Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Принят новый стандарт ВОИС по трехмерным моделям и изображениям

С 1 по 5 ноября 2021 года в гибридном формате состоялось заседание девятой сессии Комитета по стандартам Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС).

В рамках сессии был принят и положительно оценен Комитетом новый Стандарт ВОИС (ST.91) по цифровым трехмерным (3D) моделям и 3D изображениям, разработанный Целевой группой под руководством Российской Федерации.

Стандарт содержит рекомендации в отношении хранения, обработки и распространения данных, касающихся ИС, а также обмена ими с использованием цифровых 3D-моделей и 3D-изображений в качестве визуальных представлений объектов интеллектуальной собственности. В него включены рекомендации в отношении форматов и размера файлов цифровых 3D-моделей и 3D-изображений, процедурные рекомендации в отношении подачи заявок и обработки 3D-моделей и 3D-изображений, рекомендации в отношении обмена данными и их публикации, а также рекомендации в отношении частичных притязаний.

В поддержку предлагаемого Стандарта выступили делегации Германии, Республики Корея, США, Японии, Ведомства по интеллектуальной собственности Евросоюза и Европейского патентного ведомства. Свою признательность за активную и плодотворную работу Целевой группы выразили Международное бюро и Помощник Генерального Директора Кенитиро Нацуме.

Теперь перед Целевой группой поставлена более амбициозная задача - включение в стандарт ВОИС ST.91 методов поиска и сравнения визуальных представлений объектов ИС в 3D-форматах. В основу этой работы ляжет передовой опыт российских экспертов, в частности из Санкт-Петербургского политехнического университета Петра Великого.

Государства-члены и Секретариат ВОИС высоко оценили активность и вклад российских специалистов в работу Целевых групп Комитета.

Россия. Весь мир > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > rospatent.gov.ru, 8 ноября 2021 > № 4065266

Россия в глобальной политике. Финансовой

ЯКОВ МИРКИН

Доктор экономических наук, профессор, заведующий отделом международных рынков капитала ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Миркин Я. Россия в глобальной политике. Финансовой // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 245-254.

Пока Россия проигрывает конкуренцию в глобальных финансах. А в че?м именно? Прежде всего, в конкуренции за место в финансовой иерархии мира, в том, чтобы быть действительно влиятельной именно в этой сфере.

Существует ли глобальная финансовая политика? Да, конечно. Страны карабкаются вверх (а кто-то опускается) в иерархии мировых финансов, стремясь использовать все преимущества, которые даёт доминирование на международных рынках капиталов. Эта политика крупнейших стран хорошо видна, и если не играть на опережение в такой конкуренции, относясь к финансам как к области фиктивности, раздутых пузырей, искусственных бумажных созданий, глубокой вторичности, как это укоренилось в России, неизбежны жесточайшие потери/проигрыши национального масштаба.

Пока мы проигрываем конкуренцию в глобальных финансах. А в чём именно? Прежде всего в конкуренции за место в финансовой иерархии мира, в том, чтобы быть действительно влиятельными именно в этой сфере.

Финансовая иерархия стран

Деньги – ядро глобальных финансов. Монетизация, насыщенность деньгами (денежная масса/ВВП) – ключевой (но не единственный) индикатор финансового развития (financial development) экономики, её пронизанности финансовыми инструментами, институтами, рынками. Страны выстраиваются в иерархии по размерам денежной массы и монетизации так же, как по ВВП, продолжительности жизни и другим макропеременным (табл. 1).

В 2001 г. три первых места в иерархии глобальных финансов (по величине денежной массы) занимали Соединённые Штаты, Япония, еврозона. Они же были первыми в мировой экономике (по величине ВВП). В 2020 г. тройка стала другой – США, Китай, еврозона, при этом Китай далеко обогнал США в размерах денежной массы в долларовом эквиваленте.

Таблица 1. Финансовая иерархия стран мира (2001–2020)*

* Источники: World Bank Open Data (2021) // World Bank. URL: https://data.worldbank.org (дата обращения: 14.08.2021); World Economic Outlook Database. April 2021 Edition // International Monetary Fund. URL: https://www.imf.org/en/Publications/WEO/weo-database/2021/April (дата обращения: 14.08.2021); Statistical Data Warehouse // European Central Bank. URL: www.sdw.ecb.europa.eu (дата обращения: 14.08.2021); GDP and main components // Eurostat. URL: https://ec.europa.eu/eurostat/en/web/products-datasets/-/NAMA_10_GDP (дата обращения: 14.08.2021) (Еврозона состава 2001 г.).

 Мы в финансовой иерархии

Россия в финансовой иерархии – на третьестепенных ролях. У нас шестое место в мире (ВВП по ППС) и одиннадцатое (ВВП по номиналу). Но в финансовом мире – другая картина. По монетизации (Широкие деньги/ВВП) – 65-е, по насыщенности кредитами (Банковские кредиты частному сектору/ВВП) – 62-е, по мощности рынка акций (Капитализация/ВВП) – 35-е, по ссудному проценту – 50-е (чем выше, тем хуже), по инфляции – 132-е (чем выше, тем хуже)[1]. По этим параметрам мы годами не дотягиваем до развивающихся стран со средним уровнем дохода. Экономика России колеблется между 1,6—2,8% мирового ВВП, но никогда не была больше 0,8—1% глобальных финансовых активов (табл. 2).

Изменения в финансовой иерархии мира

В 1960 г. по миру в целом индикатор «Широкие деньги/ВВП» составлял 50,2%, в 1980 г. – 64%, в 2001 г. – 95,9%, в 2020 г. – 133,2%. За этим – тренд финансового развития, роста монетизации, насыщенности финансовыми инструментами, институтами, рынками. Он хорошо виден, по меньшей мере, два столетия, много раз исследован. Ни одна страна не является исключением.

Россия в меру роста своей экономики участвует в этом тренде. Но скорости финансового развития (в части монетизации) очень разные (табл. 2). Замедленная, на сверхвысоких уровнях насыщенности деньгами (Япония), средняя (англосаксонская и континентальная модели, «западный мир»), взрывная, сверхскоростная (Китай, другие азиатские страны «экономического чуда»), «скачки» при малых значениях монетизации (Россия).

Таблица 2. Изменения в финансовой иерархии мира (2001–2020)*

* Расчёт по таблице 1. На позиции стран влияет валютный курс доллара. В 2020 г. доллар слабее, чем в 2001 году. Позиции США хуже, чем могли бы быть.

Как и 20 лет назад, США – первые в иерархии экономик по ВВП в текущих ценах. В 2001–2020 гг. Китай переместился на второе место, хотя ещё в 2001 г. был кратно меньше экономик Японии и еврозоны.

Разрыв между Соединёнными Штатами и Китаем резко сократился.

Более чем в два раза сократилась доля Японии.

Эти движения стали основой ещё более радикальных изменений в финансовой иерархии мира. На первое место (по денежной массе в долларовом выражении) вышел Китай с крупным отрывом от США, хотя ещё в 2001 г. доля США в денежной массе мира четырёхкратно превосходила китайскую (табл. 2). Почти в 3 раза сократилась доля Японии. Китай занял место этой страны в финансовой иерархии.

Политика «финансового форсажа»

Разве могут быть такие крупнейшие изменения случайными? Финансовая гонка Китая за Соединёнными Штатами происходила в течение четырёх десятилетий (табл. 3).

Поражает последовательность, «неумолимость» наращивания финансового потенциала Китая, что не могло не «просачиваться» в глобальные финансы.

У Пекина крупнейшие в мире долларовые резервы. Международная инвестиционная позиция Китая многократно выросла. Юань интернационализируется, Китай продвигает за рубежом свои платёжные системы. С другой стороны, яркое, почти двукратное в нижней точке ослабление доллара США в 2001–2020 гг. – разве это может быть только рыночными колебаниями?

Таблица 3. Сравнение динамики ВВП, монетизации и денежной массы (США, Китай)

* Рассчитано по: ВВП в текущих ценах, млрд долл. США, Денежная масса (Широкие деньги), млрд долл. США. Источники: World Bank Open Data (2021) // World Bank. URL: https://data.worldbank.org (дата обращения: 14.08.2021); World Economic Outlook Database. April 2021 Edition // International Monetary Fund. URL: https://www.imf.org/en/Publications/WEO/weo-database/2021/April (дата обращения: 14.08.2021).

Ещё в 1980 г. ВВП Китая составлял 10,6% американского ВВП, денежная масса в Китае – 5,5% от денежной массы США при более чем четырёхкратном превышении численности населения Китая в сравнении с США. В 2020 г. китайский ВВП – 70,3% от уровня США, денежная масса – 133,6% при примерно том же соотношении населения этих двух стран. Если в 1980 г. уровень монетизации американской экономики примерно двукратно превышал Китай, то в 2020 г. ситуация – обратная. Монетизация Китая запредельно высока – больше 211% ВВП, что в 1,9 раза выше уровня США.

Сверхбыстрый рост денежной массы в Китае происходил при умеренной инфляции. С 1997 г. более 20 лет динамика розничных цен колебалась в основном от -1% (дефляция) до 2% роста в год при разовых скачках цен (2007, 2010, 2011 гг.) в пределах 4,1–6,5%. Ссудный процент (Lending Interest Rate) достиг максимума в 1995 г. (12,06%), поднявшись с 5% в 1980 г., затем последовательно опускался до 4% в 2015–2020 годах. С 1998 г. ссудный процент был ниже 7% (кроме 2007 г.)[2]. С середины 1990-х гг. юань находится в достаточно узком валютном коридоре для развивающейся страны – 6–8,3 юаня за доллар, с 2008 г. стабилизирован в границах 6–7 юаней за доллар. Таким образом, «денежное чудо» в Китае, его монетизация на уровнях свыше 200% ВВП, создание денежной массы в долларовом эквиваленте на треть большей, чем в Соединённых Штатах, – всё это происходило без ярких эксцессов в инфляции, проценте, валютном курсе.

Какие же выводы? Как и в области реального производства, такие результаты невозможны без долгосрочной финансовой политики, ставящей целью максимальное продвижение вверх в иерархии стран в глобальных финансах. Целенаправленное создание нового финансового гиганта, нового крупнейшего ядра в глобальных финансах, в свою очередь, создаёт максимум денежных стимулов для инвестиций, подталкивает внутреннюю экономику к сверхбыстрому росту.

Такой политике подходит название «финансовый форсаж». В Китае она основывалась на прямом таргетировании динамики денежной массы и «репрессированном» финансовом секторе (широком вмешательстве государства в распределение кредитов и инвестиций, в ссудный процент и валютный курс, чтобы стимулировать рост)[3]. В России она могла бы осуществляться в более мягких формах (другая рыночная реальность).

Китай повторил финансовую историю Японии и отчасти Южной Кореи времён экономического чуда. В 1961 г. монетизация Японии составляла 48,5%, в 1980 г. – уже 139,8%, в 2020 г. – 255,7%. Монетизация Южной Кореи в 1960 г. – 11,3%, в 1980 г. – 37,6%, в 2020 г. – 166%. Именно такой рост позволил Японии, второй экономике мира в 2001 г. (табл. 1), иметь в это время примерно треть глобальной денежной массы (в долларовом эквиваленте), притом что у США, экономики № 1, – до четверти денежной массы.

Политика денежных смягчений

В 2008–2021 гг. в развитых странах распространилась практика глубоких «денежных смягчений». Она очень отличается от того, что повсеместно происходило до 2008 г. – неглубокое вмешательство в циклы со стороны центральных банков для антикризисного регулирования и стимулирования (когда это нужно) роста, преимущественно через процентные ставки. После 2008 г. развитые экономики переведены, по сути, на «аппараты искусственного дыхания», соединяющие крупные кредитные эмиссии через бюджет (покупка центробанками госдолгов) с экстремально низким ссудным процентом. Поразительно, что быстрый рост монетизации сочетается с инфляцией, не выходящей за рамки 3–4%.

В глобальных финансах такая политика, приобретшая долгосрочной характер, – отличный способ остаться на верхних ступенях финансовой иерархии мира.

«Деньги к деньгам» – этот принцип ещё никто не отменял.

Россия между «финансовыми гигантами»

С начала 1990-х гг. финансовая (денежная, кредитная, процентная, валютная) политика России была крайне холодной. Не стимулировать экономический рост, а «создавать условия» для него – подавлять инфляцию, либерализовать финансовый сектор, открыть финансовые рынки, копировать (часто избыточно) финансовые механизмы макроэкономического регулирования развитых стран. Четверть века жёстко ограничивалась денежная эмиссия (и, соответственно, монетизация экономики), сдерживался кредит – при сверхвысоком проценте, крайне нестабильном курсе рубля (с семью взрывными девальвациями), наряду с высоким уровнем либерализации в распределении кредитов и внутренним финансовым рынком, полностью открытым для нерезидентов, их горячих денег и кэрри-трейда. Что ещё? Постоянное, ежегодное кровотечение – вывоз капиталов из России в крупнейших размерах (не менее 800 миллиардов долларов за четверть века).

Это – политика «денежного холодильника» (кроме 2020 г., года пандемии) и сдерживания экономического роста ради подавления инфляции, во многом немонетарной, монетарными методами. Мы пожертвовали ростом.

Каковы результаты? Финансовый сектор России, её финансовые рынки, внутренняя масса денег, кредита не адекватны размерам экономики, в 2–3 раза меньше, чем должны быть (см. табл. 1–2, анализ выше). Даже в момент пика (2010–2013 гг.), когда доля России в мировом ВВП достигала 2,5–2,8%, её доля в глобальных финансовых активах/денежной массе мира была двукратно ниже (1,2–1,4%). Скачок в монетизации в 2020 г., не меняя общей картины, относится к году пандемии, он – «первый» в постсоветской истории кризисов в России.

Всё вместе пока означает слабость в глобальной финансовой политике. Мы как финансовая машина гораздо меньше в мире, чем должны быть в сравнении с позицией, занимаемой экономикой России.

Мы даже не в первой десятке, хотя могли бы рассчитывать на это, исходя из той роли, которую играет Россия как крупнейший мировой поставщик сырья.

Интернационализация рубля – она есть?

Можно ли рассчитывать на укрепление международной роли рубля? Стоит ли играть словами «рубль как резервная валюта», оглядываясь на то, что происходит с юанем? Можно ли ещё что-то сделать с проектом «Москва как международный финансовый центр», который оказался, после вспышки активности в начале 2010-х, отставлен в сторону, если не забыт? Насколько уверенно может происходить укрепление роли рубля в ЕАЭС и БРИКС, если это вообще возможно, или же нас ждёт не только долларизация/евроизация, но ещё и юанизация экономики?

Если не играть активной роли в глобальной финансовой политике, не создавать из России «крупную финансовую машину», все ответы на эти вопросы будут, скорее, отрицательными. Это хорошо показывается данными о международной роли национальных валют в глобальных расчётах (табл. 4). При последовательном росте доли доллара и евро (от 72–73% платежей в 2014 г. до 81–82% в 2021 г.) и стабилизации роли юаня (1,4–1,7% расчётов, 6—7-е место в рэнкинге валют), рубль переместился с 17-го места в 2014 г. (0,4% мировых расчётов через SWIFT) на 20-е место в 2021 году (0,18%). На отдельные даты он вообще выпадал из состава 20 ведущих валют мира.

Таблица 4. Изменения в мировой иерархии национальных валют

(роль в глобальных расчётах через SWIFT)*

* Расчёт на основе стоимостных объёмов сообщений о платежах, направленных через SW

IFT. Источник: SWIFT RMB Tracker 2016–2021 // SWIFT. URL: https://www.swift.com/ru/node/9501 (дата обращения: 23.08.2021).

Рубля нет в валютных резервах стран мира, даже среди «прочих валют», хотя он является вполне рыночным созданием (табл. 5). В 2017 г. рубль был исключён из состава международных резервов Белоруссии. В отличие от глобальных расчётов, роль доллара и евро в валютных резервах падает (с 93–94% в 2005 г. до 80–81% в 2021 г.) при росте значимости других валют (иена, фунт стерлингов). Доля юаня хотя и растёт, но по-прежнему очень незначительна (2,4% в марте 2021 г.) (табл. 5).

Таблица 5. Изменения структуры валютных резервов стран мира*

* Источник: Currency Composition of Official Exchange Reserves (COFER) // IMF. URL: https://data.imf.org/?sk=E6A5F467-C14B-4AA8-9F6D-5A09EC4E62A4 (дата обращения: 23.08.2021).

Что дальше?

Россия – один из «финансовых активов» мира. Мы глубоко вплетены в глобальные финансы.

В них – та же ожесточённая конкуренция, что и в других сегментах мировой экономики. Об этом можно – и нужно – писать тома. О валютных войнах, об атаках на национальные валюты, о «выжиманиях» с финансовых рынков, в т.ч. санкциями, об использовании тех гигантских преимуществ, которые даёт статус резервной валюты, об активности (или, наоборот) в продвижении инвестиций своей страны за рубежом, используя для этого «рычаги» глобальных финансов. А международные финансовые центры? Иметь бы парочку крупнейших на территории России – в этом была бы огромная опора для экономического роста.

Но есть простые вещи, которые стоит осознать.

А. Без финансовой политики в её международном измерении не будет эффективной ни сырьевая, ни энергетическая, ни военная, ни какая-либо другая политика, в которой Россия выступает игроком на мировой сцене.

Б. Эта политика может быть успешной, если только внутри России будет поставлена задача создания крупной финансовой машины, адекватной роли страны в мировой экономике – вместо «денежного холодильника», существующего три десятилетия.

В. Опыт 15–20 стран, совершивших своё «экономическое чудо», показывает, что активный рост монетизации возможен на низких уровнях инфляции, при нормализованном проценте и стабилизированном валютном курсе (если подобраны правильные механизмы, связывающие денежные смягчения и инвестиции в реальную экономику). То же демонстрирует практика денежных смягчений в развитых странах в 2008–2021 годах.

Г. Пока мы проигрываем в глобальной финансовой политике, находясь на низких уровнях в финансовой иерархии стран мира и не играя активно на усиление. Международная роль рубля – объективно очень ограниченна.

Д. По-настоящему, о международной роли рубля можно будет говорить только тогда, когда российская экономика «доберётся» хотя бы до 4–5% мирового ВВП, а её доля в глобальных финансовых активах – до 5–6%.

Е. Финансовый активизм – благо, если он создаётся умными и осторожными финансовыми инженерами, которые действуют исключительно в интересах собственной страны, основываются на разумном «национальном эгоизме», не занимаются преимущественно копированием и находят уникальные решения, не возвращающие Россию в административную финансовую систему.

--

СНОСКИ

[1] World Bank Open Data (2019) // World Bank. URL: https://data.worldbank.org (дата обращения: 14.08.2021).

[2] World Bank Open Data // World Bank. URL: https://data.worldbank.org (дата обращения: 14.08.2021).

[3] Chen K., Zha T. Macroeconomic Effects of China’s Financial Policies // NBER Working Paper Series. November, 2018. No. 25222. P.1.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Финансы, банки > globalaffairs.ru, 8 ноября 2021 > № 4046528 Яков Миркин

Дубликаты бесценного груза

ИГОРЬ ЗЕВЕЛЁВ

Профессор МГИМО МИД России, эксперт Института Кеннана в Вашингтоне.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Зевелев И. Дубликаты бесценного груза // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 219-244.

ДВОЙНОЕ ГРАЖДАНСТВО КАК ИНСТРУМЕНТ РОССИЙСКОЙ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ

У Москвы есть эффективный инструмент политики: привлекательность российского гражданства для многих жителей постсоветского пространства. Он позволяет использовать несовпадение культурных и языковых границ с государственными.

За последние три года в России приняты законы, значительно ускоряющие распространение двойного гражданства на Украине и потенциально – в Белоруссии, Казахстане и Молдавии. Новая российская политика поощрения этого процесса может значительно укрепить влияние Москвы и стать одним из долговременных факторов, скрепляющих постсоветское пространство. Какова роль феномена двойного и множественного гражданства в современной системе международных отношений? Чем отличается распространение двойного гражданства на постсоветском пространстве от аналогичных процессов в Центральной и Юго-Восточной Европе? Почему фундаментальные изменения в российской политике на этом направлении встречают серьёзное сопротивление и внутри страны, и за рубежом?

Россия – одна из стран мира, чьё культурное пространство шире государственных границ.

Многие важные акторы международных отношений (помимо России это Китай в Восточной и Юго-Восточной Азии, Иран и Турция на Среднем Востоке) тесно связаны с миллионами людей, говорящими на одном или очень близких языках либо объединёнными одним религиозным направлением, но живущими по соседству в разных государствах. Ощущение культурной общности совершенно необязательно означает политическую лояльность и тем более преданность членов диаспор, родственных народов и религиозных общин своей «исторической родине» или «стержневому государству». Однако языковая близость, сходные религиозные практики, общая история облегчают контакты между людьми, способствуют налаживанию экономических связей, а также стимулируют временную и постоянную миграцию. Абсолютное большинство переселенцев и сезонных работников прибывают в Россию из соседних стран и знают русский язык. По количеству мигрантов (около 12 миллионов человек в 2019 г.) Россия занимает четвёртое место в мире[1].

Общее культурное пространство с соседями и высокая плотность человеческих связей позволяют интеллектуалам «стержневых государств» подкреплять создание сфер геополитического влияния концепциями цивилизации, русского мира, доктринами пантюркизма, панисламизма и т.п. Это, как правило, вызывает неоднозначную реакцию правительств соседних стран и энергичное противодействие США.

Российская политика на постсоветском пространстве в последние годы столкнулась с серьёзнейшими вызовами, прежде всего в наиболее культурно близких странах – на Украине и в Белоруссии.

Одна из основных причин неудач – государствоцентричность мышления.

Москва демонстрирует неготовность работать с нетрадиционными акторами международных отношений – политической оппозицией, институтами гражданского общества, диаспорами – и неумение обращаться непосредственно к гражданам соседних государств.

У Москвы есть эффективный инструмент политики: привлекательность российского гражданства для многих жителей постсоветского пространства. Он позволяет использовать несовпадение культурных и языковых границ с государственными. Оценить число граждан постсоветских стран, которые потенциально хотели бы, при благоприятных условиях, стать обладателями российских паспортов, чрезвычайно трудно. Большая часть бывших советских республик не признают или прямо запрещают двойное гражданство с Россией. В таких условиях надеяться на получение откровенных ответов при проведении опросов общественного мнения не приходится. Качественные социологические исследования с применением методов фокус-групп и глубинных интервью могут дать более адекватную картину и в плане отношения к двойному гражданству, и в плане политических взглядов респондентов. Это большое и перспективное исследовательское поле для социологов.

Однако уже сейчас достаточно свидетельств, что миллионы людей имеют или стремятся приобрести российский паспорт в качестве второго, необязательно переезжая в Россию на постоянное место жительства. Новые поправки к российскому закону о гражданстве, принятые в 2020 г., призваны стать одним из важнейших инструментов укрепления влияния на постсоветском пространстве.

Ускоряющееся распространение российских паспортов в сопредельных странах, прежде всего на Украине, будет всё больше сказываться на их внутреннем демографическом, экономическом, социальном и политическом развитии.

Действия государственных органов, начиная с принятия соответствующих законов в области гражданства, вызывают цепную реакцию, включающую изменения индивидуальных жизненных стратегий миллионов людей, что, в свою очередь, влияет на внутреннюю и мировую политику.

Теория двойного гражданства к настоящему моменту в наибольшей степени разработана в рамках правоведения и политической социологии, а также в связи с исследованиями международной миграции[2]. Политические аспекты проблем двойного гражданства на постсоветском пространстве анализируются в работах Оксаны Шевель, Ирины Молодиковой, Элеанор Кнотт, Рамеша Ганохарити[3]. В данной статье делается первый шаг по осмыслению этого феномена с точки зрения внешней политики России: предлагается исследование радикальных изменений в области приобретения российского гражданства в контексте мировых и региональных тенденций. Главная же задача – наметить новое направление исследований на стыке политологии, науки о международных отношениях и социологии: изучение постсоветского трансграничного гражданства.

Глобальный феномен

На наших глазах в мире происходит «великая трансформация гражданства»[4]. Вплоть до конца прошлого века оно приобреталось почти исключительно по рождению: в литературе о социальном неравенстве, закрепляемом гражданством в странах с разным уровнем благополучия, широко используется термин «лотерея рождения»[5]. Изменить гражданство можно было только в случае переселения на постоянное место жительства или перехода территории вместе с населением в иную юрисдикцию.

Преследуя свои интересы, государства пытались поставить гражданство в центр идентичности подданных и с этой целью до предела его мифологизировали.

Дмитрий Коченов утверждает, что гражданство является «традиционно насильственным и в конечном счёте тоталитарным статусом, происходящим из досовременной эпохи… Гражданство – пережиток мира, где ещё не было идеалов равенства и справедливости»[6].

Сегодня же гражданство превращается в гибкий, динамичный, необязательно жёстко привязанный к государственной территории статус, всё чаще становящийся предметом свободного прагматичного выбора для тех, кто может себе это позволить[7]. В результате стремительно распространяются двойное и множественное гражданство. Какой-либо вызывающей доверия статистики о количестве лиц с множественным гражданством в мире нет. Например, в США такой учёт вообще до сих пор не ведётся, хотя Верховный суд снял запрет на множественное гражданство ещё в 1967 году. Все двойные граждане считаются просто американцами, а второй паспорт – их личное дело.

В XXI веке второе гражданство может не требовать отказа от предыдущего, реже связано с переселением на постоянное место жительства и обычно ведёт к повышению социального статуса, создавая дополнительные возможности и превращаясь в «глобальный актив» суверенного индивида. К тому же это надёжный актив, передающийся следующему поколению[8]. Национальные государства постепенно перестают этому сопротивляться. Если в 1960 г. 63 процента всех стран автоматически лишали гражданства тех, кто приобретал новое, то в 2020 г. таких было уже только 24 процента[9].

Вплоть до окончания холодной войны многие государства требовали от своих граждан безоговорочной лояльности, что выражалось, в частности, в готовности быть призванными в армию. Национальная идентичность конструировалась так, что от гражданина ожидалось: если потребуется, он должен был быть готов отдать жизнь за родину.

Сегодня же можно говорить о стремительной десакрализации гражданства.

По мере перехода к профессиональным вооружённым силам и отмены призыва в армию, увеличения количества смешанных браков между гражданами разных государств, ускорения международной миграции и роста взаимозависимости верх стали брать иные соображения. Уважение к личному выбору индивида, стремление получить политическую поддержку иммигрантов, увеличение влияния диаспоральных организаций стали ведущими факторами роста терпимости к множественному гражданству в странах Запада. В Турции (с 1981 г.) и в Мексике (с 1998 г.) решения укрепить связи со своими эмигрантами путём сохранения ими гражданства страны происхождения диктовались иными соображениями, прежде всего – стремлением к получению от них денежных переводов и расширению налоговой базы[10].

Совершенно иная логика объясняет возникновение феномена двойного гражданства в Центральной и Юго-Восточной Европе. После окончания холодной войны широкое распространение там получило «нерезидентное этническое гражданство».

Страны, которые утратили территории, населённые этнически идентичными группами населения, начали активную паспортизацию без требования переселения своих новых граждан на «историческую родину». Соответствующие законы были приняты в Хорватии и Румынии в 1991 г., в Болгарии в 2001 г., в Сербии в 2004 г., в Венгрии, со второй попытки, в 2010—2011 годы. В результате эти государства стали превращаться в субрегиональные центры, к которым тяготеет часть населения соседних стран. Как правило, распространение такого рода двойного гражданства стало возможным в результате осуществления особых проектов национальной идентичности, призванных компенсировать чувство исторического поражения и утраты территорий и населения. Если в Западной Европе и в США двойное гражданство зачастую распространяется благодаря левым и левоцентристским силам, стремящимся включить мигрантов из развивающихся стран в политическую систему их нового места жительства, то на востоке континента конструированием новых граждан из членов диаспор в большинстве случаев занимаются правые националистические партии[11].

Философия «нерезидентного этнического гражданства» покоится на парадоксальном сочетании исконно-традиционного подхода, основанного на принципах этнического родства, и вполне современного допущения множественной, многослойной идентичности индивида и двойного гражданства. При этом многие страны пытаются затушевать его этническую составляющую. Например, Венгрия, стремясь смягчить негативную реакцию Европейского союза (ЕС) и соседних стран, обвинявших правительство Виктора Орбана в этнонациональном ревизионизме и осуществлении грандиозного плана объединения всех венгров в одном государстве, утвердила только два критерия для приобретения гражданства: происхождение по прямой линии от гражданина Венгрии и знание венгерского языка. Ни национальность, ни проживание в Венгрии, ни отказ от другого гражданства не требуются. Однако понятно, что если не буква, то дух венгерского и других подобных ему законов в Центральной и Юго-Восточной Европе соединяет этничность с гражданством и отделяет их от места жительства, то есть от территории.

«Нерезидентное этническое гражданство» по замыслу противоположно проектам репатриации, стимулирующим возвращение на историческую родину (Германия, Израиль, Казахстан, а также Россия, хотя и с меньшим успехом)[12]. Однако государственные программы такого рода не могут предусмотреть и полностью предопределить поведение индивидов. На уровне отдельных граждан и семей одно способно плавно перетекать в другое: например, получив второй паспорт и оставаясь в стране, человек через несколько лет может решить переселиться, то есть репатриироваться. Репатрианты же, в свою очередь, нередко возвращаются в страну исхода, становясь «нерезидентными этническими гражданами».

Превращая членов своих диаспор в «нерезидентных этнических граждан», правительства стран Центральной и Юго-Восточной Европы обычно преследуют по крайней мере одну из следующих четырёх целей: компенсация национальной травмы утраты территорий через поддержание связей с проживающими на них людьми, укрепление политического влияния в регионе, изменение этнического баланса среди своих граждан за счёт увеличения численности основной национальности или же получение политической поддержки националистических сил со стороны новых граждан на выборах. Например, на выборах 2014 г. 95 процентов венгерских граждан, проживавших в соседних странах, отдали свои голоса за Виктора Орбана и его партию Фидес[13].

Для успешного осуществления программ содействия «нерезидентному этническому гражданству» нужны три условия: политическая воля и хорошо организованная система паспортизации со стороны «стержневого государства», наличие достаточно значимого количества желающих добровольно приобрести второе гражданство в соседних странах и отсутствие активного сопротивления со стороны правительств стран проживания диаспор.

В большинстве случаев политика «нерезидентного этнического гражданства» нацелена на соседние страны, которые менее развиты экономически и относительно слабы политически.

Хорватия осуществляет такую политику в отношении этнических хорватов в Боснии и Герцеговине, Румыния – в отношении граждан Молдавии, Болгария нацелена в основном на Северную Македонию, Сербия – на Боснию и Герцеговину и Черногорию, Венгрия – на Румынию, Сербию, Украину, а также Словакию. Последняя – единственная страна, которая оказала серьёзное сопротивление «нерезидентному этническому гражданству», мгновенно ответив на венгерский закон принятием в том же 2010 г. своего, лишавшего гражданства любого, кто подал заявление на второй паспорт[14].

Венгрия осуществляет наиболее масштабную программу продвижения своего проекта «нерезидентного этнического гражданства». Из трёх миллионов этнических венгров, проживающих в соседних государствах, около миллиона уже получили венгерский паспорт, став двойными гражданами. Государственные органы устанавливают целевые показатели количества новых трансграничных граждан, стимулируя сотрудников консульств и других чиновников активно работать на этом направлении.

Израильский социолог Йосси Харпац показал на основе анализа богатого эмпирического материала, что глобальное неравенство в ценности гражданства разных стран является основным фактором, формирующим желание приобрести второй паспорт. Например, менее 2 процентов американцев, имеющих право на венгерское гражданство, воспользовались этой возможностью, в то время как аналогичный показатель для Румынии – 30 процентов, Сербии – 61 процент, Украины – 96 процентов[15]. Обратная корреляция этих показателей с глобальным статусом первого гражданства очевидна.

Таким образом, причины, по которым всё большее число государств приходит к выводу, что распространение двойного и множественного гражданства может отвечать – или как минимум не противоречить – их интересам, совершенно различны. Это и стремление обеспечить политическую поддержку недавних иммигрантов, и забота о притоке финансовых средств, и повышение силы и влияния государства в регионе. Однако в литературе уже описаны случаи, когда возможности, предоставляемые двойным гражданством, используются иначе, чем задумывалось. Например, многие этнические сербы Воеводины (автономного края Сербии) стали учить венгерский язык, чтобы получить гражданство ЕС, пользуясь возможностями закона, принятого в Венгрии в 2011 г. и нацеленного на этнических венгров[16].

Распространение двойного и множественного гражданства во многих регионах мира – ещё одно проявление продолжающейся глобализации, увеличения масштабов международной миграции (только в 2019 г. в мире насчитывалось 272 миллиона мигрантов), распространения смешанных браков, роста численности и политического значения транснациональных сообществ, в том числе диаспор[17]. Россия и постсоветское пространство в этом контексте имеют свои особенности.

Россия: три периода

Уже тридцать лет после распада Советского Союза Россия ищет свою модель государственной политики в области двойного гражданства на постсоветском пространстве. За это время как минимум дважды стратегия претерпела существенные изменения, наиболее радикальные – совсем недавно, в 2020 году. Россия, как и Хорватия с Румынией, в начале 1990-х гг. выступила пионером в деле активного продвижения идеи двойного гражданства для жителей соседних стран. В силу её особой роли в регионе политика Москвы в этой области потенциально имела гораздо большие геополитические последствия. Однако с 1993 по 2007 г. усилия Москвы на этом направлении были крайне непоследовательны и принесли весьма скромные результаты. Казалось, что Москва разочаровалась в возможности и целесообразности продвижения двойного гражданства на постсоветском пространстве. В 2008—2017 гг. приобрести российский паспорт в качестве второго стало довольно трудно, и рост числа двойных граждан в регионе приостановился. Однако неожиданно для многих в 2017—2020 гг. Москва вернулась к этой идее и приняла ряд важнейших поправок к закону о гражданстве, которые открыли путь к существенному росту числа двойных граждан-нерезидентов в ключевых для России странах: на Украине, в Белоруссии, Казахстане, а также в Молдавии.

Многослойная и конкурентная интеллектуальная среда в сочетании с закрытостью процессов принятия политических и управленческих решений объясняет, почему действия Москвы в отношении двойного гражданства до сих пор были непоследовательны и трудно предсказуемы: восприятие вопросов гражданства тесно связано с российской национальной идентичностью, по поводу которой существуют разные мнения, в том числе и в государственном аппарате. Россия в этом плане не уникальна: Кристиан Йоппке одним из первых предложил анализировать формирование гражданства как политический процесс в связке с конструированием этнической идентичности, полагая, что такой подход применим к большинству стран мира[18].

Противоречивость российской политики в области гражданства во многом объясняется острой внутренней борьбой между разными частями элиты.

Дискуссии по поводу предоставления российского гражданства миллионам граждан бывших советских республик начались почти сразу после распада Советского Союза и продолжаются до сих пор. Чтобы лучше понять истоки, особенности и значение современной политики в отношении двойного гражданства на постсоветском пространстве, полезно кратко очертить эволюцию подходов Москвы в предшествующие периоды[19].

1993—2007. С 1993 г. российские официальные лица стали определять защиту прав соотечественников в ближнем зарубежье как главную стратегическую задачу внешней политики, а двойное гражданство как главный инструмент выполнения этой задачи. В Москве видели три преимущества двойного гражданства по сравнению с репатриацией русских, к чему призывали некоторые националисты. Во-первых, такой подход выглядел более «цивилизованным» (любимое слово политической элиты в начале девяностых), чем установление каких-то «особых отношений» с этническими русскими за рубежом. Акцент делался на гражданской, а не на этнической природе государственного устройства и политики России. Об этом писал Андрей Козырев в своих мемуарах: «Мы не можем положить этнический фактор в основу нашей политики. Это привело бы к межнациональным конфликтам, как это было в Югославии»[20].

Вторым преимуществом двойного гражданства считалось то, что оно якобы могло остановить бесконтрольный приток иммигрантов в Россию, обеспечив им хоть какую-то безопасность и душевное равновесие в стране постоянного проживания. В условиях жесточайшего экономического кризиса и падения производства в 1990-е гг. считалось, что обустройство вновь приезжающих было бы связано с огромными расходами, и Россия не могла себе этого позволить.

Третье преимущество двойного гражданства было связано с особой региональной ролью России. Оно могло служить удобным и эффективным инструментом влияния на соседние государства. Россия исходила из того, что защита граждан за рубежом сильным государством является не таким уж редким явлением в практике современных международных отношений. К такой политике зачастую прибегали США в Латинской Америке и Франция в странах Африки. Если бы Россия имела миллионы граждан в соседних государствах, было бы трудно помешать её абсолютному, ничем не ограниченному доминированию на территории бывшего Советского Союза.

Российская дипломатия первоначально воздерживалась от односторонних действий и исходила из необходимости заключения соответствующих двусторонних договоров. Однако Москва столкнулась с ожесточённым сопротивлением правительств практически всех остальных государств, образованных на территории бывшего СССР: они опасались, что их усилия по строительству новых наций будут поставлены под вопрос.

Гражданству принадлежит важная роль в выработке новой идентичности молодых государств, и руководители бывших союзных республик не хотели допустить ситуации, при которой их граждане одновременно считали бы себя и гражданами соседнего государства.

Они рассматривали стремление России ввести двойное гражданство, пусть и через соответствующие договоры, как попытку создания инструмента влияния, замаскированного под риторику заботы о соотечественниках.

Двусторонние переговоры в 1993—1995 гг. в большинстве случаев не принесли плодов. Единственные результаты попыток использовать этот «важнейший инструмент» в решении «главной стратегической задачи внешней политики России» выразились в соглашениях с Туркменистаном, подписанных в декабре 1993 г., и с Таджикистаном, подписанных в сентябре 1995 года[21]. Туркменистан в 2003 г. в одностороннем порядке вышел из соответствующего соглашения с Россией. В 2007 г. ещё две страны на постсоветском пространстве приняли законы о допустимости двойного гражданства: Киргизия и Армения. Кроме того, российские загранпаспорта были выданы практически всем жителям Абхазии и Южной Осетии (ещё до событий 2008 г.), а также многим жителям Приднестровья.

В 1995 г. стало ясно, что российская политика по вопросу о двойном гражданстве на основных направлениях – в наиболее важных для России странах – потерпела неудачу. Три четверти этнических русских на территории бывшего Советского Союза проживает на Украине, в Белоруссии и Казахстане. Отсутствие результатов на переговорах с этими тремя странами практически означало провал российской стратегии по институционализации двойного гражданства на постсоветском пространстве.

Особенно болезненной для России была неудача на переговорах с Украиной. Несмотря на свои обещания во время предвыборной кампании 1994 г., президент Леонид Кучма занял жёсткую позицию против двойного гражданства. Этот вопрос стал одним из камней преткновения, которые до мая 1997 г. не позволяли добиться подписания всеобъемлющего договора об отношениях между Россией и Украиной. В результате в Договоре о дружбе, сотрудничестве и партнёрстве между Российской Федерацией и Украиной не содержалось ни одного положения, в котором упоминалось бы двойное гражданство, что указывало на серьёзную уступку со стороны России по сравнению с ее позицией до 1995 года[22].

В итоге появление двойного гражданства в странах бывшего Советского Союза де-юре, в своё время представлявшее собой стратегическую задачу внешней политики России, к 1995 г. стало постепенно исчезать из политической и дипломатической повестки дня как вопрос двусторонних или многосторонних отношений. Несмотря на серьёзные усилия дипломатов, очень важный инструмент российской политики так и не был оформлен в виде международных договоров. Столкнувшись по этому вопросу с упорным противодействием со стороны правительств других стран, Москва отступила.

Вопрос о двойном гражданстве был неожиданно реанимирован в 2004 году. Стремясь обеспечить преемственность власти в ходе выборов на Украине в 2004 г. и привлечь на свою сторону пророссийски настроенных избирателей, Леонид Кучма и Виктор Янукович согласились на выработку договора с Россией об урегулировании вопросов двойного гражданства. Перспективы ратификации его в Верховной Раде, да и последовательность Януковича в этом вопросе были весьма неясными. Тем не менее федеральные ведомства России приступили к работе над проектом договора. «Оранжевая революция» не позволила претворить замысел в жизнь. Возрождение идеи о двойном гражданстве в 2004г. показало, что при благоприятных условиях Россия была готова вернуться к этому вопросу. Сопротивление соседних государств было главной причиной того, что он был снят с повестки дня. Первый вице-премьер Дмитрий Медведев заявил в декабре 2006 г.: «Что касается введения института двойного гражданства, международная практика последних десятилетий этот институт отвергает», но тут же добавил, что вопрос о двойном гражданстве в СНГ может стать актуальным при уровне интеграции, которая есть в Евросоюзе[23]. Однако плохо поддающийся контролю процесс обретения второго гражданства на территории бывшего Советского Союза продолжался.

В 2008—2017 гг. господствующие позиции во внутренней бюрократической борьбе вокруг двойного гражданства занимали те, кто выступал против лёгкого пути к российскому паспорту для жителей соседних стран. Согласно точке зрения этой части бюрократического аппарата, России надо было заниматься укреплением российского государства и его институтов в пределах своих территориальных границ. Правоохранительные органы и спецслужбы были согласны с таким подходом. Они утверждали, что возникнут практически непреодолимые трудности с проверкой данных на новых граждан. Кроме того, быстрое распространение российского гражданства среди лиц, находящихся за пределами России, могло поставить под угрозу государственные инструменты контроля.

Также было много опасений, что либеральный закон о гражданстве ещё шире откроет двери в Россию для жителей Центральной Азии и тем самым повысит угрозу терроризма, исходящего из соседнего Афганистана.

МВД ставило множество бюрократических препятствий, мешавших лёгкому доступу к российскому гражданству. Несмотря на эти трудности, с 1992 по 2002 г. почти три миллиона человек получили российское гражданство, в 2014—2017 гг. — 3,3 миллиона[24].

Российский закон о гражданстве 2002 г. ввёл серьёзный ограничитель, препятствовавший дальнейшему распространению двойного гражданства: чтобы получить российский паспорт, претендент теперь должен был отказаться от гражданства другого государства согласно п. «г» ч. 1 ст. 13[25]. Полностью положения закона, серьёзно ограничивающие распространение двойного гражданства и затруднявшие приобретение российского паспорта, вступили в силу в 2007 году. Казалось, что Россия подвела черту.

К этому времени двойное гражданство распространилось только в небольших странах, полностью зависящих от России экономически и на чьей территории было российское военное присутствие: в Таджикистане, Киргизии, Армении, а также в Абхазии, Южной Осетии и на территории Приднестровья. Кроме того, около ста тысяч российских граждан проживало в Латвии и Эстонии, но они в большинстве своём не являлись двойными гражданами, хотя и предпочли бы такой статус.

Назвать это «нерезидентным этническим гражданством» было нельзя, так как доля этнических русских (за исключением, с оговорками, Приднестровья) в этих странах крайне мала. Общее число граждан с российским паспортом в качестве второго в этих странах можно оценить примерно в полтора миллиона человек. На всем постсоветском пространстве общее количество лиц, обладавших де-факто двойным гражданством и далеко не всегда желавших сообщать о своём статусе во властные органы страны своего фактического проживания, составило к 2019—2020 гг. более двух миллионов человек. Это менее полутора процентов населения России (в Венгрии, для сравнения, этот показатель около 10 процентов).

В российском законодательстве о гражданстве, программе репатриации и миграционной политике до 2017 г. не проводились различия между этническими русскими, носителями русского языка, также восточными славянами, с одной стороны, и представителями других этнических групп – с другой. Вплоть до 2020 г., когда началась активная паспортизация жителей востока Украины, абсолютное большинство граждан с двумя паспортами на постсоветском пространстве не были этническими русскими. Это вызывало сопротивление дальнейшему распространению двойного гражданства со стороны российского госаппарата. Для части российской элиты эта политика выглядела непоследовательной и даже абсурдной. Михаил Ремизов, известный и влиятельный автор и политтехнолог, сетовал: «Русские вне РФ оказались лишены каких-либо преимуществ при получении её гражданства, не стали адресатами её диаспоральной и переселенческой политики»[26].

В 2017—2020 гг. был принят ряд важных поправок к закону о гражданстве, которые прямо не вводили преимущества для русских или восточных славян, но фактически открывали двери для приобретения российского паспорта в упрощенном порядке именно для них. В этом плане политика России пошла по стопам Венгрии, создавшей к 2011 г. систему преференций этническим венграм в соседних странах, избегая открыто этнонационалистического обоснования своей политики. Либеральный подход к гражданству поддерживают достаточно широкие группы в российской элите:

«имперцы», видящие в двойном гражданстве эффективный инструмент регионального лидерства Москвы;

члены КПРФ, всё ещё испытывающие ностальгию по идеалам «дружбы народов» советской эпохи, которые в большинстве случаев сочетаются у них с этнонационалистическими мотивами[27];

так называемый экономический блок в исполнительной власти, полагающий, как и многие либеральные экономисты, что российской экономике необходим приток недорогой рабочей силы с хорошим знанием русского языка[28].

Эта широкая коалиция очень разных сил начала брать верх в 2017 г., когда в Кремле стало нарастать осознание того, что прежними мерами вернуть Украину в сферу влияния России невозможно, Казахстан и Белоруссия стремятся к проведению «многовекторной» внешней политики, а в Молдавии европейская ориентация становится все популярнее. Кремль согласился на кардинальные изменения в законодательстве и открыл ускоренный путь к российскому гражданству для миллионов граждан ключевых стран постсоветского пространства.

В 2017—2020 гг. Федеральное Собрание с подачи Кремля приняло три серии изменений в закон о гражданстве. Это означало коренной пересмотр политики России на постсоветском пространстве, прежде всего в отношении Украины, Белоруссии, Казахстана и Молдавии[29].

Во-первых, в 2017 г. граждане Украины приобрели особый статус в российском законодательстве. Оформление документов, подтверждающих согласие украинского правительства на выход из украинского гражданства, перестало быть условием для получения гражданства России: теперь достаточно подать лишь копию заявления о выходе из гражданства Украины[30].

Во-вторых, в 2019 г. Кремль ввёл в российское законодательство конкретные категории лиц, имеющих право на ускоренную натурализацию. По указанию Путина этот статус изначально получили жители непризнанных Донецкой и Луганской Народных Республик (ДНР и ЛНР). Позже Путин предоставил право упрощённого получения российского гражданства всем, кто проживал в Донецкой и Луганской областях Украины, которые территориально больше, чем «народные республики»[31].

В результате примерно семь миллионов человек получили право легко и быстро получить российское гражданство.

Таким образом, в 2017—2019 гг. Кремль фактически ввёл особый режим российского гражданства на определённых территориях Украины. При этом многие жители непризнанных ДНР и ЛНР, как и два миллиона крымчан еще в 2014 г., стали двойными гражданами, так как с точки зрения законодательства Украины они не утратили украинского гражданства.

В-третьих, в апреле 2020 г. новый пакет поправок к закону о гражданстве упростил процедуры подачи документов для всех граждан Украины, а также Белоруссии, Казахстана и Молдавии. Требование к пятилетнему проживанию в России было отменено. В большинстве случаев время, необходимое для получения гражданства, фактически сокращалось до одного года. Главное же состоит в том, что новейшие поправки к закону позволяют подавать заявление на получение российского паспорта, не теряя гражданства в другой стране[32]. Поправки вступили в силу 24 июля 2020 года.

Граждане Украины стали первыми, кто начал использовать возможности, открывающиеся в результате перечисленных законодательных мер. Они занимают прочное первое место по количеству приобретаемых российских паспортов: в 2020 г. их было 410 тысяч, или 63 процента, всех новых граждан[33]. Привлекательность российского гражданства в Белоруссии и Казахстане до сих пор была существенно меньше, чем на Украине: соглашения в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и Союзного государства обеспечивают свободу движения рабочей силы. Однако они не дают оснований для постоянного места жительства в другой стране без контракта на работу, что в некоторых обстоятельствах может быть существенным ограничением[34]. Перспектива получения российского паспорта пока интересует не очень многочисленные группы населения Белоруссии и Казахстана (это в основном этнические русские из Казахстана, а также политические оппозиционеры и активисты). Для многих жителей Молдавии возможность получения румынского паспорта выглядит привлекательнее, чем российское гражданство, хотя для части сезонных рабочих и оно может представлять интерес.

Основными целями нового законодательства являются две группы граждан Украины, а также Белоруссии, Казахстана и Молдавии, хотя пока и в меньшей степени.

Каждая из этих групп потенциально включает в себя несколько миллионов человек. Первая категория – те, кто планирует переехать в Россию на постоянное место жительства. Кремль исходит из того, что страна сталкивается с серьезными демографическими проблемами, особенно в Сибири и на Дальнем Востоке. Концепция государственной миграционной политики на 2019–2025 гг. содержит положение о том, что привлечение иностранцев и мигрантов для переселения в эти районы стало приоритетной задачей[35]. На первый взгляд эти изменения отражают позицию «экономического блока» в правительстве и призваны стимулировать новую миграционную политику России. Однако президент рассчитывает и на поддержку со стороны других групп в российском обществе. В декабре 2019 г. Путин объяснил, приезд каких именно иностранцев он предпочтёт: «Конечно, проще адаптироваться к российским условиям людям, которые уважают русскую культуру, знают её, владеют русским языком. Поэтому это легче, скажем, для белорусов, для украинцев, для тех же молдаван – просто проще это делать. И местное население воспринимает это более спокойно. У нас 3 миллиона украинцев сейчас живёт и ещё примерно столько же приехало после трагических событий на Донбассе. Сложнее адаптироваться людям, скажем, из Средней Азии»[36].

Ко второй категории относятся те, кто останется резидентом Украины и трёх других стран, но тем не менее получит российское гражданство. Теоретически поправки 2020 г. вступают в силу только после переезда в Россию. Председатель Комитета по делам Содружества Независимых Государств, евразийской интеграции и связям с соотечественниками Государственной Думы Леонид Калашников (КПРФ) и его первый заместитель Константин Затулин («Единая Россия») энергично поддерживали вариант, который бы снимал формальное требование переезда в Россию для получения гражданства. В апреле 2020 г. вместе с Казбеком Тайсаевым (КПРФ) они пытались включить соответствующую поправку в текст закона, но исполнительная власть с этим не согласилась[37]. Однако на практике снятие требования об отказе от изначального гражданства побудит многих людей иметь место жительства в двух странах.

Избранный президент Украины Владимир Зеленский ответил на план Путина по упрощению процедуры предоставления российского гражданства гражданам Украины, опубликовав в апреле 2019 г. заявление в Фейсбуке. Он пообещал предоставить гражданство лицам всех стран, которые страдают от авторитарных и коррумпированных режимов, но прежде всего «россиянам, которые сегодня страдают едва ли не больше всех»[38]. В августе Зеленский издал указ, который упростил процесс получения гражданства Украины для «российских граждан, преследуемых по политическим убеждениям»[39]. Владимир Путин ответил, заявив: «Я ведь много раз говорил о том, что украинцы и русские – братские народы. И даже более того: я вообще считаю, что это один народ на самом деле, со своими особенностями: культурными, языковыми, историческими, – но по сути своей один народ. И если у нас будет общее гражданство, от этого только выиграют и русские, и украинцы, мы будем сильнее и успешнее… Если на Украине будут выдавать паспорта россиянам, а мы в России будем выдавать паспорта и гражданство украинцам, то рано или поздно мы неизбежно придём к ожидаемому результату: у всех будет единое гражданство. Это нельзя не приветствовать»[40].

В 2021 г. Украина твёрдо взяла курс на недопущение двойного гражданства с Россией.

Была начата работа над законопроектом, полностью исключающим возможность обладания и украинским, и российским паспортом. Предыдущие попытки ввести наказание за двойное гражданство не были успешными. Последний раз такая попытка была предпринята в мае 2020 г., однако Верховная Рада тогда отказалась рассматривать соответствующий законопроект, внесенный президентом. В феврале 2021 г. Совет национальной безопасности и обороны (СНБО) Украины заявил, что правительство разработает механизм по выявлению двойного или множественного гражданства, прежде всего у украинцев, претендующих на выборные или высокие руководящие должности. Украина, опираясь на опыт стран Балтии, планирует разрешить двойное гражданство со странами Евросоюза и рядом других государств, но не с Россией. Согласно решению СНБО, правительство должно начать межгосударственный диалог о заключении двусторонних соглашений, направленных на урегулирование всех вопросов, связанных с двойным гражданством, с заинтересованными в этом странами, кроме «государства-агрессора», то есть России. Также обсуждается законопроект, предусматривающий лишение свободы на срок от двух до пяти лет за сокрытие гражданином Украины наличия российского паспорта[41].

Тем не менее есть все основания предполагать, что достаточно большое число граждан Украины и трёх других стран воспользуется возможностью стать двойными гражданами и будет жить на две страны. До сих пор все попытки Киева не допустить распространения двойного гражданства не были успешными. Опыт стран Центральной и Юго-Восточной Европы (Венгрии, Сербии, Хорватии и Румынии) говорит, что граждане стран с низким уровнем дохода стремятся искать работу, образование и медицинскую помощь в соседних странах с более высоким уровнем дохода, а двойное гражданство упрощает и ускоряет все процедуры и позволяет сохранять тесные связи на родине. Такое положение может иметь и серьёзные политические последствия. Например, двойные граждане Украины и России скорее всего хотели бы, чтобы трудовая миграция была простой и лёгкой, и поэтому, вероятно, предпочли бы голосовать за тех политиков на Украине, которые обещают «конструктивную» политику в отношении Москвы. Эта группа украинских граждан может стать инструментом влияния России на соседнее государство.

Одновременно с риторикой об «одном народе» и на фоне упрощения и ускорения процедур получения российских паспортов для многих категорий граждан постсоветского пространства, Кремль в декабре 2020 г. инициировал новые законодательные ограничения для лиц с двойным гражданством. Это явилось продолжением жёсткой линии, начатой в 2014 г., когда всех российских граждан, постоянно проживающих в России и имеющих второе гражданство или вид на жительство в другой стране, обязали сообщать об указанных обстоятельствах МВД[42]. Внесённый президентом в Госдуму в 2020 г. новый пакет ограничений запрещает им занимать многие государственные и даже муниципальные должности и работать в органах безопасности и в других правоохранительных структурах[43]. Отношение государства к лицам с двойным гражданством было иронично сформулировано полпредом президента в Госдуме Гарри Минхом: «Будьте любезны, разберитесь, какому государству вы служите, – обратился он к потенциальным «мишеням» законопроекта. – Потому что слуга двух господ – персонаж известный, он также немножко комедийный…»[44]

Судя по всему, силовики, стоящие за этой законодательной инициативой, сбалансировали слишком либеральный, на их взгляд, подход к двойному гражданству, лежащий в основе поправок к закону, принятых в 2017—2020 годах. С точки зрения современных международных стандартов ограничения прав лиц с двойным гражданством, включая запреты занимать определённые должности в госаппарате, противозаконны, так как нарушают права человека[45].

Продвижение двойного гражданства, являясь удобным инструментом внешней политики на постсоветском пространстве, в дальнейшем будет наталкиваться на продолжающееся сопротивление силовиков, с подозрением относящихся к россиянам с двумя паспортами внутри страны.

Проекты массового «нерезидентного этнического гражданства» во многих частях мира оказываются временными, подвижными и зависящими от меняющихся политических обстоятельств, и Россия здесь не будет исключением[46].

Геополитические последствия: три сценария

За последние три года Россия приняла законы, значительно ускоряющие распространение двойного гражданства на Украине и потенциально – в Белоруссии, Казахстане и Молдавии. Как и в некоторых странах Центральной и Юго-Восточной Европы, новая российская политика призвана укрепить политическое влияние в регионе и компенсировать чувство утраты территорий через поддержание связей с проживающими там людьми. На постсоветском пространстве достаточно желающих стать российскими гражданами, но многие предпочли бы не утратить свой старый паспорт. Система организованной паспортизации жителей соседних стран (за исключением непризнанных ДНР и ЛНР) в России пока не создана, однако законодательные предпосылки появились. Правительства соседних стран, вне всякого сомнения, будут в ближайшее время принимать новые меры, затрудняющие приобретение российских паспортов своими гражданами.

Сохранение постсоветского пространства в качестве исключительной зоны влияния Москвы является стратегической целью Кремля.

Режим транснационального гражданства может в конечном итоге стать одним из основных инструментов обеспечения гегемонии России в регионе, поскольку вместо ещё одного пересмотра границ могут использоваться более мягкие меры воздействия на идентичность и чувство принадлежности жителей соседних стран[47]. Способность России задействовать своих граждан и соотечественников в постсоветских государствах, особенно расположенных к западу от России, может стать одним из ключевых инструментов политики Москвы в регионе уже в ближайшие годы. Правительства постсоветских стран рассматривают такую политику как «паспортную агрессию» России, хотя многие из их граждан приветствовали бы возможность иметь два паспорта. Быстрое распространение российского гражданства на Украине, а возможно, и в Белоруссии, Казахстане и Молдавии, может поставить под сомнение суверенитет этих стран[48].

В среднесрочной перспективе возможны по крайней мере три сценария дальнейшего развития ситуации с двойным гражданством на постсоветском пространстве. Они не являются взаимоисключающими, каждый может реализовываться в качестве одной из тенденций.

В рамках первого сценария в случае окончательного распада постсоветского пространства и включения его отдельных частей в иные региональные системы, формирующиеся вокруг Запада, Китая и Турции, привлекательность российского гражданства будет снижаться. Европейские страны вряд ли захотят включать в свои институты страны с большим количеством обладателей российских паспортов, что будет стимулировать правительства бывших советских республик ставить жёсткие заслоны дальнейшему распространению двойного гражданства. Это будет не так легко сделать. Само наличие двойного гражданства будет тормозить процесс распада постсоветского пространства.

Второй сценарий предполагает превращение региона в систему с чётко выраженным центром, вокруг которого на ближних или удалённых орбитах вращаются соседние страны. В этом случае граждане постсоветских государств предпочли бы свободное распространение двойного гражданства. Однако при реализации и этого сценария правительства будут пытаться ограничивать рост числа двойных граждан, боясь утраты суверенитета. Элементы этого сценария существуют уже сегодня, а двойное гражданство может стать дополнительным обручем, удерживающим систему от окончательного распада и перехода на рельсы первого сценария.

Наконец, третий сценарий состоит в превращении постсоветского пространства в сообщество, где государства уступают всё большее количество функций субнациональным и транснациональным акторам. Люди всё чаще станут определять свои отношения и идентичности за пределами сфер деятельности национальных правительств. Ускорится формирование транснациональных социальных групп, основанных на общих ценностях, интересах, совместной работе, экономических и дружеских связях. В этом случае двойное и множественное гражданство станет распространяться быстрыми темпами и служить одним из механизмов укрепления регионального сообщества нового типа.

Размытая политическая карта постсоветского пространства, где место рождения и жительства не обязательно совпадают с гражданством, будет рассматриваться большинством стран региона как позитивное явление. Может прийти понимание, что двойное и множественное гражданство более благоприятно для мира и безопасности, чем старая система чётко определённых и чётко очерченных государств, возникших в своё время в Европе в ходе бесконечных войн и разрешавших только одно гражданство. Границы между государствами станут менее значимыми ввиду свободного передвижения людей, которые будут называть своим домом не одну, а две или даже несколько стран.

На смену старой Вестфальской системе с её приоритетом национальных государств постепенно может прийти структура, в центре которой стоят граждане с множественной, гибкой и изменяющейся национальной идентичностью.

Для реализации третьего сценария развития постсоветского пространства в относительно полном виде необходимы разрешение конфликтов, высокий уровень региональной интеграции и хотя бы частичная демократизация. Всё это, конечно, в настоящее время выглядит достаточно иллюзорно. Идущее уже сегодня распространение двойного гражданства – шаг в направлении реализации второго сценария, а в долгосрочной перспективе, возможно, и третьего.

Предпринятая в настоящей статье попытка анализа двойного гражданства как инструмента российской политики на постсоветском пространстве показывает, что у Москвы есть потенциально мощный ресурс влияния, но его применение наталкивается как на внутренние ограничения и озабоченности, так и на сопротивление соседних независимых государств. Широкое распространение двойного гражданства в регионе может способствовать размыванию политических границ и затруднять выполнение задач формирования национальных идентичностей и строительства национальных государств, особенно в культурно близких странах. Однако распространение двойного и множественного гражданства на постсоветском пространстве будет продолжаться. Это естественный процесс, развивающийся в русле мировых тенденций. Государственная политика может его ускорять или притормаживать, но не в состоянии остановить или повернуть вспять.

--

СНОСКИ

[1] World Migration Report 2020. International Organization for Migration. Geneva: IOM, 2020. P. 26, 88.

[2] Spiro P. Beyond Citizenship: American Identity after Globalization. New York: Oxford University Press, 2008. 208 p.; Его же. At Home in Two Countries: The Past and Future of Dual Citizenship. New York: New York University Press, 2016. 208 p.; Joppke C. Citizenship and Immigration. Cambridge, UK: Polity Press, 2010. 200 p.

[3] Shevel O. The Politics of Citizenship Policy in New States. Comparative Politics. 2009. Vol. 3. No. 41. P. 273-291; Его же. Between Identity and Real-politik: Citizenship Policy Dilemmas in Post-Soviet Russia // Post-Soviet Affairs. 2012. Vol. 1. No. 28. P. 1-37. Его же. Citizenship and State Transition. In: A. Shachar, R. Bauböck, I. Bloemraad, and M. Vink (Eds). Oxford Handbook of Citizenship. Oxford: Oxford University Press, 2017. 896 p.; Molodikova I. The Transformation of Russian Citizenship Policy in the Context of European or Eurasian Choice: Regional Prospects // Central and Eastern European Migration. 2017. Vol. 1. No. 6. P. 98-119; Knott E. Strategy, Identity or Legitimacy? Analysing Engagement with Dual Citizenship from the Bottom-up // Journal of Ethnic and Migration Studies. 2018. Vol. 6. No. 45. P. 994-1014; Ganohariti R. Dual Citizenship in De Facto States: Comparative Case Study of Abkhazia and Transnistria // Nationalities Papers. 2020. Vol. 1. No. 48. P. 175-192.

[4] Shachar A. Beyond Open and Closed Borders: The Grand Transformation of Citizenship // Jurisprudence. 2020. Vol. 1. No. 11. P. 1-27. URL: https://www.tandfonline.com/doi/full/10.1080/20403313.2020.1788283 (дата обращения: 14.09.2021).

[5] Его же. The Birthright Lottery: Citizenship and Global Inequality. Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press, 2009. 290 p.

[6] Коченов Д. Гражданство. М.: Бомбора, 2021. 290 с. URL: https://www.litres.ru/dimitriy-kochenov/grazhdanstvo-ot-ravenstva-i-dostoinstva-k-unizheniu-i-ra/chitat-onlayn/ (дата обращения: 14.09.2021).

[7] Ong A. Flexible Citizenship: The Cultural Logic of Transnationality. Durham, North Carolina: Duke University Press, 1999. 336 p.; Milanovic B. Global Inequality: A New Approach for the Age of Globalization. Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press, 2016. 320 p.; Harpaz Y. Citizenship 2.0: Dual Nationality as a Global Asset. Princeton, New Jersey: Princeton University Press, 2019. 203 p.

[8] Ibid. P. 2, 126-152.

[9] Baaren van Der L. Comparative Report: Dual Citizenship in the European Union: Trends and Analysis (2010—2020) // European University Institute. 2020. URL: https://cadmus.eui.eu/bitstream/handle/1814/67854/RSCAS_2020_04.pdf?sequence=1&isAllowed=y (дата обращения: 14.09.2021); Vink M., De Groot G.-R., Luk N.C. MACIMIDE Global Expatriate Dual Citizenship Dataset // Maastricht Centre for Citizenship, Migration and Development. 2020. URL: https://macimide.maastrichtuniversity.nl/dual-cit-database/ (дата обращения: 14.09.2021).

[10] Joppke C. Citizenship between De- and Re-Ethnicization // European Journal of Sociology. 2003. Vol. 3. No. 44. P. 429-458.

[11] Там же; Waterbury M. Making Citizens Beyond the Borders. Nonresident Ethnic Citizenship in Post-Communist Europe // Problems of Post-Communism. 2014. Vol. 4. No. 61. P. 36-49.

[12] Зевелёва О.И. Репатриация и национальная идентичность: опыт России и Германии. В кн.: А.В. Девятков, А.С. Макарычев. Россия и Германия в пространстве европейских коммуникаций. Издательство Тюменского государственного университета, 2013. 272 с.

[13] Hungarian Elections 2014: Turnout and the Impact of the Electoral System // Republikon Institute. 09.05.2014. URL: http://4liberty.eu/republikon-institute-election-2014-turnout-and-the-impact-of-the-electoral-system/ (дата обращения: 14.09.2021).

[14] Arraiza J.-M. Good Neighbourliness as a Limit to Extraterritorial Citizenship: The Case of Hungary and Slovakia. In: D. Kochenov, E. Basheska (Eds). Good Neighbourliness in the European Legal Context. Leiden, the Netherlands: Brill Nijhoff, 2015. P. 114-135.

[15] Harpaz Y. Op. cit. P. 15, 33, 45.

[16] Ibid. P. 39-66.

[17] World Migration Report 2020. P. 3.

[18] Joppke C. Op. cit.

[19] Зевелёв И.А. Соотечественники в политике России на постсоветском пространстве: имперское наследие и государственный прагматизм. В кн.: Миллер А.И. Наследие империй и будущее России. Новое литературное обозрение, 2008. 528 с.

[20] Козырев А. Преображение. М.: Международные отношения, 1995. С. 98.

[21] Соглашение между Российской Федерацией и Туркменистаном об урегулировании вопросов двойного гражданства. 1994. URL: http://docs.cntd.ru/document/1900428 (дата обращения: 14.09.2021); Договор между Российской Федерацией и Республикой Таджикистан. 1996. URL: http://docs.cntd.ru/document/8311276 (дата обращения: 14.09.2021).

[22] Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Российской Федерацией и Украиной. 1999. URL: http://docs.cntd.ru/document/1902220 (дата обращения: 14.09.2021).

[23] Дмитриев И. Первым делом экономика // Российская газета. 5.12.2006. URL: https://rg.ru/2006/12/05/medvedev-smi.html (дата обращения: 14.09.2021).

[24] Гулина О. Россия в поиске новых граждан // Riddle. 2.06.2020. URL: https://www.ridl.io/ru/rossija-v-poiske-novyh-grazhdan/ (дата обращения: 14.09.2021).

[25] Федеральный закон № 62-ФЗ от 31.05.2002 «О гражданстве Российской Федерации» // Гарант. URL: http://base.garant.ru/3960484/4d6cc5b8235f826b2c67847b967f8695/#block_13 (дата обращения: 14.09.2021).

[26] Ремизов М.В. Русские и государство. Национальная идея до и после «крымской весны». М.: Эксмо, 2016. С. 11.

[27] Русский стержень Державы. Статья-манифест Председателя ЦК КПРФ Г.А. Зюганова // Коммунистическая партия Российской Федерации. 14.05.2020. URL: https://kprf.ru/party-live/cknews/194458.html (дата обращения: 14.09.2021).

[28] Executive Order on Russia’s state migration policy concept for 2019–2025 // President of Russia. 31.10.2018. URL: http://en.kremlin.ru/events/president/news/58986 (дата обращения: 14.09.2021).

[29] Zevelev I. New Russian Policy toward Ukraine: Citizenship beyond the Borders // Kennan Cable. July, 2020. No. 54. URL: https://www.wilsoncenter.org/sites/default/files/media/uploads/documents/KI_200706_cable%2054_v1.pdf (дата обращения: 14.09.2021).

[30] Федеральный закон о внесении изменений в Федеральный закон «О гражданстве Российской Федерации» и статьи 8 и 14 Федерального закона «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации». 29.07.2017. URL: http://static.kremlin.ru/media/acts/files/0001201707300049.pdf (дата обращения: 15.09.2021).

[31] Федеральный закон № 134-ФЗ от 24.04.2020 «О гражданстве Российской Федерации в части упрощения процедуры приема в гражданство Российской Федерации иностранных граждан и лиц без гражданства». URL: http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202004240038 (дата обращения: 15.09.2021).

[32] Федеральный закон № 134-ФЗ от 24.04.2020 «О гражданстве Российской Федерации в части упрощения процедуры приема в гражданство Российской Федерации иностранных граждан и лиц без гражданства». URL: http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202004240038 (дата обращения: 15.09.2021).

[33] Central Asian Migration to Russia: Legalization in 2020 // Voices on Central Asia. 18.02.2021. URL: https://voicesoncentralasia.org/central-asian-migration-to-russia-legalization-in-2020/ (дата обращения: 15.09.2021).

[34] Энтин К., Пиркер Б. Свободное движение лиц в ЕАЭС: между Civis Eurasiaticus и Homo Oeconomicus // Международное правосудие. 2020. Т. 33. No. 1. С. 79-96.

[35] Executive Order on Russia’s state migration policy concept for 2019–2025. URL: http://en.kremlin.ru/events/president/news/58986 (дата обращения: 15.09.2021).

[36] Vladimir Putin’s annual news conference // President of Russia. 19.12.2019. URL: http://en.kremlin.ru/events/president/news/62366 (дата обращения: 15.09.2021).

[37] Законопроект № 938282-7 «О внесении изменений в Федеральный закон «О гражданстве Российской Федерации» в части упрощения процедуры приёма в гражданство Российской Федерации иностранных граждан и лиц без гражданства» // Система обеспечения законодательной деятельности. 2020. URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/938282-7 (дата обращения: 15.09.2021); Якунин И. Депутат Константин Затулин: В Россию едут, потому что мы привлекательны // Комсомольская правда. 19.05.2020. URL: https://www.kp.ru/daily/27132/4219976/ (дата обращения: 15.09.2021).

[38] Владимир Зеленский // Facebook. 27.04.2019. URL: https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=2236347569948940&id=100007211555008= (дата обращения: 15.09.2021).

[39] Ukraine’s Zelenskiy Simplifies Citizenship Process for «Persecuted» Russians // Moscow Times. 13.08.2019. URL: https://www.themoscowtimes.com/2019/08/13/ukraines-zelenskiy-simplifies-citizenship-process-for-persecuted-russians-a66832 (дата обращения: 15.09.2021).

[40] Answer to a journalist’s question after the ceremony for presenting the Hero of Labour medals // President of Russia. 29.04.2019. URL: http://en.kremlin.ru/events/president/news/60412 (дата обращения: 15.09.2021).

[41] У украинцев поищут второе гражданство // Коммерсантъ. 26.02.2021. URL: https://www.kommersant.ru/doc/4710233 (дата обращения: 15.09.2021); Россия не войдет в число стран, с которыми Украина разрешит двойное гражданство // ТАСС. 5.03.2021. URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/10843801 (дата обращения: 15.09.2021).

[42] Федеральный закон от 4 июня 2014 г. № 142-ФЗ «О внесении изменений в статьи 6 и 30 Федерального закона «О гражданстве Российской Федерации» и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Российская газета. 6.06.2014. URL: https://rg.ru/2014/06/06/grajdanstvo-dok.html (дата обращения: 15.09.2021).

[43] Законопроект № 1065287-7 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Система обеспечения законодательной деятельности. 2020. URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/1065287-7 (дата обращения: 15.09.2021).

[44] Замахина Т. Служи одной стране // Российская газета. 20.01.2021. URL: https://rg.ru/2021/01/20/gosduma-odobrila-zapret-vtorogo-grazhdanstva-dlia-chinovnikov.html (дата обращения: 15.09.2021).

[45] Spiro P. Dual Citizenship as Human Right // International Journal of Constitution Law. 2010. Vol. 1. No. 8. P. 111-130.

[46] Brubaker R., Kim J. Transborder Membership Politics in Germany and Korea // European Journal of Sociology. 2011. Vol. 1. No. 52. P. 1-17; Waterbury M. Making Citizens Beyond the Borders. Nonresident Ethnic Citizenship in Post-Communist Europe // Problems of Post-Communism. 2014. Vol. 4. No. 61. P. 36-49.

[47] Waterbury M. Op. cit. P. 38; Kivisto P. Conclusion: The Boundaries of Citizenship in a Transnational Age. In: T. Faist, P. Kivisto (Eds). Dual Citizenship in Global Perspective: From Unitary to Multiple Citizenship. New York: Palgrave Macmillan, 2007. P. 286.

[48] Melvin N. Russia’s Policy of Passport Proliferation // RUSI. 1.05.2020. URL: https://rusi.org/explore-our-research/publications/commentary/russias-policy-passport-proliferation (дата обращения: 15.09.2021).

Россия. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Миграция, виза, туризм. Образование, наука > globalaffairs.ru, 8 ноября 2021 > № 4046527 Игорь Зевелев

Не мать и не мачеха

ТИМОФЕЙ БОРДАЧЁВ

Доктор политических наук, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Бордачев Т. Не мать и не мачеха // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 194-211.

РОССИЯ И ЕЁ СОСЕДИ: МЕЖДУ ГЕОПОЛИТИКОЙ И ИСТОРИЕЙ

Правильной политикой бывшей метрополии была бы позитивная сдержанность – надо дать ее бывшим окраинам возможность самостоятельно пройти путь становления ответственных участников международного сообщества.

Через тридцать лет после распада единого государства Россия смогла, как представляется, определить наиболее приемлемую для себя форму существования стран, образовавшихся по периметру её национальных границ, – сравнительно крепкие суверенные государства, способные проводить самостоятельную, а поэтому рациональную внешнюю политику. Обе вероятные альтернативы – нарастание там хаоса, либо возвращение имперского порядка под управлением России – не представляют для неё экзистенциальной угрозы, но нежелательны с точки зрения приоритетов и направлений собственного развития в XXI веке. Поэтому сейчас самый важный вопрос – насколько соседи России смогут справиться со стоящей перед ними задачей, сохранив построенное или восстановившись после рукотворных провалов в созидании собственной государственности?

