Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Губернатор провинции Хорасане-Резави Махмуд Селахи на церемонии открытия 12-го международного автосалона в Мешхеде заявил, что в 2010 году иранские автомобилестроители заняли 13-ое место в мире и отрасль ждет хорошее будущее, сообщает агентство ИРНА.

По словам губернатора, в 2007 году Иран находился на 17-ом месте по производству автомобилей. За три года ему удалось подняться на четыре ступени, и не далек тот день, когда он поднимется еще на одну ступень в списке крупнейших производителей автомобильной техники.

В 2007 году в Иране было произведено 1,1 млн. автомобилей, в 2010 году – 1,5 млн., и в текущем году этот показатель вырастет до 1,6 млн. автомобилей.

В настоящее время в автомобильной промышленности Ирана прямо или косвенно занято более 450 тыс. специалистов.

Махмуд Селахи отметил, что в провинции Хорасане-Резави достаточно хорошо развиты промышленность и горнорудное производство. Здесь производится до 12% иранских автомобилей и 18% автомобильных деталей и комплектующих. Провинция считается одним из центров автомобилестроения.

Махмуд Селахи подчеркнул, что Иран располагает большими запасами железной руды. В стране налажено производство нефтехимической продукции и других материалов, необходимых для автомобильной промышленности. При этом автомобилестроители других стран, таких как Япония и Южная Корея, вынуждены импортировать из-за границы материалы, которые используются при производстве автомобильной техники.

12-ый международный автосалон проводится в Мешхеде с 3 по 7 сентября.

Иран > Авиапром, автопром > iran.ru, 5 сентября 2012 > № 636456

Глава Таможенной администрации Ирана Аббас Моамарнежад заявил об увеличении за 5 месяцев текущего года импорта автомобильной техники на 29% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, сообщает агентство ИСНА.

По словам А.Моамарнежада, за пять месяцев (20.03-21.08.12) в Иран было импортировано 15 тыс. 756 легковых автомобилей общей стоимостью 341 млн. долларов.

А.Моамарнежад отметил, что за указанный период на всех таможнях страны было предотвращено 10 тыс. 527 попыток контрабандного ввоза или вывоза различных товаров.

С начала текущего года (с 20.03.12) иранский экспорт электроэнергии в соседние страны вырос более чем на 45,5%, сообщает агентство ИСНА.

Согласно статистическим данным министерства энергетики, за указанный период Иран экспортировал в соседние страны 5 тыс. гигаватт-час электроэнергии, что на 45,5% больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

С вступлением в силу закона о предоставлении целевых субсидий потребление электроэнергии в Иране сократилось, и в этой связи сложились благоприятные условия для увеличения поставок электроэнергии в соседние страны.

На данный момент Иран обменивается электроэнергией в такими странами, как Армения, Пакистан, Туркменистан, Турция, Азербайджан, республика Нахичевань, Ирак и Афганистан.

Ташкент ушел, проблемы остались

Аркадий Дубнов

Сможет ли ОДКБ преодолеть концептуальный кризис

Аркадий Дубнов – политолог, международный обозреватель, на протяжении 20 лет освещает события в Центральной Азии.

Резюме ОДКБ по сути представляет сегодня механическое соединение трех не связанных друг с другом систем безопасности, основой каждой из которых является российское участие, – центральноазиатская, южная и западная.

Решение Узбекистана приостановить членство в Организации Договора о коллективной безопасности дало повод для очередного раунда дискуссии об эффективности этой структуры. Очевидно, назрела необходимость разобраться, в каком состоянии находится постсоветское пространство на третьем десятилетии после распада единого государства. Помимо накопившихся геополитических проблем многое связано с личными отношениями между лидерами стран, возникших на месте СССР.

Разведка отменяется

Год назад во время церемонии официального фотографирования участников юбилейного саммита Шанхайской организации сотрудничества в Астане президент Узбекистана Ислам Каримов поменялся местами с президентом Киргизии Розой Отунбаевой, чтобы только не оказаться рядом с таджикским коллегой Эмомали Рахмоном. На саммит СНГ, состоявшийся в сентябре 2011 г. в Душанбе и приуроченный к 20-летию Содружества, Каримов не приехал, а месяцем раньше проигнорировал неформальную встречу в верхах ОДКБ в Астане. Еще больше, чем хозяин мероприятия Нурсултан Назарбаев, оскорбился Александр Лукашенко, председательствовавший тогда в Организации. Он разразился резкой тирадой в адрес Ташкента, мол, пора исключать «страны, которые не желают сотрудничать в рамках договора в полной мере». Последняя стычка произошла в декабре на официальном саммите ОДКБ в Москве. В ответ на упреки Лукашенко и Назарбаева в том, что он рассорился чуть ли не со всеми партнерами, Каримов ответил чрезвычайно эмоционально.

Возвращение в Кремль Владимира Путина, казалось, означало для Ислама Каримова возможность возобновить доверительные отношения хотя бы с Россией, в известной степени утерянные за годы президентства Дмитрия Медведева. Во всяком случае, именно на такие предположения наводил поток славословия из уст узбекского лидера в адрес Путина на их встрече в Москве, спустя неделю после инаугурации российского руководителя. «Путин – это тот человек, с которым можно идти в разведку», – сказал Каримов и напомнил о своем призыве к Путину в 2008 г. баллотироваться на третий срок, несмотря на конституционные ограничения. Ислам Каримов поставил подпись под совместной декларацией по случаю 20-летия Договора о коллективной безопасности и 10-летия создания Организации. В этом документе президенты подтвердили «приверженность целям и принципам Договора о коллективной безопасности, готовность и далее развивать и углублять всесторонние союзнические отношения».

Однако уже спустя две недели на саммите ШОС в Пекине между Узбекистаном и его партнерами по ОДКБ, являющимися членами ШОС, – Казахстаном, Киргизией, Россией и Таджикистаном – вновь обнаружились серьезные разногласия. На этот раз поводом стало предоставление Афганистану статуса наблюдателя при Шанхайской организации. Ташкент все последние годы занимает особую позицию, настаивая на приоритете двухсторонних отношений с Кабулом и стремясь избежать его активного втягивания в орбиту ШОС. Возможно, узбекское руководство, никогда не питавшее теплых чувств к афганскому президенту Хамиду Карзаю, не хочет укрепления его позиций за счет более тесной привязки Кабула к Москве, а главным образом к Пекину.

Наложить вето Каримов не решился, но с некоторыми из коллег поделился, мягко говоря, неудовольствием по этому поводу. Спустя неделю Ташкент уведомил секретариат ОДКБ о приостановлении своего членства. Еще через пару недель об этом было объявлено публично.

В Москве некоторые высокопоставленные чиновники расценили это как пощечину – еще не высохли чернила подписи Каримова под московской декларацией, где он подтверждал верность союзническим отношениям. Российские дипломаты предпочитали отмалчиваться: «Изучаем ситуацию. Юридической нормы, предусматривающей возможность приостановления членства в ОДКБ в одностороннем порядке, в уставных документах нет». Министр обороны Казахстана Адильбек Джаксыбеков напомнил, что, согласно «Положению о порядке приостановки участия государства-члена в деятельности органов ОДКБ или его исключения из Организации», утвержденному в Астане 18 июня 2004 г., просьба узбекской стороны будет рассмотрена на сессии Совета коллективной безопасности в Москве в декабре 2012 года. Решение должно быть принято на основе консенсуса.

Аналитики заговорили о неизбежном распаде ОДКБ в результате выхода из него Узбекистана. Скорее всего, в ближайшем будущем этого не случится, как не распалось Содружество Независимых Государств. Ведь обе структуры являются скорее имиджевыми, нежели реально функционирующими, и – каждая по-своему – они будут еще определенное время служить демонстрацией попыток Москвы удержать постсоветское пространство в рамках некоей исторической, ментальной и экономической общности.

Как заметил недавно по поводу ОДКБ один из российских чиновников, курирующих сотрудничество с «ближним зарубежьем», «альтернативы консолидации вокруг России государств СНГ нет». Те же страны, которые не хотят иметь ничего общего с Москвой, будут рвать институциональные связи с СНГ и Россией так же решительно, как это сделала Грузия. Тбилиси обозначил возможность принципиально иного формата отношений бывшей советской окраины с Россией, но, несмотря на радикальное политическое расхождение, экономическая жизнь Грузии по-прежнему очень зависит от северного соседа.

Для Узбекистана грузинский путь вряд ли приемлем. Достаточно вспомнить несколько миллионов узбекских трудовых мигрантов, зарабатывающих на жизнь в России и отсылающих домой ежегодно не менее 4 млрд долларов (в 2011 г. – 4,9 млрд долларов). Когда в прошлом году во время конфликта в связи с арестом российского самолета и экипажа в Таджикистане Москва дала понять, что может начать депортировать работающих в России таджиков, Душанбе быстро пошел на попятный.

«Определенный гарант»

Владимир Путин постарался приглушить скандальный резонанс от демарша Ташкента. Выступая в начале августа перед бойцами расквартированной в Ульяновске бригады ВДВ, которая входит в состав Коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ, он назвал ОДКБ «важной организацией». Она «является определенным гарантом нашего взаимодействия с партнерами и союзниками, прежде всего, конечно, на так называемом постсоветском пространстве, механизм которого можно эффективно и быстро использовать в случае возникновения угроз, прежде всего внешних». Аккуратность путинских формулировок – «определенный гарант» – деталь красноречивая. Взаимодействие в рамках ОДКБ до сих пор можно было обнаружить лишь в ходе многочисленных военных маневров, непременным участником которых были российские подразделения. Однако трудно вспомнить, когда к таким учениям присоединялись узбекские военные, а уж тем более плечом к плечу с таджикскими коллегами.

Откровенная враждебность между Узбекистаном и Таджикистаном давно стала притчей во языцех, а формально союзнические отношения двух стран вызывают горькие усмешки по обе стороны узбекско-таджикской границы. Большей дискредитации самой ОДКБ, нежели десятки километров заминированных участков этой границы, придумать трудно. Недавно официальный Душанбе впервые напомнил о «медвежьей услуге доброго соседа», якобы по вине которого Таджикистан оказался единственной советской республикой, которая после распада СССР не смогла национализировать свои военно-технические объекты. Как утверждалось в статье, опубликованной на сайте таджикского посольства в Москве, в начале 1990-х гг. это придало силы радикальным исламистам, осмелившимся развязать гражданскую войну в Таджикистане. Но самым глубоким клинчем, из которого уже много лет не могут выйти Ташкент и Душанбе, остается строительство Рогунской ГЭС в Таджикистане. Узбекское руководство рассматривает ее как угрозу своей национальной безопасности, а его таджикский визави, наоборот, считает противодействие Ташкента строительству ГЭС главной внешней угрозой суверенитету Таджикистана.

Не лучше ситуация и на границе Узбекистана с Киргизией, где недавно произошел вооруженный инцидент, жертвами которого стали пограничники с обеих сторон. Катастрофический уровень недоверия и межэтнической вражды узбеков и киргизов, особенно обострившейся в результате кровопролитных ошских событий июня 2010 г. на юге Киргизии, продемонстрировал чрезвычайную уязвимость системы коллективной безопасности в Центральной Азии. А если называть вещи своими именами, ее практически полное отсутствие.

Не слишком дружелюбная атмосфера царит и на границе Узбекистана и Казахстана. В июле 2011 г. узбекские пограничники почти две недели не сообщали о задержанных ими в горах Тянь-Шаня 12 казахстанских альпинистах, среди которых было девять подростков. В июне этого года узбекские власти отказались пропустить через свою территорию в Таджикистан военнослужащих и военную технику Казахстана для участия в военных учениях ШОС «Мирная миссия-2012». Узбекистан, будучи членом ШОС, в этом мероприятии не участвовал.

Так выглядит сотрудничество Узбекистана с тремя союзными с ним государствами – членами ОДКБ. Можно ли ожидать надежного и доверительного взаимодействия силовых структур четырех государств Центральной Азии, входящих в ОДКБ, в случае возникновения внешних угроз? Вопрос риторический. Вместо ответа можно вспомнить прошлогоднюю историю с приглашением в Душанбе взвода иранской армии для участия в параде по случаю 20-летия независимости Таджикистана. Министр обороны Шерали Хайруллаев с гордостью объявил тогда, что если понадобится, то иранские братья в течение пары часов прибудут на помощь Таджикистану. Но вышла неувязка: Узбекистан и Туркмения не разрешили доставку «братьев» на парад через свое воздушное пространство. Помогли американцы, обеспечившие пролет иранских военных через афганское небо. Едва ли не единственный пример того, как Соединенные Штаты оказали содействие Тегерану.

В 2006 г. автор этих строк был в Сочи свидетелем встречи Владимира Путина и Ислама Каримова, после которой президент Узбекистана объявил о возвращении страны в ОДКБ. Событие было вполне ожидаемым. Таким способом Ташкент отблагодарил Москву за поддержку силового подавления беспорядков в Андижане в мае 2005 г., приведшего к глубокой мировой изоляции узбекского руководства. Один из высокопоставленных российских чиновников заметил с горечью, что вместе с Узбекистаном мы обязательно «втащим в ОДКБ» и весь багаж его проблем с соседями. Это и случилось, хотя сам Узбекистан до конца в ОДКБ так и не вступил. Около 15 соглашений и протоколов, заключенных в рамках Организации, Ташкент не ратифицировал.

На готовность узбекского руководства тесно сотрудничать с союзниками по ОДКБ вряд ли уже тогда кто-то мог серьезно рассчитывать, настолько силком загоняли Ташкент в Организацию. И не такой уж сенсацией стали рассекреченные Wikileaks депеши американских дипломатов, из которых стало известно, что в 2009 г. Ислам Каримов, встречаясь с первым заместителем госсекретаря США Уильямом Бёрнсом, обвинял Москву в имперских амбициях и стремлении создать «анти-НАТО», чтобы доминировать на постсоветском пространстве. Даже странно, что избавиться от двусмысленности своего положения среди партнеров по ОДКБ узбекский президент решил только три года спустя.

Согласно статье 3 Устава ОДКБ, ее целью, в частности, является «защита на коллективной основе независимости, территориальной целостности и суверенитета государств-членов». Шаг Ташкента, возможно, позволит честно ответить на вопрос, существуют ли ныне условия для коллективных действий по обеспечению безопасности в той части постсоветского пространства, которая еще готова видеть Россию в качестве главного гаранта. И как вообще трактовать понятие безопасности для стран, входящих в ОДКБ?

Без ценностей

В прошлом году генсек ОДКБ Николай Бордюжа собрал за круглым столом экспертов и политологов, предложив им устроить мозговой штурм в поисках новых идей для совершенствования деятельности Организации. Попытка обнаружить какую-либо идеологию, которая объединяла бы входящие в нее государства по примеру либеральных ценностей западной демократии для стран – членов НАТО, закончилась конфузом. С трудом отыскали одну такую ценность – стабильность. Но, как заметила директор центра европейской безопасности ИНИОН РАН Татьяна Пархалина, на Западе эту стабильность понимают как консервацию автократических режимов, для обеспечения которой как раз и создана ОДКБ. И никто не оспаривал очевидное: главные угрозы стабильности – внутри каждой из стран, а вовсе не вне.

Может ли в такой ситуации быть полезной ОДКБ, статья 5 Устава которой предписывает «невмешательство в дела, подпадающие под национальную юрисдикцию государств-членов»? На этот вопрос пришлось отвечать дважды за последние годы. Упомянутые выше ошские события в Киргизии в июне 2010 г. и краткосрочная военная операция таджикских правительственных войск в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) в июле 2012 года. Ни в том ни в другом случае ОДКБ не стала вмешиваться, хотя в июне 2010 г. этот вопрос рассматривался, поскольку с просьбой о помощи обратилась глава временного правительства Киргизии Роза Отунбаева. Генсек ОДКБ Николай Бордюжа вынужден был признать, что механизмов реагирования на межэтнические столкновения, подобные тем, что произошли на юге Киргизии, не существует. Для выработки таких механизмов была проведена «деловая игра, выявившая достаточно большое количество проблем практического свойства», деликатно заметил Бордюжа.

В данном случае эти проблемы были обусловлены категорическим вето, наложенным руководством Узбекистана на вмешательство ОДКБ в ошские события. Для Ташкента было неприемлемым появление вблизи его границ российских военных, а именно они могли составлять костяк миротворческих сил.

К слову, эта позиция у Узбекистана не конъюнктурная, а вполне последовательная. В 1999 г. одной из причин отказа Ташкента подписать протокол о пролонгировании участия в системе Договора о коллективной безопасности были планы Москвы создать в Таджикистане российскую военную базу на основе дислоцированной там с советских времен 201-й мотострелковой дивизии. (Сейчас это называют первым выходом Узбекистана из ОДКБ, хотя формально международной организацией она стала только в 2002 году.) Тогда Ислам Каримов откровенно излагал автору этих строк свои претензии к российскому руководству, говоря среди прочего и о своем недовольстве масштабными поставками российского оружия Армении (узбекский лидер не скрывал солидарности с Азербайджаном), и о несогласии со стремлением России сохранить военное присутствие в Приднестровье.

Отказ Ташкента разрешить силам ОДКБ тушить ошский «пожар» 2010 г. может свидетельствовать о главной и самой болезненной проблеме, лишающей доверительного характера военное сотрудничество в рамках Организации. Авторитарные режимы, правящие в странах Центральной Азии, не уверены, что Москва, посылая своих коммандос им на помощь, не отдаст одновременно и противоположных приказов. Следует представлять, насколько серьезно развиты антироссийские фобии среди значительной части национальных элит в этом регионе. Боязнь якобы плетущихся российских заговоров является заметным фактором политической атмосферы этих стран.

Не стала вмешиваться ОДКБ и в ситуацию в Таджикистане, когда в конце июля нынешнего года трехтысячный экспедиционный корпус правительственных войск предпринял попытку уничтожить группировку вооруженной оппозиции, базирующейся в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО). «Это полностью касается внутренней жизни Таджикистана и не требует вмешательства коллективных сил, – сказал генсек ОДКБ Николай Бордюжа, – силовые структуры Таджикистана дееспособны и проблемы в Горном Бадахшане способны решать самостоятельно».

Слова Бордюжи прозвучали в ответ на заявление президента Белоруссии Александра Лукашенко: «Таджикистан – член нашей организации, и обращение президента без внимания оставить нельзя». Выяснилось, что можно. Тем более что никакого обращения Эмомали Рахмона с просьбой о помощи не было. Да и не могло быть, учитывая подозрения, которые Душанбе испытывает к российскому союзнику. Характерным свидетельством этого стали слухи, распространенные со ссылкой на «осведомленные источники», о готовящемся покушении на президента Таджикистана во время его поездки в ГБАО на празднование 80-летия образования автономии в конце августа. «Источники» утверждали, что за организацией возможного покушения просматривается «узбекский или российский след».

Трудно не согласиться с руководителем Центра международной безопасности РАН Алексеем Арбатовым, заявившим недавно в интервью «Новым Известиям», что «ОДКБ как военного союза не существует, скорее, есть военные отношения между Россией и другими членами ОДКБ». Арбатов подчеркнул, что в Организации отсутствует то главное, что делает ее военным союзом, – «общее представление о внешних угрозах и правилах, которые диктуют военное вмешательство в случае внутренних или трансграничных угроз». По мнению Арбатова, не похожа ОДКБ и на военно-политический союз, на статус которого она претендует. Политолог ссылается на отсутствие политической поддержки действий России в ходе августовской войны 2008 г. на Кавказе союзниками по ОДКБ, ни один из которых до сих пор так и не признал независимость Абхазии и Южной Осетии.

Более того, августовская война изрядно напугала некоторые столицы СНГ, правящие там элиты обнаружили решимость Москвы реализовывать свои интересы на постсоветском пространстве силовым путем. Известно, к примеру, что руководство Туркмении, имеющей нейтральный статус и в ОДКБ не входящей, осенью 2008 г. провело на западе страны, в прикаспийском регионе, внеочередные военные учения. Есть основания полагать, что это стало демонстрацией готовности принять ответные меры, если в Москве захотят осуществить какие-либо силовые действия в отношении Туркмении. Хорошо известен ряд проблем как экономического, так и гуманитарного характера, осложняющих российско-туркменские связи, отношение российского руководства к которым могло заставить Ашхабад лишний раз понервничать.

Подозрительность, похоже, доминирует в отношениях между соседями по «коммунальной квартире» бывшего СССР. Распад советской державы все еще не закончен, во всяком случае, на ментальном уровне, и «бракоразводный процесс», ради которого создано СНГ, продолжается. Причем подозревают не только Москву, подозревает и Москва. Анонсированный Ташкентом выход из ОДКБ породил среди российского экспертного сообщества и политической элиты уверенность в том, что это понадобилось для того, чтобы устранить препятствия для возврата в страну военной базы США, которая была выдворена в 2005 г. в ответ на осуждение Вашингтоном подавления беспорядков в Андижане. Вывод контингента МССБ из Афганистана к 2014 г., планы Соединенных Штатов оставить значительную часть военного снаряжения в пограничных с Афганистаном странах Центральной Азии, и в первую очередь в Узбекистане, давали для этого основание.

Понимая это, президент Каримов, известный политическим прагматизмом (который многие его партнеры склонны называть в лучшем случае «двурушничеством»), решил сыграть на опережение, попытавшись опровергнуть подобные упреки. В начале августа стало известно о проекте Концепции внешнеполитической деятельности Узбекистана, предложенном им на утверждение парламенту. На третьем десятке лет независимости документ впервые возводит в ранг закона принципы внешней политики. Ознакомившись с ними, понимаешь, почему это понадобилось только сейчас.

Суть концепции – теоретическое обоснование причин выхода Узбекистана (на этот раз, уверен Ташкент, окончательного) из ОДКБ. Ислам Каримов сформулировал принципы государственного нейтралитета, которого намерена придерживаться его страна. В концепции, правда, этого термина нет, видимо, на всякий случай. «Узбекистан не принимает участия в военно-политических блоках, оставляет за собой право выхода из любого межгосударственного образования в случае его трансформации в военно-политический блок, не допускает на своей территории размещения иностранных военных баз и объектов, принимает политические, экономические и иные меры по предотвращению своего вовлечения в вооруженные конфликты и очаги напряженности в сопредельных государствах».

Итак, иностранных военных баз в Узбекистане не будет. Но, очевидно, закон обратной силы не имеет, иначе как-то придется определяться с авиабазой германских ВВС, расположенной в пограничном с Афганистаном Термезе. Ей, впрочем, и раньше предусмотрительно был придан другой, менее вызывающий статус. Ничто не мешает в случае необходимости сделать то же самое и по отношению к любой другой военной инфраструктуре, которой смогут пользоваться иностранцы. Такая же постоянно действующая и почти всех устраивающая уловка применяется с 2009 г. и по отношению к бывшей военной базе «Манас» в Киргизии, которая теперь называется международным Центром транзитных перевозок. Но, выходя из ОДКБ, Ташкент избавляет себя от необходимости согласовывать все подобные решения с «заклятыми союзниками», такими как Таджикистан.

Чрезвычайно важными с точки зрения Ташкента выглядят и следующие положения концепции: Узбекистан «принимает политические, экономические и иные меры по предотвращению своего вовлечения в вооруженные конфликты и очаги напряженности в сопредельных государствах… проблемы Центральной Азии должны решаться самими государствами региона без вмешательства внешних сил… интеграция не должна быть навязана извне, она неприемлема, если ущемляет свободу, независимость и территориальную целостность страны или продиктована идеологическими обязательствами».

Каждый из этих пунктов может быть легко проиллюстрирован конкретными ситуациями, уже имевшими место в регионе и послужившими основанием для выражения «особого мнения» Узбекистана практически при каждом обсуждении на саммитах ОДКБ и СНГ. Хорошо читаются здесь и отсылки к различным инициативам Москвы («интеграция не должна быть навязана извне»), и к возможности участия российских вооруженных сил, в том числе в составе ОДКБ, в региональных конфликтах («проблемы Центральной Азии должны решаться без вмешательства внешних сил»).

В то же время система взглядов главы узбекского государства на место страны в мире, изложенная в виде концепции и утвержденная законодательно, является и незашифрованным посланием Москве: «Если мы не с вами, то это не значит, что мы против вас». Зачем нам эта ОДКБ, как бы говорит Каримов, давайте дружить и сотрудничать напрямую.

Три в одном

Такая постановка вопроса обнажает всю болезненную проблематику отношений между странами-членами, а если учесть очевидный факт, что они, за малым исключением, являются государствами с авторитарными режимами, то и проблематику отношений между лидерами. Если исключить из этой системы коммуникаций высшего эшелона президента Узбекистана, вероятно, устойчивость структуры ОДКБ повысится. Однако здесь есть одно «но»: в отличие от других стран Центрально-Азиатского региона, где имеет место какая-то публичная дискуссия о целесообразности членства в ОДКБ, в Узбекистане о подобном обсуждении ничего не известно. И невозможно прогнозировать, какая позиция по этому вопросу возобладает после грядущей смены правящих элит в Ташкенте.

С другой стороны, нынешний узбекский демарш заставляет задуматься о гораздо более общем вопросе – искусственности всей структуры военно-политической безопасности, концентрирующейся вокруг России. ОДКБ по сути представляет сегодня механическое соединение трех систем безопасности, основой каждой из которых является российское участие, – центральноазиатская, южная и западная. 102-я российская военная база в Армении является бесспорным гарантом стабильности на Южном Кавказе. Но солдаты христианской Армении никогда не окажутся в составе подразделений ОДКБ, принимающих участие в каких-либо силовых операциях в Центральной Азии, населенной преимущественно мусульманами. И наоборот, даже в самых смелых фантазиях невозможно представить себе, что казахский или киргизский спецназ будет отправлен в помощь армянам на карабахский фронт сражаться с единоверцами из Азербайджана.

