Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Президент Ирана открыл крупнейший завод по производству железорудных окатышей

Президент Ирана Хасан Рухани открыл крупнейший в стране завод по производству железорудных окатышей в центральном городе Бафк, поскольку его правительство продвигается вперед с планами по расширению в значительной степени неосвоенного горнодобывающего и металлургического сектора Ирана, передаетTrendсо ссылкой наIran.ru.

Как сообщает Press TV, Рухани открыл завод по производству окатышей Сечахун (Sechahun), расположенный в центральной провинции Йезд на границе с провинцией Керман, с помощью видеоконференцсвязи.

«Сегодня был открыт очень важный проект по гранулированию, который является очень современным проектом и фактически является одним из самых современных заводов по гранулированию в стране с инвестиционной стоимостью 90 триллионов риалов (360 миллионов долларов США)», - сказал Рухани во время церемонии открытия.

В отчете IRNA говорится, что завод, построенный за пять лет консорциумом иранских, китайских и японских компаний, обошелся в 1,8 миллиарда юаней (почти 285 миллионов долларов).

Годовой объем производства железорудных окатышей составляет пять миллионов тонн, Сечахун в настоящее время является крупнейшим в Иране комплексом. Его номинальная мощность составляет 17 000 тонн в сутки, и он будет питаться железной рудой, добытой на близлежащем крупном руднике, и другими запасами.

В Иране открыли новую ракетную базу

В Иране состоялась церемония открытия новой военно-морской ракетной базы КСИР ("Ракетного города"), были представлены новые вооружения, передает государственное телевидение страны.

"Было показано большое количество крылатых ракет, баллистических ракет и ракетных комплексов различной дальности. На церемонии были представлены ракетные комплексы и оборудование с особыми расширенными возможностями... Также ВМС были переданы средства предотвращения "электронных войн", что, в совокупности, увеличило потенциал дальности и разрушительную мощь ВМС", - сообщает новостной канал IRINN.

Отмечается, что всё оборудование было разработано иранскими учеными.

На церемонии присутствовали командующий Корпусом стражей исламской революции Хоссейн Салами, командующий военно-морскими силами КСИР Алиреза Тангсири и другие высокопоставленные лица ВС Ирана.

Военная дипломатия: от Петра I до наших дней

За долгую историю офицеры-международники внесли весомый вклад в укрепление обороноспособности страны.

На момент создания предшественника Главного управления международного военного сотрудничества Минобороны России – 10-го Главного управления Генштаба СССР – основной внешнеполитической задачей военного ведомства было оказание военно-технической помощи союзникам и партнёрам Советского Союза. С ростом влияния за рубежом и укреплением международного авторитета государства расширялся и круг задач, решаемых силами военной дипломатии. Менялись структура и названия службы – неизменным оставался приоритет обеспечения безопасности и укрепления обороноспособности государства при отстаивании позиций страны на мировом уровне.

С императорских времён

Необходимость поддержания контактов с иностранными армиями существовала со времён зарождения российской государственности. Ещё при Петре I, когда в конце XVII века отечественная дипломатия решала в основном задачи оборонного характера, в состав российских посольств за рубежом впервые включаются русские сухопутные и морские офицеры, которые, по сути, были военными консультантами при дипломатических миссиях.

Во времена славных походов Петра Румянцева и Александра Суворова в 1787–1791 годах представители русской армии направлялись в штабы союзных армий для координации совместных действий. Системный характер связи России с иностранными государствами в военной области приобретают в начале XIX века.

Тогда по инициативе военного министра Михаила Барклая-де-Толли решением императора Александра I в ноябре 1810 г. впервые в мире при военном министерстве создаётся Экспедиция секретных дел, позже переименованная в Особую канцелярию – службу военных атташе, прикомандированных к русским посольствам в столицах иностранных государств. Первые из них уже к концу года направляются в Париж, Вену, Варшаву, Мюнхен. В их задачи входило в том числе ведение переговоров о продаже или закупке вооружения и военной техники.

Во второй половине XIX века расширяется география военного сотрудничества, увеличивается число стран, в которых работают русские офицеры. Например, в этот период российские военные инструкторы направляются в Иран, начинается постепенное становление российско-китайского военного и военно-технического сотрудничества. Так, в 1861 году российские инструкторы приступили к обучению китайских войск – им передаётся первая партия оружия в количестве 2 тысяч нарезных ружей и шести полевых орудий.

Из истории европейского партнёрства

В конце XIX века в составе посольств создаются аппараты военных атташе с заместителями и техническими сотрудниками, – происходит разделение представительств по видам войск. А в Санкт-Петербурге в это время появляются иностранные военные агенты.

Наиболее тесные военные контакты из числа европейских стран в этот период складываются с Францией. Потерпев поражение в франко-прусской войне, Париж нуждался в опыте русской армии – одной из самых сильных на континенте.

В период с 1871 по 1874 год секретная французская военная миссия, находясь на территории России, изучает состояние русской армии, её вооружение, систему подготовки командных кадров. Позже Россия и Франция проводят регулярные обмены военными делегациями и отдельными группами офицеров, которые посещают соединения и части для ознакомления и изучения военного дела.

А с 1890 года расширяются контакты на уровне генеральных штабов. Ведётся активное военно-техническое сотрудничество: российские военные агенты во взаимодействии со своими европейскими коллегами размещают военные заказы на французских заводах, организуют подготовку пилотов и специалистов для авиационных и воздухоплавательных подразделений, что способствует развитию авиации в русской армии.

Рождённая революцией

Октябрьская революция оказала значительное влияние на характер, географию, формы, методы и цели военного и военно-технического сотрудничества. С первых дней молодое Советское государство приоритетной практической задачей внешнеполитического курса определило оказание всемерной помощи и поддержки народам и странам, боровшимся за социальное и национальное освобождение. Для её решения советская власть использовала широкий спектр экономических, политических, дипломатических и других мер.

Основной акцент был сделан на оказание помощи в подготовке национальных кадров, оснащении воинских формирований вооружением и военной техникой. На протяжении многих десятилетий военная помощь оставалась базовым направлением военного сотрудничества по линии оборонного ведомства СССР.

В 20–40-е годы прошлого века советские войска и военные специалисты в разное время находятся на территории Монголии, Турции, Афганистана, Китая, Персии, Польши, Испании и других стран. В эти государства организуются значительные поставки вооружения и военной техники, оказывается помощь в подготовке кадров. В этот же период создаётся ряд советских организаций, ставших в какой-то мере прообразом Главного управления международного военного сотрудничества.

В 1921 году формируется отдел внешних закупок Наркомата по военным и морским делам РСФСР, призванный заниматься закупкой за рубежом образцов военной техники, а также получать военно-техническую информацию. Работа велась через подчинённые ему инженерные отделы при советских торговых представительствах в Англии, Франции, Германии, Италии, Чехословакии, а также при АО «Амторг» в США.

По мере установления СССР дипломатических отношений с разными странами мира в сентябре 1926 года в структуре Штаба РККА создаётся отдел внешних сношений, который можно рассматривать как прототип одного из управлений в современной структуре ГУМВС, отвечающего за работу с военно-дипломатическим корпусом. А в 1936 году в Наркомате обороны СССР создаётся специальное подразделение, которое занимается поставками вооружений и техники, а также командированием личного состава РККА в зарубежные страны.

Ленд-лиз по-русски

Особым этапом в истории развития военно-технического сотрудничества стало взаимодействие СССР со странами антигитлеровской коалиции в период Великой Отечественной войны. Прежде всего с США и Англией, которые поставляли в нашу страну вооружение, военную технику и другое имущество военного назначения.

Советский Союз, особенно в последние годы войны, в свою очередь наладил поставки вооружения и военной техники в страны Центральной и Юго-Восточной Европы, боровшиеся против фашизма. Более того, содействовал формированию, вооружению и обучению национальных войск Польши, Чехословакии, Румынии, Югославии, оказывал всевозможную помощь зарубежным партизанским и патриотическим движениям.

После окончания Великой Оте­чественной войны Советский Союз продолжил оказывать зарубежным странам военную помощь. К началу 1950-х годов её объём достиг значительных масштабов. С августа 1950 года советские авиационные подразделения на территории Китая выполняли боевые задачи по прикрытию военных объектов и войск от ударов американской авиации, велась подготовка лётного состава в интересах вооружённых сил страны. Для выполнения этих задач в Китай тогда было направлено 18 тысяч советских авиационных специалистов и 1,5 тысячи различных самолётов.

Масштабные поставки вооружений, военной техники и продукции военного назначения велись и в воюющую Корею для поддержки Корейской народной армии и китайских добровольцев. В страну направлялись советские военные советники и специалисты для подготовки военных кадров Северной Кореи. Ответственность за выполнение всех этих задач в то время возлагалась на Генеральный штаб.

В этот период развитию военных связей СССР со странами народной демократии придаётся особое значение. Советский Союз оказывает помощь молодым вооружённым силам государств социалистического лагеря. Сотрудничество энергично развивается по всему спектру военных вопросов: от военного строительства до подготовки личного состава. Кроме того, существенно расширяются география и масштаб военной помощи дружественным государствам, освободившимся от колониальной зависимости.

Предшественники Главка

В условиях активизации международных связей в военной области стала очевидной необходимость создания в структуре Минобороны СССР более крупного подразделения, непосредственно занимающегося решением задач военного сотрудничества с армиями зарубежных стран. И 15 марта 1951 года приказом Военного министра СССР Маршала Советского Союза Александра Василевского из состава 2-го Главного управления Генштаба был выведен 10-й отдел и переименован в 10-е Управление Генерального штаба Советской Армии.

Эта дата считается точкой отсчёта современной истории легендарной «десятки», преемником которой стало Главное управление международного военного сотрудничества. Первым начальником 10-го Управления был назначен генерал-лейтенант Михаил Иванович Дратвин. Под его руководством организационно-штатная структура и задачи управления начали меняться с учётом расширения связей с иностранными оборонными ведомствами.

Так, укрепление взаимодействия со странами Варшавского договора привело к созданию штаба Объединённых вооружённых сил. В результате в 1956 году было сформировано единое структурное подразделение, в итоге получившее наименование 10-го Главного управления Генерального штаба и штаба Объединённых вооружённых сил.

В последующем рост объёмов задач привёл к разделению «десятки» на два самостоятельных органа: 10-е Главное управление Генерального штаба и Советскую часть штаба Объединённых вооружённых сил.

В помощь молодым республикам

В 1970–1980-х годах завершается перевод военного сотрудничества с дружественными странами на долгосрочную плановую основу. Деятельность 10-го Главного управления в этот период способствовала обеспечению защиты национальных интересов ряда стран. Так, Советский Союз оказал помощь Демократической Республике Вьетнам в отражении американской агрессии, Египту и Сирии – в ведении боевых действий против Израиля.

В период агрессии ЮАР и Южной Родезии против Анголы советская военная техника и вооружения поставлялись в эту республику. В 1977–1978 гг. была оказана всесторонняя военная помощь Эфиопии в отражении нападения сомалийских войск. Проделана огромная работа по созданию регулярной армии и подготовке национальных военных кадров в Мозамбике.

Нельзя не сказать и о том, что в этот период советские военнослужащие принимают непосредственное участие в боевых действиях на территории Алжира, Йеменской Арабской Республики, Афганистана, Бангладеш, Лаоса, Ливана.

Задачи новейшей истории

С созданием в июле 1992 года Министерства обороны Российской Федерации 10-е Главное управление Генерального штаба было преобразовано в Главное управление международного военного сотрудничества Минобороны России. В этот период возрастает объём задач по обеспечению международного военного сотрудничества со странами – участницами СНГ. Происходит расширение контактов с оборонными ведомствами ряда других дружественных государств, активизируется переговорный процесс по вопросам военной безопасности, контроля над вооружениями и укрепления мер доверия в военной области.

В марте 1994 года Главное управление международного военного сотрудничества входит в состав Генштаба. А в дополнение к действующим в структуре Главка управлениям военно-технического сотрудничества, командирования специалистов в зарубежные страны и обучения иностранных военнослужащих в вузах Минобороны России, а также финансово-экономическому управлению, – в состав ГУМВС входят ранее самостоятельные структуры, такие как Международно-договорное управление, Управление военного сотрудничества с государствами – участниками СНГ и Национальный центр по уменьшению ядерной опасности.

В ноябре 1996 года Главное управление было вновь выведено из состава Генерального штаба и переподчинено Министерству обороны. На данном этапе, несмотря на солидный объём задач, ГУМВС пришлось пережить непростой период организационно-штатных преобразований: от резкого сокращения личного состава в 2009 году до постепенного восстановления штатной численности офицеров и количества структурных подразделений в наши дни.

В настоящее время круг решаемых Главным управлением вопросов заметно расширился. Перед коллективом ГУМВС стоит широкий спектр задач по взаимодействию с зарубежными оборонными ведомствами и международными организациями. Приоритетное направление актуальной международной повестки – расширение сотрудничества со странами СНГ и ОДКБ, развитие военной составляющей ШОС.

В числе важнейших задач – оказание содействия политическому урегулированию в Сирии, наращивание военного и военно-технического сотрудничества на Ближнем Востоке, в Азиатско-Тихоокеанском регионе, со странами Латинской Америки и Африки. Параллельно с этим ведётся укрепление нормативной правовой базы военного сотрудничества с дружественными государствами и возобновление военных контактов с Западом.

При этом уровень компетентности, опыт и самоотдача коллектива Главного управления международного военного сотрудничества не раз подтверждались при решении сложных задач, поставленных руководством Министерства обороны и Российской Федерации, – в интересах обеспечения безопасности и укрепления обороноспособности государства на мировом уровне.

Строительная база "Хатам аль-Анбия" строит около 300 крупных объектов в Иране

Заместитель командующего строительной базой "Хатам аль-Анбия" в Иране, конгломерата, принадлежащего Корпусу стражей Исламской революции (КСИР), заявил, что в настоящее время он реализует в стране 300 крупных строительных проектов.

«В настоящее время у нас в стране строится около 300 крупных проектов», - сказал Джавад Фаллах журналистам в юго-восточном городе Керман в четверг, сообщает Tasnim News.

Он также сказал, что строительная база "Хатам аль-Анбия" завершила множество крупных проектов в Иране в текущем 1399 иранском календарном году (завершится 21 марта).

В июне, командир базы Саид Мохаммад заявил, что планирует завершить незавершенные проекты больниц по всему Ирану. Он сказал, что база разработала планы по сокращению нехватки больничных коек в Иране.

«Количество больничных коек в нашей стране намного ниже, чем в среднем в мире, и такой дефицит стал более очевидным на фоне кризиса с коронавирусом», - заявил командующий.

Он добавил, что строительная база "Хатам аль-Анбия" решила взять на себя обязательство завершить строительство большей части недостроенных больниц по всей стране.

По словам командующего, база спроектировала и приступила к реализации многих хороших проектов в Иране, добавив, что условия иранских больниц с точки зрения количества коек значительно улучшатся в течение следующих двух-трех лет.

Иран подписал контракт с российской компанией на покупку спасательного вертолета

Общество Красного Полумесяца Исламской Республики Иран подписало контракт с российской компанией на покупку спасательного вертолета.

Глава Красного Полумесяца Карим Хеммати в четверг на церемонии подписания соглашения о покупке вертолета между Обществом Красного Полумесяца Исламской Республики и российской компанией сказал: «Общество Красного Полумесяца, благодаря своим способностям и эффективности, активно участвует во внутренних и зарубежных событиях. Наиболее ярким примером этого был взрыв в Бейруте в 1999 году и землетрясение в Сисахте, которые установили два рекорда для этой организации».

Согласно IRNA, Общество Красного Полумесяца Исламской Республики Иран несет основные обязанности на национальном и международном уровнях и стремится к достижению целей, изложенных в уставе организации.

В Иран прибыла партия индийской вакцины от коронавируса

Министерство здравоохранения Ирана объявило, что первая партия индийских вакцин против коронавируса прибыла в страну в четверг, и пятая зарубежная поставка вакцины прибыла в Иран за последние два месяца, поскольку власти продолжают общенациональную программу иммунизации против вируса.

Полуофициальное информационное агентство ISNA сообщило в четверг, что партия, прибывшая в тегеранский аэропорт Имама Хомейни ночью, содержала 150 000 доз COVAXIN, флагманской вакцины Индии для борьбы с коронавирусом.

Согласно другим сообщениям, партия была оформлена таможенными органами в аэропорту и передана представителям иранского агентства по контролю за продуктами и лекарствами для отправки в центры вакцинации по всему Ирану.

Отгрузка из Индии увеличивает запасы вакцины против коронавируса в Иране до 800 000 уколов. Страна планирует вакцинировать 1,7 миллиона медицинских работников и уязвимых слоев населения к концу текущего календарного года в конце марта.

Иран уже получил три партии российской вакцины Sputnik V и партию уколов Sinopharm, разработанных в Китае, сообщает Press TV.

Иранский институт Пастера также будет использовать около 100 000 доз вакцины Soberana 2, доставленных в четверг с Кубы для испытаний в Иране в апреле, поскольку он готовится к массовому производству вакцины.

Высокопоставленные представители иранского правительства указали, что они не отдают предпочтение вакцинам против коронавируса, разработанным в западных странах, в основном из-за проблем, связанных с поставками, а также из-за обеспокоенности общественности безопасностью этих вакцин.

Представители министерства здравоохранения заявили, что Иран начнет использовать свои домашние вакцины в общественной кампании по вакцинации против коронавируса в конце апреля или в начале мая.

Иранский генерал подчеркнул необходимость ухода армии США из региона

Пресс-секретарь Вооруженных сил Ирана бригадный генерал Абольфазл Шекарчи отозвался о политике вмешательства США в дела государств региона и подчеркнул необходимость того, чтобы американские войска покинули регион.

Позиция Ирана в отношении назойливой политики США в Западной Азии заключается в том, что они должны покинуть регион, заявил генерал Шекарчи, сообщает Fars News. Он добавил, что Иран вообще никогда не отступит от этой позиции.

Шекарчи также заявил, что президент США Джо Байден следует той же политике, что и Дональд Трамп.

«На наш взгляд, нет никакой разницы между (Джо) Байденом и (Дональдом) Трампом. США - это высокомерный, деспотический и грабительский режим, и вступление Байдена в должность не повлияет на тоталитарную политику американцев», - сказал он.

«Трамп открыто проводил репрессивную политику США, а Байден - более скрытно. Поэтому мы должны проявлять бдительность в отношении мер США», - сказал генерал Шекарчи.

В своем выступлении в декабре командующий Воздушно-космическими силами Корпуса стражей исламской революции (КСИР) бригадный генерал Амир Али Гаджизаде подчеркнул необходимость вывода американских войск из всех стран региона.

«Раковая опухоль США должна быть удалена из региона. Пока американцы находятся в регионе, они несут унижение, незащищенность и страдания », - сказал генерал Гаджизаде. Он подчеркнул, что борьба Ирана с Великим сатаной (США) будет продолжена.

Аятолла Хаменеи назвал США лживыми, вероломными, наглыми и жадными

Подчеркивая, что США должны быстро покинуть Ирак и Сирию, лидер Исламской революции аятолла Сейед Али Хаменеи заявил, что официальные лица США лживы, вероломны, наглы и жадны.

Лидер Исламской революции аятолла Сейед Али Хаменеи обратился к народу по случаю праздника Курбан-байрам, дня, когда Всемогущий Бог официально доверил универсальную миссию пророку Мохаммеду.

Лидер исламской революции поздравил с Курбан-байрамом весь иранский народ, исламскую умму и свободолюбивых людей во всем мире.

В своем выступлении аятолла Хаменеи указал на враждебность врага к благородной нации исламского Ирана и сказал, что не следует удивляться, увидев враждебность врагов, и заявил, что есть враги из числа джиннов и людей, и они помогают друг другу. Сегодня наш злейший враг и враг исламского правительства - это США».

Лидер подчеркнул: «Официальные лица США лживы, вероломны, наглы и жадны. Они лживы во всех отношениях и лживо говорят. Они жестоки и безжалостны. Они тоже террористы. Только они обладают всеми качествами хороших людей! [Здесь он говорил саркастическим тоном.]».

Он также подчеркнул, что США должны быстро покинуть Ирак и Сирию, добавив, что США сами создали ИГИЛ, сообщает Mehr News.

Ссылаясь на лицемерие США, лидер сказал, что, хотя США - единственная страна, использовавшая атомные бомбы, утверждают, что они против ядерного оружия, добавив, что, заявляя, что они защищают права человека, США поддерживают преступников, которые убивают их противников.

Лидер Ирана также сказал, что Саудовская Аравия бомбила йеменский народ в течение шести лет с позволения США.

Аятолла Хаменеи также коснулся проблемы коронавируса и сказал: «Сегодня мы сталкиваемся с безудержной болезнью и пандемией, которая привела к человеческим жертвам почти во всех странах. Сейчас некоторые страны говорят правду о болезни, а некоторые нет. Это заболевание вызывает панику и влечет за собой экономические проблемы. На основании божественных заповедей и в этом вопросе нам нужно проявлять терпение в смысле стойкости, сопровождаемой проницательностью. Каждый должен действовать согласно рекомендациям, чтобы эта опасная болезнь была взята под контроль в стране».

Первый шаг - из Афганистана?

Какие действия должен предпринять Джо Байден по отношению к Сирии до истечения первых ста дней своего президентства?

Рами Аль-Шаер

Госсекретарь США Энтони Блинкен в своём опубликованном в СМИ послании президенту Афганистана Ашрафу Гани подтвердил, что Вашингтон не исключает возможного вывода американских войск из Афганистана в согласованные с движением "Талибан" сроки.

Среди выдвинутых в послании четырёх предложений по ускорению мирного процесса было обращение в Организацию Объединённых Наций с просьбой организовать проведение международного совещания по вопросам афганского урегулирования с участием глав внешнеполитических ведомств и спецпосланников России, Китая, Пакистана, Ирана, Индии и Соединённых Штатов Америки.

Данное предложение следует рассматривать в контексте намерений администрации президента США Джо Байдена выполнить свои обязательства по соглашению о выводе иностранных войск из Афганистана к началу мая этого года. Блинкен предложил также обратиться к Турции с просьбой принять у себя совещание на высоком уровне между представителями правительства Афганистана и движения "Талибан" в течение нескольких ближайших недель с целью завершения мирного процесса.

Между тем специальный представитель президента России по Афганистану Замир Кабулов заявил, что Россия направила представителям правительства Афганистана и руководства движения "Талибан" приглашение принять участие в расширенных трёхсторонних консультациях вместе с представителями России, США, Китая и Пакистана. Кабулов выразил сомнения относительно полного вывода американских войск из Афганистана в ранее намеченные сроки, подчеркнув, что процесс вывода «невозможно осуществить с чисто технической точки зрения».

В свою очередь официальный представитель политбюро движения "Талибан" в Катаре Мухаммед Наим подтвердил получение приглашение принять участие в конференции по Афганистану, которую планируется провести в Москве 18 марта.

Интересно, получит ли «курс» на вывод американских войск из Афганистана дальнейшее развитие и будет ли идти речь об аналогичном шаге по отношению к Сирии? Увидим ли мы новые американские предложения по сирийскому урегулированию с участием Ирана, России и Турции, особенно если администрация Байдена действительно понимает, что сохранение в Сирии нынешней ситуации, не говоря уже об ее ухудшении, обернется серьёзными последствиями, и прежде всего, ещё большими страданиями сирийского народа, новой волной беженцев в соседние с Сирией страны, активизацией деятельности террористических и экстремистских групп, очередной эскалацией боевых действий между сторонами конфликта, что отрицательно скажется на ситуации в регионе в целом?

Со своей стороны, министр иностранных дел России Сергей Лавров в ходе своего визита в Объединённые Арабские Эмираты предложил Соединённым Штатам и Ирану выработать синхронные и одновременные шаги по возвращению к выполнению пунктов Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), касающегося ядерной программы Ирана. По словам министра, «если будем упираться в то, кто первым должен вернуться к выполнению своих обязательств, этот торг может идти бесконечно».

На прошлой неделе Соединённые Штаты выразили готовность встретиться с представителями Ирана для «спасения ядерного соглашения», несмотря на возражения Тегерана, который не считает нужным в текущих условиях проводить такую встречу. 9 марта 140 американских конгрессменов, представляющих Республиканскую и Демократическую партии, направили президенту США письмо, в котором потребовали от него предпринять шаги по достижению всеобъемлющего соглашения с Ираном, ввести ограничения, касающиеся иранской ядерной программы и других действий Тегерана, затрагивающих вопросы национальной безопасности.

Проблема иранского ядерного соглашения тесно связана с ситуацией в Сирии, а ситуация в Сирии, в свою очередь, связана с таким понятием, как суверенитет, что стало препятствием в работе пятого раунда заседаний «малой группы» сирийского конституционного комитета. Присутствие на территории Сирии иностранных войск связано с такими вопросами, как безопасность, достоинство и свобода всего сирийского народа, находящегося под международными санкциями. Эти санкции, в свою очередь, связаны с соблюдением сторонами конфликта, и особенно сирийскими официальными властями как единственным законным представителем народа и государства Сирии, положений резолюции № 2254 Совета Безопасности ООН, то есть проблемы, которая обсуждается в ходе заседаний конституционного комитета. Получается своего рода замкнутый круг, выйти из которого можно, только предприняв смелые и неординарные шаги.

Война в Афганистане обошлась Соединённым Штатам в 700 триллионов долларов. В ходе двадцатилетней войны погибли десятки тысяч человек. Каковы же результаты? Движение «Талибан» не перестало существовать, более того, оно опирается на солидную поддержку народа, что позволяет талибам активно действовать на территории Афганистана. Власти страны по-прежнему сталкиваются с террористической угрозой, с терактами. В Афганистане нестабильное положение, расширяются масштабы экономического кризиса. В настоящее время стороны конфликта пытаются найти решение стоящих перед страной проблем, достичь соглашения о прекращении огня, остановить продолжающуюся в течение более трёх десятилетий кровопролитную войну.

В Сирии в ходе гражданской войны погибли сотни тысяч человек, миллионы граждан страны стали беженцами и внутренне перемещёнными лицами. Одним из последствий войны стало обострение экономических проблем, с которым в результате притока беженцев столкнулись соседние с Сирией страны. Обострились проблемы, связанные с эмиграцией граждан на север - в направлении приграничных с Турцией районов. Существует проблема идентификации беженцев в европейских странах. Можно ли в этих условиях рассчитывать на то, что наконец-то возобладает голос разума, на то, что ООН примет решения, способствующие установлению международного мира и безопасности?

Министр иностранных дел Объединённых Арабских Эмиратов шейх Абдалла бен Заид Аль Нахаян на совместной со своим российским коллегой пресс-конференции заявил, что «Сирии необходимо вернуться в свою семью, так как это отвечает интересам не только Сирии, но и всего региона». Он отметил также, что так называемый «Закон Цезаря» является «самым главным вызовом, препятствующим взаимодействию с Сирией.

Глава внешнеполитического ведомства Объединённых Арабских Эмиратов подчеркнул, что Сирия должна вновь занять своё место в Лиге Арабских государств (ЛАГ), что требует соответствующих шагов как со стороны Сирии, так и стран-членов ЛАГ.

Поэтому хотелось бы пожелать американской администрации выдвинуть «сирийскую инициативу» наподобие «афганской инициативы» и сделать это прежде, чем пройдут первые сто дней президентства Джо Байдена. Такая инициатива могла бы стать серьезным и важным шагом в направлении сирийского урегулирования, облегчения страданий сирийского народа и народов соседних с Сирией стран, а также выполнения резолюции № 2254 Совета Безопасности ООН.

Хотелось бы также пожелать американской администрации осознать меру ответственности за ошибочную политику, проводимую в течение четырёх последних лет предыдущей вашингтонской администрацией. Эта политика привела к резкому ухудшению экономического положения Сирии, что пагубно отразилось на жизни миллионов сирийцев, столкнувшихся с бедностью, голодом, болезнями и вынужденным переселением. Хочется надеяться на то, что новая американская администрация предпримет срочные шаги по снятию экономической блокады с Сирии, отмене «Закона Цезаря», который обернулся наказанием всего сирийского народа. Сейчас не существует более важной задачи, чем спасение народа Сирии и избавление его от последствий бесчеловечной политики «коллективного наказания» всех граждан страны.

А мы вам «Твиттер» отключим

«Не пущать и запрещать» - похоже, в России это принцип вечен

Михаил Морозов

Главным событием среды, 10 марта, стали, пожалуй, трудности в работе российского сегмента интернета. Причины и следствия этого — предмет для анализа специалистов. Тут много всего сошлось: угрозы Вашингтона провести кибератаки на Россию в ответ на вмешательство в американские выборы, масштабный сбой в одном из европейских дата-центров. Но главной новостью в этом ряду все же стало «замедление» социальной сети «Твиттер» в результате технических манипуляций со стороны Роскомнадзора.

Таким оригинальным образом Роскомнадзор решил наказать заграничную соцсеть за то, что та с 2017 года не удалила контент, «склоняющий несовершеннолетних к совершению самоубийств, содержащий детскую порнографию, а также информацию об использовании наркотических средств». Как заявило ведомство, им было направлено свыше 28 тысяч первоначальных и повторных требований об удалении противоправных ссылок и публикаций. Так чего ждали четыре года? Или не в порнографии дело?

Американская компания отреагировала на «замедление» и выразила «озабоченность попытками ограничить общественную дискуссию». «Твиттер» заявил, что его правила запрещают публикацию призывов к самоубийству и предполагают «абсолютную нетерпимость к сексуальной эксплуатации детей».

Скорее всего, спусковым крючком стало недвусмысленное заявление президента России от 4 марта о том, что интернет может разрушить общество изнутри, если не будет подчиняться моральным законам. Там среди угроз упоминался не только неприличный контент, но и призывы к уличным акциям, звучавшие через интернет. Ранее перед Давосским экономическим форумом в конце января Владимир Путин поставил вопрос о том, что IT-гиганты противопоставляют себя государству и обществу.

И вот Роскомнадзор, вооружившись соответствующим оборудованием и законодательством, «замедлил» «Твиттер», что было воспринято его пользователями как «моральные страдания». Вместе с «Твиттером» «замедлился» и весь российский интернет, включая сайт Кремля. Теперь РКН грозит и вовсе заблокировать соцсеть. Но возможно ли это в современных российских условиях? Попытка блокировки соцсети «Телеграм» пару лет назад обернулась большими проблемами для всего российского сегмента интернета. Пришлось договариваться с владельцами. Не лучше ли и сейчас пойти по этому пути, тем более что «Твиттер» пошел на сотрудничество с властями Франции, Израиля, Пакистана и других стран? Впрочем, «Твиттер» блокировался в Турции, Венесуэле и Египте. И не работает в Иране, Северной Корее, Туркмении и КНР.

А что кроме запретов? В Китае, к примеру, создан свой, полностью автономный сегмент Всемирной сети. Опыт КНР говорит о том, что для этого нужны как минимум «воля партии и народа», продуманный стратегический план, колоссальные средства, десятилетия работы по созданию собственного интернета, своих социальных сетей, цифровых услуг и платежных сервисов. Как можно судить, у нас этот минимальный набор если и присутствует, то не полностью.

При отсутствии «Твиттера» и «Фейсбука» в Китае исправно работают свои соцсети. Например, WeChat, которой пользуются около 750 млн человек и в которой есть весь набор сервисов, вплоть до оплаты ЖКХ. При этом в Китае китайские госучреждения и корпорации с разрешения властей пользуются «Твиттером», используя официально одобренный VPN-сервис.

Лет десять назад крупнейшие европейские спецы в области интернета, смотревшие на десятилетия вперед, через нашего итальянского друга Джульетто Кьезу предлагали российским властям начать создавать российский интернет. Было даже предложение объединить его с европейским, отделенным от мирового. Предложение интереса не вызвало. Вместо этого предлагается «война на уничтожение»? Но в ней в ХХI веке невозможно одержать победу.

Как показывают попытки борьбы с иностранными соцсетями в России, это приводит к сбоям в работе даже таких авторитетных ресурсов, как сайт Кремля и правительства. Так что же, у нас задумали в какой-то момент вовсе отказаться от интернета? Но это напрочь противоречит нашим собственным попыткам цифровизации жизни и экономики, о которых любят порассуждать с трибун российские политики. Я уж не говорю о мировых трендах.

Так как же быть, как поступать в борьбе за «сохранение общества от разрушения изнутри» посредством интернета? На этот вопрос, похоже, наверху и не пытаются дать ответ. Там лишь следуют известной с незапамятных времен логике «не пущать и запрещать». Но не приведет ли это к тому, что в результате Россия и здесь будет отброшена на десятилетия в своем развитии, как это уже происходит во многих других областях?

ОПЕК: на 5,9 млн б/с вырастет спрос на нефть в 2021 году

За счет оживления мировой экономики во второй половине нынешнего года глобальный спрос на нефть в 2021 году вырастет на 5,9 млн б/с, говорится в мартовском отчете ОПЕК. Однако в связи продлением ограничительных мер из-за коронавируса во многих частях Европы спрос на нефть в первой половине года будет ниже. «В то же время во второй половине 2021 года спрос на нефть вырастет, отражая ожидания более активного восстановления экономики с позитивным эффектом от развертывания процесса вакцинации», — отмечают в ОПЕК. Предыдущий прогноз ОПЕК предусматривал рост спроса на нефть в 2021 году на 5,8 млн б/с.

В 2021 году предложение нефти от стран, не входящих в ОПЕК, может вырасти на 1 млн б/с — до 63,8 млн б/с. В основном рост произойдет за счет Канады, США и Норвегии. Оценки поставок жидких углеводородов из США остались на прежнем уровне — ожидается рост поставок на 0,16 млн б/с в 2021 году, однако сохраняются неопределенности, отмечается в отчете. Согласно прогнозу, основными драйверами роста по объему поставок нефти в этом году станут Канада, США, Норвегия, а также Бразилия и Россия.

В то же время Саудовская Аравия в феврале 2021 года дополнительно сократила добычу нефти еще на 0,93 млн б/с в рамках своего обещания убрать с рынка в феврале — марте дополнительный миллион баррелей добычи. За счет этого шага выполняемость странами ОПЕК обязательств по сокращению добычи подскочила до 122% против 108% месяцем ранее. Так, по данным отчета, в феврале добыча крупнейшего производителя нефти в ОПЕК уменьшилась до 8,15 млн б/с. Таким образом, общая добыча стран ОПЕК в феврале снизилась на 0,647 млн б/с — до 24,85 млн б/с.

В соглашении ОПЕК+ о сокращении добычи нефти участвуют 10 из 13 членов ОПЕК, так как Иран, Ливия и Венесуэла освобождены от ограничений. В феврале добыча участников сделки составила только 21 млн б/с против положенной по условиям 22,1 млн б/с. Всего в феврале «десятка» из ОПЕК смогла убрать с рынка 5,66 млн б/с к базовому уровню в соглашении вместо положенных 4,56 млн б/с. Таким образом, условия сделки были выполнены на 122%. Без учета саудовского миллиона сделка также выполнялась неплохо — на 100%, показывают расчеты ТАСС.

Решения, принятые в рамках ОПЕК+, дают основания надеяться на мягкий переход мировой экономики к норме, считает президент РФ Владимир Путин. «Я думаю, что решения, которые были приняты в последнее время в рамках ОПЕК+, все-таки дают нам основания полагать, что переход к нормальному режиму мировой экономики будет мягким, спокойным, стабильным», — сказал президент в ходе совещания о мерах по повышению инвестиционной активности.

Тегеран не поддерживает предложение главы МИД России о синхронных шагах Ирана и США по спасению СВПД

Глава администрации президента Ирана заявил, что Тегеран не поддерживает недавнее предложение министра иностранных дел России Сергея Лаврова о синхронных и одновременных шагах Ирана и США по спасению СВПД.

Выступая перед журналистами в кулуарах еженедельного заседания кабинета министров в среду, Махмуд Ваези отреагировал на предложенную Лавровым идею о том, что Иран и США должны разработать синхронизированные и поэтапные шаги для восстановления Совместного всеобъемлющего плана действий.

«Выдвигаемые предложения не означают, что они согласованы с нами. Такие предложения предназначены для того, чтобы проложить путь. Если предложение будет доработано, оно обязательно будет обнародовано», - подчеркнул Ваези, сообщает Tasnim News.

Он также отметил, что СВПД и снятие антииранских санкций являются критически важными вопросами, на которые ищут ответ Иран, многие дружественные государства и страны, участвующие в ядерной сделке.

«Однако то, что высказывается (Россией), не обязательно является доказательством того, что мы подтверждаем их заявления», - отметил глава администрации президента Ирана.

Выступая во вторник на совместной пресс-конференции со своим эмиратским коллегой, Лавров сказал: «Для решения этой неотложной задачи мы считаем весьма возможным разработать синхронизированные, одновременные, поэтапные шаги, которые должны быть предприняты иранцами и Соединенными Штатами. Потому что прямо сейчас, если мы будем обсуждать, кто первым должен вернуться к своим обязательствам, переговоры могут длиться вечно».

Он также подчеркнул, что Россия приветствует намерение США вернуться к ядерной сделке.

В Иране наблюдается нехватка пропилена

Завершение цепочки нефтехимического производства с добавленной стоимостью в нефтехимическом секторе может помочь сократить импорт стратегических товаров, таких как пропилен, а также развить ключевой сектор переработки и сбыта, рассказал управляющий директор государственной Национальной нефтехимической компании.

«NPC импортирует нефтепродуктов на сумму около 1,5 млрд. долларов в год, из которых 600 млн. долларов это пропилен, которого на рынке наблюдается хроническая нехватка», - цитирует слова Бехзада Мохаммади новостной портал министерства нефти Shana.

В Иране 55 нефтехимических компаний, производящих 60 миллионов тонн нефтехимической продукции в год. Но производство пропилена составляет всего один миллион тонн из-за отсутствия эффективной цепочки создания добавленной стоимости, отметил Мохаммади.

По всему Ирану зарегистрировано 20 520 ферм по выращиванию бройлеров

Во втором квартале текущего 1399 финансового года (21 июня - 21 сентября 2020 г.) по всему Ирану было зарегистрировано 20 520 ферм по выращиванию бройлеров, из которых 16 542 были активными, а остальные бездействовали, сообщил Статистический центр Ирана.

В Мазендаране, Исфахане и Хорасан-Резави в этот период было самое большое количество бройлерных ферм среди иранских провинций.

Эти фермы произвели 3,2 миллиона тонн бройлеров за 1397 год, закончившийся в марте 2019 года, что на 26% или 658 000 тонн больше, чем за 1396 год, закончившийся в марте 2018 года.

В течение года, закончившегося в марте 2019 года, на бройлерных фермах работало 70 910 человек (98% мужчин).

Иран начнет совместное производство российской вакцины Sputnik V к 20 марта

Глава отдела по связям с общественностью Министерства здравоохранения Ирана Киануш Джаханпур объявил в среду, что страна начнет совместное производство российской вакцины Sputnik V к концу текущего иранского года (20 марта).

«Совместное производство вакцины Sputnik V начнется к концу года в иранской компании, и первые вакцины будут доступны на рынке через 45 дней - 2 месяца спустя, и будет произведено от 36 до 40 миллионов доз вакцины Sputnik V, и распространяться в течение года», - сказал Джаханпур.

Он добавил, что вакцина Института Пастера также производится в сотрудничестве с Кубой и скоро войдет в третью фазу клинических испытаний с участием большого числа людей.

«Через три месяца Иран превратится в одного из крупнейших производителей вакцин в мире и будет экспортировать вакцины во все страны мира», - сказал Джаханпур, сообщает Fars News.

Помимо импорта вакцины из других стран, разные иранские компании производят вакцины от коронавируса.

Второй этап первого этапа испытаний на людях вакцины против коронавируса COV-Pars, произведенной в Иране Институтом Рази, должен был быть проведен на 120 новых добровольцах во вторник.

Саид Калантари, главный исследователь клинических испытаний вакцины COV-Pars, сделал это заявление в понедельник.

«На прошлой неделе вакцина была введена 13 людям, в том числе 10 мужчинам и 3 женщинам, и до сих пор никаких побочных реакций у этих пионеров не наблюдалось. О побочных эффектах не сообщалось, за исключением незначительной боли в месте инъекции», - сказал он.

«Нам нужно больше времени, чтобы оценить эффективность вакцины, и теперь второй этап первой фазы начнется во вторник с инъекции 120 человек», - сказал Калантари.

По его словам, ожидается, что второй этап первого этапа будет завершен к маю, добавив, что второй этап будет проведен с участием 500 волонтеров после получения необходимых лицензий.

Кроме того, заместитель начальника базы биологической защиты Ирана Мохаммад Кариминия заявил в воскресенье, что недавно разработанная в стране вакцина против коронавируса, названная в честь погибшего ученого-ядерщика Мохсена Фахризаде, получила лицензию на этап испытаний на людях.

«Получена лицензия на начало испытания вакцины против коронавируса Шахида Фахризаде на людях», - сказал Кариминия FNA в воскресенье.

«На первом этапе вакцина будет протестирована на 135 добровольцах. Вакцина относится к типу дезактивированного вируса », - добавил он.

Кариминия сказал, что вакцина будет запущена в массовое производство, возможно, в августе, после прохождения 3 этапов испытаний на людях.

Глава штаб-квартиры Ирана по выполнению приказа имама (Хомейни) по исследованию коронавируса Хасан Джалили заявил в прошлый вторник, что ученые HEIKO работают над производством 6 типов вакцины против коронавируса, добавив, что 10 миллионов доз вакцины будут готовы весной.

«У нас есть 6 вакцин, включая инактивированную вакцину, ДНК-вакцину, вакцину MRNR, субъединичную вакцину, мезенхимальную вакцину и вакцину против кори», - сказал Джалили FNA.

Он добавил, что первая фаза испытания одной из этих вакцин на людях близится к завершению, и отметил: «Документы на вакцину на основе ДНК, вероятно, будут доставлены в Министерство здравоохранения через несколько дней; остальные вакцины находятся на доклинической стадии».

«Мы ожидаем, что весной будет производиться более 10 миллионов доз в месяц», - сказал Джалили.

Старший член Национальной целевой группы Ирана по борьбе с COVID-19 Мину Мохраз заявила в прошлом месяце, что вакцина от местного коронавируса COV-Iran была произведена иранскими учеными из HEIKO на основе мировых стандартов.

«У нас есть разные типы вакцины, но COV-Iran была произведена на основе международных стандартов и качества», - сказал Мохраз, также старший член группы по оценке эффективности вакцины, произведенной в Иране.

Она добавила, что все соответствующие протоколы соблюдаются при производстве COV-Иран, заявив, что есть несколько вакцин, которые соответствуют всем протоколам.

Министр здравоохранения Ирана Саид Намаки заявил в прошлом месяце, что страна начнет массовое производство своей домашней вакцины против коронавируса в апреле, добавив, что Иран начнет экспорт вакцины после удовлетворения внутренних потребностей.

«Мы ожидаем, что производство национальной вакцины начнется в апреле, и мы превратимся в экспортера вакцины в регионе после удовлетворения внутренних потребностей», - сказал Намаки.

Тем временем он подчеркнул, что импорт вакцины COVID-19 продолжается, и добавил, что в ближайшее время будет импортировано 250 000 доз вакцины.

Намаки также предупредил о высокой смертности, зарегистрированной в Иране в результате заражения британской мутацией коронавируса, и раскритиковал британцев за попытки преуменьшить силу нового вируса.

Иран откажется от поэтапного возврата к ядерной сделке 2015 года, известной как СВПД

Высокопоставленный чиновник службы безопасности заявил, что Иран откажется от поэтапного возврата к ядерной сделке 2015 года, известной как СВПД.

Как сообщает Press TV, иранский чиновник добавил, что страна согласится на снятие санкций только поддающимся проверке способом, прежде чем вернуться к полному соблюдению многостороннего соглашения.

В интервью Press TV на условиях анонимности, в среду, сотрудник службы безопасности сказал, что новая администрация США не смогла снять санкции, введенные бывшей командой Белого дома в отношении Ирана после выхода из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД). в мае 2018 г.

По словам чиновника, единственный способ для Тегерана вернуться к своим обязательствам по СВПД - это отмена Вашингтоном всех санкций.

Он добавил, что если санкции не будут отменены, Иран сделает дальнейшие шаги в сторону от своих обязательств по сделке в ближайшем будущем.

По словам чиновника, простые слова и поверхностные действия Америки неприемлемы для Ирана, подчеркнув, что страна примет полное снятие санкций только после проверки.

Он добавил, что Иран не будет проводить никаких официальных или неофициальных переговоров с США до снятия санкций.

Представитель службы безопасности отклонил переговоры по темам, не связанным с ядерной проблемой Ирана, заявив, что оборонный и ракетный потенциал Исламской Республики, а также ее региональная роль не имеют ничего общего с СВПД.

В 2015 году Иран и группа стран P5 + 1, США, Великобритания, Франция, Россия и Китай плюс Германия подписали Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД), который был ратифицирован в виде Резолюции Совета Безопасности ООН № 2231.

Однако три года спустя бывший президент США Дональд Трамп в одностороннем порядке вывел США из СВПД и восстановил антииранские санкции, которые были отменены соглашением.

Новая администрация США под руководством президента Джо Байдена заявила о своей готовности вновь присоединиться к СВПД, но обусловила этот шаг возобновлением Тегераном обязательств, которые он приостановил в соответствии с соглашением в ответ на выход США в 2018 году и отказ других сторон выполнить свою часть сделки.

Но Тегеран заявляет, что США, как первая сторона, которая нарушила свои обязательства, должны первыми выступить в поддержку возобновления сделки и безоговорочно снять все санкции, введенные Трампом, поддающимся проверке образом.

Иран и Россия на пути к светлому будущему

Гарри Трумэн в свое время произнес: «Отнесите войну на их территорию, не допускайте, чтобы они принесли войну в ваш дом, ставьте их в оборонительную позицию и никогда не извиняйтесь перед ними ни за что!»

Свежий взгляд на ирано-российские отношения в новейшей истории свидетельствует о том, что две страны, преодолевая исторические взлеты и падения, опираясь на свои цивилизационные скрепы и богатейшем опыте государственности, стремятся достичь мира и стабильности в двусторонних отношениях, наладить активное партнерство в вопросах глобальной и региональной политики. Не смотря на искренние стремления двух стран достичь этой важной цели, из-за наличия ряда препятствий, ожидания и воля высших должностных лиц двух стран не были реализованы должным образом.

Команда администрации Байдена состоит из демократов, все они, являясь учениками и последователями антироссийской школы Трумэна и Бжезинского, убеждены в максимальном противостоянии к России, по их мнению, именно Россия является самой большой и серьезной угрозой мировому лидерству Соединенных Штатов.

Стратегия максимального противостояния Байдена новой России, не является политической ссорой, вытекающей из разногласия интересов между Вашингтоном с Москвой в современную эпоху в регионах Европы и Азии.

Доктрина западной гегемонии против России у Байдена превратилась в максимальное противостояние суверенитету России. Данная доктрина состоит из стратегии англосаксонского союза между Англией и Америкой, цель которого заключается в максимальном ослаблении, а еще лучше уничтожении России.

Стратегия ослабления, разделения и уничтожения великой России проводилась на протяжении всего двадцатого века и против царской России и против Советского Союза и сегодня, против новой России с большей силой и упорством.

Русофобия и ненависть к России является краеугольным камнем в англосаксонской идеологии, которые экспортируется в страны, дружественные к России и расположенные вокруг России.

Пропаганда злого русского облика, ненависти к России (здесь не делается никакой разницы между царской Россией, коммунистическим Советским Союзом и новой Россией после распада Советского Союза) и пропаганда того, что русские были и всегда остаются опасными, ненадежными и непредсказуемыми находится со всей остротой в рабочей повестке пропагандистской машины англичан и американцев.

Русофобия в Америке в настоящее время доведена до своего максимального уровня именно демократами, в той же степени эта политика распространяется среди элиты западных стран и эхо этой патологической русофобии мы часто слышим и видим с особым пристрастием в восточноевропейских странах.

Основная идея Збигнева Бжезинского, одного из самых известных американских идеологов (родившегося в Польше, советника по национальной безопасности при демократе Джимми Картера), заключается в предотвращении возрождения новой России в региональную и мировую державу после распада коммунистического Советского Союза. Бжезинский был антироссийским поляком, убежденным в том, что после распада СССР, необходимо в продолжит проект по дальнейшему уничтожению России. По его мнению, сначала окружить Россию по ее границам антироссийскими странами, а затем разделить ее на части.

Бжезинский упорно настаивал на выводе Украины с орбиты российского влияния, он был убежден в невозможности возрождения новой Российской империи без союза с Украиной.

Операции по изменению режимов на Украине и в Грузии путем проведения бархатных и цветных революций для выдворения России из этих стран были проведены именно с этой целью, а будущие планы для завершения этого проекта будут заключаться в изменении режима в Белоруссии по выдворению России и из этой страны.

С точки зрения российской антизападной элиты, Соединенные Штаты, осуществив антироссийский переворот на Украине в 2014 году, перешли красную линию российской национальной безопасности. Администрация Байдена очень сильно боится российского лидера, который имеет серьезную и реальную программу и главное волю по возрождению новой России.

Правительство Байдена приняло свое окончательное решение о максимальном противостоянии России, такое решение включает расширение санкций против России, укрепление военного присутствия на границах России, особенно на Украине, в Грузии, в регионе Черного моря, а также организацию уличных беспорядков и мятежей с целью проведения бархатной революции в России с повторением модели на Украине и Грузии.

В этой связи, организация и управление уличными беспорядками и мятежами подобно тому, что началось в России в январе 2021 года, находятся в рабочей повестке американских и западных разведывательных спецслужб, с тем различием, что в этот раз они сконцентрированы не на силе и потенциале прозападных партий, а на социально ориентированных понятиях и лозунгах, типа справедливости, борьбы с коррупцией, дискриминацией и так далее. Эта программа будет продолжаться до президентских выборов 2024 года, основной ее задачей является очернение и дискредитация Путина как лидера России оказать влияния на итоги выборов и, в конечном итоге, свержение власти изнутри страны.

С точки зрения российской антизападной элиты, правительство Байдена и Европейский Союз, оказывая прямую политическую и дипломатическую поддержку оппозиции и усиливая санкции против России с целью поддержки недавних уличных беспорядков и мятежей в стране, на этот раз с явной дерзостью перешли красную черту национальной безопасности России.

С приходом Байдена в Белый дом была все-таки надежда в отходе от политики давления на Россию и перехода к сотрудничеству, однако, в настоящее время не только не просматривается никаких признаков отказа от санкций и давления, но и явно видится то, что санкции и давление во внешней политике США и Европейского Союза превратились в главную стратегию их поведения по отношению к России.

Давление на Россию со стороны США и Запада продолжается со всех сторон, и постоянно называют Россию врагом для США и угрозой для Европы. Этот процесс во многом вызывает обратную реакцию в России, появились серьезные признаки, которые свидетельствуют о том, что продолжение политики давления и санкций против России не только не дают должного результата, но и будут иметь непредсказуемые последствия.

В этой связи заявление министра иностранных дел России, которые надо воспринимать как вершину айсберга российской стратегии, достаточно красноречиво. Сергей Лавров подтверждает, что Россия обязана быть готова к любому развитию событий, вплоть до разрыва отношений с Евросоюзом, «если он решит».

Дипломатия кнута и пряника по отношению к Ирану

Опыт предыдущих более сорока лет показывает, что хотя подход американской стороны к иранской власти в различных правительствах на тактическом уровне был различным, однако ни одно из американских правительств никогда для Ирана не допускали никаких поблажек и ослаблений.

Большинство политических представителей элиты США, а также представители по вопросам безопасности этой страны, в том числе республиканцы и демократы, такие как Джек Салливан, советник по национальной безопасности правительства Байдена и архитектор СВПД, для противостояния новому Ирану публично отмечают, что верят в учение Гарри Трумэна, 33-го Президента США, и следуют ему в качестве своей рабочей генеральной линии в урегулировании отношений с Ираном. Известную фразу Гарри Трумэна мы привели в начале статьи.

По этой причине США до сих поря не извинились и не собираются извиняться а переворот правительства Мосаддыка, за прямую поддержку агрессии и навязанной войны режима Саддама против Ирана, за преднамеренную ракетную атаку на иранский пассажирский авиалайнер и убийство около 300 ни в чем не повинных граждан, за террор генерала Солеймани, легенду иранского народа, и за десятки других преступлений.

Противостояние Ирана и США – это стратегическое противостояние, это не политическая и тактическая ссора, что с уходом того или иного правительства в США в срочном порядке и что-то коренным образом будет урегулирована. США за все последние годы, особенно после распада Советского Союза и Восточного блока, в качестве глобального лидера захотели навязать народу Ирана навязчивую идею: что Иран в дружбе с США получить всё, и, наоборот, Иран и без дружбы с США теряет буквально всё.

