Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Нашла коса на камень

Николай Коньков

казино Дональда Трампа вместо «Великой шахматной доски»

После праймериз в штате Индиана, прошедших 3 мая, внутрипартийный этап президентских выборов в США, можно сказать, завершился, причём завершился неожиданно. Если у демократов Хиллари Клинтон, несмотря на гигантский перевес, продолжает бороться со своим оппонентом Берни Сандерсом, который "откусывает" у неё штат за штатом (кстати, в Индиане он тоже победил, пусть и с небольшим перевесом), то у республиканцев нью-йоркский миллиардер Дональд Трамп одержал безоговорочную "победу нокаутом". Оба его соперника, сенатор от штата Техас Тед Круз и губернатор штата Огайо Джон Кейсик после поражения в Индиане прекратили борьбу и друг за другом вышли из предвыборной гонки, тем самым сделав Трампа единственным и безальтернативным кандидатом от "партии слона".

Впрочем, такой результат был вполне предсказуем уже после праймериз в штате Нью-Йорк 19 апреля, где оба представителя республиканского истеблишмента дали выскочке из "Большого Яблока" "последний и решительный бой" на его территории, но победить не смогли. Видимо, именно после этого партийная номенклатура "красных" заключила с Трампом некую сделку, что предопределило как его безоговорочную победу сразу в пяти штатах 26 апреля, а также презентацию его внешнеполитической программы в Никсоновском центре 27 апреля. В Индиане под этой сделкой были всего лишь поставлены формальные "подписи и печать".

Теперь на первый план выдвигается вопрос о том, чем закончится "финальная схватка" между Дональдом Трампом и Хиллари Клинтон (всё ещё существующие, но весьма призрачные шансы Сандерса никто в расчёт не берёт), и какие внешнеполитические, включая военные, последствия для всего мира (и России в том числе) повлечёт за собой победа одного из этих претендентов на пост 45-го президента США.

Некоторые варианты ответа на этот вопрос от наших постоянных авторов мы предлагаем вниманию читателей "Завтра"

Если внимательнее приглядываться к "мелочам" американской военно-политической жизни, то эти мелочи однозначно говорят, что 8 ноября 2016 года новым президентом США станет не Хиллари Клинтон, а Дональд Трамп.

К числу таких мелочей, например, можно отнести передачу поста главнокомандующего силами НАТО в Европе от Филипа Бридлава Кертису Скаппаротти, а также смену посла в Киеве, где творец и куратор "евромайдана" Джеффри Пайетт освобождает место для Мари Йованович, трудившейся здесь ещё при Джордже Буше-младшем. Всё это очень похоже на практику предварительной расстановки по ключевым постам новых "прореспубликанских" кадров, чтобы новый политический лидер сразу начал работать в наиболее эффективном режиме — так сказать, "подготовка рабочего места для следующей смены".

Участвует ли в этом процессе действующий президент США? Судя по всему комплексу его действий и слов — несомненно. Постоянно публично поддерживая Хиллари Клинтон, он оказывает ей, говоря по-русски, "медвежью услугу" — поскольку популярность Барака Обамы среди американских избирателей находится сегодня на весьма низком уровне. Во время "промежуточных выборов" 2014 года многие кандидаты-демократы всеми правдами и неправдами открещивались от участия Обамы в своей кампании, поскольку оно означало почти автоматический проигрыш.

При этом Белый дом никак не использует свой вполне реальный и мощный административный ресурс для вывода Хиллари Клинтон из-под удара ни по делу о гибели посла США в Ливии Кристофера Стивенса, ни по делу об использовании личного компьютера для секретной государственной переписки, ни по делу о Фонде Клинтона, который использовался Биллом и Хиллари для оплаты её услуг в качестве госсекретаря различным ТНК и зарубежным странам.

Практически то же самое можно сказать и о праймериз "синих" — соперник Хиллари Клинтон, сенатор от штата Вермонт Берни Сандерс, не просто продолжает борьбу, но даже сохраняет определённые шансы на внутрипартийную победу — если "суперделегаты" предстоящего 25 июля в Филадельфии съезда Демократической партии по какой-то причине откажут "леди Вау" в поддержке. Пока его "чистый" отрыв от лидера составляет менее 300 голосов, так что некие неожиданности здесь полностью исключить пока нельзя.

Впрочем, говорить о какой-то "военно-политической доктрине" Сандерса, известного своими достаточно тесными лоббистскими связями с военно-промышленными корпорациями США и Израиля, пока не приходится. В отличие от военно-политической "доктрины Клинтон", полностью совпадающей с военно-политической доктриной американских "неоконсерваторов" — доктриной "управляемого хаоса". Именно эта доктрина позволила Соединённым Штатам продержаться на плаву почти двадцать лет (начиная с кризиса 1997 года), но сегодня эта доктрина стала приносить Америке уже не прибыли, а убытки, полностью выработав свой потенциал.

За эти двадцать лет США полностью и повсеместно утратили имидж "глобального лидера" и "лидера свободного мира" — собственно, таковыми они остаются разве что в речах американских политиков. Остальной мир видит в "дяде Сэме" прежде всего глобального паразита и глобального агрессора, препятствующего нормальной жизни и развитию всего человечества. Пожалуй, это — основной и невосполнимый ущерб для США как государства.

Конечно, формальных военно-политических союзников у Америки сегодня больше, чем у кого бы то ни было на планете, но эти союзники — союзники даже не "из интереса", а из страха, они выбирают этот статус прежде всего для того, чтобы самим не попасть под сокрушающий удар "американской дубинки" — о каком-либо совместном развитии или даже о надеждах что-то приобрести от новой добычи "белоголового орлана" у них после Ирака и Ливии даже речи не идёт, лишь бы ничего не потерять, пусть "они" умрут сегодня, а "мы" — потом… Редчайшие, весьма малоприятные и весьма недолгие исключения, типа ИГИЛ (террористическая организация, запрещённая в России. — ред.) и Эрдогана, лишь подтверждают это правило. Америке "не хватает" самой.

Понятно, что рано или поздно и в самих США, и за их пределами такая стратегия с "положительной обратной связью" должна была породить нарастающее противодействие. Причём сначала — у потенциальных и реальных жертв "управляемого хаоса" за рубежом, а затем — уже внутри страны.

Ключевую роль здесь, несомненно, сыграла Россия во главе с президентом Путиным. Уже в 2008 году "неоконы" попытались активизировать стратегию "управляемого хаоса" по отношению к России на любимом и хорошо освоенном кавказском направлении, нарушив "великое нефтяное перемирие" агрессией Грузии против Южной Осетии.

Чёткие и выверенные действия российской армии и российской политики предотвратили эскалацию южноосетинского конфликта, который на Западе до сих пор предпочитают именовать "войной 08.08.08".

Окончательный перелом в отношениях между Кремлём и Белым домом оформился во время "болотных" протестов зимы 2011/2012 годов, когда в США начали не только демонизировать фигуру Путина, но и пытаться при помощи своей "агентуры влияния" не допустить его возвращения на пост президента России. Но тут, как говорится, нашла коса на камень…

Дальнейшая история противостояния достаточно хорошо известна, не будем её здесь лишний раз повторять. Отметим лишь тот бесспорный факт, что Путин и Россия не сдались "коллективному Западу" во главе с США. Ситуация на Украине и в Сирии до сих пор остаётся, можно сказать, неопределённой, но в целом, начиная с февраля 2014 года, развивается не в пользу американских "партнёров". То есть "стратегия хаоса" в вариации "неоконов" дала системный сбой, что потребовало от "вашингтонского обкома" соответствующей реакции. И никакие призывы в отношениях с Россией "браться за оружие более решительно и энергично" реального действия не возымели.

Судя по всему, "наверху" было принято решение не пытаться усовершенствовать действующую военно-политическую стратегию, а изменить её. То есть не испытывать судьбу, усиливая риски, а найти другой оптимум. Скорее всего, немаловажную роль тут сыграла демонстрация актуальных возможностей российского оружия — в первую очередь, систем ПВО и крылатых ракет, которые, как внезапно выяснилось, полностью "закрывают" проблему авианосных групп U.S.Navy.

Видимо, в этом и заключается главная разгадка "феномена Трампа". И оглашённая им внешнеполитическая доктрина с этой точки зрения выглядит весьма продуманной и последовательной.

Не будем останавливаться на её предвыборном антураже, на "упаковке" и "брендах" — отметим только самые главные и сущностные моменты. В том порядке, в котором изложил их сам Трамп.

Момент первый. Союзники США должны больше платить за свою безопасность, которую предоставляют им американские вооружённые силы и другие "силовые структуры". Что будет представлять собой на практике подобный "налог на безопасность", пока сказать трудно, но ясно, что он не ограничится пресловутыми 2% бюджетных расходов на военные нужды в рамках НАТО.

Момент второй. "Администрация Трампа возглавит свободный мир, который будет должным образом вооружён и в достаточной мере обеспечен финансированием". "Всем нашим друзьям и союзникам я говорю: Америка снова станет сильной. Америка снова будет надежным другом и союзником. У нас снова появится последовательная внешняя политика, основанная на интересах США и общих интересах с нашими союзниками. Мы больше не будем заниматься построением государств, а вместо этого сконцентрируемся на поддержании стабильности в мире. Сильнее всего мы были в те периоды времени, когда наша политика заканчивалась у границ США". "Мы разработаем, построим и купим лучшее оборудование, которое только есть на земле. Наше военное превосходство должно быть бесспорным. Однако мы будем делать запасы и расходовать деньги с умом. В текущую эпоху растущего долга ни один доллар не должен быть потрачен зря". "Я не стану колебаться и применю военную силу там, где это будет необходимо. Но если Америка вступает в борьбу, она должна выйти из неё победительницей". Это означает прежде всего гарантированный "золотой дождь" для корпораций американского ВПК — вполне традиционная для республиканцев политика.

Момент третий. Трамп намерен полностью поменять кадровый состав структур, принимающих важнейшие военно-политические решения. "Пришло время пригласить новых людей и рассмотреть новые концепции". "Я буду искать талантливых экспертов с их новыми подходами и практическими идеями, вместо того чтобы окружать себя людьми с идеальными резюме, не обладающими при этом никакими особенными способностями, кроме ответственности за длинную историю провальной политики и непрерывные поражения на войне". Это открытое "иду на вы!" "неоконсерваторам" и тем силам, которые их по-прежнему поддерживают.

Момент четвёртый. Обещая ставить интересы американского народа и безопасности США превыше всего, провозглашая принцип "Америка в первую очередь", Трамп чрезвычайно близко подходит к повторению концепции "Deutschland über alles". О том, что современное американское общество находится в глубочайшем системном кризисе, а потому в нём возник и крепнет запрос на "своего Гитлера", уже не раз говорилось. Разумеется, Трамп не хочет выглядеть "новым Гитлером" — он хочет выглядеть "новым Рузвельтом", но для этого необходимо, чтобы крупный транснациональный капитал снова сделал главную военно-политическую ставку на США, а не на какой-либо иной "центр силы" современного мира.

Для этого нужен возврат производств и рабочих мест реального сектора экономики на территорию США. Для этого нужно подавляющее американское превосходство в военной и невоенной силе. И последнее: для этого нужен хотя бы один по-настоящему крупный конфликт за пределами США: российско-европейский, или российско-китайский, или российско-исламский, или китайско-индийский, или исламско-китайский, — а в идеале все они или хотя бы несколько из них одновременно.

Момент пятый. При этом Трамп просит и даже требует от крупного капитала "уйти в тень", поскольку большая политика — дело больших государств, а не транснациональных корпораций, у которых совсем иная "система ценностей", с иными приоритетами, а попытки реализовать эту схему на международной арене чреваты сломом того государственного "меча", которым привыкла размахивать "империя доллара".

Момент шестой. "Союзником США номер один" нью-йоркский миллиардер называет… Нет, не Великобританию, и не Европу, а Израиль. "Израиль — наш главный союзник и единственная демократия на Ближнем Востоке". При этом "сдерживание распространения радикального ислама должно стать одной из главных задач внешней политики США…"

Наконец, момент седьмой, тесно связанный со всеми предыдущими. Трамп предлагает, по сути, пересмотр всей военно-политической карты мира, не предлагая России "дружить с Америкой против Китая", но открывая дверь для переговоров в этом направлении. "Я считаю, что уменьшение напряжённости и улучшение отношений с Россией — с позиций силы — возможно. Здравый смысл подсказывает, что этот цикл враждебности должен завершиться". Но, в случае несогласия Кремля на "предложения Белого дома, от которых нельзя отказаться" вполне возможен новый цикл враждебности?

Иными словами, Трамп обозначил желаемую "зону влияния" для "новых" США: Европа, Япония, Большой Ближний Восток (Израиль + исламский мир, за вычетом Ирана), возможно — Россия. Если Китай согласится разделить с США остальные "зоны процветания" (включая Юго-Восточную Азию, Индию, Африку и Латинскую Америку) — хорошо, если нет — они станут "территорией для, говоря словами Джона Керри, честной игры", "территорией двух дорог", американской и китайской. Всё просто и понятно.

Непонятно только то, согласится ли Россия играть в игры по правилам и в казино Дональда Трампа.

МИД ИРИ: Использование терроризма обречено на провал

Спикер Меджлиса Али Лариджани подчеркнул, что Израиль извлекает много пользы от создания террористических групп и оказание им поддержки в регионе.

«Сионисты воспользовались ситуацией от создания террористических групп и поддерживают их, а также продолжающегося кризиса в мусульманском мире», -сказал Лариджани, выступая на церемонии открытия 33-го Международного конкурса Корана в Тегеране.

Напомним, что представитель МИД ИРИ Джабер Ансари так же в ходе брифинга заявил, что использование терроризма в регионе обречено на провал.

Касаясь последних высказываний посла России в Организации Объединенных Наций о соучастии Турции во взрывах в Ираке, официальный представитель МИД добавил, что совершенно ясно, что террористические группы стремятся создать хаос в регионе, передает Iran.ru.

«Мосробот» концептуально станет городским аналогом Siri и Google Now. Он способен к самообучению и подстраивается под интересы пользователя.

В столице запустили экспериментальный рекомендательный сервис «Мосробот». Он предупредит москвичей о перекрытиях дорог, подскажет ближайшую площадку для фейерверка, напомнит об отключении горячей воды или предоставит другую информацию в зависимости от интересов пользователя.

Как пояснили в Департаменте информационных технологий города Москвы, «Мосробот» концептуально станет городским аналогом онлайн-помощников Siri и Google Now. Активные пользователи официальных городских интернет-сервисов уже начали получать от него персональные уведомления на электронную почту, а также push-сообщения в мобильном приложении «Госуслуги Москвы».

«С начала мая уведомления по различным темам направлены уже более чем полумиллиону городских пользователей», — подчеркнули в Департаменте информационных технологий.

Так, перед 9 Мая «Мосробот» напомнил пользователям о том, что центральные улицы будут перекрыты для репетиций Парада Победы. Он также дал ссылку на сервис «Окно в город», который помогал отслеживать движение техники и перекрытия.

Сейчас «Мосробот» будет рассылать пользователям, которые обращались к электронным сервисам в сфере ЖКХ (например, передавали показания счётчиков или оплачивали единый платёжный документ), данные об отключении горячей воды в этом году, а также ссылку на график отключений по всей Москве.

«Также мы сможем известить москвичей, например, о том, что подходит срок проверки счётчика воды, если пользователь когда-либо вводил в наших сервисах показания счётчиков, или о том, что срок действия социальной карты истекает. Сейчас мы набираем каталог таких сценариев, чтобы полезных оповещений было больше», — отметили в Департаменте.

«Мосробот» способен к самообучению и подстраивается под каждого конкретного пользователя, добавили в ведомстве. От персональных рекомендаций в любой момент можно отказаться. В будущем пользователи смогут сами обозначить сферу своих интересов, чтобы получать ещё больше полезных оповещений от города. У рассылки нет заданной частоты, «Мосробот» выбирает информацию, которая, по его мнению, будет интересна конкретному пользователю. Чем чаще москвичи обращаются к городским ресурсам, тем точнее и полезнее станут уведомления.

«“Мосробот” — это существенный сдвиг в стратегии взаимодействия с пользователями, — полагают в Департаменте. — Если раньше мы ждали, пока человек сам придёт на ресурс за услугой, то сейчас мы переходим к проактивным сервисам на базе анализа предыдущего опыта пользователя и данных из его личного кабинета».

Приоритетными каналами для персональных рекомендаций выбраны электронная почта и push-уведомления для пользователей мобильного приложения «Госуслуги Москвы». «Push-сообщения могут реагировать в том числе на геолокацию пользователя, если городское приложение работает в фоновом режиме. В этом случае можно, например, рассказать пользователю о городском фестивале, если он оказался неподалёку от одной из его площадок. Так, 9 мая пользователи с активным приложением получали приглашение на ближайшую к ним точку запуска салюта или фейерверка», — рассказали в ведомстве. Также на официальных городских интернет-ресурсах будут появляться баннеры с полезной информацией. А вот рассылать СМС «Мосробот», скорее всего, не будет, так как это затратно для города.

В Департаменте добавили, что при разработке «Мосробота» использовался зарубежный опыт, в частности рассматривался успешный проект персонализированной платформы DigiTel в Тель-Авиве.

Цена на нефть может подняться к 2040 году до уровня $252 за баррель, такие данные приводят аналитики информационного департамента Минэнерго США.

В докладе представлены три сценария развития событий: позитивный, негативный и наиболее реалистичный. Прогноз строился, исходя из оценки возможных решений по инвестициям и добыче нефти ОПЕК, данных по экономике жидких нефтепродуктов в странах, не входящих в ОПЕК, и уровня мирового спроса на энергоресурсы.

В наиболее реалистичном сценарии цена на нефть к 2040 году вырастет до $141 за баррель. Это может произойти, если страны ОПЕК решат сохранить свою долю на мировом рынке, которая сейчас оценивается на уровне 39-43%. Также важными являются показатели спроса на нефтепродукты: для стран-членов Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), куда входят большинство стран ЕС, Израиль, Канада, США, Мексика, Австралия, Новая Зеландия, Чили и наиболее развитые государства Азии, ежедневное потребление должно вырасти с 45,5 млн баррелей в 2012 до 46,1 млн баррелей в 2040, для остальных стран — с 44,8 млн до 74,8 млн баррелей в день.

В наиболее благоприятном сценарии через 25 лет цены на нефть достигнут исторической отметки в $252. Аналитики связывают это, прежде всего, с возможностью высоких темпов роста ВВП (4,5% в год вместо 4,2% в реалистичном сценарии) в странах, которые не входят в ОЭСР.

Виктор Достов: «Государство должно определиться, нужен ли ему финтех»

Виктор Достов, президент Ассоциации «Электронные деньги»

Беседовал: Антон Арнаутов, главный редактор ИА «Банкир.Ру»

Интервью с Виктором Достовым, президентом Ассоциации электронные деньги, ранее – управляющим партнером группы PayCash (Яндекс.Деньги, Моби.Деньги, iDealer и другие проекты) вылилось в целую дискуссию о судьбах финансовых технологий и инноваций в России. Местами мне было трудно удержаться в роли интервьюера и я испытывал долготерпение Виктора своими тирадами. Надеюсь, вашего терпения тоже хватит, чтобы дочитать текст до конца, а возможно и продолжить эту актуальную ИМХО дискуссию.

Уровни финтеха

— Сейчас финтех, впрочем, как и блокчейн, - это такая «корзина, в которую валят все». Я бы хотел сначала структурировать предмет. В любой финансово-платежной экосистеме есть несколько уровней. Первый уровень – это базовый функционал, это собственно деньги. На этом уровне финтехом является разве что Биткоин, поскольку он переосмысливает современную суть денег в принципе, вместо фиатных денег предлагая другую вполне работоспособную конструкцию.

На следующем уровне идут инструменты, где эти деньги лежат. Это банковские счета, электронные кошельки и так далее. Это инфраструктурный уровень. Здесь инновационный финтех – например электронные деньги, конструкции, связанные с кошельками.

Далее идет уровень интерфейса – это решения, которые сами не хранят деньги, но предоставляют инструменты управления ими.

И совсем наверху пирамиды находятся компании, которые вообще денег не касаются. Например, это компании, которые создают решения по планированию бюджета (PFM), или те, что осуществляют информационное посредничество с операторами. И так далее.

— А такие сугубо технологические направления, как биометрия или Big Data, например? Их куда отнести? Они относятся к финтеху?

— Такие направления, как биометрия, универсальны. Если ты делаешь идентификацию по глазу, то ее можно использовать для финансовых сервисов, а можно просто для контроля доступа в помещения. Это все инструменты, которые могут быть использованы на разных уровнях этой пирамиды.

— То есть в финтехе должна быть большая составляющая именно «фин», проще говоря – денег?

— Да. Когда человека в интернет-банке идентифицируют по глазу, это вроде бы похоже на финтех, но надо четко понимать, что это – не про деньги, не про их движение. Мы можем определить финтех по-разному, но давай считать что это, все таки, в основном про деньги. Кошелек с биометрией – финтех, сама биометрия – не финтех.

Возвращаясь к теме, такая же пирамида может быть построена вокруг кредитования. Там тоже есть разные уровни, на которых живут финтех-компании.

Любой финтех закрывает существующую потребность, иначе он бессмысленный. Если мы говорим про Россию, то здесь специфика состоит в том, что не заполнен еще даже самый нижний – инфраструктурный уровень. На Западе исторически подавляющее большинство населения банкизировано, охвачено финансовыми услугами. И, понятно, стартапы там появляются на более высоких уровнях, на нижних все занято. У нас же в России не хватает многих базовых вещей. Даже перевести деньги из банка в банк может иногда представлять собой проблему.

Поэтому первая особенность российского финтеха в том, что финтех-инновации сначала появлялись на инфраструктурном уровне. Понятно, что Яндекс.Деньги, Webmoney, Qiwi с ее терминалами – это ни что иное, как инфраструктурные компании. Они сидят примерно на том же уровне, что и банки. На Западе, в целом с этой функцией прекрасно справляются сами банки.

Итак, мое первое утверждение заключается в том, что когда мы говорим про финтех, то всегда надо понимать, на каком уровне пирамиды этот финтех находится.

Второе утверждение заключается в том, что в России успешный финтех по понятным причинам сконцентрирован в нижнем уровне пирамиды, где у нас есть много больших дырок. В России финтехом являются QIWI, Яндекс.Деньги, Webmoney и даже Сбербанк в целом ряде своих проектов. ТКС является финтехом. «Домашние деньги» с их технологией скоринга. Поскольку все это базовые инфраструктурные проекты, то можно утверждать, что в России финтех устроен абсолютно по-другому, чем, например, в Финляндии. И его надо по-другому развивать и поддерживать.

Есть ли в России финтех на более высоких уровнях пирамиды? Да. Но в силу того, что у инфраструктурный уровень развит гораздо слабее, то и для финтеха на более высоком уровне возможностей гораздо меньше. Например, приложение для управления расходами с карты – это, конечно, замечательная идея для стартапа, это полезно для контроля и оптимизации расходов по карте, но в России, в первую очередь, стоит задача просто сделать массовым и разумным использование карт.

И мне кажется, что у нас поиск финтеха идет не там, где надо. Не надо пытаться искусственно поддерживать небольшие стартапы. Надо научиться эффективно работать с большими компаниями, поскольку в Яндексе или в QIWI реальных инноваций появляется на порядок больше, чем во всех российских финтех стартапах.

Финтех и стартапы

— Определить понятие «финтех» достаточно сложно, терминология еще не устоялась. Но на Западе, когда говорят про финтех, не имеют в виду VISA или BOFA. Имеют в виду именно стартапы. И есть один признак, который достаточно четко позволяет отличить стартапы от нестартапов – это наличие в его истории вливания венчурного капитала. Если ты развивался сам по себе, открыл бутербродную и у тебя эта бутербродная выросла и стала сетевой, то никто не скажет, что это был стартап. Есть такое представление.

— Мне это представление очень не нравится.

— Оно может не нравится. Но его надо учитывать, чтобы избежать смешения понятий. Когда говорят о пресловутых «единорогах» в финтехе, то имеют в виду компании, которые получили оценку более 1 млрд. долларов именно со стороны венчурных инвесторов, венчурного рынка. И получили вливания венчурных капиталов. На Западе, когда пишут статьи о финтехе, устраивают форумы и прочее, по умолчанию имеют в виду стартапы – нечто с участием венчурного капитала. Никто не говорит о «финтехе» применительно к IBM или Oracle.

— А если я сделал такие маленькие, условно говоря, Яндекс.Деньги, но на свои, то это не финтех?

— В этом то и фокус. Когда в России говорят о поддержке финтеха, то автоматически следует вывод: на Западе финтех – это стартапы, давайте поддерживать стартапы. Давайте создавать инфраструктуру для поддержки стартапов: питчи, акселераторы, инкубаторы, коворкинги. Смузи, в конце концов. И тут выясняется, что вменяемых стартов то у нас и нет, по крайней мере нет в каком-то статистически значимом количестве. В этом вся проблема. В этом я с тобой согласен, финтех-стартапов у нас крайне мало. И они не являются тем местом, где рождаются высокие финансовые технологии.

— Для того, чтобы правильно определить, что такое финтех, надо определиться, для чего он нам нужен. Если Центральному Банку или государству нужно, чтобы у нас развивалась современная финансовая инфраструктура, абсолютно бесполезно пытаться определять финтех, исходя из источников его финансирования. Нет никакой разницы, на свои деньги развивается проект или на деньги венчурных инвесторов. Важно, чтобы компании развивали интересные проекты, помогающие развиваться рынку и приносящие пользу для государства, при этом желательно, чтобы они не требовали от государства денег.

Почему в России нет финтех-стартапов? Во-первых, потому что у нас другое регулирование. Во-вторых, потому что стартап – это изначально малобюджетная вещь. Они в начале должны обходиться довольно небольшой суммой денег: сто-двести тысяч долларов. В области инфраструктуры, где у нас основная дырка, такие проекты невозможны. Там принципиально другие затраты. Невозможно за такие деньги создать работоспособную платежную систему или даже интерфейс. Кстати, на Западе вложения в такие стартапы также начинаются от миллиона долларов и выше.

В России есть только отдельные сегменты финансов, где можно сделать стартап тысяч за двести долларов, например – МФО, но и их скоро задушат, поскольку скоро для того, чтобы заниматься микрокредитованием, нужно будет иметь 70 миллионов рублей в капитале.

— Когда ты говоришь о том, что у нас другое регулирование, ту имеешь в виде то, что называется проблемой «песочницы» - особо благоприятных условий для молодых и небольших бизнесов?

— Это некий подход в целом. Начнем с того, что финансовые инноваторы непонятны для регулятора. Ему непонятен краудфандинг, р-2-р, агрегаторы и так далее. И тут очень важен message со стороны регулятора. Некий механизм soft regulation, заключающийся в том, что если регулятор видит, что нет откровенных нарушений, финансирования терроризма и прочего, то он будет какое-то время наблюдать за инновацией, а потом постепенно вводить нужное регулирование.

У нас мягкое регулирование по факту, к счастью, местами было и есть. Так с электронными деньгами ЦБ довольно долго присматривался, перед тем как ввести жесткое регулирование. Микрокредитование тоже довольно долго наблюдали с изрядной долей терпения. За все это ЦБ и прочим большое и искреннее спасибо. Но системно, в рамках общего регулярного подхода оно методологически невозможно, никто им не занимается.

В тот период, когда де-факто такое мягкое регулирование у нас было, в России появились QIWI, Яндекс.Деньги и еще много всего интересного. Потом это окошко для малышей стало захлопываться. Сначала оно захлопнулось для электронных денег. Теперь оно захлопывается для МФО…

Государство должно решить, нужен ли ему финтех

— Правильно я тебя понимаю, что в деле поддержке финтеха ты считаешь правильным забыть о поддержке стартапов/маленьких инновационных команд, и смотреть в сторону уже существующих больших инновационных компаний, таких как QIWI или Яндекс.Деньги?

— Не совсем так. Маленькие компании нам тоже нужны, они могут иногда делать что-то очень интересное. Что им нужно? Я считаю, что им не нужны деньги. Я считаю, что если финансовый стартап задумал что-то действительно интересное, то он всегда найдет инвесторов. Это подтверждается и моим личным опытом.

Нужно ли им обеспечивать специальную комфортную среду – все эти акселераторы, инкубаторы и прочее? Возможно, да. Но я считаю, что это не самое главное. Возможно, они помогают. Хороший акселератор методически очень полезен – он дисциплинирует, проясняет картину. Но можно обойтись и без них.

Есть гораздо более важные вещи. Во-первых, государство должно определиться, зачем ему нужен финтех, и об этом недвусмысленно объявить. Если наше государство говорит, что хочет построить современную платежную экосистему, то это должно распространяться не только на стартапы, но и существующие компании. Это не должен быть обязательно формальный message, но, например, на высоком уровне можно заявить, что мы хотим поддерживать современные платежные технологии. Нужна высокая политическая воля. С этого все должно начинаться, а далее можно уже и закон о «песочнице» принять.

— Насколько я понимаю, многолетние мучения вокруг удаленной идентификации показывают, что государству это не нужно. Я, честно, успел уже устать от этой проблемы: все эти бесчисленные рабочие группы, дорожные карты, согласования… а воз и ныне там.

— Необходим какой-то компромисс. Если мы хотим развивать финтех, то надо разрешить удаленную идентификацию. Для финтеха это ключевой фактор, он без нее просто не живет. Далее можно делать уже какие-то более сложные и глубокие вещи, например – те же «песочницы» в регулировании. Это сложный вопрос, он более сложно решается, но если государство объявит, что оно заинтересовано, то можно двигаться и туда.

— Может быть, финтех – это дань моде? Зачем он нужен стране? Если задача только в том, чтобы развить финтех, тогда это вряд ли интересно государству.

— Финтех надо развивать, чтобы получить удобную, дешевую и прозрачную платежную среду для бизнеса, государства и потребителей.

Вообще, это очень правильный вопрос. Мы как-то недавно в сотый раз обсуждали идентификацию с регуляторами. И я предложил обсудить следующее. Давайте оставим все как есть. Ведь, в принципе, все платежи ходят, все потребности как-то удовлетворяются. Но надо понимать, что существуют самые разные риски. Например, мир резко ушел вперед в каких-то технологиях. И мы будем вынуждены эти технологии либо к себе не впускать, либо брать все это с Запада. И может повториться история с VISA и Mastercard.

Веди вот какая произошла забавная история. Государство долго поощряло VISA и Mastercard, и с недоверием относилось к отечественным картам, электронным деньгам, терминалам и прочим платежным системам. Мы, как представители систем электронных денег, говорили, что все это, конечно, прекрасно, но мы становимся зависимыми от иностранных платежных систем. Мы начали это говорить еще лет пятнадцать назад. Потом жаренный петух клюнул, и государство это осознало. И если бы на момент конфликта с МПС у нас не было бы ни платежных терминалов, ни электронных денег, то позиции VISA и Mastercard в этих переговорах были бы совсем другими.

Можно оставить все как есть, законсервировать, решить, что нам ничего не нужно. Это тоже позиция. Но давай определимся и четко об этом скажем. Нельзя с одной стороны говорить, что нам нужен финтех, а с другой консервировать ситуацию.

— Есть достаточно известная и в чем-то аналогичная ситуация с ИТ-вендорами. Там такая ловушка: можно отказаться от отношений с западными вендорами, перестать покупать обновления. Однако ИТ-системы со временем устаревают, критические уязвимости в них становятся известны. Но тогда ты окажешься с теми дырами в твоих ИТ-системах, которые уже всем стали известны, в том числе – злоумышленникам. И вендоры сами через какое-то время начинают публиковать описания уязвимостей в системах, таким образом мягко стимулируя продолжать покупать у них обновления. Сидеть на месте не получается.

— Если мы не вкладываем деньги в защищенность платежа, у нас автоматически падает защищенность. Давайте, по этой логике, останемся с картами с магнитной полосой. Можно представить себе, что бы произошло, если бы десять лет мы остались с этой технологией. В ней выявилось много дыр, мир ушел вперед. И мы либо стали бы уязвимой целью, либо были вынуждены покупать новую технологию на Западе.

— Когда мы говорим о развитии финтеха, мы все время говорим о государстве, о роли государства, поддержке государства. На Западе в поддержку и развития «стартаперского бульона» в Кремниевой долине, Лондоне, Сингапуре и других местах вкладываются, как ни странно, крупные корпорации и банки. Они открывают свои инновационные лаборатории, хабы, непрерывно проводят конкурсы, хакатоны и прочее. Причем, часто это совместные проекты нескольких игроков рынка. Что-то я не припомню у нас таких проектов.

Когда ты говоришь, что у нас крупные игроки рынка способны сами развить инновации, у меня возникают некоторые сомнения. Общий закон жизни – даже если что-то начиналось как инновационная компания, с ростом и увеличением масштабов бизнеса превращается в бюрократическую структуру.

— Появляются новые игроки, вызревают средние компании.

«Креативный бульон» и большие компании

— Так вот, на Западе крупные игроки, осознавая то, что они закостеневают, способствуют созданию этого «креативного бульона». У нас этого нет.

— Зачем создавать бульон, когда наши игроки пока сами способны делать прекрасные проекты? И держать свои подразделения по инновациям и работать со стартапами? Мне кажется, что ни Webmoney, ни Яндекс.Деньги, ни QIWI абсолютно не закостенели. Они генерят новые великолепные продукты. Более того, мы ушли в некоторых областях далеко вперед. Все обсуждают смарт-контракты, а у нас уже давно есть платежи с протекцией, которые по сути тоже являются смарт контрактом. Тот же Яндекс. Деньги – это реальный стартап, который продолжает бурно расти.

— Возможно, ты прав и некоторый наши компании еще сами не вышли из стадии стартапов и способны сами развиваться, не испытывая потребности в инноваторах извне. На нашей конференции «Блокчейн и открытые платформы» выступала Ольга Скоробогатова (заместитель председателя Банка России — прим.ред.), и она приводила формулу «Fail fast» — «быстро пробуй, быстро совершай ошибку, быстро исправляй». Мне кажется, что стартаперская среда и существует на Западе для этого. Если fail происходит с маленькой компанией, то это нормально. А вот если это происходит с крупной…

У нас в этом есть определенная неправильность. Когда мы собрали конференцию по блокчейну, у нас презентовали свои кейсы крупные игроки рынка: Сбербанк, QIWI, НРД. А не стартапы. Если бы это конференция проходила где-то в Лондоне или Нью-Йорке, то там в основном были бы стартаперы с горящими глазами. Выступали бы компании, разрабатывающие те или иные куски технологии на венчурные деньги, имеющие пространство для эксперимента. В чем здесь опасность для больших игроков? Они берут на себя функцию развития таких «пограничных» неапробированных технологий, принимая на себя все возможные риски, в том числе репутационные.

— Они по крайней мере понимают, что им нужно. А из этих стартаперов с горящими глазами 99% через год уже вылетят с рынка.

— Они же именно для этого и нужны! Они удобряют почву.

— Для этого гораздо эффективнее лаборатории в рамках крупных компаний. У нас очень интересные вещи делаются в Альфа-Банке, в Webmoney, в QIWI, в Сбере. Есть интересные проекты по онлайн кредитованию при МФО. Есть какое-то количество проектов в р-2-р. Понятно, что проект по онлайн кредитованию, который делают «Домашние деньги», будет на порядок более эффективен, чем проект каких-нибудь стартаперов, потому что Бернштам понимает предмет гораздо лучше. При это, разумеется, я понимаю, что Евгений Семенович может не прийти, например, к идее кредитования в он лайн играх под залог виртуальных персонажей, а стартап – сможет, и это тоже нужно учитывать.

Конечно, так мы имеем шанс упустить какого-то гения с уникальной идеей. Но таких гениев – сущие единицы. Посмотри, что такого инновационного появилось в финансах за последние двадцать лет. Если появляется кто-то гениальный, то он всегда находит спонсоров. PayCash и Яндекс.Деньги ровно с этого и начались. Пришел Эльдар Хамитов и сказал, что есть такая классная вещь, как электронная наличность, и нашел того, кто смог это оценить.

— Ты исходишь из того, что гений всегда найдет свою возможность. Но есть одно очевидное преимущество всей этой стартаперско-венчурной экосистемы. В том, что там эта работа с новыми идеями – это технология, это поставлено на поток. А здесь мы надеемся на то, что гению повезет, и он пробьется. Здесь нет никакой технологии, поставленного процесса извлекания гениальной идеи из 99% того, что не реализуется. Дай Бог, если у этого гения есть еще и пробивные качества, менеджерские таланты. А если нет?

Мы с тобой согласились в том, что в России венчурно-стартаперская модель по образцу Кремниевой долины не сработала. Мы согласились в том, что для развития финтеха нужна четко артикулированная позиция государства. Но я не могу согласиться в том, что в России не надо создавать какой-то благоприятный климат для молодых инновационных проектных команд (можно не называть их стартапами), которые приносят безумные идеи, 99% этих идей отсеивается, а из 1% появляются такие чемпионы, как QIWI. Иначе мы будем надеяться на удачу.

— Во-первых, у финансовых стартапов есть такая особенность. Их делали уже достаточно успешные люди, они создавали их на свои деньги. Наверное, в этом и есть особенность финансовых стартапов, что их должны запускать не юноши с горящим взором, а уже достаточно успешные люди.

Во-вторых, я еще раз хочу подчеркнуть, что первой проблемой у нас является не создание инкубаторов и акселераторов, хотя оно тоже совсем не безынтересно. Основным является, во-первых, создание правильного отношения государства и общества и, во-вторых, правильное регулирование.

На следующем уровне можно говорить уже о поддержке инноваторов. Но ты же сам понимаешь, что если мы сегодня создадим адекватное регулирование в области удаленной идентификации, то количество стартапов, которые сами придумают идею, сами найдут деньги, возрастет в десять раз. И никаких инвестиций от государства это не потребует.

— Еще один момент характерен для нашего этапа развития рынка. Это полная и абсолютная разобщенность игроков рынка. Как будто каждый существует в изолированном пространстве.

— А как же ассоциации, совместные дегустации, хождения по горам и прочее? Не преувеличивая, не так уж все изолировано.

— Да, собираются и даже решают деловые вопросы. Но я говорю про обмен экспертизой, информацией в области технологий. Прелесть таких сред, которые созданы в Кремниевой долине, Лондоне, Тель-Авиве, в том, что там создается условия для такого обмена экспертизой.

— Кремниевая долина была создана на частные деньги.

— Я не совсем с тобой согласен, но дело даже не в этом. Я не считаю, что государство должно оплачивать банкет. Оно должно ясно сформулировать свою позицию, заявить о своей поддержке финтеха. Рынок должны развивать игроки. Но у нас часто эти игроки элементарно не знают, «кто что делает», как сказала Ольга Гончарова (руководитель департамента сбора и обработки отчетности некредитных финансовых организаций Банка России). Разобраться кто что делает в области финтеха в России – это уже задача.

— Хотелось бы задать один простой вопрос. Банк России создает сейчас рабочие группы по финтеху. Зовут ли Олега Тинькова, Бориса Кима, других успешных людей с доказанным опытом в этой сфере? Они бы все быстро разложили по полкам.

Нужно ли все эти акселераторы, инкубаторы и прочая поддержка финтеха?

— Когда создается финтех хаб или акселератор в Лондоне или Нью-Йорке, сейчас часто это делается с участием крупнейших игроков рынка. И суть не в том, что там отбирают стартапы, а в том, что там встречаются крупные игроки рынка, представители самых передовых банков, вендоров, чтобы вместе заняться проблемами финтеха. Да, они отсматривают кучу стартапов, но при этом еще у них происходит общение, происходит та самая магия, которая двигает рынок вперед. Как ты правильно сказал, существуют ассоциации, но это не про технологии, есть совместные походы в горы и прочие мероприятия – но это не про финтех.

Мы пытались устроить обсуждение тем, близких к финтеху, на сочинском банковском форуме. Это не получается, не смешивается, как вода и масло. Вот в Альфа-лабе – молодцы, они проводят встречи участников рынка, своих конкурентов, где обсуждаются особенности работы с инновационными разработками, идет, извини, обмен опытом. Но это делает один банк, это делается один раз в два месяца. Это не система.

Может быть я не прав, но я уверен, что даже элементарный обмен информацией, чтобы все были на одной волне и понимали, «кто что делает» уже двинет очень сильно вперед отрасль.

— А нужен ли этот обмен? Тот же PayPal или Zuho ни с кем не обменивались, они вкалывали – и было им счастье.

— Как появляется условный Paypal или Square? Они проходят через серии питчей, через раунды финансирования.

— Ни Paypal ни Киви через серийные питчи не проходили. Они стали привлекать деньги, когда уже были достаточно большими и успешными. Можешь мне назвать эффективные финансовые инкубаторы или хабы? Не с той точки зрения, что они красивые, а с той точки зрения, что из них что-то полезное выросло.

— В акселераторе Plug & Play выросли такие гиганты, как PayPal, Dropbox и Lending Club. Несколько менее известный кейс - инкубатор Y Combinator, из которого вышли Stripe, Zenefits, ZenPayroll и Coinbase. Хотя, согласен, все эти примеры касаются одной страны – США.

— Принимается. Но сравни общее количество компаний в инкубаторе и долю успешных выходцев в финансовом секторе. Финтех-стартап это не стартап обычный. Обычно это проект очень дорогой, он является объектом регулирования, поэтому там высокие риски и неизбежна некоторая консервативность. Какие в банковской индустрии были реальные инновации за двадцать лет? Электронные деньги, р-2-р кредитование, платежные терминалы, биткойн. Все, что реально осталось и заработало, можно переписать на листке А4.

— В мобильном банкинге очень многое было сделано именно стартапами.

— Скажи, а что там такого в мобильном банкинге можно развивать? Какие такие прорывные технологии?

— Российские банки во многом пришли уже на все готовенькое. То, что на Западе развивалось в муках, то ради чего пали те самые 99% проектов, наши банки получили уже практически в готовом виде. И теперь мы получили, можно сказать, все готовое, и вопрошаем, а что там такого развивать? А там каждая кнопочка в интерфейсе давалась смертью очередного стартапа.

Мы пользуемся результатом работы этой экосистемы и говорим, а что в этом такого? Но сейчас придет новая волна технологий, например, блокчейн, и она будет развиваться так же. Блокчейн изначально развивался отнюдь не мейджерами. Большие банки подключились тогда, когда уже было сломано много копий, возникли и успели закрыться десятки, если не сотни проектов. И после этого уже крупнейшие банки объединились, отобрали лучшее и теперь тестируют. Заметь, отобрали. А не разработали. Но чтобы отбирать, надо, чтобы было из чего.

Я тоже считаю нужным развести финтех и стартаперско-венчурную историю, которая у нас не прижилась. Но я считаю, что у нас надо найти свой путь поддержки проектных команд, работающих над новыми идеями. Хочется найти такую конструкцию, чтобы не каждая большая компания сама по себе пыталась внутри изобретать инновационные велосипеды, а чтобы был некий рынок небольших проектных команд. 90% этих команд будут проваливаться, а 10% будут либо поглощаться большими компаниями, либо сами становиться большими. Думаю, что в России эту задачу придется решать не через создание венчурного рынка по образцу Кремниевой долины. Как решать? Пока непонятно. Будем искать. Но даже в советские времена создавали конкуренцию между разными проектными институтами и конструкторскими бюро, почтовыми ящиками.

Я считаю, что мы как-то адаптировать взять эту технологию конкурирующих между собой небольших команд. Хотя, как ты говоришь, финтех-стартап должен быть достаточно тяжелым, для создания прототипа надо не так уж много ресурсов и людей, достаточно небольшой мобильной команды, которая за несколько месяцев может разработать более-менее правдоподобную версию.

Поиск российской модели поддержки финтеха

— Тогда получается, что ты говоришь о некоем стипендиатстве? Что мы должны талантливым людям выплачивать стипендию?

— Мы должны даже не столько стипендию выплачивать, сколько дать им возможность работать, в том числе работать с банковскими API. В Советском Союзе в свое время, как ты знаешь, была создана система «шарашек», куда насильственно собирались наиболее талантливые кадры, и где им создавались все условия для работы. Я, конечно, не говорю о буквальном повторении того опыта, не дай Бог. Но та система работала. Тогда был другой этап развития технологий, когда для развития технологий нужны были усилия огромного количества людей. Сейчас все проще, для того, чтобы написать код, нужны несколько разработчиков, хорошие компьютеры и несколько месяцев работы.

Можно, конечно, понадеяться на везение и удачу, и ждать, кто сам выплывет, а можно создать благоприятные условия для таких команд. Как это делают в Тель-Авиве, Сингапуре и даже в Дублине. Что такое Дублин? Что мы знаем про него, кроме того, что там пьют зеленое пиво в день Святого Патрика? А Дублин стал сейчас столицей финтеха! Они там озабочены тем, чтобы создать условия для развития финтеха.

— В Ирландии, вообще то, сидит PayPal. А скажи, кто дает на это деньги?

— По-разному. Многое делают местные власти, деньги вкладывают крупные корпорации и венчурные фонды.

— Тут мы уходим от чисто финтеховской специфики и приходим к вопросу, что нужно, чтобы развивались стартапы или, как мы их назвали, проектные команды. Что может сделать государство для развития стартапов/проектных команд? Первое, как мы говорили, это послание рынку, что финтех нужен стране. Второй уровень – это изменение законодательства. Для начала, хотя бы в области идентификации.

Далее можно перейти к общим проблемам. В стране должно существовать нормальное корпоративное законодательство. У нас, например, сложно прописать опционы. По-другому должно быть устроено налогообложение, иначе стартапы смогут существовать только в тени, как они существуют сейчас. И после этого уже должно идти все остальное – дешевые коворкинги, места для тусовок и прочее.

Все, о чем мы говорим, справедливо не только для финтех-стартапов. Всего этого также нет в биотехнологии, медицине…

— Да, этого нет нигде. Были попытки имитировать Кремниевую Долину, но они не сработали. Мне кажется, что у государства, у регулятора в нашей стране может быть в этом достаточно своеобразная роль. Когда участники рынка, даже крупные, еще достаточно молодые и озабоченные скорее своими проблемами, наиболее продвинутые государственные ведомства, такие как Центральный банк могут стать интеллектуальными лидерами в этом процессе. Возьмем, к примеру, блокчейн. Возможно, это несколько надуманная проблема. Никто не знает, насколько эта технология выстрелит…

— Я всегда говорил, что блокчейн – это прекрасный повод задуматься и для регуляторов, и для банков, и для тех, кто развивает технологии.

— У нас именно Центральный банк, насколько я понимаю, стал инициатором совместных разработок участников рынка в области блокчейна.

— Это прекрасно. Но исторически все выучили, что у нас к финтеху отношение очень свободное и многие ответственные товарищи в любой момент могут публично высказаться по использованию новых технологий для отмывания денег. Или внести законопроект по требованию личного присутствия клиента при совершении почти всех финансовых операций. Или увеличить необходимый уставный капитал в 5 раз. Любой инвестор это видит и понимает. Предположим, он вложит деньги, команда сделает прекрасный проект, выйдет на IPO, а потом государство все это прихлопнет. Зачем это нужно инвестору? Он лучше поедет со своими деньгами в Латвию.

Чтобы эту ситуацию исправить, повторюсь, необходимо, чтобы государство сформулировало, зачем ему нужен финтех. А затем, я бы на его месте обсудил это не только со стартапами, а ещё и с лидерами рынка – они все хорошо известны. Я бы их и собрал вместе - думаю, им есть что сказать разумного.

— Я не коем случае не против этого. Я не хочу замещать то, о чем ты говоришь заботой о стартапах, тем более имитацией. Возможно, имеет смысл создать некий Совет по финтеху. Но я считаю, что задача по созданию «инновационного бульона» также актуальна. Это задачи разных весовых категорий, но они друг друга не отменяют.

Россия > Финансы, банки > bankir.ru, 11 мая 2016 > № 1749268 Виктор Достов

ACI Europe предлагает отменить досмотр пассажиров при входе в российские аэропорты

Гендиректор Международного совета аэропортов в Европе Оливье Янковек заявил, что такая проверка контрпродуктивна при борьбе с терроризмом

Международный совет аэропортов в Европе (ACI Europe) направил премьер-министру РФ Дмитрию Медведеву предложение — отменить проверки безопасности при входе в российские аэропорты, об этом 11 мая сообщает ТАСС (у агентства есть копия письма).

Проверка пассажиров при входе в аэропорт контрпродуктивна при борьбе с терроризмом, отмечает гендиректор совета Оливье Янковек. «Толпа людей, которая может быть достаточно велика в часы пик, представляет собой идеальную мишень для злоумышленников. В результате потенциальная мишень для террористов в российских аэропортах переместилась на вход/выход из терминала», — указывает он.

В качестве примера аэропорта с точки зрения обеспечения безопасности Янковек привел аэропорт Тель-Авива. Там для обеспечения безопасности используют разведывательную информацию, распознавание номерных знаков и камеры наблюдения.

Также совет призывает российские власти отменить ответственность аэропортов за безопасность в зонах общего пользования и возложить ее на правоохранительные органы.

Анна Булаева,

Глава "Роскино" Екатерина Мцитуридзе рассказала в интервью РИА Новости о программе российского павильона на Каннском кинофестивале, о фильме Кирилла Серебренникова "Ученик", а также о том, почему российские фильмы не окупаются в прокате и как улучшить имидж российского кино за рубежом.

— В этом году Россия объявлена хедлайнером международного рынка в Каннах, поэтому российским фильмам будет уделяться особое внимание. Каковы ваши ожидания от рынка?

— Важно, чтобы все мероприятия, которые мы запланировали, прошли на достойном уровне, чтобы их посещали профессионалы индустрии, международная пресса. В нашей я не сомневаюсь, наша пресса единой семьей поддерживает мероприятия Российского павильона, понимает значимость нашей работы. Мне часто говорят, что, когда не было павильона, все собирались в разных местах — в кафе, в чужих павильонах, не было места силы, а сейчас есть свой дом, маленькое посольство кино. Уже девять лет, между прочим. Для работы с международной прессой и индустриальными компаниями мы наняли одно из лучших пиар-агентств — британскую компанию DDA. Мы также ожидаем активных продаж на объединенном стенде российских кинематографистов Roskino — Russian Cinema Worldwide, это еще одна наша площадка на Каннском кинорынке.

Партнерство с рынком в этом году позволило нам увеличить объем стенда примерно в полтора раза, увеличились и офисы менеджерских компаний — "Централ партнершип", Art Pictures, компании Тимура Бекмамбетова "Мирсанд". Они везут больше продавцов и качественный контент: "Экипаж", "Коловрат", откроются продажи нового фильма Федора Бондарчука "Притяжение", отличная новая анимация Сергея Сельянова. Большинство продюсеров планируют приехать на прием в честь открытия кинорынка, который организуем мы, "Роскино", совместно с дирекцией кинофестиваля. Российская делегация будет принимать гостей вместе с директором Каннского кинофестиваля Тьерри Фремо и директором кинорынка Жеромом Пайаром. Радует, что мы выступаем единым фронтом.

— А из официоза кто-нибудь прилетит в Канны?