Точно так же крайне трудно вообразить участие белорусских бойцов в операциях на Кавказе или Центральной Азии, сколь бы ни волновали Александра Лукашенко события на этих дальних фронтах. Президента Белоруссии больше заботит необходимость «проработать совместную миротворческую деятельность в формате ООН – ОДКБ», с инициативой которой он выступил в прошлом году, будучи председателем в ОДКБ. В свою очередь, центральноазиатские и армянские союзники Минска по ОДКБ не слишком обеспокоены обнаруженными в белорусском небе дырами в системе ПВО на западных рубежах Организации, сквозь которые плюшевые мишки со шведского легкомоторного самолета проникли на территорию коллективной безопасности. С их точки зрения, это проблема Москвы, имеющей единую с Минском систему ПВО, а вовсе не ОДКБ.

Финал затянувшегося прощания Ташкента с ОДКБ еще более остро ставит вопрос об автономном функционировании каждой из трех составляющих организации. Особенно актуальна эта проблема для Центральной Азии – до ухода натовского контингента из Афганистана остается совсем мало времени, и штабистам стран-союзниц уже пора верстать конкретные планы действий на случай эскалации напряженности в регионе. Узбекская фронда мешать им больше не будет, и за это Ташкенту надо сказать отдельное спасибо. Но если договориться не удастся, возложить за это ответственность на Узбекистан тоже уже не получится.

Россия. Узбекистан > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 сентября 2012 > № 2905551 Аркадий Дубнов

Афганистан в поисках баланса

Резюме: Эскалация гражданской войны в Афганистане неизбежна, но ее предотвращение не должно стать самоцелью. Вслед за выводом международной коалиции неминуема корректировка внутреннего баланса сил.

2014 г. считается рубежным для Афганистана. К его завершению из страны должны быть полностью выведены Международные силы содействия безопасности (МССБ) – коалиция на основе НАТО под руководством Соединенных Штатов, которая находится там с 2001 года. Во второй половине 2014 г. пройдут президентские выборы.

В отношении нового этапа афганской истории строится множество прогнозов. Пока понятно только то, что ситуация будет неопределенной и динамичной. При этом создается впечатление, что западных политиков сейчас заботит период «до конца 2014-го», а не то, что будет после. Большинству американских союзников важно быстрее покинуть горячую точку, так что задачи на предстоящие месяцы – минимизировать потери до вывода, не дать оснований для пересмотра решения об уходе и каким-то образом снять с себя морально-политическую ответственность за то, что будет потом. США оставляют в Афганистане военные базы, но уже на основе двусторонних соглашений с официальным Кабулом, а не в рамках мандата Совета Безопасности ООН.

Для России развитие ситуации имеет принципиальное значение. Афганистан может стать базой и источником распространения террористической угрозы в страны Центральной Азии и непосредственно на российскую территорию. Последние 10 лет афганский и пакистанский фронты отвлекали силы исламистов, они были заняты и несли постоянные потери. После 2015 г. у них, вероятно, появится возможность взглянуть на окружающие пространства и оказать поддержку местным «братьям». В новых условиях России и странам Центральной Азии потребуются дополнительные дипломатические усилия для выстраивания отношений с властями Афганистана. Но также необходимы и меры противодействия террористической угрозе по линии силовых ведомств.

Российские надежды на МССБ не оправдались

На протяжении десятилетия Россия была, скорее, наблюдателем в афганских делах. Позиция Москвы и центральноазиатских столиц в 2001 г., которая в целом сводилась к поддержке иностранного военного вмешательства, определялась тремя основными соображениями.

Первое. Россия ожидала, что международная коалиция нанесет военное поражение талибам и «Аль-Каиде». В конце 1990-х гг. талибы и союзные им террористические группы представляли постоянную угрозу, в том числе и военную, соседним с Афганистаном государствам. Россия, будучи связана с последними союзными обязательствами, также была вынуждена реагировать на эту угрозу. Эффективных же средств для этого не было. На территории Афганистана террористы чувствовали себя вне досягаемости и не испытывали особых тревог. Приходилось вести с ними борьбу в самой Центральной Азии. В таких условиях и Россия, и центральноазиатские государства проявляли заинтересованность в том, чтобы иностранная коалиция разгромила террористов, что называется, на собственной территории, в результате чего источник террористической угрозы оттуда был бы ликвидирован.

Второе. Россия и страны ЦА рассчитывали на признательность США и НАТО. Афганистан находится внутри континента. Ведение военных действий на его территории требует сотрудничества со стороны соседних государств. Основным партнером по снабжению военной группировки изначально выступал Пакистан, однако содействие Узбекистана и Таджикистана как стран, имеющих с Афганистаном общую границу, представлялось важным и полезным. Не менее существенной являлась помощь Казахстана и России. По мере осложнения пакистанского транзита (вплоть до его полной остановки в 2010 г.) росло значение центральноазиатского и российского маршрута. Эти страны обеспечивают силам коалиции доступ в Афганистан, и в конечном счете именно они давали Соединенным Штатам возможность отомстить за террористическую атаку в сентябре 2001 года. Соответственно, все эти государства имели моральные основания рассчитывать на изъявление благодарности.

Тезис о том, что в Афганистане США и НАТО воюют и за российские интересы, профессионалы вряд ли когда-либо воспринимали всерьез, хотя одно время им активно пользовались российские власти – для того, чтобы прикрыть факт содействия международной коалиции от разносторонней внутренней критики. Конечно, Москве был выгоден военный разгром террористов на территории Афганистана. Но все-таки это была не российская, а американская война. В принципе Россия могла бы остаться в стороне и не оказывать Вашингтону никакой существенной помощи. Однако она поддержала действия международной коалиции политически и оказала значительное логистическое содействие. И Кремль едва ли воспринимал эти действия как абсолютно безвозмездные.

Третье. Россия и страны ЦА рассчитывали, что, разгромив террористов непосредственно в Афганистане, иностранные войска уйдут из региона. Москве представляется избыточным постоянное или долгосрочное военное присутствие других держав в Афганистане и центральноазиатских государствах. Россия не заинтересована в нем по геополитическим соображениям, но также справедливо полагает, что оно существенно затрудняет установление прочного мира внутри Афганистана на основе политического решения, то есть может служить дестабилизирующим фактором. Такое военное присутствие оправданно только на определенной стадии афганского урегулирования и в ограниченные сроки.

Но все эти ожидания и расчеты, на которых, собственно, и строилось изначально позитивное отношение России и стран ЦА к интервенции в Афганистане и по сути оккупации этой страны, не оправдались.

Первое. Силам международного терроризма не нанесено военного поражения. Они выжили, дееспособны, продолжают свою подрывную деятельность, и большинство экспертов прогнозирует их грядущую активизацию и в самом Афганистане, и в странах Центральной Азии. Конкретные формы угрозы могут быть предметом дискуссии, но общий тезис о ее росте практически не вызывает сомнений. К ответу на такую угрозу готовятся и ОДКБ, и национальные силовые структуры.

Вместо полного военного разгрома всех группировок международной террористической сети на территории Афганистана западные политики все настойчивее продвигают идею выделения группы «умеренных талибов» и переговоров с ними. Но государствам региона для диалога с талибами вряд ли нужны Вашингтон и Брюссель. В случае необходимости региональные страны способны вести его самостоятельно и, скорее всего, более эффективно. Международные силы с самого начала вселяли надежду на то, что такой диалог не понадобится вовсе. Однако его неизбежность свидетельствует о бесплодности усилий коалиции, не выполнившей свою изначальную задачу.

Второе. Соединенные Штаты и НАТО не только не чувствуют, что они политически обязаны перед странами Центральной Азии и Россией в связи с помощью последних, но и выворачивают вопрос наизнанку: как раз государства региона в долгу перед коалицией за то, что их защищают от террористической угрозы. При определенном развитии этот тезис приобретает признаки шантажа.

Третье. США намерены сохранить долгосрочное военное присутствие в Афганистане на хорошо оборудованных и укрепленных базах, задачи и боевые возможности которых не транспарентны для стран региона. Также речь идет о дополнительной американской военной инфраструктуре в государствах Центральной Азии.

Каков же итог?

Ожидали: Соединенные Штаты и Североатлантический альянс одержат победу над «Талибаном» и уйдут, при этом останутся в определенной степени «должниками» России и стран ЦА за оказанное содействие в доступе к Афганистану.

Получили: талибов не победили, США оставляют военное присутствие в Афганистане на неопределенное время (по сути это постоянные и хорошо оборудованные полноценные военные базы), а сами государства Центральной Азии и Россия в «должниках» за услуги безопасности, так как в понимании западных партнеров они прикрывают эти страны от талибов. Плюс к этому – возросший в десятки раз поток тяжелых наркотиков.

Региональный нейтралитет и содействие внутреннему решению

На первый взгляд, из всего вышесказанного напрашивается вывод, что России нужно играть более активную роль в афганских делах, самостоятельно решать свои проблемы. Но по существу для этого нет возможностей, и в любом случае подобная перспектива вряд ли была бы целесообразна. Скорее всего, именно по этой причине изначальные надежды, которые не оправдала международная коалиция в Афганистане, Москва предпочла скорректировать и продолжает поддерживать МССБ. Впрочем, сохранение этой линии возможно только до 2015 года.

На последующий период Россия закладывает основы для самостоятельной политики. С Афганистаном как государством выстраиваются дружественные отношения. Москва не предпринимает действий, которые могли бы настроить против нее какую-то часть афганского общества. В различных его слоях сейчас присутствует интерес к России. При этом Москва оказывает разнообразное содействие Афганистану на двусторонней основе, а не в рамках международных усилий.

На афганском направлении особенно рельефно обозначилась проблема (встречающаяся и в других случаях), когда курс придется корректировать не на основе представлений о том, что желательно, а с учетом имеющихся возможностей и инструментов. Это значит, что такой курс вряд ли будет полностью последовательным, и все проблемы будут решаться сами собой.

В первую очередь после вывода МССБ возрастет значение двусторонних отношений с Афганистаном. Дружественные связи следует поддерживать не только с центральным правительством в Кабуле, но и с властями на местах. Желательно использовать их для максимального доступа к различным слоям афганского общества. Нужны программы сотрудничества в социально-экономической сфере. Очевидно, что в абсолютных цифрах Россия не сможет приблизиться к тем десяткам миллиардов долларов, которые обещают выделять Соединенные Штаты, Евросоюз, Япония. Правда, эти средства распылены и зачастую уходят в проекты с минимальной практической отдачей. Но Россия способна даже ценой значительно меньших ресурсов добиться признания афганского правительства и общества, если реализует практически полезные проекты в социально-экономической и гуманитарной сферах.

Необходимо развивать региональный диалог по афганской проблематике со странами Центральной Азии, Китаем, Пакистаном, Индией, Ираном. Все эти державы имеют свои интересы в Афганистане, проводят там самостоятельную политику по их реализации и располагают собственным набором инструментов. В 2009 г. в Москве прошла специальная конференция по Афганистану под эгидой Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Создавалось впечатление, что эта структура способна стать базой для регионального диалога по Афганистану. Однако с 2010 г. при поддержке западных стран основной площадкой регионального диалога по Афганистану стали Стамбульские конференции. Впрочем, обсуждение афганской проблематики в формате ШОС по-прежнему актуально. Также желательно поддерживать двусторонний диалог по Афганистану с названными странами.

При этом надо исходить из того, что вряд ли возможно сформировать общую программу действий, цель диалога следует ставить в иной плоскости. Афганистан политически и экономически является частью региона. Соседние страны (или внешние игроки через соседние страны) могут оказывать значительное воздействие на афганскую ситуацию. Вывод международного контингента (даже при сохранении американских военных баз) создаст определенный вакуум силы. Как следствие, не исключено обострение внутренней борьбы. Отдельные сегменты общества попытаются укрепить свое влияние, в том числе и силовыми действиями в некоторых провинциях.

По сути, существует угроза эскалации гражданской войны, но предотвращение такого сценария не должно стать самоцелью. Вслед за выводом международной коалиции неминуема корректировка внутреннего баланса сил. Главное, чтобы у внутриафганских акторов не возникло ощущения, что соседи и крупные региональные игроки поощряют их на бесконечное продолжение гражданской войны. Тогда за вполне естественным выправлением ситуации последует внутреннее политическое урегулирование. Не обязательно окончательное и, скорее, даже недолгосрочное. Вполне возможно, его еще неоднократно придется корректировать, в том числе и с использованием силовых методов. Но если кто-то из соседей непосредственно или через дружественные силы внутри Афганистана сверх меры ввяжется во внутриафганские дела, хрупкий баланс в стране будет нарушен и, вероятнее всего, в конфликт будут втянуты другие региональные или внерегиональные игроки в партнерстве с кем-то из соседей. При таком варианте неизбежно жесткое региональное соперничество на территории Афганистана.

Условием стабильности является сдержанность непосредственных соседей и других заинтересованных игроков: им не следует поощрять стороны конфликта и напрямую вмешиваться во внутриафганскую гражданскую войну. При этом от них должен исходить сигнал о том, что, понимая и принимая возможность корректировки баланса сил, они не поддерживают его радикального слома.

ОДКБ энергично включилась в подготовку к противодействию террористической угрозе с афганского направления, разрабатывает планы и проводит учения. Но ОДКБ может действовать только на территории стран-членов, то есть встречать угрозу на территории Казахстана, Киргизии и Таджикистана (Узбекистан приостановил участие в работе организации). Причем ОДКБ как альянс военно-политический готовится к проведению специальных военных операций. Открытые боевые столкновения с террористическими группами в десятки или сотни человек (как подсказывает опыт 1999 и 2000 гг.) вероятны на юге Киргизии, куда через Таджикистан могут проникать боевики с территории Афганистана, а также на территории самого Таджикистана. Не исключена перегруппировка боевиков в относительно крупные отряды. На ОДКБ возложена самостоятельная, хотя и ограниченная роль, которая в определенных условиях может оказаться чрезвычайно важной.

* * *

Россия не может считать развитие событий в Афганистане в последнее десятилетие полностью удовлетворительным. Хотя Москве нет резонов брать на себя излишнюю инициативу в афганских делах, определенная активизация, скорее всего, понадобится. В конечном счете афганцам надо дать возможность прийти к внутреннему устойчивому балансу сил, а затем к политическому компромиссу на этой основе. Роль внешних игроков, крупных региональных стран и непосредственных соседей не должна превращаться в навязчивое посредничество. Афганцам придется договориться между собой. Главным требованием ко всем силам внутри страны должно быть следующее: Афганистану, как политической и экономической части региона, не пристало становиться источником распространения в нем угрозы. Поэтому силы всех групп в афганском обществе следует сосредоточить только на внутриафганском урегулировании.

Иван Сафранчук

Ташкент ушел, проблемы остались

Сможет ли ОДКБ преодолеть концептуальный кризис

Резюме: ОДКБ по сути представляет сегодня механическое соединение трех не связанных друг с другом систем безопасности, основой каждой из которых является российское участие, – центральноазиатская, южная и западная.

Решение Узбекистана приостановить членство в Организации Договора о коллективной безопасности дало повод для очередного раунда дискуссии об эффективности этой структуры. Очевидно, назрела необходимость разобраться, в каком состоянии находится постсоветское пространство на третьем десятилетии после распада единого государства. Помимо накопившихся геополитических проблем многое связано с личными отношениями между лидерами стран, возникших на месте СССР.

Разведка отменяется

Год назад во время церемонии официального фотографирования участников юбилейного саммита Шанхайской организации сотрудничества в Астане президент Узбекистана Ислам Каримов поменялся местами с президентом Киргизии Розой Отунбаевой, чтобы только не оказаться рядом с таджикским коллегой Эмомали Рахмоном. На саммит СНГ, состоявшийся в сентябре 2011 г. в Душанбе и приуроченный к 20-летию Содружества, Каримов не приехал, а месяцем раньше проигнорировал неформальную встречу в верхах ОДКБ в Астане. Еще больше, чем хозяин мероприятия Нурсултан Назарбаев, оскорбился Александр Лукашенко, председательствовавший тогда в Организации. Он разразился резкой тирадой в адрес Ташкента, мол, пора исключать «страны, которые не желают сотрудничать в рамках договора в полной мере». Последняя стычка произошла в декабре на официальном саммите ОДКБ в Москве. В ответ на упреки Лукашенко и Назарбаева в том, что он рассорился чуть ли не со всеми партнерами, Каримов ответил чрезвычайно эмоционально.

Возвращение в Кремль Владимира Путина, казалось, означало для Ислама Каримова возможность возобновить доверительные отношения хотя бы с Россией, в известной степени утерянные за годы президентства Дмитрия Медведева. Во всяком случае, именно на такие предположения наводил поток славословия из уст узбекского лидера в адрес Путина на их встрече в Москве, спустя неделю после инаугурации российского руководителя. «Путин – это тот человек, с которым можно идти в разведку», – сказал Каримов и напомнил о своем призыве к Путину в 2008 г. баллотироваться на третий срок, несмотря на конституционные ограничения. Ислам Каримов поставил подпись под совместной декларацией по случаю 20-летия Договора о коллективной безопасности и 10-летия создания Организации. В этом документе президенты подтвердили «приверженность целям и принципам Договора о коллективной безопасности, готовность и далее развивать и углублять всесторонние союзнические отношения».

Однако уже спустя две недели на саммите ШОС в Пекине между Узбекистаном и его партнерами по ОДКБ, являющимися членами ШОС, – Казахстаном, Киргизией, Россией и Таджикистаном – вновь обнаружились серьезные разногласия. На этот раз поводом стало предоставление Афганистану статуса наблюдателя при Шанхайской организации. Ташкент все последние годы занимает особую позицию, настаивая на приоритете двухсторонних отношений с Кабулом и стремясь избежать его активного втягивания в орбиту ШОС. Возможно, узбекское руководство, никогда не питавшее теплых чувств к афганскому президенту Хамиду Карзаю, не хочет укрепления его позиций за счет более тесной привязки Кабула к Москве, а главным образом к Пекину.

Наложить вето Каримов не решился, но с некоторыми из коллег поделился, мягко говоря, неудовольствием по этому поводу. Спустя неделю Ташкент уведомил секретариат ОДКБ о приостановлении своего членства. Еще через пару недель об этом было объявлено публично.

В Москве некоторые высокопоставленные чиновники расценили это как пощечину – еще не высохли чернила подписи Каримова под московской декларацией, где он подтверждал верность союзническим отношениям. Российские дипломаты предпочитали отмалчиваться: «Изучаем ситуацию. Юридической нормы, предусматривающей возможность приостановления членства в ОДКБ в одностороннем порядке, в уставных документах нет». Министр обороны Казахстана Адильбек Джаксыбеков напомнил, что, согласно «Положению о порядке приостановки участия государства-члена в деятельности органов ОДКБ или его исключения из Организации», утвержденному в Астане 18 июня 2004 г., просьба узбекской стороны будет рассмотрена на сессии Совета коллективной безопасности в Москве в декабре 2012 года. Решение должно быть принято на основе консенсуса.

Аналитики заговорили о неизбежном распаде ОДКБ в результате выхода из него Узбекистана. Скорее всего, в ближайшем будущем этого не случится, как не распалось Содружество Независимых Государств. Ведь обе структуры являются скорее имиджевыми, нежели реально функционирующими, и – каждая по-своему – они будут еще определенное время служить демонстрацией попыток Москвы удержать постсоветское пространство в рамках некоей исторической, ментальной и экономической общности.

Как заметил недавно по поводу ОДКБ один из российских чиновников, курирующих сотрудничество с «ближним зарубежьем», «альтернативы консолидации вокруг России государств СНГ нет». Те же страны, которые не хотят иметь ничего общего с Москвой, будут рвать институциональные связи с СНГ и Россией так же решительно, как это сделала Грузия. Тбилиси обозначил возможность принципиально иного формата отношений бывшей советской окраины с Россией, но, несмотря на радикальное политическое расхождение, экономическая жизнь Грузии по-прежнему очень зависит от северного соседа.

Для Узбекистана грузинский путь вряд ли приемлем. Достаточно вспомнить несколько миллионов узбекских трудовых мигрантов, зарабатывающих на жизнь в России и отсылающих домой ежегодно не менее 4 млрд долларов (в 2011 г. – 4,9 млрд долларов). Когда в прошлом году во время конфликта в связи с арестом российского самолета и экипажа в Таджикистане Москва дала понять, что может начать депортировать работающих в России таджиков, Душанбе быстро пошел на попятный.

«Определенный гарант»

Владимир Путин постарался приглушить скандальный резонанс от демарша Ташкента. Выступая в начале августа перед бойцами расквартированной в Ульяновске бригады ВДВ, которая входит в состав Коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ, он назвал ОДКБ «важной организацией». Она «является определенным гарантом нашего взаимодействия с партнерами и союзниками, прежде всего, конечно, на так называемом постсоветском пространстве, механизм которого можно эффективно и быстро использовать в случае возникновения угроз, прежде всего внешних». Аккуратность путинских формулировок – «определенный гарант» – деталь красноречивая. Взаимодействие в рамках ОДКБ до сих пор можно было обнаружить лишь в ходе многочисленных военных маневров, непременным участником которых были российские подразделения. Однако трудно вспомнить, когда к таким учениям присоединялись узбекские военные, а уж тем более плечом к плечу с таджикскими коллегами.

Откровенная враждебность между Узбекистаном и Таджикистаном давно стала притчей во языцех, а формально союзнические отношения двух стран вызывают горькие усмешки по обе стороны узбекско-таджикской границы. Большей дискредитации самой ОДКБ, нежели десятки километров заминированных участков этой границы, придумать трудно. Недавно официальный Душанбе впервые напомнил о «медвежьей услуге доброго соседа», якобы по вине которого Таджикистан оказался единственной советской республикой, которая после распада СССР не смогла национализировать свои военно-технические объекты. Как утверждалось в статье, опубликованной на сайте таджикского посольства в Москве, в начале 1990-х гг. это придало силы радикальным исламистам, осмелившимся развязать гражданскую войну в Таджикистане. Но самым глубоким клинчем, из которого уже много лет не могут выйти Ташкент и Душанбе, остается строительство Рогунской ГЭС в Таджикистане. Узбекское руководство рассматривает ее как угрозу своей национальной безопасности, а его таджикский визави, наоборот, считает противодействие Ташкента строительству ГЭС главной внешней угрозой суверенитету Таджикистана.

Не лучше ситуация и на границе Узбекистана с Киргизией, где недавно произошел вооруженный инцидент, жертвами которого стали пограничники с обеих сторон. Катастрофический уровень недоверия и межэтнической вражды узбеков и киргизов, особенно обострившейся в результате кровопролитных ошских событий июня 2010 г. на юге Киргизии, продемонстрировал чрезвычайную уязвимость системы коллективной безопасности в Центральной Азии. А если называть вещи своими именами, ее практически полное отсутствие.

Не слишком дружелюбная атмосфера царит и на границе Узбекистана и Казахстана. В июле 2011 г. узбекские пограничники почти две недели не сообщали о задержанных ими в горах Тянь-Шаня 12 казахстанских альпинистах, среди которых было девять подростков. В июне этого года узбекские власти отказались пропустить через свою территорию в Таджикистан военнослужащих и военную технику Казахстана для участия в военных учениях ШОС «Мирная миссия-2012». Узбекистан, будучи членом ШОС, в этом мероприятии не участвовал.

Так выглядит сотрудничество Узбекистана с тремя союзными с ним государствами – членами ОДКБ. Можно ли ожидать надежного и доверительного взаимодействия силовых структур четырех государств Центральной Азии, входящих в ОДКБ, в случае возникновения внешних угроз? Вопрос риторический. Вместо ответа можно вспомнить прошлогоднюю историю с приглашением в Душанбе взвода иранской армии для участия в параде по случаю 20-летия независимости Таджикистана. Министр обороны Шерали Хайруллаев с гордостью объявил тогда, что если понадобится, то иранские братья в течение пары часов прибудут на помощь Таджикистану. Но вышла неувязка: Узбекистан и Туркмения не разрешили доставку «братьев» на парад через свое воздушное пространство. Помогли американцы, обеспечившие пролет иранских военных через афганское небо. Едва ли не единственный пример того, как Соединенные Штаты оказали содействие Тегерану.

В 2006 г. автор этих строк был в Сочи свидетелем встречи Владимира Путина и Ислама Каримова, после которой президент Узбекистана объявил о возвращении страны в ОДКБ. Событие было вполне ожидаемым. Таким способом Ташкент отблагодарил Москву за поддержку силового подавления беспорядков в Андижане в мае 2005 г., приведшего к глубокой мировой изоляции узбекского руководства. Один из высокопоставленных российских чиновников заметил с горечью, что вместе с Узбекистаном мы обязательно «втащим в ОДКБ» и весь багаж его проблем с соседями. Это и случилось, хотя сам Узбекистан до конца в ОДКБ так и не вступил. Около 15 соглашений и протоколов, заключенных в рамках Организации, Ташкент не ратифицировал.

На готовность узбекского руководства тесно сотрудничать с союзниками по ОДКБ вряд ли уже тогда кто-то мог серьезно рассчитывать, настолько силком загоняли Ташкент в Организацию. И не такой уж сенсацией стали рассекреченные Wikileaks депеши американских дипломатов, из которых стало известно, что в 2009 г. Ислам Каримов, встречаясь с первым заместителем госсекретаря США Уильямом Бёрнсом, обвинял Москву в имперских амбициях и стремлении создать «анти-НАТО», чтобы доминировать на постсоветском пространстве. Даже странно, что избавиться от двусмысленности своего положения среди партнеров по ОДКБ узбекский президент решил только три года спустя.

Согласно статье 3 Устава ОДКБ, ее целью, в частности, является «защита на коллективной основе независимости, территориальной целостности и суверенитета государств-членов». Шаг Ташкента, возможно, позволит честно ответить на вопрос, существуют ли ныне условия для коллективных действий по обеспечению безопасности в той части постсоветского пространства, которая еще готова видеть Россию в качестве главного гаранта. И как вообще трактовать понятие безопасности для стран, входящих в ОДКБ?

