Новости. Обзор СМИ Рубрикатор поиска + личные списки
Кения согласилась покупать иранскую нефть в количестве 4 миллионов тонн ежегодно, сообщили 2 июля официальные представители кенийского правительства агентству Reuters. Детали договоренности не сообщаются.
Секретарь министерства энергетики Кении Патрик Ниойке сказал, что правительства двух стран подписали меморандум о взаимопонимании по поставкам нефти. Сумма контракта и длительность будут оглашены позднее.
Агентство отмечает, что 4 млн. тонн в год соответствуют примерно 80.000 баррелей нефти в день.
Напомним, что 1 июля, вступили в силу санкции Европейского союза, запрещающие покупку нефти в Исламской республики.
По официальным данным иранского правительства, объем экспорта нефти в азиатские страны за первые пять месяцев 2012 года сократился на 30%. В прошлом году Иран экспортировал в Азию 2,2 млн. баррелей нефти ежедневно, - передает NEWSru.co.il.
На территории западной афганской провинции Герат в ночь с воскресенья на понедельник группой неизвестных вооружённых лиц было сожжено здание женской школы, сообщили представители местных властей.
Инцидент произошёл на территории уезда Кахсан, неподалёку от границы с Ираном. В результате поджога никто не пострадал, но зданию школы был нанесён серьёзный материальный ущерб. Как сообщил глава провинциального департамента образования Басир Ахмад Арвин Тахири, пламя уничтожило в том числе учебники и документы, находившиеся в помещении, передаёт радиостанция «Салам Ватандар».
По факту происшествия было открыто расследование. Ни одна группировка непримиримой вооружённой оппозиции не взяла на себя ответственность за атаку. Несмотря на то, что в последние несколько недель в различных частях Афганистана участились атаки против женских школ, правоохранительные органы не исключают, что мотивом преступления послужил личный конфликт.
С 1 июля 2012 года 27 стран Европейского Союза прекратили закупать нефть у Ирана. Эмбарго коснулось примерно 20% всего иранского экспорта нефти. Кто пострадает от запрета сильнее - Иран или страны ЕС?
Решение ужесточить санкции против Тегерана Европейский Союз принял еще в январе. Нефтяное эмбарго вступало в силу поэтапно, чтобы не нарушать уже заключенные договоры. С 1 июля 2012 года ЕС больше не закупает нефть у Ирана. Кроме того, европейские компании не заключают договоры о страховании танкеров с иранской нефтью. По данным Международного энергетического агентства (IEA), экспорт иранской нефти с начала 2012 года снизился на 30%.
Больнее всего эмбарго ударит по Греции
Поставки из Ирана позволяли странам Евросоюза покрывать от 3 до 6% их потребностей в сырой нефти. С января этого года у большинства импортеров было достаточно времени, чтобы найти других поставщиков. Дефицита нефти на рынках не ожидается, поскольку Саудовская Аравия повысила объемы добычи.
Пострадать может Греция. Дело в том, что Иран поставлял Греции нефть в долг. Теперь ее придется закупать на свободных рынках. Но ЕС уже принял меры для финансирования этих закупок. Кроме того, цены на нефть на мировых рынках значительно снизились.
Меньше нефтедолларов, выше инфляция в Иране
По оценкам экономистов, экспорт нефти составляет от 30 до 40% ВВП Ирана. Эмбарго ввели не только Евросоюз и США. Вашингтон оказал нажим на многие страны, чтобы те снизили закупки иранской нефти. Япония и Индия уже объявили о сокращении закупок на 20%, Южная Корея временно полностью отказалась от поставок, поскольку не может найти компании, готовые застраховать доставку.
Иранское руководство то грозит перекрыть Ормузский пролив и проводит испытания ракет, то проявляет демонстративное равнодушие. Высокопоставленный иранский священнослужитель заявил иранскому информационному агентству ИРНА, что США и страны Евросоюза доставили своим гражданам больше проблем, чем Ирану.
Инфляция может привести к социальному взрыву
Однако сокращение притока нефтедолларов уже привело к инфляции в Иране. Она, по официальным данным, составляет 20% в год, но наблюдатели в Иране уверяют, что только с начала этого года иранский риал утратил половину своей покупательной способности. Эти данные косвенно подтверждает и Центральный банк Ирана. Он указывает, что повышение цен на многие продовольственные товары всего за один год составило от 39% до 78%.
Министр иностранных дел Германии Гидо Вестервелле (Guido Westerwelle) заявил, что ЕС не откажется от санкций до тех пор, пока Иран не согласится на переговоры о судьбе своей ядерной программы. Вестервелле не исключил и новых, еще более жестких, санкций, хотя и не уточнил, в чем они могут заключаться.
Мюнхенский эксперт в нефтяной сфере Фолькер Бландов (Volker Blandow) напоминает, что в Египте, например, потребление нефти в 2010 году превысило объемы добычи. Правительство в Каире уже не могло благодаря нефтедолларам субсидировать цены на продовольствие и горючее. И тут же в стране вспыхнули беспорядки.
Под гордым флагом Тувалу
Иран, как и в прошлом, пытается найти обходные пути. По сообщениям СМИ, 15 из 39 иранских танкеров уже ходят под флагом Тувалу - островного государства в Полинезии с населением чуть более 10 тысяч человек. Кроме того, часть иранских судов переименована, а капитаны отключают транспондеры, чтобы избежать контроля маршрутов Международной морской организацией (IMO).
Однако санкции - всегда палка о двух концах. Дефицит валюты в Иране и эмбарго на поставки запчастей могут привести к износу и выходу из строя нефтедобывающего оборудования в Иране. Если мировая экономика в ближайшее время выйдет из кризиса, спрос на нефть и соответственно цены на нее резко поднимутся, предупреждают эксперты. И тогда уже США и Европа будут остро нуждаться в иранской нефти.
Авторы: Хендрик Хайнце, Александр Варкентин
Рост цен на нефть и газ в результате перебоев поставок углеводородов
через Ормузский пролив в случае военного вторжения в Иран обернется долгосрочными последствиями для нефтегазовых рынков, говорится в исследовании энергетического центра бизнес-школы "Сколково". Эксперты бизнес-школы рассматривают два возможных сценария развития событий вокруг Ирана после введения Евросоюзом с 1 июля 2012 года санкций в отношении страны, предусматривающих запрет на закупку иранской нефти и на сотрудничество с иранскими финансовыми институтами: военный и мирный.
"Длительный период высоких цен на нефть (как результат военного сценария) будет способствовать инвестированию в страны, находящиеся вне Персидского залива", - говорится в исследовании. По мнению экспертов, средства будут направляться как в традиционные, так и альтернативные источники энергии. Согласно подсчетам работников бизнес-школы, в случае полного прекращения поставок нефти через Ормузский пролив в результате военных действий поставки нефти на международный рынок сократятся примерно на 17 млн баррелей нефти в сутки, или 83 млн тонн в год. В наибольшей степени от такого серьезного срыва поставок пострадают страны Азии, считают эксперты. Их зависимость от нефти Персидского залива составляет 77%.
"В результате перебоев поставок через Ормузский пролив все нефтедобывающие страны, включая Россию, извлекут выгоду из высоких цен на нефть и газ", - считают в бизнес-школе. Несмотря на это исследователи предупреждают, что выигрыш может оказаться кратковременным, так как длительный период высоких цен на нефть приведет к экономическому спаду в мире. Дополнительный стимул получат технологии нетрадиционной нефти и газа, дорогостоящие шельфовые проекты.
Мирный сценарий бизнес-школы предполагает введение нефтяного эмбарго странами ЕС, которое может быть поддержано основными азиатскими странами. Влияние нефтяного эмбарго также может привести к росту цен на нефть, но этот рост не будет долгим, уверяют эксперты. "Сорта нефти, схожие по качественным характеристикам с иранской, достаточно распространены", - считает один из авторов исследования, старший аналитик направления "Мировая энергетика" Мария Белова. В частности, к иранской нефти близки по качеству саудовская легкая нефть и российский Urals. Таким образом, главными последствиями мирного варианта развития событий станут некоторый рост цен на нефть и сохранение напряженности в регионе, резюмируют эксперты.
Более 400 молодых ученых из 25 стран мира представят свои изобретения на Европейской выставке научно-технического творчества молодежи Expo-Sciences Europe 2012 (ESE 2012), которая откроется во вторник в Туле, сообщил РИА Новости представитель оргкомитета выставки.
По его словам, в ESE 2012 принимают участие 420 молодых ученых и изобретателей из более чем 20 стран Европы и Азии: Алжир, Бельгия, Болгария, Венгрия, Германия, Гонконг, Дания, Испания, Италия, Иран, Македония, Казахстан, Мальта, Нидерланды, Словакия, Словения, Тайвань, Турция, Украина, Франция, Чешская Республика, Швейцария, Южная Корея. Возраст участников - от 12 до 25 лет.
Торжественная церемония открытия IX Европейской выставки научно-технического творчества молодежи состоится во вторник в 15.00 мск в Тульском музее оружия. В этот же день гостям будут представлены проекты участников ESE 2012. С 4 июля начнется деловая программа и экспертиза работ участников. Продлится ESE 2012 до 8 июля.
"Это мероприятие дает возможность представителям российской и европейской молодежи, занимающейся научно-техническим творчеством, представить результаты своей деятельности, обменяться опытом, получить оценку квалифицированных экспертов, а также наладить продуктивные контакты между представителями разных стран, сформировать условия для инновационного развития, укрепить сообщество молодых ученых и поднять престиж России на международной научно-технической арене", - сказал собеседник.
Организаторами выставки являются правительство Тульской области, ООО "Бизнес-Перспектива", Общероссийское общественное Движение творческих педагогов "Исследователь", Московский городской дворец детского (юношеского) творчества МГДД(Ю)Т при поддержке Общественной палаты Российской федерации и Международного движения содействия научно-техническому творчеству молодежи MILSET, в которое входят организации более чем из 100 стран мира. Екатерина Пояркова.
Подразделения Корпуса стражей исламской революции (КСИР) Ирана во вторник в ходе масштабных учений под условным названием "Великий пророк-7" произвели пуски ракет, в том числе баллистических, сообщает иранское агентство ISNA.
По информации агентства, по условным целям были "выпущены десятки ракет" различного типа и дальности, в частности, баллистические "Шахаб-1", "Шахаб-2" и "Шахаб-3".
Как сообщали ранее представители командования КСИР, в качестве целей для ракет предполагалось использовать макеты военных баз условного противника, находившиеся в пустыне в расположенной на севере страны провинции Семнан.
По данным западных СМИ, дальность действия ракет "Шахаб-3", составляющая около двух тысяч километров, позволяет Ирану использовать данный тип ракетного оружия для нанесения ударов по Израилю и базам ВС США на территории стран Ближнего Востока. Дальность действия других ракет, стрельбы которыми проводились силами КСИР во вторник, составляет от 200 до 750 километров.
Наземные учения КСИР "Великий пророк-7" начались в понедельник и, как ожидается, завершатся в среду. Накануне формирования КСИР, которые являются элитным вооруженным формированием Ирана, не подчиняющимися командованию вооруженных сил страны, в рамках учений провели серию командно-штабных тренировок.
Как ожидается, в среду в ходе учений будут проводиться полеты самолетов и беспилотных летательных аппаратов ВВС КСИР.
Как отмечали ранее западные СМИ, проведение силами КСИР учений "Великий пророк-7" совпало по времени с введением Европейским союзом (ЕС) "нефтяного эмбарго" в отношении Ирана.
США, ряд других стран Запада и Израиль подозревают Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран все обвинения отвергает, заявляя, что его атомная программа направлена исключительно на удовлетворение потребностей страны в электроэнергии. В настоящее время в отношении Ирана действуют четыре санкционные резолюции СБ ООН. Помимо этого, различные резолюции, требующие от Ирана обеспечить полную прозрачность ядерной программы и доказать ее исключительно мирную направленность, приняли ряд стран и организаций.
В частности, лидеры и главы МИД 27 стран Евросоюза 23 января на встрече в Брюсселе одобрили эмбарго на поставки нефти из Ирана. В рамках нового пакета санкций предполагается, что к 1 июля все члены Евросоюза, закупающие нефть у Тегерана, должны будут полностью свернуть импорт из этой страны.
Глава МИД Германии Гидо Вестервелле посетит 5 июля Москву с рабочим визитом, сообщает департамент информации и печати МИД РФ.
"На предстоящих в Москве переговорах будет рассмотрена обширная двусторонняя повестка дня, обсуждено взаимодействие по актуальным вопросам международной политики. Основное внимание предполагается уделить вопросам подготовки и содержательного наполнения очередного, 14-го раунда российско-германских межгосударственных консультаций на высшем уровне", - сообщил МИД РФ.
Министры иностранных дел России и Германии обменяются мнениями по наиболее актуальным международным проблемам, включая ситуацию вокруг сирийского урегулирования, положение на Ближнем Востоке и в Северной Африке, иранскую ядерную программу, Афганистан. В традиционной повестке дня российско-германских переговоров - вопросы обеспечения стратегической стабильности, обновления архитектуры безопасности на пространстве Евро-Атлантики, разоружения и нераспространения ОМУ, противодействия международному терроризму. В числе приоритетных для предметного обсуждения тем - дальнейшее углубление отношений Россия-ЕС и задача продвижения безвизового диалога, говорится в комментарии департамента печати и информации МИД России.
В российском внешнеполитическом ведомстве отметили, что российско-германские отношения развиваются поступательно и динамично по всем направлениям стратегического партнерства, внушительные результаты достигнуты за последние годы в торгово-экономическом сотрудничестве. В 2011 году объем российско-германской торговли достиг рекордного уровня и составил 71,9 миллиардов долларов США.
Успешно развиваются культурно-гуманитарные, научно-образовательные, молодежные обмены, межрегиональное сотрудничество, связи по линии общественных организаций. "Наиболее масштабной акцией в двусторонних отношениях станут "перекрестные" Годы России и Германии в 2012-2013 годах, призванные продемонстрировать достижения двух стран в экономике, науке, образовании, технике, культуре, огромный потенциал их взаимовыгодного сотрудничества", - отметили в департаменте информации и печати.
Программа Года России в Германии включает такие мероприятия, как выставка в Дрездене из запасников Музеев Московского Кремля "Перекресток мировых культур. Царский двор: от Ивана Грозного до Петра Великого"; участие России в качестве страны-партнера в ряде крупных международных выставок, проводимых на территории ФРГ, включая Ганноверскую промышленную ярмарку; акции, посвященные 250-летию переселения немцев в Россию; Фестиваль русского языка и словесности; гастроли Государственного камерного оркестра "Виртуозы Москвы" под управлением Спивакова; Неделя российского кино в Берлине; Фестиваль национальной культуры "Созвездие России"; Международный детский форум "Этот мир - наш"; коллоквиум историков "Россия и Германия в XX веке в зеркале взаимодействия культур"; Международный студенческий форум; Форум ректоров вузов России и Германии "Русский день: образование, наука, бизнес"; российско-германские молодежные соревнования по робототехнике, сообщили в МИД РФ.
Генеральный директор Иранской национальной инженерно-строительной нефтяной компании Фархад Ахмади в интервью агентству ИРНА сообщил, что в течение двух ближайших месяцев планируется начать строительство «полностью иранского» нефтеперерабатывающего завода (НПЗ).
По словам Фархада Ахмади, названное предприятие будет построено рядом с уже существующим НПЗ в Ширазе.
Фархад Ахмади отметил, что с целью подготовки строительства нового НПЗ и выяснения возможностей отечественных производителей в плане инженерно-технического обеспечения проекта и изготовления необходимого оборудования проведен целый ряд совещаний, и строительство НПЗ начнется после выполнения принятых на этих совещаниях решений.
Как сообщил Фархад Ахмади, перерабатывающие мощности нового НПЗ составят около 120 тыс. баррелей газового конденсата в сутки, и в его строительство планируется инвестировать 1,3 млрд. евро.
Иранская национальная инженерно-строительная нефтяная компания занимается реализацией всех инфраструктурных проектов в области переработки, хранения и транспортировки сырой нефти и нефтепродуктов, и на сегодня она ведет строительство и осуществляет реконструкцию пяти НПЗ.