— Мы официально пригласили руководство министерства культуры, но пока не получили ответ. Так что не могу вам точно ответить. Вы знаете, для меня важно, что будут продюсеры, дистрибьюторы, молодые кинематографисты из разных городов России, участники альманаха Global Russians. Приглашены участники всех программ павильона, режиссеры, актеры, журналисты. Все будут общаться в непринужденной атмосфере под музыку великих русских композиторов. Мы подготовили и короткометражный презентационный фильм, представляющий наше кино. Как к Олимпиаде, мы также сделали про кино, добавив наших великих художников и музыку конца XIX — начала XX века, а также старое кино. Такой красивый переход получился через супрематизм, через "Черный квадрат" Малевича на Эйзенштейна, очень лаконичные геометрические переходы. В оформлении приема, так же как и в дизайне Российского павильона, в этом году мы вдохновлялись русским авангардом. Общение на приемах такого уровня — это огромная возможность для завязывания знакомств. Подтверждены гости со всего мира — топ-менеджеры крупных кинокомпаний, продюсеры, сейлс-агенты, директора всех значимых кинофестивалей — Венеции, Берлина, Торонто, Трайбеки, Санданса и многих других, директора кинорынков, топовые журналисты, критики ведущих изданий. Главный американский журнал о кино и телевидении Variety стал официальным партнером приема.

— Вы затронули тему продаж. Какова тенденция в последнее время? Они увеличились или сократились? Как думаете, какой интерес будет к российскому кинематографу в Каннах?

— Если судить по кинорынку в Берлине, который прошел в феврале, у нас увеличились продажи в шесть-семь раз по сравнению с прошлым годом. Но здесь нельзя делать далеко идущие выводы. Это не значит, что всегда так будет, это значит, что появились хорошие проекты. Продажи увеличились за счет анимации и фильмов в жанре экшн и катастрофы. Продажи — это длительный процесс. "Экипаж", например, был открыт к продажам в Берлине, хотя начинались переговоры еще в ноябре в Лос-Анджелесе, но в Берлине уже пошли сделки, в Каннах они продолжатся. Хорошо окупились две трилогии — "Смешарики" ("Рикки груп" и "Арт Пикчерс") и "Снежная королева" ("Визарт").

Вопрос еще и в суммах контракта. Вы можете продать 20 фильмов по 50 тысяч, это будет одна сумма, или три фильма по полтора миллиона, и это уже другая сумма, большая разница.

Но я подчеркну, мы, "Роскино", не продаем фильмы, мы полностью за наш счет, с очень относительным участием государства, организуем все условия для продаж: арендуем стенд, занимаемся его дизайном, застройкой, техническим оснащением, рекламой — это сотни тысяч долларов, и это все мы берем на себя. Так действуют все аналогичные компании в мире, но есть одна маленькая разница — их почти на 80 процентов финансирует государство. У нас наоборот. А продажами непосредственно занимаются частные компании, о которых я говорила выше, и несколько других. Все счастливы, что мы больше стали вкладываться в рекламу. Качественные проекты и их креативная реклама работают только в тандеме. Если это режиссер с репутацией на международных фестивалях, как Александр Сокуров или Андрей Звягинцев, это также хорошо работает и в итоге окупается. У Кирилла Серебренникова есть все шансы стать со временем востребованным на международных рынках. Важно, что у него есть прокатчик в Каннах, его фильм "Ученик" участвует в конкурсе "Особый взгляд".

— Прокатчик русский?

— Европейский. Прокатчик из России — это компания, которая будет прокатывать его в кинотеатрах в России, а у "Ученика" сейлз-агент, который будет его по миру продавать.

— По вашему мнению, какие перспективы у Кирилла Серебренникова на Каннском кинофестивале? Вы смотрели фильм?

— Я смотрела его уже давно, еще полусырым, и он уже вызывал интерес. В Берлине его продюсеры, не без нашего участия, провели переговоры с сейлз-агентами, и все в итоге сложилось наилучшим образом. Продажи пойдут в Каннах. "Особый взгляд" — это конкурс дерзких, альтернативных, безбашенных. Кирилл, на мой взгляд, в компании правильных творцов — в этом году это чудесные Хирокадзу Корээда, Дэйвид МакКензи, Мэтт Росс. В разные годы там показывали Гаспара Ноэ, Оливье Ассайаса, Фатиха Акина, многих других. Получит он приз или нет, это другой вопрос. Это важно для продаж, когда фильм получает приз — он вызывает больший интерес у байеров. Но быть в такой престижной селекции — это уже признание. А резонанс у "Ученика" будет, я в этом не сомневаюсь.

— Этот год объявлен в России Годом кино, прошло уже почти полгода, так что можно уже делать какие-то выводы. "Роскино" представляет российский кинематограф на международной арене. Вы чувствуете какие-то позитивные изменения в связи с Годом кино? Может, вам увеличили финансирование?

— Я хочу, чтобы этот ответ был засчитан за позитивный. Скажу так, раньше у нас отношений с Минкультуры не было, четыре года мы работали без господдержки, нам выделяли 5 миллионов рублей на павильон в качестве скромной лепты в общий его бюджет, но говорить об этом всерьез невозможно. В этом году той суммой, которой распоряжался Фонд кино, распоряжаемся мы. Такое решение. Вероятно, иные профессионалы прозрели и поняли, что логично, когда есть госкомпания, у которой единственная цель в уставе — продвижение национального кино за рубежом, субсидировать господдержкой ее, а не стороннюю частную аутсорсинговую структуру, нанятую Фондом, единственной целью которого государство поставило повышение доли российского кино в России, и никак не связанное с международными рынками. Но сумма в 28 миллионов рублей на десять рынков по всему миру осталась прежней, точнее, сократилась на 30 процентов из-за разницы в курсе валюты, а большая часть трат — это евро или доллары, в зависимости от страны. Получается, что мы по-прежнему в основном рассчитываем на партнеров. Наш стратегический партнер "Аэрофлот", и это взаимовыгодная для обеих компаний синергия. "Аэрофлот" упоминается во всех наших пресс-материалах и полиграфии во всех странах, где мы работаем, что положительно влияет на имидж компании и рост продаж за рубежом. Также с нами Благотворительный фонд Елены и Геннадия Тимченко. Но этот партнерский объем уменьшился из-за санкционных убытков. Между тем мощной и системной поддержки государства в продвижении у нас пока нет.

Многие страны, просчитав потенциальные возможности международных рынков, в последние несколько лет увеличили рекламные объемы: Китай — у них было полтора миллиона евро только на Каннский кинорынок, теперь они выделили 3 миллиона евро против наших 350 тысяч евро в этом году. Разница колоссальная. Великобритания тратит в Каннах на организацию павильона и рекламу миллион фунтов стерлингов, это около полутора миллионов евро. Бразилия, Южная Корея, Израиль, Норвегия, Италия — все эти страны занимаются продвижением национального кино при активном участии государства.

Мы обращались в Минкультуры, рассчитывали, что в Год кино можно начать поддержку международных рынков, начать вкладываться, а потом уже получать отдачу и прибыль.

Но нам было сказано, что средства, выделенные на Год кино, уже потрачены на оснащение кинотеатров. Что ж, это не менее важно. Будет чем гордиться, когда будет опубликована статистика, когда мы узнаем что, например: город N, кинотеатр на столько-то мест, столько-то господдержки, потратили на переоснащение столько-то, посещаемость выросла на столько-то, столько-то сеансов отечественного кино, такие-то кассовые сборы. Я лично не сомневаюсь, что деньги доходят до цели так или иначе, но со стороны у многих складывается впечатление, что в кино не все прозрачно, и это обидно, хотелось бы, чтобы к нам относились с большим уважением, а не думали, что здесь какая-то адская коррупция, тогда как везде все по полочкам. Для того чтобы люди знали, что этого не происходит, должна быть четкая отчетность, а ее нет.

— А как, по вашему мнению, можно улучшить имидж российского кино внутри страны и, соответственно, на международном рынке?

— Все взаимосвязано. По большому счету это те же самые десять-пятнадцать фильмов, которые окупаются здесь и на международных рынках. Я предложила министру устроить общественные слушания в Минкультуры, существует же вроде общественный совет. Собрать профессиональную публику и обсудить эти вопросы — реклама и продвижение кино в России, реклама и пиар на международных рынках, должны мы или не должны вкладываться, пусть все это открыто обсуждается. А решения этого собрания могут быть сформулированы как обращение к президенту. Пусть это будет не кулуарное решение, а решение профессионального сообщества с участием Ассоциации продюсеров кино и телевидения, Гильдии продюсеров, дистрибьюторов и так далее. Мы направили в Минкультуры концепцию развития "Роскино", всего международного продвижения, три года назад. Мы потратили много времени и средств на ее создание. Каждый год ее к тому же корректируем. Добавили раздел VOD, продвижения в соцсетях. Пока в стол. Реклама национального кино должна использовать и рекламу социальную, и телевидение, наружную рекламу, интернет, соцсети. Еще одна проблема — стилевая. Заказать качественную рекламу в России — это проблема. Когда мы готовили Медиафорум в Петербурге, после трех неудачных тендеров в Москве поняли, что это тупиковый путь, и стали искать за границей, нашли в Лондоне одно из лучших агентств, которое делает рекламные кампании 70% британских фильмов. Боялись, что это будет неподъемно по деньгам, но, когда они нам прислали расценки, мы были приятно удивлены, а в течение недели получили ни больше ни меньше 15 вариантов логотипов и пять вариантов ки-арта. К тому же они не срывают сроки. В России есть люди со вкусом и профессионалы в сфере дизайна, но они не приходят в кино. Рынок слишком узкий. Лучший журнал о кино в России "Сеанс" Любови Аркус, и ее команда суперпрофессионалы по части полиграфии, они на том же Медиафоруме готовили вместе с нами всю печатную продукцию, каталоги, брошюры, рекламные листовки, есть и в Москве агентство "Планета информ", они работают качественно с пиаром фильмов, есть отдельные профи, но то, о чем вы спрашиваете, — улучшить имидж российского кино внутри страны и в мире — это задача государства. Государство должно стимулировать все это. А пока это вопрос энтузиазма нескольких ярких людей и их команд. Мы на нашей базе могли бы всех объединить.

— Но тут вопрос не только в рекламе. Часто люди не хотят идти на русский фильм просто потому, что это русский фильм. Даже когда мне постоянно долбят по голове рекламой какого-то русского фильма, у меня вызовет это только раздражение, я не пойду его смотреть. Почему так происходит?

— Потому что вам не дали верный крючок, не подобрали к вам ключик, почему вы должны идти именно на этот фильм. Это опять же проблема рекламной кампании. Это вопрос и качества самого фильма, разумеется, но и маркетинга. В прошлом году в Variety мы исследовали рекламные кампании, и большинство экспертов сошлись на том, что по большому счету за последние 10-12 лет есть всего несколько кампаний, повлиявших на кассовые сборы, которые можно вспомнить: это "Дозоры" два фильма, "9 рота", "Высоцкий", "Ирония судьбы. Продолжение", "Монгол", "Сталинград", "Метро", "Легенда №17", ну, может, еще пара фильмов. Но это успех в первую очередь продюсеров.

Часть рекламной кампании "Дневного дозора" готовилась вручную. Работа в офисе Константина Эрнста шла круглосуточно. Но такой отдельной компании, куда можно обратиться — и вам все нарисуют, и напишут, и разместят, и гарантируют, в России пока нет.

— Вы часто отмечаете, что во Франции есть уже доказавшая свою эффективность программа поддержки французского кино, можно ли было бы применить ее в России и каким образом?

— Она стопроцентно, на мой взгляд, применима в России, но при условии, что будут соблюдаться все их правила. А главное правило французов гласит — что телевидение должно участвовать на равных и в производстве кино, и в его продвижении. В России, к сожалению, это не обсуждается. Пока, по крайней мере.

— То есть государство должно выделять какие-то квоты на телевидении?

— Государство во Франции обязует каналы и частные, и государственные финансировать национальное кино. Там много и других механизмов. В том числе и работы с налогообложением. И отчетность по возвратам. У CNC — Национального фонда (центра) кино — стопроцентная ежегодная отчетность. Профессионалы индустрии и пресса имеют возможность оценить бюджет кино, сколько было потрачено на PR того или иного фильма, сколько он заработал, сравнить кассовые сборы с предыдущими релизами этого продюсера, этой студии, многое другое. Это в интересах государства, поскольку оно серьезно в это все вкладывается.

— Но это и другие суммы уже…

— Да, и в производстве другие суммы. Те 6 миллиардов рублей, которые выделяются на кино в России, как часто повторяет Сергей Сельянов, — это бюджет одного голливудского блокбастера. Они распределяются между министерством и Фондом кино, потом переходят в компании. Понять, как эти деньги работают, как они окупаются, сложно. Этой аналитики нет. Понять, как именно среднестатистический россиянин вкладывается в российское кино и чего он в итоге ожидает, тоже невозможно. Если брать этот год, первые полгода, большинство фильмов, кроме "Экипажа", в минусе. Это серьезный повод для анализа, потому, как получается, что на все эти фильмы эксперты год или два назад делали ставки, раз уж на них выделялось госфинансирование.

— Возвращаясь в Канны, какие программы запланированы в Павильоне в этом году?

— Их больше десяти, в день одно или два мероприятия. Гуру российской кинокритики Андрей Плахов традиционно проведет презентацию новых фильмов, готовых для дистрибуции на международных рынках и для фестивалей. Среди проектов потенциальный хит "Дуэлянт" Алексея Мизгирева (продюсеры Александр Роднянский и Сергей Мелькумов) с Владимиром Машковым и Петром Федоровым в главных ролях, "Время первых" Тимура Бекмамбетова и Евгения Миронова про легендарного космонавта Алексея Леонова, "Зоология" Ивана Твердовского (продюсеры Наталья Мокрицкая, Мила Розанова, Ульяна Савельева). "Зоология", кстати, во многом детище нашего павильона: у нас прошла его первая презентация на уровне сценария, а позже летом прошлого года его продюсеры при подаче и при поддержке "Роскино" успешно участвовали в Парижском питчинге европейских проектов. Всего в программе "В фокусе новое российское кино" — восемь фильмов. Запланированы шоукейсы новых проектов Art Pictures Федора Бондарчука и Дмитрия Рудовского, студии Юрия Сапронова RWS, новой компании на рынке Blitz Promotions — режиссер Сергей Саркисов и продюсер Николай Саркисов презентуют дебютный проект "На плаву".

Наш любимый проект — это ежегодный альманах "Роскино" Global Russians, если в прошлом году мы привезли в Канны студентов мастерской Александра Сокурова из Кабардино-Балкарии, то в этот раз мы отобрали пять короткометражек выпускников разных киношкол России и мира, в том числе Кембриджского колледжа искусств и науки. Соответствуем глобальному названию. Все ребята также будут заявлены в секции Short Film Corner и Producer's Network. Эти Каннские площадки заметно расширяют возможность их общения с профессионалами из разных стран. Замечу, что оплату всего участия в них для наших студентов "Роскино" берет на себя. С другой стороны, мы также взяли на себя расходы по участию проекта нашего выдающегося аниматора Гарри Бардина "Слушая Бетховена" в конкурсе "Двухнедельник режиссеров" совместно с Ассоциацией аниматоров. И это еще одна наша презентация.

Из других программ: будет презентован онлайн-кинотеатр TvZavr, Московский международный кинофестиваль проведет свою традиционную пресс-конференцию, и впервые в Каннах на нашей площадке будет заявлен первый Сочинский международный кинофестиваль.

И, наконец, наша подборка из восьми проектов, готовых для копродукции. Вера Глаголева и Наталья Иванова представят мелодраму "Далекий друг", команда продюсеров ТНТ — Алексей Агеев, Семен Слепаков, Вячеслав Дусмухаметов, Артур Джанибекян — презентует трагикомедию "Купи меня", Элла Манжеева заявит мистическую драму "Тачал". Элла — участница недавнего Берлинского фестиваля, где она, опять же при поддержке "Роскино" вместе с "Берлинале Резиданс", и развивала свой проект. Илья Стюарт, активный участник всех наших презентаций, кроме фильма Кирилла Серебренникова и дебютного проекта Алисы Хазановой "Осколки", также представит новый проект "Кровь на танцполе" с участием Светланы Ходченковой, Светланы Устиновой и Анны Чиповской. Это явно будет самая красивая презентация! Как говорит Тьерри Фремо: "У вас в Российском павильоне получается почти что маленький фестиваль внутри большого".

— Это правда. Программа отличная получилась. Удачи вам в Каннах!

— Спасибо, настроение полета у нас уже ощущается!

Россия > СМИ, ИТ > ria.ru, 11 мая 2016 > № 1748716 Екатерина Мцитуридзе

В Москве состоялся II Международный форум двигателестроения.

Форум проводился при поддержке Министерства промышленности и торговли РФ и Торгово-промышленной палаты РФ. Организатором выступила ассоциация «Союз авиационного двигателестроения».

В мероприятии приняли участие свыше 2000 специалистов из десяти стран мира (России, Великобритании, Германии, Израиля, Канады, Латвии, Молдавии, США, Украины, Чехии). Особо следует отметить широкое участие студентов и аспирантов (около 300 человек) ведущих технических вузов страны: МГТУ им. Н.Э. Баумана, МАИ, РГАТУ, СГАУ, ВВИА им. Н.Е. Жуковского.

«Двигателестроение является уникальной отраслью, объединившей в себе различные научные направления, связанные с материаловедением, аэродинамикой, теплотехникой и многими другими», – отметил на церемонии открытия директор департамента авиационной промышленности Минпромторга России Сергей Емельянов.

Основными направлениями работы форума стали научно-технический конгресс по двигателестроению и выставочная программа.

Объединенная двигателестроительная корпорация (ОДК) представила ряд перспективных образцов своей продукции. Среди них главное место занял новый российский двигатель ПД-14 с реверсивным устройством и элементами мотогондолы. «Представленный здесь двигатель ПД-14 является, по сути, первенцем, на основе которого будет создана целая линейка авиационных двигателей», – подчеркнул Сергей Емельянов.

Также на стенде ОДК экспонировались натурный образец двигателя SaM146, которым оснащается региональный лайнер SSJ 100, и другие новинки. Холдинг «Технодинамика» продемонстрировал компоненты новейшей системы пожарной защиты, агрегаты зажигания двигателей и блоки управления двигателями воздушных судов. ЦИАМ показал результаты работ по созданию научно-технического задела для авиационных двигателей различного назначения. Среди них – модель турбовинтовентиляторного двигателя, редуктор для привода вентилятора двухконтурного турбореактивного двигателя, средства измерения параметров потока при проведении экспериментальных исследований, детали малоразмерных двигателей из композиционных материалов, а также модели деталей газотурбинного и поршневого двигателей, изготовленных с применением аддитивных технологий.

Кроме того, новейшие достижения продемонстрировали ведущие металлургические, станкостроительные предприятия и научные организации.

В проведении Научно-технического конгресса по двигателестроению – 2016 участвовали научные руководители направлений двигателестроения из ведущих институтов отрасли (ЦИАМ, ВИАМ, НИИД) и главные конструкторы и генеральные директора предприятий, тематически связанных с двигателестроением, а также ведущие ученые авиационных вузов страны. Всего на конгрессе было представлено более 200 докладов по актуальным вопросам создания, испытаний, производства, ремонта и послепродажного обслуживания двигателей, повышения их качества и надежности, создания и внедрения новых материалов и технологий.

Две скорбные даты сошлись в один день

Директор Азербайджанского культурного центра Международной ассоциации Израиль-Азербайджан "АзИз" Егяна Сальман

В сороковой день, когда азербайджанский народ скорбит о своих сыновьях, погибших в последней схватке с армянскими оккупантами, народ Израиля чтит память героев, отдавших жизни в войнах за независимость Израиля. Для истинных друзей чужого горя не бывает, а Израиль и Азербайджан со дня получения независимости последним, стали настоящими друзьями не на словах, а на деле. Азербайджанцы могут гордиться тем, что не осрамили себя таким гнусным явлением, как антисемитизм, а Израиль, как известно, умеет ценить доброжелательное отношение к евреям и именно этот факт является залогом добрососедских отношений между двумя странами, которые из стратегических партнеров превратились в стратегических союзников, что особо важно для обеих сторон.

Ни для кого не секрет, что обе наши страны на протяжении десятилетий находятся в напряженных взаимоотношениях с ближайшими соседями. Несмотря на большие различия в характере конфликтов, можно провести множество фактов, свидетельствующих о том, что миром правят несправедливость и пресловутые двойные стандарты. Если не так, то почему весь мир в один голос призывает Израиль освободить Газу, которая является рассадником террора и социального паразитизма, при этом почему-то никто не настаивает на том, чтобы Армения освободила 20% территорий Азербайджана, которые она захватила в развязанной ею нагорно-карабахской войне? Почему большинство стран на деле не осуждает того факта, что Армения на протяжении десятилетий игнорирует резолюции 822, 853, 874, 884 Совета Безопасности ООН, требующих незамедлительного освобождения оккупированных земель Азербайджана без каких-либо предусловий?

Ответ, очевидно, в том, есть в этом мире нации, ведущие паразитический образ жизни и пользующиеся всемирным покровительством, и такими привилегированные нациями являются палестинцы и армяне. И Армения, и Палестина основными методами борьбы изначально избрали террор, который они культивируют и практикуют на протяжении десятков лет, но почему-то никого в мире этот факт не возмущает, почему-то мир этого не осуждает и даже наоборот - закрывает глаза, а террористы вызывают жалость и умиление.

Другим возмутительным фактом является то, что ложь, исходящую от Армении и палестинцев, мир воспринимает "на ура", при этом не задумываясь над тем, что иногда не следует принимать на веру все то, что тебе преподносят "в красивой оболочке". Годами отработанная система распространения ложных сведений из Армении и Палестины превратилась в мощную индустрию по выработке и насаждению такого количества информации, что мир захлебнулся и закрывает глаза на то, что порой уже выглядит не только недостоверно, но смехотворно.

Можно привести бесчисленное множество примеров, когда выявлялась заведомая ложь в подаче сообщений от проармянских и пропалестинских источников. И следует отдать должное, в оболванивании мировой общественности эти две нации превзошли самих себя. Армяне и палестинцы наверняка являются чемпионами мира по клевете и вселенскому плачу, которые имеют целью очернить своих соседей, в данном случае Азербайджан и Израиль, оболгать их, получить сочувствие и расположение мирового сообщества, при этом получить не только материальные блага, но и приблизиться к своим корыстным целям – расширению территорий за счет чужих земель. Почему мировое сообщество идет на поводу у "плакальщиков"? Главным является тот факт, что мир не хочет отказаться от антисемитизма, о чем говорят многочисленные факты истории на протяжении веков и именно поэтому любая информация против евреев и Израиля дружно подхватывается и подогревается.

В случае же с Арменией дела обстоят иначе. Там на протяжении веков культивирует идею о создании "Великой Армении", им недостаточно своей страны, которая и так еле заселена и живет исключительно на дотации, им нужны чужие территории для воплощения болезненных амбиций. Не имея необходимых ресурсов для осуществления своей бредовой идеи, Армения избрала самые нечистоплотные методы на пути к своей цели – умело налаженный террор, клевета, требовательный плач и изощренная хитрость, которыми не брезгуют ни в отношениях с врагами, ни даже с теми, кто им сочувствует и помогает.

Что же должно произойти, чтобы мир наконец отошел от выработанных стереотипов и, хотя бы попытался отделить белое от черного? Неужели так силен соблазн постоянно обманываться привычной ложью вместо того, чтобы однажды постараться рассмотреть суровую правду? Именно такой вопрос встает перед нашими народами в скорбные дни истории, когда азербайджанские и израильские матери оплакивают своих лучших сыновей.

Who is Israel’s Biggest Enemy?

Tony Cartalucci

The answer is really simple: its government and their foreign sponsors. The ongoing conflict consuming the Middle East is the result of Western hegemonic designs aimed at reordering the region and beyond, into a geopolitical structure more suitable for its own interests. In accomplishing this, the centers of power across the West – Washington, Wall Street, London, and Brussels – have elected several nations as intermediaries through which various aspects of this process are being implemented.

Saudi Arabia has contributed significantly in the indoctrination, financing, and arming of terrorists sent across the region and indeed the world. Turkey has likewise served in arming and supplying terrorists, as well as staging them ahead of operations launched into Syrian territory and even resupplying them once in Syrian territory. To a lesser but still notable extent, Jordan has done this as well.

One nation often either neglected or analyzed inappropriately – but very much involved – is Israel.

The Israeli Regime’s Role

The government of Israel has also colluded with the West regarding the ongoing conflict across the Middle East, likely in a way most Israelis are either not aware of or are not in support of.

Israel would be implicated in Pulitzer Prize-winning veteran journalist Seymour Hersh’s 2007 article, “The Redirection,” in which he reported:

To undermine Iran, which is predominantly Shiite, the Bush Administration has decided, in effect, to reconfigure its priorities in the Middle East. In Lebanon, the Administration has coöperated with Saudi Arabia’s government, which is Sunni, in clandestine operations that are intended to weaken Hezbollah, the Shiite organization that is backed by Iran. The U.S. has also taken part in clandestine operations aimed at Iran and its ally Syria. A by-product of these activities has been the bolstering of Sunni extremist groups that espouse a militant vision of Islam and are hostile to America and sympathetic to Al Qaeda.

The report would go on to reveal the relationship between the government in Israel and state sponsors of terrorism including Saudi Arabia, stating:

The policy shift has brought Saudi Arabia and Israel into a new strategic embrace, largely because both countries see Iran as an existential threat. They have been involved in direct talks, and the Saudis, who believe that greater stability in Israel and Palestine will give Iran less leverage in the region, have become more involved in Arab-Israeli negotiations.

The article, published years before the so-called “Arab Spring” in 2011 after which the war in Syria began, would turn out to be prophetic. Israel has worked, albeit more quietly, in tandem with the United States, Turkey, and just as Hersh warned, Saudi Arabia, to wage a devastating proxy war against Syria, Iraq, Lebanon, Iran, and to some extent even Russia.

Israel’s borders and safe havens established just beyond them, particularly in the illegally occupied Golan Heights, harbor US State Department-listed terrorist organizations including the Al Nusra Front. On multiple occasions Israel’s own press covered incidents where the Israeli Defense Force (IDF) was caught trafficking Nusra fighters back and forth over their border with Syria in ambulances.

A Haaretz report titled, “Israel halts medical treatment for members of Syria’s Nusra Front,” admitted that:

A senior Israel Defense Forces officer revealed Monday that Israel has stopped treating members of an extremist Syrian rebel group wounded in that country’s ongoing civil war. The policy change concerning the Al-Qaida-linked Nusra Front was made about six weeks ago.

According to the officer, a number of injured Nusra Front fighters had received medical treatment in Israel.

The article, and others published by Haaretz would reveal that the frequent movement of Nusra fighters in ambulances operated by the IDF eventually prompted Israeli Druze to attack the convoys forcing the Israeli government to change what was apparently a policy well-known inside Israel.

There is also the matter of much more public and multiple violations of Syrian territory by IDF warplanes who have carried out strikes, not against Nusra or the so-called “Islamic State” (ISIS), but in support of them against Syrian military forces. Damascus has been struck as well by Israeli warplanes in a clear attempt to provoke Syria into wider war in hopes of creating a pretext for swift and direct Western military intervention vis-a-vis the Syrian government.

This latter point is particularly relevant, since signed and dated US policy papers reveal a similar tactic was planned to provoke an unwilling Iran into war against first Israel, then the United States.

The ploy was blueprinted in depth in 2009 by the Fortune 500-funded (page 19 of their annual report) Brookings Institution in their document, “Which Path to Persia?” In regards to Iran, and now clearly being utilized against Syria, the gambit was described as follows (emphasis added):

…it would be far more preferable if the United States could cite an Iranian provocation as justification for the airstrikes before launching them. Clearly, the more outrageous, the more deadly, and the more unprovoked the Iranian action, the better off the United States would be. Of course, it would be very difficult for the United States to goad Iran into such a provocation without the rest of the world recognizing this game, which would then undermine it. (One method that would have some possibility of success would be to ratchet up covert regime change efforts in the hope that Tehran would retaliate overtly, or even semi-overtly, which could then be portrayed as an unprovoked act of Iranian aggression.)

And (emphasis added):

Israel appears to have done extensive planning and practice for such a strike already, and its aircraft are probably already based as close to Iran as possible. as such, Israel might be able to launch the strike in a matter of weeks or even days, depending on what weather and intelligence conditions it felt it needed. Moreover, since Israel would have much less of a need (or even interest) in securing regional support for the operation, Jerusalem probably would feel less motivated to wait for an Iranian provocation before attacking. In short, Israel could move very fast to implement this option if both Israeli and American leaders wanted it to happen.

However, as noted in the previous chapter, the airstrikes themselves are really just the start of this policy. Again, the Iranians would doubtless rebuild their nuclear sites. They would probably retaliate against Israel, and they might retaliate against the United States, too (which might create a pretext for American airstrikes or even an invasion).”

Israel, a Proxy

The regime in Jerusalem is often depicted by detractors as representing the Israeli people, and being the “black capital” of a global “Zionist empire.” In reality, the current Israeli government’s existence and the military might that sustains it is owed entirely to Washington and London politically and to a significant degree, financially as well. During the 2006 war against Lebanon, at one point, Israel required an emergency delivery of munitions from the US via the UK to carry on operations.

The diminutive country boasts a high-tech economy that could give its people a comfortable existence, benefiting themselves and their neighbors should peace ever be allowed to prevail, but Israel’s economy alone could hardly sustain its current belligerent posture both in the Middle East and beyond without its foreign patrons’ help.

Financially, according to the US State Department’s own numbers, some 3 billion plus US dollars are sent annually to Israel for military assistance alone, making it by far the largest recipient of US military aid on the planet. The next runner up, Egypt, receives not even half that amount, and Israel’s military assistance accounts for over half of the total 5.6 billion spent on military assistance worldwide by the United States.

Israel’s total defense spending amounts to 18.5 billion US dollars, according to the London-based Fortune 500-funded International Institute for Strategic Studies (IISS) think tank. It is also claimed that Israel rakes in some 5-6 billion in defense sales. Whether or not Israel could survive without the 3 billion declared US dollars in military assistance or not is widely debated. What analysts seem to agree on is the amount of influence that 3 billion gives the US over Israel’s current ruling circles.

In other words, US funding to Israel is more about keeping a regime in Jerusalem doing what Washington wants more than Jerusalem strong-arming 3 billion US dollars from Washington it could survive without. Analysts also seem to agree that without that 3 billion US dollars from Washington, the current regime in Jerusalem would likely collapse and give way to more moderate political forces.

Much of Israel’s current belligerence is bolstered by both US influence over Jerusalem as well as US political support for Jerusalem’s aggression upon the global stage. Breaking this cycle could be the key to bringing peace and co-existence between Israel and its neighbors, but breaking it requires Israel’s critics to focus on US-influenced politicians rather than on the state of Israel itself and all 8 million of its people – many of whom could become valuable allies in establishing peace and stability in the region.

Washington’s Strategy of Tension

Another factor required to maintain Israel as a defacto state-sized forward operating base (FOB) for US regional ambitions, is maintaining a climate of fear and a siege mentality among Israel’s population on one side, and a climate of hatred and desire for revenge on the other. It is ironic that Israel’s current regime finds itself in league with Saudi Arabia, Qatar, and other state sponsors of terrorism who in turn maintain the rank and file of the most fanatical yet ineffective political and militant groups arrayed allegedly against the Israeli state, and undoubtedly against its people.

While the Palestinian and Israeli people find themselves pitted against each other in perpetual violence, the special interests driving the violence from either side, are working in concert together geopolitically across the region. While Israel convinces its people that Palestinians are their enemy, they are colluding with Saudi Arabia, Qatar, and Washington to arm and stand up Al Qaeda against Syria.

As long as critics of Israel misdirect their anger and outrage over Israel’s belligerence against Israel as a nation and against its people in general, they will simply help encourage the fear and siege mentality the current regime in Jerusalem predicates its foreign and domestic policy upon. Were these critics to articulate a more nuanced approach, allying themselves with Israelis opposed to the current regime, and both exposing and condemning specific members of the Israeli government, the regime itself would be disarmed of one of its most valuable tools.

Far from the wishful thinking of a “closet Zionist,” this method of reaching out to both Jews and the Israelis has been employed by Syrian President Bashar Al Assad himself, in a bid to clearly delineate the majority Syrians could live as neighbors with in peace, from a corrupt minority sowing chaos and violence just as much in danger of swallowing up all of Israel as it is to swallow up its enemies.

Disrupting the Strategy of Tension

In 2011, Bloomberg would publish an article titled, “Syria Seeks Secular Image as Jews Restore Synagogues,” in which it would report:

Assad sees the rebuilding of Jewish Damascus in the context of preserving the secularism of Syria,” said Josh Landis, director of the Center for Middle East Studies at the University of Oklahoma in Norman. “This is an effort by the regime to show its seriousness and an olive branch to the Jewish community in America, which they have been wooing.”

While Syria is still officially at war with Israel, the country is trying to portray itself as a more tolerant state to help burnish its image internationally. Syria’s 200 Jews are mirroring the actions of their co-religionists in Lebanon, where restoration work began on Beirut’s Maghen Abraham Synagogue in July 2009.

Clearly, eliminating the government of Syrian President Bashar Al Assad, who is seeking to extend this olive branch, and replacing his government with quite literally Al Qaeda and the “Islamic State,” would ensure a perpetual strategy of tension benefiting big-defense on Wall Street, special interests in Washington, the regime in Jerusalem, and the collective geopolitical objectives of Washington and its regional allies vis-a-vis Iran and by extension, Russia across the Middle East.

Should President Assad and his allies succeed in reestablishing Jewish communities across Syria and successfully reach out to those Israelis not in support of the current regime in Jerusalem and their foreign sponsors, one half of Washington’s strategy of tension would collapse, leaving the other to linger, atrophy, and inevitably collapse in turn.

In order to achieve this, it will require first weathering the proxy war Syria and its allies have been subjected to, then consolidating their influence across the region vis-a-vis Washington’s regional allies, but primarily against their governments, not their people.

It will also require the mindset of many critics of Israel to evolve in a more nuanced manner, establishing financial, military, geostrategic, and political arguments against specific Israelis and their sponsors, rather than rhetorical and ideological arguments recklessly hurled against all Israelis. Breaking the fear and siege mentality Jerusalem has subjected its own population to for decades is the first step of breaking the regime itself. Not only does this regime represent a threat to Israel’s neighbors, but contrary to the propaganda it has used to sow fear among its own people, it is also a threat to Israel itself.

Perhaps this helps answer why Damascus has suffered multiple attacks aimed at it by the regime in Jerusalem without striking back. It would simply feed into a deeper cycle of fear and dependency among Israelis upon the regime that has hijacked their nation and their future. A Syria reluctant to strike back against all of Israel for the crimes of a minority ruling it, is a Syria well-positioned to further undermine that regime in the eyes of the Israelis themselves when the war is finally over.

Israel’s regime does not fear a war it has the US standing behind it to fight, it fears what it cannot fight – an enemy determined to do for its own people – offer peace – that it itself has gone through great lengths to deny them.

Virtuoso: Греция в числе десяти самых популярных мест для отдыха

В десятку самых популярных мест для отдыха в летний период 2016 года на основе запросов о бронировании входит Греция в соответствии с данными, опубликованными крупнейшей международной сетью турагентств класса «люкс» Virtuoso.

Эти данные были обнародованы в ходе ежегодного симпозиума турагентств-членов Virtuoso в Кейптауне, касающегося поездок в июне, июле и августе 2016 года.

В топ-10 самых популярных направлений-2016 кроме Греции вошли Италия, Великобритания, Франция, Испания, Голландия, Ирландия, Германия, ЮАР и Израиль.

Израильские фермеры раздали огурцы и баклажаны в знак протеста против снижения импортных пошлин

Группа израильских фермеров, специализирующихся на выращивании огурцов, бесплатно раздала свою продукцию жителям столицы в воскресенье 8 мая.

Фермеры раздали прохожим 2.5 тонны огурцов и тонну баклажанов, чтобы продемонстрировать недовольство израильских овощеводов решением правительства отменить ввозные пошлины на сельхозпродукцию. По мнению аграриев, это может просто разрушить с таким трудом созданную отрасль. Организаторы акции говорят, что правительство, открывающее внутренний рынок для импорта, вынуждает их тоннами выбрасывать и уничтожать собственную продукцию, «выращенную в поте лица».

Около 30 фермеров, в основном из мошава Ахитув в долине Хефер в Шароне, привезли ящики с огурцами в столицу. Около тонны своих овощей в знак солидарности с «огурцеводами» раздали на столичном рынке производители баклажанов. Акция, поддержанная Движением мошавников (участников сельскохозяйственных кооперативов, прим. FruitNews) и Объединением работников сельского хозяйства, была проведена в знак протеста против бедственного положения фермеров, вызванного импортом огурцов и резким падением цен. На рынке были вывешены лозунги «Нет сельского хозяйства — нет государства», «Фермеры Ахитува не сдаются».

Один из фермеров пояснил, что они протестуют против открытия рынка овощей для импорта. «Государство решает проблему за наш счет, а не за счет уменьшения «навара» посредником между производителями и торговыми предприятиями. К сожалению, нам пришлось уничтожить значительную часть продукции».

«Уже на рынок пошла продукция с палестинских территорий, из Газы, из других стран. И мы сразу начали терпеть колоссальные убытки. Вот мы и затеяли этот флешмоб, чтобы показать, нам сейчас дешевле все это раздать даром народу или просто выбросить, чем пытаться продавать», - рассказывает фермер Узи Даниэль.

ISIS-Israeli Relations: A Marriage of Convenience?

Martin Berger

The question of why the so-called “Islamic State” (ISIS) hasn’t launched a single attack against Israel so far has been bothering international analysts for months, since the “Jewish State” would seem a somewhat logical target for alleged “radical Islamists” supposedly building a “caliphate”.

Ever since 2014, when this terrorist group began capturing large areas of land in Iraq and Syria it hasn’t engaged in a single hostile act against the “Zionist regime”, as they call Israel. One of the lastest public threats against Israel released by ISIS last December, involved a masked terrorist who announced in a video clip:

We will uproot the state of the Jews (Israel) and you and Fatah, and all of the secularists are nothing and you will be over-run by our creeping multitudes. The rule of sharia (Islamic law) will be implemented in Gaza, in spite of you. We swear that what is happening in the Levant today, and in particular the Yarmouk camp, will happen in Gaza

However, after careful evaluation, one can safely conclude that the ISIS threat against Israel – is a tribute to the traditional Arab perception of the “Zionist regime” that has “occupied” Islamic holy sites in Jerusalem. Muslims of the Middle East have been critical of ISIS due to the fact that so far it has been waging a bloody war against co-believers, while leaving Israel, who has consistently oppressed and subjugated the Palestinians, alone. To address this increasing frustration, ISIS published an article in its weekly journal that tried to explain that Israel is the enemy of ISIS, but not the most important one under current circumstances.

The top priority in its so-called “holy war” in the Middle East are the Shia centers of power, to be followed by Sunni monarchies of the Persian Gulf who are “occupying” two sacred Muslim shrines in Mecca and Medina. Therefore, the Shia Hezbollah group and other pro-Iranian allies are to go first, ISIS representatives argue, only to be followed by Saudi Arabia and its neighbors. Once those targets are “dealt with”, only then ISIS would agree to launch a “holy war” against Israel.

But there’s yet another possible explanation of the extremely high “tolerance” that ISIS affords Israel. A number of United Nations reports (in particular, S/2013/345, S/2014/401 and S/2014/85) contain data that the Israeli Armed Forces (IDF) has been in regular contact with ISIS militants since 2013. The journal Addicting Info has even made an attempt to bring some light to this story:

In a new report from the UN, it is revealed that the Israeli Defense Forces (IDF) were maintaining regular contact with members of the so-called Islamic State since May of 2013. Initial reports from the IDF stated that this was only for medical care for civilians, but that story fell apart when the UN observers identified direct contact between IDF forces and ISIS soldiers, including giving medical care to ISIS fighters. Observations even included the transfer of two crates from the IDF to ISIS forces, the contents of which have not been confirmed at this time. Further the UN report identified what the Syrians label a crossing point of forces between Israel and ISIS, a point of concern brought before the UN Security Council. This report from the UN strengthens the claims by the Syrian regime that Israel is heavily involved in operations within the nation.

To some extent, this version in which Israel is collaborating with ISIS can by confirmed by recent developments like the air raid Israel launched against military facilities near Damascus International Airport or the murder of Iranian General Mohammed Ali Allahdadi in Syria. Additionally, Israel was pretty reluctant to support US military actions against ISIS at the initial stages of the operation.

Acting on the principle of ” my enemy’s enemy is my friend ,” Israel has been supporting ISIS to address the growing regional influence of Iran and Syria. It’s clear that in an effort to put an end to “the problem of Hezbollah” once and for all, Israel found itself drifting towards Saudi Arabia’s position. That is why the Hezbollah was put in the list of terrorist organizations by the League of Arab States, due to the massive amount of pressure applied on it by Riyadh. However, ISIS won’t be able to find a spot for itself in this “marriage of convenience” between the two states.

However, Israel has already realized by now that it will have to fight terrorists such as ISIS all the same, since they are well-prepared for the both military and political engagements. Even though ISIS is in no position to launch a frontal assault, it can attack Israel from within. There’s reports that the government of Benjamin Netanyahu is frankly worried that the ever growing Arab population of Israel may fall victim to ISIS propaganda, despite a massive amount of countermeasures that have been put in place by Israeli secret services. Europe may serve as a perfect example of how a well defended entity can be infiltrated by terrorist cells that are capable of subsequently brutal attacks.

The Economist underlines that Israel is facing jihadists everywhere, by noting:

ROM the military observation points overlooking the spot where Israel’s frontiers meet those of Syria and Jordan, Israelis can clearly see the positions of Liwa Shuhada al-Yarmouk—the Yarmouk Martyrs’ Brigade. It is only one of many dozens of Syrian rebel groups, yet Israeli officers half-jokingly describe the fighters, mainly Syrians from nearby villages, as “Daesh lite”. The brigade, which may have between 600 and 1,000 men, has sworn allegiance to Abu Bakr al-Baghdadi, the “Caliph” of Islamic State (IS), also known by its Arabic acronym, Daesh. The black flag of IS forms part of its logo

Thus, Israel has already started to “play chicken” with ISIS, while preparing for direct military engagements with Hezbollah. The situation in the region is getting out of control rapidly. By making an attempt to use terrorists to promote its own interests, Washington has transformed the Middle East into a powder keg, and the fuse is burning. Therefore, before it’s not too late, the White House should abandon the extremist forces in the Middle East, regardless of the political and economic costs, in order to start fighting this plague genuinely. Washington only correct position – is combating ISIS.

III Международный фестиваль интеллектуальных игр «Хрустальный Голем» в Праге

С 6 по 8 мая прошел III Международный фестиваль интеллектуальных игр «Хрустальный Голем». Мероприятие организовано Пражским клубом знатоков «Что? Где? Когда?» при информационной и организационной поддержке представительства Россотрудничества и Посольства Республики Азербайджан в Чехии.

Фестиваль «Хрустальный Голем» проходит в Праге в третий раз. В течение трех дней участники будут играть в «Брейн-ринг», «Свою игру», интеллектуальную игру «Хамса». Победителям двухдневного турнира «Что? Где? Когда?» будет вручен главный приз фестиваля «Хрустальный Голем».

В этом году в играх приняли участие 29 русскоязычных команд из 16 стран - Азербайджана, Белоруссии, Великобритании, Германии, Грузии, Израиля, Казахстана, Латвии, Молдовы, Нидерландов, России, Украины, Финляндии, Чехии, Швейцарии и Эстонии.

На открытии Фестиваля с приветствием выступил руководитель представительства Россотрудничества в Чехии Леонид Гамза. Он поделился своими впечатлениями от последних игр «Что? Где? Когда?» и отметил высокий уровень участия Фестиваля. Подчеркнул, что Фестиваль проходит накануне 71-й годовщины Великой Победы, 71-й годовщины освобождения Чехословакии от фашистских захватчиков и годовщины окончания Второй мировой войны. Пожелал всем участникам успешной игры и побед.

Советник Посольства Республики Азербайджан в Чехии Нигар Афандиева приветствовала участников и организаторов Фестиваля. Пожелала всем участников международных игр удачи и успешной работы во время интеллектуальных состязаний.

В Прагу приехали более 200 участников чтобы принять участие в крупнейшем в Европе фестивале интеллектуальных игр. У многих команд за плечами многолетний опыт участия в играх «Что? Где? Когда?». Но главное, что в зале царила дружеская атмосфера, которая способствует укреплению связей и контактов между молодыми соотечественниками, проживающими в разных странах.

6 мая прошли три тура по 12 вопросов игры «Что? Где? Когда?», а также письменный отбор для участия в играх «Хамса» и «Своя игра».

7 мая прошли три заключительные тура по 12 вопросов игры «Что? Где? Когда?», в ходе которых были определены следующие финалисты – 1 место заняла команда «Клан Супрано» из Украины, 2 место – команда «Хронические разумные United» из Белоруссии, 3 место - Команда «Гусейнова» из Азербайджана. Специальный приз «Надежда» Российского центра науки и культуры в Праге получила сборная команда «Палестина» из Палестины.

8 мая для всех участников была организована культурная программа, турнир по петанку и мастер-классы.

Продажи новостроек в Израиле выросли на 10% за год

В марте 2016 года в новостройках страны было продано квартир на 16,4% больше, чем в феврале и на 9,5% больше, чем годом ранее.

Такие данные обнародовало Центральное бюро статистики, пишет Globes.

За первые три месяца 2016 года продажи новостроек увеличились на 3,7% в годовом исчислении. Рост покупательской активности наблюдался в Южном округе(+93%), Хайфе (+23%) и в Центральном округе (+1%). А в некоторых городах она, наоборот, уменьшилась – в Иерусалиме (-22%), Тель-Авиве (-19%) и Северном округе(-8%).

В сентябре 2015 года в стране было продано 2 332 апартамента в новостройках. Это стало самым низким результатом за последние десять месяцев. Похоже, негативная тенденция осталась позади.

Церемония освящения Воскресенского собора Ново-Иерусалимского ставропигиального мужского монастыря.

Дмитрий Медведев принял участие в торжественной церемонии Великого освящения Воскресенского собора.

Воскресенский собор – уникальный памятник русской архитектуры, входит в состав ансамбля Воскресенского Ново-Иерусалимского ставропигиального мужского монастыря Русской православной церкви. Его строительство началось в сентябре 1658 года. По замыслу патриарха Никона Воскресенский собор должен был являться точным подобием знаменитого Иерусалимского храма Воскресения Господня, для чего из Иерусалима были привезены чертежи, планы и точная модель храма Воскресения Христова. Строительство собора завершилось в январе 1685 года.

В декабре 1941 года Новый Иерусалим оказался в зоне ожесточённых боёв за Москву, здания монастыря сильно пострадали, некоторые были полностью разрушены. Начиная с 1950-х годов в монастыре велись реставрационные работы.

В 2008 году, по указанию Президента Российской Федерации Дмитрия Медведева, учреждён Благотворительный фонд по восстановлению Воскресенского Ново-Иерусалимского ставропигиального мужского монастыря с целью комплексного воссоздания его исторического облика, а также дальнейшего функционирования как религиозного объекта и объекта культурного наследия федерального значения. Сопредседателями попечительского совета фонда являются Председатель Правительства Дмитрий Медведев и Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.

Выступление Дмитрия Медведева:

Ваше Святейшество, Ваше преосвященство, уважаемые коллеги, дорогие друзья! Я хотел бы прежде всего всех поздравить с праздником Светлого Христова воскресения, с Пасхой, и выразить чувство огромной радости, которую я и, уверен, все, кто сегодня находится в Воскресенском соборе Ново-Иерусалимского монастыря, испытываем по случаю его освящения. Святейший Патриарх только что рассказал о многотрудной истории и монастыря, и собора. Мне здесь нечего добавить.

Поделюсь лишь коротко своими ощущениями. Когда в 2008 году вместе с Патриархом Алексием II мы находились в стенах этого собора, у меня действительно было ощущение, что восстановление такой жемчужины будет исключительно сложным, можно даже сказать, практически нереализуемым. И сегодня мы видим, как прекрасно выглядит собор. Все его благоукрашения являются трудом огромного количества людей нашей страны.

Ваше Святейшество, я в свою очередь хотел бы искренне поблагодарить Вас за совместную работу, которую мы вели в попечительском совете для того, чтобы организовать деятельность по восстановлению и этого собора, и монастыря в целом. Хочу поблагодарить своих коллег по попечительскому совету – Виктора Алексеевича Зубкова, которого я попросил тогда заниматься этим проектом, других членов попечительского совета, естественно, настоятеля, братию монастыря. И сказать огромное спасибо всем, кто вложил частичку своего труда в этот прекрасный собор, – это строители, реставраторы, специалисты, которые шаг за шагом, день за днём восстанавливали это уникальное творение.

Я испытываю чувство гордости за то, что тогда, в XVII веке, наши предки приняли сложное решение создать в России Новый Иерусалим. И несмотря на то что происходило в нашем многострадальном Отечестве на протяжении веков, Воскресенский собор Ново-Иерусалимского монастыря восстановлен и освящён. Близок тот час, когда закончится восстановление монастыря. Это наша с вами общая победа.

В преддверии праздника Великой Победы нашей страны я сердечно поздравляю Ваше Святейшество, всех, кто присутствует сегодня на освящении, с наступающим праздником. И хотел бы сказать, что испытываю чувство счастья по поводу того, что мы являемся свидетелями такого прекрасного события. Спасибо вам!

Ваше Святейшество, хотел бы передать в дар Вам, Русской православной церкви и, соответственно, собору эту икону.

Патриарх Кирилл: Благодарю вас, Дмитрий Анатольевич, за Ваши добрые слова и за прекрасный дар – замечательную икону Христа Вседержителя для Ново-Иерусалимского монастыря. Благодарю Вас!

Ливан голосует против сирийского конфликта

В Ливане впервые за шесть лет пройдут выборы

Александр Братерский

В Ливане стартуют первые за шесть лет выборы — в муниципальные органы власти. Голосование играет важную роль для стабилизации обстановки в стране, которая уже два года живет без президента и ощущает себя полноценным участником конфликта в Сирии.

Муниципальные выборы в Ливане будут проходить две недели, поочередно в разных районах страны. В воскресенье голосование проходит в Бейруте, городе, который некогда называли «Парижем Ближнего Востока», а также в долине Бекаа, сельскохозяйственном сердце Ливана. Оба региона переживают далеко не лучшие времена. Кризис власти в Ливане усугубляется конфликтом в Сирии. Две страны культурно и политически тесно связаны друг с другом со времен французского колониального владычества.

В многонациональном Ливане огромную роль играет религия, а властные полномочия распределяются между суннитами, шиитами и христианами. Муниципальные выборы, по задумке властей, должны «перезапустить» государственную систему и найти новый этно-конфессиональный баланс сил.

В поисках президента

Из-за сирийского конфликта в Ливане так и не состоялись парламентские выборы, которые должны были пройти в 2013 году. В то же время действующий парламент страны уже 34 раза провалил процедуру избрания президента. Депутаты, которых конституция Ливана обязывает назначать главу государства, никак не могут найти компромиссную фигуру. Согласно нынешним правилам, на этот пост может выдвигаться только представитель общины христиан-маронитов.

Ведущий эксперт вашингтонской аналитической группы Gulf State Analytics Теодор Карасик считает, что нынешние муниципальные выборы могут стать первым шагом к успешным выборам президента Ливана. «Голосование продемонстрирует, насколько граждане недовольны парализованной политической системой в стране», — уверен он.

«Эрозия государственных институтов, включая институт президента, — это то, что вызывает озабоченность международного сообщества», — рассказала «Газете.Ru» заместитель генсека ООН, спецкоординатор организации в Ливане Сигрид Кааг.