Без ценностей

В прошлом году генсек ОДКБ Николай Бордюжа собрал за круглым столом экспертов и политологов, предложив им устроить мозговой штурм в поисках новых идей для совершенствования деятельности Организации. Попытка обнаружить какую-либо идеологию, которая объединяла бы входящие в нее государства по примеру либеральных ценностей западной демократии для стран – членов НАТО, закончилась конфузом. С трудом отыскали одну такую ценность – стабильность. Но, как заметила директор центра европейской безопасности ИНИОН РАН Татьяна Пархалина, на Западе эту стабильность понимают как консервацию автократических режимов, для обеспечения которой как раз и создана ОДКБ. И никто не оспаривал очевидное: главные угрозы стабильности – внутри каждой из стран, а вовсе не вне.

Может ли в такой ситуации быть полезной ОДКБ, статья 5 Устава которой предписывает «невмешательство в дела, подпадающие под национальную юрисдикцию государств-членов»? На этот вопрос пришлось отвечать дважды за последние годы. Упомянутые выше ошские события в Киргизии в июне 2010 г. и краткосрочная военная операция таджикских правительственных войск в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) в июле 2012 года. Ни в том ни в другом случае ОДКБ не стала вмешиваться, хотя в июне 2010 г. этот вопрос рассматривался, поскольку с просьбой о помощи обратилась глава временного правительства Киргизии Роза Отунбаева. Генсек ОДКБ Николай Бордюжа вынужден был признать, что механизмов реагирования на межэтнические столкновения, подобные тем, что произошли на юге Киргизии, не существует. Для выработки таких механизмов была проведена «деловая игра, выявившая достаточно большое количество проблем практического свойства», деликатно заметил Бордюжа.

В данном случае эти проблемы были обусловлены категорическим вето, наложенным руководством Узбекистана на вмешательство ОДКБ в ошские события. Для Ташкента было неприемлемым появление вблизи его границ российских военных, а именно они могли составлять костяк миротворческих сил.

К слову, эта позиция у Узбекистана не конъюнктурная, а вполне последовательная. В 1999 г. одной из причин отказа Ташкента подписать протокол о пролонгировании участия в системе Договора о коллективной безопасности были планы Москвы создать в Таджикистане российскую военную базу на основе дислоцированной там с советских времен 201-й мотострелковой дивизии. (Сейчас это называют первым выходом Узбекистана из ОДКБ, хотя формально международной организацией она стала только в 2002 году.) Тогда Ислам Каримов откровенно излагал автору этих строк свои претензии к российскому руководству, говоря среди прочего и о своем недовольстве масштабными поставками российского оружия Армении (узбекский лидер не скрывал солидарности с Азербайджаном), и о несогласии со стремлением России сохранить военное присутствие в Приднестровье.

Отказ Ташкента разрешить силам ОДКБ тушить ошский «пожар» 2010 г. может свидетельствовать о главной и самой болезненной проблеме, лишающей доверительного характера военное сотрудничество в рамках Организации. Авторитарные режимы, правящие в странах Центральной Азии, не уверены, что Москва, посылая своих коммандос им на помощь, не отдаст одновременно и противоположных приказов. Следует представлять, насколько серьезно развиты антироссийские фобии среди значительной части национальных элит в этом регионе. Боязнь якобы плетущихся российских заговоров является заметным фактором политической атмосферы этих стран.

Не стала вмешиваться ОДКБ и в ситуацию в Таджикистане, когда в конце июля нынешнего года трехтысячный экспедиционный корпус правительственных войск предпринял попытку уничтожить группировку вооруженной оппозиции, базирующейся в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО). «Это полностью касается внутренней жизни Таджикистана и не требует вмешательства коллективных сил, – сказал генсек ОДКБ Николай Бордюжа, – силовые структуры Таджикистана дееспособны и проблемы в Горном Бадахшане способны решать самостоятельно».

Слова Бордюжи прозвучали в ответ на заявление президента Белоруссии Александра Лукашенко: «Таджикистан – член нашей организации, и обращение президента без внимания оставить нельзя». Выяснилось, что можно. Тем более что никакого обращения Эмомали Рахмона с просьбой о помощи не было. Да и не могло быть, учитывая подозрения, которые Душанбе испытывает к российскому союзнику. Характерным свидетельством этого стали слухи, распространенные со ссылкой на «осведомленные источники», о готовящемся покушении на президента Таджикистана во время его поездки в ГБАО на празднование 80-летия образования автономии в конце августа. «Источники» утверждали, что за организацией возможного покушения просматривается «узбекский или российский след».

Трудно не согласиться с руководителем Центра международной безопасности РАН Алексеем Арбатовым, заявившим недавно в интервью «Новым Известиям», что «ОДКБ как военного союза не существует, скорее, есть военные отношения между Россией и другими членами ОДКБ». Арбатов подчеркнул, что в Организации отсутствует то главное, что делает ее военным союзом, – «общее представление о внешних угрозах и правилах, которые диктуют военное вмешательство в случае внутренних или трансграничных угроз». По мнению Арбатова, не похожа ОДКБ и на военно-политический союз, на статус которого она претендует. Политолог ссылается на отсутствие политической поддержки действий России в ходе августовской войны 2008 г. на Кавказе союзниками по ОДКБ, ни один из которых до сих пор так и не признал независимость Абхазии и Южной Осетии.

Более того, августовская война изрядно напугала некоторые столицы СНГ, правящие там элиты обнаружили решимость Москвы реализовывать свои интересы на постсоветском пространстве силовым путем. Известно, к примеру, что руководство Туркмении, имеющей нейтральный статус и в ОДКБ не входящей, осенью 2008 г. провело на западе страны, в прикаспийском регионе, внеочередные военные учения. Есть основания полагать, что это стало демонстрацией готовности принять ответные меры, если в Москве захотят осуществить какие-либо силовые действия в отношении Туркмении. Хорошо известен ряд проблем как экономического, так и гуманитарного характера, осложняющих российско-туркменские связи, отношение российского руководства к которым могло заставить Ашхабад лишний раз понервничать.

Подозрительность, похоже, доминирует в отношениях между соседями по «коммунальной квартире» бывшего СССР. Распад советской державы все еще не закончен, во всяком случае, на ментальном уровне, и «бракоразводный процесс», ради которого создано СНГ, продолжается. Причем подозревают не только Москву, подозревает и Москва. Анонсированный Ташкентом выход из ОДКБ породил среди российского экспертного сообщества и политической элиты уверенность в том, что это понадобилось для того, чтобы устранить препятствия для возврата в страну военной базы США, которая была выдворена в 2005 г. в ответ на осуждение Вашингтоном подавления беспорядков в Андижане. Вывод контингента МССБ из Афганистана к 2014 г., планы Соединенных Штатов оставить значительную часть военного снаряжения в пограничных с Афганистаном странах Центральной Азии, и в первую очередь в Узбекистане, давали для этого основание.

Понимая это, президент Каримов, известный политическим прагматизмом (который многие его партнеры склонны называть в лучшем случае «двурушничеством»), решил сыграть на опережение, попытавшись опровергнуть подобные упреки. В начале августа стало известно о проекте Концепции внешнеполитической деятельности Узбекистана, предложенном им на утверждение парламенту. На третьем десятке лет независимости документ впервые возводит в ранг закона принципы внешней политики. Ознакомившись с ними, понимаешь, почему это понадобилось только сейчас.

Суть концепции – теоретическое обоснование причин выхода Узбекистана (на этот раз, уверен Ташкент, окончательного) из ОДКБ. Ислам Каримов сформулировал принципы государственного нейтралитета, которого намерена придерживаться его страна. В концепции, правда, этого термина нет, видимо, на всякий случай. «Узбекистан не принимает участия в военно-политических блоках, оставляет за собой право выхода из любого межгосударственного образования в случае его трансформации в военно-политический блок, не допускает на своей территории размещения иностранных военных баз и объектов, принимает политические, экономические и иные меры по предотвращению своего вовлечения в вооруженные конфликты и очаги напряженности в сопредельных государствах».

Итак, иностранных военных баз в Узбекистане не будет. Но, очевидно, закон обратной силы не имеет, иначе как-то придется определяться с авиабазой германских ВВС, расположенной в пограничном с Афганистаном Термезе. Ей, впрочем, и раньше предусмотрительно был придан другой, менее вызывающий статус. Ничто не мешает в случае необходимости сделать то же самое и по отношению к любой другой военной инфраструктуре, которой смогут пользоваться иностранцы. Такая же постоянно действующая и почти всех устраивающая уловка применяется с 2009 г. и по отношению к бывшей военной базе «Манас» в Киргизии, которая теперь называется международным Центром транзитных перевозок. Но, выходя из ОДКБ, Ташкент избавляет себя от необходимости согласовывать все подобные решения с «заклятыми союзниками», такими как Таджикистан.

Чрезвычайно важными с точки зрения Ташкента выглядят и следующие положения концепции: Узбекистан «принимает политические, экономические и иные меры по предотвращению своего вовлечения в вооруженные конфликты и очаги напряженности в сопредельных государствах… проблемы Центральной Азии должны решаться самими государствами региона без вмешательства внешних сил… интеграция не должна быть навязана извне, она неприемлема, если ущемляет свободу, независимость и территориальную целостность страны или продиктована идеологическими обязательствами».

Каждый из этих пунктов может быть легко проиллюстрирован конкретными ситуациями, уже имевшими место в регионе и послужившими основанием для выражения «особого мнения» Узбекистана практически при каждом обсуждении на саммитах ОДКБ и СНГ. Хорошо читаются здесь и отсылки к различным инициативам Москвы («интеграция не должна быть навязана извне»), и к возможности участия российских вооруженных сил, в том числе в составе ОДКБ, в региональных конфликтах («проблемы Центральной Азии должны решаться без вмешательства внешних сил»).

В то же время система взглядов главы узбекского государства на место страны в мире, изложенная в виде концепции и утвержденная законодательно, является и незашифрованным посланием Москве: «Если мы не с вами, то это не значит, что мы против вас». Зачем нам эта ОДКБ, как бы говорит Каримов, давайте дружить и сотрудничать напрямую.

Три в одном

Такая постановка вопроса обнажает всю болезненную проблематику отношений между странами-членами, а если учесть очевидный факт, что они, за малым исключением, являются государствами с авторитарными режимами, то и проблематику отношений между лидерами. Если исключить из этой системы коммуникаций высшего эшелона президента Узбекистана, вероятно, устойчивость структуры ОДКБ повысится. Однако здесь есть одно «но»: в отличие от других стран Центрально-Азиатского региона, где имеет место какая-то публичная дискуссия о целесообразности членства в ОДКБ, в Узбекистане о подобном обсуждении ничего не известно. И невозможно прогнозировать, какая позиция по этому вопросу возобладает после грядущей смены правящих элит в Ташкенте.

С другой стороны, нынешний узбекский демарш заставляет задуматься о гораздо более общем вопросе – искусственности всей структуры военно-политической безопасности, концентрирующейся вокруг России. ОДКБ по сути представляет сегодня механическое соединение трех систем безопасности, основой каждой из которых является российское участие, – центральноазиатская, южная и западная. 102-я российская военная база в Армении является бесспорным гарантом стабильности на Южном Кавказе. Но солдаты христианской Армении никогда не окажутся в составе подразделений ОДКБ, принимающих участие в каких-либо силовых операциях в Центральной Азии, населенной преимущественно мусульманами. И наоборот, даже в самых смелых фантазиях невозможно представить себе, что казахский или киргизский спецназ будет отправлен в помощь армянам на карабахский фронт сражаться с единоверцами из Азербайджана.

Точно так же крайне трудно вообразить участие белорусских бойцов в операциях на Кавказе или Центральной Азии, сколь бы ни волновали Александра Лукашенко события на этих дальних фронтах. Президента Белоруссии больше заботит необходимость «проработать совместную миротворческую деятельность в формате ООН – ОДКБ», с инициативой которой он выступил в прошлом году, будучи председателем в ОДКБ. В свою очередь, центральноазиатские и армянские союзники Минска по ОДКБ не слишком обеспокоены обнаруженными в белорусском небе дырами в системе ПВО на западных рубежах Организации, сквозь которые плюшевые мишки со шведского легкомоторного самолета проникли на территорию коллективной безопасности. С их точки зрения, это проблема Москвы, имеющей единую с Минском систему ПВО, а вовсе не ОДКБ.

Финал затянувшегося прощания Ташкента с ОДКБ еще более остро ставит вопрос об автономном функционировании каждой из трех составляющих организации. Особенно актуальна эта проблема для Центральной Азии – до ухода натовского контингента из Афганистана остается совсем мало времени, и штабистам стран-союзниц уже пора верстать конкретные планы действий на случай эскалации напряженности в регионе. Узбекская фронда мешать им больше не будет, и за это Ташкенту надо сказать отдельное спасибо. Но если договориться не удастся, возложить за это ответственность на Узбекистан тоже уже не получится.

А.Ю. Дубнов – международный обозреватель газеты «Московские новости», на протяжении 20 лет освещает события в Центральной Азии.

Как правильно уйти из Афганистана

И оставить после себя жизнеспособное государство

Резюме: Гражданские и военные представители Соединенных Штатов должны удвоить усилия по разработке дорожной карты переговоров с участием не только США, представителей «Талибана» и администрации Карзая, но и других ключевых игроков.

В 2011 г. авторы возглавили межпартийную рабочую группу по оценке политики США в отношении Афганистана и Пакистана, некоторые их выводы приведены в этом эссе. Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 4, 2012 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Майское соглашение о стратегическом партнерстве между Соединенными Штатами и Афганистаном подписано в напряженной обстановке афганской войны. В преддверии передачи афганскому правительству ответственности за безопасность от стран НАТО и Международных сил содействия безопасности документ намечает контуры долгосрочных отношений и устанавливает рамки будущего сотрудничества. Однако в глаза бросается отсутствие в нем деталей относительно размеров поддержки, которую США обязуются предоставить Афганистану после 2014 года. Боевики между тем продолжают повсеместно атаковать наиболее уязвимые цели, убивая иностранных военных и афганцев, связанных с правительством президента Хамида Карзая. Доверие между властями Соединенных Штатов и Афганистана подорвано из-за жертв среди мирного населения, нападений на иностранных военнослужащих со стороны афганских войск, а также грубых ошибок американской стороны, включая сожжение Корана на авиабазе.

Хотя администрация Обамы наладила контакты с «Талибаном» и Пакистаном в надежде добиться урегулирования путем переговоров, стратегия передачи полномочий по-прежнему отдает приоритет военной деятельности, а не дипломатии. Сокращая свой контингент, Вашингтон вооружает регулярные и нерегулярные афганские войска и наносит удары по командирам боевиков и экстремистам в Афганистане и Пакистане. Кампания достигла некоторых успехов, в особенности в предотвращении деятельности «Аль-Каиды» и ликвидации ее руководителей в регионе, что является одним из приоритетов национальной безопасности США. Кроме того, удалось ослабить позиции талибов и восстановить контроль правительства над значительной частью юга страны.

Но, сосредоточившись на безопасности, Вашингтон не использовал в полной мере свое влияние, чтобы подвигнуть администрацию Карзая к строительству легитимного государства, где главенствует закон, между ветвями власти существует система сдержек и противовесов, проводятся относительно свободные и справедливые выборы. В результате под вопросом будущее Афганистана и американские интересы в регионе в целом. Стратегия передачи полномочий, успех которой зависит преимущественно от уровня подготовки и возможностей афганских сил безопасности, не в состоянии адекватно ответить на пороки системы управления, которые отталкивают обычных афганцев и подпитывают деятельность боевиков. Кроме того, исключительно военная стратегия не в состоянии примирить региональные кланы или полностью устранить угрозу восстаний. А учитывая глобальные меры экономии, зависимость афганского правительства и сил безопасности от международной помощи в обозримом будущем угрожает подорвать нынешнюю стратегию.

Между тем, что касается передачи политических полномочий, Афганистану предстоит столкнуться с немалыми трудностями, особенно если Соединенные Штаты и их союзники не будут уделять этой сфере такого же внимания, как вопросам безопасности. По конституции Афганистана, Карзай должен покинуть свой пост после президентских выборов 2014 года. Предстоящий избирательный процесс в идеале призван обеспечить глубоко укорененную в национальной почве политическую систему, которая всеми признавалась бы в качестве легитимной. Однако партии остаются слабыми и маргинализированными, список избирателей не отражает действительности, а избирательные органы страдают от отсутствия гарантий независимости. Политики не готовы противостоять реальной угрозе того, что повторится ситуация с президентскими и парламентскими выборами 2009 и 2010 гг. с их фальсификациями и дестабилизацией.

Положение усугубляется из-за возросшего недоверия между США и Пакистаном, которые придерживаются противоположных взглядов на расклад политических сил в Афганистане и его место в системе региональной безопасности. Целью Вашингтона остается относительно стабильный Афганистан, который не станет, как прежде, прибежищем транснациональных террористических группировок и не будет раскачивать обладающий ядерным оружием Пакистан. В свою очередь, Исламабад стремится наращивать свое влияние и свести к минимуму присутствие Индии, поддерживая «Талибан», в котором доминируют пуштуны. Хотя и Соединенные Штаты, и Пакистан демонстрируют волю к сближению, разногласия затрудняют поиск точек соприкосновения даже по тем вопросам, где интересы потенциально совпадают, например, по проблемам борьбы с терроризмом и ядерной безопасности.

Задача предотвращения нестабильности потребует присутствия определенного американского контингента в Афганистане и после 2014 года. Но бессрочное сохранение нынешнего уровня иностранного военного участия невозможно. Хотя на протяжении последних 10 лет солдаты США и стран-союзниц действовали отважно и профессионально, лидеры Афганистана и Пакистана должны взять на себя ответственность за безопасность и процветание.

В этом контексте сокращение военных и финансовых вложений в Афганистан должно сопровождаться усилиями по разрешению внутриполитических аспектов конфликта. Нескоординированный уход грозит распадом немощных афганских сил безопасности и, как следствие, ослаблением государства. Это вызовет новое кровопролитие и огромные потоки беженцев внутри Афганистана и в соседние страны. Обширная территория окажется незащищенной от боевиков и террористов, что поставит под угрозу американские стратегические интересы.

Состояние кризиса

Стратегия передачи полномочий делает ставку на афганские силы безопасности и правительство в Кабуле. Но оно страдает серьезными дефектами, только международное присутствие способно их компенсировать и не допустить взрыва. Конституционная система, предоставляющая огромные полномочия исполнительной ветви без реальных сдержек и противовесов, делает злоупотребления неизбежными. Чиновники часто используют официальные государственные институты для сохранения системы патроната, что способствует распространению коррупции, сетей клиентелы и непотизма как на национальном, так и на местном уровне. Карзаю не удалось осуществить программу реформ или внедрить практику назначения чиновников на основе их заслуг. Вместо этого администрация активно противодействовала мерам, направленным на повышение ответственности госслужащих и укрепление других ветвей власти. Слабость парламента, судов и местных административных органов означает, что за оградой президентского дворца у афганцев недостаточно каналов, обеспечивающих принятие решений и ответственность лидеров.

Отсутствие прозрачной и эффективной системы правосудия и законодательства позволило «Талибану» мобилизовать внутреннюю оппозицию правительству. Умение талибов повести за собой маргиналов и недовольных обеспечивает жизнеспособность «Талибана» почти в той же мере, что и базы на границе с Пакистаном. Кроме того, централизованная политическая система, где победитель получает все, усложняет задачу примирения на местах. Практически нет гарантий, что компромисс по разделу власти между оппонентами поможет положить конец злоупотреблениям.

В отличие от других централизованных политических систем афганское правительство располагает ограниченным набором средств для самоподдержания и самоукрепления. Несмотря на двукратный рост афганской экономики с 2002 г. и прогресс в собираемости налогов и пошлин, Кабул по-прежнему зависит от международного сообщества в том, что касается большинства операций по выплате зарплат и услугам. Счет, предъявленный за полевую подготовку афганских вооруженных сил и полиции специалистами НАТО за несколько лет, значительно превышает весь государственный бюджет.

США и другие международные доноры не смогут долго сохранять объем помощи на сегодняшнем уровне. Учитывая кризисное состояние глобальной экономики, атаки на иностранных военнослужащих и гражданских специалистов, а также разногласия между Соединенными Штатами и Афганистаном, расчет на помощь извне может оказаться для Кабула чрезвычайно рискованным. Афганскому правительству необходимо расширять базу внутренней поддержки и в политическом, и в финансовом отношении. Создание более стабильной политической системы потребует провести реформы, которые помогут справиться с отсутствием подотчетности и чрезмерной централизацией исполнительной власти. Чтобы двигаться вперед после многих лет войны, правительству Афганистана также следует стремиться к политическому примирению с оппозиционными группировками, не применяющими насилия, и другими сегментами афганского общества, а также с вооруженными повстанцами.

Синхронизированная стратегия

Если совершенствовать политическую структуру Афганистана, одолевающие ее проблемы резко снизят вероятность обеспечения стабильности и безопасности после 2014 года. США нужна более прозрачная стратегия передачи полномочий, проведение которой настоятельно требует укрепления легитимности афганского правительства, примирения с акторами, вытесненными из нынешней системы (включая представителей «Талибана», которые захотят участвовать), а также регионального урегулирования с вовлечением Пакистана.

Во-первых, для укрепления легитимности власти нужна беспрепятственная передача президентских полномочий в 2014 г., когда по конституции Карзаю предстоит покинуть свой пост. В краткосрочной перспективе Соединенным Штатам нужно, как это делалось до сих пор, недвусмысленно объяснить, что условием поддержки, оговоренной в соглашении о стратегическом партнерстве, является передача полномочий законно избранному преемнику. Карзай вправе ожидать заверений, что сможет покинуть пост с достоинством, он и его семья будут в безопасности, а основные союзники и доверенные лица сохранят посты в правительстве. Если бы после истечения президентского срока Хамиду Карзаю был предложен высокий пост в Афганистане или в международных институтах, это помогло бы развеять его опасения, а заодно показало бы пример другим политическим акторам.

Для утверждения демократической процедуры передачи власти, действительно способной расширить политическое участие, необходимо, чтобы международное сообщество потребовало провести давно назревшую избирательную реформу задолго до президентских и парламентских выборов 2014 и 2015 годов. Требуется надежная система регистрации избирателей (или ее адекватная замена) вкупе с гарантиями независимости и прозрачности работы двух основных избирательных органов Афганистана – Независимой избирательной комиссии и Комиссии по рассмотрению жалоб. Обременительный процесс регистрации партий и принцип единственного непередаваемого голоса (выбор в пользу одного из потенциальных сотен кандидатов на места в парламенте) привели к ущемлению прав избирателей на прошлых выборах и затруднили формирование партий, которые могли бы более эффективно представлять интересы разрозненного политического спектра Афганистана. Поскольку США, ООН и другие международные доноры обеспечивают основную финансовую и логистическую поддержку выборов, они должны добиться, чтобы голосования 2014 и 2015 гг. соответствовали более высоким стандартам, хотя, разумеется, определение новых лидеров останется за афганским народом.

В долгосрочной перспективе Соединенным Штатам следует задействовать дипломатические рычаги, чтобы способствовать созданию более эффективной системы сдержек и противовесов и проведению других реформ, позволяющих оппозиционным группам участвовать в политике на равных условиях. Афганскому правительству следует напомнить об обещаниях, зафиксированных в соглашении о стратегическом партнерстве и в ходе международных конференций. Международное сообщество может более явственно продемонстрировать свое участие в судьбе легитимных оппозиционных групп и организаций гражданского общества, взаимодействуя с ними и спонсируя официальные программы подготовки для политических партий. Если Соединенные Штаты стимулируют активную роль парламента при назначении государственных чиновников и разработке бюджета, это укрепит способность афганцев договариваться мирным путем. Только после проведения подобных реформ Кабул сможет прислушиваться к нуждам общества и предоставит бывшим участникам противостояния возможность отстаивать свои интересы политическими, а не силовыми методами.

Далее, финансовое содействие США политическим преобразованиям в Афганистане должно быть нацелено на то, чтобы не допустить распада государства из-за снижения иностранной помощи и слабой экономики. Следует продолжить некоторые успешные инициативы, запущенные за 10 лет, например, программу Национальной солидарности и проект по развитию базовых медицинских услуг. Последний работает на уровне общин, обеспечивая предоставление услуг и разработки программ финансирования, нередко упускаемых из виду при планировании на общегосударственном уровне. Вашингтону стоит поддерживать команды управленцев в ключевых ведомствах, включая Министерство финансов и Министерство горной промышленности. Также целесообразно увеличить объем помощи, идущей через бюджет Афганистана, а не через сторонних подрядчиков, используя ее затем как рычаг, чтобы заставить правительство принять более действенные антикоррупционные меры. Среди них – судебное преследование ряда высокопоставленных чиновников, из-за которых недавно пострадал Банк Кабула. Тем самым будет послан ясный сигнал – безнаказанность перестала быть нормой.

Во-вторых, Соединенные Штаты должны способствовать политическому урегулированию противостояния между оппозиционными группировками. Любая стратегия примирения не имеет смысла без попытки вовлечь в нее «Талибан». Успех усилий не гарантирован: «Талибан» неоднократно отказывался от переговоров с правительством Афганистана, планы талибов открыть политический офис в Катаре, которые рассматривались как шаг к переговорам, так и не реализованы, а усилия США координировать обмен военнопленными зашли в тупик. И правительство, и силы повстанцев очень фрагментированы, поэтому Карзай настаивал на том, чтобы контролировать переговоры. Командиры боевиков и криминальные элементы, которым выгодно продолжение конфликта в Афганистане, и такие региональные хищники, как Иран и Пакистан, еще больше затрудняют переговоры об урегулировании.

Но даже если ничего не получится, это не пустая трата времени. Занимаясь организацией переговоров, Соединенные Штаты смогут ближе познакомиться с настроениями в Афганистане и Пакистане, уяснить, кто кого представляет в движении «Талибан», а также узнать из первых рук, как пакистанские лидеры видят будущее соседей. Усилия Вашингтона и Кабула по всеобщему вовлечению в переговорный процесс сами по себе способны ослабить повстанцев. По некоторым свидетельствам, контакты «Талибана» с США понизили моральный дух и вызвали разногласия среди лидеров боевиков.