История отношений между крупными и значимыми метрополиями и их бывшими владениями знает примеры положительных и отрицательных ответов на этот вопрос. Одновременно сложно найти убедительные доказательства того, что бывшая метрополия должна проявлять особое участие в судьбе бывших владений. Возможно, наиболее правильной была бы политика позитивной сдержанности, которая дала бы новым странам возможность самостоятельно пройти путь становления в качестве ответственных участников международного сообщества.

Самостоятельная и рациональная внешняя политика предполагает в первую очередь способность вести себя в международном окружении на основе объективной оценки собственного геополитического положения и расстановки сил на окружающем пространстве.

В этом смысле Россия, США, Китай и другие ядерные державы представляют собой исключение.

Их геополитическое окружение – весь мир, а в силовом отношении они находятся на вершине международного порядка. Но для всех остальных государств (в нашем случае речь идёт о соседях России) конкретные обстоятельства гораздо более легко локализуемы. Они находятся в рамках единого с Россией геополитического пространства и исторически с ней связаны.

Империя, которую не теряли

После распада СССР Российское государство обрело сравнительно гармоничный для развития масштаб и внутреннюю композицию. Британский историк Доминик Ливен справедливо отмечает, что из всех империй нового времени только Российская дважды в течение одного столетия была обрушена, в первую очередь в результате «восстания этнических русских против груза имперских обязательств и идеологии, на которой они были основаны». А важнейшим фактором, спровоцировавшим это, была угроза провала России в соревновании на международной арене.

Российское государство стало империей в 1721 г., когда его географические пределы примерно совпадали с теми, что существуют через 300 лет. Это не мешало ему осознавать себя великой державой, которая играла важную роль в европейском балансе сил, тогда равнозначном глобальному. В последующие столетия Россия не приобрела ничего, что могло бы существенно усилить её собственные возможности, а после распада Империи в 1917 г. и СССР в 1991 г. сохранила самые важные ресурсы, сконцентрированные на пространстве от Урала до Тихого океана. Геополитические изменения 1991 г. сократили физические размеры Российского государства, но не лишили его важнейших атрибутов и активов, как это произошло с Британской, Австрийской, Германской или Османской империями в первой половине ХХ века. Избавление советской империи от внешнего контура, который был бременем не в меньшей степени, чем преимуществом, не затронуло силовую основу – ресурсные кладовые и военные возможности, сконцентрированные на просторах Сибири до Тихого океана и подкреплённые демографическими и административными ресурсами европейской части страны.

Российское государство сейчас остаётся многонациональным, соответственно, перед ним по-прежнему стоит задача управления полиэтничным обществом. Но именно русский этнос является доминирующим и способным контролировать всю территорию, оставаясь везде на ней в большинстве.

При этом на огромном пространстве от Балтики до Тихого океана представители русского этноса соседствуют с другими национальностями. Это не позволило России сжаться после распада СССР до пределов узкого национального ядра, что произошло с остальными европейскими империями XIX века – Британской, Французской, Австро-Венгерской или Османской.

Возможно, именно поэтому Россия пока успешно избежала соблазна попробовать восстановить прямой контроль над отпавшими в 1991 г. территориями – империю не нужно воссоздавать тому, кто её не терял. Давление, оказываемое Россией на Украину и Грузию, по всей вероятности, не является началом процесса новой территориальной экспансии, а решает задачи либо пресечения немедленных угроз безопасности, либо долгосрочной корректировки поведения соседей. Сам по себе факт их независимости Россию устраивает.

Сейчас Россия обладает действительно уникальным геополитическим положением.

Страна обращена одновременно ко всем важнейшим регионам Евразии – Европе, Ближнему Востоку, Среднему Востоку и Восточной Азии. Именно благодаря ему российская внешняя политика располагает колоссальными возможностями выбора приоритетов и не может сконцентрироваться на одном из географических направлений.

Географическое положение государства – не ограничитель, а ресурс его внешней политики, основная задача которой – силовая конкуренция с другими странами. Территория – база, с которой государство действует во время войны или ведёт переговоры в периоды мира. Россия в этом отношении обладает чрезвычайно богатым ресурсом, может действовать на всех направлениях самого большого континента – Евразии.

В сочетании с силовыми возможностями и экономическим потенциалом геополитическое положение ведёт к тому, что ни одно внешнее направление не имеет для России экзистенциального значения.

Как мы могли убедиться за последние годы, это несёт издержки в виде неспособности подолгу концентрироваться на одном из направлений. Достаточно трудно сделать убедительными аргументы в пользу сосредоточения всей национальной энергии на определённом внешнеполитическом проекте, если его результаты не имеют фундаментального значения для выживания государства. Например, торможение российской политики «поворота к Азии» – как раз результат того, что для России затруднительно обосновать особое внимание только к одному из направлений на протяжении достаточно продолжительного времени. Любое новое «географическое» усилие России – сибирское или южное, даже если и станет приоритетом, то на короткий период по объективной причине. Россия с её сравнительно небольшим населением, огромной территорией и ресурсами критически не зависит от взаимодействия с внешним окружением.

Но выгоды, как показывает российская история, гораздо значительнее, чем потери. Сохранение имперского масштаба, силовой автономии и геополитической свободы выбора делает современную Россию независимой от внешнего окружения, а потому способной проводить политику, в основе которой необходимость не столько отвечать на внешние вызовы, сколько заниматься развитием собственного общества. Бесконечные шатания России между желанием настоять на уважении собственных представлений о справедливости в глобальном масштабе и реальным отсутствием жизненной необходимости в международном порядке могут, конечно, вызывать интеллектуальный дискомфорт. Однако их происхождение имеет объективный характер.

В российской внешнеполитической дискуссии есть запрос на формирование «кольца друзей» и огорчение по поводу того, что у России «нет союзников». Однако искренность таких сетований всегда будет ограничена тем, что потенциальные друзья и союзники не могут играть определяющей роли в выживании и развитии Российского государства.

Наряду с США и Китаем Россия обладает силовыми возможностями, которые ставят её на уровень, недостижимый для других стран мира.

Поэтому такие державы всегда испытывают затруднения в определении того, зачем им союзники – ни одна другая страна не может иметь для них фундаментального значения в этом качестве.

Однако Соединённые Штаты, как держава островная и торговая, испытывают необходимость в базах, наличие которых могло бы компенсировать издержки их геополитически изолированного положения. Такая уязвимость является своего рода компенсацией ситуации, при которой география позволяет США рассматривать большинство региональных проблем безопасности только в дипломатическом контексте. Китай, как мы видим сейчас, по достижении определённого уровня внутренней экономической устойчивости также может проводить политику закрытости и ограничивать присутствие в мире. Для любого китайского правительства внутреннее положение играет несоизмеримо более важное значение, чем внешние обстоятельства. Россия в силу малочисленности населения и высокой ценности личных свобод к закрытости не способна, но внешние связи также не принесут ей что-либо существенное для решения задачи собственного выживания.

Назад, в восемнадцатый

Подлинное осознание особенностей и преимуществ своего положения не могло возникнуть в России без воздействия факторов, более изменчивых, чем географическое положение. Именно на рубеже 2020–2021 гг. окончательно оформилась новая модель отношений России и Запада, а на окружающем пространстве произошёл ряд событий, позволяющих разглядеть в российском поведении черты, которые ранее были ему менее свойственны.

Одновременно важнейшие изменения произошли в глобальном контексте. В результате внутреннего кризиса и необходимости убеждать собственное население в справедливости существующего социально-экономического устройства ослабла способность стран Запада не просто влиять на малые и средние государства российской периферии, но и давать им гарантии поддержки планов национального развития. Тем более что возвышение Китая и его способность вести активную внешнюю политику заставляет США и их союзников концентрировать внешнеполитические усилия на этом направлении, а сил на остальное просто недостаточно. Сам Китай, в свою очередь, не готов брать на себя ответственность за вопросы, фундаментальные для вероятных младших партнёров. Это связано с базовыми особенностями китайской внешней политики, и мы не можем ожидать радикальных изменений даже в случае дальнейшего ослабления Запада. Так, например, наиболее проницательные наблюдатели указывают, что, хотя Китай и не скрывает удовлетворения по поводу поражения США в Афганистане, сам Пекин не примет обязательств по обеспечению выживания страны при новом режиме.

Все государства — соседи России, возникшие после распада СССР, делали ставку на то, что крупные державы будут заинтересованы в их сохранении – по отдельности или в рамках коалиций. В первую очередь как ресурса своей дипломатии. Но сейчас такая заинтересованность уменьшается, а значение международных институтов, где малые и средние страны были нужны для формирования коалиций, снижается. Ведущие мировые державы на деле достаточно спокойно относятся к падению значения этих институтов.

Международный порядок, основанный на балансе сил, а не на институтах, не обязательно будет благоприятным для выживания государств, у которых недостаточно собственного силового потенциала.

Силовое преобладание России на пространстве бывшего СССР и его геополитическая целостность не являются гарантией изоляции от более широкого международного контекста. Здесь важнейшая особенность – появление у средних региональных держав (например, Турция, Иран или Пакистан) альтернативного Западу источника развития в виде Китая. Результат – повышение степени их самостоятельности и способности к авантюристическому поведению. Россия, в свою очередь, активно действует за пределами своего конфликта с Западом – развивает отношения, например, с теми самыми Ираном, Турцией или Пакистаном, которые раньше были либо её идеологическими противниками, либо безусловными союзниками США.

В результате взаимодействие России, её соседей и третьих держав среднего размера является не переходом этих стран из зоны влияния Москвы под покровительство других игроков. Происходит их общее, включая Россию, вовлечение в процессы формирования нового международного порядка.

Сама сущность т.н. «постсоветского пространства» как единого целого в международно-политическом отношении размывается, но не посредством его распада и включения составных частей в периферию других полюсов силы, а через формирование более широких сообществ.

Международная политика повсеместно, в том числе и вокруг российских границ, возвращается к формам, более присущим гибкому балансу сил, как в XVIII веке. Средние государства не способны, конечно, на равных конкурировать с великими державами, но располагают ресурсами для активного взаимодействия с такими же, как они, или более слабыми странами. Но для России присутствие Турции или Ирана на пространстве бывшего Советского Союза не несёт экзистенциальных угроз, как это было бы в случае укрепления там влияния сопоставимых с ней центров силы, с которыми она находится в конкурентных отношениях.

Москва постепенно начинает всё более уверенно чувствовать себя в международной политике «дикого поля» за пределами её суверенных границ, где роль могут играть самые разнообразные державы, и терпимо относится к их присутствию, если они не представляют напрямую интересы Запада. В случае с Китаем, который, как и Соединённые Штаты, сопоставим с Россией по военному могуществу, пока нет оснований говорить об умении Пекина делать отдельные страны слепыми проводниками своих интересов. Это также является фактором, стабилизирующим китайско-российские отношения.

Именно то, как российская политика может эволюционировать в новых международных условиях, и представляет собой самый важный вопрос.

Всё-таки до последнего времени Москва исходила из предположения о том, что её отношения с соседями содержат в себе нечто большее, чем калькуляцию геополитических и силовых соображений. Сейчас Россия, похоже, начала движение в сторону понимания необходимого баланса между собственными масштабами и интересами в отношении стран-соседей. Последовавшие в 2020 г. один за другим кризисы в Белоруссии, на Южном Кавказе и в Киргизии показали способность Москвы реагировать исходя из того, как их вероятные последствия связаны с её базовыми соображениями безопасности и вне зависимости от исторически сформированных шаблонов.

В случае с Белоруссией действия России были решительными и контрастировали с её собственной позицией в отношении всех предыдущих проявлений гражданского недовольства, известных как «цветные революции». Уже в августе российская сторона на самом высоком уровне заявила о готовности оказать Минску силовую поддержку, несмотря на сомнения в лояльности правительства Александра Лукашенко. Важную роль играло то, что наиболее активные враждебные действия в отношении официального Минска исходили из соседних столиц – Варшавы и Вильнюса. Ни Польша, ни Литва не являются самостоятельными державами, а представляют в Восточной Европе интересы действительно серьёзного для Москвы противника.

В случае с войной между Азербайджаном и Арменией позиция России также определялась стратегическими приоритетами, а не исторически возникшими ожиданиями. В этом случае на стороне Азербайджана выступала Турция, отношения которой с Западом носят настолько запутанный характер, что говорить об усилении позиций Европы или США в результате армянского поражения не приходится. Анкара уже достаточно давно выступает в качестве самостоятельного в своих решениях партнёра России. Это позволяет Москве быть уверенной в том, что турецкий активизм всегда может быть сбалансирован самой Россией, либо такой средней региональной державой, как Иран.

Падение правительства Сооронбая Жээнбекова в октябре 2020 г. не вызвало в Москве серьёзной обеспокоенности, поскольку никак не было связано с претензиями какой-либо влиятельной державы ограничить там российское влияние. Очередная смена власти в Киргизии привела к существенному осложнению внутриполитической ситуации, но не задевала российские интересы. Более того, в ряде решений нового правительства мы можем даже усмотреть признаки ограничения и так сократившегося западного присутствия. Особенно в условиях, когда Китай несколько сворачивает внешнеполитическую активность, а приход к власти в Афганистане движения «Талибан» порождает в странах Центральной Азии острую обеспокоенность вопросами безопасности.

В 2021 г. Россия заняла взвешенную позицию по отношению к изменениям в Афганистане. Она была основана не на опыте прошлого прихода талибов к власти, а на геостратегических соображениях – партнёрство с Китаем и позитивное восприятие факта сокращения американского присутствия на Среднем Востоке. Кроме того, линия Москвы в отношении афганских событий показала, что сам по себе Афганистан не воспринимается в России как источник угрозы в отношении её суверенной территории. В том же, что касается безопасности партнёров России по ОДКБ или связанного с ней договором о союзнических отношениях Узбекистана, здесь позиция Москвы также была твёрдой, что нашло подтверждение в августовских военных учениях у афганской границы. В целом участие группы соседей России в военно-политическом альянсе ОДКБ является как ограничителем, так и ресурсом её внешней политики.

Эти примеры дают основания предположить, что действия Москвы на окружающем пространстве обусловлены соображениями национальной безопасности и развития, а также необходимости отражения базовых угроз, которые может представлять собой только область взаимодействия России и двух равных с ней по силам держав – Китая и США. Европа в этом контексте не является для России приоритетным объектом внимания. Насколько наблюдаемые изменения окажутся фундаментальными, зависит от действия важнейших факторов, формирующих стратегическую канву отношений России и государств, возникших на месте СССР.

Сила, пространство, время

На российское поведение в отношении соседей влияют три фактора: традиционные силовые отношения, единое геополитическое пространство и общий исторический опыт. Природа международной политики предполагает, что наиболее важным обстоятельством является простое соотношение сил участников. Но в рассматриваемом случае не менее важную роль играют особенности географической среды и связи, возникшие за несколько столетий[1]. Россия была и останется доминирующей державой так называемого «постсоветского пространства», потому что обладает самым большим населением, одной из лучших в мире армий и одним из двух сверхзапасов ядерного оружия. Однако ей всегда придётся учитывать, что топография не даёт возможности провести чёткие разграничительные линии с соседями, а принимаемые решения зависят от общего исторического опыта.

Поэтому военно-политическое могущество России не является ни гарантией её уверенного контроля над соседями, ни возможностью от них отгородиться. Решением многих проблем было бы возвращение к той или иной форме прямого управления внутренним развитием части бывших союзных республик. Но это потребует от России напряжения сил, которое в долгосрочной перспективе окажется роковым для российской экономики и государственности. Отгораживание от соседей потребует строительства оборонительной стратегии на рубежах, наиболее близких к важнейшим центрам основной российской территории. Но военное доминирование создаёт возможности, необходимые для того, чтобы выстраивать вокруг России отношения, благоприятные для устойчивого международного порядка, который не будет имперским, т.е. предполагающим прямое управление соседями.

На большей протяжённости внешнего периметра Россия окружена государствами, которые не могут решить вопросы развития и безопасности только с опорой на внутренние ресурсы. Это неизбежно делает Россию основным центром силы, создаёт соответствующие ожидания со стороны соседей и способствует вовлечению третьих держав.

Игнорировать ожидания в отношении России нельзя. Вовлечение третьих держав допустимо в той степени, в какой это не ограничивает суверенитет государств – соседей России.

Перед Москвой встанет задача выработать такую форму взаимодействия с соседями, которая не потребует от неё диктовать им правила внутренней жизни или определять их внешнюю политику, но гарантирует безопасность России, а также относительно стабильный мир на её границах. Эта задача является объединяющей для стратегии Москвы в отношении всех стран-соседей, вне зависимости от того, в какой части общего геополитического пространства они расположены.

Российская политика в будущем не может строиться на продолжении имеющегося опыта.

В современном мире государство, даже такое большое, обеспеченное ресурсами и могущественное, как Россия, не может позволить себе бесконечное повторение пройденного.

Это вступит в противоречие с её внутренним развитием и изменениями, которые переживают страны-соседи. Тем более что их отношения с Россией гораздо меньше поддаются анализу с позиций теоретических схем, наиболее распространённых в науке о международных отношениях, чем, например, взаимодействие России с Европой, США или Китаем.

Любой новый международный порядок, возникающий в процессе изменения распределения сил, будет основан на ряде постоянных факторов. На первом месте среди них – история и география.

Россию и страны бывшего СССР связывает общее геополитическое пространство и общий исторический опыт, влияющие на любые теоретические выкладки.

Насколько бы великим и могущественным ни стал Китай, он всё равно окружён со всех сторон, кроме севера, малыми и средними странами, испытывающими к нему сформированное веками недоверие. Каким впечатляющим ни казался бы экономический прогресс и демографические показатели Индии, эта страна всегда останется полуостровом, который легко отделить от континента враждебными державами или природными препятствиями. Как ни сократилось бы значение Европы в международной политике, её центральное положение и удобство небольших расстояний останутся определяющими факторами сравнительного успеха и привлекательности.

США сохранят «островное» положение в международной политике вне зависимости от того, каким станет в предстоящие годы соотношение сил между ними и Китаем, как будет развиваться американское общество. Это всегда позволит Соединённым Штатам не рассматривать практически ни один региональный вызов как непосредственную угрозу своей безопасности.

В том, что касается силовой композиции окружающего Россию пространства, то она занимает уникальное положение среди всех великих европейских империй XIX века, поскольку остаётся окружена странами, возникшими на месте её прошлых имперских владений от Памира до Балтийского моря. Только на востоке Россия граничит с великим Китаем, который она никогда не контролировала и который превосходит её по всем компонентам мощи современной державы, кроме военного. Россия, в отличие от Австрии или Турции, многократно превосходит соседей по масштабам и совокупным силовым возможностям и сохранит такое положение в обозримом будущем.

Для всех соседних стран динамика российского могущества или слабости была на протяжении тридцати лет наиболее важным фактором развития и достижения их целей.

Россия служит определяющим обстоятельством национальной безопасности для значительной группы из четырнадцати суверенных государств — от Эстонии на западе до Киргизии на востоке.

Но одновременно развитие и внешнеполитическое поведение этих стран остаётся частью российской палитры безопасности и взаимодействия с другими державами, значимыми в международной политике. Таким образом, Россия и её соседи остаются частью единого целого и взаимодействуют между собой в более широком международном контексте.

История, исторические события и переживания – основа инерции, влияющей на действия государств. Поэтому отрицать общую историю России и её соседей нельзя. И особенно серьёзно нужно относиться к ограничителям, которые накладывает зависимость от заданного пути поведения российской державы на хорошо известном ей географическом пространстве. Тем более что отдельные последствия общего исторического опыта тесно связаны с российской стратегической культурой.

Но в отличие от географии историю как предопределённость внешней политики прошлыми обстоятельствами и решениями можно преодолеть. И направить действия государства за пределами национальных границ по тому пути, который лучше обеспечит его выживание в будущем. В действительности, любая успешная внешняя политика представляет собой пример преодоления заданного пути, используя ресурсы, которые находятся в распоряжении государства, и ради укрепления его собственной устойчивости. В рамках реализации такой стратегической задачи геополитическое положение и силовые возможности – не бремя, которое надо нести, а ресурсы России, как и любого государства, в отношениях с его соседями.

При этом и Россия, и соседи только сейчас, через тридцать лет после распада СССР, начинают создавать для себя новый исторический опыт. В силу масштаба и непрерывной традиции мощной государственности (минимум полутысячелетие) Россия изначально более способна к рациональному поведению в предлагаемых условиях. Преодоление исторической «колеи» гораздо важнее для её соседей – они (практически без исключений) только начинают осознавать себя в качестве суверенных государств, несущих ответственность за свою судьбу в рамках геополитического положения и объективной силовой композиции.

Исторический опыт определяет рамки, которые должна преодолевать реальная политика, если она хочет быть направленной в будущее. Тем более что за тридцать лет все страны бывшего СССР уже прошли значительный путь самостоятельного развития, в ходе которого возникли разные формы отношений с Россией. Отрицание общего исторического опыта или попытка отделения от соседей не может быть целью, потому что вступит в противоречие с географией. Однако просто продолжением прошлой линии суверенная внешняя политика государства может быть только в том случае, если она имеет реваншистскую направленность.

Ждать от России, что она будет выстраивать политику по отношению к соседям на основе исторически заданных рамок, значит предполагать, что задачей является возвращение к ранее существовавшему формату.

А именно: Москва управляет закрытым от внешнего мира имперским порядком, что подразумевает новое инкорпорирование независимых сейчас государств в состав России. Вероятность этого находится сейчас за пределами разумного и желательного, поэтому и политика России в отношении соседей должна быть основана не на исторических ожиданиях, а на представлениях о национальном интересе, которые формируются в наше время.

Именно открытость внешнему миру позволяет гораздо более гибко подходить к взаимодействию с соседями и вовлекать в решение задач российской внешней политики державы, которые находились за её исторически сформировавшимся периметром. Другими словами, в новом качестве и с опорой на своё геополитическое положение Россия может проводить вдоль внешних границ политику, которая не будет содержать чётких разграничительных линий между зонами интересов и российского присутствия. Пространство её непосредственного соседства не может иметь значения само по себе – только в контексте более широких процессов и задач глобального характера. Было бы странно, если бы страна с масштабами и амбициями России позволила себе локализовать интересы в чётко обозначенном географическом ареале. Зоны интересов предполагают эксклюзивность отношений, которую сложно представить в современном мире. Но это также требует от соседей способности к проведению «взрослой» внешней политики, основанной не на историческом опыте и мифах, а на оценке собственного положения.

Ни умам, ни сердцам

Новая российская политика формируется сейчас и проявляется во всё более индивидуальном подходе к каждому соседу.

В основе – уважение суверенитета и одновременно учёт значения, которое то или иное государство имеет для безопасности российской территории.

Это позволит использовать общее историческое наследие, но не оставаться его заложником, а также опираться на уникальное геополитическое положение России как державы, которая действует на нескольких театрах, достигает устойчивости политики обеспечения собственной безопасности через повышение гибкости взаимодействия с соседями.

Чтобы такая политика стала успешной, философия гибкого и открытого взаимодействия должна стать основой легитимного международного порядка по всему периметру. Именно России предстоит нести особую ответственность за формирование такого порядка. Этот процесс не может быть простым и институционально упорядоченным, однако именно он отвечает российским национальным интересам.

Вряд ли Россия должна стремиться к тому, чтобы на окружающем её пространстве возникли чёткие разделительные линии, хотя именно такой сценарий представляется целесообразным под впечатлением процессов сравнительной архаизации в некоторых соседних странах. Международная политика не знает примеров, когда цивилизационные границы успешно заменили бы собой естественные географические преграды. Отличие политических культур Турции и современной Европы стали непреодолимым препятствием на пути интеграции Анкары в европейское сообщество именно потому, что для этого есть географические предпосылки – пролив Босфор, разделяющий Европу и Азию, хотя микроскопическая часть турецкой территории и находится на европейском берегу.

Особое положение Финляндии в системе отношений России и Запада объясняется именно тем, что их соединяет самая продолжительная сухопутная граница, не связанная с какими-либо естественными преградами. В свою очередь, попытка построить административно-цивилизационную границу вместо естественной после расширения ЕС на Восток стала одной из важных причин современного кризиса международного порядка в Европе.

Поэтому насколько далеко ни зашёл бы процесс внутренних изменений в таких странах, как Таджикистан, Киргизия или Туркмения, отсутствие между ними и Россией естественных барьеров неизбежно делает судьбу их государственности важной для Москвы. Тем более что по другую сторону от них находятся страны, в долгосрочной устойчивости которых мы не можем быть уверены. Как бы самонадеянно ни выглядела сейчас внешняя политика Турции, Пакистана или Ирана, эти государства часто испытывают затруднения в поддержании порядка на собственной территории. Надеяться на то, что влияние Анкары, Исламабада или Тегерана сможет стабилизировать положение в странах по соседству с Россией, было бы легкомысленно. Китай же, как мы имели возможность убедиться, также не демонстрирует примеров готовности брать на себя ответственность за другие государства.

Важным остаётся вопрос, насколько Россия испытывает необходимость в том, чтобы популяризировать себя в глазах населения окружающих государств. Сама по себе концепция борьбы «за умы и сердца» представляется двусмысленной, поскольку основана на гипотезе, априори отрицающей за партнёрами способность к самостоятельному мышлению. Эта концепция стала продуктом исторического периода второй половины ХХ века, когда европейские державы, СССР и США имели дело с взрывным ростом национального самоопределения. Этот процесс происходил в условиях жёсткого биполярного противостояния и идеологической борьбы между взаимоисключающими агрессивными идеологиями – марксизмом и либерализмом. Обе идеологии предполагали распространение универсальных ценностей и вступали в конфликт с правами суверенных государств. В рамках конкурентной борьбы между ведущими державами каждой из них было трудно смириться с тем, что новые независимые страны способны быть самостоятельными не только по форме, но и по умению мыслить не под внешним воздействием.

Влияние на общественное мнение, конечно, имеет большое значение. Тем более что массовая база политики пока едва ли будет сокращаться. За сто лет с начала эпохи, когда мнение масс действительно стало иметь значение, все государства пришли к единой форме взаимодействия с общественным мнением – создание стандарта и принуждение к тому, чтобы мнение граждан ему соответствовало.

В международных отношениях психологическая война постепенно стала не только частью боевых действий во время конфликта, но рутиной отношений между государствами, даже когда они сотрудничают.

Сейчас по определению предполагается: если Россия не влияет в свою пользу на общественное мнение соседей, это неизбежно делают конкурирующие державы. Другими словами, призывы к Москве более активно бороться «за умы и сердца» граждан стран-соседей являются не более чем требованиями к энергичному ведению психологической борьбы на их территории с третьими странами. Однако чем более интенсивной становится такая борьба, тем дальше отодвигается горизонт, за которым соседи России обретут способность к самостоятельному и рациональному мышлению. Их пространство превращается постепенно, по мере появления у России возможностей для собственной пропаганды, в территорию игры с нулевой суммой, не имеющую самостоятельного значения.

Учитывая, что, по нашему допущению, стратегическим приоритетом России является именно самостоятельность соседей, сама по себе борьба за их «умы и сердца» не может быть приоритетом российской политики. Это, однако, не отменяет необходимости, во-первых, повышать привлекательность России для исправления её демографической ситуации и, во-вторых, содействовать формированию у элит новых независимых государств способности принимать решения, руководствуясь собственным рациональным выбором, а не продиктованными извне представлениями. Данная задача является, безусловно, гораздо более сложной, чем создание средствами государственной политики критической массы граждан соседних государств, позитивно настроенных к России. Но именно она может создать предпосылки для более устойчивой в стратегическом отношении ситуации.

Для этого Россия должна преодолеть исторический опыт восприятия стран-соседей как зоны своего влияния априори и вести политику использования своих уникальных силовых возможностей, а не опоры на них в качестве основной предпосылки того, что её позиции будут оставаться исключительными.

Сила России не в том, что страны-соседи никуда от неё не денутся, а в том, что в любой ситуации она окажется более действенной, чем конкуренты.

В условиях баланса сил доминирование на постсоветском пространстве является данностью, которая каждый раз подкрепляется готовностью силу применить. Это доминирование является основной причиной заинтересованности России в том, чтобы соседи были самостоятельными при принятии внешнеполитических решений.

У соседей России не должно быть ни иллюзий, что Москва станет платить за лояльность, ни надежд, что объективной расстановкой сил на общем геополитическом пространстве можно пренебрегать. Это понимание должно стать в будущем самым надёжным способом преодолеть историческое восприятие России как метрополии, а не самостоятельной, хотя и по определению дружественной державы. Способность принимать суверенные решения означает поведение не на основе исторического опыта, а исходя из рациональной оценки своего положения. Россия, в свою очередь, уже демонстрирует такую способность в глобальном масштабе, когда заботится о том, чтобы её конфликт с Западом не пересёк опасную черту военного столкновения.

Чтобы быть успешной в долгосрочной перспективе, российская политика на окружающем пространстве неизбежно потребует постоянного пересмотра конкретных целей и задач. Их содержание каждый раз будет зависеть от соображений более широкого характера – динамики баланса сил в глобальном масштабе или отношений со средними игроками (Европа, Турция, Иран), а также внутренней эволюции соседей. Мы не можем сейчас сказать, что определённый рецепт сделает действия России успешными при чисто административном управлении внешней политикой.

В этих условиях будут определяться непосредственные задачи российской политики на постсоветском пространстве. Разница силовых потенциалов участников и отсутствие у них общих геополитических интересов не позволяют говорить о возможности сформировать на этом пространстве региональный международный порядок. Каждое из государств будет решать важнейшие задачи развития в рамках не единой системы правил и обязательств, а двусторонних отношений с внешними партнёрами, среди которых Россия занимает центральное место.

По сути, российский фактор является единственным системным на этом пространстве, остальные корректируют его воздействие. И на Россию ложится особая ответственность в отношении судьбы соседей, с которыми связана её собственная безопасность.

Эта статья написана на материале исследования, произведённого в 2021 г. по заказу «Валдай» и при финансовой поддержке Клуба.

--

СНОСКИ

[1] Несмотря на то что сложно найти много близкого между Эстонией и Киргизией, все три отмеченных выше фактора определяют их общность с точки зрения российской политики.

Россия. СНГ. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 8 ноября 2021 > № 4046525 Тимофей Бордачев

«Советский Союз уничтожил Запад, добровольно уничтожив себя»

ИВАН КРАСТЕВ, Председатель Центра либеральных стратегий (г. София), ведущий научный сотрудник Института наук о человеке (г. Вена).

АРТЕМИЙ МАГУН, Профессор политической теории демократии Европейского университета в Санкт-Петербурге, главный редактор журнала «Стасис».

ЧЕЗ ФРИМАН, Посол в отставке, старший научный сотрудник Института международной и публичной политики Уотсона, Университет Брауна.

ЧЖАН ШУХУА, Доктор политических наук, профессор, директор Института политологии Китайской академии общественных наук, главный редактор журнала “CASS Journal of Political Science”.

МАЙКЛ МАНН, Заслуженный профессор социологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.

КИШОР МАХБУБАНИ, Заслуженный научный сотрудник Азиатского исследовательского института (Сингапур).

АСЛЕ ТОЙЕ, Специалист по международной политике, Норвегия.

ХАННС МАУЛЬ, Профессор, заслуженный ведущий научный сотрудник Исполнительного совета Немецкого института исследований внешней политики и проблем безопасности (Фонд «Наука и политика»).

РОБЕРТ ЛЕГВОЛЬД, Почётный профессор Колумбийского университета.

ИЛТЕР ТУРАН, Почётный профессор международных отношений стамбульского Университета Билги.

ТЕРРИ НАРДИН, Профессор политических наук и руководитель образовательной̆ программы Йельского колледжа в Национальном университете Сингапура.

--

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Крастев И., Легвольд Р., Магун А., Манн М., Мауль Х., Махбубани К., Нардин Т. Тойе А., Туран И., Фриман Ч., Чжан Ш. «Советский Союз уничтожил Запад, добровольно уничтожив себя» // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 154-178.

--

МИР ЧЕРЕЗ ТРИДЦАТЬ ЛЕТ ПОСЛЕ СССР. ОПРОС. ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Вторая часть опроса ученых и интеллектуалов из разных стран о том, каким стал мир через тридцать лет после исчезновения СССР.

Иван Крастев, глава Центра либеральных стратегий (София), ведущий научный сотрудник Института гуманитарных наук в Вене:

Если мы хотим понять, почему политика идентичности находится сегодня в центре мирового внимания, нам нужно вернуться к распаду Советского Союза.

1 января 1992 г. мир проснулся и обнаружил, что Советский Союз исчез с карты мира. Без поражения в войне или иностранного вторжения одна из двух мировых сверхдержав рассыпалась в прах. Как можно объяснить столь необычный поворот событий? Распад произошёл вопреки ожиданиям и мнению, будто советская империя слишком велика, чтобы потерпеть крах; слишком прочна, чтобы рухнуть; и слишком нашпигована ядерными боеголовками, чтобы Запад мог её запугать. СССР пережил многие десятилетия потрясений, по сути, не понеся фатального урона. Как он мог развалиться совершенно неожиданно и без предупреждения в тот момент, когда у большинства людей «даже не было ощущения, что страна распадается»?

Конец Советского Союза заставил нас пересмотреть таинственную связь между упадком и распадом.

То, что Советы переживают упадок, ни для кого не был секретом. Но объясняют ли те факторы, которые вызвали упадок СССР, развал этого мощного государственного образования? Не потому ли советский распад удивил нас, что убедил в неизбежности подобного исхода?

Сейчас, пытаясь оценить влияние распада СССР на систему международных отношений, мы осознаём главный парадокс: Советский Союз было легче интегрировать в западный либеральный международный порядок, чем постсоветскую Россию и большинство других новых государств, возникших после краха коммунистической империи. СССР был постнациональным образованием. Его выживание после конца коммунизма зависело от способности сдерживать националистические и центробежные силы. В этом смысле советское руководство в гораздо большей степени, чем новое российское, было идеологически состыковано с антинационалистическими идеологиями, сформировавшими Европейский союз в 1990-е годы.

В отличие от Советского Союза, постсоветская Россия – это национальное государство в процессе становления, в котором имперский рефлекс причудливо сочетается с необходимостью постимперского национального строительства.

За последние тридцать лет на Старом континенте создавалось и разрушалось больше новых государств, чем когда-либо это происходило в любом другом регионе мира, за исключением Африки в эпоху деколонизации 1960-х годов. Таким образом, именно распад Советского Союза является важнейшим фактором, объясняющим, почему национализм и политика идентичности стали определяющим фактором мировой политики. В тени конца СССР становится понятно, что деколонизация, а не холодная война, оказалась самым важным событием ХХ века.

Артемий Магун, профессор политической теории демократии Европейского университета в Санкт-Петербурге, главный редактор журнала «Стасис»:

Распад СССР, как и любое историческое событие, ставит нас перед парадоксом и параллаксом. Одна партия видит его как «тёмную катастрофу» (Ален Бадью) или «реставрацию» (Борис Кагарлицкий), другая как «либеральную революцию» (Брюс Акерман) или даже как шанс «нового Ренессанса» (Владимир Бибихин), но понять само это событие можно лишь изнутри, а значит, вставая феноменологически на точку зрения его участников.

Перестройка, а за ней начало 1990-х гг. сопровождались таким массовым энтузиазмом и чувством освобождения, что жестоко было бы отбросить их как иллюзии с точки зрения некоего «объективного» прогресса.

Однако со временем, когда с отдаления стали видны большие исторические процессы, стало ясно, что пессимизм ортодоксальных левых имел под собой большие основания: распад СССР постепенно, от изначальной демократизации, привёл к деморализации, повсеместно породил полицейские националистические режимы, в которых вместо дежурного социального идеала в головах господствует страх и рессентимент. Спина распрямилась, но глаза потухли. Истинно революционные по форме, события 1989–1990 гг. были реакционными по содержанию. История пошла вспять, как у У-Януса Стругацких, так что революция 1980–1990-х гг., возможно, была ретроактивной кульминацией нашей нынешней истории, читаемой задом наперёд.

В такой структуре я не вижу ничего беспрецедентного, и с точки зрения субъекта таким узлом завязывается, наверное, любое значимое событие – потому на него и можно опираться в опыте, возвращаясь к нему и отталкиваясь от него. Но поставим следующий вопрос: какие реальные тенденции «мирного времени» привели к исчезновению СССР и какие за ним последовали? Ясно уже, что эти тенденции должны быть противоречивыми, как и само событие.

Во-первых (это был мой тезис в «Отрицательной революции»), перестройка была своего рода самоубийством советского строя. Горбачёв направил против социалистического государства те силы, которые его и создали, оживив спящий институт Советов как учредительной, революционной власти. Отсюда странные закатные цвета 1980-х гг. – энергия демонстраций, песен и статей была отблеском революционной энергии, теперь перенесённой в форму позднесоветской фронды.

Но, во-вторых, этот закат высветил кое-что ещё, а именно нарастание в советском обществе буржуазно-потребительских настроений и структур. Собственно, и Советы эпохи революции 1917-го, будучи демократическими, быстро обнаружили разные анархистские и эгоистические настроения, так что их пришлось прикрыть. Революционная демократия обнажает истину, провоцирует общество на саморазоблачение, а это не всегда хорошо для коллективной солидарности. Так и в перестройку – выяснилось, что большинство, немного стесняясь этого, начало жить чисто мещанскими интересами, обложившись гороскопами, детективами, православными иконами и либеральными учебниками экономики. Рыночная идеология, представшая утопией некоего спонтанного, органического существования, была логическим обобщением всего этого многоцветия.

Вторая половина ХХ века продемонстрировала нам вариант классического диалектического развития.

Противопоставленные друг другу в холодной войне капитализм и социализм стали постепенно обмениваться признаками – на Западе капитализм вбирал в себя социалистические институты welfare state, а социализм в мягкой форме становился интеллигентской идеологией. В то же время на Востоке сам социализм не смог сопротивляться потребительской культуре, в то время как интеллигенция перешла либо на консервативные, либо на чисто либеральные позиции, и те и другие резко критические по отношению к левым. Вот эта игра двух зеркал постепенно стала явной и привела к масштабной неолиберальной антисоциалистической волне, начавшейся в США и потом перехлестнувшей через «железный занавес». За этим занавесом она всё смела, позволив выстроить, под аплодисменты интеллигенции, новый карикатурный капитализм – на остатках социалистических подмостков. Что касается США и Европы, то на сегодняшний день представляется, что в отсутствие революционных событий эта волна захлебнулась в песке, породила откат в форме движений типа «Оккупай», и в конце концов законсервировала некий клинч между отпетыми циниками-капиталистами и недобитыми социалистами, берущими реванш в суровой морали. Этот клинч на наших глазах приводит к поляризации гражданского общества, так что Америка, возможно, в момент истины ещё явит нашим глазам перестройку наоборот, причём и тут стороны не будут ведать, что творят.

В этой моей интерпретации история выглядит довольно вязкой и долгое время перетасовывает примерно одну и ту же колоду карт, что, впрочем, не мешает нам выделять в ней высокие событийные образцы и вырабатывать утопические идеалы, за которые стоило бы бороться вопреки морализму и цинизму.

Чез Фриман, посол в отставке, старший научный сотрудник Института международной и публичной политики Уотсона, Университет Брауна:

Распад СССР положил начало двадцатилетнему периоду безудержного господства США в мире. Двумя столетиями ранее американский политолог Джеймс Мэдисон предупреждал, что во избежание злоупотребления силой «одни амбиции должны наталкиваться на другие». Период, наступивший после окончания холодной войны, предоставил достаточно доказательств прозорливости этого высказывания.

Дефолт Москвы в её соперничестве с Вашингтоном эпохи холодной войны просигнализировал, что Россия временно отказывается от амбиций добиться гегемонии в мире. Однако антагонизм прошлых лет по инерции продолжал быть движущей силой американской политики.

Вашингтон фактически стремился превратить весь мир за пределами Китая и Российской Федерации в эксклюзивную американскую сферу влияния, где интересы и стандарты, отстаиваемые Соединёнными Штатами, имели бы высший приоритет.

НАТО могла бы стать основой совместной общеевропейской архитектуры безопасности, связывающей Россию с остальной Европой, как когда-то это делал Европейский концерт или Священный Союз. Партнёрство ради мира и Совет Россия-НАТО были олицетворением такой возможности. Вместо этого установки времён холодной войны, подкреплённые давней европейской враждой, привели к тому, что НАТО сохранила характер инструмента коллективной безопасности, направленный на исключение российского влияния в Европе. Отрицание роли любой великой европейской державы в управлении субконтинентом является стратегической ошибкой, как показало исключение Германии и СССР после Первой мировой войны. Сначала это привело ко Второй мировой, а затем к холодной войне, в центре которой оказалась Европа. Однако Европа по-прежнему разделена, и управление ею остаётся спорным вопросом.

Поощряемая западными неолиберальными теоретиками и пришлыми варягами, Россия пережила деморализующий переход от командной экономики к хищнической плутократии и капитализму. Затем, по мере реформирования и возрождения, Россия восстановила свой досоветский статус одного из крупнейших мировых экспортёров нефти и пшеницы. Её экономика восстановилась. Её более состоятельные граждане стали завсегдатаями самых популярных курортов мира. Москва исправила постсоветскую некомпетентность и недееспособность своих вооружённых сил. Российские военные технологии возобновили поступательное развитие.

Как гласит американская народная поговорка, кто не может жить своим кошельком или оружием, должен жить умом. Россия превратилась из мировой сверхдержавы в потрёпанную, но всё ещё великую европейскую державу.

Хитроумная российская дипломатия, подкреплённая грамотным использованием военной мощи, вновь сделала Россию надёжным геополитическим игроком в Западной Азии, если не на всём земном шаре.

По причинам, которые могут объяснить только военные идеологи в Вашингтоне, Соединённые Штаты проводят политику, толкающую Пекин и Москву в объятия друг друга для противостояния американскому глобальному и региональному господству и диктату. Это облегчило формирование всё более прочной Антанты (ограниченного партнёрства для достижения узких целей) между двумя великими евразийскими государствами, основанной на общих интересах в противодействии американской враждебности, подрыве американской гегемонии и упреждении попыток смены режима со стороны США.

Как и Вашингтон до распада СССР, Пекин и Москва сегодня выступают за многополярный мировой порядок, в котором многосторонние отношения играют важную роль. При сумбурном руководстве Дональда Трампа Соединённые Штаты внезапно стали продвигать альтернативное устройство мира: систему международных отношений, определяемую соперничеством великих держав и регулируемую обоюдной проверкой на прочность. Администрация Байдена взяла на вооружение эту реакционную военно-стратегическую доктрину, дополнив её левацким постулатом о том, что движущая сила истории – смертельная схватка между демократией и воображаемой идеологией авторитаризма, оживляющей и объединяющей мировых автократов. «Соперничество великих держав» и демагогия об угрозах демократии извне привлекательны для аудитории в англоязычном мире, но не вызывают доверия за его пределами, где реальность продолжает опровергать оба этих постулата.

Постсоветский мир уже не однополярный и не биполярный, а многополярный. Средние и небольшие державы ищут собственную идентичность и роль в формировании международного ландшафта. Элементы межгосударственного взаимодействия больше не являются одномерными, и в них не преобладают иерархии военной мощи. Они многомерны. Национальная безопасность, экономическая, политическая и идеологическая ориентация вовсе необязательно совпадают.

Государства могут быть солидарны друг с другом в одних вопросах и быть противниками в других. Даже сотрудничая экономически, они могут противостоять друг другу в политическом или военном плане. Идеологическое родство больше не подталкивает к союзническим отношениям.

Мир, созданный распадом СССР и последующим американским триумфализмом, по-прежнему находится в процессе становления. Однако дуга истории теперь склоняется к нескольким центрам силы, соперничающим на разных аренах. Остаётся посмотреть, смогут ли великие державы, участвующие в этом новом международном беспорядке, добиться мирного сосуществования внутри царящего хаоса.

Чжан Шухуа, доктор политических наук, профессор, директор Института политологии Китайской академии общественных наук, главный редактор журнала «CASS Journal of Political Science»:

Продолжающееся распространение эпидемии и широкомасштабных межэтнических конфликтов заставили весь мир увидеть «другую настоящую Америку». В последние годы некоторые действия властей США, особенно отдельных политиков, пренебрегающих ради так называемых выборов здоровьем американского народа и международным сотрудничеством в борьбе с эпидемией, нанесли достаточно серьёзный ущерб глобальному лидерству и мягкой силе Соединённых Штатов.

Чтобы понять, как Америка попала в такую ситуацию, стоит только взглянуть на тридцатилетнюю историю после окончания холодной войны. Истинная причина заключается в том, что нарастающая с того момента нестабильность международной обстановки всё больше заводила американскую внутреннюю и внешнюю политику в тупик.

Израсходовав «дивиденды» холодной войны, США оказались в тяжёлом положении из-за собственного политического упадка.

После распада СССР и в результате окончания холодной войны, западный лагерь во главе с американцами оказался на вершине мировой пирамиды и получил неисчислимые дивиденды. Ослеплённые победой, американские политики, считая себя правыми во всём и действуя без учёта мнения других, допустили череду политических ошибок: поощряя столкновение разных культур, они стимулировали распространение терроризма; продвигая демократию во внешний мир, разжигали «цветные революции» и уличные протесты; используя санкции и оказывая давление на инакомыслящих, неоднократно создавали конфликты между великими державами – и так далее и тому подобное.

Тридцать лет назад многие государства возлагали надежды на США, уповая на то, что они смогут управлять процессом глобализации и развитием мировой торговли, а также стимулировать рост глобальной экономики и научно-технических инноваций. Однако уже ясно, что американская администрация поступает ровно наоборот.

За три десятилетия Соединённые Штаты из глобального лидера превратились в «источник международной нестабильности».

После окончания холодной войны доля ВВП США в мире снизилась с половины мирового ВВП в послевоенный период до четверти, а сейчас упала ещё больше – до 1/7 мирового ВВП. Внутреннему строительству уделялось недостаточно внимания, непрерывно шли войны за рубежом – в Ираке, Афганистане и других странах.

Согласно подсчётам американского Университета Дьюка, в последние годы прямые расходы Соединённых Штатов на ведение войн превысили шесть триллионов долларов, не считая затраты на послевоенные пенсии и лечение. В течение прошедших двадцати лет США осуществляли вооружённое вмешательство в Афганистане, проводили демократические изменения, что главным образом и послужило причиной их неудачи. Неудивительно, что американцы выражают недовольство: стране не хватает средств на медицинское страхование, а деньги тратятся на развязывание войн.

После распада Советского Союза Соединённые Штаты стали государством с самой большой совокупной мощью, которая опиралась не только на прочный военный и экономический фундамент, но и на мягкую силу.

К сожалению, современная американская политика хаотична и не останавливается перед «борьбой со всем миром».

С помощью разрыва связей они убивают экономику, а с помощью санкций осуществляют политический террор. Тридцать лет назад США стояли за падением Берлинской стены, однако сейчас они, наоборот, повсеместно строят разделяющие мир стены. Дело доходит до того, что они заново возводят «железный занавес» в сфере культурных, образовательных и научно-технических обменов и изолируются от остального мира. Это чрезвычайно портит международный имидж и рассеивает мягкую силу, которой американцы так гордятся.

В течение последних ста лет в глазах мировой общественности Соединённые Штаты были превосходной страной. Американцы – искренний и толерантный к многообразию народ. Секрет успеха американского общества заключается в смелости к инновациям и уважении свободы. Оно демонстрирует такие духовные ценности, как жизнеспособность, конкуренция, свобода, креативность. Однако в последние годы внутренняя политическая деградация, снижение качества демократии и отчуждение свобод привели к тому, что страна сама себя загнала в политический и управленческий тупик.

По существу, США следовало воспользоваться удобным случаем исправить собственные ошибки, применив существующие в Америке внутренние сдерживающие и компенсаторные механизмы. Но что они сделали? Они искали причину не внутри себя, а вместо этого нарушили своё политическое равновесие из-за страха потери гегемонии и внутренней политической борьбы. Предвыборная борьба произвольно вышла на первый план американской политической стратегии, предпочтение отдавалось осмыслению текущего момента, а не будущего. Как следствие, многие политические разработки того периода противоречивы, нецелесообразны и лишены оснований.

Сейчас прежде считавшийся сильнейшим глобальный лидер превратился в источник беспорядков: нынешние Соединённые Штаты не решают конфликты в мировых горячих точках и трудные проблемы, а создают их – провоцируют международные конфликты и межэтнические раздоры. США не ведут с другими странами равный диалог, а поступают высокомерно, сколачивают группировки, занимаются подстрекательством и наживают врагов по всему миру.

Различные действия Соединённых Штатов в последние годы заставили международное сообщество всё больше сомневаться в их надёжности, а также стабильности, предсказуемости и серьёзности американской политики. Страна, в которой процветают политический и стратегический эгоизм, ксенофобия и изоляционизм, несмотря на своё славное прошлое, может вызывать неприязнь у других государств.

Желание повторить холодную войну – это попытка повернуть колесо истории вспять.

Вина за то, что США переживают упадок, лежит на них самих. Не стоит обвинять в этом других, и тем более не следует вымещать злобу на Китае.

В последнее время мы стали свидетелями внутреннего раскола Запада под руководством Соединённых Штатов. В то же время наблюдаются попытки объединения Запада и другие действия Америки, направленные на изоляцию Китая и России. Можно утверждать, что некоторые политики хотят заново разыграть спектакль холодной войны между СССР и США, намереваются восстановить её результаты и повернуть время вспять. Но это бесполезно – здесь ни в коем случае не удастся добиться успеха.

В глазах некоторых агрессивно настроенных американских политиков мир – это поле боя, где ты и я дерёмся, а международное общество – это всего лишь арена для кулачных боев, борьба не на жизнь, а насмерть – если есть ты, то нет меня.

В китайской культуре мир – это «большая сцена», на которой раскрывается многообразие человеческих культур, «большой сад, где расцветает сто цветов».

Прочные российско-китайские отношения – это позитивная энергия современного мира.

Российско-китайские отношения обладают богатым внутренним содержанием, широким спектром задач и мощными внутренними движущими силами. Отныне и впредь Китай и Россия должны противостоять внешнему давлению, ещё больше укреплять отношения на политическом уровне и дать толчок развитию внутренних драйверов двустороннего сотрудничества.

В 2019 г., когда отмечалось семидесятилетие основания КНР и установления дипломатических отношений между Китаем и Россией, президент Владимир Путин, а также официальные лица МИД РФ неоднократно высоко оценивали российско-китайские отношения, называя их «отношениями стратегического партнёрства» и подчеркивая, что они лучше, чем союзнические. Китайская сторона в ответ выдвинула лозунг «трёх наивысших» (уровней в отношениях между великими державами: самый высокий уровень взаимного доверия, самый высокий уровень сотрудничества, самый высокий уровень стратегической значимости. – Прим. ред.)[1].

Майкл Манн, заслуженный профессор социологии Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе:

Падение CCCР надолго изменило все территории советской империи, но оно также оказало большое влияние на Соединённые Штаты. Республиканцы считали, что падение было вызвано давлением Рональда Рейгана, и поэтому их геополитическая самоуверенность поднялась до нереального уровня, что привело к многократным неудачным интервенциям на Ближнем Востоке, за которыми следовал ответный удар со стороны исламистов. Несмотря на эти неудачи, практически все американские лидеры, республиканцы или демократы, по-прежнему считают, что долг США – нести американские ценности миру, хотя они и расходятся во мнении, стоит ли это делать посредством вооружённого вмешательства. Тем временем Владимир Путин, остро переживая утрату Россией былого могущества и спровоцированный расширением НАТО на восток, осуществил экспансию в Крым, на Восток Украины, а затем в Сирию и Ливию. Надеюсь, он извлечёт урок из бессмысленного «успеха» в Сирии и провала в Ливии, и поймёт, что эпоха империализма закончилась. Конечно, напряжённость в отношениях между Вашингтоном и Москвой – всего лишь интермедия. Главное событие, значение которого всё время возрастает, – конфликт США и их союзников с Китаем в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Падение СССР убедило китайских лидеров в целесообразности политики экономических реформ при «ведущей роли коммунистической партии».

Почти всюду, отчасти вследствие краха Советского Союза, ослабла идеологическая составляющая геополитического конфликта. Доминирующий в мире капитализм определяет соотношение сил между странами с помощью экономических показателей; единственное исключение – это гибридные государственно-капиталистические экономики Китая, Вьетнама и Кубы. Даже социал-демократия переживает кризис. Идеологическое противостояние вокруг политической власти также ослабло. Только КНР олицетворяет собой явную авторитарную альтернативу демократии, хотя и исламский фундаментализм предлагает альтернативу неустойчивую в виде авторитаризма в мусульманском мире. Однако во всех других странах, включая Россию, преобладают градации несовершенной демократии (при этом несовершенство американской демократии становится всё более очевидным).

Тот факт, что геополитические конфликты становятся менее идеологическими и более поддающимися дипломатическому разрешению, даёт надежду.

Если мир хочет избежать гибели в результате необратимого изменения климата, необходимо вести гораздо больше международных переговоров и заключать больше соглашений.

Произойдёт ли это на самом деле? Если да, то количество конфликтов существенно уменьшится. Мы стоим на пороге нового мира, к добру или к злу.

Кишор Махбубани, заслуженный научный сотрудник Азиатского исследовательского института (Сингапур):

Советский Союз уничтожил Запад, добровольно уничтожив себя.

Да, некоторое преувеличение в этом заявлении присутствует. Запад себя не уничтожил, но посеял семена самоуничтожения, которые все ещё дают о себе знать.

Первое семя саморазрушения было порождено цунами высокомерия и надменности, захлестнувшим умы Запада после распада Советского Союза. Это высокомерие было лучше всего отражено в знаменитой статье Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории». Как я документально доказываю в книге «Проиграл ли Запад?», она нанесла огромный урон коллективному разуму Запада, усыпив его как раз в тот момент, когда азиатские гиганты, Китай и Индия, решили проснуться, то есть в начале 1990-х годов. Запад забыл, что Китай и Индия были двумя крупнейшими экономиками мира с 1-го по 1820-е годы. Их возвращение было неизбежным. После окончания холодной войны Запад из-за своей спесивости не понял и не заметил, что в 1990-е гг. главной динамикой в мире был не «конец истории», а «возвращение истории». Вот почему Запад сегодня теряется в догадках, что ему делать с возвращением Китая.

Второе семя самоуничтожения было посеяно безрассудным расширением НАТО на восток и его вторжением в сферу влияния бывшего Советского Союза. Почему это произошло именно в 1990-е гг., остаётся большой исторической загадкой. Россия явно не представляла тогда никакой угрозы для Запада. Одна из инфернальных теорий гласит, что США намеренно расширили НАТО, чтобы сделать Россию врагом и чтобы бывшие западноевропейские страны оставались признательными Америке за помощь в обороне своих границ. Только время покажет, верно ли такое предположение. Тем не менее, вне всякого сомнения, в конце холодной войны Запад упустил золотую возможность создать «общий дом для Европы».

Разделённая Европа сегодня, несомненно, является результатом безрассудной политики НАТО в постсоветскую эпоху.

Третье семя самоуничтожения было посеяно неспособностью Запада после распада Советского Союза укрепить созданный им же в 1945 г. миропорядок на базе ясных и чётких правил. Первоначально президент Джордж Буш-старший предлагал построить «новый мировой порядок». Затем, к своему удивлению, он проиграл выборы в 1992 году. Тем не менее его преемник Билл Клинтон хотел создать более сильную глобальную многостороннюю систему, которая помогла бы Соединённым Штатам в ту эпоху, когда они «перестанут быть военно-политической и экономической сверхдержавой». К сожалению, как я описываю в книге «Великое сближение» (The Great Convergence), Клинтону не удалось изменить систематически проводимую США политику ослабления глобальных многосторонних организаций, таких как Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ). Поэтому будущие историки напишут, что мир справился бы с пандемией COVID-19 гораздо лучше, если бы Запад не занимался систематическим ослаблением ВОЗ.

Короче, впечатляющий распад Советского Союза должен был привести к появлению более сильного Запада. Вместо этого три десятилетия спустя мы видим разделённый и стратегически запутавшийся Запад, который изо всех сил пытается справиться с новым миром после возвращения Азии и особенно Китая. Все три вызова можно было предвидеть и справиться с ними. Но элементарное высокомерие ослепило западные умы. Теперь Запад за это расплачивается.

Асле Тойе, специалист по международной политике (Норвегия):

Стало общим местом говорить: «Все ожидали, что американское доминирование продлится вечно». Это не так. Книгу Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории», вышедшую в 1992 г., критиковали практически все. Почему? Потому что США на протяжении двадцати лет пытались предотвратить упадок и инвестировали слишком большие средства в армию. Многие полагали, что госдолг рано или поздно задушит экономику. Американские города, инфраструктура и даже политическая система казались обветшалыми.

И пока профессора в Западной Европе и учёные вроде Пола Кеннеди утверждали, что США вскоре последуют за Советским Союзом, Кремниевая долина вдруг обогатила Америку. Доля Соединённых Штатов в глобальной экономике резко выросла. «Сделано в США» вновь стало позитивным брендом. Возможно, это был тот случай, когда победителю достаются все трофеи, или результат успешного сочетания американской свободы, индивидуализма, капитализма и верховенства закона. А может быть, просто везение. Американцы придумали новую технологичную экономику, в которой достигли превосходства.

Соединённые Штаты вступили в новое тысячелетие, не имея конкурентов. Но за удивительно короткий срок Китай сумел догнать их в экономике.

В 1980-е гг. Китай имел экономику, сопоставимую с российской, а в ближайшее время его ВВП превзойдет американский. Долгое время это не беспокоило американских лидеров, они занимались обязанностями, обусловленными статусом «незаменимой страны», как выразился один из госсекретарей. Как и европейским державам в 1970-е гг., когда СССР и США лишили их высокого положения, России тоже пришлось заказывать из того же меню, что и странам второго сорта – вроде Британии и Германии.

Роль европейских держав и Евросоюза на глобальной арене уменьшилась. Европейцы приняли свою участь, а вот Россия не готова усмирить амбиции великой державы. При президенте Путине страна постепенно наращивала ресурсы с прицелом на будущее, когда начнётся новый раунд игры. Россия как страна с богатой историей знает, что война неизбежно случится и уничтожит тех, кто к ней не готов. В США никто особо не задумывался о том, чем сменится однополярность. Многие полагали, что либеральный госпел ценностей и норм в международном исполнении просто заменит силу и интересы.

В это время начал мирно (кто-то скажет – крадучись) подниматься Китай. Он строил сильную экономику, недофинансируя армию, как рекомендовал Дэн Сяопин. Так удавалось смягчить опасения, что КНР бросит вызов Соединённым Штатам. При Дональде Трампе часть Америки вдруг проснулась и поняла, что 1990-е гг. были не ренессансом, а просто определённой фазой. Но элиту, по-видимому, не интересует борьба за доминирование. Одни напрямую инвестируют в Китай, другие пытаются затормозить страну с помощью политики идентичности.

Меня всегда удивляет, с какой готовностью американские эксперты ругают собственную страну, находясь за границей. Не хочу обобщать, но большинство граждан большинства стран так не поступает. Мы можем критиковать свою страну дома, в разговоре со своими соотечественниками. Но не с иностранцами, называйте это, как хотите, – лояльностью или патриотизмом. Противоречия в США резко усилились при президенте Трампе, при Байдене некоторое смягчение только наметилось. Стремление нового президента аннулировать все решения предшественника касается и одной из ключевых геополитических установок Трампа – вбить клин между Россией и Китаем. От этого американцы отказались.

В 2021 г. США могут столкнуться с осью Москва – Пекин. Китай готов использовать военное преимущество России, а Россия – китайской экономики. Для России это партнёрство может неожиданно закончиться так же, как дружба свиньи и курицы, которые решили сделать яичницу с беконом. Вспомните, как Габсбурги старались сблизиться с Германией перед Первой мировой. В отличие от 1980-х гг. США могут столкнуться с вызовами во всех сферах, кроме военной. При президенте Байдене американцы решили попытаться изолировать китайскую экономику и использовать версию политики сдерживания. Результат зависит от того, смогут ли Соединённые Штаты преодолеть упадок.

Превратят ли американцы пыль времён в золото, как уже не раз делали в прошлом? Не стоит забывать, что все, кто ставил против Запада в последние несколько столетий, в итоге проигрывали.

Ханнс Мауль, профессор, заслуженный ведущий научный сотрудник Исполнительного совета Немецкого института исследований внешней политики и проблем безопасности (Фонд «Наука и политика»):

Оглядываясь назад, можно сказать, что гибель СССР открыла возможности для трансформации системы международных отношений в режим глобального управления, отличающийся более высоким уровнем сотрудничества. К большому сожалению, эти возможности упущены. В начале 1990-х гг. шансы на осуществление такой трансформации были маняще реальными, и с тех пор настоятельная потребность в ней с целью увеличения потенциала решения мировых проблем лишь усиливается, причём всё более очевидной становится необходимость сдерживания глобального потепления как наиболее актуального вызова среди многих других. Эта неспособность привести глобальное управление в соответствие с быстрыми переменами в мире, подобна собаке Шерлока Холмса, которая не лаяла (аллюзия к рассказу Артура Конан Дойла «Серебряный». – Прим. ред.). И это один из по-настоящему важных геополитических фактов последних трёх десятилетий. Следовательно, понимание причин, по которым возможность была упущена, должно стать важной задачей для всех, кому небезразлично будущее человечества.

Нет сомнений, что исчезновение Советского Союза было одним из важнейших геополитических изменений последних трёх десятилетий. Однако его влияние на ход истории могут затмить два других не менее важных события. Одно из них началось в 1978 г., но окончательно оформилось в 1991 г. в ходе «южного турне» Дэн Сяопина: усиление Китая до статуса мировой державы. Другим событием стал ответ Америки на теракты 11 сентября 2001 г. в виде «глобальной войны с террором», которая завела США в трясину Афганистана и Ирака.

Подъём Китая опирался на успешную экономическую политику Дэна, которая позволила стране воспользоваться преимуществами глобализации. В этом смысле Китай был главным бенефициаром либерального мирового порядка, где доминировали США. Однако Китай стал слишком большим, чтобы его можно было удерживать в рамках того порядка, и его отношения с Соединёнными Штатами сегодня в некоторых аспектах напоминают отношения между США и Советским Союзом времён холодной войны. Конечно, есть и важные различия. Пожалуй, главное из них – уровень экономической взаимозависимости между американской и китайской экономиками и, в более широком смысле, взаимозависимость Китая и остального мира, а также тот факт, что в наши дни мир сталкивается не с одной, а с несколькими экзистенциальными угрозами. Хотя риск ядерного Армагеддона по-прежнему с нами, как это было в годы холодной войны, есть ряд других проблем, таких как изменение климата, революция технологических инноваций и уничтожение биоразнообразия, которые могут поставить под угрозу будущее человечества.

Как примирить Китай, всё ещё движимый стремлением догнать Запад и вернуть себе древние позиции доминирования в Восточной Азии, с ограничениями, накладываемыми экзистенциальными рисками? Это будет большой геополитической проблемой следующих трёх десятилетий.

Именно американское высокомерие в начале 2000-х гг. практически уничтожило тот самый либеральный мировой порядок, для установления которого США так много сделали. Однако корни этого высокомерия уходят глубоко в историю и культуру Америки, и эти корни продолжают и сегодня питать американскую внешнюю политику. Как эта Америка, продолжающая страдать от своего первородного греха – рабовладельческой экономики в южных штатах, – может примириться сама с собой и внести вклад в создание устойчивого мирового порядка? Это ещё один большой геополитический вызов для всего мира.

Роберт Легвольд, почётный профессор кафедры политологии Колумбийского университета

(Нью-Йорк):

Возможно, из-за капризов истории после кардинальных перемен события следующих десятилетий редко развиваются так, как ожидалось. С судорожными представлениями лидеров и экспертов о том, каким будет сегодняшний мир, могут сравниться только ожидания и результаты Версальского договора.

Тридцать лет назад в Соединённых Штатах превалировали идеи «нового мирового порядка» (так и не сформулированные), однополярного периода и главенства США как незаменимой державы, а также «дивиденда мира», который позволит сосредоточиться на экономических возможностях. Сегодня эти ожидания кажутся высокомерными и наивными.

В России Ельцина и Гайдара представляли, как страна трансформируется в ориентированную на рынок демократию, которая будет существовать в тесном партнёрстве с Западом, если не удастся полностью с ним интегрироваться. Россия Путина, олигархов и силовиков выглядит совершенно иначе.

Фразы тех лет звучат, как эхо в пустом резервуаре. После встречи в Вашингтоне в феврале 1992 г. Ельцин и Буш-старший заявили, что «Россия и США больше не считают друг друга потенциальными противниками. С этого момента отношения будут характеризоваться дружбой и партнёрством, основанными на взаимном доверии и уважении, а также общей приверженности демократии и экономической свободе». Ранее лидеры Соединённых Штатов, Советского Союза и Европы в Парижской хартии для новой Европы 1990 г. провозгласили: «Эра конфронтации и раскола Европы закончилась. Мы заявляем, что отныне наши отношения будут основываться на взаимном уважении и сотрудничестве». В Вашингтоне и Москве заговорили о встраивании стран Северного полушария в единое сообщество безопасности «от Ванкувера до Владивостока».

Но вместо этого тридцать лет спустя Европа расколота по новой линии военной конфронтации – в форме наращивания вооружённых сил и агрессивных учений. Линия проходит по нестабильной восточной части Европы от Балтийского до Чёрного моря, а на севере распространяется на Арктику. В 1991 г. Сэмюэл Хантингтон писал о «третьей волне демократизации». Сегодня это кажется реликтом переполненного надеждами недопонимания, на смену которому пришёл новый тренд – к авторитаризму там, где когда-то с трудом пробивалась демократия, а неприкрытые автократии с удовольствием наблюдают за так называемыми провалами демократического мира. В США и Европе рассуждения о триумфальном либеральном демократическом мировом порядке, который олицетворяет Запад во главе с Соединёнными Штатами, уступили место панике по поводу атак со стороны агрессивного Китая и реваншистской России, которым подвергается «порядок, основанный на правилах».

Главные глобальные вызовы XXI века – изменение климата, неуправляемый ядерный мир и пандемии – не смогли стимулировать сотрудничество, а стали причиной соперничества и трений.

А самое пугающее, что Китай, о котором тридцать лет назад никто и не думал, превращается в супердержаву и движется встречным курсом к столкновению с другой супердержавой.

Последнее неожиданное развитие событий – самое важное. Холодная война, в которой Россия и США увязли после украинского кризиса 2014 г., – это одно. Конфронтация деструктивная, но ситуация значительно усугубится, если к ней добавится новая холодная война Соединённых Штатов и Китая. Холодная война США и России, в отличие от той, первоначальной, не затронула всю международную систему. В случае американо-китайской холодной войны это случится. А если учитывать дальнейшую стагнацию враждебных отношений между Вашингтоном и Москвой, то в международном порядке XXI века вновь будет доминировать разделение Запада и Востока.

Если после Второй мировой ось раскола проходила через Европу, то на этот раз ось будет двойной – в Европе и Азии.

Это обострит, хотя и с дальнейшей волатильностью, драмы сегодняшнего дня – терроризм, региональные кризисы и плохо контролируемые глобальные угрозы, связанные с изменением климата, ядерным оружием, тёмной стороной новых технологий и пандемиями.

Неужели эта невесёлая картина должна быть именно такой? И мрачное будущее неизбежно? Не обязательно, если мы должным образом оценим действующие силы. Мы оказались там, где находимся, не потому, что так было предначертано. К нынешней ситуации привели решения лидеров в Вашингтоне, Москве, а теперь и в Пекине, а также второстепенного состава – в европейских столицах, Токио и Нью-Дели. Выбор у лидеров был ограничен из-за узости взглядов, и надежды, возникшие после окончания холодной войны, постепенно померкли, а ставки одна за другой были проиграны. Сегодня ставки ещё выше. Смогут ли страны отступить от привычной озлобленности и преобразовать эти ставки в перспективы, а потом начать действовать соответствующим образом? Я держу кулаки, но не стал бы ставить на такой исход свои пенсионные накопления.

Илтер Туран, почётный профессор международных отношений стамбульского Университета Билги:

Хотя все знали, что дела в Советском Союзе идут не очень хорошо и авторитет власти существенно подорван политикой гласности и перестройки, никто – ни противники, ни сами советские граждане – не ожидал, что Союз вдруг потерпит крах. Распаду СССР предшествовал роспуск Организации Варшавского договора, который поставил точку в двухполюсной системе международной политики, существовавшей после Второй мировой войны. Первоначальные ожидания, что мир превратится в сад цветущей либеральной демократии и рыночных экономик, оказались в корне неверными. Идеологические рамки, которые Советы предлагали миру, одновременно потеряли главного поборника и доверие, но крах сверхдержавы и коммунистической модели не привёл к подъёму демократических обществ или росту рыночных экономик. В этом контексте стоит вспомнить, что ни одна из республик, за исключением, пожалуй, прибалтийских, не высказывала прямой заинтересованности в выходе из СССР. С другой стороны, лидерами новых государств стали местные руководители КПСС, которым нужно было обеспечивать своё авторитарное правление, но теперь уже под эгидой национализма. На экономическом фронте некомпетентность, преобладавшая при попытках развивать частный бизнес, привела к тому, что вместо класса предпринимателей появились олигархи, богатство и успешность которых чаще объяснялись политическими, а не экономическими талантами.

Попытки Соединённых Штатов и Западной Европы продвигать неконкретную концепцию «глобализации» оказались недолгими не только из-за недостатка экономических благ, которые были необходимы бедным странам. Сторонники глобализации больше старались защитить себя от таких проблем, как секторальная безработица, к которым могла привести глобалистская трансформация.

Через тридцать лет после распада СССР мы пришли к миру, где все страны защищают свои экономики и пытаются переложить бремя упадка производства и безработицы на других.

Из-за банкротства коммунистической идеологии образовался вакуум, который стали заполнять нечётко сформулированные идеологии. Исламский фундаментализм, начавший набирать популярность уже в последние годы существования СССР, стал одной из идеологий, получивших распространение в странах со значительным мусульманским населением. В основном говорится о том, против чего борются исламские фундаменталисты, а не о порядке, который они хотят установить в обществе. Исламский фундаментализм подорвал стабильность и процветание ряда стран и может представлять угрозу для других государств с мусульманским населением, включая Китай и Российскую Федерацию.

Однако более типичным стал глобальный подъём правых и левых популистских сил, бросивших вызов установленному в обществе порядку. Это авторитарные, ориентированные на лидера движения, и даже в обществах с либеральными демократическими традициями они обострили противоречия. Лидеры-популисты часто используют поляризацию внутренней политики и внешние угрозы, чтобы укрепить свой авторитарный режим.

Власть популистов – главный враг институтов.

Она не способна трансформировать внутренний конфликт в мирную конкуренцию и помочь обществу приспособиться к социально-экономическим изменениям, поэтому провоцирует политические перемены радикальными и непредсказуемыми средствами.

Россию также возглавляет популистское правительство. Владимир Путин стремится восстановить ту систему управления, которую разрушили гласность и перестройка. Такое популистское правительство заботится только о сохранении собственной власти и не предлагает видения будущего. Оно больше опирается на обеспечение безопасности, а не на обещания процветания. В будущем Россия вполне может оказаться жертвой популизма и многообразных проблем, которые он с собой несёт.

Крах Советской империи произошёл в период важных экономических изменений в Турции. В начале 1980-х гг., после длительного периода ориентированной на импорт индустриализации, из-за чего страна оказалась в долговой яме, правительство Турции приняло неизбежное решение – стремиться к росту, обусловленному экспортом. Этот шаг требовал болезненных социально-экономических преобразований и одновременно расширения рынков экспорта. СССР стал одним из направлений для турецких товаров и услуг. С распадом Советского Союза условия для развития двустороннего сотрудничества только улучшились. В торговле доминировал экспорт российского газа в Турцию и через неё, отношения укреплялись. Кроме того, Турция стала одним из главных направлений российского туризма.

С политической точки зрения Анкара воспринимала распад СССР как возможность расширить свои отношения в том числе со странами Закавказья и Центральной Азии. В то же время Россия продолжала считать регион своей сферой влияния. К счастью, конфликтная ситуация не переросла в постоянную конфронтацию. Турция вскоре продемонстрировала, что концептуализация Центральной Азии как тюркского мира не выходит за рамки культурной близости. Отношения строились на основе национальных интересов, которые, помимо прочего, диктовали, что у новых независимых государств должны быть хорошие отношения с Москвой. А Россия, в свою очередь, поняла, что эти государства должны строить содержательные отношения с другими странами. Та же логика, но с некоторыми ограничениями, касалась и Кавказа. Совпадения и расхождения интересов случались, но стороны старались поддерживать отношения на должном уровне и использовали исключительно мирные средства. Россия, кстати, приняла активизацию внешней политики Турции лучше, чем Соединённые Штаты, которые ожидают от своих союзников конформизма и не любят вести долгие переговоры. Всё это позволяет предположить, что в будущем турецко-российские отношения могут выйти на более высокий уровень. Но нужно понимать, что история заставляет Турцию постоянно уравновешивать отношения с Россией.

Спустя тридцать лет с момента распада Советского Союза Россия стремится возродить страну как супердержаву, которая сможет бросить вызов США и Западной Европе, как это было во времена холодной войны.

Претензии основываются на том же принципе, что и у Советского Союза – ядерный паритет. СССР не был ведущей экономической державой. Его амбиции как супердержавы базировались на обладании ядерным оружием и передовым вооружением. Союз рухнул, потому что не мог конкурировать с Западом на экономическом фронте. Баланс страха и гарантированное взаимное уничтожение делали конфликт между блоками всё менее и менее вероятным, но ресурсы Советского Союза истощались из-за космической гонки, опосредованных войн и необходимости оказывать экономическую помощь странам, которые он хотел перетянуть на свою сторону. Эти реалии не устарели. Российская Федерация не является крупным игроком в мировой экономике, если не брать поставки природных ресурсов и экспорт вооружения. Попытки восстановить статус супердержавы, скорее всего, закончатся провалом, как это произошло с Советским Союзом.