В начале мая она посещала Москву, где провела встречу с замглавы МИДа Михаилом Богдановым. Переговоры в России она оценила как позитивные.

В интервью с «Газетой.Ru» дипломат отметила, что, хотя функция президента в Ливане не играет решающей роли (в отличие от поста премьера), неспособность избрать главу государства «наносит большой вред стране как в политическом, так и экономическом отношении».

Сигрид Кааг считает, что прямой связи между муниципальными выборами и выборами президента страны нет, однако они важны как «механизм демократического волеизъявления». «Именно поэтому все члены Совбеза говорят о важности муниципальных выборов, — рассказала заместитель генсека ООН. — Дело в том, что парламентские выборы в Ливане были отложены, и мы по-прежнему наблюдаем вакуум в связи с отсутствием президента».

В Москве не скрывают, что серьезно обеспокоены ситуацией в Ливане, на которую оказывает существенное влияние конфликт в Сирии. На территории этой страны находится 1,5 миллиона сирийских беженцев. Среди главных проблем Ливана Кааг также называет бесконтрольное распространение оружия и прибытие в страну радикальных групп с Ближнего Востока.

«Хезболла» защищает

Ливанская шиитская группировка «Хезболла» — один из самых заметных участников сирийского конфликта. Ее военное крыло воюет на стороне режима президента Сирии Башара Асада. Эксперт-ближневосточник Владимир Ахмедов отмечает, что без поддержки «Хезболлы» и дружественного ей Ирана сирийский режим давно бы пал.

В то же время в самом Ливане, как отмечает издание The Wall Street Journal, многие позитивно относятся к тому, что «Хезболла» участвует в сирийском конфликте. Ее боевики в Сирии борются в том числе с террористическим «Исламским государством» (ИГ запрещено в России). Это обеспечивает безопасность для Ливана. «Если бы «Хезболла» не пришла в Сирию, война пришла бы в Ливан», — рассказал изданию аналитик бейрутского отделения центра American Strategic Studies Камель Вазне.

ООН рассматривает участие членов «Хезболлы» и граждан Ливана в сирийском конфликте как негативный фактор, заявила «Газете.Ru» Сигрид Кааг. Она напомнила, что генсек ООН Пан Ги Мун недавно призвал всех ливанцев, воюющих в Сирии, вернуться обратно домой.

Точное число боевиков «Хезболлы», воюющих в Сирии, неизвестно. По данным израильского издания Haaretz, оно составляет около 3000 человек, то есть 15% от военных сил организации. В Израиле есть опасения, что боевики, вернувшись из зоны боевых действий, начнут угрожать Израилю с территории Ливана.

Однако в ООН подчеркивают, что организация имеет позитивный опыт взаимодействия с политическим крылом «Хезболлы» в Ливане, которая является влиятельной политической силой страны. Она не находится в списках террористических организаций ООН, и это позволяет международным дипломатам взаимодействовать с политическими лидерами «Хезболлы» для предотвращения конфликтов на границе Израиля и Ливана.

По словам Кааг, Израиль информирует руководство ООН об увеличении военных арсеналов «Хезболлы», однако у ООН нет возможностей, чтобы проверить достоверность этих сведений. В то же время собеседница «Газеты.Ru» отметила, что налицо «постоянные нарушения» резолюции ООН 1701 о прекращении огня в Ливане, которые усиливают и без того опасную эскалацию насилия в регионе.

Россия и Китай способствуют увеличению военного экспорта США.

За первые шесть месяцев 2016 финансового года экспорт по линии иностранных военных продаж правительства США демонстрирует достичь тех же показателей прошлого года или превысить их, сообщает «Военный Паритет» со ссылкой на defensenews.com (6 мая).

По данным группы Guggenheim Securities, по правительственной линии до конца апреля законтрактовано поставок оружия на 29 млрд долл и существует целый ряд незавершенных сделок по экспорту американских военных самолетов. Если эти контракты будут подписаны, военный экспорт США значительно увеличится.

Самыми активными покупателями американской военной техники являются страны Ближнего Востока (известно о сделках на 17,6 млрд долл). Крупнейшим поставщиком оружия в этот регион является лидер американского ВПК компания Lockheed Martin (16,2 млрд долл объявленных сделок).

В прошлом году было сообщено о продаже оружия на сумму 43 млрд долл. Ожидается, что до конца правления администрации президента Обамы будут заключены две крупные оборонные сделки. Первым из них является завершение 10-летней программы военной помощи Израилю, которая, как ожидается, составит от 40 до 50 млрд долл. Вторым сегментом станет продажа 73 истребителей F-15 Катару и 40 F/A-18 Кувейту. Существует мнение, что после оформления израильских сделок эти продажи будут иметь возможность двигаться вперед. Также эксперты полагают, что Израиль может рассчитывать на более крупную помощь при следующей администрации Белого дома и в этом случае оформление сделок может быть перекинуто на 2017 финансовый год или даже позже.

Наблюдатели отмечают, что российская угроза в Европе также способствует росту военных продаж США. Например, Литва заказала бронетранспортеров Stryker на 600 млн и ПТУР на 55 млн долл, Франция заказала четыре самолета С-130J и ракеты Hellfire, Великобритания также будет получать ракеты этого типа, Италия заказала беспилотники MQ-9 Reaper и даже Финляндия оформила приобретение ракет GMLRS для систем залпового огня. Возможно, что системы ПРО MEADS будут куплены Турцией и Польшей.

И, наконец, агрессивная политика Китая по отношению к своим соседям на Тихом океане также способствует наращиванию американского военного экспорта в богатые страны этого региона, в частности, в Японию и Южную Корею. Интерес к американскому оружию демонстрируют и малые страны (smaller nations), такие как Вьетнам.

Судья Шира Шейндлин не сожалеет о жестком приговоре Виктору Буту, хотя и называет его чрезмерным. В 21-м веке экстерриториальность американского правосудия превратилась в норму мировой политики, хотя этим правом США наделили себя сами. Есть ли силы, способные вернуть похищенных Вашингтоном российских граждан на родину, разбирался Евгений Попов.

Все всё понимают

Жаль, что Бенжамин Вейзер, автор статьи об уже отставной судье Шире Шейндлин в "Нью-Йорк Таймс ", не привел ее точной цитаты, характеризующей отношение к приговору по делу российского предпринимателя Виктора Бута.

От автора сказано, что "она считала, что 25-летний приговор, который она вынесла в 2012 году мистеру Буту был чрезмерным и неподходящим". Или излишним и ненадлежащим. Переводите как хотите — английские прилагательные excessive и inappropriate имеют дюжину значений. Каждое.

В любом случае приговор, как и само дело Бута, по меньшей мере сомнительный. Но это и без откровений Шейндлин понятно. Даже Бенжамину Вейзеру. В 2011 году, когда процесс "США против Бута" только закручивался, журналист NYT писал: "Это была классическая западня", пытаясь объяснить своим читателям, как правительственные агенты расставляли сети и загоняли в них российского гражданина. Чуть позже стало известно сколько сотен тысяч долларов агенты заработали по результатам удачной для США "охоты" на Виктора Бута.

Лицензия на охоту

Мандат на экстерриториальное правосудие, если верить все той же NYT, США выписали себе после терактов 11 сентября 2001 года. Тогда Вашингтон решил, что будет задерживать и судить у себя всех, кто на взгляд США, сотрудничает с террористами. Вне зависимости от их местонахождения и гражданства.

В 2002-м был создан специальный "летучий отряд" — международный отдел по борьбе с наркотиками. Именно он, кстати, "разрабатывал" и Бута и российского летчика Константина Ярошенко, отбывающего 20-летний тюремный срок в тюрьме Fort Dix в штате Нью-Джерси якобы за намерение участвовать в транспортировке крупных партий кокаина. Свою деятельность агенты начали с глав мексиканских наркокартелей. Втирались в доверие, задерживали и перевозили в США. Благо недалеко.

В 2008-м изловили и осудили вождя одного из афганских племен Хаджи Башира Нурзая, затем отправили в тюрьму сирийского гражданина Монзера аль-Кассара за торговлю оружием, в 2010-м в экстерриториальные сети попался пакистанский ученый, которого обвинили в покушении на убийство американских граждан в Афганистане. Американское прецедентное право позволяло судьям щелкать как орехи дела вывезенных их третьих стран иностранцев.

Барон Виктор Бут

Платные агенты, якобы уговорившие Бута поставлять крупные партии оружия колумбийским повстанцам для убийства американских военных, давали подробные показания в суде. Шейндлин слушала. Слушали и присяжные, которые и выносили вердикт о виновности Виктора Бута в преступном сговоре.

Чего только еще за эти полтора года пребывания Бута на Манхэттене не происходило. Начиная с первой "доставки" в суд, из которой американцы умудрились сотворить шоу. Броневик, внедорожники сопровождения. И из каждого утюга — "торговец смертью", "оружейный барон".

Дело резонансное, и на каждое заседание ходили судебные художники — седовласая женщина и ее уже немолодая дочь. Рисовали много. Скетчи потом выставляли перед телекамерами, собирая с репортеров по 50 долларов за съёмку рисунка. Многие снимали, но не платили. Однажды у седовласой художницы появилась конкурентка. Помоложе. Не желая делить прибыль, женщины с криками и бранью тягали друг друга за волосы прямо на улице.

Прилетела жена бизнесмена — Алла Бут. Ее долго терзали вопросами в аэропорту, но потом пустили в страну. Алла держалась, как и муж, стоически. Ни дрожи в голосе, ни волнения. Бут, когда заходил в зал, где проходили слушания, жене всегда улыбался. Не искал ее взглядом, а как будто всегда знал, где она находится.

Проходя мимо суда, люди часто спрашивали, почему здесь столько телекамер. Когда им отвечали, что судят русского парня, сразу понимали о ком речь. Но все равно переспрашивали: "оружейный барон?" Виктора Бута часто, насколько это было возможно по регламенту прокуратуры, навещал российский дипломат. Тогда вице-консул Генерального консульства в Нью-Йорке Александр Отчайнов. Он же давал оперативные комментарии российским репортерам прямо у входа в суд. Классный, кстати, дипломат. Приятно было работать.

Работы по оказанию консульской помощи в США российским гражданам, арестованным в-третьих странах, у дипломатов много. В МИДе посчитали, что подобный метод уже применялся более 20 раз.

В Финляндии по запросу США задержали Юрия Ефремова и Максима Сенаха, в Израиле — Алексея Буркова, из Литвы в США экстрадирован россиянин Дмитрий Устинов… Факт совершения преступления — необязательное условие. В США достаточно "преступных" намерений для того, чтобы загреметь в тюрьму на десятилетия.

"Какая-то женщина"

Для Ширы Шейндлин дело Бута не было самым главным в карьере. В нашумевшей статье в NYT о Буте несколько весомых, но все-таки небольших абзацев. И те в контексте необходимости подобных операций с подставными агентами. Она не оправдывает россиянина, хотя присудила не пожизненное заключение, как требовала прокуратура, а минимально возможные ЧЕТВЕРТЬ ВЕКА тюрьмы. Но основное для нас, конечно, не процитированное, написанное от автора признание, очевидно все-таки, в неадекватности приговора содеянному подсудимым.

Нью-Йорк запомнит Шейдлин по другому делу — как судью, которая защищала меньшинства, решила, что полиция мегаполиса задерживает и обыскивает людей по расовому признаку, и признала это нарушением Конституции США. Тогдашний мэр Нью-Йорка миллиардер Блумберг за этот вердикт Шейндлин невзлюбил и даже заявил, что она "какая-то женщина, которая не имеет опыта".

Это произошло в 2013-м, когда Буту уже давно в тюрьме в штате Иллинойс был присвоен регистрационный номер 91641-054, у него уже давно была собственная запись в официальной книге заключенных США, где крупными жирными цифрами прописана дата освобождения — 20 января 2030 года.

Посол США в России Джон Теффт недавно заявил, что Виктор Бут не может быть освобожден и должен отбывать наказание в США. "В суде было подтверждено, что Виктор Бут занимался продажей оружия". А разве не за НАМЕРЕНИЯ он осужден?

Сила прет — закон мрет

Впрочем, это уже и не важно. Обычного, логичного, правового пути результативного решения "проблемы Бута", очевидно, нет. Официальное давление, ноты, петиции не действуют на Вашингтон. Методы а-ля Евгений Киселев — помните его советы украинцам: "Украдите кого-нибудь… И здесь…судите" — бред сумасшедшего. Что же тогда остается? Надежда на победу Трампа? Утопия! Какая разница Трамп, Клинтон, Обама или Буш? Новая перегрузка/перезагрузка? Иллюзия слабых. Получается, что в обозримом будущем российского гражданина Виктора Бута США нам не вернут.

Замужем за США

Алла Бут не держит зла на судью Ширу Шейндлин и будто даже защищает ее: "Она нашла в себе мужество", "она человек системы и не могла иначе".

А мне после статьи в "Нью-Йорк Таймс" вспомнилась история бруклинского адвоката, которого мы время от времени записывали в качестве эксперта для телевизионных репортажей. После одного из интервью он поделился умозаключением, подсказанным богатой адвокатской практикой. Удивительным для него самого, а для меня тем более.

Оказывается, жены насильников, тех кого уже арестовали и судят, почти никогда не разводятся со своими мужьями. Исправно ходят на свидания, носят передачи и ждут из тюрьмы.

И почему-то в образе такой верной жены США — негодяя, которого повсюду осуждают, но никак не могут приструнить и наказать, — представил я и Ширу Шейндлин, судью, которая "не могла иначе".

Впрочем, это только образ. На самом деле супруг судьи в отставке — добропорядочный гражданин — профессор физиологии и фармакологии Стенли Фридман.

В период с 25 по 30 апреля специалисты Россельхознадзора задержали зараженную продукцию из Сирии, Израиля, Марокко, Китая и Мексики.

В период с 25 по 30 апреля самой крупной партией продукции, в которой были обнаружены карантинные объекты, оказалась партия грейпфрутов из Сирии весом 39,7 тонн, поступившая в морской порт Новороссийск.

В этой партии энтомологическая экспертиза, проведенная специалистами ФГБУ «Краснодарская МВЛ», обнаружила карантинный для РФ объект - средиземноморскую плодовую муху Ceratitis capitata (Wied.) Также в морском порту Новороссийск была задержана партия картофеля из Израиля весом 27,3 тонны. В этой партии была найдена картофельная моль Phthorimaea operculella Zell.

Еще одна партия картофеля (6,8 тонн), поступившая в Приморский край из Китая, была задержана по результатам бактериологической экспертизы, проведенной специалистами Приморского филиала ФГБУ «ВНИИКР». Партия оказалась заражена опаснейшим карантинным для РФ заболеванием - бурой гнилью картофеля Ralstonia solanacearum (Smith) Yabuuchi et al ( = Pseudomonas solanacearum (Smith) Smith).

В этот же период результаты энтомологической экспертизы, проведенной специалистами Смоленского филиала ФГБУ «Брянская МВЛ», выявили южноамериканскую томатную моль Tuta absoluta (Povolny) в партии марокканских томатов весом 18,7 тонн, поступивших в Смоленскую область из Нидерландов.

А в партии из 600 кг мексиканской ежевики, прибывшей в Московскую область, энтомологическая экспертиза территориального отдела ФГБУ «ВНИИКР» в г. Москве обнаружила западный цветочный (калифорнийский) трипс Frankliniella occidentalis Perg.

По информации Россельхознадзора, большая часть задержанной продукции была возвращена поставщикам, а обе партии картофеля были обеззаражены.

О вредителях:

Средиземноморская плодовая муха (Ceratitis capitata (Wied.)) повреждает плоды апельсина, мандарина, авокадо, хурмы, инжира, кофе, банана, лимона, земляники, граната, абрикоса, яблони, сливы, черешни, винограда, финика, томата, баклажана, перца, а также более 70 видов других растений. Потери урожая могут доходить до 100%.

Картофельная моль (Phthorimaea operculella Zell.) поражает картофель, томат, баклажан, табак, перец, паслен, физалис и другие дикорастущие пасленовые. В полевых условиях повреждает до 25% картофеля, до 57% томата, до 80% табака.

Бурая гниль картофеля (Ralstonia solanacearum (Smith) Yabuuchi et al. (=Pseudomonas solanacearum (Smith) Smith) – широко распространенное заболевание преимущественно в странах с теплым и влажным климатом. Снижает урожайность на восприимчивых сортах картофеля до 50%. При хранении потери могут превышать 40%.

Вредоносность южноамериканской томатной моли (Tuta absoluta (Povolny) сравнима с вредоносностью саранчи, поскольку гибель урожая в некоторых случаях может достигать 100%. Томатная моль повреждает пасленовые растения в любой фазе развития, от всходов до полного созревания.

Западный цветочный (калифорнийский) трипс (Frankliniella occidentalis Perg.) ограниченно распространен на территории Российской Федерации. В теплицах он вредит всем овощным культурам и большинству декоративно-цветочных растений. Является активным переносчиком опасных вирусных заболеваний, поражающих широкий круг культурных растений.

Брак по расчету

Перспективы российско-иранского регионального сотрудничества

Николай Кожанов – кандидат экономических наук, консультант программы «Внешняя политика и безопасность» Московского Центра Карнеги.

Резюме Как и в ряде других случаев, Россия и Иран оказались в Сирии вынужденными партнерами. Взаимодействие носит ограниченный характер, что определяется как различием мотивов сторон, так и вероятностью навредить отношениям с третьими государствами.

К российскому военному участию в сирийской гражданской войне Тегеран на официальном уровне отнесся исключительно позитивно. Основные информагентства Исламской Республики – ИРНА, ИСНА, ИЛНА и «Мехр» – в целом положительно осветили происходящее, подыгрывая, таким образом, и российской пропаганде. Приветствовали вступление России в борьбу с ИГИЛ и большинство иранских чиновников.

Вместе с тем эксперты серьезно расходятся в оценках диалога, возникшего между двумя государствами. В то время как одни заявляют о возникновении альянса, другие говорят о ненадежности договоренностей и настойчиво ищут признаки скорого раскола между Москвой и Тегераном. Первые ссылаются на факты активного взаимодействия. Подчеркивают, что сирийский вопрос был одним из главных во время визита Владимира Путина в Тегеран 23 ноября 2015 года и встреч с президентом Хасаном Роухани и Верховным лидером Али Хаменеи. Противники версии формирования альянса утверждают, что Россия и Иран рано или поздно должны разойтись по Сирии, так как преследуют разные цели и по-разному видят перспективы урегулирования конфликта. При этом ссылаются на неоднозначные оценки иранским истеблишментом российского военного присутствия в САР.

С нашей точки зрения, взаимодействие Москвы и Тегерана по Сирии будет долгосрочным, но ряд факторов не позволит ему стать полноценным военно-политическим альянсом.

Сотрудничать нельзя соперничать – где ставить запятую?

Скрытая полемика в иранском истеблишменте относительно целесообразности взаимоотношений с Россией по Сирии, равно как и о необходимости участия Тегерана в сирийском конфликте, существует. Однако она ведется внутри определенной группы политической элиты и на национальный уровень выходит нечасто.

Некоторая часть иранского общества демонстрирует усталость от активного вмешательства Тегерана в дела региона, на что уходят значительные средства. Лозунг этих людей достаточно прост: «хватит кормить зарубежье», т.к. направляемые в Ирак, Палестину и Сирию деньги могут быть эффективнее использованы на нужды развития экономики, переживающей не лучшие времена. Спор постепенно выходит за пределы бытового общения и подхватывается некоторыми представителями иранских прагматиков. В частности, в 2013 г. высокопоставленный дипломат ИРИ Мохаммад Садр открыто выступил против безоговорочной поддержки Башара Асада. В рамках дискуссии о целесообразности присутствия Ирана в Сирии оценивается и взаимодействие с Россией. Например, в октябре 2015 г. (после начала операции ВКС РФ) видный иранский политик Али Хашеми-Рафсанджани четко обозначил неприятие военного решения сирийского вопроса. Он открыто заявил о негативном отношении к любого рода бомбардировкам, уточнив, что решить сирийскую проблему можно только путем переговоров. Впрочем (и это зачастую упускается экспертами), помимо Хашеми-Рафсанджани и Садра открыто высказывать столь радикальные идеи никто из ведущих иранских политиков не решился. Да и эти двое, почувствовав, что идея невмешательства непопулярна, стали более сдержанны в своих суждениях.

С другой стороны, критикуют Россию и представители другого политического полюса Ирана – радикально настроенные консерваторы и отдельные члены Корпуса стражей исламской революции (КСИР). Последние воспринимают Сирию как свою вотчину, право на владение которой они оплатили не только деньгами, но и кровью. Действительно, иранские военные (точнее, военнослужащие сил КСИР и корпуса спецназначения «аль-Кодс») появились в Сирии давно. И если Москва даже сейчас продолжает пытаться играть роль посредника между режимом и оппозицией, то Тегеран с первых дней гражданской войны однозначно выступил союзником официального Дамаска. Помимо военной помощи он предоставил Асаду финансовую поддержку (в наиболее сложные периоды 2013–2014 гг. зарплата сирийским военным платилась фактически из иранского кармана) и топливно-энергетические ресурсы. Иранские военные инструкторы подготовили сирийскую армию и ополчение для участия в городских боях, в то время как гражданские специалисты быстро и сравнительно эффективно перевели сирийскую экономику на военные рельсы. На этом фоне наращивание российского присутствия и прямое вмешательство России в конфликт в Сирии порождает у некоторой части иранских силовиков ревность и стремление к соревнованию с Москвой.

Однако, как и в случае с Хашеми-Рафсанджани и Садром, радикальные консерваторы отражают мнение лишь определенной части населения и не задают тон во внутрииранской полемике. Иностранные эксперты, ориентирующиеся в суждениях на заявления этих групп, зачастую забывают о специфике иранской политической системы. Последняя допускает некий плюрализм мнений и разрешает осторожно усомниться в тех или иных государственных решениях, однако определяющее слово во всех чувствительных вопросах принадлежит даже не президенту, а Верховному лидеру и его окружению. Иными словами, и Садр, и Хашеми-Рафсанджани могут выражать точку зрения, отличную от мнения высшего руководства страны, но все будет именно так, как скажет Хаменеи. Верховный лидер же де-факто дал зеленый свет взаимодействию с Россией, что и было подтверждено во время его встречи с Путиным в ноябре 2015 года.

Оспорить мнение Хаменеи у его оппонентов не получится не только по причине непререкаемого авторитета последнего, но и потому, что на данный момент оно совпадает с видением большинства иранской политической элиты. Позицию высшего иранского руководства по взаимодействию с Россией лучше всего выразил советник Хаменеи по внешней политике Али Акбар Велаяти, курирующий в том числе и сирийский вопрос. Он заявил, что в Тегеране рассчитывают на «продолжительные и долгосрочные связи с Россией». По словам политика, «российские усилия по сирийской проблеме полностью согласовываются с Ираном. Иногда [в прошлом] у [двух стран] расходились мнения, но в конце концов расхождения были согласованы». Для придания большей эффектности своим словам Велаяти призвал не удивляться возможным будущим визитам командира корпуса специального назначения «аль-Кодс» Касема Сулеймани в Москву «для обмена информацией». Подобная точка зрения на Россию как партнера в Сирии стала каноничной для иранского политического истеблишмента, а также, хоть и с определенными оговорками, принимается иранским обществом.

Единство и борьба противоположностей

Не последнюю роль в решимости иранцев сотрудничать с Москвой в Сирии играет и их видение собственных целей и задач. Эксперты, говорящие о существенном расхождении российских и иранских мотивов военного вмешательства, абсолютно правы. Ошибаются они только в одном и самом главном. Различные мотивы не разделяют, а сближают два государства, неожиданно создавая общие цели.

Во-первых, и Иран, и Россия заинтересованы в сохранении государственных институтов в Сирии. Впрочем, каждый по своим причинам. К сентябрю 2015 г. российское руководство было полностью убеждено, что т.н. «русскоговорящие джихадисты» и радикальные исламские группировки, воюющие против режима Асада, представляют существенную угрозу постсоветскому пространству, в то время как сам сирийский режим (точнее, его госструктуры) – последняя надежда на стабильность в стране. Ответ на вопрос, являлись ли эти опасения оправданными, оставим открытым. Важно другое – к сентябрю 2015 г. падение режима Асада казалось Москве лишь вопросом времени. Допустить этого Россия не могла.

Учитывая опыт Ливии и Ирака, где полный демонтаж старых властных структур и строительство новых не дали положительного результата, Москва была уверена, что создавать новую Сирию можно лишь на основе остатков старой. Исчезновение же прежних институтов власти, с точки зрения российского руководства, означало бы потерю Сирии как государства, начало бесконечной гражданской войны и, самое главное, дальнейшую радикализацию воюющих группировок с негативными последствиями для соседних регионов. В результате Россия оказалась перед выбором между плохим сценарием (вовлечением в рискованную военную операцию) и очень плохим (падением сирийского государства, которое Москва видела единственной надеждой на стабилизацию). Выбор был сделан в пользу меньшего из зол.

Тегеран заинтересован в спасении остатков сирийского государства по другим причинам. Политика Ирана на сирийском направлении находится сейчас в ведении Верховного лидера Хаменеи и окружающих его консерваторов, до сих пор видящих Иран «осажденной крепостью». Они воспринимают очередное улучшение отношений с внешним миром (и в первую очередь Западом) лишь как временную передышку в борьбе за национальные интересы. Высшее руководство считает свои действия в Сирии элементом более глобальной стратегии, конечной целью которой является закрепление за Ираном права определять развитие событий в регионе. В этом ключе иранские консерваторы сформулировали концепцию «цепи сопротивления», состоящей из Ливана, Сирии, Ирака и Йемена. По их замыслу, каждая из этих стран является передним краем обороны ИРИ против замыслов государств региона, стремящихся подорвать влияние Исламской Республики на Ближнем Востоке. К числу врагов в первую очередь относят Саудовскую Аравию, а также по мере необходимости Катар и Турцию. Существенное ослабление иранского присутствия в любой из них может иметь негативное значение для регионального положения ИРИ в целом.

Был сформулирован тезис – «борьба за Сирию является борьбой за Иран», и руководство явно не намерено уходить из САР. Велаяти даже назвал Сирию «золотым звеном» в «цепи сопротивления». Военное присутствие Ирана в этой стране также видится Тегерану как элемент старого противостояния с главными идеологическими оппонентами – Израилем и США. Как Велаяти заявил в декабре 2015 г., Сирия является важным «мостом, связующим Иран с Ливаном (т.е. “Хезболлой”) и Палестиной». Последнее неизбежно делает Дамаск одним из важных элементов ирано-американо-израильского противостояния. По словам другого советника Верховного лидера, бригадного генерала Яхьйи Рахим-Сафави, главная цель американской политики на сирийском направлении – обеспечить безопасность Израиля. Все это делает сохранение проиранского режима в Сирии экзистенциальным вопросом для Тегерана, а следовательно, помещает Иран в один лагерь с Россией, которая также (хотя и в силу иных причин) спасает власть Асада.

При этом как Россия, так и Иран не видят конечной целью своего военного присутствия в Сирии возвращение Асаду полного контроля над страной. Как руководство ИРИ, так и российские власти прекрасно понимают, что это невозможно: у них просто нет достаточных ресурсов. В результате обе страны поддержали усилия международного сообщества по решению сирийского конфликта дипломатическим путем, пока последний гарантирует сохранение в САР российского и иранского влияния. Это, в свою очередь, примирило их переговорные позиции.

Наконец, сближает Тегеран и Москву и восприятие ИГИЛ и группировки «Джабхат ан-Нусра» (запрещены в России – Ред.) как значимой угрозы. Однако если для России они в первую очередь являются проблемой национальной безопасности, то в Иране воспринимаются как существенный идеологический вызов. Хотя иранское руководство давно на практике отказалось от экспорта исламской революции, оно по-прежнему болезненно относится к любым попыткам оспаривать его право на использование ислама в политических целях.

Взаимодействие без иллюзий

Еще одним фактором, сближающим два государства в Сирии, служит чрезвычайный прагматизм российского и иранского руководства. Ни у Москвы, ни у Тегерана нет иллюзий относительно различий их конечных целей, которые заставляют РФ и ИРИ бороться за выживание сирийских госинститутов. Об этом вполне открыто заявил Велаяти: «Каждая страна преследует свою выгоду, [но] в одиночку Россия не сможет защитить собственные интересы на Ближнем Востоке и в регионе». По словам Велаяти, одной из причин, по которой Кремль постарался вовлечь Иран в переговорный процесс по Сирии, было нежелание Москвы остаться одной в ходе встреч с зарубежными спонсорами сирийской оппозиции. Иран же, исходя из того, что в Сирии ведется «малая мировая война», и понимая, что без помощи Москвы ему не обойтись, согласился оказать необходимую дипломатическую поддержку, а также вместе с Россией, Ираком, Ливаном и Оманом сформировал на переговорах группу, которую Велаяти охарактеризовал как «дипломатический блок сопротивления».

Иными словами, российское и иранское руководство исходят из того, что обеспечить выживание Дамаска можно, только объединив усилия и временно отодвинув на второй план вопросы, по которым имеются расхождения. В результате возник «брак по расчету», где за счет совместного существования каждый преследует свою цель.

В частности, принцип «брака по расчету» позволил временно преодолеть разногласия между Москвой и Тегераном относительно судьбы самого Асада и алавитского режима как такового. Российская сторона не привязана к сирийскому режиму так, как Тегеран. Для Москвы главной задачей является выживание госинститутов, а в долгосрочной перспективе – уход Асада в процессе мирного урегулирования и при условии, что это не нанесет вреда ни интересам Москвы в Сирии, ни самому мирному урегулированию. Администрация Владимира Путина понимает необходимость трансформации дамаскского режима в более демократичный и инклюзивный. Иранцы же зачастую ставят знак равенства между сирийскими государственными институтами и нынешним президентом. Поначалу для Тегерана уход Асада был абсолютно неприемлем. К декабрю 2015 г. Россия и Иран смогли временно решить это противоречие, согласившись на том, что Асад все же может быть смещен, но только в результате народного волеизъявления.

Впрочем, ни о точных сроках общесирийского голосования, ни о механизмах, которые позволили бы избежать «постановочных» выборов, характерных для режима Асада, в заявлениях сторон ничего не говорится. Похоже, Тегеран и Москва просто нашли удобную формулировку, позволившую отложить дискуссию о судьбе Башара Асада до момента, когда они смогут гарантировать реализацию первостепенной задачи – выживание сирийской государственности.

Все же не союз

Указанная общность интересов Москвы и Тегерана создает основу для координации их политики на сирийском направлении. Тем не менее говорить о полноценном военном союзе не приходится. Для этого у российско-иранского сотрудничества отсутствует главный признак – наличие объединенного штаба или иного наднационального органа, предполагающего постоянное и устойчивое координирование военных усилий. Имеет место ситуативное согласование, не более того. В основном же Иран и Россия продолжают действовать самостоятельно. Так, в 2014–2015 гг. Тегеран, хотя и проинформировав Москву, самостоятельно выходил на сирийскую оппозицию и представителей официального Дамаска со своими планами мирного урегулирования. Иранцы также попробовали силы в качестве переговорщиков в Сирии. В сентябре 2015 г. они добились шаткого временного перемирия между сирийским режимом и отрядами организации «Джейш аль-Фатех» в ряде населенных пунктов.

Остается открытым и вопрос, насколько Москва координировала с Тегераном свои усилия по налаживанию перемирия, действующего с конца февраля 2016 г., а также согласовала частичный вывод ВКС РФ, начавшийся 15 марта. Первичная реакция иранских политиков показала, что Тегеран не вполне понимал замыслы российского руководства. Прозвучавшие из Ирана одобрительные заявления были весьма сдержанными и больше напоминали наигранную попытку продемонстрировать осведомленность, за которой угадывалась растерянность. Представители политических кругов и экспертного сообщества ИРИ явно имели вопросы к России. Особенно смущало иранцев то, что начало перемирия в Сирии может означать снижение интенсивности боевых действий против исламистских группировок и послужит удобной площадкой для смещения Асада американцами. Впрочем, к апрелю 2016 г. на большинство из имевшихся вопросов Москва дала удовлетворительные для ИРИ ответы.

Различается и тактика взаимодействия с сирийским режимом. К 2015 г. Тегеран, учитывая материальные и человеческие затраты на поддержание режима Асада, стал воспринимать Сирию как младшего партнера, которому он имеет право диктовать условия. Проявилась и склонность иранцев к патернализму. Тегеран начал навязывать Дамаску определенные военно-политические решения. При этом, по некоторым сведениям, чрезмерно недовольные иранским диктатом сирийские чиновники и военные имели тенденцию гибнуть при невыясненных обстоятельствах. С 2014 г. Тегеран стал вкладываться в создание военных структур, альтернативных сирийской армии, и замыкать их на себя, чтобы сделать Дамаск еще более зависимым. В частности, был предпринят эксперимент по формированию организации на манер ливанской «Хезболлы».

Москва старалась вести себя с Дамаском корректно и никогда не оказывала на него жесткого давления. В отличие от Тегерана, она удерживалась от того, чтобы действовать за спиной сирийского режима (однако, по словам некоторых сирийских оппозиционеров, попытки подыскать альтернативу Асаду Москва все же время от времени предпринимала). Это создало благоприятный образ России среди лояльных режиму сирийцев и особенно тех, кто был раздражен попытками Тегерана превратить Асада в марионетку. В результате Москва воспринимается в Сирии как своеобразный баланс настырному иранскому влиянию, что также говорит о недостатке координации между Москвой и Тегераном.

Наконец, отсутствие военного союза определяется и характером российско-иранского сотрудничества, построенного на вынужденном взаимодействии при явном расхождении в видении стратегических задач. Конечно, «брак по расчету» позволяет сглаживать острые углы, однако не решает проблему, а только откладывает то время, когда вопрос опять будет поставлен ребром. Так, несмотря на формально общую позицию по Асаду, на практике стороны остались при своем мнении. Ведущие иранские политики продолжают твердить о том, что сохранение сирийского лидера у власти является «красной линией», в то время как российские власти не исключают сценария «постасадовской Сирии», а в середине декабря 2015 г. Reuters даже опубликовало информацию о том, что у Кремля уже готов список преемников Асада. Позиции двух стран близки, но не совпадают, что исключает возможность создания союза.

На этом фоне показательным выглядит поведение представителей Министерства иностранных дел ИРИ, которые старательно избегают однозначных заявлений о характере российско-иранских отношений. 6 октября 2015 г. министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф в интервью The New Yorker ушел от прямого ответа на вопрос о том, поддерживает ли Иран российское вмешательство в Сирии. Вместо этого Зариф сказал, что «[Иран] поддерживает любого вступившего в борьбу с ИГИЛ». Не стал он подыгрывать и московской версии о том, что ВКС России бьют исключительно по ИГИЛ. Иранский министр признал, что в первую очередь Москва наносила удар по таким организациям, как «Джабхат ан-Нусра» и «Ахрар аш-Шам». Примерно схожее заявление сделал Зариф и в декабре 2015 г., в повторном интервью The New Yorker. Тогда в ответ на вопрос о том, насколько плотно Москва и Тегеран взаимодействуют по Сирии, министр сказал: «Мы стараемся координироваться с Россией по тому, что происходит в регионе на регулярной основе, равно как и с другими [странами]. И мы готовы к дискуссии по ситуации в Сирии со всеми, потому что мы верим, что [столкнулись с] общей угрозой». Иными словами, иранский чиновник хоть и подтвердил факт взаимодействия между двумя государствами, постарался не придавать ему исключительного значения, переведя разговор в общее русло открытости Тегерана к диалогу с международным сообществом.

Все эти факты красноречиво свидетельствуют об ограничениях в развитии российско-иранского сотрудничества по Сирии. При этом их наличие связано не только с расхождениями в мотивах Москвы и Тегерана, определяющих их заинтересованность в сохранении сирийской государственности. Свою роль играет и фактор «третьих сил». Обе страны принимают во внимание то, как их союз может сказаться на динамике отношений с государствами Запада и Ближнего Востока.

Геополитическая акробатика

Российская внешняя политика в ближневосточном регионе построена на принципе балансирования между государствами Ближнего и Среднего Востока, покуда те сохраняют хоть малую степень заинтересованности в диалоге с Москвой. Кремлю пока удается, не примыкая к какой-либо региональной коалиции, сохранять относительно неплохие отношения с ближневосточными государствами (хотя уже и за исключением Турции).

По этой причине полностью блокироваться с Тегераном в Сирии Москве нецелесообразно. Реальное вступление в возглавляемую Ираном коалицию шиитских сил на Ближнем Востоке и начало полноценного противостояния с Саудовской Аравией и другими монархиями Персидского залива принесет России только вред. Кремль все еще рассчитывает на совместные проекты со странами Залива и их инвестиции. Поддержка Саудовской Аравии и ОАЭ нужна России для развития отношений с Египтом, который во многом зависит от финансовой поддержки богатых арабских монархий. Наконец, союз с шиитским Ираном даст козырь в руки тех, кто стремится выставить Россию врагом суннитов и использовать эту карту не только для ослабления позиций Москвы в регионе, но и дестабилизации мусульманских областей РФ. Российское руководство прекрасно осведомлено о том, что идея представить русских «новыми крестоносцами» обсуждалась салафитами Ирака и стран Залива достаточно давно.

«Тревожным звонком» стало оглашение в начале октября 2015 г. «Заявления саудовских богословов и проповедников о российской агрессии в Сирии». Шариатское суждение, сформулированное 52 представителями второго и третьего эшелонов саудовского духовенства, называет российское вмешательство войной против суннитов и призывает мусульман к джихаду против Москвы. Подобные заявления создают идеологическую основу как для объединения различных радикальных группировок в Сирии для борьбы против режима Асада, так и для интенсификации финансовой подпитки российских религиозных радикалов представителями Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ).

При этом идея «устроить для России второй Афганистан» в Сирии активно обсуждается не только в среде исламского духовенства и руководства радикальных группировок, но и на уровне политического истеблишмента арабских стран Персидского залива (в частности, в Катаре). Эти дискуссии уже привели к увеличению поставок противотанковых систем сирийским повстанцам некоторыми странами ССАГПЗ, а также к попыткам арабских монархий Персидского залива убедить западных партнеров в необходимости снабдить воюющие против Асада группировки переносными зенитно-ракетными комплексами.

В этой ситуации обострение отношений между Ираном и Саудовской Аравией, случившееся после казни в январе 2016 г. шиитского религиозного деятеля Нимра ан-Нимра, стало для Москвы испытанием. Полная поддержка Тегерана или, наоборот, ее отсутствие были одинаково непозволительны. В результате российское руководство приняло единственно правильное решение, предложив Эр-Рияду и Тегерану посреднические услуги для урегулирования противоречий.

Наконец, сближению России и Ирана по Сирии мешает и израильский фактор. Во время визита премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху в Россию 21 сентября 2015 г. был достигнут ряд важных соглашений. В первую очередь Россия дала гарантии того, что никакие ее действия на Ближнем Востоке не нанесут ущерб Израилю. Стороны также договорились об обмене информацией по Сирии, чтобы избежать ненужных столкновений. Израильскую реакцию на воздушные удары в Сирии также можно назвать отвечающей интересам Москвы. 4 октября 2015 г. Нетаньяху заявил, что хотя его страна и преследует в САР цели, отличные от российских, интересы двух держав не должны прийти в столкновение. Он подчеркнул, что Израиль не хотел бы «возвращаться в те дни, когда… существовало противостояние между Россией и Израилем. Думаю, что мы [с тех пор] изменили наши отношения, и это в целом хорошо». В неофициальных беседах израильские дипломаты идут еще дальше, подчеркивая, что Тель-Авив рад наконец-то «получить хотя бы одного ответственного взрослого в сирийской песочнице», что наглядно демонстрирует их отношение к военным усилиям ЕС и США. По их мнению, положительный эффект от прихода «ответственного взрослого» даже перевешивает тот негативный факт, что небо Сирии уже не настолько открыто для ВВС Израиля.

При этом на вопрос, окажет ли военное присутствие России в Сирии стабилизирующее влияние на обстановку, Нетаньяху ответил: «Время покажет». И это неудивительно. Как поясняют дипломаты, у Тель-Авива нет вопросов относительно российских возможностей, но есть опасения относительно партнеров Москвы в Сирии – Ирана и «Хезболлы». В Израиле опасаются трех вещей. Во-первых, попадания российского оружия в руки «Хезболлы». Во-вторых, того, что Москва и Тегеран могут поделить сферы влияния в Сирии на российский север и иранский юг, отдав тем самым ситуацию в сирийско-израильском приграничье на откуп иранцам. В-третьих, того, что Иран под прикрытием российского присутствия начнет создавать базы для действий против Израиля, а также пойдет на открытые провокации, не боясь возмездия Тель-Авива.

В долгосрочной перспективе перед Россией неизбежно встанет вопрос: одернуть Иран или закрыть глаза на антиизраильские провокации. Выбор сложен и неоднозначен. Любое решение неизбежно нарушит баланс в треугольнике Тель-Авив–Москва–Тегеран. Тревожным сигналом для Москвы прозвучало выступление израильского министра обороны Моше Яалона в вашингтонском Институте Брукингса 11 декабря 2015 года. На основании его слов некоторые эксперты сделали вывод о том, что к январю 2016 г. в Тель-Авиве обострилась обеспокоенность растущим сотрудничеством России с Ираном. На этом фоне, чтобы успокоить Израиль, Москве несколько раз приходилось закрыть глаза на авиаудары израильской авиации по позициям «Хезболлы» и сирийской армии, нанесенные, чтобы предотвратить попадание дополнительного оружия в руки враждебных Израилю группировок. Более того, в марте 2016 г. в российской прессе со ссылкой на арабские источники появилась информация о том, что в интересах Израиля Москва приостановила процесс подготовки к передаче Тегерану ракетных комплексов С-300. Якобы решающую роль в этом сыграла информация о фактах передачи Ираном ранее полученных от Москвы ЗРК «Панцирь-С1» и противокорабельных комплексов «Яхонт» «Хезболле». Достоверность этих сведений подтвердить не удалось (о том, что это мог быть информационный вброс, говорит и молчание Тегерана). Но, учитывая тесные связи Москвы и Тель-Авива, если у России действительно появятся подобные данные, ее реакция может быть именно такой.

Москва мне друг, но…

Фактор связей с третьими странами сдерживает и Иран. Показателен подход Тегерана к российско-турецкому конфликту. По целому ряду причин представители иранской политической элиты осудили решение Турции сбить самолет ВКС РФ. Однако иранское руководство пока не намерено полностью давать волю антитурецким сантиментам.

В начале декабря 2015 г. в телефонном разговоре с иранским коллегой президент Турции Реджеп Эрдоган назвал неприемлемой ситуацию, когда иранские новостные агентства и некоторые политические деятели обвиняют семейство Эрдогана в связях с ИГИЛ и торговле игиловской нефтью. Турецкий лидер потребовал от Роухани принять меры, но реакция иранского МИДа и президентской администрации была весьма умеренной. Официальный представитель президента ИРИ Мухаммед Ноубахт хотя и порекомендовал руководству Турции избегать языка угроз при общении с Тегераном, критиковал не Эрдогана, а его «нерадивых» советников, дающих неправильные рекомендации. Более того, во время встречи Эрдогана с вице-президентом ИРИ Эсхаком Джахангири 12 декабря 2015 г. в Туркменистане Турции был послан явный сигнал о готовности Ирана продолжать сотрудничество. Джахангири хотя и признал расхождения по сирийскому вопросу, был подчеркнуто дружелюбен и призвал к сотрудничеству в борьбе с терроризмом. Тон выступлений Джахангири не изменила даже попытка турецкого президента вновь поднять вопрос о действиях иранской прессы; кроме того, иранцы выразили готовность быть посредниками в урегулировании спора Москвы и Анкары.

В нежелании Тегерана ссориться с Анкарой сыграла роль его исключительная прагматичность. Иранскую политическую элиту явно раздражает поведение турецкого президента. Однако в отличие от Москвы, которая после трагедии с Су-24 сразу же принялась «бить горшки», в Иране все спокойно просчитали и пришли к выводу, что словесно с Анкарой ругаться можно и нужно, а вот усугублять кризис пока не стоит. Во-первых, решить сирийский вопрос без участия всех вовлеченных сторон нельзя. Турция же и есть одна из таких сторон, и единственный способ найти с ней общий язык – диалог (в частности, через посредничество между Анкарой и Москвой). Ссора же просто лишит иранцев такой возможности.

Во-вторых, иранцы традиционно пытаются избегать ситуаций, когда политика вредит экономике. В условиях же скорого снятия экономических санкций торгово-экономическое и инвестиционное сотрудничество с Турцией весьма привлекательно для Тегерана. В 2014 г. товарооборот составил примерно 14 млрд долларов, причем торговый баланс был в пользу ИРИ. В 2015 г. Тегеран и Анкара активно обсуждали возможности интенсифицировать сотрудничество и довести в краткосрочной перспективе показатель торгового оборота до 30 млрд долларов.

В-третьих, после прихода к власти Эрдогана иранское руководство привыкло воспринимать Турцию как партнера. В Тегеране с удовлетворением смотрят на то, что правящая в Турции партия опирается в том числе и на ислам. Здесь благосклонно встречали действия Эрдогана, направленные на демонстрацию независимости от политики Запада. Страны активно взаимодействуют в рамках региональной Организации экономического сотрудничества. Анкара выступала против введенного в отношении ИРИ санкционного режима. Она предпринимала попытки помочь решить проблему ядерной программы. Турция также была одной из тех стран, которые помогали ИРИ обходить санкции. Добро в Иране помнят. Более того, здесь исходят из необходимости до последнего поддерживать хорошие отношения с соседями.

Неожиданную роль может сыграть и курдский фактор. Когда в марте 2016 г. в России активизировалась дискуссия о возможности превращения Сирии в федерацию, это вызвало в Тегеране определенное напряжение, в том числе из-за перспективы обретения сирийскими курдами автономии. Принимая во внимание, что проблема курдского национализма актуальна и для ИРИ (хоть и в меньшей степени, чем для турок), иранцы осторожно относятся к идее возникновения полунезависимой курдской территории в САР. Это сближает Тегеран с Анкарой.

Таким образом экономические и политические выгоды от диалога с Турцией перевешивают растущее в иранском обществе недовольство. Правительство ИРИ выбрало двойственный подход. С одной стороны, Роухани дает сторонникам взаимодействия с Россией и политикам, недовольным действиями Турции, выпустить пар, не слишком сдерживая критиков Эрдогана внутри Ирана. С другой – на внешнеполитическом уровне правительство ИРИ демонстрирует дружелюбие к Анкаре и дистанцируется от российско-турецкого конфликта.

Этот подход, когда внутри страны риторика о российско-иранском взаимодействии звучит намного громче, чем на внешнеполитической сцене, в целом характерен для Тегерана и безотносительно к Турции. Очевидно, что, когда Зариф давал интервью The New Yorker, он также принимал во внимание и то, как его слова будут восприняты на Западе. Полностью блокироваться с Москвой иранскому руководству нет причины: слишком много усилий Тегеран потратил на то, чтобы начать выбираться из ямы западных экономических санкций. Вовлекаться в российско-западный спор о принципах миропорядка и начинать новую конфронтацию с Соединенными Штатами и ЕС ради подкрепления амбиций Москвы у иранцев нет ни интереса, ни желания, хоть Тегерану и нужны хорошие отношения с Россией на случай очередного обострения взаимоотношений Исламской Республики с США. На нынешнем же этапе им надо вернуть западные компании. По этой причине уровень конфронтации с Западом в Тегеране стараются не доводить до ситуации, когда это повредило бы восстановлению экономических отношений. Как отметил в Сочи Али Лариджани, его страна «сейчас входит в новую фазу».

Влияет на иранцев и их традиционное недоверие к России. Здесь хорошо помнят, что с 1991 г. Москва неоднократно отказывалась от достигнутых с Тегераном договоренностей ради улучшения отношений с Соединенными Штатами. В Исламской Республике не забывают ни о соглашении Гор–Черномырдин середины 1990-х гг. (кстати, надолго поставившем крест на военно-техническом сотрудничестве РФ и ИРИ), ни об односторонних санкциях, введенных Дмитрием Медведевым на волне российско-американской перезагрузки. Вот почему активизация в феврале-марте 2016 г. диалога России и США по Сирии, а также достижение ими договоренностей о начале перемирия между Дамаском и оппозицией воспринимаются и комментируются в Иране очень осторожно. Здесь опасаются, что для снижения градуса конфронтационности с Западом Москва может пренебречь интересами Тегерана. Некоторые иранские политики не исключают, что американцы способны и просто переиграть Россию, воспользовавшись перемирием для достижения своих целей (включая смещение Асада). О возможности такого сценария де-факто говорил и Велаяти.

Что же дальше?

На сегодня целый ряд факторов заставляет иранское руководство принять решение о политической поддержке российской военной операции в Сирии, а также о развитии определенной координации действий на практике. Вместе с тем говорить о возникновении оси Иран–Россия в САР не приходится. Факторы, способствующие российско-иранскому сближению по Сирии, достаточно сильны, и не стоит ожидать в ближайшее время раскола между Москвой и Тегераном. Но в долгосрочной перспективе это сотрудничество все же ограниченно и зависит от множества составляющих.

В частности, неизбежный риск создают вопросы, связанные с будущим Сирии после конфликта. Речь не только о судьбе Асада и курдской автономии, но и об устройстве самого сирийского государства. В частности, как уже говорилось, настойчиво лоббируемый в международном сообществе проект федеративного устройства воспринимается в Тегеране с опаской. В ИРИ в целом не возражают против федерализации страны, но боятся, что это ослабит контроль Дамаска над остальной территорией, превратив Асада и его преемников на посту президента в номинальные фигуры. Иран вложил слишком много усилий и средств именно в главу САР и его ближайший круг, чтобы позволить им потерять значимость в государственном управлении. Заявления российских политиков в поддержку федеративного формата не внушают Тегерану уверенности в сохранении иранских интересов в Сирии.

Сохранение существенных российских сил в послевоенной Сирии может помешать и реализации целого ряда иранских амбициозных планов. Речь идет не только об использовании сирийской территории для военно-технической подпитки «Хезболлы» и проведения операций против Израиля. Например, российское присутствие может поставить под вопрос попытки Тегерана вернуться к обсуждению с Дамаском довоенного проекта строительства газопровода Иран–Ирак–Сирия–Восточное побережье Средиземного моря, явно противоречащего интересам Москвы.

В целом же, как и в ряде других случаев, Россия и Иран оказались в Сирии вынужденными партнерами. Их взаимодействие носит ограниченный и ситуативный характер. Это определяется как различием мотивов сторон, обусловивших их вмешательство в вооруженный конфликт, так и вероятностью навредить отношениям с третьими государствами созданием полноценного военно-политического союза. Обмениваться информацией и по мере необходимости взаимодействовать Москва и Тегеран будут и далее, однако сейчас возможности сотрудничества, скорее всего, уже достигли предела.

Россия. Иран > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 5 мая 2016 > № 1754246 Николай Кожанов

Путину не нужен хаос на Кавказе

Эдвард Джереджян – директор Института общественной политики Джеймса Бейкера при Университете Райса (США, штат Техас).

Ара Тадевосян - директор Медиамакс.

Резюме Искусство дипломатии заключается в следующем: создать такую политическую ситуацию, в которой каждой из конфликтующих сторон становится трудно сказать «нет» противоположной стороне.