Контуры политического урегулирования с «Талибаном» наметились уже несколько лет назад: талибы должны уважать афганскую конституцию, отказаться от вооруженного конфликта и разорвать связи с «Аль-Каидой». Однако прогресса в преобразовании общей концепции в соглашение добиться не удалось. Чтобы достичь урегулирования к 2014 г. или несколько позже, работу нужно вести серьезно и основательно.

В качестве первого шага гражданские и военные представители Соединенных Штатов должны удвоить усилия по разработке дорожной карты переговоров с участием не только США, представителей «Талибана» и администрации Карзая, но и других ключевых игроков, включая парламент, внутреннюю оппозицию, неправительственные организации, в том числе женские. Все афганское общество должно чувствовать себя комфортно в процессе переговоров с «Талибаном» и после достижения результатов. Если переговоры не будут прозрачными, у любого участника может возникнуть подозрение, что другие договаривающиеся пытаются заключить сепаратное соглашение. Тем самым под сомнением окажутся перспективы консенсуса, ослабнет сама способность лидеров вести диалог от лица своих сторонников, поскольку среди них по-прежнему не будет единого мнения о пользе диалога. Независимо от того, состоятся ли переговоры при содействии ООН, Катара, Саудовской Аравии или другого нейтрального посредника, процесс наберет обороты только при активном участии всех заинтересованных сторон.

Вашингтон должен предложить ряд мер по укреплению доверия, что способствует мирным переговорам. Лидеры «Талибана» и афганское правительство обязаны продемонстрировать своим сторонникам, что их интересы будут надежнее защищены в обстановке диалога, а не насилия. Шаги по укреплению взаимного доверия, которые обсуждаются уже сейчас, включают гарантии безопасного передвижения участников переговоров и обмен заключенными. Если боевики предпримут позитивные шаги, например, вступят в серьезный разговор с администрацией Карзая или приостановят атаки на госслужащих, Соединенные Штаты могли бы в ответ способствовать исключению представителей «Талибана» из черного списка ООН, в котором те фигурируют вместе с членами «Аль-Каиды», и из-под действия международных санкций.

В-третьих, любое политическое разрешение конфликта может быть устойчивым, только если станет частью более широкого регионального урегулирования. В частности, обязательно вовлечение пакистанцев, к этому их, вероятно, должны будут подтолкнуть американцы. Пакистан подорвал перспективы длительного мира в Афганистане, предоставив убежище, возможность подготовки и финансовую поддержку боевиков, отчасти из опасений индийского влияния. Между официальными представителями Вашингтона, с одной стороны, и гражданским руководством Пакистана, дипломатическими кругами и силами безопасности, с другой, необходим откровенный обмен мнениями, проливающий свет на то, какую роль они могут сыграть в мирном процессе. В противном случае Пакистан вряд ли использует свое влияние, чтобы заставить боевиков сесть за стол переговоров. Разумеется, правительство Карзая тоже должно участвовать в дискуссиях.

Расширенный диалог прояснит вопрос о степени готовности различных группировок участвовать в переговорах или оставаться непримиримыми противниками и, следовательно, быть потенциальными объектами применения силы. Вашингтон должен назначить дипломата, постоянно находящегося в регионе и подчиняющегося Марку Гроссману, спецпредставителю США в Афганистане и Пакистане. Вместе с представителями афганских и пакистанских властей ему предстоит разработать план вовлечения талибов в процесс урегулирования. Соединенным Штатам придется использовать метод кнута и пряника, чтобы заставить Пакистан действовать против боевиков, которые не хотят вести переговоры.

Наблюдение за соседями

Будущее Пакистана даже в большей степени, чем будущее Афганистана, определит стабильность в Южной Азии в целом, и потому имеет существенное значение для национальной безопасности США. Одной из центральных задач миссии в Афганистане было не допустить дальнейшей дестабилизации Пакистана. И все же афганский конфликт воспринимается в пакистанском руководстве и обществе в целом крайне болезненно, что приводит к трениям между Вашингтоном и Исламабадом, затрудняя отстаивание американских интересов, когда дело касается Пакистана. Среди этих интересов можно выделить три основных аспекта: уничтожение транснациональных террористических группировок, которые могут напрямую угрожать Соединенным Штатам и их союзникам; предотвращение использования или распространения страной ядерного оружия и поддержка процесса перехода к зрелой демократии с гражданскими лицами во главе.

Недоверие в отношениях чревато обострением косвенного конфликта США с Пакистаном из-за Афганистана. У Вашингтона может возникнуть соблазн отказаться даже от видимости сотрудничества и самостоятельно принять меры к тому, чтобы остановить деятельность боевиков, базирующихся в Пакистане, дабы не допустить разрастания их активности в Афганистане, Индии и других странах. Предложения по усилению давления на Исламабад включают интенсивные удары беспилотников, проведение в стране операций американского спецназа, перекрытие доступа к международным финансовым ресурсам, причисление Пакистана к государствам – спонсорам терроризма и введение санкций. Однако приостановка сотрудничества станет серьезной проблемой для интересов Соединенных Штатов. Учитывая жизнеспособность «Талибана» и неэффективность афганского правительства, подобный разрыв вряд ли приведет к достижению целей Америки в Афганистане.

Поэтому США стоит попытаться понизить градус напряженности и восстановить сотрудничество с Пакистаном в сфере политики и безопасности. Право Соединенных Штатов действовать в одностороннем порядке, если возникнет непосредственная угроза безопасности либо возобновленное сотрудничество с Исламабадом не даст результатов, не ставится под сомнение. Но в долгосрочной перспективе подход окажется крайне затратным для всех.

Именно поэтому администрация Обамы и пакистанское руководство пытаются пересмотреть отношения, в то время как в парламенте Пакистана бесконечно обсуждаются условия сотрудничества. Между Вашингтоном и Исламабадом сохраняются разногласия по ряду вопросов, включая атаки беспилотников и восприятие угрозы со стороны Индии. Но после серии кризисов за последний год стороны должны отчетливо понимать, что нуждаются в более конструктивных отношениях, соответствующих их интересам. США также следует содействовать переходу Пакистана к зрелой, светской демократии. Из-за отсутствия базовых механизмов подотчетности пакистанские гражданские и военные правительства постоянно сталкиваются с одними и теми же последствиями неспособности дать ответ на серьезнейшие политические и экономические вызовы. Неспособность дать образование и обеспечить возможности для развития молодежи, а также безуспешные попытки интегрировать экономику в региональную систему грозят привести Пакистан к серьезному отставанию от соседей.

Более демократический Пакистан, управляемый гражданскими лицами, будет более восприимчив к воле граждан, обеспечит верховенство закона и начнет разбираться с экономикой и сложными отношениями между военными и гражданскими. Тем самым стабильность в Пакистане и в его отношениях с соседями (две важные цели национальной безопасности Соединенных Штатов в регионе) станет достижимой. Несмотря на трения с Исламабадом, Вашингтон должен сделать все возможное, чтобы поддержать гражданские институты и нарождающуюся демократию.

Для начала нужен ясный дипломатический сигнал всем политическим акторам, что военные перевороты или другие, выходящие за рамки конституции, формы смещения гражданского правительства приведут к серьезнейшим последствиям. Со временем диалог с властями Пакистана также придется перевести из военного сектора в гражданский. Конечно, работать с военными через посредничество гражданского правительства, а не напрямую, может оказаться затруднительным в период, когда афганская и пакистанская внешнеполитические линии столь тесно взаимосвязаны. Но США могут начать с того, чтобы расширить взаимодействие своих военных представителей, посещающих Пакистан, с гражданскими партнерами. Более того, такие контакты не должны ограничиваться только членами правительства, нужно привлекать к диалогу все политические партии и организации гражданского общества. К тому же Вашингтон мог бы развивать отношения с лидерами более молодого поколения, с которыми связаны надежды на преобразования.

Учитывая долгосрочные перспективы демократических изменений в Пакистане, экономическое содействие не следует связывать с краткосрочными целями безопасности. Речь не идет о предоставлении помощи без всяких условий. Но условия, которые выдвигает Вашингтон, должны сводиться к обеспечению их эффективности через прозрачность и ответственность. Сюда же относится и поощрение инициативы пакистанского правительства при выдвижении собственных методов стимулирования роста.

Продолжать не покладая рук

Для соблюдения интересов США в Афганистане и одновременно уменьшения стоимости американского участия понадобится более ясная политическая стратегия, поддержанная обеими партиями и союзниками за рубежом. Она должна быть нацелена на многослойный политический процесс и давно назревшие правительственные реформы, призванные примирить различные фракции афганского общества и повысить легитимность и эффективность системы управления. Следует возобновить прочные дипломатические связи с Пакистаном, стимулировать Исламабад к участию в афганском урегулировании и учитывать долгосрочные перспективы демократизации. По мере того как Америка выводит свое участие в делах региона на более устойчивый уровень, необходимо сосредоточиться на политической стратегии, синхронизировав ее с военной деятельностью.

Многие американские политики пытались определить наилучший способ завершить десятилетнюю интервенцию в Афганистане, чтобы с таким трудом достигнутые успехи не были растрачены, а бесчисленные жертвы не оказались напрасными. Поэтому нужно отдавать себе отчет в том, что успех предложенной стратегии отнюдь не гарантирован. Но чтобы иметь хотя бы какие-то шансы, приступить нужно уже сейчас, до того как в 2014 г. начнется передача военных и политических полномочий.

Джон Подеста – председатель Центра американского прогресса, был руководителем аппарата президента Билла Клинтона.

Стивен Хэдли – старший советник по международным отношениям в американском Институте мира, был советником по национальной безопасности при президенте Джордже Буше-младшем.

Афганистан. США > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 4 сентября 2012 > № 735535

Виртуальная безопасность Центральной Азии

ОДКБ в преддверии ухода НАТО из Афганистана

Резюме: Если российское руководство возьмется за интеграцию в военно-политической сфере с тем же энтузиазмом, что и при создании Таможенного союза, ЕЭП и Евразийского союза, то можно надеяться на прогресс и в деле трансформации ОДКБ.

Предстоящий вывод войск западной коалиции из Афганистана и вероятная дислокация вооружений, а, возможно, и оперативных баз США на территории некоторых государств Центральной Азии создают в регионе новую ситуацию. В этом контексте, вероятно, следует рассматривать и решение Ташкента о «приостановлении» членства в Организации Договора коллективной безопасности, принятое в конце июня этого года. Устав блока запрещает размещение на территории стран-союзниц военных баз третьих государств, а неучастие позволит Узбекистану юридически беспрепятственно принять от сил НАТО любые военно-технические средства, включая вооружение, которые они посчитают нужным оставить по пути из Афганистана.

Впрочем, официальные претензии Ташкента к ОДКБ (как и ранее к ДКБ, предшественнику нынешней структуры) состоят в том, что Организация остается символической или даже виртуальной. Когда дело доходит до отражения реальных угроз безопасности и стабильности, как это было во время вторжения исламских боевиков в 1999 и 2000 гг. и ошской резни 2010 г., ОДКБ никакой роли не сыграла. Обоснованы ли эти упреки?

Хрупкая стабильность

Совокупность проблем, связанных с безопасностью и стабильностью Центральной Азии, можно условно разделить на две группы. С одной стороны, те, что вытекают из международного положения региона и геополитических рисков, вызываемых дипломатической и стратегической активностью внешних игроков – великих держав (Соединенные Штаты, Китай, Россия) и региональных государств (Турция, Иран, Пакистан). С другой – угрозы, риски и вызовы, имеющие внутрирегиональный характер. Впрочем, четко разграничить проблемы первого и второго рода невозможно.

Во-первых, вызывает опасения рост политического экстремизма в Киргизии, связанный с непредсказуемостью социально-экономического и политического развития страны. При этом ни соседи по региону, ни Россия, ни заинтересованные внешние игроки (Китай, США, Евросоюз), ни даже международные организации не спешат брать на себя ответственность за происходящее.

Во-вторых, динамика ситуации в Таджикистане, где обстановка начинает напоминать ту, что сложилась в Киргизии.

В-третьих, размежевание обществ по этническому и клановому признаку. Сегодня латентные этнические конфликты перерастают в открытую вражду.

В-четвертых, предстоящая смена политических элит и неопределенность вектора политического развития вообще и механизма передачи власти от действующих президентов их преемникам в частности.

В-пятых, рост влияния политического ислама в Центральной Азии: на территории практически всех государств, несмотря на официальный запрет, не только продолжают действовать организации, пропагандирующие идеи политического ислама, но и наблюдается активизация их деятельности, причем не только в сельской местности, но и в городах.

Наконец, фактор, имеющий как внешнюю, так и внутреннюю составляющую – это Афганистан. Он превратился в источник постоянной нестабильности во многом вследствие непродуманных действий глобальных акторов. Дееспособность правительства Хамида Карзая сомнительна. С уходом США и НАТО государствам региона и России вновь, как в начале – середине 1990-х гг., придется самостоятельно искать ответы на весь комплекс связанных с этим проблем. Главная из них – перспектива новой волны исламского радикализма и возобновления активности исламистов.

На территории Афганистана нашли приют пусть немногочисленные, но не чуждые экстремистским установкам религиозно-политические движения, родиной которых являются государства Центральной Азии – «Исламское движение Узбекистана», «Акрамийя», «Таблиги Джамаат», «Исламская партия Восточного Туркестана», «Жамаат моджахедов Центральной Азии», «Хизб-ут-Тахрир-аль-Ислами». Активизация этих движений, вызванная переносом военных действий на север Афганистана и ухудшением общей ситуации в отдельных странах, способна создать реальную угрозу светским политическим режимам.

Еще одна серьезная опасность – превращение Афганистана в мировой центр производства наркотиков и втягивание в наркобизнес «агентов» из Центральной Азии – ОПГ, некоторых представителей силовых структур и даже чиновников, призванных бороться с наркотрафиком. Но самая большая угроза – стремительный рост наркозависимых в государствах Центральной Азии и в России, а также недооценка этого бедствия рядом политиков (особенно в Киргизии и Таджикистане).

Деятельность западных сил в Афганистане (в том числе и в плане противодействия производству наркотиков), а также различные геополитические проекты (например, «Большая Центральная Азия»), в которых эта часть Евразии рассматривается как «жизненно важная для интересов США», вызывают много вопросов. Интересы государств региона, да и России в подобных проектах практически не учитываются. Пока большинство экспертов оценивают ситуацию как патовую – оставаться в Афганистане коалиция не может, а окончательно покинуть его без имиджевых и иных потерь нельзя.

Некоторые эксперты полагают, что в обеспечении безопасности Центральной Азии в контексте «посленатовского» Афганистана ключевая роль должна принадлежать не ОДКБ, а другой структуре, в которую входят все государства региона (кроме Туркменистана) – Шанхайской организации сотрудничества. Она уже сейчас может содействовать формированию благоприятного для Афганистана внешнеполитического окружения, максимально блокировать экспорт оттуда наркотических веществ и импорт прекурсоров, резко сузить внешнюю финансовую поддержку афганской оппозиции и оказать Кабулу экономическую помощь, наконец, создать условия, ограничивающие распространение идей радикального ислама. Для этого не требуется согласования с афганским правительством, а главное – с командованием сил западной коалиции, достаточно лишь политической воли государств-участников ШОС.

Как реформировать ОДКБ

В новых условиях на ОДКБ ложится особая ответственность, так что вопрос об эффективности этого военно-политического альянса становится насущной необходимостью. По мнению экспертов из России и стран СНГ, для повышения роли Организации на международной арене нужна четкая идеология, в основу которой, в частности, может быть положена идея сохранения стабильности в регионе. Трансформации ОДКБ были посвящены предложения, подготовленные в 2011 г. Институтом современного развития (ИНСОР), главой попечительского совета которого являлся бывший президент Дмитрий Медведев.

Прежде всего предлагалось реформировать систему принятия решений в ОДКБ. До сих пор Организация решала все вопросы консенсусом, ИНСОР предлагал закрепить в уставе принцип принятия решений простым большинством голосов. Правда, с фактическим выходом Ташкента проблема утратила актуальность, ведь особую позицию почти по любому вопросу занимал именно Узбекистан. Далее ИНСОР предлагал в корне изменить модель отношений ОДКБ с НАТО, соотносить новые стратегические документы Организации с одобренной в 2010 г. стратегической концепцией Североатлантического альянса, обеспечивать хотя бы частичную оперативную совместимость с его контингентами.

Наконец, ОДКБ должна превратиться в главную миротворческую силу Центральной Азии и сопредельных регионов. По согласованию с ООН блок может участвовать в миротворчестве даже за пределами зоны непосредственной ответственности. Предлагалось ввести институт специальных представителей ОДКБ (наподобие спецпредставителей НАТО по различным вопросам).

Нельзя сказать, что усилия России оказались безрезультатными. К концу 2011 г. союзники согласовали перечень внешнеполитических тем, по которым они отныне будут говорить одним голосом, как это делает НАТО или ЕС. На саммите в конце декабря 2011 г. президенты подписали соглашение по военным базам (принципиальное решение об этом было принято на саммите в Астане в августе). Согласно этому документу, иностранное военное присутствие в государствах ОДКБ возможно при поддержке всех членов Организации. За последние годы это единственное решение по проведению согласованной политики. (Похоже, что именно оно и стало решающим аргументом для Ташкента в пользу ухода.)

Однако в документе есть лазейки, которые позволят партнерам обойти его положения. Термин «военная база», безусловно, требует специальной расшифровки. Так, госсекретарь США Хиллари Клинтон обсуждала с представителями Казахстана возможность совместного использования логистического центра (морского порта) в Актау. В Узбекистане аэропорт «Навои» также является международным логистическим узлом и на 90% обслуживает американцев в Афганистане. В Киргизии помимо известного объекта «Манас» (переименованного из военной базы в 2009 г.) создан антитеррористический учебный центр в городе Токмак, где постоянно находится большая группа американских военных. Аналогичная ситуация в Таджикистане. Все эти объекты или уже являются иностранными базами, или же в короткие сроки могут стать таковыми.

В конце 2011 г. председательство в ОДКБ перешло к Астане. Казахстан считает необходимой защиту информационного пространства Организации, что особенно актуально после событий «арабской весны». Второй важной задачей, по словам Нурсултана Назарбаева, является дальнейшее развитие сил коллективного реагирования. Третьей – превентивная защита воздушного пространства Центральной Азии. Казахстан также намерен сосредоточиться на усилении борьбы с наркобизнесом и формировании антинаркотической стратегии.

Стремясь преодолеть пагубную тенденцию к геополитическому соперничеству в Центральной Евразии, Казахстан еще на Астанинском саммите ОБСЕ в декабре 2010 г. выдвинул идею укрепления системы коллективной безопасности. Она предполагала активное взаимодействие между всеми институтами безопасности, действующими в Центральной Азии, – НАТО, ОДКБ, ОБСЕ и ШОС (возможно также СВМДА – Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии, инициатива Казахстана от 1994 г. по формированию азиатского аналога СБСЕ). Вообще, будучи председателем ОБСЕ в 2010 г., Казахстан прилагал титанические усилия, чтобы решить проблему международного признания ОДКБ. В некоторой степени этого удалось добиться, зафиксировав в Астанинской декларации, что зона ответственности ОБСЕ в сфере безопасности является отныне не Евроатлантической, а Евроазиатской (читай – Евразийской).

Однако пока проблема легитимации не решена. В НАТО с подачи Соединенных Штатов ОДКБ считают виртуальной структурой, лишенной практического смысла и политического стержня. Об этом свидетельствует телеграмма из дипломатического архива Wikileaks. В депеше, отправленной в Вашингтон представителем США в НАТО Иво Далдером 10 сентября 2009 г., говорится, что «было бы контрпродуктивно для альянса завязывать связи с ОДКБ – организацией, созданной по инициативе Москвы для противодействия потенциальному влиянию НАТО и Соединенных Штатов на постсоветском пространстве. ОДКБ показала себя неэффективной в большинстве сфер деятельности и оказалась политически расколотой. Связи НАТО с ОДКБ могли бы придать большую легитимность тому, что может быть увядающей организацией».

В возможность реформирования ОДКБ на Западе не верят, предпочитая решать все вопросы с членами Организации на двустороннем уровне. (Надо признать, что на практике и Россия зачастую делает ставку на двусторонние военно-политические отношения со странами региона.) Событием, которое может повлиять на российскую политику в Организации и отношение к международному сотрудничеству, стало возвращение Владимира Путина в Кремль. Как известно, для Путина улучшение отношений с Западом любыми путями, в том числе и по линии ОДКБ – НАТО, не является самоцелью, в отличие от его предшественника, делавшего ставку на «перезагрузку». При любом развитии событий после 2014 г. роль ОДКБ должна объективно возрастать. Если новое/старое российское руководство возьмется за интеграцию в военно-политической сфере с тем же энтузиазмом, что и при создании Таможенного союза, ЕЭП и Евразийского союза, то можно надеяться на прогресс и в деле трансформации Организации.

Enfant terrible Центральной Азии

Выход Узбекистана вызвал новую волну дискуссий о перспективах ОДКБ. Внешнюю политику Ташкента можно сравнить с движением маятника: каждые два-три года Узбекистан отворачивался от России и партнеров по СНГ и сближался с Западом, и наоборот. Но в 2005 г., после андижанских событий, отношения Ташкента с Западом испортились настолько, что Узбекистан был почти объявлен международным парией. Москва и Пекин в то время оказали Ташкенту поддержку, к которой присоединился и Казахстан.

За время полуизоляции внешняя политика страны претерпела эволюцию: с геополитической и геоэкономической точек зрения Ташкент стал в большей степени ориентироваться на страны Азии. Изменились и взгляды на проблемы обеспечения безопасности, отношения с Россией, политику в отношении СНГ, региональную интеграцию в Центральной Азии и т.п. Но с 2009 г. в международном положении Узбекистана наметились серьезные изменения. Маятник вновь начал движение. В конце января 2010 г. президент Узбекистана Ислам Каримов подписал План сотрудничества с США. Документ был основан на результатах первого раунда узбекско-американских консультаций. Вашингтон делает ставку на взаимодействие с Узбекистаном в политической, социальной, экономической сферах, а также в вопросах обеспечения безопасности. Инициатором диалога между правительствами двух стран стал помощник госсекретаря Роберт Блейк, который в октябре прошлого года посетил Ташкент.

В пункте, который касается сотрудничества в сфере безопасности, предусматривается подготовка и переподготовка офицерских кадров Узбекистана (учебные курсы и тренинги) в ведущих военно-образовательных учреждениях США, в том числе в рамках программы «Международное военное образование и обучение» (IMET).

В начале февраля 2012 г. госсекретарь Хиллари Клинтон подписала указ, позволяющий Соединенным Штатам возобновить техническую военную помощь Узбекистану в виде поставок несмертельного оружия и оборудования.

Стратегия Ташкента в отношении России строится на балансировании между Москвой, Вашингтоном (в стратегической сфере) и Пекином (в области экономики), дабы принудить Кремль к сотрудничеству на приемлемых для Узбекистана условиях. Политика России носит в большей степени пассивный, инерционный характер и базируется на убеждении, что по внутриполитическим и внешнеполитическим причинам Узбекистан рано или поздно вернется в интеграционные структуры под российской эгидой.

Узбекский лидер Ислам Каримов неоднократно открыто высказывал мнение, что Москва через ОДКБ пытается навязать свою стратегию безопасности на постсоветском пространстве, в действительности преследующую неоимперские амбиции. Официальный Ташкент выступил категорически против расширения военно-оперативной и стратегической компетенции ОДКБ на базе Корпуса сил оперативного реагирования. В Узбекистане убеждены, что во всех интеграционных инициативах России речь идет о «собирании земель», создании нового мини-СССР.

После установления контактов с новой администрацией Белого дома президент Каримов начал задумываться о выходе из альянсов с Россией – ЕврАзЭС и ОДКБ, что и произошло в 2010–2012 годах. В Ташкенте считают, что Россия и Центральная Азия должны решать проблемы национальной безопасности независимо друг от друга. Российская Федерация, по мнению узбекских специалистов, должна способствовать укреплению независимых государств, расположенных по ее периметру, не путем прикрепления их к своей территории по типу ЕврАзЭС и ОДКБ, а на основе содействия их самостоятельной регионализации.

Фактически внешняя политика Узбекистана имеет многовекторную природу, как и казахстанская, но налицо сложности. Она носит какой-то вынужденный, зачастую противоестественный характер. Как признают сами узбекские аналитики, будучи членом международных организаций, Узбекистан не смог четко отделить национальные интересы от международных и наднациональных. Внешняя политика Ташкента прошла три этапа. На первом она была больше ориентирована на Россию, что можно объяснить постсоветской инерцией. На втором повернулась в сторону Запада, в частности США, что можно оценить как «апробацию независимости». Нынешний этап – это по сути модификация первых двух «курсов», которую можно назвать глобальной адаптационностью.

В Вашингтоне Узбекистан рассматривают как главного и наиболее весомого игрока в Центральной Азии; это государство обладает региональными гегемонистскими амбициями и больше других способно бросить вызов Москве. Крупные узбекские диаспоры имеются во всех соседних государствах, что дает Ташкенту возможность вмешиваться в политику каждого из них. Также он обладает преимуществом по сравнению с другими постсоветскими государствами региона за исключением Казахстана, являясь самодостаточным в плане продовольствия и энергии. И граничит не с Россией, а с Афганистаном. Приходится констатировать, что главный вектор узбекской «многовекторности» (в отличие от Казахстана) – все-таки антироссийский, с чем связано большинство проблем Ташкента.

В этой связи нельзя не сказать о казахстанско-узбекских отношениях. Узбекская политика в отношении Астаны никогда не базировалась на четко выработанной концепции или долгосрочной стратегии. Наоборот, она зачастую была подвержена конъюнктурным влияниям, субъективным эмоциям руководства, долгое время страдает от негативных штампов и стереотипных представлений. Это выражалось, в частности, в стремлении компенсировать объективное отставание от Астаны отрицательной реакцией на региональные интеграционные инициативы Казахстана.