Мы не уверены в том, какую форму примет мировая система в будущем. Но следующий этап мировой истории, скорее всего, будут определять Китай и США, а не Россия. Россия может укрепить позиции в Центральной Азии и на Кавказе, но только временно. Китай представляет для Соединённых Штатов более серьёзный вызов в экономике, а не в сфере безопасности. Факторы, определяющие их соперничество, будут существенно отличаться от ситуации в период холодной войны. Начнём с того, что, как уже отмечалось, Китай навязывает серьёзную конкуренцию ведущим индустриальным и постиндустриальным экономикам мира. Эта конкуренция предполагает не только соперничество, но и взаимозависимость. Кроме того, перед мировым сообществом стоят такие проблемы, как религиозный фундаментализм, неконтролируемая миграция, обострение климатического кризиса и пандемии. Для решения этих проблем нужна кооперация, в том числе конкурентов. Будет ли Россия считаться важным актором в формировании американо-китайских отношений? Возможно, нет. Всё более активные попытки отказаться от ископаемых видов топлива, вероятно, уменьшат значимость этих ресурсов, обеспечивающих наряду с вооружением влияние России в глобальной системе.

В формировании американо-китайского соперничества даже самые близкие союзники США демонстрируют некоторую двойственность. Неизвестно, захотят ли они стать полноценными участниками американской команды, ведь разрыв с Китаем экономически обойдётся очень дорого и приведёт к падению благосостояния.

В этом соперничестве Россия вряд ли будет играть важную роль, если не считать её позиции как транзитного маршрута из Китая на Запад и поставщика энергоресурсов в КНР. Российско-китайские отношения осложняет тот факт, что страны являются соседями и восточная часть России – это пространство для китайской экспансии в западном направлении. Можно предположить, что, если Китай станет играть лидирующую роль в мировых делах, он будет ожидать, что Россия его поддержит – как американцы полагали, что европейцы отойдут на второй план и будут поддерживать их в противостоянии с Советским Союзом в период холодной войны. Дилемма стоит не только перед Европой. Согласится ли Россия на второстепенную роль или станет участником некоего блока, нацеленного на сдерживание Китая? Посмотрим.

Терри Нардин, профессор политических наук и руководитель образовательной программы Йельского колледжа в Национальном университете Сингапура:

С точки зрения мировой истории распад Советского Союза особо ничем не примечателен. То, что это событие застало мир врасплох, наглядно показывает, что политические аналитики, сосредоточив внимание на текущих событиях, могут не заметить глубинных тенденций и встречных трендов, которые в итоге делают даже драматические события чем-то второстепенным. Когда базовые и встречные тренды находятся в равновесии, они создают иллюзию стабильности. Но в долгосрочной перспективе возможность нарушения равновесия становится всё более реальной, и в итоге происходит скачкообразное изменение.

Присущая Советскому Союзу предрасположенность к распаду заложена уже в самом слове «союз», которое отчасти является признанием плюрализма, а отчасти выдаёт желаемое за действительное. То же самое можно сказать и о Соединённых Штатах, испытывающих постоянное давление центробежных сил, которые со временем приведут к их распаду.

Обе державы рано или поздно будут добавлены к списку тех, кого один историк называет «исчезнувшими царствами».

Это политические образования, которые существовали в действительности или в воображении визионеров, даже когда определяющие их характеристики менялись. Но все они в итоге исчезали вследствие внешнего завоевания или внутренней дезинтеграции. Иногда исчезнувшие царства возникают вновь, как это произошло с Россией после распада Советского Союза.

Но что такое «царство», о котором мы говорим в контексте российской политики? Это Россия? Или Советский Союз? Это государство? Режим? Нация или империя? Общество или цивилизация? Эти слова определяют сконструированные, но не естественные исторические идентичности. Все они в той или иной степени произвольны, выбраны в соответствии с заданной целью или предназначением. Мы не можем сказать, отрешившись от этой цели и контекста, что именно отличает Россию как историческое образование от других подобных образований или даже от её окружения. Исторические образования сохраняются, несмотря на изменение их характеристик и границ, но в конечном счёте все они непостоянны. Поэтому невозможно сказать, какое более долговечно. Нации, понимаемые как лингвистические или этнические образования, могут пережить империи. Но иногда этого не происходит, потому что они поглощаются, подавляются или уничтожаются. Конфедерации создаются, а затем разваливаются.

Слово «цивилизация» может подразумевать устойчивость, но что именно сохраняется на протяжении многих веков, остаётся неясным и спорным.

Исследователи внешней политики – это не историки. Их задача – оценить значение текущих событий. В отношении к России это её продолжающиеся манёвры в ближнем зарубежье; медленное разрушение Европейского союза после его расширения на постсоветское пространство и последующего сжатия вследствие Брекзита; попытка возрождения американского глобального лидерства после поражения Трампа на выборах и неудачной попытки организации мятежа; нарушение связей по причине пандемии COVID-19. Иногда их озабоченность вызвана более долгосрочными тенденциями, такими как подъём Китая или появление социальных сетей и СМИ. Технологические инновации, эпидемии и миграция населения играли важную роль в жизни человечества на протяжении многих тысячелетий, но оценивать их последствия обычно приходится историкам. Политические аналитики сосредоточены на том, как воспользоваться происходящими переменами к собственной выгоде. Иногда они могут задуматься о смене режима, но редко размышляют о полном исчезновении стран или цивилизаций.

--

СНОСКИ

[1] 70年风雨兼程 中俄关系何以成就“三个最高 // 求是网, 2019 [За 70 лет российско-китайские отношения, невзирая ни на что, достигли «трёх наивысших» уровней // QSTheory.cn, 2019]. URL: http://www.qstheory.cn/zdwz/2019-06/05/c_1124583809.htm (дата обращения: 28.09.2021).

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 ноября 2021 > № 4046523

От жандарма Европы к мировому полицейскому

КОНСТАНТИН ДУШЕНКО

Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела культурологии Института научной информации по общественным наукам РАН.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Душенко К. От жандарма Европы к мировому полицейскому // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 139-152.

ИЗ ИСТОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОГО ЯЗЫКА

Выражение «жандарм Европы» в русской культуре ассоциируется прежде всего с николаевской Россией, самим Николаем I, а иногда и шире – с Россией XIX века. Это значение стало главенствующим на рубеже XIX–XX веков. До этого и в России, и на Западе словосочетание «жандарм Европы» и близкие по смыслу обороты применялись к различным странам и в весьма различных контекстах, включая вполне позитивные.

На протяжении XIX века метафора «жандарм Европы» встречалась в трёх основных значениях:

1) страна, подавляющая революционные выступления в континентальной Европе;

2) страна, применяющая силу или угрозу силы для решения внешнеполитических задач;

3) страна, защищающая ценности европейской цивилизации или же интересы европейских держав вне христианской Европы, чаще всего в Османской империи.

До середины 1860-х гг. к России (хотя и не исключительно к ней) чаще всего применялось первое из этих значений, а затем – преимущественно третье.

Тут необходимо напомнить, что семантика слова «жандарм» в русском и западноевропейских языках неодинакова. Национальная жандармерия, созданная революционным правительством Франции в 1791 г., а затем и в ряде других стран Европы, выполняла функции военизированной мобильной (обычно конной) полиции. В России Корпус жандармов появился в 1827 г., вскоре после выступления декабристов. И хотя он также выполнял ряд задач гражданской полиции, его основным назначением стало «обнаружение и исследование государственных преступлений». Соответственно, в Европе «жандарм» – прежде всего вооружённый блюститель порядка, в России же – функционер политической полиции.

В советское время это второе значение слова стало универсальным В «Словаре русского языка» С. И. Ожегова, 1-е издание которого вышло в 1949 г., читаем: «ЖАНДАРМЕРИЯ. В буржуазных странах: особые полицейские войска для политической охраны и сыска, для борьбы с революционным движением». Это идеологизированное определение воспроизводилось затем во всех советских изданиях словаря. Н.Ю. Шведова, второй соавтор словаря с 1992 г., лишь слегка подретушировала дефиницию сталинской эпохи: «В некоторых странах: особые полицейские войска для политической охраны и сыска».

«Служить полицией в Европе»

Исходно понятие «жандарм Европы» было связано с политикой Священного союза. Согласно статье 1 «Трактата братского христианского союза», заключённого между Россией, Австрией и Пруссией в Париже 14/26 сентября 1815 г., три монарха, «почитая себя как бы единоземцами, <…> во всяком случае и во всяком месте станут подавать друг другу пособие, подкрепление и помощь»[1].

Эта доктрина служила обоснованием внешнего вмешательства в случае революционных выступлений в какой-либо европейской стране.

Австрия подавила Неаполитанскую революцию 1820–1821 гг. и революцию 1821 г. в Пьемонте. В 1823 г. французская армия восстановила абсолютистское правление в Испании. Подавление русскими войсками Польского восстания 1830–1831 гг., хотя и вписывалось в идеологию Священного союза, стояло несколько особняком, поскольку тут речь не шла о «подкреплении и помощи» легитимным властям независимого государства. Европейским жандармом без оговорок Россия показала себя в 1849 г., подавив революцию в Венгрии.

После Июльской революции 1830 г. официальной доктриной дипломатии Франции стал «принцип невмешательства». Тем не менее когда Большой совет Берна в феврале 1836 г. принял так называемые «Баденские статьи», направленные на демократизацию церковной жизни, ему пришлось отозвать это решение под угрозой французской интервенции. И уже во время Весны народов Франция во главе с Луи Наполеоном осуществила интервенцию против Римской республики Гарибальди, восстановив Папское государство (июль 1849 г.).

28 июня 1817 г. канцлер Австрийской империи Клеменс Меттерних извещал австрийского дипломата Людвига Лебцельтерна о «своего рода европейской полиции (l’espèce de police européenne), которую мы организовали в более широком масштабе, чем когда бы то ни было». Тогда же он писал послу Франции в Сардинском королевстве Эммериху Йозефу де Дальбергу: «Во мне вы видите главного министра полиции в Европе. Я наблюдаю за всем»[2].

21 апреля 1825 г. премьер-министр Франции Жан Батист де Виллель встретился с Меттернихом в Париже. Резюме беседы содержится в его воспоминаниях: «…Венский кабинет и, в частности, князь Меттерних, внушали Александру [I] страх перед революционерами на Западе и Юге [Европы] с целью сдерживать его на Востоке и <…> отвлечь его от реальных интересов и разумной политики своей страны, чтобы он взял на себя роль жандарма цивилизованной Европы» – роль, которую доселе исполняли Австрия и Франция[3].

Воспоминания Виллеля писались с 1839-го по 1847 г., и это самая ранняя известная нам цитация выражения «жандарм Европы». В печати оно получило распространение после европейской Весны народов 1848–1849 гг. и применялось к различным странам, политикам и ситуациям.

В 1850 г. французский католический историк Жак Кретино-Жоли замечает по поводу событий в Берне 1836 г.: «Австрия, выжидавшая вместе с князем Меттернихом <…>, позволила революционной Франции стать жандармом Европы»[4]. Рене де Шатобриан в «Замогильных записках» (1848, ч. 2) называет Наполеона I «наш вселенский жандарм» (universel gendarme); эта запись помечена маем 1833 года[5]. Почти в тех же словах Герцен писал о Николае I: «Он принимает на себя обязанность первого жандарма вселенной» (le premier gendarme de la terre) («Русский народ и социализм», 1851)[6]. В разгар Крымской войны фрейлина Высочайшего двора Анна Тютчева записывает в своём дневнике: «Мы дорого расплачиваемся сейчас за наше стремление служить полицией в Европе, и нас ненавидят, как вообще ненавидят полицию» (запись от 26 июня 1854 г.)[7].

Пять лет спустя, после встречи в Варшаве русского и австрийского императоров и принца-регента Пруссии (22 сентября 1860 г.), в Европе заговорили о возможности нового русско-австро-прусского союза. Однако российский официоз “Le Nord” заверял (цитируем изложение лондонской газеты), «что общественное мнение в Санкт-Петербурге и в России более чем когда-либо настроено против союза, который в итоге сделает Россию жандармом Европы – неблагодарная роль, которую она слишком долго играла»[8].

Против вступления реформирующейся России на этот путь предостерегал эмигрант Иван Головин: «…Когда глава государства препятствует цивилизации, процветанию, свободе народа <…>, мы возносим руки к небу и просим его вмешаться. Когда этого человека зовут Николай, когда он зол по своему темпераменту, мы допускаем смягчающие обстоятельства. Но когда государь, по природе добрый [Александр II. – К.Д.], из расчёта или по совету недальновидных людей хочет остановить колесницу прогресса или делается жандармом Европы, мы не желаем этого видеть»[9].

В анонимном сочинении на французском языке «Положение Европы в конце 1860 г.» жандармская роль России решительно отрицалась: «…В вопросе об антиреволюционных репрессиях Россия исходит из определённой точки зрения. У неё нет ни страхов, ни предрассудков венского кабинета министров; она считает, что ей больше не угрожает опасность, и она очень дорожит своей популярностью. <…> …Ей нравится, когда в ней видят поборницу прогресса и просвещения. Её ужасает тот род европейской жандармерии, который подавляет либеральные выступления; <…> восстание в Румелии, Молдавии и Валахии дало бы ей много больше того, что она могла бы желать; так что Австрии будет очень трудно разделить с ней свои страхи перед духом революции»[10].

В 1859 г. Франция в союзе с Сардинским королевством разгромила Австрию. Английский публицист писал по этому поводу: «Для Англии безразлично, станут ли итальянцы свободными или Австрия останется жандармом Европы; но мы не склонны позволить вмешаться третьей стороне», то есть Франции[11].

Если в 1854 г. в английской печати Россию называли жандармом революционной Европы[12], то пять лет спустя главным жандармом Европы именовался уже Наполеон III, недавний союзник Англии в Крымской войне[13]. Орлеанист Эрнест Дювержье сопоставил роль Франции в Крымской и Итальянской войне. Правительству, полагал он, «следовало <…> обнажать меч лишь для защиты слабых, преданно и открыто играть столь честную и бескорыстную, а в то же время столь почётную, удобную и выгодную роль европейского жандарма, решившего сохранять мир». В Крымской войне Франция выступала в качестве «великого поборника справедливости в Европе» (grand justicier[14] de l’Europe). Напротив, в Италии «мы больше не действовали как поборники справедливости; мы сделались заговорщиками или соучастниками заговора. <…> …Наши мнимые претензии к Австрии <…> были только предлогом; по правде сказать, именно мы нарушили мир в Европе»[15] – то есть в данном случае Франция играла роль не блюстителя (жандарма) европейского порядка, а его нарушителя.

Историк Арсен Легрель, переводчик Грибоедова и сторонник русско-французского союза, совершенно иначе оценивал участие Франции в этих двух войнах, но и он считал роль европейского жандарма почётной и выгодной.

«Крымская война была политической ошибкой со стороны Франции», которая, в сущности, защищала в ней британские интересы.

Что же касается войны в Италии, то «на этот раз законный мировой судья (le juge de paix d’office), европейский жандарм попросил и получил от Италии заслуженную награду» – Савойю и Ниццу[16].

«Жандармократия»

Тема жандарма Европы вновь ожила в связи с Польским восстанием 1863 года. Жорж Сеньор, редактор французской католической газеты “Le Croisé”, писал о политике Пруссии в польском вопросе: «…Правительство конституционной страны, желающее сойти за представителя либеральных и прогрессивных идей в Германии, <…> предлагает стать за её пределами “слугой палача”, “жандармом московитского абсолютизма”, как выразился нестор демократии в Прусской палате депутатов г-н Вальдек <…>»[17].

В другом значении говорил о европейском жандарме влиятельный либеральный публицист Эмиль Жирарден, выступавший против вмешательства Франции в польские дела. Отнюдь не одобряя русскую политику в Польше, он обвиняет западные державы, говоря современным языком, в двойных стандартах: «Если Англия хочет преподать русским хороший урок, пусть она проявит более активный и более действенный интерес к улучшению участи стольких ирландцев, умирающих от голода <…>! Если Австрия хочет преподать русским хороший урок, пусть она придёт к соглашению с королем Италии о передаче ему Венеции на почётных условиях <…>! Если Франция хочет преподать русским хороший урок, пусть она поторопится вернуться к полноте свобод, которыми она обладала <…>!» («Как “Le Constitutionnel” держит слово», статья в “La Press” от 13 октября 1863 г.)[18].

В статье «Жандармократия» от 30 октября 1863 г. Жирарден цитирует газету “L’Opinion nationale” (орган левого крыла бонапартистов, основанный Адольфом Жоржем Жеру): «Преступник проник в цивилизованную Европу. Там он грабит, сжигает, убивает, насилует женщин, плодит сирот, тащит пятнадцатилетних девушек в свой ледяной ад. Этот преступник – русский, это татарин, это монгольское варварство, это злой гений азиатской пустыни. Мы слышим стоны жертв и призываем жандармов против убийц».

Жирарден поясняет: «Если русские – убийцы, ясно, что жандармы – это французы! Поэтому не зря мы сказали, что идеалом г-на Жеру была жандармократия»[19]. Но Франция, убеждён Жирарден, не должна брать на себя «роль жандарма, преследующего коронованных преступников»[20]. Позднее Жирарден выступал против вмешательства в немецкие дела, что сделало бы Францию жандармом Европы (статья «Ножи» от 5 мая 1866 г.)[21].

Легитимист Альфонс де Калон возражал либералам Адольфу Тьеру и Эмилю Оливье, которые осуждали пассивность Второй империи перед лицом усиления Пруссии: «Согласно логике, вместо того, чтобы делать вывод о необходимости защищать малые [германские] государства и советовать правительству сделаться жандармом Европы, не должны ли мы, напротив, предложить ему отправить наши полки в Брюссель и Женеву в качестве гарнизона?»[22].

Уже после Франко-прусской войны 1870–1871 гг. итальянский республиканец Чезаре Орсини, ратуя за восстановление могущества Франции, предостерегал её: «Дело не в том, что притязания Франции на Эльзас и Лотарингию несправедливы. Но, к сожалению, Европа опасается, что Франция, победив при помощи России, не остановится вовремя; что после захвата Эльзаса и Лотарингии она захочет идти до Рейна, за Рейном разбить немецкие войска, чтобы затем напасть на неблагодарную Италию и, наконец, снова стать европейским жандармом <…>»[23].

В 1878 г. парижская “Liberté” соглашалась признать роль Англии как европейского жандарма – разумеется, наряду с Францией: «…Пока Англия играет роль европейского жандарма, пока она трудится для поддержания мира во всём мире и обеспечения свободы морей, мы будем с ней, как и в 1860 г., когда речь шла об открытии новых рынков для нашей торговли и промышленности»[24]. Однако после 1870 г. европейским жандармом чаще именовали уже Германию и Бисмарка. Французский монархист Фернан Лами писал: «Пока Франция будет республикой <…>, она останется без союзников, а Пруссия будет играть по отношению к ней роль европейского жандарма» (статья от 6 июля 1872 г.)[25].

В немецкой печати жандармом Европы (Gendarm Europas) называли Францию во время дипломатического кризиса, вызванного Польским восстанием 1863 г., затем – в связи с попытками Франции противодействовать расширению Пруссии и, наконец, полвека спустя, после Версальского мира.

Жандарм Азии?

Со времени Крымской войны жандармом Европы нередко называли державу, защищающую ценности европейской цивилизации или же интересы европейских держав в Османской империи.

В анонимной брошюре «Оккупация Константинополя», вышедшей накануне Крымской войны (март 1853 г.) и подписанной «Русский дипломат», европейским жандармом именуется Наполеон III[26]. Автор брошюры имел в виду не интервенцию против Римской республики в 1849 г., а претензии Франции на ведущую роль по отношению к Османской империи, между тем как в этой роли Россия видела себя.

Французский офицер, участник Крымской войны, писал: «Можно утверждать, что без вмешательства французского жандарма Запад потерпит неудачу во всех своих планах реформ на Востоке. Жандарм расчищает почву и побуждает народные массы уважать порядок»[27].

Британский еженедельник в октябре 1860 г. сообщал со ссылкой на парижскую печать: «…После отъезда Фуад-паши из этого города [Дамаска][28] мнение в Санкт-Петербурге и в России более чем когда-либо настроено против вмешательства мусульман <…>, которое в итоге может сделать Россию жандармом Европы – они [мусульмане] возобновили свои злодеяния и убили двадцать христиан»[29].

В апреле 1878 г. немецкий публицист писал по поводу покушения на московского обер-полицмейстера Фёдора Трепова: «Разве всего год назад некая берлинская газета не решилась написать, что Россия – полицейский Европы, призванный поддерживать порядок [на Балканах. – К.Д.]? Если Россия – это полиция, то Трепов – полиция над полицией, всевышняя полиция <…>»[30]. Здесь выражение «полицейский Европы» (der Polizist Europas) – позитивная характеристика, которую цитируемый нами автор высмеивает.

В августе того же года австро-венгерские войска оккупировали Боснию и Герцеговину. Министром иностранных дел был тогда венгерский политик Дьюла Андраши. Карой Этвёш, оппозиционный депутат венгерского парламента, осудил этот захват: «Андраши заявил, что не хочет быть жандармом Европы, хотя уже тогда сшил себе жандармский мундир» (речь на митинге в Будапеште 27 сентября 1878 г.)[31].

В 1881 г. публицист и писатель Виктор Шербюлье, излагая историю французской экспедиции 1828 г. на Пелопоннес с целью «положить конец резне, возмутившей Европу», замечает: «Мы не должны сожалеть о том, что несколько месяцев спустя Франция не стала европейским жандармом, чтобы урезонить албанцев[32]. Быть международным жандармом – трудное ремесло, и едва ли оно льстит самолюбию солдата»[33].

18 июля 1882 г. французский парламент обсуждал вопрос о посылке экспедиционного корпуса в Египет для подавления, совместно с Англией, восстания в зоне Суэцкого канала. Против решительно выступил председатель Палаты депутатов Леон Гамбетта: «Предположим, [Константинопольская] конференция выбирает вас, как вы это называете, в качестве “запти[34]”, в качестве европейского жандарма». Но «с этого момента вы больше не ведёте себя как Франция»; французским войскам пришлось бы исполнять «указания извне»[35].

В последние десятилетия XIX века в сферу интересов европейских жандармов попадает Юго-Восточная и Центральная Азия, а также Африка.

Английский либеральный политик Джозеф Коуэн в предвыборной речи 19 ноября 1885 г. предупреждал: «Россия <…> стремится стать главным жандармом Азии и в каждом уголке этого континента готова разместить мушкет или шпиона»[36]. Тут, разумеется, речь шла о том, кому быть «главным жандармом Азии».

В июле 1890 г. завершилась Брюссельская конференция, обсуждавшая вопрос о ликвидации работорговли в Африке. Согласно представителю Бельгии Альфонсу Нотомбу, Свободное государство Конго[37] «должно было стать <…> – прошу простить мне это энергичное и, возможно, вульгарное выражение – жандармом Европы», то есть «выступать в качестве европейской полиции»[38].

Хороший полицейский

В последние десятилетия XIX века входит в употребление оборот «международный жандарм» (фр. gendarme international) как понятие проектируемого международного права.

В 1867 г. либеральный журнал “L’economiste belge” опубликовал выдержки из обращения берлинских рабочих-механиков к парижским рабочим с осуждением приготовлений к войне, а также ответ парижских рабочих: «Правительства всё ещё пребывают в состоянии дикости, <…> они присваивают себе право брать правосудие в собственные руки; следует цивилизовать их, заставить их подчиниться более высокой юрисдикции, основные начала которой будут созданы сообществом народов, заинтересованных в поддержании всеобщей безопасности. Тогда и только тогда можно будет установить прочный мир; тогда международные судьи и жандармы избавят нас от завоевателей и “объединителей”, подобно тому, как национальные судьи и жандармы избавили нас от грабителей на больших дорогах»[39].

Однако в роли международного жандарма традиционно мыслились великие державы. Американский священник Адольф Берл говорил: «Страны по-прежнему будут вынуждены поддерживать порядок в мире (to police the world), чтобы предотвратить международную преступность, подобно тому, как местные полицейские силы защищают жизнь и имущество граждан» (проповедь по случаю годовщины Почётной артиллерийской роты Массачусетса 1 июня 1896 г.)[40].

6 декабря 1904 г. Теодор Рузвельт выступил в Конгрессе США с речью, вошедшей в историю. «В Западном полушарии, – заявил он, – приверженность Соединённых Штатов доктрине Монро может принудить их <…> исполнять роль международной полицейской силы (international police power)». Считается, что отсюда происходит выражение «мировой полицейский» (policeman of the world)[41]. Однако Рузвельт имел в виду лишь страны Латинской Америки как сферу допустимого вмешательства США.

Между тем оборот «мировой полицейский» встречался уже в XIX веке применительно к Англии – единственной в то время мировой державе.

В 1883 г. обозреватель еженедельника “Vanity Fair” писал: «“Таймс” <…> постоянно предлагает нам стать мировым полицейским (the world’s policeman) там, где у нас нет никаких обязанностей и нет даже права брать их на себя»[42].

28 августа 1885 г. Эдуард Э. Моррис прочёл лекцию в австралийском отделении Лиги имперской федерации. Эта Лига, основанная в 1884 г., ставила целью преобразовать Британскую империю по федеративному принципу. Тезис «Англия – мировой полицейский» (the policeman of the world), по мнению Морриса, неприемлем; он «привёл к бомбардировке Александрии и всем дальнейшим плачевным египетским осложнениям. Эту полицейскую работу невозможно остановить»[43].

В разгар Первой мировой войны, меньше чем за год до отправки американских войск в Европу, экс-губернатор Нью-Йорка Мартин Глинн заявил: «Сражаться против всякой несправедливости означало бы вечную войну <…>. Это не позволит Соединённым Штатам вложить меч в ножны до тех пор, пока в снежных пустынях Сибири или на холмах Борнео остаётся неисправленная несправедливость или неудовлетворённая надежда». «Это сделало бы Америку <…> мировым полицейским. Рим пытался быть мировым полицейским и потерпел крах; Португалия пыталась быть мировым полицейским и потерпела крах; Испания тоже пыталась и потерпела крах» (речь 14 июня 1916 г. на съезде Демократической партии)[44].

После Версальского конгресса в Вашингтоне снова возобладал изоляционистский курс, и определение США как мирового полицейского вернулось лишь после Второй мировой войны.

«Оплот всякой реакции»

На рубеже XIX–XX веков в русской печати, сперва неподцензурной, а затем и легальной, становится обычным определение николаевской России и самого Николая I как жандарма Европы.

До этого выражение «жандарм Европы» встречалось как отклик на сообщения иностранной печати и в тех же значениях. В 1896 г. французский историк Анатоль Леруа-Больё писал: «В отличие от Николая I, которого он <…>, казалось бы, взял за образец, Александр III понимал, что для российского самодержавия роль ратоборца принципа легитимности или жандарма монархической Европы – неблагодарная роль»[45].

Тем не менее в русской революционной печати образ самодержавной России как жандарма Европы сохранялся вплоть до 1905 г. и даже позже – не без влияния взглядов, преобладавших в германской социал-демократии. Для Ленина русское самодержавие – «европейский <…> жандарм, постоянный и вернейший оплот всякой реакции»[46]. Прокламация редакции «Искры», выпущенная летом 1904 г. в связи с Русско-японской войной, называлась «Международный жандарм». В статье Ленина «Падение Порт-Артура» (январь 1905 г.) утверждалось, что «европейская буржуазия <…> привыкла отождествлять моральную силу России с военной силой европейского жандарма»[47]. Это анахроничное для начала XX века представление развито в листовке ЦК РСДРП, написанной Троцким к 1 мая 1905 г.: «Русское самодержавие – это международный жандарм. В течение долгого ряда лет оно стояло на страже, с шашкой наголо, и озиралось вокруг злобными глазами, готовое с остервенением наброситься на революцию в любой стране. Французская буржуазия пугливо прижималась к русскому абсолютизму, поддерживала его своими деньгами и ждала от него помощи в трудную минуту – не только против внешних врагов, но и против героического французского пролетариата. Германское правительство всегда пресмыкалось перед русским абсолютизмом и, чем могло, вредило русскому революционному движению. Всем хищникам в Германии выгодно иметь на востоке от себя могучую полицейскую силу, которую в минуту восстания германского пролетариата можно призвать на помощь»[48].

В СССР подобные взгляды стали частью официальной идеологии. «Царизм – жандарм Европы» – название главы учебника по истории СССР для 9 класса средней школы под ред. А.М. Панкратовой (1946 г.). Здесь имелась в виду внешняя политика николаевской России, но ленинское положение о жандармской роли царской России как таковой сохраняло силу. В справочнике крылатых выражений указывалось, что только «революция 1905 г. лишила русское самодержавие возможности играть роль международного жандарма»[49].

То же словоупотребление – по вполне понятным причинам – преобладает в польской культуре. Весьма показательно, что статья «Жандарм Европы» существует только в русской и польской версиях Википедии.

--

СНОСКИ

[1] Трактат Братского Христианского Союза // Полное собрание законов Российской империи. СПб.: Тип. II Отд. Собственной Е.И.В. канцелярии, 1830. Vol. 33. № 25943. С. 279.

[2] Bertier de Sauvigny G. de. Metternich et son temps. Paris: Hachette, 1959. P. 118.

[3] Villèle J.-B. de. Mémoires et correspondances. Paris: Perrin, 1890. Vol. 5. P. 170.

[4] Crétineau-Joly J. Histoire du Sonderbund. Bruxelles: Vanderborght, 1850. Vol. 1. P. 179.

[5] Chateaubriand R. Mémoires d’outre-tombe. Paris: Penaud Frères, 1850. Vol. 9. P. 346.

[6] Герцен А.И. Собрание сочинений: В 30 т. М.: Изд-во АН СССР, 1954. Т. 7. С. 324.

[7] Тютчева А.Ф. Воспоминания / Пер. с франц. Е. В. Герье. М.: Захаров, 2002. С. 91.

[8] The Warsaw conferences // The Illustrated London News. 1860. 13 Oct. Vol. 37. P. 329.

[9] Golovin I. Les alliances de la Russie. Leipzug: H. Huebner, 1861. P. VIII.

[10] État de l’Europe à la fin de 1860. Paris: Amyot, 1861. P. 74-75.

[11] The War Pamphlets // The New Monthly Magazine. London, 1859. Vol. 115. P. 495.

[12] The fetes Napoleon // Daily News. London, 1854. 18. Aug. P. 5.

[13] More Preparations for Peace // Lloyd’s Weekly Newspaper. London, 1859. 2. Oct. P. 6.

[14] ‘Justicier’ может означать также также ‘феодальный судья, имеющий право творить суд’.

[15] Duvergier de Hauranne E. Le Gouvernement Personnel. Paris: Chevalier, 1869. P. 38-39.

[16] Legrelle A. La Prusse et la France devant l’histoire: Essai sur les causes de la Guerre. Paris: Amyot, 1874. Vol. 1. P. 161.

[17] Seigneur G. La Pologne et l’Europe. Paris: Dentu, 1863. P. 47. Бенедикт Вальдек (1802—1870), прусский леволиберальный политик, противник Бисмарка.

[18] Girardin É. de. Paix et liberté: questions de l’année 1863. Paris: Plon, 1864. P. 689.

[19] Там же, P. 691.

[20] Там же, P. 690.

[21] Girardin É. de. Le succès: questions de l’année 1866. Paris: M. Lévi, 1867. P. 130-131.

[22] Calonne A. de. Les affaires d’Allemagne devant le Corps législatif // Revue contemporaine. Paris, 1867. Vol. 91. P. 271.

[23] Orsini C. L’Alliance Latine. Paris: Amyot, 1871. P. 66.

[24] Цит. по: Letters from Paris // The Pall Mall Gazette. London, 1878. 10. July. P. 10.

[25] Lamy F. Le bilan de l’essai loyal // Lamy F. Quatre ans de provisoire: 8 février 1871 – 25 février 1875. Paris: Dentu, 1876. P. 155.

[26] L’Occupation de Constantinople: lettre à S. M. l’Empereur de toutes les Russies / Par un diplomate russe. Londres: J. Thomas, 1853. P. 5.

[27] Souvenirs d’un zouave devant Sébastopol. Paris: Librairie nouvelle, 1856. P. 231.

[28] Фуад-паша, министр иностранных дел Османской империи, был направлен в Сирию для восстановления порядка после резни христиан-маронитов в Ливане.

[29] Foreign and Colonial News. Syria // The Illustrated London News. London, 1860. 13. Oct. Vol. 37. № 1054. P. 329.

[30] Pariser Briefe. Paris, 22. April // Die Wage: Wöchenblatt für Politik und Literatur. Berlin, 1878. 26. April. № 17. P. 264.

[31] Zgromadzenie ludowe w Peszcie // Nowy Czas. Cieszyn, 1878. 5 października. № 40. P. 316.

[32] Армия Ибрагима-паши, действовавшая в Пелопоннесе, была набрана главным образом среди албанского населения.

[33] La correspondance politique du comte Prokesch-Osten // Revue des deux mondes. Paris, 1881. 1 Janvier. Vol. 43. P. 224. (Подпись: G. Valbert.)

[34] Запти – колониальная жандармерия, из турецкого zaptié – конная полиция, вербовавшаяся в турецкой общине Кипра.

[35] Gambetta L. Discours et plaidoyers politiques. Paris: Chamerot, 1885. P. 99.

[36] Cowen J. Speeches Delivered by Joseph Cowen. Newcastle-upon-Tyne: A. Reid, 1885. P. 109.

[37] Марионеточное образование, созданное бельгийскими колонизаторами.

[38] Nothomb A. Rapport fait au nom de la section centrale // Recueil des traités et conventions concernant le royaume de Belgique. Namur: Delvaux, 1892. Vol. 15. P. 198, 199.

[39] Protestations contre la guerre // L’economiste belge. Bruxelles, 1867. 4 Mai. № 9. P. 98.

[40] Berle A.A. A Sermon Preached at in the Old South Church on the 258th Anniversary of the Old and Honored Artillery Company June 1, 1896 // Annual Record of the Ancient and Honorable Artillery Company of Massachusetts. 1896-1897. Boston: A. Mudge,1898. P. 112.

[41] Safire W. Safire’s New Political Dictionary. New York: Random House, 1993. P. 587.

[42] Notes // Vanity Fair. London, 1883. Dec. 1. Vol. 30. P. 288. (Подпись: The Chiel.)

[43] Morris E.E. Imperial Federation // The Victorian Review. 1885. Nov. 2. Vol. 13. № 73. P. 8.

[44] Official Report of the Proceedings of the Democratic National Convention. Chicago: Publishers Print, 1916. P. 26-27.

[45] Leroy-Beaulieu A. Le Voyage du Tsar // La revue des deux mondes. Paris, 1896. Octobre. Vol. 137. P. 544.

[46] Ленин В. И. Полное собрание сочинений. М.: Политиздат, 1967. Т. 1. С. 269.

[47] Указ. соч. 1975. Т. 9. С. 152.

[48] Троцкий Л. Сочинения. М.; Л.: Гос. изд-во, 1925. Т. 2, ч. 1. С. 243.

[49] Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. Крылатые слова: Литературные цитаты. Образные выражения. 2–е, доп. изд. М.: Худож. лит., 1960. С. 351.

Россия. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 ноября 2021 > № 4046522 Константин Душенко

Как сохранить статус?

БАРРИ БУЗАН

Член Британской академии наук, заслуженный профессор Департамента международных отношений и старший научный сотрудник в LSE IDEAS (подразделение Лондонской школы экономики и политических наук). Почётный профессор Университета международных отношений в Пекине, Китайского университета внешней политики, Копенгагенского и Цзилиньского университетов

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Бузан Б. Как сохранить статус? // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 124-138.

РОССИЯ В МИРОВОМ ПОРЯДКЕ ПОСЛЕ ОКОНЧАНИЯ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ

Хотя Россия всегда стремилась к тому, чтобы её признавали в качестве великой державы, способность страны поддерживать этот статус вызывала сомнения с момента, как мир вступил в эпоху модерна в XIX веке.

Военная оснащённость в целом была на достойном уровне, но в экономическом плане Россия оставалась среди наименее успешных государств – не в последнюю очередь из-за трудностей установления эффективных отношений с капитализмом. Такое несбалансированное развитие продолжается и сегодня, причём признаков перемен к лучшему пока незаметно. Решение России стратегически связать себя с Китаем ставит под сомнение её великодержавный статус, поскольку она оказывается всё более зависимым и подчинённым партнёром растущего азиатского гиганта.

Вступление

Свой краткий очерк начну с общего исторического обзора – истории модерна, на фоне которой следует сегодня оценивать любую страну, в том числе и Россию. Затем я проанализирую ряд ключевых моментов, актуальных для оценки конкретного положения России с конца XVIII – начала XIX столетия. Модерн развивался в два этапа: первый охватывает XIX и большую часть XX века, когда происходил подъём Запада и Японии; отсчёт второго начинается в 1970-е гг., он достигает апогея к 2020 г., когда современность распространилась на другие регионы – в частности, Азию[1].

Я не специалист по России, хотя достаточно хорошо знаю эту страну, её историю и могу взглянуть со стороны, с точки зрения мирового сообщества. Я оценю положение России прежде всего со времени окончания холодной войны в контексте того, что я расцениваю как ускоряющийся сдвиг к постзападному мировому порядку, который я характеризую как глубокий плюрализм[2]. Сдвиг в направлении глубокого плюрализма – начальная фаза второго этапа модерна. В основе анализа – идеи Английской школы относительно ответственности великих держав и великодержавного управления (ВДУ)[3]. «Постзападный» не означает постепенное исчезновение Запада. Скорее Запад переходит из состояния гегемонистского ядра или стержня первого этапа развития модерна к положению одного из нескольких центров мирового сообщества, которое отныне характеризуется более широким рассредоточением богатства, силы и культурно-политического авторитета, чем на протяжении двух последних столетий.

Развал Советского Союза и формирование новой России тридцать лет назад стало одним из элементов сворачивания первого этапа модерна, когда с начала XIX века на планете доминировала сравнительно немногочисленная группа индустриально развитых стран.

Советский Союз был одним из экспериментов XX века по созданию нравственно и функционально превосходящей формы индустриальной политэкономии и дальнейшей модернизации общества.

Среди таких экспериментов можно назвать либеральную демократию, социальную демократию, коммунизм и фашизм. В течение нескольких десятилетий советский строй казался многообещающей, жизнеспособной и привлекательной моделью. После Второй мировой Советский Союз, сам истощённый войной, находился в окружении слабых в геополитическом отношении стран и на короткое время превратился в сверхдержаву. Япония и Европа лежали в руинах, и СССР оккупировал большую часть Восточной и Центральной Европы и на короткий период – Манчжурию.

Китай был опустошён японской оккупацией и охвачен гражданской войной. Рушились колониальные империи на Ближнем Востоке, в Южной и Юго-Восточной Азии. Противостоять Советам могли только далёкие США. Однако в итоге советский эксперимент провалился. СССР создал вполне успешный военно-промышленный комплекс и военизированное государство. Но его тоталитарная форма правления, хоть и была предпочтительнее фашизма[4], едва ли превосходила в моральном плане иные формы государственного устройства и социально была менее привлекательной, чем социал-демократические или либерально-демократические модели. Командная экономика оставалась заметно менее эффективной, чем капиталистическая, в плане извлечения широкого спектра богатства и власти из ресурсов современности.

К 1990-м гг. постсоветская Россия оказалась в окружении сильных противников. Даже под конец холодной войны советский ВВП был превзойдён возрождающейся Японией – страной с вдвое меньшим населением, гораздо меньшей территорией и природными ресурсами. Китай начал с 1980-х гг. длительный и широкомасштабный рост накопления богатства и мощи, на фоне которого Россия всё больше отставала. Относительно низкие экономические показатели Советского Союза стали одной из причин, по которой коммунистический Китай в конце 1970-х гг. отказался от советской и маоистской экономической модели и это, возможно, имело большее глобальное значение, чем окончание холодной войны и распад СССР. Индия стала растущей ядерной державой, Юго-Восточная Азия также пережила некую модернизацию. Ближний Восток оставался неспокойным, но там сохранялось существенное присутствие США. Сами Соединённые Штаты, казалось, пребывали на пике могущества, переживая однополярный момент. Исторический период геополитики, когда Россия была окружена проявлениями слабости, испарился, и перспектив того, что подобное вернётся в ближайшем будущем, не просматривалось.

Тем не менее в идеологической борьбе за будущее победил не либерализм или коммунизм, а капитализм, который оказался совместим с широким спектром политических форм: авторитарных (Китай), либерально-демократических (англосфера) и социал-демократических (Европа, Япония)[5]. Независимо от политической системы, капитализм лучше, чем любая другая система, извлекает богатство и силу из ресурсов современности.

Историю России после распада СССР следует рассматривать в контексте набирающего обороты второго витка модерна. На его первом этапе доминировала относительно небольшая группа европейских держав, а также США и Япония, причём все они начали успешную модернизацию в XIX веке[6]. Второй этап до сих пор определяется преимущественно азиатскими странами, которые приступили к модернизации с 1970-х годов. На втором этапе новая группа стран, самой большой и успешной из которых является Китай, достигла достаточного уровня, чтобы присоединиться к прежнему ядру модернизаторов первого этапа и расширить его. Пока неясно, сколько ещё стран примут участие во втором этапе, который происходит почти столетие спустя после того, как Япония, Россия и Италия замкнули ряды модернизаторов первой фазы.

Первый этап проходил в условиях, когда война великих держав допускалась и ожидалась, а страны практически ничем не ограничивались в стремлении к богатству и власти. Второй, который набирает обороты сейчас, разворачивается при гораздо более стеснённых обстоятельствах.

Война между великими державами теперь слишком опасна и дорогостояща, а потому нерациональна и не оправданна.

Экологические ограничения, особенно изменение климата с его лимитами на использование ископаемых видов топлива, а также пандемии, препятствующие путешествиям и туризму, всё больше тормозят устойчивое развитие передовых стран и тех, кто всё ещё пытается догнать лидеров.

Так как же постсоветская Россия вписывается во второй этап модернизации? Её стартовые позиции не были слишком многообещающими. Она одной из последних присоединилась к первому этапу современного развития и, несмотря на некоторые значительные советские достижения, оставалась в числе наименее успешных модернизаторов. Ни Россия, ни Советский Союз не могли конкурировать с другими странами первого этапа модернизации ни по уровню благосостояния (ВВП на душу населения), ни в обеспечении высоких стандартов жизни. Хотя СССР добился неплохих результатов в массовом образовании, повышении статуса женщин и развитии фундаментальной науки, он так и не смог адаптироваться к капитализму как наиболее эффективному средству обеспечения быстрого роста и инноваций. Страна демонстрировала гораздо большие успехи в производстве военной мощи, чем в развитии диверсифицированной экономики всеобщего благосостояния, инновационной как в лёгкой, так и в тяжёлой промышленности. Даже в период наивысшего расцвета советская империя была в лучшем случае тем, что Пол Дибб назвал «неполноценной сверхдержавой»[7]. Из-за ограниченного успеха в создании индустриальной современности Россия осталась зависима от экспорта ископаемого топлива – источника энергии, использование которого резко сокращается на втором этапе модерна, поскольку необходимость реагировать на изменение климата неумолимо подталкивает мир к переходу на возобновляемые источники энергии.

Заглядывая в будущее раскручивающейся второй спирали модернизации, можно выделить три основных вопроса. Сможет ли Россия сохранить статус великой державы? Найдёт ли она эффективный способ адаптации к капитализму? И как на неё повлияет позиция, которую она заняла в начинающейся второй холодной войне между Китаем, самой Россией, с одной стороны, и Западом и многими соседями Китая — с другой?

Статус России как великой державы

Как проницательно заметил Ивер Нойманн, у России есть глубоко укоренившаяся потребность быть великой державой, и она не может смириться с более низким статусом в международном обществе[8]. До начала новой истории большая численность населения по сравнению с европейскими державами и способность мобилизовать крупные армии удовлетворяли эту потребность без особых проблем. Но с XIX века поздний старт и относительно слабые результаты России на первом этапе модерна постоянно ставили её статус великой державы под сомнение. Этот вопрос периодически обострялся поражениями и/или внутренними потрясениями в 1856, 1905, 1917—1918 и 1989—1991 годах. Ключевая тема второго этапа модерна – каков будет баланс между потребностью и желанием России быть великой державой и её способностью поддерживать этот статус? Эта проблема не исчезает, а приобретает новые формы и остроту по мере того, как Россия прокладывает себе путь на втором витке модерна.

Особенно она была заметна в 1990-е гг. во время расцвета американского «однополярного мира» и глобализации, когда ослабленная, униженная и охваченная кризисом Россия пыталась восстановить разрушенную экономику и сохранить статус великой державы. Кризис быстрого перехода от плановой экономики к свободному рынку был предотвращён волевым актом Путина, восстановившего военный авторитет России, которая снова стала вести себя как великая держава не только в своём регионе (Украина, Сирия), но и в отношениях с ЕС, Китаем и США. Однако основополагающие слабости российской экономики, общества и государства никуда не исчезли. На втором этапе современной истории присущие России слабости делают её уязвимой не только перед традиционными соперниками первого этапа – Европой, Соединёнными Штатами и Японией, но и перед новой когортой быстро усиливающихся держав. Китай, Индия и другие страны также претендуют на великодержавность, и их подъём обостряет конкуренцию за первые места в международных рейтингах. С этой точки зрения, как бы ни было неприятно россиянам, Россия является частью относительного упадка Запада, или, точнее, стран — участниц модернизации первого этапа. Наряду с США, Европой и Японией она сталкивается с усугубляющейся конкуренцией со стороны новой когорты стран, положение которых быстро укрепляется. На фоне возникающего порядка Россия обладает в международном масштабе относительно небольшим социальным капиталом. Её внешнеполитический стиль традиционно был и остаётся жёсткой формой плюрализма, при котором предпочтение отдаётся государственным соображениям (raison d’etat) в ущерб внутрисистемному порядку (raison de système)[9]. У России мало закадычных друзей, и в отличие от Китая и Соединённых Штатов недостаточно финансовых средств, чтобы покупать поддержку третьих стран. Убийства российских оппозиционеров за рубежом подрывают её репутацию, а отрицание ответственности за них не вызывает доверия.

Цифры не подтверждают, что у России есть хорошие шансы удержать место в высшем эшелоне держав. Она занимает 11-е место в мировом рейтинге стран по ВВП, находясь ниже Италии, Канады и Южной Кореи. ВВП России составляет примерно десятую часть от китайского. По ВВП на душу населения по паритету покупательной способности страна находится на 55-м месте, ниже Греции и Малайзии. В России относительно низкий коэффициент рождаемости (1,5–1,6) – примерно на уровне Китая, выше, чем в Японии и Германии, но ниже, чем в США и Великобритании, и значительно ниже коэффициента воспроизводства населения. Как и многие другие страны — участницы первого этапа модернизации, Россия столкнётся в XXI веке с серьёзным сокращением численности населения со всеми вытекающими отсюда последствиями[10].

Россия выделяет сравнительно небольшой процент своего валового национального дохода на зарубежную помощь в развитии (0,075% за 2019 г. по сравнению с 1,15% ВНД, которые выделила Турция; 1,39% ВНД, выделенные Польшей; 0,292% ВНД – Японией и 0,704% ВНД – Великобританией). Россия играет роль стороннего наблюдателя в переговорах об изменении климата и имеет глубокие внутренние разногласия по этому вопросу[11]. Она вносит малозначительный вклад в борьбу с климатическими изменениями[12]. Программа отслеживания действий по борьбе с изменением климата оценивает обязательства России по достижению целевых показателей снижения выбросов углекислого газа как «совершенно недостаточные». Россия получает некое сочетание издержек и выгод от нынешних и вероятных последствий изменения климата. Наиболее очевидными выгодами станет открытие арктических морских путей и более мягкий климат. Издержки будут связаны с повышением уровня моря и нестабильностью арктических районов вечной мерзлоты, которые станут уязвимы для пожаров и огромных выбросов парниковых газов. Поскольку материально-техническая база экономики узка, она также зависит от падения мирового спроса на ископаемое топливо в период энергетического перехода.

Если обобщить всё вышесказанное, Россия не может быть спокойна за свой великодержавный статус. Её козыри – военная мощь, особенно ядерное оружие и средства его доставки, место в «пятёрке» Совета Безопасности ООН и огромная территория. Однако почти по всем иным параметрам страна уступает как другим участникам первого этапа модернизации, так и стремительно усиливающимся азиатским державам. Колоссальный ядерный арсенал – главная опора в притязаниях на статус великой державы.

У России имеется значительный потенциал так называемой «раздражающей мощи» на периферии и в киберпространстве, но мало экономических и идеологических инструментов влияния.

Россия и капитализм

Одна из причин, по которой статус России как великой державы висит на волоске, – её неспособность адаптироваться к капитализму. Хотя, подобно всем другим ведущим державам, старым и новым, Россия сегодня является капиталистической страной, но она по-прежнему остаётся одной из наименее эффективных великих держав первого этапа модернизации в извлечении широкого спектра богатства и власти из ресурсов современности (исключение составляет разве что узкий круг самых богатых олигархов). Что особенно важно, она гораздо менее эффективна в этом смысле, чем ведущая держава второго этапа Китай, создавший производство полного ассортимента качественных потребительских товаров, чего не удалось сделать ни Советскому Союзу, ни России.

Россия всё ещё конкурентоспособна в военном производстве, но её экономика по-прежнему привязана к экспорту ископаемого топлива, когда в мире наблюдается серьёзное стремление перейти на возобновляемые источники энергии в качестве основного ответа на изменение климата.

Несчастливые отношения России с промышленным капитализмом уходят корнями в XIX век. Как и другие страны того времени, Россия начала развивать промышленный капитализм в условиях абсолютистской монархии, но такое сочетание нигде не оказалось возможным, учитывая радикальные изменения в классовой структуре и национальной политике. Россия ушла от капитализма в командную экономику коммунистической диктатуры. Как отмечалось выше, это был один из ряда экспериментов XX века по поиску наилучших способов упорядочения политэкономии. После национальных мобилизаций Первой мировой войны командная экономика выглядела убедительно, и в течение нескольких десятилетий казалась конкурентоспособной. Но её ограничения и слабости за рамками тяжёлой и военной промышленности стали слишком очевидны к 1970-м годам. В советский период Россия решительно встала в оппозицию к капитализму, и эта позиция перекликалась с тем, что Нойманн называет «славянофильской», антизападной нитью в российской политике и идентичности[13]. Её бурный выход из командной экономики до и после окончания холодной войны свёл на нет многое из того, чего достиг Советский Союз. Этот беспорядочный выход привёл Россию к неэффективной форме кланово-олигархического капитализма с большим вмешательством государства, при котором несколько человек действительно стали очень богатыми, но не было дано импульса для преодоления зависимости от экспорта ископаемого топлива или военно-промышленного комплекса. ВВП России примерно в два раза меньше ВВП Великобритании, а ВВП Японии по-прежнему в три с лишним раза больше российского, несмотря на все японские экономические беды с 1990-х годов. России ещё предстоит нащупать удобные и эффективные отношения с капитализмом.

Ирония истории в том, какую роль Россия непреднамеренно сыграла, вдохновив Дэн Сяопина серьёзно задуматься об отношениях между рынком и социализмом. Учась в Советском Союзе в 1920-е гг., молодой Дэн познакомился с идеями Николая Бухарина и драматическим влиянием рынка на производство в период НЭПа. Тогда Ленин ненадолго разрешил рынку работать в качестве способа преодолеть проблему дефицита в экономике, образовавшегося вследствие нарушения хозяйственных связей в период Первой мировой войны, революции и Гражданской войны. Опыт НЭПа остался в памяти Дэна и был воскрешён в Китае группой его единомышленников в конце 1970-х годов. После экономического хаоса эпохи Мао Дэн и его сторонники искали способ быстро нарастить производство и были открыты для изучения форм «рыночного социализма». В отличие от Бухарина, который рассматривал рыночный социализм как временный этап на пути к социализму ортодоксальному, команда Дэна считала рыночный социализм постоянной формой развития[14]. Распад Советского Союза также послужил КНР наглядным уроком того, как не следует реформировать коммунистическую экономику. Таким образом, Россия помогла обогатить и расширить возможности своего гигантского соседа, но не смогла сделать то же самое для себя. НЭП вдохновил Китай на удивительную трансформацию с начала 1980-х гг., которая оставила Россию и многие другие страны лежать в пыли в экономическом смысле.

Позиция России во второй холодной войне

В последнее десятилетие, и особенно после захвата территории Украины в 2014 г., Россия неуклонно дрейфует в сторону всё более тесного стратегического партнёрства с Китаем[15]. Оно основывается главным образом на взаимном неприятии доминирования США в существующем мировом порядке и использовании американцами этого фактора для продвижения либеральных ценностей в мире. Обе страны извлекают конкретную и разнообразную пользу из своего партнёрства. России оно даёт экономические и политические альтернативы отношениям с Европой после разрыва с Западом в 2014 году. У Китая прикрыт тыл на севере, что позволяет ему проводить более эффективную политику на востоке и юге. Кроме того, партнёрство помогает обеим сторонам стабилизировать отношения в Центральной Азии, которые в противном случае могли бы быть более конкурентными, особенно сейчас, когда США ушли из Афганистана, оставив регион на произвол судьбы и предоставив разбираться с ним местным державам.

Однако это удобное стратегическое партнёрство вот-вот вступит в новую фазу, поскольку Китай Си Цзиньпина начинает собственную холодную войну с Западом и многими соседями. Такое развитие событий вполне может подтолкнуть Россию к более тесным отношениям с Пекином и побудить её перевести стратегическое партнёрство в некую разновидность альянса. К 2020 г. казалось, что новая холодная война между Западом и КНР на фоне экономических разногласий вполне возможна, поскольку Китай вёл жёсткую силовую игру, продвигая своекорыстные интересы, а надежды на значительное сближение капиталистических норм и повседневной практики угасали. Гонконг стал спусковым крючком, поскольку китайская компартия/государство жёстко подавили демократическое инакомыслие, выбросив на помойку договорённости с Великобританией о «двух укладах» в переходный период и открыто продемонстрировав безжалостность и отсутствие интереса к мнению иностранцев. Это сделано в контексте конъюнктурно текучей внешней политики последовательного выкручивания рук Индии, Японии и Юго-Восточной Азии при одновременном ужесточении внутриполитического контроля и репрессий.

В 2020 г. такие шаги подтолкнули большую часть общества и политических кругов Запада за пределами США, которые до этого с удовольствием взаимодействовали с Китаем в экономической сфере, к точке зрения американцев, видевших в КНР угрозу. Политика «хеджирования рисков», проводимая соседями Китая на востоке и юге, начала меняться в сторону балансирования на грани вражды, что демонстрирует укрепление отношений четвёрки демократических стран: Индии, Японии, Австралии и Соединённых Штатов. В 2021 г. росла обеспокоенность по поводу Тайваня и того, когда и как Китай реализует свои притязания на остров, а также в связи с тем, что возможности США по сдерживанию Китая ослабевают. Вызывало обеспокоенность и желание Си Цзиньпина примерить мантию правителя, завершившего гражданскую войну путём присоединения Тайваня[16].

Возможно, путинская Россия будет приветствовать такое развитие событий по той же причине, что и нынешнее китайское руководство: враждебное окружение даёт этим странам оправдание для укрепления внутреннего контроля. Россия и Китай уже проводят совместные военные учения, а Россия возродила некоторые аспекты первой холодной войны с Западом. Она добилась роли основного игрока в сирийском кризисе 2012—2013 гг., бросив вызов слабеющим позициям США. Соперничество двух сторон на Украине привело к захвату Россией части её территории в 2014 г. и введению западных санкций. В 2016 г. Россия продала Турции, союзнику Америки по НАТО, современные зенитно-ракетные комплексы С-400. С тех пор возродились многие аспекты прежней холодной войны – например, регулярные игры в кошки-мышки между вооружёнными силами в воздухе и на море, болезненная реакция на проволочные заграждения вдоль границ, а также убийства российских эмигрантов за рубежом. Наряду с этим появились и новые элементы – прежде всего продолжающаяся многоуровневая кибервойна. До сих пор Россия, похоже, была рада вновь начать с Западом игры времён холодной войны, чтобы подкрепить свои притязания на статус великой державы и усилить националистические настроения внутри страны.

Экономические санкции Запада показывают, что в экономическом смысле терять особо нечего, а риск перерастания этих относительно низкоинтенсивных стычек в тотальную войну невелик.

Но если китайско-российский квазиальянс в условиях второй холодной войны может иметь некоторые краткосрочные преимущества для России, то долгосрочные последствия вызывают большую тревогу. Полномасштабная холодная война ужесточит границы между двумя лагерями, сильнее привяжет Россию к Китаю и снизит её дипломатическую гибкость. Это также может повысить риск открытого военного конфликта, поскольку Китай становится относительно сильнее. До сих пор Владимир Путин, похоже, довольствовался тактическими выгодами (например, на Украине), чтобы положить все стратегические яйца России в одну корзину партнёрства с Китаем. Но не нужно долго размышлять над цифрами, чтобы понять, что такое соглашение несёт высокий риск крепкой привязки России к стратегическим отношениям, в которых она не сможет избежать роли младшего партнёра – тем более что такая роль становится всё более очевидной. Китайская экономика уже намного больше российской, и во многих отношениях это более развитая и диверсифицированная экономика. Даже несмотря на недавнее замедление роста, она развивается гораздо быстрее, чем российская, и уже обеспечивает крупные капиталовложения в мировом масштабе, на которые Россия никогда не была способна. Единственное сравнительное преимущество России – её более обширный опыт в области военных, ядерных и космических технологий – быстро улетучивается.

Поэтому безрадостная перспектива для России состоит в том, что она будет поступательно и достаточно быстро оттесняться на второй план своим партнёром/союзником. Китай становится относительно сильнее, а Запад относительно слабее – как Россия впишется в это уравнение? В какой момент изменится её расчёт потенциальных угроз? Относительный упадок Запада снижает как его роль в мире, так и материальную и нормативно-правовую угрозу, которую он несёт России; вследствие этого падает и взаимная заинтересованность России и Китая. Бурное развитие Китая увеличивает его разрыв в богатстве и силе с Россией и делает Китай всё более доминирующим партнёром, какие действия предпримет Россия в этом контексте? В какой момент Москва почувствует, что от могущественного Пекина исходит больше угроз, чем от Запада, который больше не доминирует в мире? Если она сохранит партнёрство с Китаем, как избежать поглощения этим гигантом? Если она попытается уйти, какие варианты имеются? Эта головоломка, созданная Путиным, неизбежно поднимает ещё три вопроса.

Первый. Насколько Россия готова к более высокому уровню конфронтации с Западом, которая становится вероятной из-за её стратегического партнёрства с Китаем?

Второй. По мере того, как Россия сжигает дипломатические и экономические мосты с Западом и Японией, какие варианты она оставляет себе на тот случай, если захочет отказаться от партнёрства с Китаем?

Третий. Как Россия может совместить свою глубоко укоренившуюся потребность быть независимой, передовой великой державой с понижением своего статуса в отношениях с усиливающимся Китаем?

Выводы

На протяжении последних двух столетий Россия вела длительную борьбу за сохранение статуса великой державы, пережив множество взлётов и падений. Пока не видно признаков исчезновения этой закономерности. Едва избежав падения до уровня региональной державы в 1990-е гг. и вновь обретя убедительный статус великой державы в первые два десятилетия XXI века, Россия опять сталкивается с серьёзными вызовами. Будучи одним из наименее успешных участников первого этапа модернизации, она связала свою судьбу с наиболее успешными модернизаторами второго этапа. На протяжении истории Россия сохраняла зависимость от своей военной мощи, а с 1950-х гг. особенно от ядерного оружия, доказывая с его помощью правомерность притязаний на великодержавный статус. Её экономика всегда была относительно слабой, и нет признаков того, что эта несбалансированность вскоре изменится в лучшую сторону.

Ситуация усугубляется тем, что политика России всё больше расходится с общемировой тенденцией уделять повышенное внимание изменению климата и, как следствие, ускоряющемуся отказу мирового сообщества от ископаемого топлива. Россия может получить некоторые выгоды от потепления, но уязвима перед повышением уровня моря. Поскольку Арктика нагревается быстрее, чем другие широты, глобальное потепление может нанести большой ущерб экологии и инфраструктуре России, а также усложнить переходный период.

Хотя Россия почти наверняка сохранит силы ядерного сдерживания, она, как и Великобритания, опускается всё ниже в рейтинге могущества по мере того, как Китай и другие быстрорастущие экономики добавляют свой вес и влияние в расширяющееся глобальное ядро.

Как всё это отразится не только на основополагающей великодержавной идентичности России, но и на внутриполитических дебатах между славянофилами и западниками? На мой взгляд, это именно те вопросы, над которыми России необходимо задуматься в тридцатую годовщину своего последнего перевоплощения.

--

СНОСКИ

[1] Полную историю обоих этапов современности см.: Buzan B. Global Society (forthcoming).

[2] О «глубоком плюрализме» подробнее см.: Buzan B., Lawson G. The Global Transformation: History, Modernity and the Making of International Relations. Cambridge: Cambridge University Press, 2015. 421 p. Ch. 9; Acharya A., Buzan B. The Making of Global International Relations. Cambridge: Cambridge University Press, 2019. 392 p. Ch. 9.

[3] Bukovansky M., Clark I., Eckersley R., Price R., Reus-Smit C., Wheeler N.J. Special Responsibilities: Global Problems and American Power. Cambridge: Cambridge University Press, 2012. 302 p.; Buzan B. An Introduction to the English School of International Relations. Cambridge: Cambridge University Press, 2014. P. 103-104, 145-147.

[4] Об этом свидетельствует выбор альянсов, сделанный во время Второй мировой войны.

[5] Buzan B., Lawson G. Capitalism and the Emergent World Order // International Affairs. 2014. Vol. 1. No. 90. P. 71-91.

[6] Великобритания была первопроходцем, начав ее в XVIII веке (Landes D.S. The Unbound Prometheus. London: Cambridge University Press, 1969. 590 p.).

[7] Dibb P. The Soviet Union: The Incomplete Superpower. Basingstoke: Macmillan, 2018. 293 p.

[8] Neumann I.B. Entry into international society reconceptualised: the case of Russia // Review of International Studies. 2011. Vol. 2. No. 37. P. 463-484.

[9] Адам Уотсон называет это «верой в то, что такой ценой работает система» (Watson A. The Evolution of International Society. London: Routledge, 1992. P. 14.

[10] Bricker D., Ibbitson J. Empty Planet: The Shock of Global Population Decline. London: Robinson, 2019. 288 p.

[11] Averchenkova A. Great power ambitions and national interest in Russia’s climate change policy. In: R. Falkner, B. Buzan (Eds.) Great Power Responsibility and Global Environmental Politics. Oxford: Oxford University Press, 2022 (forthcoming). 320 p. Ch. 8.

[12] Buzan B., Falkner R. Great Powers and Environmental Responsibilities: A Conceptual Framework. In: R. Falkner, B. Buzan (Eds.) Great Power Responsibility and Global Environmental Politics. Oxford: Oxford University Press, 2022 (forthcoming). Ch. 2. P. 29.

[13] Neumann I.B. Russia and the Idea of Europe: A Study in Identity and International Relations. London: Routledge, 1996. 232 p.

[14] Pantsov A.V., Levine S.I. Deng Xiaoping: A Revolutionary Life. New York: Oxford University Press, 2015. P. 6-7, 38, 57, 370-373, 391.

[15] Cox M. Not just ‘convenient’: China and Russia’s new strategic partnership in the age of geopolitics // Asian Journal of Comparative Politics. 2016. Vol. 4. No. 1. P. 317-334.

[16] The Economist. 20.02.2021. No. 49. URL: https://www.economist.com/weeklyedition/archive (дата обращения: 12.10.2021).

Россия. США. Китай. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 ноября 2021 > № 4046521 Барри Бузан

Маятник истории: тридцать лет после СССР

ЧЖАО ХУАШЭН

Профессор Института международных исследований Университета Фудань, эксперт China Forum.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Чжао Х. Маятник истории: тридцать лет после СССР // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 106-123.

Исчезновение любой империи всегда оказывало глубокое и продолжительное влияние на ход истории, и распад Советского Союза не исключение. СCCР был не просто страной. Это была империя, которая сочетала в себе группу стран евразийского континента, военный союз и экономическое сообщество, а также глобальную идеологию и особый общественный строй.

Вот почему, когда 25 декабря 1991 г. Советский Союз перестал существовать, это коренным образом изменило мировую систему и международный порядок. С распадом СССР завершилась холодная война, изменилась международная структура, возникла однополярная гегемония Соединённых Штатов, либерализм восторжествовал и появились перспективы сближения Востока и Запада. Всё это пробуждало мечты о лучшем будущем и веру в то, что теперь мир пойдёт дорогой радости и света.

Но спустя тридцать лет почти все основные изменения, вызванные исчезновением Советского Союза, в той или иной степени обратились вспять и даже вернулись к исходной точке. Можно выделить пять основных разворотов.

От конца холодной войны к началу новой

Окончание холодной войны стало одним из самых значимых последствий распада Советского Союза. Есть разные мнения о том, когда закончилась холодная война: одни связывают её финал с падением Берлинской стены 9 ноября 1989 г., другие – с роспуском Варшавского договора 1 июля 1991 года. Однако первопричиной был распад Советской империи. Противостояние между Востоком и Западом, длившееся более сорока лет, завершилось. Казалось, мир вступил в эпоху, где нет места конфронтации. Однако, судя по нынешним событиям, новая холодная война уже стучится в двери.

Новая холодная война – характеристика современного состояния отношений между Китаем и Соединёнными Штатами, а также Россией и США. Некоторые не согласны с таким определением, потому что международная обстановка кардинально отличается от той, которая существовала в годы холодной войны, – нет конкурирующих мировых блоков, враждующих военных союзов, изолированных друг от друга рынков, идеологической борьбы между коммунизмом и капитализмом. Человечество сталкивается со всё более серьёзными общими угрозами, у крупных стран есть не только конкурентные, но и совместные интересы, конфронтация сочетается с сотрудничеством.

Всё так и есть. Действительно, то, что мы видим сегодня – не та холодная война, которая велась до распада СССР. Но что тогда происходит в мире? Это наиважнейший вопрос.

Новая холодная война – просто заимствованное название, подчёркивающее скорее характер, нежели внешнюю форму отношений между великими державами. Автор склоняется к тому, что холодная война – разновидность международной политики и, в частности, отношений между крупными странами. Соперничество по-прежнему существует, его традиционное содержание сохраняется. Хотя новая холодная война во многом отличается от прежней, по сути, она не менее, а в каком-то отношении даже более холодная.

И Китай, и Россия заинтересованы в установлении сотрудничества с Соединёнными Штатами, и в определённой степени оно может быть налажено. Однако США позиционируют КНР и Россию как стратегических соперников и оппонентов, о чём неоднократно говорилось в официальных документах и выступлениях американских лидеров. Соединённые Штаты проводят стратегию сдерживания в отношении Китая и России, причём это открытый, всеобъемлющий и систематический курс.

Новая холодная война между Россией и США началась раньше, чем между Китаем и США. Если проанализировать отношения Москвы и Вашингтона за последние тридцать лет при разных американских президентах, включая Клинтона, Буша, Обаму и Трампа (Джорджа Буша – старшего можно не считать, он был у власти всего год после обретения Россией независимости), все без исключения президенты покидали Белый дом при худших российско-американских отношениях, чем те, что существовали до их избрания. Если это изобразить в виде графика, будет непрерывно понижающаяся, нисходящая кривая.

Хотя признаки холодной войны множились в российско-американских отношениях с 2007 г., украинский кризис стал самым ярким символом возобновления противостояния. Список негативных моментов за тридцать лет длинный, и он продолжает расти, а перечень конструктивных моментов краток, и ещё меньше реальных примеров сотрудничества. Постоянно накапливаются и расширяются противоречия, разногласия, конфликты, сомнения, недоверие и вражда. За исключением короткого периода в первые годы российской независимости всё остальное время Москва и Вашингтон провели в постоянных распрях и противостоянии. Трудно назвать это иначе, кроме как новой холодной войной.

Пекин и Вашингтон вступили в фазу новой холодной войны позже, но переломный момент был более резким, деградация происходит быстрее, противоречия – острее, и они поистине всеобъемлющие. Серьёзные проблемы всегда разъедали китайско-американские отношения. Между двумя странами то и дело возникало жёсткое противодействие, но всесторонняя деградация случилась в период президентства Дональда Трампа. С тех пор общий фундамент полностью разобран, воцарилась совершенно иная атмосфера. Прежде тесные экономические связи и огромный торговый оборот были движущей силой и стабилизатором, теперь они стали источником противоречий и поводом для раздражения. Соединённые Штаты начали экономически и технологически отсоединяться от Пекина, а политический строй в КНР превратился в мишень для американских политиков. Они придумали проблемы с правами человека в Гонконге и Синьцзяне, чтобы осуществлять провоцирующие военные манёвры против Китая в Южно-Китайском море и Тайваньском проливе, обвинили КНР в распространении пандемии, чтобы затем использовать её для нападок на Китай и для формирования против него региональных и международных коалиций. Проще говоря, Соединённые Штаты начали полномасштабную и открытую осаду Китая. Не будет преувеличением назвать это новой холодной войной.

Поскольку США одновременно ведут её против Китая и России, а Китай и Россия – близкие стратегические партнёры, налицо тенденция к расширению противостояния. Война эта ведётся между Америкой и её союзниками, с одной стороны, и Китаем и Россией – с другой. Конечно, диспозиция отличается от прежней. Пекин и Москва не заключали военного союза, поэтому нельзя говорить о противостоянии военных блоков, и вооружённая конфронтация не является основным содержанием соперничества. Сегодня холодная война больше проявляется в международной политике. Размежевание США с Китаем и Россией в политической сфере стало объективной реальностью. Соединённые Штаты проводят линию двойного сдерживания в отношении Китая и России, а Китай и Россия поддерживают друг друга и вместе противостоят стратегическому давлению.

Пока непонятно, как будет развиваться новая холодная война. Усугубится она или пойдёт на спад? Сохранится стратегическое сотрудничество между Пекином и Москвой в условиях курса Соединённых Штатов на разъединение Китая и России? Станет ли новая холодная война долгосрочным состоянием отношений между великими державами или просто их переходной формой? На эти вопросы пока нет однозначного ответа.

Однако, судя по нынешней динамике, по крайней мере, в среднесрочной перспективе новая холодная война США с Китаем и Россией скорее будет обостряться, чем слабеть, стратегическое партнёрство Китая и России продолжит укрепляться, несмотря на возможную политику их разъединения со стороны Соединённых Штатов, и именно новая холодная война станет основной характеристикой отношений.

От распада старой к формированию новой биполярности

После распада Советского Союза исчезла двухполюсная конфигурация противостояния систем в лице Москвы и Вашингтона, просуществовавшая сорок лет. Исчезновение СССР сделало США единственной сверхдержавой: другие страны не смели поднять головы и бросить ей вызов. Мировой порядок из биполярного превратился в однополярный, и наступила эра гегемонии Соединённых Штатов. Какое-то время казалось, что такое положение вещей будет постоянным и незыблемым. Но сейчас история поворачивает вспять. Тридцать лет спустя Соединённые Штаты по-прежнему остаются самой могущественной страной мира, но им всё труднее поддерживать однополярность, на наших глазах формируется новая биполярная структура.

В новой биполярности происходит смена ролей и основных игроков. США сохраняют своё положение, а на смену Советскому Союзу приходит Китай. Новая биполярность отличается от прежней. Противостояние развивается между двумя странами, а не двумя военно-политическими блоками. Поэтому мир не разделён пополам. Нынешняя холодная война не оказывает на него такого сильного влияния и не определяет всю мировую политику.

Не все согласны, что мы снова оказались в биполярном мире. Кажется, что сегодня мировая политика пребывает в переходном периоде, а системе международных отношений свойственны серьёзные противоречия, поскольку в ней сосуществуют многополярный, биполярный и однополярный компоненты. В этой грандиозной схеме многополярность является макроконструкцией, биполярность быстро формируется на наших глазах, а однополярный уклад переживает упадок. Между новой биполярностью и многополярностью возникают сложные связи, но, как бы странно это ни звучало, они не антагонистичны и не взаимоисключающи. Новая биполярность не выходит за рамки многополярной структуры, пока находится внутри неё. Её можно описать как особо выдающуюся конструкцию в многополярной структуре современного мира.

Формирование новой биполярности обусловлено двумя факторами: быстрым подъёмом Китая и политикой сдерживания, которую проводят Соединённые Штаты в его отношении.

1990-е гг., когда распался СССР, были также периодом начала стремительного роста китайской экономики. За тридцать лет Китай превратился из бедной и неразвитой страны во вторую по величине экономику мира. Хотя он ещё отстаёт от США в плане совокупной национальной мощи, отставание сократилось настолько, что Америка уже чувствует дыхание догоняющего соперника (хотя КНР не ставит перед собой цель догнать и перегнать).

В отличие от Советского Союза, который достигал равновесия в противостоянии с США в основном за счёт военной мощи, Китай конкурентоспособен в первую очередь в экономике. По некоторым данным, в 1992 г., сразу после распада СССР, ВВП Соединённых Штатов оценивался в 6,52 трлн долларов, что составляло около 25,6 процента мирового экономического производства, в то время как ВВП Китая находился на уровне 426,9 млрд долларов, что составляло 1,67 процента мировой экономики. Таким образом, Китай отставал в пятнадцать раз и был десятой экономикой мира. К 2020 г. американский ВВП вырос более чем в три раза и достиг 20,94 трлн долларов, но вклад США в мировую экономику снизился до 24,7 процента. За тот же период китайская экономика выросла более чем в 34 раза до уровня 14,72 трлн долларов, что составляет примерно 70 процентов ВВП США и около 17 процентов мировой экономики. После 2005 г., с расширением базы экономического роста Китая, его экономика значительно выросла в абсолютном выражении. Доля КНР в мировом экономическом производстве ежегодно росла примерно на 1 процент, с 4,8 процента в 2005 г. до примерно 17 процентов в настоящее время. Согласно различным прогнозам, при сохранении нынешних тенденций, Китай в ближайшем будущем обгонит Соединённые Штаты и станет крупнейшей экономикой мира.