Он один из самых авторитетных и опытных американских дипломатов, работал с администрациями восьми президентов США. Эдвард Джереджян сыграл ключевую роль в реализации арабо-израильского мирного процесса и урегулировании региональных конфликтов. Является автором книги «Риски и возможности. Путешествие американского посла по Ближнему Востоку».

Эдварду Джереджяну удалось выстроить хорошие личные отношения с президентом Сирии Хафезом Асадом. Есть некоторые свидетельства, что Асад-старший не скрывал, что большую роль в этом сыграло армянское происхождение американского посла.

В 1985 году посол Джереджян был назначен специальным помощником президента США и заместителем пресс-секретаря по внешнеполитическим вопросам. В 1981-1984 гг. Джереджян служил заместителем главы миссии США в Иорданском Королевстве. В 1988-1991 гг. был послом США в Сирийской Арабской Республике. В 1991-1993 гг. занимал должность заместителя госсекретаря США по вопросам Ближнего Востока. В 1993 г. был назначен послом США в Израиле.

Посол Джереджян специализируется также на СССР и России. В 1979-1981 гг. он работал в посольстве США в России. По некоторым сведениям, в 1990 году США решили назначить Джереджяна послом в СССР, однако Москв не дала агреман, опасаясь, что в условиях расширения Карабахского движения американский посол-армянин мог стать причиной определенных проблем.

По предложению госсекретаря Колина Пауэлла Джереджян руководил двухпартийной консультационной группой, созданной мандатом Конгресса, которая занималась вопросами общественной дипломатии в арабском и мусульманском мире. В качестве старшего консультанта был вовлечен также в Группу исследования Ирака (Iraq Study Group (ISG), которая представляла собой двухпартийную комиссию, созданную по мандату Конгресса для оценки ситуации в Ираке.

На минувшей неделе Эдвард Джереджян посетил Армению, где провел встречи с президентом Армении Сержем Саргсяном, Католикосом всех армян Гарегином Вторым, главой МИД Эдвардом Налбандяном.

Перед отлетом из Еревана Эдвард Джереджян дал эксклюзивное интервью Медиамакс.

- Вы приехали в Ереван в качестве гостя церемонии «Аврора». Соучредитель премии Рубен Варданян говорит, что одна из его целей – изменить образ мышления армян. Как по-Вашему, может ли эта инициатива внести изменения в психологию живущих в Армении и Диаспоре армян?

- Я верю, что может. Это событие [премия «Аврора»] было очень значимым и впечатляющим в плане объединения такого количества людей из разных уголков мира. Но самое главное, наверное, это предложенная Рубеном и его друзьями основная модель, которая в корне уводит нас от образа жертвы Геноцида. О Геноциде нужно помнить всегда, потому что, как стало очевидным во время церемонии «Аврора», геноциды продолжают происходить и в наши дни.

Невозможно отрицать прошлое. Отрицая прошлое, тем самым мы позволяем ему повториться в будущем. Это был важнейший посыл. Но, кроме того, один из уроков, который преподала нам «Аврора», это то, как пережившие Геноцид люди хранят память и, основываясь на ней, движутся вперед, продолжают жить, не только как отдельные личносьи, но и как общества и страны.

Думаю, это культурное, а не просто политическое, экономическое или социальное изменение. Я назвал бы премию «Аврора» моделью культурного движения, которое, несомненно, поможет армянскому народу. Идея вручать премию кандидату-иностранцу, который помогает жертвам геноцида, показывает, что армяне выходят за границы собственной трагической истории. Думаю, это изменение поможет изменить армянский менталитет, поможет армянам смотреть в будущее.

- Вы приехали в Армению в достаточно напряженный период, после «четырехдневной войны». Вы видите возможность возвращения к переговорам, или момент упущен и впереди нас ждут еще более тяжелые времена?

- Для переговоров никогда не бывает слишком поздно. Но вести переговоры прямо сейчас будет крайне сложно, потому что эти трагические военные действия отбросили переговорный процесс назад. У обеих сторон еще свежи эмоции.

Думаю, это очень опасно, потому что у Карабахского конфликта не может быть военного решения. Здесь возникает нравственный вопрос: сколько еще человек должны погибнуть или получить ранения, чтобы стороны сели за стол переговоров?

Минский процесс ОБСЕ стал скорее просто процессом, чем переговорами. С этим нужно что-то делать. Надеюсь, что последние столкновения привлекут внимание не только Азербайджана и Армении, но и Турции, России и всего мирового сообщества, в том числе - Соединенных Штатов и Франции к тому, что нужно усадить стороны за стол переговоров.

Но внешний мир не может навязать сторонам то или иное решение. Стороны должны самостоятельно прийти к соглашению. Народ Нагорного Карабаха, азербайджанцы и армяне должны прийти к соглашению. Хотя мировое сообщество тоже играет очень важную роль. Сейчас напряжение настолько велико, что буквально висит в воздухе.

Надеюсь, лидеры всех сторон будут действовать взвешенно, не давая воли чувствам и эмоциям, думая о процветании своих народов. В то же время, я надеюсь, что мировое сообщество осознает, что Карабахский конфликт на самом деле не является «замороженным». Он оттает и взорвется на наших глазах в самый неожиданный момент, в точности так, как это произошло некоторое время назад.

Мировое сообщество и стороны должны перейти от управления конфликтом (conflict management) к его урегулированию.

Управление конфликтом – это когда ты усмиряешь страсти, добиваешься прекращения огня и хотя бы временного затишья. Нагорный Карабах, азербайджанцы, армяне, турки, русские, сопредседатели Минской группы ОБСЕ – Франция, США и Россия, и вообще мировое сообщество, должны положить конец этому хрупкому положению и постараться усадить стороны за стол переговоров, обращая особое внимание на основные контуры урегулирования конфликта. Нужно постараться провести реалистичные переговоры.

- Вы упомянули основные контуры соглашения. Один из центральных элементов урегулирования – проведение референдума в Нагорном Карабахе. По-Вашему, признает ли когда-нибудь Азербайджан право народа Нагорного Карабаха самостоятельно распоряжаться своей судьбой?

- Я не могу говорить о намерениях азербайджанцев, но в случае с Карабахским конфликтом мы имеем дело с двумя важнейшими принципами – самоопределение народов и территориальная целостность. Оба эти вопроса лежат на столе переговоров. Армяне очень удачно заняли 7 районов вокруг Нагорного Карабаха, это дает им преимущество на переговорах. У них есть то, что нужно противнику, и это можно использовать в переговорах. Вы можете отказаться от этого, но взамен говорить о праве народа Нагорного Карабаха на самоопределение и о реализации этого права.

Если азербайджанцы собираются вести себя ответственно, то они должны принять эти общепризнанные принципы и сесть за стол переговоров. Именно так поступают ответственные страны.

Речь идет о политической воле двух стран, и, в частности, их лидеров. В конечном счете, многое зависит именно от лидеров, от их политической воли к разрешению конфликта, политической смелости, умения объединить свои народы вокруг приемлемого варианта урегулирования.

Как американский дипломат, участвовавший в арабо-израильских переговорах, я знаю, что, если позиции переговорщиков очень далеки от настроений общества, это еще более усложняет урегулирование.

Сторонам и мировому сообществу я бы предложил инструменты Track Two Diplomacy – общественной дипломатии, в рамках которой обществам Армении и Азербайджана будут открыто представлены проблемы и пути их решения. А пока лидеры ведут переговоры, в обществах будет строиться доверие. Это очень важно.

Когда нам не удалось сделать это в случае с арабо-израильским конфликтом, добиться урегулирования было очень сложно.

- Вы упомянули Россию и Турцию. Как Вы думаете, напряженность в российско-турецких отношениях отразилась на последнем обострении ситуации в Нагорном Карабахе или это просто спекуляции?

- Международная ситуация вокруг Нагорного Карабаха сегодня очень неблагоприятна. У Турции сегодня множество проблем: миграционный кризис, Рабочая партия Курдистана, внутренняя политика и т. д. Турция уже не в том положении, что 10 лет назад, когда могла выступать с более выгодных позиций в Карабахском конфликте.

Нужно быть честными и признать, что Азербайджан всегда давил на Турцию, заставляя занимать максимально жесткую позицию по Карабаху. Это усложняет положение Турции, но Турция, будучи влиятельной страной, играет важную роль на Кавказе, и, в частности, в принятии любого решения по Нагорному Карабаху. Таким образом, у Турции всегда будут требовать выполнения своей роли. Я надеюсь, это будет ответственная роль.

Азербайджану тоже следует играть разумную роль. Цены на нефть упали, финансовое положение азербайджанцев ухудшилось, но в прошлые годы Азербайджан скупил большое количество вооружения, которое теперь использует против Армении.

Чрезвычайно важна в этом регионе позиция России. Я бы сказал, что слово России на Южном Кавказе наиболее весомо. В Армении расположена российская военная база, Россия продает оружие как Армении, так и Азербайджану. Россия играет с обеих сторон. Я хочу сказать, что если Москва хочет действовать ответственно, то она может взять на себя активную роль, как в отдельности, так и в составе Минской группы ОБСЕ, чтобы привести стороны к столу переговоров. Я надеюсь, что это произойдет в рамках Минской группы ОБСЕ.

Не думаю, что возгорание войны на Южном Кавказе исходит из интересов России. Путин – умный игрок. Хаос и конфликт на Южном Кавказе не исходит из интересов Путина или России, поскольку это может привести к еще большей радикализации региона. Не представляю, что может в стратегическом плане выиграть Россия от очередной войны на Кавказе.

Что касается Соединенных Штатов, то я знаю, что госсекретарь участвует в этих процессах. Кстати, пока мы сегодня беседуем (26 апреля - Медиамакс), госсекретарь Керри выступает с важной речью о роли религии в политике в институте, которым я руковожу.

Я знаю, что он поддерживает связь с президентами Саргсяном и Алиевым, и Соединенные Штаты внимательнейшим образом следят за крайне нестабильной ситуацией. Знаю, что Керри общался с Лавровым, так что эта проблема находится в центре внимания. Как я уже говорил, важно, чтобы на карабахский вопрос действительно обратили внимание.

Четыре года назад я выступал перед армянской общиной Пасадены. Обычно я не соглашаюсь на такие выступления, но меня попросили родственники отца, которым я не мог отказать. Я не имел представления, в чем участвую. Уже в Пасадене я заметил, что на месте встречи припаркованы сотни машин. Когда я вышел из машины, меня окружили четверо телохранителей-армян. Я сказал: «Ради Бога, зачем все это? У меня не было телохранителей с тех пор, как я был послом США в Сирии. Что здесь происходит?»

Собрался огромный зал, около тысячи человек. Думаю, кто-то из организаторов понимал, что я собирался говорить, и знали, что среди собравшихся будут армяне, которым не понравится то, что я скажу. И все-таки я выступил.

В частности, я сказал, что являюсь сторонником армяно-турецкого сближения, потому что уверен, что настоящая стабильность в регионе наступит только тогда, когда армянское и турецкое государства начнут переговоры вокруг важнейших проблем, создающих между ними преграды.

В своем выступлении я сказал также, что вопрос Геноцида не может быть решен Диаспорой. Его должны решить государства - Армения и Турция. Именно в этом контексте, как и в контексте налаживания армяно-турецких отношений, по прошествии лет Турция признает Геноцид армян, но это произойдет только на фоне налаживания армяно-турецких отношений.

Потом я пошел еще дальше (смеется) и сказал по поводу Нагорного Карабаха, что Армения занимает выгодную полицию в переговорах, потому что победила в войне и заняла азербайджанские территории. На руках у Армении большой козырь в уравнении земля-мир-самоопределение народа Нагорного Карабаха. Используйте его, пока не поздно. Азербайджан заработает много денег благодаря своим запасам нефти и газа. Это позволит им усилить вооруженные силы и в следующей войне армяне могут уже оказаться в невыгодном положении, говорил я тогда.

Сейчас этот момент уже настал. Некоторые думали, что я сею панику, в то время как я был реалистом. А сегодня мы попали в подобную ситуацию. Не то чтобы мы не знаем, какие существуют проблемы, или нам нужно было предугадывать события. Дело в том, что мы не сумели коллективно, на международном уровне, в Армении и Азербайджане проявить политическую волю и продвинуть переговоры вперед.

Искусство дипломатии заключается в следующем: создать такую политическую ситуацию, в которой каждой из конфликтующих сторон становится трудно сказать «нет» противоположной стороне.

Мы сделали это во время Мадридской мирной конференции, когда я был послом США в Дамаске, а Хафез аль-Асад - президентом Сирии. Он не хотел вести прямые переговоры с Израилем. Он предпочитал, чтобы ООН выступил в роли буфера, поскольку считал, что Израиль намного сильнее, чем арабские страны, и без посредничества ООН арабы окажутся в невыгодном положении.

Усилиями президента Буша, госсекретаря Бейкера, наших специалистов, моих коллег, удалось добиться того, чтобы Асад начал прямые переговоры с Израилем. Это был огромный прорыв. Мы привлекли к переговорам Организацию освобождения Палестины, Израиль, Саудовскую Аравию, Иорданию, Египет. Для этого потребовались длительные переговоры. Кто-то говорит, что мы оказали давление на всех, но мы сделали то, о чем говорили: «Вот альтернативный сценарий. У вас есть гарантии США. Вы изначально знаете, что не собираетесь терять то, что считаете жизненно важным для своих интересов». Госсекретарь Бейкер передал письма-гарантии Израилю, Сирии, Иордании, Палестине и другим участникам переговоров.

Я привел этот пример, потому что думаю, что нечто подобное происходит и в Нагорном Карабахе. В настоящее время стороны находятся на противоположных полюсах, и никто не хочет переговоров. Но в конечном итоге они будут вынуждены сделать это. И чем раньше, тем лучше. Сейчас, вероятно, начнется период затишья, но не следует допускать, чтобы он длился слишком долго. Необходимо возобновить переговорный процесс.

Контуры урегулирования прекрасно известны всем. Могут быть некоторые изменения, дополнения, но в основном, как я сказал, это территориальная целостность для Азербайджана, самоопределение для Нагорного Карабаха, Лачинский коридор, поэтапный вывод армянских сил из некоторых районов в обмен на международные гарантии. Это базовые элементы.

У армян возникает легитимный вопрос: «Что произойдет, если мы освободим указанные территории в обмен на согласие Азербайджана на референдум, а он потом передумает?». Вот для этого и нужны международные гарантии, многонациональные силы, которые устроили бы все стороны. И, несомненно, должны применяться меры по установлению доверия. Это можно сделать.

- После апрельской войны звучало немало мнений о том, что Армения может пойти по пути Израиля: строительство хорошо организованного государства, где армия – не только гарант безопасности населения, но и движущая сила технологий, бизнеса и других сфер. Имея в виду Ваш опыт работы на Ближнем Востоке, как Вы считаете, может ли Армения повторить пример Израиля?

- Очень интересный вопрос. Думаю, есть некоторые параллели, хотя не совсем идентичные. Израиль, например, считает себя еврейским государством, а Армения - христианским.

Вы знаете славную христианскую историю Армении. Я только что вернулся из Эчмиадзина, где встречался с Верховным Патриархом. Очень сложно разделить армянское государство и церковь, это очень своеобразное сочетание. Что-то подобное существует и в Израиле. Иудейская вера и государство Израиль.

Израиль не богат природными ресурсами, и Армения – тоже, но в обеих странах живут чревычайно интеллектуальные люди. Способности к творчеству и предпринимательству очевидны как для армян, так и для евреев.

Так что, думаю, эти общие черты могут сделать Армению жизненно важным узлом, как на Кавказе, так и на пересечении Север-Юг-Запад-Восток. У вас уже развиты сферы высоких и информационных технологий. Это говорит об одаренности армянского народа. Вы можете стать торговым центром между Севером и Югом, Западом и Востоком. Возможности велики. Армянская культура, музыка, искусство, действительно могут сделать вас особенными, как это случилось в случае с Израилем. И все это вы делаете без нефти и газа.

Но Армения, впрочем, как и Азербайджан, должна сделать свое общество и правительство более прозрачными, искоренить коррупцию. Я понимаю, что есть некоторый прогресс в борьбе с низовой коррупцией, но коррупция мешает принимать лучшие для собственного народа решения. Это касается и Азербайджана, где коррупция носит системный характер. Это долгосрочное изменение, но оно должно идти изнутри, как в Армении, так и в Азербайджане.

Вот почему я считаю, что новые идеи, например те, что мы увидели в ходе церемонии «Аврора», меняют существующую модель, пытаются раскрыть социальные, культурные, экономические, инновационные, предпринимательские таланты народа. Думаю, мы становимся свидетелями этого. Это очень полезно для армянского народа.

В контексте Геноцида худшее, что может произойти с армянским народом, это, если он, уцелев как нация, не пойдет по пути мира и процветания, не построит сильное армянское государство, которое ознаменует победу армян над смертью.

- Вы отметили параллели межу Арменией и Израилем, но отношения между нашими странами не так уж развиты. Можно ли развить их, или этому мешают отношения Армении с Ираном и связи Израиля с Турцией?

- Примерно через месяц я собираюсь побывать в Израиле для участия в конференции. После этого я смогу лучше ответить на Ваш вопрос (смеется).

Думаю, израильтяне выбрали Азербайджан своим партнером, исходя из простых политических соображений, имея в виду фактор Ирана. Они считают Иран очень большой угрозой. Установив отношения с Азербайджаном, который граничит с Ираном, Израиль получает дополнительный рычаг воздействия на Иран. Думаю, в этом заключается основная причина.

К сожалению, существует также множество бизнес-интересов. У азербайджанцев много денег, и они заключают договоры в военной сфере. Они (Израиль - Медиамакс) продают азербайджанцам передовые военные технологии. Это, на мой взгляд, очень печально, потому что евреи, как и армяне, были жертвами геноцида, и эти сходства должны что-то означать, ведь Израиль считает себя государством, основанным на ценностях.

- В 1999 году Вы и Ваш коллега Питер Розенблатт посетили регион, чтобы обсудить некоторые идеи по карабахскому урегулированию. Вы можете сегодня раскрыть некоторые из них?

- Да, они уже не являются секретом. Мы вели переговоры в Баку и Ереване. Думаю, азербайджанцы очень удивились, увидев меня (смеется). Я поехал туда с сыном. Они действительно были очень удивлены.

Мы вели «челночную дипломатию», представляя азербайджанцам и армянам, какими могут быть общие положения переговоров.

Точки соприкосновения урегулирования были в основном те же, о которых мы говорили с вами сегодня. Мы постарались поощрить некоторые жесты доброй воли. К сожалению, мы добились немногого. Потом я больше не участвовал в этом, потому что ситуация была заморожена, и добиться реальных изменений было уже нельзя. Я не люблю что-то делать просто ради самого процесса.

Я верю, что для достижения мира нужно вступить в стратегический диалог с противником. Поэтому я поддерживаю президента Обаму в вопросе ядерной программы Ирана, потому что думаю, что это был наш лучший выбор.

У меня есть некоторые разногласия с администрацией США по политике на Ближнем Востоке, в частности, в Сирии, но думаю, то, что было сделано в Иране и Кубе, может свидетельствовать о том, что любые трудности преодолимы. Армянам и азербайджанцам необходимо увидеть это. Народ Нагорного Карабаха должен реализовать свое право на самоопределение. Каждая из сторон должна пойти на компромисс. Компромисс – часть жизни и дипломатии.

С Эдвардом Джереджяном беседовал Ара Тадевосян

США. Армения > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 мая 2016 > № 2899016 Эдвард Джереджян

Презентация экономического потенциала Воронежской области состоялась в Российском культурном центре в Тель-Авиве

4 мая в рамках визита делегации Воронежской области во главе с губернатором Алексеем Гордеевым в Израиль на площадке Российского культурного центра в Тель-Авиве прошел бизнес-форум представителей российских и израильских деловых кругов.

В рамках форума состоялась презентация экономического и инвестиционного потенциала Воронежской области, одного из крупнейших регионов России. Руководитель департамента экономического развития Правительства Воронежской области Анатолий Букреев и представители бизнеса познакомили израильских предпринимателей с основными отраслями экономики и промышленности области. В завершение встречи состоялся заинтересованный обмен мнениями и деловыми контактами.

Российских культурный центр в Тель-Авиве станет постоянной площадкой для презентаций экономических возможностей российских регионов.

Putin Plays Energy Chess with Netanyahu

F. William Engdahl

On April 21 Israeli Prime Minister Benjamin Netanyahu flew to Moscow for closed door talks with Russian President Vladimir Putin. The media reported that the talks were over the situation in Syria, a theme where Moscow has made certain a regular hotline dialogue exists to avoid potential military clashes. It seems, however, that the two discussed quite another issue–potential Russian involvement in developing Israel’s giant offshore Leviathan gas field in the Eastern Mediterranean. Were the two to strike a deal, the geopolitical implications could be enormous for Putin and Russia’s strategic role in the Middle East as well as for the future of the US influence in the region.

Israeli press reported the Netanyahu-Putin talks as being about “coordination between forces in skies above war-torn country, status of Golan Heights…”

According to Russian state media reports, however, in addition, Netanyahu and Putin discussed the potential role of Russia’s state-owned Gazprom, the world’s largest natural gas producer and marketer, as a possible stakeholder in Israel’s Leviathan natural gas field. Russian involvement in the stalled Israeli gas development would reduce financial risk for Israeli offshore gas operations and increase the gas fields’ security, as Russian allies like Hezbollah in Lebanon or Iran would not dare target Russian joint ventures.

If the Russian reports are accurate, it could portend a major new step in Putin energy geopolitics in the Middle East, one which could give Washington a major defeat in her increasingly inept moves to control the world’s center of oil and gas.

Russian interest

Many outside observers might be surprised that Putin would be in such a dialogue with Netanyahu, a longstanding US ally. There are many factors behind it. One is the leverage Russia’s President has through the presence of more than one million ethnic Russians in Israel, including a cabinet member in Netanyahu’s government. More importantly, since the Obama Administration went ahead, over vehement Netanyahu protests, to sign the nuclear deal with Iran in 2015, relations between Washington and Tel Aviv have chilled to put it mildly.

The situation is being skillfully mined by Putin and Russia.

Washington wants to force a political reconciliation between Netanyahu and Turkey’s Erdogan, including a deal in which Turkey would become a major buyer of Israeli offshore gas, making major purchase agreements from Leviathan. For Washington that would reduce Turkish dependency, today more than 60%, on imports of Russian gas. In return Israel would agree to sell Turkey advanced Israeli military equipment with Washington approval.

However bilateral talks between Turkey and Israel are reportedly stalled over numerous differences. This opens a door for Russia to enter.

Putin invited Israeli President, Reuven Rivlin, to Moscow on March 16 for talks following Russia’s surprise decision to pull some of its forces back from Syria. Significantly, the visit was sanctioned by Netanyahu, who often is at personal odds with his President. One purpose was clearly to lay ground for the latest Netanyahu Moscow visit.

Golan, Leviathan, Turkey

What is emerging is a complex realpolitik negotiation between Putin and Netanyahu of the highest geopolitical stakes for the entire Middle East and beyond.

The elements as they now appear include possible Gazprom partnership and investment in the development and marketing of natural gas from Israel’s giant offshore Leviathan gas find. It includes some kind of arrangement between Russia and Israel to guarantee Israeli security from attacks by the Teheran-backed Hezbollah from forces in the Syrian Golan Heights. And it includes a deal in which Israel would walk away from Washington’s desired gas and arms sales to Erdogan’s Turkey, a deal which would weaken Gazprom and any Russian leverage over Turkey.

Israel’s Leviathan

First Leviathan. In late 2010 Israel announced discovery of a massive “super-giant” gas field offshore in what it declares is its Exclusive Economic Zone (EEZ). It’s located in what geologists call the Levant or Levantine Basin. The find is some 84 miles west of the Haifa port and three miles deep. They named it Leviathan after the Biblical sea monster. Three Israeli energy companies, led by Delek Energy, in cooperation with the Houston Texas Noble Energy announced initial estimates that the field contained 16 trillion cubic feet of gas—making it the world’s biggest deep-water gas find in a decade. For the first time since creation of the Israeli state in 1948, the country would be self-sufficient in energy and even in a position to become a major gas exporter.

If we flash forward some five or more years to the present, the world and Israel’s entree as a major energy geopolitical player appear far different. The world prices for oil and natural gas have collapsed dramatically since late 2014 with little sign of serious recovery.

Internal Israeli politics have furthermore blocked the regulatory approval for development of Leviathan. On March 28, Israel’s High Court blocked the Netanyahu government’s proposal to freeze regulation changes in the natural gas industry, threatening to delay the development of offshore fields. The court objected to a proposed “stability” clause, which would have prevented major regulatory changes for 10 years. Lack of an approved government framework has delayed development of Leviathan. Noble and their Israeli partners, Delek Group Ltd. are the two major stakeholders in Leviathan.

What has changed as well since Russia’s earlier foray into Leviathan 2012 is the fact that Netanyahu and the Obama Administration are barely on speaking terms over Iran and numerous other issues. As well, the world oil and gas market is in a depression and Israel could urgently need significant outside investors to develop Leviathan.

As well today the Houston, Texas company, Noble Energy, is feeling the negative impact of the energy price collapse of the past two years in the midst of the worst oil industry depression in years and is discussing sales of its stake in various international projects to weather the storm.

In October 2015, Israeli sources reported that Vladimir Putin had reformulated a proposal for Gazprom participation in Israel’s nascent offshore gas development. According to comments of senior Israeli journalist, Ehud Yaari, Putin had expressed renewed Russian interest in Gazprom’s entering into the Israeli natural gas sector by taking a joint venture share of the huge and costly Leviathan project. Yaari, considered very well-informed in Israeli Middle East politics, also stated that Israeli Prime Minister, Benjamin Netanyahu, who opposed a previous deal 2012 with Gazprom, is now reconsidering his 2012 position.

In 2012 Gazprom had submitted the highest bid to buy a 30% stake in Leviathan. Noble Energy’s Israeli partners in Leviathan, led by Delek Energy, then had decided to bring in a strategic partner because they lack the financial wherewithal, know-how, and connections to fully exploit the reservoir’s potential as quickly as possible.

Cost of developing the gas discovery alone, including building a natural gas liquefaction (LNG) plant, was estimated at $10-15 billion. At that time there was a split among the owners of the Leviathan bloc. Israeli billionaire Yitzhak Tshuva’s Delek Group were enthusiastic about doing a deal with Gazprom, given their geopolitical power and marketing ability globally. The US-based Noble Energy was opposed, most likely at the urging of Washington. Gazprom lost that one.

In October 2015, a month after initiation of Russia’s military intervention in Syria, Yaari told the Sydney-based newspaper, The Australian, that Putin had recently told Netanyahu, in return for a Leviathan deal, “We will make sure there will be no provocation against the [Israeli] gas fields by Hezbollah or Hamas.” Given Russia’s recent military role in Syria, that was clearly no empty promise.

Turkey and Israel

Another component of a possible Grand Bargain on energy and security guarantees between Russia and Israel would involve an agreement for Israel to end US-backed negotiations with Turkey’s Erdogan in favor of Gazprom investment into Leviathan and Russian security guarantees to Israeli offshore energy projects.

In early March this year, US Vice President Joe Biden, who has an uncanny knack to show up in areas where Washington’s neo-conservatives want special concessions or agreements, showed up in Tel Aviv for a meeting with Netanyahu. In closed door talks between the two, according to Israel’s leading daily, Haaretz, Biden pressured Netanyahu to strike a deal with Erdogan that would see Israel’s Leviathan gas going to Turkey to replace Gazprom gas. Biden also pressed for Israeli advanced weapons sales to NATO-member Turkey.

Since then, secret talks have been ongoing between Israel and Turkey with no tangible success. Israeli Defense Minister, Moshe Ya’alon, speaking on behalf of the Israeli military establishment told Israeli media several times in recent weeks that the IDF demands, as precondition for any detente between Israel and Turkey that Erdogan shut the Hamas command post in Turkey from which Israel claims terror activities against Israel were ordered. Turkey has not agreed. The Israeli military establishment reportedly prefers maintaining military cooperation with Russia over that of any deal with the unpredictable Erdogan.

Clearly not by coincidence, only days after the Biden talks with Netanyahu, Putin extended his invitation, not to Netanyahu directly, but more diplomatically, with Israeli President Rivlin.

Rivlin was invited to Moscow on the ceremonial pretext of the 25th anniversary of the restoration of diplomatic ties between the two countries. He acted clearly as a discreet back-channel to prepare the most recent Moscow Putin-Netanyahu talks involving among other items, Gazprom stakes in Leviathan and the future of the Israeli-occupied Golan Heights where a suspiciously well-connected US energy company, Genie Energy, whose advisory board includes names such as Dick Cheney and Lord Rothschild, claims to have discovered, via their Israeli subsidiary, a huge new oil find.

Recent efforts by Netanyahu to get US President Obama to back a permanent Israeli occupation of the Golan Heights reportedly fell on deaf ears. Likely Netanyahu had in the back of his mind during his talks with Obama the reports of large oil discoveries by the Israeli subsidiary of the US-based Genie Energy.

In his Moscow talks, President Rivlin asked Putin to help reestablish the United Nations Disengagement Observer Force presence on the Golan Heights between Israel and Syria, noting that Israel is concerned to make sure Hezbollah and other Iranian-backed groups are not able to use the chaos within war-torn Syria and a power vacuum on the Golan Heights to set up a base near the border for attacks against Israel. The recent fighting forced the UN to withdraw.

What is clear is that the ultimate geopolitical stakes for all sides–Moscow, Tel Aviv, Ankara, Washington, for US energy companies, Israeli energy companies and Russia’s Gazprom–are enormous. To be monitored…

Эпизоотическая ситуация по особо опасным болезням животных в мире за апрель 2016 г.

С 1 по 29 апреля 2016 г. страны сообщили в Международное Эпизоотическое Бюро о 182 очагах особо опасных болезней животных в мире.

Россия сообщила о выявленном очаге классической чумы свиней:

— В охотхозяйстве «Тигровое», Михайловского района, Приморского края. Трупы диких кабанов (2 головы) обнаружены на территории охотхозяйства, вблизи пос. Тигровый. Лабораторные исследования подтвердили, что животные были инфицированы вирусом КЧС.

Очаги африканской чумы свиней (АЧС) отмечены в Латвии (9), Литве (10), Польше (3), Украине (1) и в Эстонии (12). Также об 1 очаге данного заболевания сообщили власти Кении.

В ЮАР выявлен один очаг африканской чумы лошадей.

Ветеринарные службы Франции сообщили о 41 очаге блютанга и об одном очаге высокопатогенного гриппа птиц. В Монголии выявлена оспа овец и коз (11). Пять очагов нодулярного дерматита выявлено в Греции.

Очаги высокопатогенного гриппа птиц зарегистрированы во Вьетнаме (2), в Гане (2), Мексике (25), Нигерии (3) и на Тайване (7). Ветеринарные службы Ботсваны (1), Израиля (9) и Румынии (2) выявили у птиц болезнь Ньюкасла.

На территории ранее благополучных стран отмечены следующие заболевания:

— высокопатогенный грипп птиц — Ирак (6), Ливан (1), Мьянма (1);

— лихорадка долины Рифт — Уганда (1)

— нодулярный дерматит — Болгария (15), Македония (4);

— чума мелких жвачных — Мальдивы (1).

За прошедший месяц в МЭБ также поступили сообщения о регистрации:

— ближневосточного респираторного синдрома в Саудовской Аравии (3);

— миксоматоза кроликов в Мексике (1);

— сибирской язвы в Украине (1);

— слабопатогенного гриппа птиц во Франции (1).

Специалисты Информационно-аналитического центра при ФГБУ «ВНИИЗЖ» продолжают следить за развитием эпизоотической ситуации в мире по особо опасным болезням животных и птиц.

С начала 2016 года в 18 странах мира убиты 40 журналистов. Такие данные опубликовала неправительственная организация Press Emblem Campaign (PEC).

«Отмечая Всемирный день свободы печати, ПЭК призывает усилить защиту журналистов в зонах конфликтов и борьбу с безнаказанностью виновных в преступлениях», - подчеркивает организация в своем заявлении. Она обращает внимание на тот факт, что сейчас в зонах конфликтов каждый месяц гибнут в среднем десять журналистов. Эта статистика сравнима с прошлогодней, когда за 12 месяцев погибли 135 журналистов.

Наиболее «смертельно опасными государствами для работников СМИ» в 2016 году PEC называет Афганистан (8 жертв), Мексику (5), Йемен (5), Ирак (3), Турцию (3), Сирию (2) и Пакистан (2). Кроме того, в ряде стран, среди которых - Россия, было убито по одному журналисту.

Безнаказанность приобрела «особенно вопиющий» характер в Мексике и Гондурасе. В Бразилии и Колумбии, наоборот, достигнут прогресс в привлечении виновных к ответственности судами, указывает организация.

В связи с Всемирным днем свободы печати, который ежегодно отмечается 3 мая, PEC заявила, что отныне будет оценивать опасность, которой подвергаются журналисты в той или иной стране или территории, по пятибалльной шкале.

В группу с самым высоким, пятым, уровнем опасности (красный) она поместила Ливию, Сомали, Сирию и Йемен. Четвертый (оранжевый) уровень присвоен Афганистану, Эритрее, Гондурасу, Мали, Мексике и Пакистану.

На третьей (желтой) позиции - Бразилия, Бурунди, Центральноафриканская Республика, Демократическая Республика Конго, Гватемала, Израиль, оккупированные арабские территории, Филиппины и Южный Судан.

На втором (сером) уровне - Азербайджан, Украина, Бангладеш, Колумбия, Эквадор, Египет, Индия, Иран и Турция. В эту же группу PEC включила Россию. Остальные государства планеты, в которых в этом году не зафиксировано убийств журналистов, находятся на первом уровне (угроза незначительна) или нулевом (угрозы нет). Индекс будет публиковаться дважды в год - 3 мая, а также 2 ноября, когда отмечается Международный день прекращения безнаказанности за преступления против журналистов.

PEC, созданная в 2004 году, обладает консультативным статусом при ООН. В статистике, которую ведет организация, отражены все случаи убийств журналистов при исполнении ими своих профессиональных обязанностей. Среди жертв - корреспонденты, операторы, звукооператоры, техники, фотографы, продюсеры, фрилансеры, администраторы СМИ. Список погибших обновляется ежемесячно с первой сессии Совета ООН по правам человека, состоявшейся в 2006 году.

Нагорный Карабах и Большой Курдистан: тезисы

Тезис № 1. Нагорно-карабахский конфликт невозможно анализировать без учета регионального влияния Израиля, который рассматривает южные рубежи Азербайджана в качестве дополнительного театра боевых действий против Ирана. С учетом того, что кабинет Нетаньяху с 2010 года неоднократно планировал удар по Тегерану, но был остановлен ЦАХАЛом, намерения не ограничиваются риторикой. Об этих планах неоднократно заявлял экс-министр обороны Эхуд Барак.

Намеки на войну читаются между строк: израильские СМИ в каждой статье про Азербайджан говорят читателю, что закавказская республика имеет 700—километровую границу с Ираном. А самые смелые эксперты считают Баку запасными воротами в ИРИ. Интересно, не так ли? Сегодня нас не должен вводить в заблуждение тот факт, что Израиль потребляет 40% азербайджанской нефти и якобы поэтому проявляет лояльность.

Это фарс: еврейское государство способно самостоятельно обеспечивать себя углеводородами. Тель-Авив и Баку играют в чистую политику, что вынуждает Тегеран огрызаться, обвиняя Азербайджан в союзничестве с «Моссадом». Разумеется, сейчас сложно представить прямой военный конфликт между Баку и Тегераном. Однако ничто не мешает внешней силе подогревать недовольство в иранском Азербайджане, транслируя таким образом хаос на север. Вопрос еще вот в чем: можно ли с уверенностью исключать единовременное курдское пробуждение в Иране и Азербайджане? Я бы не стал этого делать. Тем более что сами азербайджанские курды утверждают, что их численность в республике сильно занижена.

С помощью курдов Израиль пытается решить стратегический вопрос — создать дополнительный ТВД для Ирана, который уже воюет в Сирии, Ираке и Йемене. Четыре фронта войны — это неподъемная ноша для любого государства. Поэтому Рухани заявляет, что Тегеран не возражает против операции ВКС России в Ираке. По всей видимости, мы стоим на пороге перегруппировки сил в регионе.

Тезис № 2. Баланс сил вокруг Нагорного Карабаха формируется под влиянием турецкой электоральной кухни. Благодаря выпадам Эрдогана в отношении РПК прокурдская ДПН во главе с Демирташем получила непоколебимый статус парламентской партии. Т.е. курды легитимизировали свое присутствие в парламенте, получив возможность на официальной основе формировать политическую повестку в Анкаре (об этом писал Регнум не раз). Теперь им необязательно грохотать пушками, чтобы диктовать свою волю правительству.

Тезис № 3. США ревностно наблюдают за российско-иранским тактическим альянсом в Сирии, который уже обернулся сближением Москвы и Тегерана по Ираку. Американский Генштаб выкручивает руки Багдаду, который безуспешно пытается восстановить влияние на Эрбиль. Вашингтон уходит с Ближнего Востока, его мучает комплекс неполноценности и страх одиночества перед Пекином.

Тезис № 4. Россия, США, Иран и Израиль оспаривают право первой скрипки в курдском вопросе. Из четырех государств в выигрыше останутся только два. При любых раскладах из региональной политики выпадает Азербайджан, который становится заложником курдско-турецкого клинча. Не исключено, что ослабление турецкой государственности обострит клановые противоречия в Баку, спровоцирует их этнизацию по формуле курды-тюрки. А длительное падение доходов от нефтяного и газового экспорта послужит катализатором этой борьбы.

Тезис № 5. Нагорно-карабахский конфликт не имеет ни военного, ни мирного решения. Военный сценарий бесперспективен для Баку, поскольку это грозит изоляцией режима и его последующим падением. А мирный сценарий — катастрофа для режима, который держится на армянофобии. И это катастрофа не только для Баку.

Тезис № 6. Международное признание Нагорно-Карабахской Республики и Курдистана — ближайшая перспектива. ИА Rex.

Чайно- Шёлковый путь Грузии

Экспертная оценка Академии Геополитики

Трафик товаров в Китай и обратно по Евразии, проходит и через территорию Грузии. В Грузии это поняли сразу и опираясь на административно- командные устои экономики Китая, начали экспортировать грузинское вино в Поднебесное, по новому «Чайно- Шёлковый пути». За 2015 год Грузия открыла 5 крупных центров по сбыту грузинских вин в разных провинциях Китая. А в этом году Грузия планирует экспортировать в Китай свыше 11,7 миллионов бутылок грузинского вина (это составляет 64% от общего экспорта вин из Грузии) по « Новому Чайно – Шёлковому » пути. Как стало известно, этот путь проложил экс- президент Грузии М. Саакашвили, на терминале украинского города Ильичевск. После увольнения из должности президента Грузии, ныне М. Саакашвили является губернатором Одесской области Украины. В декабре 2015 года стало известно, что Украина и Китай начнут грузоперевозки по «Шелковому пути» в обход России. В середине декабря первый поезд, отправленный в рамках нового «Шелкового пути», прибыл из Китая в Грузию.

15 января на терминале Ильичевского порта состоялась торжественная церемония погрузки и отправки первого контейнерного поезда из 20 стандартных контейнеров на пароме в Грузию. Затем этот груз по железной дороге отправится к азербайджанскому порту Алят на побережье Каспийского моря. Оттуда очередной паром в Актау и, наконец, по железной дороге через Казахстан - к китайской границе. Это новый «шелковый путь» в обход России, изобретенный на Украине. Общая длина пути – 5471 км. С чисто кавказским темпераментом грузинский губернатор Одесской области назвал эту акцию «кошмаром Путина» и пообещал, что таким способом Украина отберет у России транзитные преимущества (См. Картину -1).

«Что отсюда идет в Китай? Это четыре миллиона тонн грузов. Этого очень мало. Из них 90% — это зерно. Мы должны забрать большую часть грузов, которые Китай экспортирует в Европу через этот коридор. Это означает, что наши порты, которые сейчас испытывают большие трудности, опять оживятся… Мы должны использовать нашу Ассоциацию с Европой и нашу географию, и то, что сейчас мы должны быть договороспособными… Все говорили, что у этого маршрута нет перспективы, когда мы начали строить железную дорогу. Все говорили, что грузы все равно будут идти через Россию. Вот он – кошмар Путина. Мы можем прожить без него, какая новость!» — объявил Саакашвили. В этой «демонстрационной акции» на Одессе предшествовало подписание 14 января соглашения в Баку руководителями железных дорог Азербайджана, Казахстана, Грузии и Украины. Стороны согласовали создание конкурентоспособных льготных тарифов на грузоперевозки по Транскаспийскому международному транспортному маршруту. По словам главы ЗАО «Азербайджанские железные дороги» по этому маршруту смогут проходить до восьми поездов в месяц.

Стартовавший из украинского порта Ильичевск , 15 января поезд прибыл в казахстанский порт Актау 24 января и далее проследовал по новой железнодорожной линии Жезказган — Саксаульская — Бейнеу до станции Достык, куда прибыл 31 января. Как сообщало Министерство инфраструктуры Украины, на станции Достык поезд был расформирован, в дальнейшем грузы будут отправлены в крупные промышленные города Китая — Чжэнчоу, Чунцин, Ляньюгань. Но 1 февраля, в Министерстве инфраструктуры Украины заявили, что путь поезда занял 17 суток «из-за задержек на территории Казахстана». Как нам стало известно, поезд был остановлен на станции Балхаш Карагандинской области. Экспериментальный украинский контейнерный поезд, отправленный в рамках проекта «Транскаспийский международный транспортный маршрут» или по простому: по «Новому Чайно – Шёлковому » пути, был задержан на станции Жанаарка в Казахстане из-за неуплаты. Это был ответ спец служб РФ на высказывание губернатора Одессы М. Саакашвили в адрес президента РФ перед отправкой этих грузов из Украины в Китай по «Новому Чайно – Шёлковому » пути: «Вот он – кошмар Путина!» - https://www.youtube.com/watch?v=7wv_KfDh_iE .

Анализируя роль Грузии на «Новому Чайно – Шёлковому » пути надо сказать, что Грузия продолжает позиционировать себя как транспортно-логистический хаб или Черноморско-Каспийский мост, что обусловлено выгодным географическим положением республики и многообещающими проектами, которые реализуются с соседними странами.

В этой связи нужно отметить, что в Баку 13 апреля состоялась встреча операторов Международного транскаспийского транспортного маршрута, в ходе которой было подписано соглашение о создании Международного транскаспийского транспортного консорциума. Участниками консорциума стали ООО ADY Express и ООО ACSC Logistics от Азербайджана, АО KTZ Express от Казахстана и ООО Trans Caucasus Terminals от Грузии. Стороны подписали протокол и приняли решение об утверждении в мае расписания грузовых поездов по данному маршруту.

Данное соглашение ускорит реализацию Транскаспийского транспортного маршрута, что вписывается в стратегию Грузии по привлечению дополнительных объемов грузов для своей инфраструктуры. Так, курсирующий по Транскаспийскому транспортному маршруту поезд «Nomad Express» доставляет грузы из Китая в Европу в течение 20-22 дней. Это одно из преимуществ транспортного коридора. После завершения строительства железной дороги «Баку-Тбилиси-Карс» пропускная способность коридора возрастет, а сроки доставки сократятся.

Что касается причерноморских стран, то Тбилиси активен и на данном направлении. На днях, 15 апреля, железнодорожные ведомства Азербайджана, Румынии, Грузии и Молдовы подписали меморандум о сотрудничестве в области транзитных грузоперевозок. Документ был подписан по итогам круглого стола в румынском городе Констанца, посвященного развитию грузоперевозок по коридору «Европа-Азия», в котором приняли участие делегации, возглавляемые главой «Азербайджанских железных дорог» Джавидом Гурбановым, ген- директором АО «Грузинская железная дорога» Мамукой Бахтадзе, ген- директором ГП «Железная дорога Молдовы» Юрием Топалэ и ген -директором CFR Marfa (грузовой оператор «Румынской железной дороги») Лаурентиу Георгеску. Обсуждается возможность организации грузоперевозок из Европы в Азию через румынский порт Констанца и грузинский порт Поти по территории Грузии, Азербайджана и Ирана, а также в обратном направлении.

Не будем забывать, что Грузия является также активным участником ГУАМ. В рамках этой организации реализуется транспортная стратегия ГУАМ, с целью превращения стран-участниц в важные транзитные центры в регионе Каспия и Причерноморья. Так, Азербайджан, Казахстан, Грузия и Украина подписали протокол об установлении конкурентоспособных льготных тарифов на грузоперевозки по Транскаспийскому международному транспортному маршруту. Транскаспийский международный транспортный маршрут пролегает через Китай, Казахстан, Азербайджан, Грузию и далее через Турцию и Украину — в Европу. Первый тестовый контейнерный поезд, следующий по маршруту «Шихэцзы (Китай) -Достык-Актау-Алят», прибыл в Бакинский международный морской торговый порт 03.08. 2015 года.

Кроме того, Грузия, с целью превращения в важнейшую «логистическую артерию» Южного Кавказа, вступила в транспортный тандем Турция-Азербайджан и предоставила территорию республики для реализации ж/д «Карс-Тбилиси-Баку». Проект строительства железной дороги «Баку-Тбилиси-Карс» (БТК) имеет важное значение в сфере транспортировки грузов не только для Азербайджана, Грузии и Турции, но и в целом Европы. Железная дорога «БТК» строится на основании грузино-азербайджано-турецкого межгосударственного соглашения. На строительство грузинского участка Азербайджан выделил кредит на сумму $775 млн. Пиковая пропускная способность коридора составит 17 миллионов тонн грузов в год. На начальном этапе этот показатель будет находиться на уровне одного миллиона пассажиров и 6,5 миллиона тонн грузов.

Помимо направления «Восток-Запад» Грузия активно вовлечена и в предоставление транзитных услуг соседним РФ и Армении (См. картину- 2). Москва и Ереван используют как черноморские порты (Батуми, Поти), так и автодороги Грузии для взаимных грузоперевозок. На сегодняшний день Тбилиси реализует транспортный коридор «Север-Юг» с соседней Арменией. Транспортный коридор «Север-Юг» соединяет центральную Азию и Китай с Ираном, Арменией, Грузией, Российской Федерацией и Европой. Пересекая территорию Армении с юга на север («Мегри-Капан-Горис-Ереван-Аштарак-Гюмри-Бавра»), коридор примыкает к грузинской дороге с юга, ведущей к портам Поти и Батуми (на Черном море) и далее к России, странам СНГ и Евросоюза. Автодорога «Север-Юг» также является частью международной магистрали AH82, связывающей между собой такие страны Центральной Азии, как Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан.

Реализация данного проекта позволит китайским и иранским товарам транзитом через Армению доставляться как на внутренний грузинский рынок, через причерноморские порты в страны ЕС, а также на Украину и в РФ. Помимо этого, проект позволит создать условия для беспрепятственного движения грузового и пассажирского транспорта, улучшит доступ к рынкам сбыта, снизит логистические издержки, создаст благоприятную транспортную обстановку для жителей прилегающих населенных пунктов.

Таким образом, можно констатировать, что официальный Тбилиси постепенно воплощает стратегию превращения в транспортный узел в направлениях «Восток-Запад», «Север-Юг», что даст дополнительные экономические дивиденды и будет иметь кумулятивный эффект для многих сфер экономики Грузии. Единственным препятствием воплощении в жизнь «Чайно- Шёлковый путь Грузии» являются войны в регионе Кавказа ( Карабах, Абхазия ) и в Сирии и в Ираке.

О провале военной агрессии Азербайджана против Карабаха эксперты нашей Академии Геополитики уже писали (См. «Блиц-криг Азербайджана против Карабаха провалился» - http://russmir.info/pol/7305-blic-krig-azerbaydzhana-protiv-karabaha-provalilsya.html ). С другой стороны, Китай старается страховать «Великий Шёлковый путь» в Ираке и Сирии.

Недавно в Китае прошла неделя под знаком двух самых проблемных стран Леванта (Восточного Средиземноморья) – Ирака и Сирии. В Китае, впервые за пять лет войны в Сирии, прошли переговоры главы сирийского МИД Валида Муаллема. Они завершились выделением Сирии $6 млн.гуманитарной помощи и закреплением политической воли за сирийским народом в определении своей дальнейшей судьбы. Для Китая, который всегда держался в тени сирийского урегулирования, прямая заявка означает не что иное, как демонстрацию силы в поддержку Б. Асада в преддверии меж-сирийских переговоров.

Глава сирийской дипломатии приехал в Китай ровно через два дня после того, как в Пекине побывал премьер-министр Ирака Хейдар аль-Обади. Его визит привёл к повышению отношений Ирака и Китая до уровня стратегического партнёрства, как в области энергетики, так и в области безопасности. Китай поддержал все, предпринимаемые Ираком, меры по защите госбезопасности и поднял сирийский вопрос. Однако все эти вопросы, согласно регламенту пяти подписанных соглашений, оказались подчинены главному приоритету – экономике « Великого Шёлкового пути» (ВШК), которая сегодня подразумевает, прежде всего, военную защиту от ИГИЛ, на эти задачи направленна военная миссия РФ в Сирии ( хотя в Кремле так это и не осознали).

Переговоры Китая с Ираком и Сирией демонстрируют защиту своих национальных интересов в Леванте, где планируется южная ветвь трансмагистрального проекта ВШК. США выступают против этого проекта, так как глобальная континентальная торговля грозит подорвать принципат морской монополии США на мировую торговлю. Это одна из главных причин, по которой Вашингтон, Анкара и Тель-Авив развязали войны в Ираке и Сирии. Кроме того, Китай показал неприятие для себя создания на руинах Ирака и Сирии Курдистана, который призван заблокировать ВШК после победы над ИГИЛ. Таким образом, Китай демонстративно вышел из тени, чтобы заявить свою готовность защищать свой глобальный проект в Леванте, которому свыше тысячи лет- см.: «Валютная война США против КНР: Китай побеждает» - http://moskprf.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=19194:valyutnaya-vojna-ssha-protiv-kitaya-kitaj-pobezhdaet&catid=165:mir-v-kotorom-my-zhivem&Itemid=617&lang=ru .

Араик САРГСЯН, академик, Почётный Консул Македонии в Армении, президент Академии Геополитики, представитель АМС в Сирии.

Чайно- Шёлковый путь Грузии, или «кошмар Путина».

Картина -1

Чайно- Шёлковый путь Грузии, или «кошмар Путина».

Картина -2

«Хуже всего обстоят дела с военным сотрудничеством»

Политолог Ричард Вайц о России, Сирии, КНДР и Трампе

Артур Громов, Александра Морозова

«Газета.Ru» пообщалась с Ричардом Вайцем, директором Центра военно-политического анализа в Гудзонском институте (Hudson Institute) — одном из ведущих «мозговых центров» мира. Ранее он работал в Институте анализа внешней политики, Центре стратегических и международных исследований, а также в министерстве обороны США. В среду он должен выступить на Московской конференции по международной безопасности, а сегодня он побеседовал с журналистами «Газеты.Ru», РИА «Новости» и ТАСС в американском посольстве.

