Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Российский МИД направил Госдепартаменту США ноту протеста из-за нарушений международного права в отношении российских дипломатических представительств и консульских учреждений. Соответствующий документ опубликован на сайте внешнеполитического ведомства.

В МИД подчеркнули, что последствия сложившейся ситуации "выходят далеко за рамки российско-американских двусторонних отношений и затрагивают интересы всего международного сообщества".

Также к проблеме привлекли внимание ООН, соответствующее сообщение получил генсек организации.

В ноте, в частности, отмечается, что последствия действий Вашингтона "подрывают принципы суверенного равенства государств и международного сотрудничества в целях развития дружественных отношений между нациями и укрепления всеобщего мира".

Министерство обратило особое внимание на то, что американские власти целенаправленно придерживались в своих действиях такого "порядка", который исключал любую возможность планомерного решения всего комплекса вопросов, связанных с прекращением работы российских представительств, включая вывоз имущества, архивов и обустройство сотрудников и членов их семей. Меры против российских диппредставительств носили беспрецедентный характер, сопровождались несанкционированным вторжением в помещения, произвольным снятием российского государственного флага и нарушением неприкосновенности архивов.

В МИД напомнили, что в помещениях российских представительств осталась личная собственность сотрудников и членов их семей.

"В этой связи министерство обращается к Государственному департаменту с требованием обеспечить возможность доступа заинтересованных лиц (из числа сотрудников соответствующих российских представительств и членов их семей) в вышеупомянутые помещения в целях возвращения принадлежащего им имущества", — говорится в документе.

Также в МИД отметили, что Москва требует у Госдепартамента предоставить полную информацию "о мерах, которые, по заверениям американских властей, приняты за истекший период в целях обеспечения безопасности и сохранности имущества".

В ведомстве подчеркнули, что Россия была вынуждена применять к американским объектам на своей территории ответные меры, от которых "при иных обстоятельствах предпочла бы воздерживаться". Тем не менее, эти меры не были полностью симметричными, напоминают дипломаты: Москва не преследует цель прекратить статус помещений дипломатических или консульских представительств США и не посягает на иммунитет и неприкосновенность, предоставляемые таким помещениям.

Однако она оставляет за собой право применения дополнительных контрмер, если Соединенные Штаты продолжат свои нарушения.

В сентябре прошлого года Россия передала американской стороне генеральное консульство в Сан-Франциско, торговое представительство в Вашингтоне и помещения торгпредства Нью-Йорке. Закрыть учреждения потребовал Госдеп, который мотивировал это ответом на российское предложение сократить численность работников американской дипмиссии в России.

В октябре Госдепартамент признал, что снял с закрытой дипсобственности российские флаги. Москва заявила протест, назвав эти шаги очередной враждебной акцией. Впоследствии флаги вернули российским дипломатам.

В МИД действия Вашингтона расценили как надругательство над государственным символом России.

Закрытие генконсульства в Сиэтле

В конце марта американские власти объявили о закрытии еще одного российского генконсульства — в Сиэтле. Также они потребовали, чтобы 60 дипломатов, в том числе 12 сотрудников миссии ООН, покинули Штаты. Эту акцию объяснили тем, что Москва якобы причастна к отравлению бывшего полковника ГРУ Сергея Скрипаля и его дочери Юлии в Солсбери. Закрытие генконсульства при этом оправдывали его географической близостью к "одной из баз подводных лодок" и заводу Boeing.

В ответ Россия выслала аналогичное число американских дипломатов, а также отозвала разрешение на работу американского консульства в Санкт-Петербурге.

Генконсульство в Сиэтле закрылось 2 апреля, а сотрудники, которые собирали вещи и готовили здание к консервации, покинули его 24 апреля. На следующий день в здание вошли представители американских властей, хотя Москва не давала согласия на снятие со своей собственности дипломатического иммунитета и не разрешала американским госструктурам входить на свою территорию.

В начале мая со здания сняли российский флаг. Российское посольство расценило это как очередной пример грубейшего нарушения официальным Вашингтоном норм международного права.

Москва продолжает настаивать на возврате ей дипломатической собственности и считает это одним из критериев улучшения российско-американских отношений. Однако российского посла Анатолия Антонова, по его словам, не пускают в здания даже посмотреть, на месте ли стулья и люстры.

Военно-воздушные силы Канады направят в Румынию около 135 военнослужащих и пять истребителей "Хорнет" CF-18 для патрулирования воздушного пространства страны в период с сентября по декабрь 2018 года в рамках программы НАТО, сообщается в пресс- релизе министерства обороны Канады.

Сообщается, что операция является частью программы, проводимой НАТО в Центральной и Восточной Европе. Истребители должны способствовать усилению ВВС Румынии по воздушному патрулированию.

"Благодаря нашей оборонной политике, мы обязались доказать вовлеченность Канады в происходящее в мире. Наша поддержка патрулирования воздушного пространства Румынии — это важный вклад и серьезная демонстрация нашей поддержки НАТО", — заявил министр обороны Канады Харджит Саджан.

В июле 2016 года на саммите НАТО в Варшаве было принято решение разместить в Литве, Латвии, Эстонии и Польше по международному батальону НАТО. Их формирование взяли на себя Британия, Германия, Канада и США.

Американские эксперты обвиняют Украину в предательстве из-за того, что она поставила Китаю двигатели для учебно-боевых самолетов, произведенные компанией "Мотор Сич". Об этом пишет газета The Washington Times.

По данным издания, в 2016 году "Мотор Сич" поставила первые 20 двигателей для 12 учебно-боевых самолетов JL-10. В целом контракт на 380 миллионов долларов предполагает поставку 250 авиационных двигателей.

Как отмечает газета, на протяжении последнего десятилетия реактивные двигатели были слабым местом для авиационной промышленности Китая, поэтому Пекин закупал их в России и на Украине.

Эксперт по Китаю, бывший советник комитета сената США по международным отношениям Уильям Триплетт отметил, что Киев таким образом помогает Пекину решать проблемы с производством двигателей. При этом он напомнил, что о поставках продукции "Мотор Сич" в Китай стало известно через месяц после того, как Вашингтон решил выделить Киеву 200 миллионов долларов военной помощи.

"По сути, украинцы берут деньги американских налогоплательщиков и в то же время наносят удар в спину военно-морским силам США", — заявил Триплетт.

The Washington Times также обратила внимание на то, что недавно украинские власти отклонили попытку Китая купить "Мотор Сич". По мнению эксперта International Strategy and Assessment Center Рика Фишера, Вашингтон должен надавить на Киев, чтобы заблокировать эту сделку.

"Для Китая получение контроля над "Мотор Сич" означает возможность ускоренного наращивания глобальных аэромобильных возможностей Народно-освободительной армии", — считает он.

"Мотор Сич" — предприятие в Запорожье, которое разрабатывает, производит, ремонтирует и обслуживает авиационные газотурбинные двигатели для самолетов и вертолетов, а также промышленные газотурбинные установки. Продукция компании эксплуатируется на самолетах и вертолетах в 120 странах.

В сентябре прошлого года Служба безопасности Украины заявила, что подозревает президента и генконструктора "Мотор Сич", депутата Верховной рады Вячеслава Богуслаева в незаконной продаже 56 процентов акций предприятия китайским инвесторам. Украинский суд арестовал акции компании, а в апреле этого года СБУ провела на предприятии обыски.

Тогда Служба безопасности заявила, что купить контрольный пакет акций "Мотор Сич" пыталась иностранная компания, но какая именно, не уточнила. По данным ведомства, эта компания собиралась перенести украинское производство и технологии на собственный завод, а "Мотор Сич" затем уничтожить.

В СБУ утверждали, что иностранцы в обход украинского законодательства приобрели контрольный пакет акций запорожского предприятия, оформив его на шесть офшорных компаний и физическое лицо.

"Южмаш" и КНДР

В августе прошлого года газета The New York Times написала со ссылкой на засекреченные оценки американской разведки и исследование эксперта аналитического центра International Institute for Strategic Studies Майкла Эллемана, что КНДР могла получить ракетные двигатели, произведенные на украинском предприятии "Южмаш".

По данным газеты, к такому выводу пришли аналитики, изучившие фотографии, на которых лидер КНДР Ким Чен Ын осматривает новые ракетные двигатели. По их мнению, по внешнему виду они напоминают советские, которые сейчас "могут иметь отношение" только к нескольким предприятиям на территории бывшего Союза, и "Южмаш" сочли "наиболее вероятным источником".

В Киеве на это отреагировали противоречивыми заявлениями. Сначала сообщение опровергли, заявив, что на украинских заводах таких двигателей не производят. Затем предположили, что украинский двигатель мог быть скопирован "в какой-нибудь стране" и попасть в Северную Корею через Китай.

Секретарь Совета национальной безопасности и обороны Александр Турчинов назвал публикации провокацией и заявил, что эти сведения "не имеют под собой никаких оснований".

Как США помогают Украине

На днях американский президент Дональд Трамп подписал оборонный бюджет на 2019 финансовый год в объеме около 716 миллиардов долларов. Это на три процента (20 миллиардов) больше, чем в бюджете-2018. На военную помощь Украине выделяется 250 миллионов долларов (рост на 50 миллионов), причем предусматриваются поставки летального вооружения.

Официальный представитель российского МИД Мария Захарова заявила, что поставки американского оружия Киеву идут на руку политикам, не заинтересованным в урегулировании конфликта на юго-востоке страны.

В этом году Украина получила от США, Литвы, Великобритании и Канады летального оружия и других военных средств более чем на 40 миллионов долларов. В Москве не раз выражали обеспокоенность по этому поводу, отмечая, что поставки вооружений лишь приведут к эскалации ситуации в Донбассе.

Семидневный траур в связи с кончиной известного политика, бывшего премьер-министра Индии Атала Бихари Ваджпаи начался в стране.

Как сообщило накануне индийское МВД, траур продлится в течение семи дней — до 22 августа. По распоряжению делийских властей, все правительственные учреждения в столице в этот день будут закрыты. Занятия в школах и университетах, а также любые развлекательные мероприятия будут отменены. Все государственные флаги приспущены на половину древка.

Ваджпаи, 11-й премьер-министр Индии, скончался накануне в возрасте 93 лет в одной из больниц Нью-Дели, куда он был помещен в начале июня с заболеванием почек и бронхов. С тех пор его состояние с каждой неделей непрерывно ухудшалось. До самой смерти он содержался во Всеиндийском институте медицинских наук (AIIMS), который является одним из ведущих медицинских центров в стране. В четверг утром AIIMS сообщил, что состояние экс-премьера по-прежнему остается критическим, а сам он подключен к системам жизнеобеспечения. К концу дня Ваджпаи не стало.

Атал Бихари Ваджпаи возглавлял индийское правительство дважды — с мая по июнь 1996 года, а также с марта 1998 года по май 2004 года. В 1998 году его правительство санкционировало проведение испытаний ядерного оружия, что привело к еще большему осложнению отношений Индии и Пакистана. Во время государственного визита в Индию президента РФ Владимира Путина в 2000 году при Ваджпаи была подписана историческая Декларация о стратегическом партнерстве. Она стала первым документом такого рода в отношениях между двумя странами.

В Канаде подорожают продукты из-за торгового конфликта с США

Продуктовая сеть Metro, Inc. будет вынуждена в скором времени повысить цены на продукты. Об этом заявил глава сети Эрик ла Флеш.

По словам топ-менеджера, ряд поставщиков, на чьи товары повлияют новые пошлины, требуют повысить цены на свою продукцию. Под пошлины попали йогурт, апельсиновый сок, кленовый сироп и многие другие продукты, произведенные в США.

Кроме того, на цены оказывает влияние повышение минимального оклада до 14 долларов в час в Онтарио.

В целом рост цен на продукты питания прогнозируют и другие торговые сети.

"МегаФон" увеличил трафик на абонента

Анна Устинова

DSU (среднее количество услуг по передаче данных на одного абонента мобильной связи в месяц) у ПАО "МегаФон" во II квартале текущего года выросло на 45,6% почти до 8,8 Гб по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Оператор связывает такие показатели с расширением тарифов, нацеленных на потребление услуг передачи данных, проникновением смартфонов, а также с разовым эффектом от проведения Чемпионата мира по футболу. Консолидированная выручка "МегаФона" во II квартале 2018 г. выросла на 5,1% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составила почти 82 млрд руб. Чистая прибыль увеличилась на 11,5% по сравнению с прошлым годом и достигла 6,1 млрд руб. Выручка от услуг мобильной связи выросла на 4,6% до 68,3 млрд руб.

"МегаФон" объявил финансовые и операционные результаты за II квартал 2018 г. Консолидированная выручка выросла на 5,1% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составила почти 82 млрд руб.

Показатель OIBDA вырос на 5,4% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года до 32,3 млрд руб. Показатель рентабельности OIBDA составил 39,4% по сравнению с 39,3% во втором квартале 2017 г.

Чистая прибыль оператора выросла на 11,5% по сравнению с прошлым годом и достигла 6,2 млрд руб. CAPEX увеличился на 23,5% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года до 16,2 млрд руб.

Свободный денежный поток для акционеров вырос на 6,1% и достиг 7,9 млрд руб. Чистый долг на 30 июня 2018 г. составил 214,7 млрд руб.

Выручка от услуг мобильной связи увеличилась на 4,6% до 68,3 млрд руб. Число мобильных абонентов выросло на 0,1% и составило 77,5 млн человек (на 30 июня 2018 г.). Тогда как выручка от мобильной передачи данных увеличилась на 12,7% до 24,7 млрд руб. Выручка от услуг фиксированной связи выросла на 21,8% до 7,9 млрд руб. Выручка от продажи оборудования и аксессуаров снизилась на 7,3% до 5,7 млрд руб.

ARPDU (средний счет на одного пользователя услуг передачи данных за месяц) увеличилось на 10,7% до 258 руб. DSU выросло почти на 45,6% почти до 8,8 Гб. Такую динамику оператор связывает с проникновением смартфонов на рынок (на текущий момент оно составляет 67,4%), расширением тарифной линейки "Включайся!" и других тарифов, нацеленных на потребление абонентами интернет-трафика. "Потребление мобильного трафика также выросло во II квартале за счет разового эффекта, связанного с проведением Чемпионата мира по футболу", - отмечают в компании.

Напомним, что ЧМ-2018 побил мировой рекорд и стал самым "мобильным" событием за всю историю проведения массовых мероприятий (см. новость ComNews от 17 июля 2018 г.). В общей сложности за все дни в городах мундиаля на стадионах и фан-зонах в сети "МегаФона" болельщики и сопричастные проговорили более 34 млн минут - это больше 65 лет беспрерывных разговоров. Общий интернет-трафик достиг более 500 ТБ.

"Такой значительный рост достигнут, во многом, благодаря позитивному отклику рынка на наши инициативы по разработке продуктов, дальнейшее развитие тарифных планов, таких как "Включайся!", и других инновационных предложений в соответствии с намеченной цифровой стратегией", — прокомментировал результаты генеральный директор "МегаФона" Сергей Солдатенков.

Говоря об экосистеме цифровых услуг, Сергей Солдатенков напомнил, что во II квартале 2018 г. "МегаФон" запустил умный сервис, который на основе анализа big data о поведении миллионов абонентов выбирает из каталога услуг оператора продукты и предлагает их индивидуально для каждого абонента. Оператор также расширил портфель B2B-предложений и перешел на модель "единого окна", чтобы сопровождать клиентов на всех стадиях их развития – от регистрации нового предприятия до массового подбора сотрудников и обеспечения безопасности систем.

В начале июня "МегаФон" показал первую VR-трансляцию футбольного матча с использованием технологии 5G. Тогда же оператор при содействии компаний Qualcomm Technologies Inc. и Nokia продемонстрировал работу готового к коммерческому внедрению абонентского оборудования 5G на своей сети в рамках тестовой зоны 5G, развернутой оператором в Москве, Петербурге и Казани в преддверии чемпионата мира по футболу (см. новость ComNews от 7 июня 2018 г.). С началом ЧМ-2018 "МегаФон" запустил беспилотные электробусы на сетях 5G (см. новость ComNews от 14 июня 2018 г. ). Оператор развернул пилотную зону сети 5G в диапазонах частот 3,4-3,8 ГГц в столице Татарстана на время проведения мирового футбольного первенства.

Оператор также тестирует возможность применения 5G для развития экосистемы "умного города". Совместно с Департаментом информационных технологий города Москвы (ДИТ) и компанией Huawei "МегаФон" представил инновационные решения на стыке телекоммуникаций и медицины – на примере удаленного использования аппарата УЗИ и проведения онлайн-консультаций, продемонстрировали телекоммуникационные решения для оперативных служб города и единую платформу для мониторинга окружающей среды.

Важным отметить, что в июле совет директоров "МегаФона" определил, что сохранение статуса публичной компании не является приоритетной стратегической задачей для нее (см. новость ComNews от 17 июля 2018 г.). Кроме того, он принял решение одобрить программу приобретения обыкновенных акций и глобальных депозитарных расписок (ГДР), а также аннулирование листинга ГДР на Лондонской фондовой бирже (ЛФБ).

Начальник управления операций на российском фондовом рынке ИК "Фридом Финанс" Георгий Ващенко отмечает рост выручки от мобильной связи. По его словам, 6% рост — это самый высокий темп роста за последние годы.

Также Георгий Ващенко обратил внимание в отчетности "МегаФона" на рост потребления мобильного трафика. "Рост трафика обусловлен не только увеличением числа абонентов, но и другими факторами, в частности, сезонностью, а также подготовкой к поведению Чемпионата мира по футболу", —замечает Георгий Ващенко.

Однако из-за подготовки к ЧМ выросли также и капзатраты. В целом, по итогам года аналитик "Фридом Финанс" ожидает, что объем капвложений не превысит 63 млрд руб.

"Долговая нагрузка снизилась до 1,72х OIBDA на фоне роста OIBDA на 5%, — замечает Георгий Ващенко. — Это самый низкий уровень долга компании за 2 года". Однако это обстоятельство, по его мнению, не обрадует инвесторов. Это объясняется тем, что "МегаФон" намерен больше вкладывать в проекты цифровой экономики, в том числе, венчурные (рисковые).

Аналитик "Фридом Финанс" ожидает выручку около 83 млрд руб., OIBDA — 33 млрд руб., а прибыль — от 6 до 6,4 млрд руб.

Георгий Ващенко замечает, что отчетность будет слабо влиять на динамику котировок. "Компания объявила о выкупе акций, ее GDR перестанут торговаться на Лондонской фондовой бирже. Недавно глава компании дал понять, что не прочь сделать компанию частной, но сейчас для этого неподходящая рыночная конъюнктура. Значит, на горизонте нескольких месяцев или лет возможно ухудшение положения миноритарных акционеров. Крупные фонды могут исключить акции "МегаФона" из портфелей и листа ожидания, а значит, по окончании выкупа, котировки с высокой вероятностью, пойдут вниз", — рассуждает он.

"Выручка и OIBDA оказались лучше ожиданий рынка, динамика частично обусловлена разовым эффектом от выполнения контракта на обслуживание ЧМ-2018 и изменениями правил учёта по МСФО, однако и без этих событий результаты выглядят достаточно сильно", — оценил результаты "МегаФона" аналитик Райффайзенбанка Сергей Либин. Тем не менее, прогноз на 2018 г. остался без изменений. По его словам, это подразумевает снижение OIBDA во II полугодии, что может говорить либо об ожидании значительного ухудшения рыночных условий (возможные причины – отмена внутрисетевого роуминга, ослабление рубля, усиление конкуренции), либо об излишней осторожности менеджмента.

"Сильного эффекта на стоимость акций отчётность не оказала, поскольку "МегаФон" готовится к проведению выкупа акций у миноритариев по заранее установленной цене в 9,75 долл. США за акцию/GDR и делистингу с Лондонской фондовой биржи", —добавляет Сергей Либин.

Аналитик ГК "Финам" Леонид Делицын назвал рост выручки на 5,1% сильным результатом, который превосходит ожидания и сигнализирует о некотором оживлении рынка.

"Этим летом наиболее резонансными событиями, стали, наверное, не столько размещения на бирже, сколько уход с нее. Конечно, шума вокруг ухода Tesla гораздо больше, однако он лишь планируется, а вот предложение о выкупе акций "МегаФона" действует уже сейчас и должно закончиться 22 августа. При этом объем выкупа равен всему free float, т.е. количеству акций, обращающихся на фондовом рынке (это 21% всех акций). Цена выкупа весьма высока - $9,75 – сейчас это эквивалентно 651 рублю (а, например, наша целевая цена по этой акции составляла лишь 608 рублей). Поэтому рост показателей чистой прибыли и свободного денежного потока, хотя и впечатляющий, игроков фондового рынка уже не слишком касается. Аналитики хотя и сопоставляют по инерции результаты со своими прогнозами (отмечая совпадение тех и других), но рекомендовать акции к покупке уже не могут, — делится ситуацией на рынке Леонид Делицын. — Небольшое падение акций свидетельствует лишь о том, что игроки, ждавшие "до последнего", расстаются с акциями, чтобы получить средства немедленно".

Анлитик "Финам" полагает, что в дальнейшем, компании, покидающие фондовый рынок, рассчитывают освободиться от колебаний курса, вызванных эмоциями фондового рынка. По его словам, это дает им большую свободу действий и возможность для инновационного рывка. "В сложных условиях высокой конкуренции на рынке и ограниченных ресурсов потребителей, такая свобода является преимуществом. На мой взгляд, сдерживающим фактором для развития российских операторов являются их небольшие, в сравнении с глобальными аналогами, размеры – это хорошо для потребителя с точки зрения цен на услуги, но это не оставляет ресурсов для развития. Поэтому я не исключаю, что одним из вариантов развития рынка станет слияние некоторых операторов", — заключает Леонид Делицын.

С начала года на основании судебных решений и проведенной Роскомнадзором работы социальная сеть «ВКонтакте» и видеохостинг Youtube самостоятельно ограничили доступ к 88 страницам, контент которых может привлечь молодежь к совершению экстремальных поступков, в том числе опасных для жизни.

На этих страницах размещались материалы, пропагандирующие проезд на транспорте в непредназначенных для пассажиров местах, проникновение на различные объекты или части объектов, на которые вход запрещен (крыши зданий, высотные сооружения и т.д.). По мнению экспертов Роспотребнадзора, субкультуры «Зацепинг» и «Руфинг» можно отнести к скрытой форме суицидального поведения, поскольку такие действия могут повлечь причинение вреда жизни и здоровью несовершеннолетних.

Россия. США > СМИ, ИТ. Образование, наука > rosreestr.gov.ru, 17 августа 2018 > № 2705518

По итогам июля 2018 г., продажи немецкой автомобильной компании Audi AG в Китае достигли нового рекорда. Так, за седьмой месяц текущего года было продано 53 191 автомобиль. Это на 3,8% больше, чем в июле 2017 г. Таковы официальные данные самой компании.

За январь-июль текущего года немецкая компания продала 359 781 автомобиль в КНР. Данный показатель подскочил на 17,6% в годовом сопоставлении.

Всего за июль 2018 г. продажи Audi AG по всему миру составили 165 350 автомашин с с приростом на 7%, а за семь месяцев текущего года – более 1,11 млн автомобилей с увеличением на 4,8% в годовом сопоставлении.

Напомним, что по итогам января-мая 2018 г., объем продажи автомобилей китайских марок достиг 4,3 млн единиц. Это на 3,98% больше, чем за январь-май 2017 г. На продажи китайских автомобилей в КНР пришлось 44% от общего объема проданных машин. Доля немецких автомобилей составила 20,9%, а японских – 17,4%.

В первую тройку наиболее продаваемых китайских брендов вошли SAIC, Geely и China Changan.

В Китае создана специальная структура, которая займется диверсификацией зарубежных поставок соевых бобов в КНР. Китайские закупщики уже давно заняты расширением источников импорта соевых бобов. Особенно это актуально сейчас – на фоне возникающих рыночных рисков, связанных с поставками из США.

По итогам 2016-2017 гг., общий объем импорта бобов в Поднебесную достиг 93,48 млн т. При этом Бразилия поставила 45,34 млн т с приростом на 1,7% относительно уровня 2015 г. На бразильскую сою пришлось 48,5% от импорта данной продукции. В то же время из США поступило 36,84 млн т с снижением на 1%.

Ранее сообщалось, что на фоне торговой войны, развязанной властями США с Китаем, три страны – Россия, Бразилия и Аргентина – готовы взять на себя поставки бобовых в КНР, которые ранее осуществлялись из США. Американские поставщики обеспечивали до 30% импорта сои в Поднебесную. Общая стоимость этих поставок составляет примерно $12 млрд.

В частности, в 2017 г. российский экспорт зерна и бобов в Поднебесную увеличился в два раза. Самым крупным российским поставщиком сои в КНР является Амурская область РФ. Этот регион производит более 1,2 млн т бобовых в год. В прошлом году Амурская область поставила в Китай 236 т сои, так что потенциал региона очень велик.

Иностранные инвесторы, которые владеют юаневыми облигациями, торгующимися в КНР, продолжают наращивать вложения в эти ценные бумаги. Так, в июле 2018 г. объем принадлежащих иностранцам юаневых облигаций достиг рекордных 1,35 трлн юаней ($197,48 млрд), сообщили эксперты China Central Depository & Clearing Co.

Указанный объем на 61% превышает аналогичный показатель июля 2017 г. В июне текущего года иностранцы владели китайскими бондами на 1,3 трлн юаней.

Объем рынка китайских облигаций сейчас составляет $11,7 трлн. Он занимает третье место в мире после США и Японии. Крупнейшими покупателями ценных бумаг Поднебесной являются иностранные центральные банки.

Напомним, что по итогам июня 2018 г., в Китае выпущены облигации, финансовый объем которых составил 4,1 трлн юаней ($606 млрд). В мае текущего года аналогичный показатель достигал 3,8 трлн юаней.

За шестой месяц 2018 г. в Поднебесной проданы государственные облигации на 384,4 млрд юаней. Муниципальные органы власти страны реализовали свои ценные бумаги на 534,3 млрд юаней, а финансовые организации – на 350,5 млрд юаней. Финансовый объем продажи корпоративных облигаций за июнь текущего года достиг 435,8 млрд юаней.

Китайские государственные нефтекомпании China National Petroleum Corp. (CNPC) и China National Offshore Oil Corp. (CNOOC) увеличат добычу нефти и газа внутри Поднебесной. Таково распоряжение председателя КНР Си Цзиньпина.

Необходимость в наращивании внутренней добычи объясняется поддержанием энергетической безопасности страны.

Надо сказать, что за первую половину 2018 г. добыча нефти в Китае снизилась на 2% в годовом сопоставлении. Сокращение производства нефти в КНР отмечается третий год подряд. При этом в 2017 г. Поднебесная стала крупнейшим мировым импортером нефти, обогнав США.

Между тем, в июле 2018 г. Китай импортировал 36,02 млн т сырой нефти. Этот показатель незначительно вырос относительно уровня июля 2017 г. В предыдущие два месяца текущего года импорт нефти в КНР сокращался, тем не менее июльские поставки зарубежного сырья в страну стали минимальными из-за ослабления спроса у небольших независимых нефтеперерабатывающих заводов.

По данным Главного таможенного управления КНР, в июле 2018 г. в Поднебесную поступало 8,48 млн баррелей импортной нефти в сутки. В июле прошлого года аналогичный показатель составлял 8,18 млн баррелей в сутки, а в июне этого года 8,36 млн баррелей в сутки.

По итогам января-июля 2018 г., Китай импортировал 260,83 млн т сырой нефти. Это на 5,6% больше, чем годом ранее.

Россия и Гвинея подпишут «рыбное» соглашение.

РФ и Гвинейская Республика собираются заключить межправительственное соглашение о сотрудничестве в области рыбного хозяйства и аквакультуры. Документ планируется подписать на полях рыбопромышленного форума и выставки в Санкт-Петербурге.

Проект соглашения одобрен распоряжением Правительства РФ от 13 августа 2018 года №1671. Документ устанавливает принципы сотрудничества между странами в области сохранения и рационального использования живых морских ресурсов, а также управления ими в пределах ИЭЗ Гвинеи. Также прописаны условия промысла судов под российским флагом в водах республики.

Как сообщает корреспондент Fishnews, предполагается взаимодействовать, в частности, в борьбе с браконьерством, в рыбохозяйственных исследованиях, развитии аквакультуры, технологий добычи и переработки рыбы и морепродуктов, судостроении, подготовке кадров для рыбной отрасли Гвинеи. Предусматривается возможность использования портов республики для ремонта, технического обслуживания, снабжения и пополнения продовольствия флота РФ.

Условия российского промысла в исключительной экономической зоне Гвинеи будет определять смешанная комиссия по рыбному хозяйству.

Минсельхозу поручено провести переговоры с гвинейской стороной и подписать соглашение. Это планируется сделать в рамках рыбопромышленного форума в Санкт-Петербурге, отметил на недавней пресс-конференции руководитель Росрыболовства Илья Шестаков.

Второй Международный рыбопромышленный форум и Выставка рыбной индустрии, морепродуктов и технологий пройдут в Северной столице с 13 по 15 сентября. Девиз форума и главная тема пленарного заседания в этом году – «Мировое рыболовство 2050: ресурсы, рынки, технологии». Для обсуждения этих вопросов в Санкт-Петербург прибудут делегации из ведущих рыболовных держав. В их числе Фарерские острова, Исландия, Китай, Япония, Южная Корея, Мавритания, Иран, США, Сенегал.

Выставка рыбной индустрии, морепродуктов и технологий в этом году тоже выходит на новый уровень. «Площадь международной выставки составит 13 тыс. кв. метров. В ней примут участие более 200 компаний, причем около 60% – это зарубежные предприятия из Германии, Голландии, Дании, Исландии, Испании, Эстонии, Латвии, Литвы, Норвегии и многих других стран», – рассказал глава федерального агентства.

Организатором выставочных мероприятий выступает Expo Solutions Group, генеральный информационный партнер – Fishnews.

Fishnews

В Норвегии растет черный рынок краба.

Директорат рыболовства Норвегии обеспокоен ростом нелегального рынка камчатского (королевского) краба в своей стране. Предполагается, что сверх установленной квоты добываются сотни тонн деликатеса.

Камчатский краб, появившийся в норвежских водах в 1990-2000-е гг., сейчас продается в центре многих норвежских городов по цене близкой к 1000 крон (около 7950 рублей) за килограмм, отмечает норвежский портал The Local.

По мнению старшего советника Директората рыболовства Норвегии Тон-Ола Руди, объемы черного рынка краба значительны и, возможно, растут. Торговый орган Seafood Norway предполагает, что в этом году сотни тонн этого деликатеса добываются сверх квоты (1850 тонн).

Нелегальный промысел связывают с тем, что Норвегия в нынешнем году экспортирует рекордные объемы живого краба. Промысловики удовлетворяют растущий спрос и получают выгоду от высоких цен на рынках Южной Кореи, США и Японии, сообщает корреспондент Fishnews.

Тон-Ола Руди подчеркнул, что браконьерство ставит под угрозу популяцию камчатского краба, наносит долгосрочный урон рыболовству и удар по 660 судам, добывающим этот ресурс в рамках полученных лимитов. Старший советник директората заявил, что множество норвежских поселений и фьордов зависят от промысла камчатского краба.

Осенью норвежский суд рассмотрит самое крупное в стране дело о торговле незаконно добытым крабом, сообщает корреспондент Fishnews. Бывший гендиректор компании Snefjord King Crab обвиняется в покупке 23 тонн деликатеса без соответствующей документации. По словам судебного обвинителя Томаса Дарелла, за этим делом могут последовать и другие, так как спрос на краба превышает доступные квоты.

Fishnews

Как найти поставщика в Китае: 5 лайфхаков

Автор: Игорь Ребельский, компания VIGTrans, учредитель

По статистике, при поиске партнеров через Интернет в случае Китая в 10% сделок сталкиваешься с мошенниками.

Поэтому при поиске поставщика в Китае сразу заведите правила: проверять документы, четко ставить задачи, высылать подробные инструкции и контролировать процесс поставки «от и до». Так вы убережете себя от рисков. Найти поставщика из Китая можно несколькими способами. Однако главное — проверить будущего партнера. Тут пригодятся даже карты Google.

Мы не раз сталкивались с фиктивными либо просроченными документами. Поэтому тщательно проверяйте документы. Не отправляйте предоплату, пока не удостоверитесь в надежности поставщика. Проверьте реквизиты официального счета в банке: счет должен принадлежать юридическому лицу. Чтобы убедиться, что счет не липовый, запросите рекомендательное письмо банка (англ. bank reference letter).