Министр дорог и городского строительства Ирана Али Никзад во время встречи в Тегеране с министром гражданского строительства Шри-Ланки Вималом Вираванса заявил, что Исламская Республика Иран с первых дней своего существования постоянно испытывала на себе враждебное отношение со стороны Запада из-за своего стремления к независимости, и на протяжении более чем 30-ти лет антииранские санкции демонстрируют свою неэффективность, сообщает агентство ИРНА.
Далее Али Никзад выразил благодарность правительству и народу Шри-Ланки за ту поддержку, которую они оказывают Исламской Республике.
Иранский министр сообщил, что в настоящее время в Иране силами отечественных инженеров и рабочих ведется строительство примерно двухсот малых и больших водосборных плотин. Реализуются многочисленные проекты по жилищному и дорожному строительству. На сегодня в Иране насчитывается около 6 тыс. компаний, занимающихся массовым строительством, и частных подрядных организаций, которые, в том числе, готовы активно сотрудничать с Шри-Ланкой.
Али Никзад отметил также, что сегодня Иран полностью обеспечивает себя цементом и экспортирует этот важный строительный материал зарубежным потребителям.
Министр дорог и городского строительства Ирана высказался за расширение сотрудничества между Ираном и Шри-Ланкой в области дорожного и городского строительства и развития морского, воздушного и железнодорожного транспорта.
Согласно последним статистическим данным, объем товарооборота между Ираном и Шри-Ланкой превысил 800 млн. долларов.
Директор сталелитейного комбината «Мобараке» в Исфагане Мохаммед Масуд Самиинежад в интервью агентству ИРНА сообщил о вводе в эксплуатацию 4 июля крупнейшего предприятия по производству губчатого железа.
М.М.Самиинежад уточнил, что в рамках проекта по строительству на комбинате «Мобараке» завода по прямому восстановлению железа «Шахид Харази» построено практически два крупнейших и оснащенных по последнему слову техники завода по производству губчатого железа.
Производственная мощность каждого из этих заводов составляет 1,5 млн. т продукции в год. Их можно считать 6-ым и 7-ым по счету предприятиями по производству губчатого железа в мире с подобной производственной мощностью.
При строительстве этих заводов применены все новшества, которые до сих пор были внедрены на подобных предприятиях по всему миру.
Как сообщил М.М. Самиинежад, под строительство двух названных заводов был выделен участок площадью 20 га, и расходы в рамках проекта составили около 3 трлн. риалов (примерно 250 млн. долларов). На реализацию побочных проектов израсходовано 600 млрд. риалов (примерно 50 млн. долларов). Общий вес оборудования для заводов составил 40 тыс. т (20% оборудования импортировано из-за границы и 80% произведено на отечественных предприятиях).
Реализация проекта была начата 9 мая 2008 года.
Глава Организации портов и мореходства провинции Хормозган Али Акбар Сефаи заявил, что антииранские санкции никак не повлияют на процесс развития страны, сообщает агентство «ИРИБ ньюз».
По словам А.А.Сефаи, враждебность со стороны стремящихся к гегемонии государств только укрепляет решимость иранского народа достичь высоких целей Исламской революции.
А.А.Сефаи подчеркнул, что благодаря принятым мерам порт Шахид Реджаи близок к тому, чтобы стать региональным портовым центром.
В прошлом году, который именовался в Иране годом экономического джихада, портовому комплексу Шахид Реджаи был передан земельный участок площадью 2,4 тыс. га, что позволило удвоить пропускную способность названного комплекса.
Как сообщил А.А.Сефаи, вторая очередь проекта по развитию портового комплекса Шахид Реджаи реализована на 75%, и все идет к тому, что уже в текущем году он станет важным портовым центром.
Далее А.А.Сефаи отметил, что наряду с развитием крупных портов Организация портов и мореходства уделяет особое внимание строительству многоцелевых, так называемых «народных» портов. Они позволяют обеспечить занятость среди населения прибрежных районов и открывают местным жителям дорогу в море. В настоящее время в провинции Хормозган ведется строительство 17-ти народных портов.
Генеральный директор компании «Иран ходроу Хорасан» Мохаммед Мехди Сиядат заявил, что к 23 июня с начала текущего года (с 20.03.12) на автозаводе компании произведено 24 тыс. 280 автомобилей, сообщает агентство «ИРИБ ньюз».
По словам М.М.Сиядата, примерно 10 тыс. автомобилей из названного количества составляют «Пежо Парс», которые согласно сертификату Контрольной организации Ирана отвечают самым высоким требованиям.
За указанный период компания выпустила и поставила на рынок 800 автомобилей «Гранд Витара».
М.М.Сиядат сообщил, что в компании «Иран ходроу Хорасан» запланировано произвести в текущем году в общей сложности 140 тыс. автомобилей. В компании, кроме того, создана вся необходимая инфраструктура для выпуска новых моделей автомобилей.
Названная компания начала свою производственную деятельность в 2005 году, и к настоящему времени на ее автозаводе выпущено более 550 тыс. автомобилей «Пежо 405», «Пежо Парс» и «Гранд Витара».
Заместитель главы Организации промышленности, рудников и торговли провинции Тегеран по вопросам развития внешней торговли Резаи Самрин на совещании по вопросам торговли с Алжиром заявил, что до конца года эту страну с рабочим визитом посетит торговая делегация Ирана, сообщает агентство «ИРИБ ньюз».
В качестве еще одного из путей развития торговли с Алжиром Резаи Самрин назвал проведение в этой стране иранской специализированной выставки и участие иранских компаний в международных выставках, проводимых в Алжире.
По словам Резаи Самрина, торговля между двумя странами носит непостоянный, эпизодический характер, и основная цель в текущем году состоит в наращивании объемов двусторонней торговли.
Резаи Самрин напомнил, что население Алжира превышает 37 млн. человек и валютные запасы страны составляют 173 млрд. долларов. Более 60% ВВП Алжира приходится на промышленное производство, 30% – на сферу услуг и около 8% – на сельское хозяйство. Основную статью иранского импорта из Алжира составляют фосфаты, а Иран, в основном, экспортирует в эту страну промышленную продукцию.
Министр нефти Ростам Касеми сообщил об обнаружении новых запасов нефти в районе месторождения «Ядаваран» и заявил, что с учетом этого извлекаемые запасы нефти в Иране увеличились на 5-6 млрд. баррелей, сообщает агентство ИРНА.
По словам министра, обнаруженные в районе месторождения «Ядаваран» запасы нефти превзошли по своим размерам ожидаемые результаты, и, таким образом, извлекаемые запасы стали заметно больше.
Осенью прошлого года министр нефти объявлял, что извлекаемые запасы нефти Ирана оцениваются в 154,8 млрд. баррелей.
Нефтяное месторождение «Ядаваран» находится в 70 км к юго-западу от Ахваза, севернее Хорремшехра, в районе ирано-иракской границы и относится к месторождениям, которыми Иран владеет вместе с Ираком.
Извиняющееся (точнее, "сожалеющее") интервью президента Сирии Башара Асада турецкой газете "Джумхуриет" можно при желании считать даже более важным событием, чем различные международные конференции - то в Женеве, то в Каире - по поводу будущего Сирии.
Дело в том, что конфликт с Турцией из-за сбитого сирийцами турецкого разведывательного самолета мог бы, кто знает, оказаться очень серьезным делом. И если внутрисирийской оппозиции еще долго придется доказывать свою способность победить режим, то Турция могла бы действовать очень резко и быстро, без оглядки на кого-то еще, даже на НАТО, в которой Турция состоит. Но - кажется, пока обошлось. Хотя танки и дополнительные войска на границе Турция разместила.
Из Дамаска не звонят
В упомянутом интервью президента Сирии самое интересное не его вполне искреннее описание того, что произошло, а упоминание такого факта: "После смены начальника генштаба в Турции правительство запретило ему поддерживать с нами связи. У нас даже нет телефона какого-либо турецкого военачальника, с которым можно было связаться в чрезвычайных ситуациях", сказал Асад. А с какой это стати турецкое правительство дало такие инструкции главе генштаба?
История отношений сирийцев с турками настолько же зигзагообразна, насколько и вся турецкая политика на Ближнем Востоке. Политика эта привлекла к себе внимание прежде всего в первые дни июня 2010 года, когда израильский спецназ напал на "Флотилию мира", шедшую прорывать израильскую блокаду сектора Газа (палестинские земли). Одним из ключевых инициаторов этой "флотилии" были турки.
И еще тогда зазвучали вопросы: а что происходит? Ответов было много. В частности - что Турция создает свою мини-империю, или зону влияния вдоль собственных границ, налаживает отношения с Ираном и завоевывает друзей, ссорясь с Израилем. Тогда друзьями были буквально все (кроме Израиля), включая Сирию.
А сегодня мы наблюдаем зигзаг политики: откровенную ссору с Сирией, что, без сомнения, не радует Иран. Не секрет, что для части сирийской вооруженной и невооруженной оппозиции соседняя Турция - надежный тыл. В лагерях беженцев там уже живет 33 тысячи сирийцев. Считается еще, что Дамаск рассердил турок тем, что позволил орудовать на своей территории курдской оппозиции.
В общем, соседи поссорились? Похоже, дело не только в этом. А в том, что мы имеем дело с новой политикой Турции - по сравнению даже с 2010 годом и его антиизраильскими эпизодами. Новое за это время - серия уличных волнений, войн и переворотов в арабском мире. То самое, что американцы поначалу назвали "арабской весной", а сейчас все чаще признают, что это скорее похоже на зиму.
Новая политика
В российском информационном поле не так просто найти квалифицированные высказывания по поводу Турции, с ее неустанным поиском новой политики. Возможно, наиболее интересна оценка, которую можно найти на сайте Российского совета по международным делам (автор - Владимир Аватков, МГИМО).
Если очень коротко, то тут картина такая: Турция сначала настороженно следила за событиями в арабском мире, но дальше начала сложную игру. Не рассориться с Америкой, но также не разойтись с арабскими соседями (все более активными инвесторами в турецкую экономику). Использовать эту ситуацию, чтобы в итоге укрепить свои позиции в регионе еще больше. Особенно с учетом того, что исламистские силы, приходящие к власти в арабских странах, в чем-то похожи на правящую в Турции почти монопольно Партию справедливости и развития. С ними можно подружиться.
Побочный результат новой политики Турции - ухудшение отношений с Ираном (из-за Сирии), но турецкая дипломатия умеет приводить все в итоге к нужному знаменателю. Тем более что "балансировать" туркам приходится еще и отношения с Россией.
Не ссориться с соседом
Вообще-то на Ближнем Востоке у России близкие партнеры - это и Сирия, и Турция. Но масштаб партнерства несопоставим.
Например, по данным с января по ноябрь прошлого года, из 30 с лишним миллионов туристов, отдыхавших в Турции, 3 млн 420 тыс были из России. Русские и немцы постоянно соревнуются за первое-второе места в списке главных туристических партнеров турок. 2011 год, видимо, принес первенство Германии, хотя на главном курорте страны - Анталии - немцы первое место нам уступили.
Попросту говоря, огромное количество россиян жизнь без моря в Турции себе не представляют.
Товарооборот - интересная проблема, с 40 миллиардов долларов в год он из-за кризиса упал до 25 миллиардов, потом начал снова расти и дошел в 2012-м до 31 миллиарда. Россия - второй (после тех же немцев) торговый партнер Турции, Турция для России - 7-й.
Много это или мало? Скажем так, это раз в десять больше, чем у России со многими из арабских стран. А дальше двумя правительствами поставлена задача, пусть чересчур оптимистичная - довести дело до 100 миллиардов в год к 2015-му.
А вот теперь главное: планы строительства в Турции атомной электростанции - это российская инвестиция в 20 миллиардов долларов, самый большой зарубежный проект Москвы.
В общем, ясно, что хотя в сирийских делах Москва и Анкара занимают весьма разные позиции, они как минимум стараются не осложнять по этому поводу чисто двусторонние отношения. А если уж прямо говорить, то Турция - чуть ли не единственная страна в мире, чье мнение по Сирии (и арабским переворотам) действительно имеет для Москвы ценность. С прочими странами можно поспорить, их много, как карт в колоде. Но Турция в этой колоде - вроде джокера, с ней надо повнимательнее.
И последнее. Все контакты Москвы и Анкары по Сирии идут в тихом ключе. Никаких громких визитов не наблюдается, ближайший - видимо, это будет приезд Владимира Путина в Анкару - состоится где-то во второй половине года. Дмитрий Косырев, политический обозреватель.
Национальное собрание (нижняя палата парламента) Франции проголосовала за вотум доверия правительству Жан-Марка Эйро, вынесшего на суд парламентариев курс нового кабмина.
"За одобрение высказались 302 депутатов, против - 225 депутатов. Национальное собрание одобрило политический курс правительства", - заявил председатель Национального собрания Клод Бартолон.
Во вторник Эйро представил депутатам развернутую программу нового правительства, в которой отразились основные предвыборные обещания президента-социалиста Франсуа Олланда. Кабинет министров продолжает утверждать, что сократит бюджетный дефицит с 5,2% в 2011 году до 4,5% в 2012 году, до 3% в 2013 году, а в 2017 году бюджет будет сбалансирован. При этом премьер понизил прогнозы показателей экономического роста на 2012 и 2013 годы - до 0,3% вместо 0,7% и до 1,2% вместо 1,7%.
"Управление государственными расходами необходимо, но его недостаточно, нужно обеспечить новые налоговые поступления. Наше правительство хочет обратиться к тем, кто до сегодняшнего дня не участвовал в общих усилиях", - заявил Эйро, подтвердив намерения Олланда увеличить налоговые отчисления для богатых налогоплательщиков и крупного бизнеса.
Он также подтвердил намерение правительства создать за пять лет 60 тысяч рабочих мест в сфере образования, а также открыть за государственный счет 150 тысяч "рабочих мест будущего, которые будут предложены неквалифицированным людям, особенно в тех районах, где повышен уровень безработицы". По словам премьера, число госслужащих за пять лет не должно измениться - как сообщалось ранее, наем сотрудников в одних секторах будет сопровождаться сокращениями рабочих мест в других.
Эйро также подтвердил обязательство президента развить программу возобновляемых источников энергии и сократить объем электричества, вырабатываемый АЭС. Согласно планам правительства, зависимость от атомной энергетики должна быть сокращена с 75% до 50% к 2025 году, при этом срок президентских полномочий Олланда истекает в 2017 году.
Эйро напомнил, что правительство собирается разрешить голосовать на муниципальных выборах иностранцам, прожившим в стране не менее пяти лет.
Еще одной знаковой мерой, которую оспаривает оппозиция, станет разрешение однополых браков и предоставление таким парам права усыновлять детей. Эйро отметил, что соответствующие изменения будут внесены в законодательство в первом полугодии 2013 года.
Эйро обозначил также ориентиры в области внешней политики. Он вновь напомнил, что позиция Франции по сирийской проблеме состоит в том, что президент Сирии Башар Асад должен оставить власть, так как он проводит репрессии против населения. Он также заявил, что Париж не допустит, чтобы Мали превратилось в бастион международного терроризма. Кроме того, Франция, по его словам, настроена не дать развиться ядерной программе Ирана, она будет продолжать оказывать давление и продолжать диалог с Тегераном.
Крупнейшая оппозиционная партия, бывшая партия власти "Союз за народное движение" (UMP) проголосовала против представленного проекта. Как отметила, бывшая министр бюджета Валери Пекресс, Эйро пока не назвал ни одной конкретной меры для сокращения бюджетного дефицита - ожидаются, что их представят в среду при обсуждении поправок к бюджету на 2012 год и к октябрю, когда правительство представит бюджетные ориентиры на 2013 - 2015 годы.
"Кроме того, хорошо известно, что рабочие места во Франции создаются путем увеличения государственных расходов", - заявила Пекресс в эфире телеканала BFM TV.
Ее соратник по партии, экс-министр сельского хозяйства Брюно Ле Мер опасается увеличения налогов и сборов и возвращения к "методам, которые не работают в этой стране". Владимир Добровольский.
Любая попытка Ирана воспрепятствовать судоходству в Ормузском проливе будет нарушением международного законодательства, заявила официальный представитель госдепартамента Виктория Нуланд.