О Сирии: «Вмешательство России было очень успешным»

Сирия — это сложный вызов для России, США да и всех остальных. Когда я только начал заниматься этой проблемой, Москва и Вашингтон могли запросто разруливать некоторые вопросы. Во время войны между Израилем, Египтом и Сирией (Война Судного дня 6–24 октября 1973 года. — «Газета.Ru») Генри Киссинджер прилетел в Москву, встретился с (советским послом в США Анатолием. — «Газета.Ru») Добрыниным, они заключили соглашение; потом он отправился в Тель-Авив и сказал израильтянам: вы должны прекратить военные действия сей же час. То же самое Добрынин сказал Каиру, и все, война закончилась. В Сирии мы так сделать не сможем. Секретарь Керри и министр Лавров пришли к договоренности, и они сошлись по всем основным вопросам, но ситуация в Сирии по-прежнему находится за пределами нашего контроля. С точки зрения нашего сотрудничества отношения то улучшаются, то ухудшаются, но идут вперед. Наихудшим образом обстоят дела с военным сотрудничеством.

Больше всего мы опасаемся повторения истории со сбитым турками истребителем — США хотели бы избежать сценария, при котором в таком же инциденте были бы замешаны американские военные силы.

Хочется сказать, что военное вмешательство России в сирийскую ситуацию было очень успешным с точки зрения влияния на театр военных действий: операция была буквально учебником по тому, как использовать ограниченную военную силу для перелома ситуации. Ведь перед вмешательством России складывалось впечатление, что силы Асада проигрывают в войне и стоят на грани краха из-за недостатка военных кадров. Сейчас сирийское правительство находится в более выгодном положении, но я не могу представить, чтобы война закончилась в ближайшем будущем, потому что в этом конфликте замешано слишком много сторон. Сирия напоминает Ливан в 70-е — конфликт будет продолжаться и продолжаться до тех пор, пока одна из сторон не одержит окончательную победу.

В следующем году в Вашингтоне появится новая администрация и как минимум один из кандидатов может пересмотреть действующую политику США по отношению к режиму Асада. Правительство России говорило о том, что оно не столько привязано к самому Асаду как человеку, сколько к процессу [мирного урегулирования]. Не думаю, что будущее Асада станет неразрешимой дилеммой для России и США — могут возникнуть факторы, которые изменят эту ситуацию.

О Шелковом пути: «Ни одна сторона не проиграет»

У Китая и США есть много расхождений, в том числе по Транстихоокеанскому партнерству (ТТП), но не по проекту Экономического пояса Шелкового пути (ЭПШП). У США нет возражений относительно проекта, единственное пожелание — это транспарентность. Правительство США разделяет желание помочь странам Центральной Азии — региону нужны инвестиции, это понимают и в российском руководстве. Кроме того, как вы знаете, у Путина есть план по сопряжению Евразийского экономического союза (ЕАЭС) с ЭПШП, так что никакого конфликта интересов здесь нет.

В целом это то, что китайцы называют «обоюдным выигрышем», ни одна сторона не проиграет от запуска ЭПШП.

Другой вопрос, что ЭПШП сложно привести в действие из-за торможения китайской экономики, проблем в Афганистане, барьеров в самих странах Центральной Азии.

О международных отношениях после Киссинджера и Громыко: стало больше акторов

В современном мире стало больше способов распространения оружия, больше акторов, в том числе негосударственных, обладающих возможностями, которые в прошлом были только у государств. Например, в Сирии существуют ИГИЛ и другие силы, с которыми тяжело взаимодействовать и Москве, и Вашингтону, и, соответственно, сложнее становится их уничтожение или заключение мирного соглашения. Главной проблемой в этих условиях становится попадание в руки негосударственных акторов оружия массового поражения.

Об американских военных: впереди планеты всей

В конгрессе говорят о том, что Штаты должны лидировать в расходах на военный сектор и больше инвестировать в новые технологии. Дебаты вокруг бюджета всегда балансируют между двух огней: с одной стороны, адекватно использовать ресурсы для военного сектора, а с другой — не повторять ошибку СССР, который тратил так много на оборонку, что уничтожил все остальные сектора экономики.

Военные бюджеты сложно сравнивать: например, Китай скрывает некоторые данные от публики, разные валютные курсы также усложняют анализ. Но можно с уверенностью говорить о том, что американские военные обладают бóльшим опытом, чем российские или китайские.

У Штатов также самая передовая техника, даже несмотря на мощную российскую авиацию и новый танк («Армата». — «Газета.Ru»), который выглядит весьма солидно.

О НАТО: США продолжают вооружать Европу

Примерно 20 лет назад половина денежных средств, которые НАТО тратило на оборону Европы, поступала от европейских стран, еще одна половина — от США. В последние годы эта пропорция изменилась: 75% — от США и 25% — от ЕС. Точно подсчитать объемы финансирования сложно, потому что часть этих средств направлялась в Афганистан. Но существует беспокойство, что если США будут занимать такую большую долю в финансировании обороны ЕС, то у европейцев не будет достаточного стимула выделять деньги со своей стороны.

Этот аргумент, в частности, выдвигает Дональд Трамп:

у многих американцев есть чувство, что европейцы злоупотребляют финансированием США.

Эта проблема существует уже много лет, и Трамп может сыграть на этих настроениях. Но мне кажется, что лучше принять статус-кво, нежели искать альтернативные варианты. И я полагаю, что этот принцип станет частью политики будущего правительства США. Конечно, Вашингтон надеется, что европейцы будут больше вкладываться в оборонку, но, если они не будут это делать, США все равно продолжат их защищать. И даже будут оплачивать оборонные затраты, поскольку это в интересах Штатов.

О ядерном терроризме: России не следует закрывать глаза

Ядерный терроризм — это комплексная проблема, включающая в себя несколько крупных задач. Например, уменьшить объемы потенциально опасных веществ, сделать их более безопасными, сделать ядерные реакторы более безопасными. Я был несколько озабочен тем, что Россия не участвовала в последнем саммите по вопросу ядерной безопасности в Вашингтоне, но мы надеемся, что в будущем эта ситуация получит положительное развитие — во многом это будет зависеть как от результатов выборов в России, так и от результатов выборов в США.

Президент Обама подошел к проблеме доступа террористов к ядерным веществам с большой ответственностью. Мне не кажется, что нынешние кандидаты в президенты особенно озабочены этой проблемой. То же самое касается Москвы — я знаю, что российское правительство адресовало Китаю дополнительный договор по этому поводу.

О Корее: Ким Чен Ына надо вытащить из Пхеньяна

Корейский полуостров вызывает у меня больше всего опасений с той точки зрения, что напряженность там может действительно перерасти в войну. Я не понимаю нынешнее руководство КНДР, хоть Ким Чен Ын и не повторяет провокаций, которые делал его отец, — например, не организует артиллерийские атаки на Юг. Но очень большие опасения вызывает прогресс Пхеньяна по ядерному оружию. К счастью, в этой области существует пример успешного российско-американского взаимодействия.

Я часто снимаю шляпу перед Москвой за попытки «вытащить» Ким Чен Ына из Пхеньяна — думаю, так он сможет лучше понять мир со всеми его нюансами.

Влияние России, США и Китая очень ограниченно на процессы в Пхеньяне. Но если судить по тому, что представители КНДР говорят на международных конференциях, они никогда не откажутся от ядерного оружия. Остается только надеяться на то, что со временем сумасшедшая внутриполитическая система КНДР трансформируется: сама история против такой системы. Вопрос только в том, изменится ли она до или после того, как КНДР совершит некий агрессивный акт, который приведет к войне. Москва, Вашингтон и Пекин постоянно обсуждают этот вопрос.

От правительства Северной Кореи поступало предложение (правда, США его уже отвергли) о том, что они прекратят ядерные разработки, если США остановят военные учения с Южной Кореей. Китайское правительство предлагало что-то наподобие акта о ненападении или мирного договора, но и это предложение было отвергнуто Штатами, а вместе с ними Японией и Южной Кореей. Существует опасение, что США выполнят свою часть сделки, а Пхеньян сделает это только на словах — такое уже бывало в прошлом. Поэтому Вашингтон настаивает на том, чтобы корейцы выполнили обязательства, которые они уже взяли на себя, в первую очередь связанные с ядерным разоружением, и лишь после этого будут обсуждаться дальнейшие действия.

В последнее время в администрации США звучат заявления о том, что КНДР должна последовать по стопам Ирана и отказаться от средств массового поражения, интегрироваться в мировую экономику, и тогда все санкции будут сняты. Проблема заключается в том, что в Иране ситуация с ядерным оружием была не такой запущенной, как в КНДР, где существует урановая и плутониевая программы, ядерные заряды и ракетная программа. К тому же руководство КНДР индифферентно к санкциям, и в отличие от иранцев у северных корейцев нет ни малейшего желания вступать в переговоры.

Поэтому у меня были большие надежды на приглашение Ким Чен Ына в Москву: я был уверен, что Путин хотя бы немного его образумит. К сожалению, этого не произошло. Надеюсь, Россия попробует это сделать снова, потому что все, что могут сделать США, — это отправлять туда своих баскетболистов.

О Трампе и Клинтон: все сложно

Заявления Дональда Трампа, связанные с внешней политикой, очень сложно привести к единому знаменателю: он говорит разные вещи в зависимости от того, какая перед ним аудитория. Об одном можно говорить с уверенностью: его взгляды на Россию отличаются от мнений всех остальных кандидатов в президенты. Он очень хорошо отзывается о Путине, считает, что неприятие Штатами некоторых действий России было чрезмерным. Если его изберут президентом, российский вектор американской внешней политики изменится и первое, что сделает Трамп, — это встретится с Путиным и попытается заключить с ним некое подобие сделки.

Опросы по всему миру показывают, что из двух наиболее вероятных кандидатов люди выбрали бы Клинтон, и только одна страна проголосовала бы за Трампа — Россия. Взгляды президента Клинтон не будут сильно отличаться от политики нынешней администрации, хотя она говорила, что примет более жесткую позицию по Ирану, будет меньше поддерживать некоторые торговые соглашения. Но зависеть все будет от мировых событий. Я помню, в 2001 году администрация Буша обвиняла предшественников из команды Клинтона в излишнем интервенционизме и стремлении «спасать» другие страны, такие как Югославия. Но потом случилось 11 сентября, и правительство Буша стало самым экспансионистским в современной истории США. Поэтому все будет зависеть от того, какие вызовы и возможности предстанут перед новым президентом.

Об итогах правления Обамы: понять и простить

Когда он только был избран, многие американцы надеялись, что Обама снизит недовольство внешнеполитическим курсом США. Его администрация утверждала, что главными принципами внешней политики станут восстановление отношений с КНДР, улучшение отношений с Китаем и Россией, решение проблемы изменения климата. И я считаю, что эти цели были весьма хорошими, но исполнение оказалось не самым успешным.

Отношения США с Россией сейчас хуже, чем когда Обама только вступил в должность. Отношения с Китаем также ухудшились.

Я не обвиняю в этом администрацию президента, потому что внешняя политика не находится под полным контролем Белого дома. Если оглядываться назад, можно сказать, что некоторые достижения у Обамы все-таки были. Однако проблемы региональной безопасности существенно усугубились, и это будет настоящим вызовом для того, кто следующим займет пост президента. Так же как и для следующих правительств в Москве и Пекине.

Я поддерживаю цели Обамы и думаю, что он действительно очень умный и хороший человек. Но итоги его правления не оправдали ожиданий. Они не такие позитивные, как мы надеялись. В то же время я не думаю, что его можно винить в этом.

Иран, который мы приобрели

Победившие реформаторы открывают Иран

Александр Рыбин, Александр Братерский

В Иране стали известны результаты второго тура парламентских выборов. Большинство в новом меджлисе сформируют сторонники президента Хасана Роухани из числа реформаторов и умеренных консерваторов. Одна из целей Роухани — сделать Иран открытым для мира после выхода из многолетнего санкционного режима и побороть стереотипы, сложившиеся в отношении страны.

По предварительным данным, в ходе второго тура парламентских выборов в Иране реформаторы и умеренные консерваторы, поддерживающие президента, получают больше 20 парламентских мест. Это значит, что с учетом выборов в нижнюю палату реформаторы смогут создать коалицию для продолжения реформ.

Парламентские выборы в теократической системе Ирана не похожи ни на европейские, ни на американские — к кардинальной смене курса они не приведут. Однако даже при этом Иран по сравнению с Саудовской Аравией — настоящий образец демократии. В свою очередь, иранский парламент — это настоящее «место для дискуссий» по сравнению с российской Госдумой. Иранцы активно интересуются политикой и считают, что россияне получают искаженную информацию об их стране.

«А что ваши СМИ рассказывают про Иран? Наверное, что у нас тут террористы одни живут и религиозный ад вроде Саудовской Аравии?» — таков один из частых вопросов, который задавали корреспонденту «Газеты.Ru» на улицах иранских городов.

Так, в России немало тех, кто считает, что Иран — это страна, где женщины ходят в наглухо закрытых черных хиджабах, а мужчины целыми днями молятся в мечетях. Иран действительно был таким на заре исламской революции, однако сегодня Тегеран во многом современный город, где женщины ходят с покрытой головой по исламскому обычаю, однако носят аккуратные красивые платки. Мужчины же одеты в хорошо пошитые костюмы, правда, без галстука, который в Иране не носят принципиально — в исламской культуре его считают «удавкой дьявола».

Знания об Иране за его пределами поразительно мифологизированы, хотя эта страна — одна из самых динамично развивающихся в мире. К тому же одна из самых безопасных для иностранцев.

Шиизм более либеральное течение, нежели суннизм. Это отражается и на взаимоотношениях мужчин и женщин. Про Иран никак не скажешь, что женщины здесь забиты или придавлены мужской властью. В офисах в равной степени легко увидеть сотрудника и сотрудницу. На базаре вдруг обнаруживаешь, что женщины торгуют мужской одеждой. Женщин за рулем даже больше, чем в Турции. На улице в равной степени можно обратиться и к мужчине, и к женщине.

В чрезмерной религиозности иранцев также не упрекнешь. Даже поразительно, что в этой стране не слышно призывов муэдзина к молитве — азанов. Использование звукоусиливающей аппаратуры для азанов запрещено. Шиизм для рядового иранца не более чем православие для большинства русских — да, шиитами себя называют, главные религиозные праздники празднуют, кое-какую символику дома держат, но не более того.

От «малого сатаны» к «стратегическому партнеру»

Большинство иностранцев, которых довелось встретить в Иране корреспонденту «Газеты.Ru», можно разделить на две условные категории: беженцы и гости. В категорию «гости» попадают и туристы, и те, кто, как, например, российские специалисты на атомной станции в Бушере или зарубежные преподаватели, работают в сферах, требующих знаний выше средней школы. Тут срабатывает старинная восточная традиция: отношение к гостю подобно отношению к святому.

Иранцы обязательно постараются помочь, если гость обращается к ним с просьбой. Или как минимум накормят и предложат ночлег, если иностранец-гость ничего не просит, однако встретился на пути.

Для гостя не жалко и «последней рубахи». Такое расположение иранцы продемонстрировали даже к своим извечным врагам-американцам, когда иранские власти в январе этого года задержали экипаж американского катера в своих водах. Американские моряки, которые ели национальную еду, сидя на коврах, после того как их передали американским властям, рассказали, что с ними вполне сносно обращались.

К россиянам в Иране относятся с большой симпатией — в этом убедился корреспондент «Газеты.Ru», когда иранцы любезно на каждом шагу предлагали свою помощь.

Реакция на «я из России» полна всевозможных положительных эмоций вне зависимости от того, где происходит разговор: в центральных областях, столице, на побережье Персидского залива или на границе с Ираком.

При этом отношения Ирана и СССР безоблачными назвать было нельзя — многие годы они были враждебными. Аятолла Хомейни называл СССР «малым сатаной» после «большого сатаны» — США. Во время ирано-иракской войны CCCР поддерживал враждебный Ирану Ирак, однако эти времена давно позади. Уже многие годы Иран — «стратегический партнер» России.

К русским отношение очень теплое. Например, узнав, что вы русский, вас могут бесплатно пустить в музей, накормить в ресторане, то есть всячески показать свое радушие. В бытовых же разговорах иранцы (они очень политизированны) винят во всех бедах Ближнего Востока, включая, создание ИГИЛ (организация, запрещенная в России), США и Израиль.

Война с миллионом туманов

Иранцев можно понять — конфликт в Сирии, в котором они винят США, а до этого конфликт в Афганистане привели в страну волну беженцев, для которых относительно благополучное соседнее государство стало единственным местом, куда можно убежать от войны.

Когда находишься в стране достаточно продолжительное время, то начинаешь отличать местных от беженцев из Афганистана, переехавших в Иран на постоянное место жительства. Эти беженцы в массе своей из народности хазарейцев. Хазарейцы — потомки монголов, которые исповедуют шиизм. У них ярко выраженные монголоидные лица. В Афганистане, где большинство населения — сунниты-пуштуны, хазарейцы являются самым угнетаемым и дискриминируемым этносом.

Шиитский Иран для них самое подходящее место, чтобы обрести новый дом. Уровень образования у хазарейцев чрезвычайно низкий по местным меркам. Поэтому они работают подсобными рабочими на стройках, на многочисленных частных фермах, просто попрошайничают. Есть те, кто в качестве наемников отправляется в Сирию.

В Иране формируют подразделения из иностранцев-наемников, которые исповедуют шиизм (кроме афганцев есть и пакистанцы), — они воюют на стороне Башара Асада. В частности, подобные подразделения ведут боевые действия в районе Алеппо. По неофициальной информации, платят около 7 млн иранских туманов (официальная валюта страны — риал, но расценки в большинстве случаев по-прежнему устанавливаются в туманах) — около 140 тыс. российских рублей. Это очень хорошие деньги для Ирана. За 1 млн туманов можно купить машину местного производства.

От шиизма к социализму

Когда корреспондент «Газеты.Ru» был в Иране, произошло очередное обострение боевых действий в Нагорном Карабахе. Сам этот конфликт большинству иранцев был непонятен.

Дело в том, что в Иране этнические армяне и азербайджанцы мирно сосуществуют.

Есть провинции Западный и Восточный Азербайджан, где живут местные азербайджанцы. В этих же провинциях находятся старейшие в Иране армянские церкви, которые продолжают функционировать и сейчас.

Некоторые, как, например, монастырь Святого Степаноса, даже относятся к объектам Всемирного наследия ЮНЕСКО. В административном центре Восточного Азербайджана, полуторамиллионном городе Тебриз, есть район Дик-Баши, где компактно проживают армяне.

Межнациональная политика иранского государства схожа с советской: любой национализм, в том числе и самих иранцев, жестко подавляется, поощряется «братство народов», проживающих в стране.

Интересно, что образованные иранцы позитивно отзываются об опыте Советского Союза и спрашивают, как и почему такая страна могла развалиться.

Несмотря на то что левые всегда были врагами иранских властей, встретить среди местной интеллигенции человека, называющего себя социалистом или коммунистом, не такая уж редкость. Причем такие люди с большей приязнью отзываются о бывшем президенте страны Махмуде Ахмадинежаде, «народном» президенте, которого на Западе считали исчадием ада из-за его антисемитизма, чем о нынешнем президенте Роухани.

Несколько раз корреспонденту «Газеты.Ru» доводилось общаться с людьми, которые рассуждали о том, что иранская версия шиизма таит в себе зачатки социализма и в итоге страна станет социалистической.

При этом по иронии судьбы, когда Михаил Горбачев начал перемены в СССР, тогдашний аятолла Рухолла Мусави Хомейни предлагал ему отказаться от социализма и обратиться к исламскому опыту: «Иран как самый могущественный оплот исламского мира может с легкостью заполнить вакуум, образовавшийся в идеологической системе вашего общества», — писал советскому лидеру духовный лидер Ирана.

Поставить палатку и самовар

Выехать за рубеж для иранцев достаточно сложно. Хотя их часто можно встретить на улицах Дубая, в европейские страны, а тем более в США, приезжают единицы. Поэтому жители Ирана много путешествуют по своей стране. Много и достаточно далеко — по местным меркам. Главный сезон путешествий — двухнедельные каникулы во время Навруза.

Навруз — местный новый год, празднуется в честь наступления весны. Это действительно лучшее время для путешествия по большей части страны, где в летние месяцы наступает нестерпимая жара. Навруз как раз попадает на период короткой и умеренной по температуре зимы.

Отправляются в путешествия целыми семьями или большими компаниями друзей. На личном автотранспорте или общественном. В стране великолепные основные автомобильные дороги. Развит междугородний транспорт — комфортабельные автобусы. Самый дешевый транспорт — поезда. Они принадлежат государству. Пригородные поезда, идущие на самые дальние дистанции, порядка 100 км, стоят не более 4 тыс. туманов (менее 70 российских рублей). Самый дальний поезд – Тегеран — Бандар — Аббас, дистанция около 1500 км, обойдется менее чем в 2000 рублей. Цена на билет включает в себя стоимость еды, которой кормят пассажиров.

В каждом городе в парках оборудованы специальные площадки для установки палаток, тут же бесплатные туалеты и умывальники и даже мангалы для приготовления еды. Парки иногда охраняются, иногда нет.

Но можно совершенно спокойно, оставив вещи в своей палатке, пойти по ближайшим окрестностям и вернуться без опасения, что кто-то украл ваши вещи.

В период наврузовских каникул возле парков стояли палатки волонтеров, которые раздавали бесплатные туристические карты (правда, почти исключительно на фарси) и бесплатно разливали чай из электрических самоваров (самовар на фарси так и будет «самовар», причем иранцы прекрасно осведомлены, что сам аппарат ими заимствован у русских). В крупнейших городах, наиболее посещаемых иностранцами, вроде Йазда, Шираза или Исфахана бесплатно раздают карты на английском языке. Дорожные указатели обязательно на фарси и английском.

Учитывая дешевизну и более разнообразные природные и культурные ландшафты Ирана по сравнению с Турцией, амбиции по привлечению туристов кажутся вполне реальными. И что самое важное — Иран, несмотря на то, что большинство его границ проходит с регионами, где идут войны (Ирак, Пакистан, Афганистан, теперь и юго-восток Турции, тот же Нагорный Карабах), — сегодня гораздо безопаснее своего западного соседа, имеющего весьма развитую туристическую индустрию.

При этом, несмотря на союзнические отношения между Россией и Ираном, поток туристов в эту страну не столь велик — в прошлом году Иран посетило лишь 50 тыс. россиян.

Однако у иранских властей амбициозные планы — ежегодно привлекать от 1 млн до 2 млн туристов из России.

Соглашение по иранской ядерной программе: возможности и преграды для российско-американского сотрудничества

Андрей Баклицкий - Директор программы «Россия и ядерное нераспространение», ПИР-Центр, Россия

Ричард Вайц - Старший научный сотрудник, директор Центра военно-политического анализа, Институт Хадсона, США

Резюме 14 июля 2015 года США, Россия, Китай, Франция, Великобритания, Германия, ЕС и Иран договорились о Совместном всеобъемлющем плане действий (известном также как «иранское соглашение»), с целью положить конец противостоянию вокруг ядерной программы Тегерана.

В случае соблюдения договоренностей, СВПД может существенно ограничить возможность Ирана в кратчайшие сроки создать ядерное оружие.

Сотрудничество между США и Россией имеет первостепенное значение для успеш­ного достижения этой цели.

Между тем, реализации СВПД может помешать ряд обстоятельств. «Иранское со­глашение» не является обязывающей международной договоренностью – это лишь добровольный план действий. Его перспективы зависят от того, чем в приоритетном порядке будут руководствоваться участвующие в этом проекте стороны: своими собст­венными интересами или же неукоснительным соблюдением условий соглашения. Из­менение международной или внутренней ситуации может побудить кого-то из участни­ков выйти из СВПД. В частности, в скором времени произойдет смена лидеров в Иране и Соединенных Штатах, и их преемники могут придерживаться других точек зрения на эти договоренности.

Кроме того, западные лидеры и некоторые их союзники по-прежнему критически настроены в отношении внутренней и внешней политики иранского руководства. Россия не считает, что эта «озабоченность» может быть оправданием антииранских санкций: та­кие меры, по мнению Москвы, ставят под угрозу урегулирование более важной пробле­мы – ситуации вокруг ядерной программы Тегерана.

Геополитические проблемы, в частности, противостояние между ближнево­сточными державами, могут стать еще более серьезным вызовом для СВПД: именно там следует искать источники трений между Тегераном и Вашингтоном. Например, США продолжают применять санкции против Ирана по причинам, не связанным с ядерными разработками: в частности, из-за развития ракетной программы, что также может затруднить реализацию СВПД. Россия, в свою очередь, сомневается в оправданности размещения в Европе систем ПРО (якобы по причине угрозы иран­ских ракет).

СВПД предполагает «возвратный» механизм, позволяющий ООН восстановить все «ядерные» санкции, если Иран нарушит соглашение. Но воссоздать всю ту сложную пау­тину санкций, которой Иран был опутан прежде, практически невозможно.

Сотрудничество между Россией и США – необходимое условие для успешной реа­лизации «иранского соглашения». У правительств двух стран имеется большой опыт вза­имодействия в решении задач, связанных с ядерным нераспространением. Оба государ­ства не заинтересованы в появлении у Ирана ядерного оружия. Более того, у Москвы есть коммерческий интерес, связанный с успешной реализацией иранского мирного атомно­го проекта, что само по себе подразумевает незаинтересованность России в нарушении Тегераном своих международных обязательств.

В свою очередь, сотрудничество в области безопасности между США и арабскими соседями Ирана снижает у этих стран желание обзавестись собственным ядерным оружи­ем. Россия и США могут оказать важную поддержку Международному агентству по атом­ной энергии (МАГАТЭ) в обеспечении СВПД и в осуществлении других целей, связанных с ядерным нераспространением.

Успех ядерного соглашения с Ираном создаст сильный прецедент в деле нераспро­странения ядерного оружия и заложит основу для будущего международного сотрудни­чества в этой сфере.

Вступление

14 июля 2015 года в Вене Россия и Соединенные Штаты Америки, наряду с Кита­ем, Францией, Германией, Великобританией и Европейским Союзом (ЕС), согласовали с иранским правительством Совместный всеобъемлющий план действий [1].

Цель СВПД – поставить точку в противостоянии вокруг иранской ядерной програм­мы, длившемся больше десяти лет.

Венским договоренностям предшествовал промежуточный Совместный план дей­ствий, принятый в ноябре 2013 года [2], а также диалог между Ираном и МАГАТЭ относи­тельно неурегулированных вопросов, касающихся ядерной программы Тегерана.

СВПД стал возможным, благодаря сочетанию нескольких факторов. Это и давление на Тегеран посредством международных санкций, и избрание Хасана Рухани и Барака Обамы президентами Ирана и США (оба президента стремились к заключению ядерной сделки), и длительное сотрудничество между Россией и Западом по иранской ядерной проблематике, несмотря на серьезные разногласия по другим вопросам.

Основные условия

Реализация СВПД существенно снизит возможности Ирана по обогащению ура­на (уровень ограничивается 3,67 процентами). Сокращается число центрифуг, вводит­ся потолок запасов тяжелой воды и снижение общего допустимого объема обогащенного урана. Подземный центр обогащения в Фордо перепрофилируется в центр ядерных ис­следований, а тяжеловодный реактор в Араке модифицируется в целях ограничения про­изводства плутония.

Иран согласился на добровольной основе применять Дополнительный протокол (ДП) к соглашению о гарантиях МАГАТЭ (с прицелом на его ратификацию Меджли­сом). ДП наделяет МАГАТЭ дополнительными возможностями мониторинга и досту­па на атомные объекты страны. Кроме того, Иран принял модифицированный код 3.1 Дополнительных положений к соглашению о гарантиях, согласно которому он обязу­ется незамедлительно информировать МАГАТЭ в случае принятия решений о строи­тельстве новых ядерных объектов. Иран также согласился сотрудничать с Агентством, внести ясность относительно прошлых и настоящих нерешенных вопросов, связан­ных с его ядерной программой, и регулярно информировать МАГАТЭ о своих запасах урана и количестве центрифуг.

На протяжении 15 лет Тегеран сможет импортировать продукцию для своей ядерной программы только с одобрения специально созданной Совместной комис­сии. В течение этого времени страна не будет перерабатывать отработанное ядерное топливо из своих реакторов, располагать высокообогащенным ураном (ВОУ) или ору­жейным плутонием, а также ураном и плутонием в металлической форме. В течение 10 лет Иран ограничит исследования, связанные с обогащением урана, газоцентри­фужной технологией, а также обязуется представлять МАГАТЭ ежегодный план дея­тельности, связанной с обогащением урана. Агентство, в свою очередь, будет следить за выполнением этих обязательств.

В ответ на эти шаги Совет Безопасности ООН принял Резолюцию №2231 [3], отменив­шую положения всех предыдущих резолюций СБ ООН по Ирану, связанных с его ядерной программой. Правда, в новом документе сохраняется перечень организаций и частных лиц, на которых все еще распространяются санкции [4].

ЕС полностью отменил все односторонние санкционные меры против Ирана, а ад­министрация Обамы отказалась от санкций, наложенных по причине ядерной програм­мы страны [5].

Важность плана

Иранская ядерная программа началась в рамках инициативы США «Атом для мира». В 1967 году Вашингтон организовал поставку Ирану 5-мегаватного исследова­тельского ядерного реактора [6].

В следующем году Тегеран подписал Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и поставил свою ядерную программу под контроль МАГАТЭ. В 1970-х годах немецкая компания Kraftwerk Union начала строительство двух реакторов на легкой воде для атомной электростанции в Бушере, и Иран выкупил 10% акций Eurodif – европейского консорциума по обогащению урана. Однако Исламская рево­люция 1979 года положила конец ядерному сотрудничеству с Западом. В 1980-е годы Тегеран возобновил ядерную программу и продолжал ее в 1990-е годы, несмотря на противодействие мирового сообщества, подозревавшего Иран в разработке ядерно­го оружия.

В 2002 году иранские диссиденты информировали мировое сообщество о строи­тельстве незадекларированных ядерных объектов в Натанзе и Араке [7].

Позиция Тегерана заключалась в том, что в рамках своих международных обяза­тельств страна не была обязана раскрывать местонахождение незавершенных ядерных объектов. Но информационные утечки вызывали озабоченность по поводу возможной военной составляющей иранской ядерной программы.

Последовавшие переговоры длились более десяти лет.

Поначалу в них участвовали Иран и три европейские страны – Германия, Фран­ция и Великобритания. В 2006 г. к ним присоединились Китай, Россия и США, что приве­ло к появлению формата 5+1. В ходе переговоров, сопровождавшихся многочисленными спорами и взаимными обвинениями, Иран и группа международных посредников неод­нократно меняли свои позиции. Другие попытки достичь соглашения – в частности те, что были предприняты Бразилией и Турцией в 2010 году – окончились неудачей [8].

Россия и Китай также призывали к компромиссу, и Москва помогла Ирану закон­чить строительство АЭС в Бушере лишь после того, как Тегеран согласился получать рос­сийское ядерное топливо, а отработавшее возвращать обратно – в Россию [9].

Тем временем Иран неуклонно наращивал свои ядерные амбиции, овладевая сов­ременными технологиями обогащения урана и увеличивая количество действующих центрифуг. В Фордо был открыт укрепленный подземный центр по обогащению урана.

В ответ мировое сообщество усилило давление на Иран, а СБ ООН принял шесть резолю­ций, из которых четыре вводили режим санкций [10].

Односторонние санкции США и ЕС отрезали Иран от мировой финансовой систе­мы и существенно ограничили экспорт нефти из этой страны. Далее последовал ряд зага­дочных убийств иранских ученых-ядерщиков, а также появление компьютерного вируса Stuxnet в Натанзе, который привел к выводу из строя около 1000 центрифуг. Президенты США Джордж У. Буш и (в меньшей степени) Барак Обама стояли на том, что ради недопу­щения появления у Ирана ядерного оружия нельзя исключать никакие варианты. В сен­тябре 2012 года израильский премьер-министр Беньямин Нетаньяху выступил с угрозой нанести удар по ядерным объектам Ирана в случае, если количество урана, обогащенно­го там до 19,75%, станет достаточным для изготовления бомбы [11].

На этом фоне в 2012 году начались тайные переговоры между Вашингтоном и Теге­раном [12]. Они не смогли существенно продвинуться до августа 2013 года, когда новым пре­зидентом Ирана был избран Хассан Рухани. Новая иранская администрация сделала по­иск решения ядерного вопроса главным внешнеполитическим приоритетом.

24 ноября 2013 года Иран и шесть стран-участников заключили промежуточное со­глашение, известное как Совместный план действий, по которому смягчение санкций производилось в обмен на ограничение иранской ядерной программы. Сторонам потре­бовалось еще двадцать месяцев, чтобы согласовать все детали СВПД – в силу сложности проблемы, а также несогласия некоторых сил внутри Ирана и на международной арене с предложенным соглашением.

Представляется крайне важным, чтобы Соединенные Штаты Америки, Россий­ская Федерация и другие страны эффективно сотрудничали для обеспечения успеха СВПД. Это соглашение стало первым случаем, когда санкции против страны, введен­ные согласно Главе VII Устава ООН, были сняты в результате переговоров, а не по ито­гам военных действий13.

Успешная реализация соглашения станет мощным аргументом для дальнейшего сотрудничества в сфере нераспространения, даже несмотря на разногласия между вели­кими державами по другим вопросам. Кроме того, страны-участницы и ключевые много­сторонние организации – МАГАТЭ и ООН, могут получить богатый опыт по преодолению других ядерных угроз, таких, например, как ядерная программа Корейской народной де­мократической республики (КНДР). [13]

Что бы ни говорили ближневосточные страны о том, что США, Россия и другие ядерные державы должны сами ускоренно разоружаться, их ядерная политика не ока­зывает непосредственного воздействия на принятие решений нынешних неядерных го­сударств в отношении разработки или отказа от «немирного» атома. Но если Иран будет стремиться к производству ядерного оружия, это напрямую повлияет на такие решения.

В случае появления веских доказательств нарушения Тегераном условий СВПД – даже если речь не пойдет об исследованиях в области ядерных вооружений и их разра­ботке, это может подтолкнуть ближневосточные государства к созданию атомного ору­жия в качестве защитной меры.

Что же касается Саудовской Аравии, то она наверняка захочет обзавестись ядер­ным потенциалом, чтобы не дать Ирану возможности утвердить свое превосходство в ре­гионе с опорой на ядерные силы.

Сторонники сделки с Ираном надеются, что СВПД укажет путь КНДР и другим странам к отказу от ядерных амбиций. Верно и то, что широкое применение инспекций, проводимых в рамках СВПД, а также обязательное применение ДП увеличат возможности контроля и вы­явления нарушений ДНЯО другими государствами. Все это смогло бы минимизировать не­довольство иранского руководства тем, что ограничения в области ядерных исследований накладываются исключительно на их страну. Но распространить подобный интрузивный ре­жим контроля на другие государства будет сложно, учитывая противодействие со стороны многих неядерных стран, а также членов ядерной пятерки.

Как следует из Резолюции №2231 СБ ООН, «все положения, содержащиеся в СВПД, предназначены только для целей его выполнения между Е3/ЕС+3 и Ираном и не долж­ны рассматриваться как создающие прецеденты в отношении любого другого государст­ва или в отношении фундаментальных принципов международного права, а также прав и обязанностей, вытекающих из Договора о нераспространении ядерного оружия». Барак Обама верно подметил, что СВПД вводит «беспрецедентные меры контроля» [14], но было бы затруднительно считать их прецедентом для других стран.

Возможные проблемы

СВПД, как вытекает из его названия, это не договор, а план действий. Стороны не подписывали и не ратифицировали юридически обязывающее соглашение. Даже Резо­люция 2231 СБ ООН, включающая текст СВПД, лишь «призывает все страны-участницы» поддержать согласованный план. Данная формулировка, а также отсутствие ссылок на Статью 41 Устава ООН, означает, что участники соглашения не обязаны выполнять свои обязательства в соответствии с нормами международного права. Следовательно, пер­спективы СВПД во многом зависят от того, будут ли и дальше участвующие стороны счи­тать его отвечающим их интересам, независимо от событий на международной арене и внутри их стран, и будут ли они выполнять его условия.

1. Односторонний выход

Один из факторов, способных привести к преждевременной остановке СВПД – вы­ход какой-либо из сторон из соглашения по внутриполитическим причинам, не связан­ным с выполнением договоренностей другими участниками.

США

Администрация Обамы решительно поддерживает СВПД. Белый Дом отменил указы исполнительной власти о санкциях против Ирана, приостановил санкции, вве­денные Конгрессом, а также мобилизовал группы в парламенте в поддержку этого че­столюбивого проекта. Немногие президенты США готовы были бы вложить такой боль­шой политический капитал в соглашение с Тегераном.

Однако приближающиеся президентские выборы могут поставить под угрозу приверженность США СВПД. Если Белый Дом останется за демократами, перспекти­вы СВПД выглядят лучше, поскольку «иранское соглашение» поддерживают как Хилари Клинтон, так и Берни Сандерс. Хотя Клинтон может предпочесть более сильное давле­ние на Иран, нежели сенатор Сандерс, вряд ли она без веских на то оснований откажет­ся от знаковых достижений своего предшественника. Однако все кандидаты в прези­денты от Республиканской партии выражают недовольство иранской сделкой, и многие члены Конгресса от Республиканской партии присоединились к этой критике.

Многое будет зависеть от внутриполитической и внешнеполитической ситуа­ции в начале 2017 года. Однако, как видно на примере Договора об ограничении си­стем противоракетной обороны от 1972 года, в случае возникновения угрозы нацио­нальной безопасности, новая администрация США может использовать право выйти даже из юридически обязывающего международного соглашения о контроле над во­оружениями.

Даже если следующий президент США поддержит соглашение и будет стре­миться к его реализации, противодействие со стороны Конгресса может представ­лять угрозу для СВПД. Предложенный Акт о пересмотре ядерного соглашения 2015 года обязал президента выставить документ на голосование в Конгрессе. Но хотя у Республиканской партии было большинство в обеих палатах, и она готовилась пре­одолеть президентское вето, демократическому меньшинству в Сенате удалось со­рвать голосование.

Даже если Конгресс окажется под контролем республиканцев, они могут не су­меть заблокировать СВПД, поскольку конгрессмены-демократы будут стремиться со­хранить главное внешнеполитическое достижение демократической администрации. Даже ослабленная демократическая фракция в Сенате (выборы 2014 года обеспечили республиканцам наибольшее число мест с 1929 года) сумела заблокировать законода­тельный акт, поддерживаемый республиканцами. В 2016 году состоятся перевыборы 24 сенаторов-республиканцев и 10 сенаторов-демократов, и по их итогам демократы, скорее всего, укрепят свои позиции в верхней палате.

СВПД должен оставаться в силе более 10 лет, и на таком временном отрезке трудно спрогнозировать состав и действия Конгресса. Но, чем дольше Иран станет придерживаться СВПД, тем более сильное международное давление будет оказывать­ся на любого президента США и Конгресс, чтобы не выходить из него.

Иран

В иранской политической системе, несмотря на значение роли избранного пре­зидента и парламента, Верховный руководитель страны (в настоящее время это аятол­ла Али Хаменеи) принимает окончательное решение по главным вопросам. По иранской конституции, Верховный руководитель – глава государства, обладающий эксклюзивными полномочиями, включая «принятие общего политического курса Исламской республики Иран» и «надзор за правильным выполнением этого курса» [15].

Иными словами, если того захочет Али Хаменеи, Тегеран может выйти из СВПД.

На практике нынешний духовный лидер Ирана редко вмешивается в процесс при­нятия решений государственными органами. Используя – для поддержания необходимо­го баланса – систему сдержек и противовесов, он устанавливает некие рамки, в пределах которых те или иные действующие лица вправе принимать собственные решения.

Эта тенденция просматривается и в переговорах по ядерной программе: Верхов­ный руководитель Ирана поддерживал дипломатов, но принижал значение самих пере­говоров для будущего страны. Он обозначал красные линии для переговорщиков, и тем приходилось применять все свое умение, чтобы уместить в эти рамки желаемую суть пе­реговоров. Существует мнение, что аятолла Хаменеи играл роль плохого полицейского для усиления позиций иранской стороны.

Например, в конце мая 2015 года Верховный руководитель спровоцировал острую дискуссию, заявив, что Иран не предоставит доступ к своим ядерным объек­там и не потерпит «чрезвычайных мер контроля». Тем не менее, эти ключевые пункты вошли в текст СВПД. В конце концов, переговорщикам удалось оговорить условия по­сещения военных объектов и убедить иранскую общественность, что эти инспекции – неотъемлемая часть Дополнительного протокола, а, значит, их нельзя считать «чрез­вычайными мерами».

После того, как иранский парламент одобрил СВПД, в своем письме президенту Рухани Али Хаменеи сообщал, что принимает этот план. Но с условием. «Любые новые санкции на любом уровне под любым предлогом (таким как неоднократные ложные об­винения в поддержке терроризма или нарушениях прав человека) … будут считаться на­рушением СВПД», – писал Хаменеи. В этом случае Иран должен выйти из данного согла­шения [16].

Когда 17 января 2016 года США наложили новые санкции на иранских физических и юридических лиц, участвующих в ракетной программе, Тегеран мог бы привести свою угрозу в действие и выйти из СВПД. Но Иран просто увеличил количество запусков и ис­пытаний ракет.

Из этих примеров видно, что Верховный руководитель готов придерживаться СВПД, если при этом не пострадают стратегические интересы Ирана. Снятие санкций с Тегерана, вероятно, приведет к экономическому росту и повышению уровня благосо­стояния граждан. В этом случае Верховному руководителю будет труднее выйти из режи­ма СВПД без веских на то оснований.

Один из непредсказуемых факторов – это возможная смена Верховного лиде­ра Ирана. Он избирается пожизненно, но Али Хаменеи уже 76 лет; когда «он утратит возможность выполнять свои конституционные обязанности», Ассамблее экспер­тов придется выбирать его преемника. Итоги такого выбора непредсказуемы. Одна­ко высоки и шансы на то, что решать этот вопрос будет нынешний состав Ассамблеи (2016–2024 гг). Между тем, прошедшие недавно выборы увеличили влияние умерен­ных сил, солидаризирующихся с президентом Рухани. Это может означать, что но­вый Верховный руководитель будет, по крайней мере, столь же лоялен к СВПД, как и аятолла Хаменеи.

2. Реализация СВПД

Одним из самых противоречивых моментов СВПД являются меры по обеспечению его выполнения. Критики утверждают, что Тегеран может отказаться соблюдать огра­ничения, наложенные на его ядерную программу, не станет пускать инспекторов МАГА­ТЭ и продолжит осуществлять закупку ядерных материалов. Он также может прибегнуть к другим незаконным действиям, обходным маневрам, увиливать от соблюдения поло­жений СВПД (например, создавать мощности по производству ядерного оружия на неза­декларированных объектах). Не исключен и выход из соглашения – по примеру Северной Кореи, которая отказалась от обязательств по нераспространению и начала форсирован­ную реализацию ядерной программы.

Хотя до сих пор иранское правительство выполняло свои обязательства по СВПД, будущее правительство может отказаться от них по самым разным причинам. У Ира­на имеется богатый опыт по части незаконной закупки ядерных материалов. Эта страна разработала одну из самых изощренных программ противодействия санкциям в истории. Министерство финансов США выявило десятки подставных компаний и других организа­ций, которые иранцы использовали в обход оказываемому на них давлению [17].

Эти организации получали технологии, материалы и средства, чтобы помогать ядер­ной и ракетной программам страны. Некоторые из этих структур могут сейчас быть неактив­ными, но их нетрудно реанимировать. А контролирующим международным организациям придется выявить не только эти структуры, но и те, что могут быть созданы в будущем.

Склонность Ирана к участию в новых незаконных закупках будет меняться в зави­симости от целей режима, особенно от его оценки самой системы контроля, созданной в рамках СВПД, ее действенности и эффективности. В этих расчетах следует также учи­тывать возможную утрату экономических связей с Россией. Поэтому российско-иранская торговля и инвестиции, риск потерять которые могли бы усилить его заинтересованность Ирана в сохранении режима СВПД и снизить заинтересованность к обретению ядерного оружия по истечении срока действия этого соглашения.

Администрация Обамы старается облегчить иранским и иностранным компани­ям использование долларов США в новых экономических сделках [18], но она по-прежнему поддерживает неядерные санкции (в качестве наказания за запуск баллистических ракет, а также по обвинению в поддержке терроризма и нарушении прав человека). Это закры­вает для Ирана финансовую систему США [19].

Если Тегеран не добьется такого облегчения режима санкций, на которое он рассчи­тывал при подписании сделки, заинтересованность в выполнении соглашения снизится. 

Влияние других сфер на реализацию СВПД

Некоторые события, не связанные с ядерной программой Ирана, также могут нару­шить ход реализации СВПД. Например, США не сняли с Ирана свои «непрофильные» сан­кции – по обвинению в нарушении прав человека и поддержке терроризма [20].

Многие из таких мер направлены против Корпуса стражей революции – могущест­венного игрока в Иране, который может предпринимать действия, направленные против соглашения по ядерной программе.

Ракеты

Исследования Ирана в области разработки, создания и особенно испытаний межконтинентальных баллистических ракет могут иметь самые неприятные последствия. Они уже стали причиной введения американских санкций в отношении иранских орга­низаций и частных лиц, участвующих в ракетной программе [21]. Разработки Ирана в этой области заставляют США и НАТО последовательно поддерживать программы противора­кетной обороны, которые Россия воспринимает как угрозу своим возможностям ядерно­го сдерживания.

Продолжение испытаний иранских ракет может ослабить поддержку СВПД в США и привести к одностороннему выходу Вашингтона из этого соглашения, о чем уже гово­рилось выше. Второй, менее вероятный сценарий состоит в том, что испытания иранских ракет заставят США не только поддерживать, но и существенно усилить свою программу ПРО. В свою очередь, это подтолкнет Россию и Китай к ответным мерам, включая те, ко­торые могут угрожать СВПД или их пассивную позицию в отношении нарушения Ираном соглашения.

Терроризм и права человека

Существует и другая алогичная динамика, связанная с терроризмом и правами че­ловека. Критики СВПД говорят, что иранское правительство продолжает поддерживать международные террористические движения (по классификации правительства США)[22]. И хотя нынешнее иранское руководство проводит более умеренную ядерную полити­ку, Тегеран по-прежнему претендует на роль регионального лидера, подчас угрожая дру­гим странам, оказывает давление на свое население, не предоставляя иранцам важных политических и гражданских прав. Согласно докладу Государственного департамента США, «в 2014 году государственное спонсирование Ираном терроризма по всему миру остава­лось на прежнем уровне. Это спонсирование осуществляется через Корпус стражей рево­люции, Министерство безопасности Ирана и союзника Тегерана – организацию Хезболла, остающуюся серьезной угрозой для стабильности Ливана и всего региона» [23].

Если США введут новые санкции, связанные с поддержкой терроризма или подав­лением гражданских свобод, иранское руководство способно реализовать свою угрозу и выйти из режима СВПД. В зависимости от конкретной ситуации, Москва может занять в этом споре, как сторону Тегерана, так и сторону Вашингтона.

Геополитика и борьба за власть на Ближнем Востоке

Россия и США могут разыграть иранскую карту друг против друга, сознательно уси­ливая напряженность в отношениях между Тегераном и другой стороной. При этом ка­ждая из сторон будет стремиться использовать Тегеран в качестве своего доверенного лица для ослабления влияния друг друга в регионе. При этом в прошлом Исламская ре­спублика никак не выказывала намерения стать чьим-либо сателлитом и, скорее всего, будет придерживаться этой позиции в будущем.

Перспективы «иранского соглашения» вызвали беспокойство многих региональ­ных игроков. После подписания СВПД премьер-министр Израиля Нетаньяху назвал сдел­ку «исторической ошибкой» [24].

Саудовская Аравия – еще один ключевой союзник США в регионе – также вырази­ла недовольство по поводу соглашения.

Когда СВПД получил одобрение в Конгрессе США и дошел до стадии имплемента­ции, его критики переключили внимание на другие проблемы. Но региональный фактор остается потенциально опасным для судьбы «иранской сделки».

На Ближнем Востоке бушует ряд конфликтов: от Ирака до Йемена, в которых Иран участвует либо непосредственно, либо опосредованно. Когда улягутся страсти в Сирии, Иран и его союзники могут получить больше ресурсов для взаимодействия с другими странами и организациями региона. Если Хезболла будет более активно действовать на границе с Израилем, или ситуация в Йемене начнет представлять значительную угрозу для Саудовской Аравии, Тель-Авив или Эр-Рияд могут решиться на ответные действия. Один из вариантов – попытаться торпедировать СВПД через лоббирование своих инте­ресов в Вашингтоне или другими средствами.

Рекомендации

Если СВПД будет выполняться надлежащим образом, Соединенным Штатам сле­дует дать понять своим союзникам в регионе, что ядерное соглашение с Ираном де­лает Ближний Восток гораздо более безопасным, и потому СВДП следует оградить от возможной угрозы региональных кризисов. В интересах союзников США, чтобы Иран был стороной этих договоренностей – тогда его ядерная программа будет полностью прозрачной.

Если новый президент США решит выйти из СВПД из-за разногласий в Конгрес­се между двумя ведущими партиями, другие члены СВПД должны использовать все свое влияние, чтобы убедить Вашингтон остаться. Россия едва ли сможет повлиять на этот процесс, но у нее есть возможность согласовывать свои действия с Китаем и евро­пейскими участниками соглашения, к которым Вашингтон прислушивается как к со­юзникам по НАТО.

Даже если США выйдут из соглашения, это не будет конец СВПД. Политическая воля остальных участников могла бы компенсировать эту потерю. Снятие санкций ООН и ЕС может стать достаточно сильным стимулом для Ирана, чтобы продолжить выполнение своей части сделки, которая в этом случае может быть видоизменена. Если США снова введут односторонние санкции против иностранных компаний, ра­ботающих в Иране, Россия и другие стороны соглашения должны будут защитить свои компании. Хорошим примером в этом смысле может служить принятое Европейским союзом Постановление №2271/96, защищающее европейские компании от санкций США, связанных с Кубой.

Действия Ирана, противоречащие СВПД, должны тщательно расследоваться, и лишь после этого нужно предпринимать какие-то меры. Допустимые пределы запа­сов обогащенного урана и тяжелой воды могут быть слегка превышены из-за техни­ческих или логистических причин. Точно так же МАГАТЭ необходимо придерживаться принципов СВПД, согласно которым «количество просьб о предоставлении доступа [к иранским ядерным объектам] будет сведено к такому минимуму, который необходим для эффективного выполнения обязанностей по контролю в соответствии с настоя­щим СВПД». Члены Совместной Комиссии должны голосовать на основании данных углубленного анализа по каждому случаю, и не опираться на стереотипы, предвзятые мнения и традиционную склонность поддерживать союзников, независимо от сути вопроса. США следует тщательно взвесить цену ввода новых санкций против Ирана в качестве наказания за нарушения, не связанные с ядерной проблематикой – осо­бенно в первые годы действия соглашения. Например, обратить внимание на то, что иранские ракеты сравнительно безвредны, если на них не установлены ядерные бое­головки.

В целом сторонам нужно поставить перед собой цель реализовать договоренно­сти по СВПД без вмешательства СБ ООН. Обращение к Совету Безопасности в качестве последнего довода в механизме принуждения к выполнению плана действий может запустить процесс, в ходе которого любой из пяти постоянных членов СБ ООН будет иметь возможность завершить действие СВПД («возвратный» механизм), и тогда уже ничего нельзя будет исправить. Когда столько поставлено на карту, все, кроме гру­бых нарушений соглашения, должно разрешаться путем консультаций и приведения в действие механизмов разрешения конфликтов, предусмотренных в плане.