Семь вопросов, которые стоит задать поставщику из Китая

1. Каков оборот вашей компании?

2. Какие у вас рынки сбыта?

3. Как долго вы производите данный товар?

4. Сколько станков на вашем производстве?

5. Как работает система качества?

6. Есть ли у вас склад, какова его площадь, где он находится?

7. Какие товары и в каком количестве представлены на складе?

С чего российской компании начинать поиск поставщика из Китая?

Обратите внимание на интернет-площадки: www.alibaba.com www.taobao.com www.sinocom.ru.

Здесь вы найдете и производителей, и агентов. Зарегистрируйтесь и изучите правила форума (раздел «Правила»). На главной странице в графе «Раздел» найдите виды продукции: обувь, одежда, химия, подарки, белье, бытовая техника и т. д. Кликнув на нужную продукцию, вы увидите информацию о потенциальных поставщиках. Задайте вопросы участникам форума.

Полезные ресурсы для проверки поставщика в Китае

Whois-сервисы (англ. who is, «кто это»; сетевой протокол, который показывает регистрационные данные о владельцах IP-адресов и доменных имен), например http://whois.domaintools.com. Проверьте, как давно создан сайт поставщика. Если сайту менее года, начинать сотрудничество не стоит.

Сайты о компаниях, зарегистрированных в Пекине и Шанхае, например, www.sgs.gov.cn/lz/etpsInfo.do?method=index. Здесь можно проверить, реально ли работает компания на рынке Пекина, не «пустышка» ли это, созданная для отъема денег у потенциальных партнеров. Для проверки введите в строку поиска полное название компании (лучше на китайском языке), регистрационный номер, или точный адрес, или фамилию ее представителя.

Регистр компаний специального административного района (САР) Гонконг (www.icris.cr.gov.hk) содержит данные о зарегистрированных здесь китайских компаниях. При первичном обращении следующая информация бесплатна: название компании, регистрационный номер, дата регистрации, изменения в названии компании с указанием дат, статус компании (например, «активный»). Так, «активный» означает, что компания сейчас работает на рынке производства и поставок. За плату (140 гонконгских долларов плюс расходы за доставку) запросите копии свидетельства о регистрации, устава, приказов о назначении на руководящие должности; ежегодный финансовый отчет, список акционеров, сведения об акционерном капитале, данные о движении акций, информацию о руководстве компании и аудиторских проверках. Еще запросите у производителя или его агента копии регистрационных документов. Свидетельство о государственной регистрации предприятия и лицензию на экспорт. Экспортная лицензия отличает серьезную компанию от перекупщика, который может выдавать себя за производителя. Уставной фонд компании, получающей такую лицензию, не менее 1 млн юаней. И для мошенников, и для мелких производителей эта сумма слишком велика. В свидетельстве указан номер госрегистрации в реестре китайских поставщиков. Он поможет вам проверить компанию. Для этого направьте запрос в местное Управление промышленности и торговли (англ. Administration for Industry and Commerce) или в представительство управления, которое есть в каждой провинции Китая. Высылайте запрос на китайском языке.

Свидетельство о праве ведения коммерческой деятельности. Указывает на разрешенный главный предмет деятельности компании, содержит название органа торгово-промышленной администрации, выдавшего документ.

Свидетельство о постановке на налоговый учет. Сертификат качества. Кроме того, проверьте адрес предприятия. Взгляните на компанию с помощью карт Google. Посмотрите, что находится по указанному адресу, действительно ли это крупное предприятие. Соотнесите географию поставщика с регионом в Китае, где работает большинство заводов, выпускающих данный товар.

Если они не совпадают, то, возможно, это мошенники.

Обратитесь к юристам

Для перестраховки отправьте запрос юридическим фирмам, работающим с Китаем. Юристы проверят, зарегистрирована ли компания согласно требованиям законодательства КНР, узнают местоположение офиса, филиалов и производства, банковские реквизиты и детали взаимоотношений с банками, названия компаний-покупателей. За дополнительную плату попросите проверить состояние движимого и недвижимого имущества потенциального партнера, копии регистрационных документов, например, копию свидетельства о праве хозяйственной деятельности, финансовые показатели.

Свяжитесь с Торговым представительством России. На сайте Торгового представительства России в Китае (www.russchinatrade.ru) в разделе «Полезная информация» есть путеводитель для бизнеса, контакты представительств российских компаний и банков в Китае, а также полезные интернет-ресурсы по тематике торгово-экономического сотрудничества с КНР. Эта организация отслеживает инвестиционные проекты поставщиков и сможет порекомендовать вам благонадежные компании при личном запросе.

Выставки китайских производителей

Прежде чем отправляться в Китай, походите по российским выставкам, в которых участвуют китайские компании, почитайте статьи о китайском менталитете. Так вы поймете, как выстраивать диалог с китайцами. Если вы впервые занялись поиском поставщика из Китая, правильнее посетить выставку, где участвует много производителей. Некоторые наши партнеры посещают подобные мероприятия с целью найти продукт, которого пока нет в России. Заказывают небольшие партии, затем тестируют спрос. Если после выставки отправляетесь на производство, возьмите с собой переводчика c китайского. Не все китайцы владеют английским языком, особенно в удаленных регионах.

Крупнейшая торговая ярмарка по импорту и экспорту всевозможных товаров в Китае — The Canton Fair. Проходит два раза в год. Вы можете самостоятельно посетить выставку и найти стенды нужных товаров. Если сомневаетесь в собственных силах, обратитесь к агентствам, которые выберут за вас даты, когда представлен нужный товар и приведут в павильон. Если вы определились с выбором продукции, то посетите выставки, в которых участвуют производители нужной вам группы товаров. Перечень выставок, конференций, семинаров есть на сайте Торгового представительства России в Китае www.russchinatrade.ru/ru/exhibitions-in-china.

Компании-посредники

У многих производителей нет импортно-экспортных лицензий, поэтому они вправе продавать товар только на внутреннем рынке. Поэтому в Китае сильно развита работа агентов-посредников, они имеют офисы как в России, так и в Китае. Это весьма удобно, поскольку есть возможность подписать договор с русскоговорящими сотрудниками. Многие работают с посредниками на начальном этапе, перекладывая на них риски по поставке и экономя время. В дальнейшем вы вправе отказаться от их услуг и действовать самостоятельно. К таким посредникам относятся и торгово-промышленные палаты.

Заказывайте небольшие партии

Если вы только начинаете бизнес, то партии товаров, скорее всего, будут невелики. Крупному производителю такое сотрудничество будет не интересно, но компания-посредник, с налаженными прямыми контактами с фабриками, предложит вам скидки. В дальнейшем, когда вы будете покупать большие партии, вы сможете выйти на производителя напрямую. Обязательно обращайте внимание на опыт, работайте только с теми, кто существует на рынке более двух лет. Важно проверьте могут ли сотрудники компании проконсультировать вас по вопросам внешнеэкономического сотрудничества с Китаем. Насколько быстро они отвечают на запросы и не допускают ли ошибок в документах. Также попросите их назвать тех партнеров, с которыми они уже работают. После того как компания подберет несколько фабрик — производителей нужного товара, запросите образцы продукции с каждой из них и оцените характеристики. Это поможет выбрать лучшего производителя товара.

5 лайфхаков

• На поиск и проверку производителя-поставщика уйдет два-три месяца.
• Начните с проверки таких данных, как адрес компании и счет в банке.
• Первые заказанные партии делайте небольшими.
• Сотрудничайте с проверенными игроками. Чем дольше компания работает на рынке, тем лучше.
• Возьмите в штат человека, который уже занимался подобной деятельностью, чтобы он проверил благонадежность потенциального партнера и затем курировал работу с ним.

СМИ: Россия может перестать называть «Талибан» запрещённой группировкой

Россия собирается отказаться от термина «запрещённая в РФ группировка» в отношении повстанческого движения «Талибан» – эта информация появилась на прошлой неделе в одном из отечественных изданий.

Со ссылкой на анонимный источник из дипломатических кругов издание сообщило о том, что данный шаг был принят в связи с инициативой продвижения диалога с афганской вооружённой оппозицией.

«Запрет на любые контакты с талибами контрпродуктивен и даже вреден, – якобы сообщил дипломат. – Вероятно, термин «запрещённая на территории РФ организация» будет снят. Нашим интересам они не угрожают, как и нашим союзникам».

Собеседник издания также не исключил вероятность того, что в скором времени представители «Талибана» смогут посетить Москву для участия в международной встрече московского формата по вопросам афганского урегулирования.

Как ранее сообщал «Афганистан.Ру», предыдущая встреча в подобном формате состоялась в апреле прошлого года при участии России, Афганистана, Ирана, Индии, Пакистана и стран Средней Азии. США также были приглашены на мероприятие, но их представители на встречу не явились.

Этим летом американская сторона начала активно участвовать в контактах с представителями «Талибана» в Катаре – несмотря на то, что факт переговоров США с талибами так и не получил официального подтверждения со стороны Вашингтона, сообщения о диалоге были подтверждены афганскими властями.

В интервью изданию «Аргументы недели» неназванный дипломат поделился своей точкой зрения на перспективы урегулирования многолетнего конфликта в Афганистане – в частности, предположил, что Кабулу следует уступить талибам подконтрольные им территории.

«Одним из вариантов решения афганского противостояния было бы принятие решение о создании зон безопасности, – заявил источник. – Например, участие талибов в политической жизни тех уездов и провинций, в которых они уже фактически и так правят. Только Кабул должен подчеркнуть, что гарантирует статус этих зон».

Стоит отметить, что угроза подобных территориальных уступок и нарушения прав человека в качестве средства компромисса с талибами на протяжении долгого времени является предметом тревоги афганского общества. В последнее время глава правительства ИРА Абдулла Абдулла неоднократно успокаивал население, отмечая, что руководство страны исключает подобные меры.

Согласно публикации издания, дипломат выразил уверенность в том, что в ближайшие годы талибы в состоянии прийти к власти в Афганистане – либо военным, либо политическим путём, в связи с чем отношения с повстанческим движением следует налаживать.

До настоящего времени российские дипломатические источники никак не прокомментировали материалы скандальной публикации. Между тем в ходе выступления на недавнем брифинге пресс-секретарь МИД России Мария Захарова выразила обеспокоенность в связи с усугублением ситуации в Афганистане, проявившимся в нападении талибов на город Газни, а также эскалацией напряжённости в северных провинциях.

Космонавты Роскосмоса Олег Артемьев и Сергей Прокопьев завершили второй в 2018 году выход за пределы Международной космической станции (МКС) по российской программе. В рамках 45-го по счёту планового выхода в открытое космическое пространство космонавты успешно выполнили основные поставленные перед ними задачи.

Выходной люк был закрыт вернувшимися на борт орбитальной станции космонавтами в 03 ч. 03 мин. мск 16 августа. Продолжительность их пребывания за пределами Международной космической станции составила 7 ч. 46 мин.

За время проведения работ на внешней поверхности МКС с модулей «Пирс» (СО1) были сняты экспонируемые с августа 2017 года в рамках эксперимента «Тест» устройства с образцами микроорганизмов, используемых для исследования временных ограничений сохранения их жизнеспособности в условиях открытого космоса, выполнен монтаж научного оборудования по эксперименту «Икарус». Космонавтами Роскосмоса в рамках КЭ «РадиоСкаф» были запущены два наноспутника «Танюша-ЮЗГУ» с целью создания автономной интеллектуальной группировки малых космических аппаратов и два наноспутника «SiriusSat» для исследования космической погоды на низкой околоземной орбите. В завершение работ космонавты провели панорамные видеосъёмки окружающего станцию космического пространства и поверхности Земли.

Самочувствие космонавтов Олега Артемьева и Сергея Прокопьева после возвращения на борт МКС хорошее. Экипаж 55-ой международной экспедиции продолжает выполнение программы полёта.

Россия может стать лидером на рынке беспилотной авиации. В регионах все шире начинают использоваться беспилотники и дроны — с их помощью следят за пожарной ситуацией, наблюдают за паводками. В июле этого года при помощи ночных полетов беспилотного аппарата с тепловизором удалось найти заблудившуюся женщину, ходившую по тайге шесть дней. Однако все это — только начало.

Согласно данным компании Global Market Insights, мировой рынок коммерческих беспилотников (или беспилотных летательных аппаратов, БПЛА или БЛА) к 2024 году достигнет 17 млрд долларов. Влияние отрасли на рост ВВП будет еще выше. По оценкам консалтинговой компании McKinsey, к 2026 году благодаря росту этого рынка ВВП США будет увеличиваться ежегодно на 31–46 млрд долларов. Такой эффект будет достигнут благодаря собственно производству БЛА, развитию связанных с ними сервисов, росту эффективности в различных сферах (в частности, более эффективный мониторинг трубопроводов — актуальная и для России тема). Беспилотникам нужны будут станции для подзарядки, площадки для взлета и посадки, сервисные центры. Это много новых рабочих мест.

Новые инвестиции стимулируют совершенствование технологий, что позволяет значительно удешевить производство беспилотников. Это, в свою очередь, как раз и приводит к более широкому использованию БЛА и в дальнейшем будет способствовать их массовому коммерческому применению. Интеграция искусственного интеллекта и алгоритмов машинного обучения также создает новые возможности для использования беспилотников.

Среди перспективных сфер применения БЛА — доставка товаров покупателям. Одна из первых таких операций произошла в 2016 году в Великобритании. Товар доставила компания Amazon. Если ритейлеры посчитают такой способ выгодным, инвестиции в разработку и производство новых БЛА и программного обеспечения для них будут огромными. Состояние одного только основателя Amazon Джеффа Безоса недавно достигло 150 млрд долларов, что сделало его самым богатым человеком современности.

Можно будет получать точную информацию о городском пространстве для создания виртуальных моделей районов и проверки того, как туда впишется проектируемое здание. Беспилотники будут применяться в индустрии развлечений и в рекламе — они могут нести рекламные баннеры и использоваться для световых шоу.

В ближайшие годы ожидается появление на рынке беспилотников, на которых будут установлены системы дальнего обзора. Такие аппараты смогут наблюдать за большими территориями, производя при этом фото- и видеосъемку. Большие надежды производители связывают с увеличением емкости аккумуляторов — чем больше времени беспилотник сможет находиться в воздухе без подзарядки, тем больше прибыли принесет.

Важное направление развития БЛА — это превращение беспилотников именно в беспилотники, то есть в автономно перемещающиеся аппараты (как беспилотные автомобили). Пока в большинстве случаев это просто летательные объекты, управляемые с земли. Автономные беспилотники существуют, но их пока мало.

Страховые компании уже используют БЛА для оценки ущерба, который предстоит компенсировать. Фермеры при помощи беспилотников следят за урожаем и оценивают состояние почвы. Среди футуристических проектов — беспилотное воздушное такси, а также грузовые беспилотники, для которых не будет пробок. Кроме того, появится «умное автострахование» — страховые компании будут учитывать аварийность конкретных участков дороги, трафик, метеоусловия и другие факторы. Благодаря беспилотникам можно будет быстро построить 3D-модель происшествия.

По прогнозам аналитиков, размеры рынка смогут расти благодаря венчурным инвестициям. Причем основные инвестиции пойдут не на производство самих летательных аппаратов, а на разработку программного обеспечения для них. То есть навигация и создание систем управления трафиком беспилотников становятся все более перспективными областями. С 2000 года, по данным McKinsey, в США было создано 300 стартапов, занимающихся БЛА. Они привлекли более 3 млрд долларов инвестиций, из которых компании, занимающиеся созданием систем навигации и управления трафиком беспилотников, получили 371 млн долларов.

В России уже есть собственные интересные разработки в этой области. Сегодня крайне необходимо создание эффективной системы контроля трафика, поскольку беспилотники могут стать угрозой друг для друга, для людей, для зданий, самолетов. Пока что все их полеты в России носят уведомительный характер, однако рост количества БЛА приводит к тому, что эти полеты становится невозможно контролировать силами управлений воздушного движения. Перспективная система позволила бы обеспечить безопасность и скоординированность полетов. Сложность ее создания в том, что она должна быстро обрабатывать большие объемы данных.

В России проектирование соответствующей цифровой инфраструктуры было завершено в 2017 году. Сейчас уже проходят ее испытания. Этим проектом занимается холдинг «Российские космические системы» (РКС), входящий в «Роскосмос» (в США такую систему создает NASA). РКС — разработчик системы спутниковой навигации ГЛОНАСС. Эта система и другие передовые наработки холдинга легли в основу проекта инфраструктуры для обеспечения безопасного использования БЛА. Предполагается, что оператору достаточно будет подать заявку на маршрут и получить подтверждение или перечень ограничений. План маршрута будет сформирован автоматически с учетом ограничений и уже поданных заявок. Причем этот план можно будет загрузить в память беспилотника для автономного полета. В будущем для службы доставки достаточно будет выбрать адрес назначения.

Система, разработанная РКС, позволяет передавать данные через GSM, УКВ, а также по каналам спутниковой связи. Обрабатывается до 1,5 млн сообщений в секунду. Такая система, кроме прочего, поможет производителям и страховым компаниям следить за условиями эксплуатации техники. Отработка технологий мониторинга движения беспилотников и воздушных судов авиации общего назначения успешно прошла в мае 2018 года на авиационной базе МАИ на аэродроме «Алферьево». При этом присутствовали представители 40 компаний и организаций отрасли.

Страна, которой быстрее удастся снять законодательные барьеры для использования беспилотников и создать систему, обеспечивающую безопасность полетов, получит большие преимущества при развитии соответствующих рынков. Отрасль только зарождается, поэтому компании, которые сумеют занять долю этого растущего рынка, ожидает быстрый рост по мере роста самого рынка. При этом регионы, которые обеспечат необходимую инфраструктуру, могут занять лидирующие позиции по использованию беспилотников не только в России, но и в мире.

ViiV Healthcare сообщила об успешных испытаниях АРВ-препарата для ежемесячных инъекций

Фармацевтическая компания ViiV Healthcare заявила о положительных результатах III фазы международного исследования инъекционного препарата пролонгированного действия для лечения ВИЧ-инфекции. Согласно сообщению, комбинация каботегравир + рилпивирин достигла первичной конечной точки, продемонстрировав равную эффективность со стандартной трехкомпонентной комбинацией АРВ-препаратов, предназначенной для ежедневного перорального приема, в течение 48 недель терапии.

В случае успешного вывода на рынок инъекционный препарат позволит значительно упросить режим пантиретровирусной терапии, поясняет Джон Поттэйдж, руководитель научного и медицинского направления ViiV Healthcare: лекарство потребуется принимать всего 12 раз в год, а не каждый день, как в настоящее время.

Исследование ATLAS организовано ViiV Healthcare в сотрудничестве с Janssen Pharmaceuticals и

GlaxoSmithKline, Janssen принадлежат права один из двух компонентов исследуемой терапии - рилпивирин. В ATLAS участвуют пациенты с ВИЧ-инфекцией, которым ранее удалось достичь контроля за репликацией вируса с помощью стандартной терапии. Данные о безопасности экспериментальной терапии, вирологическом ответе и риске развития лекарственной устойчивости, полученные в ходе III фазы, соответствуют ранее опубликованным результатам предыдущих исследований (LATTE и LATTE-2), отмечается в сообщении.

Подробный отчет об исследовании компания намерена представить в ближайшее время на научных конференциях. Также в текущем году планируется публикация исследования FLAIR, посвященного оценке эффективности инъекционной двухкомпонентной терапии у пациентов с ВИЧ-инфекцией, ранее не получавших лечения.

Западные СМИ: "В конфликте Трампа с Эрдоганом победит Путин"

Призрак Москвы проявился в санкционном обмене любезностями между Анкарой и Вашингтоном. Ведущая американская финансовая газета The Wall Street Journal вышла с громким заголовком "Турция перемещается в сторону России в связи с омрачающими отношения с США санкциями". Издание опирается на заявление турецкого министра иностранных дел Чавушоглу о грубом нажиме со стороны американцев, которое было поддержано находившимся в Анкаре министром иностранных дел России Сергеем Лавровым: "Они пользуются методами санкций, угроз, шантажа и диктата". В этом же контексте интересен комментарий ведущего израильского военного эксперта Амира Орена: "Из перепалки Трампа с Эрдоганом победителем выйдет Путин".

В эти дни Турция и Россия столкнулись с очередным проявлением политического американского нажима через санкции. В ходе последних российско-турецких переговоров встал вопрос о прекращении использования американского доллара для взаиморасчетов. Следует заметить, что еще недавно в американских СМИ Россию преподносили "локальной державой". Сейчас уже говорят о ней как о равном конкуренте по влиянию на Евразию. Именно в этом контексте оценивается возможность российско-турецкого сближения.

Как известно, американская администрация потребовала от турецких властей освобождения гражданина США пастора Эндрю Брансона, обвиненного властями Анкары в антигосударственной деятельности. Американцы считают (не без оснований), что пастора держат как заложника для обмена на Фетуллу Гюлена, которому выдвинуто обвинение в организации неудавшегося два года назад переворота. Этот мусульманский проповедник ныне проживает в Штатах. Американцы отказываются выдать его турецким властям.

После отказа Турции освободить пастора Брансона американцы ввели личные санкции против министров юстиции и внутренних дел Турции, а затем президент США Трамп распорядился о повышении ввозных пошлин на сталь и алюминий из Турции в два раза. Это привело к существенному падению турецкой валюты. Турецкая лира обесценилась сразу на 25%.

Надо, впрочем, заметить, что финансовые проблемы Турции начались еще до санкций. С начала года лира упала на 45%, а цена турецких акций обрушилась в два раза. Если правительству Турции удастся сейчас стабилизировать экономическое положение, то из сложившейся ситуации можно извлечь некоторую политическую выгоду. Хозяйственные и финансовые затруднения можно будет связать с санкционным вмешательством извне и не потерять поддержку внутри страны. Впрочем, например, лидер Венесуэлы Николас Мадуро, винящий во всех бедах внешние силы, не сумел остановить гиперинфляцию, ставящую сейчас в стране рекорды.

Положение дел в Турции сегодня намного стабильнее. Тем не менее санкции могут сказаться в перспективе на турецкой экономике весьма чувствительно. Дело в том, что 30% турецкого ВВП — это долги в иностранной валюте. При нынешних тенденциях Турция начнет испытывать затруднения в выплатах. Зависимость турецкой экономики от инвестиций и международных рынков не дает оснований полагать, что Анкара сможет выдержать долгую санкционную войну с США.

Россия проявила крепость и стойкость, невзирая на все мрачные прогнозы, когда против нее ввели санкции. Сейчас поговаривают о том, что Турция и Россия начнут действовать сообща против американского давления. Такой сценарий вполне логичен в настоящее время, и именно об этом пишет The Wall Street Journal. Между двумя странами существуют развитые торговые отношения, громадные проекты в энергетической и газовой сферах. Планируются поставки системы S-400. Возможно расширение взаимодействия по всем этим направлениям.

Однако насколько возможно "вытеснение" Соединенных Штатов с турецкого рынка при замене его на союзничество с Россией?

Для понимания сложности нынешней ситуацией с Турцией стоит обратиться к примеру Ирана. Как известно, Россия сделала немало для отмены санкций против Ирана. Однако сразу после международного соглашения три года назад российские компании были немало разочарованы. Тегеран привлек множество крупнейших западных концернов, а места для России почти не нашлось. Возможно, там сейчас жалеют об этом, когда десятки крупнейших партнеров поспешили уже заявить об уходе в связи с американскими санкциями.

Это не отменяет возможных контрактов между Москвой и Анкарой сейчас. Именно конкретными шагами к сближению и сотрудничеству будут определяться намерения турецкого правительства.

Уместно будет вспомнить кризис в отношениях Турции с Германией всего полтора года назад. Помните, как Эрдоган обвинил Ангелу Меркель в "нацистских методах" по отношению к туркам? Это было сказано в связи с препятствиями, которые чинили власти Германии в проведении у себя в стране референдума среди граждан Турции о превращении ее в президентскую республику. Характерно, что отношения между Анкарой и Евросоюзом, а особенно с Германией, резко ухудшились тогда после ареста по подозрению в содействии терроризму корреспондента немецкой газеты Die Welt Дениза Юджела (Deniz Yücel). Тогда тоже звучали обвинения в участии в перевороте. Прямо как сейчас. А закончилось все экономической сделкой.

Президент Эрдоган — несомненный мастер "игры на грани фола". Так, он использовал "карту беженцев", чтобы получить деньги от Евросоюза. Однако эти методы оказались безрезультатными в ходе кризиса в отношениях с Россией. Там все закончилось извинениями со стороны Эрдогана.

Так или иначе, мы вовсе не можем исключать выгодную для Турции сделку с США после нескольких недель накала страстей. Есть опасение, что некоторые люди в Анкаре просто попытаются использовать сейчас Россию в нынешнем противостоянии Трампу. Даже если так, создавшаяся ситуация может сулить России определенную пользу. Однако стоит реально оценивать происходящее.

Стратегическое мышление требует не только осознания ситуативной пользы, но и взгляда на перспективу. В каких сферах Москва и Анкара сегодня могут считаться союзниками? В чем сходятся политические интересы?

Да, Россия и Турция заинтересованы в изменении международного климата. Слова министра иностранных дел России Сергея Лаврова отражают общий взгляд на методику ведения политики Вашингтоном. Можно найти еще несколько обоюдных векторов.

Возможно, интересы сторон окажутся важнее неразрешенных противоречий (которых тоже множество). Может быть, американские санкции будут способствовать историческому сближению России с Турцией.

Но следует помнить: реальность сложнее, чем видится на первый взгляд.

Спецслужбы США предупредили о хакерской атаке на банкоматы

ФБР разослало предупреждение руководителям кредитных организаций, где сообщает о готовящемся взломе. Хакеры собираются проникнуть во внутренние системы банка и с помощью вируса снять деньги со счетов владельцев карт

Федеральное бюро расследований США предупредило банки о готовящейся масштабной хакерской атаке. Об этом написал в своем блоге исследователь в сфере кибербезопасности Брайан Кребс. Хакеры планируют опустошить банкоматы по дубликатам реально существующих карточек. Для этого они собираются проникнуть во внутренние системы банка и с помощью вируса снять деньги со счетов владельцев карт.

Еще лет пять назад подобные атаки на банкоматы были экзотикой, но теперь банки постоянно им подвергаются. Например, есть группировка, которая успешно использует уязвимости операционных систем, посылает зараженные файлы и получает под свой контроль большое количество зараженных компьютеров, в том числе ПК банковского персонала. Дальше доступ к этим компьютерам продают группировкам, которые умеют работать с банковским софтом. Такая продажа идет через определенные андерграундные сайты и черный рынок криминальных услуг, говорит директор Positive Technologies по методологии и стандартизации Дмитрий Кузнецов:

«Кто-то покупает доступ к этим компьютерам, а дальше начинается атака с выводом средств из банка. Для этого вторая группировка, купившая доступ к компьютерам банка, подбирает пароли к системе управления банкоматами, привязывает к счетам клиентов пластиковую карту, набирает большое количество сообщников, которые в нужное время подходят к банкоматам, вставляют карточки и изымают из банкомата деньги. В рекордную операцию, которая была в 2013 году, за ночь было выведено 13 млн долларов».

В случае если клиенты банка потеряют деньги из-за хакерской атаки, банк обязан компенсировать такие потери, но есть нюансы в зависимости от того, насколько большие деньги и как именно они украдены, говорит директор московского офиса компании Tax Consulting UK Эдуард Савуляк:

«Прямо скажем, нередко деньги воруют не столько хакеры, сколько конкретные сотрудники банков. Это подавляющее число случаев. Естественно, исчезают не просто деньги, а по какому-то основанию подделываются еще и документы с подписями и распоряжениями клиентов. В этом случае клиенту приходится, если сумма большая, доказывать банку, что он не давал таких распоряжений, а деньги были списаны без его ведома. Банки, чем больше сумма, могут упираться достаточно долго, без суда, к сожалению, может не обойтись. Чем меньше сумма и чем виднее хакерский след, тем чаще банкиры берут эти потери «себе на грудь».

Одна из наиболее известных группировок северокорейская Lazarus два года назад попыталась вывести 1 млрд долларов из Центрального банка Бангладеш. Операция частично сорвалась, тем не менее мошенникам удалось тогда получить 81 млн долларов. Хочется верить, что российские банки в преддверии возможной глобальной атаки контролируют риски.

Надежда Грошева

АЛРОСА провела сделки в рублях с китайскими и индийскими клиентами. Поможет ли это в случае санкций США?

Она стала первой среди крупных российских компаний, опробовавшей механизм оплаты контрактов с зарубежными партнерами в национальной валюте. Как работает схема оплаты в рублях и сработает ли она с другими сделками?

Китайская компания произвела оплату за товар, приобретенный на аукционе по продаже алмазов массой более десяти карат, который АЛРОСА провела в июне в Гонконге. По договоренности с победителем одного из лотов контракт предусматривал расчет за товар не в долларах, а в рублях. Оплата была сделана через филиал ВТБ в Шанхае.

Кроме того, покупатель из Индии оплатил одну из плановых поставок алмазов тоже в российских рублях. Как рассказал директор филиала «Единая сбытовая организация» АЛРОСА Евгений Агуреев, в этом случае покупатель перевел рубли со своего счета в еще одном российском банке:

«Один из наших долгосрочных клиентов осуществил оплату за регулярную товарную продукцию в рублях. Платил со своего открытого счета в дочернем подразделении одного из крупнейших российских банков. Оплата была проведена в короткие сроки сразу на рублевый счет АЛРОСА в этом банке. Аналогичный подход мы применили уже на китайском рынке, когда клиент осуществил оплату за выигранный товар в рамках аукциона».

С покупателем из Индии более-менее понятно, у него уже были рубли на счету. Возможно, он получил их за какой-то проданный товар в России, а после на эти рубли купил алмазы, это фактически бартер.

А вот откуда китайцы взяли рубли, неизвестно. ВТБ схему сделки не раскрывает. Управляющий активами Международного фонда частных инвестиций Александр Душкин предполагает, что, скорее всего, существует договоренность между центробанками России и Китая о расчетах в национальных валютах, а это предполагает наличие какого-то их объема в резервах. В этом случае китайская компания могла вполне купить рубли за юани, минуя доллар. Однако совсем отказаться от доллара в расчетах все равно не получится, говорит Душкин:

«Парадокс заключается в том, что во всем мире цены в долларах. Вы можете написать свою стоимость нефти в рублях, но будете постоянно пересчитывать, исходя из того, что происходит с ценами на нефть в долларах. Скорее всего, российские предприятия будут пробовать эту схему, она будет работать со всеми теми странами, с которыми ЦБ заключили между собой определенные соглашения о поставках встречных валют. Да, роль доллара уменьшится до расчетов между этими странами, безусловно. Но каждая из этих стран должна обязательно иметь котировку собственной валюты к доллару США для того, чтобы эти расчеты происходили. В противном случае сделка просто не может произойти, потому что мы не понимаем, какая цена».

То есть для расчетов в национальной валюте сначала необходимо установить кросс-курс пары рубль/юань, что и было сделано.

При этом в пресс-релизе ВТБ сообщается, что «стоимость товара в местной валюте — китайских юанях — осталась на том же уровне, что и при расчетах в долларах США». Для юаня — да, но не для рубля. Получается, что АЛРОСА взяла на себя все издержки из-за падения курса рубля к доллару. Сумма сделки также не раскрывается, но на каждом долларе компания потеряла четыре рубля: в июне, когда заключалась сделка, доллар стоил 63, сейчас, когда произошла оплата, 67. Именно из-за издержек никто из российских компаний не хочет получать деньги за свой товар в рублях, и все расчеты идут через доллар.

Даже если расплачиваться картой Сбербанка, например в Турции, где еще не закрыта сделка по продаже DenizBank (он принимает рубли), то все равно Сбербанк сначала конвертирует рубли в доллары, а потом уже доллары в лиры. Именно так все работает. Поэтому, уверены эксперты, перейти на расчеты в рублях, минуя доллар, получится только с теми контрагентами, с которыми на этот счет есть договоренность.

Сергей Ткачук

En+ Holding меняет кипрскую прописку на российскую. Что даст компании этот шаг?

Смена юрисдикции позволит воспользоваться преимуществами нового законодательства России о международных компаниях

Кипрская компания En+ Holding Limited переходит в российскую юрисдикцию. Об этом пишет «Коммерсантъ». Такое решение было принято советом директоров компании после вступления в силу 6 августа закона о специальных административных районах (САР), который обеспечивает условия для переноса места регистрации ряда нероссийских компаний в Россию.