Но сокращение разрыва касается не только экономических показателей, это комплексное явление. Экономическое развитие обеспечило материальные условия для рывка в других областях. Китай может осуществлять масштабные инвестиции во все сферы, включая науку и технику, производство, строительство инфраструктуры, наращивание военной мощи, зарубежные инвестиции, международную помощь, образование, культуру, медицинское обслуживание, охрану окружающей среды, социальное обеспечение и так далее. В результате национальная мощь Китая неуклонно и быстро растёт. Сегодня, когда мир охвачен четвёртой промышленной революцией, Китай находится на передовых позициях. Он занимает первое место в мировой торговле, осуществляет масштабные зарубежные инвестиции и реализует проекты по всему миру. Способность КНР проектировать, производить и строить поражает воображение. Статус юаня как международной резервной и расчётной валюты укрепляется. Увеличивается военный потенциал, модернизация армии идёт быстрыми темпами. Всё это в целом означает рост национальных возможностей и заставляет Соединённые Штаты полагать, что Китай – единственный конкурент, способный объединить свою экономическую, дипломатическую, военную и технологическую мощь, чтобы последовательно бросать им вызов.

Изменение баланса между двумя странами – естественное следствие разной скорости их развития. Само по себе такое явление не несёт в себе особого политического подтекста.

Существование двух мощнейших в мире экономик необязательно означает возникновение биполярности. Если две великие державы не обращают друг на друга особого внимания или сотрудничают друг с другом, нельзя говорить о биполярности.

Лишь конкурентные и конфронтационные отношения ведут к биполярному противостоянию. Соединённые Штаты считают КНР стратегическим соперником и проводят политику его сдерживания. Это ключевой фактор превращения китайско-американских отношений в биполярное противостояние.

Судя по нынешней тенденции, новая биполярность не только сохранится, но и будет становиться всё более заметной в структуре международных отношений. Китай и США ещё надолго сохранят сильные позиции в мире. КНР по-прежнему растёт быстрее других крупных стран и приближается к Соединённым Штатам. Доминирование Америки в мире снижается, но только относительно, и в основном – относительно Китая. Американская экономика не находится в абсолютном упадке, она также растёт нормальными темпами, и в обозримом будущем США останутся самой сильной страной с точки зрения общей мощи. Совокупный ВВП Китая и Соединённых Штатов сохранится на уровне более 40 процентов мировой экономики, а экономический отрыв между ними и другими странами продолжит расти, что укрепляет материальную базу новой биполярности и противостояния.

С другой стороны, линия стратегического сдерживания в отношении Китая стала консенсусом в США. Независимо от того, какая партия – Республиканская или Демократическая – находится у власти, политика меняться не будет. Пекин давно избавился от иллюзий, но он настроен решительно сопротивляться давлению в вопросах, касающихся его базовых национальных интересов. Это означает, что неизбежны противоречия, конфликты и борьба. Кратковременная разрядка и сотрудничество возможны, но в долгосрочной перспективе главной чертой отношений останется стратегическая конкуренция. Некоторые считают, что она может быть более длительной, широкой и интенсивной, чем во времена холодной войны. Субъективные факторы, создающие новую структуру биполярности, продолжат усугубляться.

В будущем новая биполярность начнёт ещё сильнее влиять на мировую политику и станет важной составляющей современного мира. Это означает, что международная политика возвращается к временам до распада СССР.

Мир движется к новой системе отношений между Востоком и Западом

Распад Советского Союза привёл к исчезновению системы Восток – Запад. Точнее, это было крушение восточной системы, в то время как западная не только сохранилась, но и триумфально процвела. Многие страны бывшей восточной системы приняли западные ценности, переняли политические модели, вступив в международные и региональные организации Запада. Другими словами, западная система поглотила восточную и, таким образом, стала глобальной. Но сегодня мы видим обращение вспять изменений и тенденций, вызванных распадом СССР: через тридцать лет после разрушения старой системы на горизонте маячит другая система Восток – Запад.

Новая картина ещё до конца не сформировалась: пока это не две системы в строгом смысле слова, и не все согласны с такой концепцией. Подобно новой холодной войне и новой биполярности, система Восток – Запад сегодня существенно отличается от структуры времён холодной войны и по форме, и по содержанию. Сейчас она существует больше в политическом сознании мирового сообщества, и размежевание в основном обусловлено политической идентичностью. Оно остаётся почти невидимым и нежёстким, без явной разграничительной линии. Это не противостояние двух военно-политических блоков, поскольку страны не находятся в абсолютной и полной оппозиции друг другу: в чём-то они могут быть партнёрами и сотрудничать. Тем не менее ряд объективных фактов позволяет заключить, что мир снова делится, и очертания двух лагерей всё более явные, хотя они ещё не оформились. Но тренд на углубление разделения продолжает нарастать.

Соединённые Штаты и Запад сознательно создают такой раскол. После окончания холодной войны стратегической целью США и Запада было растворение Востока в западной системе, и они проводили политику втягивания в неё Китая и России. Разумеется, ожидалось, что те примут западные ценности и согласятся с доминирующим положением Запада в международных отношениях. Таким образом, в начале и середине периода после окончания холодной войны Вашингтон придерживался курса «взаимодействия» с Пекином и Москвой. Однако последующие события показали, что Китай и Россия не планируют меняться по западной модели, отказываться от независимого статуса и принимать одностороннюю американскую гегемонию. После этого американцы стали позиционировать Китай и Россию как стратегических конкурентов и соперников, перейдя к политике стратегического сдерживания. Соединённые Штаты рассматривают Китай и Россию не как два отдельных, а как один комплексный вызов. Они хотят возродить противостояние западного и восточного альянсов, как во времена холодной войны.

В отличие от первой холодной войны, когда система Восток – Запад структурировалась по критерию социализм – капитализм, новый её вариант делит мир на западный и незападный по политическому признаку. Новая система – это фактически конструкция Запад – не-Запад. Основной каркас нового Запада образуют страны, принадлежащие к западному политико-культурному кругу, которые почти ничем не отличаются от стран старого Запада. Состав нового Востока сильно изменился по сравнению с эпохой холодной войны. Это группа государств, политические режимы и религиозная культура которых могут быть очень разными, но у них одна общая черта – это незападные страны.

Размежевание Восток – Запад не менее идеологически заряжено, чем то, что существовало во времена холодной войны, хотя содержание отличается. Здесь уже не коммунизм против капитализма, а то, что Запад называет либерально-демократическими ценностями, против того, что он же считает тоталитаризмом и авторитарными институтами. Новый Запад представляет либерально-демократические ценности и его институты, а новый Восток воплощает тоталитаризм. Поэтому либеральная демократия стала символом этого размежевания. Альянс, который США позиционируют как объединение «свободных стран» против Китая и России, называется «демократическим альянсом», встречи лидеров именуются «демократическим саммитом», а пропагандируемый ими мировой порядок окрестили «либеральным международным порядком». Мы видим, что в фундаментальном размежевании с Китаем и Россией Соединённые Штаты поставили идеологию на первое место.

Разница в ценностях важна, но есть основания полагать, что для США это скорее инструмент мобилизации с целью сформировать единый фронт против Китая и России, теоретический источник оправдания собственных действий и маскировки более важных стратегических и геополитических целей. А именно: сохранения американской гегемонии, доминирования в мировом порядке.

Чётких экономических границ в новой системе Восток – Запад не наблюдается. Мировые экономические связи настолько переплетены (причём Китай и США, а также Европа и Япония являются особенно важными партнёрами), что невозможно выстроить параллельные рынки наподобие тех, что существовали прежде. Однако некоторая степень разделения по политическим мотивам всё же просматривается. Соединённые Штаты пытаются «отсоединиться» от Китая в экономике и технологиях, призывая Европу взять на вооружение ту же политику, бойкотировать китайские технологии, ввести экономические санкции против Китая и России, продвигать эксклюзивный механизм региональной экономической интеграции. В какой-то степени это снова делит мир экономики в соответствии с политическими предпочтениями, хотя пока это неглубокое разделение.

Ярче оно выражено в сфере безопасности: НАТО работает над механизмом «Североатлантический – Индо-Тихоокеанский регион». Когда военные корабли и авианосцы крупнейших стран НАТО, включая Францию, Великобританию, Германию и Японию, заходят в Индийский океан и Южно-Китайское море, между ними возникает сетевое взаимодействие и военное партнёрство. Нагнетается милитаризация «Большой четвёрки», состоящей из США, Японии, Индии и Австралии. Формируется «линия сдерживания» от Северного Ледовитого океана, Балтийского и Чёрного морей и Индийского океана до Южного и Восточно-Китайского морей. Под внешним давлением Пекин и Москва налаживают всё более тесное и глубокое военное сотрудничество и взаимодействие в сфере безопасности, сформировав стабильную структуру взаимной поддержки в стратегической сфере.

Нравится это кому-то или нет, но такое способно привести мир лишь к новой конфронтации на два фронта. Последние изменения в мировой политике продолжают подхлёстывать эту тенденцию. В сентябре 2021 г. США, Великобритания и Австралия объявили о создании нового военного альянса, нацеленного на Индо-Тихоокеанский регион. В то же время Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) начала процесс принятия Ирана в свои ряды в качестве полноправного члена. После вывода иностранных войск из Афганистана проамериканское правительство там быстро развалилось, и в будущем Афганистан, скорее всего, сблизится с Китаем и Россией. Таким образом, в геополитическом смысле Китай, Россия, Центральная Азия, Южная и Западная Азия (при наличии ШОС в качестве связующего звена и политической конструкции) действительно оказываются объединены в полномасштабную региональную коалицию. Это не антизападная, но совершено точно «незападная» группа.

Необходимо отметить особую роль Индо-Тихоокеанской стратегии, поскольку она является одним из важнейших и всеобъемлющих инструментов нового Запада. Хотя название отсылает к определённому региону, это глобальная стратегия Соединённых Штатов. Если бы у США была европейская, африканская и латиноамериканская стратегии, они не имели бы такого фундаментального стратегического значения, как Индо-Тихоокеанская, разработанная для самого активного региона мира в политическом и экономическом отношении и направленная против главных соперников – Китая и России. В неё вовлечены почти все союзники Соединённых Штатов, особенно Европейский союз и НАТО. Такие факторы делают Индо-Тихоокеанскую стратегию глобальной.

Индо-Тихоокеанская стратегия почти во всём отражает черты новой западной системы. Её участники – США, Индия, Япония и Австралия – политически принадлежат к западному миру. Она претендует на идеологическое истолкование либерального международного порядка, исключая Китай из региональной экономической интеграции и демонстрируя признаки формирования механизма безопасности против Китая и России на базе «четвёрки». Также заметно, что Индо-Тихоокеанская стратегия встраивается в систему Восток – Запад даже с точки зрения географии. И новая система Восток – Запад, и Индо-Тихоокеанская стратегия имеют схожие географические характеристики. Китай и Россия – крупнейшие державы евразийского континента, в то время как новая западная система и государства, включённые в Индо-Тихоокеанскую стратегию, являются в основном морскими. Хотя традиционная конкуренция между военной мощью на суше и море вроде бы не воспроизводится, налицо объективные географические различия.

От взлёта либерализма к его упадку

После распада СССР либерализм вступил, возможно, в свой самый славный исторический период. Как идеология и система ценностей либерализм вызывал всеобщее восхищение. Как модель государственного развития он стал объектом подражания. В международных отношениях экспортная модель либеральной демократии самозабвенно доказывала свою политкорректность, преодолевая ограничения традиционных международных правил. С точки зрения Запада, это был «конец истории». Не было более высокого идеала и лучшей государственной модели для человечества, чем демократия и либерализм.

Но сейчас либерализм повсеместно терпит крах и в теории, и на практике. Он всё ещё существует и просуществует долго; он сохраняет важность как система ценностей и политическая модель, однако его идеологическая привлекательность снизилась, а политическая модель больше не кажется образцом для подражания. Его легитимность и универсальность подвергаются сомнению, уникальность оспаривается, а его сущность как конечной или высшей стадии развития отрицается на философском уровне.

Фундаментальная причина отступления либерализма кроется в нём самом. С одной стороны, в национальном развитии и управлении западные страны сталкиваются с большим количеством проблем: поляризация богатых и бедных, политический раскол, социальные противоречия, неспособность либеральных институтов к самообновлению и их беспомощность в поиске эффективных решений. С другой – незападные страны, в частности Китай, показывают более высокую эффективность в обеспечении социально-экономического развития. Превосходство либеральной модели ставится под сомнение, и она больше не может претендовать на звание лучшего и единственно правильного выбора. Слабые стороны западной модели особенно ярко проявились после вспышки COVID-19 в 2020 г., когда Соединённые Штаты, обладающие лучшими медицинскими ресурсами, плохо справились с пандемией и сотни тысяч американских граждан стали жертвой инфекции.

Считая себя победителями в холодной войне, США и Запад попытались преобразовать незападные государства по либеральным лекалам. Но потерпели фиаско в экспорте либеральных политических систем в страны за пределами западного мира.

Существует два основных способа экспорта либеральной модели, один из которых – «цветная революция», другой – прямое применение силы. Ни тот, ни другой не привели к развитию реальной демократии в целевых странах, а также не обеспечили им значительного социально-экономического прогресса. Силовой экспорт либеральной модели вызывал катастрофические последствия. Итогом войн или военного вмешательства США в Афганистане, Ираке, Сирии, Ливии стало то, что страны оказались ввергнуты в хаос, их национальная экономика потерпела крах, а социально-экономические достижения многих лет были разом уничтожены; множество мирных жителей погибли и пострадали, большое число людей стали беженцами, создав массу проблем для европейских стран.

Афганистан – последний и наиболее типичный пример. Двадцатилетняя война закончилась полным поражением американцев в августе 2021 г., когда талибы вернули себе власть после поспешного ухода воинских формирований США. И это не только военное фиаско, но и крах надежд на экспорт либеральных ценностей. Можно с уверенностью сказать, что Соединённые Штаты не планировали длительной войны, когда начали в Афганистане операцию «Несокрушимая свобода». Изначально это был, прежде всего, ответ на действия террористов, и по этой причине операцию поддержало мировое сообщество. Но после разгрома «Аль-Каиды»[1] и свержения «Талибана»[2]задачи американцев начали меняться, а геополитические цели превратились в навязчивую идею. США перешли от возмездия террористическим организациям к демократическим преобразованиям, пытаясь построить в Афганистане государство в соответствии с либеральными ценностями. Это главная причина, по которой война затянулась на двадцать лет.

С точки зрения исторического прогресса у либерализма, безусловно, есть важные ценности, особенно в сравнении с радикальным религиозным мышлением или политикой, и многие незападные страны, включая Китай и Россию, также придерживаются идеи демократии и свободы, хотя иначе её интерпретируют. Но навязывание своих идей другой стране силой само по себе противоречит принципам демократии. Это не могло не вызвать противодействия. Более того, никакая модель государственности не работает без соответствующей идеологической и культурной готовности общества. Чтобы демократия укоренилась, необходимо соблюсти определённый баланс с местными историческими и культурными традициями. Семена, посеянные на неподготовленной почве, не принесут желаемых плодов. Историческая прогрессивность и традиции часто вступают в противоречие. Поддержание динамического равновесия – лучший способ добиться положительных результатов. Поражение Америки в Афганистане – знаковое событие, знаменующее исторический провал идеи «либерального спасения» восточной нации. Страны, в том числе и западные, осознали, что либерализм не является общепризнанной или универсальной ценностью, а либеральные институты невозможно пересадить на чуждую для них почву. Это необязательно означает крах американской гегемонии, но многие сделали для себя негативные выводы об историческом эксперименте по насильственному преобразованию незападных стран в соответствии с либеральными лекалами.

Тяжёлый удар по либерализму также нанесён гегемонией Соединённых Штатов в мировой политике. После распада Советского Союза США как единственная сверхдержава лишились сдержек и противовесов, что позволило им действовать без ограничений и страха перед возмездием. Но вместо разумной сдержанности Соединённые Штаты перешли к односторонним действиям, игнорируя интересы других стран и принципы международного права, произвольно вмешиваясь во внутренние дела других государств, выходя из международных соглашений, проводя политику санкций и применяя силу. В частности, США использовали ложные доказательства для оправдания войны в Ираке, и телевизионная картинка лжесвидетельства была показана всему миру, что сильно подорвало моральный авторитет Америки и нанесло неизмеримый ущерб имиджу либерализма.

Теперь даже автор теории о «конце истории» вынужден признать, что она не закончилась. Скорее, это новое начало.

От надежд на построение общего европейского дома к новому расколу

Крушение надежд, связанных с Большой Европой – ещё один провал в международной политике после распада СССР. Идея создания Большой Европы с участием России – вечная тема, которая муссировалась ещё в советские времена. Шарль де Голль провозгласил идею Европы от Атлантики до Урала, а Михаил Горбачёв выдвинул инициативу «общеевропейского дома». Но лишь после распада Советского Союза, окончания холодной войны и завершения противостояния между двумя блоками впервые появилась возможность разработать проект Большой Европы.

Какое-то время Россия и Европа действительно шли к взаимному сближению, думая о создании общеевропейского дома. В 1994 г. Россия и ЕС подписали Соглашение о партнёрстве и сотрудничестве на десять лет, создав механизм встреч на высшем уровне, которые с 1998 г. проводились дважды в год. В 2003 г. на саммите Россия – ЕС в Санкт-Петербурге предложен план создания четырёх общих пространств от Лиссабона до Владивостока: экономического, свободы, безопасности и правосудия, внешней безопасности, а также научных исследований, образования и культуры. В 1994 г. Россия официально объявила о присоединении к программе «Партнёрство во имя мира», вскоре был подписан Основополагающий акт Россия – НАТО, а в 1997 г. создан Постоянный совместный совет (ПС), который в 2002 г. был заменён на Совет Россия – НАТО.

Однако и ныне Россия остаётся Россией, а Европа – Европой. Более того, российско-европейские отношения сейчас в наихудшем состоянии со времён окончания холодной войны, причём обе стороны отдалились друг от друга даже больше, чем в конце советской эпохи. Российско-европейские связи страдают от сменяющихся один за другим споров, конфликтов и кризисов. Теперь стороны воспринимают друг друга политическими чужаками, бросающими вызов безопасности континента, а не друзьями, с которыми можно создавать общий дом. Военная конфронтация развернулась в Восточной Европе, Прибалтике и в регионе Чёрного моря. Пострадали экономические отношения. Хотя Евросоюз остаётся крупнейшим торговым партнёром России, его доля в её внешней торговле снизилась с более чем 50 процентов до менее 40 процентов из-за санкций ЕС и пандемии. Вопрос о большой Европе снят с повестки дня, четыре общих пространства больше не упоминаются, а главная тема – не сотрудничество, а взаимное недовольство.

Надежда на «большую Европу», воплощение которой казалось таким близким после распада Советского Союза, поколеблена, и вовсе не потому, что Россия или Европа выступают против. На самом деле, и Россия, и Европа поддерживают идею «Большой Европы». Со времён Петра Великого у России был эмоциональный и исторический комплекс по поводу интеграции в Европу. Несмотря на частый регресс в отношениях, Россия никогда по-настоящему не отказывалась от этой идеи и обязательно попытается реализовать её, как только забрезжит луч новой надежды.

Поворот России на Восток после кризиса на Украине 2014 г. стал широко обсуждаемой темой. Некоторые считают, что Россия заменила «Большую Европу» «Большой Евразией»: эту концепцию президент Путин огласил в 2016 году. Но, хотя Россия действительно развернулась в сторону Евразии, это не означает, что она оставляет Европу. Поворот России на Восток – не уход из Европы и не замена её Азией. Просто укрепляется ориентация на Восток с целью достижения более взвешенного баланса в отношениях с Европой и Азией, а также диверсификации экономических отношений, технического сотрудничества, источников инвестиций и рынков энергоносителей. Концепция «Большой Евразии» не отрицает концепцию «Большой Европы». Они не являются взаимоисключающими или антагонистическими.

Теоретически «Большая Евразия» может включать в себя «Большую Европу» или стыковаться с ней, и, если бы это было возможно, Россия не отвергла бы такой исход.

Поворот на Восток – перегруппировка российских дипломатических приоритетов, но она не меняет природу цивилизации и культуры России, которая по-прежнему видит себя частью Европы. Западническая идеология пустила глубокие корни в российском обществе и сохранится в будущем. Иногда эта идентичность выходит на первый план, а иногда отступает в тень. Многие россияне воспринимают Европу своим духовным домом, а Азия никогда таковым не была и быть не может. Конечно, это не значит, что с Европой у России отношения лучше, чем с Азией.

Спад связей России и Европы, а также их изменившийся характер – главная причина, по которой идея «Большой Европы» сегодня неосуществима. После расширения НАТО на восток, войны в Косово, конфликта между Россией и Грузией, кризиса на Украине и многих других проблем отношения России с Евросоюзом ухудшились настолько, что фундамент для строительства большой Европы полностью размыт.

Существует ещё одно важное препятствие. Россия и ЕС имеют фундаментальные разногласия, в какой форме должен быть реализован проект, какую роль в нём должны играть стороны. Россия понимает построение «Большой Европы» как создание единого сообщества, в то время как европейское видение подразумевает принятие Россией европейской политической системы, её системы безопасности и ценностей. Другими словами – распространение европейских институтов политики и безопасности на Россию и включение последней в соглашения и институты, где доминируют европейцы.

Россия позиционирует себя как независимого игрока, равного партнёра и не приемлет идею интеграции в Европу в качестве вассала, в то время как Европа не согласна с принципом равноправия России. ЕС и НАТО как организации с коллективной идентичностью рассматривают Россию как чужака, а не равноправного партнёра. Равный статус России с ЕС и НАТО в «Большой Европе» будет означать, что ей предоставят право вето по поводу решений Европейского союза и Североатлантического альянса, что для них неприемлемо. ЕС и НАТО также отказываются от равноправного диалога с ЕАЭС и ОДКБ. Иными словами, Россия и Европа по-разному видят устройство «Большой Европы» и своё место в ней. План имеет врождённые и непреодолимые недостатки. Возможно, идея в будущем возродится, однако, по крайней мере, на нынешнем этапе она мертва.

--

СНОСКИ

[1] Запрещено в России.

[2] Запрещено в России.

Россия. США. Китай. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 ноября 2021 > № 4046520 Чжао Хуашэн

«Путешествие из точки А в точку А»

ЕВГЕНИЙ ВОДОЛАЗКИН, Писатель.

ТОМАС ГРЭМ, Заслуженный сотрудник Совета по международным отношениям, работал старшим директором по России в Совете по национальной безопасности при президенте Джордже Буше.

ТОМАС БАГГЕР, Директор по внешней политике Аппарата федерального президента Германии.

ТОМА ГОМАР, Директор Французского института международных отношений (IFRI).

АНДРЕЙ ТЕСЛЯ, Кандидат философских наук, старший научный сотрудник Academia Kantiana ИГН БФУ им. И. Канта.

У ЭНЬЮАНЬ, Доктор исторических наук, бывший директор Института исследований России, Восточной Европы и Центральной Азии Китайской академии социальных наук, научный сотрудник Уханьского университета, почетный доктор Института Дальнего Востока Российской академии наук, сопредседатель Международного комитета истории русской революции.

ТИМОТИ ГАРТОН ЭШ, Профессор европейских исследований Оксфордского университета, старший научный сотрудник Гуверовского института Стэнфордского университета.

ФИЛИП ДЭВИД ЗЕЛИКОВ, Профессор истории и государственного управления в Центре Миллера, Виргинский университет. Служил в пяти президентских администрациях – от Рейгана до Обамы.

АЛЕКСАНДР ФИЛИППОВ, Доктор социологических наук, ординарный профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», руководитель Центра фундаментальной социологии.

ПОЛ КОЛСТЁ, Профессор департамента литературы, регионоведения и европейских языков Университета Осло.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Баггер Т., Водолазкин Е., Гартон Эш Т., Гомар Т., Грэм Т., Зеликов Ф., Колсте П., Тесля А., У Э., Филиппов А. «Путешествие из точки А в точку А» // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 82-104.

МИР ЧЕРЕЗ ТРИДЦАТЬ ЛЕТ ПОСЛЕ СССР. ОПРОС. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Первая часть опроса уче?ных и интеллектуалов из разных стран о том, каким стал мир через тридцать лет после исчезновения СССР.

Евгений Водолазкин, писатель:

Недавно мне встретилась замечательная фраза: «Единственным, что нас разделяло, были взгляды». Она отсылает к наблюдению, сделанному мной в девяностые: в запутанных взаимоотношениях политических взглядов и темперамента первичным чаще всего оказывается темперамент.

В налетевшем вихре перемен я с удивлением наблюдал, как коммунисты диалектически обращались в свою противоположность. Кто был никем, тот никем и оставался, а отправленная, казалось бы, на дно верхушка с неутомимостью поплавка снова выныривала на поверхность. Позднее ультралибералы становились ультрапатриотами – и наоборот: было ясно, что в этих конструкциях основной частью было «ультра», а содержательная часть – лишь приложением.

Всё это, в сущности, не ново. Великий писатель и беспринципный политик Даниэль Дефо любил повторять, что всегда поступает в соответствии со своими убеждениями. Достойная эта позиция ослаблялась единственно тем, что убеждения Дефо менялись с завидной периодичностью.

Как это часто бывает, происходящее в области персональной проявилось и на макроуровне – например, в международных отношениях. США и СССР, десятилетиями переругивавшиеся в пространстве идеологии, с падением у нас коммунизма не примирились. Опешив от неожиданного распада Советского Союза, обе стороны пару-тройку лет пребывали в безразличном равновесии. А потом взялись за старое – с новой силой.

Помолвка не привела к браку. Мы предъявляли им то Горбачёва, то Ельцина (один дружественней другого), но это не произвело никакого впечатления. Перефразируя приведённое замечание, приходим к заключению: нас разделяли не только взгляды. Что именно нас разделяло, определить не так-то просто. Сопоставимость потенциалов? Место в мировом распределении энергии? Биполярная структура всякой вещи на свете – от магнитных опилок под напряжением до системы международных отношений?

Путин пришёл с идеей четырёх общих с Европой пространств: если мне не изменяет память, речь шла об экономике, праве, безопасности и культуре. И это было последней попыткой сближения. Увы, как выражались в мемуарах прежних лет, мы так и не стали друзьями.

Собственно говоря, коридор возможностей был очень невелик, и он вёл к конфронтации. Политики прежней формации – например, Бжезинский – мыслили довольно-таки механистически. Им казалось, что, оторвав от России Украину, они раздробят и российский потенциал. Этого не случилось, потому что центр силы неразделим – и он остался в Москве.

Точно так же наивны те голоса на Западе, которые сокрушаются о том, что победу в холодной войне не довели до логического конца. Да, сближение сторон, судя по всему, было невозможно. Но так же невозможно было стирание одной из них с политической карты, поскольку невозможно удаление одного из полюсов. Так в компьютере не удаляется системный файл.

Сейчас идёт глубокое переформатирование всего мира, и полюса, судя по всему, будут другими. Вполне вероятно, что страны европейской цивилизации составят один из полюсов, частью которого будем и мы. Так что не исключено, что брак всё-таки состоится.

Томас Грэм, заслуженный сотрудник Совета по международным отношениям, работал старшим директором по России в Совете по национальной безопасности при президенте Джордже Буше – младшем:

Предполагалось нечто большее, чем просто мир в наше время. Предполагался мир на все времена. История закончилась, как триумфально утверждал американский социолог Фрэнсис Фукуяма. Титаническая идеологическая борьба XX века между фашизмом, коммунизмом и либеральной демократией завершилась полной победой Запада с распадом Советского Союза в 1991 г., спустя 46 лет после разгрома нацистской Германии. Чтобы выжить и процветать в последующие десятилетия, у страны не было иного выбора, кроме как следовать по пути либеральной демократии, основанной на индивидуальной свободе и свободном рынке, – по крайней мере так надеялись в Соединённых Штатах.

Сам Фукуяма не верил, что конфликты прекратятся, закончилась только идеологическая борьба. И ни один американский политик не думал, что наступает эпоха всеобщего мира. Но в США господствовало ощущение, что преимущество американской системы подтверждено историей. Соединённые Штаты поведут мир в XXI век, распространяя американскую демократию и свободный рынок по всему земному шару. Россия станет призом. Если США смогут интегрировать Россию в евроатлантическое сообщество рыночных демократий, это только закрепит вердикт истории. Поэтому американские лидеры стремились построить стратегическое партнёрство, основанное на либеральных демократических ценностях, со своим бывшим злейшим врагом, хотя и опасались, что Россия может вернуться к нелиберальному империалистическому прошлому.

Россия смотрела на ситуацию иначе. Распад Советской империи и конец холодной войны стали сокрушительным поражением для страны, которая гордилась статусом сверхдержавы. Многие россияне пытались утешить себя той значимой ролью, которую они сами сыграли в крушении марксизма-ленинизма не только в России, но и в мире – Китай хотя и остался номинально коммунистическим, но отказался от идеологии на практике. Несмотря на политические убеждения, все стремились к возрождению России. Мечта не была пустой. В прошлом Россия распадалась, а потом возрождала прежнее величие – в качестве подтверждения неистребимой силы России достаточно вспомнить победу над Гитлером. История не прочертила для россиян дугу прогресса, как для американцев. России, скорее, уготован цикл трагедий и триумфов, крушений и возрождения.

Первые шаги к восстановлению российские лидеры делали в сотрудничестве с США. Ощущая асимметричность сил и экономического положения, они всё же полагали, что американцы должны относиться к России как к равному в благодарность за её роль в прекращении холодной войны и в качестве признания её статуса великой державы в прошлом. Да, Россия потерпела неудачу, но всё равно остаётся великой державой. Более того, Россия, как и в прошлом, была готова перенять определённые аспекты западной системы, теперь возглавляемой Соединёнными Штатами, чтобы восстановить свою мощь и положение в мире. И это тоже говорило в пользу партнёрства с США.

Иными словами, американцы хотели изменить Россию, чтобы ещё раз подтвердить свою победу в холодной войне. А Россия хотела восстановить свою мощь, чтобы преодолеть травмы этой войны. Цели были совершенно разными, тем не менее обе стороны полагали, что партнёрство – лучший путь к их достижению.

Спустя тридцать лет Соединённые Штаты и Россия оказались в конфронтационных отношениях, которые по уровню враждебности сопоставимы с холодной войной. Надежды 1989 г. давно умерли. Почему же закончилось партнёрство?

Простого ответа нет. Можно предположить, что история вернулась к российско-американским отношениям во всей их сложности, какими они были, когда страны впервые стали соперниками в конце XIX века – правда в том, что та история никогда не заканчивалась. Разногласия оказались скрытыми из-за слабости и разброда в России в первые постсоветские годы. Когда страна стала медленно восстанавливать мощь и гордость, разногласия вновь возникли. Гордость возродилась в последние годы президентства Бориса Ельцина, а её символом стал разворот самолёта Евгения Примакова над Атлантикой в 1999 г. как знак протеста против начала бомбардировок Югославии американцами. Мощь возвращалась постепенно при президенте Владимире Путине, который с 2000 г. вывел Россию своей политикой в число трёх самых активных геополитических акторов наряду с США и Китаем, хотя Россию по-прежнему отделяет от них огромная асимметрия мощи и экономического благосостояния.

Как и раньше, напряжённость между Соединёнными Штатами и Россией имеет идеологический и геополитический характер. Идеологически желание Америки трансформировать Россию в либеральную рыночную демократию по своему подобию натолкнулось на стремление России сохранить уникальный характер, фундаментально антидемократический с точки зрения американцев. Усилия США по продвижению демократии внутри России, которые изначально Кремль приветствовал, постепенно стали восприниматься как угроза, а с середины 2000-х гг. Путин начал наступление на гражданское общество.

Когда в 2014 г. вспыхнул украинский кризис, борьба между демократией и авторитаризмом вновь стала определять американо-российские отношения с точки зрения Соединённых Штатов, хотя Кремль, возможно, назвал бы это борьбой между американским универсализмом и защитой Россией своего суверенитета, самоопределения и многообразия. Активное использование киберинструментов для обострения внутриполитической напряжённости в другой стране – часть идеологической борьбы. Этим занимаются и США, и Россия, хотя доступные данные позволяют предположить, что Москва действует более агрессивно, напрямую или опосредованно атакуя элементы критической инфраструктуры.

Геополитически желание России выстроить периметр безопасности вдоль границ бывшего советского пространства – обусловленное историческим стремлением к безопасности на стратегической глубине, созданию буферных зон и региональной гегемонии – вступает в противоречие с исторической миссией Соединённых Штатов расширить так называемую историческую зону мира. Столкновения из-за Грузии и Украины – самые яркие проявления конфликта, но напряжённость существует на всей периферии России в Европе и Азии. Напряжённость также нарастает на Ближнем Востоке, в Латинской Америке и в определённой степени в Африке, но эти регионы остаются на втором плане, в отличие от соперничества США и России в Евразии.

Таким образом, тридцать лет с момента распада Советского Союза оказались долгим путешествием из точки А в точку А, обходным путём обратно к соперничеству, определявшему американо-российские отношения с тех пор, как США стали великой державой в конце XIX века. Мы недооценили силу традиций и национального характера в обеих странах даже в условиях калейдоскопа событий, которые привели к кардинальным изменениям сегодня. Конечно, изменения происходят: современный мир не такой, как был в 1991 г.; геополитический ландшафт изменился с подъёмом Китая; передовые технологии трансформировали нашу жизнь – общение, работу, отдых и борьбу.

Но изменения не настолько радикальные, как мы надеемся или опасаемся. Как показали американо-российские отношения, мы отрицаем силу и неизменность наших собственных страхов.

Томас Баггер, директор по внешней политике Аппарата Федерального президента Германии:

И снова случилось немыслимое. После неожиданного, невообразимого падения Берлинской стены осенью 1989 г. внезапный и бесславный конец могущественного Советского Союза стал ещё одним сюрпризом – в глазах немцев, как западных, так и восточных, сюрпризом в целом очень приятным.

Оглядываясь на знаменательные события тридцатилетней давности, которые ускорили обретение независимости многими странами постсоветского пространства – некоторые из них сегодня являются членами Европейского союза, – Германия однозначно считает себя «победителем» последних трёх десятилетий. И всё же, помимо радости по поводу объединения и экономического процветания поколения скоростной глобализации конец Советского Союза также оказал глубокое и не столь однозначное влияние на восприятие немцами остального мира.

Оказавшись, наконец, на правильной стороне истории после того, как в XX веке они, по меньшей мере, дважды оказывались на неправильной, большинство немцев извлекли любопытный урок из этих самых неожиданных политических событий своей жизни: абсолютно линейное ожидание будущего. Будущего, где Германия уже прибыла в пункт назначения, создав парламентскую демократию и социально ориентированную рыночную экономику. Теперь она более или менее терпеливо ожидает прибытия в тот же пункт всех остальных стран, включая восточных соседей, среди которых Россия – самая большая держава.

Эта идея великого сближения в мировом масштабе также соблазнила многих обобщить довольно специфический немецкий исторический опыт, представив его как универсальную закономерность. Победитель редко бывает любопытным. Мы утратили интерес к тонкостям местной политики, культурным и экономическим тенденциям в нашем всё более раздробленном регионе. Советского блока больше нет. Однако вместо того, чтобы внимательно изучать его многочисленные разрозненные части, мы предпочли уверовать в то, что все они станут такими же, как мы, надо только немного подождать. Поэтому зачем забивать себе голову такими деталями? Эта уверенность в будущей траектории истории размыла границу между желаемым и реально достижимым. Идея гуманитарных интервенций для ускорения наступления неизбежного – принятия верховенства закона и уважения всеобщих прав человека во всём мире – оказалась очень соблазнительной.

Возможно, создание в 1998 г. Международного уголовного суда по образу и подобию Нюрнбергского трибунала после Второй мировой войны стало высшей точкой этого немецкого исторического оптимизма, подпитываемого событиями 1989 и 1991 годов. Данный проект сулил постепенное укрощение власти отдельных стран с их амбициями, на смену которым придёт международное право. Однако вскоре он столкнулся с противодействием даже со стороны самого важного союзника Германии – Соединённых Штатов.

История военных интервенций последних десятилетий, одни из которых шли с переменным успехом, а другие оказались откровенно провальными, – усугубила сомнения в собственной правоте, которыми пронизан современный западный дискурс. Постепенно до нас начинает доходить, что если в самом деле поверить, будто достоверность разделяемых вами ценностей и правовых идеалов зависит от вашей способности реализовать их даже в самых отдалённых уголках земного шара, то это значит обречь себя на неудачу. В чём мы ошиблись? Восстание в Восточной Германии 17 июня 1953 г., Венгерская революция 1956 г., Пражская весна 1968 г., польская «Солидарность» в Гданьске 1980 г. – все эти попытки революций были подавлены советской мощью. Запад не пришёл на помощь восставшим, потому что угроза взаимного гарантированного уничтожения требовала осторожности и терпения. Но каждая из этих массовых демонстраций политического недовольства утвердила Запад во мнении, будто свободное и открытое общество притягательно в силу неотъемлемой ценности этого института. Мы были почти беспомощны, и всё же выходили из каждого эпизода более сильными. Кто-нибудь это помнит?

Однако наши завышенные ожидания быстро уступили место повсеместному разочарованию. 1989 и 1991 гг. явно изменили лицо и траекторию развития Европы – но действительно ли они изменили траекторию развития всего мира? Может быть, события 1979 г. и иранская революция оказали столь же важное, но совершенно противоположное влияние на мировую историю? Может быть, другое решающее событие 1989 г. – жестокое подавление китайскими властями инакомыслия и демократических чаяний на площади Тяньаньмэнь 4 июня – в итоге оставит более глубокий или долгосрочный след в истории за счёт стабилизации однопартийного правления и автократической модернизации в Китае?

С выгодных наблюдательных позиций осени 2021 г. нам представляется, что достижения судьбоносных событий 1991 г. сегодня почти полностью уничтожены. Мы наблюдаем душевные терзания на Западе после неудачной трансформации Афганистана и растущую самоуверенность, если не сказать высокомерие, Москвы, и прежде всего Пекина. Традиционный рефрен нашего времени: «Запад переживает упадок, а Восток поднимается и усиливается». И всё же самоуверенность Запада после 1991 г. должна послужить предупреждением и для правителей Востока: всегда опасно излишне увлекаться, выдавая желаемое за действительное и прибегая к грандиозным обобщениям.

Сегодня внешняя политика снова становится искусством возможного для всех нас.

И, если отрешиться от наших конфликтов и разногласий, нам всем не мешало бы помнить, что один из великих русских писателей Василий Гроссман, живший в гораздо более мрачные времена, написал следующее в своём монументальном труде «Жизнь и судьба»: «Природное стремление человека к свободе неистребимо, его можно подавить, но его нельзя уничтожить. Тоталитаризм не может отказаться от насилия. Отказавшись от насилия, тоталитаризм гибнет. Вечное, непрекращающееся, прямое или замаскированное, сверхнасилие есть основа тоталитаризма. Человек добровольно не откажется от свободы. В этом выводе свет нашего времени, свет будущего».

Мы не говорим сейчас о геополитике сегодняшнего дня плюс-минус десятилетие, но надеемся, что эти строки многое скажут вам о более длинной дуге истории.

Тома Гомар, директор Французского института международных отношений (IFRI):

Хронология всегда политизирована. И очевидно, что распад Советского Союза в декабре 1991 г. знаменовал крах международной системы, последствия которого ощущаются и тридцать лет спустя. В 1979 г. СССР вторгся в Афганистан и вывел войска в 1989 году. В 2001 г. США, в свою очередь, осуществили собственную интервенцию, а вывели войска только в 2021 году. «Всякая империя погибнет», как сказал историк Жан-Батист Дюрозель (1917–1994), потому что обязательно наступит время, когда разрыв между её материальными ресурсами и территориальными амбициями станет неприемлемым. В 1991 г. СССР распался по трём основным причинам: экономический застой, вызванный гонкой вооружений, стремление к исторической независимости народов, входивших в состав Советского Союза, и, прежде всего, конец коллективистских убеждений, воплощённый в том, что КПСС полностью утратила легитимность. Именно идеологическое измерение труднее всего понять, потому что идеи всё ещё циркулируют: тридцать лет спустя анализ 1991 г. оправдывает (или нет) выбор и ориентацию Кремля как внутри, так и вовне.

Ещё один переломный момент заслуживает особого внимания, потому что, с точки зрения Франции, он, несомненно, имел более прямые последствия, чем распад СССР: 1989 год. Что вспоминать? Площадь Тяньаньмэнь или Берлинскую стену? В июне 1989 г. власти Китая жестоко подавили выступления протестующих. В ноябре власти ГДР разрешили снести стену. Сегодня Китай ведет себя как «сверхдержава, страдающая амнезией» (Саймон Лейс), постоянно подтверждая абсолютную монополию Коммунистической партии на политическую власть и заявляя, что КНР сможет стать первой державой мира к 2049 году. Германия, в свою очередь, воссоединилась и положила конец биполярному разделению Европы. ФРГ сделала европейское строительство основным ориентиром внешней политики, став одновременно экспортной державой.

Глобализация неуклонно углублялась на протяжении трёх десятилетий. Это привело к значительной экономической конвергенции, чему способствовало, в частности, вступление Китая в ВТО в 2001 году. Китай и Германия играют ведущую роль в торговле, промышленности и технологиях. Они – два основных двигателя глобализации с 1991 года. В 1980-е гг. на Китай приходилось 2% мирового ВВП по сравнению с 20% – показателем сегодняшнего дня. На Германию приходится почти треть ВВП еврозоны. Обе страны поддерживают тесные экономические отношения. В настоящее время глобализация порождает глубокое политическое расхождение между двумя моделями капитализма. С одной стороны, западная модель, основанная на разделении властей, а с другой – китайская, базирующаяся на объединении сил под централизованным контролем. Какие вехи будут наиболее значимыми в долгосрочной перспективе – июнь 1989 г., ноябрь 1989-го или декабрь 1991 года?

В качестве ответа полезно вспомнить, что репрессии на площади Тяньаньмэнь начались сразу после визита в Пекин Михаила Горбачёва, прибывшего отпраздновать советско-китайское примирение. Стремление к открытости генсека КПСС, освобождение стран Балтии и воссоединение Германии привели к падению Советской империи. Это событие до сих пор накладывает отпечаток на отношения, которые Россия при Владимире Путине поддерживает со своими партнёрами. В 2005 г. распад СССР был представлен Путиным как «величайшая геополитическая катастрофа ХХ века». В 2019 г. президент Европейского совета Дональд Туск, напротив, увидел в этом событии «благословение для грузин, поляков, украинцев, всей Центральной и Восточной Европы, а также для россиян». Михаил Горбачёв понял, что у Москвы больше нет ни средств, ни желания сохранять свою империю. Сегодня этот опыт рассматривается как однозначно негативный в Пекине, где многие аналитические центры терпеливо анализировали причины распада Советского Союза. По их мнению, Михаил Горбачёв потерпел неудачу, не защитив КПСС и отказавшись от идеологии. Напротив, в Берлине и других столицах Европы считают дальновидным то, что он воздержался от применения силы ради предотвращения падения системы, в которую Советы больше не верили из-за её экономической неэффективности. Сегодня Россия находится между Берлином и Пекином. После вступления в ВТО в 2012 г. страна твёрдо придерживается принципов экономической глобализации. Германия и Китай – два её основных экономических партнёра.

В политическом плане Москва открыто критикует ЕС, понимая, что глобализация по-китайски в долгосрочной перспективе может нести угрозу Евросоюзу.

Дух Москвы сегодня едва ли ощущается, о чём свидетельствуют соответствующие траектории развития бывших советских республик, которые воспринимают дух Берлина через дискурс Евросоюза, или дух Пекина, благодаря проекту «Один пояс и один путь». Не говоря уже о духе Тегерана, Анкары, Дели и, конечно же, Вашингтона. Спустя тридцать лет после распада СССР международная система стала многополярной, но не многосторонней, что ставит Китай и Соединённые Штаты в центральное положение. На две страны приходится более триллиона долларов военных расходов в год, более 40% мирового ВВП и более 40% выбросов CO2. Что будет с ними через тридцать лет?

Андрей Тесля, кандидат философских наук, старший научный сотрудник Academia Kantiana ИГН БФУ им. И. Канта:

Основной итог распада СССР – то, что мы всё ещё живём, по крайней мере в своём сознании, – в состоянии, которое описываем как «постсоветское». То есть «советский мир» оказывается до сих пор определяющим – при этом понятно, что определяющим не является ни ранний Союз 1920-х гг., ни 1930-е гг. или даже первое послевоенное десятилетие.

То, в тени чего проходит наша жизнь: вообще-то исторический период, прошедший с момента распада Союза, по длительности практически равен условному «тридцатилетию» с XX съезда и до начала «перестройки».

Мы рефлексируем перемены. И не только перемены по отношению к условному-советскому, но и вообще невероятные изменения, происшедшие за это тридцатилетие. Однако всё множество этих перемен до сих пор не образует, если позволить себе намеренную психологизацию, некоего целостного «гештальта».

Парадоксально то обстоятельство, что рамка «большого мира» оказывается динамичной. Одно описание сменяется другим: «однополярный мир» – «кризисом гегемонии».

И мы уже оказываемся в ситуации, которую склонны описывать то как наступающую «полиархию», то как предчувствие новой «вестфальской системы», теперь уже глобальной, но без призрака глобализма или с переосмыслением его (что кажется ближе к истине), где глобализм не противоречит территориальности господства и государственной рамке (словом, Бродель вновь актуален).

Одновременно – в философском плане – это мир, внезапно утративший онтологию. Не случайно именно на постсоветском пространстве случилось такое торжество того странного – и до сих пор, кстати, так и не удостоившегося плотного описания – феномена, как «постмодернизм», и его двойника, уже свободного от отсылок к «мировой современности», но равно столь же локального – как местные программы философских систем, попыток вернуться даже не в XX, а в XIX век.

Герои «эпохи застоя» – «полётов во сне и наяву» – пытались то описать своё состояние как единственную норму, то избавиться от него (по крайней мере на словах) через отсылку к «реальности», которая укладывается в схемы и таблицы – с попутной любовью к новым словам. Словам, которые наивно-амбициозные изобретали сами, а более искушённые обретали через заимствования и регулярную смену репертуара.

И попутно – то, что возвращает к теме «пост-», отсутствие на постсоветском российском пространстве циников и правовых позитивистов. Верящих в регламент и узаконение – чистый легализм, который свободен от моральных оснований – и способен сам диктовать норму, устанавливать её для здесь и сейчас, не имеющий отсылки ни к чему за пределами себя – в конце концов сводимый к чистому волению.

Осмеливаясь на некий прогноз, я бы сказал, что в перспективе одного-двух десятков лет мы будем проводить водораздел между эпохами явно где-то в уже прошедшем. Видя его в Крыму, в 2014 г. или в каком-то другом событии, но меняющем внутреннее восприятие, знаменуя приход другого мировосприятия, если опять же воспользоваться понятием из прошлого века.

Союз сошёл со сцены – во всяком случае для России – довольно тихо, вопреки всем ожиданиям ужасов гражданской войны и сцен распада империи. Но тихий уход империи – скорее история о том, что империя никуда вполне не ушла – а нынешнее время прежде всего история о том, что империя отнюдь не решительна в своём возвращении. И есть ли эта нерешительность истории – о закате «имперского способа быть» – или же речь идёт лишь о медленном вращении жерновов истории, об империи, которая не уходит в никуда – и веками готова вернуться – это всё вопрос к будущему. И не только к ближайшему.

У Эньюань, доктор исторических наук, бывший директор Института исследований России, Восточной Европы и Центральной Азии Китайской академии социальных наук, научный сотрудник Уханьского университета, почётный доктор Института Дальнего Востока Российской академии наук, сопредседатель Международного комитета истории русской революции:

Распад СССР и резкие изменения в социалистических странах Восточной Европы нанесли огромный ущерб развитию мирового социалистического движения. В результате некоторые даже предсказывали, что человечество подходит к «концу эпохи социализма». Однако вслед за активным развитием социализма с китайской спецификой Китай (1,4 млрд жителей) превратился из отсталой страны в государство с ВВП на душу населения более 10,5 тысяч долларов (выше среднего уровня развитых стран), а по совокупному объёму экономики занял второе место в мире. Особенно отчётливо преимущества социалистической государственной системы проявились в условиях пандемии COVID-19: в Китае быстро восстанавливается экономика – не говоря уже о том, что число инфицированных и погибших значительно меньше, чем в других странах. В капиталистическом мире, в США и на Западе, напротив, наблюдаются застой в социально-экономическом развитии, обострение этнических конфликтов… Факты подтверждают, что социализм по-прежнему создаёт светлые перспективы для развития человеческого общества.

Соединённые Штаты и остальной капиталистический мир из-за внутренних и внешних противоречий становятся всё более агрессивными. Мир вступает в эпоху «неоимпериализма». В XX веке в основе мирового порядка лежало противостояние и взаимное сдерживание двух лагерей, возглавляемых СССР и США, – социалистического и капиталистического. Распад Советского Союза привёл к разрушению биполярной структуры мира и системы глобального стратегического баланса. Соединённые Штаты, будучи сверхдержавой, беззастенчиво продвигали одностороннюю политику «неоимпериализма», в основе которой лежит гегемонизм: без какого-либо обоснования и без санкции со стороны ООН они направляли войска в Афганистан, Ирак, Сирию, нанеся огромный ущерб местному населению и обществу. Они по всякому поводу размахивают санкционной дубинкой, вмешиваются во внутренние дела других стран. Вплоть до сегодняшнего дня человечество сталкивается с тем, что Соединённые Штаты и западные страны прибегают к политике сдерживания, подрывной деятельности, угрозам применения силы, а порой дело доходит и до войны. Они пытаются изменить общественное устройство и идеологию других стран, стремясь создать однополярный мир, центром которого будет Запад. К этому мировой общественности стоит подходить с особой бдительностью.

Тенденцию к формированию многополярного мира невозможно остановить. После распада СССР устоявшаяся на некоторое время по всему миру тенденция к «однополярности» к определённому моменту уже не могла не встретить сопротивления, и тогда стали появляться признаки «многополярности». Самое простое и наиболее популярное объяснение т.н. «многополярности» состоит в том, что различные страны и регионы, представляющие разные интересы, разные расы и обладающие различающимися потребностями, должны в той мере, в какой это возможно, участвовать в решении мировых проблем.

Развитие этого процесса постепенно набирает обороты. Во-первых, Китай, Россия и США – три страны, политическая, экономическая и военная мощь которых признаётся во всём в мире, – уже придали форму силе взаимно сдерживающего влияния на международную обстановку. Во-вторых, Европейский союз, Япония, а также другие группы государств обладают силой влияния на изменение мирового устройства. В-третьих, огромное количество развивающихся стран и объединений, таких как Шанхайская организация сотрудничества, БРИКС и др., также играют всё более важную роль в международных делах.

Тот вид мирового устройства, который опирался на мировое господство и гегемонизм, навсегда ушёл в прошлое.

Тимоти Гартон Эш, профессор европейских исследований Оксфордского университета, старший научный сотрудник Гуверовского института Стэнфордского университета:

Тридцать лет назад я приветствовал распад Советского Союза как конец последней европейской империи. Я по-прежнему приветствую это событие по той же причине. Демократический Советский Союз – это парадокс, как жареные снежки. Демократизация неизбежно ставила вопрос о национальном самоопределении. Одной из ошибок Михаила Горбачёва было предположение, что освобождение внешней империи в Центральной и Восточной Европе не окажет прямого воздействия на внутреннюю империю, например страны Балтии.

Часто забывают, что, когда президент Джордж Буш-старший и его советник по национальной безопасности Брент Скоукрофт во время рыбалки у побережья штата Мэн в августе 1990 г. мечтали о «новом мировом порядке», они подразумевали сотрудничество между США и СССР. С этой точки зрения можно сказать, что новый мировой порядок продлился чуть больше года.

«Британия потеряла империю и не нашла себе новой роли», – говорил госсекретарь США Дин Ачесон в начале 1960-х годов. Россия тоже потеряла империю и пока не нашла себе новой роли. Пример Великобритании показывает, насколько труден процесс приспосабливания и как долго он может длиться. В итоге Brexit отчасти можно интерпретировать как постимперское стремление к величию. Вспомните слоган «Глобальная Британия», появившийся после Brexit. То, что Россией будет править Владимир Путин, не было неизбежностью. Но то, что постимперская Россия будет пытаться вернуть себе статус великой державы – глобальной России, было весьма вероятно.

На данный момент то, как режим Путина интерпретирует миссию глобальной России, делает её частью нового мирового беспорядка, в котором геополитика выглядит как соперничество великих держав в Европе XIX века, только в глобальном масштабе. Однако я думаю, что есть внешние и внутренние основания полагать, что так не будет продолжаться следующие тридцать лет.

Два крупнейших глобальных вызова нашего времени – изменение климата и подъём Китая.

Чтобы противодействовать изменению климата необходимо быстро и кардинально сократить потребление именно тех ископаемых видов топлива, от которых зависит экономическая и политическая модель России. Сегодня существует авторитарное антизападное партнёрство Москвы и Пекина, но вряд ли Россия согласится принять роль младшего партнёра Китая в долгосрочной перспективе. Многие россияне – может быть, даже большинство – по-прежнему сравнивают себя с Европой.

Неделя в политике – это долго, а год в истории – совсем ничего. Заглядывая на тридцать лет вперёд, я всё же надеюсь увидеть демократическую Россию как важного участника широкого «европейского концерта». Вероятность мала, но такое всё-таки возможно. В конце концов кто в 1961 г. мог представить, что Советский Союз рухнет в 1991-м?

Филипп Зеликов, профессор истории в Центре Миллера, Виргинский университет. Служил в пяти президентских администрациях – от Рейгана до Обамы:

В годовщину столь важного эпизода мировой истории хотелось бы поделиться пятью предположениями для размышления.

Во-первых, Советский Союз мог бы сохраниться и, возможно, даже процветать в случае успешной перестройки. Летом 1991 г. заключение нового союзного договора было ещё возможно. Руководители КГБ и их союзники, по-видимому, планировали августовский путч, чтобы предотвратить создание нового союза при обстоятельствах, которые, как им казалось, отстранили бы их от власти. Но в итоге их действия привели к полному и окончательному разрыву союзного договора.

Во-вторых, Соединённые Штаты и другие западные правительства были открыты для идеи переформатирования Советского Союза. Хотя некоторые американцы выступали против, президент Джордж Буш-старший и его главные помощники – Джеймс Бейкер и Брент Скоукрофт – придерживались твёрдого мнения, что перестроенный Союз предпочтительнее беспорядочного распада, который может привести к гражданской войне или чему-то похуже. Все они сразу же выступили против попытки переворота, хотя Буш, Бейкер и Скоукрофт не отказывались от возможности построения нового СССР вплоть до сентября 1991 г., когда они были вынуждены срочно обдумывать способы ограничения опасностей, связанных с распадом огромной страны.

В-третьих, если рассматривать спектр возможностей после распада Советского Союза, то худшие из сценариев удалось предотвратить. Благодаря неординарному государственному управлению, бывший СССР не растворился в гражданской войне масштаба той, что разразилась в Югославии, и уж тем более не масштаба той, что бушевала в стране с 1918 по 1921 год. Кроме того, Соединённые Штаты с помощью России и других стран подписали очень важные соглашения о сосредоточении всего ядерного и биологического оружия в Российской Федерации и ликвидации значительного его количества. Всего этого удалось достичь благодаря неформальным договорённостям и хорошо продуманным структурам для оказания политической помощи.

В-четвёртых, если ещё раз проанализировать диапазон возможностей после распада Советского Союза, следует признать, что исход мог бы быть и лучше. Россияне пережили годы ужасных лишений, когда инфляция уничтожала сбережения, когда останавливались заводы и промышленные предприятия, а реформа политических институтов буксовала. Такие термины, как «демократия» и «реформа», стали восприниматься многими как сарказм и насмешка. Как американец, пытавшийся помочь в начале 1990-х гг., я во многом разделяю общероссийское презрение к «бригадам консультантов от Мариотт» и других фирм. Этот период заслуживает гораздо более тщательного изучения. На мой взгляд, управление государственными финансами было гораздо важнее проблем приватизации. Этот момент был критически важен в истории китайских экономических реформ, и ряд российских экспертов также это понимали. Управление государственными финансами в итоге и стало ключом к возрождению России, начавшемуся в самом конце 1990-х годов.

Настоящая политическая и экономическая реформа не провалилась, её просто не пытались провести. Кстати, я положительно оцениваю героические усилия многих россиян, включая Егора Гайдара – некоторым западникам следовало бы больше прислушиваться к нему. Тут нужно прояснить некоторые вещи, потому что случившееся в действительности было дурным исходом для российской экономики – это было «шаткое равновесие частичной реформы». Частичная реформа могла бы быть проведена эффективнее, хотя всё могло оказаться и намного хуже. Можно начать с простого примера распространённой формы западной помощи в те годы (начало 1990-х гг.), а именно кредитных гарантий для закупок продовольствия. Допустим, немецкий банк давал деньги в долг российскому правительству, чтобы оно могло купить западное продовольствие, причём кредит выдавался под гарантии правительства Германии. Кредитные гарантии были тогда популярным инструментом. Правительство Германии расценивало это как гуманитарную продовольственную помощь. Европейские фермеры зарабатывали деньги. Голодные россияне получали продовольствие.

Российское правительство могло получать продовольствие через торговое или продовольственное агентство, которое продавало продукты местным российским фирмам, а те, в свою очередь, реализовывали их в розницу потребителям. При частичной реформе существовала возможность искусственного снижения российских цен на продовольствие, чтобы люди могли купить дешёвый хлеб, причём в рублях по искусственно установленному официальному обменному курсу. Однако этим механизмом пользовались частные российские компании, закупавшие европейское продовольствие очень дёшево, по российским ценам и официальному обменному курсу, у государственного торгового ведомства. Пользуясь плодами частичной реформы, они затем перепродавали часть европейского продовольствия или даже все импортные продукты по реальным рыночным ценам, получая при этом огромные прибыли.

Эти прибыли, конечно же, не возвращались российскому правительству, которое занимало деньги на закупку продовольствия, хотя некоторые чиновники могли получать определённый «откат». Прибыль, конвертированная в иностранную валюту (опять же по надуманному курсу), затем оседала в банках на Кипре. В этом случае российское правительство оказывалось обременённым кредитом, который оно вряд ли могло вернуть (рублями, полученными за продовольствие), поэтому немецкое правительство, под гарантии которого выдавался кредит, в итоге платило по счетам. На этом примере видно, как «продовольственная помощь», которая в идеале кажется прекрасной, на практике обогащала ловких дельцов, становясь нежизнеспособной и непосильной ношей.

Запад мог бы предоставить России больше помощи, но с жёсткими условиями, включая денежные ограничения, рыночные цены и устойчивый баланс налогов и расходов. Рецепты радикальных реформ не предполагают денежной инфляции, нерегулируемого банковского сектора, преждевременной приватизации ценных государственных предприятий по бросовым ценам, избирательного правоприменения или коррумпированных выборов.

Это подводит меня к пятому и последнему предположению.

Я считаю, что за революцией, которая привела к распаду Советского Союза, последовала контрреволюция. Все наблюдатели 1990-х гг. увидели триумф новых элит и «неформальных практик».

Ельцин до определённого момента руководил русской революцией. Но среди тех элит, которые уже захватывали неформальную власть и богатство в годы упадка Советского Союза, революции не было. Не было и настоящей радикальной реформы. Для этой провластной элиты, представлявшей собой смесь старых и новых кадров, хаос частичной реформы стал золотым часом.

Другие наблюдатели могут высказать множество других ценных мыслей относительно такого эпохального периода перемен. За исключением прямого вреда, причинённого зависимым правительствам Афганистана, Северной Кореи или Кубы, международные политические последствия распада СССР не были неизбежными, как мне представляется, и в большей степени определялись выбором, сделанным в 1990-е годы.

Александр Филиппов, доктор социологических наук, ординарный профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», руководитель Центра фундаментальной социологии:

Если отсчитать от формального распада СССР столько же лет назад, сколько прошло с Беловежских соглашений до наших дней, мы окажемся в самом начале 1960-х гг., когда изменившийся на заре 1990-х гг. международный порядок во многом ещё только устанавливался. Практически ровно на середину срока приходится 1975 г., когда были подписаны итоговые документы Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. В каком-то смысле это была вершина долгого процесса, подниматься выше было уже некуда, отсюда и начался спуск вниз, сначала малозаметный, а потом превратившийся в настоящий обвал. Попросту говоря, разрушившееся просуществовало совсем недолго, в ретроспективе видно, что мы уже намного дольше живём без него, чем жили при нём. Конечно, для нескольких поколений советских людей СССР не только «был всегда», но, казалось, и «будет всегда», а вот с другой точки зрения, «конец истории» начался только с концом СССР. На самом же деле автору этих строк то, что происходило в 1991 г., казалось невообразимым, а сейчас более уместной представляется меньшая драматизация.

Если же говорить о том, что имело наибольшее международное влияние, то здесь куда важнее связанный с советским кризисом, но не полностью тождественный ему распад всей социалистической системы: как её прочных организационных форм (СЭВ и Варшавский договор), так и систематических связей и не всегда очевидных институтов влияния и поддержки государств, партий и движений по всему миру. Здесь крушение было не только радикальным, но и необратимым. В политике возможно многое, в том числе, говоря технически, любая реакция и реваншизм. Но есть и то, что повернуть вспять и сделать не бывшим невозможно. Исчезновение Советского Союза относится к событиям такого рода, но только не в плане чисто силовой или политико-географической конфигурации. Оставаясь самой большой по территории страной в мире, монополизировав оставшееся от Советского Союза атомное оружие и место в Совете Безопасности ООН, Россия некоторое время представлялась извне как лидирующая страна СНГ, продолжающего собой СССР. Однако Россия, в отличие от СССР, перестала быть мировой державой. С этим связана её особенность как империи, то есть большого политического пространства.

У Советского Союза как сверхдержавы были не только материальные ресурсы, но и видение устройства мира, которое формулировалось как идеологическое, а значит, и конкретное политическое предложение всем, кто мог быть в нём заинтересован. Вообще имперское пространство имеет динамический характер, и даже за границами империя распространяет своё влияние по всему миру. Но к пространству добавлялось и время, тот бесконечно откладываемый конец истории, когда серп и молот накроют земной шар не только на гербе СССР.

Идеологическое предложение, которое могло называться мировым социализмом, международным рабочим и коммунистическим движением, мировым революционным процессом и т.п., укореняло Советский Союз в старом нарративе прогресса, соединявшего научную мысль, технические достижения и политическую эмансипацию, то есть слом всех унаследованных иерархий и неравенств. Теоретически даже и в 1980-е гг. сохранялась возможность хотя бы на уровне официальных деклараций представлять СССР как эмансипаторную альтернативу «первому миру». Это был не просто язык самоописаний, но и способ вербовать и мобилизовать сторонников, строить альтернативную экономику, создавать возможности карьеры и планировать политический процесс.

Всё это исчезло, и возникшее на короткое время представление о глобальном единстве мира означало торжество капиталистической версии модерна. Я думаю, нам ещё предстоит осмыслить это положение дел: вся левая повестка строилась во многом на том, что пусть криво, пусть с издержками, пусть неэффективно, но социализм всё-таки возможен, а значит, нужна и левая политическая философия, и критическая социология на Западе, чтобы не пускать капитализм на самотёк.

Первое ощущение от краха мирового социализма было катастрофическим не у нас, не у тех, кто вдруг узнал, что бывает «нормальная экономика», при которой всем хорошо, а эксплуатация – глупый миф.

Нет, катастрофу увидели те, кто эту нормальную экономику и построенное на ней общество ненавидел. Современные тенденции в политической философии и социальных науках – эхо этой травмы, но при этом до нынешней России и её поисков в рамках этой повестки нет никакого дела.

Пол Колстё, профессор департамента литературы, регионоведения и европейских языков Университета Осло:

Что сделало распад Советского Союза таким особенным и поистине уникальным событием современной истории – так это то, что фактически речь идёт о трёх судьбоносных событиях в одной «упаковке»: гибель политического строя, экономической системы и, самое главное, развал советского государства. Эти три элемента «тройственного катаклизма» не были неразрывно связаны между собой и могли произойти по отдельности. Китай и Вьетнам доказывают, что можно отказаться от плановой экономики, не подвергая при этом опасности целостность государства или устоявшегося авторитарного политического строя, а большинство стран-сателлитов СССР в Восточной Европе сумели сбросить с себя как политическую, так и экономическую смирительную рубашку коммунизма, не пережив при этом распад государства.

Только в тех странах Восточного блока, которые были организованы как федерации по этническому принципу – Чехословакии, Югославии и СССР – системный коллапс стал спусковым крючком для распада государства. Эта закономерность могла стимулировать сепаратистские движения в других странах, построенных по федеративному принципу – таких как Великобритания, Испания, Бельгия и Эфиопия – где сепаратистская повестка становится всё более актуальной. Эфиопия представляет собой интригующую параллель: вызов государственной целостности здесь, как и в СССР, был брошен, когда решительно настроенный реформатор попытался ввести в стране больше демократии. Однако контраст с Эфиопией также весьма примечателен: премьер-министр Абий Ахмед был готов применить массовую, неизбирательную силу для предотвращения распада государства, на что Михаил Горбачёв так и не решился. Возможно, здесь есть определённая закономерность: эксперимент с перестройкой показал миру, что демократизация в многонациональной федерации может слишком легко привести к распаду государства. Не исключено, что призрак дальнейшей дезинтеграции государства в Российской Федерации при Борисе Ельцине был одной из причин сворачивания демократии при Владимире Путине.

Коммунизм как идеология и политический строй ушёл с мировой сцены, не вызвав сожаления, но исчезновение советского государства – это совсем другое дело. Президента Путина бесконечно цитируют, когда он говорит, что распад СССР был «крупнейшей геополитической катастрофой XX века». Обычно это трактуется так, как будто он преуменьшает ужасы Второй мировой войны, хотя он использовал русский термин «крупнейшая», не подразумевающий никакого сравнения. И все же его слова отражают широко распространённое среди многих россиян чувство великодержавной ностальгии (вовсе необязательно реваншизма). Более важным, однако, является то, что в период поздней перестройки всплеск опасений по поводу того, что может произойти, если колосс рухнет, наблюдался и в западных столицах. В августе 1991 г. президент США Джордж Буш-старший, выступая в Киеве (ястребы холодной войны вскоре окрестили эту его речь «котлетой по-киевски»), с тревогой предостерёг от опасности крушения СССР.

Очевидно, Буш-старший хотел, чтобы Горбачёв преуспел в своих реформаторских начинаниях, но в то же время позиция президента США была в том числе, или даже главным образом, продиктована озабоченностью по поводу возможного распространения ядерного оружия в мире. Но уже в январе 1992 г. в обращении «О положении дел в стране» Буш не смог удержаться от соблазна охарактеризовать падение Советского Союза как «свою победу» в ходе (неудачной) попытки переизбраться на пост президента: «Божьей милостью Америка выиграла холодную войну» (Plokhy, Serhii, The Last Empire: The Final Days of the Soviet Union / Oneworld books 2014, р. 389). Сегодня напрочь исчезло признание решающей роли Горбачёва и его окружения, без которой демонтаж Советского Союза, несомненно, был бы гораздо более жестоким и кровопролитным событием. Здесь можно вспомнить предсказание Пола Кеннеди: «В характере или традициях российского государства нет ничего, что позволило бы предположить, будто оно когда-либо сможет принять упадок империи достойно» (Kennedy, Paul, The Rise and Fall of the Great Powers, Fontana press, 1988, р. 664). К счастью, он ошибся, но с другим лидером в Кремле всё могло бы быть гораздо хуже.

Неслучайно Горбачёва сегодня гораздо теплее вспоминают на Западе, чем в России, – ведь он внёс куда меньший (мягко говоря) вклад в процветание своей страны, чем в дело мира во всём мире. Однако и украинским лидерам следует отдать должное в большей степени, чем это обычно делается. Часто говорят, что украинцы не смогли бы найти применение «своему» ядерному оружию, если бы сохранили его, но западные лидеры в то время так не считали, как не считают сегодня многие украинские националисты. Последние полагают, что, имея потенциал ядерного сдерживания, Украина смогла бы лучше противостоять «запугиванию со стороны России». У Украины есть не меньше, чем у России, поводов считать, что Запад, поздравлявший сам себя с «победой», сильно её подвел. Лидеры обеих стран полагают, что они должны были получить не только кивки благодарности, но и существенную экономическую поддержку, чтобы их страны перешли к «нормальной» жизни без потрясений. Насколько реалистичными были их ожидания – это совсем другой вопрос.

Первоначально падение Советского Союза – единственной сверхдержавы, помимо США, – создало феномен однополярного мира. В январе 1992 г. Буш-старший с ликованием провозгласил рассвет «нового мирового порядка», когда американские ценности восторжествуют во всём мире: «Мир, некогда разделённый на два вооружённых лагеря, теперь признаёт одну-единственную и главенствующую державу – Соединённые Штаты Америки». Но торжеству не суждено было продлиться долго; вместо этого мы получили сегодня многополярный мир, или, точнее, анархический мировой порядок в классическом варианте. Одна сверхдержава испарилась, а другая утратила способность диктовать мировую политику. Этот последний факт не следует считать логическим или необходимым следствием окончания холодной войны, разве что косвенным: исчезновение советской угрозы породило в Вашингтоне высокомерие, подтолкнувшее американских лидеров к необдуманным действиям. Сегодня, оглядываясь назад, мы видим, что в Афганистане и Ираке президенты США, приходившие в Белый дом после окончания холодной войны, действовали не в интересах своей страны и не в интересах мира в целом. Конечно, трудно понять, как Соединённые Штаты и их союзники по НАТО могли не «сделать что-то» в Афганистане после 11 сентября, но война в Ираке была не просто ненужной – это была глупая авантюра.

Однако американцы не обладают монополией на безрассудные действия: присоединение Путиным Крыма и последующая война в Восточной Украине также вполне подходят под это описание. Думаю, что история всё расставит по своим местам, и этот акт агрессии будет признан примером того, как страна может действовать вопреки собственным интересам.

Довольно грустный вывод, вероятно, заключается в том, что стратеги холодной войны были правы, когда утверждали, что «взаимно гарантированное уничтожение» (ВГУ) помогает охладить горячие головы по обе стороны Атлантики.

Утешением может служить то, что мы, по крайней мере, избавлены от необходимости выяснять, какими могли быть последствия развёрнутой реализации стратегии ВГУ.

Россия. США. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 ноября 2021 > № 4046519

Между умершим и неродившимся

ГЛЕНН ДИСЭН

Профессор Университета Юго-Восточной Норвегии.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Дисэн Г. Между умершим и неродившимся // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 75-80.

КАК СДЕРЖИВАТЬ КРАЙНОСТИ ЛИБЕРАЛИЗМА

По мере того, как относительная мощь и влияние Запада неуклонно падают, роль либерализма во внутренней и международной политике уменьшается. После холодной войны в значительной степени восторжествовал известный тезис о «конце истории». Предполагалось, что весь мир объединится в соответствии с либеральными принципами, соблюдение которых будет осуществляться под благожелательным руководством США. Однако теперь, на фоне изменений на международной арене, западные государства всё чаще выражают озабоченность упадком так называемого «либерального международного порядка».

Сдерживание крайностей либерализма – полезная и необходимая мера, поскольку неограниченный либерализм подрывает внутреннюю и международную стабильность. Система не может исправиться сама, поскольку либеральная идеология ослепила Запад, уверовавший в собственную праведность. Сейчас мы достигли переломной точки, когда текущий порядок больше не работает.

Либерализм во внутренней политике

Ставя индивида в центр, либерализм продвигает такие необходимые каждому здоровому обществу глубокие идеи, как демократия и права человека. Тем не менее либерализм процветал именно при национальном государстве, поскольку он наиболее успешен, когда его сдерживают и уравновешивают консервативные принципы. Эксцессы либерализма привели к его отделению от национального государства, что предсказуемо способствовало общественным расколам и революционной политике.

Платон и Сократ скептически относились к прочности демократии, поскольку неограниченный либерализм в конечном итоге разрушает ту самую социальную ткань, на которую он опирался. Платон и Сократ полагали, что демократии становятся тем свободнее, чем дольше они существуют, и индивид в итоге освобождает себя от социальной группы, от которой он зависит, и всё более отвергает внешний авторитет семьи, веры, общества и государства. Это актуально и по сей день – мы видим, как индивид стремится освободиться от рамок нации, культуры, церкви, семьи, традиции и даже биологического пола.

Либерализм терпит крах, когда он функционирует слишком хорошо, поскольку атомизированный индивид освобождается от всякой власти и влияния группы, что вызывает нарциссизм, нигилизм и разрушение социального капитала, необходимого для функционирования гражданского общества.

В 2013 г. президент России Владимир Путин заявил о наличии этой тенденции во многих евроатлантических государствах, которые начали отказываться от христианских корней как основы западной цивилизации. Путин предупредил: «Мы видим, как многие евроатлантические страны фактически пошли по пути отказа от своих корней, в том числе и от христианских ценностей, составляющих основу западной цивилизации. Отрицаются нравственные начала и любая традиционная идентичность – национальная, культурная, религиозная или даже правовая»[1]. А американский политолог Сэмюэл Хантингтон писал в 2004 г. в своей статье «Мёртвые души», что «денационализация американской элиты» приведёт к поляризации и популизму, поскольку общественность станет сопротивляться крайностям либерализма. Хантингтон пришёл к выводу, что борьба «национализма против космополитизма» раскалывает общество и политику[2].

