Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

В интервью иранскому информагентству Mehr специалист по нефтяному рынку так прокомментировал недавние колебания нефтяных цен: «С середины лета прошлого года мировые цены на нефть в разных частях света снизились почти на 50%, цена на „черное золото“ опустилась ниже отметки 50 долларов за баррель».

Одними из главных причин снижения рыночной цены на нефть на протяжении последних нескольких недель Саид Сабури назвал превышение предложения данного вида сырья над спросом, увеличение Соединенными Штатами добычи сланцевых нефти и газа, экспорт американской легкой нефти на азиатские рынки, а также начало нефтяной гонки между членами ОПЕК. Он добавил: «Помимо этого, после 166-го заседания этой организации 27 ноября прошлого года обострились противоречия между некоторыми входящими в ее состав арабскими государствами и Россией».

Эксперт также подчеркнул тот факт, что нарастание конфронтации и последовавшее за ней предоставление арабскими странами, в особенности Саудовской Аравией, значительных скидок на покупку экспортируемой нефти, а также то, что новый саудовский король сохранил на посту прежнего министра нефти Али ан-Нуэйми, привели к еще большему снижению нефтяных котировок в январе нынешнего года. По его словам, в итоге под влиянием условий, сложившихся на мировых рынках, в начале 2015 года стоимость иранской нефти впервые в истории снилась сразу на 16 долларов.

Сабури напомнил, что на протяжении нескольких месяцев и особенно после обострения противоречий между арабскими государствами и Россией по вопросу нефтяных цен иранская дипломатия воздерживалась от каких-либо конкретных шагов. «Несмотря на нейтралитет Ирана в этих спорах, — заявил он, — на фоне продолжающегося снижения цен на нефть на рынке наблюдаются признаки еще большего сближения между некоторыми крупными странами, которые занимаются производством и импортом нефти».

Специалист в области энергетической экономики указал на прошедшую на днях встречу официальных представителей нефтяного сектора России и Саудовской Аравии и заявление российской стороны о готовности занять почетное место наблюдателя в ОПЕК, а также отметил, что после сообщений об этих событиях значительно уменьшились опасения по поводу соперничества между арабскими государствами и Россией за лидерство по объемам производства нефти. В частности Сабури заявил: «В результате, несмотря на то, что Иран и арабские страны, входящие в число ОПЕК, предоставляют клиентам скидки и снижают официальную стоимость нефти, вместо ожидаемого понижения цена стала расти».

По его мнению, еще одной причиной увеличения и относительной фиксации цены на «черное золото» за последние несколько дней стало резкое сокращение буровых работ в местах добычи сланцевых нефти и газа в Соединенных Штатах. «Самая крупная компания, добывающая сланцевые нефть и газ в США, корпорация „Apache“, — добавляет Сабури, — сообщила о том, что будет в 2015 году сокращать число буровых вышек».

Со ссылкой на последний доклад американских властей, которые сообщили о снижении числа лицензий, выдаваемых в США на добычу нефти, почти на 25%, эксперт отметил: «Несмотря на то, что Соединенные Штаты либерализировали нефтяной экспорт, ввиду низких цен на нефть производство сланцевых образцов, как и прежде, остается делом неприбыльным».

Специалист по нефтяному рынку заявил, что на фоне возможного примирения арабских государств с Россией по вопросам нефтяной политики и сокращения добычи сланцевой нефти в США в течение всего 2015 года мировые цены на нефть вновь стабилизируются. Он также подчеркнул: «Каким-то образом прогнозировать цены на нефть невозможно, однако по имеющимся признакам можно предположить, что в случае еще большей консолидации стран-членов ОПЕК с другими государствами, занимающимися нефтедобычей, в нынешнем году будут созданы условия для прекращения снижения цен на нефть и даже их повышения».

Подводя итог, Сабури отметил, что за последнюю неделю стоимость нефти увеличилась на несколько долларов, хотя на рынок продолжают влиять некоторые негативные факторы, такие как увеличение нефтяных запасов в Америке и Европе и укрепление экономического резерва в Евросоюзе. По мнению аналитика, в 2015 году страны, входящие в Организацию стран-экспортеров нефти и «газовый ОПЕК», с помощью управления спросом и предложением на данный вид сырья могут зафиксировать нефтяные цены на весьма высоком уровне.

Иракский президент Фуад Мазум высказал готовность арабской страны учиться на опыте Исламской республики Иран в сокращении зависимости экономики страны от доходов нефтяной промышленности.

В ходе встречи с первым вице-президентом Ирана в Багдаде, Мазум приветствовал меры Тегерана, направленные на уменьшение зависимости экономики Исламской республики от нефтедолларов.

При этом президент Ирака отметил, что Багдад также готов разработать план по уменьшению зависимости бюджета страны от нефтяных доходов, указывая, что Ирак в этом отношении должен использовать опыт Ирана.

Иранский чиновник, со своей стороны, описал сильное падение цен на нефть, имевшее место в течение последних месяцев как “политический заговор”. Эсхак Джахангири также отметил, что Иран попытался использовать кризис в качестве дополнительных возможностей, добавив, что в настоящее время «страна может гордо заявить о том, что менее 30 процентов бюджета администрации полагаются на нефть».

Как сообщал Iran.ru, Эсхак Джахангири находится в Ираке в рамках трехдневного тура, возглавляя высокопоставленную иранскую делегацию, состоящую из 5 министров и 2 вице-президентов, по приглашению иракского премьер-министра Хайдера аль-Абади.

Российская экономика: надолго ли устойчивость?

Мартин Гилман

Санкции и цена на нефть – не главное

Мартин Гилман – профессор НИУ ВШЭ

Резюме Даже если бы не предпринималось попыток изолировать Россию вследствие событий на Украине, бегство капиталов с развивающихся рынков и переоценка рисков, связанных с ними, спровоцировали бы перемещение инвесторов в тихие и безопасные гавани.

В последнее время все больше аналитиков и обозревателей пишут о фактическом или надвигающемся кризисе в России. Многие сравнивают сегодняшнюю ситуацию, и особенно вероятность дальнейшего ухудшения положения в этом году, с экономическим кризисом в России в августе 1998 года. Но это сравнение в лучшем случае натянуто. Оно также отвлекает от реальных проблем, угрожающих экономическим перспективам страны.

Опыт-1998 был уникален

Летом 1998 г. российская экономика столкнулась с рядом противоречивых вызовов. Политики были твердо намерены сохранить жесткий курс рубля в районе 6 рублей за доллар. Это было для них делом чести, поскольку только что прошла повторная деноминация национальной валюты по курсу 1 новый рубль = 1000 старых. В тогдашней ситуации, когда золотовалютные резервы едва покрывали трехмесячный импорт в начале года, а экономика развивающихся рынков была поражена заразной «инфекцией» вследствие азиатского финансового кризиса 1997 г., финансовые рынки неизбежно должны были проверить решимость российских властей. Более того, государственная политика постсоветской России находилась в стадии становления, и управление экономикой находилось не на должном уровне.

Мы помним, что случилось дальше. Не в силах пролонгировать внутренние казначейские обязательства или произвести по ним необходимые выплаты (тогда было не так легко найти деньги даже на зарплаты военным), 17 августа 1998 г. российское правительство объявило дефолт по долговым обязательствам, номинированным в рублях (на общую сумму, эквивалентную почти 40 млрд долларов). Крупные российские банки, занимавшиеся неуемными спекуляциями на заемные доллары, внезапно оказались неплатежеспособны. Попытки Центробанка, испытывавшего серьезное давление олигархов-банкиров, накачать рынок ликвидностью оказались тщетными, и стабилизировать рубль на новом уровне 10 за доллар не представлялось возможным. В начале сентября 1998 г. Центробанк отпустил рубль в свободное плавание, и к концу 1998 г. он обесценился до 21 рубля за доллар.

Время сейчас другое

Объективно говоря, ситуация начала 2015 г. далеко не аналогична тому, что было в далеком 1998 г., и в обозримом будущем причин для серьезной озабоченности по поводу макроэкономического баланса, подорвавшего тогда уверенность рынков, значительно меньше. Конечно, в более долгосрочной перспективе Росия столкнется с последствиями собственного нежелания проводить институциональные и структурные реформы, нацеленные на повышение производительности труда и большую гибкость экономики. Парадоксальным образом, популярная точка зрения о том, что Россия сегодня переживает кризис, связана как раз с краткосрочной озабоченностью макроэкономическими показателями. Так как же объяснить панику российских и зарубежных экспертов, считающих, что страна сползает в хаос?

Лейтмотивом в обоих случаях является быстрое падение цен на нефть, хотя это слишком поспешное и поверхностное объяснение. С января 1997 г. до конца июня 1998 г. цена на нефть марки Brent упала на 56%. С конца июня 2014 г. до середины января 2015 г. она опустилась на 60%. Но на этом аналогии заканчиваются.

Фактически кризис 1998 г. был призывом к пробуждению. И российские политики извлекли тогда для себя важные уроки. Помимо крупных реформ в сфере налогообложения, таких как введение плоской шкалы налога на прибыль физических лиц, централизованного казначейского контроля над всеми государственными расходами, сдержанности при составлении бюджета и, наконец, создания двух суверенных фондов для накопления средств при растущих ценах на нефть, самым важным изменением было введение плавающего курса рубля. Это оказалось особенно важно после начала ускоренного падения нефтяных цен на мировых рынках в конце 2014 года. ЦБР объявил о переходе к свободно плавающему курсу в середине ноября 2014 г., то есть за несколько недель до запланированной реформы, призванной служить сохранению золотовалютных запасов. Это мудрое решение исходит не только из признания того, что обменный курс рубля будет неизбежно привязан к цене на нефть, но и защищает бюджет, поскольку все государственные расходы деноминируются в рублях. Точку бездефицитности госбюджета удалось снизить со 110 до 75 долларов за баррель, и дефицит бюджета в 2015 г. не превысит 3% ВВП, даже если нефть останется на уровне 50 долларов за баррель в среднегодовом выражении.

Благоразумная макроэкономическая политика последних лет, особенно с момента последнего глубокого падения цен на нефть во второй половине 2008 г. (когда они рухнули со 141 доллара в начале июля до 35 долларов за баррель в конце декабря), делает российскую экономику менее уязвимой для внешнего финансового шока. Примечательно, что в отличие от 2008 г. главный российский долг сегодня сосредоточен в корпоративном секторе, тогда как внешний долг государственного сектора минимален. То есть и здесь не приходится ожидать повторения 2008 года.

Обычно риски суверенного долга оцениваются основными западными рейтинговыми агентствами в зависимости от способности и готовности вернуть долг. Но по крайней мере с макроэкономической точки зрения их последние действия, связанные с понижением S&P рейтинга российского суверенного долга вплоть до «мусорной» категории, то есть ниже инвестиционного качества, были мало оправданными. Поскольку резкое снижение обменного курса рубля защитило нефтяные доходы государства в местной валюте, вряд ли шок падающих нефтяных цен сильно повлияет на финансовую устойчивость государства. И, хотя распродажа валюты привела к росту долговых обязательств, деноминированных в валюте, в рублевом выражении совокупный баланс корпоративного сектора должен фактически улучшиться, поскольку объем внешних активов в иностранных деньгах существенно больше. Ввиду того что санкции лишили российские корпорации возможности занимать средства на Западе, чистые выплаты привели к снижению внешнего долга России с 729 млрд долларов в начале 2014 г. до 600 млрд в начале 2015 года. В принципе совокупный внешний долг России (363 млрд долларов) полностью покрывается резервами ЦБР, составляющими 386 млрд долларов, с поправкой на долг в рублях (около 106 млрд долларов) и корпоративный долг (131 млрд долларов).

Еще одно преимущество России в борьбе с нынешним падением цен на нефть – это преемственность политики Министерства финансов и Банка России, поскольку на ключевых постах находятся люди, которые уже пережили трудные времена и нашли ответ на более серьезные экономические вызовы в 1998 и 2008 годах. Это гарантия того, что по меньшей мере они не повторят прежних ошибок.

Один из главных вызовов экономической политике при падении как цен на нефть, так и доверия к рублю по мере ускорения инфляции, вызванной быстрой девальвацией рубля, – это поиск Банком России трудного компромисса между Сциллой финансовой стабильности и Харибдой жесткой монетарной политики для стабилизации обменного курса и снижения темпов инфляции. Слабые перспективы роста и попытки оздоровления банковского сектора, отягощенного слишком большим числом мелких банков, создают колоссальное давление на Центробанк по поддержке ликвидности. Но, предпринимая подобные меры, финансовые власти должны понимать, что рублевая ликвидность будет перетекать на валютный рынок, подрывая усилия по стабилизации обменного курса. Хотя политики признают, что существует срочная необходимость оптимизировать банковский сектор, они по понятным причинам не хотят проводить столь резкий курс, поскольку он чреват риском массового изъятия вкладов из банков. Тем не менее им следует быть более беспощадными в деле реструктуризации банков.

Россия не одинока

Следует подчеркнуть, что, хотя экономические показатели России в последние месяцы серьезно ухудшились, эту тенденцию нельзя вырывать из общего контекста. В мировой экономике происходит тектонический сдвиг, который неблагоприятно сказывается не только на России, но и на многих других развивающихся рынках. Особенно это касается поставщиков энергоносителей и сырья. На данный момент экономика США – одно из немногих ярких пятен на экономической карте мира, тогда как экономика других стран, в том числе и Китая, замедляется, а в еврозоне фактически наблюдается дефляция. Большинство развитых экономик предпринимают отчаянные фискальные меры для стимулирования внутреннего спроса, а попытка экспортировать безработицу через валютные войны, наиболее вопиющая в случае с Японией, ведет к росту финансовой волатильности в мировой экономике.

Опасения хронического застоя (secular stagnation), по выражению Ларри Саммерса, заставляют политиков по всему миру экспериментировать, причем многие из этих экспериментов чреваты неопределенными и, вне всякого сомнения, непредвиденными последствиями. В этом глобальном контексте российская экономика оказывается под ударом не только падающих цен на нефть, как в 2008 году. Даже если бы не предпринималось попыток изолировать Россию политически и экономически вследствие событий на Украине, бегство капиталов с развивающихся рынков и переоценка рисков, связанных с ними, спровоцировали бы перемещение инвесторов в тихие и безопасные гавани. Доллар США и американские финансовые рынки – главное направление перераспределения активов. Фактически пересмотр портфелей повлиял на решения российских и иностранных инвесторов, владеющих активами в России. Резко падающие цены на нефть и обменный курс рубля еще больше усугубили давление на российскую экономику, что привело к массированному бегству капитала из России.

А санкции?

Экономические и финансовые санкции, введенные в 2014 г. большой группой западных стран во главе с Соединенными Штатами, которые последовательно ужесточали их на протяжении большей части года, также сыграли роль. Они отчасти привели к росту стоимости капитала и создали неопределенность в вопросе пролонгации долговых обязательств и нового финансирования. Еще жестче эффект охлаждения отношений сказался на западном бизнесе и банках, которые находятся в неведении относительно того, как долго продлятся меры давления и будут ли они и дальше ужесточаться или, наоборот, смягчаться. В последние несколько недель многие аналитики винят санкции в сочетании с падающими ценами на нефть в резком ухудшении положения в российской экономике. Это объяснение привлекательно для политиков, которые санкции ввели, поскольку они могут теперь утверждать, что меры сработали так, как предполагалось (коль скоро Россия столкнулась с серьезными экономическими проблемами). Подобное объяснение может также выглядеть привлекательно для тех российских политиков, которым хотелось бы найти козла отпущения, чтобы объяснить ухудшение положения в экономике.

В России и за рубежом приводятся разные цифры относительно воздействия санкций. Гораздо важнее, с моей точки зрения, изменение в восприятии. Если сосредоточиться на российской стороне уравнения, похоже, что после начального шока российская экономика начинает приспосабливаться и стремится к диверсификации рынков сбыта и источников финансирования. Если рубль внезапно укрепится, это может смягчить некоторые неблагоприятные последствия санкций, и со временем может способствовать здоровой переориентации российской экономики, которую политики не решаются форсировать. Лучом света на темном и мрачном небосводе выглядит то, что санкции не только заставили российские корпорации существенно снизить уровень внешнего долга. Вне всякого сомнения, они также удержали их от серьезного заимствования недорогих долларов в прошлом году, которые теперь лежали бы на них тяжелым бременем ввиду необходимости погашения задолженности.

И давайте четко уясним: если бы цены на нефть не рухнули, в краткосрочной перспективе российской экономике ничто бы не угрожало. Но даже сегодня я далек от мысли, что в 2015 г. Россия испытает нечто более серьезное, чем незначительную рецессию.

Даже если оправдаются самые мрачные прогнозы о падении российского ВВП в 2015 г., Россия все равно останется крупным игроком в мировой экономике. Некоторые на Западе просто выдают желаемое за действительное, делая вид, будто Россией вполне можно пренебречь, как если бы это была Куба, Северная Корея или Иран. Реальность заключается в том, что Россия – традиционная европейская держава, в которой проживает более 140 млн представителей среднего класса и потребителей, стремящихся к повышению уровня жизни. Кроме того, Россия – крайне глобализованная экономика. По данным Всемирного банка, международная торговля (экспорт + импорт) вносит более весомый вклад в ее ВВП, чем торговля Бразилии или США в ВВП этих стран и примерно такой же вклад, как торговля Китая и Великобритании.

Во-вторых, чем дольше Россия будет подвергаться остракизму со стороны международных организаций, в которых доминирует Запад, и западного бизнеса, тем больше центр фокус ее экономики и финансов будет смещаться в направлении Азии и других регионов. Чем дольше Запад будет пытаться изолировать Россию, тем меньше шансов на то, что впоследствии она станет частью западного мира.

Худшее еще впереди

В любом случае России придется двигаться вперед в гораздо более трудных международных условиях, и дело не только в санкциях. Вся мировая финансовая система выглядит чрезвычайно хрупкой после шести лет нестандартной политики и смелых экспериментов центральных банков большинства экономически развитых стран.

Это не худшее из того, с чем Россия сегодня сталкивается. В разной степени почти все обозреватели российской экономики возлагают вину за ухудшение ситуации на сочетание санкций с низкими ценами на нефть. Однако даже при беглом взгляде на имеющиеся данные можно сказать, что они не поддаются столь простому объяснению, и ситуация на самом деле более тревожная. Россия начала демонстрировать слабые экономические показатели до падения цен на нефть и ввода санкций. Реальный рост ВВП снизился с 3,4% в 2012 г. до 1,3% в 2013 г. и замедлился в 2014 году. Совершенно понятно, что имеет место какая-то другая, более тревожная динамика, которую легко замаскировать ценами на нефть и санкциями.

Это старая мантра, но, к сожалению, ее приходится повторять вновь и вновь: России необходима диверсификация экономики, снижение зависимости от цен на сырье и энергоносители и переход к полноценной экономике услуг, опирающейся на богатый человеческий капитал и производительный частный сектор. Подобная политика проводилась официально – по крайней мере с 2000 г., когда был принят план структурных реформ Германа Грефа. Президент, премьер-министр и другие высокопоставленные чиновники твердили об этом вновь и вновь, но в практическом отношении делалось слишком мало.

Жаль, что после драматичного обвала нефтяных цен в 2008 г., когда цена на нефть марки Brent упала на 75% во второй половине года, российские политики ограничились лишь необходимыми макроэкономическими шагами. Правительство так и не предприняло достаточных мер для снижения зависимости от цен на нефть, особенно после того как в середине 2009 г. цены снова поднялись до 70 долларов за баррель, а затем постепенно дошли до 100 долларов с начала 2011 и до середины 2014 года. Как отмечали Герман Греф, Алексей Кудрин и другие грамотные экономисты, страна ушла от жестких решений, которые могли бы снизить зависимость от энергоносителей и других сырьевых товаров. Вместо этого зависимость только увеличилась. Некоторые обозреватели даже проводят параллели с поздним советским периодом, подразумевая, что нынешняя тенденция необратима без смены властных структур.

Ясно, что модель роста, предполагавшая более эффективное использование имеющихся мощностей и расширение сектора услуг, на которую экономика опиралась в предыдущее десятилетие, исчерпала себя. Нехватка действенных частных инвестиций препятствует переходу к новой экономике, ориентированной на рост. Меры, которые следует предпринять для продвижения в этом направлении, хорошо известны. Среди прочего это строгое внедрение власти закона и обязательного соблюдения договорных обязательств, беспристрастная и действенная судебная власть, прозрачность государственных структур всех уровней, приватизация и отказ от централизованного регулирования экономики, а также энергичная борьба с коррупцией.

Озабоченность вызывает явное отсутствие политической воли использовать возможности, предоставляемые последними событиями. Наверно, лучше поздно, чем никогда. Быть может, когда цена на нефть опустится до 25 долларов и будет какое-то время оставаться на этом уровне, отношение к серьезным институциональным реформам изменится. Но если этого не произойдет, то перспективы, независимо от цен на нефть или внешней политики, на самом деле мрачные. Положение России как мировой державы в XXI веке зависит в первую очередь от структурных реформ.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363824 Мартин Гилман

Имперский лидер Китая

Элизабет Экономи

Си Цзиньпин укрепляет свою власть

Элизабет Экономи – старший научный сотрудник, директор азиатских исследований в Совете по международным отношениям США.

Резюме Председатель КНР сформулировал мощную идею – обновление китайской нации. Это патриотический призыв к оружию, вдохновением для которого служат славное имперское прошлое Китая и идеалы его социалистического настоящего.

Председатель КНР Си Цзиньпин сформулировал простую, но мощную идею – обновление китайской нации. Это патриотический призыв к оружию, вдохновленное славным имперским прошлым Китая и идеалами его социалистического настоящего, эти компоненты должны обеспечить политическое единство дома и влияние за рубежом. За два года у власти Си проявил себя лидером-преобразователем, выдвинув программу, предполагающую реформирование, если не революцию, политических и экономических отношений не только внутри Китая, но и с остальным миром.

Мотив Си Цзиньпина – растущее ощущение безотлагательности изменений. Он получил власть, когда КНР, несмотря на экономические успехи, находилась в политическом замешательстве. Компартия Китая, погрязшая в коррупции и не имевшая убедительной идеологии, потеряла доверие общества, поднималась волна социального недовольства. Китайская экономика, по-прежнему растущая впечатляющими темпами, начала демонстрировать признаки перенапряжения и неопределенности. На международной арене, несмотря на позицию глобальной экономической державы, Китай явно располагался ниже своей весовой категории. Пекину не удалось дать адекватный ответ на кризисы в Ливии и Сирии, он выжидал, пока политические потрясения происходили в Мьянме и Северной Корее, которые являются самыми близкими партнерами КНР. Многим наблюдателям казалось, что у Китая нет комплексной внешнеполитической стратегии.

Си Цзиньпин отреагировал на это чувство тревоги, усилив власть – собственную, Компартии и Китая в целом. Он отказался от коммунистической традиции коллективного руководства, позиционируя себя как верховного лидера в рамках жестко централизованной политической системы. Предложенные им экономические реформы увеличат роль рынка, но позволят государству сохранить существенный контроль. За рубежом Си Цзиньпин стремится повысить статус Китая, расширяя торговлю и инвестиции, создавая новые международные институты и укрепляя вооруженные силы. В его программе ощущается скрытый страх, что, будучи допущены в страну, западные политические и экономические идеи подорвут власть китайского государства.

В случае успеха результатом реформ станет свободное от коррупции, политически единое и экономически мощное однопартийное государство с глобальным влиянием – что-то вроде Сингапура на стероидах. Но нет гарантий, что преобразования будут столь значительными, как надеется Си Цзиньпин. Его политика привела к возникновению очагов внутреннего недовольства и спровоцировала негативную международную реакцию. Чтобы заставить несогласных замолчать, Си начал применять жесткие меры, что оттолкнуло от него многих талантливых и предприимчивых граждан, на поощрение которых нацелены реформы. Его пробные шаги в экономике поставили под вопрос перспективы продолжения роста. А приверженность принципу «победитель получает все» мешает усилиям стать глобальным лидером.

США и весь остальной мир не могут позволить себе подождать и посмотреть, каковы будут результаты реформ. Соединенные Штаты должны быть готовы принять некоторые инициативы Си Цзиньпина как возможность международного сотрудничества, а в других увидеть тревожные тенденции, которые надо остановить до того, как они наберут силу.

Жесткая внутренняя политика

Идея Си Цзиньпина об обновленном Китае базируется прежде всего на его способности реализовать собственное представление о политических реформах: консолидировать личную власть посредством создания новых институтов, подавления политической оппозиции, легитимации своего лидерства и власти Компартии в глазах китайского народа. Приступив к исполнению обязанностей, Си Цзиньпин начал быстро аккумулировать политическую власть и стал не первым среди равных, а просто первым. Он возглавляет Компартию и Центральный военный совет – два традиционных столпа руководства страной, а также ключевые группы по экономике, военной реформе, кибербезопасности, Тайваню, внешней политике, руководит Комиссией по национальной безопасности. В отличие от предыдущих председателей КНР, которые позволяли своим премьерам рулить экономикой, Си Цзиньпин взял на себя и это. Он также принял личное командование вооруженными силами Китая: прошлой весной 53 высших военачальника дали ему публичную клятву верности. По словам одного отставного генерала, подобные присяги случались в истории Китая лишь трижды.

Для консолидации власти Си Цзиньпин также стремится заглушить альтернативные политические голоса, в том числе в когда-то очень оживленном китайском интернете. Власти задерживали, арестовывали или подвергали публичному унижению популярных блогеров, например бизнесменов-миллиардеров Пань Шии и Чарльза Сюэ (Сюэ Маньцзы). Их посты в социальных сетях на разные темы – от загрязнения окружающей среды до цензуры и торговли детьми – читали десятки миллионов человек. Хотя заставить их совсем замолчать не удалось, они больше не касаются существенных политических тем. Пань Шии, центральная фигура кампании по улучшению качества воздуха в Пекине, был вынужден покаяться в эфире национального телевидения в 2013 году. После этого в популярном китайском микроблоге Weibo он посоветовал своему коллеге по девелоперскому бизнесу воздержаться от критики экономических действий правительства: «Осторожно, а то тебя могут арестовать».

При Си Цзиньпине Пекин разработал свод новых норм, регулирующих интернет. Один из законов грозит лишением свободы на срок до трех лет за распространение информации, которую власти определяют как «слухи», если пост читают более 5 тыс. человек или его пересылали более 500 раз. В соответствии с новыми жесткими законами китайских граждан арестовывали за посты с теориями исчезновения рейса 370 «Малайзийских авиалиний». В течение четырех месяцев Пекин заблокировал, уничтожил или применил иные санкции против более чем 100 тыс. аккаунтов в Weibo за нарушение одного из семи «основных положений», определяющих допустимые высказывания в интернете. В результате количество постов в Weibo сократилось с марта 2012 по декабрь 2013 г. на 70%, согласно исследованию 1,6 млн пользователей, проведенному The Telegraph. Когда китайские обитатели интернета нашли альтернативные способы общения, например, стали использовать платформу мгновенных сообщений, государственная цензура принялась за них и там. В августе 2014 г. Пекин ввел новые нормы для сервисов мгновенных сообщений, которые требуют, чтобы пользователи регистрировались под настоящими именами, ограничивают возможность делиться политическими новостями и закрепляют определенный кодекс поведения. Неудивительно, что в 2013 г. в рейтинге интернет-свободы в мире базирующаяся в США некоммерческая организация Freedom House поставила Китай на 58-е место из 60 – на одну строчку с Кубой, ниже только Иран.

Стремясь обеспечить идеологическое единство, Си обозначил зарубежные идеи, бросающие вызов политической системе Китая, как непатриотические и даже опасные. В связи с этим Пекин запретил научные исследования и преподавание по семи темам: универсальные ценности, гражданское общество, права граждан, свобода прессы, ошибки, допущенные Компартией, преимущества капитализма и независимость судебной системы. Прошлым летом партийный чиновник публично подверг критике Китайскую академию общественных наук, государственную исследовательскую организацию, заявив, что в нее «проникли иностранные силы». Вне стен академии известные китайские интеллектуалы, в том числе экономист Мао Юйши, профессор права Хэ Вэйфан и писатель Лю Имин, встретили заявление насмешками. Тем не менее подобные обвинения скорее всего окажут негативное воздействие на научные круги и международное сотрудничество.

Такой жесткий курс может подорвать политическую сплоченность, к которой стремится Си Цзиньпин. Жители Гонконга и Макао, традиционно пользующиеся бóльшими политическими свободами, чем население материкового Китая, наблюдают за действиями Си с растущим беспокойством, многие призывают к демократическим реформам. В случае с бурлящим демократическим Тайванем репрессивные тенденции китайского лидера вряд ли способствуют стремлению объединиться с материком. А в расколотом Синьцзян-Уйгурском автономном районе ограничительные меры и культурная политика Пекина привели к массовым протестам и насилию.

Даже внутри политической и экономической элиты Китая многие озабочены ужесточением курса и пытаются закрепиться за рубежом. По данным Hurun Report, 85% тех, кто имеет активы более 1 млн долларов, хотят, чтобы их дети получали образование за границей; более 65% китайских граждан с активами 1,6 млн долларов или более эмигрировали либо планируют это сделать. Отъезд китайской элиты не только стал политическим конфузом, но и нанес серьезный удар по попыткам Пекина вернуть домой ведущих ученых, перебравшихся за границу в предыдущие десятилетия.

Моральный авторитет?

Центральный элемент политических реформ Си Цзиньпина – усилия по восстановлению морального авторитета Компартии. Он подчеркивает, что если не решить проблему повальной коррупции, крах грозит не только партии, но и всему китайскому государству. Под пристальным наблюдением Ван Цишаня, члена Постоянного комитета Политбюро ЦК Компартии, борьба с коррупцией стала лейтмотивом. Предыдущие китайские лидеры проводили антикоррупционные кампании, но Си занялся проблемой энергично и всерьез: ограничены средства на официальные мероприятия, автомобили и приемы; преследованию подвергаются публичные фигуры из правительства, вооруженных сил и частного сектора; резко возросло количество коррупционных дел, которые преданы огласке. В 2013 г. партия наказала за коррупцию более 182 тыс. чиновников – на 50 тыс. выше среднегодового показателя за предыдущие пять лет. Два скандала, разразившиеся прошлой весной, демонстрируют масштабы кампании. В первом случае арестован генерал-лейтенант, продававший посты и звания в вооруженных силах, иногда за астрономические суммы – цена звания генерал-майора, например, доходила до 4,8 млн долларов. Во втором случае Пекин начал расследование против 500 чиновников правительства провинции Хунань, которые участвовали в схеме покупки голосов на 18 млн долларов.