Как заявляют в En+, предложенная смена юрисдикции позволит компании воспользоваться преимуществами нового законодательства России о международных компаниях. Председатель совета директоров En+ Group лорд Грегори Баркер подчеркнул, что «размещение акций на Лондонской бирже было и остается важной составляющей в стратегии компании». Что даст компании этот шаг? На этот вопрос отвечает партнер Paragon Advice Group Александр Захаров:

«Здесь расчет на то, что холдинговая компания сможет получать дивиденды от своих дочерних структур в России свободными от налогов и даст возможность оптимизировать работу именно по российскому законодательству, исключая различные санкционные моменты воздействия. Конечно же, законопроект, подписанный президентом России, писался для происходящей истории. Возможно, мы сможем увидеть дальнейшие движения со стороны других российских компаний, имеющих холдинговые структуры в офшорных юрисдикциях, которые подвержены в настоящее время достаточно серьезному санкционному прессу. Не думаю, что это снимет вопросы санкционной риторики со стороны партнеров и En+ или таких инвесторов, которые являются акционерами этой структуры. Наверное, здесь есть резон с точки зрения сохранения самого процесса управления именно в России. Если говорить о деофшоризации, о той серьезной политике, которую ведут налоговые органы в России, наверное, это тоже уменьшит давление на структуру En+ с точки зрения налоговой составляющей именно со стороны российской ФНС».

Может ли это говорить о том, что «Русал» отказался от намерения выходить из-под санкций по требованию США, а выведение энергетических активов En+ — первый шаг? Комментирует директор группы корпоративных рейтингов агентства «АКРА» Максим Худалов:

— Нет, нельзя сказать, что он отказался выходить из-под санкций. Просто предпринимаются все усилия. Как мы понимаем, американские требования довольно жестокие, они не в полной мере удовлетворяют основного акционера «Русала», поэтому, на мой взгляд, проработка всех возможных вариантов спасения компании — это правильная стратегия. Если переговоры с американцами зайдут в тупик, то это один из выходов.

— Говорить о том, что они отказываются, преждевременно?

— Я думаю, совершенно преждевременно, потому что ведется активная работа во всех направлениях. Есть и некоторые подвижки с американской стороны, но по-прежнему остается ряд сложных вопросов, по которым российская сторона не готова уступать. Всегда нужно иметь запасной вариант. Компания, соответственно, его подготавливает.

Накануне «Русал» направил в Минпромторг России презентацию, в которой демонстрируется, что компания может лишиться дивидендов «Норникеля» из-за идеи помощника президента РФ Андрея Белоусова об изъятии сверхдоходов.

Также подчеркивается, что американские санкции уже привели к ограничениям экспорта металла за рубеж, из-за них «Русал» ожидает оттока в 1 млрд 400 млн долларов. Сама компания в «список Белоусова» не попала, однако она является вторым по размеру акционером «Норникеля».

Спекулянт и пророк: как Сорос предсказал дефолт

Как Джордж Сорос предсказал дефолт 1998 года в России

Знаменитый американский финансист, трейдер и инвестор Джордж Сорос предсказал России дефолт в 1998 году. Его опасения не раз оправдывались и в других странах, где он сам зарабатывал на кризисах большие деньги. «Газета.Ru» вспоминает, как финансист стал участником тех событий.

Сущий ад, предсказанный Соросом

13 августа 1998 года в британской газете Financial Times было опубликовано письмо известного американского финансиста Джорджа Сороса, в котором он предрек России дефолт или гиперинфляцию с катастрофическими последствиями. 17 августа правительство России и Центральный банк объявили о дефолте по основным видам государственных ценных бумаг, то есть о невозможности расплатиться по своим долговым обязательствам.

Так начался один из самых тяжелых экономических кризисов в истории страны: курс доллара к рублю резко подскочил, ускорилась инфляция, многие предприятия обанкротились, некоторые банки лопнули, ВВП рухнул, внешний и внутренний долг страны значительно вырос.

В письме Financial Times за несколько дней до дефолта Сорос писал: «Неурядицы на российских финансовых рынках достигли критической стадии. Банкиры и брокеры, которые заимствовали средства под ценные бумаги, неспособны вносить гарантийные депозиты, а вынужденный сброс ценных бумаг охватил как рынок акций, так и рынок облигаций. Фондовый рынок вынуждены были временно закрыть, так как расчеты по сделкам уже не совершались; стоимость государственных облигаций и казначейских обязательств резко упала. Хотя продажи были временно прекращены, существует опасность того, что население снова начнет изымать деньги со сберегательных счетов. Надо действовать немедленно».

Финансист считал, что избежать дефолта можно было с помощью девальвации рубля на 15-25% и управления курсом. На осуществление плана потребовались бы резервы в $50 млрд. В своей книге «Кризис мирового капитализма» 1999 года Сорос приводит заметки, которые он вел за несколько дней до дефолта. В них он отмечает, что писал обращение в Financial Times c целью предупредить правительства стран-членов G7 о том, что России требуется помощь в размере $15 млрд.

«У России имеются резервы в $18 млрд, МВФ обещал $17 млрд, «Большая семерка» (G7) должна предоставить $15 млрд, что позволит ввести управление валютой», — писал Сорос для британской газеты.

По плану Сороса, тогда ЦБ взял бы на себя обязательство неограниченного обмена рубля на иностранную валюту по фиксированному курсу. В таком случае, по мнению финансиста, стоимость государственных облигаций возросла бы немедленно, а наиболее здоровые банки выжили.

Российское правительство и Центробанк отвергли план Сороса. Зампред Банка России Денис Киселев заявил, что «реализация мер, предлагаемых Джорджем Соросом, не позволит решить стоящие перед правительством задачи, но внесет нервозность на финансовые рынки и создаст условия для спекулятивной игры», писал «Коммерсантъ». Кроме того, план Сороса противоречил договоренностям России с МВФ. Удержание курса рубля являлось важнейшим обязательством российского правительства и условием для предоставления МВФ кредитной линии на $17 млрд.

Сорос вспоминал, что его письму «уделили значительное внимание». На рынках обращение Сороса трактовали как избавление от рублей, и через день после публикации доходность государственных краткосрочных облигаций выросла до 165%. Соросу пришлось давать пояснения о том, что «неурядицы на российских финансовых рынках вызваны не тем, что я сказал или сделал» и что его портфель от девальвации рубля только пострадал бы.

«В понедельник начался сущий ад», — написал Сорос в книге, описывая 17 августа 1998 года.

«Предела глубине кризиса нет. Распад российской банковской системы происходит беспорядочным образом. Банки приостановили платежи, и население охватила паника», — говорится в его заметках от 26 августа.

От британского фунта до тайского бата

Сорос предсказывал и азиатский финансовый кризис 1997-1998 годов, который в том числе повлек дефолт в России. В середине 1990-х Таиланд, Филиппины, Малайзия, Индонезия и Южная Корея активно получали иностранные кредиты и переживали чрезвычайно быстрый рост экономик. Массивный приток капитала и рост госдолга привели к перегреву экономик. Международные инвесторы переключились на американский доллар, когда США вышли из рецессии, а спекулянты атаковали местные азиатские валюты.

В том числе Сорос осуществил продажу таиландского бата на более $1 млрд. Бат рухнул, спровоцировав цепную реакцию по всей Восточной Азии. Тогда премьер-министр Малайзии Мохамад Махатир обвинил американского финансиста в инициировании кризиса.

«Если в январе 1997 года нам стало ясно, что ситуация становится тревожной, то это должны были осознать и другие. Однако кризис разразился лишь в июле 1997 года, когда таиландские власти отказались от привязки бата к доллару и установили плавающий валютный курс. Кризис наступил позднее, чем мы ожидали, так как местные органы кредитно-денежного регулирования продолжали поддерживать свои валюты слишком долго, а международные банки по-прежнему предоставляли кредиты, хотя они должны были ясно видеть угрозу», — писал Сорос в своей книге.

Другое серьезное финансовое потрясение, связанное с именем Сороса, произошло еще раньше — в 1992 году. Тогда обменный курс британского фунта укреплялся вслед за немецкой маркой. Несмотря на то, что фунт стерлингов был переоценен, власти Великобритании поддерживали курс и могли рассчитывать на доверие рынка. Но Сорос тогда сыграл против фунта, заработал $1 млрд и получил широкую известность.

Американский финансист и его хедж-фонд Quantum Fund поставили на короткую продажу британского фунта, то есть рассчитывали получить прибыль при обесценивании валюты. Сорос инвестировал $10 млрд в ожидании девальвации фунта. Его примеру последовали и другие хедж-фонды, вскоре Банку Англии пришлось провести девальвацию национальной валюты.

О Соросе стали говорить «человек, который обанкротил Банк Англии».

Новый глобальный кризис

В мае 2018 года Сорос предсказал новый глобальный экономический кризис. По его мнению, рост курса доллара и бегство капитала с развивающихся рынков и девальвация их валют приведет к тому, что Европейский союз столкнется с неизбежной угрозой.

Негативное влияние на европейскую экономику оказывает политика администрации президента США Дональда Трампа, в частности разрушение трансатлантического альянса ЕС и США и срыв ядерной сделки с Ираном.

Первый зампред ЦБ Ксению Юдаева призывала с осторожностью относиться к предсказаниям финансиста. «Сорос заработал на одном кризисе, а проиграл на целом ряде других. Поэтому к такого рода заявлениям всегда нужно относиться с достаточно большой осторожностью», — цитировало ее агентство Reuters.

В 1999 году, после кризисов в Азии и России журнал Forbes оценил личное состояние Сороса в $4 млрд, в 2017 году — $25,2 млрд.

Не только трейдер и инвестор, но и крупный благотворитель Сорос — неоднозначная фигура. Вложивший большие деньги в развитие науки по всему миру, он получил звание спекулянта и человека, «разорившего Банк Англии». Многие говорят о нем, как об инициаторе кризисов, ищущем наживы. Так, нобелевский лауреат по экономике Пол Кругман называет «соросами» устроителей валютных кризисов, манипулирующих рынками ради собственной выгоды.

О ситуации в России в августе 1998 года Сорос писал так: «Мое письмо в Financial Times также имело непредвиденные негативные последствия. Я не жалею о том, что пытался помочь России двигаться в направлении открытого общества. Мои усилия не увенчались успехом, но я по крайней мере пытался».

«Рубль не устоит»: Россия готовится к худшему

К чему приведет законопроект США о санкциях в отношении России

Восстановление рубля продлилось недолго: национальная валюта снова слабеет. Курс доллара может перейти отметку 70 рублей уже 22 августа, считают эксперты. Одновременно у российских госбанков могут возникнуть сложности с долларовыми транзакциями и снизиться прибыль. Это произойдет из-за введения санкций США против России. На этой неделе документ был опубликован на официальном сайте Конгресса и содержит запрет на новые выпуски российского госдолга, а также на транзакции российских банков в США.

Официальный курс доллара к рублю, установленный ЦБ на пятницу, 17 августа, составил 66,89 рублей против 66,37 в четверг. Курс евро с расчетом на завтра вырос до 76,05 рублей против 75,22 днем ранее.

Таким образом, рубль после двух дней роста продолжил падение.

С прошлой недели и до вторника российскую валюту преследовала череда неудач. На фоне новостей о возможных санкциях США против России курс доллара брал одну важную отметку за другой: сначала 66 рублей за доллар, потом 67 рублей, и в понедельник, 13 августа, достиг 68 рублей за американскую валюту.

Опрошенные «Газетой.Ru» эксперты считают, что рубль продолжит и дальше падать. Временный рост российской валюты объяснялся тем, что инвесторы «привыкли к санкциям» и тем, что цены на нефть выросли.

Фундаментальных факторов в поддержку рубля нет.

«Сальдо торгового баланса РФ составляет порядка $140 млрд. Учитывая, что санкции могут повлиять на 5-7% нашего экспорта, можно ожидать, что торговый баланс спустя время скорректируется. Курс со временем тоже скорректируется, как торговый баланс», — говорит Андрей Киселев, управляющий партнер инвестиционно-консалтинговой группы «Ди-Инвест».

По мнению Анастасии Игнатенко, ведущего аналитика ГК TeleTrade, в пессимистическом варианте возможен резкий рост доллара до уровня 71 рубля.

Такой сценарий реализуется, если 22 августа Вашингтон, как и планировал, введет санкции против Москвы в связи с инцидентом в британском Солсбери.

На этой неделе конгресс США опубликовал на своем сайте законопроект сенаторов о новых санкциях против России. Законопроект носит название «Об усилении НАТО, борьбе с международной киберпреступностью и наложении дополнительных санкций на Российскую Федерацию». Его создатели – сенаторы от республиканской и демократической партии Линдси Грэм и Боб Менендес.

Документ содержит запрет на операции с новыми выпусками российского госдолга, выпущенным через 180 дней после вступления закона в силу.

По сравнению с более ранними обсуждаемыми версиями законопроекта в версии на сайте Конгресса уточнено понятие российского «суверенного долга», против которого могут быть введены санкции, а также предполагается возможность ввести санкции против «кибернетического сектора» России.

Как следует из официальной версии документа, «суверенным долгом» авторы законопроекта считают не только облигации Федерального казначейства, Банка России или Фонда национального благосостояния и своповые валютные линии с ЦБ, Казначейством или ФНБ, но и «любой другой финансовый инструмент» сроком более 14 дней, который, по мнению президента США, представляет собой суверенный долг российского правительства.

Как считают эксперты, ограничения в отношении покупки новых выпусков российского госдолга еще больше отпугнут нерезидентов.

Их доля за последнее время и так сильно снизилась, и сейчас составляет ниже 30%, и выход части из них из рублевых активов приведет к падению долгового рынка РФ и рекордным доходностям. На этом фоне курс национальной валюты даже может обвалиться до 80 рублей за доллар США, говорит Екатерина Конюхова, аналитик «Алор Брокер».

Опубликованный законопроект ничего хорошего не сулит и для российских банков.

Документ вводит ограничения на «все транзакции со всем имуществом или долями в имуществе» Сбербанка, ВТБ, Газпромбанка, Промсвязьбанка, Россельхозбанка и госкорпорации Внешэкономбанк.

«Предусмотрен запрет на все транзакции наших банков на территории США и с американскими гражданами. Возможны санкции к финансовым инструментам, которые размещают наши банки», — поясняет главный аналитик «Телетрейд Групп» Олег Богданов.

В случае принятия законопроекта у российских банков могут возникнуть сложности с долларовыми операциями, тревожатся эксперты. Скорее всего, трудно будет привлечь фондирование в долларах США и вести расчеты по различным сделкам, говорит Богданов.

«Возможна заморозка или принудительная конвертация вкладов российских банков в иностранной валюте», — говорит начальник аналитического управления БКФ Максим Осадчий.

По словам гендиректора аналитического агентства «Бизнесдром» Павла Самиева, фондирование в США российские банки и так не получают, поскольку все уже успели переориентироваться на другие рынки. Поэтому в этой части санкции никак не затронут российские госбанки.

При этом запрет использовать долларовые корсчета теоретически может привести к тому, что у госбанков возникнут проблемы с долларами, поясняет он.

«Масштаб ограничений пока что не ясен, однако обойти такой запрет все же госбанки смогут, если будут обслуживать долларовые корсчета, например, через банки-партнеры» — поясняет Павел Самиев.

Правда, такая схема поставит под угрозу партнеров, которых будут использовать российские госбанки для проведения долларовых операций, в отношении них также могут быть наложены санкции, добавляет он.

При этом в любом случае приведенные в документе санкции в любом случае повлияют на показатели по прибыли российских банков. На Сбербанк и ВТБ приходится более 60% чистой прибыли всего банковского сектора, отмечает Наталья Мильчакова, заместитель директора аналитического департамента Альпари.

Впрочем, опубликованный сейчас документ только законопроект, так что многие его положения не будут приняты в изначальном виде, надеется Екатерина Конюхова.

«Предложения ввести санкции на покупку нового российского госдолга уже звучали со стороны американских сенаторов в январе, но были отклонены минфином США в итоге из-за возможных негативных последствий данного решения на американские фининституты, которые держат в своих портфелях российские долговые бумаги. Очередные предложения американских законодателей для начала также должны быть приняты конгрессом и одобрены президентом США Дональдом Трампом, и шансы на их реализацию крайне малы», — резюмирует аналитик «Финам» Сергей Дроздов.

Грязная война: «враги народа США» атакуют Трампа

Более 100 газет проведут скоординированную акцию против Трампа

Американские СМИ объединяются, чтобы дать ответ президенту США Дональду Трампу, чья риторика по отношению к изданиям становится все агрессивнее. Позиция Трампа, согласно который «СМИ — враги народа», уже стала причиной снижения доверия населения к традиционным медиа и насилию в отношении журналистов. СМИ подготовили массовую акцию, чтобы завершить «эту грязную войну».

Более 100 американских изданий скоординировались, чтобы в четверг опубликовать редакционные статьи, в которых они дадут ответ на неоднократные нападки президента США Дональда Трампа на СМИ.

Кампания была организована газетой Boston Globe, редакционная коллегия которой обратилась к СМИ по всей стране с просьбой написать редакционную статью, осуждающую враждебность президента к СМИ.

«Эта грязная война со свободной прессой должна закончиться», — говорится в обращении.

«Мы опубликуем 16 августа редакционную статью об опасности нападения администрации президента на прессу и просим другие издания принять решение опубликовать свои собственные редакционные статьи в тот же день. Издания, независимо от их политики, могли бы сделать мощное заявление, объединившись ради защиты своей профессии и той важной роли, которую СМИ играют в правительстве ради людей и благодаря людям. Наши слова будут отличаться. Но, по крайней мере, мы можем согласиться с тем, что такие нападения на прессу вызывают тревогу», — говориться в обращении.

Изданий, которые примут участие в кампании, может оказаться намного больше, чем сто. Эта цифра называлась выпускающим редактором Globe Марджори Притчард в интервью для CNN еще в субботу, 11 августа.

Известно, что к акции присоединились как крупные издания, типа Houston Chronicle, Miami Herald и Denver Post, а также и небольшие еженедельные газеты. Кампания также была поддержана Американским обществом редакторов новостей.

Акция станет первым скоординированным ответом журналистов на действия Дональда Трампа, который с завидной регулярностью вступает в конфликты со СМИ и отдельными корреспондентами, обвиняя их в публикации «фальшивых новостей».

Война Трампа со СМИ началась с самого начала его президентства. Самая популярная тема в твиттере американского президента — знаменитые «фейковые новости» и те СМИ, которые он относит к этой категории — то есть почти все. Словосочетание fake news фигурировало в твитах Трампа более 300 раз.

В ноябре прошлого года Трамп даже придумал собственный конкурс на получение «премии за фейковые новости», результаты которого опубликовал в том же твиттере 17 января. Главный приз достался The New York Times. В тройку «фейковых СМИ» по версии Трампа также вошли ABC News и CNN.

Постоянная травля со стороны президента неизбежно окажет свое влияние на СМИ, писал журналист Алексей Ковалев в статье для экспертно-аналитического центра Карнеги еще после инаугурации Трампа.

«У американских журналистов происходит масштабная переоценка ценностей. Перед нами президент, который, во-первых, открыто враждебен журналистам, нарушая все существовавшие негласные контракты между прессой и Белым домом. Во-вторых, пресса ему не очень-то и нужна: подписчиков у его твиттера больше, чем у самых крупных СМИ», — отмечал Ковалев.

В последние месяцы Трамп в своей борьбе против СМИ начал переходить границы.

В начале июля Трамп выложил в Twitter смонтированное видео, на котором он будто бы избивает человека с логотипом телекомпании CNN на месте лица. Американский лидер поставил к данной записи хештеги #FraudNewsCNN («сфабрикованные новости CNN») и FNN («Fake News Network», «Лживая новостная сеть»).

Уже не только журналисты, но и правозащитники мирового уровня говорят, что риторика Трампа по отношению ко СМИ опасна для общества.

Уходящий с поста главы Совета по правам человека (СПЧ) ООН Зейд Раад аль-Хусейн в интервью газете The Guardian сравнил риторику американского лидера по отношению к представителям СМИ с подстрекательством к насилию.

По словам аль-Хусейна, нынешняя администрация американского президента «обособилась» от предыдущих администраций в том, что касается отстаивания прав человека в мире, а выход американской стороны из СПЧ ООН иллюстрирует отсутствие «глубокой приверженности правам человека».

Он также подчеркнул, что кампания Трампа против СМИ может привести к нанесению вреда журналистам и самоцензуре. «И в данном контексте это становится очень близким к подстрекательству к насилию», — заявил правозащитник.

В экспертном докладе организации по свободе слова ООН также отмечается, что нападки президента США на СМИ нарушают базовые нормы свободы печати и рискуют стать катализатором для реального насилия, направленного против журналистов.

«Эти нападки противоречат взятым страной на себя обязательствам уважать свободу СМИ и международные права человека», — говорится в совместном заявлении экспертов Дэвида Кэя и Эдисона Ланца. Они также отметили, что увеличение вероятности нападения на журналистов в связи с поведением американского президента вызывает особую озабоченность.

Риторика Трампа привела к тому, что отношение к журналистам в американском обществе оказалось на рекордно низком уровне. Согласно социальному опросу, проведенному компанией Ipsos в августе, число американцев, испытывающих небольшое или значительное доверие к СМИ сократилось на 30 процентных пунктов с конца 1970-х годов.

Почти треть американцев (29%) согласны с утверждением американского лидера Дональда Трампа, что «СМИ — враг американского народа». Из этого числа респондентов — большинство республиканцев (48%). Кроме того, четверть американцев (26%) считает, что президент США должен иметь полномочия закрывать новостные агентства, которые «плохо себя ведут».

В Белом доме, судя по всему, не собираются отказываться от своей риторики. Пресс-секретарь администрации президента Сара Сандерс в ходе недавней встречи с журналистами отказалась признать, что СМИ не являются врагами народа.

«Я здесь для того, чтобы говорить от лица президента. Он ясно дал понять свою точку зрения», — сказала Сандерс. Она также назвала ироничным то, что нападки прессы на риторику Трампа часто сами становятся причиной снижения уровня дискуссии в стране.

Немецкая ADL подписала соглашение о сотрудничестве в секторе переработки нефти с Ираном

Иранская нефтяная компания "Sepahan" (SOC) и немецкая ADL подписали соглашение о сотрудничестве в секторе переработки нефти.

Передача технических ноу-хау и знаний с целью повышения качества выпускаемой продукции, включая промышленные масла и смазочные материалы, была названа в качестве основной цели подписания документа о сотрудничестве, сообщает Mehr News.

Учитывая вышеупомянутую проблему, руководители SOC Мохаммад Эбрахими и немецкого ADL Майкл Хайд подписали документ о сотрудничестве в среду вечером в штаб-квартире "Sepahan Oil Company", несмотря на односторонние санкции США, введенные против Ирана после выхода этой страны из Совместного всеобъемлющего плана действия, ядерного соглашения с Ираном.

В нынешней ситуации, европейские малые и средние предприятия (МСП) подписали отдельные соглашения о сотрудничестве с Ираном, подчеркнул Эбрахими.

Европейские посольства приложили все усилия, чтобы проложить путь для подписания этого соглашения, сказал Эбрахими в кулуарах церемонии, посвященной празднованию этого события.

Далее он сказал, что германская компания ADL начнет осуществлять этот гигантский план в сотрудничестве со своими швейцарскими и австрийскими партнерами.

По его словам, этот план поможет ускорить передачу технических ноу-хау в страну.

Реализация первого этапа плана продлится 10 месяцев, заявил генеральный директор компании "Sepahan Oil Company".

За прошлый год, Иран импортировал 875 тонн семенного картофеля

Более 875 тонн семенного картофеля на сумму 1,63 млн. долларов США были импортированы в Иран из пяти стран в течение прошлого 1396 иранского календарного года (март 2017- март 2018).

Об этом свидетельствуют данные, опубликованные Таможенной администрацией Исламской Республики Иран.

Нидерланды были крупнейшим экспортером с объемом более 505 тонн на сумму около 1,03 миллионов долларов.

Другими экспортерами семенного картофеля в Иран за этот период были Германия, Ирландия, Франция и Дания, сообщает Mizan Online.

Иранские дыни поставляются на российский рынок

В течение первых четырех месяцев текущего 1397 финансового года (21 марта-22 июля 2018), Иран экспортировал 88 940 тонн персидских дынь на сумму 34,43 млн. долларов США.

Об этом свидетельствуют последние данные Таможенной администрации Исламской Республики Иран.

Ирак, ОАЭ, Оман, Катар и Россия были основными покупателями персидских дынь в течение этого периода, сообщает Financial Tribune.

За 4 месяца из Ирана экспортировано 89 220 тонн фиников

В течение первых четырех месяцев текущего 1397 иранского календарного года (21 марта - 22 июля 2018), из Ирана в 69 стран было экспортировано 89 220 тонн различных видов фиников на сумму более 102 млн. долларов США.

Эти данные, опубликованные Таможенной службой Исламской Республики Иран, говорят о росте экспорта на 14,4% и 27,7% по весу и стоимости, соответственно, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

В десятку главных экспортных пунктов назначения иранских фиников за этот период вошли Индия с 17,87 млн. долларов США, Ирак - $14,8 млн., Пакистан - $14,6 млн., Турция - $12,62 млн., Казахстан - $8,2 млн., Афганистан - $5 млн., ОАЭ - $3,95 млн., Россия - $3 млн., Азербайджан - $2,33 млн., Малайзия - $1,98 миллиона долларов, сообщает Financial Tribune.

По итогам января-июня 2018 г., в Китае созданы 3,27 млн новых предприятий. Это на 12,5% больше, чем за январь-июнь 2017 г., сообщило Государственное управление по регулированию рынка КНР.

При этом за первую половину текущего года в Поднебесной зарегистрированы 6,58 млн новых индивидуальных хозяйств. Это на 13,4% больше, чем за аналогичный период прошлого года.

С апреля по июнь 2018 г. в стране в среднем ежемесячно регистрировалось более 600 000 новых предприятий. Данный показатель стал историческим рекордом.

В частности, 2,61 млн новых предприятий относятся к сфере услуг КНР. Данный показатель вырос на 14,3% в годовом сопоставлении.

За шесть месяцев текущего года в стране появилось 45 000 новых предприятий с участием иностранного капитала. Это на 97,4% больше, чем годом ранее.

Напомним, что за январь-май 2018 г. объем прямых зарубежных капиталовложений в Поднебесной составил 345,6 млрд юаней. Данный показатель увеличился на 1,3% в годовом сопоставлении. За пять месяцев текущего года в стране зарегистрированы 24026 предприятий с зарубежными капиталовложениями. Показатель вырос на 97,6% относительно уровня прошлого года.

Китайская платформа по предоставлению туристических услуг и социальная сеть Mafengwo будет сотрудничать с туристическим ведомством Австралии. С помощью китайских специалистов австралийские власти надеются привлечь еще больше туристов из Поднебесной. Стороны заключили соответствующее соглашение.

Mafengwo соберет и систематизирует информацию о туризме и продуктах, чтобы выяснить, что нравится китайским путешественникам. Специализированные туруслуги будут собраны в мобильном приложении.

По итогам 2017 г., 106 000 китайских бизнес-туристов посетили Австралию. Они потратили в ходе пребывания в этой стране 591 млн австралийских долларов ($438,8 млн).

Ранее сообщалось, что за 2017 г. граждане КНР совершили 130,51 млн туристических поездок за рубеж. Это на 7% больше, чем в 2016 г. По итогам прошлого года, доходы Поднебесной от туризма составили 5,4 трлн юаней ($860 млрд). Это на 15,1% больше, чем годом ранее.

В первую десятку стран-поставщиков иностранных туристов Поднебесной вошли: Мьянма, Вьетнам, Республика Корея, Япония, Россия, США, Монголия, Малайзия, Филиппины и Индия.

В 2017 г. валютный доход КНР от въездного туризма составил $123,417 млрд. Это на 2,9% больше, чем годом ранее.

США заявили о готовности вводить вторичные санкции против стран, которые продолжат сотрудничество с Ираном после полноправного вступления в силу первой волны санкций, заявил на брифинге в Госдепартаменте новый спецпредставитель по Ирану Брайан Хук.

"Мы ожидаем, что торговая активность (в области сотрудничества с Ираном. — Прим. ред.), включая грузоперевозки, будет сведена к ноябрю к нулю. Мы надеемся, что наши партнеры будут соблюдать режим санкций, и, я думаю, не стоит напоминать о готовности США в противном случае вводить вторичные санкции", — сказал он, отвечая на вопрос журналиста, как Госдеп сможет убедить Китай соблюдать санкции.

В мае Дональд Трамп объявил, что США выходят из соглашения с Ираном по ядерной программе, которого достигла шестерка международных посредников (Россия, США, Британия, Китай, Франция, Германия) в 2015 году. Кроме того, он сообщил о восстановлении всех санкций против Ирана, в том числе и вторичных. Таким образом, страны, которые ведут с Тегераном бизнес, также оказываются под давлением.

По словам спецпредставителя США по Ирану Брайана Хука, усиление санкций против Ирана нацелено на предотвращение финансирования терроризма.

"Мы получили сделку с Ираном в наследство от предыдущей администрации. Она нас не устраивала, поскольку ограничивала наши дипломатические возможности по предотвращению угроз от этой страны. Поэтому президент принял решение, чтобы выйти из этой сделки <…> Усиление санкционного давления на Иран связано с тем, что мы стремимся предотвратить получение его бюджетом денег для дальнейшего финансирования терроризма", — заявил он.

Глава минфина США Стивен Мнучин заявил о готовности ввести дополнительные санкции против Турции, если американский пастор Эндрю Брансон не будет освобожден, передает Блумберг.

Накануне вице-президент США Майк Пенс предупредил Турцию "не испытывать терпение Трампа" и призвал отпустить на свободу американского пастора Эндрю Брансона.

"Пастор Эндрю Брансон — невинный человек, удерживаемый в Турции. Президент и я продолжим твердо стоять на своем до тех пор, пока пастор Брансон не будет отпущен и не вернется к своей семье, друзьям и церкви в США", — написал Пенс у себя в Twitter.

Представитель Госдепартамента Хизер Науэрт, в свою очередь, отметила, что у США и Турции пока не запланированы встречи для обсуждения судьбы пастора.

"Дипломатические усилия продолжаются. Я уверена, что когда-нибудь в будущем мы будем обсуждать с турецким правительством дело пастора Брансона и других американцев", — добавила она.

Отношения Вашингтона и Анкары в последнее время обострились, в частности, из-за дела американского пастора Эндрю Брансона, задержанного еще в 2016 году турецкими властями. В начале августа Минфин США ввел санкции против главы Минюста Турции Абдулахмита Гюля и главы МВД Сулеймана Сойлу, обвинив их в "серьезных нарушениях прав человека".

Курс турецкой лиры достиг в минувший понедельник исторического минимума более чем в семь лир за доллар после того, как в пятницу президент США Дональд Трамп заявил, что санкционировал повышение вдвое пошлин на алюминий и сталь из Турции — до 20% и 50% соответственно. Инвесторы опасаются, что кризис в Турции может оказать влияние на развивающиеся рынки и банковский сектор Европы. В начале года курс составлял почти 3,7 лиры за доллар.

Во вторник лира отыграла часть потерь. Курс доллара опустился к лире на семь процентов.

Турция в среду резко повысила пошлины на ряд американских товаров. Согласно указу президента страны Тайипа Эрдогана, введены дополнительные пошлины на импортируемые из США листовой табак в размере 60%, на алкоголь 140%, на автомобили до 120%, на косметические изделия до 60%, на рис 50%, на фрукты 20%. Пошлины повышены также на ряд других американских товаров. В соответствии с изменениями, размер ввозных пошлин увеличен вдвое.

Легенда соула, госпела и ритм-энд-блюза Арета Франклин скончалась в четверг в США в возрасте 76 лет, сообщил американский портал TMZ.

По информации издания, певица умерла в Детройте в окружении родных и близких. Причиной смерти стал рак поджелудочной железы.

Символ борьбы за равные права

Франклин начала карьеру в 1960-е годы, когда пела в церкви своего отца-священника. За необыкновенно сильный и выразительный голос ее прозвали "королевой соула".

