Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Еврокомиссия разрешила Teva купить дженериковый бизнес Allergan

Европейские регуляторы разрешили проведение сделки по приобретению компанией Teva дженерикового подразделения Allergan после согласия Teva продать ряд активов, пишет The Wall Street Journal. Сумма сделки оценивается в 40,5 млрд долларов.

Антимонопольное ведомство Еврокомиссии постановило, что компании перед заключение договора должны распродать большую часть активов дженерикового подразделения Allergan на территории Великобритании и Ирландии. Также Teva обязана продать свой дженериковый бизнес в Исландии.

О намерении израильской фармкомпании приобрести подразделение Allergan стало известно в июле 2015 года. Сделка укрепит позиции Teva как крупнейшего производителя дженериков в мире.

Командующий КСИР: Иранские ракеты принадлежат Палестине, Ливану, Сирии и Ираку

Командующий сил ВКС Корпуса стражей исламской революции бригадный генерал Амир Али Гаджизаде заявил, что иранские ракеты принадлежат угнетенным народам мусульманского мира, и те, кто пытается угрожать им, будут находиться под угрозой со стороны этих ракет.

Выступая перед журналистами в среду в центральной провинции Кум, где проходит основной этап ракетных учений КСИР, Гаджизаде сказал, что ракеты, выпущенные в ходе военных маневров, являются производством Ирана и принадлежат палестинскому, ливанскому, сирийскому и иракскому народам, а также всем угнетенных народам мира.

"Мы не преследуем цель экспансионизма, и, конечно, эти ракеты не используются против террористических групп. Тем не менее, это возможно тоже", -добавил он.

Кроме того, он отметил, что "Иран построил ракеты, способные поражать цели на 2000 км. Они предназначены, чтобы поразить Израиль на таком расстоянии. Израиль окружен исламскими странами и его жизнь коротка. Он падет задолго до того, как ракета будет пущена", -передает Iran.ru.

Гаджизаде заявил, что Иран разработал различные туннели и бункеры для своих ракет и даст жесткий ответ на любую глупую агрессию со стороны врагов.

Перекрестный год России и Греции, старт которому будет дан в пятницу, призван укрепить и обновить отношения двух стран. Афины подготовили ряд культурных мероприятий высшего уровня и представят ценнейшие произведения искусства, некоторые из них впервые покинут Грецию, сообщил министр культуры и спорта Греции Аристидиса Балтаса, который возглавляет греческую часть оргкомитета по проведению перекрестного года. С чем познакомятся россияне, какие мероприятия планируется провести в течение года, Балтас рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости в Афинах Геннадию Мельнику.

— Где состоится церемония подписания программы перекрестного года России и Греции и будет дан старт мероприятий года?

— Церемония пройдет в новом музее Акрополя в пятницу, 11 марта, в 11:30. В амфитеатре музея в присутствии политических деятелей, гостей и представителей средств массовой информации произойдет обмен программами и будет подписан протокол.

— Каковы цели Греции в перекрестный год?

— Греческая программа действий включает много сфер, однако ее центральным ядром будет серия культурных мероприятий высшего качества. Две наши страны инициативой проведения года стремятся обновить традиционные узы дружбы и укрепить сотрудничество в различных областях, научных, экономических и других.

Основным средством этих усилий является культура. Мы хотим этим годом продемонстрировать, подчеркнуть и обновить наши отношения с Россией.

Логично подчеркнуть культурный аспект, так как греческая культура, древняя и византийская, узнаваема в России, и по этой причине ее легче представить. Мы ожидаем еще большей узнаваемости.

— Каковы наиболее важные события в греческой программе?

— Три символические выставки будут представлены в России. Первая касается Византии и включает в себя около 120 произведений из греческих музеев и коллекций, вторая под названием "Боги и Герои древних греков" включает около 130 предметов старины от доисторической эпохи до римских времен, а третья, в музее Манеж в Санкт-Петербурге, будет включать новейшие и современные произведения искусства. Тем не менее будет и много других мероприятий, которые, мы уверены, покорят российскую общественность.

— Сколько мероприятий в общей сложности включены в программу?

— Со стороны министерства культуры вошли около 30 мероприятий, организаторами которых стали государственные и частные учреждения.

— Путешествие сокровищ культуры из России и Греции требует большой подготовительной работы. Все юридические вопросы в том, что касается гарантий, урегулированы?

— Эти вопросы решаются текущей практикой, на основе нашего сотрудничества с российскими музеями, которые отправляют свои выставки или принимают у себя наши собственные. Защита культурных ценностей, прибывающих в Грецию в рамках выставок, полностью предоставлена и гарантирована.

— Координатор программы с греческой стороны посол Илиас Клис говорил, что Греция представит впечатляющие экспонаты. Известно, какие именно произведения поедут в Россию?

— Уникальным экспонатом является статуя девушки из Акрополя, которая впервые отправится за границу, в Эрмитаж, где ее радушно примут. Это подчеркнет значение перекрестного года Греции и России. Но и другие выставки предметов классической древности, Византии, современного искусства включают отдельные произведения, которые зачастую отбирали вместе с российской стороной. Малые и большие выставки, которые обрамляют крупные символические события, также будут исключительного качество и интереса. Например, выставка художника Спироса Папалукаса из фонда Теохаракиса и нумизматическая выставка Музея Бенаки в Государственном музее изобразительных искусств имени Пушкина.

— Греция обладает великолепными иконами и предметами искусства византийского периода. Известно, что привезут в Россию?

— Назову лишь некоторые из икон и произведений искусства, которые отправятся в Россию. Это мраморная подставка под столик "Орфей среди птиц и животных" IV века из Византийского и христианского музея Афин. Тема Орфея, который очаровывает своей музыкой птиц и животных, широко распространена в искусстве древности. В начале византийской эпохи эта тема приобретает, однако, аллегорическое значение, так как Орфей символизирует Христа, который своим учением объединяет людей и дает им жизнь вечную. Этот музей представит и образец высокого ювелирного искусства — пару золотых сережек в форме цветка, украшенных рубинами, изумрудами.

Афинский Византийский и христианский музей предоставит также мозаичную икону Божьей матери "Посещение", вывезенную беженцами в 1922 году из Вифинии (в Малой Азии). Мозаичные иконы, исключительно дорогие работы, требовали очень квалифицированных художников. Эта икона относится к мастерам Константинополя.

Музей византийской культуры города Салоники представит фрагменты настенной мозаики из храма Нерукотворной, показывающие высокий уровень искусства в Салониках в протовизантийский период и выживание эллинистической художественной традиции.

Среди экспонатов из музея — золотые браслеты, использовавшиеся для крепления на запястье очень длинных, зачастую доходивших до пола, рукавов официальной византийской одежды. Браслет украшен двадцатью чередующимися изображениями птиц и растительных мотивов в различных цветах из эмали.

Еще две интересные иконы. Одна из них — "Христос. Мудрость Божья" датируется концом XIV века. Христос держит в левой руке раскрытое Евангелие с отрывками из Евангелия от Матфея. Икона с высоким богословским смыслом является прекрасным примером искусства палеологовского возрождения и относится к художественной мастерской Салоник.

В Россию привезут также двустороннюю икону конца XII века, они использовались во время процессий. На одной стороне изображена Богоматерь с младенцем, на другой — Христос в образе печали.

Помимо этого, на выставке будут представлены рукописное Евангелие середины X века с миниатюрами, характерными для македонской эпохи Возрождения, с гармоничными пропорциями, напоминающими древнегреческие статуи, а также драгоценный свиток из пергамента длиной 5,3 метра с частью Литургии Василия Великого. Очень сложные и роскошные украшения отражают влияние искусства Константинополя XII века.

— Поедет ли в Россию замечательный образ "Успения Богородицы" Доминико Теотокопулоса (Эль Греко) из церкви на Сиросе?

— Выставка "Византия на протяжении веков" закрывается работой Эль Греко. Однако икона Успения Богородицы, ранняя работа художника с сильным влиянием критской школы, не будет включена в выставку, поскольку она не может отсутствовать в церкви Успения на Сиросе в августе, когда отмечается большой праздник Божьей Матери.

Дополнением к выставке будет, вероятно, картина "Святого Петра", написанная в 1600-1607 годах, из Национальной галереи — музея Алексадроса Суцоса. Это работа зрелого периода художника. "Святой Петр" относится к серии картин с изображением Христа и двенадцати апостолов, которые первоначально созданы Эль Греко под названием "Апостолата". Они, как правило, украшали ризницы католических церквей, где хранилась священная утварь.

— В Национальном археологическом музее с огромным успехом прошла выставка Антикитерского механизма. Не планируется ли показ этой выставки в России?

— Выставка Антикитерского механизма включена в список мероприятий Греции в России. Есть интересная научная выставка, показывающая с помощью новой технологии работу этого сложного компьютера. Выставка проходит по инициативе столичного региона Аттика, который, как известно, включает Китирские острова. Она будет представлена последовательно в Московском Государственном музее архитектуры, в музее Нового Иерусалима и в Московском университете.

— Перекрестный год касается также экономической деятельности.

— Год включает сотрудничество в ряде областей, представляющих экономический интерес, таких, например, как научные исследования и технологии, развитие сельского хозяйства, деловое сотрудничество, вопросы использования возобновляемых источников энергии и другие, с конкретными действиями, которые вы в скором времени увидите в соответствующих программах. Они будут оглашены после обмена документами.

— Мрамор Парфенона — есть ли подвижки в решении этого вопроса?

— Греция твердо требует возвращения скульптур Парфенона с целью восстановления целостности памятника, в соответствии с принципами ЮНЕСКО. Напомню, что существует и Российский комитет по возвращению мраморов Парфенона.

— Проводятся ли новые археологические раскопки в Греции?

— Конечно, Греция является страной с богатыми археологическими слоями. Ежегодно страна проводит систематические раскопки и спасение (памятников — ред.) в рамках продвижения археологических исследований и культурного наследия в целом.

Греция. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 10 марта 2016 > № 1681185 Аристидис Балтас

В последние недели Саудовская Аравия развернула настоящую экономическую войну против Ливана. Был аннулирован пакет помощи на 4 млрд долларов, в том числе 3 млрд на перевооружение ливанской армии и 1 млрд на поддержку экономики, приостановлены банковские переводы в Ливан.

Было также принято решение отозвать из Ливана всех саудовских граждан (к которому присоединились Объединенные Арабские Эмираты и Бахрейн). Планируются и другие, более жесткие меры, такие как вывод миллиардных вкладов из ливанских банков и приостановка воздушного сообщения между Эр-Риядом и Бейрутом.

Самым тяжелым ударом может стать высылка 300 тысяч ливанских гастарбайтеров, работающих в Саудовской Аравии и ежегодно переводящих на родину 4,7 млрд долларов.

Все против Ливана

Но подлинная катастрофа произойдет, если к санкциям присоединятся другие страны, входящие в Совет сотрудничества стран Персидского залива. Ведь в регионе работают 500 тысяч ливанцев, которые переводят на родину около 7,5 млрд долларов в год. Эти беспрецедентные санкционные меры могут обрушить экономику Ливана, тесно связанную с нефтяными монархиями Персидского залива.

К тому же для Ливана этот регион является главным рынком сбыта сельскохозяйственной продукции (75% всего экспорта). Любые ограничительные меры могут уничтожить ливанский аграрный сектор. Страна и без того находится в тяжелом положении, так как здесь за последние годы скопилось свыше миллиона беженцев из Сирии, которые подрывают экономическую и политическую стабильность Ливана.

Одновременно Саудовская Аравия и другие страны, входящие в Совет сотрудничества стран Персидского залива (Бахрейн, Катар, ОАЕ, Кувейт и Оман), объявили ливанское шиитское движение "Хезболла" террористической организацией.

Это событие имеет принципиальное значение. Оно показывает, что для Саудовской Аравии и ее союзников противодействие Ирану и шиитским движениям в арабском мире куда важнее, чем поддержка организации, стоящей на переднем крае борьбы с историческим врагом — Израилем. Лидер "Хезболлы" шейх Насралла заявил в этой связи, что ваххабитское королевство действует заодно с Израилем и пытается вбить клин между мусульманами-шиитами и мусульманами-суннитами.

Иран, со своей стороны, обвинил "реакционные монархии" Персидского залива в лицемерии и разжигании ненависти. Причисляя "Хезболлу" к террористическим организациям, шейхи скрывают тот факт, что сами являются подлинными спонсорами терроризма в лице "Аль-Каиды" и ИГ (запрещены в РФ). По мнению Тегерана, проигрывая войны в Йемене и Сирии, саудовское руководство и его "прихвостни" стремятся разжечь этно-религиозный конфликт в Ливане.

Ливан недоумевает и страдает

Политический истеблишмент Ливана с недоумением воспринял решение Саудовской Аравии о введении экономических санкций, назвав его "коллективным наказанием". Ливанское правительство обратилось к саудовскому руководству с письмом, в котором попросило отменить санкции и восстановить "братские" отношения между двумя странами.

Санкции были приняты, несмотря на то что мусульмане-сунниты, ориентирующиеся на Эр-Рияд, имеют достаточно прочные позиции в руководстве Ливана. Премьер-министр Таммам Салям является суннитом, не скрывающим свои симпатии к Саудовской Аравии. Суннитам принадлежат важные министерские посты в правительстве страны и силовых структурах.

Более того, решение Эр-Рияда было принято именно тогда, когда в Ливан после долгого изгнания вернулся просаудовски настроенный лидер ливанских суннитов Саад Харири, сын убитого в 2005 году премьер-министра Рафика Харири. Вместо того чтобы поддержать своего ставленника, Саудовская Аравия поставила его в чрезвычайно сложное положение.

Этно-конфессиональный баланс сил в Ливане достаточно хрупок, в государственных структурах имеются представители шиитов, суннитов, христиан-маронитов и друзов. Однако в последнее время на фоне сирийского конфликта в Ливане наблюдается очевидный паралич власти, вызванный нарастающей конфронтацией политических и религиозных группировок.

Вот уже почти два года как в стране не могут избрать президента, работа парламента фактически парализована, приходят в упадок коммунальные службы, из городов не вывозится мусор. Санкции со стороны Саудовской Аравии только усугубят тяжелейший экономический и политический кризис, в котором пребывает Ливан: свыше миллиона сирийских беженцев — это 20% населения и громадная нагрузка на бюджет.

Приостановка саудовской помощи сразу же обострила межконфессиональную ситуацию в Ливане, дело дошло до вооруженных стычек между суннитами и шиитами в ряде районов страны.

Почему Эр-Рияд пошел на крайние меры именно сейчас

Скорее всего, решение об антиливанских санкциях было принято после того, как Ливан отказался поддержать антииранскую резолюцию на январском заседании Лиги арабских государств в Каире. Действительно, глава ливанского МИД Джебран Бассиль (христианин-маронит, представляющий политические силы, сотрудничающие с "Хезболлой") заявил на заседании ЛАГ: "Если выбирать между арабской солидарностью и национальным единством Ливана, то я предпочитаю второй вариант".

Но основной причиной, вызвавшей ярость саудитов, стала активная роль "Хезболлы" в сирийском конфликте на стороне Дамаска. Эр-Рияд обвиняет нынешнее правительство Ливана в том, что оно не противодействует движению "Хезболла" и не осуждает действия шиитских радикалов, нападающих на представительства королевства после казни шиитского богослова Нимра ан-Нимра в Саудовской Аравии.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения саудовцев, стало недавнее телевизионное выступление шейха Насраллы, который обвинил Саудовскую Аравию в военных преступлениях в Сирии и Йемене, в том числе в массовых убийствах мирных жителей.

Многие наблюдатели считают нынешние антиливанские санкции ошибкой, так как Саудовская Аравия своими действиями еще больше выталкивает Ливан в сферу влияния Ирана и усиливает позиции "Хезболлы". Как заявил лидер ливанских друзов Валид Джумблат, было бы очень наивно предполагать, что из-за позиции Саудовской Аравии "Хезболла" выведет свои формирования из Сирии.

Движение "Хезболла" занимает прочное место в структуре ливанского общества, изолировать его невозможно. Основанное на юге Ливана при поддержке Ирана в 1982 году, оно представляет ливанских шиитов (27% населения Ливана), преимущественно проживающих в долине Бекаа, в непосредственной близости от границы с Израилем. Задолго до того, как соответствующее решение в марте этого года приняли монархии Персидского залива, движение были занесено в список террористических организаций всеми странами Запада и Израилем. В "послужном списке" "Хезболлы" — непрекращающиеся боестолкновения с Израилем на юге Ливана. Израильские аналитики считают вооруженные формирования этой организации одними из самых боеспособных в арабском мире.

Официальная позиция "Хезболлы" звучит так: "Сирия стала жертвой заговора со стороны США при поддержке стран Персидского залива. В этой ситуации Башар Асад является лидером сопротивления, которому "Хезболла" оказывает политическую, материальную и моральную поддержку". "Хезболла" направила на помощь сирийскому режиму около 7 тысяч бойцов, в том числе наиболее подготовленный "батальон 910", который сражается вместе с сирийской армией в Алеппо, Хомсе и других городах Сирии.

Наблюдатели связывают последние решения Саудовской Аравии с агрессивным внешнеполитическим курсом, который проводит cын короля — министр обороны и вице-кронпринц Мохаммед бен Салман. Именно 30-летний Мохаммед, а не старый и немощный король Салман определяет политику королевства.

Если при предыдущих монархах Эр-Рияд принимал взвешенные решения, то теперь все изменилось. Проявлением новой политики стала казнь шиитского религиозного проповедника Нимра ан-Нимра, которая привела к резкому обострению отношений с Тегераном.

Все это — признаки панических настроений среди саудовского руководства, которое боится попасть в "шиитское кольцо". Однако чем больше оно впадает в панику, тем агрессивнее становятся его действия.

В Эр-Рияде осознают, что Тегеран определяет политические процессы в Багдаде, Дамаске, Бейруте и Сане, и поэтому хотят дестабилизировать Ливан как самое слабое звено этой цепи. Саудовская Аравия находится в растерянности в связи с американо-иранской ядерной сделкой, успехами российской авиации в Сирии и активизацией шиитов во всем арабском мире. Антиливанские санкции — это способ хоть как-то насолить Ирану.

Есть и другие, дополнительные объяснения антиливанским санкциям. Весьма вероятно, что решение о приостановке помощи Ливану принято также в связи со срывом переговоров об освобождении саудовского принца, арестованного в Ливане за наркоторговлю. Действительно, принц и еще четыре гражданина Саудовской Аравии были арестованы в бейрутском аэропорту в октябре 2015 года при попытке загрузить в частный самолет две тонны наркотиков.

Имеются и более банальные причины: Саудовская Аравия испытывает финансовые затруднения в связи с падением цен на нефть и не может раздавать помощь в прежних масштабах. Ввиду того, что дефицит бюджета в этом году составит около 100 млрд долларов, саудовское руководство прекратило финансирование ряда важных проектов и начало выводить деньги из зарубежных инвестфондов.

Дмитрий Добров, обозреватель Inosmi.ru

Турция и Азербайджан — не только энергетика

Несмотря на сложную динамику внутрирегиональных процессов, Турция и Азербайджан за последние 25 лет значительно улучшили двусторонние отношения. Распад Советского Союза позволил Турции после долгого исторического перерыва заново открыть ряд регионов, одним из которых стал Кавказ — регион, граничащий со Средней Азией и связанный с ней тесными историческими, этническими, культурными, лингвистическими и религиозными узами. Геополитическое и стратегическое расположение Азербайджана открыло и упростило Турции доступ к побережью Каспийского моря и позволило восстановить и развить давние отношения со странами региона, расширив взаимодействие с ними в самых разных сферах: в области энергетики, торговли, транспорта и т. д. Несмотря на то обстоятельство, что в Нагорно-Карабахском конфликте между Азербайджаном и Арменией Турция и Россия поддерживают разные стороны, Анкара и Баку сумели выработать алгоритмы взаимодействия в условиях территориальных ограничений (единственный регион Азербайджана, с которым граничит Турция, Нахичеванская Автономная Республика, представляет собой эксклав в составе Азербайджанской Республики) и в то же время успешно развивать отношения с Москвой.

Основной причиной недавнего обострения турецко-российских отношений стала асимметрия интересов двух держав в различных региональных конфликтах, разыгрывающихся на обширной территории от Ближнего Востока до Черноморского побережья, на фоне традиционного, уходящего корнями в историю соперничества между странами. Инцидент, случившийся 24 ноября 2015 г., когда над турецко-сирийской границей турецким истребителем был сбит российский бомбардировщик, значительно обострил ситуацию, причем, учитывая антагонизм позиций двух стран в сирийском кризисе, вполне вероятно, что напряженность со временем будет лишь возрастать, а последствия этих противоречий скорее всего отразятся на ситуации в Закавказье в целом и на турецко-азербайджанских отношениях в частности.

От энтузиазма к реализму

В политическом аспекте среди всех постсоветских республик Азербайджан (как народ, так и правящие круги) всегда был самым близким партнером Турции. В первые годы после окончания холодной войны двусторонние отношения развивались под девизом «одна нация — две страны», что скорее отражало энтузиазм тогдашних руководителей, определявших внешнюю политику Турции, нежели представляло собой сбалансированную комплексную стратегию выстраивания и оптимизации реальных взаимоотношений. Турция стала первой страной, установившей дипломатические отношения с Азербайджаном: это произошло в начале января 1992 г., практически сразу после признания независимости Азербайджана, зафиксированного 8 декабря 1991 г. подписанием Беловежского соглашения.

На протяжении 1990-х гг. Турция делала все возможное для интеграции Азербайджана в трансатлантические и европейские политико-экономические институты и процессы обеспечения безопасности. Получив государственную независимость, Азербайджан должен был заняться налаживанием взаимоотношений с другими странами, в том числе и за пределами постсоветского пространства. Как и большинство других постсоветских республик, Азербайджан вступил в ОИС — Организацию Исламского Сотрудничества (1991 г.), стал членом ОБСЕ — Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (1992 г.), подписал Рамочный документ программы «Партнерство ради мира» с НАТО (1994 г.), а также был включен в программу ТАСИС (Техническое содействие Союзу Независимых Государств) и в проекты Европейского союза ТРАСЕКА (транспортный коридор Европа — Кавказ — Азия) и INOGATE (межгосударственная транспортировка нефти и газа в Европу). Кроме того, в 1992 г. Баку присоединился к курируемым Турцией региональным инициативам — Организации черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС) и Организации экономического сотрудничества (ОЭС).

Турецкие государственные деятели всегда рассматривали оккупацию Арменией азербайджанских территорий не столько сквозь призму внешнеполитических стратегий, сколько как внутреннюю проблему, волнующую турецкий народ и выступающую достаточно действенным фактором консолидации в национальном масштабе.

Во всех этих интеграционных процессах Азербайджан, будучи относительно новым и достаточно влиятельным на международной арене политическим субъектом, пользовался неизменной поддержкой Турции. Вливаясь в международное политико-экономическое сообщество, Азербайджан, с одной стороны, упрощал для себя процесс адаптации к новым условиям и новой геополитической среде, с другой — стремился заручиться поддержкой ведущих мировых и региональных организаций и деятелей в конфликте с Арменией из-за Нагорного Карабаха. Турецкие государственные деятели всегда рассматривали оккупацию Арменией азербайджанских территорий (Нагорного Карабаха и семи других районов) не столько сквозь призму внешнеполитических стратегий, сколько как внутреннюю проблему, волнующую турецкий народ и выступающую достаточно действенным фактором консолидации в национальном масштабе. В то же время, отстаивая интересы Баку и поддерживая братскую страну на международной дипломатической арене, Турция не только стремится укрепить свои позиции в регионе, но и занимается распространением и внедрением в политический обиход своих новых взглядов и интересов в рамках обширной территории тюркской общности, простирающейся от Закавказья до Средней Азии.

Турция с середины 1990-х гг. начала проводить более прагматичную и реалистичную политику в Закавказье и странах Центральной Азии, сконцентрировавшись на конкретных проектах, главным образом в сфере энергетики и торговли.

Амбициозные усилия Анкары по укреплению отношений с постсоветскими регионами нашли свое выражение в 1992 г. в виде саммита тюркоязычных стран: вплоть до середины 1990-х гг. это был более или менее эффективный формат выстраивания региональной политики. На этих саммитах Азербайджан играл одну из ключевых ролей, обеспечивая Турцию пространством для внешнеполитического маневра. Однако со временем стало ясно, что ни одна из бывших советских республик вовсе не нуждается в новом «старшем брате» взамен СССР (или России). Носящие рекомендательный характер положения, принимавшиеся на этих саммитах, свидетельствовали о том, что вновь получившие независимость государства гораздо больше заинтересованы в равноправном сотрудничестве и партнерстве с Анкарой, чем в достижении оторванных от реальности целей наподобие создания союза тюркоязычных стран, координируемого неким политическим органом под руководством Турции. Достаточно быстро осознав этот факт, Турция с середины 1990-х гг. начала проводить более прагматичную и реалистичную политику в Закавказье и странах Центральной Азии, сконцентрировавшись на конкретных проектах, главным образом в сфере энергетики и торговли.

Значение энергетического сектора

Одним из ключевых событий, определяющих отношения между Турцией и Азербайджаном в области энергетики, стало подписание в 1994 г. при поддержке Запада договора о проекте Баку — Тбилиси — Джейхан. Этот нефтепровод стал первым проектом, проложенным по постсоветской территории в обход России после окончания холодной войны. Впервые в правила игры были внесены изменения, касавшиеся не только связей между Азербайджаном и европейскими странами, но и отношений Москвы с Западом в энергетической сфере. Именно поэтому проекту пришлось достаточно долго ждать реализации, и нефтепровод начал функционировать лишь в 2006 г. Именно с этого момента трехсторонние отношения Турция — Грузия — Азербайджан приобрели стратегический характер, а также исключительную важность для многих западных партнеров. Со временем закачивать нефть в трубопровод стали также Туркменистан и Казахстан, что обеспечило возможность диверсификации маршрутов нефтяного экспорта для этих стран и позволило Турции укрепить свои позиции как на внешнеполитической арене, так и в энергетической сфере. Играя главным образом роль страны-транзитера азербайджанской нефти, Турция на настоящий момент импортирует из Казахстана почти 10% общего объема потребляемой нефти.

С другой стороны, Азербайджан в последние годы наращивает объем инвестиций в турецкий нефтяной сектор. В 2008 г. азербайджанский государственный энергетический гигант SOCAR приобрел контрольный пакет акций Petkim Holding, ведущей нефтехимической компании Турции, и планирует до 2023 г. инвестировать в турецкий нефтехимический рынок еще 10 млрд долл. После запланированного на 2018 г. введения в эксплуатацию нефтеперерабатывающего завода Star SOCAR сможет перерабатывать азербайджанскую, российскую и иракскую нефть на турецком предприятии. Тот факт, что вектор развития турецко-азербайджанского сотрудничества в энергетической сфере направлен на увеличение долгосрочных инвестиций, вынуждает обе стороны придавать все большее стратегическое значение двусторонним связям.

Курируемый Западом трубопровод положил конец безраздельной гегемонии российских энергетических проектов в регионе.

Именно энергетика представляет собой движущую силу, определяющую характер трехстороннего стратегического сотрудничества между Турцией, Грузией и Азербайджаном — сотрудничества, влияющего, в том числе и на Европу. В этом контексте газовые запасы Азербайджана в Каспийском море также играют решающую роль как для Турции, так и для европейских стран.

В конце 2006 г. после запуска в эксплуатацию газопровода Баку — Тбилиси — Эрзурум стратегический энергобаланс Закавказского региона начал существенно меняться. Курируемый Западом трубопровод положил конец безраздельной гегемонии российских энергетических проектов в регионе. Азербайджан уже сейчас обеспечивает 12% (6 млрд м3) общего объема газового импорта Турции, что выводит его на третье место на турецком рынке поставщиков природного газа; первое место принадлежит России (55%), второе — Ирану (18%).

Политические риски также повышают уязвимость энергетического сектора, и турецко-российское партнерство не является исключением.

Для Турции, импортирующей 99% потребляемого газа, очень важно диверсифицировать потоки поставок как из политических, так и из экономических соображений. Любая монополия в энергетической сфере ставит под угрозу сбалансированное ценообразование. Политические риски также повышают уязвимость энергетического сектора, и турецко-российское партнерство не является исключением. Исходя из вышеперечисленного, укрепление сотрудничества с Азербайджаном в сфере энергетики за счет новых проектов — например, таких как TANAP (Трансанатолийский газопровод) — Анкара считала одной из важнейших задач и до недавнего конфликта с Москвой в связи со сбитым самолетом. А уж после этого инцидента руководство Турции стало рассматривать проект TANAP не в качестве одной из множества опций, а как стратегический диверсификационный императив и приняло предложение Баку об ускорении работ по проекту и его завершении к началу 2018 г.

Трубопровод TANAP и его продолжение TAP (Трансадриатический трубопровод из Греции в Италию) позволяют Турции и Азербайджану диверсифицировать свои экспортно-импортные маршруты, одновременно снижая зависимость Европы от российского газа. За счет запуска в эксплуатацию трубопровода TANAP и расширения соответствующей инфраструктуры зависимость Турции от российского газа к 2026 г. может упасть до уровня 40%. Даже если в ближайшие годы в региональную «газовую игру» вступят другие поставщики (Израиль, Кипр, Иракский Курдистан, Катар), у России останется значительно меньше энергетических рычагов давления на Турцию.

Азербайджан, Грузия и Турция также заинтересованы в расширении сети своих транспортных маршрутов. В 2016 г. планируется запустить в эксплуатацию железнодорожную линию Баку — Тбилиси — Карс, которая напрямую соединит между собой все три страны и позволит осуществлять транспортировку энергоносителей также и по железной дороге. Кроме того, этот проект обеспечит рост объемов торговли между странами Средней Азии и Турцией: с экономической точки зрения данный маршрут рациональнее, чем путь через Россию или Иран.

Последствия 24 ноября 2015 г.

Нет никакого сомнения в том, что отношения Турции с Россией самым непосредственным образом сказываются на отношениях Анкары с постсоветскими республиками. Хорошие отношения с Москвой обеспечивали Анкаре более легкий и эффективный доступ к Закавказью и Средней Азии. Одной из причин провала общетюркского проекта в 1990-е гг. было сохранившееся влияние России в этих странах. Начиная с середины 2000-х гг., когда Анкара приняла меры к улучшению отношений с Москвой, связи Турции с этими государствами также начали оптимизироваться и укрепляться. Саммиты тюркоязычных стран были возобновлены, а позднее, в 2009 г., передали свои полномочия Совету сотрудничества тюркоязычных государств (Тюркскому совету), ставившему перед собой значительно менее амбициозные политические цели. Помимо Турции и Азербайджана, членами Тюркского совета являются Казахстан и Кыргызстан: в этом заключается и формальное, и реальное отличие от первых попыток Анкары, предпринимавшихся в начале 1990-х. Даже с учетом того обстоятельства, что Узбекистан проявляет большую осторожность в решении вопроса о сближении с Советом, а Туркменистан по-прежнему предпочитает двусторонний формат международных отношений многостороннему, Совет все же расширяет возможности Турции в развитии связей с этими странами как в области энергетики, так и в экономической сфере.

В 2000-е годы, действуя по той же схеме, что и при создании Тюркского совета, Турция смогла институционализировать свои связи с постсоветскими республиками, а затем и добиться позитивных результатов в налаживании отношений с Москвой. В 2010 г. Анкара и Москва учредили Совет сотрудничества высшего уровня, который стал функционировать как общий кабинет министров двух стран. Аналогичный механизм Турция реализовала с Азербайджаном (2010 г.), Кыргызстаном (2011 г.) и Казахстаном (2012 г.). Все эти меры позволили укрепить и расширить политические связи и экономическое сотрудничество между странами. В течение трех лет после начала функционирования Совета стратегического сотрудничества высокого уровня на встречах лидеров Турции и Азербайджана было подписано 30 соглашений.

Отношения Турции с Россией самым непосредственным образом сказываются на отношениях Анкары с постсоветскими республиками.

Сегодня турецко-азербайджанские отношения вступили в стадию новых испытаний в связи с ухудшением отношений между Анкарой и Москвой после 24 ноября 2015 г. Инцидент с самолетом, по всей видимости, повлиял на позиции Турции не только в Закавказье, но и в Средней Азии. Для Азербайджана, Казахстана и Кыргызстана ситуация, в которой им придется выбирать между двумя партнерами, Турцией и Россией, крайне нежелательна. Такая позиция создает для них больше сложностей, чем для любой другой страны. Наращивание Россией военного присутствия в Армении в течение последних месяцев, открытие Ереваном новых кредитных линий для покупки российских вооружений — все это настораживает Азербайджан и заставляет Баку принимать меры к укреплению военных и экономических связей с соседом, ближайшим как географически, так и стратегически. Судя по всему, мирное разрешение конфликта вокруг Нагорного Карабаха становится перспективой все более отдаленного будущего в связи с повышением военной активности в Закавказском регионе и снижением уровня политического доверия не только между сторонами конфликта, но и между необходимыми для успеха мирного процесса посредниками — Россией и Турцией. С другой стороны, Баку демонстрирует солидарность с Анкарой, разделяя ее тревогу по поводу энергетических перспектив, и делает все возможное для преодоления создавшейся напряженности, по возможности выступая в роли связующего звена между Турцией и Россией. Скоро время покажет, действительно ли в турецко-российских отношениях вновь началась эра «реальной политики», затрагивающая не только Ближний Восток, но и Закавказье, — ведь этот регион близок к обеим сторонам конфликта.

Керим Хас

Эксперт по евразийской политике Международная организация стратегических исследований г. Анкара (Uluslararası Stratejik Araştırmalar Kurumu – USAK)

«Монди СЛПК» представил покупателям и партнерам модернизированную КДМ-21

На «Монди СЛПК» прошло торжественное открытие модернизированной картоноделательной машины. Цель модернизации заключалась в улучшении качественных показателей картона, а именно параметров сопротивления продавливанию и расслаиванию, проходимости бумажного полотна, прочности проклейки и других характеристик.

- Уважаемые коллеги и партнеры, для нас это очень важное событие, потому что КДМ-21 - это первая машина комбината. Ей уже 47 лет, но выглядит она на пятнадцать, и после модернизации - как ребенок, - сообщил гостям в приветственном слове генеральный директор АО «Монди СЛПК» Клаус Пеллер.

Клаус Пеллер выразил благодарность команде, которая занималась модернизацией КДМ-21.

- Это люди, благодаря которым машина сегодня работает в том режиме, который есть. Раймо Туоминен и Дмитрий Мокрецов руководили проектом, а Григорий Иванов (начальник цеха КДМ) - это тот специалист, благодаря которому машина работает, - представил работников гостям генеральный директор.

По его словам, машина всегда была хороша, но сейчас стала еще лучше. Клиенты останутся довольны ее печатными свойствами, проклеиваемостью и проходимостью полотна. Улучшения этих важных качеств удалось добиться благодаря модернизации оборудования. Клаус Пеллер поблагодарил за сотрудничество коллег из фирмы «Voith», которая выступила генеральным подрядчиком модернизации.

- Производство упаковочного материала, в том числе тарного картона, - основной бизнес для «Монди», и ключевая фигура в этом - наша КДМ-21. Прерогативой для нас является качество выпускаемой продукции, а качество на этой машине является превосходным. Модернизация была посвящена тому, чтобы повысить качественные показатели и удовлетворять спрос клиентов. Это означает, что мы очень сильно усовершенствовали проходимость полотна на оборудовании, стабильность и печатные свойства продукции, - рассказал организационный директор бизнес-сегмента Containboard (Тарный картон) Мачей Кунда.

КДМ-21 имеет длину 216 метров, ширину - 10, высоту — 7. В нее входят два напорных ящика, два сеточных стола, три пресса, 97 сушильных цилиндров, клеильный пресс, каландр, накат и резательный станок. Производство автоматизировано: бумажное полотно в данном агрегате сначала отливают на формирующую сетку, затем механически отжимают из него воду. Оставшаяся влага выпаривается, а на полотно наносится клей. После чего происходит выравнивание влажности слоев картона и каландрирование, вследствие чего поверхность картона приобретает необходимые толщину, гладкость и лоск. В завершении полотно наматывается на валы, режется по заказанному размеру, упаковывается в рулоны и маркируется.

Половина продукции, выпускаемой машиной, экспортируется во многие страны мира, в том числе Италию, Германию, Францию, Израиль и другие. КДМ-21 выпускает топ-лайнеры, бумагу-основу для молочной продукции. Пользуется популярностью картон и на территории России, а также в странах СНГ.

Присутствующий на открытии председатель правительства Коми Владимир Тукмаков признался, что заранее посмотрел справку о КДМ-21 и когда узнал, что машина была запущена в эксплуатацию в 1969 году, сравнил свой возраст и ее.

- Я поймал себя на мысли, что мы с ней ровесники. И сейчас будет замечательная возможность узнать, кто из нас лучше сохранился. За эти годы машина пережила три модернизации, а это означает, что предприятие развивается, шагает в ногу с прогрессом, применяются инновационные технологии, что позволяет улучшить качество продукции и повысить эффективность производства, а также укрепить позиции предприятия на зарубежном и российском рынке. Это важно и для правительства республики, поскольку «Монди СЛПК» - это ключевой партнер, динамично развивающееся и бюджетообразующее предприятие. Но каким бы современным и технологичным ни было производство, ключевую роль в процессе играет профессионализм и сплоченность коллектива предприятия, - отметил Тукмаков, поздравив работников и руководство компании с открытием КДМ-21.

Саудовская Аравия открывает новый фронт против Ирана

Игорь Панкратенко,

Специально для Iran.ru

Заявление генерального секретаря Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива Абд аль-Латифа Рашида аз-Зияни об объявлении движения Хизбалла «террористической организацией» − это, в первую очередь, заявление об открытии саудитами и их союзниками нового фронта против Ирана и его политики в регионе. На этот раз – в Ливане.

События, финалом которых стало заявление Рашида аз-Зияни, развивались стремительно. 19 февраля нынешнего года Эр-Рияд объявил, что отменяет свое решение, согласно которому Бейруту выделялось 4 миллиарда долларов: 3 – на закупку во Франции военной техники для ливанской армии, 1 миллиард – на укрепление правоохранительных органов и спецслужб страны. Объясняя этот шаг, официальные представители Королевства пояснили, что это такая воспитательная мера, на которую саудиты вынуждены были пойти после того, как Бейрут отказался осудить произошедшее в начале января нынешнего года нападение на посольство КСА в Тегеране.

Спустя два дня МИД Саудовской Аравии обратился к гражданам Королевства с призывом воздержаться от поездок в Ливан. Ну, а затем в ход пошли уже вполне конкретные экономические санкции, к которым тут же присоединились младшие партнеры Эр-Рияда по Совету сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) − Бахрейн, Объединенные Арабские Эмираты и Кувейт. Всего за пару дней были прекращены финансовые операции с Ливаном и приостановлена работа как банков этой страны в монархиях Залива, так и деятельность филиалов национальных банков этих стран, работающих в Ливане.

заморожены активы и счета тех ливанских бизнесменов, кто является христианами или шиитами. 250 компаний из Ливана, работающих в странах Залива, получили от местных властей предписание в трехмесячный срок прекратить свою деятельность. Более чем тысяче ливанских граждан, работающих в Саудовской Аравии, опять же – христианам и шиитам – был закрыт вид на жительство в Королевстве, а чиновники Бахрейна, Эмиратов и Кувейта сообщили, что аналогичные меры готовят и они.

Вскоре стало ясно, что «обида» Эр-Рияда на неприсоединившийся к осуждению Тегерана Бейрут к саудовским санкциям в отношении Ливана никакого отношения не имеет, что главная цель этих шагов – Хизбалла. 24 февраля советник министра обороны Королевства Ахмад Ассири заявил, что «у нас есть полученные разведывательным путем доказательства причастности Хизбаллы к поддержке мятежников и террористов в Йемене». В тот же вечер по телеканалам стран Залива была продемонстрирована датированная июнем-июлем прошлого года видеозапись, на которой некто, представленный в репортаже «представителем Хизбаллы» беседовал с несколькими людьми, которых журналисты назвали «командирами повстанческих отрядов хути», об организации терактов на территории Саудовской Аравии.

Саудовский ультиматум Бейруту

Итогом пропагандисткой кампании, сопровождавшейся вполне конкретными экономическими санкциями и административными мерами в отношении ливанских граждан, стало появление так называемого «Списка десяти мер», которые Эр-Рияд намеревается реализовать в отношении Бейрута.

Согласно данному документу, опубликованному в средствах массовой информации государств Залива, саудиты планируют:

- вывести все вклады КСА из Центрального банка Ливана;

- обеспечить вывод из всех ливанских банков всех вкладов частных лиц, являющихся гражданами Саудовской Аравии;

- прекратить любые инвестиционные проекты в Ливане и добиться, чтобы аналогичным образом поступили саудовские бизнесмены;

- прекратить выдачу виз на въезд в Саудовскую Аравию ливанским гражданам;

- приостановить любые банковские операции и переводы между Саудовской Аравией и Ливаном;

- приостановить авиасообщение между двумя странами;

- депортировать из страны всех работающих и проживающих там ливанских граждан;

- закрыть рынок Саудовской Аравии для экспорта из Ливана;

- прекратить импорт в Ливан саудовских товаров и услуг;

- разорвать дипломатические отношения между двумя странами, закрыть посольство Королевства в Бейруте и выдворить из Саудовской Аравии всех ливанских дипломатов;

- и, наконец, добиться присоединения к этим антиливанским санкциям всех остальных стран, входящих в ССАГПЗ.

Но в эти же дни, когда появился данный «Список», когда саудиты и их союзники по ССАГПЗ с энтузиазмом вводили санкции против Ливана, в интервью France Presse посол Королевства в Бейруте сделал весьма многозначительное заявление. «Ливанские граждане», - сказал он, - «не будут депортированы, ряд бизнесменов из этой страны смогут продолжить свою деятельность в странах Залива, а санкции не вступят в силу, если ливанское правительство примет определенные меры».

С учетом того, что денежные переводы от трудовых мигрантов, работающих в странах ССАГПЗ составляют пять миллиардов (!) долларов в год, с учетом того, что на приезжих из монархий в основном и держится туристическая отрасль страны, с учетом того, что именно саудиты выступают гарантом большей части внешнего долга Ливана (70 миллиардов долларов, 145% от ВВП этой страны), представители саудовского лобби в Бейруте – руководители «Движения 14 марта» − обратились к Эр-Рияду за разъяснениями. Дескать, что же именно должно быть сделано в стране, чтобы она смогла избежать вполне вероятного из-за саудовских санкций экономического коллапса.

Тут то все и выяснилось. Главное требование Эр-Рияда к Бейруту заключается в том, чтобы «в Ливане произошло радикальное изменение существующего баланса сил. Либо должна быть создана коалиция, равная по силе проиранскому движению Хизбалла, либо Хизбалла должна быть ослаблена настолько, чтобы сравняться по силам с другими ливанскими партиями и движениями».

Главная цель саудитов – Иран, основной метод – вооруженный конфликт чужими руками

В Эр-Рияде полностью отдают себе отчет в том, что попытка выполнения их требований лояльными к саудитам партиями и движениями в Бейруте вызовет в стране вооруженный конфликт. Собственно, именно к этому сценарию в Королевстве и готовятся, проводя в Ливане скрытую мобилизацию своих сторонников. Так, под руководством посла Королевства Али Авада Асири сотрудники саудовских спецслужб сейчас проводят встречи с руководством вооруженных отрядов, существующих при каждом расположенном в Ливане лагере палестинских беженцев.

Напомню, что именно в этих лагерях саудиты вербовали и вербуют бойцов для антиправительственных отрядов в Сирии. И уже известно, что ряд палестинских группировок, в Айн-аль-Хильве, на юге страны и в самом Бейруте, уже объявили состояние боевой готовности и приступили к тренировкам – «для отражение возможного развертывания вооруженных отрядов Хизбаллы».

Уже расколото политическое поле Ливана: если представители «Движения 14 марта» призывают правительство извиниться за отказ от осуждения Ирана и принять саудовские условия, то их оппоненты из «Коалиции 8 марта», объединяющей просирийские и проиранские силы, резко выступают против попыток Эр-Рияда перекроить сложившийся в стране баланс сил.

Саудиты толкают страну к новой гражданской войне, и делают это вполне сознательно, поскольку конфликт позволит им убить даже не двух, а целых трех «зайцев». Во-первых, вооруженный конфликт серьезно ослабит Хизбаллу. Во-вторых, ослабленная Хизбалла окажется не в состоянии держать фронт сопротивления антиправительственным силам в Сирии, что делает положение Башара Асада бесповоротно критическим. Это – промежуточные цели, поразив которые можно добиться главной, той, которая в-третьих: ослабив чужими руками Хизбаллу и профинансировав ее дальнейшее «добивание», свергнув, опять же – чужими руками, Асада, Эр-Рияд получает свой главный приз – потерю Ираном его позиций в Леванте и резкое сужение границ его влияния. Перед такими перспективами – чего стоят для саудитов жизни каких-то там ливанцев?

Более того, для достижения этой цели Эр-Рияд готов даже частично пожертвовать собственной репутацией в мусульманском мире. Далеко не все страны разделяют его позицию в отношении Хизбаллы. С осуждением решения ССАГПЗ признать ее террористической организацией выступили Ирак и Алжир, ряд влиятельных арабских лидеров назвали данный шаг «безответственным, абсолютно неразумным и нелогичным». А большая часть экспертов и обозревателей как в мусульманских странах, так и на Западе – прямо указали, что саудиты действуют в полном соответствии с израильскими планами в регионе, что их шаги – на пользу только Тель-Авиву, что происходящее сейчас в Ливане – доказательство существования альянса «Саудовская Аравия – Израиль».

Скептикам, отрицающим вероятность альянса сионизма и ваххабизма, стоило бы прислушаться к высказанному в интервью агентству Sputnik Persian мнению иранского политолога и дипломата Сейеда Хади Афгахи (Seyed Hadi Afghahi), много лет проработавшего в Ливане. «Миссии этих двух режимов очень похожи – оккупировали территории и изменили наименования прежних государств. Так земли Хиджаза и Неджда стали Королевством Саудовской Аравии, а Израиль объявил о создании своего государства на захваченных палестинских землях. Идеология Израиля строится на утверждении сионизма, а саудовского режима – на экспорте и распространении идей ваххабизма. А по сути - оба защищают интересы Запада», − считает он.

Впрочем, достаточно проанализировать поведение саудитов в период 34-дневной израильско-ливанской войны 2006 года, достаточно изучить деятельность представителей Королевства в Ливане с начала сирийской гражданской войны – чтобы сомнения в наличии саудовско-израильского альянса окончательно отпали. Нет в политике партнерства более крепкого, чем дружба против общего врага. Которым и для Эр-Рияда, и для Тель-Авива является именно и прежде всего Тегеран.

******

Стремясь предотвратить разжигаемый саудитами вооруженный конфликт в их стране, делегация ливанских парламентариев срочно посетила Вашингтон. По их словам, «высокопоставленные американские чиновники были крайне раздражены решением Эр-Рияда отказаться от финансирования ливанской армии и сил безопасности». Однако, напрямую вмешиваться в складывающуюся ситуацию США не намерены, поскольку, как недвусмысленно дали понять визитерам из Бейрута, «Вашингтон на сегодняшний день не считает положение в Ливане приоритетом для своей внешней политики». Президент Франции, которая традиционно имеет сильные позиции в политическом поле Ливана, через несколько дней после решения ССАГПЗ по Хизбалле наградил наследного принца Саудовской Аравии Мохаммеда бин Найефа орденом Почетного легиона, «за усилия по борьбе с терроризмом и экстремизмом». По сути, США и Европа дали саудитам свое молчаливое согласие на их антииранскую авантюру в Ливане. И хотя шансы на успех у нее далеко не стопроцентные, и хотя Иран обладает ресурсами для ее нейтрализации – безопасности региону это не добавит. Еще одна «горячая точка» в стратегически важном узле – это перебор даже для нынешнего Ближнего Востока.

Претендент на демократическую номинацию в президенты США Хиллари Клинтон потребовала новых санкций против Ирана в связи с программой создания баллистических ракет.

"Иран должен столкнуться с санкциями за эту деятельность, и международное сообщество должно показать, что не потерпит угрозы Ирана в адрес Израиля", — говорится в заявлении Клинтон. "Это (испытания баллистических ракет — ред.) показывает, почему нам нужно решать вопрос с дестабилизирующей деятельностью Ирана в регионе, одновременно усердно занимаясь реализацией ядерной сделки", — добавила бывшая госсекретарь.

Ранее США выразили обеспокоенность сообщениями о новых испытаниях баллистических ракет Ираном и не исключили, что примут ответные меры. Белый дом отказался сообщить, в чем будут заключаться подобные меры. США начали процесс отмены санкций против Ирана, связанных с ядерной программой, но подчеркнули, что оставят в силе санкции, связанные с ракетной программой.

Алексей Богдановский.

Хроники финтеха — 4

Антон Арнаутов, главный редактор ИА «Банкир.Ру»

Обзор публикаций о финансово-технологических инновациях 29 февраля – 8 марта 2016 года. Новости, видео, инфографика.

Конфликт между властями США и Apple зашел в тупик. ФБР требует, чтобы Apple помогла расследованию, разлочив телефон подозреваемого в тяжком преступлении. Но даже Верховный Суд не в состоянии заставить компанию сделать это (вот, ведь , нравы!). Президент Microsoft высказался в том духе, что срочно нужно принять законодательство, четко определяющее, чего именно власти вправе требовать от цифровых компаний.

Комиссия Гонконга по ценным бумагам (Hong Kong's Securities and Futures Commission) создает «точку контакта с финтехом» - новый канал для общения с инноваторами в этой области. А совсем недавно правительство Гонконга пообещало проинвестировать создание площадки для поддержки 150 новых технологических компаний, работающих в области финтеха.

В Израиле создан финтех хаб The Floor (Тель-Авив). Хаб финансируется китайско-израильским венчурным фондом Group. Финтех хаб создан по образцу лондонского Level 39 в целях поддержки израильской экосистемы финтеха, в которой уже насчитывается порядка 430 стартапов (а у нас – около 100 штук). Помимо физической локации в центре Тель-Авива, хаб создаст сеть из 25 экспертов-менторов при поддержке четырех стратегических партнеров проекта: HSBC, Intesa Sanpaolo, RBS и Santander.

За определенную плату в хаб смогут попасть стартапы в следующих областях: цифровой банкинг, блокчейн, и комплаенс. Также за плату к хабу смогут получить доступ банки венчурные капиталисты и вендоры.

Одна из самоуправляемых машин Google наконец-то спровоцировала аварию и наехала на городской автобус. Никто из пассажиров не пострадал, но общественность взволнована.

Основатель Facebook Марк Цукерберг считает, что технология виртуальной реальности, которую он считает «следующей основной платформой коммуникаций», еще далека от выхода на массовый рынок. Марк считает, что это произойдет лет через десять.

MasterCard вместе с нью-йоркской школой дизайна пригласил студентов в области моды и дизайна попробовать свои силы в разработке нового видения платежей. Однодневный хакатон с участием с участием студентов прошел 5 марта в Нью-Йорке. Три команды студентов должны были представить концепции встраивания платежей в различные продукты.

Феномен бурного роста маркетплейсов онлайн-кредитования, возможно, объясняется просто. Развивая такое «гибридное» кредитование через маркетплейсы банки, находящиеся под давлением Базеля 3 и 4, стремятся улучшить свои балансы. Принцип «гибридного» кредитования может оказаться привлекательным для всех секторов, попавших под сильное давление регуляторов – от кредитования МСБ до недвижимости.

Совет по финансовой стабильности пытается оценить потенциальные системные риски, возникающие в результате развития инноваций в финтехе. Возможно, это означает, что регуляторным преимуществам, которыми наслаждался сектор финтеха, приходит конец. В совем письме к министрам финансов и руководителям центробанков «большой двадцатки» Марк Карни (Mark Carney), руководитель Совета, предупреждает, что регуляторная реальность должна быть изменена, чтобы встретить новые риски, создаваемые растущим числом стартапов, стремящихся «разорвать» финансовый сектор.

Министерство обороны США впервые объявило о проекте «Взломай Пентагон», в ходе которого внешним хакерам предлагается протестировать безопасность государственных и публичных сайтов. Победителей ожидают денежные призы.

Автопроизводитель «Хонда» объединяет усилия с Visa, чтобы продемонстрировать, как автомобиль может быть превращен в «средство платежа». Платежные приложения встроены в аудиосистему автомобиля, показ которого состоялся на Mobile World Congress -2016

По данным исследования International Securities Association for Institutional Trade Communication (ISITC) 62% компаний в мире считают инвестиции в новые технологии своим основным фокусом в 2016–2017 г.г. Наиболее популярными областями таких технологий являются блокчейн и кибер-безопасность. В кибербезопасность собираются инвестировать 74% компаний (54% в 2015 г.), а в блокчейн – 55%.

Сингапурский банк United Overseas Bank инвестирует 10 миллионов долларов в израилискую краудфандинговую платформу OurCrowd, чтобы расширить финансирования МСБ в ЮВА.

Много инфографики по современному состоянию финтеха

Ulster Bank (Северная Ирландия) и KPMG открыли «самый большой в мире бесплатный бизнес-акселератор», чтобы это не значило. Акселератор Hatchery расположился в Белфасте в Северной Ирландии. В него будет приглашено до 80 стартапов, которые в течение шести месяцев будут проходить курс акселерации, наиболее успешным из них будет предложено остаться еще на год. В проекте также участвуют Royal Bank of Scotland (RBS) и NatWest.

За участниками проекта будут закреплены фасилитаторы, они получат бесплатный офис, доступ к инфраструктуре банка Ulster Bank, менторство от KPMG, регулярные воркшопы с топ-менеджерами банков-участников.

Создание акселератора в Глазго – это часть программы по созданию сети из тринадцати хабов в Великобритании к 2017 г., которые смогут предложить поддержку порядка семи тысячам предпринимателей в течение пяти лет.

Банк BBVA коллекционирует «цифровые банки». После того, как BBVA купил за 117 миллионов долларов необанк Simple, а также за 64 миллионов долларов долю в еще даже не стартовавшем британском онлайн банке Atom, банк объявил о покупке самого перспективного финского финтех стартапа Holvi. Holvi – это «легкий банк» предлагающий МСБ расчетный счет и карту MasterCard для бизнеса.

Регуляторы считают, что финансовому сектору слишком легко живется и планируют ужесточить требования к резервам, покрывающим риски от кибератак и фрода. Базельский комитет собирается ограничить возможность банков руководствоваться собственной моделью оценки рисков от фрода и навязать им более жесткие правила. Вперед – к Базелю-5!

В прошлом (2015) году китайские банки и национальная система UnionPay были фактически оттеснены от мобильных платежей провайдерами цифровых платежей Alipay и Tenpay. Китайский рынок мобильных и интернет- платежей вырос в 2015 г. на 40%. Как считает Forbes, китайские банки и платежная система UnionPay упустили комиссий за транзакции за год на сумму порядка 23 миллиардов долларов.

Международное исследование Nielsen показало, что Китай занимает первое место в мире по онлайн платежам. Так, 86% граждан Китая за последние шесть месяцев заплатили за онлайн покупки, используя системы цифровых платежей (в мире – 43%). 98% опрошенных подтвердили, что совершали покупки в онлайне. Большинство покупок при помощи смартфонов, как ни странно, - продукты питания (71%).

Министр обороны США Эштон Картер пригрозил ИГИЛу (террористическая организация, запрещенная в России) кибер-войной. Это первый раз, когда вашингтонские политики угрожают применить не танки, самолеты или ядерные заряды, а хакеров. Киберкоманда ВС США была создана в 2009 г. и сейчас активно участвует в поддержке операций американских военных в Сирии.

Банк Royal Bank of Scotland (Великоюбритания) собирается использовать в клиентском сервисе бота с искусственным интеллектом, которого зовут Луво (Luvo). Виртуальный помощник Луво в состоянии понимать вопросы, присылаемые по электронным каналам и за долю секунды находить ответ в обширных базах данных. Уже проведены двухмесячные испытания киберпомощника, в которых приняло участие 1200 сотрудников банка.

Банковская группа Lloyds сотрудничает с Google в области аналитики данных. Партнерство с Google позволит Lloyds использовать возможности платформы Big Data от Гугла в защищенном банковском аккаунте в облачном сервисе Google Cloud Platform.

Блокчейн

Объединение сорока крупнейших мировых банков по исследованию блокчейна R3 закончило большой тест технологии. В ходе теста было опробовано пять вариантов блокчейна для того, чтобы понять сильные и слабые места технологии.

HYPR и BitGo исследуют возможности применения биометрической аутентификации в блокчейне для защиты цифровых ценностей, идентичности и частных ключей.

Visa объявляет, что хочет нанять ведущего разработчика, который поможет создать «безопасную, масштабируемую сеть на блокчейне».

Большой материал про Ripple – платежную систему на технологии блокчейн. Ripple традиционно остается в тени общей блокчейн шумихи, но на деле выглядит как одна из самых больших «проверок концепции» технологии РР (распределенного реестра) вне экосистемы Биткоин. Опыт в платежах.

Korea Exchange (KRX) планирует запустить платформу на блокчейне, чтобы стимулировать внебиржевой рынок ценных бумаг. Платформа позволит продавцам и покупателям ценных бумаг вести торговлю без посредников.

Банк Standard Chartered (Сингапур) объявил, что работает вместе с Development Bank of Singapore (DBS) над применением технологии распределенного реестра (ака блокчейн) в торговом финансировании.

Bank of America не отстает и тоже заявляет о разработке блокчейна для торгового финансирования.

Новый доклад Deloitte утверждает, что Израиль превращается в мировой центр по инновациям в области технологий распределенного реестра (ака блокчейн). Сейчас в области блокчейна в Израиле работают 38 стартапов.

Для тех, кто окончательно запутался в потоках информации, связанной с технологией распределенного реестра (ака блокчейн) Крисс Скиннер предлагает три своих любимых инфографики на эту тему. Правда, ИМХО, эти картинки скорее демонстрируют всю безнадежную сложность проблемы, чем помогают в ней разобраться.