США насколько могли прикладывали усилия для того, чтобы препятствовать достижению великим народом Ирана светлого будущего, однако нынешние возможности Ирана, сегодняшняя ситуация в Западной Азии и новая атмосфера в международных отношениях, делают недостижимыми и затратными продолжение подобной политики США.

Конкуренция Ирана и США в Западной Азии охватывают фундаментальные направления:

Сохранение территориальной целостности Ирана

Иран не позволил и не позволит США организовать беспорядки и начать гражданскую войну в Иране с целью изменения власти в Иране и его территориального расчленения с повтором сирийской модели.

Сионистский режим и саудовские и эмиратские правительства в качестве главных союзников США в Западной Азии абсолютно четко и ясно выступают твердо за свержение власти в Иране через мятеж и гражданскую войну в Иране и в настоящее время занимаются в оперативной плоскости проектом расчленения Ирана через поддержку сепаратистских мятежей в Иране. Конечно, второстепенные союзники США в регионе тоже раскручивают в своей голове стремление отделения северных территории Ирана и расчленение территориальной целостности Ирана.

Сохранение независимости в Иране

Иран не позволит США прямого военного вмешательства против себя с целью изменения власти и навязывание марионеточного режима и повтора модели военной агрессии в Ираке и Афганистане.

Устойчивый прогресс и развитие в Иране

Иран уничтожит почву влияния санкций и экономической войны США, не позволит США лишить Иран своего политико-экономического географического и стратегического преимущества на Западе Азии для устойчивого развития экономики Ирана.

Иран в этой конкуренции одновременно следует нескольким стратегиям:

Постоянное увеличение сдерживающего потенциала Ирана с опорой прежде всего на свои силы Усилия по нивелированию последствий американской экономической войны. Долгосрочное и устойчивое развитие отношений с крупными державами на региональном и международном уровнях, включая Россию и Китай. Оставить открытым окно переговоров с США в рамках дипломатии сопротивления.

Управление дипломатией сопротивления между Ираном и США осуществляется Верховным лидером Исламской Республики Иран

Издание «Форин Полиси» от января 2020 года задало вопрос Раулю Марку Герешту, бывшему высокопоставленному офицеру ЦРУ, который годами сконцентрирован на вопросах Ирана и является экспертом мозгового центра «Фонда поддержки демократии» и занимается аналитической работой по Ирану, имеющий крайние антииранские взгляды, один из сторонников выхода США из СВПД и усиления санкций против Ирана, и по своему собственному заявлению 30 лет занимается изучением Верховного лидера Исламской Республики Иран, о том, что каким образом Верховный лидер Ирана нанес поражение Трампу? Офицер ЦРУ ответил, что я могу на основе статистических данных сказать, что Верховный лидер Ирана непременно выше Трампа и находится в противоположной ему точке. Его лидерство за эти 30 лет было мудрым. Без сомнения, он является серьезным героем и самым успешным лидером на Ближнем Востоке начиная со Второй мировой войны и позже. Он чрезвычайно умен и имеет исключительные навыки и уникальные способности.

Мудрый лидер Ирана четко высказался по поводу правил дипломатии сопротивления США:

- В общем, наш вопрос не в том, чтобы США вернулись или не вернулись в СВПД.

- То, что является нашим логичным и разумным требованием, заключается в снятии санкций, санкции должны быть сняты. Это неотъемлемое право народа Ирана. Что США, что Евпропа, которая является прихвостнем и следующей в форватере политики США, обязаны реализовать это право народа Ирана.

- Если санкции будут сняты, тогда возврат США в СВПД будет иметь смысл, однако, если санкции не будут сняты, тогда возврат США не только не в нашу пользу, но и возможно пойдет нам во вред.

- Касательно СВПД мы услышали очень много хороших слов и обещаний, которые на деле эти слова и обещания были нарушены, теперь все, хватить, в этот раз только действие, увидим действия противоположной стороны по СВПД, мы тоже будем действовать.

Горький и затратный опыт официального выхода США из СВПД 08 мая 2018 года и официальное заявление руководства США по разработке и реализации террора генерала Солеймани, осуществленного 03 января 2020 года, будет нашим маяком на этом пути в предстоящие годы. Мы научились, как в стратегической конкуренции с США надо действовать и вести переговоры. Если США согласятся со снятием всех санкций против Ирана и будут гарантировать не возврат этих санкций, в этом случае стратегии свержения власти в Иране или вымогательство по иранской ядерной программе и региональной политике Ирана будут нейтрализованы, а если не согласятся и будут безрезультатно повторять былые ошибки, это только приведет к ускорению и облегчению поступательного увеличения сдерживающей силы Ирана с опорой на военную способность и внутреннюю экономику.

Сегодняшний Иран это уже не Иран 18 лет тому назад (времена агрессии США на Ирак и оккупации Ирака в 2003 году) и даже не Иран 9-ти летней давности (времена агрессии ИГИЛ на Сирию в 2012 году) и даже не Иран прошлого года (время террора против генерала Солеймани, в январе 2020 года).

Сегодняшний Иран, опираясь на свою внутреннюю мощь и создавая сдерживающую силу с одной стороны, и эффективно обходя санкции США, и с другой стороны осуществляя конструктивное и устойчивое взаимодействие с мощными и прогрессивными странами мира, подготовил все необходимые предпосылки для перехода народа Ирана в светлое будущее.

Подходы США против ирано-российских отношений

Соединенные Штаты Америки для предотвращения ирано-российских отношений одновременно следуют нескольким подходам и генеральным линиям.

Долгосрочный подход США – это пропагандистский курс и психологические операции в обеих странах Ирана и России для подрыва отношений и сотрудничества двух стран у представителей элиты, общественного мнения и СМИ на взаимной основе и параллельно в рамках реализации проекта «иранофобии» в России и реализации проекта «русофобии» в Иране.

Мечта американцев (и в большей степени англичан) заключается в том, что создавая почву для русофобии и ненависти к России в Иране воспрепятствовать углублению отношений Ирана с Россией, все подготовить в Иране с тем, чтобы с изменением правления в Иране и прихода к власти западного правления в Иране незамедлительно как по украинской и грузинской модели, при которой посольство России в Тбилиси было закрыто и прекратило свою деятельность, в Тегеране тоже было закрыто посольство России.

После укрепления военного и политического сотрудничества, а также сотрудничества по вопросам безопасности между Ираном и Россией, которое получило более серьезную форму с сентября 2015 года с входом России в гражданскую войну в Сирии наряду с Ираном, американцы с более серьезной обеспокоенностью задумались о единомыслии и сотрудничестве между Тегераном и Москвой, еще больше чем прежде вознамерились подорвать и ослабить отношения между этими великими соседями.

Конгресс США в мае 2016 года по предложению Майка Помпео, главного разработчика террора генерала Солеймани, утвердил закон под названием «Закон об отчете ирано-российского сотрудничества», и в соответствии с данным законом, министерство обороны и госдепартамент, а также разведсообщество США должны идти по следам и мониторить сотрудничество между Ираном и Россией, и на регулярной основе предоставлять информацию об уровне и глубине, а также об областях этих отношений.

Этот утвержденный в Конгрессе закон стал основой для усиления мер, предпринимаемых всеми министерствами и разведведомствами правительства США для осуществления миссии по ослаблению и подрыву расширения сотрудничества и углублению ирано-российских отношений.

После этого через год, то есть в июне 2017 года, был утвержден закон под названием «Противодействие противникам США посредством санкций», известный как закон CAATSA, против Ирана и России с тем, чтобы через санкции противодействовать опасным и враждебным действиям этих стран по отношению к США и их союзникам, как они это воспринимают.

Утверждение обоих законов в Конгрессе произошло абсолютным большинством голосов и в контексте подхода «иранофобии» и «русофобии» в государственных исследовательских центрах и средствах массовой информации СЩА по отношению к Ирану и России.

Необходимо пояснить, что санкционный подход США против Ирана и России на самом деле до сих пор не смог воспрепятствовать развитию и расширению военного сотрудничества, сотрудничества в области безопасности и регионального взаимодействия Ирана и России.

Постоянный подход американцев (и в большей степени англичан) заключается в предотвращении углубления экономических, культурных и гуманитарных связей между Ираном и Россией.

Углубление экономических связей Ирана и России непременно является эффективным путем для нейтрализации односторонних санкций США.

Общеизвестно, что англичане всегда для сравнения ирано-российских отношений с отношениями Запада с Ираном говорят о том, что «повышение отношений и сотрудничества Исламской Республики Иран и Российской Федерации должно только ограничиваться военной областью, сотрудничеством в области безопасности и региональным взаимодействием и не следует позволять, чтобы это сотрудничество получило дальнейшее развитие, поскольку расширение этих отношений может казаться бескрайним морем, однако глубина этих отношений непременно должна быть меньше одного сантиметра, чтобы с изменением власти в России и в Иране можно было все эти отношения и сотрудничество в военной области, в области безопасности и регионального взаимодействия уничтожить одним махом».

Итог

Мультилатерализм стал бесспорным принципом новой эры международных отношений и продвижение унилатерализма без учета возможностей и способностей других стран в установлении стабильности и мира на региональном и глобальном уровнях является потерпевшей поражение стратегией, и США должны согласиться с ролью и местом Ирана и России в качестве двух крупнейших региональных держав, которые естественным образом претендуют на активное участие в региональной и глобальной политике.

С учетом серьезной воли лидеров двух стран, направленной на развитие двусторонних отношений, еще большее сближение Ирана и России и укрепление фундаментальных основ двухсторонних отношений, в частности в экономическом и социально-культурном направлениях, являются теми важными подходами, которые необходимо включить в повестку дня государственных мужей двух стран. Разумеется, дальнейшее сближение Ирана и России и формирование новых региональных блоков, в частности с участием других крупных и новопоявившихся азиатских держав, будет являться предвестником укрепления и стабилизации процессов мультилатерализма на глобальном уровне. Это то, что находится в прямом противостоянии с интересами и требованиями новой администрации США, которая объявила генеральной линией своей глобальной политики лозунг «Глобальное лидерство», т.е. другими словами, «унилатерализм».

Казем Джалали, чрезвычайный и полномочный посол Исламской Республики Иран в России

Журнал "Международная жизнь": https://interaffairs.ru/news/show/29312

Экспорт Ирана в Афганистан достиг 4 млрд. долларов

Объем экспорта из Ирана в Афганистан составил 4 млрд. долларов, в то время как Афганистан экспортировал в Иран товары на сумму около 50 млн. долларов, заявил генеральный секретарь совместной ирано-афганской торговой палаты Музаффар Алихани.

Отметим, что накануне представители ТПП ИРА и ИРИ провели онлайн-встречу, в ходе которой обсудили расширение торгового сотрудничества между странами. Иранская сторона отметила, что Афганистан является надежным партнером, и выразила готовность увеличить товарооборот с ним.

Согласно прошлогодним оценкам, импорт Афганистана составляет 8,3 млрд. долларов в год. Помимо Ирана, крупнейшими поставщиками товаров в ИРА являются Китай и Пакистан, за ними следуют Узбекистан и Казахстан.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с Министром иностранных дел Турецкой Республики М.Чавушоглу и Министром иностранных дел Катара М.Аль Тани по итогам трехсторонней встречи, Доха, 11 марта 2021 года

Уважаемые дамы и господа,

Присоединяюсь к словам благодарности в адрес наших катарских друзей за оказанное гостеприимство и инициативу о проведении этой встречи.

Сегодня мы впервые встречаемся в таком формате на министерском уровне. До этого работали наши специальные представители, которые наладили общение по сирийской проблематике между тремя странами. Отдельная благодарность экспертам за подготовку сегодняшнего заседания, включая проект Совместного заявления.

С удовлетворением констатировали совпадение или близость подходов к различным аспектам сирийского урегулирования. Отметили общее понимание безальтернативности политического процесса на основе резолюции 2254 Совета Безопасности ООН и итогов Конгресса сирийского национального диалога в Сочи, созванного по инициативе «Астанинской тройки». Едины во мнении, что во всех наших действиях и других международных игроков необходимо безусловно уважать независимость, суверенитет и территориальную целостность САР.

Акцентировали важность оказания сирийцам неотложного гуманитарного содействия, в том числе в борьбе с последствиями коронавирусной инфекции, а также помощи в восстановлении разрушенных в ходе войны объектов гражданской инфраструктуры. Решению этих неотложных задач препятствуют нелегитимные односторонние санкции Запада, введенные против законных властей Сирии и, по большому счету, против всего сирийского народа.

Общие цели России, Турции и Катара отражены в Совместном заявлении. В нем подтверждена решимость бороться с терроризмом во всех его формах и проявлениях, противодействовать реализации сепаратистских планов, подрывающих территориальную целостность Сирии и ставящих под угрозу национальную безопасность соседних стран.

В Заявлении подчеркивается важная роль сирийского Конституционного комитета и готовность наших стран оказывать ему всяческое содействие, в том числе в сотрудничестве со специальным представителем Генерального секретаря ООН по Сирии Г.Педерсеном с целью обеспечения устойчивой и эффективной работы на конституционном направлении. Договорились использовать все возможности, чтобы следующая встреча Редакционной комиссии Конституционного комитета была результативной. Рассчитываем, что она состоится до начала священного месяца Рамадан.

Россия, Турция и Катар также выразили намерение принимать активное участие в международных усилиях по обеспечению безопасного и добровольного возвращения сирийских беженцев и внутренне перемещенных лиц в места постоянного проживания.

Особо отмечен общий настрой на поддержку инициатив, направленных на укрепление доверия между сирийскими сторонами, в том числе в вопросах освобождения задержанных лиц.

Непосредственной координацией совместных усилий по достижению общих целей, изложенных в Заявлении, будут заниматься наши специальные представители. Периодически будем проводить другие встречи на министерском уровне. В целом трехсторонние контакты будут полезным дополнением к работе России, Турции и Ирана в рамках «Астанинского формата».

Еще раз выражаю искреннюю признательность нашим катарским друзьям.

Вопрос: Россия планирует провести в Москве 18 марта конференцию по Афганистану. Является ли эта инициатива по отношению к межафганским переговорам в Дохе параллельным треком или альтернативным?

С.В.Лавров (добавляет после М. Аль Тани): Поддерживаю то, что сказал мой коллега и друг. Мы все действительно заинтересованы в том, чтобы трагедия Афганистана как можно скорее прекратилась. Это ещё один пример того, как на практике выглядят последствия демократизации, которую внерегиональные страны пытаются привнести в т.ч. в Ираке, Ливии и Сирии.

В этом вопросе не соперничаем ни с Катаром, ни с кем бы то ни было ещё. Мы не выступаем здесь с позиции, которую можно было бы сделать предметом какой-то «ревности». Напомню, что до того, как начался «дохийский процесс», был «стамбульский процесс», «московский формат» и никто даже не подумал упрекать наших катарских друзей за то, что они «перетягивают одеяло на себя». Эта логика ущербная.

Действительно внимательно следили и активно поддерживали дохийские переговоры. Не могу с Вами согласиться, когда Вы сказали, что они успешно развивались. Там много нерешенных проблем. Мы сегодня об этом говорили в т.ч. с Эмиром Катара Тамимом бен Хамад Аль Тани и Министром иностранных дел Катара М. Аль Тани. Хотим помочь продолжению этих переговоров с более конструктивной позиции, которую необходимо занять каждой стороне-участнице этого процесса.

Московская встреча ровно для этого и созывается. Она инициирована т.н. «тройкой» – Россия, США, Китайская Народная Республика. «Тройка» будет встречаться в расширенном формате с подключением Пакистана, и с приглашением афганских сторон. Этот формат никоим образом не является официальным, закрепленным каким-то решением. Он призван через неформальные свободные дискуссии, доверительный разговор побудить стороны к большей кооперабельности. Поэтому я только могу еще раз поддержать то, что сказал Министр иностранных дел Катара М. Аль Тани.

Вопрос: Сегодня было заявлено, что этот формат будет постоянным. Чем сегодняшний формат будет отличаться от Астанинского? Тот будет больше посвящен военным вопросам, а этот гуманитарным или что-то еще?

С.В.Лавров (добавляет после М.Чавушоглу и М.Аль Тани): Согласен с тем, что сейчас было сказано в отношении этого формата. Один из первых вопросов был задан, почему именно сейчас мы собрались. Мы собрались не сейчас, этот формат уже существует больше года. Наши представители как минимум три встречи проводили для обмена мнениями о том, как можно помочь урегулировать сирийский кризис в соответствии с резолюцией СБ ООН 2254. Он никак не подменяет Астанинский формат, а дополняет его.

Астанинский формат в своё время создал основу для всех тех усилий, которые сейчас предпринимаются на сирийском направлении, создал основу для выполнения резолюции СБ ООН 2254 прежде всего через проведение Конгресса сирийского национального диалога в Сочи. Астанинский формат посвящен всем аспектам урегулирования – военным, политическим и гуманитарным. Конечно же, мы будем приветствовать ту роль, которую Катар заинтересован сыграть. Это проявление естественного желания помочь братской арабской стране.

Что касается совместного патрулирования, то оно предусмотрено (если вы знакомы с историей вопроса) договоренностью Президента Российской Федерации В.В.Путина и Президента Турецкой Республики Р.Т.Эрдогана о том, как урегулировать ситуацию в провинции Идлиб. Там помимо отмежевания вменяемой оппозиции от террористов есть взаимное согласие организовать совместное российско-турецкое патрулирование трассы М-4. Сегодня об этом тоже говорили. Вчера мы с Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу проводили двустороннюю встречу, где все эти вопросы обсуждались. Поэтому я только могу приветствовать желание Катара внести свой вклад в создание условий для преодоления нынешней трагической ситуации в Сирийской Арабской Республике.

Вопрос: Как может повлиять на урегулирование политического кризиса в Сирии сложившееся благосклонное отношение ряда арабских стран к вопросу её возвращения в Лигу арабских государств (ЛАГ)? Можем ли мы увидеть какое-то движение вперёд в отношениях между Катаром и Сирией? Возможно открытие посольства Катара в Дамаске?

С.В.Лавров: Я могу только приветствовать прогресс формирования коллективного мнения арабских государств о необходимости возвращения Сирийской Арабской Республики в ЛАГ. Считаю, что это будет консолидирующим фактором и сыграет позитивную роль в усилиях по стабилизации всего этого большого региона, также как недавнее восстановление единства Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива сыграло в этом смысле очень позитивную, положительную роль по итогам саммита, состоявшегося 5 января с.г. в Саудовской Аравии. Так что мы всегда за объединение усилий, а не за разобщение.

Россия. Турция. Катар > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 11 марта 2021 > № 3665267 Сергей Лавров

ДИВЕРСИФИКАЦИЯ МИРОВОГО ПОРЯДКА

АННА-МАРИ СЛОТЕР

Президент и генеральный директор фонда «Новая Америка», бывший директор по планированию Госдепартамента США.

ГОРДОН ЛАФОРДЖ

Ведущий научный сотрудник Принстонского университета и преподаватель Школы глобального мененджмента Университета штата Аризона.

БОЛЕЕ ИНКЛЮЗИВНАЯ СИСТЕМА МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

Весьма показательная статья видных представителей либеральной школы в США – о том, как перестроить ряды и восстановить американский мировой порядок в сетевом виде.

Оглядываясь назад и анализируя реакцию на пандемию COVID-19, мировое сообщество сможет извлечь для себя важный урок о ценности компетентных национальных правительств – таких, которые своевременно ввели ограничения в виде социального дистанцирования, предупредили население об угрозе и необходимых мерах защиты, наладили тестирование и отслеживание контактов заболевших. Однако оно будет также помнить о том, насколько важны генеральные директоры компаний, благотворители, эпидемиологи, врачи, инвесторы, гражданские активисты, мэры городов и губернаторы, взявшие на себя инициативу в тех случаях, когда этого не смогли сделать национальные лидеры.

В начале пандемии, когда правительства США и Китая представляли научные исследования коронавируса нового типа как некий шовинистический императив, учёные всего мира делились вирусными геномными цепочками, инициировав сотни клинических исследований – то, что газета «Нью-Йорк Таймс» охарактеризовала как «беспрецедентное в истории сотрудничество всего мира». В гонку по разработке вакцины включились транснациональные научные сети, фонды и предприятия. У всех были разные устремления, однако трудились они вместе ради общего дела.

С усилением Китая, развалом послевоенного либерального мирового порядка и ускорения разведения мостов под влиянием пандемии в моду снова вошёл политический прагматизм, что побудило некоторых предложить замкнуть систему международных отношений на небольшой группе могущественных государств. Хотя управление миром горсткой великих держав можно легко изобразить в виде карикатуры, поскольку органы госбезопасности разных стран мечтают о возобновлении давно ушедшей практики кулуарных переговоров и сделок, сама идея не кажется совсем уж неразумной. Наука о сетях доказала ценность как сильных, так и слабых связей: малые группы нужны для практических дел, а большие – для максимального увеличения информационного потока, инноваций и участия.

Но даже если бы государствам удалось создать современную версию Священного союза (Европейского концерта), этого было бы недостаточно для решения проблем XXI века, похожих на многоглавую гидру.

Такие угрозы, как изменение климата и пандемии, выходят за рамки национальных юрисдикций. При отсутствии подлинного мирового правительства лучшая гарантия безопасности и процветания в том, чтобы не ограничивать либеральный порядок демократиями, а глубже расширять его на различные либеральные сообщества. Гражданские организации, образовательные учреждения, корпорации и научные сообщества могут сотрудничать друг с другом и с правительствами разных стран таким образом, чтобы повышать прозрачность, улучшать отчётность и увеличивать возможности для решения общих проблем.

Перед политическими лидерами не стоит выбор между государством и обществом, поскольку для решения общемировых проблем нужны все имеющиеся силы. Задача в том, чтобы понять, как лучше всего объединить эти два мира. Одним из многообещающих подходов было бы выявление всех, кто трудится над решением конкретной проблемы (допустим, инфекционные заболевания), а затем связать между собой наиболее действенных участников и помочь им в достижении чётких целей. «Нам не нужны новые бюрократии, – написал генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш. – Но нам нужно сетевое многостороннее сотрудничество, чтобы связать друг с другом всемирные и региональные организации. Нам также нужен инклюзивный многосторонний подход с вовлечением предприятий, муниципалитетов, университетов и разных движений».

Для мировой политики наступили мрачные времена. Страны приспосабливаются к миру с множеством центров силы и сложными проблемами, решение которых требует координации усилий на всех уровнях общества. Более того, четыре года непредсказуемого, порой сумасбродного политического лидерства в США при президенте Дональде Трампе с акцентом на его личностных особенностях привели либеральный порядок в жалкое состояние. Чтобы выправить это положение, лидерам придётся привлекать ресурсы и таланты из других стран и регионов.

Человечество не может позволить себе вернуться в мир, где значение имеют только отдельные государства.

Доводы в пользу расширения

Страны создают международные порядки для того, чтобы противостоять хаосу, решать глобальные проблемы и управлять мировым хозяйством, содержа его в надлежащем виде. Либеральный мировой порядок – это разновидность такого порядка: набор организаций, законов, правил, процедур и практик, позволивших наладить международное сотрудничество после Второй мировой войны. Его цель – содействовать коллективным действиям путём регулирования процессов принятия решений, разработки общих норм и повышения репутационных издержек в случае невыполнения принимаемых обязательств. Организации, частично сформировавшие такой порядок, – система ООН, Международный валютный фонд, Всемирный банк, НАТО и Европейское экономическое сообщество как предтеча ЕС – на протяжении нескольких десятилетий достаточно хорошо служили данной цели. Однако мир не сможет успешно отвечать на вызовы и угрозы XXI века, такие как изменение климата, пандемии, киберконфликты и неравенство, если не мобилизует целый ряд новых действующих лиц. Несмотря на ценность функционирующих сегодня институтов и организаций, они создавались для мира с высокой концентрацией силы и власти, где тон задавали несколько сильных стран. Сегодня сила значительно больше рассредоточена: негосударственные игроки достаточно сильны не только для того, чтобы создать проблемы для всего мира, но и чтобы помогать в их решении. Соответственно, нынешний порядок необходимо расширить не за счёт дифференциации разных видов стран, а за счёт создания пространства для новых категорий негосударственных организаций.

Возьмём в качестве примера реакцию на пандемию. Односторонние действия, предпринятые национальными правительствами, часто оказывались решающими в обуздании болезни. Социальные ограничения, закрытие границ и предоставление экстренной экономической помощи позволили спасти много жизней. Несмотря на стрелы критики, выпущенные в их адрес, международные организации также оказались полезны. Всемирная организация здравоохранения первой официально сообщила о вспышке смертельно опасного нового коронавируса; она выпустила техническое руководство о том, как правильно выявлять COVID-19 с помощью тестирования и как сдерживать распространение этого вируса; она также обеспечила поставки тестов и миллионы комплектов защитных средств в более чем сто стран.

Однако немаловажное значение имели и другие негосударственные организации. Поскольку многие правительства распространяли ложную или политически предвзятую информацию о новом коронавирусе и его контагиозности, университеты и независимые эксперты в области общественного здравоохранения предоставляли надёжные данные и разрабатывали оптимальные модели поведения. Благотворительные фонды направляли огромные средства на борьбу с пандемией. К концу 2020 г. Фонд Билла и Мелинды Гейтс пожертвовал 1,75 млрд долларов на противодействие COVID-19 во всём мире. Коалиция за инновации в сфере готовности к эпидемиям – глобальное партнёрство государственных и частных компаний и фондов, а также организаций гражданского общества по разработке вакцин – собрала 1,3 млрд долларов для вакцин-кандидатов с целью профилактики COVID-19, две из которых (вакцина компании «Модерна» и вакциона компании «Оксфорд-АстраЗенека») уже широко применяются.

Официальные лица на субнациональном уровне также сыграли жизненно важную роль. В Соединённых Штатах, где федеральное правительство действовало нерешительно и необдуманно, губернаторы собрали региональные целевые группы и совместно закупили все необходимые АВЛ и защитные средства. Миллиардер-филантроп и бывший мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг обеспечил финансирование, а также организационно-техническую помощь для создания армии по отслеживанию контактов в городе. Компании Apple и Google общими усилиями разработали механизмы оповещения пользователей смартфонов об их возможном контакте с инфицированными людьми. Серьёзное планирование о сроках и способе перезапуска экономики США было впервые осуществлено не в Белом доме, а губернаторами и целевой рабочей группой, объединившей генеральных директоров компаний в рамках некоммерческой организации «Деловой круглый стол». Первое крупномасштабное исследование на наличие антител для определения распространения вируса в США было проведено не национальными организациями здравоохранения или центрами профилактики и контроля заболеваний, а университетами Калифорнии, антидопинговой исследовательской группой, а также 10000 сотрудников и игроков Главной бейсбольной лиги.

Ответ на пандемию COVID-19 – это лишь один пример того, как всемирные организации, фонды и сообщества, не только государственные, инициируют поиск решения комплексных проблем.

Хотя было бы предпочтительно, чтобы действенные центральные правительства предпринимали последовательные меры, направленные на противодействие пандемии, диверсифицированная реакция с участием других сил показала, насколько эффективно можно решать глобальные проблемы и без участия государства.

Более того, поскольку некоторые страны становятся более националистическими, думая только о своих узких интересах под влиянием крупных корпораций, открытие мирового порядка для глобальных игроков – лучший способ его реформировать в отсутствие серьёзных инициатив со стороны государства.

Растущие сети

Деятельность глобальных игроков, бьющихся над проблемой, подобной COVID-19, трудно отобразить на карте и ещё труднее ею управлять. Но теперь нечто похожее будет нас сопровождать постоянно. Впервые это отметила в 1997 г. исследовательница Джессика Мэтьюз в журнале Foreign Affairs: полномочия, некогда закреплённые за национальными правительствами, стали заметно и неумолимо смещаться к крупным корпорациям, международным и неправительственным организациям. Чуть позже в том же году соавтор этой статьи, Анна-Мари Слотер, поделилась своим наблюдением, тоже на страницах данного издания, о намечающемся разукрупнении государства, его разделении на составляющие части, такие как исполнительная, законодательная, судебная и субнациональная власть. Законодатели, судьи, мэры и губернаторы уже трудились сообща в «государственных сетях», создававших параллельную формальным международным организациям инфраструктуру. В последующие два десятилетия это явление становилось всё более явным.

И всё же – национальные государства не исчезнут и даже их значимость не снизится, потому что у многих правительств есть политическая легитимность, которой часто не хватает другим глобальным игрокам. Популистские лидеры также демонстрируют способность возрождать традиционные представления о суверенитете и повышать привлекательность такой стратегии для многих слоёв общества. Трамп в одиночку уничтожил многие знаковые внешнеполитические достижения администрации Обамы: он вышел из Парижского соглашения о климате, торпедировал иранскую ядерную сделку и обратил вспять сближение с Кубой. Автократы в Китае, России, Турции и на Филиппинах укрепили свою власть и контроль, что заставляет наблюдателей горевать по поводу возврата к эпохе сильной руки. Однако там, где демократия постепенно сворачивается, наибольшее сопротивление этому процессу зачастую оказывают мэры городов, губернаторы, деловые люди и активисты гражданского общества, потому что они ценят открытую демократию, которая им на руку.

Более того, география глобальной экономической мощи также претерпевает сдвиги в пользу негосударственных игроков. Пять технологических гигантов – Amazon, Apple, Facebook, Google и Microsoft – имеют совокупную рыночную капитализацию около 7 трлн долларов. Это больше, чем ВВП любой страны, кроме Китая и США. Даже если правительства вмешаются, чтобы демонополизировать рынок и расколоть этих гигантов на множество более мелких компаний, останутся десятки других компаний, имеющих больше экономической и финансовой мощи, чем многие государства. Аналогичный сдвиг очевиден и в сфере безопасности. Как стало ясно после событий 11 сентября 2001 года, самые серьёзные угрозы национальной безопасности исходят от организаций, не связанных с каким-либо государством. Даже оказание госуслуг больше не является исключительной прерогативой правительств разных стран. С 2000 г. Глобальный альянс по вакцинам и иммунизации (ГАВИ) помог вакцинировать более 822 миллионов детей в развивающемся мире.

Отчасти эта трансформация стала следствием усиления глобальных связей. Никогда ещё не было так легко организовывать и вести трансграничный бизнес, благодаря современным технологиям связи. В 1995 г. Интернетом пользовались 16 млн человек; в 2020 году это делали уже 4,8 млрд жителей нашей планеты. Почти 1,8 млрд ежедневно пользуются сетью Facebook. Это больше, чем население любой отдельно взятой страны. Мировая торговля выросла в два раза, если выражать её в виде процента мирового ВВП. Согласно одной из оценок, количество договоров, заключённых в рамках ООН, выросло с менее 4500 в 1959 г. до более 45000 спустя пятьдесят лет. В 1909 г. насчитывалось 37 международных организаций; в 2009 г. их было уже 2000.

Карта сетевого мира

Мир глобальных сетей – беспорядочное и конкурентное место. Международные сети, занимающиеся борьбой с изменением климата, защитой прав человека и противодействием коррупции, действуют бок о бок с другими сетями, готовящими теракты или отмывающими деньги, полученные незаконным путем. Однако COVID-19 продемонстрировал, что успешный отклик на современные вызовы требует мобилизации глобальных игроков.

Один из способов упорядочения этих сил и руководства ими – расширение либерального порядка вниз с целью создания горизонтальной и открытой структуры, использующей силу, полномочия и эффективность правительств и глобальных негосударственных игроков. Столпы этого порядка можно было бы охарактеризовать как «узлы влияния» или социально-экологические хабы. Это проблемно-ориентированные организации, объединяющие ряд важных действующих лиц, работающих над конкретной проблемой, координирующих коллективный труд во имя продвижения к общим, чётко измеряемым целям и итогам. Таким узлом (хабом) может быть уже существующая международная или региональная организация, коалиция неправительственных организаций или новый секретариат в системе ООН, созданный для решения конкретной задачи.

ГАВИ – наиболее очевидный пример такого узлового подхода. Фонд Гейтсов помог создать ГАВИ в 2000 г. как альянс правительств, международных организаций, предприятий и неправительственных организаций. Её небольшой секретариат выполняет самые разнообразные функции, связанные с вакцинами – от научных исследований до их распространения под наблюдением совета из 28 человек, представляющих государственные, частные и гражданские организации. Основатели ГАВИ задумывали этот альянс как международную организацию нового типа, стремящуюся быть представительной, мобильной и действенной одновременно. Итог её деятельности далёк от совершенства, но организация имеет огромные преимущества. Чисто государственные организации часто оказываются парализованы политическими соображениями, а исключительно частные или гражданские сети неизменно заинтересованы в отстаивании своих узких интересов.

Однако при решении глобальных проблем главный вызов не в том, что заинтересованных участников слишком мало, а в том, что их слишком много. Поэтому цель состоит в определении наиболее действенных и легитимных организаций в конкретной области и их объединении в один узел, имеющий средства и полномочия для того, чтобы изменить существующее положение вещей. Слишком много связей – так же плохо, как и слишком мало связей: чем больше собрание, тем труднее достичь консенсуса и предпринять какие-то действия. Более того, формальное включение нередко означает неформальное исключение: когда в собрании нельзя добиться принятия конкретных решений, действие обычно перемещается в кулуары, где инициативу берут в свои руки небольшие группы заинтересованных лиц.

Во избежание такого исхода педполагаемым архитекторам нового мирового порядка следует начать с составления карты сетевого мира. Хорошей отправной точкой был бы анализ действующих лиц, работающих над каждой из 17 Целей устойчивого развития (ЦУР), поскольку весь мир согласен с тем, что их необходимо достичь к 2030 году для обеспечения мира и благоденствия во всем мире. Среди важных участников – специальные агентства и филиалы ООН; региональные группы – Европейский союз и Организация американских штатов; корпорации Coca-Cola, Siemens и Tata; крупные благотворительные организации – Фонд Гейтсов, Фонд Форда и Фонд Ага-Хана; а также научно-исследовательские центры, частные институты, аналитические центры, гражданские и религиозные организации. Если будет составлена карта этих заинтересованных организаций и лиц, на которой будут отображены связи между ними, станут очевидными наиболее важные центры активности, и мы получим отправную точку для понимания того, где находится хаб и в какой поддержке он нуждается.

Ступица колеса

После составления карты сетей лидерам нужно предложить стимулы для ускоренного создания хабов и определения их предназначения. Одним из способов могло бы быть использование вызовов, против которых выступают международные организации, благотворительные фонды или группы правительств. Например, Фонд МакАртура предлагает выплату гранта в сумме 100 млн долларов для финансирования предложения, «сулящего реальный и поддающийся измерению прогресс в решении критической проблемы нашего времени».

Хорошо продуманный вызов мог бы содействовать образованию могущественных хабов, послужив спусковым крючком для естественного процесса роста, который сетевая наука называет «предпочтительным приложением» (preferential attachment). Во всех видах сетей – биологических, социальных, экономических, политических – хабы, уже имеющие наибольшее число связей, привлекают больше всего новых связей. В рамках международных отношений полезным примером этого явления является ООН. Инициативы и новые организации часто вырастают на базе ООН, потому что почти все страны уже входят в эту структуру и потому что она пользуется доверием и славится своей экспертизой.

Однако ООН следует осуществлять более продуманную стратегию, чтобы её многочисленные программы, комиссии и подорганизации стали проблемно-ориентированными хабами. Генеральный секретарь мог бы, например, объединить всемирную сеть мэров и губернаторов с Комиссариатом ООН по делам беженцев, чтобы помочь в переселении беженцев. Или, с целью противодействия изменению климата, Программа ООН по окружающей среде могла бы сотрудничать со Всемирным пактом мэров по климату и энергетике, партнёрством благотворительных фондов Блумберга и Евросоюзом, которое уже объединило более 7000 местных функционеров. Решение тех вопросов, для которых ООН – слишком громоздкая, бюрократическая или разделённая организация, не способная к значимым действиям, по мнению других действующих лиц, могли бы взять на себя региональные организации, неформальные группы или государственно-частные коалиции. Но дело не просто в создании партнёрств и коалиций, которых в мире и так предостаточно, а в установлении более крепкого и представительного порядка. Со временем беспорядочная масса глобальных сетей могла бы эволюционировать из разреженной структуры без хабов или с бесчисленными малыми хабами в более продуманную конструкцию с меньшим числом крупных хабов.

О действенности мирового порядка нужно судить по его практическим результатам, которые измеряются с помощью чётких параметров для стимулирования конкуренции и инвестиций. В этом случае центры влияния – это колоссальная возможность сравнивать прогресс или успехи разных организаций, альянсов, коалиций и сетей. Некоторые организации уже разрабатывают стандартные показатели для измерения прогресса. Инвестирование в проекты социальной и экологической значимости, при котором инвесторы думают не только о финансовой прибыли, но и о пользе для окружающей среды, общества и государственного управления – это огромная и быстрорастущая область. Подобно тому, как традиционные инвесторы анилизируют экономические показатели, например, доходность, инвесторы, вкладывающие свои средства в проекты социальной и экологической значимости, опираются на конкретные показатели в своем выборе, в частности – выбросы углерода в атмосферу или набор детей в школы.

Руководители могут и должны применять аналогичные показатели в работе международных организаций. Представьте себе всемирную организацию, разрабатывающую параметры социальной и экологической значимости, сопоставимую с Международной организацией по стандартизации, которая бы оценивала глобальные хабы социально-экологической значимости по их прогрессу в продвижении к конкретной ЦУР. Как бы хорошо они ни были организованы, надёжные показатели и параметры были бы универсальным способом оценки фактического вклада разных групп и узлов (хабов). Конкурируя за гранты, победу одерживали бы сети с лучшими показателями. Они тогда смогли бы привлекать больше людей, средств и связей, создавая благотворный круг.

Лучшим итогом была бы гибкая, всё время трансформирующаяся система, быстро реагирующая на меняющиеся условия и более действенная по сравнению с нынешним порядком.

Новый либеральный порядок

Рассматривая карты и глобусы, дети видят мир, аккуратно разделённый на географические ёмкости – красочные формы с жирными чёрными линиями между ними. Позже они начинают понимать, что, хотя эти границы реальны, потому что защищены стенами, изгородями и охраняются пограничниками, это лишь один из способов изображения системы международных отношений. На фотографиях ночного мира со спутника видны световые кластеры и ленты, которые свидетельствуют о беспорядочных взаимосвязях человечества в одних местах, а также изоляцию и удалённость людей в других местах. Оба этих образа говорят нам о чём-то актуальном и важном. Первый рисует нам мировой порядок на базе государств – видимый, организованный, с демаркацией границ. Второй показывает запутанную паутину предприятий, организаций гражданского общества, фондов, университетов и других участников мирового сообщества. Это эволюционирующая и сложная система, которая не менее важна для мировой политики, хотя её труднее концептуально представить. Обе картинки существуют бок о бок, а, если точнее, накладываются друг на друга. Большим преимуществом порядка, опирающегося на государственные границы в том, что у него есть легитимность официальной преемственности и суверенного представительства, хотя он часто оказывается парализованным и неэффективным в решении важных проблем. В отличие от него, у мирового порядка имеется потенциал быть более представительным, инновационным, гибким и действенным. Но он может быть также теневым и неподотчётным.

Если лидеры нации объединят воедино разные части обеих систем в более связную картину либерального порядка, США и их союзники смогут нарастить способности, необходимые для ответа на современные глобальные вызовы.

Расширенный либеральный порядок мог бы опираться на сети из людей, организаций и ресурсов из всех сфер общественной жизни. Функционирующие организации либерального порядка на базе стран могли бы стать социально-экологическими хабами. В итоге могла бы появиться беспорядочная и постоянно меняющаяся система с резервированием или дублированием некоторых функций, которую нельзя было бы контролировать из единого центра, но она служила бы делу мира и процветания.

Статья опубликована в журнале Foreign Affairs №2 за 2021 год. © Council on foreign relations, Inc

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 10 марта 2021 > № 3708384 Анна-Мари Слотер, Гордон Лафордж

Посол Китая в России: торговлю между нашими странами ждет стабильное развитие

В 2020 году под влиянием пандемии коронавируса объем китайско-российской торговли снизился на 2,9% в годовом выражении и составил $107,76 млрд. Однако за два месяца 2021 года товарооборот между нашими странами вырос на 8,5% в годовом выражении, до $18,78 млрд. И эта тенденция, по мнению посла КНР в РФ Чжан Ханьхуэя, будет сохраняться. Об этом китайский дипломат сообщил в интервью «Интерфаксу».

«Несмотря на множество неблагоприятных факторов, торгово-экономическое сотрудничество наших стран по-прежнему стабильно. Двусторонняя торговля со второго полугодия прошлого года постепенно восстанавливается до прежнего уровня», — отметил посол. В качестве доказательств стабильных, развивающихся отношений Чжан Ханьхуэй привел поставки газа из России в Китай по восточному маршруту и начало строительства Амурского газохимического комплекса (АГХК), 40% в котором приобрела Sinopec Group за 18,274 млрд рублей.

«Прямые нефинансовые инвестиции Китая в Россию за год увеличились на $340 млн, достигнуты положительные результаты в области сотрудничества по связи формата 5G, облачных сервисов и "умных" путешествий», — сказал посол.

Чжан Ханьхуэй рассказал, что сейчас уполномоченные ведомства ведут переговоры по созданию дорожной карты по высококачественному развитию китайско-российской торговли товарами и услугами к 2024 году, которая позволит повысить эффективность торговли, расширить двусторонние инвестиции и стратегическое сотрудничество по крупным проектам.

Чжан Ханьхуэй отметил: «Существует огромный потенциал для китайско-российского сотрудничества в области сельского хозяйства, и объем двусторонней торговли сельскохозяйственной продукцией в последние годы постоянно растет. Китай и Россия будут активно расширять взаимный доступ на рынки сельскохозяйственной продукции и продуктов питания, а также увеличивать поставки российской сельхозпродукции в Китай. В прошлом году два российских предприятия получили разрешение на экспорт говядины в Китай».

Также китайский дипломат выразил уверенность, что сейчас активно развивается экспорт угля из России в Китай и в этой сфере также есть очень хорошие перспективы.

По ожидания посла, в 2021 году российско-китайская торговля восстановит свои позиции и продолжит движение в сторону цели на 2024 год — $200 млрд.

Чжан Ханьхуэй также ответил на вопросы агентства о сотрудничестве наших стран в космической сфере, о китайско-американских отношениях, о развитии сотрудничества Китая и России в сфере ВТС, об отношении Китая к ядерной программе Ирана и о задачах сессии ВСПН, проходящей в КНР.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с Министром иностранных дел и международного сотрудничества Объединенных Арабских Эмиратов А. бен Заидом Аль Нахайяном, Абу-Даби, 9 марта 2021 года

Уважаемые дамы и господа,

Провели продолжительную и доверительную беседу с Наследным принцем Абу-Даби М. бен Заидом Аль Нахайяном. Состоялись переговоры с моим другом и коллегой, Министром иностранных дел и международного сотрудничества ОАЭ А. бен Заидом Аль Нахайяном. Они были весьма полезными.

Дали высокую оценку российско-эмиратским отношениям, особый характер которых закреплен в Декларации о стратегическом партнерстве от 1 июня 2018 г. Договорились продолжать усилия по насыщению всех сфер наших отношений взаимовыгодными проектами в соответствии с Декларацией и договоренностями, достигнутыми в ходе визита Президента России В.В.Путина в ОАЭ в октябре 2019 г.

Контакты на высшем уровне продолжаются. Наши руководители находятся на связи. Уверен, что по мере преодоления пандемии все взаимодействие вернется в обычный формат.

Отметили существенный рост товарооборота. За прошлый год он увеличился почти на 80% и достиг исторического максимума в 3,27 млрд долл. Подчеркнули важность сохранения этой позитивной динамики, в том числе за счет активной роли Межправительственной российско-эмиратской комиссии по торговому, экономическому и техническому сотрудничеству, которая должна провести очередное заседание в этом году.

Высказались за использование возможностей Российско-эмиратского делового совета. Есть общее понимание о том, какие перспективные проекты могут быть совместно реализованы в таких сферах, как добыча углеводородов, нефтехимия, автомобиле- и авиастроение, фармацевтика, банковское дело, водородные технологии, мирное исследование космоса, сельское хозяйство, военно-техническое сотрудничество. По всем направлениям есть хорошие планы. Надеемся, что они будут последовательно реализовываться.

Отметили пользу от участия российских делегаций в мероприятиях на территории ОАЭ. Недавно здесь прошли международные выставки вооружений и продовольствия. Договорились взаимодействовать по вопросам организации в Дубае осенью 2021 г. Всемирной универсальной выставки «ЭКСПО», включая проведение в рамках этого форума Дня России.

В декабре мы отмечаем 50-летие установления дипломатических отношений. Это решение было принято через несколько дней после провозглашения независимости ОАЭ. Условились с Наследным принцем и Министром иностранных дел ОАЭ достойно отметить эти значимые юбилеи.

Есть общее понимание о необходимости продолжать наращивать сотрудничество между Российским фондом прямых инвестиций и суверенным фондом ОАЭ «Мубадала». Приветствовали плотную двустороннюю координацию по ситуации на мировом рынке углеводородов, в том числе в контексте договоренностей «ОПЕК плюс». Упоминали о хороших перспективах взаимодействия по космосу. В декабре 2020 г. российская ракета-носитель «Союз» вывела на орбиту очередной эмиратский спутник дистанционного зондирования Земли.

Позитивно оценили взаимодействие в области борьбы с коронавирусной инфекцией. В январе с.г. российская вакцина «Спутник V» была официально зарегистрирована в ОАЭ для использования «в экстренных случаях». Рассчитываем, что вскоре этот препарат будет одобрен и для применения при плановой вакцинации населения.

Подробно обсудили региональные вопросы: ситуацию на Ближнем Востоке и Севере Африки, в Сирии, в Ливии, в Йемене. Во всех случаях Россия и ОАЭ продвигают мирное политическое урегулирование на основе принципов Устава и соответствующих решений ООН. Выступаем за инклюзивный диалог для преодоления всех кризисных ситуаций.

Затронули тему арабо-израильского урегулирования. Подтверждаем нашу позицию. Приветствуем нормализацию отношений Израиля с рядом арабских государств, включая ОАЭ, при понимании, что задача справедливого решения палестинской проблемы не должна отходить на второй план. Будем готовы и далее способствовать налаживанию прямого диалога между израильтянами и палестинцами.

Рассмотрели положение дел в зоне Персидского залива. Подтвердили наш настрой на то, чтобы стимулировать страны региона и прибрежные государства залива с участием международных организаций (Совет Безопасности ООН, Лига Арабских государств, Европейский союз) к началу процесса укрепления доверия, транспарентности в сфере военного строительства и в целом нормализации отношений между Ираном и арабскими странами региона.

Договорились поддерживать диалог по всем этим вопросам. Признателен эмиратским друзьям за гостеприимство, оказанное нашей делегации.

Вопрос (перевод с арабского): Несмотря на пандемию, наблюдается увеличение объема торговли между Россией и ОАЭ. С чем, по Вашему мнению, это может быть связано?

С.В.Лавров: Я бы сказал, что это вопрос философский. Когда есть нацеленность на взаимодействие, реализацию практических взаимовыгодных проектов, то никакие болезни не могут этому помешать. У нас именно такие отношения с ОАЭ. Сегодня это было в полной мере подтверждено в ходе наших переговоров с Наследным принцем Абу-Даби, заместителем Верховного главнокомандующего ВС ОАЭ М. бен Заидом Аль Нахайяном. Это отношения не просто стратегического партнерства. С каждым годом они становятся все более плотными и охватывающими все без исключения области взаимодействия между государствами и народами. Сфера туризма тоже имеет существенное значение для продвижения контактов между людьми, которые укрепляют фундамент наших дружеских отношений. Уверен, так будет и впредь.

Вопрос: Благодаря российской инициативе в результате встречных шагов было достигнуто известное соглашение по ядерной сделке с Ираном. На сегодняшний день оно «буксует» из-за жесткой позиции Вашингтона по иранской ядерной программе. Можно ли ожидать новых шагов со стороны России для того, чтобы побудить все стороны вернуться за стол переговоров с учетом имеющейся российской концепции безопасности в регионе Персидского залива?

С.В.Лавров: Здесь есть несколько аспектов, которые мы сегодня подробно обсуждали.

Во-первых, Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) был разрушен предыдущей Администрацией США, которая вышла из него. Более года Иран добросовестно выполнял все свои обязательства, включая добровольные, несмотря на то, что обещанное возвращение к нормальной торговле было подорвано США. Американцы и сами прекратили предоставлять то, что было обещано в рамках СВПД, и другим запрещали под угрозой санкций. Тем не менее Иран больше года выполнял все безупречно, а затем предупредил, что будет отказываться от добровольно взятых на себя обязательств, если США не вернутся к полному выполнению своих. Всем хорошо известно, где мы сейчас находимся.

Приветствуем решение Администрации Президента США Дж.Байдена вернуться в СВПД. Правда, оно пока еще не реализовано, поскольку в США, как я понимаю, идет процесс осмысления того, каким образом это сделать. Есть те, кто все громче говорит, что надо возродить СВПД в обновленном, модернизированном виде. Упоминается необходимость обсуждать ракетную программу Ирана, региональную политику, которую Тегеран проводит в отношении соседних стран и в целом в регионе Ближнего Востока и Севера Африки.

Убеждены, что сейчас не нужно перегружать задачу восстановления СВПД в полном объеме какими-то другими, пусть очень важными, соображениями и озабоченностями. Чтобы решить эту ближайшую задачу, считаем возможным выработать синхронные, одновременные шаги по этапам, которые должны будут предпринять иранцы и США. Если будем упираться в то, кто первым должен вернуться к соблюдению своих обязательств, этот торг может идти бесконечно.

Второй аспект проблемы – это та самая Концепция обеспечения коллективной безопасности в зоне Персидского залива, которую Россия уже многие годы продвигает. Не раз обсуждали Концепцию на наших встречах с министрами иностранных дел Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), в том числе и здесь, в ОАЭ. Обновили Концепцию в соответствии с переменами, происходящими в мире и регионе. Несколько лет назад презентовали ее в обновленном виде и провели научную конференцию с привлечением ученых из всех соответствующих стран, которая была весьма полезной.

В октябре прошлого года, когда Россия была председателем Совета Безопасности ООН, организовали специальное открытое заседание, позволившее аккумулировать дополнительные, весьма интересные идеи, которые будем использовать.

Возвращаясь к вопросам, выдвигающимся в связи с возобновлением СВПД, в том числе звучащим в качестве предварительных условий к Ирану (имею в виду ракеты и политику в регионе). Убеждены, что если предлагаемая нами Конференция по безопасности в районе Персидского залива будет созвана на основе принципов уважения интересов друг друга, равноправия и необходимости двигаться к взаимоприемлемым компромиссам, то на ней можно обсуждать любые проблемы и озабоченности, имеющиеся у сторон.

Надеюсь, что эта в целом прагматичная линия позволит сформировать вокруг нее единомышленников и в конечном итоге создать условия для стран региона, чтобы собраться и начать укреплять доверие между собой, а затем – сотрудничать.

Россия. ОАЭ > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 9 марта 2021 > № 3665289 Сергей Лавров

Советник аятоллы Хаменеи получил ответ от президента России на послание

Старший советник лидера Исламской революции аятоллы Сейеда Али Хаменеи Али Акбар Велаяти получил ответ от президента России Владимира Путина на послание, которое лидер Ирана отправил через спикера парламента Мохаммеда Бакера Калибафа.

Ответ Путина передал Велаяти в субботу посол России в Иране Леван Джагарян, сообщает Tehran Times.

Калибаф прибыл в Москву в феврале, чтобы провести переговоры с высокопоставленными российскими чиновниками и передать важное послание лидера президенту России.

Калибаф встретился со своим российским коллегой Вячеславом Володиным и другими официальными лицами. Володин также был спецпредставителем Путина при приеме послания аятоллы Хаменеи.

«Мой сегодняшний визит в Россию совершается по приглашению председателя Государственной Думы РФ. Лидер всегда подчеркивал наши стратегические отношения с Россией…. Одним из выдающихся аспектов этого визита является то, что я несу важное послание по стратегическим вопросам», - сказал Калибаф журналистам в тегеранском аэропорту Мехрабад перед отлетом в Москву.

Детали сообщения не разглашаются. Некоторые иранские официальные лица предположили, что сообщение касалось текущего положения дел в регионе. Хоссейн Амир-Абдоллахян, специальный помощник спикера иранского парламента по международным делам, отметил, что в послании что-то есть об отношениях Ирана с Западом после того, как Джо Байден вступил в должность в США.

Амир-Абдоллахян, сопровождавший Калибафа во время его визита в Москву, сказал, что визит был проведен в «деликатный период», когда в Белый дом переезжают новые люди.