Среди узбекской политической элиты господствует убеждение, что от Узбекистана и его отношений с соседями зависит стабильность во всей Центральной Азии, а Ислам Каримов обладает чем-то вроде «золотой акции» во всех важнейших региональных вопросах. Однако реальность такую убежденность не подтверждает.

НАТО после Афганистана

По мере приближения объявленной даты ухода из Афганистана все более вероятной выглядит перспектива долгосрочного военного присутствия Америки в Центральной Азии. Вашингтон объявил о планах по созданию специальных объектов, в частности, Фонд по борьбе с наркотиками Центрального командования США заявил о намерении выделить средства на создание военно-тренировочных центров в Оше (Киргизия) и Каратаге (Таджикистан), кинологического центра и вертолетного ангара под Алма-Атой.

Вашингтон обнародовал данные об объемах помощи, которую намерен оказать странам постсоветского пространства в 2013 году. Военная помощь Узбекистану составит 1,5 млн долларов. Аналогичную сумму из американской казны получат Киргизия и Таджикистан, чуть больше (1,8 млн) – Казахстан и 685 тыс. долларов – Туркмения. После вывода в 2014 г. войск США и НАТО из Афганистана американская военная техника может остаться в государствах Центральной Азии. Пентагон ведет на этот счет закрытые переговоры с Киргизией, Узбекистаном и Таджикистаном. Часть предполагается передать безвозмездно, а часть – на ответственное хранение. Речь идет о бронемашинах, а также о трейлерах для перевозки танков, тягачах, заправщиках, специализированных грейдерах, бульдозерах и водовозах. Кроме того, в Пентагоне готовы передать соседям Афганистана медицинское оборудование, средства связи, пожаротушения и даже передвижные тренажерные залы. Таджикистан хотел бы получить военное оборудование для оснащения границы и технику для проведения военных операций в горах. Киргизия нацелена на беспилотники.

По-видимому, в Пентагоне пришли к выводу: возвращать домой большую часть техники, как, впрочем, и оставлять ее в Афганистане, нецелесообразно. Решение о передаче военной техники укрепляет позиции Вашингтона в Центральной Азии. Для Москвы это будет означать, что на центральноазиатском рынке вооружений, ориентированном на советскую и российскую технику, возникнет заметный американский сегмент. Наличие на вооружении у стран региона техники из США и стран НАТО повлечет за собой потребность в обучении специалистов, поставке запчастей, модернизации, а в итоге может привести к привыканию партнеров Москвы по ОДКБ к сотрудничеству с Западом.

Соединенные Штаты предпочитают обсуждать все эти вопросы в рамках двусторонних отношений, без вовлечения региональных организаций, таких как ОДКБ. Реализация этого плана позволит США расширить военное сотрудничество с членами Организации за спиной Москвы. Впрочем, Россия не остается совсем в стороне от этих процессов, ведь если решится вопрос о логистическом центре в Ульяновске, после Центральной Азии западная техника и персонал проследуют через российскую территорию.

В июне этого года стало известно о подписании новых договоров НАТО с Казахстаном, Узбекистаном и Киргизией о транзите грузов и военной техники из Афганистана. Если прежние соглашения подразумевали только авиаперевозки, то новые открыли сухопутные маршруты. Новые договоренности предоставят НАТО другие возможности и гибкую транспортную сеть для вывода войск, техники и оборудования из Афганистана к концу 2014 года.

Факт подписания новых соглашений лишний раз свидетельствует о том, что стороны окончательно договорились о цене за «обратный транзит» из Афганистана по Северному маршруту, а также об экономических, политических и военных преференциях, которые страны региона получат в процессе и по окончании вывода войск. Идеальным вариантом Пентагон считает использование военных баз в Центральной Азии.

М.Т. Лаумулин – доктор политических наук, главный научный сотрудник Казахстанского института стратегических исследований, Алма-Ата.

Афганистан. СНГ. ЕАЭС > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 4 сентября 2012 > № 735534 Мурат Лаумулин

Пакистан как гарант будущего Афганистана

Резюме: В Ливане разные этнические группы некогда предложили формулу разделения власти, аналогичная схема возможна в Афганистане.

В июле 2012 г. госсекретарь США Хиллари Клинтон наконец-то принесла официальные извинения Пакистану за инцидент на посту Салала на пакистано-афганской границе в ноябре 2011 г., когда в результате атаки сил НАТО погибли 24 пакистанских военнослужащих. Исламабад в ответ перекрыл наземные транспортные пути (НТП) снабжения войск альянса в Афганистане через порт в Карачи. Только после извинений Клинтон это направление было открыто. Закрытие НТП обошлось Вашингтону по меньшей мере в 700 млн долларов, поскольку грузы пришлось перенаправить по более дорогостоящему северному маршруту.

Надо признать, что, несмотря на трагизм этого инцидента, в некотором отношении атаки беспилотных летательных аппаратов – это надуманная проблема, поскольку сами пакистанские военные и чиновники не возражали против ударов по базам террористов. Вовсе не борьба с террором на территории Пакистана, а война в соседнем Афганистане – реальная загвоздка в отношениях.

Исламабад хотел бы видеть у власти в Кабуле лидеров движения «Талибан» – по крайней мере похоже, что такая точка зрения возобладала в коридорах власти. Создание «Талибана» в середине 1990-х гг. стало продуктом противостояния советской оккупации Афганистана в 1980-е годы (то есть взаимодействия Исламабада и США), а компактное проживание пуштунского населения в пакистанской провинции Белуджистан создает дополнительный фактор связи между Исламабадом и талибами, представляющими пуштунское большинство соседней страны.

К тому же пакистанские военные традиционно придерживались доктрины «стратегической глубины» внутри Афганистана в качестве приоритета национальных интересов. Эта концепция была частью более обширного стратегического плана противостояния с главным врагом – Индией. Однако положение изменилось, и старая доктрина утратила актуальность. Отношения между Дели и Исламабадом несколько улучшились, и угроза со стороны Индии уменьшилась. Пакистан – ядерная держава с достаточно «накачанными» военными мускулами, чтобы удерживать Индию от любых авантюр. Исламабад наращивает ядерный потенциал быстрее любой другой страны в мире, он накопил нешуточную военную мощь, и Индия никогда не нападет на него, чтобы не спровоцировать ядерный Армагеддон в Южной Азии.

Военные Пакистана обеспокоены вовлеченностью Индии в дела Афганистана и подозревают, что Вашингтон поощряет Дели к наращиванию активности. Армия убеждена, что любое участие Индии в делах Афганистана губительно для Исламабада. Однако в действительности это вовсе не обязательно так. Кабул является членом ЮААРС (Южно-азиатской ассоциации по региональному сотрудничеству), поэтому Дели имеет законные интересы в Афганистане. Пакистан должен договориться с Индией о ее невмешательстве в дела Белуджистана, прекратив поддерживать джихадистские организации на индийской территории. Дипломатические усилия способны распутать клубок противоречий и недоразумений между двумя странами.

Вывод американских и союзных войск из Афганистана не означает наступления мира. Страна слаба и раздроблена на этнические анклавы. «Талибан» неявно поддерживается Пакистаном, тогда как «Северный альянс» – Соединенными Штатами и Индией. Иран предположительно оказывает содействие хазарейцам. После вывода войск США и НАТО талибы заявят о претензиях на власть. Однако, вероятно, области, населенные узбеками, таджиками и хазарейцами, окажут им сопротивление. Сегодня «Талибан» полностью контролирует лишь южные провинции Афганистана. Администрация Карзая не только крайне коррумпирована, но и малоэффективна. Поэтому она едва ли долго продержится после того, как большая часть иностранного контингента покинет страну.

Правительство Пакистана должно протянуть руку «Северному альянсу» и другим непуштунским группировкам, предложив примирение. Исламабаду следует взять на себя инициативу в организации переговоров о передаче власти новому коалиционному правительству после вывода международных войск. В Ливане разные этнические группы некогда предложили формулу разделения власти, аналогичная схема возможна в Афганистане. Так, если президентом станет представитель пуштунской общины, то другие важные посты должны достаться меньшинствам. Выборы подождут до выработки этой формулы. Американская модель демократии вряд ли сработает, новое демократическое распределение власти между этническими группами больше отвечает интересам фрагментированной страны. Только Пакистан может быть организатором подобных переговоров, поскольку ни одна другая страна так не заинтересована в урегулировании конфликтов в Афганистане. К сожалению, лидеры Пакистана сегодня слишком неадекватны и неэффективны, чтобы выступить с необходимыми дипломатическими инициативами.

В конечном итоге западные войска должен сменить миротворческий контингент, например Организации Исламская конференция. Пакистан мог бы для начала расквартировать этот контингент на своей территории для последующего его развертывания в Афганистане.

Американцам и пакистанцам следует в режиме консультаций наметить контуры жизнеспособного правления в Афганистане и обеспечить распределение там власти. Исламабад должен, насколько возможно, облегчить заключение сделки между «Талибаном» и США. Затем нужно усадить за стол переговоров различные силовые группировки, особенно «Талибан» и «Северный альянс». Чтобы наладить содержательный внутриафганский диалог, потребуются интенсивные и хорошо скоординированные дипломатические усилия. Переговоры будут идти долго и нудно, но они необходимы. Впоследствии надо призвать других региональных игроков, таких как Индия, Россия, Китай, Иран и республики Центральной Азии, чтобы они внесли свой вклад в достойное завершение процесса.

К несчастью, правительство президента Асифа Али Зардари поглощено внутренним политическим и экономическим кризисом и неспособно на серьезные шаги. В вопросах национальной безопасности и внешней политики бал правят военные с их упомянутыми предрассудками. Между тем Исламабад должен убедить США, что Пакистан знает Афганистан лучше, чем кто-либо, и поэтому именно он должен сыграть ключевую роль.

Предлагаются следующие меры по укреплению доверия:

Отказаться от дискредитировавшей себя политики «стратегической глубины», которую продвигают пакистанские военные. Правительство Зардари должно вырвать из рук армии контроль над курсом в отношении Афганистана и немедленно объявить о прекращении поддержки сети Хаккани и «Лашкар-и-Таиба». Пакистан должен взаимодействовать с Соединенными Штатами и убедить «Талибан» и другие группировки прекратить насилие и вступить в политический диалог. Не допустить, чтобы оппозиционный Совет Пакистана Defa-e перегнул палку в своих протестах против Соединенных Штатов. Объединить усилия с США для решения проблемы мусульманских экстремистов.Со своей стороны, Вашингтону также необходимо предпринять немедленные действия: Прекратить тайные операции ЦРУ в Пакистане. Протянуть руку дружбы гражданскому обществу Пакистана и удвоить усилия в деле «завоевания сердец и умов». Признать, что некоторые их непродуманные действия в прошлом во многом вызвали враждебное отношение мусульман. Поддержать справедливую борьбу палестинцев за создание своего государства и положить конец военному подавлению и оккупации Палестины Израилем. Помочь в поиске окончательного решения тлеющего индо-пакистанского конфликта по поводу Кашмира. Открыто поддержать Исламабад в окончательной и решительной военной кампании против террористов в Северном Вазиристане. Помнить о том, что пакистанская армия истощена и перенапряжена, поэтому ей в одиночку эта задача не под силу. Прекратить угрозы в адрес Ирана в связи с ядерной проблематикой. Сделать ставку на дипломатию. Разморозить финансовую помощь Пакистану.

Вне всякого сомнения, у американцев есть противники в Пакистане. Некоторые радикалы считают, что Соединенные Штаты – враг ислама. Это мнение усугубляется досадными инцидентами, которые имели место в прошлом. Но обстоятельства меняются, а с ними и восприятие действительности. Народу Пакистана не нравится политика США, но у него нет ненависти к Америке как таковой. СМИ преувеличивают негативные эмоции с обеих сторон, но неверное истолкование намерений друг друга не должно препятствовать проведению разумной и здравой политики.

Сохейл Махмуд – профессор, заведующий кафедрой политики и международных отношений Международного исламского университета в Исламабаде.

Афганистан. Пакистан > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 4 сентября 2012 > № 735530

Неопределенность в теории и на практике

Резюме: Слово, которое наиболее емко характеризует происходящее в мире, – «неопределенность».

Слово, которое наиболее емко характеризует происходящее в мире, – «неопределенность». И дело не только в скорости и обилии событий, хотя и по этим показателям ситуация не имеет аналогов. Международная среда переживает качественные изменения, ставя под сомнение классические методы анализа. Они как минимум требуют совершенствования, если не кардинального обновления.

Ульрих Бек призывает к принципиально новому взгляду – методологический национализм, на котором базируется современное изучение общественных процессов, не соответствует реалиям глобального мира. Евгений Гонтмахер и Никита Загладин утверждают, что исчерпалась сама парадигма, заданная эпохой Просвещения, – и снова причина в неравномерности и нелинейности явлений глобализации. Генри Киссинджер в поисках ответа на сегодняшние вопросы, напротив, обращается к наследию классиков консерватизма, однако и он признает, что привычное мировоззренческое деление на реалистов и идеалистов устарело.

Главный вопрос, с которым сталкивается и исследователь международных отношений, и их непосредственный участник, касается роли и содержания фактора силы в мировой политике. Хотя никто не отменял и не отменит военную мощь, информационное общество выдвигает на передний план и другие инструменты. Константин Косачев обращается к понятию «мягкой силы», которая считается все более важным элементом успеха любого государства на глобальной арене, и анализирует российский ресурс в этой сфере. Опыт Пекина по наращиванию «мягкой силы» описывают Ольга Борох и Александр Ломанов – с середины прошлого десятилетия КНР прилагает целенаправленные усилия для распространения китайского видения по всему миру. Примером тому может служить статья Сюн Гуанкая – автор, затрагивая многогранную проблему отношений в треугольнике Китай–США–Россия, ненавязчиво продвигает китайское представление о гармонии в международных делах.

Лидером в области «мягкой силы» всегда считалась Европа, которая призывала идти за собой, ссылалась на рецепт собственного успеха. Сейчас Европейский союз едва ли в состоянии предложить себя в качестве образца для подражания. Констанца Штельценмюллер фантазирует о том, какой может стать единая Европа через 10 лет, обобщая предположения в трех сценариях – от умеренно безнадежного до относительно оптимистического. Себастьян Маллаби прямо заявляет, что судьбы Старого Света зависит исключительно от Берлина.

У Америки свой букет проблем, особняком среди них – Иран и Афганистан. Кеннет Уолтц, вступая в полемику с большинством специалистов, доказывает, что обретение Ираном ядерного оружия укротит страсти и обеспечит стабильность на Ближнем Востоке. Джон Подеста и Стивен Хэдли размышляют над тем, как уйти из Афганистана, чтобы, с одной стороны, сохранить там свое присутствие, с другой – обеспечить внутреннее спокойствие. Вероятность достижения стабильности обратно пропорциональна степени внешнего, прежде всего американского участия, полагает Иван Сафранчук. Афганцам надо дать возможность самим установить баланс сил у себя дома. Махмуд Сохейл сетует, что официальный Исламабад не способен вести тонкую и дальновидную игру в Афганистане.

При неблагоприятном сценарии эта страна может превратиться в источник террористической и экстремистской угрозы для всей Центральной Азии, а через нее и России. Основная структура, которая обязана противостоять дестабилизации – Организация Договора коллективной безопасности, – остается ограниченно дееспособной. Аркадий Дубнов пытается понять, есть ли вообще шанс консолидировать ОДКБ на какой-либо идейно-политической основе, приемлемой для всех стран-участниц. Рафик Сайфулин объясняет недавнюю приостановку членства Узбекистана неверием в потенциал ОДКБ, однако выступает за укрепление связей на двусторонней основе. Мурат Лаумулин подчеркивает важность организации, но признает наличие трудностей с выстраиванием эффективной работы. Анатолий Адамишин вспоминает события в Центральной Азии начала 1990-х гг., когда Москва возглавила усилия по прекращению жестокого междоусобного противостояния в Таджикистане. Многие угрозы того времени актуальны и теперь. Так, в середине позапрошлого десятилетия борьба за власть в Афганистане катализировала нестабильность в соседних государствах, ситуация может повториться.

Марк Катц проводит неожиданную параллель. Так же, как вторжение СССР в Афганистан в 1979 г. свело на нет политические успехи Кремля на Ближнем Востоке в предшествующие десятилетия, так и поддержка Россией сирийского режима Башара Асада подрывает то немалое, чего достиг в этой части мира Владимир Путин. Руслан Курбанов размышляет, может ли «весна» начаться в самой консервативной державе Ближнего Востока – Саудовской Аравии. А Геворг Мирзаян разбирает события в Египте, в политическом устройстве наиболее населенной и потенциально крайне влиятельной страны арабского мира происходит тектонический сдвиг.

В следующем номере мы обратимся к состоянию БРИКС, снова взглянем на политику Азиатско-Тихоокеанского региона, привлекающего все больше внимания, затронем проблемы национализма и другие темы.

Ф.А. Лукьянов - главный редактор журнала «Россия в глобальной политике». Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник, работал на Международном московском радио, в газетах "Сегодня", "Время МН", "Время новостей". Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 сентября 2012 > № 735509 Федор Лукьянов

В понедельник высокопоставленные представители ПВО Ирана заявили, что они дополнят зенитную ракетную систему С-200 новыми типами ракет.

Выступая перед журналистами в Тегеране по случаю Национального дня ПВО, командующий базы ПВО Хатам ол-Анбиа бригадный генерал Фарзад Исмаили (Farzad Esmayeeli) заявил, что Иран оптимизировал возможности системы С-200 российского производства.

«Система была оптимизирована по возможностям обнаружения целей и радиоэлектронной борьбы», сказал Исмаили. «Два новых типа ракет будут введены в состав системы».

В подобных высказываниях в июле 2011 года Исмаили говорил, что иранские специалисты усовершенствовали ЗРС С-200 настолько удачно, что иранская версия системы ошеломила российских специалистов.

В ноябре 2010 года Иран провел успешные испытания усовершенствованной системы С-200.

Система С-200 дальнего действия предназначена для защиты больших территорий от атак бомбардировщиков и других стратегических авиационных средств. Каждый дивизион имеет 6 одинарных пусковых установок и радар управления огнем. Максимальная дальность стрельбы ракет составляет от 200 до 350 км в зависимости от модификации. Ракета использует радиокомандное наведение на среднем участке и полуактивное радиолокационное наведение на конечном участке полета.

В ближайшие полгода при содействии ИРИ планируется завершить строительство железной дороги Иран – Герат, приостановленное более 3 лет назад, сообщили представители Министерства общественных работ Афганистана.

Общая протяжённость дороги, которая соединит Иран с гератским уездом Горьян, должна составить 61 километр. Строительные работы, проводящиеся на средства Ирана, были открыты ещё в 2007 году, но 2 года спустя были приостановлены.

Тем не менее, недавно иранская сторона возобновила свой интерес к проекту. Как сообщил сотрудник афганского министерства общественных работ Абдул Бари Сиддики, основным препятствием для строительства являлись частные земли и дома, за которые местные жители в итоге получили компенсацию, передаёт радиостанция «Салам Ватандар».

На протяжении последних 2 месяцев в районе строительства уже проводились подготовительные работы. «Иранская компания, участвующая в осуществлении проекта, обязуется завершить его до конца солнечного года афганского календаря [до 20 марта 2013 г.]», – отметил Сиддики.

Министерство общественных работ Афганистана надеется, что завершение строительства железной дороги поспособствует развитию экономического сотрудничества с Ираном и предоставит афганским предприятиям новые возможности реализации продукции.

АЭС В БУШЕРЕ ПЕРЕДАДУТ ИРАНУ В КОНЦЕ ДЕКАБРЯ

Первое время РФ и Иран совместно будут управлять станцией, у Ирана не хватает персонала

Российские специалисты планируют в конце декабря 2012 года передать иранским партнерам в гарантийную эксплуатацию АЭС "Бушер", рассказал агентству РИА "Новости" начальник управления ЗАО "Атомстройэкспорт" по строительству АЭС в Иране Игорь Мезенин. "Мы рассчитываем, что в третьей декаде декабря блок будет передан заказчику", - сказал он.

По словам Мезенина, после вывода на 100% мощности реакторной установки первого блока пройдет ряд испытаний. "Проводятся испытания нейтронно-физических характеристик активной зоны, а также динамические испытания с изменением мощности энергоблока", - пояснил он. После этого, по данным Мезенина, начнется планово-предупредительный ремонт блока, он будет закончен в третьей декаде ноября.

Сейчас иранский персонал проходит плановую подготовку, но пока его недостаточно. "Пока эксплуатировать объект будем совместно", - сказал Мезенин, пояснив, что соответствующее соглашение рассчитано на три года.

Строительство атомной электростанции в Бушере было начато в 1974 году немецким концерном Kraftwerk Union A.G. Из-за санкций против Ирана Германия прекратила сотрудничество с ближневосточной страной. 25 августа 1992 года к строительству подключилась Россия. В 2001 году началась поставка основного технологического оборудования. Физический пуск АЭС начался под контролем инспекторов МАГАТЭ 21 августа 2010 года. 31 августа 2012 года АЭС была выведена на полную проектную мощность.

Издание «Экономист» в своем последнем докладе отмечает, что к 2016 году ВВП Ирана вырастет на 308,4 млрд. долларов, сообщает агентство ИСНА.

По оценкам издания, в текущем году ВВП Ирана вырастет с прошлогодних 435,3 млрд. долларов до 470,7 млрд. долларов, т.е. рост названного показателя составит 35,4 млрд. долларов.

В будущем году ВВП Ирана увеличится еще на 70,5 млрд. долларов и составит 541,2 млрд. долларов.

Как ожидается, в 2014 году ВВП Ирана достигнет 598,4 млрд. долларов и в 2015 году – 676,6 млрд. долларов.

По оценкам издания «Экономист», в 2016 году ВВП Ирана достигнет 779,1 млрд. долларов, что на 308,4 млрд. долларов больше по сравнению с показателем текущего года.

Глава Ассоциации производителей бытовой техники Мохаммед Таханпур в интервью агентству ИСНА сообщил, что с 25 по 28 сентября в Тегеране будет проводиться 2-ая специализированная выставка бытовой техники.

По словам Мохаммеда Таханпура, на выставке будет представлена самая качественная продукция основных производителей бытовой техники, которая обеспечивается надлежащим послепродажным обслуживанием.

На выставке будет также представлена продукция зарубежных производителей.

В общей сложности в выставочных павильонах будут продемонстрированы около 50 известных зарубежных и отечественных торговых марок.

В районе Серджан провинции Керман в присутствии президента Махмуда Ахмадинежада состоялась официальная церемония ввода в эксплуатацию обогатительной фабрики по производству железорудных концентратов, сообщает агентство ИРНА.

Производственная мощность названного предприятия составит 2 млн. т концентратов в год.

После официальной церемонии президент Махмуд Ахмадинежад ознакомился с различными производственными объектами фабрики и побеседовал со специалистами предприятия.

В строительство обогатительной фабрики по производству железорудных концентратов частным сектором инвестировано около 200 млрд. туманов (примерно 165 млн. долларов).

В ходе однодневной поездки в провинцию Керман президента Махмуда Ахмадинежада сопровождают министр дорог и городского строительства Али Никзад и министр промышленности, рудников и торговли Мехди Газанфари.

Наблюдать за информационным освещением в либеральных масс-медиа России и основных изданиях Запада проходившего в Тегеране 16-го саммита Движения неприсоединения было чрезвычайно интересно, а порою и просто забавно. Для массового читателя информация об одном из главных политических событий последних лет подается предельно сжато, что называется – «сквозь зубы». Замолчать это событие невозможно – вот и стараются принизить его значимость. Вместо анализа события происходит «выискивание блох», выпячивание частностей, затмевающих реальную картину. А вот в оценках и прогнозах для «избранных», для небольшого круга политиков, которые сейчас публикуют западные аналитические центры, сквозит ничем не прикрытая озабоченность по поводу прошедшего мероприятия.

С чем связаны эти особенности информационного освещения? Действительно ли на саммите произошло нечто, вызывающее опасение Запада? Стала ли эта встреча «неприсоединившихся» фактом реал-политик или же это было исключительно пропагандистское мероприятие?

С оглядкой на Запад...

В своем стремлении принизить значимость происходящих сейчас в Тегеране событий, российские либеральные СМИ со старательностью учеников перепечатывают основные тезисы западных масс-медиа. Перепечатывают настолько старательно, что даже не вдумываются в смысл того, что пишут, а потому такое стремление разделять западный взгляд на мир очень схоже с поведением обезьяны перед зеркалом. Не буду вдаваться в подробности, приведу только два примера.

Прозападные российские авторы обвиняют: «Нет никаких сомнений в том, что Тегеран рассматривает саммит скорее как пропагандистский инструмент». Но это же откровенная глупость, ибо любое политическое действие несет в себе элемент пропаганды - это азбука дипломатии и политики. Можно привести целый ряд примеров, когда западная и российская дипломатия проводила ряд совершенно бессодержательных конференций и форумов, реальной пользы и результатов от которых было на копейку, зато пиара – на сто долларов. Ряд международных комиссий, которые вроде бы должны решать значимые проблемы и конфликты, давно превратились в пустые протокольные мероприятия, не приносящие никакой пользы (ну, если не считать гонораров пишущим о них журналистам).

Стремясь принизить значение произошедшего в Тегеране, дезавуировать факт того, что на ближайшие три года Исламская Республика возглавила Движение неприсоединения, используется и такой аргумент: «На самом деле, ротационная передача председательства является рутинным и формальным процессом, определенном в базовых документах Движения неприсоединения еще на этапе его создания». Вполне уместен вопрос – отчего же тогда Западом было приложено столько усилий для срыва этого «рутинного и формального процесса»? Отчего же руководству ряда неприсоединившихся стран было высказано «пожелание» не участвовать в тегеранском саммите? Чем не устраивала эта ротация западных политиков до такой степени, что для ее срыва предлагались заманчивые экономические и военно-технические проекты, стоимостью в десятки миллионов долларов в обмен на неучастие в данной процедуре, как это происходило в некоторых странах Африки и Латинской Америки?