Ранее около 120 иранских законодателей представили законопроект, который наделяет полномочиями власти Ирана закрыть Ормузский пролив для прохода нефтяных танкеров, направляющихся в Европу, в качестве ответной меры на европейское эмбарго на закупку иранских углеводородов. Во вторник газета New York Times сообщила, что попытка Ирана перекрыть Ормузский пролив может быть воспринята США как повод для более жестких действий в отношении этой страны.
"Как вы знаете, Ормузский пролив имеет статус международных вод, и он должен оставаться открытым. У Ирана есть соответствующие международные обязательства, и мы ожидаем, что Тегеран будет их выполнять", - сказала Нуланд на брифинге во вторник.
По ее словам, угрозы закрытия ормузского пролива США слышат не в первый раз, однако судоходство в нем регулируется международным правом, а не решением какой-либо одной страны.
"Ормузский пролив имеет статус международного, и все страны могут им пользоваться. На тех же основаниях, через пролив могут ходить военные и торговые корабли. Любая попытка Ирана закрыть пролив или заставить корабли получать разрешение на проход у иранских властей будет противоречить международному праву и не будет признаваться США", - сказала Нуланд.
Она отказалась ответить на вопрос о том, какая именно реакция США последует в случае закрытия Ираном пролива. Денис Ворошилов.
По оценкам Grain Ukraine, отгрузки украинского зерна в сезоне 2011/12 (по май включительно) составили около 19,8 млн. т. Большая часть поставок пришлась на кукурузу - свыше 12,2 млн. т за период сентябрь-май 2011/12. Отгрузки зерна остальных культур за июль - май 2011/12 составили чуть более 7,5 млн. т, в том числе пшеницы - 4,9 млн. т, ячменя - 2,3 млн. т, гороха - около 130 тыс. т и сорго - около 105 тыс. т.
По данным Grain Ukraine, основными направлениями экспорта украинского зерна в текущем сезоне являются страны Ближнего Востока (Саудовская Аравия, Иран, Израиль, Сирия) - туда поставлено 6,6 млн. т (33,7% от общих отгрузок), Северной Африки (Египет, Тунис.) - 5,9 млн. т (30%), ЕС-27 (Испания, Португалия) - 4,5 млн. т(22,6%) и Восточной Азии (Япония, Южная Корея) - 1,9 млн. т (9,4%).
Рейтинг экспортеров зерновых из Украины в сезоне 2011/12:
1. Хлеб Инвестбуд 13,7%
2. Нибулон 10,1%
3. Кернел 8,7%
4. Дрейфус 7,2%
5. Топфер 4,6%
6. Каргилл 4,0%
7. Бунге 3,7%
8. Серна 3,5%
9. Нобл 2,6%
10. Гермес-Трейдинг 1,8%
Другие 40,2%
Всего, млн. т 19,8
Министр энергетики Ирана Маджид Намджу заявил, что проект по опреснению каспийской воды и ее переброске в центральные районы страны не отменен и проходит обычные в таких случаях стадии проработки и согласования, сообщает агентство ИРНА со ссылкой на пресс-службу правительства.
По словам Маджида Намджу, недавно меджлис Исламского совета выразил свои критические замечания по поводу решения правительства, связанные с финансовым обеспечением названного проекта, и правительство должно представить свой ответ на эти критические замечания.
Министр подчеркнул, что для финансирования этого масштабного проекта имеются разные варианты и правительство сделало свой выбор, но он вызвал возражения у меджлиса.
Еще раз указав на то, что проект по опреснению каспийской воды и ее переброске в центральные районы страны не отменен, министр энергетики отметил, что в настоящее время правовой департамент администрации президента проводит переговоры с меджлисом Исламского совета с целью устранения юридических проблем.
Генеральный директор Иранской национальной нефтяной компании (ИННК) Ахмед Калебани заявил, что в последние месяцы проводилась политика по сокращению доли европейских стран в экспорте иранской нефти и на сегодня благодаря такой политике эта доля сократилась на столько, что Иран может легко найти новых потребителей для своей нефти, сообщает агентство ИРНА.
Ахмед Калебани уточнил, что несколько месяцев назад в связи с утвержденным Евросоюзом планом о введении нефтяных санкций в отношении Ирана министерство нефти в ответ приняло меры к сокращению экспорта нефти в европейские страны.
По словам главы ИННК, сокращение экспорта нефти в названные страны началось практически примерно восемь месяцев назад. К настоящему времени поставки иранской нефти в страны Евросоюза уменьшились на 20-30%. В прошлом году Евросоюз импортировал из Ирана примерно 500 тыс. баррелей нефти в сутки. На сегодня в результате политики по сокращению доли европейских стран в экспорте нефти в Евросоюз экспортируется от 200 до 300 тыс. баррелей нефти в сутки.
В интервью газете «Иран» Ахмед Калебани отметил, что подобный объем экспорта не представляется существенным и в течение месяца наверняка можно найти нового потребителя для всей нефти, которая на данный момент экспортируется в Европу.
Ахмед Калебани подчеркнул, что в целом в связи с введением Евросоюзом нефтяных санкций в отношении Ирана нет никаких причин для беспокойства.
Министр нефти Ростам Касеми во время посещения технопарка провинции Фарс заявил, что Иран располагает достаточно большим потенциалом для наращивания производства сырой нефти и газа и в нужное время весь этот потенциал будет должным образом использован, сообщает агентство ИРНА.
По словам министра, говорить о большом потенциале страны можно в связи с наличием на территории Ирана многочисленных нефтяных и газовых месторождений, на которых уже пробурены разводочные и промышленные скважины. При этом министерство нефти придает приоритетное значение месторождениям, которые находятся в совместной с соседними странами собственности и еще не освоены должным образом.
Ростам Касеми подчеркнул, что основа развития нефтяной промышленности страны закладывается в университетах и центрах, которые занимаются фундаментальными науками, и заявил о необходимости оказания всяческой поддержки таким центрам.
Министр нефти отметил, что с добычей нефти и газа страны связаны многие базовые отрасли промышленности. К числу передовых отраслей относится нефтехимия, которая перерабатывает сырую нефть в важную промежуточную продукцию и обеспечивает сырьевыми материалами многие промышленные предприятия страны.
Ростам Касеми заявил, что нефтехимия играет очень важную роль в деле отказа от сырьевого экспорта нефти и в деле увеличения добавленной стоимости, создаваемой в иранской промышленности.
Заместитель главы Организации культурного наследия, народных промыслов и туризма по вопросам развития народных промыслов Мохаммед Хасан Салехимарам на церемонии закрытия общенациональной выставки изделий народных промыслов, которая проводилась в Каэмшехре, одном из городов провинции Мазендеран, заявил о продолжении роста экспорта изделий иранских народных промыслов и ремесел, сообщает агентство ИРНА.
По словам М.Х.Салехимарама, согласно программам организации, которую он представляет, экспорт названной продукции должен вырасти не менее чем в 3 раза.
В прошлом году из Ирана в другие страны изделий народных промыслов было экспортировано на 500 млн. долларов, и планируется довести этот показатель до 1,5 млрд. долларов.
М.Х.Салехимарам подчеркнул, что изделия народных промыслов и ремесел Ирана отличаются большим разнообразием и высоким качеством.
Заместитель главы Организации культурного наследия, народных промыслов и туризма отметил, что выставки изделий народных промыслов и ремесел проводятся в провинциях страны с целью демонстрации названной продукции потенциальным покупателям и оказания поддержки мастерам и художникам, занимающихся производством этих изделий. До конца года подобные выставки будут проведены во всех иранских провинциях.
Глава свободной экономической зоны (СЭЗ) «Эрвенд» Бехруз Хосейнифар заявил, что СЭЗ «Эрвенд» обладает очень большим потенциалом с точки зрения привлечения инвестиций и осуществления реэкспортных поставок различной продукции, сообщает агентство ИРНА.
По словам Бехруза Хосейнифара, сегодня не вызывает сомнения тот факт, что реэкспортные поставки играют большую роль в деле обеспечения занятости населения и развития основного экспорта страны. С учетом имеющихся в СЭЗ «Эрвенд» возможностей она может стать одним и из главных реэкспортных центров Ирана.
Бехруз Хосейнифар отметил, что привлечению инвестиций в СЭЗ «Эрвенд» и ее становлению в качества центра номер один по реэкспортным поставкам способствуют ее возможности по осуществлению комбинированных транспортных перевозок, наличие здесь крупнейшего иранского свободного порта Хорремшехр, промзон «Абадан» и «Хорремшехр», в которых насчитывается 92 промышленные компании, в том числе первый в Иране завод по производству мобильных телефонов, предприятие автопромышленной группы САЙПА, судостроительные заводы, а также наличие в зоне торгового терминала в Шаламче, площадь которого составляет 55 га.
Министр нефти Ростам Касеми после церемонии подписания соглашения с Фондом национального развития о выделении 14 млрд. долларов на реализацию проектов в нефтегазовой отрасли заявил, что после нескольких лет исследований в Каспийском море появилась твердая уверенность в том, что в иранских северных водах имеются значительные запасы нефти и газа, сообщает агентство «Мехр».
Ростам Касеми напомнил, что в прошлом году в Каспийском море удалось обнаружить новое нефтегазовое месторождение.
В настоящее время исследования продолжаются с целью определения точных запасов углеводородов в Каспийском море. Иранские компании ведут буровые работы с применением самых передовых технологий в районах, где толща воды достигает 800 м.
Министр подчеркнул: «Сегодня мы уверены в том, что в море есть нефть и газ».
Специалисты "ИнтэлЛекс" получили результаты первого внедрения электронной цифровой подписи (ЭЦП) при оформлении международных грузоперевозок по железной дороге в рамках СМГС. По итогам двух месяцев работы 51% порожних вагонов, следующих из Латвии в Россию, оформляется по безбумажной технологии.
Электронный документооборот в железнодорожном сообщении Россия-Латвия начал функционирование 23 апреля 2012 года. Уже в первый месяц эксплуатации 42,7 % накладных, оформляемых на порожние приватные вагоны, сопровождалось ЭЦП. По итогам мая доля таких вагонов достигла 51%.
На данный момент сопровождение накладных ЭЦП осуществляется в одностороннем порядке - только для отправки порожних вагонов из Латвии в Россию.
С российской стороны накладные оформляются в системе ЭТРАН ОАО "РЖД". С латвийской стороны - в автоматизированной системе Государственного акционерного общества "Latvijas dzelzcels", осуществляющего железнодорожные перевозки в Латвии. При оформлении железнодорожных накладных системы взаимодействуют при помощи буферной зоны.
Это уже не первый проект компании "ИнтэлЛекс" связанный с трансграничным обменом данными. С января 2012 года в двустороннем режиме функционирует документооборот в грузовом сообщении Россия-Финляндия.
Однако проекты нельзя назвать аналогичными. В отличие от Финляндии, отправки порожних вагонов в Россию регламентированы СМГС** Соглашение о международном железнодорожном грузовом сообщении, сокращённо СМГС - международное соглашение о прямом грузовом сообщении между станциями, которые открыты для грузовых операций во внутреннем железнодорожном сообщении стран, железные дороги которых участвуют в этом соглашении. Участники соглашения: Азербайджан, Албания, Беларусь, Болгария, Венгрия, Социалистическая Республика Вьетнам, Грузия, Исламская Республика Иран, Казахстан, Китайская Народная Республика, Корейская Народно-Демократическая Республика, Кыргызстан, Латвия, Литва, Республика Молдова, Монголия, Польша, Российская Федерация, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Украина, Эстония.. Другой тип соглашения определяет различия регламентирующих документов, договоров, правил оформления грузоперевозок и типографских бланков, принятых в разных странах.
Латвия стала первой страной в рамках соглашения СМГС, с которой запланировано внедрение безбумажного оформления железнодорожных накладных на порожние вагоны. На данный момент ведутся работы в рамках рабочей группы ОАО "РЖД" и Белорусских железных дорог. Совещание по итогам опытной эксплуатации проекта планируется провести в первом полугодии 2012 года.
Кроме того, в ближайшей перспективе эксперимент по организации безбумажного документооборота может быть распространен на перевозки в направлении остальных стран Балтии, а также Казахстана и Киргизии.Пресс-релизы по теме:
Доля электронного документооборота между Россией и Финляндией превысила 97 %.
Россия и Белоруссия сделали первый шаг к единому таможенному пространству.
Компания "ИнтэлЛекс" (www.intellex.ru) занимает лидирующие позиции на рынке разработки программного обеспечения для железнодорожного транспорта. В числе проектов компании автоматизированная система ЭТРАН, в которой оформляются 100% грузовых железнодорожных перевозок в России, и электронная площадка "Пассажирские перевозки", включающая онлайн сервис продажи билетов на поезда дальнего следования. Компания "ИнтэлЛекс" несколько раз была удостоена премии "Партнер открытого акционерного общества "Российские железные дороги" в номинации "Лучший поставщик ИТ-решений", является номинантом премии "Золотая колесница" в номинации "Проект года транспортной отрасли России".
Открытое акционерное общество "Российские железные дороги" (ОАО "РЖД") - оператор инфраструктуры российской сети железных дорог, одна из крупнейших в мире транспортных компаний. Основным направлением коммерческой деятельности компании являются грузовые и пассажирские перевозки. ОАО "РЖД" владеет 99 % железнодорожных магистралей в России общей протяженностью 85,5 тыс. км (исключение составляют ряд железных дорог, управляемых частными компаниями, например, Норильская железная дорога и др.), станциями и вокзалами, депо и диспетчерскими системами. Также компании принадлежит около 90 % всего локомотивного парка и более 600 тыс. грузовых и пассажирских вагонов.
* Соглашение о международном железнодорожном грузовом сообщении, сокращённо СМГС - международное соглашение о прямом грузовом сообщении между станциями, которые открыты для грузовых операций во внутреннем железнодорожном сообщении стран, железные дороги которых участвуют в этом соглашении. Участники соглашения: Азербайджан, Албания, Беларусь, Болгария, Венгрия, Социалистическая Республика Вьетнам, Грузия, Исламская Республика Иран, Казахстан, Китайская Народная Республика, Корейская Народно-Демократическая Республика, Кыргызстан, Латвия, Литва, Республика Молдова, Монголия, Польша, Российская Федерация, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Украина, Эстония.
В мае 2012 года с воздушными судами, которые внесены в государственный реестр гражданских воздушных судов Украины, произошло 7 авиационных событий и инцидентов, в том числе один серьезный инцидент, говорится в сообщении Государственной авиационной службы.
В частности, серьезный инцидент произошел 5 мая во время рейса по маршруту Днепропетровск-Шереметьево на самолете EMB-145 авиакомпании "Днипроавиа".
Кроме того, в мае 2012 года с воздушными судами Украины произошло 6 инцидентов, в том числе инциденты произошли 2 мая при выполнении рейса по маршруту Борисполь-Ивано-Франковск на самолете EMB-145 авиакомпании "Днипроавиа", 3 мая при выполнении рейса по маршруту Днепропетровск-Борисполь на самолете EMB-145 авиакомпании "Днипроавиа", 4 мая при выполнении рейса по маршруту Борисполь-Вильнюс на самолете EMB-145 авиакомпании "Днипроавиа", 8 мая при выполнении рейса по маршруту Тебри-Машхад (Иран) на самолете МД-83 авиакомпании "Хорс", 15 мая при выполнении рейса по маршруту Братислава-Кассель на вертолете ЕС-120В авиакомпании "Челендж Аэро", 20 мая при выполнении рейса по маршруту Борисполь-Варшава на самолете Б-737-500 авиакомпании "АэроСвит".
Госавиаслужба также отмечает, что в мае произошло два повреждения воздушных судов на земле. В частности, 19 мая на вертолете МИ-2 авиакомпании "Николаев-Аэро", а также 25 мая при выполнении рейса по маршруту Днепропетровск-Борисполь на самолете Б-737 авиакомпании "Международные авиалинии Украины" (МАУ).
Кроме того, с иностранными воздушными судами в мае произошло 6 событий, в частности, в аэропорту "Киев" (Жуляны) с самолетом авиакомпани K.S.AVIA (Латвия), а также с самолетами авиакомпаний Turkish AirLines, Air Enka (Турция), Netjets (Португалия), Astra AirLines (Греция) и PTL Gmbh (Германия).