Вот и приплыли. Сеть Биткоин достигла пределов своей емкости, что вызывает задержки в транзакциях во всем мире, а то и не проведению транзакций. Среднее время подтверждения транзакции взлетело с 10 минут до 43 минут, пользователи теряют терпение, а магазины начинают отказываться от биткоинов.

США. Китай. Весь мир > Финансы, банки > bankir.ru, 9 марта 2016 > № 1678977 Антон Арнаутов

В Израиле подскочили продажи нового жилья

Исключением стали Иерусалим и округ Иудея и Самария, где резко снизилась покупательская активность.

В январе 2016 года в Израиле было продано 2 978 новых объектов, что на 17,3% превышает показатели предыдущего месяца и на 12,4% - уровень января 2015 года, сообщает Центральное статистическое ведомство, пишет Globes.

Однако в Иерусалиме в январе 2016-го было продано всего 212 новых единиц жилья, хотя в декабре 2015-го этот показатель равнялся 258. А в округе Иудея и Самария покупатели приобрели 69 объектов, тогда как месяцем ранее = 170.

Объем ипотечного кредитования увеличился по сравнению с месяцем ранее, но уменьшился по сравнению с предыдущим годом.

Специалисты считают, что такой взлет количества сделок с новой жилой недвижимостью Израиля во многом связан с отказом от программы нулевого НДС, которую предлагал бывший министр финансов страны. В течение долгого времени участники рынка выжидали, пока правительство примет окончательное решение по этому вопросу. После чего спрос на новые квартиры сразу же пошел вверх.

В связи с вооруженным нападением на гражданских лиц в городе Петах-Тиква близ г. Тель-Авива Ростуризм призывает российских граждан, которые находятся в Израиле, соблюдать ряд мер безопасности: в частности, по возможности, избегать посещения мест массового скопления людей, соблюдать предельную осторожность, выполнять требования местных властей.

По информации Министерства иностранных дел Российской Федерации, среди пострадавших в результате нападения – четверо российских граждан, получивших ранения различной степени тяжести.

В связи с инцидентом Ростуризм работает в тесном контакте с Посольством России в Израиле.

Саудовская Аравия: имперское перенапряжение?

Полур Раман Кумарасвами

Почему слабеют позиции Эр-Рияда

П.Р. Кумарасвами – профессор Университета имени Джавахарлала Неру, почетный директор Института Ближнего Востока в Дели.

Резюме Три основных опоры саудовской власти – ислам, нефть и патронат Вашингтона – существенно ослабли в последние годы. Эпоха дипломатии с чековой книжкой закончилась, Эр-Рияду придется больше инвестировать в реальную дипломатию.

Казнь в Саудовской Аравии известного шиитского проповедника Нимра Бакера ан-Нимра, обвиненного в антигосударственной деятельности и подстрекательстве, вызвала рост напряжения на всем Ближнем Востоке. Это происходит на фоне общего снижения влияния Эр-Рияда. Из-за серии амбициозных, но плохо продуманных политических решений и вторжений в другие государства, позиции и влияние в регионе правящей династии Аль-Саудов ослабли. Опасения саудитов по поводу Ирана и его претензий на доминирование до и после ядерного соглашения понятны, однако способ, который Эр-Рияд выбрал для противодействия, демонстрирует отсутствие дальновидности и стратегического мышления.

Саудовская Аравия повторила ошибки, которые совершали многие до нее. Примеры Священной Римской империи, Османской империи и Советского Союза показывают, что упадок великих держав начинается, когда их вовлеченность в международные дела перестает соответствовать внутренним ресурсам. Имперское перенапряжение часто является главной причиной упадка, а во многих случаях и исчезновения держав. Когда бушующие амбиции сталкиваются с проблемой доступных ресурсов, кризис неизбежен. Из-за отсутствия четкого стратегического видения государства вмешиваются в вопросы, которые не затрагивают непосредственно их национальные интересы либо их вмешательство не соответствует накопленным знаниям и навыкам. При отсутствии внутренней подотчетности власти проблемы только множатся. Все это – отсутствие стратегического видения, имперское перенапряжение, недостаток технического опыта и подотчетности – можно обнаружить во внешнеполитическом поведении Саудовской Аравии.

Перенапряжение

Можно выделить несколько случаев, когда вмешательство Саудовской Аравии оказалось неудачным и не принесло монархии ощутимых результатов:

Стремясь восстановить имидж страны после 11 сентября, в конце 2001 г. тогдашний регент, а затем король Абдалла представил мирный план, предусматривающий признание Израиля арабскими и мусульманскими странами в обмен на его отступление к границам 1967 года. Однако когда в марте 2002 г. эта инициатива была представлена на саммите Лиги арабских государств в Бейруте, ее суть оказалась выхолощена включением сирийского требования о безусловном праве палестинцев на возвращение. План был обречен.

До марта 2003 г. у Саудовской Аравии не было необходимости активно вмешиваться в иракскую внутреннюю политику. В 1980-е гг. Ирак служил преградой для гегемонии Ирана, но кувейтский кризис изменил ситуацию. После Кувейта и завершения холодной войны слабый Ирак под жесткими санкциями ООН устраивал Эр-Рияд. Американское вторжение и свержение президента Саддама Хусейна имели непредвиденные последствия: Ирак превратился в шиитское арабское государство в политическом смысле слова. Шииты, составляющие около 60% населения, ощутили силу и начали тяготеть к Персии. Еще будучи регентом, в 2004 г. Абдалла обвинил Иран в «обращении» иракских суннитов в шиитов и высказал опасения по поводу усиления последних. Но стратегия Эр-Рияда в Ираке оказалась провальной, и он уступил Тегерану значительные позиции в определении хода политических событий. Влияние саудитов на выборы и последующее формирование коалиций в 2010 и 2014 гг. было минимальным. Кроме того, ограниченные успехи Ирака в борьбе с угрозой Исламского халифата были обусловлены иранской поддержкой. Таким образом, Ирак превратился не только в шиитское арабское государство, но и в некотором смысле в доверенное лицо Тегерана в арабском мире.

Выборы в Палестинской автономии в январе 2006 г. обострили внутренний конфликт между возглавляемой ФАТХ Палестинской национальной администрацией (ПНА) и группировкой ХАМАС, победившей на выборах. Саудовская Аравия выступила посредником. 8 февраля 2007 г. в присутствии короля Абдаллы глава ПНА Махмуд Аббас и лидер ХАМАС Халед Машаль подписали соглашение из четырех пунктов в священном для мусульман городе («Декларация Мекки»). Спустя несколько недель столкновения вспыхнули вновь, в результате ХАМАС захватил сектор Газа. Таким образом, с июня 2007 г. палестинские территории разделены на Западный берег, которым управляет ФАТХ-ПНА, и контролируемый ХАМАС сектор Газа. В свете этого провала, когда Израиль начал 50-дневную операцию «Нерушимая скала», медиатором выступил Катар, а не Саудовская Аравия.

Таифское соглашение, достигнутое при посредничестве Саудовской Аравии в 1989 г., закончилось 15-летней гражданской войной в Ливане. Основные положения документа, в частности разоружение всех сторон, прежде всего «Хезболлы», не были реализованы из-за противодействия Сирии. Напротив, соглашение легитимировало контроль Дамаска над Ливаном напрямую или через посредников. Рафик Харири, заработавший свое состояние в Саудовской Аравии, попытался восстановить страну, но был убит в феврале 2004 г., что сыграло против Эр-Рияда. Даже после спешного вывода сирийских войск из Ливана в апреле 2005 г. и неохотного дипломатического признания ею независимости Ливана в 2008 г. Эр-Рияд мог играть лишь второстепенную роль в событиях. Избрание президентом бывшего командующего армией Мишеля Сулеймана в 2008 г. стало возможным только благодаря вмешательству Катара, который после неудач Саудовской Аравии пришел на помощь в разрешении политического кризиса 2006–2008 годов.

В первые дни Второй ливанской войны летом 2006 г. Эр-Рияд осудил «Хезболлу» за «авантюрное» похищение двух израильских солдат, которое привело к полномасштабной военной кампании Израиля. К несчастью для Аль-Саудов, шиитская группировка смогла выдержать 33-дневную израильскую операцию (хотя и ценой огромных потерь среди мирного населения Ливана), а глава шиитской «Хезболлы» Хасан Насрулла стал самым популярным лидером среди арабов-суннитов на Ближнем Востоке. Это заставило Саудовскую Аравию изменить позицию и поддержать «ливанское сопротивление». С тех пор активного вмешательства Эр-Рияда в ливанскую политику не наблюдается.

Саудовский подход к «арабской весне» оказался цепью промахов. Когда тунисцы подняли восстание против 20-летнего авторитарного правления Зин эль-Абидина Бен Али, Эр-Рияд предложил ему вместе с семьей и накопленным богатством перебраться в Саудовскую Аравию. Это соответствовало саудовской практике предоставлять убежище мусульманским лидерам, которым угрожали на родине. Так, пакистанский премьер Наваз Шариф укрывался в Саудовский Аравии, пока генерал Первез Мушарраф, совершивший переворот, грозился его казнить. Здесь же провел последние годы жизни бывший президент Уганды Иди Амин.

Когда тысячи протестующих на площади Тахрир требовали прекращения 30-летнего правления Мубарака, король Абдалла поддержал руководство страны и призвал египтян «не рисковать безопасностью и стабильностью» своего государства. Долгое время Эр-Рияд считал Мубарака близким союзником, а падение его режима и возможный подъем «Братьев-мусульман» нервировали Абдаллу. Короткое президентство Мухаммеда Мурси стало напряженным периодом двусторонних отношений, и Эр-Рияд быстро поддержал мягкий военный переворот, в результате которого в июле 2013 г. Мурси был свергнут. Кризис в Египте и различные позиции в отношении Мурси и военного переворота отчасти обусловили напряженность между Эр-Риядом и Дохой и временный разрыв дипотношений в 2014 году.

В разгар народных протестов в мае 2011 г. арабские государства договорились «рассмотреть» заявки Иордании и Марокко на членство в Совете сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), состоящем из шести стран. Этот шаг, считавшийся инициативой Саудовской Аравии, не имел ни географической, ни политико-экономической логики. Марокко вообще расположено далеко от Персидского залива, а единственный порт Иордании находится в заливе Акаба в Красном море и не может считаться побережьем Персидского залива. Кроме того, в отличие от членов ССАГПЗ два государства-кандидата не живут за счет доходов от единственного ресурса. Помимо трансформации объединения в монархический клуб этот шаг не имел логики и поэтому не дал заметных результатов.

Из-за нестабильной социально-политической ситуации и нехватки ресурсов Иордания оказалась в зависимости от политической поддержки и экономической щедрости Эр-Рияда. Объем саудовской помощи практически не попадал в СМИ, однако регулярные визиты в Саудовскую Аравию короля Абдаллы II и его сына Хусейна говорят о неустойчивости ситуации. Тот факт, что Эр-Рияд попросил Амман занять предложенное Саудовской Аравии место непостоянного члена Совета Безопасности ООН, подчеркивает близость двух государств. Иордания впервые стала членом СБ с момента вступления в ООН в 1956 году. По мнению некоторых наблюдателей, политическое и экономическое влияние Эр-Рияда заставило Амман замедлить реформы и занять жесткую позицию в отношении Фронта исламского действия, политического крыла «Братьев-мусульман» в Иордании. Если бы не внешнее давление, король Абдалла II, вероятно, больше прислушивался бы к требованиям населения, в особенности в вопросах избирательного законодательства и проведения свободных выборов.

Саудовское вмешательство в Сирии усложнило ситуацию и стало ключевым фактором продолжающегося насилия. Проблема заключается не в том, правильна или нет политика Саудовской Аравии, а в ее эффективности. С президента Башара Асада нельзя снимать ответственность за гражданскую войну и раскол страны. В то же время саудовская поддержка различных антиасадовских салафитских сил продлевает кризис. Исламистские группировки, которые поддерживают Саудовская Аравия и другие страны, не являются политически едиными и эффективными в военном плане. Хотя вмешательство Ирана, в основном через «Хезболлу», но и напрямую тоже, также способствовало эскалации кризиса, Тегеран обладает средствами, чтобы добиться политического урегулирования. Это подтвердила готовность США подключить Иран к мирным переговорам в Женеве.

Политика в отношении Йемена, включающая прямые военные интервенции, демонстрирует стремление Саудовской Аравии сохранить страну в числе своих союзников. В апреле 2015 г. Эр-Рияд начал военную кампанию против повстанцев-хуситов, которых поддержал Иран, но особых успехов добиться не удалось. Самая благоприятная ситуация складывалась, когда Абдалла Салех еще пребывал у власти и зависел от Эр-Рияда. После нападения на президентский дворец в июне 2011 г. он 12 недель находился на лечении в Саудовской Аравии, именно тогда у монархии был наилучший шанс добиться политического урегулирования. Эр-Рияд не использовал свое влияние, чтобы обеспечить выполнение соглашения о передаче власти, заключенное в ноябре 2011 года.

Саудовские интересы и вмешательство в дела Бахрейна были более явными, чем в других странах. Любые беспорядки в соседнем государстве – «красная черта» для саудитов, особенно если речь идет о шиитском населении. После того как 15 февраля 2011 г. на Жемчужной площади, которую называют «бахрейнским Тахриром», вспыхнули народные протесты, беспорядки в островной монархии описывают как религиозную проблему, а не результат социально-политических требований обездоленных бахрейнцев. Поскольку демография говорит в пользу шиитов, составляющих, по оценкам ЦРУ, 60–70% населения, протесты в Бахрейне – плохая новость для Аль-Саудов. Большинство саудовских шиитов живет в нефтеносной Восточной провинции, и после исламской революции в Иране Аль-Сауды столкнулись с растущими ожиданиями шиитского меньшинства. Длительное пренебрежение со стороны ваххабитского духовенства вышло на политический уровень после захвата мечети в Мекке менее чем через год после триумфального возвращения аятоллы Хомейни в Тегеран. Помимо прочего Саудовская Аравия запретила Ашуру – день траура по имамам Али и Хусейну у шиитов. Поэтому любые уступки шиитскому населению в Бахрейне вдохновили бы саудовских шиитов, отделенных лишь 25-километровым мостом короля Фахда.

По мнению некоторых экспертов, Эр-Рияд делает ставку на стареющего консервативного премьер-министра Бахрейна Халифу бен Салмана аль-Халифу (дядя короля), предпочитая его более либеральному и уступчивому наследному принцу Салману бен Хамаду Аль Халифе, сыну короля. Наблюдатели полагают, что вливания в экономику Бахрейна позволяют Аль-Саудам укреплять позиции консерваторов. Так, независимая комиссия, созданная королем, признала ответственность бахрейнской полиции и сил безопасности за гибель 46 человек во время протестов в 2011 г. и предложила меры по смягчению недовольства населения, но эти предложения не были реализованы. Кроме того, Бахрейн занимал жесткую позицию в отношении шиитского населения, даже когда король Абдалла был готов идти на компромисс с саудовскими шиитами. В апреле 2003 г. он принял шиитскую делегацию, в 2005 г. назначил первого шиита в Меджлис аш-Шура, а в 2009 г. разрешил публичные траурные мероприятия в день Ашуры. После того как в январе 2015 г. королем Саудовской Аравии стал Салман, некоторые из этих инициатив были остановлены, показательный пример – казнь шиитского проповедника Нимра ан-Нимра.

Низкий уровень результативности всех этих усилий наблюдается в период, когда три главных опоры саудовской власти – ислам, нефтяные доходы и американские обязательства – оказались под угрозой.

Опоры саудовской власти

Проекция силы Саудовской Аравии базируется на трех главных опорах: исламский фактор, нефтяная мощь и близость с Соединенными Штатами. По разным причинам все эти три фактора сейчас находятся на спаде, что подрывает эффективность проецирования силы Саудовской Аравии.

Ислам всегда являлся важным фактором лидерских амбиций Саудовской Аравии. С момента основания третьего саудовского государства в 1932 г. Аль-Сауды были заинтересованы в расширении своего влияния, особенно более консервативного ваххабитского ислама. Британское присутствие в регионе Персидского залива препятствовало прямому вмешательству Саудовской Аравии в дела тогдашних протекторатов. Однако это не мешало саудовскому влиянию в форме религиозного консерватизма, особенно в соседних Кувейте и Катаре. Во время гражданской войны в Йемене (1962–1970) саудиты поддержали роялистов, в то время как президент Египта Гамаль Абдель Насер выступил на стороне республиканцев.

Создание Организации Исламская конференция (ОИК, в

2011 г. переименована в Организацию исламского сотрудничества) в 1969 г. означало, что Саудовская Аравия пришла на смену Египту и стала новым лидером арабского мира. С учетом огромных богатств, накопленных в результате нефтяного кризиса 1973 г., некоторое время Саудовская Аравия являлась некоронованным лидером мусульманского мира. Исламская революция в соседнем Иране (1979), опирающаяся на шиитскую концепцию справедливости и сопротивления, стала ударом по саудовскому доминированию, бросив вызов основанному на ваххабизме консерватизму суннитского большинства. Это был конфликт не просто между суннитами и шиитами, а между консервативным статус-кво, представленным Саудовской Аравией, и революционным рвением, выпущенным на свободу аятоллой Хомейни. После первоначальной риторики, призывавшей к аналогичным народным революциям против суннитских монархий, иранские аятоллы стали говорить не о шиитской, а о более широкой исламской революции.

Некоторое время стороны были заняты другими делами. Эр-Рияд старался продвигать свою форму ислама в Афганистане в противовес советскому влиянию, а Тегеран увяз в войне с Ираком. Аятоллы не только выдержали разрушительную войну, но и сохранили режим, несмотря на внутренние и внешние угрозы. Успех Саудовской Аравии – вывод советских войск из Афганистана – сопровождался буйством моджахедов и афганских арабов, которые вернулись в свои страны и хотели строить ориентированное на ислам общество. Пока исламский экстремизм распространялся в других странах, Эр-Рияд был доволен и продолжал оказывать идеологическую и политическую поддержку. В 1990-е гг. Саудовская Аравия поддержала «Талибан» в постсоветском Афганистане и стала одной из трех стран (вместе с Пакистаном и ОАЭ), признавших режим. Афганский джихад против коммунистов-безбожников в конечном итоге стал основой для появления многочисленных радикальных группировок.

Безразличие и благодушие Саудовской Аравии по отношению к исламскому экстремизму и насилию оказались опасными и обошлись очень дорого. Саудовец Усама бен Ладен, входивший в число афганских арабов, поставил под вопрос исламские позиции Аль-Саудов из-за нарушения ими главных доктрин ваххабизма. Последней каплей стали действия короля Фахда, который опирался на неверных американских женщин-солдат, защищавших священную исламскую землю во время кувейтского кризиса. В процессе делегитимации Аль-Саудов возникли различные исламские группировки и теологи, бросившие вызов правящей династии, легитимность которой базируется на историческом соглашении между Аль-Саудами и Мухаммедом Абд аль-Ваххабом.

Результатом всего этого стали катастрофические теракты в США 11 сентября 2001 года. Участие в терактах 15 саудовцев было следствием консервативного образования в саудовских школах и поддержки Эр-Риядом различных салафитских джихадистских организаций по всему миру. В частности, Всемирная мусульманская лига, базирующаяся в Мекке, поддерживала многие экстремистские группировки, пока это не вредило саудовским интересам. Экспорт ваххабизма в конечном итоге вернулся бумерангом: теракты 11 сентября не только испортили репутацию Саудовской Аравии на Западе, но и вызвали сомнения по поводу мирной природы ислама и его последователей. Тогдашний регент, а затем король Абдалла пытался решать проблему путем косметических мер и смены вывесок. Поскольку ислам лежит в основе легитимности правящей династии, пространство для маневра ограничено, особенно в таких вопросах, как права женщин и половая сегрегация. Политика Саудовской Аравии способствовала исламофобии на Западе, где монархию стали считать олицетворением всего неправильного в исламе и мусульманах.

Cуннитское богословие традиционно предпочитает несправедливых правителей хаосу, но это не мешает правоверным мусульманам ставить под сомнение основы власти своих лидеров. Продвижение Саудовской Аравией консервативного ваххабитского ислама стало рассматриваться как исток религиозного экстремизма в разных регионах мира. Демонизация других религий, включая иудаизм и христианство, и представление о шиитах как еретиках не укладывались в мировой порядок после терактов 11 сентября.

В это время на Ближнем Востоке и в других регионах возникли альтернативные исламские модели управления. Институт верховного лидера и доминирование духовенства в Иране сочетается с регулярными выборами и сменой президентов. Смена руководства путем голосования стала нормой во многих мусульманских странах за пределами Ближнего Востока, включая Индонезию и Бангладеш. С 2003 г. принципы исламской демократии, сформулированные турецкой Партией справедливости и развития (ПСР), стали более привлекательными как для Запада, так и для мусульманского населения. К сожалению, Аль-Сауды не пошли дальше совещательного органа – Меджлиса аш-Шура и муниципальных выборов. Пока другие исламские государства экспериментируют с новыми формами управления, в Саудовской Аравии представители одной династии – старые, больные сыновья короля-основателя, умершего в 1953 г., – передают власть друг другу.

Ваххабизм, продвигаемый саудовским государством, не является умеренным и не служит моделью для других. Те, кто ищет умеренные варианты, смотрят на исламских демократов в Турции, Иране или Тунисе, а для тех, кто стремится к фундаменталистской, салафитской форме ислама, более привлекательны «Аль-Каида» и Исламский халифат. Поэтому сегодня у саудовского ислама гораздо меньше последователей, чем в прошлом.

Второй источник власти Саудовской Аравии – богатство и влияние, которые она приобрела в результате нефтяного кризиса 1973 года. Режим, выживавший благодаря ежегодной помощи Великобритании в размере 20 тыс. фунтов, неожиданно превратился в состоятельное государство с огромным фондом благосостояния, способное привлекать иностранные технологии, человеческие ресурсы, инфраструктурный опыт. Настроенный менее радикально, чем режимы баасистов в Ираке и Сирии, Эр-Рияд занимался арабо-израильским конфликтом и с 1970-х гг. играл заметную роль в международном признании политических прав палестинцев. Несмотря на идеологическую близость с ХАМАС, Аль-Сауды больше поддерживали преимущественно светскую Организацию освобождения Палестины во главе с Ясиром Арафатом. Когда иракские и сирийские руководители оказывали содействие отколовшимся палестинским группировкам и даже угрожали лично Арафату, он мог положиться на политическую и финансовую помощь Саудовской Аравии. На короткое время доходы от нефти позволили монархии занять лидирующие позиции в исламском мире, что подкреплялось расположением на ее территории двух священных для мусульман городов – Мекки и Медины.

Саудовская Аравия обладает не только крупнейшими доказанными запасами нефти в мире, но и самыми большими производственными мощностями. Аккуратно используя оба этих преимущества с начала 1970-х гг., она превратилась в нефтяного гиганта. Благодаря избыточным мощностям Саудовской Аравии удавалось обеспечивать доступность нефти в периоды дефицита ресурса или региональных кризисов, а также стабилизировать ситуацию на рынке и управлять механизмом ценообразования. Длительные двусторонние и многосторонние санкции против Ирана (с 1979 г.) и Ирака (с 1990 г.) позволяли монархии оставаться бесспорным лидером на энергетическом рынке. Она играла главную роль в обеспечении поставок во время ирано-иракской войны, кувейтского кризиса и после вторжения в Ирак коалиции во главе с США.

Однако ситуация меняется. С начала 2000-х гг. Россия стала крупным игроком на нефтегазовом рынке. Появились такие альтернативы, как сланцевый газ. В производственных мощностях Саудовской Аравии наблюдается стагнация. Высокие цены на нефть в середине 2014 г. – до 110 долларов за баррель – были спекулятивными и не являлись следствием сокращения производства или нарушения поставок. Длительный бойкот Западом иранской и иракской нефти не способствовал дисциплине в ОПЕК. Когда Ирак, а теперь и Иран, вернулись на рынок, страны ОПЕК уже производили 1 млн баррелей в день сверх согласованных квот. Эти факторы привели к падению цен с мая 2015 года. После подписания соглашения по ядерной программе облегчение и снятие санкций, касающихся нефтяной отрасли, открывает путь для иранской нефти. Рынок будет наводнен нефтью: в конце 2015 г. Иран производил 3 млн баррелей в день при квоте в ОПЕК 3,6 миллиона. Некоторые аналитики винят Саудовскую Аравию в падении цен и видят в этом стратегию, призванную ограничить доходы Тегерана от снятия санкций. В начале января нефть упала ниже 30 долларов за баррель, поэтому в краткосрочной перспективе Иран не получит прибыли от снятия санкций.

Но падение цен на нефть – плохая новость и для самой Саудовской Аравии. Дефицит ее текущего платежного баланса увеличился, поэтому пришлось брать средства из фонда благосостояния и других резервов, чтобы обеспечить функционирование механизмов социального государства. Саудовцам уже предложили задуматься о введении налогов. Сделать это будет непросто. Система благосостояния, основанная на доходах от нефти, позволяет Аль-Саудам управлять страной как они считают нужным, без общественного контроля и подотчетности. Если населению придется платить налоги, даже символические, такое положение станет невозможным.

Падение цен на нефть также затруднит использование Саудовской Аравией «дипломатии с чековой книжкой» для разрешения проблем и ослабления региональной напряженности. Например, президент Сирии Хафез Асад был вовлечен в операцию «Буря в пустыне» против Саддама Хусейна после того, как Саудовская Аравия списала его стране долг в 2,5 млрд долларов. В рамках ССАГПЗ финансовая помощь была обещана Иордании и Марокко, когда те столкнулись с народными протестами во время «арабской весны». По мнению экспертов, помощь соседа составляет значительную долю бюджета Бахрейна. Кампания в Йемене обходится в 5 млн долларов в день, миллионы долларов тратятся на Сирию. В марте 2015 г. Эр-Рияд пообещал 4 млрд долларов президенту Египта Абдул Фаттаху ас-Сиси на стабилизацию экономики. Участие в многочисленных конфликтах в регионе, включая Ливан, Судан, Ирак, Ливию и Палестину, подразумевает значительную финансовую помощь государственным и негосударственным акторам. Поэтому падение цен на нефть станет препятствием для использования финансов в качестве инструмента дипломатии, как это привыкла делать Саудовская Аравия.

Третьим источником власти являлись непоколебимые обязательства Соединенных Штатов. Основы тесных связей двух стран были заложены в феврале 1945 г. на встрече президента Рузвельта с королем Ибн Саудом на корабле ВМС США «Куинси» после Мальтийской конференции. Политический реализм и схожесть стратегических позиций, несмотря на идеологическую несовместимость, обеспечили длительное партнерство. Без прочных американских обязательств монархия не смогла бы использовать исламский фактор и доходы от нефти, чтобы стать региональным игроком. Турбулентность региона и стратегические опасения вынуждали и демократов, и республиканцев идти на компромисс в чувствительных для Саудовской Аравии вопросах, включая гендерные права, права человека, демократию, коррупцию и т.д. Желание американцев получать энергоресурсы по стабильным ценам позволило Эр-Рияду добиться особого статуса, особенно после свержения шейха в Иране в 1979 году. Зависимость и влияние были взаимными, иногда монархии удавалось преодолеть опасения и аргументы произраильских кругов в Вашингтоне.

Однако отношения стали более напряженными в результате различных факторов, сделавших вмешательство в международные конфликты, особенно на Ближнем Востоке, менее привлекательным для Америки. Две дорогостоящие и непродуманные военные кампании в Афганистане и Ираке после терактов 11 сентября совпали с кризисом на рынке недвижимости и отсутствием четкой стратегии в Вашингтоне. У Соединенных Штатов не было не только ясно определенной стратегической цели в регионе, но и политической воли, чтобы преследовать свои интересы. Роль энергетики в ближневосточных расчетах также претерпела изменения, поскольку США менее заинтересованы и, следовательно, менее связаны обязательствами по обеспечению энергетической безопасности своих союзников. Нерешительность Америки проявилась во время массовых протестов против деспотичных режимов в арабских странах. Давние американские союзники, такие как Хосни Мубарак, чувствовали, что администрация Обамы их предала, а протестующие были разочарованы слабой поддержкой демократов. Сближение американской администрации с Мухаммедом Мурси не порадовало Эр-Рияд.

Однако самые заметные признаки деградации отношений США и Саудовской Аравии можно увидеть в стремлении Вашингтона заключить соглашение по ядерной программе Ирана, которое было подписано 14 июля 2015 года. Некоторое время Эр-Рияд выражал недовольство тем, что Америка пренебрегает его опасениями в отношении Ирана, особенно в сфере ядерной безопасности. Обеспокоенность, высказывавшаяся по дипломатическим каналам, стала достоянием общественности благодаря WikiLeaks. Отказ Саудовской Аравии занять кресло непостоянного члена Совета Безопасности ООН интерпретировался как признак недовольства политикой Соединенных Штатов по целому ряду вопросов, прежде всего по Ирану. Хотя Вашингтон отрицает это, ядерное соглашение означает тектонический сдвиг на Ближнем Востоке, а США отдаляются от своего давнего ваххабитского друга, предпочтя ему иранского аятоллу. Даже если американо-иранские связи не вернутся к уровню дружбы, существовавшей до 1979 г., игнорируя опасения Саудовской Аравии, президент Обама изменил приоритеты, и на передний план политико-дипломатической вовлеченности США в дела Ближнего Востока вышла проблема «Исламского государства» (запрещено в России. – Ред.). Восприятие Саудовской Аравии как близкого союзника Соединенных Штатов в регионе, особенно после свержения шаха в Иране, являлось ключевым фактором ее доминирования и дипломатических успехов. Поэтому ослабление американского влияния в регионе и невнимание к опасениям Эр-Рияда подрывает позиции последнего.

На фоне отрицательной реакции на связи монархии с исламом после терактов 11 сентября ходили разговоры, что Саудовская Аравия повернется на восток и будет искать друзей в лице Китая и России. Однако рост торговли и экономических связей не сопровождался политическими сдвигами. Саудовской Аравии также не удалось заручиться поддержкой новых друзей, которые могли бы компенсировать снижение интереса со стороны США. Так, давняя политическая и экономическая поддержка не заставила Пакистан поддержать саудовскую кампанию в Йемене.

Прогноз

Саудовская Аравия воспринимает Исламскую Республику Иран как главную угрозу – это понятно и даже легитимно, но способы, которые она использует, ошибочны и контрпродуктивны. Три основных опоры саудовской власти – ислам, нефть и патронат США – существенно ослабли в последние годы, и страна нуждается в смене приоритетов и политической стратегии. Эпоха дипломатии с чековой книжкой закончилась, Эр-Рияду придется больше инвестировать в традиционную дипломатию, учитывая, что чеки уменьшаются, а их эффективность снижается. Провал многочисленных саудовских дипломатических инициатив усугубляется неэффективной политикой в отношении Тегерана. Это привело к расширению сферы иранских интересов и заложило фундамент для неоспоримого господства Тегерана в регионе Персидского залива. Иными словами, Аль-Сауды, сами того не ведая, поспособствовали доминированию Ирана на Ближнем Востоке.

Саудовская Аравия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 8 марта 2016 > № 1682556 Полур Кумарасвами

Минская улица в Египет нас ведет

Георгий КОНСТАНТИНОВ, Минск

После теракта в синайском небе и османской атаки на Су-24 ВКС РФ отечественным туроператорам пришлось прекратить продажу путевок в Египет и Турцию. Ранее эти страны ежегодно принимали по три миллиона россиян. Однако некоторые игроки рынка и путешественники решили искать альтернативные пути в «бесполетную зону». А на выручку им поспешили предприниматели из союзной Беларуси.

В последнее время Минск отнюдь не спешит солидаризироваться с Кремлем во внешних конфликтах. Так, комментируя инцидент с нашим сбитым бомбардировщиком, белорусский МИД выразил сожаление с такой формулировкой: «Братская нам Россия и дружественная Турция». В конце прошлого года национальными агентствами по туризму Беларуси и Турции было подписано очередное соглашение о взаимном сотрудничестве.

Правда, зимой и ранней весной курорты Малой Азии спросом не пользуются. Зато жаркий Египет популярен всегда. Ежедневно из минского аэропорта взлетает чартерный борт до Хургады или Шарм-эш-Шейха. По свидетельству очевидцев, лайнеры забиты пассажирами под завязку. При этом для подавляющего большинства жителей Беларуси отдых на берегу Красного моря ныне является малодоступной роскошью. В условиях тяжелого экономического кризиса их заработки снизились более чем вдвое. Люди скорее обеспокоены пропитанием, нежели дальними путешествиями.

Очевидно, что рейсы до Египта теперь пополняют туристы из РФ. Каким же образом среднестатистический россиянин может попасть в страну пирамид через Беларусь? Во-первых, вполне легально обратившись в турфирму. Некие наши компании нашли способ, как обойти запрет на работу с Египтом. Комплектуя на территории РФ группы желающих насладиться кораллами Красного моря, они затем организовывают в Минске банальную стыковку. От этого стоимость тура серьезно возрастает — иногда вдвое. Но для кого-то сила привычки, скажем, к Шарму важнее маршрутных тягот. Во-вторых, даже с учетом удорожания это направление дешевле Таиланда и Вьетнама. Есть, разумеется, и сравнительно небольшая категория обладателей паспорта РФ, тупо живущая по принципу «назло Путину отморожу уши».

Мы обратились наугад в три московские турфирмы с просьбой помочь с отдыхом в Египте. В одной ответили отказом, сославшись на указ президента. В другой предложили подобрать тур на Красное море через Израиль или Иорданию. А в туристической компании «Майс» сразу попросили уточнить дату вылета из Минска и «звездность» отеля.

В свою очередь, наиболее ушлые россияне обращаются к белорусским туроператорам напрямую. Турагентство «Атлас мира» находится в самом центре Минска, в двух шагах от дворца батьки. Здесь нам сообщили, что количество жителей республики, желающих отдохнуть в Египте, сократилось в наступившем году примерно в два раза относительно января-февраля 2015-го. В то же время менеджеры охотно подтвердили: да, действительно, немало граждан РФ заказывают туры у них.

Никаких ограничений для выезда россиян на отдых из Беларуси не существует. Между тем несколько месяцев назад советник главы Ростуризма Светлана Сергеева пообещала бороться со схемами отправки соотечественников в Египет с территории других государств. Правда, тогда о союзной державе тактично умалчивалось — в качестве перевалочной базы на пути к египетским курортам упоминался Израиль. Регулярно проверяет фирмы на предмет «контрафактных» туров и Роспотребнадзор. А вот пресс-секретарь Союза туриндустрии Ирина Тюрина не видит в стыковочных маршрутах ничего страшного — ведь соответствующий указ Путина не нарушается. По ее мнению, запрет касается исключительно полетов в Египет из России — и точка.

Примечательно, что белорусские предприниматели в последнее время стали частенько получать от российских коллег предложения о создании совместных турпроектов. Ввиду известных внешнеполитических пертурбаций соседская «крыша» представляется некоторым бизнесменам из РФ наиболее надежной для работы в международном формате.

Обычная вроде бы история: власть вводит запреты, люди их обходят, формально не нарушая. Увы, стыковочные маршруты в данном случае несут в себе вполне очевидные риски. Страховкой такие поездки покрываются только частично. По-прежнему высокой является опасность теракта. Правда, стоит оговориться, что на рейсах, к примеру, АК «Белавиа» до Египта с осени присутствует эйр-маршал. Но сумеет ли он предотвратить взрыв на борту? Вопрос риторический. По прибытии пассажирам все равно предстоит провести сказочные недели в местности, кишащей исламистами. А ведь со дня на день к египетскому направлению добавится Турция, где к майским выходным установится почти летняя погода. Туристов из России там очень ждут. Эрдогану, потерявшему чувство реальности, сложно и придумать себе идеальнее заложников для будущих авантюр...

Заслуживает ли создавшаяся ситуация какого-то переосмысления и более жесткой реакции со стороны российских регуляторов? Пожалуй, да. Но пока в большей степени остается уповать лишь на ответственное отношение к собственной жизни, здоровью и просто здравый смысл соотечественников.

Новый национальный авиаперевозчик Армении – авиакомпания Armenia — c апреля выходит на авиарынок, первый рейс будет совершен в Израиль.

"Первый рейс авиакомпании Armenia состоится 21 апреля. Направление — Израиль. Билеты на рейс уже в продаже", — рассказал представитель Главного управления гражданской авиации Армении Рубен Грдзелян на своей странице в социальной сети Facebook.

Управление по делам гражданской авиации и финансового регулирования при Минэкономики Армении 5 марта сообщало, что новая авиакомпания Armenia обратилась в министерство экономики для получения разрешения на коммерческие воздушные перевозки. Грдзелян подтверждал РИА Новости, что авиакомпания Armenia получила свидетельство на эксплуатацию воздушных судов, а сейчас проходит завершающую стадию получения сертификата на осуществление регулярных коммерческих перевозок.

Основателями авиакомпании, по данным Главного управления гражданской авиации, являются Ашот Торосян (51% акций), Тамаз Гаиашвили (25%) и Роберт Оганесян (24%). Гаиашвили также является учредителем грузинской авиакомпании Airzena и бывшим председателем совета директоров компании, а Оганесян — его бывший заместитель.

Гаиашвили сообщил, что Armenia предложит пассажирам сравнительно низкие цены на авиабилеты. В частности, из Армении можно будет летать в Европу, страны СНГ, частично Азию за 49 долларов. По его словам, билеты за такую цену смогут приобретать те, кто заранее, за один или два месяца, их забронируют.

Штат авиакомпании составит 350 человек, в него войдут несколько сотрудников из грузинской авиакомпании Airzena. В пользование Armenia также перейдут самолеты, находящиеся в эксплуатации Airzena. Ранее в течение нескольких лет последовательно обанкротились армянские перевозчики Армавиа и Air Armenia.

Гамлет Матевосян.

Пора быть жестче с Тегераном

Элиот Коэн, Рей Такей, Эрик Эдельман

Политика Ирана после ядерной сделки

Элиот Коэн – профессор стратегических исследований на факультете передовых международных исследований Джона Хопкинса.

Рей Такей – старший научный сотрудник Совета по внешним связям. Вместе со Стивеном Саймоном он написал книгу «Прагматичная сверхдержава: победа в холодной войне на Ближнем Востоке».

Эрик Эдельман – заслуженный советник по практике в Центре стратегических исследований Филиппа Мерила при факультете передовых международных исследований Джона Хопкинса.

Резюме Конфронтация между США и Ираном – это конфликт между единственной сверхдержавой мира и второсортной автократией. Решительная политика давления приблизит тот день, когда иранский народ устранит режим, обрекающий его на многочисленные лишения.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 1, 2016 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Ядерная сделка, которую Соединенные Штаты и пять других великих держав заключили с Ираном в июле 2015 г., – плод десятилетних усилий по контролю над вооружениями. Эти усилия включали санкции с целью помешать Ирану в развитии ядерного потенциала. Считается, что Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) – одно из самых неудачных соглашений в области контроля над вооружениями за всю историю. Но президент Барак Обама твердо пообещал посвятить оставшееся время на президентском посту тому, чтобы всячески сопротивляться нажиму Конгресса, требующему скорректировать условия договора.

Еще более серьезная проблема – отсутствие у Вашингтона комплексной политики в отношении Ирана. На протяжении нескольких десятилетий США отказывались замечать природу и сущность иранского режима, хотя именно это делает ядерную проблему столь важной. При обсуждении политики Ирана следует прежде всего исходить из того, что Исламская Республика – не традиционное государство, прагматично оценивающее свои интересы, а революционный режим.

Со времен президента Рональда Рейгана американские политики не могут понять простую истину: никакого настоящего сближения между правительствами наших двух стран не может быть в принципе, поскольку это подорвало бы основы иранского режима, как их понимают лидеры Ирана. Из поля зрения наших политиков ускользает тот факт, что Иран – исключительно опасное государство для соседних стран, для ближайших союзников Соединенных Штатов, таких как Израиль, и для стабильности на Ближнем Востоке в широком понимании. С учетом серьезного вызова, который Тегеран бросает интересам США, Вашингтону следует стремиться к ослаблению влияния этой страны на Ближнем Востоке, а также систематически размывать основы ее власти. В долгосрочной перспективе Исламская Республика пойдет по стопам Советского Союза и других идеологических реликтов XX века. Иными словами, режим ожидает неминуемый крах. Но до этого момента между Вашингтоном и Тегераном не может быть реального мира.

Сырая сделка

Никакая разумная политика в отношении Ирана не может сосуществовать с СВПД в том виде, в каком план был подписан, поскольку он признает за Тегераном право создавать развитую ядерную инфраструктуру для научных исследований и разработок. В нем предусмотрена система проверок, по которой Ирану дается слишком много времени от даты оповещения до приезда инспекторов, и которая не вводит никаких серьезных ограничений на разработку баллистических ракет – основы любой программы ядерных вооружений. План не предусматривает надлежащего доступа к инфраструктуре и ученым, участвовавшим в работе над ядерным оружием в прошлом, тем самым лишая инспекторов возможности получения необходимой информации для оценки масштабов нынешней программы Ирана. Через 15 лет, когда закончится срок действия соглашения, Иран сможет беспрепятственно строить любое число ядерных установок и накапливать столько обогащенного урана, сколько пожелает, а также обогащать уран до любого уровня. По сути СВПД утверждает Иран в роли пограничной ядерной державы сегодня и прокладывает путь для создания ядерного оружия в будущем.

Это соглашение также побудит региональных противников Ирана стать ядерными державами. Суннитские конкуренты Ирана за власть в регионе – в частности, Саудовская Аравия – вряд ли будут стоять в стороне, наблюдая за тем, как Иран становится ядерной державой без всяких ограничений по обогащению урана. Объединенные Арабские Эмираты, отказавшиеся от обогащения урана в рамках соглашения по ядерной энергетике с США, сегодня пересматривают свое обещание. Ирония в том, что администрация Обамы, вероятно, спровоцирует ту самую гонку ядерных вооружений, которую надеялась предотвратить.

Сторонники сделки указывают на то, что экономические лишения вынудили Тегеран с ней согласиться. Однако Иран был также мотивирован научными потребностями в процессе создания ядерных вооружений. Большую часть времени ядерная программа страдала от саботажа и санкций, довольствуясь примитивными центрифугами. Как признался один из ведущих иранских переговорщиков Хамид Байдинежад, научный истеблишмент Ирана понял, что надежная ядерная программа в промышленных масштабах потребует передовых центрифуг, которые работают в 20 раз быстрее примитивных аналогов. И иранские официальные лица осознали, что нужно защитить свою программу от саботажа и возможного военного возмездия. Проблема в том, что на замену старых центрифуг уйдет от 8 до 10 лет. Поэтому главная задача иранской дипломатии состояла в том, чтобы узаконить ядерную программу, ведя переговоры о графике научных исследований и разработок, который бы удовлетворил нужды иранских ученых.

Итоговый текст соглашения соответствовал их потребностям. СВПД позволяет Ирану разрабатывать передовые центрифуги и начать их установку на восьмой год действия соглашения. Таким образом, Тегеран добился не только снятия санкций и узаконивания своей ядерной программы; он также договорился о времени, которое ему потребуется, чтобы начать массовое производство передовых центрифуг. Описывая достижения своих переговорщиков, иранский президент Хасан Роухани особо подчеркнул «разработку новых центрифуг – от концепции до массового производства». Новое поколение центрифуг настолько быстро и эффективно, что Иран может легко построить небольшое устройство, производящее уран оружейного качества, которое невозможно обнаружить. А когда Иран получит оружейный уран, у него под рукой уже будет целый парк надежных баллистических ракет.

Пересмотр и повторное представление

Учитывая многочисленные тревожные моменты в СВПД, следующий президент США должен настоять на его пересмотре. Даже государственный секретарь Джон Керри признал, что будущей администрации, возможно, придется найти «какой-то способ для его усиления». На самом деле есть несколько способов.

Самое важное – пересмотреть положение об истечении срока действия, согласно которому самые важные ограничения, наложенные на ядерную программу Ирана, будут сняты через 8 лет. Вместо того чтобы устанавливать произвольные сроки, американским официальным лицам следует настоять на том, чтобы по истечении нынешнего договора США, пять других великих держав, подписавших соглашение, и Иран провели голосование и решили большинством голосов, следует ли продлить оговоренные ограничения еще на пять лет. Подобное голосование следует проводить каждые пять лет. Прецедентом служит Договор о нераспространении ядерных вооружений: после истечения срока его действия подавляющее большинство стран-участниц проголосовали за бессрочное продление договора.

Соединенным Штатам также следует призвать Тегеран навсегда вывезти весь обогащенный уран из страны. В конце концов, в СВПД оговорено, что отработанное плутониевое топливо будет постоянно вывозиться из Ирана; аналогичный процесс нужно предусмотреть и для обогащенного урана. С учетом того, что новое поколение центрифуг резко расширит возможности по обогащению и сократит время, требуемое для получения оружейного урана, Соединенным Штатам следует настаивать на том, чтобы Иран имел центрифуги только старого поколения. Что касается баллистических ракет, то их единственная функция – доставка ядерного груза, поэтому мировому сообществу следует и дальше требовать, чтобы Иран навсегда отказался от разработки таких ракет.

США также нужно добиваться более жестких инспекций. Согласно нынешнему плану, Ирану дается 24 дня для допуска инспекторов на определенные объекты. Это не означает инспекции «в любое время и в любом месте», которые обещал Белый дом. При пересмотре условий сделки следует опираться на опыт ЮАР, которая демонтировала свое ядерное оружие примерно в 1990 году. Страна предоставила Международному агентству по ядерной энергии полный отчет об истории ядерных испытаний и разработок и позволила инспектировать военные установки при уведомлении за сутки. Поскольку ЮАР приняла решение о разоружении, у нее не было особых возражений против подобных требований. Если Иран намерен доказать наличие у него доброй воли, он должен согласиться с аналогичным планом проверок.

По мнению администрации Обамы, любая попытка пересмотреть процедуры СВПД воспламенит международную критику и изолирует Соединенные Штаты от союзников. Делающие подобные нервные заявления игнорируют тот факт, что СВПД – не юридически обязывающий договор, а добровольное политическое соглашение. Более того, СВПД не пользуется поддержкой американской общественности или ее представителей в Конгрессе. Новый президент может и должен пересмотреть его.

Считается, что союзники США не поддержат пересмотр СВПД. Будучи продуктом мучительных многосторонних усилий, документ получил единодушное одобрение в Совете Безопасности. Вместе с тем большинство ближневосточных союзников Вашингтона приветствовали бы изменения. Израиль – противник этой сделки; страны Персидского залива, такие как Саудовская Аравия, дали понять, что неохотно поддержали СВПД – в основном чтобы сделать что-то приятное для администрации Обамы.

Труднее будет убедить Францию, Германию и Великобританию. Следующему президенту нужно дать ясно понять союзникам, что он или она готов вести переговоры с Ираном, но не допустит появления у него ядерного потенциала. В частных беседах американским дипломатам необходимо донести до европейских стран, что их реакция на поправки к СВПД повлияет на отношения с Соединенными Штатами. Решительно настроенный президент мог бы мобилизовать мировое сообщество вокруг требований, способных ощутимо усилить соглашение, и заручиться поддержкой обеих партий внутри США.

Сторонники СВПД предполагают, что Иран никогда не согласится с его пересмотром. Но страны в конце концов приходят к договоренностям, которые когда-то казались невозможными. В начале 1980-х гг. в ходе переговоров с СССР о контроле над вооружениями Рейгана критиковали за наивность, поскольку он настаивал, чтобы Советский Союз вывел из Европы все ракеты среднего радиуса действия, и тем не менее в 1987 г. Москва именно это и сделала. Столкнувшись с серьезными внутренними проблемами, Советы были вынуждены пойти на уступки. То же можно сказать сегодня и об Иране, особенно если США окажут на него более сильное давление и проявят терпение.

Изолировать и принудить

Помимо пересмотра ядерного соглашения, Соединенным Штатам следует наказать Тегеран за агрессивность в регионе, спонсирование терроризма и нарушение прав человека. Для этого необходимо отделить Иран от мировой экономики, по возможности восстановив архитектуру санкций. (Как согласился Керри, несмотря на сделку, любая иранская организация, причастная к терроризму или нарушению прав человека, все еще может подвергнуться санкциям.) США также нужно начать политическую кампанию, чтобы усилить разочарование иранской общественности в режиме и углубить раскол в правящей элите.

Администрация Обамы проявляет удивительное нежелание критиковать Исламскую Республику за внутренние злоупотребления. Похоже, что Белый дом так отчаянно пытался заключить ядерную сделку, что отказался от критики правителей Ирана, несмотря на тюремное заточение диссидентов, нечестные выборы, цензуру средств массовой информации и казни заключенных. Моральный долг Соединенных Штатов – порицать эти преступления. И никакая стратегия давления не будет успешной без слаженных попыток осуждения Ирана за преступления против своих граждан.

Будущие историки будут рассматривать 2009-й как год решительных перемен в современном Иране. В июне того года вялая предвыборная кампания с участием слабых кандидатов на президентский пост внезапно превратилась в напряженную борьбу за политическую власть, когда иранцы вышли на улицы, протестуя против подтасовки итогов выборов. Этот эпизод лишил законности и легитимности теократическое правление и нарушил связи между государством и обществом. С тех пор политическое пространство в Иране сузилось, поскольку сторонники жесткой линии выхолостили левое крыло политического истеблишмента. Самые популярные политики были либо выведены из коридоров власти, либо брошены в тюрьму.

Избрание Роухани в 2013 г. не означало приход к власти нового реформистского крыла, как наивно полагали некоторые западные политики. Роухани не проявил заинтересованности в проведении демократических реформ или защите прав человека; его задача сводилась исключительно к стабилизации ядерного досье. Сегодня Корпус Стражей Исламской революции (КСИР) правит государством, которое систематически очищается от нежелательных элементов, и все больше полагается на запугивание граждан для увековечивания своей власти.

Чтобы сделать Исламскую Республику нелегитимной, американские официальные лица должны начать подвергать сомнению ценности режима и его жизнеспособность. Им следует бичевать Иран как пережиток тоталитаризма XX века, который неизбежно вымрет – рано или поздно. Ни у кого нет большей власти для мобилизации разногласий за рубежом, чем у американского президента. Осуждение Рейганом Советского Союза сделало многое для того, чтобы пробудить к жизни реформаторские силы за железным занавесом. К сожалению, Обама, одаренный оратор, не поддерживает борьбу иранского народа за свободу. Это предстоит следующему президенту. Тем временем правительство Соединенных Штатов должно использовать телевидение, радио и социальные средства массовой информации для донесения сведений о том, что плохое управление клириков приводит лишь к экономическим лишениям и политическому бесправию. Оно должно разоблачить дорогостоящие империалистические авантюры Ирана и тот факт, что и без того скудные ресурсы используются для поддержки террористических организаций, как «Хезболла» в Ливане, а также таких деспотов, как Башар Асад в Сирии. Пора противопоставлять нынешнюю жизнь в Иране тому процветанию, которого можно было бы добиться при более ответственных правителях. В то же время Соединенным Штатам следует поощрять и предавать огласке факты измены внутри режима. Это может посеять семена сомнения и недоверия внутри и без того параноидального правительства.

Чтобы усилить давление, США следует направить некоторые санкции конкретно против той части режима, которая несет главную ответственность за репрессии, терроризм и региональную агрессию: КСИР. Эта группа хвастается существенными бизнес-активами в целом ряде отраслей, включая автомобильную промышленность, телекоммуникации, энергетику, строительство, машиностроение, кораблестроение и авиасообщение. Вашингтону необходимо обложить эти активы дополнительными санкциями – любые фирмы, заключающие контракты с этими иранскими компаниями, должны лишиться доступа на американский рынок. Для облегчения такого шага Госдепартамент должен внести КСИР в перечень зарубежных террористических организаций. И правительству США следует включить больше официальных лиц из этой группы в список нарушителей прав человека.

Вашингтону также обязательно нужно сохранить санкции против финансового сектора Ирана. Эти ограничения не дают возможности проводить обычные сделки через мировую финансовую систему, что вполне оправданно. Американское Казначейство нередко выявляло разные преступления, совершаемые ведущими банками страны, включая финансирование распространения ядерных вооружений, терроризм и отмывание денег.

Соединенные Штаты совершили трагическую ошибку, промолчав во время иранских протестов в 2009 г., но Исламская Республика остается уязвимой для народных бунтов и волнений. С самого своего зарождения теократия борется с движениями, требующими отчетности и свободы. В начальные годы революции муллам пришлось подавлять целый ряд светских сил, желавших направить государство в более либеральное русло. В 1990-е гг. реформаторы настояли на проведении исламским правительством демократических реформ. А в 2009 г. «Зеленое движение» поколебало основы системы. О будущем Ирана известно только одно: в конце концов, появится еще одно протестное движение, и США должны быть готовы на этот раз поддержать его.

Вернуть регион на исходные позиции

Чтобы несговорчивые иранские муллы подчинились международным нормам, необходимо наглухо заделать вокруг них все стены. Оказывая давление на иранскую экономику и раскалывая иранское общество, США должны противодействовать влиянию Ирана на Ближнем Востоке. Оспаривая приобретения и выгоды Тегерана, Вашингтон может обречь режим на дополнительные издержки и способствовать региональной стабильности.

Это означает помощь региону в восстановлении разрушающихся государств и окончании многочисленных гражданских войн, поскольку Иран процветает во время хаоса. В настоящий момент он, похоже, достиг зенита своего могущества. Его близкие союзники доминируют в трех арабских столицах – Дамаске, Багдаде и Сане – и крайне влиятельны в четвертой, Бейруте. Сотни, если не тысячи его агентов и солдат воюют в Сирии за режим Асада. Имеются послушные Тегерану отряды партизан, легкой пехоты и террористов, объединенных в организацию «Хезболла», действующую на территории Ливана. Однако такая интенсивная деятельность чревата перенапряжением сил. Иран уже понес ощутимые потери на поле боя среди офицерского корпуса элитного подразделения «Кудс», неотъемлемой части Стражей революции. Если Тегеран будет отправлять еще больше бойцов в Сирию, потери вырастут. Тем временем Ирану приходится нести расходы на поддержание множества ополчений и террористических организаций, которые он субсидирует. Империализм может быть большим соблазном, но такая политика требует серьезных финансовых вливаний.

США противостоят Ирану, однако им нужна помощь союзников в регионе, которые должны нести определенную меру ответственности. Ни один из этих игроков не желает подчиняться имперским притязаниям Ирана, но когда Соединенные Штаты отступили, то решили перестраховаться и не поддерживать активно ни одного из двух противников. Пора закончить эту линию. Иракские политики, шейхи стран Персидского залива, сирийские повстанцы – все должны сыграть определенную роль в сдерживании имперских устремлений Ирана. Американским официальным лицам следует ясно дать понять арабским союзникам, что в обмен на защиту и охрану они должны оказать Вашингтону услугу: сократить торговые связи и уменьшить дипломатическое представительство в Тегеране. Когда лидеры Ирана будут смотреть за горизонт, то должны увидеть арабский мир, сплачивающийся против них под руководством США. Для создания новой антииранской коалиции потребуется нечто, чего не было у администрации Обамы: стратегия ужесточения ограничений в отношении Тегерана и углубление взаимоотношений с традиционными союзниками.

Это будет непросто. Пассивность Вашингтона привела к тому, что регион в настоящее время представляет собой водоворот конфликтующих групп и интересов, а американская общественность по понятным причинам обеспокоена любой политикой, требующей большого количества американских военных для проведения сухопутных военных кампаний. Недавнее добавление в общее уравнение российской военной мощи еще больше затрудняет положение.

Конечно, многих проблем можно было бы избежать, если бы США предоставили действенную помощь здравым элементам сирийской оппозиции в 2011 году. Сегодня это было бы затруднительно, если вообще возможно, поскольку сирийское население больше радикализировано, и группы экстремистов захватили большие территории. Тем не менее Соединенные Штаты все еще могут обучить, оснастить и вооружить своих доверенных лиц, способных нанести большой урон режиму. Главными среди них следует считать курдов, бойцов арабских племен и друзов. Но эти группы добьются значимых успехов, только если США позволят им атаковать режим Асада. Ранее проведенные программы обучения отчасти потерпели крах потому, что американцы требовали от повстанцев ограничиться боевыми действиями против ИГИЛ, поэтому у них возникали трудности с набором добровольцев. Более активная поддержка оппозиции и предоставление ей свободы действий, вне всякого сомнения, облегчило бы решение этих проблем, равно как и присутствие большего числа американских спецподразделений, включая передовых авианаводчиков внутри сирийских границ.

Чтобы склонить чашу весов в сторону противников Асада, придется также убедить Турцию изменить свои приоритеты в Сирии. До недавнего времени турки в первую очередь сражались с курдами, затем с Асадом, тогда как битва с ИГИЛ отходила на задний план. Выравнивание действий Анкары с приоритетами американской внешней политики потребует реального обмена мнениями вместо диалога глухих, как это происходит с 2011 года. Американским дипломатам придется продемонстрировать, что они разделяют желание Турции избавить Сирию от режима Асада. В свою очередь, туркам придется отказаться от войны с курдами как главного приоритета и сделать своими целями войну с Асадом и ИГИЛ. Турцию нужно убедить, что лучший способ улучшить отношения с курдами – вернуться к изначальной политике Реджепа Тайипа Эрдогана, нацеленной на улучшение их бедственного положения внутри Турции. Вашингтону также следует поддержать создание безопасной зоны для беженцев, которая почти наверняка потребует установления бесполетной зоны (Анкара давно уже хотела, чтобы США создали зону безопасности, но ее просьба наталкивалась на безразличие и высокомерное презрение). Безопасная зона, защищающая сирийское население от бочковых бомб Асада и атак с применением хлоргаза, помогла бы остановить поток беженцев и справиться с трагическими гуманитарными последствиями гражданской войны в Сирии. При правильном управлении зоной она была бы также видимой альтернативой жестокости правления ИГИЛ и позволила бы создать пространство, в котором разрасталась бы современная оппозиция суннитских арабов режиму Асада.

