Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Глава епархии Ното на юге Сицилии епископ Антонио Стальяно распорядился создать в приходах специальные группы для приема беженцев, которые прибывают на остров из Африки, сообщило во вторник агентство KAI.

Епископ принял это решение в ответ на призыв Папы Римского Франциска сделать все возможное для облегчения участи выживших беженцев после нескольких трагических случаев у острова Лампедуза.

Епархиальная благотворительная организация Caritas, которая будет координировать помощь беженцам, создает сеть добровольцев, готовых помогать прибывающим в Сицилию африканцам.

В своем обращении к священникам и диаконам епископ Стальяно отметил, что забота о беженцах должна быть стабильной и систематической, и призвал их обеспечить группы помощи беженцам необходимыми финансовыми средствами. Для этого епископ принял решения передать на эти цели средства, которые будут собраны во время предстоящего Адвента - времени перед Рождеством, когда католики по традиции делают пожертвования нуждающимся.

Сицилийский епископ отметил также необходимость совершенствования международного законодательства, чтобы оно защищало "достоинство и право на жизнь каждого человека", а особенно тех, кто "спасается от войны и преследований". Виктор Хруль.

Русская православная церковь как часть государства и общества

Катажина Яжиньска

Катажина Яжиньска (р. 1985) – эксперт Центра восточных исследований (Варшава), специалист по социально-политическому развитию России.

В феврале 2013 года минуло четыре года со дня интронизации нового патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Избрание на высокий пост Владимира Гундяева – опытного церковного дипломата, который раньше возглавлял отдел внешних церковных связей (ОВЦС), – хорошо вписывалось в стремление Русской православной церкви укрепить свои позиции в обществе и государстве. Выбор харизматического православного митрополита на высший церковный пост пробудил надежды на более активный диалог церкви с общественностью и постепенное возрождение православия в России. Почти сразу после интронизации некоторые комментаторы начали называть Кирилла «патриархом-реформатором»[1]. Однако недавние симптоматичные события, в которые была вовлечена церковь – ее реакция на гражданский протест зимы 2011–2012 годов, бескомпромиссная позиция в деле панк-группы «Pussy Riot», серия громких скандалов вокруг самой фигуры патриарха, – показывают, что РПЦ по-прежнему не является той силой, которая могла бы стимулировать искомое ею духовное и нравственное возрождение России. Православие воспринимается большинством россиян как часть русской традиции и культуры, но не как религия. Сама церковь в глазах большинства населения представляет прежде всего структуру, связанную с государственной властью, а не собственно религиозную общину.

В настоящее время церковь, как и другие институты современной России, находится в кризисе. Независимо от улучшающейся финансовой ситуации и облегченного доступа к верующим, обеспеченного близостью к властям, РПЦ не в состоянии удовлетворить духовные потребности большинства россиян и не оказывает значительного влияния на их общественную позицию. Таким образом, наблюдаемые в последнее время попытки Кремля использовать РПЦ и православную религию в целях укрепления собственной легитимности скорее всего не принесут ожидаемых эффектов и могут обернуться лишь отходом части верующих от РПЦ.

Восстановление РПЦ в России

В течение последних двух десятилетий РПЦ последовательно восстанавливала свое материальное положение и пыталась расширить влияние на российское общество. С завершением советской эпохи, когда религиозные группы подвергались репрессиям со стороны коммунистических властей, в России постепенно реконструировали часть разрушенных храмов и развернули строительство новых. Ключевым моментом стало принятие в декабре 2010 года закона о передаче в собственность или безвозмездное пользование религиозным организациям имущества религиозного назначения, которое находилось в ведении государства[2]. Этот закон позволяет религиозным организациям возвращать себе имущество, изъятое после революции 1917 года. Среди прочих потенциальными объектами для передачи могут стать земельные участки, храмы, монастыри и другие здания, а также предметы религиозного культа, часть которых сегодня имеет статус исторических памятников. Основным бенефициаром закона о реституции считается именно РПЦ, поскольку до 1917 года ее имущество находилось в руках государства, а сама церковь была частью имперской административной структуры. Противники законопроекта утверждали, что в такой ситуации нельзя говорить о восстановлении исторической справедливости. Критике со стороны представителей различных конфессий в России подвергается и тот факт, что порой РПЦ получала право на объекты, ранее принадлежавшие другим религиозным сообществам. В качестве примера указывается костел Святого семейства в Калининграде (где потом открылась Калининградская областная филармония), до революции принадлежавший католикам, а в 2010 году со скандалом перешедший в собственность православной церкви. Свое недовольство высказывают и сотрудники культурных учреждений и общественных организаций, расположенных в зданиях, на которые претендует церковь: они опасаются, что из-за передачи собственности могут потерять свои помещения. Представители епархий в свою очередь утверждают, что не собираются никого «выгонять на улицу» и желают лишь защитить по праву принадлежащие им объекты.

Наряду с материальным восстановлением в последние годы РПЦ более четко определила свои позиции по основным общественным вопросам. Она пытается выступать в роли морального авторитета и связующего звена между российским обществом и государственной властью. Церковь все активнее входит в различные сферы общественной жизни: организует благотворительную помощь бедным и больным, борется с алкоголизмом, сотрудничает с различными государственными учреждениями. Ее представители высказываются по вопросам, важным для общественности, например, они решительно возражают против абортов, наркотиков и эвтаназии. Церковь последовательно пытается укреплять свою роль в российских школах. Недавно ей удалось добиться внедрения в школьную программу изучения основ православной культуры в рамках одного из модулей курса «Основы религиозных культур и светской этики». РПЦ объявила также о своей готовности участвовать в реализации государственных программ по адаптации иммигрантов в российском обществе, организации курсов русского языка, культуры и истории. Подтверждением этих намерений стало издание учебного пособия «Основы русского языка и литературы» для иммигрантов[3]. Многих комментаторов, правда, обескуражил тот факт, что эти курсы нацелены на людей, большинство из которых исповедует ислам.

О большей открытости РПЦ призвано было свидетельствовать и создание в 2009 году синодального отдела Московского патриархата по взаимоотношениям церкви и общества, возглавляемого протоиереем Всеволодом Чаплиным. Однако после нескольких лет существования новой структуры становится очевидным, что она не приносит ожидаемых результатов. Об этом свидетельствует тот факт, что в кризисных ситуациях церкви не удавалось выступать в роли посредника между обществом и Кремлем. В подтверждение можно сослаться на реакцию патриарха относительно массовых акций протеста после выборов 2011 года. Первоначально, комментируя митинги, руководитель РПЦ призывал власти к диалогу с общественностью. По его словам, «если что-то происходит, общество должно иметь право высказать свое недовольство»; кроме того, «если власть остается нечувствительной к выражению протестов – это очень плохой признак, признак неспособности власти к самонастройке»[4]. В то же время глава РПЦ подчеркнул, что церковь не может занимать ничью сторону. Но затем Кирилл отказался от этих заявлений, выразив личную поддержку новому избранию Путина на пост президента и приступив к агитации за «национального лидера». Вновь касаясь протестов, он начал говорить о них иначе:

«Православные люди не умеют выходить на демонстрации – они стоят к Поясу Пресвятой Богородицы, и если бы Пояс находился здесь не месяц, а полгода, то не три миллиона, а сорок или пятьдесят миллионов стояли бы в этой очереди. Мы это точно знаем, потому что мы живем в православной в большинстве своем стране. Эти люди не выходят на демонстрации, их голосов не слышно, они молятся в тиши монастырей, в келиях, в домах, но они переживают всем сердцем то, что происходит сегодня с народом нашим, проводя в своем сознании ясные исторические параллели с беспутством и беспамятством предреволюционных лет, с разбродом, шатанием, разрушением страны в 1990-х годах»[5].

Молитвы гораздо эффективнее митингов – так интерпретировали слова патриарха либеральные комментаторы. В конце концов, такой реакцией РПЦ окончательно соотнесла себя с конкретной стороной конфликта и отказалась от диалога с наиболее активной частью российского общества, которая участвовала в протестных акциях.

Следует также добавить, что сам выбор Чаплина в качестве главы отдела, отвечающего за связи с обществом, вызывает неоднозначные оценки. Некоторые заявления этого церковного чиновника, например, предложения о введении православного дресс-кода, открытии православных ночных клубов или положительный отклик на предложение поместить в психиатрическую больницу карельского блогера, критикующего РПЦ[6], вызывали громкую дискуссию в СМИ. Противоречивые оценки вызывает также отношение РПЦ к деятельности так называемых «православных активистов», которые получили поддержку со стороны некоторых церковных чиновников. Критические настроения общественности по поводу некоторых из этих организаций наглядно проявляются в социальных сетях.

Церковь в государстве: союз алтаря и престола

Как известно, в соответствии с Конституцией Россия остается светским государством, придерживающимся принципа религиозного плюрализма. Однако у стороннего наблюдателя может сложиться впечатление, что православие (и РПЦ) неофициально занимает привилегированное положение по отношению к другим вероисповеданиям, в том числе к конфессиям, которые тоже признаны «традиционными»: к исламу, иудаизму и буддизму.

В значительной мере подобное представление формируется под влиянием государственных средств массовой информации, которые много внимания уделяют деятельности РПЦ и церковных чиновников, их контактам со светской властью. СМИ регулярно транслируют церемонии православных праздников с участием ведущих государственных деятелей, в первую очередь президента Владимира Путина. Сами высокие чиновники охотно демонстрируют свою приверженность православной традиции, появляясь на религиозных мероприятиях и встречаясь с церковными иерархами. Представители РПЦ в свою очередь присутствуют на государственных церемониях, выказывая свою поддержку властям и все активнее включаясь в политическую жизнь страны. Государственные СМИ неизменно сообщают населению о взаимных поздравлениях церковных и государственных руководителей по случаю тех или иных памятных дат. Примером здесь может служить трансляция встречи президента Путина с патриархом и участниками Архиерейского собора в годовщину интронизации Кирилла. Во время церемонии президент, поздравляя иерарха, заявил:

«Сегодня исключительно востребовано углубление совместной работы, партнерства государства и всех традиционных конфессий. Сохраняя, безусловно, светский характер нашего государства, не допуская огосударствления церковной жизни, мы должны уйти от вульгарного, примитивного понимания светскости»[7].

В этих словах публика усмотрела свидетельство дальнейшего укрепления взаимоотношений между РПЦ и Кремлем и расширения роли церкви в политической жизни.

В последние годы такое сотрудничество приносило заметную пользу обеим сторонам. В случае церкви речь шла прежде всего о благоприятном законодательстве и помощи финансового характера, например, налоговых льготах или разного рода государственных субсидиях на поддержку религиозной инфраструктуры. Кроме того, тесная связь с Кремлем гарантирует церкви более легкий доступ к государственным средствам массовой информации и благоприятные условия для расширения пастырской деятельности в армии, тюрьмах, больницах, правоохранительных органах и других государственных учреждениях. Хорошей иллюстрацией сотрудничества духовенства с государстенными структурами стало освящение патриархом камня, заложенного в основание храма при Академии ФСБ в Москве. Стоит заметить, что эта церковь возводится в рамках программы строительства двухсот новых храмов шаговой доступности, реализуемой в столице. Кстати, так называемая «Программа 200»[8], которая осуществляется при поддержке правительства Москвы, тоже может служить подтверждением описанного симбиоза.

Внимание наблюдателей привлекают также некоторые инициативы властей, в которых усматриваются попытки защитить РПЦ или самого патриарха от общественной критики и укрепить шаткие позиции церкви. В качестве наиболее яркого примера приводится суд над участницами группы «Pussy Riot», которые выступили в Храме Христа Спасителя с так называемым «панк-молебном». В подобном духе интерпретировалось и принятие закона об уголовной ответственности за оскорбление чувств верующих, вступившего в силу 1 июля 2013 года. Работа над этим законодательным актом, вызвавшим широкий резонанс в российском обществе, началась сразу после скандала с «Pussy Riot». Именно церковные чиновники и сторонники РПЦ выступили самыми активными поборниками введения уголовной ответственности за «оскорбление чувств верующих». Широкую огласку получила также история вокруг фонда, управляющего Храмом Христа Спасителя в Москве[9]. Общество защиты прав потребителей обвинило фонд в том, что в храме незаконно действует ряд коммерческих учреждений, не связанных с религиозной деятельностью напрямую (бизнес-центр, автомобильная мойка, кафе), и обратилось в прокуратуру с просьбой проверить законность использования помещений. Пресс-релизы на эту тему подняли волну критики в адрес церкви. Недоумение в обществе вызвал и тот факт, что против председателя Общества защиты прав потребителей было возбуждено уголовное дело по обвинению в клевете[10].

Причину тесных отношений церкви с политической властью можно усматривать в том, что Кремль пытается сделать православие одним из столпов российской национальной идеи. Эту идею, призванную консолидировать народ, сплотить его вокруг Кремля, а также нейтрализовать возрастающее напряжение на этнической почве, можно охарактеризовать как смесь патротизма, национализма, великодержавных сентиментов и антизападной риторики. Ее центральным элементом выступает убеждение в уникальности русской цивилизации и превосходстве русской культуры. В соответствии с установкой властей, православие выступает тем элементом, который обеспечивает непрерывность русской государственности и предоставляет основу для обновления российской идентичности, пребывающей в кризисе после распада Советского Союза. Эта концепция отвечает позиции церкви, поддерживающей миф о Святой Руси, при одновременной проповеди ксенофобских и антизападных взглядов. Патриарх активно продвигает также концепцию русского мира – пространства, в значительной степени населенного приверженцами православной религии. В этом русском мире, который выходит за пределы российского государства (кроме России, к нему часто относят Беларусь, Украину и Молдову), по мнению РПЦ, должен доминировать Московский патриархат как надлежащий преемник православной традиции. В силу этого РПЦ всегда решительно выступала против предоставления автокефалии другим православным церквам, прежде всего Украинской православной церкви, и враждебно относилась к деятельности иных религиозных групп в России и странах СНГ. По той же причине в течение многих лет РПЦ не приемлет миссионерской работы католической церкви, которая, по ее мнению, путем укрепления своих структур пытается отвлечь верующих от православия. Представители Московского патриархата не раз критиковали католическую церковь и римского папу за прозелитизм. Напряжение по этой линии до сих пор явлается одной из центральных проблем в отношениях Москвы с Ватиканом.

Следует заметить, что стратегические усилия РПЦ по укреплению позиций в регионе, признанном канонической территорией православия, соответствуют усилиям светских властей в Кремле, которые направлены на укрепление культурного, политического и экономического присутствия России на постсоветском пространстве. В этом контексте церковная внешняя политика соответствует целям внешней политики Москвы, что ставит РПЦ в позицию естественного партнера Кремля и Министерства иностранных дел Российской Федерации.

Лояльная по отношению к Кремлю РПЦ, таким образом, используется властями как инструмент формирования позитивного образа России за рубежом и лоббирования российских интересов. Примером реализации общих целей Кремля и РПЦ за пределами России можно признать визит Кирилла в Польшу в августе 2012 года, увенчавшийся подписанием совместного с польским епископатом обращения к польскому и российскому народам. С точки зрения РПЦ, польский визит должен был укрепить позицию церкви в мире и имидж самого патриарха, который притязает на то, чтобы восприниматься как глава всех православных. Подписывая документ, РПЦ хотела представить себя в качестве важного союзника католической церкви, остающейся влиятельным социальным институтом в Польше. Причем этот союзник, согласно православным иерархам, мог бы стать партнером католиков в борьбе с секуляризацией в Европе. Что же касается политических целей России, то общий тон визита и подписанного документа вполне соответствовали внешней политике, равно как и исторической политике Кремля. Таким образом, Москва использовала встречу глав двух церквей, чтобы представить Россию как конструктивного, открытого к диалогу политического субъекта, который пытается снимать спорные вопросы в отношениях с зарубежными партнерами[11].

Oдной из приоритетных сфер сотрудничества между Кремлем и РПЦ выступает также продвижение «традиционных» ценностей и укрепление государственнических настроений среди россиян. Ссылаясь на церковь, православную религию и мораль, власть пытается укрепить собственную легитимность, поскольку массовые гражданские протесты в ходе избирательного цикла 2011–2012 годов стали ярким симптомом ее кризиса. Целью консервативной риторики является консолидация вокруг фигуры Владимира Путина той части общества, которая придерживается традиционных ценностей и до сих пор сохраняет лояльность власти. Она также призвана противодействовать дальнейшему сокращению социальной базы Кремля и нарастающему недовольству наиболее активных и либерально ориентированных групп, представляющих так называемый «средний класс». Риторика властей адресуется, в частности, так называемому «консервативному большинству», которое настроено против модернизации, подозрительно относится к Западу и формирует ядро президентского электората. Его традиционно составляют работники бюджетной сферы и промышленных отраслей, часть пенсионеров, а также члены профсоюзов и общественных движений, симпатизирующих Кремлю (среди них православные организации, казачество, часть НКО; структуры, сосредоточенные вокруг Общероссийского народного фронта). К ним примыкают и более бедные слои населения, и жители провинции, которые зависят от выплат из государственного бюджета.

Положение церкви в российском обществе

В настоящее время большинство россиян – 74%, по данным «Левада-центра»[12], – признают себя православными, а 84% россиян, исповедующих христианство, являются крещеными[13]. При этом лишь 34% считает, что религия играет в их жизни очень важную или довольно важную роль[14]. Наконец, только 7% верующих посещают храмы чаще одного раза в месяц[15]. Данные социологических опросов свидетельствуют о том, что для большинства граждан России приверженность православию имеет в первую очередь символическое значение: она рассматривается как часть русской традиции и культуры. Эти люди не живут церковной жизнью, но тем не менее считают себя православными – правда, на культурном, а не религиозном уровне. К самой церкви они отностятся нейтрально и воспринимают ее скорее как государственное учреждение. Из-за этого, кстати, способность церкви влиять на моральные установки и социальные воззрения россиян весьма ограничена. Об этом свидетельствует хотя бы отношение россиян к абортам, против которых резко высказывается церковь; как показывают опросы, в данный момент 86% считают, что аборты должны быть разрешены[16].

В последнее время на формирование более критического отношения к РПЦ в российском обществе оказали влияние общественные скандалы вокруг патриарха Кирилла, которые получили громкую огласку в СМИ и прежде всего в Интернете. В частности, русская блогосфера была взбудоражена информацией о том, что патриарх якобы носит часы стоимостью в несколько тысяч евро, а также слухами, согласно которым пресс-служба РПЦ пыталась удалить часы с опубликованных фотографий главы церкви[17]. В центре другого скандала патриарх Кирилл оказался после опубликования информации о конфликте вокруг принадлежащей ему роскошной квартиры в центре Москвы[18]. Эти истории, с одной стороны, поставили под вопрос духовно-нравственнуюсостоятельность церковных иерархов, а с другой стороны, продемонстрировали организационную слабость РПЦ и отсутствие у нее внятной информационной стратегии. Попытки церкви комментировать и опровергать такие обвинения только усиливали критику и становились предметом шуток в Интернете.

Существенным моментом в отношениях между РПЦ и обществом можно считать реакцию патриарха на процесс «Pussy Riot». Он лично потребовал сурового наказания для женщин, утверждая, что они оскорбили верующих и православную традицию. Хотя, следует сказать, что сам проступок «Pussy Riot» в главном православном соборе столицы был неоднозначно оценен и самим российским обществом. Одни восприняли акцию как хулиганство, другие – как политический протест или как артистическое событие. И хотя большинство (56%) считает приговор участницам группы адекватным[19], многие возмущались непреклонной позицией главы РПЦ, считая ее далекой от идеала христианского милосердия.

Все перечисленное повлекло за собой весьма неприятные для церкви последствия, снижая симпатии к ней в глазах общества. Хотя на первых порах после вступления в должность Кирилл воспринимался как человек, более прогрессивный и открытый, чем его предшественник, вскоре стало очевидно, что он придерживается консервативной позиции по социальным вопросам и политически подчиняется государственной власти.

***

Хотя у РПЦ есть желание выступить в качестве морального авторитета и посредника между обществом и властью, она до сих пор не смогла превратиться в мощный общественный институт и по-прежнему переживает кризис. Она не слишком способна удовлетворять духовные потребности общества и влиять на те или иные предпочтения россиян. По этой причине не стоит ожидать того, что внутриполитическое использование РПЦ для консолидации общественной поддержки Кремля окажется эффективным. Вместе с тем политика властей, которая гарантирует РПЦ привилегированное положение в обмен на поддержку, может иметь скорее отрицательные последствия. Уже сейчас 57% россиян высказываются против того, чтобы государство вмешивалось в дела церкви, и считают, что церковь должна быть отделена от государства[20]. Вовлеченность РПЦ в сотрудничество с Кремлем постепенно лишает ее суверенитета, что вызывает сопротивление наиболее активных групп населения, а также недовольство в просвещенных церковных и близких к церкви кругах. Кроме того, одним из последствий сращивания православной церкви и государства становится нарастающее недовольство среди представителей других религий, особенно ислама, неуклонно увеличивающего число своих приверженцев в России. Так, по данным «Левада-центра», на декабрь 2012 года мусульмане составляли около 7% населения, в то время как в 2009 году их было лишь 4%; неофициальные показатели могут быть еще выше[21].

Как представляется, сосредоточиваясь на восстановлении собственного материального благополучия и лоббировании интересов властей, церковь упускает из виду опасные внутренние проблемы: неспособность привлекать на свою сторону широкие слои населения, отсутствие культурных инициатив для молодых и активных поколений, а также организационную неэффективность и слабость системы управления. Именно эти факторы будут и далее усугублять разочарование и пассивность в рядах верующих. Общим итогом может стать все увеличивающийся отход людей от церкви и дальнейшая деградация ее роли в российском обществе. В ближайшие годы эти проблемы станут для РПЦ самым серезным вызовом.

[1] Такое мнение, в частности, высказывал религиовед Илья Переседов в программе «Радио Свобода» 2 февраля 2011 года (www.svoboda.org/content/article/2294903.html); оно также обсуждалось в эфире «Finam.fm» с участием заместителя председателя ОВЦС Всеволода Чаплина 2 февраля 2009 года (http://finam.fm/archive-view/684/).

[2] Федеральный закон Российской Федерации от 30 ноября 2010 года № 327-ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» (www.rg.ru/2010/12/03/tserkovnoedobro-dok.html).

[3] См.: http://rbcdaily.ru/society/562949987686892.

[4] См.: http://ria.ru/politics/20120107/534324448.html.

[5] См.: www.patriarchia.ru/db/text/1992020.html.

[6] См.: www.pravmir.ru/pravoslavnyj-dress-kod-fotoreportazh; http://izvestia.ru/news/374175; http://ria.ru/religion/20120512/647730655.html.

[7] См.: http://news.kremlin.ru/news/17409/print.

[8] Подробнее см.: www.200hramov.ru.

[9] См.: www.mn.ru/society_faith/20120423/316172981.html.

[10] См.: www.gazeta.ru/social/2013/05/17/5325865.shtml.

[11] Подробнее об этом см.: www.osw.waw.pl/en/publikacje/eastweek/2012-08-22/patriarch-cyril-poland-policy-orthodox-church-and-policy-kremlin.

[12] См.: www.levada.ru/17-12-2012/v-rossii-74-pravoslavnykh-i-7-musulman.

[13] См.: wciom.ru/index.php?id=268&uid=13365.

[14] См.: www.levada.ru/18-04-2013/religiya-i-tserkov-v-obshchestvennoi-zhizni-0.

[15] См.: wciom.ru/index.php?id=459&uid=112543.

[16] См.: www.levada.ru/03-07-2013/obshchestvennoe-mnenie-ob-ogranichenii-abortov-i-razvodov.

[17] См.: www.newsru.com/religy/04apr2012/uhr.html.

[18] См.: www.rosbalt.ru/moscow/2012/03/22/960327.html.

[19] См.: wciom.ru/index.php?id=459&uid=112988; www.levada.ru/20-05-2013/rossiyane-o-pussy-riot-i-tserkvi.

[20] См.: www.levada.ru/20-05-2013/rossiyane-o-pussy-riot-i-tserkvi.

[21] См.: www.levada.ru/17-12-2012/v-rossii-74-pravoslavnykh-i-7-musulman.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2013, №4(90)

Вильнюс. Места памяти европейской истории

Екатерина Махотина

Екатерина Махотина (р. 1982) – историк, научный сотрудник кафедры истории Восточной Европы Университета Людвига Максимилиана (Мюнхен).

О столице Литвы Вильнюсе можно написать сразу несколько городских путеводителей, причем совершенно разных – в зависимости от выбранной национальной перспективы[1]. Томас Венцлова, известный литовский писатель и поэт, близкий друг Бродского, описывал свой родной город как «миниатюрную Европу»[2]. Действительно, здесь соприкасаются, перекрещиваются и конкурируют в праве на историческую интерпретацию многие национальные истории: польский Вильно, еврейский Вильне, русский Вильна и литовский Вильнюс. Этим Вильнюс похож на другие былые имперские многонациональные и мультикультурные города: Херманштадт (Сибиу), Прессбург (Братислава), Бреслау (Вроцлав) и Лемберг (Львов).

Отличие Вильнюса в том, что город уже более 20 лет является столицей независимого национального государства – государства, которое все еще находится в процессе построения исторической идентичности. Известно, что столичные города скорее склонны толковать свою историю как органическую часть национального нарратива, как историю «вечной столицы» многовекового государства.

Строго говоря, Вильнюс стал литовским лишь в конце 1940-х: после «декады насилия» 1939–1949 годов, после исключительного по масштабам и жестокости уничтожения практически всего еврейского населения Литвы и так называемой «репатриации» виленских поляков. Каждый раз новая власть уничтожала и восстанавливала памятники, передавала музейные фонды из рук в руки; а путеводители замалчивали культурное наследие предыдущих жителей. Прибывшие после распада СССР в свой когда-то родной город поляки и евреи – а именно они были первыми туристами перестроечного времени – тщетно искали следы «своего» прошлого: город стал им чужим[3]. Но споры, кому принадлежит Вильнюс и его история, ведутся по сей день.

Городские летописцы стоят перед выбором: или, увлекшись литовским «золотым Средневековьем» с его романтическо-блистательной, хотя и мифической героикой, прочно укрепить Вильнюс в органике Великого княжества Литовского, или, поддавшись конъюнктуре мультикультурных городов, сделать ставку на польско-литовско-еврейско-русскую мозаику Вильнюса. Вопрос, каким должен быть исторический портрет Вильнюса, приводит и к размышлениям о том, что есть аутентичная литовская культура.

Еще в начале XX века европейским образом Литвы было «королевство лесов и болот». Этому способствовали в первую очередь литовские интеллектуалы. Один из них – живший в Париже, Оскар Милош, поэт, bohemienne, друг Анри Тулуз-Лотрека и Жана Моро. Он родился поблизости от Могилева, в белорусском крае, но считал своими предками литовских великих рыцарей и князей («Я – литовский поэт, пишущий на французском»). Будучи дипломатическим представителем Литвы, Оскар Милош в одном из своих выступлений 1919 года во французском Обществе дипломатов так охарактеризовал Литву:

«Здесь погружаешься в аромат озерных лилий, марь сонных лесов… перед нами – край, потерянный в раздумьях, край, чье холодное дымчатое небо поддерживает жизнь древнего народа. […] Душа Литвы – это запах осени, это запах павшей листвы и поросшей мхом древесины»[4].

В этих словах чувствуется романтизм и меланхолия, декаданс и ностальгия по родному литовскому краю, который в начале XX века пребывал на задворках Европы и был провинцией Российской империи. Провинциальный шарм был присущ и Вильнюсу. К XXI веку из «темного и пугающего угла», каким он показался Достоевскому[5], город стал инфраструктурно и культурно развитым европейским городом. Хотя и сохранив – скорее всего благодаря менталитету своих литовских жителей – и описанную Милошем меланхолию.

В сегодняшнем Вильнюсе следы ушедших в прошлое образов города видны в уникальной архитектурной эклектике, эпитафиях на надгробиях городских кладбищ, в побледневших надписях на домах и в уцелевшей советской символике. Писать о Вильнюсе – значит писать историю развития национального и культурного многоголосия центральной и восточной Европы[6].

Символическое пространство Вильнюса размечено как старыми, так и новыми «местами памяти»[7]. Именно в своем историко-культурном и идентификационном содержании места памяти являются предметом обсуждения, и даже спора, между «сообществами воспоминания» (remembering communities) за право содержательного определения и интерпретации символического пространства. У этих дискурсивных практик своя история. Во время преобладания государственной гегемонии на историю и официальную культуру памяти альтернативные версии прошлого транслировались в непубличном пространстве, как, к примеру, память о Холокосте, существовавшая в Понарах. И, наоборот, после конца советской власти в Литве и либерализации дискурса о прошлом, казалось бы, «казенные», навязанные места памяти начинают поддерживаться отдельными неофициальными группами и существуют в полупубличном пространстве, например, Антакалнис (Антокольское кладбище).

В данной статье городское пространство Вильнюса будет рассмотрено как панорама различных мест памяти, принадлежащих различным «сообществам воспоминаний».

Некрополи Вильнюса. Тени польской истории

Именно кладбища Вильнюса делят город между различными историями и идентичностями. Польский Вильно стал возрождаться в конце 1980-х годов, когда сюда начали приезжать многочисленные туристы из Польши. На могилах польских кладбищ начали мелькать красно-белые флажки. Немало памятных камней на кладбищах Антакалнис и Расос свидетельствуют о прошлой полонизации края. Особенно притягивает туристов Расос: здесь могила матери Юзефа Пилсудского, маршала и президента Польши. По его завещанию здесь похоронено его сердце[8]. После кладбища Повацки в Варшаве это второе по величине польское кладбище. Здесь захоронены известные исторические деятели польской истории и культуры, к примеру, поэт польского национального возрождения Йоахим Лелевель. Другой поэт, Адам Мицкевич, определивший когда-то польско-литовскую унию как «две души в одном теле», некоторое время жил и творил в Вильнюсе.

В XX веке отношения между литовцами и поляками были далеко не «душевными»: захват виленского края генералом Луцианом Желиговским отпечатался в коллективной исторической памяти как польская оккупация, а Польша – как исторический враг литовского народа. В межвоенное время одним из мотивов государственной пропаганды была передача Вильнюсу статуса литовской столицы – в литовских государственных постановлениях того времени Каунас считался таковой лишь временно.

Сегодня богатое культурное наследие Речи Посполитой сохранилось в католических костелах и польских некрополях, тем временем как от межвоенного польского пребывания здесь практически не осталось и следа.

В советское время, когда городское пространство «литуанизировалось», память о поляках автоматически стиралась, а после их выселения из Литвы в городе не осталось и сообществ воспоминания, которым было бы важно сохранение польских мест памяти. Польские захоронения тем не менее сохранились и в советское время, в отличие, например, от еврейских кладбищ, которые были закрыты, а затем и ликвидированы властями. Именно кладбище Расос в 1960-е годы было выбрано студентами-нонконформистами для подпольных встреч и чтения самиздата, так что, пожалуй, именно отсюда диссидентствующую молодежь чаще всего забирали в КГБ. Таким образом, Расос может считаться глубоко символичным местом для национального возрождения и культуры протеста: здесь захоронены участники польского восстания 1863 года, здесь и могила Йонаса Басанавичюса (1851–1927), считающегося отцом литовской государственности. Правда, сегодня память о Расосе как о площадке политического протеста полностью стерлась.

Принадлежность Вильно к Польше всегда была одной из важнейших целей маршала Пилсудского. Сердце маршала покоится под объемной гранитной плитой с надписью «Matka i sеrce syna», мавзолей окружен захоронениями простых воинов. В могилах справа – солдаты, павшие в борьбе за польский Вильно в 1919–1921 годах, а слева – солдаты Армии Крайовой, боровшиеся за польский Вильно во время Второй мировой войны. На кладбище Расос стерты национальные различия и политические раздоры начала ХХ века: на отдельном участке рядом друг с другом покоится прах бывших врагов 1920 года – поляков армии Желиговского и литовских солдат. Конфликт повторился и во время Второй мировой войны: за Вильнюс сражались солдаты польской Армии Крайовой и литовских подразделений Повиласа Плехавичюса[9]. Ветеранам обеих сторон потребовались несколько десятилетий, чтобы забыть обиды – официальное перемирие было заключено лишь в 2004 году.

В Вильнюсе до сих пор сохранились места польской истории, значимые для национальной идентичности поляков. Среди них Острая Брама – единственные сохранившиеся ворота городской стены и часовня с чудотворным образом Матери Божьей Остробрамской. Она считается одной из главных христианских святынь Вильно, Литвы и Беларуси, с нею и ее чудотворным даром связаны многочисленные предания и легенды. Папа Римской Иоанн Павел II побывал здесь в 1993 году. Сегодня это одно из важнейших мест для туристических экскурсий из Польши и католического паломничества.

Сохранились жилой дом поэта Мицкевича, а также тюремная келья, в которой он написал поэму «Дзяды», столь значимую для польской национальной литературы. Сегодня следы жизни Мицкевича интересуют прежде всего Общество литовских поляков и польских туристов. Для городского обывателя польское прошлое Вильнюса, скорее, тень, чем реальность. Вряд ли кто-то из сегодняшних вильнюсцев вспомнит о том, что учрежденный в 1579 году университет – инициатива иезуитского ордена и пропольской аристократии. «Принадлежность» университета, скорее, является предметом анекдотичного ученого диспута: так, в 1979 году, во время празднования 400-летнего юбилея университета, на одной из конференций в США ученые из Литвы, Беларуси и Польши оспаривали между собой «национальность» этого учебного заведения[10].

Если к польскому прошлому в литовском обществе отношение скорее нейтральное, то еврейское и советское прошлое города вызывает сильные эмоции, при этом не всегда однозначные.

Вильне бей Понар vs. литовский Иерусалим

Еврейская община Литвы – одна из самых старинных в Европе, евреи жили здесь с XIV века. Вильнюс стал по прошествии веков одним из главных центров еврейской культуры, образования и науки. Здесь в конце XIX века был основан Бунд – Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России, а с 1925 года здесь находился Идишер висншафтлихер институт – академическое учреждение для изучения идиша и культуры евреев восточной Европы. Здесь было множество синагог и религиозных школ – ешив, – а также секулярных культурных учреждений. Неслучайно Вильнюс носил имя Ерушалаим де Лита, литовский Иерусалим. По легенде, этот эпитет был подарен городу Наполеоном, находившимся здесь на пути в Москву[11]. Однако и для восточного еврейства, так называемых литваков, Ерушалаим де Лита был заветным, святым городом, их Иерусалимом. Но лишь до Второй мировой войны, в первые месяцы которой практически все еврейское население Вильнюса было уничтожено. Из Ерушалаим де Лита Вильнюс превратился в Вильне бей Понар – Вильнюс близ Понар, место крупнейшего массового уничтожения евреев Литвы. В лесу, расположенном в 8 километрах от города, были расстреляны свыше 100 тысяч человек: большинство из них были евреями. В международной памяти о Холокосте – в энциклопедиях и мемориалах – Понары известны как символ массового истребления людей, наряду с Бабьим Яром, Треблинкой и Майданеком[12].

Который из двух еврейских Вильнюсов – центр еврейской культуры или место смерти евреев – доминирует сегодня?

Из 220 тысяч еврейского населения в Литве после войны осталось около 8 тысяч, a в Вильнюсе – от 500 до 800 человек[13]. Всего было уничтожено 96% еврейского населения Литвы: вся культура литваков безвозвратно исчезла[14]. Кое-что удалось спасти узникам гетто и евреям – борцам подполья: рискуя жизнью, они проносили в гетто и прятали книги и произведения искусства. После освобождения Вильнюса бывшие узники и партизаны (Шмерке Качергински, Абба Ковнер, Авром Суцкевер) начали работу над уцелевшим архивом – то, что удалось спасти, надо было инвентаризировать, подготовить к выставке. К открытию готовился первый в Советском Союзе Еврейский музей. Фактически он держался исключительно на энтузиазме сотрудников – от властей не было никакой поддержки. Сил катастрофически не хватало, и то малое, что удалось спасти с риском для жизни в немецкой оккупации, погибало. Музей располагался в здании бывшей тюрьмы гетто, и приходившие сюда бывшие ее узники, партизаны, рассказывали сотрудникам о пережитых ужасах – собирался уникальный материал о Холокосте на территории Литвы. Стены тюрьмы с надписями на идиш «Firt keyn veg tsurik fun Ponar» – «Нет дороги из Понар» – были живым свидетельством трагической судьбы литваков. Еврейский музей два раза посещал Илья Эренбург, который предоставил музею материалы из сборника документов для «Черной книги»[15]. К сожалению, пессимизм Эренбурга по отношению к будущему Еврейского музея оправдался: в 1949 году, в ходе сталинской антисемитской кампании и репрессий против членов Еврейского антифашистского комитета, музей был ликвидирован.

Одним из первых официальных декретов независимой Литвы, касающихся памятных дат, было заявление Верховного совета Литовской Республики от 8 мая 1990 года «О геноциде еврейского народа в Литве в годы гитлеровской оккупации». В первый раз за всю послевоенную советскую историю судьба евреев во время немецкой оккупации была определена как геноцид, кроме того, было отмечено, что в этих преступлениях принимали участие и литовские граждане. Важным заявлением прозвучало признание за евреями, как и за другими национальными меньшинствами, права на развитие своей культуры и увековечивание памяти о Холокосте в Литве.

Еврейские музеи

Восстановленный в октябре 1989 года Еврейский музей в Вильнюсе расположился в здании бывшего филиала Музея революции – Мемориальном музее Первого съезда Коммунистической партии Литвы – «Зеленом доме», как его называли в городском просторечье. В начале 1990-х еврейской общине по решению властей постепенно передавались городские здания, а музею – предметы культуры и произведения искусства, которые принадлежали ему до 1949 года.

История Холокоста в Литве рассказана его очевидцами, борцами гетто и узниками концлагерей. Так, посетителя на входе встречает фотография семьи Фани Бронцовской, бывшей партизанки Виленского гетто. Это большая семья, белыми рамками обведены всего двое – Фаня и ее тетя: только они остались в живых. Эта фотокарточка стала символом почти полного уничтожения евреев Литвы, а также символом избранного музеем способа представления истории – история Холокоста показана через судьбы конкретных людей[16].

Особенная эмоциональность выставки обусловлена и тем фактом, что в советской Литве о трагической судьбе евреев можно было узнать в лучшем случае «между строк». В советской исторической политике Великая Отечественная война представлялась как война гитлеровского рейха против советского народа, евреев как особую категорию жертв не выделяли, они считались лишь одной из многих национальных групп, ставших жертвами войны. Определенного рода цензуре подверглась и книга «Я должна рассказать» Марии Рольникайте, девочкой выжившей в гетто и записавшей свои переживания в дневнике[17]. Поэтому для многих оставшихся в живых узников концлагерей и партизан, работавших в восстановленном Еврейском музее, именно подробная, подчас шокирующая форма рассказа стала единственно возможным способом повествования[18].

В «Зеленом доме» черная страница истории литовского еврейства написана на черных роликах Торы. Она берет начало с рапорта в Берлин штандартeнфюрера СС Карла Егера об уничтожении евреев в Литве (здесь подробно, день за днем, до декабря 1941 года задокументированы массовые расстрелы), а заканчивается фотопортретом испуганно глядящего на зрителя ребенка. С 1989 года выставка развивалась благодаря усилиям сотрудников музея, а музей в «Зеленом доме» был и остается важным местом встреч и общения для евреев Вильнюса.

В 2001 году в здании бывшего еврейского театра на улице Наугардуко открылось второе помещение Еврейского музея. Концепт музейной выставки был здесь изначально другим. В этой просторной, расположенной на трех этажах экспозиции акцент делался скорее на историю еврейской культуры в Литве и вековом добрососедстве литовцев и евреев. Примечательно и название музея – «Центр толерантности». Тема Холокоста не является в данном случае центральной, в отличие от «Зеленого дома». Здесь проходят выставки еврейской живописи, важное место отводится Праведникам народов мира – литовцам, удостоенным премии «Яд Вашем» за спасение евреев во время войны. Таким образом, если топос Вильне бей Понар музеализирован в «Зеленом доме», то Ерушалаим де Лита представлен на выставке в «Центре толерантности».

Понары: между глобальной и национальными культурами памяти

У Еврейского музея Вильнюса есть еще один филиал – мемориальный музей в Понарах (лит. Панеряй), документирующий массовое уничтожение людей в 1941–1943 годах. Этому музею уже более 50 лет, он был основан в 1960 году как филиал вильнюсского Музея революции, бывшего в советское время главным учреждением идеологической пропаганды. Музей и мемориальный парк перешли в ведение Еврейского музея в 1990 году в ходе возврата еврейской общине зданий, связанных с ее культурным наследием. Как подтверждают архивные документы, по инициативе и при участии евреев Литвы здесь с 1988 года проводились акции, посвященные памяти погибших[19]. Евреи из Европы и США приезжали сюда и в советское время – место было печально знаменитым, – однако лишь неофициально[20]. Ни на обелиске советского времени, ни на общем памятном камне евреи не упоминались. На установленном в 1959 году обелиске из черного гранита – памятнике, типичном для советских военных кладбищ, – была лишь лаконичная надпись «Жертвам фашистского террора». Первым мероприятием еврейской общины Литвы стало установление здесь памятника погибшим евреям. В 1991 году по инициативе евреев Литвы и благодаря поддержке иностранных организаций был возведен отдельный монумент, по форме напоминающий первый памятник, установленный еврейской общиной в Понарах в 1945-м и взорванный по приказу властей в 1952-м[21]. Новый монумент имеет уже еврейскую символику – менору и звезду Давида.

Сегодня этот мемориальный комплекс является центральным местом поминовения жертв Второй мировой войны, сюда приезжают члены правительства Литвы 8 мая – в День памяти и примирения – и 23 сентября – в День памяти жертв Холокоста в Литве. Здесь проходят Дни памяти с участием иностранных делегаций, традиционный Марш живых. Мемориал в Понарах является не только важным символическим топосом в универсальной, глобальной памяти о Холокосте[22], но и центральным местом памяти о Второй мировой войне. Он отодвинул в тень традиционные военные мемориалы советского времени – такие, как Антакалнис, Крижкалнис[23] и Пирчюпис[24].

Илл. 1. Памятник погибшим евреям в Понарах, установленный еврейской общиной Литвы в 1991 году. Здесь и далее – фотографии автора.

Однако Понары не только место памяти, вписанное в международный дискурс памяти о Холокосте. У поляков и литовцев с этим местом связаны собственные трагические истории и воспоминания, не касающиеся судьбы еврейских соседей. У поляков, сражавшихся здесь в подразделениях Армии Крайовой в 1943 году, тут свой памятник и день памяти. Есть и литовские памятники, в память расстрелянных здесь в апреле 1944 года 86 солдат из Литовских местных отрядов.

Здесь же находится и скорее «невидимый памятник» (Музиль)[25] – валун со скромной табличкой на литовском языке, извещающей о гибели на этом месте 7000 солдат советской армии. У памятника несколько запущенный вид, что явно указывает на то, что он не пользуется тем же вниманием, что другие мемориальные места.

Таким образом, в Понарах на одной небольшой территории сосредоточены памятники сразу нескольким национальным группам, что позволяет видеть здесь не только межнациональный мемориал жертвам Холокоста, но и многослойное, многообразное место памяти, где дискурсы прошлого почти не соприкасаются друг с другом. И если одни подчеркивают уникальность национальной трагедии на глобальном уровне, то другие выступают против односторонней «монополизации» места памяти.

Сегодня память о еврейском прошлом города частично возвращена в публичную сферу: еврейским улицам вернули прежние названия, восстановлены еврейские кладбища. Тем не менее, в городском пространстве гораздо больше напоминаний о гетто и Понарах, то есть о страданиях и смерти евреев. Былой литовский Иерусалим ушел безвозвратно. Пожалуй, его образы и обаяние сохранились лишь в книге «Ерушалаим де Лита иллюстрирт ун комментирт», изданной в Нью Йорке бывшим виленчанином Лейзером Раном. В этом малодоступном сборнике собраны архивные снимки, гравюры, фотографии из жизни довоенного Вильнюса, истории судеб его жителей. Эта книга и является воображаемым вненациональным местом памяти бывших литваков – как в США, так и в Израиле[26].

«Чужая история»? Места памяти советского прошлого в Вильнюсе

Уже более полувека традиционным местом проведения торжественных шествий 9 мая является военный мемориал на кладбище Антакалнис на северо-востоке Вильнюса. Из центра города сюда направляются литовцы – ветераны советской армии, их дети и внуки, члены русской и еврейской общин, представители посольства России, Украины, Беларуси, Казахстана и Армении. Многие из ветеранов прячут ордена и медали под куртками – с тех пор, как советская символика в публичном пространстве была запрещена законом, многие предпочитают прикрывать их верхней одеждой. В остальном митинг в День Победы мало чем отличается от тех, которые проводятся в российских городах: военные песни, георгиевские ленточки, растроганные ветераны, воодушевленная молодежь. В последние годы отношение литовского политического истеблишмента к празднованию Дня Победы стало более терпимым, в ранние 1990-е отношение к этому дню было скорее негативным. Правая пресса писала о нем как о дне реоккупации, «чужом празднике»[27]. 9 мая было провозглашено Днем Европы в память о плане Роберта Шумана, французского министра иностранных дел, положившего начало объединению Европы[28]. Общество ветеранов Шестнадцатой литовской дивизии (когда-то воспетой Эренбургом как «сердце Литвы») поменяло название, стараясь всячески избегать определения «советский», – сегодня Союз ветеранов носит причудливое название «Общество участников Второй мировой войны на стороне антигитлеровской коалиции, проживающих в Литве».

Мемориал Антакалнис (открыт в 1984 году) выполнен в лучших традициях советских военных памятников. Здесь присутствуют архитектурный монументализм, олицетворяющие мужество скульптуры, сакральный образ некрополя, переданный стилизованными воротами и широкими ступенями (мотив восхождения), по обе стороны – братские могилы в форме кургана. До 1993 года здесь был еще один элемент советских военных мемориалов – вечное пламя славы, зажженное от вечного огня мемориала жертвам революции на Марсовом поле в Ленинграде. Сегодня назвать антакалнисское пламя «вечным» можно лишь условно – подача газа прекращена в 1993 году. «Вечный огонь» зажигается лишь по особому разрешению властей на один день в году, на праздник Победы – и на деньги российского посольства.

Илл. 2. Памятник советским воинам на Антакалнисском кладбище.

Во многом именно из-за находящегося здесь захоронения советских воинов (в братских могилах покоится прах более трех тысяч солдат) памятник на кладбище Антакалнис – один из немногих сохранившихся сегодня памятников Великой Отечественной войне. В определенной степени связь с погибшими предопределяет и то, что Антакалнис продолжает жить в коммуникативной памяти военного поколения.

В сегодняшней Литве вряд ли можно где-то еще с той же отчетливостью увидеть сдвиги и перемены в иерархии слоев памяти, как на примере кладбища Антакалнис. В советское время в структуру ландшафта были внесены изменения, и главным памятником кладбища стал советский мемориал. После независимости Литвы главная ось парка снова поменялась, и главным памятником теперь является скульптура Пьеты – сцена оплакивания Христа девой Марией. Она была воздвигнута в 1990-е годы в память о 14 литовцах, погибших при защите вильнюсской телебашни от спецподразделений КГБ во время штурма 13 января 1991 года.

Илл. 3. Пьета – мемориал жертвам штурма вильнюсского телецентра 13 января 1991 года.

Памятники коммунизма

Негативные чувства к фигуре советского солдата до сих пор прослеживаются в акциях вандализма в отношении скульптурной группы советских воинов на Зеленом мосту в Вильнюсе. После войны этот мост был отстроен заново инженерным полком советской армии и украшен скульптурными группами, отражающими идеалы соцреализма. Здесь все представители нового советского общества: колхозники, студенты, фабричные рабочие, ученые, учителя, солдаты. В 1990-е городским властям часто приходилось очищать постамент с солдатами от надписей вроде «Оккупанты, прочь из Литвы» или «Иван – домой!». Неонацистские группы до сих пор оставляют здесь свастику или экстремистские лозунги, в основном в дни Независимости Литвы[29].

Между тем, советское наследие сохранилось лишь в монументализме сталинской архитектуры, среди памятников которой Дом ученых на набережной Нерис, здание Совета министров или кинотеатр «Пергале» («Победа»). Советская символика, присутствующая ранее в рельефной отделке зданий, полностью удалена. После сноса памятников в 1990-х советской скульптуры в городе практически не осталось – единственным исключением являются памятники литовским поэтам Жемайте, Саломее Нерис и Пятрасу Цвирке.

Одной из первых «жертв» политического иконоборчества стал памятник генералу Ивану Черняховскому, руководившему Третьим Белорусским фронтом и сыгравшему решающую роль в освобождении Вильнюса 13 июля 1944 года[30].

Советское прошлое Вильнюса перенесено далеко за его пределы – в Парк коммунизма «Грутас», представляющий собой смесь парка аттракционов и тюрьмы-паноптикума. Музей коммунизма под открытым небом был открыт в 2001 году на юге Литвы, около Друскининкай, по инициативе литовского предпринимателя Вилюмаса Малинаускаса. Старожилы Вильнюса, приезжая сюда, узнают памятники, когда-то служившие идеологическими доминантами городского пространства. Здесь, в лесопарке, собраны памятники вождям коммунизма: Ленину, Марксу, литовским революционным деятелям Капсукасу, Анагеретису, Снечкусу – а также военные памятники солдату-освободителю из Шауляя, партизанам, солдатам Шестнадцатой литовской дивизии. В отдельных стилизованных под избы-читальни домиках – материалы из упраздненных историко-краеведческих музеев и школьных библиотек.

Илл. 4. Вход в парк-музей под открытым небом «Грутас».

Музей коммунизма почти вызывает теплое чувство ностальгии – тому, кто учился в советской школе и смотрел советские фильмы, многое покажется здесь знакомым. Но лишь «почти» – материал подан в саркастическом тоне. Памятники коммунизму как будто сами «заключенные» лагерной зоны: территория парка обнесена колючей проволокой, периодически попадаются типичные гулаговские вышки, а при входе посетителей встречает вагон для скота, стилизованный под те, в которых ссылали в Сибирь. Однако «ГУЛАГ» при более близком рассмотрении оказывается очень похож на парк культуры и отдыха: в избе-читальне рассказываются советские анекдоты, с лагерных охранных вышек звучит жизнеутверждающая советская музыка, в вагоне продаются ностальгические сувениры с советской символикой. Здесь присутствует и гастрономическое погружение в советскую эпоху: в ресторане официанты, одетые в пионерскую форму, подают борщ, пельмени, шпроты, коктейли «Бычий глаз» и «Слеза комсомолки». Однозначно сказать, что такое «Грутас» – устрашение или насмешка над советским бытом, – сложно.

Несмотря на свою неоднозначность, «Грутас» – прежде всего коммерческий проект, рассчитанный на широкую публику. Правда, у посетителей из России посещение вызовет скорее негативные эмоции, так как может расцениваться как оскорбление и фальсификация «нашей истории».

Ленин в Вильнюсе

Знаменитостью парка «Грутас», безусловно, является памятник Ленину. Вильнюсский Ленин был выполнен советским скульптором Николаем Томским и воздвигнут в самом центре города, на площади Лукишки (бывшей площади Ленина, а еще раньше – площади Пилсудского), в западной части проспекта Гедимина.

Ирония местоположения памятника заключается в том, что Ленин типичным жестом «голосующего на обочине туриста» (Сергей Довлатов) указывал на главное здание КГБ Литвы, находящееся прямо на противоположной стороне площади...

Снос памятника в 1991 году стал актом символического прощания с советским режимом, а снимок демонтажа до сих пор является иконой триумфа борьбы за независимость.

Вскоре после «свержения» Ленина по инициативе Союза политзаключенных и ссыльных на площади был воздвигнут крест в память о партизанах Фронта литовских активистов, поднявших восстание против советской власти в нескольких районах Литвы 23 июня 1941, на следующий день после вторжения немецкой армии в Каунас. Крест стоит до сих пор, хотя сегодня это событие и «честная» память о поднявших восстание националистах, симпатизировавших рейху, считаются спорными. Центр площади пока пуст, хотя до экономического кризиса 2009 года шли дискуссии об установлении здесь памятника в честь литовской независимости и государственности. На данный момент в правой части площади находится могила неизвестного партизана, борца антисоветского сопротивления.

Городские места скорби. Живая память о сталинских репрессиях

На берегу реки Нерис, в парке Тускуленай, расположен Мавзолей антисоветских партизан и жертв сталинизма. Здесь, на месте бывшей дворянской усадьбы Валицкого, в 1994 году было обнаружено массовое захоронение 700 «лесных братьев» и противников советского режима, расстрелянных в подвалах спецтюрьмы НКВД (бывшее управление КГБ, сегодня Музей геноцида)[31]. Первоначально, как и на площади Лукишки, памятными знаками были поминальные кресты. В 2004 году здесь был создан мемориал-«колумбарий», по виду напоминающий мавзолей. Вход в него обрамлен гедиминовскими столбами с перекрестными горизонтальными балками, что одновременно напоминает кресты и тюремную решетку, отсылая посетителя к символике мученичества. На верху мавзолея в 2010 году была установлена металлическая конструкция, напоминающая терновый венец. Мавзолей выполняет мемориальную функцию: здесь располагаются урны с прахом расстрелянных.

Илл. 5. Мемориал Тускуленай.

Парк Тускуленай представляет собой одно из центральных мест памяти о жертвах коммунизма в Литве. При этом не принимается во внимание неоднозначность самой истории: среди жертв НКВД были и те, кто активно принимал участие в расстреле евреев[32]. Несмотря на спорность проекта, в официальной исторической политике парк Тускуленай является важным местом памяти о советском времени, обозначенным в перспективе жертвы и исторической травмы. В День траура и скорби (14 июня) и в День черной ленты (23 августа) в Тускуленае проходят официальные памятные акции с участием членов правительства. Это важное символическое место не только на уровне государственной исторической политики, но и на уровне индивидуальной памяти родственников жертв репрессий, приходящих сюда помянуть своих близких.

Музей жертв геноцида

Инициатором строительства пантеона Тускуленай был Центр по изучению геноцида и сопротивления, а в создании концепта участвовал Музей жертв геноцида. Это центральное место информации и памяти о политических репрессиях советского времени и их жертвах среди литовского народа. На официальном сайте музей характеризует себя как «символ 50-летней советской оккупации для всей литовской нации». В советское время здесь находились тюрьма НКВД–КГБ и ее главное управление, хотя история здания сложнее и многослойнее, чем кажется на первый взгляд при беглом посещении музея. На протяжении практически всей столетней истории существования здания здесь работали судебные и карательные органы. Во времена Российской империи тут был суд, в межвоенный период – польские судебные инстанции, во время немецкой оккупации – гестапо и тюрьма, где содержались участники подпольного сопротивления – русские, поляки, евреи, литовцы, белорусы. Таким образом, это историческое место неразрывно связано с судьбой многих жертв и многих палачей. Музей был основан в 1992 году по инициативе Союза политзаключенных и ссыльных после того, как органы советской секретной службы покинули Вильнюс. Литовским правительством было решено сохранить здание как символ советской репрессивной политики. Первоначально для посещения были открыты подвальные помещения, где содержались оставленные КГБ архивы и документы. Бывшие заключенные водили посетителей по помещению бывшей тюрьмы.

В первые годы своего существования музей был прежде всего индивидуальным местом памяти жертв и их близких. С того времени сохранился и небольшой памятный знак перед музеем – пирамидка из поименно подписанных камней, привезенных сюда людьми, чьи родственники пострадали или погибли в лагерях. Спонтанное общественное движение по увековечиванию памяти жертв советского режима было подхвачено и перенято Центром по изучению геноцида и сопротивления, расследующим преступления советского и нацистского режимов. Музей жертв геноцида перешел в компетенцию Центра в 1997 году.

Музей жертв геноцида – это музей-мемориал. Этим он похож на еврейский музей «Зеленый дом». Уже при беглом взгляде четко проявляется философия музея: на фасаде здания высечены имена жертв НКВД, убитых здесь в первые послевоенные годы. Рассказ ведется на основе личных историй и дополнен шокирующими деталями. При входе в музей посетителя встречают увеличенные фотографии бывших узников, представлены их личные вещи: фотографии из семейных альбомов, рукоделие и лагерная посуда из сибирской ссылки, молитвенники и детские игрушки, дорожные чемоданы и письма…

В подвале, где проводились расстрелы, под стеклом выставлены найденные при раскопках личные вещи жертв: часы, очки, остатки обуви, распятия. Все это придает музею ауру аутентичности, переводит память о погибших в сакральную плоскость[33]. Выставка личных вещей и праха в бывшей камере экзекуций – расстрелы проводились здесь до 1950 года – указывает на подлинность произошедшего[34]. Такая подача материала располагает к общенациональной идентификации сегодняшних литовцев с фигурой жертвы – национальная история рассказывается как история национального страдания и мученичества.

Илл. 6. Фасад Музея жертв геноцида с именами жертв «советской оккупации».

Музей является, бесспорно, самым популярным в городе: он обозначен на всех уличных указателях и занимает центральное место в путеводителях по городу[35]. Тем не менее, восприятие музея неоднозначно: посетители из Западной Европы и Америки критически рассматривают понятие геноцида применительно к сталинским репрессиям и негативно оценивают полное отсутствие в музее темы Холокоста и участия в нем литовских граждан[36].

Золотая эпоха Великого княжества Литовского и «Саюдис»

Однако городская топография состоит не только из мест траура и скорби, но и из памятных символов позитивной самоидентификации, отсылающих в далекое Средневековье. Понятно, что памятники жертвам коммунизма вызывают в литовском обществе больше эмоций, чем королевские и княжеские монументы. Последние стали появляться после обретения независимости, в частности, в честь королей Великого княжества Литовского Миндаугаса, Гедиминаса, князя Витовта. Очевидно, что официальная историческая политика признала важный положительный идентификационный потенциал княжества: когда литовские князья имели политический вес, Литва была независимым и территориально значительным государством, а ее рыцари одерживали победы над Московским княжеством. Государственная символика Литвы многое переняла из времен рыцарского Средневековья. Сегодняшний государственный герб с рыцарем Витисом (Витовтом) повторяет флаг литовских войск в победоносной битве против крестоносцев под Грюнвальдом.

К героическим для литовской национальной идентичности местам памяти можно отнести и памятники, тематизирующие борьбу за независимость в конце 1980-х годов. Это мемориальная доска на здании Центра движения за независимость «Саюдис» на проспекте Гедимина, баррикадные камни у парламента, напоминающие о противостоянии Вильнюса и Москвы в 1991 году, мемориал у телебашни.

Итак, главными векторами исторической политики Литвы, наряду с парадигмой травматической памяти о жертвах советской системы, проходит мотив сопротивления и борьбы против «чужой диктатуры». Как жертвы, так и сопротивление являются объектами сакрализации.