Крестовый поход против коррупции – лишь часть масштабного плана восстановления морального авторитета. Си также объявил о реформах, которые касаются ключевых проблем общества. Китайское руководство объявило кампанию по улучшению качества воздуха; реформировало политику «одна семья – один ребенок»; пересмотрело систему «хукоу», которая привязывает жилье, медицинское обслуживание и образование граждан к их официальному месту жительства, что дает определенные преимущества городскому населению; закрыло систему лагерей «трудового перевоспитания», позволявшую властям задерживать граждан без предъявления обвинений. Правительство также объявило о планах сделать правовую систему более прозрачной и избавить ее от вмешательства чиновников местного уровня.

Несмотря на впечатляющие темпы и масштабы инициатив, остается неясным, являются ли они началом долгосрочных преобразований или представляют собой лишь поверхностные меры, чтобы заручиться поддержкой населения в краткосрочной перспективе. В любом случае некоторые из реформ вызвали ожесточенное противодействие. По данным Financial Times, бывшие лидеры КНР Цзян Цзэминь и Ху Цзиньтао предупредили о необходимости обуздать антикоррупционную кампанию, а сам Си Цзиньпин признал, что столкнулся с серьезным сопротивлением. Кроме того, кампания принесла реальные экономические потери. По данным доклада Bank of America Merrill Lynch, по итогам 2014 г. ВВП Китая может сократиться на 1,5% из-за сокращения продаж товаров и услуг класса «люкс» – многие чиновники опасаются, что роскошные приемы, привлечение политической поддержки и дорогие покупки вызовут нежелательное внимание. (Конечно, многие китайцы продолжают приобретения, но делают это за границей). И даже те, кто поддерживает борьбу с коррупцией, ставят под сомнение методы Си. Так, премьер Ли Кэцян в начале 2014 г. призвал к большей прозрачности антикоррупционной кампании и публичной подотчетности государства, но его замечания быстро исчезли с сайтов.

Позиция Си Цзиньпина по коррупции может также представлять риск для личного и политического положения лидера: его семья входит в число самых состоятельных в китайском руководстве, и, по данным The New York Times, Си велел родственникам скрыть свои активы, чтобы не ставить его под удар. Кроме того, он отвергает призывы к большей прозрачности: активисты, требующие обнародования активов чиновников, оказываются под арестом, а против западных СМИ, пытающихся собрать сведения о руководителях Китая, применяются санкции.

Сохранение контроля

Одновременно с консолидацией политического контроля и усилиями по восстановлению легитимности Компартии Си Цзиньпин ищет способы стимулировать рост экономики. Если говорить в общем, то ставятся цели превратить Китай из мирового производственного центра в инновационный узел, переориентировать экономику на потребление, а не на инвестиции, и расширить пространство для частного предпринимательства. Си Цзиньпин планирует и институциональные, и политические реформы. К примеру, намечен существенный пересмотр налоговой системы: доходы местных бюджетов будут пополняться за счет различных видов налогов, а не только продажи земли, что является причиной коррупции и недовольства общества. Кроме того, центральное правительство, которое традиционно забирало практически половину национальных налоговых поступлений и лишь на треть обеспечивало социальные расходы, увеличит средства на социальные нужды, снизив нагрузку на региональные власти. В стадии тестирования десятки дополнительных инициатив экономической политики, включая привлечение частных инвестиций в государственные предприятия, уменьшение бонусов их топ-менеджеров, создание частных банков, которые станут кредитовать малых и средних предпринимателей, упрощение процедур согласования для нового бизнеса.

Экономический план Си Цзиньпина постепенно проясняется. Хотя акцент сделан на свободный рынок, государство сохранит контроль над большей частью экономики. Управленческая реформа госкомпаний не изменит доминирующую роль Компартии в принятии решений по их бизнесу; Си сохранил барьеры для иностранных инвестиций и, хотя правительство обещает уйти от экономического роста, основанного на инвестициях, их продолжают стимулировать, что ведет к нарастанию долгов регионов. По данным китайской газеты Global Times, рост объема задолженности по проблемным кредитам за первое полугодие 2014 г. превысил объем новых проблемных кредитов за весь 2013 год.

Кроме того, Си Цзиньпин привнес в экономическую программу те же националистические – и даже ксенофобские – настроения, которыми пропитана политическая повестка дня. Его агрессивные антикоррупционная и антимонопольная кампании направлены против транснациональных корпораций, производящих сухое молоко, лекарства и медицинскую продукцию, запчасти для автомобилей. В июле 2013 г. Комиссия по национальному развитию и реформам Китая собрала представителей 30 транснациональных компаний, чтобы заставить их признать свои проступки. Периодически возникает ощущение, что Пекин намеренно давит на иностранных производителей товаров и услуг: государственные СМИ уделяют огромное внимание предполагаемым нарушениям со стороны транснациональных корпораций, похожие проблемы в китайских компаниях остаются в тени.

Расследования, связанные с деятельностью иностранных компаний, как и антикоррупционная кампания, вызывают вопросы об их истинных мотивах. В ходе дискуссии, которую транслировало китайское государственное телевидение, глава Торговой палаты ЕС в КНР вынудил представителя Комиссии по национальному развитию и реформам защищать очевидно неравноправное отношение китайского правительства к иностранным и местным компаниям. В итоге его собеседник сдался, заявив, что антимонопольная процедура в КНР имеет «китайские особенности».

Таким образом, первоначальные обещания Си Цзиньпина по поводу пробразований остаются невыполненными. 31-страничная брошюра об экономических реформах в Китае, изданная в июне 2014 г. Деловым советом США и КНР, содержит десятки нереализованных задач. Кажется, лишь три инициативы Си воплотились в жизнь: сокращение сроков регистрации нового бизнеса, разрешение транснациональным корпорациям использовать китайскую валюту для расширения своей деятельности и изменение системы «хукоу». Однако более глубокие реформы могут потребовать возвращения к ней, например, в случае обвала рынка недвижимости. Пока можно сказать, что Си Цзиньпин – главный противник самого себя: призывы к доминированию рынка никак не сочетаются с его желанием сохранить контроль над экономикой.

Проснувшийся лев

Усилия по преобразованию политики и экономики дома дополняются такими же кардинальными шагами, направленными на позиционирование Китая как глобальной державы. Однако корни такой внешней политики уходят в период, предшествующий приходу Си к власти. Руководители страны начали публично обсуждать подъем Китая как мировой державы на фоне глобального финансового кризиса 2008 г., когда многие китайские аналитики стали утверждать, что США вступили в неизбежный период упадка и у Пекина появляется возможность взойти на вершину глобального иерархического порядка. Выступая в Париже в марте 2014 г., Си вспомнил рассуждения Наполеона о Китае: «Наполеон говорил, что Китай – это спящий лев, и когда он проснется, содрогнется весь мир». Си Цзиньпин заверил аудиторию, что китайский лев уже проснулся, но это «мирный, дружелюбный и цивилизованный лев». Однако некоторые действия опровергают успокаивающие заверения. Взамен многолетней мантры бывшего китайского лидера Дэн Сяопина «скрывай свои способности, оставайся незаметным» нынешний председатель КНР предложил гораздо более экспансионистскую и силовую внешнюю политику.

По мнению Си Цзиньпина, все дороги ведут в Пекин, в прямом и переносном смысле. Он возродил древнюю концепцию Шелкового пути, который связывал Китайскую империю с Центральной Азией, Ближним Востоком и даже с Европой, предложив огромную сеть железных дорог, трубопроводов, автотрасс и каналов, которые повторят контуры старого маршрута. Инфраструктура, которую, как ожидает Си Цзиньпин, профинансируют китайские банки и построят китайские компании, позволит увеличить торговлю практически со всем миром. Пекин также рассматривает возможности строительства скоростной межконтинентальной железной дороги, которая свяжет Китай с Канадой, Россией и США через Берингов пролив. Даже Арктика стала «задним двором» КНР, ученые называют свою страну «приарктическим государством».

Вместе с новой инфраструктурой Си Цзиньпин хочет создать новые институты, которые укрепят позиции Пекина как регионального и глобального лидера. Он способствовал созданию нового банка развития стран БРИКС – Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР, – который призван бросить вызов доминированию МВФ и Всемирного банка. Продвигает идею Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, что позволит Китаю играть ведущую роль в финансировании регионального развития. Эти инициативы говорят о намерении воспользоваться недовольством, которое вызывает нежелание США сделать международные экономические организации более представительными и учитывать интересы развивающихся стран.

Си Цзиньпин также выдвигает новые инициативы в сфере региональной безопасности. В дополнение к уже существующей Шанхайской организации сотрудничества (институт, возглавляемый Китаем, в который входят Россия и четыре центральноазиатских государства) Си хочет построить новую азиатско-тихоокеанскую структуру, не включающую Соединенные Штаты. Выступая на конференции в мае 2014 г., он подчеркнул: «Именно азиатские народы должны заниматься делами Азии, решать проблемы Азии и поддерживать безопасность в Азии».

Склонность лидера к силовой региональной политике обнаружилось еще до того, как он стал председателем КНР. В 2010 г. Си Цзиньпин возглавлял группу, ответственную за политику в отношении Южно-Китайского моря. Именно тогда в сферу основных интересов Пекина вошли притязания на обширную акваторию. С тех пор он использовал различные средства – от ВМС до рыбацких лодок, чтобы закрепить эти претензии, оспариваемые другими странами. В мае 2014 г. возник конфликт между Китаем и Вьетнамом, когда китайская нефтяная компания CNPC установила буровую платформу в спорном районе Южно-Китайского моря; ситуация оставалась напряженной до вывода платформы в середине июля. Чтобы закрепить намерения Китая в Восточно-Китайском море, Си объявил о введении «идентификационной зоны ПВО», которая частично совпадает с соответствующими зонами Японии и Южной Кореи, установил правила рыбной ловли. Никто из соседей Китая не признал легитимность этих шагов. Пекин тем временем изменил карту КНР, которая изображена на паспортах, добавив к своей территории спорные районы на границе с Индией и некоторыми гсоударствами Юго-Восточной Азии, что вызвало политический скандал.

Эти маневры способствовали росту националистических настроений в стране и в равной степени опасной враждебности за границей. Новые лидеры Индии и Японии, также не чуждые националистическим настроениям, выразили озабоченность политикой Си Цзиньпина и предприняли ответные действия, чтобы укрепить безопасность. Во время избирательной кампании в начале 2014 г. будущий премьер-министр Индии Нарендра Моди подверг критике экспансионистские тенденции в Китае, с тех пор он и премьер-министр Японии Синдзо Абэ активизировали связи в сфере обороны и безопасности. Разрабатывается несколько новых региональных инициатив, которые не включают Китай (и Вашингтон тоже). Например, Индия занимается подготовкой военнослужащих ВМС ряда стран Юго-Восточной Азии, включая Мьянму и Вьетнам. Кроме того, многие страны региона, в том числе Австралия, Индия, Япония, Филиппины, Сингапур и Южная Корея, планируют совместные военные учения.

Решительная ответная реакция

У США и большинства других стран мира пробуждение Китая при Си Цзиньпине вызывает двойственную реакцию. С одной стороны, взволнованное любопытство – чего же сможет достичь более сильный, менее коррумпированный Китай. С другой – серьезную озабоченность по поводу вызовов, которые авторитарный, воинственно настроенный Пекин может бросить либеральному порядку, возглавляемому Соединенными Штатами.

Плюсом является то, что планируемый «новый Шелковый путь» подразумевает заинтересованность в политической стабильности на Ближнем Востоке; таким образом, у Пекина появятся стимулы сотрудничать с Вашингтоном во имя обеспечения мира в регионе. Точно так же растущий интерес китайских компаний к инвестициям за рубежом может дать Вашингтону дополнительный инструмент для продвижения двустороннего договора об инвестициях. США должны поддержать участие Китая в Транс-Тихоокеанском партнерстве (ТТП) – региональном соглашении о свободной торговле, которое находится на стадии переговоров. Дискуссии о вступлении Китая в ВТО в 1990-е гг. заставили китайских реформаторов ускорить изменения в экономике, то же самое может произойти и сейчас, если начнутся переговоры о партнерстве.

Кроме того, хотя Китай уже обладает существенными позициями в международной системе, Соединенным Штатам стоит стремиться к его более активной вовлеченности в мировые дела. Так, Конгрессу США следует одобрить предлагаемые изменения в системе голосования в МВФ, что позволит Китаю и другим развивающимся странам играть более значительную роль в управлении фондом. Таким образом, Пекин будет менее склонен создавать конкурирующие группы и институты.

Минус – националистическая риторика Си Цзиньпина и агрессивное поведение Китая бросают прямой вызов интересам США в регионе и требуют решительной ответной реакции. «Переориентация» Вашингтона на Азию и ее «приоритетность» – не просто ответ на агрессивную политику Китая. В этом отражаются самые значимые для Америки внешнеполитические ценности: свобода мореплавания, воздушного и космического пространства; свободная торговля, верховенство закона и базовые права человека. Если этому региону не будет отдан приоритет, Соединенные Штаты утратят роль регионального лидера, и Вашингтон лишится преимуществ, которые дает тесное сотрудничество с самыми динамично развивающимися экономиками мира. Поэтому Америке нельзя отказываться от этого приоритета, обязательно сохранять военное присутствие в Азиатско-Тихоокеанском регионе, чтобы сдерживать агрессивность Китая или противодействовать ей. Также необходимо добиться консенсуса и ратифицировать ТТП. Наконец, расширять американские программы по поддержке демократических институтов и гражданского общества в таких странах, как Камбоджа, Малайзия, Мьянма и Вьетнам, где демократия только зародилась, но активно развивается.

В то же время Вашингтон должен понимать, что Си Цзиньпин может не добиться заявленных целей преобразований. Он сформулировал программу, но на него давят как внутренние, так и внешние силы. Дальнейший путь чреват неожиданностями. Некоторые страны воздерживаются от сотрудничества с китайскими компаниями из-за проблем с социальной ответственностью, это заставляет Пекин искать новые пути ведения бизнеса. Соседи Китая, встревоженные агрессивностью Пекина, начали налаживать новые отношения в сфере безопасности. Даже в самой КНР такие известные эксперты по международным отношениям, как Ван Цзисы из Пекинского университета и бывший посол У Цзяньминь, высказали опасения общей тональностью внешней политики Си Цзиньпина.

Наконец, хотя мало что во внутренней и внешней политике Си говорит в пользу углубления сотрудничества с США, Вашингтону не следует строить отношения с Китаем в духе соперничества. Восприятие Китая как соперника или противника только повысит накал антизападной риторики и подорвет позиции тех, кто призывает к сдержанности; это не поможет продвижению двусторонних отношений и приведет к ослаблению роли Америки в регионе. Вместо этого Вашингтону следует внимательно следить за эволюцией курса Си Цзиньпина, чтобы стимулировать шаги, которые пойдут на пользу двусторонним отношениям или, наоборот, противодействовать тому, что несет угрозу интересам Соединенных Штатов. В условиях неопределенности будущего Китая американским политикам нужна гибкость и способность быстро адаптироваться к новым условиям.

Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363822 Элизабет Экономи

Глобализация в головах

Иван Сафранчук

Центральная Азия и евразийская интеграция

Иван Сафранчук – кандидат политических наук, доцент кафедры мировых политических процессов МГИМО(У) МИД России.

Резюме Москва предлагает региональную интеграцию с укреплением внешних экономических границ, которые стимулировали бы реиндустриализацию. Государства Центральной Азии заинтересованы в Таможенном союзе и Едином экономическом пространстве, но границы укреплять не хотят.

В экспертных и политических кругах Центральной Азии было принято говорить, что у России отсутствует стратегия в отношении стран региона. После того как в 2007 г. свою стратегию принял Европейский союз, этот тезис приобрел дополнительный оттенок: «Даже у ЕС есть, а Россия…». Продолжали фразу по-разному, но смысл не менялся – у Москвы нет долгосрочного политического и экономического плана для региона.

Действительно, долгое время официальные тезисы о «приоритете стран постсоветского пространства» (в том числе и Центральной Азии) оставались преимущественно декларативными. Сейчас, однако, можно уверенно говорить, что оформленный курс появился – проект Евразийской экономической интеграции, воплощенный в Таможенном союзе, Евразийском экономическом союзе и Едином экономическом пространстве. И роль стран Центральной Азии в нем чрезвычайно высока.

Каков вклад Центральной Азии

Регион способен придать ЕЭП качественно иной масштаб – Казахстан (203,5 млрд долларов ВВП и 16,8 млн населения), Киргизия (6,4 млрд и 5,5 млн соответственно), Таджикистан (6,9 млрд и 8 млн), Узбекистан (51,1 млрд и 29,8 млн). Таким образом, общий вклад Центральной Азии мог бы составить 267,9 млрд долларов ВВП и 60,1 млн населения, что прибавило бы к российской экономике более 13% ВВП (а по паритету покупательной способности около 20%) и более 40% населения. Без Узбекистана цифры скромнее, но все равно значимы: за счет остальных стран Центральной Азии к российской экономике прибавилось бы около 15% ВВП (по паритету покупательной способности) и более 20% населения.

Но регион важен не только абсолютными масштабами ВВП и населения. Развитие экономики неминуемо должно включать значительный элемент реиндустриализации. Это нужно для того, чтобы иметь несырьевые сферы экономического роста, а также обеспечить необходимое количество рабочих мест в условиях, когда предполагается рост населения. Для промышленного возрождения необходимо снизить конкуренцию со стороны КНР.

Значит, ключевая предпосылка дальнейшего экономического роста – укрепление экономической границы с Китаем. Опыт ТС показал, что на практике таможенные пошлины повышаются. Пока это компенсируется тем, что на таможенной границе Казахстана и КНР остаются значительные «дыры». Статистика двух стран по товарообороту через границу отличается кратно (и это нельзя объяснить только разными методиками подсчета и другими техническими причинами вроде «товарной пересортицы»). «Прорехи» имеются и на границе Казахстана и Киргизии.

Сразу после начала функционирования ТС в 2011 г. на казахстанско-киргизской границе можно было наблюдать дикие картины, когда через пограничные переходы перегружались фуры с товарами. Для облегчения жизни населения, занятого в мелком бизнесе, разрешили беспошлинно перемещать через границу до 50 кг груза для личных нужд. В результате из Китая в Киргизию прибывали фуры с товарами, заранее расфасованными в 50-килограммовые мешки. На границе Казахстана машины останавливались, и груз в мешках перемещался через границу организованными группами местных жителей. На казахстанской стороне товар сразу загружался в новую фуру. Таким образом, китайская продукция попадала на территорию ТС не по новым, более высоким пошлинам, а вообще без пошлин. Зимой 2011/2012 гг. киргизско-казахстанская граница была перегружена такими операциями. Потом, правда, ситуация нормализовалась, теперь там не видно бесконтрольной и беспошлинной перегрузки грузовых фур. Правда, китайский экспорт в Киргизию в эти годы только рос, а адекватного повышения таможенных сборов на границе Таможенного союза не произошло. Остается вопрос – куда же делись ввезенные в Киргизию товары? Не секрет, что Киргизия стала перевалочным пунктом для транспортировки китайской продукции в Таджикистан и Узбекистан. Однако значительная часть товарного потока по-прежнему идет в Казахстан, то есть пересекает границу Таможенного союза. «Дыры» остаются.

Очевидно, что граница ТС с Китаем будет постепенно укрепляться, а объем контрабанды через нее – сокращаться. Это вопрос времени. Но развитие проекта будет включать и расширение границы ТС с КНР за счет вхождения Киргизии и Таджикистана.

Переговоры Бишкека о присоединении шли весь 2013 и 2014 гг. и завершились подписанием 23 декабря 2014 г. соглашения о вступлении в 2015 году. Вопрос с Таджикистаном относится к более отдаленной перспективе. Но в обоих случаях проблема, по сути, одна и та же. За годы независимости две страны стихийно пришли к модели экономического выживания и развития, которую придется очень серьезно пересматривать, чтобы принять решение о членстве в ТС.

Основной доход в бюджет Киргизии дают главные сектора официальной экономики – горнорудная промышленность и гидроэлектроэнергетика. Однако они не создают достаточного количества рабочих мест. 47–48% населения заняты в сельском хозяйстве. Но крупнейший неформальный сектор – торговля и посредничество. Киргизия быстро нашла свою нишу в региональной торговле. Этому способствовали либеральное законодательство, слабая правоприменительная практика и высокая коррупция. Товары поступают из Китая и дальше транспортируются в Казахстан, Узбекистан и Таджикистан.

По экспертным оценкам, оборот двух крупнейших рынков «Дордой» (Бишкек) и «Кара-Суу» (Ош), через которые проходит большая часть реэкспорта китайской продукции, превышал в годы их расцвета официальный ВВП страны (в 2014 г., по предварительным данным, рыночный объем снизился). Таким образом, реэкспорт китайских товаров давал второй ВВП – теневой. Объем этого бизнеса сравним со всей легальной экономикой (ВВП – 6,4 млрд долл.) и переводами от трудовых мигрантов (примерно 4 млрд долл.). Реэкспорт китайских товаров стал системным фактором для Киргизии.

Соответственно, в стране распространена концепция «транзитного будущего». Предполагается, что Киргизия находится на перекрестке крупных торговых маршрутов и должна укреплять позиции регионального транспортно-торгового узла. В реальности узел ориентирован на товары китайского производства, что плохо стыкуется с базовыми идеями Таможенного союза. В результате на переговорах о присоединении Киргизии была выработана «дорожная карта», предполагающая выделение длинного списка групп товаров (в общей сложности более тысячи наименований), в отношении которых будут действовать преференции, чтобы смягчить сокращение реэкспорта китайской продукции. Но даже при предоставлении таких преференций вступление в ТС – непростое решение для местной элиты, которая состоит из множества группировок. Требуется смена парадигмы мышления. Не так легко осознать и принять тезис, что будущее – не в перепродаже китайских товаров, а в реиндустриализации.

Вступление Таджикистана в ТС – не перспектива ближайших нескольких лет. Но когда до этого дойдет, Душанбе также будет сложно принять решение. Ведь придется ужесточить таможенный режим на границе с Китаем (то есть подорожают товары широкого спроса), но главное – потребуется серьезное ужесточение режима с Афганистаном. Между тем последние 10 лет огромные усилия вложены в развитие торговли в южном направлении. Через реку Пяндж в Афганистан построены пять мостов, открыты пункты пропуска людей и товаров. В этих местах создаются свободные экономические зоны для стимулирования торговли. Торговля идет не только с самим Афганистаном, но через него с Пакистаном. Уже сейчас более половины цемента на таджикский рынок поступает оттуда. Пакистан – еще и крупный поставщик некоторых групп сельскохозяйственной продукции (например, картошки).

Постепенно в Душанбе обрели популярность идеи «разворота на юг» и интеграции в южное экономическое пространство. Конечно, нестабильность в Афганистане оставляет некоторую неопределенность. Но в целом среди таджикских политиков, чиновников и экспертов преобладает точка зрения, что Афганистан – это в первую очередь возможность, хотя признаются и риски.

Казахстану было легче сделать выбор в пользу Таможенного союза. Еще в середине 2000-х гг. Нурсултан Назарбаев сориентировал политическую элиту и чиновничество на реиндустриализацию. При всем богатстве природными ресурсами 16,8 млн населения не проживут только на природную ренту. В Казахстане крупная база металлургической и горнорудной промышленности. Назарбаев видит будущее страны как конкурентоспособного индустриального государства. Жителей в Казахстане слишком много, чтобы всем жить только на природную ренту, но недостаточно, чтобы работать только на внутренний рынок. Казахстану с его программами реиндустриализации нужны внешние рынки, прежде всего близкие – Россия, Белоруссия.

Таким образом, ТС – союз тех, кто ориентирован на реиндустриализацию, кому нужен расширенный рынок и общие экономические границы для увеличения масштабов экономики. Для тех же, кто привык за 25 лет к торгово-посреднической парадигме развития, решиться на присоединение тяжело.

Узбекистан в этом смысле должен был бы быть заинтересован в Таможенном союзе. Эта страна проводит на постсоветском пространстве одну из самых успешных и амбициозных программ реиндустриализации. Запуск и первые этапы ее возможны за счет внутреннего рынка почти в 30 млн населения. Однако этот потенциал будет рано или поздно исчерпан. Значение экспорта промышленной продукции повышается с каждым годом. И уже в обозримой перспективе настанет момент, когда доступ на внешние, но близкие и достаточно емкие рынки станет для Ташкента абсолютным приоритетом.

Открытая и закрытая интеграция

Формирование регионального интеграционного объединения укладывается в общемировую тенденцию, где регионализация приходит на смену глобализации.

В последние 20 лет идеи глобализации обрели чрезвычайную популярность в Центральной Азии. Были иллюзии, что страны региона повторят путь «азиатских тигров», на которых в 1990-е гг. смотрели как на пример для подражания. Однако все эти государства находятся внутри континента. Есть товары, такие как нефть, газ, золото, которые даже из глубины Евразии выходят на мировой рынок и становятся частью мировой торговли. Но по широкой номенклатуре несырьевой продукции рынок для производителей ограниченный, и он региональный, а не глобальный (доступ на который слишком дорог и который слишком конкурентный) и не страновой (у всех стран маленький по своим масштабам).

С 2008 г. начался тренд на сворачивание глобализации. Все больше протекционистских мер, ограничений для движения людей, капиталов, товаров. ВТО в кризисе. Одновременно формируются крупные области активной экономической жизни с интенсивной торговлей внутри региона, со своими правилами, которые становятся важнее глобальных. И регионы начинают конкурировать между собой.

Формирование ТС и ЕАЭС укладывается в общий тренд. Но тем, кто возлагал основные надежды на глобализацию и сотрудничество с внерегиональными игроками, сложно изменить базовые подходы. Как после стольких лет упований на глобализацию пойти на укрепление экономических границ регионального интеграционного объединения? Поэтому даже представители Казахстана, страны, которая очень заинтересована в ТС и ЕЭП, постоянно говорят о том, что интеграция не должна быть закрытой с установлением непроницаемых границ, а Астана поддерживает «открытую модель».

Казахстанские чиновники в данном случае повторяют американские тезисы. Именно Соединенные Штаты в последние годы делают ставку на «открытую модель» интеграции в Центральной Азии. В США доминирует точка зрения, что основная проблема региона – недостаточная взаимосвязанность (connectivity). Страны Центральной Азии мало торгуют и сотрудничают между собой. Соответственно, нужно снижать барьеры для торговли и передвижения людей, в идеале – совсем снять внутренние границы, но с сохранением полных национальных суверенитетов. Также нужны прозрачные экономические границы в сторону Китая, Афганистана и Ирана. Получается, что идеал – открытый регион с активной внутренней торговлей и вовлеченный в торговый обмен с Южной Азией, Китаем и Ближним Востоком. Такое транзитно-транспортное видение будущего Центральной Азии, впрочем, предполагает, что эта часть мира в основном экспортирует природные ресурсы и импортирует промышленные товары. Это оставляет открытым вопрос о создании достаточного количества рабочих мест, чтобы обеспечить приемлемый уровень занятости для растущего местного населения.

Сейчас проблема занятости во многом решается за счет массовой трудовой миграции в Россию, где общее число приезжих, по неофициальным оценкам, составляет 4–5 млн человек, то есть почти 10% всего населения Центральной Азии. Для Киргизии и Таджикистана этот фактор особенно значим. Однако Россия, очевидно, будет ужесточать доступ мигрантов на свой рынок труда, обставлять это дополнительными условиями. К тому же экономический кризис уже привел к оттоку рабочей силы.

Таким образом, Москва пытается сформировать новый проект региональной интеграции через ТС к ЕЭП с укреплением внешних экономических границ, которые стимулировали бы реиндустриализацию, а значит, были бы достаточно жесткими. Этот подход резко контрастирует с американскими планами для Центральной Азии, которые предполагают, что регион должен быть экономически полностью открыт. Государства же там заинтересованы в ТС и ЕЭП, но внешние экономические границы укреплять не хотят.

Россия. Казахстан. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363818 Иван Сафранчук

Вдвоем на «хартленде»

Петр Стегний

Россия и Турция углубляют стратегическую глубину

П.В. Стегний – доктор исторических наук, чрезвычайный и полномочный посол, член Российского совета по международным делам.

Резюме Не окажется ли Турция для России второй Украиной? Спекуляции преждевременны. Сегодня выбор новой страны-транзитера для энергоносителей в Европу выглядит стратегически обоснованным.

Визит Владимира Путина в Турцию в декабре 2014 г. едва ли не день в день совпал с первым в истории визитом президента России в Анкару в декабре 2004-го и увенчал десятилетний цикл беспрецедентно активного периода в российско-турецких отношениях «эпохи Путина–Эрдогана». Итоги показывают, что достигнутый уровень многопланового партнерства не предел, в нем заложен запас прочности, позволяющий говорить о появлении элементов стратегического взаимодействия.

Это, разумеется, не означает, что в отношениях царит тишь да благодать. Проблем – и старых, и новых, связанных с возрастанием объемов сотрудничества, – хватает. Две страны занимают контрастные позиции по таким вопросам, как размещение на турецкой территории элементов американской ПРО, сирийский кризис, воссоединение Крыма с Россией. Список можно продолжать – было бы странно, если бы Турция, член НАТО, действовала, игнорируя фактор блоковой солидарности.

Важнее, однако, другое. Москва и Анкара научились уважать интересы друг друга, даже если они расходятся. Это, собственно, и показала итоговая пресс-конференция Владимира Путина и Реджепа Эрдогана, в ходе которой президенты не стремились публично демонстрировать разногласия по Сирии или Украине. Более того, выразив заинтересованность в расширении объемов поставок сельскохозяйственных и потребительских товаров в Россию, Турция подчеркнуто дистанцировалась от санкционного давления Евросоюза и США. С учетом этого решение о переориентации газопровода «Южный поток» с Болгарии на Турцию воспринято в мире как стратегический ход, который может иметь важные последствия не только для энергетики, но и для архитектуры безопасности в обширном регионе Евразии.

«Стратегическая глубина» российско-турецких отношений

После 1991 г. российско-турецкие отношения прошли большой и сложный путь, в котором четко выделяются два этапа – до и после прихода к власти в Турции Партии справедливости и развития (ноябрь 2002 г.). Качественные позитивные сдвиги наметились после распада Советского Союза и коренного перелома геополитической ситуации в мире. Возникли (и были частично реализованы) предпосылки для перехода от многовекового политического соперничества к добрососедству и взаимовыгодному сотрудничеству. Встречное движение сдерживалось рядом факторов, прежде всего дефицитом взаимного доверия, обусловленного инерцией подозрительности холодной войны. В Москве нервно реагировали на попытки Анкары в 1990-е гг. заполнить вакуум власти на постсоветском пространстве (активность в Средней Азии, Пакт стабильности на Кавказе Сулеймана Демиреля, деятельность «гюленовских школ» в Поволжье). В Турции опасались возрождения российских имперских рефлексов, что выразилось, в частности, в фактической поддержке сепаратистов во время первой чеченской войны. Стабилизирующую роль сыграли два обстоятельства: стратегическая договоренность 1997 г. о строительстве газопровода «Голубой поток» и нараставшая активность турецкого и российского бизнес-сообществ, сыгравших ведущую роль в создании прочного фундамента межгосударственного сотрудничества.