Критики создания Соединенными Штатами бесполетной зоны говорят, что с учетом присутствия российской авиации слишком высок риск случайного конфликта. Похоже, что именно по этой причине администрация Обамы отказалась от самой идеи. Но российский президент Владимир Путин, вне всякого сомнения, разделяет озабоченность США по поводу непреднамеренной конфронтации, и у него были бы веские основания, чтобы воздержаться от оспаривания бесполетной зоны. А продолжающиеся между Москвой и Вашингтоном дискуссии о способах предотвращения возможных конфликтов во время воздушной кампании в Сирии должны снизить вероятность прямого столкновения. Что касается гражданской войны в Сирии, администрация Обамы, похоже, считает, что военного решения не существует, а дипломатическое невозможно без участия России и Ирана. К сожалению, не совсем понятно, открыты ли эти две страны для подобного урегулирования. Но если даже открыты, они сделают все возможное, чтобы их доверенное лицо Асад находился в более выгодном положении до начала переговоров. В этом свете понятно, что антиасадовские силы должны отвоевать новые территории у режима, чтобы создать предпосылки для приемлемого урегулирования. В противном случае итогом переговоров станет капитуляция перед иранско-российским альянсом.

Объединение

Вашингтону следует попытаться уменьшить влияние Ирана в Багдаде. Задача не из легких, но она упрощается тем, что большинство иракских арабов, включая шиитов, не заинтересованы в том, чтобы служить Ирану. Главная цель – уничтожение ИГИЛ, чтобы уменьшить зависимость правительства Ирака от поддержки и помощи Ирана. Если США будут опираться на хорошие отношения с иракскими курдами, умеренными шиитами и суннитами Ирака, то Тегерану по крайней мере будет трудно использовать Ирак в качестве базы для своих более масштабных планов.

На практическом уровне Вашингтону следует требовать от Багдада более инклюзивного правления, чтобы центральное правительство создавало благоприятные условия для суннитов и курдов, а не только для шиитов. Оно должно служить интересам суннитских племен в масштабах, сопоставимых с теми, которые имели место на пике военного присутствия Соединенных Штатов в 2007 году. И оно должно увеличить помощь ополчению курдов и суннитов, а также активизировать воздушную кампанию против ИГИЛ в Ираке и Сирии и меньше полагаться на американский персонал в иракской армии. Повышенное присутствие США в Ираке не должно означать наращивания боевых подразделений. Ведь с увеличением американского контингента в Ираке повышается и риск потерь среди американских военных. Опять же американцы могли бы активнее участвовать в делах региона, если бы местные союзники проявили больше решимости, давая отпор Тегерану и его доверенным организациям.

Влияние Ирана на Ближнем Востоке выходит за границы Сирии и Ирака. В Йемене оно связано с успехами повстанцев-хуситов – шиитского племени, контролирующего сегодня большую часть территории страны. Государства Персидского залива возглавили вооруженный отпор хуситам. Если этим государствам нужна помощь, скажем, в поддержании блокады иранских кораблей, осуществляющих снабжение своих союзников, США должны ее предоставить. Только Вашингтон может обеспечить патрулирование всеобщего достояния – в том числе с помощью разведданных и постоянного наблюдения.

Соединенным Штатам нужно не только попытаться ослабить хватку Ирана в регионе, но и вернуть доверие Израиля и стран Персидского залива. Америка не сможет просто откупиться от них с помощью продажи новых вооружений, хотя и они понадобятся. Скорее официальные лица США должны проводить с Израилем и странами Залива постоянные консультации и глубоко обсуждать характер иранской проблемы для выработки всеобъемлющей стратегии, исходящей из того, что Иран остается главным стратегическим противником. Если это будет сделано, региональным соперникам Ирана станет легче координировать политику, а также тайную деятельность, а Соединенным Штатам – публично защищать меры противодействия влиянию Тегерана.

Договариваться со странами Залива о совместных действиях всегда было трудно, но после долгих лет пренебрежения со стороны администрации Обамы они, скорее всего, будут более восприимчивы к новой антииранской стратегии. США стоит помогать государствам Залива не только когда те сражаются с проиранскими формированиями в Сирии, Ираке и Йемене, но и в решении целого ряда других проблем. К ним относится защита от попыток Ирана подорвать их внутреннюю безопасность, защита экономической инфраструктуры (такой как нефтяные и газовые платформы, установки по опреснению воды и туристические объекты), а также недопущение блокады Ираном их энергетического экспорта по основным транзитным маршрутам.

Для противодействия Тегерану странам Залива понадобятся возможности, соизмеримые с вызовом. В частности, Соединенным Штатам стоит подумать о поставках систем защиты от управляемых ракет и минометных снарядов, таких как Centurion c-ram. США также могли бы выступить посредником на переговорах между Израилем и странами Залива, чтобы снабдить последних израильской версией системы «Железный купол» для защиты жизненно важной экономической и туристской инфраструктуры от иранских ракет. А в долгосрочной перспективе страны Персидского залива, обладающие достаточными финансовыми ресурсами даже при нынешних ценах на нефть, могут инвестировать в разработку следующего поколения противоракетных технологий, таких как лазерное оружие, которое снизит способность Ирана атаковать их.

Государства региона, имеющие внушительные силы специального назначения, такие как Иордания и Объединенные Арабские Эмираты, должны использовать это преимущество, чтобы помочь более уязвимым соседям, таким как Бахрейн, в решении проблем внутренней безопасности, а Вашингтон мог бы выступить посредником на переговорах между ними. Противники Тегерана в состоянии даже создать силы особого назначения для засылки их на территорию Ирана, чтобы эксплуатировать недовольство различных этнических меньшинств. Цель в том, чтобы заставить Иран дважды подумать, прежде чем продолжать кампанию региональной дестабилизации. Ему надо показать, что это обоюдоострый меч.

Наконец, странам Залива нужно уменьшить возможности Ирана душить нефтяной экспорт путем блокирования Ормузского пролива. Хотя они уже построили нефтепроводы в обход Залива, предстоит принять меры по увеличению пропускной способности этих нефтепроводов. Государствам Персидского залива нужно инвестировать в передовые ракеты класса «воздух-воздух», чтобы сбивать иранские крылатые ракеты класса «воздух-земля» и уничтожать противокорабельные крылатые ракеты. Эти системы следует также усиливать подлодками, способными вести охоту на надводные цели Ирана, включая его многочисленные небольшие катера.

Описанная повестка дня трудновыполнима для американских дипломатов и чиновников Пентагона; но даже простые консультации союзников относительно наиболее действенных способов противодействия сразу привлекут внимание Тегерана. Какими бы серьезными ни казались эти усилия, подобные масштабные планы понадобятся для того, чтобы отрезвить иранских лидеров и дать им понять, какую цену придется заплатить в случае дальнейшей дестабилизации Ближнего Востока. При правильной реализации такая стратегия вынудит Иран изменить внешнюю политику или приведет к накоплению критической массы противоречий, которые уже вынуждают иранский режим действовать на пределе своих возможностей.

Не нужно успокаиваться

Требуется всеобъемлющая стратегия противодействия режиму, который представляет столь серьезную угрозу интересам США. Необходимо эксплуатировать все уязвимые места Ирана: повышать издержки его внешних авантюр, ослаблять экономику и поддерживать внутреннее недовольство. На осуществление этой стратегии уйдет определенное время, но в конечном итоге она позволит Соединенным Штатам диктовать Тегерану свои условия, в том числе и в ядерной области.

Вашингтону следует стремиться к строгому соглашению по контролю над вооружениями, а не к такому, которое облегчает Ирану задачу создания атомной бомбы. Нужно заставить Тегеран отказаться от подрывных действий в регионе, а не создавать вакуумы власти, которые поощряют к этому. И права человека нужно поставить во главу угла, а не закрывать глаза на угнетение иранского народа.

Некоторые в Вашингтоне полагают, что проблема Ирана вторична по своей значимости для США в сравнении с террористическими джихадистскими группировками, такими как ИГИЛ. Но это не так. Несмотря на все их достижения на фоне хаоса, царящего в Сирии и Ираке, эти радикальные движения не имеют средств и возможностей большого государства. Иран же такие возможности имеет. Не забывайте, что иранский режим изначально был революционным исламским государством. Его успехи вдохновили радикалов разных мастей на всем Ближнем Востоке. На фундаментальном уровне конфронтация между США и Ираном – конфликт между единственной сверхдержавой мира и второсортной автократией. Вашингтону нельзя успокаиваться на подписании катастрофически ущербного соглашения о контроле над вооружениями в надежде на то, что теократические лидеры Ирана, не заинтересованные в том, чтобы ослаблять свою хватку, как-нибудь переродятся в умеренных правителей. Решительная политика давления приблизит тот день, когда народ Ирана устранит режим, обрекающий его на лишения. А до этого такая политика снизит угрозу, которую победоносный режим иранских клириков, вооруженный ядерным оружием, может представлять для Ближнего Востока и мира в целом.

Иран > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 7 марта 2016 > № 1682627 Элиот Коэн, Рей Такей, Эрик Эдельман

Измотать и пересидеть

Юваль Вебер, Андрей Крикович

Истоки американского поведения в отношении России

Юваль Вебер – доцент факультета мировой экономики и мировой политики Научно-исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Андрей Крикович – доцент факультета мировой экономики и мировой политики Научно-исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Резюме Российско-американская ситуация начинает напоминать холодную войну: США переходят к сдерживанию, готовясь к длительному противостоянию. Кто продержится дольше и продемонстрирует решимость, чтобы заставить другую сторону отступить?

Почти 70 лет назад Джордж Кеннан написал свою знаменитую длинную телеграмму, позже опубликованную в Foreign Affairs под названием «Истоки советского поведения». Включив в свой анализ материальные, идеологические и исторические факторы, Кеннан разработал комплексный подход к изучению внешней политики Советского Союза. Под влиянием его работы попробуем рассмотреть структурные, внутренние и идейные истоки современной политики Соединенных Штатов в отношении России. Эти три компонента обосновывают преобладающую среди американских политиков точку зрения, что США защищают статус-кво от ревизионистского вызова, который Россия бросает мировому порядку, сложившемуся после холодной войны. Они формируют реакцию на этот воображаемый вызов, мешая Соединенным Штатам наладить отношения с Россией и одновременно препятствуя немедленному силовому противостоянию «российской угрозе», хотя многие влиятельные фигуры лоббируют именно такие действия.

Руководствуясь исследованиями Джона Айкенберри, который определил параметры и институты послевоенного мирового порядка, т.е. «правила игры», мы утверждаем, что в основе конфликта между Москвой и Вашингтоном лежат фундаментальные расхождения по поводу генезиса существующего мирового порядка.

С точки зрения России, корни его уходят в 1989 г., когда генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачёв предпринимал усилия, чтобы положить конец холодной войне. Горбачёв стремился оживить советскую экономику и сохранить систему, сократив огромные оборонные расходы и перейдя от автаркии к вовлеченности в мировую экономику. Он смело отказывался от политического и военного доминирования России в Восточной Европе. Тогда предполагалось, что внутренняя перестройка придаст новые силы Советскому Союзу, и он продолжит играть ключевую роль в мировой политике. На этот раз будучи полноценным партнером, а не противником США.

С американской точки зрения, действующий мировой порядок возник после распада СССР в 1991 году. Новая система, в которой Россия не имеет каких-либо остаточных прав или привилегий, а государства вправе самостоятельно выбирать альянсы и ассоциации, пришла на смену биполярности холодной войны. Однополярная модель, где доминировали Соединенные Штаты, позволила членам Варшавского договора примкнуть к НАТО, чтобы защититься от российского реваншизма. Таким образом, очевидным становится базовое расхождение в том, когда был установлен статус-кво. Если в 1989 г., то тогда США сейчас – гегемон-ревизионист. А если в 1991 г., претендентом-ревизионистом является Россия.

Этим фундаментальным разногласием обусловлена политика сторон по Украине и Сирии. Россия полагает, что она лишь отвечает на серьезные угрозы ее безопасности и национальным интересам, которые несет недальновидная и дестабилизирующая внешняя политика Америки. Так, на Украине Москва защищает жизненно важную сферу своего влияния от вторжения Запада. В Сирии препятствует дальнейшей разрушительной «смене режимов» и противостоит реальной террористической угрозе со стороны ИГИЛ (запрещена в России. – Ред.), защищая легитимное сирийское правительство. Однако в Вашингтоне поведение России воспринимают по-другому. По мнению Соединенных Штатов, как раз российская политика раскачивает стабильность. Действия России на Украине и в особенности аннексия Крыма рассматриваются как серьезный вызов международному порядку и одному из незыблемых правил – недопустимости одностороннего изменения границ. Точно так же поддержка Москвой Башара Асада воспринимается как препятствие в борьбе с ИГИЛ и фактор, усугубляющий кризис с беженцами, так как гражданская война в Сирии продолжается.

В результате многие в Белом доме считают путинскую Россию ревизионистской державой, стремящейся подорвать существующий порядок и бросающей вызов глобальному доминированию США. В Вашингтоне по-прежнему звучат голоса, призывающие договариваться с Россией, чтобы избежать новой холодной войны, к которой, кажется, скатываются два государства. Однако, как мы покажем далее, структурные, внутриполитические и идейные факторы обрекают любые подобные договоренности на провал. Дебаты в американских политических кругах сосредоточены на том, как удержать Россию от дальнейших действий и скорректировать ее поведение или, если это не удастся, как ее изолировать и сдерживать недемократический режим.

Структурные факторы

Отношения между государствами в значительной степени определяются такими структурными факторами, как баланс сил и возможностей, траектория изменения силы – будет ли она расти или снижаться. После холодной войны американские наблюдатели воспринимали Россию как угасающую державу, которая теряет глобальное и даже региональное превосходство, поскольку не может адаптироваться к новому глобализированному миру, где экономические и технологические преимущества важнее военной мощи и политики великих держав. Неравенство потенциалов между США и Россией настолько велико, что Россию просто невозможно считать серьезной угрозой международному порядку, а позиции Москвы, кажется, тают с каждым днем. Соответственно президент Обама пренебрежительно отнес Россию к «региональным державам» и поставил под вопрос ее способность оказывать влияние на международную ситуацию, а сенатор Маккейн назвал Россию «бензоколонкой, пытающейся выдать себя за страну».

Однополярная международная структура, установленная в 1991 г.,

и относительное ослабление России в ее рамках позволили проигнорировать российские возражения против политики, которая, по мнению Москвы, угрожает ее ключевым интересам, в том числе против размещения баллистических ракет в Центральной Европе и расширения НАТО. Чтобы ее воспринимали всерьез и предоставили место за столом переговоров, заработанное еще в 1989 г., Россия должна продемонстрировать, что пренебрежение ее интересами и предпочтениями дорого обходится. Поэтому следует обострять конфликты и балансировать на грани допустимого, чтобы показать: игнорирование России в вопросах международной безопасности и порядка навредит Америке и ее союзникам. Благодаря такой стратегии страна может оказаться в центре всеобщего внимания, но это вряд ли поможет, если конечная цель – добиться признания в качестве договороспособного партнера. Эскалация и дестабилизация ситуации на Украине, в Сирии и других местах способны привлечь внимание к опасениям Москвы и сделать ее позицию более значимой в отдельных вопросах. Но одновременно это сделает Кремль менее надежным партнером на любых серьезных переговорах в будущем. Не только президент Обама, но и любой другой американский лидер не захочет вознаграждать Россию за «плохое поведение», поскольку это спровоцирует ее дальнейшую агрессию, а другие страны (Китай, что особенно опасно) начнут испытывать решимость США.

Роберт Гилпин давно отметил, что реальной валютой в международных отношениях являются престиж и статус (а не сила, как утверждают неореалисты). Если статус и престиж страны признаны другими, она может добиваться своих целей, не прибегая к грубой силе. Соединенные Штаты не желают открывать дискуссию по этим проблемам миропорядка, потому что это придаст России больший статус и престиж, чем она заслуживает с учетом ее нынешних возможностей и мощи. Вашингтон также не хочет обсуждать вопросы мироустройства, которые считает решенными еще при распаде СССР. США воспринимают Россию как съеживающуюся великую державу, поэтому предпочитают отодвигать любую конфронтацию на отдаленное будущее, когда она станет еще слабее – особенно после того, как потратит массу усилий в борьбе с международным порядком, в котором доминирует Вашингтон.

Внутренняя политика

Если структурные факторы мешают Соединенным Штатам признать опасения России и выработать компромисс, позволяющий избежать конфронтации, то благодаря внутриполитическим факторам представители обеих партий занимают «ястребиную» позицию, но в неодинаковой степени поддерживают вмешательство в значимые для России вопросы. Президентский цикл дал возможность кандидатам от обеих партий продемонстрировать «жесткость» в вопросах безопасности, республиканцы используют Россию и ее агрессивное поведение для нападок на Барака Обаму. Их ведущие кандидаты утверждают, что президент был с самого начала слишком мягок с Россией и Путиным. Они критикуют администрацию за попытки «перезапустить» отношения с Москвой после войны с Грузией в 2008 г., приравнивая эти действия к умиротворению, которое придало уверенности Путину и позволило перейти к более агрессивным действиям.

Большинство республиканских кандидатов, за исключением привлекшего всеобщее внимание (но по-прежнему политического аутсайдера) Дональда Трампа, выступают за более решительные и жесткие действия против российской «агрессии», включая поставки летального вооружения на Украину, размещение ракет-перехватчиков и радаров в Польше и Чехии, введение бесполетной зоны в Сирии, чтобы блокировать российские авиаудары, – даже если это приведет к прямому противостоянию авиации двух стран. По словам сенатора от штата Флорида Марко Рубио (которого многие эксперты считают ставленником республиканского истеблишмента), «[Путин] должен понять, что вторжение в соседние государства, поддержка кровавых диктаторов вроде Асада, нарушение воздушного пространства и угрозы другим странам обходятся очень дорого».

Кандидаты от Демократической партии также склонны дистанцироваться от внешней политики Обамы. Несмотря на заметные успехи, включая снятие санкций с Кубы, соглашение по ядерной программе Ирана и Транстихоокеанское партнерство, сохраняющиеся проблемы на Ближнем Востоке, которые Обама обещал разрешить, вызывают недовольство у большей части американского электората. Все более авторитарная модель управления Россией дает кандидатам-демократам возможность апеллировать к либеральной части своих сторонников по таким вопросам, как демократизация и права ЛГБТ-сообщества. Как и их коллеги-республиканцы, демократы один за другим демонстрируют «ястребиную» позицию – даже такой «голубь», как губернатор Вермонта Берни Сандерс, поддерживает идею «противодействия Путину», а также политической и экономической изоляции российского руководства.

В бытность госсекретарем США (в ходе первого президентского срока Обамы) Хиллари Клинтон, лидер предвыборной гонки в стане демократов, была одним из архитекторов российско-американской перезагрузки. Сейчас она занимает жесткую позицию, чтобы дистанцироваться от того курса и избежать критики из обеих партий. Защищая перезагрузку как разумную политику, которая дала результаты (новый договор по СНВ, сотрудничество по Афганистану и Ираку), Клинтон пытается возложить вину за последовавшее ухудшение отношений двух стран на растущий авторитаризм в России и потребность Путина отвлечь внимание от внутренних проблем, апеллируя к национальным чувствам и проводя более агрессивную, антиамериканскую внешнюю политику. По словам Клинтон, цель Путина – блокировать, подрывать американскую власть и противодействовать ей везде и всегда».

Таким образом, политический климат в США вряд ли будет способствовать сближению двух стран или хотя бы ослаблению напряженности, по крайней мере пока не завершится избирательный цикл и новая администрация не въедет в Белый дом. Но внутриполитические факторы и в дальнейшем будут препятствовать развитию сотрудничества. У России в Вашингтоне очень мало друзей и много врагов. За последние десятилетия сформировалось влиятельное антироссийское лобби. Оно многообразно и включает старые организации этнических групп, традиционно испытывающих неприязнь к России (поляки, прибалты, украинцы), представителей постсоветских государств, которые стремятся дистанцироваться от Москвы за счет интеграции с Западом (в частности Грузии и Украины), неоконсервативные аналитические центры (например Heritage Foundation и American Enterprise Institute), считающие путинскую Россию угрозой американской гегемонии, «либеральных ястребов» и сторонников распространения демократии, которых беспокоит рост авторитаризма в России. По мнению политолога Андрея Цыганкова, лобби пропагандирует искаженное представление о современной России, рисуя ее империалистической реваншистской державой, взгляды которой фундаментально противоречат принципам и ценностям Запада.

В отличие от мнения некоторых российских экспертов, это лобби – не единственное, которое влияет на курс в отношении России. Однако приверженцам подобных взглядов удалось сформировать общий дискурс так, что это не способствует компромиссам или более сбалансированному пониманию мотивов и интересов Москвы. Россия не смогла завести своих лоббистов в среде американского капитала, как это удалось Израилю, Японии и даже Польше, поэтому никто не продвигает ее интересы и не доводит ее точку зрения до вашингтонского истеблишмента. «Имиджевую проблему» России нельзя решить только за счет привлечения самых влиятельных лоббистов и наиболее эффективных PR-стратегий. Реальная проблема гораздо глубже: постсоветская Россия не обладает привлекательностью и «мягкой силой», которые способны победить устоявшиеся стереотипы об авторитарном и отсталом российском обществе. Отступление от демократии и прав человека, которое произошло в России в последнее время, лишь усугубило предубеждения.

Американский истеблишмент в основном един во мнении по поводу угрозы, исходящей от России, однако есть разные точки зрения на то, как на нее реагировать. «Ястребы» из обеих партий выступают за более решительный ответ на российскую «агрессию». До сих пор Обама придерживался осторожного подхода и сопротивлялся призывам к эскалации американского участия в конфликтах на Украине и в Сирии, но даже внутри администрации возникли разногласия. Эвелин Фаркас, ведущий специалист Пентагона по России и Украине, ушла в отставку из-за нежелания президента переходить к прямой конфронтации с Москвой. Позже в колонке в журнале Politico она предупредила: «Вызов со стороны России международной системе, демократии и рыночному капитализму настолько фундаментален, что мы просто не можем позволить Кремлю добиться успеха в Сирии или где-либо еще». Поэтому будущая администрация окажется под мощным внутриполитическим давлением обеих партий – проводить более жесткую политику в отношении Москвы.

Различия в мировоззрении

Основные мировоззренческие различия также не способствуют ослаблению напряженности. Чтобы Россия получила то, что хочет, Соединенным Штатам пришлось бы признать легитимность ее желания сохранить сферу интересов на постсоветском пространстве. Для большей части американского истеблишмента разговоры о «сфере влияния» противоречат праву наций и государств выбирать собственную внешнюю политику и альянсы и являются отражением анахроничного понимания международных отношений в духе Realpolitik XIX века, которое не согласуется с глобализированным и взаимозависимым миром. Признание сферы влияния России или Китая в сопредельных регионах станет шагом в неверном направлении – возвращением к конфликтам и войнам великих держав прошлых столетий. Разумеется, известные американские реалисты – Генри Киссинджер, Джон Миршаймер, Стивен Уолт – призывали США уважать право России на сферу влияния в сопредельном регионе. Но их мнения – в меньшинстве, поэтому вызывают жесткую критику или остаются без ответа.

Американская элита и общество никогда не могли спокойно воспринимать подходы к международной политике с позиций Realpolitik и баланса сил. С первых дней «отцы-основатели» крайне подозрительно относились к европейской политике, основанной на этих постулатах, считали ее беспринципной, аморальной и недемократичной. Находясь вдали от соперничества и конфликтов, бушевавших в Европе, Соединенные Штаты стали мировой державой, практически не пострадав от иностранных вторжений, военной оккупации и разрушительных войн. Не было необходимости применять реалистские модели, поэтому укоренился более идеалистический подход к международным отношениям. Как отмечает Миршаймер, «реализм противоречит взглядам американцев на самих себя и мир в целом. В частности, реализм не согласуется с глубоко укоренившимся в американском обществе оптимизмом и морализмом».

Конечно, либеральный идеализм – лишь одно из направлений в американской внешней политике, которому приходилось бороться с изоляционистским и имперским течениями (т.е. доктриной предназначения) и даже переживать подъемы реализма (особенно в период внешней политики Никсона–Киссинджера). Но после холодной войны во внешней политике безраздельно властвовал либеральный идеализм. «Победа» Америки в этом противостоянии и последующее беспрецедентное доминирование в международной системе закрепили идеалистический подход и обусловили самоуверенные представления об американской исключительности, игнорирующие многочисленные случаи, когда США беззастенчиво использовали Realpolitik. Американская элита считает, что Соединенные Штаты возглавляют уникальный международный порядок, который основывается на универсальных либеральных принципах и служит интересам всего человечества. Признание права России на «сферу влияния» поставит под угрозу не только американскую гегемонию, но и будущее фундаментально справедливого мирового порядка.

Вера в либеральный интернационализм часто сочетается с абсолютизацией либеральной демократии как самой эффективной и справедливой формы государственного устройства. Демократический строй не только отвечает интересам населения любой страны, но и способствует международному миру и стабильности, поскольку демократии не воюют друг с другом, в то время как автократии склонны к агрессии и воинственности. Попытки наладить отношения с Москвой многие в Вашингтоне воспринимают как тщетные усилия по умиротворению, которые вызовут новую агрессию авторитарного режима Путина, нуждающегося в воинственной и националистической внешней политике, чтобы компенсировать недостаток легитимности внутри страны и неудачи за ее пределами.

* * *

Комплексный анализ факторов, определяющих «советское поведение», позволил Кеннану прийти к нюансированному и всеобъемлющему пониманию внешней политики СССР. Материальная слабость Советского Союза, его психологическая уязвимость (имеющая глубокие исторические корни из-за многочисленных иностранных вторжений), происхождение правящей партии из подпольной, запрещенной группы и мессианская коммунистическая идеология дали основания заключить, что намерения СССР являются агрессивными и представляют самую серьезную угрозу для национальной безопасности Соединенных Штатов. Тем не менее Кеннан утверждал, что вера Советского Союза в конечную победу коммунизма над капитализмом удержит его от слишком авантюрного поведения, ставящего под удар достижение этой цели. Поэтому он сделал вывод, что угрозу советского коммунизма можно сдерживать и нет необходимости наносить прямой удар.

Попробуем применить аналогичный подход, проанализировав структурные, внутриполитические и идеологические факторы, формирующие политику Соединенных Штатов в отношении Москвы, а также представления американских лидеров о вызове, который Россия бросает глобальному порядку под эгидой США. Если рассматривать структурные факторы, то Соединенные Штаты не хотят ни налаживать отношения, ни вступать в прямую конфронтацию с угасающей, по их мнению, державой, предпочитая отложить вопрос на будущее, когда российские возможности еще сократятся. С точки зрения конкретной политики, это означает игнорирование призывов Кремля создать новую архитектуру безопасности в Европе. Одновременно предпринимаются шаги по укреплению НАТО и ее оборонительных возможностей в Прибалтике, Польше и Восточной Европе в целом, чтобы удержать Москву от авантюрного поведения, которое имело бы целью заставить Вашингтон начать переговоры по этим вопросам. США, впрочем, вряд ли предпримут действия (включая предоставление Украине летального оружия или введение бесполетной зоны в Сирии), которые спровоцируют прямую конфронтацию с Москвой. Оптимальная стратегия Соединенных Штатов на Украине и в Сирии – использовать кризисы, чтобы ускорить ослабление России, заставив ее увязнуть в конфликтах, бушующих в этих странах. Учитывая структурный баланс сил между сторонами, Вашингтону следует тянуть время, позволив России «изнурять себя» в длительных конфликтах на Украине, в Сирии или где-нибудь еще.

Внутриполитические и идеологические факторы серьезно затрудняют достижение какого-либо комплексного соглашения США с Россией, по крайней мере пока в Москве нынешняя власть. Учитывая накаленность политической атмосферы, малейший намек на признание обоснованности действий России на Украине и в Сирии вызовет массовое осуждение как попытка умиротворения. Даже текущая стратегия администрации Обамы тянуть время и позволить России «истощать свои ресурсы», которая кажется наиболее разумной с точки зрения структурных факторов (как отмечалось выше), подверглась жесткой критике республиканской оппозиции и «либеральных ястребов», требующих более активных действий против Путина. До сих пор Обаме удавалось не отступать от своей позиции, и будущий президент, вероятно, станет придерживаться той же сдержанности, после того как спадет накал предвыборной риторики и придется заняться принятием конкретных политических решений. Тем не менее влиятельное антироссийское лобби продолжит давить и на будущего президента, требуя адекватного ответа на «российскую угрозу». Кроме того, значительная часть американской элиты сегодня полагает, что Россия прекратит ставить под сомнение доминирование США и станет интегрироваться в западный либеральный порядок только в случае демократической смены режима. Элита не прекратит нажим на администрацию, настаивая на критике Москвы за нарушение демократии и прав человека, и не поддержит линию сотрудничества или конструктивных совместных действий, если это будет способствовать укреплению или легитимации российского руководства.

Для США ставки на Украине и в Сирии возросли из-за великодержавных вызовов России. Кремлевское руководство не демонстрирует готовности к уступкам в вопросах престижа и статуса, а Путин может находиться у власти до 2024 г. – или даже дольше, поэтому судьба отношений двух стран связана с борьбой за будущее международного порядка. Ситуация начинает напоминать холодную войну: Соединенные Штаты переходят к политике сдерживания, готовясь к длительному противостоянию. В этом случае вопрос будет стоять следующим образом: кто продержится дольше и продемонстрирует решимость, чтобы заставить другую сторону отступить? Если произойдет именно так, история действительно может повториться, и самые тяжелые последствия ощутят жители Украины и Сирии.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 7 марта 2016 > № 1682555 Юваль Вебер, Андрей Крикович

Экс-глава МИД Египта эпохи Хосни Мубарака Ахмед Абуль Гейт выдвинут на пост генерального секретаря Лиги арабских государств (ЛАГ), сообщили РИА Новости в секретариате организации.

Нынешний генеральный секретарь ЛАГ Набиль аль-Араби на минувшей неделе заявил о том, что не намерен продлевать срок своих полномочий, истекающих 1 июля этого года.

"Египет внес кандидатуру Ахмеда Абуль Гейта на пост генерального секретаря ЛАГ", — сказал собеседник агентства.

Традиционно пост генсека ЛАГ занимает именно представитель Египта — крупнейшего арабского государства, где располагается штаб-квартира организации. Единственным исключением стал тунисец Аль-Шадли Клиби, который возглавил эту организацию в 1979 году. Тогда, после заключения Египтом мирного договора с Израилем, арабы в знак протеста перенесли штаб-квартиру ЛАГ в Тунис, но уже в 1990 году она снова вернулась в египетскую столицу.

Ранее в интервью РИА Новости официальный представитель МИД АРЕ Ахмед Абу Зейд сообщил, что Египет уже предложил главам арабских государств кандидатуру на пост генсека ЛАГ. Однако прежде чем обнародовать имя кандидата, Каир хочет заручиться поддержкой со стороны всех стран-членов панарабской организации. Абу Зейд также добавил, что выборы нового главы ЛАГ предложено провести в ходе внеочередного заседания Совета ЛАГ на уровне глав МИД 10 марта.

Лига арабских государств объединяет 21 страну и Организацию освобождения Палестины. Семь стран-учредителей Лиги — Египет, Ирак, Ливан, Саудовская Аравия, Сирия, Трансиордания (Иордания) и Йемен подписали соглашение о ее создании на конференции в Каире 22 марта 1945 года.

Рафаэль Даминов.

Цели и задачи 13-й пятилетней программы социально-экономического развития Китая -- проект

На открывшейся сегодня в Пекине 4-й сессии ВСНП 12-го созыва был представлен проект 13-й пятилетней программы народнохозяйственного и социального развития Китая /2016-2020 гг./.

В документе обозначены следующие цели и задачи на ближайшие пять лет:

Рост

-- Поддерживать средневысокие темпы роста и к 2020 году удвоить ВВП и среднедушевые доходы населения по сравнению с 2010 годом.

-- Содействовать инновационному, скоординированному, зеленому, открытому и совместному развитию.

Инновационное развитие

-- Достичь прорывов в ключевых технологиях, включая информационные коммуникации, новые источники энергии, новые материалы, авиацию, биомедицину и умное производство.

-- Повысить уровень и интенсивность научных исследований в таких сферах, как эволюция Вселенной, структура материалов, происхождение жизни, мозг и когнитивные процессы.

-- Активно инициировать проведение крупных международных научных проектов.

-- Ослабить требования в отношении высококвалифицированных зарубежных специалистов, подающих заявление на получение постоянного вида на жительство в Китае.

-- Повысить качество и эффективность предложения и стимулировать реальный спрос с целью усиления стимулов экономического роста.

-- Способствовать развитию новых конкурентных преимуществ в сфере внешней торговли посредством экспорта большего объема оборудования с высокими характеристиками и передовой продукции с высокой добавленной стоимостью.

Современные производства

-- Продолжать реализацию стратегии "Сделано в Китае 2025", сфокусировать внимание на инновациях в производстве и интеграции информационных и производственных технологий.

-- Оказывать поддержку стратегически важным, развивающимся секторам и повысить их долю в ВВП до 15 процентов.

-- Содействовать развитию информационных технологий, автомобилей на новых источниках энергии, биотехнологий, низкоуглеродного производства, а также высококачественного оборудования и материалов.

-- Содействовать росту высокотехнологичных секторов, включая разработку и производство полупроводников, робототехники и интеллектуальных систем.

Интернет

-- Ускорить создание информационной инфраструктуры нового поколения.

-- Развивать телекоммуникационный стандарт связи пятого поколения /5G/ и всестороннее внедрение новой версии протокола IP IPv6.

-- Внедрять программу "Интернет плюс" и продвигать интернет-технологии с целью коренного преобразования моделей производства и форм организации.

-- Содействовать продвижению технологии больших данных и тем самым способствовать модернизации производства и инновациям в сфере социального управления.

-- Продвигать создание многосторонней, демократичной и прозрачной международной системы управления Интернетом.

Энергетическая революция

-- Углубить энергетическую революцию путем создания современной высокоэффективной энергетической системы с использованием чистых источников энергии и низкоуглеродных технологий.

-- Создать скоординированную и интегрированную энергосеть.

Урбанизация

-- Ускорить урбанизацию мигрирующего из села населения.

-- Сформировать кластеры городов мирового уровня в регионе Пекин-Тяньцзинь-Хэбэй, регионе дельты реки Янцзы и регионе дельты реки Чжуцзян.

Сильная морская держава

-- Усилить соблюдение правопорядка на море, защищать морские интересы государства и обеспечивать свободу судоходства и безопасность в морских коридорах в акваториях, находящихся под юрисдикцией Китая.

-- Улучшить диалог и механизмы сотрудничества по морским вопросам с соседними странами и содействовать прагматичному взаимодействию на море.

Охрана окружающей среды

-- Сдерживать объем энергопотребления в стране в пределах 5 млрд тонн угольного эквивалента в год.

-- Внедрить самую строгую в истории страны природоохранную систему, которая будет создана на основе общих усилий правительства, предприятий и общества.

-- Вести строгий контроль над выбросами углерода, соблюдать обещания по сокращению вредных выбросов и активно участвовать в глобальном управлении климатом.

Открытость внешнему миру

-- Расширять международное сотрудничество по производственным мощностям в таких отраслях, как сталелитейное производство, железнодорожное строительство, телекоммуникации, машиностроение и авиация.

-- Повысить долю торговли услугами в общем объеме внешней торговли до 16 проц.

-- Ослабить ограничения на доступ иностранного капитала в сферу услуг, расширить инокапиталу доступ к банковскому рынку и рынку ценных бумаг, привлекать приток иноинвестиций в передовое машиностроение, высокотехнологические индустрии, а также энергосберегающие и природоохранные отрасли.

-- Улучшить деловую среду с целью обеспечения взаимовыгодного и взаимовыигрышного сотрудничества.

-- Осуществить свободную конвертируемость китайского юаня и способствовать его интернационализации.

-- Расширить двустороннюю открытость рынка капитала, включая биржевой и облигационный рынки.

-- Стремиться к заключению двусторонних инвестиционных соглашений высокого стандарта с еще большим количеством стран.

"Пояс и путь"

-- Ускорить строительство в рамках стратегии "пояс и путь", расширить взаимовыгодное сотрудничество для формирования новой архитектоники всеобъемлющей открытости.

-- Укреплять сотрудничество с международными финансовыми организациями, содействовать развитию Азиатского банка инфраструктурных инвестиций и Нового банка развития БРИКС, в полной мере выявить роль Фонда Шелкового пути.

-- Содействовать строительству экономических коридоров Китай -- Монголия -- Россия, Китай -- Центральная Азия -- Западная Азия, Китай -- Индокитай, Китай -- Пакистан и Бангладеш-- Китай -- Индия -- Мьянма, а также нового азиатско-европейского трансконтинентального моста.

Глобальное экономическое управление

-- Обеспечить сохранение роли Всемирной торговой организации в качестве главного канала глобальной торговли и инвестирования и продвигать вперед многосторонние торговые переговоры.

-- Активно создавать зоны свободной торговли со странами вдоль "пояса и пути".

-- Ускорить процесс переговоров по Соглашению о Региональном всеобъемлющем экономическом партнерстве, по созданию зоны свободной торговли с Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива, по созданию зоны свободной зоны Китая, Японии и Республики Корея.

-- Продвигать переговоры по соглашениям о свободной торговле Китая с Израилем, Канадой, Евразийским экономическим союзом и ЕС, а также по созданию Азиатско-Тихоокеанской зоны свободной торговли.

-- Продолжать ведение переговоров с США и Европой по инвестиционным соглашениям.

-- Активно участвовать в разработке международных правил относительно Интернета, глубоководного моря, полярных районов и космического пространства, а также в разработке международных стандартов.

Международная ответственность

-- Увеличить помощь развивающимся странам в образовании, здравоохранении, минимизации потерь от стихийных бедствий, сохранении диких животных и растений и уменьшении бедности.

-- Стоять на страже международной безопасности и противодействовать терроризму во всех его проявлениях.

Народное благосостояние

-- Вывести из бедности 50 млн человек и создать материально обеспеченное во всех отношениях общество.

-- Всесторонне проводить в жизнь политику "одна семья - два ребенка", при ожидаемом увеличении общей численности населения до 1,42 млрд человек.

Стратегия и безопасность

-- Разработать и проводить в жизнь политику национальной безопасности в таких ключевых сферах, как политика, территория страны, экономика, общество, ресурсы и Интернет.

-- Укреплять антитеррористические силы и наращивать международное сотрудничество в данном направлении.

-- Продвигать модернизацию национальной обороны и армии.?Синьхуа?

Россия и мир технологического диктата

Евгений Кузнецов

Три сценария будущего

Евгений Кузнецов – заместитель генерального директора Российской венчурной компании.

Резюме Быстрый рост технологий ведет к качественному перерождению общества, экономики и человека. Совокупный потенциал корпораций уже превосходит размеры и возможности многих национальных государств. Мировая политика скоро будет другой.

Фундаментальные изменения мирового устройства, происходящие на наших глазах, ставят каждую страну перед необходимостью комплексно оценивать свои будущие возможности. Сочетание геополитических, социальных, технологических сдвигов многократно усложняет задачу анализа. И хотя всякие прогнозы в таких условиях весьма рискованны, попытаемся совместить различные обстоятельства в картину вероятных сценариев развития мира и России.

Основные факторы перемен

В XXI веке быстро происходит накопление критической массы технологий и методов деятельности, подразумевающих изменение природы экономики, характера общества и даже самого человеческого бытия.

Все большее распространение получает индивидуализированное, распределенное, роботизированное производство, формирующее рынки труда, а не зависящее от них, зато крайне чувствительное к рынкам сбыта.

В коммуникациях, политике, торговле, управлении, логистике, финансах происходит переход от иерархических к распределенно-сетевым принципам организации.

В сфере транспорта, жилья, дорогого имущества доминирующей становится экономика аренды (sharing economy), а не владения.

В развитых странах фиксируется существенное продление продолжительности жизни и повышение ее качества.

За счет нейротехнологий качественно увеличивается глубина коммуникаций и взаимодействия.

Стираются языковые и культурные барьеры.

Формируется новая ключевая субъектность: от товаров и вещей – к впечатлениям и переживаниям, исчезает грань между обладанием и переживанием обладания.

Структура потребляемых и востребованных ресурсов в промышленности и энергетике резко меняется в пользу возобновляемых.

Меняются направления, приоритетные для развития. Ключевыми рынками и инструментами становятся следующие:

Образование и социальная структура.

Снимаются статусные преграды перед доступом к современному технологическому и социальному укладу – происходит переход к сетевому и кластерному образованию вместо иерархической модели образования, кризис переживает вся система социальных лифтов.

Транспорт. Преодолеваются географические и имущественные барьеры, затруднявшие доступность товаров и услуг. Исчезают различия качества и доступности товаров между мегаполисами и распределенными центрами, происходит сдвиг от урбанизации к субурбанизации, а от нее – к деурбанизации.

Здоровье. Качественно смещаются пределы продолжительности жизни, снижаются или полностью снимаются имущественные и статусные барьеры в достижении качества жизни, а также чувствительности к типам поселений (деурбанизация).

Безопасность. Рост препятствий для неконвенциональной деятельности при принципиальном ее удешевлении и массовом распространении – контроль становится все более тотальным, принимаются превентивные меры в сфере правопорядка.

Информация. Резкий рост объема требуемой, передаваемой и перерабатываемой информации – человеческая и машинная среда сливаются в состояние гибрида.

Нейрономика. Впечатления и переживания превращаются в материализуемые объекты (структуры памяти, картриджи, блоки памяти), развивается индустрия поставки (торговли и открытого доступа) впечатлений/переживаний и связанных с ними знаний.

Торговля. Смещение фокуса на предоставление прав пользования, а не продажу; как следствие, увеличение роли обслуживания и сервиса продукта – возврат от финансово-промышленных групп к финансово-торговым.

Энергетика. Формируется распределенно-сетевая, основанная на микроэнергетике и возобновляемых источниках система. Фиксируется существенный рост автономности техно- и социосферы, деурбанизация.

Финансы. Все большее смещение от денег как эквивалента стоимости товара к деньгам как эквиваленту стоимости владения и энергии.

Система распределения населения и производственных сил

Население (пространство). Переход от мегаполисов к специализированным техно-кластерам и агломерациям с распределенной системой проживания (от системы поселений «город-пригород-деревня» к реальным агломерациям на базе университетских, промышленных и торгово-развлекательных центров).

Население (возраст). Резкий рост процента и веса представителей старшего поколения, образование и сервис сосредотачиваются на продлении активного периода жизни, включение старшего поколения в производящие цепочки и рост сферы услуг для них.

Производство. Переход от промышленных комплексов к зонам концентрации технологических компаний с родственной инфраструктурой, распределенное автономизированное производство рядом с местами потребления.

Энергетика. Ставка на распределенную и индивидуальную генерацию и умные сети, резкий рост энерговооруженности техники и человека, персонализированная торговля энергией (продажа и потребление).

Транспорт и логистика. Глобальные товарные потоки сводятся преимущественно к компонентам и материалам, локальные – к товарам и услугам; увеличение веса микротранспорта (товарного и пассажирского) по сравнению с крупным.

Технологические и социальные изменения неизбежно повлекут за собой новые идеологические и политические тенденции:

в потребительском поведении происходит отказ от обладания в пользу впечатления (ценность переживания выше ценности обладания);

отход от национально-культурных идентичностей в пользу глобально-сетевых (глобальная сословная структура);

рост борьбы между вертикальными (национальными) и глобально-сетевыми принципами интеграции и их инфраструктурами;

нео-религии как формы идентификации и самоопределения в глобально-сетевом пространстве;

формирование синтетических постнациональных глобализированных культур, их конкуренция между собой (от доминирования американо-европейской к рынку глобальных культур);

отказ от стремления к однозначному социальному отождествлению с крупными сообществами в пользу множественности отождествлений с микрогруппами («уникальность»).

Устройство мира: «долины» и «светофор»

Экспоненциальный рост новых технологических направлений приводит к качественному перерождению общества, экономики и даже человека. Глобальный характер экономики и общества требует скорейшей трансформации институтов управления. Действующий консенсус подразумевает в идеале невмешательство правительств развитых стран в ведение компаниями бизнеса в обмен на невмешательство компаний в политику. Однако уже понятно, что это препятствует развитию глобальных компаний-лидеров. Совокупный потенциал таких компаний превосходит размеры многих национальных экономик и толкает их к обретению новой субъектности и формированию мировой политики нового типа.

Лидерами изменений становятся авангардные суб-общества (кластеры) ведущих экономик (условно – «кремниевые долины»), где складываются общество будущего (нестареющее, креативное, техно-интегрированное), экономика нового типа (роботизированные производства, сервисы, транспорт, стартап-экономика) и иной тип политики (прямые демократия и налоги).

Экономическая сила кластеров ведет к их фактическому обособлению от окружающих территорий своих и других стран – запретительные для «посторонних» цены на жизнь, доступ к сервисам другого уровня (Интернет, медицина, образование), собственная система безопасности (общество «киберпанка»).

«Долины» становятся безусловными лидерами агрегации талантов, выталкивая «неудачников» (людей и бизнесы) в непосредственно прилегающую «зону обеспечения» («зеленый пояс» – «пояс комфорта»), в котором приемлемые условия жизни создаются за счет обслуживания лидирующих экономик. «Зеленый пояс» агрегирует другие регионы стран-носительниц «долин» и избранные регионы внешних стран (пример симбиоза: Кремниевая долина – Израиль). В «зеленой зоне» культура и политика формируются из «долин», собственная культура вторична, национальные особенности стираются и унифицируются. Внутри «кремниевых долин» с большой вероятностью тоже произойдет движение от индивидуальных культурных особенностей к некоторой «общекремниевой».

Вокруг «зеленого» формируется «желтый пояс» – развивающиеся регионы и государства, ориентированные на обеспечение «кремниевых» и «зеленых» регионов (ресурсы, прежде всего человеческие, материалы и компоненты производства). Зона «желтого пояса» поддерживается в комфорте товарами «зеленого пояса», отток талантов компенсируется производством и импортом новых из худших зон. Стабильность в «желтом поясе» поддерживается национальными культурами и правительствами.

Вокруг «желтой» зоны – «красная», территория управляемой нестабильности, активного освоения, разрушения национальных («традиционалистских») правительств, превращения человеческого капитала и ресурсов в «сверхтекучие». Таланты перемещаются в виде рабочих в «желтую» и «зеленую» зоны, в виде талантов – в «зеленую» и «кремниевую» зоны, ресурсы – в максимально непереработанном виде в «желтую» и «зеленую» зоны (в «кремниевой» работают только с высокоуровневыми компонентами и сложными, упакованными в картриджи материалами).

Особенность данной трансформации в том, что вместо формирования структурно подобных друг другу национальных экономик (развитый сектор на вершине пирамиды, ресурсный – внизу) происходит глобальное переустройство в субрегионы и сообщества, в которых национальные правительства и экономики теряют контроль над потоками товаров, талантов и ресурсов. Попытка национальных правительств «удерживать» вертикаль передела ведет к маргинализации соответствующего государства, утечке бизнесов и талантов, формированию жесткой конкуренции за ресурсы и попытке обвала их цен. Национальные правительства развитых стран, понимая это, выделяют субрегионы для включения в глобальную сеть и ведут конкуренцию за место в десятке-двадцатке мировых центров (Лондон–Кембридж–Оксфорд, Сеул, Шанхай, Гонконг, Сингапур, Амстердам–Эйндховен, Израиль). Роль национальных регуляторов снижается, роль глобальных растет. Центры-лидеры (существующие и потенциальные «долины») интегрируются в глобальную сеть, выстраивают под собой контуры «зеленых» зон для поставки компонентов, упакованных материалов и талантов.

Политика «кремниевых» зон – исключительно стратегия управления потоками денег, знаний и талантов – тем, что приносит максимальную маржу. Вся «промышленная политика» – размещение производств, снижение издержек, рост глубины передела и т.п. – это прерогатива «зеленых» и «желтых» зон, которые обслуживают «кремниевые». «Красные» воплощают в жизнь либо линию на «ко-трансформацию» (лояльный верхним уровням режим), либо «альтернативную стратегию» («террористы»). Приз лояльных – попадание в «желтый» сектор.

Функция принятия стратегических решений уходит от финансовых столиц к технологическим и инновационным центрам. Туда же перемещаются креативные индустрии. Формируется новая финансовая система (через кризис ныне существующей биржевой), направленная на изменение правил игры в расчетах и банкинге. «Новые» банки, аффилированные с технологическими гигантами, формируют глобальную финансовую сеть, правила игры которой определены из зоны «кремниевых долин».

Численность населения в «кремниевых» зонах в 2020-е – 2030-е гг. можно оценить примерно в 100–200 млн человек, существенного роста не предполагается (равновесие достигается за счет стоимости жизни и требуемого качества человеческого капитала). Население «зеленой» зоны — 1 млрд человек. Население «желтой» зоны – 4–5 млрд человек. Население «красной» зоны – 1–2 млрд человек.

Формирование описанной конструкции ведет к появлению противоречий – и соответственно источников глобальной нестабильности – по следующим осям.

Нежелание стран «красной» зоны (или государств «желтой», сползающих в «красную»), принимать правила игры и становиться объектами «пересборки».

Нежелание национальных правительств «желтой» зоны терять субъектность и формировать внутри себя «кремниевые» и «зеленые» пояса, управляемые фактически наднациональными органами.

Нежелание правительств «зеленой» зоны терять контроль над высокомаржинальными «кремниевыми» зонами.

Описанные противоречия охватывают всю структуру глобальной миграции, товарооборота, распределения труда. Дополнительное влияние будет оказывать и конкуренция внутри каждого сегмента, которая при определенных условиях способна стать очень значимым фактором. В пиковом случае развитие противоречий может привести в 2025–2035 гг. к экспоненциальному росту мировой нестабильности – войне. Ее форма, характер и результат должны учитываться при выборе дальнейшего сценария развития.

Три варианта и место России

Сценарий развития с неизбежностью должен отталкиваться от нынешнего положения, понимаемого нами следующим образом: Россия в последние 30 лет дрейфует из потенциально «зеленой» (мечта перестройки) в «желтую» (девяностые-нулевые), а в перспективе «красную» зону – сейчас мы находимся на границе зон.

Дальнейшая траектория зависит от глобального сценария. Ниже приведены три основных варианта.

«Сингулярность». Предполагает настолько быстрый технологический прогресс, что скорость трансформации (и рост прибыли) «кремниевых» зон формирует их безусловное лидерство в качестве жизни, безопасности и военном потенциале.

Национальные элиты бессильны сопротивляться и стремятся купить себе место в «кремниевых» зонах за счет компрадорской и соглашательской политики. В элитах отдельных стран происходит раскол: ориентированная на глобальную интеграцию часть убеждает образованное население в перспективности стратегии вхождения в «зеленые пояса» и борьбы за получение хотя бы одного «кремниевого» кластера на своей территории. Козырями становится доступ к современной медицине, образованию и высокомаржинальным сферам деятельности (уровню доходов). Консервативные круги оттесняются на обочину и формируют фронду в регионах с максимально устаревшими укладами. Помощь «интеграторам» в вооруженном противостоянии оказывают глобальные структуры. За счет технологического превосходства фронда подавляется или становится маргинальной.

«Желтый пояс» покупает право на высокий процент национального самоуправления, отдавая дешевые ресурсы и таланты (не препятствует их оттоку и не формирует национальных «зон прорыва»). Уровень жизни стабилизируется на приемлемом уровне, возникает национальный консенсус «достаточности».

«Зеленые» зоны вырабатывают философию «достаточности комфорта», который поддерживается культурной и технологической продукцией «кремниевых» зон (импорт впечатлений, утилизация населения в виртуальные и смешанные среды). Экономика «зеленых зон» – производство компонентов и упакованных в нужные формы ресурсов, а также низкомаржинальной товарной продукции (ширпотреб).

В «кремниевых» зонах начинается взрывной рост технологий, формируются фундаментальные прорывы (техническое бессмертие, техническая телепатия, полная роботизация и автоматизация среды, полная реалистичность виртуальных сред, создание наполненных впечатлениями смешанных реально-виртуальных сред). Краеугольным камнем развития становится природа человека – возможность разотождествления личности и носителя (тела), что ведет к истинному бессмертию и качественно новому состоянию человечества – интегрированным мультиличностным конгломератам (сверх-сообществам). Освоение новой реальности является крайне важной задачей развития и становится на последующие несколько столетий предметом деятельности части человечества, находящейся в «кремниевых» зонах, на вершине иерархии рассматриваемой модели.

Предмет их деятельности известен остальным в профанированном виде, что формирует представление об «обожествлении» части человечества. Это вызывает взрыв неорелигии «техно-просветления», призванной конституировать разрыв и барьер доступа в «кремниевую» зону.

Потенциал доступа в мультиличностную реально-виртуальную среду определяется композицией талантов и навыков, «вербовка» ведется через общедоступные массовые каналы (компьютерные массовые игры, массовое образование) с втягиванием талантов в зоны обучения, а затем – в ядро «кремниевого сообщества». Отъезд туда означает «просветление», удачу и трактуется обществами и «зеленой», и «желтой» зон как удача семьи и нации. Обратный приток ресурсов в семьи от «просветленных» становится значимым фактором экономики «желтых» зон. Массовая культура превращается в предварительный период вовлечения и обучения, унификации культурных кодов и образов, обогащается за счет национальных элементов (мультикультурализм) для облегчения доступа представителям разных культур.

«Красные» зоны бомбят и уничтожают при помощи разных типов оружия, в том числе биологического. Конвенциональность последнего становится неустановимой («внезапный вирус гриппа», «мутация СПИДа», «прогрессивное снижение рождаемости в зонах голода» и т.п.). Классическое литературное воплощение этого сценария – Лапута, описанная в третьей части «Путешествий Гулливера» Джонатана Свифта.

Вероятность сценария «сингулярность» – 30%. Несмотря на высокие темпы развития, готовность формировать механизмы управления глобальной политикой и экономикой драматически отстает, риски нестабильности очень высоки.

Стратегия России в ситуации победившей «сингулярности» – борьба за статус глобальных технологических хабов одной-двумя мегаагломерациями (Москва–Петербург, Томск–Новосибирск). Формирование вокруг них «зеленых поясов» (новая регионализация). Возникновение далее «желтых поясов» с реинтеграцией во внешние «желтые» зоны («большой Кавказ», «ресурсы Арктики»). Приз – доступ элит и хабов в наднациональные системы управления и перераспределения ресурсов, достижение «кремниевого» уровня жизни для 1/10 – 1/6 части населения, достижение «зеленого» уровня развития для трети населения и «желтого» для остального (примерно половина) населения.

Инквизиция. Начало идентично общим трендам и сценарию «сингулярность». Мировые зоны лидерства («кремниевые долины») провоцируют трансформацию «зеленых» и «желтых» зон, подогревают рост напряжения «красных». Обостряется ситуация во всех переходных странах (Индия, Китай – из «желтой» в «зеленую», Россия, Бразилия – из «желтой» в «красную»). Причина – несогласие национальных элит на обслуживающую роль, желание пресечь отток талантов, капиталов и ресурсов. Формирующиеся препоны снижают эффективность роста «кремниевых» зон, провоцируя национальные правительства (ленд-лордов) осуществлять агрессивную политику борьбы за приток ресурсов и талантов.

Возникает антагонизм «старых» (США, Великобритания, часть континентальной Европы и т.д.) и «новых» лидеров (Китай, Индия, Россия, Бразилия). Избегая прямых столкновений, игроки превращают в зону конкуренции «красные пояса», нестабильность которых становится инструментом поглощения ресурсов соперников.

Масштаб столкновений в «красных» зонах, а также насыщение их лидеров, структур и сообществ оружием и ресурсами провоцирует распространение нестабильности на соседние «желтые» зоны, которые игроки оказываются готовы принести в жертву. Масштабы столкновений и потерь провоцируют рост милитаризма и напряжения в «зеленых» зонах, формируя разрывы в системе мировой торговли (война санкций, ставки на «импортозамещение», концентрация на национальных проектах развития в ущерб глобальным). Это ведет к разрушению международной системы инвестирования с появлением локальных регионов (зон) инвест-благоприятствования и формированием блоков (БРИКС vs G7).

Отсутствие консенсуса и скрытая подпитка противоборствующих сторон в «красных» зонах ведет к распространению войны на все потенциально нестабильные регионы (Черная Африка, Магриб, Ближний и Средний Восток, Центральная Азия). Необходимость наращивания расходов на противостояние тормозит развитие всех стран, включая лидирующие.

Необходимость обеспечения конкурентного доминирования толкает конфликтующие стороны на отказ от этических ограничений в применении технологий. Информационные, биологические атаки, милитаризация космоса, резкий рост роботизированных армий, утечка ядерных технологий, направленные изменения климата – все это провоцирует насилие и ведет к непреднамеренным последствиям и техногенным катастрофам, вызванным неуправляемыми последствиями «ограниченного» применения. Развивается глобальное противостояние, именуемое «новой холодной» или «мировой гибридной войной», которое ведет к резкому торможению развития во всех отраслях, связанных с качеством жизни (зато растут технологии роботизации, новых материалов, управляемой эволюции и биологической коррекции человека и природы). Милитаризация и перекос в сторону двойных технологий становятся причиной появления «корпоративных» государств и госкапитализма даже в странах нынешнего либерального устройства. Стратегией становится полное уничтожение стран-противников как самостоятельных политических субъектов через их расчленение на субгосударства (провоцирование национальной, конфессиональной, классовой, региональной розни).

Разрастание зон нестабильности и разрушение «окна благоприятствования» технологического взрыва приводит к осознанию необходимости «поиска баланса». В условиях блокового мышления и разрушенной глобальной инвестиционной системы консенсус становится достижим только на условиях «паритетного» развития, то есть подтягивания технологического уровня («технологического паритета»). Однако потребность в «договоре» об этом возникает не раньше, чем через 15–20 лет активного противостояния, жертв, насилия и серии техногенных (в том числе климатических и биологических) катастроф и эпидемий.