Заключение

Смена времен, власти и культурных доминант приводит к тому, что город, пытаясь изменить идентичность, распадается на коллекцию совершенно разных национальных нарративов и традиций памяти. Прочитывая городское пространство с перспективы мест памяти и городской исторической семиотики, можно не только создать точный протрет города, но и исследовать генезис культуры памяти в Европе.

Приведенные здесь lieux de mémoires имеют совершенно различную конституцию и форму. Иногда они существуют лишь в сознании, в дематериализованной форме воспоминаний свидетелей прошлого, без формального топографического адреса – например, как память ветеранов о войне в День Победы. Есть места памяти, которые хоть и сохранили монументальную форму, но потеряли былое церемониальное значение в официальной исторической политике: лишь неформальные сообщества воспоминания приходят сюда в определенные дни, выражая тем самым собственную, альтернативную память (Антакалнис). Есть новые места памяти, ставшие после обретения независимости центральными для государственной исторической политики (Музей жертв геноцида, Тускуленай), а есть и прошедшие трансформацию от сугубо национальных до международных (Понары).

Как отметил Томас Венцлова, перед независимой Литвой стоит задача создания новой идентичности Вильнюса, которая включала бы в себя все исторические и культурные слои города[37]. Ведь у каждого сообщества воспоминания – «свой» Вильнюс.

[1] В основе данной статьи лежат исследования, проведенные автором и студенческой исследовательской группой в 2009 году и изданные в сборнике: Schulze W.M., Götz I., Makhotina E. Vilnius. Geschichte und Gedächtnis einer Stadt zwischen den Kulturen. Frankfurt a. M.; New York, 2010. Отраженные в сборнике результаты дополнены собственными исследованиями автора, проведенными в 2010 году в Вильнюсе в рамках работы над диссертацией по теме «Вторая мировая война в музеях и мемориалах Литвы».

[2] Venclova T. Vilnius. Eine Stadt in Europa. Frankfurt a. M., 2006.

[3] Феномен «чуждости» в восприятии урбанистического пространства родного города описан на примере Вильнюса в: Briedis L. Vilnius. City of Strangers. Vilnius, 2008.

[4] Цит. по: Venclova T. The Best Way to Love Our Identity // Lituanus. 2006. Vol. 52. № 1.

[5] См.: Достоевская А.Г.Дневник 1867 года. М., 1993.

[6] См.: Wendland A.V. Lemberg und Wilan als multiple Erinnerungsorte // Aust M., Ruchniewicz K., Treobst S (Hg.). Verflochtene Erinnerungen. Polen und seine Nachbarn im 19. und 20. Jahrhundert. Köln, 2009. S. 31–61.

[7] Nora P. Between History and Memory: Les Leiux de memoires // Representations. 1989. Vol. 26. P. 7–24.

[8] Его тело похоронено в Вавельском пантеоне польских королей в Кракове.

[9] Lietuvos Vietine Rinktyne (Литовское местные отряды) – националистические формирования литовских добровольцев, созданные по приказу немецкого военного командования и возглавлявшиеся генералом Повиласом Плехавичюсом. Этим отрядам отводилась задача борьбы с большевиками и польской Армией Крайовой. Когда отряд Плехавичюса (около 30 тысяч человек) был сформирован, немцы лишили его суверенного командования, что вызвало протест у солдат подразделения. Многие за это были репрессированы, 86 солдат расстреляли в Понарском лесу в апреле 1944 года, многие были отправлены в концлагеря. Союз ветеранов LVR был создан в 1997 году. Сегодня эта ассоциация – активное сообщество воспоминания, инициирующее создание памятников в честь организации.

[10] Venclova T. The Way to Love Our Identity.

[11] Briedis L. Оp. сit. Р. 130.

[12] См.: Еврейская энциклопедия (www.eleven.co.il-article-13139). В Зале Памяти мемориала «Яд Вашем»Понары приведены как одно из десяти главных мест Холокоста (www1.yadvashem.org-yv-ru-holocaust-encyclopedia-42.asp).

[13] См.: Lipphardt A. Vilne. Die Juden aus Vilnius nach dem Holocaust; eine transnationale Beziehungsgeschichte. Paderborn, 2010. S. 256.

[14] См.: Цейтлин Е. Еврейский музей. Вильнюс, 1993. С. 11–18; Рольникайте М. И все это правда. СПб., 2002. С. 307–314.

[15] «Черная книга: о злодейском повсеместном убийстве евреев немецко-фашистскими захватчиками во временно оккупированных районах Советского Союза и в лагерях Польши во время войны 1941– 45 гг.» готовилась под редакцией Ильи Эренбурга и Василия Гроссмана. Набор «Черной книги» был рассыпан по приказанию властей в 1946 году, впервые книга была издана в 1980-м в Иерусалиме; с главой, посвященной Литве, – в Вильнюсе в 1993-м.

[16] Фаня Бронцовская и сегодня активно участвует в работе музея, возит группы к бывшим партизанским базам, проводит экскурсии, работает в центре исследований идиша при университете Вильнюса.

[17] Рольникайте часто называют литовской Анной Франк.

[18] Потребность выразить память о погибших родственниках выразилась и в активной работе по установлению памятников еврейским жертвам. Огромная работа была проделана Иосифом Левинсоном, собравшим материал и инициировавшим сооружение памятников по всей Литве и приведение в порядок еврейских кладбищ. Теперь на памятных камнях появились надписи на иврите и идише.

[19] Архив Национального музея Литвы. Фонд Музей революции. LNMA f. RM. Ap. 1. B. 991. L. 3.

[20] LNMA f. RM. Ap. 1. B. 675 Darbo ataskaita Paneriu muzijeius, 1979. Уже тогда в сообщениях руководителя филиала указывалось, что иностранные посетители удивляются отсутствию информации и находят мемориал «не соответствующим» истории места.

[21] В 1945 году на средства еврейской общины в Понарах был установлен памятник евреям с надписями на русском и на иврите «Евреям, погибшим от рук фашистско-немецких захватчиков, злейших врагов человечества». Еврейская символика на памятнике отсутствовала.

[22] Феномен перевода памяти об уничтожении евреев из национального в универсальный дискурс описан в: Levy D., Sznaider N. Erinnerung im globalen Zeitalter. Holocaust. Frankfurt a. M., 2001.

[23] Монумент 1974 года в Крижкалнисе «Советской армии – освободительнице», в честь Шестнадцатой литовской стрелковой дивизии, национального формирования литовцев в рядах советской армии. Сегодня монумент, изображающий литовскую женщину, приветствующую Советскую армию, находится в Парке скульптур коммунизма «Грутас».

[24] Пирчюпис – мемориал в память о жертвах сожженной в 1944 году литовской деревни Пирчюпис. В советское время – республиканский символ литовской трагедии, известный на общесоюзном уровне. Самый посещаемый мемориальный музей советской Литвы. Музей был закрыт в 2000 году, остатки выставки, представленные в местной библиотеке, окончательно ликвидированы в 2010-м.

[25] Роберту Музилю принадлежит высказывание «Нет ничего более невидимого, чем памятник».

[26] Leyzer R. (Ed.). Yerushalajim de Lita ilustrirt un dоkumentirt. New York, 1974.

[27]Lietuvos Aidas. 1995. 2 kovas; Lietuvos rytas.1995. 24 vasaris.

[28] Эхо Литвы. 1995. 9 мая. С. 3.

[29] В Литве два Дня Независимости: 16 февраля в память о получении независимости в 1918 году и 11 марта в память о восстановлении независимости (от СССР) в 1990 году.

[30] В советской Литве фигура Черняховского очень популяризировалась, у его памятника (здесь он и был захоронен) устраивали памятные церемонии и торжественные митинги. Первоначально освобожденному Вильнюсу хотели даже присвоить новое имя – Черняховск. После принятия Литвой независимости могила и прах Черняховского были востребованы дочерью генерала, а город Воронеж вывез из Вильнюса статую, воздвигнутую Николаем Томским – скульптором, работавшим над мемориалом Неизвестному солдату в Москве. Плиты с могилы Черняховского передать на сохранение не успели, и они оказалаись в парке коммунизма «Грутас».

[31] См.: Mark J. Containing Fascism: History in Post-Communist Baltic Occupation and Genocide Museums // Sarkisova O, Apor P (Eds.). Past for the Eyes: East European Representations of Communism in Cinema and Museums after 1989. Budapest; New York, 2008. Р. 335–369.

[32] При открытии мемориала в 2002 году представители еврейской общины отказались участвовать в церемонии, поскольку среди расстрелянных НКВД партизан были и литовские националисты.

[33] О музеях как о носителях культуры памяти см.: Assmann A. Geschichte im Gedächtnis. Von der individuellen Erfahrung zur öffentlichen Inszenierung. München, 2007. S. 149–162.

[34] О создании ауры аутентичности и свойстве экспонируемых предметов вызывать воспоминания см.: Korff G. Bildwelt Ausstellung. Die Darstellung von Geschichte im Museum // Borsdorf U., Grütter T. (Hg.). Orte der Erinnerung. Denkmal, Gedenkstätte, Museum. Frankfurt a. M., 1999. S. 330.

[35] Музей жертв геноцида занимает важное место в массовой работе и политическом образовании литовской молодежи: здесь разрабатываются образовательные программы, приходят организованными группами школьники, сюда водят иностранные делегации.

[36] В 2011 году было сделано некоторое изменение: в одной из подвальных камер была открыта небольшая выставка о действиях гестапо в период немецкой оккупации.

[37] Venclova T. Vilnius. City Guide. Vilnius, 2001. Р. 9.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2013, №4(90)

Литва > Миграция, виза, туризм > magazines.gorky.media, 16 октября 2013 > № 948694 Екатерина Махотина

Нижняя палата парламента Испании проголосовала за законопроект, предполагающий возвращение религии в школы в качестве обязательного предмета, сообщило в понедельник радио Ватикана.

В рамках реформы образования в стране в школьные программы введена обязательная катехизация, отмененная прежним правительством Хосе Луиса Сапатеро. Оценки по ней будут учитываться при вычислении среднего балла документа об образовании.

После утверждения нижней палатой законопроект пойдет в Сенат, где, как полагают эксперты, он также будет принят, поскольку большинство в верхней палате также принадлежит правоцентристской Народной партии, которой руководит премьер-министр Мариано Рахой.

Принципы и нормы преподавания католического вероучения закреплены в Соглашении между Испанским государством и Святым

Престолом в области образования и культуры, которое было принято в 1979 году. В качестве альтернативы католичеству родители могут выбрать для учеников нерелигиозные предметы этического характера. Виктор Хруль.

Первое в мире мореходное судно, названное в честь Папы Римского Франциска, начало регулярные рейсы между столицами Аргентины и Уругвая, сообщило в воскресенье радио Ватикана.

Паром, названный в честь первого понтифика - выходца из Латинской Америки, может перевозить 976 пассажиров и 150 автомобилей.

Расстояние между Буэнос-Айресом и Монтевидео паром преодолевает за два часа. Каждый день он совершает два рейса. Судно, построенное в Новой Зеландии, отвечает последним требованиям, предъявляемым мореходами и экологами. Виктор Хруль.

ОЛЬГА ВЕНДИНА: ГОРОД НЕЛЬЗЯ НАКРЫТЬ ПЛАНОМ, КАК ЧЕРЕПАХУ ПАНЦИРЕМ

ОЛЬГА ВЕНДИНА ведущий научный сотрудник Центра геополитических исследований Института географии РАН

"Парадокс города состоит в том, что он одновременно и един, и распадается на части. Масштаб такого города, как Москва, сравним с масштабом государства. В таких крупных социальных образованиях есть силы, которые консолидируют общество, и силы, которые его сегрегируют. Чем больше город, тем сильнее работают дезинтегрирующие силы, поскольку очень резко возрастают различия между группами жителей, и тем слабее интегрирующие"

Как жить в городе, который по масштабу сравним с государством

Москва - это прежде всего люди, которые в ней живут, а потом уж дома и инженерные системы, - считает социальный географ Ольга ВЕНДИНА. О москвичах коренных и "пристяжных", об издержках городской демократии, о том, стоит ли посылать московскую власть в сторону Калуги - беседа с обозревателем "МН" Борисом Пастернаком.

- Мне сказали, что вы социолог-урбанист.

- Я скорее социальный географ.

Вообще-то география занимается пространством, но без понимания проблем общества, которое обживает это пространство, трудно говорить о территориальном развитии. Тезис, который я разделяю: город - это прежде всего люди, которые в нем живут, а уже потом дома и инженерные системы. Если нет людей, то и материальная среда начинает рушиться.

- То есть город - это не каменная оболочка, а то, что она облекает.

- Город - это часть жизни людей. Хотя люди живут в той среде, которую до них и для них кто-то создал. Они меняют эту среду, приспосабливая ее к себе. Город будущего - это не город оболочка, а город, отвечающий индивидуальным потребностям человека.

- И как в этом ракурсе выглядит будущее Москвы? Вообще возможен ли как единый организм город, в котором живут 15 миллионов человек? Или он неизбежно разваливается на части?

- Парадокс города состоит в том, что он одновременно и един, и распадается на части. Масштаб такого города, как Москва, сравним с масштабом государства. В таких крупных социальных образованиях есть силы, которые консолидируют общество, и силы, которые его сегрегируют. Чем больше город, тем сильнее работают дезинтегрирующие силы, поскольку очень резко возрастают различия между группами жителей, и тем слабее интегрирующие.

- Москва уже подошла к этому рубежу?

- Вообще-то она подошла к этому рубежу еще в ХVIII веке, если не в ХVII. На любой исторической карте Москвы вы увидите городскую сегрегацию, найдете город аристократический и город мещанский, слободской, купеческий. Найдете Божедомку, где какую-то помощь получали те, кого мы сегодня называем бомжами. И найдете территории, выкупленные царской семьей для размещения больниц, военных училищ или института благородных девиц.

- А что, были города, интегрированные в единый организм?

- Античный город представлял некое единство. Структура занятий граждан была довольно схожей. И были институты демократии, которые позволяли гражданам находить баланс общих интересов. А бесправная масса рабов обеспечивала решение поставленных задач - вроде строительства общественных бань, водопроводов или театров. В средневековом городе тоже заложено определенное единство, поскольку это, как правило, был город, сформировавшийся вокруг рынка. Но и тогда активное городское сообщество не равнялось всему населению города. А уж сейчас и подавно.

- Да, и сейчас в Москве есть активные граждане, а есть, простите, рабы.

- Это неудачная метафора. Во-первых, далеко не каждый обыватель является либо гражданином, либо рабом. Чаще всего он просто живет в собственном мирке и работает сам на себя. И равно дистанцировался как от своих соседей, так и от государства. А во-вторых, кого мы считаем гражданами? Чем больше город, тем больше в нем непересекающихся городских сообществ, потребность в интеграции чаще всего возникает из ощущения угрозы лишиться чего-нибудь важного - парка, двора, здоровья в случае вопиюще плохой экологии, реже людей объединяет общность целей. Сегодня в Москве не существует единого сообщества - москвичи. Есть группа горожан, которая рассматривает свое московское горожанство как ответственность, и есть группа, которая его рассматривает как привилегию, как особое право на "московские ресурсы". От соотношения сил между этими группами и зависит, как будет развиваться Москва, какое у нее будущее. Это, конечно, условное деление. В реальности таких групп больше.

- Вы представляете себе, как будет развиваться Москва? Вернее, иначе: как должна развиваться Москва?

- Как должна - не знаю. Не потому, что не имею информации, а потому, что не разделяю такой подход. Вряд ли мы можем предписывать ход проекта развития Москвы. Эффективность нашего проектирования будет не очень высокой, потому что мы понимаем лишь часть ситуации. Пройдя советскую эпоху и эпоху модернизма, мы выучили один урок: прогнозирование - дело неблагодарное. Непросчитанные последствия наших больших проектов оказываются тяжелее и значительнее, чем выгоды, которые мы получили в результате их реализации.

- Каковы же были непросчитанные последствия, к примеру, сталинского генплана Москвы?

- Генплан "Большая Москва" 1935 года был довольно удачным. Он предполагал, что численность населения Москвы к 1950 году окажется около 5 млн человек, и это сразу налагало определенные ограничения. Этот генплан создавался очень умными и прогрессивными людьми и включил в себя многие идеи, которые предполагали преодоление негативного представления о городах как о морильне всего живого. Знаете, это когда город как масляное пятно, которое пожирает окружающие территории, превращая их в непригодные для жизни. А в тот генплан Москвы была заложена идея города-сада: совмещение мест приложения труда и мест для отдыха. Город должен был хорошо проветриваться. Он должен был соединять функции столичной власти и повседневной жизни. Очевидным недостатком генплана была консервация радиально-кольцевой структуры. Тогда идеи Ладовского не были восприняты как реалистичные.

- Можно о них подробнее?

- Архитектор Николай Александрович Ладовский намного опередил свое время в понимании того, что рост города и развитие города - это не одно и то же и что невозможно бесконечно лить "новое вино" в "старые мехи". Он предлагал соединить достоинства радиально-кольцевой планировки Москвы, отвечающей исторической сути города, и идеи "линейных городов", соответствующие требованиям индустриальной эпохи. Знаменитая "парабола Ладовского" - теоретическая схема, наложенная на план Москвы. Согласно ей "московские кольца" размыкаются, функции городского центра перестают быть запертыми, распределяясь по большей территории, и при этом определяются оси направленного развития. По идее Ладовского со временем между Москвой и Петербургом мог возникнуть линейный город, сочетающий в себе множество "центральностей".

- Сегодня кольцо разомкнуто - правда, в сторону Калуги.

- Да, сегодня Москве предложено такое направление развития. Но в 1935 году в генплане была закреплена радиально-кольцевая звездообразная структура города, предполагающая концентрацию как транспортных, так и всех прочих потоков в городском центре. Пока Москва развивалась как город, ориентированный на общественный транспорт, все было ничего. Но массовая автомобилизация быстро выявила дефекты того генплана. Правда, критикуя генплан, не забудем, что он нас наградил большим количеством зеленых дворов и общественных пространств.

- И мы это до сих пор высоко ценим. - На уровне частной жизни - да. Но Москва как город ценит не очень. Открытые общественные пространства используются как резерв свободных земель, как высокодоходная недвижимость. Будем надеяться, что эта тенденция сменится. Хотя и у неолиберального подхода к развитию есть свои плюсы.

- Интересно, какие?

- Достаточно пройтись по центру Москвы, чтобы увидеть, как преобразился город. Он стал живым, возникла новая инфраструктура городской жизни. Центр города, который в советское время был практически мертвым, сегодня ожил.

- Может, есть смысл сохранить за историческим центром Москвы только музейное значение? А столичные функции вынести куда-нибудь подальше, в ту же "новую Москву", как предлагается?

- Город-музей - это город "безжизненный" в том смысле, что там есть музейная жизнь, но нет городской. Идея выводить власть из центра Москвы - утопическая. Власть - это не только функция, но и символический капитал, связанный с определенными символическими местами. Если мы хотим поддержать авторитет власти, нужно эти символические места делать более доступными. Если снизить - то да, ее нужно либо отправить в сторону Калуги, это один вариант решения задачи, либо сделать ее еще более закрытой. Символические места Москвы сложились ведь не в один день. Вокруг них организуется жизнь горожан: места встреч, визитов, экскурсий, повседневных перемещений. Если мы эти места закрываем, мы разрываем связь между исторически значимыми символами и жизнью горожан. Недовольство этим выразится в недовольстве властью, в падении ее авторитета.

- Вас нельзя назвать сторонницей "новой Москвы"?

- Я считаю эту идею вредной. Она может нанести серьезный урон городу.

- Какой?

- Он может выражаться во многих следствиях. Прежде всего в отвлечении огромных средств на освоение новых территорий, что скажется на жизни "старой Москвы". Сильно усложнятся транспортные проблемы. Ведь во властных структурах работают не только чиновники высшего уровня, но и множество обычных служащих. Для них поездки на работу резко удлинятся. Элита может позволить себе жить в коттеджном поселке, который будет обеспечен школой, больницей и всем прочим. Но для большинства такая жизнь останется недоступной.

- Вы все равно рассматриваете этот "клин" либо как спальный район, из которого люди будут ездить на работу в центр, либо как место работы, к которому придется добираться из Москвы?

- Понимаете, вынос единичного учреждения лишен смысла. А строительство нового федерального центра на границе с Москвой предопределяет, что люди останутся жить в Москве. Качество жизненной среды, сравнимое с московским, невозможно создать ни за десять, ни за тридцать лет. У людей больше потребностей, чем просто поесть и поспать. Театр - это не помещение, а труппа. Школа - это не здание с номером, а учителя. И мы для своих детей хотим лучшего. И в театр мы хотим ходить не в тот, который рядом с домом, а в хороший. И с друзьями мы хотим встречаться в таком месте, которое связано с общими воспоминаниями. И гуляем мы не лишь бы где. Люди - не пешки, их жизнь пронизана множеством социальных нитей, и город - это не каменный ящик, в котором людишки копошатся как тараканы.

- А город сопротивляется такому решению?

- Он сопротивляется на уровне жизненных стратегий и мелких интересов конкретных людей. Если мне это неудобно, то, конечно, некоторое время я помучаюсь, а потом найду иное решение своих личных проблем. Есть, разумеется, и сопротивление на уровне экспертного сообщества. Но есть и сторонники. Любой крупный проект - это большие деньги, и всегда найдутся люди, которые вне зависимости от своих убеждений захотят на проекте заработать. Так что сопротивление проекту носит характер личного неподчинения навязываемому решению.

- А вообще город, который, как тесто из кастрюли, вылез за все мыслимые границы, нуждается в едином проектировании, едином управлении?

- Непременно. Но мы должны понимать, что город нельзя накрыть планом, как черепаху панцирем. Управление таким огромным городом сводится к координации - при осознании того, что есть некие общие интересы и есть понимание того, чего в городе делать нельзя. Это должно быть прописано большим количеством законодательных ограничений, которые тем не менее должны оставлять людям возможность действовать.

- Здравый смысл сопротивляется: 125 муниципалитетов, каждый с населением в 100-120 тыс. Как можно скоординировать их потребности? Как может рассмотреть и принять все эти законы городской парламент из 35 человек? Как может с этим управиться мэр?

- Вы правы, Москва с точки зрения системы управления - архаичный, авторитарно управляемый субъект Федерации. Отсутствие демократии в Москве - серьезное препятствие на пути ее развития.

- А как, с вашей точки зрения, должна выглядеть московская демократия?

- Тяжелый вопрос, потому что у демократии есть не только сильные, но и слабые стороны. В условиях роста разнообразия демократия пасует перед числом групп, заявляющих о своих особых интересах. И найти решение, согласующее все интересы, оказывается практически невозможно. Вообще демократия хорошо работает в условиях достаточно однородного сообщества - не обязательно по имущественному признаку, но обязательно - по пониманию, каким образом должно быть устроено общество.

Мы столкнулись с этим в начале 90-х, когда задачи эффективного управления всеми функциональными системами города требовали сохранения централизации, а решение задач жизни местных сообществ - демократизации и развития местного самоуправления. Делались попытки найти баланс.

Были организованы муниципалитеты, очень скоро сменившие название на управы. Символичная, надо сказать, замена: муниципалитет все-таки ассоциируется с неким гражданским участием, а управа - она управа и есть. Появились органы территориально-общественного самоуправления - ТОСы, ТСЖ... Вначале это было воспринято как попытка переложить обязанности на плечи граждан (небезосновательные, надо сказать), но потом худо-бедно стали складываться дееспособные организации.

- Много разговоров о том, что общество москвичей сильно разбавляется сейчас людьми, которых не сильно заботит ни демократический путь развития города, ни вообще городская жизнь. Можно ли сделать мигрантов настоящими гражданами, нужно ли это делать, стоит ли прислушиваться к их голосам?

- Мигранты бывают разные: среди них есть люди, принимающие решения, есть не принимающие решения. Вы о ком?

- Все шире ходит выражение "патриот Москвы".

- Патриотизм бывает разного рода. Одно дело, когда человек заявляет, что он "коренной", и требует преимущественных прав "по рождению". Это патриотизм племенной или кастовый.

Другое дело - патриотизм гражданский, когда человек исходит из того, что он живет в этом городе, хочет, чтобы его дети здесь жили и чтобы этот город становился лучше. Свои действия он согласует с реальной ситуацией и тем чувством ответственности, которое у него есть перед этим городом. Какого рода патриотизм свойственен московским руководителям - я не знаю. Подозреваю, что они рассматривают себя как эффективные менеджеры, способные решить любые проблемы любого мегаполиса. В этом есть своя сермяжная правда, поскольку есть общие проблемы и общие подходы к их решению. А есть частности. Общие задачи лучше решаются на уровне централизованной власти. Частные - в условиях городской демократии. Требуется баланс сил.

- Но, согласитесь, "в такси" разговор о мигрантах стал едва ли не самым актуальным.

- Вообще, в сегодняшнем миграционном притоке населения нет ничего исключительного. За 100 лет Москва выросла в десять раз - не за счет же рождаемости. Раньше мигрантов тоже не любили, к крестьянам-отходникам относились достаточно презрительно - крутятся тут годами, не собираются интегрироваться, живут в своих рязанских или тверских сообществах и все делают только для своих земляков. Суть разговоров не изменилась - изменился адресат.

Насчет участия приезжих в жизни города. Не нужно строить иллюзий, что каждый, кто приехал в Москву решать свои проблемы, немедленно вовлечется в жизнь городского сообщества. Но: мигранты - люди активные. Им предлагают интегрироваться в общество, но оно им не нравится, уезжать они тоже не хотят по многим обстоятельствам: семейным, карьерным, экономическим. Тогда они начинают активно участвовать в городской жизни, чтобы ее менять. Если внимательно посмотреть, то среди начальства, среди депутатов множество приезжих - умных, работоспособных, активных, амбициозных. Город не может жить без приезжих. Его функция - привлекать людей, интеллект, рабочую силу. Обвинения в адрес мигрантов носят скорее компенсаторный характер для людей, которые недовольны жизнью и ищут виноватых в этом.

- Но когда 150 тыс. молодых мужчин стоят на коленях вокруг соборной мечети на проспекте Мира - это сильная картина, согласитесь.

- Непривычная, но к этому надо отнестись спокойно. Рим не впадает в панику, когда миллионная толпа собирается на площади перед собором Святого Петра, и все эти люди по преимуществу приезжие. А Москва впадает в панику даже от нескольких тысяч. Видимо, у нас, в силу условий жизни и развития, есть обостренная потребность в контроле всего, что происходит в обществе. Ведь рост разнообразия вызывает и снижение ощущения контролируемости ситуации. Мы не знаем, как поведут себя новые люди, мы их боимся. Хотя, возможно, они и не несут нам никакой опасности.

- И в праздники, я заметил, непропорционально много приезжих на улицах...

- Конечно, мы - местные. У нас есть свои контакты, свои социальные сети, и мы не идем в воскресенье на бульвар, потому что уезжаем на дачу. А человек, который живет в Москве недавно, старается активно пользоваться всеми общественными мероприятиями для организации своего досуга. И это не только в Москве - где угодно, в любом крупном городе. В парках, в общественных пространствах будут мигранты. Использование публичных пространств - способ социализации, и для города это замечательно. Это инструмент, который позволяет интегрировать приезжих в городскую жизнь. Это, в конце концов, наша плата за то, чтобы в Москве появилось некое городское сообщество. Мы платим свои налоги для того, чтобы эти люди оказались интегрированными в нашу жизнь. Собственно, будущее города зависит от того, как это получится.

- Москва выживет как единый организм?

- У меня нет в этом сомнений. Москва обладает огромной потенцией к самоорганизации, к поиску адаптивных решений. Но без катаклизмов - как техногенных, так и социальных, тоже, наверное, не обойдется. Любая демократизация является следствием изменений в обществе и приводит к перестройке в системе управления, а значит, к временной дезорганизации, ослаблению политического контроля. Но и власть, конечно, тоже не лыком шита, там достаточно разумных людей, которые будут стараться смягчать противоречия, а не только бороться за кресло. Так и будем жить.

МОСКВА ПОВЕРХ ПРОЕКТОВ

"Московские новости" продолжают обсуждать сегодняшний и завтрашний день Москвы.

Проект "Поверх проектов" условно можно разделить на три части: Москва как функция. О тяжком бремени столичности и глобальности в "№"162 (26-29 сентября) рассказал архитектурный критик Григорий Ревзин.

Москва как общность. О сильных и слабых сторонах городской демократии рассуждает социальный географ Ольга Вендина.

Москва как дом. В следующем номере - размышления архитектора Юрия Григоряна о том, в каких домах живут москвичи и о каких домах они мечтают.

Обыватель просто живет в собственном мирке и дистанцировался как от своих соседей, так и от государства

ГЕОГРАФ БОЛЬШОГО ГОРОДА

Ольга Ивановна Вендина - ведущий научный сотрудник Центра геополитических исследований Института географии Российской академии наук, кандидат географических наук. Основные научные интересы: геоурбанистика, стратегии развития больших городов, миграционные исследования и этногеография, влияние социокультурных и политических процессов на городское и региональное развитие.

Хорхе Марио Бергольо, избранный на папский престол в марте нынешнего года, спас от преследований военной диктатуры в Аргентине 192 человека, свидетельства которых опубликованы в Италии в книге "Список Бергольо", сообщило в четверг радио Ватикана.

Книга, которая получила свое название по аналогии с известным фильмом "Список Шиндлера" о евреях, спасенных Оскаром Шиндлером от нацистов во время Второй мировой войны, представляет собой результат независимого расследования итальянского журналиста Нелло Скаво (Nello Scavo).

Священник Хорхе Марио Бергольо во время хунты был генеральным настоятелем аргентинской провинции ордена иезуитов. Он скрывал диссидентов, выдавая их за студентов университета "Дель Сальватор" в Буэнос-Айресе, которые участвовали в духовных упражнениях под его руководством. Многим из них в дальнейшем Бергольо помог покинуть Аргентину, чтобы они могли продолжать свою миссию.

Согласно представленным свидетельствам, настоятель иезуитов призывал диссидентов к большой осторожности, просил "не говорить по телефону компрометирующих вещей и не писать писем", потому что считал "игру в героев" неблагоразумной: на воле оппозиционеры могли сделать больше, нежели в тюрьме.

Во время хунты даже близкие люди не понимали молчания Бергольо и считали, что он должен выступить с громким обличением несправедливости. Нелло Скаво в своей книге показал, что молчаливый иезуит тем временем создал широкую подпольную сеть, цель которой заключалась в спасении диссидентов, преследуемых диктаторским режимом.

Банк Ватикана, впервые за 125 лет своего существования опубликовал годовой отчет, сообщив о чистой прибыли в 86,6 млн евро в 2012 году, сообщает Reuters.

Таким образом, за 2012 год банк Святого престола заработал в четыре раза больше чем за 2011 год. В отчете, который был аудирован компанией KPMG, говорится, что прибыль выросла в основном благодаря трейдингу и росту цен облигаций.

Годовой отчет банка стал знаковым событием и должен ознаменовать новую страницу в его истории после многочисленных скандалов с непрозрачными сделками и прочими махинациями, информация о которых периодически попадала в прессу.

После ухода из-за утечки документов и внутренних разногласий в совете директоров в 2012 году бывшего президента банка, его возглавил Эрнст Фон Фрайберг, от которого ожидают большей прозрачности.

Государства третьего тысячелетия

За первое десятилетие XXI века список признанных государств мира пополнился пятью странами. Фактически их стало на десяток больше Сто девяносто третьим членом Организации Объединенных Наций в июле этого года может стать Южный Судан. На январском референдуме о независимости 98,8% жителей юга этой крупнейшей африканской страны поддержали идею о независимости Южного Судана.

До Южного Судана на политической карте мира в новом веке появились Восточный Тимор (обрел независимость в 2002-м), Черногория (отделилась от Сербии в 2006-м), а также Сент-Мартин и Кюрасао (эти бывшие Нидерландские Антильские острова превратились в автономные государства в 2010-м).

Обретение в 2007 году независимости сербской автономией Косово по состоянию на сегодняшний день признали 73 страны. Абхазия и Южная Осетия, объявившие себя независимыми государствами годом позже, получили признание лишь России, Венесуэлы, Никарагуа и Науру.

Новый век диктует и новые правила создания независимых государств, но, конечно, с сохранением устоявшихся принципов XX века. Как и в минувшем столетии, сегодня провозглашение суверенитета новых государств часто происходит с использованием силы. Однако теперь мировое сообщество тщательно оценивает соответствие этой независимости нормам международного права. А признание или непризнание в мире нового государства имеет для него в будущем огромное значение.

Как и в прежде, большую роль в этом процессе играют влиятельнейшие игроки — ООН, Соединенные Штаты, ключевые страны Евросоюза, Китай и Россия. Сама независимость часто достается новичкам из рук «сильных мира сего» или при их активной помощи. Например, при отделении Абхазии и Южной Осетии от Грузии определяющее значение имела позиция России. Предотвратить провозглашение независимости этих территорий не помогли ни призывы Европейского союза и США, ни общее мировое осуждение. В случае с Восточным Тимором референдум о получении бывшей колонией независимости и освобождении от индонезийской оккупации был «продавлен» ООН. Черногория отделилась от Сербии при активном участии Евросоюза, а Косово — НАТО.

Отличием нынешнего столетия стала так называемая игра в прецедент. Отдельные случаи успешной борьбы за независимость нередко воспринимаются третьими странами как наглядный пример и прямое руководство к действию. При этом не учитывается уникальность каждой конкретной ситуации и невозможность полностью переносить чужой опыт в условия какого-либо другого государства.

По способам получения суверенитета новые страны XXI века делятся на три группы. В первой группе — государства, сумевшие добиться независимости без конфликтов и заручившиеся поддержкой и признанием мирового сообщества. Во вторую входят те, которые разошлись со «старшим братом» конфликтно, и их признали не все страны мира. Третья группа — это территории, фактически не добившиеся признания своей независимости в мире.

Бархатная независимость

Восточный Тимор. Этнические конфликты, политическая и социальная нестабильность привели к провозглашению независимости бывшей португальской колонии Восточный Тимор в 2002 году. Через несколько лет там вновь возникла напряженная ситуация и участились случаи насилия, после чего Совет Безопасности ООН ввел в Восточный Тимор 1600 независимых международных полицейских. Они вместе с присланным Австралией контингентом Международных сил стабилизации восстановили стабильность в стране.

Восточный Тимор относится к группе наиболее отсталых государств Азии и Африки. Две трети населения находится за официальной чертой бедности. Основу экономики составляет сельское хозяйство, в котором занято свыше 80% населения. Главная продукция — кофе (ежегодно производится до десяти тысяч тонн), маис (кукуруза), рис.

Южный Судан. Референдуму об отделении юга Судана от севера предшествовала 22-летняя гражданская война на почве этнических и религиозных противоречий. В войне погибли почти два миллиона человек. В 2005 году был заключен мирный договор. У жителей северной части Судана более высокий уровень жизни. У 90% населения Южного Судана ежедневный прожиточный минимум составляет менее одного доллара. Страна разорена многолетним конфликтом.

Ключевая проблема, с которой могут столкнуться две части расколовшейся страны, — борьба за нефть. Судан, предположительно, обладает запасами нефти, близкими по объемам к резервам Саудовской Аравии. При этом до 70% их приходится на Южный Судан. Однако транспортировка сырой нефти проходит через расположенный на севере страны Порт-Судан. Причем доходы от добычи нефти в последнее время тратились исключительно на закупку вооружений.

До сих пор между Севером и Югом не достигнуто соглашение о том, как будут разделены ресурсы. Не определена судьба расположенного на стыке Юга и Севера района Абьей, где добывают более четверти суданской нефти. Будущее региона и его месторождений должен был прояснить отдельный референдум, но из-за разногласий по электоральным спискам голосование о статусе Абьей отложено. Не согласован вопрос демаркации границ между двумя частями Судана, а также регионального разделения вод Нила.

Свою роль в решении этих проблем сыграют влиятельные мировые государства. С одной стороны, это Китай, давно и надежно закрепившийся на севере страны, с другой стороны — Япония, США и Евросоюз, которые стремятся создать противовес Пекину в этом регионе.

Сент-Мартин и Кюрасао. После проведения референдумов в октябре прошлого года политическое образование Нидерландские Антильские острова официально прекратило существование. Острова Сент-Мартин и Кюрасао, бывшие колонии Нидерландов, стали автономными государствами, входящими в Нидерландское королевство (то есть формальной главой является королева Беатрикс).

Главные источники доходов островов — туризм, переработка и транспортировка венесуэльской нефти, судоремонт. Кроме этого, важнейшей частью финансовых поступлений являются офшорные финансовые услуги. Налог на прибыль здесь составляет 2,4–3%.

Черногория. В июне 2006-го Государственный Союз Сербии и Черногории прекратил свое существование. Отделение Черногории от Сербии произошло мирно, путем референдума, который прошел при посредничестве Евросоюза. За независимость Черногории высказались 55,4% избирателей.

Сербия после отделения Черногории потеряла выход к морю. Еще в начале 2000-х Черногория смогла стать привлекательным объектом для туризма, как летнего, так и зимнего. Политика государства нацелена на всестороннее развитие туристической сферы, ей отдан приоритет перед промышленностью и сельским хозяйством.

Косовский узел

Косово. Гораздо бОльшим ударом по Белграду стало в 2007 году провозглашение независимости Косова, которую признали США и большинство членов ЕС. На самом деле автономия стала независимой в 1999-м, когда несколько стран-членов НАТО бомбардировали Югославию и ввели свои войска в мятежный край, где резко обострились противоречия между косоварами (албанцами) и славянским населением.

Позицию однозначного непризнания независимости Косова заняли государства, у которых есть основания опасаться повторения косовского прецедента на собственной территории, — Испания, Кипр, Греция, Словакия, Румыния, Китай. С резкой критикой Приштины и поддержкой Белграда выступила Россия — традиционный союзник сербов. Она назвала ситуацию в Косове прецедентом для провозглашения независимости другими государствами. (В августе 2008-го Москва напомнила об этом, признав независимость Абхазии и Южной Осетии в результате пятидневной войны с Грузией.) Украина не признала независимость Косова.

Межэтнические конфликты в Косове сегодня — крайняя редкость. Одна из причин — вынужденное компактное проживание сербов в анклавах (см. «Государство-эксперимент»). В стране 45% населения находится за чертой бедности. Один из основных источников дохода косоваров — помощь албанской диаспоры. Экономику серьезно ослабляет нерешенный международный статус Косова, который затрудняет привлечение инвестиций и кредитов. Экономическая слабость региона дала толчок процветанию теневой экономики, в которой контрабандный бензин, сигареты, цемент, наркотики являются основными товарами.

Косово живет в значительной степени за счет международной помощи. К тому же в 2009-м это не всеми признанное государство стало членом Всемирного банка и МВФ.

Сербское население Косова отказывается признавать местные государственные институты. Большинство сербов живут на севере Косова, у них своя полиция, правосудие. Сербский офицер в отставке Иван Стоменович высказал«Эксперту» свою точку зрения о том, почему власти Косова поддерживают сербов: «Властям нужно представить ситуацию так, будто бы Косово многонационально и у разных этнических групп тут нет никаких проблем. Властям попросту нужны деньги международных организаций!»

Кавказский пат

Южная Осетия и Абхазия откололись от Грузии еще в 1993-м при российской поддержке. В 2008 году, когда грузинские войска попытались контролировать Цхинвал, обе автономии объявили о своей государственной независимости. Мировое сообщество, за исключением России и еще трех государств, отказывается признавать эти территории независимыми странами. Европарламент 21 января этого года принял резолюцию, согласно которой Абхазия и Южная Осетия признаны оккупированными территориями.

Экономика обоих непризнанных государств полностью зависит от России. К примеру, 99% бюджета Южной Осетии формируется за счет перечислений из Москвы, Абхазия приблизительно на 70% зависит от финансовых поступлений из РФ. Основная валюта в обращении — российский рубль.

Здесь по-прежнему часто фиксируются случаи межэтнического противостояния. В частности, с проблемами постоянно сталкиваются те грузинские семьи, которые решили остаться на мятежных территориях. Местные власти проводят политику их вытеснения. В Абхазии многие грузинские дети не могут получить образование на родном языке, поскольку стремительно сокращается число грузинских школ. В Южной Осетии и вовсе вступил в силу указ президента Эдуарда Кокойты о том, что договоры о покупке домов грузинским населением, заключенные в период с 1991-го по 2008 годы, теряют юридическую силу.

В обеих непризнанных республиках процветает коррупция, безработица превышает 50%.

Кто на очереди

Во втором десятилетии XXI века процесс создания новых государств будет продолжаться.

Возможность раскола сохраняется в Бельгии. Уже долгое время королевство митингует и бастует, оно почти восемь месяцев фактически живет без правительства. Одна часть страны — говорящая на голландском языке Фландрия — более богатый регион, нежели другая — франкоговорящая Валлония. На основании этого фламандские националисты регулярно выдвигают требования отделения «от бедняков».

Неясной продолжает оставаться ситуация в Приднестровье. Юридически территория Приднестровской Молдавской Республики является частью Молдовы, хотя фактически Кишинев не контролирует Приднестровье (за исключением нескольких сел). Конфликт тлеет уже два десятилетия, однако ни одно государство в мире эту республику не признает. В значительной степени решение приднестровского вопроса зависит от готовности Москвы, Тирасполя и Кишинева договариваться. В среднесрочной перспективе наиболее вероятны два сценария. Первый — присоединение Молдовы к Румынии и окончательное «откалывание» тех территорий, которые с этим не согласны (Гагаузия, Приднестровье). Второй — создание молдавской федерации, введение двуязычия и т. д.

Нагорный Карабах, а также часть «континентальной» территории Азербайджана контролируются Арменией по результатам войны 1988–1994 годов. Усиление позиций Баку в регионе за счет продажи нефти грозит новым витком напряженности в регионе (Ереван наряду с Москвой входит в Организацию договора коллективной безопасности).

Курдистан — самая сложная проблема Турции. Власти страны во все времена относились к курдам, как к сепаратистам. Однако союзники Турции по НАТО требуют мирного разрешения курдского вопроса. Иракский Курдистан фактически независим от правительства в Багдаде. Курды также компактно проживают в Иране и Сирии.

Единство бывшей советской среднеазиатской республики Кыргызстан за годы независимости неоднократно подвергалось сомнению. Борьба за власть в Бишкеке, как правило, носит четкий региональный оттенок «север — юг». Две части страны связывает единственная высокогорная автомагистраль.

Расположенное на Африканском Роге государство Сомали фактически распалось на отдельные территории (всего в стране 18 провинций), находящиеся под контролем полевых командиров. Северная часть провозгласила свою независимость как Республика Сомалиленд, а сама страна превратилась в базу пиратов Индийского океана.

Еще в трех экономически мощных государствах периодически проявляются центробежные силы. Не утихают межэтнические конфликты в Испании: баскские организации то объявляют перемирие, то устраивают очередные теракты. Россия тоже обладает огромным количеством потенциальных горячих точек. Две чеченские войны не смогли стабилизировать обстановку на Северном Кавказе. В Великобритании периодически обостряется вопрос Ольстера и Северной Ирландии, где давнее противостояние имеет еще и религиозную почву. Однако и Мадрид, и Москва, и Лондон в целом контролируют ситуацию на своих мятежных территориях.

Мир будущего

Каким будет мир XXI века: раздробленным на тысячи стран-осколков или состоящим из нескольких объединенных и противоборствующих центров? Отвечая на этот вопрос, политические обозреватели, футурологи, обществоведы, дипломаты во мнениях не сходятся.

Американский социолог и футуролог Элвин Тоффлер и вовсе настаивает на постепенном исчезновении государства-нации как института. По его мнению, перед миром предстанет задача изобрести «новые политические формы или ”вместилища”, чтобы установить подобие порядка в этом мире — мире, в котором государство-нация по многим причинам становится опасным анахронизмом».

Разделяют эту позицию и создатели теории «Нетократии» Александр Бард и Ян Зодерквист. По их мнению, управление обществом возьмут на себя не политические деятели, а те, кто будет способен управлять информационными потоками. Следуя их теории, мир разделится не на отдельные национальности, а на два класса: консьюмериат — низший класс потребителей и нетократов, у которых будет доступ к уникальным источникам информации.

Между тем история создания независимых государств как в XX, так и в XXI веке говорит о том, что пока этнический вопрос стоит во главе угла самоопределения государств. Именно реализация права народов на самоопределение приводила к дроблению государств и провозглашению независимости территорий. В 1945 году, когда создавалась ООН, ее устав подписало 51 государство. Сейчас их уже 192 и, видимо, в ближайшее десятилетие достигнет 200.

Сравнительно недавно американский Фонд мира ввел в обиход понятие failed state (государство, которое не состоялось) — для стран, которые не могут обеспечивать собственную жизнеспособность. Это понятие объединяет 12 социальных, экономических, политических и военных индикаторов. В индексе за 2010 год в «красной группе» тревоги, где лидирует Сомали, оказалось 37 стран. В критическом состоянии находятся в основном африканские и азиатские государства — Судан, Чад, Зимбабве, Кения, Нигерия, Эфиопия, Конго, Афганистан. К группе «граничных», то есть приближающихся к границе failed state, относятся Россия, Таджикистан, Беларусь, Молдова, Китай, Украина.

Интенсивный процесс создания новых независимых государств наметился после Первый мировой войны. Вторая мировая война, деколонизация Африки и распад социалистического лагеря до сих пор выступают основным питательным элементом суверенизации новых территорий. Вероятно, во второй половине XXI века основным трендом станет борьба за природные ресурсы — энергоносители, плодородные земли и, прежде всего, питьевую воду.

В ООН берут не всех

Сегодня на нашей планете существует 195 признанных мировым сообществом государств. Из них членами Организации Объединенных Наций являются 192 страны. В этот список не попадает Палестинская автономия: она не соответствует утвержденным международным правом критериям государственности. Тем не менее Палестина — постоянный наблюдатель ООН.

«За бортом» организации остаются также островные государства Сент-Мартин и Кюрасао, получившие независимость менее полугода назад. Членом ООН не является и Ватикан. Он хоть и подходит по всем критериям государственности, необходимым для членства в этой международной организации, но находится на особом положении постоянного наблюдателя. Ватикан хочет и далее придерживаться нейтралитета в политических вопросах.

Не могут быть членами ООН и частично признанные государства, такие, как Косово, Западная Сахара, Тайвань.

Нет и ста лет

Появление новых государств на политической карте мира в XX веке происходило неравномерно, волнообразно. Если за первые 40 лет возникло 22 державы (бОльшая их часть — по причине распада Османской и Австро-Венгерской империй), то уже в следующем десятилетии прибавилось еще 16 независимых государств. За период с 1951 по 1960 год на карту мира было нанесено 25 новых стран. В 1960-е годы родилось 33 державы — их появление связано с обретением независимости бывшими азиатскими и африканскими колониями. Еще 23 государства возникло с 1971 по 1980 год, а в период с 1981 по 1990 год — 11 стран. Наконец, в 1990-е годы образовалось 23 независимые державы.

Таким образом, три четверти современных государств появилось именно в XX столетии.

Авторы: Алина Еремеева, Андрей Миселюк, Андрей Блинов

Заседание международного дискуссионного клуба «Валдай»

Владимир Путин принял участие в итоговой пленарной сессии международного дискуссионного клуба «Валдай». Тема юбилейного заседания клуба – «Многообразие России для современного мира».

С.МИРОНЮК: Разрешите мне на правах модератора и соорганизатора Валдайского клуба начать заключительную пленарную сессию юбилейного заседания международного дискуссионного клуба «Валдай» и представить вам наших уважаемых панелистов. Господин Фийон – бывший премьер-министр Франции, мы рады приветствовать Вас у нас; господин Романо Проди – Премьер-министр Италии, бывший председатель Европейской комиссии; господин Фолькер Рюэ – министр обороны Федеративной Республики Германия ; господин Дмитрий Саймс – президент Центра национальных интересов, Соединённые Штаты Америки.Я в нескольких словах подведу итоги 10 лет работы дискуссионного клуба «Валдай». Мы сегодня отмечаем юбилей клуба, который собрался 10 лет назад здесь, на берегу озера Валдай. 30 человек экспертов, политологов, журналистов собрались, для того чтобы поговорить, как это ни странно, о новой российской идентичности. И с этого откровенного разговора начался диалог, который стал регулярным, продолжался каждый год, и вот сегодня мы отмечаем 10?летие дискуссионного клуба.

«Валдай» – название клуба стало уникальным лингвистическим и географическим явлением, потому что за 10 лет «Валдай» был в Париже, был пекинский «Валдай», был ближневосточный «Валдай», был вашингтонский «Валдай». За время существования клуба в его работе приняло участие более 600 представителей международного научного сообщества из 48 стран мира, и 70 экспертов являются постоянными членами клуба. В числе постоянных членов клуба – представители мировой интеллектуальной элиты, крупнейших мировых университетов: Гарвардского, Колумбийского, Джорджтаунского, Стэнфордского, Лондонского, Каирского, Тегеранского, Восточно-Китайского, Токийского, Тель?Авивского, Мессинского, Лондонской школы экономики, МГИМО, Высшей школы экономики, МГУ, Сорбонны и многих других.

Четыре года назад «Валдай» расширил свою деятельность и запустил подготовку и публикацию регулярных докладов клуба. С 2009 года состоялось 19 региональных конференций «Валдая» по таким тематическим направлениям, как отношения со странами Европы, Азии, Ближнего Востока, с Соединёнными Штатами Америки, по вопросам обороны и безопасности. За четыре последних года опубликовано 13 аналитических докладов, проведено четыре исследования международного экспертного мнения о России «Индекс развития России». В 2011 году, два года назад, был учреждён Фонд клуба «Валдай», цель которого – поддержка прикладных исследований и грантов Валдайского клуба.

В сегодняшнем юбилейном заседании форума приняли участие более 200 экспертов, интеллектуалов, политических, общественных и духовных лидеров из более чем 30 стран мира. В рамках юбилейного заседания мы очень горячо обсуждали российскую идентичность, глобальные вызовы и проблему идентичности через призму этих глобальных вызовов.

Я хочу поблагодарить Сержа Шмемана – писателя и журналиста, лауреата Пулитцеровской премии и человека, чья мысль о том, что для того, чтобы быть понятным и понятым, надо начать разговаривать, была положена десять лет назад нами в основу идеи дискуссионного клуба. Я хочу поблагодарить сейчас сердце и мотор Валдайского клуба – его консультативный совет, в который входят Анжела Стент, Тимати Колтон, Александр Рар, Петр Дуткевич, Тоби Гати, Сергей Караганов. Я хочу выразить признательность нашим попечителям – Сергею Чемезову, Владимиру Дмитриеву, Зиявудину Магомедову, которые дали нам возможность поддерживать и финансировать прикладные исследования клуба.

И от лица всех перечисленных выше я хочу поблагодарить, Владимир Владимирович, Вас за то, что Вы все эти 10 лет работали вместе с клубом, честно, откровенно и прямо отвечая на неприятные, сложные и непростые вопросы, которые мы Вам задавали; за то, что Вы, с одной стороны, патронировали и поддерживали нас, но, с другой стороны, очень бережно и очень уважительно относились к свободе дискуссий, свободе выражения позиций и свободе мнений, которые на площадке дискуссионного клуба его участники высказывали.

Я благодарю Вас за идею вернуться сюда, на Валдай, это была Ваша идея – я открою этот маленький секрет, – а также то, что в архитектуре последнего, юбилейного заседания Валдайского клуба господин Президент выступил в качестве соавтора, и некоторые из панелей и места их проведения были предложены им.

Спасибо Вам большое.

Я предоставляю Вам слово.

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые друзья! Дамы и господа!

Надеюсь, что место для ваших дискуссий, для наших встреч выбрано удачно, и время хорошее – это самый центр России, центр не географический, а духовный, это одна из колыбелей нашей государственности. Наши выдающиеся учёные-историки так и считают, так и писали в своих исследованиях, что вот именно здесь и складывались элементы российской государственности, имея в виду, что великие реки – и Волхов, и Нева – были естественными средствами сообщения, естественными коммуникациями того времени. И вот здесь постепенно начала зарождаться российская государственность.

В этом году, как уже было сказано, клуб собрал беспрецедентный состав участников – более 200 российских и зарубежных политиков, общественных, духовных лидеров, философов, деятелей культуры, людей с очень разными, порой противоположными взглядами и со своей оригинальной точкой зрения.

Вы уже дискутировали здесь несколько дней. Я постараюсь вас долго не утомлять. Но всё?таки я позволю себе высказать свои суждения по тем темам, которые вы так или иначе затрагивали в ходе дискуссий на этих встречах. Речь идёт не просто об анализе российского исторического, культурного, государственного опыта. Прежде всего я имею в виду всеобщие дискуссии, разговор о будущем, о стратегии и ценностях, ценностной основе развития нашей страны, о том, как глобальные процессы будут влиять на нашу национальную идентичность, о том, каким мы хотим видеть мир ХХI века, и что может привнести в этот мир совместно с партнёрами наша страна – Россия.

Сегодня с необходимостью поиска новой стратегии и сохранения своей идентичности в кардинально изменяющемся мире, в мире, который стал более открытым, прозрачным, взаимозависимым, в той или иной форме сталкиваются практически все страны, все народы: и русский, и европейские народы, и китайцы, и американцы, и общество из практически всех стран мира. И мы, конечно, в том числе здесь, на Валдае, стремимся лучше понять, как на этот вызов пытаются ответить наши партнёры, потому что, да, мы, конечно, встречаемся здесь со специалистами по России. Но мы исходим из того, что наши уважаемые гости излагают свою точку зрения на взаимодействие, на взаимосвязь между Россией и теми странами, которые вы представляете.

Для россиян, для России вопросы «кто мы?», «кем мы хотим быть?» звучат в нашем обществе всё громче и громче. Мы ушли от советской идеологии, вернуть её невозможно. Приверженцы фундаментального консерватизма, идеализирующие Россию до 1917 года, похоже, так же далеки от реальности, как и сторонники западного ультралиберализма. Очевидно, что наше движение вперёд невозможно без духовного, культурного, национального самоопределения, иначе мы не сможем противостоять внешним и внутренним вызовам, не сможем добиться успеха в условиях глобальной конкуренции. А сегодня мы видим новый виток такой конкуренции.

Основные направления сегодняшней конкуренции – экономико-технологическое и идейно-информационное. Обостряются и военно-политические проблемы, и военно-политическая ситуация. Мир становится всё более жёстким, порой отвергается не просто международное право, но даже элементарные приличия. Нужно быть сильным в военном, технологическом, экономическом отношении, но всё?таки главное, что будет определять успех, – это качество людей, качество общества интеллектуальное, духовное, моральное. Ведь в конце концов и экономический рост, и благосостояние, и геополитическое влияние – это производные от состояния самого общества, от того, насколько граждане той или иной страны чувствуют себя единым народом, насколько они укоренены в этой своей истории, в ценностях и в традициях, объединяют ли их общие цели и ответственность. В этом смысле вопрос обретения и укрепления национальной идентичности действительно носит для России фундаментальный характер.

Между тем сегодня Россия испытывает не только объективное давление глобализации на свою национальную идентичность, но и последствия национальных катастроф ХХ века, когда мы дважды пережили распад нашей государственности. В результате получили разрушительный удар по культурному и духовному коду нации, столкнулись с разрывом традиций и единства истории, с деморализацией общества, с дефицитом взаимного доверия и ответственности. Именно в этом многие корни острых проблем, с которыми мы сталкиваемся. Ведь вопрос ответственности перед самим собой, обществом и законом – один из основополагающих не только в праве, но и в повседневной жизни.

После 1991 года была иллюзия, что новая национальная идеология, идеология развития, родится как бы сама по себе. Государство, власть, интеллектуальный и политический класс практически самоустранились от этой работы, тем более что прежняя, официозная идеология оставляла тяжёлую оскомину. И просто на самом деле все боялись даже притрагиваться к этой теме. Кроме того, отсутствие национальной идеи, основанной на национальной идентичности, было выгодно той квазиколониальной части элиты, которая предпочитала воровать и выводить капиталы и не связывала своё будущее со страной, где эти капиталы зарабатывались.

Практика показала, что новая национальная идея не рождается и не развивается по рыночным правилам. Самоустроение государства, общества не сработало, так же как и механическое копирование чужого опыта. Такие грубые заимствования, попытки извне цивилизовать Россию не были приняты абсолютным большинством нашего народа, потому что стремление к самостоятельности, к духовному, идеологическому, внешнеполитическому суверенитету – неотъемлемая часть нашего национального характера. К слову сказать, не срабатывает такой подход и во многих других странах. Прошло то время, когда готовые модели жизнеустройства можно было устанавливать в другом государстве просто как компьютерную программу.

Мы также понимаем, что идентичность, национальная идея не могут быть навязаны сверху, не могут быть построены на основе идеологической монополии. Такая конструкция неустойчива и очень уязвима, мы знаем это по собственному опыту, она не имеет будущего в современном мире. Необходимо историческое творчество, синтез лучшего национального опыта и идеи, осмысление наших культурных, духовных, политических традиций с разных точек зрения с пониманием, что это не застывшее нечто, данное навсегда, а это живой организм. Только тогда наша идентичность будет основана на прочном фундаменте, будет обращена в будущее, а не в прошлое. Это главный аргумент в пользу того, чтобы вопрос идеологии развития обязательно обсуждался среди людей разных взглядов, придерживающихся разного мнения о том, что и как нужно делать с точки зрения решения тех или иных проблем. Нам всем: и так называемым неославянофилам, и неозападникам, государственникам и так называемым либералам – всему обществу предстоит совместно работать над формированием общих целей развития. Нужно избавиться от привычки слышать только идейных единомышленников, с порога, со злобой, а то и с ненавистью отвергая любую другую точку зрения. Нельзя даже не перекидывать, а пинать будущее страны, как футбольный мяч, окунувшись в оголтелый нигилизм, потребительство, критику всего и вся или беспросветный пессимизм. А это значит, что либералы должны научиться разговаривать с представителями левых взглядов и, наоборот, националисты должны вспомнить, что Россия формировалась именно как многонациональное и многоконфессиональное государство с первых своих шагов, и что, ставя под вопрос нашу многонациональность, начиная эксплуатировать тему русского, татарского, кавказского, сибирского и какого угодно ещё любого другого национализма и сепаратизма, мы встаём на путь уничтожения своего генетического кода. По сути, начинаем уничтожать сами себя.

Суверенитет, самостоятельность, целостность России безусловны. Это те «красные линии», за которые нельзя никому заходить. При всей разнице наших взглядов дискуссия об идентичности, о национальном будущем невозможна без патриотизма всех её участников. Патриотизма, конечно, в самом чистом значении этого слова. Слишком часто в национальной истории вместо оппозиции власти мы сталкиваемся с оппозицией самой России. Я уже вспоминал об этом. Пушкин сказал об этом. И мы знаем, чем это заканчивалось – сносом государства как такового. У нас практически нет такой семьи, которую бы обошли стороной беды прошлого века. Вопросы оценки тех или иных исторических событий до сих пор раскалывают страну и общество. Мы должны залечить эти раны, восстановить целостность исторической ткани. Нельзя больше заниматься самообманом, вычёркивая неприглядные или идеологически неудобные страницы, разрывая связь поколений, бросаясь в крайности, создавая или развенчивая кумиров. Пора прекратить замечать в истории только плохое, ругать себя больше, чем это сделают любые наши недоброжелатели. Критика необходима. Но без чувства собственного достоинства, без любви к Отечеству эта критика унизительна и непродуктивна.