Сделка по иранской ядерной программе и последовавшее облегчение режима санкций усилило давление на другие ближневосточные страны, такие как Саудовская Аравия и ОАЭ. Они обеспокоены поведением Ирана и задумываются о собственных ядерных программах. Один из факторов, который мог бы побудить ближневосточных соседей Ирана и другие правительства обзавестись собственным ядерным оружием,– это убеждение в том, что у США нет возможности или намерения защитить их.

И наоборот, если США будут по-прежнему делать заслуживающие доверия заяв­ления о готовности защитить эти страны от прямой или косвенной агрессии, потен­циальные обладатели ядерного оружия, дабы не лишиться благорасположения США, а также политических и экономических отношений с другими западными странами, вряд ли рискнут обрести этот статус в реальности. США и другие государства могут разубедить их в целесообразности разработки ядерной программы, предоставив им неядерные вооружения – системы противоракетной обороны, а также иную помощь в сфере укрепления безопасности.

Благодаря опыту иранского урегулирования, страны и международные органи­зации существенно улучшили механизмы применения санкций в отношении потенци­альных нарушителей договора о нераспространении ядерного оружия. Но и государ­ства, против которых могут быть направлены санкции, увеличили свои возможности действовать в обход такого давления. Кроме того, многие страны, после принятия СВПД и Резолюции СБ ООН №2231, отказываются от применения санкционных мер.

В СВПД предусмотрен «возвратный» механизм, позволяющий ООН восстано­вить санкции, связанные с ядерной программой Ирана, в случае нарушения соглаше­ния. Но восстановить чрезвычайно сложную санкционную паутину, которой мировое сообщество опутало Иран в прежние годы, вряд ли возможно. Потребовался не один год, чтобы сконструировать всеобъемлющее партнерство, способное оказать необхо­димое влияние на Иран с целью умерить его ядерные амбиции.

Шестерка посредников должна сохранить способность добиваться неукосни­тельного выполнения соглашения. Поскольку Россия и Китай не склонны вводить сан­кции, Министерству финансов США, скорее всего, придется взять на себя лидерство в поддержании «санкционного потенциала». Иранское руководство должно пони­мать, какую цену придется заплатить в случае «отклонения от курса». Россия и другие страны могут стать партнерами США в деле укрепления пограничного и экспортного контроля, особенно соседей Ирана, с целью ограничения возможной незаконной тор­говли ядерными компонентами. Российское правительство настроено на поддержа­ние высокого уровня безопасности своих ядерных материалов и технологий, несмо­тря на прекращение помощи, оказываемой США в рамках программы Нанна-Лугара. У Москвы и Вашингтона накоплен хороший опыт сотрудничества в решении вопро­сов ядерной безопасности в третьих странах. В качестве примера можно привести их многолетние усилия по вывозу запасов высокообогащенного урана из исследователь­ских реакторов многих стран, и есть надежда на продолжение этого взаимодействия. Правительствам двух стран следует подумать о средствах усиления Инициативы по безопасности в борьбе с распространением оружия массового уничтожения, Резолю­ции 1540 СБ ООН, Глобальной инициативы по борьбе с актами ядерного терроризма и других механизмах противодействия терроризму и распространению ядерного ору­жия. Некоторые из этих инициатив застопорились из-за разногласий между Россией и Западом по другим вопросам.

России, США и другим странам нужно усилить содействие МАГАТЭ, которой тре­буется дополнительное финансирование и технологии, чтобы обеспечить выполнение Тегераном условий СВПД.

Следует принимать во внимание большую территорию Ирана, который имеет выход к морю и может воспользоваться морским транспортом – особенно в контексте богатой истории его участия в незаконных закупках ядерных компонентов и матери­алов. Другие страны также могут помочь МАГАТЭ финансами и другими средствами, чтобы обеспечить выполнение условий СВПД – и не только их [25].

Хотя формально процессом обеспечения безопасности иранской ядерной про­граммы руководит ЕС, России также следует укреплять режим безопасности при по­ставках любых ядерных материалов и технологий Ирану, а также обучать иранских специалистов современным методам безопасного обращения с ними. Иранцы вряд ли допустят американских специалистов на свои ядерные объекты, но США могли бы помочь ЕС, России и другим странам в выстраивании правильных взаимоотношений с Тегераном в этой области. Хотя в Иране действует коммерческий ядерный реактор (в Бушере), Тегеран еще не подписал Конвенцию по ядерной безопасности [26]. Он не яв­ляется стороной Конвенции по физической защите ядерных материалов [27] и Междуна­родной конвенции по борьбе с актами ядерного терроризма [28].

Москва может подтолкнуть Иран к подписанию этих соглашений, что пошло бы на пользу обеим странам и остальному мировому сообществу. У Москвы есть коммер­ческая заинтересованность в обеспечении безопасности ядерной программы Ирана и ее мирном характере. Крупная ядерная авария в Иране, ядерный теракт с использо­ванием материалов, приобретенных у Тегерана, или крах СВПД сорвут планы Москвы по расширению иранской программы мирного использования атома.

Есть мнение, что Россия и другие члены ШОС в скором времени предоставят Ирану статус полноправного члена Шанхайской организации сотрудничества. В прош­лом организация отказывалась идти на такой шаг, поскольку в ШОС действует прави­ло, согласно которому полноценное членство не может быть предоставлено стране, находящейся под санкциями ООН. ШОС следует сохранить этот регламент и быть го­товой приостановить членство Ирана, если СБ ООН, где Россия может наложить вето на любую резолюцию, установит факт нарушения Тегераном обязательств в части не­распространения ядерного оружия.

Согласно СВПД, по окончании 10-летнего (и особенно – 15-летнего периода) истечет срок исключительных мер, ограничивающих действия Ирана в области ядер­ных исследований. После этого Тегеран, как и большинство других стран, имеющих потенциал для создания ядерных вооружений, будет подчиняться общим, менее жест­ким ограничениям, оговоренным в ДНЯО. Вместе с тем, усилия по установлению зоны, свободной от оружия массового уничтожения (ЗСОМУ) на Ближнем Востоке, тормо­зятся «арабской весной», разногласиями между Россией и США и другими факторами. Египет торпедирует усилия США, направленные на то, чтобы предлагаемая конферен­ция по ЗСОМУ проходила на приемлемых для Израиля условиях. Как настаивает Каир, Израилю нужно отказаться от непрозрачной политики в области ядерных технологий, а это вряд ли произойдет даже в случае успешной реализации СВПД.

Возможно, странам придется подумать о расширении некоторых положений СВПД (таких как максимальный уровень обогащения урана в 3,5% и усиленный контр­оль посредством Дополнительного протокола), чтобы убедить другие ближневосточ­ные страны в необходимости принятия аналогичных ограничений. Иранское прави­тельство заявило, что не согласится с односторонними ограничениями – помимо тех, что оговорены в СВПД, но рассмотрит этот вопрос, если ограничения будут обязатель­ны для других стран (то есть, если Иран не будет единственной мишенью для этих ог­раничений).

Если мы утратим бдительность, СВПД может создать плохой прецедент, побудив другие страны к развитию таких деликатных технологий, как обогащение урана и пе­реработка ядерного топлива. Более надежным стандартом передачи ядерных техно­логий следует считать Соглашение 123 о сотрудничестве в области мирного использо­вания атома между ОАЭ и США. По этому договору ОАЭ взяли на себя обязательство не развивать технологии регенерации ядерного топлива. Правительство США счита­ет эту договоренность «золотым стандартом», которому должны последовать другие государства. Хотя Соединенным Штатам было трудно добиться консенсуса по этому вопросу в ДНЯО и в Группе ядерных поставщиков (ГЯП), Россия, Китай и США могут оценить возможность полного отказа от обогащения и переработки ядерного топлива в формате двустороннего сотрудничества по мирному атому.

Авторы записки работали над различными разделами текста и потому могут не разделять позиции, обозна­ченные в других разделах, в то же время авторы приветствуют возможность для дискуссии и экспертного диалога по спорным вопросам.

Данные тексты отражают личное мнение авторов, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.

Данный материал вышел в серии записок Валдайского клуба, публикуемых еженедельно в рамках научной деятельности Международного дискуссионного клуба Валдай. С другими записками можно ознакомиться по адресу http://valdaiclub.com/publications/valdai-papers/

США. Россия. Иран > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 29 апреля 2016 > № 2907519 Андрей Баклицкий, Ричард Вайц

Биометрический контроль в борьбе с терроризмом

Владимир Платов

Вряд ли у кого вызовет возражение необходимость совершенствования мер контроля в борьбе с терроризмом, особенно в таких общественных местах, как транспорт. В частности, в метрополитене, аэропортах. Как сообщает британская The Telegraph со ссылкой на вице-адмирала ВМС Великобритании Клайва Джонстона (Clive Johnstone), в последнее время возрастает опасность совершения террористами ДАИШ теракта и на морском транспорте.

Считается, что впервые мишенью террористов пассажиры международных аэропортов стали 15 июля 1983 года, когда начиненный взрывчаткой большой чемодан взорвался перед стойкой турецкой авиакомпании в международном аэропорту Орли в Париже.

20 марта 1985 года произошла зариновая атака в токийском метро, которая потрясла японскую столицу, в результате которой также пострадало значительно число мирных жителей.

Действия террористов за последние годы не только стали причиной гибели многих сотен людей. Они также значительно осложнили работу транспортных компаний, сделали менее комфортной жизнь пассажиров, стали причиной роста цен билетов на транспорте.

Чтобы избежать повторения подобных трагических событий, многие страны совершенствуют меры контроля на транспорте, как и саму борьбу с терроризмом. Одним из весьма важных направлений работы стал биометрический контроль, который позволяет не только идентифицировать преступников, но и по отдельным подозрительным моментам выявлять потенциальных исполнителей террористических атак.

В этих целях, в частности, в московском метро, которое уже неоднократно террористы пытались использовать как место терактов, и которое ежедневно посещает более 9 миллионов пассажиров, в течение ближайших месяцев будут установлены 20 тысяч новых камер наблюдения. С их помощью лицо каждого человека будет сканироваться и проверяться по базе данных о подозрительных лицах и разыскиваемых преступниках. Обновленная система безопасности будет также уведомлять в отношении лиц, слишком долго находящихся на платформе или необычно ведущих себя. Вводимая в московском метро система биометрического видеоконтроля должна будет также повысить меры безопасности в связи с Чемпионатом мира по футболу, который Россия будет принимать в 2018 году.

Полиция многих западных стран также старается применять соответствующие системы наблюдения.

После взрывов 7 июля 2005 года в Лондоне правительство Великобритании приняло глобальные меры по предотвращению терактов на транспорте. Испытания прошли специальные «умные» камеры наблюдения. Кроме того, британская полиция пробовала использовать сканирование лиц во время крупного музыкального фестиваля летом прошлого года, который посетили 100 тысяч человек. Необходимость этого обосновали, в частности, борьбой с карманными воришками.

Особый режим безопасности на транспорте для Испании – норма, которая соблюдается вот уже многие годы, особенно с того момента, как 11 марта 2004 года в пригородных поездах в Мадриде прогремели взрывы, унесшие жизни 191 человека и ранившие более 2 тысяч испанских граждан.

Норвежская полиция также использовала технологию биометрического контроля (систему EasyPass) в аэропорту Гардермуэн (Gardermoen), в том числе и чтобы проверять, соответствует ли лицо пассажира фотографии на паспорте.

Транспортный комплекс Израиля является одним из основных потенциальных объектов терроризма. Агентство безопасности Израиля (ISA) еще с начала 1970-х годов приступило к разработке и внедрению в практику более совершенных современных и перспективных технологий и концепций противодействия терроризму и защиты израильских объектов от террористических атак.

В целом же следует отметить, что правоохранительные органы многих государств проявили повышенную заинтересованность в разработанной еще в 2012 г. японской фирмой «Hitachi Kokusai Electric« системе биометрических камер, способных сканировать миллионы лиц в секунду и мгновенно идентифицировать лицо, попавшее в поле ее зрения. Созданное японскими разработчиками программное обеспечение позволяет просматривать 36 миллионов лиц в секунду в поисках конкретной цели. Такое быстродействие обусловлено тем, что когда камера снимает значительное количество лиц во время манифестаций, в торговых залах или в любых других местах скопления людей, она просматривает и в то же самое время сохраняет в файле все лица, которые попадают в ее поле зрения. Эти сведения затем классифицируются в зависимости от их биометрической специфичности для того, чтобы затем было легче обнаружить конкретное интересующее лицо. Положительные результаты тестирования нового программного обеспечения японской фирмы «Hitachi Kokusai Electric» были получены при использовании видеокамер на таких объектах со значительным скоплением людей, как железные дороги, большие магазины, метрополитен.

Хочется надеяться, что принимаемые различными государствами меры совершенствования контроля в борьбе с терроризмом, в том числе и биометрического контроля, послужат повышению всеобщей безопасности и максимальному уменьшению террористической опасности.

Тель-Авив готовится к новой войне за Голанские высоты

Израиль создает себе очередную международную проблему теперь уже в отношении отторгнутых у Сирии Голанских высот.

После того, как израильское правительство на днях объявило, что захваченные в 1967 году Голанские высоты являются исконной территорией Израиля, Совет безопасности ООН сразу выступил с резким осуждением присвоения израильтянами чужой территории. Израиль фактически отказался выполнять резолюцию 35-летней давности, принятую Советом безопасности. Она объявляла незаконным суверенитет Израиля над этими землями.

В ходе сирийской войны Тель-Авив надеялся на создание в Сирии марионеточного государства, которое не будет выдвигать никаких требований по возвращению Высот. Однако победное наступление армии Башара Асада опрокинуло эти планы, поэтому именно в эти дни Израиль решил жесткими заявлениями застолбить за собой право на Голаны, дав понять сирийскому правительству, что ему не стоит рассчитывать на возвращение этой стратегически важной территории.

Совет безопасности ООН был вынужден выразить серьезную обеспокоенность ситуацией в этом районе и подтвердил, что статус Голанских высот остается неизменным в соответствии с резолюцией от декабря 1981 года.

Тем временем израильский премьер-министр Беньямин Нетаньяху, посещая одно из еврейских поселений на Голанских высот заявил, что они являются неотъемлемой частью Израиля с древних времен. Но если Израиль и дальше будет ориентироваться на карты библейского мира, то в это регионе Ближнего Востока миру не бывать.

К разочарованию Нетаньяху, Белый дом, уже уставший от провокационных действий своего союзника, также заявил устами представителя Госдепартамента Джона Кирби, что эта территория не является частью Израиля и возвращение Голанских высот Сирии должно проходить в результате мирных переговоров между обеими сторонами.

В ответ Израиль обвинил международную общественность в полном игнорировании реальности на Ближнем Востоке.

Беньямин Нетаньяху вместе с турецким президентом несут серьезную ответственность за то, что произошло в Сирии, ведь именно Тель-Авив являлся одним из главных закулисных игроков антиасадовской коалиции. Однако израильский лидер продолжает накалять обстановку, в случае необходимости, козыряя своими особыми отношениями с Москвой.

Николай Иванов

ПРАВИТЕЛЬСТВО ИЗРАИЛЯ ОЗАБОТИЛОСЬ ПАРНИКОВЫМИ ГАЗАМИ

Среди множества важных и неотложных дел, правительство нашло время подумать и об охране окружающей среды. На заседании правительства была единогласно утверждена программа по снижению загрязнения окружающей среды, причиной которого являются источники энергии и промышленность. Программа получила название «Программа по снижению выбросов парниковых газов».

Как стало известно экономическим изданиям, государство намерено поощрять снижение использования электроэнергии, что, в свою очередь, должно привести к снижению темпов работы электростанций, часть из которых работает на угле, загрязняя окружающую среду. Министерство энергии должно будет разработать до октября механизм, позволяющий выплачивать гражданам, сумевшим сократить потребление электроэнергии, поощрения через счета электрической компании. Кроме этого, государство предоставит кредиты в размере 500 миллионов шекелей в течение десяти лет для работы, направленной на развитие технологий, позволяющих более эффективно использовать электроэнергию. Еще 300 миллионов шекелей будет выделено на обмен электроприборов, неэкономно использующих электроэнергию, на новые и намного более эффективные.

Естественно, невозможно говорить об охране окружающей среды, не уделяя внимания развитию альтернативных источников энергии. Производителям «чистой» энергии планируется предоставить ряд льгот, среди них продление срока лицензии более чем на 20 лет, продление периода, в течение которого Электрическая компания будет обязана приобретать «зеленую» электроэнергию у производителей, и другие. На фоне грандиозных планов правительства все-таки не стоит забывать, что дела с развитием альтернативных источников энергии в стране идут плохо, а обязательства по переходу на чистые источники энергии, принятые на себя Израилем в 2008 году, не выполняются.

Иран выбирает реформаторов

Как итоги парламентских выборов повлияют на внутренние изменения в Иране

Александр Братерский

В пятницу в Иране пройдет второй тур парламентских выборов, который окажет определенное влияние на политическую ситуацию в стране и в случае победы реформаторов даст президенту Хасану Роухани карт-бланш для продолжения реформ. Однако внешняя политика, которая определяется аятоллой Али Хаменеи, не изменится, что осложнит поиск компромисса в Сирии.

Второй тур выборов в меджлис пройдет в пятницу в Иране. Несмотря на то что роль парламента в стране не очень высока, поскольку всей полнотой власти обладает верховный правитель аятолла Хаменеи, выборы могут задать курс на определенные внутренние изменения.

Важным является и тот факт, что это первые парламентские выборы в Иране после подписания соглашений по ядерной программе. Заключение соглашения считается главной победой иранских реформаторов во главе с президентом Хасаном Роухани.

Во втором туре выборов участвуют кандидаты, которые набрали простое большинство в первом, но не смогли преодолеть 25-процентный барьер. Первый тур при достаточно высокой явке избирателей принес победу умеренным реформаторам — сторонникам линии президента Роухани. Они получили большинство — 85 мандатов, умеренные консерваторы, также выступающие за курс реформ, — 73 места. Сторонники радикальных взглядов сократили свое представительство в парламенте более чем на 30%.

В Иране нет политических партий, однако парламентарии относятся к различным идеологическим группам.

Реформаторы, при условии что им удастся провести еще больше своих сторонников в парламент, нацелены использовать эти результаты для продолжения экономических реформ, а также улучшения отношений с Западом.

Эксперты прогнозируют, что снятие санкций откроет дорогу для притока иностранных инвестиций в иранскую экономику.

За годы санкций Иран провел большие реформы по диверсификации экономики, развивая обрабатывающую промышленность и машиностроение. В то же время страна нуждается в глубоких экономических реформах, которые придется проводить при неблагоприятной конъюнктуре: низких ценах на нефть.

Как отмечает Reuters, несмотря на политические нюансы в проведении экономических реформ, президент Хасан Роухани пользуется поддержкой аятоллы Хаменеи. Как рассказал агентству один из реформаторов, близких к Роухани, от улучшения состояния экономики зависит политическая карьера президента:

«Если он не сможет улучшить экономику, то потеряет доверие Хаменеи».

Роухани также заинтересован в улучшении связей с Западом. В свою очередь, Хаменеи не возражает против контактов с такими странами, как Германия и Франция, а по отношению к США настроен резко негативно. Между США и Ираном нет дипломатических отношений — они были разорваны в 1979 году после исламской революции. Однако определенные контакты были налажены между главой Госдепа Джоном Керри и его иранским коллегой Мохаммадом Джавадом Зарифом в ходе ядерных переговоров.

Часть реформаторов в иранском истеблишменте надеется сохранить неформальные контакты с США в случае победы демократов. Известно, что главный кандидат Демпартии Хиллари Клинтон поддерживала ядерную сделку, хотя и с определенными оговорками. Ее республиканский оппонент Дональд Трамп выступает резко против сделки и считает, что президент США Барак Обама «сделал Иран великой державой за счет Израиля».

Иран действительно стал активно проецировать силу на соседние государства после выхода из-под санкций.

Особенно сильны позиции этого государства в Сирии, где Иран фактически является главным спонсором Башара Асада. При этом интересы Ирана в Сирии нетождественны интересам США и России, которые являются гарантами режима перемирия. Глава минобороны Ирана Хоссейн Дехган дал понять, что его страна выступает против прекращения огня, которое «дает передышку террористам». Это заявление он сделал, выступая в среду на конференции по международной безопасности, организованной Минобороны России.

По словам ведущего эксперта Gulf State Analytics Теодора Карасика, вне зависимости от результатов выборов сторонники жесткой линии будут доминировать в Сирии, поскольку здесь замешаны интересы Корпуса стражей исламской революции — опоры иранского режима.

Известно, что его боевые подразделения ведут борьбу против запрещенного в России ИГ. Как отмечает Карасик, именно фактор военного присутствия Ирана в Сирии «будет влиять на планы Вашингтона и Москвы найти политическое решение конфликта».

Авиакомпания "Хайнаньские авиалинии" ввели первый в Китае прямой рейс в Израиль. Полеты по маршруту Пекин – Тель-Авив будут обслуживать самолеты Airbus А-330.

Как правило, лайнер модели А-330 имеет 260 посадочных мест в салоне: 18 бизнес-класса и 242 эконом-класса. Рейсы планируется выполнять три раза в неделю.

Ранее сообщалось, что по итогам 2014 г., китайские авиакомпании перевезли по международным маршрутам более 30 млн пассажиров. Это на 18% больше, чем в 2013 г. В 2015 г. объем внутренних авиаперевозок в Поднебесной вырос на 10,8%, на авиалиниях между Китаем и США – на 8-10%, между КНР и странами Европы – на 7-9%, а странами Азиатско-Тихоокеанского региона – на 2-4%. Количество транспортных аэропортов Китая превышает 230, а объем пассажироперевозок – 450 млн человек.

В ближайшие 20 лет Поднебесная станет крупнейшим рынком гражданской авиации. К 2034 г. спрос на самолеты в Китае достигнет 6020 единиц. Их суммарная стоимость составит $870 млрд. По количеству сданных в эксплуатацию самолетов и рыночной стоимости Китай займет более 16% мирового рынка.

Лидер британских лейбористов Джереми Корбин пообещал в ближайшее время представить план по борьбе с антисемитизмом и другими формами расизма в партии.

Соответствующее заявление Корбин сделал после того, как партии пришлось приостановить членство сразу двух парламентариев – Наз Шах и Кена Ливингстона, бывшего мэра Лондона – за антисемитские высказывания.

"Я предложу новый кодекс поведения, который впервые в истории даст понять, что Лейбористская партия не потерпит никаких форм расизма, включая антисемитизм, среди своих членов", — приводят слова Корбина британские СМИ.

Также он объявил, что специальная независимая комиссия обсудит вопросы расизма и антисемитизма с представителями еврейской общины и других религиозных общин с целью выработки рекомендаций для партии. Консультации продлятся около двух месяцев.

Новый план действий лидер лейбористов озвучит на предстоящем в мае собрании исполнительного комитета партии.

Примечательно, что накануне Корбин заявлял, что "проблемы антисемитизма в Лейбористской партии нет".

"Мы в нашей партии настроены против антисемитизма в любых его проявлениях. Очень маленькое количество случаев, к которым привлекли наше внимание, будут рассмотрены срочно и очень быстро, обязательно", — сказал он тогда.

На этой неделе стало известно, что парламентарий Наз Шах в 2014 году скопировала на свою страницу пост с предложением переместить Израиль в США, снабдив его комментарием "Проблема решена". Это вызвало бурю негодования со стороны коллег парламентария. Ливингстон решил заступиться за коллегу, заявив, что "Гитлер поддерживал сионизм до того, как помешался и убил шесть миллионов евреев". В результате Лейбористская партия приостановила членство обоих депутатов до завершения расследования.

Ливингстон, между тем, в пятницу, ссылаясь на исторические свидетельства, продолжил настаивать на том, что Гитлер в начале своей карьеры высказывался за переселение евреев на территорию нынешнего Израиля. По словам бывшего мэра Лондона, нападки на него связаны с тем, что в британских школах об этих исторических фактах его коллегам не рассказывали.

Мария Табак.

Врио главы Чеченской республики Рамзан Кадыров и руководитель Федерального агентства по туризму Олег Сафонов открыли Вторую республиканскую туристическую выставку "Визит Чечня" в селении Беной Ножай-Юртовского района Чеченской Республики.

Чечня обладает богатым культурно-историческим наследием и уникальной природой и является одним из динамично развивающихся регионов России. Город Грозный, озеро Кезеной-Ам, средневековый некрополь Цой-Педе, Аргунское ущелье и альпийские луга – вот лишь часть достойных внимания достопримечательностей. Регион предлагает своим гостям интересные экскурсии и широкий спектр возможностей для отдыха.

В Чечне усиленно работают над реализацией туристического потенциала и созданием условий для комфортного, интересного и безопасного отдыха туристов. Свидетельством результативности этой работы является рост турпотока в Чечню: по данным республиканского правительства, в 2015 году регион посетили на 20% больше туристов, чем годом ранее. За первые три месяца 2016 года в республике отдохнули более 20 тыс. туристов, в основном - жители соседних регионов: Северо-Кавказского и Южного федеральных округов. В среднем, ежедневно в Чечню прибывает от 600 человек; сегодня здесь функционирует 16 туристических маршрутов. Наибольшим интересом пользуются Грозный, Веденский, Итум-Калинский районы и комплекс "Кезеной-Ам". Повысился интерес к отдыху в Чечне и со стороны иностранных туристов: в прошлом году республика принимала гостей из Австрии, Германии, США, Италии, Индии, Южной Кореи, Китая, Франции, Иордании, Турции, Бельгии, Японии, Египта, Греции, Грузии и Израиля.

"Развитие туризма в Чечне – одна из важнейших государственных задач. В регионе есть хорошая основа для формирования конкурентоспособного туристического продукта и организации различных видов отдыха. Также важно отметить, что в Чеченской Республике уделяется беспрецедентное внимание вопросам безопасности", – говорит глава Ростуризма Олег Сафонов.

"Республика обладает уникальными природно-климатическими условиями, богата культурным наследием и традициями, растет ее инвестиционная привлекательность. Мы взяли курс на развитие туризма. Для этого мы имеем широкие возможности. На стадии реализации уже находятся два многообещающих проекта – "Ведучи" и "Кезеной-Ам". Я уверен, что в скором времени Чеченская Республика станет туристическим центром России", – отмечает врио Главы Чеченской Республики Рамзан Кадыров.

Стратегическими задачами по реализации потенциала Чечни является дальнейшее развитие туристической и обеспечивающей инфраструктуры, диверсификация и продвижение региональных туристических продуктов на внутреннем и внешнем рынках.

В настоящее время Чеченская Республика активно участвует в реализации Федеральной целевой программы "Развитие внутреннего и въездного туризма в Российской Федерации на 2011−2018 годы". В ее рамках на условиях государственно-частного партнерства был построен туристический кластер "Кезеной Ам", который начал работу весной прошлого года. Руководитель Ростуризма Олег Сафонов оценивает участие Чечни в реализации ФЦП как одно из самых эффективных среди российских регионов.

На выставке "Визит Чечня" представлены стенды городов Грозного и Аргуна, муниципальных районов Чеченской Республики, музеев, гостиниц и предприятий сувенирной продукции, в рамках мероприятия проходят презентации турагентств и туроператоров, работающих на чеченском рынке. Всем гостям предлагают попробовать блюда национальной кухни и оценить творчество местных танцевальных коллективов.

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на встрече министров иностранных дел стран-участниц Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии, Пекин

Благодарю Вас, господин председатель,

Прежде всего хотел бы поблагодарить китайское руководство и Вас лично за гостеприимство и прекрасную организацию сегодняшней встречи.

Обстановка в мире становится все более сложной, вызовы безопасности и стабильности – все более драматичными и многомерными. В межгосударственных отношениях накопилось множество противоречий. Эпоха однополярности, как и мечты о ней, неотвратимо уходят в прошлое. Выстраивание нового баланса сил происходит в условиях усиления конкуренции, к сожалению, зачастую недобросовестной и агрессивной, в условиях соперничества ценностных ориентиров, возникновения новых очагов противостояния, углубления разделительных линий. Все это ведет к неустойчивости глобальных процессов на всех уровнях.

Стремление отдельных государств «застолбить» за собой «право на исключительность» в мировых делах, в том числе путем вмешательства во внутреннюю жизнь других стран в нарушение норм международного права, навязывания другим народам собственных рецептов внутригосударственных преобразований без учета их традиций и национальных особенностей, способствует деградации международной обстановки и нарастанию напряженности.

Трагический пример близорукой и крайне опасной политики сторонников «геополитической инженерии» – украинский кризис. Путь к политическому урегулированию в этой стране лежит только через неукоснительное выполнение Комплекса мер по выполнению Минских договоренностей через прямой диалог Киева с регионами.

Безусловно, и в зоне приложения усилий Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии немало своих проблем. На Ближнем Востоке ситуация вплотную подошла к черте, за которой начинается разрушение политической карты региона. Это еще одно красноречивое свидетельство пагубности линии на «экспорт демократии» и спровоцированную извне смену неугодных режимов насильственным путем, в том числе, спекулируя на конфессиональном факторе и провоцируя раскол внутри мусульманского мира. Расширяющееся пространство хаоса, охватившее уже Ирак, Ливию, Сирию, Йемен, породило беспрецедентную по масштабам террористическую угрозу, воплощением которой является так называемое «Исламское государство». Экспансия ИГИЛ – ключевой вызов международной стабильности. Пока он не нейтрализован, никто в мире не будет чувствовать себя в безопасности.

Россия твердо привержена борьбе с терроризмом во всех его формах. Убеждены, что победить это зло в одиночку невозможно. Президент В.В.Путин выдвинул инициативу формирования широкой международной коалиции, которая включала бы в себя все стороны, заинтересованные в подавлении экстремистов. При том понимании, что такие консолидированные усилия должны носить комплексный многоплановый характер, быть обоснованными с правовой точки зрения, предприниматься при координирующей роли СБ ООН. При этом не удастся эффективно противостоять террористам, если разделять их на «умеренных» и «радикальных», «своих» и «чужих», «плохих» и «хороших», а тем более, если пытаться манипулировать экстремистскими группировками для достижения собственных политических целей.

Особого внимания требуют также усилия по нейтрализации иностранных террористов-боевиков, противодействию подпитке терроризма за счет нелегальной торговли наркотиками, природными ресурсами и объектами культурного наследия. Выступаем за то, чтобы максимально задействовать имеющиеся многосторонние механизмы для оказания давления на государства, не выполняющие юридически обязывающие решения СБ ООН по перекрытию каналов финансовой подпитки ИГИЛ.

Россия активно содействует странам Ближнего Востока в борьбе с террористической угрозой и в деле восстановления стабильности. По просьбе законных властей Сирии мы направили в сентябре 2015 г. в эту страну подразделения Воздушно-космических сил для оказания помощи в очищении ее территории от террористической оккупации. Поставленные задачи в основном выполняются: сирийская государственность, которую многие хотели разрушить, сохранена, экстремистам нанесен сокрушительный удар, созданы условия для запуска процесса национального примирения, в ходе которого выявилось, кто действительно выступает за то, чтобы сами сирийцы решали свою судьбу, а кто хочет делать это за них и руководствоваться не интересами сирийского народа, а своими собственными корыстными неоимперскими устремлениями. Теперь необходимо обеспечить устойчивый и прямой характер межсирийского диалога, придание ему подлинно репрезентативного характера. Считаем абсолютно необходимым пригласить, как это и предусмотрено резолюцией СБ ООН, руководство курдской Партии демократического союза к участию в переговорах в Женеве. Попытки отдельных оппозиционеров и их внешних покровителей выдвигать ультиматумы неприемлемы и должны немедленно пресекаться, как противоречащие резолюциям Совета Безопасности.

Особую тревогу вызывает рост влияния и численности «Исламского государства» в Афганистане, усугубляющий и без того непростую обстановку сфере безопасности. Готовы продолжать конструктивное сотрудничество с Кабулом в интересах обеспечения стабильности в Афганистане, освобождения этой страны от терроризма и наркоугрозы. Конструктивную роль в афганском урегулировании призвана сыграть ШОС. Это уникальный формат, в котором в качестве членов или наблюдателей присутствуют и сам Афганистан, и все его соседи.

Серьезно беспокоит ситуация в ближневосточном урегулировании. Только реанимирование переговорного процесса между палестинцами и Израилем на основе имеющихся решений ООН с перспективой выхода на взаимоприемлемые договоренности по всем ключевым вопросам даст возможность наметить политическую перспективу решения застарелой проблемы. Энергично задействуем для этого потенциал ближневосточного «квартета», выступаем за тесную координацию с ЛАГ, в том числе в интересах восстановления палестинского единства. В этом вопросе свою роль могла бы сыграть ОИС.

Хорошим примером безальтернативности политико-дипломатического решения самых сложных проблем через коллективные усилия, с опорой на прагматизм и уважение интересов друг друга является достижение договоренности по иранской ядерной программе. Это реальная возможность укрепить режим ядерного нераспространения и конструктивно заняться оздоровлением общей ситуации в сфере безопасности и стабильности на Ближнем Востоке и в мире в целом.

Накопленный опыт должен позволить остановить опасное развитие ситуации на Корейском полуострове, вернуться к шестисторонним переговорам, найти такие решения, которые гарантировали бы его полную денуклеаризацию и надежную безопасность всех стран Северо-Восточной Азии.

Эффективный ответ на существующие в регионе вызовы необходимо искать в русле формирования открытых инклюзивных многосторонних механизмов безопасности, выработки единых для всех «правил игры», на основе принципов равенства и неделимости безопасности, уважения международного права, мирного урегулирования споров, неприменения силы или угрозы силой, отказа от осуществления или поддержки любых действий, направленных на свержение законных правительств.

Российские подходы разделяет большинство ответственных участников международного общения. Схожие идеи продвигают Китай, Индия, Индонезия, Казахстан. Есть свои наработки и у других стран. Необходимо обеспечить их синергию, чтобы региональная архитектура безопасности действительно учитывала интересы всех государств и была адекватной современным реалиям. В рамках Восточноазиатских саммитов уже состоялось четыре раунда переговоров по выработке такой архитектуры в регионе. Очередной, пятый, раунд состоится в июне в г. Пекине. Мы убеждены, что эта работа должна вовлекать и другие страны, которые не участвуют в ВАС.

Логика «неделимости» применима не только к сфере безопасности, но и к экономическому пространству мира. Именно такой философией, в отличие от сторонников «закрытых» интеграционных альянсов, руководствуются участники евразийского проекта. Мы не противопоставляем Евразийский экономический союз другим интеграционным форматам. Готовы работать над их гармонизацией. Совместное движение в сторону «интеграции интеграций», сопряжение крупных национальных и трансграничных проектов откроет широкие взаимовыгодные перспективы. В этом контексте отмечу российско-китайские договоренности о сопряжении евразийской интеграции и концепции «Экономический пояс Шелкового пути», которые были одобрены в ЕАЭС, а также инициатива Президента В.В.Путина о формировании широкого экономического партнерства по линии ЕАЭС-ШОС-АСЕАН. Меньше чем через месяц предстоит саммит Россия-АСЕАН в Сочи, где эта тема будет одной из центральных.

Уважаемые коллеги!

Созданное по предложению Президента Казахстана Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии доказало свою полезность в качестве площадки обсуждения коллективных подходов к решению различных международных проблем. Считаем важным укреплять и наращивать практическую составляющую деятельности СВМДА в целях эффективной реализации мер доверия по всем направлениям сотрудничества. Принятые недавно Планы действий в военно-политическом и экономическом измерениях, а также в сфере борьбы с незаконным оборотом наркотиков формируют добротную основу для укрепления совместной работы.

Россия как координатор взаимодействия в области малого и среднего предпринимательства придает особое значение обеспечению прямых контактов между деловыми кругами. Убеждены, что здесь ключевую роль будет играть созданный в конце прошлого года Деловой совет СВМДА.

Несмотря на многообразие цивилизационных укладов и форм общественно-политического устройства государств-участников Совещания, нам удаётся находить общий язык, развивать конструктивное взаимодействие. Во многом этому способствует неформальный, диалоговый статус нашего объединения. Именно такой формат общения надо сохранить и впредь.

В заключение подчеркну – Россия готова и далее активно участвовать в процессах, направленных на обеспечение безопасности и устойчивого развития азиатского региона. Общими усилиями мы можем многого добиться. Ключ к успеху в том, чтобы строить наши отношения на основе равноправного и взаимовыгодного сотрудничества, учета и уважения интересов друг друга.

Россия. Китай. Азия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 28 апреля 2016 > № 1776146 Сергей Лавров

Астраханские медики продолжат учиться у израильских коллег

Делегация Астраханской области во главе с вице-губернатором – председателем Правительства Астраханской области Константином Маркеловым находится сейчас с официальным визитом в Израиле. В составе делегации и министр здравоохранения области Павел Джуваляков.

Сегодня Константин Маркелов и Павел Джуваляков посетили две крупнейшие израильские клиники – больницу Ассута и медицинский центр имени Ицхака Рабина. Особых успехов специалистам клиники Ассута удалось достичь в лечении злокачественных заболеваний, выполнении кардио- и нейрохирургических операций, проведении функциональной диагностики, диализа и процедур ЭКО. Медицинским сообществом признано, что достоверность поставленных здесь диагнозов достигает 98-99% — это один из самых высоких показателей в мире. Медцентр им. Рабина — это более 30 тысяч сложных хирургических операций различного направления в год, среди которых сложнейшие операции на сердце и сосудах, трансплантация органов.

Астраханской делегации показали возможности клиник, подробно рассказали об организационных моментах, своему подходу к решению кадрового вопроса, логистику распределения потоков пациентов, лечебного процесса.

«Тесный контакт астраханские медики уже не первый год поддерживают с израильскими коллегами благодаря соглашению между министерством здравоохранения Астраханской области и израильской компанией AMSALEM MEDICAL о взаимодействии в решении вопросов повышения квалификации медицинских кадров Астраханской области и распространения передового опыта в сфере здравоохранения. Несколько групп астраханских врачей и медицинских сестер уже прошли стажировку на рабочих местах в крупнейших израильских клиниках», - отметил Павел Джуваляков.

Так и сегодня на уровне вице-губернатора была достигнута договоренность о продолжении сотрудничества. Израильские врачи готовы провести в Астрахани мастер-классы по нейрохирургии, детской кардиохирургии, реабилитации пациентов после хирургических вмешательств и травм. Также в этом году специалисты ведущих израильских клиник проведут для астраханских коллег серию вебинаров по актуальным вопросам современной медицины.

Контрабандный товар дорогу себе пробьет

Продовольственное эмбарго, принятое Россией в отношении ряда европейских и других стран, прибавило головной боли надзорным организациям, которые призваны контролировать выполнение подобного решения российского правительства и не допускать в страну те или иные санкционные продукты. Но они все равно едут к нам и появляются на прилавках магазинов. Управления региональных отделений Россельхознадзора РФ совместно с правоохранительными органами проводят многочисленные рейды и мероприятия по пресечению проникновения «вражеских» продуктов питания на территорию России, задерживают их и уничтожают. Наказание, как правило, страшно и необратимо.

«Дружественная» контрабанда

Cанкционный товар тоннами контрабандным путем продолжают везти во все регионы страны, причем контрабандой из дружественных нам Белоруссии и Казахстана. Так, например, в результате соответствующей проверки в Псковской и Тверской областях была задержана партия пекинской капусты и свежих яблок, приехавшая из Республики Беларусь. Когда были проверены документы на груз, то оказалось, что согласно им в машинах должно быть пиво. Объем запрещенного груза составил около 55 тонн. Контрабанда меняет свой облик. Раньше пиво везли под видом яблок и других безобидных товаров, а теперь происходит все наоборот. Соответственно участились проверки на дорогах. Все чаще они осуществляются в отношении большегрузного транспорта из Белоруссии и Казахстана. Причем, контрабанда с помощью казахстанского транзита приобрела в последнее время угрожающие для российских надзорщиков масштабы. Это началось после появления на дороге огромного количества фур, заполненных под завязку овощами из Либерии, Кении и Индии. Как правило сертификаты на данную продукцию поддельные.

До последнего времени все чаще попадалась «запрещенка», прибывшая из Республики Беларусь (недавно в Смоленской области было уничтожено 170 тонн подобной продукции из Македонии, Турции, Марокко и Израиль). Сегодня главные новости о незаконном проникновении продуктов на территорию Российской Федерации касаются контрабанды из Казахстана. В Оренбургской области за I кв. 2015 года было уничтожено почти 43 тонны подкарантинных овощей и фруктов, приехавших к нам из Польши, Турции, Греции и Испании. Из-за неправильно оформленных, поддельных или отсутствующих фитосанитарных документов возвращено домой около 645 тонн плодоовощной продукции из КНР, Египта, Пакистана, Ирана, Таджикистана и Казахстана. Очевидно, что это далеко не вся запрещенная к ввозу в Россию продукция.

Кто победит?

Сколько благополучно прибыло по назначению и реализовалось через розничную сеть никто точно сказать не может. Наши доблестные надзорные органы «бдят», причем не только на дорогах, но и непосредственно в магазинах. В некоторые из них, по рассказам очевидцев (хозяев магазинов) они ходят как на работу и найдя хотя бы один ящик фруктов или овощей непонятного происхождения, накладывают на собственника торговой точки штраф. Хотя малый бизнес данной сферы получает подобный товар у посредников на базах, а как он попал туда его владельцам неведомо. Но, такие объяснения мало интересуют надзорных представителей власти. Так что борьба с продуктами, а зачастую и с бизнесом продолжается. Кто победит? Вопрос риторический. А вот кто точно проигрывает от этой «войны», наверное, догадываются многие.

Автор: Кононов Игорь

Голанские высоты. Реактуализация проблемы

Дмитрий МИНИН

В контактах последнего времени премьер-министра Израиля Б. Нетаньяху с руководством США, в частности с госсекретарем Керри, равно как и во время его визита в Москву, на передний план озабоченностей израильской стороны выдвинулась новая/старая тема Голанских высот. В Тель-Авиве внезапно обнаружили, что уже в первом разделе разрабатываемого под эгидой Соединенных Штатов и России плана сирийского мирного урегулирования содержится положение о восстановлении суверенитета Сирии над всей её территорией, включая аннексированные Израилем Голанские высоты.

Российская позиция при этом удивления в Израиле не вызывает, поскольку остается неизменной на протяжении многих лет, а вот линию Белого дома восприняли там едва ли не как предательство. Израильские эксперты сетуют: «На какое-то время показалось, что Обама в оставшиеся ему месяцы власти отставил попытки вынудить Израиль отступить из Иудеи и Самарии (Западного берега реки Иордан. – Д.М.), но, как выяснилось, лишь для того, чтобы нанести удар на другом фронте, переключившись на Голанские высоты». С учетом того, что план по Сирии, по всей вероятности, будет одобрен специальным голосованием СБ ООН, будут актуализированы все прежние резолюции Совета Безопасности, касающиеся судьбы этой части сирийской территории. Тель-Авив в таком случае неизбежно столкнется с новым мощным международным давлением по вопросу, который ему, несмотря на все усилия, так и не удалось закопать в анналы истории. И к этому привели собственные просчеты израильского руководства.

Формально провозгласив с самого начала свое невмешательство в течение сирийского кризиса, Израиль тем не менее не скрывал, что поддерживает «умеренную оппозицию», выступающую за отстранение от власти Башара Асада. Материальная и логистическая поддержка «умеренным» оказывалась израильтянами совместно с американцами в основном на территории Иордании и примыкающих к ней сирийских провинций Кунейтра и Даръа. Указания на то, что в случае ухода Б. Асада к власти придут радикальные исламисты, настроенные непримиримо антиизраильски, а так называемые умеренные всего лишь их резерв, довольно долго отклика в израильской элите не находили. Там полагали, что всякое ослабление исторического противника им на руку, а «партизанские армии» исламистов никогда не смогут бросить вызов ЦАХАЛу на уровне регулярной военной машины Б. Асада.

Более того, экспертами и отдельными политическими деятелями нередко высказывались соображения о том, что смена режима в Сирии и вероятный последующий распад страны создадут новую геополитическую реальность, выгодную Израилю. Имелось в виду, что в случае возникновения на месте Сирии новых государственных образований (курдского – на северо-востоке, суннитского – в центре страны, алавитского – в Латакии) может встать вопрос и о самоопределении Голан.

Дело в том, что чрезвычайно благодатное Голанское плато, площадью 1150 квадратных километров, на котором образуется свыше трети пресной воды всего Израиля и производится до половины некоторых видов фруктов и овощей, чрезвычайно редко заселено. Здесь проживают лишь 20 тыс. еврейских поселенцев, хотя, по некоторым оценкам, свободно могло бы разместиться до полумиллиона человек. Сдержанность поселенческой экспансии объясняется отсутствием у израильских властей полной уверенности в том, что эту территорию удастся сохранить, хотя она и была объявлена специальным законом неотъемлемой частью Израиля еще в 1981 году, что тогда же было осуждено резолюцией 497 СБ ООН.

Законными носителями государственности на Голанах считаются здешние автохтоны - примерно 20 тыс. сирийских друзов, отказавшихся принимать предлагавшееся им израильское гражданство и сохранившие паспорта Сирии. Особенностью этой этноконфессиональной группы, арабской по языку, но исповедующей синкретическую религию с элементами ислама, индуизма и др., является всегдашняя лояльность тому государству, в котором они проживают. Так, друзы, обитающие в центре Израиля в районе Хайфы (около 50 тыс. человек), - верные израильские граждане, служащие в армии и достигающие немалых чинов. Друзы Ливана – горячие патриоты этой страны. Сирийские друзы точно так же относятся к Сирии. Однако для радикальных исламистов друзы – это еретики, которых нужно карать смертью, и если по соседству с ними установит свои порядки «Исламское государство» (ИГ), то друзы на Голанах, как полагал ряд израильских экспертов, сами будут вынуждены провести референдум, чтобы «воссоединиться» с более безопасным для них Израилем. Такое волеизъявление вполне могло бы претендовать на международное признание.

Однако эти логичные на первый взгляд построения не выдержали столкновения с жизнью. Уже к началу операции российских ВКС в Сирии израильские руководители поняли, что явно недооценили угрозу, которую представляет собой ИГ. Эта организация оказалась ужасающе эффективна в создании военной машины, которая использует не только смертников, но и новейшие виды техники. Страшно даже представить, к чему может привести установление власти этой группировки в масштабах всей Сирии. Благодаря формированию такого понимания, пусть с запозданием и не в полном объеме, но все же удалось обеспечить относительно благоприятный фон операции российской группировки на израильском фланге. Будь иначе, действия ВКС были бы значительно затруднены. Правда, обольщаться здесь тоже не стоит. Едва ли случайным было появление в израильских СМИ с подачи проамериканской газеты "Едиот ахронот" информации о том, что на днях российские самолеты в небе над Сирией открыли огонь по израильским истребителям. Якобы и визит Нетаньяху в Москву был главным образом посвящен выяснению этой проблемы. Быстро выяснилось, однако, что на самом деле речь шла лишь об опасном сближении курсов двух самолетов без каких-либо признаков применения силы с обеих сторон.

У нынешнего скромного уровня взаимодействия ВС Израиля и РФ есть немало противников и в самом Израиле, и за океаном, но тем, кто торпедирует российско-израильское сотрудничество в борьбе против ИГ, следовало бы напомнить недавнее заявление лидера этой группировки аль-Багдади: «Евреи думали, что мы забыли Палестину и что они смогли отвлечь наше внимание от нее. Вовсе нет, евреи, мы не забыли о Палестине. Аллах бы не простил этого. Скоро, очень скоро, да будет на то воля Аллаха, вы услышите бурлящий гнев воинов джихада».

Не срабатывают расчеты и на раскол Сирии с последующим самоопределением голанских друзов. Уже сейчас ясно, что, кто бы ни стал победителем в сирийской гражданской войне, он будет стремиться к сохранению территориальной целостности государства. Это безусловно относится к имеющему предпочтительные шансы на окончательную победу официальному Дамаску, в том числе и в случае его коалиции со светской и умеренной исламской оппозицией. Ни о каком выделении из состава Сирии части его территории не хочет слышать и ИГ. Максимум, о чем можно говорить, - это о некоторой автономии курдов в будущей конструкции сирийского государства, что также не поможет решению проблемы Голан в интересах Израиля. Международное сообщество единодушно в отношении того, что ни о каком разделе Сирии не может быть и речи, ибо он повлечёт далеко идущие тяжелые последствия для всего региона. Это все-таки не относительно изолированные Судан или Эфиопия, где стараниями Запада раздел территории состоялся. Борьба за «сирийское наследство» в состоянии взорвать весь Ближний Восток.

Парадокс состоит в том, что с точки зрения интересов Израиля сохранение хотя бы нынешнего статуса Голанских высот более или менее гарантировано только в одном случае – если власть в Сирии будет прочно удерживать в своих руках Башар Асад. Разумеется, Асад никогда не откажется от требований вернуть Голаны, но с учетом отношения к нему на Западе там он вряд ли смог бы заручиться в этом поддержкой. Зато сейчас, стремясь обеспечить создание коалиционного правительства в Дамаске, США в случае примирения сторон обещают им в качестве приза как раз такую поддержку. В Израиле уже заговорили о том, что американцы хотят добиться успеха в Сирии за «израильский счет». Получается, что в стремлении улучшить свои позиции в этом вопросе руководители Израиля получили худшую ситуацию, чем могли бы иметь.

Видимо, понимая это, Нетаньяху и осуществляет активные дипломатические маневры, стремясь, насколько возможно, спасти положение. Он категорически заявляет, что никаких уступок по Голанским высотам делать не собирается, и даже провел там выездное заседание правительства, пообещав выделить сотни миллионов шекелей на развитие друзских поселений. Результатом этого стали лишь протесты многих европейских стран, а также специальное заседание Лиги арабских государств, принявшее обращение к СБ ООН с осуждением Израиля. Под угрозой оказались с большим трудом налаживаемые особые отношения Израиля с Египтом и Саудовской Аравией.

Израильские эксперты в области безопасности Гиора Айленд и Амос Ядлин назвали действия Нетаньяху в вопросе о статусе Голан «опасной игрой». Делая широковещательные заявления о том, что «Голаны навсегда останутся израильскими», глава правительства «разбудил медведей, спавших 49 лет» и «ткнул пальцем в глаз всему миру», заявили Айленд и Ядлин. По мнению Ядлина, «уже давно никто не поднимал вопрос о статусе Голанских высот, а теперь всё обернулось против нас».

Екатерина РАТНИКОВА

Поэзия паломничества

+++ ——

Александр Орлов. Время вербы. — М.: Вест-Консалтинг, 2015.

Этот сборник недаром называется «Время вербы» — он проникнут ощущением вербного праздника, Входа Господня в Иерусалим. В этом чувстве есть все: и радость, и понимание необходимости страдания в мире, и сила это страдание преодолеть. Сразу оговорюсь: не идет речи о проповеди, попытке чему-то научить читателя. Просто книга настолько пропитана духом веры (что, в общем-то, даже в некоторой степени неожиданно, несмотря на православные мотивы в предыдущем сборнике автора), что читатель учится у нее сам — чуткости, умению видеть и понимать мир глубже и чище. В христианскую религиозность вплетаются и языческие, и мифологические мотивы («Пришествие Чура», «Макошинополетье»). Это не отход от основной линии, а столь привычный нам синтез народных поверий с христианством, никогда не ставшим для русского человека догматически устоявшимся и неизменным. И это, кстати, также одна из особенностей творческой манеры Александра Орлова — объединять в своих стихах самые разные явления и темы.