Экономический либерализм также вышел из рамок за счёт отказа от «встроенного либерализма», который характеризовал капиталистическую систему с 1945 по 1980 г., и последующего перехода к неолиберальной экономике[3]. При встроенном либерализме левые политики перераспределяли богатство, чтобы избежать концентрации капитала, а правые вмешивались в рынок, защищая традиционные ценности и общества. Президент Рональд Рейган признавал опасность подчинения культуры, традиционных ценностей и христианства силам рынка и предостерегал от «увязания в материальности», приводящего к «огрублению общества» и «упадку нации»[4]. Тем не менее в итоге американский консерватизм радикально изменился, начав считать рыночную эффективность главной добродетелью. И продолжал жаловаться на упадок традиционных ценностей.

При неолиберальном консенсусе, основанном на неприкосновенности рыночных сил, левые и правые не могут выполнять свои идеологические обязательства и вместо этого оказываются вовлечёнными в культурные войны, в которых проигрывают все. Неолиберальная экономика делает акцент на рыночную эффективность, и вытекающие из этого невыносимые социальные и экономические издержки предсказуемо приводят как правых, так и левых к радикальному популизму.

Либерализм в международной политике

В международной системе либерализм имеет традиции как умиротворения, так и империализма. Помещение прав человека в центр идеологии может способствовать более гуманным концепциям безопасности, хотя оно также может подрывать государственный суверенитет как основополагающий принцип международного права. Это противоречие можно смягчить, уравновесив либерализм принципом суверенного равенства.

Попытки внедрить демократию и права человека в международные отношения в значительной степени провалились, поскольку они становятся инструментом утверждения гегемонии через суверенное неравенство.

Москва воздержалась от подписания Всеобщей декларации прав человека в 1948 г. из-за опасений, что западные державы воспользуются правами человека как инструментом вмешательства во внутренние дела СССР.

Тем не менее в 1975 г. Москва подписала Хельсинкские соглашения как основополагающий документ общеевропейского сотрудничества. Хельсинкские соглашения были уникальными, поскольку вводили «уважение прав человека» в сферу международной безопасности. Однако первой статьёй соглашения был принцип «суверенного равенства», который предполагает, что права человека не будут использоваться для формирования отношений между политическим субъектом и политическим объектом. Впоследствии Хельсинкские соглашения вдохновили Михаила Горбачёва на создание концепции «общего европейского дома» и глубоких реформ в Советском Союзе.

Когда на Мальтийском саммите в 1989 г. было объявлено об окончании холодной войны, появилась возможность ещё больше углубить Хельсинкские соглашения. Впоследствии Парижская хартия для новой Европы 1990 г. расширила документ. Она призывала к созданию системы европейской безопасности для «прекращения разделения Европы», основанной на принципе, что «безопасность каждого государства-участника неразрывно связана со всеми остальным». В 1994 г. Хельсинкские соглашения были преобразованы в Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), инклюзивный институт безопасности, основанный на принципе суверенного равенства.

Роль демократии и прав человека в международной безопасности начала угасать по мере отказа от инклюзивной архитектуры безопасности. Гегемонистские амбиции воплотились в создание «Европы без России», основанной на расширении НАТО и ЕС. Впоследствии либерализм стал гегемонистской нормой. Он разорвал связь между легитимностью и законностью, когда Североатлантический альянс начал незаконную «гуманитарную интервенцию» и в одностороннем порядке изменил границы Сербии.

После незаконного вторжения в Ирак утверждалось, что США должны создать «альянс демократий» в качестве альтернативного ООН источника легитимности[5]. Эта идея была переосмыслена как «концерт демократий», который позволил бы Западу использовать военную силу вне резолюций ООН[6]. В 2008 г. кандидат в президенты от республиканцев сенатор Джон Маккейн также пообещал создать «Лигу демократий», если он выиграет президентские выборы, чтобы авторитарные государства не смогли сдерживать руководимые Соединёнными Штатами западные демократии.

Совсем недавно эти идеи были включены в концепцию «международного порядка, основанного на правилах» в качестве замены международного права. Западные державы всё чаще обращаются к порядку, основанному на правилах, а не к международному праву, а это часть более широкой инициативы по бинарному разделению мира на «демократии» и «авторитарные государства». Такой подход не имеет почти никакой эвристической ценности для понимания происходящего и сложности международной политики. Международный порядок, основанный на правилах, не предусматривает каких-либо конкретных правил, поскольку стратегическая двусмысленность позволяет гегемонии действовать избирательно и непоследовательно.

Показательный пример: даёт ли международный порядок, основанный на правилах, приоритет принципу территориальной целостности или самоопределения в Косово и Крыму, зависит от интересов Запада.

Суверенному равенству приходит конец, когда вторжения переименовываются в «гуманитарные интервенции», а перевороты – в «демократические революции».

При опоре на легитимность, а не на закон все международные споры становятся трибуналом общественного мнения, в котором государство борется за контроль над нарративом с помощью пропаганды.

Сдерживание либерализма

Неспособность сдержать крайности либерализма с помощью консервативных принципов внутри страны и суверенного равенства на международном уровне приводит к вырождению либеральных идеалов. Исследователь международных отношений Джон Герц предупреждал в 1950 г. о трагедии политического идеализма: «Как это ни парадоксально, у него есть время величия, когда его идеалы не реализованы, когда он противостоит устаревшим политическим системам, и волна времени приближает его к победе. Он вырождается, как только достигает своей конечной цели – и в победе умирает».

Нынешняя глобальная встряска ценностей и идеологии неизбежно приведёт к нестабильности и конфликтам. Итальянский философ Антонио Грамши писал в конце 1920-х или начале 1930-х гг. о трудностях переходного мира: «Кризис заключается именно в том, что старое умирает, а новое ещё не может родиться; в этом междуцарствии проявляется большое разнообразие болезненных симптомов».

Данный комментарий написан по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай» и опубликован на сайте клуба к ежегодному заседанию в октябре 2021 года. Эту и другие статьи автора можно найти по адресу: https://ru.valdaiclub.com/about/experts/6679/

--

СНОСКИ

[1] Заседание международного дискуссионного клуба «Валдай» // Президент России. 19.09.2013. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/19243 (дата обращения: 27.10.2021).

[2] Huntington S.P. Dead Souls: The Denationalization of the American Elite // The National Interest. 1.03.2004. URL: https://nationalinterest.org/article/dead-souls-the-denationalization-of-the-american-elite-620 (дата обращения: 27.10.2021).

[3] Ruggie J.G. International Regimes, Transactions, and Change: Embedded Liberalism in the Postwar Economic Order // International organization. 1982. Vol. 36. No. 2. P. 379–415.

[4] Reagan R. Remarks at an Ecumenical Prayer Breakfast in Dallas // Reagan Library. Texas. 23.08.1984.

[5] Daalder I., Lindsay J. An Alliance of Democracies // The Washington Post. 23.05.2004. URL: https://www.washingtonpost.com/archive/opinions/2004/05/23/an-alliance-of-democracies/73065856-4082-4d0f-a4b1-bdfca773d93d/ (дата обращения: 27.10.2021).

[6] Ikenberry G.J., Slaughter A.M. Forging a World of Liberty under Law. U.S. National Security in the 21st Century. Final Paper of the Princeton Project on National Security. Princeton, NJ., 2006.

Евросоюз. США. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 ноября 2021 > № 4046518 Гленн Дисэн

Вечно сегодняшние

ДМИТРИЙ СТЕФАНОВИЧ

Научный сотрудник Центра международной безопасности Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова РАН (ИМЭМО РАН).

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Стефанович Д. Вечно сегодняшние // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 61-74.

ОБ ЭВОЛЮЦИИ БАЛАНСА ОТНОСИТЕЛЬНЫХ ВОЕННЫХ ПОТЕНЦИАЛОВ РОССИИ И НАТО

Остановка политических отношений России и НАТО в октябре 2021 г. вызвала оживлённую реакцию, хотя замораживание Постоянного представительства России при НАТО и Военной миссии связи НАТО в Москве, а также закрытие Информационного бюро НАТО[1] по сути ничего не изменило. Взаимодействие носит ограниченный характер уже продолжительное время, и существовавшие формальные механизмы были очевидно избыточными.

Впрочем, внимание к перипетиям между Москвой и Брюсселем понятно. На протяжении десятилетий они служили символом состояния европейской политики, пройдя путь от острого противодействия к попыткам сотрудничества и обратно к взаимному неприятию. После развала Организации Варшавского договора (ОВД) и СССР военно-политические отношения между Россией и НАТО и баланс их военных потенциалов менялись не раз. Изменения можно условно разделить на несколько этапов, хотя строго сделать этого не получится – между фазами нет жёсткой границы; более того, некоторые разнонаправленные процессы на отдельных этапах происходили одновременно. Но для понимания того, к чему пришли наследники главных противников времён холодной войны, даже приблизительная периодизация может быть полезна.

Четыре условных этапа

Деградация и разоружение

Первый – деградация и разоружение – начался сразу после завершения холодной войны. Его главная характеристика – стремительная демилитаризация Европы из-за общего умиротворения военно-политических отношений и по причине глубокого упадка и изменения приоритетов российской экономики. Архитектура договоров в области контроля над вооружениями, в том числе Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) и Договора об обычных вооружённых силах в Европе (ДОВСЕ), соответствовала общей тенденции. Но уже тогда были заложены мины, подорвавшие затем процесс демилитаризации отношений между Россией и НАТО.

Российские военные контингенты зачастую меняли развитую инфраструктуру базирования в странах ОВД буквально на «чистое поле»[2]. По «эффективности самоуничтожения» в мирное время[3] подобные процессы не имеют аналогов. Население России негативно воспринимало происходящее: радикальное снижение численности военнослужащих и значительное падение их денежного довольствия – в первую очередь в относительных величинах, асимметричные (не в пользу России) сокращения военной техники и оборудования – танки и боевые бронированные машины, согласно ДОВСЕ, ракеты средней и меньшей дальности, согласно ДРСМД, и так далее. Шлейф тянется до сих пор[4]. Недостаточно убедительные действия Вооружённых сил в первой чеченской войне способствовали тому, что ВС стали восприниматься как неэффективные, устаревшие и требующие глубокого реформирования.

Cтраны НАТО, в первую очередь европейские, пользовались возможностью сделать свои силы более компактными, сократить военные расходы и получить дополнительные ресурсы для экономического развития[5]. Так называемый «мирный дивиденд» сыграл позитивную роль и в экономике стран Центральной и Восточной Европы, а также, например, Белоруссии. Однако для России сокращение оборонных расходов сопровождалось столь значительными социально-экономическими потрясениями, что положительный эффект демилитаризации был нивелирован.

В основополагающих документах стратегического планирования НАТО того периода, прежде всего в Новой стратегической концепции 1991 г., акцент делается на отсутствие угрозы большой войны в Европе вследствие самороспуска ОВД и «отказа всех бывших противников НАТО от идеологической враждебности к Западу»[6]. В данном документе указывалось на значительное снижение военной составляющей безопасности и подчёркивались угрозы в сфере экономики, политики, окружающей среды, социальных процессов, межэтнических отношений.

В России долго не удавалось сформулировать доктринальную базу национальной безопасности, особенно в её военном измерении. Несмотря на подписание в целом взвешенного Основополагающего акта Россия – НАТО в мае 1997 г., уже в декабре в Концепции национальной безопасности Российской Федерации среди угроз в военной сфере отмечается «сохранение или создание крупными державами (их коалициями) мощных группировок вооружённых сил в прилегающих к её территории регионах». А «превращение НАТО в доминирующую военно-политическую силу в Европе» оценивается как угроза «нового раскола континента»[7].

И всё же на первом этапе формировалось более или менее общее понимание невозможности новой войны в Европе. Инструменты для такой войны стабильно демонтировали, пусть и не всегда в рамках согласованных подходов по разоружению. Ситуация двигалась к стабилизации, хотя приоритеты и картина угроз у России и НАТО весьма различались.

Расширение и страхи

Второй этап – расширение и страхи – связан с движением НАТО на восток. Первоначально вызов носил характер скорее политический или даже психологический, а не военный. Детализация особенностей восприятия данного процесса в России и других странах[8] заслуживает отдельного исследования, мы же остановимся на ключевых фактах.

Страны, ранее бывшие союзниками или даже частями России, вступили в противостоящий ей военный блок.

Блок продолжает не просто существовать и «исключать» Россию, но и продвигается к её границам.

Процесс сопровождается игнорированием возражений и беспокойства Москвы.

Процесс открыт для присоединения всё большего числа пограничных с Россией государств.

На первых порах предпринимались шаги, нацеленные на смягчение ситуации. Помимо упомянутого Основополагающего акта Россия – НАТО подписаны и вступили в силу Договор по открытому небу, а затем и Венский документ 2011 года. Из стенограмм и переписки президентов Бориса Ельцина и Билла Клинтона следует, что лидеры России и США на тот момент ещё не рассматривали происходящее в контексте военных угроз[9]. Но произошло несколько событий, которые значительно, если не радикально, повлияли на российские оценки военно-политических и военно-технических тенденций в Европе. Наиболее важной была кампания 1999 г. – боевая операция НАТО против Югославии без одобрения Совета Безопасности ООН с использованием высокоточного оружия большой дальности. В России сразу увидели в этом сценарии угрозу для себя – например, с использованием второй чеченской войны в качестве предлога. Это привело к ряду изменений в военном планировании, концепции, доктрине и приоритете закупок[10]. Оглядываясь из 2021 г., можно говорить об успехах как минимум части этих изменений, в частности в области информационного сопровождения боевых действий, развития и развёртывания защиты от средств воздушно-космического нападения и высокоточного оружия большой дальности.

Символическая миссия «Балтийской воздушной полиции» (БВП, официально – «Миссия НАТО по патрулированию воздушного пространства стран Балтии») стала ещё одним предвестником будущих кризисов. БВП не имела и не имеет особого военного значения, но истребители стран НАТО (пусть и на ротационной основе) стали фиксироваться около российского «окна в Европу». Уже в наши дни самолёты, приписанные к «совместным ядерным миссиям» НАТО (например, бельгийские F-16 с авиабазы Кляйне Брогель[11]), появляются в странах Балтии, что вряд ли является осознанным посланием, но вполне может быть так истолковано. Нельзя не упомянуть о передовом базировании элементов противоракетной обороны США в Европе, что стало основанием для серии мероприятий по российскому военному строительству на европейском направлении, в том числе в части развёртывания оперативно-тактических ракетных комплексов[12].

В очередной Стратегической концепции НАТО, одобренной в апреле 1999 г., отмечается «исключительная роль» России в обеспечении евроатлантической безопасности[13]. А вот в Концепции национальной безопасности Российской Федерации, уточнённой в 2000 г., НАТО прямо фигурирует как элемент угрозы и в международной («расширение НАТО на восток»), и в военной («возведённый в ранг стратегической доктрины переход НАТО к практике силовых (военных) действий вне зоны ответственности блока и без санкции Совета Безопасности ООН») сферах[14].

Кстати, при оценке военной мощи стран НАТО в Европе после расширения с использованием методологии ДОВСЕ отмечается: совокупные количественные показатели оставались даже ниже тех, что были приняты для исходных шестнадцати стран[15]. Данный фактор в сочетании с изменением характера военного противоборства из-за развития высокоточного оружия большой дальности и инфраструктуры его применения говорит о необходимости разработки более совершенных методов сопоставления военных потенциалов.

В российских вооружённых силах проявились две взаимосвязанные, но разнонаправленные тенденции. Одна из них заключалась в повышении роли ядерного оружия, включая нестратегическое, а другая – в наращивании потенциала высокоточного оружия большой дальности в неядерном оснащении. Они дополнялись непрерывным развитием систем воздушно-космической обороны и в совокупности должны были способствовать стратегическому сдерживанию и предотвращению эскалации[16].

Ресургенция и паника

Успешная российская операция по принуждению Грузии к миру в 2008 г. стала символическим началом третьего этапа – ресургенция и паника. Россия продемонстрировала способность защищать собственные «красные линии», в том числе военными способами. Вооружённые силы Российской Федерации напомнили, что могут сокрушить любого противника вблизи своих границ и почти любого в глобальном масштабе. Обнажились, правда, и весьма значительные проблемы, включая область систем боевого управления[17].

Перезагрузка в российско-американских отношениях оказалась именно «перегрузкой», как по ошибке было написано на знаменитой красной кнопке, которую Хиллари Клинтон подарила Сергею Лаврову. Глобальные военные угрозы нарастали, несмотря на избирательное сотрудничество, как, например, в случае взаимодействия по иранской ядерной программе. Отсутствие позитивных изменений в Европе, включая планы по развёртыванию противоракетной обороны[18], стало усугубляющим фактором.

В Заявлении о безопасности Североатлантического союза 2009 г. подчёркивается: «расширение НАТО стало историческим успехом», а «двери НАТО остаются открытыми»[19]. Этот тезис присутствует и в Стратегической концепции обороны и обеспечения безопасности 2010 г., которая включает в себя следующее: «НАТО не представляет угрозы для России»[20]. Насколько эти документы и связанная с ними политика на самом деле закрепили готовность обеспечить военную безопасность новых членов НАТО, судить трудно. В основном имели место символические (зачастую провокационные) жесты, например, в отношении стран Балтии. На фоне долгого периода сокращения либо стагнации военных расходов практически во всех странах НАТО реальный вооружённый конфликт как будто бы оставался за скобками военного (и политического) планирования. С одной стороны, государства альянса были уверены в сдерживающем потенциале вооружённых сил США, с другой – в том, что деградация российских Вооружённых сил, да и России в целом продолжится. В российских документах соответствующего периода тематика расширения НАТО, развёртывания ПРО в Европе и так далее окончательно стала ключевой.

Вплоть до украинского кризиса 2013–2014 гг. стороны не стремились к количественному наращиванию военной мощи и соблюдали (да и продолжают соблюдать) положения Основополагающего акта. События вокруг Украины привели к дальнейшему упадку отношений, но теперь он сопровождался параллельным наращиванием военных потенциалов. Североатлантический альянс реализовал ряд инициатив по укреплению сдерживания, в том числе путём создания баз передового хранения военной техники США, многонациональных боевых групп в странах Балтии и Польше, увеличением присутствия военных кораблей НАТО вблизи российских военно-морских баз и значительно большим количеством патрулей бомбардировщиков. В России воссозданы 1-я гвардейская танковая и 20-я общевойсковая армии в Западном военном округе, сформирован армейский корпус в Калининградской области. После вступления Крыма в состав России значительно модернизирован и усилен Черноморский флот, равно как и сухопутные войска и войска ПВО на полуострове. Организационные мероприятия по наращиванию потенциала на западном направлении продолжаются[21].

Гражданская война в Сирии и российская поддержка законного правительства предоставили возможность испытать высокоточное оружие большой дальности ВМФ и ВКС России. Крылатые ракеты «Калибр» и Х-101 – к удивлению многих комментаторов – показали неплохие характеристики. Наличие соответствующих систем (и дальнейший рост их числа) в европейской части России влияет на региональный баланс сил между Россией и НАТО.

Высокоточное оружие большой дальности в каждый дом

С этого момента можно говорить о четвёртом этапе, особую роль в котором играет именно высокоточное оружие большой дальности, в частности гиперзвуковое. В Европе арсеналы соответствующих сил и средств наращиваются, Россия была и остаётся в положении догоняющего НАТО. Но в последние годы ситуация выравнивается, и ключевую роль играют не ставшие пугалом оперативно-тактические ракетные комплексы «Искандер-М» и в особенности крылатая ракета 9М729, а крылатые ракеты морского («Калибр») и воздушного (Х-101) базирования нового поколения. Несмотря на наличие отдельных образцов крылатых ракет большой дальности и для российской тактической авиации, основным носителем остаётся дальняя авиация. В целом системы обозначаются как силы неядерного сдерживания.

Со стороны НАТО следует учитывать потенциал постоянно базируемых в Европе эсминцев ВМС США, периодически развёртываемых американских тяжёлых бомбардировщиков, ударные силы британского и французского флотов, а также крылатые ракеты воздушного базирования для тактической авиации.

Ситуация может радикально измениться в обстановке пост-ДРСМД и в отсутствие адекватной реакции НАТО на российскую инициативу о моратории на развёртывание соответствующих систем[22]. Появление в Европе крылатых ракет и гиперзвуковых систем наземного базирования средней дальности американского производства (MRC Typhon в виде сухопутных версий ракет «Томагавк» и SM-6, гиперзвуковой комплекс LRHW Dark Eagle и ОТРК повышенной дальности PrSM) заставит Россию реагировать. Видимо, тогда и будут продемонстрированы объявленные ещё в феврале 2019 г. «приземлённый “Калибр”» и «гиперзвуковая ракета наземного базирования средней дальности»[23]. Для управления соответствующими ракетными подразделениями в Европе возрождено 56-е командование артиллерии Армии США[24], в своё время отвечавшее за пресловутые «Першинги».

Таблица 1. Некоторые количественные показатели, характеризующие относительные изменения военных потенциалов России и НАТО[25].

Представленные в таблице данные являются достаточно условными в связи с известными ограничениями при использовании «абсолютных» цифр в приложении к столь чувствительной теме, как военные расходы. Однако и они позволяют отметить общую тенденцию по опережающему сокращению числа российских военнослужащих (притом, что общее число военнослужащих альянса также сокращалось, несмотря на расширение НАТО) и опережающему росту российских военных расходов, хотя доля их относительно общих расходов стран НАТО остаётся скромной. Использованные десятилетние интервалы позволяют отразить среднесрочные тенденции в рассматриваемой области без оглядки на ежегодные флуктуации. Расходы НАТО на оборону в 2020 г. уже превышают 1 трлн долларов (прирост более чем на 15 процентов к 2015 г.), а в России произошло сокращение на 10 с лишним процентов – до без малого 67 млрд долларов. Сравнение таких расходов в условных долларах США является не совсем корректным, особенно в российском случае, но позволяет оценить общие тенденции.

Субрегиональные тенденции

Стоит отметить несколько частных примеров соотношения российско-натовских военных потенциалов.

Одна из самых примечательных ситуаций сложилась в районе Балтийского моря. Здесь Россия и НАТО фактически находятся в образцовом тупике: и Калининградская область, и три балтийских государства-члена альянса чрезвычайно уязвимы. Если начинается крупная война, они будут потеряны почти сразу, но эти территории могут стать плацдармом для первого удара по противнику, тем самым заставляя перераспределять военные ресурсы в том числе и в прилегающих районах на случай наиболее негативного сценария.

Этот субрегион можно условно расширить путем включения в него Белоруссии – единственного полноценного военного союзника Российской Федерации, участницы Союзного государства и ОДКБ. Он может распространиться и на Польшу с её очевидным желанием стать крупнейшей военно-политической державой в Центральной и Восточной Европе. При обсуждении военной ситуации нельзя не упомянуть и печально известный Сувалкский коридор на польско-литовской границе, разделяющий Белоруссию и Калининградскую область. Некоторые сравнивают его с другим коридором, популярным в ходе прошлой холодной войны – Фульдским. Однако российских или белорусских военных этот «коридор», кажется, не особенно волнует[26].

Важнейшее пространство – Арктика. Для России это естественное продолжение её территории, важный транспортный маршрут, источник ресурсов и, конечно, место дислокации самой мощной части её ВМФ – Северного флота. Но регион крайне уязвим, а его защита от возможных ударов НАТО, направленных, например, на российские стратегические подводные ракетоносцы, потребляет много ресурсов. Развёртывание в регионе любого числа ударных платформ является для блока относительно простой задачей[27].

Несмотря на реальный рост военных потенциалов вдоль линии или даже линий соприкосновения России и стран НАТО, ощущения угрозы горячего конфликта нет. Теории управления эскалацией, «эскалационное доминирование» и тому подобные имеют право на существование, однако их сложно проверить на практике – такая проверка рискует оказаться последней.

Наращивание потенциалов в неядерной сфере служит сигналом контрагенту, что тот не получит преимущества ни на каком этапе эскалации – даже на ядерном уровне.

Реакция будет неизменно соразмерной, и, соответственно, решение об ответных действиях примут с гораздо большей вероятностью. Не случайно президент России упоминал о роли неядерных вооружений для обеспечения территориальной целостности, имея в виду невозможность применить ядерное оружие в ответ на любую агрессию[28].

Отсутствие взаимности

Несмотря на официальные и публичные призывы России ограничить масштабы и географию военных учений[29], НАТО (и особенно Соединённые Штаты) делают прямо противоположное. Ярким примером стали многочисленные полеты вблизи российских границ, выполняемые тяжёлыми бомбардировщиками, которые развёрнуты в Европе и Азиатско-Тихоокеанском регионе при поддержке «союзной и партнёрской» авиации. Стратегическое командование США официально заявило, что их миссия состоит в демонстрации способности «генерировать обычную [неядерную] огневую мощь по всему миру»[30]. В России такие действия были восприняты как крайне провокационные[31], особенно если иметь в виду возможности современного оружия воздушного базирования, включая обычные крылатые ракеты семейства JASSM и морские мины Quickstrike.

Российская сторона, напротив, приняла некоторые меры по деэскалации. Не было симметрично увеличенных полётов дальних самолётов ВКС вблизи границ Соединённых Штатов (хотя военное руководство проводило брифинги о действиях США, подчёркивая их эскалационный характер), а стратегические военные учения «Кавказ-2020» перенесли вглубь российской территории. Никаких крупных действий в Чёрном море или связанных с ними событий в Крыму не было вообще. Данный подход сохраняется и в 2021 г.[32], несмотря на отсутствие интереса к взаимности с натовской стороны.

Наиболее ярким симптомом искажённого восприятия реальности являются сценарии конфликтов в Европе, отыгранные в рамках командно-штабных учений в американском Совете национальной безопасности в конце президентского срока Барака Обамы. По ходу игры американский «символический» ядерный удар наносился по территории Белоруссии, вообще не участвовавшей в конфликте[33]. Кстати, НАТО принципиально игнорирует ОДКБ, хотя последняя стремится установить связи для обсуждения региональной безопасности[34].

* * *

За три десятилетия после радикального изменения военно-политической обстановки в Европе, связанного с распадом СССР и ОВД, тренд на снижение напряжённости сменился на противоположный. Существуют работающие либо потенциально работающие инструменты для предотвращения кризисов, хотя, например, ОБСЕ не стала основой архитектуры общей и неделимой безопасности. Ход процессов, вероятно, диктуется не объективными интересами задействованных акторов, а сиюминутными соображениями, связанными с внутриполитической логикой, недостатком осознания последствий тех или иных шагов и растущей нехваткой понимания противоположной стороны.

Остаётся надежда на диалог военных, прежде всего российско-американский. Негативный эффект от запрета по умолчанию на контакты между военными России и США публично признал председатель Объединённого комитета начальников штабов генерал Марк Милли[35].

--

СНОСКИ

[1] Заявление МИД России об ответных мерах на решения Североатлантического альянса в отношении Постоянного представительства России при НАТО в Брюсселе // МИД России. 18.10.2021. URL: https://www.mid.ru/ru/press_service/spokesman/official_statement/-/asset_publisher/t2GCdmD8RNIr/content/id/4907931 (дата обращения: 24.10.2021).

[2] Нас выводили в чистое поле // Красная звезда. 21.04.2004. URL: http://old.redstar.ru/2004/04/21_04/3_04.html (дата обращения: 17.10.2021).

[3] Вооружённые силы России: власть и политика / С.Э. Миллер, Д.В. Тренин. Кембридж, Лондон: МТИ-пресс, 2005. 293 с.

[4] Противоракетное наступление // Коммерсант. 13.10.2007. URL: https://www.kommersant.ru/doc/814443 (дата обращения: 17.10.2021).

[5] Financial and economic data relating to NATO Defence // North Atlantic Treaty Organization. 18.12.2001. URL: https://www.nato.int/cps/en/natolive/news_18837.htm (дата обращения: 17.10.2021).

[6] The Alliance’s New Strategic Concept // North Atlantic Treaty Organization. 07.11.1991. URL: https://www.nato.int/cps/en/natohq/official_texts_23847.htm (дата обращения: 24.10.2021).

[7] Указ Президента Российской Федерации от 17 декабря 1997 г. No. 1300.

[8] Radchenko S. ‘Nothing but humiliation for Russia’: Moscow and NATO’s eastern enlargement, 1993-1995 // Journal of Strategic Studies. 2020. Vol. 43. No. 6-7. P. 769-815. DOI: 10.1080/01402390.2020.1820331.

[9] «Я ходил на медведя один на один» // Коммерсант. 01.09.2018. URL: https://www.kommersant.ru/doc/3730675 (дата обращения: 24.10.2021).

[10] Arbatov A. The Transformation of Russian Military Doctrine: Lessons Learned from Kosovo and Chechnya // George C. Marshall European Center for Security Studies. July, 2000. No. 002. URL: https://www.marshallcenter.org/en/publications/marshall-center-papers/transformation-russian-military-doctrine-lessons-learned-kosovo-and-chechnya/transformation-russian-military (дата обращения: 17.10.2021).

[11] Кристенсен Г. Запись в социальной сети «Твиттер». Апрель 2020 г. URL: https://twitter.com/nukestrat/status/1252305747406467074?s=20 (дата обращения: 17.10.2021).

[12] «Если перечисленных мер будет недостаточно, Российская Федерация разместит на западе и на юге страны современные ударные системы вооружений, обеспечивающие огневое поражение европейского компонента ПРО. Одним из таких шагов станет развёртывание ракетного комплекса “Искандер” в Калининградском особом районе» (см. Заявление президента в связи с ситуацией, которая сложилась вокруг системы ПРО стран НАТО в Европе // Президент России. 23.11.2011. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/13637 (дата обращения: 17.10.2021).

[13] Стратегическая концепция североатлантического союза // North Atlantic Treaty Organization. 24.04.1999. URL: https://www.nato.int/cps/en/natohq/official_texts_27433.htm?selectedLocale=ru (дата обращения: 24.10.2021).

[14] Указ Президента Российской Федерации от 10.01.2000 г. No. 24.

[15] Загорский А.В. Россия в системе европейской безопасности. М.: ИМЭМО РАН, 2017. 139 с.

[16] Sokov N. Modernization of Strategic Nuclear Weapons in Russia: The Emerging New Posture // PONARS Working Paper. May, 1998. No. 6. URL: https://www.armscontrol.ru/start/publications/ns9812.htm (дата обращения: 17.10.2021); Kofman M., Fink A., Edmonds J. Russian Strategy for Escalation Management: Evolution of Key Concepts // CNA. April, 2020. URL: https://www.cna.org/CNA_files/PDF/DRM-2019-U-022455-1Rev.pdf (дата обращения: 17.10.2021).

[17] Барабанов М.С., Лавров А.В., Целуйко В.А. Танки Августа. М.: ЦАСТ, 2009. 144 с. URL: http://cast.ru/files/the_tanks_of_august_sm.pdf (дата обращения: 17.10.2021).

[18] Автор не может не отметить, что американские коллеги (в том числе бывшие официальные лица) в личных беседах ни разу не признали наличие логической связи между ограничением иранской ядерной программы и ПРО США в Европе.

[19] Заявление о безопасности Североатлантического союза // North Atlantic Treaty Organization. 04.04.2009. URL: https://www.nato.int/cps/en/natohq/news_52838.htm?selectedLocale=ru (дата обращения: 24.10.2021).

[20] Активное участие, современная оборона // North Atlantic Treaty Organization. 19.11.2010. URL: https://www.nato.int/cps/en/natohq/official_texts_68580.htm?selectedLocale=ru (дата обращения: 24.10.2021).

[21] Шойгу сформирует 20 новых соединений и воинских частей в ответ на действия НАТО // Интерфакс. 31.05.2021. URL: https://www.interfax.ru/russia/769719 (дата обращения: 17.10.2021).

[22] Заявление Владимира Путина о дополнительных шагах по деэскалации обстановки в Европе в условиях прекращения действия Договора о ракетах средней и меньшей дальности (РСМД) // Президент России. 26.10.2020. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/64270 (дата обращения: 17.10.2021).

[23] Встреча с Сергеем Лавровым и Сергеем Шойгу // Президент России. 02.02.2019. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/59763 (дата обращения: 17.10.2021).

[24] Vandiver J. Blast from the past: Cold War artillery command in Germany resurrected and restructured // Stars and Stripes. 12.08.2021. URL: https://www.stripes.com/branches/army/2021-08-12/two-star-general-commander-new-artillery-unit-germany-2530791.html (дата обращения — 17.10.2021).

[25] Автор выражает благодарность А.М. Мальцеву, преподавателю факультета соци- альных наук НИУ ВШЭ, предоставившему доступ к базе данных, собранной на основе информации из докладов «Военный баланс» (The Military Balance) Международного ин- ститута стратегических исследований. В статье также использованы данные из раздела официального сайта НАТО, посвящённого оборонным расходам (Information on defence expenditures // North Atlantic Treaty Organization. 11.07.2021. URL: https://www.nato.int/cps/ en/natohq/topics_49198.htm (дата обращения: 28.10.2021)), и база данных СИПРИ о воен- ных расходах (SIPRI Military Expenditure Database // Stockholm International Peace Research Institute. URL: https://www.sipri.org/databases/milex (дата обращения: 28.10.2021)).

[26] Методика оценки эффективности выполнения огневых задач подразделениями армейской авиации в тёмное время суток с учётом метеорологических условий / В.В. Аристов, В.И. Ковалев, В.В. Белоножкин, С.В. Митрофанова // Воздушно-космические силы. Теория и практика. 2019. No. 12. С. 11-19.

[27] English R.D., Gardner M.G. Phantom Peril in the Arctic // Foreign Affairs. 29.09.2020. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/united-states/2020-09-29/phantom-peril-arctic (дата обращения:17.10.2021).

[28] Ежегодная пресс-конференция Владимира Путина // Президент России. 17.12.2020. URL: http://kremlin.ru/events/president/news/64671 (дата обращения: 24.10.2021).

[29] Александр Грушко: Не уверены, что НАТО воздержится от провокаций во время парада Победы // ТАСС. 06.06.2020. URL: https://tass.ru/interviews/8665017 (дата обращения: 17.10.2021).

[30] Стратегическое командование США. Видео опубликовано в социальной сети «Твиттер». 14.10.2020. URL: https://twitter.com/US_Stratcom/status/1316444895209492481?s=20 (дата обращения: 17.10.2021).

[31] Начальник Главного оперативного управления Генерального штаба ВС РФ генерал-полковник Сергей Рудской провел брифинг для представителей СМИ // Минобороны России. 01.06.2020. URL: https://function.mil.ru/news_page/country/more.htm?id=12295316@egNews (дата обращения: 17.10.2021); Главнокомандующий ВКС провел брифинг для военных атташе иностранных государств // Минобороны России. 11.09.2020. URL: https://function.mil.ru/news_page/country/more.htm?id=12313777@egNews (дата обращения: 17.10.2021).

[32] «Также обращаю ваше внимание, что в рамках российской добровольной инициативы об удалении районов масштабных учений от линии соприкосновения Россия — НАТО основные практические действия войск будут проводиться на территории Российской Федерации на значительном удалении от западной границы государства» (cм.: Главное управление международного военного сотрудничества Минобороны РФ провело брифинг о подготовке совместного стратегического учения «Запад-2021» // Минобороны России. 20.08.2021 URL: https://function.mil.ru/news_page/country/more.htm?id=12378427@egNews (дата обращения: 17.10.2021)).

[33] Стефанович Д.В. США пригрозили Беларуси «ядерной дубиной» // Евразия. Эксперт. 23.03.2020. URL: https://eurasia.expert/ssha-prigrozili-belarusi-yadernoy-dubinoy/ (дата обращения: 24.10.2021).

[34] Открытое обращение министров иностранных дел государств – членов ОДКБ к министрам иностранных дел государств-членов Организации Североатлантического договора об укреплении взаимного доверия и развитии сотрудничества 22 мая 2019 г., г. Бишкек // ОДКБ. 22.05.2019. URL: https://odkb-csto.org/documents/statements/otkrytoe-obrashchenie-ministrov-inostrannykh-del-gosudarstv-chlenov-odkb-k-ministram-inostrannykh-de/ (дата обращения: 24.10.2021).

[35] Baldor L.C. Milley: US should explore more military talks with Russia // Military Times. 24.09.2021. URL: https://www.militarytimes.com/news/pentagon-congress/2021/09/24/milley-us-should-explore-more-military-talks-with-russia/ (дата обращения: 17.10.2021).

Россия. США. НАТО > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 8 ноября 2021 > № 4046517 Дмитрий Стефанович

Сдерживание после холодной войны

МЭРИ ЭЛИЗ САРОТТ

Почётный профессор Школы передовых международных исследований Джонса Хопкинса.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Саротт М.Э. Сдерживание после холодной войны // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 44-60.

КАК ВАШИНГТОН ПОТЕРЯЛ ПОСТСОВЕТСКИЙ МИР

15 декабря 1991 г. госсекретарь США Джеймс Бейкер прибыл в Москву, погрузившуюся в политический хаос, чтобы встретиться с российским лидером Борисом Ельциным, пытавшимся в то время перехватить власть у своего заклятого противника президента СССР Михаила Горбачёва. Ельцин только что сделал шокирующее заявление: он вместе с лидерами Белоруссии и Украины собирается распустить Советский Союз. Их целью было превратить Горбачёва в президента несуществующей страны.

Тогда это казалось отличным решением, и ещё через десять дней им удалось добиться своего. Горбачёв ушёл в отставку, а Советский Союз прекратил существование. Однако долгосрочные последствия сложнее осознать.

Ещё до ельцинского гамбита Бейкера тревожило желание некоторых советских республик стать независимыми, что могло привести к кровопролитию. 19 ноября 1991 г. он спросил Александра Яковлева, одного из советников Горбачёва, вызовет ли выход Украины из состава СССР насильственное сопротивление России. Яковлев был настроен скептически и ответил, что на Украине живет 12 млн русских, «многие состоят в смешанных браках», «так что о какой войне может идти речь». «Об обычной войне», – просто ответил Бейкер.

Когда Ельцин повысил ставки, призвав к полному разрушению Советского Союза, у Бейкера появился новый страх. Что случится с огромным советским ядерным арсеналом после распада централизованной системы управления и контроля? Он говорил своему боссу, президенту Джорджу Бушу-старшему, что распадающаяся империя «с тридцатью тысячами единиц ядерного оружия представляет невероятную опасность для американцев, и они призовут нас к ответу, если мы не отреагируем». Целью визита Бейкера в декабре 1991-го было выяснить, кто после роспуска СССР сохранит власть и будет принимать решение о ядерных пусках и как может быть передан этот судьбоносный приказ. Прибыв в Москву, он сразу перешёл к делу. Но даст ли Ельцин ответы на эти вопросы?

Примечательно, что президент России всё ему рассказал. Открытость Ельцина была частью гамбита с целью заручиться поддержкой Соединённых Штатов в борьбе с Горбачёвым и добиться финансовой помощи. Но это было и сигналом, что он хочет перезапустить отношения Москвы с Западом на основе открытости и доверия. Ельцин и Бейкер вскоре начали работать в тандеме, чтобы после распада СССР возникло только одно ядерное государство – Россия.

Это сотрудничество пережило проигрыш Буша на выборах в 1992 году. Ельцин продолжил взаимодействовать с президентом Биллом Клинтоном, министрами обороны США Лесом Аспеном, Уильямом Перри и Стробом Тэлботом, главным советником Клинтона по России, над тем, чтобы советское ядерное оружие в Белоруссии, Казахстане и прежде всего на Украине было уничтожено или перевезено в Россию. На саммите в 1997 г. Ельцин даже спросил Клинтона, могут ли они перестать постоянно держать руку на ядерной кнопке: «Что, если мы перестанем всё время держать палец на кнопке?» «Если мы всё сделаем правильно в ближайшие четыре года, возможно, нам не придётся больше думать об этой проблеме», – ответил Клинтон.

Однако к концу 1990-х гг. доверие исчезло. Владимир Путин, которого Ельцин выбрал своим преемником, особо не распространялся о своих намерениях в беседах с Клинтоном и Тэлботом в 1999 году. Вместо того чтобы поделиться протоколами ядерных пусков, Путин мастерски доказал необходимость более жёсткой политики Кремля, описав печальные последствия уменьшения российского влияния: в бывших советских регионах, сказал он, террористы играют в футбол отрубленными головами заложников.

Как позже отмечал Путин, «запустив “парад суверенитетов” (термин, обозначающий стремление советских республик к независимости в 1990—1991 гг.), Россия сама способствовала развалу СССР», что открыло возможности для ужасающего беззакония. По его мнению, Москва должна была окопаться внутри Союза и за рубежом, вместо того чтобы отходить в сторону, пока страны бывшего советского блока в поисках выгоды переходили на сторону Запада. «Мы бы избежали многих проблем, если бы так поспешно не ушли из Восточной Европы», – говорил он.

Став президентом, Путин начал сворачивать с пути демократизации ельцинской эпохи и сотрудничества с Вашингтоном. Хотя и случались эпизоды в духе начала 1990-х гг. – выражение сочувствия и поддержки после терактов 11 сентября 2001 г., ядерное соглашение 2010 г. – общий тренд стал негативным. Отношения достигли рекордно низкого уровня во время конфликтов России с Грузией в 2008-м и с Украиной в 2014 году. С 2016 г. они ухудшились ещё больше из-за российских кибератак на американский бизнес, политические институты и выборы.

Почему отношения Москвы и Вашингтона настолько испортились? Ход истории редко обусловлен какой-то одной причиной, нынешний упадок отношений – кумулятивный продукт американской и российской политики за определённый период времени.

Но нельзя игнорировать тот факт, что конкретная политика США оказалась дополнительным бременем для молодой российской демократии, когда она особенно нуждалась в друзьях, – речь идёт о том, как Вашингтон расширял НАТО.

Само по себе расширение было оправданной реакцией на геополитическую ситуацию 1990-х годов. Североатлантический блок к тому времени уже расширялся несколько раз. Учитывая, что страны бывшего советского блока активно стремились в альянс, решение пустить их нельзя считать беспрецедентным или необоснованным.

Неразумно было расширять альянс, не учитывая геополитические реалии. Чем ближе инфраструктура НАТО – базы, войска и, главное, ядерное оружие – пододвигалась к Москве, тем больший политический урон наносился сотрудничеству с Россией. Некоторые американские политики понимали проблему и предлагали поэтапное расширение, чтобы минимизировать ущерб. Многообещающая альтернативная модель позволила бы избежать новых разграничительных линий в Европе, но в Вашингтоне её не поддержали.

Победу праздновали сторонники универсального подхода. Ошибка Вашингтона заключалась не в расширении НАТО, а в том, как это было сделано – в результате недовольство Москвы максимально обострилось и спровоцировало ответную реакцию. В 2014 г. Владимир Путин обосновывал захват Крыма тем, что это был необходимый ответ на «размещение инфраструктуры НАТО у наших границ».

Холодные войны обычно длятся долго, поэтому оттепели особенно ценны. Ни одна из сторон не использовала оттепель 1990-х гг. по максимуму. Сегодня, когда США и Россия конфликтуют из-за санкций, кибератак и других вопросов, мы понимаем, что выбор, сделанный 30 лет назад, имеет долгосрочные последствия. Страны по-прежнему обладают более чем 90% ядерных боеголовок в мире и способны уничтожить практически всё живое на планете. При этом они разрушили почти все двусторонние соглашения по контролю над вооружениями и не хотят заменить их новыми.

Понимание упадка американо-российских отношений и того, как этому способствовало расширение НАТО, поможет Соединённым Штатам лучше управлять долгосрочным стратегическим соперничеством в будущем. Как показали 1990-е гг., то, как Вашингтон ведёт соперничество, оказывает не менее глубокое воздействие, чем оно само по себе.

Что пошло не так

Чтобы понять, что пошло не так в американо-российских отношениях, нужно выйти за рамки привычного бинарного подхода, когда расширение НАТО оценивают как хорошее или плохое явление, и сосредоточиться на том, как рос альянс. После краха советской власти в Европе (в ответ на просьбы стран, вышедших из-под влияния Москвы и желавших самостоятельно выбирать, в какой союз входить) НАТО в результате многочисленных расширений раздулась до 30 стран, где в совокупности проживает около миллиарда человек.

Новые исторические свидетельства показывают: американские лидеры были настолько зациклены на расширении НАТО в выбранной ими манере, что не задумывались ни о рисках этого пути, ни о том, какие действия, зачастую наносящие урон ей самой, станут результатом западной политики. Иными словами, расширение было обоснованным, проблема в том, как оно реализовывалось.

Хотя НАТО – альянс множества стран, в основном он отражает точку зрения США, когда речь заходит о гарантиях статьи 5 Североатлантического договора – обещание рассматривать нападение на одну страну-участницу как нападение на всех. Поэтому превалировал американоцентричный универсальный подход, хотя других членов тревожила географическая проблема: чем ближе границы альянса подходят к России, тем выше риск, что расширение сведёт на нет новое сотрудничество с Москвой и поставит под угрозу прогресс в сфере контроля над вооружениями.

Скандинавские члены альянса, такие как Норвегия, осознавали особенности соседства с СССР и в предыдущие десятилетия мудро придерживались более гибкого подхода к членству в НАТО. Норвегия, единственная страна из изначальных участниц альянса, имевшая границу с Советским Союзом, решила не размещать у себя иностранные базы или иностранные войска в мирное время, а также полностью исключила присутствие ядерного оружия на своей территории или в портах. Всё это было сделано во избежание долгосрочных трений с Москвой. Такой подход мог бы стать моделью для стран Центральной и Восточной Европы, а также Балтии, которые тоже расположены вблизи России, но не контролируются ею. Некоторые политики и тогда осознавали эту динамику и выступали за поэтапный приём новых союзников в рамках так называемого «Партнёрства ради мира» (ПРМ) – программы, запущенной в 1994 г., чтобы позволить нечленам НАТО в Европе и постсоветским государствам сотрудничать с альянсом.

Но американские привычки плюс трагические решения Ельцина, приведшие к кровопролитию в Москве в 1993 г. и в Чечне в 1994-м, укрепили позиции тех, кто утверждал: Вашингтону не нужно поэтапное расширение, чтобы регулировать отношения с Россией. Наоборот, Соединённые Штаты должны проводить политику сдерживания и после холодной войны. К середине 1990-х гг. фраза «ни на один дюйм», изначально сигнализировавшая, что юрисдикция НАТО не сдвинется ни на один дюйм на восток, обрела противоположное значение: ни одна территория не может быть вне пределов полноправного членства и, кроме того, нет никаких ограничений для размещения инфраструктурных объектов альянса. Всё это происходило, как раз когда Ельцин болел, а Путин поднимался по политической карьерной лестнице. Но американские власти действовали настойчиво, даже понимая, как подчёркивал Тэлбот в заметках о роли НАТО в прекращении насилия в Боснии, что «большие мальчики в Москве», хотя и «не блещут умом», но «вполне могут нанести вред».

Пересечение черты

Чтобы разобраться в крахе американо-российских отношений, нужно вернуться к периоду, когда всё шло правильно, – к девяностым годам. В этом случае дьявол действительно в деталях – в частности, в трёх решениях, которые Вашингтон принял касательно расширения НАТО: одно при Буше и два при Клинтоне. В сумме они исключили иные варианты европейской безопасности.

Первое решение давнее. К 24 ноября 1989 г., через две недели после неожиданного падения Берлинской стены, Буш уже ощущал тектонический масштаб грядущих перемен. Пока протестующие одно за другим свергали правительства в странах Центральной и Восточной Европы, ему становилось ясно, что новые лидеры региона выйдут из Варшавского договора – принудительного военного альянса с Советским Союзом. И что тогда?

По официальным данным, Буш поднял этот вопрос в беседе с премьер-министром Великобритании Маргарет Тэтчер: «Что, если восточноевропейские страны захотят покинуть Варшавский договор? НАТО должна остаться». Тэтчер в ответ высказала удивительную идею: она предлагала «сохранить Варшавский договор». По данным британских архивов, она считала договор важным прикрытием для Горбачёва на фоне унижения из-за распада СССР. Она также отговаривала Буша от публичных заявлений в поддержку независимости прибалтийских республик, потому что не стоило ставить под вопрос границы в Европе.

Но убедить Буша ей не удалось. Его смущала идея связывать Восточную Европу Варшавским договором на неопределённый срок. Запад «не может заставить страны остаться против их воли», Буш предпочитал решить проблему, продвигая НАТО за линию холодной войны.

Министр иностранных дел ФРГ Ганс-Дитрих Геншер позже предлагал ещё один вариант: объединить НАТО и Варшавский договор в «составную систему общей, коллективной безопасности», в рамках которой «оба альянса в итоге растворятся». Бывшие диссиденты из Центральной Европы готовы были пойти ещё дальше, предлагая полную демилитаризацию региона.

Все эти варианты Буш предал анафеме, поскольку не хотел никакого растворения НАТО, а вместе с ним – и утраты лидирующей роли Соединённых Штатов в европейской безопасности. Однако в 1990 г. у Горбачёва ещё были рычаги воздействия. Благодаря победе Советского Союза над нацистами во Второй мировой войне сотни тысяч советских военнослужащих были дислоцированы в Восточной Германии, и СССР имел законное право их там сохранить. Объединение Германии было невозможно без разрешения Горбачёва. А у советского лидера был ещё один источник силы – общественное мнение.

Разделённая Германия как передовая холодной войны имела наибольшую в мире концентрацию ядерного оружия на квадратный километр. Ядерные арсеналы в ФРГ должны были сдерживать советское вторжение, поскольку обычными вооружениями НАТО было трудно остановить масштабное наступление. В случае провала сдерживания применение ракет превратило бы сердце Европы в необитаемую зону – ужасающая перспектива для немцев, для которых ставки в игре были гораздо выше, чем для других членов альянса, так как они находились на передовой. Поэтому, если бы Горбачёв предложил немцам обменять ядерное оружие на советское согласие с объединением, значительное большинство с радостью было бы «за». Кроме того, в 1990 г. в ФРГ проходили выборы. Канцлеру Гельмуту Колю приходилось прислушиваться к настроениям избирателей в вопросах объединения и ядерного оружия. Как отмечал тогда помощник Бейкера Роберт Зеллик, если бы перед выборами Коль решил дать сигнал о готовности заплатить требуемую Москвой цену, какой бы она ни была, а немцы вместе с СССР начали бы работать над объединением, НАТО тем самым «похоронили бы». Это давало возможность Москве подорвать существующий уклад трансатлантических отношений.

Госдепартамент США провёл 2 февраля 1990 г. консультации с властями ФРГ о том, как действовать в такой деликатный момент и что НАТО будет делать после холодной войны, например «расширит территориальный охват на Восточную Европу». Геншер негативно отнёсся к такой идее, так как был убеждён: Москва не разрешит объединение, если подобное расширение не будет полностью исключено. Но Буш и его Совет по национальной безопасности не сомневались, что смогут искусно продвинуть НАТО на восток, следуя, по сути, как раз скандинавской стратегии, хотя об этом и не говорили вслух. Иными словами, путём ограничения возможностей альянса на территории Восточной Германии после объединения страны и её присоединения к Североатлантическому блоку.

Однако спустя неделю Бейкер, оказавшийся не в курсе новых идей Белого дома из-за постоянных поездок, ненамеренно пересёк границы дозволенного, предложив Горбачёву печально известную гипотетическую сделку в духе Геншера, а не Буша: «Что, если Горбачёв разрешит продолжить объединение Германии, а Вашингтон согласится “ни на дюйм не продвигать юрисдикцию НАТО на восток в сравнении с нынешними границами”?» Вскоре Бейкеру пришлось отказаться от этой формулировки, поскольку он понял, что у Буша другая позиция. Через несколько недель Бейкер говорил союзникам, что использованный им термин «юрисдикция НАТО» «вносит путаницу» и, возможно, «его следует избегать в будущем». Это означало, что НАТО в итоге будет двигаться на восток при особом статусе Восточной Германии, которая станет в Европе единственной зоной, гарантированно свободной от ядерного оружия.

Таким образом, ограничив инфраструктуру НАТО в Восточной Германии и играя на экономической слабости Москвы, Буш сместил внимание Горбачёва: вместо вывода ядерного оружия с территории ФРГ – экономические бонусы за разрешение объединения Германии. В обмен на миллиарды дойчмарок в виде различных форм помощи советский лидер позволил Германии объединиться, а восточным регионам страны 3 октября 1990 г. войти в НАТО. Так он фактически разрешил альянсу преодолеть границу времён холодной войны.

К 11 октября 1991 г. Буш задумался о более амбициозных целях. Он спросил тогдашнего генсека НАТО Манфреда Вёрнера, можно ли распространить усилия альянса по созданию связующей организации для Центральной и Восточной Европы на «включение стран Балтии». Настрой Буша был очевиден, и Вёрнер не стал с ним спорить. «Да, если страны Балтии захотят присоединиться, это нужно приветствовать», – ответил он.

Никаких гарантий второго уровня

В декабре 1991 г. Советский Союз прекратил существование. Вскоре ушёл и Буш, проиграв Клинтону на президентских выборах в 1992 году. К середине 1993 г., когда новый президент собрал команду, гиперинфляция и коррупция уже ослабили перспективы демократии в России. Более того, вскоре Борис Ельцин принял ряд трагических решений, поставивших под сомнение способность страны трансформироваться в мирного демократического соседа для новых государств вблизи своих границ.

В октябре 1993 г., вступив в конфликт с противниками реформ в Верховном Совете, Ельцин отдал приказ обстрелять танками здание парламента. В результате столкновений погибли около 145 человек, 800 были ранены. Несмотря на конфликт, а возможно, из-за него, экстремистские силы продемонстрировали хорошие результаты на следующих парламентских выборах. 12 декабря 1993 г. победу одержала Либерально-демократическая партия России, которая не была «ни либеральной, ни демократической, а по всем признакам фашистской», как выразился историк Сергей Радченко.

Некоторое время многообещающие встречи «друга Билла» и «друга Бориса» отвлекали внимание от тревожных событий. Два лидера выстроили наиболее тесные отношения, когда-либо существовавшие между американским президентом и российским руководителем, Клинтон совершил больше визитов в Москву, чем другие президенты США до и после него.

Но Клинтон в то же время должен был реагировать на просьбы стран Центральной и Восточной Европы, которые стремились в НАТО. В январе 1994 г. он запустил новый план европейской безопасности, позволяющий этим странам двигаться к членству в альянсе, не вызывая при этом антагонизма Москвы. Это было «Партнёрство ради мира», идею которого предложил родившийся в Польше генерал Джон Шаликашвили, глава Объединённого комитета начальников штабов, и его советники. Этот план напоминал скандинавскую стратегию, но в более крупных масштабах.

Связь между ПРМ и членством в НАТО намеренно была нечёткой, но идея заключалась в том, что будущие участники альянса с помощью контактов между военными, совместной подготовки и операций могут начать путь к полноценному членству и гарантиям по пятой статье. Эта стратегия предполагала компромисс, приемлемый для ключевых игроков – даже для Польши, которая стремилась к полноценному членству и не хотела ждать, но понимала, что нужно следовать указаниям Вашингтона.

Кроме того, ПРМ не прочерчивало границы между странами, имеющими гарантии защиты по пятой статье, и всеми остальными. Напротив, страны могли вступить в партнёрство, а затем двигаться вперёд подходящими темпами. Это означало, что ПРМ распространялось на постсоветские государства, включая Украину, хотя они вряд ли имели возможность стать членами НАТО. Как сформулировал Клинтон в беседе с канцлером Колем 31 января 1994 г., «Украина – стержень всей идеи». Президент добавил, что будет катастрофой, «если Украина распадётся из-за влияния России или действий националистов внутри самой Украины». «Одна из причин, почему все бывшие страны Варшавского договора готовы поддержать ПРМ, оно обеспечит пространство для Украины», что невозможно в рамках НАТО, продолжил Клинтон.

Гениальность ПРМ заключалась в том, что оно уравновешивало конкурирующие интересы и даже открывало двери для России, которая в итоге могла присоединиться к партнёрству. Клинтон позже отмечал в беседе с генсеком НАТО Хавьером Соланой, что ПРМ «оказалось более значительной идеей, чем мы ожидали, – с большим количеством стран и более существенным сотрудничеством. Оно переросло в нечто значимое само по себе».

Противники ПРМ в администрации Клинтона утверждали, что, заставив страны Центральной и Восточной Европы ждать полноценных гарантий по пятой статье, партнёрство де-факто дало Москве право вето на то, когда, где и как НАТО будет расширяться. Они предлагали расширять альянс максимально быстро, принимая достойные новые демократии. В конце 1994 г. Ельцин дал в руки критикам ПРМ дополнительные аргументы, приняв решение о проведении, как он сам считал, точечной акции против сепаратистов в Чечне. На самом деле он начал жестокий, длительный и кровопролитный конфликт.

Страны Центральной и Восточной Европы ухватились за этот конфликт, чтобы доказать: они могут стать следующими, если Вашингтон и НАТО не защитят их в соответствии с пятой статьёй. В администрации Клинтона возник новый термин – «неосдерживание». Этот подход оказал влияние на Клинтона, так же как и его отношения с президентами Польши и Чехии Лехом Валенсой и Вацлавом Гавелом.

Играл роль и внутриполитический прессинг. На промежуточных выборах в ноябре 1994 г. Республиканская партия получила большинство в Сенате и Палате представителей. Избиратели одобрили расширение НАТО как часть программы республиканцев «Контракт с Америкой». Клинтон хотел выиграть второй срок в 1996 г., и результаты промежуточных выборов повлияли на его решение отказаться от варианта расширения через индивидуализированный постепенный процесс с использованием ПРМ. Он одобрил универсальный подход к расширению, который предусматривал полноценные гарантии с самого начала. В соответствии с этой стратегией Североатлантический блок в декабре 1994 г. выпустил коммюнике, в котором прямо заявлялось: «Мы ожидаем и будем приветствовать расширение НАТО, которое охватит демократические страны на востоке». Ельцин, понимая значение этих слов, был взбешён.

Госдепартамент отправил в миссию США при НАТО текст документа, который, «как полагают в Соединённых Штатах, должен возникнуть по результатам внутренних дискуссий в альянсе о расширении». В тексте говорилось, что «безопасность должна быть равной для всех союзников» и не будет «никаких гарантий безопасности второго уровня» – т.е. поэтапного членства и ограничений размещения инфраструктуры. После этого ПРМ продолжало существовать, но утратило актуальность.

Смена подходов чуть не довела главу Пентагона до отставки. По мнению Перри, прогресс в контроле над вооружениями был поразительным. Ядерная супердержава распалась, но на руинах возникло только одно государство, обладающее ядерным оружием. Другие постсоветские государства подписали Договор о нераспространении ядерного оружия. Ни одна боеголовка не сдетонировала. Появились новые соглашения о гарантиях и прозрачности, касающиеся количества и местонахождения боеголовок.

США и России удалось достичь исторического прогресса по жизненно важным вопросам, а теперь противники ПРМ застопорят работу, продвигая такую форму расширения НАТО, которую Москва посчитает угрожающей.

Перри остался, но позже сожалел, что «не боролся более эффективно за то, чтобы решение по НАТО было отложено». В 2015 г. он писал: «Спуск по скользкому склону, полагаю, начался с преждевременного расширения НАТО», и «потери от членства стран Восточной Европы оказались даже тяжелее, чем я опасался». В Москве, естественно, сразу же посчитали, что ПРМ было уловкой, хотя на самом деле это не так.

Издержки на каждый «дюйм» расширения

Значимость смены подходов Клинтона стала понятна со временем. В ходе своей первой поездки в Европу в качестве президента в январе 1994 г. он спросил лидеров НАТО: «Почему мы должны прочерчивать новую линию в Европе лишь немного дальше на востоке?» В результате «демократическая Украина» окажется на неверной стороне. Партнёрство – лучший ответ, потому что оно откроет дверь, но одновременно даст США и их союзникам по НАТО «время, чтобы обратиться к России и другим странам из бывшего Советского Союза, которые мы игнорировали в период всех этих дебатов». После отказа от ПРМ новая разделительная линия в Европе стала неизбежной.

Отвергнув ПРМ, которое обеспечило бы широкую сопричастность большой группы стран, администрация Клинтона была вынуждена решать, сколько стран станут полноправными членами НАТО. Математика казалась простой: чем больше стран, тем больше ущерб отношениям с Россией. Но за этими обманчиво простыми расчётами скрывались более глубокие проблемы. Учитывая чувствительность Москвы, присоединение к альянсу бывших советских республик – стран Балтии и Украины, а также размещение в новых странах-членах иностранных военных баз или ядерного оружия, привело бы к более высоким издержкам.

Возникли два вопроса. Чтобы снизить издержки на каждый «дюйм», должно ли расширение с полноценным членством избегать пересечения чувствительных для Москвы линий, то есть границ бывшего СССР? И нужно ли накладывать на новых членов какие-либо ограничения касательно того, что может происходить на их территории, по аналогии со скандинавской стратегией или запретом ядерного оружия в Восточной Германии?

На оба вопроса команда Клинтона ответила твёрдым «нет». Уже в июне 1995 г. Тэлбот в беседе с лидерами балтийских государств подчёркивал, что первые страны, которые вступят в НАТО, безусловно, не станут последними. К июню 1997 г. он говорил уже более определённо. Администрация Клинтона «не будет считать процесс расширения НАТО завершённым или успешным до тех пор, пока не будут удовлетворены устремления стран Балтии». Он настолько последовательно продвигал эту позицию, что его помощники стали называть её «принципом Тэлбота». Модель расширения была утверждена: оно будет происходить без учёта издержек, в полной противоположности со скандинавской стратегией.

В апреле 1999 г. на саммите по случаю пятидесятилетия Североатлантического альянса в Вашингтоне публично приветствовали заинтересованность Эстонии, Латвии и Литвы (и ещё шести стран) в полноценном членстве. Да, Соединённые Штаты могли подчеркнуть, что никогда не признавали оккупацию Прибалтики Советским Союзом в 1940 году. Но это не изменило бы значимость предпринятого шага: расширение с полноправным членством не остановится на границах бывшего Советского Союза. Вашингтон отмахнулся от опасений скандинавских лидеров, которые считали, что лучше придерживаться поэтапного решения деликатного вопроса.

Если добавить ещё военную интервенцию НАТО в Косово в марте, против которой Россия яростно возражала, можно сказать, что 1999 г. стал переломным моментом в отношениях России и США. Позже в том же году Москва приняла решение об эскалации военной операции в Чечне, это только усилило ощущение, что этап сотрудничества после холодной войны заканчивается. На американскую критику боевых действий в Чечне Ельцин отреагировал с горечью, пожаловавшись журналистам, что «Клинтон позволяет себе давить на Россию», потому что он забыл, «на минуту, на секунду, на полминуты забыл, что у России есть полный арсенал ядерного оружия». 19 ноября 1999 г. на полях стамбульского саммита Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе вербальные атаки Ельцина на Клинтона были настолько резкими, что Тэлбот, как он пишет в мемуарах, решил, что российский лидер «потерял рассудок». Согласно американской стенограмме короткой личной беседы Клинтона и Ельцина, российский президент предъявлял невероятные требования. «Отдайте Европу России, – сказал Ельцин, – потому что США находятся не в Европе. Европа должна быть делом европейцев».

Клинтон пытался парировать, но Ельцин продолжал давить: «Предоставьте Европу ей самой. Европа никогда не ощущала себя такой близкой с Россией, как сейчас». «Не думаю, что европейцы этого очень хотят», – ответил Клинтон. Ельцин резко встал и заявил: «Билл, эта встреча окончена. Она продолжалась слишком долго». Клинтон не дал своему российскому коллеге просто так уйти, он спросил, кто победит на грядущих выборах в России в 2000 году. На ходу Ельцин коротко бросил: «Путин, конечно».

Ранее двум президентам удавалось наладить отношения после разногласий, но сейчас у Клинтона не было времени. Это была его последняя встреча с президентом Ельциным. Вернувшись в Москву, Ельцин решил уйти из политики. Серьёзная болезнь сердца, алкоголизм и страх преследования истощили силы российского лидера.

Ельцин уже решил, что его преемником станет Путин, так как полагал, что более молодой политик защитит его интересы «и, возможно, интересы России тоже», как выразился эксперт по России Стивен Коткин. 14 декабря 1999 г. Ельцин, как он написал в своих мемуарах, рассказал Путину, что в последний день года тот станет исполняющим обязанности президента. Как и обещал, в канун Нового года Ельцин шокировал нацию коротким, заранее записанным телеобращением, в котором сообщил о своем уходе. Президент говорил с трудом, что только усиливало атмосферу меланхолии. Сидя на фоне новогодней ёлки, он попросил у россиян прощения. Он извинился, сказав, что «многие наши с вами мечты не сбылись», а то, «что нам казалось просто, – оказалось мучительно тяжело». Путин выполнил свою часть сделки, одним из своих первых указов предоставив Ельцину иммунитет.

Ельцин покинул Кремль около 13.00 по Москве с чувством облегчения – впервые за десятилетия он снял с себя ответственность – и велел водителю везти его к семье. Зазвонил телефон в его лимузине. Это был президент Соединённых Штатов. Ельцин попросил его перезвонить в 17.00, хотя американский президент готовился принять сотни гостей в Белом доме в честь празднования нового тысячелетия.

Между тем новый российский лидер заставил Клинтона ждать 26 часов, прежде чем вышел на контакт. 1 января 2000 г. Путин наконец нашёл 9 минут для звонка. Клинтон попытался придать благообразный вид неожиданной смене власти: «Думаю, вы отлично начали».

Разрушенные надежды

Вскоре стало ясно, что приход Путина к власти с точки зрения отношений Москвы и Вашингтона это скорее конец, а не начало. Пик американо-российского сотрудничества остался позади, в том числе и в сфере контроля над вооружениями. Упустив многолетний тренд, Вашингтон и Москва не заключили ни одного нового крупного соглашения в период президентства Клинтона. Вместо этого Россия вновь нацелила ядерные ракеты на американские и европейские города при новом лидере, начавшим в декабре 1999 г. правление, которое будет измеряться десятилетиями. Для отношений Соединённых Штатов и Россией эти события сигнализируют если не возвращение холодной войны, препятствующей любому сотрудничеству, то, безусловно, наступление убийственных морозов.

Конечно, для жителей Центральной и Восточной Европы, переживших десятилетия жестокостей, войн и подавления, вступление в НАТО на рубеже XXI века символизировало воплощение мечты о партнёрстве с Западом. Но ощущение праздника было приглушено. Как отмечала госсекретарь США Мадлен Олбрайт, «10 лет назад, когда пала Берлинская стена, люди танцевали на улицах. Сейчас эйфория прошла».

Мир, созданный в 1990-е гг., так и не воплотил надежды, появившиеся после падения Берлинской стены и распада Советского Союза. Изначально предполагалось, что постулаты либерального международного порядка победят, и жители всех стран от Атлантики до Тихого океана, а не только Запада смогут сотрудничать в рамках этого порядка. Но лидеры США и России постоянно принимали решения, противоречащие заявленным намерениям продвигать эту тенденцию. Буш говорил о единой, свободной и мирной Европе, Клинтон неоднократно декларировал желание избежать новых разграничительных линий. Тем не менее оба в итоге способствовали созданию новых разделительных линий в Европе после холодной войны. Горбачёв стремился спасти Советский Союз, Ельцин старался добиться длительной демократизации в России. Ни тот, ни другой не преуспели.

Расширение НАТО – не единственный источник этих проблем. Но то, как происходило расширение альянса, в сочетании с трагическими решениями российского руководства способствовало их усугублению.

Иными словами, невозможно всерьёз оценить роль расширения НАТО в подрыве американо-российских отношений, не учитывая то, как это происходило. Ошибка Вашингтона заключалась не в расширении альянса, а в том, как это было сделано, поскольку оно максимально увеличило трения с Москвой.

Ошибка была обусловлена неправильной оценкой прочности сотрудничества с Россией и готовности Путина нанести вред этим отношениям.

Стратегия расширения по принципу «всё или ничего» также нанесла ущерб и не упрочила демократизацию. Бывшие страны Варшавского договора успешно вступили в НАТО (а потом и в Европейский союз) и выяснили, что членство не гарантирует автоматически демократические преобразования. Как показывают исследования, перспективы поэтапного членства в международных организациях, как предусматривала программа ПРМ, были бы более эффективными в укреплении результатов политических и институциональных реформ.

Даже такой последовательный сторонник расширения НАТО, как Джо Байден, который тогда был сенатором, ещё в 1990-е гг. ощущал, что такая модель расширения вызовет проблемы. В 1997 г. он писал, «продолжение “Партнёрства ради мира”, которое оказалось более продуманным и успешным, чем, я думаю, предполагали многие, было бы наилучшим вариантом».

Главное – каким образом

Чему эта история должна научить Вашингтон? Один из главных современных вызовов для Соединённых Штатов заключается в том, что конфронтация между Западом и Россией вернулась в повестку дня. В период противоречивого президентства Дональда Трампа демократы и республиканцы мало в чём приходили к согласию, но даже некоторым представителям республиканцев не нравились симпатии Трампа к Путину. Общее ощущение, что нужно найти путь взаимодействия с Москвой, может стать основой для редкого внутриполитического консенсуса в США. Этот путь ведёт обратно к НАТО, которая всё же устояла, хотя Трампу очень нравилась идея выхода США из альянса.

Да, Трамп ушёл, но критики продолжают поднимать вопрос о целесообразности альянса. Стивен Вертхейм полагает, что Вашингтону не следует относиться к военным альянсам как к фетишу, как будто эти обязательства священны. Заявления других критиков более специфичны, в частности они касаются недавнего хаотичного вывода западных войск из Афганистана. Даже Армин Лашет, кандидат в канцлеры Германии от правоцентристского ХДС (ранее партия активно поддерживала Североатлантический альянс), осудил вывод войск как «крупнейший провал с момента основания НАТО». Европейцы увидели сознательный отказ от предварительных консультаций, и это разрушило надежды на золотой век альянса, связанные с Байденом.

Однако экспертам не стоит списывать НАТО со счетов или позволять хаосу в Кабуле свести на нет попытки восстановить трансатлантические отношения после Трампа. Тревоги европейцев оправданны, и необходимо детально обсуждать, что пошло не так в Афганистане. Но критикам стоит задуматься, к чему приведёт снижение роли альянса или его роспуск в период хаоса. Президентство Трампа, пандемия коронавируса и вывод войск из Афганистана при Байдене нанесли ущерб структуре трансатлантических отношений. Когда горит дом, не время начинать реновации – даже если они были необходимы до возгорания.

Из истории с расширением НАТО можно извлечь ещё один урок, который касается не только отношений США с Россией, но и контактов с Китаем и другими конкурентами. Неверная реализация с точки зрения времени и организации процесса может привести к провалу даже разумной стратегии, что и показал вывод войск из Афганистана. Более того, ошибки могут иметь накопительный эффект и оставить шрамы, особенно если после реализации стратегии прошли годы, а не месяцы. Чтобы добиться успеха в долгосрочном стратегическом соперничестве, нужно тщательно проработать детали.

Мэри Элиз Саротт – автор книги Not One Inch: America, Russia, and the Making of Post–Cold War Stalemate, на основе которой и написана эта статья. Опубликовано в журнале Foreign Affairs № 6 за 2021 год. © Council on foreign relations, Inc.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 8 ноября 2021 > № 4046516 Мэри Элиз Саротт

Понять перестройку. Финал «мира миров»

МИХАИЛ ГОРБАЧЁВ

Президент СССР в 1990–1991 годах.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Горбачев М. Понять перестройку. Финал «мира миров» // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 18-29.

Перестройке досталось тяжёлое наследие в сфере национальной политики и федеральных отношений. И я не могу сказать, что я и мои коллеги, начинавшие перестройку, видели всю проблему в её полном объёме.

Сейчас, конечно, совершенно очевидно, что сохранение и обновление страны, которая представляла собой «мир миров», конгломерат народов, в которой волей исторических судеб оказались вместе такие разные республики, как, скажем, Эстония и Туркменистан, объективно представляло собой задачу колоссальной сложности. В годы перестройки вырвалось наружу всё то, что копилось в этой сфере на протяжении веков и десятилетий. Не думаю, что кто-либо был к этому готов.

Исторически Советский Союз наследовал Российской Империи. Была ли она «тюрьмой народов»? Если согласиться с этим, то первым среди узников следует назвать русский народ. И в годы сталинского режима он вынес не меньшие лишения и страдания, чем другие народы Советского Союза. Всё это было. Но было и другое: опыт совместного существования и созидания и возможность сохранить в новых формах лучшее из этого опыта.

Почему такая возможность не реализовалась?

Президент Российской Федерации Владимир Путин в своих высказываниях не раз возлагал главную ответственность за распад Советского Союза на ленинскую концепцию федерации, содержавшийся в ней принцип суверенитета советских республик и возможность самоопределения вплоть до отделения. Но возникает вопрос: в этом ли причина? Мы знаем, что распались многие империи и государства, конституции которых не предусматривали такой возможности. Думаю, причины надо искать в другом.

При Сталине многонациональное государство стало закручиваться в жёсткую сверхцентрализованную унитарную систему. Центр всё решал и всё контролировал. К тому же Сталин и его соратники произвольно кроили границы, как будто с расчётом на то, чтобы никто не мог и помыслить себя вне Союза. Национальные проблемы загонялись вглубь, но они никуда не делись. За фасадом «расцвета и сближения советских народов» скрывались острые проблемы, решения которых никто не искал. Сталин рассматривал любые национальные претензии и межнациональные споры как антисоветские по своей природе и подавлял их, не тратя времени на увещевания.

Было неизбежно, что в условиях демократизации и большей свободы всё это вырвется на поверхность. Надо признать, что мы поначалу недооценили масштабы и остроту проблемы. Но когда она возникла, мы не могли действовать прежними методами подавления и запретов. Мы считали, что надо идти по другому пути, искать продуманные и взвешенные подходы, действовать методами убеждения.

Из этого мы исходили, когда в начале 1988 г. обострилась проблема Нагорного Карабаха. Корни конфликта – давние, простого решения он не имел тогда и не имеет сейчас, хотя меня пытались убедить, что оно может быть достигнуто путём перекройки границ. В руководстве страны было единое мнение: это недопустимо. Я считал, что достижение договорённости о статусе Нагорного Карабаха – дело армян и азербайджанцев, а роль союзного центра – помочь им в нормализации обстановки, в частности в решении экономических проблем. Уверен, что это была правильная линия.