Впрочем, дело не столько в ангажированности, сколько в одной интересной особенности чисто западного взгляда на мир, о котором проговариваются прозападные российские аналитики. Стремясь принизить значение саммита Движения, они говорят, что никаких реальных результатов данное мероприятие достичь не может, потому как «среди гостей саммита практически нет акторов, обладающих достаточным влиянием в мире». Достаточно сомнительный аргумент, если учесть, что странам Движения неприсоединения принадлежит 76% мировых запасов нефти, около 80% запасов иных энергоресурсов и 90% запасов стратегических минеральных ресурсов, вроде урана, платины, вольфрама, молибдена и прочего. Но данный аргумент интересен другим. В нем – суть того, что пытается навязать западная либеральная мысль всему остальному миру. Управление мировыми процессами должны вести лишь «избранные» страны, причем те, которые сами себя назначили на роль «вершителей судеб человечества»! По сути – это доброе старое колониальное мышление, «бремя белых», только в новой упаковке. Тот самый неоколониализм, говорить о котором ныне неполиткорректно. Западные державы и обслуживающая их российская либеральная пресса, декларируя прогресс, демократию и право народов на самоопределение – по сути старается вернуть мир в восемнадцатый-девятнадцатый век, когда всего три-четыре империи делили карту мира, ресурсы планеты и определяли судьбы народов так, как выгодно только им.

Итоги саммита без микроскопа

Перегружая собственные аналитические выкладки малозначащими частностями, разглядывая «под микроскопом» внешнюю сторону тегеранского саммита, прозападные аналитики упускают главное: само Движение неприсоединения – это вызов неоколониализму, вызов гегемонии Запада. Собравшись в Тегеране 2/3 государств самим фактом своего участия в саммите заявили, что нынешний миропорядок их не устраивает.

Сегодня суть Движения заключается отнюдь не в том, чтобы маневрировать между двумя блоками. Сегодня оно стремится к тому, чтобы вернуть истинный смысл понятию «международное сообщество». Реальность такова, что это понятие монополизировали сегодня США и его союзники. Реальность такова, что по большому счету именно этот узкий круг государств самопровозгласил себя носителем и защитником «общечеловеческих ценностей». Собственно, этот узкий круг сегодня и определяет, что есть данные ценности, и защищает их всеми доступными средствами – от экономического удушения до «гуманитарных» бомбардировок. И две трети стран такая ситуация не устраивает.

Соответственно, не устраивает их и ООН в ее нынешнем состоянии, в которой Совет Безопасности, то есть ограниченный круг, принимает решения за все мировое сообщество. Когда рахбар Али Хаменеи говорит о том, что «структура и механизмы Совета Безопасности ООН являются нелогичными, несправедливыми и всецело недемократичными; это - открытая диктатура и старое, выжившее себя и просроченное положение» - он озвучивает то, что давно уже накопилось в душе «неприсоединившихся», которые в той или иной мере испытали на себе все «прелести» этой диктатуры.

Впрочем, «people who live in glass houses shouldn't throw stones». Когда Запад с упоением крушил «ялтинскую систему», утверждал свою гегемонию, «затачивал» под себя международные структуры от Совбеза ООН до МАГАТЭ, он был уверен, что это – всерьез и надолго. Но «конца истории» не произошло, вызов однополярному миру брошен, поставлено под угрозу действие огромного механизма, который, замечу, помимо всего приносит Западу и транснациональным корпорациям огромные экономические дивиденды, обеспечивая сладкую жизнь «золотого миллиарда».

Стоит ли удивляться тому, что этот вызов от Движения неприсоединения Запад воспринимает весьма болезненно, понимая, что с обрушением его гегемонии политически неизбежно наступят и весьма неприятные экономические последствия? Но экономика «золотого миллиарда» - отдельная тема. Вернемся к конкретным политическим последствиям тегеранского саммита.

Одной из основных проблем Движения неприсоединения является отсутствие в нем государства-лидера или группы таких государств, что прекрасно продемонстрировал период египетского председательства. И заявка Ирана на лидерство в данном Движении – острый нож для Вашингтона и его союзников, потому как грозит обрушить концепцию «управляемого хаоса», который сейчас реализует Запад по всему миру. И в первую очередь это касается «салафитского проекта», стимулирования «исламского экстремизма» и обострения противоречий внутри мусульманской уммы.

В этом отношении Тегеранский саммит еще раз предложил Исламскому миру альтернативу в виде Движения Исламского пробуждения. Рахбар Али Хаменеи, сказавший недавно: «Наши враги делают ставку на религиозные, этнические, расовые и языковые различия, которые, на самом деле, не существуют для Ислама», продолжил эту тему и в своем выступлении перед «неприсоединившимися»: «Ислам учит нас тому, что люди, несмотря на расовое, языковое и культурное различие, имеют схожую натуру, которая призывает их к чистоте, справедливости, благодеянию, состраданию и сотрудничеству, и именно эта всеобщая врожденная черта, если она благополучно преодолеет вводящие в заблуждение стимулы, направит человека к единобожию и познанию возвышенной сути Всевышнего».

Иронизируя над прозвучавшими в речи рахбара лозунгами «Нас не испугать суровостью Запада! Сионистский режим десятилетиями организует террор на государственном и глобальном уровне!» - недобросовестные комментаторы из стеснительности видимо, не озвучивают другие лозунги, более важные: «Нет асабийе, нет ваххабизму, нет салафизму!».

Ну а если рушится реализуемый сейчас «салафитский проект», объединяющий в себя все отвергаемые Хаменеи понятия, то Запад утрачивает право вмешиваться в региональные конфликты. А следовательно, внешнеполитическая линия Ирана на создание региональных союзов и коалиций для решения острых проблем, урегулирования конфликтных ситуаций, вытеснение внерегиональных держав из Ближнего Востока, Персидского залива, Закавказья, Центральной Азии, Каспийского региона – становится реальностью. И комиссия ДН по Сирии – только первая ласточка. Фактически, речь идет о том, что вся система глобального контроля над мировыми ресурсами и транзитами, которые долго и бережно создавал Запад, организуя в нужных местах «зоны управляемой нестабильности» – оказывается под угрозой.

Тегеранский саммит опасен для Запада и тем, что полностью разрушает стереотип, что экономика развивающейся страны может быть успешной лишь в том случае, когда она интегрирована с этим самым Западом. Опыт Ирана и Китая, темпы роста экономик этих стран и уровень научно-технического прогресса опровергают это утверждение. И участники саммита смогут лично убедиться в этом, а ведь не зря говорят, что «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать».

Кстати, помимо прочего, саммит неожиданно стал местом, на котором инициаторы режима односторонних санкций получили весомую плюху от Индии, подтвердившей свое неприятие американских санкций в отношении Ирана и заявившей о готовности поддержать и иранский экспорт энергоносителей, и работу иранских банков. Событие более чем неприятное для Вашингтона, который до недавнего времени был уверен, что сумел окончательно вовлечь Индию в свою внешнеполитическую орбиту.

Ну и еще одно событие Тегеранского саммита - легитимация права Ирана на реализацию мирной ядерной программы в глазах представителей действительного (а не самопровозглашенного) мирового сообщества. Право Ирана на мирный атом признано государствами, которые готовы отстаивать собственный путь развития, не особо оглядываясь при этом на мнения Запада и подконтрольных ему международных организаций. После этого сколачивание антииранской коалиции под предлогом борьбы с «ядерной угрозой» становится весьма затруднительным. Косвенным подтверждением этого можно считать и прозвучавшее на днях обращение Ангелы Меркель к главе правительства Израиля с просьбой не предпринимать в ближайшее время никаких решительных действий в отношении Тегерана.

И опять о пристрастности. Слова Али Хаменеи о том, что «Исламская Республика никогда не стремилась и не стремится к ядерному оружию и ни за что не откажется от права своего народа на мирное использование ядерной энергии. Наш лозунг: "ядерная энергия - для всех, ядерное оружие - никому". Мы будем отстаивать эти два принципа» - аналитики то ли не заметили, то ли проигнорировали. Слова о том, что иранская программа носит мирный характер прозвучали перед двумя третями международного сообщества. Нарушь Иран эти слова – и он окажется в глубочайшей политической изоляции, политическое руководство страны отчетливо это понимает. В определенном смысле, Запад получил еще одну гарантию от Ирана. Но, право же, разве ему нужны какие-то гарантии, коль уж он все для себя решил?

***

Зачастую в общественном мнении существуют завышенные ожидания от международных конференций. Не избежали этого и некоторые, достаточно доброжелательные комментаторы итогов Тегеранского саммита, говорящие о наступающей многополярности, о международном лидерстве Ирана как свершившемся факте, о Движении неприсоединения как структуре, альтернативной ООН.

В ближайшее время, как бы этого не хотелось, многополярность миру не грозит, максимум для ближайших тридцати лет – мир станет биполярным. Ирану еще предстоит трудная борьба за укрепление своего пока что только регионального лидерства. Ну а до Движения неприсоединения как до работоспособной международной структуры (с соответствующим организационным оформлением) – долог путь.

Осознание этих реалий и позволило ряду западных аналитиков сделать вывод, что ничего существенного и важного в Тегеране не произошло. Посыл – верный, но вывод – ошибочный.

Разумеется, ничего не произойдет мгновенно и сразу. Но любая дорога начинается с первого шага. Как показал саммит, две трети международного сообщества считают существующее мироустройство несправедливым и готовы этому противостоять. Позиция Исламской Республики, как оказалось, - концентрированное выражение политических и экономических чаяний и надежд «неприсоединившихся». И на пути преодоления мировой несправедливости, неоколониализма и западной гегемонии они сделали еще один, более чем серьезный шаг, всю значимость которого миру еще предстоит оценить и прочувствовать.

Игорь Панкратенко, Специально для Иран.ру

Согласно публикуемым статистическим данным, в условиях, когда американская администрация оказывает давление на Афганистан с целью прекращения или сокращения торгово-экономических отношений между ним и Ираном, объем товарооборота между двумя странами на протяжении последних лет продолжал расти и в прошлом году превысил 2 млрд. долларов, сообщает агентство ИСНА.

Недавно торгово-промышленная палата Афганистана опубликовала данные о том, что США требует от нее разорвать отношения с 24-мя иранскими компаниями и банками. Американцы обвиняют иранские компании в том, что они приобретают на афганском рынке доллары и таким образом обходят американские санкции.

Заместитель главы торгово-промышленной палаты Афганистана Ханджан Алкузари в интервью агентству Рейтер заявил, что давление со стороны США на Афганистан с целью прекращения связей с Ираном окажет негативное влияние на афганскую экономику. Афганистан поддерживает тесные связи с Ираном, и последний является одним из основных поставщиков топлива на афганский рынок. Кроме того, через территорию Ирана по транзитному маршруту из порта Бендер-Аббас в Афганистан поставляется зарубежная продукция общей стоимостью не менее 2-х млрд. долларов.

При этом секретарь Иранской конфедерации экспортеров Мозаффар Алихани в интервью агентству ИСНА заявил, что давление американцев на Афганистан никак не повлияет на его торговые отношения с Ираном. Усилия иранской стороны направлены на то, чтобы объем экспортных поставок на афганский рынок достиг в этом году 2 млрд. долларов.

По словам Мозаффара Алихани, у Ирана и Афганистана много общего с точки зрения культуры, экономики, политики и социальной жизни, и американцы не смогут воспрепятствовать продолжению укрепления связей между двумя странами.

По сообщению иранского телеканала Press TV, сегодня и завтра будет проводиться заседание совместной Ирано-Афганской комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству.

Три запроса России к Путину

Глава ФНПР Михаил Шмаков и депутат от «Единой России» Андрей Исаев написали статью для «Московских новостей»

 Михаил Шмаков Андрей Исаев

Во время избирательной кампании 2011–2012 годов для большинства россиян ключевую, объединяющую роль играло сохранение стабильности и суверенитета страны, противостояние «оранжевой» угрозе и попыткам давления на Россию извне. Владимир Путин — именно тот человек, который доказал свою способность эффективно решать эти задачи. Именно поэтому избиратели поддержали его кандидатуру на выборах главы государства.

Однако наше общество развивается, и у него появляются новые запросы. Сегодня, по нашему мнению, это сохранение глобального мира, обеспечение социальной справедливости, установление баланса между традиционными ценностями и демократическим развитием.

Реализацию этих запросов люди снова связывают с именем Владимира Путина. Несмотря на всю критику и нападки в его адрес, именно он является национальным лидером и самым популярным политиком в стране.

Остановимся на каждом из запросов подробнее.

Россия — опора миропорядка

Сегодня все более и более повышается угроза новой глобальной конфронтации. За почти что 70 лет, прошедших с момента окончания последней мировой войны, сменилось не одно поколение. Мир стал другим — более сложным, с новыми вызовами и угрозами. В этих новых условиях мировые элиты оказались не в состоянии обеспечить эффективное управление глобальными процессами. Выстроенная ими в прошлом финансовая система, основанная на Бреттон-Вудских соглашениях, предусматривает обмен производимых в мире продуктов и услуг на виртуальные активы — бумажные или электронные деньги, фьючерсы, облигации и т.п., не имеющие реальной товарной стоимости.

Данная система, первоначально способствовавшая расцвету мировой торговли и росту инвестиций, теперь превратилась в тормоз развития и прогресса. В угрозу практически для всех государств, включая мировых лидеров из «большой восьмерки». В результате одни государства и мировые центры силы выступают за изменение глобальных правил игры, совместную выработку нового, взаимовыгодного механизма глобального политического и экономического управления. Однако другие группировки мировой элиты, похоже, сделали ставку на разрешение кризиса через новый глобальный вооруженный конфликт.

Детальный анализ мировой обстановки позволяет утверждать, что подготовка такого конфликта, а по сути, новой мировой войны вступила в решающую фазу. Это и раздувание военного противостояния в Сирии, и угроза удара по Ирану, и рост напряженности в Юго-Восточной Азии, на Корейском полуострове, вокруг спорных островов между Японией, Южной Кореей, Китаем и Вьетнамом. По сути, формируется так называемая «дуга нестабильности» на евразийском континенте, от Европы до Тихого океана.

Данная ситуация, связанная с раскручиванием целой серии региональных вооруженных конфликтов, очень напоминает развитие событий накануне первой и второй мировых войн. И точно так же как тогда, мы можем наблюдать кризис системы международного права, когда спорные вопросы все чаще решаются с позиции силы. Падает авторитет ведущих мировых организаций, в том числе ООН, члены которой все чаще не способны достичь согласия по ключевым вопросам и гасить конфликты в зародыше дипломатическими средствами. В результате для многих стран мира понятие государственного суверенитета фактически размывается.

Расцветают и превращаются в реальность различные концепции «неудавшихся государств», «мягкого суверенитета», «внешнего управления государствами» и «гуманитарных интервенций». Подобного рода идеологические модели, по сути, являются средством обоснования такого мирового порядка, в рамках которого нет места взаимовыгодному существованию различных стран и народов, а есть лишь открытый силовой диктат со стороны мировых гегемонов, опирающихся на оставшиеся с холодной войны военно-политические блоки наподобие НАТО.

Россию также пытаются активно втягивать в назревающий мировой конфликт. Сделать ее пешкой в чужой игре, подорвать социально-экономический потенциал, погрузить в политическую анархию и хаос противостояния по национальному, религиозному, территориальному признакам. Мы обязаны не допустить этого. Сделать все для того, чтобы в случае любых мировых потрясений Россия была опорой мира, стабильности и порядка.

Еще в 2007 году Владимир Путин сказал: «Суверенитет — это очень дорогая вещь и на сегодняшний день, можно сказать, эксклюзивная. Но Россия — такая страна, которая не может существовать без защиты своего суверенитета. Она будет либо независимой и суверенной, либо скорее всего ее вообще не будет».

Нынешняя ситуация только подтверждает верность такой оценки. Наша внутренняя и внешняя политика должна быть направлена на защиту национальной безопасности и реального суверенитета страны. Сегодня суверенитет может быть только активным, комплексным, достаточным и обеспеченным по всем направлениям. Активный суверенитет означает, что государство не только гарантирует защиту безопасности граждан, но и обеспечивает устойчивый экономический рост, развивает инновации, проводит эффективную социальную политику, укрепляет демографию, наращивает человеческий капитал. Только так Россия может занять достойное место в мире, играть лидирующую роль в формировании новых правил и повестки мирового развития.

Народный капитализм — построение справедливости

Сегодня в российском обществе как никогда существует запрос на социальную справедливость. Реальные шаги к тому, чтобы этот запрос реализовать, сделал Владимир Путин. Именно он воспринимается народом как лидер, который ликвидировал всевластие олигархов. Именно в годы его нахождения у власти Россия перестала быть страной бедных людей.

Однако до конца построить в России общество социальной справедливости пока не удалось. Разрыв между бедностью и богатством по-прежнему высок, олигархи продолжают пользоваться результатами сомнительной приватизации и залоговых аукционов. Все это является серьезным тормозом для движения страны вперед. Ведь в современном мире именно «социальность» государства определяет его успешность, поскольку развитие человека как «главного капитала» новой экономики является залогом устойчивости развития страны и ее конкурентоспособности.

Вот почему государство должно обеспечивать социальную справедливость и не допускать острых внутренних конфликтов и противоречий, «войны всех против всех». Создавать условия для диалога и баланса интересов всех социальных групп. Нам необходимо справедливое общество, построенное на мирной, ненасильственной основе. В связи с этим мы предлагаем сделать серию шагов, направленных на снижение социального неравенства.

Во-первых, следует повысить минимальный размер оплаты труда хотя бы до уровня не ниже прожиточного минимума через федеральные и региональные законы.

Во-вторых, важно установить нормы, в соответствии с которыми заработная плата высших руководителей организаций не может быть выше определенного уровня по отношению к средней заработной плате в той же организации. Эти нормы могут быть установлены как посредством закона, так и через генеральное соглашение между профсоюзами, работодателем и правительством.

Кроме того, необходимо дополнительное общественное обременение олигархов. Крупные компании и владельцы крупных состояний должны публично взять на себя ответственность по оказанию благотворительной помощи спортивным командам, детским домам, культурным объектам, депрессивным территориям для того, чтобы было очевидно, что значительная часть средств, которые они зарабатывают, вкладывается в национальное благосостояние. Невложение этих средств должно рассматриваться как аморальное и неподдерживаемое обществом поведение.

Работники должны участвовать в реальном управлении своими организациями. Эта идея была выдвинута Владимиром Путиным в его предвыборной программе. И она должна быть реализована не через создание новой бюрократии, а через обязательное участие представителей работников в советах директоров компаний, установление системы производственных совещаний. На них наемные работники принимали бы активное и деятельное участие в обсуждении экономических и социальных планов развития своих предприятий и организаций, и решения, принимавшиеся на этих производственных совещаниях, по ряду вопросов имели бы реальное значение.

Наконец, мы предлагаем программу «антиваучер». Ваучерная приватизация по-прежнему негативно воспринимается значительной частью россиян, особенно старшим поколением. И это справедливо. Мы считаем, что следует объединить все имущество, находящееся в государственной собственности и доставшееся от Советского Союза, государственный пакет акций «Газпрома» и «Роснефти» и др. в единый фонд, правом на получение дивидендов от которого будут пользоваться лица, родившиеся в Советском Союзе до определенного периода, например до 1 января 1991 года. Дальнейшая возможность использования может быть следующая. Либо лица будут наделены акциями, которые нельзя продать, а можно только передать по наследству, но которые позволяли бы перечислять прямые дивиденды от деятельности соответствующих государственных компаний. Либо средства будут направляться решением общепризнанной общественной комиссии на такие социальные цели, как поддержка детского спорта, поддержка пожилого поколения и т.д.

Одновременно государственные корпорации, компании с участием государственного капитала, а вслед за ними и другие крупные компании должны наделить своих работников, проработавших на том или ином предприятии не менее пяти лет, акциями данного предприятия с правом получения дивидендов.

Таким образом, в России защита и развитие человека как «главного капитала» новой глобальной экономики должны стать одной из ведущих государственных функций.

Защита мирового баланса между традиционными ценностями и демократической модернизацией

Любая страна стремится к оптимальному сочетанию традиционных ценностей своей культуры, без которых общество исчезнет, и демократических принципов, которые позволяют идти вперед. И только такая политика соответствует интересам и желаниям абсолютного большинства наших граждан.

Символом и гарантом проведения этой политики в нашей стране является Владимир Путин. Более того, сегодня он фактически единственный из мировых лидеров, кто на деле обеспечивает баланс между демократической модернизацией и традиционными ценностями.

Мы видим, что современному миру и миру, который мы готовы оставить своим детям, угрожают два разрушительных течения: радикально религиозное, которое не позволяет нормально развиваться, и радикально-либеральное, размывающее те ценности, на которых стоит цивилизация. Наша задача — не позволить этим Сцилле и Харибде разорвать человечество. И у Владимира Путина в этом смысле исключительная миссия.

Председатель Федерации независимых профсоюзов России, член координационного совета «Общероссийского народного фронта»

Михаил Шмаков

Председатель комитета Государственной думы по труду, социальной политике и делам ветеранов, заместитель секретаря генерального совета партии «Единая Россия»

Андрей Исаев

Россия > Госбюджет, налоги, цены > mn.ru, 4 сентября 2012 > № 634184

Беспорядки в Иране свидетельствуют о недовольстве народа действиями иранского правительства, поставившего страну под беспрецедентные международные санкции, считает официальный представитель госдепартамента Виктория Нуланд.

Массовыми беспорядками закончилась в среду попытка иранских полицейских задержать валютных спекулянтов, которые орудовали около главного пункта обмена валюты в столице Ирана Тегеране. В последние дни курс местной валюты - риала - по отношению к доллару резко упал. Накануне США заявили, что колебания валютного курса стали прямым следствием введенных против Ирана международных санкций.

"Иранцы требуют лучших условий жизни от своего правительства, высказываются против госуправления экономикой и ухудшения ситуации в стране, управляемой нынешним режимом. Мы пристально следим за развитием ситуации и продолжаем говорить о том, что иранское правительство несет всю полноту ответственности за свой выбор. Иранское государство управляется ужасным образом... введенные международные санкции усилили этот эффект, и национальная валюта обрушилась", - сказала Нуланд на брифинге в среду.

Она уточнила, что США следят за развитием событий в Иране через "иностранных союзников" - посольства Швейцарии и Канады, которые работают в Тегеране.

"Они дают нам вполне полную картину происходящего", - сказала представитель госдепартамента.

Накануне Белый дом заявил о полной уверенности в том, что оказываемое на Иран международное давление играет положительную роль. По словам пресс-секретаря президента США Джея Карни, проблемы в экономике Ирана говорят о том, что международное сообщество выбрало верный путь решения иранской проблемы.

Ранее американская администрация не раз говорила о том, что вводит санкции для того, чтобы подорвать экономическое положение Ирана и не допустить финансирования им ядерных разработок и закупок материалов для производства ядерного оружия. Вместе с тем, мировые СМИ пока ничего не сообщают о проблемах в иранском оборонном комплексе и научной сфере. Однако, отмечает американская администрация, такое давление принесет пользу и в итоге заставит Иран начать выполнять международные обязательства, а также отказаться от ядерной программы.

США, ряд других стран Запада и Израиль подозревают Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран не отрицает, что обогащает уран до 20%, однако заявляет, что его атомная программа направлена исключительно на удовлетворение потребностей страны в электроэнергии.

"Шестерка" международных посредников, в которую входят представители России, Великобритании, Китая, США, Франции и Германии, с 2003 года совместно с МАГАТЭ добивается от Ирана приостановки работ по обогащению урана, которые могут представлять угрозу режиму ядерного нераспространения. Денис Ворошилов.

Иран планирует оснастить свои беспилотные летательные аппараты (БЛА) ракетами, заявил 2 сентября агентству FNA заместитель министра обороны страны по промышленности и оборонным разработкам Мохаммад Эслами (Mohammad Eslami, на фото).

«Мы наблюдали возможности БЛА, которые в последнее время поступили на вооружение Корпуса стражей исламской революции (КСИР), и пришли к мнению, что их можно оснастить ракетами», сказал Эслами.

В начале июля КСИР провел трехдневные крупные ракетные учения под кодовым названием «Райямбар-э Азами 7» («Великий пророк-7»). В марте 2012 года Иран сумел создать новый тип разведывательно-ударного БЛА. Аппарат с названием «Шапарак» («Бабочка») имеет максимальный оперативный радиус 50 км (31 миля) и максимальный потолок 15000 футов (4572 м), продолжительность полета 3,5 часа и может нести нагрузку массой 8 кг (17 фунтов).

В июне 2009 года Иран успешно испытал малозаметный стелс-БЛА с потенциалом несения ударного оружия. В феврале 2011 года были построены две производственные линии для сборки отечественных БЛА с разведывательными и ударными возможностями. Созданы два высокотехнологичных БЛА «Ра'д» («Гром») и «Назир» («Предвестник»), способные вести разведку на больших расстояниях и наносить удары с высокой точностью.

В августе 2010 года президент Ирана Махмуд Ахмадинежад (Mahmoud Ahmadinejad) объявил о создании первого иранского боевого БЛА. Этот аппарат, названный «Каррар», был представлен на специальной церемонии в День оборонной промышленности. БЛА способен обеспечить бомбардировку наземных целей, способен летать на большие расстояния с очень высокой скоростью, сообщает FNA.

Соединенные Штаты Америки требуют от афганских компаний прекратить экономическое сотрудничество с 24 иранскими предприятиями. Об этом накануне заявили журналистам представители Торгово-промышленной палаты Афганистана.