«Визит ... станет сигналом для региональных союзников Исламской Республики о том, что Иран больше не будет тратить время на ожидание игры новых людей в Белом доме или трех европейских стран, подписавших СВПД (Франция, Великобритания и Германия)», - сказал Амир- Абдоллахян в статье для сайта khamenei.ir, имея в виду ядерную сделку 2015 года между Ираном и крупными мировыми державами.

«Любое решение в Белом доме не изменит подхода Исламской Республики к поддержанию, укреплению, развитию и консолидации стратегических отношений Тегерана с Москвой и Пекином, а также стратегического и долгосрочного взгляда Исламской Республики Иран на Азию, как на важного игрока в мире», - продолжил специальный помощник.

Амир-Абдоллахян отметил, что события в Белом доме не повлияют на стратегические отношения Ирана и что региональные партнеры Исламской Республики «должны знать, что события в Белом доме не могут повлиять на наши стратегические отношения».

Он добавил, что аятолла Хаменеи счел необходимым послать России стратегический сигнал в этот период.

Это сообщение прозвучало на фоне возобновленных усилий по укреплению стратегических связей между Ираном и Россией, с одной стороны, и с Китаем, с другой.

Эти усилия предпринимаются в разгар публичных дебатов на Западе по поводу возможного возвращения США к ядерной сделке с Ираном, официально известной как Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД).

Президент Джо Байден пообещал вновь присоединиться к СВПД во время своей предвыборной кампании, но он не сдержал свое обещание. Теперь США заявляют, что вернутся к ядерной сделке только после того, как Иран возобновит полное соблюдение условий сделки.

Сам Калибаф подробно рассказал о послании Лидера во время его поездки в Россию. Выступая во время поездки, Калибаф отметил, что в послании аятолла Хаменеи подчеркнул «прочный и стратегический характер отношений между Ираном и Россией».

Качество связей сделало их невосприимчивыми к политическим изменениям и односторонним подходам во всем мире, добавил Калибаф, все еще цитируя содержание письма.

На своей субботней встрече Велаяти и российский посланник также затронули вопрос двусторонних отношений, подчеркнув важность их развития во всех сферах, включая оборонный, нефтяной, ядерный, промышленный, сельскохозяйственный и торговый секторы, сообщает Press TV.

Велаяти называл соседей «важными друзьями» друг другу, чьи стратегические отношения характеризовались «взаимным уважением».

Чиновник указал на долговечность стратегических связей двух стран, а также на их экономическое, культурное и торговое сотрудничество и отметил, как региональные ситуации и события еще больше углубили сотрудничество и взаимодействие двух сторон.

Советник лидера назвал решающий вклад Ирана и России в сирийскую антитеррористическую борьбу, которая продолжается по просьбе Дамаска, а также их консультации и вклад в восстановление мира между Азербайджаном и Арменией в конце прошлого года, как важные примеры их успешного сотрудничества.

Что касается Сирии, сказал Велаяти, «очень эффективное сотрудничество Тегерана и Москвы» помогло этой арабской стране триумфально противостоять «навязанной международной войне», в которую вовлечены более 70 стран. Он имел в виду вторжение в Сирию в 2014 году раздутой коалиции, возглавляемой Соединенными Штатами, под предлогом борьбы с террористической группировкой ИГИЛ.

Велаяти сказал, что стратегический характер российско-иранских отношений требует эффективного сотрудничества на региональной и международной арене.

Посол России, в свою очередь, выразил удовлетворение прогрессивным качеством двусторонних отношений, отметив, что две страны предприняли «эффективные шаги» в направлении улучшения отношений.

Манифест Великого Пробуждения

Имперский Ренессанс против «Большой Перезагрузки»

Александр Дугин

Часть 1. Great Reset

5 пунктов принца Чарльза

В 2020 году на форуме в Давосе его основатель Клаус Шваб и Принц Чарльз Уэльский провозгласили новый курс человечества «Great Reset», «Большая Перезагрузка».

План, озвученный Принцем Уэльским, состоит из 5 пунктов:

1. Захват воображения человечества (так как изменения случаются только тогда, когда люди действительно их захотят);

2. Восстановление экономики после пандемии Covid-19, что должно привести к началу «устойчивого развития». Необходимо изобрести иные устойчивые производственные структуры, нежели те, которые оказали зловредный эффект на окружающую среду планеты;

3. Переход к экономике без использования нефти на глобальном уровне. Добиться этого следует с помощью критического влияния на цены на нефть с целью достижения устойчивости рынка;

4. Наука, технологии и инновации должны получить новый импульс развития. Человечество стоит на пороге радикального прорыва, который изменит все наши представления о том, что возможно и что выгодно в контексте устойчивого будущего;

5. Необходимо изменить структуру баланса инвестиций. Следует увеличить долю «зеленых инвестиций» и создать рабочие места в области «зеленой энергии», циклической экономики и био-экономики, развивать эко-туризм и «зеленые» публичные инфраструктуры.^[1]

Термин «устойчивое» (sustainable) является важнейшим концептом «Римского клуба» – «устойчивое развитие». Эта теория основана на другой теории – «пределов роста», согласно которой перенаселение планеты достигло критической черты (что подразумевает необходимость сокращения рождаемости).

Тот факт, что слово «устойчивое» используется в контексте пандемии Covid-19, что, согласно некоторым аналитикам, и должно привести к сокращению населения, вызвало значительную реакцию в мировом масштабе.

Основной смысл «Большой Перезагрузки» сводится к:

управлению сознанием населения в глобальном масштабе, что лежит в основе «cancel culture» – введения цензуры в сетях, подконтрольных глобалистам (пункт 1);

переходу к экологической экономике и отказе от индустриальных структур Модерна (пункты 2 и 5);

вступлению человечества в 4-й экономический уклад (ему была посвящена предыдущая встреча в Давосе), то есть постепенной замене рабочей силы киборгами и внедрение развитого Искусственного Интеллекта в глобальном масштабе (пункт 3).

Основная идея «Большой Перезагрузки» – это продолжение глобализации и укрепление глобализма после серии неудач: консервативного президентства антиглобалиста Трампа, роста влияния многополярного мира – прежде всего Китая и России, подъема исламских стран Турции, Ирана, Пакистана, Саудовской Аравии и выхода их из-под влияния Запада.

На Давосском форуме представители глобальных либеральных элит декларируют мобилизацию своих структур в преддверии столь желательного для них президентства Байдена и победы в США демократов, управляемых глобалистами.

Имплементация

Маркером глобалистской agenda становятся слова песни (Jeff Smith) «Build Back Better» («Построим снова и ещё лучше» – лозунг предвыборной компании Джо Байдена). Имеется в виду, что после серии неудач (таких, как тайфун или ураган Катрина), люди (имеется в виду, глобалисты) отстраивают свои инфраструктуры еще лучше, чем было прежде.

«Большая Перезагрузка» – «Great Reset» – начинается с победой Байдена.

Мировые лидеры, главы крупнейших корпораций – Big Tech, Big Data, Big Finance и т. д. – объединились и мобилизовались, чтобы победить своих оппонентов – Трампа, Путина, Си Цзиньпина, Эрдогана, аятоллу Хаменеи и других. Началом стало вырывание победы у Трампа с использованием новых технологий – через «захват воображения» (пункт 1), введение цензуры в интернет и махинаций с голосованием по почте.

Приход Байдена в Белый дом означает, что глобалисты переходят и к дальнейшим пунктам.

Это должно затронуть все области жизни – глобалисты возвращаются к тому месту, где их остановил Трамп и другие полюса поднимающейся многополярности. И здесь контроль над сознанием (через цензуру и манипуляции с социальными сетями, тотальным слежением и сбором данных обо всех) и внедрение новых технологий играют ключевую роль.

Эпидемия Covid-19 дает для этого основания. Под предлогом санитарной гигиены «Большая Перезагрузка» рассчитывает резко изменить структуры контроля мировых глобалистских элит над населением земли.

Инаугурация Джо Байдена и уже подписанные им указы, отменившие практически все решения Трампа, означают, что план начал приводиться в действие.

В своей речи, посвященной «новому» курсу внешней политики США, Байден фактически озвучил основные направления глобалистской политики. «Новым» – да и то лишь отчасти – этот курс может казаться только по сравнению с курсом Трампа. В целом же Байден просто анонсировал возврат к прежнему вектору:

постановку глобальных интересов выше национальных;

укрепление структур Мирового Правительства и его филиалов в виде глобальных наднациональных организаций и эконмических структур;

укрепление блока НАТО и сотрудничество со всеми глобалистскими силами и режимами;

продвижение и углубление демократических перемен в мировом масштабе, что на практике означает:

1) эскалацию отношений с теми странами и режимами, которые отвергают глобализацию – прежде всего с Россией, Китаем, Ираном, Турцией и т. д;

2) усиление военного присутствия США на Ближнем Востоке, в Европе и Африке;

3) распространение нестабильности и «цветных революций»;

4) широкое применение практики «демонизации», «деплатформирования» и сетевого остракизма (cancel culture) в отношении всех тех, кто придерживается точки зрения, отличной от глобалистской (как за рубежом, так и в самих США).

Таким образом, новое руководство Белого Дома не просто не демонстрирует ни малейшего желания вести с кем бы то ни было равный диалог, но лишь ужесточает свой собственный либеральный дискурс, не терпящий никаких возражений. Глобализм прочно вступает в тоталитарную фазу. А это делает более чем вероятной возможность новых войн – включая повышенный риск Третьей мировой.

Геополитика «Большой Перезагрузки»

Глобалистский «Фонд Защиты Демократий» (Foundation for Defence of Democracies), выражающий позицию неоконсервативных кругов США, совсем недавно выпустил доклад, содержащий рекомендации Байдену, где отметил, что такие Трамповские направления как:

1) усиление противостояния Китаю,

2) усиление давление на Иран

– положительны, и Байдену следует двигаться по этим осям во внешней политике.

Осудили же авторы доклада такие действия Трампа во внешней политике, как:

1) работу по дезинтеграции НАТО;

2) сближение с «тоталитарными лидерами» (китайским, КНДР и российским);

3) «плохую» сделку с талибами;

4) вывод американских войск из Сирии.

Таким образом, «Большая Перезагрузка» в геополитике будет означать сочетание «продвижения демократии» с «неоконсервативной агрессивной стратегией полномасштабного доминирования», что является главным вектором политики «неоконсерваторов». При этом, Байдену рекомендуется продолжать и наращивать противостояние с Ираном и Китаем, но основное внимание сосредоточить на борьбе с Россией. И для этого необходимо усиление НАТО и расширение американского присутствия на Ближнем Востоке и в Центральной Азии.

Также, как и Трамп, Россия, Китай, Иран и некоторые иные исламские страны рассматриваются адептами «Великой Перезагрузки» как главные преграды на её пути.

Так экологические проекты и технологические инновации (прежде всего внедрение Искусственного Интеллекта и роботизация) сочетаются с ростом агрессивной военной политики.

Часть 2. Краткая история либеральной идеологии: глобализм как кульминация

Номинализм

Чтобы отчетливо понять, чем именно является в историческом масштабе победа Байдена и «новый» курс Вашингтона на «Большую Перезагрузку», следует окинуть взором всю историю становления либеральной идеологии – начиная с ее корней. Только в этом случае мы сможем по достоинству оценить всю серьезность нашего положения. Победа Байдена не случайный эпизод, а анонсирование глобалистской контратаки не просто агония провалившегося проекта. Все намного более серьезно. Байден и те силы, которые за ним стоят, воплощают в себе кульминацию исторического процесса, который берет начало еще в Средневековье, достигает зрелости в Новое время вместе с появлением капиталистического общества и сегодня доходит до своей последней стадии – теоретически намеченной с самого начала.

Корни либеральной (=капиталистической) системы уходят в схоластический спор об универсалиях.

Этот спор расколол католических богословов на два лагеря: одни признавали бытие общего (вида, рода, универсалии), а другие считали существующими только отдельные конкретные – индивидуальные вещи, а их обобщающие имена толковали как чисто внешние условные системы классификации, представляющие собой «пустой звук». Те, кто были убеждены в существовании общего, видового, опирались на классическую традицию Платона и Аристотеля. Они стали называть «реалистами», то есть признающими «реальность универсалий». Самым ярким представителем «реалистов» был Фома Аквинский и в целом традиция монахов-доминиканцев.

Сторонники того, что реальны только отдельные индивидуальные вещи и существа, стали называться «номиналистами», от латинского nomen, «имя». Требование «не двоить сущности» восходит именно к одному из главных защитников «номинализма», английскому философу Уильяму Оккаму. Еще раньше эти же идеи отстаивал Иоанн Росцелин. И хотя на первом этапе победили «реалисты», а учение «номиналистов» было предано анафеме, позднее пути западно-европейской философии – особенно Нового времени – пошли вслед за Оккамом.

«Номинализм» заложил основу будущего либерализма – и в идеологии, и в экономике. Человек здесь мыслился именно индивидуумом – и ничем больше, а все формы коллективной идентичности (религия, сословие и т. д.) подлежали упразднению. Также и вещь рассматривалась как абсолютная частная собственность, как именно конкретная отдельная вещь, которую было легко приписать как собственность тому или иному индивидуальному владельцу.

Номинализм возобладал прежде всего в Англии, получил широкое распространение в протестантских странах и постепенно стал основной философской матрицей Нового времени – в религии (индивидуальные отношения человека с Богом), в науке (атомизм и материализм), в политике (предпосылки буржуазной демократии), в экономике (рынок и частная собственность), в этике (утилитаризм, индивидуализм, релятивизм, прагматизм) и т. д.

Капитализм: первая фаза

Отталкиваясь от номинализма, мы можем проследить весь путь исторического либерализма – от Росцелина и Оккама до Сороса и Байдена. Для удобства разделим всю эту историю на три фазы.

Первая фаза заключалась во внедрении номинализма в сферу религии. Коллективную идентичность Церкви, как ее понимал католицизм (и в еще большей мере православие), протестанты заменили отдельными индивидуумами, которые могли отныне толковать Священное Писание, опираясь только на свой рассудок и отвергая любую традицию. Так многие аспекты христианства – таинства, чудеса, ангелы, посмертное вознаграждение, конец света и т. д. – были пересмотрены и отброшены, как не соответствующие «рациональным критериям».

Церковь как «мистическое тело Христа» была разрушена и заменена клубами по интересам, создававшимся по свободному согласию снизу. Это породило множество спорящих друг с другом протестантских сект. В Европе и в самой Англии, где номинализм дал самые основательные плоды, этот процесс был несколько сглажен, а самые яростные протестанты ринулись в Новый Свет и создали там свое общество. Так позднее, после борьбы с метрополией, появились США.

Параллельно разрушению Церкви как «коллективной идентичности» (чего-то «общего») стали упраздняться сословия. На место социальной иерархии священников, аристократии и крестьян вступили неопределенные «горожане», а это и есть изначальное значение слова «буржуа». Буржуазия вытеснила все остальные слои европейского общества. Но именно буржуа и был оптимальным «индивидуумом», гражданином без рода, племени и профессии, но зато с частной собственностью. И новый класс стал перестраивать под себя все европейское общество.

При этом наднациональное единство Папского престола и Западно-Римской Империи – как еще одно выражение «коллективной идентичности» – также упразднялось. А на его месте устанавливался порядок на основе суверенных национальных государств, своего рода «политических индивидуумов». После окончания 30-летней войны Вестфальский мир закрепил именно такой порядок.

Так к середине XVII века в Западной Европе сложился в основных чертах буржуазный строй, то есть капитализм.

Философия нового строя была во многом предвосхищена еще Томасом Гоббсом и развита Джоном Локком, Дэвидом Юмом и Иммануилом Кантом. К экономической области эти принципы применил Адам Смит, положив начало либерализму как экономической идеологии. Фактически, капитализм, основанный на систематической имплементации номинализма, приобрел характер связного системного мировоззрения. Смысл истории и прогресса отныне заключался в том, чтобы «освобождать индивидуума от всех форм коллективной идентичности» – вплоть до логического предела.

К XX веку – через период колониальных завоеваний – западно-европейский капитализм стал глобальной реальностью. Номиналистский подход возобладал в науке и культуре, в политике и экономике, в самом повседневном мышлении людей Запада и всего человечества, оказавшегося под сильным западным влиянием.

ХХ и триумф глобализации: вторая фаза

В ХХ веке капитализм столкнулся с новым вызовами. На сей раз это были не привычные формы коллективной идентичности – религиозной, сословной, профессиональной и т. д., но искусственные и также современные (как и сам либерализм) теории, отвергающие индивидуализм и противопоставляющие ему новые – скомбинированные концептуально – формы коллективной идентичности.

Социалисты, социал-демократы и коммунисты противопоставляли либералам классовую идентичность, призывая рабочих всего мира сплотиться, чтобы опрокинуть власть мировой буржуазии. Эта стратегия оказалась действенной, и в некоторых крупных странах, правда, совсем не в тех индустриально развитых и западных, где рассчитывал основатель коммунизма Карл Маркс, пролетарские революции победили.

Параллельно коммунистам произошел – на сей раз в Западной Европе – захват власти крайне националистическими силами. На сей раз они действовали во имя «нации» или «расы», снова противопоставляя либеральному индивидуализму нечто «общее», некоторое «коллективное бытие».

Новые противники либерализма относились уже не к инерции прошлого, как на предыдущих стадиях, а представляли собой модернистские проекты, сложившиеся на самом Западе. Но они также строились на отвержении индивидуализма и номинализма. Это было ясно осмыслено теоретиками либерализма – прежде всего Хайеком и его учеником Поппером, которые объединили «коммунистов» и «фашистов» под общим названием «врагов открытого общества». И начали с ними смертельную войну.

Тактически использовав Советскую Россию, капитализму вначале удалось справиться с фашистскими режимами, и это стало идеологическим результатом Второй мировой войны. Последовавшая за этим «холодная война» между Западом и Востоком к концу 80-х годов ХХ века завершилась победой либералов над коммунистами.

Так проект освобождения индивидуума от всех форм коллективной идентичности и «идеологический прогресс» в понимании либералов прошел еще одну стадию. В 90–е годы либеральные теоретики заговорили о наступившем «конце истории» (Ф. Фукуяма) и о «однополярном моменте» (Ч. Краутхамер).

Это стало ярким доказательством вступления капитализма в свою наиболее продвинутую фазу – в стадию глобализма. Собственно, именно в это время в США у правящих элит и восторжествовала стратегия глобализма – намеченная еще в Первую мировую войну 14 пунктами Вильсона, но по итогам «холодной войны» объединившая элиту обеих партий – как демократов, так и республиканцев, представленных преимущественно «неоконсерваторами».

Гендер и постгуманизм: третья фаза

После победы над последним идеологическим противником – социалистическим лагерем, – капитализм подошел к решающей черте. Индивидуализм, рынок, идеология прав человека, демократия и западные ценности победили в глобальном масштабе. Казалось бы, повестка дня выполнена – никто больше не противопоставляет «индивидуализму» и номинализму ничего серьезного и системного.

В этот период капитализм вступает в третью фазу. При ближайшем рассмотрении, после победы над внешним врагом либералы обнаружили ещё две формы коллективной идентичности. Прежде всего, пол. Ведь пол – это также нечто коллективное: либо мужское, либо женское. Поэтому следующим этапом стало уничтожение пола как чего-то объективного, существенного и неотменимого.

Половая принадлежность требовала отмены, как и все иные формы коллективной идентичности, изжитые и упраздненные еще раньше. Отсюда гендерная политика, превращение категории пола в нечто «опциональное» и зависящее от индивидуального выбора. И снова здесь мы имеем дело с тем же номинализмом: зачем двоить сущности?! Человек и есть человек как индивидуум, пол же можно выбирать произвольно – как раньше выбирали религию, профессию, нацию и образ жизни.

Это стало главной повесткой дня либеральной идеологии именно в 90-х после победы над СССР. Да, на пути гендерной политики вставали внешние противники – те страны, у которых еще сохранились по инерции остатки традиционного общества, ценности семьи и т. д., а также консервативные круги на самом Западе. Борьба с консерваторами и «гомофобами», то есть защитниками традиционного взгляда на бытие полов, стала новой целью адептов прогрессивного либерализма. К этому примкнули многие левые, заменившие гендерной политикой и защитой иммиграции прежние антикапиталистические цели.

По мере успехов институционализации норм гендерной политики и успехов массовой миграции, атомизирующей население в странах самого Запада (что также вписывается полностью в идеологию прав человека, оперирующей с индивидуумом без учета его культурных, религиозных, социальных или национальных аспектов), стало очевидным, что либералам остается сделать последний шаг – и упразднить человека.

Ведь человек – это тоже коллективная идентичность, а значит, ее следует преодолеть, отменить, упразднить. Этого требует принцип номинализма: «человек» – это только имя, пустое сотрясение воздуха, произвольная, а поэтому всегда спорная классификация. Есть лишь индивидуум, а человеческий или нет, мужской или женский, религиозный или атеистический – это зависит от его выбора.

Таким образом, последний шаг, который осталось сделать либералам, прошедшим многовековой путь к своей цели, заменить людей – пусть частично – киборгами, сетями Искусственного Интеллекта и продуктами генной инженерии. Human optional логически следует за gender optional.

Эта повестка уже вполне предвосхищена постгуманизмом, постмодернизмом и спекулятивным реализмом в философии, а технологически с каждым днем становится все более реалистичной. Футурологи и сторонники ускорения исторического процесса (акселерационисты) уверенно смотрят в ближайшее будущее, когда Искусственный Интеллект станет сопоставим по основным параметрам с человеческим. Этот момент называется Сингулярностью. Ее наступление прогнозируется в пределах от 10 до 20 лет.

Последний бой либералов

Вот именно в этот контекст и следует помещать продавленную победу Байдена в США. Именно это и означает «Большая Перезагрузка» или лозунг «Построим снова и ещё лучше».

В 2000-е годы глобалисты столкнулись с рядом проблем, которые носили не столько идеологический, сколько «цивилизационный характер». С конца 90-х в мире практически не осталось более или менее стройных идеологий, способных бросить вызов либерализму, капитализму и глобализму. В разной мере, но эти принципы принимали все или почти все. Но, тем не менее, процессы имплементации либерализма и гендерной политики, а также упразднения национальных государств в пользу Мирового Правительства затормозились сразу на нескольких направлениях.

Этому все активнее сопротивлялась Россия Путина, имевшая в запасе ядерное оружие и историческую традицию оппонирования Западу, а также ряд консервативных традиций, сохранившихся в обществе.

Китай, хотя и активно включился в глобализацию и либеральные реформы, не спешил применять их к политической системе, сохранял господство Компартии и отказывался от политической либерализации. Более того, при Си Цзиньпине стали нарастать национальные тенденции в китайской политике. Пекин ловко использовал «открытый мир», чтобы преследовать свои национальные и даже цивилизационные интересы. А это в планы глобалистов не входило.

Исламские страны продолжали свою борьбу против вестернизации и, несмотря на блокаду и давление, сохраняли (как, например, шиитский Иран) свои непримиримо антизападные и антилиберальные режимы. Все более независимой от Запада становилась политика таких крупных суннитских государств, как Турция и Пакистан.

В Европе стала подниматься волна популизма, которая нарастала по мене взрыва недовольства коренных европейцев массовой иммиграцией и гендерной политикой. Политические элиты Европы оставались полностью подчиненными глобалистской стратегии, что и видно на Давосском форуме – в докладах его теоретиков Шваба или принца Чарльза, но сами общества пришли в движения и подчас поднимались на прямое восстание против власти – как в случае протестов «желтых жилетов» во Франции. Кое-где – например в Италии, Германии или Греции – популистские партии стали прорываться даже в парламент.

И, наконец, в 2016 году в самих США президентом умудрился стать Дональд Трамп, подвергший глобалистскую идеологию, практику и цели резкой и прямолинейной критике. И его поддержало около половины американцев.

Все эти антиглобалистские тенденции в глазах самих глобалистов не могли не сложиться в зловещую картину: история последних столетий с, казалось бы, неизменным прогрессом номиналистов и либералов была поставлена под вопрос. Это была не просто катастрофа того или иного политического режима. Это была угроза конца либерализма как такового.

Даже сами теоретики глобализма почувствовали неладное. Так, Фукуяма отказался от своего тезиса о «конце истории» и предложил еще сохранять национальные государства под властью либеральных элит, чтобы с опорой на жесткие методы лучше подготовить массы к окончательной трансформации в постчеловечество. Другой глобалист Чарльз Краутхаммер вообще заявил, что «однополярный момент» закончился, а глобалистские элиты не сумели им воспользоваться.

Именно в таком паническом и практически истерическом состоянии провели последние 4 года представители глобалистской верхушки. И поэтому вопрос устранения Трампа с поста Президента США был для них вопросом жизни и смерти. Если бы Трамп сохранил свой пост, обвал глобалистской стратегии был бы необратим.

Но Байдену удалось – правдами и неправдами – изгнать Трампа и демонизировать его сторонников. Тут-то и начинает работать «Большая Перезагрузка», Great Reset. В ней, действительно, нет ничего нового – это продолжение основного вектора западно–европейской цивилизации Нового времени в направлении прогресса, истолкованного в духе либеральной идеологии и номиналистской философии. Осталось совсем немного: освободить индивидуумов от последних форм коллективной идентичности – завершить упразднение пола и перейти к постгуманистской парадигме.

Успехи высоких технологий, интеграция обществ в социальные сети, жестко управляемые, как сейчас выясняется, либеральными элитами в открыто тоталитарном ключе, отработка способов слежения и влияния на массы делают достижение глобальной либеральной цели вполне близкой.

Но чтобы совершить этот решающий бросок, им необходимо в ускоренном режиме (и уже не обращая внимания на то, как это выглядит) стремительно расчистить путь к финализации истории. А это значит, что зачистка Трампа является сигналом к атаке на все остальные преграды.

Так мы определили наше место на шкале истории. И тем самым получили более полное представление о том, чем является «Большая Перезагрузка». Это не что иное, как начало «последней битвы». Глобалисты в своей борьбе за номинализм, либерализм, освобождение индивидуума и гражданское общество представляются сами себе «воинами света», несущими массам прогресс, освобождение от тысячелетних предрассудков, новые возможности – и, вероятно, даже физическое бессмертие и чудеса генной инженерии.

Все, кто им противостоит, в их глазах представляют собой «силы тьмы». И по этой логике с «врагами открытого общества» надо поступать по свей строгости. «Если враг не сдается, его уничтожают». А врагом является каждый, кто ставит под сомнение либерализм, глобализм, индивидуализм, номинализм – во всех их проявлениях. Такова новая этика либерализма.

Ничего личного. Все имеют право быть либералами, но никто не имеет права не быть либералом.

Часть 3. Раскол в США: трампизм и его враги

Враг внутри

В более ограниченном контексте, нежели рамки общей истории либерализма от Оккама до Байдена, вырванная у Трампа победа демократов в битве за Белый дом зимой 2020-2021 годов также имеет огромное идеологическое значение. Это связано прежде всего с процессами, развертывающимися внутри самого американского общества.

Дело в том, что после падения СССР и наступления «однополярного момента» в 90–е годы ХХ века у глобального либерализма исчезли внешние противники. По крайней мере, так тогда казалось в контексте оптимистичного ожидания «конца истории». Пусть такие прогнозы оказались преждевременными, но в целом Фукуяма не просто гадал – наступило ли будущее? – он строго следовал самой логике либерального толкования истории, и поэтому с определенными поправками его анализ был в целом верен.

Во всем человечестве, на самом деле, в той или иной мере установились нормы либеральной демократии – рынок, выборы, капитализм, признание «прав человека», нормативы «гражданского общества», согласие с технократическими трансформациями и стремление примкнуть к развитию и внедрению высоких технологий – прежде всего дигитальных. Если кто-то и упорствовал в своей неприязни к глобализации, это можно было рассматривать как простую инерцию, как не готовность быть «осчастливленным» либеральным прогрессом.

Иными словами, это было не идеологической оппозицией, но лишь досадной помехой. Цивилизационные различия должны были постепенно стереться. Капитализм, принятый и Китаем, и Россией, и исламским миром, рано или поздно повлек бы за собой процессы политической демократизации, ослабление национального суверенитета и привел бы, в конце концов, к принятию общепланетарной системы – то есть к Мировому Правительству. Это было не делом идеологической борьбы, но делом времени.

Именно в этом контексте глобалисты и принялись за дальнейшие шаги по продвижению своей основной программы – упразднению всех остаточных форм коллективной идентичности. Это прежде всего касалось гендерной политики, а также усиления потоков миграции, призванных окончательно размыть культурную идентичность самих западных обществ – в том числе европейского и американского. Таким образом, основной удар глобализации пришелся по своим.

В этом контексте на самом Западе стал проявляться «внутренний враг». Им стали те силы, которые возмутились уничтожению половой идентичности, остатков культурной традиции (через миграцию) и ослаблению позиций среднего класса. Постгуманистские горизонты надвигающейся Сингулярности и замена людей Искусственным Интеллектом также внушали все большие опасения. А на философском уровне не все интеллектуалы приняли парадоксальные выводы Постмодерна и спекулятивного реализма.

Кроме того, наметилось явное противоречие между западными массами, живущими в контексте старых норм Модерна, и глобалистскими элитами, стремящимися любой ценой ускорить социальный, культурный и технологический прогресс, понятый в либеральной оптике. Так стал складываться новый идеологический дуализм – на сей раз внутри Запада, а не вне его. Враги «открытого общества» отныне появились в самой западной цивилизации. Ими стали те, кто отвергали последние выводы либералов и совершенно не принимали ни гендерной политики, ни массовой миграции, ни упразднения национальных государств и суверенитета.

При этом, такое нарастающее сопротивление, названное обобщенно «популизмом» (или «правым популизмом»), опиралось на ту же самую либеральную идеологию – на капитализм и либеральную демократию, но толковало эти «ценности» и «ориентиры» по-старому, а не по-новому.

Свобода здесь мыслилась как свобода иметь любые взгляды, а не только соответствующие нормам политкорректности. Демократия истолковывалась как власть большинства. Свобода менять пол сочеталась со свободой сохранить верность семейным ценностями. Готовность принять мигрантов, выражающих желание и доказывающих способность к интеграции в западные общества, строго отличалась от поголовного принятия всех без различия в сопровождении непрерывных извинений перед любыми приезжими за колониальное прошлое.

Постепенно «внутренний враг» глобалистов достиг серьезных пропорций и большого влияния. Старая демократия бросила вызов новой.

Трамп и восстание ничтожеств

Кульминацией этого стало избрание Дональда Трампа в 2016 году. Трамп построил свою компанию на этом самом расколе американского общества. Кандидат от глобалистской партии – Хилари Клинтон – опрометчиво назвала сторонников Трампа, то есть «внутреннего врага» – «depplorables», то есть «жалкими», «достойными сожаления», «ничтожествами». «Ничтожества» в ответ выбрали Трампа.

Так раскол внутри либеральной демократии стал важнейшим политическим и идеологическим фактом. Те, кто толковали демократию «по-старому» (как власть большинства), не просто восстали против нового толкования (как власть меньшинств, направленную против большинства, склонного вставать на популистскую точку зрения, что чревато… ну да, конечно, «фашизмом» или «сталинизмом»), но сумели одержать победу и привести в Белый Дом своего кандидата.

Трамп же со своей стороны провозгласил свое намерение «осушить Болото» (drain the Swamp), то есть покончить с либерализмом в его глобалистской стратегией и «сделать Америку снова великой» (Make Americagreat again). Обратим внимание на слова «снова» (again). Трамп хотел вернуться к эпохе национальных государств, то есть сделать ряд шагов против течения истории (как её понимали либералы). То есть «старое доброе вчера» противопоставлялось «глобалистскому сегодня» и «постгуманистскому завтра».

Следующие 4 года стали для глобалистов настоящим кошмаром. Подконтрольные глобалистам СМИ все 4 года обвиняли Трампа во всех возможных грехах – в том числе в работе «на русских», так как «русские» также упорствовали в непринятии «прекрасного нового мира», саботируя укрепление наднациональных институтов – вплоть до Мирового правительства – и препятствуя проведению гэйпарадов.

Все противники либеральной глобализации собирались логическую в одну группу, куда попали не только Путин, Си Цзиньпин, некоторые исламские лидеры, но и – только вдумайтесь! – Президент Соединенных Штатов Америки, человек номер один «свободного мира». Для глобалистов это было катастрофой. И пока Трампа – с использованием цветной революции, спровоцированных беспорядков, поддельных бюллетеней и методов подсчета голосов, ранее применявшихся лишь в отношении других стран и неугодных США режимов – не сбросили, они не могли чувствовать себя спокойно.

Лишь после этого, снова захватив бразды правления в Белом Доме, глобалисты стали приходить в себя. И снова взялись за… старое. Но в их случае «старое» (build back) означало возврат к «однополярному моменту» – в до-трампистские времена.

Трампизм

Трамп в 2016 году оседлал волну популизма, чего не удалось сделать ни одному европейскому лидеру. Поэтому он стал символом противостояния либеральной глобализации. Да, это была не альтернативная идеология, а всего лишь отчаянное сопротивление последним выводам, сделанным из логики и даже метафизики либерализма (и номинализма). Трамп оспаривал отнюдь не капитализм и не демократию, но лишь те формы, которые они приобрели на последней стадии и постепенной и последовательной имплементации. Но и этого было достаточно, чтобы обозначить фундаментальный раскол американского общества.

Так сложился феномен «трампизма», во многом превосходящий масштаб личности самого Дональда Трампа. Трамп сыграл на антиглобалисткой волне протеста. Но совершенно очевидно, что он не являлся и не является идеологической фигурой. И тем не менее, именно вокруг него стал формироваться оппозиционный блок. Американская женщина консерватор Энн Култер, написавшая книгу "In Trump we trust"^[2], позднее переформулировала свое кредо так: «in Trumpism we trust».

Не столько сам Трамп, сколько намеченная им линия противостояния глобалистам, стала ядром трампизма. В роли Президента Трамп далеко не всегда был на высоте сформулированной им самим задачи. И уже тем более ничего даже близко напоминающего «осушение Болота» и победу над «глобализмом» ему осуществить не удалось. Но, несмотря на это, он стал центром притяжения для всех тех, кто осознавал или только чувствовал опасность, исходящую от глобалистских элит и неразрывно связанных с ними представителей Больших Финансов и Больших Технологий.

Так стало складываться ядро трампизма. В этом процессе важную роль сыграл американский интеллектуал консервативной ориентации Стив Бэннон, мобилизовавший в поддержку Трампа широкие слои молодежи и разрозненные консервативные движения. Сам Бэннон вдохновлялся серьезными антимодернистскими авторами – такими как Юлиус Эвола, и, следовательно, его оппозиция глобализму и либерализму имела более глубокие основания.

Важную роль в трампизме сыграли последовательные палео-консерваторы – изоляционисты и националисты – Пат Бьюкенен, Рон Пол, а также отодвинутые ранее – с 80-х годов – на периферию неоконами (глобалистами справа) адепты антилиберальной и антимодернистской (следовательно, фундаментально антиглобалистской) философии – Ричард Вивер и Рассел Кирк.

Выразителем массовой мобилизации «трампистов» стали представители сетевой организации QAnon, которые облекли критику либерализма, демократов и глобалистов в форму теории заговора. Они распространяли в сетях потоки обвинений и разоблачений глобалистов, замешанных в секс-скандалах, педофилии, коррупции и сатанизме.

Верные интуиции о зловещем характере либеральной идеологии – ставшем очевидным на последних стадиях её триумфального распространения в человечестве – сторонники QAnon сформулировали на уровне среднестатистического американца и массового сознания, едва ли склонного к углубленному философскому и идеологическому анализу. Параллельно этому QAnon расширяли свое влияние, но одновременно придавали антилиберальной критике гротескные черты.

Именно сторонники QAnon как авангард массового конспирологического популизма оказались во главе протестов 6 января, когда возмущенные украденными выборами сторонники Трампа ворвались в Капитолий. Они не добились при этом никакой цели, но лишь дали Байдену и демократам повод еще больше демонизировать «трампизм» и всех противников глобализма, приравняв всякого консерватора к «экстремистам». За этим последовала волна арестов, а наиболее последовательные «новые демократы» предложили лишить сторонников Трампа всех социальных прав – включая возможность покупки билетов на самолет.

Поскольку социальные сети регулярно мониторятся сторонниками именно либеральной элиты, то собрать сведения практически о всех гражданах США и их политических предпочтениях не составляло проблемы. Так приход в Белый Дом Байдена ознаменовался тем, что либерализм прибрел откровенно тоталитарные черты.

Отныне трампизм, популизм, защита семейных ценностей и любые намеки на консерватизм или на несогласие с установками глобалистского либерализма приравнены в США почти к преступлению – к hate speechи «фашизму».

Но все же трампизм не исчез с победой Байдена. В его рядах в той или иной степени оказались те, кто отдал на прошедших выборах свои голоса Дональду Трампу – а это более 70 000 000 голосов.

Поэтому совершенно очевидно, что «трампизм» отнюдь не закончится вместе с Трампом. Половина населения США фактически оказалась в положении радикальной оппозиции, а наиболее последовательные из трампистов представляют собой ядро антиглобалистского подполья в самой цитадели глобализма.

Нечто аналогичное происходит и в европейских странах, где популистские движения и партии все больше осознают себя диссидентами, лишенными всех прав и подвергающихся идеологическим гонениям в условиях ставшей очевидной глобалистской диктатуры.

Как бы ни хотели глобалисты, снова захватившие власть в США, представить предыдущие 4 года «досадным недоразумением», а свою победу объявить окончательным «возвратом к нормальности», объективная картина предельна далека от успокоительных заклинаний глобалистской верхушки. Против нее и против ее идеологии мобилизованы не только страны с иной цивилизационной идентичностью, но на сей раз и половина собственного населения, постепенно приходящего к осознанию серьезности своего положения и приступающего к поиску идеологической альтернативы.

Вот в каких условиях Байден возглавил США. Сама американская почва горит у глобалистов под ногами. И это придаёт ситуации «последнего боя» особое, дополнительное измерение. Не Запад против Востока, не США и НАТО против всех остальных, но либералы против человечества – включая тот сегмент человечества, который оказался на территории самого Запада, но все больше и больше отворачивается от своих же глобалистских элит – вот, что определяет стартовые условия этой битвы.

Индивидуум и дивидуум

Следует прояснить еще один существенный момент. Мы видели, что вся история либерализма представляет собой последовательное освобождение индивидуума от всех форм коллективной идентичности. Последним аккордом в процессе этой логически безупречной имплементации номинализма станет переход к постгуманизму и вероятной замене человечества иной – на сей раз постчеловеческой – цивилизацией машин. Именно к этому ведет последовательный индивидуализм, взятый как нечто абсолютное.

Но здесь либеральная философия подходит к принципиальному парадоксу. Освобождение индивидуума от человеческой идентичности, к чему готовит его гендерная политика, осознанно и целенаправленно превращающая человека в извращенное чудовище, не может гарантировать того, что это новое – прогрессивное! – существо останется индивидуумом.

Более того, и развитие сетевых компьютерных технологий, и генная инженерия, и сама объектно-ориентированная онтология, представляющая собой кульминацию Постмодерна, явно ведут к тому, что «новое существо» будет не столько «животным», сколько «машиной». Именно с этим и связаны горизонты «бессмертия», которые скорее всего будут обеспечиваться искусственным сохранением личных воспоминаний (которые достаточно легко симулировать).

Таким образом, индивидуум будущего, как исполнение всей программы либерализма целиком, не сможет гарантировать именно того, что было главной задачей либерального прогресса – то есть своей индивидуальности. Либеральное существо будущего даже в теории представляет собой отнюдь не индивидуума, то есть нечто «неделимое», но напротив, «дивидуума», то есть нечто делимое и состоящее из заменяемых деталей. Такова машина – она состоит из комбинации частей.

В теоретической физике уже давно состоялся переход от теории «атомов» (то есть «неделимых единиц материи») к теории частиц, которые мыслятся не как «части чего-то целого», но как «части без целого». Индивидуум как целое также разлагается на составные детали, которые можно снова собрать, но можно и не собирать, а использовать как биоконструктор. Отсюда образы мутантов, химер и монстров, которыми изобилует современная фантастика, населяя ими большинство воображаемых (а значит, в каком-то смысле, предвосхищаемых и даже планируемых) версий будущего.

Постмодернисты и спекулятивные реалисты уже подготовили для этого почву, предложив заменить тело человека как что-то цельное на представление о «парламенте органов» (Б. Латур). Тем самым индивидуум – даже как биологическая единица – превратится в нечто иное, мутирует именно в тот момент, когда достигнет своего абсолютного воплощения.

Прогресс человечества в либеральном толковании с неизбежностью заканчивается упразднением человечества.

Именно это и подозревают – пусть весьма смутно – все те, кто встает на путь борьбы с глобализмом и либерализмом. И хотя QAnon и свойственные им антилиберальные теории заговора только искажают действительность, придавая своим подозрениям гротескные черты, которые легко опровергнуть либералам, реальность в ее трезвом и объективном описании оказывается намного страшнее самых тревожных и чудовищных ее предвосхищений.

«Большая Перезагрузка» – это, действительно, план ликвидации человечества. Потому что именно к такому выводу логически приводит доведенная до конца линия либерально понятного «прогресса»: стремление освободить индивидуума от всех форм коллективной идентичности не может не завершиться освобождением индивидуума от него самого.

Часть 4. Великое Пробуждение (Great Awakening)

«Великое Пробуждение»: вопль в ночи

Мы подошли вплотную к тезису, представляющему прямую противоположность «Большой Перезагрузке» – к тезису о «Великом Пробуждении», Great Awakening.

Этот лозунг первыми выдвинули представители именно американских антиглобалистов – ведущий альтернативного телеканала Infowars Алекс Джонс, подвергшегося глобалистской цензуре и деплатформированию из социальных сетей ещё на первом этапе президентства Трампа, и активисты QAnon. Важно, что это произошло именно в США, где назрело ожесточение между глобалистскими элитами и популистами, получившими – пусть на 4 года – своего президента, хотя и стреноженного административными преградами и ограниченностью собственного идеологического кругозора.

И, сами не обремененные серьезным идеологическим и философским багажом, антиглобалисты сумели схватить сущность самых важных процессов, развертывающихся в современном мире. Глобализм, либерализм и «Большая Перезагрузка», являясь выражением решимости либеральных элит довести свои планы до конца, причем любыми методами – включая прямую диктатуру, масштабные репрессии и компании по тотальной дезинформации – натолкнулись на все более растущее и все более осознанное сопротивление.

Алекс Джонс заканчивает свои программы одним и тем же возгласом – «You are Resistance!», «Сопротивление – это вы!» При этом сам Алекс Джонс или активисты QAnon не имеют строго определенных мировоззренческих взглядов. В этом смысле они – представители именно народных масс, те самые «deplorables», которых так больно унизила Хиллари Клинтон. То, что просыпается, это не идеологические противники либерализма, не враги капитализма и не идейные оппоненты демократии. Это даже не консерваторы. Это просто люди – люди как таковые, самые обычные и простые. Но… люди, желающие быть и оставаться людьми. То есть иметь свободу, пол, культуру и живые конкретные связи с Родиной, окружающим миром, народом.

«Великое Пробуждение» – это не о элитах и интеллектуалах, но о народе, о массах, о людях как таковых. И Пробуждение, о котором идет речь, не связано с идеологическим анализом. Оно есть спонтанная реакция едва ли компетентных в философии масс, живо и внезапно осознавших, – как скот перед бойней, – что их судьба уже решена правителями и что в будущем для людей больше нет места.

«Великое Пробуждение» спонтанно, во многом неосознанно, интуитивно и слепо. Это еще отнюдь не выход на осознание, на вывод, на глубокий исторический анализ. Как мы видел в кадрах из Капитолия, активисты трампизма и участники QAnon выглядят как персонажи из комиксов или супергерои из сериалов Marvel. Конспирология – это детская болезнь антиглобализма. Но с другой стороны, это начало фундаментального исторического процесса. Так возникает полюс оппозиции самому ходу истории в ее либеральном понимании.

Поэтому не следует поспешно нагружать тезис о «Великом Пробуждении» идеологической детализацией – фундаментальным консерватизмом (в том числе религиозным), традиционализмом, марксистской критикой капитала или анархическим протестом ради протеста. «Великое Пробуждение» это нечто более органическое, более спонтанное и в то же время тектоническое. Так человечество внезапно озаряется осознанием близости своего неминуемого конца.

И поэтому «Великое Пробуждение» столь серьёзно. И поэтому оно исходит из США, той цивилизации, где сумерки либерализма гуще всего. Это вопль из центра самого ада, из той зоны, где черное будущее уже отчасти наступило.

«Великое Пробуждение» есть спонтанный ответ человеческих масс на «Большую Перезагрузку». Конечно, можно отнестись к этому скептически. Либеральные элиты –особенно сегодня – держат в своих руках управление всеми основными цивилизационными процессами.

Они управляют мировыми финансами и способны делать с ними все, что угодно – от безграничной эмиссии до любых махинаций с финансовыми инструментами и структурами.

В их руках вся американская военная машина и управление союзниками по НАТО. Байден обещает снова укрепить влияние Вашингтона в этой структуре, почти распавшейся в последние годы.

Либералам подчинены практически все гиганты High Tech – компьютеры, айфоны, сервера, телефоны и социальные сети строго контролируются несколькими монополистами, входящими в глобалистский клуб. А значит, у Big Data, то есть у всего объема сведений о практически всем населении земли, есть хозяин и владелец.

Технологии, научные центры, мировое образование, культура, СМИ, медицина и социальные службы полностью в их руках.

Либералы в правительствах и властных кругах страны есть органические компоненты планетарных сетей – все с тем же штабом.

На глобалистов работают спецслужбы стран Запада и их агентура в других режимах, завербованная или подкупленная, принужденная к сотрудничеству или добровольно на него пошедшая.

Казалось бы, как в такой ситуации сторонникам «Великого Пробуждения» осуществить восстание против глобализма? Как – не имея никаких ресурсов – эффективно противостоять мировой элите? Каким оружием пользоваться? Какой стратегии придерживаться? И более того – на какую идеологию опереться, ведь либералы и глобалисты всего мира едины и имеют общую идею, общую цель и единую линию, а их противники разрозненны не только в разных обществах, но и в рамках одного и того же.

И конечно, эти противоречия в рядах оппозиции еще более усугубляется правящими элитами, привычно разделяющими, чтобы властвовать. Поэтому мусульман натравливают на христиан, левых на правых, европейцев на русских или китайцев и т. д.

Но «Великое Пробуждение» происходит не благодаря, а вопреки всему этому. Против либералов восстает само человечество, человек как эйдос, человек как общее, человек как коллективная идентичность, причем сразу во всех ее формах – органических и искусственных, исторических и новаторских, восточных и западных.

«Великое Пробуждение» только начинается. Оно даже толком еще не началось. Но уже тот факт, что у него есть имя, и что это имя появилось в самом эпицентре идеологических и исторических трансформаций – в США, на фоне драматического разгрома Трампа, отчаянного захвата Капитолия и поднимающейся волны либеральных репрессий, когда глобалисты не скрывают более тоталитарной сути и своей теории, и своей практики, имеет огромное (может быть, решающее) значение.

«Великое Пробуждение» против «Большой Перезагрузки» – это восстание человечества против правящих либеральных элит. Более того, это восстание Человека против своего извечного давнего врага, против врага самого рода человеческого.

Если есть те, кто провозглашают «Великое Пробуждение», как бы наивно ни выглядели их формулы, уже значит, что не все потеряно, что в массах зреет ядро Сопротивления, что они начинают мобилизацию. С этого момента начинается история всемирного восстания – восстания против «Большой Перезагрузки» и ее адептов.

«Великое Пробуждение» есть вспышка сознания на пороге Сингулярности. Последняя возможность принять альтернативное решение о содержании и направлении будущего. Полное замещение людей новыми сущностями, дивидуумами, не может быть просто навязано силой сверху. Элиты должны соблазнить человечество, получить от него – пусть смутное, но согласие. «Великое Пробуждение» призывает сказать решительное «нет!».

Это еще не конец войны, даже не сама война. Более того, это еще и не ее начало. Но это возможность такого начала. Нового Начала истории Человека.

Конечно, «Великое Пробуждение» совершенно не подготовлено.

Как мы видели, в самих США противники либерализма – как Трамп, так и трамписты – готовы отвергнуть последнюю стадию либеральной демократии, но и не помышляют о полноценной критике капитализма. Они защищают вчера и сегодня против надвигающегося зловещего завтра. Но у них отсутствует полноценный идеологической горизонт. Они пытаются спасти предыдущую стадию той же либеральной демократии, того же капитализма, от последующих и более продвинутых стадий. А это само по себе содержит противоречие.

Современные левые также имеют границы своей критики капитализма – и потому, что разделяют материалистическое понимание истории (Маркс был согласен с необходимостью мирового капитализма, который он наделся преодолеть через мировой пролетариат), и потому, что в последнее время социалистические и коммунистические движения были перехвачены либералами и переориентированы с ведения классовой войны против капитализма на защиту мигрантов, сексуальных меньшинств и борьбу мнимыми «фашистами».

Правые же ограничены своими национальными государствами и культурами, не видя того, что в таком же отчаянном положении оказались народы и других цивилизаций. Буржуазные нации, возникшие на заре Нового времени, представляют собой рудимент буржуазной цивилизации. Эта цивилизация сегодня разрушает и упраздняет то, что сама же создала вчера, но использует все ограничения национальной идентичности для поддержания противостоящего глобалистам человечества в разрозненном и конфликтном состоянии.

Поэтому «Великое Пробуждение» есть, а идейной основы у него пока нет. Но если оно действительно и является по-настоящему историческим, а не эфемерным и чисто периферийным явлением, то такая основа ему просто необходима. Причем за пределом существующих политических идеологий, сложившихся в Новое время на самом Западе. Обращение к любой из них будет автоматически означать, что мы оказываемся в идеологическом плену становления капитала.

Значит, в поисках платформы для «Великого Пробуждения», вспыхнувшего в США, мы должны выйти за пределы американского общества и довольно короткой американской истории и двинуться за вдохновением в иные цивилизации – прежде всего в нелиберальные идеологии самой Европы. Но и этого недостаточно, так как наряду с деконструкцией либерализма мы должны обрести опору в самых разных цивилизациях человечества, далеко не исчерпывающихся Западом, откуда собственно и исходит основная угроза и где – в швейцарском Давосе! – и была провозглашена «Большая Перезагрузка».

Интернационал народов против интернационала элит

«Большая Перезагрузка» хочет снова сделать мир однополярным, чтобы перейти к глобалистской бесполярности, когда элиты станут в полном смысле слова интернациональными и их местопребывание будет распылено по всему пространству планеты. Именно поэтому глобализм несет в себе конец США – США как страны, государства, общества. Это-то и чувствуют – подчас интуитивно – трамписты и сторонники «Великого Пробуждения». Байден – это приговор США. А через США и всем остальным.

Соответственно, «Великое Пробуждение» в целях спасения народов и обществ должно начинаться с многополярности. Это не просто спасение самого Запада, но даже и не спасение от Запада всех остальных. Это спасение человечества – и западного, и незападного – от тоталитарной диктатуры либеральных капиталистических элит. А это в одиночку не могут сделать ни люди Запада, ни люди Востока. Здесь надо действовать сообща. «Великое Пробуждение» предполагает интернационал народов против интернационала элит.

Многополярность становится важнейшим ориентиром и ключом к стратегии «Великого Пробуждения». Только обратившись ко всем государствам, культурам и цивилизациям человечества мы способны собрать достаточно сил, чтобы эффективно противостоять «Большой Перезагрузке» и ориентации на Сингулярность.

Но в этом случае вся картина неизбежного финального столкновения оказывается далеко не столь отчаянной. Если мы окинем взглядом все то, что может стать полюсами «Великого Пробуждения», ситуация будет представлена в несколько ином свете. Интернационал народов, стоит только начать мыслить в этих категориях, оказывается далеко не утопией и не абстракцией. Более того, мы легко можем увидеть уже сейчас огромный потенциал, который может быть задействован в борьбе против «Большой Перезагрузки».

Перечислим кратко тот диспозитив, на который «Великое Пробуждение» может рассчитывать в глобальном масштабе.

Гражданская война в США: выбор нашего лагеря

В США мы имеем опору в трампизме. И хотя сам Трамп проиграл, это не значит, что и сам он опустил руки, смирившись с украденной победой, и что его сторонники – 70 000 000 американцев – успокоились и приняли либеральную диктатуру как должное. Ничего подобного. Отныне в самих США действует мощное многочисленное (половина населения!), озлобленное и доведенное до отчаяния тоталитаризмом либералов антиглобалистское подполье. Дистопия Оруэлла из романа "1984" воплотилась в жизнь не в коммунистическом или фашистском режиме, но в либеральном. Однако опыт и советского коммунизма и даже нацистской Германии показывает, что сопротивление возможно всегда.