Характер второго этапа отношений Москвы и Анкары определила прежде всего схожесть подходов как к двусторонним отношениям, так и к базовым параметрам миропорядка, основанного на поиске самостоятельных путей в быстро меняющемся многополярном мире. Активно развивается политический диалог, в т.ч. в формате Совета сотрудничества высшего уровня, Совместной группы стратегического планирования во главе с министрами иностранных дел, сформирован Форум общественности, регулярно проводятся заседания Межправительственной комиссии по торгово-экономическому и культурно-гуманитарному сотрудничеству. С 2002 г. в пять раз (с 6,8 до 34 млрд долларов) вырос объем товарооборота, развивается сотрудничество в ключевых отраслях экономики, включая энергетику, растет объем взаимных инвестиций.

Ключевое значение имеет достигнутый уровень координации на постсоветском пространстве, в Черноморском регионе, на Ближнем и Среднем Востоке. Пожалуй, главное достижение – устойчивость связей, выдержавших ряд непростых проверок на прочность: от реакции на американское вторжение в Ирак в 2003 г. и грузино-осетинский конфликт 2008 г. до воссоединения Крыма с Россией.

Главной особенностью современной системы глобальной безопасности турки считают отсутствие согласованного международного понимания ее базовых аспектов. Противодействие новым вызовам и угрозам происходит прагматически, в рамках тактических договоренностей ведущих держав. Перспективу выхода на уровень глобального взаимодействия Анкара связывает со становлением многополярного мира, обновлением концепции евроатлантической солидарности в сторону большей самостоятельности стран-членов. Турция не считает себя фланговой страной НАТО и исходит из того, что ее стратегический союз с Западом совместим с самостоятельной ролью в вопросах обеспечения безопасности в Черноморском регионе, в отношениях с Ираком, Ираном, Афганистаном, процессе ближневосточного урегулирования. По той же логике выстраиваются отношения с Россией, в т.ч. в вопросах поддержания стабильности в Причерноморье, на Южном Кавказе и в Центральной Азии, которые турки считают сферой исторически сложившихся общих интересов.

В ноябре 2013 г. после трехлетнего перерыва возобновились переговоры о членстве Турции в Евросоюзе, начатые в 2005 году. До настоящего момента завершены консультации только по одной из 14 обсуждавшихся глав («Наука и исследования»). Формальные камни преткновения – проблема Кипра, геноцид армян и курдский вопрос. На деле Турция воспринимает «Восточное партнерство» как проект, перечеркивающий ее европейскую перспективу.

Турецкая внешнеполитическая концепция «стратегической глубины» соединяет элементы умеренно-исламистских и современных западных подходов. Поставлена задача: к 2023 г., столетию кемалистской революции, Турция должна войти в десятку наиболее развитых экономик мира, стать лидером технологической модернизации в регионе. Анкара говорит о предпочтительности системного подхода перед кризисным реагированием, призывает выработать единые критерии урегулирования региональных конфликтов, приоритета использования «мягкой силы» при сохранении потенциала экономического и военного воздействия – реальная площадка для взаимодействия, в т.ч. в сфере превентивного миротворчества.

Вместе с тем турецкая внешнеполитическая практика далеко не всегда соотносится с объявленной стратегией. Если в теории турки, скорее, доктринеры, то на практике – жесткие прагматики, готовые отстаивать свои интересы и на противоходе с союзниками как на Востоке, так и на Западе.

Евразия с турецкой точки зрения

Для Турции, как и для России, характерно выраженное понимание своего уникального стратегического положения на стыке двух континентов и цивилизаций (своего рода евразийском «хартленде») как фактора, в значительной мере определяющего их роль в глобальной политике. Турки, однако, несколько иначе, чем мы, определяют границы евразийского пространства, входящего в сферу их непосредственных интересов. Наряду с традиционно важным для них Южным Кавказом и Центральной Азией сферой своих жизненных интересов они считают Ближний и Средний Восток. Китай и Восточная Азия, являющиеся для России перспективными евразийскими партнерами как в сфере безопасности, так и в экономике, имеют для Турции меньшее значение.

В отношении Кавказа и Центральной Азии правительство Эрдогана отошло от жестких националистических схем предшественников. Российские попытки стимулировать интеграционные процессы на постсоветском пространстве в Анкаре рассматривают под углом взаимодополняющих интересов двух стран. Вместе с тем сохраняются и элементы конкуренции, связанные с усилиями турок по развитию интеграционных структур, основанных на идее тюркского единства. В 2008 г. создана Парламентская ассамблея тюркоязычных стран, в 2009 г. – Совет сотрудничества тюркоязычных государств (Тюркский совет), объединивший под своей крышей все ранее имевшиеся тюркские организации. Одновременно Турция внимательно наблюдает за практическими шагами по созданию Евразийского экономического союза, деятельностью Шанхайской организации сотрудничества, в которой получила статус партнера по диалогу.

В Центральной Азии наиболее динамично развиваются отношения Турции с Казахстаном, который (наряду с Киргизией и Азербайджаном) является участником всех международных тюркских объединений. Отношения с Туркменистаном и Узбекистаном осложнены закрытостью этих государств, с Таджикистаном – этническими различиями. Турецкие интересы в Центральной Азии пересекаются с интересами Китая, хотя различные весовые категории позволяют избегать прямого соперничества. Примером могут служить китайская и турецкая концепции Шелкового пути. В качестве потенциального конкурента в ЦА турки рассматривают и Иран, предлагающий исламскую альтернативу влиянию Турции.

Специфика турецкого подхода не мешает Москве и Анкаре договариваться о решении общих задач в сфере безопасности, в частности, в связи с выводом из Афганистана американских войск.

Турция исторически глубоко вовлечена в ситуацию на Кавказе, имеет особые отношения с Азербайджаном («два государства – один народ»), болезненно воспринимающим любые попытки Анкары сблизиться с Арменией или Ираном. Нормализации турецко-армянских отношений препятствует вопрос о геноциде армян, по которому Ереван занимает непримиримую позицию, несмотря на компромиссные шаги турецкой стороны, а также проблема Нагорного Карабаха, в отношении которой Анкара испытывает сильное давление Азербайджана. Турция поддерживает тесные связи с Грузией в рамках инфраструктурных проектов, таких как нефтепровод Баку – Тбилиси – Джейхан (2006), газопровод Баку – Тбилиси – Эрзурум (2007), строящаяся железная дорога Баку – Тбилиси – Карс. Турция опасается втягивания в региональные конфликты, а в случае с Грузией чувствует себя зажатой между Россией и западными союзниками. В ходе российско-грузинского конфликта 2008 г. Анкара воздержалась от антироссийских заявлений, не позволила военным кораблям США войти в Черное море.

Потенциал российско-турецкого взаимодействия велик в вопросах поддержания стабильности в Черноморском регионе. Успешно развивается сотрудничество в сфере безопасности в рамках БЛЭКСИФОР и операции «Черноморская гармония», в основе которой единство подходов России и Турции к необходимости сохранения конвенции Монтрё. Принципиально важно, что подходы Анкары к обеспечению безопасности в Черноморском регионе силами прибрежных государств без внешнего вмешательства сохранились и после воссоединения Крыма с Россией, существенно изменившего стратегическую ситуацию в Черном море.

Турция категорически не приемлет американскую концепцию «Большого Ближнего Востока», усматривая в ней опасную угрозу передела региональных границ. Вместе с тем после начала «арабской весны» Анкара солидаризировалась с Западом в поддержке демократической трансформации Ближнего и Среднего Востока. На начальном этапе массовых народных выступлений в арабских странах правительство Эрдогана поддержало смену авторитарных режимов в Ливии, Йемене, Египте, Сирии, создало базы оппозиции на своей территории. Однако, когда «весна» начала трансформироваться в шиитско-суннитский конфликт, противостояние Ирана и Саудовской Аравии, обернувшись притоком боевиков-джихадистов в соседние с Турцией районы, Анкара предпочла вернуться к традиционному амплуа посредницы. Свою роль сыграли и не оправдавшиеся ожидания продвижения «турецкой модели» в качестве образца для стран победившей «весны».

Поддержка усилий Запада и регионалов по смене режима в Сирии связана, как представляется, со стремлением турок удержать контроль над курдской проблемой, для них прежде всего внутриполитической. Продолжая считать приоритетом устранение от власти Башара Асада, Анкара осторожно ведет себя в отношении сколачиваемой американцами коалиции по борьбе с «Исламским государством». После переворота в Египте в 2013 г. и провала «Братьев-мусульман» серьезно обострились отношения Анкары с Каиром.

Турция, в которой проживает почти 15 млн алевитов, против разрастания суннитско-шиитских противоречий, хотя реальное развитие ситуации вовлекает ее в обостряющееся противоборство между лидерами суннитского и шиитского мира – Саудовской Аравией и Ираном. На критическом этапе развития обстановки вокруг Ирана в 2013 г. Анкара демонстративно дистанцировалась от возможного израильского удара. Это еще более осложнило затянувшийся конфликт Анкары с Тель-Авивом.

В целом конфликта стратегических интересов России и Турции на Южном Кавказе, в Центральной Азии, да и на Ближнем и Среднем Востоке, нет. Более того, российско-турецкие интересы совпадают в главном – поддержании политической стабильности в Евразии при недопущении или хотя бы ограничении проникновения в эти регионы внерегиональных сил.

Вызов «Южного потока»

Главный сюрприз декабрьского визита Путина – заявление о переориентации газопровода «Южный поток» с Болгарии на Турцию – особой неожиданностью для специалистов не стал. Решение, принятое президентами России и Турции, логично вытекает из острых перипетий многолетней войны за пути доставки энергоносителей из Прикаспийского региона, Ближнего и Среднего Востока в Европу. Масштаб и остроту борьбы, от исхода которой во многом зависит геополитический облик Евразии, определили стратегические интересы ведущих глобальных игроков – России, Евросоюза и США, в меньшей степени – Китая. Смысл ее состоял в том, что контроль над газопроводами Восток – Запад стремились монополизировать Соединенные Штаты, со временем поддержанные ЕС. Задача формулировалась просто: энергоносители из Прикаспия и региона Ближнего и Среднего Востока должны проходить в обход территории России, которой оставлялась возможность прокладки новых трубопроводов по линии Север – Юг. Сложившуюся еще в советские времена систему доставки российского природного газа в Европу, которая шла в основном через Украину, ни Вашингтону, ни Брюсселю из прагматических соображений трогать до поры до времени было невыгодно. Отсюда, конспективно говоря, и возникла геоэнергетическая подоплека кризиса вокруг Украины.

Существенно, что первые крупные сбои в поставках российского газа в Европу через Украину совпали с первым киевским Майданом 2004 года. Среди стран, пострадавших от несанкционированного использования Киевом российского газа, проходящего через Украину, стала и Турция, часть поставок в которую шли через систему Трансбалканского газопровода. Следствием ряда кризисов и стала идея прокладки газопроводов в обход Украины. Строительство «Северного потока», в котором была заинтересована такая мощная страна, как Германия, прошло не без трудностей, но завершилось успешно, обезопасив cевер Европы от капризов Киева. С «Южным потоком», решение о строительстве которого принято в 2007 г., параллельно с северной веткой, дело обстояло значительно сложнее. Его мощность должна была составить 63 млрд кубометров в год (примерно столько требовалось, чтобы избавиться от необходимости использовать украинский транзит). Имелось в виду, что трубопровод позволит диверсифицировать маршруты доставки российского газа в Европу, снизить зависимость поставщиков и покупателей от стран-транзитеров, в первую очередь от Украины.

ЕС, ссылаясь на принятый им Третий энергопакет, с самого начала создавал искусственные сложности для строительства «Южного потока». Их подоплеку раскрыл в январе 2011 г. еврокомиссар по энергополитике Гюнтер Эттингер, прямо заявивший, что суммарная пропускная способность газопроводов «Северный поток» и «Южный поток» составит 118 млрд кубометров, что позволит России поставлять газ в Европу без помощи Украины. Таким образом, образовался еще один узелок в цепи, плотно привязавшей украинский кризис к западным интересам в сфере энергетики.

Между тем еще на этапе принятия решения в России обсуждались два основных варианта маршрута «Южного потока», один из которых мог пройти через территорию Турции. Но в то время, в 2006 г., на пике наших отношений с Евросоюзом, подошедших к стадии создания четырех «общих пространств», приняли «проевропейское» решение, продиктованное в первую очередь попыткой застраховать сотрудничество с Европой от колебаний политической конъюнктуры на Украине. Полемизируя с евроскептиками, российские руководители в тот период говорили, что поставки энергоносителей не могут рассматриваться в качестве средства политического давления хотя бы потому, что в случае прямых поставок поставщик газа в той же мере зависит от потребителя, что и потребитель от поставщика.

Однако после того как в ноябре 2013 г. Виктор Янукович отложил подписание соглашения об интеграции Украины с ЕС, Европа и стоящие за ней американцы перестали воспринимать рациональные аргументы. В апреле 2014 г. Европарламент высказался против строительства «Южного потока», а в сентябре принял резолюцию «Положение на Украине и состояние отношений между Европейским союзом и Россией», в которой призвал переосмыслить отношения с Россией, отказаться от концепции стратегического партнерства и отменить запланированные соглашения в энергетической отрасли, в т.ч. по «Южному потоку». За три месяца до этого премьер-министр Болгарии после встречи с американскими конгрессменами сообщил о приостановке работ по строительству газопровода.

В этих условиях заявление Путина в Анкаре о том, что Россия отказывается от строительства «Южного потока» в связи с неконструктивной позицией Евросоюза, носило вынужденный и, по существу, безальтернативный характер. В тот же день «Газпром» и турецкая корпорация «Боташ» подписали меморандум о взаимопонимании по строительству газопровода через Черное море в направлении Турции. Пропускную способность решено сохранить на прежнем уровне – 63 млрд кубометров в год, из которых 14 млрд получит Турция, а остальной объем будет доставляться на границу Турции и Греции, где предусмотрена «точка сдачи». Предполагается, что продолжение трубопровода построят европейские компании в каждой заинтересованной стране по отдельности. Тем самым соблюдается требование Третьего энергопакета, принятого Еврокомиссией.

Эксперты указывают, что в наибольшей степени от переориентации «Южного потока» выигрывает Анкара. Это верно. Турция, имеющая нефтяной узел в порту Джейхан на побережье Средиземного моря, становится основным транзитером и «голубого топлива». По ее территории пройдет Трансанатолийский газопровод (ТАНАП), по которому в Европу будет поставляться газ с месторождения Шах-Дениз в Азербайджане, а в перспективе, возможно, и из Туркменистана. Уже действуют газопроводы Баку – Тбилиси – Эрзерум и Киркук – Джейхан, по которому газ идет из иракского Курдистана. В перспективе можно будет говорить о транспортировке через Турцию и иранского, и катарского газа. Российский газ, который может начать поступать в Турцию по третьему газопроводу из России (наряду с «Голубым потоком» и Трансбалканским газопроводом), способен превратить Турцию в крупнейшего газового транзитера с соответствующим увеличением ее регионального, да и глобального веса.

Не окажется ли Турция для России второй Украиной? Спекуляции на этот счет преждевременны. Пока принято только политическое решение о прекращении строительства «Южного потока» через Болгарию. Остальное зависит не столько от России, сколько от ее партнеров в Европе. В любом случае, однако, выбор Турции как страны-транзитера для доставки российских энергоносителей в Европу выглядит стратегически обоснованным.

Россия. Турция > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363817 Петр Стегний

Диспетчерская для всей Евразии

Станислав Притчин

Как преодолеть энергетический клинч России и ЕС

Станислав Притчин – кандидат исторических наук, научный сотрудник Центра изучения Центральной Азии и Кавказа Института востоковедения РАН.

Резюме С вводом в строй восточных проектов российская газотранспортная система даст возможность направлять газ как в Европу, так и в АТР. Открытость же инфраструктуры превратит Россию в Евразийский распределительный центр.

Украинский кризис до предела обострил российско-европейские отношения, в том числе и в энергетической сфере. Россия в ответ на откровенное противодействие со стороны Евросоюза отказалась от строительства «Южного потока». В свою очередь Еврокомиссия разрабатывает очередной план снижения зависимости от Москвы. В числе прочих рассматривается идея энергетического союза ЕС и единых закупок сырья европейскими компаниями. Выходом из непростой ситуации в отношениях соседей могло бы стать заключение некоего энергетического пакта о ненападении, фиксирующего текущей уровень сотрудничества и предусматривающего начало обсуждения нового формата взаимодействия на будущее.

Увы, два фактора пока не дают повода рассчитывать на нечто подобное: все еще достаточно острая фаза украинского кризиса, а также желание нового состава Еврокомиссии оправдать возложенные на него ожидания. По опыту предыдущих лет, по крайней мере на первом этапе своей работы, еврочиновники предлагают и реализуют самые решительные антироссийские шаги в энергетике. Тем не менее у России есть возможность без потери стратегических позиций сделать шаг навстречу. С одной стороны, Москва решила сменить глобальный подход во взаимоотношениях с Евросоюзом и сосредоточиться в будущем на доставке газа только до границы единой Европы. С другой, еще более усилить позиции России мог бы частичный доступ центральноазиатских и южнокавказских партнеров к российской газотранспортной инфраструктуре. В таком случае Россия, не нарушая требований ЕС, могла бы стать не только главным поставщиком газа для Европы, но и полноценной энергетической диспетчерской для Евразии.

Регулирование и ограничение в свободе поставщиков – инструмент ЕС

Отношения России и Евросоюза в вопросах энергетического сотрудничества всегда были сложными. Каждая из сторон считала, что ее ресурс (у России – газ, у Европы – потребитель) ценнее, чем актив партнера. Украинский кризис перевел относительно конструктивный диалог в формат игры с нулевой суммой, когда обе стороны готовы нести потери и убытки, лишь бы было хуже соседу. Тем не менее взаимозависимость в энергетике остается очень высокой. Так, в энергетическом балансе ЕС 2013 г. доля поставок газа из России составила 30%, максимум за несколько лет. «Газпром» поставил в Европу и Турцию 162,7 млрд куб. м газа. Всего же, по оценкам российской компании, европейский рынок в 2013 г. составил 476 млрд куб. м., вместе с Турцией 541 млрд куб. м, в 2012 г. потребление Европы и Турции достигло 529 млрд куб. метров. Столь высокая зависимость от одного поставщика весьма беспокоит европейских чиновников. В течение многих лет Евросоюз ищет эффективные инструменты снижения зависимости.

Главным юридическим орудием стала Энергетическая хартия, призванная ограничить монополизацию и соответственно рост политического влияния поставщиков. Учитывая, что именно «Газпром» является главным партнером ЕС в энергетике и традиционно проводил довольно активную политику по наращиванию поставок и выходу на конечного европейского потребителя, несложно догадаться, что целью хартии всегда было обуздание амбиций российской компании.

Руководствуясь нормами документа, Брюссель сдерживает всякие попытки Москвы выстроить газотранспортную инфраструктуру в обход транзитных стран. Противодействие «Южному потоку» в конечном итоге привело к отказу России от его строительства, но и с «Северным потоком», несомненно выгодным для Евросоюза, все также неоднозначно. «Газпрому» так и не удается использовать трубопровод на полную мощность из-за юридических препон. Согласно нормам хартии, российская компания может задействовать только 50% мощности специально построенного газопровода OPAL, соединяющего «Северный поток» с внутриевропейской инфраструктурой. А ведь других поставщиков для данного трубопровода физически нет. Европейский союз отказался разрешить продление трубопровода до Великобритании из-за опасений повысить зависимость от «Газпрома». В настоящее время «Северный поток» при проектной мощности 55 млрд куб. м используется лишь наполовину. В 2013 г. объем прокаченного газа составил 23,77 млрд кубометров.

С российской стороны политика Евросоюза выглядит более чем странной. В недавнем интервью «Коммерсанту» министр энергетики Александр Новак заявил: «Мы предложили европейцам свои услуги по строительству газопровода в центр Европы, в том числе за счет средств “Газпрома”. К сожалению, наши европейские коллеги не понимают, что такие крупные проекты нельзя регулировать так же, как строительство своей собственной газораспределительной сети». То есть Россия без финансового участия Евросоюза осуществляет газотранспортные проекты для обеспечения его энергетической безопасности, а Брюссель не только не приветствует такой подход, но и активно противодействует. И главный мотив европейских чиновников – слишком высокая зависимость от России.

Необходимо оговориться, что с точки зрения реального обеспечения независимости от России политика Еврокомиссии, мягко говоря, слишком прагматична. ЕС сам не является инициатором проектов, не выделяет средства на их реализацию, а ограничивается лишь морально-политической поддержкой. Так, заводы по регазификации СПГ строятся европейскими странами самостоятельно. Амбициозный проект «Набукко», несмотря на высокую политическую заинтересованность в его осуществлении, так и остался на бумаге именно из-за отсутствия реальных шагов со стороны исполнительных органов и европейских компаний. А среди новых проектов, которые реализуются или планируются, нет ни одного, который бы строился при прямом участии и по инициативе ЕС. Южный энергетический коридор, фигурирующий в официальных документах и заявлениях Еврокомиссии, базируется на азербайджанских трубопроводах через Грузию, Турцию, Грецию до Италии, которые SOCAR (Государственная нефтяная компания Азербайджана) сооружает с партнерами.

После отказа России от «Южного потока» европейские чиновники в очередной раз вспомнили о Транскаспийском газопроводе, который должен соединить туркменскую газовую систему с инфраструктурой Азербайджана, чтобы обеспечить возможность поставок туркменского газа в ЕС и таким образом снизить зависимость от газа российского. В Еврокомиссии заявили, что Транскаспийский проект должен стать частью Южного энергетического коридора. Но эта идея напрочь лишена экономической целесообразности. Во-первых, строящаяся из Азербайджана до границы между Турцией и Евросоюзом инфраструктура рассчитана только на газ с месторождения «Шах-Дениз-2». Если допустить, что найдутся инвесторы на сам Транскаспийский газопровод, придется значительно увеличивать мощности Трансанатолийского проекта и участка Азербайджан – Грузия – Турция. Во-вторых, переизбыток газа, проходящего через Турцию: азербайджанский газ, российский с перенаправленного «Южного потока», создадут ситуацию, когда появление даже 5 млрд туркменского газа будет не выгодно ни России, ни Азербайджану, так как обострит конкуренцию за потребителя. Более того, даже американские аналитики отмечают экономическую эффективность поставок через Турцию именно российского, а не туркменского газа. Более того, никто из представителей ЕС ни разу не говорил о рентабельности гипотетической поставки туркменского газа в Европу. Себестоимость центральноазиатского сырья будет огромной, учитывая плечо доставки и объем необходимых инвестиций в строительство. Подходы официального Брюсселя к Транскаспийскому проекту лишний раз демонстрируют, что Евросоюз предпочитает любой самый дорогой газ, полученный не из России или в обход ее.

При реализации энергетической политики европейцы в первую очередь делают упор на регулирование, а не на реальное создание независимой инфраструктуры, и для России как ключевого поставщика возникает множество проблем. Каждый новый состав Европейской комиссии начинает работу с откровенно антироссийских шагов, так было и с предыдущим еврокомиссаром по энергетике Гюнтером Этингером, который, впрочем, по мере включения в работу стал вполне конструктивным партнером и переговорщиком. Новая Еврокомиссия формировалась в разгар украинского кризиса, и этот фактор повлиял на выбор кандидатов. В довольно запутанной системе распределения полномочий главным распорядителем энергетической политики стал представитель Словакии Марош Шефчович в статусе вице-председателя Еврокомиссии. Создание специального поста в высшем руководстве ЕС само по себе говорит о важности энергетического вопроса. В новом составе Еврокомиссии еще несколько чиновников, которые в той или иной степени курируют связанные с энергетикой вопросы.

Одной из главных задач Шефчовича станет координация работы коллег, реализация идеи энергетического союза ЕС, проект которого должен быть представлен в феврале 2015 года. Смысл инициативы заключается в создании в Евросоюзе единой, устойчивой, стабильной энергетической системы за счет установления правил и процедур по организации системы взаимопомощи и поддержки на случай проблем с поставщиками энергоресурсов. Предусматривается создание газовых хранилищ и развитие широкой сети внутриевропейских газопроводов, а также стимулирование использования «зеленой» энергетики. Следующим этапом должна стать выработка единой закупочной политики. Инициативы ЕС в первую очередь нацелены на укрепление позиции единой Европы на переговорах с поставщиками энергоресурсов и прежде всего с Россией. Даже частичная реализация мер по созданию энергосоюза серьезно сократит пространство для маневра для всех без исключения поставщиков.

Россия меняет подходы к европейскому рынку

Российское руководство и менеджмент «Газпрома» довольно неожиданно для западных партнеров серьезно изменили подходы к европейскому рынку. Если до нынешнего кризиса российская компания вела политику активной экспансии и выхода на конечного потребителя, добивалась эксклюзивного положения главного поставщика газа в ЕС, то все изменилось 1 декабря 2014 г. во время визита Владимира Путина в Анкару. После переговоров с турецким коллегой Реджепом Тайипом Эрдоганом российский президент объявил об отказе от строительства газопровода «Южный поток» по дну Черного моря через Болгарию и переориентации проекта на Турцию. Главной же сенсацией стало решение строить инфраструктуру лишь до границы с Евросоюзом, оставляя самим европейцам право на дальнейшее развитие газопроводов и доставку сырья конечному потребителю. Несколько позже глава «Газпрома» Алексей Миллер и министр энергетики Александр Новак продемонстрировали, что это был не экспромт, а взвешенный шаг, согласованный российским руководством и менеджментом компании.

Таким образом, Москва пошла навстречу требованиям Третьего энергопакета ЕС. Неприятной стороной российского решения для Еврокомиссии является не столько необходимость самостоятельно вкладывать значительные средства в развитие внутренних газопроводов (хотя и это фактор), а существенное повышение роли Анкары в вопросах энергобезопасности Европы. В случае реализации всех российских и азербайджанских проектов через Турцию может пойти до десятой доли всего газа, потребляемого сегодня Евросоюзом.

Вместе с тем, отказ от такого дорогого проекта, как «Южный поток», с высокими политическими рисками – продуманное решение не только из-за неблагоприятной для России финансовой ситуации. Есть дополнительные мотивы, такие как усиление переговорных позиций с Брюсселем по вопросу расширения «Северного потока» и использования внутреннего европейского газопровода OPAL. Не случайно спустя несколько дней после визита Путина в Анкару официальный представитель «Газпрома» Сергей Куприянов заявил, что компания, несмотря на задержку разрешения Еврокомиссии на освоение 50% мощностей газопровода, все же рассчитывает получить право использовать весь ресурс проекта, чтобы максимально задействовать возможности «Северного потока». Параллельно «Газпром», опять же выполняя требования Энергетической хартии, заявил об отказе от обмена активами со своим немецким партнером холдингом BASF, который предполагал получение российской монополией пакетов акций в компаниях по торговле и хранению газа в Европе.

Вместе с тем итоги первого визита вице-президента Еврокомиссии Мароша Шевчовича в Москву и результаты его переговоров с главой «Газпрома» Алексеем Миллером и членами российского правительства демонстрируют, что большая игра вокруг «Турецкого потока» и будущего энергетического сотрудничества между Евросоюзом и Россией только начинается. Так, глава российской монополии заявил по итогам встречи с Шевчовичем, что турецкое направление экспорта уже к 2020 г. позволит перенаправить все транзитные потоки российского газа, которые сейчас идут в ЕС через Украину, а европейцам нужно будет просто построить инфраструктуру к границе с Турцией, чтобы получать газ из России по текущим контрактам. На что представитель Еврокомиссии с удивлением заявил, что Россия рискует потерять статус надежного поставщика, так как по существующим договорам российское сырье должно поступать в Центральную Европу, а, характеризуя поставку 50 млрд куб. м газа через Турцию, он сказал, что следует найти «экономически более обоснованное решение».

В нынешних условиях обмена резкими заявлениями и демаршами для «Газпрома», несмотря на демонстративную независимую от Европейского союза политическую линию, все-таки крайне важно найти взаимопонимание с партнерами в первую очередь по вопросу расширения «Северного потока». Приняв решение о строительстве газопровода через Турцию, Россия допускает появление дополнительных политических рисков. Российско-турецкое сотрудничество на примере взаимодействия по «Голубому потоку» имеет негативный опыт одностороннего пересмотра Анкарой достигнутых договоренностей. Учитывая амбиции Турции стать масштабным энергетическим хабом, риски политического использования вентиля со временем возрастут. Важно также учитывать, что к 2018–2020 гг., сроку окончания работ по строительству «Турецкого потока», на рынки Южной Европы должен начать поступать азербайджанский газ с месторождения «Шах-Дениз-2» в объеме 10 млрд куб. метров. В среднесрочной перспективе через Турцию в Европейский союз с высокой долей вероятности может прийти иракский и иранский газ. В условиях не очень простых отношений Брюсселя и Анкары газовый транзит в какой-то момент превратится в инструмент турецкого давления.

В этой связи акцент россиян на «Северный поток» понятен. Но следует предпринять еще ряд мер, чтобы снизить риски – транзитные со стороны Турции и ограничительные со стороны Евросоюза.

Учитывая высокий уровень личного доверия между российским и азербайджанским президентами, целесообразна неформальная координация между Москвой и Баку практически одновременного выхода на рынок Южной Европы, а также выработка совместных шагов на случай использования Турцией транзитных возможностей в качестве политического инструмента.

Для серьезного укрепления позиций на европейском и мировом рынке можно использовать активно развивающиеся в России проекты СПГ. Широкая сеть регазификационных терминалов в Европе позволяет без серьезных вложений в трубопроводную инфраструктуру загрузить российские этим мощности, в первую очередь ямальские. Координирующая роль Минэнерго позволит избежать конкуренции между отечественными поставщиками и дополнить существующие трубопроводы поставками СПГ.

Газовый пульт Евразии

Как уже отмечено, перспективы формирования энергосоюза ЕС создают для России совершенно новые условия, и чтобы сохранить сильные переговорные позиции с Брюсселем, понадобятся нестандартные решения. Помимо уже отмеченных возможных мер (развитие СПГ, расширение «Северного потока») предлагается открытие российской газотранспортной инфраструктуры для центральноазиатского и азербайджанского газа. Несколько лет назад, еще до появления газопровода Баку – Тбилиси – Эрзерум, компания SOCAR предложила «Газпрому» прокачивать азербайджанский газ через Россию в Европу в таких объемах и направлениях, чтобы не составлять прямую конкуренцию российской компании.