Но ни партийные структуры, ни интеллигенция двух республик не сумели найти путь к согласию или хотя бы к диалогу. И их оттеснили на задний план экстремисты. События нарастали как снежный ком. В конце февраля 1988 г. в городе Сумгаит пролилась кровь. Чтобы остановить резню, пришлось задействовать войска.

В этот период, в 1987–1988 гг., я стремился выработать единый демократический подход к межнациональным спорам. Суть его заключалась в том, что национальные проблемы могут быть по-настоящему решены только в общем контексте политической и экономической реформы. И надо сказать, что первоначально национальные движения в балтийских республиках, Молдавии, Грузии, Украине выступали под лозунгами поддержки перестройки. Вопрос о выходе из Союза в 1987 г. не ставил почти никто.

Но очень быстро в национальных движениях стали брать верх сепаратистские тенденции. А партийные лидеры в республиках не умели работать в условиях демократии. Они растерялись. Это проявилось в Грузии, когда в апреле 1989 г. люди вышли на улицы и площади Тбилиси. Членам ЦК грузинской компартии надо было также выйти к народу, а они предпочли сидеть в бункере. И дошло до беды: была применена сила для «очистки» площади от демонстрантов, погиб 21 человек, десятки получили ранения.

Об этом тяжело вспоминать. Но я могу с чистой совестью сказать: решение о разгоне митинга в Тбилиси было принято за моей спиной, вопреки моей воле. Тогда и впоследствии я твёрдо придерживался своего кредо: самые сложные проблемы надо решать политическими средствами, без применения силы, без крови.

Борьба за Союз

Меня нередко критикуют за то, что, уделяя первостепенное внимание международным проблемам, их решению на основе нового мышления, я якобы недооценил остроту внутренних проблем Советского Союза, упустил возможности для их решения. В ответ могу сказать одно: львиную долю времени, внимания, сил в эти годы – особенно в 1991 г. – я отдавал внутренним делам и прежде всего усилиям по сохранению и спасению единого союзного государства. Что подвело нас к кризису 1991 года? Почему события приобрели такую остроту? Причины этого – как объективные, накопившиеся за годы и десятилетия существования советского государства, так и субъективные, связанные с ошибками и упущениями перестроечных лет.

Проблемы межнациональных и федеральных отношений и экономические проблемы сплелись в тугой узел, развязать которые можно было лишь путём решительной модернизации этих отношений и радикальной экономической реформы. Мы это осознали с опозданием, но мы не бездействовали.

Обращаясь к гражданам страны накануне 1991 г., я сказал: «Будущий год особый. На него падает решение вопроса о судьбе нашего многонационального государства. Народы страны жили вместе столетиями. Мы сейчас, может быть, как никогда остро чувствуем, что нельзя нам жить, отгородясь друг от друга. Да и выйти из кризиса, подняться на ноги, твёрдо пойти по дороге обновления мы сможем только сообща».

Я был убеждён, что проблему сохранения и реформирования Союза можно решить политическим путём, без применения силы, без кровопролития. Но уже в первой половине января разразилась гроза. Кровь пролилась в Литве. Пришедшее к власти в результате выборов руководство Литвы во главе с Витаутасом Ландсбергисом пошло по пути обострения отношений с Союзным центром, решило добиваться независимости любой ценой. Я, тем не менее, предлагал компромисс, был готов к переговорам. 12 января 1991 г. я сделал заявление, что кризис будет разрешён конституционными средствами. Но в ночь с 12 на 13 января в Вильнюсе был осуществлён захват телевизионной башни и радиостанции с участием советских войск, приведший к гибели людей.

Разумеется, президент СССР не отдавал и не мог отдать приказ о подобных действиях. Произошедшее было провокацией против меня как президента – со временем, особенно после августовского путча, это стало совершенно ясно. Есть и документы, подтверждающие это.

После кровопролития 13 января все усилия предотвратить выход Литвы, да и других прибалтийских республик из состава Союза оказались тщетными. Но борьба за Союз продолжалась. Я был уверен, что вопросы, касающиеся судьбы союзного государства, судьбы нашего народа, невозможно решать без его участия. И я был убеждён, что люди в массе своей выскажутся на референдуме за сохранение Союза и его преобразование в полнокровную федерацию.

17 марта предложенный мной референдум состоялся. 76 процентов населения страны, 71,34 процента населения России сказали «да» Союзу. Столь же впечатляющи были результаты референдума на Украине и в Белоруссии. Президент России Борис Ельцин, ставший к тому времени лидером радикальной оппозиции, и его окружение вынуждены были считаться с его итогами. Думаю, без этого голосования не могло бы быть встреч президента СССР и руководителей девяти республик, в том числе России, Украины, Белоруссии и Казахстана, в Ново-Огарёве. В рамках этих встреч удалось разрядить обстановку в стране и форсировать подготовку проекта Союзного договора. Мне и моим единомышленникам в руководстве страны пришлось одновременно бороться и с попытками сепаратистов и «радикал-демократов» расчленить Союз, и с действиями тех, кто хотел свернуть демократический процесс и отбросить страну в прошлое.

На апрельском пленуме дело дошло до требований смены руководства. Партийная верхушка свой бунт стремилась подкрепить снизу. Стали формироваться группировки, объявлявшие своей целью «борьбу с ревизионизмом», «восстановление диктатуры пролетариата». Ко мне на стол ложились десятки и сотни депеш от парткомов разного уровня, в ультимативной форме ставивших вопрос о необходимости принятия неотложных мер для спасения социалистического строя, вплоть до введения чрезвычайного положения в стране. 22 апреля при обсуждении доклада кабинета министров о выходе из кризиса экономики некоторые депутаты, с подачи тогдашнего премьер-министра Валентина Павлова и при сочувствии председателя Верховного Совета Анатолия Лукьянова, начали муссировать тему введения чрезвычайного положения в стране или в решающих секторах экономики. Мне пришлось вмешиваться и возвращать парламент в русло нормальной работы, давая отпор ярым консерваторам.

В руководстве страны, в том числе в моём ближайшем окружении, были как мои единомышленники, так и люди двуличные, рассуждавшие о своей приверженности демократии, а на деле готовые к предательству – и демократии, и меня лично. Не отрицаю право любого члена руководства иметь своё мнение и отстаивать его. Но у них были для этого все возможности, они могли делать это в открытой полемике, в открытом политическом бою. Вместо этого они избрали путь закулисного сговора и в конечном счёте – государственного переворота. Выдвижение некоторых из них – в частности, Геннадия Янаева на пост вице-президента – было с моей стороны грубым просчётом. Но тогда далеко не всё было очевидно.

Мой выбор оставался твёрдым: не сворачивать с демократического пути, отвергать «чрезвычайщину», добиваться объединения всех здоровых сил общества в интересах реформ. И когда на апрельском пленуме ЦК представители партноменклатуры поставили вопрос ребром – пусть Горбачёв либо вводит чрезвычайное положение, либо уходит с поста генерального секретаря ЦК, я сказал:

– Хватит демагогии, ухожу в отставку.

Меня стали уговаривать взять своё заявление обратно. Я отказался и ушёл в свой кабинет.

Спустя полтора часа по предложению политбюро подавляющим большинством голосов (только 13 человек проголосовало против при 14 воздержавшихся) пленум решил снять с рассмотрения выдвинутое мной предложение об отставке с поста генерального секретаря ЦК КПСС. После этого обстановка несколько разрядилась.

Но сейчас я думаю, что моё согласие остаться на посту генсека было ошибкой. Партия, как показали дальнейшие события, оставалась консервативной силой, неспособной реформировать себя и участвовать в реформировании страны.

Не выдержали испытания демократией и некоторые члены руководства. На заседании Верховного Совета в июле 1991 г. премьер-министр Павлов при поддержке руководителей силовых ведомств потребовал предоставления кабинету министров чрезвычайных полномочий. (Я не присутствовал на этом заседании – был в Ново-Огарёво, где участвовал в обсуждении заключительных положений проекта Союзного договора). Пришлось вновь давать отпор «чрезвычайщине», а кроме того, стало ясно, что в новом руководстве, которое будет сформировано после подписания договора, Павлову, председателю КГБ Владимиру Крючкову, министру обороны Дмитрию Язову, председателю Верховного Совета Лукьянову будет уже не место.

Вот в такой острейшей обстановке шла подготовка проекта Союзного договора, борьба вокруг его принципиальных положений. В итоге сложных политических манёвров, дискуссий и столкновений противоборствующих сил удалось к исходу июля вплотную приблизиться к рациональному решению коренных проблем, осложнявших ход перестройки. Подготовить тем самым необходимые предпосылки для преодоления возникшего кризиса.

Решающее значение имело, бесспорно, завершение 23 июля согласования текста Союзного договора. Были решены вопросы, связанные с правами и полномочиями республик и Союзного центра, единой денежно-кредитной политикой, налогами. В июле же началась реализация антикризисной экономической программы. Тяжело она нам далась, но в конце концов удалось прийти к варианту, который поддержали республики, готовность выполнять её положения выразили даже прибалты. Всё, что «сошлось» в июле 1991-го, явилось итогом длительных поисков и усилий на пути, начатом в апреле 1985-го. Складывались реальные предпосылки для того, чтобы вытащить страну из кризиса и масштабно продвинуть начатые демократические преобразования.

«Несоответствие требованиям момента»

То, что мы делали в эти месяцы на внешней арене, было подчинено главной цели – закрепить переход в отношениях с ведущими мировыми державами от конфронтации к сотрудничеству и в перспективе к партнёрству, начать реальную интеграцию нашей страны в мировую экономику. Это был лейтмотив, объединявший центральные события внешнеполитической повестки дня 1991 г. – моё участие в совещании «семёрки» ведущих промышленно развитых стран в Лондоне и визит в СССР президента США Джорджа Буша.

К моменту, когда я встретился с лидерами «семёрки», мы были готовы к серьёзному разговору. Перестройка освободила нас от догм, мешавших признать: без частной собственности, экономической свободы, рыночных отношений не может быть современной, эффективной экономики. Пока у нас не утвердилась гласность, пока не исчез страх, наши политики и экономисты не решались даже произнести эти слова. Но уже в 1990 г. можно было сказать: в обществе и среди экспертов сформировался консенсус о необходимости идти к рыночной экономике.

При встречах с представителями Запада осенью 1990 г. я постоянно подчёркивал: преодоление нашего экономического кризиса, реформа экономики – это наша задача, и никто не решит её за нас. Мы это понимаем. Но в успехе её должен быть заинтересован и Запад. Ведь создание в нашей огромной стране здоровой экономики отвечает его интересам. А значит, на самом остром, переломном этапе реформ мы вправе рассчитывать на встречные шаги со стороны наших партнёров. В ответ на это в высказываниях наших западных собеседников прямо или косвенно звучал мотив: реформа в СССР идёт недостаточно быстро, наша экономика всё ещё недостаточно «рыночна», а это сужает возможности встречного движения со стороны Запада.

Мы серьёзно готовились к встрече с «семёркой» в Лондоне. Весь июнь, действительно не покладая рук, работала группа по подготовке материалов и предложений для нашего участия в лондонской встрече. 8 июля результаты её работы были представлены в Ново-Огарёво руководителям республик. Обсуждение показало: между ними и президентом СССР достигнут уровень взаимопонимания, позволяющий ехать в Лондон с согласованной позицией. Все руководители республик, начиная с Ельцина, поддержали подготовленные в Ново-Огарёво документы и тезисы моего выступления в Лондоне.

Вот главная мысль этого выступления: «Наша концепция включения страны в мировую экономику исходит из необходимости радикальных перемен в СССР, но также и встречных шагов со стороны Запада (снятие законодательных и других ограничений на экономические и технические связи с СССР, участие СССР в международных экономических организациях и так далее)».

Разговор с лидерами стран Запада получился откровенный и серьёзный. Но большинство из них не проявили понимания значимости и масштабов проблемы включения нашей страны в мировую экономику и необходимого для этого содействия. Достигнутые договорённости не отвечают требованиям момента, сказала мне на встрече в советском посольстве Маргарет Тэтчер, незадолго до этого ушедшая с поста премьер-министра Великобритании.

Впоследствии некоторые комментаторы высказывали такую мысль: если бы договорённости об экономической поддержке перестройки были более конкретными и обязывающими, путчисты, возможно, не решились бы на попытку переворота в августе. Однако в целом моя оценка того, что произошло на встрече с «семёркой», остаётся положительной. В Лондоне обозначился поворот огромного значения. Вслед за политической и военной сферой начался демонтаж барьеров на пути нашей интеграции в мировую экономику.

А в конце июля состоялся визит в СССР президента США Джорджа Буша. Оглядываясь назад, я думаю, что, если бы президент быстрее и решительнее пошёл по пути взаимодействия с нами, результаты, которыми был отмечен этот визит, могли бы быть достигнуты и раньше. Но всё же это не умаляет их значения. Был подписан договор о 50-процентном сокращении стратегических наступательных вооружений. Никогда – ни до, ни после этого, ни в абсолютных цифрах, ни в относительных значениях – не было столь масштабных сокращений ядерных арсеналов. Уже это делает советско-американский саммит 1991 г. историческим событием.

Совершенно по-новому прошли и наши беседы в узком составе о ключевых проблемах мировой политики и перспективах советско-американских отношений. Главной темой для меня в этих беседах была перспектива формирования новой системы всеобщей безопасности в русле совместно (впервые за всю историю) проводимой мировой политики в соответствии с новыми критериями, которые уже прошли некоторое испытание на прочность.

Сегодня я вспоминаю об этом визите президента США, последнем в Советский Союз, с некоторой горечью. Тогда мы не знали, что произойдёт всего через три недели.

Это был бы не Горбачёв

Два удара оказались фатальными для перестройки – организованная реакционными силами, в том числе из моего окружения, попытка государственного переворота в августе 1991 г. и декабрьский сговор руководителей России, Украины и Белоруссии, оборвавший многовековую историю нашего государства.

Путчисты проиграли в открытой политической борьбе, они знали, что в обновлённом Союзе места им не найдётся. Их утверждения, что ими двигали патриотические чувства, забота о сохранении Союза – демагогия. Не скажу, что им была безразлична судьба государства. Но они отождествляли его с прежней системой и пошли на предательство в попытке сохранить её и своё положение в ней. Последствия их авантюры оказались катастрофическими для страны.

Здесь нет необходимости подробно рассказывать о событиях августа 1991 года. Я свою позицию никогда не менял, отвечаю за каждое слово, сказанное мною публично, в свидетельских показаниях по делу ГКЧП, в интервью и книгах. Это путчисты и те, кто их выгораживает, постоянно меняют свои «версии». И каждая их новая версия оказывается всё более лживой.

Три августовских дня были пережиты мною и моей семьёй на пределе человеческих возможностей. Но я сохранял присутствие духа и действовал. Я отверг ультиматум заговорщиков, требовавших объявить чрезвычайное положение, и записал на видеоплёнку заявление о незаконности действий путчистов. Это и твёрдая позиция, занятая президентом России Борисом Ельциным, заявившем об антиконституционном характере ГКЧП, предопределило поражение путча.

Но попытка государственного переворота ослабила позиции президента СССР, сорвала процесс формирования новых союзных отношений между суверенными государствами, подстегнула дезинтеграцию. Республики одна за другой приняли декларации независимости. Тем не менее я считал, что и в этих условиях нельзя сдаваться, продолжал борьбу за заключение союзного договора, понимая, насколько сложнее стала теперь эта задача. Вместе с руководителями республик нам удалось выработать заявление, с которым мы вышли на Съезд народных депутатов. В нём предлагалось всем желающим республикам подготовить и подписать договор о союзе суверенных государств, в котором каждое из них могло бы самостоятельно определять форму своего участия.

Шанс предотвратить дезинтеграцию был. После трудных, порой мучительных обсуждений мы пришли к формуле нового Союза: это будет конфедеративное союзное государство. В середине октября восемь республик подписали Договор об экономическом сообществе, начал действовать межреспубликанский экономический комитет. 14 ноября проект нового Союзного договора был вынесен на обсуждение Госсовета. После многочасового заседания мы вышли к прессе. Тогда Борис Ельцин сказал:

– Трудно сказать, какое число республик войдёт в Союз, но у меня твёрдое убеждение, что Союз будет.

Трудной проблемой было участие Украины. После путча в украинском обществе возобладало стремление к независимости. Но я был убеждён, что постепенно, путём переговоров можно будет найти форму участия и этого государства в новом Союзе. Как минимум – договориться о единых вооружённых силах и координации внешней политики. Уверен, в таком случае можно было бы избежать многого, что произошло потом и принесло людям столько горя.

Ельцин не сдержал слова. Он и его окружение принесли Союз в жертву неудержимому стремлению воцариться в Кремле. Лидеры России, Украины и Белоруссии решили судьбу Союза неправовым путём, вопреки воле народа, выраженной на референдуме 17 марта, за спиной президента СССР, руководствуясь прежде всего стремлением «убрать Горбачёва». Это объединило радикалов, сепаратистов и коммунистов – депутатов Верховного Совета России, дружно проголосовавших за одобрение сговора, состоявшегося в Беловежской пуще 8 декабря 1991 года. О последствиях не задумывались. Даже судьба вооружённых сил и ядерного оружия осталась подвешенной в воздухе: объединённые вооружённые силы СНГ быстро распались, а заявление о намерении «сохранять и поддерживать под объединённым командованием общее военно-стратегическое пространство, включая единый контроль над ядерным оружием» оказалось пустым звуком. Скоропалительность и безответственность беловежских договорённостей удивила даже американцев.

А меня больше всего удивило, более того – потрясло – безразличие общественного мнения, не осудившего развал Союза. Люди не понимали, что теряют страну…

Мне до сих пор задают вопрос: вы уверены, что после Беловежского сговора сделали всё возможное, использовали все полномочия президента для сохранения Союза? Мой ответ: да, я использовал все политические полномочия, все средства, кроме силовых. Пойти на применение силы, чтобы удержать власть – это уже был бы не Горбачёв. И чем это могло бы кончиться? Расколом всего – армии, милиции, гражданским конфликтом, а возможно и гражданской войной. Этот путь был для меня закрыт.

Ценности перестройки

Распад Союза прервал перестройку, но он ни в коем случае не был, как до сих пор утверждают мои противники и люди, не разобравшиеся в сути той эпохи, её «конечным результатом». И вообще перестройку надо оценивать не по тому, что она смогла или не успела дать, а по масштабам того поворота, которым она стала в многовековой истории России, по её позитивным последствиям для всего мира.

Меня часто спрашивают о том, как я оцениваю отдельные решения тех лет, что было верно, а что ошибочно. Конечно, у нас были ошибки. О некоторых из них сказано выше. Надо было раньше приступить к реформированию партии, к децентрализации Союза, смелее реформировать экономику. Но вот реальные результаты перестройки: прекращение холодной войны, беспрецедентные соглашения о ядерном разоружении, обретение людьми прав и свобод – свободы слова, собраний, вероисповедания, свободы выезда из страны, альтернативные выборы, многопартийность.

И главное – мы довели процесс перемен до того рубежа, когда обратить его вспять стало невозможно.

Но путь России и других республик после срыва перестройки оказался трудным и неровным. Разрыв связей, необдуманные экономические решения, незрелость и отсутствие подлинного демократизма у пришедших к власти правителей привели к драматическим, а порой и трагическим последствиям. Критиковать перестройку, уличать её инициаторов во всех грехах, разрушать оказалось легко, создавать новое на самими же устроенных руинах – гораздо труднее.

Я предупреждал, к каким последствиям может привести радикализм и безответственность, царившие в России в 1990-е годы. И эти предостережения подтвердились. Ущерб был нанесён не только экономике, но и демократическим институтам.

Мы всё ещё далеки от целей, которые были поставлены в самом начале наших преобразований, – периодической сменяемости власти, создания надёжных механизмов, позволяющих людям реально влиять на принимаемые решения. Но всё-таки прошедшие десятилетия не были ни откатом назад, ни топтанием на месте. И все эти годы, оценивая происходящее порой критически, а нередко – позитивно, я призывал к сохранению идеалов и ценностей перестройки. Это те ориентиры, без которых можно сбиться в пути.

Данный материал – отрывок большой статьи «Понять перестройку, отстоять новое мышление», опубликованной на сайте нашего журнала в августе 2021 года. Полный текст можно прочитать по адресу https://globalaffairs.ru/articles/ponyat-perestrojku/

Россия > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 8 ноября 2021 > № 4046515 Михаил Горбачев

«Запад нам поможет…»

ВЛАДИСЛАВ ЗУБОК

Профессор Лондонской школы экономики и политических наук. Автор книги Vladislav M. Zubok. Сollapse. The Fall of the USSR. London and New Haven: Yale University Press, 2021. 560 p

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Зубок В. «Запад нам поможет...» // Россия в глобальной политике. 2021. Т. 19. No. 6. С. 30-43.

Один из крупных британских политологов дал мне недавно интересный комментарий на тему распада СССР. Он, конечно, ни на йоту не верит легендам о том, что именно Запад развалил Советский Союз, но без учёта внешнего фактора анализ исчезновения советского государства обречён на неуспех.

«Несомненно, существование другой, относительно эффективной системы … которая была технологически совершеннее и обеспечивала более высокий уровень жизни, оказало давление на СССР и его элиту»[1]. Британский коллега прав. История распада СССР – пожалуй, самый драматический случай того, как внешние условия оказали ключевое воздействие на поведение лидеров и элит великой державы в момент её системного кризиса.

Внешний рычаг для перестройки

С чего начать рассказ о роли «западного фактора» в распаде Советского Союза? Наверное, с момента, когда «западники» в партийном аппарате и среди московской интеллигенции внезапно обрели лидера – генсека ЦК КПСС, провозгласившего перестройку. У партийной элиты и населения этот курс не вызывал сомнений – ремонт системы давно назрел, и разногласия касались лишь того, должен ли он быть капитальным и как при этом нужно жить и работать. Но для небольшой группы «западников», прежде всего консультантов-международников, привлечённых Юрием Андроповым для работы с западным коммунистическим движением в 1960-е гг., этот курс имел и важный внешнеполитический аспект – преодоление закрытости страны, которую насаждал Сталин и которая, по их мнению, была источником отсталости и многих других бед.

Один из таких международников, Анатолий Черняев, стал помощником генсека по внешнеполитическим делам. Он вспоминал, что в 1985–1988 гг. политика разрядки и открытия страны внешнему миру была не просто необходимым условием для модернизации экономики и преодоления исчерпавшей себя сталинской модели. Она была рычагом для экономических и политических реформ[2]. Никто в советском руководстве не возражал, что пора уходить из Афганистана, закончить холодную войну, наладить отношения с США и ослабить груз военных расходов. Но международники утверждали, что осуществление этих целей невозможно без либерализации внутри страны – например, они предлагали ослабить узду КГБ, освободить из тюрем диссидентов, развивать гласность. Такие меры, по их мнению, были необходимы для того, чтобы разрушить на Западе «образ врага» выстроенный вокруг СССР. Считалось даже, что это создаст большие неудобства для Соединённых Штатов.

Михаил Горбачёв оказался прирождённым «западником». Его главной идеей во внешней политике стала идея «общеевропейского дома»[3]. Его помощники говорили о «возвращении в Европу» после десятилетий сталинской ксенофобии и советского изоляционизма. Черняев восхищался способностью генсека настраиваться на одну волну с собеседниками-иностранцами, в том числе лидерами государств. Записи бесед Горбачёва с этими лидерами с 1988 г. убеждают, что с ними генсек был нередко более откровенен, чем со своими коллегами в Политбюро[4].

Внутренние перемены в СССР действительно сработали, породив на Западе волну «горбомании». Казалось, советское руководство использует «фактор Запада» в интересах реформ. Так было до ноября 1989 г. – до неожиданного для всех падения Берлинской стены. В ноябре стало ясно, что Москва теряет главные геополитические козыри. Более того, разразился кризис советской государственности: парламент Литвы заявил, что республика выходит из Союза ССР. В Москве оппозиция потребовала отмены конституционной монополии КПСС на власть. В РСФСР, корневой части советского государства, зрели зёрна российского сепаратизма. Возник эффект домино – от Берлина до Москвы.

Это был тот момент, когда отношения с Западом из рычага кремлёвских реформаторов против консерваторов-ретроградов начали превращаться в самодовлеющий фактор, диктовавший советскому руководству темпы и направление и внешней и внутренней политики.

Переводя на понятный язык, у Кремля оставалось всё меньше инструментов для окончания конфронтации с Западом в переговорном процессе, и он всё больше вынужден был учитывать западные условия и требования. Как ни старался Горбачёв, чтобы Запад поверил в перестройку и распахнул свои объятия СССР, он не мог достичь этой цели.

Началось с того, что западноевропейские банки, реагируя на риски, перестали давать Советскому Союзу среднесрочные кредиты для экспортно-импортных операций. Кредитный голод в СССР наступил почти сразу – уже в феврале-марте 1990 г. эмоциональный глава Совмина Николай Рыжков заявил, что союзное государство скоро станет банкротом. Вырисовывалась и другая проблема – оказалось, что западные фирмы не представляют, с кем можно иметь дело – с союзными министерствами, республиканскими органами или предприятиями, которые получили автономию, но ещё не знали, что с ней делать.

Объединение Германии стало серьёзным испытанием для внешней политики Горбачёва. Президент Джордж Буш и канцлер ФРГ Гельмут Коль договорились о том, что единая Германия останется в НАТО и будет ведущим американским союзником в Европе. Всем было ясно, что дни Варшавского договора сочтены. Министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварднадзе предупреждал западных политиков, что германский вопрос может утопить Горбачёва[5].

Руководители стран Запада решили, что «Горбачёва надо поддержать». Его пребывание у власти нужно было использовать в своих интересах. Разумеется, Буш и Коль не считали своего «партнёра Михаила» политической марионеткой. В то же время они чётко просчитывали, что даст сотрудничество с удобным партнёром в Москве. Результатом келейных переговоров летом 1990 г. стали договорённости об объединении Германии и её членстве в НАТО. Советского лидера заверили, что НАТО не будет расширяться и что на территории бывшей ГДР не будут размещаться американские войска и оружие массового уничтожения. В ноябре в Париже Горбачёв подписал Хартию для Новой Европы.

Асимметрия дипломатической революции 1990 г. была очевидна: СССР освобождал от своего присутствия Восточную Европу, которая немедленно начала стучаться в ворота Вашингтона и Брюсселя с просьбами принять её в НАТО. Советские войска возвращались в границы СССР – к 1994 году. Правда, в тот момент западные лидеры действительно не хотели продвигать НАТО на восток. Такова была сила эйфории и благодарности Горбачёву за «политическое чудо» в Европе.

Эдуард Шеварднадзе эйфорией не страдал и хорошо понимал динамику отношений между сильным и слабым. Его помощник вспоминал: «Мы были тонущим государством, статус великой державы остался только в нашем воображении. Мы могли сохраниться как великая держава только максимально прислонившись к американскому локомотиву»[6]. В начале августа 1990 г., после захвата Кувейта армией Саддама Хусейна, Шеварднадзе убедил Горбачёва встать на сторону США против Ирака – давнего союзника СССР.

Буш, его помощник Брент Скоукрофт, госсекретарь Джеймс Бейкер были потрясены. В своих мемуарах американские лидеры cчитали этот момент подлинным окончанием холодной войны[7]. Но мировой порядок, провозглашённый в этот момент Бушем, уже больше походил на однополярный мир под гегемонией США, чем на европейский дом, о котором говорил кремлёвский лидер. Американцы, к большому огорчению Горбачёва, подготовили и осуществили военную операцию против Ирака. Они даже приглашали СССР стать партнёром – но на этот раз Горбачёв ответил твёрдым «нет».

Горбачёв мог использовать советское вето в ООН, но делать этого не стал – несмотря на несогласие с применением силы в Персидском заливе. В это время советский руководитель уже не хотел перечить «другу Джорджу» в Вашингтоне. А американцы, как и в случае с Германией, не отступали от своих стратегических приоритетов. Правда, сразу после быстрого разгрома Ирака союзники обратились к Бушу с просьбой «не унижать Горбачёва». Буш заверил, что Соединённые Штаты намерены привлечь Советский Союз к процессу мирного урегулирования на Ближнем Востоке[8]. К чести Белого дома, американцы это обещание выполнили.

Помощь перестройке

Внешняя политика начинается дома. Это базовое правило помнили американские и западноевропейские политики с их большим опытом выборов, политического манёвра и коалиций. Советские руководители начали получать такой опыт только в 1989–1990 годах. Расчёт Горбачёва на то, что «Запад нам поможет» отчасти оправдался осенью 1990 г., когда он собрал финансовую жатву со своих новых отношений с США и Германией. Накануне официальной передачи ФРГ полного суверенитета советский лидер попросил германского канцлера о кредите для СССР в 15 млрд марок. Коль предложил 8 млрд, через несколько дней 11–12. Затем, после просьбы Горбачёва, добавил 3 млрд беспроцентных кредитов на пять лет. За Колем последовали другие. Итальянцы предложили кредитную линию в полтора миллиарда долларов. Французы обещали столько же. Испания дала чуть больше. Горбачёв надеялся, что Израиль, отношения с которым стремительно улучшались, предоставит кредиты на несколько миллиардов, но израильтяне не дали ничего.

Архитектор перестройки упустил рычаги контроля дома. Точнее – возложил этот контроль на алтарь своего идеального проекта «демократического социализма». В экономике контроль над производством и доходами предоставили руководству государственных предприятий и позволили им невиданную автономию, в том числе право выхода на внешний рынок. КПСС сошла со сцены в качестве руководящей и направляющей силы и в экономике, и в политике – и уже к лету 1990 г. распалась на фракции и раскололась по национальному признаку. Политическая власть отошла съездам народных депутатов и верховным советам – в центре и в республиках. В руках народных депутатов оказался и финансовый рычаг. «Слуги народа» предлагали популистские законы о повышении социальных гарантий и выплат, вотировали безналичную кредитную эмиссию и разгоняли инфляцию.

Летом 1990 г. расцвёл сепаратизм – здесь лидерские позиции перехватил у прибалтов Верховный совет РСФСР. Истоки русского сепаратизма крылись во внутренних комплексах, ущемлённом национализме, провинциальной нищете, московском интеллигентском радикализме и кризисе перестройки. За «суверенитет России» голосовали не только либералы, но и провинциальные аппаратчики, работники КГБ и военные. Был и внешний мотив – провинциальные элиты буквально в одночасье стали «западниками». Немаловажную роль сыграла гласность с её развенчиванием всего советского и открытием до сих пор запретного западного. Провинциалы поняли то, что уже давно осознали многие искушённые москвичи: настоящий социализм построен на Западе. Сотни советских парламентариев впервые поехали в западные страны по приглашению тамошних законодателей, фондов и центров – и возвращались домой потрясёнными от увиденного.

Дело было не только в шоке от супермаркетов, фантастических колбасных гирлянд и аккуратных апельсиновых гор – по контрасту с гниющей капустой и картошкой в советских продмагах. Дело было в перевороте сознания.

Сегодня этот переворот трудно понять. Консерватизм – сын ошибок трудных. Но российским элитам до такого консерватизма было далеко. Недавние «истинные ленинцы», среди них Борис Ельцин и его советник Геннадий Бурбулис, превратились в яростных поклонников американского капитализма и экономического неолиберализма. США из противника стали врагом врага (обанкротившегося коммунистического строя), а значит – другом. Горбачёва стали воспринимать как человека прошлого: нужен был новый смелый лидер, кто-то вроде Ленина или Пиночета, который смог бы быстро, без раскачки приступить к строительству капитализма.

Осенью 1990 г. представители американских корпораций приехали в Москву договариваться о сделках, но обнаружили политический хаос и войну законов между центром и Россией. Самые секретные предприятия ВПК в Москве и Ленинграде открывали свои двери для американцев, но дальше дело не шло. Венчурные капиталисты в Нью-Йорке и Калифорнии уже собирались возвращаться в Китай с его авторитаризмом и предсказуемостью. Наивные подходы «красных директоров» вызывали интерес только у любителей быстрой наживы. Некоторые американские экономисты даже советовали директорам военно-промышленных комбинатов: «Не бросайтесь очертя голову в международный рынок, вас надуют!». Их слушали, но не внимали.

В Белом доме боялись, что Горбачёв сорвётся в диктатуру или будет отстранён от власти – в этом случае под угрозой оказались бы все его договорённости с Западом. Помощник Буша по национальной безопасности Брент Скоукрофт сетовал на хаос в СССР, который он считал продуктом горбачёвского руководства и отсутствия политической культуры. Вероятно, полагал он, дело кончится ещё одним 1917 годом и саморазрушением российской государственности[9].

К весне 1991 г. аналитики в США решили, что ресурсы для диктатуры в Советском Союзе исчерпаны. В то же время они с опаской посматривали на Югославию, где начиналась этническая война – не последует ли СССР следом? Что тогда будет с ядерным оружием? В ситуации растущей непредсказуемости Белый дом решил поддерживать отношения с Горбачёвым и Ельциным, постараться сдержать силы саморазрушения и направить Москву в сторону учёта западных интересов.

Горбачёв продолжал просить западных лидеров оказать «помощь перестройке» советом и деньгами. Американцы не скупились на первое. «Семёрка» западных лидеров поручила МВФ и Всемирному банку дать рекомендации СССР, как проводить рыночную реформу. Доклад Фонда и Банка вышел в трёх томах в начале 1991 г. – никакой «дорожной карты» в нём не было – по причине отсутствия экспертизы в этом вопросе[10]. При этом западные лидеры всё более увязывали помощь кредитами с наличием у советского правительства внятной программы экономических реформ – да ещё такой, которую бы поддержали республики, прежде всего Российская Федерация.

В ожидании плана Маршалла

Весной 1991 г. внезапную популярность в советских элитах получила история того, как США после Второй мировой войны помогли поднять и модернизировать экономику поверженных врагов – Германии и Японии. В центре внимания был план Маршалла. Мечты об американской помощи циркулировали не только среди интеллектуалов-западников, но и среди прагматичных бюрократов центральных и республиканских министерств и ведомств.

В периоды кризиса и разброда расцветает вера в чудо. Так появилась программа «Согласие на шанс», разработанная в мае–июне 1991 г. молодым экономистом Григорием Явлинским совместно с американскими коллегами из Гарвардского университета. Эта программа, известная в Америке под названием «Большая сделка», предусматривала создание западными странами валютного резервного фонда для монетарного обеспечения радикальных рыночных реформ в советской экономике. Явлинский, на тот момент уже знаменитый автор программы «500 дней», предложил новую идею Горбачёву, Ельцину, администрации Буша и правительствам Западной Европы. Американские экономисты называли цифру в 150 и даже 250 млрд долларов на пять лет. Горбачёв ухватился за «Согласие на шанс» и даже хотел представить программу на встрече «семёрки» в Лондоне в июле 1991 года. После некоторой заминки западные лидеры уважили просьбу «Михаила» и пригласили его в качестве почётного гостя.

Советские министерства и ведомства представили грандиозные проекты модернизации советской экономики и инфраструктуры, которые должны были финансироваться новым планом Маршалла. В архивах Совмина до сих пор хранятся эти предложения – от модернизации газово-нефтяной промышленности до создания евразийского инфраструктурного комплекса[11].

Официальная делегация во главе с советником Горбачёва Евгением Примаковым и первым вице-премьером Владимиром Щербаковым побывала в Вашингтоне, где заверяла, что страна «открыта для бизнеса». Среди скептиков был председатель КГБ Владимир Крючков, который считал, что американцы денег не дадут и вообще не заинтересованы в возрождении СССР в любом виде[12]. Крючкова сочли ретроградом и пессимистом, а зря. Администрация Буша отвергла «Согласие на шанс» с самого начала.

Американцы не хотели инвестировать в распадавшуюся страну. Эмиссары Ельцина в Вашингтоне просили не давать Горбачёву ни копейки («всё будет украдено!»), а вместо этого инвестировать «в Россию», то есть в РСФСР[13].

Но главным в американской дискуссии был стратегический момент. Министр финансов и друг Буша Николас Брэйди поставил вопрос ребром: «Что такое “Большая сделка”? Это 250 млрд долларов? Никто в этой комнате не хочет давать такие деньги Советскому Союзу, чтобы он оставался прежним … Речь идёт о том, чтобы изменить советское общество так, чтобы оно не смогло финансировать оборонный комплекс. Если Советы перейдут к рыночной системе, они не смогут позволить себе оборонный комплекс. Настоящая программа реформ сделает их третьестепенной державой – а нам это и нужно»[14].

Напрасно Явлинский доказывал американским коллегам со связями в Белом доме и Госдепе, что речь не идёт о живых деньгах, а только об обещании этих денег в случае начала системных рыночных реформ. Напрасно лидеры Италии, Канады и руководство Европейского сообщества пытались переубедить Буша. Американская линия была рассчитана на помощь Восточной Европе, которая сама стремится в зону западного влияния, и не предусматривала денег для СССР. Канадский премьер Брайан Малруни на саммите «семёрки» в Лондоне спросил, не заслуживает ли Горбачёв действенной помощи Запада после того, как он освободил Восточную Европу, распустил Варшавский договор, позволил объединённой Германии вступить в НАТО, подписал договоры о сокращении советской мощи и ввёл в СССР выборы и демократию? Если бы Горбачёв предложил такое в 1985 г., заключил Малруни, «я бы поспешил выписать чек»[15]. Однако на дворе был 1991 г., и Буш проигнорировал эмоциональную реплику своего канадского партнёра. Горбачёв выступил на обочине саммита «семёрки» и уехал с пустыми карманами и пожеланиями «провести хорошие реформы».

После провала августовского путча многим в Москве казалось, что Россия наконец избавилась от тоталитаризма и вслед за странами Восточной Европы присоединилась к победному маршу истории, к свободе и рынку. Даже западные эксперты полагали, что Запад не имеет морального права отказать в финансовой помощи российской демократии[16]. Тем более что Горбачёв и Ельцин выполняли наперебой все американские условия, в том числе прекратили финансирование просоветского режима Наджибуллы в Афганистане и режима Кастро на Кубе. В какой-то момент Явлинский сказал одному из американских партнёров: «Теперь вы должны решить, что сделать с народом, который вы победили в холодной войне»[17]. Экономист явно намекал на свою программу «Согласие на шанс».

Горбачёв, уже безвластный президент СССР, ещё просил дать ему деньги для завершения реформ. Но его личный кредит на Западе был исчерпан. Не многим успешней, однако, были и конкуренты Горбачёва в очереди на западную помощь и признание: Ельцин, мэр Москвы Гавриил Попов, мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак и другие. США и прочие западные страны в изумлении наблюдали, как рушится сверхдержава. В администрации Буша прошло ещё несколько совещаний на тему «Что делать с распадом СССР». Руководитель Пентагона Ричард Чейни и его помощники (будущие неоконы нулевых) предлагали немедленно признать развал СССР и Украину – «страховка на случай, если Россия опять возьмётся за своё». Бейкер возражал, что это разрушит всякий шанс на «демократическую Россию». Решили, что США не будут активно помогать ни сохранению, ни разрушению агонизировавшего Союза[18].

Дружба – дружбой, а денежки…

Человеком, вбившим последний гвоздь в гроб Союза, был Ельцин, который объявил, что «Россия [РСФСР – В.З.] идёт к рынку одна» и станет правопреемницей СССР[19]. Егор Гайдар готовил либерализацию экономики, торговли и валютного обмена по рецептам МВФ. В этой реформе не было места оборонному комплексу и вообще индустриальному ядру советской экономики. Не было в нём места и Союзу – из обломков союзного советского государства скоропалительно сколачивали российскую государственную машину.

Гайдар искренне надеялся, что Запад поможет России, как он помог Польше, простив ей часть долгов. Золотовалютный запас СССР был растрачен. Экономист-реформатор был неприятно поражён требованиями представителей министерства финансов США. Американцы заявили, что без полной выплаты советских долгов Россия и республики не смогут вступить в МВФ, получить западные кредиты и даже продовольственную помощь. Американцы не забыли и про «долги Керенского» – кредиты, которые взяло у американских банков Временное правительство. Американский диктат напомнил Гайдару Брестский мир, когда Ленин должен был пообещать отдать кайзеровской Германии весь российский золотой запас. Был момент, когда кое-кто из российского правительства даже хотел уйти с переговоров[20].

Делегации других республик, включая Украину, отказались что-либо платить и вели себя как освободившиеся колонии распавшейся империи. Их логика была несокрушима: это не наши долги, Москва их наделала, пусть и расплачивается. После закулисных переговоров пришли к компромиссу – Россия берёт на себя все советские долги в обмен на признание её правопреемницей СССР в международном правовом поле. Для США это рифмовалось и с контролем над советским ядерным арсеналом, и с продлением действия соглашений по вооружениям и другим обязательствам, которые подписал Горбачёв.

В США и в Западной Европе многие ещё опасались, что новая «русская смута» приведёт к войне и хаосу. Но соглашение трёх славянских государств в Вискулях 8 декабря 1991 г. это опасение развеяло. Геннадий Бурбулис вспоминает, что 12 декабря Ельцин направил его в Париж и в Брюссель, чтобы объяснить президенту Франции Франсуа Миттерану, главе Еврокомиссии Жаку Делору и генсеку НАТО Манфреду Вернеру, что югославского сценария на просторах СССР не будет. Бурбулис сказал, что Ельцин и его люди «сумели обеспечить мирный распад империи» и договорились о передаче ядерного оружия из Украины и Белоруссии в Россию. Затем посланец Ельцина сказал, что Россия готова вступить в НАТО, «чтобы снять все предпосылки для возможной будущей конфронтации». По словам Бурбулиса, западные деятели были смущены, если не ошарашены. Генсек НАТО после долгой паузы ответил: «Ну вы такая огромная страна, что мне трудно представить, при какой конфигурации это могло бы произойти». Бурбулиса также смутил столь неопределённый ответ. «Мы оказались в плену наивных надежд, наших юношеских иллюзий, – признал он тридцать лет спустя. – Мы могли выглядеть как нежелательные, опасные конкуренты [в глазах Запада]»[21].

Молодой российский министр иностранных дел Андрей Козырев, ещё один страстный западник в окружении Ельцина, вспоминал свой разговор с госсекретарем Бейкером в Брюсселе, где они встретились во время августовского путча. «Советский Союз исчезает, – говорил Козырев, – к власти в России пришли нормальные ребята, хорошие, дураки, идиоты – кто угодно, но они хотят с вами просто быть в одном месте. Нужно их поддержать, нужен новый план Маршалла, нужно закрыть на всё глаза и выделить деньги, оказать политическую, идеологическую поддержку, помогать на полную катушку»[22].

Казалось, Бейкер услышал этот крик души. 12 декабря он выступил в Принстонском университете с программной речью. Он сравнил Россию и другие постсоветские республики с «неуклюжими альпинистами на крутой горе – связанными общей верёвкой». Либо все они скатятся вниз, «к фашизму и анархии», либо «сильное и постоянное усилие Запада» вытянет их и поможет взобраться на вершину, «к устойчивой демократии и свободе». «Разумеется, друзья мои, – заключил госсекретарь, – мы должны укрепить эту связку, а не оборвать её»[23].

В Москве Козырев с Гайдаром считали, что момент плана Маршалла для постсоветских стран назрел. Гайдар просил у западных правительств срочно создать стабфонд в 4–5 млрд долларов для поддержки российских реформ. Он не знал, что эта идея была немедленно зарублена Минфином США[24]. Когда Бейкер приехал в Москву, чтобы выяснить у Ельцина, кто всё же контролирует ядерное оружие, он спросил у российского президента, какая первоочередная помощь требуется России. Молодые министры затаили дыхание. Вместо того, чтобы дать слово Гайдару, Ельцин ответил: «Гуманитарная помощь». Как вспоминал Козырев, «мы с Егором чуть не выскочили из штанов во время этой беседы. Я говорю: дайте Егору сказать. Борис Николаевич царственным жестом: какой-такой Егор будет говорить? Никто не говорил, когда он говорил»[25].

Можно долго спорить, на манер западных реалистов или конструктивистов, о том, почему развалился СССР, и был ли упущен Западом шанс, о котором мечтали Явлинский, Гайдар, Бурбулис, Козырев и другие.

Но в России об этом говорить стало не принято – может быть, потому, что уж слишком наивно задним числом выглядят надежды 1991 г. на то, что «Запад поможет».

Между тем даже этот краткий экскурс в историю показывает, что никаких перспектив плана Маршалла для России не было и быть не могло. Западные политики сочувствовали лично Горбачёву и реформаторам. Конгресс США аплодировал Ельцину в 1992 году. Но в западном представлении смена СССР на Россию была слишком стремительной и воспринималась скорее как смена таблички, как translatio imperii (переход империи), нежели как демократическая революция, которая способна изменить Евразию. Как мы видим, проблема с исторической колеёй существует не только в России, но и на Западе. И здесь, и там из неё трудно выйти – даже во время фантастических перемен.

--

СНОСКИ

[1] Мaйкл Кокс (Michael Cox), переписка с автором, 20 сентября 2021 г.

[2] Черняев в разговорах с автором в 1994–1996 годах. Также см.: Черняев А.С. Феномен Горбачева в контексте лидерства // Международная жизнь. 1993. No. 7. С. 50-61.

[3] Горбачёв М. Жизнь и реформы. Книга 2. М: Новости, 1995. 653 с. URL: https://www.gorby.ru/gorbachev/zhizn_i_reformy2/page_3/ (дата обращения: 27.09.2021).

[4] См. подробнее: Зубок В.М. Неудавшаяся империя. Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачёва. М.: РОССПЭН, 2007. C. 455-458. Многочисленные записи бесед Горбачёва с западными политиками опубликованы Горбачёв-фондом в 28 томах (см. Собрания сочинений М.С. Горбачёва. М.: Весь мир, 2008–2018).

[5] Откровенные беседы Эдуарда Шеварднадзе с госсекретарем Джеймсом Бейкером и министром иностранных дел ФРГ Гансом-Дитрихом Геншером изложены в записях помощника Шеварднадзе Теймураза Степанова-Мамаладзе, которые в настоящее время хранятся в Архиве Гуверовского института, Стэнфорд, США.

[6] С.П. Тарасенко неоднократно вспоминал об этой формуле в разговорах с автором в 1998 году. Прямая цитата взята из книги Savranskaya S., Blanton T. (Eds.). The Last Superpower Summits: Reagan, Gorbachev and Bush at the End of the Cold War. Budapest: Central European University Press, 2016. P. 716.

[7] Baker J.A. The Politics of Diplomacy: Revolution, War, and Peace, 1989–1992. New

York: G.P. Putnam’s Sons, 1995. P. 1; Bush G., Scowcroft B. A World Transformed. New York: Knopf, 1998. P. 326.

[8] См. запись беседы Буша с Колем 23 февраля 1991 г.: Memcons and Telcons // George H.W. Bush Presidential Library & Museum. URL: https://bush41library.tamu.edu/archives/memcons-telcons (дата обращения: 29.09.2021).

[9] Cкоукрофт президенту Бушу, без даты, январь 1991 года, OA/ID CF00719-010, Scowcroft Collection, Box 13 // George Bush Presidential Library. College Station, Texas, the United States. Cкоукрофт – Бушу в конце февраля 1991 г., “Coping with the Soviet Union’s Internal Turmoil,” рассекречено по запросу The National Security Archive at George Washington University.

[10] The Economy of the USSR: Summary and Recommendations (The IMF, The World Bank, OECD, and EBRD) // The World Bank. Washington, DC. December 1990; A Study of the Soviet Economy // International Monetary Fund. Vol. 1–3. Paris. February 1991.

[11] См. документы в ГАРФ, фонд 5446, опись. 163, дело. 47. Подробнее об этом: Zubok V.M. Collapse. The Fall of the Soviet Union. Yale University Press, 2021. P. 246.

[12] Крючков на заседании Совета по безопасности, 18 мая 1991 г. В кн.: В Политбюро ЦК КПСС по записям А. Черняева, В. Медведева, Г. Шахназарова, 1985–1991. М.: Горбачёв-Фонд, 2008. С. 668–689.

[13] Beschloss M.R., Strobe T. At the Highest Levels: The Inside Story of the End of the Cold War. Boston: Little, Brown, 1993. P. 376.

[14] National Security Council. Meeting on U.S.-Soviet Relations. White House Situation Room, 3 June 1991. NSC Files, Burns Files, Box 2, OA/ID CF01308-005 // George Bush Presidential Library. College Station, Texas, USA.

[15] Opening Session of the London Economic Summit. Monday, 15 July 1991 // George Bush Presidential Library. College Station, Texas, USA.

[16] Graham A., Blackwill R. “On with the Grand Bargain” // The Washington Post. 27.08.1991.

[17] На слова Явлинского сослался помощник Бейкера Эндрю Карпендейл: «Мы мирно выиграли холодную войну; теперь мы должны решить, как говорит Явлинский, что делать с людьми, которых мы победили». (Proposed Agenda for meeting with the President. 4 and 10 December 1991, Baker J.A. III Papers, Box 115, Folder 8 // Seeley Mudd Library. Princeton, NJ.).

[18] Interview with Brent Scowcroft // George H. W. Bush Oral History Project. The Miller Center. University of Virginia. Washington DC. 10–11 August 2000. P. 52; Baker J. The Politics of Diplomacy: Revolution, War, and Peace, 1989–1992. New York: G.P. Putnam’s Sons, 1995. 672 p.

[19] См. речь Б.Н. Ельцина 28 октября 1991 г. на Чрезвычайном съезде народных депутатов РСФСР. Автор использовал стенографическую запись речи с пометками Бориса Николаевича (Архив Ельцина. Фонд 6. Опись 1. Дело 84. Листы 41–133 и 134–135).

[20] Goldgeier J., McFaul M. Power and Purpose: U.S. Policy Toward Russia after the Cold War. Washington DC: Brookings Institution Press, 2003. P. 70-71; неопубликованные дневники, цитируется с разрешения автора; Стенограмма заседания правительства РСФСР 28 ноября 1991 года // История новой России. URL: http://ru-90.ru/content/стенограмма-заседания-правительства-рсфср-28-ноября-1991-года (дата обращения: 27.09.2021).

[21] Беседа автора с Г.Э. Бурбулисом по телефону. 6.04.2020.

[22] Авен П., Кох А. Революция Гайдара. М.: Альпина Паблишер, 2019. С. 272.

[23] Secretary Baker delivered an address entitled, “American and the Post-Coup Soviet Union” // C-SPAN. 12.12.1991. URL: https://www.c-span.org/video/?23366-1/post-coup-soviet-union (дата обращения: 27.09.2021).

[24] Jim Collins from the US Embassy in Moscow to the NSC, 6 December 1991, NSC Files, Burns and Hewett Files; USSR: Chronological Files, OA-ID CF01407-16. P. 11–17; Memorandum of David Mulford to Michael Boskin, Robert Zoellick, Ed Hewett et al., 10 December 1991, NSC Files, Burns and Hewett files; USSR: Chronological Files, OA-ID CF01407-16, P. 2–5 (George Bush Presidential Library. College Station, Texas, the United States).

[25] Авен П., Кох А. Революция Гайдара. Альпина Паблишер, 2019. С. 273-274.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 ноября 2021 > № 4046514 Владислав Зубок

Режим пытает политзаключенных

Виктория Никифорова

Мир успел уже подзабыть события в Вашингтоне 6 января, однако в Штатах это по-прежнему острая тема. Дело в том, что сотни человек, участвовавших в так называемом "штурме Капитолия", продолжают сидеть в тюрьме. Даже ручные американские СМИ уже осмеливаются называть их политзаключенными.

На днях конгрессвумен Марджори Тейлор Грин наконец-то получила разрешение посетить узников в вашингтонской тюрьме. Политик добивалась этого долгие месяцы. То, что она увидела, ее потрясло.

"Условия чудовищные, туалеты сломаны, на стенах плесень", — рассказывала она журналистам. Политзаключенные содержатся отдельно от остальных зэков. Все они сидят в одиночках. Им разрешается покидать камеры только на два часа в день. Раньше можно было лишь на час — тюремная администрация мотивировала это необходимостью соблюдения социальной дистанции.

Об отношении к политзаключенным хорошо говорит одна история. Весной Кристофер Уоррел, один из узников 6 января, попросился в больничку — у него было сломано запястье. Тюремная администрация тянула время, адвокат заключенного подавал жалобы. Уоррел считается членом консервативной группировки "Гордые парни". Он белый цисгендерный мужчина, обвиняется в мятеже и нападении на охранников Капитолия. В общем, явно опасный кадр. Поэтому судья занялся его делом и постановил отправить Уоррелла на операцию только в конце октября, спустя четыре месяца после его обращения. Надо думать, запястье к тому времени срослось само собой.

Трогательная деталь: несмотря на все издевательства, политзаключенные каждый вечер хором поют американский гимн. Отделение вашингтонской тюрьмы, в котором они содержатся, прозвали "крылом патриотов".

Почти год эти патриоты ждут суда. Им инкриминируют подстрекательство к мятежу, мятеж, нападения на силовиков. Это тяжелые статьи, в перспективе обвиняемым светят десятки лет в тюрьме. Хотя весь мир прекрасно видел, что протестанты 6 января вели себя абсолютно мирно. Что они, в сущности, сделали? Возмутились фальсификацией выборов. Зашли в конгресс, где, собственно, заседают их избранники, слуги, так сказать, народа. Поделали селфи. Обошли помещения. Все.

В процессе охранник Капитолия застрелил ни в чем не повинную женщину Эшли Бэббит. Никто его за это не судил. Белая женщина это вам не Джордж Флойд, "это другое".

На сегодня в вашингтонской тюрьме сидят тридцать семь человек, по всей Америке — больше четырехсот. Заметим, их вина еще не доказана, суда не было, над ними издеваются просто по фану, чтобы не выступали. Ну и чтоб запугать всех несогласных.

"Мы живем в величайшей стране мира, и это не та страна, где люди должны заживо гнить в тюрьме только за то, что им не понравился результат выборов", — замечание Марджори Тейлор Грин звучит как оксюморон. Впрочем, мир давно привык к этому абсурду.

Страна, которая учит демократии весь мир, регулярно применяет "жестокие и необычные наказания", которые весь мир давно благополучно запретил. Иногда это делается на чужой территории, чужими руками, однако мы все прекрасно понимаем, что выгодополучателем и организатором пыточного конвейера является именно Вашингтон.

В тюрьмах ЦРУ пытают — при официальном благословении Вашингтона — политических врагов Америки. В Гааге уморили Слободана Милошевича. В Англии гниет за решеткой выдающийся журналист Джулиан Ассанж. Если США добьются экстрадиции, он получит сто семьдесят лет тюрьмы. Он что, грабил, убивал, ел на завтрак живых младенцев?

Не-а, он просто публиковал документы, неприятные для американских политиков. А, да, как же мы забыли? Он же еще "изнасиловал" женщину. Ну, то есть, он провел с ней ночь по любви и взаимному согласию. А через несколько дней — вы подумайте! — переспал с другой женщиной. Это быстренько квалифицировали как изнасилование.

"Преступление" было совершено в Швеции одиннадцать лет назад. Ассанж был молодым и красивым мужчиной. Совершенно неудивительно, что женщины прыгали к нему в постель. Сейчас на его фотографии больно смотреть. Девять лет в заключении (семь — в посольстве Эквадора и два — в английской тюрьме строгого режима) превратили его в дряхлого старика. Докладчик ООН отметил, что Ассанжа подвергают в тюрьме психологическим пыткам. В ожидании худшего журналист уже написал завещание.

Американцев не слишком возмущает жестокость режима. Дело не только в их любимом девизе "Права она или нет, но это моя страна." Они просто привыкли к этой жестокости и не воспринимают ее как нечто из ряда вон выходящее. Беспредел в американских тюрьмах — по отношению к политзаключенным в том числе — это просто часть рутины.

Обыватель часто представляет себе американскую тюрьму как санаторий с фитнесом, бассейном и выбором блюд по меню. Но так выглядят только места заключения для богатых — в фильме Скорсезе "Волк с Уолл-стрит" это показано очень хорошо. Подавляющее же большинство 2,3 миллиона заключенных американцев чалится на нарах в совершенно чудовищных условиях.

Смертность среди зэков постоянно растет, почти половина из них хронически больны, от всех болезней их лечат в лучшем случае ибупрофеном. Прибавьте к этому террор криминальных авторитетов и уникальный американский тренд на самоубийства — едва человек оказывается в камере, как внезапно совершает суицид.

С 2015 года справедливости по подобному делу пыталась добиться семья 28-летней Сандры Бленд. Девушка попала в изолятор за то, что не включила поворотник. Техасский полицейский арестовал ее на дороге, а через два дня Сандра внезапно покончила с собой в камере. Ее родные до сих пор расследуют этот загадочный случай. А ведь таких историй сотни в год.

Америка чемпион мира по числу заключенных. Четверть всех зэков планеты сидит в тюрьмах самой демократической страны мира. От 70 до 100 миллионов американцев имеют за плечами или отсидку, или арест. Число их постоянно растет, потому что они идеальная рабская сила, которая широко используется, например, в частных тюрьмах.

Это очень интересные заведения, о которых американская пропаганда предпочитает не распространяться. Все, что там происходит, засекречено еще больше, чем в государственных тюрьмах. Журналист Time под прикрытием поработал в одной такой рядовой тюрьме в Луизиане в 2014 году.

Заключенные резали друг друга буквально на глазах у равнодушно наблюдавших за этим охранников. Один из заключенных объявил голодовку и вскоре реально умер от голода. Другой месяцами умолял положить его в больницу, однако на медобслуживании компания экономила и бедолагу госпитализировали только тогда, когда у него развилась гангрена. Тогда ему ампутировали обе ноги.

Заключенные в частных тюрьмах обязаны работать, иначе их отправят в карцер. За это они получают зарплату, но настолько маленькую, что не могут купить себе достаточно еды в тюремном магазине — и родные вынуждены каждый месяц присылать им по несколько сот долларов. Теснота, болезни, избиения и убийства довершают картину.

Прибыль делят владелец тюрьмы и власти штата. Крупнейшие компании, хозяева зэков — CoreCivic и GEO Group — успешно торгуют акциями на бирже. Инвесторы активно вкладываются, даже недавний указ Джо Байдена, запретивший генпрокурору США продлевать контракты с частными тюрьмами, лишь незначительно задевает этот процветающий бизнес

Вместо того чтобы бороться с этой чудовищной жестокостью, американские СМИ с микроскопом ищут, кого бы позащищать в других странах. Ах, уйгуры. Ах, Саакашвили кашки недоложили. Ах, у Навального поясница разболелась.

Фанаты американского режима считают, что жестокость, цинизм, травля неугодных — это признаки сильной власти. Уморить в тюрьме идейных врагов — это же так круто. Но на самом деле это так не работает. Порядочному человеку просто стыдно быть заодно с такой властью.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции с Министром иностранных дел Боливарианской Республики Венесуэла Ф.Пласенсией по итогам переговоров, Москва, 8 ноября 2021 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы с удовлетворением принимаем делегацию во главе с Министром иностранных дел Венесуэлы Ф.Пласенсией. Хорошо знаем этого профессионального дипломата и доброго друга нашей страны.

Сегодняшние переговоры подтвердили обоюдную заинтересованность в дальнейшем укреплении нашего стратегического партнерства в соответствии с договоренностями президентов России В.В.Путина и Венесуэлы Н.Мадуро на благо народов наших стран. У нас масштабные планы, которые мы сегодня обсудили, во всех областях двусторонних отношений. Поводом для этого служит 25-летие подписания Договора о дружбе и сотрудничестве (1996 г.), который заложил прочные основы равноправных, подлинно товарищеских, взаимовыгодных отношений между нашими государствами. Сделать за эти 25 лет удалось немало. Мы доказали, что отношения, основанные на взаимном доверии и взаимной выгоде, являются устойчивыми. Они позволяют решать любые вопросы, несмотря на многочисленные вызовы и риски, созданные пандемией коронавирусной инфекции, и на недружественные шаги, которые предпринимают Соединенные Штаты, пытающиеся затормозить развитие венесуэльской экономики, социальной сферы. Все эти условия не подрывают поступательного развития нашего стратегического партнерства.

Констатировали успешное проведение очередного заседания Межправительственной российско-венесуэльской комиссии высокого уровня по экономическим вопросам и подчеркнули, что Российская Федерация продолжает оказывать масштабное содействие Венесуэле в поставках вакцин от коронавирусной инфекции и в организации лицензионного производства этих вакцин на территории Венесуэлы. Мы будем продолжать реализацию всех намеченных планов по линии межправкомиссии высокого уровня в торгово-экономической и инвестиционной сферах. Там масштабные задумки, которые уже близки к реализации, включая сотрудничество в сфере мирного использования космического пространства, в сфере транспорта, логистики, нефтегазовой сфере, сфере туризма. Туристическому бизнесу будет способствовать добавление к открытым в мае с.г. прямым рейсам между Москвой и Каракасом. С 9 ноября наши авиакомпании будут совершать регулярные рейсы между Москвой, Петербургом, Екатеринбургом с одной стороны и островом Маргарита с другой.

Министр Ф.Пласенсия и его делегация проинформировали о развитии внутриполитической ситуации. Активно поддерживаем предпринимаемые венесуэльским руководством, лично Президентом Н.Мадуро меры по стабилизации ситуации, прежде всего в социально-экономической сфере. Нам рассказали о ходе подготовки к проведению 21 ноября региональных и муниципальных выборов в Венесуэле. Мы готовы оказывать все необходимое содействие нашим друзьям в их проведении, направим наших наблюдателей. Отмечаем, что приглашение направить соответствующих экспертов было адресовано также Евросоюзу и Организации Объединенных Наций. Рассчитываем, что эти приглашения также будут приняты.

Еще раз подчеркну наше общее неприятие незаконных односторонних ограничительных мер, так называемых санкций, в рамках созданной по инициативе Венесуэлы при активной поддержке России Группы друзей в защиту Устава ООН. Она насчитывает уже около двадцати членов и будет пополняться. У нас нет никаких сомнений в этом. В рамках данного проекта мы поддержали предложения Венесуэлы сформировать «фронт единомышленников», не приемлющих односторонние нелегитимные санкции и готовых противодействовать их применению через мобилизацию мирового сообщества. Подспорье в нашей работе уже есть. Нашими усилиями в ООН создан пост специального докладчика по односторонним принудительным мерам, который активно работает. Недавно спецдокладчик ООН посетила Венесуэлу и представила достаточно объективную картину того, как эти незаконные рестрикции негативно сказываются на положении гражданского населения.

Будем продолжать оказывать конструктивное содействие мирному преодолению межвенесуэльских разногласий при соблюдении суверенитета Венесуэлы. Отмечаем активную, открытую позицию Президента Н.Мадуро и его правительства в рамках тех консультаций, которые некоторое время назад были начаты в мексиканской столице при норвежском содействии и при участии ряда государств, в том числе и России, как содействующих сторон. Заинтересованы в том, чтобы эти переговоры завершились успехом. Наши друзья нас сегодня проинформировали о том, как они рассматривают перспективы соответствующего процесса.

Продолжим наше взаимодействие в ООН, в том числе по защите Устава Организации, международного права, против попыток подменить универсальные конвенции неким «порядком, основанным на правилах», которые наши западные коллеги во главе с Соединенными Штатами продвигают, пытаясь представить его в качестве основы для решения любых проблем исключительно по тем лекалам, которые выгодны Западу.

Будем координировать наши действия на всех других направлениях международной жизни, включая Движение неприсоединения, которому в этом году исполнилось 60 лет и Россия получила статус наблюдателя. У нас тесные контакты во всех сферах двусторонних отношений, в том числе в культурной, гуманитарной, образовательной области. Продолжим оказывать содействие в подготовке венесуэльских кадров. Увеличили количество стипендий с 77 до 100 мест на каждый учебный год. Договорились сегодня о том, чтобы предоставить венесуэльским дипломатам возможность проходить регулярно стажировку в Дипломатической академии нашего Министерства.

Обсудили и насыщенное конструктивное сотрудничество в военной и военно-технической сфере.

Г-н Министр пригласил меня посетить Венесуэлу. С удовольствием это приглашение принял. Обязательно согласуем конкретные сроки в ближайшее время.

Вопрос (обоим министрам, перевод с испанского): Как Вы можете прокомментировать прошедшие вчера в Никарагуа выборы?

С.В.Лавров: Мы направляли на всеобщие выборы, которые прошли вчера в Никарагуа, наблюдателей от Государственной Думы, Совета Федерации Федерального Собрания, Центральной избирательной комиссии Российской Федерации. По их свидетельству, выборы прошли организованно, в полном соответствии с никарагуанским законодательством в этой области, с соблюдением всех диктуемых пандемией санитарно-эпидемиологических правил и при значительной активности избирателей.

Процесс подготовки и сами выборы проходили в условиях беспрецедентного давления на власти Никарагуа со стороны США. Задолго до проведения выборов была развязана кампания по непризнанию их результатов. Буквально вчера вечером, когда выборы завершились, руководство Белого дома выступило с отказом их признавать и призвало все другие страны поступить таким же образом. Считаем это неприемлемым. Решительно осуждаем такую линию.

В соответствии с конституцией Никарагуа, как и других латиноамериканских государств, стран других регионов мира, в том числе США, носителем суверенитета является народ. Только он (в данном случае – народ Никарагуа) имеет право судить о легитимности избирательного процесса в своей собственной стране. Напомню мудрые слова С.Боливара о том, что каждое государство должно избирать свою форму правления, а все остальные должны такой выбор уважать.

Давление на Никарагуа началось не вчера и не сегодня, а еще в 2018 г., когда страна стала объектом неприкрытого вмешательства в свои внутренние дела. К сожалению, попытки свергнуть нынешнее руководство Никарагуа продолжаются и особо не камуфлируются. Хотел бы напомнить, что еще одна авантюра по «цветным» революциям, смене режима – теперь уже в Никарагуа – едва ли добавит стабильности и процветания этому региону.

Давайте вспомним, чем закончились «благие» поползновения западных «демократизаторов» в Ираке, Ливии, Сирии и ряде других стран. Если брать еще одну страну, где выборы проходили в течение последних двадцати лет (имею в виду Афганистан), то весь период оккупации ИРА американцами и другими натовцами там организовывались и провозглашались «демократические выборы». Не было ни единого случая, когда избирательная кампания не сопровождалась бы громкими скандалами и позорными процедурами – давайте называть вещи своими именами.

Пять лет назад, когда проходили последние «демократические выборы» в Афганистане по рецептам, которые Запад активно продвигал и даже пытался привлекать ОБСЕ для освещения их результатов, по итогам первого тура победил претендент Абдулла Абдулла. Бюллетени по итогам первого тура считали несколько месяцев, поскольку нужно было возить бюллетени избирателей из лагерей беженцев в Пакистане на ишаках. Посчитали, объявили Абдуллу Абдуллу победителем. Затем с подачи США Избирательная комиссия Афганистана сказала, что нужно пересчитать голоса. Они пересчитывали еще три месяца. Потом, не объявляя конкретных цифр, сказали, что якобы пересчет показал, что победил не Абдулла Абдулла, а А.Гани, который и стал президентом Афганистана. Если такие стандарты удобоваримы для американцев, когда речь идет об их «клиентах», тогда нужно обращаться с ними именно к своим «клиентам». А в остальных случаях – следовать общедемократическим процедурам и уважать выбор соответствующего народа.

Вопрос: Какие будут дальнейшие шаги МИД России в связи учениями НАТО в Чёрном море? Можно сказать, что они вызваны эскалацией в ДНР? Недавно там произошел обстрел наблюдателя ОБСЕ.

С.В.Лавров: Учения НАТО связаны со стремлением США и их союзников наращивать политику сдерживания Российской Федерации вопреки всем «заклинаниям», которые произносились в 1990-е гг. и нашли своё воплощение в Основополагающем акте Совета Россия-НАТО. Он был полностью нарушен в ключевой части, провозгласившей обязательство НАТО не заниматься перемещением своей военной инфраструктуры на Восток, на территорию новых членов. Сейчас уже как о само собой разумеющемся идет речь о заинтересованности США в создании военно-морских баз в Румынии и Болгарии. Это прямое нарушение даже не «честных слов», которые многократно произносились американскими и некоторыми европейскими лидерами в беседах с советским руководством, а подписанного документа. Его все превозносили как образец для не просто мирного сосуществования, но и для налаживания партнерства между Российской Федерацией и Североатлантическим альянсом.

По линии МИД России уже не раз высказывали свою оценку. Сейчас её подтвердил и дополнил. Обращаю внимание на слова, произнесенные в ходе недавних совещаний в Сочи по военным вопросам. Президент России В.В.Путин высказывался по поводу визитов наших черноморских «гостей». Министр обороны России С.К.Шойгу, отвечая на вопросы корреспондентов, достаточно подробно рассказал, как будем на этом реагировать. Он подтвердил, что мы полностью готовы к любому развитию событий. В отношениях с натовцами уже многие годы привыкли готовиться к любым провокациям. Смею вас заверить: готовность обеспечена.

Не знаю, насколько это связано с продолжающимися нарушениями ВС Украины режима прекращения огня в Донбассе. Знаю только, что последние «перетасовки» в украинском правительстве повысили «ястребиность» этой структуры. Новый министр обороны Украины заявлял, ничтоже сумняшеся, что, во-первых, Украина имеет право применять ударные беспилотники и будет продолжать это делать. Во-вторых, что Минские соглашения необходимо заменить чем-то иным, где центральную роль играли бы США.

Напомню в этой связи, что на встрече Президентов России В.В.Путина и США Дж.Байдена в Женеве в июне с.г., в ходе недавних визитов в Россию заместителя Госсекретаря США В.Нуланд, директора ЦРУ У.Бернса и их контактов с российскими руководителями – на всех этих встречах Президент США и его подчиненные прямо подтверждали необходимость выполнения Минских договорённостей, включая особый статус Донбасса. Если бы США объяснили новому министру обороны Украины и всем другим членам киевского режима во главе с Президентом В.А.Зеленским, что это позиция Вашингтона и её нужно уважать (тем более что и позиция Совета Безопасности ООН), то решение украинского кризиса было бы существенно ускорено.

Вопрос: Сейчас часто говорят о проведении переговоров в «нормандском формате». Насколько это близко к действительности? Что станет предметом переговоров?

С.В.Лавров: 11 октября с.г. состоялся телефонный разговор Президентов России В.В.Путина, Франции Э.Макрона и Канцлера ФРГ А.Меркель о том, чтобы активизировать «нормандскую четверку» и начать с рассмотрения возможных договоренностей на уровне министров иностранных дел. В развитие слов Президента В.В.Путина, что для нас важна не встреча ради встречи, а содержательный контакт, который должен опираться на выполнение всех предыдущих договоренностей, 29 октября с.г. направили коллегам в Берлин, Париж и Киев наше видение того, как мог бы выглядеть проект итогового документа возможной министерской встречи в «нормандском формате». Он был честный, достаточно ёмкий, охватывал все ключевые проблемы, в которые сейчас упирается урегулирование внутриукраинского кризиса, прежде всего в отказ украинского руководства делать что бы то ни было для выполнения своих обязательств и резолюции СБ ООН.

30 октября с.г. «на полях» саммита «двадцатки» в Риме я встречался с министром иностранных дел Франции Ж.-И.Ле Дрианом. Он напомнил, что лидеры России, Франции и Германии обсуждали по телефону необходимость провести встречу глав внешнеполитических ведомств. Ж.-И.Ле Дриан предложил провести её в Париже 11 ноября 2021 г. Я сказал, что мы хотели бы получить реакцию коллег на содержательные предложения, т.к. именно содержательная сторона дела имеет приоритет, а не протокольные договоренности «повидаться», попозировать перед фотоаппаратами, телекамерами и тем самым послать сигнал, что «нормандский формат» работает. Нам такие показушные выступления не нужны. Поинтересовался, видел ли Ж.-И.Ле Дриан направленные накануне в Париж наши предложения. Он ответил отрицательно, еще не успел их посмотреть. Опять стал настоятельно подчеркивать необходимость встретиться 11 ноября. Подтвердил, что, во-первых, мы ждем реакции на наши предложения по существу. Во-вторых, даже если бы эти договоренности уже созрели, и содержательная часть была готова, у меня 11 ноября в Москве плотная программа, включая визит министра иностранных дел одной из дружественных стран. Официальный представитель МИД России М.В.Захарова также публично прокомментировала, что 11 ноября у нас просто физически не получается. Тем не менее, на днях мы вновь получили совместное послание министров иностранных дел Германии и Франции, где 11 ноября обозначено как чуть ли не безальтернативная дата. Уже не говорю про дипломатический этикет, это по-человечески некультурно.

Направили дополнительные аргументы в пользу того, чтобы заняться не планированием каких-то мероприятий «для галочки», а существом вопроса. Перечислили конкретные шаги, которые предпринимает киевский режим, чтобы торпедировать Минские соглашения. Более того, обсуждается законопроект, который будет запрещать украинским официальным лицам выполнять эти договоренности. На это обращал внимание Президент В.В.Путин в телефонном разговоре с руководителями Германии и Франции. Они заверили, что сделают всё, чтобы такой закон не был принят. Но он благополучно прошел даже экспертизу Венецианской комиссии Совета Европы, что не делает никакой чести этому органу, который всё еще хочет, чтобы его уважали. Вот такая ситуация.

11 ноября ничего не будет. Новых дат мы не обсуждаем. Сначала необходимо понять, какой будет «продукт» от такой встречи и насколько он будет опираться на выполнение Украиной и её руководством всех предыдущих решений в «нормандском формате», прежде всего решения Парижского саммита «нормандской четверки» в декабре 2019 г.

Россия. Венесуэла > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 8 ноября 2021 > № 3914962 Сергей Лавров

Интервью Посла России в Сирии А.В.Ефимова агентству ТАСС, 4 ноября 2021 года

Посол России в Сирии Александр Ефимов рассказал в специальном интервью ТАСС о положении дел в арабской республике, усилиях России и препятствиях Запада, а также ответил на вопросы об интересе к русскому языку и восстановлении Пальмиры

— Мирная жизнь постепенно возвращается в Сирию. Однако ввиду неурегулированности ситуации в Идлибе сложно сказать, что в борьбе с терроризмом поставлена точка. Как бы Вы оценили уровень террористической угрозы в арабской республике в настоящий момент? Насколько высок риск перетекания боевиков в Афганистан?