Сегодня США находятся, по сути, в состоянии гражданской войны. Власть захватили либерал-большевики, а их противники отброшены в оппозицию и оказались на грани того, чтобы перейти на нелегальное положение. 70 000 000 оппозиции – это серьезно. Конечно, они разрознены и могут растеряться в ходе карательных рейдов демократов и новых тоталитарных технологий Big Tech.

Но американский народ рано списывать со счетов. Явно, что у него еще есть определенный запас сил, и свою индивидуальную свободу половина населения США готова защищать любой ценой. А сегодня вопрос стоит именно так: или Байден – или свобода. Конечно, либералы попытаюсь отменить Вторую поправку и разоружить становящееся все менее лояльным глобалистской верхушке население. Вероятно, что демократы попытаются добить и саму двухпартийную систему, введя по сути однопартийный режим – вполне в духе современного состояния их идеологии. Это и есть либерал-большевизм.

Но Гражданская война никогда не имеет заведомого исхода. История открыта, и победа любой из сторон всегда возможна. Особенно если человечество осознает, насколько важна американская оппозиция для всеобщей победы над глобализмом. Как бы мы ни относились к США, к Трампу и трампистам, мы все просто обязаны поддержать американский полюс «Великого Пробуждения». Спасти Америку от глобалистов, а значит, содействовать тому, чтобы он снова стала великой, это наша общая задача.

Европейский популизм: преодоление правых и левых

Не спадает волна антилиберального популизма и в Европе. Хотя глобалисту Макрону и удается сдерживать бурные протесты «желтых жилетов», а итальянским и германским либералам изолировать и блокировать правые партии и их лидеров, предотвращая их приход к власти, эти процессы неостановимы. Популизм выражает собой то самое «Великое Пробуждение», но только на европейской почве и с европейской спецификой.

Для этого полюса сопротивления чрезвычайно важна новая идеологическая рефлексия. Европейские общества намного более идеологически активны, нежели американцы, и поэтому традиции правой и левой политики – и присущие им противоречия – ощущаются намного более остро.

Именно этими противоречиями и пользуются либеральные элиты, чтобы сохранять свои позиции в странах Евросоюза.

Дело в том, что ненависть к либералам в Европе нарастает одновременно с двух сторон: левые видят в них представителей крупного капитала, эксплуататоров, потерявших последние приличия, а правые – провокаторов искусственной массовой миграции, уничтожителей последних остатков традиционных ценностей, губителей европейской культуры и могильщиков среднего класса. При этом в большинстве своем и правые и левые популисты отложили традиционные идеологии, не отвечающие больше историческим потребностям, и выражают свои взгляды в новых формах – подчас противоречивых и обрывочных.

Отказ от идеологий – ортодоксального коммунизма и национализма – в целом положителен, это дает популистам новую, гораздо более широкую базу. Но это же является и их слабым местом.

Однако самое фатальное в европейском популизме это не столько деидеологизация, сколько сохранение глубокого отторжения между левыми и правыми, сохранившееся с предыдущих исторических эпох.

Становление европейского полюса «Великого Пробуждения» должно быть сопряжено с решением этих двух идеологических задач: окончательным преодолением рубежа между левыми и правыми (то есть обязательный отказ одних от надуманного «антифашизма», а других от сталь же надуманного «антикоммунизма») и возведением популизма как такового – интегрального популизма – в самостоятельную идеологическую модель. Ее смысл должен заключаться в радикальной критике либерализма и его высшей стадии – глобализма, но при этом сочетать требование социальной справедливости и сохранения традиционной культурной идентичности.

В этом случае европейский популизм, во-первых, приобретет критическую массу, которой фатально не достает, пока правые и левые популисты тратят время и усилия на сведения счетов друг с другом, а во-вторых, станет важнейшим полюсом «Великого Пробуждения».

Китай и его коллективная идентичность

У противников «Большой Перезагрузки» есть и еще один существенный аргумент. Это современный Китай. Да, Китай воспользовался открываемыми глобализацией возможностями, чтобы усилить экономику своего общества. Но Китай не принял сам дух глобализма, либерализм, индивидуализм и номинализм его идеологии. Китай взял у Запала то, что сделало его сильнее, но отверг то, что его ослабляло. Это опасная игра, но до настоящего момента Китай с ней успешно справляется.

По сути, Китай – это традиционное общество с многотысячелетней историей и устойчивой идентичностью. И он явно намерен оставаться таким же и дальше. Особенно ясно это видится в политике нынешнего руководителя Китая Си Цзиньпиня. Он готов идти на тактические компромиссы с Западом, но строго следит за тем, чтобы суверенитет и независимость Китая только росли и укреплялись.

То, что глобалисты и Байден будут действовать с Китаем солидарно, является мифом. Да, на него опирался Трамп и об этом говорил Бэннон, но это следствие узости геополитического горизонта и результат глубокого непонимания сущности китайской цивилизации. Китай будет следовать своей линии и укреплять многополярные структуры. По сути, Китай является важнейшим полюсом «Великого Пробуждения», что станет понятным, если мы примем за отправную точку необходимость интернационала народов. Китай и есть народ с ярко выраженной коллективной идентичностью. Китайского индивидуализма вообще не существует, а если он есть, то представляет собой культурную аномалию. Китайская цивилизация – это торжество вида, рода, порядка и структуры над всякой индивидуальностью.

Конечно, «Великое Пробуждение» не должно становиться китайским. Оно вообще не должно быть единообразным – ведь у каждого народа, у каждой культуры, у каждой цивилизации – свой дух и свой эйдос. Человечество многообразно. И свое единство оно пронзительнее всего может ощутить лишь при столкновении с серьезной угрозой, которая нависла надо всем им. А именно этим и является «Большая Перезагрузка».

Ислам против глобализации

Еще один аргумент «Великого Пробуждения» – это народы исламской цивилизации. То, что либеральный глобализм и западная гегемония радикально отвергаются исламской культурой и самой исламской религией, на которой эта культура основана, очевидно. Конечно, в колониальный период и под силовым и экономическим влиянием Запада часть исламских государств оказалась в орбите капитализма, но практически во всех исламских странах в отношении либерализма и особенно в отношении современного глобалистского либерализма существует устойчивое и глубокое отторжение.

Это проявляется как в крайних формах – исламского фундаментализма, так и в умеренных. В некоторых случаях носителями антилиберальной инициативы становятся отдельные религиозные или политические течения, а в других случаях эту миссию берет на себя само государство. В любом случае, исламские общества идейно подготовлены к системному и активному противостоянию либеральной глобализации. В проектах «Большой Перезагрузки» не содержится вообще ничего того, что даже теоретически могло бы импонировать мусульманам. Поэтому весь исламский мир в целом и представляет один огромный полюс «Великого Пробуждения».

Среди исламских стран полнее всего в оппозиции глобалистской стратегии находятся шиитский Иран и суннитская Турция. При этом, если главная мотивация Ирана – это религиозные представления о приближающемся конце света и последней битве, где главным врагом – Даджалом – однозначно признается Запад, либерализм и глобализм, то Турцией движут больше прагматические соображения – стремление усилить и сохранить национальный суверенитет и обеспечить турецкое влияние на Ближнем Востоке и в Восточном Средиземноморье.

В политике Эрдогана, постепенно отдаляющегося от НАТО, национальные традиции Кемаля Ататюрка сочетаются с желанием играть роль лидера суннитских мусульман, но и то, и другое достижимо только в оппозиции либеральной глобализации, предусматривающей как полную секуляризацию обществ, так и ослабление (и, в пределе, полное упразднение) национальных государств. Как промежуточная фаза рассматривается предоставление малым этническим группам политической самостоятельности, что для Турции было бы губительно – в силу большого и достаточно активного курдского фактора.

Постепенно от США и Запада все больше отдаляется и суннитский Пакистан, представляющий собой еще одну форму сочетания национальной и исламской политики.

Хотя страны Залива больше зависят от Запада, при более внимательном рассмотрении и аравийский ислам, а тем более Египет, представляющий собой еще одно важное и самостоятельное государство исламского мира, оказываются социальными системами, не имеющими ничего общего с глобалистской повесткой дня и естественным образом предрасположенными к тому, чтобы встать на сторону «Великого Пробуждения».

Этому препятствуют лишь искусно разогреваемые тем же Западом и глобалистскими центрами управления противоречия между самими мусульманами, что касается не только шиитско-суннитских противоречий, но и региональных конфликтов отдельных суннитских государств между собой.

Контекст «Великого Пробуждения» мог бы стать идеологической платформой и для объединения исламского мира в целом, так как оппозиция «Большой Перезагрузке» является практически для каждой исламской страны безусловным императивом. Это и позволяет взять стратегию глобалистов и противостояние ей в качестве общего знаменателя. Осознание масштаба «Великого Пробуждения» позволило бы в определенных границах снять остроту локальных противоречий и содействовать формированию еще одного полюса глобального сопротивления.

Миссия России: встать в авангарде «Великого Пробуждения»

И наконец, важнейшим полюсом «Великого Пробуждения» призвана стать Россия. Несмотря на то, что Россия отчасти была вовлечена в западную цивилизацию – и через культуру Просвещения в царистский период, и при большевиках, и особенно после 1991 года, на всех этапах – и в древности, и в настоящее время – глубинная идентичность русского общества с огромным недоверием относится к Западу и особенно к либерализму и глобализации. Номинализм глубоко чужд русскому народу в самих его основах.

Русская идентичность всегда ставила во главу угла именно общее – род, вид, церковь, традицию, народ, державу, и даже коммунизм представлял собой – пусть искусственную, классовую – но коллективную идентичность, противопоставленную буржуазному индивидуализму. Русские упорно отвергали и продолжают отвергать номинализм во всех его формах. И это является общей платформой как для монархического, так и для советского периода.

После неудачной попытки интегрироваться в глобальное сообщество в 90-е годы ХХ века, благодаря провалу либеральных реформ, общество только еще больше убедилось в том, насколько глобализм и индивидуалистические установки и принципы чужды русским. Именно этим и определяется общая поддержка консервативного и суверенного курса Путина. Русские отвергают «Большую Перезагрузку» и справа, и слева – и это, вместе с историческими традициями, коллективной идентичностью, восприятием суверенитета и свободы государства как высшей ценности, составляет не сиюминутную, но долгосрочную, фундаментальную черту русской цивилизации.

Особенно обострилось отторжение либерализма и глобализации в последние годы, когда сам либерализм обнаружил свои глубоко отталкивающие для русского сознания черты. Именно этим обосновывалась определенная симпатия русских к Трампу и параллельно глубокое отвращение к его либеральным оппонентам.

Со стороны Байдена отношение к России вполне симметрично. Он и глобалистские элиты в целом рассматривают Россию как главного цивилизационного противника, упорно отказывающегося принимать вектор либерального прогрессизма и жестко отстаивающего свой политический суверенитет и свою самобытность.

Конечно, и у современной России нет законченной и внятной идеологии, которая могла бы составить серьезную проблему для «Большой Перезагрузки». Кроме того, в России либеральные элиты, укрепившиеся на верхах общества, по-прежнему сильны и влиятельны, а в экономике, образовании, культуре и науке до сих пор господствуют либеральные идеи, теории и методы. Все это ослабляет потенциал России, дезориентирует общество и создает почву для нарастания внутренних противоречий. Но в целом Россия представляет собой важнейший – если не главный! – полюс «Великого Пробуждения».

Именно к этому вела вся русская история, выражающая внутреннюю убежденность, что русским предстоит нечто великое и решающее в драматической ситуации конца времен, конца истории. Но именно этот конец – причем в наихудшей версии – и предполагает проект «Большой Перезагрузки». Победа глобализма, номинализма и наступление момента Сингулярности означали бы провал русской исторической миссии не только в будущем, но и в прошлом. Ведь смысл русской истории был обращен именно к будущему, а прошлое являлось лишь подготовкой к нему.

И в этом будущем, которое наступает как раз сейчас, роль России сводится к тому, чтобы не просто принять активное участие в «Великом Пробуждении», но и в том, чтобы встать в его авангарде, провозгласив императив «интернационала народов» в борьбе против либерализма – этой чумы XXI века.

Просыпающаяся Россия: имперский Ренессанс

Что значит в таких условиях для России «проснуться»? Это значит в полной мере восстановить свой исторический, геополитический и цивилизационный масштаб. Стать полюсом нового многополярного мира.

Россия никогда не была «просто страной» – тем более «просто одной из европейских стран». При всем единстве с Европой наших корней, уходящих в греко-римскую культуру, Россия на всех этапах своей истории шла по своему собственному – особому – пути. Это сказалось и в нашем твердом и непоколебимом выборе Православия и в целом византизма, что во многом и предопределило нашу отстранённость от Западной Европы, выбравшей католичество, а позднее еще и протестантизм. В Новое время этот же фактор глубинного недоверия к Западу сказался в том, что мы оказались не столь затронутыми самим духом Модерна – номинализмом, индивидуализмом, либерализмом. И даже когда мы заимствовали с Запад отдельные учения и идеологии, часто они были критическими, то есть содержали в себе столь близкое нам самим отторжение магистрального – либерально-капиталистического – пути развития западно-европейской цивилизации.

На идентичность России огромное влияние оказал и восточный – туранский – вектор. Как показали философы-евразийцы, в том числе и великий русский историк Лев Гумилёв, монгольская государственность Чингисхана стала для России важным уроком централизованной организации имперского типа, что во многом предопределило наш державный подъем начиная с XV века, когда Золота Орда распалась, а Московская Русь заняла ее место в пространстве Северо-Восточной Евразии. Эта преемственность геополитике Орды закономерно привело к могущественной экспансии последующих эпох. И всякий раз Россия отстаивала и утверждала не просто свои интересы, но и свои ценности.

Так Россия оказалась наследницей сразу двух Империй, которые рухнули приблизительно в одно и то же время, в XV веке – Византийской и Монгольской. Империя стала нашей судьбой. И даже в ХХ веке при всем радикализме большевистских преобразований Россия вопреки всему оставалась Империей – пусть на сей раз советской.

Это значит, что наше пробуждение немыслимо без возврата к исполнению заложенной в нашей исторической судьбе имперской миссии.

По своей ценностной структуре такая миссия прямо противоположна глобалистскому проекту «Большой Перезагрузки». И естественно было бы ожидать, что в своем решительном броске глобалисты сделают всё от них зависящее, чтобы не допустить имперского Ренессанса в России. Соответственно, нам нужен именно он – имперский Ренессанс. Не для того, чтобы навязать всем остальным народам, культурам и цивилизациям свою — русскую и православную – истину, но чтобы возродить, укрепить и защитить свою идентичность и по мере сил помочь другим возродить, укрепить и защитить свои. Ведь адепты «Большой Перезагрузки» нацелены не только против России, хотя во многом именно наша страна является главной преградой для исполнения и планов. Но в этом и состоит наша миссия – быть «катехоном», «удерживающим», препятствующим приходу в мир последнего зла.

Однако в глазах глобалистов остальные традиционные цивилизации, культуры и общества также подлежат демонтажу, переформатированию и превращению в недифференцированную глобальную космополитическую массу, а в ближайшем будущем и замещению новыми – постчеловеческими – формами жизни, организмами, механизмами или их гибридами. Поэтому имперское пробуждение России призвано стать сигналом для общечеловеческого восстания народов и культур против либеральных глобалистских элит. Возрождаясь как Империя, как православная Империя, Россия покажет пример и другим Империям – китайской, турецкой, персидской, арабской, индийский, а также латино-американской, африканской и… европейской. Вместо доминации одной единой глобалистской «Империи» Большой Перезагрузки, русское пробуждение должно стать зачином эпохи многих Империй, отражающих и воплощающих в себе все богатство человеческих культур, традиций, религий и ценностных систем.

К победе «Великого Пробуждения»

Если сложить трампизм в США, европейский популизм (как правый, так и левый), Китай, исламский мир и Россию, предусмотрев, что к этому лагерю могут примкнуть в какой-то момент и великая индийская цивилизация, и страны Латинской Америки, и заходящая на очередной виток деколонизации Африка, а также вообще все народы и культуры человечества, мы получаем не просто рассеянных и растерянных маргиналов, пытающихся что-то возразить могущественным либеральным элитам, ведущим человечество на финальную бойню, но полноценный фронт, включающий в себя разномасштабных акторов – от великих держав с планетарной экономикой и ядреным оружием до влиятельных и многочисленных политических, религиозных и общественных сил и движений.

Власть глобалистов, в конце концов, основана на внушении и «чёрных чудесах». Они правят не на основе действительного могущества, а опираясь на иллюзии, симулякры и искусственные образы, которые маниакально стараются внедрить в сознание человечества.

В конце концов, «Большую Перезагрузку» провозгласила горстка выродившихся и на ладан дышащих глобалистских стариков на грани деменции (сам Байдан, сморщенный злодей Сорос или упитанный бюргер Шваб) и маргинального извращенного отребья, отобранного для иллюстрации возможности сделать молниеносную карьеру для любого ничтожества. Конечно, на них работают биржи и печатные станки, мошенники с Уолл-стрит и наркоманы-изобретатели из Силиконовой долины. Им подчинены дисциплинированные люди разведки и послушные генералы армии. Но это ничтожно мало в сравнении с человечеством – с людьми труда и мысли, с глубиной религиозных институтов и фундаментальных богатейших культур.

«Великое Пробуждение» заключается в том, что мы начинаем догадываться о сути фатальной – убийственной и одновременно самоубийственной – стратегии «прогресса», как его понимают глобалистские либеральные элиты. И если мы это понимаем, то способны объяснить и другим. Пробужденные могут и должны пробуждать всех остальных. И если нам это удастся, то «Большая Перезагрузка» не просто не состоится, но справедливый суд настигнет тех, кто сделал своей целью уничтожение человечества – вначале духовное, а затем и телесное.

^[1] Английские формулировки 5 пунктов «Большой Перезагрузки» из доклада Принца Чарльза:

· To capture the imagination and will of humanity – change will only happen if people really want it;

· The economic recovery must put the world on the path to sustainable employment, livelihoods and growth. Longstanding incentive structures that have had perverse effects on our planetary environment and nature herself must be reinvented;

· Systems and pathways must be redesigned to advance net zero transitions globally. Carbon pricing can provide a critical pathway to a sustainable market;

· Science, technology and innovation need re-invigorating. Humanity is on the verge of catalytic breakthroughs that will alter our view of what it possible and profitable in the framework of a sustainable future;

· Investment must be rebalanced. Accelerating green investments can offer job opportunities in green energy, the circular and bio-economy, eco-tourism and green public infrastructure.

^[2] Ann Coulter. In Trump We Trust: E Pluribus Awesome! New York: Sentinel, 2016.

США. Россия. Весь мир. ЦФО > Экология. Образование, наука. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 7 марта 2021 > № 3718585 Александр Дугин

Арарат, хаш и коньяк. Армения открыла границы для российских туристов

Мария Селиванова. После возобновления авиасообщения между Москвой и Ереваном Армения стала самым популярным зарубежным направлением у россиян. Самолеты летают четыре раза в неделю. В закавказскую республику едут, чтобы увидеть древнейшие христианские монастыри, покататься на горных лыжах, поправить здоровье, вкусно поесть и просто полюбоваться живописной природой. Почему Ереван называют "розовым городом", откуда лучше всего виден Арарат и где обитают ангелы — в фотоленте РИА Новости.

Ереван часто называют "розовым городом". Дело в том, что многие здания здесь построены из туфа этого цвета. Особенно красиво на закате, когда словно включается подсветка домов.

Знакомство с городом стоит начать с главной площади Республики. На ней расположен и Национальный исторический музей. В нем выставлены традиционные украшения, оружие, доспехи, керамика, статуэтки времен существования на этой территории царства Урарту (860-590 годы до нашей эры).

Обязательно придите на площадь вечером, чтобы увидеть поющие фонтаны, меняющие цвет в такт музыке.

Отсюда во все стороны расходятся крупнейшие улицы, ведущие в разные районы Еревана.

Главная достопримечательность и самая известная смотровая площадка — архитектурный комплекс с фонтанами "Каскад".

Панораму города можно увидеть, поднявшись по 550 ступеням или по эскалатору.

В нижней части комплекса — Центр искусств, основанный американским бизнесменом Джерардом Гафесчяном. Там — работы Марка Шагала, Энди Уорхола, армянских художников и скульпторов.

Вечерами перед "Каскадом" устанавливают сцену и проводят концерты. Нагретые дневным солнцем ступени превращаются в трибуны для зрителей.

С верхних ступеней "Каскада" виден один из символов страны — Арарат. Он на территории современной Турции, но любоваться вершинами можно из разных частей Армении.

Считается, что именно к этой горе причалил Ноев ковчег после Всемирного потопа.

"Лучший вид на величественный Арарат — из очень древнего монастыря Хор Вирап, который стоит у подножия горы, — рассказывает гид Зара Ордян. — Обитель построена на месте заточения святого Григория Просветителя".

По легенде, его семья исповедовала христианство и жила на территории современного Ирана. Всех их убили. А младенца Григория спасла кормилица.

Позже он поступил на службу к армянскому царю Трдату III. За распространение христианства тот посадил проповедника в тюрьму. Но за 13 лет заточения узник сумел обратить государя в свою веру.

Трдата III называют еще Тиридат Великий, при нем в начале IV века Армения стала первым в мире христианским государством.

Считают, что Хор Вирап построили в 642-м, а тюрьма тут была намного раньше — в 180 году до нашей эры, в древней столице Армении — Арташат.

В 15 километрах от Еревана в городе Эчмиадзин в IV веке основали монастырь. На его территории расположена резиденция католикоса — верховного патриарха всех армян.

Рядом — кафедральный собор, возведенный в 303 году, один из древнейших христианских храмов в мире. Он знаменит фресками — более сотни ликов святых, сюжеты из Библии, цветочный орнамент.

Среди реликвий, хранящихся в соборе, — часть Ноева ковчега.

Еще одна христианская святыня и туристическая достопримечательность — Звартноц, или "Храм бдящих ангелов" — расположена в десяти километрах от столицы Армении и датируется 640 годом.

Когда-то это было масштабное трехъярусное сооружение с фасадами-арками, украшенными орнаментом из гроздьев винограда и гранатов. Его стены покрывали мозаики и фрески. Но в X веке храм разрушило землетрясение.

Сейчас можно увидеть реконструированный первый ярус.

От села Алидзор к Татевскому монастырю X века ведет самая длинная в мире канатная дорога протяженностью 5752 метра.

Десятиминутная поездка в кабине над живописным ущельем с рекой Воротан — и туристы у древнего религиозного комплекса. На автомобиле к нему подниматься более получаса.

В 170 километрах от Еревана на территории монастыря Татев высится знаменитый Гавазан ("Живой посох") — восьмигранный столп на шарнире. Он раскачивается, предупреждая о землетрясении. Ученые полагают, что его установили в 904 году.

Расположенный в 40 километрах от столицы Гегард называют "Монастырем копья".

Считают, что там хранилось Копье судьбы — одна из величайших реликвий христианства. По легенде, именно это орудие римский воин Лонгин вонзил в подреберье Иисуса, распятого на кресте.

Сейчас артефакт находится в сокровищнице Эчмиадзинского монастыря.

Впрочем, в Ватикане, Кракове и Вене убеждены, что настоящее копье Лонгина хранится именно у них.

Храм Гарни — единственный в Армении языческий памятник. Он построен в I веке и посвящен богу Солнца Митре.

Рядом — руины одноименной древней крепости. Ее упоминал в исторических трудах Тацит.

Неподалеку, в ущелье Гарни, есть необычные скалы, которые состоят из огромных базальтовых столбов, нависающих над землей на высоте около 50 метров. Они напоминают трубы органа. Поэтому природный памятник называют "Базальтовым органом" или "Симфонией камней".

На горных лыжах можно покататься на курорте Цахкадзор, в 50 километрах от Еревана. Но едут туда еще и из-за целебного воздуха. Низкое содержание в нем кислорода способствует повышению уровня гемоглобина.

В последние годы здесь построили новые гостиницы, санатории, обновили инфраструктуру.

В свободное от катания и оздоровительных процедур время можно осмотреть почти тысячелетний монастырь Кечарис.

И, конечно, в Армении понравится гастротуристам. "Здесь вкуснейшая вода и в каждом регионе — свои традиционные блюда", — рассказывает гид Рузанна Закарян.

Обязательно стоит попробовать толму (долму) на виноградных листьях, хаш (наваристый мясной бульон), хашламу из баранины (овощи с мясом), кюфту (фрикадельки), арису (густая пшеничная каша с разваренной курицей), баклажаны, кебабы и шашлыки, перечисляет Зара Ордян.

Отличная закуска — лепешки лагмаджо (с начинкой из фарша, томатов и пряностей) и женгялов хац, начиненные 28 видами горных трав и напоминающие кутабы.

Про знаменитый армянский коньяк знают все. Но стоит попробовать и вина из граната, ежевики и вишни, а также тутовую, кизиловую и абрикосовую водки.

Домой туристы увозят не только большую любовь к Армении, но и огромные чемоданы с сувенирами, шутит Зара Ордян. А в них — коньяк, вина, сухофрукты, орехи, суджух мясной и фруктовый (чурчхела), бастурма, сыры, сушеные травы, традиционные ковры.

Стоит обратить внимание на ювелирные украшения из серебра.

Рузанна Закарян рекомендует посетить "Вернисаж". "Этому ереванскому рынку следует посвятить как минимум полдня, — говорит она. — Там почти нет поделок с клеймом Made in China, зато много вещей местных мастеров — из керамики, дерева, камней и тканей".

Чтобы отправиться в Армению, российским туристам нужно иметь справку об отрицательном результате теста на коронавирус. Она может быть на армянском, английском или русском языках. А анализ нужно сдать не позднее 72 часов до вылета, объясняет гид Каринэ Эгибян.

Путешественники из стран ЕАЭС (помимо России и Армении, туда входят Белоруссия, Киргизия и Казахстан) могут предъявить результат ПЦР-теста через приложение "Путешествую без COVID-19".

В аэропорту прилета тоже есть возможность сдать анализ, но тогда до получения отрицательного результата гостю придется соблюдать карантин.

В республике открыты кафе и рестораны, с 11 января сняты ограничения на число участников различных мероприятий — свадеб, дней рождений, рассказывает Рузанна Закарян. Необходимо носить маски в общественных местах и соблюдать социальную дистанцию.

Еще при себе нужно иметь документы, удостоверяющие личность.

Сейчас в Армении — политический кризис. Но для туристов обстановка безопасная.

"Протесты проходят мирно, в основном по вечерам и точечно — около парламента и иногда на площади", — говорит Зара Ордян.

"Почти три года назад у нас уже был опыт работы в похожей ситуации. Никаких эксцессов не произошло, даже учитывая то, что турпоток был в разы больше", — вспоминает Рузанна Закарян.

Сейчас перекрыт только проспект Маршала Баграмяна. Это никак не мешает проводить экскурсии по Еревану. Только желающие увидеть здание Национального собрания лишены этой возможности.

Развитие информационной повестки государственной молодежной политики рассмотрели на профильном семинаре

В Мастерской управления «Сенеж» со 2 по 4 марта состоялся Всероссийский семинар-совещание для руководителей пресс-служб региональных органов исполнительной власти, реализующих молодежную политику, и общественных организаций. Участники со всей России прошли обучение и обменялись опытом.

Руководитель Департамента коммуникаций АНО «Россия – страна возможностей» Сергей Коляда и руководитель пресс-службы АНО «ИРИ» Николай Тертычный на встрече со слушателями 4 марта рассказали о больших возможностях и интересных перспективах, которые есть в стране у молодых людей, важности своевременного информирования о них, о каналах, которые можно использовать, чтобы молодежь знала, что и где они могут получить для собственного развития.

Сергей Коляда познакомил с 26 проектами и конкурсами платформы «Россия – страна возможностей». Участие в них открывает новые возможности для активных молодых людей, которые хотят получить новые знания, навыки и компетенции, оценку экспертов при планировании карьеры, пройти стажировку в крупной компании, получить персонального наставника или выиграть грант. Участниками проектов президентской платформы стали уже более 4 млн человек. Отдельное внимание Сергей Коляда обратил на конкурс для школьников «Большая перемена», который стартовал в прошлом году и охватил более 1 млн человек: «Проект стал самым масштабным конкурсом для школьников. В этом году в нем смогут поучаствовать не только ученики старших классов, но и 5-7 классов».

Образовательную сессию в завершительный день семинара провел журналист, ведущий новостей телеканала «Россия 24» Роман Плюсов, который рассказал участникам об особенностях работы со СМИ: «У пресс-службы две главные проблемы: как заинтересовать СМИ, чтобы они заметили ваше мероприятие, и как потом справиться с потоком звонков от этих же СМИ. Если мероприятие классное – журналист точно его заметит. Есть ключевые моменты, при которых журналист увидит событие: новизна, актуальность, эмоциональность и польза сообщения».

Основатель лаборатории креативного проектирования «VisiLab» Сергей Хоменок поговорил с аудиторией об особенностях творческой работы: «Если мы говорим о молодежной политике и продвижении важного сообщения, то результатом нашего креатива должно стать что-то новое и ценное. Нет не креативных людей, есть люди, которые не до конца прокачены. Начните сомневаться. Критикуйте текст, заголовок, фото – найдите кучу минусов. Только подходите к этому осознанно. И если вы не подвергаете критике то, что делаете каждый день, то не прокачиваете себя».

Почетными гостями и экспертами мероприятия стали: руководитель Росмолодежи Александр Бугаев, генеральный директор ВЦИОМ Валерий Федоров, заместитель главного редактора телеканала RT Анна Белкина, руководитель пресс-службы медиагруппы «Россия сегодня» Анна Старкова, руководитель редакции политической информации Информационного агентства России ТАСС Ирина Вьюнова, секретарь Союза журналистов России Юлия Загитова и другие.

Отметим, семинар проведен с целью повышения практических компетенций и теоретических знаний пресс-секретарей РОИВ, работающих в сфере ГМП, а также выстраивания единой сетки коммуникации между представителями медиасферы из разных субъектов Российской Федерации.

Мероприятие организовано Федеральным агентством по делам молодежи совместно с Мастерской управления «Сенеж» АНО «Россия – страна возможностей».

Европейское агентство лекарственных средств (EMA) инициировало процедуру последовательной экспертизы регистрационного досье вакцины против коронавируса Спутник V, сообщили в РФПИ.

Решение о начале процедуры последовательной экспертизы принято с учетом результатов лабораторных и клинических исследований вакцины. EMA проведет оценку соответствия вакцины Спутник V установленным в ЕС стандартам по эффективности, безопасности и качеству.

Ряд государств ЕС уже одобрили применение Спутник V в индивидуальном порядке, не дожидаясь общеевропейской регистрации. В настоящее время вакцина зарегистрирована в Венгрии и Словакии.

Спутник V, созданный на хорошо изученной платформе аденовирусных векторов человека, является первой зарегистрированной вакциной против коронавируса в мире. Применение вакцины Спутник V одобрено в России, Беларуси, Аргентине, Боливии, Сербии, Алжире, Палестине, Венесуэле, Парагвае, Туркменистане, Венгрии, ОАЭ, Иране, Республике Гвинея, Тунисе, Армении, Мексике, Никарагуа, Республике Сербской (энтитет Боснии и Герцеговины), Ливане, Мьянме, Пакистане, Монголии, Бахрейне, Черногории, Сент-Винсенте и Гренадинах, Казахстане, Узбекистане, Габоне, Сан-Марино, Гане, Сирии, Киргизии, Гайане, Египте, Гондурасе, Гватемале, Молдове, Словакии, Анголе, Джибути и Республике Конго.

Россия. Евросоюз. Весь мир > Медицина > remedium.ru, 5 марта 2021 > № 3656242

Солнце неспящих

Едва начавшись, Берлинале близится к финалу

Текст: Валерий Кичин

Стилистический принцип Берлинале-2021, как, впрочем, и всего "нового кино": никаких линейных повествований и их сюжетными финтифлюшками. Мы терпеливо наблюдаем скачки действия, вспышки сознания, свободные переброски во времени и в логике, бессвязные эпизоды, хаос, за которым что-то должно угадываться. Вопрос - что?

Многие надеялись на новый прорыв Селин Сьяммы, которая после "Портрета девушки в огне" была объявлена едва ли не лучшим режиссером 2019 года. Теперь она представила "Маленькую маму" - странный опыт путешествия во времени, когда восьмилетняя Нелли встречает в лесу ровесницу, которую зовут так же, как маму, - Марион. Прозорливую малышку вдруг осеняет, что это и есть ее мама, только в детстве. Нелли встречается с недавно умершей бабушкой, пробует и выплевывает ее невкусный суп, а когда вернется, между мамой и дочкой (т.е. по замыслу автора, между поколениями) установится новое взаимопонимание. Условность художественного приема, конечно, возможна в кино любая, но его исполнение в сценарии и в фильме столь топорно, что даже два ангелочка - детишки, которые всегда служат камертоном правды, у Сьяммы играют невыносимо фальшиво - ни не миг не верят в придуманную взрослой тетей игру. Место действия - несколько невыразительных студийных выгородок - напоминает о том, что все творилось в год ковида, и в памяти остается только оператор фильма Клер Матон, очень поэтично снявшая осеннее природы увяданье.

Современное кино все чаще именует артхаусом то, что десятилетиями считалось браком. Невыносимо ручная сильно плавающая камера, берущая сверхкрупные планы, характерна для второго венгерского фильма конкурса "Я вижу тебя всегда". Его автор - Бенедек Флигауф, главная надежда экспериментального кино Венгрии, снимал опять же в дни карантина - не выходя из квартиры, в ее интерьерах, пригласив ведущих театральных актеров Будапешта и задействовав собственного сына. Вышел сборник новелл о человеческих взаимоотношениях, иногда умных и глубоких, иногда поверхностных, иногда трагических. Более чем двухчасовой киноопыт хорош именно актерами: изголодавшись по работе, они способны достоверно сыграть даже телефонную книгу.

Открытием фестиваля многие считают фильм молодого режиссера Александра Коберидзе "Что мы видим, когда смотрим на небо" - интонация появившихся рецензий близка к экстазу. Это первый грузинский фильм в берлинском конкурсе после "Солнца неспящих" 1993 года, и первый фильм фестиваля, в котором солнце наконец проглянуло - стало тепло, уютно, и во всем поселилась любовь. Следуя доброй данелиевской традиции, Коберидзе влюбляет нас в свой город Кутаиси, его холмы и перекрестки, его дома-скворечники, церкви и башенки, его певческие застолья, древние верования и предрассудки, его кошек и собак как полноправных участников человеческого сообщества. В его красивых людей, красивые мелодии, в особое грузинское обаяние. Камера необычайно внимательна, и если что-то живое неторопливо вбегает в кадр, оператор Фараз Фешараки даст ему возможность спокойно выбежать. Это история о том, как случайно столкнулись на одной дорожке два человека - футболист Гиорги и фармацевт Лиза. Встретились, разошлись, потом снова нечаянно встретились - и захотели встретиться еще раз. Но - тут опять вмешался условный (пожалуй, даже слишком условный) прием: в нарождающуюся любовь вторгается Дурной Глаз с его кознями, и заговоренные влюбленные утром просыпаются в совсем другом обличье - как им теперь узнать друг друга? Лиза больше не медик, и ей нужно искать новую работу, Гиорги больше не виртуоз мяча, а дело происходит в канун мирового футбольного чемпионата.

И начинаются упорные поиски двумя людьми друг друга. И оказывается, что в любовной песне не внешность ведет главную партию, а нечто более важное. Это "более важное" - души кутаисцев - и открываются нам в фильме, образуя повествование неспешное, внимательное к деталям, по-южному расслабленное и добродушное. Ведет его закадровый рассказчик, тоже лукаво простодушный. Город становится главным героем фильма, причем режиссер обладает талантом каждый кадр - сам по себе вполне банальный - делать неуловимо смешным и сообщающим нам нечто важное. Здесь все одушевленное - от водосточных труб до флейт, скрипок, арф и сопелок, откликающихся на каждую человеческую боль. Музыка вообще занимает в сюжете важное место, иногда солируя, как в немом пантомимическом кино.

Мягкий, во всем растворенный юмор - ведущая мелодия картины. Он сближает традицию грузинского кино с итальянским - и не случайно в сцене дворового футбола в фильм врывается знаменитый футбольный гимн Notti Magiche, открывавший чемпионат 1990 года в Италии. Идет один из самых поэтичных и возвышенных моментов картины, когда снятый рапидом футбол подобен балету. Это прекрасный фильм: он в какой-то мере спасает репутацию скудного на шедевры киногода, и я надеюсь на его успех у жюри.

Необычно короткий, но насыщенный Берлинале близок к финалу. Уже в пятницу жюри объявит результаты пятидневного марафона, назвав из 15 конкурсных картин лучшие. Ему нелегко: конкурс собран из того, что было, и фестиваль-2021 получился самым компромиссным и неровным за всю свою 70-летнюю историю. Особенно трудно будет найти претендентов на актерские призы: сколько-нибудь примечательных работ почти не наблюдалось. Упрощает дело решение дирекции отказаться от гендерного принципа: в Берлине больше нет ролей мужских и женских, а есть призы за лучшую главную роль и лучшую роль второго плана.

Впереди в конкурсе фильмы из Японии, Ирана, Мексики и Германии. О них мы расскажем в итоговом репортаже уже во вторник, а пока следите за новостями на сайте.

АКТУАЛЬНОСТЬ ЛИБЕРАЛЬНОГО ПРОЕКТА ДЛЯ АРМЕНИИ || РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ

АНДРЕЙ КОРТУНОВ

Генеральный директор и член Президиума Российского совета по международным делам.

РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ || ЛИБЕРАЛЬНАЯ ШКОЛА

От редакции:

Журнал «Россия в глобальной политике» продолжает серию публикаций под рубрикой «Руководство к действию». В этой рубрике видные учёные-международники рассматривают текущие события с позиций одной из доминирующих школ международных отношений. У каждого своя линза и свой угол зрения. А нашим читателям мы предоставляем возможность выбирать, чья теория убедительнее интерпретирует события современной политики. Очередной взгляд на текущие события с либеральной башни из слоновой кости. Андрей Кортунов – об Армении.

↓ ↓ ↓

В относительно свежем (2017 г.) голливудском блокбастере «Тор: Рагнарёк» есть запоминающаяся сцена, живописующая гибель небесного царства Асгарда. Бог и по совместительству царь Асгарда Тор, ставший невольным свидетелем и участником последней великой битвы добра и зла – Рагнарёка, не в силах предотвратить происходящую катастрофу. Внезапно, когда всё уже кажется безнадёжно потерянным, на Тора нисходит озарение: «Асгард – не точка в пространстве, не место. Асгард – там, где асгардцы». И Тор приступает к эвакуации своего народа из рушащегося города.

В этот момент Тор перевоплощается из отстранённого бога-автократа в деятельного лидера-либерала. Разумеется, не в постмодернистского неолиберала начала XXI века, но в классического либерала конца XVIII столетия. Он осознаёт, что главная и единственная ценность его царства – не территория, не государство, не недвижимость и не мистические артефакты, но его народ. Мужчины и женщины. Старики и дети. Все вместе и каждый в отдельности. Сохранится народ – будет отстроен и новый Асгард, пусть даже на другом конце Вселенной.

Последние события в Армении – это, конечно, ещё не Рагнарёк. Не конец света и не гибель армянского государства. Однако острый политический кризис на фоне недавнего военного поражения, усугубленный глубоким расколом армянского общества, ещё не завершившейся пандемией COVID-19 и экономической рецессией, – всё это более, чем серьёзно. Вопрос уже не в том, удержится ли у власти Никола Пашинян, как сложатся отношения между гражданскими властями и военной верхушкой и каким окажется статус Нагорного Карабаха. Вопрос стоит о будущем армянской государственности, и стоит он более драматически, чем когда-либо прежде за тридцать лет постсоветской истории Армении.

Положение усугубляется тем, что либерально-демократическая перспектива развития страны сильно потускнела за последние пару лет. Правление Никола Пашиняна, на которое возлагалось столько надежд, не принесли армянскому обществу ни обещанного процветания, ни хотя бы стабильности. Это ведёт к росту настроений пессимизма, социальной апатии и цинизма, разочарования в демократических институтах и демократическом пути развития. Не случайно, сегодня в Ереване всё громче звучат призывы передать власть техническому «правительству национального согласия». Некоторые идут ещё дальше, полагая, что неплохо было бы на какое-то время привести к власти военных.

Но есть ли работающая альтернатива либеральному проекту в Армении? С точки зрения традиционной Realpolitik, Армения обречена. У страны с населением около трёх миллионов человек и с территорией меньше Московской области нет ни значительных запасов нефти и газа, как у соседнего Азербайджана, ни плодородных почв, которыми богата соседняя Грузия. Геополитическое положение Армении – удручающее: она даже не имеет общей границы с союзной Россией и находится в окружении откровенно враждебного турецко-азербайджанского альянса и, мягко говоря, несколько двусмысленных партнёров в лице Ирана и Грузии. Возвращение в эпоху «до Пашиняна» означало бы, что Армения должна свыкнуться с ролью смиренного просителя, год за годом обивающего пороги в далёких кремлёвских кабинетах.

Только либерально-демократическая парадигма даёт Армении шанс на будущее. Первая, самая срочная и самая важна задача состоит даже не в реформе политической системы, а в том, чтобы нащупать новую национальную идею, уведя общества от губительных соблазнов бесконечного ирредентизма. Навязчивые идеи продолжения противостояния с Азербайджаном и возвращения утраченных в прошлом году территорий должны остаться в прошлом.

Армения, как и Асгард, – не точка в пространстве, не территория, а народ. Причём в это понятие входят не только три миллиона армян, пребывающих в пределах национального государства, но и те семь-восемь миллионов, которые живут за его пределами, но так или иначе чувствуют свою принадлежность к «армянскому миру».

Именно диаспора была и остаётся уникальным и главным сравнительным преимуществом Армении, которым не располагает ни один из её соседей. До настоящего времени диаспора относилась к Армении примерно так же, как успешные молодые горожане иногда относятся к своим старикам-родителям, доживающим век в далёкой умирающей деревне. Денежные переводы (порой весьма щедрые), ностальгические туристические поездки, неизменный «шашлычок под коньячок», декларативная поддержка «армянского дела» – вот, собственно, и всё, что связывает диаспору с исторической родиной мирового армянства.

В случае отката страны во времена «до Пашиняна» даже этот уровень поддержки сохранить будет чрезвычайно трудно. А превратить Армению в привлекательное инвестиционное направление для немалых финансовых ресурсов диаспоры – вообще невозможно. Нужны принципиально новые приоритеты развития, преобразующие Армению из вечного «бедного родственника» в страну-возможность. В страну, живущую не только своим прошлым, но и своим будущим. Настойчивые поиски таких приоритетов развития, а не химерические сценарии «возвращения Арцаха» должны главным предметом общественной дискуссии.

Сегодня армянские технократы говорят о перспективах развития страны как транспортно-логистического коридора Южного Кавказа. Но здесь Армении придётся столкнуться с жёсткой конкуренцией альтернативных транзитных проектов, в том числе транскаспийских. Есть планы превращения Армении в огромную кавказскую майнинговую ферму, но такой фермой уже успела стать соседняя Грузия. А вот, скажем, в развитии «зелёной энергетики» Армения пока ещё может занять позиции регионального лидера. Тем более что в стране найдётся много мест с изобилием солнца и ветра, с минимумом дождей и снега, с высокими горами и безлюдными плоскогорьями.

В любом случае перед Арменией стоит задача возродить свой научно-технический потенциал, резко повысить качество «человеческого капитала», преодолеть обозначившуюся провинциальность. А для этого необходимо провести радикальную «демилитаризацию» общественного сознания при обязательном сохранении демократических институтов и процедур.

Либеральный проект для Армении совсем не означает, что Ереван должен отвернуться от Москвы, связав свои надежды исключительно с Западом. Но российско-армянские отношения нужно строить как отношения двух равноправных партнёров, а не как отношения клиента со своим патроном. Именно Армения, оставаясь членом ЕАЭС и ОДКБ, могла бы стать основной площадкой для продвижения Россией многосторонних проектов развития кавказского региона с вовлечением Грузии и Азербайджана.

С учётом своего уникального геополитического положения Армения могла бы также претендовать на роль моста между Россией и Европой, между Евразийским экономическим союзом и Европейским союзом.

Не менее важна и потенциальная роль Армении в долгосрочных проектах интеграции «Большого Кавказа». Устойчивый мир и развитие на Кавказе, учитывая национально-этническую и культурно-религиозную пестроту последнего, возможны только в случае постепенного и последовательного превращения Кавказа из набора стран в совокупность регионов (каковой Кавказ исторически почти всегда и являлся). В эту единую экосистему могли бы войти в том числе Карабах, Абхазия, Южная Осетия и другие исторически сложившие области со своими особенностями.

Такие модели в мире существуют – например, Швейцарская Конфедерация, где отдельные кантоны не объединены в Швейцарскую Германию, Швейцарскую Францию и Швейцарскую Италию, но обладают большой автономией в рамках единой экосистемы. Понятно, что против «Кавказа регионов» будут выступать в первую очередь консервативно настроенные группировки национальных элит, заинтересованные в максимальном укреплении контроля над своими государствами – как признанными, так и непризнанными. В передаче даже части своих полномочий на региональный уровень они никоим образом не заинтересованы. Поэтому стабильная и гармоничная экосистема на Кавказе возникнет очень нескоро. Но и Швейцарская Конфедерация складывалась не одно столетие.

Армения > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 марта 2021 > № 3708386 Андрей Кортунов

Заседание ОПЕК+ началось с предупреждений

Министр нефти Саудовской Аравии принц Абдель Азиз бен Салман в начале заседания ОПЕК+ сообщил, что ситуация на мировом рынке нефти, несомненно, улучшилась, но еще раз хотелось бы призвать всех к осторожности и бдительности. Сокращения добычи в рамках ОПЕК+ вместе с добровольным дополнительным сокращением добычи Саудовской Аравии ускорили восстановительные процессы, а дисциплина выполнения соглашения была высокой. Однако в непредсказуемой обстановке сложно делать какие-либо прогнозы, неопределенность восстановления сохраняется, отметил он.

Российский вице-премьер Александр Новак солидарен с саудовским коллегой. По его словам, рынок еще не полностью восстановился, хотя сейчас он чувствует себя лучше, чем несколько месяцев назад и может поглощать больше нефти. Однако, подчеркнул Новак, важно придерживаться исполнения условий сделки.

Иранский нефтяной обозреватель Реза Занди сообщает, что некоторые участники ОПЕК обеспокоены возможной позицией России: они полагают, что Россия может настаивать на увеличении добычи нефти более чем на 500 тысяч баррелей в сутки в апреле.

Экспорт в маске

Контрабанда леса и лесоматериалов из регионов Сибири выросла вдвое

Текст: Светлана Сибина (Новосибирск)

Пандемия ощутимо снизила обороты международной торговли в регионах СФО. По данным Сибирского таможенного управления, в прошлом году экспорт сократился на 16 процентов, импорт - на 4,3 процента, положительное сальдо составило 21,2 миллиарда долларов, что на 20 процентов меньше, чем в 2019-м. Тем не менее торговля осуществлялась с 156 странами, а наиболее активно - с Китаем, Нидерландами, Республикой Корея, Казахстаном.

- Евразийская экономическая комиссия установила перечень товаров критического импорта, на которые до 30 июня 2020 года не распространялась пошлина, и их ввозили в значительных объемах, - пояснил начальник Сибирского таможенного управления Александр Ястребов. - Послабления касались медицинских изделий, которые были крайне востребованы, а также детского питания, лука и стручкового перца.

В Западной Сибири в международной торговле наиболее преуспела Новосибирская область, которая сотрудничала с 137 странами.

- Значительно увеличился экспорт товаров в Монголию, Кыргызстан, Китай. Вырос спрос на рапс, пшеницу, рапсовое масло. На шесть процентов увеличился вывоз угля в африканские страны, а также Бразилию, Чили, США и Канаду, - сообщил Александр Ястребов.

Произошла рокировка в структуре торговли овощами и фруктами. Ввоз грузов из Китая и Казахстана сократился, а из Узбекистана, Ирана и Кыргызстана увеличился. Помимо этого, вырос импорт яиц, сгущенного молока, сыров, творога, сливочного масла и других молочных продуктов. В числе крупных поставщиков - Казахстан и Беларусь, на долю которых пришлось 65 процентов общего объема.

Что касается леса, то его экспорт в минувшем году снизился на двенадцать процентов. При этом обработанной древесины вывезено в шесть раз больше, чем необработанной.

А вот черный рынок заметно активизировался. Возбуждено 149 уголовных дел, связанных с контрабандой леса и лесоматериалов из Сибири, - это в два с лишним раза больше, чем год назад.

Одно из самых резонансных дел расследуется в Томской области. Здесь под видом санитарной вырубки было вывезено в Узбекистан более ста тысяч кубометров деловой древесины. Ущерб превысил четыреста миллионов рублей.

По данным следствия, преступления были совершены в труднодоступных районах Томской области. Нелегальный бизнес поставили на широкую ногу. Финансовым обеспечением занимался гражданин Узбекистана, фиктивные справки выписывал главный лесничий. Руководители еще двух фирм отвечали за оформление сделок с незаконной древесиной и декларировали экспорт черного груза, предоставляя в таможню недостоверные сведения о его происхождении.

- Таможенные органы начали серьезно работать в направлении декриминализации лесной отрасли в Сибирском федеральном округе. И рост уголовных дел - один из показателей этой деятельности, - пояснил Александр Ястребов.

Всего в Сибирском федеральном округе в минувшем году возбуждено 360 уголовных дел о контрабанде. Каждое десятое касалось наркотиков. Одним из основных способов поставки запрещенных препаратов стали международные почтовые отправления.

Впрочем, специалисты полагают, что открытие нового логистического почтового центра в Новосибирской области, в который инвестировано три миллиарда рублей, поможет обеспечить надежный контроль посылок даже в период пиковой нагрузки, которая может достигать двух миллионов отправлений в сутки.

Тем временем

По данным Федеральной таможенной службы, оформление ввозимой в Россию цветочной продукции осуществляется без задержек, несмотря на рекордный объем поступающих партий. За последнюю неделю через центры электронного декларирования прошло более 1 453 тонн срезанных цветов и бутонов - в 2,5 раза больше, чем за аналогичный период 2020 года.

В огонь - как на обед

В РАМТе поставили "Горе от ума"

Текст: Юрий Юдин

Пьеса Грибоедова - не только школьная классика, поэтический шедевр и столп драматического репертуара. Это одно из главных произведений Большого Московского Текста.

Мне всегда казалась убогой школьная трактовка, где Фамусов - старый фарисей, Молчалин - молодой лицемер, Скалозуб - грубый болван. Возьмем хотя бы "Войну и мир". Ростовы - такое же московское семейство, как и Фамусовы: старозаветное, хлебосольное, с воспитанниками и приживалами (правда, Фамусов уже вдовец, но и до конца толстовской эпопеи далеко не все доживают). А Скалозуб - боевой офицер, ветеран 1812 года, остроумец: что ни реплика, то афоризм. Да, консерватор, но тот же путь проделывает Николай Ростов. А горе от ума у Толстого испытывают сразу двое: Пьер и князь Андрей. И даже Соня у него есть; правда, пустоцвет, но в русской литературе все Софьи неудачницы.

У Грибоедова о Москве говорят: "Пожар способствовал ей много к украшенью", а Чацкий клянется: "Велите ж мне в огонь - пойду как на обед". У Толстого скитания Пьера в горящей Москве - центральные сцены. В общем, "Война и мир", помимо прочего, переварила и усвоила все мотивы и проблемы "Горя от ума".

А дальше эта линия ведет нас к "Мастеру и Маргарите". Где есть и горе от ума, и Дом Грибоедова, и очистительные пожары. А дальше - к "Дому на набережной" Трифонова. Где есть и Соня, и новый Молчалин.

Алексей Бородин поставил очень хороший спектакль. Легкий, соразмерный, стремительный, лаконичный. И тема Москвы ("век нынешний и век минувший") здесь аккуратно подчеркивается. Действие осовременено самую чуточку: узкие брючки и кургузые пиджачки нечувствительно сменяются цветными фраками и жилетами, бальные платья - курточками-болеро. Чацкий вообще одет в черную долгополую шинель: не то потусторонний гость, не то матрос-братишка.