Естественно, на тот момент предложение было отвергнуто. Сейчас для его реализации есть все предпосылки. С одной стороны, если посмотреть на динамику изменения закупок центральноазиатского газа, который «Газпром» покупает по рыночной цене, можно увидеть постепенное снижение объемов. В 2007 г. Россия приобрела 42,6 млрд кубометров газа в Туркменистане, 9,6 – в Узбекистане, 8,5 – в Казахстане. В 2013 г. туркменского газа в Россию поступило 10,95 млрд куб. м, узбекского – 5,66, казахстанского – 11,87, азербайджанского – 1,38 (поставки из Азербайджана начались в 2010 г. с 0,8 млрд кубометров, пик пришелся на 2012 г., когда закуплено 1,6 млрд кубометров). То есть незначительная положительная динамика наблюдается только в отношении Казахстана. Более того, в российской прессе в октябре 2014 г. появилась информация, официально, правда, не подтвержденная, что «Газпром» в ближайшие годы вовсе откажется от закупок газа в Узбекистане и Туркменистане. Одной из причин резкого снижения поставок, в частности из Туркмении, является отрицательная рентабельность центральноазиатского газа при переходе на рыночные цены. То есть, покупая у центральноазиатских стран газ по рыночной цене, «Газпром» практически за свой счет его перекачивает европейским потребителям. В такой ситуации предоставление Россией части своих мощностей центральноазиатским республикам выглядит экономически выгодным, так как гарантирует стабильные и предсказуемые транзитные сборы за использование газотранспортной системы. Естественно, чтобы избежать конкуренции между российским сырьем и газом из региона, необходимо в рамках долгосрочных контрактов предварительно согласовывать возможные объемы и направления экспорта.

Для ЕС, особенно в условиях создания энергетического союза, возможность заключения прямых контрактов со странами Центральной Азии – момент однозначно позитивный, и с правовой точки зрения он позволит снять существующие претензии к российским проектам, таким как «Северный поток», так как появятся альтернативные поставщики. Предсказуемая транзитная политика России позволит в долгосрочном плане снять с повестки дня строительство дорогостоящих и политизированных обходных газопроводов, таких как Транскаспийский проект из Туркменистана в Азербайджан.

С другой стороны, в стратегии деятельности «Газпрома» в Центральной Азии зафиксировано намерение компании укреплять свои позиции в регионе. На практике мы видим колоссальное усиление Китая за счет активной системной работы в Центральной Азии. Так, летом 2014 г. запущена уже третья ветка газопровода Центральная Азия – Китай с проектной мощностью 25 млрд куб. метров. В настоящее время КНР покупает в регионе бóльшую часть газа. При этом ценовые параметры сделок остаются закрытыми. Но поскольку подписание соглашений о поставках газа в Китай проводилось на фоне выделения Пекином многомиллиардных кредитов странам региона в кризисные годы, можно с высокой долей уверенности предполагать, что цена эта значительно ниже рыночной.

Текущее положение – лишь этап в китайской экспансии. Уже начато строительство новой ветки «D» проектной мощностью 25 млрд кубометров из Туркменистана через Узбекистан, Таджикистан и Киргизию. Этот проект и вовсе грозит перекроить региональный газовый рынок, позволив Китаю стать полноценным координатором энергетических потоков. Так, например, в случае строительства газопровода Киргизия и Таджикистан смогут получать туркменский газ и тем самым лишить Узбекистан серьезного рычага давления. Как отмечают китайские эксперты, на фоне масштабного экономического сотрудничества Ташкент не сможет отказать Пекину, и ему придется согласиться пропустить через свою территорию транзитный газопровод.

Таким образом, складывается ситуация, когда российское северное направление экспорта становится возможностью для стран Центральной Азии диверсифицировать риски, связанные с наличием одного мощного покупателя в лице Китая. Возможность заключить прямые соглашения со странами ЕС и начать поставки позволит Казахстану, Узбекистану и Туркмении, с одной стороны, диверсифицировать экспортные риски, а с другой – наладить прямой экономический диалог с Евросоюзом в газовой сфере.

С вводом в строй восточных проектов российская газотранспортная инфраструктура даст возможность направлять газ как в Европу, так и в Азиатско-Тихоокеанский регион, и реализация идеи открытости инфраструктуры позволит России превратиться в настоящий Евразийский газовый узел.

Россия и Европа: общие интересы

Очевидно, что и Россия, и Евросоюз жизненно заинтересованы в прозрачном и предсказуемом, обоюдно неполитизированном сотрудничестве в энергетической сфере. При этом страны-транзитеры (Украина, Турция) имеют собственные интересы и лишь усложняют и без того непростые отношения между Брюсселем и Москвой.

России и ЕС необходимо в конце концов осознать, что их соседство – данность, которую не изменить, то же самое можно утверждать и про энергетическую взаимозависимость. Естественно, обе стороны заинтересованы в снижении уровня этой зависимости, но в одночасье ситуацию не изменить, и уж тем более невозможно построить новый «железный занавес», отгородиться друг от друга и прекратить сотрудничество. В период холодной войны Россия и Европа успешно взаимодействовали в энергетической сфере, даже вопреки неприятию США. Сегодня России и Европе жизненно необходимо вернуть прагматизм, позволивший начать сотрудничество в энергетике в прошлом веке, и начать поиск оптимального взаимовыгодного и взаимоуважительного формата взаимодействия. Без этого отношения между соседями будут переживать один кризис за другим со все большим возрастанием недоверия и антагонизма.

Россия. Евросоюз. Азия > Нефть, газ, уголь > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363816 Станислав Притчин

Как Россия потеряла Германию

Штефан Майстер

И как она может ее вернуть

Штефан Майстер – руководитель исследований Восточной Европы, России и Центральной Азии Германского общества внешней политики.

Резюме Растущая политизация и секьюритизация всех областей германо-российских отношений знаменуют конец Восточной политики, которую Германия проводила после холодной войны.

Кризис на Украине высветил три основополагающих факта, касающихся внешней политики Евросоюза.

Во-первых, ЕС в целом не является ключевым игроком, способным справиться с урегулированием, сдвинуть мирный процесс с мертвой точки или вести переговоры с Россией. Переговоры скорее двигает коалиция отдельных стран-членов. До сих пор единственным исключением был энергетический сектор, где Еврокомиссия играла ключевую роль посредника между Украиной и Россией относительно поставок газа зимой этого года. Однако это в основном заслуга бывшего комиссара ЕС по энергетике Гюнтера Эттингера.

Во-вторых, основные западные игроки при разрешении данного кризиса – не Соединенные Штаты или НАТО. Президент Барак Обама сделал краеугольным камнем своей политики санкции против России и выражение символической поддержки союзникам в Европе, особенно балтийским странам и Польше, а также новому правительству Украины. Но Вашингтон считает, что ответственность за разрешение кризиса лежит на Евросоюзе в целом и на Германии в частности. Однако санкции не подменят собой активную политику. Незаинтересованность Обамы в переговорах с Владимиром Путиным показывает, что он рассматривает этот кризис скорее как средство демонстрации соотечественникам своей жесткости во внешней политике. Экономические издержки и риски для безопасности США гораздо ниже, чем в случае с Евросоюзом. С точки зрения Соединенных Штатов, Европе следует больше думать о собственной безопасности и наращивать оборонный бюджет. НАТО приостановила сотрудничество с Россией и снизила взаимодействие до минимального уровня. В этом смысле альянс скорее можно рассматривать как инструмент защиты европейских стран от российских провокаций, нежели как платформу для поиска выхода.

В-третьих, Германия с самого начала взяла на себя роль лидера во всех переговорах. В феврале 2014 г. она реанимировала Веймарский треугольник, пытаясь вместе с Францией и Польшей остановить раскручивание спирали насилия между украинскими силами безопасности и Майданом. В июне во время празднования 70-летия высадки союзников в Европе она сыграла главную роль в создании Францией, Россией и Украиной «нормандского формата». Кроме того, канцлер Ангела Меркель и министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер регулярно поддерживают контакты с президентом Путиным и министром иностранных дел Сергеем Лавровым. В то же время канцлер одобрила санкции против России после аннексии Крыма и поддержки войны на части территории Донбасса. Именно Меркель объединила страны Европейского союза в их решимости ужесточить давление после незаконных выборов в Донецкой и Луганской областях в ноябре 2014 года.

Новая роль Германии в мире

Конфликт на Украине разворачивается в то время, когда политическая элита Германии активно формулирует более эффективную и творческую внешнюю политику не только в Европе, но и в мире. Сигналом послужили выступления Штайнмайера, президента Йоахима Гаука и министра обороны Урсулы фон дер Лейен на Мюнхенской конференции по безопасности в начале 2014 года. Пересмотр внешней политики стал одной из главных задач Штайнмайера во время его нынешнего пребывания на посту министра иностранных дел.

Вне всякого сомнения, растущая экономическая и политическая мощь на фоне общего экономического и институционального кризиса Евросоюза усилила позиции Берлина в Европе. Хотя Германия всегда определяла себя как экономическую державу, в последние годы активизировалось обсуждение и ее внешнеполитического профиля. Политическая элита осознает: страна должна брать больше международной ответственности за урегулирование кризисов и миротворчество. Это связано и с экономическими интересами Германии, которой для процветания нужны стабильные и открытые рынки, власть закона и функционирующая государственность. Тот факт, что переосмысление внешней политики происходит на фоне растущего скептицизма немецкой общественности относительно участия Германии в международных конфликтах или даже военных миссиях, является вызовом внешнеполитическому истеблишменту.

Нелишне обратить пристальное внимание на общественное мнение. Опрос, опубликованный Фондом Кёрбера в мае 2014 г., показывает, что 60% немцев против более активного участия Германии в мировой политике, тогда как 37% поддерживают такую роль. Это почти прямо противоположно тому, что выявил опрос 1994 г., когда 62% граждан выступали за большую активность Германии во внешней политике, а 37% возражали. Отвечая на вопрос о приоритетах немецкой внешней политики, респонденты сейчас поставили на первое место защиту прав человека (66%), на второе – охрану окружающей среды и борьбу с изменением климата (59%), на третью позицию – обеспечение энергетической безопасности (57%). Отстаивание экономических интересов Германии оказалось лишь на 13-м месте (25%), после поддержки более слабых стран в случае внешней агрессии против них (26%).

За исключением вопросов, связанных с обеспечением энергетической безопасности, исследование свидетельствует о явном неодобрении российской политики. Опрос Алленсбаха в апреле 2014 г. для газеты Frankfurter Allgemeine Zeitung продемонстрировал резкое снижение поддержки более тесного сотрудничества с Россией (32% по сравнению с 55% в 2009 г.). Он также показал все более негативное восприятие Владимира Путина, популярность которого в немецком обществе достигла самого низкого уровня с 2000 г. (65% опрошенных высказались о нем отрицательно).

Почему меняются взаимоотношения

Пересмотр политики в отношении России стал частью текущей ревизии, проводимой Министерством иностранных дел Германии, но эмоциональный тон дискуссии показывает, как важны отношения с Москвой и до какой степени они поляризованы. Отчуждение начало расти после окончания президентского срока Дмитрия Медведева, став особенно явным с возвращением Владимира Путина в президентское кресло в 2012 году. Когда в 2005 г. канцлером Германии вместо Герхарда Шрёдера стала Ангела Меркель, изменилась не только атмосфера. Важность России для немецкого руководства заметно снизилась. Отчасти это было вызвано весьма скромными успехами в улучшении делового климата в России, застоем в борьбе с коррупцией и отсутствием прогресса по установлению верховенства закона, а также растущим напряжением в странах, являющихся соседями России и Германии. Но в первую очередь именно кризис на Украине и аннексия Крыма положили конец российской и восточной политике Германии, проводившейся после холодной войны. Провал «партнерства ради модернизации» – поражение политических наследников Вилли Брандта, которые продолжали его восточную политику 1970-х гг., служившую их политическим целям еще четверть века после падения Берлинской стены. «Перемены через сближение» – ключевой лозунг, призванный поддерживать демократизацию, правовое государство и интеграцию России в Европу через экономическое сотрудничество.

Полная утрата доверия к нынешнему российскому руководству и особенно ухудшение личных отношений между Меркель и Путиным сильно повредили двусторонним связям. Для немецкой политической элиты катаклизм на Украине стал кризисом отношений с Россией – проверкой всех существующих предположений суровой реальностью. Украина превратилась в лакмусовую бумажку, показывающую общее состояние отношений с Россией. В результате даже самый убежденный немецкий социал-демократ вынужден признать, что по фундаментальным вопросам Москва и Берлин не разделяют общих ценностей и интересов. Внутренняя и внешняя политика современной Германии опирается на правовой подход, при котором во главу угла ставится верховенство закона и защита международного права. Для немецкой политической элиты, остро реагирующей на уроки нацистского прошлого, нарушение Россией международного права и посягательство на суверенитет другой страны, как это произошло в случае с аннексией Крыма, неприемлемы. Это ключевой посыл, даже если некоторые слои общества и деловые круги не вполне согласны с последовательной политикой Меркель.

Пересмотр Германией курса в отношении России

В такой проверке реальностью есть и положительный момент: Германия избавилась от наивных ожиданий и после многих лет заблуждений уяснила, в чем заключаются интересы России. При этом долгосрочная цель сохраняется: поддержка стабильности и процветания в Европе. Нельзя и дальше пытаться «помочь России стать похожей на нас». Оглядываясь назад, мы понимаем, что эта политика не соответствовала целям Путина: защищать любой ценой сферу влияния Москвы, даже если это противоречит экономической логике и выгоде.

Сегодня налицо все основания для более прагматичного курса. Переосмысление германским политическим истеблишментом отношения к России прошло три этапа. Во-первых, отказ Дмитрия Медведева от второго президентского срока и возвращение Путина в 2012 г. разочаровали немецкую элиту, возлагавшую большие надежды на риторику Медведева о модернизации. Во-вторых, аннексия Крыма вызвала глубокий шок, заставивший германское внешнеполитическое ведомство переоценить политику Кремля и собственные предположения (т.е. растет осознание того, что российский президент совершенно иначе видит будущее европейского порядка). В-третьих, с ноября 2014 г. Германия приступила к третьему этапу разработки новой российской и восточной политики, отражающей изменившиеся условия, одновременно помогая Украине преодолеть последствия кризиса.

Пять важных моментов предопределят развитие событий в будущем.

Первый состоит в признании того, что Россия – не единственная страна на Востоке. Существуют также Украина, Белоруссия, Молдавия и другие постсоветские государства. Немцы, по сути, впервые рассматривают украинцев отдельно от россиян как народ, заинтересованный в европейской интеграции и разделяющий европейские ценности. Это по-своему всколыхнуло память о нацистских преступлениях в Европе: жертвами бесчеловечной кампании против Советского Союза были не только евреи и русские, но также украинцы, белорусы и многие другие народы. Такой взгляд подводит черту под восточной политикой Берлина последних двух десятилетий, которую можно охарактеризовать как «Россия превыше всего». Ей на смену приходят более сбалансированные отношения с другими постсоветскими странами. Следовательно, политика в отношении соседних с ЕС государств и, в частности, «Восточное партнерство» станет важнее для Германии – не в последнюю очередь потому, что Берлин заинтересован в стабилизации стран, являющихся непосредственными соседями Евросоюза.

Во-вторых, одна из мантр немецкой внешней политики заключалась в том, что мир и стабильность в Европе возможны только с Россией, но никак не против России. Теперь же немцы поняли, что в настоящий момент мира в Европе не может быть ни с Россией, ни против нее. Это означает, что Германия и другие страны Европейского союза должны иначе оценить риски. Им необходимо наращивать оборонный бюджет, чтобы защитить себя. В то же время среди политиков имеется четкий консенсус, что прямая военная поддержка Украины или интервенция ухудшат отношения с Москвой и не помогут в разрешении конфликта. Государствам Евросоюза придется разработать планы совершенствования самообороны с НАТО и без НАТО на случай различных жестких и мягких рисков безопасности. США продолжат играть важную роль в Европе в контексте альянса, но с их стороны заметно все меньше желания компенсировать ограниченные оборонные бюджеты стран – членов ЕС.

В-третьих, с учетом новых рисков безопасности подход Германии к отношениям с Россией в дальнейшем будет заключаться в «сотрудничестве там, где это возможно; снижении рисков и активной обороне там, где это необходимо», как выразился Карстен Фогт, в прошлом один из ведущих советников в области внешней политики. Это означает сочетание кооперации и сдерживания. Сотрудничество и взаимодействие с Россией всегда останется важной частью восточной политики Германии, но, как Меркель и Штайнмайер выяснили в последние месяцы, с российским руководством чрезвычайно трудно найти общий знаменатель, когда дело касается общих соседей. У немецких лидеров нет российских визави, которые были бы правомочны и заинтересованы говорить о том, как уменьшить урон. В то же время асимметричные войны на территории стран, являющихся и соседями Европы, российские пропагандистские кампании против многих государств – членов ЕС (в том числе и Германии) и нарастающая рецессия внутри России – угрозы европейской безопасности и стабильности, которые требуют новой реакции Берлина и Евросоюза.

Преимущественно внутренний экономический кризис в России видится особенно серьезной угрозой для стабильности. Вызван он не столько санкциями Евросоюза, сколько утратой рынками веры в способность Кремля реагировать на внутренние экономические и политические вызовы (в сочетании с растущей зависимостью экономики от падающих цен на нефть).

В-четвертых, с немецкой точки зрения, инструменты коллективной безопасности будут играть все более важную роль. Немцы исключают военное решение текущего конфликта. Нам придется заново договариваться с Россией о безопасности в Европе и совершенствовать инструменты, при помощи которых можно строить доверительные отношения. Но для Германии (и Евросоюза) это означает восстановление принципов Будапештского меморандума с акцентом на целостность границ, согласие с суверенитетом государств и отсутствие нового раздела Европы. Германия использует год председательства Сербии в ОБСЕ (2015 г.) и особенно собственное председательство в 2016 г. для укрепления роли этой организации в поддержании мира в Европе. Как указал министр иностранных дел Штайнмайер на совещании Совета министров ОБСЕ в декабре 2014 г., в краткосрочной перспективе Берлин воспользуется всеми имеющимися инструментами ОБСЕ для прекращения эскалации военных действий в Донбассе и обеспечения безопасности украинско-российской границы с помощью контактной группы и миссии мониторинга. В среднесрочной же перспективе ОБСЕ должна снова стать похожей на Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе: актуальным форумом для организации диалога, сотрудничества и принятия мер по укреплению доверия. ООН со своей стороны не может играть ключевую роль в этом конфликте, поскольку работа ее Совета Безопасности нередко блокируется его постоянными членами – Россией и США. Кроме того, было бы удивительно, если бы Москва согласилась на миротворческую миссию ООН, предполагающую размещение солдат из стран НАТО в непосредственной близости от российско-украинской границы.

Также возрастет роль НАТО как оборонительного альянса, призванного защищать своих членов от любых провокаций или угроз со стороны России и обеспечивать безопасность в соседних странах (также от имени государств, не входящих в альянс). В то же время Совет НАТО – Россия должен стать антикризисным форумом для общения, практического сотрудничества и выстраивания доверительных отношений, а также платформой для обмена между НАТО и ОДКБ.

В-пятых, Германии/ЕС придется заново определить свои интересы в Восточной Европе и научиться ориентироваться в новых условиях, установить, в каких областях сотрудничество с Россией возможно, а в каких нет. Это касается как Европы и наших общих соседей, так и остального мира. Целями остаются поиск совместного решения по Ирану, стабилизация обстановки в Сирии и Афганистане, а также борьба с исламистским террором. На этом фоне государства, соседствующие с Евросоюзом и Россией, становятся главной ареной столкновения и конфликта с Москвой. Интересы в этом регионе расходятся, хотя плодотворное сотрудничество в других местах возможно. В то время как Германия и ЕС стремятся к либерализации и демократизации таких стран, как Украина, Молдавия и Грузия, Россия хочет защищать свою сферу влияния и, похоже, предпочитает иметь вдоль своих границ непрозрачные и слабые государства.

Евразийский экономический союз (ЕАЭС) мог бы послужить инструментом взаимодействия между Брюсселем и Москвой. Но до тех пор, пока Россия будет рассматривать эту организацию в качестве протекционистского инструмента, направленного против стандартов Евросоюза и свободного рынка, трудно выработать общую позицию по зоне свободной торговли от Лиссабона до Владивостока. Не имеет смысла возрождать в рамках Евросоюз – ЕАЭС столь же бессмысленный инструмент, каким зачастую оказывались в недавнем прошлом саммиты ЕС – Россия. Нужна платформа для конкретных переговоров. Но для этого необходимо общее видение и планы.

Новое временное соглашение

Величайший вызов для обеих сторон – восстановить доверие и достичь нового временного соглашения. Целью правительства Германии не может быть новая Ялта. Это не сдерживание, основанное на очередном разделе Европы, а новые Хельсинкские договоренности, предусматривающие одинаковую безопасность для всех и признание суверенитета и границ каждого государства. Ялтинский тип соглашения еще больше изолирует Россию, ускорит ее экономический упадок и превратит наше общее окружение в хрупкую и опасную зону – едва ли это в интересах Германии. С другой стороны, отстаивание ценностей Хельсинкского акта будет отражать реалии XXI века, способствовать экономическому развитию и взаимозависимости в Европе, обеспечивать безопасность для всех и свободу передвижения.

Быть может, именно этого больше всего и боится нынешнее российское руководство: открытое общество и свободный обмен людьми, идеями и товарами. Для российских граждан это, вероятно, куда более привлекательно, чем экономический упадок, снижение благосостояния и безопасности на родине и в Европе.

Первый шаг для достижения этих целей – выполнение Минского соглашения. Москве, Киеву и сепаратистам следует предпринимать конкретные и видимые шаги для деэскалации конфликта на востоке Украины. Это означает отвод тяжелых вооружений с обеих сторон, четкую демаркацию границ сепаратистских регионов, размещение международных наблюдателей по обе стороны новой границы и прекращение поставки российских вооружений сепаратистам. Временное замораживание конфликта и сохранение Украиной нейтрального статуса по отношению к НАТО – приемлемые условия, если Москва прекратит свою асимметричную войну и военную помощь мятежникам. Все это могло бы положить конец второму и третьему этапу санкций, введенных как реакция на российские действия на востоке Украины. Конкретные и видимые шаги по деэскалации дали бы возможность укрепить или выстроить платформу для обсуждения будущего безопасности в Европе с Россией, а не наоборот. Принципы, которые должны лежать в основе всех нынешних переговоров, определены в Будапештском меморандуме 1994 г.: территориальная целостность и суверенитет Украины.

В давно ушедшем прошлом, в годы холодной войны, важными факторами укрепления доверия было сотрудничество в экономике и особенно энергетике. Сегодня они снова могли бы улучшить отношения в контексте консультаций с Евразийским экономическим союзом. Но без ясно выраженной готовности Москвы снизить градус противостояния на востоке Украины и прекратить провокации в других странах, которые являются нашими общими соседями, экономическое сотрудничество останется ограниченным. Растущая политизация и секьюритизация всех областей германо-российских отношений знаменуют конец восточной политики, проводившейся Германией после холодной войны. Возврат к практике отношений «как раньше» невозможен для обеих сторон. Но общей целью должна стать выработка прагматичного решения по Украине и новая модель для ЕС и России. Только это принесет мир, безопасность и благополучие во все регионы Европы.

Германия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363812 Штефан Майстер

Двойной кризис Европы

Алан Кафруни

Логика и трагедия главенствующего положения Германии

Алан Кафруни – профессор в области международных отношений и европейской политики Колледжа Гамильтон

Резюме Геополитический кризис не совпал со стратегическим отходом от атлантизма, но по мере его продолжения высока вероятность нарастания тактических противоречий и конфликтов между западными странами.

Данная статья представляет собой несколько сокращенную версию материала, написанного по заказу Валдайского клуба и опубликованного в серии «Валдайских записок» в январе 2015 года. Полный текст по-русски и по-английски со справочным аппаратом – http://valdaiclub.com/publication/75421.html.

Кризис еврозоны послужил катализатором процессов неравномерного развития и политической фрагментации Европы. По наблюдению Филиппа Леграна, валютный союз, некогда считавшийся кардинальным прорывом европейской интеграции, превратился при немецком лидерстве в «фискальный колониализм еврозоны». Из-за снижения конкурентоспособности Франции и неприятия ею навязанных Германией налогово-бюджетных правил, трещину дало франко-германское партнерство, которое с начала 1950-х гг. было главной движущей силой европейской интеграции. Берлин пользуется практически неоспоримой властью в еврозоне. Судя по реакции ЕС на войну на Украине, очевидно, что Германия также стала доминирующей политической силой Евросоюза.

В этой статье речь пойдет об истоках и эволюции двух взаимосвязанных кризисов, которые охватили европейский континент. Первый обусловлен угрозой распада валютного союза, а второй выражается в ужесточении соперничества за господство в Европе после завершения эпохи, начавшейся с окончанием холодной войны. Хотя истоки и логика этих двух кризисов разные, их объединяет одно: и в том, и в другом случае главную роль играет Германия.

Немецкое государство, капитал и кризис еврозоны

Послевоенный проект обеспечения стабильного роста, полной занятости и социальной защиты в Западной Европе был основан на Бреттон-Вудской системе фиксированных валютных курсов, стратегической целью которой было развитие экспорта в Соединенные Штаты. Крах этой системы и переход к плавающему обменному курсу сопровождался развитием мобильных, транснациональных финансовых рынков, замкнутых на Уолл-Стрит. В свете изменений европейский проект оказался устаревшим. Стало очевидно, что Европа уязвима перед лицом валютной обособленности США. С ростом неустойчивости финансовой системы все более явно проявлялась неравномерность развития стран Западной Европы. Немецкая промышленность и раньше славилась своим превосходством, а после воссоединения Западной и Восточной Германии это стало серьезным испытанием для франко-немецких отношений и Евросоюза в целом.

Решение о создании Экономического и валютного союза (ЭВС) было принято в силу ряда геополитических и экономических причин, не последней из которых стало стремлении Франции на момент подписания Маастрихтского договора сдержать развитие объединенной Германии и восстановить хотя бы частично контроль над своей денежно-кредитной политикой. Однако создание валютного союза без единой федеральной финансовой системы неизбежно привело к торжеству неолиберализма, что явилось определяющим фактором «повторного запуска» или начала «второго» европейского проекта. Парадоксально, но в Германии многие изначально выступали против ЭВС, однако, в итоге эта структура обеспечила воплощение в жизнь модели экспортного меркантилизма, тем самым усилив экономическую мощь Германии.

С конца 1990-х гг. немецкий капитал неустанно сокращал издержки и проводил меры жесткой экономии. Эти инициативы были тесно связаны с экспортной деятельностью и стратегией содействия прямым иностранным инвестициям. Цепь поставок Германия – Центральная Европа (фактически единый производственный комплекс) охватила всю территорию Центральной и Восточной Европы, что стало залогом глобальной конкурентоспособности экспортной модели Германии. Вхождение в ЕС ряда новых стран с 2004 г. обеспечило более надежную институциональную и правовую основу для создания такой зоны под эгидой Берлина.

В объединенной Германии проведена серия реформ и «наступлений работодателей», в результате чего резко снизились затраты на рабочую силу в единице продукции. В соответствии с программой реформ Герхарда Шрёдера «Повестка 2010», пособие по безработице и объем социальной помощи сократили, что нарушило установившуюся в послевоенный период связь между экспортным ростом, увеличением зарплат и развитием внутреннего рынка. Экономика Германии находится в структурной зависимости от зарубежного спроса. По валовому экспорту Германия уступает лишь Китаю, и то ненамного. Кроме того, профицит текущих операций составляет почти 3%, самый высокий показатель в истории финансовых рынков. Именно этим во многом обусловлен кризис еврозоны. Другие страны еврозоны не могут для повышения конкурентоспособности девальвировать свои валюты по отношению к немецкой марке, как это бывало до 1992 г. и будет, в случае распада еврозоны. Таким образом, экспортный меркантилизм Германии является и причиной и следствием стагнации, поскольку государства с дефицитом вынуждены проводить внутреннюю девальвацию. То есть, использование евро стало для Германии политикой «разори соседа», при этом в первую очередь «разоренными» оказываются немецкие трудящиеся.

Реакция ЕС на кризис

Тот факт, что банковский кризис 2009 г. начался на фоне неравномерности развития европейских стран, присущей им со времен распада Бреттон-Вудской системы, значительно затруднил его преодоление. Изначально, членство в ЭВС считалось защитой стран-должников от валютных кризисов, поскольку позволяло искусственно сохранять стоимость заемных средств на низком уровне. В то же время, как отмечено ранее, членство в еврозоне лишает возможности проведения девальвации национальной валюты для повышения конкурентоспособности. В Португалии, Италии, Ирландии, Греции и Испании наблюдался стремительный рост задолженности населения из-за структурного дефицита по текущим операциям, обусловленного ростом сальдо торгового баланса Германии. Соответственно, повышались и риски немецких банков и других крупнейших стран еврозоны. Бывший глава Бундесбанка Карл Отто Пёль охарактеризовал меры по спасению экономики Греции следующим образом: «Речь шла о защите от списания долгов немецких, и, в особенности, французских, банков. В день согласования пакета мер по спасению экономики Греции, стоимость акций французских банков выросла на 24%... Становится понятно, для чего это было сделано: для спасения банков и богатых греков».

По мере роста разницы между ставками по облигациям Германии и периферийных стран еврозоны в последних начали вводить меры жесткой экономии. Таким образом, банки получили доступ к государственному финансированию, однако чрезвычайные выплаты осуществлялись по запредельным ставкам. С 2010 г. принят ряд программ для спасения экономик стран-должников. Кульминацией стало заявление председателя ЕЦБ Марио Драги в июле 2012 г., в котором он пообещал «сделать все возможное» для предотвращения роста ставок по облигациям. Избежать полномасштабного кризиса, объявления дефолтов и выхода стран-должников из еврозоны удалось за счет обобществления значительной доли частного долга. Однако меры жесткой экономии, которыми сопровождалась реализация программ спасения экономики, привели к углублению кризиса, выходу его за пределы финансового сектора и распространению на реальную экономику и общество в целом.

Продолжение подобной политики обрекает государства периферии еврозоны на годы стагнации. Греция добилась первичного профицита бюджета в 2014 г. за счет комплекса мер неолиберального толка, в результате которых объем экономики сократился с 2008 по 2013 гг. на 23,5%, а инвестиции просели на 58 процентов. По состоянию на конец 2014 г. уровень безработицы составлял 27%, а среди молодежи достигал 60 процентов. Программа спасения греческой экономики и продажа новых выпусков облигаций позволили привлечь дополнительные средства по относительно высокой ставке, в результате чего долговая нагрузка и соотношение долга к ВВП продолжили расти. При этом системное решение стоящих перед экономикой проблем так и не найдено. Совокупный долг Греции составлял в апреле 2014 г. 320 млрд евро и продолжит рост в будущем. В 2013 г. объем экспорта из Греции в абсолютном выражении снизился.