Мы должны гордиться своей историей, и нам есть чем гордиться. Вся наша история без изъятий должна стать частью российской идентичности. Без признания этого невозможно взаимное доверие и движение общества вперёд.

Ещё один серьёзный вызов российской идентичности связан с событиями, которые происходят в мире. Здесь есть и внешнеполитические, и моральные аспекты. Мы видим, как многие евроатлантические страны фактически пошли по пути отказа от своих корней, в том числе и от христианских ценностей, составляющих основу западной цивилизации. Отрицаются нравственные начала и любая традиционная идентичность: национальная, культурная, религиозная или даже половая. Проводится политика, ставящая на один уровень многодетную семью и однополое партнёрство, веру в бога или веру в сатану. Эксцессы политкорректности доходят до того, что всерьёз говорится о регистрации партий, ставящих своей целью пропаганду педофилии. Люди во многих европейских странах стыдятся и боятся говорить о своей религиозной принадлежности. Праздники отменяют даже или называют их как?то по?другому, стыдливо пряча саму суть этого праздника – нравственную основу этих праздников. И эту модель пытаются агрессивно навязывать всем, всему миру. Убеждён, это прямой путь к деградации и примитивизации, глубокому демографическому и нравственному кризису.

Что ещё может быть большим свидетельством морального кризиса человеческого социума, как не утрата способности к самовоспроизводству? А сегодня практически все развитые страны уже не могут воспроизводить себя, причём даже с помощью миграции. Без ценностей, заложенных в христианстве и других мировых религиях, без формировавшихся тысячелетиями норм морали и нравственности люди неизбежно утратят человеческое достоинство. И мы считаем естественным и правильным эти ценности отстаивать. Нужно уважать право любого меньшинства на отличие, но и право большинства не должно быть поставлено под сомнение.

Одновременно мы видим попытки тем или иным способом реанимировать однополярную унифицированную модель мира, размыть институт международного права и национального суверенитета. Такому однополярному, унифицированному миру не нужны суверенные государства, ему нужны вассалы. В историческом смысле это отказ от своего лица, от данного Богом, природой многообразия мира.

Россия с теми, кто считает, что ключевые решения должны вырабатываться на коллективной основе, а не по усмотрению и в интересах отдельных государств либо группы стран, что должно действовать международное право, а не право сильного, не кулачное право, что каждая страна, каждый народ не исключителен, но уникален, конечно, самобытен, имеет равные права, в том числе право на самостоятельный выбор своего развития. Таков наш концептуальный взгляд, он вытекает из нашей собственной исторической судьбы, из роли России в мировой политике. Наша сегодняшняя позиция имеет глубокие исторические корни. Россия сама развивалась на основе многообразия, гармонии и балансов, привносила такой баланс и в окружающий мир. Хочу напомнить, что и Венский конгресс 1815 года, и ялтинские соглашения 1945 года, принятые при очень активной роли России, обеспечили долгий мир. Сила России, сила победителя в эти поворотные моменты проявлялась в благородстве и справедливости. И давайте вспомним Версаль, заключённый без участия России. Многие специалисты, и я с ними абсолютно согласен, считают, что именно в Версале были заложены корни будущей Второй мировой войны. Потому что Версальский договор был несправедлив по отношению к немецкому народу и накладывал на него такие ограничения, с которыми он в нормальном режиме справиться не мог, на столетие вперёд это было ясно.

Ещё на один принципиальный аспект хочу обратить внимание. В европейских, да и в ряде других стран так называемый мультикультурализм – во многом привнесённая, искусственно сверху внедряемая модель – ставится сейчас под сомнение, и понятно почему. Потому что в основе лежит своего рода плата за колониальное прошлое. Не случайно сегодня политики и общественные деятели самой Европы всё чаще говорят о крахе мультикультурализма, о том, что он не способен обеспечить интеграцию в общество иноязычных и инокультурных элементов.

В России, на которую пытались в своё время навесить ярлык «тюрьмы народов», за века не исчез ни один, даже самый малый этнос. Все они сохранили не только свою внутреннюю самостоятельность и культурную идентичность, но и своё историческое пространство. Вы знаете, я с интересом узнал – не знал даже: в советское время так внимательно к этому относились, почти каждый маленький народ имел своё печатное издание, поддерживались языки, поддерживалась национальная литература. Кстати говоря, многое из того, что делалось в этом смысле раньше, нам нужно бы вернуть и взять на вооружение. При этом у нас накоплен уникальный опыт взаимовлияния, взаимообогащения, взаимного уважения различных культур. Эта поликультурность, полиэтничность живёт в нашем историческом сознании, в нашем духе, в нашем историческом коде. На этом естественным образом тысячелетие строилась наша государственность.

Россия, как образно говорил философ Константин Леонтьев, всегда развивалась как «цветущая сложность», как государство-цивилизация, скреплённая русским народом, русским языком, русской культурой, Русской православной церковью и другими традиционными религиями России. Именно из модели государства-цивилизации вытекают особенности нашего государственного устройства. Оно всегда стремилось гибко учитывать национальную, религиозную специфику тех или иных территорий, обеспечивая многообразие в единстве. Христианство, ислам, буддизм, иудаизм, другие религии – неотъемлемая часть идентичности и исторического наследия России в настоящей жизни её граждан. Главная задача государства, закреплённая в Конституции, – обеспечение равных прав для представителей традиционных религий и атеистов, права на свободу совести для всех граждан страны.

Однако идентификация исключительно через этнос, религию в крупнейшем государстве с полиэтническим составом населения, безусловно, невозможна. Формирование именно гражданской идентичности на основе общих ценностей, патриотического сознания, гражданской ответственности и солидарности, уважения к закону, сопричастности к судьбе Родины без потери связи со своими этническими, религиозными корнями – необходимое условие сохранения единства страны. Как политически, идейно, концептуально будет оформлена идеология национального развития – предмет для широких дискуссий, в том числе и с вашим участием, уважаемые коллеги. Но глубоко убеждён в том, что в сердце нашей философии должно быть развитие человека, развитие моральное, интеллектуальное и физическое. Ещё в начале 90?х годов Солженицын говорил о сбережении народа после тяжелейшего ХХ века как о главной национальной цели. Сегодня нужно признать: полностью переломить негативные демографические тенденции пока и нам не удалось, мы только немного отступили от опасной черты утраты национального потенциала.

К сожалению, в истории нашей страны ценность отдельной человеческой жизни часто была невелика. Слишком часто люди оставались лишь средством, а не целью и миссией развития. У нас больше нет не только права, но и возможности бросать в топку развития миллионы людей. Нужно беречь каждого. Именно образованные, творческие, физически и духовно здоровые люди, а не природные ресурсы или ядерное оружие, будут главной силой России этого и последующего веков.

Роль образования тем важнее, что для воспитания личности, патриота нам нужно восстанавливать роль великой русской культуры и литературы. Они должны быть фундаментом для самоопределения граждан, источником самобытности и основы для понимания национальной идеи. Здесь очень много зависит от учительского, преподавательского сообщества, которое было и остаётся важнейшим хранителем общенациональных ценностей, идей и установок. Это сообщество говорит на одном языке – языке науки, знания, воспитания. И это на огромной территории – от Калининграда до Владивостока. И уже тем самым это сообщество, имея в виду учительское, преподавательское сообщество в целом, в широком смысле слова, скрепляет страну. И поддержка этого сообщества – один из важнейших шагов на пути к сильной, процветающей России.

Ещё раз подчеркну: не сконцентрировав наши силы на образовании и здоровье людей, на формировании взаимной ответственности власти и каждого гражданина и, наконец, на восстановлении доверия в обществе, мы проиграем в исторической конкуренции. Граждане России должны ощутить себя ответственными хозяевами своей страны, своего края, своей малой родины, своего имущества, собственности и своей жизни.

Гражданин тот, кто способен самостоятельно управляться с собственными делами, свободно сотрудничая с равными себе. А лучшая школа гражданственности – это местное самоуправление и самодеятельные организации граждан. Конечно, имею в виду в данном случае НКО. Кстати, одна из лучших российских политических традиций, земская традиция, также строилась именно на принципах самоуправления. Только из эффективных механизмов самоуправления может вырасти настоящее гражданское общество и настоящая национально ориентированная элита, включая, разумеется, и оппозицию с собственной идеологией, ценностями, мерилами хорошего и плохого, собственными, а не навязанными средствами массовой информации или тем более из?за рубежа. Государство готово и будет доверять самодеятельным и самоуправляющимся структурам, но мы должны знать, кому мы доверяем. И это абсолютно нормальная мировая практика, именно поэтому мы приняли новое законодательство, повышающее прозрачность деятельности неправительственных организаций.

Говоря о любых реформах, важно не забывать, что наша страна – это не только Москва и Петербург. Развивая российский федерализм, мы должны опираться на собственный исторический опыт, использовать гибкие и разнообразные модели. В конструкцию российского федерализма заложен очень большой потенциал. Нам необходимо учиться его грамотно использовать, не забывая главное: развитие регионов, их самостоятельность должны работать на создание равных возможностей для всех граждан страны вне зависимости от их места проживания; на ликвидацию дисбалансов в экономическом, социальном развитии территорий России, а значит, на укрепление единства страны. Конечно, это сложнейшая задача, потому что развивались эти территории на протяжении десятилетий, а то и столетий, конечно, неравномерно.

Хотел бы ещё одну тему затронуть.

ХХI век обещает стать веком больших изменений, эпохой формирования крупных геополитических материков, финансово-экономических, культурных, цивилизационных, военно-политических. И потому наш абсолютный приоритет – это тесная интеграция с соседями. Будущий Евразийский экономический союз, о котором мы заявляли, о котором мы много говорим последнее время, это не просто набор взаимовыгодных соглашений. Евразийский союз – это проект сохранения идентичности народов, исторического евразийского пространства в новом веке и в новом мире. Евразийская интеграция – это шанс для всего постсоветского пространства стать самостоятельным центром глобального развития, а не периферии для Европы или для Азии. Хочу подчеркнуть, что евразийская интеграция также будет строиться на принципе многообразия. Это объединение, в котором каждый сохранит своё лицо, свою самобытность и политическую субъектность. Вместе с партнёрами будем последовательно, шаг за шагом реализовывать этот проект. И мы рассчитываем, что он станет нашим общим вкладом в сохранение многообразия и устойчивости мирового развития.

Уважаемые коллеги!

Годы после 91?го принято называть постсоветским этапом. Мы пережили, преодолели это бурное драматическое время. Россия, как это уже бывало в истории не раз, пройдя через ломки, испытания, возвращается к самой себе, возвращается в собственную историю.

Упрочив свою национальную самобытность, укрепив свои корни, оставаясь открытыми и восприимчивыми к лучшим идеям и практикам Востока и Запада, мы должны и будем идти вперёд.

Спасибо вам большое за внимание.

С.МИРОНЮК: Спасибо, Владимир Владимирович.

Мы постараемся сохранить дух свободной дискуссии, который присутствовал здесь, в зале, все дни работы форума, и постараемся сделать эту сессию максимально интерактивной. Поэтому мы будем чередовать выступления или реплики наших уважаемых панелистов с вопросами или репликами, которые прозвучат из зала. Я только хочу подчеркнуть, что сегодня в зале присутствуют и члены Валдайского клуба, и гости, эксперты, панелисты, которых члены Валдайского клуба пригласили для участия в юбилейном форуме.

Впервые за десять лет встреча с Президентом проходит у валдайцев в открытом формате, она транслируется по телевидению, и на неё приглашены гости. До этого все такие встречи носили характер закрытый, что задавало определённый градус дискуссионности и определённую глубину откровенности в том, что и как мы обсуждали.

Я передаю слово для реплики, для выступления бывшему министру труда и бывшему министру образования Франции, бывшему премьер-министру Франции господину Фийону.

Пожалуйста, господин Фийон.

Ф.ФИЙОН (как переведено): Владимир Владимирович! Дамы и господа!

Для меня большая честь и большое удовольствие выступать здесь сегодня. Время и погода попытались помешать мне, но с помощью МЧС мы смогли?таки добраться сюда, до Валдая, и теперь здесь вместе обсуждаем наши вопросы.

У каждой нации свои традиции и своя история, но у всех нас была возможность ответить на один и тот же вопрос: нам нужно было обеспечивать свободу наших граждан, единство и сплочённость нации. Без этого баланса перед нами встаёт риск, перед каждой из наших стран встаёт риск погрузиться либо в тиранию, либо в анархию. И веками каждое из наших государств старалось делать всё возможное, чтобы удержаться и не скатиться в эти крайности. Но глобализация изменила и существенно усложнила искусство управлять страной, которое заключается в том, что необходимо примирить многосторонность, разнообразие и единство. Гетерогенность наших обществ стала сильнее с экономической точки зрения, поскольку товарообмен стал более диверсифицирован, гетерогенность стала в человеческом отношении более сложной. Объединились также наши менталитеты и понятия, этому содействуют интернет и социальные сети. Соответственно, роль правительств и людей, принимающих решения, заключается в том, что нужно позволить им укреплять эту разнообразность.

Как же нам это сделать? В первую очередь благодаря демократии и путём демократии, потому что именно она даёт нашим гражданам возможность быть услышанными и даёт правительствам возможность действовать законным путём. Есть ещё один путь – это право, которое каждому позволяет избежать кулачного права и уважать свои права. И, наконец, путём действия со стороны государства, которое защищает общество от насилия и защищает интересы частных граждан, оно защищает свободу, а именно свобода позволяет нам встречаться, что?то предпринимать и действовать во имя будущего. Государство защищает гражданственность, которая не делает различий между расами и позволяет избежать религиозных конфликтов. И, наконец, светскость, которая также защищает интересы государства и которая во Франции позволяет государству и религиозным светским объединениям объединять и отделять форму управления от формы духовного и нравственного пути. Это то, на что опирается Европейский союз. Но эти цели и ценности принадлежат всему европейскому континенту, в сердце которого я всегда со всей душой ставлю Россию.

С 1945 года мы празднуем то, что победили нацизм. И я никогда не забуду тот вклад, который Россия внесла в поиск и отвоевание свободы. Я и абсолютно уверен, что Россия свободна в своём будущем, она смогла преодолеть этап, в котором были газовые камеры и ГУЛАГ, и вышла на новый путь, ведь мы наследники этого чудовищного прошлого, это правда. Но наше прошлое не может помешать нам построить новую европейскую цивилизацию, свободную и процветающую. Аргументы этому во Франции, но и у вас в России тоже многочисленные.

Но многие говорят, что Россия – особый мир. Это неправда. У нас есть общее прошлое. У нас есть географическая, культурная, геополитическая преемственность. Между нашими странами существуют общие интересы. Во Франции я представляю политическое объединение, которое абсолютно уверено, что Европа должна строиться от Атлантики до Урала. И только путём построения общего пространства между Европейским союзом и Российской Федерацией мы сможем прийти к консолидации и укреплению наших общих ценностей.

Хотелось бы заметить также по этому поводу, что я сожалею о том, что новый договор о партнёрстве между Евросоюзом и Россией, который должны были подписать ещё в бытность мою премьер-министром, в 2009 году, до сих пор затягивается. Я думаю, только общими усилиями мы можем создать единое пространство. И это необходимо сейчас, это экономическая необходимость, потому что перед нами стоят серьёзные вызовы в энергетической сфере в том числе. Но это прежде всего ещё и необходимость человеческая, потому что создание единого пространства сделает гораздо более осознанным человеческий капитал, ведь люди смогут осознать то общее прошлое, то общее богатство, которое объединяет нас. По этому поводу я выступаю за скорейшую отмену краткосрочных виз между нашими странами, потому что только безвизовое пространство и открытые границы могут улучшить взаимовлияние между нашими странами. Я и в бытность свою премьер-министром, и сейчас отстаиваю именно эти цели.

Как же, дамы и господа, мы можем не коснуться сирийского вопроса? И что мы можем по этому поводу сказать? Европейцы не имеют права смотреть в разные стороны и разделяться, когда речь идёт об ответе на сирийский кризис, они должны ответить, и ответить сообща, основываясь на своих общих ценностях. Прежде всего они должны осудить насилие со стороны обоих лагерей и ужасные последствия использования химического оружия, которое подтверждено ООН, и заключения, которые больше не оспариваются, но, с другой стороны, работать над выходом из этого кризиса с учётом международного права и уважения прав человека.

У нас есть серьёзные перспективы избежать военного вмешательства, основываясь на международном праве, и политические перспективы этого конфликта, если мы не вмешаемся, станут действительно трагическими. Я приветствую конференцию, которая была собрана в Женеве по российской инициативе. Договор, который был подписан между Лавровым и Керри, позволил нам отсрочить военное вмешательство.

Чрезвычайно позитивная инициатива и, безусловно, позитивная роль, я очень надеюсь, что Совбез ООН одобрит этот документ и наконец подпишет конструктивную, но в то же время плодотворную резолюцию, которая позволит работать сообща над решением сирийского вопроса. Я призываю к взаимодействию и доверию между членами Совбеза, между всеми странами – членами ООН, потому что это основополагающее условие, которое позволит нам изменить историю. В противном случае будет совершенно невозможно уничтожить огромные запасы химического оружия при полном соблюдении международных норм и прав человека. Я надеюсь, что ООН, как это и прописано в её Уставе, станет основным игроком, основным действующим лицом, которое поможет нам нейтрализовать химическое оружие в Сирии, уничтожить его запасы и действовать во имя интересов и блага человечества.

Но это не единственная наша цель, мы должны уговорить противоборствующие страны прекратить войну и сложить оружие, и найти путь национального примирения, встать на путь мира и единства. И Россия – та самая страна, которая может внести в это свой существенный вклад. Кто ещё, если не Россия, сделает так, что прекратится бойня, резня и перестанет течь кровь? Без вмешательства Ирана и Саудовской Аравии это, наверное, тоже будет сложно, поэтому с ними тоже нужно наладить мосты любви и дружбы, собрать единую конференцию во имя мира, которая бы собрала за одним столом всех врагов. И вы, русские, и мы, европейцы, имеем решающее влияние на этот существенный вопрос. Я надеюсь, что Франция будет решать этот вопрос со всем независимым подходом и свободой решения, которые всегда были ей свойственны и которые единственные отражают наше великое прошлое, должны быть ей свойственны в решении этого вопроса.

Дорогой Владимир Владимирович! Я надеюсь, что именно таким путём мы достигнем мира. Европейский союз не может обойтись без тесного взаимодействия с Россией. Я совершенно убеждён, что Россия тоже не может избежать сильного влияния естественным путём на российскую экономику и взаимодействия с ней, несмотря на то что существуют какие?то проблемы: с европейской стороны экономический кризис приостановил любой контакт, а российская сторона тоже не всегда правильно понимает проводимую нами политику. Но тем не менее нам нужно идти вперёд. И я уверен, что дискуссия между евразийскими партнёрами и европейскими перейдёт на новый уровень и на новый виток, и Россия, и Евроазиатское пространство, которые сейчас вроде бы более притягиваются Востоком, чем Западом, не чувствуют себя автономными между двумя этими полюсами. Надеюсь, что Европа и Россия найдут, как решить общие вопросы, и объединят своё будущее.

Спасибо.

С.МИРОНЮК: Спасибо, господин Фийон.

Я хочу предоставить возможность для вопросов или реплик коллегам из зала, прежде всего участникам Валдайского клуба. Пожалуйста.

Если позволите, я начну с члена Консультативного совета Валдайского клуба господина Петра Дуткевича. Пожалуйста, Пётр.

П.ДУТКЕВИЧ: Владимир Владимирович, это уже десятый год, когда мы с Вами встречаемся. Уникальная площадка, уникальный формат – нет аналога в мире. Спасибо за 10 лет Вашей тёплой поддержки нашего клуба.

Один вопрос из двух частей – это про Вашу статью в «Нью?Йорк таймс». Отличная идея, блестящая статья. Вы на самом деле лично заблокировали расширение и углубление сирийского конфликта – огромное достижение.

Вопрос: кто придумал эту идею? Это Лавров, Шойгу, Песков – кто? И когда первый раз Вы об этом заговорили с Президентом Обамой?

И вторая часть вопроса: этот успех – мне кажется, что Вы поставили себя в очень неловкое положение этой блестящей идеей, этой блестящей статьёй, потому что на самом деле Вы стали заложником. Вы и Россия стали заложниками успеха этого договора. А что, если договор не получится? А у Вас и так немало недоброжелателей, потому что они не хотят, чтобы большая мировая политика разыгрывалась на рояле в четыре руки – Путин и Обама. Что будет, если не получится?

Спасибо.

В.ПУТИН: Спасибо Вам большое за добрые слова.

И мне, и моим коллегам всегда импонировало, что в мире есть люди, которые интересуются Россией, её многообразием, её историей, культурой. И когда, 10 лет назад, мне сказали, что эти люди с удовольствием приехали бы в Россию, подискутировали с нами, поспорили, хотят узнать нашу точку зрения по ключевым вопросам развития самой страны, по её месту в мире, конечно, мы сразу это поддержали: и я поддержал, и мои коллеги поддержали. Мне очень приятно, что за 10 лет эта площадка стала ещё более авторитетной по сравнению с теми первыми шагами, которые были сделаны 10 лет назад. А интерес к нашей стране не ослабевает, а, наоборот, он, пожалуй, укрепляется и растёт.

Ещё раз хочу послать Вам ответную шайбу за слова благодарности в мой адрес. Хочу поблагодарить всех экспертов, специалистов по России, которые остаются верны своей любви к нашей стране и своему интересу к нашей стране.

Теперь по поводу статьи. Эта идея пришла мне в голову совершенно случайно. Я посмотрел, что Президент Обама перевёл дискуссию о возможности нанесения ударов по Сирии в Конгресс и в Сенат. Так, влёгкую последил за тем, как идёт эта дискуссия. Мне просто захотелось донести до тех людей, которые должны будут сформулировать своё мнение по этой проблеме, донести до этих людей нашу собственную позицию, мою собственную позицию, разъяснить её. Потому что, к сожалению, в средствах массовой информации очень часто подаётся однобоко та или иная проблема или вообще что?то замалчивается. Поэтому это была моя идея, я позвонил моему помощнику, одному из помощников, сказал, что я бы хотел опубликовать статью в одной из американских газет, всё равно в какой, но в одной из ведущих, так чтобы эта информация дошла только до потребителя, продиктовал то, что я хотел бы там увидеть. Если вы заметите, там нет ничего такого, чего я не говорил раньше публично в разных местах. Я так или иначе обо всём этом говорил. Ну просто я всё это продиктовал, потом, когда коллеги набросали, я посмотрел, не всё мне понравилось, я кое?что переписал, кое?что добавил, опять им отдал, они поработали ещё, опять мне прислали, я опять поправил и хотел уже публиковать. И мы договорились через наших партнёров, что это будет «Нью?Йорк таймс», предупредили и договорились с этим уважаемым изданием, что статья будет опубликована без купюр. Если это не устраивает, то мы разместим статью в другой газете.

Но, надо отдать должное руководству «Нью?Йорк таймс», они полностью исполнили наши договорённости, всё как есть, так они и напечатали. Причём они даже ушли от обычных своих требований по количеству знаков, по количеству слов в статье, там было чуть побольше. Собрались уже отдать её, но потом один из моих помощников сказал: «А вот Президент Обама собирается завтра выступать публично с обращением к нации. А вдруг он объявит о том, что никаких ударов не будет, и раздумали? Лучше подождать». Я сказал: «Хорошо». Подождали, на следующий день утром я собрался на работу, мне принесли выступление Президента Обамы. Когда начал читать, я понял, что принципиально ничего не изменилось, отложил, не дочитал даже до конца, потом думаю: нет, всё?таки надо до конца досмотреть. Когда я дочитал до конца, мне стало ясно, что того, что есть в статье, недостаточно. Как вы понимаете, речь шла об исключительности американской нации. И я тогда взял эту статью и прямо тут же от руки дописал последний абзац. Отдал коллегам, они её переслали в «Нью?Йорк таймс». Вот и вся работа.

Теперь что касается ответственности. Вы знаете, вы все люди очень опытные, умные и хитрые. Что я хотел бы сказать по поводу особой ответственности России. У нас есть равные права и равные обязанности, равные права и обязанности со всеми нашими коллегами, вовлечёнными в дискуссию по Сирии. Я не первый раз слышу: теперь на мне лежит особая ответственность. На нас всех лежит особая ответственность, но она в равной степени лежит на всех. Если решить проблему мирным путём не удастся, это будет чрезвычайно плохо. Но, во?первых, надо расследовать. Мой хороший друг, мы давно друг друга знаем, уже сдружились за время совместной работы, Франсуа, говорил о том, что после доклада экспертов ООН ясно, что было применено оружие. Но и нам с самого начала, между прочим, было это ясно. И наши эксперты тоже так считали. Не ясно только, кто это сделал.

Мы всё время говорим об ответственности правительства Асада, если он применил. А если применила оппозиция? Никто не говорит. А что мы сделаем с оппозицией тогда? А это ведь тоже непраздный вопрос. У нас есть все основания полагать, что это провокация. Вы знаете, ловкая, конечно, умная, но в то же время и по технике исполнения примитивная. Взяли старинный снаряд советского производства, снятый с вооружения в сирийской армии уже давно, главное, чтобы там было написано, что это сделано в СССР, и использовали. А ведь это не первое применение химического оружия в Сирии. А предыдущие случаи почему не расследовали?

Вы знаете, это должно быть подвергнуто самому тщательному изучению. Если мы добьёмся в конце концов, как бы трудно ни было, ответа на вопрос, кто это сделал, кто совершил это преступление, – а это, безусловно, преступление, – тогда будет следующий шаг, тогда мы вместе с другими коллегами в Совете Безопасности ООН должны будем определить степень ответственности тех, кто совершил это преступление, вместе и солидарно.

Спасибо.

С.МИРОНЮК: Говорят, что сенатор Маккейн последовал Вашему примеру и тоже опубликовал свою статью в газете «Правда». Он, наверное, с советских времён помнил, что «Правда» – известное издание и самое популярное в России. Правда, с тех пор много времени прошло, и это не совсем так. Я не знаю, знаете ли вы об этом, Владимир Владимирович.

В.ПУТИН: Нет, я об этом не знаю. Мы поверхностно знакомы с сенатором, он был в Мюнхене, когда я выступал там с речью, которая приобрела такую известность. Кстати, ничего в ней нет тоже антиамериканского, я просто честно излагал нашу позицию, и агрессивного там ничего нет, надо внимательней только посмотреть. О чём я говорил? Что нам когда?то обещали то, что НАТО не выйдет за восточную границу бывшей ФРГ, говорили же об этом, Горбачёву обещали прямо. Не зафиксировали, правда, нигде. Ну и где сейчас НАТО? Где граница? «Надули» просто, вот и всё. Что здесь агрессивного? Просто неохота признавать то, что я сказал. Но я это говорил не для того, чтобы кого?то обличать, а для того, чтобы мы с открытым забралом разговаривали, понятным, честным, открытым способом выясняли проблемы. Тогда легче будет договариваться. Нельзя камуфлировать ничего.

У сенатора свой взгляд на вещи. Я думаю, что у него всё?таки есть дефицит информации о нашей стране. И то, что он хочет опубликоваться именно в «Правде», а он хочет ведь публиковаться в таком издании, которое наиболее сейчас авторитетно и имеет массовое распространение, говорит о том, что у него дефицит информации. «Правда» – уважаемое, кстати говоря, издание оппозиционной сегодня Коммунистической партии, но уровень её распространения в стране минимален. Он же хочет наоборот, хочет чего?то такого, что довело бы его точку зрения до подавляющего большинства людей. Это просто говорит о том, что он плохо знает страну. Я, кстати сказать, приветствовал бы, если бы он приехал, допустим, на Валдайский клуб, поучаствовал бы в дискуссиях. Насколько я знаю, ведущие наши телеканалы, общенациональные каналы предложили ему приехать и принять участие в открытой, честной дискуссии. Кстати, вот вам и свобода слова, вот вам и открытость прессы. Пожалуйста, он может на всю страну изложить свою точку зрения, подискутировать с равными себе: с политологами, с политиками, с членами Государственной Думы либо Совета Федерации. И в этой связи могу выразить только сожаление, что американские коллеги наших депутатов не отреагировали на их предложение и отказались принять их в Вашингтоне для дискуссии по Сирии. Ну почему? Я, честно говоря, не вижу здесь ничего плохого. Наоборот, предложение мне показалось очень интересным, правильным. Чем больше мы будем друг с другом напрямую общаться, тем легче будет решать проблемы.

С.МИРОНЮК: Спасибо.

Ещё вопросы из зала.

Давайте сохраним некоторую приверженность темам, чтобы нам не скакать от одной темы к другой.

Бриджит Кендалл, пожалуйста.

Б.КЕНДАЛЛ (как переведено): Спасибо.

Вопрос от Би?Би?Си. Снова о Сирии.

Было положительно встречено то, что Россия помогла заключить сделку по ликвидации химического оружия в Сирии. Это достижение, особенно с учётом того, что этого не удавалось сделать. Но можно ли будет убедить Президента Асада добиться этого и будет ли угроза удара? Другими словами, будет ли удар играть важную роль в плане угрозы?

В.ПУТИН: Будет ли угроза удара играть роль в том, что Сирия согласится поставить под контроль своё оружие, – так я понял?

Во?первых, я хочу попросить вас всех, находящихся в зале, обращать свои вопросы ко всем участникам дискуссии, сидящим здесь со мной, чтобы это не было таким скучным диалогом. А если Вы позволите, я переадресую ваш вопрос кому?то из моих коллег, попрошу их тоже высказаться по этому поводу.

Угроза применения силы и применение силы – это далеко не панацея от решения всех международных вопросов. Вы понимаете, ведь мы о чём говорим?то? Мы как?то забываем суть проблемы. Мы говорим об угрозе применения силы вне рамок действующего международного права. Вот мы сейчас только вспоминали о том, что в Конгрессе США, в Сенате дискутируется вопрос: применять силу или не применять? Этот вопрос не там должен обсуждаться. Он должен обсуждаться в Совете Безопасности ООН. Вот в чём проблема. Это первое.

Второе. По поводу того, удастся ли нам убедить Асада или не удастся. Я не знаю. До сих пор всё выглядит таким образом, что Сирия полностью согласилась с нашим предложением и готова действовать в соответствии с планом, который вырабатывает международное сообщество на площадке ООН. Россия и США в лице Госсекретаря Керри и Министра иностранных дел Лаврова намётки этого плана уже практически сверстали. Там есть специальная организация, которая сотрудничает с ООН по этому вопросу – по вопросу химического разоружения. Сирия объявила о том, что она готова присоединиться, не только готова присоединиться, она считает себя уже присоединившейся к Международной конвенции о нераспространении химического оружия – это практические шаги, которые сирийское правительство уже сделало. Удастся ли довести всё до конца? Я на сто процентов не могу сказать. Но всё, что мы видели до сих пор за последнее время, за последние дни, внушает уверенность в том, что это возможно и что это будет сделано.

Напомню только о том, как появилось это химическое оружие, ведь химическое оружие в Сирии появилось как альтернатива ядерному оружию Израиля, мы же это хорошо знаем. И вопрос о том, что делать с проблемами распространения или нераспространения оружия массового уничтожения, остаётся очень актуальным, может быть, самым актуальным. Если это выйдет из?под контроля, как когда?то вышел из?под контроля порох, чем это закончится, очень трудно себе представить, самые тяжёлые могут быть последствия. Поэтому надо стремиться, конечно, к безъядерным статусам отдельных регионов мира, особенно таких взрывоопасных, как Ближний Восток. Действовать нужно аккуратно, с тем чтобы обеспечить безусловную безопасность всех участников этого процесса. Ведь в самом Израиле есть люди, которые категорически против ядерного оружия. Вы помните, это известный случай, когда ядерщика посадили в тюрьму, он там отсидел благополучно и всё равно продолжал считать, что он прав. Почему? В его позиции нет ничего антинационального и антиизраильского, он сам еврей и гражданин своей страны, но просто технологическое превосходство Израиля такое, надо прямо сказать, что оно не требует наличия ядерного оружия, Израиль и так в технологическом, военном смысле на несколько голов выше всех стран региона. А ядерное оружие только делает из него цель, только создаёт ему внешнеполитические проблемы. И в этом смысле логика этого физика-ядерщика, который предал гласности наличие ядерного оружия в Израиле, не лишена смысла.

Но если вернуться к Вашему вопросу – удастся или нет, – надеюсь, что да, надеюсь.

С.МИРОНЮК: Владимир Владимирович, я предлагаю, коль мы сошли с оборонной проблематики, с вопросов безопасности, дать возможность для реплики и для вопроса, и для выражения мнения господину Рюэ.

Пожалуйста, господин Рюэ.

Ф.РЮЭ (как переведено): Я хотел бы поговорить о молодёжи, в первую очередь в этой стране. Но тем не менее поговорим о Сирии.

Я хотел начать, потому что я был здесь с самого начала. И я хотел бы поэтому поблагодарить наших российских друзей за создание этого формата, клуба «Валдай», даже не организаторов, а архитекторов этого проекта, потому что мы увидели действительно культуру инклюзивности здесь и любовь к плюрализму. И я точно могу сказать Вам, господин Президент, что мы действительно очень рады слышать здесь плюралистические взгляды от России, даже сильные заявления тех, кто находится в оппозиции к вашей политике. И это действительно сильная сторона этой страны и этого форума, того, что он так организован.

Я никогда не смотрел на Россию узким взглядом министра обороны. Я здесь был в 1971 году. Сергей Караганов является моим другом с конца 70?х годов, и это факт жизни.

И я хотел бы сказать, что я сюда приехал в качестве министра обороны в 1995 году. Я поехал в Санкт-Петербург. И я сказал: «Я не хочу смотреть ни на танки, ни на артиллерию. Нет, я хочу увидеть мэра». И так я познакомился с Вами, и так я познакомился с вашими парламентариями. И я думаю, что именно они делают более важное, чем танки и артиллерия, поскольку это важно. И так это и вышло. Поэтому нам нужно следовать жизненным интересам на долгосрочную перспективу.

Я полагаю, что этой стране интересно создать успешную современную Россию. Молодёжь, которую я видел, – для меня было очень интересно послушать дочь господина Собчака, – то, что я увидел в России, это действительно ваша ценность, ценность вашей страны – ваша молодёжь. Они очень умные, они хотят получить образование, хотят получить больше международных связей, и они хотят иметь больше права слова в политике вашей страны, они буквально стучатся в ворота Кремля.

Молодёжь в моей стране тоже хочет строить свою частную жизнь, естественно, они тоже очень международно связаны. Двери к нашему парламенту и правительству открыты настежь, но они в них не стучат. Они хотят оставить политику политикам, поскольку они думают, что всё идёт как надо. И нам это очень грустно, поскольку наилучшие из этой молодёжи хотят строить исключительно свою частную жизнь, но не занимаются жизнью общественной.

Поэтому что я хочу сказать? Россия может гордиться своей молодёжью, даже если это её политические оппоненты, поскольку они хотят участвовать в политической, социальной жизни страны, поскольку на Западе во многих странах это не так. И я ранее уже говорил в России, что нужно действительно отменить визовый режим с Западом, поскольку это позволит сотням тысяч молодых русских приехать и посмотреть на то, как мы живём, как устроена наша политическая система. Но я должен сказать, это поможет также изменить Россию, поскольку когда они будут учиться в Риме, в Лондоне, в Вашингтоне, тогда будут привноситься новые силы необходимых перемен в вашу страну. И я полагаю, это может сделать страну более конкурентоспособной. Как это связано с безопасностью? Я думаю, это лучший способ обеспечить безопасность и развить общие точки зрения, общие взгляды.

Я был на многих конференциях, включая Мюнхен, но там они очень узки, они говорят о безопасности и так далее, а настолько широкой конференции, как эта, нет. И мы в течение нескольких часов слушали ваших людей, их идеи о политике, и мы работали с понедельника по четверг. Было очень интересно слышать, что выступающие русские более заинтересованы и более знают о российском обществе, чем наши знают о нашем. И с этого действительно надо начинать, нужно слышать друг друга.

Я думаю, это был бы отличный проект Вашего третьего срока – по интеграции молодёжи в политическую власть. Мы хотели бы, чтобы молодёжь стучалась во власть, и мы могли бы гордиться этими людьми. Вот что я хотел сказать.

С.МИРОНЮК: Спасибо, господин Рюэ.

Пожалуйста, вопросы.

Н.ЗЛОБИН: Добрый день!

Все почему?то ожидают, что я задам Вам вопрос про 2018 год: будете ли Вы баллотироваться. Но я не буду задавать этот вопрос. Хотя все, кого я спрашивал до этого, отказывались баллотироваться, поэтому, может быть, придётся Вам всё?таки баллотироваться потом, потому что никого не останется.

Но я хочу вернуться к вопросу, который обсуждался до этого. В отличие от Вас я прочитал статью Маккейна. Надо сказать, это не совсем ответ на Вашу статью, потому что это в принципе достаточно персональная статья, не связанная с Сирией. Я считаю, что она не очень политически корректна, это моё личное мнение.

Кстати, он говорит, что в России критика Путина невозможна. Я вот живой пример того, что я Вас постоянно критикую. Даже здесь, на Валдае, я очень часто вступал с Вами в перепалки и пока, вот видите, жив-здоров. И даже я не совсем согласен с тем, что Вы сегодня говорили, честно говоря. Но он там говорит о том, что та власть, которая существует в России, неадекватно представляет российское общество, что Россия заслужила другую власть.

И вот у меня в этой связи вопрос. Я знаю, что проблема отношений общества и власти – это действительно большая проблема в России, это старая, историческая проблема. До выборов прошлого года Вы, я помню, говорили о том, что, может быть, надо поменять Конституцию, надо менять отношения власти и общества, надо менять взаимную ответственность, развивать власть на местах и так далее. И был хороший очень тезис о привлечении молодёжи к власти, иногда я тоже слышу голоса от оппозиции, что надо эту власть сметать и надо новую власть. Как Вы видите сегодня, в Ваш третий срок, отношения в России общества и власти? Довольны Вы этими отношениями или нет? Что надо менять? Может быть, действительно вопрос в Конституции, может быть, Маккейн в чём?то прав? Хотя я не думаю, что он прав в этом тезисе. Но каково сегодня, в ХХI веке, Ваше видение отношений в России высшей власти и общества?

Спасибо, Владимир Владимирович.

В.ПУТИН: Помните, как одного из выдающихся деятелей мировой политики, бывшего премьер-министра Великобритании, спросили по поводу демократии. Он сказал: «Худшей формы правления нет. Но лучшей я не знаю». Поэтому, наверное, – то есть не наверное, а точно – Россия заслуживает лучшей по качеству власти вообще. Есть ли такая идеальная власть в других странах, в том числе и в той, которую Вы представляете и которую представляет господин Маккейн? Вопрос, и очень большой, и жирный, если мы говорим о демократии.

Дважды в истории Соединённых Штатов был случай, когда Президент Соединённых Штатов был избран большим количеством выборщиков, но за которыми стоит меньшее количество избирателей. То есть это абсолютно очевидный изъян в избирательных процедурах, то есть в основе самой американской демократии. Так что везде существует своя проблема.

У нас, может быть, их и не меньше, чем у вас, а может быть, даже и больше. Ну так это и естественно. У России какой опыт?то был: царизм, потом коммунизм, потом развал 90?х годов – всё это период очень сложного, тяжёлого восстановления. Но Россия, совершенно очевидно, встала, точно совершенно, на путь демократии и ищет свои пути по укреплению этих демократических основ. И сам факт того, что мы с вами 10 лет собираемся, всё это дискутируется, открыто обсуждается, даже когда мы с вами собирались в закрытом режиме, всё равно это станет достоянием общественности. Но я уж не говорю про другие составляющие нашей жизни.

Что касается того, какая власть должна быть в России, всё?таки это должны определять российские граждане, а не наши уважаемые коллеги из?за рубежа. Совсем недавно, год назад, были выборы, и подавляющее большинство граждан Российской Федерации проголосовало за вашего покорного слугу. Значит, вот из этого мы будем исходить. Это не значит, что нужно всем почивать на лаврах, значит, и мне нужно совершенствоваться, и институты нужно совершенствовать. Мы так и делаем. Обратите внимание, мы вернулись к выборам руководителей субъектов Федерации, что, кстати говоря, не так часто распространено в мире. В Штатах это есть, в Индии – совсем другая процедура. Во многих странах совсем всё по?другому: в ФРГ по?другому, во Франции по?другому, а мы пришли к прямому тайному голосованию за руководителей регионов Российской Федерации. Мы либерализовали политическую партийную деятельность, и Вы, специалист по России, знаете, сколько сейчас приняло участие в региональных выборах новых политических партий. И они, многие, добились победы, и, насколько мне известно, и здесь на Валдайском клубе тоже были и победители этих выборов из вновь созданных политических партий. Поэтому процесс совершенствования идёт. Думаю, что он никогда не будет заканчиваться, потому что структура управления, политическая структура общества, демократические процедуры должны соответствовать более или менее хотя бы сегодняшним потребностям общества, а общество развивается. Вместе с ним будет развиваться и политическая система.

С.МИРОНЮК: Спасибо.

Ещё вопросы?

Ч.ГРАНТ (как переведено): Чарльз Грант, Центр европейских реформ, Лондон.

У меня есть вопрос к господину Президенту. Если другие участники дискуссии хотят ответить, я буду благодарен. Это по поводу Украины. Я знаю, что господин Проди очень заинтересован в Украине. Я хотел бы, чтобы господин Президент сказал нам: является ли Украина суверенной и независимой страной или не совсем? Я этот вопрос задаю, поскольку Украина сейчас должна выбрать, присоединиться к Таможенному союзу с Россией и другими странами или создать соглашение с ЕС. И я слышал уже за последние несколько дней, что некоторые в Украине находят российскую тактику закрытия границ, блокирования экспорта из Украины контрпродуктивной, что это заставляет простых украинцев в общественном мнении быть более негативными о России. То есть какова ваша стратегия относительно Украины? И какая это страна, как Вы думаете?

В.ПУТИН: Мой хороший давний друг Романо много лет возглавлял Еврокомиссию. Всё?таки давайте попросим его, пусть он начнёт дискуссию. У меня есть ответ, я готов прямо с ходу Вам ответить, но хотел бы послушать его мнение.

Р.ПРОДИ (как переведено): Вы помните, что я был председателем Европейской комиссии, и я хочу напомнить, что в нашей последней общей пресс-конференции, когда мне задавали вопрос о взаимоотношениях между Европейским союзом и Россией, я сказал, что эти отношения должны быть как отношения между водкой и икрой. Я не знаю, что есть что, но тем не менее. Я полагаю, что есть нечто, что мы должны изменять, чтобы достигать этого результата. Я, конечно, экономист по образованию, но дело в том, что есть такая большая сложность в наших взаимоотношениях и необходимость работать вместе. Поэтому я полагаю, что работать всё равно в этом направлении нужно. Европа сама довольно?таки разъединена, и есть страны, которые более хотят работать с Россией, некоторые хотят работать меньше с Россией, некоторые не совсем в этом уверены. У нас есть многообразие мнений по простым даже проблемам, таким как визовая проблема. И я полностью согласен, что первый шаг – это свободное передвижение молодёжи между нашими границами. И европейская программа обмена студентов «Эразмус мундус», которая очень проста, она запущена и в России и изменяет процесс общения поколений.

В случае Украины я полагаю, что путь происходит в том же направлении. Сейчас есть двойное предложение, назовём это так, одно предложение – соглашение с ЕС, и также предложение от Российской Федерации о присоединении к Таможенному союзу. В первую очередь я не технический эксперт по торговым вопросам, но всем консультантам я говорю: смотрите, два предложения не несовместимы, они часть общей проблемы, они рассматриваются несколько статично. Но если мы с доброй волей поместим эти предложения на стол переговоров, мы можем достигнуть хороших изменений и совместить эти предложения, быть более совместимыми самим.

И что касается идентичности Украины, мы можем соединить её и использовать идентичность Украины как мост между Россией и Европой, потому что мосты необходимы, и Украина может стать таким мостом между Россией и Европой. Я полагаю, что именно этот путь нам нужно избрать. И я работаю в этом направлении, потому что Украина – это большая страна, это прекрасная страна: 45 миллионов человек живут там, геополитически очень важная страна. И поэтому она должна быть примером сотрудничества между Россией и Европейским союзом. Почему, Владимир, я так тепло говорю об этом?

Я полагаю, что если мы создадим две разделённые зоны торговли, то это будет плохо влиять на структуру наших взаимоотношений в будущем, поскольку Европа движется в направлении трансатлантической торговли – на Запад – и западных партнёрств, а Россия с её Таможенным союзом тоже будет иметь огромную протяжённость на Восток в своих отношениях. Я не хотел бы, конечно, судить Россию, потому что у меня нет никакого права это делать, но я полагаю, что характеристики стран являются таковыми, что великое изменение, на которое вы работаете, модернизация, новые технологии, требуют сильных связей с Европой. И я полагаю, что с этой точки зрения мы действительно являемся «водкой и икрой» друг для друга, поскольку наша взаимозависимость настолько высока, что нельзя обойтись друг без друга нам с вами. Поэтому нужно быть очень благоразумными. Многообразие, но сотрудничество. Надо разумно создавать структурные взаимоотношения, с тем чтобы мы могли диверсифицироваться в будущем.

И именно в этот момент проверки мы должны оставаться за одним столом переговоров, как это было сделано вами и в отношении Сирии. Это действительно предложение о мире, потому что даже американский президент не был рад этой войне в Сирии, но мы нашли какой?то выход. Соответственно, мы даём возможность в Сирии Америке сохранить большие принципы противодействия химическому оружию и в то же время не применять силу. Соответственно, это взаимовыгодное предложение для вас и для них.

И то же самое происходит между нами и вами в отношении Украины. Мы должны использовать ту же самую методологию, которая была использована для урегулирования сирийского кризиса, поскольку, если мы начнём расходиться, Россия будет более одинока, Европа будет более одинока, и будущие взаимоотношения не смогут развиваться должным образом в том направлении, которое мы оба пытаемся придать этому развитию и пытались придать в прошлом.

Я согласен, что для танцев в паре нужны двое, и в одиночку танцевать нельзя. И вот именно этот момент, как я полагаю, это тот момент, когда мы должны сделать взаимовыгодные предложения друг другу.

Благодарю.

В.ПУТИН: Вот видите, как хорошо, что я предоставил слово господину Проди.

Да, мы с Романо действительно вместе давно работаем, и у нас действительно очень добрые личные отношения. Вот действительно так сложилось. У меня в Италии и с ним всегда были дружеские отношения, и с Берлускони, с которым они постоянно конфликтуют на политической сцене. И Берлускони судят сейчас за то, что он живёт с женщинами, а если бы он был гомосексуалистом, его пальцем бы никто не тронул. (Смех в зале.)

Ну бог с ним, я сейчас не об этом, я о другом – о том, что сейчас сказал Романо. Вы обратите внимание, он не просто интеллектуал, он же профессор, доктор, он действительно реальный интеллектуал, европейский. Но он ещё и до мозга костей бюрократ европейский. Вот посмотрите, что он сказал: отношения России и Европы – это как отношения икры и водки. Но икра и водка – это российские продукты, это продукты российского происхождения. (Смех в зале.) Они ведь привыкли в Европе как? По известному принципу: сначала давайте съедим твоё, а потом каждый своё.

Р.ПРОДИ: Ладно, давайте тогда «виски и сода».

В.ПУТИН: А виски и сода – это вообще дурной напиток, непонятно, зачем продукт портить? Надо уж чистым тогда употреблять.

По поводу Украины. Украина, без всяких сомнений, независимое государство. Так было угодно истории, так произошло. Но не будем забывать, что сегодняшняя российская государственность имеет днепровские корни, как мы говорим, у нас общая днепровская купель. Киевская Русь началась как основа будущего огромного Российского государства. У нас общая традиция, общая ментальность, общая история, общая культура. У нас очень близкие языки. В этом смысле, я ещё раз хочу повторить, мы один народ.

Конечно, украинский народ, украинская культура, украинский язык имеют замечательные особенности, которые составляют идентичность украинской нации как таковой. И мы не просто относимся к этому с уважением, я, например, это очень люблю, мне нравится всё это. Это часть нашего большого российского мира, российско-украинского. Но так судьбе было угодно, что сегодня эта территория является независимым государством, и мы относимся к этому с уважением.

Кстати говоря, Украина к сегодняшнему своему состоянию шла долгим и тяжёлым путём. Она была частью то одного государства, то другого государства, и в каждом из государственных образований части Украины не были привилегированными частями. Украинский народ прошёл очень тяжёлую судьбу, а вот объединившись в единую Русь, эта часть страны стала развиваться быстрыми темпами, начала развиваться инфраструктура, промышленность. После Второй мировой войны на восстановление конкретных предприятий советское правительство выделило, по?моему, 1,5 триллиона рублей. На крупнейшие предприятия. Треть из них пошло на Украину, понимаете?

Повторяю ещё раз: сегодня Украина – независимое государство, и мы относимся к этому с уважением. И конечно, выбор приоритетов, выбор союзников – это национальное, суверенное право украинского народа и легитимного украинского руководства.

Как нам видится этот процесс присоединения к ассоциации с Европой либо подписание соглашения о Таможенном союзе с Россией, Казахстаном и Белоруссией? Ведь мы, Россия, мы тоже собираемся подписать новое базовое соглашение. И мы в принципе обсуждали вопрос подписания с Евросоюзом, и с Романо ещё об этом говорили, как вариант свободной торговой зоны. Это всё возможно.

В чём разница, знаете, заключается? В том, что мы в ходе переговорного процесса по присоединению, Россия, в ходе переговорного процесса по присоединению к ВТО достигли одного уровня таможенной защиты. И то для нас это тяжело, потому что конкуренция с дешёвыми, прямо скажем, качественными товарами в области сельского хозяйства, сельхозтехники, по некоторым другим отраслям, она для нас очень сложной является, для наших отраслей. Но уровень таможенной защиты у нас больше, чем у Украины, по?моему, в два раза или почти в два раза.

Почему мы топчемся в переговорном процессе с нашими европейскими партнёрами? Я не случайно сказал, что они живут по принципу: сначала съедим твоё, а потом каждый своё. Они очень хорошие ребята, очень приятные, интеллигентные, с ними приятно общаться, икры можно съесть и водки выпить, и пива немецкого хорошего либо вина итальянского или французского, но они очень жёсткие переговорщики.

Сейчас мы никак не можем продвинуться по заключению нового базового соглашения и тем более последующего соглашения о свободной торговле. Потому что наши партнёры, как мы считаем, предъявляют нам завышенные требования и, по сути, навязывают нам договор, который мы условно называем «ВТО плюс», то есть требования ВТО по раскрытию рынков и по некоторым другим параметрам, в частности по стандартам и так далее и плюс ещё что?то. Но нам сначала это переварить надо – присоединение к ВТО, мы не можем так поступить. И мы полагаем, что, если бы Украина присоединилась к Таможенному союзу, а потом мы скоординировали бы свои общие усилия и вели бы переговоры с европейцами, у нас больше шансов выговорить большие, лучшие условия по торговым взаимоотношениям, по экономическим отношениям с нашим главным партнёром в Европе. А Европа остаётся нашим главным торгово-экономическим партнёром, 50 процентов оборота у нас приходится на Евросоюз. И в этом смысле мы считаем, что это соответствует общим интересам: и нашим, и украинским, – более того, за счёт того, что в ходе этого переговорного процесса мы идём на понижение цен на энергоносители, на открытие своих российских рынков. По нашим подсчётам, а, собственно, Украинская академия наук это подтверждает, плюсом 9 миллиардов долларов Украина получает. Не минусом, а плюсом. В чём преимущество присоединения к ассоциации с Евросоюзом? Открытие рынков? Ну да, это делает экономику более либеральной. Сможет ли справиться с таким либерализмом сама украинская экономика, я не знаю. Но это не наше дело действительно, это украинские партнёры сами для себя должны определить.

Но в чём наша проблема? В том, что если уровень таможенной защиты ещё больше будет понижен на Украине, то на Украину хлынут достаточно хорошие по качеству и дешёвые по цене европейские товары. И они будут с внутреннего украинского рынка выдавливать товары украинского производства – куда? К нам. И вот это создаёт проблемы. Мы поэтому заранее предупреждаем, мы говорим: слушайте, мы всё понимаем, это ваш выбор, хотите – делайте так, но имейте в виду, мы вынуждены будем как?то защищать свой рынок, вводить инструменты защиты. Мы заранее об этом прямо и честно вам говорим, чтобы потом нас не упрекали в том, что мы кому?то мешаем или подвергаем сомнениям суверенное право принимать решение Союза.

Но это нужно просто считать, понимаете, какой объём товаров придёт на наш рынок и какие защитные меры мы должны будем принять, вот и всё. Ведь посмотрите, сколько из всего, что импортирует в области сельского хозяйства Украина, идёт на российский рынок. Я думаю, что процентов 70–80, наверное, из всего импорта продовольственных товаров. А трубы куда они будут девать, другую продукцию? Там целая номенклатура, у нас огромная внутренняя кооперация, некоторые предприятия существовать друг без друга не могут. А если мы будем вводить какие?то ограничения, эти предприятия, – целые отрасли, может быть, – подвергнутся достаточно суровым испытаниям. Вот мы о чём говорим, вот мы о чём предупреждаем, мы делаем это честно и заранее, ни в коем случае не покушаясь на суверенное право принимать то или иное решение в сфере международной деятельности.

С.МИРОНЮК: Спасибо большое, Владимир Владимирович.

Я хочу дать возможность для реплики уважаемому господину Саймсу.

Д.САЙМС: Я с удовольствием слушал весь предыдущий разговор и, конечно, выступление Президента. Я немножко ощущаю себя некомфортабельно, как тот честный старик, который сказал: «Господин Президент, я честный старик, мне нечего терять, вы гений». Вот я не хочу выступать в этом духе и не буду.

В.ПУТИН: А зря. Чего проще?то: сказал, и всё. (Смех.)

Д.САЙМС: Может быть, Вам понравится, мы увидим.

Наш предыдущий разговор меня слегка напряг, потому что у меня было ощущение: всё хорошо, прекрасная маркиза, за исключением пустяка. Да, конечно, есть проблемы между Россией и Евросоюзом, есть разногласия между Россией и Соединёнными Штатами, но, в общем, всё это как?то с доброй волей, с пониманием друг друга. За исключением Президента, когда я слушал этот разговор, у меня было ощущение: мы проявим немного доброй воли и здравого смысла, и всё пойдёт по маслу.

Друзья, мы ещё не вышли, а только начали искать выход из одного из самых серьёзных мировых кризисов после Второй мировой войны. Мы из этого кризиса ещё не вышли. Есть не только технические аспекты с ситуацией с сирийским химическим оружием, но и фундаментальная разница позиций. Как сказал Президент, позиция России состоит в том, что не должно быть применения силы.

В.ПУТИН: Без санкции Совета Безопасности ООН.

Д.САЙМС: Без санкции Совета Безопасности ООН.

Кроме того, как сказал Президент, не доказано, что химическое оружие применялось правительством Асада, которое в Соединённых Штатах и в Европе обычно называют только «режимом». Американская позиция и позиция ведущих европейских держав принципиально другая.

Почему Президент Обама вынужден был пойти навстречу инициативе Президента Путина? Не потому, как я понимаю, что он принципиально отказался от идеи нанесения военного удара по Сирии. Он обратился, как только что говорил Президент, к Конгрессу, он явно готовил страну к нанесению военного удара, но не получилось. Сначала подвёл английский парламент, потом вдруг подвело американское общественное мнение.

То, что произошло в Соединённых Штатах, я такого не видел. Я эмигрировал в Соединённые Штаты 40 лет назад, в 1973 году, и всегда сталкивался с ситуацией, когда большинство американского общественного мнения – это политические реалисты, которые не любят какие?то иностранные гуманитарные интервенции, которые не хотят распространять демократию с помощью применения силы.

Общественное мнение не играло большой роли, потому что для большинства людей это был вопрос 25?й, они не на этой основе голосовали. А тут вдруг впервые очень быстро, как снежный ком, нарос настоящий протестный ураган. Началось с того, что Администрация считала, что ей практически гарантирована поддержка Сената, который контролируют демократы. И что, когда проголосует Сенат, можно будет додавить палату, которую контролируют республиканцы.

И вдруг – я посмотрел по американскому телевидению, уверен, мои американские коллеги смотрели тоже – на этих встречах конгрессменов и сенаторов с избирателями, включая сенатора Маккейна, избиратели кричали: «Что вы себе позволяете?! Чем вы занимаетесь?!» И чем больше Администрация, чем больше Президент Обама говорили о том, почему нужно нанести удар по Сирии, тем больше нарастала оппозиция общественного мнения.

И тут пришла Ваша инициатива, господин Президент, которая позволила Президенту Обаме с честью, сохраняя лицо, признать неизбежное – удар не может быть нанесён. Но основные мотивы – убрать Асада, продемонстрировать, что если Соединённые Штаты и лично Президент Обама провели какую?то красную черту, в данном случае с применением химического оружия, если уж так произошло, то Америка не может потерпеть, чтобы этот человек оставался у власти и чтобы зло, как было сформулировано в Вашингтоне, не было наказано, – все эти моменты остались в силе.

Проблема гораздо шире Сирии. Когда Вы говорите о национальной идентичности России, я помню, как я был в России в 1991 году с бывшим Президентом Никсоном, и как он выступал в Институте мировой экономики и международных отношений. Он поразил всех, сказав там, что Россия есть часть западной цивилизации, что Россия, конечно, должна понимать, что есть какие?то общие механизмы демократии и какие?то общие принципы свободного рынка.

Он сказал, что Россия никогда не должна идти в фарватере внешней политики США и никогда не должна пытаться перенимать американские западные ценности, потому что это не только для России неестественно, потому что это не только Россию в чём?то обкрадёт, но это окажется бумерангом. Российское общественное мнение, российская политика никогда в долгосрочной перспективе это не поддержит. И в результате будет какое?то неприятие Соединённых Штатов, Запада, и за это Западу и Соединённым Штатам придётся рассчитываться.

В заключение скажу: Уинстон Черчилль, которого упоминал Президент Путин, сказал очень интересную и мудрую вещь про Соединённые Штаты. Он сказал, что Соединённые Штаты и американцы всегда в конце концов находят правильное решение после того, как «мы попробовали всё остальное». Я надеюсь, что мы уже подходим к концу пробования всего остального и что это откроет реальную возможность для российско-американских отношений.