Имеется генеральная метафора (художник Станислав Бенедиктов): на сцене всегда присутствует черная карета, в ней плетутся интриги, вокруг нее заворачивается кутерьма. Фамусова она довезет до апоплексического удара. Молчалина - до степеней известных (если колесо не отскочит). Чацкого - в ссылку в деревенское имение (нет, до Сибири не доедет). Грибоедова - до страшной гибели в Персии.

Есть еще мобильные порталы, этакие пропилеи, позволяющие мгновенно выгородить кусок пространства ("шел в комнату, попал в другую"). И лестница, с которой Чацкий произносит свои монологи - вступительный и финальный.

Радует, что трактовка главных героев не хрестоматийна. Фамусов (Алексей Веселкин) - усталый отец разрозненного семейства. Он знает, что высших чинов и почестей уже достигнет. В доме его творится тихий разврат. Пора бы выскочить из колеса, о душе подумать. Но он не в силах остановиться: кроит интриги, ловит женихов для дочери, хлопочет о мнении света. Весь его ум и таланты ничего другого не предполагают.

Софья (Ирина Таранник) и Чацкого не хочет упустить, и Молчалина не прочь приблизить (оба самцы на загляденье). Но оба выворачиваются: пылкий Чацкий - явно, скользкий Молчалин - исподволь. Между тем идеал Софьи у нее перед глазами: это чета Горичей, жена-львица и муж-подкаблучник (Анна Тараторкина и Иван Воротняк). Отсюда ее постоянная тупая досада.

Хорош Скалозуб (Александр Рагулин). Добродушен, но твердых правил. Ограничен, но остер. Наделен медвежьей грацией и медвежьим обаянием. Этот сделает карьеру без всякой хитрости, на одном зверином чутье.

Отмечу еще Дмитрия Кривощапова в роли Репетилова Его герой вовсе не легкомыслен: это глубоко несчастный человек. Жизнь не удалась, и он готов заполнять ее чем угодно: картами, сплетнями, фрондой в Английском клубе. Лишь бы не заглядывать в пропасть.

Язык комедии очень сложен. Это речь русских аристократов двухсотлетней давности, со следами французского синтаксиса и обильными московскими просторечиями. Грибоедов к тому же - нарочитый архаист, соратник Крылова, а не Пушкина. А главное - это пьеса в стихах, здесь нужна школа декламации.

Главный говорун, Чацкий (Максим Керин), справляется с задачей уверенно, а в финальном монологе - с блеском. И это главная удача спектакля. Молчалин (Даниил Шперлинг) тоже неплох (когда прерывает молчание). Прочие - с переменным успехом. Но Лиза (Дарья Семенова), например, демонстрирует такой каскад очаровательных ужимок, что о декламации как-то забываешь.

И есть еще послание, глубоко упрятанное. Победитель в спектакле - полковник Скалозуб. По крайней мере, он единственный, кого нельзя считать неудачником.

Иран экспортировал в Россию товаров в 2020 году на 105% больше, чем в 2019 году

Иран экспортировал в Россию товаров на 800 млн. долларов в 2020 году, что на 105% больше, чем в 2019 году.

По словам посла Ирана в России Казема Джалали, объем экспорта является рекордным для двусторонней торговли двух соседей.

«Увеличение экспорта произошло, несмотря на вспышку Covid-19 в прошлом году, а также усиление санкций США, введенных в одностороннем порядке против экономики Ирана», - цитирует слова Джалали IRNA.

Посол объяснил, что одной из причин роста экспорта в этот период является соглашение о преференциальной торговле между Ираном и Евразийским экономическим союзом, которое вступило в силу в октябре 2019 года.

Внешний товарооборот Ирана за 11 месяцев превысил $65 млрд.

Внешний товарооборот Ирана за 11 месяцев текущего 1399 иранского календарного года (с 21-го марта 2020 года по 22-е февраля 2021) превысил $65 млрд.

Об этом заявил в понедельник руководитель Организации по развитию торговли страны Хамид Задбум, сообщает IRNA.

"Объём иранского экспорта за 11 месяцев в стоимостном выражении составил $31 млрд., а объем импорта — $34 млрд.", - рассказал Задбум.

Он напомнил, что несмотря на жестокие односторонние санкции против Ирана, объем внешнего товарооборота страны в прошлом 1398 году иранского календарного года составил $80 млрд.

JMMC ОПЕК+ может рекомендовать сохранение текущих уровней нефтедобычи

Министерский мониторинговый комитет ОПЕК+ (JMMC) приступил к рассмотрению вопроса об уровне добычи нефти с апреля, сообщил «Интерфаксу» один из участников заседания. Как утверждают источники Reuters, ОПЕК+ рассматривает продление текущих ограничений добычи на апрель. Наращиванию добычи препятствует новая волна коронавируса, заявили агентству три источника в ОПЕК.

Ранее нефтяной обозреватель Реза Занди, близкий к Министерству нефти Ирана, дал три вероятных сценария исхода встречи ОПЕК+ 3–4 марта, причем наиболее вероятным он считает сворачивание саудитами добровольного сокращения на уровне февраля-марта и продолжение роста добычи со стороны России и Казахстана. Таким образом, ОПЕК+ согласится на увеличение добычи еще на 425 тысяч б/с, в результате общая добыча увеличится на 1,5 млн б/с.

Амина Бакр из агентства Energy Intelligence назвала главной интригой текущей встречи порядок возвращения на рынок того 1 млн б/с, который Саудовская Аравия решила сократить в добровольном порядке в начале года.

Накануне технический комитет ОПЕК+ пришел к выводу, что возвращение фактически 1,5 млн б/с не повлияет на сбалансированность нефтяного рынка, хотя в явном виде такая рекомендация для JMMC не прописана.

Иран удвоил экспорт газа за 8 лет

Экспорт иранского газа за 8 лет правления действующего правительства достиг 100-процентного роста — до 18 млрд кубометров, сообщил генеральный директор Национальной иранской газовой компании Хасан Монтазер Торбати в интервью иранскому агентству IRNA.

В 2013 году, подчеркнул гендиректор, Иран экспортировал в год 9 млн кубометров газа, в то время как в нынешнем году этот показатель составляет 18 млн кубометров.

По его словам, Иран продолжает рассматривать Турцию и Ирак в качестве основных направлений экспортных поставок газа. Голубое топливо поставляется также в Азербайджан и Армению. По словам гендиректора, Иран и Турция провели предварительные переговоры для продления контракта на экспорт газа.

Говоря о ситуации с экспортом газа в Пакистан, Торбати отметил, что у стран есть контракт на экспорт газа в Пакистан, «но наш договор пока не выполнен, так как Пакистан должен был строить газопровод на своей территории».

Главными причинами невыполнения экспорта иранского газа в Европу гендиректор назвал санкции против Ирана, а также политическую атмосферу. «Импорт газа из Ирана — преимущество для Европы. Иран является вторым по величине обладателем газовых запасов в мире, и Европа может рассматривать Иран как стабильный и надежный поставщик газа», — цитирует Торбати Trend.

Целевую рабочую группу по газу создают Россия и Индия

Создать целевую рабочую группу по газу договорились Россия и Индия, сообщил замминистра энергетики РФ Павел Сорокин на открытии Индийского энергетического центра в Москве, который будет выполнять функции проектного офиса по налаживанию взаимодействия между ключевыми индийскими энергетическими компаниями и российским бизнесом.

Уже сейчас Индия и НОВАТЭК обсуждают заключение долгосрочного контракта на поставки СПГ с проекта «Арктик СПГ 2», рассказал, в свою очередь, замминистра нефти и природного газа Индии Тарун Капур. Первая очередь завода «Арктик СПГ 2» планируется к пуску в 2023 году.

Индия, пишет в этой связи «Российская газета», уже в этом десятилетии станет главным источником роста спроса на энергоресурсы, обогнав Китай и США. Страна стала третьей энергетической державой мира, хотя и зависит от экспорта сырья в значительно большей степени, чем конкуренты. За ее рынок борются все крупнейшие поставщики энергоресурсов, в том числе и Россия.

Примеры успешного сотрудничества между странами в энергосфере уже есть: проект «Сахалин 1», «Роснефть» владеет 49,13% акций основной индийской нефтеперерабатывающей компании Nayara Energy, обсуждается возможность участия индийцев в проекте «Восток Ойл». Но пока российские компании чувствуют себя на индийском рынке совсем не так уверенно, как на китайском.

К слову, ранее ряд телеграм-каналов сообщил, что итогам переговоров министра нефти и газа Индии Дхармендры Прадхана с Игорем Сечиным индийский министр заявил, что принято принципиальное решение об участии в проекте «Восток Ойл».

Впрочем, есть несколько причин, затрудняющих сотрудничество РФ и Индии, отмечает газета. Россия не имеет общих границ с Индией. Нефтепроводов и газопроводов из России в Индию нет, и в ближайшее время не предвидится. Более того, страны, через территорию которых могли бы пройти их маршруты (Пакистан, Афганистан, Китай) имеют весьма сложные отношения с Дели. Именно поэтому постоянно откладывается строительство индийского участка газопровода ТАПИ и почти окончательно похоронена идея газопровода из Ирана через Пакистан в Индию, в строительстве которого планировал принять участие «Газпром», хотя первичное согласование проекта между странами было проведено.

ПАЛЕСТИНА И АРАБСКИЙ МИР: ОТНОШЕНИЯ ПО ИНЕРЦИИ?

ДЕНИС МИРГОРОД

Кандидат политических наук, профессор кафедры международных отношений, политологии и мировой экономики ИМО Пятигорского Государственного Университета.

Проблема Палестины для арабских государств, очевидно, перешла в фоновый режим, что подтверждается и процессом нормализации арабо-израильских отношений, и арабской реакцией на так называемую «сделку века». Таким образом, решение о проведении выборов может быть попыткой руководства ФАТХ и ХАМАС вернуть внимание к палестинской проблеме.

В глобальной политике многое зависит от стереотипов, автоматически приписываемых действиям различных стран на международной арене. Современные арабские государства продолжают ассоциироваться с палестинским вопросом, прочно сросшимся со всей ближневосточной повесткой. Вместе с тем очевидно, что палестинская проблематика, с учётом постоянно множащихся региональных вызовов и угроз, давно покинула список приоритетных направлений внешней политики большинства стран региона Ближнего Востока и Северной Африки. Запущенный в конце прошлого года процесс нормализации арабо-израильских отношений лишь подтверждает это и ставит вопрос о том, что же такое нынешняя Палестина для руководства арабских государств?

Последний шанс?

15 января 2021 г. в Палестинской национальной администрации (ПНА) произошло нерядовое для этого территориального образования событие – председатель ПНА и лидер Движения за национальное освобождение Палестины (ФАТХ) Махмуд Аббас назначил даты проведения законодательных и президентских выборов – 22 мая и 31 июля соответственно. Избранные депутаты также составят часть Национального совета, формирование которого должно завершиться 31 августа.

Особенность предстоящих выборов заключается в том, что они будут первыми с 2006 г., когда победа сторонников Исламского движения сопротивления (ХАМАС) привела к размежеванию и появлению де-факто двух Палестин в секторе Газа под контролем ХАМАС и на Западном берегу во главе с ФАТХ. Последняя при поддержке возглавляемой Махмудом Аббасом Организации освобождения Палестины (ООП) добилась пролонгации президентского мандата и полномочий депутатов заксобрания до новых выборов, проведение которых постоянно откладывалось.

Созданное в 2014 г. Правительство национального согласия под руководством Рами Хамдаллы должно было реанимировать общепалестинский политический процесс и подготовить новые выборы. Смена главы и членов правительства национального согласия на кабинет Мухаммеда Штайе, ближайшего соратника Аббаса, вызвала ожидаемые протесты со стороны ХАМАС и привела к новому кризису в деле консолидации палестинского народа.

Новости о грядущих выборах в ПНА, которые всё ещё могут и не состояться, стали в определённой степени неожиданными. Вместе с тем в них может прослеживаться объединённая реакция расколотого палестинского руководства на нормализацию арабо-израильских отношений. А именно на то, что произошло на заседании Лиги арабских государств (ЛАГ) на уровне министров иностранных дел арабских стран в сентябре 2020 г.: арабские страны не смогли принять резолюцию с осуждением Объединённых Арабских Эмиратов (ОАЭ) за нормализацию отношений с Израилем. Выдвинутый Палестиной проект не получил одобрения большинства членов ЛАГ, что привело даже к требованию некоторых официальных палестинских лиц к выходу из этой организации. Всё это, безусловно, указывает на беспрецедентную ситуацию и ухудшение отношений с большинством арабских государств. Отказ от принятия резолюции можно рассматривать как очевидный сигнал руководству Палестины о том, что в текущем состоянии политической раздробленности арабский мир не готов выступать единым фронтом в её интересах.

Таким образом, решение о проведении выборов может быть попыткой руководства ФАТХ и ХАМАС вернуть внимание к палестинской проблеме и заверить арабское сообщество в готовности принести в жертву собственные политические амбиции в угоду возвращения к общей цели – созданию независимого государства. Для этого, в свою очередь, требуется реконструкция статусов, известных под арабскими терминами «истиклялийату-ль-карар» (независимость решения) и «вахданийа ат-тамсилийа» (единство представительности). Указанные статусы, обретённые Палестиной после краха панарабистских идей по военному уничтожению Израиля, означали переход от тотального внешнего арабского регулирования, включая взаимодействие с ведущими глобальными акторами, к значительному росту самостоятельности палестинского руководства на основе общенационального единства и внутриполитической консолидации.

В этом контексте главный вопрос заключается в следующем: имеет ли смысл такой ход ПНА для сохранения отношений с арабскими государствами на основе «общего видения» палестино-израильского конфликта?

Арабский дискурс в отношении Палестины

Охлаждение интереса властей ряда арабских государств к палестинскому вопросу имеет множество объяснений: от многочисленных коррупционных скандалов, связанных с нецелевым использованием иностранной финансовой помощи палестинским руководством, до обвинения с его стороны арабов в «предательстве дела освобождения Палестины». К этим причинам также следует добавить и целую группу факторов геополитического характера, связанных с дестабилизацией обстановки в Сирии, Ираке, Ливии и Йемене. Особую роль в переформатировании палестинской повестки во внешней политике арабских государств играет Иран, ставший главным региональным изгоем, против которого стали дружить бывшие «заклятые» враги.

В сложившихся условиях проблема Палестины для арабских государств, очевидно, перешла в фоновый режим, что подтверждается и уже упомянутым процессом нормализации арабо-израильских отношений, и арабской реакцией на так называемую «сделку века». Именно этот план США по ближневосточному урегулированию от 2020 г. наиболее чётко продемонстрировал текущее отношение руководства арабских государств к палестинской тематике.

Реакцию арабов на «сделку» условно можно разделить на три группы: консервативных сторонников, противников и воздержавшихся. Египет, Саудовская Аравия, Эмираты, Бахрейн, Оман, Катар и Марокко входят в число стран, которые поддерживают этот план, хоть и с некоторыми оговорками. Алжир, Иордания, Ирак, Сирия и Ливан входят в число несогласных. При этом Алжир продолжает опираться на принципы арабского национализма; Иордания в своём ответе ограничена тем, что палестинцы составляют большинство в этой арабской стране после отмены британского мандата в Трансиордании и палестино-израильского конфликта; Ирак и Ливан военно-политически, конфессионально и экономически тесно связаны с Ираном, который не поддерживает инициативу; сирийское же руководство всё ещё не рассматривается всеми арабскими странами, как легитимное и имеющее «право голоса». Наконец, третья группа – государства, которые предпочли отмолчаться, состоит из североафриканских государств, за исключением обозначивших свою позицию Марокко и Алжира.

Подобная разобщённость в рядах арабских государств отражает нынешний политический климат на Ближнем Востоке и Северной Африке, а также основательную политическую раздробленность арабских стран из-за непрекращающихся региональных кризисов и неопределённости глобальных процессов. За десятилетие после начала череды политических потрясений в 2011 г. регион стал свидетелем гражданских войн, внутренних конфликтов и международного вмешательства. Следовательно, поддержка арабами дела палестинцев утратила свою динамику, и этот вопрос больше не находится в центре внимания большинства арабских лидеров, которые в настоящее время обременены бесконечными местными вызовами. Указанные обстоятельства во многом способствовали нынешним разногласиям в арабском дискурсе относительно палестинского вопроса.

«Сделка века» и процесс нормализации арабо-израильских отношений стали переломными в контексте палестинского вопроса ещё и потому, что о нём стали смелее высказываться официальные представители части арабских государств. Например, нынешний министр иностранных дел Египта Самех Шукри в заявлении для прессы, комментируя очередной план Вашингтона по ближневосточному урегулированию, призвал израильтян и палестинцев внимательно изучить американское видение и достичь всеобъемлющего и справедливого мира между двумя странами, ведущего к установлению независимого палестинского государства. В таком же духе с официальным заявлением выступил и МИД Саудовской Аравии, указав на необходимость скорейшего преодоления существующих между сторонами разногласий. Посол ОАЭ в Вашингтоне Юсеф Аль-Отайба, присутствовавший на оглашении параметров плана в Белом доме, заявил о необходимости внимательного изучения полученных предложений.

Категорическое неприятие палестинцами мирных инициатив, их обвинения в «предательстве» в адрес части арабских государств, которые выразили сдержанную поддержку новому этапу ближневосточного урегулирования, спровоцировали и более решительные комментарии со стороны некоторых официальных лиц. Так, один из принцев и бывший глава Службы общей разведки Саудовской Аравии Бандар Ас-Сауд выступил с резкой критикой ПНА, указав на недопустимость подобной риторики, учитывая многолетнюю помощь Палестине со стороны арабских государств.

В целом призывы арабских государств следует трактовать как желание скорейшего урегулирования застарелой проблемы, мешающей реализации их стратегического видения регионального политического развития, которое сосредоточено вокруг необходимости изоляции нового общего врага – Ирана, а также решения более актуальных вызовов и угроз.

Палестина: оставить нельзя отказаться

Однако преждевременно говорить о том, что палестинская повестка исчерпана для арабских государств.

Во-первых, учитывая текущую обстановку на Ближнем Востоке и Северной Африке и множество межгосударственных противоречий, арабские лидеры не могут отказаться от уже выработанных консолидирующих принципов, одним из которых является именно палестинская проблематика. В частности, различные арабские государства в регионе периодически возвращаются к необходимости придерживаться, хоть и с оглядкой на текущие реалии, положений арабской мирной инициативы, подписанной в 2002 году. Более того, деятельность ЛАГ во многом ассоциируется с реализацией общеарабской линии в ближневосточном урегулировании, в основе которого и лежит указанный документ. Полный отказ от одного из базовых механизмов кооперации, помимо сугубо имиджевых издержек, приведёт и к болезненному поиску новых, пусть и в определённой степени номинальных, точек арабского соприкосновения.

Во-вторых, невозможно спрогнозировать продолжительность потепления в арабо-израильских отношениях, в случае обострения которых Палестина продолжит играть свою роль постоянного источника напряжённости для Израиля. Исходя из этого, а также с учётом крайне сдержанной и взвешенной позиции всех глав арабских государств в отношении палестинского вопроса, очевидно, что его держат в уме на случай очередной смены военно-политического расклада в регионе.

В-третьих, перед частью арабских стран стоит необходимость сдерживать Иран, который уже активно использует в своих целях ХАМАС и, вероятнее всего, значительно усилит своё влияние ПНА в случае резкого ухудшения арабо-палестинского диалога. Помимо этого, принимая во внимание ревизионистские настроения турецкого руководства, палестинская тематика может стать одним из инструментов Анкары по реализации своих внешнеполитических амбиций в регионе, о чём свидетельствует эпизодические антиизраильские выпады Реджепа Эрдогана. В свете этого лидеры арабских государств должны учитывать и турецкий фактор при выработке решений относительно Палестины.

Таким образом, отношения Палестины с большинством арабских государств с высокой долей вероятности будут иметь инерционный характер и осуществляться на основании устаревших сюжетов панарабизма, а также выступать в качестве элемента взаимодействия между основными ближневосточными центрами силы. Определяющим фактором будущей палестинской повестки, помимо всего прочего, станет Иран и продолжительность его статуса главного регионального «изгоя».

* * *

Текущее состояние палестинского вопроса позволяет говорить о том, что Ближний Восток в очередной раз оказался на пороге важных структурных сдвигов в принципах взаимодействия. Формирование внутриарабских коалиций, политика Ирана и турецкий экспансионизм сохраняют высокий статус Палестины в ближневосточных делах. Вместе с тем сдержанное одобрение «сделки века» и нормализации арабо-израильских отношений являются чётким сигналом части арабских государств того, что Палестина в её нынешнем виде уже не является для них высшим внешнеполитическим приоритетом. В первую очередь, это связано с продолжающимся внутриполитическим кризисом в этой стране и постоянным апеллированием её руководства к анахроничным нарративам арабской солидарности. Таким образом, в ближайшей перспективе ПНА может стать разменной монетой в отношениях между ближневосточными государствами, которые адаптируют своё видение регионального развития с учётом новых реалий.

Палестина > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 марта 2021 > № 3708387 Денис Миргород

Парадокс американской политики XXI века

расколотое и вечно несогласное общество готово простить власти что угодно до тех пор, пока она бомбит Ближний Восток

Илья Титов

26 февраля американские ракеты ударили по Сирии — два самолёта F-15 уничтожили девять объектов, если верить пресс-секретарю Пентагона. Событие, бывшее рядовым ещё несколько лет назад, сегодня вызвало небывалый переполох. Сам удар мотивировался, как обычно, очень мутно — месть каким-то персам за каких-то американцев, пострадавших от каких-то нападений в каком-то багдадском районе. Тем не менее, смысл удара не имел с его поводом ничего общего — это была громкая и недвусмысленная иллюстрация главного лозунга первой поры президентства Байдена — «Америка вернулась».

Едва ли можно привыкнуть к ракетным обстрелам, живя в непосредственной близости от мест, куда нацелилась крылатая демократия. Но мировое информационное пространство, будучи абстрагированным, отрешённым от бед конкретных людей, привыкло. Посему шок вызвали не сами обстрелы, а реакция на них вечных критиков Трампа. Переобуваний и резких смен курсов, конечно, следовало ждать и к ним можно было бы привыкнуть за последние пять лет либерального безумия американской прессы. Но шедевры лицемерия, происходившие на всех уровнях идеологической машины этой коллективной Хиллари Клинтон — от вице-президента и пресс-секретаря Белого дома до популярных певичек — вышли на совершенно новый уровень.

Любимица российских СМИ, голос Америки Джен Псаки заявила о том, что удары наносились в полном соответствии с законодательством, ведь Байден, отдававший приказ об их нанесении, «руководствовался соображениями о защите американских военных». Этим Джен ответила на свой собственный вопрос от апреля 2017 года: «Имеет ли ракетный удар по Сирии законные основания?» То, что было грубым нарушением законодательных норм при Трампе, стало вполне законным при Байдене. Госсекретарь ООН (по сути, ещё одной бесполезной конторы, зависимой от Байдена) заявил о недопустимости эскалации конфликта, но сделал это уже после ракетных ударов, которые, надо думать, эскалации никак не способствовали. Сам Джо Байден после убийства Касема Сулеймани в начале января 2020 года написал: «У Трампа нет власти втягивать нас в войну с Ираном без одобрения Конгресса. Президент не может идти на войну без согласия американского народа». Угадайте с одного раза, спрашивал ли Байден чьего-либо разрешения. Злые языки поговаривают, что о решении бомбить Сирию не знала даже та, кому предполагалась роль фактической главы государства — утверждается, что Камалу Харрис уведомили об ударе уже после его нанесения, чем вызвали её обиду. Понятно, что сам Байден едва ли ушёл далеко от мадам Харрис в вопросе влияния на ситуацию — скорее всего, решение приняли в Пентагоне, а президента просто поставили перед необходимостью, — но это уже не первый раз за последнее время, когда векторы поведения «капитолийской ослицы» и её прямого начальника расходятся. С такой нестабильностью в отношениях можно ждать чего угодно до момента, когда имитирующая жизнеспособность модель Джо отправится на свалку, а Камала сядет в вожделенное кресло за столом Резолют.

Интересна оказалась и реакция Интернета на бомбардировки. Если налёты трамповской Америки сопровождались дежурным креативом по поводу надвигающейся Третьей мировой, то с Байденом всё вышло куда интереснее. Волна радикального прогрессизма, руками мертвецов занёсшая в Белый дом этого полоумного номенклатурщика, провозглашает определённые принципы, со временем ставшие на всех открытых публике уровнях американского общества догмами. Эти самые догмы повторяют в бытовой речи, их печатают на футболках, пишут на бортах кораблей и малюют на корпусах ракет.

Именно поэтому циничным шутникам с анонимных форумов очень приглянулось допущение о том, что F-15 роняли на головы сирийских граждан ракеты с лозунгами «Жизни чёрных важны», «Защищай права транссексуалов» или «Нелегальных людей не бывает». Другие шутники вспомнили, что Камала Харрис, которую на протяжении всей предвыборной кампании называли то первой цветной женщиной, баллотирующейся в президенты, то первой чернокожей кандидаткой в вице-президенты, стала первой в истории темнокожей женщиной, разбомбившей Ближний Восток. Не обошлось и без шуток о маразме Байдена, который якобы разбомбил Сирию в ответ на просьбы граждан предоставить людям помощь в период пандемии. Хохмачи из американского аналога ИА "Панорама" сделали материал о сирийцах, красящих свои двери в цвета транс-флага для защиты от американских бомб.

Вспоминали и прошлое Байдена — его горячую поддержку войн в Ираке и Афганистане в качестве сенатора и его деятельное участие в ударах по Ливии в качестве вице-президента. Были и те, кто удар поддержал. Так, влиятельная фем-активистка и ярый критик Трампа Эми Сискинд написала, что бомбардировки Байдена совсем не те, что были при Трампе, ведь теперь нет нытья в Твиттере, а компетентность администрации не вызывает вопросов. Блогер JudgingDogma заявил, что плакать по жертвам удара не стоит, ведь едва ли кто-то из них поддерживал права транссексуалов или расовое равенство. В общем же стоит сказать, что левое сообщество, за исключением самых принципиальных своих участников, удары поддержало, в чём обрело поразительное единодушие с основной частью правого сообщества. В этом и состоит занятный парадокс американской политики XXI века — расколотое и вечно несогласное общество готово простить власти что угодно до тех пор, пока она бомбит Ближний Восток.

Говоря про правых, не стоит забывать, что в эти самые дни в США проходила Conservative Political Action Conference — ежегодная конференция консервативных политических сил. К ней главная консервативная политическая сила США — Республиканская партия — подошла в разобранном состоянии и в состоянии непонимания будущего пути и будущего лидера. В этот момент очень кстати гвоздём программы стало присутствие на конференции некоего Дональда Трампа, каждое офлайн-слово которого, благодаря отключению от социальных медиа, воспринимается теперь особенно внимательно. Трамп, конечно, пожурил байденовскую военную самодеятельность в Сирии, но это больше напомнило дань традиции, согласно которой каждый последующий президент критиковал решения предыдущего, но продолжал его курс. «Всего за месяц моего отсутствия в Белом доме Байден превратил «Америку превыше всего» в «Америку прениже всего» — дежурно каламбурил Трамп, подразумевая свой предвыборный лозунг. 55 процентов республиканцев всё ещё хотят видеть Трампа президентом, так что такие заявления, равно как и ритуальные танцы картинного сопротивления шагам действующего президента, — отличный способ понравиться потенциальному электорату.

ПРОВАЛЫ РАЗВЕДКИ И ДЕФИЦИТ НАУЧНОЙ АНАЛИТИКИ

ВАСИЛИЙ БЕЛОЗЁРОВ

Доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой политологии Московского государственного лингвистического университета, член научного совета при Совете Безопасности Российской Федерации, сопредседатель Ассоциации военных политологов.

РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ

Джервис Р. Почему разведка терпит неудачу: уроки революции в Иране и войны в Ираке // Пер. с англ. Т. Ованнисяна. – М.: Центр анализа стратегий и технологий, 2020. – 256 с.

Центр анализа стратегий и технологий выпустил в конце 2020 г. книгу, посвящённую организации и аналитической работе стратегической политической разведки США и использованию её результатов. Хотя название интригует, узнать что-то об оперативной работе, о реальных случаях из жизни разведчиков, приёмах добывания информации, приключениях «рыцарей плаща и кинжала» читателю не удастся.

Книга Роберта Джервиса – не пионер на российской рынке. Издание рассчитано на подготовленного читателя: в идеальном случае он должен быть реально погружён в вопросы политической аналитики. Или, по крайней мере, прочитать хотя бы книги американских авторов Роджера Хилсмэна «Стратегическая разведка и политические решения» и Вашингтона Плэтта «Информационная работа стратегической разведки», вышедшие ещё в 50-е гг. прошлого века. Книга Джервиса – возобновление по прошествии нескольких десятилетий традиции публикации подобных работ в нашей стране, что делает честь Центру анализа стратегий и технологий.

Роберт Джервис – профессор Колумбийского университета. В 1976 г. из-под его пера вышла получившая известность книга «Восприятие и его искажения в международной политике». В 2000–2001 гг. он возглавлял Американскую ассоциацию политических наук. Сегодня Джервис является авторитетным экспертом в сфере международной безопасности, изучения военных конфликтов, теории принятия политических решений. Как исследователь, стремящийся к объективности, и как гражданин своей страны он неоднократно подчёркивает, что выступает за совершенствование разведывательной деятельности США. Джервис исходит из того, что для его страны и для всего мира лучше, если в долгосрочной перспективе американское правительство будет максимально осведомлённым и хорошо информированным. Автор не скрывает, что в течение ряда лет работал консультантом в ЦРУ, где реализовывал себя именно как политический исследователь. Джервис утверждает, что аналитика сосредоточена как раз на вопросах государственной политики, которую определяют президент и Конгресс.

В общем, перефразируя известного современного российского политического деятеля, можно утверждать, что все порядочные политологи должны знать организацию работы разведки.

И полезность книги определяется именно способностью содействовать решению этой задачи.

Исследовательское кредо и профессиональный опыт Роберта Джервиса объясняют и структуру этой его работы. Первая глава раскрывает замысел автора, он объясняет, зачем и почему необходимо представить общественности организацию и содержание аналитической работы в разведке. Вторая и третья главы посвящены анализу двух провальных случаев американской разведки, разделённых между собой почти четвертью века. В качестве предмета для анализа выбраны свержение шаха Пехлеви в Иране в результате исламской революции 1979 г. и программа оружия массового уничтожения в Ираке. Свой выбор автор объясняет следующими обстоятельствами: а) воздействие двух названных случаев на политику оказалось долгосрочным и глубоким, б) в результате этих событий сложилась общая убеждённость относительно неприемлемо низкого качества и неверности выводов разведки, в) случаи с Ираном и Ираком позволяют продемонстрировать процедуры и способы мышления, г) анализ допущенных ошибок даёт возможность понять, почему и когда произошёл сбой в работе разведки, д) случаи ошибок и провалов разведки – нередки.

Вообще, обращение к наглядным историческим примерам является весьма распространённым и оправданным для понимания устройства работы какой-либо структуры. Здесь уместно вспомнить книгу советского военного деятеля Бориса Шапошникова «Мозг армии», вышедшую без малого сто лет назад. Будущий маршал Советского Союза, а в прошлом – выпускник Николаевской академии Генерального штаба сосредоточился на анализе деятельности генштаба Австро-Венгрии в канун и в годы Первой мировой войны. Выбор объекта анализа был обусловлен тем, что самой страны и её генштаба к моменту написания книги уже не существовало. Значит, не было и политических игроков, которые восприняли ли бы оценки книги болезненно. Важна и другая причина: к тому времени бывший начальник генерального штаба Австро-Венгрии генерал-фельдмаршал Конрад фон Гетцендорф написал мемуары, где отдал «на суд критики полностью все свои документы», причём объём его труда составил 3 тыс. страниц. То есть в распоряжении Шапошникова имелась необходимая документальная база для анализа. Для исследователя особая ценность мемуаров фельдмаршала состояла как раз в том, что они позволили с высокой достоверностью выявить причины военных неудач Австро-Венгрии.

Подобным же образом Роберта Джервиса побудил к освещению провалов американской разведки недавно опубликованный в США рассекреченный – с некоторыми изъятиями – аналитический доклад о кризисе в Иране, автором которого к тому же он сам и был в пору работы в ЦРУ. Прошло достаточно времени, и информация об описываемых событиях стала восприниматься менее болезненно. В результате Джервис смог с чистой совестью приступить к препарированию аналитической работы разведки, раскладывая её по косточкам.

Фактически половину рассматриваемой нами книги занимает раздел об Иране с воспроизведённым в нём обширным аналитическим докладом, который дополнен оценками читавших его лиц, объяснениями и соображениями самого автора. Именно последние и представляют наибольшую ценность для практикующих политических аналитиков. Думается, специалисты оценят должным образом признание Джервиса в том, что он был удивлён скудостью контактов сотрудников ЦРУ с учёными и экспертами из внешней среды. Для большинства аналитиков ведомства «задействование чётких методологий и аналитических рамок, опора на обобщение и вывод альтернативных предположений» остались чуждыми. В упомянутом докладе изложены причины поражения разведки в отношении Ирана. И они – не только в самой разведке. По мнению автора, причины являются институциональными по своей природе, поэтому он и завершает свой доклад призывом: «Руководители, создайте среду, благоприятную для осуществления анализа иностранных дел, а не только для написания отчётов по ним».

Для описания второго случая, связанного с действиями американской разведки в отношении иракской программы оружия массового уничтожения, подробного официального первоисточника Джервис не указывает. По объёму текст в три раза меньше, чем тот, что посвящён Ирану. В этом случае автор констатирует наличие утвердившегося в американском истеблишменте мнения о том, что «разведсообщество уступило давлению и сказало политикам то, что те хотели услышать». Джервис утверждает также, что все разведывательные службы США были убеждены в реализации Ираком программ производства ОМУ. В книге приведено немало цитат, подтверждающих твёрдое намерение руководства предпринять военную операцию против Ирака вне зависимости от оценок разведки.

Поскольку в предисловии Роберт Джервис выразил готовность к критической оценке труда со стороны коллег, то позволим себе этим воспользоваться. По прочтении раздела остаётся впечатление, что автор стремится оправдать Белый дом за решение провести военно-силовую операцию против Ирака, а американскую разведку – за занятую ей позицию в отношении руководства страны. В изложении автора обнаруживаются противоречия в оценках. Так, в одном месте главной причиной иракского фиаско названа «скудость источников агентурной разведки», в другом – крайняя правдоподобность «выводов, выглядевших гораздо более достоверными, нежели альтернативы», в третьем – непонимание аналитиками разведки «своего собственного мышления».

Поддержать же автора следует в его выводе о недооценке использования разведкой научных методов работы. Джервис указывает на нежелание или неспособность разведывательных и политических сообществ использовать социологические и иные методы, в том числе сравнительный анализ, на пренебрежение методами социальных наук и так далее. Поэтому у исследователя имеются весомые аргументы для утверждения о «несовершенстве господствующей в разведке методологии». Здесь будет уместно привести определение из упомянутой выше работы Плэтта: «Разведывательная информация есть осмысленные сведения, основанные на собранных, оценённых и истолкованных фактах, изложенных таким образом, что ясно видно их значение для решения какой-либо конкретной задачи текущей политики».

В итоге получилось, что в фокусе исследования Джервиса оказалась системная по сути проблема метода аналитической работы разведки.

Решение её гораздо сложнее и важнее, нежели описание процессов и изложение фактов. И здесь особую практическую ценность приобретают размышления автора, обобщённые в завершающей главе («Политика и психология разведки и реформа разведки»). Джервис с пессимизмом констатирует «неразрешимые дилеммы разведки и политики», вытекающие из давления, под которым находятся потребляющие продукцию разведки высшие политические руководители. Исходный тезис: «Предел того, сколь много политики могут ожидать получить от разведки, сопряжён с пределом, насколько близкой к ожидаемому разведкой уровню образованности будут находиться потребители её продукции». Отсюда и конфликт между лицами, принимающими решения, и сотрудниками разведки видится как неизбежный. Джервис аргументированно говорит, почему так происходит. Причём автор предпочёл занять конструктивную позицию и излагает своё видение того, как повысить качество аналитической работы американской разведки. В начавшемся реформировании разведки он поддерживает открывшуюся «возможность уделения меньшего внимания текущей разведке, наращивания исследовательского и аналитического навыков и развития более глубокой базы знаний для всего правительства».

Содержатся в книге и конкретные предложения, направленные на изменение сложившейся ситуации. Например, по мнению автора, следует отделить оценку продукции разведсообщества от суждений его сотрудников, укреплять среднее звено управления и коллегиальность, обеспечивать критический анализ идей аналитиков. Особое же внимание Джервис уделяет внедрению во внутреннюю работу разведки экспертной оценки извне, со стороны научного сообщества. Как серьёзное препятствие характеризуется в книге отсутствие у сотрудников разведки стимулов для аналитической работы. Автор считает необходимым «выращивать» экспертов по региону или конкретной стране. То есть качественное страноведение, компетентность в знании иностранных языков, культуры и истории стран, специализация на них являются для аналитика обязательными. С сожалением Джервис отмечает, что «немногие аналитики имеют научную подготовку, учёную степень или просто способны общаться с научным сообществом». Нельзя не согласиться с выводами автора о необходимости культивирования среди сотрудников разведсообщества непрерывного аналитического образования, что логично вытекает из осмысления им ситуационного анализа сюжетов по Ирану и Ираку.

Могут ли быть полезны и применимы в России оценки, выводы и рекомендации Джервиса? Тем более что в книге есть американская политическая и иная специфика. Не секрет, что деятельность политической и военной разведки России является гораздо более закрытой, нежели работа аналогичных структур США. Тем не менее можно с высокой долей уверенности предположить, что организация и традиции аналитической работы в разведывательных структурах крупных государств, донесение результатов этой работы до лиц, принимающих решения, вряд ли кардинально различаются. По крайней мере, абсолютно современно и созвучно с мыслями Роберта Джервиса заключение российского военного классика Александра Свечина почти столетней давности о том, что «для разведки, прежде всего, нужны работники наивысшей квалификации в экономическом, политическом, историческом, стратегическом отношениях, настоящие утончённые учёные, погрузившиеся в изучение определённого государства».

Уместно напомнить и о том, что вопрос об обеспечении достоверности разведывательной информации, предоставляемой руководству российского оборонного ведомства, ставился и у нас. В частности, несколько лет назад об этом писал ветеран военной разведки Виталий Шлыков («Демонополизация информации», Россия в глобальной политике, 2008 год, № 4).

Россия. Иран. Ирак > СМИ, ИТ. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 марта 2021 > № 3708352 Василий Белозеров

ДИФФУЗНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ БЛИЖНЕГО ВОСТОКА

АНДРЕЙ КОРТУНОВ

Генеральный директор и член Президиума Российского совета по международным делам.

РЕЦЕНЗИЯ НА КНИГУ

Ближний Восток: политика и идентичность. Коллективная монография. Под ред. И.Д.Звягельской. ИМЭМО РАН. М.: Издательство «Аспект Пресс», 2020. 336 с.

Термин «идентичность» давно и плодотворно применяется во многих общественных дисциплинах – в социологии, политологии, психологии и даже в экономике. Один из ведущих исследователей этого сложного явления, американский психолог Эрик Хомбургер Эриксон, ввёл в широкий научный оборот понятие диффузной (рассеянной) идентичности, которое использовал для описания проблем, возникающих во время перехода личности от подросткового к взрослому состоянию. Впоследствии это понятие было детально проработано последователем Эриксона, клиническим и развивающим психологом Джеймсом Марсиа, который рассматривал диффузную идентичность в контексте выявления основных этапов взросления.

Диффузная идентичность подростка часто выражается в демонстративном инфантилизме и нежелании переходить к статусу взрослого, в постоянном состоянии тревоги, боязни и неприятии внешнего мира, упорном стремлении к самоизоляции, ощущении внутренней опустошённости и в ожидании какого-то чуда, способного круто изменить жизнь. Для носителя диффузной идентичности характерны резкие перепады настроения, трудно объяснимые внезапные эмоциональные подъёмы и спады. Личность, страдающая от диффузной идентичности, часто меняет предпочтения, неспособна к объективной самооценке и не готова брать серьёзные обязательства по отношению к себе или к другим. Внешний мир для такой личности предстаёт в редуцированном чёрно-белом виде – при явном доминировании чёрного.

Подростковую диффузную идентичность нельзя считать патологией в строгом смысле слова; любая личность в ходе взросления так или иначе сталкивается с этим явлением. Однако сохранение диффузной идентичности у взрослого человека уже считается отклонением от нормы (задержкой в развитии) и требует врачебного вмешательства.

Изданная в конце прошлого года коллективная монография «Ближний Восток: политика и идентичность», подготовленная группой российских востоковедов под эгидой ИМЭМО РАН, посвящена комплексному анализу проблемы идентичности в одном из самых сложных, противоречивых и непредсказуемых регионов мира. В работе приняли участие как ведущие эксперты, так и начинающие авторы, для которых участие в проекте было первым опытом коллективного научного творчества: А.С. Богачева, к. полит. н. А.А. Давыдов, д. и. н. И.Д. Звягельская, И.Э. Ибрагимов, к. и. н. Т.А. Карасова, д. и. н. Г.Г. Косач, к. и. н. В.А. Кузнецов, к. э. н. Н.А. Кожанов, С.О. Лазовский, к. и. н. В.М. Морозов, к. ф. н. В.А. Надеин-Раевский, академик РАН В.В. Наумкин, Л.М. Самарская, к. и. н. И.А. Свистунова, член-корр. РАН И.С. Семененко, к. полит. н. Н.Ю. Сурков, к. полит. н. Т.И. Тюкаева. Примечательно, что авторы не попытались хотя бы частично упростить себе задачу, ограничившись проблематикой идентичности в арабском мире. Они охватили ближневосточный регион целиком, включая и неарабские государства (Иран, Турция, Израиль).

В этом регионе, как и у подростка на пороге взрослой жизни, присутствует разорванность сознания: запрос на перемены соседствует с требованиями консервации социальной архаики, настроения эгалитаризма существуют параллельно с углублением социально-экономического неравенства, ощущение принадлежности к единому региону и общей истории не препятствует многочисленным проявлениям этноконфессионального, национального, культурного и политического партикуляризма. Отношения к внешнему миру амбивалентно: с одной стороны, внешних игроков часто обвиняют во всех бедах региона, с другой – от них же ожидают решения региональных проблем. Страны региона, за немногими исключениями, не в состоянии гарантировать собственную безопасность и не являются экономически самодостаточными.

Не будет большим преувеличением утверждать, что при всей своей богатой истории, уходящей в прошлое на несколько тысячелетий, Ближний Восток во многих отношениях остаётся регионом-подростком, не успевшим сбросить с себя тесную детскую одежду и войти во взрослую жизнь в качестве самостоятельной и самодостаточной личности.

Разумеется, диффузная идентичность присутствует не только в ближневосточном регионе. Если рассматривать её как одно из проявлений незавершённой или неудавшейся модернизации, то признаки такой идентичности нужно искать и в других регионах мира. Их легко обнаружить, например, в странах на постсоветском пространстве, включая и Россию. Они присутствуют в большинстве стран Африки и Латинской Америки. В обстановке острых социально-политических кризисов рецидивы диффузной идентичности случаются и во вполне зрелых обществах Запада. Но на Ближнем Востоке это явление представлено, пожалуй, в наиболее полном и ярком виде.

Одна из очевидных сложностей анализа идентичности в её диффузном воплощении состоит в том, что исследователь имеет дело со множеством нерациональных и даже иррациональных проявлений этого явления. Вообще говоря, в работе с идентичностью трудно пользоваться стандартными социологическими методами западной теории рационального выбора, и авторы монографии апеллируют к социальной психологии, в частности – к теориям символического выбора и социального движения. Над этой проблематикой уже много лет работает один из авторов монографии – академик Виталий Наумкин. Большое внимание в книге уделяется сложным процессам формирования групповой мифологии и конвертации групповых мифов в политические символы. Анализ политического выбора, сделанного на основе эмоциональной реакции на предложенный символ, требует существенного обновления привычного набора исследовательских инструментов и представляет серьёзный вызов для исследователя.

Распространённая проблема коллективных монографий состоит в том, что эти работы нередко являются де-факто сборниками статей, объединённых общей темой и мало связанных друг с другом. Поскольку идентичность – тема предельно широкая и к тому же ещё и междисциплинарная, авторов монографии ИМЭМО подстерегала опасность сбиться на очередной пересказ политической истории стран Ближнего Востока или на описание текущих политических и религиозных конфликтов в этих странах и между этими странами, формально привязав свой нарратив к проблемам идентичности. Надо отдать должное редактору книги Ирине Звягельской – этой опасности удалось избежать; методологическое единство и последовательность анализа сохраняются на протяжении всех 22 глав монографии.

Работа вполне логично открывается главами о различных моделях формирования национальных идентичностей в регионе, благо исторический опыт Ближнего Востока предоставляет более чем широкий набор таких моделей. Далее следуют главы о воздействии факторов идентичности на политическую и экономическую жизнь различных ближневосточных стран. В последующих разделах анализируется глубокая и далеко не однозначная связь между идентичностью и динамикой международных отношений внутри и вокруг ближневосточного региона. Завершается монография анализом того, какое воздействие на региональные идентичности оказывают ближневосточные стратегии Соединённых Штатов и Европейского союза.

Любопытно, что в работе практически полностью отсутствуют факторы России и Китая. По всей видимости, авторы исходят из того, что, в отличие от политики США и ЕС, ближневосточные стратегии Москвы и Пекина не оказывают существенного воздействия на эволюцию региональных идентичностей. Это не обязательно должно подразумевать, что Москва и Пекин проигрывают Западу в борьбе за влияние в ближневосточном регионе; это лишь означает, что Россия и Китай (в отличие от СССР) не занимаются продвижением своих моделей развития на Ближнем Востоке. При этом, конечно же, и российское, и китайское присутствие в регионе так или иначе становится одним из элементов политики идентичности, проводимой ближневосточными лидерами.

Мне как международнику было особенно интересно прочитать последние разделы монографии, посвящённые внешнеполитическим измерениям идентичности. Отсылки к идентичности позволяют не только лучше понять особенности внешнеполитического курса таких стран, как Турция, Иран, Израиль, Саудовская Аравия, но и сделать выводы относительно генезиса и динамики региональных кризисов. К сожалению, в российском, как, впрочем, и в западном дискурсе о конфликтах на Ближнем Востоке сегодня господствует политически нагруженный редукционизм, не позволяющий адекватно охватить всю многослойность большинства конфликтных ситуаций, предопределённую в том числе множественностью идентичностей участников конфликтов.

Как показывают на многочисленных примерах авторы монографии, за каждой группой участников стоит «своя правда» и свои воззрения на историческую справедливость. Так, застарелый «курдский вопрос» в Ираке очень по-разному выглядит при взгляде на него из арабского Багдада, курдского Эрбиля и из езидского Синджара. Не учитывая множественности групповых идентичностей, трудно рассчитывать и на стабильное урегулирование локальных конфликтов.

Состояние диффузной идентичности – один из важнейших факторов, препятствующих реализации планов создания ближневосточной системы коллективной безопасности.

Как будет решаться проблема множественности идентичностей в ближневосточном регионе? Возобладает ли жёсткая иерархия идентичностей при безусловном приоритете гражданского национализма, которую пытаются выстроить многие авторитарные лидеры арабских государств? Возьмут ли верх те или иные формы неоимперской идентичности, существующие сегодня в Иране и особенно – в Турции? Или победит трансграничная конфессиональная идентичность, отодвигающая строительство национальной идентичности и неоимперские проекты на задний план? А может быть, победителей в этой борьбе вообще не будет и сосуществование самых различных идентичностей в регионе сохранится на протяжении обозримой исторической перспективы?

Авторы не дают окончательных ответов на эти вопросы. В самом общем плане из монографии следует, что будущее региональных идентичностей зависит в первую очередь от успехов или неудач в реализации странами региона национальных проектов социально-экономической и политической модернизации. Причём реализация этих проектов будет идти преимущественно в неблагоприятных внешних условиях, связанных с завершением эры нефти в мировой экономике, со смещением центра экономического развития в направлении Восточной Азии, а также с усилением негативных воздействий на регион демографических процессов и изменений глобального климата.

Однако при любом возможном варианте будущего Ближнего Востока множественность групповых идентичностей в регионе сохранится надолго, отношения между этими идентичностями в большинстве случаев останутся конкурентными, а в некоторых ситуациях – даже конфронтационными.

Можно лишь надеяться, что период диффузной идентичности на Ближнем Востоке так или иначе подойдёт к концу, и регион сможет войти во взрослую жизнь, освободившись от подростковых комплексов и фобий, сдерживающих его развитие сегодня.

Монография «Ближний Восток: политика и идентичность» далеко не исчерпывает сложную и относительно мало изученную проблематику региональной идентичности. Отдельных глав в работе удостоились лишь несколько арабских стран – Египет, Саудовская Аравия, Сирия, Ливан. Наверное, было бы полезно провести аналогичную работу и по другим интересным и не менее сложным кейсам Ирака, Йемена, Омана, Ливии, Алжира или Марокко. Будем надеяться, что авторы не оставят тему ближневосточной идентичности, и данная монография будет иметь продолжение в самом ближайшем будущем.

Но в любом случае это фундаментальное исследование, безусловно, является важным шагом вперёд в российском востоковедении. Как представляется, ему суждена долгая жизнь в нашем академическом дискурсе. Монография будет полезна не только для специалистов по Ближнему Востоку, но и для всех тех, кто интересуется нынешним состоянием глобального социума и его перспективами.

Россия. Ближний Восток > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2021 > № 3708351 Андрей Кортунов

КОНЕЦ ВИЛЬСОНОВСКОЙ ЭРЫ

УОЛТЕР РАССЕЛ МИД

Профессор международных отношений и гуманитарных наук в Бард-колледже, заслуженный научный сотрудник Гудзоновского института.

ПОЧЕМУ ПРОВАЛИЛСЯ ЛИБЕРАЛЬНЫЙ ИНСТИТУЦИОНАЛИЗМ?

Через сто лет после того, как сенат США унизил президента Вудро Вильсона, отвергнув Версальский договор, Принстонский университет, который Вильсон когда-то возглавлял, вычеркнул его имя из названия своей знаменитой Школы международных отношений. На фоне целой череды других проявлений «культуры отмены» этот акт «вычеркивания личности», по крайней мере, представляется чем-то оправданным.

Вильсон был отпетым расистом даже по меркам своего времени. Человек, стоявший за преследованием своих политических противников и злоупотреблениями времён первой «красной угрозы», прославлялся слишком долго и слишком слепо.

Но сколь бы спорными ни были бы личные воззрения и внутриполитические шаги Вильсона, как государственный деятель и идеолог он по праву может считаться одним из самых влиятельных деятелей современного мира. Он не был особенно оригинальным мыслителем. Более чем за столетие до того, как Вильсон выдвинул идею Лиги Наций, на Венском конгрессе российский император Александр I нарушил спокойствие европейских монарших дворов, огласив, по сути, аналогичное видение. Он предложил создать международную систему, которая опиралась бы на моральный консенсус, поддерживаемый «концертом держав», действующих на основе общего набора идей о законном суверенитете. Более того, ко времени Вильсона понимание того, что демократические институты способствуют миру, а абсолютные монархии воинственны и нестабильны, давно не являлось откровением для образованных американцев и британцев.

Истинный вклад президента США состоял в том, что он обобщил эти идеи в конкретную программу создания порядка, основанного на правилах и международных институтах.

То, что его идеи не смогли завоевать широкую поддержку дома, сломило Вильсона, и он умер глубоко разочарованным человеком. Однако в последующие десятилетия вильсоновская концепция стала источником вдохновения и своего рода настольной книгой для множества национальных лидеров, дипломатов, активистов и интеллектуалов по всему миру. Во время Второй мировой многие американцы начали негативно оценивать политику изоляционизма, проводившуюся Соединёнными Штатами до войны, в том числе и из-за отказа вступить в Лигу Наций. На фоне этих настроений сложившийся образ Вудро Вильсона – прихрамывающего солдафона с убогими политическими навыками, стал уступать место представлению о нём как о пророке, чья мудрость, если бы к ней прислушались, могла бы предотвратить второй глобальный конфликт за двадцать лет.

Воодушевлённые этим выводом, американские лидеры во время и после Второй мировой войны заложили основы того, что, они надеялись, станет вильсоновским мировым порядком. Системой, в которой международные отношения будут строиться на принципах, изложенных во Всеобщей декларации прав человека, и осуществляться по правилам, установленным такими институтами, как Организация Объединённых Наций, Международный суд и Всемирная торговая организация.