Справка УНИАН. В январе-марте 2012 года с воздушными судами, которые внесены в государственный реестр гражданских воздушных судов Украины, произошло 27 авиационных событий и инцидентов, в том числе два серьезных инцидента.
В 1-м квартале 2011 года с воздушными судами, которые внесены в государственный реестр гражданских воздушных судов Украины произошло 19 авиационных событий и инцидентов, в том числе 1 катастрофа, 1 авария и 1 серьезный инцидент.
Всего в 2011 году с воздушными судами, которые внесены в государственный реестр гражданских воздушных судов Украины, произошло 105 авиационных событий и инцидентов, в том числе три катастрофы, одна авария и четыре серьезных инцидента.
Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
"Нет, нет, нет!" - такова предварительная реакция самых разных группировок сирийской оппозиции на итоги субботней встречи в Женеве, где была создана международная Группа действий по Сирии. Конференция оппозиционных сил Сирии, которая завершает работу в Каире во вторник, практически наверняка ключевым пунктом в итоговом документе поставит отставку президента Башара Асада. Другие оппозиционеры, их тех, что воюют против власти в самой Сирии, с каирской командой не желают дружить - но согласны по части отставки Асада. И все они возмущены тем, что было решено в Женеве. А именно, тем, что отставка президента - не начало сирийского урегулирования, а скорее конец такового, если она вообще необходима.
По диктатору в год
Давайте проявим наивность и зададим вопрос: а почему, собственно, президент Сирии должен куда-то уходить?
Ответов несколько. Ну, например, потому, что для идущего на перевыборы президента США Барака Обамы (точнее, для его избирателей) Башар Асад - это диктатор, использующий против восставшего, возжелавшего демократии и вооруженного лишь стрелковым оружием народа танки и авиацию. Хороший президент США - который уберет Асада.
А что вы хотите в обществе, где когда-то нежная Белоснежка в наши дни надевает кольчугу и с мечом в руке борется с диктатурой королевы? Если приучили свою публику к тому, что раз в год где-то в мире следует свергать какого-нибудь диктатора.
Или - Асад должен уйти, потому что Саудовская Аравия борется с Ираном и одновременно пытается установить более или менее экстремистские режимы по всему Ближнему Востоку, в Тунисе, Ливии, Египте... Сирия - не единственная в регионе проиранская страна, но важная.
Или - уход Асада есть программа-минимум, "спасение лица" для сирийской оппозиции, которая должна ведь понимать, что она может и проиграть. Это сначала было легко - Тунис, Египет, Ливия, никто не мешает, в Совете Безопасности ООН никто вето не накладывает, европейская и американская публика по обыкновению на стороне революционеров (сколько бы убийств те не совершали), власти тех же США не видят возможности помешать саудовцам переделывать Ближний Восток.
А сейчас все стало трудно, и сирийские оппозиционеры вполне уже допускают, что их все-таки могут оставить без поддержки. А раз так - нужен какой-то компромисс, какая-то видимость победы, ритуальная жертва. То есть Асад.
Кто начал драку
Зададим себе еще несколько простых вопросов: кто взрывает телестудии, подбрасывает бомбы в похоронные процессии, захватывает кварталы и города? Конкретно сколько народа в Сирии поддерживает вооруженную (и невооруженную) оппозицию - 10%? 20%? С какой стати военные Сирии будут использовать танки и авиацию против почти мирных жителей, и с чего это "режим" вообще начал "нападать на народ"?
И мы, пытаясь ответить на эти вопросы, немедленно упремся в простую реальность - большая часть информации исходит от оппозиции, она и кормит своей фактурой публику за пределами Сирии.
Один из самых захватывающих документов последних дней - выступление российского министра иностранных дел Сергея Лаврова в Женеве перед СМИ, после упомянутой конференции по Сирии. По его ответам на вопрос здорово чувствуется: на вершинах мировой дипломатии все отлично понимают, что на самом деле происходит вокруг Сирии, но трогательным образом стараются не скандалить друг с другом.
И второе, что видно из материалов пресс-конференции - что как только кто-то (некая миротворческая миссия) начинает разбираться в том, что на самом деле происходит внутри Сирии, как миссии этой приходит конец.
В конце прошлого года так произошло с наблюдателями Лиги арабских государств, сейчас - с миссией спецпредставителя ООН Кофи Аннана... Происходит это по той простой причине, что те, кто начинает видеть ситуацию на месте, в самой Сирии, сначала начинают упоминать, что оппозиция "тоже" виновата в кровопролитии, а потом и вовсе...
А потом, в частном порядке, эти люди и вовсе начинают говорить, что сторона-агрессор в конфликте - это оппозиция, что это та же разношерстная и не обязательно сирийская по происхождению публика, что воевала в Ливии, она же убивает людей в Йемене, до того участвовала в похожих акциях в Косово... Власть же - конечно, она защищается иной раз свирепо, часто репрессирует не того, кого надо. Хорошей войны не бывает.
И - чтобы в Сирии что-то решить, давление надо оказать на обе стороны. Читай: начиная с оппозиции. Но как только такое происходит, все международное миротворчество вокруг Сирии заходит в тупик, о чем очень ярко говорил в Женеве Кофи Аннан: все соглашаются, никто ничего не делает.
В тот же тупик дело зашло и мгновенно после Женевы. Ну, каким образом, например, США будут оказывать давление на тех сирийских оппозиционеров, которых вооружают монархии Персидского залива? И так лишились почти всех позиций на Ближнем Востоке, а тут ссориться с последними пока-еще-друзьями вроде Саудовской Аравии...
Как все будет на самом деле
На субботней конференции в Женеве было принято заключительное коммюнике "Группы действий". Его надо, конечно, читать целиком - это абсолютно разумный документ, где грамотно расписана последовательность шагов по принуждению Сирии к миру. Отставка Башара Асада не исключается - на каком-то этапе, поскольку будущее страны должен определять весь народ, а уж как он решит - при гарантировано свободном волеизъявлении - так и будет.
Сравним с документом, который часть сирийских оппозиционеров примет завтра в Каире (проект известен): тут сначала в отставку уходят все - Асад, правительство, парламент. То есть для начала страна должна остаться без власти. А потом оппозиция все возьмет себе и решит.
Ну, а как все будет в Сирии на самом деле? Есть несколько вариантов хода событий, все довольно пессимистические. Допустим, начало столкновений на территории Сирии иранских добровольцев с... кем? Добровольцы, вооруженные монархиями Персидского залива, в Сирии уже есть, они и есть оппозиция. Но возможность внешнего вторжение под любым предлогом всегда есть.
Или вариант хаоса. Если, например, военным свяжут руки какими-то обязательствами, а оппозиция будет продолжать свои забавы, тогда мирное население страны станет немирным, потребует (и получит) оружие от армии, чтобы не дать оппозиции уничтожить себя слишком легко. Это - то, что происходило в упомянутом Косово в 1999 году, или в том же году на индонезийском Восточном Тиморе. И это плохая перспектива, потому что частное ополчение граждан контролю не поддается и зверствует хуже армии.
Более того, именно это сейчас и происходит - недавно расследовалось загадочное "дело ста погибших в деревне Хула", и в сообщениях упоминалась "шабиха". Это и есть ополчение граждан.
Ну, а хороший вариант кажется не очень выполнимым. Не только потому, что сирийская оппозиция не желает складывать оружие, а и потому, что те, кто ей это оружие дает, каждый раз объясняет: не обращайте на эти конференции никакого внимания. Они - не всерьез.
В последнее время в прессе циркулирует множество сообщений о том, что Таджикистан рассматривает возможность взимания арендной платы за присутствие на территории республики 201-й российской военной базы. Прозвучала даже конкретная цифра в 300 миллионов долларов в год - причем со ссылкой на одного из высокопоставленных чиновников МИД Таджикистана.
Понятно, что если эта цифра - не шутка и не приглашение к торгу, то это может привести к полному выводу российских войск из данной страны, поскольку цена для Москвы очевидно не приемлема.
По-видимому, дело в том, что в нищем и сверхкоррумпированном Таджикистане появилось сильное желание "деньжат по-легкому срубить". Либо с Москвы, либо, может быть, с Вашингтона, если тот даст больше (тогда в стране можно будет разместить не российскую, а американскую базу).
В Центральной Азии, как и во многих других развивающихся странах, продолжают верить в неограниченную военную мощь США и, возможно, надеются, что те лучше защитят их от талибов, чем Россия (после ухода основных сил США и НАТО из Афганистана в 2014 году возвращение талибов к власти практически неизбежно). Правда, эта вера не имеет под собой никаких оснований.
США по чисто географическим причинам после ухода из Афганистана своей основной группировки не смогут всерьез "зацепиться" ни за эту страну, ни за Центральную Азию. Данный регион, как известно, не имеет выхода к морю, поэтому в вопросе снабжения объектов американцы попадают в зависимость от окружающих Афганистан стран, которые должны предоставить свои наземные коммуникации и/или открыть свое воздушное пространство для снабжения американской группировки.
Напомним, что это за страны: Россия, Китай, сами государства Центральной Азии, Пакистан и Иран. При любом варианте американцам придется пересечь хотя бы одну из этих стран. Из коих Иран является прямым врагом США, а остальные с огромным удовольствием займутся шантажом Вашингтона, выбивая максимально выгодные для себя условия обеспечения американских коммуникаций.
Ситуация становится вдвойне сложной из-за того, что Афганистан находится по отношению к США на другой стороне земного шара. Из-за этого задача снабжения баз усложняется даже при отсутствии какого-либо противодействия.
Более того, Пакистан вполне может стать вторым Ираном, только еще хуже, потому что ядерное оружие и достаточно качественные средства его доставки у Исламабада уже есть.
Если начнется масштабное наступление талибов на Кабул, за ним заведомо будет стоять пакистанская армия (возможно, ее части примут прямое участие в этом наступлении). Естественно, что в этом случае Исламабад и Вашингтон оказываются в состоянии прямой военной конфронтации. И тогда снабжение американских баз оказывается в полной зависимости от стран Центральной Азии, а также (по крайней мере, косвенно) от России и Китая, имеющих очень большое влияние в центральноазиатском регионе.
При этом Китай в последнее время окончательно утвердился в роли главного геополитического союзника и покровителя Исламабада, к тому же имеет очень серьезные виды на природные ресурсы Афганистана. Соответственно, он сделает все, чтобы создать американцам максимум проблем.
Позицию Москвы в подобной ситуации предсказать сложнее, но понятно, что полная зависимость от России в подобной критической ситуации для Вашингтона совершенно не приемлема.
При малейшем обострении ситуации в любой из стран региона американский "ограниченный контингент" станет не опцией, а проблемой, не военной силой, а заложником окружающих стран.
К тому же в последнем варианте военной доктрины США четко и однозначно написано, что вести длительные крупномасштабные противопартизанские войны эта страна больше не будет. Поэтому надеяться на американскую защиту абсолютно бессмысленно. И вообще абсурдно подозревать, что американцам придет в голову проливать кровь своих солдат за Каримова или Рахмона.
Поэтому, как несложно догадаться, если российские войска уйдут из Таджикистана, это, на самом деле, станет проблемой Таджикистана, а не России. Даже если диверсионно-террористические группы талибов, проникающие из Афганистана, не получат массовой поддержки местного населения, силовым структурам Узбекистана и, тем более, Таджикистана и Киргизии справиться с ними будет очень непросто. Здесь уже может реально понадобиться помощь России.
Если же талибам удастся "поджечь" хотя бы Ферганскую долину, т.е. спровоцировать в ней массовое восстание местного населения под исламскими лозунгами - это будет настоящая катастрофа. Совершенно не факт, что Россия сможет спасти режимы в Ташкенте, Бишкеке и Душанбе, но если помощи России не будет, падение этих режимов абсолютно гарантировано.
Уместно будет сравнить поведение Таджикистана и Армении. Последняя прекрасно понимает, что российская 102-я военная база на ее территории является гарантом независимости страны. Соответственно, российские войска на территории Армении нужны этой стране гораздо больше, чем России.
Поэтому Ереван не то что не выбивает из России деньги за базу, а сам полностью оплачивает ее содержание. ВС Таджикистана на порядок слабее армянской армии, но в Душанбе почему-то считают, что нужны России больше, чем она им. Заблуждение это очень глубокое.
На самом деле, уход из Таджикистана не усложнит, а облегчит России жизнь. Сократятся расходы и длина коммуникаций, больше ресурсов останется на поддержку Казахстана, который нам по геополитическим соображениям в любой ситуации придется оборонять так же, как самих себя.
Отступив на несколько сотен километров к северу, Россия тем самым лишь сократит свои потенциальные потери, людские и материальные. Режим Рахмона же просто выпишет себе отстроченный смертный приговор.
Узбекистан заведомо не хочет российской помощи, это тем более его проблема. Киргизия станет в этом случае передовым рубежом обороны на южном направлении. России и Казахстану будет проще защищать этот рубеж из-за сокращения коммуникаций. Самой Киргизии, разумеется, придется очень несладко. Хотя, пожалуй, спасти только одну эту страну Москве и Астане будет проще, чем три государства.
К сожалению, Москва наверняка будет пытаться удержать Душанбе от безумного шага, возможно, даже идя на какие-то уступки, оплачивая дополнительными деньгами не свою, а его безопасность, которая самому таджикскому руководству, как выясняется, ни к чему. Россия в 90-е годы спасла таджикский народ от самоистребления, а государственность Таджикистана - от распада. Видимо, сейчас Россию хотят избавить от необходимости делать это второй раз.
Впрочем, нельзя исключать, что таджикское руководство собралось уйти под покровительство не Вашингтона, а Пекина. А это уже совсем другой поворот событий. И новая геополитическая реальность.
Как сказал два года назад китайский политолог У Сэчжи, "создание ШОС соответствует политическим и экономическим интересам Китая в Центральной Азии, повышает его влияние на бывшие социалистические республики. Они утрачивают роль геополитических объектов стратегии США и России и проникаются все большим доверием к Китаю".
Надо понимать, что борьба России и Китая за Центральную Азию не просто неизбежна, она уже началась. Александр Храмчихин, заместитель директора Института политического и военного анализа.
Иран в понедельник возобновил поставку природного газа в Турцию, которая была прервана на прошлой неделе из-за взрыва на газопроводе, сообщает агентство Рейтер со ссылкой на иранские СМИ.
"Экспорт иранского природного газа в Турцию был возобновлен несколько минут назад после запроса Турции и после того, как поломка газопровода была устранена", - цитирует Рейтер сообщение иранского агентства Mehr.
В прошлый четверг на газопроводе на востоке Турции произошел взрыв, который привел к приостановке поставок газа из Ирана. СМИ со ссылкой на турецких чиновников сообщали, что это могла быть диверсия.
По взорванному газопроводу из Ирана в Турцию поставлялось ежедневно около 27 миллионов кубометров природного газа.
Небезопасный приказ
В правительстве обсуждают отмену требований МЧС к установке противопожарной сигнализации
Ирина Грузинова
Минэкономразвития оценило воздействие на бизнес приказа МЧС 315, который регламентирует установку автоматических сигнализаций и систем пожаротушения. В министерстве пришли к выводу, что документ абсолютно не нужен и должен быть отменен. Между тем действует он с 2003 года и содержит обширный перечень зданий и сооружений, в которых в обязательном порядке должно устанавливаться противопожарное оборудование. В список входят практически все строения и помещения.
По решению правительства Минэкономразвития сейчас выявляет в действующих нормативных актах нормы, препятствующие ведению бизнеса. В приказе 315 такие нормы обнаружены. В опубликованном в пятницу заключении указывается, что вопросы пожарной безопасности при проектировании, строительстве и эксплуатации зданий уже регулируются несколькими документами. Это прежде всего федеральный закон «О техническом регулировании» 2002 года и принятый на его основе в 2008 году «Технический регламент о требованиях пожарной безопасности». При этом в законе о техническом регулировании оговаривается, что «федеральные органы исполнительной власти вправе издавать в сфере технического регулирования акты только рекомендательного характера». Так что ведомственные приказы не могут носить обязательный характер.