Я полностью приветствую жёсткую позицию Президента Путина не потому, что я не патриот Соединённых Штатов, а потому, что я считаю, что в отношении великих держав взаимное сюсюканье – не путь к согласию. Нужно понимать, чего можно ждать от другой страны, и нужно понимать, где есть сопротивление материала.

Мой вопрос к Президенту состоит вот в чём. Я думаю, что Вы показали и своей мюнхенской речью, и своей весьма эффективной статьёй в «Нью?Йорк таймс», что Россия не позволит, какие красные линии сама Россия проводит. Но если бы Вы говорили один на один с Президентом Обамой, я понимаю, что, когда Вы сидите в этой аудитории, Вы не говорите один на один, то в дополнение к тому, что Вы сказали в «Нью?Йорк таймс», на что Россия не согласна? Что бы Вы ему сказали на случай, если бы Соединённые Штаты увидели это окно возможностей и постарались его использовать? Как бы Вы видели возможности российского сотрудничества? Что бы Вы могли предложить с точки зрения, возможно, изменения позиции России по каким?то важным вопросам?

В.ПУТИН: Во?первых, я не думаю, что инициатива по постановке сирийского химического оружия под контроль способствовала, как Вы сказали, тому, чтобы Президент Обама спас своё лицо. Дело совершенно не в лице, не в чьём?то спасении. Это его решение было основано на реальном анализе ситуации. И я очень рад, что наши позиции по данному вопросу совпали. Во?первых.

Во?вторых, что бы я сказал? Вы знаете, здесь секрета нет. Ведь я говорил Президенту Обаме и с глазу на глаз, в том числе в последний раз, когда мы были в Петербурге, беседовал на полях «двадцатки», на предыдущих встречах, в Лос?Кабосе. Вы знаете, у меня всё время один и тот же вопрос. Ведь я и к вам, здесь подавляющее большинство экспертов сидит, и к Вам как к одному из наиболее авторитетных экспертов и по России, и по мировой политике могу обратить тот же самый вопрос: зачем? Понимаете, я всё время спрашиваю: вы зачем добиваетесь того, о чём вы говорите? «Зло должно быть наказано». А что там зло? То, что семья Президента Асада 40 лет у власти? Зло это не зло. Нет там демократии? Наверное, в понимании, так сказать, американского истеблишмента, нет.

РЕПЛИКА: В Саудовской Аварии её тоже нет, но их почему?то никто не бомбит.

В.ПУТИН: Ну вот, в Саудовской Аравии, говорят, её тоже нет. С этим трудно не согласиться. Её никто бомбить не собирается.

Вы знаете, в чём дело? Дело в том, чтобы нам вместе с американцами, с европейцами наладить всё?таки доверительный диалог, чтобы мы могли слушать друг друга и слышать, аргументы воспринимать.

«Зло должно быть наказано. Там должна быть демократия». Послушайте, смотрите, что произошло в Египте: 40 лет там была чрезвычайная ситуация, «Братья-мусульмане» были в подполье. Их выпустили из подполья, провели выборы, они избрались. Теперь всё опять возвращается на круги своя. Опять «Братья-мусульмане» почти в подполье, опять чрезвычайное положение. Плохо это или хорошо? Вы знаете, нам нужно понимать, что, наверное, есть страны, есть целые регионы мира, которые не могут жить по общим лекалам, по лекалам американской или европейской демократии, там другое общество, поймите в конце концов, другие традиции. Все прошли в Египте по кругу, опять всё вернулось на круги своя.

Видимо, благородными мотивами были вдохновляемы те, кто совершил вот эти известные военные действия в Ливии. Но результат?то какой? Тоже ведь боролись за демократию. И где эта демократия? Страна разбита уже на несколько территорий по факту во главе с различными племенами. Все воюют против всех. И где демократия? Убили американского посла. Вот результат политики, понимаете? Это же результат.

Это я не для того, чтобы сейчас раскритиковать или нападки какие?то осуществлять. Я просто призываю всех наших партнёров слушать друг друга, слушать аргументы. У нас нет каких?то исключительных интересов в той же самой Сирии, которые мы преследуем, сохраняя действующее правительство. Нет, конечно. Я и в статье написал, я так и думаю, как написал: «Мы боремся за сохранение принципов международного права». Ведь отцы-основатели по американской инициативе, когда формировали правила работы ООН и Совета Безопасности, по американской инициативе, подчеркну, записали, что вопросы войны и мира принимаются только единогласно. В этом глубочайший смысл заложен. Как бы тяжело ни было, как бы сложно ни было.

Ведь, понимаете, если в одностороннем порядке какая?то из стран, которая чувствует себя неуязвимой, будет там наносить удары, там наносить удары, международный порядок и само значение ООН и Совета Безопасности будет сведено к нулю. Это будет удар по миропорядку, а не по Сирии. Вот о чём я говорю, понимаете? Вот что я хотел бы сказать и Вам, и этой аудитории, и нашим партнёрам в Соединённых Штатах.

С.МИРОНЮК: Спасибо.

Господин Фийон хотел высказаться.

Ф.ФИЙОН: Я очень уважаю Президента Путина по двум причинам.

Во?первых, потому, что он Президент великой страны, огромной страны с тысячелетней культурой, только поэтому диалог с ним необходим. Но у меня есть и другая причина уважать его. Это человек, который соблюдает свои обязательства и с которым возможен диалог. Это не всегда лёгкий диалог, но он всегда возможен.

На протяжении пяти лет, когда я возглавлял правительство, я часто видел в ходе международных отношений формальные разговоры, иногда довольно скучные, когда каждый читал свою бумажку, подготовленную сотрудниками. Могу сказать, что с Владимиром Путиным дискуссии всегда были гораздо более длинными, более спонтанными, более живыми и, конечно же, более конструктивными. Это позволяет мне отметить два момента.

Во?первых, конечно же, мы не должны экспортировать нашу политическую систему. Я считаю, что каждый народ имеет право в зависимости от своей культуры, от своего ритма жизни выбирать то, как он хочет жить. Но мы не можем также, мы – Россия или Европа, оставаться полностью безразличными, ведь массовые убийства продолжаются на протяжении двух лет.

Не одно и то же говорить о вмешательстве одного государства в дела другого государства, пытаясь навязать свою модель, и о попытках остановить массовые убийства. И с этой точки зрения, если бы мы не вмешались в ситуацию в Ливии, и Владимир Путин это прекрасно знает, город Бенгази был бы снесён с лица земли ливийской армией.

Владимир Путин неоднократно обращался к христианству, которому он, как и я, глубоко привержен. Как раз в христианстве есть ценности, которые заставляют нас не быть молчаливыми свидетелями таких массовых убийств. Естественно, необходимо при этом уважать международное право. Поэтому Франция выступает сейчас против ударов, поскольку я считаю, что нанесение ударов вне международного права только ухудшит ситуацию в этой стране.

Я призываю к созданию доверительных отношений в Совете Безопасности. И эти доверительные отношения можно построить, только если мы сделаем шаг навстречу друг другу. Мы можем сомневаться по поводу доклада экспертов ООН, но всё?таки лучше иметь доклад, чем его не иметь. И теперь, когда он есть, нужно вместе выстраивать между Россией и Европой, США, членами Совета Безопасности эти доверительные отношения, которые позволят избежать войны и подтолкнут стороны в Сирии к политическому решению.

Кстати, Владимир Путин понял мою формулировку об ответственности так, как будто она была обращена только к нему. Нет, конечно, на России лежит определённая ответственность, но в том, что касается её связи с режимом Башара Асада. У нас, европейцев, есть своя ответственность на основе наших связей, которые мы имеем с оппозицией. И наша ответственность должна нас толкать к одному и тому же результату – заставить стороны прекратить битву. Речь не идёт о том, чтобы навязывать им демократию западного типа, речь идёт о том, чтобы остановить массовые убийства, которые недопустимы. Недопустимо, чтобы они длились на протяжении долгих лет.

В.ПУТИН: Я позволю себе буквально одно замечание в этой связи.

Конечно, мы не можем смотреть спокойно на массовые убийства, но всё?таки давайте будем по?честному говорить друг с другом. Да, начался внутренний конфликт, но он сразу получил подпитку из?за границы. И оружие начало поступать, и боевики начали приезжать в Сирию. Они сразу же появились там, а может, даже ещё раньше. Это очевидный факт, это все хорошо знают.

Откуда там взялась «Ан?Нусра» – организация, связанная с «Аль?Каидой»? И вторая ещё организация, как её там, не к ночи будет упомянута – тоже связанная с «Аль?Каидой». И Госдеп это признает. Признал их в качестве таковых. Ведь признали, что там воюют подразделения «Аль?Каиды», и что?

Вы знаете, когда я дискутирую со своими коллегами, говорю: «Хорошо, вы сейчас поможете, по сути, хотите выступить на их стороне, поможете им прийти к власти, а дальше что вы сделаете? Возьмёте газетку и отгоните их от этой власти?» Так не бывает! Поверьте, мы же знаем это. Не бывает так! Не получится! Вопрос: «Что будете делать?» Ответ: «Не знаем!» Это прямая дискуссия, здесь секрета нет. Но если вы не знаете, чего лупить?то без толку, не зная, чем закончится? Вот ведь в чём вопрос.

Знаете, в чём принципиальная разница наших подходов? Если мы пытаемся вмешаться на стороне какой?то из воюющих и конфликтующих сторон, поддерживая эту сторону, в конечном итоге баланса сил внутри страны не получится. Всё начинает трещать и потом разваливаться. Как бы ни было тяжело, надо всё?таки заставить, именно заставить найти пути соприкосновения, заставить их договориться между собой, найти этот баланс интересов, и тогда ситуация в стране может быть устойчивой на протяжении какого?то значительного времени, а может и вообще выровняться. Но если мы со всей нашей мощью выступим на стороне одной из воюющих сторон, никакого баланса достигнуто не будет.

Сейчас в тех же Штатах признают, что акция в Ираке была ошибкой, а мы же об этом говорили. Никто же слушать не хотел. Я помню свои дискуссии и с бывшим президентом, и с бывшим премьер-министром Великобритании. Не буду воспроизводить их в деталях. Мы говорили же всё это. Нет, никто не хотел даже слушать. Результат? Наверное, не нужно в этой аудитории говорить, какой результат.

Вы сказали о том, что Бенгази был бы уничтожен. Не знаю. Может быть, а может быть, нет. Но разве сейчас лучше, когда идёт мощная гражданская война, когда каждый день люди гибнут? В Ираке до сих пор десятками гибнут каждый день, вы понимаете? Каждый день! Уже количество убитых после окончания военных действий превысило количество убитых во время самих боевых действий. Результат?то какой? Он совершенно обратный ожидаемому, вот мы о чём говорим и вот почему хотим наладить конструктивный диалог с нашими партнёрами и в Европе, и в Штатах.

Кстати говоря, в той же Ливии уровень жизни был гораздо выше. Там борьба?то идёт за что? За нефтяные источники сегодня между племенами. Я не говорю, что это был правильный или сбалансированный режим. Каддафи придумал какую?то свою политическую теорию. И не значит, что нужно было так консервировать ещё на сто лет вперёд. Но вот таким способом, каким пытались решить эту проблему, её решить не удалось и вряд ли удастся в будущем.

С.МИРОНЮК: Спасибо.

Владимир Владимирович, Вам хочет оппонировать господин Рюэ.

Пожалуйста, господин Рюэ.

Ф.РЮЭ: Господин Путин, я согласен с Вами по Ираку. Французы также критиковали это решение. Это было американское решение. Но в Ливии ситуация была другой.

Я хотел бы напомнить Вам, что в первом десятилетии этого века ООН создала новое развитие в международном праве, которое названо «ответственность по защите». Что это означает – ответственность по защите населения? Правительство обязано достигать этого, а если правительство этого не делает, то у международного сообщества есть право вмешаться, в то время как есть решение Совета Безопасности.

Россия тогда по Ливии воздержалась, соответственно, по международному праву мы получили право вмешаться. Я благодарен французским войскам за спасение тысяч жизней в Бенгази. Это, конечно, не создало демократию и долго не создаст, но сколько человек можно убить в собственной стране, говоря, что это не волнует внешнее международное сообщество? Международное право теперь говорит, что такое невозможно.

Переходя к Сирии, это другой случай. У нас нет международного права для вторжения, но когда всё началось, у нас были интересные дискуссии прошлой ночью об этом, в Деръа, когда всё началось на юге, молодёжь вышла на демонстрации, как мы это делаем, как молодёжь в России это делает на улицах. И эту молодёжь расстреляли. Позднее мы все видели, как Президент посылал ВВС, чтобы разбомбить людей, которые стояли в очереди за покупкой буханки хлеба. Если Президент бомбит людей, которые хотят купить хлеба в своей стране, с помощью самолётов, это не то будущее, которое необходимо этой стране. Нам необходимо прийти к взаимному соглашению по тому, что нужно делать. И мы уже пришли отчасти к нему.

Я очень благодарен Вам за инициативу, которая помогла найти точки соприкосновения с Соединёнными Штатами. Я надеюсь, что это приведёт к положительным результатам. Надеюсь, что это будет обоюдовыгодная ситуация для всех нас. Но мы также должны понимать, что в нынешнем мире нельзя позволять одним государствам атаковать другие, как было в 20?х годах ХХ века. Надо заставлять государства защищать своё население. Нельзя просто входить в государство, но если это происходит по решению ООН, то это разумно, потому что президент каждой страны имеет ответственность по защите своего собственного населения. Вот что я думаю, это моя позиция.

В.ПУТИН: Полностью присоединяюсь, имея в виду, что применение силы возможно только через решение Совета Безопасности ООН. А так я полностью согласен, конечно.

С.МИРОНЮК: Пожалуйста, Дмитрий Саймс. Мы обещали градус дискуссионности, он у нас возник.

Д.САЙМС: Responsibility to protect – очень хороший принцип. Я знаю, что мы всегда на Западе ему следуем неукоснительно. Например, Германия, я слышал, разорвала дипломатические отношения с Египтом, когда они убили тысячу в основном мирных демонстрантов, поддерживавших своего законно избранного президента. Я шучу, конечно, Германия отношения не порвала. Соединённые Штаты не ввели никаких санкций, даже не приостановили поставки вооружения. И я должен сказать честно, у меня с этим нет проблем, потому что я политический реалист: так работает мир.

Действительно, бросить Соединённым Штатам Египет на произвол судьбы, с моей точки зрения, было бы ошибкой. Но мы должны быть внутренне честны. Я никогда не забуду, когда читал про 1862 год, что Франция и Англия, в основном Франция, читали лекции Александру II по поводу так называемых российских военных в Польше. В то же время Англия и Франция занимались колонизацией Африки и делали это самыми жестокими методами.

В.ПУТИН: Давайте дадим европейцам как следует. Правильно. А то, так сказать, интеллигенты…

Д.САЙМС: Такой двойной стандарт существует. И я должен вам сказать честно, как говорит друг и поклонник Президента Путина Генри Киссинджер: известный двойной стандарт в международных отношениях, когда проводишь грань между друзьями и противниками, такой двойной стандарт нормален, но надо знать, где остановиться.

В.ПУТИН: Да, жалко, что Генри нет здесь. Он бы внёс в дискуссию очень интересные нотки. Вы знаете, я говорю это искренне, потому что много раз уже убеждался в том, что есть в мире люди, которые, несмотря на патриотизм и национальные интересы, научились говорить как думают. Вот он один из них.

Президент Израиля такой же, мне кажется, человек, свободно излагает свою позицию. То есть он Президент действующий, у него есть ограничения, конечно, но в личных дискуссиях он очень свободен, и меня иногда удивляет свобода его изложения. А Киссинджер – да, он вообще не на госслужбе, имеет возможность говорить откровенно.

С.МИРОНЮК: Владимир Владимирович, у нас ещё есть минут 10–15 на вопросы.

В.ПУТИН: Пожалуйста, Владимир Александрович.

В.РЫЖКОВ: Владимир Владимирович, я тоже 10 лет уже в клубе и подтверждаю, что первоклассная площадка, никакой цензуры, открытый разговор, самые жёсткие вопросы. Пожалуй, этот десятый «Валдай», на мой взгляд, самый острый, интересный. Каждый день работаем по десять часов очень продуктивно.

Если позволите, я вернусь к внутренней политике, потому что мы очень сильно ушли во внешнюю, тем более, Вы знаете, мы три дня здесь работали, и мне кажется, что российская внутренняя политика вызывает сейчас огромный интерес. Это связано с тем, что мы видим какое?то невероятное пробуждение общества в последние несколько лет, я думаю, Вы тоже это видите. Где?то это очень остро происходит, где?то менее остро происходит, но пробуждение общества идёт очень активное.

Трудно не согласиться с тем, что Вы говорили, что без диалога, без учёта всех мнений, через насилие, силу или принуждение сильную страну не построить. Это относится в равной степени и к Сирии, и к России, и к Ливии.

Если позволите, я задам довольно острые вопросы, что беспокоит очень сильно меня лично, беспокоит, как я знаю, присутствующих здесь людей и огромное количество людей по всей стране.

Первый из них связан с событиями 6 мая прошлого года. Была демонстрация в Москве, которая, к сожалению, для всех нас закончилась определёнными стычками между частью демонстрантов и частью правоохранительных органов. Сейчас идёт так называемое «болотное дело», по которому, если я не ошибаюсь, 28 человек проходит. Часть из них, человек двенадцать, уже полтора года находятся под следствием, под арестом, к сожалению, один из них даже не смог проститься с матерью, которая умерла. Сегодня ещё у одного подсудимого умерла бабушка, не знаем, отпустят его на прощание или нет. Я знаю точно, что в значительной части общества вопрос «болотного дела» вызывает огромные эмоции и огромное напряжение, уголовного дела против участников демонстрации.

Владимир Владимирович, я очень внимательно изучил вопрос и посмотрел наш Уголовный кодекс. Там сказано, что массовые беспорядки – это когда взрывчатка, оружие, угроза здоровью, ущерб имуществу и в целом массовое немотивированное насилие. К счастью для нас, 6 мая не было ни взрывчатки, ни оружия, ни массового насилия, ни угрозы здоровью, были отдельные стычки. Но статья очень тяжёлая. И я боюсь, что если это дойдёт до тяжёлых, суровых приговоров, то это будет та тема, которая будет очень сильно напрягать обстановку в обществе. Поэтому, может быть, подумать, я понимаю, что судебные органы действуют самостоятельно, об амнистии участникам этих событий, для того чтобы снять огромную озабоченность большого числа людей?

И вторая обеспокоенность, Владимир Владимирович. Мы два дня обсуждали выборы 8 сентября. Была очень острая дискуссия, кстати, были участники двух самых ярких кампаний: московской кампании, выступал Сергей Собянин, и Екатеринбурга – Евгений Ройзман. В целом ряде регионов прошла действительно яркая, острая, конкурентная избирательная кампания. Но, к сожалению, Владимир Владимирович, в десятке, может быть, и больше регионов опять были огромные фальсификации. Об этом говорят наблюдатели, об этом говорят эксперты, об этом говорят люди, которые живут в этих регионах. К чему это приводит?

Общество пробуждается, общество хочет участвовать в управлении государством, общество хочет участвовать в выборах, общество хочет получить легитимную власть, а отдельные люди в регионах привыкли по старому вбрасывать, пририсовывать, фальсифицировать. Это приводит к апатии, это приводит к разочарованию, и это приводит в конечном итоге к подрыву доверия к тому государству, счастья которому желают и те, кто у власти, и те, кто в оппозиции.

Поэтому, может быть, подумать, Владимир Владимирович, о каких?то дополнительных шагах, учитывая, что через год будет ещё огромное количество избирательных кампаний, которые бы гарантировали не только в крупных центрах, где выборы прошли конкурентно, но в целом по стране честную, открытую, конкурентную избирательную кампанию? Это сняло бы огромное напряжение, которое есть в ряде регионов, и впустило бы в политическую жизнь целое поколение, я уверен, ярких, талантливых, инициативных, патриотически настроенных политиков.

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Спасибо.

Что касается так называемого «болотного дела». Были там признаки массовых беспорядков или нет – я не хочу давать никаких определений юридического характера. Нисколько не сомневаюсь в Вашей компетенции как юриста, но всё?таки решения должны принимать следственные и судебные органы.

Я только о чём хочу сказать? Мы не должны ни в коем случае забывать уроков, которые нам преподаёт новейшая история, и у наших соседей. Вспомните беспорядки в Лондоне, когда машины переворачивали, совсем недавно, три года назад. Благодаря камерам, которые по всему Лондону развешаны, полиция и специальные службы Великобритании целый год искали всех участников этих беспорядков. Всех нашли практически, и все были осуждены. И думаю, что англичане сделали правильно, потому что ни у кого не должно быть иллюзий, что подобное поведение возможно.

Есть там признаки массовых беспорядков или нет, я не знаю. Давайте всё?таки дадим это на откуп правоохранительным органам и судебным инстанциям. Мне не хочется вмешиваться в эту дискуссию внутри. Но одно точно могу сказать и хочу ещё раз публично сформулировать свою позицию по ситуациям подобного рода. Если люди ведут себя таким образом и выражают своё мнение таким образом, что они нарушают права и интересы других граждан, нарушают закон, то должна быть соответствующая реакция государства.

Нельзя призывать к избиению или нанесению телесных повреждений сотрудникам внутренних дел, когда глаз им хотят выколоть или призывают бить по голове, срывают погоны. Вы знаете, до чего это может довести в любой стране, а тем более в России? И такие проявления нужно пресекать в соответствии с действующим законом. Это должно быть для всех понятно. И не нужно шантажировать власть тем, что ей будет приклеен ярлык недемократичности. Власть должна реагировать соответствующим образом.

Можно ли посмотреть на то, чтобы в данном случае использовать право амнистии? Я этого не исключаю. Но отношение к делу должно быть самым серьёзным. Я не исключаю. Надо дать возможность довести все необходимые процедуры до логического юридического завершения.

По поводу того, что выборы где?то были нечестными. Не знаю, наверное, нарушения где?то возможны. Вы обратили внимание, сами вспомнили о выборах в Екатеринбурге. Здесь, по?моему, был вновь избранный мэр, присутствовал, выступал. Он своеобразный человек, это представитель несистемной оппозиции так называемой. Вот он вышел и победил.

В Москве, в самом крупном нашем мегаполисе, были выборы конкурентными, свободными, даже ожидали, что мэр победит в первом туре. Но ожидали, что с большим результатом победит. Правда его преследователь почти в два раза меньше набрал голосов. Это тоже ведь о чём?то говорит, об уровне поддержки среди москвичей. Но сказать, что они в Москве были нечестными, я не могу. Я думаю, что и Вы, и Ваши коллеги, наверное, присутствовали на избирательных участках. Что там ещё можно было сделать для того, чтобы сделать их ещё более прозрачными, я даже не представляю. Если есть какие?то предложения, соображения, давайте их обсудим, будем внедрять в наше законодательство дополнительно. Возможны ли такие негативные явления где?то на территориях? Я не исключаю. Я призываю вас вместе с представителями властных структур, правоохранительных органов выявлять эти проявления, и надо принимать меры.

В завершение ответа на Ваш вопрос я хотел бы выразить надежду на то, что Ваши предположения оправдаются. Мне бы тоже очень хотелось, я каждый день об этом думаю, думаю о том, чтобы в политику в России приходили умные, патриотично настроенные молодые люди с ясной перспективой и пониманием того, что нужно сделать для блага своей страны, для своей Родины. Я сам этого действительно хочу и буду всячески способствовать тому, чтобы это произошло, в том числе и через структуры неформальных организаций.

Вы сами давно в политике. Вы и депутатом были, знаете, что на протестных настроениях можно добиться электорального результата, но это совсем не значит, что за этим последует период позитивного эффективного развития региона, муниципалитета или всей страны в целом. Нужны действительно подготовленные люди, нужны грамотные, эффективные управленцы с ясным пониманием, с ясной позицией по поводу путей развития страны.

Ксения Анатольевна, пожалуйста.

К.СОБЧАК: Владимир Владимирович, за то время, пока Вы находитесь у власти, в России выросло первое постсоветское поколение. И это поколение показало, что готово инвестировать своё время в политику. Мы видим, что эти люди, во многом живущие в больших городах, имеющие высшее образование, средний или высокий уровень дохода, готовы работать волонтёрами, наблюдателями на выборах, ходить на митинги.

Как Вы думаете, в чём моральный и политический запрос этого поколения? Есть ли среди этих 30?летних людей Ваши политические соперники, как Вам кажется? И как Вы думаете, каким это поколение запомнит Вас и каким Вы запомните это поколение?

В.ПУТИН: Знаете, в начале 90?х годов, в начале 2000?х подавляющее число граждан нашей страны были в довольно сложном положении и в связи с развалом большой державы, и в связи с развалом морали, нравственности, бывших морально-нравственных принципов, на которых зиждилось советское общество. За всем этим последовал развал экономики, социальной сферы, безопасности, началась практически гражданская война на Кавказе. Народ был явно напуган.

И всем людям, конечно, хотелось быстрее пройти этот сложный период в развитии страны, стабилизировать страну и начать этап позитивного, поступательного развития. В целом эти цели достигнуты. В целом. Не всё, конечно, но основное достигнуто. И теперь есть возможность посмотреть внимательно по сторонам, проанализировать, что было сделано хорошо, что плохо, взглянуть в будущее, но уже не под напором этих тяжёлых проблем 90?х – начала 2000?х годов, а в более спокойной обстановке. И мне очень приятно, что молодые люди это делают.

Естественно, у молодых людей, как и в любой другой стране, запросы большие, а опыта пока немного. Кто такие были хунвейбины в Китае? Это тоже были молодые люди. Мы же не собираемся с них брать пример. Нам нужно ориентироваться всё?таки на людей современных, понимающих страну, в которой они живут, и имеющих ясное представление о путях развития. Вот что очень важно, это чрезвычайно важная вещь. Частично я уже пытался ответить на вопрос Владимира Рыжкова – нужна вот такая думающая часть, не просто разрушители.

У нас уже много было разрушителей. Одна война за другой, одна революция за другой. Нам нужны созидатели. Мне бы очень хотелось, чтобы в числе тех людей, которые активно вовлекаются в политику, а это очень хороший процесс, это очень хороший признак, признак относительного хотя бы благополучия, чтобы там всё больше и больше было созидателей, больше и больше появлялось профессионалов. Я уверен, что в целом так и будет.

Наш коллега из Германии говорил о том, что в Германии, к сожалению, не наблюдается такого интереса среди молодёжи к политике. Всё?таки я не совсем с Вами согласен, потому что в своё время возникла партия «зелёных», это в основном были молодые люди, потом партия совсем недавно возникла другая…

Ф.РЮЭ: The friends of the Green party.

В.ПУТИН: Я поддерживаю экологические движения и считаю, что это очень важный аспект нашей работы.

Потом Пиратская партия появилась. Сейчас она немножко откатилась в электоральном смысле, но всё?таки они есть, это тоже молодые люди. Молодые люди в принципе везде активны. Мне бы очень хотелось, чтобы эта активность была позитивного характера. Конечно, в борьбе, в конкуренции это всё должно быть. И я очень рассчитываю на то, что так и будет, что у нас будут появляться яркие лидеры, они нужны стране.

Пожалуйста.

ВОПРОС: Господин Президент, в первую очередь огромное спасибо за богатое выступление.

Вернусь к теме интеграции. Другая сторона вопроса Чарльза Гранта относится к восприятиям и оценкам стран – членов Евросоюза по поводу подписания соглашения об ассоциации с Украиной. Не секрет для участников «Валдая», что в прошлом году и в этом году в той или иной степени появился скептицизм в Евросоюзе по поводу подписания соглашения. Но следует отметить, что в последнее время в ответ на российскую политику не только на Украине, но в Молдавии, и особенно в Армении, этот скептицизм намного уменьшается.

Вопрос такой: это удивляет Вас? И если в ноябре подпишут соглашение, какие выводы сделает Россия?

В.ПУТИН: Я уже, мне кажется, ответил на этот вопрос. Он прежде всего лежит в экономической сфере. Ни в политической, ни в сфере суверенитета у нас нет желания и стремления возродить советскую империю. Это очевидная вещь, понимаете? Да нам это и невыгодно, уже это невозможно и не нужно. Но когда мы говорим о вещах прагматического характера, мы не должны забывать, как я уже сказал, это касается не только Украины, это касается той же Молдовы, о которой Вы упомянули...

Молдова куда вино?то продаёт? Во Францию, что ли? Французы ни одной бутылки, наверное, молдавского не позволят продать у себя на территории. И в Италии это невозможно. Точно вам говорю, сто процентов. Попробуйте завезите. Фермеры-виноделы перевернут все эти коробки, всё разобьют и выкинут в канаву. Ведь ничего невозможно продать на европейском рынке из того, что является приоритетом во внешней торговле этих небольших государств. Всё идёт на наш рынок, сто процентов почти. Если взять, допустим, объём импорта, скажем, той же Молдовы, куда идёт? К нам, в Белоруссию, на Украину и в Казахстан.

Подпишут, дай бог здоровья, молдавские руководители этот документ, придёт на молдавский рынок дешёвое и качественное итальянское и французское вино. Куда денется молдавское? А ещё и технические регламенты возьмут определённые, которые несовместимы с нашими. Другие правила. Есть некоторые вещи, которые автоматически принимаются не в самой Молдавии в области экономики, а Евросоюзом, Еврокомиссией. И это будет автоматически распространяться на Молдову. Весь этот товар к нам хлынет – первое.

А второе: у нас есть ещё подозрение, что под видом того же молдавского или украинского товара к нам пойдут товары из третьих стран. Вот что нас беспокоит. Здесь нет ничего, связанного с попыткой оказать давление на суверенное право принимать решения. Мы просто призываем посмотреть всё, посчитать. А если наши аргументы коллеги сочтут несостоятельными, не обижаться на нас за то, что мы вынуждены будем, защищая свои интересы, вводить определённые ограничения. Ничего здесь необычного нет, ничего нет эгоистичного. Мы должны подумать о своих собственных национальных интересах в сфере экономики.

Я попросил бы выступить представителя нашей мусульманской диаспоры.

ВОПРОС: Уважаемый Владимир Владимирович!

Позвольте поблагодарить за эту прекрасную площадку, где мы нашей многоконфессиональной небольшой командой три-четыре дня обсуждаем разные темы.

Во?первых, благодарим Вас за курс утверждения нравственных ценностей человечества, это очень важно сегодня. То, что сегодня Вы и союзники Вашей инициативы предложили по урегулированию ситуации в Сирии, это очень серьёзная ситуация, потому что я хочу, с Вашего позволения, напомнить нашему залу о том, что столица Сирии – это не обычный город, а город в убеждении миллиарда мусульман и, возможно, христиан явления Иисуса Христа.

Мы веруем во Второе Пришествие Иисуса Христа. Говорится, что именно в этот город придёт Иисус Христос. И даже когда покойный Папа Римский Иоанн Павел II посещал этот город, он посещал тот белый минарет, куда, по разным версиям, должен прийти Спаситель. Это удивительно. Поэтому многие главы религий обратились с поддержкой этой инициативы, очень важно, чтобы сохранить мир на этом участке.

Также я хочу поблагодарить Вас за то, что оказывается поддержка традиционным конфессиям страны. Владыка Иларион в Иверском монастыре говорил о том, что за последние годы, к сожалению, мы потеряли более 50 имамов и муфтиев, которых убивают за убеждения, которые стоят на страже стабильности, спокойствия и мира в России. Не только мусульманских, было покушение на раввина в Дагестане, на православных наших братьев. Я очень надеюсь, и в будущем государственно-конфессиональные отношения будут развиваться в правильном направлении.

Спасибо Вам большое.

В.ПУТИН: Я так понимаю, что это не вопрос, а маленькое выступление.

С.МИРОНЮК: Если Вы разрешите, я объявлю последние два вопроса. Потому что вопросов много, много знакомых лиц. На задних рядах прячется Алексей Кудрин в тени.

В.ПУТИН: Алексей, где ты прячешься? У тебя вопросы есть какие?то?

С.МИРОНЮК: Я имела в виду, что лиц, Вам знакомых, здесь много. На все вопросы мы просто не ответим. Давайте два последних вопроса, а Вы выбирайте.

В.ПУТИН: Это у меня к нему вопросы есть. А у него ко мне какие вопросы? (Смех.)

Да, пожалуйста.

ВОПРОС: Уважаемый Владимир Владимирович!

У нас очень много разных политических различий, но есть одно общее: нам нужна великая Россия. Великая Россия может быть великой только тогда, когда она единая. В данном случае я говорю «единая» в широком смысле слова, а не в смысле названия партии. Когда сейчас Владимир говорил про «болотное дело», он говорил это как про элемент разъединения. Я думаю, что Вы своё место в истории, безусловно, обеспечили. Будущие поколения будут оценивать всё, что Вы сделали.

Но сейчас идёт разговор про некоторое меньшинство, действительно меньшинство, которое много раз приходило стучаться в кремлёвские ворота и не чувствовало, что его слышат. Один раз, когда оно пришло, подралось с охранниками. Было ли там уголовное преступление или не было – вы победитель на президентских выборах и вы можете сделать акт милосердия. В Думу уже внесён проект амнистии для этих людей. Это будет по достоинству оценено.

И есть очень много других линий разъединения. В своей речи сегодня Вы говорили – очень важный аспект, например, регионального разъединения – про проблему сепаратизма, упомянули сибирский сепаратизм. Я представляю Сибирь в Государственной Думе…

В.ПУТИН: Какую часть Сибири?

ВОПРОС: Новосибирск. Я представляю Новосибирск и планирую в следующем году участвовать в выборах мэра Новосибирска. То есть я как раз хочу в эту самую кремлёвскую дверь войти и продемонстрировать, что оппозиция – это не только про «поговорить», а это ещё и про то, чтобы что?то сделать. Именно про это я и хотел задать вопрос.

Вы в своих предвыборных обещаниях, указах принимали решение о поднятии зарплаты учителям. Результат этого обещания – это наглядная иллюстрация вообще состояния российской системы управления. У нас область выполнила Ваш указ, мы подняли, у нас теперь 22 тысячи зарплата учителя. И это вроде бы здорово. Но что получается? Во?первых, у нас половина регионального бюджета уходит на образование. Это здорово, я «левый», всегда бы хотел, чтобы так было.

Но на селе 22 тысячи у учителя при зарплате 6 тысяч у колхозников, эти учителя там олигархи, на них уже с вилами ходят. В городе Новосибирске 22 тысячи – это ничто. Мне постоянно на встречах с избирателями задают вопрос, когда же мы наконец повысим зарплату. Я говорю: только что же повысили. Это пример того, что из Москвы управлять регионом очень сложно. Надо делегировать на места.

Ваш предшественник, Дмитрий Анатольевич Медведев, – одним из последних его обещаний в Послании Президента было обещание перераспределить доходы, чтобы триллион передать на муниципальный уровень. Владимир Владимирович, как Вы относитесь к этому обещанию? Потому что я могу сказать как будущий мэр: когда мы получим эти средства, Вы увидите картинку того, какой может быть наша великая Россия.

В.ПУТИН: По поводу денег на образование и уровень заработной платы учителей. Я говорил о том, что уровень заработной платы учителей должен быть средний по региону. По региону! И если в регионе, который Вы представляете, средняя 22 тысячи, значит, и учитель, где бы он ни жил, в том числе и на селе, должен получать эти 22 тысячи. Это не значит, что он олигарх. Нашли тоже олигархов среди учителей. Это люди, живущие скромно.

Но они действительно должны получать, может быть, больше, чем некоторые категории, о которых Вы сказали. Ради чего и ради кого? Как раз ради этих людей, которые получают небольшие деньги, для того чтобы их дети имели равные шансы с другими детьми из других, более благополучных семей, получить качественное образование и получить путёвку в жизнь.

Будущее нашей страны зависит от качества образования. Я думаю, что Вы со мной полностью в этом согласны. Но если мы не будем платить достойную заработную плату учителям, то мы не достигнем этой цели.

То, что значительная часть средств уходит на социальные нужды, – конечно, хотелось бы, чтобы больше оставалось денег в региональных бюджетах на так называемые инвестиционные цели. Вы здесь правы, конечно. Но во всех этих инвестициях существует всё?таки большая доля, так скажем, неэффективных трат, я скажу очень аккуратно, не буду подозревать кого?то в коррупции и так далее, при всяких подрядных работах. Эффективность часто под вопросом. А когда мы деньги отдаём напрямую людям, да ещё такой категории, как учителя, уверяю вас, это самые эффективные вложения в будущее страны.

Что касается триллиона. Мне бы хотелось и триллион, и два отдать в регионы. И вообще мы сейчас самым активным образом обсуждаем вопросы, связанные с реформой финансовых взаимоотношений с регионами и с муниципалитетами. Нужно сбалансировать объём прав и обязанностей и обеспечить их собственными источниками.

Это триллион, это полтриллиона, это полтора – нужно, конечно, считать исходя из реальных возможностей федерального бюджета, который сегодня ограничен в связи с проблемами в мировой и в российской экономике.

Разумеется, мы будем стремиться к тому, чтобы у муниципалитетов, тем более у крупных, таких, скажем, как Новосибирск – крупный город, миллионник, – были собственные достаточные источники для решения задач, перед которыми стоят муниципалитеты.

Ну а выборы придут, Вы продемонстрируете свои лучшие качества. Я надеюсь, что выборы будут открытыми, честными и конкурентными.

С.МИРОНЮК: Владимир Владимирович, последний вопрос. Выбирайте.

РЕПЛИКА: Борцы хотят.

В.ПУТИН: Борцы за что?

ВОПРОС: Я извиняюсь за наглость, что так долго руку поднимал, но не имею другого права, потому что меня попросили борцы всего мира. Сейчас проходит чемпионат мира в Будапеште, Вы знаете об этом. От имени Международной федерации борьбы хочу Вам слова благодарности высказать, от имени Российской федерации борьбы огромное Вам спасибо за вклад, который Вы сделали, для того чтобы и наш вид спорта, и греко-римская борьба, и вольная борьба сегодня остались в олимпийской программе, в олимпийской семье.

Все мы понимаем, что это Ваша заслуга. У детей, которые заново пошли в зал, глаза горят. Это огромное дело. Это огромная политика. Это Ваша заслуга. Во всём мире наши борцы, олимпийские чемпионы да и просто дети сегодня пошли в зал с новым настроением, с новым, если можно сказать, духом идти к олимпийским медалям.

Спасибо Вам большое.

В.ПУТИН: Спасибо.

Но это решение МОК, оно взвешенное, сбалансированное. У нас там действительно много друзей. Это правда. Мы стараемся работать активно с членами МОК. Действительно, мы приветствуем это решение. Трудно было бы себе представить олимпийскую программу без тех видов спорта, которые лежали в основе античных Олимпийских игр, – это лёгкая атлетика, бег, борьба.

Знаете, чтобы нам завершить позитивно всё?таки и эффективно, у меня предложение: давайте я обращусь сейчас к залу и попрошу вас задать вопросы не мне, а задать вопросы каждому из моих коллег, которые на сцене, или, как говорят, на панели. Мне не очень нравится это слово «на панели», но тем не менее. Каждому из моих коллег задать по одному вопросу, а потом ещё будет последний вопрос для меня.

Сейчас Федеративная Республика переживает очень ответственный момент – выборы. Если, может быть, у кого?то есть в этой связи вопросы, как будет формироваться правительство, кто будет в коалиции? Как будущая Федеративная Республика будет строить отношения с Россией? Это наш самый крупный торгово-экономический партнёр после Китая. К сожалению, ФРГ уступила первое место Китаю по торговому обороту. В общем, может быть, на эти вопросы…

С.МИРОНЮК: Вопрос господину Рюэ?

В.ПУТИН: Да.

Ф.РЮЭ: Я отвечу на Ваши вопросы. Пожалуй, я отвечу.

В.ПУТИН: Я не сомневаюсь.

Ф.РЮЭ: Полагаю, что в будущем вы увидите того же Канцлера – Ангелу Меркель.

В.ПУТИН: Третий раз уже.

Ф.РЮЭ: Думаю, что она также будет бояться собак по?прежнему. Она получит 40 и более процентов.

Но вопрос в следующем: с какой партией будет создана коалиция? Этот вопрос до сих пор открыт. Либералы? И кто попадёт в парламент? Предыдущий канцлер не смог прибыть. Я считаю, что для Либеральной партии Германии сейчас экзистенциональная ситуация. И если они получат чуть менее 5 процентов, шанс коалиции, подобно тому, который существует сейчас, будет оставаться.

Думаю, коалиция будет возглавляться Ангелой Меркель и социал-демократами. В прошлом году они получили 23 процента. Непросто будет для них снова быть младшим партнёром, им уже 150 лет, они выдающаяся немецкая партия, поэтому им придётся завоёвывать голоса. Возможно, у них будет недостаточно желания быть младшим партнёром.

Что касается России, есть большой консенсус в Германии в отношении России. Мы хотим работать теснее, ещё больше развивать связи.

Я видел, что Вы хорошо относитесь к «зелёным» и к Партии пиратов. Но сейчас «зелёные» переживают кризис, а «пираты» получат примерно два процента. Почему? Потому что у них нет программы. Наша позиция конкретна по сравнению с «пиратами» в Германии. Вы увидите преемственность в немецкой политике в большой степени. Господин Штайнер, надеюсь, снова станет министром. Он принимает активное участие в отношениях с Россией. И я считаю, что мы должны придать им новый импульс.

Очень воодушевляет то, как Вы относитесь к оппозиции, и то, что Вы о них говорили сегодня. Поэтому я оптимистично настроен. Я уже знаю, за кого буду голосовать. Надеюсь, что Германия будет стабильной.

Как я уже говорил ранее на этой неделе, Германии требуется Европейский союз больше, чем любому другому государству. Необходимо соблюдать национальные интересы. Это может быть сделано лучше в европейском контексте, когда будут возникать в будущем проблемы, а они будут возникать в будущем.

Мы не пытаемся навязать немецкие ценности Европе. Думаю, что в них не будут заинтересованы абсолютно все. Нам нравится видеть различия, но нам в то же самое время нравится солидарность. И солидарность между севером и югом в Европейском союзе сыграет важную роль. Такова моя точка зрения. Можно будет посмотреть в следующий понедельник, совпадёт ли она.

В.ПУТИН: Спасибо.

Что касается падения популярности некоторых партий, новых в том числе, в связи с отсутствием программы, ясной политической и конкурентоспособной программы. Это очень важно для всех стран, в том числе и для России. Это отчасти и ответ на некоторые вопросы, которые прозвучали в мой адрес из зала.

А давайте спросим у господина Фийона, он будет выставлять свою кандидатуру на должность Президента Французской Республики? (Смех.) Можно коротко ответить, односложно. Сказал как отрезал.

Ф.ФИЙОН: Я не знаю, почему я должен отвечать на этот вопрос, ведь Вы?то на него не ответили, когда Вам его задали прямо в глаза.

В.ПУТИН: Мне не задавали этот вопрос.

С.МИРОНЮК: Вам задали.

В.ПУТИН: Задали? Я не слышал.

С.МИРОНЮК: Николай Злобин сказал.

Ф.ФИЙОН: Давайте я ещё раз. Вроде неправильно перевели мой ответ, не так услышали. Я не стал бы отвечать на этот вопрос, потому что Вы на него не ответили, когда Вам задали этот вопрос прямо в глаза.

В.ПУТИН: А если я отвечу, Вы ответите?

Ф.ФИЙОН: Посмотрим.

В.ПУТИН: Я не исключаю.

Ф.ФИЙОН: Я тоже не исключаю.

В.ПУТИН: Мы работали вместе с господином Фийоном, когда он был председателем правительства и я был Председателем Правительства. Я хочу признаться ему в любви в хорошем смысле этого слова. Он был очень надёжный и конструктивный партнёр, всегда конкретный, профессиональный, спокойный. И если говорил «нет», то никогда это не звучало обидно, это всегда было аргументировано. Но если говорил «да», то мы всегда доводили наши договорённости до логического конца. Так что я хочу Вас просто поблагодарить за совместную работу. Спасибо большое.

С.МИРОНЮК: Владимир Владимирович, а я хочу сказать, что обычно мы выпускаем «молнии» по тому, что говорите Вы, а сегодня Вы состоялись как интервьюер, мы выпускаем первую «молнию» о том, что господин Фийон «не исключает».

В.ПУТИН: Хорошо.

Романо, правительство Летты устоит, всё будет нормально? Мы рассчитываем на стабильность итальянского правительства.

Р.ПРОДИ: Безусловно. Если хотите иметь скучную Европу, то нужно навязывать ей немецкие ценности, если весёлую Европу – тогда навязывать итальянские ценности.

В.ПУТИН: Весёлая, конечно, привлекательней.

Р.ПРОДИ: Можно договориться на эту тему.

Сейчас задаётся вопрос: останется ли Берлускони в парламенте? Я думаю, в любом случае это не приведёт к кризису правительства. Правительство будет продолжать работу, по крайней мере при выполнении своих прошлых обещаний в отношении того, что является наилучшим в понимании политических специалистов. Безусловно, у всех могут возникнуть личные проблемы, и личные решения могут, безусловно, нарушить ситуацию моментально. Но сейчас происходит в своём роде разрыв между Берлускони и правительством.

Коалиция является сложной, она не похожа на немецкую, она состоит из партий, которые имеют общие ценности, но и также различия. Две коалиции, которые образуют сейчас итальянское правительство, безусловно, разделены по многим вопросам. Но премьер-министр работает и достаточно эффективно, мудро, действительно добивается успехов, подвижек в верном направлении. Поэтому даже если сейчас нельзя ничего обещать в отношении долгосрочной перспективы, в краткосрочной и среднесрочной перспективе можно обещать стабильность.

И я хотел бы сделать краткое наблюдение. Мне очень нравится наша встреча. Она похожа на цирк. Мы все животные, говорим здесь, выступаем. И мы свободные животные. Кроме того, нас не так много. Это правильное измерение. Мы можем высказать большое количество точек зрения и в то же время можем говорить один за другим. Это хорошее сочетание. И я прошу Вас ничего не менять, поскольку если будет большое количество участников, как на других форумах, тогда можно полностью потерять свои идеи и потерять суть происходящего. А мы сейчас прекрасно понимаем что происходит. И это очень полезный опыт.

И последнее замечание. Мы обсуждаем Европейский союз, мир. Я хотел бы сказать, что мы можем действовать лишь при помощи Совета Безопасности, но даже в этом случае необходимо понимать последствия. Если, например, взять войну в Ливии, это было сделано для предотвращения зверств и большого количества убийств. Но, безусловно, мы должны двигаться в верном направлении. И необходимо понять, какое направление является верным.

В.ПУТИН: Мы в России тоже желаем успеха правительству господина Летты. Он, не скрою, меня очень удивил на «двадцатке», когда вдруг неожиданно сказал, что Италия не может поддержать планы ударов по Сирии. Это было для меня неожиданно. Такая собственная открытая позиция внутри западного сообщества, несмотря на известную натовскую солидарность, честно могу сказать, для меня было неожиданной.

Р.ПРОДИ: Он был моим заместителем секретаря.

В.ПУТИН: Трудно согласиться с тем, что мы здесь все животные. Но, позвольте спросить, мы какие – травоядные животные, по Вашему мнению, или хищники?

Р.ПРОДИ: А мы всеядные. (Смех.) Мы питаемся разной пищей, у нас разнообразие, разнообразие в питании в том числе. В противном случае мы бы противоречили тому, о чём мы говорим.

В.ПУТИН: Спасибо.

И ещё один вопрос нашему американскому другу и коллеге. Что Соединённые Штаты будут делать с дефицитом бюджета, с долгом, который достиг неимоверной величины? Самый большой долг за послевоенную историю в США. Как дальше ситуация будет развиваться? Это напрямую влияет на мировую экономику. Это реально всех беспокоит.

Д.САЙМС: Во?первых, мы будем рассчитывать на дальнейшее сотрудничество с нашими китайскими партнёрами, что они будут приобретать ещё большее количество американских финансовых обязательств. Я думаю, что вы увидите на протяжении следующих двух недель…

В.ПУТИН: Вы только не забывайте, что Россия, вон Кудрин сидит, напокупала всяких ваших облигаций. Алексей Леонидович, на сколько купили?

А.КУДРИН: Владимир Владимирович, Стабилизационный фонд России содержится на валютных счетах ЦБ. Мы не покупаем ценные бумаги, мы просто держим валюту на счетах ЦБ. ЦБ в составе золотовалютных резервов России, они входят в состав золотовалютных резервов, размещает на мировом рынке примерно 50 процентов в американских государственных облигациях.

В.ПУТИН: 500 с лишним миллиардов сейчас у нас ЗВРов, примерно половина, 40 процентов, когда Алексей Леонидович был, тогда было 50, сейчас 40, в долларах номинируются. Это, конечно, не китайский триллион, но всё?таки тоже денежки приличные. Это говорит о доверии России к нашим американским партнёрам и о доверии к проводимой, я говорю без всякой иронии, американским правительством политике.

Я должен ещё раз, несмотря на то что на Алексея Кудрина нападали, особенно представители левых партий, за то, что он значительную часть резервов, Центральный банк, держит в бумагах, номинированных в долларах. Но всё?таки надо отдать должное нашим американским партнёрам, когда нам нужны были средства, мы всё получили, несмотря ни на какие внутренние проблемы в экономике самих Соединённых Штатов, несмотря на проблемы с известными компаниями ипотечного кредитования. С точки зрения партнёрской дисциплины наши американские партнёры всё исполнили очень дисциплинированно. Но всё?таки что будет дальше, как по Вашему мнению? И с политикой ФРС, и с государственным огромным долгом?

Д.САЙМС: Вы увидите несколько очень сложных недель, а может быть, даже месяцев, когда Палата представителей проголосует против бюджета, предложенного Обамой, если только Обама не откажется от финансирования своей программы медицинского страхования, а этого не произойдёт. И вы увидите конфликт между Палатой и Сенатом, между Сенатом вместе с Администрацией и Палатой.

Я исхожу из того, что, учитывая свою ответственность перед Вами и Алексеем Кудриным, американская валюта устоит, я в этом практически уверен, хотя это будет несколько очень нервных недель, а возможно, месяцев.

В.ПУТИН: Мы, с одной стороны, всегда исходили из того, что политика монетарного смягчения должна когда?то закончиться, но первые же шаги в этом направлении, даже первые слова в этом направлении привели к определённой дестабилизации на развивающихся рынках. На России меньше отразилось: и на валюте, и на оттоках. Не связано с политикой ФРС, отчасти не связано. Но мы очень рассчитываем на то, что нашим американским партнёрам удастся преодолеть эти трудности, они тоже очевидны, эти трудности, и фундаментальная основа американской экономики окажется устойчивой.

Завершающий вопрос, пожалуйста. Господин Проханов.

А.ПРОХАНОВ: Владимир Владимирович, существует мощное финансирование военно-промышленного комплекса. Я знаком с программой развития скоростного транспорта, в частности, я проехался по маршруту Москва–Казань. Планируется интенсифицировать развитие Северного морского пути, создаются инновационные центры. Вы перед своими выборами опубликовали целый ряд фундаментальных статей.

Существует ли синтетический, интегральный проект, большой проект, существует ли проект «Россия» или всё это пока что ещё симптомы этого проекта? И этот проект собирается по частям?

В.ПУТИН: Россия – это не проект, это судьба. Вы знаете, это жизнь.

Конечно, у нас есть планы развития. Есть план развития до 2020 года, есть планы по развитию Вооружённых Сил, и они очень напряжённые, есть планы по развитию инфраструктуры. Мы договорились о том, что не будем трогать наши резервы, а резервы достаточно большие, мы говорили о резервах Центрального банка, но и резервы, накопленные Правительством, а их два – Фонд национального благосостояния, как мы знаем, и собственный Резервный фонд.

В первом случае, по?моему, уже 89 миллиардов долларов накопилось, во втором – тоже где?то около 90 миллиардов. Мы договорились, что после определённого набора резервных фондов мы аккуратненько позволим себе начать вкладывать в развитие инфраструктуры. Отсюда родился проект, связанный с высокоскоростными магистралями, в данном случае до Казани. На первом этапе мы собираемся организовать изыскательские работы, а потом, естественно, и строительство.

Необходимо провести огромную работу с точки зрения развития инфраструктуры. Мы знаем, как неразвита инфраструктура на Дальнем Востоке, в Восточной Сибири – всё это нужно делать. При этом мы с Алексеем часто спорили, конечно, нужно иметь фундаментальную базу. Конечно, нужно стремиться к тому, чтобы эти проекты были окупаемыми. Мы знаем, их не так много в мире, таких эффективных проектов. Попробуйте сейчас на Дальнем Востоке сделать абсолютно окупаемым проект строительства какой?то автомобильной дороги. Вы ведь знаете, как специалисты?

Сразу считают количество транспорта, который идёт по этой дороге, возможность использовать её в качестве платной магистрали, но платной по закону можно сделать только в том случае, если есть параллельный маршрут, а там нет ничего. И эффективной она в ближайшие годы не будет. Ну что, нам совсем там не строить дорог, что ли? Так Россия вообще не имела шоссейной дороги, связывающей восточную и западную части страны. Совсем недавно мы её только закончили.

Поэтому я считаю, что нам всё?таки нужно вкладывать туда деньги, даже если на первом этапе – на первом этапе! – не принесёт реально быстрой отдачи. В том числе из резервов, но аккуратно, чтобы «подушка безопасности» всё?таки у нас оставалась.

То же самое касается Вооружённых Сил. У нас не милитаристский бюджет. Он вынужденный бюджет, он большой, но никак не сопоставим, скажем, с Соединёнными Штатами, вы знаете эти цифры. Если взять все военные бюджеты вообще всех стран мира, это будет меньше, чем тратит США на военные нужды. Поэтому наш бюджет очень скромный. Просто у нас подходят сроки «выхода на пенсию», условно говоря, наших основных боевых систем: ракетной техники, самолётов, авиационной техники. Нам их так или иначе надо просто менять, они устаревают.

И, конечно, если уж менять, то менять на современные, перспективные образцы. И в этом плане у нас тоже есть планы. Мы сейчас их должны корректировать в связи с возможностями бюджета и с возможностями самой промышленности. Это естественный процесс, это нормально. Здесь ничего такого особенного нет. Мы ничего резко резать не будем. Как специалисты говорят, немножко сдвинем вправо некоторые вещи. Но, конечно, всё это мы делать, безусловно, с вами будем. Но это не проект. Это судьба. Это наша судьба. Это наша Родина, наша страна. Мы должны её развивать, и мы будем это делать для себя, для будущих поколений. Я считаю, что у России большое будущее, мощное, и это очень перспективная страна.

Я уже несколько раз вспоминал свою первую встречу с Канцлером Колем. Для меня это было полной неожиданностью, я уже говорил, но скажу ещё раз, потому что на меня этот разговор произвёл очень сильное впечатление. Когда мы были в Бонне, он вдруг неожиданно для меня, для бывшего сотрудника внешней разведки СССР, начал говорить: «У Европы нет будущего без России». Причём он начал аргументировать, он же историк по образованию, начал так грамотно, спокойно, без всякой позы развивать эту мысль.

Вы знаете, у меня немножко в голове что?то повернулось даже. Я понял, что в мире, в Европе есть люди, которые искренне так считают. К сожалению, в практической политике не всегда это получается. Но такие люди, как Коль, всегда опережают на определённое время вперёд по сравнению с практическими политиками сегодняшнего дня. Я думаю, что и к нам такое понимание придёт, и у европейцев такое понимание будет окончательно, и мы быстрее будем находить согласование вопросов. Но у России большое будущее.

Г.МОРГАН: Господин Президент, меня зовут Гарет Морган, Австрия, профессор по международным связям университета Инсбрука.

Два кратких вопроса. Предположим, что пять постоянных членов Совета Безопасности придут к консенсусу по тексту новой резолюции. Что тогда произойдёт, если сирийское правительство не будет выполнять свои обязательства? Министерство иностранных дел вчера сказало, что в таком случае Совет Безопасности снова займётся рассмотрением этого вопроса. Вы можете как Президент России в таком случае представить Россию, поддерживающую статью 42?

И второй вопрос. Я действительно восхищаюсь разнообразием вашей страны. Россия – великая страна, но, безусловно, в условиях разнообразия есть противоречие ценностей, и это требует уважения между людьми, уважения большинства к меньшинству и наоборот. Я хотел бы свободы любви вне зависимости от проявления и формы, хотелось бы видеть распространения в вашей стране без угнетения, без страха, что кто?то будет побит или убит.

В.ПУТИН: Давайте начнём с последней части Вашего вопроса. У нас нет никакого угнетения по половому принципу. В России нет законов, наказывающих сексуальные меньшинства за их… что «за их», подскажите…

РЕПЛИКА: За их ориентацию.

В.ПУТИН: За их ориентацию, правильно. Поэтому здесь нечего беспокоиться.

У нас принят закон, согласно которому запрещена пропаганда среди несовершеннолетних. Но я Вам скажу ещё раз: и в Вашей стране, и во всех европейских странах, и в России существует большая проблема, связанная с народонаселением, демографическая проблема. Рождаемость низкая, вымирают европейцы, вы понимаете это или нет? Однополые браки детей не производят. За счёт мигрантов вы хотите выживать? Вам и мигранты тоже не нравятся, потому что общество не может адаптировать такое количество мигрантов. Ваш выбор является таким, какой он есть во многих странах: признание однополых браков, право усыновления и так далее. Но позвольте нам сделать наш собственный выбор, как мы его видим для собственной страны.

Что касается прав, то повторяю ещё раз: представители сексуальных меньшинств у нас никак в правах не ограничены. Нет ограничений, у нас нет законов, ограничивающих их в чём бы то ни было: ни на работе, ни в других сферах деятельности нет такого. Я уже многократно говорил, я общаюсь с этими людьми, вручаю им даже государственные награды, медали и так далее, если они заслужили это, осуществляя свою деятельность в искусстве, на предприятиях и так далее. Это нормальное дело в нашей политической практике. Не нужно нагнетать того, чего нет. Это избыточные страхи.

В некоторых странах, кстати говоря, до сих пор сохраняется уголовная ответственность за гомосексуализм, скажем. В некоторых штатах США есть до сих пор уголовная ответственность. И Федеральный суд против этого, он считает, что это неконституционно, но отменить пока никак не может. Но это же есть, понимаете? Почему так всем нравится такой акцент сделать на России? Не надо нагнетать ничего, ничего страшного здесь нет.

По Сирии. Вы понимаете, я считаю некорректным сейчас говорить о том, что мы будем делать, если правительство Сирии не выполнит своих обещаний. Они уже присоединились к Конвенции по нераспространению химического оружия, и у нас нет пока оснований, что они не будут выполнять взятых на себя обязательств. Если не будут, тогда мы рассмотрим этот вопрос. Но пока говорить об этом преждевременно.