Что описывает поэт? В первой части книги — современную Москву. В которой постоянно происходит слияние времен, единичных чувств и всеобщей жизни, а также, для верующего человека, проживание евангельской истории здесь и сейчас, в прошлом, настоящем и будущем.

Не помня леденящего ущерба,

И как враждует сивая пурга,

Взирая на кармазые снега,

Цветёт у Новодевичьего верба.

С молитвами торговые старухи

На рынках, у метро, на площадях

Соцветьем белым изгоняют страх,

И от гордыни вымирают духи.

Я видел, стоя от людей в сторонке,

У храма, возле самого крыльца,

Как оживил могучего слепца

Заезжий плотник, сидя на ослёнке.

При этом хорошо видно (впрочем, как и по первым книгам Александра Орлова), что автор и его лирический герой знает, помнит и любит Москву советскую — острое чувство недавнего прошлого роднит его голос с голосами многих поэтов, воспевших столицу СССР. Но ведь столица эта прочно связана со своей историей всех веков — и мы, путешествуя вместе с героем, чувствуем даже в отдельном стихотворении, например, что Кремль — древний, святой, намоленный, недаром современные елки богомольно зазывают всех «в радостную ширь» многовековых стен. И сквозь XX век протекает чувство религиозное:

И воскресенье вечно не пройдет —

Казалось мне — напротив мавзолея.

Составление книги стихов из двух разных частей — не первый подобный опыт для автора: по такому же принципу составлен первый его сборник «Московский кочевник».

Здесь же, читая вторую часть, погружаешься в атмосферу Поморья, его природы и — как и в первой части-подборке — многовековой истории.

В чёрном камне я вижу незнакомые лица,

В нём томятся ветра обожжённых эпох,

В нём предательство, смерть, и отвага пылится,

Чёрный камень ко всем посетителям строг.

Сотни лет он лежал в ожерелье часовен,

Словно тучей навечно забытый колтун,

Размышляя о мире возле брошенных бревён,

Он для синего неба дикий лебедь-кликун.

Если встретишь в ночи взгляд калеки-поморца,

Не стесняйся, в глаза ему смело смотри,

Ты увидишь в зрачках два бездушных озёрца:

Чёрный камень и крест в багрянице зари.

Настроение этих стихов — паломническое путешествие, разумеется, более обширное, чем по Москве, грустное и восторженное чувство обостренного знания и зрения, проходящего мимо тех мест, которые тоже уже родные, тоже памятные, но никак не могущие стать физической малой Родиной и поэтому понятливо отпускающие путника дальше и дальше — по праву родства и неродства. Так путник оставляет самое главное для себя — внутри, в сердце, а потом дарит его читателю.

Отдельная радость — словарное богатство стиха Александра Орлова, чувство припоминания и узнавания слов (что уже отмечалось в критике в связи с предыдущей книгой поэта «Белоснежная пряжа»). В новой книге много слов старинных, думается, не всегда сразу понятных всем читателям «Времени вербы». Но это сочетание разных по возрасту и тематике пластов языка и той неподражаемой звукописи, которая им присуща, несомненно питает и обогащает его стихи.

Невыразимо жаль, что большинством современных авторов умение пользоваться разными «уровнями» постоянно меняющегося языка напрочь забыто. С другой стороны, расширение словаря поэзии, так же как и узкая его концентрация в какой-то одной области, довольно резко очерчивает круг возможных читателей — ведь для восприятия таких стихов нужно понимать их, то есть особенно всерьез вдумываться. И это хорошо. Вспоминать знакомое или узнавать незнакомое, чувствовать голос и значение слова, его оттенки. Александр Орлов не новатор в области стихотворной формы. Но стихи его наделены силой памяти всех перипетий русской истории от самого начала до современности, а также умением передавать эту память своим современникам, эти стихи читающим. В этом еще одна особенность, а также большое достоинство его поэзии, в которой каждое слово «работает» на образ (например, образ облачного каптыря над Спасской башней или листьев-крымчаков). В одной книге творческой волей ее автора сплетаются древние поверья и исторические факты, язычество и христианство — и соединяются прошлое и настоящее.

Дружба Народов 2016, 4

Премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу раскритиковал предупреждения посольства США об опасности терактов в Турции и рекомендации американским гражданам соблюдать в связи с этим осторожность.

Ранее посольство США в Анкаре вновь проинформировало на своем официальном сайте американских граждан о возможных терактах в Турции, направленных против иностранных туристов, и рекомендовало учитывать наличие потенциальной опасности в многолюдных общественных местах и на популярных туристических направлениях.

"Подобные предупреждения вызывают у людей тревогу. То, что такие рекомендации даются не во всех странах, где происходят теракты, а только в Турции, вызывает вопросы. Нет ни одной страны, которой бы не угрожал терроризм. Те, кто посещает Париж и Брюссель, не меньше подвержены риску, чем посещающие Стамбул", — заявил Давутоглу на пресс-конференции в Анкаре в среду.

Он отметил, что терроризм – это глобальная угроза. "Однако мы не должны позволять создавать паническую атмосферу, поэтому такие предупреждение я не нахожу правильными", — сказал Давутоглу.

Жертвами двух терактов, осуществленных в январе и марте террористами-смертниками в Стамбуле, стали 11 туристов из Германии, трое из Израиля и один из Ирана.

Демонстрация возросшего военного потенциала РФ в Сирии

Дмитрий Горенбург – старший научный сотрудник Отдела стратегических исследований Центра военно-морского анализа и сотрудник Дэвисовского центра российских и евразийских исследований при Гарвардском университете.

Резюме Поскольку Россия начала сворачивать свою военную операцию в Сирии, наступил подходящий момент сделать выводы о возможностях, продемонстрированных российской армией в ходе конфликта.

Поскольку Россия начала сворачивать свою военную операцию в Сирии, наступил подходящий момент сделать выводы о возможностях, продемонстрированных российской армией в ходе конфликта. Хотя масштабы операции были относительно невелики, она показала значительный прогресс российских вооруженных сил по сравнению с состоянием на 2008 год, когда ВВС России в последний раз принимали участие в боевых действиях в ходе войны с Грузией. В частности, россиянам удалось серьезно нарастить темпы ведения операций и обеспечить более плотное взаимодействие между разными видами и родами войск. Операция в Сирии также показала наличие у России новых возможностей по нанесению ударов извне зоны досягаемости средств поражения противника, а также значительное укрепление ее потенциала проведения экспедиционных операций.

В начале кампании российская авиация в Сирии успешно наносила удары по складам вооружений и техники, захваченным силами оппозиции. После того, как эти цели были уничтожены, ВВС России начали координировать свои действия с сухопутными сирийскими и иранскими войсками для нанесения ударов по оппозиционным силам на северо-западе страны – хотя данная часть кампании возымела эффект далеко не сразу.

Высокая интенсивность операций и улучшение межвидовой координации

Интенсивность российской воздушной кампании в Сирии с самого начала оказалась довольно высокой. В октябре каждый день выполнялось в среднем по 45 боевых вылетов с участием 34 самолетов и 16 вертолетов. Темпы ведения боевых действий постепенно нарастали; в самом начале совершалось около 20 вылетов в день, а к 8-9 октября этот показатель вырос до 60. После этого количество боевых вылетов стало постепенно снижаться – скорее всего в связи с тем, что все наиболее очевидные и уязвимые цели к тому времени уже были уничтожены, а силы сирийской оппозиции успели адаптироваться к российской воздушной кампании, прекратив операции на открытой местности.

Интенсивность российских операций вновь выросла в ноябре 2015 года после теракта, уничтожившего российский авиалайнер над Синайским полуостровом. Еще один пик пришелся на период после того, как Турция сбила российский Су-24, нарушивший турецкое воздушное пространство. В середине ноября российское правительство заявило, что в Сирию было дополнительно переброшено 37 самолетов Су-34 и Су-27, что позволило нарастить количество ежедневных боевых вылетов до 127.

Среднее количество ежедневных вылетов за период с 30 сентября по конец декабря составило около 60. Максимальное количество ударов – 189 – было нанесено 24 декабря. Такая высокая интенсивность операций является тем более неожиданной, если учесть целую череду катастроф с участием российской боевой авиации в начале и середине 2015 года. Эксперты считали, что причиной этих катастроф является несоразмерно высокая нагрузка на быстро стареющий парк российских боевых самолетов. По неподтвержденным сообщениям, российские ВВС в Сирии столкнулись с проблемами с техобслуживанием многих самолетов и вертолетов в связи с высокой интенсивностью боевых действий и неблагоприятными условиями сирийской пустыни. Тем не менее, высокие показатели ежедневных боевых вылетов удерживались на протяжении более чем трех месяцев. Это говорит о том, что ВВС России находятся в лучшем техническом состоянии, чем полагали многие эксперты.

Операция в Сирии также показала значительный прогресс в области интеграции между разными видами российских вооруженных сил. Межвидовая интеграция была одной из основных задач военной реформы, предпринятой после серьезных неудач российской армии в ходе войны с Грузией. С целью улучшения межвидового взаимодействия российское военное руководство реорганизовало региональные командно-штабные структуры, переведя все нестратегические военные части в каждом военном округе под прямое управление командующего соответствующего округа. В прошлом взаимодействие между разными видами и родами вооруженных сил в каждом конкретном округе приходилось координировать посредством штабов в Москве. Новая структура позволяет осуществлять такую координацию на уровне округов. Это нововведение значительно ускорило принятие решений на местах в ходе региональных конфликтов.

Кроме того, в ноябре 2014 года российское Министерство обороны создало Национальный центр управления обороной (НЦУО РФ), который функционирует в качестве крупного узла коммуникаций и анализа военных данных. Начало работы НЦУО позволило ускорить обмен информацией между театром военных действий и высшим военным руководством в Москве. Данные, поступающие из всех военных источников по всему миру, теперь собираются и анализируются в едином центре. Создание НЦУО сократило количество промежуточных элементов в цепи принятия военных решений. Это ускорило и повысило качество реагирования на быстро меняющуюся обстановку в зоне операций.

Российские ВВС также продемонстрировали способность успешно взаимодействовать как с другими видами и родами российских вооруженных сил, так и с вооруженными силами других стран. К примеру, российский ВМФ сыграл важную роль в сирийской кампании, доставив в зону конфликта российскую технику и войска. В ходе первой половины кампании флот также обеспечивал российскому контингенту в Сирии прикрытие ПВО с помощью систем С-300, установленных на флагмане Черноморского флота, крейсере «Москва». Наличие дальнобойных систем ПВО морского базирования позволило России обеспечить прикрытие своему контингенту, избегая при этом напряженности в отношениях с Израилем, который бы резко отреагировал в случае передачи российских систем ПВО сирийской армии.

Российские сухопутные войска сыграли довольно ограниченную роль в ходе конфликта. Тем не менее, они успешно обеспечили оборону российской военно-воздушной базы в Хмеймиме. Еще более важным является факт успешного координирования действий российских ВВС с сухопутными силами самой Сирии, а также Ирана, которые проводили наступательные операции против сирийской оппозиции под российским прикрытием с воздуха. Эти операции оказались менее эффективны в плане восстановления контроля над территорией, чем надеялось российское руководство. Тем не менее, в итоге им все же удалось вытеснить противника из нескольких ключевых районов и обеспечить Ассаду более сильные позиции на мирных переговорах.

Прогресс в области вооружений

В ходе операции в Сирии стал очевиден прогресс в области новых российских вооружений, однако проявился и ограниченный характер этого прогресса. В ходе конфликта российские ВВС впервые использовали высокоточные управляемые боеприпасы – но применялось такое современное оружие лишь в 20 процентах нанесенных авиаударов. В ходе остальных боевых вылетов использовались обычные бомбы. По мнению российских аналитиков, ВВС удалось достичь более высокой точности ударов с использованием обычных бомб благодаря применению современного бортового оборудования для их наведения, а также более высокой интенсивности подготовки пилотов. В результате российским самолетам впервые удавалось поразить несколько целей за один боевой вылет. При этом уязвимость самих самолетов была снижена за счет сокращения времени их пребывания в зонах поражения средств ПВО противника, а также благодаря широкому применению средств, позволяющих российской ударной авиации действовать в ночное время. Наконец, в ходе сирийской кампании российские ВВС впервые применили беспилотники, которые собирали данные о месторасположении целей и об эффективности нанесенных авиаударов.

При этом российские военные применяли новые средства поражения лишь в ограниченных объемах. Во-первых, эти средства довольно дороги по сравнению с обычными неуправляемыми бомбами, а во-вторых, запас высокоточных управляемых боеприпасов у российских ВВС довольно ограничен, поэтому военные старались не расходовать такие боеприпасы без явной на то необходимости.

В октябре 2015 российские вооруженные силы нанесли удары по целям в Сирии с помощью крылатых ракет, запущенных с относительно небольших ракетных кораблей в Каспийском море. Основной целью этих ударов была демонстрация новых возможностей российских вооруженных сил. Ракеты были запущены с трех корветов класса Буян-М (Проект 21631) и одного фрегата класса Гепард (Проект 11661). По пути к цели они пролетели над территорией Ирана и Ирака. Никакой явной необходимости в этих ракетных ударах для выполнения задач российской операции не было – те же самые цели вполне можно было уничтожить с помощью российской авиации, уже развернутой в Сирии. Однако применение крылатых ракет продемонстрировало наличие у России возможности наносить по удаленным целям удары с кораблей, находящихся глубоко в зоне защиты российской системы ПВО. Истинной целью было показать НАТО (а также соседям России) наличие у российских вооруженных сил потенциала для нанесения ракетных ударов извне зоны досягаемости средств поражения противника, причем нейтрализация этого потенциала является довольно сложной задачей.

Демонстрация новых российских военных возможностей продолжилась в декабре 2015 года, когда с недавно введенной в строй дизельной подводной лодки, находящейся в акватории Средиземного моря, по наземным целям в Сирии были запущены крылатые ракеты Калибр. Отслеживать перемещения подводных лодок очень сложно, поэтому запуск Калибров еще раз подчеркнул потенциальную угрозу, которую представляют собой российские военно-морские силы для любого потенциального противника. Ракетные удары были тесно скоординированы с действиями российских ВВС, которые использовали значительную часть имеющейся в наличии дальней авиации для нанесения ударов по целям ИГИЛ. В частности, в операции участвовали пять стратегических бомбардировщиков Ту-160, шесть Ту-95МС и 14 Ту-22М3, которые запустили по целям в Ракке крылатые ракеты Х-555 и Х-101, а также сбросили обычные бомбы. Ракеты Х-555 и Х-101 имеют дальность около 2000 км, и ранее в ходе боевых действий не применялись. Некоторые аналитики считают, что российская тактика применения дальней авиации устарела. Однако истинной целью операции была демонстрация боеготовности самих стратегических бомбардировщиков. Если бы у противника были средства защиты от стратегической авиации, то и российская тактика применения этой авиации была бы совершенно иной.

Неожиданная способность вести операции вдали от российских границ

Вплоть до прошлого сентября большинство аналитиков (в т.ч. автор данной статьи) считали, что Россия не способна вести военные операции на большом удалении от собственной территории, и что ее вооруженные силы не смогут доставить большое количество войск и оборудования в отдаленные театры военных действий. Однако российским вооруженным силам удалось перевезти необходимое оборудование и персонал, задействовав для операции в Сирии большинство своих тяжелых военно-транспортных самолетов и почти все транспортные корабли, дислоцирующиеся в Европейском театре. Кроме того, Россия подняла собственный военно-морской флаг над несколькими турецкими коммерческими грузовыми судами и тоже использовала их для переброски оборудования в Сирию. В самой России для военных перевозок практически нет никаких альтернатив железным дорогам. Однако сирийская кампания показала, что находящихся в распоряжении России средств морских и воздушных перевозок вполне достаточно для проведения небольшой операции вдали от собственных границ, и что Россия способна применять нетрадиционные методы для наращивания имеющегося в данной сфере потенциала.

Первоначально в Москве планировалось, что операция в Сирии займет от трех до шести месяцев. Затем масштабы операции пришлось расширить в связи с тем, что в первые ее недели и месяцы сирийская армия не смогла добиться особых успехов в восстановлении контроля над утраченными территориями, а в самой России более остро стала восприниматься угроза российским интересам со стороны ИГИЛ и Турции. Россия начала использовать как минимум еще две сирийские авиабазы, расположение которых оказалось более удобным для оказания поддержки с воздуха наступательным операциям сирийской армии на юге и востоке страны. Каждая используемая российскими самолетами авиабаза требует надежной защиты, поэтому Россия была вынуждена развернуть в Сирии дополнительные артиллерийские батареи. Несмотря на наращивание российского контингента в Сирии, вооруженные силы РФ не испытывали проблем со снабжением своей сирийской группировки и были готовы продолжать операцию столько, сколько потребуется. Недавнее заявление президента РФ о начале вывода российских войск из Сирии вовсе не означает, что операция на самом деле завершается. В том же самом заявлении президент поручил министру обороны Сергею Шойгу поддерживать работу всех существующих баз в Сирии на нынешнем уровне. Кроме того, российские системы ПВО и определенное количество самолетов, скорее всего, останутся в Сирии. Это позволит быстро нарастить размер российской группировки в Сирии до прежнего уровня, если того потребует военно-политическая ситуация.

Заключение

Российская кампания в Сирии была направлена на решение несколько задач. Кроме геополитических целей, Россия стремилась испытать на практике положительные результаты военной реформы, начатой семь лет назад, и продемонстрировать эти результаты своим потенциальным противникам. После введения войск прошло несколько месяцев, прежде чем российская операция наконец помогла сирийской армии переломить ход войны, а результаты недавних наступательных операций войск Башара Ассада (равно как и последующего прекращения огня) пока остаются неочевидными. Тем не менее, по результатам сирийской кампании не подлежит сомнению, что российская военная реформа привела к значительному укреплению военного потенциала РФ.

Россия. Сирия > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 26 апреля 2016 > № 2906427 Дмитрий Горенбург

Австрийский выбор — общеевропейский тренд

24 апреля 2016 г. в Австрии прошел первый тур выборов федерального президента, в ходе которого со значительным отрывом от других кандидатов победил представитель правой (называемой политическими противниками правоэкстремистской) Австрийской партии свободы Норберт Хофер, набравший около 37% голосов. Залогом его победы стало не только то, что он однофамилец национального героя Австрии Андреаса Хофера, руководившего народным восстанием против наполеоновских захватчиков в начале XIX века, и не только харизма самого Хофера и лидера партии Штрахе, но и глубокий политико-социальный кризис, о котором говорит сокрушительный провал традиционных «народных партий» — Народной партии Австрии и социал-демократов. Такие же результаты показали недавние выборы в трех ландтагах ФРГ: лидерами оказались зеленые и правые евроскептики в лице Альтернативы для Германии. Ранее серьезную заявку на успех продемонстрировал Национальный фронт во Франции, а во многих странах Восточной Европы правые партии от консерваторов до националистов прочно заняли место в политическом истеблишменте.

Таким образом, это не отдельно взятый локальный феномен, а серьезная общеевропейская тенденция, у которой есть существенные объединяющие моменты.

Во-первых, современные европейские правые, сумев в массе своей преодолеть политические болезни исторического национал-социализма и фашизма, выступают с достаточно адекватной политической программой, суть которой заключается не в теории богоизбранности и расового превосходства или экономического господства одной страны, а в концепции «цветущей сложности», говоря языком Константина Леонтьева. Она выражается в стремлении сохранить основополагающие элементы европейской культуры и традиции перед лицом политики создания «Соединенных Штатов Европы», что связано с попытками смешать европейские народы в единую структуру. Следует заметить, что современные европейские правые в идеале видят Европу формата Кодекса Наполеона Бонапарта, т.е. секулярные, светские, порой даже атеистические государства, стремящиеся жить по законам экономической автаркии. В этом кроется одна из причин исламофобии европейских националистов, поскольку исламская цивилизация выступает с позиций традиционного, но религиозного общества. В этом основной корень противоречий, обнажающий грани межцивилизационных разломов. Закат Европы, о котором пророчески писал Освальд Шпенглер, не только заставляет «духовных пограничников» возвращаться к истокам европейского архетипа, «когда тени на Западе становятся все длиннее», но и крайне ревниво относится к более мощным политическим и духовным идеям. А ислам в этом отношении намного сильнее идеи светской Европы.

Во-вторых, многие европейские правые испытывают политический комплекс неполноценности в контексте трансатлантических отношений, когда карликовые европейские армии стран-членов НАТО — всего лишь свита вооруженных сил США, державы, которая де-факто определяет векторы политического и военного курса северо-атлантического блока. Поэтому многие правые европейские политики выступают не только за выход из ЕС, но из НАТО, мотивируя это нежеланием европейских народов проливать кровь своих сограждан за интересы американской плутократии.

Наконец, на протяжении последних 10–20 лет европейский национализм радикально сменил свое отношение к своему восточному соседу — России. Если в начале 1990-х гг. крайне агрессивный национализм в новообразованных государствах на просторах бывшей Югославии — прежде всего Хорватии и Словении — вызывал симпатии и активное участие многих европейских правых, то в случае с событиями на Украине в 2014–2015 гг. ситуация была уже иной. Кроме пары десятков отморозков, желающих открыто поддержать лиц, присягающих Гитлеру и Гиммлеру, в Европе не нашлось. И Национально-демократическая партия Германии, и националисты других стран назвали поклонников Бандеры «полезными идиотами на службе США» и прекратили всяческие контакты с украинскими «наци», одновременно открыто выражая симпатии России и ее внешнеполитическому курсу. Поэтому высказывания кандидата на пост президента Австрийской республики Хофера об исторической принадлежности Крыма России не только отражение его личной позиции, но и общей тенденции, в рамках которой европейские правые выражают крайние русофильские взгляды, что было совсем нетипично для них еще лет 20 назад.

В-четвертых, важный аспект самоидентификации новых европейских правых — отношение к антисемитизму и к Израилю. Если первые поколения послевоенных националистов в европейских государствах находились под сильным влиянием исторического национал-социализма, то современные европейские правые радикально переосмыслили еврейский вопрос в европейском контексте. Неоднократные визиты в Израиль лидера Австрийской партии свободы Штрахе и других европейских правых политиков, встречи с израильскими консерваторами, включая Беньямина Нетаньяху, а также политический развод Марин ле Пен со своим отцом в том числе по этому вопросу говорят о том, что современные право-консервативные круги Европы, за исключением все более немногочисленных гитлеролюбов не рассматривают еврейство в контексте образа врага. Проще говоря, среди современных правых в Европе антисемитом быть не модно и не перспективно.

Однако вернемся к Австрии. Что представляет собой Австрийская партия свободы? Каковы ее шансы стать лидером в политической гонке? Данной партии уже 60 лет. Основанная в 1956 г., она пережила не один период взлета, падения популярности, не один раз находилась в рамках правящей коалиции в стране. Одним из символов данной партии и одновременно одним из инициаторов раскола стал харизматичный политик Йорг Хайдер, возглавивший АПС в 36 лет. Спустя почти 20 лет, в 2005 г. в результате сложной политической борьбы Йорг Хайдер покинул ряды АПС и основал свою партию «Союз за будущее Австрии», занявшую еще более радикальные позиции.

Поворотным пунктом политического существования АПС стало вступление Австрии в Евросоюз. Пока страна сохраняла полноту государственного суверенитета, данная партия не считалась «ультра» и нередко формировала правящую коалицию с Австрийской партией свободы. Однако вступление Австрии в ЕС и обязательства перед Брюсселем, помноженные на антиинтеграционную риторику АПС, поставили фактически крест на возможности парламентских коалиций, что обрекло АПС на участь вечной оппозиции. Сейчас политические реки повернулись вспять. В период миграционного кризиса, ставшего основным пунктом политической повестки дня, Австрия приняла очень большое количество беженцев, еще большее количество проследовали транзитом из балканских государств в «Мекку-Германию», как метко назвал ФРГ немецкий оппозиционный журналист Удо Ульфкотте. Вкупе с недовольством брюссельским диктатом это очень сильно добавило популярности АПС.

В итоге, как и в соседней ФРГ, традиционные народные партии потерпели сокрушительное поражение. Во втором туре австрийцам придется выбирать между правым традиционализмом Штрахе и Хофера и радикальным либерализмом зеленых с их вечными темами политики открытых дверей для иностранцев, прав сексуальных меньшинств и пр. Кого выберет скорее консервативная, чем постмодернистская Австрия, вопрос пока открытый, но ответ на него вполне предсказуем. Безусловно, возможная победа АПС ободрит правых в других странах Европы и заставит поломать немало копий либеральных политиков и журналистов. Европа меняется на глазах, причем не только демографически, но и политически. Грани политических полюсов становятся все более острыми, а политическая борьба все более отчаянной. Европейцам придется делать сложный выбор.

Александр Камкин

К.филос.н., в.н.с. Центра германских исследований Института Европы РАН, эксперт РСМД

Не нужен нам берег турецкий и фрукты их нам не нужны

С начала текущего года, в связи с обострившимися российско-турецкими отношениями и последующими за ними санкциями, 17 видов продуктов питания из Турции попали под запрет для ввоза на территорию России. При этом, нектарины, мандарины, виноград, персики, земляника, абрикосы и помидоры из этой страны являлись фруктами - лидерами для российского рынка, помидоры находились на второй позиции, а апельсины на третьей. За первые два месяца текущего года 26% процентов плодоовощного импорта приходилось на Турцию – сегодня ее доля составляет 0%. Такое падение с первого места беспрецедентное событие, которое, соответственно, существенно изменило профильный продовольственный рынок России. Отсутствие турок на рынке привело к сокращению поставок этих 17 позиций, которые они до этого осуществляли, почти на 20%. Если в январе-феврале прошлого года совокупный объем импортных фруктов находился на уровне $530 млн., то за аналогичный период 2016 года этот показатель уменьшился более чем на $100,0 млн.

Новые лидеры

Теперь в лидеры импортеров фруктов вырвалась североафриканская страна Марокко. До этого она уверенно занимала почетное второе место. В денежном выражении в настоящее время на эту страну приходится чуть меньше четверти «фруктового» импортного рынка России. Далее с 13,7% идет Китай, а за ним Пакистан – 11,4%.

После ухода турецкой плодоовощной продукции рынок «тряхнуло», но потом все «образумилось» и перешло в устойчивое состояние. Правда возникли некоторые проблемы с томатами. Они на 70% импортные. Пришлось постараться другим поставщикам, в частности, компаниям из того же Марокко. Эта страна за первые два текущих месяца по данной позиции заняла 1 место, увеличив объем поставок помидор почти на 250% или $51,7 млн. Для примера, Турция за тот же период прошлого года завезла в Россию томатов почти такое же количество, как и их североафриканские коллеги – на сумму $58,2 млн. Активизировали свою деятельность и увеличили объем поставок на российский рынок продовольственной продукции такие страны, как Азербайджан - в 4 раза, а также Узбекистан – в 11 раз. Но, больше всех вырос объем поставок у Армении – в 240 раз. Эксперты заявляют, что страны СНГ были готовы к подобному росту объемов плодоовощной продукции на Россию. Например, они заранее отрабатывали агротехнологии для овощей, выращенных в открытом грунте.

Марокко, кроме всего прочего, резко увеличила поставки мандаринов, выйдя по этой позиции также на первое место. За январь-февраль 2016 года их сельскохозяйственные компании завезли в Россию фруктов на сумму $51,0 млн., что в 1,34 раза больше, чем за аналогичный период 2015 года. Египет увеличил поставки мандаринов в 3 раза, а вот Грузия более, чем в 9 раз.

Марокканские компании активно расширяют сотрудничество и с крупнейшими российскими ретейлерами, например, с ГК «Дикси». В данной сети 50% помидор из этой североафриканской страны. Кроме Марокко торговая сеть активно сотрудничает с Пакистаном, ЮАР, Аргентиной, Египтом и Израилем. Скоро в ее магазины поступит и иранская плодоовощная продукция. Сейчас с компаниями из этого региона ведутся переговоры. В частности, обсуждается вопрос о поставках, киви, огурцов, а также кабачков, помидоров, персиков, помидоров и сливы. В «Ленте» также нашли замену турецким мандаринам и апельсинам. Теперь в магазинах этой сети можно купить фрукты и овощи из Сербии, Израиля и многих стран СНГ.

«Незаменимые»

Но не все турецкое «замещено». Есть и «незаместимая» продукция – это огурцы и апельсины. Если некоторые сети как-то закрывают свои проблемы по данным товарным группам, то в целом дефицит по ним все равно очевиден. Рынок по апельсинам в натуральном выражении упал на 12,5%, а по огурцам на 33%. Сегодня лидерами по поставкам огурцов стал Иран – почти 75% общей рыночной доли. Турецкий виноград заменили продукцией из таких стран, как Индия, ЮАР и Перу. На них приходится половина российского рынка данной позиции.

В настоящее время надо где-то искать замену баклажанам из Турции. Россельхознадзор с 25 апреля решил ограничить их ввоз в Россию. В этих овощах нашли какие-то организмы, опасные для человека. Спасибо им за это – уберегли нас от беды. Ведомство решило не останавливаться на достигнутом и планирует расширить список турецких продуктов, запрещенных к ввозу на территорию Российской Федерации. Повезло турецким лимонам – пока их никто не трогает.

Нельзя забывать и об отечественной плодоовощной продукции. Конечно, полностью заменить ею импортные позиции невозможно. Тем не менее, рост наблюдается, причем достаточно активный и стабильный.

Алексей Улюкаев: эксперты говорят о спаде экономики в этом году на 1,5%. Я хочу им сказать - не дождетесь!

Уважаемый Дмитрий Анатольевич!

Уважаемые коллеги! Период прошлого, позапрошлого годов экономисты называли периодом идеального шторма, когда сошлось большое количество рисков – рисков глобальных, внешнеэкономических, политических, структурных и так далее.

Несмотря на такую концентрацию рисков, я считаю, в целом экономика России прошлого года доказала свою высокую адаптивность и устойчивость, и тот спад, который был (мы признаём, что он существенный – 3,7% ВВП), всё-таки оказался существенно меньше, чем предвидели, чем ожидали крупнейшие аналитики – и отечественные, и мировые, такие как рейтинговое агентство Moody’s, которое предполагало падение 5,5%, да и наши: близкий моему сердцу институт Гайдара ожидал 6,5%, а специалисты Высшей школы экономики – 6,8%. Кстати говоря, эти коллеги и в этом году продолжают упорствовать в своём заблуждении и рисуют цифры спада в этом году - 1,5–2%. Я хочу им сказать: не дождётесь!

Тем не менее ситуация остаётся непростой. Глобальные рынки ищут новое равновесие. Это касается сырьевых рынков, рынков капитала. Существенно снижаются обороты мировой торговли, обостряются глобальные вызовы, в том числе вызовы безопасности. И здесь очень важно эту адаптивность российской экономики, которая себя показала в ситуации острых нефтяных шоков, этот запас прочности, который есть у самой экономики, плюс фактор экономической политики Правительства, которая реализуется через план социально-экономической стабилизации, – адекватной антикризисной политики, максимально полно использовать. Действительно, и в прошлом году – и в части поддержки финансовых рынков, докапитализации российских банков, и в части поддержки реального сектора экономики, основных наших индустрий, мы смогли отработать неплохо. И в этом году надеемся также создать условия для минимизации рисков и начала активного развития. Важно определиться с направлениями, идеологией развития. Здесь не может быть простых решений, простых решений как с одним знаком, так и с другим знаком, простых решений в виде высокой эмиссии, раздачи денег, простых решений в виде введения таких цифровых фетишей: будет 4% инфляции – и жизнь начнётся хорошая, будет не выше 3% дефицит бюджета – и всё будет хорошо. Боюсь, что это не совсем так. Соблазн простых решений непростых проблем... Я в своё время, 25 с лишним лет назад, опубликовал статью с названием «О простых решениях непростых проблем» – к сожалению, она актуальна, боюсь, и сейчас. А нам нужны непростые решения, нам нужна сложная и умная экономическая политика.

Что же нам мешает? Вот Дмитрий Анатольевич меня немного подковырнул моим словечком stand-by. Я ещё одно словечко, Дмитрий Анатольевич, использую: «сюрпляс» – и английское, и французское. Они говорят об одном и том же, что ресурс-то есть. Почему не используем ресурс? Прибыль компаний в прошлом году выросла на 53%, выросли депозиты в банках. Вроде бы, казалось, создана ситуация для начала экономического роста. Его нет. И поэтому мы считаем, что новая модель развития должна опираться на активную инвестиционную политику. Активная инвестиционная политика в нашем представлении зиждется на четырёх китах.

Первое – это создание инвестиционного ресурса. Эта ситуация получения высокой прибыли во многом была связана с независящими от нашей воли факторами глобального спроса и изменения курсовых соотношений валюты. Нужно её поддержать в будущем – прежде всего активной политикой по снижению издержек компаний, в частном бизнесе.

Во-вторых, коль скоро создаётся инвестиционный ресурс, должны быть созданы условия для его трансформации в реальные инвестиции. Норма сбережения у нас исторически всегда бывает неплохой, а норма накопления сильно отстаёт.

Этот механизм трансформации ресурса в инвестиции, увеличение склонности к инвестированию опирается на набор макроэкономических регуляторных мер, которые обеспечивают высокий уровень доверия в бизнесе, между бизнесом и государственными органами, улучшение в целом бизнес-среды.

Третье – это стимулирование инвестиционной активности через набор специальных инструментов государственной поддержки инвестиций.

И четвёртое – это расшивка спросовых ограничений, потому что ни один инвестиционный проект не будет реализовываться, если непонятна его финансовая отдача, непонятен денежный поток, который он будет продуцировать. Это спросовые ограничения внутреннего рынка, которые должны расшиваться прежде всего через эффективное использование политики импортозамещения, и агрессивная политика на внешних рынках –выходы на новые для нас рынки и закрепление на тех рынках, на которых российский экспорт уже присутствует.

Несколько слов по каждому из этих направлений.

Первое. Создание инвестиционного ресурса. Понятно, что это прежде всего условия для самофинансирования компаний. Самофинансирование компаний – это разница между доходом и издержками, поэтому работа с издержками остаётся одним из наших важных приоритетов. И важно, что мы эти приоритеты максимально полно стараемся вместе с деловым сообществом реализовывать. Это прежде всего ограничение тарифов наших инфраструктурных монополий по принципу «целевая инфляция минус», стимулирование этих компаний к снижению издержек. Мы на прошлом заседании коллеги, как вы помните, в феврале этого года, обсудили эти проекты. Я подписал приказ о 19 приоритетных проектах, которые будут реализовываться, с понятными KPI и результатами, и ответственностью за их реализацию. Один из них – это формирование долгосрочных тарифов на 2017–2020 годы на этом уровне инфляции минус с сохранением уровня надёжности инфраструктуры и сокращением издержек компаний – естественных монополий. Эта работа будет опираться на технологический ценовой аудит, независимую экспертизу, которая будет оценивать состоятельность предлагаемых технологических, инвестиционных и организационных решений. Мы подготовили соответствующий законопроект об организации этой работы. Он внесён в Правительство. Уже работа практически реализуется.

Я рад сказать, что мы с сентября прошлого года очень активно с компанией «Российские железные дороги» работаем над проектом комплексного аудита издержек. Привлечены квалифицированные аудиторы для этой работы. Уже первый этап закончился. Уже десятки миллиардов рублей – это только результат первого этапа, тех очевидных излишних издержек и в опексах, и в капексах, которые положены будут в основу более аккуратной политики издержек без ущерба для инвестиционной программы компании. Мы затем будем распространять дальше, сейчас такие директивы для компаний с госучастием подготовлены и будут реализовываться. На очереди ещё две наши крупные компании в области электроэнергетики – «РусГидро» и «Российские сети». Мы уже тоже начинаем приступать практически к имплементации этой работы.

Конечно же, издержки компаний – это и правильный баланс между динамикой номинальных заработных плат и ростом производительности труда. Здесь мы совместно с Минтрудом готовы дать предложения по корректировке трудового законодательства, направленные на повышение гибкости рынка труда. Я напомню, что совсем недавно наши казахские друзья и коллеги реализовали довольно радикальную реформу трудовых отношений. Надо, конечно, посмотреть, какой это даст экономический результат, тем не менее это интересный вызов, и мы должны ему соответствовать.

Третий фактор – это снижение уровня административных издержек для бизнеса через сокращение объёма отчётности, уменьшение количества проверок, упорядочение и снижение неналоговых платежей и сборов. Это также, по нашим расчётам, несколько сотен миллиардов рублей в год, которые могут быть сэкономлены для бизнеса. Поэтому у нас есть также приоритетный проект – формирование нового облика системы государственного контроля и надзора. Количество проверок уже снижается в рамках этой работы – за последние два года снизилось больше, чем на 20%: было 2,6 млн, снизилось до 2,075 млн. В этом году предполагается также снижение на 20% плановых проверок, это 165 тыс. примерно проверок в год. Вводится запрет на истребование документов и сведений, которые могут быть получены в рамках межведомственного информационного взаимодействия, это 153 вида документов. Заложена законодательная основа системы управления рисками. Риск-ориентированный контроль и надзор даёт, по экспертным оценкам, от 30% снижения издержек и выше. На первом этапе работа по управлению рисками в надзоре будет вестись в трёх видах: пожарный, санитарно-эпидемиологический и надзор в области связи. Затем будем его распространять и на иные виды.

Подготовлены меры против необоснованных проверок. В Правительство мы внесли законопроект, предусматривающий обязательную идентификацию при подаче электронных жалоб, а также предварительную проверку жалоб, что должно исключить проверки по анонимным и ложным сигналам, на что справедливо обращают внимание представители бизнеса.

Мы подготовили предложения по установлению на ближайшие три года пороговых цифр по количеству проверок, которые директивно снизят их число в самых массовых видах. Соответствующий проект указа Президента разработан, обсуждён с надзорными органами и в ближайшие дни будет внесён в Правительство.

Правительство Российской Федерации утвердило «дорожную карту» совершенствования контрольно-надзорной деятельности, и в соответствии с ней риск-ориентированные подходы будут внедряться и будет обеспечена концентрация внимания органов контроля и надзора на опасных и недобросовестных предприятиях.

Председатель Правительства уже упомянул такой важный институт по оптимизации административных издержек бизнеса, как оценка регулирующего воздействия. Действительно, необходимо вдохнуть новую жизнь в эту систему, и мы сейчас будем стараться делать это через внедрение процедур оценки фактического воздействия по тем нормативно-правовым актам, которые были внедрены и которые обещали серьёзную экономическую отдачу – а так ли это на самом деле? Соотношение фактических результатов регулирования и заявленных целей регулирования является предметом фактической оценки регулирующего воздействия. Сейчас уже утверждён порядок и методология проведения этой оценки, и в этом году будет проведена фактическая оценка по наиболее значимым для бизнеса нормативным актам.

Будет продолжаться работа рабочей группы, которая по Вашему, Дмитрий Анатольевич, поручению была создана, по отмене или по крайней мере снижению избыточных неналоговых платежей.

Второе важнейшее направление для инновационной активной политики – это создание условий для трансформации сбережений в инвестиции, с тем чтобы они не материализовались в виде оттока капитала или в виде вхождения в краткосрочные высоколиквидные активы, а материализовались в реальных долгосрочных инвестициях, в реальном секторе экономики.

Здесь, конечно же, важны все меры, связанные с обеспечением макроэкономической стабильности, предсказуемости макроэкономической среды, которая позволит снизить процентные ставки и тем обеспечить через кредитную систему локализацию ресурса на наиболее эффективных участках, современных участках экономики.

Но, конечно же, важна и работа по радикальному повышению качества государственного регулирования, улучшению регуляторной среды, той среды, в которой живёт и качественно или некачественно развивается бизнес.

Здесь у нас два ключевых приоритетных проекта – проект по улучшению в целом делового климата и проект по развитию малого бизнеса.

Новое качество предпринимательской среды мы стремимся сформировать, конечно же, через обновление «дорожных карт» национальной предпринимательской инициативы. Да, некоторые из них уже завершены, и можно сказать, что с существенным успехом. Но новые направления «дорожных карт» будут развиваться сейчас. Это «дорожные карты» по оптимизации подключения к газоснабжению, по оптимизации процедур в строительстве, по технологическому присоединению к теплоснабжению, водоснабжению, водоотведению, по экспортным, импортным процедурам, снижению логистических издержек, совершенствованию корпоративного управления.

Принципиально важным для нас является проект по развитию малого и среднего предпринимательства, который также сфокусирован и на снижении административных барьеров, и на формировании по-настоящему эффективных механизмов государственной поддержки малого и среднего бизнеса. Уже введён мораторий на проведение плановых проверок надзорными органами малых предприятий – добросовестных предприятий, которые не имели принципиальных столкновений с надзорными органами в течение последних трёх лет до момента введения моратория. Будет обеспечено сокращение внеплановых проверок. Подготовлены законопроекты о применении предупреждения в качестве исключительной санкции за правонарушение, совершённое впервые, предложения по либерализации уголовного законодательства. Увеличивается порог для применения упрощённой системы налогообложения – вдвое. Продляется действие единого налога на вменённый доход. Вводятся дополнительные налоговые вычеты для тех, кто переходит к применению кассовой техники нового образца.

Очень многие наши ожидания связаны с работой Федеральной корпорации по развитию малого и среднего предпринимательства, мы очень тесно работаем. У нас завтра будет заседание совета директоров корпорации, на котором мы будем и подводить некоторые итоги (они уже есть), и намечать планы на будущее. К итогам я бы отнёс то, что существенно выросла гарантийная поддержка кредитования малых и средних предприятий с начала года. Это больше 4 тыс. гарантий на сумму более 24 млрд рублей. Выдача кредитов с помощью этого объёма гарантий превысила 50 млрд рублей. Это существенный вклад в экономику малого и среднего бизнеса. Причём это на комфортных условиях: малый бизнес получает под 10% годовых, средняя компания – под 11% годовых. При том, что рыночная ставка для МСП сейчас, конечно же, в полтора-два раза выше. К августу будет запущен бизнес-навигатор. Это современная информационная система, направленная на ориентирование начинающих предпринимателей из массового сектора по существующим рыночным нишам, которые обеспечат эффективность занятия этим бизнесом. При этом услуги предпринимателям будут оказываться через настройку на это многофункциональных центров для бизнеса.

С августа заработает единый реестр субъектов малого и среднего предпринимательства и станет инструментом увязки спроса и предложения на рынке закупок товаров, работ и услуг крупнейшими госкомпаниями. Уже сейчас планы закупок согласованы с 35 компаниями, на кону порядка 150 млрд. рублей заказа на товары и услуги для малого бизнеса этими компаниями. Мы будем работать на расширение и числа компаний, и на увеличение самой квоты, которая будет установлена для малого и среднего предпринимательства.

Третья составляющая этой инвестиционной модели – стимулирование инвестиционной активности через механизмы государственной поддержки. Дмитрий Анатольевич говорил уже о мощном институте государственного и частного партнёрства. И мы также нацеливаем один из наших проектов на обеспечение доступа частного капитала, модернизацию управления коммунальной инфраструктурой субъектов Российской Федерации, в том числе в малых городах. Для этого необходимо расширить возможности и формы участия частных операторов управления инфраструктурой. Необходимо продолжить процесс выхода неэффективных государственных и муниципальных предприятий из управления коммунальной инфраструктурой, разработать целевую модель функционирования коммунальной инфраструктуры, в том числе для малых городов – мы предлагаем отработать это на пилотном проекте в одном из российских регионов для того, чтобы сформировать оптимальную схему достижения целевой модели, в том числе и её правовую основу.

Конечно же, проектное финансирование, о котором также Председатель Правительства упоминал. Хороший задел был создан в прошлом году: 42 проекта, примерно 350 млрд. рублей инвестиций в долгосрочные проекты. К сожалению, в этом году мы пока только продолжаем реализацию уже принятых проектов. Для того, чтобы принимать новые, нам необходимо не только использование бюджетных гарантий (они предусмотрены в законе о бюджете), но и решение вопроса с лимитом рефинансирования Банка России для этих целей.

Конечно же, важна и четвёртая составляющая новой инвестиционной модели – это формирование спроса, снятие ограничений для российских компаний в доступе на внешние рынки и повышение конкурентоспособности на внутреннем рынке. Здесь принципиально важна поддержка несырьевого экспорта. Он довольно неплохо рос в прошлом году, в целом экспорт вырос на 6,1% в реальном выражении. Согласно нашей «дорожной карте», 6-процентная планка должна поддерживаться и в 2016 году, и в последующие годы. При этом важно задействовать инструменты интеграционные, инструменты повестки торговых переговоров, такие как наша работа по проекту Таможенного кодекса Евразийского экономического союза. Союз развивается. Он увеличивается и количественно (два новых члена в прошлом году вступило), и качественно – с точки зрения создания рынка не только товаров, но и услуг, капитала, рабочей силы. И здесь, конечно, внедрение Таможенного кодекса даст необходимые эффекты.

Востребованным является формат соглашения о зонах свободной торговли с нашими важными партнёрами.

Такой формат уже имплементирован в отношениях с Вьетнамом, ведём работу с Израилем, Египтом, Сингапуром, Индией. Кроме этих преференциальных соглашений начинается работа по непреференциальным соглашениям, в частности, по соглашению с Китайской Народной Республикой. Очень важна работа по созданию стратегического торгово-экономического партнёрства в отношениях со странами ШОС. Недавно мы встречались с моими коллегами – министрами экономики этих стран, подготовили соответствующее предложение, которое, надеемся, будет поддержано и политическим руководством наших стран. Речь идёт о формировании в долгосрочной перспективе континентальной зоны свободной торговли с участием как действующих, так и потенциальных членов организации.

Конечно же, работу вовне нужно дополнить форматом системы поддержки экспорта внутри страны. Та работа одного окна, которая уже началась, Российский экспортный центр, с ним в увязке Росэксимбанк и ЭКСАР, – это большая практическая работа. Объём проектов, которые сейчас находятся в работе этих организаций, – это порядка 200 млрд рублей, поддержка и нашего автопрома, и транспортного машиностроения, и энергетического машиностроения, и многих других отраслей, и эта работа будет, безусловно, продолжаться. Мы замыкаем работу Российского экспортного центра на систему торговых представительств, создавая соответствующие торговые дома. В этом году будет создано 10 первых образцов в таких странах, как Вьетнам, Китай, Иран, Таджикистан, Австрия, Индия, Казахстан, Франция, Южно-Африканская Республика. Важно, чтобы механизм «одного окна» работал вместе с субъектами Федерации, поэтому заключаются соглашения между Министерством экономического развития, Российским экспортным центром и администрациями субъектов, которые помогали бы бизнесу получать ту поддержку, которая позволит ему выходить на внешние рынки. Для дальнейшей стандартизации, повышения эффективности этой работы мы предлагаем также меры по объединению усилий названных организаций и Внешэкономбанка. Мы подготовили проект закона о поддержке экспорта в Российской Федерации, который также позволит на законодательном уровне закрепить взаимосвязь между инструментами поддержки экспорта и механизмами их реализации.

Ещё очень важный проект наш – это обеспечение опережающего роста отечественных частных высокотехнологических экспортноориентированных компаний и формирование на их базе транснациональных компаний российского базирования. В современной России существуют десятки высокотехнологических компаний, однако их оборот, как правило, не превышает 10–20 млрд. рублей, в то же время экспансия таких компаний на внешние рынки, несмотря на то, что каждая из них позиционируется на достаточно узкой локальной нише, может дать очень серьёзную прибавку и к нашему экспорту, и к ВВП. И здесь мы будем оказывать организационное содействие в получении доступа к существующим механизмам господдержки и инициируем изменение в нормативном регулировании, которое направлено на снижение административных барьеров и актуализацию набора инструментов поддержки инновационной деятельности для этих компаний.

Ещё один проект, который также касается инноваций, – это инновационные кластеры, которые работают в 26 точках. Это и крупнейшие городские агломерации, наукограды, ЗАТО, технико-внедренческие зоны. Уже довольно серьёзный рост производительности труда, выработки на одного работника достигается. Объём выпускаемой продукции в кластерах превышает 2 трлн. рублей. Создаётся большое количество современных высокотехнологичных рабочих мест. Сейчас важно обеспечить правильную, эффективную локацию ресурсов, стимулировать отбор наилучших кластеров и там концентрировать те возможности, которые в силу известных бюджетных ограничений у нас пока небезграничные.

Я за неимением времени не буду останавливаться на всех наших проектах. Мы своевременно будем докладывать и Правительству, и общественности об их реализации, но важно, что они, хотя и сориентированы на среднесрочную перспективу, должны начать давать отдачу уже в этом году. Мы рассчитываем (и докладывали Правительству об этом) к 2017 году выйти на траекторию инвестиционного роста, для этого задействовать все те механизмы, о которых я говорил.

Вся эта работа, конечно же, должна опираться на повышение качества государственного управления. Мы связываем большие ожидания с тем решением по переформатированию этой работы, которое Председатель Правительства и Президент вынесли. Мы хотим максимально эффективно давать свои предложения и стремиться к их реализации, тем более что это связано напрямую с выстраиванием системы стратегического планирования. Напомню, что в этом году мы должны уже дать её результаты – это долгосрочная стратегия социально-экономического развития и долгосрочный прогноз, которые должны быть приняты уже к концу этого года. Это серьёзный вызов, серьёзная амбиция, которую мы должны реализовывать.

Не буду касаться большого количества других вопросов. Конечно же, это и вопросы контрактной системы, государственных закупок. Это и земельно-имущественные отношения, повышение эффективности управления государственным имуществом и реализация новой и довольно амбициозной программы приватизации государственных активов. Это региональное развитие, инновационная политика, управление интеллектуальной собственностью, дальнейшее развитие системы многофункциональных центров, повышение качества предоставляемых государственных услуг. Это многообразие деятельности, которое всё-таки должно в конечном счёте быть закреплено на едином стержне повышения уровня инвестиционной активности, улучшения деловой среды, мобилизации ресурсов для развития, что позволит нам преодолеть противоречие между базовым и целевым прогнозом и выйти на те темпы экономического роста, которые, безусловно, заслуживает современная Россия и, которые серьёзно будут способствовать улучшению условий жизни и труда.

Хочу поблагодарить всех моих коллег, сотрудников министерства, а также наших коллег, которые работают в других ведомствах, в аппарате Правительства и в государственных институтах развития. Мне кажется, мы демонстрируем образцы такой командной работы, довольно неплохой в этой ситуации, и хочу, как полагается, Дмитрий Анатольевич, заверить Вас, что на нас можно положиться. Спасибо.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > economy.gov.ru, 26 апреля 2016 > № 1740872

Расширенная коллегия Министерства экономического развития.

Об итогах работы министерства за 2015 год и задачах на предстоящий период.

Стенограмма:

Д.Медведев: Добрый день, уважаемые коллеги, Алексей Валентинович, другие товарищи по работе!

Сегодня мы подводим итоги работы Министерства экономического развития за прошлый год. Обсудим также планы на будущее, на ближайшую перспективу.

Обычно в это время пора подведения итогов. Многое о том, что было сделано, мною было сказано в отчёте Правительства, который неделю назад я представил в Государственной Думе. Тогда же были названы несколько основных направлений, которые принципиально важны для развития нашей страны и на которые Правительству нужно обращать постоянное внимание, концентрировать основные усилия. Это, конечно, поддержка импортозамещения и несырьевого экспорта, улучшение качества деловой среды, нашего инвестиционного климата (о котором мы постоянно говорим и предпринимаем усилия для того, чтобы он был более современным), оптимизация бюджетной политики, повышение качества государственного управления (или, как принято сейчас говорить коротко, качества государства), конечно, развитие социальной сферы даже в нынешних непростых условиях. И ваше министерство работает по всем этим направлениям, а по большинству из названных направлений играет ключевую роль.