— К сожалению, говорить о том, что терроризм в Сирии повержен окончательно сейчас, действительно, преждевременно. И данная проблема отнюдь не ограничивается только оплотом террористов в Идлибе.

Источником теругрозы по-прежнему остаётся и т.н. "Исламское государство" (запрещено в РФ). Несмотря на то, что совместными усилиями ВКС России и сирийской армии организованный военный потенциал ИГ был ликвидирован, его отдельные недобитые элементы продолжают вылазки из неподконтрольных Дамаску пустынных территорий на востоке страны.

Сирийским властям в целом удаётся поддерживать должный уровень безопасности в столице САР, однако время от времени террористы дают о себе знать даже в Дамаске. 20 октября печальную статистику дополнил крупный теракт в одном из оживлённых районов этого города, унеся жизни 13 человек.

Иными словами, угроза терроризма в Сирии остаётся реальной, и почивать на лаврах пока рано. Сирийская сторона – надо отдать ей должное – прилагает все возможные усилия по профилактике и борьбе с терроризмом. Однако действовать с большей эффективностью сирийское правительство сможет, только восстановив свой контроль над всей национальной территорией САР.

Этот момент, кстати, особенно актуален и в контексте упомянутого вами явления "перетекания" террористов между различными регионами и странами. На самом деле данный процесс происходит постоянно, и остановить его можно только планомерной работой по выявлению и уничтожению террористических кадров, и их инфраструктуры, не позволяя им накапливать силы и, тем более, избегать справедливого возмездия. К слову, именно это и является одной из основных задач, решением которых здесь – в тесной координации с Дамаском – небезуспешно занимается Россия.

— Удовлетворена ли РФ работой пункта пропуска "Баб-эль-Хава" на границе Сирии и Турции, которая была продлена в июле резолюцией СБ ООН? Глава МИД РФ Сергей Лавров в сентябре заявил, что Москва может отказаться от поддержки этого трансграничного механизма, если помощь сирийцам будет оказываться не через Дамаск. Заместитель постоянного представителя РФ при ООН Дмитрий Чумаков в сентябре после доставки гуманитарных грузов в Идлибскую зону деэскалации выразил обеспокоенность тем, что данная гуманитарная помощь может не дойти до реципиентов по причине отсутствия механизма распределения этой помощи. Каким образом, по-вашему, эта проблема может быть решена?

работой перехода "Баб-эль-Хава" или нет. Мы исходим из того, что сам по себе трансграничный механизм доставки помощи в Сирию в принципе противоречит нормам международного гуманитарного права, нарушает суверенитет САР, непрозрачен в том, что касается распределения поступающего гумсодействия на местах. То есть в любом случае нам требуется вести дело к его полному сворачиванию и переориентации всех гуманитарных поставок – в т.ч. и в Идлиб – на внутрисирийские маршруты.

То, что погранпункт "Баб-эль-Хава" продолжает работать, стало возможным, благодаря единогласно принятой СБ ООН резолюции 2585, которая, напомню, была составлена совместными усилиями России и США. Она увязывает дальнейшую судьбу ТГМ с обеспечением прозрачности гумопераций в Сирии и расширением гуманитарной деятельности путем реализации на всей территории страны проектов раннего восстановления. Особое значение придаётся необходимости налаживания гумпоставок в Идлиб в режиме кросс-лайн – т.е. изнутри САР и в координации с её законным правительством.

Дамаск со своей стороны к этому полностью готов – уже давно оказывает всё необходимое содействие ооновским структурам, оперативно согласовывает поступающие от них заявки. И это не мои слова – всё публично подтверждается самими представителями ООН.

Другое дело, что реализация их инициатив последовательно блокируется противоположной стороной. Например, именно по этой причине так и не удалость провести совместный гумконвой ООН и Международного Красного Креста в расположенные в идлибском анклаве н.п. Атареб и Дарет-Изза. Хотя ещё в апреле 2020 г. – т.е. полтора года назад – данная операция получила "зелёный свет" от сирийских властей.

Рассчитываем, что добросовестное, без изъятий и политизации, выполнение резолюции 2585 СБ ООН позволит существенно улучшить гуманитарную ситуацию в Сирии и облегчить страдания её гражданского населения. При этом именно от соблюдения содержащихся в ней условий будет зависеть и перспектива продления ещё на шесть месяцев трансграничного механизма. Автоматизма на этот счёт ждать не следует.

— Как российская сторона сейчас оценивает обстановку в Идлибе и на северо-востоке страны? Не ожидается ли новый поток беженцев из этих регионов? Как продвигается процесс разоружения оппозиционных формирований на юге Сирии?

— Как я уже говорил, идлибский анклав остаётся оплотом террористов, и это – серьёзная проблема, которую необходимо решать. Именно контролирующая данную территорию терорганизация "Хейят Тахрир Аш-Шам" (ХТШ, запрещена в РФ) является основным препятствием для налаживания туда гумпоставок изнутри Сирии, а также для реализации комплекса мер в рамках действующих договорённостей по деэскалации на северо-западе САР. Так, трасса М-4 по-прежнему не открыта, коридоры безопасности шириной 6 км к северу и к югу от неё не созданы, с территории анклава продолжаются обстрелы близлежащих населённых пунктов, жертвами которых становятся как военнослужащие сирийской армии, так и гражданские лица.

На ваш вопрос про беженцев я могу сказать следующее. Есть все основания полагать, что и жители самого Идлиба устали от условий, в которых они оказались, будучи запертыми в анклаве под гнётом незаконных вооружённых формирований, которые к тому же регулярно пытаются делить между собою власть и деньги.

Я уверен, что многие рядовые сирийцы сейчас были бы рады переместиться из Идлиба на правительственные территории, однако такой возможности у них попросту нет. Боевики ХТШ и их союзники, например, уже не раз срывали совместные инициативы российских военных и законных сирийских властей, открывавших гуманитарные коридоры специально для желающих добровольно покинуть анклав. В подобных ситуациях, в частности, страдают дети, которым требуется попасть в соседние Хаму или Алеппо, чтобы сдать школьные экзамены по общегосударственной учебной программе. В самом Идлибе, очевидно, они это так же сделать не могут.

В Заевфратье ситуация также очень непростая. Несмотря на относительную стабильность, там продолжаются столкновения курдов с протурецкими формированиями и арабскими племенами. Сохраняется напряжённость в расположенных на северо-востоке САР лагерях для внутренне перемещённых лиц и тюрьмах, где в т.ч. содержатся бывшие боевики ИГ (запрещено в РФ) и члены их семей. Ими регулярно совершаются тяжкие преступления, включая убийства, не прекращается активная радикализация других обитателей и заключённых.

Положение дел дополнительно усугубляется водной проблемой. Из-за снижения уровня р.Евфрат, постоянных перебоев в функционировании водонапорной станции "Аллюк" население региона имеет проблемы с доступом к питьевой воде, страдает от нехватки электроэнергии, сталкивается с серьёзными трудностями при ведении сельскохозработ.

Решение этих и других проблем крайне затруднено из-за присутствия в этой части САР иностранных военных контингентов. Они не только препятствуют возвращению в Заевфратье законных властей, но и лишают сирийское правительство – а, значит, и население остальной, большей части страны – доступа к необходимым природным ресурсам, прежде всего, к запасам углеводородов.

В случае с югом Сирии имеются обнадёживающие моменты. В сентябре-октбяре при непосредственном участии российских военных удалось мирным путем урегулировать кризис в Дераа аль-Баляд. Непримиримые боевики были вывезены оттуда на неподконтрольные Дамаску территории на севере САР. В свою очередь те, кто был готов остаться в Дераа, сдав оружие и урегулировав свой правовой статус с законными властями, такую возможность получили. По имеющимся данным, воспользоваться ею смогли уже свыше 12,5 тыс. человек.

— Сколько несовершеннолетних россиян, оказавшихся в САР по вине родителей, примкнувших к боевикам, остается в Сирии? Когда операция по вывозу российских детей из арабской республики может завершиться?

— Данный вопрос постоянно остаётся в фокусе нашего внимания. С 2019 г. из лагерей ВПЛ на северо-востоке САР удалось вывести на родину в общей сложности 215 малолетних россиян. Большой вклад в успех этой работы внесла Анна Кузнецова в свою бытность Уполномоченным Президента России по правам ребёнка, которая взяла решение этой задачи под личный контроль и, в т.ч., сама неоднократно посещала Сирию.

В настоящий момент – на основании взятых на месте проб ДНК – нам известно о ещё 139 российских детях, находящихся в Заевфратье. Прилагаем все усилия, чтобы как можно скорее помочь им вернуться домой.

— Министр иностранных дел России Сергей Лавров встречался со своим сирийским коллегой Фейсалом Микдадом в конце сентября на полях 76-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке для обсуждения перспектив политического процесса в Сирии. Ожидаются ли в ближайшее время визиты официальных лиц Сирии в Россию? И не планирует ли российская сторона в скором времени посетить Сирию?

— Российско-сирийские контакты на различных уровнях происходят регулярно – и в Москве, и в Дамаске, и, как вы правильно отметили, на полях крупных международных форумов. Самый свежий пример – это юбилейная международная конференция высокого уровня по Случаю 60-летия Движения неприсоединения в Белграде.

Особое значение при этом имеет доверительный диалог по всему спектру актуальных для наших стран сюжетов на высшем уровне – между Владимиром Путиным и Башаром Асадом. Это, в частности, подтвердила очередная встреча двух лидеров в Кремле в сентябре.

Из недавних двусторонних мероприятий стоит также упомянуть, например, приезд в Дамаск и переговоры с президентом САР 17 октября спецпредставителя Президента России по сирийскому урегулированию Александра Лаврентьева.

Иными словами, "сверка часов" с партнёрами происходит регулярно, на различных уровнях и по самым разным вопросам.

— Когда может быть проведена новая международная встреча по Сирии стран-гарантов астанинского формата в Нур-Султане? Не кажется ли, что на фоне проблем с пандемией и ситуацией в Афганистане сирийские проблемы в последнее время будто ушли на второй план в мировой повестке?

— Возможно, в медийном плане сирийская тема на какое-то время и оказалась в тени, однако в действительности она отнюдь не утратила своей актуальности и значимости – в т.ч. и для России. Более того, последние события в Афганистане заставляют серьёзно переосмыслить некоторые аспекты сирийского кризиса, особенно в том, что касается иностранного военного присутствия в САР.

На сирийском направлении немало проблем, для решения которых непосредственно требуются согласованные усилия международного сообщества. Например, это касается оказания гуманитарного содействия сирийцам, помощи Дамаску в процессе послевоенного восстановления, смягчения последствий односторонних антисирийских санкций и т.д. Россия со своей стороны делает всё возможное, чтобы данные сюжеты оставались в центре внимания.

К слову, упомянутый вами "астанинский формат" – наглядное подтверждение моим словам. На сегодняшний день это – практически единственный жизнеспособный механизм внешнего сопровождения сирийского кризиса и он – после вынужденной ковидной паузы – продолжает свою работу. За 2021 г. состоялись уже две Международные встречи по Сирии в астанинском формате: в феврале в Сочи и в июле – в Нур-Султане. Сроки очередного мероприятия пока не согласованы, но я думаю, что и оно не за горами.

— Согласно статистике ВОЗ, 26 сентября зафиксирован всплеск заболеваемости коронавирусом в Сирии, затем ненадолго все пошло на спад. Однако по состоянию на начало октября число заразившихся снова стало расти. Насколько местная система здравоохранения справляется с пандемией? Оказывает ли Россия сейчас дополнительную помощь стране в этой связи, и поступали ли такие запросы от Сирии?

— Да, статистика действительно говорит о новой волне заболеваемости COVID-19 в Сирии. Для разрушенной войной и ослабленной санкциями страны, это ещё одно очень непростое испытание, но пока можно сказать, что сирийская система здравоохранения в целом справляется. Вместе с тем, это – ещё один случай, когда Дамаску была бы очень кстати внешняя поддержка. Например, весьма востребована будет помощь по линии профильных структур ООН, в т.ч. в виде новых поставок сюда антиковидных вакцин в рамках программы COVAX.

Разумеется, Россия также не остаётся в стороне. Мы начали помогать сирийцам с самого начала пандемии, поставляя сюда тест-системы, защитные средства, аппараты искусственной вентиляции лёгких. В текущем году в САР были отправлены партии вакцин отечественного производства – "Спутник-V" и "Спутник Лайт".

— Как Вы оцениваете перспективы возобновления членства Сирии в Лиге Арабских государств и нормализации отношений со странами-участницами этой организации?

— Налицо все признаки того, что процесс нормализации отношений Дамаска с арабскими странами уверенно набирает обороты. В 2021 г. буквально на наших глазах происходит заметная активизация соответствующих зарубежных контактов сирийцев, в т.ч. на уровне главы МИД САР и министров экономического блока – как по двусторонним каналам, так в рамках крупных международных мероприятий, включая "неделю высокого уровня" очередной сессии ГА ООН.

Хотел бы отдельно обратить внимание на оживление связей САР с Иорданией и ОАЭ. В случае с ними речь уже идет даже о диалоге на высшем уровне: президент Башар Асад лично общается по телефону с лидерами обеих стран. Но самое главное, что разговоры дополняются и конкретными делами, в том числе в виде оказания САР гуманитарной помощи, мер по восстановлению торгово-экономического взаимодействия, совместных инфраструктурных и энергетических проектов. Очень показательны в этом контексте планы по налаживанию транзита через Сирию в Ливан иорданской электроэнергии и египетского газа.

Лично я убеждён, что в действительности сторон, заинтересованных в нормализации и развитии отношений с Сирией сегодня ещё больше, просто кому-то может потребоваться больше времени для раскачки и перехода к практическим действиям. А главное – справятся ли они с оказываемым на них давлением известных сторон.

В любом случае, процесс нормализации – и это касается не только арабских стран – явно принял уже вполне реальный характер. Россия в свою очередь может это только приветствовать. Скорейшее возвращение Сирии в "арабскую семью", в ЛАГ, несомненно пойдёт на пользу всему ближневосточному региону, а также сыграет плодотворную роль в преодолении сирийского кризиса и решении вызванных им социально-экономических проблем.

— Россия предлагала Западу принять участие в восстановлении инфраструктуры и экономики Сирии. Диалог по этому вопросу долго не сдвигался с мертвой точки из-за позиции США. Как на сегодняшний день обстоит дело с восстановлением экономики Сирии? Ведет ли диалог РФ по этому вопросу с западными странами, есть ли конкретные планы?

— Россия последовательно выступает за то, чтобы как можно больше членов международного сообщества активно участвовали в усилиях по постконфликтному восстановлению Сирии, не обставляя гуманитарную деятельность предварительными условиями и, тем более, не пытаясь её политизировать. К сожалению, долгое время наши призывы оставались без ответа. Более того, некоторые зарубежные игроки даже, наоборот, приложили руку к тому, чтобы не только не допустить получения сирийцами необходимого им внешнего содействия, но и дополнительно оказать давление на Дамаск посредством односторонних принудительных мер.

Вместе с тем, сейчас можно сказать, что потенциальные положительные сдвиги на данном направлении наметились с принятием СБ ООН резолюции 2585. Как я уже говорил, резолюция открывает новые возможности для запуска в САР проектов раннего восстановления. А тот факт, что данный документ стал плодом совместных усилий России и США и принимался консенсусом, даёт определённые основания рассчитывать на то, что процесс реабилитации сирийской экономики уже не будет встречать такого сопротивления извне как в предыдущие годы.

Если западные страны просто не будут создавать препятствия на этом пути для других игроков – это уже станет значительным шагом вперёд. В частности, в контексте исполнения упомянутой резолюции Совбеза ООН, ждём конкретных решений и мер по отмене или смягчению односторонних антисирийских рестрикций.

— Насколько российский бизнес заинтересован сейчас инвестировать в Сирию? Есть ли для этого условия, и какие препятствия существуют для экономической деятельности в арабской республике?

— У российского бизнеса имеется вполне ощутимый интерес к работе в Сирии, тем более сейчас, когда страна постепенно возвращается к мирной жизни и пытается восстанавливать свой хозяйственный потенциал. С сирийцами уже сотрудничает целый ряд российских компаний, которые занимаются здесь в том числе и достаточно масштабными проектами, например, в сфере энергетики, промышленности, инфраструктуры.

Конечно, наши экономоператоры сталкиваются с различными трудностями, которые объективно являются следствиями переживаемого страной многолетнего военно-политического кризиса. Это в первую очередь – действие антисирийских санкций, перебои с топливом и электроэнергией, нехватка профессиональных кадров, да и в целом объективный износ национальной производственной и инфраструктурной базы. В прошлом году к этому добавился ещё и фактор пандемии коронавируса.

Однако в целом, хотел бы отметить, что, несмотря на все существующие ограничения, включая эпидемиологические, российские компании продолжают выполнять здесь взятые на себя обязательства. И это принципиальный момент, особенно с учётом того, что наши специалисты не только вносят весомый вклад в дело общего развития и укрепления экономики САР, но и обеспечивают функционирование без преувеличения жизненно важных для этой страны предприятий и объектов инфраструктуры.

— Александр Владимирович, Вы были назначены послом в арабской республике в 2018 году. Расскажите, пожалуйста, как изменилась жизнь сирийцев за последние годы? Можно ли сказать, что в Дамаск в полной мере вернулась мирная жизнь? Можно ли предположить, что в обозримой перспективе Дамаск откроет свои двери для иностранных туристов, в том числе россиян, как это было до 2011 года? Могут ли россияне сейчас посетить Дамаск? Насколько это безопасно в настоящее время?

— Я бы очень хотел сказать, что в Дамаск вернулась мирная жизнь, но пока, наверное, не стал бы. Это неоспоримый факт, что здесь многое изменилось в лучшую сторону, после того, как летом 2018 г. в пригородах сирийской столицы были ликвидированы последние оплоты террористов. Вместе с тем, как я уже пояснял, сама по себе террористическая угроза никуда не исчезла – как в целом для страны, так и конкретно для Дамаска. Вновь напомню про крупный теракт в столице около двух недель назад.

Повторюсь, что говорить о полной нормализации обстановки можно будет только после того, как законные сирийские власти получат возможность вести полноценную антитеррористическую деятельность по всей суверенной территории САР, без вмешательства и препятствий со стороны недружественных внешних сил.

Другой тревожный момент – это периодические ракетные удары Израиля. Нередко их целями становятся даже пригороды Дамаска, а были случаи, когда взрывы гремели даже непосредственно в спальных районах столицы. Не могу не сказать и о том, что израильские налёты также создают прямую угрозу для гражданского авиасообщения в небе над Сирией.

Есть и другие проблемы – но уже не военного, а социально-экономического характера. Напомню, что сегодня сирийский народ вынужден существовать в условиях введённых против их страны "удушающих" санкций. Не добившись поставленных целей силовыми методами, оппоненты Дамаска всё ещё лелеют надежду на то, чтобы додавить САР экономическими методами.

Сирийцы – в т.ч. и с нашей помощью – справляются, но в целом жить им сейчас очень и очень непросто. Обрушение курса национальной валюты, резкое падение благосостояния людей, безработица, дефицит и постоянный рост цен на многие товары (включая базовые продукты питания и лекарства), перебои с топливом и электроэнергией – таковы сегодняшние сирийские реалии.

Но и такая, обременённая многочисленными трудностями и испытаниями, но всё же относительно мирная жизнь для сирийцев сейчас намного лучше, чем то, что было ещё три года назад, когда Дамаск регулярно оказывался под миномётными обстрелами. Они уже стараются не думать о войне. Однако нам расслабляться пока рано, рисков здесь ещё хватает. Поэтому, отвечая на ваш вопрос о возможности посещения Дамаска с туристическими целями, я бы сказал, что на данный момент лучше повременить.

— Ранее в посольстве сообщали, что русский язык в Сирии изучают 20 тыс. школьников, количество желающих обучаться постоянно растет. Как Вы считаете, в чем причина такой популярности? Планирует ли российская сторона как-то содействовать Сирии в этом вопросе? Например, могут ли в Сирии быть открыты какие-то центры изучения русского языка по примеру Российского центра науки и культуры (РЦНК) в Дамаске?

— Интерес к русскому языку здесь действительно очень большой и продолжает расти. Во многом это объясняется выходом на принципиально новый уровень двусторонних отношений между нашими странами и, в частности, ролью России в продолжающейся на территории САР борьбе с терроризмом.

Напомню, что в 2014 г. русский язык был включён в программу сирийских общеобразовательных школ в качестве предмета по выбору. И если тогда всё начиналось с преподавания русского 2500 школьникам, то в 2021/22 учебном году наш язык изучают уже более 30 тыс. учащихся в 227 общеобразовательных учреждениях в различных частях страны. А ещё в том же 2014 г. кафедра русского языка также открылась в Дамасском университете.

Разумеется, с российской стороны сирийцы, желающие изучать русский язык, получают всю необходимую поддержку. Большой вклад в данную работу, в частности, вносит вновь открывшее свои двери в марте 2020 г. представительство Россотрудничества в Дамаске. На действующих на его базе курсах русского языка в настоящее время обучается порядка 450 человек.

Большим подспорьем в деле популяризации в САР русского языка являются предоставляемые гражданам этой страны по линии Правительства России государственные стипендии на обучение в наших вузах. Причём в 2021/22 учебном году их количество было даже увеличено с 500 до 759.

Кроме того, в сирийской столице на базе министерства просвещения САР работает Центр открытого образования на русском языке, созданный во взаимодействии с министерством просвещения России. Российская сторона также проводит курсы повышения квалификации для местных педагогов, на безвозмездной основе помогает сирийцам пополнять соответствующую учебно-методическую базу.

— Как продвигается работа по восстановлению триумфальной арки в древней Пальмире, непосредственное участие в которой принимают российские специалисты? Есть ли какие-то препятствия в восстановлении этого объекта Всемирного наследия или все идет по плану? Известно ли, когда работы могут быть завершены?

— Да, действительно, такая работа ведётся в тесной координации не только с Департаментом древностей и музеев Сирии, но и с ЮНЕСКО.

О каких-то серьёзных, непреодолимых трудностях в ходе неё говорить не приходится. Другое дело, что процесс сам по себе кропотливый, требующий тщательной подготовки и качественного исполнения на всех этапах – так что он объективно потребует немало времени для завершения.

Но первые серьёзные шаги уже сделаны. В частности, в августе 2020 г. сирийцам была передана подготовленная российскими специалистами трёхмерная модель древней Пальмиры, на основании которой и планируется вести работу по реставрации упомянутого памятника.

Беседовала Арзу Пашаева.

Россия. Сирия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 8 ноября 2021 > № 3914833 Александр Ефимов

Коган о ценах на нефть: в Саудовской Аравии понимают, что может начаться эра зеленой энергетики

В декабре Saudi Aramcо подорожает для покупателей во всех регионах. Для Азии — на 1,3 доллара за баррель, для Европы — на 2,1 доллара. Как долго будет расти цена на нефть?

Саудовская Аравия резко повысила цены на нефть. В декабре черное золото от Saudi Aramcо подорожает более чем на доллар для покупателей во всех регионах. Для азиатских клиентов, включая Китай, Индию и Японию, на которых приходится более 60% нефтяного экспорта из королевства, самый популярный сорт нефти подорожает на 1,3 доллара за баррель. В Европе, где саудовская нефть конкурирует с российской Urals, ее официальная цена вырастет сразу на 2,1 доллара. Таким образом, Саудовская Аравия открыто игнорирует призывы администрации президента США Джо Байдена качать больше нефти и облегчить бремя энергокризиса для крупнейших экономик мира.

Как долго продолжится рост цен на нефть? Мнение президента компании «Московские партнеры» Евгения Когана:

«У саудитов простые интересы, они понимают, что ситуация нестабильна, они прекрасно понимают, что через два-три года может начаться эра зеленой энергетики и нефть будет нужна все меньше и меньше. Поэтому саудиты говорят: «Ребята, вы извините, вы с вашими интересами, конечно, все замечательные ребята, но нам надо продавать сегодня, потому что завтра уже, может быть, и цены будут другие». Спрос есть, предложение немного сдержано, но непонятно, что будет с предложением, а самое главное — со спросом уже через месяц, другой, третий. Потому что темпы экономического роста резко замедляются, и вполне возможно, что мир войдет в эпоху стагфляции. Я чувствую, что разгорается ценовая война между производителями нефти и потребителями во главе с США. Посмотрим, как американцы будут распечатывать свои резервы, посмотрим, как они будут проводить переговоры с Ираном, потому что у них есть хороший козырь — это дать возможность Ирану поставлять на рынки большие объемы нефти. Но понятно, что Америка будет реагировать. Почему она будет реагировать? Потому что дорогая нефть не способствует экономическому росту, а Америка хочет экономический рост. Мой личный прогноз: цена на нефть может дойти и до 90-95 долларов, и даже до 100 долларов за баррель. Но я не убежден, что производители будут счастливы от этого, потому что такая нестабильность в какой-то момент заканчивается серьезными движениями вниз. Если будет разгораться ценовая война, в краткосрочной перспективе для России это очень выгодно».

США, Япония и Индия начали призывать крупнейших экспортеров увеличить нефтедобычу еще три недели назад, но в последние дни призывы усилились на фоне подорожания черного золота до 85 долларов за баррель. Администрация Байдена обеспокоена, в частности, ростом цен на бензин, стоимость которого достигла семилетнего максимума.

Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков в свою очередь заявил, что Россия выполняет все свои обязательствам в рамках договоренностей.

Рынку металлического кремния обещают стабилизацию

К середине ноября смягчение китайского рынка металлического кремния замедлится на фоне проявляющегося дефицита предложения, хотя на будущей неделе ещё можно ожидать снижения цен, учитывая ограниченный спрос со стороны производителей алюминия и торговцев.

По оценке Argus Media на 4 ноября актуальные цены на кремний 5-5-3 находились в диапазоне 23000-24000 юаней ($3594-3750) за тонну с поставкой в порт, на 32000 юаней дешевле, чем в конце сентября. Такой провал цен обусловлен в первую очередь спадом потребительских закупок в октябре. За такой же период экспортные цены также ощутимо просели, на $300 за тонну до $4500-4600 за тонну FOB Китай.

Рост цен на кремний в третьем квартале в сочетании с ограничениями потребления электроэнергии в основных китайских региональных производственных «хабах» оказал сильное давление на загрузку производственных мощностей у многих промышленных потребителей (плавильных производствах алюминиевых сплавов). В результате последние отказывались пополнять запасы металлического кремния по высоким ценам в условиях сокращения маржи прибыли. В это же время торговым компаниям, чтобы избежать финансовых потерь, пришлось относительно агрессивно продавать материал на спотовом рынке для генерации наличных средств.

Большинство производителей металлического кремния до сих пор испытывают сильное влияние мер по нормированию энергопотребления, при этом снижение загрузки производственных мощностей не смогло оказать поддержку ценам на кремний – снижение потребительского спроса «перевесило» эффект сокращения производства. Очень многие потребители несколько недель подряд смогли без особого ущерба работать за счёт запасов, совершая «разрозненные» закупки для выполнения своих заказов и присматриваясь к перспективам рынка перед засушливым периодом с ноября по май.

Участник рынка не ожидают дальнейшего резкого ценового спада во второй половине ноября, снижение уровня воды в реках и водохранилищах приводит к сокращению вырабатываемой на ГЭС электроэнергии. Обычно такая ситуация затрагивает многих производителей кремния на юге Китая, вынуждая их снижать производство.

В пров. Синьцзян, Внутренняя Монголия, Сычуань, Чунцин, Хунань многих производителей затронули ограничения энергоснабжения, и таким производителям приходится планировать приостановку производств из-за нестабильных перспектив и смягчения цен.

При этом многие производители перенастраивают производственные процессы с кремния для металлургии (материал спецификаций 5-5-3, 4-4-1, 3-3-0-3) на кремний для химической промышленности (спецификации 4-2-1, 4-1-1, 3-1-0-3), рассчитывая на рост спроса на рынке кремнийорганических соединений в конце года. Сообщается, что несколько производителей с невысоким производством и низкими запасами отчётливо придерживают материал от продаж в надежде на ралли цен в разгар сухого зимнего сезона.

Цены цветных металлов болезненно зависят от динамики их запасов?

В пятницу, 5 ноября, цены на алюминий упали на LME до самых низких значений более чем за 3 месяца, ввиду того что рост производства угля в Китае вызвал смягчение озабоченности поставками металла с алюминиевых заводов, часть которых получает электроэнергию от сжигания ископаемого топлива. По состоянию на 3 ноября добыча угля в Поднебесной выросла до рекордного значения 11,2 млн т в день. Ранее дефицит угля вывел цены на алюминий на беспрецедентные высоты, вызвав рост тарифов на электричество.

По мнению специалистов лондонской брокерской компании Marex, в краткосрочной перспективе цена алюминия будет определяться производственными издержками и политикой рационирования потребления энергии в КНР.

В ходе пятничных торгов цена алюминия на LME упала до $2510 за т – самого низкого значения с июля. На момент завершения торговой сессии котировки несколько выросли – до $2556 за т. Относительно цены алюминия в середине октября, текущие котировки снизились приблизительно на 20%.

«Продолжающееся падение цен на уголь в Китае и рост поставок, вероятно, снизят риски дефицита электроэнергии… Не только уменьшились опасения перебоев в производстве, сами издержки выплавки металла заметно снизились», – отмечают эксперты банка ANZ.

Запасы алюминия на складах LME находятся в настоящее время вблизи минимумов 2019 г. – 621,85 тыс. т, тогда как на Шанхайской бирже они выросли на 6,8% относительно уровня недельной давности – до 307,005 тыс. т.

Тем временем ожидания отмены Россией пошлин на экспорт алюминия и роста его предложения на мировом рынке вызвали распродажи запасов металла рядом структур, что также внесло свою лепту в снижение цен на алюминий на рынках физического металла в Европе и США.

Стоимость меди с поставкой через 3 месяца снизилась на LME на 0,3%, до $9465 за т. Цинк подешевел на 0,4%, до $3227 за т. Цена свинца выросла на 0,9%, до $2368 за т. Котировки цены олова выросли на 1,8%, до $37100 за т. Трехмесячный контракт на никель подорожал на 1,3%, до $19385 за т.

На утренних торгах понедельника, 8 ноября, отмечен рост цены меди после опубликования позитивных данных по китайскому экспорту и положительных сводок с рынка труда США, а также в связи с сокращением запасов металла. Китайские данные отражают увеличение мирового спроса на медь, смягчение ограничений энергопотребления и улучшения в цепочках поставок. Кроме того, настроения на рынках подстегнуло прохождение на прошедшей неделе через Конгресс долгожданного закона о выделении $1 млрд на американскую инфраструктуру.

Запасы меди на складах ShFE упали до 37482 т, обновив минимум июня 2009 г. На таможенных складах запасы «красного металла» снизились до рекордного минимума – 206,4 тыс. т.

Оперативная сводка сайта Metaltorg.ru по ценам металлов на ведущих мировых биржах в 09:43 моск.вр. 08.11.2021 г.:

на LME (cash): алюминий – $2536.5 за т, медь – $9764 за т, свинец – $2360 за т, никель – $19371 за т, олово – $38330 за т, цинк – $3256 за т;

на LME (3-мес. контракт): алюминий – $2560 за т, медь – $9529 за т, свинец – $2340 за т, никель – $19300 за т, олово – $37280 за т, цинк – $3217 за т;

на ShFE (поставка ноябрь 2021 г.): алюминий – $2963.5 за т, медь – $11053 за т, свинец – $2414.5 за т, никель – $22282.5 за т, олово – $45417 за т, цинк – $3586 за т (включая НДС);

на ShFE (поставка январь 2022 г.): алюминий – $2970 за т, медь – $10907.5 за т, свинец – $2428.5 за т, никель – $22131 за т, олово – $40871.5 за т, цинк – $3581 за т (включая НДС);

на NYMEX (поставка ноябрь 2021 г.): медь – $9634 за т;

на NYMEX (поставка февраль 2022 г.): медь – $9545 за т.

Kloeckner прогнозирует стальные цены и говорит о проблеме выбросов

Как сообщает агентство Platts, стальные компании не предпринимают достаточных усилий для решения проблемы выбросов CO2 в рамках категории 3, которые станут самой большой проблемой для цепочки поставок стали при энергетическом переходе, заявил 3 ноября Гвидо Керкхофф, генеральный директор немецкой компании Kloeckner.

На пресс-конференции, посвященной результатам компании за третий квартал, Керкхофф сказал, что некоторые только поверхностно смотрят на снижение выбросов CO2. Он сказал, что 99% выбросов CO2 Клоекнера попадают в категорию Scope 3, которая измеряет косвенные выбросы парниковых газов корпорациями.

Керкхофф сказал, что Kloeckner станет крупнейшим клиентом предприятия H2 Green Steel, как только оно начнет производство, и объем стали, приобретенный у Kloeckner, покроет 10% выбросов Scope 3 акционера.

Керкхофф сказал, что, несмотря на сложность решения всех трех задач, сталелитейная промышленность находится в выгодном положении по сравнению с другими товарами из-за возможности вторичной переработки и технических изменений, которые происходят в настоящее время. Сталь, по его мнению, сможет заменить другие материалы, чтобы обеспечить более экологичную цепочку поставок, и что компания работает над этим с одним клиентом.

Что касается текущего краткосрочного прогноза, Kloeckner считает, что конъюнктура цен на сталь улучшается благодаря ожидаемому увеличению реального спроса на сталь в 2022 году в США на 8-12% и в Европе на 4-8% в строительстве и машиностроение в обоих регионах.

Ожидается, что судостроение вырастет в США, но упадет в Европе, а спрос на автомобили немного увеличится. Ожидается, что энергетическая промышленность также будет расти, но в основном в США, добавил он.

Ожидается, что в 2022 году автомобильная промышленность также увидит некоторое ослабление проблемы дефицита полупроводников, сказал Керкхофф.

Общий более высокий уровень цен на сталь по сравнению с третьим кварталом 2020 года означает, что Kloeckner смогла добиться увеличения продаж на 59,3% в годовом исчислении до€ 2 млн. ($2,32 млн.) и EBIDTA в размере €277 млн. по сравнению с €40 млн. в третьем квартале прошлого года.

MEPS : cталелитейная промышленность Канады восстановится в 2021 году

Как сообщает британское аналитическое агентство MEPS International Ltd., сталелитейная промышленность Канады, которая пострадала как от пандемии коронавируса, так и от низких цен на нефть и газ в 2020 году, быстро восстанавливается. В этом году потребление стали в энергетическом, строительном и горнодобывающем секторах существенно выросло.

Международный валютный фонд прогнозирует рост ВВП Канады на уровне 5,7% в 2021 году. Экономическая активность поддерживается сильным внешним спросом, ростом цен на сырьевые товары и снижением ограничений, связанных с Covid.

Канадские комбинаты извлекли выгоду из резкого роста цен на сталь, зафиксированного на рынке соседних США, учитывая тесные отношения между двумя странами. Местные производители стали выделяют часть своей возросшей прибыли на инвестиции в схемы сокращения выбросов парниковых газов.

Около 13 млн. тонн сырой стали в год производится в Канаде. По данным на 2019 год, до пандемии, это восемнадцатая страна-производитель стали. Для сравнения: Испания находится на семнадцатом месте, а Польша - на девятнадцатом.

В Канаде работают пять основных производителей стали, которые используют как полностью интегрированные, так и дуговые печи. Эти заводы выпускают широкий ассортимент плоского проката, в том числе горячекатаный рулон, холоднокатаный рулон, оцинкованный рулон и кварто-лист. Они также производят сортовой прокат, например, арматурный пруток, катанку и товарный пруток. На заводах в стране не производятся тяжелые профили, такие как балки и колонны.

В 2019 году производство нерафинированной стали в Канаде составило 0,343 тонны на душу населения по сравнению с 0,267 тонны в США. И то, и другое бледнеет по сравнению с Китаем, который может похвастаться 0,712 тонны на душу населения.

Канадские комбинаты экспортируют около 6 млн. тонн стали в год. Благодаря своему идеальному расположению, Соединенные Штаты составляют около 95% экспорта, а Мексика - 4%. По основным типам продуктов эта тенденция существенно различается только для сортового проката: 65% в США и 34% в Мексике.

Экспорт стали в январе / августе 2021 года увеличился на 45% по сравнению с объемами, отгруженными за тот же период прошлого года. Самым популярным продуктом, который экспортируется, является горячекатаный рулон, при этом сортовой прокат занимает первое место.

Импорт стали составляет около 7 миллионов тонн в год. За первые восемь месяцев 2021 года 41% импорта поступило из США, а 18% - из азиатских стран. Поставки бразильского происхождения, в основном стальные полуфабрикаты, составили 10%. На Турцию и Мексику приходилось примерно по 6% каждая.

Импорт канадской стали увеличился на 47% в годовом исчислении в период до августа 2021 года. Такой сильный рост является результатом восстановления спроса, высоких местных цен и ограничений внутренних мощностей. Из-за отсутствия местных поставок на тяжелый сортовой прокат приходится 42% импорта сортового проката.

ПРОМЫШЛЕННЫЙ ЭКСПОРТ УДМУРТИИ ВЫРОС В 3 РАЗА ЗА ЯНВАРЬ-СЕНТЯБРЬ 2021 ГОДА

В формате видеоконференцсвязи прошла встреча Министра промышленности и торговли Российской Федерации Дениса Мантурова с главой Удмуртской Республики Александром Бречаловым.

Денис Мантуров отметил рост индекса промышленного производства Республики. За период январь-сентябрь 2021 года по сравнению с соответствующим периодом прошлого года он составил 101,4%. По данным таможенной статистики экспорт вырос на 224,2 % и составил 399,4 млн долл. США. Основными отраслями промышленности в Удмуртии является машиностроение, металлообработка, радиоэлектронная промышленность, оборонно-промышленный комплекс.

В ходе встречи стороны обсудили вопросы состояния организаций оборонно-промышленного комплекса, а также планы дальнейшего развития площадки «Кизнер».

В завершение Александр Бречалов выразил благодарность Денису Мантурову за поддержку Республики со стороны Минпромторга России:

Сотрудничество с Минпромторгом России для нас особенно ценно сейчас, в условиях непростой эпидемиологической обстановки. Благодаря оперативной работе, которую ведет ведомство, Удмуртия вовремя получила кислород для нужд медицинских учреждений республики. Это позволило полноценно обеспечить возникающую потребность и предотвратить риск дефицита кислорода в больницах. Также в этом году 30 промышленных предприятий региона получили финансовую поддержку Минпромторга РФ в рамках конкурса по софинансированию региональных программ. Сейчас мы работаем над еще одним очень важным и перспективным с точки зрения экономического роста республики проектом, и также надеемся на продуктивное партнерство, - прокомментировал глава Удмуртской Республики.

Страны невыученных уроков

Саудовская Аравия поддержала ливанскую "Хезболлу"!

Рами Аль-Шаер

«Представители сторон, подписавших при поддержке Королевства Саудовская Аравия Хартию национального примирения Ливана, заявили о достигнутом соглашении о разоружении всех ливанских и неливанских отрядов милиции, за исключением отрядов "Хезболлы".

«Таифские соглашения», достигнутые при посредничестве Сирии и Саудовской Аравии, были подписаны 22 октября 1989 года в саудовском городе Таиф. Эти соглашения положили конец гражданской войне в Ливане, длившейся на продолжении полутора десятилетий. При этом "Хезболле" было разрешено сохранить своё оружие как «силе сопротивления», а не вооружённому отряду («милиции»), для борьбы с Израилем на юге страны.

Подписание Таифских соглашений стало возможным благодаря позиции Саудовской Аравии, поддерживающей борьбу палестинского народа. Эр-Рияд всегда считал палестинскую проблему, и в целом ближневосточный конфликт, главной проблемой всех арабов, выступая в поддержку права палестинского народа на создание собственного независимого государства в границах, существовавших на 4 июня 1967 года со столицей в Восточном Иерусалиме. Так что же изменилось с тех пор?

С тех пор из ряда арабских рек, если можно так сказать, утекло много воды. Пересохли родники других рек. В арабском мире произошли тектонические изменения, которые можно сравнить с землетрясениями, ураганами и извержением вулканов. Последствия этих событий ощущаются до сих пор.

В 1997 году в Соединённых Штатах был создан первый "Мыслительный центр" (ThinkTank). Штаб-квартира центра, созданного под лозунгом «Проекта нового американского века», находилась в Вашингтоне. Официально объявленной целью создания новой структуры стало «Мировое развитие под руководством Соединённых Штатов». В докладе под названием «Перестройка обороны США: стратегии, силы и средства нового века», со ссылкой на принятую в 1997 году Декларацию принципов вышеупомянутого проекта, подписанную рядом высокопоставленных представителей предыдущих американских администраций, таких как Эллиот Абрамс, Дик Чейни, Эллиот Коган, Дональд Рамсфелд, Пол Вулфовиц, отмечается, что Соединённые Штаты должны «стремиться к сохранению своего положения как ведущей мировой силы путём значительного увеличения расходов на оборону», а также к укреплению и расширению «политических и экономических свобод за рубежом», где США сталкиваются с вызовом, «создавая новый век в соответствии с американскими принципами и интересами». В докладе также говорится, что США должны укреплять отношения со своими «демократическими» союзниками и «бросить вызов режимам, враждебным нашим интересам и ценностям», сохранить «мировую систему,соответствующую нашей безопасности, процветанию и принципам».

Спустя десять лет на видео, снятом во время обсуждения своей книги "Время возглавить" (изд-во "БелгривМакмилан", Нью-Йорк, 2007 год) в ходе заседания клуба "Содружество" в Калифорнии, американский генерал Уэсли Кларк, отслуживший в армии США 34 года, кавалер многих военных орденов и президентской медали Свободы, заявил, что через десять дней после терактов 11 сентября 2001 года он побывал в штаб-квартире Пентагона, где после беседы с министром обороны Дональдом Рамсфелдом встретился с офицером Объединённого комитета начальников штабов, который сообщил ему, что получен приказ атаковать Ирак. По словам офицера, он не знал, почему был отдан такой приказ, и не располагал доказательствами наличия какой-то связи между сентябрьскими терактами и Саддамом Хусейном. Тем не менее, он считал, что командование армией США уверено в том, что вторжение в некоторые государства «сделает Америку сильнее». При этом офицер сослался на известное выражение: «если твоё единственное орудие – молоток, то все твои проблемы становятся просто гвоздями».

Далее генерал Кларк сообщил, что через шесть недель после того, как Вооружённые силы Соединённых Штатов нанесли удары по Афганистану, он снова оказался в Пентагоне и встретился там с тем же офицером. Кларк спросил его: «Почему вы атаковали Афганистан, а не Ирак? Ведь вы же сказали мне, что получен приказ атаковать Ирак!»

Офицер показал генералу лежащий в его кабинете документ и сказал:«На самом деле дела обстоят гораздо хуже. Только что получен циркуляр за подписью министра обороны. Приказано атаковать 7 государств и свергнуть правящие там режимы в течение 5 лет. Мы начнём с Ирака, затем настанет очередь Сирии, Ливана, Ливии, Сомали, Судана и Ирана».

Напомним, что это было четырнадцать лет тому назад. Можем ли мы сейчас связать происходящие в арабском мире конфликты, кризисы и гуманитарную катастрофу с вышеупомянутыми откровениями генерала Уэсли Кларка? Как прикажете понимать масштабы явно преувеличенной реакции ряда стран Персидского Залива на заявления министра информации Ливана Кардахи, сделанные им ещё до официального назначения на эту должность? Ведь сам министр подтвердил, что выражал лишь собственную точку зрения, а не официальную позицию правительства и государства. В сложившейся ситуации вполне очевидно, что отставка Кардахи или какого-то другого министра не изменит позицию Эр-Рияда по отношению к событиям в Ливане вообще и к "Хезболле" в частности. Теперь абсолютно понятны причины блокирования любых усилий по нормализации отношений между Саудовской Аравией и Ираном, причины демонизации Ирана и в том числе, по вопросу ядерной программы Тегерана, причины попыток увязать этот вопрос с «поведением Ирана в этом регионе»,причины заявлений о неких «иранских рычагах», об «экспансионистских планах Тегерана» по отношению к ряду ближневосточных стран.

В Вашингтоне прекрасно понимают, что провал попыток установления полного контроля над ситуацией на Ближнем Востоке после ухода из Афганистана означают крах проекта «нового американского века» и «однополярной мировой гегемонии». Американский «подход» к сирийской проблеме, введение антисирийских санкций в соответствии с пресловутым «Законом Цезаря», попытки окончательно задушить экономику Сирии и Ливана, воспрепятствовать доставке топлива в Ливан, а также другие подобные действия США и их союзников на постсоветском пространстве, такие как планы по вступлению Украины в НАТО, провоцирование цветной революции в Белоруссии, попытки создать «очаги напряжённости» на российской территории,- всё это является признаком смертельной агонии и фиаско вышеупомянутого проекта Соединённых Штатов, использующих все свои возможности, весь потенциал своих ближневосточных союзников для нанесения удара по одному из основных «региональных рычагов Ирана» - "Хезболле". Для достижения этой цели пускаются в ход такие средства как экономическое удушение, шантаж, использование в качестве живого щита миллионов ни в чём не повинных граждан Сирии и Ливана. В отношении этих и других стран применяются экономические санкции и блокада под лозунгами пресловутых «целей свободы и демократии», необходимости укрепления отношений с «демократическими союзниками», «борьбы с враждебными режимами» якобы во имя «сохранения дружественной Западу мировой системы».

Всему этому противостоит высокий уровень ответственности, дипломатической деятельности, мудрости и выдержки по вопросам, касающимся нынешней ситуации в Ливане. Эти черты характерны для всех здравомыслящих политических сил Ливана, пытающихся снизить градус напряжённости, подавить в зародыше все попытки спровоцировать внутренний конфликт, межконфессиональные столкновения. Такой подход характерен для ливанского народа, вкусившего горечь и беды гражданской войны. Хотелось бы, чтобы все стороны осознали, что существующие разногласия - это всего лишь разногласия между братьями, говорящими на одном языке, имеющими общую историю, культуру, проживающими на общем географическом пространстве. Другими словами, это люди с «общей судьбой», если можно так сказать. У них общие надежды и чаяния, их страна является членом Лиги Арабских государств. Кстати, мы вправе рассчитывать на то, что эта ведущая в арабском мире организация может сыграть важную роль в урегулировании нынешней кризисной ситуации в Ливане,что Лига в состоянии помочь арабским странам уладить существующие между ними разногласия, не прибегая при этом к иностранному вмешательству, будь то стороны Соединённых Штатов, Ирана или Франции. Ведь в соответствии с арабскими традициями именно старшие в семье решают все спорные семейные вопросы и разногласия.

Нельзя также забывать и отом, что арабо-израильский конфликт по-прежнему не урегулирован. Поэтому нам всё ещё нужна «ось сопротивления», которая не должна распространять своё влияние на всё ливанское общество, должна быть не номинальной, а действительной силой сопротивления как внутри страны, так и за её пределами. Саудовская Аравия по-прежнему демонстрирует свою приверженность основным политическим принципам, выработанным арабской нацией, главный из которых- отказ от нормализации отношений с Израилем в условиях продолжающейся оккупации арабских территорий и продолжающегося незаконного строительства поселений. Вообще всем странам нашего региона следовало бы хорошенько усвоить продолжавшийся в течение двух прошедших десятилетий «афганский урок».

Нам также следует полностью осознать последствия тектонических изменений, политических конфликтов, происходивших в течение последних десяти лет третьего тысячелетия, понять смысл такого понятия, как «общая судьба» всей арабской нации. Ни на минуту не сомневаюсь, что политические элиты в странах Залива полностью осознают всю опасность нынешней ситуации в Ливане, Сирии, Ираке и Йемене, представляющей угрозу национальной безопасности самих стран Залива, даже учитывая тот факт, что они не имеют общих границ или общего географического пространства с охваченных конфликтами странами. Ведь весь арабский мир подобен единому организму, и если любая часть этого организма отказывает, болезнь может быстро распространиться и стать неизлечимой.

Основными постулатами внешней политики России являются уважение суверенитета других стран и права народов на самоопределение. Поэтому Москва настроена на взаимодействие со всеми политическими силами Ливана, на продолжение работы нынешнего ливанского правительства с участием различных политических сил страны. Во второй половине ноября российскую столицу посетит министр иностранных дел Ливана Абдалла Бу Хабиб. В России поддерживают предпринимаемые президентом Ливана Мишелем Ауном и премьер-министром Наджибом Микати усилия по продолжению работы действующего правительства. Обсуждаются шаги, связанные с поддержкой действий Ливана по предотвращению попыток вызвать смуту в стране, демонизации некоторых региональных игроков, попыток втянуть страну в тёмный тоннель, в конце которого не будет видно света.

Хотел бы ещё раз подчеркнуть, что Москва высоко оценивает осознание политическим руководством Ливана своей ответственности и его стремление объединить страну. Будем надеяться, что арабские страны-члены Лиги Арабских Государств смогут сыграть важную роль в снижении напряжённости в отношениях между странами Залива, с одной стороны, и Сирией, Ливаном и Ираном- с другой. Это, вне всякого сомнения, помогло бы народам вышеупомянутых стран преодолеть последствия кризисных ситуаций и предотвратить сползание региона в пропасть.

ConocoPhillips вновь заработала с прибылью

Благодаря повышению цен на углеводороды американская нефтяная компания ConocoPhillips в третьем квартале 2021 года вновь получила чистую прибыль. Более того, скорректированный показатель даже превзошел ожидания аналитиков.

Чистая прибыль компании, говорится в пресс-релизе компании, составила в июле–сентябре $2,379 млрд, или $1,78 в расчете на акцию, по сравнению с чистым убытком в $450 млн, или $0,42 на акцию, за аналогичный период 2020 года. Прибыль без учета разовых факторов составила $1,77 на акцию против убытка в $0,31 на акцию.

Опрошенные же FactSet эксперты в среднем прогнозировали скорректированную прибыль на уровне $1,52 на акцию.

Объем добычи компании в третьем квартале без учета Ливии составил 1,507 млн б/с нефтяного эквивалента по сравнению с 1,066 млн б.н.э./с годом ранее. В январе–сентябре этот показатель составлял 1,514 млн б.н.э./с против 1,108 млн б.н.э./с за тот же период 2020 года.

Общий объем добычи Conoco в третьем квартале равнялся 1,544 млн б.н.э./с, в то время как аналитики ожидали 1,526 млн б.н.э./с.

Компания, отмечает «Интерфакс», планирует, что в четвертом квартале 2021 года добыча без учета Ливии будет находиться в диапазоне 1,53-1,57 млн баррелей нефтяного эквивалента в сутки.

Прогноз рейтинга Саудовской Аравии повышен с «негативного» на «стабильный»

Международное рейтинговое агентство Moody’s подтвердило рейтинг Саудовской Аравии на уровне «A1», повысив его прогноз с «негативного» на «стабильный». Эксперты агентства, отмечает «Интерфакс», ожидают снижения долговой нагрузки Саудовской Аравии в ближайшие годы при сохранении стабильных бюджетных резервов, чем и обусловлено изменение прогноза рейтинга.

«Ожидания снижения долга основаны на мнении Moody’s о повышении эффективности бюджетной политики Саудовской Аравии, — говорится в пресс-релизе агентства. — Улучшению бюджетных показателей в последующие несколько лет будет способствовать рост цен на нефть, хотя „стабильный“ прогноз рейтинга учитывает и то, что нефтяной рынок может оставаться волатильным».

Из-за нехватки топлива на Украине остановлены более половины энергоблоков ТЭС

На фоне дефицита угля на Украине остановлена работа более половины энергоблоков на тепловых электростанциях страны, сообщил первый замглавы комитета по вопросам бюджета Верховной рады Иван Крулько. «У нас на Украине действуют 88 энергоблоков ТЭС, которые вырабатывают электроэнергию, которой балансируют атомную энергетику […] На сегодняшний день из 88 энергоблоков функционируют 37, а 51 не функционирует», — сказал депутат в эфире телеканала «Наш». По словам Крулько, половина энергоблоков не работают из-за недостатка топлива. «Они готовы, но не функционируют», — пояснил он.

Последней прекратила работу Трипольская ТЭС — самая мощная электростанция в Киевской области. «Это серьезная проблема. Что мы будем делать в этой ситуации, когда из-за недостатка электроэнергии, не дай бог, начнутся веерные отключения, в том числе в больницах», — заявил Крулько. При этом он отметил, что «нормальные власти» в «нормальных странах» в таких случаях начинают действовать.

Дефицит угля на Украине наблюдается с начала года на фоне роста цен на энергоносители и сокращения поставок газа. Транзит российского газа в Европу через территорию страны значительно сократился, из-за этого Киев не может отбирать газ из транзитных объемов, а также не получает прибыль за счет транспортировки.

По данным «Укрэнерго» на 1 ноября, общие запасы угля на ТЭС в стране за неделю сократились на 7% — до 542800 т. Россия с 1 ноября прекратила экспорт энергетического угля на Украину, мотивировав решение ростом внутреннего спроса, пишут «Ведомости». В Раде назвали это решение «энергетической войной». Киев также закупает уголь у США, Польши и Казахстана.

Чтобы хоть как-то исправить ситуацию, украинские энергопоставщики 8 ноября намерены импортировать из Белоруссии почти в 27 раз больше электроэнергии, чем днем ранее, сообщает ТАСС, ссылаясь на данные, опубликованных в воскресенье на сайте Европейской сети системных операторов передачи электроэнергии (ENTSO-E). Поставки пройдут по ровному графику — без перерывов, увеличения или уменьшения мощности — с 00:00 до 23:00 понедельника, 8 ноября. Заявка сделана на 400 МВт, днем ранее она составляла 15 МВт.

Белоруссия 2 ноября предоставила Украине около 3500 МВт*ч аварийной помощи из-за дефицита мощности в украинской энергосистеме. В «Укрэнерго» заявили, что это произошло по вине ряда частных ТЭС, входящих в холдинг ДТЭК Рината Ахметова, которые якобы не смогли оперативно выйти на заданную мощность ввиду аварийных ремонтов.

Байден: США располагают инструментами для нормализации на нефтяном рынке

Рассмотреть различные инструменты, а также задействовать контакты со странами пообещал для стабилизации цен на нефтяном рынке президент США Джо Байден, выступая в Белом доме. По его словам, он не ожидает реакции от ОПЕК, Саудовской Аравии и России на его призыв увеличить добычу нефти.

Отвечая на вопрос о том, отреагировали ли Россия и Саудовская Аравия на его призыв увеличить добычу нефти, Байден ответил: «Я не ожидаю, что ОПЕК отреагирует. Россия или Саудовская Аравия отреагируют». «Они собираются накачать еще немного нефти. Будет ли это достаточно — другой вопрос», — сказал он.

«У нас есть другие инструменты в арсенале, с которыми нам придется иметь дело. […] Я буду иметь дело с другими странами в подходящее время. Я буду говорить об этом, […] чтобы получить больше энергии в трубопроводе, образно говоря», — отметил президент США. Однако конкретных деталей возможных действий американский президент, пишет ТАСС, не привел.

По словам министра энергетики США Дженнифер Грэнхолм, Байден рассматривает различные варианты действий из-за того, что ОПЕК не стала повышать уровни нефтедобычи. «ОПЕК контролирует повестку, связанную с ценами на нефть. Это картель, контролирующий более 50% поставок бензина. […] Президент США может призвать их нарастить поставки, но они решили на прошлой неделе этого не делать, — сказала министр в воскресном интервью телеканалу CNN, подчеркнув, — президент рассматривает все имеющиеся инструменты».

На встрече в четверг страны альянса ОПЕК+ подтвердили приверженность своему плану по восстановлению добычи нефти темпами не более чем на 400 тыс. б/с в месяц, несмотря на призывы импортеров, прежде всего США, ускорить снабжение дефицитного рынка. Единая позиция России и Саудовской Аравии заключалась в том, что нарастить производство нефти в текущих условиях больше невозможно из-за сокращения спроса и потенциального падения цен.

2021 год может завершиться без новых СПГ-проектов в США

Несмотря на примерно десять заявлений американских компаний о планах окончательных инвестиционных решений по СПГ-проектам, сделанных в 2020-21 годах, за этот период началось строительство всего одного предприятия — Costa Azul в Мексике компании Sempra Energy. Многие другие решения были перенесены на 2022 год.

Мировые аналитики отмечают, что эта ситуация может иметь далеко идущие последствия для рынка СПГ. «Мы настраиваемся на структурную нехватку мощностей СПГ. Компании не хотят занимать долгосрочную позицию в секторе природного газа, учитывая обязательства по нулевым выбросам, которые берут на себя различные государства», — цитирует Reuters комментарий Рида Моррисона, руководителя направления глобального энергетического консалтинга в отделении группы PwC в Хьюстоне.

По оценке Международного газового союза, в 2022 году мировой спрос на СПГ достигнет 375 млн тонн, тогда как в 2020 году он находился на уровне 356,1 млн тонн. К этому времени могут быть начаты несколько американских проектов, в основном в Техасе и Луизиане, однако они мало что сделают для удовлетворения растущего спроса в краткосрочной перспективе, поскольку цикл реализации СПГ-проектов составляет от трех до пяти лет.

«Ограничения на рынке могут продлиться до 2025 года», — предупреждает Анатоль Фейгин, коммерческий директор одной из ведущих американских производителей СПГ Cheniere Energy. По его словам, рынок требует добавления новых мощностей, однако за последние недели в Северной Америке так и не было утверждено ни одного нового проекта. Вполне возможно, что до конца года еще смогут получить одобрение планируемый завод компании Woodfibre Pacific Energy в канадской Британской Колумбии и проект Plaquemines Venture Global LNG в Луизиане. Первый из них будет производить около 2,1 млн тонн СПГ в год, но не ранее 2025 года. По второму проекту мощностью до 20 млн тонн СПГ в год правительство США уже предоставило разрешение на первичные работы.

Вячеслав Мищенко: О Глазго

Завершилась первая неделя работы Всемирного климатического саммита под эгидой ООН, проходящего в шотландском Глазго.

За это время по вопросам глобального потепления успело высказаться большинство мировых лидеров, члены британской королевской семьи, а также незаменимая в этих вопросах норвежская активистка Грета Тунберг, которая по ходу саммита смогла возглавить еще и акции протеста в шотландской столице. При таком всемирном накале «климатических» страстей неудивительно, что призывы Греты и протесты активистов поддержали и бывший вице-президент США Альберт Гор, и наследник британского престола принц Чарльз. И хотя климатические протестанты вели себя в целом сдержанно (правда, не обошлось без стычек с полицией и жестких задержаний), нешуточные страсти кипели на улицах Глазго, так и в других городах Королевства.

Участники и организаторы протестов не поскупились на наглядную агитацию. Столица Шотландии в прошедшие выходные местами напоминала мероприятие в честь Дня всех святых, а лозунги и транспаранты очень ярко свидетельствовали о приближающейся экологической катастрофе планетарного масштаба.

Неудивительно, что работать, а тем более принимать решения в такой обстановке было очень сложно. Что и отразилось на самих результатах первой и основной части саммита.

Самый главный вопрос, который беспокоил и продолжает беспокоить без преувеличения все мировое сообщество, — смогут ли мировые лидеры договориться? К сожалению, ответ отрицательный.

Причин тому несколько.

Во-первых, разразившаяся внезапно в прошлом году пандемия и последовавший за ней экономический, а потом уже и энергетический кризис заставили всех мировых лидеров переключиться на свои «домашние» проблемы, и на этом фоне общемировая климатическая повестка сильно уступает насущным вопросам в глазах местного населения.

Во-вторых, климатические инициативы и требования ускорения энергопрехода требуют не просто денег, а колоссальных денег. И если западное сообщество может вполне себе спокойно рассуждать об отказе от ископаемого топлива и о скорейшем переходе на электромобили, то весь остальной мир просто не вписывается в эту новую экономическую модель, поскольку живет в совсем других реалиях. И в климатических дискуссиях вполне резонно звучит вопрос: кто же заплатит за ускоренный энергопереход?

К сожалению, ответ звучит невнятно и без четких обязательств богатых стран перед бедными.

Промежуточный итог саммита не вселяет оптимизма: кто-то подписался под обещанием сократить выбросы метана, кто-то в очередной раз взял на себя обязательства в будущем не вырубать леса. По этим вопросам подписаны отдельные дополнительные и не очень обязательные соглашения, но главных целей саммита — обещаний отказаться от угля и ускорить энергопереход на глобальном уровне — добиться так и не удалось. Надежды на то, что еще одна неделя саммита станет прорывной, практически нет.

Вячеслав Мищенко

Руководитель Центра анализа стратегии и технологии развития ТЭК РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина

Великобритания. Евросоюз. США. ООН > Нефть, газ, уголь. Экология. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 8 ноября 2021 > № 3887360 Вячеслав Мищенко

Минэнерго США готово распечатать нефтяные резервы

Возможность распечатывания стратегических нефтяных резервов страны для стабилизации нефтяных цен на рынке рассматривают власти США, сообщила министр энергетики Соединенных Штатов Дженнифер Грэнхолм в интервью телеканалу Bloomberg. «Мы определенно рассматриваем вариант с поставками нефти из стратегических резервов», — цитирует «Коммерсант» Грэнхолм, которая подчеркнула, что администрация президента США Джо Байдена очень обеспокоена уровнем мировых цен на нефть.

Объем нефти, которая может быть выставлена на рынок, не сообщается.

В начале ноября, напомнила газета, Джо Байден обвинил Россию и страны ОПЕК в росте цен на топливо из-за отказа наращивать добычу нефти. По его мнению, действия крупных нефтедобытчиков — одна из причин инфляции в США. По информации Bloomberg, США, Индия, Япония и другие крупные потребители нефти ведут активную кампанию за закрытыми дверями, чтобы убедить ОПЕК+ ускорить рост добычи нефти.

Тем не менее, 4 ноября альянс ОПЕК+ принял решение придерживаться плана по наращиванию добычи, принятого в июле, таким образом, в декабре страны-участницы сделки нарастят нефтедобычу на 400 тыс. б/с совокупно.

По словам заместителя пресс-секретаря Белого дома Карины Жан-Пьер, на стоимость бензина в США влияют решения ОПЕК+. Отвечая на вопрос, почему США не увеличивают объемы добычи, она отметила, что в стране действует свободная рыночная система.

С глазу на Глазго

Климатический саммит ООН как витрина глобального недоверия

Арсений Латов

Глобализм мёртв. Его разлагающийся труп, давно застолбивший себе место в кунсткамере, возят по миру. Для недавнего саммита G20 в Риме этот труп забальзамировали и выставили, как живой: так высок фиктивный авторитет прекраснодушной когда-то инициативы, не справившейся ни с одной из общемировых напастей – войны идут, ресурсы кончаются, народы не объединяется. Вместе с тем проблем рождается все больше: к примеру, вопросы экологии с каждым годом все заметней выходят на первый план и начинают касаться буквально каждого жителя Земли. Риторика политиков G20 тем временем не изменяется нисколько, и вот накопившие взаимные обиды главы государств пожимают друг другу руки и в который раз повторяют одни и те же заветы: перестать финансировать «грязные» угольные проекты, посадить триллион деревьев, остановить глобальное потепление. Конференция G20 в Риме заканчивается так, что складывается впечатление, будто мумия глобализма вот-вот откроет глаза. Но затем беднягу везут в Глазго, где в самый ответственный момент эта мумия разваливается на части.

Первая неделя ноября собрала почти все страны мира в шотландском городе Глазго на климатический саммит СОР-26 (26-ю сессию конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата). Мировая политическая повестка, соответственно, временно перекрасилась сугубо в зелёный цвет. Для рекламы конференции сняли аляповатый компьютерный ролик с динозавром-оратором, с трибуны ООН заклинающим мир «не выбирать вымирание». На открытии саммита знанием поп-культуры отметился премьер-министр Великобритании Борис Джонсон: он заводил общественность фразами о том, что борьба с изменением мирового климата сравнима с попытками киношного Джеймса Бонда обезвредить очередное «устройство судного дня». Впрочем, выверенность киноклише и строгость менеджмента на съёмочных площадках ничуть не напоминала организацию СОР-26. Мир повеселили новости о том, как тысячи рядовых гостей не могли часами попасть внутрь здания, где проходил самый прогрессивный саммит. Плохо продуманная инфраструктура вызвала скандал вокруг израильской делегации, чья министр энергетики, будучи инвалидом-колясочником, банально не имела возможности добраться до конференции. В духе абсурдных комедий "Монти Пайтон" поступила журналистская бригада CNN, перепутав шотландские города и развернув целую студию по освещению саммита в Глазго за 70 километров от крупнейшего города Шотландии – в Эдинбурге. Дешёвых разговоров добавило прибытие на саммит голливудского небожителя Леонардо ДиКаприо. В историю попал и засыпающий на заседании Джо Байден, и его нелепое замечание о горящей тундре в России. Словом, COP-26 уже с самого начала из протокольно-политического мероприятия обернулось в карнавально-развлекательное.

Чутьё не подвело некоторых крупных политиков: Си Цзиньпин и Владимир Путин решили не посещать COP-26, доверив представительские функции силам собственных делегаций. Из глав трёх сверхдержав на саммит приехал только упомянутый Байден. Американский президент, не пробывший в должности ещё года, предстал в Глазго почти что отработанным политиком с исчерпанным кредитом доверия. Его небольшое европейское турне – попытка выдохнуть и перезагрузиться после череды серьёзных политических кризисов (Афганистан, победы республиканцев на местных выборах, обостряющийся экономический кризис на фоне не сбавляющего обороты ковида). При этом на саммит байденовская администрация прибыла с пустыми руками, так как не смогла провести через Сенат пакет зелёных инициатив, входящих в состав амбициозной и дорогой инфраструктурной реформы. Реформа, пусть и в сильно урезанном виде, прошла Палату представителей через несколько дней после саммита, но ни следа от зелёного настроя в законопроекте не осталось. На предполагаемые поминки «грязных» энергетик Байден явился в выпачканных углём рукавах: несмотря на давление со стороны федеральных властей, использование угольных электростанций в Америке по сравнению с прошлым годом увеличилось на целых 20%. К тому же в контексте возникшего при содействии США общеевропейского энергетического кризиса призывы Джо Байдена о финансировании зеленых технологий и обеспечении отстающих стран выглядели как издевательство. Сырой идеей по спасению планеты поделился спецпредставитель президента США по вопросам климата, бывший кандидат на кресло в Овальном кабинете, Джон Керри. Заразившись горе-оптимизмом Бориса Джонсона, Керри предложил делегировать вопросы экологии большому бизнесу. По задумке Джона, необходимо трансформировать экологический кризис в возможность прибыльных инвестиций, при этом конкретных мер, иллюстрирующих применение этого подхода, названо не было. Министром финансов США, Джэнэт Йеллен, озвучивались классические рефрены об удобстве возобновляемых ресурсов и их дешевизне в долгосрочной перспективе. В сухом остатке от предельно демократизированных, максимально олевевших и донельзя озеленевших США ожидали куда больших усилий, куда больше воздействия на выпрямление мировой ситуации и куда больше смысла и конкретики.

Однако расставление точек над i в экологической повестке не вышло и по другой причине: глобализм образца ООН не учёл, что страны без ресурсов и технологий придут лишь с протянутой рукой и пост-колониальными обидами. Африке и Индии, эпицентрам экологических катастроф, не о чем говорить по существу на саммите ООН. Разве что о денежных запросах: премьер-министр индийцев Нарендра Моди провозгласил, что Дели требуется невообразимая сумма в 1 триллион долларов на реабилитацию и внедрение зелёных технологий. Вина за возросшие аппетиты слаборазвитых стран всецело лежит на плечах той же G20: по Парижскому соглашению первые экономики мира обязывались вливать по 100 миллиардов долларов в развивающиеся страны, но трамповский демарш, ковидный кризис и вызванные им бюджетные дефициты внесли свои коррективы. При нынешних перспективах в Африке и Индии засухи будут что с угольными электростанциями, что без них – только в первом случае производства продолжат работу, а во втором – нет. Стоит ли добавлять к неизбежным убыткам дополнительные? Строго говоря, лейтмотив COP-26 – это тотальное недоверие его участников друг к другу. Развитые страны не понимают, почему они должны отчитываться перед кем-то, а для развивающихся государств не совсем ясно, почему они должны расплачиваться за урон, который им нанёс экстенсивный индустриализм европейцев, американцев и китайцев. Диктуют ли государства свою политику ООН? Или наоборот?

За многочисленными обсуждениями, идеями, спорами и предложениями на Саммите в Глазго был утвержден лишь один внятный документ об ограничении парникового эффекта: около 40 стран (кстати, без России, Китая, США) подписали декларацию о полном прекращении финансирования угольных электростанций, а также закрытии существующих станций к 2030 в развитых государствах и к 2040 – в развивающихся. Председателем Европейской комиссии Урсулой фон дер Ляйен было заявлено о предоставлении одного миллиарда евро на глобальную инициативу по защите лесов – деньги совершенно смехотворные с учётом обширности экологической проблемы. Другой возможный «успех» прошедшего саммита – обещания делегаций уменьшить выброс метана на 30% к 2030 году. Для конференции, чей пафосный лозунг «не выбирать вымирание» подразумевал судьбоносные решения – совсем не густо. Впрочем, генсек ООН Антонио Гуттериш хочет, чтобы саммиты вместо проведения раз в пять лет, проходили ежегодно. Вот только зачем? Подобным вопросом задаются не только скептики экологического вопроса, но и те, кто стоят в авангарде зелёного пути.

За две недели до проведения COP-26 небезызвестная Грета Тунберг написала статью в британский The Guardian. В своем тексте пионерка зеленой повестки хорошенько прошлась по участникам саммита в Глазго. Тунберг подвела итог будущей конференции при помощи трёх слов: «Бла-бла-бла». Позже, 3 ноября через свой аккаунт в Twitter она призвала выходить на забастовку против саммита с последующим маршем. Если прогрессивные силы, стоящие за Гретой, перестают верить в любые международные организации и институты, то что остаётся опытным акулам политической игры? Один из них, Чарльз, принц Уэльский, безотрадно констатирует: «Просто не верится, сколько раз за последние 40 лет я произносил подобные речи во всех концах света – и всё бесполезно». Но в бесполезности речей его вины нет. Просто 40 лет назад глобализм, пусть и силящийся походить на живого, уже был мёртв.

Игры кончились

Как компьютерные игры стали инструментом пропаганды

Дмитрий Лазарев

5 ноября из-под пера американских издателей из конторы Activision вышла в свет новая игра Call of Duty: Vanguard в популярном сегодня сеттинге Второй Мировой войны. Фанаты и многочисленные аналитики не ожидали технического или сюжетного прорыва от очередного продукта серии, известной своей конвейерностью – и оказались правы. Однако интерес здесь представляют исторические, расовые и гендерные вопросы, поднятые в сюжете.

В его центре — интернациональная и мультикультурная команда агентов, которая весной 1945 года выходит на след проекта «Феникс», последней надежды Третьего Рейха. Наша главная цель по сюжету: помешать вымышленному главе Гестапо Фрайзингеру, якобы убившему Гитлера, создать Четвертый Рейх и сбежать из оккупированного Берлина. Командиром отряда является чернокожий британец Артур Кингсли, а под его руководством воюет советский снайпер Полина Полякова, прообразом которой стала Людмила Павлюченко, а в деталях биографии – Василий Зайцев. Каждый из героев рассказывает свою предысторию – так, Артур вместе с множеством других негров высаживается в Нормандии, а санитарка, переквалифицировавшаяся в снайперы, в одиночку вырезает командование Вермахта и сотни простых солдат под Сталинградом с помощью снайперского ножа и винтовки с автоматом.

При этом население пасторально-купольного города состоит из клюквенных женщин в платках, а Красная Армия в игре представлена лишь в виде бегущих от бомбардировок болванчиков. Тем не менее, в отличие от фильма по мотивам биографии упомянутого Василия Зайцева, в игре нет коктейля из обязательных атрибутов неоспоримой исторической правды о Сталинградской битве – ни кровожадных заградотрядов, убивающих больше советских солдат, чем немцы, ни сумасшедших комиссаров, молящихся на портреты вождя, ни даже одной винтовки на роту и не считающих потери безумных командиров. В вопросе представления русских в западной игровой индустрии это огромный шаг вперёд. Неужели кто-то взялся за голову, одумался и пересмотрел своё отношение к ключевой для достаточно крупного рынка теме?

Конечно, нет. Всему причиной стала череда некрасивых историй, связанных с выпусками предыдущих двух частей серии Call of Duty: «Black Ops Cold War» и «Modern Warfare» и вышли в 2020 и 2019 годах соответственно.

В Cold War президент Рейган узнаёт о советском шпионе из КГБ агенте «Персей», который стремится нарушить баланс сил и изменить ход истории. Для пресечения его деятельности был создан специальный отряд, который по ходу сюжета оказывается в самых разных декорациях, внятно разжёвывающих игроку правильный взгляд на то, какая сторона была права в Холодной войне. Антивоенные демонстрации и либеральная контркультура США в игре противопоставляются зловещему пафосу военных парадов на Красной площади и гнёту советского милитаризма. Огни и красоты Западного Берлина смотрятся куда краше сырого, холодного, тёмного и страшного Восточного Берлина, где на одного жителя приходится несколько агентов штази, а за попытки перелезть через Берлинскую стену травят собаками и расстреливают.

Американские спецслужбы пытаются сохранить мир и покой граждан всего мира пока агент Персей ворует у американцев атомные бомбы для установления гегемонии СССР во всем мире.

В начале игры нам дают создать собственного персонажа в соответствии со всеми достижениями современной инклюзивной культуры в войне со здравым смыслом. Можно, например, слепить небинарную женщину из Африки, что не помешает ей в качестве предыстории выбрать работу в КГБ. В этом случае суровые ЦРУшники из восьмидесятых будут говорить о нашем герое во множественном числе, потому что именно так на Западе принято обращаться к тем сверхразумам, которые к 30 годам так и не сумели выяснить мальчик они или девочка.