Франклин — одна из наиболее коммерчески успешных певиц в истории звукозаписи, ее пластинки разошлись тиражом более 75 миллионов экземпляров во всем мире. Она также является лауреатом 18 премий "Грэмми". Ее версия песни "Respect" ("Уважение") Оттиса Реддинга стала не только олицетворением ритм-энд-блюза, но и символом борьбы афроамериканцев и женщин за равные права.

Последним крупным успехом Ареты Франклин в чартах стал кавер песни Стиви Уандера "Until You Come Back to Me", который она выпустила в 1974 году.

Артистка в 1987 году стала первой женщиной, чье имя было занесено в "Зал славы рок-н-ролла".

Франклин была крестной матерью другой известной певицы, Уитни Хьюстон. Позднее они записали совместную песню. Также Франклин успела в разные годы спеть дуэтом с Фрэнком Синатрой, Мэрайей Кэри и Кристиной Агилерой. В 2005 году ей вручили высшую награду США — Президентскую медаль Свободы.

В ноябре 2008 года журнал Rolling Stone объявил ее величайшей певицей в истории.

Управление делами президента России выбрало подрядчика на восстановление золотого покрытия купола Национального Капитолия в кубинской столице за 642 миллиона рублей, следует из материалов на портале госзакупок.

Гавана в ноябре 2019 года отметит свой 500-летний юбилей. Капитолий был построен в 1929 году, и тридцать лет, до победы кубинской революции, в нем заседал парламент. По архитектуре напоминает одноименное здание в Вашингтоне, однако, как любят отмечать гиды на экскурсиях по Гаване, кубинцы гордятся тем, что их Капитолий оказался выше.

Закупка проводится у единственного подрядчика, при этом будущий исполнитель работ не раскрывается. Цена контракта – 642,4 миллиона рублей, источник финансирования – федеральный бюджет, следует из документов. Работы должны проводиться в два этапа: первый — с 15 августа по 15 ноября текущего года, второй — с середины ноября по 31 октября 2019 года.

Кроме того, на портале госзакупок содержится информация о выборе подрядчика по осуществлению строительного контроля в процессе восстановления золотого покрытия купола. Стоимость контракта – 10,85 миллиона рублей. Закупку Управделами президента проводило также у единственного поставщика, информация о нем не раскрывается.

В мае прошлого года предприятие "Госзагрансобственность" Управделами президента РФ проводило конкурс на выполнение проектных работ по восстановлению золотого покрытия купола Капитолия в Гаване с максимальной ценой контракта 20 миллионов рублей. Еще ранее Управделами заказывало за 2,4 миллиона рублей обмерно-обследовательские работы на куполе, чтобы выяснить техническое состояние его основных несущих конструкций.

Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко еще в 2016 году рассказала, что российские специалисты окажут содействие в реставрации гаванского Капитолия, в котором разместится Национальная ассамблея народной власти Кубы. По ее словам, о помощи попросили кубинские парламентарии.

Бывший премьер-министр Индии Атал Бихари Ваджпаи скончался в возрасте 93 лет, передает телеканал NDTV.

Ваджпаи 11 июня госпитализировали во Всеиндийский институт медицинских наук — один из ведущих медицинских центров — с заболеваниями почек и бронхов. С тех пор его состояние с каждой неделей непрерывно ухудшалось.

Сегодня утром в институте сообщили, что состояние экс-премьера по-прежнему остается критическим и его подключили к системам жизнеобеспечения. К концу дня Ваджпаи не стало.

"Его уход из жизни знаменует собой конец эпохи. Он жил для народа и усердно служил ему на протяжении десятилетий", — написал в твиттере нынешний премьер Индии Наредра Моди, добавив, что для него это "личная и незаменимая потеря".

Атал Бихари Ваджпаи возглавлял индийское правительство дважды — с мая по июнь 1996 года, а также с марта 1998-го по май 2004 года. В 2000 году, во время государственного визита в Индию президента России Владимира Путина, была подписана историческая Декларация о стратегическом партнерстве. Она стала первым подобным документом в отношениях между двумя странами.

Верховный суд Венесуэлы в изгнании приговорил президента Николаса Мадуро к 18 годам и трем месяцам тюремного заключения по обвинению в коррупции, сообщает газета Nacional.

По данным издания, приговор был вынесен 15 августа в конгрессе Колумбии, расположенном в Боготе. Судьи постановили, что Мадуро также должен будет компенсировать 35 миллионов долларов правительству Венесуэлы по делу о коррупции, связанному с бразильским строительным конгломератом Odebrecht. В качестве места отбывания наказания они выбрали военную тюрьму Рамо-Верде в городе Лос-Текес штата Миранда.

Ранее Мадуро пообещал посадить в тюрьму всех судей верховного суда, приведенных к присяге Национальной ассамблеей. Кроме того, власти Венесуэлы блокировали счета судей верховного суда, назначенных парламентом. В итоге судьи покинули Венесуэлу и были приведены к присяге в октябре 2017 года в здании Организации американских государств в Вашингтоне.

В мае верховный суд Венесуэлы в изгнании объявил о прекращении полномочий Мадуро на посту президента. Это решение было принято после получения судом в изгнании данных о якобы причастности Мадуро к коррупции. Эта информация была представлена, в том числе, экс-генеральным прокурором страны Луисой Ортегой Диас, также вынужденной покинуть страну.

Власти Венесуэлы не признают полномочий верховного суда в изгнании.

Тысяча детей и три сотни священников — в США опубликован доклад о многочисленных случаях педофилии в штате Пенсильвания. Его уже окрестили крупнейшим в истории разоблачением католической церкви в Америке. Однако, как выяснилось, практически все фигуранты не понесут наказания. Корреспондент РИА Новости изучил скандальный документ и выяснил, как жертвы педофилов пострадали и от американской системы правосудия.

"Пожелала сгореть в аду"

"Во время поездки в Поконос отец Фрэнсис Фромгольцер просил нас с подругой по очереди подсаживаться к нему на переднее сиденье. Там он гладил наши ноги. Потом мы остановились на отдых. Фромгольцер достал из машины одеяло и расстелил его прямо на земле. А затем принялся целовать и трогать нас за гениталии", — эту историю Джулианна рассказала большой коллегии присяжных штата Пенсильвания, опубликовавшей доклад о педофилии.

Тогда ей было 13 лет, ее подруге — 14. Священник и потом не раз приставал к ней. Сейчас Джулианне 68 лет, но она до сих пор помнит, что чувствовала в такие моменты: "Мне было очень мерзко, хотелось кричать и плакать… Я думала о том, как он будет гореть в аду".

Отец Фрэнсис убеждал девочку, что священник — "воплощение Бога на земле", а все совершаемые им действия "только ей во благо". Богобоязненная католичка поверила и десятилетиями молчала о насилии. Лишь в 2016 году она набралась смелости дать показания в суде. Вместе с ней шокирующие истории рассказали свыше тысячи жертв педофилов в рясах. Все это включили в 1356-страничный доклад с досье на более чем 300 священников.

"Но мы убеждены, что дети, чьи свидетельства не сохранились либо побоявшиеся говорить о случившемся, исчисляются тысячами", — утверждают составители документа.

Большинство жертв — мальчики, в основном препубертатного возраста, 10-13 лет. Присяжные также называют средства, с помощью которых священники заманивали жертв, — в частности, алкоголь и порнография. Многие эпизоды описаны до мельчайших — шокирующих — подробностей.

Власти обо всем знали

Доклад большой коллегии присяжных американские СМИ назвали самым крупным в истории разоблачением педофилов в католической церкви США и прочат ему славу знаменитого расследования газеты The Boston Globe, раскрывшей в 2002 году глобальную схему укрывательства педофилов.

О многочисленных случаях растления детей священниками знали католические епископы. Более того, они намеренно скрывали эти факты. Вот как это обычно происходило: жертва рассказывала на исповеди о произошедшем, священник докладывал епископу о собрате-педофиле, и того немедленно переводили в другой приход или отправляли на "богословские курсы" за пределы штата. Именно поэтому в докладе в подробностях приведены все этапы профессиональной карьеры растлителей.

"Они защищали собственную корпорацию любой ценой. Как показала коллегия присяжных, церковь относилась к жертвам с полным презрением… Она укрывала своих в течение десятилетий", — заявил журналистам генпрокурор штата Пенсильвания Джон Шапиро, инициировавший работу над докладом.

Но вот что интересно: документ разоблачает не только духовные власти, но и светские. Присяжные приводят конкретные примеры того, как американские прокуроры спускали на тормозах дела о педофилии.

В 1962 году полиция заинтересовалась священником прихода святой Моники Эрнесто Паоном. Его подозревали в "приставаниях к несовершеннолетним мальчикам", а также в "неправильном хранении оружия" — пастырь неоднократно давал в руки маленьким прихожанам пистолет.

Два года спустя окружной прокурор Роберт Мастер направил епископу Питтсбурга Винсенту Леонарду письмо, сообщив, что "во избежание нежелательной огласки" и ради сохранения репутации духовенства он "прекратил все расследования инцидентов с участием мальчиков". Так отец Эрнесто Паон, как и некоторые другие священники, оказался чист перед законом. Лишь в 2017 году экс-прокурор признался в суде, что пошел на это, поскольку хотел сделать карьеру в политике и рассчитывал на поддержку духовенства. К слову, сейчас каждый четвертый в Пенсильвании — католик, а 40 лет назад католичество исповедовало подавляющее большинство населения штата.

Удар по папе

Католические епископы отвергли обвинения в непрозрачности своих дел. Сразу после публикации доклада один из его фигурантов, епископ Питтсбургский Дэвид Цубик, устроил пресс-конференцию, на которой попытался оправдать себя и собратьев. "Мы ничего не скрывали. По крайней мере, последние 30 лет все, что происходило в церкви, предавалось огласке", — клялся он журналистам.

Ватикан пока молчит, хотя, как говорится в докладе, цепочка укрывательства в ряде случаев доходила и до "града апостола Петра". Крупнейшие британские и американские СМИ называют "Пенсильванский доклад" крупнейшим поражением папы Франциска. А ведь тот много раз говорил, что "очистит Ватикан от скверны", и даже создал специальную комиссию по расследованию преступлений сексуального характера. Но ее работа уже который месяц парализована, хотя скандалы с педофилами возникают чуть ли не каждые две недели. В конце июля, например, из-за обвинений в педофилии добровольно снял с себя сан (впервые за сто лет) кардинал Теодор Маккарик из Вашингтона.

Еще недавно жертвы священников-педофилов призывали папу римского реформировать таинство исповеди. Теперь же, в разгар скандала в США, западные СМИ требуют от него публично признать поражение в борьбе с растлителями малолетних.

Без тюрьмы

Что касается жертв фигурирующих в докладе "святых отцов", то они грозятся устроить акции протеста. А все потому, что из более чем 300 педофилов под суд пойдут только двое. В остальных случаях истек срок давности — таковы особенности уголовного права в США.

"Хорошо, что публика видит эти преступления. Но где правосудие? Почему эти люди не в тюрьме?" — задается вопросом Франческа Самбер из Питтсбурга.

Ее брата Майкла в детстве изнасиловал священник. Однако справедливости от американского правосудия он так и не добился. В 2010 году Майкл Самбер, как сообщила журналистам его сестра, покончил с собой.

Генпрокурор Джеймс Шапиро призвал создать для жертв, упомянутых в докладе, специальное "процессуальное окно": сделать исключение, чтобы они смогли подать на насильников в суд. Однако, по его словам, против этого активно выступает католическая церковь, известная в Америке тем, что ее представители могут без стука заходить в кабинет практически любого представителя американского политического истеблишмента.

Палки в колеса присяжным вставляли еще на этапе работы над докладом: как признался Шапиро, оттуда пришлось убрать упоминания о двух влиятельных католических священнослужителях. Белый дом все это время молчит, и американская общественность уверена, что педофилам в рясах и в этот раз все сойдет с рук. Причем благодаря не Ватиканскому холму, а Капитолийскому.

Антон Скрипунов.

Венесуэла передала перуанскому посольству в Каракасе список подозреваемых в участии в покушении на президента Николаса Мадуро, которые могут скрываться в Перу, сообщил в среду глава МИД Венесуэлы Хорхе Арреаса.

"Два человека, связанных с попыткой покушения на убийство, – это Грегорио Хосе Ягуас Монхес по прозвищу Латино и Йильберт Альберто Эскалона по прозвищу Пастух. Все указывает на то, что они находятся в Перу", — заявил Арреаса на пресс-конференции.

По словам Арреасы, Венесуэла ждет положительного ответа от Лимы на свой запрос об экстрадиции данных лиц.

Ранее президент Мадуро заявил, что некоторые участники покушения на него скрываются в Перу. До этого власти Венесуэлы заявляли только о США и Колумбии как о странах, где якобы находятся организаторы покушения, и просили их выдать подозреваемых.

Всего по делу проходят 23 человека. Из них 10 человек уже задержаны, еще против 13 выданы ордера на арест, однако некоторые из них укрылись за границей.

Как сообщал министр связи и информации Венесуэлы Хорхе Родригес, 4 августа во время парада в Каракасе к трибуне, где находился Мадуро, направились несколько беспилотников с взрывчаткой. По его словам, при покушении на Мадуро ранения получили семеро гвардейцев, президент не пострадал. Сам Мадуро обвинил в организации покушения оппозицию и экс-президента Колумбии Хуана Мануэля Сантоса.

Чем больше Трамп с нами хочет дружить, тем больнее будут санкции

Лилия Шевцова, политолог

Россия не может противостоять самой развитой и богатой цивилизации, которая пришла в бешенство

Как назвать ситуацию, когда ты думаешь, что сорвал банк, а на самом деле проигрался в пух и прах- глупость, неадекватность, помутнение сознания? Как назвать политику, которая привела государство, всегда состоявшее в высшей мировой лиге, к роли страны-изгоя? Ведь речь не идет об одном- двух провалах, которые можно исправить. Речь идет о действиях, которые загнали Россию в тупик, из которого непонятно, как выбраться. Надо же было докатиться до того, что самая дружественная для россиян Греция начала выдворять российских дипломатов.

Сегодня Россия оказалась перед угрозой санкционной блокады, которая будет пожестче предыдущей. К теперешним санкциям, которые регулярно возобновляются, мы адаптировались и нашли в санкционном заборе лазейки, которые позволяют худо-бедно выживать и даже ерничать. Хиханьки закончились. Америка обещает новую удавку, от которой будет трудно избавиться. Уйдут нынешние кремлевские правители, а удавка останется нам в наследство. Вот пенсии под вопросом, а удавка гарантируется! Поправка Джексона-Вэника, введенная американцами против России в 1974 г, была снята только в 2012, когда давно исчезли основания, по которым она была принята.

«Коллективный Запад» вовсе не пытается обвалить российскую экономику - зачем им эта головная боль? Свалить президента Путина? Чушь! Западные санкции никогда не приводили к смене режима. Речь идет о формировании механизма, который бы заставлял российский правящий класс платить за его уверенность во вседозволенности - не только дома, но и вне дома. Проблема, правда, в том, что наша власть будет пытаться возложить санкционное бремя на общество. Россияне будут оплачивать кульбиты своей власти. В общем логично. Ведь они поддерживали ее политику. Во всяком случае, до недавнего времени. Но смирительная рубашка для правящей элиты - это еще не все удовольствие, которое нам придется получить.

Заявленные американские санкции (даже в случае их смягчения) создают для России новую геополитическую ситуацию. Во-первых, сужается возможность для ее державной роли, т.е. надламывается позвоночник российской системы. Во-вторых, разрушается созданная еще в советское время конструкция поддержания жизнеспособности России за счет западных финансовых и технологических ресурсов. Российская власть сделала непростительную ошибку, решив, что Америку можно дергать за хвост и испытывать бесконечно ее терпение. Раздразнив Америку, Кремль не просто превратил Россию в фактор американской политической борьбы. Американцы сделали то, что проделала российская власть у себя дома в отношении Америки: антироссийская позиция стала критерием американского патриотизма и почти национальной идеей. Уставшие от роли глобального шерифа Соединенные Штаты вдруг получили дозу адреналина для создания западного фронта по сдерживанию России. Кто-либо в Москве задумывался над тем, чем могут закончиться хакерские игры с американскими выборами и использование провинциальных девочек для охмурения вашингтонского бомонда?

Архитектором нашей внешней политики, посадившей Россию в лужу, конечно, является Кремль. Но справедливости ради нужно назвать и тех, кто разделяет ответственность за то, что мы оказались там, где оказались.

- Это российский политический класс, который десятилетиями причитал об «унижении» со стороны Запада и призывал к возмездию за отсутствие должного уважения.

- Это отечественные «эксперты», вопившие изо всех розеток, что эпоха Запада завершилась, Америка сдала себя в утиль, а потому с Западом можно не церемониться.

- Это западные лидеры ( Шредер, Берлускони, Саркози, Ширак и прочие), которые пели в ухо российскому президенту то, что он хотел услышать.

- Это европейские лидеры ( как напр., венгерский премьер Орбан), научившиеся обменивать про-кремлевскую риторику на безвозмездную российскую помощь.

- Это западные интеллектуальные гуру, журналисты и прочие деятели, за российские деньги убеждавшие мир, что у России есть основания обижаться. А потому Россия имеет право бить стекла в чужих домах.

Добавим к этому западную систему регулирования собственности и финансовых потоков (прежде всего в США и Великобритании), которая искушала нашу элиту тем, что позволяла ей выкачивать из России деньги и анонимно их пристраивать в либеральном сообществе. И мы еще будем удивляться, откуда это у нашего правящего класса чувство безнаказанности и уверенности в том, что Запад проглотит его художества! Вот не будь всего этого, неужели Кремль решился бы на «гамбиты», которые привели нас в мировой лепрозорий? Не забудем и парадокс в виде президента Трампа, создающего иллюзию возможности сделки между Америкой и Россией.

На деле, однако, получается совсем другое: чем больше Трамп с нами хочет дружить, тем больнее для нас будут американские санкции, которые должны наказать его за эту странную для американцев дружбу. Уйдет Трамп, но жесть останется надолго. Что бы мы ни делали, будет плохо. Попытаемся дружить с Америкой - американцы будут нас подозревать в злых намерениях. Если, конечно, Россия не скажет: «Mea Culpa!» Но у России нет привычки признавать вину и оправдываться. Попытаемся отвечать Америке (а чем мы можем ответить?) - станет еще хуже, ибо Россия не может противостоять самой развитой и богатой цивилизации, которая пришла в бешенство. Словом, вляпались!

Глава Росрыболовства пригласил делегацию Греции на Международный рыбопромышленный форум.

В Росрыболовстве состоялась рабочая встреча заместителя Министра сельского хозяйства Российской Федерации – руководителя Федерального агентства по рыболовству Ильи Шестакова с помощником Премьер-министра Греции Димитриусом Веланисом.

Российско-греческое взаимодействие, в том числе в области рыбного хозяйства, осуществляется в рамках Смешанной Российско-Греческой комиссии по экономическому, промышленному и научно-техническому сотрудничеству.

Греция является одним из ведущих средиземноморских производителей продукции аквакультуры, в связи с этим стороны обсудили вопросы возможности организации взаимодействия в данной сфере. Как отметил глава Росрыболовства, взаимный интерес могут представлять научные исследования в области разработки рецептур кормов для аквакультуры, производства продукции, как пищевой, так и фармацевтической, из объектов аквакультуры.

Димитриус Веланис в свою очередь обозначил заинтересованность республики в развитии двустороннего сотрудничества в области рыбного хозяйства, а также обозначил предложения греческой стороны в этом направлении.

В завершение встречи Илья Шестаков пригласил Греческую Сторону принять участие во II Международном рыбопромышленном форуме, который состоится в Санкт-Петербурге 13-15 сентября 2018 года, в том числе в работе «круглого стола», посвященного вопросам аквакультуры: прогнозам выращивания и развития до 2050 года. «На этой площадке мы можем продолжить предметное обсуждение вопросов развития двустороннего взаимодействия в области рыбного хозяйства», – отметил глава Росрыболовства.

Справочно:

На рыбацкий «Давос» прибудут делегации из ведущих рыболовных держав, которые обеспечивают более половины мирового вылова водных биоресурсов и объема производства продукции аквакультуры: в том числе Фарерских островов, Исландии, Китая, Японии, Южной Кореи, Мавритании, Ирана, Японии, Соединенных Штатов Америки, Сенегала и других.

Примут участие ведущие международные организации: НАФО, НЕАФК, ИКЕС, НАСКО, НПАФК, СИТЕС, Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (ФАО), а также Европейская ассоциация рыбопереработчиков и трейдеров, «Еврофиш», международные компании, ведущие научно-исследовательские институты, экологические организации и другие участники мировой рыбной отрасли.

Одновременно с форумом в Санкт-Петербурге состоится Международная выставка рыбной индустрии, морепродуктов и технологий. Площадь экспозиции увеличится на 60% по сравнению с прошлым годом и составит 13 тыс. кв. метров. В ней примут участие более 200 компаний, значительная часть участников – это зарубежные предприятия.

Источник: Пресс-служба Росрыболовства

Diamondback Energy съела конкурента.

Добывающая сланцевую нефть и газ на месторождении Permian в западном Техасе, американская Diamondback Energy Inc., достигла соглашения о приобретении конкурента Energen Inc. за $8,4 млрд.

Сделка, сумма которой с учетом долга составляет $9,2 млрд, будет оплачена акциями, говорится в совместном сообщении компаний. Diamondback оценила акции Energen в $84,95 за бумагу, что на 19% выше котировокпонедельника, 13 августа. После завершения сделки акционерам Energen будет принадлежать 38% объединенной компании.Руководство компаний ожидает, что объединение приведет к экономии в размере как минимум $3 млрд.

Energen также добывает нефть на Permian. Кроме того, укомпании есть также добычные активы в Нью-Мексико, Мидланде и Делавере.

У Orange Business Services в России и СНГ новый инноватор

Анна Устинова

Робин де Кейзер стал руководителем департамента бизнес-решений и инноваций в России и СНГ международного сервис-провайдера Orange Business Services. Главной целью Робина де Кейзера на новом посту станет развитие команды и компетенций для создания инновационных решений для российских и международных крупных компаний из различных отраслей. Елена Краюшкина, занимавшая эту должность ранее, приняла решение покинуть компанию.

Робин де Кейзер (на фото) назначен руководителем департамента бизнес-решений и инноваций в России и СНГ Orange Business Services.

Главной целью Робина де Кейзера на новом посту станет развитие команды и компетенций для создания инновационных решений для российских и международных крупных компаний из различных отраслей. Отвечая на вопрос о том, какие решения и сервисы у компании в приоритете на рынке России и СНГ, в пресс-службе Orange Business Services в первую очередь упомянули о проектах в области Интернета вещей (IoT). В компании напомнили о том, что в 2018 г. открыли центр компетенций IoT, и активно развивают это направление, реализуя пилотные IoT-проекты в разных отраслях бизнеса. "Среди них есть проекты по охране труда, управлению непрерывности производства и эффективностью транспорта, а также мониторингу и анализу данных о состоянии различного оборудования", – поделились информацией представители компании.

В ближайшем будущем Orange Business Services на рынке России и СНГ также намерена развивать услуги по анализу больших данных и машинному обучению. "Еще одна сфера, которой мы уделяем повышенное внимание – это информационная безопасность. В скором времени мы планируем запустить в коммерческую эксплуатацию центр мониторинга и реагирования на инциденты безопасности (security operation center)", – поделились планами в компании.

Робин де Кейзер также будет отвечать как за разработку новых сервисов, учитывающих пожелания и идеи клиентов, так и за реализацию сложных интеграционных проектов. Еще одной его задачей в новом качестве станет развитие экосистемы технологических партнеров, в которую входят как крупные международные вендоры, так и небольшие российские ИТ-компании и стартапы.

"Мы рады тому, что департамент бизнес-решений и инноваций Orange Business Services в России и СНГ возглавит профессионал с невероятно богатым опытом работы в консалтинге. Уверен, что экспертиза Робина поможет в развитии инновационных решений и укреплении статуса Orange как надежного партнера российского бизнеса в цифровой трансформации", – отметил старший вице-президент Orange Business Services, отвечающий за регион IMEAR (непрямые продажи, Ближний Восток, Африка и Россия), Ричард ван Вагенинген.

До назначения на пост руководителя департамента бизнес-решений и инноваций в России и странах СНГ Робин де Кейзер с 2015 г. по июль 2018 г. занимал позицию руководителя по консалтингу в странах региона MENAT (Ближний Восток, Северная Африка и Турция). Он отвечал за развитие "умных городов" и проекты цифровой трансформации. Робин де Кейзер также имеет опыт работы на руководящих позициях в FNAC Belgium, KPN и Hewlett Packard.

Робин де Кейзер сменил Елену Краюшкину на посту руководителя департамента бизнес-решений и инноваций в России и СНГ Orange Business Services. Елена Краюшкина в беседе с корреспондентом ComNews сообщила, что покидает компанию по собственному желанию. "Я проработала в компании Orange Business Services в течение 7,5 лет: 5 лет – в голландском офисе, и 2,5 года – в России. В целом, в телекоме и ИТ я проработала около 10 лет", – рассказала Елена Краюшкина. До этого она работала в компании T-Systems в Нидерландах.

Говоря о причинах ухода, Елена Краюшкина отметила, что решила сделать паузу и поехать путешествовать. "В ближайший год я пока не планирую рассматривать поступающие предложения о работе", – добавила Елена Краюшкина.

Досье ComNews

Робин де Кейзер имеет диплом по программированию и бухгалтерскому учету.

Робин де Кейзер обладает более чем 26-летним опытом работы в технологических компаниях. До прихода в Orange Business Services Робин де Кейзер занимал руководящие позиции в FNAC Belgium, KPN и Hewlett Packard.

В команду Orange Business Services Робин де Кейзер пришел в 2005 г., пройдя путь от руководителя портфелем проектов в Бельгии до главы проектного офиса в Дубае. С 2015 г. по июль 2018 г. Робин де Кейзер занимал позицию руководителя по консалтингу в странах региона MENAT (Ближний Восток, Северная Африка и Турция). С августа 2018 г. назначен руководителем департамента бизнес-решений и инноваций в России и странах СНГ Orange Business Services.

Лифт сломался: почему стать нищим все легче

Милена Бахвалова, редактор Банки.Ру

Социальные лифты застряли. Сегодня вырваться за пределы своего социального слоя и найти достойную работу сложнее, чем 20 лет назад. В том числе и в России. Почему так?

Твое будущее предопределено: ты повторишь путь родителей. У тебя по-прежнему есть шанс вырваться вперед, подняться по социальной и имущественной лестнице. Но с каждым годом сделать это все труднее. Социальный лифт хорошо работал для тех, кто родился в период с 1955 по 1975 год, а для более молодых он функционирует куда хуже. Таковы результаты исследования «Сломанный социальный лифт? Как стимулировать социальную мобильность», подготовленного экспертами Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Сегодня людям гораздо легче провалиться в бедность и нищету, чем улучшить свое положение. Есть ли выход?

«Липкий пол»

Мы дети своих родителей, и забудьте про общество разных возможностей — таков посыл исследования ОЭСР. Неравенство сопровождает нас всю жизнь. Сначала — на уровне образования. Лишь каждый четвертый ребенок из рабочей семьи со временем занимает менеджерскую позицию. Если же кто-то из родителей был менеджером, то вероятность занять аналогичный пост у ребенка поднимается до 50%. В свою очередь, лишь 10% детей, чьи родители имеют высшее образование, ограничиваются средним. Остальные также получают высшее. Если же родители не получили даже полного среднего образования, то шанс, что их ребенок поступит в университет, не превышает 15%.

Более низкое образование, как правило, означает более низкую зарплату. Причем на всю оставшуюся жизнь. Что важно, неравный доступ к образованию означает не только неравенство в доходах, но еще и неравенство в здоровье и в продолжительности жизни. Сегодня в странах ОЭСР 25-летний мужчина, окончивший университет, проживет в среднем на восемь лет дольше, чем его малообразованный ровесник. Среди женщин эта разница составляет 4,6 года.

Авторы исследования вводят термин «липкий пол»: если ты родился в бедной семье, то и свою жизнь проведешь в бедности. Эти данные касаются стран ОЭСР — экономической организации, объединяющей 36 развитых стран мира. Но аналогичная ситуация сегодня складывается и в России. Ведущий эксперт Института образования НИУ ВШЭ Валерия Малик и преподаватель университета Эксетера (Великобритания) Алексей Бессудов изучили, какую образовательную стратегию выбирают выпускники 9-х классов российских школ и насколько их выбор зависит от семей, в которых они растут.

Выбор, стоящий перед выпускником 9-го класса, — это первая важная развилка, первый выбор, определяющий будущее. Остаться в школе, а потом поступить в вуз? Или же ограничиться рабочей специальностью? По сути, социальный лифт как раз и начинает действовать с 10-го класса. Но в этот лифт еще надо постараться запрыгнуть, отмечают авторы исследования. Шансы не равны.

В семьях, где оба родителя имеют высшее образование, 87% детей продолжили обучение в старшей школе. Там, где вуз закончил только один из родителей, этот показатель уже ниже — 70%. Если в институте не учились ни мать, ни отец, шансы перехода в десятый класс для ребенка составляют 47%.

Прослеживается и зависимость от достатка в семье: самые низкие шансы перейти в 10-й класс у детей из семей с доходом 20 тыс. рублей в месяц и ниже. С ростом дохода растет и вероятность продолжить учебу в школе. Самая высокая она у детей из семей с доходом более 80 тыс. рублей в месяц — на 16 процентных пунктов выше, чем у детей из наиболее бедных семей.

Однако проблема не только в том, что между социальными классами существуют стеклянные стены. Проблема в том, что эти стены становятся все выше и прочнее: имущественное расслоение растет.

Неравенство: разрыв нарастает

10% самого богатого населения стран ОЭСР сегодня имеют доход, который в 9,5 раза превышает доход 10% самого бедного населения. Для сравнения: 25 лет назад эта разница составляла 7 раз, приводят данные в ОЭСР. Сегодня 10% самых богатых обладают половиной всего благосостояния в мире, в то время как 40% самого бедного населения — только 3%.

В обществе нарастает пессимизм. Если в 1992 году 27% людей считали, что их финансовое положение улучшится со временем, то в 2015 году — только 22%. Все больше людей думают, что главный секрет продвижения вперед — это «правильные» ( то есть образованные и обеспеченные) родители. Такого мнения придерживались 31% жителей стран ОЭСР в 1987 году и 36% — в 2009 году. Реальность подтверждает эти мысли: в среднем 38% детей (в некоторых странах ОЭСР — до 70%) имеют тот же уровень доходов, что и их родители.

На днях американский телеканал CBS провел опрос на тему, как изменилась напряженность между афроамериканским и белым населением США. 61% ответивших считают, что за последний год напряженность возросла.

55 лет назад, 28 августа 1963 года, в Вашингтоне прошел марш Мартина Лютера Кинга против дискриминации людей по расовому признаку. В 1965 году в США приняли «Закон о гражданских правах» и «Закон об избирательных правах», сделав белокожее и темнокожее население де-юре равными. Де-факто разрыв не уменьшается, а по некоторым параметрам даже растет. Согласно журналу The Economist, медианный доход афроамериканского домохозяйства составлял в 2000 году 64% от медианного дохода домохозяйства белых. В 2011 году это отношение было 58%. В 2008 году, когда на американском рынке лопнул ипотечный пузырь, именно афроамериканцы оказались самой многочисленной группой пострадавших.

Проблема опять-таки родом из детства: 17-летний темнокожий подросток демонстрирует такую же технику чтения и такой же уровень владения математикой, как и 13-летний белый ученик. Следовательно, шансов поступить в колледж у белых учеников значительно больше. Следовательно, у них больше шансов получить качественное образование, лучшую работу и в итоге более высокий социальный статус и более высокий доход.

Российская статистика также свидетельствует о росте бедности. «По данным Росстата, в 2016 году доходы 19,5 миллиона (13,3%) россиян не превышали величины прожиточного минимума, — говорит руководитель департамента по работе с персоналом QBF Светлана Белодед. — На тот момент в нашей стране было зарегистрировано максимальное количество бедных, начиная с 2006 года. В 2017 году показатель несколько уменьшился — доходы ниже прожиточного минимума были зафиксированы у 19,3 миллиона человек (13,2% населения)». Говорит это изменение об уменьшении бедности или просто о погрешности расчета, покажут данные за 2018 год.