Задача была осложнена холодной войной, но «свободный мир» (американцы так называли тогда некоммунистические страны) продолжал развиваться по вильсоновскому пути. Неизбежные компромиссы, такие как поддержка Соединёнными Штатами безжалостных диктаторов и военных правителей во многих частях мира, рассматривались как неприятная необходимость, вызванная борьбой с гораздо большим злом советского коммунизма. Когда в 1989 г. Берлинская стена пала, казалось, что шанс создать вильсоновский мировой порядок, наконец-то, появился. Бывшую советскую империю можно было бы реконструировать в соответствии с представлениями Вильсона, а Запад принял бы эти принципы теперь уже более последовательно и качественно, не опасаясь советской угрозы. Самоопределение, верховенство права, либеральная экономика и защита прав человека: «новый мировой порядок», над созданием которого работали администрации Джорджа Буша – старшего и Билла Клинтона, во многом соответствовал вильсоновской модели.

Сегодня самым важным фактом мировой политики является то, что благородные усилия потерпели неудачу. Следующий этап мировой истории будет разворачиваться не по вильсоновской матрице. Народы земли продолжат искать какой-то политический порядок, потому что иначе они не могут. А правозащитники продолжат стремиться к своим целям. Но мечта о всеобщем порядке, основанном на законе, который обеспечит мир между странами и демократию внутри них, будет всё меньше и меньше определять действия мировых лидеров.

Утверждать эту истину – не значит приветствовать её. У вильсоновского миропорядка много преимуществ, несмотря на его неполноценность. Многие аналитики, ряд из которых связаны с президентской кампанией Джо Байдена, считают, что смогут снова собрать Шалтая-Болтая. Конечно, стоит пожелать им всяческих успехов. Но центробежные силы, разрывающие вильсоновский порядок, настолько глубоко укоренились в современном мире, что даже конец эпохи Дональда Трампа не возродит проект в его самой амбициозной форме. Вильсоновские идеалы не исчезнут, влияние этой школы на внешнюю политику США будет продолжаться, но безмятежные дни постбиполярной эпохи, когда американские президенты выстраивали внешнюю политику вокруг принципов либерального интернационализма, вряд ли вернутся в ближайшее время.

Порядок вещей

Вильсонианство – лишь одна из множества разновидностей миропорядка, основанного на правилах. Вестфальская система, сформировавшаяся в Европе после окончания Тридцатилетней войны в 1648 г., и система Европейского концерта, возникшая после Наполеоновских войн начала XIX века, были основаны как на правилах, так и на законах; основополагающие идеи международного права восходят к этим эпохам. Священная Римская империя – транснациональное объединение земель, простиравшихся от Франции до современной Польши и от Гамбурга до Милана – представляла собой международную систему, предвещавшую Европейский союз, систему с очень сложными правилами, регулирующими практически все области жизни, – от торговли до суверенного наследования между княжескими домами.

Что касается прав человека, то к началу XX века европейская политика уже в течение столетия включала случаи вопиющих нарушений прав человека в международную повестку. Тогда, равно как и сейчас, деспотическая модель поведения была свойственна в основном слабым странам, и именно они притягивали к себе наибольшее внимание. Геноцид турецких христиан, совершённый османскими войсками и иррегулярными силами в конце XIX и начале XX веков, привлёк куда больше внимания, чем бесчинства, чинимые примерно в то же время русскими войсками против мусульманских мятежников на Кавказе. Ни одна делегация европейских держав не прибыла в Вашингтон, чтобы обсудить проблему обращения с коренными американцами или выступить с заявлением относительно статуса афроамериканцев. Тем не менее европейский довильсоновский порядок значительно продвинулся в направлении «поднятия прав человека на уровень дипломатии».

Так что даже при весьма поверхностном анализе очевидно, что оценивать Вильсона как первопроходца, торжественно привнёсшего в анархичный мир непросвещённых государств идеи основанного на институтах мирового порядка и прав человека, – по меньшей мере, опрометчиво. Он скорее стремился реформировать существующий международный порядок, изъяны которого убедительно продемонстрировали ужасы Первой мировой войны. В довильсоновском миропорядке династические правители обычно признавались легитимными, а интервенции, такие, например, как русское вторжение 1849 г. в Венгрию для восстановления правления Габсбургов, считались законными. За исключением самых вопиющих случаев, государства были более или менее свободны обращаться со своими гражданами или подданными бесконтрольно, так, как хотели.

И хотя от правительств ожидалось соблюдение общепринятых принципов международного публичного права, ни один наднациональный орган не был уполномочен обеспечивать соблюдение этих стандартов. Сохранение «баланса сил» являлось главным геополитическим императивом в действиях государств; война, хотя и признавалась гуманитарной катастрофой, рассматривалась как законный элемент системы. Вильсон считал, что это делает будущие конфликты неизбежными. Чтобы исправить положение, он стремился создать порядок, при котором государства признавали бы принудительные правовые ограничения и внутри страны, и на международной арене.

Осуществиться этому в полной мере так и не было суждено, но до определённого времени послевоенный американоцентричный порядок во многом отвечал представлениям Вильсона. Стоит отметить, что идеи эти далеко не везде воспринималось одинаково. Хотя Вильсон был американцем, его взгляд на мировой порядок был разработан прежде всего чтобы определять геополитическую ситуацию в Европе, и именно в Европе идеи Вильсона имели наибольший успех и продолжают иметь оптимистичные перспективы. Несмотря на то, что изначально большинство этих идей были восприняты европейскими политиками с едким и циничным презрением, впоследствии принципы Вудро Вильсона легли в основу европейского порядка и закрепились в законах и практиках ЕС.

Пожалуй, ни один правитель со времён Карла Великого не оставлял на европейском политическом порядке такого глубокого следа, как осмеянный пресвитерианин из долины Шенандоа.

Изгиб истории

Если попытаться оценить перспективы вильсоновской концепции за пределами Европы, картина предстанет весьма мрачная. Однако есть ощущение, что причины гибели небезуспешного проекта отличаются от тех, о которых мы зачастую слышим. Критики подхода Вильсона к мировой политике, часто осуждают его за идеализм. Но на самом деле в идеализме Вильсона упрекнуть сложно: во время переговоров в Версале он показал себя как политик, способный при необходимости действовать в духе самой циничной Realpolitik. Истинная же проблема вильсонианства лежит не в наивности веры в добрые намерения государств, она заключается в упрощённом видении исторического процесса, особенно той его части, что касается влияния технологического прогресса на общественный строй. Проблема Вильсона заключалась не в том, что он был болваном, а в том, что он был либералом (вигом).

Подобно прогрессистам начала XX века, как, впрочем, и многим современным американским интеллектуалам, Вильсон был либеральным детерминистом англосаксонской школы. Он разделял оптимизм тех, кого историк Герберт Баттерфилд называл the Whig historians, то есть британских мыслителей Викторианской эпохи, которые рассматривали человеческую историю как сюжет о «неотвратимом прогрессе и совершенствовании». Вильсон считал, что так называемая упорядоченная свобода, характерная для англо-американского сообщества, открыла путь к постоянному процветанию и миру. Это убеждение есть не что иное, как своего рода англосаксонское гегельянство. Оно утверждает, что сочетание трёх элементов – свободного рынка, свободного правительства и верховенства закона, которые имелись в Великобритании и Соединённых Штатах, неизбежно окажет трансформирующее воздействие и на остальной мир. И по мере этого процесса человечество будет медленно и, как предполагается, добровольно объединяться вокруг ценностей, которые сделали англосаксонский мир таким богатым, привлекательным и свободным, каким мы его знаем.

Вильсон был набожным сыном священника, глубоко погружённым в кальвинистское учение о предопределении и абсолютной верховной власти Бога; он верил в неизбежность прогресса. Он также был убеждён, что в будущем исполнятся библейские пророчества о грядущем тысячелетии – царстве мира и процветания, которое продлится до конца веков, когда Христос, возвратившись, соединит небо и землю. Примечательно, что современные вильсонианцы придали этому детерминизму светский оттенок: в их глазах либерализм станет господствовать в будущем и приведёт человечество к «концу истории» в результате проявления самой человеческой природы, а не некоего божественного наития.

Вильсон считал, что поражение Германской империи в Первой мировой войне и крах Австро-Венгерской, Российской и Османской империй означает, что звёздный час всемирной Лиги Наций, наконец, настал. В 1945 г. американские лидеры от Элеоноры Рузвельт и Генри Уоллеса «слева» до Венделла Уилки и Томаса Дьюи «справа» интерпретировали падение Германии и Японии во многом схожим образом. В начале 1990-х гг. ведущие внешнеполитические деятели и мыслители США рассматривали крушение Советского Союза через ту же детерминистскую призму: как сигнал о том, что пришло время поистине глобального и подлинно либерального мирового порядка. Во всех трёх случаях вильсоновские строители мирового порядка, казалось, были близки к своей цели. Но каждый раз, подобно Улиссу, они оказывались уносимы встречным ветром.

Технические трудности

Сегодня ветер снова набирает силу. Любому, кто надеется оживить слабеющий вильсоновский проект, предстоит столкнуться с рядом препятствий.

Возможно, наиболее очевидное из них – это возвращение в повестку геополитики, изрядно подпитываемой идеологией. Китай, Россия и ряд более мелких стран, примкнувших к ним (Иран, например), видят в идеалах Вильсона смертельную угрозу своим режимам, что, нужно заметить, небезосновательно. Ранее, в период после окончания холодной войны, превосходство США стало настолько всеохватным, что эти государства пытались либо преуменьшить, либо каким-то образом замаскировать свою оппозицию правившему демократическому консенсусу.

Однако начиная со второго срока президента Барака Обамы и далее, за время администрации Трампа, эти страны стали проявлять куда меньшую сдержанность. Видя в вильсонианстве главным образом прикрытие американских и, в какой-то степени, европейских амбиций, Пекин и Москва всё более смело оспаривают эти принципы и инициативы как в международных институтах, таких как ООН, так и в конкретных регионах, от Сирии до Южно-Китайского моря.

Оппозиция этих держав вильсоновскому порядку разрушительна сразу в нескольких отношениях. Прежде всего, для «вильсонианских держав» это повышает риски и издержки вмешательства в конфликты за пределами их границ. Например, поддержка режима Башара Асада Россией и Ираном помогла предотвратить более непосредственное участие Соединённых Штатов и европейских стран в гражданском конфликте в этой стране.

Кроме того, присутствие великих держав в «антивильсоновской коалиции» даёт дополнительную защиту и помощь меньшим странам, без которых те, возможно, не пошли бы по пути сопротивления сложившемуся статус-кво. Наконец, членство в международных институтах Китая и России затрудняет работу этих институтов по поддержанию вильсоновских норм: возьмём, например, вето России и Китая в Совете Безопасности, избрание антивильсоновских представителей в различные органы ООН, а также сопротивление Венгрии и Польши действиям ЕС, направленным на укрепление верховенства закона.

Между тем поток технологических инноваций и изменений, известный как «информационная революция», создаёт целый ряд препятствий для достижения вильсоновских целей и на уровне отдельных стран, и на уровне международной системы в целом. Ирония заключается в том, что последователи идей Вильсона часто говорят, что благодаря техническому прогрессу мир станет более управляемым, а политика – более рациональной, даже если вместе с этим прогресс увеличит опасность войны, сделав её гораздо более разрушительной. В это верил и сам Вильсон, и послевоенные строители порядка, и либералы, которые всеми силами стремились продлить управляемый США порядок после холодной войны. Однако всякий раз вера в технологические изменения оказывалась заблуждением.

С появлением интернета стало особенно очевидно, что, хотя новые технологии и способствуют распространению либеральных идей и их практического воплощения, они также могут без особого труда подрывать демократические системы и способствовать укреплению авторитарных режимов.

Сегодня, когда новые технологии разрушают целые отрасли, а влияние социальных сетей на новостные СМИ и предвыборные кампании оказывается порой определяющим, политика во многих странах становится всё более неспокойной и поляризованной. А это значительно увеличивает шансы на победу кандидатов-популистов и противников истеблишмента с обеих сторон. Кроме того, это затрудняет национальным лидерам поиск компромиссов, которые являются неотъемлемой частью международного сотрудничества, а также увеличивает вероятность того, что новые правительства не захотят продолжить курс своих предшественников.

Информационная революция дестабилизирует международную жизнь и по другим направлениям, что, в свою очередь, затрудняет работу глобальных институтов. Возьмём, к примеру, проблему контроля над вооружениями – центральную проблему внешней политики Вильсона со времён Первой мировой войны, которая стала ещё более острой после появления ядерного оружия. Последователи Вильсона уделяют такое серьёзное внимание контролю над вооружениями не только из соображений предотвращения глобальной гуманитарной катастрофы, но и потому, что даже неиспользованное ядерное оружие либо его эквивалент делают недостижимой вильсоновскую мечту о международном порядке, основанном на примате права и закона. Оружие массового уничтожения гарантирует именно такой государственный суверенитет, который, по мнению Вильсона, несовместим с долгосрочными интересами безопасности человечества. Организовать гуманитарную интервенцию против ядерной державы непросто.

Борьба против распространения ядерного оружия имела свои успехи, и это распространение удалось отсрочить, но оно не остановлено полностью и ограничивать его становится всё труднее. В 1940-е гг. чтобы создать первое ядерное оружие, потребовалась мощь самого богатого государства в мире и целый консорциум ведущих учёных-физиков. Сегодня даже второстепенные и третьестепенные научные учреждения в странах с низким доходом в состоянии справиться с этой задачей. Это не означает, что усилия по нераспространению нужно оставить. Но не стоит забывать, что не от всех болезней есть лекарства.

Более того, упомянутый технологический прогресс, лежащий в основе информационной революции, значительно обостряет проблему контроля над вооружениями. Развитие кибероружия, а также потенциал биологических средств нанесения стратегического вреда, наглядно продемонстрированный пандемией COVID-19, служат предупреждением о том, что по сравнению с ядерными технологиями, новые средства ведения войны значительно труднее отслеживать и контролировать. Осуществлять эффективный контроль над новыми видами вооружений, возможно, просто не получится. Наука меняется слишком быстро, зафиксировать соответствующие исследования зачастую сложно, а полностью запретить ключевые технологии нельзя, потому что они имеют важное гражданское применение.

Кроме того, появились и другие экономические стимулы, которых не было во времена холодной войны, и теперь они подталкивают гонку вооружений в новые области. Ядерное оружие и ракетные технологии большой дальности стоили чрезвычайно дорого и приносили мало пользы гражданской экономике. Биологические и технологические исследования, напротив, имеют решающее значение для любой страны или компании, ставящих цель оставаться конкурентоспособными в XXI веке. Такая гонка вооружений – неуправляемая, имеющая множество полюсов и охватывающая целый ряд передовых технологий – уже не за горами, и она неминуемо свернёт планы по возрождению вильсоновского порядка.

Это не для всех

Одно из центральных предположений, лежащих в основе вильсоновского порядка, – вера в то, что все страны рано или поздно приблизятся к уровню развития передовых государств и в итоге примут либеральную капиталистическую модель, на которой выстроена Северная Америка и Западная Европа. Для успеха вильсоновского проекта требуется высокая степень конвергенции, государственные системы стран-участников должны отвечать требованиям демократии, а сами государства как международные акторы – быть готовы и способны проводить политику на международной арене в рамках либеральных многосторонних институтов. Однако сегодня, по крайней мере, в среднесрочной перспективе, веру в то, что такая конвергенция возможна, сохранять всё сложнее. Китай, Индия, Россия и Турция уже с гораздо меньшей вероятностью сойдутся на пути к либеральной демократии, чем, например, в 1990 году. В течение долгого времени эти и другие государства наращивали экономические и технологические мощности не для того, чтобы стать копией Запада, а наоборот, для достижения большей независимости от него, а также реализации собственных цивилизационных и политических целей.

По правде говоря, вильсонианство – сугубо европейский проект, и направлен он на решение именно европейских проблем.

С момента распада Римской империи Европа была разделена на сферы влияния равных (или почти равных) конкурентов. Война была постоянным условием передела Европы на протяжении большей части её истории. Глобальное господство Европы в XIX и в начале XX века можно в немалой степени связать с продолжительной борьбой за первенство между Францией и Соединённым Королевством, – борьбой, которая способствовала развитию важнейших отраслей: финансов, государственного устройства, промышленных технологий и военного искусства, сделавших европейские государства столь жестокими и беспощадными конкурентами.

В отличие от многих других стран мира европейские державы, перед которыми постоянно маячил призрак большой войны, разработали более сложную систему дипломатических отношений и международной политики. Развитые международные институты и доктрины легитимности существовали в Европе задолго до того, как Вильсон пересёк Атлантику, чтобы представить свой знаменитый план Лиги Наций. По сути Лига была ничем иным, как усовершенствованной версией ранее существовавших в Европе форм международного управления. И хотя для создания гарантий того, что Германия и её западные соседи будут придерживаться правил новой системы, потребовалась ещё одна разрушительная мировая война, Европа уже была готова к установлению вильсоновского порядка.

Но опыт Европы не стал нормой для остального мира. Хотя в Китай периодически вторгались кочевники, и в его истории были периоды, когда несколько независимых китайских государств боролись за власть над всей страной, большую часть своей истории эта страна являлась одним целым. Идея единого легитимного государства, не имеющая международных аналогов, так же глубоко укоренилась в политической культуре Китая, как идея мультигосударственной системы, основанной на принципе взаимного признания, – в европейской. Между китайцами, японцами и корейцами случались столкновения, но вплоть до конца XIX века межгосударственные конфликты там были редкостью.

Если мы взглянем на историю человечества, то увидим, что на протяжении большей её части развитие мира определяли устойчивые государства-цивилизации, а не государства европейской модели соперничества между равными державами. Ранее территория современной Индии была объектом доминирования Империи Великих Моголов. Между XVI и XIX веками Османская и Персидская империи властвовали на территории, известной сейчас как Ближний Восток. А племена инков и ацтеков не имели равных в своих регионах. Хотя война и кажется более или менее универсальным способом решения проблем среди разных мировых культур, европейская модель поведения, в которой эскалация войны способствовала мобилизации и развитию технологических, политических и бюрократических ресурсов для обеспечения выживания государства, не присуща международной жизни в остальном мире.

Для государств и народов в большей части мира проблемой современной истории, требующей решения, была вовсе не бесконечность конфликтов между великими державами. Истинная проблема заключалась в том, чтобы понять, как прогнать европейские державы со своих территорий и зон влияния. И именно этот поиск сопровождался мучительной культурной и экономической перестройкой для максимально эффективного использования природных и промышленных ресурсов. Таким образом, междоусобные конфликты в Европе стали для неевропейцев не экзистенциальным цивилизационным вызовом, на который необходимо дать ответ, а долгожданной возможностью добиться независимости.

Постколониальные и незападные государства часто присоединялись к глобальным институтам, чтобы восстановить или укрепить суверенитет, а вовсе не для того, чтобы отказываться от него. В следовании международному праву их интерес нередко заключался, в первую очередь, в защите слабых государств от сильных, а никак не в ограничении власти своих национальных лидеров, направленной на укрепление влияния. В отличие от европейских визави эти государства не накопили большого и важного опыта создания тиранических режимов, подавляющих инакомыслие и ставящих беспомощное население на службу колониальным силам. Их опыт, напротив, во многом сформирован сознанием своей униженности как народа, чья власть и элиты неспособны защитить своих подданных и граждан от наглого, высокомерного поведения иностранных держав.

После того, как последняя страница в формальной истории колониализма была перевёрнута и зарождающиеся на месте бывших колоний государства начали утверждать контроль над своими землями, повестка в виде проблемы слабых государств и неполноценного суверенитета осталась прежней.

Даже в Европе различия исторического опыта помогают объяснить неодинаковый уровень приверженности государств идеалам Вильсона. Такие страны, как Франция, Германия, Италия и Нидерланды, пришли к пониманию, что смогут достичь национальных целей, только объединив свои суверенитеты. Однако для многих бывших членов Варшавского договора мотивом присоединения к западным клубам, ЕС и НАТО, было восстановление утраченного суверенитета. Они не разделяли чувства вины и раскаяния по поводу колониального прошлого Европы (а в случае с Германией – по поводу холокоста), которые побудили многие страны Западной Европы согласиться с необходимостью принять новый подход к международным отношениям. И они без стеснения и в полной мере воспользовались привилегиями членства в ЕС и НАТО, не чувствуя себя при этом каким–то образом морально связанными с теми принципами, что формально закреплялись в заявлениях этих организаций, – принципами, которые они сами, к слову, нередко воспринимали как красиво оформленное лицемерие.

Технический эксперт

Недавний феномен роста популизма на Западе выявил ещё одну опасность для вильсоновского проекта. Если Соединённые Штаты избрали Дональда Трампа президентом в 2016 г., на что они способны в будущем? И что может сделать электорат в других «важных» странах? И если вильсоновский проект оброс таким количеством проблем даже в своей политической колыбели – на Западе, то каковы его перспективы в остальном мире?

В эпоху Вильсона демократическое управление сталкивалось с проблемами, которые, как многие опасались, были непреодолимы. Промышленная революция разделила американское общество, создав беспрецедентный уровень неравенства. Корпорации-гиганты приобрели огромную политическую власть и весьма эгоистично использовали её, чтобы противостоять вызовам, угрожающим их экономическим интересам. В то время состояние самого богатого американца Джона Рокфеллера превышало годовой бюджет федерального правительства США. В 2020 г. самый богатый человек Джефф Безос имел капитал, чистой стоимостью равный примерно трём процентам расходов федерального бюджета.

Однако, с точки зрения Вильсона и его прогрессивных сподвижников, решением этих проблем не могла стать простая передача власти избирателям. Тогда большинство американцев ещё имели образование не более восьми классов, а волна европейских мигрантов захлестнула растущие американские города, ставшие новым домом для миллионов избирателей, многие из которых даже не говорили по-английски, часто были неграмотны, а потому охотно голосовали за коррумпированных городских функционеров.

Прогрессисты ответили на эту проблему, поддержав создание аполитичного экспертного класса менеджеров и администраторов. Они стремились построить административное государство, которое, с одной стороны, ограничивало бы чрезмерную власть богатых, а с другой – исправляло моральные и политические недостатки бедных (кстати, сухой закон был важной частью предвыборной программы Вильсона, а во время Первой мировой войны и после неё он инициировал агрессивные аресты, а в некоторых случаях депортации социалистов и других радикалов). Посредством таких мер, как совершенствование качества образования, строгое ограничение иммиграции и евгеническая политика контроля рождаемости, прогрессисты надеялись сформировать класс более образованных и более ответственных избирателей, которые уверенно поддержали бы технократическое государство.

Спустя столетие элементы этого прогрессистского мышления по-прежнему имеют решающее значение для вильсоновской модели правления в США и других странах, но добиваться их общественной поддержки намного труднее. Интернет и социальные сети подорвали авторитет всех форм экспертного знания.

Сегодняшнее гражданское сообщество значительно лучше образовано, а потому меньше нуждается в экспертных рекомендациях и указаниях.

А такие события, как вторжение США в Ирак в 2003 г., финансовый кризис 2008 г. и плохо выстроенная система реагирования на вызов пандемии 2020 г., серьёзно подорвали доверие к экспертному знанию и технократам, которых многие люди стали рассматривать как основу гнусного «глубинного государства».

Международные институты сталкиваются с ещё большим кризисом доверия. Избиратели, скептически относящиеся к идее технократического правления в их собственных странах, тем более насторожены по отношению к иностранным технократам, чьи взгляды кажутся им подозрительно космополитическими. Подобно тому, как жители европейских колониальных территорий предпочитали самоуправление (даже плохо организованное) правлению колониальных властей (даже более компетентных), сегодня многие люди на Западе и в постколониальном мире, вероятно, отвергнут самые благие намерения глобальных институтов.

Тем временем такие проблемы развитых обществ, как потеря производственных рабочих мест, экономическая стагнация или снижение реальной заработной платы, хроническая бедность среди меньшинств и эпидемия опиоидов, не поддаются технократическим решениям. А когда дело касается глобальных проблем – изменения климата и массовой миграции, с трудом верится, что громоздкие институты мирового управления, а также склонные к выяснению отношений и переделу сфер влияния государства, которые ими руководят, предложат простые и действенные решения, способные возродить доверие общества.

Что это означает для Байдена

Все эти обстоятельства указывают на то, что отход от вильсоновской модели развития, вероятно, продолжится, мировая политика будет всё больше отдаляться от этих принципов, а в некоторых случаях идти прямо наперекор им. Такие институты, как НАТО, ООН и ВТО, в силах доказать свою жизнеспособность (всё-таки мощь бюрократии иногда творит чудеса), но они явно сдадут позиции в плане способности отвечать на актуальные вызовы и, возможно, не смогут достигать даже своих первоначальных целей, не говоря уже о решении новых задач. Международный порядок тем временем будет во всё большей степени формироваться государствами, которые идут разными путями к своему преуспеванию. Это необязательно гарантирует неизбежность цивилизационных столкновений в будущем, но глобальным институтам придётся учитывать гораздо более широкий спектр взглядов и ценностей, чем раньше.

Есть надежда, что многие достижения вильсоновского порядка могут быть сохранены и, возможно, в каких-то областях даже расширены. Но зацикленность на былой славе не поможет качественно развить идеи и политику, чья задача обеспечить выживание и развитие в тяжёлые времена. Иные способы политического устройства существовали в прошлом – как в самой Европе, так и в других частях мира, и государствам придётся использовать их, опираться на эти примеры, если они хотят создать фундамент для стабильности и сохранить мир в современных условиях.

Для американских политиков общемировой кризис задуманного Вильсоном международного порядка представляет серьёзные проблемы, которые, вероятно, будут беспокоить администрации на протяжении десятилетий. Одна из проблем заключается в том, что многие профессиональные чиновники и влиятельные конгрессмены, представители гражданского общества и медиа глубоко верят не только в то, что внешняя политика Вильсона – это хорошо и полезно для Соединённых Штатов, но и в то, что это единственный путь к миру и безопасности (и даже выживанию цивилизации и всего человечества). Они будут продолжать бороться за своё дело, ведя окопную войну внутри бюрократии и используя надзорные полномочия Конгресса и постоянные утечки в лояльные СМИ, чтобы поддерживать пламя этой борьбы.

Интриги будут ограничены тем, что любая коалиция интернационалистов в американской внешней политике должна в значительной степени полагаться на голоса избирателей, поддерживающих идеи Вильсона. Но нынешнее поколение, воспитанное в условиях глобальных сетей и некомпетентных политических обозревателей, питает гораздо меньшее доверие к этим идеям. Ни неудача президента Джорджа Буша по созданию национального государства в Ираке, ни провал Обамы в связи с гуманитарной интервенцией в Ливию – ничто из этого не показалось большинству американцев успешным проектом, поэтому общественное доверие к идее построения демократий за рубежом очень невысоко.

Однако американская внешняя политика всегда упирается в вопрос коалиции. Как я писал в своей книге «Особое Провидение», сторонники Вильсона – одна из четырёх школ, которые боролись за формирование американской внешней политики с XVIII века. Приверженцы идей Александра Гамильтона хотят выстроить американскую внешнюю политику вокруг могущественного национального правительства, тесно связанного с миром финансов и международной торговли. Вильсоновцы рвутся соорудить мировой порядок, основанный на демократии, правах человека и верховенстве закона. Джексоновские популисты с подозрением относятся к крупному бизнесу и «крестовым походам» за демократией Вильсона, но хотят сильных военных и экономических программ. Джефферсонианцы желают ограничить американские обязательства и вовлечённость в зарубежные дела. (Отметим, что пятая школа, ведущим сторонником которой был президент Конфедерации Джефферсон Дэвис, определяла национальные интересы США через сохранение рабства). Сторонники Гамильтона и Вильсона ощутимо доминировали в американской внешней политике после холодной войны, но Барак Обама вновь начал вводить некоторые джефферсоновские идеи о сдержанности, а после ливийской неудачи его тяготение к такому подходу явно усилилось. Трамп, повесивший портрет президента Эндрю Джексона в Овальном кабинете, стремился создать националистическую коалицию последователей Джексона и Джефферсона против глобалистской коалиции гамильтонцев и вильсоновцев, господствовавшей со времён Второй мировой войны.

Даже несмотря на то, что администрация Байдена уводит американскую внешнюю политику от националистической парадигмы Трампа, ей придётся заново отрегулировать баланс между подходом Вильсона и идеями других школ в свете изменившихся политических условий внутри страны и за рубежом. Подобные корректировки производились и раньше. В первые обнадёживающие годы послевоенной эпохи вильсоновцы, в частности Элеонора Рузвельт, хотели, чтобы администрация Трумэна поставила поддержку ООН на вершину своих приоритетов. Гарри Трумэн и его команда вскоре увидели, что противостояние Советскому Союзу представляет собой задачу наибольшей важности, и начали формировать основу для холодной войны и политики сдерживания. Этот сдвиг был мучительным, и Трумэну с трудом удалось добиться от госпожи Рузвельт вялой поддержки во время напряжённых выборов 1948 года. Но критическая масса вильсоновских демократов согласилась с логикой, согласно которой победа над сталинским коммунизмом была целью, оправдывающей сомнительные средства, необходимые для ведения холодной войны. Байден может извлечь хороший урок из этого примера. Спасение планеты от климатической катастрофы и создание коалиции для противодействия Китаю – вот основания, которые удовлетворят многих сторонников Вильсона и заставят согласиться, что определённое отсутствие щепетильности, когда дело касается выбора союзников и тактики, абсолютно оправдано.

Администрация Байдена может использовать и другие методы, применявшиеся прошлыми президентами, чтобы заручиться поддержкой граждан. Один из них – оказать давление на слабые страны, находящиеся в сфере влияния Вашингтона, чтобы те провели экстренные реформы. Другой путь – предложить хотя бы видимость поддержки вдохновляющим инициативам, у которых мало шансов на успех. Как сообщество вильсоновцы привыкли достойно терпеть неудачи и часто поддерживают политиков, исходя из их (предполагаемых) благородных намерений, не требуя слишком многого.

Есть и другие, менее макиавеллистские способы удержать либеральный электорат.

Даже когда конечные цели политики Вильсона становятся менее достижимыми, есть проблемы, в отношении которых разумная и целенаправленная американская политика может дать результаты, и вильсоновцы это, без сомнения, оценят.

Международное сотрудничество, направленное на противодействие отмыванию денег и устранению налоговых убежищ, – область, где прогресс имеет неплохие шансы на реализацию. Кроме того, работа по совершенствованию глобальной системы здравоохранения будет оставаться в приоритете в течение нескольких лет после завершения пандемии COVID-19. Продвижение за рубежом образования для групп с недостаточным уровнем обеспеченности услугами – женщин, этнических и религиозных меньшинств, бедных – является одним из действенных способов построить лучший мир, и многие правительства, отвергающие вильсоновский идеал в целом, могут принять такую поддержку извне, если она не будет иметь слишком яркого политического подтекста.

Сегодня Соединённые Штаты и мир переживают что-то вроде вильсоновской рецессии. Но в политике ничто не длится вечно, а надежда, как известно, умирает последней. Вильсоновское видение глубоко укоренилось в американской политической культуре, а ценности, о которых он говорил, имеют слишком большую глобальную привлекательность, чтобы просто списать их со счетов.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs №1 за 2021 год. © Council on foreign relations, Inc.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 марта 2021 > № 3708349 Уолтер Рассел Мид

ВОЙНА НОВОЙ ЭПОХИ

АНДРЕЙ ФРОЛОВ

Кандидат исторических наук, эксперт Российского совета по международным делам.

АНАСТАСИЯ ТЫНЯНКИНА

Лаборант творческой лаборатории «Школа молодого журналиста» ИГСУ РАНХиГС.

НЕКОТОРЫЕ ИТОГИ ВООРУЖЁННОГО КОНФЛИКТА В КАРАБАХЕ ОСЕНЬЮ 2020 ГОДА

Осенняя война 2020 г. в Карабахе между Арменией и Азербайджаном, известная также как операция азербайджанской армии «Железный кулак», стала одним из самых драматических событий и без того весьма непростого года. Информация, появившаяся с момента подписания перемирия, позволяет сделать некоторые выводы о конфликте в целом. В данной работе авторы анализируют особенности карабахской войны[1].

Не то, чего ждали

Конфликт отличала беспрецедентная для нынешних времён скоротечность. Азербайджанской армии хватило 44 дней (если считать датой официального окончания войны 9 ноября 2020 г.), чтобы практически полностью разрушить военную инфраструктуру армян в Нагорном Карабахе и поставить имеющиеся там силы на грань полного поражения. Это тем более удивительно, что речь шла о столкновении сопоставимых по уровню держав, причём Армения готовилась к войне на протяжении последних 25 лет.

Конфликт оказался очень кровопролитным – потери сторон сравнимы с потерями в ходе горячей фазы конфликта в Донбассе, которая длилась почти год (по опубликованным на текущий момент данным, потери украинской армии составили 2576 единиц бронетехники, из которых 391 утрачена безвозвратно)[2]. Известные потери сторон карабахского конфликта приведены в таблице 2.

Особым можно назвать и то обстоятельство, что стороны вели боевые действия без прямого вовлечения третьей стороны (несмотря на бытующее мнение об участии в конфликте турецких военнослужащих, прямых доказательств этого к февралю 2021 г. не появилось). Безусловно, на стороне Азербайджана и Армении в той или иной форме выступали союзники. Но если российские действия ограничивались экстренными поставками вооружения, то турецкие военные были задействованы «гибридно» – из штабов и со своей территории, хотя этот вопрос остаётся одним из самых дискуссионных. В то же время обе стороны активно использовали иностранцев напрямую – в случае с азербайджанской армией это были протурецкие боевики из Ливии и Сирии, за армянскую армию воевали этнические армяне – жители других стран. Их участие было не столь велико, тем не менее война в Карабахе продолжила традицию последних лет, когда на полях сражений наблюдается активное присутствие иностранцев (частные военные компании, наёмники, добровольцы и так далее). Отметим, что сирийских боевиков для войны в Карабахе вербовала турецкая спецслужба МИТ, которая по той же схеме отправляла личный состав из Сирии в Ливию[3].

Отличительной чертой конфликта стала также его полная внезапность. Очевидно, что его развития именно в такой форме никто не ожидал. Это вдвойне любопытно, так как имел место «фальстарт» 12 июля 2020 г., когда на границе Армении и Азербайджана в районе Тавуш погибли 11 военнослужащих азербайджанской армии (включая генерал-майора Полада Гашимова) и четверо армянских военных[4]. Но это не привело ни к каким далеко идущим последствиям. К подобному за 25 лет в приграничье все привыкли.

Исходя из масштабности азербайджанской операции можно предположить, что её разработка началась не позднее 2019 года. Видимо, к весне подготовка завершилась, после чего Баку ждал подходящего момента. Были введены беспрецедентные меры стратегической маскировки планов, дезинформации и жесточайшей цензуры любой информации из приграничных районов, апофеозом чего стали совместные азербайджанско-турецкие учения в июле-августе. Они позволили безболезненно провести перегруппировку войск, «спрятать» отдельные части и сформировать ударные группировки в приграничном предполье. На руку азербайджанской стороне сыграли и вышеупомянутые события в июле, которые, хотя и закончились потерями в офицерском составе, позволили на время отвлечь внимание от основного плана. Скорее всего, последние приготовления шли буквально накануне начала операции, что позволило минимизировать возможные утечки, а также сохранить в тайне истинные замыслы.

Армения не имела и не имеет средств космической и авиационной разведки для отслеживания таких приготовлений. Вероятность передачи подобных сведений Россией существует, но она невысока. Агентурные же возможности армян по понятным причинам оценить нереально. Азербайджанским военным задачу по поддержанию контрразведывательного режима упростила эпидемия коронавируса, из-за которой ещё с весны в стране была ограничена мобильность населения. Это сокращало риск нежелательной встречи с колоннами военной техники на марше.

Война показала важность долгосрочного планирования и создания запасов материально-технических средств и вооружения, так как расход боеприпасов обеими сторонами был очень велик.

Нельзя не признать стратегическое значение формально гражданской азербайджанской грузовой авиакомпании Silk Way Airlines[5], тяжёлые транспортные самолёты которой, Boeing 747 и Ил-76ТД/МД, осуществляли перевозки из Израиля, Турции и Грузии с первого до последнего дня конфликта. Возможности Армении в сфере воздушного транспорта оставались намного более ограниченными, однако и там основная нагрузка легла на формально гражданские борты чартерных компаний (например, Atlantis European Airways и Klas Jet)[6]. Можно предположить, что они перевозили в основном относительно негабаритный груз (за исключением Ил-76) и боеприпасы. Общее число вылетов в интересах министерства обороны Азербайджана можно оценить не менее чем в 100–150, армянской стороны – вряд ли более 50.

Беспилотная победа

Одной из самых обсуждаемых особенностей конфликта стало применение Азербайджаном беспилотных летательных аппаратов. Действительно, Баку удалось установить в Нагорном Карабахе беспилотный разведывательно-ударный контур, который позволял осуществлять непрерывное наблюдение, разведку и сбор информации, а также огневое воздействие на противника[7]. На территории бывшего СССР такое произошло впервые, да и в мире подобного рода прецеденты носят единичный характер. Это тоже результат долгосрочной подготовки азербайджанского руководства, которое активно развивало беспилотную авиацию на протяжении последних десяти лет. Основным партнёром в этом вопросе был Израиль, который не только предоставил БЛА различных типов и лицензию на их производство (барражирующий боеприпас Orbiter-1K/ «Зербе-1К», разведывательные БЛА Aerostar, Orbiter-2M и Orbiter-3), но и помог создать электронную карту Нагорного Карабаха силами компании Elta Systems[8].

Таблица 1. Закупки Азербайджаном БЛА в Израиле (без учёта лицензионного производства)

Источник: Boquet J. La doctrine antidrones des armees francaises // Air&Cosmos, №2718, P. 24 (дата обращения 08.02.2021).

Но если сотрудничество с Израилем особенно не скрывалось, то применение в ходе конфликта турецких БЛА Bayraktar TB2 стало сенсацией и вызвало многочисленные спекулятивные разговоры о том, что в действительности ими управляли турецкие военнослужащие[9]. Мы же не исключаем, что контракт с Турцией мог быть подписан намного раньше июня 2020 г. (когда, как считается, начались переговоры по нему), соответственно, азербайджанские специалисты проходили подготовку в Турции без особой огласки. Сами же операторы и беспилотники перебросили в Азербайджан перед самым началом войны, чтобы сохранить сам факт этой сделки в секрете и не привлечь внимание армянской стороны к возросшим возможностям Баку в области беспилотной авиации. Общее число полученных из Турции БЛА вряд ли превышало десять единиц.

Опыт применения БЛА в Карабахе назвали чуть ли не революцией в военном деле. Действительно, Азербайджан активно применял ударно-разведывательные БЛА и барражирующие боеприпасы турецкого и израильского производства, которые уничтожили значительную часть армянской тяжёлой техники (в том числе почти 90 процентов танков)[10]. Это напоминает ситуацию с потерей бронетехники сирийской армией после начала турецкого наступления в Идлибе в феврале 2020 г., в ходе которой почти 100 процентов сирийских самоходных артиллерийских установок были уничтожены беспилотниками[11].

Но не стоит преувеличивать этот, безусловно, впечатляющий успех. Современным средствам поражения противостояли устаревшие ЗРК советского производства, которые создавались для уничтожения совсем других целей, не говоря уже о том, что довольно много ЗРК «Оса-АК» были закуплены в Иордании, причём неизвестно в каком состоянии. Кроме того, у армянской стороны в Карабахе практически отсутствовали современные средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ). Не осуществлялась комплексная борьба с местами базирования БЛА и наземными центрами управления, что также сказалось на эффективности азербайджанского воздушного наступления.

Применение военной хитрости в виде беспилотных самолётов Ан-2 в качестве ложных целей лишь усугубило ситуацию, вскрыв армянскую систему ПВО и ускорив уничтожение выявленных средств ПВО за счёт массированного удара беспилотников. У армян отсутствовала современная эшелонированная система ПВО, они не применяли пилотируемую авиацию, не атаковали пункты управления и аэродромы базирования азербайджанских аппаратов. При таких условиях уничтожение средств ПВО было вопросом времени.

Также заслуживающим внимания фактом является ограниченное использование пилотируемой авиации для поражения наземных целей. Армянская сторона достоверно потеряла штурмовик Су-25 без воздействия противника и вертолёт Ми-8. Азербайджан также потерял вертолёт Ми-8 и штурмовик Су-25, который был сбит армянскими ПВО (удивительное совпадение!)[12]. После войны появлялись сообщения о том, что пилотируемые летательные аппараты ВВС Азербайджана во время операции «Железный кулак» совершили более 600 боевых вылетов, но до сих пор неясно, как они распределялись[13].

Действия БЛА невозможно отделить и от активного использования подразделений специального назначения, а также ракетно-артиллерийских частей. БЛА выступали как целеуказатели и разведчики, обеспечивая командование азербайджанской армии информацией в режиме реального времени. Армяне стали применять свои БЛА для разведки только на заключительном этапе конфликта, но, вероятно, они уступали БЛА противника по автономности и, возможно, по характеристикам оптико-электронных обзорных систем.

Благодаря этой информации действия диверсионно-разведывательных групп были чрезвычайно эффективными. Предположительно именно на них пришлась большая часть успешных засад и операций оперативно-тактического уровня. Например, считается, что Шуша была взята так быстро и практически без потерь по причине того, что азербайджанские спецназовцы смогли преодолеть горы и выйти к самому городу, не прорываясь через линию укреплений. Соответственно, на счету их армянских визави ряд успешных засад и захватов позиций азербайджанцев, а также целеуказание для собственной артиллерии, которая оказалась единственным средством, способным эффективно тормозить наступление азербайджанской армии.

Необычной сферой применения БЛА стало поле информационной войны.

Большинство заявок на победу азербайджанской стороны иллюстрировались именно кадрами с БЛА, как бы подтверждающими достоверность событий. Армянская сторона в подавляющем большинстве случаев довольствовалась снимками с мобильного телефона на очень большом удалении, что не позволяло не только делать выводы о поражении цели, но даже точно её идентифицировать.

Новые задачи военного планирования

Война в очередной раз показала важность полноценных инженерных укреплений и маскировки в условиях всё более широкого применения БЛА и, как в рассматриваемом конфликте, господства в воздухе одной из сторон. Видимо, в XXI веке слабейшая сторона может уповать на сеть подземных укрытий и капониров для танков и артиллерии, способных минимизировать потери от лёгких беспилотников, боеприпасы которых не обладают необходимой мощью. Это требует весьма существенных затрат материальных, людских и временных ресурсов, но, как показывает опыт иррегулярных формирований на Ближнем Востоке и в Афганистане, не является неразрешимой задачей. В то же время развитые укрепления армян на севере, опиравшиеся на инфраструктуру ещё советской армии, не позволили азербайджанцам продвинуться на этом направлении. Впрочем, никакого штурма и прорыва этих укреплений и не было.

Неожиданностью стала относительная неэффективность оперативно-тактических и тактических ракетных комплексов. Несмотря на довольно массированные по меркам такого скоротечного и ограниченного конфликта пуски, ракетчики так и не смогли решить ни оперативные задачи, ни задачи устрашения мирного населения. Случаи удачного поражения военных целей имели место, но принципиально ситуацию они не изменили, к тому же эти манёвры оттягивали на себя значительное число подготовленного персонала, ресурсов, материальной части и так далее. Как минимум одна пусковая установка с невыпущенной ракетой комплекса Р-17 «Эльбрус» армян была поражена с беспилотника, что выглядит как символ перехода роли оперативно-тактических комплексов к БЛА.

Определённые выводы можно сделать и относительно развития военной техники. В очередной раз встал вопрос относительно дешёвого ЗРК с дешёвым и многочисленным боекомплектом, для которых первоочередной целью является «рой» БЛА. Боекомплект такой системы должен иметь не менее тридцати ракет, ракетное оружие – дополняться парой зенитных орудий, необходим собственный комплекс РЭБ, а также возможность автономной работы в автоматическом режиме для снижения потерь. Важно, чтобы последний был модульным, способным монтироваться как на колесном, так и на гусеничном шасси.

Действенной мерой снижения потерь в личном составе стало бы оснащение всех автомобилей на линии фронта бронированными кабинами и кузовами, обеспечивающими защиту даже при прямом попадании. Оснащение этих автомобилей системой предупреждения о лазерном облучении и противодействия ему позволило бы существенно снизить эффективность авиационных средств поражения с лазерным наведением. То же касается танков и артиллерийских орудий.

Политические уроки

Ещё одна важная особенность конфликта лежит в политической области. Россия удачно выступила миротворцем, сумев остановить конфликт и развести стороны. В каком-то смысле она даже стала невольным участником конфликта, за несколько часов до официального перемирия потеряв боевой вертолёт Ми-24П, сопровождавший колонну на территории Армении на границе с Нахичеванской автономной областью. В итоге удалось усадить за стол переговоров Армению и Азербайджан, а также добиться взаимопонимания от Турции и Ирана. Текст перемирия явно готовился весьма продолжительное время, писали его президенты Армении, Азербайджана и России, а Владимир Путин единолично составлял текст своего заявления по итогам подписания перемирия[14]. Примеров такой персональной вовлечённости в процессы на территории бывшего СССР в новейшее время немного. Этот результат тем более впечатляющ, если сравнивать его с провалившимися попытками США и Франции остановить конфликт в октябре. Представляется, что достигнутые договорённости повлияют на снижение напряжённости между Москвой и Анкарой. Косвенно подтверждает нашу гипотезу характеристика президента Реджепа Тайипа Эрдогана, прозвучавшая во время пресс-конференции Владимира Путина в декабре 2020 г.: «Это человек, который держит слово, мужчина. Он хвостом не виляет» [15].

Армения готовилась к войне, но войне совершенно иного типа. Своими действиями в политическом измерении она её даже приближала.

Несмотря на формальное разделение «Армии обороны Арцаха» и собственно армянской армии, сохранялась иллюзия, что это единый военный организм. Но карабахский фронт практически не ощутил помощи от Еревана, чьи усилия в последние годы были направлены на закупку современной военной техники. Всё ограничилось сербскими лёгкими вооружениями и боеприпасами, а также автомобильным транспортом, отдельными ЗРС и ПЗРК. В то время как с противоположной стороны можно было наблюдать целенаправленное и многолетнее военное строительство, подчинённое одной конкретной задаче и операции.

Таблица 2. Потери Армении и Азербайджана в технике за время конфликта в Карабахе в сентябре-ноябре 2020 года

Источник: сайт Oryxs Blog. URL: https://www.oryxspioenkop.com/ Примечание: в потерях не учитывались миномёты, ПТРК, БЛА и барражирующие азербайджанской стороны из-за невозможности достоверно оценить причины их потерь.

Война в Карабахе стала первым за долгие годы конфликтом приблизительно равных противников. Она имеет ряд уникальных черт, которые заслуживают самого внимательного изучения и осмысления. Важно, что различные нововведения как в военной технике, так и в методах её использования, были применены комплексно, в одном месте и в одно время.

То есть имел место своеобразный «эффект айфона», когда компиляция отдельных, уже имеющихся наработок позволила создать новый продукт.

Нельзя исключать, что некоторые из описанных нами особенностей станут неотъемлемой частью конфликтов ближайших лет. И по многим причинам именно Россия должна быть наиболее заинтересована в максимально объективном анализе этой войны.

--

СНОСКИ

[1] Из имеющихся на данный момент публикаций на русском языке о боевых действиях в ходе карабахского конфликта наибольшей полнотой, на наш взгляд отличаются статьи Алексея Рамма в издании «Независимое военное обозрение». Аспект о действиях БЛА отражён в работе: Новичков Н., Федюшко Д. Боевое применение беспилотных аппаратов в Нагорном Карабахе. М.: ООО «Статус», 2021.

[2] Михайлова Д. Потери украинской бронетехники в ходе АТО в 2014-2016 гг. // Livejournal, 2020. URL: https://diana-mihailova.livejournal.com/4505379.html

[3] MIT installs its Syrian proxies in Nagorno Karabakh // Intelligence online, 2020.

[4] Атасунцев А., при участии Химшиашвили П. Армения и Азербайджан вернулись к «горячему» переделу территории // РБК, 2020. URL: https://www.rbc.ru/politics/15/07/2020/5f0d9a2e9a794710bed2f0c9

[5] Парк компании состоит из одного Ил-76МД, семи Ил-76ТД, двух Ил-76ТД-90SW, пяти Boeing 747-400F, пяти Boeing 747-8F.

[6] Парк авиакомпании Atlantis European Airways состоит из трёх Airbus A320-200, одного Boeing 737-500 и одного Ил-76; Klas Jet – из семи Boeing 737-300/500.

[7] Новичков Н., Федюшко Д. Боевое применение беспилотных аппаратов в Нагорном Карабахе. М.: ООО «Статус», 2021. С. 78.

[8] Baku wins intelligence war thanks to Israeli contracts // Intelligence online, 16.12.2020.

[9] См., например: Кузьмин Ю. Турецкие БЛА и Карабахский конфликт // Авиация и Космонавтика, 2021, №1. С. 56.

[10] Для сравнения – в ходе боевых действий на востоке Украины 45 процентов бронетехники было уничтожено действиями артиллерии, еще 13 процентов – минами и фугасами. Правда, там почти не применялась авиация.

[11] Подсчитано на основе данных ресурса Lost Armour. URL: https://lostarmour.info/syria/

[12] Лямин Ю. Вторая Карабахская война // Экспорт вооружений, 2020, №5. С. 14.

[13] Полковник Нудиралиев направил падающий самолет на скопление армянских солдат // Haqqin.az, 2020. URl: https://haqqin.az/news/197133?fbclid=IwAR0d6psMoxzDAlawcyZis60nIOMacuEtFgygFKG5cfa9XXfu8k8sOhAcCSw

[14] Путин назвал авторов текста заявления по Карабаху // ТАСС, 22.11.2020.

[15] Цитата по: Замахина Т. Путин: Эрдоган держит слово, хвостом не виляет// Российская газета, 2020. URL: https://rg.ru/2020/12/17/putin-erdogan-derzhit-slovo-hvostom-ne-viliaet.html.

Армения. Азербайджан. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 марта 2021 > № 3708346 Андрей Фролов, Анастасия Тынянкина

МЕЖДУ АНГЕЛОМ И БЕСОМ

ДМИТРИЙ ЕВСТАФЬЕВ

Кандидат политических наук, профессор департамента интегрированных коммуникаций факультета коммуникаций, медиа и дизайна Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

УРОКИ-2020 ДЛЯ СОВРЕМЕННОГО ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЩЕСТВА

Общепризнано, что информационное общество оказалось одной из немногих глобальных систем, успешно развивавшихся в 2020 году. Однако пока ещё не осмыслено, что именно оно становится платформой, позволяющей глобализации сохранять устойчивость в противодействии экономической регионализации. Именно оно обеспечивает не только глобальный характер экономической и политической повестки дня, но и стабильность глобального финансового сектора.

Развитое и цифровизированное информационное общество на глобальном и региональном уровнях позволило человечеству, в особенности жителям крупнейших мегаполисов, пережить локдауны, карантины, как минимум не умирая с голоду от невозможности дойти до магазина. Ведь горожане практически утратили навыки выживания в социально неблагоприятном пространстве. Без цифровизированного и глобализированного информационного общества невозможны были бы даже простейшие карантинные мероприятия.

Несмотря на безусловное ослабление мировой геополитической монополярности, то есть доминирования Соединённых Штатов в глобальной политике и экономике, информационное общество как система остаётся под контролем США и формально американских корпораций. Но информационное пространство становится «многополярным», в нём возникают новые игроки, стремящиеся если не к информационной независимости, то по меньшей мере к установлению согласованных и устойчивых «правил игры». Противоречие между монополярным характером управления глобальным информационным обществом и всё более многополярным и многовекторным глобальным информационным пространством, вероятно, следует считать ключевым для развития глобальных коммуникаций. Оно будет и дальше обостряться внутренним кризисом Соединённых Штатов как «метрополии» информационного общества. Тем более что самым выраженным элементом кризиса стала борьба за контроль над классическими и в особенности – цифровыми медиа.

Описанное противоречие приведёт к усложнению соотношения преимуществ и рисков в развитии информационного общества. Предсказуемость и контролируемость информационных процессов заметно снизится. В информационном пространстве «ангелы» часто превращаются в «демонов».

Диалектика развития

В 2020 г. мы воспринимали информационное общество как данность, хотя ещё пятьдесят лет назад оно было лишь концептом в умах футурологов и наиболее продвинутых управленцев. Но к началу пандемического периода информационное общество, построенное на цифровых интегрированных коммуникациях, превратилось не просто в главную «скрепу» глобализации, важнейший элемент её привлекательности. Цифровое информационное общество стало инструментом, доступным в режиме пользователя практически каждому потребителю на планете.