Иронично внедрение толерантной повестки в структуру американских спец. служб тех лет, учитывая тот факт, что сам Рональд Рейган высказывался против однополых браков с позиции религиозного догматика, а рейгановскую администрацию до сих пор обвиняют в том, что та саботировала борьбу со СПИДом в США, потому что считали это болезнью содомитов и наркоманов.

Впрочем, это не мешает Activision делать вид, что в ЦРУ 40 лет назад всех представителей новопроизведенных гендеров считали за полноценных людей.

Для обывателя, держащего в руках геймпад, параллели проводятся чётче некуда: поборники мировой стабильности и порядка борются против жутких русских, всем и всегда грозящих войной.

Показательна история, что в момент выхода игры компания Sony заблокировала её продажу на дисках в российских магазинах – этот шаг частной компании, никак не связанной с российским государством, тут же был объявлен цензурой, хотя игру можно было купить и попробовать в электронном виде, ведь сервис цифровой продажи Sony никак этому не препятствовал.

Того же самого нельзя сказать о предыдущей части серии, Call of Duty: Modern Warfare, вышедшей в 2019 году.

В игре, чьи авторы обещали игрокам «серую мораль» и отсутствие традиционных для жанра сторон хороших и плохих ребят, «серая мораль» получилась с ярко выраженным коричневым оттенком, от чего опешили видавшие высоты антироссийской пропаганды геймеры, а волна возмущения поднялась даже на федеральных каналах.

При этом сама игра перестала продаваться на территории РФ – всему виной не цензурные преступления кровавого режима, а опасения дистрибьюторов получить непоправимый урон для репутации. В сюжете игры, где вроде бы нет хороших и плохих, в выдуманную арабскую страну Урзыкстан, подозрительно напоминающую Сирию, вторгается безумный генерал Роман Барков, желающий применить химическое оружие, а российская армия буднично расстреливает мирное население и вешает сопротивляющихся на строительных кранах. В игре в качестве номинальных антагонистов присутствует террористическая группировка «Аль-Катала», название которой обыгрывает имя всемирно известной организации, но показанные злодеяния террористов не идут ни в какое сравнение с буднями российской армии (хотя сами персонажи в диалогах ставят знак равенства между террористами и русскими солдатами)

При этом Россия назначается ответственной за хранение, производство и применение химического оружия и за кошмарные военные преступления типа авианалётов на дороги, полные отступающих солдат противника. Угадайте с одного раза, кто в реальности в отличие от России никогда не отказывался от удовольствия владения химическим оружием и чьим рукам на самом деле принадлежат знаменитые «шоссе смерти». А теперь подумайте, кому нужны сухие и полные эвфемизмов новостные сюжеты и сводки с «Википедии», когда игра ярко и красочно показывает миллионам геймеров всю правду о бессовестных преступлениях сумасшедших русских.

Часто можно встретить точку зрения, сопоставимую с воплями о «частной цензуре». Разработчики из компании Activision, говорят защитники этой точки зрения, являются свободными художниками и вольны показывать в своих играх всё, что только захотят.

Как всегда, у такой позиции есть ряд изъянов. Например, тот факт, что ещё в 2014 году сотрудники дочерних структур Activision при работе над серией Call of Duty напрямую обращались за помощью к американским военным советникам и аналитикам из Пентагона. С тех пор новых сведений по этому поводу не поступало, но едва ли Activision и военное ведомство США ограничились лишь одним контактом. Обращались ли разработчики за консультациями в Минобороны РФ? А к китайским военным, щедро представленным в посвящённым будущим войнам частях серии? Наконец, отправлялась ли делегация от Activision в глубины ближневосточных пустынь, чтобы получить консультацию каких-нибудь «умеренных повстанцев», играющих важную роль в играх серии? Если нет, то о какой «серой морали» идёт речь? Американская корпорация распространяет по всему миру взгляд Пентагона на прошлые и будущие войны, а игроки по всему миру с радостью платят от 3 до 6 тысяч рублей за каждую ежегодную итерацию этого взгляда.

Наши средства контрпропаганды тем временем во всеоружии готовы к уже прошедшей войне. Они худо-бедно научились блокировать транслирующие враждебные точки зрения СМИ, выявлять (пусть и не без проблем) иноагентов и более-менее надёжно отрезать спонсируемые антироссийскими силами источники информации от российской аудитории. Более того, существует (пусть и не всегда применяется) механизм недопуска явно антироссийских фильмов в российский прокат – это невероятно своевременно обеспечивает отсутствие на наших экранах фильмов типа «Вторжение в США» и «Рэмбо III».

Но все эти меры неэффективны, пока игроки миллионами покупают очередные побасенки о преступлениях всех, кто не марширует под звёздно-полосатым флагом. По неплохим темпам продаж в мире, выдающемуся качеству технической части игр и стабильно высоким оценкам от игровых журналистов очевидно, что данная схема работает – работает против нас. Ответ на подобные удары вражеской пропаганды должен лежать не в плоскости запретов или ограничений доступа – недавняя история множество раз доказывала неэффективность всего этого. Ответом должен стать налаженный конвейер производства аналогично высококачественной и напичканной пропагандой игровой продукции. Экскурс в историю с нелепыми провалами прадедов наших врагов, взгляд на современность с обвинением нашего противника в наших же военных преступлениях, будущее, где внуки наших оппонентов будут выглядеть жалкими трусами и безвольными кретинами – всего этого ответа нет и не предвидится.

Отечественный игропром лежит в руинах и серьёзно отстаёт от иностранных индустрий – речь даже не идёт об американских или японских гигантах, а о студиях поменьше, вроде польских, чешских или канадских контор с разнообразием фирм-разработчиков и издательских компаний, поставивших на поток производство крупных, заметных и востребованных игр.

Что ищет в Чёрном море «Маунт Уитни»?

На юго-западных рубежах России не ослабевает военная активность Североатлантического альянса.

31 октября общественность причерноморских стран отметила Международный день Чёрного моря. Он был установлен в 1996 году с целью привлечения внимания мирового сообщества к возникшей угрозе разрушения уникальных природных комплексов Чёрного моря и поиска путей решения этой проблемы. Ежегодно в рамках празднования Международного дня Чёрного моря проводятся различные мероприятия, направленные на сохранение экосистемы водоёма.

«Отметили» эту дату и США со своими союзниками по Североатлантическому альянсу, причём весьма своеобразно. Они начали в акватории Чёрного моря военно-морское учение, для участия в котором американские ВМС направили сначала эсминец УРО «Портер», а затем – флагманский корабль 6-го флота ВМС США «Маунт Уитни». На борту последнего находятся офицеры штаба 6-го флота, командования ударных сил и поддержки объединённых ВМС НАТО (STRIKFORNATO), которые займутся координацией действий США, их союзников и партнёров во время «совместных операций в Чёрном и Средиземном морях». Что это за совместные операции и почему поблизости от российских берегов потребовался флагманский корабль одного из оперативных флотов ВМС США, не сообщается.

Наша справка. Всего в составе ВМС США шесть оперативных флотов. Командование флота США (бывший Атлантический флот) осуществляет управление 2-м флотом (Северная Атлантика), 4-м флотом (Южная Атлантика, Карибское море и юго-восточная часть Тихого океана) и 6-м флотом (Средиземное море). Командование Тихоокеанского флота – 3-м флотом (восточная и центральная части Тихого океана), 5-м флотом (северо-западная часть Индийского океана) и 7-м флотом (западная часть Тихого океана).

Как известно, США объявили Чёрное море жизненно важным для своей безопасности, хотя его акватория находится в тысячах морских миль от берегов США. В Вашингтоне­ полагают, что тот, кто контролирует его или доминирует в нём, может распространить свой контроль на Южный Кавказ и далее на восток. Интерес этого моря для США объясняется и тем, что оно предоставляет непосредственный выход к территории России.

С этой целью США выступают за наращивание своего и натовского военного присутствия в регионе Чёрного моря, хотя их активность и сдерживает в известной мере Конвенция Монтрё о статусе турецких проливов Босфор и Дарданеллы.

Основные соображения на этот счёт изложены в недавнем докладе американского центра анализа европейской политики (СЕРА) с красноречивым названием «Один фланг, одна угроза, одно присутствие». Его авторы, указывая на приоритетный характер региона, заявляют: «НАТО должна рассмотреть пути превращения периодического патрулирования Чёрного моря в штатную чёрноморскую полицейскую деятельность (BSMP), работающую 365 дней в году».

Поскольку Конвенция Монтрё 1936 года ограничивает пребывание в Чёрном море кораблей всех нечерноморских держав как по тоннажу, так и по времени, руководству НАТО предлагается установить ротационный порядок нахождения военных кораблей альянса в этом море.

В штаб-квартире НАТО также прорабатывают вопросы дальнейшего повышения «осведомлённости» о ситуации в Чёрном море, расширения воздушного наблюдения за морской акваторией, модернизации радарных сетей. Генсек НАТО Йенс Столтенберг недавно заявил, что альянс готов в случае необходимости оперативно перебросить в Черноморский регион свои силы.

Отработка этих задач происходит на натовских учениях, которые, сменяя друг друга, практически постоянного проходят в Чёрном море. «Быстрый трезубец», «Морской бриз», «Военный разведчик», «Прилив», «Три меча», «Серебряная сабля», «Дайв-2021»… Это лишь малая часть названий военных учений, которые НАТО недавно провела в Чёрном море. Такой активности не было даже в период холодной войны против СССР и Организации Варшавского Договора. Всего за последние пять лет количество натовских учений у границ России выросло больше чем в два раза – до 90 в год.

Чтобы обойти Конвенцию Монтрё, руководству НАТО предлагается установить ротационный порядок нахождения военных кораблей НАТО в Чёрном море

Растёт активность и авиации НАТО над Чёрным морем. Среди воздушных судов, которые в последнее время зачастили к российским границам, – самолёты радиотехнической разведки и радиоэлектронной борьбы EP-3E «Арес», разведывательные самолёты CL-600 «Челленджер», RC-135, P-8A «Посейдон»…

Особенно вызывающим в этом плане стал недавний полёт над Чёрным морем пары американских стратегических бомбардировщиков B-1B Lancer. Согласно сообщению европейского командования ВВС США, на некоторых участках полёта бомбардировщики сопровождали истребители ВВС Канады, Польши и Румынии, а также два воздушных заправщика KC-135. Согласно записи на официальной странице командования ВВС США в Twitter, бомбардировщики «выполняли миссию» по противокорабельным действиям, то есть отрабатывали нанесение удара по кораблям противника. О военном флоте какого государства идёт речь, думается, нет необходимости уточнять.

18–20 октября министр обороны США Ллойд Остин совершил поездки в Грузию и на Украину, а также в Румынию. Ряд военных экспертов расценил это как своего рода осмотр потенциального театра военных действий. Позже помощница министра обороны по вопросам международной безопасности Лора Купер раскрыла основную цель поездок её шефа в причерноморские страны – обсудить безопасность в Чёрном море и «новую концепцию комплексного сдерживания» России.

На встречах с официальными представителями Грузии, Украины и Румынии Остин неизменно подчёркивал, что Чёрное море имеет стратегическую ценность как для правого крыла НАТО, так и для национальной безопасности США. При этом он призывал Тбилиси, Киев и Бухарест к наращиванию бое­вых возможностей национальных вооружённых сил и более тесному их сотрудничеству с США и НАТО.

Анализируя недавние высказывания и заявления высокопоставленных представителей Пентагона, турецкое издание Yeni Safak не исключило возможности попытки создания американцами аналога AUKUS (Австралия–Великобритания–США) – военно-политического альянса, который был недавно сформирован в Индо-Тихоокеанском регионе. «Не исключено, что появится ещё одна геоэкономическая структура, которая по факту станет орудием для достижения военных и политических целей США в Чёрном море», – предположило издание.

Это, что весьма очевидно, чревато дальнейшим ростом военной напряжённости в Чёрном море. «Чёрное море превратилось в пороховую бочку, и вероятность того, что от маленькой искры вспыхнет большая война, становится всё выше», – предупреждает ещё одно турецкое издание Evrensel, комментируя действия НАТО в регионе.

* * *

Россия способна надёжно обеспечить безопасность своей территории и на Чёрном море

«Речь идёт <…> о выполнении международно-правовых норм для захода кораблей неприбрежных стран в Чёрное море. Эти вопросы регулируются Конвенцией Монтрё, в соответствии с которой государства флага того или иного военного корабля обязаны уведомлять турецкие власти. Насколько мне известно, эти правила соблюдаются. По крайней мере чётко отслеживаем, чтобы это было именно так.

Мы знаем, что это не единичный случай демонстрации флага военно-морского флота США в Чёрном море [о направлении «Маунт Уитни» в Чёрном море]. США несколько раз прямо объявляли необходимость захода их военных судов в эту акваторию задачами сдерживания России, недопущения создания рисков американским союзникам в Чёрном море с нашей стороны. Это не добавляет стабильности. Американцы активно пытаются подталкивать прибрежные черноморские страны, входящие в НАТО, к проведению достаточно конфронтационной политики. Говорят о создании на побережье Румынии или Болгарии новых военно-морских баз. Не думаю, что это будет отвечать интересам добрососедства в Черноморском регионе.

Готовы к любым угрозам. Для нас не существует каких-либо проб­лем надёжно обеспечить безопасность российской территории и на Чёрном море. Мы всегда за то, чтобы продвигать проекты сотрудничества, а не инициативы, основанные на конфронтации. Есть Организация Черноморского экономического сотрудничества, в которой участвуют не только прибрежные страны, но и другие государства этого региона, а также Евросоюза. Выступаем за то, чтобы именно сотрудничество, а не нагнетание напряжённости было основой отношений между государствами в этой части нашего региона.

Из ответов на вопросы СМИ министра иностранных дел РФ С.В. Лаврова по итогам саммита «Группы двадцати». Рим, 31 октября 2021 г.

Сергей Нестеров

В Китае раскритиковали полную версию доклада США о происхождении коронавируса

Текст: Константин Щепин ("Россия-Китай: события и комментарии")

"Ложь, повторенная тысячу раз, все равно останется ложью", - так официальный представитель МИД КНР Ван Вэньбинь отреагировал на публикацию 29 октября рассекреченой полной версии доклада американских спецслужб о происхождении коронавируса нового типа.

Документ не содержит громких нападок "а-ля Трамп" и опровергает информацию о том, что коронавирус был создан в лабораторных условиях как биологическое оружие. Однако в нем сохраняются формулировки, касающиеся того, что начало пандемии могла положить утечка из биолаборатории в китайском Ухане, а также утверждения, что "Пекин продолжает препятствовать расследованию, отказывается от разглашения информации и возлагает ответственность на другие страны, включая США". Такие обвинения крайне болезненны для КНР, которая рассчитывала закрыть все эти вопросы после опубликованных в марте 2021 результатов совместного расследования с ВОЗ на территории КНР. Тогда был сделан вывод о том, что лабораторная утечка вируса "крайне маловероятна".

"Этот документ хоть и длинный, но лживый, и годится только на то, чтобы Буратино нос отрастить", - едко комментируют американский доклад центральные китайские СМИ. В Пекине рассматривают публикацию полной версии доклада как очередную попытку политизировать вопрос происхождения коронавируса. В связи с этим китайские медиа напоминают: "Недавно более 80 стран четко заявили о своей позиции против политизации процесса отслеживания источника коронавируса нового типа, поддержали выводы совместного исследования Китая и ВОЗ. Более 300 политических партий, организаций и аналитических центров из более чем 100 стран мира направили ВОЗ совместные заявления против политизации отслеживания инфекции".

Собственно, в нынешней ситуации нет никакой "информационной бомбы": это не первый и не десятый "коронавирусный выпад" США в адрес Китая, реакция КНР также оказалась вполне предсказуемой. Дальнейшее развитие ситуации тоже вполне прогнозируемо: в мире вновь заявят, что вопрос пандемии сильно политизируется и призовут Вашингтон не показывать пальцем на других, а разобраться в собственных проблемах. То, что международное сообщество думает о политике США в этом аспекте, показал еще августовский глобальный соцопрос, проведенный в крупнейших мировых соцсетях аналитическим центром CGTN. Тогда 80 процентов респондентов выразили уверенность в том, что вопрос происхождения инфекции сильно политизирован, 83,1 процента проголосовавших на китайском, английском, испанском, французском, арабском и русском языках посоветовали провести расследование по поиску источника COVID-19 на территории США.

В Вашингтоне глобальный настрой понимают: американские дипломаты не могли ожидать внезапного роста антикитайских настроений после публикации полной версии доклада, основные положения которого и без того были известны уже пару месяцев назад. Вопрос: зачем тогда было устраивать очередное публичное шоу? Наблюдатели полагают, что причины две. Во-первых, необходимо несколько "отвести внимание" от все чаще раздающихся требований провести расследование возможной утечки коронавируса в самих США или с американских биолабораторий по всему миру.

Во-вторых, показательна сама дата публикации полной версии доклада: за день до начала саммита "двадцатки" в Риме. Не исключено, что Вашингтон хотел вновь "подпортить" имидж КНР в преддверии одной из важнейших глобальных встреч в верхах. Наблюдатели отмечают, что такая практика в американской дипломатии не нова, и будет сохраняться долго. Еще в феврале 2020 года индийский комментатор Майтрэя Бхакал прозорливо писал: "Коронакризис пройдет, а Синофобия останется. Восход Китая будет одну за другой порождать на Западе волны зависти, которые будут провоцировать все новые раунды синофобской истерики. Эту болезнь будет куда труднее побороть, чем коронакризис".

Более 4 тысяч москвичей получат виртуальную "Тройку"

Текст: cергей Бабкин

Более 4 тысяч москвичей получат возможность завести виртуальную "Тройку" - билет на транспорт, который всегда будет под рукой в смартфоне. Об этом рассказали в пресс-службе столичного департамента транспорта, который расширил тестирование новой технологии.

Уже сейчас многие турникеты в метро и почти все валидаторы в наземном транспорте "принимают" оплату смартфонами. Правда, платить приходится только банковскими картами. Теперь "Тройку" можно тоже привязать к Samsung или Google Pay и расплачиваться аналогичным способом - просто поднеся смартфон к терминалу.

Пока виртуальная "Тройка" - на втором этапе тестирования. Фокус-группу желающих пользоваться ей расширили в конце минувшей недели. За первый день приема заявок пришло более 6,5 тысячи заявок, одобрено 4 тысячи. Тестировщиков набрали в два раза больше, чем планировали изначально. Ажиотаж вызван двумя факторами: во-первых, москвичи вообще активно принимают все технологические новшества, а во-вторых, проезд по виртуальной "Тройке" станет дешевле. "В качестве поощрения мы вводим скидки от 10 до 50 процентов, - рассказал заммэра Максим Ликсутов. - Например, "Единый" для безлимитных поездок в течение 30 дней по виртуальной "Тройке" будет стоить всего 1122 рубля вместо 2245. По акции участники тестовой группы могут купить также абонементы на 90 и 365 дней".

В дептрансе рассчитывают, что впоследствии на виртуальную "Тройку" перейдет до половины пассажиров метро. Ведь она позволяет оплачивать проезд по приемлемым тарифам, даже если вы забыли карточку дома. К тому же исследования показали, что более 90 процентов пассажиров метро активно пользуются смартфонами, поэтому новый способ оплаты будет для них прост и удобен. Однако и другие способы провалидировать обычные билеты во всем московском транспорте останутся.

Победители конкурса будут объявлены в день 200-летия Д

На этой неделе, 11 ноября, в день всемирного празднования 200-летия Ф.М. Достоевского, "Российская газета" и электронный портал "Год литературы" объявят победителей конкурса остросюжетного рассказа "Детектив Достоевский".

Генеральными партнерами конкурса являются музей Достоевского в Санкт-Петербурге и петербургский отель "Богема". Среди партнеров также Государственный Эрмитаж, Фонд развития правовой культуры, Государственный музей истории российской литературы, Первая образцовая типография, "ЛитРес: Самиздат", издательство "МИФ" и литературная премия "Лицей". И еще один очень важный партнер - Федеральная служба исполнения наказаний.

В состав жюри вошли ведущий исследователь жизни и творчества Достоевского Людмила Сараскина, писатель Александр Пелевин (не путать с Виктором Пелевиным), руководитель редакций издательства "МИФ" Ольга Киселева, редактор отдела культуры "РГ" Игорь Вирабов и шеф-редактор "Года литературы" Михаил Визель. Для меня, как председателя жюри, было большой честью работать в таком серьезном составе.

Всего на конкурс пришло более 900 рассказов. Больше всего - из Москвы и Московской области, Санкт-Петербурга и области. Дальше идут Краснодарский край, Новосибирская, Самарская, Свердловская, Тверская, Иркутская, Челябинская области и Башкирия.

Также рассказы поступили из 17 зарубежных стран, среди которых Беларусь, Украина, США, Испания, Франция, Германия, Португалия, Израиль, Армения, Болгария, Грузия, Киргизия, Эстония, Казахстан, Молдова, Словакия, Турция.

Самый юный участник конкурса - девятилетняя Тая Афанасьева из Ангарска Иркутской области.

Из 900 работ более 350 поступило по линии ФСИН, то есть это рассказы, написанные заключенными. Скептики ухмыльнутся... Но не будем скептиками и оценим этот позитивный факт: творческий дух не угасает и в колониях.

К тому же напомню, что в XIX веке из "мест не столь отдаленных" вышел один из величайших писателей мира - Федор Михайлович Достоевский, отбывавший срок в сибирской каторге за политическое преступление. В тюрьме была написана и одна из наиболее известных русских пьес - "Свадьба Кречинского" Сухово-Кобылина. Ее автор находился в заключении по подозрению в убийстве своей любовницы француженки Луизы Симон Деманш. Драматург находился в тюрьме, когда пьеса была поставлена Малым театром в Москве и возбудила такой восторг у зрителей, что затем она стала одной из самых репертуарных пьес русского театра.

Три важных произведения Льва Толстого написаны о преступниках - роман "Воскресение" (главная героиня Катюша Маслова хотя и была обвинена по ложным показаниям, но считалась преступницей и была отправлена по этапу на каторгу), пьеса "Живой труп" и повесть "Крейцерова соната".

Одна из лучших пьес Максима Горького - "Дети солнца" - написана в камере Петропавловской крепости, куда он попал за организацию революции 1905 года. Его лучший друг писатель Леонид Андреев тоже побывал в предварительном заключении в московской тюрьме по политическому обвинению. В той же Бутырской тюрьме оказался и великий поэт ХХ века Владимир Маяковский. За революционную агитацию ему грозили восемь лет каторги, которых он избежал только потому, что был несовершеннолетним - ему было 15 лет.

Среди писателей-"сидельцев" нельзя, разумеется, не отметить отца мировой романистики Мигеля Сервантеса, отмотавшего свой срок за растрату казны, и Оскара Уайльда, два года проведшего в тюрьме по обвинению в совсем уж нехорошем по нравственным законам викторианской Англии преступлении.

И наконец, один из самых читаемых сегодня русских прозаиков ХХ века Сергей Довлатов работал как раз по линии современной ФСИН - охранником в исправительной колонии в Республике Коми и написал об этом повесть "Зона".

Что касается главного "виновного" в организации нашего конкурса - Федора Михайловича Достоевского, то он был родоначальником того, что называется "чисто русским детективом" по аналогии с известным понятием "чисто английское убийство".

Дело в том, что слово "детектив" происходит от латинского detectio, что значит "раскрытие". Детектив или сыщик - тот, кто раскрывает преступление. Причем на глазах читателя. Однако в "Преступлении и наказании" Достоевского следователь Порфирий Петрович ничего не раскрывает. Все известно заранее: кто убил и зачем? Вопрос лишь в том, что убийце после этого делать? Больше того. Убийство старухи-процентщицы и ее сестры относится к категории невозможных с точки зрения криминальной практики преступлений. Это "идеальное преступление", раскрыть которое нельзя, потому что нет решительно никаких улик. Так не бывает, но тем интереснее. На первом месте не загадка преступления, которую нужно с помощью логики отгадать, а психология человека, логическим путем доведшего себя до мысли об убийстве.

В "Братьях Карамазовых" еще любопытнее. Отца Карамазова могли убить все его сыновья, кроме, наверное, Алеши. Свои мотивы были и у Ивана, и у Дмитрия. И не факт, что убийца был Смердяков. Возможно, он просто себя оговорил.

То есть опять чистая психология.

Ждем результатов конкурса. В его шорт-лист отобрано 25 рассказов. За них отдали голоса более 6800 человек в читательском голосовании.

остоевского

Текст: Павел Басинский (писатель)

Как в Европе укрепляют рубежи обороны против ковида

Текст: Екатерина Забродина

В странах Евросоюза вновь ужесточают ограничения из-за роста заболеваемости ковидом. В Австрии с понедельника начнет действовать правило "двух П" - в кафе, салоны красоты, гостиницы, театры и кинотеатры, на концерты, спортивные матчи и любые мероприятия численностью более 25 человек будут пускать только привитых или переболевших. Тем, кто без прививки, не помогут даже ПЦР-тесты, которые до сих пор служили пропуском в общественные места. На этом фоне в альпийской республике начался ажиотаж в центрах вакцинации. СМИ окрестили его "паникой шницеля".

Как пишет Spiegel online, в Вене желающие вакцинироваться на этих выходных стояли в очередях в среднем по полтора часа. В Зальцбурге граждане чуть ли не штурмом брали разъезжавший по городу "вакциномобиль". В земле Форарльберг наблюдался аншлаг в торговых центрах, где оборудовали прививочные пункты. Газета Kurier напоминает, что правило "двух П" относится ко всем жителям, у которых нет противопоказаний для вакцинации. В том числе и к детям старше 12 лет.

Правило "трех П" для привитых, переболевших и протестированных будет по-прежнему действовать в качестве поблажки разве что в рамках трудового законодательства. Сотрудники фирм и предприятий, которые по каким-то причинам отказываются делать укол, могут регулярно сдавать тесты, чтобы продолжать ходить на работу. Кроме того, ужесточаются требования к обязательному ношению масок (а точнее - респираторов класса защиты FFP2). Теперь за этим будут следить не только в общественном транспорте, но и в торговых центрах, библиотеках и музеях. Сейчас в Австрии полностью привиты от ковида примерно 64 процента населения - это чуть меньше, чем в среднем по ЕС (67 процентов). Накануне в стране зарегистрировали 9943 случая новых заражений в день - это больше, чем когда-либо с начала пандемии.

Тем временем Греция пока только перешла на правило "трех П" - но по меркам Эллады это уже шаг на пути к ужесточению правил. С субботы не привитые греки должны предъявлять отрицательный тест для входа в магазины, парикмахерские, банки, госучреждения. Положение не распространяется на продуктовые, аптеки, а также религиозные учреждения. Хотя Греческая православная церковь призвала не привитых прихожан сдавать тесты перед посещением служб.

В Германии, где после Дня всех святых также наблюдался небывалый всплеск заболеваемости ковидом (33 940 новых пациентов за одни сутки), и вовсе заговорили о том, чтобы на рождественские ярмарки и карнавалы пускать только по ковид-паспортам. С такой инициативой выступила немецкая Ассоциация муниципалитетов и городов, передает Die Welt.

Между тем на выходных очередная многотысячная демонстрация "ковид-диссидентов" и противников вакцинации прошла в Лейпциге. Нарушителей правил социального дистанцирования снова разгоняла полиция.

Федеральные власти США ввели новое правило, согласно которому все работодатели со штатом в 100 или более сотрудников обязаны полностью вакцинировать их к 4 января или же обеспечить еженедельное тестирование на COVID-19. По оценкам властей, требование затронет примерно 84 миллиона человек. Столь жесткое и масштабное решение о вакцинации на федеральном уровне - мера для США экстраординарная, поскольку в основном решения такого рода принимают местные власти.

Тем не менее в Белом доме уверены, что столь жесткие меры - единственный способ подстегнуть буксующую вакцинацию, уровень которой пока не позволяет остановить распространение коронавируса. За нарушение правил с компаний будут взимать штрафы. Прии этом работодателии не обязаны оплачивать отказникам еженедельное тестирование.

Решение Белого дома, принятое после длительных консультаций с юристами, было встречено в штыки его политическимии оппонентами. Пока апелляционный суд пятого округа США приостановил действие указа, сославшись на конфликты с законодательством и конституцией страны.

Подготовил Игорь Дунаевский

Спустя полтора года после завершения российской гуманитарной миссии в Бергамо (в области Ломбардия), где COVID-19 свирепствовал со страшной силой, Италия, похоже, наконец может себе позволить устраивать футбольные матчи в присутствии большего количества тиффози. Недавние встречи в рамках Лиги чемпионов между "Ювентусом" и "Зенитом" в Турине, а также "Аталантой" и "Манчестер Юнайтед" в многострадальном Бергамо лишнее тому подтверждение.

Еще в июне этого года, когда Риму выпала честь открыть 60-й чемпионат Европы на "Стадио Олимпико", вместимость которого почти 73 тысячи человек, пустили всего 25 процентов болельщиков. Прошло всего каких-то 4 месяца, но ситуация на Апеннинах успела кардинально измениться в лучшую сторону. В Италии футболистов встречают ревущие трибуны, забитые людьми без масок. По новым правилам, в "белой зоне", где индекс заражаемости не превышает единицы, стадионы разрешено заполнять на 75 процентов гражданами, имеющими на руках электронный сертификат о вакцинации с QR-кодом. Власти утверждают, что не за горами возвращение к 100-процентной заполняемости.

Чем вызван такой прорыв? Главным образом - кампанией по вакцинации. Италия, где привито свыше 70 процентов населения, является одним из лидеров в ЕС по этому показателю. Мало кто ожидал от не слишком законопослушных итальянцев такой сознательности. Но наблюдая за ними на протяжении последних двух лет, отравленных пандемией, у меня сложилось четкое понимание того, что итальянцы слишком любят жизнь, чтобы лишиться ее удовольствий по вине какого-то вируса...

Подготовила Нива Миракян (Рим)

Литва и Польша построят "колючий забор" на своих восточных границах

Текст: Александр Гасюк

Литва и Польша начали огораживаться от соседней Беларуси, запустив строительство многокилометровой пограничной стены, увенчанной рядами колючей проволоки. Таким сомнительным с точки зрения европейской гуманности способом Вильнюс и Варшава надеются перекрыть доступ на свою территорию тысячам нелегальных мигрантов, которые транзитом через белорусскую территорию стремятся попасть в Евросоюз.

Как сообщает агентство Reuters, Литва в течение года затратит 152 миллиона евро на строительство 500-километрового участка железного забора высотой 4 метра. Польше возведение более чем 100-километрового инженерного заграждения с несколькими рядами спирали Бруно (местные чиновники скромно называют это сооружение барьером) обойдется значительно дороже - в 352 миллиона евро, согласно данным Deutsche Welle. Источники этих весьма значительных для бюджетов обеих стран средств СМИ не называют. Однако известно, что в минувшем сентябре представители МВД двух государств на встрече в Вильнюсе согласовали совместное обращение к Брюсселю за финансовой поддержкой строительства пограничной стены под предлогом необходимости защиты "внешней границы ЕС".

Несмотря на все заявления представителей Еврокомиссии на публику о необходимости защиты прав беженцев и мигрантов, вероятно, фонды ЕС раскошелились на этот проект. В случае реализации он, без сомнения, приведет лишь к новым жертвам среди преимущественно сирийских, иракских и афганских беженцев, отчаянно штурмующих литовско-польскую границу со стороны Беларуси в надежде получить политическое убежище в ЕС, и в очередной раз подтвердит лицемерие и двойные стандарты самой "единой Европы", которая всего несколько лет назад поучительным тоном критиковала экс-президента США Дональда Трампа за его жесткую иммиграционную политику и строительство стены на границе с Мексикой.

Вот, в частности, что в феврале 2017 года говорила на этот счет экс-еврокомиссар по внешней политике Федерика Могерини: "В Европе у нас есть история, которая говорила о том, что каждый раз, когда кто-то инвестирует в разделение и стены, можно оказаться в тюрьме с построенными стенами вокруг себя. У нас есть история и традиция, что мы празднуем, когда стены падают, а мосты возводятся".

Казалось бы, со времен Могерини не так уж и много воды утекло, но "традиции Европы" резко поменялись. Сегодня Брюссель не только молчаливо смотрит на выстраивание руками "младоевропейцами" железных заборов с колючей проволокой на восточной границе ЕС, но и, вероятно, финансирует этот процесс.

"Как же западники на все лады издевались над строительством стены на американо-мексиканской границе, - с иронией напомнила в своем Telegram-канале официальный представитель МИД России Мария Захарова. - Оказалось, #ЭтоДругое со всеми вытекающими. Когда стена "кого надо" стена, о нее можно разбить все высокие стандарты, которыми ранее пытались разрушить стену "неправильную". Она также напомнила о недавних публикациях в европейских СМИ о "целенаправленной и противозаконной программе", в рамках которой специальные группы в униформе без опознавательных знаков выдавливают мигрантов за пределы границ ЕС. Причем, как уверены журналисты, униформы этих вышибал покупаются за счет средств ЕС, выделившего странам Юго-Восточной Европы 532 миллиона евро на "защиту границ".

Кстати

По данным СМИ, через восточную границу в Литву к настоящему времени нелегально попали более 4 тысяч выходцев из стран Ближнего Востока и Азии, а более 5 тысяч человек были в буквальном смысле силой вытолканы литовскими пограничниками обратно в Беларусь. Применяют силу и спецсредства к отчаявшимся мигрантам и в Польше, многочисленные факты чего были зафиксированы на видео и выложены в интернет. Ранее польские власти разместили на границе с Беларусью военных и ввели запретную зону в приграничных районах, куда, судя по сюжету Euronews под названием "Бедственное положение мигрантом в ловушке между Польшей и Беларусью", не пускают даже журналистов.

Что будет с рублем, нефтью и биржей на следующей неделе

Текст: Роман Маркелов

Рубль вместе с другими валютами ждет данных по американской инфляции, ОПЕК+ фундаментально поддерживает нефтяные цены, а фондовому рынку может угрожать волна распродаж. Об этом рассказали "Российской газете" финансовые аналитики

Рубль

Михаил Васильев, главный аналитик Совкомбанка:

- Мы ожидаем, что на предстоящей неделе курс рубля продолжит консолидироваться в диапазоне 71-73 к доллару и 82-84 к евро.

Основную поддержку рублю оказывают многолетние пики по ценам на нефть, газ и другое экспортное сырье, которые обеспечивают повышенный приток валютной выручки в страну. На нефтяном рынке сохраняется дефицит благодаря грамотным действиям стран ОПЕК+, которые аккуратно наращивают добычу под восстанавливающийся после коронакризиса спрос.

Сдерживать укрепление рубля будут покупки валюты Минфином в рамках бюджетного правила. Ведомство сообщило, что с 9 ноября по 6 декабря увеличит ежедневный объем покупок валюты на 72%, до рекордных 25,9 млрд рублей или 360 млн долларов. Суммарно за месяц с валютного рынка будет изъято 7,2 млрд долларов.

Также негативом для рубля является укрепление доллара на мировом рынке из-за признаков пятой волны пандемии COVID-19 и постепенного ужесточения монетарной политики ФРС США. Американский ЦБ с этого месяца начнет сокращать программу выкупа облигаций по 15 млрд долларов в месяц с текущих 120 млрд долларов в месяц, чтобы подготовить почву для повышения долларовой процентной ставки в следующем году.

С точки зрения сезонности последние месяцы года являются достаточно слабыми для курса рубля. За последние тринадцать лет рубль в среднем слабел к доллару на 2% в ноябре и на 2% в декабре. В конце года традиционно возрастает спрос на валюту для закупки импортных товаров для новогодних праздников и для выплаты по внешнему долгу корпораций.

Главной статистикой предстоящей недели и возможным риском для рубля будут данные по инфляции в США за октябрь, которые будут опубликованы в среду. Инвесторы ожидают, что рост потребительских цен в Штатах составит 5,5% г/г. Это максимум за 13 лет и более чем в два раза выше 2%-го таргета ФРС.

В случае более высоких значений инфляции, вероятно, возрастут ожидания того, что американский ЦБ ускорит сокращение монетарной поддержки экономики и рынков для сдерживания роста цен. В этом случае доллар в мире продолжит укрепление и может усилиться отток капитала с развивающихся рынков, что окажет умеренное давление на рубль.

Нефть

Владимир Евстифеев, начальник аналитического управления банка "Зенит":

- Несмотря на давление на ОПЕК+ со стороны США, сюрпризов от ноябрьского заседания картеля не последовало. ОПЕК+ продолжит действовать по ранее намеченному плану, увеличивая объем добычи темпами 400 тысяч баррелей в сутки, что окажет ценам на нефть фундаментальную поддержку. Инвесторы продолжат следить за фоном переговоров ЕС и Ирана. Здесь вряд ли возможны быстрые решения, но сближение позиций может оказать давление на котировки.

Текущий новостной фон сформирован таким образом, что он не предполагает снижения нефтяных цен ниже отметки 82 долларов за баррель. Наиболее вероятный диапазон котировок остается в пределах 82-85 долларов за баррель.

Биржа

Дмитрий Бабин, эксперт по фондовому рынку "БКС Мир инвестиций":

- Российский рынок пытается переломить негативную тенденцию предыдущих сессий, обусловленную слабостью сырьевого рынка. В четверг в наше отсутствие фондовые площадки показали хороший рост, реагируя на итоги заседания ФРС. Американский регулятор ожидаемо сохранил процентные ставки на околонулевом уровне, а также объявил о сокращении с ноября покупок долговых бумаг (QE), производимых в рамках монетарных стимулов. ФРС отметила возможность замедления этого процесса в случае необходимости, а также повторила, что его сроки никак не повлияют на старт повышения процентных ставок, увязанный с наступлением более благоприятных экономических условий. Эти сигналы понравились инвесторам.

Кроме того, в четверг ОПЕК+ решил сохранить ранее утвержденные темпы наращивания добычи. Однако нефтяные цены ускорили снижение из-за негативной реакции США на отказ альянса увеличить предложение нефти. Вашингтон пообещал рассмотреть весь спектр имеющихся инструментов, чтобы гарантировать доступ к энергоносителям.

В пятницу тенденции четверга продолжились: фондовые индикаторы повышались, а нефть находилась под давлением. Несмотря на это, российский рынок удержался от развития нисходящего движения, перейдя к восстановлению. Стоимость сырьевых товаров по-прежнему находится на достаточно высоком уровне, сохраняя фундаментальную привлекательность наших акций.

Однако ускорение нисходящей динамики сырьевых активов, и прежде всего нефтяных цен, способно вызвать у нас еще одну волну распродаж. Этот риск увеличится в случае ухудшения ситуации на других рынках, которые на фоне объявленного ужесточения монетарной политики ФРС теперь будут более пристально следить за статистикой по экономике США. В среду в стране выходят данные по инфляции, если они превысят ожидания, это способно ухудшить ситуацию на биржах, а также вызвать рост доллара к другим валютам.

На фоне неопределенности с инфляционной статистикой, а также вызванной ралли последних дней "перегретости" мировых рынков, на следующей неделе нам будет трудно развить более устойчивый рост. Скорее всего, индекс МосБиржи будет находиться в диапазоне 4150-4220 пунктов, индекс РТС - 1835-1870 пунктов. Если данные по инфляции в США продемонстрируют ее замедление, мы с большой вероятностью выйдем вверх из этих коридоров, но для этого цены на нефть должны хотя бы стабилизироваться на текущих локальных минимумах.

Мировые цены на еду в октябре достигли максимума с июля 2011 года

Текст: Татьяна Карабут

В октябре мировые цены на продовольствие выросли на 3% и достигли нового максимума с июля 2011 года. Кроме пандемии и роста цен на газ, к удорожанию приводит климатическая повестка и экологизация сельхозпроизводства, считают эксперты.

Серьезно подорожали растительные масла и зерно, следует из данных Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО). Цены на масла подскочили на 9,6%, и это самый высокий показатель с начала составления отчетов ФАО (2003 год). При высоком спросе на все масла на рынке недостаточно пальмового и рапсового масел. На цену давит подорожание нефти.

Зерно подорожало на 3,2% за месяц и на 22,4% с октября 2020 года. Пятый месяц подряд растут цены на пшеницу: в октябре рост составил 5%, за год - 38,3%. Сейчас цены на пшеницу находятся на максимуме с ноября 2012 года. В основных странах - экспортерах зерна (особенно в Канаде, России и США) урожай будет невысоким.

Цены на молочную продукцию выросли в октябре на 2,2% и к октябрю прошлого года на 15,5%. Покупатели стремились запастись сливочным маслом и сухим молоком.

Подешевели в октябре мясо и сахар. Цены на мясо снизились на 0,7%. Впрочем, сейчас они все равно на 22,1% выше, чем в октябре прошлого года. Цены на свинину упали из-за сокращения спроса со стороны Китая. Но растут цены на мясо птицы. Спрос на это дешевое мясо высокий. А себестоимость производства растет из-за удорожания кормов. Да и предложение ограничено из-за птичьего гриппа. Сахар впервые за полгода снизился в цене за месяц на 1,8%. Однако сейчас он все равно дороже на 40%, чем в октябре прошлого года.

В России также цены растут даже на те продукты, которые в это время года обычно дешевели на фоне поступления нового урожая. По данным Росстата, в октябре больше всего цены выросли на куриные яйца (12,74%) и овощи (8,65%). За год "чемпионом" стало мясо птицы, которое подорожало почти на 31%. Яйца за год подорожали более чем на 28%, овощи - на 25,6%. Именно продовольственные товары вносят основной вклад в инфляцию. Из-за нетипичного роста цен на овощи и мясо минэкономразвития повысило прогноз по инфляции на этот год с 5,8% до 7,4%.

Триггером роста цен стала пандемия. Она привела к разрыву цепочек поставок и ударила в том числе по ценам на нефть и газ, что подталкивает цены на продовольствие, говорит директор по аграрной политике НИУ ВШЭ Евгения Серова. Ситуацию усугубляет экологическая повестка: Европа стремится сократить выбросы парниковых газов, а сельское хозяйство является одним из основных их источников.

"Одним из серьезных факторов роста цен на продовольствие в кризис 2006-2008 годов стали программы субсидирования производства биотоплива (из рапса и кукурузы) в США и Европе. Сейчас ситуация повторяется. России не удастся избежать влияния мировых цен. Это получалось делать в системе советской экономики (устанавливаемые государством цены, производственные планы, ограничения импорта и экспорта), но это тупиковый путь. Любое ограничение экспорта крупного игрока мирового рынка приводит к дальнейшему росту цен", - говорит эксперт.

По ее мнению, единственным способом сгладить проблему является введение продовольственной адресной помощи наиболее нуждающимся слоям населения.

Юбилейный российско-американский "Диалог Форт Росс" прошел виртуально

Текст: Александр Гасюк

Отношения России и США проходят через "очень жесткий и сложный кризис", но пора "обнулить существующие ограничения и начать строить вверх с самого основания, а не опускаться вниз". Такой призыв к американской стороне озвучил замминистра иностранных дел РФ Сергей Рябков в ходе юбилейной российско-американской международной конференции "Диалог Форт Росс".

Десятый по счету форум, организованный при поддержке компаний ПАО "Транснефть", ПАО "Совкомфлот" и "Шеврон", состоялся в виртуальном формате и подтвердил свой статус авторитетной площадки для обмена мнениями как по вопросам истории, так и по всему спектру современных отношений России и США.

Несмотря на трудности, Москва и Вашингтон после июньского саммита лидеров двух стран в Женеве установили устойчивый диалог по линии Советов безопасности и внешнеполитических ведомств, рассказал посол РФ в США Анатолий Антонов. В частности, обсуждаются вопросы стратегической стабильности и кибербезопасности. Экс-губернатор Калифорнии Джерри Браун видит причину нынешних проблем в отношениях в сохранившемся из-за "старых предрассудков духе соперничества". Для выхода из ситуации необходимо "не навязывать друг другу свои взгляды, а слушать и учиться друг у друга", отметил Браун.

Россиянка получила награду шестого конкурса женских предпринимательских проектов АТЭС APEC BEST AWARD

Минэкономразвития России совместно с Комитетом по развитию женского предпринимательства "ОПОРЫ России" при поддержке Совета Федерации провели 6-й международный конкурс проектов женщин-предпринимателей - APEC BEST AWARD под девизом: «Женский бизнес – драйвер инклюзивного восстановления».

Конкурс APEC BEST AWARD направлен на поддержку российских предпринимательниц малого и среднего бизнеса, выбор наиболее эффективных и успешных моделей женского бизнеса для их тиражирования в странах Азиатско-Тихоокеанского региона, обмен лучшими практиками, установление партнерских отношений и поиск инвесторов.

На национальном этапе заявки на конкурс подали более 20 предпринимательниц из Екатеринбурга и Свердловской области, Москвы, Омска, Бурятии, Дагестана, Республики Алтай, Ростовской области и других регионов России. Представлены проекты в области производства мебели, металлопродукции, лакокрасочных изделий, продукции из полимеров, а также проекты в области образования и спорта, организации переводов научных текстов, проведения исследований и другие.

В итоге на международном этапе Россию представляли в конкурсе предпринимателей - Ольга Ермаченко (производственная компания «Сад радости») из Волгоградской области, в конкурсе менеджеров - Марина Демина (компания «Мега-Пак») из Вологды.

Компания семейного бизнеса российской предпринимательницы Ольги Ермаченко специализируется на реализации проектов в области ландшафтного дизайна; одной из первых в России начала изготавливать ажурные световые фигуры из металла, украшающие улицы и парки Москвы, Санкт-Петербурга, Сочи, Владивостока, Волгограда (в том числе по изобретенным компанией технологиям); с 2020 года поставляет продукцию на экспорт в США, Германию, Казахстан и Беларусь. Проект Ольги Ермаченко победил в номинации конкурса «Лучшая поддержка семейного бизнеса».

Большой интерес членов жюри вызвал также проект российской участницы конкурса менеджеров Марины Деминой из Вологды, представившей проект переработки полимеров с использованием природосберегающих технологий.

Встреча с генеральным директором холдинга «Вертолёты России» Андреем Богинским

Владимир Путин провёл рабочую встречу с генеральным директором холдинга «Вертолёты России» Андреем Богинским.

В.Путин: Андрей Иванович, у нас вертолётостроение традиционно всегда развивалось, мы всегда по праву гордились нашим вертолётостроением. Сколько сейчас – восемь тысяч наших машин эксплуатируется в 100 странах мира, по-моему?

А.Богинский: Да, совершенно верно.

В.Путин: Холдинг получился дееспособный, большой. Давайте поговорим о том, как он себя чувствует и каковы перспективы.

А.Богинский: Владимир Владимирович, разрешите рассказать сначала вводные о холдинге. Мы находимся в нескольких часовых поясах. Предприятия у нас располагаются на Дальнем Востоке, соответственно, Сибирь, Урал, Центральная Россия и даже на самых западных рубежах, в Калининграде. Работает в холдинге более 38 тысяч сотрудников.

Вы уже упомянули, сказали, что более восьми тысяч вертолётов сегодня эксплуатируется гражданских и военных, как в Российской Федерации, так и в мире. Более 430 эксплуатантов есть. И благодаря государству наши мощности сегодня составляют порядка 360 вертолётов в год, мы можем производить.

Кроме всего прочего, у нас есть два предприятия, которые входят в холдинг, занимаются проектированием, производством ответственных агрегатов. Это редуктор…

В.Путин: Три КБ [конструкторских бюро] у вас?

А.Богинский: Да, три КБ. У нас конструкторское бюро НЦВ [Национальный центр вертолётостроения], в которое мы объединили «Миль» и «Камов», стало одной компанией. У нас молодое КБ «ВР-Технологии», дальше расскажу о результатах работы. И у нас есть конструкторское бюро Казанского вертолётного завода, которое делает известный вертолёт «Ансат», который участвует в программе санитарной авиации.

Кроме всего прочего, мы обеспечиваем сервисное послепродажное обслуживание наших вертолётов. В Российской Федерации у нас шесть авиаремонтных заводов. За рубежом у нас сегодня находятся десять партнёрских сервисных центров в разных странах мира, которые могут ремонтировать и обслуживать как гражданскую, так и военную технику.

Ещё порядка десяти сервисных центров мы сегодня модернизируем и создаём вместе с нашими партнёрами. Потому что если в Российской Федерации эта часть нашего холдинга, основная часть предприятий у нас была передана от Министерства обороны Российской Федерации, одно в составе холдинга было исторически, в Новосибирске, то за рубежом, конечно, это развитие партнёрских сервисных центров, которые очень тесно связаны с объёмом поставок. То есть чем больше техники, тем больше необходимо оказывать сервисных услуг.

У нас на сегодняшний день есть три совместных предприятия с зарубежными партнёрами. Первое предприятие – это с итальянской компанией Agusta в Подмосковье. Собираются сборочные мощности Agusta 139.

Хотел бы рассказать, с одной стороны, о тех пяти годах, которые прошли, о наших планах до 2025 и до 2030 года.

За предыдущие пять лет мы поставили на внутренний и внешний рынок 865 вертолётов с газотурбинными двигателями. Это второй результат в мире для гражданских и военных. При этом нам удалось существенно увеличить долю гражданской продукции в 2017 году и сохранить достигнутые результаты в последующие годы.

Это нам позволило в том числе обеспечить прибыльность холдинга на фоне падения мирового рынка вертолётной техники и в целом из-за снижения заказов ГОЗ и ВТС. Если посмотреть, то с 2016 года в целом мировой рынок снизился примерно на 30–35 процентов. Поэтому такое снижение затронуло и нас. Но с помощью нашей работы, с помощью государства и благодаря Вашей поддержке, Владимир Владимирович, по санитарной авиации нам удалось долю «гражданки» увеличить за этот период времени. Мы сегодня занимаем, на мой взгляд, достойное второе место по продажам и по производству вертолётной техники.

На ближайшие пять лет мы ставим перед собой цели по увеличению наших ключевых показателей. С 2021 по 2025 год мы планируем произвести и реализовать на внутреннем и внешнем рынке более 1100 вертолётов. При этом уже в 2023 году доля гражданской продукции превысит 50 процентов.

Чтобы удерживать лидирующие позиции в мире, мы стремимся к 2030 году достичь показателей роста производительности и выручки в три раза по сравнению с 2020 годом, а консолидированной прибыли – в четыре. Это показатели к 2030 году.

Решать эти амбициозные задачи мы планируем, опираясь на широкий наш модельный ряд. Он действительно достаточно представлен в разных сегментах. Сегодня серийно выпускаемые боевые и военно-транспортные вертолёты позволяют нам полностью удовлетворить потребности нашего главного заказчика в лице Министерства обороны и других силовых ведомств, а также занимать лидирующие позиции по поставке военной техники на международные рынки при активном содействии «Рособоронэкспорта».

У нас также есть конкурентоспособная гражданская техника различного назначения. Наша «восьмёрка» и её модификации лидируют в сегменте тяжёлых вертолётов. Основой для продвижения в других сегментах являются вертолёты «Ансат», Ка-226, Ка-32 и Ми-26.

Со многими из этих моделей Вы знакомы не понаслышке, так как сами используете их в своей работе. Это является предметом нашей гордости и высокой оценки для всего коллектива.

Вместе с тем мы понимаем, что для сохранения позиций на рынке необходимо постоянно модернизировать модельный ряд и предлагать рынку новые модели. Поэтому дальше я хотел бы подробно остановиться на основных разработках в гражданском, а затем и в военном сегментах.

Владимир Владимирович, это вертолёт Ми-171А3. Его особенность в том, что это специальный вертолёт, который мы создаём для полётов над водными поверхностями, на морские буровые платформы. Он соответствует международным отраслевым стандартам Международной ассоциации производителей нефти и газа. С его появлением российские компании, которые участвуют в совместных международных проектах, в разработке морских месторождений, смогут допустить нашу технику к эксплуатации с возможностью страхования как самой техники, так и пассажиров. До этого это было невозможно.

В.Путин: Они закупали за границей?

А.Богинский: Да. Мы такой вертолёт сделали. На самом деле, прежде чем приступить к проектированию этой машины, мы провели большую совместную работу с нашими предприятиями и ТЭК, в первую очередь с компанией «Газпром», с целью формирования технического облика этого вертолёта, который удовлетворял бы требованиям российских нефтегазовых компаний и международных стандартов.

В.Путин: Максимальная скорость – 280, а крейсерская?

А.Богинский: Крейсерская будет где-то 250–260.

В.Путин: Тоже прилично.

А.Богинский: Да. И для холдинга, и для компаний ТЭК это, конечно, важный шаг. Соответственно, мы предполагаем и на мировой рынок выйти с этим вертолётом.

Следующий проект, Владимир Владимирович, о котором хотел бы Вам доложить. В 2008 году началось обсуждение этого проекта с нашими китайскими товарищами.

В.Путин: Тяжёлого вертолёта?

А.Богинский: Вертолёт, да. В 2016 году в ходе Вашего визита в Пекин было подписано межправсоглашение. С 2008 года шли интенсивные переговоры, и 25 июня текущего года мы подписали контракт.

Соответственно, мы будем разрабатывать только часть агрегатов – это будет трансмиссия, рулевой винт и противообледенительная система, плюс накачка ресурса для этого вертолёта. Проект достаточно большой, примерно на 13 лет. Будут вестись работы, поэтому, конечно, для нас, особенно для молодёжи, – серьёзный проект, над которым мы можем долго работать и в том числе приобрести дополнительные навыки и компетенции.

Третий проект, о котором я сказал, как раз на однодвигательный вертолёт. Мы начали его проектировать сами. Соосная схема позволяет сделать вертолёт более компактным, но функциональным. Можем предложить самую большую кабину в данном классе, которая может оснащаться оборудованием для семи вариантов применения: пассажирский, корпоративный, авиатакси, грузовой, полицейский, медицинский, учебный.

Это отечественная разработка, которая создаётся в соответствии с европейскими требованиями. Проект начат в 2016 году, сейчас мы находимся на этапе изготовления первого лётного прототипа и создания стендовой базы для проведения наземных и лётных испытаний.

Эти работы мы выполняем на нашем дочернем предприятии в Европе – в Италии, с целью того, чтобы потом его сертифицировать и выйти на те рынки, которые имеют, скажем так, продукцию с сертификатом EASA [Европейского агентства по безопасности полётов] и FAA [Федерального управления гражданской авиации США], которые, к сожалению, пока имеют большие преференции, чем наши.

Мы понимаем, что на этом останавливаться нельзя, и прогнозируем увеличение количества городских агломераций в мире, где активно будет развиваться тема городской аэромобильности.

В соответствии с прогнозами экспертов потребность составит более 15 тысяч летательных аппаратов для использования в городских условиях. Соответственно, данный проект сопряжён с растущими требованиями по снижению уровня шума и сокращению вредных выбросов.

Все основные компании отрасли ведут свои работы с использованием электродвигателей. На данный момент отсутствует батарея с необходимым соотношением ёмкости и веса, которую можно установить на летательный аппарат, который бы летел достаточно долго. Сегодня такие результаты примерно 20 минут. Это, конечно, недостаточно для того, чтобы он был коммерчески успешным. Поэтому мы развиваем направление: сначала мы идём в область гибридной силовой установки, когда вместе с газотурбинным двигателем ставится ещё батарея, которая делает вертолёт более безопасным. В случае отказа двигателя он может порядка до пяти минут находиться в воздухе и экипаж может подобрать площадку с воздуха для аварийной посадки.

И следующий этап – это электричество. Это пока модель, будущее, но мы предполагаем, что после 2030 года это станет, скорее всего, серьёзной реальностью.

Как раз следующий проект для Индии – Ка-226. Мы провели большую работу, тоже было подписано межправсоглашение. Было сделано совместное предприятие в 2017 году в Индии. Мы провели большую работу с индийскими компаниями для локализации систем этого вертолёта по требованиям межправсоглашения. В 2019 году на ВЭФе, если помните, Вы показывали Премьер-министру…

В.Путин: Я помню.

А.Богинский: Мы переработали серьёзно машину, мы её облегчили под их требования. Она стала на 400 килограмм легче.

В.Путин: Для использования в горах.

А.Богинский: В горах, да.

Россия. ЦФО > Авиапром, автопром. Армия, полиция > kremlin.ru, 8 ноября 2021 > № 3881440 Андрей Богинский

О результатах размещения средств Фонда национального благосостояния

Минфин России информирует о результатах размещения средств Фонда национального благосостояния за период с 1 января по 31 октября 2021 г.

В октябре 2021 г. ВЭБ.РФ досрочно возвратил с депозитов часть средств Фонда, размещенных в 2016-2020 гг. в целях финансирования следующих проектов:

- «Приобретение и предоставление во владение и пользование (лизинг) вагонов Московского метро» (КЖЦ-1) – в сумме 120,1 млн. рублей;

- «Приобретение и предоставление во владение и пользование (лизинг) вагонов Московского метро» (КЖЦ-2) – в сумме 151,7 млн. рублей.

В соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 19 января 2008 г. № 18 средства ФНБ в сумме 337,5 млн. рублей, возвращенные с депозитов ВЭБ.РФ в сентябре 2021 г., конвертированы в 29,8 млн. китайских юаней.

По состоянию на 1 ноября 2021 г. объем ФНБ составил 13 945 066,5 млн. рублей или 12,1% ВВП, прогнозируемого на 2021 год в соответствии с Федеральным законом от 8 декабря 2020 г. № 385-ФЗ «О федеральном бюджете на 2021 год и на плановый период 2022 и 2023 годов», что эквивалентно 197 746,3 млн. долл. США, в том числе:

1) на отдельных счетах по учету средств ФНБ в Банке России размещено:

- 38 561,6 млн. евро;

- 4 178,7 млн. фунтов стерлингов;

- 600 304,0 млн. японских иен;

- 226 677,8 млн. китайских юаней;

- 405 708,4 кг. золота в обезличенной форме;

- 271,8 млн. рублей;

2) на депозитах в ВЭБ.РФ – 531 489,1 млн. рублей;

3) в долговые обязательства иностранных государств на основании отдельного решения Правительства Российской Федерации, без предъявления требования к рейтингу долгосрочной кредитоспособности – 3 000,0 млн. долл. США;

4) в ценные бумаги российских эмитентов, связанные с реализацией самоокупаемых инфраструктурных проектов, перечень которых утверждается Правительством Российской Федерации – 294 846,2 млн. рублей и 4 113,3 млн. долл. США;

5) в привилегированные акции кредитных организаций – 278 992,0 млн. рублей;

6) на субординированных депозитах в Банк ВТБ (ПАО) и Банк ГПБ (АО) в целях финансирования самоокупаемых инфраструктурных проектов, перечень которых утверждается Правительством Российской Федерации – 138 433,9 млн. рублей;

7) в обыкновенные акции ПАО Сбербанк – 4 040 353,3 млн. рублей[*];

8) в обыкновенные акции ПАО «Аэрофлот» – 57 200,0 млн. рублей*.

По состоянию на 1 ноября 2021 г. объем ликвидных активов Фонда (средства на банковских счетах в Банке России) составил

эквивалент 8 102 119,4 млн. рублей или 114 891,1 млн. долл. США (7,0% ВВП, прогнозируемого на 2021 год в соответствии с Федеральным законом от 8 декабря 2020 г. № 385-ФЗ «О федеральном бюджете на 2021 год и на плановый период 2022 и 2023 годов»).

Совокупная расчетная сумма финансового результата от размещения средств ФНБ на счетах в иностранной валюте в Банке России, пересчитанного в долл. США, за период с 15 декабря 2020 г. по 31 октября 2021 г. составила отрицательную величину, равную (-)68,4 млн. долл. США, что эквивалентно (-)4 822,0 млн. рублей.

Курсовая разница по номинированным в иностранной валюте активам Фонда и переоценка стоимости золота, в которое инвестированы средства Фонда, за период с 1 января по 31 октября 2021 г. в совокупности составили отрицательную величину, равную (-)584 445,1 млн. рублей, в том числе:

- по остаткам средств на счетах в иностранной валюте и в золоте в Банке России – (-)560 574,9 млн. рублей (в т.ч. в иностранной валюте – (-)518 556,8 млн. рублей, в золоте – (-)42 018,1 млн. рублей);

- по средствам, размещенным в долговые обязательства иностранных государств на основании отдельного решения Правительства Российской Федерации, без предъявления требования к рейтингу долгосрочной кредитоспособности – (-)10 067,1 млн. рублей;

- по номинированным в иностранной валюте ценным бумагам российских эмитентов, связанным с реализацией самоокупаемых инфраструктурных проектов, перечень которых утверждается Правительством Российской Федерации – (-)13 803,1 млн. рублей.

В октябре 2021 г. в федеральный бюджет поступили доходы от размещения средств Фонда:

а) на субординированном депозите в Банк ВТБ (ПАО) – в сумме 2 343,0 млн. рублей, что эквивалентно 32,2 млн. долл. США;

б) на депозитах в ВЭБ.РФ – в сумме 1 237,5 млн. рублей, что эквивалентно 17,0 млн. долл. США.

Совокупный доход от размещения средств Фонда в разрешенные финансовые активы, за исключением средств на счетах в Банке России, в 2021 г. составил 250 347,9 млн. рублей, что эквивалентно 3 410,2 млн. долл. США.

Показатели объема ФНБ и расчетной суммы дохода от размещения средств Фонда рассчитаны по официальным курсам иностранных валют и учетным ценам золота, установленным Банком России на дату, предшествующую отчетной, и кросс-курсам, рассчитанным на основе указанных курсов.

Статистические данные по операциям со средствами ФНБ содержатся на сайте Минфина России в сети Интернет в разделе «Фонд национального благосостояния» в соответствующих подразделах на русском и английском языках и обновляются на регулярной основе.

[*] Рыночная стоимость, рассчитанная на основании средневзвешенной цены акций по итогам торгов ПАО Московская Биржа 29 октября 2021 г.

Китай будет играть видную роль на предстоящих переговорах по СВПД в Вене

Посол Ирана в Китае заявил, что роль Китая в предстоящих переговорах в Вене по возрождению СВПД будет «заметной».

В своем твите, посол Ирана в Китае Мохаммад Кешаварзаде сказал, что Китай выступает против односторонних действий США и их политики запугивания на международной арене.

Министр иностранных дел Ирана Хосейн Амир-Абдоллахян дважды за последний месяц разговаривал по телефону со своим китайским коллегой Ван И, рассказал посол, добавив: «В своем первом телефонном разговоре два министра иностранных дел обсудили Афганистан и ядерную сделку с Ираном, СВПД, и СВПД был главной темой их последнего телефонного разговора".

Он подчеркнул, что роль Китая в предстоящих переговорах в Вене будет видна, поскольку Китай выступает против односторонних действий США и их политики запугивания на международной арене.

Иран и остальные участники СВПД провели шесть раундов переговоров, но безрезультатно. Западные державы выдвинули чрезмерные требования во время переговоров, и переговоры были отложены в конце работы предыдущей иранской администрации при Рухани до формирования нового правительства в Иране при президенте Эбрагиме Раиси.

Переговоры об отмене санкций США в отношении Ирана начнутся 29 ноября, заявил в прошлую среду заместитель министра иностранных дел Ирана и новый главный переговорщик.

Иран экспортировал черную икру на сумму более 1 млн. долларов в прошлом году

Представитель Таможенного управления Исламской Республики Иран (IRICA) сообщил, что страна экспортировала 2282 кг черной икры на сумму 1 085 674 доллара за прошлый 1399 иранский календарный год (закончившийся 20 марта 2021 г.).

Сейед Рухолла Латифи сообщил в воскресенье, что за тот же период Исламская Республика Иран экспортировала 560, 220, 202, 201 и 199 кг черной икры в страны, включая Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ), Германию, Японию, Бельгию и Испанию, соответственно.

Что касается экспорта черной икры в первой половине текущего 1400 иранского календарного года (с 21 марта по 22 сентября), Латифи заявил, что страна экспортировала 1268 кг икры на сумму 539 490 долларов США в другие страны за первые шесть месяцев текущего года.

За 7 месяцев в Иране произведено около 150 тыс. тонн автомобильных шин

Иранские производители шин произвели 149 371 тонну продукции в течение первых семи месяцев текущего 1400 иранского календарного года (21 марта - 22 октября), что на четыре процента меньше, чем за тот же период в прошлом году.

По сообщению IRNA, за семимесячный период этого года было произведено более 13 784 миллиона шин, что указывает на четырехпроцентный спад в количественном выражении.

Согласно статистике, за указанный период было произведено 85 907 тонн легковых автомобилей, что на пять процентов меньше, чем годом ранее.

За отчетный период было произведено 15 823 тонны шин для фургонов, что на 12 процентов больше. Между тем, было произведено 32 304 тонны шин для грузовиков и автобусов, что на 2% больше.

Производство шин для легких сельскохозяйственных машин сократилось на 26 процентов и составило 2 078 тонн, а производство шин для тяжелых грузовиков также снизилось на 2 процента и составило 10 383 тонны.

Производство шин для дорожно-строительной и промышленной техники также упало на 18 процентов до 2 876 тонн за рассматриваемый период.

За первые семь месяцев текущего года было произведено 10 690 тонн шин для велосипедов и мотоциклов, показав 20-процентный рост.

Пытаясь отменить санкции США, Иран полон решимости усилить свое внутреннее производство для достижения самообеспеченности.

Добыча сырой нефти в Иране выросла на 0,8% в сентябре

Цифры, опубликованные в отчете информационного агентства Fars, показали, что добыча нефти в Иране в сентябре увеличилась на 21 000 баррелей в сутки, или на 0,84%, по сравнению с показателями добычи, сообщенными в августе.

ОПЕК собирает свои данные о добыче нефти на основе информации, предоставленной из вторичных источников.

Ежемесячные таблицы объемов производства, представленные организацией в этом году, показали, что Ирану удалось увеличить добычу нефти по сравнению с показателями, представленными в 2020 году.

Аналитики полагают, что этот всплеск доказывает, что Иран на самом деле экспортирует больше нефти, несмотря на продолжающееся давление Америки на его энергетический сектор.

Иран был третьим по величине производителем ОПЕК до того, как Вашингтон ввел санкции в отношении продаж сырой нефти в стране в 2018 году.

Власти Министерства нефти Ирана неоднократно заявляли, что они могут быстро увеличить добычу нефти до уровня, существовавшего до введения санкций, примерно до 3,8 миллиона баррелей в сутки, если страна и мировые державы достигнут соглашения о возобновлении ядерной сделки 2015 года.

В недавнем отчете ОПЕК говорится, что средняя цена на иранскую нефть составила 74,08 доллара за баррель, что более чем на 5% больше по сравнению с предыдущим месяцем.

В отчете говорится, что общий объем добычи ОПЕК в сентябре достиг 27,3 млн. баррелей в сутки, что на 1,8% больше, чем в августе.

Робот толкает человека по карьерной лестнице

Константин Скурат

82% работников уверены, что роботизированные системы (системы ИИ) могут обеспечить лучшую поддержку карьерного развития, чем люди. 75% при этом предпочли бы приступить к изменениям в своей жизни по рекомендациям роботов, а 32% опрошенных не отказались бы от подсказок ИИ на каждом шаге для достижения карьерных целей.

Такие данные приводят Oracle и Workplace Intelligence на основе исследования на тему карьеры и профессионального развития среди почти 15 тыс. респондентов из 13 стран.

Участники опроса выразили надежду, что новые технологи и искусственный интеллект лучше помогут им найти векторы для дальнейшего развития в профессии и решить карьерные проблемы, чем советники-люди. Таков вывод Workplace Intelligence после проведения опроса среди более чем 14 600 сотрудников, менеджеров, руководителей HR-служб и топ-менеджеров в 13 странах.

По данным опроса, чтобы сохранить важные кадры, работодателям необходимо учитывать растущее доверие сотрудников к новым технологиям, ведь 85% людей хотят, чтобы технологии помогали им определять необходимые для развития навыки, рекомендовали пути развития (36%) и подсказывали каждый следующий шаг для достижения карьерных целей (32%). Предпочли бы приступить к изменениям в своей жизни по рекомендациям роботов 75% респондентов, с другой стороны, 55% останутся в компании, которая будет применять ИИ и другие продвинутые технологии, чтобы обеспечить поддержку карьерного развития.

HR-директор Navicon Екатерина Худобко отмечает, что применение технологий, в том числе ИИ, для решения задач, связанных с наймом и развитием людей, обсуждается давно, но пока нет значимых примеров, когда искусственный интеллект полностью закрывает потребности HR-сферы. По ее словам, процент респондентов, хотевших, чтобы технологии подсказывали им последующие шаги для достижения карьерных целей, в России будет существенно ниже. В сфере HR и карьерного консалтинга это пока отложенная перспектива, тем более в направлении выбора карьерного развития, в отличие от образования, медицины, транспорта, где уже практикуется применение инструментария ИИ.

"В вопросе о принятии решений для изменения своей жизни на основе рекомендаций роботов стоит сделать поправку на чистоту исследования, его масштабность и уровень технологического развития стран, где проводился опрос. Есть лидеры в области роботизации, где ИИ и роботы - это важная часть жизни людей, в таких странах уровень доверия к технологии выше. В России говорить о принятии решений на основе рекомендаций роботов пока рано, процент доверяющих им людей явно будет ниже", - комментирует приведенные выше цифры HR-директор Navicon.

Руководитель департамента подбора и адаптации персонала Softline Мария Григорович в целом соглашается с результатами исследования и отмечает, что в прошлом году на людей повлияли трудности коммуникации в дистанционном режиме работы. По словам эксперта, человеку важно понимать, что он хочет на самом деле, а в этом ему может помочь автоматизированная интеллектуальная система.

"ИИ строится на моделях, параметрах, на основе которых мы получаем результат. Карьерный путь - это сложная модель, можно оценивать себя по различным параметрам, такие модели все более актуальны, и число их в будущем возрастет. Технологии меняются, потребности рынка труда ориентированы сейчас на IT и Digital, востребованными становятся и другие каналы коммуникации. В таких глобальных изменениях понять свои точки роста человеку помогут роботы. По сути, прототипом такой системы является опытный менеджер по персоналу, экспертиза которого может лечь в основу подобной системы", - обращает внимание Мария Григорович, отметив, что если говорить о поиске резюме и подборе вакансий, то такие системы уже используются - на сайте вводятся определенные параметры, и автоматизированная система предлагает оптимальные варианты.

Четыре пятых участников опроса (82%) уверены, что роботы могут обеспечить лучшую поддержку карьерного развития, чем люди, в том числе за счет беспристрастных рекомендаций (37%), быстрых ответов на вопросы о карьере (33%). Треть респондентов (32%) заявили о готовности положиться на ИИ в поиске новой работы, которая будет лучше подходить текущему набору навыков.

При этом человеческое сопровождение по-прежнему остается критически важным на пути карьерного развития, потому что люди могут делиться личным опытом (46%), лучше помогают найти свои сильные и слабые стороны (44%), а также смотреть шире, чем строчки резюме, и предлагать роли, которые соответствуют лично вам (41%).

Руководитель HR-департамента компании "Аванпост" Елена Акулова говорит, что часто для принятия решения, например, о смене работы или получении дополнительного образования нужно проанализировать множество факторов. Она добавляет, что эту задачу вполне может взять на себя робот, который рассмотрит возможные сценарии развития карьеры человека, учитывая не только его данные, но и тенденции, характерные для рынка труда, включая возросший спрос на некоторые специальности.

"Именно поэтому роботам все больше доверяют в вопросах карьерного развития. Однако в России, на мой взгляд, таких людей несколько меньше, чем за рубежом. Для того чтобы доверие к данным технологиям росло, важно чтобы качество алгоритмов ИИ и данных, на которых они работают, постоянно возрастало. Процессы создания и обучения таких алгоритмов должны быть полностью прозрачными. Необходимый шаг - определить, кто должен ими управлять: государство или разработчик. Вместе с тем нужно понимать, что роботы - рекомендательный инструмент, не более. К ним можно прислушиваться, но окончательное решение о своем карьерном развитии человек должен сам принимать ", - отмечает Елена Акулова, подчеркивая, что роботы не учитывают людскую мотивацию, мировоззрение, систему ценностей и планы на будущее.

Директор по продуктовой стратегии группы Т1 Сергей Иванов заявил, что при оценивании различных показателей необходимо принимать во внимание существенные различия структуры экономики России и большинства развитых стран.

"США и большая часть стран Европы сосредоточены на экономике сервисов и услуг со значительной частью эксплуатации прав интеллектуальной собственности; здесь нет потребности в сложном анализе мегатрендов. В то же время в России и части Юго-Восточной Азии большую роль играют добыча, переработка ресурсов и частично производство товаров с высокой добавленной стоимостью. Здесь востребовано среднесрочное и долгосрочное планирование, предиктивный анализ, возможно предсказание спроса на те или иные меняющиеся компетенции и технологии", - заявил Сергей Иванов и добавил, что Россия находится в технологическом тренде в областях ИИ, цифрового банкинга, производства ПО и в этих сферах на годы опережает многие развитые страны.

Директор по продажам бизнес-приложений Oracle в России Павел Новиков отметил, что прошедший год задал новый курс для развития людей и компаний, в которых они работают, и изменения процесса работы привели к трансформации понятия успеха, а также породили новые ожидания сотрудников по отношению к своим работодателям.

"Теперь, чтобы привлечь талантливых работников и удержать их, бизнесу нужно вкладываться в процессы развития сотрудников, прокладывать для них персональные траектории карьерного развития и полностью автоматизировать этот процесс, чтобы специалисты не чувствовали себя изолированными, несмотря на удаленную работу", - отметил Павел Новиков.

"Ожидания сотрудников, что им предоставят удобные инструменты для планирования своей карьеры, обрисуют перспективы профессионального развития, наблюдаются везде, в том числе и в России. И вероятно, доля людей, уверенных, что ИИ лучше поможет разобраться с карьерными перспективами в новом, подключенном мире, будет только увеличиваться. По крайней мере этот показатель вырос со времени нашего предыдущего исследования, которое опубликовано в 2020 г.", - добавили в пресс-службе Oracle, уточнив, что сложно делать отдельный прогноз на Россию, потому что исследование проведено глобально.