Я хочу вас всех поблагодарить за совместную работу. Хочу сказать, я с этого начал, но хочу ещё раз сказать, нам очень приятно, что в мире очень много людей, которые интересуются Россией, сделали изучение России своей профессией. Это и приятно, мы осознаем, что это и очень важно. Нам важны и ваши доброжелательные оценки, и критический взгляд на российскую действительность.

Это, безусловно, будет помогать нам выстраивать политику внутри страны, всегда важен взгляд со стороны. И это будет помогать нам выстраивать отношения с вашими странами, которые вы представляете, потому что это даёт нам лучшее понимание, чем руководствуется та или иная страна в целом и в отношении собственно Российской Федерации. Это очень важная и полезная работа. Спасибо вам большое за неё и за то, что вы сочли возможным приехать на дискуссии Валдайского клуба.

Благодарю вас.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 19 сентября 2013 > № 902825 Владимир Путин

Папа Римский Франциск призвал во вторник предоставить пустующие католические монастыри беженцам и мигрантам, сообщило радио Ватикана.

"Я от всего сердца призываю монашеские общины к серьезному и ответственному распознаванию знамений времени", - сказал понтифик, обращаясь во вторник с собравшимся в римском иезуитском храме. Он продолжил: "Дорогие монахи и монахини, пустые монастыри нужны Церкви не для того, чтобы переоборудовать их в гостиницы и зарабатывать деньги. Пустые монастыри - не наши, они принадлежат Телу Христову, членами которого являются беженцы. Господь призывает к смелому и великодушному гостеприимству в пустых монастырях".

Франциск посетил иезуитский храм в столице Италии после визита в центр для беженцев Astalli, который организовали в Риме монахи-иезуиты и в котором сейчас находятся около 400 человек.

Встреча понтифика с беженцами носила частный характер и прошла без журналистов.

По словам директора центра Джованни Ла Манны, иезуиты создали центр Astalli в 1981 году, чтобы помочь беженцам из разных стран выучить итальянский язык, найти жилье и работу в Италии.

Понтифик неоднократно выступал в защиту мигрантов и вынужденных переселенцев и даже посетил в июле итальянский остров Лампедуза, где находятся сотни иммигрантов из стран Северной Африки. Понтифик опустил в море венок из белых и желтых хризантем в память о погибших в море беженцах, встретился с 50 иммигрантами. Виктор Хруль.

Пресс-конференция Владимира Путина по итогам саммита «Группы двадцати»

Владимир Путин подвёл итоги работы в рамках саммита «Группы двадцати» и ответил на вопросы журналистов.

В.ПУТИН: Уважаемые дамы и господа! Дорогие друзья!Вначале я хотел бы сказать, что «Группа двадцати» за пять лет своего существования действительно стала эффективным механизмом по выработке и согласованию общих подходов ведущих стран мира в сфере глобальной экономики и финансов.

Мы смогли выровнять ситуацию после пика кризиса в 2008–2009 годах, а затем консолидировать наши усилия для обеспечения сбалансированного устойчивого развития мировой экономики.

Сейчас ситуация в глобальной экономике выглядит лучше, чем пять лет назад. Экономический рост восстанавливается, но риски, конечно, ещё очень и очень велики. Поэтому с начала председательства в «Группе двадцати» мы определили своей задачей стимулирование роста и создание новых рабочих мест прежде всего за счёт поощрения инвестиций, эффективного регулирования, повышения доверия на рынках.

Эти приоритеты позволили обеспечить преемственность в работе «двадцатки» и за время российского председательства серьёзно продвинуться по всем ключевым направлениям. Хотел бы выразить признательность коллегам по «Группе двадцати» за продуктивную совместную работу, поблагодарить и аутрич-партнёров – все они активно участвовали в обсуждении российских инициатив, сыграли важную, заметную роль в повышении прозрачности и эффективности нашей общей работы. Достигнутые в период российского председательства результаты закреплены в принятой сегодня Санкт-Петербургской декларации лидеров «Группы двадцати» и приложениях к этому документу.

Нам удалось выйти на многие важные практические решения как для международного сообщества, так и в интересах российской экономики, фактически по каждому направлению предложить свой план действий, направленный на поиск и стимулирование новых источников роста. Так, достигнут консенсус в том, что надо сочетать политику поддерживания должных темпов экономического роста с утверждением среднесрочных стандартов и страновых стандартов стратегии фискальной консолидации.

Принят Санкт-Петербургский план действий. Для каждой страны в нём установлены среднесрочные цели по снижению дефицита бюджета, а также проведению всеобъемлющих структурных реформ. Речь идёт о назревших шагах по урегулированию рынка труда и налогообложения, развитию человеческого капитала, модернизации инфраструктуры, регулированию товарных рынков.

Эти меры должны укрепить доверие финансовых рынков к нашим планам и вместе с тем побудить инвесторов вкладывать в реальный сектор экономики, в развитие. Видим в этом гарантии для долгосрочной стабилизации глобальной и национальной экономик.

Серьёзное продвижение достигнуто и в части стимулирования занятости. Лидеры стран «Группы двадцати» утвердили решения, принятые на встречах министров труда и занятости, а также в рамках их совместного заседания с министрами финансов. Причём отмечу, что в истории «двадцатки» такое заседание проведено впервые.

Была поставлена задача создания новых качественных рабочих мест, и особый акцент сделан на стимулирование занятости уязвимых категорий граждан, прежде всего это молодёжь, женщины, люди с ограниченными возможностями и ряд других.

Впервые был предложен интегрированный подход к формированию политики в отношении рынка труда, а именно: увязать задачи создания качественных рабочих мест с задачами развития экономики, в комплексе учитывать макроэкономические, финансовые и социальные условия, а также взаимосвязь рынка труда с инвестициями, бюджетом, фискальной политикой.

Такой подход позволяет сбалансировать спрос и предложение на рынке труда, создать условия для развития бизнеса и инвестиций в создание рабочих мест, в подготовку кадров, обеспечить социальную защиту работников. Приоритетной для нашего председательства и новой для «двадцатки» стала тема финансирования инвестиций. Разработана программа проведения исследований и подготовки рекомендаций по улучшению инвестиционного климата и поощрению долгосрочных инвестиций.

В рамках реализации этой программы уже достигнуты заметные результаты, которые были одобрены на саммите. Прежде всего это принципы высокого уровня по участию институциональных инвесторов в финансировании долгосрочных инвестиций.

На саммите также приняты принципиальные решения по реформированию налоговой политики с целью противодействия уклонению от налогообложения, включая использование офшорных схем. В текущем году эта тема стала одной из ключевых. Мы одобрили совместный план действий по борьбе с размыванием налоговой базы и уходом от налогообложения, а также договорились совместно разработать новый, многосторонний стандарт обмена информацией в налоговых целях.

В сфере торговли. «Группа двадцати» подтвердила свою поддержку многосторонней торговой системе и Всемирной торговой организации. Мы также условились ограничивать протекционистские меры в глобальной торговле и продлить соответствующие обязательства наших стран до конца 2016 года. Будем работать, для того чтобы повысить открытость региональных торговых соглашений, добиваться их соответствия принципам ВТО.

Заметные успехи достигнуты в области реформирования финансового регулирования, в том числе в сфере банковского регулирования, так называемый Базель III, и реформирования рынков внебиржевых деривативов, а также в отношении системно значимых финансовых институтов. Этому способствовало и то, что в 2013 году Совет финансовой стабильности стал полноценной международной организацией.

Мы договорились, что национальные меры по укреплению финансовой стабильности не должны приводить к неоправданно высоким регулятивным издержкам для иностранных участников финансовых рынков, тем более допускать фрагментации рынков. Предстоит также провести дополнительный анализ влияния реформ в финансовом секторе на экономический рост.

В этом году впервые в истории «двадцатки» подготовлен отчёт о выполнении обязательств «Группы двадцати», прежде всего в области содействия развитию. Его публикация позволит сделать работу «двадцатки» более открытой, да и всем нам с вашей помощью, общественности наших стран станет более понятно, чем же «двадцатка» занимается и каких результатов добивается в работе. Это поможет, надеюсь, распространить положительный опыт сотрудничества в первую очередь со странами с низкими уровнями доходов.

В целом за последние три года работы с момента принятия в 2010 году Сеульского многолетнего плана действий «двадцатка» достигла ощутимых успехов в сфере содействия развитию.

На саммите одобрена Санкт-Петербургская стратегия развития. Она определяет пять приоритетов дальнейшей работы «Группы двадцати» по содействию странам с низкими уровнями доходов. Это обеспечение продовольственной безопасности, расширение доступа к финансовым услугам и повышение уровня финансовой грамотности, создание современной инфраструктуры, включая энергетическую, это развитие человеческого капитала и мобилизация внутренних ресурсов в развивающихся странах.

В сфере энергетики мы подтвердили ряд важных принципов. Во-первых, необходимо обеспечить прозрачность и предсказуемость энергетических и сырьевых рынков. Во-вторых, стимулировать так называемый «зелёный» рост и поддерживать усилия мирового сообщества в сфере предотвращения климатических изменений. В-третьих, поддержать меры по обмену лучшими практиками в сфере регулирования энергетики.

Важной темой для «двадцатки» является противодействие коррупции. В этом году мы заложили стратегию работы в этом направлении, а на саммите одобрили ряд инициатив, в том числе предложенных Россией в дополнение к Антикоррупционному плану «Группы двадцати».

Особо отмечу работу по обмену лучшими практиками по ограничению возможностей для коррупции при подготовке международных спортивных, культурных и иных крупных мероприятий, требующих значительных инвестиций прежде всего бюджетного характера. Рассчитываю, что создаваемый совместно с ООН глобальный альянс за чистоту в спорте будет способствовать достижению этих результатов и будет способствовать этим усилиям.

Я хочу поблагодарить всех своих коллег за конструктивную работу в ходе Санкт-Петербургского саммита. Уверен, что принятые нами решения будут последовательно реализовываться, а «Группа двадцати» будет впредь служить примером эффективной кооперации, взаимодействия между партнёрами, будет способствовать обеспечению стабильности и устойчивого развития мировой экономики и улучшения качества жизни людей.

Уважаемые дамы и господа! На полях саммита «Группы двадцати» мы также провели традиционную встречу лидеров государств БРИКС. Она позволила нам сверить позиции по широкому кругу вопросов глобального экономического развития, обсудить взаимодействие внутри стран «пятёрки». Значение нашего объединения в мировой экономике большое, и оно постоянно возрастает.

Сегодня это самый большой рынок планеты, 40 процентов населения – 2,9 миллиарда человек. На страны БРИКС приходится 17 процентов глобальной торговли и почти треть мирового валового продукта. Для России работа в БРИКС – один из приоритетов нашей внешней политики. Признателен коллегам за содержательный вклад в повестку нашего председательства. Выдвинутые ими идеи и конкретные предложения учтены при подготовке Санкт-Петербургского плана действий и других документов.

Важное направление совместной работы в «двадцатке» – реформирование МВФ. Считаем, что процесс перераспределения голосов, квот в фонде в пользу развивающихся стран должен быть завершён в самое ближайшее время.

Подробно рассмотрели ход создания банка развития БРИКС. На сегодняшний день определён состав учредителей банка: это «пятёрка» БРИКС, вся «пятёрка». Утверждён размер первоначального распределяемого среди них капитала – 50 миллиардов долларов, согласован порядок принятия решений по ключевым вопросам деятельности банка. Мы исходим из того, что банк будет действовать на основе консенсуса.

Обсудили также вопросы учреждения пула валютных резервов БРИКС. Монетарными властями наших государств достигнута предварительная договорённость о распределении квот. Россия намерена участвовать в деятельности пула вкладом в размере 18 миллиардов долларов, а его общий согласованный объём составит 100 миллиардов долларов.

Эти меры позволят укрепить устойчивость глобальной финансовой системы, которая ведёт себя не всегда предсказуемо, критически зависит от состояния всего нескольких эмиссионных центров и всего нескольких резервных валют. Мы поручили министрам финансов продолжить работу и доложить об итогах её на саммите в Бразилии в следующем году.

И в завершение хочу ещё раз поблагодарить наших партнёров за совместную результативную работу. Убеждён, состоявшиеся переговоры послужат дальнейшему углублению сотрудничества в рамках БРИКС.

Уважаемые дамы и господа!

Благодарю вас за внимание. Я в вашем распоряжении. Давайте сделаем нашу работу как можно более предметной, и покороче бы хотелось, а то уже время позднее, мы с утра до ночи заседали не переставая.

Пожалуйста. Грозный, давайте с Грозного начнём. Пожалуйста.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, в Чеченской Республике при всемерной Вашей поддержке, благодаря усилиям Рамзана Кадырова восстановлены города и сёла, социальная сфера. Вместе с тем остаётся вопрос промышленности, создания рабочих мест. Это очень злободневный вопрос сегодня.

И в этой связи хотел бы напомнить, что флагманом чеченской промышленности всегда была нефтяная отрасль, а сегодня, как известно, «Роснефть» тормозит строительство НПЗ. Скажите, пожалуйста, Вы как Президент можете содействовать восстановлению промышленности, строительству НПЗ? Это первый вопрос, Владимир Владимирович.

Если можно, второй вопрос, немножко не по теме, но пользуясь возможностью…

В.ПУТИН: А первый, думаете, по теме?

ВОПРОС: Да. Безработица и экономика… И второй вопрос. Владимир Владимирович, лично к Вам обращаюсь. Вы знаете, что в Великую Отечественную войну велась битва за Кавказ, в первую очередь за Грозный. Сырьё поставлял тоже Грозный наряду с Баку. Грозненцы вместе с другими народами России защищали рубежи на фронтах. Мы все эти годы надеялись, что город Грозный получит звание «Город воинской славы», но до сих пор этого не случилось.

К Вам просьба и вопрос, Владимир Владимирович. Повлияйте, пожалуйста, на эту ситуацию, чтобы кандидатура Грозного беспристрастно была рассмотрена на присвоение почётного звания «Город воинской славы».

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Сразу начну со второго.

Чеченцы, во-первых, пострадали в результате репрессий. Но вайнахи вообще, и чеченцы, и ингуши, очень многое сделали для победы в Великой Отечественной войне. Вели себя исключительно мужественно, проявили себя как храбрые воины и защитники Отечества. Это очевидный факт, этому есть многочисленные документальные подтверждения. Чеченцы – героический народ по менталитету. Так себя и вели в условиях, когда пришла беда в наш общий дом.

По поводу статуса города. Я стараюсь таких вопросов лично не решать, но этот вопрос мы обязательно поставим перед нашими соответствующими структурами, в которые входят и ветераны Великой Отечественной войны. Но то, что Вы об этом говорите, то, что люди этого хотят и стремятся к этому, это уже хорошо, мне уже это очень приятно. Я хочу Вас за это поблагодарить.

В отношении строительства НПЗ. Мы, кстати говоря, чтобы к «двадцатке» привязать совсем, обсуждали и проблемы энергетики. Это же конкретный вопрос. Нужно посмотреть экономику. Разумеется, если есть НПЗ прямо в субъекте Федерации, то это дополнительные рабочие места, налоговые поступления. Я понимаю заинтересованность руководства республики. Давайте посмотрим.

Я Вам обещаю, что мы вернёмся к этому вопросу. Соответствующее поручение и Министерству энергетики, и «Роснефти» будет сформулировано. Здесь всегда важна экономика конкретного проекта. Посмотрим.

Спасибо.

Девушка, пожалуйста.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, наверное, без преувеличения можно сказать, что тень Сирии нависала над нынешним «саммитом двадцати», в то время как по вопросам сугубо экономической повестки дня лидерам удалось найти взаимоприемлемые решения. В вопросе, что делать дальше с Сирией, как нам стало известно, мнения разделились примерно поровну. В связи с этим хочется спросить: насколько повлияли и могут ли повлиять в дальнейшем политические разногласия на принятие экономических решений? И что ждёт в дальнейшем отношения России и Запада?

В.ПУТИН: Вы знаете, всё, что связано с событиями на Ближнем Востоке, самым серьёзным образом отражается на мировой экономике. Потому что это регион, снабжающий всю мировую экономику, во всяком случае, значительную её часть энергоресурсами.

Мы знаем: как только там происходят какие-то столкновения и катаклизмы, сразу растут цены на энергоносители. А что это значит? Это значит, что эти цены подавляют развитие мировой экономики. В такое тяжёлое в целом для мировой экономики время дестабилизировать ситуацию на Ближнем Востоке контрпродуктивно. Это как минимум, я скажу очень дипломатично.

Мы действительно вчера практически весь вечер посвятили обсуждению проблемы Сирии и вопросам, которые вокруг этого возникают. Достаточно долго разговаривали, закончили только в час ночи по Москве, а потом у меня ещё с господином Кэмероном до полтретьего была двусторонняя встреча.

Вы сказали, что голоса разделились 50 на 50. Не совсем так. Я Вам могу сказать, кто же выступал за военные действия, это известно: США, Турция, Канада, Саудовская Аравия, Франция. Господин Кэмерон выступал тоже за это, но, как мы знаем, парламент страны, выражая волю народа Великобритании, высказался против. Очень осторожно ведёт себя и Канцлер Федеративной Республики – Германия не собирается принимать участия ни в каких военных действиях.

Кто же был категорически против? Россия, Китайская Народная Республика, Индия, Индонезия – обращаю ваше внимание, самая крупная мусульманская страна мира по населению, – Аргентина, Бразилия, Южно-Африканская Республика, Италия. И высказался против боевых действий также Генеральный секретарь Организации Объединённых Наций. И давайте не будем забывать о послании понтифика, о послании Папы Римского, который прямо заявил о недопустимости начала новой волны боевых действий.

Я назвал вам страны, руководство которых выступает за расширение конфликта в этой стране, за нанесение ударов извне. Но, я вас уверяю, и об этом говорят последние социологические исследования, в самих этих странах подавляющее большинство населения на нашей стороне, они против расширения военных действий. Посмотрите, о чём говорят социологические исследования и в европейских странах, и в Штатах: там от 60 до 70 процентов населения против боевых действий.

И, наконец, самое главное, я уже говорил и давал оценки, чтобы не возвращаться к этому. Я исхожу из того, что всё, что случилось с так называемым применением химического оружия, – это провокация со стороны боевиков, которые рассчитывают на помощь со стороны, на помощь тех стран, которые их изначально поддерживали. В этом весь смысл этой провокации. Это одна часть.

А вторая, напомню, что применение силы в отношении суверенного государства возможно исключительно в случае, если это делается в порядке самообороны, а на Соединённые Штаты, как известно, Сирия не нападает. Во-вторых, по решению Совета Безопасности Организации Объединённых Наций. Как сказала вчера одна из участниц нашей дискуссии: «Те, кто действует иначе, сами ставят себя вне закона».

ВОПРОС: Владимир Владимирович, хотел у Вас спросить, в итоге получилось ли Вам встретиться с Бараком Обамой, хотя эта встреча не планировалась, но, может быть, на ногах, в неформальной обстановке?

У многих экспертов и журналистов складывается мнение, что есть определённое разногласие по международной политике у США и России, но отпечаток накладывается из-за того, что у Вас с Президентом США не складываются отношения, как-то не получается. Как в своё время у Вас со Шрёдером были хорошие отношения, а здесь как-то не сложились. Так ли это? Как Вы можете охарактеризовать отношения с Обамой?

В.ПУТИН: Во-первых, мы с Президентом США встречались сегодня, правда, не на ногах, а на другом месте мы с ним находились – сидя разговаривали. Разговор продолжался минут двадцать, а может быть, тридцать примерно. Во всяком случае, это была очень содержательная, я бы отметил, конструктивная, доброжелательная беседа, во всяком случае в доброжелательной обстановке.

Мы остались при своём мнении, каждый при своём. Но диалог есть. Мы слышим друг друга, понимаем аргументы. Мы с ними не согласны. Я не согласен с его аргументами, а он не согласен с моими, но мы слышим, пытаемся анализировать. Мы, кстати, договорились, возникли некоторые варианты, связанные с возможным развитием ситуации, конечно, в направлении мирного решения этого кризиса, договорились о том, что министры иностранных дел – Министр иностранных дел Лавров и госсекретарь Керри – в самое ближайшее время вступят в контакт и ещё пообсуждают эту очень болезненную тему.

ВОПРОС: Вы только что сказали, что никакого сближения позиций между Вами и Президентом Обамой на встрече не произошло. А можете ли Вы сказать, что во время встречи с остальными лидерами чьи-то позиции изменились в отношении Сирии хотя бы немного?

И ещё один вопрос. Коль у вас была встреча на 20–30 минут, и линии коммуникаций между Вашингтоном и Москвой улучшаются, не входит ли в эти линии коммуникаций возможность обмена Эдварда Сноудена на кого-то из российских граждан, которые, как считает российский МИД, несправедливо осуждены в Соединённых Штатах, в первую очередь господин Бут?

В.ПУТИН: А у нас Сноуден не осуждён. Вы предлагаете что на что менять-то?

РЕПЛИКА: Но его можно обменять на осуждённого.

В.ПУТИН: Мы меняем сотрудников спецслужб, которые оказались в щекотливой ситуации за границей, на тех их коллег, которые сидят в тюрьме у нас. Эта практика существует во всём мире. А Сноуден не осуждён, он у нас не совершал никаких преступлений.

Это отдельная тема, она не связана со шпионажем, Вы понимаете. Мы с Президентом Обамой даже не затрагивали эту тему сегодня, когда с ним беседовали, мы говорили только о Сирии, даже не дотрагивались до этой темы.

Ещё раз хочу подчеркнуть: господин Сноуден оказался у нас случайно, мы сюда его не приглашали и не заманивали. Он бы транзитом так и просвистел куда-нибудь в Латинскую Америку, но ваши соотечественники, как бы это сказать, чтобы лишнего не ляпнуть, – в общем, они с присущим им обычным блеском всех так напугали, что он застрял на нашей территории, просто застрял.

Ведь они могли поступить совершенно иначе, правда? Они взяли и посадили самолёт Президента Боливии без всяких истребителей, просто воздушное пространство закрыли, и всё. Ведь так же могли поступить и со Сноуденом, если бы он летел на гражданском самолёте, – посадили бы его, и всё, закрыв воздушное пространство. И дальше бы понятно, что с ним произошло. Нет. Ведь им нужно было обязательно всех застращать, напугать, у нас его оставить. А на что они рассчитывали? На то, что в отсутствие соглашения о выдаче мы пойдём на одностороннюю выдачу Сноудена? Он на нашей территории не совершал никаких преступлений. Это же, понимаете, нормальная, очевидная практика межгосударственных отношений – такие вопросы решаются только на основе взаимности.

Мы много раз предлагали: «Давайте заключим соглашение о выдаче». – «Нет, не будем». Мы говорили: «Отдайте преступников, которые на вашей территории, которые не какое-то эфемерное преступление совершили, связанное с распространением информации, а преступление против личности: убийства, похищения людей». – «Нет, они на нашей территории, забудьте про них». Ну ладно. Почему в одностороннем порядке мы должны это делать? Просто некорректно даже ставить такой вопрос. Президент и не ставил сегодня, Президент США.

ВОПРОС: А что касается сближения позиций остальных лидеров?

В.ПУТИН: Что касается сближения позиций... Вы знаете, у нас есть своя собственная позиция. Конечно, мы консультируемся со всеми, и для нас это очень важно, но то, что вчера вечером вдруг неожиданно заявил, допустим, Премьер-министр Индии, который сказал: категорически против всяких боевых действий. Неожиданная была для меня позиция Президента Индонезии – самая крупная мусульманская страна в мире – триста с лишним миллионов человек, триста пятьдесят, по-моему. Президент Бразилии заняла абсолютно жёсткую позицию. Президент ЮАР, он очень ярко выступал и сказал о том, что, на мой взгляд, очень важно даже не только применительно к данной ситуации в Сирии, а вообще. Он говорил: малые страны в современном мире вообще всё больше и больше чувствуют себя уязвлёнными и незащищёнными; складывается впечатление, что более сильная, более могущественная страна в любое время по своему усмотрению может применить к ним силу. И он прав. Так практика складывается.

В этих условиях попробуйте убедить северокорейцев отказаться от ядерной программы, попробуйте скажите: ребята, на склад сдайте всё под международный контроль. Они скажут: завтра нас хлопнут, уничтожат всех. Для того чтобы не допустить расползания оружия массового уничтожения, нужно обеспечить безусловное исполнение основополагающих норм международного права.

Пожалуйста.

ВОПРОС: Добрый день, Владимир Владимирович! Я вернусь, если позволите, к проблеме Сирии. Каковы, по Вашему мнению, возможные последствия возможного удара США по Сирии на Ближнем Востоке, особенно в таких странах, как Египет, где новая власть заявляет о борьбе с терроризмом? И вообще, как Вы оцениваете ситуацию в Египте сейчас?

В.ПУТИН: Мне очень сложно ответить на этот вопрос. Ведь с чего началось и к чему пришли в Египте, для всех понятно. Началось с устранения от власти Президента Мубарака, легализации «Братьев-мусульман», а теперь «Братья-мусульмане» опять практически в подполье. Началось с отмены чрезвычайного положения, которое фактически действовало в стране, сейчас опять вернулись к ситуации чрезвычайного положения.

Нас очень тревожит ситуация в Египте. Египетский народ – дружественный нам народ, дружественная страна на протяжении многих и многих десятилетий. И что особенно важно и для нас, и для всего мира, особенно для региона, Египет – это ключевая страна арабского мира, арабского Востока. И то, что она находится в состоянии дестабилизации, крайне опасно не только для Египта, но и для всего региона. Почему? Потому что если Египет слабый, то тогда ситуация приобретает вообще непредсказуемый характер развития. Вообще непонятно, куда это может прийти.

Сейчас военные предпринимают попытки борьбы с террористической угрозой, которая особенно опасна на Синае. Ведь то, что на Синае поднял голову терроризм, это очень опасное дело не только для Израиля, опасное для самого Египта. Почему? Потому что это даёт в руки вашим оппонентам, в том числе в Израиле, законные инструменты обеспечения своей безопасности.

К чему это может привести? Я даже не хочу вслух произносить. Израиль скажет: мы обязаны и должны, и будем обеспечивать свою безопасность. И будут проводить там соответствующие акции и операции. Этого нельзя допустить. А если это случится, это будет мощнейшей дестабилизацией всего региона.

Так что мы желаем египетскому народу, чтобы стабильность как можно быстрее пришла на его землю, будем всячески этому способствовать, будем помогать и будем сотрудничать с любым легитимным правительством.

ВОПРОС: Я редактор газеты «Общество и экология», 14 лет её издаю и смотрю на экономику глазами эколога. Хотелось бы Вам сказать, что саммит G20 – это очень важное как с формальной, так и с содержательной точки зрения явление для России и для всего мира, очень важное. Он организован очень хорошо, по крайней мере в той части, где мы общаемся с журналистами. Я тоже опрашивал наших коллег.

Мне хочется задать вопрос стратегического характера. На саммите много говорят об экономике, о финансах, о деньгах, но не говорят или мало говорят, а для меня, по сути, не говорят, об экологии, об информационной политике, о социальной справедливости, о мировоззрении, а ведь Вы своим указом объявили 2013 год Годом охраны окружающей среды. Это явление непосредственно влияет, должно влиять на представителей в том числе и саммита.

И создаётся впечатление, что на саммите хотят обойти вниманием вопросы экологии и охраны окружающей среды. Может даже создаться впечатление, что саммит решает вопросы «мелкого косметического ремонта» капиталистической системы мирового хозяйствования. А ведь вся экономика не может вечно рост давать, потому что земля наша не резиновая, когда-то этот экономический рост должен прекратиться.

Поэтому я хотел бы задать Вам вопрос о Вашем личном видении мировых лидеров: готовы ли они говорить об устойчивом развитии, об экологической безопасности, а не только об экономике как таковой?

Спасибо большое.

В.ПУТИН: Ваш тезис о том, что развитие когда-то должно прекратиться, считаю ошибочным. Вы так и сказали сейчас: развитие когда-то должно прекратиться. Надо перекреститься в этом месте и сказать: дай бог, чтобы этого никогда не случилось. Развитие, оно безгранично. Оно будет таковым только в том случае, я с Вами соглашусь, если мы будем понимать, что экология требует к себе особого внимания, она не бездонная бочка, которую можно постоянно загрязнять и не чувствовать негативных последствий.

Но я не соглашусь с Вами также в том, что лидеры не уделяли этому достаточно внимания. Более того, практически каждый вопрос, который мы рассматривали: начиная от энергетики и кончая системными мерами, связанными с поддержкой инвестиций, – всегда так или иначе был связан с вопросами экологии. Хотя, может быть, следовало бы прислушаться и к Вам, и к Вашим коллегам-экологам в том смысле, что вопросы обеспечения экологической безопасности, безусловно, можно было бы выделить в отдельную тему. Но виноваты не лидеры «двадцатки», а виноваты мы, потому что мы хозяева, и мы должны были уделить этому особое внимание. Я принимаю на свой счёт это как вполне обоснованную критику. Учтём на будущее. Спасибо.

Пожалуйста, девушке дадим слово.

Мы без работы оставили господина Пескова, который собирался начать руководить пресс-конференцией.

Д.ПЕСКОВ: Я прошу прощения, предлагаю два последних вопроса, и завершить, потому что ещё предусмотрены двусторонние встречи.

В.ПУТИН: Хорошо. Вы только покороче задавайте, а я постараюсь покороче отвечать.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, я тоже хочу ненадолго опять вернуться к проблеме Сирии, потому что это всё-таки вопрос, который, наверное, по большей части обсуждался за закрытыми дверями. У меня следующий вопрос. Вы как-то говорили, что Россия ни при каких условиях не будет вмешиваться собственно в военный конфликт в Сирии. И в связи с этим: если всё-таки военные действия там начнутся, Россия будет помогать Сирии?

В.ПУТИН: Так там уже идут военные действия.

ВОПРОС: Нет, я имею в виду извне. Будет ли Россия помогать Сирии? По Вашему мнению, в какой ещё стране может возникнуть подобная ситуация, как в Сирии?

В.ПУТИН: Вы знаете, мне даже не хочется думать об этом, о том, что ещё одна страна будет подвергнута какой-то внешней агрессии.

Будем ли мы помогать Сирии? Будем. Так и сейчас помогаем. Мы поставляем оружие, сотрудничаем в экономической сфере. Надеюсь, будет больше сотрудничества в гуманитарной сфере, в том числе и по поставкам гуманитарной помощи, по оказанию поддержки тем людям, гражданскому населению, которые оказались в очень трудной сегодня ситуации в этой стране.

ВОПРОС: Где Вы так простыли? Или это были споры до хрипоты?

В.ПУТИН: Нет, это просто из поездки по Дальнему Востоку. Кондиционер в основном в самолёте.

Пожалуйста.

Д.ПЕСКОВ: Предлагается последний вопрос, Владимир Владимирович.

Будьте любезны.

В.ПУТИН: Пожалуйста. Давайте два последних.

ВОПРОС: Вопрос по «зелёной» экономике и энергетике.

В связи с принятием решения о консолидации бюджетов повлияет ли это на налоговую политику нашей страны в части предоставления льгот нефтегазовым компаниям на континентальном шельфе, в том числе и арктическом, с учётом того, что риски высокие, экономические в первую очередь, и высок риск невозврата этих инвестиций? А риски для бюджета в итоге колоссальные, конечно.

В.ПУТИН: У нас ведь и так есть льготы для работы на шельфе.

РЕПЛИКА: Да, в третьем чтении в сентябре будут приниматься дополнительные льготы. И эта дополнительная сумма оценивается примерно в 20 миллиардов долларов в год…

В.ПУТИН: Понимаете, это очень инвестиционноёмкие проекты на самом деле с неизвестным конечным результатом, потому что нужно провести ещё геологоразведку, потом предварительные работы и так далее. Даже на первом этапе, имея в виду, что эти работы должны вестись в труднодоступных регионах с самыми современными технологиями, часто на большом удалении от берега и на больших глубинах, – всё это делает проекты очень дорогостоящими. И, конечно, без поддержки государства хотя бы на начальном этапе в виде льгот там не обойтись, иначе просто проект не будет реализован.

Но если говорить о другой части этой проблемы, об экологической, то должен сказать, что мы не позволим осуществляться ни одному проекту, который не был бы подвергнут очень строгой, если не строжайшей экологической экспертизе. На нашей территории это недопустимо, особенно в районах Крайнего Севера, где природа особенно уязвима.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, здравствуйте! Телеканал «Дождь».

Я хотел бы у Вас спросить про международные отношения в связи с Беларусью, в связи с делом «Уралкалия», Баумгертнером и заочным арестом Сулеймана Керимова. Понятно, что мы себя часто сравниваем с Америкой, с Западом. В этой ситуации сложно представить, если бы где-то на стороне был арестован гендиректор «Кока-колы», что власти долго бы молчали и никак не реагировали. С чем связано такое Ваше затишье? Пока не было ни одного упоминания по «Уралкалию». И разговаривали ли Вы с Лукашенко по этому вопросу? Какая у него была реакция? Спасибо.

В.ПУТИН: С Лукашенко я по этому вопросу не разговаривал. А это затишье связано с тем, что мы хотим проблему решить, а не загонять её в тупик, что очень легко сделать, начиная шум и гам по этому вопросу. Проблема, конечно, должна решаться.

Давайте, действительно, завершающий вопрос. Вот девушка. Пожалуйста.

ВОПРОС (как переведено): Вы встретились с Дэвидом Кэмероном. Как бы Вы охарактеризовали ваши отношения? Есть ли какие-то проблемы, препятствия, недопонимание?

В.ПУТИН: У нас есть разное понимание ситуации, которая складывается в Сирии, но это всем хорошо известно. Мы также исходим из большой и самостоятельной ценности российско-британских отношений. Наши взаимные торговые отношения развиваются успешно, растёт товарооборот, причём он имеет тенденцию к повышению.

Наши взаимоотношения с Великобританией являются в известной степени особыми в политическом плане, потому что и Великобритания, и Россия являются постоянными членами Совета Безопасности Организации Объединённых Наций, и мы постоянно сотрудничаем на этой важнейшей международной площадке. Мы много делаем вместе в направлении улучшения отношений между Россией и Евросоюзом, и мы благодарны за это нашим британским партнёрам.

Вы знаете, я на сегодняшний день, слава богу, не вижу таких существенных вопросов, которые бы осложняли российско-британские отношения. Мы благодарны нашим британским партнёрам за то, что они проявляют заинтересованность в развитии российско-британских связей.

ВОПРОС: Владимир Владимирович, сначала хотел бы поздравить с успешным проведением саммита. У меня два вопроса.

Первый. Мы знаем, что вчера Вы встретились с Председателем КНР и свидетельствовали о подписании ряда документов о сотрудничестве. Обе стороны выразили готовность к расширению сотрудничества. Хотел бы уточнить, каким образом будут укрепляться китайско-российские связи?

И второй вопрос. Мы знаем, что в последние годы в России проходит и пройдёт большое количество крупных мероприятий, таких как форумы, саммиты, АТЭС, «восьмёрка», ШОС, БРИКС, пройдет Олимпиада и чемпионат мира по футболу. Хотелось бы уточнить, какие первоначальные намерения у России в проведении стольких крупных мероприятий? Спасибо.

В.ПУТИН: Я не понял вопроса всё-таки. Мероприятий много, а вопрос какой?

ВОПРОС: Какие первоначальные намерения у России в проведении стольких крупных мероприятий…

В.ПУТИН: Понятно. Первый вопрос, касающийся российско-китайских отношений. Китай действительно не по форме, а по сути является нашим стратегическим партнёром. Это проявляется не только в объёме наших торговых связей. На сегодняшний день Китай является торгово-экономическим партнёром номер один для Российской Федерации. Объём торгового оборота – 57,5 миллиарда долларов – самый большой в страновом измерении. Ни с одной другой страной мира такого торгового оборота у нас нет.

Но этим ценность российско-китайских отношений не ограничивается. Мы всё больше и больше разворачиваем сотрудничество в высокотехнологичных областях. В настоящее время изучаем возможность и совершаем уже практически первые шаги по сотрудничеству в авиационной сфере, имеется в виду и вертолётостроение, и проекты по строению широкофюзеляжного самолёта.

Мы договорились о сотрудничестве в области сельского хозяйства, атомной энергетики. Мне очень приятно отметить, что наши китайские друзья доверяют российскому опыту в этой сфере, нашим разработкам. Два блока, как вы знаете, Тяньваньской атомной электростанции работают, впереди работа на третьем и четвёртом, а может быть, и над следующими блоками. Мы в этом, разумеется, заинтересованы и считаем, что это направление – направление энергетики и в то же время высоких технологий – является очень важным.

И, наконец, углеводородное сырьё. Вы знаете, большие планы у «Газпрома» и по поставкам газа, и по поставкам сжиженного газа. Мы впервые допустили китайских партнёров в одно из наших крупнейших месторождений. Наша компания «НОВАТЭК» будет работать вместе с китайскими партнёрами на Ямале, на одном из самых перспективных участков по разработке газовых и нефтяных месторождений, в данном случае газовых.

Так что работа у нас на подъёме, она носит разносторонний характер, и в этом проявляется её стратегический характер. Но, конечно, само собой разумеется, что в политическом плане мы очень тесно координируем наше взаимодействие с китайскими партнёрами, а они с нами. Общая позиция Китая и России на международной арене, безусловно, является одним из важнейших факторов международной жизни сегодня.

Что же касается наших целей при проведении крупных мероприятий: спортивных, деловых, экономических, – то, не скрою, прежде всего цель – развитие соответствующих регионов Российской Федерации, развитие их инфраструктуры.

Совсем недавно, если оставаться на азиатском треке, я был в очередной раз на Дальнем Востоке, во Владивостоке, посмотрел, как развивается Дальневосточный федеральный университет, который мы построили во Владивостоке к саммиту АТЭС. Но мы кроме этого построили большое количество дорог, мостов, причём первоклассных, это одни из самых лучших мостов в мире и по протяжённости, и по качеству, аэропорт и так далее. Город преобразился.

Что касается Олимпиады – то же самое. Мы хотим, чтобы у России, которая является северной страной в основном по своим территориям, был современный, высококлассный, международного уровня курорт, причём курорт круглогодичный. И после проведения Олимпийских игр, надеюсь, так оно и будет.

И, разумеется, проведение международных мероприятий: и спортивных, и политических, и экономических – даёт нам возможность принимать самое активное участие не только в самой работе этих форумов, но и иметь возможность активно заявлять свою позицию и добиваться продвижения тех способов решения международных проблем, которые, на наш взгляд, являются наиболее эффективными.

Большое спасибо за внимание.

Всего доброго.

Россия. СЗФО > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 6 сентября 2013 > № 891909 Владимир Путин

Пятьдесят бывших швейцарских гвардейцев, которые охраняли понтификов в Ватикане и во время визитов в другие страны, провели в субботу парад в Лозанне, сообщило агентство KAI.

Ветераны самой маленькой армии в мире прошли в традиционной форме Швейцарской гвардии по центральным улицам города. В воскресенье они будут участвовать в торжественной мессе, которую отслужит в лозаннском соборе Нотр-Дам местный епископ Шарль Мореро в честь встречи ветеранов.

Швейцарской гвардии, в которой в настоящее время служат 110 гвардейцев, поручены личная охрана понтифика, караульная служба в Апостольском дворце и наиболее важных объектах на территории государства Ватикан, а также участие в торжественных папских церемониях.

По традиции в состав Швейцарской гвардии входят только швейцарские граждане, католики с образованием не ниже среднего и отслужившие в армии. Возраст новобранцев - от 19 до 30 лет.

Минимальный срок службы - два года, максимальный - 20 лет. Все гвардейцы должны иметь рост не ниже 174 сантиметров, им запрещено носить усы, бороду и длинные волосы. Официальный язык гвардии - немецкий.

Швейцарские гвардейцы отмечают свой праздник 6 мая в память о событии, которое произошло 6 мая 1527 года, когда Рим был захвачен и разграблен императорской армией Карла V. Защищая Папу Климента VII, 147 гвардейцев погибли в этот день, дав возможность понтифику и кардиналам скрыться в замке Святого Ангела.

Во время торжественных церемоний гвардейцы облачаются в средневековую форму, сшитую, по преданию, по рисункам Микеланджело. Форма состоит из полосатых красно-сине-желтых камзолов и подхваченных под коленами брюк, берета или мориона с красным плюмажем для торжественных случаев, панциря и шпаги или алебарды. Виктор Хруль.

Властям Иордании все труднее принять и разместить беженцев из Сирии, поток которых в соседнюю страну увеличивается в связи с опасениями по поводу предстоящей иностранной интервенции, сообщило в субботу радио Ватикана со ссылкой на информацию, поступающую от работающих в Иордании центров помощи католической благотворительной организации Caritas Internationalis.

"Если беженцы будут прибывать такими темпами, ситуация может выйти из-под контроля и перерасти в гуманитарную катастрофу", - заявил представитель этой организации Паоло Беччегато, который посетил лагеря для сирийских беженцев в Иордании.

"В Иордании сейчас находится более 1,3 миллиона сирийцев, около 500 тысяч иракских беженцев и более миллиона египтян", - сообщил Беччегато. По его свидетельству, даже в специально организованных лагерях все труднее поддерживать порядок.

Представитель Caritas Internationalis отметил, что женщины и дети составляют более 80% всех сирийцев, которые нашли убежище в Иордании. "Подавляющее большинство из них были свидетелями насилия и смерти близких", - сказал Беччегато и добавил, что они нуждаются в психологической помощи.

Очередное обострение ситуации в Сирии произошло 21 августа, когда ряд СМИ сообщили о масштабном применении войсками правительства химического оружия в окрестностях Дамаска. Сирийские власти отвергли обвинения, а коалиция национальной оппозиции Сирии утверждает, что число жертв составляет около 1,3 тысячи человек. После этого на Западе открыто заговорили о возможном вмешательстве в сирийский конфликт, что послужило причиной увеличения количества беженцев в соседние страны. Виктор Хруль.

Религиозные меньшинства и правозащитные организации Пакистана призвали к конституционной реформе в стране, настаивая на необходимости внесения изменений в основной закон и пересмотра закона о богохульстве, который привел к многочисленным судебным процессам против христиан и последователей других неисламских религий, сообщило в субботу радио Ватикана.

"Мы предлагаем изменить конституцию Пакистана, потому что конституция, принятая в 1973 году, трактует религиозные меньшинства как граждан второго сорта", - заявил Джозеф Фрэнсис, глава одной из неправительственных организаций. Он участвовал в специальной встрече, собравшей более 300 представителей пакистанских меньшинств, на которой была выдвинута инициатива по поводу конституционной реформы.

Участники встречи предложили список из девяти поправок в конституцию и другие законы Пакистана, который будет представлен в правительство. Среди предложений - пересмотр закона о богохульстве и исключение из конституции второй статьи, в которой говорится о том, что ислам является государственной религией Пакистана.

Религиозные меньшинства требуют также отмены правовой нормы, согласно которой президентом Пакистана может быть только мусульманин. Виктор Хруль.

Группа из 84 египетских христиан-коптов, среди которых 19 детей, обратилась к властям Италии с просьбой о предоставлении политического убежища в связи с преследованиями на родине, сообщило в субботу радио Ватикана.

Копты прилетели в римский аэропорт "Фьюмичино", где будут дожидаться решения итальянских властей. Сотрудники аэропорта, ответственные за заботу о беженцах, оказывают египтянам необходимую поддержку, чтобы они могли безопасно оставаться в здании до принятия окончательного решения по их обращению.

Прилетевшие из Каира египтяне должны были пересесть во "Фьюмичино" на самолет в Стамбул, однако остались в транзитной зоне аэропорта.

Ситуация в Египте становится для коптов все более опасной, их храмы оскверняются и сжигаются, а власти не в состоянии обеспечить им защиту. Глава православных коптов патриарх Теодорос II связывает исход христиан из страны с их преследованиями. "Акты насилия против христиан на Ближнем Востоке вынуждают их бежать", - заявил патриарх. При этом он неоднократно призывал коптов оставаться в Египте, чтобы помочь всему народу "вернуться к нормальной, мирной жизни ".

Более 60 христианских храмов и культовых сооружений - преимущественно коптских - были сожжены или осквернены в августе в Египте. Несколько недель в стране продолжаются беспорядки, последовавшие за разгоном силовиками сторонников экс-президента Мухаммеда Мурси. В стране объявлено чрезвычайное положение, а в 14 городах введен комендантский час. В ходе противостояния властей и исламистов погибли более 900 человек. Виктор Хруль.

Монахи католического ордена бенедиктинцев построят новый корпус больницы в КНДР, сообщило во вторник радио Ватикана со ссылкой на генерального настоятеля бенедиктинцев священника Ноткера Вольфа, который только что вернулся из Северной Кореи.

"Мы стараемся хоть что-то сделать в гуманитарной сфере, хотя бывают случаи, когда правительство Северной Кореи отказывается принять гуманитарную помощь", - сказал глава бенедиктинцев.

Документы о расширении больницы бенедиктинцев и строительстве корпуса для амбулаторного приема больных уже подписаны властями.

Бенедиктинцы служат на Корейском полуострове более ста лет.

Аббатство Ваегван в Южной Корее, в котором живут 130 монахов, является крупнейшим бенедиктинским монастырем в Азии.

Несмотря на трудную ситуацию с религиозными объединениями в КНДР, монахи остались для служения больным, и их деятельность расширяется. Виктор Хруль.

Около 300 тысяч паломников прибудет в Ассизи 4 октября, в день памяти святого Франциска, чтобы молиться с Папой Римским Франциском во время его визита в этот город, сообщило во вторник радио Ватикана.

Это будет рекордное для Ассизи количество паломников, никогда прежде здесь не собиралось столько католиков. Около 30 тысяч из них разместятся в самом городе, остальные будут ночевать в окрестностях или приедут только на один день, чтобы увидеть понтифика.

По данным местных властей, ожидается большое количество католиков из США и Южной Америки.

Для освещения визита понтифика в Ассизи уже поступило более восьми тысяч заявок на аккредитацию от журналистов. Виктор Хруль.

Новый англиканский храм в новозеландском городе Крайстчерч, сильно пострадавшем от землетрясения в 2011 году, построен из прессованного картона на месте разрушенного в результате стихии старого кафедрального собора, сообщило во вторник радио Ватикана.

Храм высотой 24 метра построен из картонных труб диаметром 60 сантиметров, которые установлены на железобетонном фундаменте. Для гидроизоляции и огнестойкости трубы покрыты полиуретаном, а крыша сделана из легких синтетических материалов.

По словам архитектора Шигеру Бана, новый кафедральный собор вмещает до 700 верующих и прослужит англиканской общине около 50 лет. За это время, добавил архитектор, община сможет себе построить каменный храм взамен разрушенного.

"Старый кафедральный собор был символом города, и мы думаем, что новый станет символом возрождения Крайстчерча", - выразила надежду декан местной англиканской общины Линда Паттерсон.

В середине февраля 2011 года во втором по величине городе Новой Зеландии Крайстчерче произошло разрушительное землетрясение магнитудой 6,3, которое почти полностью сравняло с землей центральную часть города. Были разрушены многие здания, центральный собор, несколько районов стали непригодны для проживания. Землетрясение унесло жизни 147 человек. Виктор Хруль.

Неизвестный мужчина в ночь на субботу открыл беспорядочную стрельбу по группе сирийских христиан, которые шли из одной деревни в другую в центральной части страны, погибли 11 человек, в том числе женщины и дети, сообщило радио Ватикана.

Несколько погибших - беженцы из Хомса, которые надеялись найти убежище в более спокойных христианских деревнях в центре страны.

Эксперты отмечают, что повстанцы все чаще преследуют христиан в Сирии, поскольку считают, что те поддерживают президента страны Башара Асада. Недавно повстанцы "Свободной сирийской армии" захватили и разграбили греческий православный храм святых Сергия и Вакха в Эль-Саура на севере Сирии, осквернив Библию и разбив иконы. До сих пор не известна судьба двух пропавших епископов, миссионера-иезуита и других христианских служителей. Христианские общины стараются эмигрировать в соседние страны.

Конфликт в Сирии продолжается с марта 2011 года и, по данным ООН, унес жизни свыше 100 тысяч человек. Виктор Хруль.

Повстанцы "Свободной сирийской армии" захватили и разграбили греческий православный храм святых Сергия и Вакха в Эль-Саура на севере Сирии, сообщило в среду радио Ватикана со ссылкой на бежавших из города христиан.

"Они разорвали Библию и другие книги, сломали кресты, иконы Христа и святых", - сказал один из беженцев. По его словам, грабители из храма унесли все электроприборы, люстры и светильники, а потом продали их.

Он отметил, что христиане, покинувшие город, продолжают получать угрозы от нападавших по мобильным телефонам. "Нам говорят: если вы решитесь вернуться, то мы вас убьем", - сказал один из беженцев.

До сих пор не известна судьба двух пропавших епископов, миссионера-иезуита и других христианских служителей.

Христианские общины подвергаются насилию и стараются эмигрировать в соседние страны.

Конфликт в Сирии продолжается с марта 2011 года и, по данным ООН, унес жизни свыше 100 тысяч человек. Виктор Хруль.

Папа Римский Франциск не уходит в отпуск, а занимается подготовкой изменений, которые он намерен ввести в Католической церкви, сообщило в субботу радио Ватикана со ссылкой на главу пресс-службы Святого престола священника Федерико Ломбарди.

"Папа Франциск остается в Ватикане, но после поездки в Бразилию позволяет себе отдохнуть несколько больше обычного", - сказал Ломбарди.

По его словам, понтифик готовит реформу Церкви, чтобы сделать ее более миссионерской и коллегиальной. Понтифик работает интенсивно, и в августе у него для этого есть больше времени, поскольку отменены все общие аудиенции по средам. Однако каждое воскресенье августа Франциск будет обращаться к верующим во время полуденной молитвы Angelus на площади святого Петра.

Не исключено, однако но пока не подтверждено, что понтифик примет на аудиенции футболистов сборных Италии и Аргентины, которые 14 августа сыграют товарищеский матч для Папы на Олимпийском стадионе в Риме. Однако, по мнению Ломбарди, Франциск вряд ли появится на трибунах стадиона.

Пресс-секретарь напомнил, что и предыдущие Папы интенсивно работали в течение лета. Однако, в отличие от них, Франциск летом остается в Ватикане.

Папа Римский Франциск

13 марта 2013 года архиепископ Буэнос-Айреса Хорхе Марио Бергольо был избран Папой Римским под именем Франциск. Конклав кардиналов избрал папу на второй день заседания, во время пятого голосования. Виктор Хруль.

Подписание нового соглашение между Ватиканом и Италией заложило основу дальнейшего укрепления сотрудничества в борьбе с финансовыми преступлениями и с уклонением от уплаты налогов.Как сообщается в коммюнике пресс-центра Святого Престола, опубликованном 29 июля, финансовое ведомство Ватикана подписало Меморандум о взаимопонимании с налоговым ведомством Италии, относительно возможностей взаимного обмена информацией в вопросах нарушений и преступлений, связанных с легализацией денежных средств и с уклонением от уплаты налогов.

Комментируя важность нового шага, директор службы финансовых расследований Ватикана Рене Брюелхарт отметил, что Ватикан намерен самым тщательным образом избегать любой причастности к международной практике уклонения от уплаты налогов, а сотрудничество в этих вопросах с налоговой службой Италии является одним из наиболее приоритетных.

Подписание документа совпало по времени с усилением в Ватикане и в Италии мер по борьбе с финансовыми и налоговыми нарушениями.

В частности, в прошедшие выходные правительство Италии раскрыло для общественного доступа всю информацию касаемую доходов и расходов всех ныне действующих членов правительства страны, что должно помочь изменить общественное восприятие и снизить уровень коррупции среди политических и государственных деятелей.

Одновременно с этим, Ватикан продолжает свое внутренне расследование ранее выявленных случаев причастности Банка Ватикана к отмыванию денежных средства для своих европейских клиентов.

Крещение Киевской Руси: чистый источник, текущий в будущее

Посол по особым поручениям МИД Украины.

Резюме Крещение стало моментом в истории, определившим на века как характер украинской нации, так и ее цивилизационную принадлежность.

В эти дни торжеств, ярких богослужений и торжественных речей хотел бы немного поразмышлять о том, чем на самом деле было и есть для Украины крещение ее народа князем Владимиром 1025 лет назад.

Мы слабо представляем себе глубинную связь этого события с реалиями сегодняшнего дня. Нам кажется, что выбор веры правителем, элитой и народом Киевской Руси не имеет непосредственного отношения к острым проблемам, волнующим современную Украину.

К тому же мы больше не живем в традиционном религиозном обществе. Мы больше не верим в красивые легенды. Мы хорошо знаем из летописей и исторических трудов, что крещение не было одномоментным, мирным актом. Летописное описание крещения Новгорода, второго по значению города Руси - "Путята крестил мечом, а Добрыня - огнем" – хранится в нашем сознании еще с советских учебников.

И в этом в принципе нет ничего удивительного, ибо таким или приблизительно таким образом крестили тогда целые народы. Хотя по сравнению с обращением в христианство некоторых европейских наций крещения Руси прошло относительно мирно, тихо и в целом добровольно.

Тем не менее, крещение стало моментом в истории, определившим на века как характер украинской нации, так и ее цивилизационную принадлежность.

Когда речь заходит об идейных корнях современной европейской цивилизации, обычно называют две базовые основы, на которых выросла Европа: античное греко-римское наследство и Христианство.

Крещение Руси означало, что ее элита и народ открыли для себя мощный "канал" подключения к этим двум мировоззренческим основам из их наиболее полного и естественного источника - Византии.

Что такое Византия? Всего лишь искусственное имя, данное исследователями нового времени государству, никогда в истории его не имевшему. А во времена князя Владимира было государство, называвшееся просто: Рим. Basileia t?n R?mai?n. Римская держава. И жители ее называли себя римлянами - ромеями.

И они имели на это право. Несколько веков после падения "настоящего" Рима под ударами варваров мир Средиземноморья и вокруг него жил идеей Империи. Не имело значения, какие территории завоевывали те или иные варварские царьки – никто из них не мог даже осмелиться назвать себя императором. Вплоть до Карла Великого – а это уже 800 год – весь христианский мир знал: существует только одна империя, и ее столица – в Константинополе.

Когда византийские войска Юстиниана громили Вандальское и Остготское королевства на территории Северной Африки и Италии, цель этих войн была абсолютно понятной для всех – как можно более полная реставрация империи в ее прежних границах.

Константинополь несколько веков был самым богатым городом мира – вплоть до его ограбления крестоносцами. Храм Святой Софии был самым большим храмом мира – вплоть до строительства Собора святого Петра в Риме.

Европейский мир долго не мог осознать себя чем-то иным, нежели продолжением во времени великой империи. Даже в 962 году, строя фактически германское национальное государство, тевтонский король Оттон, тем не менее, коронуется "священным римским императором".

Зато настоящая империя Ромеев никогда и не отрекалась от римского наследия. Жители Римской державы Востока, как и античные римляне, смотрели спортивные состязания на ипподроме, жили в домах римского типа, посещали общественные бани и одевались в туники.

Но, в отличие от варварских королевств Запада, новая Римская империя стала наследницей не только Рима, но и античной Эллады. Даже в последние века упадка Византии логика Аристотеля и метафизика Платона находили развитие в самобытных философских школах.

Что касается христианства как второй основы европейской цивилизации, то Византия на протяжении веков была признанным центром развития христианской догматики, местом проведения всех Вселенских соборов. Именно Византия оформила ключевые богословские концепции, в рамках которых продолжает жить традиционное христианство как на востоке, так и на западе.

Таким образом, с точки зрения цивилизационного выбора решение князя Владимира не могло не быть наилучшим. Византия давала Руси удобный "канал подключения" к главным культурным и духовным ценностям человечества.

И вот как раз то, каким образом Владимир и его потомки распорядились этим каналом, имеет прямое соприкосновение с современностью и представляет собой для нас крайне актуальную пищу для размышлений.

Наблюдая за сегодняшними попытками Украины определить свое место в цивилизационном измерении современного мира, можно провести определенные параллели между той эпохой и нашим временем.

Как Владимир стремился избавиться от устаревшего язычества и ввести Русь в круг христианских стран мира, так и мы сегодня стремимся избавиться от неоязыческого постсоветского наследия и стать цивилизованной, преуспевающей, гармоничной страной.

Только вот почему-то у Владимира и его потомков это получилось лучше, чем сейчас получается у нас.

Мне кажется, история крещения и дальнейшей христианизации Руси дает нам три важных урока, на которых мы можем поучиться и сегодня.

Урок первый. Киевские князья не жалели сил на то, чтобы как можно полнее усвоить все лучшее в сфере материальной и духовной культуры, что только могла дать Византия.

Мы видим в истории Киевской Руси множество тому примеров.

Например, сам Владимир никогда не бывал в Константинополе. Но он был в Херсонесе: сначала взял город штурмом, а затем в нем же крестился и женился. Херсонес как выдающийся центр византийской культуры произвел на него неизгладимое впечатление.

Херсонес в то время был как бы воплощением в масштабе города всего лучшего, что дала античная и позднеантичная цивилизация. Текст широко известной присяги граждан Херсонеса от ІІІ века до Р.Х. свидетельствует о высоте общественных и общественных идеалов горожан. Затем Херсонес стал местом мученичества и проповеди святых, а в 7 веке, в печальные годы иконоборчества, был оазисом свободомыслия и убежищем для многих епископов и монахов, покинувших центр империи, спасаясь от репрессий.

Важный момент: вернувшись в Киев, Владимир попытался воспроизвести в его центре, вблизи княжеского дворца, "Херсонес в миниатюре". Он строит церковь, которая получит название Десятинной, и в ней будет храниться частица мощей папы Климента, погибшего именно в Херсонесе. В этой же церкви будут служить греческие священники из Херсонеса. Даже строительные материалы для Десятинной церкви будут привезены из этого греческого города.

А рядом с церковью Владимир распорядился поставить четверку Херсонесских медных коней и две античные медные статуи. Эти кони стояли на том же месте более сотни лет назад, когда писалась летопись, и автор с видом эксперта заметит: кони медные, "а невежды считают, что они мраморные".

Впрочем, Владимир понимал, что без широкой грамотности мировую культуру не осилить. Он решился на беспрецедентный шаг: отобрал детей тогдашней элиты и отдал их учиться грамоте. Летопись говорит: "матери этих детей плакали по ним как по мертвым". Видимо, так же точно рыдали московские бояре, которых Петр Первый заставлял брить бороды.

Усвоение иной культуры на самом деле часто приводит к психологической драме. И ошибается тот, кто думает, что современные украинцы смогут усвоить европейские ценности, не изменив глубоко и в корне самих себя.

Но уже через каких-то полвека Ярослав Мудрый собирает у себя целую библиотеку рукописей. А первый русский митрополит Илларион в «Слове о законе и благодати" радуется, что "не в худой и неведомой земле владычество ваше (князя Владимира), но в Русской, о которой знают и слышат во всех четырех концах земли".