Счастье родиться богатым

Растущая экономика — по всему миру это превращается в прерогативу богатых. Именно в их карманах и на их счетах оседает то самое «растущее благосостояние», о котором пишут аналитики каждый год. Особенно явственно поломка социального лифта при одновременном росте неравенства стала просматриваться с 1990-х годов.

Эксперты ОЭСР, помимо термина «липкий пол», вводят также термин «липкий потолок», говоря о том, что 40% детей из самых богатых 20% населения стран ОЭСР сохраняют уровень дохода родителей. «Липкий пол» и «липкий потолок» одинаково крепко держат подрастающее поколение. Эксперты ОЭСР на протяжении четырех лет наблюдали, как меняется уровень дохода у представителей пяти имущественных групп. Оказалось, что 60% самых бедных (нижние 20% по уровню дохода) и 70% самых богатых (верхние 20% по доходам) остались с тем же уровнем дохода. Более того, те малообеспеченные, которые смогли увеличить свой доход, сделали это вовсе не благодаря социальному лифту: в большинстве случаев сыграли роль какие-то неожиданные внешние обстоятельства, а вовсе не продвижение по карьерной лестнице.

Причем наиболее крепко «липкий пол» и «липкий потолок» держат в США и Германии. Авторы доклада сделали некий условный расчет: сколько поколений потребуется ребенку из бедной семьи, чтобы достичь среднего дохода по данной стране. В США и Германии этот показатель составил шесть поколений. Средняя цифра по ОЭСР — 4,5. Безусловно, есть страны, где социальный лифт работает еще хуже, чем в США и Германии, но это экономики другого типа. Например, в Китае и Индии этот процесс займет семь поколений, а в Бразилии и ЮАР — девять. Самые низкие показатели характерны для стран Северной Европы. В Дании это два поколения, в Финляндии, Норвегии и Швеции — три.

По сути, некоторая социальная мобильность сохраняется сегодня в среднем классе. И то, речь идет больше о движении вниз, чем вверх. На протяжении четырех лет наблюдений одна семья из семи, принадлежащих среднему классу, опустилась в группу самых бедных (нижние 20% по доходам). Среди семей, относящихся к категории «нижний слой среднего класса», такая вероятность составила уже один к пяти.

Социальный лифт в России: застряли или приехали?

Поломка социального лифта заметна и в России. СССР, как и другие страны, где преобладал социалистический строй, при всех недостатках системы, давал больше шансов пробиться через рамки сословий, считает совладелец и директор по развитию компании «Экоокна» Нина Филоненко. «Для отдельных регионов и групп граждан существовали льготы на поступление в самые престижные вузы страны, например в МГУ, МГИМО», — приводит она пример.

То, что сейчас социальный лифт фактически перестал работать, Светлана Белодед связывает со стихийными процессами в экономике в 1990-е годы. «В нашей стране чрезвычайно быстро произошло расслоение общества на богатых и бедных, тогда как на Западе элита формировалась постепенно, — говорит Белодед. — Кроме того, важно учитывать, что основная часть российского населения психологически привыкла оставаться на одном месте, вести такой образ жизни, который был характерен для их родителей».

В России социальный лифт работает по-прежнему неплохо, полагает управляющий партнер Swiss Consulting Partners Юлий Сомсиков. «Особенно в больших городах, где молодой человек из любой социальной среды может получить неплохое образование и вполне успешно продвинуться вверх по карьерной лестнице, — считает эксперт. — Спрос на толковых специалистов по-прежнему велик».

Так или иначе, отсутствие или снижение социальной мобильности несет в себе угрозу как социальной стабильности, так и экономическому развитию страны. «Прежде всего, при большом количестве бедных повышается уровень социальной напряженности. В частности, развивается преступность, — говорит Белодед. — Отсутствие социальных лифтов препятствует развитию рынка труда».

Когда неравенство не пугает

На самом деле напряженность в обществе создает не неравенство как таковое, а отсутствие социальных лифтов, то есть возможности изменить свое положение. К такому выводу пришли директор Центра трудовых исследований НИУ ВШЭ Владимир Гимпельсон и старший научный сотрудник Лаборатории сравнительных исследований массового сознания НИУ ВШЭ Галина Монусова в исследовании «Отношение к неравенству и социальная мобильность».

Причем важна не мобильность сама по себе, а способ, ее обеспечивающий. Широкое использование немеритократических способов обогащения (взятки, коррупция, «нужное» семейное положение) в любой стране значительно снижает терпимость к неравенству. Если же инструменты успеха легитимны и справедливы, например упорный труд, то население гораздо в меньше степени считает неравенство серьезной проблемой.

Как же обеспечить эту мобильность? Эксперты ОЭСР дают политикам следующие рекомендации:

1. Высокие стандарты среднего образования, которое дает возможность поступить в университет для всех слоев населения.

2. Социальная помощь родителям должна быть скорректирована таким образом, чтобы учитывать образовательные способности детей. Необходима поддержка при непредвиденных временных шоках, как, например, потеря работы или рождение ребенка. Причем такая поддержка должна быть доступна также семьям среднего класса, которые находятся в зоне риска скатиться в нижную страту.

3. Налоговая шкала должна быть прогрессивной и не иметь исключений.

4. Градостроительная политика и планирование транспортной инфраструктуры должны не допускать появления гетто.

5. Политика на рынке труда должна защищать работников из социальных низов и делать процесс найма честным и прозрачным.

Нина Филоненко добавляет в этот перечень пункт про российскую специфику: важно, чтобы государство открывало возможности в том числе и для смены должностей в государственном секторе. С этим в стране пока проблемы.

Впрочем, социальный лифт может быть запущен и без участия политиков, просто благодаря развитию технологий, уверены некоторые эксперты. Распространение Интернета и онлайн-образования может дать те самые равные возможности. «Ты можешь получить знания любого порядка, которые ранее стоили каких-то сумасшедших денег и продавались только избранным, — считает основатель EvoDesk.ru, профессиональной социальной сети на технологии Blockchain Вячеслав Золотухин. — Да, есть люди, которым сложно получить доступ в Интернет, например жители Северной Кореи или совсем бедные слои населения. Но Google работает и над этой проблемой тоже, чтобы предоставить свободный Интернет всем на Земле. Сейчас при должном усердии, если не лениться, ты можешь обучаться на уровне того же Гарварда, находясь у себя дома, изучая их лекции, курсы, тесты».

«Цифровые копии» вместо Гарварда

Да и Гарвард не обязателен. «Всеобщая цифровизация открывает совершенно новые горизонты, позволяя зарабатывать на взрывном росте интереса к контенту в блогах и социальных сетях, — говорит Юлий Сомсиков. — Возможности социального лифта в этой сфере сейчас настолько велики, что некоторые молодые люди сознательно отказываются от классического вузовского образования и сосредотачивают усилия на «раскрутке» своих цифровых копий».

«Конечно, освоение отдельных профессий остается прерогативой богатых (например, врачи и юристы в США — образование по этим направлениям традиционно очень дорогое), — говорит член совета по взаимодействию с институтами гражданского общества при председателе Совета Федерации Евгений Корчаго. — Но в целом таких проблем нет, поэтому говорить о поломке социального лифта в век мобильности и Интернета достаточно странно».

Безусловно, Интернет дает возможность получить много знаний, особенно в рамках общего среднего образования, а многочисленные платформы для онлайн-образования позволяют прослушать и курсы лучших университетов мира. Но, радуясь доступности, которую дает Интернет, не стоит игнорировать того факта, что речь идет о лишь об ограниченном круге гуманитарных, общественных и некоторых точных наук. Профессии врача, инженера и многие другие по-прежнему передаются «от человека к человеку» и подразумевают много практики. А значит, остаются внутри университетских стен. Куда попасть детям из бедных семей становится все труднее.

Всё больше людей арендуют жильё в крупнейших городах США

Самый большой рост арендаторов – в Мемфисе, Лас-Вегасе и Гонолулу. В 29 из 50 мегаполисов люди предпочитают снимать недвижимость, а не покупать, в то время как в 2006 году такая ситуация складывалась только в 16 городах страны, согласно исследованию Zillow.

В Майами, Нью-Йорке и Бостоне больше всего семей, арендующих жильё. Почти 70% всех домохозяйств в Майами и Нью-Йорке и 65% в Бостоне снимают дом или квартиру. Причём в Майами за последние 10 лет таковых стало больше на 6%. Между тем, Вирджиния-Бич, Альбукерке и Меса в Аризоне имеют наименьшую долю домохозяйств-арендаторов. В Вирджиния-Бич их количество составляет 37,8%, а в Месе – около 40%, сообщает PropertyWire https://www.propertywire.com/news/north-america/rise-people-renting-homes-biggest-cities-us/  .

Средняя арендная плата в США составляет $1 440 в месяц, что на 1,3% больше, чем в 2017 году. Последние данные Zillow показывают, что основная проблема для миллениалов в плане покупки собственного дома – накопление денег для первоначального взноса. И даже являясь собственниками, чаще всего они сожалеют о совершённой покупке https://prian.ru/news/36951.html . Другие проблемы включают в себя требования для получения кредита и определение того, какое именно жильё есть возможность приобрести.

Исследование также указывает на то, что более 10 лет назад во время рецессии миллионы владельцев домов были лишены права выкупа, и многие из них ещё не приобрели дом снова. Часть домохозяйств стали арендаторами, потому как жёсткие стандарты ипотечного кредитования и слабый рынок труда сделали приобретение собственности более трудной процедурой для молодых людей.

Сейчас доля арендаторов в США выросла до 36%, что на 5% больше, чем в 2006 году, и на 3% выше, чем до бума жилищного строительства в 2000 году. В Мемфисе жильё снимает около 56% всех домохозяйств, что на 11% больше, чем в 2006 году. В Лас-Вегасе этот показатель равен 47% по сравнению с 38% 10 лет назад.

Частично причина заключается и в том, что стоимость жилья по всей стране растет более чем на 8% в год, а на отдельных рынках цены поднимаются на двузначные числа. Например, средняя стоимость жилья в Сан-Хосе выросла на 27% по сравнению с 2017 годом, при этом количество арендаторов увеличились примерно на 5% с 2006 года, до 43%.

Квартиры и дома в Австрии стремительно дорожают

Цены на жильё в стране подскочили на 7,3% в первом квартале 2018 года, согласно индексу, составленному Центральным банком Австрии Oesterreichische Nationalbank. В Вене цены выросли на 3,5% за квартал после увеличения на 1,5% в 2017 году.

Спрос на жилье в Вене сильный, а рынок развивается за счёт низкой безработицы в 4,7% https://prian.ru/news/37005.html , растущего населения и стабильной экономики, говорят агенты. После экономического кризиса 2008 года инвесторы ищут безопасное место для денежных вложений, а процентные ставки в стране очень низкие, сообщает NY Times.

По словам исполнительного директора Marschall Real Estate в Вене Питера Маршалла, для потенциальных покупателей большое значение приобретает транспортная доступность, причём сейчас они обращают внимание на районы, в которых ещё несколько лет назад не хотели жить. Сейчас покупатели элитной недвижимости интересуются районами в западной части австрийской столицы – 17, 18, 19.

18 и 19 округа наиболее популярны для покупки старых поместий. За 2017 год средняя цена виллы в этих двух районах выросла до чуть более €2 миллионов по сравнению с €1,2 миллионами в 2009 году.

Иностранные инвесторы составляют лишь около 10% покупателей жилья в Вене, причём большинство из них – из соседних стран, таких как Германия и Швейцария. Но число таковых растёт - в последнее время особенно интересуются инвестиционной недвижимостью в стране граждане Восточной Европы, Гонконга, США.

Китай стал крупнейшим мировым экспортером переработанных фруктов и орехов

В 2016 году Китай экспортировал 1,3 млн тонн переработанных фруктов и орехов на сумму $2,5 млрд.

Такие статистические данные приводятся в отчете "World: Prepared Fruits - Market Report. Analysis And Forecast To 2025. Market Report. Analysis And Forecast To 2025" исследовательской компании IndexBox. Также в число ведущих экспортеров вошли Таиланд (709 тыс. тонн; $1,032 млрд), США (667 тыс. тонн; $1,56 млрд), Филиппины (459 тыс. тонн; $449 млн) и Аргентина (412 тыс. тонн; $521 млн). В совокупности эти странны составляют 50% мирового экспорта переработанных фруктов и орехов.

Около 23% мирового экспорта приходится на Испанию (305 тыс. тонн; $487 млн), Нидерланды (296 тыс. тонн; $748 млн), Грецию (288 тыс. тонн; $326 млн), Германию (230 тыс. тонн; $851 млн), Мексику (198 тыс. тонн; $441 млн), Коста-Рику (161тыс. тонн; $127,5 млн) и Италию (161 тыс. тонн; $329 млн).

В период 2007-2016 гг. наивысший темп роста производства переработанных фруктов и орехов был зафиксирован в Коста-Рике (+17,4% в год). Самый высокий темп роста экспорта за аналогичный период отметили в Мексике (+16.7%).

Всего объем производства переработанных фруктов и орехов в 2016 году достиг 7 млн тонн (+4% к результатом 2015 года). Среднегодовой темп роста производства с 2007 по 2016 год был на уровне +1,8%, рост экспорта +8% в год. В стоимостном выражении экспорт в 2016 году достиг $14 млрд. Ежегодно результаты мирового экспорта в денежном выражении за отчетный период росли на 1,8% в год. При этом объемы экспорта росли неравномерно, наиболее значительное увеличение экспортных поставок было продемонстрировано в 2016 году, когда прирост их стоимости составил 40,3%.

Средняя экспортная цена переработанных фруктов и орехов снизилась в 2016 году на -2,0% по сравнению с 2015 годом. Самая низкая экспортная цена была в Коста-Рике ($791 за тонну), а самая высокая в Германии ($3,7 тыс. за тонну).

Источник: FruitNews по материалам IndexBox

ЕК готовит соглашение с Мексикой о беспошлинных поставках фруктов и овощей

Еврокомиссия разрабатывает текст соглашения о беспошлинном товарообороте сельскохозяйственной продукции с Мексикой, в том числе об импорте и экспорте фруктов и овощей. Уточняется, что документ будет готов до конца этого года.

В данный момент текст документа находится на юридической проверке. После перевода соглашений на все официальные языки ЕС, документ представят на утверждение Европарламента и Совета ЕС.

Ожидается, что от введения нулевых пошлин на поставки продукции больше всех выиграют экспортеры мяса птицы, свинины, сыра, шоколада и прочей сельскохозяйственной продукции. Что касается сектора овощей, то в период с января по май 2018 года экспорт фруктов и овощей из Испании в Мексику был минимальным и составил всего 10 тонн на сумму 74 тыс. евро. В прошлом году за аналогичный период результаты были выше - 11 тонн и 72,9 тыс. евро. При этом импорт за тот же период вырос на 28%, составив 16,1 тыс. тонн на 27,1 млн евро (+ 48%).

За счет торговых соглашений со странами, не входящими в состав ЕС, участники рынка рассчитывают диверсифицировать и расширить экспортные поставки свежих фруктов и овощей.

Источник: FruitNews по материалам Freshplaza

Экспорт деревянных напольных покрытий из Перу по итогам четырех первых месяцев 2018 г. снизился в годовом исчислении на 6% до $23,8 млн, об этом сообщает ITTO.

Поставки на основной зарубежный рынок — в Китай — упали почти на 20%. Среди других импортеров перуанских напольных покрытий стоит выделить Францию ($3,7 млн), США ($1 млн), а также Бельгию, Данию, Германию, Мексику, Австралию, Новую Зеландию и Нидерланды.

Тоталитарные и авторитарные режимы

Хуан Линц

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2018, 4

Перевод с английского Ольги и Петра Серебряных

Хуан Линц (1926—2013) — социолог и политолог, автор трудов по теории тоталитарных и авторитарных политических режимов.

[стр. 16—62 бумажной версии номера]

I. ВВЕДЕНИЕ [1]

Многообразие и широкая распространенность недемократических режимов

Все знают, что формы правления бывают разными и что быть гражданином или подданным одной страны совсем не то же самое, что быть гражданином другой — даже на повседневном уровне. Но известно также и то, что почти все правительства занимаются примерно одним и тем же, так что порой легко уподобиться чистым анархистом, для которых все государства одинаковы, просто потому что они государства. Это противоречие и является отправной точкой в общественно-политической науке.

Понятно, что при Сталине или Гитлере жизнь обычного гражданина — не говоря уже о верхушке общества — сильно отличалась от жизни в Великобритании или Швеции[2]. Даже если не брать крайние случаи, можно смело утверждать, что для многих, пусть даже и не для подавляющего большинства, жить в Испании при Франко совсем не то же самое, что жить в Италии — для глав коммунистических партий этих стран уж точно. Наша задача как ученых описать во всей его сложности отношение людей к правительству и понять, почему это отношение столь сильно меняется от страны к стране. Мы не будем рассматривать личные документы — мемуары политиков, генералов, интеллектуалов, заговорщиков и узников концлагерей, а также литературные произведения, посвященные столкновению человека с властью, зачастую жестокой и непредсказуемой. Мы ограничимся научными исследованиями общества, основанными на наблюдении, анализе законов, судебных и административных решений, бюрократических документов, на интервью с главами стран и опросах населения — то есть будем основываться на трудах, в которых предпринята попытка описать и объяснить функционирование разных политических систем в разных обществах.

Благодаря работам политических философов, у нас уже есть некоторое представление о том, какие вопросы следует задавать. Однако чисто дескриптивных исследований политической жизни в конкретном обществе в конкретное время, пусть даже очень хороших, нам будет мало. Нам, как и Аристотелю, который столкнулся с разнообразием правлений в греческих полисах, будет нужно свести всю эту сложность к ограниченному числу типов — достаточно разных, чтобы охватить весь спектр режимов, присутствующий в реальности, но в то же время позволяющих описать черты, общие для тех или иных сообществ. Классификация политических систем, как и других аспектов реальности — социальных структур, экономических систем, религий, структур родства, — составляет ядро социальных наук с момента их зарождения. Появление новых форм политической организации, учреждения власти и властных компетенций, распоряжения ими, а также изменение точки зрения, связанное с появлением новых ценностей, неизбежно приводит к созданию новых классификаций. Эта интеллектуальная задача не так проста, как может показаться, поскольку мы имеем дело с изменчивой политической реальностью. Старые понятия утрачивают адекватность. Как отмечает Токвиль, говоря об «опасной для демократических государств форме угнетения, не похожей ни на одну из ранее известных в мире форм»: «Это нечто новое, поэтому я попытаюсь описать ее, ибо имени у нее нет». К сожалению, нам всегда приходится как-то именовать реальность, которую мы пытаемся описать. Хуже того — мы в этом не одиноки, поскольку те, кто контролирует политическую жизнь в государствах ХХ века, тоже хотят определять, описывать и именовать свои политические системы, даже если при этом они выдают желаемое за действительное или просто хотят пустить пыль в глаза окружающим. Разумеется, подходы ученых и политических деятелей не всегда совпадают, одни и те же слова часто имеют разный смысл. Соответственно, ясность в понятиях — дело принципиальной важности. Кроме того, общества различаются не только тем, как в них организована политическая жизнь, но и устройством властных отношений в иных сферах. Естественно, те, кто считает, что внегосударственные аспекты общества для жизни людей важнее, будут стремиться к такой концептуализации разновидностей обществ, в которой политика будет лишь одним из аспектов и, наверное, даже не самым важным. Нас, однако, будет занимать именно проблема многообразия политических систем.

Простейший способ определить какое-либо понятие — указать, чем оно не является. Это, очевидно, предполагает, что мы знаем, чем является нечто другое, и, соответственно, можем сказать, что оно не совпадает с нашим понятием. В данном случае мы будем исходить из предположения, что мы знаем, что такое демократия, и сосредоточимся на политических системах, которые не подпадают под наше определение демократии. Джованни Сартори, анализируя примеры использования таких понятий, как тоталитаризм, авторитаризм, диктатура, деспотизм и абсолютизм, которые традиционно противопоставляются демократии, отмечает[3], что сейчас все сложнее понять, чем же не является демократия. Тем не менее присутствует ощущение, что благодаря работам множества ученых у нас все-таки есть описание демократии, соответствующее большому числу политических систем, достаточно схожих между собой по способу организации политической жизни и в отношениях между гражданами и правительством, чтобы подпадать под одно определение. Соответственно, здесь мы будем иметь дело с политическими системами, имеющими как минимум одну общую черту: все они не похожи на общества, к которым приложимо наше определение демократии. То есть мы будем иметь дело с недемократическими политическими системами.

Двойственность политических режимов традиционно описывалась противопоставленными терминами поликратия — монократия, демократия — автократия. С XVIII века дескриптивными и идеологическими понятиями для описания неограниченной власти (legibus solutus) стали абсолютизм и деспотизм, даже если это порождало такие неоднозначные выражения, как «просвещенный деспотизм». В конце XIX — начале ХХ века, когда в большинстве западных стран, по крайней мере на бумаге, установилось конституционное государство, а либерализм и правовое государство (Rechtstaat) стали символом политического прогресса, новые автократические формы правления обычно называли диктатурами. В 1920-е Муссолини заявляет о своей приверженности неоидеалистической концепции Джованни Джентиле об «этическом» и «тоталитарном» государстве: «Вооруженная партия ведет к тоталитарному режиму… Партия, тоталитарно управляющая нацией, — факт, новый в истории»[4]. В Германии это понятие найдет отклик лишь некоторое время спустя, причем не столько среди нацистского руководства, сколько у политических философов вроде Карла Шмитта, писавшего о повороте к тотальному государству в 1931 году[5]. Успех этого слова тесно связан с известной работой генерала Людендорфа «Тотальная война»[6], которая переворачивала старую формулу Клаузевица «война есть продолжение политики иными средствами», чтобы определить мир как подготовку к войне, а политику как продолжение войны иными средствами. Другой влиятельный автор, Эрнст Юнгер, примерно в это же время придумал выражение Totale Mobilmachung[7]. Вскоре эта идея тотальной мобилизации войдет в политический дискурс и даже в юридические документы — например в указы испанской правящей партии, где этот термин имел положительные коннотации. Уже в 1930-е политолог Джордж Сэбин использует это понятие для новых мобилизационных однопартийных режимов — и фашистских, и коммунистических[8]. Роберт Михельс в 1928 году отмечает сходство между фашистскими партиями и большевиками[9]. Троцкий пишет в 1936 году: «Сталинизм и фашизм, несмотря на глубокое различие их общественных основ, представляют собою симметричные явления. Многими чертами своими они убийственно похожи друг на друга»[10]. Многие фашисты, особенно фашисты левые, ощущали близость своих идеалов к сталинскому коммунизму[11]. Так что выявить это сходство и обнаружить, насколько полезно понятие, описывающее сразу оба политических феномена, выпало отнюдь не либеральным критикам фашизма и Советского Союза. Как мы увидим, борьба с излишне широким или неправильным толкованием этого понятия, а также сомнения в его интеллектуальной плодотворности возникли лишь недавно. Тем не менее еще в 1930-е ряд теоретиков, симпатизировавших авторитарным, антидемократическим политическим решениям, но при этом враждебно относившихся к активистским мобилизационным концепциям тоталитарного государства и видевших проблему в автономии государства от общества, ясно указали на разницу между авторитарным государством, тоталитарным государством и тем, что они называли нейтральным либерально-демократическим государством[12]. В послевоенной политологии их идеи отклика не нашли. Когда в ходе «холодной войны» отдельные автократические режимы вроде Турции и Бразилии перешли к демократии, а обретшие независимость страны выбрали демократическую форму правления, считалось, что дихотомия демократии и тоталитаризма может описать все многообразие политических систем или как минимум два полюса, к которым все эти системы тяготеют. Именно тогда режимы, которые нельзя было отнести ни к демократическим, ни к тоталитарным, считались либо покровительствующими демократии (то есть режимами, где демократические нормы формально приняты, а элиты стремятся демократизировать свои общества, даже если они не вполне представляют, что для этого требуется), либо сохранившимися до настоящего времени традиционными олигархиями[13]. Но и в данном случае для режимов, оказавшихся между этими двумя типами и ориентировавшихся либо на демократическое будущее, либо на традиционалистское прошлое, требовалось создать особый тип модернизирующихся олигархий. Примечательно, что описание в этом случае в большей мере сосредоточивалось на целях экономического развития, чем на природе политических институтов, которые нужно было создать и работу которых необходимо было поддерживать.

Всего несколько лет спустя рухнули огромные надежды на демократию в Латинской Америке — в первую очередь в более развитых южноамериканских республиках и странах, созданных путем успешного переноса британских и французских демократических институтов в бывшие колонии. Вместе с тем авторитарные режимы в Испании и Португалии неожиданно для всех пережили разгром стран «оси». Ученым стало ясно, что такие режимы нельзя понимать как безуспешные примеры тоталитаризма, поскольку многие — если не все — их основатели не разделяли тоталитарных взглядов на государство и общество, а сами эти режимы функционировали совсем не так, как нацистский или сталинский; при этом сами правители, особенно в странах «третьего мира», даже не делали вида, что авторитаризм — лишь временный этап подготовки страны к демократии. Они все чаще отвергали либерально-демократическую модель и при строительстве нового государства нередко прибегали к несколько видоизмененной ленинской модели правящей партии как авангарда пролетариата. Вскоре ученые обнаружат, что идеологические выступления и декларируемые схемы управления партий и массовых организаций почти никогда не соответствуют действительности, как в прошлом псевдофашизм балканских, восточноевропейских и балтийских государств не был похож на немецкий национал-социализм или итальянский фашизм. Эти наблюдения неизбежно привели к тому, что был описан — с теми или иными нюансами — третий тип режимов, то есть именно отдельный тип, а не точка на оси между демократией и тоталитаризмом. На основании анализа режима Франко, особенно после 1945 года, мы сформулировали понятие авторитарного режима, который отличается и от демократического правления, и от тоталитарной системы[14].

Наш анализ будет сосредоточен на тоталитарных и авторитарных режимах, имеющих как минимум одну общую черту, — это недемократические режимы. Поэтому мы должны начать с краткого эмпирического определения демократии, чтобы очертить область нашего исследования. Мы обратимся к многочисленным теоретическим и эмпирическим исследованиям тоталитарных политических систем, появившимся в последние десять лет, а также к недавней критике этого понятия, чтобы наметить типы режимов, которые мы от противного считаем тоталитарными. Однако упомянутыми тремя типами режимов многообразие политических систем ХХ века не исчерпывается. До сих пор существует ряд режимов, основанных на традиционной легитимности, и мы неверно поймем их природу, если будем классифицировать их по тем же признакам, что и современные авторитарные режимы, сложившиеся после слома традиционной легитимности или после периода демократического правления. Нам представляется, что отдельные виды тирании и деспотизма, осуществляемые лично правителем и его клиентами — с помощью преторианской гвардии при отсутствии каких-либо форм организованного участия населения в государственных институтах и сколь-нибудь значимых попыток легитимации на фоне преследования режимом своих частных целей, — будет не вполне плодотворно относить к той же категории, что и более институализированные авторитарные режимы, в которых правители считают, что действуют ради общего блага. Поэтому такие режимы — назовем их «султанскими» — мы рассмотрим отдельно, пусть даже у них есть общие черты с авторитарными. Отдельную проблему представляют общества, в которых один слой навязывает свою власть остальным — при необходимости и силой, — но при этом позволяет им участвовать в политической жизни в соответствии с демократическими нормами, исключая лишь возможность дискуссии об отношениях с правящей группировкой, причем по этому вопросу имеется широкий консенсус. Мы называем такой вид режимов «расовой демократией», поскольку они столь же парадоксальны, как и сочетание демократии с расовой дискриминацией. Недавние события в Восточной Европе, связанные с десталинизацией, и даже некоторые тенденции в Советском Союзе поставили отдельный вопрос о природе постсталинистских коммунистических режимов. Мы обнаружили, что режимы, развивающиеся в Восточной Европе, имеют много общего с теми, которые мы определяем как авторитарные, однако их более или менее отдаленное тоталитарное прошлое и приверженность элит отдельным элементам тоталитарной утопии наделяют их известным своеобразием. Мы будем говорить о них как о частном случае авторитаризма — посттоталитаризме.

Два главных измерения в нашем определении авторитарных режимов — степень или вид ограничения политического плюрализма, а также степень, в какой режим основывается на политической апатии и демобилизации, либо ограниченной и контролируемой мобилизации населения. На их основании можно выделить множество подтипов, различающихся тем, кто участвует в ограниченном плюрализме и как эти участники организованы, а также уровнем и типом их участия. Мы будем различать: бюрократическо-милитаристские авторитарные режимы; формы институционализации авторитарных режимов, которые мы называем «органическим этатизмом»; мобилизационные авторитарные режимы в постдемократических обществах, примером которых во многих отношениях является итальянский фашизм; мобилизационные авторитарные режимы в государствах, только что обретших независимость; наконец, посттоталитарные авторитарные режимы. Разумеется, эти идеальные (в веберовском смысле) типы не описывают в полной мере ни одного конкретного режима, поскольку в реальности политические режимы возникают усилиями лидеров и общественных сил, имеющих противоречивые представления о государственном устройстве, причем приоритеты и общие представления о цели у них постоянно меняются. Любой режим — результат явных и скрытых разнонаправленных тенденций, поэтому всегда представляет собой смешанную форму. Тем не менее близость к той или иной форме всегда имеется. В этом смысле в рамки нашей типологии трудно точно поместить даже какую-то одну страну в каждый конкретный момент.

Ученые предпринимали попытки[15] классифицировать независимые государства в соответствии с некоторыми операционными критериями[16]. Из-за политических изменений, особенно в неустойчивых странах «третьего мира», эти классификации быстро устаревают. Кроме того, немногочисленные попытки переработать классификацию политических систем в более сложную типологию не находят широкой поддержки в научном сообществе — главным образом из-за отсутствия систематического сбора материалов, относящихся к параметрам, на которых такие типологии строятся, а также потому, что политическая ситуация в ряде стран вообще не становилась предметом научных исследований. При этом существует довольно широкий консенсус в отношении стран, которые Данкварт Растоу считал демократическими, Роберт Даль — полиархиями, а авторы обзора 1960 года «Политика развивающихся регионов» — конкурентными. Многие из этих исследований показывают, что в любой момент времени не более четверти или даже трети мировых политических систем являются демократическими. Роберт Даль, Ричард Норлинг и Мэри Фрейз Уильямс, взяв за основу данные из «Кросс-политического обзора»[17] и других источников, касающиеся права на занятие государственной должности и допустимости нахождения в оппозиции к власти (всего семь показателей, связанных с выдвигаемыми для этого условиями), разбили 114 стран на 31 вид[18]. На основании этих данных, собранных примерно в 1969 году, 29 государств оказались полиархиями и шесть — близкими к полиархии. В списке Данкварта Растоу (за исключением Мексики, Цейлона, Греции и Колумбии, он совпадает со списком Даля) указана 31 страна[19]. В обоих списках не упоминаются некоторые карликовые государства, которые можно считать полиархиями.

Из 25 государств, население которых превысило к 1965 году 20 миллионов человек, лишь восемь относились на тот момент к полиархиям, при этом Даль считал Турцию близкой к полиархии, а Растоу добавлял к этому списку еще и Мексику[20]. Если принять во внимание, что из этих 25 стран Япония, Италия и Германия не были демократическими на протяжении существенной части первой половины XX столетия, а из пяти крупнейших государств мира только в США и Индии демократическое правление не прерывалось с момента обретения независимости, важность изучения недемократических политических систем станет очевидной. Вообще говоря, в определенных частях земного шара демократии находятся в меньшинстве. Из 38 африканских государств, обретших независимость после 1950 года, лишь в семи сохраняется многопартийная система и проводятся выборы, на которых партии могут конкурировать между собой. В 17 из этих 38 стран по состоянию на 1973 год главой государства был военный; под властью военных живут 64% 266-миллионого населения этих стран[21]. Даже в Европе, за вычетом СССР и Турции, лишь 16 из 28 государств были стабильными демократиям, а будущее еще трех — Португалии, Греции и Кипра — оставалось неопределенным. 61,5% населения Европы, за вычетом СССР, жили при демократии, 4,1% — при неустойчивых режимах, 34,4% — в недемократических политических системах.