Принимавшие в обсуждении приказа представители бизнеса отметили, что «множество нормативных документов в сфере пожарной безопасности, изданных с начала 50-х годов прошлого века, регулирует в настоящее время одни и те же вопросы пожарной безопасности, в ряде случаев противореча друг другу». Предъявление различных требований при проектировании и строительстве, а также во время оснащения установками пожаротушения и пожарной сигнализацией неизбежно приводит к существенным расходам со стороны бизнеса. Предприниматели вынуждены учитывать замечания организаций экспертизы проектной документации, органов государственного строительного надзора, органов государственного пожарного надзора. При этом все эти замечания из-за большого количества руководящих документов могут принципиально отличаться. Все это приводит к «высокому риску коррупционных проявлений при проведении инспекционных проверок».
В декабре прошлого года Минэкономразвития раскритиковало проект постановления правительства, разработанный МЧС, о стандартах противопожарной безопасности при строительстве. Предлагалось установить определенные правила лицензирования для тех, кто занимается монтажом, техническим обслуживанием и ремонтом средств обеспечения пожарной безопасности в зданиях и сооружениях, то есть тех самых противопожарных устройств. Основной довод критиков был тот же: дублирование уже существующих документов, которое вносит еще большую сумятицу в существующий административный беспорядок. В итоге: административные барьеры и дополнительные расходы для бизнеса.
Шота Гордезиане, президент Национального объединения экспертизы в строительстве (НОЭКС), подтверждает, что в государственном регулировании строительной отрасли очень много дублирующих документов, что в свою очередь создает поле для коррупции.

Оценка внешней политики Обамы
Прогрессивный прагматик пытается изменить ход истории
Резюме: Продолжающееся ослабление экономических основ несовместимо с сохранением национальной мощи в долгосрочной перспективе и успешной внешней политикой. Неспособность Соединенных Штатов остановить упадок у себя дома и во всем мире будет иметь гораздо более печальные последствия, чем снижение личной популярности президента Обамы в народе или в своей партии.
Данный очерк – адаптация новой книги «Изменить ход истории: внешняя политика Барака Обамы» (Издательство Института Брукингса, 2012 год). Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 3, 2012. © Сouncil on Foreign Relations, Inc.
По мере приближения ноябрьских президентских выборов в Соединенных Штатах вопросы внешней политики и национальной безопасности все больше выходят на передний план. Приоритетами президента Барака Обамы в этой сфере являются окончание военных действий в Ираке и Афганистане, а также демонстрация жесткости в отношении «Аль-Каиды». Республиканские оппоненты обвиняют его в том, что он безучастно наблюдает за упадком США и безалаберно ведет себя в отношении Ирана. Истина, как всегда, сложнее картины, которую пытается представить каждая из сторон.
Принося присягу в январе 2009 г., Обама уже имел четкое представление о своей роли во внешней политике. Он был твердо намерен изменить имидж Америки за рубежом – прежде всего в мусульманском мире, завершить войны в Афганистане и Ираке, протянуть руку Ирану, перезагрузить отношения с Россией и попытаться сделать шаг к освобождению мира от ядерного оружия. Он также собирался наладить сотрудничество с Китаем по региональной и мировой повестке дня и стать миротворцем на Ближнем Востоке. Обама, по его словам, замахнулся на то, чтобы изменить ход истории в направлении справедливости, мира и стабильности.
Конечно, идеалистическая риторика нового президента и стремление к фундаментальным переменам сталкивались с его инстинктом прагматичного управленца. И внешняя политика, проводимая администрацией, состояла в попытках примирить возвышенные представления хозяина Белого дома с его врожденным реализмом и политической осторожностью. Находясь на президентском посту, Обама проявлял себя прогрессистом там, где возможно, и прагматиком там, где необходимо. Но с учетом внутри- и внешнеполитических реалий верх чаще брал прагматизм.
Это балансирование мало кому нравилось и стало пищей для критиков. Компромиссы Обамы истолковывались как слабость, а его неспособность добиться четкого и внятного исхода в сжатые сроки – как признак некомпетентности. Стремясь установить взаимодействие с конкурирующими державами, Обама подчас игнорировал интересы традиционных союзников. И самое главное, его курс заставил многих задуматься над тем, есть ли у президента вообще четкая стратегия или он просто реагирует на события.
В этом политическом портрете упущено нечто важное. Обама не столь наивен, как кажется некоторым, и он не является реалистом, действующим исключительно по ситуации. Он пытается сформировать новый либеральный мировой порядок, в котором Соединенные Штаты будут по-прежнему играть ведущую роль, но там, где это возможно или необходимо, разделять ответственность и бремя с другими.
Окружив себя опытными министрами, которые лично ему не близки, а также близкими по духу, но неопытными младшими советниками, Обама оставил в своих руках выработку концепций внешней политики, их формулировку и проведение в жизнь. Умный, самоуверенный, честолюбивый и отстраненный от всех, Обама больше, чем его предшественники, несет непосредственную ответственность за свое президентское досье. Он добился заметных успехов: существенно ослабил «Аль-Каиду», отрегулировал отношения с Китаем, восстановил международную репутацию США, перезагрузил отношения с Россией и ратифицировал новый Договор о сокращении стратегических вооружений. Обама добился принятия резолюции СБ ООН, вводящей жесткие санкции против Ирана, заключил запоздалые, но необходимые соглашения о свободной торговле и вывел американские войска из Ирака.
Но были и заметные неудачи. Среди них – отсутствие прогресса в разрешении израильско-палестинского конфликта, неубедительные результаты в борьбе с изменением климата, дальнейшая потеря авторитета в мусульманском мире. Обострилась напряженность в американо-пакистанских отношениях. Можно также отметить погружение Мексики в пучину насилия и наркоторговли, упрямое стремление Ирана к получению средств производства и доставки ядерных вооружений, Северную Корею, продолжающую наращивать ядерный арсенал.
На практике Обама деидеологизировал внешнюю политику, руководствуясь реалистичной оценкой той роли, которую США могут играть в XXI веке. В его речах отсутствовал триумфалистский тон, и он не подчеркивал исключительность Америки, но в то же время не говорил и о закате. На поверку подобный подход оказался весьма действенным. Президент внимательно относился к взглядам руководителей других стран и к интересам остальных народов, одновременно проецируя уверенность и лидерство. Если иметь в виду защиту американских интересов в мире, то внешняя политика Обамы до сих пор срабатывала неплохо. Но если говорить о практическом воплощении мечты о новом мировом порядке, то еще многое предстоит сделать.
Подъем Азии
Перед приходом к власти Обама поставил перед собой три цели, которые можно считать столпами его внешней политики. Прежде всего он попытался изменить отношения с усиливающимися азиатскими державами, особенно Китаем; затем трансформировать отношения с мусульманским миром, где на смену конфликту должно прийти сотрудничество; и, наконец, ускорить движение к режиму нераспространения ядерного оружия и ядерному разоружению. Избрание Обамы стало вехой в американской истории, но финансовый крах превратил выход из экономического кризиса в приоритетную задачу президента во внутренней и внешней политике, ограничив его выбор в обеих сферах.
Можно утверждать, что самые трудные решения по предотвращению катастрофы были приняты в конце президентства Джорджа Буша. В частности, речь идет о программе стерилизации плохих активов и мерах по спасению ключевых финансовых учреждений. Но Обаме предстояло определить, какие из них стоит спасать, а также принять другие меры для вывода экономики из состояния свободного падения и стимулирования ее роста. Это оказало существенное влияние на внешнюю политику и обусловило необходимость быстрых действий вместе с другими сильными экономиками. Администрация работала как с крупными мировыми державами, входящими в «Большую восьмерку», так и с более широким, но пока еще неофициальным клубом «Большой двадцатки», в которой представлены все быстроразвивающиеся экономики.
В итоге удалось по сути избежать опасной ситуации, когда каждый защищает свою экономику за счет других, и было продемонстрировано удивительное чувство солидарности в отстаивании общих интересов. Однако роль Соединенных Штатов, которые провоцировали кризис путем популяризации сомнительных финансовых инструментов, серьезно дискредитировала поддерживаемую Вашингтоном модель свободной торговли, нерегулируемых рынков и снижения дефицитов. Другой президент, менее способный успокоить международную общественность, мог бы вызвать всеобщее разочарование, и Обама заслуживает большей похвалы, чем обычно звучит в его адрес, за то, что ему удалось избежать подобного исхода и предотвратить крах.
В результате кризиса о китайской экономике все чаще говорят как о растущей, а об американской – как о находящейся в относительном упадке. Это могло бы осложнить американо-китайские отношения во второй год пребывания Барака Обамы в должности и стать более серьезным вызовом проводимому им внешнеполитическому курсу. С самого начала администрация пыталась активнее сотрудничать с Азией, дабы улучшить связи с друзьями и союзниками, и взаимодействовать с КНР в решении вопросов двусторонней, региональной и мировой повестки дня. Команда Обамы признала, что относительный вес Китая в мире растет, и Соединенные Штаты уже не могут использовать методы политического давления на эту державу.
Однако, несмотря на повышенное внимание к Китаю, попытки наладить более тесное сотрудничество не привели к желаемым результатам. Да, удалось избежать серьезного ухудшения отношений, что отражает зрелость американо-китайских связей и давнишнее желание лидеров обеих стран не выходить за определенные рамки в разногласиях. Регулярные встречи на высшем уровне создали стимулы для стабилизации контактов и налаживания взаимодействия в разных областях. Однако намерения, выраженные на этих встречах, зачастую не удавалось воплотить в жизнь.
Одна из главных целей заключалась в том, чтобы Китай стал ответственным игроком в либеральном мировом порядке, принял основополагающие цели и правила и вносил свой вклад в общий успех. Но оказалось, что быстрый рост значимости КНР в мире породил завышенные ожидания международного сообщества, которым Пекину трудно соответствовать. Хотя Китай – серьезный фактор международной политики, он по-прежнему видит себя развивающейся страной, долг которой – прежде всего совершенствовать национальную экономику, а не принимать на себя какие-то обязательства перед мировым сообществом.
Возможно, величайшей политической неудачей для обеих стран стала их неспособность смягчить недоверие к долгосрочным намерениям друг друга. Пекин считает почти все американские политические инициативы частью изощренного заговора, направленного на пресечение дальнейшего усиления Китая. Подобные взгляды все больше расстраивают Вашингтон, который, в свою очередь, озабочен тем, что Пекин стремится использовать свою экономическую и военную мощь в Азии для получения дипломатических и военных преимуществ за счет Соединенных Штатов. Вашингтон также хорошо понимает, что почти все страны в Азии хотят, чтобы США уравновешивали растущее давление Китая, но при этом не заставляли их делать выбор между двумя гигантами.
Объявленный Обамой в ноябре прошлого года «стратегический поворот» к Азии был попыткой вселить в государства региона уверенность в том, что Америка не намерена отказываться от лидерства там, в чем многие начали сомневаться. Это сложная интегрированная стратегия в области экономики, дипломатии, обороны и безопасности, но ее полноценная реализация потребует четкого административного управления и убедительных доказательств экономического возрождения Соединенных Штатов. Таким образом, стратегия изменения баланса в пользу Азии имеет смысл, но при этом есть риск появления ожиданий, на которые Вашингтон будет не в состоянии ответить, подозрения Китая при этом усугубятся, что чревато гораздо большей напряженностью. Американские официальные лица должны умело действовать как внутри страны, так и в Азии, чтобы реализовать имеющиеся стратегические преимущества, не увеличивая при этом недоверия и напряженности.
Ближневосточная трясина
Отношения с мусульманским миром полны сюрпризов и драматизма. Обама всегда выражал намерение сражаться с терроризмом, но не принимал концепцию Буша о «глобальной войне с террором». Вместо этого он попытался положить конец непрекращающимся войнам в Ираке и Афганистане, сосредоточив внимание на том, чтобы атаковать боевиков «Аль-Каиды» в Афганистане, Пакистане и других местах, и полностью устранить угрозу, исходящую от этой организации для Соединенных Штатов и мира в целом. Успех в этой области – одно из самых выдающихся достижений, и Обама может по праву утверждать, что покончил с войной в Ираке, Америка выстояла в Афганистане и Пакистане и обезглавила «Аль-Каиду».
В борьбе с террором Обама проявил жесткость, избавившись от наивных иллюзий, что сила его личного обаяния или предвидения способна разрешить вопросы войны и мира. Однако стабильность в Ираке, Афганистане и Пакистане висит на волоске, и пока неясно, удастся ли президенту одновременно добиться двух целей – выйти из состояния войны и при этом не оставить позади опасный хаос.
И в Ираке, и в Афганистане администрация проявила достойную восхищения гибкость. Например, в Ираке президент привел свои предвыборные обещания в соответствие с реалиями. Он существенно замедлил вывод американских войск, который завершился лишь в конце 2011 г. по графику, согласованному и утвержденному еще президентом Бушем и иракским премьер-министром Нури аль-Малики в 2008 году. Трудно представить, как президент, оставаясь в правовом поле, мог бы держать американские войска в стране, не желающей их присутствия. Тем не менее торжество Обамы по поводу окончательного вывода войск было неуместным, если учесть, что администрация пыталась достичь согласия с иракцами по поводу размещения контингента на более длительное время. В то же время, учитывая возможность будущих военных интервенций за рубежом, было разумнее восстановить репутацию Америки, выведя войска, когда ее об этом попросили, вместо того чтобы оставаться там, где ее присутствие было нежелательно.
Обама решил выделить больше финансовых ресурсов, чем его предшественник, на решение проблем в Афганистане и Пакистане. Однако полного успеха не случилось из-за того, что ситуация в этих странах чрезвычайно сложная, и в администрации имелись существенные разногласия по поводу того, как справляться с возникающими там задачами.
Практически у каждого высокопоставленного чиновника американских силовых ведомств были собственные приоритеты в Афганистане и Пакистане, поэтому неудивительно, что местные жители никак не могли до конца понять, остаются американцы или уходят, и считает ли Вашингтон их своими друзьями или врагами. Это, естественно, приводило к тому, что местные политики часто занимали оборонительную позицию, и Белому дому не удавалось добиваться поставленных целей. Желая положить конец мятежам в Афганистане и восстановить государственные учреждения в этой стране, Обама не жалел сил, работая на этом направлении. Но в случае его избрания на второй срок он должен будет постепенно снижать численность воинского контингента в 2013–2014 гг., когда ответственность за безопасность в стране возьмет на себя афганская армия.
Главным разочарованием стала ближневосточная дипломатия – именно в этом регионе мы увидели самое большое расхождение между обещаниями и реальными делами. А ведь с первого же дня президентства Обама торжественно обещал сделать мир на Ближнем Востоке своим приоритетом. Критики единодушно считают главной ошибкой нереалистичное требование полностью заморозить строительство израильских поселений на оккупированных территориях. Они утверждают, что, настаивая на этом, Обама отстранил палестинского президента Махмуда Аббаса от переговоров (поскольку от него нельзя было ожидать, что он согласится на нечто меньшее, чем то, что потребовал от израильтян сам президент США). Не добившись поставленных целей в этом регионе, Обама тем самым подорвал доверие к Вашингтону как посреднику в урегулировании конфликта.
Требование Барака Обамы было логичным: ограничение новых поселений должно было бы улучшить обстановку на переговорах и уменьшить недоверие палестинцев к намерениям израильтян. Под присмотром Буша палестинская администрация добилась успехов в борьбе с терроризмом, и было разумно ожидать, что Израиль, в свою очередь, выполнит взаимные обязательства и ограничит активность поселенцев. Более того, воспоминания о том, как израильский премьер-министр Биньямин Нетаньяху воспользовался имевшейся лазейкой в договоренностях, допустив «естественное разрастание» поселений при президенте Клинтоне, еще больше увеличивало решимость старших советников Обамы, которые поддержали президента в его желании добиваться полного замораживания строительства новых поселений.
Но когда Обама, следуя своим инстинктам прагматика, дал Джорджу Митчеллу, спецпредставителю на Ближнем Востоке, зеленый свет на то, чтобы договариваться о чем-то меньшем, чем полное замораживание строительства на оккупированных землях, президент не скорректировал декларированные ранее цели. Из-за этого возникло расхождение между публичными требованиями администрации и ее фактическими достижениями. Та же проблема с речью президента, в которой он заявил, что на сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 2011 г. палестинское государство должно будет присоединиться к ООН – впоследствии администрация дезавуировала эти слова. В результате отношения с Израилем испортились, а введение лишь временного моратория на новые поселения разочаровало арабов.