Принято иногда считать, что Киевская Русь относительно хорошо усвоила христианское наследие "Второго Рима" и мало – собственно античное. В этом есть зерно истины: сочинений Платона киевская тогдашняя элита действительно не читала, правда, о них на века забыли и на Западе. Но утверждать, что русские книжники переписывали только церковные книги, было бы огромной ошибкой.

Так, например, знаменитый "Изборник" Святослава, сына Ярослава Мудрого, от 1073 года, является книгой энциклопедического содержания. В нем приводятся сведения по астрономии и астрологии, математике и физике, зоологии и ботаники, истории и философии, грамматике, этике и логике.

Вместе с тем Киевская Русь безусловно приняла и сделала своим мир эстетики античного Средиземноморья – и об этом ярко свидетельствуют мозаики и фрески Софийского собора в Киеве, архитектура иных храмов древнерусской эпохи, иконопись того времени.

Второй урок заключается в том, что, признавая культурное и церковное первенство Византии, ее неисчерпаемые материальные и духовные сокровища, правители Киевской Руси умели различить тот рубеж, на котором завершается великая цивилизация и начинается банальная имперская политика, а то и обычная человеческая ограниченность.

Первой пример такой мудрой политики подала еще княгиня Ольга. Византийский император Константин Багрянородный подробно описывает прием, данный им в честь Эльги, архонтессы русов, заставив ее перед тем долго ожидать в так называемом Суде - на пристани, отведенной для пребывания иностранных делегаций. А потом, когда Ольга вернулась в Киев, император прислал к ней послов с напоминанием об обещанных ответных подарках ("челядь, воск и меха, и воинов в помощь"), княгиня без колебаний ответила:" Если ты так же постоишь у меня в Почайне, как я в Суде, тогда дам тебе".

Как видим, личная честь, национальное самоуважение, а также государственные интересы преобладают над всем остальным.

Общеизвестен второй пример, когда князь Владимир не хотел казнить разбойников, несмотря на настойчивые уговоры греческих епископов. Если провести аналогии с сегодняшним днем, то епископы выступили в роли своеобразной "Венецианской комиссии" – высокой нравственной инстанции, консультирующей в сфере законодательства. Владимир сначала согласился с мнением греков, но через некоторое время уже сами епископы пришли просить об отмене смертной казни, поскольку уменьшились деньги, поступавшие в казну от денежных штрафов.

Владимир охотно выполнил их повторную просьбу. Его моральная победа привела к тому, что смертный приговор как средство государственного наказания впервые появится в законодательстве на территории Киевской Руси только в 1392 году - почти через 400 лет после Владимира!

Еще один подобный пример подает нам князь Ярослав Мудрый. Мы знаем, что он как никто другой приложил огромные усилия для распространения византийской культуры. И, тем не менее, когда император Константин Мономах начинает вести недружественную политику по отношению к России и завершается напряженность убийством в Константинополе знатного русского купца, Ярослав без колебаний начинает войну против бывшего союзника. И хотя характер собственно военных действий был неблагоприятным для русинов, конфликт завершается миром и женитьбой сына Ярослава Всеволода на византийской принцессе.

Итак, великие правители Руси, признавая культурное и религиозное первенство Византии, тем не менее, были далеки от заискивания и низкопоклонства перед "сверхдержавой" тогдашнего мира.

А третий – и очень важный – урок для нас заключается в том, что, сделав выбор в пользу восточного обряда, признав примат Константинополя в церковных делах, Киевская Русь оставалась открытой по отношению к любым другим культурным влияниям.

Летопись говорит, что Владимир жил в мире со своими христианскими соседями на западе – Польшей и Венгрией, которые уже тогда отчетливо принадлежали к латинскому культурному миру.

А в 1007 году в Киеве появляется латинский миссионер Бруно Кверфуртский. Его переполняет жажда евангелизации языческих народов, он едет с намерением крестить печенегов, о которых тогда шла дурная слава по всей Европе.

Владимир, хорошо зная печенежские обычаи, переживает за жизнь Бруно и целый месяц отговаривает его от крайне опасной миссии. Наконец Бруно уговаривает Владимира отпустить его, но князь-христианин считает своим долгом проводить гостя до восточной границы государства.

Сам Бруно вспоминает потом в письме, что киевский князь "два дня провожал меня с войском до крайних пределов своей державы, которые из-за вражды с кочевниками со всех сторон обнес крепчайшей и длиннейшей оградой. Спрыгнув с коня, он последовал за мной, шедшим впереди с товарищами, и вместе со своими лучшими мужами (maiores) вышел за ворота. Он стоял на одном холме, мы на другом. Обняв крест, который нес в руках, я возгласил честной гимн: «Петре, любишь ли меня? Паси агнцы моя!»

Итак, православный киевский князь молится вместе с латинским епископом. Среди дикой печенежского степи раздается грегорианский распев. Владимир слушает торжественный латинский гимн: "Si diligis me, Simon Petre, pasce oves meas".

Эта величественная картина толерантности и братолюбивых христианских отношений резко контрастирует с тем соблазном изоляционизма, в который слишком часто впадало историческое православие (и не только православие), видя врагов и еретиков в братьях по вере другого обряда.

Такие же отношения с христианами других стран и обрядов будут поддерживать и потомки Владимира. Ярослав был полностью "своим человеком" в скандинавском мире. Он имел жену-шведку, одну из дочерей выдал замуж за будущего норвежского короля Харальда. Еще два короля этой страны - Олав Святой и Магнус Добрый нашли убежище на Руси, а Магнус, к тому же, еще и воспитывался при дворе Ярослава. "Конунг Ярицлейф" является персонажем многочисленных скандинавских саг, с ним всегда рядом были варяжские военные отряды. Вплоть до 14 века в Новгороде существовала так называемая "варяжская божница" – церковь Святого Олава, святость которого признавалась и на Востоке, и на Западе.

Раскол 1054 года проложит первую линию раздела между двумя частями единой христианской цивилизации. Династические браки киевских князей будут становиться все более редкими. В дальнейшем религиозные противоречия и религиозный гнет напишут немало трагических страниц в украинской истории, породят восстание Хмельницкого и Колиевщину. Но религиозная толерантность киевских князей останется светлым примером, который будет вдохновлять настоящих христиан на борьбу за налаживание мостов между различными конфессиями и преодоление земных расколов между людьми, молящимися Единому Богу.

Итак, крещение Киевской Руси стало не только мощным толчком к материальному, культурного и духовному развитию молодого государства. Фактически оно означало формирование еще одной ветви единой христианской европейской цивилизации – православно-славянской. Эта ветвь, как мы видим, формировалась в почтительном усвоении общего цивилизационного наследия, в уважении к культурным формам жизни народов, возникших из латинского мира, но одновременно – и в осознании своих интересов и своей правоты там, где это действительно имело место быть.

Мы привыкли повторять, что православная Киевская Русь была "неотъемлемой" частью тогдашней Европы. Это так. Но важно и другое – Европа тогда еще только формировалась, понятия "Европы" как такового не существовало. Киевские князья были фактически ее учредителями, одними из разработчиков ее "проекта" вместе с другими правителями христианской ойкумены. Они не вошли в уже готовый мир евростандартов, как это произошло с восточноевропейскими народами после завершения "холодной войны". Они строили новую Европу на равных, осознанно и ответственно.

И остается только гадать, как могла бы расцвести эта общая цивилизация, если бы не болезненная рана схизмы 1054 и ее многовековых последствий, замкнувших на себе латинский Запад и православный Восток. А падение Византии только усилило этот раскол.

И все же, несмотря на все конфликты, войны, раздоры, искушения, золотые мозаики Софийского собора продолжали веками сиять над Украиной.

В сложные годы украинцы вспоминали о том животворящем "канале", с помощью которого они при князе Владимире присоединились к духовным источникам античного Средиземноморья.

Когда в конце 16 века выяснилось, что православный епископат оказался, мягко говоря, далеко не на высоте времени и задач, по всей Украине и Беларуси возникли православные братства, подчинявшиеся напрямую Константинопольским патриархам, которые утверждали их уставы.

Когда православные всерьез задумались о собственных образовательных учреждениях, в Остроге появилась первая школа, построенная по греческим образцам, и преподавал в ней знаменитый Кирилл Лукарис, будущий патриарх Александрийский и Константинопольский.

Когда два десятилетия спустя все епископы перешли в унию и некому было рукополагать священников, именно Иерусалимский патриарх Феофан ІІІ, грек по национальности, под защитой казаков рукоположил епископов для украинского народа и не дал церкви погибнуть.

А уже в 18 веке, в фарватере, проложенном братскими школами и Киевской академией, настоящий синтез православия и эллинской философии осуществил великий Григорий Сковорода. Достаточно вспомнить, что наиболее популярное его высказывание "благодарение блаженному Богу за то, что нужное сделал нетрудным, а трудное – ненужным" является на самом деле перефразировкой изречения древнегреческого мудреца Эпикура.

Итак, крещение Киевской Руси дает нам, украинцам, важный урок в контексте современной внешней политики и политики евроинтеграции. Мы не являемся "неполноценным" народом по сравнению с другими европейцами.

Мы впитали в себя ту же культуру и те же ценности одновременно и параллельно с другими европейскими народами. И "на пути в Европу" нам не надо переиначивать себя, нам лишь нужно вновь задуматься над собственными корнями, расчистить от мусора и наслоений чистый духовный и культурный источник, поивший нас, начиная с 10 века.

И еще один момент. Крещение Руси прокладывает одинаковый "мостик" к истинным цивилизационным корням других православных народов – русских и белорусов. И чем скорее мы найдем настоящих себя в Большой Европе, тем в большей мере мы сможем помочь и другим православным народам в аналогичном поиске собственного места в мире.

России это сделать сложнее – и из-за гораздо более весомого евразийского компонента ее истории, и из-за прошлого "сверхдержавы", и из-за памяти о длительных исторических периодах изоляции от мира. И тем не менее, греческие колонии Фанагория и Танаис, белокаменный храм Покрова на Нерли , похожая на афинскую вечевая демократия Новгорода, классические портики и колонны вдоль петербуржских проспектов, все это – нити, связывающие российские историю и культуру с общими для всей Европы античными источниками.

Однако связь эта исторически началась в Киеве. И во все времена лучшие русские мыслители осознавали это и помнили об этом. В обретении и укреплении этой общеславянской цивилизационной связи – одна из будущих исторических задач украинской нации.

И завершить это эссе мне хочется словами выдающегося философа и деятеля русской эмиграции Георгия Федотова, писавшего о своей стране и о своем народе, однако слова его в полной мере можно отнести и к Украине.

"Безумием было бы думать, что духовная жизнь России может расти на «диком корню» какой-либо славянской или туранской исключительности. Великое счастье наше и незаслуженный дар Божий — то, что мы приняли истину в ее вселенском средоточии. Именно в Греции и больше нигде связываются в один узел все пути мира. Рим — ее младший брат и духовный сын, ей обязанный лучшим в себе… Нам не страшен ни Восток, ни Запад. Весь мир обещан нам по праву, нет истины, нет красоты, которой бы не нашлось места во вселенском храме. Но каждому камню укажет место и меру тот зодчий, который подвесил в небе «на золотых цепях» купол святой Софии".

| Зовнишни Справы

Россия. Украина > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 июля 2013 > № 2908011 Олег Грицаенко

Папа Римский Франциск, находящийся с визитом в Бразилии, в пятницу встретился в Рио-де-Жанейро с группой молодых заключенных местных тюрем, сообщают латиноамериканские СМИ.

Встреча прошла в архиепископском соборе в Рио в рамках проходящего в Бразилии Всемирного дня молодежи. Как отмечают организаторы встречи, она носила конфиденциальный характер для сохранения таинства общения понтифика с заключенными.

Это уже не первая встреча Папа Римского с обитателями мест лишения свободы. В конце марта, в Великий четверг Страстной недели, Франциск отслужил вечернюю мессу в римской тюрьме "Казаль дель Мармо", в ходе которой омыл ноги 12 малолетним преступникам.

В свою бытность архиепископом Буэнос-Айреса кардинал Бергольо часто служил в Великий четверг в тюрьмах, больницах, приютах для бедных и ночлежках для бездомных. В апреле 2012 года он омыл ноги молодым наркоманам, которые избавляются от пагубного пристрастия в католической общине дона Боско в аргентинской столице. Дмитрий Знаменский.

Бразилия. Ватикан > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 26 июля 2013 > № 861613

Папа Римский Франциск создал специальную комиссию для контроля за финансами Ватикана, говорится в распространенном в пятницу сообщении службы печати Святого престола.

Новая структура, в которую войдут восемь человек, будет предоставлять понтифику своевременную информацию по текущей экономической ситуации в административных структурах Ватикана.

Кроме того, комиссия будет сотрудничать с советом кардиналов для изучения организационных и экономических проблем Святого престола для того, чтобы в итоге подготовить предложения по реформе, направленной на упрощение и рационализацию работы учреждений Ватикана и более тщательное планирование их экономической деятельности.

Это уже не первая комиссия, которая призвана контролировать ситуацию с финансами Ватикана. Так, в конце июне Папа Римский создал аналогичную структуру по контролю за деятельностью Банка Ватикана, так называемого Института религиозных дел (IOR). Наталия Шмакова.

Папа Римский Франциск во время Всемирного дня молодежи, который пройдет 23-28 июля в Рио-де-Жанейро, остановится в епархиальном образовательном центре Centro de Estudos do Sumare на севере города, сообщило во вторник радио Ватикана.

В этом центре, где традиционно проходят ежегодные пленарные заседания Конференции епископов Бразилии, понтифик займет одну из комнат, в которых обычно живут епископы. В комнатах рядом с ним будут жить сопровождающие его лица.

В этом же центре во время своих визитов в Бразилию останавливался Папа Иоанн Павел II в 1980 и 1997 годах, а также кардинал Йозеф Ратцингер в 2004 году, за год до того, как он был избран на папский престол.

Папа Римский отказался от спецусловий при полете в Бразилию

Понтифик прибудет в Рио-де-Жанейро 22 июля. Из аэропорта он направится во дворец Гуанабара, где пройдет церемония его встречи руководством Бразилии. В частности, папу-аргентинца будут приветствовать президент страны Дилма Руссефф, губернатор штата Рио-де-Жанейро Сержиу Кабрал и мэр столицы Эдуардо Паес.

Всемирный день молодежи в Бразилии станет самым масштабным событием, которое организует Католическая церковь в 2013 году. Впервые Всемирный день молодежи прошел по инициативе Папы Римского Иоанна Павла II в 1986 году в Риме и с тех пор проводится раз в два-три года. Последние форумы прошли 15-20 июля 2008 года в Сиднее и 15-21 августа 2011 года в Мадриде. Виктор Хруль.

Папа Римский Франциск посетит Турцию в ноябре 2014 года - это будет ответный визит к Вселенскому (Константинопольскому) патриарху Варфоломею, который участвовал в церемонии интронизации понтифика в Ватикане в марте этого года, сообщила в понедельник англоязычная турецкая газета Today's Zaman со ссылкой на источники, близкие к Ватикану.

После визита в Ватикан патриарх Варфоломей I сообщил, что Папа Римский хотел бы посетить Турцию, чтобы "способствовать диалогу между западным и восточным христианством".

Газета Today's Zaman пишет, что наиболее вероятной датой визита понтифика в Стамбул является 30 ноября, когда западные и восточные христиане совершают память святого апостола Андрея, покровителя Константинопольского патриархата. Именно в этот день два понтифика - Иоанн Павел II в 1979 году и Бенедикт XVI в 2006 году - участвовали в богослужениях, которые совершали в своей резиденции Вселенские патриархи. Исключением стал визит Папы Павла VI, который состоялся не в ноябре, а в июле 1967 года.

По данным газеты Today's Zaman, еще не ясно, посетит ли Папа Франциск во время своего визита в Турцию ее столицу Анкару.

В январе 2014 года Папа Римский Франциск и патриарх Варфоломей I планируют приехать в Святую Землю в связи с 50-летием исторической встречи Папы Павла VI и Патриарха Афинагора, результатом которой стало взаимное снятие анафем, действовавших со времени Великой схизмы 1054 года.

Ассоциация исламских организаций Малайзии призвала правительство выдворить из страны апостольского нунция (посла Ватикана) Джозефа Марино (Joseph Marino) в связи с его выступлениями в защиту употребления местными христианами слова "аллах" для именования бога, сообщает агентство KAI.

Архиепископ Марино в нескольких выступлениях защитил право христиан использовать на местном языке слово "аллах" в своих молитвах при обращении к богу. Мусульмане считают, что только они обладают исключительным правом использовать слово "аллах".

В обращенном к правительству заявлении малайзийские исламисты предупредили, что если государственные органы не отреагируют надлежащим образом, то они сами вступятся за "обиженных мусульман".

Ассоциация исламских организаций считает, что Ватикан стремится "расширить свою сферу влияния" и "христианизировать мусульман в Малайзии". По этому поводу они намерены обратиться с официальным письмом к Папе Римскому Франциску.

Дипломатические отношения между Ватиканом и Малайзией, где из 28 миллионов жителей католичество исповедуют около 950 тысяч, были установлены в июле 2011 года. Папа Бенедикт XVI в январе 2013 года назначил архиепископа Марино представителем Ватикана в Малайзии, Восточном Тиморе и Брунее. Виктор Хруль.

Крушение ракеты «Протон-М», произошедшее 2 июля на космодроме Байконур, – это, конечно, неприятно. Но и утешительно. Можно надеяться, что войны не будет.

В эти дни, между прочим, отмечали Международный день НЛО. В 1947 году в этот день произошел так называемый «розуэлльский инцидент»: рядом с американским городком Розуэлл (Roswell), штат Нью-Мексико, разбился некий летательный аппарат, который многие считают инопланетным кораблем – «летающей тарелкой» с пришельцами на борту. 8 июля 1947 года в газетах было опубликовано сообщение ВВС США о том, что у военных имеется летающий диск, обнаруженный на одном из ранчо в районе Розуэлла. Несколько часов спустя с опровержением выступил командующий 8-й воздушной армии США бригадный генерал Роджер Рэми.

Но мы-то знаем, чего стоят опровержения официальных лиц, особенно по столь общественно значимым поводам. Впрочем, тут все по желанию и дело вкуса. Можно верить генералу армии вероятного противника. Можно верить уфологам, фантастам или собственной интуиции, что не надо верить солидному американскому военному, а надо верить им. Можно никому не верить и ждать каких-либо веских и окончательных доказательств и аргументов, хоть в ту пользу, хоть в другую. Можно и вовсе ни о чем таком не задумываться, ведь мы ж с вами, уважаемый читатель, не уфологи и не фантасты… Не все и не надо обобщать? Ок, дело вкуса, я о том, что история непонятная, не наглядная, не воочию. Не то, что вчерашний инцидент на Байконуре с аварией на взлете отечественной ракеты-носителя (несла она, бают люди, спутники ГЛОНАСС) «Протон-М».

Вот ее-то, аварию «Протона», опровергнуть не получится не то что американскому генералу, а и российскому президенту, не говоря уже о патриархе московском или папе римском. Запуск ракеты транслировался в прямом эфире, тысячи, а может, и сотни тысяч людей видели (я сам не смотрел, но люди говорят). Буквально как катастрофа с американским «Челленджером» в 1986 году – тоже расхвастались, в прямом эфире показывали, а получилась трагедия. Вчера с «Протоном» хотя бы без человеческих жертв обошлось, и то слава Богу.

А Международный день НЛО весьма кстати. Не нужно слишком долго виноватых искать и лишние объяснения придумывать. Впрочем, можно учесть, что некоторые люди в современной России не только в Бога не верят (не сочтите кощунством, это просто констатация факта, примерно как «дождь идет»), но и в уфологию, экстрасенсов и даже, страшно подумать, удвоение-утроение ВВП. Этим серьезным и не умеющим улыбаться людям можно предложить в качестве виновников или причин очередного и чрезмерно наглядного (хотелось бы, конечно, не столь наглядно, но теперь никуда не деться) провала заполонивших всё и вся геев, кощуниц из Pussy Riot, Алексея Навального, крайний вариант – американских усыновителей.

Последних можно объединить с американскими спецслужбами, решившими отомстить за непреклонную позицию России по Сноудену. Можно также вспомнить знаменитый «План Даллеса», написанный советским писателем Марковым, и выйти с пикетами к финляндскому посольству. На плакатах можно написать что-нибудь вроде «Падение «Протона» – результат падения морали и нравственности! Не допустим, не отступим, он у нас всё равно поднимется!». Спросите: почему к финляндскому? Отвечу: а какая разница? Да хотя бы потому, что финны посмели президенту России вопросы про ущемление геев задавать. Можно, кстати, и перед индийским посольством помитинговать: как они посмели свой спутник успешно запустить, если у нас «Протон» падает? Заодно можно устроить торжественное сожжение всех изданий «Кама-Сутры», этой оголтелой пропаганды нетрадиционного секса. Авось поможет, и следующий «Протон» не упадет. Во всяком случае, не в прямом эфире.

Ой, только не надо меня сейчас обвинять в злопыхательстве, пляске на костях или… как это называется, когда у одного человека несчастье, а другой насмешничает? А, вот, злорадство! Не злорадствую я нисколечко. Я всего лишь, будучи человеком значительно наивным, хотел бы знать, почему государственные мужчины и женщины все силы кладут на всякую ерунду, когда в стране Юрия Гагарина уже и космические ракеты взлетать отказываются? И еще мне очень хотелось бы знать, чем дальше, какой такой мощью гордиться будут наши современные «патриоты»? И почему, в конце концов, не доказать бы всему миру здоровье и храбрость наших… «отцов нации» их полетом не со стерхами, а в тот же космос? Хотя бы на часок, как Гагарин. С онлайн-трансляцией. Можно и без трансляции, но с ней лучше.

Так-то да, несчастье, неудача, провал… Только, извините, какие-то они… не наши, что ли. Вот битва против геев – наша, сражение с осквернителями – наше, драка за Сноудена – наше, западный империализм, намеревающийся покорить Ливию, а после Ливии – Россию, но чуть задержавшийся в Сирии, но потом все равно Россия на очереди, это – наше. Наши темы. Трендовые. А вот «Протон» упал – что-то никак не переживается и не сочувствуется. Даже наоборот.

Нет-нет, не в том смысле наоборот, что злорадство обуревает (с чего бы? к кому бы? это пусть «патриоты» радуются в своих кавычках каждому американцу, убитому талибами). Не злорадство, нет. А… некоторое успокоение – так, пожалуй. Сейчас объясню.

Чем дальше, тем понятнее (не только, скажем, историкам, а уже всем-всем, кроме тех, с кем и разговаривать нечего, а так-то – всем, включая и тех, которые на самом-самом верху), что современная ситуация в России разрешится только революцией. И не надо, пожалуйста, этих заклинаний про «хочу – не хочу», в стопятьсоттысячный раз повторю: революции не спрашивают, кто чего хочет, они происходят. Потому что таковы законы общественного развития. И чем дольше ситуация не разрешается, тем больше вероятность того, что революция будет сопряжена со всякими, скажем так, насилиями.

Тут другая проблема: а можно ли революцию остановить или предотвратить? Можно. Не навсегда, но, в принципе, можно. Известны прецеденты. И одним из способов, если не единственным, является война (про реформы не говорим, уже понятно, что никаких реформ не будет). Витте был прав, говоря про «маленькую победоносную». У царя тогда не получилось, но идея на самом деле верная. Например, Испания в начале XIX века сохранила феодальные порядки и монархическое устройство благодаря тому, что ей пришлось вести национально-освободительную войну против Наполеона. Правда, потом до самого конца столетия страну сотрясали революция за революцией, но первую революционную волну как раз войной остановили. Перенаправили, так сказать, гражданскую и общественную активность в другое русло, стравили пар на другого врага.

Но тут беда. Кто бы какие «патриотические» пузыри ни пускал насчет клятых империалистов, а нападать на Россию никто не собирается. Никто. У всяких талибов пока кишка тонка, и, Бог не выдаст, еще долго будет тонка, а западным империалистам и китайским коммунистам просто ни к чему. Во-первых, все, что им нужно прямо сейчас, они и так купят, или им подарят. Во-вторых, наши холодные и неустроенные просторы – не лакомый кусок. Природные ресурсы они от нас и так получают (борьба за выгодные цены на нефть или газ – тоже не наша борьба, мы с этого ничего не имеем… ну, мы – те, которые народ, а не те, которые «там, наверху»). То есть то, что от наших просторов им нужно, у них уже есть, причем они ни копейки, ни цента, ни иены, ни юаня не тратят на инфраструктуру или там социальное обеспечение тружеников.

Наконец, в-третьих, завоевывать Россию – муторно и безнадежно, потому как есть патриотизм и без кавычек, а страна большая. Наполеон через четыре месяца в Москве сидел. Гитлер, вона, меньше, чем за полгода две (!) Красные Армии уничтожил и пленил (имеется в виду довоенная численность Красной Армии, к декабрю 1941 году потери советских войск убитыми, ранеными и пленными превысили эту численность в два раза). И что? Кончилось все русскими казаками в Париже и Берлине. А уничтожать шестую часть суши ядерными бомбардировками, превращать в радиоактивную пустыню… Можно, конечно, но откуда потом природные ресурсы черпать? Их, ресурсов на Земле немного осталось, и большая часть именно здесь, на территории, гордо называющейся Российская Федерация.

Словом, никто не собирается на Россию нападать. Незачем. Но как же тогда революцию предотвращать или хотя бы отдалить? На одной риторике долго не продержишься, долгое повторение обесценивает слова, даже самые фанатики слышать (именно так!) перестают. Нужно дело, наглядное, как падение «Протона», доказательство, вражеские мундиры на родной земле нужны! Но как же быть, коли вражеские мундиры сюда не собираются, и не хотят собираться?

Как, как… Есть очень простое решение, любой Запад поведется, и Китай с Японией присоединятся, и будет славная маленькая войнушка, пусть не победоносная, но вполне достаточная для патриотического единения вокруг тех коней, которых на переправе не меняют. Это решение – ядерная угроза. Не в том смысле, что Российская Федерация будет грозить миру, а в том смысле, что на территории Российской Федерации возникнет, нет, не так, а: «возникнет» угроза того, что ядерные арсеналы России попадут не в те руки. Ну, террористы или там смутьяны какие. В реальности такой угрозы долго никого убеждать не надо – зря, что ли, склады боеприпасов на воздух взлетают? Поэтому и наивный Запад, и мудрый Китай – при небольшой подсказке со стороны… да хотя бы и Кремля, но можно и не Кремля, а надежных кремленологов-аналитиков – поверят, что да, есть высокая вероятность захвата российских ядерных ракет опасными элементами, сама Российская Федерация безопасность своих арсеналов обеспечить не может. А поверив в эту угрозу, они там, на Западе, да и в Китае непременно засуетятся, начнут сперва предлагать помощь, а потом – при правильной игре – решат взять ядерные объекты на территории РФ (и ракеты, и АЭС, и могильники) под свою охрану.

Точка. Мышеловка захлопнулась. Вражеские мундиры на родной земле. Далее по тексту.

Некрасивый случай с «Протоном» в этом ракурсе выглядит очень утешительно. Потому что это доказательство (всему миру!) того, что, даже если подлые террорюги захватят российскую ракетно-ядерную базу, или, скажем, безумный генерал-патриот решит отметить день рожденья не с бабами, а нажимая красные кнопки в бункерах, даже если сам президент Российской Федерации, вопреки инстинкту самосохранения, захочет нанести удар по планете Земля (так не доставайся же ты никому!), даже если… Ракета далеко не улетит. Ну да, будет небольшая неприятность где-то на шестой части суши, но в целом для остального человечества ничего слишком опасного. Вчерашний, в Международный день НЛО, запуск «Протона-М» с Байконура это показал. Наглядно. Онлайн.

Значит, ни западным господам, ни китайским товарищам можно не беспокоиться, и посылать своих солдат в нашу неуютную страну не нужно. Все, что хотят, они и так получают. А охранять русских, чтобы сами по себе ракет не поназапускали – на фиг им это? Это же наши, суверенные дела, никакое вмешательство недопустимо, вона, Владимир Владимирович недавно попросил даже за сексуальные меньшинства не беспокоиться.

Ну а не будет войны – значит, революция произойдет тогда, когда ей положено. Когда именно и как именно – понятия не имею, я по образованию историк, а не Нострадамус.

Андрей Лучников, главный редактор портала «Иная газета»

ЦЕРКВИ ПОРА ПОВЗРОСЛЕТЬ

Записала Александра Ильина

АНДРЕЙ КУРАЕВ протодиакон РПЦ

"Быть может, Господь и не желает, чтобы мы из нынешней ситуации вышли быстро и без умудрения. У нашей церкви огромный опыт гонений, но еще никогда в истории у нас не было опыта именно общественной обструкции. В позднесоветские времена скорее было некое сочувствие, а сейчас стало сложнее, и надо научиться жить в условиях неидеальных. Мы должны научиться предвидеть, как наши действия будут выглядеть в глазах тех, кто не намерен прощать наши ошибки. 90-е были для нас инкубаторскими. Этот период кончился, надо взрослеть"

Протодиакон Андрей Кураев об имидже РПЦ, православных активистах и чувствах верующих

Скандалы, сотрясающие РПЦ два последних года, стремительно истончают прослойку людей, симпатизирующих церкви, уверен протодиакон Андрей Кураев. В интервью "Московским новостям" он рассказал, почему эти скандалы происходят так часто и как РПЦ собирается преодолевать общественную обструкцию.

- В одном из своих постов вы не так давно написали, что церковные иерархи выбрали курс "на беспощадную роскошь", и это убавило церкви симпатий. Что вы подразумеваете под курсом на роскошь?

- Я имел в виду даже не сам факт тех или иных атрибутов элитного статуса духовенства, а апологию этого факта. Некоторые официальные представители патриархии за последние два года неоднократно озвучивали тезис о том, что у епископов должно быть все дорогое - и машины, и часы, и резиденции. Иначе, дескать, крутые пацаны не поймут. Это было сказано официально. Может быть сейчас, когда появился папа римский Франциск, эта позиция изменилась. Может быть, те спикеры и жалеют о том, что такое было сказано. Но никакого внятного публичного дезавуирования тех деклараций не было. А люди это помнят.

- Но если провозглашать курс на аскетизм, продолжая при этом ездить на лимузине, не будет ли это странным?

- Не будет, потому что разрыв между проповедью и жизнью - это вечная и понятная общечеловеческая слабость. А вот оправдание своего греха превращает его почти что в богоборчество. Мы все знаем, что мы неидеальны, и церковь сама себя считает больницей, в которой все больны, включая главного врача. Но когда врачи начинают заявлять, что их собственные болезни стали добродетелями, то это уже откровенный перебор.

- Власть в последнее время откровенно навязывает обществу традиционные ценности, ссылаясь при этом на церковь. Вот, например, последние предложения депутата Мизулиной.

- Не помню, что такого ужасного она предложила.

- Ну, например, штрафы за разводы.

- По-моему, прекрасная идея. Иногда какие-то меры принимаются не для того, чтобы решить проблему, а чтобы обозначить отношение к ней общества. Понятно, что антигейский закон не будет работать. Он был принят для того, чтобы показать, что в общественном сознании сохраняется понятие о норме. Так же и здесь. Почему нарушение обетов перед обществом - брак ведь заключается перед лицом общества и скрепляется именем Российской Федерации - должно оставаться без последствий? За нарушение скорости на дороге платить обществу надо, а за торможение в самом главном - в семейной жизни - нет? Если деньги будут не просто идти в бюджет, а поступать в фонд помощи детям из неполных семей, что в этом плохого?

- Если общество в целом не против традиционных ценностей, чем объяснить протест против создания кафедры теологии в МИФИ?

- Мне неизвестно о протесте студентов как таковом. Кто замерял их реальные настроения?

- Настроение студентов очень наглядно проявлялось в соцсетях.

- Если верить комментариям в соцсетях, то покажется, что из дома в рясе лучше не выходить - закидают тухлыми помидорами. Но я выхожу, и, напротив, люди говорят добрые слова. Тут то же самое. Хотя есть огромный провал со стороны авторов данной идеи, которые не объяснили адекватно, что это будет за кафедра. Можно было провести несколько пробных лекций, рассказать, кто будет преподавать. Во всех университетах есть проблема: как реально соблюдается право выбора студентов в мировоззренческой области? Ведь нет философии вообще. На любой кафедре философии преподают люди, у которых есть свои симпатии, свои философские и профессиональные убеждения. Есть марксисты, фрейдисты, кто-то стоит на позициях экзистенциализма. Много ли есть кафедр, где существует реальный плюрализм, где идеалисты и материалисты работают в рамках одной кафедры? Почему в таком случае не быть кафедре богословия в МИФИ, которая существовала бы в условиях конкуренции с кафедрой философии?

- Что вы думаете о законе о защите чувств верующих? Насколько он сегодня нужен? - Такого рода закон является частью современной западной правовой системы. Речь идет о hate crimes, преступлениях ненависти, направленных не против конкретного человека, а против группы людей или идеи. Если газета публикует тезис "все негры - козлы", кто может подать иск? Понятно, что вопросы такого рода оскорблений должны как-то регулироваться. Выстраивать такую систему защиты, несомненно, надо, но тут есть червоточинка в виде слова "чувства". Эта категория не вербализуема и не проверяема. Если я заявлю в суде, что были оскорблены мои чувства, кто может выступить экспертом? Мне кажется, этот закон был принят в попытке умиротворения российских мусульман. Во всем мире мусульмане торопятся демонстрировать свои оскорбленные чувства самыми радикальными методами. Государство пробует их успокоить и хочет сказать: "Мы понимаем проблему и в состоянии справиться с ней сами, не дожидаясь ваших самосудов". Сложность тут в том, что, как и в случае с 282-й статьей, один житель Дагестана подаст в районный суд на какое-либо издание и тот вынесет вердикт, оспорить который будет очень трудно. У нас нет прибора, способного замерять глубину оскорбленности.

- Как быть с формулировкой в таком случае?

- Будем ждать, когда ситуация сама доведет себя до абсурда. Тогда, может быть, последует реакция.

- А как вы относитесь к другому явлению в околоцерковной жизни - так называемым православным активистам. Кто эти люди и зачем они нужны церкви?

- Появление "энтеообразных" - это вещь и ожидаемая, и печальная. Понятно, что при бурном росте всего, что связано с религией и церковью, рано или поздно должен был появиться и такой антропологический типаж крайне самоуверенных людей, которые "знают, как надо". Печально то, что они получили поддержку со стороны некоторых церковных чиновников весьма высокого ранга.

- Вы верите вообще в искренность веры этих людей?

- Я думаю, что много чести о них столько разговаривать.

- Тогда давайте поговорим об иеромонахе Илии. Откуда в церкви берутся такие люди? Есть ведь кто-то, кто несет ответственность за таких молодых священнослужителей.

- Трудно сказать, когда это началось, скорее всего еще с царской поры. Для епископа прирученный монах рядом с ним - удобное домашнее животное. Он не семейный человек, не будет ни на что отвлекаться, он в абсолютной и полной зависимости. Поэтому епископам выгодно штат епархии наполнять монахами. Монашество их в чем-то условно, потому что объем их работ и занятость в епархии не позволяют предаться монашеским трудам, которыми занимаются монахи в реальных монастырях. Но зато у них карьерная перспектива: со временем они сами могут стать начальниками и ради этого готовы терпеть много чего. Понятно, что это не самая здоровая часть нашей церковной жизни. В фильме "Остров" Лунгина такой типаж есть. Там есть три монаха: старец - святое исключение из нормы, игумен отец Филарет - нормальный нутряной монах, и отец Иов - дурное исключение из нормы, монах карьерно-паркетного типа. В монастыре в глубинке такие не водятся, а в столичном монастыре это вполне закономерный типаж. Последний протопресвитер русской царской армии Георгий Шавельский писал о предреволюционной церкви: "Трудно представить какое-либо другое на земле служение, которое подверглось бы такому извращению и изуродованию, как архиерейское у нас. Стоит только беглым взглядом окинуть путь восхождения к архиерейству, чтобы признать, что враг рода человеческого много потрудился, дабы, извратив, обезвредить для себя самое высокое в Церкви Божией служение". Проблема не вчерашняя, так что ахать и возмущаться немножко поздно. Тут дело не просто в чьей-то персональной вине.

- Может ли что-то сделать церковь с молодыми карьеристами в своих рядах? - Сейчас в церкви идет период укрепления бюрократии. С одной стороны, это необходимо - слишком много было неформально оговоренных вещей при Алексии II. У церкви в России нет опыта самоуправления. Синод управлялся и контролировался государственными чиновниками, в советское время ни шагу без власти нельзя было ступить. Сейчас мы уже 20 лет в свободном полете. Пришла пора, когда нужно наладить дисциплину, но невозможно это сделать без создания контролирующих аппаратов. Значит, появляется целая прослойка номенклатуры. Идеальная среда для появления перспективных сереньких кардинальчиков.

- Есть ли какие-то тенденции в духовной жизни общества? В последнее время участились случаи перехода в другие конфессии?

- Я не вижу сокращения числа прихожан, их даже больше за последние два года стало. Но истончается слой людей, которые церковной жизнью не живут, но на культурном уровне считают себя православными и относятся с симпатией к церкви. У них появился аргумент, который многие годы будет тормозить врастание в церковь, - "как же мы туда пойдем, там ведь", а дальше известный перечень: Pussy Riot, квартиры, часы, лимузины и гелендвагены и так далее. Жаль, что из-за этой мелочовки они так и не дадут себе шанса стать другими.

- Есть ли какой-то выход для церкви сейчас?

- У церкви 2 тыс. лет истории за плечами. Убежден, что и впереди не меньше. Любые, казалось бы, безвыходные сегодняшние ситуации рано или поздно завершаются. Впрочем, быть может, Господь и не желает, чтобы мы из этой ситуации вышли быстро и без умудрения. Может быть, именно церкви нужно, чтобы мы прошли через период общественного порицания. У нашей церкви огромный опыт гонений, но еще никогда в истории у нас не было опыта именно общественной обструкции. В позднесоветские времена скорее было некое сочувствие, а сейчас стало сложнее, и надо научиться жить в условиях неидеальных. Мы должны научиться предвидеть, как наши действия будут выглядеть в глазах недружелюбных, в глазах тех, кто не намерен прощать наши ошибки. 90-е были для нас инкубаторскими. Этот период кончился, надо взрослеть.

АНДРЕЙ КУРАЕВ

Родился в 1963 году. В школе выпускал газету "Атеист", в 16 лет поступил на кафедру истории и теории научного атеизма философского факультета МГУ. В 1982 году крестился, в 1985-м стал секретарем в Московской духовной академии (МДА) и начал обучение в Московской духовной семинарии, которую окончил в 1988 году. В 1992 году окончил МДА, а в 1993-м стал деканом философско-богословского факультета Российского православного университета св. Иоанна Богослова. В 1996 году был назначен патриархом Алексием II профессором богословия. До 2007 года служил в храме Рождества Иоанна Предтечи на Пресне, а после в храме Архангела Михаила в Тропареве. В апреле 2009 года возведен патриархом Кириллом в сан протодиакона.

Правительство Бразилии намерено развивать в стране религиозный туризм и планирует профинансировать развитие пяти муниципалитетов, являющихся лидерами в данной сфере. Речь идет о городах Апаресида (штат Сан-Паулу), Нова-Тренту (штат Санта-Катарина), Триндади (штат Гояс), Санта-Крус (штат Риу-Гранди-ду-Норти) и Браганса (штат Пара). Во всех этих городах крайне сильны традиции, связанные с религией; в некоторых из них расположены святилища. Каждый из них получит от 35 000 до 50 000 евро на развитие туристических инициатив, связанных с данной тематикой.

Апаресида считается бразильской столицей народных религиозных праздников; кроме того, в городе расположено святилище Носса-Сеньора. Триндади известен благодаря торжествам в честь Бога-Отца, в честь которого в городе были возведены базилика и святилище. Нова-Тренту получил известность после того, как в 1985 г. Папа Римский Иоанн Павел II причислил к лику святых Паулину фон Маллинкродт, в честь которой здесь построено святилище. Брагансу прославило поклонение местных жителей святому Бенедикту, которому посвящены обелиск и святилище. В свою очередь, в Санта-Крус хранится крупнейшая во всей Латинской Америке статуя святой Риты из Кашии.

Банк Ватикана оказался замешанным в очередном налоговом скандале, после того как один из его руководителей был уличен в контрабанде денежных средств для клиентов.На прошедшей неделе, после того как средства массовой информации предположили в очередной раз, что Банк Ватикана активно используется в схемах уклонения от уплаты налогов, в вынужденную отставку ушли директор данного банка Паоло Киприани и его заместитель Массимо Тулли.

Отставка стала следствием того, что несколько дней назад при попытке нелегального ввоза в Италию 20 миллионов евро наличных денежных средств был задержан ведущий бухгалтер банка Нунзио Скарано.

После задержания ему было предъявлено обвинение в том, что данная сумма ввозилась от имени состоятельного швейцарского клиента, и впоследствии должна была быть размещена на секретных депозитных счетах в Банке Ватикана.

К моменту своего задержания, бухгалтер уже находился под негласным наблюдением сотрудников полиции Италии в ходе расследования сомнительных банковских операций, прошедших через банк под видом добровольных пожертвований.

В ответ на столь серьезные обвинения, руководство банка уже выступило с официальным заявлением, уведомив, что ими создается новая служба, целью которой станет наблюдение за операциями банка с целью обеспечения их полного соответствия международной системе противодействия уклонению от уплаты налогов.

Самое большое здание в мире The New Century Global Center открылось в китайском городе Чэнду, провинция Сычуань. Это огромное здание имеет размеры 500 метров в длину, 400 метров в ширину и 100 метров в высоту.

Как сообщает газета Sydney Morning Herald, это здание в 20 раз больше дома оперы в Сиднее и в 4 раза больше Ватикана. В настоящее время в здании расположены аквапарк, торговые центры, офисы, гостиницы и искусственная средиземноморская деревушка, построенная в европейском стиле. В нем даже есть искусственное солнце.

В прошлом месяце Китай объявил о том, что планирует построить самое высокое здание в мире, а в мае были анонсированы планы построить самую высокую плотину.

По материалам Shanghaiist.

ПАПА ИОАНН ПАВЕЛ II СТАНЕТ СВЯТЫМ

Папа Римский Франциск принял решение о канонизации двух покойных понтификов

В Ватикане действующий понтифик Франциск подписал декрет о канонизации Иоанна Павла II (в миру Кароль Юзеф Войтыла) и Иоанна XXIII( в миру Анджелло Джузеппе Ронкалли), сообщает Il Corriere della Sera.

Подпись Франциска стала одним из заключительных этапов, необходимых для канонизации покойных понтификов. Официальное объявление будет сделано в ходе специально созванной консистории, о дате проведения которой будет объявлено позднее. Оба покойных папы на данный момент после проведенного обряда беатификации являются блаженными.

Ранее официальная комиссия теологов, а затем и Ватикан подтвердили факт существования второго чуда, совершенного Иоанном Павлом II. Согласно подтвержденным данным, жительница Коста-Рики смогла излечиться от тяжелого заболевания головного мозга, вознося молитвы покойному Папе. Что касается Иоанна XXIII, то его канонизация будет проведена, хотя одного официального чуда ему недостает. "Очевидно, что Папе достаточно и одного признанного чуда, чтобы получить возможность канонизации. В комиссии кардиналов и епископов, входящей в Конгрегацию по канонизации святых, он собрал необходимое количество голосов", - рассказал глава пресс-центра Святого Престола Федерико Ломбардии.

Блаженный Иоанн Павел II родился в Польше в 1920 году. Понтифик возглавлял католическую церковь на протяжении 26 лет. Иоанн Павел II скончался 2 апреля 2005 года. Блаженный Иоанн XXIII родился в Италии в 1881 году. Он находился на римском престоле в течение 5 лет. В 1963 году Папа Иоанн XXIII скончался.

ИТАЛЬЯНСКОГО ЕПИСКОПА АРЕСТОВАЛИ ПО ДЕЛУ БАНКА ВАТИКАНА

Нунцио Скарано обвинили в коррупции и мошенничестве

В Италии арестовали епископа Салернского Нунцио Скарано в рамках расследования деятельности Банка Ватикана, сообщает Corriere della Sera.

Наряду с епископом, как отмечает издание, под арест взяли еще двух человек. Ими оказались агент секретной службы и финансовый брокер, имена которых не называются. Сам Скарано является бывшим сотрудником финансовой администрации Ватикана. Ранее епископу были предъявлены обвинения в коррупции и мошенничестве.

Как полагают сотрудники надзорного ведомства, епископ снял в Банке Ватикана около 600 тысяч евро и во время нескольких командировок ввез эти средства в Италию. Затем священнослужитель передал деньги друзьям, а полученные взамен чеки использовал для погашения ипотечного кредита, взятого им в одном из итальянских банков.

Скарано арестовали спустя две недели после начала расследования. Комиссию, выясняющую все подробности дела Банка Ватикана, ранее сформировал Папа Римский Франциск. На этот шаг глава Римско-католической церкви пошел из-за скандала, подпортившего репутацию банка.

В июне 2013 года Франциск сменил руководителя кредитной организации Ватикана. Пост главы банка занял доверенный прелат Батиста Марио Сальваторе Рикко. Его предшественником был немецкий аристократ и промышленник Эрнст фон Фрейбергер, которого бывший Папа Римский назначил управлять финансовым учреждением. До немца банк возглавлял Этторе Готти Тедески, замешанный в скандале с отмыванием крупных сумм денег.

Банк Ватикана создали в годы Второй мировой войны для управления счетами религиозных орденов, кардиналов, епископов и священников. Официальное название этой организации - Институт религиозной деятельности. Как отмечает агентство Reuters, Банк Ватикана слывет одним из самых непрозрачных финансовых институтов мира. В настоящее время его штат насчитывает 114 сотрудников, а активы ориентировочно составляют 7,1 млрд долларов.

Папа Римский Франциск отмечает отсутствие материальных благ и наследства у умершего в марте бывшего президента Венесуэлы Уго Чавеса, сообщил в субботу глава МИД Венесуэлы Элиас Хауа.

Это заявление было сделано по итогам поездки президента Венесуэлы Николаса Мадуро по ряду европейских государств и встречи в Ватикане с главой римско-католической церкви.

"Чавес думал о бедных... Чавес умер, не нажив материальных богатств, это правда, потому что Чавес умер без ничего", - привел Хауа слова, сказанные на встрече с Мадуро Папой Франциском.

"Президент Чавес не имел машины, президент Чавес не имел своего дома, когда он умер 5 марта, у него не было материальных богатств, зато у него была огромная любовь народа, а это и есть самое важное, самое главное", - цитируют латиноамериканские СМИ Хауа.

В ходе своей поездки в Рим Мадуро был вручен диплом Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН за достижения Венесуэлы в борьбе с голодом. "Благодаря Чавесу в Венесуэле сейчас нет голода, хотя оппозиция этого не признает им обидно, что нашу страну отметили, потому что это разоблачает их ежедневную ложь", - сказал Хауа.

Представители венесуэльской оппозиции выражают удивление решением организации ООН как раз в тот момент, когда из-за неэффективной экономической политики правительства, по их мнению, и коррупции в стране ощущается нехватка различных товаров первой необходимости. Дмитрий Знаменский.

РУБЛЕВКА, СЭР!

Елена А. Дони

Вокруг Рублевки

От завещания Ивана Калиты до музея-усадьбы Пришвина

За город на выходные: по "русской Швейцарии"

Земли вокруг Рублевки, которая во второй половине XIX века называлась Звенигородской дорогой, начал скупать, а затем очень выгодно продавать, рекламируя "русскую Швейцарию", царский генерал Александр Казаков. Он распродал все участки, оставив для себя только село Подушкино, где выстроил в 1874 году не более не менее как рыцарский замок: его дочь Надежда с детства зачитывалась рыцарскими романами, мечтала о герое, который будет залезать к ней в окно по отвесной стене; однажды Надежда даже потребовала у отца прорыть подземный ход, который вел от замка к пруду, что и было сделано. Конечно, и замуж она постаралась выйти за барона и, став баронессой Мейендорф, немедленно переименовала усадьбу в замок Мейендорф. Сейчас замок - собственность управления делами президента РФ, поэтому любоваться качественной реставрацией можно лишь со стороны дороги.

Как добраться: на автомобиле по шоссе 105 до Барвихи, далее поворот налево на Подушкинское шоссе, проехать 2 км; электричкой до ст. Барвиха Усовской линии, далее 37-м автобусом до остановки "Санаторий "Барвиха"; маршрутное такси 101 от ст. м. "Молодежная".

Вернувшись на трассу 105 - Рублево-Успенское шоссе, минуя Жуковку с "Барвиха Luxury Village" и Борки с галереей "Наши художники", можно добраться до села Успенского (20 км от МКАД). Это одно из самых древних сел Подмосковья, которое упоминается еще в завещании Ивана Калиты. В конце XVII века село переходит в собственность сподвижника Петра I - Петра Матвеевича Апраксина. Апраксин участвует и в шведской войне, разбив флотилию противника под Нарвой, и в переговорах с калмыками, когда они принимают вечное подданство России, и в усмирении стрелецких бунтов.

В конце жизни петровский вельможа начал строительство каменной церкви Успения Пресвятой Богородицы. Отсюда открывается один из самых красивых видов на Москву-реку.

Рядом с церковью Успения сохранилась усадьба XIX века одного из владельцев села - князя Святополк-Четвертинского. Интересно, что ее строил архитектор П.С. Бойцов, который также был автором проекта замка Мейендорф. Усадьбу купил брат знаменитого Саввы Морозова - Сергей. К нему в гости неоднократно приезжал И. Левитан, здесь он написал этюд "На Москве-реке" и картину "Сумерки. Замок". По приглашению Левитана в Успенское в 1897 году приехал А.П. Чехов. Но ему здесь не понравилось: "На днях был в имении миллионера Морозова. Дом - как Ватикан, лакеи в пикейных жилетах с золотыми петлями на животах, мебель безвкусная, у хозяина никакого выражения на лице, - и я сбежал".

Сейчас в усадьбе располагается один из корпусов ЦКБ РАН.

Как добраться: на автомобиле по шоссе 105 до перекрестка с 1-м Успенским шоссе, затем прямо, перед воинским монументом направо и 1 км через село; маршрутное такси 150 от ст. м. "Молодежная".

Вернувшись на Рублево-Успенское шоссе (трасса 105), нужно продолжить путешествие мимо Горок-10, где в 1936 году умер "буревестник революции" М. Горький, и села Иславское с каменной Спасской церковью XVIII века к деревне Дунино, где с 1946 по 1954 год жил писатель М.М. Пришвин.

Дом был построен в 1900 году в северном стиле владельцем московских аптек "финляндским уроженцем" Освальдом, и почти сразу - год спустя - продан жене профессора Московского университета Лебедевой-Критской. У Лебедевых-Критских в доме жила народоволка В.Н. Фигнер, бывали друзья Л.Н. Толстого - издатель народной библиотеки "Посредник" И.И. Горбунов Посадов и врач Д.В. Никитин, художник П.П. Кончаловский, скульпторы С.Т. Коненков и А.С. Голубкина. Это была летняя дача, и в год начала войны семья Лебедевых-Критских, как обычно, покинула дом осенью, а уже в ноябре, когда войска Красной армии подошли к Москве-реке, в доме обосновался эвакуационный госпиталь.

Пришвин отдыхал в санатории "Поречье" в Дунине ранней весной 1946 года и, по его словам, решил купить дом "из-за веранды". Это и вправду самая примечательная деталь очень скромного в целом домика. Он стоит на крутом склоне, на косом фундаменте, и с веранды на высоких столбах открывается потрясающий вид на долину реки и окрестные леса. Пришвин записывает в дневнике: "Хочу купить развалины прекрасного дома". В здании тогда не было стекол, крыша протекала, на веранде провалились полы.

Сад Посетителей встречает Бари - огромная добродушная лохматая собака, которую можно гладить любому гостю.

Узкая дорожка от калитки ведет через сад к дому, по обе ее стороны густая трава с голубыми незабудками. Вторая жена Пришвина очень хотела создать здесь впечатление старинной заросшей усадьбы. Валерия Дмитриевна, урожденная Лиорко, по матери из старинного дворянского рода Раздеришиных. Она пережила и расстрел отца, бывшего жандармского офицера, в 1918 году, и ссылку в Нарымский край, и работу на Дмитровском канале. В момент знакомства с Пришвиным она работала в вечерней школе учителем литературы, скрывая свое прошлое, а писатель искал надежного секретаря для перепечатки своего тайного дневника, который он вел с 1905 года: "За каждую строчку моего дневника - десять лет расстрела". Валерия Дмитриевна приступила к работе, но их отношения развивались и складывались быстро и неожиданно, неотвратимо превращаясь в любовь. "Все вышло у нас из дневников: в них она нашла настоящее, свое собственное, выраженное моими словами..." После смерти писателя в Дунино стали приходить люди. До конца жизни жена Пришвина занималась изданием его сочинений, подготовкой к публикации дневников и приемом гостей. А официально дом стал музеем после ее смерти, в 1980 году.

Сад и сейчас напоминает каждому гостю и о дворянских корнях В.Д. Пришвиной, и о детстве писателя: Пришвин вырос в имении разорившегося орловского дворянина, которое выкупил его дед почти сразу после рождения внука. Липовая и еловая аллеи, кусты сирени и жасмина, поляна за домом, яблоневый сад - все напоминало писателю детские годы.

Самая большая достопримечательность сада - столетняя пихта, которая помнит историю всех семейств, живших здесь. А на поляне рядом с домом летом проходят концерты под открытым небом.

Самовар на столе в столовой Пришвин вставал раньше всех в доме, часов в пять утра, а то и раньше, по привычке завзятого охотника - на "темнозорьке". Самовар ставил на веранде и переходил в столовую пить чай. Чай пил из тонкостенного стакана с подстаканником, сахар колол щипцами. И писал дневник о прошедшем дне.

Дневники Пришвина сначала служили ему рабочим материалом при подготовке первых книг: "В краю непуганых птиц", "За волшебным колобком". Но с 1914 года он ведет дневник, не разрезая его на "лапшу", как в предыдущие годы. Пришвин пережил все катаклизмы русской истории первой половины ХХ века: революцию 1905, Первую мировую войну, две революции 1917-го, Гражданскую войну, разруху и нэп, коллективизацию, индустриализацию, Великую Отечественную войну. Он пишет: "Путь Ленина-Сталина есть сплошь путь жертвы личной для общего дела". В те времена за такие фразы его могли сразу расстрелять. Однако он шел на осознанный риск: "Чем я силен? Только тем, что ценное людям слово покупаю ценой собственной жизни".

Кабинет Пришвина Писатель спал на солдатской кровати, оставшейся от госпиталя. Под кроватью тапочки, сделанные из сандалий (настоящие тапочки были в 40-е годы страшным дефицитом). На столе печатная машинка "Ремингтон", в углу фотолаборатория: Пришвин очень много фотографировал, многие его книги проиллюстрированы собственными фотографиями писателя. Недавно работникам музея удалось издать фотоальбом: в 1930 году Пришвин ежедневно снимал, как уничтожали колокола Троице-Сергиевой лавры. При восстановлении колоколов специалисты использовали фото Пришвина.

Над кроватью портрет Пришвина работы Г.С. Верейского. На стене на гвоздике висит потрепанный саквояж, в нем при поездках в московские редакции лежали рукописи. Одна из записей в дневнике в 1950 года: "Меня опять не печатают, потому что в поведении моих зверей нет генеральной линии". "Москвич-400" Он ласково называл свою машину "Машей". Это четвертая машина писателя - уникальный экземпляр "Москвич-400", который был полным аналогом автомобиля Opel Kadett. В 2005 году "Москвич" Пришвина участвовал в выставке редких автомобилей в Сокольниках. Любители восхищаются бардачком без крышки - отличительный признак первых "Москвичей". Впереди на бампере отверстие для ручки, которой можно заводить автомобиль. Пришвин любил автомобиль, называл ключ зажигания "ключиком свободы и счастья", в ящике письменного стола был вбит для него специальный гвоздик.

Как добраться: на автомобиле по шоссе 105 до перекрестка с 1-м Успенским шоссе, затем прямо, на развилке через 2 км правее и далее 6 км; электричкой до ст. Звенигород, далее 13-м автобусом до остановки "Санаторий "Поречье"; маршрутное такси 121 от ст. м. "Молодежная".

Часы работы музея: вт., ср., пт.-вс. - с 11.00 до 18.00, чт. - с 13.00 до 19.00.

Окрестности дома М.М. Пришвина Часовня Михаила Архангела, построенная к 60-летию Победы, совсем близко от музея. В ней идет ежедневная молитва за павших воинов. На берегу родник, над которым воздвигнута часовенка. Там можно набрать вкусной воды и вернуться в Москву.

Земли вокруг Рублевки начал скупать и перепродавать, рекламируя "русскую Швейцарию", царский генерал Александр Казаков

ПАПА РИМСКИЙ НАЗНАЧИЛ НОВОГО ГЛАВУ БАНКА ВАТИКАНА

Это третий по счету руководитель проблемной организации за последний год

Папа римский Франциск сменил руководителя Банка Ватикана (официальное название - Институт религиозных дел), который неоднократно попадал под подозрение в отмывании денег. Франциск одобрил назначение своего доверенного прелата Баттиста Марио Сальваторе Рикка в качестве временного руководителя банка. Об этом написала газета The New York Times со ссылкой на заявление Ватикана.

Нежелание Банка Ватикана раскрыть список своих клиентов сделал в последние годы его объектом сильного давления со стороны общественности, политиков и СМИ, указывает издание. Власти Евросоюза требуют, чтобы финансовый институт Святого престола соответствовал европейским нормам по предотвращению отмывания денег. В противном случае ЕС не разрешит Банку Ватикана использовать евро в расчетах.

Рикка управляет резиденцией, в которой проживает папа Франциск. Новый глава Института религиозных дел будет отчитываться перед комитетом кардиналов во главе государственным секретарем Ватикана кардиналом Тарчизио Бертоне. Рика будет присутствовать на всех заседаниях совета директоров Банка Ватикана.

Предыдущий папа Бенедикт XVI в феврале этого года, незадолго до своей неожиданной отставки, назначил главой Банка Ватикана немецкого аристократа и промышленника Эрнста фон Фрейберга. Он стал первым в истории главой банка неитальянского происхождения. Фон Фрейберг занял этот пост через девять месяцев после того, как его предшественник Этторе Готти Тедески был уволен в результате заговора, который поставил точку в борьбе за власть в Ватикене, напоминает издание.

Ситуацию в банке отслеэживает, среди прочил, Moneyval - контролирующий орган при Совете Европы. В 2012 году эта структура сообщила, что Банк Ватикана по-прежнему не осуществляет надлежащей проверки клиентов и не предоставляети информации о подозрительных сделках. Ватикан должен представить Moneyval новый доклад о реформах банка этой осенью.