Согласно мейнстриму западной социальной философии, подключение к цифровым системам информационного общества давно стало условием социализации и развития человека[1]. Но сейчас в качестве принципиального условия начинает формулироваться идея интеграции социальной и персональной жизни человека в одну из так называемых «цифровых экосистем». На практике они определяют модель не только потребления, но и социального поведения. Эти системы лишь в первом приближении можно назвать исключительно «потребительскими». В глобальном масштабе происходит активная синхронизация потребительских экосистем с государством, сращивание с ними, использование их в качестве технологической основы для всех видов управления. Порой доходит до подмены государства информационными «экосистемами», что объяснимо: и информационные системы (сети и платформы), и государство претендуют на универсальность и всеохватность в управлении обществом, хотя и по разным причинам. Такова новая среда обитания человека как биологического вида, попытка выхода из которой означает в сущности социальную маргинализацию. Это провозглашалось западными социологами, хотя вряд ли они имели в виду «цифровую сегрегацию».

Диалектика информационного общества является двигателем его развития. С одной стороны, чтобы использовать потенциал информационного общества, человек должен быть потребителем, частью общества потребления. С другой стороны, человек может использовать потенциал информационного общества, не до конца понимая, как работают его алгоритмы и технологии. Это открывает бесконечное пространство для манипуляций.

Именно противоречие между постоянно расширяющимся пользовательским потенциалом информационного общества и сужающейся его познаваемостью пользователем и является наиболее важным аспектом данного явления.

Такая диалектика порождает постоянное балансирование между «ангелами» и «демонами», между инструментами улучшения жизни человека и общества и платой за это, порой с лихвой перекрывающей бонусы. Где и как случится сбой, способный оказаться безвозвратным, предсказать не может никто. Информационное общество всё менее познаваемо как на технологическом, так и на социальном уровне.

«Демоны» информационного общества – производная от социальных процессов современного мира, считавшихся благом. Главным социально-политическим процессом, наблюдавшимся в основном в скрытой, а с 2020 г. уже и в открытой форме, стала окончательная эмансипация общества от политики, его атомизация, разрушение институтов структурирования и самоорганизации, ранее считавшихся естественными и социально безопасными.

Путь к суррогату

Человечество свыклось с новой средой обитания и начинает её активно осваивать. Универсальность и потребительская простота в данном случае крайне важны. Как и учил Маршал Маклюэн[2], человек, при жизни считавшийся почти городским сумасшедшим, а теперь – классик, информационное общество стало не просто элементом общества потребления, а его системообразующей частью. Потребительская доступность, едва ли не глобальная универсальность, возможность почти неограниченной индивидуализации, насыщенность элементами игрового продуктового и социального маркетинга, – всё это вытекает именно из характера современного постиндустриального общества. Это делает жизнь в неуютном, если хотите, «антидомашнем» пространстве современного мегаполиса существенно более комфортной для отдельного человека, что и проявилось в период пандемии.

Однако ведь это и есть тот самый «ангел», легко превращающийся в «демона». Такова логика общества не столько информационного, сколько потребительского. Давайте не лукавить – современное информационное общество рассчитано, прежде всего, на жителей пространств с высокой степенью атомизации и распадом большинства структур социальной консолидации и самоорганизации. Дело не только в эрозии таких институтов, как «большая семья» или «городские племена», хотя и этот фактор изменил контекст, в котором человек формируется как личность. В развитых странах очевидна неустойчивость всех основных «больших» социальных систем[3]. Информационное общество лишь даёт возможность заменить «слабые связи» традиционного и индустриального общества на связи виртуальные (социальные сети и тому подобное), существенно менее обременительные и более «дешёвые» для поддержания.

Стремясь построить единый мир, разумно управляемый меритократией, элиты, считавшие себя «глобальными» (как выяснилось, ошибочно), проскочили черту, отделявшую реальную, функциональную демократию от имитационной. Форма подменила содержание. Имитация не только институциональной демократии, но и обычной социальной вовлечённости (а возможностей для имитации современное информационное общество предоставляло с лихвой) начала вытеснять реальные социальные и политические процессы. Мы ещё недавно смеялись над уверенностью Дональда Трампа, что обществом и его настроениями можно управлять через Twitter, но 45-й американский президент был продуктом определённой среды, где имитация чего угодно – от «жёстких переговоров» до политических взглядов – считалась нормальной.

Проще говоря, «клик» мышкой оказался приравнен к «голосу», то есть информационная сопричастность равноценна социальному действию. Реальную демократию заменила её информационная реплика, голограмма.

А главным критерием стало формальное наличие набора институтов, считавшихся атрибутами демократии. Об этом убедительно пишут учёные Иван Крастев и Стивен Холмс[4], говоря о формировании «ментальности имитатора», что, впрочем, характерно не только для «новых демократий», но и для всего мира.

Не информационное общество породило этого «демона». Оно просто предоставило питательную среду для развития имитационной демократии. Страны коллективного Запада попытались использовать потенциал информационных технологий для внешнего управления суверенитетом в Венесуэле и Белоруссии и, вероятно, готовятся использовать эту модель в отношении других стран, не исключая Россию. Предупреждения о том, что демократия становится «политической пустотой», звучали уже давно[5], и впору было бы прислушаться. Но сыграла роль как раз пользовательская доступность: кликнуть гораздо проще, чем принять участие в митинге, выдвинуться на выборы или стать волонтёром. В контексте социальной атомизации простота информационного общества для потребителя из «ангела» превратилась в «демона». Превращение цифровой демократии в суррогат, видимость, имитацию, управляемую на непрозрачной корпоративной основе, вероятно, следует считать главным «демоном».

Современное информационное общество, – удивительно социально контекстный феномен. Оно лишь предоставило операционную среду для развития дистанционного образования, а магистральным путём стало уже благодаря общему процессу деградации образовательных систем во всём мире. Но и здесь «ангел», созданный информационным обществом, – возможность в условиях пандемии продолжить хоть в какой-то форме образовательный процесс, быстро превратилась в «демона» выхолащивания отношений ученика и учителя. Об этом, к слову, говорил и президент России Владимир Путин, отмечая ограниченность социального потенциала дистанционного образования. Проблема, вероятно, как раз в том, что за каждым «ангелом» скрывается «демон».

Провал целого ряда стран с развитыми системами управления информационным обществом в осуществлении карантинных и санитарных мероприятий (наиболее характерные примеры – страны Бенилюкса, Великобритания, США) показывает: информационные технологии и информационное общество в целом являются сервисными по отношению к обществу и человеку. Их эффективность зависит от степени структурированности общества, его способности к консолидации в кризисной ситуации и к осмысленному действию. Возможно, это главный «ангел» информационного общества, позволяющий разобраться, с чем же мы столкнулись в 2020 году. «Ангел», предостерегающий от опасностей бесконечной потребительской атомизации постиндустриального общества. И попытка информационного структурирования это не компенсирует.

«Цифровые космополиты»[6] несут в себе те же пороки, что и люди прошлого, но с одним нюансом: они считают знание и информацию взаимозаменяемыми, если не тождественными. Постоянное нахождение внутри только информационного пространства – такая же, если не худшая маргиналия, чем отказ от пользования цифровой средой.

Пребывание преимущественно внутри цифровой среды и системы социальных связей, порождённых ею, создаёт эффект утраты социальной референтности мнений и моделей социального поведения.

А самоуверенность, порождённая доступностью информации/знания, предоставляет возможность неограниченного манипулирования, особенно, если использовать фактор групповой конформности, о чём речь ниже.

Сила и бессилие государства

Вторым «демоном» современного информационного общества стал, конечно, постоянно снижающийся уровень прозрачности и предсказуемости его развития. С пользовательской точки зрения этот процесс хорошо ощущается в России. Алгоритмы западных социальных сетей подбирают то, что можно, и убирают в тень нежелательное. В ряде случаев они даже выходят за рамки традиционного для информационного общества «скрытого управления». То же происходит в других странах, где заблокировать и забанить умудрились даже президента США, причём исключительно на базе корпоративных решений, а не судебных процедур. В последние недели своего президентства Трамп был фактически исключён из информационного пространства.

Разница проста: государственное регулирование, каким бы жёстким оно ни было, обязано оставаться в большинстве случаев относительно прозрачным. У частных компаний, действующих по внутренним регламентам, нет потребности публично демонстрировать эти нормы и правила. Опасная грань, обозначившаяся после выборов президента США, сводится к следующему: если раньше частными были только каналы коммуникаций, вводившие ограничения на доступ согласно корпоративным нормам (например, тот же Facebook), то теперь возникает возможность распространить корпоративную регулятивность на информационное общество в целом. В Соединённых Штатах как минимум, а как максимум – во всём мире информационное общество превращается в мегаэкосистему, полностью отданную на откуп частным компаниям. Чтобы изменить такое положение, потребуется государство иного типа, для которого перспектива неограниченной глобализации не будет безусловным приоритетом.

Иными словами, «свобода слова» как принцип может сохраниться, но доступ в информационное общество, повторимся, цифровой интерфейс между глобальным информационным пространством и человеком окажется в перспективе приватизирован и станет ситуативно ограничиваться. Это будет означать возможность введения – причём иногда и негласное – рестриктивных мер в отношении транслируемой по этим каналам информации. Де-факто это уже случается, когда происходит управление доступом к контенту, рассматриваемому модераторами социальных сетей в качестве «нежелательного» или потенциально дестабилизирующего.

Встаёт вопрос о контроле над процессами социального развития, в которых информационное общество начинает играть исключительно важную роль. Позволительна гипотеза: процесс «оцифровывания» моделей общественного развития, внешне выглядящий как усиление влияния государства на общественные процессы, в совокупности с другими процессами на практике способен превратиться в приватизацию систем цифрового государственного и социального управления коммерческими структурами, обслуживающими и обеспечивающими эти системы. А значительная часть таких структур транснациональны и могут находиться под влиянием враждебных России групп интересов. Объективной реальностью становится перспектива развития современного информационного общества вне систем национального контроля и национального законодательства. Что и доказала поствыборная ситуация в Соединённых Штатах. И это уже не просто риск, а новая операционная реальность, в которой России придётся не просто выживать, но и бороться за статус одного из центров консолидации многополярного мира.

Не менее важен и опасен третий «демон», – нарастание недоверия между участниками коммуникационных процессов на фоне манипулятивности в цифровых коммуникациях и прямого администрирования социальных сетей. Чем дальше, тем больше пользователь мира «интегрированных коммуникаций» сталкивается с необходимостью разграничить информацию по степени надёжности и достоверности. Естественной реакцией на многоликость и манипулятивность информационного пространства становится формирование пользователем своего коммуникационного «круга». Туда он включает источники, которые считает «надёжными», то есть, если разобраться, близкими по восприятию картины мира.

Создание комфортного пространства коммуникаций порождается доступностью информации, но одновременно разрушает эту свободу – по мере реализации права пользователя на комфортную информационную среду возникает кастомизированная картина мира, возможно, бесконечно далёкая от реальности.

Но и сам пользователь начинает – в полном соответствии с принципом социальной (на практике – социально-коммуникационной) конформности подстраивать своё поведение, свои коммуникации, а значит – и свои взгляды, под «эталоны» его коммуникационного «круга». Третий «демон» современного информационного общества в перспективе лишает пользователя индивидуальности.

Больше открытости, меньше доверия

Последний «демон» напрямую касается внешней политики: возникает недоверие между ключевыми игроками, даже к официальным заявлениям и документам. Мы сталкиваемся с поразительным феноменом: формальная открытость государственной политики, прозрачность, если хотите, «проникаемость» современных государств и обществ находится на беспрецедентном уровне, но степень доверия падает. Стратегическая неопределённость между ключевыми государствами (наиболее ощутимая в отношениях между Россией и США, США и Китаем, США, Китаем и Индией, Ираном, США и Китаем, Россией, Турцией и Ираном), длящаяся не менее десятилетия, усугубляется нарастающим недоверием и участившимися комплексными информационными манипуляциями, допустимые масштабы которых постоянно растут. Это наиболее яркий пример того, как «ангел» информационного общества превратился в «демона» на наших глазах: чем больше политики и дипломаты говорят, чем больше используют современные интегрированные коммуникации, тем меньше им верят, тем меньше их слышат. И это – один из важнейших аспектов развития современного информационного общества: увеличение объёмов коммуникации прямо пропорционально снижению доверия к ним.

На уровне персональных коммуникаций это противоречие, как уже говорилось, разрешается через формирование человеком «коммуникационного круга», селекции контактов, что ведёт к анклавизации информационного пространства и разрушению картины мира. Но не происходит ли нечто подобное и в межгосударственных отношениях, когда любая информация из «своего» круга воспринимается как априори правдивая, тогда как любые возражения за пределами «круга» отметаются?

Катастрофический рост недоверия происходит на фоне разрушения институциональных механизмов контроля над потенциально дестабилизирующими сферами деятельности, например, сферой ядерных вооружений или программы биологического оружия. Рост неопределённости в условиях расширения «серой зоны» военно-силового противоборства, конструирование пространства «тёплой войны» означает расширение востребованности превентивных методов реакции на прогнозируемые действия потенциального противника, даже если это и снизит уровень военно-силовой и стратегической стабильности. И этот «демон», порождённый тенденциями в информационном обществе, вышел далеко за его пределы.

Порой политики становятся жертвами собственных пропагандистских конструкций.

Вымышленная история о «российском вмешательстве в американские выборы», первоначально сконструированная в целях внутриполитической борьбы, стала неконтролируемо разрушать американскую элиту.

Схожая информационно-манипулятивная конструкция – «сверхтолерантность как основа новой европейской идеологии» – привела к постепенному перетеканию политической власти из рук слабеющих национальных элит к наднациональной бюрократии ЕС, именно в 2020 г. откровенно заявившей о своём лидерстве в определении путей развития Европы. Правда, провозгласив лидерство, общеевропейская бюрократия пока ничем не смогла подтвердить, что способна его в реальности осуществлять. Тем самым ситуация ещё больше запутывается, заставляя национальные правительства метаться между суверенностью и интеграцией.

Этот «демон» выделил важнейшую черту современного информационного общества, прежде не считавшуюся критической. Ранее человечество и в особенности структуры, управлявшие каналами коммуникаций, наивно считали информационное общество полностью управляемым. Однако это саморазвивающийся феномен, а создаваемые им процессы, сюжеты, фейки и прочее живут своей жизнью. И главное – они обладают в силу интегрированности информационных процессов колоссальным потенциалом информационной инерции. Попав в смысловой коридор, человек не может из него выбраться.

Как, например, европейские элиты не могут выбраться из смыслового коридора, навязанного «казусом Навального», хотя большинство из них явно понимают, что здесь что-то не так. Как, например, крайне трудно сейчас ответить на вопрос: финансовый сектор воздействует на сектор цифровых коммуникаций, создавая запрос на новые технологии и спрос на соответствующие услуги, или же цифровые коммуникации определяют развитие глобальных финансов, критически зависимых от устойчивости цифровых соединений.

Работа над чужими ошибками

Современный мир становится внеинституциональным, внеправовым, а правила игры формируются ad hoc. Но информационное общество даже на этом фоне выглядит «диким полем», поскольку здесь и рушить ничего, – оно всегда находилось за пределами какого-либо международного регулирования. Но, оставаясь вне международного регулирования, оно в последние семь-десять лет является объектом интенсивных попыток регулирования на национальном уровне. Это происходит, например, в Китае и России, но и другие страны не застряли в парадигме 2000-х годов. И данное противоречие между ужесточающимся национальным регулированием и отсутствием регулирования на межгосударственном уровне, вероятно, станет одним из важнейших для будущего глобального информационного общества.

Ключевым вопросом становится то, насколько информационное общество достигло пределов безопасного развития в современном формате и с современным технологическим наполнением. Из этого прямо вытекает и другой вопрос: насколько общество в развитых постиндустриальных и предпостиндустриальных странах, ставшее жертвой социальной атомизации и разрушения ключевых структурирующих институтов, способно отличать «ангелов» от «демонов». Может ли оно остановиться у черты, где одно трансформируется в другое, особенно учитывая отсутствие в мире универсального образа будущего?

Вероятно, предложение регулировать информационное общество на базе принципов «свободы слова» и «невидимой руки рынка» уже не актуально.

Даже самый «умеренный» ответ на данный вопрос подразумевает признание неизбежности ужесточения государственного регулирования информационного общества. Что само по себе не является ни «ангелом», ни «демоном». Равно как не является таковыми необходимость существенного повышения защищённости цифровых информационных сегментов в российском обществе, что подразумевает приоритет в развитии национальных коммуникационных платформ. Важна прозрачность этого регулирования и наличие хотя бы минимального публичного, общественного контроля, признаваемого свободным от чрезмерной политической аффилированности и способного ограничить неизбежный – это надо признать – «двойной стандарт». Нужно попытаться избежать формирования системы регулирования «явочным порядком», что является неизбежным риском в случае передачи части функций оперативного управления и модерирования контента компаниям-операторам национального сегмента информационного общества. Это как раз тот случай, когда учиться стоит только на чужих ошибках.

--

СНОСКИ

[1] Урри Дж. Мобильности. Пер. с англ. – М.: Праксис, 2012. 567 с.

[2] Гордон Маршалл Маклюэн (1911–1980) – канадский социолог и культуролог, изучал развитие информационных технологий. Один из авторов концепции «глобальной деревни». Одним из первых признал неизбежность доминирования электронных средств массовой информации, а, как результат – и форматов коммуникаций, принятых в «массовой культуре». Считал формат коммуникаций первичным, определяющим по отношению к контенту и оказался прав, что в особенности подтвердилось в период массового перехода на электронные коммуникации.

[3] Урри Дж. Как выглядит будущее. Пер. с англ. – М.: Издательский дом «Дело», 2018. С.118.

[4] Крастев И., Холмс С. Свет, обманувший надежды. Почему Запад проигрывает борьбу за демократию. Пер. с англ. – М.: Альпина Паблишер, 2020. С.15–53.

[5] Майр П. Управляя пустотой. Размывание западной демократии. Пер. с англ. – М.: Издательство института Гайдара, 2019 г. 216 с.

[6] Термин заимствован у социолога Этана Цукермана, автора книги «Новые соединения. Цифровые космополиты в коммуникативную эпоху» (Москва: Ад Маргинем Пресс, 2015). Но в наибольшей степени свойственная этой социальной категории асимметрия восприятия действительности мира проявилась, на взгляд автора, в книге одного из активистов египетской «цветной революции», так называемой «революции Площади Тахрир», Ваэля Гонима, по профессии компьютерного специалиста – «Революция 2.0» (СПб: ИГ Лениздат, 2012).

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 марта 2021 > № 3708343 Дмитрий Евстафьев

Философ – это тот, кто живёт опасно…

четвёртая политическая теория против современного мира

Александр Дугин Фёдор Шиманский

Философия как бытие в максимально рискованном риске

Фёдор Шиманский. Уважаемый Александр Гельевич, вы являетесь самым известным философом в России, но и одним из немногих русских мыслителей, известных за рубежом. На Западе Вас даже называют «the most dangerous man in the world» — самым опасным человеком в мире. Очень часто можно это видеть в различных публикациях. Как вы к этому относитесь?

Александр Дугин. Точнее чаще говорят: «the most dangerous philosopher». Не столько «опасным человеком», сколько «самым опасным философом». Это разные вещи. Потому что есть люди, поопаснее меня. Есть серийные маньяки, есть террористы, убийцы. Я, безусловно, не такой опасный человек. Можно сказать, более или менее законопослушный гражданин.

А вот с точки зрения философии, это иное. Здесь это скорее комплимент для меня, потому что философ — это тот, кто возвращает человеческому бытию его изначальные условия, экзистенциальные кондиции. «Жить опасно» — это формула Ницше. Жить надо «опасно», потому что человек уже в опасности. Мы в опасности, поскольку мы смертны, поскольку мы конечны, потому что мы ограждены стеной, границами, пределами нашей отдельности, нашей смертности. Поэтому часто древние греки называли людей θνητο? — смертными. θνητο? или βροτο? значит «смертные» или «люди». Люди как смертные существа — это наше определение, дефиниция видовая.

Быть человеком опасно, и особенно потому, что смерть он воспринимает не как гибель, как животные, мгновенно — раз, и нет, а человек способен мыслить смерть. А мысль есть нечто вечное. Пересечение вечности, которая дана нам в мысли, в разумной душе, и стесненные условия существования нас как людей, ограниченных временем, создаёт колоссальное, невероятное напряжение. Поэтому все люди живут «опасно». А философы — это те, кто осознают, насколько эта опасность «опасна». Быть философом — быть тем, кто живёт «опасно» и осознаёт насколько это «опасно». Это то же самое.

Так вот, если меня называют «самым опасным философом», значит, я «самый философский из философов».

Конечно, я думаю, были и поопаснее меня, может быть и есть, кто знает. В этом отношении, я просто принадлежу, если угодно, к цепи «опасных людей», то есть философов.

Эту опасность я не смягчаю, я не адаптирую её к интересам толп или обывателей; я сохраняю эту опасность, стараюсь сохранить её в том самом аутентичном состоянии, в котором она и должна, на мой взгляд, пребывать. Куда она, собственно, и была возведена целой плеядой мыслителей — от первых досократиков до Ницше и Хайдеггера. И я стараюсь поддерживать философию в том же состоянии, в котором она и должна быть. Ведь философия — это максимальная форма риска. Мыслить, как человек значит, мыслить о смерти, мыслить о конечности, мыслить о пересечении вечности и времени. Это и есть, собственно говоря, мышление.

Поэтому, когда меня называют «самый опасный философ», я воспринимаю это как комплимент, может быть, немножко незаслуженный.

Против глобализма и глобалистов

Второй момент. Я являюсь убежденным противником либеральной глобалистской идеологии. Более того, я противник современного мира, Модерна как такового.

И в этом отношении у меня двойственное отношение к Постмодерну. В той мере, в которой Постмодерн является продолжением Модерна, мне он отвратителен; в той мере, в которой он является разоблачением Модерна, он мне очень симпатичен и является для меня важным философским аргументом.

Но в любом случае я нахожусь в глубочайшей оппозиции парадигме Современности, которой живёт всё мыслящее и немыслящее человечество сегодня.

Это - второе значение выражения «самый опасный философ», потому что я по-настоящему и фундаментально, интеллектуально, культурно и политически бросаю вызов Модерну и его победившей идеологической кульминационной форме — либерализму. Вот в этом я готов признаться: я - абсолютный, убеждённый, непримиримый, тотальный, радикальный противник либерализма, индивидуализма, и не только в той форме, в которой эта идеология существует сегодня, но в самих её корнях, основаниях и началах. Эти корни уходят в Новое время, в материализм естественных наук, в капитализм, в буржуазную демократию, в индивидуализм, в того человека Модерна, которого я считаю «дегенератом», «выродком», скандальным оскорблением человеческого достоинства. Мир Модерна – это перевёрнутый мир. Гегель говорил о «verkehrte Welt», хотя и в несколько ином смысле. Но выражение глубокое и семантически ёмкое.

«В каждом сердце есть стремление выше»

Современный человек для меня — это человек вверх ногами. Я, конечно, сожалею, о таком его положении. Но я вижу его как монстра. Я испытываю к современному человечеству в последние 500 лет приблизительно то же чувство, которое нас охватывает, когда мы видим искромсанного инвалида или больного с синдромом Дауна. Впрочем, неуместно злорадствовать по этому поводу. Когда мы видим нечто несовершенное, извращённое, искажённое: человека с тремя руками, слепца или калеку с отрубленными ногами, это вызывает ощущение ужаса, но и в каком-то смысле сострадания. Но вместе с тем это непроизвольно желание всё-таки отойти куда-то в сторону, если не удается действенно способствовать оздоровлению или облегчению страданий. Я разрываюсь между отвращением к человечеству Модерна и стремлением ему помочь, поставить его с головы на ноги. Это двойственное отношение. С одной стороны, я вижу, насколько отвратителен этот монстр. С другой, даже несмотря на такое омерзение к мышлению, к быту, к политике, к обществу, к культуре, к науке ко всему человеческому в фазе Модерна – меня не покидает желание помочь ему вернуться туда, откуда оно – человеческое – ниспало и может быть даже выше.

Сама телесность Модерна, его плотоядная зацикленность на материальности, вводит меня подчас в состояние бешенства. Плотин, говорят, очень не любил своё тело, раздражался уже от того, что оно у него есть. Вот у меня очень сходное отношение к нижним аспектам жизни.

Но одновременно я испытываю сострадание к людям. Я считаю, что человек, даже если это урод, вырожденец, всё же заслуживает другого, у него есть другой выбор. «В каждом сердце, — говорил Ницше, - есть стремление к выше». И вот к этому «стремлению выше» я и обращаюсь, как бы помимо тех бесконечных пластов дегенерации, которые представляют собой историю последних пяти веков — историю Нового времени, историю секулярности, историю естественно-научного мировоззрения, демократии и «прогресса».

Четвёртая Позиция

Это сострадание, однако, не распространяется на тех, кто стоит на страже, кто бдит, чтобы человек так и оставался в перевёрнутом состоянии; на тех охранников интеллектуального, концлагеря, в котором мы живём в Новое время - на носителей тоталитаризма Нового времени. Сегодня тоталитаризм Модерна представлен преимущественно в либеральной форме. Вчера более броским и наглядным был коммунистический тоталитаризм или нацистский.

Но вчерашний тоталитаризм страшен как сон или тяжелое воспоминание, а вот тоталитаризм настоящего времени – либеральный – он несет в себе весь кошмар отчуждения, подавления, закрепощения человека в материи, технике, деньгах. Поэтому борьба с тоталитаризмом в наше время есть непримиримая борьба с либерализмом – как с идеологией так и с её носителями.

Для тех, кто отстаивает тоталитарные структуры мышления Нового времени - с пеной у рта, будучи вооруженными новыми технологическими возможностями, стремясь подавить всякую альтернативную формы мышления, политики, культуры, философии, для тех я опасен. И опасен гораздо больше, чем кто бы то ни было, потому что я ставлю под вопрос сами основания.

Довольно легко, борясь с либерализмом, попасть в капкан других идеологий все того же западного Нового времени. Например, занять коммунистические позиции и начать критиковать либерализм слева. Или обратиться к национализму, даже к фашизму — и обрушиться на либерализм справа. Но это во-первых, прямое повторение прошлого; во-вторых либерализм прекрасно с этими альтернативами справляется, а в-третьих – и это самое главное! – и коммунизм, и национализм являются продуктами картины мира Нового времени – с ее материализмом, секуляризмом, естественно-научным мировоззрением, «прогрессизмом» и т.д. А значит, они несут в себе тот же яд, что и либерализм. Мало изжить либерализм, надо преодолеть сама политическую, социальную, философскую парадигму Нового времени.

Моя же позиция — Четвёртая Политическая Теория (4ПТ). Оно состоит в фундаментальной атаке либерализма в его основаниях, но не впадая при этом ни в одну из антилиберальных (иллиберальных) идеологий европейского Модерна. Основополагающий жест 4ПТ есть отбрасывание либерализма вместе с коммунизмом и фашизмом. Вот этого-то либералы как раз и не ожидали. Такой поворот застал их врасплох. Они научились как-то обходиться с коммунистами, как-то их укрощать, приструнять, одомашнивать. И современные левые послушно позабыли о классовой борьбе и сосредоточились на проблемах гендера, феминизма и мигрантах. Справились либералы и с нацистами — их они маргинализировали, демонизировали и превратили в монстров, после чего никакие крайне правые идеи никто объективно рассматривать просто не рискнет.

А вот с носителями 4ПТ, которую я развиваю, либералы сталкиваются впервые. Эта теория иллиберальная, прямо и жёстко антилиберальная, но одновременно она антимодернистская во всех отношениях, поэтому ни коммунизму, ни к фашизму её свести невозможно. И конечно, от этого им тревожно. Так как способности вести аргументированную дискуссию с теми, кто думает отлично от них, они сегодня совершенно утратили.

Тем более я выступаю не только от себя, я привожу в качестве аргументов теории и идеи мыслителей и Запада, и Востока, жёстко критиковавших европейское Новое время. Собственно их работы и сделали такой подход возможным, предвосхитили его, заложили его основания. А это, собственно, лучшие умы и самой западной культуры. Если мы посмотрим на то, какой процент из самых ярких западно-европейских мыслителей и художников придерживался либеральных взглядов и были солидарен с судьбами капиталистической цивилизации, то он окажется ничтожно малым. Те, кем хвалится Запад, чаще всего ненавидели капитализм и либерализм, атакуют его и с позиций прошлого и с позиций будущего, и справа, и слева. Самая яркая и прекрасная сторона культуры Запада была во многом антизападной, и уж точно антисовременной.

Поэтому я не одинок в 4ПТ, я опираюсь на огромное интеллектуальное наследие, в том числе и на русскую философию, которая тоже совершено не западная, не либеральная, не современная. Это не подлежит сомнению в отношении русской религиозной философии, а другой у нас просто нет. Либо русская религиозная философия Соловьёва, Флоренского и Булгакова, либо никакой! Всё остальное — смехотворно.

Русскую религиозную философию подготовили ещё ранее В.Ф.Одоевский с кружком любомудров-шеллингианцев и славянофилы. И снова речь шла о критике Запада, Модерна и либерализма. Их наследниками были позднее евразийцы. Конечно, они не такие большие философы, но с точки зрения интеллектуальных интуиций они заглянули в русскую идентичность глубже многих других. В их случае антизападничество и антилиберализм ещё ярче.

Всё русское – антилиберально, как слева, так и справа. Но не всё русское дозрело до осмысления 4ПТ. Ничего постепенно дозревает и, уверен, в какой-то момент дозреет.

Суммируя всё, я полагаю, что я заслужил - вернее, так: я хотел бы надеяться, что заслужил - это название «most dangerous philosopher in the world». Я несу его с гордостью. Меня хотели этим уничтожить, унизить, раздавить, осмеять, демонизировать, но, на самом деле, сделали мне комплимент.

Традиционалист и хайдеггерианец

Фёдор Шиманский. Хотелось бы спросить вот что. Вас обычно характеризуют одновременно тремя следующими категориями: как евразийца, как хайдеггериaнца и как традиционалиста, в смысле последователя Генона. Кто-то даже думает, что это одно и то же. Но другие считают, что это просто невозможно. И как вам удаётся это совмещать и действительно ли можно вас так охарактеризовать?

Александр Дугин. Это абсолютно так. Я бы расставил приоритеты таким образом:

Я, в первую очередь, традиционалист. То есть, Генон, Эвола, традиционалистская философия для меня являются абсолютным ориентиром. Я вижу себя только и исключительно на стороне традиционалистов, и я полностью разделяю все основные установки традиционализма.

Я хайдеггерианец, безусловно. Я открыл Хайдеггера очень давно — в восьмидесятые годы, и уже тогда начал его изучать. Я изучаю его всю жизнь. В этом отношении для меня Хайдеггер и вся феноменология, а через него Гуссерль, Брентано, а дальше вплоть до Аристотеля, которого я прочитал феноменологически вслед за Хайдеггером, Гуссерлем и Брентано, также есть путеводная звезда. Это невероятный источник вдохновения, поэтому я готов признать себя в полной мере хайдеггерианцем. Традиционалистом и хайдеггерианцем! И на это никак не влияет, что Эвола в "Оседлать Тигра" критикует Хайдеггера. На мой взгляд, это неглубокий, поверхностный анализ. На самом деле Хайдеггер не так далеко ушёл от традиционализма. Эвола был участником Консервативной Революции со стороны традиционалистов, Хайдеггер — со стороны немецких философов. В Консервативной Революции в целом, и у Хайдеггера, и у традиционалистов есть нечто общее, основополагающее общее. Это - радикальное отвержение Нового времени, в самой его сути, в его матрице.

Для меня и традиционалисты, и Хайдеггер являются провозвестниками и отцами-основателями 4ПТ, ведь 4ПТ основана прежде всего на радикальной и бескомпромиссной критике Модерна. 4ПТ в каком-то смысле это не что иное, как обобщение критики традиционалистами и Хайдеггером Нового.

Я убежден, что Хайдеггер, несмотря на своё отношение к национал-социализму, не может быть причислен к Третьей политической теории. Ничего подобного. При том, что Хайдеггер не испытывал никаких симпатий к марксизму и радикально отвергал либерализм (который он называл планетар-идиотизмом), необходимо учитывать и его глубокую и последовательную критику самого национал-социализма. В национал-социализме Хайдеггер отвергает всё то, что было в нем современного, модернистского: расизм, механицизм, атеизм, секулярность, Machenschaft, одержимость техникой. Об этом Хайдеггер ясно говорит в «Чёрных тетрадях», да и в других текстах. Он противопоставляет национал-социализму совокупность установок и идей, которые очень близки 4ПТ. Его критика национал-социализма это не критика ни справа, ни слева. Это критика сверху, то есть с позиции 4ПТ. Поэтому между традиционализмом и Хайдеггером больше общего, чем принято считать.

Но есть и некоторые различия, хотя совместить их не так трудно. Ведь у них есть общий знаменатель — фундаментальное отвержение Модерна, Нового времени, либерализма, демократии, материализма, секулярности, атеизма, марксизма и национализма. Кстати, очень важно, что национализм — это тоже буржуазное, западное, современное, атеистическое, секулярное, направление в идеологии и политике. И поэтому последовательный традиционалист не может быть националистом. Это, впрочем, прекрасно показал Эвола. Нации возникли как буржуазный симулякр Империи.

Евразиец: к субъектности континента

Теперь, что касается евразийцев. Я открыл евразийцев позже, чем традиционализм и Хайдеггера, и был поражён, насколько их интуиции и с точки зрения культурной, и с точки зрения цивилизационной, и с точки зрения философской, и с точки зрения геополитической (это вот очень важно!), идеально сочетаются с этими традиционалистскими антисовременными (антимодернистскими) установками. При этом важно, что такая сходная политическая философия сложилась в контексте русской культуры, русской традиции.

Важно, что кн. Н.С.Трубецкой, основатель евразийства, оказывается, был крупнейшим структурным лингвистом. Его ближайшим сподвижником был еще один великий русский ученый лингвист и филолог – Роман Якобсон. То, что Н.С.Трубецкой был одновременно и главной фигурой евразийского течения и одной из ярчайших фигур структурализма, не случайно. Евразийство ставит во главу угла качественное пространство, месторазвитие, по П.Н.Савицкому. А это своего рода аналог структуре. Как язык предопределяет речь, так пространство предопределяет историю. Отсюда тезис «география как судьба» и важнейший концепт Евразии.

Всё это у меня постепенно сошлось, сложилось в общую картину. Параллельно прояснялась связь структурализма с феноменологией, что давало еще один общий ракурс взгляда на евразийство как фундаментальной политической философии, по сути, русской версии 4ПТ.

Ещё один важнейший аспект – открытие евразийцами геополитики. Они были первыми среди русских мыслителей, открывших и осмысливших на свой лад идеи Макиндера. В германском контексте нечто подобное осуществили Карл Хаусхофер и Карл Шмитт. И как немцы сделали из противостояние Land Power и Sea Power свой вывод, также поступили и евразийцы. Для немецкой школы, более развитой, Heartland’ом, основной «континентального могущества» была сама Германия. А для евразийцев – Россия, что еще более соответствовало модели самого Макиндера.

Евразийцы однозначно опознали русскую идентичность как ядро и оплот сухопутной цивилизации, согласившись с определением «оси истории». Но если Макиндер рассматривал Land Power, Евразию как объект, евразийцы настаивали, что Евразия есть субъект. А это меняло радикально атлантистский взгляд на карту мира.

Евразийцы встали на сторону цивилизации Суши, наделили само это понятие историческим, интеллектуальным, философским содержанием. Фактически евразийцы бросили вызов современному миру с позиции и философии, и русской цивилизации, и геополитики, отождествив Атлантическую цивилизацию, Sea Power с западноевропейским Модерном, с современным миром.

Неоевразийство: как философствуют баллистическими ракетами

Это грандиозное открытие евразийцев, которое придало всей конструкции традиционализма и хайдеггерианства конкретное геополитическое воплощение. Этому я посветил свою книгу, ставшую очень известной – «Основы геополитики». «Основы геополитики» стали платформой уже неоевразийства, в которое были интегрированы и традиционализм, и Консервативная Революция, и геополитика, и цивилизационные теории.

Итальянский философ Карло Терраччано писал, что «евразийство = Эвола + ядерное оружие». Здесь критика западной цивилизации Модерна и тезис о необходимости восстания против современного мира сочетается с русской славянофильской мыслью и с ядерным потенциалом великой сухопутной державы.

Так неоевразийство сформулировало интегральный образ России – по ту сторону идеологии, истории, России вечной. Это Россия, вписанная в неизменное сакральное пространство, Россия как Heartland. И отдельные черты этого вечного архетипа проступают и сквозь монархический период, и сквозь советский режим, и сквозь современную Российскую Федерацию. Таким образом, программа «восстания против современного мира» покидает область романтических грёз консерватора и замыкается на конкретное наличие политического феномена – реально существующей России с ядерным оружием, огромной территорией и несметными природными богатствами. Осознав себя субъектом мировой истории, а не просто пародией на Запад, безнадежно отставшей в развитии провинции (как видят Россию либералы и западники), русские входят в своей метафизическое наследие и основывают свою миссию на сочетании трансцендентных идеалов идеократии и громадного силового потенциала. Ясно, что при таком повороте неоевразийство становится по настоящему опасным, и для Запада вечер, как сейчас принято говорить, «перестаёт быть томным».

Мы переходим от экзотической ностальгии по «золотому веку» и романтических проектов Нового Средневековья к планированию стратегии великой державы и её оборонной и наступательной политики в Генеральном штабе. И вот уже от Генона и конца кали-юги мы переходим к обсуждению с влиятельными и высокопоставленными военными и гражданскими лицами интеграции постсоветского (имперского) пространства в Евразийский Союз.

Если речи о «кризисе современного мира» или тонкие философские построения Хайдеггера могут показаться «заумью», то вот наши баллистические ракеты, наше новое оружие, «Крым наш», или активное поведение на Кавказе или отношения с Турцией на Ближнем Востоке, и в целом нарастающее противостояние Западу — это уже совсем не «ботаника», совсем не смешно и не абстрактно. Это вполне конкретно.

Для меня всё это и есть неоевразийство. Это не разрозненные вещи, а градиенты одного и того же цельного мировоззрения, выстроенному иерархически - от высшего — метафизического уровня - через философский, к геополитическому и конкретному политическому. Ницше снабдил свою книгу "Сумерки идолов" (Götzen-Dämmerung) подзаголовком «как философствуют молотом» (Wie man mit dem Hammer philosophiert). Неоевразийство могло бы быть определено, перефразирую Ницше: «как философствуют баллистическими ракетами».

Геополитика как судьба

Неоевразийство является переходом от метафизики и философии, которые были далеко не чужды основателям евразийства, к практическим вопросам геополитики, внешней политики, стратегии и обороны.

Почему собственно Запад так взвился в свое время от "Основ Геополитики"? Напомню контекст. В начале девяностых годов, когда идеологическое (то есть коммунистическое) обоснование субъектности СССР исчезло, и реформаторы во главе с Ельциным и его шпионским окружением (либералами, продажными агентами влияния Запада, коррупционерами) стали воспринимать РФ как часть единого глобального мира, наши военные круги, наши силовики оказались совершенно растерянными. Они понимали, что идти на поводу Запада никак нельзя, видели, что НАТО продолжает расширяться, чувствовали, что надо что-то этому натиску противопоставить, а идеологии не было. И тут геополитика, прежде всего мои лекции и выступления в Академии Генерального штаба, мои беседы с силовиками, мои тексты и статьи, сыграли очень важную роль. Они заполнили стратегический пробел в сознании. С этого момента геополитика стала своего рода «параллельной идеологией» российского Deep State -- военных, силовых, патриотических кругов. Противостояние Land Power/Sea Power, Суша/Море, евразийство/атлантизм прекрасно и наглядно объясняло существующее положение дел – при чём по ту сторону какой бы то ни было идеологии.

В конечном итоге с приходом Путина это параллельное – геополитическое, евразийское – оборонное сознание было легализовано. Пусть частично, половинчато, но легализировано. И далее «вечер совсем перестал быть томным», потому что 4ПТ, традиционализм и Консервативная Революция, сомкнулись в евразийской геополитике – пусть даже по вполне прагматическим соображениям (необходимость иметь непротиворечивую стратегическую модель в ответ на непрекращающееся давление Запада) – с практической политикой.

Когда я выступал в Вашингтоне в 2005 году в институте Хопкинса, представляя меня, известный специалист по Центральной Азии и Ближнему Востоку профессор Фредерик Старр, (он, кстати, сказал, что когда-то играл на саксофоне в "Поп-Механике" Сергея Курёхина!) сказал: «Давайте посмотрим, что писал Дугин в девяностые или даже ещё в конце восьмидесятых, и что делает Путин в двухтысячные». И список был настолько впечатляющим, что все присутствующие в зале – а зал был полон, включая представителей Госдепа, Конгресса и разных силовиков - широко разинули рот. «После этого не будем спрашивать, какое влияние Дугин имеет на Кремль, потому что сам он никогда не отвечает на этот вопрос. И так все понятно. Просто сравним два столбца – теоретические («империалистические» и «реваншистские») тезисы Дугина с конца 80-х и реальные шаги Путина в 2000-е. В левой колонке Дугин, в правой колонке Путин. Найдите различия…»

Это был 2005 год.

Я сейчас под санкциями после Крыма и Русской весны, в Америку мне въезд закрыт. За мою «опасную» философскую жизнь, я плачу вполне конкретную цену. Но представим себе фантастический сценарий, что меня пригласили снова в 2021 году в Вашингтон читать лекцию в том же институте Хопкинса. Представляете, насколько список совпадений в обоих колонках существенно расширился бы. Уже 15 лет назад он был очень длинный. Теперь же туда надо ясно описанные в "Основах Геополитики" события августа 2008 года на Южном Кавказе, Крымский сценарий, отделение Новороссии, появление право-левого популизма в Европе и многое другое - наше сближение с Ираном, возвращение на Ближний Восток, нашу политику в отношении Турции, Ливии, Сирии и т.д. Вообще-то, осталось бы меня только задержать в Вашингтоне на как можно долгий срок, чтобы остановить рост этих соответствий и как-то предотвратить движение по ещё пока нереализованным пунктам «What to do». А в программе конец глобализации, уничтожение либеральной идеологии, падение гегемонии Запала, выход Турции из НАТО, а затем и полный роспуск этой организации, всемирная победа Консервативной Революции и 4ПТ, установление многополярного мира, возрождение великого Евразийского Союза и других полностью независимых от Запада «больших пространств», планетарный триумф цивилизации Суши. «Stop it! Now!» возопил бы зал Института Хопкинса в 2021 году.

Но этого не произойдёт. И в каком-то смысле уже поздно. «Основы геополитики» написаны – причём ещё в начале 90-х годов.

Конечно, я многое пересмотрел и скорректировал с того времени. У меня существенно изменилось отношение к Турции, к Китаю, отчасти к Азербайджану - после того, как я более внимательно изучил трансформации их политики в последние десятилетия.

Но «опасность» евразийской геополитики и «евразийских геополитиков» для Запада не сокращается, напротив возрастает. Моё участие в разного рода геополитических процессах, мои встречи, консультации, обмен мнений с руководством различных государств, с интеллектуальными элитами, стратегическими экспертами разных стран — всё это продолжается.

Планетарное влияние неизвестного маргинала

При этом интересно, что у людей, которые на Западе (и не только на Западе) меня ненавидят, считают меня «врагом человечества» (а я, на самом деле, являюсь врагом человечества – но не всего, а только либерального и, шире, современного, – ведь в Новом времени меня вообще ничего не устраивает), уживаются на мой счет два взаимоисключающих мнения: «Это очень влиятельный человек, он предельно опасен, он связан со множеством центров принятия решений» и одновременно: «Он полный маргинал, он никому не известен, он вообще ни на что не влияет». И такое раздвоение не у разных людей, а часто у одних и тех же. Почти в каждой фразе, описывающей меня и мои идеи, если внимательно присмотреться, мы найдём логическое противоречие.

Меня представляют одновременно маргиналом, никому неизвестным человеком, эксцентричным фантазером, не имеющим никаких выходов на серьезные инстанции и высказывающим экстравагантные никому не понятные гротескные идеи, но эта «маргинальная», «ничтожная» личность почему-то влияет на большую геополитику – на стратегические решения Кремля, на европейский и американский популизм, на антиимпериализм Латинской Америки, на Иран, Турцию, арабский регион и т. д. Что показательно, они произносят взаимоисключающие оценки на одном дыхании. И отчаянно пытаются встроить меня в какой-то понятный для них карикатурный образ – «экстремиста», «сталиниста», «националиста», «империалиста» и еще похуже.

Однако моя философия будет посложнее, чем эти пустые штампы.

Глашатай 5 королей

Я заметил в этом отношении следующее. В стане либералов, кичащихся своим интеллектуализмом, на самое деле умов-то и нет. Не знаю, чем это объяснить - то ли от лени, то ли от мнимой тотальности их победы, но либералы просто не могут найти в своем лагере интеллектуалов, способных вести достойный диалог.

Вот либеральный think tank Nexus год назад в Амстердаме устроил «дебаты века» между мной и ультралиберальным философом, убежденным и открытым глобалистом и атлантистом Бернаром-Анри Леви. Но ничего осмысленного из этого не получилось. Оказалось, Бернар-Анри Леви не только толком моих книг (а на французский переведено немало моих произведений), но даже своей собственной книги — "Империя и пять королей", не читал. Я могу допустить, что он её не писал, он слишком крупный общественный деятель и состоятельный человек для этого, мог и нанять кого-то, но уж читать-то он её должен был бы… Книга, кстати, в целом неплохая, там есть ряд вполне верных замечаний – хотя и с позиции глобальной гегемонии. Самое важное - автор (Леви или не совсем Леви) замечает, что «Империя» (так в книге называется глобальный либеральный миропорядок, тотальная доминация глобалистов, модернистский и постмодернистский Запада в целом) в последние годы – начиная уже с Обамы (=Горбачев) и особенно при Трампе (=Ельцин) стремительно разваливается, сокращает свое присутствие в мире и эффективность контроля. Параллельно этому «испарению либеральной Империи» происходит подъем пяти альтернативных центров – цивилизаций-полюсов – России, Китая, Ирана, Турции и Саудовский Аравии. Это и есть 5 королей или 5 бывших Империй - Российской/Советской, Китайский, Персидской, Османской и арабского Халифата. Так бывшие Империи стремятся возродиться и вернуться в историю за счет распада настоящей Империи. Автор сожалеет об этом и призывает «Империю» собраться с силами и уничтожить Россию, Китай, Иран, Турция и арабский мир, либо стравив их между собой, либо подорвав изнутри, либо нанеся по ним прямой удар. В принципе это и есть программа действий администрации Джо Байдена. Интересно, что там же в Амстердаме на том же круглом столе я познакомился с Энтони Блинкеном, который был мне представлен как высокопоставленный чиновник администрации Обамы. Сегодня, как мы знаем, он занимает должность Госсекретаря США. Блинкен и Бернар-Анри Леви единомышленники и на дебатах Nexus’а выступали единым фронтом – против России и Китая, а также против … Трампа. Напомню это происходило, когда Трамп был президентом США. Поэтому проект "Империи и пяти королей" отражает основу стратегии новой администрации Белого Дома.

На радио-языке Сванидзе

Возвращаюсь к дебатам. Когда я начал говорить о книге Леви, оказалось, что Леви на это может ответить только каким-то заготовленным набором общих фраз. «Немцов. Политковская. Новичок. Скрипаль. Путин плохой. Крым — не ваш. Самый великий человек России был Солженицын». Когда я иронично поинтересовался сказал: «И его антилиберализм, и его критика Запада и Модерна, и его "Двести лет вместе" тоже вы считаете правильно?» Он недоумевал: «А это что такое?» Явно его знания о Солженицыне ограничивались Википедией, каким-то условным обобщенным представлением об антисоветизме в целом. И это называется «интеллектуал»? Это называется «теоретик нового мирового порядка»? Ему лень читать, лень думать, лень искать аргументы, лень даже поинтересоваться тем, что выходит под его авторством…

Я думаю, это от безнаказанности и полной, искусственно созданной либеральной диктатурой, пустоты вокруг. Сторонники «открытого общества» полностью упразднили критику – любой, кто ставит под сомнение их принципы, подвергается демонизации, остракизму, маргинализации, становится объектом cancel culture и деплатформируется. Никто не имеет возможности открыть рот и ничего возразить либералам. От этого они совершенно обнаглели и считают нас, всё человечество, которое отвергает глобализм, «недоумками», «унтерменшами,» «обезьянами», «неандертальцами», «пещерными жителями». Так что и не удосуживаются даже подготовиться к дебатам. Это, конечно, всем сразу бросилось в глаза. Тем не менее, сами дебаты очень многие посмотрели. Они не стали дебатами века, так как либерал Леви высокомерно и снисходительно повторял набор банальностей, которые мы и так каждый день слышим и всех каналов и социальных сетей, контролируемых глобалистами. Мои же попытки перевести дискуссию на уровень философских оснований Леви парировал потоком оскорблений и нападок, переводя всё в плоскость очередного телешоу.

Хотя Леви приписал себе победу, потому что он громче кричал, ярче становился в картинные позы и провозглашал как актёр очень плохого провинциального театра: «Путин, верни Крым». Но при этом он не ответил вообще ни на один вопрос по существу. Это был разговор на двух параллельных уровнях. Я пытался говорить с ним как с философом, а он говорил со мной как визжащий журналист на телешоу.

Я знаю этот стиль. Однажды я был приглашен на Радио Россия в разгар истории с Pussy Riot вместе с оппонентом – либералом Сванидзе. Сванидзе, конечно, не философ, он и не претендует. Так вот, Сванидзе сел в кресло, откашлялся и стал благим матом, не обращая внимания ни на ведущую, ни на меня, орать в микрофон: «Отпустите девочек, они не виноваты!» Я говорю: «Сванидзе, мы с вами разговариваем?» А он: «Молчите, вы нацист, вы радикал, вы там оправдываете страшного преступника Владимира Путина, который посадил этих несчастных девочек» — и так далее. И он орал так 45 минут. Без перерыва. Это была либеральная машина, работающая по принципу стиральной. Её включили и она работала.

Я в начале я слушал, потом попытался что-то возразить. А потом, увидев, что Сванидзе ни на меня, ни на ведущую никакого внимания вообще не обращает, и просто орёт, я тоже решил вступить в роль машины, только патриотической, евразийской. Евразийский Искусственный Интеллект. Так, забыв про Сванидзе, я также громким голосом стал говорить в микрофон обо всём, что думаю - о жизни, о либерализме, о пятой колонне, о шестой колонне, о Соросе, о предателях и т.д. Фактически я просто читал лекцию на повышенных тонах. И так мы вдвоём со Сванидзе одновременно говорили – громко и отчетливо - где-то 45 минут. Каждый своё.

Кажется, программу после этого закрыли. Налицо было демонстративное нежелание, и даже неспособность ни слышать оппонента, ни говорить с ним. Ведущая, которая не смогла кричать так же громко и не догадалась просто отключить микрофоны, растерялась и была не в счёт.

Конечно, с Бернар-Анри Леви было не совсем так. Сванидзе, конечно, просто человек невоспитанный, а Леви — воспитанный. Но тем не менее, сухой остаток этих дебатов, «самого опасного философа» в моём лице и самого либерального глобалиста (едва ли можно назвать его «самым безопасным философом», так как он как раз напрямую участвовал в убийстве Каддафи, натравливал курдов на турок, аплодировал бомбёжкам Белграда, призывал Саакашвили нанести ракетный удар по Цхинвалу и вдохновлял украинских неонацистов на Майдане), был близок к нулю. Да, Леви в очередной раз подтвердил свою репутацию, как последовательного апологета однополярного мира, глобализации и западной гегемонии, прямого защитника западно-американской и вообще — Натовской Империи. Он осудил 5 королей (Россию, Китай, Турцию, Иран и Саудовскую Аравию), посетовал на пассивность США и призвал сплотиться вокруг Израиля. Но это он делал и раньше тысячи раз. В чем же состояли дебаты, диалог, обмен мнениями или защита полярных позиций?

Разговор в общем сводился к тому, что каждый высказал свою позицию. При этом я высказал её на философском уровне, то есть так, как говорят философы, не повышая голос, не стремясь кого-то убедить в аудитории. Это, кстати, проходило в роскошной Амстердамской Опере, в присутствии нескольких тысяч зрителей, представлявших в целом либеральную политическую и экономическую элиту Голландии. Конечно, они были заведомо на стороне Леви. То есть, попробовал бы он тоже самое говорить это в Ираке, Ливане, в Сербии или в Иране - я бы посмотрел, что бы от него осталось.