Демократии могут существенно отличаться друг от друга: в США всеобщие выборы непрерывно проводятся с 1788 года, а Федеративная Республика Германии была основана лишь в 1949-м, после 12 лет нацистского тоталитаризма и иностранной оккупации; в Великобритании правление большинства, а в Ливане — сложная система договоренностей между этнорелигиозными меньшинствами, сочетающими конкурентную политику и принцип государственного единства; в Скандинавии эгалитарное общество, а в Индии царит неравенство. При всех этих различиях политические институты этих стран похожи в достаточной мере, чтобы мы могли считать их все демократиями. Основное сходство будет особенно хорошо заметно, если посмотреть на неоднородный список 20 крупнейших недемократических стран. Вряд ли кто-то усомнится, что Советский Союз, Испания, Эфиопия и ЮАР отличаются друг от друга больше, чем США и Индия (если брать крайний случай) или Испания и Восточная Германия (если брать только европейские страны). Задача этой главы — попытаться разработать понятийный аппарат, отражающий разнообразие политических систем, которые мы даже в самом широком смысле не можем назвать демократическими и в которых живет как минимум половина человечества.

Конечно, богатейшие страны, а именно 24 страны, где ВВП на душу населения составлял в 1965 году более 1000 долларов [на душу населения], были демократиями — за исключением Чехословакии, Советского Союза, Восточной Германии, Венгрии и Кувейта (представляющего собой особый случай); но уже из 16 стран с подушевым ВВП более 500 долларов демократиями можно было считать только семь. Таким образом, мы имеем дело не только с бедными, неразвитыми странами или странами с остановившимся экономическим ростом, ведь из 36 стран со средним экономическим ростом более 5,1% в 1960—1965 годах лишь 12 входят в составленный Далем список полиархий и близких к ним режимов. А если взять только страны с высоким ростом душевого дохода — то есть более 5%, — то из 12 стран в этот список входят лишь две.

Соответственно, несмотря на существенную связь между стабильностью демократии в экономически развитых странах и более высокой вероятностью, что страны с более высоким уровнем социального и экономического развития станут демократиями, количество отклонений от этой тенденции требует отдельного анализа различных типов политических, общественных и экономических систем. Некоторые формы политической организации и легитимации власти, несомненно, более вероятны в определенных типах общества и при определенных экономических условиях, а какие-то отдельные сочетания практически невозможны. Однако мы считаем крайне важным не смешивать две эти сферы и сформулировать отдельные типологии для общественных, экономических и политических систем. В противном случае мы не сможем поставить целый ряд важных теоретических вопросов: какой вид общественной и экономической структуры с большей вероятностью приведет к появлению режимов определенных типов и обеспечит их стабильность? Как тот или иной режим влияет на конкретную общественно-экономическую структуру и ее развитие? Повышается ли вероятность развития той или иной общественной, а может, и экономической системы при данном политическом режиме?

Разумеется, никаких однозначных соответствий между всеми этими аспектами социальной реальности не существует. Демократическое правление вполне совместимо с целым рядом общественных и экономических систем, и то же самое можно сказать об автократических режимах. Достаточно вспомнить недавнюю немецкую историю: в течение полувека общество находилось последовательно под властью нестабильной веймарской демократии, нацистского тоталитаризма и стабильной боннской республики. Несомненно, все эти режимы оказали глубокое влияние на социально-экономические структуры — хотя были и другие факторы, — однако политические различия между ними были явно сильнее, чем экономически и социальные. Поэтому мы сосредоточимся на всем многообразии политических систем и не будем в нашей классификации учитывать параметры, которые в больше степени относятся к типологии общественных и экономических систем.

Невозможно переоценить важность этих аналитических различий для осмысленного исследования связей между государством, обществом и экономикой (сюда следовало бы добавить и четвертый аспект — культурно-религиозный).

Демократическое правление и недемократические государственные устройства

Дать определение демократии, не пытаясь описывать общественные структуры и отношения в демократическом государстве, относительно просто[22]. Демократической мы будем называть политическую систему, которая позволяет свободно формулировать политические предпочтения посредством права на свободу собраний, информацию и коммуникацию с целью регулярного ненасильственного (пере)избрания лидеров на основании открытой конкуренции. Демократическая система при этом не исключает активных политических организаций из конкурентной борьбы, не запрещает членам политического сообщества выражать свои предпочтения и не вводит ради этого никаких норм, требующих применения силы. Либеральные политические права являются необходимым условием для этой общественной дискуссии и конкуренции в борьбе за власть, а также для расширения права участвовать в выборах для все большего числа граждан как неизбежного следствия. Условие регулярности выборов исключает любые системы, в которых правители в какой-то момент получили легитимность и поддержку избирателей в рамках открытой конкуренции, однако впоследствии воспрепятствовали осуществлению контроля над своими действиями. Это явным образом исключает некоторые основанные на плебисците авторитарные режимы, даже если мы принимаем, что выборы, приведшие их к власти, были честными и открытыми. Требование того, что все действующие политические посты должны прямо или косвенно зависеть от результатов всенародных выборов, исключает системы, в которых правитель получает власть через традиционное наследование и осуществляет ее без контроля или участия выборного органа, либо системы, где имеется пожизненный и несимволический пост, как в случае Франко на посту главы государства или Тито на посту президента республики. Чтобы назвать ту или иную систему более или менее демократической, в ней непременно должен наличествовать целый ряд политических свобод, гарантирующих право меньшинств на создание организаций и мирную, конкурентную борьбу за поддержку населения, даже если при этом действуют какие-то юридические или даже фактические ограничения[23]. Недемократические же режимы не просто de facto ограничивают свободу меньшинств, но и, как правило, четко прописывают юридические ограничения, оставляя простор для интерпретации таких законов не объективным независимым органам, а самим правителям, которые к тому же применяют их крайне избирательно. Требование того, что гражданам не может быть отказано в участии в выборах, если такой отказ сопряжен с применением силы, связано с тем, что расширение гражданских прав было процессом медленным и конфликтным: от имущественного ценза к всеобщему избирательному праву для мужчин до включения женщин и молодежи — по мере того, как эти общественные группы начинали требовать распространения избирательного права, в том числе и на них самих. Таким образом, исключаются системы, которые в какой-то момент допускали более или менее ограниченное участие в выборах, но отказались, прибегнув к силе, расширить это право на другие группы. ЮАР является ярким примером политической системы, которая несколько десятилетий назад могла считаться демократией, однако перестала быть таковой, полностью отказав в избирательном праве темнокожему и цветному населению. Даже если в условиях однопартийной системы в партии происходит некоторая демократизация, эксклюзивное предоставление гражданских прав членам одной партии — а именно тем, кто принимает основные политические ценности, подчиняясь партийному уставу под угрозой исключения из нее, — не позволяет считать такого режима демократическим. Безусловно, система с внутрипартийной демократией более демократична, чем без нее, когда партия управляется по принципам вождизма или «демократического центризма», однако недопуск к выборам тех, кто не хочет вступать в партию, не позволяет нам определить такую политическую систему как демократическую.

В нашем определении отсутствует упоминание политических партий, потому что теоретически можно представить, что борьба за власть осуществляется без них, даже если нам не известны такие системы, подпадающие под определение демократических. Теоретически конкурентная борьба за лидерство может иметь место в рамках мелких избирательных округов при отсутствии организаций, действующих на постоянной основе, приверженных определенным ценностям и объединяющих повестку множества избирательных округов, — а именно такие организации мы называем партиями. Это теория органической, или корпоративной, демократии, и она утверждает, что представителей надо выбирать в первичных социальных группах, в которых люди знают друг друга и объединены общими интересами, что делает политические партии ненужными. Ниже, говоря об органическом этатизме, мы подробно рассмотрим теоретические и эмпирические трудности в организации открытой конкурентной борьбы за власть в так называемых органических демократиях, а также авторитарные черты подобных режимов. Соответственно, право свободно образовывать политические партии и право партий бороться за власть во всей полноте, а не только частично, является первым признаком демократичности политической системы. Зато исключается любая система, в которой партия de jureобладает особым конституционным или юридическим статусом, ее отделения отвечают перед отдельным партийным судом, а закон наделяет их особой защитой так, что другие партии должны признавать за ней лидерство при том, что сами они могут участвовать в управлении, только если не оспаривают ее исключительного положения, либо обязательно поддерживают определенный общественно-политический порядок (помимо конституционного порядка, задающего свободную конкурентную борьбу за власть в рамках регулярных мирных выборов). Крайне важно четко отличать правящие de facto партии, регулярно получающие на выборах подавляющее большинство голосов в равной борьбе с другими партиями, от партий-гегемонов в псевдомногопартийной системе. Именно поэтому различие между демократическими и недемократическими режимами не совпадает с различием между однопартийными и многопартийными системами. Еще один часто выдвигаемый критерий отличия демократических режимов от недемократических — регулярная передача власти, однако это условие не является необходимым[24].

Приведенные выше критерии позволяют практически однозначно определить государство как демократическое, при этом не упуская из виду элементов демократии в государствах других типов или присутствия de facto адемократических либо антидемократических тенденций в демократических государствах. Сомнения возникали лишь в редких случаях, да и то в силу несогласия ученых в оценках фактического положения дел, касающихся свободы политических групп[25]. Дальнейшее свидетельство правильности нашего определения — это сопротивление недемократических режимов, называющих себя демократиями, введению перечисленных нами элементов и те идеологические изощрения, на которые они идут, чтобы это оправдать. Еще одно подтверждение состоит в том, что ни одна демократия не трансформировалась в недемократический режим, не изменив хотя бы одной из указанных нами характеристик. Лишь в редких случаях нетрадиционные режимы преобразовывались в демократические без конституционного переворота и насильственного свержения действующей власти. Таковыми можно считать Турцию после Второй мировой войны[26], Мексику (если принять аргументы тех, кто считает ее демократией) и, возможно, Аргентину после выборов 1973 года. Таким образом, граница между недемократическими и демократическими режимами довольно жесткая, ее нельзя преодолеть посредством медленной и незаметной эволюции; для этого требуется резкий слом, неконституционные действия, военный переворот, революция или иностранная интервенция. При этом черта, отделяющая тоталитарные системы от других недемократических режимов, гораздо менее четкая, известны наглядные примеры, когда система теряла определенные характеристики, позволяющие считать ее тоталитарной, но при этом не становилась демократией, причем процесс этот проходил малозаметно, и точно зафиксировать переход чрезвычайно сложно. Несмотря на всю важность сохранения различия между тоталитарными и недемократическими типами политического устройства, они походят друг на друга больше, чем на демократические формы правления, что позволяет выделить их в отдельную, пусть и обширную, категорию недемократических режимов. Рассмотрению таких режимов и посвящена эта работа.

Примечание о диктатуре

В специальной литературе[27] и повседневной речи для обозначения недемократических режимов и государства с особым типом, нетрадиционным, легитимации часто используется термин «диктатура». Если в Древнем Риме оно возникло в форме dictator rei gerundae causaдля обозначения чрезвычайного правления, предусмотренного конституцией на ограниченный срок в случае экстренной ситуации и ограниченного 6 месяцами без права продления или исполнением конкретной задачи, то теперь слово «диктатор» стало использоваться для осуждения и поругания. Неслучайно Карл Шмитт[28] и Сартори[29]отмечают, что Гарибальди и Маркс все еще употребляли это слово без негативных коннотаций.

Если этот термин и имеет смысл сохранить для современного научного использования, его употребление следует ограничить описанием чрезвычайного правления, приостанавливающего или нарушающего на время конституционные нормы, касающиеся исполнения и передачи власти. Конституционная диктатура как тип правления основывается на статьях конституции, описывающих чрезвычайное положение (например массовые беспорядки или война) и по решению легитимного конституционного органа расширяющих полномочия отдельных органов власти или дающих им право исполнять их, когда их срок уже истек и должны состояться новые выборы. Такая экстраконституционная власть не обязательно становится антиконституционной, навсегда меняя политический строй. Она вполне может служить его защите в кризисной ситуации. Из-за неоднозначности выражения «конституционная диктатура» Сартори и другие ученые предпочитают термин «кризисное управление»[30]. Вообще говоря, революционные комитеты, которые берут на себя власть после падения традиционного строя или авторитарного режима с целью проведения свободных выборов и восстановления демократии, пока они остаются временным правительством, не утвержденным путем выборов, можно считать диктатурой в узком смысле слова. Многие военные перевороты против традиционных правителей, автократических правительств или разваливающихся демократий ради поддержания видимости преемственности власти путем фальсификации или задержки выборов получают широкую поддержку именно на основании этого шага — при том, что изначально отдельные лидеры таких переворотов могли искренне желть восстановить конкурентную демократию. Трудность выхода из режима правления военных, как показывает прекрасный анализ Самюэля Файнера[31] и Самюэля Хантингтона[32], позволяет понять, почему в большинстве случаев военные создают авторитарные режимы, а не обеспечивают возвращения к демократии. Еще один очень особый случай — явное принуждение из-за рубежа с целью установления демократии путем изгнания недемократических правителей. Япония, Австрия и Западная Германия после Второй мировой войны — уникальные тому примеры, поскольку главнокомандующие и администрации союзников не являлись демократическими правителями этих государств[33]. Однако их успех может быть связан с уникальными обстоятельствами, сложившимися в данных обществах, — других подобных примеров скорее всего нет. В этом узком смысле мы говорим только о тех диктатурах, которые Карл Шмитт[34] называл Kommissarische Diktatur, в отличие от «диктатур суверенных».

Однако в реальном политическом мире возвращение к конституционной демократии после разрушения демократической легитимности — даже путем так называемой конституционной диктатуры или вмешательства монархов или армий, действующих в качестве модернизирующего инструмента в чрезвычайной ситуации, — остается весьма сомнительным. Исключением, пожалуй, может считаться правительство национального единства во время войны, когда все основные партии соглашаются перенести выборы или не допустить подлинно конкурентных выборов, чтобы обеспечить почти единодушную поддержку правительству, ведущему общую для всех войну. Диктатуру как чрезвычайную власть, временно ограничивающую гражданские свободы и/или усиливающую власть отдельных органов, трудно отличить от иных типов автократических режимов, когда она выходит за рамки конкретной ситуации. Ученые не могут не принимать во внимание заявлений того, кто принимает на себя такую власть, даже если они сомневаются в его искренности или реалистичности его намерения вернуть власть народу, поскольку эти заявления скорее всего будут иметь необратимые последствия для легитимности устанавливаемого подобным образом недемократического правления. Ученый не a priori, а только ex post factoделает вывод о том, действительно ли правление индивида или группы было диктатурой в узком, римском, смысле. Как правило, подобные диктатуры — лишь переходные этапы к иным формам автократического правления, поэтому неслучайно ситуацию балканских государств, где короли отошли от конституционного правления, следует считать королевскими диктатурами, а не возвращением к абсолютной монархии. Как только от преемственности традиционной легитимации отказываются ради демократических норм, возвращение к ней кажется невозможным. Диктатура как промежуточная, чрезвычайная власть слишком часто переходит в более или менее институализированные формы авторитаризма. Не будем забывать, что уже римское конституционное правление было разрушено и преобразовано в авторитарное, когда Сулла в 82 году до нашей эры стал dictator reipublicae constituendae, а Цезарь в 48 году до нашей эры стал диктатором на ограниченный срок, а в 46-м — на десять лет. С тех пор свержение конституционного правительства выдающимся лидером называют цезаризмом.

Мы закрепим термин «диктатура» за временным кризисным правительством, которое не институализировало себя и представляет собой разрыв с институциональными правилами передачи и отправления власти, принятыми предыдущим режимом, будь он демократическим, традиционным или авторитарным. Временную приостановку этих правил в соответствии с конституцией такого режима мы будем называть кризисным правительством или конституционной диктатурой.

II. ТОТАЛИТАРНЫЕ СИСТЕМЫ

К определению тоталитаризма

В свете того, что тоталитаризм занимает центральное место в изучении современных неконкурентных демократических режимов, полезно будет начать с некоторых уже ставших классическими определений тоталитарных систем, после чего попытаться продвинуться в нашем понимании их, прислушавшись к критике, которой они подвергались[35]. Не так давно Карл Фридрих следующим образом переформулировал описательное определение, к которому они с Бжезинским первоначально пришли в 1965 году:

«Шесть черт отличают этот режим как от других, более старых автократий, так и от гетерократий. На сегодня это в целом общепринятый набор фактов: 1) тоталитарная идеология; 2) единственная партия, приверженная этой идеологии, во главе которой обычно стоит один человек, диктатор; 3) разветвленная секретная полиция и три типа монополии, или, точнее, монопольного контроля, а именно: а) над массовыми коммуникациями, б) над боевым оружием и в) над всеми организациями, в том числе экономическими, что включает в себя всю плановую экономику. [...] Следует добавить, что ради простоты эти шесть черт можно свести к трем: тоталитарная идеология, партия, подкрепленная секретными службами, и монополия на три основные формы межличностного взаимодействия в массовом индустриальном обществе. Эта монополия не обязательно находится в руках партии — это следует подчеркнуть с самого начала, чтобы избежать недоразумений, уже возникших в критических замечаниях к моим предыдущим работам. Здесь важно, что этот монопольный контроль находится в руках элиты (какой бы она ни была), управляющей данным конкретным обществом и, соответственно, олицетворяющей собой режим»[36].

Бжезинский предлагает более сущностное определение, указывающее на конечную цель таких систем:

«Тоталитаризм — это новая форма правления, подпадающая под общее определение диктатуры; система, в которой центральное руководство элитного движения, имеющее в своем полном распоряжении высокотехнологичные инструменты политического влияния, употребляет их ради совершения тотальной социальной революции (затрагивающей базовые условия человеческого существования) на основе некоторых произвольных идеологических принципов, провозглашенных этим самым руководством в атмосфере насажденной силой единодушной поддержки всего населения»[37].

Франц Нейман представил[38] похожий набор определяющих характеристик.

Следует подчеркнуть, что во всех этих определениях элемент террора — роль полиции и принуждения — не является ключевым (каковым он был, например, для Ханны Арендт[39]). В самом деле, можно показать, что до тех пор, пока власть может рассчитывать на лояльность вооруженных сил, тоталитарной системе для существования в относительно закрытом обществе вполне достаточно того, что громадная часть населения идентифицирует себя с властью и принимает активное участие в контролируемых ею и служащих ее целям политических организациях; власть может пользоваться распыленным контролем над обществом, возможным благодаря добровольному манипулируемому участию и тактике кнута и пряника. В некоторых отношениях именно к такому типу тоталитаризма приблизился коммунистический Китай; этой же модели соответствует и хрущевский опыт популистской рационализации партийного контроля, как его описывает Пол Кокс[40].

Явно или неявно эти определения указывают на постепенное стирание границы между государством и обществом, на возникновение «тотальной» политизации общества через политические организации — чаще всего партию и связанные с ней объединения. Тем не менее эта черта, отличающая тоталитарные системы от различных типов авторитаризма и особенно от демократического правления, никогда не проявляется в реальности в чистом виде — соответственно, трения между обществом и политической системой обязательно будут присутствовать, пусть и в усеченной форме, и в тоталитарных системах. Еще менее вероятно в реальности тотальное формирование индивида, полное усвоение идеологии массами и возникновение «нового человека», о котором постоянно вещают идеологи, хотя следует признать, что мало каким общественным системам, если не считать религий, удалось продвинуться в этом направлении так же далеко, как тоталитаризму.

Чертами, без которых политическую систему нельзя назвать тоталитарной, являются идеология, единственная партия с массовым членством вкупе с иными мобилизационными организациями и власть, сосредоточенная в руках одного человека и его сподвижников или небольшой группы, которые неподотчетны никаким сколь-нибудь широким кругам и не могут быть смещены со своих позиций институциализованными, мирными методами. Каждую из этих черт в отдельности можно обнаружить и в других типах недемократических систем, но тоталитарную систему создает лишь их совместное присутствие. Это означает, что не все однопартийные системы являются тоталитарными, что какая бы то ни было система не является тоталитарной, если в ней наличествует честная борьба за власть между свободно создаваемыми партиями, и что нельзя называть тоталитарной недемократическую систему, которая не является однопартийной — точнее, не находится под контролем одной активно действующей партии. Как признает в своем уточненном определении Карл Фридрих, суть не в том, что окончательные решения всегда принимает партийная организация или что у нее достаточно власти, чтобы их предопределить, пусть даже нам трудно поверить, что единственная массовая партия этого типа вместе с контролирующей ее бюрократией не является самой могущественной институцией в обществе — по меньшей мере, когда речь идет об отдельных ее членах и обычных гражданах.

Конечно, бывают диктаторы — цезаристские вожди, мелкие олигархии вроде военных хунт или объединения элит в разных институциональных областях, неподотчетные институциям и собственным членам, — но правление этих диктаторов тоталитаризмом мы называть не будем. Если их власть не реализуется во имя идеологии, так или иначе подчиненной каким-то коренным идеям или Weltanschauung, если они не прибегают к определенным формам массовой организации и вовлечения членов общества, отличным от военной угрозы или полицейского давления, то речь идет вовсе не о тоталитарной системе, а, как мы увидим позже, об авторитарных режимах. Каким бы прочным ни было единство верхушки, между приближенными к правителю и в среде его непосредственных подчиненных вполне может идти борьба за власть — равно как и между организациями, этим самым правителем и созданными. Подобного рода групповая политика не возникает из потребностей общества, в ней не участвуют институции или организации, существовавшие до захвата власти. Власть вовлеченных в эту борьбу людей, фракций или организаций не имеет корней в общественных структурах, не являющихся в строгом смысле политическими, даже когда сами участники этой борьбы за власть оказываются тесно связанными с какими-то определенными слоями общества. В этом смысле, когда речь идет о тоталитаризме, говорить о классовой борьбе в марксистском понимании невозможно. Исходные государственные позиции — заняв которые, конкурирующие за власть лица начинают бороться за расширение своего влияния путем установления связей с разными существующими в обществе запросами, — являются частью политической системы, то есть политических организаций вроде партии или связанных с ней массовых организаций, региональных партийных структур, партийных военизированных ополчений, правительства или полицейского чиновничества. В стабильных тоталитарных системах традиционные институции — например деловые объединения, церковь или даже армия — в борьбе за власть играют лишь вспомогательную роль, и если они вообще в ней участвуют, то лишь в той мере, в какой их привлекают для поддержки того или иного лидера или группы внутри политической элиты. На политическую власть их руководство претендовать не может — в лучшем случае оно может влиять на определенные решения и крайне редко получает даже в этой сфере право вето. В этом отношении одной из черт, отличающих тоталитарные системы от других недемократических систем, является подчиненное положение армии. На сегодняшний день ни одна из тоталитарных систем не пала благодаря военному перевороту, вмешательство военных еще ни разу не привело к фундаментальным переменам в тоталитарных системах, даже когда в момент кризиса одной из враждующих фракций удавалось усилить свое влияние благодаря поддержке армейской верхушки.

Подобную роль могла бы сыграть лишь крайне политизированная Народно-освободительная армия Китая (НОАК)[41] или же армия на Кубе[42]. Говорить, что какие-то отдельные включенные во властные структуры лидеры, фракции или бюрократические группы представляют интересы управленцев, сельхозпроизводителей, отдельных языковых или культурных образований, интеллектуалов и так далее, можно лишь в очень относительном смысле. Даже если каким-то лидерам или группам случается до некой степени представлять интересы отдельных сегментов общества, они остаются этим социальным сегментам неподотчетными, эти общественные слои не становятся фундаментальным источником их власти, сами лидеры чаще всего не являются выходцами из этих слоев и даже во властные элиты попали отнюдь не в силу своего высокого положения внутри одного из таких слоев. Разрушение или как минимум решительное ослабление всех институций, организаций и групп влияния, существовавших до захвата власти новой политической элитой и создания ею собственных политических структур, — одна из важнейших отличительных черт тоталитаризма, если сравнивать его с другими недемократическими системами. В этом смысле можно говорить о монополии на власть, о монизме, однако будет большой ошибкой считать монолитной эту концентрацию власти в политической сфере, в руках людей и организаций, назначенных политическим руководством. Плюрализм тоталитарных систем — это не общественный плюрализм, а плюрализм политический, причем исключительно внутри правящей политической элиты. Один пример: конфликты между SA и SS, DAF (Германским трудовым фронтом) и партией, четырехлетним планом Геринга и Организацией Тодта (впоследствии перешедшей под начало Шпеера) были конфликтами внутри нацистской элиты, столкновениями между разными ее организациями. Разумеется, участники этих конфликтов искали и находили союзников среди военных, бюрократов и бизнесменов, но было бы большой ошибкой считать перечисленных выше людей или организации представителями донацистских структур германского общества. То же самое, вероятно, можно сказать и о борьбе разных фракций Политбюро или ЦК после смерти Сталина.

Тем не менее можно показать, что в полностью установившейся тоталитарной системе, удерживающей власть в течение долгого времени, отдельные члены политических организаций, особенно партии, начинают ассоциироваться — в процессе дифференциации и разделения труда — с особыми участками административной работы и могут все чаще и чаще отождествляться с конкретными экономическими или территориальными интересами, представлять их чаяния и мнения при выработке каких-то административных мер — особенно в мирное время, когда перед всеми без исключения не стоит какой-то одной задачи первостепенной важности, а также в моменты передачи власти или кризиса в руководстве. Как только приняты все базовые решения о природе политической системы, все существовавшие ранее общественные структуры уничтожены или решительно ослаблены, а их наиболее влиятельные лидеры смещены, в тоталитарной системе может произойти трансформация, дающая возможности для возникновения плюрализма, ограниченного в своих пределах и автономности. В этот момент решающее значение в том, останется ли система по сути своей тоталитарной или превратится в нечто другое, будет иметь степень жизнеспособности идеологии, а также партии или других организаций, занимающихся поддержанием ее господства, плюс устойчивость высшего руководства. Разумеется, подобные преобразования внутри тоталитарных систем не происходят без трений и напряженности, поэтому их следует понимать скорее как циклические изменения, а не как гладкую последовательную эволюцию.

Всякой типологии тоталитарных систем придется учитывать относительную важность идеологии, партии и массовых организаций, а также политического правителя или правящих групп, присвоивших себе власть, а также сплоченность или разобщенность руководства. Кроме того, при типологизации необходимо проанализировать, как эти три параметра соотносятся с обществом и его структурой, историей и культурными традициями. Разные тоталитарные системы или одна и та же система в разных своих фазах могут оказаться в большей или меньшей степени идеологизированными, популистскими или бюрократизированными в зависимости от типа единственной партии — или в большей или меньшей степени харизматическими, олигархическими или даже феодальными в зависимости от внутреннего устройства высшей власти. Отсутствие одного из этих трех факторов или их достигшее определенного предела ослабление приводят к коренному изменению самой природы системы. При этом разнообразие самих этих факторов, конечно же, допускает возникновение самых разных типов тоталитарных систем.

Именно сочетание трех этих факторов объясняет многие другие черты, вероятность столкнуться с которыми в тоталитарных системах гораздо выше, чем в иных недемократических системах. Тем не менее какие-то из этих черт не являются ни достаточными, ни необходимыми для того, чтобы признать систему тоталитарной, и могут быть обнаружены также и в других типах политических систем.

Итак, я буду считать систему тоталитарной, если она удовлетворяет следующим условиям:

1. Наличествует единый, однако не монолитный центр власти, и любой плюрализм институций или групп, если он существует, получает свою легитимность именно из этого центра, им опосредуется и возникает в большинстве случаев в силу политической воли центра, а не является результатом развития общества в дототалитарный период.

2. Имеется единственная, автономная и более или менее проработанная в интеллектуальном плане идеология, с которой идентифицирует себя правящая верхушка или вождь, а также обслуживающая высшее руководство партия. Политика, которую проводит правительство, опирается на идеологию, любые проводимые меры оправдываются ссылкой на нее. Идеология имеет определенные границы, и преступить их — значит вступить в сферу инакомыслия, которое не остается безнаказанным. Идеология не сводится к какой-то конкретной программе или определению общего политического курса, но претендует на окончательное осмысление общества, понимание его исторической цели и объяснение всех общественных явлений.

3. Звучат постоянные призывы к активной мобилизации и широкому участию граждан в реализации политических и коллективных общественных задач; это участие реализуется через единственную существующую партию и множество подчиненных ей групп, оно поощряется и награждается. Нежелательными считаются пассивное подчинение и апатия, отход на позиции маленького человека, «хата которого с краю», характерные для авторитарных режимов.

Именно последняя из перечисленных черт сближает тоталитарное общество с идеалом, да в общем, и с реальностью многих демократий и в корне отличает его от большинства «нетоталитарных недемократических систем». Именно это участие и чувство сопричастности обществу так восхищает в тоталитарных системах демократически мыслящих наблюдателей, именно благодаря ему они начинают думать, что имеют дело с демократией — демократией, даже более совершенной, чем та, в условиях которой граждане вспоминают об общественных проблемах только (или главным образом) в преддверии выборов. Однако фундаментальное различие между политическим участием в условиях мобилизационного режима и в условиях демократии состоит в том, что в первом случае для каждой сферы жизни и каждой задачи имеется лишь один возможный канал участия, а общие цель и направление задаются из центра, который определяет и цели, возможные для общественных организаций, и, в конечном счете, их контролирует.

Тоталитарную систему характеризует именно это постоянное взаимодействие между господствующим и более или менее монистическим центром принятия решений, опирающимся в своей работе на идеологические постулаты или ссылающимся на них для оправдания собственных действий, с одной стороны, и гражданами, участвующими в работе контролируемых организаций ради реализации идеологических целей.

Прочие черты, на которые часто указывают при описании тоталитарных систем, можно вывести из указанных нами трех, что мы и сделаем, когда перейдем к подробному обсуждению важнейших научных работ, посвященных анализу отдельных тоталитарных систем. Здесь стоит привести лишь несколько элементарных примеров. Причиной напряженных отношений между интеллектуалами, художниками и политической властью[43] является, очевидно, помимо личных пристрастий и неприязни вождей вроде Гитлера и Сталина, упор на идеологию: требование приверженности этой идеологии исключает все прочие идейные системы, а ставить под вопрос лежащие в основе этой идеологии ценности попросту страшно — в особенности, когда речь идет о противопоставлении коллективных, общественных целей целям, индивидуальным и частным. Частный, замкнутый на себя человек представляется скрытой угрозой, а многие формы эстетического выражения обращены как раз к такому человеку. То же самое можно сказать и об эскалации обычных конфликтов между церковью и государством до конфликта между религией и политикой[44]. Важность идеологии имеет и позитивные стороны: огромной ценностью наделяется образование, возникает большая потребность в определенных культурных инициативах и последующем их массовом распространении. Это резко отличает тоталитарные системы от большинства традиционных автократий, где поддержкой пользуется лишь внушение религиозных идей (в случае религиозных автократий) или естественно-научное и техническое образование (в светских автократиях). Пропаганда, образование, обучение кадров, дальнейшая проработка и развитие идеологии, вдохновленная ею научная деятельность, награды интеллектуалам, идентифицирующим себя с системой, чаще оказываются важными именно в тоталитарных, а не в иных недемократических системах. Если не принимать во внимание ограниченность этих усилий и забыть об ограничении или полном отсутствии свободы, можно обнаружить здесь определенное совпадение с демократическими системами, где массовое участие в политической жизни тоже требует массового образования и массовых коммуникаций и где интеллектуалам предназначается важная роль, которой они не всегда, впрочем, рады.

Сосредоточенность власти в руках вождя и его приближенных или обособленной группы, сформировавшейся благодаря общему участию в борьбе за власть и в создании режима, обязательная социализация в политических организациях или кооптация из других секторов (по критериям лояльности и/или идеологической благонадежности) неизбежно приводят к ограничению автономии других организаций: промышленных предприятий, профессиональных групп, вооруженных сил, интеллектуалов и так далее. Приверженность идеологии, признание ее символов и убежденность, что любые решения должны приниматься с оглядкой на идеологию или ею обосновываться, отделяет эту группу от людей, испытывающих определенный скептицизм или вообще не интересующихся идеологией, а также от тех, кто в силу своего призвания, как например интеллектуалы, склонен ставить под вопрос лежащие в основе идеологии принципы. В то же время властная группа сближается с теми, кто готов развивать идеологию, не претендуя при этом на власть. Элемент элитизма, на который постоянно указывают при анализе тоталитарных систем, есть лишь логическое следствие стремления к монополизации власти. Тем же объясняется и ожесточенность конфликтов внутри элиты, а также чистки и гонения на тех, кто эту битву за власть проиграл. Власть — в большей степени, чем в демократических обществах, — становится здесь игрой на выбывание.