По итогам 2012 года совокупные активы банка составили около 9,5 млрд долларов. Основная часть этих средств инвестирована в государственные облигации. Чистая прибыль банка в 2012 году составила 155,5 млн долларов. В среднем в период между 2009 и 2012 годами показатель был на уровне 92 млн долларов.

ФРАНЦИСК: Я НЕ ХОТЕЛ СТАНОВИТЬСЯ ПАПОЙ РИМСКИМ

Понтифик считает, что человек, который захотел стать Папой, на самом деле себя не любит

В Ватикане произошла встреча Папы Римского Франциска и представителей Иезуитской школы, в ходе которой понтифик признался, что до последнего момента не хотел становиться Папой, сообщает La Repubblica.

Сегодня утром учащиеся и преподаватели Иезуитской школы получили аудиенцию у Папы Франциска в Ватикане. На встрече Папа постарался ответить на все заданные вопросы. Отвечая на один из вопросов, Франциск упомянул о том, что человек, который захотел стать Папой, на самом деле себя не любит. "Я не хотел становиться Папой", - сообщил понтифик.

Франциск поделился с присутствующими своими страхами. "Я не могу жить один. Для меня это личностная проблема. Однажды один профессор уже спрашивал меня об этом. Я тогда тоже ответил ему, что это связано с какими-то психологическими особенностями моей личности. Таков уж я есть", - рассказал Папа.

Отдельное внимание в беседе Франциск уделил проблеме бедности. Один из детей спросил его, почему он решил стать аскетом. "Бедность в современном обществе - это скандал для мира, в котором так много богатства и ресурсов, которыми можно всех накормить. Не поддается осмыслению само существование в этом мире голодающих детей, без надежды на получение образования. Бедность сегодня - это крик, мы все должны стать немного беднее", - ответил понтифик.

Папа Франциск также прокомментировал современную политическую ситуацию. Он отметил: "Политика стала грязным делом, но очень легко говорить: "Это его вина!" Долгом христианина является работа на благо общества. Политическая деятельность - это один из способов такого сотрудничества".

В апреле текущего года Папа Франциск пожертвовал 50 тысяч долларов на нужды жертв, пострадавших от наводнения в Аргентине. Средства были распределены между нуждающимися через Папский совет Cor unum, который оказывает помощь нуждающимся с момента создания в 1971 году

ТОЛЕРАНТНОСТЬ В ПОЛЬШЕ

С проф. Каролем Карским, лютеранским богословом, председателем совета Экуменического фонда «Толерантность», беседует Лешек Вонтрубский

— Когда был создан Экуменический фонд «Толерантность», что он собой представляет?

— Экуменический фонд «Толерантность» был основан в 1993 г., 20 лет назад, группой христианских деятелей, которым была близка идея уважения любой «инаковости» — особенно конфессиональной, национальной и культурной. В течение многих лет Общественный совет фонда возглавлял проф. Тадеуш Желинский (скончавшийся в 2003 г.), бывший омбудсмен по гражданским правам. Сам же Общественный совет фонда составляет группа людей разного вероисповедания и неверующих, священнослужителей, ученых, политиков и журналистов.

Деятели Экуменического фонда «Толерантность» на первый план выдвигают задачи, связанные с искоренением любых проявлений национализма, шовинизма, а также отравляющего общественные отношения антисемитизма, противостоят любым проявлениям нетерпимости, очень часто возникающей на почве религиозных, национальных предубеждений или ввиду сексуальной ориентации. Все эти проблемы и задачи, стоящие перед нашим фондом, весьма актуальны для нашей страны.

Кроме того, члены нашего фонда инициируют и развивают различные формы сотрудничества с целью построения межнациональных и международных отношений на основах равноправия, поддерживают контакты с европейскими и мировыми экуменическими обществами.

— Кто сегодня составляет ваш фонд? Кто им руководит и управляет?

— В его состав входят представители разных Церквей: католической, православной, лютеранской, а также люди неверующие. Экуменический фонд «Толерантность» с момента создания очень последовательно реализует свои цели посредством организации публичных обсуждений, семинаров, награждения студенческих дипломных работ, посвященных теме толерантности.

— А кто ваши партнеры? С кем вы сотрудничаете?

— Фонд «Толерантность» сотрудничает с различными международными организациями, в том числе с Союзом за примирение народов со штаб-квартирой в Берлине, в который входят депутаты Бундестага и видные европейские политики, а также Международным партнерством по согласию (International Fellowship of Reconciliation — IFOR). Однако сегодня наша деятельность сильно ограничена, главным образом по финансовым причинам.

На сегодняшний день актуальны четыре проекта фонда. Это две ежегодно присуждаемых премии: премия им. брата Альберта Хмелёвского и медаль Толерантности, вручаемая 16 ноября, в День толерантности, учрежденный ООН. Символичен тот факт, что торжества по поводу награждения нашей медалью Толерантности проходят в Еврейском театре в Варшаве.

— Другие два проекта — это книгоиздание...

— Да, остальные проекты касаются издательств. Наш фонд издает два журнала: «Экуменические исследования и документы» и «Православный обзор». Первое издание представляет широкую панораму экуменических проблем в Польше и в мире. Публикуются важные церковные документы разных конфессий, связанные с экуменической проблематикой, а также статьи, посвященные диалогу между Церквями и конфессиями, написанные публицистами и христианскими богословами. Также публикуются важнейшие документы, принятые межконфессиональными христианскими церковными комиссиями мирового уровня. Наконец, уделяется внимание христианско-иудейскому диалогу и, время от времени, христианско-мусульманскому. Это единственный в Польше журнал подобного профиля, он выходит два раза в год тиражом 350 экз. Адресован он прежде всего знатокам экуменических проблем (профессорам богословия, священнослужителям и мирянам, желающим углубить свои знания по данной теме), в расчете на то, что они станут распространителями этих знаний среди своих студентов, паствы и т.п.

Второе периодическое издание, «Православный обзор», — это иллюстрированный ежемесячник, информирующий о жизни и проблемах людей, исповедующих православие, в Польше и во всем мире. Он выходит на четырех языках — польском, белорусском, украинском и русском, тиражом 5 тыс. экз.

— Какова роль римско-католической и лютеранской Церквей в экуменическом диалоге в Польше?

— В Польше трудно говорить о равноправном партнерстве названных вами Церквей. С одной стороны — огромная, вездесущая римско-католическая Церковь, с другой — лютеранская, едва насчитывающая 70 тыс. человек и носящая в Польше официальное название Евангелической Церкви аугсбургского исповедания. Это самая большая по числу верующих евангелическая Церковь в нашей стране. В таком контексте заинтересованность римско-католической Церкви в нашем церковном общении гораздо сильнее, чем в отношении других евангелических объединений. Какое-то время действовала даже совместная католическо-лютеранская комиссия. Однако выяснилось, что между нашими Церквями не существует крупных противоречий, как это было в прошлом. Здесь я имею в виду, например, споры о церковной собственности. Сразу после Второй Мировой войны и даже еще в семидесятые годы лютеранские объекты были незаконно заняты римско-католической Церковью. Однако эти вопросы были решены полюбовно, и сегодня на этой почве уже нет никаких трений.

Лютеранская церковь небольшая, и в некоторых районах нас нет совсем. Иначе обстоит дело в Тешинской Силезии, где лютеран больше всего. Там атмосфера диалога существенно улучшилась. Конечно, это произошло не в один день. Любые перемены требуют времени и происходят путем эволюции. Примерно начиная с 1980 х можно говорить о том, что лютеранско-католические отношения в Польше складываются нормально.

Сейчас принимается как должное, что католическая сторона приглашает лютеранскую сторону, а также представителей других Церквей на совместные молитвы в период молитв о единстве христиан, и наоборот. Это происходит раз в год.

Есть, к счастью, и другие совместные инициативы. Я имею в виду совместные научные конференции, симпозиумы и углубленное сотрудничество между учебными заведениями, например, между Христианской богословской академией (ХБА) и Люблинским католическим университетом. Я лично в течение 28 лет выступал с докладами по вопросам экуменизма в варшавском Университете им. кардинала Стефана Вышинского (бывшей Академии католического богословия). В Белостоке также на базе тамошнего университета ведутся занятия по католическому и православному богословию. Наконец, мы рецензируем научные работы, в частности диссертации. Однако некоторые вопросы остаются нерешенными.

— Что вы имеете в виду? Если можно, какой-нибудь конкретный пример...

— Не до конца решена еще проблема смешанных браков. С этой точки зрения нам представляется, что дискриминация религиозных меньшинств (православных, старокатоликов, евангеликов) продолжается. Мы ощущаем давление католической стороны, чтобы дети в таких браках воспитывались в католическом духе, хотя уже существуют экуменические решения в европейских странах, где каждая из сторон — католическая и евангелическая — оставляет этот вопрос на усмотрение самих родителей.

Документ по вопросам смешанных браков уже был подготовлен представителями Польского экуменического совета и Совета польских епископов по делам экуменизма. Мы даже опубликовали его в наших «Экуменических исследованиях и документах». Но позднее выяснилось, что польский епископат не может сам его апробировать и ждет решения Ватикана. Он так и лежит в Риме уже больше года. В этом документе проводятся решения, которые уже приняты в Италии или Испании, государствах с католическим большинством, много лет назад. Там это было возможно. Напрашивается вопрос: почему же у нас это оказалось невозможно, и почему это тянется так долго? Это, случайно, не намеренные проволочки?

— Чего нам удалось достичь в экуменическом диалоге, а чего — нет?

— Рассмотрим это в общемировой перспективе. Потому что определенных вопросов не решить в масштабе одной страны.

Возьмем вопрос о взаимном допуске к причастию — о том, что лютеране, реформатская Церковь, методисты, наконец, англиканцы и старокатолики практикуют уже давно.

Между тем здесь, в римско-католической Церкви, продолжается блокада. Непосредственно после Второго Ватиканского собора в странах Западной Европы долгое время стихийно практиковалась интеркоммуния, во многих странах это происходило на уровне приходов. Епископы об этом знали, но делали вид, что не знают. Доктринально же такое положение дел было недопустимым, о чем папа Иоанн Павел II напоминал в окружном послании «О Евхаристии в жизни Церкви» в 2003 году. С того времени стихийные интеркоммунии католиков с верующими иных конфессий стали практиковаться значительно реже.

Следующая проблема, которая, собственно, связана с предыдущей и по которой происходит католическо-евангелический диалог, — это ответ на вопрос: что такое церковное служение? Евангелики и католики это понимают по-разному. Католическая Церковь говорит о священнике, рукоположенном епископом, составляющим звено в цепи апостольской преемственности и связанным с епископом Рима; священнике, главная задача которого состоит в том, чтобы служить Божественную литургию и приносить искупительную жертву. Ключевая роль евангелического священнослужителя между тем состоит в провозглашении Слова Божия. Католическая Церковь не признаёт такого понимания духовного служения, а следовательно, не признаёт и Евхаристии, совершаемой евангелическим священником. Это совсем не означает, что ксендз или католический епископ не обратится к евангелическому епископу или священнику «ваше преосвященство» или «отец». Такие формы вежливости признаются повсеместно, но дело в том, что этот факт не признаётся католической Церковью с богословских позиций.

Тем не менее такое понимание церковного служения становится самым большим препятствием для интеркоммунии. Эту проблему не удается решить путем диалога внутри страны в Польше или в Германии, она должна решаться глобально всей римско-католической Церковью.

— Вы выпускник Христианской богословской академии...

— Да, я закончил ХБА. Там же я защитил диссертацию по вопросам истории экуменического движения в Польше (до Второй Мировой войны). Докторскую степень между тем я получил в Люблинском католическом университете (ЛКУ). Это произошло потому, что в то время (1992 г.) в моей alma mater было слишком мало самостоятельных научных работников, способных провести апробацию. Со стороны ЛКУ это было огромное экуменическое содействие, инициатором которого был архиепископ проф. Альфонс Носсол. Я был первым не-католиком, который защитился в ЛКУ.

Сейчас я зав. кафедрой экуменизма в БХА и одновременно, уже почти 30 лет, главный редактор «Экуменических исследований и документов». Перед тем как получить должность в БХА, я 13 лет работал в Польском экуменическом совете1 заместитель председателя по вопросам международных контактов и прессы. Был также участником многих важных международных экуменических мероприятий. Кроме того, сотрудничал в качестве публициста с ежемесячником «Еднота» («Единство»), «Тыгодником польским», еженедельником «За и против» и многими другими журналами.

— Благодарю вас за беседу.

____________________

1 Польский экуменический совет объединяет сегодня семь христианских Церквей: Польскую автокефальную православную, евангелическо-аугсбургскую, евангелическо-реформатскую, евангелическо-методистскую, христиан-баптистов, польско-католическую и старокатолическую мариавитов.

Польша > Внешэкономсвязи, политика > novpol.ru, 31 мая 2013 > № 889647 Кароль Карский

Миф об исламизации

Европа как лаборатория модернизации ислама

Резюме: Налицо конфликт между прежним поколением французских мусульман и современной генерацией верующих, которые нередко проявляют бОльшую религиозность.

Вопреки распространенному мнению о том, что ислам для французского общества – просто инородное тело или вредный нарост, мусульманство за последнее десятилетие стало, если можно так выразиться, подлинно французской религией.

ДИНАМИКА РАЗВИТИЯ

До этого времени к нему действительно подходило определение религии меньшинства, религии выходцев из бывших колоний, прежде всего из стран Магриба (особенно из Марокко, Туниса и Алжира), в меньшей степени из стран, лежащих к югу от Сахары (например, из Сенегала или Мали), и некоторых островных государств (Коморы). Впрочем, и в тот период мы не наблюдали не только конфронтации, но даже существования каких-либо барьеров между французским обществом и иммигрантами, людьми из другой цивилизации. Они представляли собой национальные меньшинства, у которых фактически было две родины: принимающая страна – Франция – и «страна-спонсор», чьими гражданами они являлись. С пятидесятых до девяностых годов прошлого века ислам был «привозным», составлял часть культуры тех, кто приезжал – марокканцев, тунисцев, алжирцев, малийцев, турок, коморцев и др.

Отправление религиозного культа осуществлялось в культурном контексте стран, откуда происходили его приверженцы, и служило для первого поколения иммигрантов способом сохранять живую связь с родиной. Арабские государства принимали участие в финансировании мусульманской общины Франции – для того чтобы подпитывать в своих гражданах, работающих за рубежом, чувство верности родной стране (Алжир, например, взял на себя расходы на содержание Великой парижской мечети). Выделение средств на нужды французских мусульман, особенно выходцев из государств Магриба, являлось, по сути, вложением, которое вполне окупалось со временем. Действительно, непрерывающаяся связь, которую мусульманские страны поддерживали со своими эмигрировавшими гражданами, вела к огромному притоку денег в эти государства от экспатриантов. Создание Французского совета мусульманского культа (ФСМК) – организации, вобравшей в себя основные мусульманские идеи, – потребовало огромных усилий, даже сейчас его деятельность наталкивается на серьезные противоречия. Причина в том, что здесь объединены под одним знаменем различные этнокультурные интересы.

Именно этот «устаревший» ислам, как его иногда презрительно называют новые поколения, ислам, для которого не характерен фанатизм, но присуща связь с культурой и память о «родной стране», находится в стадии исчезновения. Я, конечно, не хочу сказать, что его уже нет; просто такой ислам неинтересен новым поколениям. Они могут быть потомками иммигрантов предыдущего поколения, но привержены исламу как таковому, его внутренней и обрядовой стороне гораздо больше, чем своим этнокультурным корням. Кризис легитимности, переживаемый сегодня ФСМК, непосредственно связан с конфликтом между прежним поколением мусульман, воспринимавшим ислам через призму своих этнокультурных особенностей, и современной генерацией верующих, которые нередко проявляют бÓльшую религиозность. Стремясь открыто, без стеснения, выразить свою принадлежность к мусульманской конфессии, они остаются полноправными французами, а не французскими мусульманами тунисского или марокканского происхождения.

Нам никогда не приходилось видеть столкновения цивилизаций. Ни раньше, когда во Франции доминировал ислам постколониального толка, сильно окрашенный этнокультурными различиями и лишенный ярко выраженного конфессионального характера, ни сегодня, когда у нас появился более унифицированный тип ислама, свойственный молодым поколениям французских мусульман, которые ощущают себя настоящими французами и настоящими мусульманами. Нет конфликта цивилизаций, есть конфликт поколений.

Меньше чем за 20 лет у следующего поколения мусульман развился новый тип духовного энтузиазма, который все больше отдаляется от идей постколониального ислама. Этот феномен выходит за рамки французского общества, являясь частью общемирового процесса: развиваются мусульманские организации глобального масштаба, среди которых, конечно, попадаются и неофундаменталистские, и неосуфийские. В исламе возникает все больше новых богословских теорий, адаптированных к современной экономической системе. Они придают большое значение преуспеванию и позволяют новому среднему классу из мусульманской среды оправдывать «с исламской точки зрения» их деловую активность; отсюда такая популярность «мусульманского бизнеса» – не только в исламском мире, но и в Европе. В одном русле с этими индивидуалистскими и универсалистскими тенденциями современного общества утверждается и новая мусульманская идеология. С одной стороны, она нацелена на личное развитие и своекорыстие, а с другой – на поддержание стабильности, защиты окружающей среды и глобального сознания. Ислам, наряду с неошаманизмом и необуддизмом, популярными и в России, и в остальной Европе, удивительным с точки зрения здравого смысла образом участвует в становлении нового духовного сознания, характерного для промышленно развитых обществ. В основе такой новой духовности лежит «энергетическое сознание» (политика экономии энергоресурсов), нечто среднее между культом субъективности и признанием всеобщей связи.

Ежегодная весенняя ярмарка в Бурже, которая успевает за выделенные на ее проведение три дня привлечь около 300 тыс. человек и остается, пожалуй, самым крупным в Европе регулярным собранием мусульман, служит своеобразным смотром всех сверхсовременных течений ислама, начиная с ригоризма и заканчивая духовными исканиями почти анархистского толка, близкими движению «Нью Эйдж».

Многообразие и динамизм ни в коей мере не чужеродны европейскому обществу, скорее, наоборот, они близки некоторым тенденциям христианской религии. Но они остаются незамеченными по причине какой-то почти маниакальной подозрительности к исламу, которая стала ощущаться с начала 2000-х годов. В итоге широкое распространение получил миф об «исламизации», ставший частью политического дискурса и популярной темой для прессы: вся Европа, а особенно Франция, якобы переживают исламизацию. По мере роста подозрительного отношения к исламу мусульмане перестали восприниматься как нормальные люди со своими достоинствами, недостатками, проблемами, достижениями и провалами, со своим непростым опытом адаптации к иной среде. Теперь, независимо от того, являются они французскими гражданами или нет, в них видят лишь чужеродный элемент и даже скрытого врага, стремящегося уничтожить европейскую культуру во имя всепобеждающей исламской идеи. Кажущееся многообразие течений ислама, с точки зрения этих людей, – не более чем видимость.

СКОЛЬКО ВО ФРАНЦИИ МУСУЛЬМАН?

Прежде чем ответить на этот вопрос, может быть, стоит задуматься, почему он вызывает такой интерес. Клод Геан, министр внутренних дел при президенте Саркози, с обезоруживающей простотой заявил в апреле 2011 г., что уже сам факт «многочисленности» мусульман представляет собой проблему. Вообще ни одна другая мировая религия не является объектом столь тщательных подсчетов. Считают количество мечетей, число минаретов и, конечно, численность мусульманского населения. Создается впечатление, что «проблема ислама» каким-то образом связана со статистическими показателями.

В связи с падением рождаемости в Европе как минимум с 1950-х гг. начинает ощущаться подозрительность и даже недоверие к странам третьего мира, чье население «слишком быстро воспроизводится» и грозит хлынуть потоком в «наш» богатый Старый Свет. И только с начала 2000-х гг. возникает тенденция связывать эту демографическую проблему исключительно с исламом. Свидетельством может служить фильм, распространенный Ватиканом осенью 2012 г.: зрителей пугали почти безудержным ростом числа мусульман, армия которых с каждым днем увеличивается, готовясь завоевать Европу.

Действительно, миф об исламизации покоится на утверждении о колоссальном росте числа мусульман, росте, в котором якобы заинтересованы сами мусульмане, поскольку их цель – экспансия. В Европейском союзе сейчас проживает от 13 до 16 млн мусульман, т.е. примерно 3% от всего населения Европы, составляющего около 500 млн человек. Во Франции количество мусульман колеблется, по разным оценкам, от 2,1 млн до 6 с лишним миллионов человек, тогда как общее население Франции – 65 миллионов. Если включать в число мусульман только взрослое население, исполняющее религиозные обряды и признающее себя приверженцами ислама, их общее количество будет равняться 2–3 млн человек (если же принимать в расчет несовершеннолетних, цифра возрастет до 4 млн, составив почти 6,5% от всего французского населения). В любом случае, их никогда не было 6 млн, хотя такая цифра бесконечно муссировалась в прессе (вероятно, с целью довести число мусульман во Франции до «пугающего» символического уровня – 10%).

Заметим, впрочем, что упомянутые 6 млн уже больше 10 лет назад фигурировали в публичном дискурсе людей, которые видят в исламе причину для беспокойства и предсказывают его быстрое распространение. Выходит, те, кто на протяжении последних 10 лет пророчат стремительный рост мусульманского населения, грозящий, на их взгляд, исламской «демографической экспансией» в ближайшие десятилетия, приводят те же завышенные цифры, что и раньше: за прошедшие годы они не изменились. Во всем мире кривая роста мусульманского населения пошла на убыль; в Европе этот рост стабилен или даже клонится к отрицательному значению. Во Франции, в частности, темпы роста тех, кого можно теоретически причислить к мусульманам, сопоставимы со средними показателями изменения населения по стране в целом. (Известно, что во Франции не ведется статистики, относящейся к религиозной и этнической сферам, но мне удалось отыскать один научный опрос, проведенный немецкими исследователями в 2007 году.)

Во Франции и Европе есть только три источника увеличения мусульманского населения: естественный прирост, иммиграция и, наконец, обращение в ислам. Конечно, в Европу и, в частности, во Францию идет приток иммигрантов, которых с большой долей вероятности можно причислить к мусульманам: в Европу они попадают главным образом из Марокко; во Францию – из всех стран Магриба, в меньшей степени – из государств, лежащих к югу от Сахары. Но конкуренцию им составляют иммигранты из Азии (Китай занимает второе место по числу граждан, эмигрирующих в Европу). За недостатком места я не могу подробно останавливаться здесь на каждой проблеме в отдельности – рождаемости у мусульманского населения, обращения в ислам или иммиграции в Европу. (Заинтересованного читателя я отсылаю к моей последней книге «Миф исламизации», в которой анализируются данные практически всех имеющихся опросов по теме.) Но общий вывод такой: ни один из этих трех факторов не способен привести к заметному увеличению доли мусульман во французском населении.

КТО ТАКИЕ ФРАНЦУЗСКИЕ МУСУЛЬМАНЕ?

Во Франции можно встретить самых разных мусульман. Как правило, мы видим оживление религиозного чувства и внешней стороны культа, но одновременно с этим имеет место «обуржуазивание» ислама. Разумеется, присутствует тяга к фундаментализму, особенно салафитского толка. Но даже среди салафитов вы найдете три категории верующих. Одиночки, которые не собираются менять мир, но хотят измениться сами (таковых большинство). Те, чья цель на самом деле – социальные реформы. И, наконец, люди, которые верят в прямое действие, т.е. в действие насильственное (они составляют ничтожно малую группу). Среди столь разнообразных духовных и социальных течений нам встретится Ассоциация французских мусульман-гомосексуалистов (HM2F), единственная исламская организация такого рода; ее существование пробивает брешь в почти единогласном осуждении гомосексуализма в мусульманском мире. Мы найдем здесь и столь неожиданные явления, как союз «Амазонок республики», объединяющий юных девушек в парандже, готовых, несмотря на то, что подобная одежда является в глазах обывателя символом притеснения, отстаивать свободу женщин и бороться с мачизмом мусульманских мужчин. Можно лишь отметить такие общие для всех черты, как большое религиозное рвение, распространенность халяльных продуктов, популярность праздника Рамадан, возрастающая открытость, желание быть мусульманином, «потому что это мой выбор».

Европа и особенно Франция стали своего рода лабораторией, в которой ислам постепенно модернизируется, несмотря на неизбежное сопротивление религии, не прошедшей через процесс обновления, подобный тому, какой пришлось пережить католической церкви после Второго Ватиканского собора. Впрочем, это сообщество живет в состоянии вечного движения, испытывая на себе влияния самого разного характера, откуда бы они ни шли: из Катара, Саудовской Аравии или какой-нибудь другой страны. Среди источников нельзя выделить одну главную линию, преобладающее направление. Самых восприимчивых к чужому воздействию (а ими нередко оказываются новообращенные) легче всего сагитировать и даже завербовать – как любого внушаемого человека, которому пообещали блестящее будущее и обретение идентичности.

Организационные проблемы, до сих пор актуальные для французского ислама (если оставить в стороне теологическую основу религии, которая не допускает посредников между человеком и Богом, так что каждый становится, так сказать, сам себе священником, находясь в прямом контакте со Всевышним), связаны прежде всего с этим многообразием мусульманских группировок, многочисленностью течений, которыми полнится сегодня бурлящий исламский мир. У французских мусульман, например, нет ничего общего с боевиками из Мали. Представление о том, что всех мусульман в мире объединяет исламская солидарность, глубоко ошибочно и является производной мифа об исламизации. Одним из его источников служат работы британского востоковеда Бернарда Льюиса, автора известного выражения «столкновение цивилизаций», под которым следует понимать не что иное, как конфронтацию между Западом и «исламской цивилизацией». Сэмюэль Хантингтон перенял у Льюиса это выражение, придав ему примерно тот же смысл, т.е. приписав мусульманам всего мира – как бы ни различалось их социальное, культурное и экономическое положение – чувство солидарности, которое якобы сплачивает их и делает непримиримыми к врагам.

Конфликт в Мали, скажем, никак не связан с исламизацией. Мы видим, что толерантное мусульманское общество, где с давних пор мирно сосуществуют традиционный ислам и суфизм, подверглось атаке со стороны экстремистских групп, провозглашающих себя мусульманами, но на деле исповедующих идеологию, которая имеет по отношению к исламу экзогенный характер. Тут мы имеем борьбу мусульман против мусульман. Подоплекой их противостояния являются вполне конкретные геостратегические и экономические интересы. Французские мусульмане не чувствуют своей причастности к этой войне малийских экстремистов. Между тем «арабская весна» была встречена ими благожелательно и подчас даже с гордостью, поскольку продемонстрировала, что арабское население может сплотиться и освободиться от диктатур (из которых такие как Тунис пользовались поддержкой Франции). Однако у французских мусульман больше нет чувства солидарности с исламистскими режимами. Скорее, наоборот – преобладает критическое отношение и недоверие. Наряду с этим ощущается раздражение против однозначного и слепого восприятия исламизации, против непонимания того, что такие революции не могут совершаться в один день. Великая французская революция тоже прошла периоды террора, прежде чем удалось восстановить порядок. Можно увидеть хороший знак в том, что стремление некоторых исламистов, занимающих правительственные посты, навязать народу свою волю натолкнулось на массовые митинги протеста (например, в Египте и в Тунисе).

Сейчас наблюдается процесс массового приобщения мусульман к демократическим ценностям, к свободе выражения и вообще к современным идеалам, но во французском исламе остаются глубинные проблемы, а также догмы, несовместимые с духом времени. Однако надо ясно понимать, что к случаю с Мохаммедом Мера, совершившим в 2012 г. шумный теракт в Тулузе, эти догмы, конечно, отношения не имеют. Мера – социальный изгой с неустойчивой психикой, он страдал алкоголизмом, был связан с уличной преступностью, работал осведомителем для полиции и даже собирался вступить в Иностранный легион, но был признан негодным к службе. К исламу он прибег как к последнему средству и поэтому не может считаться сколько-нибудь типичным представителем мусульманской молодежи, воодушевленной новым духовным подъемом. Напротив, Мера – типичный продукт мифа об исламизации. Он облекся в одежды ислама, потому что эта религия внушает страх. Он захотел стать исламистом раньше, чем стал мусульманином, чтобы отомстить за себя, чтобы оправдать свое насилие и преодолеть комплекс неполноценности. Он начал с убийства солдат Иностранного легиона (между прочим, мусульман), ибо те ассоциировались у него с неудачной попыткой вступить в их ряды.

Рафаэль Лиожье – профессор Института политических исследований в Экс-ан-Провансе, директор научного центра Observatoire du religieux. Последняя изданная работа – «Миф об исламизации. Исследование коллективного наваждения» (Париж: изд-во Seuil, 2012).

Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 мая 2013 > № 885399 Рафаэль Лиожье

Россия в европейском ландшафте: зависимость от исторического пути

Дмитрий Травин

Наследие истории, а не культура предопределяет проблемы России и специфику ее модернизации.

Многочисленные попытки понять причины отставания России в сфере модернизации обычно оборачиваются масштабными историческими, философскими и социально-экономическими исследованиями нашей страны. На первый взгляд, кажется, будто именно такой подход наиболее правильный. Что же нам изучать, как не Россию, если именно ее мы хотим понять?

Однако на практике этот подход нередко оборачивается чрезмерным пессимизмом или, напротив, неоправданным оптимизмом в отношении перспектив России. Пессимистами становятся исследователи, обращающие основное внимание на особенности национальной культуры. Оптимистами — эксперты, которые склонны к социальной и политической инженерии.

Исследователи культуры, с какой бы стороны они ни зашли, часто находят у нас такие особенности, которые, как им представляется, качественным образом отличают Россию от более развитой части мира. Соответственно, делается вывод, что в силу этих культурных особенностей отставание непреодолимо.

Сторонники инженерии, напротив, исследуют лишь те инструменты, которые применяли лидеры модернизации для того, чтобы достигнуть успеха, а затем дают рекомендации, какую политику проводить. На наличие объективных ограничителей сторонники данного подхода смотрят скептически. Мол, коли есть желание модернизироваться, надо не болтать, а браться за работу.

В этой статье мы попытаемся подойти к анализу наших проблем с другой стороны. Не через Россию, а через те страны, которые в разное время являлись лидерами процесса модернизации. Мы попытаемся понять: во-первых, какие причины делали их лидерами; во-вторых, по какой причине вдруг отставали сравнительно успешные соседи; а в-третьих, в силу каких причин Россия на этом фоне трансформировала свой путь?

Век набегов

Для начала надо попытаться определить тот момент, с которого в Европе начался процесс модернизации. Он всяко не мог начаться, пока не получили должного развития европейские города, пока не сформировалась бюргерская предпринимательская культура, пока не появилась возможность копить деньги, инвестировать их, получать прибыль, приобретать собственность, сохранять ее и передавать по наследству. Иначе говоря, модернизация не могла начаться в условиях постоянной войны, нестабильности, погромов и грабежей.

Был ли в истории Европы такой период, который мы, соответственно, должны полностью вывести за рамки истории модернизации? Да, был. Это период набегов, завершившийся лишь примерно к XI веку н.э. Ведь последствия набегов качественным образом отличались от последствий обычной войны.

“Цивилизованный” захватчик стремится покорить территорию и поставить ее под свой контроль, чтобы регулярно взимать дань. Поэтому во время обычной войны он хочет минимизировать грабежи и разрушения. К чему ему убивать курицу, несущую золотые яйца?

Во время набега ситуация складывается иным образом. Здесь города уничтожаются полностью. Забираются все ценности, которые можно унести с собой, а остальное сгорает в огне пожаров. В дальнейшем подобную “хозяйственную деятельность” захватчик осуществляет в других городах, которые ранее еще не подвергались разграблению или же подвергались столь давно, что “шерстка” на остриженных овечках уже успела отрасти.

Именно так выглядела ситуация в Европе до XI столетия. Но примерно с XII века на западе Европы начинается расцвет городов. Они быстро строятся, богатеют, дают приют всё новым и новым жителям, переселяющимся туда из деревень. Возникают условия для качественного изменения всего образа жизни.

Иная ситуация сложилась на Руси. Там непрерывная череда набегов (викинги, хазары, печенеги, половцы) к XI столетию так и не прекратилась. Напротив, с XIII века русским землям приходилось выдержать еще более трудное испытание — татаро-монгольское нашествие. Вплоть до конца XV столетия русские города испытывали постоянное давление. Набеги приводили к грабежам, разрушениям, пожарам. Более того, даже после падения Золотой Орды проблема не была снята с повестки дня. Московскому государству угрожало Крымское ханство, откуда время от времени осуществлялись нападения на юг страны и даже на центральные регионы. Соответственно, русские земли еще долгое время испытывали серьезные трудности со стабильностью и безопасностью, тогда как эти проблемы уже перестали беспокоить европейские города и веси.

Итак, мы отметили точку на линии исторического развития, до прохождения которой модернизация в Европе никак не могла начаться. Кроме того, мы зафиксировали особое положение русских земель, где трудности сохранялись намного дольше, чем на Западе. Однако это все еще не является объяснением причины, по которой в отдельных местах Европы вдруг начали происходить изменения, со временем дошедшие и до России. Попробуем теперь выяснить условия, при которых общество начало реально модернизироваться.

Век капиталов

В позднее Средневековье явным экономическим и культурным лидером Европы стала Италия. Именно там находились все наиболее населенные города (Милан, Неаполь, Венеция, Флоренция) — кроме Парижа. Именно оттуда распространялись по другим странам прогрессивные экономические веяния — банковское дело, вексельное обращение, двойная бухгалтерия. Именно итальянцы стали законодателями мод в живописи, ваянии, зодчестве (Ренессанс, барокко) и фактически экспортировали за рубеж свои умения в живописи и архитектуре.

Почему же Бог так почтил своим вниманием именно Италию? Благоприятный климат? Наследие античности? Особая предрасположенность народа к искусствам и ремеслам? Вряд ли. Прошла лишь пара столетий с момента наивысшего расцвета культуры, и ни климат, ни великий дух древности, ни многочисленные народные таланты не помогли итальянцам удержать европейское лидерство. Страна быстро переместилась на задворки истории.

Так что же обеспечило временный взлет? В известном смысле случай.

В первую очередь следует отметить, что несколько итальянских городов стали получать большую выгоду от бурной левантийской торговли.

Понять значение этого факта можно, если представить себе, насколько средневековая коммерция отличалась от современной. Она ведь была в основном не специализированной. Все города производили стандартный набор товаров, а кормили их окружающие деревни. Не вписывалось в эту картину, пожалуй, лишь несколько крупных товаропотоков. Вино везли с юга на север, пушнину — с востока на запад, сельдь — из северных морей по всей Европе, а металлы из областей их залегания во все места, где ковалось оружие. Левантийская торговля пряностями являлась пятым и, возможно, наиболее монополизированным потоком специализированной торговли. Неудивительно, что она давала венецианцам и генуэзцам высокую норму прибыли.

Капиталы стали концентрироваться в Италии. Но это само по себе вряд ли приподняло бы Апеннины над другими европейскими регионами, если бы не крестовые походы. С одной стороны, моряки Северной Италии неплохо заработали на обслуживании крестоносцев и на прямом разграблении покоренных территорий. А с другой — благодаря победам европейских рыцарей итальянцы смогли укрепить свои позиции в Восточном Средиземноморье, где обосновались теперь, скорее, не на правах гостей надменных византийцев, а на правах хозяев. (Разграбление Византийской империи обогатило Венецию настолько, что уже никто не мог за нею угнаться. — Ред.)

Еще одной важной причиной концентрации капиталов в Италии была деятельность Ватикана. Римский папа собирал десятину со всего католического мира. Кроме того, церковь получала немалые доходы от своих земельных владений, разбросанных по всей Европе. При этом ни бюрократическим аппаратом, способным эффективно аккумулировать денежные поступления, ни финансистами, способными это эффективно использовать, Ватикан не обладал. Приходилось полагаться на “частный сектор”. Сиенские и флорентийские банкиры стали профессионально работать с деньгами церкви, а это приводило к тому, что известная доля средств оседала в их карманах. Все дороги, как известно, ведут в Рим, а по этим дорогам и в Средние века, и в начале Нового времени постоянно везли драгоценные металлы, которые составили финансовую основу для будущих промышленных операций.

Помимо экономических основ ведения бизнеса надо принять во внимание еще и политические. Сегодня у нас распространен миф, будто на Западе чуть ли не испокон веков испытывали уважение к бизнесу и частной собственности. На самом деле, конечно, это не так. Правители и военные давили предпринимателей по мере сил и надобности, поскольку никто не был против того, чтобы поживиться за чужой счет. Там, где худо-бедно выстраивалась вертикаль власти (Англия, Франция, Испания), возможности развития городов были относительны. Например, подавление процветающих на юге Франции ремесленных и торговых центров в ходе альбигойских войн фактически сделало блестящий Лангедок неконкурентоспособным.

Северная Италия и, в меньшей степени, южная Германия оказались в ином положении. Германские императоры так называемой “Священной Римской империи” постоянно боролись за власть с римскими папами, а потому у сильных городов появлялось пространство для маневра. Коммунальные революции в этих европейских регионах дали гораздо больше свобод, чем в тех, где жесткой рукой правили разного рода короли. В Северной Италии ни папы, ни императоры не могли слишком часто стричь шерсть со своих “овечек”, поскольку те тогда переметнулись бы на сторону противника (из гвельфов в гибеллины, или наоборот). В итоге чрезвычайно благоприятное для концентрации капитала положение Северной Италии оказалось благоприятно еще и для того, чтобы эти капиталы сохранить, инвестировать в бизнес или выстроить в своих городах дивные соборы, украшающие их и по сей день.

Капиталы, концентрировавшиеся в ряде городов и отраслей экономики Италии, постепенно стали создавать спрос на товары, который могли удовлетворять другие города и другие отрасли. Тем самым бизнес расширялся как географически, так и функционально. Например, Флоренция со временем стала специализироваться не только на банковских операциях, но и на производстве шерстяных тканей. А главным центром металлообработки и производства вооружения стал Милан (возможно, как город, ближе всего расположенный к металлургическим центрам, находящимся севернее Альп).

Естественно, всё не могло ограничиться только Италией. Флорентийцы стали осваивать южные регионы Франции, закрепившись, к примеру, в Лионе. Венецианцы двинулись на Восток, расширив свои деловые интересы в Далмации и на островах Средиземного моря. Генуэзцы обратили внимание на возможности финансового обслуживания Испании, богатеющей благодаря потоку драгоценных металлов, идущему из Америки. Немцы, прибывавшие за товарами в Венецию, затем распространяли свой бизнес по Рейну вплоть до фламандских и северогерманских городов, а те, в свою очередь, подключили к европейскому бизнесу Англию, Скандинавию, Польшу — поставщиков шерсти, леса, зерна. Соответственно, шерсть и сукно (из Испании и Англии), лес (из Скандинавии и с Балкан), зерно (из Апулии и Польши) породили новые специализированные и весьма высокодоходные товарные потоки.

Концентрация капиталов, возникшая в одном регионе, стимулировала деловое развитие по всей Европе. Разумеется, интенсивность проникновения бизнеса в разные страны была неодинаковой. Несколько упрощая, можно сказать, что потоки распространения капиталов теряли свою мощь по мере удаления от Северной Италии. Ряд факторов, правда, обусловил то, что Нидерланды в XVII столетии оказались наиболее передовой европейской державой с развитой торговлей и мореплаванием, тогда как Испания утратила преобладание на море и деловую активность. Но вне зависимости от любых обстоятельств такие географически удаленные земли, как Польша, Скандинавия, Русь, объективно были обречены на то, чтобы оставаться не более чем поставщиками отдельных видов сырья для стран Запада и Востока. Там возникало мало городов, а те, что были основаны (например, Данциг, Новгород, Берген), занимали узкую торговую нишу, не имея шансов стать крупными хозяйственными центрами и передать деловой импульс еще дальше.

А тем временем Русь…

Русь, в частности, так и осталась поставщиком мехов, льна, пеньки и воска. Лес транспортировать в крупные судостроительные центры Запада не имело смысла из-за гигантских расстояний. А зерно стало предметом российского экспорта лишь через много веков, когда под распашку были освоены черноземные земли.

Экономические проблемы непосредственным образом влияли и на социально-политические процессы. Дело в том, что на Западе, под воздействием растущих денежных богатств, стала происходить трансформация военного дела, которая, как это ни покажется странным, явилась наиболее важным для модернизации последствием процесса накопления капиталов.

Средневековая армия, несмотря на красивые истории про могучих, благородных рыцарей, была устроена ненадежно. Для ведения крупных военных кампаний сюзерен должен был привлекать армии вассалов. Вассалы, по идее, должны были откликаться на призыв. С одной стороны, этого требовала средневековая этика (предать сеньора неблагородно), с другой — средневековое устройство прав собственности (за предательство сеньор лишит своего вассала права владения землей).

Однако на практике механизм мобилизации войск испытывал значительные трудности. В целом ряде случаев Вассал мог полагать, что сеньор не выполнил своих обязательств по отношению к нему, а потому без зазрения совести игнорировал призыв о поддержке. Кроме того, некоторые вассалы одни свои земельные участки держали от одного сеньора, а другие — от другого. И, естественно, в случае возникновения военного конфликта “слуга двух господ” оказывался ненадежной опорой. Были и другие причины, по которым какой-либо граф или барон мог вообще не явиться в необходимое время по призыву короля — верховного сюзерена. Но главное даже не это.

Какова бы ни была причина, “разобраться” со строптивым вассалом сеньор мог лишь постфактум. Когда военный конфликт завершался, он его карал, а затем отдавал землю другому вассалу. Но в некоторых случаях сюзерен, ослабленный трудной военной кампанией, мог запросто проиграть битву строптивцу — свеженькому и поднакопившему сил.

Понятно, что при такой организации оперативная мобилизация войска и нанесение быстрых ударов дела невозможны. Требовалось выстроить вертикаль власти, в которой приказы исполнялись бы беспрекословно. Стало быть, необходимо создать такую систему, при которой армия получает вознаграждение только за реально оказанные услуги, а потому заинтересована вести военные действия эффективно.

С некоторой долей условности можно сказать, что финансовые отношения сюзерена с вассалом напоминали наш механизм оплаты жилищно-коммунальных услуг, когда вне зависимости от того, хорошо ли греют квартиру батареи, или не греют вовсе, и течет ли вода из крана, нам все равно автоматически повышают оплату за мнимые “услуги” ЖКХ. А коли мы недовольны, все равно надо сначала заплатить, а уж потом тратить время на долгие разборки с халтурщиками. Гораздо эффективнее система покупки товара в магазине, когда мы платим лишь за то, что реально приобрели. Продавец ведь не говорит нам: сначала деньги, а за товаром приходите, когда его завезут.

Вот потому-то ненадежную феодальную систему мобилизации войск требовалось заменить на такую, при которой строптивец автоматически остается “с носом”. И вот система “сюзерен–вассал” со временем уступила место системе наемных войск. Естественно, в полной мере такая трансформация смогла осуществиться лишь при высоком уровне развития товарно-денежных отношений, когда мешочек с золотыми монетами стал для “полевых командиров” большей ценностью, нежели земля.

Монархам удавалось преобразовать армии лишь в той мере, в какой у них для этого имелись деньги. Даже Столетнюю войну в XIV веке английский король смог начать лишь на кредиты, предоставленные ему флорентийскими банкирами. А в XV–XVI веках установилась достаточно прочная связь военной мощи с крепкими финансами. Тот, кто не имел кредита и налоговых сборов, не мог даже помышлять о достижении глобальных целей.

И Московия оказалась как раз именно в таком положении. Она не могла пойти по пути формирования крупного наемного войска. При явной недостаточности развития городов, при тех ограниченных финансовых ресурсах, которыми обладали великие князья, трудно было надеяться на создание армии, воюющей за деньги. Иван III и Иван IV разорили Новгородскую республику, экспроприировав ресурсы “Господина Великого Новгорода”, который худо-бедно был сопоставим по богатству с городами Западной Европы. На какое-то время это поддержало казну, но стратегически лишь подорвало возможность при создании добротной армии ориентироваться на успешные западные образцы.

А усиливать войско было необходимо. Московия, выйдя из-под контроля Орды, переориентировалась с Востока на Запад и постепенно втягивалась в большую европейскую политику. Цари хотели воевать, хотели продвигать границы на Запад.

Мы можем, конечно, говорить о преимуществах пацифизма, но вряд ли реалистично подходить к героям XVI века с современными мерками. Требовать, скажем, от Ивана Грозного, чтобы он не покушался на слабеющий Ливонский орден, — все равно, что требовать от волка перейти на вегетарианство. Москва объективно вынуждена была, оборотя взоры на Запад, тем или иным способом решать проблему формирования крупной армии. И она решила ее как сумела. Русским царям пришлось добиваться тех же военных целей, что западным государям, но используя при этом совершенно иные средства.

Не обладая деньгами, русские государи стали практиковать военную службу за землю. Благо земли на Руси после ряда успешных войн с татарами и продвижения границ на Восток было более чем достаточно. Поместное войско являлось не какой-либо дурью убогого самодержца и отнюдь не признаком восточной деспотии, свидетельством политической отсталости Московии. Оно представляло собой единственно возможную политическую реакцию на объективно сложившуюся экономическую отсталость Русского государства как отдаленной европейской окраины, неспособной в достаточном объеме мобилизовать финансовые ресурсы.

Наивно думать, что Московия могла устраниться от соперничества с Западом. Вслед за проблемой Золотой Орды одна за другой стали возникать проблемы Литвы, Польши, Швеции, претендующих на земли молодого Русского государства. Миролюбие не соответствовало стандартам того времени, и объективная потребность соперничества обрекала русских самодержцев на построение поместного войска в условиях недоразвитости городской культуры.

Цари обязали дворян-помещиков служить за землю. В известном смысле закрепостили их. Боеспособность подобной подневольной армии оказалась не слишком высока, но худо-бедно с Литвой Московия все же справилась. Однако вместе с поместным войском на Русь объективно должно было прийти крепостное право. Это на Западе наемник получал свои деньги и дальше жил, как хотел, без покровительства монарха. В Московии же помещику требовался постоянный патронаж. Обеспечить существование воина можно было лишь эффективно функционирующей землей, то есть такой, на которой сидит работник. И если, с одной стороны, работников постоянно переманивали богатые землевладельцы, а с другой — эти работники в массовом порядке бежали куда-нибудь на Дон, то без закрепощения русский царь постоянно оставался бы не с войском, а лишь с разбитым корытом.

Век королей

Тем временем в Западной Европе происходила смена лидера. Вместо Италии с середины XVII века на передний план вышла Франция. Она оказалась наиболее многочисленной по населению и наиболее сильной в военном отношении державой. Французский язык стал постепенно языком международного общения. А двор Людовика XIV — образцом для монархов всей Европы, и маленькие Версали раскинулись на огромном пространстве от Казерты в Неаполитанском королевстве (на юге) до Дроттнингхольма в королевстве Шведском (на севере) и Вилланова в Речи Посполитой (на востоке).

Отчего же произошла подобная трансформация? Почему Италия, казавшаяся долгое время бесспорным лидером, вдруг удивительным образом отправилась на задворки европейской жизни? Почему перестали работать те факторы, которые определяли ее преимущества в позднее Средневековье и в эпоху Высокого Возрождения?

Еще раз подчеркнем, что эпоха создания наемных армий требовала больших денег. Итальянские города-государства, эффективные в экономическом смысле, тогда лидировали по доходам на душу населения, однако по абсолютной массе денежных средств, находящихся в распоряжении правительств, эти политические “карлики” объективно должны были уступить первенство крупным европейским державам, способным аккумулировать финансовые ресурсы, порождаемые большими территориями и большим населением.

Если феодальное войско германских императоров не могло установить свой контроль над процветающей средневековой Италией, то значительно более эффективно выстроенные армии Испании и Франции вступили в острое соперничество за Апеннины с конца XV столетия. По этой причине Италия превратилась из субъекта в объект европейской политики. Обреченность этой раздробленной страны была очевидной, однако вопрос, кто же из двух агрессоров окажется господином, оказался не столь уж простым.

Поначалу доминировать стала Испания. Более того, улыбнувшееся ей военное счастье вскоре получило солидное материальное обоснование. Колонизация Америки дала испанским королям такой большой и стабильный источник дохода, которого не было в тот момент ни у кого из соперников. Финансирование наемного войска стало не столько задачей хозяйственного развития городов, сколько производной от эффективной работы боливийского рудника в Потоси, обеспечивавшего корону испанских Габсбургов серебром. Вернее, добыча благородных металлов в Америке явилась базой более сложного экономического процесса. Генуэзские банкиры в интересах Габсбургов сформировали международный рынок государственного долга. Генуэзцы из банка ди Сан Джорджо аккумулировали на проходивших в Пьяченце ярмарках временно свободные денежные средства богатых европейских купцов и ростовщиков, а затем кредитовали Испанию. Когда же в Севилью приходили корабли с серебром и золотом из Америки, кредиторы получали щедрое вознаграждение за свои деньги.

Что можно было противопоставить подобной системе? Могла ли какая-либо сила сделать Францию более богатой и более сильной в военном плане? Ведь генуэзский кредит в сочетании с американским серебром делали Габсбургов в смысле наращивания мощи не зависимыми ни от хозяйственного развития испанских городов, ни даже от численности населения Испании. Были бы деньги, а ландскнехтов Габсбурги легко нанимали и в Германии, и в Италии, и в Нидерландах.

Франция была обречена искать средство против испанской мощи, поскольку в противном случае оказалась бы еще одной частью империи Габсбургов. Если бы государство в основе своей оставалось к XVI веку средневековым, наверное, нарастанию испанской мощи ничего нельзя было бы противопоставить. Однако “век капиталов”, породивший крупные наемные армии, создал основу для формирования государства совершенно нового типа. Государства, которое обладало бы способностью эффективной трансформации.

Начиная с Людовика XI, монархи стали осуществлять централизацию государства, ликвидируя зависимость сюзерена от вассалов. Эта централизация осуществлялась различными способами от династических браков до хитроумных политических интриг, но вряд ли она была бы в принципе возможна, если бы армия сюзерена оставалась в зависимости от исполнения вассалами своих обязательств. “Век капиталов” породил “век королей”. Не в том смысле, понятно, что королей не было раньше, а в том, что могущество монархов благодаря оружию и деньгам сильно возросло. Устранив зависимость от вассалов, они, в свою очередь, получили возможность наращивать размеры бюджета и вооружений.

В Германии не произошло централизации, но то, что случилось в XVI–XVII веках на немецких землях, стало по сути иным проявлением тех же самых процессов, которые происходили во Франции. “Священная Римская империя” как иерархическая структура ослабла настолько, что Германия более чем на столетие погрузилась в кровопролитные религиозные войны. Суть конфликтов определялась не только делением христиан на католиков и протестантов. Само по себе появление “еретиков” прежде никогда не приводило Европу к столь страшным последствиям. Суть конфликтов определялась тем, что отдельные правители, стремившиеся “выкроить” из больного имперского тела свои собственные государства, намеренно поддерживали религию протеста, Реформацию, протестантизм, которые разрушали старые, традиционные механизмы легитимности. Наверное, самым ярким примером такого разрушения стало принятие лютеранства Гогенцоллернами, которые формировали Пруссию, “приватизируя” земли гибнущего Тевтонского ордена. Нетрудно понять, что папский престол в Риме никогда бы не санкционировал подобной “приватизации”, а потому разрыв с ним оказался неизбежен.

На переходе в лютеранство свою легитимность в середине XVI столетия выстроил шведский король Густав Ваза, которому требовалось обособиться от датского владычества. На формировании англиканства выстроил новый механизм власти Генрих VIII Тюдор, приватизировавший монастырское имущество и тем самым резко усиливший свою финансовую мощь. А кальвинизм стал важнейшим буржуазной революции в Нидерландах, поскольку ей требовалось разрушить гнетущую связь с испанскими Габсбургами, выкачивавшими налоги из Голландии.

Но вернемся к Франции. Обеспечив централизацию и пройдя быстрее, чем Германия, через гражданские религиозные войны, она приступила к качественному укреплению государства. Противопоставить испанской мощи можно было лишь твердое, планомерное выстраивание государственных финансов, чем, собственно говоря, лучшие бюрократические умы Франции занимались на протяжении всего XVII столетия. Усилиями герцога Сюлли, герцога Ришелье и интенданта финансов Кольбера вся Франция была поставлена на службу укреплению обороноспособности.

В начале века Сюлли оптимизировал государственный бюджет, устранил излишние расходы и постарался мобилизовать те доходы, которые можно было получить в краткосрочной перспективе без глубокой трансформации всей системы.

В середине столетия Ришелье начал формировать французскую бюрократию, важнейшей задачей которой постепенно стало взимание максимально возможного объема налогов на всей территории страны.

В 60-х — 70-х годах XVII века Кольбер не только развивал начинания Ришелье по состриганию шерстки с народа, но также прилагал усилия для увеличения налогооблагаемой базы, то есть для развития французской экономики — так, как он это понимал. Кольбер создавал государственные мануфактуры и ограждал французский рынок таможенными барьерами, чтобы столь необходимые для развития военного дела деньги не уходили за рубеж.

Подобная политика стала называться меркантилизмом. С позиций фритредеров (от англ. free trade — свободная торговля) будущего она представлялась ошибочной, поскольку не создавала настоящих стимулов для ведения бизнеса. Но с позиций задач, стоявших перед королевскими дворами XVII столетия, лишь такая политика была оптимальной, поскольку давала возможность мобилизовать максимум ресурсов для ведения войн.

Большая территория и значительная численность населения Франции позволили при наведении порядка в делах обеспечить такой объем поступления налогов, какой вряд ли кто-то еще из европейских монархов мог получить. Роль бюрократии в эту эпоху оказалась более важной, нежели роль купцов и банкиров, возвеличивших Италию в прошедшие века.

По образцу Франции стали выстраивать государственные отношения практически все державы Европы, и это заимствование институтов было, наверное, важнее строительства многочисленных Версалей или же повсеместного использования французского языка. Однако таких успехов, как Людовик XIV, никто из монархов по разным причинам достичь не смог. Испания герцога Оливареса была слишком деморализована “халявой”, выкачиваемой из колоний Америки, чтоб научиться суровому труду построения государства. Пруссия короля Фридриха Вильгельма, напротив, оказалась, пожалуй, в формировании бюрократии даже более эффективной, чем Франция, однако соперничать с ней в масштабах военного строительства не могла: “королевство маловато — разгуляться негде”. Англия же в стремлении собрать как можно больше налогов с населения быстро надорвалась, поскольку Карл I столкнулся с вооруженным сопротивлением парламента и проиграл ему битву за ресурсы. В краткосрочном же плане с Францией могла соперничать Австрия, за которую воевал гениальный полководец принц Евгений Савойский. Но в долгосрочном — австрийские позиции были подорваны неспособностью бюрократии эффективно выстраивать вертикаль власти в полиэтничной среде, объединенной не языком, не культурой, а только фигурой монарха.

Именно Людовик XIV в этой ситуации мог именовать себя “королем-солнцем”. И именно он мог с наибольшим правом провозгласить: “Государство — это я”. Естественным следствием трансформации государства, фискальной системы и основ построения армии стал переход к абсолютизму. Монарх имел армию чиновников, кровно заинтересованных в существовании централизованного государства, поскольку оно, в свою очередь, было заинтересовано в них. И монарх обладал армией военных, важнейшим источником существования которых являлся государственный бюджет. Такие основы былой самостоятельности, как своя земля (у феодалов) и свой бизнес (у бюргеров), потеряли значение. Во всяком случае, самостоятельность отстоять с помощью этих ресурсов было уже невозможно. Все стали выстраиваться в вертикаль власти. И, несмотря на очевидные минусы любой бюрократизации, именно те страны, где вертикаль обеспечивала максимизацию объема государственных финансов, оказывались наиболее сильными европейскими державами, оснащенными мощными армиями.

Помимо абсолютизма в политике и меркантилизма в экономике важнейшей чертой “века королей” стал рационализм в интеллектуальной жизни. По сути дела это была первая эпоха широкомасштабной политической и социальной инженерии.

В “век капиталов” господствовала стихия, когда самые успешные предприниматели становились олигархами, самые успешные кондотьеры срывали себе максимальный куш, самые успешные конкистадоры осваивали новые земли, а самые успешные миссионеры покоряли своими речами города и народы. В “век королей” от этой стихии ничего не осталось. Сконструированное на финансовой и военной основе, государство стремилось максимально распространить свою власть вширь и вглубь. Жизнь общества становилась более защищенной, менее подверженной стихии случая, и это порождало соблазн рационализировать человеческое существование так, чтобы в нем вообще не осталось места ни для чего неправильного. “Все к лучшему в этом лучшем из миров”, — сделал вывод немецкий философ, и многочисленные деятели Нового времени действительно стремились оптимизировать человеческое существование.

Бесспорным плюсом рационализма стало зарождение современной науки, способной анализировать мир и природу вне зависимости от религиозной догмы. Бесспорным минусом стало подмеченное Мишелем Фуко стремление общества отсечь всякую индивидуальность. Тысячи французов объявлялись безумцами в век рационализма по той лишь причине, что их поведение чем-то отличалось от общепринятого.

А тем временем в России…

В эту эпоху, естественно, не избежала трансформации и Россия. У нас, как и во Франции, все начиналось с военных проблем. К эпохе Петра I стала очевидной ограниченность возможностей поместного войска. Сражалась русская армия в XVI — XVII веках слабовато. Поляки худо-бедно ей были еще по плечу, но уже со шведами в Северной войне вышла известная заминка.

Однако для реорганизации армии требовались финансовые ресурсы. За землю нельзя было купить ни квалифицированного ландскнехта, ни быстро совершенствующейся артиллерии, ни дорогостоящих фортификационных сооружений. Денег же, как мы помним, из российских городов в большом объеме выкачать было нельзя по причине отсутствия таковых. Соответственно, перед царем, стремившимся выйти на европейскую политическую арену и на европейский театр военных действий, стояло две равных по значимости задачи: во-первых, сформировать отечественную бюрократию, которая сможет относительно эффективно мобилизовать в казну все, что “плохо лежит” (модель Ришелье); во-вторых, протекционистскими действиями государства усиливать эффективность отечественной экономики, дабы не только брать у народа, что “плохо лежит”, но и наращивать совокупное национальное богатство (модель Кольбера).

Именно по такому пути и двинулся Петр Великий. Его политика была вполне европейской по замыслу, однако надо иметь в виду, что начинал-то царь не с чистого листа. Он мог европеизировать лишь ту государственную, хозяйственную и военную систему, которая досталась ему от предков. А досталось ему, по объективным причинам, совсем не то, что французским королям или даже прусским монархам. В этом смысле возможности Петра были ограничены.