В других странах Южной Европы ситуация не менее драматичная, хотя проблема дефолта и выхода из еврозоны не столь остра. В мае 2014 г. Португалия объявила о выходе из программы финансовой помощи МВФ и Евросоюза, в результате которой совокупный долг страны вырос с 93% до 129% ВВП, а система социального обеспечения сжалась до минимальных объемов. В частности, в 2013 г. уровень безработицы достиг 16,5 процента. С 2008 г. экономический спад в Италии составил 9%, а производство сократилось на 25 процентов. Безработица в октябре 2014 г. достигла наивысшего значения за всю историю наблюдений – 13,2 процента. К марту 2014 г. в восьми странах ЕС наблюдалась дефляция, еще в одиннадцати странах МВФ выявил «ультранизкую инфляцию», то есть ниже 0,5%, а уровень безработицы в еврозоне достиг 12% процентов.

Проблемы безработицы и дефлирования долга постепенно перекидываются с южных, периферийных, на северные, то есть ведущие, государства Европы. В ноябре 2014 г. безработица во Франции достигла рекордного уровня в 10,5% (3,5 млн человек), а французскому правительству теперь приходится выслушивать поучения о необходимости финансовой дисциплины от немецких министров, которые раньше позволяли себе такие заявления только по отношению к итальянцам и грекам. В ноябре 2014 г. Еврокомиссия под давлением Германии потребовала выполнения «фискального пакта», согласно которому бюджетный дефицит должен быть сокращен до 3% ВВП, а государственный долг до 60% ВВП, хотя Франции, Италии и Бельгии предоставили трехмесячную отсрочку. Тогда же председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер торжественно объявил о создании 300-миллиардного инвестиционного фонда «последней надежды». Однако на бюджетные средства из этой суммы приходится всего 21 млрд евро, что позволило журналу Economist назвать предложение Юнкера «несуразным», а самого политика – «средневековым алхимиком». ЕЦБ объявил о намерении начать политику количественного смягчения. Однако Берлин так и будет держать его на коротком поводке.

Варианты действий Германии

Таким образом, неравномерность развития является как причиной, так и следствием кризиса еврозоны. Это подтверждается парадоксальной и беспрецедентной ситуацией с участием МВФ в преодолении кризиса еврозоны, которая в целом постоянно показывает профицит торгового баланса и текущих операций. Многочисленные наблюдатели предлагают Германии взять на себя роль «добровольного гегемона», наподобие того как США действовали в рамках Бреттон-Вудской системы после 1945 года. Берлин призывают способствовать созданию в Европе подлинного фискального союза на основе кейсианской модели экономики, включая банковский союз, функционирующий под надзором ЕЦБ, содействовать созданию системы страхования банковских вкладов, превращению ЕЦБ в полноценного «кредитора последней инстанции» и выпуску евробондов. Такие меры создали бы институциональную основу для отказа от жесткой экономии за счет стимулирования Германией экономического роста. За такие меры выступают все кроме Брюсселя и Берлина, включая ОЭСР, Вашингтон, Пекин и даже МВФ.

Реализация подобного проекта потребовала бы огромных ресурсов. Возможно, отказ Германии от такого рода филантропии объясняется не ее силой, а скорее глубокими базовыми ограничениями немецкой власти и связанной с этим уязвимостью при любом сценарии. С одной стороны, стратегия Германии по пошаговому урегулированию кризисов за счет предоставления экстренной помощи и навязывания жесткой экономии обходится все дороже. С 2008 по 2013 гг. Бундесбанк выделил 874 млрд долларов межбанковской кредитной системе Target2, по которой он все еще несет ответственность. С мая 2010 г. по июнь 2012 г. ЕЦБ выкупил суверенных облигаций на сумму более чем 250 млрд евро, а теперь намеревается потратить еще триллион евро. «Обобществление» долга с помощью евробондов могло бы стать важнейшим и в перспективе популярным инструментом управления долговым рынком.

Причины, вынудившие Германию категорически отказаться разделить ответственность с другими странами еврозоны, становятся понятны на примере идеи создания долгового фонда в 60% ВВП или 3 трлн евро. Ведь в случае введения системы страхования вкладов финансовые обязательства Германии тоже значительно выросли бы. Неслучайно Берлин наложил вето на это решение, проявив грубую политическую силу.

К 2013 г. госдолг Германии достиг 81,5% ВВП. Искусственная инфляция привела бы к росту дефицита бюджета и долга, и ограничила возможности рекапитализации все еще неокрепшей банковской системы. Рост зарплат привел бы к росту издержек на единицу рабочей силы, тем самым подрывая конкурентоспособность на международном рынке. Евробонды связаны с субъективными рисками, что значительно повысит стоимость их выпуска. Кроме того, растет популярность партий евроскептиков и движений, выступающих за отказ Германии от дальнейшего участия в спасении других стран от дефолтов. Ведущая финансовая газета Германии Handelsblatt назвала Маастрихтский договор «Версальским мирным договором без войны». Наконец, Германия может столкнуться с множеством структурных проблем в долгосрочной перспективе, включая чрезвычайно низкие темпы экономического роста, снижение численности населения и негативные последствия от снижения в течение нескольких лет государственных инвестиций.

Все это вызывает недовольство населения Германии. При сохранении уровня безработицы на относительно низком уровне (6,6% по состоянию на ноябрь 2014 г.), Берлин в 2015 г. продолжит настаивать на отказе от заимствований и постарается ограничить политику количественного смягчения. Если же, с другой стороны, уровень безработицы вырастет, федеральное правительство будет с еще большим рвением сопротивляться предложениям по оказанию материальной помощи менее состоятельным странам ЕС. Таким образом, Германия слишком слаба, чтобы стать «добровольным гегемоном» Европы, но имеет достаточно сил для того, чтобы продолжить навязывать другим странам еврозоны политику жесткой экономии.

Учитывая, что Германия блокирует решение проблемы по кейнсианской модели, а политическое влияние левых сил в настоящее время снижается, ЕС скорее всего, сделает выбор в пользу экспортно-ориентированного роста за счет дальнейших мер по реформированию рынка труда, умеренного расширения политики количественного смягчения под пристальным надзором ортодоксального в фискальных вопросах Берлина, и дальнейшего дерегулирования, возможно, в рамках Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (ТТИП), рьяной сторонницей которого выступает Ангела Меркель.

Действительно, углубление трансатлантической интеграции станет для Европы логичным шагом в сторону неолиберальной консолидации в продолжение Единого европейского акта (ЕЕА) и ЭВС. Движение в этом направлении представляет собой попытку Евросоюза решить проблему стагнации за счет повышения конкурентоспособности на основе модели экспортного меркантилизма Германии. Такое решение имеет важные геополитические последствия. Однако в основе стратегии – экспорт на мировой рынок, темпы роста которого снижаются. По сути, речь идет об экспорте дефляции. Следствием станет распространение в глобальном масштабе всех вышеупомянутых проблем и противоречий еврозоны.

Геоэкономика и геополитика

Силовые проявления германской экономической мощи в контексте кризиса еврозоны дополняются более уверенной позицией во внешней политике, в частности, по отношению к России и войне на Украине. Соответственно, встает более фундаментальный вопрос об основах европейских и евроатлантических военно-политических структур. Действия в ходе кризиса обострили противоречия между государствами и, в целом, привели к углублению кризиса самого Евросоюза. Это совпало с отказом от ряда франко-германских проектов в ядерной отрасли и военно-промышленной сфере, включая неудавшуюся попытку объединить британскую компанию BAE и франко-немецкий концерн EADS в 2012 г. и последовавшее углубление интеграции военно-промышленных комплексов США и ЕС.

Несмотря на согласование в рамках Лиссабонского договора внешнеполитической архитектуры Евросоюза и создание собственного дипломатического аппарата, реализация Общего курса в сфере внешней политики и безопасности и Общей политики безопасности и обороны не принесла положительных результатов. Как следствие, пошли разговоры о становлении более независимой внешней политики Германии в контексте формирования многополярного мира. Среди экспертов установилось мнение, что Германии придется все чаще проявлять лидерство и отказаться от «культуры сдержанности», которой характеризовалась ее внешняя политика с 1945 года. Судя по решению Меркель о введении санкций вопреки интересам немецких экспортеров и продолжающимся спорам между проамериканскими и пророссийскими силами, война на Украине разрушила, казалось бы, незыблемый консенсус по вопросу о необходимости поддержания партнерских отношений с Россией и о смягчении конфронтационного настроя Соединенных Штатов, как это было, например, в ходе российско-грузинской войны 2008 года.

Размышляя об изменении соотношения сил в Европе, а также культурных изменениях в Германии, Ханс Кунднани пишет о «постзападной внешней политике Германии» и тектоническом сдвиге в отношениях между ведущими мировыми державами: «Постзападная Германия может повести за собой значительную часть Европы, в особенности страны Центральной и Восточной Европы, экономики которых тесно связаны с германской. Если Великобритания покинет ЕС, еще вероятнее, что союз будет следовать предпочтениям Германии, особенно в том, что касается России и Китая. В этом случае не исключен конфликт Европы с США – и тогда Запад переживет раскол, от которого может и не оправиться». (См. статью Х. Кунднани в этом же номере. – Ред.)

По мнению Кунднани и других исследователей, такой сдвиг обусловлен как экономическими, так и культурными причинами. По их мнению, Германия все больше зависит от рынков быстроразвивающихся стран. В то же время, в европейском и немецком обществе распространяются антиамериканские настроения, что отчасти результат разоблачения деятельности разведслужб Соединенных Штатов в Германии. Все эти тенденции вкупе с сопротивлением санкциям показывают, что проамериканская политика Берлина может закончится после ухода с поста канцлера Ангелы Меркель. По мнению Ивана Цветкова, «в случае открытой конфронтации между Россией и Западом, давние противоречия между США и Европой станут еще более глубокими; Европа даже может перейти на сторону России». Однако идея отказа Германии от политики атлантизма представляется нереалистичной в силу ее несоответствия основополагающим экономическим и политическим интересам страны.

Тем не менее, структура внешнеторговой деятельности Германии постепенно меняется. Спустя два десятилетия после подписания Маастрихтского договора, ее основным экспортным рынком остается ЕС, на который в 2013 г. приходилось 59% общего объема внешней торговли Германии. Но доля экспорта в страны еврозоны снизилась в 2008–2011 гг. с 43% до 41%, тогда как доля экспорта в Азию выросла с 12% до 16 процентов. Хотя основным торговым партнером Германии остается Франция, ее доля в за 20 лет снизилась с 13,2% до 9,6 процента. В настоящее время Китай привлекает больше прямых иностранных инвестиций из Германии, чем Франция, и вскоре может стать вторым по значимости торговым партнером Германии, опередив Соединенные Штаты. Китай стал крупнейшим рынком сбыта немецкой машиностроительной техники, а на нее приходится почти половина всего экспорта Германии в КНР. Эти данные показывают, что между Пекином и Берлином развиваются «особые отношения» за рамками Евросоюза.

Изменение структуры внешней торговли Германии связано с ростом ее независимости от США. В 2003 г. Германия (наряду с Францией и Россией) возражала против войны в Ираке и наложила вето на решение НАТО об укреплении турецкой противовоздушной обороны до вторжения. В марте 2011 г. Берлин воздержался при голосовании в Совете Безопасности ООН по предложенной Великобританией, Францией и Соединенными Штатами резолюции №1973 о введении «бесполетной зоны над Ливией», по сути, встав на сторону Китая и России. За исключением Сербии (1999) и Афганистана (2001–2014), Германия воздержалась от участия в каких-либо военных мисиях НАТО, как реальных, так и предполагаемых, включая недавний отказ от участия в возможном вторжении в Сирию.

Несмотря на существенную зависимость от российских энергоресурсов и рост торговых и инвестиционных связей с Китаем, значимость трансатлантической экономики для Германии трудно переоценить. Это относится как к экспорту на рынок Северной Америки, так и к прямым иностранным инвестициям. На трансатлантическую экономику приходится 46% мировой экономики и треть мировых прямых иностранных инвестиций (ПИИ). Потоки ПИИ между США и Европой на порядок превышают аналогичный показатель между Европой и Китаем. Соединенные Штаты остаются глобальным лидером в технологических инновациях, а данные по динамике ВВП сильно преуменьшают сохраняющуюся, если не растущую, власть американского капитала, особенно в том, что касается их отношений с Китаем. В силу этого крупные немецкие компании и государство объективно заинтересованы и поддерживают ТТИП и связанное с ним Транс-Тихоокеанское торговое партнерство (ТТП). По мере того, как влияние ВТО снижается, эти соглашения могут стать важным рычагом влияния как для США, так и для Германии при ведении торговых переговоров с Китаем, Россией и другими быстроразвивающимися странами. В настоящее время ТТИП сталкивается в Европе с активной оппозицией из-за его откровенно неолиберальной ориентации. Однако его поддержка крупными европейскими (и немецкими) компаниями показывает, что атлантизм сохраняет огромное значение для Германии.

Пожалуй, атлантизм еще больше укоренился в сфере геополитики, поскольку здесь основные интересы Берлина и Вашингтона совпадают, в частности в том, что касается отношений с Россией. Воссоединение Германии было совместным проектом Соединенных Штатов и Западной Германии, осуществленным вопреки активному противодействию Франции, Соединенного Королевства при вынужденном согласии доживавшего последние дни Советского Союза. В течение непродолжительного периода сразу по окончании холодной войны даже рассматривалась возможность роспуска НАТО, однако, к середине 1990-х гг. Соединенные Штаты перешли к более активной стратегии, включавшей расширение блока за пределы западноевропейского ядра на Балканы, в сторону нефтегазовых месторождений и трубопроводов Центральной Азии, Ближнего Востока и дальше. Немецкие фирмы вышли на рынки Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы, где получили преференции в финансовых и промышленных структурах, денационализированых и приватизированых в рамках «шоковой терапии», а в дальнейшем приведенных в соответствие с единой нормативной базой (acquis communitaire) ЕС.

В отношениях между Берлином и Москвой также установилось разделение труда практически колониального типа: Россия отчасти превратилась в рынок сбыта промышленных товаров и источник сырья, что стало возможно в результате российской приватизации и промышленного спада 1990-х годов.

Вопреки утверждениям российских обозревателей, включение Украины в сферу влияния ЕС/НАТО вовсе не являются попыткой США укрепить якобы пошатнувшийся атлантизм. В этом заинтересованы как Германия, так и Соединенные Штаты. Украина важна не только с точки зрения геополитики, но и как крупный рынок, источник недорогой и высококвалифицированной рабочей силы и как объект инвестиций. 27 июня 2014 г. президент Украины Петр Порошенко подписал соглашение о создании глубокой и всеобъемлющей зоны свободной торговли с Евросоюзом, которое является экстремальной версией шоковой терапии. Документ предусматривает устранение всех преград на пути торговли и капитала ЕС, включая предоставление услуг, приватизацию нефтяных и газовых трубопроводов и их продажу иностранным инвесторам. Реализация соглашения приведет к сокращению давних промышленных связей между Россией и Украиной. Учитывая несоразмерность экономик Украины и Западной Европы, компании Евросоюза (и в меньшей степени США) извлекут большую выгоду. Ключевым элементом документа является либерализация инвестиций: одним из своих первых законов новое правительство постановило, что 49% нефтяных и газовых трубопроводов должны быть приватизированы и проданы иностранным инвесторам.

Тот факт, что расширение Евросоюза проходило под зонтиком НАТО, свидетельствует о том, что Европа (в том числе Германия) все еще находится в подчиненном положении по отношению к Соединенным Штатам. Являясь геоэкономической державой, Германия не обладает собственной военной мощью для того, чтобы проводить наступательную стратегию по спорным с Россией вопросам. Хотя Германия занимает третье место в мире по экспорту вооружений, уступая лишь Соединенным Штатам и России, военные расходы страны в результате глобального финансового кризиса опустились ниже 1,3% ВВП.

Не исключено, что позиция Берлина стала для Франции дополнительным аргументом в пользу полного возвращения в ряды атлантистов. В 2008 г. Франция восстановила участие в военных структурах НАТО и взяла на себя ведущую роль в военных и дипломатических операциях в Ливии, Сирии и Иране. На Лиссабонском саммите НАТО в 2010 г. отношения между альянсом и ЕС обрели институциональную форму. Берлин обеспокоен ситуацией не только на Украине, но и в других регионах. После визита Владимира Путина в Сербию в ноябре 2014 г. ведущие немецкие политики заговорили об угрозе «появления в регионе нового конкурента в лице России». Канцлер Меркель заявила: «Речь идет не только об Украине, но и о Грузии. Если так пойдет и дальше, не пора ли начать беспокоиться о Сербии и Западных Балканах?»

* * *

Шестьдесят лет назад федеральный канцлер Людвиг Эрхард заявил, что «внешняя торговля является, попросту говоря, ядром и основой нашего экономического и социального уклада». С тех пор политика и практика экспортного меркантилизма Германии принимала различную форму, однако, геоэкономический компонент или «логика конфликта», в которой капитал сродни огневой мощи, инновации в гражданских отраслях заменяют военно-технический прогресс, а уровень проникновения на рынки играет роль военных гарнизонов и баз, становятся все более явными.

Соответственно, навязывание другим странам еврозоны политики жесткой экономии нельзя считать только следствием уникальной истории и культуры Германии, как полагают многие. На самом деле, речь идет о несоответствии структурных интересов немецкого капитала потребностям развития еврозоны в целом. Таким образом, решение вопросов денежно-кредитной политики в ЕС отражает состояние отношений между европейскими странами. Германия недостаточно сильна, чтобы возглавить проект создания стабильной и автономной Европы подобно тому, как США обеспечили формирование Бреттон-Вудской системы. Два кризиза дополняют друг друга – кризис еврозоны чреват дезинтеграцией, в результате чего зависимость ЕС от Соединенных Штатов растет. В настоящее время, учитывая текущее соотношение сил, инициатива по радикальному изменению сложившейся системы не может исходить от Брюсселя или Берлина, а только снизу за счет давления таких левых партий как «Подемос» в Испании и «Сириза» в Греции. Нет сомнений, что подобные трансформации также обернутся кризисом, хотя и иного характера.

Хотя геополитический кризис не совпал со стратегическим отходом от атлантизма, по мере его продолжения высока вероятность нарастания тактических противоречий и конфликтов между западными странами. В 2013 г. объем экспорта из ЕС в Россию составлял 264 млрд долларов против 11 млрд долларов экспорта из США. Отказ от строительства газопровода «Южный поток» дорого обойдется Болгарии, Сербии и Венгрии. Санкции негативно сказываются не только на России, но и на Европе. Соединенные Штаты проводят политику конфронтации с Москвой при практически полном отсутствии обсуждения этой проблемы в СМИ, правительственных и научных кругах. В то же время не утратившие влияния (и политической осторожности) пророссийски настроенные экспортеры продолжат выступать за смягчение позиции Берлина. Аналогичные тенденции наблюдаются во Франции и Италии. Однако основные контуры политики Запада вряд ли изменятся, что может обернуться еще более глубокими конфликтами между Россией и пока еще не утратившим своего единства американо-германским и трансатлантическим союзом.

Германия. Евросоюз. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 февраля 2015 > № 1363810 Алан Кафруни

20 февраля Глава Минприроды России возложит венки к Мемориалу советских воинов на Русском кладбище, а также к Мемориалу «Могила неизвестного солдата».

21 февраля Министр примет участие в открытии 14-ой Международной выставки по защите окружающей среды совместно с Первым Вице-президентом Ирана Эсхаком Джахангири в Международном выставочном центре. Кроме того, С.Донской проведет рабочую встречу с Министром энергетики Ирана Хамидом Читчияном, а также руководителем Организации водных исследований Э.Мортезой в Министерстве энергетики Ирана.

21 февраля в рамках визита также запланировано посещение Музея естественной истории, где состоится встреча с вице-президентом Ирана, руководителем Организации по охране окружающей среды г-жой Масуме Эбтекар, а также подписание Протокола о сохранении биологического разнообразия к Рамочной конвенции по защите среды Каспийского моря. Главной темой переговоров станет реализация программы реинтродукции переднеазиатских леопардов, а также развитие сотрудничества по охране окружающей среды и биоразнообразия. В частности, стороны обсудят перспективы развития международной нормативной правовой базы для взаимодействия прикаспийских государств в природоохранной сфере. В 17:00 запланирован брифинг для СМИ.

22 февраля состоится встреча главы Минприроды России с Министром горнорудной промышленности и торговли Ирана Мохамедом-Реза Нематзаде и Министром нефти Ирана Бижаном Намдаром Зангане.

По вопросам освещения мероприятия просим обращаться по телефону: 8 (499)254-16-00.

В Иране в настоящее время покоится более 500 советских воинов. В годы Второй мировой войны на территорию Ирана были введены советские войска, обеспечившие прохождение военных грузов из портов Персидского залива в Советский Союз. Благодаря этому маршруту военно-технического снабжения советской армии удалось удержать войска Вермахта от прорыва к нефтяным месторождениям Каспийского моря и захвата Кавказа.

Глава МИД Узбекистана принял нового Посла Филиппин

Министр иностранных дел Республики Узбекистан Абдулазиз Камилов 18 февраля принял вновь назначенного Чрезвычайного и Полномочного Посла Республики Филиппины (с резиденцией в Тегеране) Эдуардо Мартина Р.Меньеза. «На встрече стороны обменялись мнениями о наиболее перспективных направлениях развития взаимодействия и высказались за придание регулярного характера двусторонним межмидовским консультациям», — говорится в сообщении внешнеполитического ведомства республики. Особое внимание собеседники уделили торгово-экономическим и инвестиционным связям, для расширения которых Узбекистан и Филиппины имеют реальный потенциал.

Первый посол Фиджи в Узбекистане передал адресованные президенту Исламу Каримову верительные грамоты, сообщила пресс-служба МИДа.

Напомним, что дипломатические отношения между Узбекистаном и Фиджи были установлены 16 июня 2010 года, когда в Нью-Йорке было подписано совместное коммюнике.

По данным Палаты торговли, промышленности и рудников провинции Мазендеран, губернатор названной провинции Рабифелах Джелоудар во время встречи с вице-губернатором Астраханской области Константином Маркеловым заявил, что провинция Мазендеран и Астраханская область обладают достаточным потенциалом для укрепления двусторонних связей и тесное сотрудничество между ними откроет путь через Каспийское море для иранской продукции на огромный российский рынок.

Далее Р.Джелоудар отметил, что в течение долгого времени предпринимались шаги для создания в Астрахани Иранского торгового дома, который позволит координировать деятельность представителей иранских деловых кругов в Астрахани и существенно облегчит их пребывание в России. По словам губернатора, с учетом проведенных переговоров для представления будущего руководителя дома и открытия его офиса потребуется около полутора месяцев.

Р.Джелоудар подчеркнул, что в ходе его поездки в Астрахань достигнуты очень важные договоренности и подписан целый ряд контрактов.

Константин Маркелов, в свою очередь, указал на то, что в ходе пребывания делегации провинции Мазендеран в России предприняты важные шаги, направленные на расширение двустороннего сотрудничества, и получила необходимую поддержку идея создания в Астрахани Иранского торгового дома.

Коснувшись вопроса об установлении воздушного сообщения между Сари и Астраханью, вице-губернатор Астраханской области отметил, что авиарейс между двумя названными городами появится в мае этого года. Необходимые мероприятия в этой связи уже намечены, и в Астрахани этот вопрос пользуется полной поддержкой.

Константин Маркелов указал также на то, что подготовлены специальные программы для расширения сотрудничества в области сельского хозяйства и промышленности и определены конкретные сроки реализации соответствующих проектов. При этом он подчеркнул, что визит делегации провинции Мазендеран в Астрахань явился важным шагом, с одобрением воспринятым руководством Астраханской области.

Заместитель генерального директора Иранской национальной компании по распределению нефтепродуктов Мансур Рияхи на совещании с представителями компании в провинции Чехармехаль и Бахтиария указал на необходимость расширения международной деятельности и отметил, что к числу приоритетов компании в будущем году (в Иране новый год наступает 21 марта – п.п.) относится осуществление своповых поставок нефтепродуктов (поставок по схеме замещение), активизация бункеровки судов (заправки судов топливом) и расширение экспорта жидких видов топлива.

Коснувшись вопроса о масштабах деятельности Иранской национальной компании по распределению нефтепродуктов, Мансур Рияхи сообщил, что при тесном взаимодействии между всеми подразделениями компании ежедневно распределяется и потребляется в среднем 101 млн. литров дизельного топлива и 38 млн. литров топочного мазута. При этом по сравнению с прошлым годом потребление дизельного топлива сократилось на 3% и топочного мазута – на 28%. Потребление бензина составляет в среднем до 70 млн. литров в день. Керосина потребляется примерно 10 млн. литров в день, что на 15% меньше по сравнению с прошлогодними показателями.

Глава транзитного комитета компании Иранские железные дороги Гарави на заседании Совета железнодорожного транспорта провинции Систан и Белуджистан заявил, что частным инвесторам, принимающим участие в железнодорожных проектах в провинции Систан и Белуджистан, предоставляются особые льготы.

Гарави подчеркнул, что с вводом в эксплуатацию железной дороги Чабахар – Захедан объем транзитных перевозок через территорию Ирана увеличится на 9 млн. т грузов в год. При этом железнодорожный транспорт считается наиболее экологически «чистым» видом транспорта, который выбрасывает в атмосферу самое минимальное количество загрязняющих веществ по сравнению с другими видами транспорта, участвующими в транзитных перевозках грузов и пассажиров.

Гарави напомнил, что провинция Систан и Белуджистан имеет общую границу с Афганистаном и Пакистаном протяженностью около 1,3 тыс. км и морскую границу протяженностью 318 км со странами Персидского и Оманского заливов. Кроме того, она имеет выход к открытым водам мирового океана. Расположенный на юго-востоке провинции порт Чабахар занимает очень выгодное месторасположение, и через него проходит один из маршрутов международного транспортного коридора. Все это создает весьма благоприятные условия в провинции Систан и Белуджистан для развития торговли и осуществления транзитных перевозок.

По словам Гарави, развитие железнодорожного транспорта помимо того, что обеспечивает занятость сотен специалистов в провинции, способствует экономическому развитию всего восточного региона страны.

Заместитель министра сельскохозяйственного джихада, директор Организации по делам кочевых племен Карам Али Кандали в ходе пресс-конференции в Ахвазе заявил, что кочевые племена страны играют первостепенную роль в деле производства протеиносодержащей продукции и, в первую очередь, мяса домашнего скота. В их распоряжении находится около 24 млн. голов мелкого домашнего скота, что составляет 28% от всего поголовья этих животных в стране. Кроме того, на их долю приходится около 4% поголовья крупного домашнего скота. Ежегодно кочевыми племенами производится до 25% необходимого стране мяса домашнего скота. Площадь пастбищ, находящихся в распоряжении кочевых племен, составляет 32 млн. га или примерно треть всех пастбищ страны.

Указав на то, что кочевниками производится 35% изделий народных промыслов и ремесел, Карам Али Кандали отметил, что практически все кочевники являются членами кооперативов и Фонда развития сельскохозяйственной отрасли.

Директор Организации по делам кочевых племен сообщил, что 6-ой пятилетней программой развития страны (2016-2020 гг.) предусматривается выделение из Фонда национального развития 3,2 трлн. риалов (примерно 97 млн. долларов при курсе 33 тыс. риалов за 1 доллар) на оказание поддержки кочевым племенам, что позволит повысить их производственный потенциал и увеличить их долю в ВВП страны.

Директор Иранского национального центра ковров Хамид Каргяр на церемонии открытия общенациональной выставки ковров ручной работы в Йезде заявил, что иранские ковры ручной работы экспортируются в 80 стран мира и в текущем году в области экспорта названной продукции сложилась более благоприятная ситуация, чем в прежние годы.

По словам Хамида Каргяра, в этом году (в Иране новый год наступает 21 марта – п.п.) валютные доходы от экспорта иранских ковров в различные страны превысили 235 млн. долларов, что на 21% больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. К числу важнейших импортеров названной продукции относятся Германия, Швеция и ОАЭ. При этом Йезд играет важную роль в экспорте ковров, и, в основном, его продукция поставляется в Германию.

Хамид Каргяр выразил надежду на то, что проведение выставок изделий народных промыслов позволяет демонстрировать продукцию иранских производителей и создавать условия для увеличения экспорта ковров ручной работы.

Выставка ковров ручной работы в Йезде будет открыта для посетителей до 23 февраля. 87 выставочных павильонов, в которых представлена продукция из 13 городов страны, занимают общую площадь примерно в 2 тыс. кв. м.

Директор Организации развития торговли Валиолла Афхамирад заявил, что Иран планирует довести объем товарооборота с Ираком до 25 млрд. долларов в год. По его словам, с учетом нынешней обстановки в Ираке будущее иранского экспорта инженерно-технических услуг в эту страну представляется весьма обнадеживающим, и уже сегодня иранские компании реализуют в Ираке целый ряд проектов общей стоимостью около 1 млрд. долларов.

Валиолла Афхамирад подчеркнул, что соседние страны имеют для Ирана большое значение. Сам характер экономической деятельности естественным образом способствует развитию отношений с соседями, сотрудничество с которыми приносит большую экономическую выгоду.

Глава Организации развития торговли указал на то, что при экспорте местных товаров определяющим фактором служат размеры транспортных расходов и в этой связи следует уделять особое внимание местным рынкам, к числу которых относится и Ирак. На иракский рынок можно активно поставлять тяжелые и объемные грузы, такие как цемент, кафельная и керамическая плитка и т.д.

Валиолла Афхамирад напомнил, что в настоящее время объем иранского экспорта в Ирак составляет 2,5 млрд. долларов в год. По его словам, этот показатель необходимо довести до 25 млрд. долларов. При этом Иран располагает широкими возможностями для экспорта инженерно-технических услуг, и следует активнее сотрудничать с Ираком в гидроэнергетической сфере, в области промышленного и дорожного строительства, транспорта, строительства больниц и медицинских центров и т.д. С учетом дружественных отношений между Ираном и Ираком необходимо также расширять инвестиционную деятельность, причем как совместную, так и с использованием только средств иранской стороны.

Министр промышленности, рудников и торговли Ирана Мохаммед Реза Нематзаде во время встречи с министром энергетики, торговли, промышленности и туризма Кипра Георгиосом Лаккотриписом заявил, что Иран готов экспортировать на Кипр инженерно-технические услуги и сотрудничать с этой страной в области образования. Как подчеркнул иранский министр, обеим странам следует прилагать усилия для повышения уровня торговых отношений друг с другом.

М.Р.Нематзаде отметил, что Иран располагает широкими возможностями в области нефтегазовой промышленности и энергетики и это позволяет ему успешно сотрудничать с Кипром в этих сферах. По его словам, объем товарооборота между двумя странами находится на низком уровне, и торговым и инвестиционным компаниям Ирана и Кипра следует прилагать более активные усилия для развития двусторонних отношений.

Иран обладает большим потенциалом в области разработки различных проектов и предоставления инженерно-технических услуг. Он располагает богатыми запасами полезных ископаемых и может поставлять сырье для многих промышленных предприятий Кипра. Ирану принадлежит 15-ое место в мире по запасам и 10-ое место по многообразию полезных ископаемых.