По словам заместителя главы ТПП Хан Джана Алокозая, в случае, если требование американской стороны не будет выполнено, афганские компании, поддерживающие торгово-экономические отношения с Ираном, могут подвергнуться санкциям со стороны Вашингтона, сообщает телеканал "ATV".

Однако представители МИД Афганистана заявили, что до настоящего времени афганская сторона не получали от США каких-либо официальных документов, связанных с данным вопросом.

По мнению обозревателей, сокращение торгово-экономического взаимодействия между Афганистаном и Ираном может оказать негативное влияние на развитие афганской экономики. В настоящее время значительная часть поставок нефтепродуктов и продуктов питания в ИРА осуществляется из соседнего Ирана. По некоторым данным, объем товарооборота между двумя странами превышает 3 миллиарда долларов.

Напомним, что в апреле Афганистан и Иран подписали соглашение о предоставлении афганским предпринимателям 50 га земли близ порта Чарбахар для инвестиций в строительство. По словам афганских официальных лиц, этот шаг разрешил многие сложности коммерсантов из ИРА. Использование данного порта для транспортировки грузов крайне важно для уменьшения экономической зависимости Афганистана от Пакистана.

Тегеран считает, что на сегодняшний день на рынке установилась равновесная цена на "черное золото", однако в условиях продолжающегося эмбарго на иранскую нефтьи политического давления на Исламскую Республику, непременно следует ожидать роста цены на нефть на мировом рынке, заявил РИА Новости министр нефти Ирана Ростам Касеми в первом интервью для иностранного агентства.Все новости экономики и бизнеса на сайте агентства Прайм >>

Страны Евросоюза с 1 июля ввели эмбарго на импорт иранской нефти в ЕС. Таким образом, контракты на поставку нефти из Ирана в страны ЕС, заключенные до 23 января, были закрыты до этой даты. Свои действия страны ЕС объяснили тем, что таким образом они хотят заставить Тегеран отказаться от ядерных амбиций, а запасов нефти в Евросоюзе достаточно, чтобы обойтись без поставок из Ирана в течение четырех с половиной лет. По оценкам экспертов, после того как ЕС ввел эмбарго на поставки иранской нефти, ее импорт на мировой рынок сократился примерно на 40%.

"Цена на нефть - это равновесная цена. Я считаю, что сегодня на рынке установилась логичная и равновесная цена. Если на рынке существуют проблемы, то и цена повыситься, что произойдет непременно", - сказал Касеми.

"Если страны-производители столкнуться со сложностями и ограничениями, то и рынок отреагирует на ситуацию соответственно, что вызовет повышение цен. Я считаю, что если некоторые страны продолжат оказывать давление на Иран и ограничивать поставки иранской нефти на рынок, то это негативно скажется на стоимости, а именно станет причиной подорожания нефти", - добавил он.

Стоимость октябрьских фьючерсов на американскую легкую нефть марки WTI (Light Sweet Crude Oil) по состоянию на 12.57 мск снизилась на 0,16 доллара, или на 0,17% - до 96,31 доллара за баррель. Цена октябрьских фьючерсов на североморскую нефтяную смесь марки Brent опустилась на 0,02 доллара, или на 0,02% - до 114,55 доллара за баррель.

В конце августа сообщалось, что страны Евросоюза спешат пополнить запасы сырой нефти и топлива, чтобы обеспечить соответствие новым требованиям ЕС и на фоне сообщений о том, что Израиль готовится нанести удар по Ирану. Бельгийское и голландское агентства, ответственные за стратегические нефтяные запасы своих стран - Apetra и Сova, объявили тендеры на импорт в общей сложности около 250 тысяч тонн дизельного топлива и бензина с поставкой в сентябре и октябре. Французское агентство SAGESS, со своей стороны, закупило 267 тысяч тонн баррелей дизельного топлива и провело тендер на поставку около 300 тысяч тонн сырой нефти.

Согласно директиве ЕС, принятой в 2009 году, чрезвычайные запасы нефти 27 государств ЕС не должны падать ниже уровня импорта за 90 дней или показателя среднего суточного потребления в сумме за 61 день. При этом членам ЕС предписано держать треть своих нефтяных запасов в виде нефтепродуктов. Директива определяет также правила пользования стратегическими запасами на случай возникновения кризисной энергетической ситуации.

По словам министра, Иран не является сторонником того, чтобы цена на нефть искусственно занижалась или завышалась.

"Мы как страна, которая является экспортером нефти, не хотели бы, чтобы ее стоимость была бы заниженной или завышенной, поскольку такая ситуация негативно скажется на развитии экономики развивающихся стран", - резюмировал Касеми.

По данным министерства нефти Ирана, в настоящее время Исламская Республика добывает 4 миллиона баррелей сырой нефти в сутки, половина из которой идет на экспорт.

Введение нефтяного эмбарго на импорт иранской нефти в страны ЕС было принято главами стран Евросоюза в рамках ужесточения санкции в отношении Ирана в виду, как считают западные страны, нежелания Тегерана прояснить все вопросы, касающиеся военной составляющей его ядерной программы. США, ряд других стран Запада и Израиль подозревают Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран все обвинения отвергает, заявляя, что его атомная программа направлена исключительно на удовлетворение потребностей страны в электроэнергии. Кроме нефтяного эмбарго в настоящее время в отношении Ирана действуют четыре санкционные резолюции Совета Безопасности ООН.

"Шестерка", в которую входят представители России, Великобритании, Китая, США, Франции и Германии, с 2003 года совместно с МАГАТЭ добивается от Ирана приостановки работ по обогащению урана, которые могут представлять угрозу режиму ядерного нераспространения. Михаил Гусев.

Власти Ирана впервые позволили иностранному лидеру посетить ядерный объект в городе Натанз, передает в понедельник агентство Ассошиэйтед Пресссо ссылкой на местные СМИ.На кадрах, переданных государственным иранским телеканалом, видно, как президент Монголии Цахиагийн Элбэгдорж осматривает центрифуги на заводе.

Объект в Натанзе, располагающемся в центральной части Ирана, регулярно посещают в рамках двустороннего соглашения инспекторы Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ). Кроме того, власти Исламской республики ранее допускали на объект иностранных дипломатов и журналистов, однако впервые его посетил глава другого государства.

Как передал иранский телеканал, Элбэгдорж сказал, что невозможно посетить подобный объект в других странах.

США, ряд других стран Запада и Израиль подозревают Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран все обвинения отвергает, заявляя, что его атомная программа направлена исключительно на удовлетворение потребностей страны в электроэнергии.

Президент России Владимир Путин и председатель КНР Ху Цзиньтао во время двусторонней встречи на полях предстоящего во Владивостоке саммита АТЭС планируют обсудить проблематику форума, важнейшие проблемы международной ситуации, а также вопросы дальнейшего развитии двусторонних отношений, сказал в понедельник посол РФ в Китае Сергей Разов.Ежегодная встреча лидеров государств АТЭС (Азиатско-Тихоокеанский форум экономического сотрудничества) пройдет 2-9 сентября во Владивостоке. Это первый саммит АТЭС, который проводится в России. Разов рассказал журналистам о предстоящем мероприятии на пресс-конференции, прошедшей в пресс-центре РИА Новости в Пекине.

По словам посла, поскольку встреча будет проходить на полях форума АТЭС, то "его проблематика, которая является предметом многостороннего обсуждения, будет и предметом двустороннего обсуждения".

Вместе с тем он отметил, что формат встречи не предусматривает проведение слишком длительных и подробных переговоров, и для нее не готовилась специальная детальная программа.

"У нас нет какой-либо согласованной с китайскими друзьями повестки дня, по которой руководители бы шли пункт за пунктом", - сказал Разов, отметив, что на встрече лидеры двух стран "могут затронуть любые темы, какие они считают нужным затронуть".

При этом он заметил, что хотя с последней встречи лидеров двух стран, которая состоялась во время государственного визита Путина в КНР в начале июня, прошло менее трех месяцев, динамичное развитие международной ситуации дает немало тем для обсуждения на высшем уровне. Среди возможных международных проблем, которые могут обсудить лидеры РФ и КНР, посол назвал кризис в еврозоне, события на Ближнем Востоке и в Северной Африке, иранская ядерная проблема, ядерная проблема Корейского полуострова.

"Палитра международных вопросов, по которым можно было бы обменяться мнениями, велика. Здесь есть вопрос естественной ограниченности времени такой встречи", - отметил высокопоставленный дипломат.

Что касается вопросов двусторонних отношений, то здесь, по мнению посла, лидеры России и Китая намерены уделить больше места их экономическим аспектам, чем политическим, поскольку "в области политики у нас с китайскими друзьями нет больших вопросов, если вообще можно назвать заслуживающие внимания вопросы".

При этом посол отметил, что "сугубо практическая проблематика экономического сотрудничества - это больше тема для встреч глав правительств", который проводятся раз в год, и очередная такая встреча пройдет в России в конце года.

"Тем не менее, крупные трансграничные проекты экономического сотрудничества, может быть, прежде всего в энергетике, - они так или иначе звучат на каждой такой встрече, с большей или меньшей степенью подробности обсуждений", - сказал Разов.

По его словам, "есть немало о чем поговорить, ибо расширяется спектр, объемы, ускоряется динамика экономического сотрудничества".

"Это очень хорошо, что между высшими руководителями (России и Китая) установился такой характер общения, такая преемственность тематики этих встреч", - отметил посол России в Китае. Олег Остроухов.

Глава Федерации независимых профсоюзов России Михаил Шмаков и председатель комитета Госдумы по соцполитике Андрей Исаев считают, что мир стоит на пороге новой мировой войны, и чтобы Россия не оказалась вовлеченной в нее, президенту Владимиру Путину необходимо проводить политику "активного суверенитета", защищая безопасность граждан, одновременно обеспечивая устойчивый экономический рост.Подобное мнение Шмаков и Исаев высказывают в статье "Три запроса России к Путину", которая публикуется в очередном номере газеты "Московские новости".

Финансовая система, основанная на Бреттон-Вудских соглашениях, определивших в 1944 году роль доллара как мировой валюты, "первоначально способствовала расцвету мировой торговли и росту инвестиций, а теперь превратилась в тормоз развития и прогресса, в угрозу практически для всех государств, включая мировых лидеров из "большой восьмерки", полагают авторы статьи.

В результате, по их мнению, одни государства и мировые центры силы выступают за изменение глобальных правил игры, совместную выработку нового, взаимовыгодного механизма глобального политического и экономического управления. "Однако другие группировки мировой элиты, похоже, сделали ставку на разрешение кризиса через новый глобальный вооруженный конфликт", - считают Шмаков и Исаев.

И подготовка такого конфликта, "а по сути - новой мировой войны - вступила в решающую фазу", полагают они. В качестве примера авторы приводят "раздувание военного противостояния в Сирии, и угрозу удара по Ирану, и рост напряженности в Юго-Восточной Азии, на Корейском полуострове, вокруг спорных островов между Японией, Южной Кореей, Китаем и Вьетнамом". "По сути, формируется так называемая "дуга нестабильности" на Евразийском континенте, от Европы до Тихого океана", - пишут Шмаков и Исаев.

По их словам, данная ситуация, "связанная с раскручиванием целой серии региональных вооруженных конфликтов, очень напоминает развитие событий накануне Первой и Второй мировых войн".

Кроме того, пишут авторы статьи, Россию "также пытаются активно втягивать в назревающий мировой конфликт, сделать ее пешкой в чужой игре, подорвать социально-экономический потенциал, погрузить в политическую анархию и хаос противостояния по национальному, религиозному, территориальному признакам".

"Мы обязаны не допустить этого. Сделать все для того, чтобы в случае любых мировых потрясений Россия была опорой мира, стабильности и порядка", - призывают Шмаков и Исаев, подчеркивая, что "внутренняя и внешняя политика должна быть направлена на защиту национальной безопасности и реального суверенитета страны".

Они приводят слова Путина о том, что Россия "не может существовать без защиты своего суверенитета - она будет либо независимой и суверенной, либо, скорее всего, ее вообще не будет".

"Сегодня суверенитет может быть только активным, комплексным, достаточным и обеспеченным по всем направлениям. Активный суверенитет означает, что государство не только гарантирует защиту безопасности граждан, но и обеспечивает устойчивый экономический рост, развивает инновации, проводит эффективную социальную политику, укрепляет демографию, наращивает человеческий капитал", - считают Шмаков и Исаев.

По их мнению, "только так Россия может занять достойное место в мире, играть лидирующую роль в формировании новых правил и повестки мирового развития".

Текст статьи будет опубликован на сайте газеты "Московские новости" после полуночи по московскому времени.

Иран осуществляет многоуровневую воздушную защиту своих ядерных объектов. Об этом сообщил командующий базой Хатам-аль-Анбия Амир Фарзад Исмаили.

По его словам, кроме системы радарного слежения, используется защита на 3-х уровнях - защита, осуществляемая авиацией, ракетами и артиллерией, сообщает MehrNews.

"Основополагающим в вопросе защиты ядерных объектов является человеческий фактор, а самым главным для этого фактора является наличие веры у личного состава. Потому что если у военнослужащих отсутствует вера, никакое передовое оружие не поможет", - заявил командующий.

Патрульный пограничный корабль Харви Бей остановил еще одну лодку с мигрантами, ищущими визы беженцев в Австралии.

Это уже десятое судно, задержанное в австралийских водах с 22 августа. За это время австралийские иммиграционные власти переправили в лагеря задержания для идентификации личности, медицинских и полицейских проверок 650 человек. Министр внутренних дел страны Джейсон Клэар заявил, что мигранты прибывшие в страну после 13 августа (дата принятия решения парламентом по офшорному рассмотрению дел), могут быть высланы на время рассмотрения их заявлений на тихоокеанские острова-государства Науру и Папуа-Новая Гвинея.

Правительство Австралии в настоящее время готовит помещения для иммиграционных центров в этих странах.

Министр иностранных дел страны Боб Карр расссказал, что если рассмотрение дел, прибывающих на лодках беженцев, не будет перенесено за пределы Австралии, лимит количества мигрантов, принимаемых в страну ежегодно ( 180 тысяч человек), может повлиять на прием беженцев, долгие годы ожидающих очереди в лагерях.

В настоящее время, беженцы, прибываемые на лодках, следуют из африканских и азиатских стран: Алжир, Египет, Судан, Афганистан, Иран, Ирак, Кыргызстан, Кувейт, Пакистан, Палестина, Сирия, Турция, Бангладеш, Шри-Ланка, Бирма.

Праздничные мероприятия пройдут в воскресенье в столице Степанакерте и райцентрах непризнанной республики в связи с 21-й годовщиной провозглашения Нагорно-Карабахской республики (НКР).Торжества начнутся с литургии в соборе Казанчецоц в городе Шуша.

Традиционно первый урок в учебных заведениях будет посвящен Дню провозглашения НКР. На уроках будут присутствовать члены правительства и парламента, активисты Карабахского движения, госслужащие и офицеры Армии обороны НКР.

В первой половине дня в воскресенье руководство НКР и гости, прибывшие в Карабах для участия в празднествах, посетят Мемориальный комплекс Степанакерта, где состоится церемония возложения венков.

В рамках праздника запланирован прием от имени президента НКР Бако Саакяна.

Вечером на республиканском стадионе имени Степана Шаумяна состоится праздничный концерт с участием местных и зарубежных артистов, а также будет дан фейерверк.

В феврале 1988 года населенная преимущественно армянами Нагорно-Карабахская автономная область (НКАО) заявила о выходе из Азербайджанской ССР. Второго сентября 1991 года в Степанакерте состоялась совместная сессия Нагорно-Карабахского областного и Шаумянского районного Советов, которая на основе всенародного волеизъявления приняла Декларацию о провозглашении Нагорно-Карабахской республики (НКР) в границах бывшей НКАО и Шаумянского района.

Таким образом, было реализовано право, отраженное в действовавшем тогда законодательстве, в частности, в Законе СССР от 3 апреля 1990 года "О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из СССР", согласно которому национальные автономии могут самостоятельно решать вопрос о своем государственно-правовом статусе в случае выхода союзной республики из состава СССР.

Однако официальный Баку признал этот акт незаконным и упразднил существовавшую в советские годы автономию Карабаха.

Десятого декабря 1991 года, всего за несколько дней до официального распада Советского Союза, в Нагорном Карабахе состоялся референдум, на котором подавляющее большинство населения - 99,89% - высказалось за полную независимость от Азербайджана. После этого начались широкомасштабные боевые действия, в результате которых Азербайджан потерял контроль над Нагорным Карабахом и прилегающими к нему семью районами.

С 12 мая 1994 года после подписания в Бишкеке договора о перемирии в зоне конфликта прекращены военные действия. Соглашение об установлении режима прекращения огня соблюдается до сих пор.

С 1992 года по сей день ведутся переговоры по мирному урегулированию конфликта в рамках Минской группы ОБСЕ, сопредседателями которой являются США, Россия и Франция.

Азербайджан настаивает на сохранении своей территориальной целостности, Армения защищает интересы непризнанной республики, НКР не является стороной переговоров.

Нагорный Карабах (самоназвание Арцах) - область в Закавказье. Численность населения по состоянию на 1 января 2011 года - около 144 тысяч человек, подавляющее большинство - армяне. Столица - город Степанакерт (население около 50 тысяч человек).

Нагорный Карабах в раннее Средневековье входил в состав Армении. После того как большая часть этой страны в средние века была захвачена Турцией и Ираном, армянские княжества (меликства) Нагорного Карабаха сохраняли полунезависимый статус. В 1813 году по Гюлистанскому мирному договору Нагорный Карабах вошел в состав России. Гамлет Матевосян.

Первокурсниками в МГИМО (У) в этом году стали 142 иностранных гражданина из 37 государств, что подтверждает позиции этого учебного заведения как крупного научно-образовательного центра мирового уровня в сфере международных отношений, заявил в субботу глава МИД РФ Сергей Лавров."Нас радует, что МГИМО продолжает утверждаться на позициях крупного научно-образовательного центра мирового уровня в сфере международных отношений. В этом году на первый курс поступили 142 иностранных гражданина из 37 государств", - сказал он, выступая перед первокурсниками.

Руководитель российского внешнеполитического ведомства, который сам в свое время учился в МГИМО, ежегодно 1 сентября выступает перед первокурсниками одного из самых престижных учебных заведений страны.

Глава российской дипломатии выразил удовлетворение тем, что "многие выпускники Университета выбирают дипломатическую карьеру, способствуя тем самым обеспечению преемственности российской дипломатической службы". "В 2012 году юноши и девушки, окончившие МГИМО и Дипакадемию, составили более 80% принятых на работу в МИД молодых специалистов", - сказал он.

Затронув тему международных отношений, Лавров отметил, что "за прошедший год в мире произошло очень много событий". "Глубокие изменения международного ландшафта подтверждают, что мы переживаем переходный период мирового развития, сопровождающийся серьезными потрясениями", - указал министр.

"Продолжает лихорадить еврозону и в целом мировую экономику. Не утихают волнения в различных районах мира. Прежде всего, конечно, это Сирия, да и весь регион Ближнего Востока и Северной Африки. Сохраняется напряженность вокруг иранской ядерной программы, ситуации на Корейском полуострове. Уравнением со многими неизвестными остается развитие обстановки в Афганистане и вокруг него", - сказал он. Лавров отметил также сохраняющиеся угрозы распространения оружия массового уничтожения, терроризма, наркотрафика, деградации окружающей среды, дефицита продовольствия, распространения эпидемий.

"Масштаб вызовов, стоящих перед международным сообществом, требует их коллективного осмысления и коллективной выработки путей урегулирования. По сути, речь идет об определении основных параметров мироустройства XXI века", - подчеркнул он.

"Россия как один из центров формирующейся полицентричной международной системы в полной мере осознает свою меру ответственности на этом новом историческом этапе", - добавил министр.

По его словам, Россия свободна от идеологических шор, которые часто ограничивают кругозор зарубежных партнеров и мешают им.

"Выступая в МИДе, (президент России) Владимир Путин подчеркнул, что позитивная, уравновешивающая роль России в мировых делах становится все более востребованной. Это позволяет активнее влиять на международную ситуацию, более эффективно отстаивать российские интересы. Для этого необходимо действовать на упреждение, быть готовыми к любому варианту развития обстановки", - отметил глава российской дипломатии.

В связи с этим, по его словам, огромное значение имеет аналитическая работа и прогнозирование наиболее вероятных путей мирового развития. "И здесь, как представляется, мы имеем определенное преимущество, поскольку свободны от идеологических шор, которые зачастую ограничивают кругозор наших зарубежных коллег", - сказал министр.

"Как показывает история, обоснованный прогноз далеко не всегда может быть сделан с помощью механической экстраполяции в будущее прошлого опыта и даже сегодняшних тенденций, тем более что вероятность серьезных сдвигов в мировых делах продолжает возрастать. На многое придется взглянуть по-новому, а что-то вообще начинать с чистого листа", - отметил он. Такая ситуация, считает Лавров, "создает как определенные риски, так и немалые возможности".

"Российская дипломатия всегда славилась своим высоким интеллектуальным потенциалом, который в сегодняшних условиях подкрепляется активным развитием взаимодействия министерства с академическими, экспертными и деловыми кругами, неправительственными организациями и другими структурами гражданского общества", - сказал министр.

Учеба в МГИМО, отметил он, "является прекрасным шансом присоединиться к тем, кто во все времена служил своему Отечеству, отстаивал его интересы". "Уверен, что вы этим шансом воспользуетесь - и те, кто изберет дипломатическую карьеру, и выпускники, которые найдут другие возможности приложения своих сил и таланта: в журналистике, науке, политологии, юриспруденции, бизнесе. Хотя, конечно, мы - те, кто проработал в МИДе многие годы, - в известной степени предвзяты и считаем дипломатическую работу самой увлекательной и творческой профессией", - заключил министр.

Иран и Северная Корея договорились о научном сотрудничестве

Представители этих стран подписали соответствующий меморандум в Тегеране

Иран и Северная Корея подписали соглашение о научном и техническом сотрудничестве, сблизившись на базе противоречий, которые возникли у них с США, сообщает новостное агентство FARS.

Документ был подписан сегодня в Тегеране в результате встречи, на которой присутствовали президент Ирана Махмуд Ахмадинежад и президент Президиума Верховной народной Ассамблеи Северной Кореи Ким Йонг Нам. Свои подписи под меморандумом поставили иранский министр науки, исследований и технологий Фарад Данешжу и корейский министр иностранных дел Пак Уи Чун. Соглашение предусматривает взаимное сотрудничество в сфере науки и технологий и должно ускорить научное развитие и связи обеих стран.

Ранее президент Ахмадинежад принял в Тегеране Кима Йонга Нама и обсудил с ним взаимное сотрудничество в разных сферах. Корейская делегация прибыла в Тегеран на XVI саммит глав государств Движения неприсоединившихся стран (NAM), который проходил здесь 30-31 августа.

29 августа в столице Афганистана открылась совместная экономическая выставка Ирана и Афганистана.

В мероприятии приняли участие 25 афганских и 38 иранских компаний. Они представили на выставке ковры, изделия ручной работы, драгоценные камни, бытовую технику, продовольственные товары, стройматериалы и фрукты, сообщает информационное агентство «UMMA Inform».

Как заявил на церемонии открытия выставки иранский посол Абулфазл Захреванд, выставка была организована посольством Ирана для поддержки афганских производителей. Это уже не первое мероприятие такого рода. Планируется проведение выставки и в других регионах Афганистана, добавил он.

Также на церемонии присутствовал представитель Торгово-промышленной палаты Афганистана Азерхаш Хафези. Он подчеркнул, что независимый в плане производства Иран может поддержать и Афганистан в восстановлении и развитии промышленности.

Директор международного департамента Таможенной администрации Ирана Мохаммед Хосейн Багэнаят заявил, что у Ирана подписаны соглашения и меморандумы о взаимопонимании по таможенным вопросам с 30 странами Движения неприсоединения, сообщает агентство ИРНА.

По словам М.Х.Багэнаята, соглашения о таможенном сотрудничестве подписаны с такими странами, как Азербайджан, Узбекистан, Туркменистан, Беларусь, Афганистан, Пакистан, Сирия, Катар, Кувейт, Ливан, Эфиопия, Алжир, Кения, Нигерия, Индонезия, Индия, Куба и Эквадор.

Соглашения с большинством из перечисленных стран уже ратифицированы меджлисом Исламского совета и переданы на утверждение в Наблюдательный совет.

Далее М.Х.Багэнаят отметил, что с такими странами, как Венесуэла, Никарагуа, Филиппины, Вьетнам, Малайзия, Йемен, Саудовская Аравия, Оман, Ирак, ОАЭ и Иордания, подписаны меморандумы о взаимопонимании по таможенным вопросам.

Помимо перечисленных стран Движения неприсоединения М.Х.Багэнаят назвал ряд стран, с которыми Иран обменялся документами по таможенным вопросам и ведет переговоры по поводу таможенного сотрудничества. К этим странам относятся Украина, Армения, Таджикистан, Россия, Кыргызстан, Казахстан, Грузия, Турция, Тунис, Судан, Ливия, Китай и Шри-Ланка.

По результатам исследований независимого агентства «Евромонитор», к 2015 году объем рынка средств по уходу за кожей в Иране превысит 4,6 млрд. долларов, сообщает агентство ИСНА.

В докладе агентства «Евромонитор» отмечается, что рост объема названного рынка прогнозируется в связи с увеличением численности молодежи в Иране и изменением структуры потребления в этой стране.

В 2010 году объем рынка средств по уходу за кожей в результате проведения широкой рекламной и маркетинговой кампании вырос на 24% по сравнению с предыдущим годом и составил более 0,3 млрд. долларов.

Ирина Барболова, которая курирует в агентстве «Евромонитор» вопросы, связанные с производством и продажами косметических средств и средств гигиены, заявляет, что увеличению объема рынка средств по уходу за кожей и других косметических средств в Иране во многом способствует рост цен на нефть, поскольку повышение этих цен привело к росту средних доходов населения страны.

По словам Ирины Барболовой, на иранском рынке с успехом реализуются как зарубежные средства по уходу за кожей, так и отечественные.