Каким бы сложным ни был прошедший год, нам удалось в целом стабилизировать ситуацию в экономике, поддерживать социальную сферу, поддерживать ситуацию на рынке труда, не допустить обострения кризисных явлений, смягчить последствия внешних шоков для реального сектора и для банковской системы. Самое главное, мы с вами принимали решения, которые смогли сдвинуть ситуацию в положительную сторону. Внешнеэкономические условия, как вы отлично помните, менялись регулярно, даже, можно сказать, постоянно. Так же быстро на них нужно было реагировать. В частности, нам пришлось несколько раз оптимизировать бюджетные расходы. Этот процесс затронул и Минэкономразвития, ведь значительная часть этих расходов проходит по государственным программам. Пришлось принимать решения и в поддержку проблемных компаний – не так много, наверное, как в 2008–2009 году, тем не менее пришлось, – и по поддержке банков. Тем не менее со всеми этими весьма непростыми задачами, можно считать, мы справились. Это результат и вашей работы. Министерство экономического развития было основным разработчиком, а впоследствии координатором «антикризисного плана» прошлого года. Хочу вас за всё это поблагодарить.

На этом, наверное, можно было бы и завершить, по-хорошему, но я ещё несколько слов скажу всё-таки. Вы все, кто в этом зале присутствует, действительно профессионально занимаетесь российской экономикой, именно управляете экономическими процессами и понимаете, насколько непростой является нынешняя ситуация. Мы все так или иначе смотрим на цифры, и хотя у нас есть неплохие результаты по отдельным отраслям, в целом по экономике темпы роста остаются, к сожалению, отрицательными. За первые три месяца, по предварительной оценке Минэкономразвития, валовой внутренний продукт сократился на 1,4%, это не очень здо?рово, скажем прямо. Но заметны и некоторые положительные тенденции, их я тоже хочу отметить.

В первую очередь я имею в виду невысокий уровень инфляции, её снижение год к году и месяц к месяцу. С показателями безработицы у нас в стране ситуация в целом достаточно спокойная. Изменения в структуре доходов бюджета, увеличение доли несырьевых товаров в экспорте – всё это скорее позитивные вещи. Но нам нужно сделать ещё очень многое, чтобы закрепить эти положительные сдвиги, запустить механизмы долгосрочного экономического развития, вывести экономику, как любят говорить в вашем министерстве – вот министр так любит говорить, – из состояния stand-by и переходить в режим уверенного роста. Это действительно сложная, весьма масштабная задача. Мы с вами вместе реализуем план действий Правительства на текущий год.

Есть несколько моментов, на которые я хотел бы специально обратить внимание. Учитывая особую роль Минэкономразвития в системе исполнительной власти, я буду говорить об общих задачах, которые стоят перед всем финансово-экономическим блоком Правительства и, скажем прямо, перед Правительством в целом.

Первое – структурные реформы. Они требуют и времени, и ресурсов. Их трудно проводить без качественной прогнозной работы, без профессионального стратегического и территориального планирования, без долгосрочных планов инновационного развития. А это сфера вашей компетенции – именно вы участвуете в формировании, в анализе, в прогнозах макроэкономических пропорций, которые определяют, какой будет наша экономика через пять, десять и более лет.

Мы возвращаемся к трёхлетнему бюджетному планированию. В таком же трёхлетнем порядке, формате разрабатываются и прогнозные документы. Совсем недавно сценарные условия мы обсуждали на заседании Правительства. Я считаю, что в нынешней ситуации надо просчитывать все варианты и, конечно, иметь несколько вариантов в постоянном использовании, что называется, смотреть за развитием ситуации, оперативно откликаться на то, что происходит, определять, какими реальными ресурсами мы можем располагать при том или ином развитии событий.

Когда ваше министерство, например, критикуют за то, что прогнозы часто меняются, что я могу сказать? В этой ситуации пусть тот, кто умеет, сделает более точный прогноз. Совершенно очевидно, что в нынешней ситуации прогнозирование, подготовка сценарных условий – дело крайне неблагодарное. Тем не менее нам всё равно нужно этим заниматься. Какой из этих сценариев, которые мы с вами регулярно обсуждаем, окажется самым реалистичным, в конечном счёте сработает, – зависит и от нашей с вами совместной деятельности.

Второе. Одно из основных ограничений для роста – это низкая инвестиционная активность. Только за счёт государственных средств современная экономика эффективно развиваться не может. На прошлой коллегии, которая была также в апреле 2015 года, мы говорили о том, как стимулировать приход в реальный сектор частных инвестиций.

Что удалось сделать в этом направлении за истекший год?

Во-первых (и это важно на самом деле, имея в виду, что путь был неблизкий), сформировано законодательство о государственно-частном партнёрстве, причём это законодательство уже применяется.

Во-вторых, реализуется программа проектного финансирования.

В-третьих, для привлечения частных инвестиций в наиболее важные отрасли и регионы сформированы льготные налоговые и льготные таможенные режимы. Речь идёт о таких новых для нас формах, как территории опережающего развития, свободные порты и особые экономические зоны.

Разворачивается работа и по моногородам. Вы знаете, насколько тяжёлой является ситуация с занятостью в некоторых из них, причём это хроническая ситуация, она лишь обостряется в период кризиса, но и в обычный, спокойный период там очень нелегко. Поэтому в дополнение к прямой государственной поддержке мы устанавливаем для моногородов специальные экономические условия. Бóльшая часть всей этой нормативной базы уже создана.

Ещё один льготный механизм для инвесторов – это особые экономические зоны. Федеральный закон был принят 10 лет назад – в 2005 году. В целом по стране резиденты особых экономических зон, а это почти 450 компаний из 30 стран, вложили порядка 180 млрд рублей в инфраструктуру, в высокотехнологичные проекты, в импортозамещение.

Есть постоянные обращения от регионов о создании новых особых экономических зон, о расширении границ действующих зон. Они пишут мне, обращаются ко мне, обращаются в министерство. Но это процесс сложный, требующий анализа.

К работе особых экономических зон возникают и вопросы. Очевидно, должны быть подготовлены предложения по корректировке законодательства, чтобы всё-таки эти зоны работали эффективно.

И в целом хочу сказать, что деятельность институтов развития нуждается в серьёзном обновлении. Нужно предметно посмотреть, кто чем занимался эти годы, каковы результаты, какие механизмы работают, а какие нет и почему не работают, чётко разграничить полномочия, ответственность, чтобы сделать систему институтов развития более компактной и более эффективной. Я думаю, что это можно сделать и это действительно было бы полезно.

Третье, о чём хотел бы сказать: государственную поддержку, в том числе по линии наших институтов развития, после того как они будут приведены в более современный вид, нам нужно продолжить, но не менее важно помогать бизнесу и по другим направлениям. Я имею в виду сокращение процедур, всякого рода административных требований, ограничение квазифискальных платежей и различных сборов. Дело это тоже нелёгкое, потому что мы мастера изобретать всякого рода новые сборы, которые всегда объясняются благими целями. Наверное, так оно и есть: эти цели благие. Но в конечном счёте появление всякого рода квазифискальных платежей реально бьёт по деловому климату в нашей стране, по интересам предпринимателей. Всё это остаётся среди важнейших задач министерства, которые нужно будет решать и в этом году.

У нас есть национальная предпринимательская инициатива, её «дорожные карты». В прошлом году мы прошли своего рода промежуточный финиш – завершили работу по четырём картам, что само по себе очень важно. Не должно быть бесконечных продлений, не должно быть карт, которые не имеют границ. Иначе это будет абсолютно не продуктивно. Завершена работа – карта закрыта.

О результатах я много говорить не буду. Ваше министерство координирует эти процессы, и всей информацией вы владеете. Но по большому счёту предпринимателей не очень волнует, сколько документов выпущено, им важно, как на деле меняется ситуация. Это совокупный результат нормативных решений и деятельности конкретных должностных лиц. Поэтому по наиболее значимым решениям вместе с деловым сообществом будет проводиться целевой мониторинг правоприменительной практики.

Ваше министерство в целом плотно работает с деловым сообществом. Для ведомства, которое занимается экономическим развитием, это абсолютно необходимо. Но важно, чтобы министерство не просто слышало бизнес, но и отвечало на запросы бизнеса, в том числе через оценку регулирующего воздействия, которое проводят специалисты министерства. Этот институт, кстати, получился, он хороший, но в последнее время, скажем прямо, он немножко подсдулся, о чём нам говорят и коллеги, представляющие бизнес. Нам нужно вдохнуть в него новую жизнь, тем более что основная задача – ещё на стадии подготовки нормативных документов выявлять избыточные и неэффективные нормы. С этого года оценка распространена и на сферу корпоративного управления, а также на закупки, которые проводятся в соответствии с 223-м Федеральным законом. Ещё раз подчёркиваю: нужно вернуться к более внимательному отношению к оценке регулирующего воздействия. Благотворное влияние этого института отмечали все, кто столкнулся с ним на практике, и, самое главное, представители делового мира.

Ещё одно направление деятельности Минэкономразвития – это обеспечение эффективной работы многофункциональных центров. Сейчас их почти 2700, 95% наших граждан могут быстро, комфортно получить здесь федеральные, региональные и муниципальные услуги. Человек в силу своей природы быстро привыкает к хорошим изменениям. Достаточно вспомнить, как выглядели эти услуги и места, где они оказывались, до появления МФЦ. Конечно, разница колоссальная. Поэтому нам нужно этот сервис расширять, с тем чтобы он был доступным и в отдалённых, и даже в малонаселённых пунктах. В ближайшее время планируется расширить перечень социально значимых и сопутствующих услуг. План развития многофункциональных центров на ближайшие три года я подписал несколько дней назад.

Четвёртое, о чём хотел бы сказать. Мы должны сформировать стабильный и платёжеспособный спрос на продукцию российских компаний как на внутреннем, так и на внешнем рынках.

Наши предприятия уже начали выпускать аналоги иностранных товаров, которые до этого не производились в нашей стране или производились в незначительных объёмах. Сейчас такая необходимость производить эти товары есть, есть и поддержка со стороны государства. По отдельным видам товаров и услуг для российских поставщиков создан преференциальный режим. И вчера мы как раз на нашем совещании по импортозамещению, которое в Челябинске проходило, рассматривали вопросы импортозамещения по одному из важных направлений – по топливно-энергетическому комплексу. Там большое количество денег циркулирует, и даже относительно небольшое изменение в сторону покупки собственной продукции существенно влияет на рынок, на доходы, на рабочие места.

На это всё должна быть направлена работа и самого аппарата министерства, и подведомственных структур министерства, прежде всего Росаккредитации и Роспатента. Часто наши предприятия, которые готовы выпускать вполне конкурентоспособную продукцию, не могут полноценно работать на внешних рынках не только из-за кредитных проблем, но и из-за проблем с авторскими правами или отсутствия сертификатов, которые признаются за рубежом. Нужно оказывать им в этом всемерную поддержку.

Очевидно, что всё, о чём я сейчас говорю, нам нужно делать сегодня не самостоятельно, в одиночестве гордом, скажем так, а с партнёрами по Евразийскому экономическому союзу. Мы недавно с коллегами – руководителями правительств стран Евразийского союза обсуждали эту тему в Москве. Конечно, рынок со 180 млн потребителей интереснее и для бизнеса, и для развития этого рынка, больше можно сделать, но важно, чтобы он был действительно единым, по крайней мере по ключевым секторам наших национальных экономик. Для этого нужно более активно устранять изъятия из существующих, установленных сегодня четырёх свобод. Конечно, нам нужно развивать национальную инфраструктуру поддержки промышленного экспорта. Минэкономразвития этим занимается активно, мы выстроили систему одного окна, когда в одном месте экспортёр может получить весь набор услуг по кредитованию, по страхованию, гарантии, консультации, юридическое сопровождение. Всё это нужно обязательно продолжать.

И пятое, о чём хотел бы сказать. Такую же систему одного окна мы начали создавать для малого и среднего бизнеса, чтобы, во-первых, координировать многочисленные федеральные и региональные программы поддержки небольших предприятий, смотреть те возможности, которые есть, использовать те льготы, которые установлены, а во-вторых, сделать эту поддержку более понятной, более доступной для тех, собственно, кому она и предназначена, и в этом важнейшая задача корпорации по развитию малого и среднего предпринимательства.

Я отметил лишь некоторые направления деятельности министерства, подведомственных министерству агентств. Конечно, есть и другие, кстати, не менее важные, – это и стимулирование инновационной активности, и эффективное управление государственным имуществом, и развитие государственной контрактной системы, и совершенствование деятельности государственных компаний, компаний с государственным участием. По всем этим позициям нам предстоит большая работа. И самое главное, нужны весомые, конкретные результаты. Об этом сейчас расскажет министр.

А я ещё раз хочу вас сердечно поблагодарить за ту работу, которая велась министерством в прошлом году, пожелать вам столь же энергичной работы в этом году. И конечно, всех с наступающими майскими праздниками, которые в нашей стране, как обычно, очень длинные. Это не должно сказаться на работе министерства. Спасибо.

А.Улюкаев: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги!Период прошлого, позапрошлого годов экономисты называли периодом идеального шторма, когда сошлось большое количество рисков – рисков глобальных, внешнеэкономических, политических, структурных и так далее.

Несмотря на такую концентрацию рисков, я считаю, в целом экономика России прошлого года доказала свою высокую адаптивность и устойчивость, и тот спад, который был (мы признаём, что он существенный – 3,7% ВВП), всё-таки оказался существенно меньше, чем предвидели, чем ожидали крупнейшие аналитики – и отечественные, и мировые, такие как рейтинговое агентство Moody’s, которое предполагало падение 5,5%, да и наши: близкий моему сердцу институт Гайдара ожидал 6,5%, а специалисты Высшей школы экономики – 6,8%. Кстати говоря, эти коллеги и в этом году продолжают упорствовать в своём заблуждении и рисуют цифры спада в этом году 1,5–2%. Я хочу им сказать: не дождётесь!

Тем не менее ситуация остаётся непростой. Глобальные рынки ищут новое равновесие. Это касается сырьевых рынков, рынков капитала. Существенно снижаются обороты мировой торговли, обостряются глобальные вызовы, в том числе вызовы безопасности. И здесь очень важно эту адаптивность российской экономики, которая себя показала в ситуации острых нефтяных шоков, этот запас прочности, который есть у самой экономики, плюс фактор экономической политики Правительства, которая реализуется через план социально-экономической стабилизации, – адекватной антикризисной политики максимально полно использовать.

Действительно, и в прошлом году – и в части поддержки финансовых рынков, докапитализации российских банков, и в части поддержки реального сектора экономики, основных наших индустрий мы смогли отработать неплохо, и в этом году мы надеемся также создать условия для минимизации рисков и начала активного развития. Важно определиться с направлениями, с идеологией развития. Здесь не может быть простых решений, простых решений как с одним знаком, так и с другим знаком, простых решений в виде высокой эмиссии, раздачи денег, простых решений в виде введения таких цифровых фетишей: будет 4% инфляции – и жизнь начнётся хорошая, будет не выше 3% дефицит бюджета – и всё будет хорошо. Боюсь, что это не совсем так. Соблазн простых решений непростых проблем... Я в своё время, 25 с лишним лет назад, опубликовал статью с названием «О простых решениях непростых проблем» – к сожалению, она актуальна, боюсь, и сейчас. А нам нужны не простые решения, нам нужна сложная и умная экономическая политика.

Что же нам мешает? Вот Дмитрий Анатольевич меня немного подковырнул моим словечком stand-by. Я ещё одно словечко, Дмитрий Анатольевич, использую: «сюрпляс» – и английское, и французское. Они говорят об одном и том же, что ресурс-то есть. Почему не используем ресурс? Прибыль компаний в прошлом году выросла на 53%, выросли депозиты в банках. Вроде бы, казалось, создана ситуация для начала экономического роста. Его нет. И поэтому мы считаем, что новая модель развития должна опираться на активную инвестиционную политику. Активная инвестиционная политика в нашем представлении зиждется на четырёх китах.

Первое – это создание инвестиционного ресурса. Эта ситуация получения высокой прибыли во многом была связана с независящими от нашей воли факторами глобального спроса и изменения курсовых соотношений валюты. Нужно её поддержать в будущем – прежде всего активной политикой по снижению издержек компаний, прежде всего в частном бизнесе.

Во-вторых, коль скоро создаётся инвестиционный ресурс, должны быть созданы условия для его трансформации в реальные инвестиции. Норма сбережения у нас исторически всегда бывает неплохой, а норма накопления сильно отстаёт.

Этот механизм трансформации ресурса в инвестиции, увеличение склонности к инвестированию опирается на набор макроэкономических регуляторных мер, которые обеспечивают высокий уровень доверия в бизнесе, между бизнесом и государственными органами, улучшение в целом бизнес-среды.

Третье – это стимулирование инвестиционной активности через набор специальных инструментов государственной поддержки инвестиций.

И четвёртое – это расшивка спросовых ограничений, потому что ни один инвестиционный проект не будет реализовываться, если непонятна его финансовая отдача, непонятен денежный поток, который он будет продуцировать. Это спросовые ограничения внутреннего рынка, которые должны расшиваться прежде всего через эффективное использование политики импортозамещения, и агрессивная политика на внешних рынках –выходы на новые для нас рынки и закрепление на тех рынках, на которых российский экспорт уже присутствует.

Несколько слов по каждому из этих направлений.

Первое. Создание инвестиционного ресурса. Понятно, что это прежде всего условия для самофинансирования компаний. Самофинансирование компаний – это разница между доходом и издержками, поэтому работа с издержками остаётся одним из наших важных приоритетов. И важно, что мы эти приоритеты максимально полно стараемся вместе с деловым сообществом реализовывать. Это прежде всего ограничение тарифов наших инфраструктурных монополий по принципу «целевая инфляция минус», стимулирование этих компаний к снижению издержек. Мы на прошлом заседании коллеги, как вы помните, в феврале этого года, обсудили эти проекты. Я подписал приказ о 19 приоритетных проектах, которые будут реализовываться, с понятными KPI и с понятными результатами и ответственностью за их реализацию. Один из них – это формирование долгосрочных тарифов на 2017–2020 годы на этом уровне инфляции минус с сохранением уровня надёжности инфраструктуры и сокращением издержек компаний – естественных монополий. Эта работа будет опираться на технологический ценовой аудит, независимую экспертизу, которая будет оценивать состоятельность предлагаемых технологических, инвестиционных и организационных решений. Мы подготовили соответствующий законопроект об организации этой работы. Он внесён в Правительство. Уже работа практически реализуется.

Я рад сказать, что мы с сентября прошлого года очень активно с компанией «Российские железные дороги» работаем над проектом комплексного аудита издержек. Привлечены квалифицированные аудиторы для этой работы. Уже первый этап закончился. Олег Валентинович Белозёров здесь присутствует, он расскажет, наверное, более подробно об этом. Но я хочу сказать, что уже десятки миллиардов рублей – это только результат первого этапа, тех очевидных излишних издержек и в опексах, и в капексах, которые положены будут в основу более аккуратной политики издержек без ущерба для инвестиционной программы компании. Мы затем будем распространять дальше, сейчас такие директивы для компаний с госучастием подготовлены и будут реализовываться. На очереди у нас ещё две наши крупные компании в области электроэнергетики – «РусГидро» и «Российские сети». Мы уже тоже начинаем приступать практически к имплементации здесь этой работы.

Конечно же, издержки компаний – это и правильный баланс между динамикой номинальных заработных плат и ростом производительности труда. Здесь мы совместно с Минтрудом готовы дать предложения по корректировке трудового законодательства, направленные на повышение гибкости рынка труда. Я напомню, что совсем недавно наши казахские друзья и коллеги реализовали довольно радикальную реформу трудовых отношений. Надо, конечно, посмотреть, какой это даст экономический результат, тем не менее это интересный вызов, и мы должны ему соответствовать.

Третий фактор – это снижение уровня административных издержек для бизнеса через сокращение объёма отчётности, уменьшение количества проверок, упорядочение и снижение неналоговых платежей и сборов. Это также, по нашим расчётам, несколько сотен миллиардов рублей в год, которые могут быть сэкономлены для бизнеса. Поэтому у нас есть также приоритетный проект – формирование нового облика системы государственного контроля и надзора. Количество проверок уже снижается в рамках этой работы – за последние два года снизилось больше чем на 20%: у нас было 2,6 млн, снизилось до 2,075 млн. В этом году предполагается также снижение на 20% плановых проверок, это 165 тыс. примерно проверок в год. Вводится запрет на истребование документов и сведений, которые могут быть получены в рамках межведомственного информационного взаимодействия, это 153 вида документов. Заложена законодательная основа системы управления рисками. Риск-ориентированный контроль и надзор даёт, по экспертным оценкам, от 30% снижения издержек и выше. На первом этапе работа по управлению рисками в надзоре будет вестись в трёх видах: пожарный, санитарно-эпидемиологический и надзор в области связи. Затем будем его распространять и на иные виды.

Подготовлены меры против необоснованных проверок. В Правительство мы внесли законопроект, предусматривающий обязательную идентификацию при подаче электронных жалоб, а также предварительную проверку жалоб, что должно исключить проверки по анонимным и ложным сигналам, на что справедливо обращают внимание представители бизнеса.

Мы подготовили предложения по установлению на ближайшие три года пороговых цифр по количеству проверок, которые директивно снизят их число в самых массовых видах. Соответствующий проект указа Президента разработан, обсуждён с надзорными органами и в ближайшие дни будет внесён в Правительство.

Правительство Российской Федерации утвердило «дорожную карту» совершенствования контрольно-надзорной деятельности, и в соответствии с ней риск-ориентированные подходы будут внедряться и будет обеспечена концентрация внимания органов контроля и надзора на опасных и недобросовестных предприятиях.

Председатель Правительства уже упомянул такой важный институт по оптимизации административных издержек бизнеса, как оценка регулирующего воздействия. Действительно, необходимо вдохнуть новую жизнь в эту систему, и мы сейчас будем стараться делать это через внедрение процедур оценки фактического воздействия по тем нормативно-правовым актам, которые были внедрены и которые обещали серьёзную экономическую отдачу – а так ли это на самом деле? Соотношение фактических результатов регулирования и заявленных целей регулирования является предметом фактической оценки регулирующего воздействия. Сейчас уже утверждён порядок и методология проведения этой оценки, и в этом году будет проведена фактическая оценка по наиболее значимым для бизнеса нормативным актам.

Будет продолжаться работа рабочей группы, которая по Вашему, Дмитрий Анатольевич, поручению была создана, по отмене или по крайней мере снижению избыточных неналоговых платежей.

Второе важнейшее направление для инновационной активной политики – это создание условий для трансформации сбережений в инвестиции, с тем чтобы они не материализовались в виде оттока капитала или в виде вхождения в краткосрочные высоколиквидные активы, а материализовались в реальных долгосрочных инвестициях, в реальном секторе экономики.

Здесь, конечно же, важны все меры, связанные с обеспечением макроэкономической стабильности, предсказуемости макроэкономической среды, которая позволит снизить процентные ставки и тем обеспечить через кредитную систему локализацию ресурса на наиболее эффективных участках, современных участках экономики.

Но, конечно же, важна и работа по радикальному повышению качества государственного регулирования, улучшению регуляторной среды, той среды, в которой живёт и качественно или некачественно развивается бизнес.

Здесь у нас два ключевых приоритетных проекта – проект по улучшению в целом делового климата и проект по развитию малого бизнеса.

Новое качество предпринимательской среды мы стремимся сформировать, конечно же, через обновление «дорожных карт» национальной предпринимательской инициативы. Да, некоторые из них уже завершены, и можно сказать, что завершены с существенным успехом. Но новые направления «дорожных карт» будут развиваться сейчас. Это «дорожные карты» по оптимизации подключения к газоснабжению, по оптимизации процедур в строительстве, по технологическому присоединению к теплоснабжению, водоснабжению, водоотведению, по экспортным, импортным процедурам, снижению логистических издержек, совершенствованию корпоративного управления.

Принципиально важным для нас является проект по развитию малого и среднего предпринимательства, который также сфокусирован и на снижении административных барьеров, и на формировании по-настоящему эффективных механизмов государственной поддержки малого и среднего бизнеса. Уже введён мораторий на проведение плановых проверок надзорными органами малых предприятий – добросовестных предприятий, которые не имели принципиальных столкновений с надзорными органами в течение последних трёх лет до момента введения моратория. Будет обеспечено сокращение внеплановых проверок. Подготовлены законопроекты о применении предупреждения в качестве исключительной санкции за правонарушение, совершённое впервые, предложения по либерализации уголовного законодательства. Увеличивается порог для применения упрощённой системы налогообложения – вдвое увеличивается. Продляется действие единого налога на вменённый доход. Вводятся дополнительные налоговые вычеты для тех, кто переходит к применению кассовой техники нового образца.

Очень многие наши ожидания связаны с работой Федеральной корпорации по развитию малого и среднего предпринимательства, мы очень тесно работаем. У нас завтра будет заседание совета директоров корпорации, на котором мы будем и подводить некоторые итоги (они уже есть), и намечать планы на будущее. К итогам я бы отнёс то, что существенно выросла гарантийная поддержка кредитования малых и средних предприятий с начала года. Это больше 4 тыс. гарантий на сумму более 24 млрд рублей. Выдача кредитов с помощью этого объёма гарантий превысила 50 млрд рублей. Это существенный вклад в экономику малого и среднего бизнеса. Причём это на комфортных условиях: малый бизнес получает под 10% годовых, средняя компания – под 11% годовых. Притом что рыночная ставка для МСП сейчас, конечно же, в полтора-два раза выше. К августу будет запущен бизнес-навигатор. Это современная информационная система, которая направлена на ориентирование начинающих предпринимателей из массового сектора по существующим рыночным нишам, которые обеспечат эффективность занятия этим бизнесом. При этом услуги предпринимателям будут оказываться через настройку на это многофункциональных центров для бизнеса.

С августа заработает единый реестр субъектов малого и среднего предпринимательства и станет инструментом увязки спроса и предложения на рынке закупок товаров, работ и услуг крупнейшими госкомпаниями. Уже сейчас планы закупок согласованы с 35 компаниями, на кону порядка 150 млрд рублей заказа на товары и услуги для малого бизнеса этими компаниями. Мы будем работать на расширение и числа компаний, и на увеличение самой квоты, которая будет установлена для малого и среднего предпринимательства.

Третья составляющая этой инвестиционной модели – это стимулирование инвестиционной активности через механизмы государственной поддержки. Дмитрий Анатольевич говорил уже о мощном институте государственного и частного партнёрства. И мы также нацеливаем один из наших проектов на обеспечение доступа частного капитала, модернизацию управления коммунальной инфраструктурой субъектов Российской Федерации, в том числе в малых городах. Для этого необходимо расширить возможности и формы участия частных операторов управления инфраструктурой. Необходимо продолжить процесс выхода неэффективных государственных и муниципальных предприятий из управления коммунальной инфраструктурой, разработать целевую модель функционирования коммунальной инфраструктуры, в том числе для малых городов – мы предлагаем отработать это на пилотном проекте в одном из российских регионов, для того чтобы сформировать оптимальную схему достижения целевой модели, в том числе и её правовую основу. Конечно же, проектное финансирование, о котором также Председатель Правительства упоминал, – хороший задел был создан в прошлом году: 42 проекта, примерно 350 млрд рублей инвестиций в долгосрочные проекты. К сожалению, в этом году мы пока только продолжаем реализацию уже принятых проектов. Для того чтобы принимать новые, нам необходимо не только использование бюджетных гарантий (они предусмотрены в законе о бюджете), но и решение вопроса с лимитом рефинансирования Банка России для этих целей.

Конечно же, важна и четвёртая составляющая новой инвестиционной модели – это формирование спроса, снятие ограничений для российских компаний в доступе на внешние рынки и повышение конкурентоспособности на рынке внутреннем. Здесь принципиально важна поддержка несырьевого экспорта. Он довольно неплохо рос в прошлом году, в целом экспорт вырос на 6,1% в реальном выражении. Согласно нашей «дорожной карте», шестипроцентная планка должна поддерживаться и в 2016 году, и в последующие годы. При этом важно задействовать инструменты интеграционные, инструменты повестки торговых переговоров, такие как наша работа по проекту таможенного кодекса Евразийского экономического союза. Союз развивается. Он увеличивается и количественно (два новых члена в прошлом году вступило), он развивается и качественно – с точки зрения создания рынка не только товаров, но и услуг, и капитала, и рабочей силы. И здесь, конечно, внедрение таможенного кодекса даст необходимые эффекты.

Востребованным является формат соглашения о зонах свободной торговли с нашими важными партнёрами. Такой формат уже имплементирован в отношениях с Вьетнамом, ведём работу с Израилем, Египтом, Сингапуром, Индией. Кроме этих преференциальных соглашений начинается работа по непреференциальным соглашениям, в частности, по соглашению с Китайской Народной Республикой. Очень важна работа по созданию стратегического торгово-экономического партнёрства в отношениях со странами ШОС. Недавно мы встречались с моими коллегами – министрами экономики этих стран, подготовили соответствующее предложение, которое, надеемся, будет поддержано и политическим руководством наших стран. Речь идёт о формировании в долгосрочной перспективе континентальной зоны свободной торговли с участием как действующих, так и потенциальных членов организации.

Конечно же, работу вовне нужно дополнить форматом системы поддержки экспорта внутри страны. Та работа одного окна, которая уже началась, Российский экспортный центр, с ним в увязке Росэксимбанк и ЭКСАР, – это большая практическая работа. Объём проектов, которые сейчас находятся в работе этих организаций, – это порядка 200 млрд рублей, это поддержка и нашего автопрома, и транспортного машиностроения, и энергетического машиностроения, и многих других отраслей, и эта работа будет, безусловно, продолжаться. Мы замыкаем работу Российского экспортного центра на систему торговых представительств, создавая соответствующие торговые дома. В этом году будет создано 10 первых образцов в таких странах, как Вьетнам, Китай, Иран, Таджикистан, Австрия, Индия, Казахстан, Франция, Южно-Африканская Республика. Важно, чтобы механизм одного окна работал вместе с субъектами Федерации, поэтому заключаются соглашения между Министерством экономического развития, Российским экспортным центром и администрациями субъектов, которые позволяли бы бизнесу получать ту поддержку, которая позволит ему выходить на внешние рынки. Для дальнейшей стандартизации, повышения эффективности этой работы мы предлагаем также меры по объединению усилий названных организаций и Внешэкономбанка. Мы подготовили проект закона о поддержке экспорта в Российской Федерации, который также позволит на законодательном уровне закрепить взаимосвязь между инструментами поддержки экспорта и механизмами их реализации.

Ещё очень важный проект наш – это обеспечение опережающего роста отечественных частных высокотехнологических экспортно ориентированных компаний и формирование на их базе транснациональных компаний российского базирования. В современной России существуют у нас десятки высокотехнологических компаний, однако их оборот, как правило, не превышает 10–20 млрд рублей, в то же время экспансия таких компаний на внешние рынки, несмотря на то что каждая из них позиционируется на достаточно узкой локальной нише, может дать очень серьёзную прибавку и к нашему экспорту, и к нашему ВВП. И здесь мы будем оказывать организационное содействие в получении доступа к существующим механизмам господдержки и инициируем изменение в нормативном регулировании, которое направлено на снижение административных барьеров и актуализацию набора инструментов поддержки инновационной деятельности для этих компаний.

Ещё один проект, который также касается инноваций, – это инновационные кластеры, которые у нас работают в 26 точках. Это и крупнейшие городские агломерации, это наукограды, это ЗАТО, это технико-внедренческие зоны. Уже довольно серьёзный рост производительности труда, выработки на одного работника достигается. Объём выпускаемой продукции в кластерах превышает 2 трлн рублей. Создаётся большое количество современных высокотехнологичных рабочих мест. Сейчас очень важно обеспечить правильную, эффективную локацию ресурсов, стимулировать отбор наилучших кластеров и там концентрировать те возможности, которые в силу известных бюджетных ограничений у нас пока небезграничные.

Я за неимением времени не буду останавливаться на всех наших проектах. Мы своевременно будем докладывать и Правительству, и общественности об их реализации, но важно, что они, хотя и сориентированы на среднесрочную перспективу, должны начать давать отдачу уже в этом году. Мы рассчитываем (и докладывали Правительству об этом) к 2017 году выйти на траекторию инвестиционного роста, для этого задействовать все те механизмы, о которых я говорил.

Вся эта, работа, конечно же, должна опираться на повышение качества государственного управления. Мы связываем большие ожидания с тем решением по переформатированию этой работы, которое Председатель Правительства и Президент вынесли. Мы хотим максимально эффективно здесь давать свои предложения и стремиться к их реализации, тем более что это связано напрямую с выстраиванием системы стратегического планирования. Напомню, что в этом году мы должны уже дать её результаты – это долгосрочная стратегия социально-экономического развития и долгосрочный прогноз, которые должны быть приняты уже к концу этого года. Это серьёзный вызов, серьёзная амбиция, которую мы должны реализовывать.

Не буду касаться большого количества других вопросов. Конечно же, это и вопросы контрактной системы, государственных закупок. Это и земельно-имущественные отношения, повышение эффективности управления государственным имуществом и реализация новой и довольно амбициозной программы приватизации государственных активов. Это региональное развитие, инновационная политика, управление интеллектуальной собственностью, дальнейшее развитие системы многофункциональных центров, повышение качества предоставляемых государственных услуг. Это многообразие деятельности, которое всё-таки должно в конечном счёте быть закреплено на едином стержне повышения уровня инвестиционной активности, улучшения деловой среды, мобилизации ресурсов для развития, что позволит нам преодолеть это противоречие между базовым и целевым прогнозом и выйти на те темпы экономического роста, которые, безусловно, заслуживает современная Россия и которые серьёзно будут способствовать улучшению условий жизни и труда.

Хочу поблагодарить всех моих коллег, сотрудников министерства, а также наших коллег, которые работают в других ведомствах, в аппарате Правительства и в государственных институтах развития. Мне кажется, мы демонстрируем образцы такой командной работы, довольно неплохой в этой ситуации, и хочу, как полагается, Дмитрий Анатольевич, заверить Вас, что на нас можно положиться. Спасибо.

С.Жвачкин: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемый Алексей Валентинович! Уважаемые коллеги! Как известно, сегодня средства выделяются у нас отдельно по государственным программам. Здесь и результаты, и показатели, они – ведомственные, отраслевые и абсолютно не учитывают те большие программы, которые есть по каждому региону и в России в целом.

Практически ни в одной территории России нет проекта, который бы касался одной какой-то отрасли, они сегодня действительно межведомственные. И в этом решении проблем теряется смысл большого проекта. Мы все помним хорошую миниатюру Аркадия Райкина, когда один пуговицу пришивал, другой – гульфик. А кто за костюм отвечает, у нас сегодня так и не определено.

Сегодня в Правительстве абсолютно правильно обсуждается переход на проектный метод работы. Я хочу сказать о нашем томском методе. Мы занимаемся уже два года им совместно с Минэкономразвития. Мы реализуем уникальный для страны проект комплексного регионального развития «ИНО Томск». Его утвердили, Дмитрий Анатольевич, Вы в январе прошлого года. Спасибо Вам огромное. Федеральную рабочую группу с участием 12 министерств возглавляет Аркадий Дворкович.

Каких результатов мы достигли за год? Сразу хочу сказать, что, если бы этого проекта не было, федерального, его надо было бы придумать, потому что результаты хорошие. Сегодня, понятно, в центре внимания этой федеральной рабочей группы как раз актуализация межведомственных проблем, которые стоят на пути реализации, и группа эта координирует госпрограммы. Могу сказать, что за год было 91 поручение Правительства 21 министерству и ведомствам. То есть даже если 10%, как у нас порой в России бывает, исполнится, то это огромное достижение.

Я приведу примеры. У нас достаточно хорошо идёт много кластеров – по IT-технологиям, фармакологии, но особенно хорошо – по возобновляемым ресурсам и лесопромышленному комплексу. У нас есть такой проект – Асиновский лесопромышленный комплекс. Это единственный объект, куда вкладывается частный китайский капитал – частный, подчёркиваю. Они вложили уже больше 20 млрд. Весь этот проект стоит 100 млрд. В проекте участвуют около шести министерств: Минэк, Минтранс, Минпромторг, Минстрой и другие. И вот смотрите: проект стоит 100 млрд, китайцы вложили 20, мы первый из 10 заводов ввели, но там всё упирается в дорогу Камаевка – Асино, она стоит всего 3 млрд. Для Минтранса это не такой большой, не интересный объект, это региональный объект, говорят: стройте сами. И благодаря именно «ИНО Томску» поступили предложения (могу вам сказать, что неделю назад уже 500 млн было), мы построим эту дорогу, которая открывает путь огромным, миллиардным инвестициям. Вот что такое проектное управление регионами.

Ещё один пример. У нас, вы знаете, город институтов, и сегодня у нас идёт очень интересный проект: мы создаём федеральный центр здоровья человека. Объединяем шесть институтов Академии наук, Федерального агентства научных организаций, участвует шесть министерств, в том числе Минобр, Минздрав. И если бы не эта программа «ИНО Томск», в которой прямые указания были, как объединить отдельные госпрограммы в одно целое, для того чтобы это было выгодно и Федерации, и регионам, я просто не представляю, как бы мы это всё сделали. Вообще в проекте «ИНО Томск» применяется на сегодняшний день уже 50 инструментов федеральной экономической, промышленной, инновационной политики. Все те механизмы развития, о которых Вы говорили, задействованы. И безусловно, без этой программы мы бы ничего не сделали.

Действительно, уважаемые коллеги, сегодня, на мой взгляд, нужна как раз работа не по поручениям, а по проектам, и в центре каждого – межведомственная задача, для решения которой координация нужна и диалог между министерствами.

Мы заинтересованы в усилении Минэкономразвития как координатора и площадки системной межведомственной работы на проектной основе. Без этого просто дальше двигаться нельзя. И я уверен, что моё предложение, конечно, поддержат и другие субъекты Федерации.

Поэтому сегодня, пока ключевые элементы одного проекта разбиты по госпрограммам: дорога в одном, здания в другом, кластеры в третьем, наука в четвёртом, – мы результат никогда не получим. И, конечно, деньги выделять надо не только по государственным программам, но и по целевому эффекту.

Сегодня Правительство определяет подходы к реализации проектного управления в госсекторе и созданию проектного офиса. Я предлагаю использовать опыт в том числе реализации комплексного проекта «ИНО Томск». Он доказал свою работоспособность, вы знаете, что по нашему пути пошла Казань. Сегодня такой же проект – «Иннокам» утверждён. Потому что это действительно действующий и рабочий проект. Но самое главное – он доказал способность Минэкономразвития быть эффективным связующим звеном между ведомствами. Поэтому я уверен, что Минэкономразвития будет играть ту роль, которую оно должно играть, играть не только ради регионов, но и для выполнения федеральных программ, и в том числе, конечно, на территории Томской области. Спасибо вам за работу.

О.Белозёров: Уважаемые участники заседания! В 2015 году «Российские железные дороги» выполнили поставленные задачи по перевозке грузов и пассажиров. И окончание предыдущего года было крайне активным в части работы с расходами, по повышению эффективности. Эта работа велась совместно с Министерством экономического развития, и мы вышли в положительный результат. При этом мы сократили расходы почти на 40 млрд, удержали рост себестоимости перевозок на семь с небольшим процентов.

Один из ключевых показателей, о котором хотел сказать, – это повышение производительности труда. В 2015 году рост этого показателя составил 4,8%.

В целом деятельность компании нацелена не только на внутренний поиск резервов, но и на стимулирование развития производственных отраслей экономики. Мы понимаем, что, если будет груз, у нас будет заработок, и, соответственно, мы должны создать такие условия в экономике, которые дали бы возможность активнее работать.

По итогам I квартала у нас картина неплохая. Мы полностью удовлетворили спрос на грузовые перевозки и обеспечили рост погрузки на 0,7%. У нас вырос и грузооборот на 0,4%.

При этом улучшили все наши показатели. Это и средняя скорость доставки гружёных отправок до 400 км в сутки. И выросла надёжность.

Но основной индикатор нашей работы по поддержке промышленности – это, конечно же, тарифные условия для грузовладельцев. Как на заседании Правительства было предписано, максимальная ставка на 2016 год нам установлена по тарифу 9%. Эффективную ставку нам сказали – не превышать 7,5%. Мы пошли, совместно пообсуждали, сделали ещё лучше – у нас в I квартале рост составил всего 3%. Мы считаем, что это даст экономике в целом снижение уровня тарифной нагрузки на грузоотправителей на 45,5 млрд рублей.

Несколько слов хотел бы сказать о том, что для себя сейчас считаем важным.

Финансовая сбалансированность. Абсолютно справедливо уже было сказано, что в нынешней ситуации прогнозировать очень сложно, и спасибо большое Минэкономразвития, что точки реперные нам даются, поскольку наша экономика, наш бюджет напрямую завязан на эти показатели. Буквально за небольшой промежуток времени, правда, эти прогнозы несколько раз изменились. Хочу напомнить, что 1% инфляции, вообще 1% для нас – это более 10 млрд рублей, поэтому колебания очень серьёзно отражаются на нашем бюджете. И мы сейчас работаем совместно с Минэкономразвития над тем, как улучшить механизм принятия решений в такой динамичной ситуации, поскольку мы определяем объём заказа в нашей программе не только для себя, но и для широкого круга предприятий промышленности, для потребителей.

Второй вопрос, по которому мы сейчас очень интенсивно работаем, – это вопрос реализации инвестиционной программы. Мы считаем, что 2016 год должен стать ключевым с точки зрения построения, исполнения инвестиционной программы через призму целевого проектного подхода. Здесь возможности и знания Минэкономразвития для нас важны.

Мы уже осуществили несколько шагов, мы получили дополнительную оценку по результатам проведения технологического и ценового аудита. Считаем, что основной эффект получим в этом и в следующем году.

Ключевой вопрос – тарифное регулирование. Совместно с заинтересованными органами исполнительной власти компания участвует в разработке концепции нового прейскуранта на грузовые перевозки. Мы сейчас руководствуемся документом, которому 13 лет, и мы пришли к выводу, что надо его усовершенствовать. Одна из ключевых задач в рамках прейскуранта – это исключение перекрёстного субсидирования перевозок одних грузов за счёт других внутри «Российских железных дорог». При этом мы понимаем, что важно, чтобы прейскурант гарантировал возмещение затрат как минимум на уровне себестоимости. Понимаем, что такой подход, возможно, приведёт к корректировке уровня действующих железнодорожных тарифов и, возможно, изменению системы поддержки различных отраслей экономики. Но прейскурант создавался с активным участием экономического блока несколько десятилетий назад, и эта система перекрёстного субсидирования была туда зашита. Нам предстоит очень серьёзный труд, чтобы сейчас эту модель создать заново.

В текущих экономических условиях мы активно реализуем гибкую тарифную политику. Но здесь тоже просили бы нас поддержать. Обычно говорят исключительно о «Российских железных дорогах», но я неоднократно уже докладывал на совещаниях о том, что товаропроводящая цепочка шире – есть и стивидоры, есть и иные перевозчики. Соответственно, на эту структуру комплексно нам необходимо вместе посмотреть.

Модель рынка грузовых перевозок. Мы считаем, что в течение последних лет сложившаяся модель рынка грузовых перевозок всё-таки имеет очень серьёзные риски устойчивости. На рынке оперирования грузовыми вагонами сейчас очень низкие суточные ставки за вагон, у нас присутствует избыточный вагонный парк, что порождает и тянет за собой ряд проблем, в том числе с лизинговыми компаниями, с банковским сектором. Мы считаем, что эту несбалансированность нужно в течение какого-то времени привести в порядок. И считаем, что этого можно было бы добиться с использованием конкурентных механизмов на публичных площадках. Неким образом выставить условия – может быть, на бирже вагонной, может быть, на какой-то иной площадке. Соответственно, над этой проблемой мы сейчас очень активно совместно работаем.

И ещё один значимый вопрос – это необходимость, целесообразность разделения инфраструктурной и перевозочной деятельности. Вопрос стоит, мы открыты для обсуждения этой проблемы, но считаем (и здесь спасибо большое Министерству экономического развития в поддержке позиции), что мы не должны нарушить основной принцип работы железнодорожного транспорта: обеспечение стабильности, надёжности и безопасности железнодорожных услуг. Буквально в течение нескольких месяцев мы должны совместно подготовить такую модель, и мы её представим в том числе и в Правительство.

В заключение хотел бы поблагодарить экономический блок Правительства Российской Федерации, руководство и коллектив Министерства экономического развития за внимание к железнодорожной отрасли и поддержку. Спасибо вам большое!

К.Дмитриев (генеральный директор Российского фонда прямых инвестиций): Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! Что лежит в основе нашего института – это правильная модель. Это модель, которая говорит: мы можем инвестировать только при наличии соинвесторов. И сразу получается, что на каждый рубль мы получаем хороший мультипликатор от других инвесторов, мы вкладываем деньги эффективно с прибылью и позволяем многим компаниям развиваться, строим стратегические отношения с ведущими институтами мира. Неслучайно по модели РФПИ подобные фонды создали Италия, Франция (создаёт), Индия, Монголия и Турция. За прошлый год мы одобрили сделок на 540 млрд рублей, это в три раза больше, чем за три предыдущих года, то есть на каждый вложенный рубль мы привлекли более десяти от наших партнёров. В основном это иностранные компании, также там есть и российские соинвесторы, российские банки. И наши партнёры – это ведущие суверенные фонды мира. Мы заранее скажем, что на питерском форуме у нас будет больше всего наших партнёров, чем когда бы то ни было. Капитал под их управлением составляет более 8 трлн долларов, и там будут такие, например, фонды, как фонд Саудовской Аравии, который, как вчера было объявлено, увеличат до 2 трлн долларов.

Мы благодарны за возможность выделить РФПИ в отдельный институт – закон об этом принят в первом чтении, и мы надеемся к питерскому форуму все процедуры завершить. Мы активно инвестируем в инфраструктуру, здесь и партнёрство с Dubai Ports, который будет с нами активно вкладывать в порты России, инвестиции в логистические центры. Мы подали заявки на участие в ЦКАД, в третьем и четвёртом участке. И мы демонстрируем позитивную доходность. Мы вышли пока из трёх компаний. Из первой доходность составила 23%, из другой – 33% годовых, из третьей – 37% годовых. И мы инвестируем не только с ближневосточными инвесторами, но также с европейскими инвесторами. Мы на питерском форуме планируем объявить о нашей первой российско-французской сделке. И мы видим, что многие европейские партнёры выступают за снятие санкций. Наша первая сделка с французскими партнёрами, нам кажется, будет важной в этом ключе.

В завершение хотел бы поблагодарить всех сотрудников министерства, которые очень активно нам помогают в развитии и в работе. Мы активно работаем и с «РЖД» и видим повышение эффективности, которое «РЖД» показывает. И мы видим, что экономика Российской Федерации активно восстанавливается. Фондовые рынки выросли почти на 50% с начала года. И конечно, интерес к инвестициям от многих инвесторов сейчас значительный. Мы уверены, что вместе с Министерством экономического развития продолжим созидательную работу по дальнейшим инвестициям в российскую экономику, которая будет продолжать выходить на темпы роста. Спасибо большое!

А.Улюкаев: Из-за сложного графика Председателя Правительства у нас остаётся совсем мало времени. Мы послушали, мне кажется, очень интересные выступления, которые касаются работы по снижению издержек для российского бизнеса и того, как это происходит на уровне субъекта Федерации – там, где есть настоящая жизнь. Если вы не против, может быть, мы на этом могли бы дискуссию приостановить. Мы будем её продолжать на других площадках. А сейчас я хотел бы ещё раз предоставить слово Председателю Правительства. Дмитрий Анатольевич, пожалуйста.

Д.Медведев: Это не слово уже, а так, завершение. Коллеги здесь выступали, на самом деле довольно важные вещи говорили. Надеюсь, что они будут услышаны и в министерстве. Некоторые замечания для меня даже были неожиданными. По поводу 3%, о которых руководитель «РЖД» сказал, – это хорошая информация. В следующем году, видимо, так и поступим – 3% вам обозначим, и ни в чём себе не отказывайте. Вот видите, ещё говорят, проблемы какие-то сохраняются.

По РФПИ. Я помню, как создавался этот продукт, как было сказано, сколько было разговоров о том, что он не нужен, о том, что никто денег не принесёт, о том, что деньги зря отвлекаем. Давайте признаемся по-честному: это сейчас единственный реально работающий инструмент в этой сфере. У нас, конечно, не 2 трлн, как наши партнёры говорят… Но у них, правда, тоже таких денег нет, пусть не рассказывают, это они хотят собрать по всему миру, ещё неизвестно, дадут им или нет. Но в целом получилось, работаем с разными партнёрами. Надеюсь, что эта деятельность будет продолжена.

Ну и всегда, когда сидишь, смотришь в зал, поневоле сравниваешь. Я недавно был на коллегии Минфина – залы сравниваю, – там зал такой исторический, с колоннами, для танцев пригодный, такой консервативный дизайн. Наверное, это и правильно, Министерство финансов и должно быть консервативным. В противном случае без денег останемся совсем. А здесь, в Минэкономразвития, наоборот: дизайн современный, в общем, такой кинозал, но советский. Здесь 3D не посмотришь ещё, очевидно абсолютно. Поэтому нам нужно меняться. Обращаюсь по этому поводу к сотрудникам министерства – все мы должны соответствовать велениям современного периода, велениям времени.

Спасибо вам ещё раз за работу и успехов!

А.Улюкаев: Уважаемые коллеги! На этом заканчиваем работу коллегии. Спасибо.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 26 апреля 2016 > № 1734263 Алексей Улюкаев

Члены Совета Безопасности заявили об обеспокоенности развитием ситуации на Голанских высотах, в частности — заявлениями израильского руководства относительно статуса региона. Израиль, в свою очередь, подверг критике действия СБ ООН.

"Отмечая все резолюции СБ ООН по данному вопросу, включая резолюции 242, 338 и 497, члены Совета выразили глубокую обеспокоенность относительно недавних заявлений Израиля относительно Голан и подчеркнули, что статус Голан остается неизменным", — сообщил журналистам постоянный представитель Китая при ООН Лю Цзеи (председатель СБ ООН в апреле) по итогам закрытых консультаций СБ ООН.

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху 17 апреля впервые в истории провел заседание правительства на Голанских высотах, где заявил, что никогда не откажется от территории, отбитой у Сирии почти полвека назад, и призвал международное сообщество признать этот факт. Заявления израильского премьера позже обсуждались на экстренном заседании Совета Лиги арабских государств (ЛАГ).

Постпред Израиля при ООН Данни Данон раскритиковал решение Совета Безопасности вынести данный вопрос на обсуждение, заявив об игнорировании Советом реалий в регионе. "В то время как тысячи людей убивают в Сирии, а миллионы граждан становятся беженцами, Совет Безопасности решил сконцентрироваться на Израиле — единственной подлинной демократии на Ближнем Востоке", — говорится в заявлении Данона.

В ходе Шестидневной войны 1967 года Израиль оккупировал, а в 1981 году в одностороннем порядке аннексировал Голанские высоты. Принадлежность горного плато считается основным предметом израильско-сирийского конфликта, попытки решить который предпринимались до начала гражданской войны в Сирии.

Ольга Денисова.