Любопытно, что в целом отношения Обамы с израильтянами отличались полным отсутствием способности различать полутона. Его прорывная речь 2009 г. в Каире явно предназначалась для арабов; в то же время не было соответствующих визитов в Израиль или слов, предназначенных для израильтян. В итоге он еще на раннем этапе утратил возможность влиять на израильское общественное мнение. В свою очередь, это привело к провалу мирной дипломатии, поскольку Обама не мог воздействовать на позицию Нетаньяху, упорно следовавшего опросам общественного мнения и понимавшего, что он больше приобретет, чем потеряет у себя на родине, если отвергнет предложения президента США, которого его сограждане считают недружественным. Многие советники из окружения Обамы призывали его приложить больше усилий для того, чтобы попытаться изменить умонастроения израильтян. В их числе вице-президент Джозеф Байден, бывший глава администрации Белого дома Рам Эммануэль, государственный секретарь Хиллари Клинтон и ее советник Денис Росс. Но сам президент полагал, что сможет завоевать израильтян усиленной поддержкой в оборонной области, не понимая, что израильская общественность в действительности жаждет его внимания и благорасположения.
Все это могло бы быть забыто или прощено, убеди Обама арабский мир занять более конструктивную и обнадеживающую дипломатическую позицию. Но когда он оказался неспособен выполнить свои обещания по поводу разрешения палестинской проблемы и закрыть базу в Гуантанамо, разочаровалась и арабская улица. В конце концов арабы повернулись к нему спиной после того, как он занял сторону израильтян в виду приближающихся выборов. В итоге Обама лишился поддержки и израильтян, и палестинцев, а это худшее, что только могло произойти, поскольку он ровным счетом ничего не добился на Ближнем Востоке. Конечно, в лице Нетаньяху и Аббаса он получил крайне несговорчивых партнеров, но его собственные ошибки привели к тому, что оба «соскочили с крючка». Если в случае своего переизбрания Обама предпримет вторую попытку добиться мира на Ближнем Востоке, ему нужно будет убедить израильских и палестинских партнеров идти ради мира на риск, на необходимые, хотя и болезненные компромиссы. Но ему также нужно гораздо больше работать с ними, а не против них.
Ринуться вперед?
Арабское пробуждение – это самый неожиданный поворот событий, с которым Бараку Обаме пришлось столкнуться за время пребывания на посту президента. Он сумел выработать достаточно правильный подход к этой смуте и беспорядкам, понимая, что арабские революции не направлены против Соединенных Штатов, и следовательно, он не может решительно влиять на их исход. В отличие от протестов после выборов в Иране в июне 2009 г., когда Обама воздержался от критики, хотя иранский режим подавил продемократическое движение, на этот раз президент решительно поддержал требования свободы и демократии в арабском мире. Он также помог в свержении непопулярных диктаторов в Египте, Ливии и Йемене, делая в то же время все возможное, чтобы сохранить стабильность в регионе Персидского залива, в которой заинтересованы США. Не обошлось и без тактических просчетов – унижение президента Египта Хосни Мубарака, неспособность добиться глубоких реформ в Бахрейне и непростительная медлительность, из-за которой не удалось изгнать сирийского диктатора Башара Асада. Но в целом инстинктивный идеализм Обамы позволил Вашингтону занять правильную позицию перед лицом этого тектонического сдвига в истории. А врожденный прагматизм президента помог ему найти новый баланс между американскими ценностями и стратегическими интересами в этом неспокойном регионе.
Обама поддержал идею сохранения роли армии в Египте – это позволило добиться быстрого начала переходного процесса. Вместе с тем ставка на военных в роли «повивальной бабки» египетской демократии не принесла ожидаемых плодов. Хотя Верховный совет Вооруженных сил (ВСВС), временный правящий орган в Египте, неоднократно заявлял о намерении соблюдать все международные обязательства, в том числе мирный договор с Израилем, на поверку он оказался неспособен выполнить требования народа и защитить права меньшинств. Что еще хуже, вместо того чтобы обеспечить упорядоченный переход, к которому Обама стремился с первых дней революции, армия попыталась защитить свои особые интересы и поставить себя выше Конституции. Требуя от ВСВС уважать итоги недавно прошедших выборов и допустить к власти исламистов, Обама делает ставку на то, что «Братья-мусульмане» не будут пытаться навязать шариат четвертой части населения арабского мира. Он лелеет надежду на то, что эта победившая на выборах партия предпочтет стабильность, гарантом которой может служить сотрудничество с Соединенными Штатами и соблюдение мирного договора с Израилем, поскольку только так «Братья-мусульмане» смогут обеспечить реальные изменения к лучшему для тех, кто голосовал за них. Обама высказал суждение, что интересы США меньше пострадают, если попытаться участвовать в этом драматичном развитии событий вместо того, чтобы подавлять реальное волеизъявление граждан Египта. Но это сродни ставке в азартной игре: правильный исторический выбор в нынешних условиях означает необходимость согласиться с тем, что один из самых важных партнеров Соединенных Штатов в арабском мире будет управляться исламистскими религиозными партиями. Это ставка на то, что прагматизм исламистских лидеров перевесит их идеологическое неприятие идей либерализма, секуляризации и целей США в ближневосточном регионе.
Однако неопределенность в стратегических отношениях между Вашингтоном и Каиром компенсируется нежданной удачей в виде беспорядков в Сирии – союзнице Ирана в арабском мире. Если Иран потеряет Дамаск в качестве проводника своего политического влияния в самом сердце арабо-израильского конфликта, это станет для него серьезным стратегическим поражением. Международная изоляция Асада и его вынужденная сосредоточенность на критических внутриполитических вызовах, которые ему бросила сирийская оппозиция, уже существенно ослабили способность Дамаска поддерживать другого проводника иранского влияния в регионе – движение «Хезболла», которое стремится удерживать под контролем Ливан. Тем временем ХАМАС также сходит с иранской орбиты, дрейфуя в сторону египетского лагеря. Это объясняется растущим влиянием в Египте покровителя движения ХАМАС – партии «Братья-мусульмане». Достаточно сказать, что ХАМАС перенес свою штаб-квартиру из Дамаска, а Иран прекратил оказывать помощь этой группе.
Ливия в стратегическом смысле никогда не была на первом плане. Обама помог свергнуть жестокого диктатора в этой стране сравнительно малой кровью, поддержав военную интервенцию европейских союзников по НАТО, которая в немалой степени способствовала успешному исходу. Но косвенных издержек избежать не удалось. Непрерывно призывая к низвержению Муаммара Каддафи, в то время как это не предусматривалось резолюцией Совета Безопасности ООН, разрешившего военное вторжение войск альянса, Обама подтвердил обвинения Пекина и Москвы, заявивших, что Запад будет искажать смысл резолюций ООН ради достижения своих целей. Непредвиденным следствием стало то, что Китай и Россия, а также другие быстроразвивающиеся державы (Бразилия, Индия и ЮАР), участвующие в работе Совбеза, больше не желают поддерживать резолюции, которые могут привести к военным интервенциям с целью смены правлений в других странах арабского мира. Это затруднило Обаме задачу изоляции режима Асада.
Между тем поиск равновесия между американскими ценностями и интересами, который ведет Обама, неизбежно подвергнется серьезному испытанию в Персидском заливе, и произойдет это скорее раньше, чем позже. Похоже, что Саудовская Аравия твердо решила не допускать политических реформ у себя на родине, а заодно предотвратить их в соседнем Бахрейне. Она явно не желает, чтобы процессы политической либерализации затронули королей и шейхов в регионе Персидского залива. Подобный подход нельзя назвать жизнеспособным, долговременным решением, несмотря на то, что монархии более легитимны в глазах местного арабского населения, чем фараоны и генералы, правившие в других странах арабского мира.
И в самом деле, складывается впечатление, что ни один авторитарный арабский режим не сможет длительное время игнорировать требования политической свободы и подотчетного правительства, которые выдвигают народные массы. Склонность Обамы пустить этот переходный процесс на самотек, в общем-то, понятна. Однако подобный подход может оказаться близоруким, если только Обаме не удастся договориться о новом соглашении с саудовским королем Абдуллой. Обаме нужно убедить короля, что составление дорожной карты, которая в конечном итоге приведет к установлению конституционных монархий в соседних странах – сначала в Бахрейне, а со временем в Иордании и других государствах, входящих в Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива, – сможет лучше защитить эти королевства, а также интересы их подданных.
Положа руку на сердце, следует признать, что более последовательная политика США на Ближнем Востоке вовсе не обязательно привела бы к более позитивным результатам с самого начала восстаний. В большинстве случаев влияние Соединенных Штатов на ситуацию было ограниченно. Но итоги взрывных событий в арабском мире в сочетании с неспособностью Обамы добиться мира между израильтянами и палестинцами и решимостью Турции стать лидером арабского мира, пожертвовав при этом отношениями с Израилем, лишили Вашингтон последовательной стратегии и не оставили другого выбора, как только реагировать на непредсказуемые события.
Ядерная опасность
Обама вступил в должность президента с твердым намерением «стремиться к миру и безопасности в мире без ядерного оружия», как он заявил в своей знаменитой Пражской речи в апреле 2009 года. Президент понимал, что без Москвы он не сможет реализовать свой план, поэтому попытался перезагрузить отношения с ней и снять напряженность, вызванную приближением НАТО к границам России и желанием Буша разместить элементы противоракетной обороны в Чехии и Польше. Новый Договор о сокращении наступательных стратегических вооружений (СНВ), подписанный Обамой и российским президентом Дмитрием Медведевым в марте 2010 г. и предусматривающий сокращение американского и российского ядерного арсенала, был проявлением этого нового партнерства, которое было призвано подать пример остальному миру.
Иран и Северная Корея остаются главной проблемой, препятствующей утверждению режима нераспространения ядерного оружия. Обама попытался взаимодействовать с Ираном, но когда усилия не принесли плодов, начал оказывать на Тегеран давление. Стремясь поставить заслон на пути распространения ядерного оружия, Обама хотел, чтобы нарушители общих правил пожинали, как он выразился, «все более серьезные последствия», то есть против них должны быть введены санкции, которые можно охарактеризовать как «реальную расплату». Обама попробовал наладить взаимодействие с Ираном и Северной Кореей, и это повысило его шансы на успех в ООН, когда он стал добиваться широкой поддержки своей жесткой позиции. Даже Китай и Россия проголосовали за введение более строгих санкций в отношении Ирана за нарушение им Договора о нераспространении ядерных вооружений.
Попытки администрации изменить поведение Пхеньяна не привели к положительному результату, но по крайней мере позволили Соединенным Штатам получить другие важные дипломатические преимущества. Четко сформулировав последствия продолжающегося развертывания ядерных и ракетных вооружений в виде усиления военного присутствия США в Северо-Восточной Азии, администрация тем самым подтолкнула Китай к более решительным действиям по обузданию Северной Кореи. Белый дом также грамотно работал с Сеулом, чтобы выработать общую линию поведения в отношении КНДР. Как следствие, союз Соединенных Штатов и Южной Кореи крепок как никогда. Расширенные консультации с Токио также позволили улучшить отношения с японским правительством и снизить риск ослабления союза с Японией в связи с приходом к власти там Демократической партии после более чем 50-летнего безраздельного правления либерал-демократов.
Точно так же, несмотря на трения с Израилем по палестинскому вопросу и с Саудовской Аравией по поводу пробуждения в арабском мире, тесное сотрудничество с этими важнейшими ближневосточными союзниками для противодействия Ирану повысило эффективность американской стратегии.
Во время написания данной статьи Иран и Северная Корея продолжают программы создания ядерных вооружений и баллистических ракет. Особенно дерзкий вызов международному сообществу бросает Тегеран, и обе страны нервируют соседей. Но они уже начали пожинать «все более серьезные последствия», о которых предупреждал Обама в Пражской речи. И ценой неимоверных дипломатических усилий Обама убедил Китай и Россию в необходимости сотрудничать с ним по более широкой повестке контроля над вооружениями, а также с Советом Безопасности ООН в его стремлении заставить Иран и Северную Корею платить все более высокую цену за свою несговорчивость. Все это, вкупе с другими мерами, вынудившими иранских лидеров столкнуться со зловещими последствиями упорного продвижения к созданию ядерного оружия, возможно, убедило Пхеньян в необходимости обдумать шаги по возобновлению шестисторонних переговоров. Кроме того, действия Обамы дали сигнал другим государствам – становиться «странами-изгоями» себе дороже.
Хотя прорывов в области всеобщего разоружения пока не произошло, Обама укрепил приверженность мирового сообщества режиму нераспространения и идее ядерного разоружения. По этой причине Иран и Северная Корея сталкиваются с растущей изоляцией в нарождающемся новом мировом порядке, архитектором которого является Обама. Однако перспектива возможной разработки Ираном собственного ядерного оружия ставит под вопрос эффективность подобных усилий. Это может нанести удар по режиму нераспространения – главному столпу мирового порядка под руководством США – и заронить сомнения в действенности тактики оказания давления, которую избрал Обама.
Что дальше?
Внешняя политика Обамы была разумной и серьезной, но не новаторской. Он умело отстаивал интересы своей страны в большинстве областей, но может похвастать немногими свершениями (особняком здесь стоит устранение Усамы бен Ладена), которые стали бы частью его исторического наследия. Он стоял на страже экономической безопасности и не позволил Соединенным Штатам скатиться в еще более глубокую экономическую пропасть, а это уже немало. Но его достижения фактически сводятся к предотвращению худшего сценария – например, еще одного ужасного теракта или еще одной Великой депрессии. Разрыв между риторикой президента и его делами породил разочарование на родине и за рубежом среди тех, кто не оценил по достоинству применяемый Обамой пошаговый, а не трансформационный метод достижения успеха. Послужной список президента фактически оставляет его без четкой дорожной карты на будущее в случае его переизбрания. Ирония в том, что эту ситуацию можно выправить, снова подняв на щит приоритет Обамы: постепенную корректировку лидирующей роли США в формирующемся мировом порядке. В последние семь десятилетий возглавляемая Соединенными Штатами система международных отношений способствовала развитию и усилению других держав – от государств Европы и Японии до прочих стран Азии, Латинской Америки и государств на других континентах. Постепенные направленные изменения, соответствующие растущей роли этих усиливающихся держав в конструктивном управлении системой, могли бы принести пользу большинству государств, включая и Соединенные Штаты.
Похоже, Обама это хорошо понимает, но он пока еще не разработал четкую стратегию достижения результатов и не нашел способа убедить американскую общественность в необходимости проведения подобного курса и его преимуществах.
Краеугольным камнем могло бы быть смещение акцентов в направлении Азии, о котором администрация Обамы объявила осенью прошлого года. Если наполнить это понятие конкретным содержанием и осуществить сдвиг продуманно, то США могли бы застолбить за собой роль мирового лидера на годы вперед и выработать правила для стимулирования торговли и инвестиций. Нужно снизить численность вооруженных сил и сделать их более гибкими, а также тесно сотрудничать с зарубежными партнерами и союзниками. Необходимо также реформировать международные и региональные организации, чтобы сохранить за Америкой ведущую роль, и в то же время чтобы эти организации точнее отражали меняющийся расклад сил в мире.
Однако способность Обамы эффективно осуществлять подобную стратегию будет зависеть от двух факторов: некатастрофичного разрешения иранского ядерного вопроса и восстановления сбалансированного экономического развития в самих Соединенных Штатах. Если Иран обзаведется ядерным оружием, а Израиль или США решат нанести по нему удар, чтобы не допустить этого, вопросы безопасности на Ближнем Востоке снова станут внешнеполитическим приоритетом. В результате регион погрузится в хаос, и решение всех других вопросов придется отложить до лучших времен. С Обамой может случиться то же, что с Майклом Корлеоне – в тот момент, когда ему будет казаться, что удалось существенно уменьшить вовлеченность в дела региона, он будет снова втянут в его орбиту с удвоенной силой.