Предмет договора – обеспечение синхронности развития стран через контроль технологического прогресса («право вето» на проведение исследований, чему способствует их дискредитация на стадии «новой холодной» войны), создание системы «партнерств» с равным квотированием участников, приоритет международных технологических проектов развития, которые были бы прозрачны для всех сторон и в которых будет оговариваться обязательное присутствие всех заинтересованных субъектов. Это, например, управляемое изменение климата, освоение космоса, создание всеобщей энергетической системы, управляемая эволюция человека. Система мирового управления сводится к сочетанию политических институтов (новая ООН), комиссии по контролю над технологическим развитием (КОМКОН), системы глобального культурно-идеологического контроля – композиционный мультикультурализм («уважение разнообразия и традиций»; новая ЮНЕСКО).

Вероятность сценария – 60%.

Место России в нем – «наконечник копья» конгломерата «новых лидеров» (Китай), «отмороженные», «наемники», «анархисты». Основная компетенция – война в условиях «красных» зон, создание, испытание и экспорт неконвенциональных технологий, создание межгосударственных (но внутриблоковых) военно-технологических корпораций. Центр технологического шпионажа и копирования («нео-СССР»). Идеологическое лидерство «движения неприсоединения», роль «системного союзника» новых лидеров, создающих собственную картину мира, глобальную культурную и цивилизационную модель, формирование прообраза мультикультуральной («евро-азиатской») модели, основанной не на синтезе, а на балансе (трансфер европейских моделей/практик поведения, управления и организации в Азию и азиатских в Европу/США).

«Крах Рима». Сценарий неоднократно воспроизводился в истории (крах великих цивилизаций бронзы – Египет/Хеттское царство/Вавилон, Рим, Китай второй половины II тысячелетия). Основные причины – неспособность создать системы управления, соответствующие технологическим и социальным трансформациям, попадание технологий в руки менее развитых, но лучше организованных сообществ.

Начало аналогично варианту «сингулярность» с последующей деградацией до «мировой гибридной» войны и срыва даже с этой траектории из-за неспособности обуздать вырвавшиеся на волю разрушительные силы. Центрами деструкции становятся «красные» зоны, создавшие глобальные интеграционные проекты (ИГИЛ и т.п.), а также «желтые» зоны, не согласные с интеграцией на условиях обеспечивающих регионов (Россия, Африка, Латинская Америка).

Сценарий начинается как потеря правительствами младших партнеров противостоящих блоков контроля над своей территорией под воздействием ударов противников, а также в ходе технологических, климатических атак и эпидемий. Утрата управления приводит к власти радикалов и фундаменталистов, которые создают «фундаменталистский интернационал» (ФИ) для противостояния «империям зла». Возникновение альтернативы провоцирует скатывание в деструктивность. Зонами атак ФИ становятся мегаполисы и «кремниевые» зоны, начинается стремительный исход капитала и компаний из них в «технологические цитадели» – специальные новые регионы, независимые от правительств государств-лидеров.

ФИ эффективно ломает национальные правительства. На первом этапе – при поддержке стран-противников. Это ведет к политической деградации, милитаризации, регионализации, потере целостности государств и макрорегионов. Фундаменталисты захватывают власть в ряде стран «желтого» и «зеленого» поясов. Их альянс становится глобальной силой.

Попытки стран-лидеров сначала сепаратно, потом сообща уничтожать очаги ФИ и государства, в которых они пришли к власти, ведут к высвобождению неконвенционального оружия и серии техногенных, климатических катастроф и эпидемий. Они бьют рикошетом прямо и через общественное мнение по самим странам-лидерам, провоцируя их деградацию и развал.

Масштаб ударов и глобальный характер войны не позволяют США отсидеться, это первая война на их территории. Ускоренное перевооружение в формат робото-армий, применение био-, информационного и климатического оружия ведет к всплеску утечек технологий к соперникам, а от них – к фундаменталистам. Через 10 лет войны Соединенные Штаты получают все виды ударов по своей территории и не выдерживают.

Разразившийся мировой экономический мегакризис заставляет способных к развитию закрываться в локальные цитадели, где носителями компетенций становятся корпорации. Они вынуждают ослабевшие национальные правительства и их осколки бросать все на защиту корпораций в ущерб остальной территории, а затем вступают в торг с ФИ для определения зон контроля. Итогом соглашения становится пояс независимых корпоративных городов (редукция «кремниевых долин») с вырожденной социальной и технологической культурой, зона слабых национальных правительств (вырожденный «зеленый пояс») и пояс враждующих между собой фундаменталистских государств, покупающих оружие в обмен на ресурсы у корпоративных городов.

Темпы развития падают на один-два порядка, возрождение глобальной культурно-социальной среды занимает несколько столетий.

Вероятность сценария – 10%.

Россия с высокой вероятностью остается независимым национальным государством, возможно теряя отдельные территории, но участвуя в глобальной торговле оружием и технологиями. Это модель квази-СССР 1950-х годов. При этом страна попадает в технологическую зависимость от корпоративных городов во всем, связанном со здоровьем, нейротехнологиями и потребительскими товарами.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 6 марта 2016 > № 1682620 Евгений Кузнецов

Война и технологии

Джефри Коллинз, Эндрю Фаттер

Была ли революция?

Джефри Коллинз – департамент политологии, Карлтонский Университет, Канада.

Эндрю Фаттер – старший преподаватель мировой политики, факультет политологии и международных отношений, Университет Лестера; научный сотрудник Академии высшего образования Великобритании.

Резюме Несмотря на рекламную шумиху вокруг «революционного» воздействия новых технологий на боевые действия, нам так и не удалось избежать подчинения внутренней логике войны, о которой еще 200 лет назад писал Клаузевиц.

Данный материал подготовлен по заказу Валдайского клуба, полная версия по-русски и по-английски с научным аппаратом опубликована в серии «Валдайские записки» в декабре 2015 года. Ее можно найти по адресу: http://valdaiclub.com/publications/valdai-papers/reflecting-on-the-revolution-in-military-affairs-implications-for-the-use-of-force/.

Концепция, значение и наследие так называемой революции в военном деле (РВД) вызывают сомнение даже четверть века спустя после того, как возглавляемая США коалиция государств, благодаря широкому использованию информационных технологий, высокоточного оружия и совместной военной доктрины победила армию президента Ирака Саддама Хусейна в ходе операции «Буря в пустыне». В научной литературе и стратегических исследованиях 1990-х – начала 2000-х гг. вопрос о воздействии современных технологий на методы и способы ведения войны оказался в центре широкой дискуссии, однако на фоне военных вызовов последних лет эффективность концепции представляется неубедительной. Вторжения в Афганистан, Ирак, Ливан, сектор Газа, Мали, Ливию, недавние события на Украине, борьба с группировкой, известной как ИГИЛ (запрещена в России. – Прим. ред.) являют собой типологически разные вызовы, стоящие перед современными вооруженными силами. В результате по мере того как концепции традиционной, обычной войны заменялись теорией асимметричных конфликтов и более сложными сценариями применения силы, понятие РВД стало исчезать из повестки дня академических и политических дебатов. Тем не менее основанные на ней стратегии продолжают оказывать влияние на процесс военного планирования и подготовки к будущим конфликтам. Многие военные ведомства до сих пор разгребают последствия решений, принятых в 1990-е гг. под влиянием концепции РВД, и/или продолжают хотя бы частично использовать эти идеи в военном планировании.

Что такое РВД?

Несмотря на популярность в 1990-х и начале 2000-х гг., сам термин «революция в военном деле», его происхождение и специфика до сих пор вызывают споры. В сущности, идея не нова: история человечества дает множество примеров, когда модернизация военной техники или изменения военной доктрины, казалось, обусловливали громадный рывок. Нынешние споры по поводу РВД возникли еще в 1970-е гг., когда Соединенные Штаты начали осуществлять переход к «полностью добровольческим» вооруженным силам, перенесли центр внимания с Юго-Восточной Азии на Европу и приняли на вооружение концепцию «воздушно-наземной операции» (1982). С началом разрядки в отношениях между ядерными сверхдержавами в Пентагоне пришли к выводу, что успех в гипотетической войне с СССР будет зависеть скорее от обеспечения более высокого качества военной техники и подготовки личного состава, нежели от численного превосходства. Это называлось «стратегией противовеса» (offset strategy). Неслучайно, что об этом задумались как раз тогда, когда в области информтехнологий и разработки управляемого высокоточного оружия («умных бомб», впервые использованных на заключительном этапе войны во Вьетнаме) происходили значительные перемены. Впрочем, толчок к началу РВД дали и советские разработки 1980-х гг., ставшие ответом на ускоренную модернизацию американской военной техники. Советские военные теоретики заговорили о «военно-технической революции» (ВТР), в ходе которой «компьютеры, космическая разведка и ракеты дальнего радиуса действия» могут создать перевес сил в пользу НАТО. В середине 1980-х гг. решительным сторонником ВТР выступил начальник Генерального штаба ВС СССР маршал Николай Огарков, который задался целью преобразовать советские вооруженные силы на основе внедрения информационных технологий. Таким образом, констатирует Дима Адамски, «…хотя техническая основа РВД закладывалась в США, ее отдаленные последствия были впервые осмыслены именно советскими, а не американскими военными теоретиками».

Однако многие из этих реформ и инновационных преобразований так и остались нереализованными: в 1989 г. закончилась холодная война, а двумя годами позже, в 1991-м, распался Советский Союз. Понимание того, что в способах ведения войны происходят поистине революционные перемены, выкристаллизовалось на Западе в результате победы, одержанной коалицией государств под руководством Соединенных Штатов в 1991 г. в Персидском заливе. Уильям Перри писал в то время: «В ходе операции “Буря в пустыне” США впервые применили новейшие системы оружия, обеспечившие американским войскам решительный перевес в военной мощи. Основой этой мощи являются боевые системы поддержки нового поколения – разведывательные датчики, системы подавления средств обороны и подсистемы точного наведения, послужившие фактором повышения боеспособности войск. Эффективность американских систем оружия возросла именно благодаря этому».

Было также подмечено, что результаты высокотехнологичных военных действий во время войны в Персидском заливе внушили общественности и политикам западных стран мысль о том, что теперь войну можно выиграть без малейших потерь в живой силе. Кроме того, та операция полностью перевернула представления специалистов по военному планированию о способах ведения боевых действий. Роль спутников, высокоточного управляемого оружия и авиации в военном планировании продолжала возрастать по мере того, как после окончания холодной войны стали сокращаться ассигнования на оборону и повышались оперативные требования к ведению борьбы с крупнейшими угрозами безопасности – в Сомали, на Балканах и в других регионах мира. Сочетание этих факторов побудило планирующие органы при определении конфигурации сил и средств прибегать к инновационному подходу.

Под влиянием происходивших в конце 1980-х и начале 1990-х гг. перемен аналитики Пентагона Эндрю Маршалл и Эндрю Крепиневич, в обязанность которых входило отслеживать советские публикации на тему ВТР, пришли к заключению, что военный мир вступил в эпоху «революции в военном деле». В отличие от авторов концепции ВТР они рассматривали РВД как явление, выходящее за рамки сугубо технологической сферы. По их мнению, это понятие включает в себя не только достижения в технике, но и изменения доктринального свойства, причем последние находятся под влиянием первых. Посему в Пентагоне определяют РВД как «крупнейшее изменение природы вооруженной борьбы, вызванное новаторским применением новых технологий, что, в сочетании с кардинальными переменами в военной доктрине, а также в оперативных и организационных концепциях, фундаментальным образом изменяет характер и способы ведения боевых действий».

С тех пор ученые продолжают развивать концепцию РВД и спорят о ее применении на практике. Эндрю Рихтер считает, что сейчас РВД характеризуется «способностью собирать, анализировать и распространять информацию, а также действовать на основании информации», что позволяет военным получать, обрабатывать и обобщать данные в режиме реального времени. Результаты скоростной обработки передаются в соответствующие военные части, которые действуют «быстро, точно, крайне эффективно и на большом расстоянии».

Элинор Слоэн в менее решительной форме утверждает, что РВД включает пять аспектов.

Структура войск определяется задачей превращения их в более подвижные и боеготовые экспедиционные силы.

Обеспечение «мобильности на поле боя» (т.е. придание войскам десантных вертолетов средней и высокой грузоподъемности и легких танков).

Военные доктрины, ориентированные на применение ВВС и высокоточного оружия силами, находящимися вне зоны поражения огневыми средствами противника.

«Взаимосвязанность», т.е. комплексное использование и сопряжение всех трех видов вооруженных сил (армии, флота и военно-воздушных сил) для достижения целей.

Переориентация флота с действий в открытом море на оказание поддержки боевым операциям сухопутных и военно-воздушных сил из прибрежных акваторий.

В отличие от вышеупомянутых авторов, Лоренс Фридман оспаривает мнение о том, что в военном деле действительно происходит революция. Если она где-то и происходит, то только в стратегической области. На его взгляд, научно-технический прогресс лишь способствовал тому, что западные государства теперь достигают политических целей более разнообразными стратегическими способами. Тем не менее он соглашается с Рихтером в том, что РВД (или РСД) зависит «от взаимодействия между системами, которые занимаются сбором, обработкой и обобщением информации, и доводят ее до тех, кто применяет военную силу». Такая «система систем» (термин, предложенный в 1990-х гг. адмиралом флота США Уильямом Оуэнсом) якобы дает органам военного планирования возможность в условиях войны контролировать многомерную перспективу, или «боевое пространство». Утверждается, что такой контроль поможет устранить пресловутый «туман войны», о котором в своем трактате «О войне» писал прусский военный теоретик Карл фон Клаузевиц (в этой связи Майкл О’Ханлон называет сторонников РВД «антиклаузевицианцами»).

РВД подвергается критическому анализу

На 1990-е – начало 2000-х гг. пришелся пик обсуждений проблемы РВД. Этот период ознаменовался многочисленными военными операциями, результаты которых побудили исследователей взглянуть на концепцию РВД более критически. Некоторые аналитики заявили об ошибочности использования войны в Персидском заливе в качестве хрестоматийного примера при разборе особенностей РВД. Дэрил Пресс утверждает, что, приписывая технике решающую роль в победе союзных сил, мы вводим себя в заблуждение, поскольку уровень боеготовности сухопутных сил США, Великобритании и Франции, составлявших костяк коалиции, был настолько высок, что фактически преимущество в технике становилось ненужным. Это проявилось с особой наглядностью во время сражения в районе нефтяного месторождения аль-Буркан, когда под прикрытием дыма от горящей нефти и утреннего тумана (в буквальном смысле «тумана войны») две бригады иракской армии неожиданно контратаковали позиции американских морских пехотинцев. Благодаря высокой боевой выучке легковооруженные морпехи отразили атаку танков еще до того, как дым рассеялся и появилась возможность запросить поддержку артиллерии и авиации. Не потеряв ни одного из своих товарищей, морские пехотинцы подбили минимум 100 иракских бронемашин. Короче говоря, своим успехом союзные силы в гораздо большей степени обязаны «плохой стрелковой подготовке, низкой скорости стрельбы и слабому огневому взаимодействию» иракцев, чем их технической отсталости.

Томас Манкен и Барри Уоттс сходным образом опровергают тезис о войне в Персидском заливе как воплощении РВД, замечая, что отказ иракских войск от тактики нанесения потерь противнику с укрепленных позиций ввиду подавляющего превосходства союзной авиации, по существу, означал, что иракцы стали воевать на условиях западной коалиции. В этом смысле, утверждают они, война в Заливе вряд ли была такой уж прорывной и революционной. РВД является симбиозом «техники, оперативных концепций, доктринальных и организационных изменений», а «Буря в пустыне» таким симбиозом не стала. Стивен Бидль считает, что восторг, который война в Заливе внушает сторонникам РВД, во многом продиктован фактом чрезвычайно малых потерь коалиционных сил – на несколько порядков ниже цифр, приводившихся в предвоенных прогнозах. Подобные искажения укрепляли веру в то, что техническая оснащенность и мощь вооруженных сил США представляют собой нечто поистине революционное, тогда как, в сущности, ими был достигнут всего-навсего односторонний выигрыш, сходный с победой Израиля в Шестидневной войне.

Как уже отмечалось выше, многие усовершенствованные средства поражения, применявшиеся в 1991 г., восходят к временам войны во Вьетнаме: управляемые высокоточные бомбы были впервые использованы в 1972 г. (операция «Лайнбэкер»), а первое использование самолетов, построенных с применением технологии «стелс» (Y0-3A), относится к началу 1970-х годов. Говорят, что РВД представляет собой скорее эволюционное, чем революционное развитие техники и военной доктрины на протяжении двух предыдущих десятилетий.

Критики нападали на американоцентризм РВД. Мартин ван Кревелд, например, связывает начало РВД после холодной войны с желанием американских политико-военных элит преодолеть вьетнамский синдром и победить в короткой и решающей обычной войне, ведущейся на условиях Пентагона. В то же время Джереми Блэк считает, что разработка концепции РВД в 1990-е гг. явилась прямым следствием возобладавшей в Соединенных Штатах установки на односторонние действия в качестве единственной сверхдержавы. По его словам, «феномен РВД указывал на бытование ряда культурных и политических гипотез, которые скорее изобличают устремления, господствовавшие в 1990-е и в начале 2000-х гг., чем наличие некой объективной оценки военного потенциала». Короче говоря, в РВД отражается вера американцев во всемогущество техники и в возможность «преодоления упадка». Не одобряют РВД и по причине внутренне присущей ее сторонникам «антиклаузевицианской» убежденности в том, что техника способна справиться с «туманом войны» и «неопределенностью обстановки» на поле боя. Элиот Коэн едко замечает в этой связи: выразителями мнения о том, что «туман войны» можно и разогнать, часто выступают представители высокотехнологичных видов вооруженных сил вроде ВВС и ВМФ. А представители сухопутных сил, напротив, задаются вопросом о том, каким образом техника или военная доктрина способны подсказать им, «когда противник попытается укрыть свои войска или нанесет удар по информационным системам, ведущим за ними слежку». Поэтому Коэн рассматривает РВД скорее как упование, нежели реальность, как нечто, «основанное на неспособности других стран систематически утаивать от США информацию, необходимую для американских систем вооружений». Уильямсон Мюррей утверждает, что «фундаментальной природы войны» не отменить ни новыми средствами, ни новыми концепциями: «На полях будущих сражений, как и прежде, будут царить несогласованность действий, неясность обстановки, неопределенность, случайность и неуверенность».

Имеется множество ярких примеров того, как перед «туманом войны» оказались бессильны и спутники GPS, и высокоточное оружие, и коммуникационные сети «системы систем». Так, спецназ союзных войск оказался не в состоянии предотвратить угрозу запуска тактических баллистических ракет советского производства во время войны в Заливе. Ни одна система наблюдения не засекла начало контратаки иракской танковой бригады на 3-ю пехотную дивизию во время битвы за Багдад в 2003 году. Никто не ожидал, что на юге Ирака колонны техники коалиции подвергнутся нападениям партизан-фидаинов Саддама, или что в 2002 г. «Аль-Каиде» удастся скрыть местонахождение половины своих позиций и по меньшей мере 350 бойцов во время операции «Анаконда» в Афганистане. Исходя из этих примеров, Тим Бенбоу утверждает, что крупнейший недостаток концепций РВД состоит в том, что в них не учитываются политические и военные перемены, происходящие в сфере международной безопасности; вместо этого военные теоретики по-прежнему зациклены на технике и моделировании состава военных формирований для борьбы с обычными вооруженными силами национальных государств. В этой связи Г.Р. Макмастер называет РВД «фантастической теорией», оторванной от военной действительности.

К началу 2000-х гг. в оборонно-планирующих органах США РВД уже характеризовалась как «военное преобразование». При сохранении за концепцией РВД ее содержания (высокие технологии, скорость, точность, информационный контроль, меньшая численность сухопутных сил и т.д.), авторы термина «военное преобразование» привнесли в нее ряд дополнительных параметров. Они приспособили ее к взглядам тех, кто через десять лет после войны в Персидском заливе склонен рассматривать это явление не как (свершившуюся) революцию в военном деле, а скорее как продолжающуюся попытку разработать новые технологии, доктрины и структуры.

Автором сего терминологического сдвига (при полном отсутствии различий между понятиями «РВД» и «военное преобразование») выступил тогдашний министр обороны Дональд Рамсфельд. В 2002 г. он опубликовал в журнале Foreign Affairs статью, где говорилось, что «преобразование» подразумевает использование управляемого высокоточного оружия, сил специального назначения, систем разведки и космических аппаратов, а также обеспечение взаимосвязанности в применении военной силы. Однако это не устранило подмеченных критикой противоречий РВД. Да и «преобразование» страдало теми же недостатками, что и РВД, так как создатели концепции продолжали утверждать, что в войнах будущего «можно побеждать быстро, эффективно, при малых затратах и меньшими силами».

Тем не менее с началом в 2003 г. иракского восстания стало очевидно, что высокоподвижная, мощнейшая техника, созданная в рамках концепции РВД, не только не годится для ведения противоповстанческих действий, но в иных случаях является просто помехой. В 2004 г. в боях за иракский город Фаллуджа возглавляемые США коалиционные силы применили в карательных целях авиацию, артиллерию и танки. Однако своими действиями они только обозлили гражданское население и способствовали пополнению рядов повстанцев. Израиль столкнулся со схожей ситуацией в 2006 г. в Ливане: использование авиации и артиллерии против засевших среди мирных граждан боевиков «Хезболлы» привело к гражданским жертвам и к поражению Израиля в международной пропагандистской кампании. Хваленая РВД с ее операциями деморализующего воздействия (effects-based operations), организацией системы систем и установкой на достижение превосходства на поле боя демонстрировала все большее бессилие перед лицом нетрадиционных конфликтов. В результате концепция стала утрачивать популярность сначала в Соединенных Штатах, а затем и среди союзников, и к середине 2000-х гг. о ней уже мало кто вспоминал как в научных, так и в военных кругах.

Оглядываясь на РВД

В последнее десятилетие понятие «революция в военном деле» по большей части исчезло как из научных и политических дебатов, так и из соответствующей литературы. Теперь это уже далеко не та «богатая» идея, какой она была на пике своей популярности сразу после войны в Персидском заливе и на протяжении 1990-х годов.

По крайней мере частично это объясняется опытом военных конфликтов, большинство из которых характеризовалось применением нетрадиционной и асимметричной тактики боевых действий и совсем не напоминало высокотехнологичные традиционные сражения, которые рисовались творцам РВД, сражения, нашедшие-таки свое воплощение в операции «Буря в пустыне». Впрочем, концепция РВД, в особенности ее главные положения и основные движущие силы, продолжает воздействовать на руководителей многих государств при осмыслении ими вопросов военной стратегии и военной доктрины. А многие из этих лиц и по сию пору сражаются с последствиями своих или чужих решений о внедрении РВД.

Америка – не единственная страна, имеющая опыт практического осуществления РВД, так как влияние и результаты соответствующей деятельности естественным образом распространились по всему миру и были восприняты множеством других акторов. Более того, хотя РВД и представляется адекватной колоссальной мощи и высокому техническому уровню американских вооруженных сил, ее опыт имел большое значение и для других мировых игроков, включая союзников США, их конкурентов, так называемые восходящие державы, а также государства и негосударственные образования, которые можно отнести к категории противников. Тем не менее, ее воздействие оказалось неодинаковым по своим последствиям. Несмотря на продолжающийся уже целое десятилетие нетрадиционный конфликт на Ближнем Востоке, вопросы РВД – особенно применение высокотехнологичного оружия – остаются центральным пунктом военного планирования в Соединенных Штатах. Важнейшие союзники США – Соединенное Королевство, Канада и Австралия – пытались внедрить соответствующую технику и доктрину, чтобы хотя бы частично обеспечить непрерывную оперативную совместимость с американскими войсками. Многие из этих акторов до сих пор вынуждены справляться с последствиями этих решений. Россия, для которой, по мнению ее руководства, модернизация обычных вооруженных сил США и НАТО представляет потенциальную угрозу, сосредоточилась на поддержании ядерного равновесия с Западом (главным образом посредством ядерного сдерживания). Параллельно она разрабатывала новые стратегии, в частности, концепцию «гибридной войны» – на случай конфликтов и волнений в странах, с которыми у нее имеются протяженные сухопутные границы. Израиль, столкнувшись за последние два десятилетия с различными нетрадиционными противниками и угрозами, колеблется в выборе между разными концепциями РВД, пытаясь понять, чем они обернутся для него в будущем. Индия, учитывая потребности собственной безопасности и необходимость поддержания хрупкого баланса ядерных сил с Пакистаном, сознательно избрала иной путь. Кроме того, следует предположить и то, что применение нетрадиционной и партизанской тактики негосударственными акторами и прочими нелегитимными игроками отчасти продиктовано представлениями о превосходстве основанной на РВД западной концепции ведения войны обычными видами оружия. Все эти акторы по-разному отреагировали на динамику РВД, по-разному ее поняли и усвоили ее уроки. На то у них были разные причины, которые привели к разным последствиям и, соответственно, оказали разное влияние на выработку военной политики.

Вторым главным вопросом является следующий: надо ли считать события конца 1980-х – начала 1990-х гг. в области разработки военной стратегии «революцией» или чем-то менее преобразующим и перманентным. Ведь под «революцией» подразумевается некая фундаментальная и, возможно, необратимая перемена, трансформировавшая природу какого-то явления (в данном случае – военного искусства). Хотя совершенствование высокоточного оружия, систем управления боем и применение огромного количества достижений в сфере информационных технологий действительно изменили отношение государств к войне и способам ее ведения, эти события, пожалуй, следовало бы охарактеризовать как эволюцию или изменение контекста войны, а не как революцию в военном деле как таковом. Точно также после холодной войны и в особенности терактов 11 сентября 2001 г. изменения в военной доктрине и тактике, а также новоявленные концепции «взаимосвязанности», сетецентрических операций (network-centric warfare) и операций деморализующего воздействия, которые сопутствовали техническому прогрессу, старались приспособить к новым реалиям.

Результат таков: хотя военная мысль и впрямь двинулась вперед, оказалось не так-то просто соотнести ее с военными потребностями и опытом реального мира. Как таковые, последние два десятилетия были не столько эпохой революций, сколько периодом текучки: военные пытались сбалансировать «предложение» в виде спектра новых возможностей и «спрос» в виде новоявленных и меняющихся потребностей. При этом, несмотря на исчезновение со страниц популярной научной и политической литературы идей и направления мысли, воплотившихся в РВД, они по-прежнему господствуют в современном военном мышлении.

Вполне возможно, главная причина того, что концепция РВД возобладала в 1990-е гг. и потускнела в последнее время, заключается в значимости внутриполитических факторов. В особенности это касается влияния, которое оказывают на формирование стратегии незаурядные личности. Мышление в духе РВД по-прежнему соотносится с идеализированным понятием «западного способа ведения войны» – максимальным использованием высоких технологий при минимальных потерях среди гражданского населения и личного состава ВС.

В этом смысле – во всяком случае для США – РВД означает невовлеченность в войну на истощение по вьетнамской модели и использование сравнительного превосходства в военной технике и технологиях. Так, президент Джордж Буш подытожил результаты войны в Персидском заливе следующим образом: «Ей-богу, мы раз и навсегда покончили с вьетнамским синдромом».

Давление такого рода факторов оказалось весьма чувствительным и для союзников Соединенных Штатов, в частности для Соединенного Королевства, Канады, Австралии и Израиля, которые, стремясь к увеличению эффективности использования техники в военных действиях, одновременно были вынуждены следить за поддержанием оперативной совместимости с американской армией. Но так, чтобы не раздражать избирателей у себя дома.

Второй важный фактор – степень, в которой на военную стратегию в каждой стране влияют внутренние переменные величины и личности. Во всех странах, затронутых РВД, имеется ключевая фигура, чье имя накрепко связано с данной концепцией. В СССР, где она зародилась, это маршал Николай Огарков. В США – Эндрю Маршалл, Эндрю Крепенивич и Управление общих оценок Пентагона. В Соединенном Королевстве – сэр Найджел Багнолл, в Канаде – генерал Рик Хиллер, в Израиле – бригадный генерал Шломо Бром. В 1990-е гг. эти и другие деятели сыграли главную роль в разработке национальной стратегии, а их наследие и влияние остаются ключевыми составляющими военного мышления в упомянутых странах. Внутренняя политика и бюрократические игры, в особенности бюджетные ограничения и соперничество между руководством видов вооруженных сил, влияли на восприятие государствами идеи РВД и усвоение ими соответствующего образа мышления как минимум не в меньшей степени, чем любые внешние факторы или типы войн, в которых им предстояло участвовать. Как мудро заметил Элиот Коэн по поводу израильских дискуссий на тему РВД, «противник не слишком вдавался в смысл дебатов о РВД, и это, наверное, была самая большая его ошибка». Имеющиеся свидетельства говорят о том, что это справедливо и в отношении других игроков. По-видимому, идеализированные представления о способах боевых действий вытеснили из их сознания реальности того типа войны, в которую они могли быть вовлечены, и понимание того, с чем войска столкнутся на поле боя и что им в действительности нужно.

Размышления и прогнозы

Сегодня многие события в военной области вступают в перекличку с идеями начала 1990-х годов. Появление «киберсредств» и новых методов информационной войны – в особенности китайской разработки, известной как «прекращение доступа/блокирование зоны» (A2AD), и стратегий «информатизации» – явно навеяно концепциями типа РВД и может быть непосредственной реакцией на предполагаемый результат дальнейшей разработки американской военной доктрины образца 1991 года. В том же русле находятся и непрерывные усилия по насыщению поля боя цифровыми технологиями, а также развитие и универсализация производства беспилотных летательных аппаратов и одновременная разработка теории «дистанционного управления войной». Это относится и к тому, что происходит на стратегическом уровне. Там продолжается совершенствование систем противовоздушной и противоракетной обороны, появляются все более эффективные баллистические и крылатые ракеты, рассчитанные на нанесение глобальных ударов обычными боеприпасами, ведется модернизация систем управления боем, систем оперативного командования и управления, предпринимаются шаги по установлению контроля над космическим пространством. И вряд ли стремление все в большей мере полагаться на высокие технологии – как для достижения военных целей, так и для обеспечения безопасности – пойдет на убыль.

Планирование будущих военных операций – исключительно сложная задача. Естественно, стратеги постараются застраховаться от потерь и продумать все до мелочей. Важно в этом смысле не принимать опыт последних двух десятилетий в качестве образца. Может быть, и банально обвинять военных в том, что они готовятся к сражениям «прошлой войны», но у нас нет причин думать, что возможный возврат к традиционной межгосударственной геополитической конкуренции будет означать и возврат к традиционным симметричным типам конфликтов. В этом смысле было бы глупо полагать, что, если последние два десятилетия характеризовались прежде всего партизанскими и нетрадиционными методами ведения войн, то война останется такой же и в более отдаленной перспективе. Учитывая непредсказуемость нынешней обстановки в мире, не исключено, что когда-нибудь мы еще станем свидетелями прежней популярности технологий и мышления в духе РВД.

Сегодня перед военными на Западе стоит двойной вызов. Сложившаяся под влиянием РВД структура вооруженных сил подверглась некоторым изменениям после почти десятилетия антиповстанческих и стабилизационных операций в Ираке, Афганистане, Ливане, секторе Газа и Мали. В сухопутных силах, например, увеличилась численность личного состава, расширились закупки специализированной техники вроде бронетранспортеров, устойчивых к разрывам самодельных взрывных устройств. В то же время во многих государствах, в частности в США, России и Китае, идет создание современных высокотехнологичных обычных сил и вспомогательных структур в соответствии с разработками 1990-х годов. В ситуации финансовой нестабильности и все еще ощутимых последствий кризиса 2008–2009 гг. правительства западных стран относятся крайне чувствительно к любым дополнительным нагрузкам на бюджет. Самыми большими препятствиями для военных на Западе стали бюджетные ограничения, секвестры и финансовая оптимизация. Однако, как это ни парадоксально, необходимость участия в чреватых потерями миссиях по стабилизации будет означать, что в обозримом будущем угрозы международной безопасности будут устраняться с помощью авиации, высокоточных управляемых ракет, спецназа и средств кибервойны.

На фоне нынешней гражданской войны в Сирии и появления ИГИЛ на Ближнем Востоке отчетливо проступают как сильные стороны, так и недостатки высокотехнологичного подхода к ведению войн. Использование авиации, высокоточных управляемых боеприпасов и электронного слежения с передачей информации в реальном времени позволили коалиции под руководством США сковать передвижение отрядов ИГИЛ и во взаимодействии с местными сухопутными силами освободить прежде занимаемые этой организацией территории. Однако естественным следствием применения этой тактики стало то, что ИГИЛ приспосабливается к действиям превосходящего в техническом отношении противника, сократив передвижения в дневное время и научившись размещать пункты управления войсками в городских кварталах (Ракка). Боевики даже стали нападать на города (например, Рамади) под прикрытием песчаных бурь, которые лишают коалицию возможности в полной мере задействовать авиацию и получать разведданные со спутников.

Несмотря на рекламную шумиху вокруг «революционного» воздействия новых технологий, нам так и не удалось избежать подчинения внутренней логике войны, о которой еще 200 лет назад писал Клаузевиц.

Но это вовсе не означает, что не произошло никаких изменений. Они, конечно, были. Только вот не стоит, пожалуй, присваивать изменениям, случившимся на протяжении последних двадцати лет, громкого имени «революция». И вот почему. Концепция РВД обращена внутрь себя и этноцентрична. В сущности, она основана на идеализированном представлении о том типе войны, которую хотели бы вести военные, и мало принимает в расчет особенности противника и его возможный ответ. В этом смысле война в Персидском заливе стала исключением, которое только подтверждает правило. Как свидетельствует опыт конфликтов в Африке, Афганистане, Ираке, на Кавказе, в Ливане, Ливии, Украине, Сирии и других местах, противник везде приспосабливался к главным особенностям мышления в духе РВД и стремился оказать сопротивление. Наличие всепобеждающего желания свести к минимуму потери, использовать высокотехнологичные системы и оружие и вести войну по идеализированному «западному образцу» означает, что центральные положения концепции РВД никогда не подвергнутся забвению. В результате мы, по существу, вернулись к начальной стадии размышлений о военной стратегии, что, может быть, не так уж и плохо в ситуации, когда военные теоретики уже приступили к осмыслению потребностей и условий конфликтов туманного будущего.

США. Весь мир > Образование, наука. Армия, полиция. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 6 марта 2016 > № 1682557 Джефри Коллинз, Эндрю Фаттер

Деревья, которым тысячи лет, сгорели за несколько дней в Тасмании, на территории национального парка «Стены Иерусалима». Изменение климата и пожары не жалеют всемирное природное наследие нигде — ни в Австралии, ни в России. И это новая реальность, с которой мы должны смириться?

Джессика Панегирис, лесной эксперт Гринпис Австралии, пишет:

«Когда мне было 20 лет, я впервые увидела «Стены Иерусалима“ — национальный парк, включенный в список всемирного природного наследия ЮНЕСКО. Панорамные виды и зубчатые пики привлекали в парк туристов-энтузиастов. Здесь я впервые увидела торфяники, на которых росли редкого вида кипарисы — карандашные сосны. Мы с друзьями отдыхали на берегах лесных заболоченных озёр, подзадоривали друг друга искупаться в холодной воде, а по вечерам прохладный воздух сушил наши волосы. Почти по всей Австралии летом ужасно жарко, и было просто невероятно, что здесь есть такой прохладное, приятное место».

С января тринадцать пожаров охватили Тасманию, остров в Австралии. Пожарные боролись с огнём изо всех сил. К счастью, никто из людей не пострадал. Сухие грозы уничтожили эти леса, наше всемирное наследие. Некоторым этим деревьям больше тысячи лет, они корнями уходили в глубокое прошлое.

Эти земли никогда не горели. Там было очень влажно, и огонь не носил большого урона, растения, животные и леса просто не были приспособлены к таким пожарам. Пострадали древние редкие виды. Пройдут сотни, если не тысячи лет, прежде чем экосистема восстановится, прежде чем эта земля залечит раны. А некоторые эксперты вообще сомневаются, что это когда-нибудь произойдет. Вот так. Этой необычной, единственной в своём роде земли больше нет.

Прошлый год принёс в Тасманию самую сухую на людской памяти весну, в декабре зафиксированы были рекордно высокие температуры. «Стены Иерусалима» высохли настолько, что сухие грозы смогли их спалить. Синоптики установили, что за один день в небе сверкнуло больше тысячи молний — и не было ни капли дождя. А раньше рекордом считались девятнадцать молний за день.

Эксперты связывают эти аномалии с изменением климата.

«Вот как выглядит изменение климата», — вынес приговор Дэвид Боуман, профессор Университета Тасмании, который изучает, как изменяется окружающая среда.

Это новая реальность, с которой надо смириться?

Индекс пожарной опасности (FFDI) по всей Австралии вырос, это говорит о том, что пожарный сезон длится дольше, чем раньше. Это данные из официального доклада, который подготовили Австралийское научное агентства, Метеорологическое бюро и Государственное объединение научных и прикладных исследований (CSIRO). В докладе сообщается, что «индекс вырос благодаря температурным скачкам, которые связаны с изменением климата».

Это не только проблема Австралии. По всему миру пожарный сезон длится дольше, природное наследие всего человечества страдает в разных уголках планеты. В Канаде в прошлом году сгорело не менее четырёх миллионов гектаров леса. В России по берегам Байкала — еще одного объекта всемирного наследия ЮНЕСКО — огонь уничтожил почти 315 тысяч гектаров.

Что можешь сделать ты?

Меньше воды — более сухой климат. Сухой климат — ранняя весна, сухая растительность, ранние пожары. Пожары раньше, пожаров больше. Что мы можем сделать? Помогать тем, кто борется с пожарами. Поддержать борьбу с изменением климата. Стать частью Гринпис — организации, которая борется за стабильное будущее нашей общей планеты.

Израиль собирается сбивать космические спутники

США потратили 3,3 миллиарда долларов на создание Израилем самой совершенной системы ПВО.

Как пишет «The Washington Post», после успешных завершающих испытаний Израиль начинает размещение инновационной ракетной системы ПВО. Утверждается, что она превосходит в точности и скорости даже ту, что США создают в Европе.

Ее разработчики говорят, что она сможет сбивать не только самодельные снаряды палестинцев и иранские баллистические ракеты, но и находящиеся на орбите Земли спутники. Предполагается, что при ее создании были позаимствованы некоторые элементы знаменитых российских систем ПВО.

Хотя Барак Обама время от времени и ссорится с израильскими лидерами, Америка продолжает финансировать военные проекты в Израиле, заодно обеспечивая работой и свой военно-промышленный комплекс, выполняющий заказы из Тель-Авива.

Израиль, несмотря на свои малые размеры, обзаводится новейшим радаром, который будет засекать подлет на ракет на расстоянии до 600 миль, что считается потолком для современной радарной техники. Система будет высчитывать направление полета ракет и сбивать только те, что нацеливаются на населенные районы и объекты инфраструктуры. Те, что летят в сторону полей и пустыни, перехватываться не будут. Среди американских компаний выполняющих израильский контракт называют «Boeing» и «Lockheed Martin». Отмечается, что новая израильская система ПВО главным образом ориентирована на перехват ракет, производимых в России и Иране.

И хотя в Израиле уверяют, что их ПВО будет противостоять ракетам, которые могут попасть в распоряжение «Хезболлы», «Исламского государства и «Аль-Кайды»(организации, запрещенные в РФ), в борьбе с двумя последними, враждующими с Башаром Асадом группировками, Тель-Авив демонстрирует нейтралитет, причем, неоднократно израильские боеприпасы обнаруживались в арсенале отрядов «Фронта Нусры».

Николай Иванов

Выступление заместителя Министра иностранных дел России А.Ю.Мешкова на конференции «Дни безопасности ОБСЕ: укрепление связи между национальным и региональным реагированием в контексте миграции и безопасности», Рим

Уважаемый господин Председатель,

Уважаемые дамы и господа,

Рассматриваем сегодняшнюю конференцию, проводимую по инициативе уважаемого Генерального секретаря Л.Заньера, как важный и своевременный шаг на пути повышения внимания ОБСЕ к миграционному кризису в Европе, анализа возникших проблем и выработки конкретных предложений по максимально эффективному задействованию потенциала Организации для содействия государствам, столкнувшимся с беспрецедентным наплывом мигрантов и беженцев из государств Ближнего Востока и Северной Африки. По сути, в ОБСЕ это первая попытка открыто посмотреть на данную проблему в широком ракурсе. С учётом всеобъемлющей концепции безопасности ОБСЕ и межизмеренческого характера темы миграции Организация имеет определённый потенциал в разрешении современного миграционного кризиса в Европе. Поэтому давайте постараемся сегодня совместно, как говорят в России, «копнуть поглубже» и, соответственно, сформировать общую картину.

Мы внимательно следим за складывающейся по сути критической ситуацией, связанной с наплывом беженцев на европейский континент, и, как и наши партнёры по региону, серьёзно обеспокоены.

Считаем, что нынешний миграционный кризис по многим своим проявлениям фактически уже приблизился к гуманитарной катастрофе. Речь, в первую очередь, идёт об обострении социально-экономических проблем. Одновременно серьёзно выросли взаимная нетерпимость, шовинизм и ксенофобия. Согласно данным Еврокомиссии, среди всех форм дискриминации в ЕС наиболее распространенной во всех без исключения государствах-членах является дискриминация на почве этнического происхождения. В целом по странам Евросоюза именно эти мотивы лежат в основе 64 % случаев нарушения принципа равенства. Под видом беженцев в европейские страны проникают сотни, а возможно и тысячи экстремистов и, как вы прекрасно понимаете, не с самыми добрыми намерениями. В этом разрезе стоит со всей серьёзностью воспринимать появившиеся от соответствующих спецслужб сообщения о беженцах, уличенных в связях с террористами. Существенно вырос уровень преступности, число случаев насилия, включая сексуального характера (пример - известные события в Кёльне в канун Нового года). Возникла угроза вспышек инфекционных заболеваний. Остро проявились экономические проблемы, когда многие беженцы не стремятся к реальной интеграции в общество, а хотят только получать пособия, либо, напротив, дешёвый труд мигрантов вытесняет местную рабочую силу.

Не случайно поэтому 15 января в Брюсселе на пресс-конференции, посвящённой итогам 2015 г., Председатель Еврокомиссии г-н Ж.-К.Юнкер подчеркнул, что Евросоюз движется от миграционного кризиса к «колоссальному кризису доверия к евроинтеграционному проекту».

Причин возникновения нового миграционного потока, своего рода очередного переселения народов, достаточно много, и они тесно связаны между собой. Но главным, своего рода, «детонатором», обрушившим лавину беженцев и мигрантов на казалось бы благополучные страны Западной, Северной и Центральной Европы, стало безответственное силовое вмешательство определённых держав во внутренние дела суверенных государств Ближнего Востока и Северной Африки в целях их дестабилизации и смены неугодных правительств. Итоги всем хорошо известны - подрыв экономик, разрушение социально-экономической инфраструктуры и т.д. Безуспешные попытки пересадить модельные, западные образцы демократии в совершенно неподготовленную социальную среду привели к разрушению целых государств, превратили огромные территории в зоны постоянных военных действий. В странах, которые покидают коренные жители, резко деградирует человеческий капитал, и как результат - тают перспективы развития. На смену «арабской весне» быстро пришла «исламистская осень».

На этом фоне вызывает обеспокоенность позиция ключевых государств Европы и США, безответственная политика которых в значительной степени предопределила развитие ситуации в ближневосточном регионе по наихудшему сценарию. И если в своей политике в Восточном и Южном Средиземноморье европейцы в основном шли в кильватере Вашингтона или, как минимум, действовали совместно, то теперь они остались один на один с возникшими последствиями своих действий. При этом, оказавшись на пороге миграционного коллапса, они пока так и не пришли к единому решению по поводу путей выхода из созданного их же руками положения.

Однако, помимо искусственно созданных, есть причины и более фундаментального характера, которые набирали силу давно, но были многократно усилены разрушением государственного устройства стран Средиземноморья.

В экономическом плане это бедность, безработица (особенно среди молодежи), неравномерное распределение богатства между различными странами и регионами, существенные диспропорции в уровне жизни, социально-экономическом, образовательном, научном и духовном развитии обществ целых континентов. По данным Программы развития ООН, разница в ВВП между пятью самыми богатыми и пятью самыми бедными странами мира увеличилась с 30 раз в 1960-х гг. до более чем 70 раз в 2000-х.

Нельзя забывать и о диспропорциях в демографическом развитии индустриально развитых и развивающихся государств, во многом определяющих направление основного вектора миграционных потоков. Колоссальный рост рождаемости в странах Ближнего Востока, Азии и Африки проходит при практически «нулевом приросте» в Европе, чьё население стареет. В следствие чего количество мигрантов в ближайшие десятилетия, по прогнозам учёных-демографов, вырастет в разы.

Наконец, свой вклад в рост миграции вносят и современные технологии, прежде всего интернет и мобильная телефония. Люди в «странах исхода» получили возможность «видеть мир вокруг себя» и просто стремятся к лучшей жизни. Неведомые «заморские земли» в одночасье стали для них ближе и доступнее. Маршруты туда - проще и понятнее.

Итог известен: только в 2015 г. в странах-членах ЕС подано 1,3 млн. ходатайств о предоставлении убежища. При этом было зарегистрировано 1,04 млн. попыток нелегального въезда. Основным маршрутом оставалось Восточное Средиземноморье. На греко-турецкую границу пришлось 880 тыс. пересечений. Второй по интенсивности маршрут нелегальной миграции– Центральное Средиземноморье. С территории Ливии в Италию по морскому пути перебралось порядка 120 тыс. человек

Однако предпринимаемые Евросоюзом меры по управлению миграционным кризисом пока носят паллиативный, фрагментарный характер. Согласованные решения реализуются далеко не в полной мере и к качественному исправлению ситуации не приводят. Нет чёткой общей политики.

В этих условиях страны-члены ЕС все больше идут по пути принятия самостоятельных мер на национальном уровне, направленных на ужесточение миграционной политики, введение ограничений на внутришенгенских границах, укрепление контроля на внешней границе ЕС, что автоматически негативно сказывается на соседних странах.

В то же время осознание необходимости комплексного, скоординированного подхода к этой беспрецедентной проблеме постепенно приходит. Всё чаще слышны здравые призывы перейти от «режима реагирования» к выработке общей стратегии управления массовыми миграционными потоками. Необходимо создавать условия нормальной жизни в тех странах, откуда идут миграционные потоки, помогать возрождению экономики этих стран, достижению мирных договорённостей там, где идут конфликты.

Мы стоим перед необходимостью поиска оптимальных, экономически, социально и политически выверенных решений проблем в области миграции, в том числе в рамках принятых международных обязательств - и в гуманитарной сфере, и в области безопасности.

Во-первых, как представляется, не должен подвергнуться эрозии режим международной защиты беженцев, основой которого являются Конвенция ООН о статусе беженцев 1951 года и Протокол 1967 года. Даже в условиях массового экстренного прибытия людей важно не допустить «размывания» института убежища. Мы хотели бы рассчитывать, что наши европейские партнёры будут действовать в строгом соответствии с международным правом.

Во-вторых, необходимо создать дополнительные каналы законной миграции, наладить механизмы реадмиссии. При этом необходимо четко проводить различие между беженцами по смыслу упомянутых Конвенции и Протокола, и нелегальными экономическими мигрантами, которые попросту пользуются сложившейся ситуацией.

В-третьих, должен быть установлен надлежащий контроль за миграционными потоками. Необходимо сделать все, чтобы исключить возможность для проникновения в европейские страны террористов вместе с людьми, действительно нуждающимися в помощи.

В-четвёртых, должно быть налажено взаимодействие со всеми странами Средиземноморья, направленное, прежде всего, на противодействие терроризму.

В-пятых, т.н. принимающим государствам должно оказываться содействие в плане соблюдения прав человека, беженцев и мигрантов.

У России в силу известных причин имеется солидный опыт по решению различных вопросов, связанных с миграционными процессами. Мы готовы им поделиться с нашими коллегами по ОБСЕ. В настоящее время на территории нашей страны находится порядка 10 млн. иностранных граждан, из которых более 2,5 млн. являются выходцами с Украины, в частности почти 2 млн. беженцев с Юго-Востока.

В июне 2014 г. после начала боевых действий в Донбассе в Ростовскую область ежедневно бежало порядка 8,5 тыс. человек. Более половины из них - дети. Для их приёма в 76 российских регионах были сформированы 1002 пункта временного пребывания, предусматривавших питание и медицинское обслуживание. Детям проводили диспансеризацию, делали прививки. Самолётами, поездами и автоколоннами беженцев переправляли вглубь страны. К началу учебного года для детей беженцев были подготовлены места в школах и детских садах. Одновременно в срочном порядке были переработаны административно-правовые акты о представлении беженцам убежища.

Сейчас украинским мигрантам также оказывается содействие в вопросах оформления их законного пребывания в России и неограниченного перемещения на ее территории. Кроме того, Федеральной миграционной службой была введена система т.н. трудового патента для граждан стран, имеющих с Россией безвизовый режим, что позволило существенно снизить процент осуществляющих незаконную трудовую деятельность. При этом эффективная система охраны госграницы исключает возможность проникновения на российскую территорию людей без официальных документов.

Вне всякого сомнения, наиболее подходящей международной площадкой для взаимодействия по проблематике миграции, по нашему твердому убеждению, является Организация Объединенных Наций. На ооновской площадке уже много лет работают специализированные структуры, каждая из которых вносит свой вклад в решение соответствующих вопросов миграционной проблематики.

И всё же, по нашему убеждению, и ОБСЕ с её экспертным потенциалом и развитым инструментарием не должна оставаться в стороне от работы на миграционном треке.

Отправной точкой могло бы стать проведение силами Департамента по транснациональным угрозам Секретариата ОБСЕ всестороннего анализа ситуации на внутренних и внешних границах Евросоюза с выработкой соответствующих рекомендаций. Возможно, стоит более активно задействовать в этих целях функционирующую с 2006 г. Сеть национальных координационных пунктов ОБСЕ по вопросам безопасности границ и пограничного режима.

Ожидаем вклад в эту работу Центра по предотвращению конфликтов Секретариата, а также Верховного комиссара по делам национальных меньшинств, которые в соответствии со своими мандатами должны оценивать риски потенциального возникновения конфликтных и кризисных ситуаций, вырабатывать рекомендации заинтересованным государствам-участникам.

Такой институт ОБСЕ, как Бюро по демократическим институтам и правам человека с его авторитетными экспертами, незаменим для анализа ситуации в области соблюдения основных свобод и прав человека в странах транзита и назначения беженцев. Бюро могло бы также проанализировать и высказать рекомендации по совершенствованию или адаптации к современным реалиям законодательства стран ЕС в миграционной сфере, разработке единых алгоритмов мониторинга проявлений этнической и расовой нетерпимости. Работа с указанным правочеловеческим «недугом» по линии евроинститутов фактически так и не вышла из стадии проведения «первичной диагностики».

Опыт трёх личных представителей Действующего председателя ОБСЕ по борьбе с антисемитизмом, расизмом, ксенофобией и дискриминацией христиан и мусульман крайне востребован в условиях привнесения мигрантами отличных от европейских стран культуры, традиций, религиозных убеждении, представлений о правах человека, месте женщин в обществе. Их интеграция в культурную и социальную среду Европы крайне затруднительна, а без продуманной стратегии и чёткой системы её реализации просто невозможна. Остро в этой связи стоит и проблема антисемитизма. По данным Агентства ЕС по основным правам человека, каждый пятый представитель еврейских общин в ЕС на протяжении последнего года становился объектом расистских высказываний; 46 % рассматривают себя в качестве потенциальной мишени преступлений на почве этнической ненависти; 33 % опасаются стать жертвой актов физического насилия. При этом свыше половины жертв антисемитизма в есовских странах не обращались в полицию из-за опасений дальнейших преследований.

Очевидна и востребованность деятельности Офиса Спецпредставителя и координатора ОБСЕ по борьбе с торговлей людьми. Женщины и дети являются самыми уязвимыми группами беженцев. По статистика Европола, более 10 тыс. детей мигрантов, прибывших в Европу без сопровождения взрослых, пропали без вести за последние два года. Многие из них весьма вероятно стали жертвами сексуальной эксплуатации или рабского труда.

В случае необходимости Постоянный совет ОБСЕ мог бы принять консенсусное решение 57-ми государств-участников о направлении в те страны Европы, где кризис проявляется наиболее остро, миссий по установлению фактов или учредить полевое присутствие.

Важно также, чтобы ОБСЕ активизировала взаимодействие со средиземноморскими партнёрами по сотрудничеству - Алжиром, Египтом, Израилем, Иорданией, Марокко и Тунисом. Эти страны принимают на себя основной удар в плане наплыва беженцев из затронутых кризисами стран региона. Средства имеющегося Фонда партнёрства можно было бы направить на проведение соответствующих конференций и тренингов по повышению потенциала правоохранительных органов.

Со своей стороны готовы принять самое активное участие в детальной проработке указанных предложений с исполструктурами ОБСЕ, прикомандировать авторитетных экспертов.

Закончить своё выступление хотел бы приглашением всем государствам-участникам ОБСЕ объединить усилия. Повторю: для решения проблем беженцев необходимо достижение устойчивого политического урегулирования текущих конфликтов с учётом законных интересов всех вовлечённых сторон, оказание помощи в экономическом восстановлении пострадавших государств и обеспечении базовых потребностей их населения. В той же мере, как нам нужен единый фронт борьбы с международным терроризмом, столь же необходимы совместные стратегия и действия в решении миграционной проблемы.

Благодарю за внимание!

Россия. Евросоюз > Армия, полиция > mid.ru, 4 марта 2016 > № 1677970 Алексей Мешков

Антисистема. Сила и слабость «Исламского государства»

Александр КУЗНЕЦОВ

28 февраля вооруженные формирования террористической организации ДАИШ («Исламское государство») совершили стремительный рейд на местечко Абу-Грейб близ Багдада и в течение суток удерживали позиции в городе.

Абу-Грейб – фактически пригород иракской столицы, расположенный в двадцати километрах от центра Багдада. Во времена американской оккупации он был печально известен своей военной тюрьмой, куда бросали участников патриотического сопротивления.

Молниеносный захват террористами Абу-Грейба тем более может удивить, что в последнее время боевиков ИГ вроде бы заметно потеснили. В марте прошлого года иракские добровольцы отбили у них Тикрит (родной город Саддама Хусейна). В конце декабря иракская армия в союзе с шиитскими вооруженными формированиями «Хашед аш-шааби» наконец-то освободила стратегически важный центр Рамади в провинции Анбар. Курдским ополченцам-пешмерга удалось отбить у террористов горный район Синджар.

Почему же ИГ, как призрак, появляется вновь, когда все уже готовы его похоронить? Ответ подсказывает недавняя история Ирака.

Американцы, оккупировав Ирак в 2003 году, не только свергли режим Саддама Хусейна, но и демонтировали все государственные институты, разгромив армию и государственные службы. С работы были уволены 180 тысяч бывших членов партии Баас, в основном суннитов. Среди них были не только офицеры армии и спецслужб, но и врачи, учителя.

Представители суннитской общины в Ираке, в одночасье оказавшиеся в результате интервенции США «гражданами второго сорта», взялись за оружие. Кровавая распря между шиитами и суннитами до поры до времени была американцам выгодна. Руководствуясь древним принципом «разделяй и властвуй», оккупанты предпочитали, чтобы шииты и сунниты воевали друг с другом, а не с ними. Это и стало источником мощного всплеска исламского радикализма в Ираке.

Свергнув Саддама Хусейна, американцы создали вакуум власти и влияния. В шиитской общине вакуум заполнило духовенство Неджефа и Кербелы. Среди суннитов после запрета партии Баас увеличивалось влияние радикальных ваххабитских и салафитских проповедников. На поле битвы, как стервятники, стали слетаться джихадисты из других стран. «Аль-Каида в Месопотамии» во главе с печально известным Абу Мусабом Заркауи развернула масштабный террор.

В результате к осени 2006 года ситуация стала нетерпимой даже для американцев. На базе суннитских племен провинции Анбар были организованы вооруженные отряды «Сахва» («Пробуждение») во главе с шейхом Абдель Саттаром Абу Риша численностью в 90 тысяч человек. За три года удалось победить «Аль-Каиду», но правительство Нури аль-Малики и не думало о том, чтобы отблагодарить своих спасителей. Вместо этого против суннитов начались новые жестокие репрессии. Отряды «Сахва» были расформированы и лишены довольствия. Суннитские регионы Ирака были отрезаны от элементарных коммунальных услуг, даже электричество подавалось там всего на 5 часов в сутки. В суннитских городах регулярно проводились зачистки, по ложному обвинению в «терроризме» в тюрьмы бросали невинных людей. В 2014 году в иракских тюрьмах ожидали исполнения смертного приговора двенадцать тысяч человек, обвинённых в «терроризме». Большинство обвинений были сфальсифицированы.

Расправившись с теми, кто носил оружие, правительство Малики стало ликвидировать умеренных суннитских политиков, уже интегрированных в органы власти. В конце 2011 года по обвинению в «терроризме» иракские спецслужбы захотели посадить за решетку вице-президента страны Тарика аль-Хашими, бежавшего в Турцию. Чуть позже подобная участь стала грозить министру финансов Рафа аль-Эсауи, не желавшему принимать участие в коррупционных схемах и под угрозой ареста уехавшему в Иорданию.

По существу, с приходом американцев иракские сунниты оказались в более бесправном положении, чем палестинцы на оккупированных Израилем территориях.

В итоге пожар сопротивления в суннитских районах Ирака разгорелся с новой силой. Не последнюю роль в этом сыграла подпольная организация партии Баас во главе с Иззатом Ибрагимом ад-Дури, планировавшая после захвата Мосула объявить о восстановлении Иракской Республики на широкой надконфессиональной основе, как это было при Саддаме. Не получилось. Руководство восстанием перехватили джихадисты, в чём им помогли Турция и некоторые монархии Персидского залива. Баасисты были частью ликвидированы, частью перевербованы террористами.