Приверженность идеологии, стремление к монопольному контролю и страх утраты власти, разумеется, объясняют и тенденцию к использованию в таких системах насильственных методов, а также высокую вероятность непрекращающегося террора. Соответственно, именно террор — особенно террор, направленный на саму элиту, а не на противников или потенциальных оппонентов системы, — и отличает тоталитарные системы от других недемократических систем. При объяснении характерной для тоталитарных систем тяги к полной вовлеченности, когда власть не удовлетворяют ни апатичность подданных, ни простое соглашательство бюрократов, идеологическое рвение имеет более важное значение, чем размер общества, который подчеркивает Ханна Арендт, или степень модернизации в смысле технологической развитости, связанной с индустриализацией.

Очевидно, что при анализе влияния (в поведенческих терминах) тоталитарных систем на разные общества важнейшим параметром оказывается природа и роль единственной партии. Важность, которой наделены партийная организация, возникающие из недр партии специализированные политические организации и связанные с партией массовые организации, объясняет многие основные характеристики этих систем. В первую очередь их способность проникать в общество, присутствовать во многих институциональных сферах и оказывать на них влияние, мобилизовывать людей для решения масштабных задач на добровольной или псевдодобровольной основе (а не в ответ на материальные стимулы и поощрения) дает тоталитарным системам возможность осуществлять важные изменения при ограниченных ресурсах, в силу чего они служат инструментом для определенного типа экономического и общественного развития. Кроме того, партийные структуры сообщают тоталитарным системам некоторый демократический характер — в том смысле, что они дают желающим (то есть всем тем, кто разделяет основные цели, сформулированные руководством страны, а не выдвигает собственные) шанс принять активное участие в жизни страны и ощутить сопричастность с ней. Несмотря на бюрократический характер государства, многих организаций и даже самой партии, массовое членство в партии и организациях, которые она поддерживает, может дать смысл, цель и чувство сопричастности многим гражданам. Этим тоталитарные системы разительно отличаются от многих других недемократических систем — авторитарных режимов, где правители полностью полагаются на бюрократов, экспертов и полицию, отделенных от всего остального населения, имеющего мало шансов (или вообще никаких) почувствовать себя активными участниками общественных и политических событий (им остается только работа и личная жизнь).

Партийная организация и масса существующих внутри нее невысоких руководящих должностей дают многим людям шанс причаститься власти — порой даже над людьми, стоящими выше них в других социальных иерархиях[45]. Это очевидным образом привносит элемент равенства, подрывающий другие общественные стратификации, но вводящий при этом новый тип неравенства. Кроме того, активная партийная организация, члены которой искренне вовлечены в ее деятельность, способствует резкому росту возможностей для контроля и неявного принуждения по отношению к тем, кто не желает в нее вступать или оказывается из нее исключенным. Тоталитарные системы ставят себе на службу всю ту массу энергии, которая в демократических обществах направляется не только в политическую жизнь, но и распыляется по множеству добровольных объединений, направленных на достижение общего блага. Едва ли не весь идеализм, связанный с ориентацией на коллектив, а не на себя лично (идеализм, в прошлом находивший свою реализацию в религиозных организациях, а в современных либеральных демократиях реализующийся в добровольных объединениях), в тоталитарных системах уходит в партийную деятельность и работу в связанных с ней организациях — как, очевидно, и оппортунизм тех, кого привлекают щедрые награды, связанные с партийной активностью, или доступ к власти и надежда ее обрести. Этот мобилизационный аспект является важнейшим для тоталитарных систем и отсутствует во многих (если не в большинстве) других недемократических системах. Люди определенного типа, при тоталитаризме с энтузиазмом решающие задачи, поставленные перед ними руководством, в других недемократических системах были бы пассивными подданными, которые интересовались бы лишь реализацией своих узких личных целей или переживали бы отчужденность в виду отсутствия каких-либо возможностей для участия в работе, направленной на перемены в обществе. Соответственно, привлекательность тоталитарной модели во многом объясняется именно этим мобилизационным, поощряющим всеобщее участие характером партии и массовых организаций. В то же время причина отчужденности и чувства неприятия, которые такие системы вызывают, чаще всего состоит в том, что выбор общественных целей обычному гражданину недоступен, свобода в выборе руководства организаций либо ограничена, либо точно так же недоступна в силу бюрократизма, существование которого оправдывается принципами коллективного руководства или демократического централизма.

Другие характеристики, часто встречающиеся в описаниях тоталитарных систем — например их тенденция к экспансии, — вывести из ключевых свойств тоталитаризма не так просто. Некая косвенная связь здесь, очевидно, присутствует, поскольку упор на единственно верную идеологию превращает в скрытую угрозу существование всех прочих идеологий и систем убеждений. Тем не менее здесь многое будет зависеть от конкретного содержания идеологии — как минимум природа и направление экспансии будут определяться этим в большей степени, чем другими структурными характеристиками[46].

В тоталитарных системах практически неизбежны стремление подчинять, запрет едва ли не на любые формы несогласия (особенно на те, что способны захватить сравнительно большие сегменты населения и предполагают какую-либо попытку самоорганизации), сжатие сферы частного и значительный объем полусвободного, если не прямо насильственного, участия в общественной жизни. При этом масштабный и произвольный террор в форме концлагерей, чисток, показательных процессов, коллективного наказания целых социальных групп или сообществ обязательной чертой тоталитаризма вовсе не является. Тем не менее мы можем сказать, что подобные формы при Гитлере и Сталине возникли не случайно, что они были характерны для этих режимов и широко распространены, чего ни в одной демократической системе не случалось никогда, и, наконец, что они наверняка отличались качественно и количественно от форм принуждения, практиковавшихся в других недемократических системах, если не считать периодов консолидации власти, гражданской войны и времени непосредственно после нее. Террор не является ни необходимой, ни достаточной характеристикой тоталитарных систем, однако вероятность его применения в таких системах, судя по всему, выше, чем в любых других, причем определенные формы террора представляются характерными для определенных форм тоталитаризма. Тем не менее целый ряд авторов совершенно верно говорят о тоталитаризме без террора.

В первых исследованиях тоталитаризма, особенно в «Перманентной революции» Зигмунда Ноймана[47], особо подчеркивалась роль лидера. Фашистская приверженность вождизму (Führerprinzip) и возвеличивание Duce, а также культ личности Сталина сделали эту черту очевидным элементом любого определения тоталитаризма. Тем не менее в последние годы мы видим примеры систем, в целом подпадающих под определение тоталитарных, однако не обнаруживающих бесспорного лидера, какого-либо культа или персонификации высшего руководства. И есть масса недемократических систем, не соответствующих описанному нами типу, в которых при этом центральное место занимает вождь со сложившимся вокруг него культом. Соответственно, мы смело можем сказать, что единственный лидер, который сосредотачивает в своих руках огромную власть, вокруг которого складывается культ личности и харизматический авторитет которого так или иначе признается как членами партии, так и населением в целом, появляется в тоталитарных системах с очень высокой вероятностью, однако его появление не является неизбежным или необходимым для сохранения стабильности таких систем. Кризисы передачи власти, которые, по мысли многих исследователей, угрожали стабильности или даже самому существованию таких режимов, на практике не привели к падению или упадку тоталитарных систем, хотя были в этом отношении очень опасными[48]. Можно было бы думать, что упор на вождизм характерен для тоталитарных режимов фашистского типа, что со всей очевидностью верно в случае Италии, Германии и еще некоторых мелких фашистских систем, однако роль Сталина в Советском Союзе показывает, что эта черта характерна не только для них. Понятно, что, если мы станем доказывать на манер некоторых диссидентствующих коммунистов и левых фашистов, что чисто функционально сталинизм был русским эквивалентом фашизма, эта сложность сама собой разрешится. Но такое решение больше похоже на софизм. В настоящий момент можно ответственно утверждать лишь, что в тоталитарных системах такого рода лидерство появляется с большей вероятностью, чем в других недемократических системах. Изменения в отношении между лидерством, идеологией и организованным массовым участием — те переменные, на основании которых следовало бы строить типологию тоталитарных систем и за счет которых можно было бы попытаться понять процессы консолидации, стабилизации, изменения и — возможно, развала — таких систем. Выдвигать какие-либо предположения относительно взаимосвязи этих относительно независимых переменных в любой тоталитарной системе было бы, пожалуй, слишком смело; только теоретико-эмпирический анализ конкретных типов, или даже отдельных случаев, может помочь справиться с этой теоретической проблемой на более высокой ступени абстракции.

[…]

IV. АВТОРИТАРНЫЕ РЕЖИМЫ

К определению авторитарного режима

В одной из предыдущих работ я обозначил все многообразие недемократических и нетоталитарных политических систем как авторитарные при условии, что они являются политическими системами с ограниченным, не подотчетным политическим плюрализмом без выраженной правящей идеологии, но с определенной системой ценностей, без широкой или интенсивной политической мобилизации, за исключением отдельных периодов развития, где лидер или иногда небольшая правящая группировка управляет в рамках формально плохо определенных, но вполне предсказуемых границ[49].

Это определение было сформулировано так, чтобы противопоставить эти системы конкурентным демократиями и типичным тоталитарным системам[50]. Оно четко отделяет авторитаризм от демократий, тогда как разница с тоталитаризмом кажется более размытой, поскольку под это определение вполне подходят до- и посттоталитарные ситуации и режимы. Дальнейшее разграничение требует исключения традиционных законных режимов, отличающихся источником легитимации правителей, и авторитарных олигархий. Режимы, которые мы назвали «султанским авторитаризмом», во многом похожи на те, что подпадают под наше определение авторитарных; их отличие — в произвольном и непредсказуемом применении власти и слабости пусть даже ограниченного политического плюрализма (а это важная черта «султанского авторитаризма»). По ряду причин нам удобнее исключить из определения авторитарных режимов полуконституционные монархии XIX века, сочетающие в себе элементы традиционного легитимного и авторитарного правления, где монархические, сословные и даже феодальные элементы смешиваются с зарождающимися демократическими институтами, и цензовых демократий, в которых ограниченное избирательное право — шаг вперед в сторону современных конкурентных демократий, основанных как минимум на всеобщем избирательном праве для мужчин. Олигархические демократии, сопротивляющиеся — особенно в Латинской Америке — попыткам дальнейшей демократизации, настаивая на ограничении избирательного права из-за неграмотности, контроля или манипуляции выборами через касиков, регулярного обращения за помощью к военным и создания почти идентичных партий, часто оказываются на грани между современными авторитарными режимами и демократией. Они ближе к демократии конституционно и идеологически, однако социологически схожи с авторитарными режимами. Но даже при более жестком определении, исключающем все лишнее, мы обнаруживаем множество современных политических систем, под него подпадающих, — что потребует, как мы увидим, введения нескольких подвидов авторитаризма.

Наше определение авторитаризма сосредоточено на способе употребления и организации власти, на связях с обществом, природе коллективных представлений, на которые опирается власть, а также на роли граждан в политическом процессе; при этом за пределами рассмотрения остается само содержание политики, цели и raison d'êtreподобных режимов. Мы практически ничего не узнаем из него об институтах, группах или социальных слоях, составляющих ограниченный плюрализм этого общества, или о тех, кто из него исключен. Акцент на строго политических аспектах дает почву для обвинений этого определения в формализме, которые уже звучали, когда речь заходила о наших определениях тоталитаризма или даже демократии. Нам, однако, кажется, что характеризуя режимы отдельно от проводимой ими политики, мы более четко видим проблемы, стоящие перед любыми политическими системами, — например отношения между политикой, религией и интеллектуалами. Условия их возникновения, стабильности, трансформации и возможного упадка тоже в таком случае видятся более явственно. Общий и абстрактный характер этого определения заставляет нас спуститься по лестнице абстракций к изучению множественных подвидов, чем мы здесь и займемся.

Мы говорим скорее об авторитарных режимах, а не об авторитарных правительствах, чтобы показать относительно низкую выраженность политических институтов: они проникают в жизнь общества, препятствуя — порой силой — политическому выражению интересов некоторых групп (например духовенства в Турции и Мексике после революции или рабочих в Испании) или формируя их путем политического вмешательства, как это происходит в корпоративистских режимах. В отличие от некоторых исследователей тоталитаризма, мы говорим не об обществах, а о режимах, потому что даже сами правители не хотят полностью отождествлять государство и общество.

Наиболее характерной чертой таких режимов является плюрализм, однако крайне важно подчеркнуть, что, в отличие от демократий с их почти неограниченным и политически институализированным плюрализмом, здесь мы имеем дело с плюрализмом ограниченным. Звучали даже предложения считать такие режимы ограниченным монизмом. На самом деле эти два обозначения задают довольно широкий диапазон, в котором могут действовать такие режимы. Ограничение плюрализма может достигаться за счет соответствующих законов, а может обеспечиваться de facto, оно может быть более или менее строгим, касаться только определенных политических групп или более широких слоев интересантов — главное, чтобы оставались группы, не созданные государством или не зависящие от него, несмотря на явное вмешательство государства в политический процесс. В некоторых режимах допускается институализированное политическое присутствие ограниченного числа независимых групп и даже поощряется создание новых, однако ни у кого не возникает сомнений, что правители сами решают, каким группам позволено существовать и на каких условиях. Кроме того, даже если власти реагируют на деятельность таких объединений граждан, они им de jure и/или de facto не подотчетны. Это отличает их от демократического правления, при котором политические силы формально зависят от поддержки на местах при всех возможных фактических отклонениях, описываемых «железным законом олигархии» Михельса. В авторитарных режимах представители различных групп и институций попадают во власть не просто потому, что они пользуются поддержкой соответствующей группы, а потому что им доверяет правитель или властная группировка, и они, безусловно, учитывают статус и влияние последней. У них может быть поддержка на местах — назовем ее потенциальной избираемостью, — но это не единственный, и даже не главный, источник их власти. Посредством постоянной кооптации лидеров разные секторы или институции становятся элементами системы, и это определяет природу элиты: разнородное происхождение и карьеры, а также меньшая доля профессиональных политиков — тех, кто строил карьеру только в политических организациях, — по сравнению с бывшими бюрократами, технократами, военными, лоббистами и иногда религиозными деятелями.

Как мы увидим, в некоторых из таких режимов одна правящая или привилегированная партия — это единственный более или менее важный компонент ограниченного плюрализма. На бумаге такие партии часто заявляют, что обладают такой же монополией на власть, что и тоталитарные партии, и как будто бы исполняют те же функции, но в реальности их следует четко различать. Отсутствие или слабость политической партии часто делает спонсируемые церковью или связанные с ней светские организации (например «Католическое действие» или «Opus Dei» в Испании) колыбелью лидеров для таких режимов; подобным же образом поставляют кадры для элит христианско-демократические партии[51]. Однопартийная система обычно строится на parti unifié, а не на parti unique, как говорят в Африке, то есть на партии, в которой переплетаются различные элементы и которая не является, таким образом, единым жестко организованным органом[52]. Такие партии часто создаются сверху, а не снизу, причем не в тоталитарном захватническом стиле, а некой находящейся у власти группой.

В определении авторитарных режимов мы используем понятие менталитета, а не понятие идеологии, имея в виду различение, проведенное немецким социологом Теодором Гайгером[53]. Он считал идеологии более или менее проработанными системами мысли, часто изложенными на письме интеллектуалами или псевдоинтеллектуалами (или с их помощью). Менталитет же — это способ мышления и чувствования, скорее эмоциональный, чем рациональный; он лежит в основе непосредственной, некодифицированной реакции на различные ситуации. Гайгер использует яркое немецкое выражение: менталитет он определяет как subjektiver Geist, субъективный дух (даже когда речь идет о коллективе), а идеологию — как objektiver Geist. Менталитет — это интеллектуальная позиция; идеология — интеллектуальное содержание. Менталитет — психическая склонность; идеология — рефлексия, самоинтерпретация. Сначала менталитет, потом идеология. Менталитет бесформен и подвижен — идеология четко оформлена. Идеология — это понятие из социологии культуры; понятием менталитета пользуются при изучении общественного характера. В идеологиях заключен сильный утопический элемент; менталитет ближе к настоящему или прошлому. Для тоталитарных систем характерны идеологические системы, основанные на неизменных элементах, имеющие мощное воздействие и закрытую когнитивную структуру, а также серьезную сдерживающую силу, важную для мобилизации масс и манипуляций ими. Консенсус в демократических режимах, напротив, основан на согласии по поводу процедуры его достижения, приверженность которой имеет некоторые черты идеологической веры.

Боливар Ламунье ставит под сомнение действенность и полезность различения идеологии и менталитета[54]. Он отмечает, что если взять их как реальные политические переменные, как когнитивные формы сознания, действующие в реальной политической жизни, особенно в процессе коммуникации, то обнаружить разницу между ними будет сложно. Ему представляется, что это различие вводится лишь для того, чтобы показать: господствующие в авторитарных режимах идеи не представляют никакого интереса для политической науки. Но это как раз совершенно не входило в наши намерения! Ламунье верно отмечает эффективность символической коммуникации, множественность референциальных связей между символом и общественной реальностью в авторитарных режимах.

Разногласия во многом зависят от философских соображений, касающихся определения идеологии, и этот вопрос мы здесь обсуждать не будем. Как идеологии, так и описанные выше ментальности являются частью более широкого феномена идей: они ведут к идеям, ориентированным на действие, что в свою очередь является аспектом институализации властных отношений, для обозначения которой Ламунье предпочитает пользоваться термином «идеология».

Важный вопрос звучит так: почему идеи принимают разные формы, разную последовательность, артикуляцию, охват, разную степень эксплицитности, интеллектуальной проработанности и нормативности? По всем перечисленным выше параметрам, идеологии и ментальности различаются, и различия эти часто имеют последствия для политического процесса. Ментальности сложнее описать как обязывающие, требующие безоговорочной приверженности и со стороны правителей, и со стороны подданных, даже если их реализация достигается ценой принуждения. Ментальности сложнее распространить в массах, труднее включить в процесс образования, они с меньшей вероятностью вступят в конфликт с религией или наукой, ими сложнее воспользоваться для проверки на лояльность. Сильно различаются спектр вопросов, ответы на которые можно извлечь из идеологий и ментальностей, точность этих ответов, логика процесса их извлечения, а также наглядность противоречий между проводимой политикой, ментальностями и идеологиями. Они, кроме того, в совершенно разной степени способны сдерживать или ограничивать законные или незаконные действия. При исследовании авторитарных режимов нам будет трудно найти ясные отсылки к идеям, ведущим и направляющим режим, в правовых теориях и судебных решениях по неполитическим делам, в художественной критике и научных спорах; свидетельств использования таких идей в образовании будет очень немного. Мы совершенно точно не обнаружим богатого и специфического языка, новой терминологии и эзотерического использования идеологии — трудного для понимания со стороны, но очень важного для участников процесса. Не столкнемся мы и с длинными полками книг и других публикаций идеологического характера, посвященных бесконечному и всестороннему разбору этих идей.

Имеет смысл признать, что идеология и ментальность — вещи разные, но что разницу эту нельзя описать четко и однозначно; скорее это крайние точки, между которыми имеется огромная серая зона. Естественно, военно-бюрократические авторитарные режимы с большей вероятностью будут отражать ментальность своих правителей. В других типах мы скорее всего обнаружим то, что Сьюзен Кауфманн называет программным консенсусом[55], а в третьих — набор идей, взятых из самых разных источников и перемешанных между собой случайным образом ради того, чтобы они создавали впечатление идеологии в том смысле, в каком о ней говорится применительно к тоталитарным системам. Естественно, авторитарные режимы, находящиеся на периферии идеологических центров, часто бывают вынуждены имитировать господствующие идеологические стили, так или иначе их инкорпорировать и приспосабливать к своим нуждам. Часто это приводит к серьезным недоразумениям при изучении таких режимов, когда акценты расставляются совсем не там, где требуется. В действительности вопрос следует ставить так: какие особенности внутреннего устройства власти мешают внедрить четкую идеологию в таких режимах? С моей точки зрения, сложная коалиция сил, интересов, политических традиций и институтов — а все это и составляет ограниченный плюрализм — вынуждает правителей отсылать как к символическому референту к наименьшему общему знаменателю этой коалиции. Таким образом правителям в процессе захвата власти удается нейтрализовать максимальное число потенциальных оппонентов (при отсутствии высокомобилизованной массы сторонников). Размытость ментальности смягчает расколы в коалиции, в силу чего правители получают возможность сохранять лояльность в корне несхожих между собой элементов. Что ментальность не утверждает раз и навсегда каких-то особых, четко сформулированных и однозначных постулатов, облегчает задачу приспособления к меняющимся обстоятельствам в условиях отсутствия поддержки со стороны окружения — особенно это характерно для авторитарных режимов, находящихся в сфере влияния западных демократий. Ссылки на предельно общие ценности вроде патриотизма и национализма, экономического развития, социальной справедливости или порядка, а также прагматичное и незаметное включение идеологических элементов, заимствованных у главных на данный момент политических центров, позволяет правителям, добившимся власти без поддержки мобилизованных масс, нейтрализовать оппонентов, кооптировать самых разных сторонников и принимать административно-политические решения исходя из чисто прагматических соображений. Ментальности, полу- или псевдоидеологии ослабляют утопическую устремленность политики, а вместе с ней и конфликт, который иначе потребовал бы либо институализации, либо более масштабных репрессий, — чего авторитарные лидеры не могут себе позволить. Тогда как некоторая доля утопичности вполне совместима с консервативным уклоном.

За отсутствие идеологии авторитарным режимам приходится расплачиваться тем, что они практически лишают себя возможности мобилизовать массы, чтобы заставить их эмоционально и психологически отождествить себя с режимом. Отсутствие проработанной идеологии, ощущения общей осмысленности общественной жизни, далеко идущих замыслов, априорной модели идеального общества снижает привлекательность таких режимов для людей, ставящих во главу угла идеи, смыслы и ценности. Отчуждение от таких режимов — при всей их успешности и относительном (по сравнению с тоталитарными системами) либерализме — интеллектуалов, студентов, молодежи и глубоко религиозных людей отчасти объясняется как раз отсутствием или слабостью идеологии. Одно из преимуществ авторитарных режимов, имевших серьезный фашистский элемент, состояло в том, что характерная для них вторичная идеология оказывалась привлекательной для каких-то из этих групп. Однако это преимущество превращалось в источник напряженности, как только становилось очевидным, что для определяющих режим элит эти идеологические элементы ничего не значат.

В теории мы должны уметь различать идейное содержание режима, в том числе его стиль, от идей, направляющих или оформляющих политический процесс в качестве реальной политической переменной. Можно было бы показать, что первый аспект, в связи с которым мы будем искать объективизации, в конечном счете не так важен, как субъективно схваченное и усвоенное, то есть многообразие форм сознания, действующих в реальной политике. Нам тем не менее кажется, что разница между ментальностью и идеологией вполне приложима и к тому, как они влияют на действия и процессы коммуникации в политике и обществе. Сложность взаимодействия между этими двумя уровнями анализа не дает возможности априори предсказать направление, в котором будут развиваться эти отношения. Вероятно, в тоталитарных системах содержание идеологии оказывает гораздо более глубокое влияние на реальные политические процессы, тогда как в авторитарных режимах ментальности правителей, которые не обязательно формулируются столь же ясно и четко, вероятно, в большей степени отражаются общественные и политические реалии.

В силу неуловимости ментальностей, из-за подражательности и вторичности так называемых идеологий авторитарных режимов ученые сравнительно мало занимались этой стороной авторитаризма. Придать этой теме важность можно лишь путем интервьюирования элит и проведения опросов среди населения, что сильно затруднено в силу ограниченности свободы выражения и создаваемых при авторитаризме коммуникационных препятствий. Типология авторитарных режимов, которую предлагаем мы, опирается в большей степени не на анализ типов ментальностей, а на характер ограниченного плюрализма и степень апатии или мобилизации масс.

***

В нашем изначальном определении авторитаризма мы подчеркивали фактическое отсутствие широкой и интенсивной мобилизации, однако признавали, что на определенном этапе развития таких режимов подобная мобилизация возможна. Соответственно, низкая и ограниченная мобилизация — общая для всех таких режимов характеристика, и на это есть ряд причин. Когда мы ниже перейдем к обсуждению подтипов, мы увидим, что в некоторых режимах деполитизация масс входит в намерения правителей, совпадает с их ментальностью и отражает содержание ограниченного плюрализма, на который они опираются. В других типах систем правители имеют исходные намерения мобилизовать тех, кто их поддерживает, и население в целом, чтобы добиться активного участия в жизни режима и его организациях. К этому их подталкивают публичные обещания, часто вытекающие из каких-то идеологических предпосылок. Исторический и социальный контекст установления режима благоприятствует такой мобилизации или прямо требует ее через массовые организации в рамках однопартийной системы. Борьба за независимость страны от колониальной державы или за полную самостоятельность, желание включить в политический процесс те слои общества, до которых не дотягивались руки ни у одного из прежних политических лидеров, или победа над сильно мобилизованным оппонентом в обществах, где демократия допускала и поощряла такую мобилизацию, приводит к возникновению мобилизационных авторитарных режимов националистического, популистского или фашистского толка. На практике такие режимы со временем становятся неразличимыми, несмотря на разные стартовые условия и пути развития. Однако это не должно заслонять крайне важных различий в их происхождении с точки зрения типа возникающего плюрализма, выбранной формулы легитимности, реакции на кризисные ситуации, способности к трансформации, источников и типов оппозиции и так далее.

В конечном счете, степень политической мобилизации и, соответственно, возможности участия в режиме для поддерживающих его граждан являются результатом двух других аспектов, которые мы рассматривали при определении авторитарных режимов. Мобилизацию и участие со временем все труднее и труднее поддерживать, если режим не начинает развиваться в сторону большего тоталитаризма или большей демократии. Эффективная мобилизация, особенно посредством массовых организаций в рамках однопартийной системы, будет восприниматься как угроза другими составляющими ограниченного плюрализма — обычно армией, бюрократией, церковью или лоббистскими группами. Для преодоления подобных сдерживающих обстоятельств потребуются шаги в сторону тоталитаризма. Неудачные попытки такого прорыва и способность ограниченного плюрализма препятствовать возникновению тоталитаризма хорошо проанализировал Альберто Аквароне. Он приводит примечательный диалог Муссолини с его старым другом-синдикалистом:

«Если бы вы могли представить, сколько сил у меня ушло на достижение баланса, чтобы не сталкивались соприкасающиеся друг с другом антагонистические ветви власти, ревнивые и не доверяющие друг другу правительство, партия, монархия, Ватикан, армия, милиция, префекты, лидеры партии в регионах, министры, глава Confederazioni [корпоративных структур], крупнейшие монополисты и т.д., вы поняли бы, что они остались не переваренными тоталитаризмом, в них я не смог сплотить то “наследие”, что мне без всяких ограничений досталось в 1922 году. Патологическую ткань, связывающую традиционные и случайные дефекты этих великих маленьких итальянцев, после двадцати лет непрестанной терапии удалось изменить лишь на поверхности»[56].

Мы уже описывали, как поддержание равновесия между ограниченными плюрализмами сдерживает эффективность мобилизации в рамках единой партии и, в конечном счете, приводит к апатии ее членов и активистов, поскольку такая партия дает лишь ограниченный доступ к власти по сравнению с другими каналами. Недоразвитость — особенно большой массы сельского населения, живущего в изолированных частях страны и занятого натуральным сельским хозяйством, что часто связано с традиционными и непотическими властными структурами в рамках единой партии, — несмотря на все идеологические заявления, организационные схемы и механизмы плебисцита, не создает основанной на участии политической культуры, даже если речь идет о контролируемом или фиктивном участии.

Как мы детально покажем далее, авторитарные режимы, возникающие после периода конкурентной демократии, приведшей к появлению неразрешимого конфликта в обществе, порождают деполитизацию и апатию среди населения, которое воспринимает это с облегчением после всех трудностей предыдущего периода. Изначально апатия охватывает проигравших новому режиму, но в отсутствие террора и осуществляющих его дисциплинированной тоталитарной массовой партии и ее организаций никто и не пытается интегрировать их в систему. По мере того, как уменьшаются напряженность и ненависть, изначально способствовавшие мобилизации, сторонники режима тоже впадают в апатию — часто к радости правителей, поскольку в такой ситуации им больше не нужно выполнять обещания, которые они раздавали в ходе мобилизации.

Отсутствие идеологии, неоднородность и компромиссный, а часто и подражательный характер главной идеи и — главным образом — менталитет правителей, особенно военных элит, бюрократов, экспертов и допущенных во власть политиков из прорежимных партий оказываются серьезным препятствием для мобилизации и привлечения к участию в общественной жизни. Без идеологии трудно мобилизовать активистов для добровольных кампаний, регулярного посещения партийных собраний, индивидуальных пропагандистских мероприятий и так далее. Без идеологии с ее утопическими компонентами сложно привлечь тех, для кого политика есть цель сама по себе, а не просто средство для достижения сиюминутных прагматических задач. Без идеологии молодежь, студенты, интеллектуалы с меньшей вероятностью будут заниматься политикой и обеспечивать кадры для дальнейшей политизации населения. Без утопического элемента, без привлечения широких слоев населения, которым требуется реально работающий, а не ограниченный, контролируемый плюрализм допущенных в элиты, призывы, основанные на бесконфликтном обществе консенсуса (за исключением моментов всплеска национализма или ситуаций прямой угрозы режиму), сводят политику к администрированию общественных интересов и фактическому выражению чьих-то частных интересов.

Ограниченный плюрализм авторитарных режимов и разная доля допустимых для них плюралистических компонентов в отправлении власти в разные моменты создают сложные системы полу- и псевдооппозиций в рамках режима[57]. Полуоппозицию составляют группы, не занимающие доминирующего положения и не представленные в правительстве; они критикуют режим, но при этом готовы участвовать во власти, отказавшись от фундаментальной критики режима. Не будучи институализированными, такие группы не являются нелегитимными, даже если для их деятельности нет законных оснований. Они могут выступать с резкой критикой правительства и некоторых институтов, однако проводят четкую разницу между ними и лидером режима и принимают историческую легитимацию или как минимум необходимость авторитарной модели. Есть группы, которые ратуют за иные политические приоритеты и способы их достижения, они поддерживают установление режима, но при этом надеются достичь целей, которых не разделяют их партнеры по коалиции. Бывает несогласие между теми, кто изначально отождествлял себя с системой, но не участвовал в ее становлении (обычно это радикальные активисты, своего рода «младотурки режима»), и теми, кто находится внутри режима и хочет достигнуть целей, не являющихся нелегитимными, — например восстановить прежний режим, возвращение к которому было объявлено, но так и не состоялось. Бывают приверженцы идеологии, на время отказавшиеся от нее ради победы над врагом; встречаются сторонники иностранной модели и/или даже иностранного государства, от которых стараются дистанцироваться правители; на поздних этапах развития такого режима появляются и те, кто противится его трансформации, а точнее, либерализации и отказу от его ограничительного характера. Полуоппозиция обычно возникает среди старшего поколения, участвовавшего в установлении режима ради реализации целей, которые они поставили перед собой еще до всякого переворота. Однако встречается она и среди интеллектуалов и молодежи, особенно студентов, всерьез воспринявших риторику руководства, но не обнаруживших действенных каналов участия во власти. Нередко полуоппозиция внутри режима становится не подпадающей под действие законов, алегальной, оппозицией. Отказавшись от надежды реформировать режим изнутри, она не готова перейти к нелегальной или подрывной деятельности и пребывает в состоянии неустойчивой терпимости, нередко основанной на прежних личных связах. Слабость попыток политической социализации и индоктринации в авторитарных режимах объясняет и тот факт, что, когда третье поколение, у которого не было шанса стать частью режима, открывает для себя политику, оно может обратиться именно к алегальной оппозиции. Автономия, допускаемая режимом для определенных общественных организаций, ограниченные попытки либерализации и повышения участия в институциях режима, а также относительная открытость другим обществам создают условия для появления алегальной оппозиции, которая иногда служит ширмой для нелегальной оппозиции и готова проникать в институты режима, не испытывая, в отличие от других его оппонентов, моральных сомнений по этому поводу. Часто оппозиция действует через формально неполитические организации — культурные, религиозные, профессиональные. В многоязыковых, мультикультурных обществах, где режим отождествляется с одной из национальных групп, выражением оппозиционности становятся такие культурные жесты, как использование неофициального языка. Особое положение католической церкви во многих обществах с авторитарным правлением и легальный статус многих ее организаций на основании соглашений между Ватиканом и правителями дают священникам и некоторым представителям светского общества определенную автономию, позволяя им стать каналом для выражения оппозиционных настроений определенных социальных классов и культурных меньшинств или трансляции поколенческих проблем, что также может способствовать появлению новых лидеров. В случае католической церкви роль религиозных групп в авторитарных режимах определяет ее транснациональный характер, моральную легитимацию относительно широкого диапазона идеологических позиций из-за отказа папы их осудить, легитимацию морально-профетического гнева по поводу несправедливости, особенно после Второго Ватиканского собора, а также озабоченность церковной верхушки гарантиями автономии религиозных организаций и свободы священников. Парадоксальным образом церковь обеспечила авторитарные режимы элитами через светские организации, но в то же время занималась защитой диссидентов и время от времени, как указывает Ги Эрме[58], играла роль трибуна, выступая против коррумпированного режима с позиций носителя моральных ценностей. Являясь организацией, которая переживет любой режим, даже если она отождествляется с ним в какой-то исторический момент, церковь имеет тенденцию дистанцироваться от режима и восстанавливать свою автономию при первых же признаках кризиса. То же самое относится к другим постоянным институтам, способным сохранять существенную автономию при авторитарном режиме — например судейству и даже профессиональным чиновникам.