В итоге русский царь относительно успешно перекраивал государство, приступив к формированию бюрократии. Сравнительно боеспособным стало войско, поддержанное всеми ресурсами огромной, хотя и не слишком эффективно функционирующей в хозяйственном отношении державы. Однако избавить страну от деспотизма царь, естественно, не смог бы, даже если бы подобная идея пришла ему в голову. С одной стороны, он вынужден был импортировать европейский бюрократический деспотизм, поскольку тот являлся последним словом государственной мысли эпохи абсолютизма и меркантилизма. А с другой — Петр вынужден был опираться на старый крепостнический деспотизм, поскольку именно он уже много лет худо-бедно замещал в России отсутствие сильных торговых городов, которые исторически являлись важнейшим источником ресурсов в целом ряде европейских стран.

В эту эпоху по столь же объективным причинам Крепостничество сохранялось не только в России, но также в Польше, в Пруссии восточнее Эльбы и на славянских, венгерских, румынских, хорватских территориях австрийских Габсбургов. Прослеживается довольно четкая обратная зависимость между наличием бюргерской хозяйственной культуры, способной обеспечивать монархию ресурсами, и крепостничеством, применявшимся там, где совсем не было городов и, соответственно, городского населения.

В то время Россия не являлась совершенно особым миром, противостоящим европейскому миру бюргерства, как это принято иногда считать. Она просто была наиболее отдаленной, периферийной страной, которой пришлось столкнуться с проблемами, вытекающими из слабого развития городов, в большей степени, нежели Польше, Австрии или Пруссии.

Век свобод

Тем временем в Западной Европе процесс модернизации шел дальше. И на сей раз лидерство перешло к Англии. Уже в XVIII столетии англичане осуществили промышленную революцию, успешно применив технические новшества для повышения производительности труда. А сразу после завершения наполеоновских войн Англия оказалась явным экономическим лидером Европы. Со временем ее даже стали называть мастерской мира.

Английский язык стал догонять французский в качестве языка международного общения, а через некоторое время вышел на лидирующие позиции. Фритредерство, впервые признанное в качестве доминирующей экономической доктрины именно англичанами, к середине XIX столетия стало определять развитие практически всех европейских экономик. И каждый уважающий себя человек должен был читать Адама Смита, чтобы судить о том, “как государство богатеет, и чем живет, и почему не нужно золота ему, когда простой продукт имеет”.

Каким же образом Англия смогла обогнать в экономическом плане Францию? Как не слишком населенная островная страна смогла добиться высокой производительности труда? Почему технические новшества были рождены английскими умами и внедрены на практике руками англичан, а не французов, немцев или же русских?

По всей видимости, основная причина — в особой защищенности прав собственности, сложившейся именно в Англии, а не в других государствах. Порой существует иллюзия, будто в Европе подобные гарантии неприкосновенности собственности существовали испокон веков. Но этот подход к анализу проблемы не имеет ничего общего с реальностью. Европа, как и любой регион мира, содержит в своей истории многочисленный список экспроприаций, осуществленных правителями в различных условиях и по различным поводам.

Единственным сколько-нибудь эффективным способом защиты имущества вплоть до XVII века становился переход “из мещан во дворянство”. То есть успешный предприниматель должен был бросить свое дело, изъять деньги из бизнеса, вложить их в землю, в титул или в покупку государственной должности. Права аристократии были защищены гораздо лучше, чем права третьего сословия. Однако и находясь в числе аристократов, собственник должен был максимально избегать политической конфронтации, угадывать будущего победителя любого конфликта, а лучше всего вообще не иметь никаких врагов, поскольку те, случайно возвысившись, могли при случае отомстить богатею. Увы, не иметь врагов богатому человеку было трудно, поскольку соблазн завладеть чужим имуществом врагов плодил автоматически. В итоге дело складывалось так, что сохранять крупную собственность на протяжении веков оказалось практически невозможно.

Ситуация впервые стала меняться после формирования Голландской республики, в которой купцы являлись основой государства. Однако это была слишком маленькая страна, чтобы стать мировым лидером. Такую роль сыграла Англия.

На первый взгляд, вроде бы Англия не была купеческой республикой. К началу XVII века она представляла собой монархию, стремящуюся к абсолютизму примерно так же, как и другие монархии Европы. Однако на пути английских Стюартов встали препятствия, которых не было ни у французских Бурбонов, ни у австрийских Габсбургов, ни у прусских Гогенцоллернов или российских Романовых. Во-первых, у английских королей традиционно не имелось сильной сухопутной армии; во-вторых, в Англии издавна существовал сильный парламент.

Сухопутной армии быть не могло, поскольку Англия находится на острове. Воевать же ей приходилось с помощью флота, отражающего атаки с моря, как было, например, в случае с испанской “Непобедимой армадой”. На суше англичане много воевали в XIV — XV веках, а затем их силы оказались подорваны страшной междоусобной войной Алой и Белой розы. При Тюдорах сухопутные конфликты имели место фактически лишь с Шотландией, но они не требовали войск, сопоставимых по размеру с армиями, орудовавшими на континенте.

Что же касается английского парламента, то король Генрих VIII, вступивший в опасный конфликт с католической церковью, но не имевший при этом большой армии, неизбежно вынужден был опираться на различные слои общества. Приобретя от Реформации значительные выгоды, король вынужден был дать определенные права своим сторонникам. В итоге английский парламент, в отличие от некоторых континентальных аналогов, заседал сравнительно регулярно и принимал решение даже о том, может ли монарх собирать налоги для своих собственных нужд. При относительно слабом короле и относительно сильном парламенте формировалась система, которую Егор Гайдар, вслед за рядом западных мыслителей, назвал демократией налогоплательщика.

Когда Карл I попытался разрушить эту систему в пользу стандартного абсолютизма, выяснилось, что сил для этого у него недостанет. В Англии победила революция. Оливер Кромвель стал военным диктатором и фактически на какое-то время реализовал абсолютистский идеал, собрав значительные по размеру налоги и сформировав сильную армию. Однако, не являясь представителем легитимной династии, Кромвель не смог закрепить новую систему. После его смерти власть вернулась к Стюарту (Карлу II), а затем произошла так называемая Славная революция (государственный переворот 1688–89 гг.), которая подвела итог долгим поискам оптимального пути и закрепила доступ буржуазии к государственной власти.

Все соперники в борьбе за власть оказались слишком слабы для того, чтобы одержать единоличную победу. А перспектива возобновления долгого кровопролитного противостояния всех пугала. В итоге элитам пришлось пойти на компромисс. Не восстановились ни королевский абсолютизм, ни военная диктатура, ни гражданская война. Монархия оказалась ограничена парламентским правлением. И хотя до введения всеобщего избирательного права оставалось еще более двух веков, демократия для элит сыграла свою позитивную роль в развитии общества. Собственник, защищенный законом, стал эффективным производителем.

В это же время в Европе произошла катастрофа, подорвавшая былую уверенность в эффективности рационализма и, соответственно, бюрократической организации общества. Страшное лиссабонское землетрясение 1755 года поставило вопрос о том, все ли действительно к лучшему в этом “лучшем” из миров? Вольтер от всей души “оттянулся” по этому поводу в “Кандиде”, а идеи свободного, стихийного развития общества стали подрывать основы рационализма, и это оказалось весьма кстати для восприятия лучшими европейскими умами английского опыта частного предпринимательства.

Лидерство Англии стимулировало другие страны Европы пойти по тому же пути. Фритредерство, цензовая демократия, защищенность прав собственности, ограничение произвола властей стали в большей или меньшей степени проникать во все уголки Старого Света. По сути дела, именно тогда возникло такое явление, как догоняющая модернизация, которое сегодня почему-то принято относить лишь к нынешним развивающимся государствам. А ведь Франция или Германия в общих чертах прошли примерно такой же путь “гонки за лидером”, какой ныне нужно пройти России или Нигерии.

Важнейшей чертой данного этапа развития общества стало формирование национализма, который является неизбежным следствием системы свободного предпринимательства. Этот момент иногда стыдливо замалчивается, поскольку национализм отождествляется с нацизмом или ксенофобией. На самом деле, однако, это вовсе не одно и то же.

До начала промышленного переворота, осуществленного в Англии, общество было преимущественно аграрным. Причем не только в том смысле, что производило аграрную продукцию. Подавляющее большинство населения жило в деревнях, где все знали друг друга. Базовой формой человеческой общности являлась сельская община. Ее члены имели друг с другом определенные отношения — любви, ненависти, сотрудничества, совместной обороны от врага и т.д. Весь остальной мир для них был весьма абстрактной штукой. Крестьянин мог иметь еще определенные отношения с местным господином, взимающим оброк, и с покупателями из соседнего города, но такие понятия, как страна, народ, патриотизм, были для него условностью.

Крестьянин знал, конечно, что он подданный некоего короля, а также христианин, над которым выстроена вертикаль: кюре — епископ — папа. Но в непосредственные отношения с монархом или папой он, естественно, не вступал.

Развитие промышленности и вызванный ею быстрый рост городов стали разрушать сельскую общину как базовую форму человеческих отношений. Бизнес предъявлял ускоряющийся спрос на рабочую силу и притягивал людей из села.

Городской образ жизни стал для недавних крестьян шоком. Разрушились традиционные связи, потребовалось налаживать отношения с совершенно иными людьми, приехавшими, возможно, из дальних мест, где существовали другие нормы поведения, другие обычаи, другая вера. В известном смысле завод или фабрика могли заменить вчерашнему крестьянину старую сельскую общину, однако городская никогда не была стабильной. Сегодня ты имеешь работу, завтра — нет. Сегодня ты — на одном месте, завтра — на другом.

В этой ситуации стала постепенно формироваться новая человеческая общность. Причем возникала она на принципиально иных началах — как воображаемое сообщество, если воспользоваться удачным определением Бенедикта Андерсона. Если крестьянская община представляла собой сообщество, где каждый лично знал каждого и имел с ним непосредственную эмоциональную связь, то при формировании урбанистической общности подобное невозможно. Ты должен ощущать некую связь с миллионами людей посредством лишь своего воображения. Рабочий из Гамбурга должен каким-то образом представить себе, что у него есть нечто общее с рабочим из Мюнхена, которого он никогда в своей жизни не увидит, но он с ним, как говорится, “одной крови”, одной национальности. Так стали формироваться нации.

Если в обществе формируются такого рода отношения, оно продолжает существовать и даже укрепляться, как это имело место в Англии, Франции, Германии, Испании. Если же подобные отношения не возникают, общество при неблагоприятных внешних условиях распадается, как это случилось с Австро-Венгрией, Османской и Российской империями. А затем на лоскутных обломках держав все равно торжествует национализм, скрепляя некой нематериальной связью отдельные территории, такие как Польша, Румыния или Финляндия.

Формирование нации необходимо промышленному обществу, но в то же время оно и возможно-то по-настоящему только в индустриальной среде, поскольку лишь такая среда производит материалы для строительства воображаемого сообщества. Железные дороги, массовое книгопечатание, а впоследствии самолеты, телефоны, радио и телевидение… Все это крайне необходимо для того, чтобы житель Мюнхена и житель Гамбурга ощутили себя частичкой единой нации.

А тем временам в Российской империи…

Россия, для которой главной проблемой долгое время оставалось крепостное право, пошла по тому медленному пути, по которому шли Австрия (с венгерскими, славянскими, румынскими землями) и Пруссия. Наша страна находилась как бы на периферии Европы, идущие с Запада импульсы до нее доходили медленно по причине большой территориальной и культурной удаленности, а также потому, что наконец требовалось преодолеть тяжкое наследие, копившееся еще с тех времен, когда Россия встала на путь закрепощения и формирования поместного войска. Не удивительно, что отмена крепостного права и земельная реформа с наделением крестьянина собственностью прошли у нас позже, чем в Австрии и Пруссии. Но надо отметить, что преобразования Александра II и Петра Столыпина осуществлялись полностью в русле европейской модернизации.

Что же касается частичной демократизации, обеспечивающей хотя бы гарантию прав элит, то она в царской России так и не смогла дойти до своего логического завершения. Революция прервала процесс модернизации или, точнее, повела его по пути, максимально неблагоприятному для развития рынка и демократии. При этом некоторые приходящие с Запада “веления модернизации” (например, урбанизация или всеобщая грамотность) неплохо прижились на российской почве.

Во всех крупных европейских странах революции либо тормозили, либо существенно модифицировали процесс модернизации. И Россия здесь не стала исключением. Однако в силу описанных ранее обстоятельств дело сложилось так, что русская революция пришлась на сравнительно позднюю эпоху. На ту эпоху, когда широкое распространение получили коммунистические идеи. “Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма”. Однако реальную жизнь этот призрак обрел именно в России. — Ред.) Эти идеи придали специфическую форму тому деструктивному началу, которое, увы, сопровождает модернизацию. Административно-хозяйственная система и тоталитарный режим, использовавший массовые репрессии, создали у некоторых наблюдателей впечатление, будто Россия движется в совершенно особом, неблагоприятном для модернизации направлении. Однако на самом деле специфика была в основном обусловлена особенностями того исторического и трагического пути, который пришлось пройти нашей стране. Особенности этого пути, однако, не отменяли естественной реакции на вызовы модернизации, хотя и делали эту реакцию особенно сложной.

Век масс

Значительно более простой оказалась модернизация США. На очередном этапе развития эта страна обогнала Англию и стала новым мировым лидером. Именно благодаря влиянию Америки английский язык полностью победил всех конкурентов в качестве языка международного общения. Но самое главное — начали побеждать американские стандарты жизни. Они стали быстро восприниматься многими странами мира — от Бразилии до Японии, несмотря на естественное сопротивление национальных культур. Во всех уголках света заговорили об опасности американизации. Появился такой термин, как “кока-колонизация”, причем по большому счету имелось в виду не только широкое распространение кока-колы, но и фаст-фуда, засилье стандартных фильмов Голливуда, массовой автомобилизации, офисного и загородного стиля жизни и массы других особенностей нашего современного существования, поначалу утвердившихся именно в США.

Америка явилась образцом благодаря тому ее богатству, которое стало с очевидностью выявляться уже в начале ХХ века. А когда американский план Маршалла помог возрождению разрушенной во время Второй мировой войны Европы и доллар стал основой мировой валютной системы, сомнений в лидерстве США не осталось уже никаких.

При этом надо заметить, что в первые сто с лишним лет существования своего государства американцы вовсе не стремились стать мировыми лидерами. Более того, доктрина Монро даже предполагала, что США ограничивают свои интересы только собственными проблемы и не лезут со своим уставом ни в какие другие страны. Доминирование Соединенных Штатов явилось следствием не заранее сформулированных политических целей, а результатом развития массового производства в сочетании с огромным естественным размером американского рынка, покорившего и поглотившего мировой рынок. Во второй половине ХХ века он стал еще больше по причине активного перераспределения части валового продукта от богатых к бедным. Массовое производство на волне укрепления социального начала получило по-настоящему массового потребителя.

История формирования крупных рынков, “обогащенных” социализмом, начиналась не в США непосредственно, а в Германии в конце XIX столетия. С одной стороны, объединение ранее раздробленных немецких земель посредством создания империи, предваренное формированием Таможенного союза, создало крупнейший в Европе рынок, на котором смогли развернуться во всю мощь быстро зарождавшиеся германские концерны. С другой же стороны, канцлер Отто фон Бисмарк стал вводить для рабочих систему социального страхования — зародыш будущего социализма. Если бы в начале ХХ века вся Европа объединилась, так же как Германия (а ведь поговаривали тогда о Соединенных Штатах Европы), то, возможно, не было бы ни мировых войн, ни последующего глобального доминирования Америки. Однако этот фантастический сценарий не реализовался. В Старом Свете по объективным обстоятельствам мировые войны резко затормозили интеграцию и модернизацию, тогда как в Новом Свете модернизация шла полным ходом.

По сравнению с Европой США имели два существенных преимущества.

Во-первых, это была страна переселенцев, обладавшая огромными территориями, пригодными для заселения и формирования широкомасштабной экономики. Причем характер американского государства, ориентированного на прием переселенцев любой национальности (а не только жителей старой метрополии), формировал все новые и новые волны иммиграции — английской, немецкой, скандинавской, ирландской, итальянской, еврейской… Иммиграция постоянно увеличивала численность населения. Практически вся Европа теряла энергичных, предприимчивых людей, тогда как Америка их приобретала. При этом каждая новая волна переселенцев расширяла внутренний рынок США.

Во-вторых, это была страна, в полной мере воспринявшая у Англии опыт свободы предпринимательства и защиты прав собственности. Поначалу США привлекали переселенцев со всей Европы тем, что там легко можно было получить землю. Но впоследствии оказался гораздо важнее иной фактор экономического развития. В Америке было выгодно вкладывать средства и создавать промышленные предприятия, а потому там гораздо быстрее, чем в Германии, стали появляться многочисленные новые виды бизнеса — электротехника, нефтепереработка, автомобилестроение… Последнее сыграло особую роль в ускорении развития экономики.

Два отмеченных выше американских преимущества породили в сочетании феномен Генри Форда — предпринимателя, создавшего в автомобилестроении по-настоящему массовое производство. Огромный рынок, раскинувшийся на огромной территории, формировал почти неограниченный спрос на машины, тогда как свобода предпринимательства позволила умному изобретателю воспользоваться представившейся возможностью со значительной личной выгодой. Форд первым применил конвейер, сделал рабочих фактическим придатком движущейся линии по сборке машин, но при этом стал хорошо оплачивать за труд всех, кто работал на его заводах.

Конвейер в той или иной мере был перенесен во многие отрасли американской экономики, что обеспечило стабильный рост ВВП и реальных доходов. На этом основывалось то американское знаменитое Процветание и благоденствие, о которых говорили до Великой депрессии конца 1920-х — начала 1930-х годов. Многим тогда казалось, что так будет вечно. Масштабы роста благосостояния широких масс населения в 20-е годы были, наверное, беспрецедентными. Казалось, что общество потребления сформировано навсегда. Впрочем, сама Великая депрессия стала явлением закономерным, поскольку расширение рынка уперлось в естественные географические и демографические пределы. Рынок оказался все же не безграничным.

Печальный урок не прошел даром. После Второй мировой войны одним из важнейших направлений экономической политики в Европе стало формирование Общего рынка (ЕЭС), то есть ликвидация протекционистских ограничений, которые снижали эффективность функционирования национальных хозяйственных систем. Одновременно шла работа по либерализации всемирной торговли.

Вторым важнейшим процессом ХХ века, помимо формирования крупных рынков, стал социализм. Развитие было связано с тем, что перераспределение ВВП через бюджет повышало платежеспособность широких слоев населения. Собственно говоря, социализм является объективным следствием демократизации общества. Если цензовая демократия идет рука об руку со свободным предпринимательством, то всеобщее избирательное право является обратной стороной социалистического перераспределения ВВП.

До поры до времени избирательные цензы, а также некоторые другие механизмы сдерживают влияние большого числа граждан на управление экономикой страны. Однако распространение всеобщего избирательного права неизбежно ставит вопрос о том, что богатые должны каким-то образом “откупаться” от численно доминирующих бедных.

Предотвратить социализм невозможно. Демократия в элитах является необходимым способом гарантии прав собственности, столь важной для быстрого экономического развития. Но демократия, открытая для использования меньшинством, неизбежно становится соблазном широких масс, и они требуют уравнивания в правах. А как только это уравнивание осуществляется, большинство через госбюджет начинает отщипывать себе значительный кусок общественного пирога, тем самым покушаясь на права собственников. При этом богатые собственники вынуждены делиться доходами с теми слоями общества, которые получают деньги из бюджета, поскольку отказ от демократии нанес бы элитам значительно больший ущерб.

На этом фоне чрезвычайно важным становится достижение разумного баланса между свободой предпринимательства и социалистическим перераспределением. Если перераспределение выходит за известные пределы, бизнес теряет те стимулы, которые создает защищенность собственности. Одним из преимуществ США стало то, что благодаря традиции переселенческой страны с большим количеством собственников, масштабы перераспределения там все время оставались меньшими, чем в Европе.

А тем временем в СССР…

В СССР и странах Восточной Европы масштабы перераспределения, напротив, оказались значительно более высокими, чем даже в Западной Европе. Наша страна после Октябрьской революции 1917 года в известном смысле стала заложницей тех же проблем, которые модифицировали тот самый русский путь со времен царей Иванов. СССР выбрал путь, отклоняющийся от магистральной дороги Запада, именно потому, что хотел от этого Запада не отстать.

С одной стороны, советское руководство в 1920-е годы видело отставание СССР от ведущих стран Запада в сфере индустриализации. С другой же — проникшись идеями “мировой революции” и опасаясь интервенции со стороны мира капитала, Советы готовились вступить в вооруженное противостояние с сильным соперником. Большие амбиции на фоне явной нехватки ресурсов обусловили перестройку всей хозяйственной системы. Сформировалась административно-командная система, главной задачей которой стало быстрое перераспределение средств миллионов крестьянских хозяйств на нужды милитаризации. В этом смысле коллективизация представляла собой наиболее удобную форму экспроприации сельских производителей. А сталинская индустриализация была проведена в форме, оптимальной для скорейшего наращивания вооружений.

Можно ли сказать, что индустриализация с коллективизацией являлись результатом сталинского волюнтаризма? В известной мере да, поскольку решения принимались советским руководством, имевшим возможность выбора. Однако думается, что истинный выбор пути был осуществлен раньше — в то время, когда победившие большевики взяли курс на “мировую революцию”. Страна, полагавшая, что строит истинный социализм, видела себя во враждебном окружении, а потому судорожно вооружалась, невзирая ни на какие издержки. “Призраки прошлого” тянули большевиков за собой, и у них не было сил сопротивляться этому зову. Следовать по пути Бухарина, который в экономическом смысле, конечно, был намного перспективнее, Сталин не мог, поскольку тогда не сформировал бы в кратчайший срок армию, способную вести широкомасштабную войну.

Но в итоге дела все равно пошли плохо. Страна, готовившаяся к войне посредством уничтожения собственного крестьянства и введения системы массовых репрессий, фактически и крепила обороноспособность, и одновременно подрывала ее. Уничтожение командного состава армии и добровольная сдача в плен в начале войны большого числа людей, готовых служить немцам, — вот объективное следствие жесткого сталинского курса.

Более того, длительное существование экономики неумеренного социализма обусловило значительные трудности при попытке вернуться к рыночному хозяйству с умеренными социалистическими началами, характерными для стран Запада. Именно с этим были связаны трудности гайдаровской реформы в начале 1990-х годов. Приспособление системы, выстроенной для того, чтобы воевать, к рыночной экономике, потребовало широкомасштабной структурной перестройки. Спад был неизбежен вне зависимости от конкретной тактики осуществления реформ. А вслед за спадом и связанными с ним трудностями возникло массовое отторжение реформ, рынка и демократии.

Соответственно, нынешние проблемы России являются следствием того специфического исторического пути, берущего начало во глубине веков. Именно исторического пути, а не культуры. Нельзя сказать, что культура законсервировала Россию. Нельзя сказать, что наша страна не менялась в ответ на вызовы усовершенствования. Перемены были — и весьма значительные. Однако при каждом очередном вызове ответ не мог быть оптимальным, поскольку становился следствием сразу двух причин — требований изменений и исторического наследия.

Некоторые итоги

Итак, что же мы можем сказать о процессе модернизации в целом?

Во-первых, мы не можем говорить о существовании неких априорно существующих законов развития общества. Каждый новый поворот в процессе перемен, усовершенствования, требований времени представлял собой неожиданность. Левантийская торговля, крестовые походы, размещение в Риме папского государства Ватикан, открытие Америки, величина Франции XVII века, островное положение Англии, последствия Реформации, переселенческий характер США, размеры американских просторов… Как эти, так и другие важнейшие события истории определяли специфику крутых поворотов модернизации, за которыми внезапно открывались новые горизонты развития.

Во-вторых, отсутствие априорно существующих законов отнюдь не означает, что модернизация идет сумбурно, бессистемно, что она может в одних странах происходить, а в других — нет. Ход изменений определяется вызовом со стороны очередного лидера. Аутсайдеры при этом вынуждены приспосабливаться к ситуации, перенимать у лидеров их достижения и двигаться проложенным ими курсом, частично даже разрушая собственную веками складывавшуюся культуру. Такое движение, с одной стороны, обусловлено добровольным стремлением к заимствованию соблазнительных плодов модернизации, а с другой — опасением, что аутсайдер проиграет лидеру в конкурентной борьбе.

В-третьих, гонка за лидером может осуществляться более или менее успешно в зависимости от того, насколько страна готова перенимать институты лидера. Чем меньше мы скованы сложившейся традицией, чем меньше мы защищаем свою традиционную культуру, тем больше вероятность быстрого движения вперед. Таков, увы, печальный опыт истории. Однако реформаторы не свободны в деле разрыва с прошлым своей страны. Зависимость от исторического пути столь же серьезно определяет модернизацию, как и гонка за лидером. Отсутствие экономических, социальных и политических ресурсов модернизации может тормозить движение вперед или же пускать его по своеобразному “боковому” пути.

В-четвертых, каждый новый виток модернизации в значительной степени основан на успехах витка предшествующего. Бюрократизация Франции XVII века, на первый взгляд, является противоположностью тому доминированию частной инициативы, которое возвысило итальянские города-государства в эпоху позднего Средневековья. Но сбор налогов возможен ведь только в той ситуации, когда предпринимательство развивается успешно. Английский парламентаризм, определяющий гарантии прав собственности, на первый взгляд, противостоит французскому бюрократизму, но ведь любое, даже самое свободное государство не может существовать без эффективно выстроенного чиновничьего аппарата. Социалистическое перераспределение продукта, на первый взгляд, противоположно свободе предпринимательства и неприкосновенности собственности, однако социализм погрязнет в кошмарных, унизительных дефицитах, если заменит частнособственническую систему административной экономикой без конкуренции и материальных стимулов.

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2013, №36

Наследие папы Бенедикта XVI: свобода религии и «религия прогресса»

Вероника Язькова

Критика либерализма и его достижений принесла папе Бенедикту XVI славу консерватора, “жёсткого адепта веры”?1, по крайней мере, в сравнении со своим предшественником — папой Иоанном Павлом II.

Однако что лежит в основе этой критики? В чём причины неприятия папой Ратцингером либеральной секулярности Запада? Думается, что ответ на этот вопрос следует искать в истории и характере взаимоотношений церкви и государства в период объединения Италии.

"Весь мир предстал перед его глазами, будучи собран как бы в одном единственном

луче... "Разве может человек увидеть мир как целое?"... То не небо и земля сузились, а расширилась душа созерцателя..."

Из рассказа о последних неделях жизни св. Бенедикта

Ратцингер Й. (Бенедикт XVI). Вера – Истина – Толерантность

Обновление католической церкви, начатое Вторым Ватиканским собором 1962–1965 гг. и продолженное в периоды понтификатов Иоанна Павла II и Бенедикта XVI, не привело, как предполагалось, к христианизации европейского общества. Парадоксальным образом статистика, да и сами церковные иерархи упорно говорят о “расцерковлении”, даже возврате к язычеству, поклонению новым идолам. На юбилейной литургии в соборе Святого Петра по случаю 50-летия Второго Ватиканского собора Бенедикт XVI уподобил современное состояние христианского мира “духовной пустыне” и призвал паству “возродить радость веры”.

По мнению религиоведов, причины подобного “расцерковления” кроются в нарушении баланса между традицией и инновацией в лоне Церкви — эту общую для ряда российских и итальянских специалистов точку зрения удачно сформулировал А.Юдин2. Журналисты же выдвигают аргументы в пользу “болезни” самого института церкви, доказательством чему служат истории с педофилией, “Ватиликс”, недавние скандалы с кражей папским камердинером секретных документов курии, обнародование материалов папской переписки и т.д. (исчерпывающую информацию по этому поводу даёт на страницах “НГ-религии” итальянский обозреватель Джованни Бенси). В итальянской прессе и интернет-изданиях нередко можно встретить утверждения, что церковь пользуется инструментами светской власти для упрочения своего финансового положения. Заголовки вроде “Четверть Рима принадлежит Ватикану” настолько обыденны, что уже мало обращают на себя внимание.

Какова же позиция церкви? Судя по публикациям официального органа Ватикана “Оссерваторе Романо”, церковь не молчит, предпочитая замалчиванию злободневных проблем открытость. Она отвечает на обвинения в аналитических заметках и материалах, разумеется, оставляя за собой выбор темы. Предпочтение при этом отдаётся историческим сюжетам. Такова, в частности, статья подборки Не надо искажать историю “Доллары папы против Гитлера”3, в которой затрагивается болезненный вопрос о роли Ватикана в борьбе против нацизма. Опираясь на данные британских архивов, автор статьи, Л.М.Поссати, доказывает, что папа Пий XII оказывал финансовую поддержку союзникам, вкладывая средства церкви в крупнейшие англо-американские банки. Продолжается дискуссия об “опасном молчании” Ватикана в отношении Холокоста и расистских законов.

Новую трактовку Ватикан дал и другой исторической дате — годовщине подписания Латеранских соглашений в феврале 1929 г. между Святым престолом и правительством фашистской Италии. Эти пакты определили статус католической церкви в Иитальянском государстве, признали суверенитет Ватикана. Размышляя о значении этого события, Бенедикт XVI категорически высказался против попыток квалифицировать его как “стремление Церкви или Святого престола захватить власть, получить привилегии либо выгодное социально-экономическое положение”. Эти документы, — подчеркнул папа 11 февраля 2013 года4 — заложили законодательные основы автономии церкви и государства и свободы религии в индивидуальном, коллективном и институциональном измерениях. В этом смысле (если вынести за рамки сам факт переговоров с Муссолини и ряд серьёзных уступок правительству фашистской Италии!) Латеранские соглашения подготовили почву для Второго Ватиканского собора.

Тема свободы религии, или религиозной свободы, занимает едва ли не первое место в публикациях “Оссерваторе Романо” и в других католических изданиях. Отметим, что под религиозной свободой, согласно одноимённой декларации Второго Ватиканского собора, понимается право граждан на свободу религиозного выбора, право религиозных общин беспрепятственно “учить своей вере и исповедовать её открыто, устно и письменно”, не встречая препятствий со стороны гражданской власти при избрании, подготовке, назначении служителей, свобода собраний и ассоциаций, а также право родителей определять религиозное воспитание детей в соответствии с их религиозными убеждениями5.

На практике же, — как с прискорбием констатируют нынешние церковные иерархи, - религиозная свобода граждан по-прежнему уязвима и нуждается в защите. Во многих странах удар по религиозной свободе наносит именно государство — посредством замалчивания общественной роли религии, внедрения “скрытых, изощрённых форм предубеждения против христианского образа жизни”, пропаганды таких негативных факторов современной цивилизации, как однополые браки, аборты, эвтаназия и др.

Критика либерализма и его достижений принесла Бенедикту XVI славу консерватора, “жёсткого адепта веры”6, по крайней мере по сравнению со своим предшественником. Однако что лежит в основе этой критики? В чём причины неприятия папой Ратцингером либеральной секулярности Запада? Думается, что ответ на этот вопрос следует искать в истории и характере взаимоотношений церкви и государства еще в период объединения Италии.

Отказ от теократической модели государственного устройства в ходе объединения страны с последующей ликвидацией Папской области потребовал пересмотра статуса церкви во вновь созданном королевстве. С конца 40-х гг. XIX в. и вплоть до 1870 г., когда Папская область как теократическое государство, возглавляемое папой римским, прекратила своё существование, основной ценностью в Итальянском королевстве была провозглашена свобода. К ней апеллировали все: санфедисты, либералы, не говоря уже о демократическом лагере и республиканцах. Принимая же во внимание тот вес, который в Сардинском королевстве, ставшем центром объединительного движения в Италии, возымели либералы, представляется важным остановиться именно на либеральной концепции религиозной свободы.

Собственно, что понимали тогдашние либералы под словом “свобода”? Уже на рубеже XVIII–XIX вв. этот термин трактовался двояко. Вопрос о необходимости завоевания свободы был подготовлен эпохой Просвещения и вышел на первый план в связи с преодолением “старого порядка”. С другой стороны, как доказал опыт Французской революции, которая этот порядок разрушила, вновь завоёванная свобода нуждалась в защите. Угроза исходила как со стороны поверженных, так и от тех, кто за спиной победителей стремился использовать плоды революции в собственных интересах или во имя достижения ещё бòльшей свободы. Таким образом, борьба должна была неизбежно вестись на два фронта, ибо завоевание свободы подразумевает и её защиту.

В эпоху Реставрации принципиально новой формой “позитивной” свободы стало стремление к прогрессу. В данном случае речь шла о свободе ради созидания — так называемой “позитивной” свободе для: для печати, для слова, собраний, совести и т.д. и о ее защите от посягательств извне — от экстремистов-радикалов и клерикалов приверженцев “старого порядка”. Преклонение перед прогрессом в передовых европейских странах было столь велико, что нередко принято говорить о возникновении “религии прогресса” как религии новой эпохи, последовавшей за Французской революцией.

“Религия прогресса” не обошла и Италию. Формирование итальянских либералов (М.Д’Адзелио, Ч.Бальбо, К.Б.Кавура) проходило под воздействием идей европейского — прежде всего швейцарского и французского — либерализма периода Реставрации. Отсюда “европеизм” итальянских либералов, их стремление “европеизировать” Италию. Причём под “Европой” они подразумевали Европу “прогрессивную и свободную”, под “прогрессом” — поступательное развитие общества, а под “свободой” — “позитивную” свободу, то есть совокупность всех прав человека и гражданина, не наносящих вреда согражданам (политические, гражданские свободы, свободу прессы, преподавания, ассоциаций). И прежде всего — свободу религии, включающую в себя свободу совести, культов и миссионерской деятельности. Эти требования были высказаны в предельно мягкой форме, исключавшей посягательство на католическую доктрину, религиозные чувства верующих и проповедь индифферентизма — учения, которое свидетельствовало об отсутствии всякого суждения, “уже не нападало и не опровергало, а лишь говорило: мне всё равно”7.

Влияние на оформление этой концепции оказало философское учение французских доктринёров (П.-?П. Руайе-Коллар, Ф.Гизо) и спиритуалистов-эклектиков (В.Кузен), поставивших вопрос о применении теории прогресса к сфере духовной, примирении религии и философии. Попытка создать своего рода “философскую”, антропоцентристскую религию “в пределах разума”, утвердить принцип свободы и нравственности в политике, противопоставить скептицизму и материализму XVIII века новое эклектическое учение представляла интерес для приверженцев “золотой середины”, отвергавших эксцессы века Просвещения, с одной стороны, и разочаровавшихся в традиционном католицизме — с другой. В области религии принцип “золотой середины” трактовался как стремление избежать крайностей — атеизма и религиозного фанатизма.

Знакомство с трудами философов-богословов Италии А.Росмини и В.Джоберти, противников иезуитизма и религиозной косности, убеждало итальянских либералов, что в недрах самой церкви сокрыты резервы духовного обновления. Реформы, обнародованные в 1848 г. А.Росмини (в 2007 г. декретом Бенедикта XVI он причислен к лику блаженных), предусматривали образование и просвещение духовенства, переход от чуждой простолюдину латыни к народному итальянскому языку, отказ епископов от привилегий, избавление церкви от юрисдикционалистского контроля со стороны государства. Проект Росмини затрагивал святая святых католической церкви в Италии — её земельные владения, поскольку само их существование шло вразрез с главным обетом священнослужителя — обетом бедности. Ряд аспектов философии “теологического рационализма” Росмини (признание в каждом индивидууме наличия “искры божественного разума” и как следствие — проповедь неприкосновенности свободы личности) сближались с либеральными теориями и позволяли надеяться на союз с прогрессивным духовенством в будущем едином государстве.

Квинтэссенцией политической концепции премьер-министра Сардинского, а с 1861 года — Итальянского королевства К.Б.Кавура стала провозглашенная им в парламенте формула “Свободная церковь в свободном государстве”. В основе этого тезиса лежал “принцип свободы”, в равной степени применяемый как к государству, так и к церкви. Свободу церкви Кавур видел в её отделении от государства по бельгийскому образцу8. Американская модель “нейтрального” отделения церкви от государства, издавна привлекавшая Кавура, в католической Италии была неосуществима, поскольку отказ государства от признания приоритета какой-либо конфессии противоречил историческим традициям страны. Система же так называемого “враждебного” отделения с ярко выраженным юрисдикционалистским контролем государства над церковью, галликанизм и т.д. задевали самостоятельность церкви. Бельгийский вариант рассматривался как идеальный и для государства, и для церкви. Согласно этой модели, юридически находясь в государстве и будучи субъектом этого государства, церковь обязана подчиняться его законам. Это означало, что государство отказывает религиозным институтам предоставлять им средства светской власти; не признаёт за церковными корпорациями прав юридического лица и провозглашает, что в области светских отношений духовенство подчиняется общим законам государства наравне со всеми его гражданами. В духовном же плане, в том, что непосредственно касается сферы компетенции церкви, то есть преподавания, назначения епископов, отношений с верующими в процессе отправления религиозного культа, церковь автономна и независима.

После смерти Кавура в июне 1861 г. осуществление формулы “Свободная церковь в свободном государстве” рассматривалось либералами и — добавим — продолжает рассматриваться и по сей день в тесной взаимосвязи с процессом реформирования церкви, то есть как закономерный итог продвижения общества по пути прогресса.

20 сентября 1870 г., когда в Вечный город вошли альпийские стрелки короля Виктора Эммануила II, светская власть понтифика была ликвидирована окончательно. Изданный итальянским правительством Закон о гарантиях 1871 г. обеспечивал личную независимость главы католической церкви, ежегодное содержание в размере 3 млн 250 тыс. лир и право экстерриториальности папских дворцов. В ответ папа Пий IX (понтификат 1846–1878 гг.) объявил либеральному государству “моральную” войну. Он не признал закона и, укрывшись в ватиканской резиденции, провозгласил себя “узником либерального государства”.

Понтифик ревностно защищал свои позиции, полагая, что поддержание вековых традиций и, главное, сохранение Папской области как теократического государства в том виде, в каком оно было ему передано предшественниками, служат гарантией религиозной свободы и независимости церкви. В опубликованном ещё в 1864 г. “Силлабусе” (или “Перечне главнейших заблуждений нашего времени”) решительному осуждению подлежали 80 “заблуждений”, в том числе рационализм, либерализм, отделение церкви от государства, отрицание за первосвященником права на светскую власть, свобода науки и философии, взгляд на государство как на источник права, индифферентизм, гражданский брак. Вплоть до самой смерти Пий IX считал промышленный прогресс опасным для церкви. Всё это он объявил “жестокой чумой”9.

Во времена правления папы Льва XIII (1878–1903) и папы Пия X (1903–1914) отношение к либерализму и его производным (в частности, к модернизму) было острокритическим. “Те, кто исповедуют так называемый либерализм, — писал Лев XIII в энциклике Libertas praestantissimum, — преступают все границы и приходят в конце концов к тому, что не делают явного различия между истиной и заблуждением, между честностью и бесчестием”10. В 1907 году, защищая церковь от модернизма (учения, распространённого преимущественно в среде либерального духовенства), папа Пий X высказался против внедрения прогресса в лоно церкви на том основании, что вера якобы развивается по общим принципам развития человечества и, следовательно, для этой области характерен прогресс11. Долгие годы, вплоть до решения “римского вопроса” в ходе подписания Латеранских соглашений 1929 г., церковь разговаривала с поборниками либеральной секулярности на языке анафем, угроз и разоблачений.

Антилиберальная и антимодернистская католическая критика неизменно вызывала протест у итальянской либералов, которые расценивали ее как отречение от науки и свободы мысли. Любопытно, что ещё в 1863 г., за год до издания знаменитого “Силлабуса”, Италию облетело стихотворение итальянского поэта (впоследствии ставшего лауреатом Нобелевской премии по литературе) Джозуэ Кардуччи под символическим названием “Гимн сатане”. В этом гимне автор воздал хвалу свободам, объявленным “погибелью”, “чумой” и делом рук сатаны, а прогресс представил в виде паровоза — огромной машины, которая несётся по всему миру, не зная преград, во имя торжества Разума и Знания.

В наши дни образ этой гигантской паровой машины привлёк внимание Бенедикта XVI. В своей книге “Вера — Истина — Толерантность” он привёл высказывание польского философа Анджея Щипёрского: “Вероятно, отработавшая свое паровая машина Просвещения после двухсот лет полезной безупречной работы остановлена у нас на глазах и при нашем участии. Теперь пар выпускается в воздух”12. Впрочем, добавляет понтифик, “безупречной эта машина никогда не была — достаточно вспомнить о двух мировых войнах прошлого века и диктатурах, которые мы пережили”13; кризис политического разума — налицо.

Приветствуя ряд безусловных достижений эпохи Просвещения, понтифик тем не менее ставит вопрос: “Не являются ли основы европейского Просвещения, на которых покоится наш путь к свободе, ложными или, по крайней мере, ущербными?”14 С Нового времени и вплоть до сего дня, отмечает глава католической церкви, понятие прогресса было и остаётся завораживающим, “навязывается в качестве нормы политической и общечеловеческой деятельности, выступает как наивысшая нравственная квалификация”15. В беседе с немецким журналистом Питером Сиволдом папа заметил, что под прогрессом понимается прежде всего “прогрессирование знания”. Мы можем наблюдать это в технике, в изучении и использовании сил природы, мы можем восстанавливать ДНК, в сущности, мы в состоянии самостоятельно создавать жизнь16. Бенедикт XVI заявил на страницах “Оссерваторе Романо”17, что католическая церковь горячо поддерживает прогресс во имя созидания, выступает за развитие цифровых технологий, стремится занять своё место в интернет-сообществах, приблизиться к человеку XXI века посредством общения в социальных сетях, в твиттере, в блогах. В католических кругах бытует мнение, что научно-технический прогресс может дать веские аргументы против использования эвтаназии. Церковь же, однако, считает корректным в особо тяжёлых случаях, когда наркотические средства не помогают, фармакологически вводить безнадёжных больных в кому, чтобы избавить их от невыносимых страданий18.

В то же время папа Бенедикт XVI утверждает, что прогресс амбивалентен: “знание” означает “владение” (я знаю, следовательно, могу распоряжаться). Возникает вопрос: можно ли считать прогрессом возможность уничтожить мир и человеческую жизнь?19 Разумеется, речь идёт о деструктивной стороне прогресса, когда создаётся угроза основе нашего бытия. В этом отношении позиция церкви непоколебима: необходим нравственный контроль над прогрессом. А для этого, считает понтифик, нужно понять, что прогресс “распространяется на обращение человека с материальным миром, а не производит, как учил марксизм и либерализм, нового человека, новое общество”20. Человек остаётся неизменным и на примитивном, и на высоком уровне технического развития.

В одном ряду с “прогрессом” стоит понятие свободы, которое, по мнению папы, начиная с Нового времени приобрело множество мифологических черт и требует демифологизации. Он подчёркивает, что в либеральной трактовке “свобода” часто мыслится анархически, она несовместима с каким-либо общественным институтом; свобода индивида представляется высшей целью и самоцелью, становится идолом. Любые ограничения трактуются как пережитки архаических запретов. При этом нередко попирались, да и ныне попираются права самых беззащитных. Демифологизация прогресса и свободы неизбежно влечёт за собой демифологизацию понятия науки, поскольку наука как таковая не создаёт этос21. Она может быть великим благом, но может, пренебрегая нравственными законами, служить бесчеловечности, массовым убийствам, торговле человеческими органами в интересах коммерции и власти.

Цель всякой демифологизации, по мнению Бенедикта XVI, состоит в освобождении разума, рацио, от зашоренности предубеждений, от излишнего давления секулярного “автономного” антропоцентризма, предлагающего человеку освободиться от Бога и строить мир исключительно своими силами. И тут мы снова имеем дело с одним из центральных понятий эпохи Просвещения и XIX века. Понтифик убежден, что нынешняя секулярная рациональность Запада не может быть воспринята всем человечеством хотя бы потому, что “не существует такой рациональной, этической или религиозной формулы, с которой согласился бы весь мир” и которая могла бы (по крайней мере, в настоящее время) лечь в основу всемирного этоса22. Не является такой формулой и релятивизм в этике и религии, который, сомневаясь в существовании истины вообще, отказывается от её поиска, признаёт правоту за всем и каждым в равной степени. Высшие католические иерархи полагают, что подобное учение подрывает основы свободы совести и религии, открывая двери нетерпимости и насильственной уравниловке23. Не случайно поэтому они всё более утверждаются во мнении, что основной смысл веры, её содержание и нравственное учение не могут существовать в условиях компромисса24. Лишь посредством очищения разума и этического воспитания возможно создание справедливого государственного и общественного устройства, гуманизация мира, — провозглашает энциклика Бенедикта XVI “Deus Caritas est”. Универсальным, высшим выражением морального разума, не антиподом, но реальной формой свободы понтифику видится Декалог, который в основном совпадает с мудростью других великих культур25.

В отношении свободы церкви Бенедикт XVI высказывает положения, о которых в своё время мечтал Кавур и итальянские либералы эпохи Рисорджименто и которые были закреплены — уже по инициативе самой церкви — в решениях Второго Ватиканского собора лишь в 1965 году. Речь идёт о принципе “автономии и независимости церкви и государства”, заложенном после Второй мировой войны в конституции Итальянской республики; о недопустимости огосударствления церкви и слияния церкви c государствoм; об уважении церковью свободы государства; и, напротив, об уважении государством свободы церкви26, религиозной свободы духовенства и светских граждан; о свободе информации, гарантии прав человека во всём мире27 как необходимом условии развития правового общества. Понтифик не устаёт повторять, что отрицание либо необоснованное ограничение религиозной свободы граждан, через которую человек может упорядочить свою жизнь, ориентируясь на Бога, неминуемо ведёт к ограниченному взгляду на человеческую личность28.

В ходе выступления на 19-м заседании Совета министров ОБСЕ, архиепископ Д.Мамберти заявил, что право на религиозную свободу занимает главенствующее место для Святого престола наряду с другими фундаментальными свободами: свободой средств массовой информации, свободой высказывать своё мнение и обмениваться идеями, свободой в поиске и познании Истины29. Таким образом, отстаивая право человека на религиозную свободу — важнейшую составляющую свободы выбора — понтификат Бенедикта XVI заявил о своей открытости и готовности к диалогу.

В постсоборный период католическая церковь признала, что главная задача духовенства и церковной иерархии состоит в служении людям, а не в использовании против них духовного оружия. Непримиримый антимодернизм некоторых католических иерархов, приверженцев архиепископа Лефевра, расценившего Собор как “отступничество”, вынудил папу Иоанна Павла II в 1988 г. отлучить самого архиепископа и лефевристов от церкви. В январе 2009 г. Бенедиктом XVI анафема была снята.

Уподобив современное состояние христианского общества “пустыне”, папа Бенедикт XVI вовсе не считает, что религия как таковая более не востребована, что ей нужно уйти на покой. Напротив, — утверждает он, — люди сегодня, как никогда, тянутся к иррациональному, суеверному, магическому, что говорит об извечной потребности человека выйти за пределы стандартного знания, найти ответы на основные вопросы экзистенции. Поэтому возврат к религии должен произойти через переосмысление основ, через соединение веры и разума. Поразительно это внимание папы к человеческому разуму: “разум не может быть здравым без веры, но и вера без разума утрачивает своё человеческое измерение”! Однако (и вероятно, в этом заключается духовное завещание папы Бенедикта XVI) соединение веры и разума возможно лишь при условии подлинно христианского смирения и расширения кругозора разума, то есть в способности человека увидеть мир в его совокупности, воспринять его полноту, в способности к расширению души. “Мы нуждаемся, — подчеркнул понтифик, — в чём-то подобном тому, что находим у Сократа: в бдительной открытости, которая всегда начеку и заглядывает за свои границы, в новом “диалогическом” общении веры и философии”30.

Примечания

1 Богомазов В.М. Папа римский Бенедикт XVI и актуальные проблемы современности, с.130.

2 Орлова Л. Курс на обновление: 50 лет спустя. Католическая церковь и мир пожинают плоды реформ II Ватиканского собора // НГ-религии. 3 октября 2012, с.6; Богомазов В.М. Указ. соч. // Современная Европа. М., 2013, №1; Talarico G. Il Concilio Vaticano II, 50 anni dopo // L’Opinione 12 ottobre 2012, www.opinione.it/cultura/2012/10/12/talarico_cultura-12-10.aspx

3 Possati L.M. I dollari del Papa contro Hitler // L’Osservatore romano. 1 febbraio 2013.

4 11 febbraio // L’Osservatore romano. 12 febbraio 2013.

5 Второй Ватиканский собор. Конституции, декреты, декларации. Брюссель, 1992, с.440, 443.

6 Богомазов В.М. Указ. соч., с.130.

7 Котляревский С.А. Ламменэ и новейший католицизм. М., 1904, с.83

8 Cavour C.B. Discorsi parlamentari. vol. XV (1859-1861). A cura di A. Saitta. Firenze, 1973, рр.540-541.

9 Пий IX. Quanta cura - http://www.unavoce.ru/library/quanta_cura.html

10 Папа Лев XIII Libertas praestantissimum (О природе человеческой свободы) — http://www.unavoce.ru/library/libertas.html

11 Пий X. Окружное послание “Pascendi Dominici Gregis” — http://fsspx.of.by/ru/oracle/papa_pijj_x/okruzhnoe_poslanie_pascendi_dominici_gregis/

12 Ратцингер Й. (Бенедикт XVI). Вера - Истина - Толерантность. М., 2007, с. 331

13 Там же, с.358

14 Там же, с. 332.

15 Ратцингер Й. (Бенедикт XVI). Ценности в эпоху перемен. О соответствии вызовам времени. М., с.25.

16 Benedetto XVI. Luce del Mondo. Il papa, la Chiesa e i segni dei tempi. Milano, 2012, pp.52.

17 Benedetto XVI. Autenticità e verità nella cultura dei social network // L’Osservatore romano. 25 gennaio 2013, p.8.

18 Scaraffia L. Vivere fino alla fine. // L’Osservatore romano, 7 febbraio 2013, p.5.

19 Benedetto XVI. Luce del mondo, pp.52-53.

20 Ратцингер Й. (Бенедикт XVI). Ценности, с. 26.

21 Там же, с.27.

22 Там же, с. 41-42.

23 Se il relativismo si impone come norma // L’Osservatore romano, 17 gennaio 2013, p.4.

24 Баллестрем К.Г. Церковь и демократическая культура: проблема адаптации и конфликты // Вестник Европы. Том XI. М., 2004, с.180.

25 Ратцингер Й. (Бенедикт XVI). Вера — Истина — Толерантность, с.358.

26 La libertà e l’autonomia istituzionale della Chiesa // L’Osservatore romano, 17 gennaio 2013, p.4.

27 Подробнее о решениях Второго Ватиканского собора см.: Красиков А.А. Ватикан — государство и церковь. // На перекрёстке Средиземноморья; “Итальянский сапог” перед вызовами XXI века. М., 2011, с.422; Красиков А.А. Второй Ватиканский собор в контексте отношений между СССР и Св.Престолом // Второй Ватиканский собор. Взгляд из России. М., 1997; Красиков А.А. Между двумя Римами // Государства Апеннинского полуострова на современном этапе. М.,2012.

28 Benedetto XVI. Discorso durante l’incontro con i membri del governo, delle istituzioni della Repubblica, con il corpo diplomatico. i capi religiosi erappresentanti del mondo della cultura // http://www.vatican.va/holy_father/benedict_xvi/speeches/2012/september/documents/hf_ben-xvi_spe_20120915_autorita_it.html

29 Per il riconoscimento pubblico della libertà di religione // L’Osservatore romano, 8 dicembre 2012, p.2.

30 Ратцингер Й. (Бенедикт XVI). Вера — Истина — Толерантность, с. 204, 232, 235.

Опубликовано в журнале:

«Вестник Европы» 2013, №36

Конференция католических епископов США в специальном послании советнику по национальной безопасности Томасу Донилону выразила сомнения по поводу нравственной допустимости применения беспилотных самолетов для уничтожения подозреваемых террористов в разных странах, сообщило в субботу радио Ватикана.

Отмечая, что использование беспилотников в последнее время значительно увеличилось в Афганистане, Пакистане, Йемене, епископы напоминают, что оно привело к многочисленным жертва среди невинных гражданских лиц - в частности, только 2010 году в Пакистане их число достигло тысячи человек.

Не отрицая права США на защиту от террористов Аль-Каиды и других экстремистских организаций, руководитель комиссии "Справедливость и мир" монсеньор Ричард Пэйтс, подписавший обращение Конференции католических епископов США, призвал Томаса Донилона "урегулировать применение дронов с помощью четких нормативов".

"Не всякое нападение Аль-Каиды оправдывает войну, не всякое применение силы для защиты - война", - заявил Пэйтс, предупреждая власти США о риске неверного употребления термина "справедливая война" в борьбе с терроризмом.

Американские епископы убеждены, что при боевом использовании беспилотных самолетов власти США должны задуматься над этическими вопросами, связанными с гибелью невиновных людей. Виктор Хруль.

Полиция Танзании задержала 15 подозреваемых в поджоге христианского храма, который полностью сгорел в ночь на 17 мая в восточном районе Танга, сообщило в пятницу радио Ватикана.

Между тем, католические епископы Танзании выразили в специальном послании серьезную обеспокоенность в связи с нарастающей террористической деятельностью исламистов, в результате которой в начале мая в результате нападения на церковь в городе Аруша были убиты три человека и более 60 получили ранения.

Кроме того, три месяца назад у входа в церковь в Занзибаре был убит священник.

Епископы также выразили сожаление по поводу того, что власти, по их словам, оставили ранее высказанные со стороны исламистов угрозы без реакции. Католические иерархи потребовали от властей обеспечить безопасность христиан, отметив, что "некоторые акты насилия по отношению к христианам совершаются среди бела дня и при невмешательстве полиции". Виктор Хруль.

Патриарх Антиохийский, предстоятель Маронитской католической церкви кардинал Бешара Бутрос Раи (Bechara Boutros Rai), резиденция которого находится в Ливане, призвал власти этой страны не вмешиваться в сирийский конфликт, сообщает Радио Ватикана.

"Война в Сирии разделила народ на две части: одна - за оппозицию, другая - за Асада. Я решительно заявляю: мы не должны вмешиваться во внутренние дела какой бы то ни было страны", - заявил глава Маронитской католической церкви в своем обращении к властям Ливана.

Он напомнил политикам, что они "ответственны перед историей и перед национальной совестью".

"Думайте о строительстве своей страны, доведенной до крайности, а не об участии в сирийской войне. Прекратите играть с судьбой нашей страны, так много давшей миру", - сказал патриарх.

Маронитская католическая церковь - одна из шести Восточных католических церквей, которые имеют статус патриархата..

Большинство общин церкви находятся в Ливане и Сирии. Ее предстоятель - 73-летний патриарх Бешара Бутрос Раи, он был возведен в достоинство кардинала Бенедиктом XVI на последней консистории 24 ноября 2012 года. Виктор Хруль.

Международное издание «Global Cement» сообщило, что, несмотря на санкции, Исламская Республика Иран займет место США на международной арене в области экспорта цемента.

«Global Cement» в своей статье пишет, что согласно прогнозам, до конца 2013 года экспорт цемента Ирана составит 18-20 миллионов тонн, и, оттеснив США с третьего места, Иран будет уступать лишь Китаю и Индии.

Отметив, что Иран экспортирует цемент в 24 страны мира, данный журнал подчеркивает, что в 2012 году экспорт иранского цемента составил 13.65 миллионов тонн. «Несмотря на сложные санкции западных стран, экспорт цемента Ирана в 2012 году по сравнению с предыдущим годом увеличился на 30 %», - пишет на своих страницах «Global Cement».

Главными импортерами иранского цемента в 2012 году стали Россия, Таджикистан, Азербайджан, Туркменистан, Казахстан, Грузия, Киргизия, Турция, Ирак, Афганистан, Пакистан, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман, Саудовская Аравия, Индия, Сомали, Танзания, Ватикан, Швейцария, Китай, Узбекистан и Армения.

BLOOMBERG ЗАПРЕТИЛ ЖУРНАЛИСТАМ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ДАННЫЕ КЛИЕНТОВ

Скандал разгорелся после жалобы представителей Goldman Sachs

Информационное агентство Bloomberg запретило свои журналистам использовать данные о клиентах из новостного терминала и принесло извинения за существование подобной практики, следует из заявления главного редактора Bloomberg News Мэтью Уинклера.

По словам Уинклера, клиент Bloomberg LP выразил озабоченность тем, что репортеры новостного подразделения имели доступ к персональной информации подписчиков терминала. "Наш клиент прав. Наши репортеры не должны были иметь доступ к любой персональной информации. Я сожалею, что они это делали. Эта ошибка непростительна", - написал он. Главред добавил, что политика компании в этом вопросе была изменена в прошлом месяце, и что новая мера не отразится на возможностях Bloomberg по сбору информации.

Уинклер также уточнил, что журналисты могли просматривать, когда был создан логин клиента и время его захода в терминал, а также информацию об общении клиента со службой поддержки. В то же время у них не было доступа к портфолио, трейдинговой активности, записям о сделках и личным сообщениям клиентов, а также информации о прочитанных клиентами статьях.

По данным газеты The New York Times, жалобу Bloomberg на действия журналиста направил инвестиционный банк Goldman Sachs. Позднее ряд бывших сотрудников агентства подтвердили, что журналистов обучали использовать контактные данные клиентов терминала и, в некоторых случаях, информацию об их активности в терминале.

По данным издания, данная практика могла затрагивать ряд влиятельных клиентов из более чем 315 тысяч подписчиков по всему миру, включая сотрудников Федеральной резервной системы и Министерства финансов США, центральных банков, членов Конгресса и даже Ватикан.

3 мая венгерский регулятор финансового рынка PSZAF оштрафовал Bloomberg на 10 миллионов венгерских форинтов (44 тысячи долларов) за публикацию неверного и вводящего в заблуждение заголовка одной из новостей.

Число католиков в мире за 2011 год увеличилось на 1,5% и составило 1,214 миллиарда человек - такие данные опубликованы в статистическом справочном ежегоднике Католической церкви Annuario Pontificio 2013, который был представлен Папе Римскому Франциску в Ватикане в понедельник.

Ежегодник, в котором собраны данные по состоянию на 31 декабря 2011 года, понтифику представил госсекретарь Святого престола кардинал Тарчизио Бертоне. Работа над почти готовым справочником была приостановлена в феврале, когда стало известно о предстоящей отставке Папы Бенедикта XVI. В издание были оперативно внесены изменения, в частности, появилось имя нового понтифика.

Согласно Annuario Pontificio, большая часть католиков живет в Америке (48,8% от их общего числа в мире), на втором месте - Европа (23,5%), на третьем - Африка (16%), 10,9% католиков живет в Азии и 0,8% - в Океании.

Наиболее интенсивно число католиков росло в 2011 году в Африке (4,3% в год) и в Азии (2%). В Европе и Америке эти показатели ниже - здесь доля католиков увеличилось только на 0,3%.

Число священников и монахов на протяжении последних 10 лет стабильно увеличивалось: на конец 2011 года их насчитывалось 413 418 человек. Однако этот рост происходит за счет Африки (39,5%) и Азии (на 32%). В Европе за последние 10 лет священников стало меньше на 9%. Виктор Хруль.