В чем сила «Исламского государства»?

Во-первых, в сочетании регулярных и иррегулярных методов борьбы. К первым относятся продуманная военная тактика и дисциплина: среди командиров ДАИШ немало бывших офицеров армии Саддама Хусейна. Иррегулярные методы связаны с практикой террора (использование террористов-смертников, запугивание населения на захваченных территориях, массовые казни). В-третьих, в поддержке либо лояльности части суннитских племен, качнувшихся к ИГ в надежде избежать дискриминации и репрессий со стороны правительства в Багдаде.

А в чём слабость ДАИШ?

В том, что пресловутое «Исламское государство» - это никакое не государство и государством никогда не станет. ИГ – это классическая антисистема (термин Льва Гумилёва). ИГ отрицает созидание и не имеет никакой положительной программы. Удел антисистемы – паразитирование на хищническом использовании природных богатств и грабительские походы против соседей.

После успешных ударов российских ВКС в Сирии, когда пути контрабанды нефти в Турцию были перерезаны, экономическая ситуация на территориях, занятых джихадистами, близка к катастрофе. В Мосуле чувствуется нехватка базовых продуктов и лекарств. Резко взлетели цены. По информации беженцев, спасающихся с оккупированной джихадистами территории, если до конца прошлого года средняя иракская семья в городе могла прожить на 500 долларов в месяц, теперь уже и тысячи долларов мало. Для территории с разрушенной экономикой и массовой безработицей это преддверие голода. Террористы, первое время искавшие популярности у местного населения и восстанавливавшие коммунальные службы, сейчас забросили эту затею. Вновь пошли перебои с электроэнергией, а малейшие признаки недовольства гасятся террором. Так что иракским суннитам нет никакого резона класть свои головы за «Исламское государство».

Вместе с тем они с недоверием относятся к любым попыткам подключить их к антитеррористической деятельности. Как уже сказано, острием борьбы против ИГ в Ираке является шиитская милиция «Хашед аш-Шааби». Большинство суннитов не любят ее и не доверяют ее бойцам.

Объективно перед Ираком стоит задача вовлечь в борьбу с террористами суннитское ополчение, но для этого населению Мосула и Анбара нужны гарантии самоуправления и соблюдения его прав. Подобных гарантий режим Нури аль-Малики, ставленника американцев, дать не может.

Чтобы победить в Ираке террористов, нужно прежде всего лишить их поддержки местного населения, оторвать от ИГ суннитские племена и бывших баасистов, объявив им амнистию и гарантировав их участие во власти в новом Ираке (либо через суннитскую автономию, либо путем широкого представительства в центральном правительстве). Только создав государство, соблюдающее интересы всех общин и религий, можно убить дракона антисистемы под названием «Исламское государство», рождённого американской оккупацией Ирака.

Турки угрожают судом «Газпрому»

Частные компании Турции готовы подать в суд на «Газпром»

Алексей Топалов

Турецкие импортеры российского газа готовы обратиться в арбитраж с жалобой на «Газпром», который, по их словам, сначала потребовал больше платить за газ, а после отказа начал сокращать поставки. Политологи предупреждают, что, если «Газпром» продолжит давить, последствия для него могут оказаться хуже, чем для турецких потребителей.

Турецкие газовые компании хотят обратиться в международный арбитраж, если их конфликт с «Газпромом» не будет разрешен в соответствии с действующим договором. Об этом сообщила в четверг турецкая газета Hurriyet со ссылкой на источники. При этом турецкие газовики стремятся решить проблему «наиболее позитивно».

Речь идет о сокращении поставок со стороны «Газпрома». В феврале агентство Bloomberg сообщало, что российская монополия снизила поставки турецким импортерам на 10%, так как они отказались платить по повышенным ставкам. В начале марта турецкая частная газовая компания Enerco Enerji также заявила о сокращении поставок.

«Недавно «Газпром экспорт» потребовал немедленного увеличения цены и пригрозил сократить поставки газа, — приводит заявление компании РИА «Новости». — Объемы газовых поставок начали сокращаться 24 февраля без официальных объяснений. Мы глубоко сожалеем о подобных действиях».

Enerco Enerji подчеркнула, что сложившаяся ситуация создает серьезные риски не только для импортеров российского газа, но и для репутации России как поставщика энергоносителей в Турцию.

«Газпром» и «Газпром экспорт» в четверг отказались комментировать ситуацию с турецкими поставками, однако 25 февраля «Газпром экспорт» распространил заявление, где сказано, что переговоры с независимыми потребителями Турции «продолжаются в конструктивном ключе» и компания заинтересована в сохранении стабильных контрактных отношений с турецкими партнерами.

В действительности речь идет не столько о повышении контрактной цены со стороны «Газпрома», сколько об отмене действовавшей ранее скидки в 10,25%.

Еще в конце января источники «Газеты.Ru» сообщали, что рассматривается вариант отмены скидки для шести частных компаний Турции, закупающих у «Газпрома» в совокупности около 10 млрд кубометров газа в год. «Газпром», впрочем, официально так и не подтвердил, что скидка была отменена.

Еще около 15–16 млрд кубов импортирует турецкая госкомпания Botas. Кстати, ей Россия тоже обещала предоставить скидку в 10,25%, но в связи с обострением российско-турецких отношений вопрос так и остался нерешенным.

Из-за непредоставления скидки Botas в октябре прошлого года подала в Стокгольмский арбитраж иск к «Газпрому».

Что касается нынешней ситуации с частными компаниями Турции, то советник адвокатского бюро А2 Фарид Бабаев полагает, что сторонам удастся договориться во внесудебном порядке. Однако уступку требованиям турецких партнеров в полной мере, по словам юриста, сложно представить. Тем более что практика показывает: каждая уступка приводит к волне исков, направленных на снижение закупочной цены российского газа.

«Польша периодически добивается уступок по цене, Украина очень жестко торгуется, Беларусь покупает газ дешевле европейской ставки, но все равно хочет добиться скидки», — напоминает Бабаев. По его мнению, может быть достигнуто компромиссное решение. Например, скидка может быть уменьшена в два раза.

При этом юрист отмечает, что в случае очевидного нарушения действующего контракта турецкая сторона, как показывает практика, сразу бы обратилась в суд.

«Сейчас мы видим банальный торг, цель которого — сохранение ранее предоставленной скидки», — полагает Бабаев.

Глава East European Gas Analysis Михаил Корчемкин отмечает, что в обычной практике газовых споров доплаты или компенсации производятся задним числом — после решения арбитража или достижения внесудебного соглашения.

«В период споров поставки не прекращаются и не сокращаются», — подчеркивает эксперт.

Профессор Высшей школы экономики политолог Николай Петров считает, что для «Газпрома» в данном споре жесткая позиция может оказаться губительной. «Конечно, турки не смогут сразу отказаться от российского газа (Россия обеспечивает около 60% потребления Турции. — «Газета.Ru»), но если «Газпром» продолжит давить, то перспективы в динамике для него будут выглядеть более негативными, чем для турецких контрагентов».

По словам Петрова, Россия фактически может потерять Турцию как потребителя — в той мере, в какой туркам удастся найти замену российскому газу. А ищут они весьма активно — уже подписан меморандум об увеличении поставок из Катара и даже начались переговоры с традиционным антагонистом Турции — Израилем.

«В какой-то момент турки просто откажутся покупать российский газ, даже если это будет нарушением действующего контракта, — предупреждает Петров. — Конечно, «Газпром» может обратиться в суд, но, учитывая текущие отношения с Европой, сложно надеяться на то, что европейские суды примут сторону российской монополии».

Подобные дела, по словам Петрова, могут тянуться годами, особенно если их специально затягивать.

Переговоры по Украине накрылись флагом

Инцидент с флагом омрачил переговоры «нормандской четверки» по Украине

Игорь Крючков

В Париже завершился очередной раунд переговоров «нормандской четверки» по Украине. На церемонии фотографирования глава украинского МИДа Павел Климкин был возмущен тем, что украинский флаг поставили рядом с российским. В мировой дипломатии есть немало примеров, когда флаги мешали дипломатическому процессу. Впрочем, скандалы такого рода происходят только тогда, когда это кому-то выгодно.

4 марта глава МИД Украины Павел Климкин заявил, что у него «нет ощущения прорыва» от переговоров «нормандской четверки» в Париже. Дипломат оказался разочарован результатами не только потому, что по итогам обсуждений глава МИД Франции Жан-Марк Эйро подчеркнул необходимость провести выборы в Донбассе до первой половины 2016 года (для этого Киеву придется принять целый ряд политически взрывоопасных законопроектов).

Немаловажную роль сыграл и неприятный момент на церемонии фотографирования дипломатов. Настроение у Климкина испортилось, когда он увидел, что флаги России и Украины за спинами глав МИДов стоят рядом. Раньше между ними всегда был флаг либо ЕС, либо какой-то из европейских стран.

Украинский дипломат некоторое время не знал, как поступить. Это заставило его российского коллегу Сергея Лаврова негромко сказать Климкину: «Придется рядом постоять». Несмотря на иронию главы МИД РФ, украинский дипломат так и поступил.

По мнению Юрия Рубинского, опытного дипломата и руководителя Центра французских исследований Института Европы РАН, скандальная история с флагами отражает, скорее, повышенную чувствительность украинских переговорщиков.

«Обычно на порядок расположения флагов не обращают такого повышенного внимания, — рассказал эксперт «Газете.Ru». — Этот порядок имеет протокольные правила, все дипломаты, принявшие участие в парижских переговорах, представляют страны — члены «нормандской четверки», так что поводов для обиды нет никаких».

Рубинский назвал инцидент с флагами «перегибом» украинской стороны. «Такое уже случалось. Например, в 1990-е годы Юрий Кочубей, профессиональный дипломат, работавший во Франции, приехал в один из старых местных городов и был очень возмущен памятником королеве Анне Киевской, — вспоминает бывший дипломат. — Дело в том, что власти города написали «Анна Русская». Несмотря на то что речь шла о персонаже из XI века, Кочубея это очень задело».

Машут флагами

Флаги между тем всегда были чувствительной темой в дипломатии. В январе, например, представители Госдепа США при подготовке встречи Сергея Лаврова с его американским коллегой Джоном Керри перевернули российский триколор вверх ногами. Глава МИД РФ проигнорировал этот факт, в отличие от российских СМИ.

У Украины в этом смысле тоже не абсолютно чистый послужной список. В апреле 2014 года украинская протокольная служба перепутала флаг Швейцарии с флагом Дании. Так что швейцарскому президенту Дидье Буркхальтеру пришлось жать руку украинскому премьеру Арсению Яценюку на фоне датского креста. Судя по протокольной фотографии, Буркхальтер не был в восторге.

В конце 2015 года оскандалились израильские дипломаты. Посол Израиля в Сингапуре был вызван на ковер в МИД страны, когда выяснилось, что один из сотрудников израильского посольства на приеме использовал сингапурский флаг в качестве салфетки.

Скандал достиг такого накала, что посольству пришлось публиковать официальное извинение и гарантировать сингапурским властям, что в отношении совершившего проступок приняты серьезные дисциплинарные взыскания.

Впрочем, иногда скандал способен вызвать и флаг, вывешенный по всем правилам дипломатического протокола. Так было в июле 2015 года, когда консервативные американские СМИ погнали волну возмущения в сторону Белого дома, который вывесил на фасаде «флаг коммунистического Китая» на одном уровне со звездно-полосатым флагом США по случаю переговоров между послом КНР Цуй Тянькаем и мэром Вашингтона Джеем Инсли по ряду двусторонних торговых вопросов.

На самом деле в случае визита высокопоставленного иностранного дипломата или политика в Белый дом флаг страны, которую тот представляет, вывешивается всегда. Это правило приличия протокольной службы. Например, так же было в 2006 году, когда президент-республиканец Джордж Буш принимал в Вашингтоне своего китайского коллегу Ху Цзиньтао. Визит, видимо, был настолько важен, что консервативная пресса китайский флаг на Белом доме не заметила.

«Чтобы избежать скандалов с флагами, лучше всего почаще обращаться к ООН. У них в этом смысле огромный опыт, — считает Юрий Рубинский. — Там 193 государства-члена, и у многих натянутые отношения. Ооновцам приходится постоянно об этом думать и решать эти проблемы.

Не договорились о выборах

Впрочем, по мнению эксперта, скандал на переговорах «нормандской четверки» демонстрирует скорее желание Киева обострить атмосферу, чем реальный протокольный казус.

Результатом переговоров «нормандской четверки» в Париже 4 марта стала договоренность о начале разминирования 12 участков вдоль линии соприкосновения между ополченцами ДНР и ЛНР, с одной стороны, и украинскими войсками — с другой. Эта работа, как и меры по укреплению режима прекращения огня, будет происходить под контролем ОБСЕ.

Консенсуса по проведению выборов на востоке Украины достичь не удалось. Германия и Франция предлагали провести выборы до июня. Россия согласилась, Украина отвергла эту инициативу, рассказал по итогам переговоров Сергей Лавров.

Европейские державы также выразили надежду, что обмен пленными в режиме «всех на всех» между самопровозглашенными республиками и Украиной произойдет до 30 апреля.

Нетипично английский гимн

Британцы хотят придумать отдельный гимн для Англии

Александр Братерский

Парламент Великобритании 4 марта обсудит законопроект о гимне для Англии. Долгое время этот субъект Соединенного Королевства пел общебританский гимн «Боже, храни королеву!». Инициатива придумать английский гимн принадлежит депутату от оппозиционных лейбористов, чей лидер Джеймс Корбин не скрывает антимонархических настроений.

Попытка принять гимн для Англии была впервые предпринята в январе этого года депутатом от Лейбористской партии Тоби Перкинсом. Парламентарий заявил, что Англии необходимо иметь собственный гимн для исполнения во время спортивных мероприятий с участием английских команд.

В настоящее время для таких случаев используется гимн Великобритании «Боже, храни королеву!». Парламентарий отметил, что входящие в состав Великобритании Шотландия и Уэллс поют свои гимны, в то время как Англия использует общебританский. «Я не имею ничего против «Боже, храни королеву!», но это гимн Соединенного Королевства», — заявил Перкинс.

По мнению политика, в сегодняшней ситуации необходимо понимать, что Англия и Великобритания — это разные территориальные образования. «Если у нас есть разные флаги, то мы должны петь и разные гимны», – считает политик.

Английский «Иерусалим»

Среди закоренелых английских националистов популярностью пользуется песня «Иерусалим». Несмотря на название, она не имеет отношения к городу в Израиле, Иерусалим используется здесь в религиозном смысле, как самое прекрасное место в мире.

В 2014 году английская спортивная команда исполняла эту песню в качестве неофициального гимна Англии на спортивных играх в Дели.

За «Иерусалим» готовы побороться и в Северной Ирландии. Местное издание Belfast Telegraph в январе проводило опрос, должен ли британский гимн исполняться во время спортивных состязаний в Северной Ирландии. По мнению редакции, если у Англии появится свой собственный гимн, то Северная Ирландия не должна оставаться единственной территорией, где будет использоваться только гимн Великобритании.

Позицию Перкинса категорически не разделяют многие видные представители правящей Консервативной партии. Один из депутатов-консерваторов Якоб Рис-Могг считает, что британский гимн является «национальным гимном всей Великобритании, важной частью которой, в свою очередь, является Англия».

Англия является составной частью Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии. В Средневековье именно отсюда исходили все основные центростремительные процессы в стране. В этом смысле Англию можно уподобить Московскому княжеству времен феодальной раздробленности. У Англии нет собственного парламента и правительства. Эти функции выполняет парламент Великобритании. Однако собственный флаг у Англии есть. Он представляет собой красный крест на белом полотнище.

Представители премьер-министра страны Дэвида Кэмерона заявили, что он не против проведения дебатов о гимне Англии.

Королева без поцелуев

Несмотря на то что законопроект вряд ли будет одобрен, британские эксперты отмечают важный тренд: в стране начинают все больше проявлять себя сторонники региональной независимости. В 2014 году референдум о выходе из состава Великобритании пытались провести в Шотландии.

Тоби Перкинс — влиятельный член Лейбористской партии, поэтому к его инициативам британские СМИ обычно прислушиваются. На последних парламентских выборах Перкинс занимал пост заместителя главы предвыборной кампании лейбористов.

Критики Перкинса предполагают, что его взгляды в отношении гимна отражают мнение по этому вопросу лидера Лейбористской партии Джеймса Корбина. Сам Корбин придерживается необычно левых для Великобритании взглядов, называет себя республиканцем и открыто демонстрирует свою оппозицию британской монархии.

Во время одного из торжественных мероприятий в сентябре 2015 года он отказался петь гимн страны. Многие были возмущены, увидев, что Корбин демонстративно молчит во время исполнения гимна. На другом приеме политик отказался целовать руку королеве Елизавете II.

Руководитель Центра британских исследований Института Европы Алексей Громыко также считает, что инициатива связана не столько с «английским национализмом», сколько с позицией Корбина как лидера Лейбористской партии.

«С приходом Корбина республиканские настроения несколько активизировались», — рассказал эксперт «Газете.Ru». Громыко уверен, что законопроект об английском гимне принят не будет. «Монархия достаточно популярна», — считает эксперт.

«Боже, храни королеву!» — один из самых известных в мире государственных гимнов. Гимн начал исполняться с 1745 года во времена царствования короля Карла II. О том, кто был автором музыки и слов и когда появилась финальная версия гимна, до сих пор идут споры.

Песня посвящена величию британской монархии: «Боже, храни нашу великодушную королеву, / Да здравствует наша благородная королева, / Боже, храни королеву. Дай ей ратных побед».

В 1970-е годы британская панк-группа Sex Pistols использовала его строки для создания критической и неполиткорректной песни о британской монархии, которая до сих пор остается одним из самых узнаваемых панк-гимнов в мире.

Египет может предложить на пост генерального секретаря Лиги арабских государств (ЛАГ) экс-министра иностранных дел страны эпохи экс-президента Хосни Мубарака Ахмеда Абуль Гейта, пишет в пятницу египетская франкоязычная газета "Аль-Ахрам Эбдо".

"Согласно сразу нескольким дипломатическим источникам, Каир предложил имя Ахмеда Абуль Гейта, бывшего шефа египетской дипломатии. Этот выбор родился не вчера, а еще в ходе прошлого арабского саммита в Шарм-эш-Шейхе", — пишет издание. Однако на тот момент его кандидатура была принята "в штыки" "из-за того, что имя Абуль Гейта тесно связано с Мубараком".

Газета сообщает, что Египет также готов выставить другого кандидата — нынешнего министра иностранных дел Самеха Шукри. По имеющейся информации, Каир тем самым стремится гарантированно сохранить за собой пост генерального секретаря ЛАГ, выступая против принципа ротации.

Традиционно пост генсека ЛАГ занимает именно представитель Египта — крупнейшего арабского государства, где располагается штаб-квартира организации. Единственным исключением стал тунисец Аль-Шадли Клиби, который возглавил эту организацию в 1979 году. Тогда, после заключения Египтом мирного договора с Израилем, арабы в знак протеста перенесли штаб-квартиру ЛАГ в Тунис, но уже в 1990 году она снова вернулась в египетскую столицу.

Ранее в интервью РИА Новости официальный представитель МИД АРЕ Ахмед Абу Зейд сообщил, что Египет уже предложил главам арабских государств кандидатуру на пост генсека ЛАГ. Однако прежде чем обнародовать имя кандидата, Каир хочет заручиться поддержкой со стороны всех стран-членов панарабской организации. Абу Зейд также добавил, что выборы нового главы ЛАГ предложено провести в ходе внеочередного заседания Совета ЛАГ на уровне глав МИД 10 марта.

Лига арабских государств объединяет 21 страну и Организацию освобождения Палестины. Семь стран-учредителей Лиги — Египет, Ирак, Ливан, Саудовская Аравия, Сирия, Трансиордания (Иордания) и Йемен подписали соглашение о ее создании на конференции в Каире 22 марта 1945 года.

Маргарита Кислова.

Пентагон заявил о необходимости «сдерживания иранской агрессии»

Согласно заявлению министра обороны США Эштона Картера, помимо основных задач, Пентагон нацелен на «сдерживания агрессии Ирана», поскольку, США «должны защищать своих союзников на Ближнем Востоке, и в первую очередь Израиль».

При этом глава Пентагона в первую очередь подчеркнул необходимость «сдерживание российской агрессии в Европе». Вместе с тем российскую политику он назвал в числе пяти основных вызовов, которые Пентагон «держит в центре внимания при планировании действий».

По словам министра обороны США, в числе основных угроз безопасности Соединенных Штатов Америки и их союзников Петагон видит Россию, Китай, Исламскую республику Иран, КНДР и террористические организации.

Как сообщал Iran.ru, согласно недавнему опросу, в этом году главным врагом США была названа КНДР, получившая 16% голосов. Второе место в числе главных угроз опрошенные американцы отдали России - 15%. 14% жителей США боятся Ирана, и на четвертом месте оказался Китай с 12%.

США вернули кесарево

Посольство США вернуло России ценный архив исторических документов

Александр Братерский

Посольство США в Москве передало России несколько исторических документов русских императоров. Ранее их похитили из российских архивов и обнаружили на различных аукционах в США. Среди бумаг — указы Петра I и Александра I, а также документ с подписью Иосифа Сталина.

«Петр Великий, Александр II, Иосиф Сталин», — имена российских лидеров, громогласно прозвучавшие на английском языке из уст посла США в России Джона Теффта, как будто застыли в воздухе. Казалось, все трое войдут и усядутся в зале резиденции посла в Спасо-Хаусе.

Теффт называл имена тех российских исторических фигур, чьи подписи остались на уникальных документах, которые США возвращают обратно в Россию. По словам дипломата, это удалось в результате тесного сотрудничества между американскими и российскими следователями. Теффт отметил, что, несмотря на проблемы в отношениях, правоохранительные органы США и России продолжают работать вместе, а американцы — ценить русскую историю и культуру.

По левую руку от посла был выставлен рисунок советского архитектора-авангардиста Якова Чернихова. Это также был один из похищенных исторических экспонатов, возвращенных в российские архивы следователями Департамента Национальной Безопасности.

Офицер из Вашингтона Лукас Грант, который участвовал в расследовании дела о похищении, признался «Газете.Ru», что рисунки авангардиста поразили и его. «Они просто за гранью всякого воображения», — сказал он.

«Политика не мешает»

Грант произнес на церемонии эмоциональную речь. Упомянув об одном из похищенных экспонатов — указе Петра, он рассказал, что американские следователи потратили пять лет чтобы возвратить его в Россию. «Изначально даже не было известно, что документ был похищен. Он был заменен копией», — рассказал офицер Грант. По его словам, американские и российские правоохранители продолжат сотрудничество. «Политика нам не мешает», — подчеркнул офицер.

Фрагменты российского архива были обнаружены министерством внутренней безопасности США во время расследований 2006–2012 годов в Чикаго, Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и Сан-Франциско. Среди бумаг — именные указы русских монархов: Анны Иоанновны, Петра I, Елизаветы Петровны, Павла I, Александра I и Александра II.

Есть также приказ 1944 года с подписью Иосифа Сталина о преобразовании 1 Отдельного авиационного полка гражданского воздушного флота в гвардейский авиационный полк.

Документы похитил российский гражданин Владимир Файнберг, который впоследствии переехал в Израиль. Российские власти безуспешно пытались добиться его выдачи, однако израильтяне отказались пойти на этот шаг. Общая стоимость архива оценивается в $24 млн.

Наибольший интерес для историков представляет документ за подписью русского императора Петра I. Именной указ от 3 апреля 1715 года посвящен выплатам содержания иноземным офицерам на российской военной службе. Документ был похищен из Российского государственного военного архива и заменен копией. Оригинал, как отмечают сотрудники американского посольства, был обнаружен в городе Рено (штат Невада) у одного из коллекционеров, который собирался выставить его для обозрения в одном из музеев Сан-Франциско.

Известно, что при Петре I на русской военной службе было немало офицеров из стран Европы, которые являлись проводниками военных реформ в стране. В справке, подготовленной директором Российского государственного исторического архива Сергеем Чернявским для посольства США, отмечается уникальность документа, так как он был собственноручно подписан русским царем и является «особо ценным документальным источником» для изучения военной истории России.

Петр и Путин

В США личность Петра I вызывает большой интерес у историков. Здесь хорошо известна книга Роберта Масси «Петр Великий. Деяния самодержца», написанная в 1981 году. В 2005 году, беседуя с журналистами перед поездкой в Россию, президент США Джордж Буш рассказал, что «заканчивает читать» книгу Масси, которая считается одной из лучших западных биографий первого российского императора.

В разгар событий на Украине американские историки обращались к личности Петра, чтобы объяснить смысл действий президента Владимира Путина.

В интервью The Washington Times в 2014 году профессор Корнельского университета Барри Страус отмечал, что Путин «следует традиционной экспансионистской политике России времен Петра Великого».

Директор Института глобальных интересов в Вашингтоне Николай Злобин отмечает, что интерес к Петру I в США действительно велик. «В США считают, что он открыл России окружающий мир и сделал ее частью Европы. Но интерес больше какой-то лубочный, экстравагантный — дескать, был такой прикольный парень на Руси. В Америке больше серьезного интереса к Екатерине Великой», — говорит он.

Среди других документов, которые были переданы российским музейщикам, указ императора Павла I о пожаловании графа Карлу Нессерольде. Сын немецкого дипломата Нессельроде служил в российской армии при Павле I, однако его дипломатическая карьера началась при Александре I. Царь Александр I особенно ценил Нессельроде, сделав его уполномоченным от России на Веронском конгрессе Священного Союза — консервативного блока, созданного Пруссией, Австрией и Россией для поддержания международного порядка. Затем Нессельроде стал министром иностранных дел. Занимал он этот пост целую эпоху — почти 40 лет. Ретроград и бюрократ Нессельроде заслужил нелестные отзывы у современников и потомков. Писатель Лесков в своем «Левше» обыгрывал его титул и фамилию как «граф Кисельвроде».

Сын Николая Александр II с позором отправил Нессельроде в отставку после поражения России в войне с Турцией в Крымской войне 1853–1856 годов. Самого Нессельроде обвиняли в том, что в последние годы нахождения на службе он фактически привел Россию к международной изоляции.

Императорская дружба

США вернули и указ императора Александра II Освободителя. Именно при его правлении Америка и Российская империя значительно укрепили свои отношения. Во время Гражданской войны в США Александр II направил к американским берегам две военные эскадры. Этот морской поход рассматривался в то время как жест помощи американским «северянам», которые опасались, что на помощь их противникам-«южанам» придут Англия и Франция.

«Александр II уговорил англичан не совать свой нос в США, и Англия, которая не хотела конфликта с Россией, оставила Америку в покое», — рассказывает американский поэт и переводчик Джулиан Генри Лоуэнфельд.

Россия со своей стороны была благодарна правительству США за ее нейтральную позицию в Крымской войне. «Америка оказала нам прямо или косвенно больше услуг, чем можно было ожидать от державы, придерживающейся строгого нейтралитета», — писал в середине XIX века тогдашний глава МИД России князь Александр Горчаков.

Известно, что Александр II состоял в дружеской переписке с американским президентом Авраамом Линкольном, хотя оба государственных деятеля никогда не встречались. Они не только обменивались посланиями о видении ситуации в мире, но и поздравляли друг друга с праздниками и рождением детей.

Историки часто проводят параллели между Линкольном и российским императором — оба были реформаторами и отменили «крепостное право» в своих странах. Более того, оба стали жертвами покушения.

Мы часто используем обобщающий термин "Запад", обозначая им группу априори враждебно настроенных по отношению к России государств, состоящую из США и их союзников. Союзники не обязательно реально находятся на Западе. Западом мы зовём и Японию, восточнее которой только Тихий океан, и Израиль, находящийся на Ближнем Востоке, а в последнее время это понятие стало захватывать даже международные организации, принимающие решения, дискриминирующие Россию в пользу США.

С учётом традиционного американо-европейского единства (оформленного не только в виде военного альянса НАТО, но и в форме полноценного членства США и Канады в ОБСЕ, которая является Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе, а не в Америке) такое расширенное понимание Запада имеет право на существование. Но постепенно оно перестаёт соответствовать актуальной политической реальности.

Нас ведь в этом Западе волнуют не тесные политические связи США и ЕС и не то, что Европа часто бывает не согласна с Россией по важным проблемам международной жизни. Проблему нам доставляет фактический отказ стран ЕС от проведения суверенной внешней политики как в масштабах отдельных государств, так и в формате всего Евросоюза, послушно следующего в фарватере американской дипломатии. Отдельные вспышки самостоятельной активности, вроде сепаратного "минского процесса", протолкнуться в состав участников которого США так и не смогли, во-первых, не идут вразрез со стратегическими интересами Вашингтона, во-вторых, не формируют системный подход, который можно было бы рассматривать в качестве альтернативы американской дипломатии.

То есть для России ЕС важен в качестве самостоятельного, независимого от США и защищающего собственные интересы геополитического игрока. У нас есть все основания считать, что такая Европа окажется больше заинтересована в налаживании хороших отношений с Москвой.

Следовательно, влияние США хоть и не исчезнет одномоментно и навсегда, но критически ослабеет. Вашингтон не сможет диктовать свою волю ЕС, а вынужден будет с Европой договариваться, то есть делать предложения, более заманчивые, чем Россия. Одно это лишит США возможности распоряжаться в своих интересах ресурсами ЕС и заставит их тратить свои ресурсы на поддержание хотя бы видимости трансатлантического единства.

Поскольку же борьбу Россия ведёт против США, а не против ЕС (Брюссель, в отличие от Вашингтона, не объявлял Москву своим главным врагом). Поскольку в условиях нежелательности прямого военного столкновения ядерных сверхдержав, война пока ведётся именно на ресурсное истощение. Выведение из-под американского контроля ресурсной базы ЕС и принуждение Вашингтона к расходованию ресурсов на попытку сохранить хоть какие-то позиции в Европе будет означать очень серьёзную заявку на победу.

По итогам 2015 года можно сделать вывод, что процесс обретения Европой независимости от США стартовал. Это, конечно, не спринт — процесс просто сдвинулся с мёртвой точки, но и остановить его будет уже трудно. Причём фиксируется он в самой чувствительной сегодня для США сфере — финансовой.

Мы хорошо помним, как долго Германия (безусловный лидер ЕС) боролась за право хотя бы посмотреть на своё золото, хранящееся в США. О его репатриации Вашингтон и слышать не хотел. Тем не менее в 2013 году Берлин смог добиться решения о возвращении на родину 674 тонн золота из общего числа в 2355 тонн, хранившихся в США, Англии и Франции. Программа была рассчитана на 6 лет и должна была завершиться в 2019 году. В 2013 году Берлин добился возвращения 5 тонн золота, в 2014 — 151, а в 2015 году уже 210. Для полного выполнения программы осталось вернуть 308 тонн. Если темпы возврата золота резко не упадут, то программа может быть завершена досрочно.

По завершении, во-первых, в хранилищах "Дойче банка" во Франкфурте будет сосредоточено свыше половины германского золота. До 2013 года на территории Германии находилась только треть золотого запаса. Во-вторых, можно будет начинать переговоры о следующей программе возврата германского золотого запаса на родину, с реальной возможностью завершить его уже к 2025 году.

Американцы потому и не хотели возвращать ни одной унции золота, что раз начав, процесс уже невозможно было остановить. Как видим, темпы возврата даже ускоряются. Параллельно репатриацией золота озаботились Нидерланды. И у них тоже начало получатся, причём в те же годы, что и у немцев, — в 2014 году Банк Голландии вернул на родину из Нью-Йорка около 130 тонн золота (примерно 20% национального золотого запаса).

Напомню, что именно в 2014 и 2015 годах США оказывали особо мощное давление на Европейский союз, требуя от него введения, а затем наращивания антироссийских санкций. Причём Германия и Голландия играли в поддержке американской политики ключевую роль. Без поддержки Берлина санкции вообще не могли бы состояться, а Гаага активно обеспечивала информационно-политическое сопровождение антироссийской кампании, развёрнутой США. Одно участие Нидерландов в истории со сбитым над Донбассом "Боингом" дорогого стоит.

Так вот: похоже, что лояльность европейских союзников действительно стоит дорого. В общей сложности это обойдётся США в 800 тонн золота, которые они возвращают Голландии и Германии.

Главное же — нарушен принцип "никому ничего не возвращать". Теперь от Вашингтона будут требовать платы за каждый шаг. Пока удаётся обходиться просто возвратом чужого золота, которое, впрочем, американцы уже считали своим, ситуация ещё терпима, хоть и очень неприятна. А когда чужое закончится? А закончится оно во вполне обозримом будущем. Как тогда США будут покупать лояльность союзников?

Подчеркну: сам факт покупки лояльности Европы разрушает концепцию глобального доминирования США, в рамках которой именно европейские ресурсы должны были использоваться для противостояния России. Платить Европе европейским же золотом долго не получится. Сосредоточив своё золото у себя, таким образом объективно укрепившись и ослабив отдавших это золото американцев, европейцы окажутся значительно более самостоятельными, чем кажутся сегодня.

При этом создать ЕС проблемы путём проведения какой-либо активной операции США сейчас не могут. У них на носу президентские выборы, и Обама вынужден мириться везде. Украину склоняет (правда безуспешно) к компромиссу Байден. В Сирии США заставили пойти на соглашение с Асадом и фактически на разоружение уже 34 организации из состава "умеренных террористов"; ещё 5 ведут переговоры.

Вполне проамериканский Пан Ги Мун 1 марта благодарит Лаврова не только за перемирие в Сирии (что понятно) и не только за усилия в КНДР (там перемирие заключено ещё в 1953 году, но Россия и Китай имеют определённое сдерживающее влияние на местных лидеров). Пан Ги Мун ещё выражает надежду, что с помощью России удастся добиться прогресса в Йемене. А между прочим, Москва никогда не заявляла о своей вовлечённости в йеменский кризис. Там задействованы Иран и саудовские союзники США. Фактически пассаж генсека ООН является зондажом на тему — не поможет ли Россия беспомощному Обаме как-то выпутаться и из йеменской ситуации, где союзники США терпят сокрушительное поражение.

В мире США будут нуждаться как минимум до марта 2017 года, когда новоизбранный президент начнёт формулировать свою внешнеполитическую стратегию. Это год, а за год сделать можно много.

Ростислав Ищенко, обозреватель МИА "Россия сегодня"

Любить народ, бояться Бога

Александр Проханов

беседа главного редактора "Завтра" и главы Чеченской республики

Визит делегации Изборского клуба в Чеченскую Республику, к главе которой Рамзану Кадырову сейчас приковано внимание едва ли не всего мира, был насыщен встречами, дискуссиями, обменом мнениями с учёными, политологами, общественными деятелями, со студентами и военными.

И одним из ключевых событий стала трёхчасовая встреча с Рамзаном Кадыровым, который в беседе с председателем Изборского клуба Александром Прохановым был предельно откровенен.

Александр ПРОХАНОВ.

Рамзан Ахматович, мы благодарны вам за приглашение посетить республику, за приём. В Изборском клубе объединены люди с разными взглядами, но все мы едины в любви к стране. Мы все — государственники.

У нашего клуба по России уже около 25-ти отделений. И есть мечта создать в Чечне своё гнездо. Здесь всё для этого есть: поле интенсивной борьбы, мощная консолидированная интеллектуальная среда.

Рамзан КАДЫРОВ.

Александр Андреевич, мы поддерживаем эту идею на 100%. И мы тоже — разные люди, у каждого своё мышление, но у нас есть одно — любовь к Родине. И я очень рад, что вы приехали к нам в Чеченскую республику. Сами всё увидите своими глазами. Мы готовы ответить на все ваши вопросы.

А то у нас в России много сейчас появилось умников, политологов, которые рассказывают о нас такое, что мы даже подумать не могли. Сами о себе не знаем того, что слышим от кого-то. Ищут любые поводы, чтобы очернить нас. Информационная война в полной мере.

Александр ПРОХАНОВ.

Для вас эти нападки стали неожиданностью?

Рамзан КАДЫРОВ.

Мы ожидали, что такую информационную атаку, которая ведётся против республики и меня лично, начнут в конце февраля, 23 февраля используют, чтобы поднять молодёжь. Понимали, что будут использовать вайнахский народ, ингушей, чеченцев, которые были депортированы. Но атаку против нас начали ещё в январе. И что нам остаётся? Если тебе навязывают борьбу — надо бороться. Жизнь — это борьба. И каждый день, только просыпаешься, — уже начинается борьба. Ложишься спать, пока не заснул — в голове прокручиваешь, что и как.

Если бы наши критики защищали интересы государства, народ, то, пожалуйста, отстаивай его интересы. Мы за государство, за народ погибали и не раз смотрели в глаза смерти.

А нападки на нас за что? За то, что мы любим свою Родину. За то, что готовы отстаивать интересы нашего государства. У нас нет никаких активов, никаких интересов в Европе. Лошади были, но сейчас им не дают в скачках участвовать — санкции объявляют. Вообще интересная жизнь: если ты любишь свою Родину, значит, ты плохой человек; если ты продаёшь свою Родину — весь мир тебя приветствует.

Про меня, про команду, которая сформировалась ещё при первом президенте Чечни Ахмат–хаджи Кадырове, разные мнения. Говорят и хорошее, и плохое. Если вы со стороны дали бы мне ещё и совет, что и как сделать хорошо, я был бы благодарен. И если бы вы спросили у меня что-то вам интересное, что есть у нас, чтобы потом всем рассказывать и говорить: давайте поедем к Рамзану и спросим, как у него получилось, или давайте его привезём, пусть он нам расскажет, — я с вами всем своим опытом поделюсь.

Александр ПРОХАНОВ.

Рамзан Ахматович, сейчас самая насущная идеологическая задача — сформулировать и заявить на весь мир концепцию справедливости. Даже не экономика, не внешняя оборона, не проблемы элит столь важны. Владимир Владимирович Путин каждый год на Валдайском форуме произносит концептуальные манифестальные речи, когда звучит что-то абсолютно новое, выстраивающее идеологию новой России. И я жду, когда он скажет о справедливости — о базовой основе жизни любого государства.

Рамзан КАДЫРОВ.

Единственный человек в мире, который открыто говорит и поступает справедливо — это Путин. И весь западный мир вдруг против встал. Они не могут у него выиграть, не могут его сломить. Все его прогнозы, разработанные стратегии, оправданны. Он говорит: мы — великая Россия, мы никому не позволим оскорблять, унижать. Мы не хотим встать на колени, мы хотим достойную жизнь на полноправных условиях. Это всё оправданно. В чём он здесь не прав? Прав абсолютно! Справедливость олицетворяет наш президент, наш национальный лидер.

Александр ПРОХАНОВ.

И я предлагаю одно из заседаний Изборского клуба, когда его отделение будет здесь образовано, посвятить справедливости как категории, которой живёт чеченский народ. Мечта чеченского народа о справедливости: национальной, социальной, религиозной

Рамзан КАДЫРОВ.

Хорошая идея. Все хорошие начинания у нас всегда найдут поддержку.

Александр ПРОХАНОВ.

Я помню, Рамзан Ахматович, нашу с вами встречу в Гудермесе. Мы встретились ночью. Вы пришли после трудов праведных, оставив автоматы за порогом, и мы разговаривали. Меня поразила одна ваша фраза, которую я везде повторяю: лидер должен любить народ и бояться Бога. Гениальная формулировка. Это двуединство. С одной стороны — любить народ, а любить народ можно, только если сам — часть этого народа, и ты его люби так, чтобы не навредить ему своей любовью. И бояться Бога! Это грандиозная идея.

И потому ещё одно заседание нашего клуба может быть посвящено концепции лидера, проблеме лидера. Кто такой духовный лидер своего народа или своей губернии. И формула "любить народ бояться Бога" уникальна. Надо, чтобы у любого нашего губернатора в кабинете эта формула висела.

Рамзан КАДЫРОВ.

Мы готовы, Александр Андреевич, создать отделение и провести такие заседания. А готовы — значит, профессионально обучены, чтобы выполнить. Если готовы выполнить приказ — это говорит о том, что есть возможность выполнить.

Нас волнует ещё вот какой вопрос: Россия многонациональная, многоконфессиональная. Мы говорим о том, что нет предпочтений. Все равны. Но равноправия при этом нет. Есть регионы, города, где не разрешают строить мечеть. 100 тысяч мусульман, 10 тысяч мусульман проживает, а у них даже молельной комнаты нет, чтобы они могли читать молитву. И этих людей завтра Запад с удовольствием будет использовать против России. Скажет: вас притесняют.

Почему нельзя мечеть построить? Мы покупаем участок, сами строим, оплачиваем коммунальные услуги. Это религиозно-общественная организация, она имеет право строить для себя объект. В Чеченской республике мы строим храмы. Когда я стал вице-премьером, сразу поручение дал — привести в порядок христианское кладбище. Мы и сами вышли на субботник, почистили кладбище, на котором лежат и герои Советского Союза.

Но где взаимоуважение? Говорят, что у местного населения это может вызвать недовольство, что будут конфликты на национальной почве. Да если губернатор не может решить межнациональную ситуацию, его надо сажать попросту. Не выговор делать, не снимать с поста за то, что не справился, а именно сажать.

У нас улицы названы именами Трошева, Угрюмова, псковских десантников. Они и наши герои. Они защищали Чеченскую республику, Российскую Федерацию. Какая разница русский он, чеченец? Он герой.

В обществе должно меняться сознание. Все эти террористически настроенные организации, которые абсолютно не связаны с великим исламом, они сегодня пустые головы забивают. А сейчас в Дагестане, в Ингушетии уже 11 мечетей салафитов.

И вот, например, много чеченцев родилось и рождается в Европе. Люди выехали туда в 2000 году, у них появляются дети. С 15 лет по нашему чеченскому обычаю ты считаешься мужчиной: надевают кинжал, шапку, и ты — мужчина. А им там внушают: в Чечне хаос, Россия убивала, Россия коррумпирована. Всё что угодно говорят, а молодёжь, эти парни, верят. Как с ними вести диалог, как им объяснить, что у нас происходило, происходит, что делать?

Сейчас многие, кто ранее уехал, хотят вернуться домой из той же Турции. Кого-то мы вернули своими возможностями, покупали квартиры. Ведь они всё распродали, думали, что будущего нет у Чечни. Сейчас их всех привезти домой не получается. Потихоньку возвращаем, их вопросы решаем. Но там их около 200 тысяч. В Австрии — 70-80 тысяч. В Польше, в Германии, Франции, по всем европейским странам разбросаны.

И ведь их в любое время могут использовать. В Сирии в ряды воюющих вошли тысячи чеченцев, которые жили в Европе. Я ещё несколько лет назад говорил: почему европейские спецслужбы оставляют оружие у эмиров, которые, возможно, в Чечне были? Зелёная улица была у тех людей, которые у нас в федеральном розыске. Им разрешали всё. Потом собирали на натовские базы, обучали, чтобы в любое время этих людей использовать, На Украине создавали батальоны из людей, которые жили не только на Украине, но и в Европе, и собрали батальон имени Джохара Дудаева. Сегодня в Сирии самые сильные воины, кто воюет против сирийской армии — чеченцы.

Александр ПРОХАНОВ.

Рамзан Ахматович, вашим людям удалось проникнуть в центр ИГИЛ. А что такое ИГИЛ?

Рамзан КАДЫРОВ.

Это сформированная Западом, финансируемая арабскими странами группировка. Определённый контингент финансирования — Катар, Турция, Саудовская Аравия, Эмираты, Кувейт. Там разные организации: "Братья-мусульмане", шииты, сунниты…

Когда мы были в Эмиратах, я поехал к королю Иордании, говорю: мусульмане, что вы делаете? Идёт братоубийственная война, нас использует Америка. Они же бомбят вас. И вы, финансируя, убиваете наших детей, женщин. Они вынуждены переселяться, миллионы людей с голоду умирают. Если вы говорите, что быть неверными плохо, хотим "Исламское государство" создавать, почему вы убиваете мусульман? Посмотрите: вот территория Сирии, она стала местом разборок между мусульманами. Зачем вы этому способствуете?

Что вы делаете? Не финансируйте. Верните своих людей домой. Это вы контролируете их сейчас, потом будет поздно. Сейчас уже и новые командиры появились, и у них взаимосвязи нет. Убили там их агента, командира, и встал на его место другой, который думает, что это джихад, надо воевать. Он из религиозных соображений поехал туда. Он этого убивает, другого убивает, третьего. Он сам себе хозяин. Это специально созданная сила, финансируемая разными государствами. Очень опасные подготовленные люди. Могут их отправить в Россию, в другие государства. Они умеют воевать. Их ведущие специалисты обучали всему, взрывному делу в том числе. Я в Эмиратах наследному принцу — он сейчас исполняющий обязанности президента — говорил: это опасность для вас в том числе. Ну, хорошо, сегодня к вам никто не придёт, у вас охрана. Но у вас у каждого есть телефон. Заходите в Интернет, а они смотрят, изучают, вербуют. В любой дом может зайти террорист, даже в мой. Как? Не открывая дверь. Если я разрешу телефон носить своим детям, они могут послушать их проповеди. И откуда знаешь, что в голову придёт? Они убедительно говорят про Коран. Люди не понимают, он правду говорит или ложь. Необразованный человек — это пища для них. Они внушают: это Аллах тебе говорит… Я всегда говорю: Аллах в этой жизни относится ко всем одинаково — и к мусульманам, и к христианам, и к иудеям.

Жизнь Пророка для мусульман — пример. Если ты пойдёшь по этому пути — попадёшь в рай. И нигде никогда Пророк не оскорбил человека — ни христианина, ни иудея.

Нам ислам говорит: если у вас в государстве вам разрешают строить мечети, молиться, соблюдать обязательные процедуры, вы обязаны защищать это государство, этого президента ли, командира ли, или царя. Если вы, защищая, погибнете — вы попадёте в рай, вы на пути Всевышнего.

Нам кто запрещает в республике строить мечети, кто запрещает изучать Коран? Никто! Самое лучшее место в мире для мусульман — Чеченская республика. И для христиан тоже. У нас самый беспроблемный регион, межконфессиональный, межнациональный.

Говорю русским, туркам, татарам, аварцам, ногайцам: давайте молодёжь растить, расширять наше влияние. Каждому русскому, кто приходит, я говорю: езжай в Надтеречный район, в Наурский, почитай людям проповедь, чтобы они проснулись, чтобы поняли, что это их регион, что они здесь равноправные.

Александр ПРОХАНОВ.

А почему проповедь, о которой ты говоришь, иногда бывает слабее той, которая произносится врагами? Ведь тысячи идут воевать за ИГИЛ.

Рамзан КАДЫРОВ.

В России думают, что в религиозном плане опасность от мусульман исходит с Кавказа, Башкирии, Татарстана. Но самая взрывоопасная в религиозном плане точка — это Москва. Салафитское направление развивается с каждым днём. Мы, все последователи Пророка, которые живут у нас, приняли решение, что в республике кто даже подумает послушать проповеди их — он уже не наш, ему среди нас не место. Я говорю: у нас в республике салафитов не будет.

Говорим: докажи свою правоту. Мы говорим им: из вас последовательно создают религиозную группу, чтобы вы стали террористами. Взяли в руки оружие — уже террористы, потому что вы выполняете те функции, которые Усама бен Ладен выполнял, сейчас ИГИЛ выполняет.

Мы пригласили: давайте диалог проведём, посмотрим, насколько вы правы научно. Они не приехали, не хотят. Почему не хотите, если правы?

Я говорю: соберите всех имамов, возьмите проповеди, докажите им научно, что у них нет ничего, связанного с религией ислама. И Пророк не имел к ним отношения.

Александр ПРОХАНОВ.

Изборский клуб недавно был в Иране, в священном городе Кум, где около 300 исламских университетов. И я поразился как их аятоллы, их муфтии подробно исследуют все тексты Корана, чтобы направить на борьбу с этими страшными ересями. Они подыскивают лексику, слова, последовательность слов, интонации, они этой проповеди посвящают огромную часть своего времени. А рядом с тобой, Рамзан, есть такие?

Рамзан КАДЫРОВ.

У нас самые сильные учёные, которые получали высшее образование, аспирантуру заканчивали, докторские защищают в лучших исламских вузах в Египте, в Сирии, в других государствах. Там "Братья-мусульмане" по своим направлениям работают. Сейчас для нас самое опасное течение — это "Братья-мусульмане".

Александр ПРОХАНОВ.

Но их же разгромили.

Рамзан КАДЫРОВ.

Нет. Не тот самый страшный враг, который автоматом водит. Ты знаешь, что у него автомат, ты видишь его. Идеологически они очень страшны. Я с пятнадцати лет прошёл путь с Ахматом-хаджи. Я встречался с разными людьми. Я читал. Я слушал Ахмата-хаджи и людей, которые с ним разговаривали, обсуждали проблемы. Я видел, как они реализовали это всё.

Есть практика, и есть теория, и военных действий, и социальных вопросов. В любом вопросе практика лучше, нагляднее, чем теория. Какой-то профессор сидит где-то в Москве и обсуждает Рамзана. Он никогда меня в жизни не видел, только мои некоторые высказывания послушал, и то не в контексте, а иногда фразы, просто вырванные из разговора. Я говорю: приезжай, поговори со мной. Я тебе всё объясню, если ты считаешь, что неправильно я это делаю. Но результат посмотри и поймёшь, что я делал правильно. Я знаю психологию моего народа, знаю религиозные соображения людей. Знаю, как вести себя в тех или иных условиях. И конечный результат, на который я работаю и которого добиваюсь, — это мир, стабильность, процветание, развитие во всех смыслах этого слова.

Я делаю добрые дела. Дороги строю, школы, детские спортивные комплексы, промышленность развиваем, сельское хозяйство. Главное — я делаю это всё для народа. По каждой позиции по развитию той или иной отрасли у нас 100-200% прироста. Это и есть результат. Как я это делаю? Все думают, что всё — на федеральные или бюджетные средства. Но во всём, что вы видите вокруг, — здания, мосты, дорога — ни одной копейки нет бюджетных средств.

Александр ПРОХАНОВ.

А как ты этого добиваешься. Как руководишь?

Рамзан КАДЫРОВ.

Когда на совещания собираю министров, я им повестку дня даже не говорю. Если он министр — должен знать всё про свою отрасль. И в любой момент отчитаться, что и как.

Когда я вошёл в руководство, не все вопросы понимал, и меня начали дурить. Я на три месяца погрузился в изучение вопросов, потом провёл заседание. Я лучше каждого министра знал, что у него в отрасли происходит. Я несу перед Всевышним ответственность. Именно как глава. Мне скажут: что ты делал? Вот это. А что ты мог сделать? Вот это! Почему не сделал? С меня спросят!

У нас в республике была программа, которую мы обосновали, какие потребности у нас. На 130 миллиардов рублей. Она секвестрировалась до 75 миллиардов. Сравните: на реконструкцию Большого театра в Москве 50 миллиардов дали, а на социально-экономическое развитие нам выделили 75 миллиардов. На театры, школы, мосты — на всё! И говорят, что Чечне, Кадырову, чтобы он не ругался, чтобы его боялись, выделяют огромные деньги, и они всё равно такие плохие.

Различные регионы по разным программам больше получили за это время, чем мы. Карачаево-Черкессия, Ингушетия. Сейчас Дагестану по экономической программе 200 миллиардов выделяют. А республика, разрушенная двумя военными кампаниями, получила по федеральной целевой программе развития и восстановления экономики 75 миллиардов.

И мне обидно бывает. Мы тоже платим налоги. У нас тоже забирают нефть, газ. Мы тоже граждане России, это тоже территория РФ. Все думают, что Чечне выделяют миллиарды. Где эти миллиарды? Где наши налоги, на что они уходят?

Всё, что видите кругом, — и проспекты Путина, Кадырова — я восстановил на спонсорские деньги. Не только чеченцы — русские ребята, которые занимаются бизнесом, выделяют нам средства, но и арабы, и немцы. Можно выйти на смотровую площадку высотного здания полюбоваться на город. И я могу про любой объект, про каждый кирпич часами рассказывать.

Это всё не моё, это построено для республики. Я хочу, чтобы люди жили в красоте. Зачем существовать, выживать? Если ты живёшь, надо жить. Давайте научимся жить. Я хочу не выживать, а жить. И чтобы мой народ жил. У каждого своя культура, обычаи, традиции. Давайте жить своими обычаями, традициями.

И я знаю из первых рук, как люди живут. У людей со мной есть прямая связь в соцсетях, и мне пишут каждый день. Я отправляю обращения министру, главе района: помоги.

Давайте, Александр Андреевич, прямо сейчас туда зайдём. Вот: "Здравствуйте, Рамзан Ахматович! Пожалуйста, отзовитесь на моё сообщение. Мне 24 года, с Казахстана, но живу в Грозном, с мамой. Мы приехала сюда 5 лет назад, у меня есть сын 3 года и 5 месяцев, у которого ДЦП. Мы с его отцом в разводе. Сын у него, и должного лечения не получает".

И она мне отправляет свой номер. Я должен послать людей всё проверить. И если реально нужна помощь — бывают ведь и аферисты — помочь.

Ещё: "Я жительница посёлка. Мне 24 года. В прошлом году закончила ЧГУ, экономический факультет, специальность "экономический специалист". Прошу вас помочь мне устроиться на работу, так как очень в ней нуждаюсь. У меня трое детей, и у мужа нет постоянного дохода".

И вот: "Уважаемый Рамзан Ахматович! Я понимаю, что к вам обращается очень много людей и мне очень неловко, но наша семья столкнулась с одной проблемой. Мы являемся молодой семьёй. Мой муж вырос в Ингушетии, он воспитывался без отца. Дом, в котором проживает его семья, находится в аварийном состоянии, и мы снимаем жильё. У нас трое детей. Мы бы хотели попросить у вас помощи в приобретении жилья".

Александр ПРОХАНОВ.

Я не забуду, Рамзан: когда в тот мой визит я ночью с вами беседовал, то показал вам письмо женщины. Она его дала мне, когда я был в церкви Михаила Архангела. В письме просьба "Рамзан Ахматович, а квартиру можно". Жительница Грозного, она ютилась по углам, потому что дома лишилась. И ты сразу набрал телефон и на следующий день в квартиру, ей тобой выделенную, уже мебель вносили. Я ей звонил несколько раз из Москвы: "Как?" — "Молюсь за Кадырова".

Рамзан КАДЫРОВ.

И русскому, и чеченцу всё, что в наших силах, мы даём. Я говорю федеральным чиновникам: у вас всегда вопросы в отношении русскоязычного населения, мол, что вы делаете для них? Так вы тоже помогайте! Русские уехали отсюда, но на новых местах не прижились. И сюда возвращаться как? Они же продали всё. Я говорю: помогайте нам, пожалуйста, этих людей устраивать. Вы свои функциональные обязанности выполняйте, я свои. Я защищаю интересы региона, народа, а вы, правительство, должны сами выявлять проблемы, помогать их решать.

Так что каждый день борьба, борьба. Борьба — это жизнь. Если ты не борешься — считай, что не живёшь, а существуешь. Мы люди, мы граждане, мы родились, чтобы жить и пронести свой груз достойно, потом достойно погибнуть. Не умереть, а погибнуть.

Вот сейчас опять повышенное внимание к региону. А я привёз всех правозащитников с Ганнушкиной вместе. Все вопросы, которые они поднимали, у них необоснованные. Я доказывал, сидел часами, отправлял комиссии. Но они не хотели с нами работать. Я собрал всех правозащитников, говорю: задайте мне вопрос, докажите, что вы большие правозащитники, чем я. Вы зарабатываете деньги, гранты получаете, придумываете дела, а я реально занимаюсь этими вопросами. Всегда говорю: приезжайте, защитники, смотрите, что хотите. Но честно рассказывайте, не обманывайте. Я — защитник. Из рода Кадыровых пять человек погибло. Многие ранены. Зачем мне играться судьбами народа?

Александр ПРОХАНОВ.

Рамзан, идёт охота на Путина. Идёт охота на Кадырова. Это охота не с винтовкой, это охота с помощью информационного оружия.

Рамзан КАДЫРОВ.

Винтовка — это не опасно. Опасно — когда болтают люди, и этому верят.

Тут ещё один правозащитник приехал в Ингушетию, сел в такси, выключил все свои телефоны, приехал сюда, абсолютно ему никто не мешал ни в чём. Сфотографировался там, там, ни с кем не встречался, быстро убежал. И вот он говорит: я поехал, я встречался с людьми, я готовлю доклад.

Я готов отчитаться перед кем угодно за свою деятельностью. Нет ни одного дела, которое бы я не решал лучше, чем эти правозащитники. Потому что я за народ отвечаю перед Всевышним, перед президентом, перед самим народом. У меня дети, племянники, племянницы. По моей вине они не должны страдать, и они должны ходить свободно, жить мирной жизнью. Да, я воевал, да, я уничтожал ваххабитов, террористов, за то, что они убивают мой народ.

Я не боюсь ни одного человека. Мои дети в школу ходят, в детский сад, как все. У них никаких привилегий нет. Учатся, занимаются в спортзале, в танцевальном ансамбле. Мы должны быть чистыми в том плане, что ни один человек не имеет права нас упрекнуть, что где-то мы допустили ошибку. Даже те матери, дети которых погибали, с нами воюя, меня обнимают, плачут: я хотела бы видеть своего сына рядом с тобой. Я в любой дом могу зайти. И если они меня не ценят, я сразу напишу заявление об уходе. Если человек задаст вопрос, на который я не могу ответить, я напишу заявление.

Александр ПРОХАНОВ.

Впереди выборы, и есть огромная опасность, что противником будет принесена очередная сакральная жертва. Выбирать её будут по принципу медийности, кто сделал громкое заявление. Убьют и постараются скомпрометировать либо вас, либо президента.

Рамзан КАДЫРОВ.

Мой представитель в Европе говорит, выступает там один деятель, всякие слова про меня говорит, про систему. И мой представитель опасается: если что-то с ним случится, обвинят и тебя, меня, и чеченцев, которые в Европе мирно живут. И мы, говорит, на него молимся, чтобы ему никто ничего не сделал.