Второй фактор заключается в том, удастся ли президенту преодолеть структурные проблемы Соединенных Штатов, такие как низкие темпы роста экономики, высокая безработица и непосильное долговое бремя. Мировая система основана на политической, экономической и военной мощи США. Сегодня эта мощь поставлена под сомнение, и внутриполитические проблемы, с которыми сталкивается американское общество, влияют на ожидания и настроения людей в разных частях мира. Это многомерная задача, но способность Вашингтона дать достойный ответ на финансовые вызовы и в то же время осуществлять необходимые инвестиции, которые позволят Соединенным Штатам адаптироваться к меняющимся условиям и сохранить в будущем конкурентоспособность, будет критически важным элементом любой серьезной программы.
Можно и нужно урезать бюджет на оборону и безопасность, но не до такой степени, чтобы полностью развалить силовые ведомства. У США все еще много преимуществ: самая сильная в мире армия, мощная сеть союзников и партнеров, первенство в научных исследованиях и технологических разработках, лучшая в мире система высшего образования, лидерство в области инноваций и высокотехнологичного производства. Соединенные Штаты остаются демографическим «плавильным котлом», домом для представителей всех основных наций и культур мира. В стране благоприятная демографическая ситуация – умеренный и сбалансированный рост населения. Можно также упомянуть о прозрачной политической системе и надежной власти закона, которая помогает привлекать зарубежные инвестиции, а также обильные природные ресурсы и полезные ископаемые, развитое и энергичное гражданское общество и колоссальный опыт мирового лидерства.
И все же некоторые ключевые политические сферы развиваются в неверном направлении, и экономическое будущее остается под угрозой. Попросту говоря, продолжающееся ослабление экономических основ несовместимо с сохранением национальной мощи в долгосрочной перспективе и успешной внешней политикой. Таким образом, неспособность Соединенных Штатов остановить упадок у себя дома и во всем мире будет иметь гораздо более печальные последствия, чем падение личной популярности президента Обамы в народе или в своей партии.
Мартин Индик – вице-президент и директор внешнеполитической программы в Институте Брукингса.
Кеннет Либерталь – директор Центра Джона Торнтона в Китае и старший научный сотрудник по внешней политике, мировой экономике и развитию в Институте Брукингса.
Майкл О’Хэнлон – старший научный сотрудник и директор отдела внешнеполитических исследований в Институте Брукингса.

Армия США в переходный период
Строительство гибких вооруженных сил
Резюме: Имея за плечами годы напряженных усилий по обеспечению мира в Ираке, готовясь к выводу войск из Афганистана и переходу этой страны к мирной жизни в ближайшей перспективе, армейские лидеры Америки сумеют использовать полученные навыки в течение предстоящего десятилетия там, где они будут востребованы.
Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 3, 2012 год. © Council on Foreign Relations, Inc.
После шестимесячной службы на посту начальника штаба у меня сложилось понимание того, что предстоящее десятилетие будет для американской армии важным переходным периодом. Военнослужащим придется приспособиться к трем главным изменениям: сокращение бюджета в силу ухудшения финансового положения страны, перенос центра тяжести на Азиатско-Тихоокеанский регион, а также повышенное внимание к контртеррористической деятельности. Последнее предполагает совершенствование тактики противодействия мятежникам и террористам, обучение партнеров искусству формирования благоприятной стратегической среды, недопущение опасных региональных конфликтов и повышение готовности к силовому реагированию на сложные непредвиденные ситуации в разных регионах планеты.
Сокращение бюджета
Чтобы сокращение бюджета не приводило к изъянам в подготовке и оснащении подразделений, необходимо сократить контингент, находящийся на постоянном боевом дежурстве. Это болезненно, но нужно, и подойти к решению такой задачи следует со всей ответственностью. Мы обязаны сделать все от нас зависящее для военнослужащих, увольняющихся из рядов вооруженных сил, чтобы их семьи ни в чем не нуждались в процессе перехода к гражданской жизни. Предстоит не только сокращение личного состава, но параллельно и разукрупнение воинских подразделений, чтобы избежать снижения их боеспособности.
Хотя сокращение регулярной армии сопряжено с некоторыми рисками, они не столь высоки, как может показаться, поскольку в последние годы произошли существенные изменения. Сегодня американская армия качественно отличается от того, что было 10 лет назад. У нее выше боеспособность, налажено более четкое взаимодействие с другими военными службами и силами специального назначения, и она лучше оснащена в техническом отношении.
Современная армия отличается беспрецедентным уровнем взаимодействия между регулярными и резервными частями и подразделениями. Национальная гвардия и резервные части несут службу плечом к плечу с регулярными силами по всему миру, и уровень доверия, уважения и взаимопонимания между ними не имеет аналогов в истории. Военнослужащие наших резервных частей лучше подготовлены, чем когда-либо прежде, и мы будем выделять средства для их мобильного развертывания в любой точке земного шара.
В настоящее время серьезные усилия направлены на то, чтобы усовершенствовать управление имеющимися активами и повысить отдачу от вложения бюджетных средств. Речь идет о широкомасштабном обновлении методов поддержки ключевых армейских функций, пересмотре подходов к оценке реальных потребностей в обмундировании и технике, а также закупкам и развертыванию систем обеспечения в полевых условиях. Также мы пересматриваем структуру операционных штабов, чтобы исключить избыточные уровни командования и постепенно переходить на альтернативные источники энергии ради экономии средств и повышения боеспособности наших подразделений.
Наконец, сокращение бюджетных ассигнований на содержание той армии, которая нужна стране, будет означать поиск оптимального баланса трех переменных: численности вооруженных сил, их оснащения, а также обучения и боеготовности. Как начальник армейского штаба, я понимаю, что сокращение финансирования не должно ослабить эти три фундаментальные составляющие нашей армии. Нельзя допустить снижения боеспособности армейских подразделений в выполнении поставленных задач.
Смещение центра тяжести в Тихоокеанский регион
Соединенные Штаты являются важнейшим гарантом стабильности в Азиатско-Тихоокеанском регионе, и адекватное военное присутствие там – необходимая составляющая более широкой региональной стратегии США. ВМС и ВВС сохраняют способность молниеносного нанесения ударов, а в случае начала более широкого вооруженного конфликта на них возлагается ключевая роль, поскольку это позволяет морским пехотинцам также выдвинуться к театру боевых действий. На американскую армию возложена важная функция в этом регионе и в мирное время. Присутствие наших вооруженных сил здесь – существенный компонент сдерживания любой агрессии, поскольку оно затрудняет потенциальному противнику задачу планирования вооруженных действий и вынуждает его отвлекать серьезные ресурсы на противодействие нашей группировке войск.
Несмотря на колоссальное пространство, занимаемое океаном, сухопутные силы по-прежнему доминируют в Азии, и поэтому укрепление взаимодействия с региональными партнерами остается первостепенным источником ресурсов при возникновении нештатных ситуаций. Недавно объявленная инициатива совместных военных учений с Австралией уже продемонстрировала возобновившийся интерес Соединенных Штатов к этому региону. И это не считая партнерства американской армии с Южной Кореей, длительной истории совместных учений с Вооруженными силами Японии и Таиланда и миссии обучения специальных сил быстрого реагирования на Филиппинах. В ближайшее десятилетие наша армия будет укреплять свои позиции на этом фундаменте, продолжая поиск возможного взаимодействия с новыми партнерами. Мы будем стремиться наращивать обмен опытом с местными вооруженными силами, прочнее увязывая программы помощи другим странам с дополнительными возможностями взаимодействия и работая над прочими изменениями – от создания новых командных структур быстрого реагирования на чрезвычайные ситуации до свежих подходов к материально-техническому снабжению с целью повышения боеготовности наших подразделений.
Наращивая активность в Азиатско-Тихоокеанском регионе, Армия США, безусловно, также не ослабит своей бдительности и на наиболее ответственных направлениях в других частях земного шара. Сохранение прочных позиций на Ближнем Востоке критически необходимо для поддержания стабильности в этом регионе. Мир между Израилем и его соседями остается весьма шатким, Иран продолжает осуществлять провокации, дестабилизируя ситуацию, и пока еще не ясно, в каком направлении будет развиваться арабская весна. Чтобы сохранить престиж и влияние, особенно если дополнительные военно-морские силы буду направлены в Тихоокеанский регион, Соединенным Штатам потребуется по-прежнему обеспечивать свою армию заблаговременно развернутыми вооружениями, а также сохранять на Ближнем Востоке присутствие постоянного и временного контингента в следующее десятилетие.
В большинстве стран Африки и обеих Америк, как и повсюду, армии остаются доминирующей военной силой, за американскими военнослужащими остается заметная роль в организации взаимодействия на местах. Что касается Африки, то в прошлом кооперация включала помощь местным вооруженным силам в принятии более ответственных решений при осуществлении миротворческих операций, что и впредь остается одной из главных задач. Поскольку войны в других регионах отвлекали значительные силы, активность Армии США на африканском и двух американских континентах была в последние годы ограниченной. Однако по мере роста потребностей и снижения уровня нашей вовлеченности в боевые действия на других континентах мы размышляем над тем, как усилить африканское и южное командования, конечно, не забывая о местной специфике и особо чувствительных проблемах.
Растет важность взаимоотношений с европейскими партнерами, поскольку многие западные страны сокращают расходы на оборону. Мы уже объявили о выводе двух армейских бригад из Европы. Но мы продолжим поддерживать уровень плотного взаимодействия с нашими союзниками и партнерами в регионе, развертывая ротационные контингенты для обеспечения взаимозаменяемости и оперативной совместимости, а также для дальнейшего развития передовых навыков ведения боевых действий.
Кроме того, армия намерена и в дальнейшем инвестировать в создание логистических хабов, разведывательные операции, передовое медицинское оснащение и учебные полигоны в этом регионе, поскольку все это позволит значительно увеличить совместную американо-европейскую мощь на территории Европы и за ее пределами. Наконец, серьезный вызов исходит от террористических угроз внутри Соединенных Штатов. Хотя действия наших вооруженных сил за рубежом помогают предотвращать новые теракты на территории США, угроза остается.
Перечень задач вооруженных сил и, в частности, сухопутных сил по оказанию поддержки гражданским властям в случае природных катастроф остается насущным и вряд ли иссякнет в обозримом будущем. Это такие задачи, как помощь в планировании мероприятий, оперативном управлении, а также осуществление поставок необходимого оборудования. Многое из того, что угрожает безопасности американских континентов, носит транснациональный характер, включая гуманитарные кризисы, торговлю наркотиками и людьми, организованную преступность, терроризм и распространение оружия. Если потребуется, Вооруженные силы США и впредь будут готовы вносить свой вклад в противодействие таким угрозам в собственной стране. Наши резервисты остаются главной опорой армии, когда речь заходит о непосредственном реагировании на внутренние нештатные ситуации. Но мы будем готовы выделять и регулярные войска – прежде всего те подразделения, которые обладают редкими навыками и необходимым оборудованием – для оказания поддержки гражданским властям в случае необходимости прямых действий.
Расширение задач
Наконец, армии предстоит сделать еще один важный шаг: от преимущественно контртеррористических операций, подавления мятежей, направления военных советников в союзнические армии и оказания им другого рода помощи к широкому кругу самых разных миссий. Поскольку в обозримом будущем контртеррористические операции сохранят актуальность, Армии США потребуется продолжать и усиливать взаимодействие с объединенными войсками специального назначения. Это партнерство претерпело заметные изменения, и оно будет расширяться по мере разработки новых концепций спецопераций, совершенствования средств обучения и повышения боеготовности, а также инвестирования в новые направления деятельности. Армии также нужно сохранить и приумножить интеллектуальный и организационный потенциал в сфере подавления мятежей, стабилизации обстановки, предоставления консультационных услуг и помощи союзникам. Накопленный здесь опыт обошелся слишком дорого всем тем из нас, кто носил военную форму последние 10 лет и помнит павших товарищей. Но нам также предстоит привести уровень подготовки в соответствие с новыми требованиями.
В предстоящие годы одной из важнейших задач будет более полное использование возможностей киберпространства в наших тактических и оперативных подразделениях. Несмотря на продолжающиеся трудности в понимании того, как и когда использовать эти возможности, мы неизбежно будем сталкиваться со все более серьезными вызовами в киберпространстве, что потребует наращивать усилия, чтобы защитить себя и использовать наши преимущества в этой области.
Достопамятным остается также последнее десятилетие, когда армии пришлось отвечать на вызовы, ведя многоцелевые боевые операции. В будущем нашей армии предстоит все чаще одновременно действовать против регулярных войсковых соединений, партизанских отрядов и полувоенных формирований, в которые входят гражданские лица. Придется освоить науку противодействия организованной преступности, терроризму и другим комплексным угрозам.
Передовые технологии и информационная революция привели к глубоким изменениям на поле боя. Сегодня любые операции могут сочетать боевые действия с налаживанием повседневного быта и поддержкой гражданского населения. Всякое военное или гражданское лицо может изменить ход проведения операции одним нажатием кнопки на мобильном телефоне. Опыт, приобретенный Армией США в Афганистане, Ираке и других странах, свидетельствует о том, что не считаться с этим вызовом крайне опасно. В последние годы мы шли семимильными шагами в освоении смешанных и нетрадиционных боевых действий, обучая воинский контингент для последующего применения его в горячих точках. И решительно настроены на то, чтобы использовать опыт и преимущество, полученные солдатами и офицерами для действий в обстановке неопределенности в будущем.
Наконец, армии нужно подготовиться к качественному выполнению самых неожиданных миссий – от помощи жертвам наводнения до восстановления правопорядка в слабых государствах, где имеет место разгул преступности, массовое насилие, в том числе даже с применением нетрадиционных вооружений. Но как расширять сферу деятельности и сохранять высокую боеготовность в условиях сокращения финансирования? Прежде всего необходимо наладить как можно более четкое взаимодействие действующей армии и резервистов с региональным командованием. Способность регионального командования предвидеть наиболее вероятные события должна помочь объединенным силам подобающим образом подготовиться. Это означает, что некоторые подразделения могут сосредоточиться на ведении фронтовых боевых операций, тогда как других нужно обучать в первую очередь искусству оказания помощи жертвам бедствий и катастроф или нашим партнерам в регионе. Акцент на региональную специфику также позволит освоить язык, особенности местной культуры и обеспечивать местные подразделения тем, что им действительно нужно.
Затем следует развивать способность к адаптации и оперативному реагированию, чтобы иметь возможность отвечать на требования обстановки по мере ее изменения. На индивидуальном уровне это означает более энергичные усилия по подготовке наших офицеров. На уровне частей и соединений – наличие тщательно продуманных планов обеспечения командующих объединенными группировками наиболее действенными, боеспособными и гибкими подразделениями. Сохраняя твердые навыки ведения боевых действий, личный состав и подразделения также должны обретать умение выполнять другие миссии и задачи, если в том возникнет необходимость. А на организационном уровне это означает, что стратегия материально-технического снабжения должна включать реалистичный прогноз состояния производственной базы и детальную экспертизу способности армии проецировать силу в разных регионах мира.
Предотвращать, расширять и побеждать
Английский философ Фрэнсис Бэкон заметил, что «если не менять ситуацию к лучшему намеренно и обдуманно, она ухудшится спонтанно и неожиданно». Армия твердо намерена сделать все необходимое, чтобы гарантировать себе лучшее будущее с учетом всех нынешних ограничений и требований. В предстоящее десятилетие мы уделим все более пристальное внимание предотвращению конфликтов и расширению зоны безопасности в мире. Речь идет о содержании достаточно крупной и боеспособной армии, внушающей нашим потенциальным противникам четкое понимание, что в случае чего они могут рассчитывать только на капитуляцию. Это также сохранение необходимости мощного присутствия за рубежом, которое вселит в партнеров уверенность и обескуражит противников.