Здесь следует подчеркнуть, что полуоппозиция — алегальная, но дозволенная оппозиция, относительно автономная роль различных институтов в условиях полусвободы — создает сложный политический процесс, имеющий далеко идущие последствия для общества и его политического развития. Либерализация авторитарных режимов может зайти далеко, но без изменения природы режима, без институционализации политических партий она все равно останется довольно ограниченной. Полусвобода, гарантированная при таких режимах, имеет свои последствия (несравнимые, конечно, с преследованием нелегальной оппозиции), и это объясняет фрустрацию, разобщенность, а иногда и готовность сотрудничать с режимом, что порой способствует устойчивости этих режимов в ничуть не меньшей степени, чем репрессии. Неопределенное положение оппозиции при авторитарных режимах резко отличается от четкого разграничения режима и его врагов в тоталитарных системах. Подчеркнем, однако, что ограниченный плюрализм, процесс либерализации и существование дозволенной властями оппозиции в отсутствие институциональных каналов для участия оппозиции в политике и получения доступа к населению в его массе ярко отличают авторитарные режимы от демократических.

Завершая общее обсуждение авторитарных режимов, обратим внимание на одну трудность их изучения. В мире, где крупными и наиболее успешными державами были либо стабильные демократии, либо коммунистические или фашистские политические системы — с их уникальной идеологической привлекательностью, организационными возможностями, видимой стабильностью, успехами в индустриальном развитии или в преодолении экономической отсталости, а также способностью преодолеть статус страны «второго сорта» на международной арене, — в таком мире авторитарные режимы находятся в неоднозначном положении. Ни один из них не стал утопическим образцом для других — за исключением, пожалуй, насеровского Египта для арабского мира в силу особых исторических обстоятельств. Наверное, таким образцом могла бы оказаться Мексика с ее революционным мифом в сочетании с прагматической стабильностью режима гегемонии одной партии. Ни один авторитарный режим не захватил воображения интеллектуалов и активистов за пределами своей страны. Ни один не вдохновил на создание международных партий в свою поддержку. Лишь оригинальные решения югославов вызывали у интеллектуалов определенный некритический интерес. В таких обстоятельствах авторитарные режимы и их лидеры не впадали в искус и не начинали воспроизводить привлекательные тоталитарные образцы, поскольку не хотели или не могли воспроизвести их ключевые черты. Лишь 1930-е с их идеологией корпоративизма в сочетании с различным идеологическим наследием и связью с консервативной социальной доктриной католицизма предложили действительную нетоталитарную и недемократическую идеологическую альтернативу. Наблюдаемый нами крах таких систем, тот факт, что ни одно крупное государство не пошло по этому пути, размытые границы между консервативным и католическим корпоративизмом и итальянским фашизмом и, наконец, отход церкви от своей приверженности органическим теориям общества свели на нет эту третью политическую модель. Авторитарные режимы, как бы они ни были укоренены в обществе, каких бы успехов они ни добивались, в итоге всегда сталкиваются с двумя привлекательными альтернативами, что ограничивает возможности их полной и уверенной в себе институционализации и дает силу их противникам[59].

Перевод с английского Ольги и Петра Серебряных

[1] Перевод выполнен по изданию: Linz J.J. Totalitarian and Authoritarian Regimes. Boulder; London: Lynne Riener Publisher, 2000. P. 49—63, 65—75, 159—171. Первоначально эти главы были опубликованы в 1975 году.

[2] Превосходное сравнительное исследование двух обществ в условиях разных политических режимов, а также анализ того, как они отражались на жизни отдельных советских и американских граждан, см. в: Hollander G.D. Soviet Political Indoctrination. New York, 1972. Впрочем, в посвященных Америке разделах чувствуется чрезмерное влияние поколенческого либерального радикализма, характерного для интеллектуального протеста 1970-х.

[3] Sartori G. Democratic Theory. Detroit, 1962. P. 135—157.

[4] О Муссолини и значении термина «тоталитаризм» в Италии см. Jänicke M. Totalitäre Herrschaft. Anatomie eines politischen Begriffes. Berlin, 1971. S. 20—36. Эта работа также является лучшим обзором истории употребления термина, его вариантов и связанной с ним полемики и, кроме того, содержит исчерпывающую библиографию. Следует отметить, что для обозначения сразу и фашистских, и коммунистических режимов этот термин использовали не только либералы, католики или консерваторы, но и социалисты вроде Хильфердинга, который писал об этом уже в 1939 году. В 1936-м Хильфердинг отошел от марксистского анализа тоталитарного государства (см.: Ibid. S. 74—75; Hilferding R. StateCapitalism or Totalitarian State Economy // Modern Review. 1947. Vol. 1. Р. 266—271).

[5] Schmitt C. Die Wendung zum totalen Staat // Positionen und Begriffe im Kampf mit Weimar—Genf—Versailles 1923—1939. Hamburg, 1940.

[6] Ludendorff E. Der Totale Krieg. München, 1935. О понятии тотальной войны см.: Speier H. Ludendorff: The German Concept of Total War // Earle E.M. (Ed.). Makers of Modern Strategy. Princeton, 1944.

[7] Jünger E. Die totale Mobilmachung. Berlin, 1934.

[8] Sabine G.H. The State // Seligman R.A., Johnson A. (Eds.). Encyclopedia of the Social Sciences. New York, 1934.

[9] Michels R. Some Reflections on the Sociological Study of the Oligarchical Tendencies of Modern Democracy. New York, 1928. P. 770—772.

[10] Trotsky L. The Revolution Betrayed. New York, 1937. P. 278.

[11] Сходство в восприятии советского и фашистского режимов у итальянских фашистов и Троцкого обсуждается в книге: Gregor A.J. Interpretations of Fascism. Morristown, 1974. P. 181—188. Еще один пример подобного анализа у испанского левого фашиста см.: Ledesma Ramos R. ¿Fascismo in España? Discurso a las juventides de España [1935]. Barcelona, 1968.

[12] Ziegler H.O. Autoritärer oder Totaler Staat. Tübungen, 1932; Vögelin E. Der Autoritäre Staat. Vienna, 1936.

[13] Shils E. Political Development in the New States. The Hague, 1960.

[14] Linz J.J. An Authoritarian Regime: The Case of Spain // Allard E., Littunen Y. (Eds.). Cleavages, Ideologies and Party Systems. Helsinki, 1964.

[15] Shils E. Op. cit.; Almond G., Coleman J.S. (Eds.). The Politics of the Developing Areas. Princeton, 1960; Almond G., Powell G.B. Comparative Politics: A Developmental Approach. Boston, 1966; Hungtinton S.P. Social and Institutional Dynamics of One-Party Systems // Huntington S.P., Moore C.H. (Eds.). Authoritarian Politics in Modern Society. New York, 1970; Hungtinton S.P., Moore C.H. Conclusion: Authoritarianism, Democracy, and One-Party Politics // Ibid; Moore C.H. The Single Party as Source of Legitimacy // Ibid; Lanning E. A Typology of Latin American Political Systems // Comparative Politics. 1974. Vol. 6. P. 367—394.

[16] Обзор существующих типологий политических систем см. в: Wiseman H.V. Political Systems: Some Sociological Approaches. London, 1966. Указанная выше работа Габриэла Алмонда и Джеймса Коулмана была первой в своем роде: эти соавторы, а также их коллеги Вайнер, Растоу и Бланкстен занялись изучением политики в Азии, Африке и Латинской Америке. Разработанную Шилсом типологию Алмонд использует в связи с функциональным анализом. В указанной выше работе (главы 9—11) Алмонд и Пауэлл строят свою типологию в зависимости от структурной дифференциации и секуляризации — от примитивных политических систем до современных демократических, авторитарных и тоталитарных. У Файнера можно найти еще одну интересную попытку классификации (Finer S.E. Comparative Government. New York, 1971. P. 44—51). У Блонделя сравнительный анализ построен на различении традиционных консервативных, либерально-демократических, коммунистических, популистских и авторитарных консервативных систем (Blondel J. Comparing Political Systems. New York, 1972). Растоу выделяет системы: 1) традиционные, 2) модернизирующиеся — персонально-харизматические, военные, однопартийные авторитарные, 3) современные демократические, тоталитарные и 4) системы, в которых отсутствует какое-либо управление (Rustow D. A World of Nations: Problems of Political Modernization. Washington, 1967). Предложенная Органским типология режимов (Organski A.F.K. The Stages of Political Development. New York, 1965) берет за основу стадию экономического развития, на которой они находятся, роль политики в этом процессе, а также тип элитных альянсов и классовых конфликтов. Среди прочих у него присутствуют «синкратические» режимы (от древнегреческого σ?ν — вместе, и κρ?τος — власть) в среднеразвитых странах, где промышленные и аграрные элиты достигли компромисса под давлением снизу. Аптер, много изучавший Африку, создал очень интересную и получившую широкое признание типологию политических систем на основе двух основных параметров: типа власти и типа ценностей, к которым конкретная система стремится (Apter D.E. The Politics of Modernization. Chicago, 1965). По первому признаку системы разделяются у него на иерархические (где центр контролирует все) и пирамидальные (системы с конституционным представительством), по второму — на преследующие консумматорные (сакральные) и инструментальные (секулярные) ценности. Соответственно, возникают два типа систем с иерархической властью: 1) мобилизационные системы (как в Китае) и 2) либо модернизирующиеся автократии, либо неомеркантилистские общества (примерами, соответственно, будут Марокко и кемализм в Турции); типы с пирамидальным распространением власти подразделяются на: 3) теократические или феодальные системы и 4) примирительные системы (reconciliation system). Мобилизационные и примирительные системы противопоставляются по степени принуждения/информирования, находящихся в обратных отношениях друг с другом. К сожалению, в силу сложности проблемы здесь не место разбирать, как Аптер применяет эти умозрительные типы при анализе конкретных политических систем и проблем модернизации.

[17] Banks A.S., Textor R.B. A Cross-Polity Survey. Cambridge, 1963.

[18] Dahl R.A. Polyarchy: Participation and Opposition. New Haven, 1971. Р. 331—349.

[19] Rustow D. A World of Nations…

[20] В этом разделе я пользуюсь рейтингом стран по численности населения, валовому национальному продукту и темпам его роста, а также данными о количестве населения, живущего в условиях разных режимов в Европе, представленными в таблицах 5.1, 5.4 и 5.5 в: Taylor C.L., Hudson M.C. World Handbook of Political and Social Indicators. New Haven, 1972.

[21] Young W.B. Military Regimes Shape Africa’s Future. The Military: Key Force [неопубл.].

[22] Наши определения и разграничения, связанные с демократией, опираются на следующие основные источники: Sartori G. DemocraticTheory; Kelsen H. Vom Wesen und Wert der Democratie. Tübingen, 1929; Schumpeter J.A. Capitalism, Socialism, and Democracy. New York, 1950; Dahl R.A. Op. cit. О вкладе Даля в теорию демократии или, как он сам теперь предпочитает ее называть, полиархии, см. критический обзор: Ware A. Polyarchy // European Journal of Political Research. 1974. Vol. 2. P. 179—199. Там идет речь о критических замечаниях, высказанных в связи с так называемой «элитистской теорией демократии» (cм., например: Bachrach P. The Theory of Democratic Elitism: A Critique. Boston, 1967). Поскольку эта критика касается в основном «демократизации» полиархий, а не их отличий от неполиархических систем, мы не станем углубляться в эти важные дискуссии. Наше понимание демократии мы более подробно изложили в контексте обсуждения пессимистического и в конечном счете неверного анализа Михельса (см.: Linz J.J. Michels e il suocontributo alla sociologia politica // Michels R. La sociologia del partitopolitico nella democrazia moderna. Bologna, 1966).

[23] Dahl R.A. Op. cit.

[24] Sartori G. Democratic Theory. P. 199—201.

[25] Самым спорным случаем является Мексика, где кандидат в президенты лишь в 1952 году получил меньше 75% голосов, а обычно получает свыше 90%. Лидеры оппозиции прекрасно понимают, что они обречены на поражение — будь то в борьбе за одно из 200 губернаторских мест или за одно из 282 сенаторских кресел. Единственная надежда оппозиционной партии (и это относительно новое явление) в том, чтобы добиться, в обмен на депутатское кресло или муниципальные административные позиции, признания их лидеров со стороны правительства — в форме контрактов, займов или услуг. Во многих случаях партии финансируются правительством и поддерживают правительственных кандидатов или заранее вступают с ними в борьбу, чтобы получить преференции для своих сторонников. «Таким образом они принимают участие в политической игре и в ритуале выборов», — как выразился один мексиканский политолог (см.: González Casanova P. Democracy in Mexico. New York, 1970). Другой пример критического анализа: Cosío Villegas D. El Sistema político mexicano: las posibilidades de cambio. Mexico City, 1972. Более ранняя работа, подчеркивающая олигархические характеристики режима: Brandenburg H.-C. HJ-Die Geschichte der HJ. Köln, 1968. Лучшая монография об авторитаристском процессе принятия политических решений в Мексике: Kaufman S.B. Decision-making in an Authoritarian Regime: The Politics of Profit-sharing in Mexico. PhD dissertation. Columbia University, 1970. Выборный процесс анализируется в: Taylor P.B. The Mexican Elections of 1958: Affirmation of Authoritarianism? // Western Political Quarterly. 1960. Vol. 13. P. 722—744. Тем не менее есть и другие интерпретации, указывающие на демократический потенциал — либо внутри партии, либо в долгосрочной перспективе: Scott R.E. Mexican Government in Transition. Urbana, 1964; Scott R.E. Mexico: The Established Revolution // Pye L.W., Verga S. (Eds.). Political Culture and Political Development. Princeton, 1965; Needler M. Politics and Society in Mexico. Albuquerque, 1971; Padgett V. The Mexican Political System. Boston, 1966; Ross S.R. (Ed.). Is the Mexican RevolutionDead? New York, 1966. Тот факт, что выборы не дают доступа к власти и что Partido Revolucionario Institucional занимает привилегированное положение, не означает полного отсутствия свободы выражения и создания ассоциаций. Ведущей оппозиционной партии, ее электорату и препятствиям, с которыми она сталкивается, посвящена работа: Marby D. Mexico's Acción Nacional: A Catholic Alternative to Revolution. Syracuse, 1973. P. 170—182. О разногласиях ученых по поводу природы политической системы в Мексике см.: Needleman C., Needleman M. WhoRules Mexico? A Critique of Some Current Views of the Mexican Political Process // Journal of Politics. 1969. Vol. 81. P. 1011—1084.

[26] Karpat K.H. Turkey's Politics: The Transition to a Multiparty System. Princeton, 1959; Weiker W.F. The Turkish Revolution: 1960—1961.Washington, 1963; Idem. Political Tutelage and Democracy in Turkey: The Free Party and Its Aftermath. Leiden, 1973.

[27] Sartori G. Dittatura // Enciclopedia del Diritto. Vol. 11. Milano, 1962.

[28] Schmitt C. Die Diktatur: Von den Anfängen des modern Souveränitätsgedankens bis zum proletarischen Klassenkampf. München, 1928.

[29] Sartori G. Dittatura. P. 416—419.

[30] Rossiter C. Constitutional Dictatorship: Crisis Government in the Modern Democracies. Princeton, 1948.

[31] Finer S.E. The Man on Horseback: The Role of the Military in Politics.New York, 1962.

[32] Hungtinton S.P. Political Order in Changing Societies. New Haven, 1968. P. 231—237.

[33] Gimbel J.H. The American Occupation of Germany: Politics and the Military, 1945—1949. Stanford, 1968; Montgomery J.D., Hirschman A.O. (Eds.). Public Policy. Vol. 17. 1968 (см. опубликованные в этом сборнике статьи Фридриха, Кригера и Меркля о правлении военных и реконструкции).

[34] Schmitt C. Die Diktatur….

[35] См.: Jänicke M. Op. cit.; Friedrich C.J. (Ed.). Totalitarianism: Proceedings of a Conference Held at the American Academy of Arts and Sciences, March 1953. Cambridge, 1954; Friedrich C.J., Brzezinsky Z.K. Totalitarian Dictatorship and Autocracy. New York, 1965; Neumann S. Permanent Revolution: Totalitarianism in the Age of International Civil War.New York, 1942; Aron R. Democracy and Totalitarianism. London, 1968; Buchheim H. Totalitarian Rule: Its Nature and Characteristics. Middletown, 1968; Schapiro L. Totalitarianism. New York, 1972; Seidel B., Jenkner S. (Hg.). Wege der Totalitarismus-Forschung. Darmstadt, 1968.

[36] Friedrich C.J. The Evolving Theory and Practice of Totalitarian Regimes// Friedrich C., Curtis M., Barber B. (Eds.). Totalitarianism in Perspective: Three Views. New York, 1969. P. 126.

[37] Brzezinski Z. Ideology and Power in Soviet Politics. New York, 1962.

[38] Neumann F. The Democratic and the Authoritarian State. Glencoe, 1957. P. 233—256.

[39] Arendt H. The Origins of Totalitarianism. New York, 1966.

[40] Cocks P. The Rationalization of Party Control // Johnson C. (Ed.). Change in Communist Systems. Stanford, 1970.

[41] Joffe E. Party and Army-Professionalism and Political Control in the Chinese Officer Corps, 1949—1964. Cambridge, 1965; Idem. The Chinese Army under Lin Piao: Prelude to Political Intervention // Lindbeck J.M.H. (Ed.). China: Management of a Revolutionary Society. Seattle, 1971; Pollack J.D. The Study of Chinese Military Politics: Toward a Framework for Analysis // McArdle C. (Ed.). Political-Military Systems: Comparative Perspectives. Beverly Hills, 1974; Schurmann F. Ideology and Organization in Communist China. Berkley, 1968. P. 12—13; Gittings J. The Role of the Chinese Army.London, 1967.

[42] Domínguez J.I. The Civic Soldier in Cuba // McArdle C. (Ed.). Op. cit.; Dumont R. Cuba est-il socialiste? Paris, 1970.

[43] Об интеллектуальной и культурной жизни в Советском Союзе см.: Pipes R. (Ed.). The Russian Intelligentsia. New York, 1961; Swayze H. Political Control of Literature in the USSR, 1946—1959. Cambridge, 1962; Simmons E. The Writers // Skilling H.G., Griffiths F. (Eds.). Interest Groups in Soviet Politics. Princeton, 1971; Johnson P., Labedz L. (Eds.). Khrushchev and the Arts: The Politics of Soviet Culture, 1962—1964. Cambridge, 1965. Восточной Германии посвящена книга: Lange M.G. Wissenschaft im Totalitären Staat: Die Wissenschaft der Sowjetischen Besatzungszone auf dem Weg zum «Stalinismus». Stuttgart, 1955; коммунистическому Китаю: MacFarquhar R. The Hundred Flowers Campaign and the Chinese Intellectuals. New York, 1960; Chen S.H. Artificial Flowers During a Natural «Thaw» // Treadgold D.W. (Ed.). Soviet and Chinese Communism: Similarities and Differences.Seattle, 1967; случай Лысенко интересно разбирает Жорес Медведев: Medvedev Z. Rise and Fall of T.D. Lysenko. New York, 1969; нацистской Германии посвящены книги: Brenner H. Die Kunstpolitik des Nazionalsozialismus. Reinbek bei Hamburg, 1963; Mosse G.L. Nazi Culture: Intellectual, Cultural and Social Life in the Third Reich. New York, 1966; Wulf J. Literatur und Dichtung im Dritten Reich: Ein Dokumentation. Güterlosh, 1963; Idem. Die Bildenden Künste im Dritten Reich: Ein Dokumentation.Güterlosh, 1963; Idem. Musik im Dritten Reich: Ein Dokumentation.Güterlosh, 1963; Idem. Theater und Film Musik im Dritten Reich: Ein Dokumentation. Güterlosh, 1964; Strothmann D. Nazionalsocialistische Literaturpolitik. Bonn, 1963. Дальнейшая, очень поучительная библиография, касающаяся образования и сферы производства знания, представлена в: Tannenbaum E. The Fascist Experience: Italian Society and Culture, 1922—1945. New York, 1972. Теоретически не очень сильная работа, хотя представленные в ней иллюстрации прекрасно показывают разнородность и эклектичность официального итальянского искусства, что резко отличается от положения дел в Германии и еще раз ставит под вопрос тоталитарный характер итальянского фашизма: Silva U. Ideologia у Arte del Fascismo. Milano, 1973. Разница культурной политики при тоталитаризме и авторитаризме хорошо видна в исследовании интеллектуальной жизни франкистской Испании: Díaz E. Pensamiento español 1939—1973. Madrid, 1974.

[44] Об отношениях религии и государства в Советском Союзе см.: Curtis J.S. Church and State // Black C.E. (Ed.). The Transformation of Russian Society. Cambridge, 1960. Позднейшие изменения анализируются в: Bourdeaux M. Religious Ferment in Russia: Protestant Opposition to Soviet Religious Policy. New York, 1968; Idem. Patriarch and Prophets: Persecution of the Russian Orthodox Church Today. London, 1969. О коммунистическом Китае см.: Busch R.C. Religion in Communist China. Nashville, 1970; MacInnis D.E. Religious Policy and Practice in Communist China. New York, 1972; Welch H. Buddhism under Mao. Cambridge, 1972. Германии посвящены исследования: Conway J.S. The Nazi Persecution of the Churches, 1933—1945. New York, 1968; Zipfel F. Kirchenkampf in Deutschland. Berlin, 1965; Lewy G. The Catholic Church and Nazi Germany.New York, 1965; Buchheim H. Glaubenskrise im Dritten Reich: Drei Kapitel Nationalsozialistischer Religionspolitik. Stuttgart, 1953. Хорошо документированное региональное исследование: Baier H. Die Deutschen Christian Bayerns im Rahmen des bayerischen Kirchenfampfes. Nürenberg, 1968. Сравнить с Италией можно на материале: Webster R.A. The Cross and the Fasces: Christian Democracy and Fascism in Italy. Stanford, 1960.

[45] Уже в SA звания раздавали без учета армейских званий, до которых человек дослужился в военное время, см.: Gordon H.J. Hitler and the BeerHall Putsch. Princeton, 1972. Эта идеология прорыва сквозь все структуры общества нашла свое отражение в клятве SA: «Клянусь, что в каждом члене организации — невзирая на его классовое происхождение, профессию, богатство и собственность — я буду видеть только брата и настоящего товарища, с которым я буду связан и в радости, и в печали». Впоследствии это привело к тому, что высокопоставленный чиновник стал серьезно опасаться собственного дворника, занимающего в партии должность квартального (Blockwart).

[46] Здесь не место обсуждать сложную проблему взаимоотношений между политическими системами и внешней политикой. Разумеется, агрессивные действия, вмешательство во внутренние дела других стран, а также политический или экономический империализм не являются исключительными атрибутами какого-то одного режима. Но в то же время нельзя не согласиться с тем, что национал-социализм, его идеология и внутренняя динамика германского режима вели к агрессивной экспансии, войне и созданию гегемонистской системы эксплуатируемых и угнетенных стран и зависимых стран-сателлитов. В этой политике есть чисто нацистские элементы, особенно в том, что касается расистской концепции — ее не следует путать с идеями, восходящими к немецкому национализму (восстановление полного суверенитета после Версаля, аншлюс, аннексия приграничных территорий соседних государств с преимущественно немецким населением), и к политике обеспечения экономического господства Центральной Европы (Mitteleuropa). См.: Bracher K.D. The GermanDictatorship. New York, 1970. P. 287—329, 400—408 и библиографию на р. 520—523; Jacobsen H.-A. Nationalsozialistische Aussenpolitik 1933—1938. Frankfurt a.M., 1968; Hillgruber A. Kontinuität und Diskontinuität in der deutschen Aussenpolitik von Bismarch bis Hitler. Düsseldorf, 1971; Hildebrand K. The Foreign Policy of the Third Reich. London, 1973. Отношения между Гитлером и Муссолини прекрасно проанализированы в: Deakin F.W. The Brutal Friendship: Mussolini, Hitler and the Fall of Italian Fascism. Garden City, 1966; Wiskemann E. The Rome-Berlin Axis. London, 1966. Несомненно, фашистская Италия тоже проводила политику экспансии в Адриатике и Африке, однако, если абстрагироваться от чисто риторических заявлений, легко показать, что этот экспансионизм лежал целиком в русле еще дофашистского итальянского империализма. Обостренный национализм характерен для всех фашистских движений, но для них столь же характерны интернационализм, антипацифизм, одержимость военным величием, ирредентизм и часто даже паннационализм, которые противопоставляют идеологии левых и центристских демократических партий, даже когда некоторые из этих партий не оказывают никакого сопротивления колониализму, курс на рост национальной мощи и упор на политику престижа.

Вопрос о внешней политике коммунистических государств сталкивается с той же проблемой отделения национальных интересов СССР (унаследованных от Российской империи) от интересов, порожденных динамикой режима (главным образом опытом гражданской войны, иностранной интервенции, изоляции и блокады), и, наконец, от интересов, исходящих из соображений международной революционной солидарности и соответствующих продиктованному идеологией пониманию международного положения. Разные точки зрения на эту проблему см. в: Hoffmann E.P., Fleron F.J. (Eds.). The Conduct of Soviet Foreign Policy. Chicago, 1971. Part 3; а также в: Shulman M.D. Stalin’s Foreign Policy Reappraised. New York, 1969; Ulam A.B. Expansion and Coexistence: The History of Soviet Foreign Policy from 1917—1967. New York, 1968. Литература по советско-китайскому конфликту (Zagoria D.S. The Sino-Soviet Conflict 1956—1961. New York, 1969) демонстрирует сложное переплетение национальных интересов и политических трений. Вполне ожидаемо, работы, касающиеся коммунистических стран Восточной Европы (Seton-Watson H. Eastern Europe between the Wars 1918—1941.New York, 1967; Ionescu G. The Politics of the European Communist States.New York, 1967; Brzezinski Z. The Soviet Block. Cambridge, 1960), демонстрируют неотделимость формирования внешней и внутренней политики от советской гегемонии. В силу связей восточноевропейских коммунистических партий с КПСС, особенно когда Советский Союз был образцом социалистического государства, то есть в сталинскую эпоху, было невозможно отделить политику мирового революционного движения от политической линии единственной страны, где у власти находилась коммунистическая партия. Полицентризм очевидным образом поменял и усложнил эту ситуацию. Фашистские партии при всем их сходстве, взаимном влиянии и подражании друг другу никогда не связывала общая дисциплина, как это было в случае коммунистов. Идеологически связанные партии, не принимающие в расчет инстанции, от которых они зависят более прямым образом, несомненно, являются важным фактором внешней политики для опирающихся на массовые движения режимов. Режимы, обязанные считаться со свободной публичной критикой и открытым несогласием, не могут позволить себе тот же стиль и тот же тип международных политических реакций, что и режимы, подобным ограничением не обремененные. Тем не менее было бы ошибкой выводить внешнюю политику любого режима из идеологических убеждений, как наглядно показал пакт между Сталиным и Гитлером или отношения между США и коммунистическим Китаем, однако принимать их во внимание при анализе долгосрочных внешнеполитических стратегий вполне разумно. Связанная с этим тема, которой почти не уделяется внимания (и, пожалуй, зря), — это связь между внешнеполитическими кризисами и проблемами или полным упадком демократических режимов, особенно в случае подъема фашизма, но так же и при повороте к авторитаризму в странах «третьего мира». Упускается также и связь между готовностью к войне, а именно — тотальной войне, и разворотом к тоталитаризму.

[47] Neuman S. Permanent Revolution: Totalitarianism in the Age of International Civil War. New York, 1942.

[48] Проблема преемственности лидеров в недемократических конституционных режимах всегда рассматривалась как одна из их слабостей по сравнению с наследственными монархиями и парламентскими или президентскими демократиями (Rustow D.A. Succession in the Twentieth Century // Journal of International Affairs. 1964. Vol. 18. P. 104—113). На обсуждение этого вопроса серьезно повлияла последовавшая за смертью Ленина борьба за власть, а также личный характер власти и пожизненное руководство во многих однопартийных режимах. Уже в 1933 году Роберто Фариначчи в письме к Муссолини отмечал, что вопрос передачи власти от единственного в своем роде лидера, в окружении которого никакие другие лидеры возникнуть просто не могли, станет огромной проблемой для такого типа режимов (Aquarone A. L’organizzazione dello Stato totalitario. Torino, 1965. P. 173—175). По сути, считалось, что в отсутствие прямого наследника ожидать мирной передачи власти попросту не приходится и что можно институализировать действенный и законный метод смены пожизненных лидеров или ограничить их срок пребывания у власти. История не дала нам возможности проследить, как передают власть основатели фашистских режимов, а долголетие других основателей тоталитарных государств оставляет нам лишь возможности для спекуляций о будущем их режимов. При всех сопровождавших его конфликтах, приход к власти Хрущева (Swearer H.R., Rush M. The Politics of Succession in the U.S.S.R.: Materials on Khrushchev’s Rise to Leadership. Boston, 1964; Rush M. PoliticalSuccession in the USSR. New York, 1968) показал, что передача власти не обязательно приводит к краху системы и даже не сопровождается дополнительными чистками или новым периодом террора. Проблемы, связанные с передачей власти после смерти Мао, описаны в: Robinson T.W. Political Succession in China // World Politics. 1974. Vol. 27. P. 1—38. Тем не менее относительно институализированная передача власти от Хрущева, Хо Ши Мина, Насера или Салазара показывает, что институции в таких режимах способны справляться с этой проблемой лучше, чем предполагалось в политической науке. Еще более заметной является тенденция новых авторитарных режимов (как например в случае военной диктатуры в Бразилии) предотвращать появление вождей и ограничивать пребывание у власти определенным сроком. Предстоящий в недалеком будущем уход целого ряда основателей авторитарных режимов наверняка даст нам материал для сравнительного анализа в связи с этой проблемой.

[49] Linz J.J. An Authoritarian Regime: The Case of Spain // Allard E., Rokkan S. (Eds.). Mass Politics: Studies in Political Sociology. New York, 1970. P. 255.

[50] Ibid; Linz J.J. From Falange to Movimiento-Organización: The Spanish Single Party and the Franco Regime 1936—1968 // Hungtinton S.P., Moore C.H. (Eds.). Op. cit.; Linz J.J. Opposition In and Under an Authoritarian Regime: The Case of Spain // Dahl R.A. (Ed.). Regimes and Oppositions. New Haven, 1973; Linz J.J. The Future of Authoritarian Situation or the Institutionalization of an Authoritarian Regime: The Case of Brazil // Stepan A. (Ed.). Authoritarian Brazil: Origins, Policies, and Future. New Haven, 1973.

[51] Hermet G. Les fonctions politiques des organisations religieuses dans les régimes à pluralisme limité // Revue Française de Science Politique. 1973. Vol. 23. P. 439—472.

[52] Foltz W.J. From French West Africa to the Mali Federation. New Haven, 1965.

[53] Geiger T. Die soziale Schichtung des deutschen Volkes. Stuttgart, 1932.

[54] Lamounier B. Ideologia ens regimes autoritários: uma crítica a Juan J. Linz // Estudos Cebrap. Vol. 7. Sãn Paulo, 1974. P. 69—92.

[55] Kaufman S.B. Op. cit.

[56] Aquarone A. Op. cit. P. 302.

[57] Linz J.J. Opposition In and Under an Authoritarian Regime: The Case of Spain.

[58] Hermet G. Op. cit.

[59] Linz J.J. The Future of Authoritarian Situation or the Institutionalization of an Authoritarian Regime: The Case of Brazil.