Даже можно уже понять, кого американцы готовят у нас, чтобы в жертву принести и обвинить власти в политических расправах.

Но меня-то почему выбрали для нападок? Ходорковскому я чем мешаю? Почему он меня называет? Когда его сажали, я маленький был. При чём я?

Я вообще не в теме. Навального я никогда не видел в жизни и Немцова я два раза видел. Разные взгляды могут быть у людей. Иногда очень полезно критику выслушать. Но разве они — оппозиция?

Они не государственные деятели, не государственники, они не мыслят как государственники, у них есть свои личные планы и интересы. А в сегодняшней системе каждый человек должен быть государственником. Милиционер, уборщик, журналист. Должен уметь делать прогнозы, то есть понимать, к чему что ведёт. Каждый должен беспокоиться за судьбу государства. Если могут всё рассчитать только там, наверху, считай, что мы погибли. Каждый должен думать о стране и действовать в её интересах.

Человек, который сегодня говорит, что мы должны своих лётчиков сдавать, мы должны тех людей, которые воюют, предавать, — он кто? Что мы должны отдать им свой Крым… Если вы Крым отдаёте — отдайте Чеченскую республику, потом Татарстан. Так получается? Развалили Советский Союз, хотели развалить и Россию. Пришёл Путин, он не дал. Второго Путина у нас нет.

Как мы, вы можем не быть благодарными ему? Он же поднял и русский дух, при нём всё стало возрождаться. Значимость русского человека, русского народа он стал сохранять и поднимать.

Я патриот своего государства, России. Я готов выполнить приказ любой сложности. Только дайте приказ.

Александр ПРОХАНОВ.

Если что, мы их встретим, да?

Рамзан КАДЫРОВ.

Кого угодно. Абсолютно не проблема. Я на всё готов. Главное, была бы воля командира. Я вёл свою жизнь достойно, и если погибнуть, то тоже нужно достойно.

Мы готовы к борьбе. Мы всё время учимся. Отправляем специалистов учиться в разные государства. В Израиль, Европу, арабские страны… Изучать технику, что у них происходит, какие возможности. Обмен опытом ведём, участвуем в сборах.

Мы должны знать, что они делают. Если ты военный и будет приказ — ты должен понимать, куда идёшь. Если не знаешь, куда идти, ты не дойдёшь до цели. Поэтому специалисты опытом делятся. Мы говорим чуть-чуть, они тоже говорят чуть-чуть. Мы много полезного взяли для себя из обмена опытом. Министры обороны разных стран выходили на меня, чтобы направить своих специалистов в республику, поделиться опытом. Мы принимали, делились. Сотрудники полиции республики выигрывали чемпионат России, мировой чемпионат, где 43 государства принимали участие, в том числе Америка, Канада, Китай. И не какие-то сверхъестественные, а обычные милиционеры, которые службу несут, выиграли у всех ведущих стран. Дух, сила, профессионализм победили. Хорошо, что у нас высокий дух. Вот технически мы отстали, а по духу не отстаём.

Если ты военный человек, и у тебя есть всё необходимое, ты в любых обстоятельствах найдёшь возможность не погибнуть, найдёшь выход из положения. И у военного человека интересы государства — превыше всего.

Путин — человек, кому я обязан жизнью. В самый трудный момент в жизни моего народа и самой сложной ситуации в моей жизни он заменил мне всё. И он мне доверился. Его доверие я никогда не забуду. Я считаю это честью.

Мы — граждане России, и это выбор нашего народа. Мы не говорим, что это выбор всех. Но это выбор нашего народа. Мы проголосовали, мы хотим жить в составе РФ! Всё, это печать! Люди думают: Путин уйдёт, деньги закончатся, Кадыров начнёт расшатывать Россию… Зачем это говорить? Кому это нужно? Зачем мне, семьянину, у которого девять детей, война или разборки? Я тоже хочу жить спокойно, выходить на улицу, в парках гулять, по магазинам ходить. Моя мама говорит: я пошла в магазин в Гудермес за продуктами, в хозяйственный, я давно так спокойно одна не ходила по республике. Она такая счастливая. Просто пошла в хозяйственный магазин, сделала покупки. Мы скучаем по такой жизни — по мирной. Я сколько себя помню с 16-17 лет, я всегда на войне жил. Ни разу не выходил в отпуск. Был в Дубае несколько дней, и то в день десять встреч, заходить-уходить только и успевал со встречи на встречу.

Меня мой брат Сергей Аксёнов приглашает в Крым, я очень хочу поехать, но всё никак не получается.

Моя мама говорит: Рамзан, мне тебя жалко, поезжай отдохни, выключи телефон. Я говорю: мама, ты с ума сойдёшь, если я выключу телефон. Я в день три раза должен ей звонить, через день ехать к ней. Если я очень занят и не ответил на телефон, она всем звонит, как, что, где. Переживает.

Она такой человек. Вот в больницу ей надо. Поезжай, говорю. Нет, не могу я в больницу — внуки, внучки. Надо ими заниматься. Это сохранение семейного очага. Пока она есть — мы есть. Мы собираемся у неё, получаем советы, расходимся. Опять же, если мы быстро уезжаем, она начинает ругать: пять минут побыли, и всё! Мы час-два сидим, всё равно ей мало. Всё равно должен находить время для мамы каждый человек, и я должен находить время.

У нас не принято говорить о личной жизни. Но я как-то пару раз, когда рядом со своим домом был в обед, домой зашёл. И жена говорит: я думала, что умру, не увидев этого дня, что ты домой пришёл не так поздно, как всегда. Говорит: я такая счастливая, что ты домой зашёл, поел, с детьми пообщался.

Жена говорит: мне жалко детей наших, они спрашивают, почему папа не приезжает домой, с нами не играет. Мне самому страшно стало, что я делаю! Так страдают из-за меня. Сейчас я с собой в спортзал их беру, в футбол играть с сыновьями хожу. С собой их стараюсь брать, под них подстраиваюсь, чтобы в спортзал с ними вместе зайти.

Дочери учатся. Старшей семнадцать.

Александр ПРОХАНОВ.

Рамзан Ахматович, у нас есть скромные дарения, которые мы привезли из Москвы. Думали: что дарить Кадырову? Одни предлагают: давай автомат подарим. Я говорю: да у них целый арсенал. Кто-то предлагает: самоходку. Говорят: да у него в карман не влезет. И мы решили подарить очень редкое и красивое издание Корана.

Рамзан КАДЫРОВ.

Это моя жизнь. Спасибо большое.

Александр ПРОХАНОВ.

Спасибо, Рамзан Ахматович, за встречу. Настоящее откровение.

Рамзан КАДЫРОВ.

Спасибо вам большое за отношение, за поддержку, мы не подведём.

Россия. СКФО > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 3 марта 2016 > № 1673777 Александр Проханов

О контроле за ввозом цветов в Новосибирскую область в преддверии Международного женского дня

Ежегодно Международный женский день 8 марта не обходится без цветов, и особенно заграничных, экзотических. Прежде чем попасть в торговую сеть цветочная продукция проходит карантинный фитосанитарный контроль, в том числе и в пункте пропуска через государственную границу Российской Федерации - Аэропорт «Толмачево».

За текущий период 2016 года основными странами-поставщиками ввезенных цветов стали Нидерланды, Италия, Израиль, Колумбия, Кения, Эквадор. Инспекторами отдела надзора в области карантина растений проведен контроль более 5,5 млн. цветочных срезов и горшечных культур.

В ходе контрольных мероприятий было предотвращено 9 случаев заноса на территорию региона опасных карантинных объектов. Более 3000 пораженных срезов и горшечных культур цветов были запрещены к ввозу и уничтожены путем сжигания.

Эрдоган соблазняет Израиль

Президент Турции Реджеп Эрдоган требует от своих дипломатов ускорить процесс примирения с Израилем.

Эрдоган стремится в ближайшее время заключить с Тель-Авивом договор о полном восстановлении отношений. При этом израильтян не очень устраивает намерение турецкого президента лично отправиться в сектор Газа и объявить, что благодаря его усилиям была снята израильская блокада.

Поэтому Израиль молчит и выжидает, как будет дальше развиваться кровавая сирийская интрига, в которой еще могут произойти неожиданные повороты.

Как отмечает обозреватель популярного информационного израильского сайта Ynetnews.com, Израиль столкнулся с трудной дилеммой. В Тель-Авиве думают, как договориться с Эрдоганом и не испортить при этом отношения с его злейшим врагом президентом Египта Аль-Сиси, ведущим смертельную схватку с братьями-мусульманами.

Появились сведения, что в дипломатической игре вокруг Израиля участвует и Саудовская Аравия, которая за кулисами пытается убедить турков заключить на любых условиях мир с Израилем. И делается это лишь с одной целью. Саудовцы стремятся усилить коалицию против России для смещения Башара Асада, рассматривая Израиль в качестве своего союзника. Недаром в Израиле Саудовскую Аравию с иронией называют «нашим секретным другом».

Из Израиля приходят сведения, что Москва уже намекнула Тель-Авиву, что будет не в восторге от сближения в нынешних условиях Израиля с Турцией.

Как отмечает израильский обозреватель, для его страны вполне приемлема ситуация, когда ослабленный войной и послушный Асад находится под контролем спонсирующей его Москвы. Поэтому Израиль, чувствует сейчас себя вполне комфортно, наблюдая за разворачивающимися событиями.

Николай Иванов

F-35 подвел подголовник

Достоинства и недостатки F-35 в учебном бою

Святослав Иванов, Павел Котляр

Норвежский летчик испытал новейший американский истребитель F-35 в учебном бою и рассказал, в чем он проигрывает и чем превосходит самолет предыдущего поколения. Между тем в американском командовании считают «неизбежным» будущее размещение F-35 в Европе в противовес растущему потенциалу России.

В западные СМИ просочился доклад норвежского летчика Мортена Ханше, который проанализировал возможности американского истребителя-бомбардировщика F-35 Lightning II. Пилот оппонирует анонимному докладчику,

который в 2015 году раскритиковал самолет за, по его мнению, низкие качества F-35 в ближнем воздушном бою.

Новая публикация в очередной раз обострила дискуссию о боеспособности нового самолета и его сравнении с аналогами — в том числе с российским ПАК ФА (Т-50). На прошлой неделе несколько западных экспертов усомнились в принадлежности российского самолета к новому, пятому поколению истребителей.

«Dead meat»

Амбициозные планы по переходу авиации стран НАТО на F-35 были омрачены летом 2015 года, когда авторитетный военный репортер Дэвид Экс опубликовал на своем сайте War is Boring выдержки из отчета неназванного пилота о недостатках F-35.

Резюмируя мнение испытателя, Экс назвал F-35 самолетом-«покойником» («dead meat» — буквально «труп»), крайне уязвимым в ближнем бою.

В документе под грифом «только для служебного пользования» летчик написал, что в ситуациях ближнего воздушного боя F-35 испытывает критический недостаток маневренности: он не может достаточно быстро поворачивать и набирать высоту, чтобы уворачиваться от огня противника.

Учебный полет, в котором принимал участие автор доклада, имитировал схватку на высоте от 3 до 9 км F-35 с истребителем четвертого поколения — в его роли на учениях выступал F-16, близкий по характеристикам к российскому МиГ-29.

В ходе учений F-16 был утяжелен дополнительными подвесными топливными баками, однако даже эта «фора» не помогла недостаточно маневренному F-35. Как подчеркнул автор доклада, Lightning II обладает недостаточной скоростью изменения тангажа.

Кроме того, пилоту F-16 удалось уклониться от стрельбы F-35 из 25-миллиметровой пушки.

Испытатель нашел один способ эффективно провести атаку на близком расстоянии — а именно при большом угле атаки выполнять энергичные повороты влево-вправо, чтобы получить возможность для удобного пуска ракеты. Однако и у этого метода обнаружился существенный минус — самолет быстро теряет скорость, и летчик вынужден ретироваться.

Авиатор также отметил, что кабина F-35 Lightning II недостаточно вместительна для того, чтобы с удобством поворачивать голову в разные стороны в громоздком шлеме. «Шлем был слишком большим для пространства в фонаре кабины экипажа, чтобы иметь адекватный обзор позади самолета», — написал летчик. Этот недостаток позволяет F-16 незаметно подкрасться к истребителю.

Как подытожил автор документа, в режиме ближнего боя F-35 существенно уступает как F-16, взятому на вооружение в 1970-х годах, так и разработанному в середине 1980-х F-15E.

«Особенный» самолет

На сайте Kampflybloggen (официальный блог программы Joint Strike Fighter по перевооружению авиации НАТО при министерстве обороны Норвегии) 1 марта появился текст майора Мортена Ханше, который в ноябре 2015 года стал первым норвежцем, совершившим полет на F-35 Lightning II. Летчик служит инструктором при базе американских ВВС в штате Аризона. В своем тексте испытатель призвал «тех, кто сомневается» не спешить с выводами о плохих качествах самолета в ближнем бою.

«Этот самолет особенный! Те, кто называет его бомбардировщиком, немало удивятся, увидев его», — пишет Ханше в англоязычной версии своего текста. Ханше упрекнул тех, кто называет многофункциональный самолет «бомбардировщиком», намекая, что он не годится для схваток с другими самолетами. При этом в тексте Ханше ни разу не упоминает прошлогодний доклад, однако прямо оппонирует ряду его утверждений. «Мое мнение, что это самолет, который позволяет мне быть впереди и вести себя более агрессивно, чем это возможно на F-16», — признает Ханше.

Так, Ханше считает, что F-35 способен на полет при куда больших углах атаки, чем F-16.

«Улучшенная способность прицеливаться в противника позволяет мне пускать в ход боеприпасы быстрее, чем я привык это делать на F-16», — пишет Ханше, налетавший на истребителе предыдущего поколения более 2 тыс. часов.

На предельных углах атаки F-35 быстрее реагирует на нажатие педалей, которые отклоняют нос самолета в сторону, пишет Ханше.

В докладе Ханше отмечает возможность F-35 значительно быстрее сбрасывать скорость, чем F-16. «Возможно, сложно понять, почему истребитель должен быть способен быстро «тормозить», — пишет летчик. — Во время атаки крайне важно, в какой момент я направляю нос на противника, который поворачивается в мою сторону. В этот момент между самолетами быстро уменьшается расстояние. Возможность быстрее замедлиться позволяет мне дольше оставаться направленным на противника, что в свою очередь дает бóльшую возможность открыть по нему огонь до того момента, пока оборонительная и атакующая позиции не поменяются ролями».

Отметил летчик и недостатки в поведении нового самолета, речь идет о возникающей тряске, бафтинге, который возникает на F-35 при больших перегрузках и на высоких углах атаки, а на F-16, кстати, наблюдается постоянно. Ранее летчики F-35 уже жаловались на то, что из-за тряски не могут считывать показания на экране.

Впрочем, Ханше, который летал в шлеме третьего поколения, не испытывал таких проблем.

Ханше согласился с автором прошлогоднего доклада в том, что подголовник мешает обзору назад. «Вид из кабины F-16 был хорош, лучше, чем на любых самолетах, что я летал. Я мог оборачиваться и видеть противоположную законцовку крыла; отклоняться вправо и через заднюю сторону самолета видеть левый край крыла. Это невозможно на F-35, поскольку подголовник закрывает часть обзора», — написал испытатель.

Надежда НАТО

F-35 — одноместный истребитель-бомбардировщик, разработанный военно-промышленным гигантом Lockheed Martin в первой половине прошлого десятилетия. Американские ВВС планируют взять его на вооружение уже в этом году, а серийное производство рассчитывают наладить в 2019-м. В зависимости от модификации он может быть оснащен различными ракетами класса «воздух-воздух», крылатыми ракетами, кластерными бомбами, управляемыми авиационными бомбами и другими высокотехнологичными вооружениями вплоть до тактической ядерной бомбы B61.

Разработчики разглашали множество прорывных технологических инноваций, которые отличают F-35. Особое внимание привлек шлем, позволяющий пилоту видеть «сквозь» самолет и наводить ракеты при помощи взгляда.

В число эксплуатантов F-35 Lightning II помимо США намерены войти Австралия, Великобритания, Дания, Израиль, Италия, Канада, Нидерланды, Норвегия, Турция, Южная Корея и Япония. Ряд стран НАТО финансируют разработку и производство Lightning II в рамках программы «совместного ударного истребителя» (Joint Strike Fighter, JSF).

Согласно плану Брюсселя, он должен заменить в ВВС стран НАТО ряд моделей тактической авиации — F-16, A-10, GR7 и другие — едва ли не бóльшую часть истребителей, состоящих на вооружении у США и их союзников. По расчетам НАТО, на перевооружение уйдет порядка $1,1 трлн. СМИ неоднократно называли F-35 «самым дорогим вооружением в истории».

Тем временем генерал Фрэнк Горенк, командующий ВВС США в Европе и Африке, в интервью Defence News заявил, что F-35 «неизбежно» будут размещены на европейском континенте. Военный связал это с ростом военного потенциала России.

«Россия уже вошла в XXI век. Они размещают [в Европе] довольно боеспособные вооружения», — заявил военачальник. По словам Горенка, первую эскадрилью F-35 разместят на континенте в 2021 году.

Гелиотермальная электростанция с самой высокой башней строится в Израиле

Мощность первой очереди станции, запускаемой в 2017 году, составит 121 МВт.

Принцип работы гелиотермальной или концентрационной солнечной станции (КСС) башенного типа заключается в сборе солнечной энергии с помощью зеркал на башне в центре установки, нагреве емкости с водой и дальнейшем традиционном преобразовании тепла в электричество через паровую турбину.

Станция Ашалим в пустыне Негев будет иметь башню высотой 240 метров. На нее будут направлены 50 тысяч зеркал с компьютерным управлением. Мощность первой очереди станции составит 121 МВт, она позволит обеспечить 1% потребностей Израиля в электроэнергии. Общая мощность станции из двух гелиотермальный блоков и одного фотоэлектрического в будущем составит 250 МВт.

Зеркала, расставленные на площади 3,15 квадратных километра, будут управляться через Wi-Fi, в отличие от применявшихся ранее на подобных станциях кабелей. По словам разработчиков, это позволит снизить затраты на строительство и сократить разрыв между концентрационной технологией и фотовольтаикой, на основе которой в настоящее время построены 95% всех солнечных энергоустановок в мире.

Помимо сокращения затрат, новые подходы позволили решить еще одну проблему концентрированных солнечных электростанций - гибель птиц вокруг энергоблока башни из-за высоких температур. Для защиты диких животных разработчики применили технологию, которая распыляет виноградный экстракт, отпугивающий птиц, а так же издает звуки хищников. Помимо этого используются особые алгоритмы для уменьшения сходимости лучей от зеркал в режиме ожидания, так что воздух разогревался слишком сильно.

Для строительства станции была создана компания Megalim Solar Power, акционерами которой являются инвестфонд Noy (49.9%), компании BrightSource (25.05%) и Alstom (25.05%). Стоимость проекта составляет около 780 миллионов долларов США. По договоренности с правительством Израиля, электроэнергию от станции буду закупать по цене выше рыночной, а через 25 лет станция перейдет в собственность Израиля.

Израильское правительство стремится обеспечить до 10 процентов потребностей страны в энергии с помощью возобновляемых ресурсов к 2020 году.

Аэрофлот 1-2 марта отменяет ряд рейсов в связи неблагоприятными погодными условиями, свидетельствует сообщение авиакомпании.

В частности, 1 марта отменены рейсы в: Амстердам, Венецию, Париж, Осло, Мюнхен, Брюссель, Тель-Авив. 2 марта, в том числе отменяются рейсы: в Варшаву, Вильнюс, Таллин, Хельсинки, Франкфурт, Рим, Дюссельдорф, Ригу.

По сообщению Гидрометцентра, для центральных областей России на 1-2 марта действует штормовое предупреждение. Ожидаются сильный снег, дождь, налипание мокрого снега на проводах и деревьях. Порывы ветра могут составить 12-18 м в секунду.

Сильный снегопад начнётся вечером 1 марта. Может выпасть до 15 см осадков. Это почти две трети от месячной нормы.

Сотрудники Росфинмониторинга в составе межведомственной делегации, включавшей в себя представителей МИД России, ФСБ России, МВД России, Минфина России и Банка России, приняли участие в состоявшейся в Париже в период с 15 по 19 февраля 2016 года пленарной сессии Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (ФАТФ).

С учетом продолжающейся эскалации террористической угрозы главенствующей темой форума в очередной раз стало противодействие финансированию терроризма.

Одним из основных вопросов повестки дня пленарного заседания являлся пересмотр по инициативе Российской Федерации Стандартов ФАТФ, в частности ключевой Рекомендации 5 («Криминализация финансирования терроризма») в целях безотлагательного и всеобъемлющего выполнения антитеррористических Резолюций Совбеза ООН 2199 и 2253.

Однако мнения юрисдикций по данному вопросу разделились, в частности в контексте прозвучавшего российского предложения о включении термина «экономические ресурсы и различные виды финансовой поддержки ИГИЛ» в понятие «финансирование терроризма». Было принято решение о том, что в межсессионный период ФАТФ подготовит документ, обосновывающий необходимость внесения изменений в Стандарты ФАТФ. Он будет представлен на следующем пленарном заседании Группы в июне 2016 года.

В целях усиления борьбы с финансированием терроризма утверждена Консолидированная стратегия, устанавливающая основные цели и приоритеты Глобальной сети ФАТФ/РГТФ. Одним из важнейших пунктов обновленной стратегии является совершенствование информационного обмена как на международном, так и на национальном уровнях. В этой связи в преддверии пленарной недели ФАТФ провела две специальные встречи, в которых также принимали участие российские эксперты: с представителями частного сектора и с Группой по борьбе с финансированием ИГИЛ. Итоги указанных мероприятий также нашли свое отражение в стратегии.

Внесены изменения и в Методологию оценки национальных систем противодействия отмыванию доходов и финансированию терроризма (ПОД/ФТ). Так, в нее включены требования о запрете финансирования иностранных террористов-боевиков. Также был пересмотрен основной документ, регламентирующий взаимоотношения ФАТФ и РГТФ – «Цели и принципы Глобальной сети ФАТФ».

Продолжена работа в сфере снижения рисков и надлежащей имплементации риск-ориентированного подхода в различных сферах. Пленум утвердил обновленный документ «Применение риск-ориентированного подхода в отношении поставщиков услуг перевода денежных средств и ценностей». Продолжается работа по аналогичному руководству в сфере корреспондентского банкинга.

В ходе пленарной сессии актуализированы «серый» и «черный» списки юрисдикций, имеющих стратегические недостатки в национальных системах ПОД/ФТ и представляющих угрозу мировой финансовой системе.

По итогам обзора прогресса за период с октября 2015 г. «черный» список поредел за счет исключения из него Мьянмы. Теперь в нем фигурируют всего 2 государства – КНДР и Иран. «Серый» список покинули Алжир, Ангола и Панама.

В отношении Бразилии ФАТФ выпустила специальное публичное заявление в связи с тем, что у страны, невзирая на принятое новое законодательство, остаются некоторые недостатки в части надлежащей криминализации финансирования терроризма.

Знаковым событием форума стало избрание на пост сопредседателя Рабочей группы ФАТФ по рискам, трендам и методам россиянина Б.В.Торопова, ранее занимавшего пост Исполнительного секретаря Евразийской группы по типу ФАТФ (ЕАГ), а в настоящее время являющегося первым заместителем генерального директора Международного учебно-методического центра финансового мониторинга.

Малайзия официально была принята в члены ФАТФ (страна стала 37-й юрисдикцией-членом организации), а Израиль стал наблюдателем в Группе.

«На полях» пленарного заседания состоялись двусторонние консультации с делегациями Индии, Испании, Китая, ОАЭ, США и Франции. Кроме того, прошли уже ставшие традиционными встреча Совета БРИКС по ПОД/ФТ и Консультативное совещание ЕАГ.

Министр обороны Израиля Моше Яалон обвинил сирийские правительственные силы в применении отравляющих веществ против гражданского населения, в том числе во время перемирия, действующего с прошлой недели.

"Сирийцы использовали сначала химическое оружие, произведенное промышленным образом, а в последнее время перешли на такие вещества, как хлор, и применяют его против гражданского населения. Они продолжают это делать и сейчас, во время якобы действующего перемирия. В основном, сбрасывают с воздуха бочки, наполненные хлором", — сказал министр, выступая на конференции под Тель-Авивом.

Единственной сирийской стороной конфликта, которая располагает самолетами или вертолетами, считаются войска, верные президенту страны Башару Асаду.

Около двух лет назад власти Сирии согласилась передать запасы химического оружия под международный контроль для последующего уничтожения, чтобы оно не попало в хаосе гражданской войны в руки радикальных элементов.

"Различные силы в регионе обзавелись химическим оружием. Египтяне его в свое время применяли в Йемене, иракцы тоже использовали… Но в общем контексте — в основном, из-за того, что Сирия уничтожила свое химоружие, — угроза для нас понизилась", — сказал Яалон.

С субботы в Сирии действует перемирие, инициированное лидерами России и США. Оно не распространяется на группировки, признанные ООН террористическими, включая "Исламское государство" и "Джебхат ан-Нусра" (обе организации запрещены в РФ).

КРИК ДЕВОЧКИ

Валерий Скрипко

случай из жизни в Сибири

КРИК ДЕВОЧКИ

Сегодня еду в городском автобусе. На остановке молодая мама пробовала забраться в автобус с трёхлетней девочкой. Та неожиданно схватилась ручонкой за край открытой двери и закричала: Не поедем! У нас денег нет!

Мама еще раз попробовала войти, но дочка упиралась и кричала: у нас денег нет! Смущенная мама сдалась и отпрянула назад. Водитель закрыл двери, и автобус тронулся с места. Мама с дочкой остались на остановке.

Все пассажиры сидели тихо и подавленно.

Господа, капиталисты, олигархи и чиновники, депутаты России и еще двадцать процентов населения из числа среднего класса!

К вам обращён этот крик! Этот крик из Сибири.

До какого позора надо двести страну, чтобы трёхлетняя девочка вот так кричала, стесняясь за маму, за свою семью, что у них нет денег и тётя –кондуктор заругается!

Так, наверно, эта девочка кричала и на пороге хлебного магазина и возле магазина игрушек! И мать, утирая слёзы, пятилась назад.

Нет денег! Работать надо, - пишут купленные вами журналисты. Но ведь и работы на огромных пространствах Сибири тоже нет! А тем, кто работает, платят гроши! Вы лишили людей самого главного - даже шанса выжить . Таксист – араб в маленьком Израиле , зарабатывает столько ,что может содержать три дома и три жены с детками! Во всех развитых странах минимальный заработок на любой работе позволяет иметь жильё и нормальное питание. Но оклады наших бюджетников,и крохи, которые бросают капиталисты с барского стола, не позволят людям выжить!

Вы это понимаете!?

В нашей Сибири нельзя, как в жаркой Папуасии, весь год ходит голым и жрать бананы. Только угля для печки на зиму надо купить на 14 -17-тысячрублей . Да –плюс дрова, да вода да электричество. И пальто, и валенки и теплые штаны. И каждый день на автобус в детсад, в школу больше тридцати рублей. Пешком зимой не дойдёшь - далеко и холодно. А зима-полгода!

Нет, господа капиталисты России! Вы просто невменяемы.

Надо, чтобы крик этой девочки дошёл до ваших мозгов, до кишок, до самого вашего нутра! Чтобы он не дал спать на виллах в тёплых странах!

Что вы делаете с нацией!? Во скольких семьях сейчас растёт отчаянье и гнев! Сколько можно тянуть с реформами?

Перекосившиеся боги

Андрей Десницкий о том, как много халтуры придется рано или поздно переделывать в стране

Был на Мясницкой улице в Москве дом Кузнецова — великолепный памятник русского зодчества начала XX века. Недавно его реконструировали, и вместо благородной неоклассической маски Меркурия появилась на доме отвратительная косая харя, слепленная штукатуром-гастарбайтером за три рубля. И ведь не скажешь, что грамотных реставраторов в Москве нет или денег не хватило у владельцев шикарного здания в центре Москвы… Просто «и так сойдет». Мы уже привыкли.

Был Меркурий — и есть Меркурий, а кому такой не нравится, валите отсюда.

Было у нас такое прекрасное понятие «русский мир». Можно было называть так единое пространство русского языка, русской культуры, русской истории и русской святости вне зависимости от паспортной национальности и государственных границ. Можно было мечтать и о построении такого русского мира на территории нашей страны, где каждый гражданин мог бы найти достойную и безопасную жизнь — примерно такой немецкий мир строила после Второй мировой Германия, и такой еврейский мир — Израиль.

А наклеили эту символику на братоубийственную войну в Донбассе.

Был русский мир Бориса Пастернака и Иоанна Шанхайского, а стал — Гиркина и Моторолы.

И дискредитация этого понятия имеет очень весомые последствия по всему земному шару. Черногория (единственный верный друг России, по мнению Александра III) вступает в НАТО. Развивает сотрудничество с этим блоком и Сербия. Болгария отправляет своих солдат… охранять воздушное пространство Турции — кто бы мог поверить в это еще несколько лет назад? И вот уже Казахстан решил отказаться от кириллического алфавита.

И даже Московский патриарх может сегодня встречаться с папой на Кубе и с полярниками в Антарктиде, но только не с православными на Украине, где расположено более трети всех подчиненных ему приходов (примерно двенадцать тысяч; для сравнения: в России около пятнадцати тысяч). А ведь всего три года назад это было так просто…И похоже, что «русского мира», о котором говорил патриарх, больше просто нет. Есть лишь его имитация.

Кстати, когда при советской власти нам рассказывали, как жадные церковники обманывают народ и приучают его к покорности эксплуататорам, я в это не верил. И, честно говоря, не думал, что доживу до такого положения дел, когда стремительно дорожающие лекарства и сокращающиеся больничные койки будут компенсироваться умножением молебнов, а люди, привыкшие к показной броской роскоши, начнут публично проповедовать смирение, воздержание и нестяжательство тем, кто и рад бы иной раз чего-нибудь стяжать, да нечего. По чину не положено.

Мы будем бедные, но зато духовные, не то что этот проклятый Запад, так что надо и дальше терпеть — эта проповедь звучит все чаще, и я не понимаю, что общего имеет она с христианством Сергия Радонежского и Серафима Саровского.

Гипсовый фейк, новодел.

А еще нам в последние годы очень много и очень часто рассказывали про стабильность, какая была в Советском Союзе. Да, согласен, в нем много чего не было, но стабильность точно была: человек знал, что будет работать на том же самом месте за ту же самую зарплату и завтра, и через месяц, и через год. И продукты, какие удастся достать, будут все по тем же ценам, и путевку в санаторий иной раз дадут, и в больницу, если что, бесплатно положат.

И даже с репрессиями было все понятно при позднем Брежневе: за что точно посадят, а за что только пальцем погрозят.

А главное, была твердая уверенность, что люди там, наверху, хорошо помнят ужас большой войны и делают все от них зависящее, чтобы избежать повторения.

Что из этого есть у нас сейчас? Тот самый простой труженик, вполне лояльный власти, может быть уверен только в одном: в полной непредсказуемости родного государства. Напринимают каких угодно законов, запретят все, что только придет в голову, снесут то, что вчера строили, начнут сажать, за что вчера награждали, а уж про стабильные цены, зарплаты и пенсии и вовсе говорить стало неприлично. И даже пропаганда вертится, как флюгер: то «радиоактивный пепел», то «наши уважаемые партнеры».

Но, наверное, с безопасностью у нас зато все в порядке? Недаром полстраны ею занимаются профессионально, мимо рамки даже в метро теперь не войдешь… Год назад действующий депутат и политик федерального уровня Борис Немцов был убит в двух шагах от Кремля. Согласно официальной версии следствия, убийство организовал… некий водитель по имени Руслан Мухудинов, удачно растворившийся в пространстве. Зато в годовщину убийства совсем рядом с тем местом, где оно состоялось, прошел большой праздничный концерт в честь Дня сил специальных операций, с трансляцией на всю страну. И правильно, чего стесняться? Или кого? Меркуриев, что ли, не видели?

Но, впрочем, скажете вы, это большая политика, вы от нее устали…

Вот простые шахтеры, они не за и не против, но их жизнь стоит те же три копейки, что и гипсовый уродец.

Дочь шахтера рассказывает: оказывается, датчики давно показывали выброс метана, но людей все равно гнали в шахту, а не нравится — увольняйся. Ведь, слава-те-господи, стабильность на дворе, а не те проклятые девяностые, когда шахтеры касками стучали у Дома правительства, требовали чего-то. Надо бы принять закон, что сведения о гибели шахтеров и даже о содержании метана приравниваются к государственной тайне, а разглашение их карается по всей строгости закона. Так будет гораздо безопаснее, не находите?

Штукатурный уродец на Мясницкой долго не проживет, это очевидно. Дожди ли его намочат, и гипс потечет, или не выдержит сердце домохозяина и наймет он другого гастарбайтера с ломом — век его так или иначе скоро закончится. И тогда надо будет нанимать скульптора-профессионала, покупать качественные материалы, искать в архивах чертежи и фотоснимки, как выглядела когда-то маска Меркурия, какой ей надлежит быть… Если, конечно, останутся к тому моменту в стране хорошие скульпторы, если не «импортозаместят» материалы по той же технологии, что и сыры, если не сгорят архивы, как сгорел ИНИОН.

По всей стране громоздятся отвратительные трехрублевые уродцы — где дыру ими наскоро прикрывают, где «осваивают средства», где просто по привычке лепят спешную халтуру, потому что иначе разучились.

Смотреть на них без тошноты нельзя, но возмущаться уже сил нет, да и не надо возмущаться: долго они не проживут.

Но когда-то придется восстанавливать настоящее. Там, где была маска Меркурия, где были, где должны у нас быть безопасность и стабильность, русскость и православность, и все-все-все остальное, там должны они будут появиться на самом деле, сменив корявый новодел. Не при нас, так при детях, при внуках, при правнуках.

Но беречь чертежи, обучать зодчих и запасать материалы стоит уже сейчас.

Уникальность «Арматы» под сомнением.

Двадцать образцов новых танков «Армата» с уникальными свойствами, в том числи и невидимых для противников, проходят испытания в России, сообщает «Военный Паритет» со ссылкой на Интерфакс-АВН (29 февраля, по другим сообщениям, 20 вместе с боевыми машинами пехоты Т-15 на той же платформе - прим. Военный Паритет).

Такое заявление в эфире «Русской службы новостей» сделал заместитель генерального директора корпорации «Уралвагонзавод» (УВЗ) Вячеслав Халитов. По его словам, танк имеет некие «GALS-технологии, связанные с защитой машины специальным покрытием, создание светоотражающей поверхности для того, чтобы в различных диапазонах невозможно было определить, что это за объект как в радиолокационном, инфракрасном, так и оптическом диапазонах». Подобное заявление он делал еще в августе 2015 года.

Второй прорывной технологией является приводимая агентством т.н. «хард-килл активная защита» (вероятно, имеется в виду hard-kill active protection system (APS) – прим. Военный Паритет).

Странно, почему представитель УВЗ, говоря об «уникальных» свойства Т-14 «Армата», использует иностранные определения, тем самым нивелируя собственные утверждения. Действительно, светомаскировка и активная защита бронетехники давно известны на Западе, но почему-то там не спешат с их массовым внедрением в войска (мировым лидером в разработке КАЗ считается Израиль - прим. Военный Паритет).

Что касается концепции танка с необитаемой башней, то ее давно апробировали некоторые передовые страны, например, Иордания. Тамошние специалисты много лет назад пошли еще дальше, создав танк с двумя членами экипажа на базе британских «Чифтен» и «Челленджер». Правда, этот проект не заинтересовал военных.

Халитов также много заявлял о создании полностью безэкипажного танка на базе «Арматы». Однако находятся эксперты, которые считают, что неразумно делать роботом такой дорогостоящий танк, наоборот, танки-роботы должны быть максимально легкими, надежными, дешевыми, чтобы при отказе системы управления не столь жалко было терять машину. Раздаются голоса, что это должны быть даже не танки, а истребители танков с противотанковыми ракетами. Достаточно взорвать электромагнитный боеприпас над полем боя, чтобы полностью нейтрализовать «роботов», считают некоторые западные эксперты, не спешащие очаровываться невиданными возможностями российского танкостроения.

Относительно экспортных перспектив танка можно сделать вывод, что найдется немного в мире стран, которые потянут стоимость закупки «Армат». В этом отношении он похож на тяжелый во всех смыслах истребитель пятого поколения Т-50 ПАКФА, который норовит потерять единственного партнера – Индию. Такие страны как Индия и Китай давно идут по пути развития собственного танкостроения, а державы рангом пониже, которые еще сохранили кой-какие отношения с Россией, если и будут закупать, то пойдут на этот весьма обременительный шаг, тщательно взвесив, как правило, небогатое содержимое казны со степенью прямой угрозы от соседей.

Распад Сирии может вызвать цепную реакцию в регионе

Для России перемирие важно прежде всего для того, чтобы сохранить сирийскую государственность. Продолжение гражданской войны повышает шансы на то, что Сирия как государство развалится. А это может вызвать цепную реакцию в регионе в целом. Интервью генерального директора РСМД Андрея Кортунова для ИА «Медиафакс».

Андрей Вадимович, как, на Ваш взгляд, удалось США и России договориться о перемирии в Сирии?

Мне кажется, что ситуация в Сирии обострилась, есть угроза иностранного вмешательства со стороны Саудовской Аравии, со стороны Турции. Есть понимание, что дальнейшая эскалация может быть опасна. Уже не только в региональном, но и глобальном контексте. Видимо, именно это привело к тому, что те переговоры, которые велись и раньше, были ускорены и завершились некоей предварительной договоренностью. Я думаю, что для России это перемирие важно прежде всего для того, чтобы сохранить сирийскую государственность. Продолжение гражданской войны повышает шансы на то, что Сирия как государство развалится. А это может вызвать цепную реакцию в регионе в целом. Кроме того, есть конечно, и гуманитарные соображения. Мы понимаем, что каждый день продолжения конфликта – это гибнущие люди. Это разрушенная инфраструктура. Это увеличение стоимости будущего восстановления страны.

А в чем плюс перемирия для Вашингтона?

Для США гуманитарные соображения, наверно, тоже имеют значение. Но плюс, как мне кажется, уходящая администрация хотела бы остаться в истории как администрация, которая способствовала завершению конфликта в Сирии. Ну, кроме того, у США есть проблемы со своими союзниками, которые не всегда прислушиваются к американской точке зрения. Поэтому для США важно продемонстрировать свое лидерство.

В последние недели казалась, вот-вот Турция начнет наземную операцию в Сирии, и начнется большая война. Однако в последний момент Анкара сделала шаг назад. Почему?

Самый большой риск заключался в прямом столкновении России и Турции, особенно если бы Турция приняла бы решение о наземной операции на сирийско-турецкой границе. Такое столкновение само по себе опасно. Оно могло бы повлечь за собой и конфронтацию между Россией и Североатлантическим альянсом. А это уже пролог если не к мировой войне, то к очень большому военному конфликту регионального уровня с совершенно не ясными результатами.

Ясно, однако, что такого конфликта никто не хочет. Мне кажется, что стороны заглянули в пропасть, отшатнулись и приняли решение, что все-таки надо работать вместе, даже если ради этого придется идти на какие-то компромиссы.

Проблема, однако, в том, что о перемирии договорились Россия и США, а выполнять договоренности должны другие «игроки»: Асад, оппозиция, отчасти Саудовская Аравия, Катар и Турция. Есть ли риск возобновления боевых действий?

Я думаю, что это перемирие – это проверка для всех. И для великих держав, насколько они могут оказывать влияние на своих партнеров, на своих друзей. И для региональных игроков, насколько они ответственно готовы подойти к конфликту. Потому что, конечно, сразу остановить войну не удастся. Слишком велика инерция боевых действий. И, конечно, будут нарушители. Но если основные игроки проявят ответственность, последовательность, то, наверное, боевые действия в целом можно остановить.

Судя по той информации, которая нам доступна, были выделены только три организации, которые однозначно признаются террористическими обеими сторонами. Это – ИГИЛ, или ДАИШ, это Аль-Каида, и это Аль-Нусра, которая также связана с Аль-Каидой. Этот список очень узкий. И, конечно, у нас найдется много экспертов, которые скажут, что этот список неполный. Что есть много других радикальных организаций, которые тоже используют террористические способы ведения боевых действий.

Но мне кажется, что лучше начать с такого списка, а потом постепенно его уточнять. Возможно, дополнять, чем не иметь такого списка вообще. Поэтому, с моей точки зрения, то, что появился – пусть очень короткий пока, - но совместный объединенный список. Это уже большая победа российской и американской дипломатии.

Все ли государства на Ближнем Востоке заинтересованы в сохранении Сирии как единой страны?

Мне кажется, что все-таки основные государственные игроки заинтересованы в сохранении стабильности системы в Сирии, хотя они придерживаются разных взглядов и позиций. И несмотря на то, что они друг к другу относятся с большим подозрением, а иногда с враждебностью. Эти государства хотели бы в рамках этой системы, может быть, улучшить свои позиции. А может быть, создать проблемы для своих соседей, но в разрушении государств на Ближнем Востоке ни одно из этих государств не может быть заинтересовано. Ни Иран, ни Саудовская Аравия, ни Израиль, ни Турция.

Здесь, мне кажется, эти основные идеи совпадают. А если говорить об ИГИЛе, то эта организация, естественно, пытается всю систему государств разрушить. Это не война только против Сирии. Против Башара Асада или против кого-то еще. ИГИЛ подвергает сомнению всю ту совокупность отношений, которая сложилась в регионе после Второй мировой войны. Поэтому ИГИЛ ведет свою подрывную работу не только по Сирии, но и против других стран региону. У них есть ячейки во многих странах Залива.

Итак, если мы говорим о долгосрочных интересах, то интересы основных государств в Сирии совпадают. Но если мы говорим о ближайших интересах, то здесь они могут расходиться очень значительно. Ну, например. Если какая-то страна полагает, что ее сторонники в Сирии наступают, то, естественно, у этой стороны меньше заинтересованности в перемирии. Появляется соблазн довести войну до победного конца. Но если у кого-то, наоборот, положение ухудшается, то, наверное, та сторона заинтересована в том, чтобы быстрее установить перемирие. И не допустить окончательного поражения своих сторонников и партнеров.

По мере того, как меняется обстановка на поле боя, — а она может меняться довольно быстро и непредсказуемо, — могут меняться и стимулы для того, чтобы поддерживать перемирие или его нарушать. Поэтому очень важно, чтобы все участники конфликта, за исключением самых радикальных террористических группировок, учитывали не только свои ближайшие интересы, но и долгосрочные фундаментальные интересы. Вот это важно.

Возникает вопрос о том, как Соединенные Штаты контролируют таких игроков как Катар, Турция, Саудовская Аравия. Смогут ли США подтвердить свое влияние на эти страны?

Этот вопрос открытый. Мы знаем, что позиции США и Турции в отношении сирийских курдов расходятся очень существенно. Мы знаем, что Саудовская Аравия – особенно в последние годы – далеко не всегда консультируется с Вашингтоном по тем вопросам, которые для Эр-Рияда важны. Поэтому, конечно, здесь есть проблема. Я уверен, что вопреки тому, что говорится на Западе, Башар Асад не является марионеткой Москвы и не готовы выполнять любые указания, которые придут из России.

Но чем больше будет круг тех стран, которые поддержат соглашение, тем труднее будет другим странам остаться вне его рамок и не проявить так или иначе такую поддержку. В противном случае эти страны будут рассматриваться как своего рода изгои. Поэтому очень важно создать позитивную динамику. Если она получится, то, мне кажется, можно будет эти серьезные расхождения в интересах все-таки преодолеть.

Может ли политика Вашингтона в Сирии измениться после выборов президента США в ноябре 2016 года?

Это, конечно, зависит от того, кто придет к власти. Если у власти будут по-прежнему демократы, то, наверное, преемственность будет выше. Если придут республиканцы, то возможны неожиданности, особенно, такие республиканцы как Дональд Трамп. Мы знаем, что республиканцы в большинстве своем выступают за наземную операцию. И, конечно, это будет существенным изменением американской позиции. Но я не думаю, что такое изменение произойдет быстро.

Потому что принять решение о крупной наземной операции, добиться поддержки со стороны Конгресса США, решить вопросы логистики и развертывания – все это требует времени, сил и затрат политического капитала. Мне кажется, что любой ответственный американский политик будет очень долго думать, прежде чем ввязываться в новую крупную наземную войну на Ближнем Востоке.

Но хотелось бы надеяться, что к тому времени, когда в Вашингтоне сменится караул в Белом Доме, будет уже сделан большой значительный прогресс. И повернуть назад будет трудно, да и в общем то не нужно, что задаст позитивный импульс для работы следующей администрации. По крайней мере хотелось бы на это надеяться.

Какова роль России в этом переговорном процессе? Можно ли говорить, что военно-космические силы России ускорили перемирие?

Безусловно, российская операция стала катализатором. Мы помним, как медленно, вяло шли консультации, как стороны не хотели снова садиться за стол переговоров. Российская операция в Сирии многие процессы ускорила, и Россия является одним из основных игроков сейчас в этом конфликте. Ее опасаются, ее ненавидят, на нее надеются. Поэтому в нынешних условиях Россия – это страна, без которой сирийская проблема решена быть не может никак. Но мы не должны переоценивать долгосрочность этого военного фактора. Потому что, как мне кажется, Россия сейчас находится на пике того влияния, которое оно может оказать.

И если провести аналогию с бизнесом, то когда ваши акции достигают максимума на бирже, время продавать. Вот мне кажется, сейчас такое время, когда надо конвертировать военное присутствие России в политический капитал. То есть не забывать о том, что все-таки военного решения у сирийской проблемы нет. И военное решение может лишь подготовить, вернее, военные действия могут лишь подготовить последующее политическое решение.

А Башар Асад рассматривается как временная фигура или он останется на своем посту надолго?

Как мы знаем, незаменимых у нас нет. И я думаю, что в Сирии тоже. Конечно, на каком-то этапе Асад должен будет уйти. Тем более что далеко не все сирийцы будут готовы примириться с сохранением режима в нынешнем виде. Поэтому нужен политический процесс. Нужны конституционные реформы. Нужна децентрализация власти. Нужны гарантии меньшинствам, регионам, конфессиональным группам и так далее.

Но как это будет происходить, вот это требуется уточнить. Если убрать Асада сейчас, то тогда — не исключено — что вместо нынешней Сирии у нас появится «вторая Ливия», только в еще большем масштабе, и с большими негативными последствиями для региона. Поэтому политический транзит должен быть очень четко выверен. С учетом всех тех проблем, которые так или иначе придется решать. И мне кажется, что мы не должны фиксироваться на фигуре Асада, потому что в конечном счете речь идет о сохранении государственности Сирии. А уж кто будет Сирией управлять, должны решить сирийцы, но, разумеется, при поддержке основных международных игроков.

Беседу вел Айдын Мехтиев, политический обозреватель, член-корреспондент Парижского центра дипломатических и стратегических исследований.

Иногда они возвращаются

Александр АНДРЮХИН

США вернули России уникальные исторические документы, украденные из наших государственных архивов в 90-х годах. Торжественная передача артефактов, среди которых приказ Сталина, именные указы Петра I и других монархов, состоялась 3 марта в резиденции посла США в Москве. Спецкору «Культуры» удалось узнать, каким образом реликвии попали за рубеж и как удалось выйти на их след.

Вор должен сидеть в тюрьме. Израильской

Исторические документы — всего их 28 — были похищены в разные годы из фондов трех федеральных госхранилищ — Российского архива литературы и искусства (РГАЛИ), Российского государственного военного архива (РГВА) и Российского государственного исторического архива (РГИА). А обнаружили их в период с 2006-го по 2012-й в Чикаго, Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и Сан-Франциско. Артефакты оказались на аукционных торгах, но благодаря бдительности сыщиков и музейных работников по обе стороны Атлантики были вовремя замечены и возвращены на родину.

Самая ценная группа реликвий — именные указы Петра I, Павла I, императриц Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, а также подлинные высочайшие повеления. Их тайком изъяли из РГИА в Санкт-Петербурге. Примечательно, что имя похитителя известно. Это 61-летний антиквар Владимир Файнберг, проживающий сейчас в Израиле. В 2005 году эта страна наотрез отказалась выдать его России. Аргумент железный: якобы имиджу российской судебной системы серьезный ущерб нанес... процесс над Ходорковским. Вместе с тем израильтяне согласились, что вор должен сидеть в тюрьме. Но, решили они, лучше в израильской. На сегодня Файнберг уже свое «отмотал». Украденная им коллекция оценивается более чем в 24 млн долларов. Треть похищенного до сих пор не найдена.

РГИА Файнберг грабил дважды. Первый раз — в 1984-м. В архив он проник по фальшивому удостоверению корреспондента журнала «Театр» и специальному направлению от редакции, позволяющему работать с документами, — его он выкрал у знакомого журналиста. Файнберг засел в читальном зале и принялся вырезать из папок исторические письма и другие документы. Таким образом, накроил «вырезок» на 108 000 рублей — в том еще масштабе цен, когда двести рэ в месяц считались очень приличной зарплатой.

При попытке сплавить ценности в Германию в 1986 году Файнберга поймали и дали шесть лет колонии. Отсидев полсрока, он вышел на свободу и открыл в еще не переименованном Ленинграде на пару с компаньоном Александром Зайцевым антикварный магазин.

Однажды, это было в 1994-м, к ним заглянул неожиданный посетитель — сотрудник вневедомственной охраны Александр Беспамятнов. Сержант милиции нес службу на территории архива. Как-то вечером, обходя объект, обнаружил в укромном уголке вестибюля папку. Оказалось, документы XVIII века. Возможно, кто-то из сотрудников припрятал, чтобы потом спокойно вынести. Эту находку сержант и показал «антикварам». Когда Файнберг узнал, что рабочее место его гостя — за пультом сигнализации архива, а над пультом висят ключи от всех фондов, отвалил за папку миллион рублей и предложил сотрудничество. Страж согласился.

— С того дня в свое дежурство по ночам Беспамятнов стал впускать в архив Файнберга и Зайцева, — рассказали «Культуре» в Управлении вневедомственной охраны ГУ МВД РФ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. — Здание архива в то время было оборудовано двумя рубежами сигнализации. Первый реагировал на открывание окон и дверей, второй — на движение в самом помещении. Однако и то, и другое легко отключалось замыканием шлейфов. Так что «гости» беспрепятственно проникали в здание через входную дверь и, вооруженные скальпелями, свободно разгуливали по всем кабинетам. Эта пара не только безжалостно вырезала ценные документы из папок, но еще приводила друзей. Те вообще вырывали страницы самым варварским образом.

Пропажу заметили не сразу.

— В мае 1995 года из Германии в РГИА пришло письмо от берлинского антиквара господина Мекленбурга, в котором говорилось, что некое частное лицо из России предложило ему несколько автографов русских царей, — вспоминает бывший заместитель руководителя Россвязьохранкультуры Анатолий Вилков. — По его сведениям, эти ценности должны были находиться именно в Историческом архиве.

Началась тотальная проверка. Ее результаты повергли в шок: было похищено более 5000 бесценных бумаг.

Тройку подельников изобличили и арестовали. Однако адвокат Файнберга добился, чтобы его клиента выпустили под залог 50 млн рублей. Выйдя на свободу, тот сразу улетел в Израиль. А его компаньоны в 1998 году предстали перед судом. Зайцеву дали 11 лет, Беспамятнову — 9. Оба через два года амнистированы.

Процедура по возвращению похищенных документов на родину была долгой и непростой. Для того чтобы украденные ценности попали за рубеж, достаточно суток. Но обратный путь может растянуться на десятилетия, поскольку международные бюрократические процедуры весьма громоздки и запутанны.

— Требовалось доказать, что находящиеся в Германии документы принадлежат России, — рассказывает Вилков. — Мы проводили экспертизы в Берлине в специальной комнате сутками напролет. Затем результаты переводили на немецкий. После этого дело передали в прокуратуру Берлина. Ситуация усугублялась тем, что вернуть украденное через суд было нельзя: Файнберг сбежал в Израиль и не мог давать показания, а потом вообще истек срок давности по нашему судебному иску. Передача могла быть оформлена только в соответствии с международными правовыми нормами. Словом, возвращения 434 архивных документов удалось добиться только к ноябрю 2001-го.

Немцы вернули реликвии с помпой. Их привез лично бургомистр Берлина и передал российской стороне в торжественной обстановке. Но большая часть вынесенного Файнбергом из РГИА успела улететь за океан. Это неудивительно. Все похищенные в России исторические и культурные ценности рано или поздно оказываются в Америке.

Дорогая графика

Из 28 предметов, переданных российской стороне, 17 — графические рисунки архитектора-конструктивиста Якова Чернихова. «Ушли» они в 2006 году из запасников РГАЛИ.

— Чернихов — один из самых интересных архитектурных живописцев первой половины прошлого столетия, — говорит «Культуре» директор архива Татьяна Горяева. — В своих работах он предугадал архитектуру будущего, которая в начале XX века казалась фантастической, а сейчас мы видим ее воочию. Эти проекты реализованы в промышленных зданиях, на железнодорожном транспорте. Работы мастера попали к нам после его смерти — передали родственники. Рисункам поначалу была присвоена 3-я категория ценности, в общем-то, невысокая. Но после выставки его работ в Третьяковке стало ясно, что категория архивом сильно занижена. Интерес к Чернихову со стороны частных коллекционеров значительно вырос.

Поначалу, по свидетельству Татьяны Михайловны, кражи никто не заметил. Но тут появилась информация, что работы Чернихова выставлены на аукционе в Лондоне.

— Обнаружил это внук архитектора и сразу кинулся ко мне, — вспоминает Анатолий Вилков. — Мы обратились к британской стороне с просьбой снять рисунки с торгов. Затем начали процедуру по их возвращению. Оказалось, сотрудники РГАЛИ не знали, что экспонаты похищены. И немало удивились, когда открыли папки, в которых хранилась графика художника, а вместо его работ увидели второпях нацарапанные рисунки для отвода глаз. Более 80 процентов наследия Чернихова было заменено на такие «куклы».

— Поскольку правоохранительные органы не смогли найти воров, мы сами провели внутреннее расследование и пришли в выводу, что похищение организовано нашими сотрудниками, — рассказывает директор РГАЛИ. — Рисунки, как мы выяснили, они продали московскому антиквару, тот переправил их в Латвию, а оттуда графика попала в США. Подозреваемые избежали уголовной ответственности в связи с недоказанностью вины, но в нашем учреждении они больше не работают.

Как утверждает Татьяна Горяева, сегодня подобные кражи исключены. А в 2006-м в здании архива еще не было новейшей сигнализации и камер слежения, и воришки успели поработать: помимо Чернихова из архива похитили много чего еще. Вернуть, по словам Татьяны Михайловны, удалось около половины. В том числе и 14 работ Чернихова, уточняет Вилков.

— Но я еще тогда предположил, что остальные его рисунки могут находиться в Америке, и не ошибся, — констатирует эксперт по розыску культурных ценностей.

Да вы и украли-с

Особое место среди возвращенных России реликвий занимает подлинный приказ за подписью Иосифа Сталина от 14 марта 1944 года № 23 «О преобразовании 1-го отдельного авиационного полка Гражданского воздушного флота в 120-й отдельный Гвардейский авиационный полк Гражданского воздушного флота». Не то чтобы это какой-то особо секретный или стратегически важный документ, хотя им открывается летопись полка, награжденного чуть больше года спустя орденом Александра Невского за доблесть и мужество, проявленные при освобождении Кёнигсберга. Однако именно с этого сталинского приказа начала распутываться преступная цепочка по переправке артефактов за рубеж.

— В начале двухтысячных я возглавлял департамент по сохранению культурных ценностей Минкультуры, в обязанность которого помимо прочего входил и розыск похищенных раритетов, — вспоминает Вилков. — Мы отслеживали мировые аукционы на предмет наличия там пропавших из российских музеев и архивов предметов. С 2001 года начали сотрудничать с таможенной службой США — тогда она передала нам большую коллекцию икон, незаконно вывезенную из России. А в 2003-м наши сотрудники обнаружили, что коллекционеры из Нью-Йорка и Лос-Анджелеса выставили на продажу документы за подписью Сталина, Жукова, Хрущева. К этому времени у нас уже была сформирована электронная база исчезнувших музейных и архивных экспонатов, начиная с 60-х годов. Но артефакты, выставленные на торги, в ней не значились. РГВА не подавал заявку на их пропажу. Как выяснилось, там даже не знали, что эти бумаги похищены.

Документы за подписью Жукова и Хрущева были возвращены России еще в 2007-м. Теперь настала очередь Сталина.

— На сегодня в нашем архиве числятся пропавшими около ста документов, — рассказал «Культуре» директор РГВА Владимир Кузеленков. — Но мы не уверены, что они действительно украдены. Возможно, просто переложены в другие папки. Ведь у нас более 7 300 000 единиц хранения. Те экспонаты, которые обнаружили в США, скорее всего, да, были вынесены нашими сотрудниками, сейчас они уже не работают. Почему думаем на них? Так ведь только работники архива могли ориентироваться среди такого количества разных папок. Но уголовного дела не возбуждалось. Нужны улики, а мы не можем доказать даже сам факт хищения.

Несмотря на то, что выставленные на продажу документы из РГВА в списках разыскиваемых не значились, таможенное управление министерства внутренней безопасности США в связи с обращением российской стороны сняло их с аукциона. Позже на других американских торгах обнаружили еще 40 реликвий из Российского военного архива.

— Тогда удалось вернуть в Россию 80 бесценных документов, — подытоживает Вилков. — Это происходило в 2007 году в посольстве США в Москве. Следующая передача произошла в США в 2010-м — 20 похищенных раритетов. Я пытался добиться, чтобы возбудили уголовное дело в отношении подозреваемых сотрудников РГВА: в архиве стояли камеры видеонаблюдения, найти похитителей было не так сложно. Увы, у меня ничего не вышло.