Георгиос Лаккотрипис, который прибыл в Тегеран во главе представительной делегации, обратился с просьбой о поставках иранских лекарственных препаратов на Кипр и предложил установить прямое воздушное сообщение между Ираном Кипром.

Следует отметить, что до сих пор Иран экспортировал на Кипр декоративный и строительный камень, а также электротехническое оборудование, а импортировал из этой страны пластиковые изделия, бумагу и сельскохозяйственную продукцию. Как известно, кипрская экономика на 75% ориентирована на сферу услуг, и заметную роль в регионе играют финансовые услуги Кипра. Эта страна известна также своими возможностями в области судоходства и IT-технологий.

ШОС пугает Запад Ираном

Летом в Уфе состоится саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), основанной в 2001 году лидерами России, Китая, Казахстана, Таджикистана, Киргизии и Узбекистана. Наблюдателями и партнерами по диалогу ШОС являются восемь стран, и количество соискателей соответствующих статусов растет. А на вступление в ШОС, численность населения которого составляет два миллиарда человек, подали заявки Пакистан, Индия и Иран. Как ожидается, вопрос расширения организации будет рассмотрен на уфимском саммите. Но прогнозировать, станут ли эти три страны полноценными членами организации уже в текущем году – сложно. Особенно это относится к Ирану, наиболее заинтересованному в членстве в ШОС.

Отношение к этой стране внутри ШОС двойственное, поскольку против нее действуют санкции ООН, и вопрос разрешения иранской ядерной программы завис в воздухе. К тому же для вступления в ШОС требуется согласие всех его участников, но, вероятно, не все они хотят видеть Иран в своих рядах.

Хотя для политических тяжеловесов ШОС – России и Китая – членство Ирана видится более чем желательным. Россия, кстати, дала понять, что поддержит на саммите в Уфе заявку на членство Ирана в организации. Неизвестно, однако, как поступит Казахстан. А для Запада, и, в первую очередь, для США полноправное участие исламской республики в ШОС сродни региональному геополитическому перевороту. Это означает, что Запад торгуется или вскоре начнет торговаться, в основном, с Россией и Китаем, по вступлению – не вступлению Ирана в ШОС.

Чего, собственно, опасается Запад? В первую очередь, того, что участие Ирана в организации, в которой представлены два постоянных члена Совета безопасности ООН, будет способствовать созданию новой региональной архитектуры безопасности, сильно снижающей шансы США на усиление своего влияние в Центральной Азии и на Ближнем Востоке. Кроме того, со вступлением Ирана в Шанхайскую организацию она, так или иначе, приобретет имидж регионального антизападного блока, и идея Запада по продвижению "цветных революций" в государства – члены ШОС, станет труднореализуемой.

Запад, вероятно, также отдает себе отчет в том, что участие Ирана в ШОС может оказаться полезным для отношений этой организации с исламским миром, где Тегеран пользуется определенным авторитетом. И вообще, членство Ирана в ШОС означает усиление экономического потенциала этой организации и его энергетической безопасности. Напомним, что Иран по запасам природного газа занимает второе место в мире, а по запасам нефти – пятое. К этому следует добавить, что стратегически важное географическое положение Ирана делает его, среди прочего, региональным транспортным центром – логистическая инфраструктура здесь довольно хорошо развита.

Но почему Иран так рвется в Шанхайскую организацию? Вероятно, для него участие в ШОС означает защиту от военной интервенции, в первую очередь, со стороны США, хотя Шанхайская организация официально и не является военно-политической структурой. Между тем одним из основных направлений ее деятельности провозглашена борьба с терроризмом, сепаратизмом, наркотрафиком и обеспечение безопасности государств-членов.

Для этого в Ташкенте была создана Региональная антитеррористическая структура (РАТС). При этом ШОС заявила, что, хоть и не планирует стать военным блоком, но повышение угрозы терроризма, экстремизма и сепаратизма делает необходимым "полномасштабное вовлечение военных сил". Организация также подписала соглашение с ОДКБ по вопросам безопасности. Выводы из этого можно сделать разные, вплоть до обещания государств ШОС не дать друг друга в обиду – времена-то "брутальные".

Следующим стимулом для Ирана в контексте ШОС является экономический. Если в организацию вступит Индия, что ожидаемо, Иран станет участником огромного рынка – не будем забывать о колоссальных возможностях России и Китая. О том, что в составе ШОС Иран станет участником выстраивания новой архитектуры безопасности, сказано выше, равно как об усилении его влияния в регионе с параллельным снижением влияния США. Собственно, дивиденды от вступления в ШОС для Ирана налицо, тем более, что его ядерная программа, с одной стороны, повышает его авторитет в регионе, а с другой – делает уязвимым и находящимся в позиции постоянной защиты от внешнего вмешательства.

А что даст Иран Шанхайской организации и, в первую очередь, России? Во-первых, он имеет большой опыт борьбы с наркотиками, распространяемыми из Афганистана. Во-вторых, Иран может быть использован государствами ШОС, в частности, Россией, как средство давления на США. А если загадывать на отдаленную перспективу, Иран может усилить исламский сегмент организации и несколько сдержать активность Китая на евразийском пространстве.

Участие Ирана в ШОС также позволит контролировать его внешнеполитическую деятельность, то есть отдалить от Запада, который хочет править балом в Тегеране, что смешало бы все геополитические расчеты Москвы.

Касаясь темы необходимости Ирана для ШОС, Iran.Ru, в частности, пишет: "… Участие Тегерана в качестве полноценного члена ШОС позволит сгладить возникшие в этой организации противоречия вокруг реализуемой Китаем грандиозной программы "нового экономического пространства Шелкового пути".

И далее: "Сегодня членство Ирана необходимо, в первую очередь, самой этой организации. Для Тегерана это шанс активного участия в наиболее реальной из существующих интеграционной площадок. Для ШОС – возможность реализовать действительно прорывные проекты, позволяющие, к тому же, перевести российское недовольство "несправедливым мироустройством" в весьма практическую плоскость".

"Несправедливость мироустройства" в последнее время стало для России темой не менее актуальной, чем для Ирана – обе страны функционируют в условиях санкций, и совместное участие "отверженных" в ШОС может дать хороший политический и экономический эффект. Но Россия и Казахстан все же, видимо, склонны расценивать Иран не столько в качестве партнера, сколько конкурента, что, в некотором роде, понятно. И тут важно решить: принимать Иран в ШОС, уравновешивая его внутри организации и используя все его плюсы, или не принимать, прикрывшись санкциями, и дав возможность Западу насладиться провалом стратегического вектора Москва-Тегеран-Пекин, которого он крайне опасается.

Пока же генеральный секретарь ШОС Дмитрий Мезенцев обещает, что на саммите в Уфе "примут ряд политических решений, которые касаются расширения организации". По его словам, юридических препятствий для вступления в ШОС Индии, Пакистана и Ирана не существует.

Заявление это звучит для Ирана достаточно обнадеживающе. Но если Запад действительно доторгуется с государствами ШОС по участию – не участию Ирана в этой организации, в государствах Центральной Азии и во взаимоотношениях России с Ираном наступит новый и вряд ли удачный этап. В таком случае с большой долей вероятности можно прогнозировать, что особой близости с ШОС будет добиваться Турция, не скрывающая вообще, а в контексте ШОС и Евразийского союза – в частности, претензии на расширение своего влияния в тюркском мире.

Но, надо думать, на данном этапе Иран может придать ШОС гораздо больше веса и авторитета, чем Турция, что не исключает тесные связи Анкары с Шанхайской организацией сотрудничества.

Ирина Джорбенадзе

Иран > Внешэкономсвязи, политика > iran.ru, 19 февраля 2015 > № 1299295 Ирина Джорбенадзе

По итогам 2014 года поставки российской нефти на рынки Китая, Японии и Южной Кореи выросли на 10 млн т, а ее доля увеличилась с 7,2% до 8,7%.

По итогам 2014 года поставки нефти из Саудовской Аравии в Китай, Японию и Южную Корею сократились на 4 млн т (с 146 млн т до 142 млн т), в результате чего доля саудовской нефти на этих рынках снизилась с 26% до 24%, сообщает Bloomberg.

Одновременно с этим сократили свои доли на нефтяном рынке Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) и другие арабские страны. В частности, Катар уменьшил поставки своей нефти на 7,4%, а Кувейт сумел лишь удержать объем поставок на прежнем уровне, после чего его доля на рынках Китая, Японии и Кореи снизилась с 7,2% до 7%.

На смену арабской нефти приходит российская. За год ее поставки в Китай, Японию и Южную Корею увеличились с 41 млн до 51 млн т, в результате чего доля России на нефтяных рынках трех крупнейших в Азии импортеров выросла с 7,2% до 8,7%. «Азиатские покупатели хотят диверсифицировать поставки, а у России есть нефть, так что это выгодный для обеих сторон вариант. Альтернативой для России является увеличение поставок на запад, но Европа не является регионом с растущим спросом. Такой регион – Азия», – пояснил Bloomberg управляющий директор IHS Consulting в Сингапуре Виктор Шум. «Россия, вне всякого сомнения, участвует в борьбе за долю на этом рынке. Страна хочет экспортировать как можно больше», – отмечает консультант по энергетике пекинской FGE Ву Кан.

В начале февраля 2014 года глава «Роснефти» Игорь Сечин во время встречи с президентом России Владимиром Путиным сообщил, что в 2015 году объем поставок нефти в восточном направлении планируется увеличить до 32 млн т (или на 30% по сравнению с 2014 годом), в том числе поставки в Китай до 29 млн т (на 27% больше по сравнению с 2014 годом). Ранее сообщалось, что экспорт нефти из Саудовской Аравии в Китай в 2014 году снизился на 8%, в результате чего доля Саудовской Аравии на китайском нефтяном рынке сократилась с 19% в 2013 году до 16% в 2014 году.

Саудовская Аравия пока возглавляет тройку крупнейших поставщиков нефти в Китай, однако ее доля в этой тройке сократилась за год с 44% до 37%, в то время как Ангола и Россия свои доли увеличили. Издание The Wall Street Journal сообщило, что разворот России на Восток после введения против нее западных санкций и увеличение поставок российской нефти в Китай привели к снижению продаж у остальных участников рынка. Опрошенные изданием специалисты отметили, что наземный импорт нефти из России уменьшает зависимость Китая от морских поставок с Ближнего Востока, с которыми, как опасаются в Пекине, могут возникнуть перебои.

В начале февраля 2015 года подконтрольная государству саудовская нефтяная компания Saudi Arabian Oil Co. (Saudi Aramco) во второй раз за три месяца снизила цену на поставляемую в Китай и другие страны Азии нефть – на этом раз на 90 центов за барр. В результате баррель саудовской нефти марки Arab Light стал стоить для азиатских покупателей на $2,3 меньше барреля дубайской Fateh, цена которой является своего рода эталоном на азиатском нефтяном рынке. Такой большой скидки Saudi Aramco не предоставляла покупателям из Азии уже 14 лет. Они пытаются сохранить конкурентоспособность на крупнейшем из растущих рынков», – пояснил тогда главный рыночный стратег-аналитик компании Confluence Investment Management Билл О'Грейди. Через несколько дней о предоставлении рекордных за полтора десятилетия скидок покупателям из Азии объявили партнеры Саудовской Аравии по ОПЕК – Ирак, Кувейт и Иран.

Генеральный директор энергетической компании «Таванир» Хомаюн Хаэри по время встречи с журналистами после открытия специализированной выставки в рамках конференции «Иранские электростанции» в Бендер-Аббасе заявил, что более 90% оборудования для электроэнергетической отрасли страны производится на отечественных предприятиях и из года в год на внутреннем рынке появляются все новые образцы оборудования собственного производства.

Хомаюн Хаэри подчеркнул, что ремонт, обслуживание и модернизация оборудования электроэнергетической отрасли на 100% производятся руками иранских специалистов. Иран достиг уровня полной самодостаточности в названной отрасли.

Далее глава компании «Таванир» отметил, что во многих соседних странах используется оборудование, произведенное иранской инженерно-строительной компанией МАПНА. По словам Хомаюна Хаэри, Иран располагает самыми широкими экспортными возможностями в области производства оборудования для электростанций, строительства самих электростанций, предоставления инженерно-технических и консалтинговых услуг и в регионе мало кто может конкурировать с иранскими производителями оборудования для электроэнергетической отрасли.

Следует отметить, что 7-ая конференция «Иранские электростанции» и специализированная выставка открылись в Бендер-Аббасе 17 февраля, и в конференции принимают участие более 800 специалистов.

Директор департамента планирования Иранской национальной газовой компании Хасан Монтазер Торбати во время встречи с журналистами сообщил, что в текущем году (в Иране новый год наступает 21 марта – п.п.) экспорт газа вырос на 8% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Х.М.Торбати напомнил, что в последние годы в связи с недостаточными объемами добычи наблюдались определенные проблемы с газоснабжением и в этой связи министр нефти придал приоритетное значение разработке газового месторождения «Южный Парс». Одновременно из-за нехватки газа на электростанциях страны в зимний период в качестве топлива использовались нефтепродукты, и, соответственно, средства, которые можно было бы использовать для развития инфраструктуры нефтяной промышленности, тратились на жидкое топливо для электростанций.

Таким образом, как отметил Х.М.Торбати, начало эксплуатации 12-ой фазы месторождения «Южный Парс» оказалось весьма своевременным. Иранская национальная газовая компания и газораспределительная сеть страны очень нуждались в газе 12-ой фазы.

Кроме того, рост добычи газа на месторождении «Южный Парс» позволил увеличить экспорт голубого топлива. В результате, за период с начала текущего года (с 21.03.14 г.) по настоящее время экспорт газа превысил его импорт на 2,5 млрд. куб. м.

Х.М.Торбати подчеркнул, что главный приоритет отдается экспорту газа в страны Персидского залива, а уже затем его поставкам в страны Европы.

Секретарь Ассоциации производителей автопокрышек Хосроу Махмудиян на 12-ой конференции «Шинная промышленность Ирана» заявил, что за последние 10 лет импорт автопокрышек в Иране в количественном выражении вырос примерно в 2,5 раза. Так, если в 2004 году импортная резина на иранском рынке автопокрышек составляла 26%, то в 2014 году этот показатель вырос до 38%.

Хосроу Махмудиян уточнил, что автопокрышки, в основном, импортируются из Китая и китайские производители данной продукции, таким образом, представляют основную угрозу для иранской шинной промышленности в плане ее развития и даже существования. При этом введение специальных таможенных тарифов на импортируемые из Китая автопокрышки, как это сделали такие страны-производители этой продукции, как Турция, Индия, Бразилия и даже США, позволит оказать существенную поддержку отечественной шинной промышленности и, кроме того, привлечь зарубежных инвесторов, в том числе китайских, в названную отрасль.

Хосроу Махмудиян напомнил, что за 1392 год по иранскому календарю (21.03.13 г. – 20.03.14 г.) 10 иранских шинных заводов произвели автопокрышек на сумму в 926 млн. долларов. Таким образом, доля шинной промышленности в ВВП страны составила 0,3% и ее доля в добавленной стоимости, созданной во всей промышленности, − 1,6%. На долю Ирана в общем объеме мировых продаж автопокрышек приходится около 0,5%.

По словам Хосроу Махмудияна, к числу относительных преимуществ иранской шинной промышленности относится то, что данная отрасль в Иране существует уже более 50-ти лет и как минимум 50% необходимого ей сырья производится внутри страны. Иран относится к числу крупнейших производителей автопокрышек в регионе. Кроме того, иранская шинная промышленность обладает большим потенциалом в плане наращивания производства автопокрышек и повышения их качества. Имеется также возможность увеличить долю сырьевых материалов, используемых в шинном производстве, с учетом темпов развития отечественной нефтехимической промышленности.

Советник директора Иранского национального центра ковров Аллахдад на семинаре по технике производства ковров ручной работы в провинции Семнан заявил, что в текущем году (в Иране новый год наступает 21 марта – п.п.) доходы страны от экспорта ковров выросли на 12-15%.

Как уточнил Аллахдад, в прошлом году валютные доходы от экспорта названной продукции составили 312 млн. долларов, а в текущем году этот показатель уже достиг 360 млн. долларов. При этом к числу важнейших покупателей иранских ковров относится прежде всего Германия, и из порта Гамбург эта продукция распространяется по всему миру.

По словам Аллахдада, в Иране насчитывается около 600 тыс. ковроткацких станков, а всего в стране в ковроткачестве занято примерно 5 млн. человек.

Директор департамента торговли и маркетинга компании Иранские железные дороги Мортаза Али Ахмади сообщил, что впервые осуществлена отгрузка и отправка 150 тыс. т транзитного мазута из порта Амирабад на Каспии и с пограничного перехода Серахс на ирано-туркменской границе в порт Бендер-Аббас на побережье Персидского залива.

По словам М.А.Ахмади, с начала года (в Иране новый год наступает 21 марта – п.п.) реализуется целый ряд проектов с целью развития транзита, и, в частности, в рамках одного из этих проектов был подписан контракт на перевозку мазута. В соответствии с этим контрактом в порту Амирабад осуществлена отгрузка 100 тыс. т транзитного мазута, который подлежит отправке в порт Бендер-Аббас. Одновременно с пограничного перехода Серахс в этот же порт отправлено 50 тыс. т мазута, доставленного из Туркменистана.

М.А.Ахмади подчеркнул, что перевозки транзитного мазута по железным дорогам Ирана осуществляются впервые. Предполагается, что таким образом общий объем транзитных перевозок вырастет, и программа развития таких перевозок на текущий год будет полностью выполнена.

Как отметил М.А.Ахмади, на разгрузку доставленного в порт Амирабад транзитного мазута и его погрузку в специальные железнодорожные вагоны уходит около 24 часов. При этом порт Амирабад от порта Бендер-Аббас отделяет около 1,8 тыс. км, а пограничный переход Серахс от порта Бендер-Аббас – 1,2 тыс. км. Осуществление таких транзитных перевозок может приносить хорошую прибыль.

Помощник вице-президента Ирана по вопросам стратегического планирования и контроля Голям Реза Шафеи заявил, что в будущем году (в Иране новый год наступает 21 марта – п.п.) пропускная способность морских портов в провинции Систан и Белуджистан вырастет примерно на 50%.

Г.Р.Шафеи подчеркнул, что в портовом комплексе Чабахар уже созданы условия для транспортировки транзитных грузов в страны Центральной Азии и потенциал этого комплекса необходимо также использовать для дальнейшего развития экспорта. По его словам, Чабахар служит своего рода мостом, который используется для установления торгово-экономических связей между странами региона. Морские порты – это один из важнейших факторов, ускоряющих процесс развития региональной, национальной и местной экономик. В этой связи руководителям всех уровней с учетом потенциала портов провинции Систан и Белуджистан следует в качестве основной стратегии рассматривать привлечение в эти порты внутренних и внешних инвестиций и оказание всем инвесторам всесторонней поддержки.

Как отметил Г.Р.Шафеи, на юго-востоке Ирана, в частности в портах Чабахар и Конарак, находятся ворота, через которые осуществляются перевозки грузов в рамках торговли с использованием транспортных коридоров «Север – Юг» и «Восток – Запад».

Президент Аргентины Кристина Фернандес де Киршнер предостерегла власти США и Израиля от вмешательства во внутренние дела Аргентины и от попыток вовлечь страну в "чуждые ей конфликты".

Киршнер напомнила, что на этой неделе глава МИД страны Эктор Тимерман направил своим коллегам в США и Израиле послание, в котором призвал включить вопрос о расследовании теракта в еврейском культурном центре в Буэнос-Айресе в 1994 году в повестку дня переговоров "шестерки" с Тегераном. В этом же письме, напомнила президент, Тимерман заявил, что его страна "не допустит использования свой территории в геополитических и военных интересах третьих стран".

По словам Киршнер, это послание было направлено с тем, чтобы третьи страны "не вмешивались во внутренние дела Аргентины" и не пытались вовлечь страну в "чуждые ей конфликты".

"Это мир интересов. Они хотят, чтобы одни подчинялись, а другие им приказывали. Но они сталкиваются с такими правительствами, как это, которое не позволяет указывать ему, что делать", — сказала она. "Мы мирная страна, мы все — дети иммигрантов, мы спорим из-за футбола или политики, но мы никогда не деремся из-за своей религии", — сказала она, призвав не использовать Аргентину "как место для столкновений".

Заявление Киршнер прозвучало на фоне "дела Нисмана", широко обсуждающегося в аргентинском обществе, и за несколько часов до "Марша тишины", который пройдет в Буэнос-Айресе и других городах страны в память о прокуроре. Прокурор Нисман расследовал дело о взрыве еврейского культурного центра в Буэнос-Айресе в 1994 году. В январе он был найден мертвым в своей квартире.

Незадолго до этого он публично обвинил Кристину Киршнер, а также главу МИД Эктора Тимермана в сговоре с целью "обеспечить безнаказанность" иранцев, которых Аргентина обвиняет в причастности к взрыву в Буэнос-Айресе. На данный момент следствие достоверно не установило, было ли это убийством или самоубийством.

Федеральный прокурор Херардо Польисита в рамках дела, которое вел Нисман, официально предъявил обвинения Киршнер, главе МИД Эктору Тимерману, а также политикам Луису Д'Элиа и Андресу Ларроке.

Олег Вязьмитинов.

Посол Ирана в Афганистане Мохаммед Реза Бахрами на состоявшемся в посольстве приеме для иранских предпринимателей, которые принимают участие в открывающейся в Кабуле совместной ирано-афганской торговой выставке, заявил, что Афганистан представляет собой для Ирана четвертый экспортный рынок в регионе. Он имеет очень большое значение как для государственного, так и для частного секторов иранской экономики.

Иранский дипломат подчеркнул, что афганский рынок взывает большой интерес у деловых кругов Ирана и именно поэтому удалось привлечь такое большое количество иранских компаний к участию в открывающейся в Кабуле выставке.

По словам М.Р.Бахрами, свидетельством значимости афганского рынка для Ирана служит то, что в открытии выставки принимает участие вице-президент ИРИ Мохаммед Шариатмадари. Афганистан в экономическом плане имеет для Ирана очень большое значение, и открывающаяся сегодня выставка – крупнейшее за последние годы мероприятие подобного типа.

М.Р.Бахрами подчеркнул, что ситуация в Афганистане меняется и иранским предпринимателям следует готовиться к появлению на афганском рынке серьезных конкурентов.

В церемонии открытия совместной ирано-афганской выставки в Кабуле принимают участие вице-президент Ирана Мохаммед Шариатмадари и вице-президент Афганистана Сарвар Данеш. Работа выставки продлится три дня. Иранская продукция на ней представлена более чем в 80-ти выставочных павильонах и афганская – в 16-ти павильонах.

Министр экономики и финансов Ирана Али Тайебния, прибывший в Багдад в составе иранской делегации во главе с первым вице-президентом ИРИ Эсхаком Джахангири для участия в заседании совместной Ирано-Иракской комиссии высшего уровня, в интервью агентству ИРНА заявил, что объем товарооборота между Ираном и Ираком должен вырасти с сегодняшних 12 до 20 млрд. долларов в год.

По словам Али Тайебния, для торгового сотрудничества Ирана с Ираком сложились весьма благоприятные условия, в особенности это касается экспорта в эту страну инженерно-технических услуг. На данный момент Ирак находится в стадии становления, и Иран готов активно сотрудничать с ним, в частности в области строительства дорог, электростанций, плотин и т.д.

Али Тайебния подчеркнул, что Иран располагает самыми широкими возможностями, а Ирак представляется весьма привлекательным рынком для иранских подрядчиков и компаний, которые занимаются экспортом инженерно-технических услуг. У Ирана пока нет серьезных конкурентов в деле сотрудничества с Ираком, и ему следует направить свои усилия на то, чтобы устранить любые препятствия, мешающие развитию торгово-экономических отношений между двумя странами.

Заместитель министра сельскохозяйственного джихада, директор Организации рыболовства и рыбоводства «Шилат» Хасан Салехи в интервью агентству ИСНА сообщил, что в Россию в качестве второй партии рыбной продукции отправлено более 100 т форели. При этом экспортные тарифы на поставляемую на российский рынок продукцию остаются высокими, и российской стороне с целью ускорения поставок предложено перейти на преференциальную торговлю.

Хасан Салехи напомнил, что недавно в качестве первой партии иранской продукции на российский рынок было отправлено около 30 т креветок. Теперь иранской стороне удалось отправить более 100 т форели, чтобы опробовать российский рынок. При этом она намеревается принять меры к решению вопроса о снижении таможенных тарифов на иранскую продукцию.

Как уточнил Хасан Салехи, тарифы на поставляемую на российский рынок рыбную продукцию составляют в среднем более 25%. По мнению иранской стороны, их следует снизить для того, чтобы поставки иранской рыбной продукции в Россию стали более привлекательными для иранских экспортеров.

Директор Организации «Шилат» отметил, что иранская сторона прилагает усилия к тому, чтобы Россия пополнила список стран, с которыми Иран ведет преференциальную торговлю. Это позволит ввести преференциальные таможенные тарифы, которые будут существенно ниже существующих на данный момент тарифов, и увеличить объем поставок иранской рыбной продукции на российский рынок.

Согласно сообщению министерства природных ресурсов и экологии России, глава этого министерства Сергей Донской совершит двухдневную поездку в Тегеран в период с 20 по 21 февраля и проведет там переговоры по поводу сотрудничества в области геологии нефти и газа.

В ходе пребывания в Тегеране Сергей Донской, в частности, встретится и проведет переговоры с министром нефти Бижаном Намдаром Зангене, министром промышленности, рудников и торговли Мохаммедом Резой Нематзаде и министром энергетики Хамидом Читчияном.

Как отмечается, главная цель поездки министра природных ресурсов и экологии России в Иран состоит в подписании протокола о сохранении биологического разнообразия к Рамочной конвенции по защите морской среды Каспийского моря.

Заместитель министра дорог и городского строительства, директор Организации дорог и автомобильного транспорта Дауд Кешаварзиян на церемонии закрытия первого заседания координационного совета Соглашения о создании Международного транспортного и транзитного коридора между правительствами Ирана, Омана, Катара, Туркменистана и Узбекистана (Ашхабадское Соглашение) отметил, что Казахстан и Кыргызстан изъявили желание присоединиться к Ашхабадскому соглашению и это вселяет надежду на то, что то же самое сделают все страны региона. В этом случае названный транспортный коридор позволит максимально активизировать транспортные перевозки между ними.

Высоко оценив работу всех членов делегаций Туркменистана, Омана и Узбекистана, прибывших в Тегеран для участия в заседании упомянутого координационного совета, Дауд Кешаварзиян выразил надежду на то, что подписание меморандума первого заседания совета существенно облегчит транзитные перевозки грузов и создаст более благоприятные условия для перемещения транспортных средств по коридору.

Дауд Кешаварзиян напомнил, что меморандум первого заседания координационного совета Ашхабадского соглашения подписан для организации комбинированных перевозок различных грузов из Центральной Азии в Оман и другие страны Персидского залива.

Подписи под названным документом поставили заместитель министра дорог и городского строительства Ирана Дауд Кешаварзиян, заместитель министра транспорта и коммуникаций Омана Саид аль-Харти, министр внешних экономических связей, инвестиций и торговли Узбекистана Элер Ганиев и министр железнодорожного транспорта Туркменистана Байрам Аннамередов.

Следует напомнить, что Ашхабадское соглашение было подписано в столице Туркменистана в апреле 2011 года с целью налаживания транспортного сообщения между зоной Персидского залива и Центральной Азией. При этом спустя какое-то время после подписания соглашения Катар отказался от участия в соглашении. Первое заседание координационного совета названного соглашения проводилось в Тегеране 15-16 февраля.

Глава Палаты торговли, промышленности и рудников провинции Мазендеран Голям Реза Ашарие сообщил, что программами провинции предусматривается открытие в Астрахани Иранского торгового дома и предварительная работа с этой целью уже проведена.

Затронув вопрос о визите торгово-экономической делегации провинции Мазендеран в Россию, который проводится в настоящее время, Голям Реза Ашарие отметил, что в ходе этого визита должны состояться заседания нескольких рабочих групп с целью дальнейшего развития торгово-экономических отношений между провинцией Мазендеран и Астраханской областью. По его словам, усилия сторон будут направлены на устранение препятствий, мешающих развитию торговли, и созданию условий для поставок на российский рынок производимой в провинции Мазендеран продукции.

Как подчеркнул Голям Реза Ашарие, отдельным пунктом повестки дня визита делегации провинции Мазендеран стоит вопрос об открытии в Астрахани Иранского торгового дома. Создать такой дом планируется в самое ближайшее время, и его открытие позволит решить многие проблемы, с которыми иранские предприниматели сталкиваются в России.

Внутриполитическая ситуация в Иране и ее воздействие на ирано-российские отношения

Пока в России продолжают думать над тем, как выстраивать отношения с Ираном и как далеко можно идти с этой ключевой страной Ближнего Востока, в самой Исламской республике происходят достаточно сложные внутриполитические процессы, от исхода которых будет зависеть, будет ли Тегеран вообще стремиться к тесному взаимодействию с Россией или же отдаст предпочтение Западу. Отсутствие какой-либо стратегии у России в отношении Ирана, впоследствии осязаемых результатов в течение многих лет в деле запуска эффективного партнерства РФ-ИРИ играет только на руку тем, кто всячески препятствует усилению российской роли в этом регионе. Более того, вялая политика Москвы в отношении Ирана укрепляет внутри ИРИ позиции тех сил, которые ратуют за сближение с США и ЕС. То есть любые промедления на этом пути играют на руку только Западу, который хочет втянуть Иран в орбиту своего влияния.

Расхождения внутри правящих кругов

В условиях, когда осуществляется мощное внешнее давление на Тегеран в связи с развитием его мирной ядерной программы, а на Ближнем Востоке продолжают нарастать многочисленные кризисные явления, в том числе связанные с суннито-шиитским противостоянием и ростом терроризма, власти ИРИ уделяют первостепенное значение обеспечению стабильного развития внутриполитических процессов для сохранения устойчивости правящего режима. На сегодня это удается руководству Тегерана при сохранении контроля над ситуацией под руководством Духовного лидера (Рахбара) аятоллы Али Хаменеи и его ближайшего окружения, которое твердо ведет курс на консолидацию всех элементов политической системы ИРИ. .

При всех неоднозначных проявлениях, особенно в отношения переговорного процесса по ИЯП и попыток нормализовать отношения с Западом, Али Хаменаи продолжает оказывать поддержку президенту Хасану Роухани и его правительству, несмотря на критику его действий со стороны консервативных и националистических кругов. Многие иранцы из правящего эшелона откровенно недовольны откровенным креном Хасана Роухани и его команды в сторону возобновления полномасштабных отношений с Западом. Некоторые даже обвиняют их в том, что это происходит в ущерб национальным интересам.