Согласно публикуемым данным, к числу крупнейших на Ближнем и Среднем Востоке рынков косметических средств и средств гигиены относятся Иран и Саудовская Аравия.

В Иране ежемесячно выплавляется около 1 млн. 150 тыс. т сырой стали, и он занимает второе место по производству стальной продукции среди неприсоединившихся стран, сообщает агентство «ИРИБ ньюз».

Среди стран Движения неприсоединения сталь производится в 17-ти из них, и первое место по производству названной продукции принадлежит Индии, в которой выплавляется до 6,6 млн. т сырой стали в месяц.

За семь месяцев текущего года в Иране произведено 8 млн. 436 тыс. т сырой стали, что на 8,1% больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. В Индии за этот же период произведено 44 млн. 567 тыс. т сырой стали.

Последующие места после Ирана по производству стали среди неприсоединившихся стран занимают Египет (590 тыс. т стали в месяц), Южная Африка (580 тыс. т) и Саудовская Аравия (282 тыс. т).

В 2011 году среди стран всего мира Индия заняла четвертое место по производству сырой стали (72,2 млн. т), Иран – 17-ое место (13 млн. т) и Египет – 24-ое (6,5 млн. т).

К числу к других стран Движения неприсоединения, в которых выплавляется сталь, относятся Беларусь, Узбекистан, Куба, Гватемала, Тринидад и Тобаго, Чили, Колумбия, Эквадор, Перу, Венесуэла, Алжир и Марокко.

По данным индийских СМИ, объем товарооборота между Ираном и Индией составляет около 15 млрд. долларов, и 12,5 млрд. долларов из названной суммы приходится на иранский экспорт в Индию, а 2,5 млрд. долларов – на индийский экспорт в Иран, сообщает агентство ИСНА.

Иран, в основном, экспортирует в Индию сырую нефть, и именно поэтому в торговле между двумя странами сложился положительный для Ирана внешнеторговый баланс.

Премьер-министр Индии Манмохан Сингх в ходе своего визита в Тегеран особо подчеркнул необходимость дальнейшего укрепления торговых связей с Ираном.

Индия, кроме того, выступает за активное сотрудничество с Ираном в рамках проекта по развитию иранского порта Чабахар, через который она сможет получить выход на Афганистан и страны Центральной Азии.

Индийские СМИ сообщают также о том, что в ноябре этого года должно состояться очередное заседание совместной Ирано-Индийской межправительственной комиссии под председательством министров иностранных дел двух стран.

Вице-президент Ирана по международным вопросам Али Саидлу во время встречи с журналистами в кулуарах саммита Движения неприсоединения в Тегеране заявил, что странам Движения неприсоединения принадлежит 76% мировых запасов нефти и это представляет собой важную основу экономического развития неприсоединившихся стран, сообщает агентство ИРНА.

Али Саидлу отметил, что на всех предыдущих саммитах Движения неприсоединения обсуждались, в основном, политические проблемы, а на тегеранском саммите не остались без внимания и вопросы сотрудничества в области экономики и культуры.

Как сообщил вице-президент Ирана, руководители и министры неприсоединившихся стран провели отдельные встречи с президентом, министром иностранных дел и другими министрами Ирана, и в ходе этих встреч подчеркивалась необходимость обеспечения экономического развития стран Движения неприсоединения и использования для этого всего экономического потенциала этих стран.

Али Саидлу заявил, что неприсоединившиеся страны обладают очень большим экономическим потенциалом. Им принадлежат 76% мировых запасов нефти, и на их долю приходится 53% добываемой во всем мире нефти. Этим странам принадлежит около 66% мировых запасов газа, и они добывают 39% голубого топлива. Кроме того, к Движению неприсоединения относятся все страны-члены ОПЕК.

Заместитель министра энергетики Мохаммед Бехзад в интервью агентству «Мехр» заявил, что в 5-ой пятилетней программе развития страны (2011-2015 гг.) запланировано увеличение доли каменного угля в топливно-энергетической корзине и на повестке дня министерства энергетики стоит вопрос о строительстве каменноугольных тепловых электростанций общей мощностью 5 тыс. МВт.

По словам М.Бехзада, с целью реализации этих планов в Табасе ведется строительство такой электростанции при участии китайских инвесторов и иранской инженерно-строительной компании МАПНА.

М.Бехзад отметил, что в ряде районов страны имеются большие запасы каменного угля. В частности, они есть в провинции Йезд в районе Табаса и в некоторых южных провинциях. Каменный уголь может с успехом использоваться для производства электроэнергии.

На электростанции в Табасе планируется производить до 650 МВт электроэнергии, и общие расходы на ее строительство составят около 700 млрд. туманов (примерно 570 млн. долларов).

Каменноугольная тепловая электростанция в Табасе станет крупнейшим электроэнергетическим объектом подобного типа на всем Ближнем и Среднем Востоке. В качестве топлива на этой электростанции будет использоваться каменный уголь, добываемый на каменноугольных шахтах в районе Табаса. Согласно оценкам, запасов каменного угля в провинции Йезд должно хватить на 30-35 лет бесперебойной эксплуатации строящейся тепловой электростанции.

Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ) отмечает увеличение потока людей, покидающих Сирию, чтобы укрыться в других странах, сообщает в пятницу агентство Франс Пресс.По данным УВКБ, в период с 26 по 29 августа из Сирии бежали 15 тысяч человек.

"Общее число зарегистрированных или ожидающих регистрации сирийских беженцев по состоянию на 29 августа составило 228 тысяч 976 человек", - сообщает специализированное агентство ООН.

"Мы можем констатировать постоянное увеличение потока беженцев", - сказал официальный представитель УВКБ Эдриан Эдвардс.

По его словам, в Турции находятся больше 80 тысяч беженцев из Сирии, в Иордании - 72 тысячи, в Иране - 57 тысяч.

Конфликт в Сирии длится с марта 2011 года, его жертвами стали, по данным представителей ООН, 17 тысяч человек. Западные страны и ряд арабских государств добиваются ухода президента Башара Асада, полагая, что это остановит насилие. Россия и Китай, напротив, опасаются, что внешнее вмешательство в ситуацию в Сирии и потеря государственности приведут к разрастанию конфликта.

Министр иностранных дел Ирана Али Акбар Салехи в пятницу опроверг предположения МАГАТЭ о том, что на военной базе в Парчине ведутся какие-либо работы, связанные с ядерной программой Ирана, сообщает иранское агентство ISNA.В опубликованном накануне экспертами МАГАТЭ докладе в частности указывается, что на военной базе в Парчине наблюдалась активная деятельность, включающая земляные работы. В связи с этим, по утверждению МАГАТЭ, для дальнейшей оценки состояния иранской ядерной программы экспертам должен быть незамедлительно предоставлен доступ на этот объект. Как отмечает иранское агентство ISNA, авторы доклада МАГАТЭ полагают, что иранские специалисты сносили здания в Парчине и вывозили землю, чтобы скрыть доказательства проведения ядерных экспериментов.

"У этих заявлений нет технического обоснования. Любой эксперт в ядерной области обратит внимание, что эти заявления являются лишь предлогом, - невозможно очистить место, где проводились ядерные работы", - сказал Салехи.

Тегеран утверждает, что база в Парчине является чисто военным объектом, не имеющим отношения к ядерной программе, и следовательно, не входит в число объектов, инспектируемых МАГАТЭ, отмечает ISNA.

Неделю назад в Вене за закрытыми дверями прошел очередной раунд переговорного процесса Тегерана с представителями МАГАТЭ. На этой встрече ведомство представляли главный эксперт агентства по иранской ядерной программе Герман Накертц и заместитель генерального директора МАГАТЭ Рафаэль Гросси (Rafael Grossi). Иранскую делегацию возглавлял представитель этой страны при МАГАТЭ Али Асгар Солтанийе.

Стороны пока не делали никаких заявлений, относительно итогов переговоров. Однако, по мнению иранских экспертов, главной темой было обсуждение "предполагаемых исследований" иранских ученых в ядерной сфере, доступ инспекторов МАГАТЭ к базе в Парчине и заводу по обогащению урана "Форду".

США, ряд других стран Запада и Израиль обвиняют Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран не отрицает, что обогащает уран до 20%, однако заявляет, что его атомная программа направлена исключительно на удовлетворение потребностей страны в электроэнергии.

"Шестерка" международных посредников, в которую входят представители России, Великобритании, Китая, США, Франции и Германии, с 2003 года совместно с МАГАТЭ добивается от Ирана приостановки работ по обогащению урана, которые могут представлять угрозу режиму ядерного нераспространения.

В настоящее время в отношении Ирана действуют четыре санкционные резолюции Совета Безопасности ООН. Помимо этого, различные резолюции, требующие от Ирана обеспечить полную прозрачность ядерной программы и доказать ее исключительно мирную направленность, приняли в одностороннем порядке ряд стран и организаций.

Давайте отнесемся всерьез к Митту Ромни, который опять повторил заветные мысли о России в своей главной речи за всю предвыборную президентскую кампанию. Речи на съезде республиканцев, где его официально провозгласили кандидатом на выборах 6 ноября. И давайте не будем лишний раз повторять, что Ромни ничего не понимает в международных делах. А вместо этого представим себе: что будет, если он победит, и его внешняя политика действительно будет строиться хотя бы в частичном соответствии с его нынешними речами.

Ромни - не Маккейн

Вообще-то оно удивительно, это упорство, с которым республиканский кандидат ставит Россию на главное место среди "плохих ребят по ту сторону границы". Своего рода загадка.

Конечно, самое простое - высмеять Ромни так, как это уже сделали и сами республиканцы, и тем более демократы, обвинить его в том, что он в своем видении мира отстал на 30 лет, и так далее. Заметить, что у республиканцев сейчас (редкий случай) никакого понимания или опыта в международных делах как у кандидата в президенты, так и в вице-президенты.

Можно еще вспомнить, как на предыдущих президентских выборах в 2008 году похожие вещи на международные темы произносили пожилой Джон Маккейн и шедшая с ним в паре дама с Аляски Сара Пэйлин.

Но тогда ситуация была другой, республиканцы хорошо знали, что выиграть те выборы после президентства Джорджа Буша у них нет ни единого шанса, можно было говорить что угодно. А сейчас ситуация другая, да и 65-летний Митт Ромни - здоровый и полноценный человек.

Конечно, речь Ромни на съезде в Тампе (штат Флорида), как и вообще все речи и документы, лучше читать целиком. Тогда картина будет весьма наглядной - вся зарубежная тематика занимает что-то вроде 1% объема этого выступления, да еще и в самом конце.

Но это лишь отражает постоянно упоминающийся в американских СМИ факт: международные дела интересуют не более 1% американцев (если не считать тему Ирана, прочно занявшего в американском мышлении места исчадия зла). Собственно, никакой полноценной внешнеполитической программы в этой речи и близко нет, тут лишь упоминание вскользь о двух "плохих парнях" - Иране и России.

Но если Ромни и его избиратели не имеют вкуса к внешней политике, это не значит, что у республиканцев нет специалистов по этой теме. Они есть - несколько сильных институтов и фондов.

Один раз Ромни мог оговориться (назвав Россию "геополитическим противником номер один" в марте этого года). Но дальше - в прочих речах, особенно в недавней зарубежной поездке - это уже не оговорка, а система взглядов. Взглядов партии - и возможной будущей администрации. И так ли уж эта система безнадежна и архаична?

Республиканцы любят Китай

Когда детектив изучает место преступления, самое интересное - это не то, что на этом месте есть, а то, чего там нет (а ведь вроде должно быть).

Вот и во всех и всяких речах Ромни за последние полгода есть одна внешнеполитическая тема, которую он удивительным образом обходит. А ведь она большая. 1,3 миллиарда человек, вторая экономика мира. То есть Китай.

Что сказал про Китай Митт Ромни на съезде в Тампе? Не более чем следующее: "Та Америка, которая нам нужна - станет ли она занимать триллион долларов у Китая? Нет".

Так ведь ничего удивительного в этом и нет. Республиканцы традиционно очень осторожно обращаются с Китаем, и, возможно, лучшее, что сделал для своей страны Джордж Буш во внешней политике - никогда не задирал Китай и заметно с ним сблизился. Кстати, и с Индией тоже. И в обеих этих азиатских странах немало людей, которые просто мечтают о возвращении республиканцев в Белый дом.

А администрация Барака Обамы, наоборот, осуществляет "разворот к Азии" и прессует Китай по всему фронту. И это тоже, кстати, традиция - так уж повелось, что демократы в США всегда более антикитайские.

Помнится, в марте, когда Ромни обозвал Россию "противником номер один", коллеги ему подсказывали: Митт, ты не ошибся? Вообще-то номер один - это Китай, он больше… Нет, Митт не ошибся.

Кто самый уважаемый в США республиканец? Возможно, бывший госсекретарь Генри Киссинджер. Он жив, активен не по годам (ему скоро 90), и это тот человек, который в начале 1970-х организовал процесс установления отношений США с Китаем (и отказ Америки от признания Тайваня). И неважно, что то был Китай, где еще даже не завершилась официально "культурная революция".

Зато вся мировая геополитика изменилась одним легким движением руки. СССР, в частности, находился и без того в нелегком положении - противостоять двум ядерным державам, и Китаю, и США одновременно было экономически безумной идеей. Но все же относительно терпимой, пока китайцы даже не имели дипотношений с американцами.

А вот после гениального киссинджеровского демарша для Москвы все резко изменилось. И началась, как мы помним, разрядка напряженности и прочие сдвиги…

Слабые места есть у всех

Да, Ромни и его команда это могут - установить дружбу с Китаем и внимательно смотреть: а как реагирует Россия? Что изменилось? Конечно, еще 1990-е годы в очередной раз показали, что друзьями нас с Китаем делает география: Китаю на его северной границе нужна достаточно сильная, а не кризисная Россия, и наоборот. Вступать в союзы с США против России - такое же безумие, как для России вступать в союз с США против Китая. Но ситуация будет все равно новой.

Конечно, речь вовсе не о возврате в 1970-е годы - Ромни, может быть, и новичок в международных делах, однако календарь у него на столе наверняка есть. Но республиканские идеологи могут также учитывать, что именно сейчас внутренняя ситуация как в России, так и в Китае будет склонять эти две страны к скромности.

Вот публикация из Foreign Policy, в очередной раз перечисляющая все возможные уязвимые места Китая по принципу "стена, да гнилая, ткни - и развалится". Развалится или нет, но одна хорошая мысль в этой статье точно есть: США всегда склонны были переоценивать неуязвимость тех, кого считали противниками, и СССР в 1991 году - лучший тому пример.

Да, у Китая есть слабые места, и он будет рад новой политике республиканцев. У России примерно такие же слабые места. И это не экономика и не демонстрации оппозиции, чья слабость очевидна, а скорее, думается, рост непримиримости друг к другу разных групп общества, иногда даже и к политике не имеющий прямого отношения.

Другое дело, что ровно то же самое наблюдается в самих США, и как раз в ходе нынешней избирательной кампании эта непримиримость и проявилась. И в Европе, и на Ближнем Востоке происходит много похожего…

Но не будем забывать, что Ромни и его республиканцы имеют в виду, по сути, оборонительную политику. Суть ее состоит в том, чтобы создать "глобальным конкурентам" неприятности, которые заставят их быть с Америкой осмотрительнее. И не более того. Политика эта не обязательно обречена на успех, но, по крайней мере, логика в ней есть. Дмитрий Косырев, политический обозреватель.

АЭС БУШЕР ВЫВЕДЕНА НА 100-ПРОЦЕНТНУЮ ПРОЕКТНУЮ МОЩНОСТЬ

Специалисты приступили к заключительному этапу ввода энергоблока в эксплуатацию и проверке оборудования иранской АЭС

АЭС "Бушер" выведена на полную проектную мощность в рамках энергетического пуска реакторной установки энергоблока "№"1, сообщает объединенная компания "НИАЭП" - "Атомстройэкспорт".

По словам замдиректора НИАЭП по сооружению атомных электростанций в Иране и Турции Владимира Павлова, это заключительный этап ввода энергоблока в эксплуатацию. В рамках этого этапа специалисты должны испытать оборудование и системы на проектном уровне электрической мощности. Павлов подчеркнул, что при строительстве АЭС приоритетным вопросом является безопасность, поэтому мощность набиралась постепенно, с промежуточными испытаниями оборудования станции. Эти меры позволят в дальнейшем использовать станцию максимально безопасно.

По словам начальника управления по строительству станции в Иране Игоря Мезенина, который уже более пяти лет занимается строительством АЭС в Бушере, на 100% проектной мощности выведен уникальный объект. По его словам, аналогов данной АЭС в мире нет, так как россияне смогли интегрировать свое оборудование в строительную часть, которая выполнялась по немецкому проекту, а также использовать около 12 тысяч тонн оборудования из Германии. "Проектировщикам пришлось разработать и применить целый ряд оригинальных технических идей и ноу-хау с тем, чтобы адаптировать российские технологии к уже имеющимся на площадке мощностям", - прокомментировал он.

Строительство АЭС "Бушер" начал в 1974 году немецкий концерн Kraftwerk Union A.G., однако в 1980 году он разорвал контракт с Ираном, так как Германия присоединилась к эмбарго США на поставки оборудования в Иран. Россия подписала соглашение с Ираном на строительство АЭС в 1992 году. В 1995 году был подписан контракт на окончание строительства блока "№"1 атомной электростанции "Бушер". С 1998 года этим проектом занимается "Атомстройэкспорт", с 2012 года - объединенная компания "НИАЭП" - "Атомстройэкспорт".

За 7 последних лет объем иранского экспорта инженерно-технических услуг превысил 18 млрд. долларов, сообщает агентство ИРНА.

В период с 1998 по 2005 годы объем иранского экспорта инженерно-технических услуг составил лишь 2,6 млрд. долларов, а за последние 7 лет, т.е. за время пребывания у власти 9-го и 10-го правительств (с момента избрания М.Ахмадинежада президентом ИРИ в 2005 году по настоящее время – п.п.), этот показатель превысил 18 млрд. долларов.

В прошлом году объем экспорта инженерно-технических услуг составил 4,1 млрд. долларов, что на 25% больше по сравнению с предыдущим годом.

На стекольном заводе в Эрдекане (провинция Йезд) началось производство стекла толщиной 1,8 мм, и Иран, таким образом, стал третьим производителем в мире названной продукции после Китая и США, сообщает агентство «ИРИБ ньюз».

Директор стекольного завода в Эрдекане Азизиян заявил, что названный завод первым на всем Ближнем и Среднем Востоке начал выпускать стекло толщиной 1,8 мм, специально предназначенное для автомобильной промышленности. Его производственная мощность составляет 450 т названной продукции в сутки.

По словам Азизияна, стекольный завод в Эрдекане сможет обеспечивать около половины годовых потребностей страны в стекле толщиной 1,8 мм, которые оцениваются примерно в 700 тыс. т, и это позволит не вывозить из страны до 250 млн. долларов валютных средств в год.

Стекольный завод в Эрдекане представляет собой крупнейшее предприятие подобного типа на Ближнем и Среднем Востоке. Его общая производственная мощность составляет около 900 т стекольной продукции в сутки. Здесь производится стекло толщиной от 2 до 19 мм. Официальное открытие завода состоялось пять месяцев назад. С начала текущего года (с 20.03.12) завод экспортировал в 16 стран 56 тыс. т стекольной продукции общей стоимостью более 6 млн. долларов.

В строительство стекольного завода в Эрдекане инвестировано 165 млрд. туманов (примерно 135 млн. долларов).

Директор департамента обеспечения и эксплуатации Организации портов и мореходства Ирана Абдолкарим Разазан заявил, что в Иране ведется строительство 29 пассажирских и 112 служебно-вспомогательных судов общей стоимостью более 262 млрд. туманов (примерно 215 млн. долларов), сообщает агентство «ИРИБ ньюз».

По словам А.Разазана, на данный момент в иранских портах в качестве служебно-вспомогательных эксплуатируются 230 различных судов, построенных либо непосредственно на иранских судоверфях, либо при участии зарубежных судостроителей.

На отечественных судостроительных заводах построены буксирные, дноуглубительные и другие служебно-вспомогательные суда, которые после спуска на воду были закуплены Организацией портов и мореходства и переданы в эксплуатацию в морские порты страны.

Кроме того, в морских портах страны эксплуатируются легкие и тяжелые подъемные краны разных типов, также построенные на отечественных предприятиях.

По поводу упомянутых 29-ти пассажирских судов А.Разазан сообщил, что на их постройку выделены льготные кредиты в размере 47 млрд. туманов (примерно 38 млн. долларов). Постройка 20-ти судов из названного количества уже практически завершена, а остальные будут спущены на воду до конца текущего года. На постройку 112-ти служебно-вспомогательных судов выделены льготные кредиты в размере 215 млрд. туманов (примерно 173 млн. долларов). Около 80-ти судов из названного количества уже построены, и строительство остальных продолжается.

Заместитель министра промышленности, рудников и торговли Мохсен Салехиния в интервью агентству ИСНА сообщил, что объем производства легковых автомобилей за семилетний период пребывания у власти 9-го и 10-го правительств (с момента избрания М.Ахмадинежада президентом ИРИ в 2005 году – п.п.) вырос на 152% по сравнению с предыдущим аналогичным периодом.

По словам Мохсена Салехиния, за указанный период в Иране было произведено 7 млн. 784 тыс. легковых автомобилей.

Что касается пикапов, то объем их производства увеличился на 222,5% и составил 1 млн. 182 тыс. автомобилей.

Мохсен Салехиния сообщил также об увеличении производства автопокрышек на отечественных предприятиях. За период пребывания у власти 9-го и 10-го правительств в Иране было произведено 1 млн. 405 тыс. т названной продукции, что на 15,2% больше по сравнению с предыдущим аналогичным периодом.

Далее Мохсен Салехиния отметил, что в настоящее время в Иране строятся более 18,7 тыс. промышленных предприятий и с вводом их в эксплуатацию будут созданы новые рабочие места для 674 тыс. специалистов.

Директор проекта по разработке газового месторождения «Лаван» Мансур Шакериян заявил о начале разработки названного месторождения с целью добычи до 750 млн. куб. футов газа и 11 тыс. баррелей газового конденсата в сутки, сообщает агентство «ИРИБ ньюз».

По словам Мансура Шакерияна, комплексный проект обустройства и разработки месторождения «Лаван» уже подготовлен, и, согласно этому проекту, на разработку месторождения потребуется 54 месяца.

Разведанные запасы газа на месторождении оцениваются в более чем 9,5 трлн. куб. футов. Расходы на разработку месторождения составят около 1 млрд. 126 млн. долларов.

Бурение эксплуатационных скважин на месторождении «Лаван» запланировано на второй и третий годы разработки месторождения.

Добываемый на месторождении газ будет использоваться в качестве сырья на нефтехимических предприятиях на острове Лаван.

Мансур Шакериян напомнил, что остров Лаван должен стать третьим нефтехимическим центром страны. На первом этапе на нефтехимические предприятия, расположенные на острове, планируется ежесуточно поставлять около 750 млн. куб. футов газа, добываемого на месторождении «Лаван». В более отдаленной перспективе объем этих поставок будет доведен до 3 млрд. куб. футов в сутки.

Издание «Экономист» на ближайшие годы прогнозирует рост иранского экспорта, сообщает агентство ИСНА.

В последнем докладе названного издания отмечается, что в прошлом году объем иранского экспорта составлял 109,3 млрд. долларов. В текущем году этот показатель сократится на 43,1 млрд. долларов и составит 66,4 млрд. долларов.

По мнению аналитиков издания, в будущем году предполагается некоторый рост иранского экспорта, и его объем составит 66,6 млрд. долларов.

В 2014 году объем иранского экспорта достигнет 74,1 млрд. долларов и в 2015 году – 81,1 млрд. долларов. В 2016 году этот показатель должен составить уже 88,1 млрд. долларов.

Директор технического департамента Организации дорог и автомобильного транспорта Ирана Реза Нафиси в интервью агентству ИРНА сообщил, что с целью упорядочивания пересечения сухопутных границ в Иране ведется строительство 27 пограничных терминалов.

По словам Резы Нафиси, на данный момент строительство 10-ти таких терминалов уже завершено, и в самое ближайшее время состоится их открытие. Строительство 17-ти терминалов должно завершиться к концу текущего года (к 20.03.13).

В частности, завершено строительство пограничных терминалов Тамарчин и Натфабад, которые будут открыты в ближайшие дни.

Реза Нафиси отметил, что расходы на строительство каждого терминала составляют как минимум 200 млрд. риалов (примерно 16 млн. долларов). Они зависят от площади административных помещений и залов ожидания для пассажиров.

При строительстве пограничных терминалов приоритет отдается тем границам, через которые осуществляется наибольшее количество переходов. Сегодня большое значение в экономическом отношении имеют западные границы, и на ирано-иракской границе уже построено семь терминалов.

Реза Насифи подчеркнул, что пограничные терминалы представляют собой въездные ворота в страну.

Делегация Сирии покинула зал заседаний саммита Движения неприсоединения в Тегеране во время выступления президента Египта Мухаммеда Мурси, который подверг критике сирийское правительство, сообщает в четверг агентство Рейтер.В частности, Мурси, говоря о сирийском гражданском конфликте, заявил, что действия правительства Асада являются "деспотичными" и призвал к мирному процессу передачи власти демократическому правлению. Мурси и ранее высказался в том духе, что сирийский режим должен уйти с политической сцены.

Саммит Движения неприсоединения в Тегеране с участием глав и высокопоставленные представители около 120 государств открылся три дня назад и завершится в пятницу. Как заявлял в преддверии саммита министр иностранных дел Ирана Али Акбара Салехи, целью стран-участниц форума является совместный поиск путей разрешения конфликта в Сирии.

Конфликт в Сирии продолжается с марта 2011 года. С тех пор погибли, по официальным данным Дамаска, около 8 тысяч человек, а по данным неправительственных организаций - до 20 тысяч человек.