По словам Вилкова, за границей находится еще достаточно много культурных и исторических ценностей, незаконно вывезенных из России, однако ресурсов для их розыска маловато. Есть и еще проблема: да, в соответствии с международными правовыми нормами похищенные предметы культуры должны быть возвращены странам, которым принадлежат. В случае добросовестных пользователей успех гарантирован. Но бывает и иначе. Например, в ноябре 2006-го на торгах в Лондоне выставили 17 российских наград стартовой стоимостью 150–300 тысяч долларов. Однако коллекционер заявил, что не знал о криминальном происхождении раритетов, и потребовал, чтобы ему компенсировали потраченные средства. Переговоры ведутся до сих пор.

Нетаньяху требует включить в план по Сирии гарантии против «иранской агрессии»

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху потребовал, чтобы в любой сценарий по урегулированию ситуации в Сирии были включены гарантии того, что Иран как союзник Башара Асада, не будет использовать сирийскую территорию для «агрессии против Израиля».

Приветствуя перемирие, принятое в Сирии, израильские власти открыто заявляют, что при этом они видят главную опасность разрешения сирийского кризиса в возможном усилении позиций Ирана и ливанского движения «Хезболлах», которые принимают активное участие в борьбе против террористов в Сирии.

«Любое урегулирование ситуации в Сирии должно исключать в себя невозможность реализации иранской агрессии против Израиля с сирийских территорий. Мы также категорически против поставок «Хезболлах» современного вооружения, и не потерпим открытия второго фронта на Голанских высотах» — отметил израильский премьер.

Как сообщал Iran.ru, в начале ткущего года израильский лидер, известный своей антииранской риторикой, высказывал утверждение, что Иран не собирается отказываться от разработки ядерного оружия даже после заключения ядерного соглашения, что полностью противоречит заявлениям иранского руководства.

Послание Киссинджера

Игорь ШУМЕЙКО

Приезд 92-летнего патриарха международной дипломатии Генри Киссинджера в начале февраля в Москву, его встреча с президентом России Владимиром Путиным, выступление на следующий день в московском Фонде поддержки публичной дипломатии (Горчаковском фонде), тут же опубликованное в виде статьи на сайте американского журнала The National Interest, продолжают интриговать аналитиков.

Тесно связанный с семьёй Рокфеллеров и влиятельными кругами Республиканской партии Киссинджер имеет репутацию мастера того политического искусства, которое со времён Бисмарка зовётся Realpolitik. (Не следует, однако, заблуждаться, думая, что «реальная политика» более свободна от идеологии, чем любая другая).

В истории мировой дипломатии ХХ Генри Киссинджер останется как архитектор сближения США и Китая, разрядки в отношениях между Америкой и Советским Союзом, Парижского мирного соглашения, положившего конец войне во Вьетнаме, Кэмп-Дэвидского мира между Египтом и Израилем. Есть нечто, что роднит эти достижения киссинджеровской дипломатии: всякий раз речь шла о снижении уровня конфронтации в международных отношениях, о восстановлении позиций международного диалога – как между американской и советской сверхдержавами, так и между протагонистами горячих региональных конфликтов.

Очередной приезд Киссинджера в Москву – это также приглашение к диалогу. Ничуть не настаивая на причинно-следственной связи двух событий февраля, мы не можем всё-таки не отметить, что не прошло и трёх недель после встречи Путина и Киссинджера, как 22 февраля появилось Совместное заявление России и США о прекращении боевых действий в Сирии, а ещё через пять дней Совет Безопасности ООН принял новую резолюцию на основе совместного проекта, представленного Российской Федерацией и США (в пятилетней истории сирийского конфликта - случай уникальный).

Пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков отмечал, что февральская встреча состоялась «в продолжение давнего дружеского диалога президента Путина с Генри Киссинджером, которых связывают давние отношения; они постоянно общаются…». Путин «очень дорожит такой возможностью в плане обсуждения текущих вопросов мировой политики, обмена мнениями о перспективах развития ситуации в дальнейшем», подчеркнул Песков.

Появление Киссинджера в Москве - это некое послание, у которого, смеем думать, есть несколько адресатов и которое предстоит внимательно прочитать. Собственно, единственным открытым источником, позволяющим такое прочтение, является на сегодняшний день статья Kissinger Vision for U.S.-Rissia Relations, размёщённая в The National Interest через день после встречи бывшего госсекретаря США с Путиным.

Отправной точкой рассуждения ветерана американской дипломатии во время его публичного выступления в Москве стала бесспорная констатация: «Наши отношения (отношения между США и Россией. – И.Ш.) сегодня намного хуже, чем они были десятилетие назад. На самом деле они, возможно, являются самыми плохими со времени окончания холодной войны. С обеих сторон исчезло взаимное доверие».

Всё верно. Остаётся понять, почему это произошло.

Киссинджер сожалеет, что «существовавшие поначалу надежды на то, что тесное сотрудничество (между Россией и США. – И.Ш.)… может привести к партнёрству по более широкому кругу проблем», полностью рухнули после того, как Россия предприняла «военные акции на Кавказе в 2008-м и на Украине в 2014 году».

Так ли, господин бывший государственный секретарь США?

Не следует ли вспомнить, что диалог как таковой – это обоюдная работа по сближению изначально не совпадающих точек зрения и даже мировоззрений? Пока Россия остаётся Россией, а Америка Америкой, их точки зрения на мир не совпадут никогда, но ни беды, ни даже проблемы здесь нет. Это та данность, из которой следует исходить, если мы действительно хотим диалога и стремимся к нему.

И здесь стоит не отделываться мимоходом брошенной репликой о «военных акциях» России на Кавказе и на Украине, а обсудить гораздо более фундаментальную причину ухудшения российско-американских отношений, а именно – продолжающееся уже четверть века безостановочное продвижение Североатлантического альянса на восток, вглубь Евразии, всё дальше и дальше в сферу геополитических и культурно-исторических интересов России. Или такое геополитически безрассудное «расширение» НАТО, по мнению Киссинджера, совместимо с «уважением жизненно важных ценностей и интересов друг друга», к которому он призывает?

«Может ли Россия занять достойное место в мировой политике, при этом не вызывая ненужной реакции США? – спрашивает Киссинджер. – Возможно ли, чтобы США, отстаивающие свои ценности, не воспринимались как навязывающие их?» Эти риторические вопросы – неплохая отправная точка для американо-российского диалога. Последние российско-американские договорённости по Сирии подтверждают, что диалог не только возможен, но уже идёт. Чтобы он продолжился, в параллель к риторическим вопросам Киссинджера, российской стороне, видимо, следует сформулировать свои вопросы, которые она не только вправе, но и должна поставить.

Вот эти вопросы. Может ли Америка оставаться великой державой, не вызывая при этом ненужной американцам реакции России? Возможно ли, чтобы защита Россией своих жизненно важных ценностей и интересов не воспринималась Западом как агрессия? Если это возможно, то Россия и Америка, безусловно, смогут, как выразился Генри Киссинджер, «смело взглянуть в лицо общем вызовам, с которыми столкнутся наши страны в будущем».

Думается, что адресатами «послания Киссинджера» в равной мере являются и российское политическое руководство, и будущий президент США, имя которого мы скоро узнаем, и те могущественные непубличные силы, которые поддались соблазну продолжить с Российской Федерацией рискованный геополитический эксперимент, завершившийся в прошлом веке развалом Советского Союза.

Икра престолов

Нильс ИОГАНСЕН, Ярославская область

В 2015 году Россия, по данным Минсельхоза, увеличила экспорт черной икры более чем в три раза. Впрочем, взрывной рост стал возможным благодаря падению рубля, сетуют ихтиологи. При этом резервы аквакультуры (а весь деликатес, продаваемый за границу, производится в рыбоводческих хозяйствах) исчерпаны. Чтобы поддержать отрасль, законодатели даже готовят проект полного запрета ловли осетровых, в том числе на удочку.

Плывет мужичок по Волге на лодочке, под мотором, а удочка опущена в воду. Типичная картинка времен СССР — рыбак поймал, допустим, стерлядку и хочет убраться подальше, дабы никто не заметил, как он станет вытаскивать запретную добычу. Ведь за незаконный лов осетровых можно было сесть. Не исключено, что нечто подобное вновь появится в правовой базе нашей страны.

Хотя велик ли ущерб от рыбаков-одиночек? Главный враг государевой икры — изворотливый теневой бизнес, завязанный на коррумпированных чиновниках. На днях в Москве совершенно случайно обнаружили браконьерский груз «черненькой» стоимостью около 65 миллионов рублей. Очевидно, что без наличия крутой «крыши» добыча, переработка и транспортировка столь крупной партии товара попросту невозможна.

Ты — мне, я — тебе

Около сорока тонн черной икры — столько Россия официально производит в год. На внутреннем рынке стоимость килограмма начинается от 40000–45000 рублей, за границей — от 1000–1500 долларов. Все это — исключительно легальный продукт, полученный из рыбы, выращенной в неволе. Ведь промышленная добыча осетровых давно запрещена.

Однако российские браконьеры не прекращают преступный промысел и ежегодно поставляют еще 60–70 тонн криминальной черной икры. Ее качество зачастую оставляет желать лучшего: рыбу перерабатывают в откровенно антисанитарных условиях — в сараях на бережках в дельте Волги и на конспиративных хатах. Подобным деликатесом можно отравиться.

Хищничают по-прежнему, хотя рентабельность браконьерства нынче не та, что раньше. Можно сказать, поддерживается она исключительно за счет недоразвитости и проблем отечественного рыбоводства.

— Потенциально мы готовы конкурировать с нелегалами чисто экономическими методами. Ведь им нужно покупать недешевые орудия лова, горючее, тратиться на оборудование для переработки. А также делиться с «партнерами» в лице продажных чиновников или представителей правоохранительных органов — это основная статья криминальной себестоимости. Получается очень накладно, — объясняет коммерческий директор ООО «Рыбоводный завод Ярославский» (поселок Дубки, Ярославская область) Дмитрий Лебедев.

То есть, по сути, не нужны никакие погони рыбнадзора за нарушителями, которые подчас заканчиваются перестрелками. Можно сэкономить на катерах, самолетах-вертолетах, приборах ночного видения, оружии и прочей дорогостоящей экипировки, предназначенной для ловли браконьеров. А также на ГСМ, зарплатах инспекторов и так далее. Нужно только помочь рыбоводам развернуться.

Определенная господдержка отрасли действительно существует.

— В госпрограмме «Развитие рыбохозяйственного комплекса» в 2014 году введена новая подпрограмма — «Развитие осетрового хозяйства». Она предусматривает расширение господдержки и активизацию искусственного воспроизводства. С 2015-го начал применяться механизм субсидирования инвестпроектов в области аквакультуры. Всего на осетроводство в прошлом году выделено около миллиарда рублей. Господдержка предусмотрена и на 2016–2017 годы, — обещает замминистра сельского хозяйства РФ, руководитель Росрыболовства Илья Шестаков.

И это не просто слова. Так, рыбоводный завод «Ярославский» (и не он один) получает субсидирование ставки по длинным инвестиционным ссудам на развитие. Строительство, приобретение техники и технологий — все это обходится значительно дешевле, чем при работе с банками на общих условиях. Прогресс, однако. Если, конечно, у предприятия есть деньги на возврат основной суммы долга... Вот только всех проблем отрасли этими мерами, к сожалению, не решить. Да и средства, выделяемые на субсидирование, маловаты.

Курс на Европу

Огромный цех, тепло, в многочисленных чанах-бассейнах плавают осетры и их «родственники». В конце помещения расположены высокотехнологичные фильтрационные установки, за стеной — мини-электростанция на газу, собственный киловатт-час обходится значительно дешевле покупного. Гендиректор предприятия Петр Потапов рассказывает и показывает свое хозяйство.

Над каждой емкостью — автоматизированный кормораздатчик, в воду опущены многочисленные датчики, управление всем этим хай-теком сведено на центральный пульт, где царят компьютеры и мониторы. Как несложно догадаться, все оборудование (кроме труб и насосов) — импортное. Но это еще полбеды.

— Большая часть нашей себестоимости — корма. А вот они только импортные. Раньше покупали в Германии, потом этот канал нам перекрыли санкциями. Теперь берем в Голландии, с отечественными производителями работа как-то не складывается. Уж больно они любят экономить, упрощать технологии, особенно сейчас, когда экономическая ситуация сложная. И качество, понятное дело, страдает. Но рыбу не заставишь есть некондиционный продукт. И даже если она его и будет потреблять, на пользу он не пойдет. Сбережем один рубль на кормах, потеряем червонец на рыбе, — сокрушается Петр Потапов.

В ближайшее время на переговоры к ярославским рыбоводам собираются приехать производители кормов из Ростова-на-Дону. Но, судя по настрою руководства предприятия, чудес от них не ждут. Европейцы способны держать стабильный уровень качества, а отечественные бизнесмены этим пока похвастаться не могут. Для них главное — продать подороже да побыстрее. О перспективе думают в последнюю очередь.

— Сколько бы мы ни выдали черной икры — по логике, рынок все должен съесть. Во-первых, будет происходить вытеснение браконьерской продукции, во-вторых, расширится потребление. Пока что данный продукт доступен лишь пяти процентам населения страны — только богатым. Главные заработки у любого бизнеса появляются на объемах — это аксиома. Однако для увеличения потребления нужно снижать цены, а значит, уменьшать себестоимость. Но как это сделать-то, когда корма покупаем за евро? — жалуется Лебедев.

В России проблемы с так называемым «маточным стадом» осетровых: стоимость производительниц достигает 5000 рублей за килограмм живого веса и выше. Для сравнения: белорыбица — представитель лососевых, следующих по ценности за осетриной, идет по 500–700 рублей за кило. Молодняк каждый выращивает для себя сам, с коллегами-конкурентами мальками не делятся.

— Всего в ремонтно-маточных стадах находится более 52 000 рыб. К сожалению, увеличение количества осетровых ограничено низкой численностью рыб-производителей на местах нереста и гидрологического режима в реках Каспийского бассейна, — подытоживают в Росрыболовстве.

Для справки: выращиваемые в госрыбхозах мальки выпускаются в природу, ежегодно в реки отправляется около 40 миллионов крошечных осетров, стерлядок и белуг. Частным рыбзаводам от этого практически ничего не перепадает. Зато внимания со стороны контролирующих органов к ним — в избытке.

Забытый рыбный день

«Росрыболовством разработан законопроект, который подразумевает маркировку и идентификацию продукции из осетровых и ведение реестра предприятий-производителей. В настоящее время браконьерская продукция легализуется, в том числе через аквакультурные хозяйства. Поэтому очень важно взять такие предприятия под контроль, чтобы не допустить попадание браконьерской икры на рынок» — цитируем один из документов рыбного ведомства. Между тем рыбхозы уже стонут: каждую партию «черненькой» (срок хранения 8 месяцев) проверяют по 2–3 месяца. Икра «второй свежести» отпугивает затем покупателей, и это одна из причин того, что иностранные производители медленно, но верно вытесняют Россию с мирового рынка.

В последние пару лет этот процесс пошел вспять — наши заводчики с частично рублевой себестоимостью смогли удержать позиции по экспорту (за январь — октябрь 2015-го он составил 4,31 тонны против 4,33 тонны за аналогичный период годом ранее). Выросло производство, причем существенно — с 30,5 тонны по итогам 2014-го до 43,14 тонны за прошлый год. Однако резервы отрасли исчерпаны, а затраты на производство рыбы (и соответственно икры) снова растут. Новых производств не появляется, более того, не предвидится.

— Аквакультура в нынешних условиях — дело очень сложное. Корма дорогие, это раз. Но важно и местоположение хозяйства. Федеральные госпрограммы поддержки в основном рассчитаны на традиционные рыбопроизводящие районы страны, скажем, наш таковым не является, — разводит руками начальник отдела пищевой и перерабатывающий промышленности департамента АПК Ярославской области Николай Астрадымов.

В советские времена на Ярославщине было множество рыбхозов. Ныне они не функционируют и планов по возрождению у властей нет. Чиновники уверены: рынок все рассудит — бизнесмены должны рассчитывать на собственные силы.

Элитный дефицит

Россия не только продает, но и ввозит черную икру. Импорт за январь — октябрь 2015-го снизился на 42,8 процента — до 3,16 тонны, такова официальная статистика Росрыболовства. Но уменьшение поставок из-за бугра произошло лишь вследствие ослабления рубля. Как только наша валюта подорожает, все вернется на круги своя.

Однако импортная икра по большей части «неправильная» — получена методом сцеживания из живой рыбы. Технология проста: путем инъекции неких препаратов у самки осетра вызывают «преждевременные роды», а полученный продукт собирают. Естественно, себестоимость товара получается значительно ниже, ведь одну и ту же рыбину можно доить несколько лет.

Но такая икра имеет иные физические, биологические и вкусовые свойства, она более плотная, жесткая, практически безвкусная. Есть различные технологии доведения ее до нужной кондиции, однако на выходе все равно получается этакий субпродукт.

— Мы работаем по забойной технологии — это дороже, зато у нас настоящая русская осетровая икра. Солим по старинному астраханскому рецепту, товар высшего качества и на сто процентов экологически чистый. А при сцеживании не обойтись без химии, препараты вводят рыбе за пару суток до того, как начинается отбор икры, — объясняет Петр Потапов.

Порядка 90 процентов черного деликатеса — и в РФ, и на мировом рынке — это именно сцеженная икра. То есть с гормонами, антибиотиками и прочими реактивами, отнюдь не полезными для здоровья человека. Совсем не такая, какую давали когда-то в продуктовых заказах: номенклатуре — регулярно, людям попроще — если повезет.

— Понимаете, в 90-е, с их перманентным кризисом, была утрачена культура потребления черной икры. Она стала недоступной и, соответственно, население забыло ее вкус, утратило к ней интерес. Даже, как правильно есть, на что и как мазать, уже не помнят. Естественно, мало кто разберет, чем отличается забойная от сцеженной, осетровая от белужьей, стерляжьей или «гибридной» — в последнем случае она тоже черная, но совсем другая. Вот только поднимать эту самую культуру, учить людей — не самое время. Благосостояние россиян нынче не растет, любой ликбез на данную тему они вряд ли примут, — справедливо говорит Лебедев.

Действительно, 4200 рублей за стограммовую баночку — это порядка одной восьмой части среднемесячной зарплаты РФ. Даже по праздникам позволить себе такую роскошь простой россиянин не в состоянии…

Между тем Дубки, где сейчас ежегодно производят 7–8 тонн настоящей «русской икры», планируют расширяться. В ангаре останется только маточное стадо, которое будет обеспечивать новые рыбоводные мощности. Вот она, реальная опора на собственные силы. Осталось еще построить кормовой заводик. Увы, денег на это пока нет.

А иностранцы не дремлют. Производство черной икры в мире развивается ударными темпами, причем Иран и Израиль постепенно переходят на «забойную» технологию и научились солить продукт по русским рецептам. В активе у зарубежных рыбоводов передовые технологии, дешевые кредиты, доступные корма, открытые рынки (в европейских магазинах — икра сплошь иранская, длительные международные санкции ее не коснулись) и обильная господдержка. На горизонте маячит и «китайская угроза» — в Поднебесной появляются первые икорные фермы. Естественно, Пекин помогает словом, делом и тугим казенным кошельком.

Русские компании ищут рынки сбыта. Европу и США закрыло взаимное эмбарго. Внутри РФ торговые сети вымогают «плату за полку», чиновники докучают инспекциями, банки поднимают проценты по ссудам. Это все делает икру царской рыбы еще более недоступной для россиян. Если так пойдет дальше, «русская икра» фактически станет полной вотчиной не чтящих закон браконьеров.

Двигаться в обратном направлении можно, прислушавшись к мнению отечественных рыбоводов. Строительство предприятий по выпуску современных кормов для осетровых (и не только), импорт новейших технологий аквакультуры и заводов по производству оборудования — все это может стать частью программы «новой индустриализации». И при нашем огромном сырьевом, творческом и природном потенциале Россия быстро вернет утерянные позиции на мировом рынке, а главное — деликатес существенно подешевеет в розничных торговых точках.

«Успех определяет только движение вперед»

Президент ТПП РФ Сергей Катырин

Вячеслав Ширяев

Завтра в Москве состоится VII съезд Торгово-промышленной палаты (ТПП) РФ – крупнейшей негосударственной некоммерческой организации, которая является, пожалуй, наиболее активным в стране независимым проводником интересов бизнеса, в первую очередь малого и среднего. Сегодня ТПП РФ объединяет более 180 территориальных торгово-промышленных палат, в которые входит свыше 53 тыс. компаний и индивидуальных предпринимателей. О том, с какими результатами подошла Торгово-промышленная палата к своему съезду, что сейчас волнует предпринимателей и каковы перспективы российской экономики, «Новым Известиям» рассказал президент ТПП РФ Сергей КАТЫРИН.

– Сергей Николаевич, с последнего, VI съезда ТПП РФ прошло пять лет. Каким оказался этот период для вашей организации, представляющей интересы российских предпринимателей?

– Это была пятилетка напряженной работы по всем направлениям, которые так или иначе имели отношение к отечественным предпринимателям. Так, например, мы проводили оценку регулирующего воздействия законопроектов (ОРВ) на деятельность бизнеса, старались не допускать принятия законопроектов, которые могли бы существенно ухудшить его жизнь. Вот несколько примеров. Был законопроект о повсеместном введении торгового сбора, но в итоге документ приняли в сильно урезанном, компромиссном варианте, хотя, признаюсь, это нас устроило лишь частично. Предлагалось увеличить единый налог на вмененный доход (ЕНВД), однако в итоге Минэкономики отказалось от повышения ЕНВД. Мы принимали участие в разработке всех значимых для предпринимательства и экономики федеральных законов.

– А какие из них, на ваш взгляд, наиболее важные?

– Было принято два ключевых для нас закона, в работе над которыми ТПП РФ и территориальные палаты принимали самое активное участие. Первый – новый закон об арбитраже в Российской Федерации, направленный на создание в стране современного правового регулирования института третейского разбирательства. Второй – изменения в закон о ТПП РФ, которые позволили привести прежний закон 1993 года в соответствие с сегодняшним законодательством и нынешними экономическими реалиями. Отмечу, что новая редакция закона позволит торгово-промышленным палатам эффективнее выполнять свои функции в целях модернизации российской экономики и развития бизнеса. Словом, на всех уровнях и во всех сферах все наши усилия были подчинены решению главной задачи – облегчению условий ведения бизнеса в интересах как предпринимателей, так и российской экономики в целом.

– Вы возглавили ТПП в марте 2011 года, сменив на этом посту Евгения Примакова, которого называли политическим тяжеловесом. Сложно было после него взяться за штурвал?

– При Евгении Примакове я достаточно долго работал вице-президентом палаты, так что, можно сказать, получил определенную закалку. Но, конечно, пост главы ТПП предполагает больший масштаб, груз здесь тяжелее и проблемы крупнее. Я многому учился у Евгения Максимовича, например, его сверхответственному отношению к делу, полной самоотдаче. И мне это очень помогло и помогает, особенно тогда, когда возникают трудные ситуации. Поэтому я благодарен Евгению Максимовичу за школу. Мы стараемся продолжать заложенные им традиции. Знаете, до сих пор бывают случаи, когда при принятии сложного решения ловлю себя на мысли, что сейчас очень понадобился бы совет Евгения Максимовича.

– Головной офис ТПП расположен на Ильинке, до Белого дома и Кремля – рукой подать. Насколько близка ТПП к власти?

– Торгово-промышленная палата – негосударственная и некоммерческая организация. Вот в этом и заключается ее ценность, причем не только для бизнеса, но и, как это парадоксально ни звучит, для власти. Ведь благодаря такому статусу мы доводим до государственных и правительственных структур реальную информацию, а не ту, которую хочется услышать. А такая информация позволяет принимать взвешенные решения в интересах всей экономики и общества. Сегодня ТПП РФ объединяет 181 территориальную торгово-промышленную палату: 83 в субъектах РФ и 98 в муниципальных образованиях. В палаты входят более 53 тыс. компаний и индивидуальных предпринимателей. Члены ТПП РФ – более 200 союзов, ассоциаций и других объединений предпринимателей: хлебопеков, молочников, строителей, аграриев, ювелиров, металлургов, машиностроителей, текстильщиков... При территориальных ТПП действуют более 100 третейских судов, при федеральной палате – известные в мире Международный коммерческий арбитражный суд и Морская арбитражная комиссия. Развитием внешнеэкономической деятельности занимаются 72 деловых совета по сотрудничеству с зарубежными странами, а деятельность загранпредставительств ТПП РФ охватывает свыше 40 стран. Интересы важнейших сфер производства и предпринимательства представляют 35 комитетов ТПП РФ и шесть советов, а также более 1200 общественных экспертных формирований, созданных территориальными палатами. У нас представлен малый, средний и крупный бизнес, но при этом нужно отметить, что доминирует малый и средний.

– Какие проблемы сейчас наиболее актуальны для бизнеса?

– Недавно ТПП РФ провела опрос большой группы российских предпринимателей, чтобы выяснить, что нужно для более динамичного развития экономики. Вот ответы: обеспечить доступ к длинным дешевым деньгам, снизить налоговую нагрузку, сократить количество проверок, повысить эффективность и доступность господдержки, усилить борьбу с коррупцией, уменьшить количество электронных площадок для облегчения доступа малого и среднего бизнеса к закупкам крупных компаний с госучастием.

– Желание предпринимателей меньше платить налогов – понятно. Но как это совместить с кризисом, когда государство нуждается в дополнительных поступлениях в бюджет?

– Здесь никакого противоречия нет. Именно в кризис государство обязано поддержать бизнес, иначе экономика может остановиться. Эффективность таких мер со стороны государства подтверждена опытом других стран. Льготные кредиты и сниженные ставки налогообложения привлекают инвестиции – на это сделала ставку Япония, принимая в конце 50-х годов закон об электронной промышленности. К началу 80-х страна вышла в мировые лидеры в микроэлектронике. По похожему пути пошел Китай, где для местных разработчиков и производителей полупроводниковых компонентов уменьшили ставку НДС с 17% до 3%, а в 2005 году отменили НДС полностью. Результат, как говорится, налицо. Еще одним действенным инструментом является снижение ставки налогообложения доходов компаний, полученных в результате реализации запатентованной продукции. Такую практику уже ввели ряд стран ЕС и Китай. В некоторых странах компании вычитают из налогооблагаемой базы более 100% средств, потраченных на научные исследования и разработки (в Австралии, например, 150%). А Ирландия, Индия, Китай, Израиль, Тайвань решились в свое время на огромные налоговые льготы для компаний, работающих в инновационной сфере. Это привело к экономическому росту и быстрой переориентации экономик этих стран на высокотехнологичные отрасли. Нам следует также подумать о возможности снижения наполовину ставки налога на прибыль, полученную от реализации высокотехнологичных товаров и услуг. Кстати, такая норма уже работает у наших белорусских соседей. Понятно, что антикризисные меры дадут эффект, если их применять комплексно, последовательно и решительно.

– В последнее время ТПП РФ активно поднимает тему неналоговых платежей. Какое место они занимают в общей финансовой нагрузке на бизнес?

– Это весьма болезненная для бизнеса тема. Минфин РФ утверждает, что уровень налоговой нагрузки на российский бизнес составляет порядка 34,4%. Однако в действительности предприниматели платят намного больше. Помимо обязательных налогов и сборов есть еще самые разные платежи, не относящиеся к таковым. Это, например, платежи «за экологию», утилизационный сбор и т.д. Последний яркий пример – недавнее введение обязательного сбора за проезд большегрузных автомобилей по федеральным автодорогам. Эти платежи не включаются в общий уровень налоговой нагрузки на бизнес, но являются обязательными. И таких квазиналогов, не предусмотренных Налоговым кодексом, а вводимых отдельными законами, приказами министерств, уже несколько десятков. В 2014 году они «потянули» на 700 млрд. рублей, что соответствует 0,99% ВВП. С учетом этого ТПП РФ предложила провести ревизию неналоговых платежей, отменить или скорректировать значительную их часть. На наш взгляд, целесообразно создать контролируемый Минфином РФ реестр неналоговых сборов, чтобы бизнес оплачивал только те из них, которые будут внесены в реестр. Особо отмечу, что глава государства поддержал позицию палаты в этом вопросе. Работу продолжаем.

– А что реально может дать сокращение количества электронных площадок, о чем ратуют предприниматели?

– Дело в том, что таких площадок у нас переизбыток. Каждая из них работает по своим правилам. Вокруг них часто собираются «свои» компании, что снижает конкуренцию и повышает цены. «Чужой» бизнес имеет минимальные шансы прорваться к торгам, да к тому же должен каждый раз изучать новые правила, заплатив за это деньги. Поэтому надо серьезно уменьшить количество площадок и разработать общие для всех правила. Скажем, везде и всегда должна быть действительна только одна электронная подпись.

– Почему не удается облегчить доступ малых и средних предприятий к закупкам крупных компаний с госучастием?

– Госзакупки – это многомиллиардный ресурс, своего рода государственные инвестиции, жизненно важные для малого и среднего бизнеса. Но результаты нашего опроса показывают, что более 40% малых компаний отказываются бороться за госзаказ. Причина в том, что государственные компании медленно разворачиваются в сторону малого и среднего бизнеса. Отсюда у «малых» сформировался такой стереотип: компании с госучастием ориентируются на прикормленные и зависимые фирмы. Болезненной для малого бизнеса остается и широкая практика отказа от авансовой предоплаты по договорам с крупным бизнесом и практика требовать обеспечения исполнения договора – до 30% от начальной цены. Но мы стараемся исправить ситуацию. Сейчас ТПП РФ совместно с АО «Корпорация МСП» формирует реестр предпринимателей, готовых выступать поставщиками продукции и услуг для крупнейших российских компаний с госучастием. О такой возможности мы проинформировали малые предприятия. За одну только последнюю неделю января 2016 года было получено около тысячи откликов. Эту работу будем разворачивать в первую очередь на местах.

– Какой из законов, принятых в минувшее пятилетие, можно считать по-настоящему важным и нужным для бизнеса, для экономики?

– Из последних я бы назвал закон о промышленной политике. Почти десять лет мы занималась этим вопросом, и многое из того, что было разработано экспертами палаты, вошло в итоговый вариант. До появления этого документа промышленность напоминала, образно говоря, корабль без штурвала – проблемы решались по мере их появления, а четкая стратегия развития промышленности отсутствовала. Благодаря принятию закона стало возможным создание Фонда развития промышленности (ФРП), самого, по моему мнению, востребованного и эффективного на сегодняшний день института развития. ТПП РФ активно работает с ФРП, который в прошлом году одобрил финансирование 74 проектов в 38 регионах России. Фонд поддерживает проекты, ориентированные на импортозамещение, но при этом обязательно учитывает и их экспортный потенциал. Объем выданных займов – 24,6 млрд. рублей. Займы выдаются по ставке 5% годовых на семь лет, о чем бизнес раньше мог только мечтать. Считаю, что средства фонда надо увеличить многократно: кредитных заявок было почти на 450 млрд. рублей. Тем более, на мой взгляд, такая возможность есть. В стране очень много различных институтов развития, и далеко не все из них стали рычагом развития бизнеса. Поэтому без них вполне можно обойтись, а сэкономленные средства направить на докапитализацию ФРП.

– Поддержка предприятий, ориентированных на импортозамещение, дает какие-то реальные результаты?

– Да, в некоторых отраслях, например, в сельском хозяйстве, импортозамещение начинает приносить первые плоды. Но нужно, конечно, понимать, что это работа на годы. Верю, что мы добьемся импортной независимости, поскольку без этого велики риски и для экономики, и для страны в целом. Разумеется, все и вся замещать – затратно и бессмысленно, но по основным позициям просто необходимо. То, что взятый курс правильный, подтверждает изменение структуры внешней торговли. В 2014 году во внешнеторговом обороте удельный вес товаров сырьевого характера составил 75%, а в 2015 году – 68%. То есть начался процесс снижения экспортной топливно-энергетической зависимости. Мы в ТПП РФ считаем, что нужно создать механизм перехода средств из ТЭК в обрабатывающие отрасли; это станет серьезным шагом от сырьевой зависимости в сторону развития реальной экономики.

– Когда, на ваш взгляд, мы выйдем из кризиса?

– Могу сказать одно: мы, безусловно, выстоим, но понадобится какое-то время, чтобы выйти, что называется, на оперативный простор. Мы и сегодня, несмотря на все проблемы, держимся сравнительно неплохо, кто бы что там ни говорил. Но чтобы быть в «форме», необходимо добиваться высокой производственной и технологической конкурентоспособности. Успех определяет только движение вперед. Других вариантов нет.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > newizv.ru, 29 февраля 2016 > № 1668308 Сергей Катырин

Американский сенатор Тед Круз в воскресенье осудил своего конкурента в борьбе за пост президента США от Республиканской партии Дональда Трампа за готовность соблюдать нейтралитет в конфликте Израиля и Палестины.

"Дональд заявил, что будет соблюдать нейтралитет между Израилем и Палестиной. Если я стану президентом, я не собираюсь быть нейтральным. Америка вне всяких сомнений будет поддерживать Израиль", — сказал Круз.

Круз обещает стать альтернативой Трампу на республиканских праймериз

Трамп и Круз являются на данный момент лидерами в предвыборной гонке республиканцев. Одно время они выражали друг другу поддержку, но сейчас яростно критикуют друг друга. На сей раз сенатор заявил, что "65% избирателей, участвующих в первичных выборах, считают, что Трамп не является лучшим кандидатом для того, чтобы соперничать с Хиллари Клинтон (которая лидирует в гонке среди демократов), что он согласен с нею по многим вопросам", включая и необходимость нейтралитета между Израилем и Палестиной.

Отвечая на вопрос, будет ли он голосовать за Трампа в случае, если тот станет окончательным кандидатом в президенты от Республиканской партии, Круз сказал: "Я буду голосовать за любого республиканца. Точка. Но я думаю, если мы назовем своим кандидатом Трампа, Хиллари может победить его. Не только потому, что она атакует его по целому ряду направлений, в которых он с ней согласен, но еще и потому, что он называет ее одним из лучших госсекретарей в истории США".

Дмитрий Злодорев.

Ольга БАЛЛА

Pax Sovietica: большое послесловие — или?..

«Национальные» номера «толстых» журналов

+++ ——

В минувшем году сразу несколько центральных «толстых» журналов посвятили отдельные свои номера литературам бывших советских республик. Почти все они вышли в рамках связанного с Годом литературы проекта Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям (кроме литовского номера «Иностранной литературы» и украинского номера «Нового мира»). Увы, Азербайджан, Туркмения, Киргизия и Таджикистан остались за пределами проекта.

Что происходит на бывших имперских окраинах спустя четверть века после распада Pax Sovietica? Как идут их выздоровление от империи, работа с травмами XХ века, освоение собственных, суверенных исторических смыслов? Как там сегодня видят самих себя и Россию? Все ли еще длится послесловие к советскому опыту — или уже пишутся совсем новые главы другого, неведомого нам текста?

«Национальные» номера журналов отвечают на эти вопросы — и даже ставят их — с разной степенью полноты.

По идее, опыт бывшего имперского центра должен был бы — мог бы — научить нас особенному роду зоркости, внимания к тем, кто раньше был с нами в одном трюме чудовищного, как броненосец в доке, государства, а теперь плывет своими путями. Нас должна (может) научить этому новообретенная дистанция. Все время хочется думать — хотя, быть может, ошибочно, — что уже прошло время и слепоты друг к другу из-за рутинного сосуществования в одном всеусредняющем государстве, и (за исключением особенного, трагического украинского опыта) обид друг на друга и отталкивания друг от друга. Самое время учиться друг у друга.

Что же получается на самом деле? Попробуем составить себе представление об этом.

* * *

Больше всего повезло литературам Литвы и Казахстана — а вместе с ними и нам: каждой из них досталось внимание сразу двух журналов, нам же — счастливая возможность узнать о них гораздо больше, чем о словесностях других постсоветских стран. Литовской литературе посвящены мартовская «Иностранка» целиком и часть сентябрьского «Октября» (в котором она делит пространство с эстонской и латышской). Литературе Казахстана — декабрьские номера «Невы» и «Нового мира».

Повезло нам тем более, что в каждом из случаев свой общий предмет эти издания рассматривают по-разному.

И дело не в составе авторов — хотя да, он почти не совпадает. В двух «литовских» журналах одно общее имя все же есть — это Томас Венцлова, без которого, согласитесь, разговор о Литве, о литовской мысли и слове обречен на неполноту. В обоих журналах — его стихи в переводе Владимира Гандельсмана, а в «Иностранке», кроме того, — его же эссе о Москве шестидесятых. В «Иностранке» круг авторов шире — и основная их часть доселе оставалась русскому читателю неизвестной.

Все вошедшие сюда тексты — переводы. Почти все — с литовского, кроме тех двух, что составили совсем небольшой раздел «Россия—Литва»: Венцлова переведен с английского, Юргис Балтрушайтис (его письма к Джованни Папини) — с итальянского. По-русски здесь говорит только московский литовец — главный режиссер театра имени Маяковского Миндаугас Карбаускис со своим интервьюером Георгием Ефремовым; да Рута Мелинскайте с Марией Чепайтите — кстати сказать, составители номера — пишут по-русски о книгах, связанных с Литвой, и о русских тоже — в разделе «БиблиофИЛ». И все.

И это, среди прочего, значит, что русскоязычная литература Литвы оставлена в этом варианте разговора о литовской словесности практически без внимания. В отличие от «Октября», где тексты трех из шести авторов литовского раздела — то есть ровно половина его — опубликованы в их русском оригинале: рассказ Далии Кыйв, стихи Лены Элтанг (пишущей только по-русски, но принципиально наднациональной, — и это второе, после Венцловы, известное и знаковое имя в литовской части журнала) и Таисии Ковригиной. (Забегая вперед — остальные разделы «балтийского» «Октября» организованы так же: переводы из латышских и эстонских авторов и там соседствуют с примерами литературы, пишущейся по-русски либо жителями этих стран — как Игорь Котюх, родившийся и живущий в Эстонии, либо выходцами оттуда, давно обитающими в иных краях — как Таисия Ковригина, выросшая в Литве, живущая в Абу-Даби).

Вряд ли так вышло потому, что люди, работавшие над номером «Иностранки», считают русскую компоненту литовской литературы незначительной или недостойной внимания. Просто там разговор в принципе — о другом. В «балтийском» «Октябре» речь скорее о взаимоналожении, взаимопроникновении, взаимодействии разных культур, литератур, языков, волею исторических судеб оказавшихся на одной территории. В литовской «Иностранке» — об обретении Литвой самой себя, о проведении границ. (Не отсюда ли — кажется, характерно литовская — тема границы, «пограничных ситуаций, вернее — проблема человека в условиях пограничья (или приграничья)», с упоминания которой Ефремов начинает разговор с Карбаускисом? Вспомним, что именно так — «Пограничье» — назывался и вышедший в минувшем году сборник эссе и публицистики Томаса Венцловы, рассмотренный, кстати, в «библиофильском» разделе «Иностранки». Типично литовское беспокойство?) Здесь важна работа самоопределения, выработки себя — «Рождение нации», как называется таинственный (ни слова о Литве! ни единого литовского имени! хотя все вполне прозрачно, но… такое могло происходить где угодно) рассказ Саулюса Томаса Кондротаса.

Номер в целом недаром называется «Рассеяние и собирание» — именно это, считают составители, происходило с литовцами в XX веке. Два этих процесса, оба травматичные, стали для них формами самоосознания.

Составителей «Иностранки», при всем их внимании к разнообразию стилистических пластов литовской литературы, к широте диапазона ее возможностей, занимает, похоже, даже не в первую очередь литература как таковая, но судьба и историческое состояние народа, которые словесность отражает, как, может быть, ничто другое. Она — точный слепок с исторического состояния.

Этот номер журнала — в отличие от «Октября», повествующего исключительно о современности, — во многом ретроспективный, открывающий русскому читателю едва (если вообще) известное ему литовское прошлое и, насколько это возможно на ограниченной журнальной территории, соединяющий разные ее потоки в сложное и живое целое. «Оборванные звенья, — пишет Юрате Сприндите в статье «Вызовы постцензурной свободы», — соединились в живое целое, и стало ясно, что литовская литература, "расколотая" пополам в 1944—1945 годы, вопреки прежней искаженной оценке, едина и неделима».

То, что мы хоть сколько-то знали в советское время под именем литовской советской литературы — лишь малая ее часть. Теперь нам показывают другие, не менее (не более ли иной раз?) полноправные ее части: написанное в эмиграции и в противостоянии советской власти. Мы прочитаем — кроме названного рассказа Саулюса Томаса Кондротаса, с советских лет живущего в эмиграции, — стихи и фрагменты дневника за 1938—1975 год Альфонсаса Ника-Нилюнаса (1919—2015) — поэта, переводчика, критика, бежавшего в 1944 году на Запад и проведшего основную часть жизни в США; записи журналиста Балюкявичюса, который в 1948—49 годах возглавлял сопротивлявшийся понятно кому партизанский отряд и погиб 25-летним; эссе священника-диссидента, проведшего семь лет (1979—1986) в сибирской ссылке... И эти тексты здесь — на равных правах и в одном ряду с тем, что писал, скажем, заслуженный деятель культуры Литовской ССР (1990) Ромуальдас Гранаускас (1939—2014).

Номер получился не просто представительным, но весьма аналитичным. Сам его тщательно подобранный состав — уже рефлексия. «Осмысление опыта рассеяния и воссоединения <…> — пишут составители, — принесло плоды, которые не созрели бы раньше». Травматический опыт ХХ века, полного разрывов и утрат, парадоксальным (ли?) образом способствовал богатству и сложности литовской литературы. (Ей пошел на пользу даже советский период с его навязанным упрощением образа мира и самих себя: «Советское время, — сказала некогда президент Ассоциации литовских издателей Лолита Варанавичене, — подарило нам одну хорошую вещь — любовь к книге».) Литература литовцев, пожалуй, и для них самих до сих пор еще во многом — в стадии открытия и освоения. Мы же и вовсе стоим только на ее пороге — и уже понятно, что тут есть что осваивать и над чем думать.

* * *

В отличие от «исторической» «Иностранки» балтийский номер «Октября» скорее культурологичный и даже отчасти экзистенциальный. Здесь нет речи ни о преодолении имперского наследия, ни о собирании насильно разрозненного, ни об изживании травмы. Здесь, главным образом — о человеке в мире, проживающем себя и мир в ситуации двукультурья и двуязычья. О парадоксах и возможностях этой ситуации. О людях — междумирья ли? Двух ли миров сразу?

Таких здесь большинство. Таков уже самый первый из авторов номера — Ян (Яан) Каплинский, эстонский поэт, в 2014 году выпустивший первый сборник своих стихов, написанных по-русски, — и в «Октябре» он тоже опубликовал русские стихи. Из представленных здесь русских Эстонии таков буквально каждый. Журналист Андрей Хвостов, родившийся и всю жизнь живущий в Эстонии, автор эссе о запахах и звуках Таллина; поэты, прозаики и переводчики Елена Скульская (говорящая о себе: «Моя родина — это русский язык и литература» — и так могли бы сказать здесь многие) и Николай Караев; П.И.Филимонов — русский поэт и специалист по английской филологии, получивший премию фонда «Eеsti Kultuurkapital» за лучшую книгу на русском языке. Людмила Глушковская — главный редактор русскозычного журнала «Вышгород» и директор Эстонского культурного центра «Русская энциклопедия». Полурусская-полуэстонка Света Григорьева — вообще многомерная личность: хореограф, режиссер, актриса, поэт и критик (стихи — эстонские, даны в переводе). Олеся Ротарь — редактор выходящего в Эстонии русскоязычного журнала о культуре «Плуг». Борис Балясный — поэт и переводчик с эстонского, финского, украинского, болгарского, — родившийся в Житомире, переселившийся в Эстонию взрослым («после института попал по распределению в Эстонию, где остался жить. — пишет о нем Игорь Котюх, — выучил эстонский язык, основал Литературно-переводческую школу-студию, стал крупным переводчиком эстонской поэзии»). Наконец, сам Котюх — поэт и переводчик, специалист по эстонской литературе: ему здесь принадлежат не только стихи (русские), один из «рассказов с ладонь» (тоже русский) и переводы большинства эстонских текстов, но и цитированная выше статья «Русская литература и Эстония». Она интересна тем, что написана не просто о «приграничных явлениях русской литературы в Эстонии» (самое известное — Игорь Северянин, невольный эстонский житель и первый русский «последовательный переводчик эстонской поэзии»), но — что важно особенно — изнутри собственного, весьма нетривиального культурного, языкового, литературного опыта. Какую культурную нишу — и языковую картину мира — создает себе человек (сложного происхождения — но с русским самосознанием), родившийся в крохотном городке на юге Эстонии и с самого начала живущий в окружении нескольких языков? «Дома и в школе это русский. На дворе эстонский. В библиотеке и книжном магазине <…> это вырусский диалект. Его отец с бабушкой говорят между собой на сетуском диалекте. А летом их семья посещает родственников по линии мамы, говорящих на украинском и белорусском. В России бывает проездом». Что при этом способно получиться? Сразу хочется ответить, что — редкая возможность полноты и объемности видения мира. Сам Котюх видит это сложнее и осторожнее:

Причислять себя к эстонцам — родной язык русский.

Причислять себя к русским — не тот темперамент.

Называться европейцем — привилегия избранных.

Гражданином мира — слишком абстрактно.

Остаётся быть просто человеком.

Но поймут ли?

Нервность, проблематичность ситуации двойной принадлежности — она же и двойная непринадлежность? — проговаривает и Света Григорьева. Не прямо, скорее интонациями и общим напряжением, скрытым вызовом возможным, только предполагаемым еще упрекам в чуждости с любой стороны:

я родилась в 1988

нет я не говорю по-эстонски

с акцентом

тем более

когда не называю свое имя

и я не говорю по-русски с акцентом

тем более когда не называю имя своей матери-эстонки

читай это стихотворение

только не смотри на мое имя

читай это стихотворение

без моего имени

и скажи ещё

что я говорю с акцентом…

Многокультурны (очень мне нравится тяжеловесное, но точное словцо «многопринадлежностны», пусть будет здесь хотя бы в скобках) и авторы латвийской трети номера. Может ли быть отнесен к латышской литературе — хотя бы к литературе Латвии — открывающий эту часть журнала уроженец Риги Александр Генис, русский, давным-давно живущий в США и по-латышски, насколько известно, никогда не писавший? По крайней мере, без этой земли он не был бы самим собой — поэтому он тут. Скорее всего, многим в себе и в своей поэзии обязан Латвии и поэт Олег Ленцой, родившийся в Приморье, учившийся в Риге русской филологии и пишущий русские стихи. И русские рижане Семён Ханин и Сергей Тимофеев (их тексты — снова в оригинале!). Лишь пятый по счету автор этой части — поэт (а также переводчик, художник и ученый-лингвист) Валт Эрнштрейт — оказывается наконец переведенным с латышского, и мы видим латышскими глазами Ригу — город трудный и жесткий:

Волки воют в ледяной темноте ноября.

Последняя волчица Риги вышла из логова,

встала из пыли металла, стальных балок, электромоторов,

идёт стребовать свою долю.

Идёт, чтобы перегрызть Риге

сонную артерию…

Далее рядом с латышскими авторами — Артисом Оступсом, Рональдом Бриедисом, Кришьянисом Зельгисом, Карлисом Вердиньшем — снова возникают люди междумирья: живущий на два города, Ригу и Москву, уроженец латвийской столицы Андрей Левкин с его штучной работой с русским языком и сознанием — и рижским пространством, писатель и художник Свен Кузьмин, активно работающий в латышской культуре, но пишущий и по-русски (в «Октябре» — его русский рассказ), и снова русские рижане — поэты Дмитрий Сумароков (показывает нам свою Ригу, город странного постисторического безвременья: «Пуэрто-Рига, / забытая кем-то на пляже немецкая книга / с ленивой рекой-закладкой…») и Елена Глазова, прозаики Владимир Ермолаев и Елена Катишонок…

Русскоязычные междумиряне оказываются в конечном счете в большинстве. Почему? Они ли определяют общую картину?

И, к сожалению, — ни единого аналитического текста о сегодняшней латышской литературе.

В целом же в балтийском «Октябре» рефлектируется не конфликтная сторона многокультурной и пограничной ситуации (которая уж наверное есть!), но, скорее, само ее устройство — и плодотворность.

Конечно, темы самообретения и самоопределения было не миновать. Виргиния Цыбарауске обозревает тенденции литовской поэзии последних трех десятилетий, группируя авторов по дате рождения и дебюта, и разбирается с вопросами, претендующими на статус вечных: «действительно ли полемика с доминирующей традицией означает кризис культуры, а поиски личного взаимоотношения с культурной памятью всегда являются десакрализацией?» (Полезно читать вместе с мартовской «Иностранкой» — здесь мы встретим имена некоторых ее авторов — например, поэта Сигитаса Парульскиса.) Нам представлены и чистые, без всяких пограничностей, образцы воплощенного в литературе мировосприятия и душевного устройства жителей балтийских стран (яркий пример — рассказы эстонца Мехиса Хейнсаара, вполне, кажется, понятные человеку русской культуры, но резко экзотичные для него).

Вообще же составителей сентябрьской книжки «Октября» занимает не столько разделение, сколько симбиоз и синтез — даже если он не вполне удается или небезболезнен. «…Освоение "чужого", — пишет Людмила Глушковская, — одна из созидательных функций русской культуры». А Олеся Ротарь на примере своего журнала показывает, как (и почему вообще!) работает русское интеллектуальное предприятие в эстонской культурной среде. Неплохо, оказывается, работает.

* * *

Первое, что бросается в глаза в декабрьском номере «Невы», посвященном Казахстану: решительно все, без изъятия, тексты, написаны по-русски — независимо от происхождения авторов, от нынешнего их места жительства, от принадлежности к тому или иному поколению (то есть от возраста, в котором они встретили крах империи). Эта литература продолжает создаваться на русском языке, даже когда речь идет о чисто казахских обстоятельствах (как, например, у Данияра Сугралинова или у Заира Асима). Ничего подобного мы не видим, скажем, в грузинском или литовском номерах.

Ведущая тема номера — посткатастрофическое состояние. О нем, с той или иной степенью интенсивности и художественной силы — почти у каждого из авторов. Тексты Олжаса Сулейменова, открывающие номер, полны живой памятью о катастрофе:

<…>Эти стены полгода горели от масляных молний,

Двести дней и ночей здесь осадные длились бои.

Перекрыты каналы. Ни хлеба, ни мяса, ни сена,

Люди ели погибших и пили их теплую кровь.

Счёт осадных ночей майским утром прервала измена,

И наполнился трупами длинный извилистый ров.

Только женщин щадили, великих, измученных, гордых,

Их валяли в кровавой грязи возле трупов детей,

И они, извиваясь, вонзали в монгольские горла

Исступлённые жала изогнутых тонких ножей.

Книги! Книги горели! Тяжёлые первые книги!

По которым потом затоскует спалённый Восток!<…>

И одновременно с этим — тоска по мировой культуре и языческая, хтоническая мощь, нерастраченные силы, не оплакивание жизни, но страстное требование ее, желание начать мир заново:

Я бываю Чоканом! Конфуцием, Блоком, Тагором!

...Так я буду стоять, пряча зубы, у братских могил...

Я согласен быть Буддой, Сэссю и язычником Савлом!…

Восьмидесятилетний поэт — старший среди авторов номера — превосходит их всех по дикой жизнеутверждающей силе и согласен быть начинателем мира, основополагателем его будущих коренных течений! Кроме него под этой обложкой на подобное не отваживается никто.

И вот еще одна бросающаяся в глаза особенность представленной нам тут казахстанской литературы: внимание не столько к густому и горячему центру жизни, сколько к ее окраинам: к началу и концу. К тем областям, в которые заглядывает небытие. И это тоже независимо от возраста авторов.

Два рассказа Бахытжана Канапьянова (родившегося в 1951-м) — о восходе жизни и о ее закате: о детстве художника (автор оставляет его на пороге юности) и о последних часах и минутах старого ученого, успевающего перед смертью вспомнить всю свою жизнь и проститься с нею.

Данияр Сугралинов (родившийся в 1978-м, заставший конец Союза тринадцатилетним) пишет моралистические сказки из казахстанской жизни. Пожалуй, это наиболее благостные и наименее глубокие тексты номера (за исключением, может быть, одной сказки, в середине которой читателю, даже взрослому, становится по-настоящему страшно: у мальчика, по одному его эгоистичному, моментально исполнившемуся желанию, бесследно исчезает брат, как будто его никогда не было. И мальчик чувствует бессилие перед неустранимыми последствиями собственного желания… пока автор не избавляет его от этого одинокого ужаса, возвращая брата вместе с прежней жизнью).

Стихи бывшего карагандинца Владимира Шемшученко, живущего теперь в Ленинградской области (1956 года рождения), — об усталой, больной, сожженной жизни в родном — и навсегда оставленном — городе автора:

Вечер сыплет крупу антрацитовой пыли

На усталых людей, доживающих век.

Город мой, ведь тебя никогда не любили!

Сказки здесь так похожи на страшные были,

Что кровит под ногами карлаговский снег.

<…>

На сожжённую степь, на холодный рассвет

Дует северный ветер — гонец непогоды.

На дымящие трубы нанизаны годы…

В этом городе улицы в храм не приводят,

Да и храмов самих в этом городе нет.

Любви к Казахстану, похоже, нет и у него самого: «Я задохнусь в каганате.

Я уезжаю. Прости». В другом стихотворении он, правда, говорит о казахах: «А мы ведь их действительно любили / И, как ни странно, любим до сих пор». Но как-то не очень верится, тем более что несколькими строчками выше — вот что:

И среднеазиатскому меньшинству

Дозволено на улицах кричать,

И «русскому невиданному свинству»

Своих детишек в школах обучать.

А говорили — мы баранов съели,

И зверски распахали целину,

И с кровью кровь мешали, как хотели,

И (вай, улляй!) ломились в чайхану.

Шемшученко открыто признается, что крушение СССР для него — и для всей окружавшей его жизни — катастрофа:

Разорвали империю в клочья границы,

Разжирели мздоимцы на скорби людской.

Там, где царствует ворон — веселая птица,

Золотистые дыни сочатся тоской.

Южный ветер хохочет в трубе водосточной,

По-разбойничьи свищет и рвёт провода…

Всё назойливей запахи кухни восточной,

Но немногие знают — так пахнет беда.

И даже — прямее некуда: «Я бы вырвал по плечи руки / Тем, кто сбросил с Кремля звезду!»

Ну, ладно, Шемшученко — проживший в Советском Союзе большую и, наверно, лучшую часть своей жизни. Но вот и русские стихи казаха Заира Асима, родившегося в 1984-м — начало постсоветской истории он встретил семилетним, практически застал ее как данность — об усталой, больной, по существу тоже ведь посткатастрофичной жизни:

<…> Алмата в январе —

грязный огрызок яблока

рыхлая мякоть снега

искусана муравьиными тропами

следами обыденного изгнания

серый прокуренный город

ширится в глазах памяти

тридцатью годами дыма

серебряное солнце мерцает

монетой на дне облаков

тянется позвоночник гор

высится шприц башни

вколотый в мутное небо <…>

Если судить по публикациям этого номера, очень похоже на то, что серьезная работа разграничения (между имперским наследием и последующей историей, между русским и национальным, между навязанным извне и собственным) здесь не проводится, даже не начата. Идея преодоления советского наследия, кажется, в принципе не очень популярна. Крушение империи переживается — притом людьми очень разных поколений, включая и тех, что встретили девяносто первый год детьми — как катастрофа, отбросившая здешнюю жизнь далеко назад, в лучшем случае — в архаику, в худшем и более характерном — в умирание. Даже если само событие, суть его уже не помнится.

Так Адильхан Сахариев, родившийся в 1982 году, пишет страшную пост-апокалиптическую прозу о мире, совершенно разрушенном, существующем уже почти по ту сторону смерти, сквозь который прорастает архаика — глубокая, доисламская, дохристианская, доцивилизационная. Как, когда этот мир стал таким? Этого в памяти уже нет. «Старики, я хочу знать, как погибли мои города!», — требует восьмидесятилетний Сулейменов. У героев тридцатитрехлетнего Сахариева такой вопрос даже не возникает.

«Жулдызым» — рассказ о вымирающем полустанке, на котором среди спивающихся и ищущих смерти людей, «обманутых временем и никому не нужных», остался один-единственный ребенок — немая (зато одаренная сверхчуткостью к чудесному) девочка. И ту, к счастью, оттуда увозят. Но все ее родные остаются там умирать — уже без всякой надежды.

«Говорят, что первый поселенец в этих краях был сумасшедшим. Он искал счастье в пустыне. Оно оказалось в безумии. Мы, наверное, его потомки. Потому что все здесь появляются на свет полоумными или становятся такими. А в последнее время никто не рождается. Ты была последней. Эта земля — дом только для мертвых и юродивых. Остальные — вечные изгнанники, как их предшественники — бывшие заключенные, изгнанные из тюрем и обосновавшиеся здесь… Мы живем на могилах изгнанников. Они, видимо, прокляли нас, мстят нам и не успокоятся, пока не исчезнет с лица земли последний из нас. А последняя из нас — это ты. Мы пытались убежать от вездесущего рока. Построили железную дорогу. Десятки лет она нас кормила, десятки лет мы ее грабили. Но и она создана на человеческих костях. Теперь никому не нужна. А мы вымираем. Молодежь дуреет. Больше не слышно детского смеха, потому что нет самих детей. Рок нас догнал. Ангелы покинули наши края. Осталась только ты — наш последний ангел. И если не будет тебя, то, наверное, не будет и этого хаоса, в котором мы живем. А значит, и нас не будет. Нужно беречь тебя». Так говорил маленькой Аяне дедушка «в пьяном бреду, а наутро все забывал».

Схлестнувшиеся в этом мире в последней битве силы жизни и смерти (как в повести Сахариева «Волчьи пляски» об извечной и безнадежной борьбе людей и волков) уже почти не отличаются друг от друга. Обе страшны. Лишь едва-едва сквозь каждую из них процарапывается смутная, рудиментарная память о ценностях, о морали, о любви. Она пока еще есть — но надолго ли?