Именно эта часть политической пирамиды ИРИ объективно является препятствием с иранской стороны в деле становления партнерства Тегерана с Москвой. Они стали невольным, вместе с тем объективным союзником прозападно-либеральных сил в Москве, которые всячески тормозят развитие полномасштабных отношений с Ираном, чтобы, не дай бог, не разозлить США и их союзников. Причем это касается не только оппозиционных сил, выступающих за смещение режима Владимира Путина в угоду США, но и определенных элементов внутри госструктур РФ, которые фактически бойкотируют любое движение Москвы в сторону Тегерана. Видимо, они тоже являются составной частью «пятой колонны», выполняя роль американских агентов влияния изнутри правящей власти.

Иранским либералам внутри ИРИ противостоят те, кто понимает: любой союз с США постепенно приведет к смене нынешнего режима и трансформации ИРИ в прозападную марионетку по типу Саудовской Аравии. Суверенитет страны будет ограничен, а Тегерану отведут роль жандарма в Персидском заливе и на Ближнем Востоке в целом, а также превратят ИРИ в плацдарм для враждебных действий против России, включая продвижение интересов США в Центральной Азии и в Закавказье. Отсюда – возрастающее давление на команду Хасана Роухани со стороны консерваторов во главе с аятоллой Месбахом Язди, командования силовых структур, прежде всего Корпуса стражей исламской революции (КСИР) и значительного числа депутатов иранского парламента.

Разногласиям внутри иранской элиты способствует и не слишком эффективная деятельность правительства на социально-экономическом направлении, тем более что Хасан Роухани откровенно пытается перераспределить властные полномочия в пользу своих сторонников. Это вызывает недовольство уже и среди простого населения. Не случайно, к критике сторонников президента ИРИ в лице консерваторов примкнули и умеренные принципиалисты во главе с председателем законодательного органа Али Лариджани.

Однако пока Духовный лидер Али Хаменаи не допускает перерастания нападок на Хасана Роухани в открытое столкновение. Но его поддержка явно зависит от способности президента добиться подвижек на ядерных переговорах, в первую очередь в плане ослабления негативного санкционного давления. Хотя уже сейчас ясно, что вряд ли это случится ранее нового установленного срока – до 1 июля 2015 года. Тем более что Россия ведет себя крайне пассивно в этом вопросе, следуя в фарватере усилий американской дипломатии.

Причины иранского недоверия к России

Некоторое время тому назад Iran.ru написала о «16 причинах иранского недоверия к России». В самом деле, что касается иранцев, которые не верят в то, что с помощью России ИРИ может прийти к отмене санкций и экономическому процветанию, то их подход объясняется многими причинами, а не только слепой привязанностью к Западу с его либеральными ценностями. Конечно, можно посмотреть на все это даже в исторической ретроспективе, попытавшись объяснить такое недоверие старыми обидами еще времен Грибоедова, но делать так – значить сильно притягивать все «за уши». И не в том, что после исламской революции в Иране в 1979 году Москва, испугавшись распространения влияния идеи хомейнизма на свои мусульманские регионы и Афганистан, куда вошли советские войска, фактически солидаризировалась с позицией США и наиболее консервативной части арабского мира в лице Саудовской Аравии и других аравийских монархий. А затем активно поддерживала иракского диктатора Саддама Хусейна в ходе кровопролитной восьмилетней ирано-иракской войны. Дело в нынешнем восприятии Тегераном России в политическом, военном и экономическом плане.

Постепенное развитие торгово-экономических отношений Ирана с Россией в последние 15 лет, в том числе и строительство АЭС в Бушере, и начало взаимодействия в энергетическом секторе, включая нефтяную и газовую сферу, постоянно сопровождалось оглядками Москвы на периодические окрики из Вашингтона. Создавалось впечатление, что российские компании готовы работать в ИРИ только при «отмашке» со стороны американцев. В Тегеране неоднократно выражали недовольство тем, что Россия сдерживала развитие военно-технических связей, воздерживаясь от поставок современных видов вооружения, особенно систем ПВО «С-300» и некоторых оборонительных видов оружия, хотя они не подпадают под действие международных конвенций. Иранцы заметили и то, что практически все российские банки поспешили свернуть финансовые связи с иранскими структурами под угрозой попасть под действие односторонних санкций со стороны США, вводимых абсолютно нелегитимно. При подобном подходе Иран не мог рассчитывать на полноценное сотрудничество с РФ.

В ИРИ явно не понимали, почему на переговорах по ядерной программе российская сторона почти всегда в конечном счете примыкала к солидарной позиции западных участников переговоров. Еще больше вопросов возникло после того, как Москва поддержала принятие США и их союзниками международных санкций против Ирана из-за задержек и споров в ходе переговорного процесса по ядерному досье Тегерана, причем сделано это было через СБ ООН, где у Москвы есть право вето. Заигрывания Москвы со арабскими странами Персидского залива, прежде всего с Саудовской Аравией и Катаром на протяжении 2006-2012 г.г. в обмен на их обещания закупить российское оружие в больших количествах и вложить в российскую экономику миллиарды долларов тоже сыграло свою роль. Именно в это время Москва сделала уступки Западу по ядерной программе ИРИ и заморозила реализацию контракта на «С-300», а также замедлила темпы строительства АЭС в Бушере. При этом, в конечном итоге, ни американцы по достоинству не оценили «сговорчивость» России, ни Саудовская Аравия не выполнила обещание закупить оружие.

«Арабская весна» еще более насторожила Иран в отношении России. Особенно история с Ливией, где российские потери от свержения режима Муаммара Каддафи составили десятки миллиардов долларов. В Тегеране не поняли, зачем Москва пропустила в СБ ООН антиливийские резолюции в ущерб собственным интересам, причем это были резолюции, которые дали США, НАТО и ваххабитским монархиям международное оправдание варварски уничтожить ливийское государство и зверски убить его лидера. Иранцы не поверили последовавшим публичным объяснениям РФ, что, дескать, в Москве не ожидали такого коварства от западных «партнеров», которые подло «обманули» и использовали резолюции Совбеза для жесточайших бомбардировок всех важнейших объектов режима Каддафи. Многие в Тегеране стали прикидывать, а что будет с Ираном, если США и Израиль при участии Саудовской Аравии так налягут на Москву, что та «проглотит» и бомбардировки ядерных объектов ИРИ? На помощь России, тем более военную, или пусть даже морально-политическую, иранцы уже не рассчитывали. А ведь в 2011-2012 г.г. такие удары уже реально готовились. Израиль в тесной координации с США несколько раз намеревались бомбить военные и стратегические объекты Ирана. Как минимум два раза даже самолеты были заправлены, загружены смертоносными ракетами, двигатели даже были запущены и в последнюю минуту все отменялось. Так что Израиль и США, НАТО и Запад были всего в шаге от полномасштабной войны с Ираном. Этому помешала ситуационная геополитическая конъектура, с одной стороны, и затянувшаяся война в Сирии, вооруженный конфликт в Ираке, вывод американских войск из Афганистана – с другой. Именно эти причины не дали США и их союзникам возможности воевать еще на одном фронте − иранском. Кстати, они до сих пор не отказались от планов нападения на Иран, они ждут более подходящих условий для этой войны. США, Израиль и Запад, арабские страны Персидского залива не отстанут от Ирана, пока иранский режим не возьмет курс на западные ценности. А такая трансформация неминуемо привет к смене политической системы.

Упорство Москвы по Сирии, где режим Башара Асада смог устоять только при помощи России, несколько улучшило имидж России в глазах иранцев. Затем Москва поддержала шиитское правительство в Багдаде, когда ИГИЛ был уже готов начать штурм иракской столицы. Ну, а действия Москвы в украинском вопросе, особенно по Крыму, еще больше укрепили иранцев во мнении, что сегодня РФ все-таки способна вставать на защиту своих интересов, даже если это приведет к острой конфронтации с Западом.

Но у многих иранцев имеются и сомнения чисто экономического плана: способна ли российская сторона предоставить ИРИ современные технологии, в том числе в важнейшей для иранцев нефтегазовой сфере, для быстрого развития добычи и экспорта углеводородов; готова ли российская сторона делать крупные инвестиции в иранскую экономику, которые так необходимы на первых порах. Настораживают также разговоры и публикации о большой коррумпированности российских компаний, работающих на внешнем рынке. Кроме того, нельзя забывать, что многие иранцы или их родители получили образование на Западе. А в России почти никто из ИРИ не учился. Отсюда – естественная культурная ориентация на Запад и привязка к его технологиям весьма значительной части технократов, деловых кругов и интеллигенции.

Имеются еще соображения политического и геостратегического плана: Тегеран хочет быть уверен в том, что Москва готова создать серьезный союз с Ираном, для противостояния агрессивной политике Запада и консервативных режимов Аравии. А для этого Тегеран хотел бы получить полноценное место в ШОС и таких структурах, как БРИКС. События на Украине, казалось бы, свидетельствуют об этом. Но иранцы слишком осторожны, чтобы уже сейчас сделать окончательный выбор. И им нужны конкретные доказательства реальными действиями со стороны Москвы.

Все будет зависеть от снятия санкций

Практически все иранцы ждут того момента, когда будут сняты санкции. И здесь Москве нужно спешить, пока Россию не опередили западные конкуренты. А при нынешнем подходе к становлению партнерства с ИРИ у российских компаний все меньше шансов. Транснациональные компании уже столбят себе позиции в иранской экономике. Тем более что у них преимущество в главном для Ирана секторе – нефтегазовом, где нужны крупные иностранные инвестиции. Министерство нефти ИРИ планирует провести в марте с.г. в Лондоне презентацию нефтяных контрактов на общую сумму около 40 млрд. долл. специально для иностранных компаний. Но российские компании вряд ли туда попадут. Хотя они могли прийти в Иран еще несколько лет назад напрямую, без всякого конкурса и тендера, на двусторонней основе, в обход санкций и получить самые лакомые куски этой отрасли и других отраслей иранской экономики.

К великому удивлению иранцев Москва не стала налаживать координацию с Тегераном и в связи с резким снижением цен на нефть, хотя они прямо заявили – их обрушение произошло в результате сговора США и Саудовской Аравии. А ведь если бы РФ, ИРИ и Венесуэла прекратили поставки нефти на мировой рынок хотя бы на две-три недели, ее цена выросла бы вновь, причем, как утверждают специалисты, даже до 200 долл. за баррель.

************

Конечно, время еще есть, хотя его крайне мало. А внешняя ситуация и внутриполитическая обстановка в Иране играет не в пользу России. Если санкции будут сняты благодаря успеху прозападной команды Хасана Роухани, то политическая элита не сможет этого проигнорировать. А уж народ тем более. И тогда Иран неизбежно начнет движение в сторону Запада, тогда как число сторонников России, и без того не слишком большое, будет уменьшаться. А по мере укрепления позиции иранских либералов шансы российского бизнеса в ИРИ станут призрачными. Так что стартовать нужно сейчас, не дожидаясь 1 июля с.г. Причем параллельно с торгово-экономическими связями усиленно развивать ВТС. Ведь сильный и самостоятельный Иран, способный противостоять амбициям США и отстаивать свои интересы, – это более чем в интересах Москвы.

Владимир Алексеев,

Специально для Iran.ru

В ближайшее время представители России и Ирана подпишут протокол о поставках плодовоовощной продукции

Подобные сведения обнародовали РИА-Новости со ссылкой на заявление Алексея Алексеенко, помощника главы Россельхознадзора.

- Мы подготовили рамочный протокол по поставкам растительной продукции еще в декабре, когда мы были там, но я его не мог подписать потому, что наши иранские коллеги не успели его подготовить, но, надеюсь, мы его подпишем дней через десять, когда будем там, в Иране,- сообщил представитель ведомства на прошедшей конференции «Росиранпродимпорт-2015».

Напомним, что, согласно запланированному развитию сотрудничества, товарооборот между Ираном и Россией должен достигнуть 2-2,5 млрд долларов США.

"Ставки растут по мере развития событий"

Алексей Арбатов

Академик РАН Алексей Арбатов — о сценариях эскалации напряженности. Беседовала Светлана Сухова

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Резюме Центральным событием минувшей недели была встреча "нормандской четверки" в Минске и попытка остановить кровопролитие на востоке Украины. Прогресс этих переговоров, однако, еще не означает деэскалацию конфликта

Центральным событием минувшей недели была встреча "нормандской четверки" в Минске и попытка остановить кровопролитие на востоке Украины. Прогресс этих переговоров, однако, еще не означает деэскалацию конфликта

О тревожных перспективах и сценариях развития украинского кризиса, еще недавно немыслимых даже, "Огонек" беседовал с академиком РАН Алексеем Арбатовым

— Алексей Георгиевич, оправданы ли опасения, что на Украине появится американское оружие?

— Вполне, хотя эффект от этого будет скорее политический, чем военный: с оружием прибудут инструктора, советники и т.д., а это уже прямое участие НАТО и США в конфликте, даже при отсутствии войскового контингента НАТО. Таким образом, конфликт будет выведен на новую ступень эскалации, потому как станет уже опосредованной войной между Россией и США. Такого не было со времен Вьетнама и Афганистана. Но нынешняя ситуация сложнее и опаснее, потому что события разворачиваются не на дальних театрах, а рядом, у самых наших границ — в центре Европы. Представить такое еще год назад было не под силу даже самому пылкому воображению. Но проблема не только в месте действия: конфликт имеет все шансы получить новое развитие — крупное продвижение на запад ополчения и подразделений российских добровольцев может спровоцировать появление войск НАТО на Украине. И тогда уже в конфликт официально вступит Россия...

— Апокалипсис. Но без ядерного томагавка?

— Такого рода конфликты непредсказуемы. Ставки растут по мере развития событий. Для США и России сегодня немыслима даже видимость поражения, не говоря уже о нем самом. Стороны будут повышать ставки и уровень вмешательства, и рано или поздно одна из них может решиться на применение ядерного оружия. В России уже кое-кто из "экспертов" и даже чиновников открыто обосновывают концепции применения ядерных средств для "деэскалации конфликта".

— Абсурд...

— А между тем идея бродит в иных умах. Эти люди изобретают велосипед, не ведая, что такой вариант прокручивался в прошлом десятки лет и был признан безумием — все равно, что заливать керосином пожар. На любое, даже самое ограниченное применение ядерного оружия, другая сторона ответит тем же, и пошло-поехало. Такая угроза сейчас опять реальна, если экстраполировать наихудший сценарий.

— Как же так, ведь США и Россия так долго сокращали ядерные запасы...

— И сократили их основательно — больше, чем на порядок. Но за годы холодной войны оружия накопилось столько, что и оставшееся эквивалентно 30-40 тысячам Хиросим. Только вдумайтесь в эту цифру. И сокращение такого оружия само по себе все же не гарантирует, что военные конфликты исчезнут. Как не гарантирует этого сохранение взаимного ядерного сдерживания. Украина тому доказательство: стоит возникнуть такому конфликту, как система сдерживания начинает рассыпаться. Ныне все больше нападок на новый договор СНВ (от 2010 года), растет давления на Договор по ракетам средней и меньшей дальности (от 1987 года). Будущее этих документов сегодня туманно. Да и комплекс других мер по ядерному разоружению под вопросом. Например, Сенат США бойкотирует ратификацию Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (аж с 1996 года). В глухом тупике переговоры о запрете производства ядерных материалов в военных целях. Вообще, вся система нераспространения ядерного оружия — Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и его механизмы — трещит по швам: КНДР из него вышла, а ядерную программу Ирана дипломатам ограничить не удается. Следующая конференция по рассмотрению ДНЯО (в этом году) может закончиться полным провалом. И есть вероятность, что распадется и сам Договор. А тогда уж точно возникнет цепная реакция распространения ядерного оружия, потому что каждая страна будет стараться таким путем защитить себя от возможных опасностей и от других ядерных государств.

— Может, все дело в том, что, как говорят, ядерный арсенал России поредел сильнее американского?..

— В 1990-е на ядерное сдерживание банально не хватало денег, да к тому же еще пришлось выводить ядерные средства из Восточной Европы и из бывших республик СССР (платили за удовольствие, кстати, американцы). Если бы у Вашингтона была цель добиться превосходства, им бы следовало... сидеть сложа руки на уровне хотя бы Договора СНВ-1 от 1991 года (6 тысяч ядерных боеголовок и 1,6 тысячи носителей): из-за нехватки средств Россия опускалась бы по количеству и качеству ниже и ниже. А вместо этого они заключили договоры СНВ-2, СНВ-3, СНП и сокращали свои силы параллельно с российскими. Правда, сейчас многие радикальные стратеги утверждают, что те договоры были неравноправными. Вопрос спорный, но что бесспорно — без соглашений при нехватке финансирования отставание России было бы гораздо больше.

— Значит, паритет все же есть?

— Пражский договор по СНВ от 2010 года — в основном о сокращении американских ядерных вооружений. Россия, независимо от договора, ликвидирует устаревшее оружие. Его замена, кстати, не поспевает за списанием старья, и потому общее количество стратегических ракет сокращается. И только недавно Россия сравнялась с США по числу боезарядов, а по носителям — пока еще нет. Вашингтон все это время, конечно, не сидел сложа руки и, сокращая ядерный потенциал, создавал новейшее неядерное оружие. Например, систему ПРО, имеющую глобальный охват и сегменты на Тихом океане и в Европе. Хотя, по мнению многих авторитетных специалистов, эта ПРО не способна дать отпор ракетно-ядерному оружию России.

— Иными словами, американская ПРО — такая же химера, как СОИ?

— В ближайшие 10 лет ничего нельзя будет придумать, чтобы его укрепить и свести к нулю российский потенциал сдерживания. Но военные ведомства и корпорации преувеличивают угрозу, получая под угрозу ПРО деньги, а политики идут у них на поводу, как было в свое время с СОИ. С другой стороны, осознавая свою ядерную мощь, ни Вашингтон, ни Москва по собственному почину ядерную войну не начнут. Но, будучи втянуты в конфликт, наподобие украинского, способны попасть в ловушку неконтролируемой эскалации, особенно если попробуют погасить ее с помощью ядерного оружия...

— Но в карибский кризис удалось остановиться...

— Проблема в том, что за полвека и более всего за последние пару десятилетий все забыли о том, что ядерный конфликт потенциально возможен. Кстати, о необходимости сокращения и нераспространения ядерного оружия заговорили только после того, как мир в 1962 году чуть было не скатился в третью мировую. Хрущев, напомню, тогда перебросил ракеты средней дальности на Кубу, потому что, будучи запущены из СССР, они не долетали до США. Паритета в силах удалось достичь только через 10 лет, а на тот момент попытка сравнять стратегический баланс чуть было не обернулась ядерной войной. Остановились в миллиметре. А сегодня? Повезет ли также в случае кризиса и в условиях дальнейшего ядерного распространения Индии и Пакистану или Израилю и Ирану, не говоря уже о двух Кореях? Они остановятся? Не забывая о том, что система ядерного сдерживания — это колоссальные затраты на то, чтобы сделать оружие "высокоживучим" (чтоб его нельзя было уничтожить внезапным разоружающим ударом), а систему его управления — не допускающей случайного применения. Такие надежные системы сегодня есть только у России, США, Великобритании и Франции. Те, кто думает, что распространение ядерного оружия будет укреплять взаимное сдерживание, должны представить себе такую аналогию. Скажем, это все равно, что добиваться аккуратного вождения, положив в багажник машины мешок взрывчатки: если автомобилей два, четыре, пять, они при таком грузе будут крайне осторожны, а если их пара десятков или даже сотен?..

— Но технологии расползаются по миру — за годы действия ДНЯО ядерных держав стало больше. Сдержать не удается?

— Если Договор будет разрушен, мы увидим множество новых ядерных государств. Кстати, в 70-е годы прогнозировалось, что в начале XXI века в мире будет 20-25 государств с ядерным оружием, а их на деле девять. И это — следствие работы ДНЯО. Плюс не стоит забывать, что упала статусность ядерной державы: если в 60-80-е годы им обладала только мировая элита — члены СБ ООН (так уж совпало), то позднее ядерной "кувалдой" обзавелись и не столь развитые в экономическом плане страны. Сегодня высокий международный статус дает не только и не столько ядерное оружие, а уровень развития экономики, финансов и технологий, космос, высокоточные системы неядерного оружия. По этим позициям США серьезно опережают Россию.

— Получается, Россия не в силах догнать Штаты и наращивает ядерный потенциал?

— По высокоточному оружию Россия отстает, но догнать пытается. Что же до модернизации ядерного арсенала, то она весьма масштабная — четыре новых типа межконтинентальных баллистических ракет наземного базирования, два типа морских ракет, тяжелый бомбардировщик (после 2020 года) — чтобы восстановить то, что было потеряно в 90-е из-за нехватки средств. Не только ради сдерживания, но и для сохранения паритета с США. Если бы не эта модернизация, после 2020 года, стратегический потенциал России скатился бы ниже уровня Китая или Франции. Штаты свою модернизацию запустят по графику после 2020 года и за 20 лет модернизируют всю триаду. Так и двигаемся "наперегонки". Но в условиях распространения ядерного оружия угроза его применения в локальных конфликтах возрастает.

— Почему?

— Великая держава никогда не пойдет на риск потерять даже один большой город ради победы над маленьким государством, обладающим парой боеголовок. Зато на это может отважиться какой-нибудь нестабильный режим где-нибудь на Ближнем Востоке, в Африке, Латинской Америке. А ведь есть еще и террористы... Распространение ядерных материалов способно дойти и до них. Существуют серьезные опасения, что ядерные "фугасы" могут быть собраны и заложены в мегаполисах, а потом власти супердержав получат сигнал о взрыве в пустыне и требования террористов. И как современная цивилизация на это отреагирует, никто не знает. Опасность такого развития событий повышается тем больше, чем жестче линия разлома между США и Россией. В нынешней ситуации конфликта вокруг Украины все сложнее и сложнее перекрывать пути и каналы доступа к ядерным материалам для террористов. Последние, понятно, едва ли украдут боеголовку или целую ракету — это только в фильмах может быть. Но достаточно 50 килограммов высокообогащенного урана, при наличии информации и наемных специалистов террористы способны заполучить такое устройство. И мир содрогнется...

— И в такой ситуации американцы решатся поставить оружие Украине?

— Если в течение 2-3 недель удастся прекратить боевые действия и развести враждующие стороны, нет. В противном случае велик шанс, что Штаты пойдут на это. Пока ЕС и здравые люди в США апеллируют к Обаме с тем, чтобы дать шанс переговорам.

— После Минска шанс сохранится?

— Понятно, что за один раунд переговоров все проблемы не снять. Но дело не в количестве встреч, а в качестве. Я убежден: без прямого контакта Путин — Обама процесс далеко не пойдет и в любую минуту откатится назад. Президентам США и России пора перестать обижаться друг на друга и нужно срочно начать диалог. Без подключения Вашингтона Киев не очень идет на уступки, а Брюссель, Берлин и Париж чувствуют себя крайне неуверенно. Американцам пора перестать играть роль enfant terrible.

— Уровня Лавров — Керри недостаточно?

— Это тоже важно, но контакты с ЕС и Украиной идут на уровнях первых лиц, если с США будет иначе — это тоже показатель.

— Но Меркель с Олландом сами проявили инициативу.

— Ничто не мешает Обаме совершить вояж в Минск, а потом вместе с Путиным и европейскими лидерами съездить еще куда-нибудь — хоть в Киев, хоть в Москву. Главное — подняться над сиюминутными политическими мотивами, как когда-то сделал Хрущев в разгар карибского кризиса в отношениях с "мальчишкой Кеннеди"... Каждый был уверен в своей правоте, но угроза ядерной катастрофы заставила искать компромисс. Так удалось отойти от роковой черты и начать долгий и трудный путь к разрядке напряженности, сокращению вооружений и прекращению холодной войны.

Беседовала Светлана Сухова

Россия. Украина. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 16 февраля 2015 > № 2906779 Алексей Арбатов

Тот факт, что Египет купил французские истребители Rafale на 5 млрд евро, если для кого и стало неожиданностью, так это для США и России – они планировали поставить египтянам свои F-16 и МиГ-29.

Но Каир выбрал Париж, приобретя истребители Rafale.

...Ровно год назад Россия и Египет подписали контракты на поставку вооружений Каиру на общую сумму $3.5 млрд.

И это было логично – у этих стран старые оружейные связи.

Правда, тогда ас-Сиси был еще министром обороны, а не президентом.

В указанную сумму входили истребители, комплексы ПВО, вертолеты Ми-35, противокорабельные береговые комплексы, различные боеприпасы и легкое вооружение.

Речь шла, в частности, о достаточно современных и эффективных зенитно-ракетных комплексах Бук-М2 и Тор М2.

Нюанс же в том, что оплатить поставки должны были Саудовская Аравия и ОАЭ, которые готовы были противостоять террористическим атакам ХАМАС против Египта.

И, вероятней всего, сделка не состоялась из-за отказа спонсоров оплачивать российское оружие. Не ошибусь, если скажу – этого потребовали США – партнеры арабов, в частности, по анти-иранскому противостоянию, не говоря уже о «нефтяных делах».

Все дело испортили европейские и российские издания, напечатав мнения экспертов, мол, «Каир рассматривает Москву как потенциального союзника, который сможет заменить США в оказании военной помощи».

И США отреагировали - осенью прошлого года объявили о сокращении объемов помощи Египту, составлявшую $2.35 млрд в год, в том числе, $1.3 млрд - на военные нужды.

Мотивировка - законы США запрещают оказывать помощь странам, где произошел переворот.

И буквально тут же, после визита президента Египта в Париж, Каир объявил о новом выборе - истребителей Rafale.

Вот так и получилось – «паны» - первые два в мире производителя оружия, пикировались под ковром, а истребители египтянам продала Франция – 5-7-й (в разные годы) экспортер вооружений .

Контракт на продажу 24 французских многоцелевых истребителей IV поколения Rafale на сумму в 5 млрд евро будет подписан в понедельник 16 февраля в Каире.

Любопытно, что на подготовку контракта ушло всего 3 месяца. И очень странно – Египет еще неделю назад обсуждал с Россией поставки МиГ-29 (с соответствующим – египетским – индексом).

Против кого Египет вооружается?

Многие «обозреватели» указывают на Израиль.

Но, зная политическую конфронтацию на Ближнем Востоке и, в частности, в районе Египта, можно смело утверждать – у Египта есть 3 проблемы – Ливия, Эфиопия, Судан и примкнувший к группе врагов – ХАМАС.

Но опосредовано – дистанционно, это еще и шиитские Сирия и Иран, поддерживающие ХАМАС.

Таковы заявления самих египтян.

С Израилем – особый «холодный мир», хотя сведущие люди говорят о постоянном взаимодействии и разведок, и даже оперативных военных подразделений.

Египет намерен усилить свои ВВС за счет приобретения французских истребителей четвертого поколения в связи с недавними событиями в Ливии и на фоне общего осложнения обстановки на Ближнем Востоке.

Специалистам интересно, наверное, и то, что Египет, вместе с истребителями, приобрел и французский фрегат проекта FREMM.

Кто платит?

И тут нас ждет очень интересный «финансовый консорциум».

Прежде всего, это французский экспортный кредитный банк COFACE, выступивший, кстати, посредником в сделке, гарантирующий половину стоимости сделки.

Собственно средства предоставят несколько французских банков и – внимание, Саудовская Аравия.

Сам Египет внесет предоплату в 500 млн евро.

Первые истребители и фрегат египтяне получат в августе этого года, когда после реконструкции состоится открытие расширенного Суэцкого канала.

Эксперты считают - первые истребители Египет, скорее всего, получит из состава французских ВВС.

А вот фрегат будет новенький – сейчас он завершает морские испытания.

Египет станет первым ближневосточным государством, импортировавшим Rafale.

А теперь то, что остается пока в тени - это Индия.

В 2012 году по итогам тендера MMRCA Индия выбрала французские истребители Rafale компании Dassault.

А выбирать было из чего: в тендере, кроме Dassault, участвовали американские Boeing и Lockheed Martin, шведская Saab, российская корпорация МиГ и европейский консорциум Eurofighter.

Они предлагали индийцам на выбор истребители Rafale, F/A-18 Super Hornet, F-16IN Super Viper, JAS 39 Gripen IN, МиГ-35 и Typhoon соответственно.

В короткий список финалистов вошли Rafale и Typhoon.

Проигравшие, мягко говоря, «распсиховались». И было отчего: стоимость тендера - $10.4 млрд.

Но в январе 2015 года министр обороны Индии заявил – его страна готова пересмотреть итоги конкурса, а в качестве альтернативы принять во внимание российские Су-30МКИ.

Почему?

По сравнению с французскими Rafale, они более привлекательны по... цене.

При этом российские издания добавили к его словам – по надежности и радиусу боевого действия – тоже.

Заступлюсь за истину - французские Rafale достаточно надежные, и вряд ли уступают Су-30МКИ по этому параметру.

Что же касается параметра «радиус боевого действия», то у французов он 1850 км, у россиян – 1600 км.

Тем не менее, Су-30МКИ – прекрасный сверхманевренный истребитель поколения IV. Правда, в России к нему добавляют - IV+.

Су-30МКИ - модернизированный, коммерческий, индийский, это версия Су-30МК для Индии. Это - многофункциональный двухместный истребитель с передним горизонтальным оперением и двигателем с отклоняемым вектором тяги. Первый полет прототипа состоялся в 1997 год.

А теперь – интересное: бортовое радиоэлектронное оборудование для этого самолета создано... в Израиле и Франции – в рамках международной кооперации.

У него новой БРЛС Н011М с пассивной фазированной антенной решеткой и расширенным составом вооружения класса «воздух-воздух» и «воздух-поверхность».

Среди причин, которые заставили индийское оборонное ведомство задуматься об отказе от приобретения Rafale, называлась возросшая стоимость контракта, а также нежелание Франции передавать индийской стороне технологии.

И в этом месте у России несомненное преимущество – технологии бортового радиоэлектронного оборудования для этого самолета передавать нет необходимости – они у Индии есть.

А собственно Су-30МКИ «заточен» под Индию.

И эта машина для выбора Индии была весьма логичной.

...Как теперь на выборе Индии отразится сделка Египта с истребителями Rafale – покажет ближайшее будущее.

Но следует иметь ввиду – с Индией активно работают все заинтересованные страны – Россия, США и Евросоюз.

И влияние 2-х последних на Индию все более и более возрастает.

И имя этого влияния – технологии, которые Индии могут дать только эти страны.

Юваль Крайский

В Ливане в присутствии посла Ирана в этой стране Мохаммада Фатхали началась эксплуатация трех дорожных проектов выполненных в этой стране Исламской Республикой Иран.

В церемонии открытия данных проектов приняли участие депутаты ливанского парламента от движений Хизбалла и Амаль, религиозные и политические личности, партийные деятели, представители национальных группировок и группировок сопротивления Палестины аккредитованные в Ливане и местные жители.

Мэр города ан-Накара Махмуд Махди во время своего выступления поблагодарил Иран за реализацию в Ливане проектов связанных с развитием и благоустройством и за помощь ливанскому народу в деле восстановления руин городов после агрессии Израиля на Ливан в 2006 году, которая продлилась 33 дня.