Тем не менее какая-то часть людей, конечно — меньшее количество - были и за меня. Я привёл свои аргументы, выразил мысли философским языком. А Леви «дал Сванидзе»: «ничего и никого не слушаю, ничего не знаю, отдайте Крым, Путин — фашист, крупнейшими философами России являются Ходорковский, Навальный, Политковская и Немцов, они и есть Россия, а Достоевский – антисемит и черносотенец, и т.д.» — всё, больше у него никаких аргументов не было. По Леви, даже не столько я, и не только русские, сколько все вообще вокруг – фашисты, вплоть до американцев, поддерживающих Трампа. Кроме него самого.

Все просто, кого он вспомнил, он перечислил: Хайдеггер — фашист, Ницше — фашист, Трамп – фашист, Хантингтон – фашист и так в периоде. Строго по Попперу – "Открытое общество и его враги". В этой книге Карла Поппера в «фашисты» или в «коммунисты» попадают все: от Платона, Аристотеля до Шеллинга и Гегеля, вообще — все. Кроме Поппера. С такими людьми — с либеральными маньяками -- говорить невозможно.

На мой взгляд, говорить на «языке Сванидзе» в стиле "Эха Москвы" и принятого там автореферентного язвительного монолога, недостойно.

Не Распутин

Фёдор Шиманский. А я вот, кстати, проверил. У нас всё точно. Вот заголовок: «Meet the most dangerous man in the world: Paul Knott on Putin’s fascist philosopher». И ещё: «The most dangerous replication of Rasputin». Всё-таки называют. И самым опасным человеком в мире и даже Распутиным.

Александр Дугин. Да, «репликант Распутина». Ну, хорошо. К фигуре Распутина я отношусь с большим интересом. Он был голосом глубинного народа при последнем Императоре. Многие вещи – и даже в политике – своим глубоким мужицким земляным умом он понимал правильно. Его образ дискредитирован противниками, и показательно, что в его убийстве – как и в убийстве Императора Павла – принимали непосредственно участие англичане.

Но всё же сравнение явно нелепое. Я философ, и если мои идеи и влияют на политику Путина, но никак не через индивидуальный гипноз и не через прямую суггестию. Я оперирую с парадигмами, с семантическими полями. Это практика совсем другого рода.

Продолжение следует

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > zavtra.ru, 1 марта 2021 > № 3677258 Александр Дугин

ВВС Ирана получили десятки самолетов, вертолетов и реактивных двигателей

Министерство обороны Ирана поставило десятки самолетов, вертолетов и реактивных двигателей ВВС Исламской Республики Иран (IRIAF) в соответствии с планами по увеличению боевой мощи этих сил.

В понедельник, Военно-воздушные силы получили 10 вертолетов, девять военных самолетов и десятки отремонтированных реактивных двигателей на церемонии, на которой присутствовали министр обороны бригадный генерал Амир Хатами, командующий IRIAF бригадный генерал Азиз Насирзаде, второй бригадный генерал сухопутных войск Юсеф Горбани .

Выступая в кулуарах церемонии, генерал Насирзаде охарактеризовал IRIAF как динамичный, инновационный и самодостаточный сектор, который полностью надежен в оперативных целях.

«Поставка нескольких самолетов и вертолетов в войска свидетельствует о творческом подходе наших специалистов, с помощью которых мы оптимизировали и модернизировали нашу технику», - отметил командующий IRIAF, сообщает Mehr News.

Он добавил: «Оборудование, поставленное сегодня Министерством обороны для ВВС, и, конечно же, ясный горизонт, который мы видим в области научной деятельности и поддержки, безусловно, играет большую роль в повышении обороноспособности страны».

«Мы будем наилучшим образом защищать границы нашей страны при любых обстоятельствах», - подчеркнул генерал Насирзаде.

Стоимость экспорта иранских полезных ископаемых за 10 месяцев составила более $5,612 млрд.

Стоимость экспорта иранских полезных ископаемых за первые 10 месяцев текущего 1399 иранского календарного года (с 21 марта 2020 года по 19 января 2021 года) составила более 5,612 миллиарда долларов.

Согласно статистике Таможенного управления Исламской Республики Иран (IRICA), за указанный период из страны было экспортировано более 34 090 000 тонн горнодобывающей и минеральной продукции, сообщает Mehr News.

Данные показали, что более 3,9 млн. тонн продукции горнодобывающего и промышленного сектора на сумму более 762 296 000 долларов США было экспортировано на целевые рынки в иранском месяце Дей (с 21 декабря 2020 года по 19 января 2021 года).

Стальные слитки и изделия, катодная медь и слитки алюминия составили максимальную долю экспорта в горнодобывающем и минерально-промышленном секторе в этот период.

Барбара Вудворд: есть много областей, в которых мы можем работать с РФ

В воскресенье завершилось председательство Великобритании в Совете безопасности ООН. Впервые заседаниями Совбеза руководила постпред Барбара Вудворд, за плечами которой опыт работы в том числе в посольствах в России и Китае. В интервью РИА Новости она рассказала о сферах, в которых Лондон и Москва могут сотрудничать, о том, поможет ли "Спутник V" наладить отношения РФ и Запада, о будущем СВПД и переговорах в сфере контроля над вооружениями, а также о том, могут ли постоянные члены СБ ООН лишиться права вето. Беседовал Алан Булкаты.

– У вас уникальный опыт: вы работали в посольствах в двух странах, являющихся постоянными членами Совбеза, – в России и в Китае. Означает ли такой бэкграунд, что форин-офис решил с вашим назначением как-то изменить свой подход к России и Китаю в Совете безопасности?

– Нет, я не думаю, что это говорит об изменении подхода Великобритании. Я думаю, что наша работа в ООН, с момента ее основания 75 лет назад, заключалась в сотрудничестве по вопросам, представляющим общий интерес, в следовании ценностям и принципам ООН, в исполнении нашего мандата в качестве страны пятерки постоянных членов Совета безопасности и в поддержании международного мира и безопасности. Конечно, у меня свой опыт за плечами, мои коллеги по Совбезу обладают своим опытом, и повестка дня меняется. Например, в прошлом месяце мы обсуждали риски, которые представляет для международного мира и безопасности изменение климата, риски, которые COVID может представлять для международного мира и безопасности. Великобритания последовательно придерживается ценностей ООН и старается поддерживать международный мир и безопасность, насколько это в наших силах.

– В двух словах можете рассказать о ваших приоритетах при взаимодействии с Россией в СБ ООН?

– Думаю, это то же, о чем мы только что говорили. Ценности и принципы ООН, мандат Совета безопасности (в частности, пятерки постоянных членов) по поддержанию международного мира и безопасности также актуальны сегодня, как и при создании ООН 75 лет назад. Великобритания и Россия являются постоянными членами. И поэтому я думаю, что обе страны несут серьезную ответственность.

Думаю, что мы можем сотрудничать по ситуациям в Йемене – там 16,2 миллиона человек сталкиваются с голодом – и в Ливии, где, очевидно, есть вопросы относительно поддержки нового временного правительства и вывода иностранных сил. И есть области, в которых наши подходы различаются: Сирия, Украина, Белоруссия. И мы должны учитывать эти сферы. Однако важнее всего то, что мы можем поручить ООН и соответствующим правительствам обеспечивать мир и безопасность, а не препятствовать этому.

– На днях сенат США утвердил Линду Томас-Гринфилд на должность постпреда при ООН. Каких изменений во взаимодействии США и европейских партнеров в СБ ООН вы ожидаете?

– При новой администрации США мы слышали много заявлений об их возвращении на международную арену – возврате к многостороннему подходу, что Линда Томас-Гринфилд приветствовала, выступая на слушаниях (в сенате – ред.) и заявив, что ООН должна находиться в центре этого (процесса – ред.). Мы видели выступление президента Байдена в госдепартаменте, в котором он снова говорил о США на международной арене и важности мультилатерализма.

Так что мы горячо приветствуем возвращение США. В частности, я думаю, что это их возврат к взаимодействию по некоторым из давних проблем мира и безопасности (мы упомянули Сирию, мы не особо коснулись еще Африки) и в то же время их подключение по неотложным вопросам сегодняшнего дня, новейшим угрозам миру и безопасности, таким как COVID. Это их возврат в ВОЗ, их вклад в COVAX, а, значит, в снижение рисков, которые представляет коронавирус. Но и по климату – их возвращение в Парижское соглашение действительно чрезвычайно приветствуется. И на мероприятии, которое прошло во вторник под председательством нашего премьер-министра, прозвучал не только голос Дэвида Аттенборо. Мы очень четко услышали от Джона Керри о национальных обязательствах США в вопросе климатической безопасности, а также об их международных обязательствах. Так что, полагаю, сейчас у нас есть реальная энергия и возможности для очень тесного сотрудничества по этим насущным вопросам.

– Не так давно на Мюнхенской конференции президент США Джо Байден выступил с довольно резкими словами в адрес РФ. Означает ли это, что России следует готовиться к росту полемики с европейскими странами и США в Совете безопасности?

– Как мы только что сказали, есть много областей, в которых мы можем работать с Россией, мы хотим работать с Россией. И США очень открыты. Продление СНВ-3 я считаю одним из наиболее очевидных положительных примеров. Но, думаю, мы также должны четко понимать, что наш ответ (и я подозреваю, что то же самое будет верно и применительно к США) в отношении России, будет зависеть от политического выбора, который сделает Россия. Когда Россия решает блокировать гуманитарные коридоры в Сирии, когда мы смотрим на незаконную аннексию Крыма, когда мы думаем об отсутствии уважения к территориальной целостности Украины, я боюсь, что Россия не может ждать ничего, кроме международного осуждения.

– США заявили, что готовы участвовать в переговорах в формате "5+1" с Ираном о будущем СВПД. Когда вы ожидаете такую встречу? И на каком уровне она должна пройти?

– Прежде всего следует сказать, что мы глубоко обеспокоены систематическим и продолжающимся невыполнением Ираном своих ядерных обязательств в рамках СВПД. И самое главное, чтобы Иран вернулся к соблюдению (условий СВПД – ред.). Это важнейший момент. И мы, Великобритания, весьма приветствуем обязательство, данное президентом Байденом, о том, что, если Иран вернется к соблюдению сделки, США снова присоединятся к соглашению, а также будут стремиться к его укреплению и продлению. И тогда это дает важную возможность возобновить взаимодействие между Ираном и США, а затем перейти к реализации целей СВПД. Думаю, что это самая важная вещь на данный момент.

– Означает ли это, что Великобритания считает, что Иран должен сделать первый шаг навстречу США в этом отношении?

– Нет, я думаю, суть в том, что обе стороны согласны с тем, что СВПД – это то место, где они хотят быть. Президент Байден очень четко дал понять, что если Иран вернется к соблюдению (условий сделки – ред.), то США снова войдут в соглашение. Так что определенно есть возможность для договоренности и возможность начать взаимодействие между США и Ираном, а затем, как я сказала, осуществить цели СВПД. И это должно быть нашей главной целью.

– Есть ли у вас идеи, какие шаги нужно предпринять "на земле" для движения навстречу друг другу?

– Ситуация "на земле" развивается довольно быстро, мы видели, как генеральный директор МАГАТЭ посетил Иран в минувшие выходные, и, очевидно, дальнейшие обсуждения продолжаются.

– Есть ли для Ирана некая точка невозврата, если мы говорим о будущем СВПД?

– В действительности ситуация настолько деликатная и чувствительная, что спекуляции, наверное, в данный момент совсем не на пользу. Мы уже прошли крайний срок – 23 февраля (Иран с 23 февраля ограничил инспекционную деятельность МАГАТЭ в стране – ред.). В минувшие выходные генеральный директор МАГАТЭ находился в Иране. И мы знаем, что из этого вышло. Думаю, сейчас важно, чтобы у нас была возможность вернуть СВПД в нужное русло.

– Совет безопасности принял в пятницу подготовленную Великобританией резолюцию о временном прекращении огня в зонах конфликтов для проведения там вакцинации. Вы думаете, это сработает?

– Как вы знаете, никто из нас не находится в безопасности, пока все мы не будем в безопасности. Что касается вакцин от COVID, во многих странах наблюдается значительный прогресс. Около 60 государств сейчас развертывают программы вакцинации. Второй этап заключается в распространении вакцин (механизмом – ред.) COVAX в 92 государствах-членах, и вот сейчас этот этап начался с доставки вакцин в Гану. Но остаются еще 160 миллионов человек, которые живут в государствах, затронутых конфликтами, либо были вынуждены переехать из-за конфликтов. И это было в центре нашей дискуссии с участием министра иностранных дел (Великобритании – ред.) на прошлой неделе. На этом фоне, как вы знаете, Совет безопасности принял резолюцию, опирающуюся на прошлогоднюю резолюцию №2532, с целью достижения перемирий, чтобы охватить все эти 160 миллионов человек. Подобное уже делалось ранее. В течение двух дней в Афганистане в начале 2000-х 35 000 медработников привили от полиомиелита 5,7 миллиона детей.

– Планируете ли вы какие-то еще шаги в смысле подготовки каких-либо других резолюций?

– Впереди еще много всего. Будет много вопросов, касающихся мира и безопасности. Так, например, Великобритания очень заинтересована в продвижении работы, касающейся проблемы свободы религий и вероисповеданий в конфликтах. У нас будет заседание по "формуле Арриа" (неформальная встреча членов Совбеза – ред.) по данному вопросу в этом месяце, и мы посмотрим, где мы находимся по этому вопросу. Так что впереди много работы над резолюциями.

– Считаете ли вы возможным введение санкций СБ ООН против военного руководства Мьянмы?

– В самом начале нашего председательства у нас была дискуссия по Мьянме в Совете Безопасности – 2 февраля, и мы согласовали мощное заявление 4 февраля. В нем была выражена наша глубокая озабоченность в связи с действиями военных, и звучал призыв к немедленному освобождению всех задержанных, подчеркивалась важность поддержки демократических институтов, и выражалась обеспокоенность из-за ограничений в отношении гражданского общества и журналистов. Важно, что было проявлено единодушие (при подготовке заявления Совбеза – ред.). У нас не было такого уровня единодушия с 2008 года. Полагаю, что любые дальнейшие шаги должны согласовываться и потребуют последующего обсуждения между членами Совета, так что мы открыты для этого.

– Ничего более конкретного на этот счет?

– Пока у меня нет никаких планов на этот счет, но, как я уже сказала, мы внимательно следим за ситуацией.

– Недавно авторитетный медицинский журнал The Lancet написал о российской вакцине "Спутник V". Издание выяснило, что вакцина довольно надежна и безопасна. Считаете ли вы, что "Спутник V" может как-то помочь улучшить отношения между Россией и Западом на фоне нашей общей борьбы с коронавирусом?

– Это действительно важная отправная точка – общая борьба с COVID. И я считаю, что международные ответные меры по разработке, производству и распространению вакцин должны основываться на сотрудничестве, а не на конкуренции. Так что мы приветствуем любой прогресс, достигнутый в деле обеспечения мира надежными вакцинами. Я знаю, что The Lancet дал положительную оценку, но, насколько я понимаю, вакцина "Спутник V" еще не была представлена на одобрение ни в регулирующие органы здравоохранения Великобритании, что будет иметь важное значение для внедрения (вакцины – ред.) в Соединенном королевстве, ни в ВОЗ. Я считаю, это важные моменты.

Конечно, Великобритания очень гордится своим вкладом в нашу собственную программу вакцинации: разработкой вакцины AstraZeneca и нашим вкладом в (механизм – ред.) COVAX. Поэтому ключевой момент в том, чтобы Россия продолжала работать с международным сообществом, используя общие платформы – COVAX и ВОЗ – и помогая совместно распространять вакцину среди наиболее нуждающихся, как только она получит одобрение от ВОЗ. Потому что это важно для укрепления доверия.

И я думаю, также важно, чтобы мы больше не видели атак дезинформации ни из России, ни откуда-либо еще, против других программ вакцинации, которые были одобрены. Потому что это может замедлить вакцинацию и, следовательно, отдалить момент, когда мы всех привьем. Так что я надеюсь, что этого не будет.

– Пара уточнений. Насколько я знаю, Россия подала вакцину в ВОЗ и ожидает одобрения. Но вы упомянули о некой дезинформации. Вы не могли бы в двух словах сказать об этом? Что вы подразумеваете под дезинформацией?

– Ну, мне кажется, что были разные попытки дискредитировать различные вакцины, программы вакцинации, ни одна из которых не помогла укрепить доверие среди населения, которое получает вакцины. Мы стали свидетелями очень успешного запуска (программ по вакцинации – ред.) в Великобритании, например, в Израиле. И я думаю, что в этом есть положительная динамика. Но действительно важно помочь людям понять, что вакцины подлежат очень тщательному тестированию и регулированию, прежде, чем препараты будут одобрены национальными регулирующими органами или ВОЗ для использования. И следовательно пропаганда против различных вакцин с целью сорвать процесс совершенно не помогает.

– Честно говоря, я не слышал какой-либо дезинформации с российской стороны. Вы слышали, что президент РФ Владимир Путин предложил российскую вакцину для сотрудников ООН? Какова ваша позиция по этому поводу? Готовы воспользоваться этим предложением?

– Здесь важны два момента. Во-первых, ООН – и Совету Безопасности, и Генеральной ассамблее – удалось продолжить выполнять свои функции, несмотря на ограничения, связанные с эпидемией COVID. И людей в целом удалось уберечь. У нас было несколько случаев, но в целом люди в безопасности. Это действительно важно.

Конечно, мы хотели бы вернуться к большему количеству очных заседаний, если бы могли. Но я думаю, очень важно, чтобы дипломаты не требовали какого-то особого отношения к себе, когда речь идет о вакцинах. Мы знаем, что мы важные сотрудники, то, что мы делаем, важно.

Но здесь, в Нью-Йорке, важно то, что мы являемся сотрудниками, которые могут минимизировать риски в нашей работе, работая удаленно. Вот отличие от людей, которым нужно находиться в зданиях, водить автобусы, обучать детей или работать в больницах. Так что, я считаю, что они должны быть в приоритете. Мы дождемся своей очереди в соответствии с планом вакцинации Нью-Йорка.

– Довольно смелые слова. Но, насколько мне известно, пока право на вакцинацию имеют только приоритетные группы в Нью-Йорке – это люди старше 65 лет. Вам не кажется, что, учитывая, что Совет Безопасности и Генассамблея все еще не могут работать в полномасштабном очном формате, необходимо провести срочную вакцинацию тех, кто участвует в заседаниях СБ? Вы не считаете, что было бы полезно лично участвовать в заседаниях?

– Нет, все мы хотели бы вернуться к очным заседаниям, когда это будет безопасно. Но я думаю, сложно утверждать, что мы не можем снизить риски, работая на удалении, тогда как этого не могут позволить себе другие работники. Так что, если вы водите автобус, если вы уборщик, если вы оказываете услуги в больницах или в образовательных учреждениях, то вы вынуждены поддерживать контакт с другими людьми, и вы не можете выполнять свою работу каким-либо другим способом. Я думаю, что это как раз те люди, которые должны быть в приоритете. Вы абсолютно правы, программа вакцинации в Нью-Йорке уже идет. Так что некоторые сотрудники ООН, отвечающие ряду критериев, будь то возраст или факторы здоровья, уже были вакцинированы. И наша очередь придет. И я думаю, правильно, что мы не претендуем на особую привилегию в этом вопросе.

– Недавно США и РФ договорились о продлении Договора СНВ-3. ООН заявила, что это продление даст время на переговоры о новых соглашениях по контролю над ядерными вооружениями. США добиваются включения Китая в некие новые договоренности. Россия считает, что было бы справедливым в таком случае подключить к ним Великобританию и Францию как ядерные державы. Считаете ли вы возможным присоединение Великобритании и Франции к новым договоренностям между США и РФ по контролю над вооружениями? Когда это может произойти и при каких условиях?

– Прежде всего нужно отметить, что Великобритания очень твердо привержена сохранению эффективного международного контроля над вооружениями, разоружению и нераспространению. Во-вторых, мы искренне приветствуем продление на пять лет СНВ-3, о котором договорились США и Россия. Я думаю, это очень важно.

Но СНВ-3 – это только часть общей картины. Как вы знаете, с момента заключения СНВ-3 мы наблюдали разработку и развертывание ядерных систем вооружения, не охватываемых СНВ-3 или любым другим соглашением о контроле над стратегическими вооружениями. Это одна проблема.

И вторая проблема связана с отсутствием прозрачности в отношении доктрин или расширения ядерных программ, что увеличивает риск просчета. Это очень серьезно. Что мы собираемся с этим делать – мы безусловно взглянем на любые новые предложения, которые будут исходить от США, России и Китая, или от любого сочетания (стран – ред.).

Но я хотела бы подчеркнуть, что Великобритания уже предприняла очень существенные шаги в направлении выполнения своего обязательства по ядерному разоружению в соответствии со статьей 6 ДНЯО. Таким образом, мы поддерживаем надежный минимум ядерного сдерживания, у нас единственная система доставки, и мы открыты и прозрачны в контексте нашей доктрины. Так что на данный момент мы считаем, что полностью выполняем свои обязательства, мы осознаем новые проблемные сферы и сферы риска и остаемся открытыми для дальнейших дискуссий.

– Считаете ли вы, что Китай должен присоединиться к этому двустороннему соглашению между США и Россией?

– Если Китай заинтересован и способен, и желает соответствовать критериям, то это будет важным дополнением к построению ядерной стабильности и эффективного контроля над вооружениями, но это, скорее, зависит от точки зрения Китая.

– Некоторое время назад звучали рассуждения о необходимости ограничить право вето для России и Китая. Как вы относитесь к этому, считаете ли вы, что необходимо как-то ограничить их право вето?

– Я думаю, что вопрос о реформе Совета безопасности и привилегиях участия в пятерке постоянных членов остается очень острым даже сейчас. Это вето было неотъемлемой частью создания ООН после Второй мировой войны. Оно (право вето – ред.) закреплено в уставе ООН, для изменения которого потребовалась бы ратификация пятерки постоянных членов СБ.

Так что я думаю, что с практической точки зрения реальный вопрос об ограничении права вето не стоит. Но я полагаю, важнее, особенно в сегодняшнем мире, спустя 75 лет после основания ООН, то, как мы, будучи пятеркой постоянных членов СБ, используем это право вето.

Великобритания не использовала свое вето более 30 лет. Но еще более важно, как мы считаем, что ни один член совета не должен голосовать против заслуживающих доверия резолюций в ситуациях, когда происходят массовые зверства. И это касается и пятерки постоянных членов. Так что, с нашей точки зрения, вопрос, скорее, заключается в использовании права вето, а не в его существовании.

Я должна сказать, что мы сожалеем в связи с тем, как Россия и Китай использовали свое право вето, в частности по Сирии, что стоило жизней, что продлило страдания, и усложнило ситуацию "на земле" и, полагаю, нанесло фундаментальный ущерб репутации Совета безопасности. Поэтому я считаю, что предмет для беспокойства это то, как используется вето, а не то, что оно существует. А если оно применятся ответственно, и при этом не причиняется вред, то, думаю, тогда это меньшая из проблем.

– Не считаете ли вы нужным принять какие-либо процедурные меры для того, чтобы как-то рассмотреть упомянутые вами ситуации?

– Мы много времени уделили рассмотрению, например, ситуации в Сирии. Вы знаете, что конфликту уже 10 лет. И мы видели множество вето со стороны России и Китая за эти 10 лет. Думаю, что это весьма прискорбно, прежде всего для народа Сирии и ситуации "на земле", а также для репутации Совета безопасности. Так что это тема, о которой стоит подумать.

– Президент РФ Владимир Путин предложил провести саммит лидеров стран – постоянных членов СБ ООН. Какие вопросы Великобритания хотела бы поднять на этой встрече?

– Думаю, когда у нас будет возможность провести подобную встречу (и я знаю, что это остается очень актуальной темой), в центре повестки обсуждения лидеров "пятерки" должны быть вопросы международного мира и безопасности. И на данный момент, я думаю, это темы, касающиеся COVID и климата, но это меняющаяся повестка. И нам нужно как следует подумать над этим. Но актуальные вопросы международной безопасности должны быть во главе повестки любой подобной встречи.

Великобритания. США. Китай. ООН. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. Медицина > ria.ru, 1 марта 2021 > № 3659443 Барбара Вудворд

Галина Иванкина: «Культура не там, где царит мистер Хайп»

юбилейная беседа

Андрей Смирнов Галина Иванкина

"ЗАВТРА". Галина, для начала — неизбежный в таких случаях вопрос: откуда вы родом, и кто ваши предки? В самоаттестации, за которую порой цепляются оппоненты, очень скромно написано — «юрист, историк моды», но ведь диапазон намного шире, а знания глубже.

Галина ИВАНКИНА. Мои предки по маме — русские пахари из Тульской губернии и немцы-ремесленники из московского Лефортово, отец — болгарин из весьма зажиточных крестьян, из фракийской местности близ Ловеча. Родители — инженеры-технари, выпускники МИСИ, начальники и трудоголики. Люди, умевшие «починять примус». Мама принадлежала к министерскому чиновничеству, выезжала за рубеж — «осуществлять техническое содействие развивающимся странам», в совершенстве знала три иностранных языка и, тем не менее, сама колола дрова и устанавливала электропроводку на даче.

Я же — тот случай, о котором говорят «в семье не без урода», хотя моё первое образование — тоже техническое, я связист. Но, умея решать задачи по электротехнике и выучивая формулы из теории передачи сигналов, я так и не стала хорошим инженером. Техника — не моё. Математически выразить могу, а проводами повелевать — как-то не очень. Гуманитарий! Выучилась на юриста, неплохо зарабатывала в 1990—2000-х. Потом, как у Данте: «Земную жизнь пройдя до половины, / Я очутился в сумрачном лесу». Постановила не растрачивать себя на то, что «надо», «модно», «денежно», и ушла в журналистику и блогерство. Да, некоторое время серьёзно занималась историей костюма. Такой вот я отщепенец! Но вообще, я с 16 лет работаю — начинала телефонисткой на межгороде и штудировала сопромат с диаматом по вечерам. Я не тунеядка, а совсем наоборот. Состояла в браке почти 15 лет, после чего мы так надоели друг другу, что тихо, как настоящие юристы, развелись.

"ЗАВТРА". Из гуманитарных сред, из «антикафе» сегодня как правило органично выходят в «болотный протест» — как получилось, что вы оказались среди «красно-коричневых»?

Галина ИВАНКИНА. Я с детства была «красно-коричневой», так что никакие посиделки в либеральных клубах уже не испортят. Бэкграунд — соответствующий. Мне повязали алый галстук в день открытия XXVI съезда КПСС в уникальном Музее комсомола Красной Пресни (не путать с Музеем Красной Пресни). Вступила в ряды ВЛКСМ, как только исполнилось 14 лет, и пребывала в комсомоле до августа 1991 года. Вместе с тем, у нас дома всегда с уважением относились к монархии и вере в Бога, к дореволюционной России и Николаю II. Это напоминало тезисы «сменовеховцев» — строй меняется, Россия — остаётся. Более того, в 1993 году я была на стороне защитников Белого Дома и откровенно выражала своё мнение относительно происходящего. Мне близки и «памятники»/баркашовцы, и коммунисты, но никогда — либералы. Я — гетеросексуальная традиционалистка и хомо-советикус.

"ЗАВТРА". Как быть, когда культурная жизнь имманентно-либеральна? Или это стереотип, и не стоит всё сводить к партийной логике?

Галина ИВАНКИНА. На мой взгляд, это не культурная жизнь — либеральна, а тусовочная среда такова. Компашки, обнимашки и… чекушки (ну, куда же без градуса у болотных обитателей?) В либерально-богемной среде нет сколь-нибудь значимых, «вкусных» идей — как социо-гуманитарных, так и политических. Это просто междусобойчик и хайповый бизнес.

Господа оппозиционеры тупо и скучно зарабатывают, вернее — делают, «баблишко» на своих выбросах в ноосферу. Артхаусные «алконавты», синеволосые дизайнеры, помоечные рад-фемки (радикальные феминистки) и всяко-разные тик-токеры — это не культура, а какая-то жижа. В России и за её пределами полным-полно здоровых в психическом и половом смысле режиссёров, художников и писателей. На них и можно ориентироваться. Культура вовсе не там, где царит мистер Хайп и его подельники.

"ЗАВТРА". У вас есть некий проект культурной политики или элемент оной, что-то однозначно необходимое?

Галина ИВАНКИНА. Я по природе своей не прожектёр, а исполнитель — мыслить масштабами Вселенной не умею. Меня всегда развлекают и откровенно смешат публицисты или художники, актёры, выстраивающие концепции в духе: «Как нам обустроить Россию», кто виноват и что делать? Быть иль не быть? Не зная экономики, требуют что-то там финансировать. При этом ратуют за тотальную свободу. А мастер никогда не бывает свободен, если он хочет нормально питаться — божественный Леонардо «прислуживался» подле Франциска I, который поручил гению сконструировать механического льва. Создатель Джоконды развлекал французского короля-причудника! А эти снимут дурацкое кино «не для всех», точнее — ни для кого и вопят: «Путин, дай копеечку!» Не гады ли?

Меня вполне устраивает существующее положение дел — функционируют музеи, галереи, арт-пространства, много выставок на любой вкус; каждую неделю намечаются кинопремьеры, не пустуют концертные залы, модернизируются библиотеки, проводятся лекции. Я могу купить любую книгу и найти в Интернете заинтересовавший меня фильм. Стоит отметить, что театры пребывают в кризисном застое, но такие периоды уже случались — мне доводилось читать прессу …1840-х годов — авторы писали, что …театр умер, а постановщики из кожи вон лезут, чтобы шокировать зрителя, — а всё выходит сплошная тоска. Нет уж! От добра добра не ищут. Если кто-то не может себя занять и ждёт поводыря-культуртрегера — это не проблема государства.

"ЗАВТРА". Принципиален ли для нас Запад как культурный феномен?

Галина ИВАНКИНА. Я отношу себя к просвещённым западникам (ибо есть и непросвещённые западники, вроде хипстеров со смузи в коворкинге). Я же не отделяю дорогу Руси-России от европейского пути и даже евразийство рассматриваю как антитезу атлантизму (англо-американской цивилизации, которая во все века была анти-Европой — от правовой системы до единиц мер и весов). Однако мне чужд Восток как явление, будь то Китай, Иран или Саудовская Аравия. Немного ближе Индия с её особенным шармом.

Российская Империя и Советский Союз были крупнейшими игроками в европейской политике. И не только в политике. Когда русские балеты Дягилева вызывали фурор в Париже — это было почётно, равно как и триумф Плисецкой. Или, когда Пуаре и Сен-Лоран создавали коллекцию а-ля рюсс, пленившись Бакстом. Условный Запад влиял на Россию — и Россия влияла на Запад. (Я говорю «условный», потому что Москва и Петербург — такие же западные города, как Берлин и Варшава). Да, Франция влияла на Италию, а Италия на Францию — европейский мир до недавнего времени был пёстр, созидателен и неоднороден.

Однако! Это, как на той знаменитой картине — «всё в прошлом». Современный Евросоюз — это даже не «закат Европы», это — «финита ля комедия». Локдауны и дауны. Тупичок мироздания. Плюс Грета Тунберг и раздельный сбор мусора как скрепляющая идея-фикс. Когда-то Пётр Великий учился в Голландии корабельному делу, а чему научат в Голландии 2020-х? Тупить, жевать и брать в жёны не Марту, а Маттиаса? Нынешний Запад — серо-голубенький, невесёлый, целлюлитный, — его реакцией на российские достижения можно и пренебречь. Для меня «европейские ценности» — это не толерантность, феминистки и гей-браки, а Сикстинская капелла, дворец Сан-Суси и Рихард Вагнер.

Когда человек говорит: «Ненавижу Запад!», что он имеет в виду? Рафаэля и Боттичелли? Немецкую классическую философию? Жана-Батиста Люлли? Надо бы добавлять: «Ненавижу современный Запад, а не старую Европу, «историю с географией», Баха и Фейербаха». Особенно смешно и гадко выглядят записные патриоты из телевизора, чьи отпрыски обитают в Парижах и Лондонах. Но Бог им судья.

"ЗАВТРА". Какие культурные эпохи вам близки и почему?

Галина ИВАНКИНА. Мне очень нравится Галантный век — это не научно-историческое, а культурологическое понятие. Пушкин иронично говорил об эпохе «красных каблуков и величавых париков», о том, что «Ловласов обветшала слава». Но не обветшала — поэт лукавил. Эра Версаля, королей-Людовиков, фавориток, маскарадов. Помните у Маяковского: «Стили бывают разных Луёв»? Они самые — от Луи XIV до Луи XVI. В 1975 году мама повела меня в Шереметьевское имение Кусково, а там портреты — графини, князья в кружевах, паркеты, завитки, старинные часы и канделябры. Сильнейшее эстетическое переживание!

И я начала интересоваться париками/каблуками/стилями разных Луёв — благо, в СССР держалась мода на «макулатурного» Дюма. Вот молодёжь не знает, что такое «макулатурные издания» — в те годы надо было сдать от 10 до 30 килограмм бумаги в пункты вторсырья, чтобы получить право на покупку дефицитной книжки. В те времена все рьяно читали, а поэтому даже миллионные тиражи раскупались в мгновение ока (а те граждане, что не открывали книг, делали умный вид). Класса с шестого специально ездила покупать пластинки с музыкой XVIII века, но в СССР гораздо активнее популяризировали композиторов XIX столетия, и мне было немножечко обидно. Рисовала наряды барокко и рококо, виньетки.

Также очень люблю 1920-е и 1930-е годы, причём — они настолько разные по наполнению, что во всём противоположны друг другу. Рацио-конструктивизм, скорость, джазовый угар, устремлённость в будущее — это «ревущие двадцатые». Неоклассика, высота/вертикаль, античная лепка тел, солнечная жестокость и разговор с Вечностью — это сюрреалистические тридцатые. Двадцатые — отсутствие тайн, тридцатые — сплошная тайна. Сравните жёсткий и наглый анфас Луизы Брукс или, к примеру, Лиа де Путти — с фарфорово-лунной отрешённостью Марлен Дитрих и Любови Орловой.

Моя мама — по образованию инженер-строитель, она увлечённо рассказывала о межвоенной архитектуре: об острых углах конструктивистов и дорическом ордере неоклассиков. Это очень красиво и — страшно. Глядишь на фотографии белокурых атлетов со значками ГТО и представляешь их ближайшее завтра. Этот период ещё называют «интербеллум» — между войнами. Одна буря прошла, вторая ждёт впереди. Особый аромат — смесь пороха с незабываемым "Шанель номер 5".

Остро и до слёз нравится Оттепель и последовавшие за ней 1960-е — ветер в лицо, дерзания, космос, новостройки, воздушно-лёгкая молодость и — безграничные возможности. Поколение наших пап-мам — наиболее счастливое generation за весь XX век. Дети победителей. Верили, что будут жить при коммунизме, и понедельник начинался в субботу, как у Саши Привалова — культового героя из романа братьев Стругацких. «Антенна упиралась в мирозданье», — констатировал Евгений Евтушенко в "Братской ГЭС". И никак иначе. Ширь земли отмеряли в походах. Пели под гитару. Хотели трансформировать мир. Обожали Фиделя Кастро и считали Джона Кеннеди отличным парнем.

Предвкушение чего-то большого и чистого — то ли яблонь на Марсе, то ли «ветки сирени в космосе». Глотали фантастику — в тех рассказах Вселенная говорит по-русски. Ибо мы — первые. Коммунистическая эстетика — лаконична, проста, возвышенна. Нежный футуризм кибернетических мальчиков и девочек-веточек. Рассветно-розовый квартал очередных Черёмушек. Всё резко, чётко и без прикрас. Жилище должно быть скромным, а человек — стройным. Тотальная искренность. Силуэты и абрисы. Журнал "Юность" и — юность как смысл бытия. Это был явно лучший из миров!

Полагаю, что все три эпохи связаны для меня с понятием «красота», с визуальным наслаждением, прежде всего. Помимо этого, здесь есть образ матери — она водила меня в Кусково, прививала вкус, потом рассказывала о конструктивизме, об оттепели и книжках Василия Аксёнова. Мы все — родом из детства.

"ЗАВТРА". В своё время был такой остроумный ответ на заведомо сомнительный вопрос «Есть ли прогресс в культуре?» «Да, есть, потому что каждая новая эпоха прибавляет фигуры, явления». Разделяете ли вы этот оптимизм в контексте последних десятилетий, ибо голос тех, кто подводит жирную черту под историей искусства, весьма заметен, особенно в консервативной среде?

Галина ИВАНКИНА. Собственно, я выше уже процитировала, вернее — вспомнила публикации 1840-х годов, где ругали «современный театр». У Херлуфа Бидструпа есть комикс, где явлен конфликт отцов и сыночков: поклонники танго непременно будут критиковать любителей шимми, а те, в свою очередь, разразятся бранью в адрес рок-н-рольщиков. Я вспоминаю программу "До 16 и старше" — там пацаны требовали от взрослых понимания и дозволения врубать хэви-метал. Сейчас один из участников (мой хороший знакомый) плюётся в адрес Моргенштерна. Кстати, я так и не заставила себя послушать этого …штерна, а посему плеваться не буду.

В «большом искусстве» ровно такая же ситуация — часто подмывает сказать: «В моём СССР художники рисовали краше!», впрочем, есть ещё один презабавный нюанс — мы живём в эру пост-постмодернизма, когда авторы вынуждены повторять и препарировать то, что было сказано до них. Так что «всё великое и прекрасное», по правде, уже создано и глав-задача — это не уронить и не растерять. И такие хранители у нас есть. Может быть, мы ещё увидим небо в алмазах и очередной виток, прорыв… Надеюсь дожить.

Новые правила открытия счетов и осуществления платежей

Новые правила расчетов, принятые указанием Банка России, зарегистрированы Минюстом в прошлом году. Введены либо готовятся и другие новшества в области контроля за банковскими операциями, наличными расчетами, почтовыми переводами и криптовалютами. Предпринимателю важно знать, как не совершить оплошности при открытии счетов, осуществлении безналичных и наличных платежей, а также на какие операции банки будут теперь обращать особое внимание.

Екатерина Шестакова

Внесение денежных средств на расчетный счет

Согласно Указанию Банка России № 5348-У «О правилах наличных расчетов» установлены особенности расчетов для отдельных видов компаний:

• микрофинансовой организации;
• ломбарда;
• сельскохозяйственного кредитного потребительского кооператива;
• кредитного потребительского кооператива.

Микрофинансовая организация, ломбард и т. д. могут расходовать деньги на цели, установленные в указании, без предварительного внесения их на банковский счет. Для остальных компаний и ИП внесение средств на расчетный счет обязательно.

Чтобы внесение денег на счет ООО учредителем было законным и не вызвало нареканий со стороны контролирующих органов, необходимо правильно отражать их приход в бухучете и указывать основания:

• финансовая помощь или дар;
• вклад средств в имущество организации;
• оплата товаров, работ или услуг фирмы;
• заем средств;
• оплата доли в уставном капитале.

Просто так внести заем наличными и затем снять с расчетного счета денежные средства в счет возврата такого займа не получится, поскольку такая операция не предусмотрена законодательно.

Существует несколько способов внесения денежных средств в организацию. Первым из них является материальная помощь от учредителя, внесение которой осуществляется путем перевода с банковской карты или через кассу банка. Возможно, придется заплатить комиссию за операцию, а также налог с суммы полученных средств (если учредителю принадлежит менее 50% в доле компании). Организация может вернуть учредителю внесенную им сумму путем выплаты дивидендов в будущем. Обязательными условиями при этом являются решение об операции на общем собрании учредителей компании и оплата НДФЛ по ставке 13%.

Учредитель может также пополнить счет юридического лица, переведя средства в качестве оплаты его товаров или услуг. Осуществляется эта операция наличными либо платежным поручением в счет будущих поставок товара или оказанных услуг. Ключевым моментом является наличие договора, который подтверждает сделку и выступает в качестве обоснования внесения денег. Если его нет, появление средств на расчетном счете считается незаконным.

Еще возможна передача средств в качества займа. Этот метод наиболее распространен среди бизнесменов, поскольку деньги по нему очень просто внести и со временем их можно вернуть. Учредители могут предоставить фирме заем, по которому средства можно внести как без процентов, так и с начислением процентов. Решение о виде займа принимается учредителями компании.

Деньги займом могут вноситься наличными через кассу компании или банковским переводом. Заем может быть краткосрочным и долгосрочным. Также законодательством предусмотрена возможность поэтапного предоставления заемных средств (например, когда предоставляется крупная сумма). Для этого заключается один договор, который устанавливает порядок и сроки внесения денег на расчетный счет. В случае займа под проценты все операции по его обслуживанию (начисление процентов, просрочки и прочее) обязательно должны отражаться в бухучете.

И последний способ, как внести наличные на расчетный счет ООО: пополнить уставной капитал организации. Для этого созывается и проводится собрание учредителей, составляется протокол, вносятся изменения в устав. После этого новую редакцию документа необходимо зарегистрировать в налоговой инспекции, предварительно оплатив государственную пошлину. Увеличение уставного капитала повлечет за собой перераспределение долей (в отличие от внесения средств в целях увеличения добавочного капитала). Эта информация отражается в протоколе собрания учредителей.

Расходование наличных денежных средств

Расходование наличных денежных средств возможно осуществлять с расчетного счета только на уставные цели. При этом признать в качестве расходов нельзя расходы, которые поименованы в статье 270 НК РФ, например штрафные санкции, расходы в виде сумм добровольных членских взносов (включая вступительные взносы) в общественные организации, сумм добровольных взносов участников союзов, ассоциаций, организаций (объединений) на содержание указанных союзов, ассоциаций, организаций (объединений), стоимость безвозмездно переданного имущества и расходы на его передачу и другие подобные расходы.

Расходование средств из кассы возможно только на установленные законодательно цели:

• выплаты работникам, включенные в фонд заработной платы, и выплаты социального характера;
• выплата страховых возмещений (страховых сумм) по договорам страхования физическим лицам, уплатившим ранее страховые премии наличными деньгами;
• выдача наличных денег на личные (потребительские) нужды ИП, не связанные с осуществлением им предпринимательской деятельности;
• оплата товаров (кроме ценных бумаг), работ, услуг;
• выдача наличных денег работникам под отчет;
• возврат денежных средств за оплаченные ранее наличными деньгами и возвращенные товары, невыполненные работы, неоказанные услуги;
• выдача наличных денег при осуществлении операций банковского платежного агента (субагента);
• выдача займов, возврат привлеченных займов, уплата процентов и (или) неустоек (штрафов, пени) по привлеченным займам микрофинансовой организацией, ломбардом – в сумме, не превышающей 50 тыс. руб. по одному договору займа, но не более чем 1 млн руб. в течение одного дня в расчете на микрофинансовую организацию, ломбард;
• выдача займов, возврат привлеченных займов, возврат средств по договорам передачи личных сбережений, плата за использование денежных средств по договорам передачи личных сбережений, уплата процентов и (или) неустоек (штрафов, пени) по привлеченным займам, по договорам передачи личных сбережений, выплата сумм пая кредитным потребительским кооперативом, сельскохозяйственным кредитным потребительским кооперативом – в сумме, не превышающей 100 тыс. руб. по каждому из перечисленных договоров, по каждому паю, но не более чем 2 млн руб. в течение одного дня в расчете на кредитный потребительский кооператив, сельскохозяйственный кредитный потребительский кооператив.

Контроль за банковскими операциями

Контроль за банковскими операциями осуществляется на основании Федерального закона от 07.08.2001 № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» (далее – Закон № 115-ФЗ). В 2020 году в данный закон были внесены поправки, которые усиливают контроль за операциями.

Во-первых, будет проводиться особый контроль за суммами сделок. Организации и ИП обязаны выявлять операции, подлежащие обязательному контролю. Это операции с денежными средствами или иным имуществом, сумма которых равна или превышает 600 тыс. руб. по операциям, перечисленным в ст. 6 Закона № 115-ФЗ, купля-продажа недвижимости стоимостью 3 млн руб. и более, некоторые операции некоммерческих организаций, хозяйствующих обществ, имеющих стратегическое значение, операции по гособоронзаказу и др. Что касается зачисления или снятия наличных на сумму от 600 тыс. руб., то ранее эти операции юрлиц также подлежали обязательному контролю, но только в тех случаях, когда они не обусловлены характером хозяйственной деятельности компании.

Будут проверяться и совместные предприятия, и компании, которые открывают независимых агентов для деятельности за рубежом. В налоговой практике уже есть случаи доначисления налогов, если российская компания открывает агента, дилерский центр за рубежом, но не может это обосновать.

Также контролируемыми будут операции почтового перевода денежных средств. Они подлежит обязательному контролю, если сумма, на которую совершается данная операция, равна или превышает 100 тыс. руб. либо равна сумме в иностранной валюте, эквивалентной 100 тыс. руб., или превышает ее. А также операции по возврату неиспользованного остатка денежных средств, внесенных в качестве аванса за услуги связи, подлежат обязательному контролю, если сумма, на которую совершается данная операция, равна или превышает 100 тыс. руб. либо равна сумме в иностранной валюте, эквивалентной 100 тыс. руб., или превышает ее.

Во-вторых, будут более тщательно проверяться сделки, связанные с выводом денежных средств за рубеж. К таким сделкам относятся: зачисление денежных средств на счет (вклад) либо списание денежных средств со счета (вклада) юрлица или иностранной структуры без образования юрлица, период деятельности которых не превышает трех месяцев со дня их регистрации, либо зачисление денежных средств на счет (вклад) или списание денежных средств со счета (вклада) юрлица или иностранной структуры без образования юрлица, в случае если операции по указанному счету (вкладу) не производились с момента его открытия. Контролируются сделки, если стороной операции является юрлицо, имеющее регистрацию или место нахождения в государстве, не выполняющем требования Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ), либо если указанные операции проводятся с использованием счета в банке такого государства. К таким странам согласно приказу Росфинмониторинга от 10.11.2011 № 361 относятся Исламская Республика Иран и КНДР.

Банк будет запрашивать сведения, необходимые для идентификации иностранной структуры без образования юрлица, совершающей операцию с денежными средствами или иным имуществом (наименование, регистрационный номер (номера) (при наличии), присвоенный иностранной структуре без образования юрлица в государстве (на территории) ее регистрации при регистрации, код (коды) (при наличии) иностранной структуры без образования юрлица в государстве (на территории) ее регистрации в качестве налогоплательщика (или их аналоги), место ведения основной деятельности).

В целом подобная тенденция наметилась уже давно, когда в НК РФ внесли поправки в отношении обмена информацией с иностранными банками. Однако в связи с пересмотром соглашений об избежании двойного налогообложения операции с иностранными структурными подразделениями, контролируемыми компаниями подпадут под дополнительный контроль.

В рамках контроля по запросу банка необходимо будет предоставить в течение трех дней следующую информацию:

• сведения, необходимые для идентификации физического либо юридического лица или иностранной структуры без образования юрлица, по поручению и от имени которых совершается операция с денежными средствами или иным имуществом;
• данные миграционной карты;
• документ, подтверждающий право иностранного гражданина или лица без гражданства на пребывание в РФ;
• идентификационный номер налогоплательщика (при его наличии);
• код (коды) (при наличии) иностранной структуры без образования юрлица в государстве ее регистрации в качестве налогоплательщика (или их аналоги);
• адрес места жительства или местонахождения соответственно физического или юридического лица.

В-третьих, к рискованным относятся: операции, имеющие запутанный или необычный характер сделки, не имеющей очевидного экономического смысла или законной цели; ее несоответствие целям деятельности; выявление неоднократного совершения операций или сделок, характер которых дает основание полагать, что целью их осуществления является уклонение от процедур обязательного контроля, предусмотренных Законом № 115-ФЗ.

Организации и ИП вправе отказать в совершении операции клиента (п. 11 ст. 7 Закона № 115-ФЗ), в случае если у его работников возникают подозрения, что операция совершается в целях ОД/ФТ, а клиент не представляет необходимые для фиксации информации документы. Исключение составляют только операции по зачислению денег. В этом случае клиента необходимо проинформировать о причинах отказа в совершении операции и направить информацию в Росфинмониторинг (п. 13 ст. 7 Закона № 115-ФЗ и Постановление Правительства РФ от 19.03.2014 № 209.

Контроль за наличными операциями

В НК РФ внесут новый вид контроля – «оперативный контроль для наблюдения за своевременной фиксацией расчетов и правильным подсчетом выручки». Оперативный контроль собираются проводить в двух формах (будущий новый п. 5 ст. 105.47 НК РФ):

• оперативные проверки;
• мониторинг.

При этом контролировать будут не только непосредственно расчеты с применением контрольно-кассовой техники, но и расчеты через Интернет и социальные сети, ведь в настоящее время именно операции через Интернет контролируются достаточно сложно.

В ходе оперативной проверки будут проводиться контрольные закупки, процедура проведения таких закупок будет подробно описана в НК РФ. По итогам оперативной проверки будут составляться акт, решение.

Контроль за почтовыми переводами

Почтовые переводы достаточно давно вызывали опасения Центробанка. На таких переводах часто строился микро- и малый бизнес, когда предприниматели приобретали товары через почтовые посылки в Китае и продавали их через Интернет. Расчеты же осуществлялись путем почтовых переводов. Проблемой почтовых переводов является их неподконтрольность Центробанку, ведь фактически такие переводы регулируются законодательством «О почтовой связи».

Однако поправки в Закон № 115-ФЗ говорят о том, что теперь такие расчеты будут также контролироваться. Операция почтового перевода денежных средств подлежит обязательному контролю, если сумма, на которую совершается данная операция, равна или превышает 100 тыс. руб. либо равна сумме в иностранной валюте, эквивалентной 100 тыс. руб., или превышает ее.

Кроме того, под контроль попадает и снятие денег со счетов абонентов сотовой связи на аналогичную сумму. В этом случае будут контролироваться компании, которые осуществляют скупку минут, гигабайтов, осуществляющих гемблинговые операции через физических лиц. Фактически под контроль попадут посредники между физлицом и крупным сотовым оператором.

Контроль за криптовалютами

В настоящее время криптовалюты в Российской Федерации не легализованы, поэтому и контроль за компаниями, предпринимателями не проводится, так как нет прецедентов расчетов в РФ.

Однако принят Федеральный закон от 31.07.2020 № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», который фактически устанавливает возможность использования криптовалют в расчетах.

Финансовые активы разделены на следующие категории:

• денежные требования;

• возможность осуществлять права по эмиссионным ценным бумагам;

• права участия в капитале непубличного АО.

Юрлица смогут выпускать токены так же, как они выпускают акции: токены можно будет продавать, покупать и передавать в залог, однако платежным средством они также не будут являться. Право на выпуск токенов будет у тех организаций, чей уставной капитал составит не менее 50 млн руб. на момент подачи соответствующего ходатайства.

Сделки потребуется заключать через операторов обмена цифровыми финансовыми активами. И конечно, в качестве контролирующих органов будут выступать банки. Порядок контроля также установлен в Законе № 115-ФЗ. Для целей идентификации уполномоченное лицо должно передавать кредитной организации, микрофинансовой организации, профессиональному участнику рынка ценных бумаг (за исключением профучастника рынка ценных бумаг, осуществляющего деятельность исключительно по инвестиционному консультированию), оператору инвестиционной платформы, управляющей компании инвестиционного фонда, паевого инвестиционного фонда и негосударственного пенсионного фонда, оператору финансовой платформы, оператору информационной системы, в которой осуществляется выпуск цифровых финансовых активов, оператору обмена цифровых финансовых активов, оператору лотереи, страховой организации (за исключением страховой медицинской организации, осуществляющей деятельность исключительно в сфере обязательного медицинского страхования), организатору азартных игр в букмекерской конторе или тотализаторе в полном объеме сведения, полученные при проведении идентификации или упрощенной идентификации, в порядке, предусмотренном договором, незамедлительно, но не позднее трех рабочих дней со дня получения лицом, которое проводило идентификацию или упрощенную идентификацию, таких сведений.

Банк будет осуществлять контроль конкретной сделки. Кредитная организация, микрофинансовая организация, профессиональный участник рынка ценных бумаг, оператор инвестиционной платформы, управляющая компания инвестиционного фонда, паевого инвестиционного фонда и негосударственного пенсионного фонда, оператор финансовой платформы, оператор информационной системы, в которой осуществляется выпуск цифровых финансовых активов, оператор обмена цифровых финансовых активов обязаны сообщать Банку России в установленном им порядке информацию о лицах, которым поручено проведение идентификации или упрощенной идентификации.

В заключение необходимо отметить, что компаниям и предпринимателям остается работать в четких рамках. Выход за рамки приведет к блокировке счетов и отдельных операций. А ведь всем известно, что всегда легче предотвратить, чем исправлять ситуацию.