Почти все время читателя не оставляет чувство, что настоящая жизнь, в чем бы ни состояла, для большинства авторов этого номера не вполне здесь — а то и совсем не здесь. Она где-то (или когда-то) еще.

В опубликованных в этом номере стихах карагандинца Валерия Михайлова (родившегося в 1946 году и проведшего в Казахстане всю жизнь) ни казахского, ни казахстанского нет вообще — по ним даже не догадаешься о том, что автора с этой землей связывает хотя бы география. Он говорит, думает и чувствует исключительно о России, о ее народе и ее языке: «Казак уральский, на дорожку выпив чая, / Как водится у русских испокон, / Прощался с другом и, слов сказочных своих не замечая, / Обыденно промолвил: "А свату моему скажи поклон"»; «<…> воздух Родины, земная грусть уходят ввысь прозрачно, немо, глухо / Туда, где ждет нас всех, любя, небесная Святая Русь»; «Война против нас не кончалась, / Война эта будет всегда. / Одна ты, Россия, осталась, / Как в небе пред Богом звезда».

Ничего казахстанского или казахского нет и в стихах одного из самых сильных авторов номера — у выросшей в Казахстане, живущей в Москве русской немки Елены Зейферт. Русское и московское — есть, немецкое — есть (Зейферт — человек из тех, чья родина — прежде всего язык, в данном случае — два языка, русский и немецкий, сильные питающие источники). Казахского — ни единого слова. Зато есть большая витальная сила, страстная любовь к жизни, к ее основам — помимо, прежде и по ту сторону любых исторических обстоятельств:

сон склоняясь в предложном скорее похож на снег

плавкий и незаконченный ангелов перистых пот

что стекая на землю становится легче пера

Schnee! мой зыбкий не выпавший Schnee это имя идёт

твоим белым рукам целовавшим меня до утра

талой влаге висков и всему что весомо во сне

Читатель готов уже думать, что русская и казахская жизнь в этой стране почти не заметили друг друга, особенно русская — казахскую (говорящую во многом на ее языке!). Такие предположения не вовсе лишены оснований. Пишущий на русском казахстанец Илья Одегов, например, о литературной жизни говорит в том же номере следующее: «К сожалению, русскоязычные авторы в Казахстане и авторы, пишущие на казахском языке, практически не знакомы друг с другом. <…> И я даже не понимаю, как нам друг друга найти». Но на мысль о том, что это все же не вполне так, наводит повесть, написанная Валерием Куклиным и Александром Загрибельным — «Белый осел». Она — целиком из казахской жизни (кстати — в ее неотделимости от русской, в их трудной, иной раз конфликтной, но неразрывной взаимопереплетенности), с явно хорошим ее знанием (включая и знание языка!) и внимательным чувством.

Впрочем, тема катастрофы оказалась неминуема и здесь. «Стоя на одной распухшей от любви к родине ноге, огромная страна однажды подкосилась и упала.»

Самым же интересным в номере кажется мне анализ современных литературных процессов в Казахстане: в рубрике «Астана — Санкт-Петербург. Диалоги культур» — ответы на вопросы редакции журнала о литературной жизни их страны писателей Михаила Земскова, Юрия Серебрянского, Ильи Одегова, Светланы Ананьевой, Валерия Михайлова (все — казахстанцы, и, увы, лишь стихи Михайлова мы прочитаем в самом номере; а мнений казахов не услышим ни одного), в рубрике «Критика и эссеистика» — размышления Веры Савельевой о рассказе в современной прозе Казахстана, Светланы Ананьевой — о прозе Мориса Симашко, Надежды Черновой — о рано ушедшем из жизни писателе, поэте, мыслителе, музыканте Алексее Брусиловском (здесь тоже авторы всех статей, как и их герои, — казахстанские русские), в «Публицистике» — статья доктора филологических наук Бейбута Мамраева о казахской литературе начала ХХ века. И в этой же рубрике — статья Уалихана Калижанова об истории казахов.

* * *

В отличие от казахского номера «Невы», в посвященном той же теме «Новом мире» наконец-то представлены переводы с казахского — оба поэтические. Правда, написаны переведенные стихи давно и принадлежат перу казахских классиков: Абая Кунанбаева (1845—1904) и Магжана Жумабаева (1893-1938). Если первого русский читатель себе еще как-то представляет (в основном, подозреваю, благодаря движению «ОккупайАбай», потрясшему столицу в декабре 2011-го и ныне стремительно погружающемуся в забвение, — тогда, помнится, даже переиздали тексты Абая, вокруг памятника которому на Чистых прудах группировались протестующие, — интересно, многие ли прочитали?), то имя второго, по всей вероятности, большинству из нас ничего не скажет.

А между тем Абай был мощнейшей культурообразующей личностью — «поэт, философ, композитор, просветитель, общественный деятель, основоположник казахской письменной литературы и ее первый классик, реформатор культуры в духе сближения с русской и европейской культурами на основе просвещенного либерального ислама. В истории казахской литературы Абай занял почетное место, обогатив казахское стихосложение новыми размерами, рифмами и стихотворными формами. Абаем создано около 170 стихотворений и 56 переводов, написаны поэмы, «Слова назидания». Он был также талантливым и оригинальным композитором, создал около двух десятков мелодий, которые популярны и в наши дни. Абай Кунанбаев оказал большое влияние на зарождавшуюся казахскую национальную интеллигенцию конца XIX — начала XX века». Обо всем этом сказано в коротком подстрочном примечании (а стоило бы — в основательной аналитической статье).

Жумабаев же, поэт, писатель и педагог, убитый советской властью, почитается как основатель новой казахской литературы и, по словам академика АН КазССР Алкея Маргулана, «имеет для казахского народа такое же значение, какое для англичан Шекспир, для русских — Пушкин».

«Вошедшие в эту подборку стихи Абая и Магжана, — пишет переводчик Илья Одегов, — не просто выдающиеся голоса двух разных поколений. Это две совершенно разные энергии. Абай — тяжелый, мудрый, печальный, вросший в землю, как старое дерево. И Магжан — стремительный, гарцующий, ироничный, жизнелюбивый».

Одегов не только перевел их стихи, но и предварил переводы вступительной статьей — небольшой, но не менее интересной, чем сами представленные образцы казахской поэзии. Там говорится о том, чего в русском общекультурном сознании практически нет: о том, как устроен казахский язык и казахская поэзия, какие из этого устройства следуют трудности восприятия и перевода, на каких путях они разрешаются — если разрешаются вообще. «В казахской поэзии много ловушек. На первый взгляд, все просто. Идет традиционная, отработанная веками, форма построения строфы, где срифмованы окончания первой, второй и четвертой строки, а третья строка существует как бы самостоятельно (в ней, кстати, часто и скрывается главная мысль). Но приглядываешься внимательнее и видишь, что рифма-то сплошь и рядом фонетически не точная, не "любовь-морковь" и "слезы-грезы", а скорее ритмическая: "бала-шама", "жарыс-табыс", "пана-жара" и т. д. Зато обнаруживается добавочная рифма, где-нибудь в середине строки. И это при работе с традиционной формой. А что уж говорить о стихах Магжана Жумабаева, который традиционными формами часто пренебрегает и создает собственную, авторскую форму.

Или ритм, размер. Слушаешь поэта и думаешь, что ритм ровный, постоянный, а начинаешь читать стихотворение на бумаге и понимаешь, что вот здесь слог лишний, а там — даже два. Здесь синкопа, там эпентеза. В устном исполнении такие нюансы нивелируются, и поэтому нетренированным ухом всего не услышать. Это как пытаться воспринять индийскую музыку в рамках европейских двенадцати полутонов, без учета того, что в индийской октаве двадцать две ступени. Но на бумаге форма построения текста раскрывается. И попробуй-ка передать все это на другом языке, на русском».

Современная же казахстанская литература представлена здесь, как и в «Неве», в ее русских оригиналах — включая и ту, что пишется казахами. (Из которых здесь — Ербол Жумагулов, Заир Асим, Айгерим Тажи, Азамат Байгалиев. Четверо. Да, они в меньшинстве.) С чем это связано — загадка, на страницах журнала разрешения не находящая. В «Неве» Илья Одегов признавался: «Несколько лет назад ко мне обратился заведующий отделом прозы российского литературного журнала «Дружба народов» Леонид Бахнов с просьбой подыскать для публикации в журнале интересные произведения современных авторов, написанные на казахском языке и переведенные на русский. Я расспросил всех знакомых, разместил объявления в социальных сетях — в общем, старался, как мог, но так ничего и не выяснил». А Юрий Серебрянский там же на вопрос «Как построено взаимодействие национальной и русскоязычной литератур Казахстана?» отвечает: «Не построено никак. <…> Переводы практически отсутствуют, и в этой ситуации казахскоязычные авторы в более выгодном положении, так как большинство из них превосходно владеют русским. Из современных русскоязычных книг, переведенных на казахский язык и вышедших в Казахстане, я могу назвать только свою повесть "Destination. Дорожная пастораль"». А из казахских — переведенных на русский? Нет не только ответа — нет самого вопроса.

Весьма неплохую общую картину казахстанской русской словесности читатель «Нового мира» может составить себе по рубрикам «Опыты» (в ней — статья Анны Грувер «Точка разборки» о прозе Ильи Одегова), «Литературная критика» (где Евгений Абдуллаев и Павел Банников рассуждают о русскоязычной литературе этой страны) и «Книжная полка», на которую Оксана Трутнева ставит книги исключительно современных казахстанских авторов. Вы уже догадываетесь: все русскоязычные.

У «Невы» и «Нового мира» есть общие авторы — представленные в разных изданиях разными текстами. Это — Заир Асим (здесь у него — стихи и повесть «Ксения»), Илья Одегов, Юрий Серебрянский (в «Неве» их участие ограничивается ответами на анкету о казахстанской литературе; в «Новом мире» у них — художественная проза).

На страницах «Нового мира» мы, наконец, получаем возможность познакомиться с творчеством писателей, определяющих, как говорил в «Неве» алмаатинец Юрий Серебрянский, современный литературный ландшафт Казахстана, но в «Неве» лишь упоминаемых: Павла Банникова, Айгерим Тажи, того же Ильи Одегова. Одегову, кроме того, посвящено в номере целых три критических статьи: Анны Грувер, Елены Скульской и подглавка в «Книжной полке» Оксаны Трутневой, пишущей также и о других авторах номера: о Ерболе Жумагуле (Жумагулове), о Юрии Серебрянском, о русскоязычном алмаатинском армянине Тигране Туниянце.

Что до собственно казахстанской жизни, то в стихах здешних русскопишущих поэтов ее немного (или нет совсем, как у Туниянца). А вот из прозы о ней можно узнать много интересного и необщеизвестного. Например, из рассказа Марии Рябининой — о том, как чувствуют себя в ее стране ЛБГ — «лица без гражданства».

«Вот приеду, брат будет спрашивать, зачем мне гражданство. Он сам уже давно забыл о нем, сидит, поправляет только очки и смотрит в книги. А мне кажется, спокойнее быть к чему-то привязанной. А то как будто про тебя забыли. Как будто яблоки вывалились из большой повозки, когда у нее отвалилось колесо, и пара яблок закатилась в канаву у дороги. Все собрали, положили обратно и поехали дальше. А эти, в канаве, забыли. И они лежат там. Ничейные.

Родители наши тоже были без гражданства. Мы приехали в Ильинское, это совсем недалеко от Борового. Маленькая деревня, всего-то две улицы. Никто сначала не мог понять, как это так — "без гражданства"? Вы кто же, русские или казахи? Что значит это "ЛБГ"? Но потом привыкли. А это у нас Фомичевы, они ЛБГ. Заходите вечерком выпить, у нас свекровь из соседней деревни приехала.

Потом, когда брат начал работать учителем в школе, это даже начали произносить с уважением. Это "ЛБГ" теперь стало чем-то вроде "профессора" или "образованного человека"».

И, кстати, — градус катастрофичности (по сравнению с «Невой») здесь существенно ниже.

* * *

Ноябрьский номер «Знамени» целиком посвящен Армении — причем не только армянской литературе и культуре как таковым, но и людям, чем бы то ни было связанным с этой страной (вплоть до, например, Осипа Мандельштама с его «Путешествием в Армению» и Марии Петровых, единственная прижизненная книга которой была издана в Ереване). Армянскому пласту смыслов.

В разделе «Страницы поэзии» почти все — переводы с армянского, кроме подборок Анаит Татевосян (переводчицы некоторых из представленных здесь же поэтов), Гургена Баренца (тоже переведшего в этом номере ряд стихов) и молодого русскоязычного поэта из Степанакерта Эммы Огольцовой. Этот раздел, столь же неровный, сколь и интересный — открытие для большинства русских читателей (за исключением читателей «Дружбы народов»), хотя среди его авторов есть и те, кто очень известен в своей культуре, а иногда и не только в ней.

Об одном из самых ярких авторов — о поэте и художнике Аревшате Авакяне — его переводчик Георгий Кубатьян пишет: «Что до рисунков Аревшата, выполненных обычно пером на бумаге либо картоне, то они, как, впрочем, и картины, написанные на холсте маслом, и гравюры, и работы, сделанные в смешанной технике <…> — с первого взгляда напоминают детские. Но только с первого. Слишком изощренные для бесхитростного ребячьего взгляда, слишком изобретательные, витиеватые и частенько загадочные, композиции поэта-художника тяготеют к притче, к иносказанию, той самой тайнописи <…> Точно так же в его стихах обитают и духовные существа, схожие с ангелами-хранителями, да и много кто еще. Вселенную можно, словно музыку, записать нотами». (И тут жалеешь, что в «Знамени» не предусмотрены иллюстрации: их отчаянно не хватает для полноты образа.)

А Артём Арутюнян (представленный здесь единственным стихотворением), на русский, кстати, тоже переводившийся, хотя и слишком давно (в 1979-м) — оказывается, лауреат французской литературной премии имени Рене Шара и, более того, выдвигался в начале девяностых на Нобелевскую премию за книгу «Пожар древней земли» — проза? стихи? Вот, подумаешь, из чего стоило бы перевести хоть небольшой фрагмент — опубликованное тут стихотворение «Ночь в Вашингтоне», признаться, никакого представления о масштабе этого автора не дает.

На «Страницах прозы» — только рассказы. Среди авторов есть и те, чьи тексты уже стали событиями русской словесности. Это — Анаит Григорян (думаю, многие помнят вышедший четыре года назад ее роман «Из глины и песка» — а то и дебютный сборник прозы «Механическая кошка» (2011) — и уж наверняка многие читали второй ее роман — «Diis ignotis» — в прошлогоднем «Урале») и Каринэ Арутюнова («Пепел красной коровы», «Скажи красный», «Счастливые люди», «Дочери Евы», множество публикаций в журналах за пределами Армении). Их рассказы, как и «Записки ереванского двора» Елены Шуваевой-Петросян, даны в русских оригиналах. Собственно, петербурженку Григорян и уроженку Киева, много лет прожившую в Израиле и вернувшуюся в Киев Арутюнову с Арменией объединяет разве что происхождение и фамильная память — которую обе они сделали достоянием русской литературы и осмыслили с помощью русской культуры и языка. Арутюнова (ее «Другой жанр» — один из самых сильных текстов номера) вообще пишет о киевском детстве, в котором армянского только и было, что ее собственные глаза. Да и такие ли уж они армянские? — разве обитатель московского двора тех же семидесятых не узнает себя и своего, например, в следующем: «В детстве звезды были огромными, а вишни черными и сладкими. Ноги сводило от холодной воды, но выходить не хотелось, — стуча зубами, в очередной раз плюхались и вновь выскакивали, как посиневшие поплавки. Вода была в ушах, в носу, в глазах, но этого никто не замечал. Никто не задавался вопросом, зачем "баба сеяла горох", отчего именно горох, и отчего именно этот момент вызывал столько шума и мокрой радости»? Или — совсем уж точнее и общечеловечнее некуда: «В детстве все было важным. Мир слов не стоял особняком, он был живым и разнообразным, подвижным и вкусным. Он был страшным и потешным…»? Григорян же прямо в первых словах своей «Родной речи» признается: «Родного языка я не знаю». Но зато дальше, дальше!...

«Он помнится набором странных отрывистых звуков. Какие-то бесконечные "ш" и "к". И почему-то вспоминается запах. Пахнет печеными яблоками с корицей».

Да разве это не знание? — пусть не смысловое (впрочем, формы смысла многообразны), но в своем роде более глубокое — предсмысловое, чувственное.

Об Армении как событии культуры (в частности — русской) мы узнаем в этой книжке «Знамени» многое: это — качественно и подробно выстроенный путеводитель по разным областям армянской культуры и особенностям армянского мировосприятия, с отдельной рубрикой для неармянских авторов — о том, какова у каждого из них «Моя Армения». Кроме поэзии и прозы, нас знакомят с армянской эссеистикой и критикой, с историей армянской литературы и русско-армянских культурных связей; раздел рецензий целиком посвящен книгам, связанным с Арменией; а «Незнакомый журнал» представляет литературно-переводческий журнал «Гexarm», издающийся в Степанакерте. И даже раздел «Выставки» отдан армянскому изобразительному искусству.

Но все-таки открываемая очередной раз русскому читателю Армения предстает прежде всего как событие чувственное (и поэтому, несмотря на множество армянских реалий, вроде, например, грабара — древнеармянского языка или не единожды упоминаемого тандыра, где выпекают хлеб, — общечеловеческое, может быть, и надкультурное) — неотделимое от метафизического, даже тождественное ему. Это здесь гораздо важнее и исторического, и политического.

…А в самом начале было немое

Таяние снегов Арарата.

Ребёнок должен обеими руками

Сжать и заставить треснуть гранат,

Чтобы овладеть

Тайнами этого багрового,

звучащего по зёрнышку языка,

Который, если говорить откровенно,

Ещё не вкусил до конца

Ни один сказитель.

(Эдвард Милитонян.

Перевод Альберта Налбандяна)

В рубрике «Непрошедшее» целых две статьи посвящены Левону Мкртчяну. Скажет ли что-нибудь его имя среднестатистическому русскому читателю? А между тем этому человеку — весьма значительному для армянской культуры и для русско-армянских культурных связей — есть за что быть благодарной и нашей поэзии. В частности, именно Мкртчян стал инициатором и издателем первой — и единственной прижизненной — книги стихов Марии Петровых «Дальнее дерево», вышедшей в Ереване в 1968 году. В статье Каринэ Саакянц приводятся большие фрагменты из переписки, связанной с этой трудной историей.

«Собственно, — пишет Саакянц, — Левона Мкртчяна задуматься о незаурядном поэтическом даре Петровых заставили ее талантливые переводы из армянской поэзии. О том, что у нее есть собственные стихи, знали только в ее ближайшем окружении. И те, кто был знаком с этими стихами, пытались уговорить поэта опубликовать их. Но безуспешно. И потому, когда "бурливый" и "могучий" Левон Мкртчян издал в Ереване книгу ее стихов, друзья Петровых, восприняв это как подвиг, стали говорить: "Если Левон не сделает за свою жизнь больше ничего, одного только "Дальнего дерева" будет достаточно, чтобы имя его навсегда осталось в истории русской поэзии"».

Мкртчян отдал много сил привлечению русских поэтов к переводам армянских стихов и популяризации русской поэзии в Армении. Его стараниями вышли в свет вышли в свет, например, русский трехтомник Туманяна, переводы из армянской средневековой поэзии, в числе которых — «Книга скорбных песнопений» Григора Нарекаци. Он учил гостей из России видеть и чувствовать свою Армению. Однако о нем есть что помнить и помимо наведения русско-армянских культурных мостов (тем более, что культуры бывших советских республик, среди них и Армении, стоит понимать и в их самоценности, без отсылок к бывшему центру). О том, каким он был и что значил для своих соотечественников — «ученый-филолог, знаток и тонкий ценитель поэзии, талантливый писатель, педагог, воспитавший не одно поколение армянских русистов, просветитель в самом точном смысле этого слова», — рассказывает знавшая Мкртчяна с юности Елена Мовчан.

* * *

Сентябрьский «Новый мир» знакомит читателей с настоящим и недавним (ХХ век) прошлым украинской литературы — пишущейся, — где бы ни писалась! — в Украине ли, за ее ли пределами, — как по-украински, так и по-русски. Эта последняя, как мы имеем возможность увидеть, тоже с полным правом украинская: по устройству мировосприятия, по основным заботам, тревогам, напряжениям, направлениям внимания. (Так что этот номер журнала — не об упразднении границ, не о несущественности их: он — о более тонком и внимательном их проведении.)

Таков дневник ивано-франковца Владимира Ешкилева «Все воды твои…». Этот текст автор, пишущий главным образом по-украински, написал из некоторых соображений на сильном, сложном, хищно-точном русском языке (догадываюсь — или могу домыслить — из каких именно: чтобы не отождествлять язык и выраженные на нем мысли и чувства с политикой одного известного нам государства, а отношения с этим языком — с позицией в отношении этой политики. Да, это работа разграничения). Таковы рассказы знакомой уже читателю по «армянскому» номеру «Знамени» киевлянки Каринэ Арутюновой — тоже, как и там, — о киевской жизни, киевском детстве, киевской памяти… — и все по-русски.

Русской или украинской словесности принадлежат такие тексты? — Не сомневаюсь: обеим; и наращивают возможности обеих.

Литературе этого рода посвящена в рубрике «Критика» большая статья русскоязычного украинского (рукраинского, как сказал бы он сам) писателя, харьковчанина Андрея Краснящих «Русукрлит как он есть». Уж он знает предмет изнутри. А предмет многосложен, многоуровнев, достоин целой, пока не написанной, монографии, а то и не одной: от «киевского неореализма, натурализма и нуара», через «донецкий магический постмодернизм» — до «харьковского метафизического авангарда». И это наверняка еще не все: «жизнь русукрлита не заканчивается на Киеве, Харькове, Донецке. Есть Днепропетровск и по-пелевински загадочная — ее никогда никто не видел — Ульяна Гамаюн <…>, Николаев, Черновцы и много других городов. <…> И знаете еще что? Где-то обязательно сидит и пишет неизвестный гений, и не публикуется, не хочет, никто о нем не знает».

В художественном разделе, занимающем чуть меньше половины номера, — стихи львовянки Марианны Кияновской (мощные, метафизические, работающие, кажется, с самим веществом бытия, — и тут жалеешь о том, что у «Нового мира» нет обыкновения публиковать наряду с переводом оригинал) и уроженки Ивано-Франковска, киевлянки Катерины Бабкиной в переводе Марии Галиной, много лет живущего в эмиграции, в США, Василя Махно — в переводе Ирины Ермаковой, Василя Голобородько (одного из ведущих авторов украинского андеграунда семидесятых-восьмидесятых — в переводе Аркадия Штыпеля. Перевод украинской прозы (сделанный Еленой Мариничевой) здесь всего один — зато это рассказ одного из самых ярких прозаиков современной Украины Тани Малярчук. Важным событием кажется мне публикация в разделе «Из наследия» переводов стихотворений и рассказов Олега Лышеги — умершего совсем недавно, в декабре 2014-го, поэта и переводчика, одного из создателей украинской неофициальной культуры семидесятых, который, как пишет автор небольшой вводной статьи о нем Инна Булкина, «поразительным образом соединял в своем мире восточную философию, украинские поэтические реалии и американский модерн». В «Семинариуме» Павел Крючков вспоминает умершего в позапрошлом августе «самого известного детского украинского писателя» — Всеволода Нестайко. Раздел рецензий почти весь посвящен украинским книгам. А киевский поэт и переводчик, обозреватель журнала «ШО» Наталья Бельченко на своей «Книжной полке» знакомит нас с новейшими изданиями украинской поэзии.

Даже то немногое из современной украинской литературы, что смогло вместиться в этот номер «Нового мира», дает очень неплохое представление о диапазоне ее возможностей, о глубине ее культурной памяти, о ее витальной силе.

На ощупь ты свет — значит, так тебя и назову.

Прозренья осенние станут тебе роднёю.

Стрела так прозрачно ложится на тетиву.

Лук — в полночь. А в полдень идут страною,

Дорогами, временем, морем — соплодья туч.

Иные из них останутся нам навеки.

Растёт предгрозье. Дар молнии — дивен, жгуч,

Сух, солон — и накрапывает на веки.

Колонны огня живого корнями — в рай.

Тебя одного опознают горние травы.

Целься, мерцай, меняйся, припоминай — и знай:

У пойманных небом звёзд даже свет кровавый.

(Марианна Кияновская.

Перевод Марии Галиной)

Может показаться, что о нынешних трагических обстоятельствах в русско-украинских отношениях (не думать о них, не жить с мыслью о них — невозможно) здесь ничего не говорится. Да, впрямую, в лоб, публицистически — ничего, на самом же деле мысль и тревога об этом присутствуют здесь постоянно.

«Великая война не закончилась, шепчут камни, грехи не искуплены, пророчества не избыты, солдаты не погребены с должными ритуалами, все еще впереди; война вновь проснулась, тянется к своему исполнению, развертывает фронты и наполняет свежей кровью угасшие, словно тела древних вампиров, смыслы. Все вокруг нас подчиняется закону вечного возвращения, измены все еще гниют в нездешних садах разбегающихся тропок; их запах не даст нам забыть, простить, заболтать, убежать. Рано или поздно мы все равно попадемся: заблудимся в петлях времени, выйдем на темные уровни и упремся во все ту же войну, как в стену…» (Владимир Ешкилев)

Мне ли одной кажется, что это — самый трагический из «национальных» номеров толстых журналов минувшего года? Но и один из самых мощных по объемам переполняющей его жизни, по упорству этой жизни, по чувству ее ценности.

«Я шепчу слова псалма: Бездна бездну призывает голосом водопадов Твоих; все воды Твои и волны Твои прошли надо мною…» (Владимир Ешкилев)

* * *

Августовский номер «Звезды» открывается — еще на обложке — двумя стихотворениями-ключами ко всему: Хорезми (XIV век) и Машраба (1657—1711). Так глубоко в прошлое ни один из «национальных» номеров журналов не спускался. Видимо, это — затем, чтобы дать читателю если и не понять, то хоть сколько-нибудь почувствовать узбекское мировосприятие. Обозначить корни этой культуры, которые куда глубже и значительнее, чем и советское наследие, и постсоветская повседневность.

Номер, собранный редакцией в сотрудничестве с Евгением Абдуллаевым (он же, в своем писательском облике — Сухбат Афлатуни, один из главных переводчиков номера) и Элеонорой Шафранской, почти целиком посвящен узбекской словесности, — как той, что написана на узбекском языке и с него переведена, так и русскоязычной, причем не только новейшей, и пишущейся как в самом Узбекистане, так и вдали от него: в России, в Израиле... Так, в разделе рецензий мы видим статьи о книгах, вышедших в 2008, 2006 и даже в 1999 году. Дело же не в новизне — а в устройстве жизни и ее смыслов.

Предмет внимания здесь — не национальная литература как таковая, но литература (литературы?) культурного круга — даже нескольких культурных кругов, которые в Узбекистане накладываются друг на друга, не столько смешиваясь, сколько друг через друга просвечивая, обмениваясь элементами. Речь не только об узбеках, но о разных народах и разных людях, населяющих эту страну и даже всего лишь живших здесь некоторое (зато важное для них и для их культуры) время — как, например, венгерский ученый и путешественник Армин Вамбери, которого тут знали как дервиша Решида-эфенди, или русские поэты и писатели, эвакуированные в Ташкент во время войны (а среди них была сама Анна Ахматова). О восприятии этими людьми и народами друг друга, о том, что возникает при их взаимодействии.

Кстати, полиэтничность, отличавшая Узбекистан исторически совсем недавно, теперь во многом уже в прошлом, и есть немало свидетельств о том, что жизнь из-за этого обеднела — даже на бытовом, чувственном и эмоциональном уровне. «В Узбекистане сожалеют не столько об эмиграции именно бухарских евреев, — пишет историк и этнограф Татьяна Емельяненко в одной из двух своих вошедших в номер статей, посвященной культуре этого народа, — сколько о том, что так много выехало представителей разных национальностей. "Когда были детьми, играли вместе, бегали друг к другу, а там угощали — татары вкусно заваривали кофе, делали сладости, у евреев ели халта палау, у кого что…" — вспоминал житель Шахрисабза, который вырос в квартале с этнически смешанным населением».

Художественная часть номера начинается с переводов из современных узбекских поэтов: Турсуна Али, Абдуллы Арипова, Мухаммада Гаффара, Рауфа Сухбана, Абдуллы Шера, Баходыра Якуба (говорят ли эти имена хоть что-нибудь русскому читателю?) — по одному-два стихотворения от каждого автора. Далее чередуются стихи и проза, причем на равных с художественными текстами представлен и нон-фикшн — очерк русскоязычного узбекского (или уже просто русского?) поэта и прозаика Вадима Муратханова о ташкентском Тезиковском рынке, одной из главных городских достопримечательностей, сердце русского Ташкента. К ним примыкает отрывок из повести известного (но не у нас!) узбекского прозаика Тагая Мурада (1948—2003) «Люди, идущие в лунном луче», — написанная в 1980 году, она до сих пор не переводилась на русский, как, впрочем, и почти все остальные повести этого автора. Теперь большую ее часть перевел и сопроводил краткой вступительной заметкой Сухбат Афлатуни.

Собственно литературная часть занимает в номере более двух третей объема. Плотно разместившиеся на остальной территории анализ и рефлексия хоть и в тесноте, но никак не в обиде: они получились весьма интенсивными.

В «Исторических чтениях» — статьи Татьяны Емельяненко: о культуре бухарских евреев (и обо всей сложившейся вокруг них жизни, теперь уже утраченной в связи с массовой эмиграцией) и об узбекских коллекциях Российского этнографического музея, в котором работает автор.

Литературовед Элеонора Шафранская в рубрике «Люди и судьбы» рассказывает об Армине Вамбери (в России его почему-то упорно называют Арминием) — о крупнейшем венгерском ориенталисте, одном из величайших интеллектуалов своего времени, прожившем жизнь, достойную стать сюжетом авантюрного романа (часть этого сюжета разворачивалась на территории нынешнего Узбекистана), а в рубрике «Слова и краски» — о «русском дервише» Александре Николаеве, художнике, жившем в Узбекистане и известном под именем Усто Мумин.

«Философский комментарий» пятигорского историка Александра Пылева открывает русскому читателю Ахмада Дониша — мыслителя второй половины XIX века, жившего в Бухарском эмирате, — его, утверждает автор, «можно считать родоначальником просветительского движения во всей Средней Азии». Заодно Пылев знакомит нас с интеллектуальной жизнью Бухары того времени, когда как раз начиналось присоединение Средней Азии к Российской империи. Петербургский же историк Сергей Абашин в рубрике «Мнения» рассматривает историю Узбекистана последней четверти века, которую большинство наших соотечественников представляет себе смутно, если вообще представляет. При всей распространенной нынче ностальгии по СССР, замечает Абашин, почему-то «не видно желания больше узнать, как сегодня живут и что думают люди, которые еще буквально вчера были согражданами одного государства. Особенно не повезло в этом отношении странам Центральной Азии, о которой в России бытуют очень отрывочные и часто искаженные представления, множество необоснованных и негативных стереотипов».

Впрочем, как мы уже знаем из статьи Емельяненко, идеализировать минувшее при не слишком ясном понимании как его, так и настоящего склонны не только наши соотечественники. «То, что раньше жить было интереснее благодаря присутствию разных народов, что все жили мирно и друг другу не мешали, часто можно услышать сегодня от узбеков, несмотря на характерное для них устойчивое этнокультурное дистанцирование». И даже так: «Любопытно, что многие с присутствием бухарских евреев связывают "лучшие времена", то есть эпоху до начала перестройки: "Помню, недалеко от бабушкиного дома один еврей продавал куриц, петухов, очень дешево продавал, — рассказывал другой информант. — И узбеки, когда сегодня покупают что-нибудь на базаре, то вспоминают, как все было дешево при евреях". Хотя совершенно очевидно, что рост цен никак не связан с отъездом евреев, а лишь по времени совпал с ним».

(Примечательно, что, например, в тех выпусках журналов, что посвящены литературам стран Балтии, мы ничего сопоставимого не прочитаем. Почему бы?)

И вот что еще бросается в глаза: переводов с узбекского на целый номер — всего четыре.

Это (не считая стихотворений-эпиграфов) — начальная поэтическая «прослойка» художественного блока; рассказы Назара Эшонкула и Мухаммада Шарифа (оба — в переводе Саодат Камиловой) и уже упомянутый отрывок из Тагая Мурада. Все остальные образцы литературы Узбекистана представлены здесь в их русских оригиналах: русское слово главенствует и количественно, и качественно.

Да, собственно узбекского материала здесь, пожалуй, не хватает. Но чего не хватает еще более, так это основательного разговора — например, большой аналитической статьи — об узбекской русскоязычной литературе (или даже так: об узбекской русской литературе) как одном из самых ярких явлений нашей словесности последних десятилетий (имею в виду прежде всего ферганскую и ташкентскую поэтические школы и их представителей, разъехавшихся ныне по разным странам). На страницах августовской «Звезды» это явление представлено куда более сдержанно и фрагментарно, чем того требовала бы его значимость. Мы встретим здесь небольшой рассказ Санджара Янышева, упомянутое уже эссе Вадима Муратханова, маленькие рецензии на сборник стихотворений и эссеистики Шамшада Абдуллаева «Приближение окраин» и давний уже (2006) «Ташкентский роман» Сухбата Афлатуни. Сам Афлатуни предпочел ограничиться (важной, но скромной) ролью переводчика и комментатора.

* * *

Увы, читатель «молдавского», декабрьского номера «Москвы» обречен остаться в неведении о том, что происходит в молдавской литературе. Там речь вообще не об этом.

На весь номер — ни единого перевода с молдавского, хотя почти все его авторы родились и живут в Молдове. Он целиком посвящен русской литературе этой страны. Дело даже не в том, что все опубликованные здесь авторы русскоязычны, — мы помним, что похожая ситуация была и в «казахском» номере «Невы», где, однако, о казахской жизни говорилось много важного. Дело в том, что местная молдавская жизнь занимает их минимально. Почти во всех текстах — исключения единичны — ей отведена роль не более чем декораций.

Рассказ Олеси Рудягиной — из жизни кишинёвских русских в последнее советское десятилетие, о сильной, многолетней и безнадежной любви — история мучительная (и очень неровно прописанная), но такая, которая могла бы случиться где угодно — от Бреста до Владивостока. Молдавского в ней только и есть, что указание на место действия да единственный речевой оборот из местного обихода: «ла ботул калулуй» — «у морды лошади» — аналог русского «на посошок». И все. Оба рассказа Александры Юнко — тоже о кишинёвских русских, с минимальными молдавскими деталями (поднимать упавшего на улице главного героя одного из рассказов подбежал мальчик, что-то говоривший по-молдавски). Героиня первого рассказа, выучившаяся в Кишинёве на экономиста, уехала в Италию работать уборщицей. Герой второго, бедный пенсионер, до сих пор не может привыкнуть к тому, что Липецк — это в другом государстве. В рассказе Татьяны Орловой-Волошиной — лишь отдельные молдавские детали и словечки («— Вэй! Деадеа-Вадеа, ты в помадеэ! — дразнится из переулка, коверкая акцентом слова, сопливый ангел в засаленных спортивных штанах»; «Ненавижу праздники на работе. Что за люди у нас! Ненавидят друг друга, но есть повод, нет повода — «маса-касамаре», «щи ла мулцьань» или как там у них?»). Вообще же молдавская жизнь заглядывает сюда только в виде смутных воспоминаний — почти сновидений — главных героев о детстве, в котором бабушка пела им песни на молдавском языке (которого главный герой тогда еще как следует не понимал). Отрывок из романа Сергея Сулина — гротескный текст о посещении молдаванином (жителем «Вишенок», должно быть, зазеркального Кишинева) фантастической Москвы начала 90-х. Но молдавского там только и есть, что происхождение гостя да пара фраз, которые, к его изумлению, говорит ему, пьяному, — уже в поряде все более разнуздывающейся фантасмагории — выставляющий его из Москвы милиционер. В остальном же (поданное с прямолинейной карикатурностью) московское безумие, после которого ничто, даже езда на метро через города и страны вспять по течению времени, не кажется достаточно безумным.

Впервые молдавская жизнь обнаруживается на этих страницах лишь к середине номера — в рассказе Михаила Поторака (он — единственный из представленных здесь авторов, пишущий не только по-русски, но и по-румынски. Здесь опубликованы его русские тексты). Она является в одном из самых неожиданных своих обликов: в виде слов, которыми молдаване разговаривают с животными.

«<…> откуда взялись все эти странные слова, которыми люди разговаривают с животными? Ладно там "кыс-кыс" или "цыпа-цыпа", тут все понятно. Но откуда, например, взялось лошадиное слово "хэйс"? Почему у нас в Молдавии свиней зовут "гыж-гыж!", почему, отгоняя корову, говорят "кути!", гусей гонят криком "хыле!", собаку — "цыба!", а барана — "хурду!"? Причем только барана, не овцу. Овцу как-то по-другому, я забыл. "Хурду", надо же... По-молдавски эти слова ничего не значат и ни для чего больше не используются. Ну хорошо, допустим, тпруканье — это звукоподражание. Это похоже слегка на то, как лошадь фыркает или ржет. Но никогда-никогда, ни от одной лошади не слыхал я ничего похожего на "хэйс" или "ча"! И вряд ли я когда-нибудь пойму, отчего баран, услышав слово "хурду", отступает, никого не забодав.

Откуда, из какого странного рая пришло это в наш язык? Именно что из рая, откуда бы еще?»

Пожалуй, Михаил Поторак среди здешних авторов наиболее привязан к молдавской чувственной, языковой, бытовой реальности, менее всех судит ее, более всех внимателен к ней и благодарен ей. «По всей Молдавии винный дух стоит, — пишет он в рассказе "Пьяный сентябрь", — и у детей усы от муста — едва забродившего виноградного сока. Он сладкий такой и совсем не хмельной, только слегка язык пощипывает. Вот когда начинает пощипывать — значит, пора отжимать и сливать в бочки. У настоящих хозяев и отжимки в дело идут. Из них гонят совершенно зверский самогонище».

Сергею Диголу (кстати, «автору исследований по истории Молдавии XX века, опубликованных в научных журналах Молдавии, России и Румынии») принадлежит рассказ — наконец-то! — из современной молдавской жизни (о том, как эту жизнь и ее людей разрушил дикий капитализм). Тут в первый раз на весь номер (он же последний — больше художественных текстов в декабрьской «Москве» нет) у главных героев молдавские имена: Георге и Виорика. Бизнесмена-хищника Георге в конце рассказа убивают бандиты, а та, с кем он встретил свое последнее утро, — проститутка. («Пятьдесят баксов за любовь — форменное свинство. Правда, Виорика не любила — она работала. Может быть, в Лиссабоне, куда по какой-то тайной причине стремились сельские девицы, она получала бы больше. Может быть. Но Виорика в Португалию и вообще за пределы Молдавии никогда не ездила, а приезжавших из дальних краев на родину подруг спрашивать в подробностях о расценках заграничной сладкой жизни как-то не решалась».)

К авторам, связанным с Молдавией, составители номера относят и Павла Кренева. Кренев родился и живет в России, но повесть его — о войне в Приднестровье («вооруженном конфликте» России и Молдавии, то есть России и Запада, в котором Россия, конечно, права, а ее противники — разумеется, нет), о трудной работе и горькой судьбе истребителя снайперов (о да, мы многое узнаем об этом — а также о том, сколь различны взгляды на жизнь у «наших» снайперов и у их противников) и о чудовищном коварстве врагов. Художественную часть повествования сопровождает историософская, объясняющая, кто на самом деле во всем виноват: «Мир тогда разрушался по сценарию, составленному в секретных масонских лабораториях "заклятых друзей" России — США и некоторых западноевропейских стран. Главный удар наносился по СССР. Военный, экономический потенциал этой страны необходимо было сломать с одной только целью: чтобы создать управляемый со стороны Запада однополярный мир во главе с США. Для этого необходимо было разорвать по кускам СССР, растащить его по углам, создать в нем и среди его союзников обстановку неуправляемости, бардака и хаоса. Опытный рыбак знает: в грязной, беспросветной воде рыбу ловить легче, чем в прозрачной. Такая обстановка и создавалась». «Приднестровье ждало помощи от Москвы, но на московском троне сидел человек, посаженный американцами, и вершил дела не в пользу России и ее интересов, а в угоду своим американским хозяевам».

Раздел же «Публицистика» посвящен Приднестровью, точнее, взаимодействию России и Приднестровья — «неповторимого уголка русского мира», как выразился один из авторов этого раздела, Александр Шевченко. «Помнит и Россия об этой исторической частице своей земли, оставшейся в результате драматических событий распада СССР за пределами нынешнего российского государства и не пожелавшей быть в составе Молдовы в связи с усилившимися в ней настроениями в пользу слияния с Румынией». Его коллега по номеру Павел Кренев, в свою очередь, выразился следующим образом: «Приднестровью, этому вечнозеленому, солнечно-виноградному краю, планировалась роль пушистой дрессированной собачки, которая должна была сидеть в молдавской конуре и, что называется, не скулить и не тявкать». И это уже не публицистика. Это, прости Господи, художественная литература.

* * *

Из июльского «Нашего современника» о новейшей белорусской литературе (по крайней мере — об образе ее в головах составителей номера) мы узнаем тоже немного. Хотя, правду сказать, все же больше, чем совсем ничего.

Здесь опубликованы произведения лауреатов Конкурса молодых литераторов России и Беларуси «Мост дружбы», занимающего, как пишут составители, «особое место» «среди интеграционных проектов, реализуемых под эгидой Постоянного Комитета Союзного государства» и имеющего целью «укрепление социально-культурного взаимодействия в рамках Союзного государства». Для материалов конкурса выделены две сквозные рубрики: «Белая Русь» и «Мост дружбы». Тексты русских и белорусских авторов идут подряд, как части одного континуума. Границы (которые, по идее, — условие диалога и взаимного внимания) между явлениями русской и белорусской культуры здесь не только не проводятся, но и задача такая не ставится. Задача, напротив, — «интеграция», сращивание.

Такой границы нет не только для составителей, но и для самих авторов. Отношения и с советским опытом, и с Россией здесь наименее конфликтны — собственно, они не конфликтны вообще. Они не проблематичны. Проблематичны скорее отношения с современностью, но об этом — чуть ниже.

Так, всю жизнь живущие в Беларуси Анатолий Аврутин, Валентина Поликанина, Татьяна Дашкевич, Елена Крикливец, Андрей Скоринкин пишут стихи не просто по-русски, но исключительно о русском и о России — как о своем. Аврутин: «По русскому полю, по русскому полю / Бродила гадалка, вещая недолю. / Где русская вьюга, там русская вьюга. / Там боль и беда подпирают друг друга…» Вся подборка называется «Где русская кровь проливалась…». Подборка Поликановой озаглавлена повторяющейся строкой из первого стихотворения — «Льют на Руси колокола». «А на Руси прекрасней нет зари… / На Волге лодок тихое скольженье». Далее — о Соловецком монастыре; затем — «Молитва о России», частью которой автор чувствует себя: «Упаси нас, Господь, от проклятий грядущего дня…». В следующем стихотворении: «Это старый русский Север, / Самый дальний из родных».

Аналитических статей о новейших тенденциях в белорусской литературе, книгоиздании, культуре, о современном белорусском обществе здесь попросту нет. Нет и осмысления постсоветского опыта — за исключением отдельных, вполне сдержанных удивлений тому, что как же это так получилось — была большая общая страна, а теперь ее нет. Конец СССР для авторов этого культурного круга — явно травма, но совершенно не отрефлектированная (хотя бы и так грубо, как в журнале «Москва»), даже не выговоренная. (Тамара Краснова-Гусаченко: «Стою под небом я, оглушена. / Понять пытаюсь, и не понимаю. Такой была огромною страна! Где большаки мои теперь, не знаю…») Нет, похоже, и чувства исторических перспектив — есть чувство (большею частью меланхолическое, без энергичного протеста) скорее конца, чем начала: «Здесь снова хоронят эпоху, / и снова вороны снуют…» — пишет Крикливец в стихотворении с эпиграфом из Ахматовой («Когда погребают эпоху, / Надгробный псалом не звучит…»):

И ты, безусловно, намерен

исполнить отцовский завет.

И прошлое загнанным зверем

рванётся из чащи на свет,

в убийственной жажде спасенья

помчится быстрей и быстрей

туда, где в угодьях осенних

плывут голоса егерей.

Чувство катастрофы выговаривают прямым текстом только двое: Андрей Скоринкин (первое же стихотворение в его подборке называется «Apokalypsis»: «Повсюду кровь и слёзы… В наши дни / Упразднены Священные законы… / Героев нет, предатели одни — Лукавые, как змей, хамелеоны…») и — по совсем свежим тогда еще следам в своих ранних стихах — Татьяна Дашкевич (рожденная и живущая в Беларуси, своим отечеством она называет Россию): «Я ничего совсем не знаю, / Я никого не узнаю, /Я дым Отечества вдыхаю / В расстрелянную грудь мою» (1991); «Стоит Россия чёрная, немая, / Стоит, к лицу ладони прижимая: / На мёртвом мёртвый — некуда ступить! <…> Языческие огнища пылают, / Отравный дым Отчизну выстилает, / Вновь наступает долгая зима» (1993).

Некоторая концепция происходящего — вкупе с представлением о перспективах — есть только у Скоринкина:

В сердцах гремит духовная война,

За горний трон дерётся сатана…

Грядёт конец, а с ним — начало света…

Померкнут звёзды, солнце и луна…

Но за зимой ворвётся в мир весна

И расцвётет спасенная планета!

Тревога о будущем для здешних молодых авторов совсем не характерна, но у одного из них мы ее все-таки обнаружим: в рассказе «Европа» Андрея Диченко (1988 года рождения) — о необычных детях, один из которых видит (зловещее) будущее. Европа — источник опасности. Тревожащее чужое, не укладывающееся в рамки привычного восприятия.

Переводов с белорусского на весь журнал целых четыре: три поэтических и один прозаический. Прозаический, пожалуй, — самый интересный: рассказ Алеся Бадака «Идеальный читатель» — несколько рассудочное повествование о совсем не рассудочных вещах: о взаимоотношениях человека и искусства. Причем к искусству на равных правах причисляются не только литература и музыка, но и кулинария — как действие, тонко настроенное на его предполагаемое восприятие. Белорусского как такового в рассказе не очень много, кроме разве места действия, цитаты из Янки Купалы да признания героя, он же и автор: «<…> я пишу на языке, на котором поэзию и прозу читает не слишком много людей».

Переведеные стихи — Михаила Позднякова, Михася Башлакова и Геннадия Пашкова — интересны значительно менее. Все они глубоко вторичны, и тема во всех без исключения — малая родина авторов, очарование ее чувственным обликом, любовь к ней и мягкая меланхолическая тоска по ней («Те ягоды пахнут простором и лесом. / Далёким моим босоногим Полесьем…» — Башлаков, «Милый край, где растёт ежевика, / Хвойный воздух струится, как дым, / Никогда, никогда не привыкну / Я к дарам и красотам твоим.» — Пашков) да разве еще экзистенциальная печаль («И дни мои летят / Так быстро — не заметить…» — Башлаков). Будто, право, по-белорусски больше и сказать не о чем. Авторам — за шестьдесят. Ни один молодой поэт, пишущий по-белорусски, не представлен.

* * *

«Грузинский», августовский номер «Дружбы народов» — среди всех «национальных» выпусков «толстых» журналов, пожалуй, особенный. Потому что он весь — о любви. Нет, он и об историческом самоопределении тоже, и о катастрофе, и о проведении границ — от этих тем постимперским литературам, включая и нашу, похоже, никуда не деться. Но в первую очередь, поверх всего этого, посредством всего этого — о любви.

Открывается номер републикацией лучших, по мнению редакции, из произведений грузинской поэзии, опубликованных в журнале в прежние годы. Это — классики: Тициан Табидзе, Паоло Яшвили, вполне близкий по крупности к классикам Отар Чиладзе, гораздо менее известные русскому читателю Анна Каландадзе и Шота Нишнианидзе. И все это — стихи и ХХ век. Самый ранний текст здесь написан в 1915 году — ровно столетие назад.

О временах более ранних речь не заходит. Составителям важно говорить о том, что еще не стало в полной мере историей и остается живой проблемой.

В художественной части номера — современная словесность и история, которая делается на наших глазах (то, что еще не стало объектом ностальгии, но уже становится предметом рефлексии).

Роман «Очкастая бомба» Гурама Одишария, грузинского писателя, родившегося (в 1951-м — следовательно, целиком сформировавшегося в советское время), выросшего и основную часть жизни проведшего в Абхазии, — о грузино-абхазской войне как части катастрофы советского мира. (Да, то была творящая катастрофа — создающая новые миры, новые человеческие общности с их коллективным и личным самосознанием, — что не уменьшает ее катастрофичности.) О живых кровавых клочьях, на которые разлетался вчерашний советский мир.

Тут вообще много текстов о беде, о смерти, о распаде привычных связей. Кровоточащая литература.

О войне — оба рассказа Беки Курхули; рассказ Бесо Соломонашвили — рефлексия (помимо личных обстоятельств героев, точнее, с их помощью) грузинской истории ХХ века — катастрофичной начиная уже по меньшей мере с 1920-х) и отношений с Россией. Рассказ Нугзара Шатаидзе — снова о катастрофе, разломе, поражении и утрате: события происходят весной 1921 года, когда остатки грузинской гвардии отправились в Батуми, а оттуда в эмиграцию.

Но есть и еще одна, не менее важная линия. Здесь представлен поэт Звиад Ратиани, родившийся в 1971-м — из тех, кто начал работать в литературе уже в постсоветскую эпоху (и из оставшихся, таким образом, за пределами русского литературного сознания — у нас он до сих пор не переводился, а вот на многие европейские языки — да) с ориентацией на европейские образцы, из тех, кто способствовал и способствует европеизации грузинской литературы — переводил на грузинский Рильке, Элиота, Паунда, Одена, Целана… Поэма «Джакомо Понти» Дато Маградзе (родившегося в 1962-м, бывшего в 90-х министром культуры Грузии, автора слов ее государственного гимна) — вписывание себя в систему европейских координат, прочитывание себя с помощью европейских культурных кодов (как пишет философ и литературовед Заза Шатиришвили, «<…> Фабула произведения, одновременно и символическая, и реалистическая, предельно проста — идет судебный процесс самого Джакомо Понти, а весь текст — апология лирического героя (апология в древнегреческом смысле: «оправдательное слово»). Как известно, этот кафкианский мотив отразился и в лирической поэзии XX века: можно вспомнить такие примеры, как лирические тяжбы Леона Фелипе и Анны Ахматовой»)

Таким образом, в грузинском литературе видны как минимум две ведущие темы: изживание (по крайней мере — проработка) травмы, которой стала практически вся история ХХ века, и вживание, врабатывание в Европу.

В номере подробно представлен особый пласт смыслов: русских мечтаний о Грузии, русских образов ее, неотъемлемости Грузии от русского чувства мира, вполне возможно — русской тоски по этой стране, бывшей (или мнившейся?) в советские годы ближе и доступнее. Это — рубрика «Сны о Грузии». Здесь мы видим яркие образцы того, что Наталия Миминошвили назвала «грузинским текстом русской литературы», — текста, не прекратившего возникать и теперь, после распада бывшего сложного единства на разные, не менее сложные государства.

Грузия рассказана и пережита здесь как один из важнейших источников русского самосознания, как личный, эмоциональный, чувственный, поэтический — и, опять же, очень русский опыт (Борис Мессерер, «Дружбу нельзя предать»). Опыт, необходимым условием которого была инаковость Грузии — адресованная инаковость, «свое другое». Грузия — это взволнованность и любовь — бери наугад цитаты из любого текста — не ошибешься. Михаил Синельников: «Грузины — мой любимый народ, и, мне кажется, я знаю их настолько, насколько можно знать, не будучи грузином». Олеся Николаева: «Я сажусь в машину и сразу включаю грузинские песни. И сразу оживает передо мной моя жизнь, быть может, лучшая и блаженнейшая часть которой была связана со страной, которую я называю "второй родиной" и от которой получила столько света и столько поэзии, что душа изнемогает от этого избытка.

Подкрепите меня вином,

освежите меня яблоками,

ибо я изнемогаю от любви!»

О каком еще народе бывшей империи русский может так сказать?

Отношение грузин к России и русским — предсказуемым образом сложнее. Правда, о нем — особенно о сегодняшнем — из этого номера журнала мы узнаем немного.

Грузинские слова о России звучат в статье грузинского классика Григола Робакидзе «Сталин как дух Аримана», — но она написана в 1935 году (в германской эмиграции, на немецком языке, с которого и переведена). Тему отношений Грузии и нашего отечества отчасти затрагивает лишь один текст из двух, составивших рубрику «Публицистика» — и написанный, к слову сказать, на качественном русском языке. Это — «Грузия на распутье» Георгия Лорткипанидзе, двуязычного автора (кроме грузинской прозы выпустившего и русский роман «Станция Мортуис»). И мы видим, что отношения эти проблематичны.

«Писать в российской прессе о современной Грузии — для грузина задача неблагодарная. Любой автор, который рискнет затронуть ряд болезненных тем (от порушенной территориальной целостности до причин войны 2008 года), вряд ли избежит обвинений в субъективности и попадет в итоге — с высокой долей вероятности — под словесный обстрел с противоположных берегов... Но с другой стороны, несмотря на ставшие, к сожалению, привычнымы драматизм и почти полный застой в грузино-российских отношениях, задача эта, как все полузапретное, чрезвычайно интересная. А быть может, не только интересная, но еще и полезная, хотя порой очень непросто различить невидимую грань между пасквилянтством на свою страну и той дозой нелицеприятной критики, что необходима для ее же здравия».

Другой текст той же рубрики — «На пути к Европе» Георгия Нижарадзе — посвящен отношениям Грузии и Европы — как бы «поверх» опыта исторической совместности с русскими.

Существуют ли — существовали ли когда-либо — грузинские «Сны о России»?

В том же, что пишут здесь о Грузии люди русской культуры, смыслов отталкивания и преодоления, кажется, вообще нет. Трудности сближения (и усилие их преодоления) есть, но нет ни тени враждебности. Есть боль за Грузию («Зеркалка» Натальи Соколовской — дневниковые записи эпохи разлома империи на ее кровоточащие составные части), но нет ни отторжения, ни осуждения.

«Ни с одной чужой речью не общалась я так долго и близко, как с грузинской, — пишет цитируемая Мессерером Белла Ахмадулина о своей переводческой — даже не работе, а жизни. — Она вплотную обступала меня говором и пеньем, искушая неловкую славянскую гортань трудиться до кровавых ссадин, чтобы воспроизвести стычку и несогласие согласных звуков и потом отдохнуть в приволье долгого "И". Как мучилась я из-за этой не данной мне музыки — мне не было спасенья в замкнутости, потому что вода, лившаяся из-под крана, внятно обращалась ко мне по-грузински».

Есть — благодарность: всему в Грузии, Грузии в целом, самому ее чувственному, пластическому облику: «Открыт, распахнут и грузинский пейзаж, — говорит Вадим Муратханов. — Многоярусный Тбилиси напоминает слоеный пирог, румяный, с надрезами в поджаристой корке. Оказавшись на краю надреза, видишь далеко вокруг. Множество складок, заселенных площадок и уступов словно увеличивают площадь маленькой уютной страны». Есть неизменное чувство связи — даже через разрывы, — притом взаимной связи. «По совести я плохо верю в самую будущность переводческого ремесла, — признается Михаил Синельников. Но верю в единение поэтов, в мистическую связь Лермонтова с Бараташвили, в братство Тициана и Бориса. Несмотря на тягостные события, я не в силах согласиться с разрывом нашего духовного единения. Благородными примерами которого дорожу… Был в Тбилиси старый профессор, филолог Акакий Гацерелиа. Раз в месяц на протяжении долгих лет он отправлялся на городской почтамт и посылал продуктовую посылку с дарами земли грузинской старой дочери В.В.Розанова, жившей на пенсию в 37 рублей 26 копеек в городе Загорске (ныне вновь Сергиев Посад). Русские давно и позорно о ней забыли, но грузинская интеллигенция еще помнила, кто такой Розанов (между прочим, ничего о Грузии не писавший)». И даже — отождествление: «Все мы немного грузины». Так пишет Вадим Муратханов — русский узбек, родившийся и выросший в Киргизии. О тех же (русских!) чувствах к Грузии говорит и Бахытжан Канапьянов — казах, человек (и) русской культуры (тоже), цитирующий «русского поэта и писателя, сына грузина и армянки, <…> батоно Булата». Все это — люди многокультурья, которое окаянная империя, однако, сделала возможным.

Людьми русской культуры Грузия прочитывается как опыт расширения горизонтов, всечеловечности, вообще — полноты человечности, ее раскрытия и осуществления.

«Здесь, в Грузии, — пишет Муратханов, — задумываешься о том, что человек потенциально шире своей географии. В нем заложено больше, чем вынуждает проявлять место его проживания. Новое солнце высвечивает новые грани характера и темперамента. Кто-то из моих друзей неожиданно для себя начинает блистать остроумием и обаять окружающих женщин. Другой высказывает тебе в глаза обиду, которая, случись в обжитом, привычном пространстве, наверняка осталась бы, не облеченная в слова, тлеть в глубине сердца. Через несколько дней, проведенных здесь, все мы уже немного грузины».

Тут уже хочется воскликнуть вместе с Михаилом Синельниковым: «И неужели все это уйдет бесследно для поколений, вступивших в небывало черствую эпоху?»

Честно сказать, у меня нет надежно утешающего ответа.

Разве что — воскликнуть вместе с Анной Бердичевской, автором бережного, даже ласкового и грустного текста о тбилисском доме-музее Тициана Табидзе: «Дай Бог, чтоб не оборвалась нить, связь всего, для чего стоит жить. Нет ничего прочнее нити основы. Но если она все-таки оборвется — мир расползется и прекратится».

Дружба Народов 2016, 2