Представители христианских и мусульманских этнических групп в свою очередь подарив грамоту послу Ирана в Бейруте выразили свою благодарность Исламской Республике Иран за поддержку народа и сопротивления Ливана.

Посол Ирана в Бейруте в свою очередь, выступая на данной церемонии, сказал, что Иран привержен своему обещанию о поддержке Ливана при любых обстоятельствах и продолжит восстанавливать ливанские города разрушенные в ходе агрессии Израиля.

Острота ситуации в Сирии и вокруг нее не останавливает официальный Минск от попыток реанимации двустороннего сотрудничества.

8-9 февраля министр иностранных дел Беларуси Владимир Макей посетил с официальным визитом Сирийскую Арабскую Республику, где его собеседниками были президент страны Башар Асад, премьер-министр, коллега по внешнеполитическому ведомству, а также представители деловых кругов.

Были золотые времена

Впечатляющей была и широта тем, обсуждавшихся во время визита Макея: состояние и перспективы развития двусторонних отношений в политической, торгово-экономической, кооперационной, научно-технической, гуманитарной сферах, вопросы взаимной поддержки на международной арене, в том числе по ситуации в Сирии и регионе.

По-видимому, в целях осуществления требуемой диверсификации внешнеэкономической деятельности была поставлена задача восстановить старые связи.

В своем регионе Сирия действительно была на первых ролях во внешней политике Минска. Александр Лукашенко дважды посещал Дамаск. Причем если в 1998 году он встречался еще с прежним президентом, Хафезом Асадом, то пять лет спустя — уже с его сыном.

Весьма интенсивными были и другие контакты. Высокопоставленные сирийские представители, такие как спикер парламента, министр иностранных дел и премьер-министр, неизменно получали в Минске аудиенцию на самом высоком уровне.

Причем, судя по официальной информации, размещенной на президентском сайте, это были отнюдь не протокольные мероприятия — на каждом из них много говорилось о схожести позиций по большинству международных проблем, о необходимости придания динамики двустороннему сотрудничеству и т.п.

В свою очередь, Башар Асад принимал делегацию Национального собрания и министра иностранных дел Беларуси. Но наиболее примечательным стал, безусловно, его визит в Минск в июле 2010 года.

Белорусский лидер назвал тогда Хафеза Асада — отца высокого гостя, своим«первым другом в мусульманском мире и вообще на Востоке». Лукашенко также поведал об экзотической идее президента Венесуэлы Уго Чавеса реализовать трехсторонние проекты в сфере экономики. После проработки этого вопроса министрами иностранных дел главы государств должны были встретиться в Дамаске для утверждения конкретных планов.

Апофеозом как самого визита, так и белорусско-сирийских отношений в целом стала совместная декларация. В этом обширном документе отмечалось, что двустороннее сотрудничество получило значительный импульс, и подтверждалось намерение вывести отношения на уровень стратегического партнерства.

Белорусские власти выразили поддержку стремлению Сирии сформировать зону свободной торговли со странами Таможенного союза, дали высокую оценку«инициативе о налаживании стратегического сотрудничества между Сирией, Турцией, Ливаном и Иорданией».

Не было разногласий и по поводу ближневосточных проблем. Стороны заявили о необходимости вывода израильских войск с Голанских высот и других оккупированных арабских территорий, создания независимого палестинского государства, выразили обеспокоенность в связи с продолжающейся оккупацией арабских территорий. Наконец, было подтверждено право Ирана на развитие ядерной энергетики в мирных целях.

В силу идейной близости Минск и Дамаск постоянно оказывали друг другу поддержку в международных организациях. Правда, главным образом тогда, когда приходилось отбиваться от обвинений в Совете ООН по правам человека.

Тем временем довольно динамично развивались экономические связи: взаимный товарооборот вырос с 2,1 млн. долларов в 1999 году до 85,5 млн. в 2008-м. И хотя двумя годами позже он сократился почти вдвое — до 47 млн., среди ближневосточных партнеров Беларуси Дамаск оставался на первом плане.

Миссия невыполнима?

Однако международный кризис вокруг Сирии и ряд иных обстоятельств привели к тому, что практически все пункты упомянутой декларации утратили смысл. В частности, рухнули надежды на стратегическое сотрудничество с Турцией и Венесуэлой. Официальные контакты были свернуты, товарооборот в 2013 году упал до 9 млн. долларов.

Тем не менее, Беларусь оказалась единственной страной ОДКБ, которая поддержала позицию России, проголосовав против резолюции Генеральной ассамблеи ООН, осуждавшей действия сирийских властей. Как следствие, СМИ стали живо обсуждать возможность предоставления МинскомубежищаБашару Асаду в случае его бегства из страны.

К счастью, обошлось, поскольку подобное развитие событие вряд ли способствовало бы улучшению отношений Беларуси с Западом. И без того Соединенные Штаты до сих пор не снимают санкции против «Белвнешпромсервиса», введенные в 2012 году по обвинению в поставках Дамаску предохранителей для авиабомб, использовавшихся против повстанцев.

Вообще разговоры о белорусско-сирийскомвоенно-техническом сотрудничестве(ВТС) идут давно. Еще во время первого визита Лукашенко обсуждались такие темы, как ремонт в Беларуси самолетов и танков советского производства, стажировки технического персонала сирийских вооруженных сил, продажа оптического и электронного обеспечения для вооружений. А в регистре ООН по обычным вооружениям значится, например, что за 2008 год Беларусь поставила в Сирию 33 истребителя МиГ-23.

Это вызывало на Западе серьезное беспокойство. Впрочем, конкретных доказательств нарушений приведено не было. К тому же, по мнению белорусских экспертов, объем ВТС был довольно сильно переоценен. А в нынешних условиях у Дамаска едва ли имеются ресурсы для масштабных закупок.

В итоге возвращение к прежнему уровню взаимодействия представляется достаточно проблематичным.

Согласно оценкам Всемирного банка, в ближайшие пять лет, несмотря на спад мировых цен на углеводороды, страны MENA инвестируют в энергетические проекты сотни миллиардов долларов. Более точные цифры приводятся экспертами банка Apicorp.

По прогнозу банка Apicorp («Арабская корпорация нефтяных инвестиций») на 2015–2019 годы, общая стоимость энергетических проектов на Ближнем Востоке и в Северной Африке составит 760 млрд долларов. Это чуть меньше, чем 755 млрд, указанных в его предыдущем прогнозе на 2014–2018 годы (отчасти на этом повышении сказалось инфляционное удорожание проектных расходов).

Страны MENA (Middle East & North Africa) – обширный регион Ближнего Востока и Северной Африки, или Магриба, включающий страны с общей численностью населения более 355 млн человек. В большинстве своем живут за счет месторождений нефти. А там, где ее мало (или меньше,чем у соседей), климат объективно подталкивает к развитию сектора возобновляемых источников – с дешевой энергией ветра и солнца.

В Apicorp прогнозируют, что разведка углеводородов в этих странах будет развиваться ускоренными темпами. Так, разведка газа «оттянет» на себя 27% будущих инвестиций. На нефтеразведку будет потрачено порядка 31% инвестиций, считают аналитики Apicorp, который обслуживает ОПЕК. Остальная доля – примерно 316 млрд долларов – пойдет, как предполагается, на осуществление проектов, связанных с производством электроэнергии, на которую острый спрос наблюдается практически во всех странах MENA. Несмотря на принятые меры по сокращению этих госдотаций, потребление электроэнергии будет расти в регионе на 8,3% год, подсчитали в Apicorp.

Саудовская Аравия, выступавшая главным инвестором в регионе, после завершения серии своих мега-проектов, снизит капиталовложения. Согласно последнему прогнозу Apicorp – до 127 млрд долларов в 2015–2019 годах, тогда как в предыдущем прогнозе на 2014–2018 годы саудитам отводилось более чем 170 млрд. Это совпадает с тенденцией в развитии такого нефтяного гиганта, как компания Saudi Aramco, которая сокращает свои капиталовложения на 20%.

Инвестиционные расходы Объединенных Арабских Эмиратов составят, предположительно, 166 млрд долларов. За Эмиратами идут Алжир (84 млрд), Ирак (80 млрд) и Иран (70 млрд). Почти все региональные экспортеры нефти и газа держатся за сохранение предыдущих уровней инвестиций, несмотря на уменьшение притока нефтедолларов более чем на 50%. В январе МВФ обнародовал предварительную сумму в 300 млрд долларов – это тот размер прибыли, которую недополучат в нынешнем году шесть стран Персидского залива от экспорта нефти. Потери других ближневосточных и среднеазиатских экспортеров нефти и газа составят около 125 млрд долларов, согласно прогнозу МВФ.

Татьяна Котельникова

Согласно данным авторитетного агентства Bloomberg, в рейтинге развивающихся рынков стран Россия опустилась сразу на 6 позиций, пропустив вперед себя даже Марокко, сообщает корреспондент The Morning News со ссылкой на результаты исследования агентства.

Представленный агентством рейтинг демонстрирует инвестиционный потенциал рынков стран на ближайшие два года. Россия за год «сдала» сразу позиций: рынки Польши, Колумбии, Турции, Литвы и даже Марокко представляются экспертам более перспективными.

Отметим, что при составлении рейтинга аналитики Bloomberg учитывают все те параметры, с которыми в России дела сейчас обстоят неважно. В частности, роль играет уровень инвестиций, стабильность местной валюты и ликвидность фондового рынка.

Кроме того, значимым показателем является и индекс восприятия коррупции. Отметим, антикоррупционная организация Transparency International поставила Россию по этому показателю на один уровень с Нигерией, Ливаном, Кыргызстаном, Ираном и Камеруном.

Отметим, согласно прогнозам главы Центробанка Эльвиры Набиуллиной, в 2015 году из России будет выведено 120 млрд долларов иностранных инвестиций, вложенных в экономику страны.

Екатерина Смолина

Казахстан присоединился к международному транзитно-транспортному коридору, передает корреспондент Tengrinews.kz со ссылкой на пресс-службу АО "НК "Қазақстан темір жолы". Транспортный коридор проходит через четыре страны - Узбекистан, Туркменистан, Иран и Оман.

В Иране прошло заседание Координационного совета стран-участников "Ашхабадского Соглашения", в котором приняла участие делегация Казахстана во главе с президентом КТЖ Аскаром Маминым. В своем выступлении он отметил, что по территории Казахстана проходят крупнейшие международные транспортные коридоры в направлениях Север - Юг и Восток - Запад.

Отмечается, что развитие экономик Китая, стран Центральной Азии, Ирана и других стран Персидского залива создает возможность для переориентации части грузопотоков с традиционного морского пути на сухопутные трансконтинентальные маршруты. Мамин добавил, что Казахстан видит большой потенциал привлечения дополнительных перевозок грузов по транспортному коридору в регионе стран-участников "Ашхабадского Соглашения".

Объемы перевозок железнодорожным транспортом со странами "Ашхабадского Соглашения" в 2014 году выросли по отношению к 2013 году на 2,3 миллиона тонн, или на 10 процентов, и составили более 25 миллионов тонн грузов. При этом более 41 процента перевозок сложились за счет казахстанских экспортных грузопотоков, следовавших в эти страны и транзитом по их территориям. Ожидается, что к 2020 году объем перевозок по транспортному коридору может достигнуть более 40 миллионов тонн в год.

Глава КТЖ отметил, что в этой связи Казахстан придает особое значение формату сотрудничества по созданию международного транспортного и транзитного коридора между государствами Иран, Оман, Туркменистан и Узбекистан и возлагает большие надежды на объединение совместных усилий в развитии перевозок в регионе. Страны-участники "Ашхабадского Соглашения" одобрили вхождение Казахстана в международный транзитно-транспортный коридор "Узбекистан - Туркменистан - Иран - Оман".

Глава Минприроды России Сергей Донской с 20 по 22 февраля 2015 г. посетит с рабочим визитом г.Тегеран (Исламская Республика Иран)

Главной целью визита станет подписание от имени Российской Федерации Протокола о сохранении биологического разнообразия к Рамочной конвенции по защите морской среды Каспийского моря.

В рамках поездки запланировано проведение переговоров с вице-президентом Исламской Республики Иран, руководителем Организации по охране окружающей среды Исламской Республики Иран Масоунех Эбтекар.

Главной темой переговоров станет реализация программы реинтродукции переднеазиатских леопардов, а также развитие сотрудничества по охране окружающей среды и биоразнообразия. В частности, стороны обсудят укрепление международной нормативной правовой базы взаимодействия прикаспийских государств в области охраны окружающей среды.

В рамках визита также пройдут переговоры С.Донского с Министром нефти Ирана Бижан Намдар Зангане по вопросам развития сотрудничества в области геологии нефти и газа.

Кроме того, запланирована встреча главы Минприроды России с Министром горнорудной промышленности и торговли Ирана Мохамедом-Реза Нематзаде и Министром энергетики Ирана Хамидом Читчияном.

Итоги участия делегации ФМБА России в Техническом Совещании Международного Рабочего Форума по Регулирующему надзору за объектами наследия (RSLS)

В период с 9 по 13 февраля 2015 г. в Вене Австрия по приглашению секретариата МАГАТЭ состоялось очередное техническое совещание Международного рабочего Форума МАГАТЭ по регулирующему надзору за площадками ядерного наследия и обращению с радиоактивными отходами InternationalTechnicalMeetingonRegulatoryControlofNuclearSitesandWasteManagement(далее Форум RSLS).

В мероприятии приняли участие:

Рон Стенсон (Ron Stenson) — учёный секретарь Форума RSLS - специалист МАГАТЭ;

Эндрю Персинко (Andrew Persinko) – председатель Форума RSLS - заместитель директора директората по охране окружающей среды и оценки безопасности Дивизиона обращения с отходами и охраны окружающей среды Комиссии по ядерному регулированию США;

Представители регулирующих органов и технически поддерживающих регуляторов организаций из 23 стран-участников форума RSLS (Киргизия, Украина, Таиланд, США, Узбекистан, Таджикистан, Норвегия, Пакистан, Румыния, Нигерия, Малазия, Нигер, Венгрия, Индонезия, Иран, Казахстан, Египет, Франция, Австралия, Бразилия, Болгария, Камбоджа, Россия).

С российской стороны в мероприятии приняли участие эксперты ФГБУ «Государственный научный центр Российской Федерации - Федеральный медицинский биофизический центр им А.И.Бурназяна» (ГНЦ-ФМБЦ им А.И. Бурназяна ФМБА России) Киселев С.М., Титов А.В., Серегин В.А., Семенова М.П. во главе с заместителем Генерального директора Шандалой Н.К., Делегацию ФМБА России возглавлял заместитель руководителя ФМБА России В.В. Романов.

Целью совещания было заслушать отчеты руководителей 3-х рабочих групп форума RSLS по итогам работы за период с 2011 по 2014 г.г., а также провести работу над текстом итогового технического документа TECDOC, в котором будут подведены итоги деятельности Форума RSLS за период 2010 по 2014 г.г.

Кроме того, в ходе совещания обсуждались итоги технического визита представителей форума RSLS на объекты уранового наследия в Канаде Элиот Лейк в апреле-мае 2014 года, итоги заседания представителей рабочего форума RSLS в ноябре 2014 г. в Москве, а также вопросы координации деятельности группы SGULS с представителями стран участвующих в реабилитации территорий, подвергшихся воздействию уранодобывающих предприятий в странах центральной Азии и работа Государственного управления Норвегии по ядреной и радиационной безопасности в области регулирования при поддержке процесса обращения (управления) объектами наследия.

Рабочая группа № 1 «Совершенствование инфраструктуры регулирования»:

Руководитель рабочей группы № 1 Романов В.В. (ФМБА России) представил участникам форума RSLS итоги деятельности рабочей группы № 1 за период с 2011 по 2014 г.г. В частности подводя итоги деятельности группы RSLS и анализируя полученные результаты В.В. Романов констатировал, что в течение 4 лет специалистами рабочей группы была рассмотрена и проанализирована вся имеющаяся законодательная основа регулирования наследия, рассмотрен и обобщён опыт регуляторов стран, имеющих наследие, при планировании обращения с таким наследием, проанализирован опыт проведения регулирующего надзора и контроля наследия, предложены рекомендации по совершенствованию регулирующей инфраструктуры и нормативно-правовой базы обращения с наследием. Кроме того, Романов В.В. представил участникам форума информацию по наполнению разделов технического документа TECDOC над которыми работали специалисты рабочей группы № 1. В частности, по разделам (главам) документа РЕЗЮМЕ ПО РАБОЧИМ ГРУППАМ и/или РЕЗЮМЕ И ВЫВОДЫ и/или НАПРАВЛЕНИЯ/СОВЕТЫ (НЕ РЕКОМЕНДАЦИИ), были включены основные направления по совершенствованию регулирования уранового наследия, которые предложено сформулировать следующим образом:

финансирование и разработка специальных программ по выводу из эксплуатации бывших урановых производств и хвостохранилищ;

анализ всей доступной информации;

работа с населением;

адаптация национального законодательства в соответствии с международными стандартами;

рекомендации для МАГАТЭ;

создание и поддержка национальной инфраструктуры, включая аналитические лаборатории для контроля и мониторинга выполняемых работ по реабилитации загрязненных территорий;

возможные направления международного сотрудничества.

В целом деятельность рабочей группы № 1, которая возглавляется российскими специалистами, была оценена положительно и признана важной и весьма необходимой для стран участников Форума.

Рабочая группа № 2 «Оценка воздействия на окружающую среду и оценка безопасности».

Руководитель рабочей группы № 2 Андрю Персинко (США) представил отчёт о работе возглавляемой им группы по вопросам совершенствования методов по оценке безопасности и воздействию на окружающую среду при проведении работ на площадках уранового наследия, а также представил презентацию о наилучших практиках по рекультивации площадок наследия. В целом участники форума очень положительно оценили деятельность группы № 2, так не во всех странах данной работе уделяется достаточного внимания и все еще очень большое количество бывших объектов по добыче урана остаются бесхозными и следовательно на них не проводятся мероприятия по контролю, что может приводить к негативным последствиям как для окружающей среды, так и для здоровья населения, проживающего в районе расположения таких объектов.

Рабочая группа № 3 «Совершенствование профессионального уровня регуляторов»

Руководитель рабочей группы № 3 Мишель Буш (Австралия) — представила отчёт о деятельности группы в части сбора и анализа информации, поступившей в группу от представителей стран участников Форума по вопросам профессионального обучения регуляторов.

Целью вопросника было собрать информацию об опыте регуляторов, которые несут ответственность за оценку соответствия и инспектирование объектов наследия, о действующих в странах участниках обучающих программах для инспекторов объектов наследия.

В целом работа группы № 3 была оценена участниками Форума положительно, так как повышение квалификации инспекторов (регуляторов) является очень важным звеном, влияющим на эффективность и качество надзорных мероприятий.

Заместитель Генерального директора ГНЦ ФМБЦ им. А.И.Бурназяна ФМБА России представила презентацию о результатах работы технического семинара Форума, которое было проведено в Москве в ноябре 2014 г. в Президент Отеле. Семинар был организован Российской Федерацией в лице Федеральной Службы по экологическому, технологическому и атомному надзору (Ростехнадзор) и Федерального медико-биологического агентства (ФМБА России). В работе семинара приняли участие российские специалисты, представители центрального офиса МАГАТЭ и 16-ти государств-членов МАГАТЭ.

Как отметила Шандала Н.К. - это был третий семинар в рамках первого цикла работы Международного Форума по регулирующему надзору за площадками наследия (RSLS), на котором были сделаны ознакомительные доклады и обсуждались вопросы, связанные с более сложными площадками ядреного наследия, помимо уранового наследия. В первый день работы семинара вниманию участников были представлены доклады представителей Российской Федерации, посвященные общим вопросам наследия в Российской Федерации с особым акцентом на инфраструктуру регулирования. Во второй день вниманию участников была представлена серия докладов представителей Государств - участников Форума RSLS, осветивших целый ряд важных тем. В частности, было показано, что во многих странах нет законов, касающихся непосредственно площадок наследия. Зачастую режимы регулирования достаточно сложны, а ответственность за регулирование распределена между многими агентствами. Сложные объекты отражают сложные случаи регулирования, что, в свою очередь, требует тесного взаимодействия между регулирующими органами. Общей темой всего семинара представлялось лучшее координирование взаимодействия регулирующих органов. Некоторые государства принимают новые законы для того, чтобы разобраться с подчас противоречивым распределением полномочий. Более общий законодательный подход безоговорочно почитается за благо для безопасного долгосрочного обращения с такими видами наследия. Четкая нормативная база также весьма важна для веского обоснования привлечения средств для проведения реабилитации. В докладах и последующей дискуссии уделялось внимание важности определения политики и совершенствования правил и нормативов, направленных на предотвращение формирования новых площадок наследия при решении текущих насущных проблем. Участники признали и очень высоко оценили отличную поддержку, оказываемую Российской Федерацией в организации и проведении семинара.

В последние два дня технического совещания обсуждался текст TECDOC, а также задачи и предложения, а также рабочие планы на будущее по деятельности Форума.

В частности Российская сторона оставила в силе и озвучила свои мероприятия, которые впервые предложила осуществить еще в июле 2014 г. на рабочем совещании Форума RSLS в Вене, а именно:

о возможном посещении экспертами форума RSLS в 2015 г. площадки Приаргунского производственного горно-химического объединения (ОАО «ППГХО») в г. Краснокаменске Забайкальского края;

разработке плана на тему: «Разработка и внедрение регулирующих документов по обеспечению радиационной безопасности для персонала, населения и окружающей среды при реабилитации объектов и территорий ядерного наследия на Северо-Западе России».

Кроме того российской делегацией и другими участниками совещания были предложены мероприятия, на которых по их мнению можно было бы сосредоточиться Форуму RSLS в будущем:

обсуждение проблемы, связанной с обращением с очень низко-активными отходами атомных станций, которые будут образовываться в ходе эксплуатации и при выводе из эксплуатации блоков атомной станций в целях недопущения накопления новых проблем с наследием;

совершенствование работы с населением, проживающем в районах расположения объектов наследия с целью формирования правильного восприятия местными органами власти и населением целей и задач по реабилитации территорий наследия, а также повышение информированности населения о ходе работ по реабилитации территорий наследия, включая вопросы влияния (отсутствия влияния) проводимых работ на состояние здоровья населения и окружающей среды, а также обучение населения особенностям и правилам проживания на территориях наследия;

большинство участников Форума высказали пожелания продолжить практику обучения инспекторов, осуществляющих практические надзорные мероприятия на объектах наследия, а также совершенствовать формы и методы обучения, включая создание информационной базы Форума RSLS основанной на «Облачных технологиях» в Сети Интернет.

На первом заседании координационного совета Соглашения о создании Международного транспортного и транзитного коридора между правительствами Ирана, Омана, Катара, Туркменистана и Узбекистана (Ашхабадское Соглашение), которое состоялось в Тегеране, представитель Казахстана, являвшегося до сих пор наблюдателем, заявил о желании его страны присоединиться к названному соглашению в качестве полноправного члена.

Как уточнил в этой связи директор Организации дорог и автомобильного транспорта Ирана Дауд Кешаварзиян, Казахстан станет новым полноправным членом Ашхабадского соглашения после выполнения им всех необходимых процедур законодательного характера.

Дауд Кешаварзиян напомнил, что Ашхабадское соглашение было подписано в 2011 году между Узбекистаном, Ираном, Туркменистаном и Оманом с целью создания безопасного транспортного коридора для стран, участвующих в этом соглашении, и оно должно было обеспечить транзитные перевозки грузов из Центральной Азии в морские порты на побережье Персидского и Оманского заливов и в обратном направлении. При этом первое заседание координационного совета Ашхабадского соглашения состоялось в воскресенье, 15 февраля, в Тегеране.

Министр дорог и городского строительства Ирана Аббас Ахунди во время встречи с министром внешних экономических связей, инвестиций и торговли Узбекистана Элером Ганиевым заявил о необходимости ускорения реализации проекта по налаживанию транзитных перевозок между Ираном, Оманом, Туркменистаном и Узбекистаном и высказался за установление конкурентных транспортных тарифов и облегчение процесса транзитных перевозок между четырьмя перечисленными странами.

Как подчеркнул Аббас Ахунди, конкурентоспособность международного транспортного коридора «Север – Юг» должна достигаться с учетом интересов всех сторон, и Иран готов пересмотреть свои подходы к осуществлению четырехсторонних транзитных перевозок между Ираном, Оманом, Туркменистаном и Узбекистаном с целью повышения конкурентоспособности названного коридора.

Иранский министр отметил, что сегодня необходимо уделять внимание организации перевозок по принципу «от двери к двери» и Иран готов пересмотреть ввозные и вывозные таможенные тарифы на автодорожных и железнодорожных маршрутах.

Далее Аббас Ахунди указал на то, что на транспортных маршрутах из Ирана в Таджикистан и из Ирана в Китай у Ирана и Узбекистана есть общие интересы и Иран с целью соблюдения этих интересов готов к продолжению более обстоятельных двусторонних переговоров.

Аббас Ахунди напомнил, что в течение трех последних месяцев через территорию Ирана осуществлялись поставки некоторого количества нефтехимической продукции и химических удобрений из Узбекистана в Индию, и, как отметил министр, взаимная помощь друг другу позволит этим странам существенно увеличить объемы таких поставок.

Член промышленной комиссии меджлиса Исламского совета ИРИ Хосейн Гаруси в интервью Экономическому радио подчеркнул, что Иран должен стать региональным центром автомобилестроения и пользоваться определенными преимуществами в данном отношении по сравнению с другими странами.

Как подчеркнул Хосейн Гаруси, основная цель, конечно, состоит в том, чтобы упор делался на отечественное производство. Иранские автомобилестроители должны использовать инвестиции для производства новых автомобилей для их поставок на рынок. При этом, если зарубежные компании участвуют в совместных инвестициях, то и в этом случае результаты сотрудничества с ними должны использоваться внутри страны. Достижения, полученные от такого сотрудничества, должны идти на пользу всего общества и способствовать снижению конечной стоимости выпускаемой продукции и повышению ее качества и уровня безопасности.

Хосейн Гаруси подчеркнул, что в последнее время, к счастью, выпуск автомобилей в Иране продолжает расти. На сегодня производится до 5 тыс. автомобилей в день, и, таким образом, годовой объем производства достиг 1,6 млн. автомобилей.

Хосейн Гаруси сообщил, что в настоящее время в меджлисе готовится к принятию всеобъемлющий закон, предусматривающий развитие отечественного производства. В нем придается приоритетное значение оказанию поддержки отечественной промышленности. Данный закон разрабатывается с учетом мнений всех промышленников и экспертов, и есть все основания надеяться на то, что работа над этим документом будет завершена в самое ближайшее время.

Сегодня, 16 февраля, торгово-экономическая делегация провинции Мазендеран во главе с ее губернатором Рабифелахом Джелоударом выехала в Астрахань. В ходе этой поездки члены иранской делегации займутся решением вопроса об открытии в Астрахани Иранского торгового дома, встретятся с губернатором Астраханской области, проведут переговоры с вице-губернатором названной области и членами ее правительства, а затем примут участие в бизнес-форуме в Московской ТПП и встретятся с главой Российско-Иранского Делового совета.

Как сообщил пресс-секретарь администрации провинции Мазендеран Ахмед Мозафари, в ходе пребывания делегации провинции в Астрахани будут созданы пять совместных рабочих групп и рабочий комитет по вопросам промышленности, сельского хозяйства, инфраструктуры (портовое обслуживание, таможенная деятельность, аэропорты) и туризма.

Указав на то, что поездка делегации провинции Мазендеран в Россию продлится четыре дня, Ахмед Мозафари подчеркнул, что руководство провинции уделяет большое внимание укреплению связей с российскими партнерами и расширению экспорта из провинции на российский рынок. Как ожидается, подобные визиты позволят наладить более тесное взаимодействие между двумя сторонами и создадут условия для активного сотрудничества между представителями деловых кругов.

Следует напомнить, что недавно провинцию Мазендеран с целью расширения двустороннего торгово-экономического сотрудничества с Ираном посетил губернатор Астраханской области.

С открытием нового причала в портовом комплексе Шахид Бехешти в Чабахаре к нему пришвартовалось первое ширококорпусное судно водоизмещением 70 тыс. т. Это судно принадлежит Литве, и на нем доставлена партия пшеницы. На церемонии начала разгрузки доставленной пшеницы присутствовали заместитель министра дорог и городского строительства Саиднежад и заместитель директора Организации управления и планирования по вопросам стратегического контроля Шафеи.

Как сообщил директор Организации портов и мореходства провинции Систан и Белуджистан Резвани, новый причал в портовом комплексе Шахид Бехешти имеет в длину 265 м и в ширину 53 м и в его строительство инвестировано 10 млрд. туманов (около 3 млн. долларов при курсе 33 тыс. риалов за 1 доллар). Возможность принимать ширококорпусные крупнотоннажные суда появилась после проведения дноуглубительных работ (700 тыс. куб. м) возле причала №5 портового комплекса Шахид Бехешти.

По словам Резвани, до сих пор крупнотоннажные суда с подобными характеристиками могли пришвартовываться под разгрузку только в арабских портах Персидского залива и единственном иранском порту в Бендер-Аббасе. Однако теперь такие суда может принимать и порт Чабахар, который становиться одним из крупнейших экономических и транзитных центров на юго-востоке Ирана.

Визит высокопоставленной делегации Ирана в Багдад свидетельствует о том, что в политических и экономических отношениях между двумя странами происходят конструктивные изменения, которые отвечают интересам обеих сторон. Его результаты могут стать наглядным примером тесного взаимодействия двух дружественных государств для стран региона и повысить их вес и влияние на международной арене. Названную иранскую делегацию возглавляет первый вице-президент ИРИ Эсхак Джахангири, и ее визит открывает новую страницу в отношениях между двумя соседними государствами.

В ходе пребывания в Багдаде Эсхак Джахангири и сопровождающие его лица посетят иранскую промышленную выставку, которая проводится с 16 по 19 февраля, и ознакомятся с представленной на ней продукцией гидроэнергетической, нефтегазовой и нефтехимической промышленности, автомобилестроения, со строительными материалами, продукцией пищевой промышленности, лекарствами, медицинским оборудованием, бытовой техникой и т.д.

По данным пресс-службы совместной Ирано-Иракской торговой палаты, Эсхак Джахангири примет участие в третьем заседании совместной Ирано-Иракской комиссии по сотрудничеству высшего уровня, а также в бизнес-форуме, посвященном вопросам расширения торгово-экономического сотрудничества между Ираном и Ираком.

Первого вице-президента ИРИ в ходе его визита в Багдад сопровождают министр промышленности, рудников и торговли, министр здравоохранения и медицинского образования, министр дорог и городского строительства, министр сельскохозяйственного джихада, которые проведут двусторонние переговоры со своими иракскими коллегами по вопросам сотрудничества в области электроэнергетики, энергетики, строительства, здравоохранения, защиты окружающей среды, сельского хозяйства и т.д.