По мере самоустранения от активного участия в крупномасштабных войсковых операциях мы будем уделять все больше внимания деятельности, нацеленной на более тесное взаимодействие с партнерами и демонстрацию приверженности нашей страны обеспечению безопасности во всем мире. В идеале акцент на предотвращение конфликтов и расширение присутствия в мире позволит исключить в будущем возникновение серьезных столкновений. Но если они все-таки случатся, американская армия как часть объединенных вооруженных сил будет готова решительно добиваться любых поставленных перед ней целей. Участие в вооруженных конфликтах на протяжении последних 10 лет позволило сформировать исключительно профессиональную когорту кадровых и некадровых военных, способных быстро переключаться с одной задачи на другую и ориентироваться в самой разнообразной политической, географической и культурной среде. Имея за плечами годы напряженных усилий по обеспечению мира в Ираке, готовясь к выводу войск из Афганистана и переходу этой страны к мирной жизни в ближайшей перспективе, армейские лидеры сумеют использовать полученные навыки в течение предстоящего десятилетия там, где они будут востребованы.
Реймонд Одиерно – начальник штаба Армии США.

Уроки космоса для противоракетной обороны
Как выйти из российско-американского тупика по ПРО
Резюме: Благодаря американской и российской космическим программам мы обрели портативные пылесосы, котлеты по-киевски в тюбиках и бесценный опыт взаимодействия. Опираясь на него, США и Россия могут сделать пять конкретных шагов для качественного сближения в области противоракетной обороны.
Российские космические корабли в настоящее время являются единственным средством доставки американских астронавтов на Международную космическую станцию и обратно. Российские двигатели обеспечивают запуски американских ракет, которые выводят на орбиту военные грузы. Россия стала единственным поставщиком плутониевого топлива для батарей, на которых работают основные приборы американских межпланетных космических аппаратов. Иными словами, без Москвы у Хьюстона сегодня возникли бы проблемы. В то же время российские ракетостроители не смогли бы расширить свою деятельность, не получай они сотни миллионов долларов за запуск в космос американских астронавтов и грузов.
Сегодня такая тесная взаимозависимость в освоении космоса между США и Россией воспринимается как должное, но было время – и совсем недавно – когда космос был для обеих сторон пространством стратегического соперничества. Так, в 1960 г. кандидат в президенты Джон Кеннеди обещал добиться превосходства Соединенных Штатов над Советским Союзом в космическом пространстве и противоракетной обороне. После того как СССР в 1961 г. первым отправил человека в космос, шокированный Кеннеди заявил, что американцы высадятся на Луне до конца десятилетия.
Пилотируемые космические полеты стали олицетворением конкуренции Америки и России, во имя победы в этой гонке в жертву приносились жизни людей, тратились огромные средства. Космические полеты подразумевали использование наиболее передовых технологий, и информация о них являлась самой секретной. Сотрудничество между Вашингтоном и Москвой в этой области было немыслимо. Представьте, если бы в 1966 г., накануне первого испытательного запуска «Аполлона», президент США Линдон Джонсон предложил России объединить усилия в освоении космоса. Тем не менее уже в 1975 г. состоялся совместный полет по программе «Союз» – «Аполлон». А ныне мы не только сотрудничаем в космосе, но и зависим друг от друга.
Сегодня же США и Россия вновь оказались перед перспективой серьезного и дорогостоящего соперничества. На этот раз оно может развернуться в области противоракетной обороны, где концентрируются некоторые из самых передовых технологий и чувствительных секретов нашего времени. В вопросе о ПРО стороны пока не смогли перейти к сотрудничеству.
Однако то, как конкуренция в космосе превратилась в сотрудничество, могло бы послужить моделью для перемен в области противоракетной обороны. Сегодняшние реалии препятствуют созданию по-настоящему общей системы ПРО, но даже раздельные системы на определенном уровне сочетаемы для того, чтобы улучшить защиту от угроз, которые уже материализовались или станут реальностью в ближайшем будущем.
Американская и российская космические программы дали нам портативные пылесосы, котлеты по-киевски в тюбиках и бесценный опыт взаимодействия. Опираясь на него, США и Россия могут сделать пять конкретных шагов для сближения в области противоракетной обороны. Но для этого им необходимо разрешить нынешние разногласия относительно того, должен ли Вашингтон дать гарантии ненаправленности системы ПРО против Москвы.
Пять шагов к содержательному сотрудничеству
Первое. Поставить согласованные цели. Соединенные Штаты и постсоветская Россия не добились бы таких значительных успехов в освоении космоса, если бы не договорились об общей цели – Международной космической станции (МКС). Настаивай Москва и Вашингтон на раздельных программах строительства космических станций (планировавшаяся американская «Свобода» и устаревший российский «Мир») и не согласись они возглавить усилия 15 стран по созданию международной станции, американцы не летали бы сегодня в космос на российских ракетах, а россияне не поставляли бы топливо для американских межпланетных аппаратов. Не обсуждалась бы и реализация следующей общей цели – пилотируемого полета на Марс.
Следуя этому примеру, Россия и США вместе с союзниками по НАТО должны начать с попыток сконцентрировать сотрудничество по противоракетной обороне на согласовании общей цели. По нашему мнению, ею должно стать создание систем, способных защищать от нынешних и будущих баллистических ракетных угроз.
Это трудная задача. Россия и Соединенные Штаты/НАТО сообща оценили потенциальные баллистические ракетные угрозы для Европы, но, по-видимому, не могут договориться по кандидату номер один – Ирану. Москва утверждает, что разрабатываемая Тегераном ракетная программа не представляет реальной угрозы ни для Европы, ни для США, ни для самой России. Российские генералы подозревают, что истинная цель планируемой сети американских радаров и перехватчиков в Европе – подорвать российский потенциал стратегического ядерного сдерживания. Соединенные Штаты и их европейские союзники, напротив, заявляют, что иранская ракетная угроза неминуема и требует многоуровневого ответа, включая размещение перехватчиков, способных сбивать межконтинентальные баллистические ракеты (МБР).
Американским и российским стратегам надо постараться не увязнуть в определении государств, которые будут представлять наибольшую угрозу в будущем. Распространение баллистических ракетных технологий – факт, признанный всеми. КНДР, Пакистан и Иран – лишь некоторые из государств, где разрабатываются соответствующие программы. Согласование списка конкретных стран, против которых будет создаваться совместная ПРО, не должно стать абсолютным условием определения общей цели. Цель – защита участников сотрудничества от любых ракетных угроз, независимо от происхождения. Будет ли опасность исходить от Ирана или другого источника, защиту надо начать разрабатывать уже сейчас. Ждать, пока угроза станет реальностью, – значит лишиться фактора сдерживания.
Даже по весьма дискуссионному иранскому вопросу независимые американские и российские эксперты уже согласны в оценке потенциала ракетной программы. Авторы доклада «Ядерный и ракетный потенциал Ирана. Совместная техническая оценка угроз экспертами из США и России», опубликованного в 2009 г. Институтом Восток-Запад отмечают: «Гипотетически можно предположить, что Иран мог бы создать баллистические ракеты промежуточной дальности и МБР на базе имеющейся у него в настоящее время технологии». Российским стратегам стоит иметь в виду, что Иран, став обладателем ракет большой дальности, будет активнее бросать вызов не только Западу, но и России – не стоит забывать историческое стремление Тегерана к тому, чтобы оказывать влияние на ситуацию в Каспийском регионе, Закавказье и Центральной Азии. Разумеется, опасность баллистических ракет будет расти по экспоненте, если Иран и другие страны, их разрабатывающие, обретут ядерное оружие. По мнению Андрея Кокошина, бывшего секретаря Совета безопасности России, существующая ракетная программа Ирана имеет «военно-стратегический смысл», только если ракеты будут оснащены боеголовками, несущими оружие массового поражения, в первую очередь ядерное.
Второе. Настроить бюрократические аппараты на сотрудничество и совместное принятие решений. Как отмечалось выше, успешное российско-американское взаимодействие в космосе началось со стыковки «Союза» и «Аполлона» в 1975 г., когда две державы были противниками в холодной войне. Тогда у НАСА не было в СССР партнера, с которым можно было сотрудничать. Советские министерства обороны и общего машиностроения, курировавшие космическую отрасль, не афишировали свою роль в программе. Москва создала Институт космических исследований РАН, который должен был представлять советскую сторону в диалоге с американцами по проекту «Союз» – «Аполлон». Этот дополнительный бюрократический слой замедлил и усложнил взаимодействие. Сегодня сотрудничество по ПРО страдает от похожих институциональных проблем. Политику России определяет Министерство обороны, но представляет страну и ведет переговоры с американскими коллегами в основном МИД. Аналогичным образом в Соединенных Штатах политика в этой сфере – компромисс между несколькими институтами, включая Белый дом, Пентагон, Госдепартамент, Палату представителей, Сенат и оборонную промышленность, при этом каждый периодически выступает отдельно от других. Такой набор действующих лиц превращается в еще бЧльшую проблему, учитывая, что лишь немногие действительно разбираются во всех аспектах противоракетной обороны – технических, тактических, политических и стратегических.
Большим прорывом в космическом сотрудничестве Вашингтона и Москвы после холодной войны стало создание Российского космического агентства (РКА). В апреле 1992 г. президент Борис Ельцин подписал указ об учреждении РКА, в результате у НАСА впервые появился прямой партнер, что значительно облегчило взаимодействие. Россия и США должны вновь синхронизировать бюрократические аппараты.
Со стороны Соединенных Штатов организацией, оказывающей самое непосредственное воздействие на политику в сфере ПРО, является Агентство по противоракетной обороне (MDA). Оно изучает технологии, приобретает системы, обеспечивает передачу разработок из лабораторий военным и консультирует руководство Минобороны. России следует задуматься о создании партнера для MDA, как это было сделано в космической сфере. Кремль мог бы, например, наделить Войска воздушно-космической обороны – новейший род войск ВС России – полномочиями прямого партнера в диалоге с MDA. Если войсковому подразделению поручат представлять Россию перед MDA и гражданским руководством Минобороны, это будет существенно, учитывая решающую роль, которую Генштаб ВС РФ играет в определении российской политики в противоракетной сфере. США должны возложить основную ответственность за сотрудничество на военных, поскольку именно они являются настоящими экспертами по интегрированию систем. Соединенным Штатам и России следует также разработать механизм консультаций для представителей индустрии, что позволило бы изучать взаимовыгодные деловые возможности в сфере противоракетной обороны.
Третье. Создать юридическую базу для успешного сотрудничества. Широкомасштабное российско-американское взаимодействие в космосе было бы невозможно без всеобъемлющей правовой базы. В июне 1992 г. Москва и Вашингтон подписали соглашение о сотрудничестве в исследовании космоса. Оно не только предусматривало конкретную деятельность (например, первый запуск американского спутника российской ракетой-носителем и стыковка космических шаттлов с российской станцией «Мир»), но и призывало к «детальному техническому изучению возможностей использования [российских] космических технологий» для американских миссий, включая новую космическую станцию. В сентябре того же года появился еще один документ, в котором речь шла о возможности строительства совместной космической станции с участием других стран. Путь к заключению договоренностей от сентября 1992 г. открылся после того, как Россия в принципе согласилась соблюдать Режим контроля ракетных технологий и не передавать технологии ракетных двигателей третьим странам. Осенью 1993 г. НАСА и РКА официально согласовали условия присоединения России к международному проекту строительства новой космической станции во главе с американцами. А на встрече в Вашингтоне в январе 1998 г. представители США, России и еще 13 стран подписали соглашение об МКС и ряд других документов, заложивших рамочную правовую базу для сотрудничества по строительству и эксплуатации станции. «Заря» – первый сегмент МКС, построенный Россией и финансировавшийся американцами, был выведен на орбиту российской ракетой меньше чем через 10 месяцев.
Аналогичный пакет всеобъемлющих соглашений по противоракетной обороне отсутствует по ряду причин, в первую очередь потому, что дискуссия вращается вокруг ограничений системы и не касается того, как стороны могли бы разделить бремя создания противоракетного щита. Любые договоренности по ПРО должны предусматривать такие же конкретные действия, как и соглашение по космосу. Это может быть постоянный обмен данными, программы обмена для офицеров связи, совместные учения для отработки обнаружения и перехвата ракет, а также разработка общих элементов ПРО. Соединенные Штаты и НАТО уже используют многие из этих идей, однако их включение в юридический документ по крайней мере отчасти удовлетворило бы требования России о более существенных гарантиях, чем могут предоставить «политические заявления».
Соглашение о сотрудничестве в области ПРО, которое не накладывает юридически обязательных ограничений на американскую систему, но гарантирует Москве некоторую степень прозрачности, как она и хотела (а США обещали), может стать компромиссом, позволяющим двигаться вперед. Такой документ возможен на двусторонней основе или в рамках партнерства Россия–НАТО. Соглашение также могло бы подтвердить, что «ПРО НАТО не направлено против России и не будет подрывать стратегические возможности России по сдерживанию», как это было заявлено в декларации саммита альянса, состоявшегося в Чикаго в мае 2012 года.
Четвертое. Снять ограничения по обмену технологиями. Когда в 1983 г. президент Рональд Рейган впервые объявил о намерении создать противоракетную защиту, он, как известно, предложил поделиться технологиями с Советским Союзом, поскольку понимал, что ПРО нарушает стратегический баланс. После этого каждый президент предлагал «сотрудничать» с Россией в этой сфере, но до реального обмена технологиями дело так и не дошло и, разумеется, не удалось достичь масштабов взаимодействия в космосе. Инстинктивное стремление американцев защитить национальные и промышленные секреты вполне понятно, но как измерить, что упустила Америка, не воспользовавшись знаниями и опытом российских ученых и технических специалистов?
Можно привести несколько примеров успешного обмена космическими технологиями между Россией и США. Самый известный – продолжающиеся поставки двигателей РД-180 российского НПО «Энергомаш» компании Lockheed Martin для использования в ракетах «Атлас-5». «Атлас-5» – одна из двух ракет-носителей, которые американское правительство использует для вывода на орбиту военных спутников. Российские технологии также применяются в коммерческих космических разработках таких частных компаний, как Orbital Sciences, она оснащает двигателями НК-33 российского производства своих ракеты-носители «Таурус II». Американская Марсианская научная лаборатория, начавшая работу в этом году и призванная исследовать признаки жизни на «красной планете», использует произведенный в России плутоний-238 для питания своих батарей, тот же источник и у космического аппарата НАСА «Новые горизонты», направляющегося сейчас к Плутону.
Чтобы облегчить обмен технологиями, Соединенные Штаты и Россия должны заключить Соглашение о сотрудничестве по противоракетной обороне, которое стороны обсуждали в 2009–2010 гг., но пока так и не подписали. Подобный документ способствовал бы обмену данными по противоракетным технологиям, включая информацию по двигательным установкам перехватчиков.
Соглашение позволило бы российской промышленности заниматься не фрагментарными работами, а серьезными разработками и производством. Благодаря этому удалось бы оценить реальные возможности ПРО США в противодействии российским МБР и развеять опасения России. Американский бизнес, в свою очередь, заинтересован в творческом вкладе российских ученых, которые по многолетнему опыту сотрудничества в космической сфере известны своей технологической креативностью.
В 2009 г. обнародован доклад «За пределами крепости Америка», подготовленный под руководством бывшего советника по национальной безопасности генерала Брента Скоукрофта. Авторы пришли к заключению, что нынешняя система контроля экспорта, которая строилась в период холодной войны с целью не допустить передачи технологий противникам, сейчас наносит ущерб национальной безопасности. Она ограничивает поток информации, технологий и ученых, что негативно сказывается на конкурентоспособности и безопасности Соединенных Штатов. Москва и Вашингтон могут получить существенную обоюдную выгоду от обмена технологиями в сфере противоракетной обороны, если правительства дадут промышленникам возможность сотрудничать.
Пятое. Изучить возможности взаимодействия в целях снижения затрат. Один из факторов, способствовавших российско-американскому сотрудничеству в космосе, – деньги, или, скорее, их отсутствие. НАСА не могло позволить себе расходы на собственные запуски и нуждалось в российских ракетах для доставки спутников и астронавтов в космос. Россия располагала необходимыми возможностями и стремилась заработать деньги для космической отрасли. Россия также обладала уникальными ноу-хау, накопленными за 10 лет эксплуатации космической станции, в то время как НАСА со своими партнерами нуждались в этих знаниях для строительства МКС. Иными словами, обе стороны сочли выгодным скоординировать программы и разделить расходы.
НАСА подсчитала, что участие России в разработке и строительстве МКС позволит уменьшить необходимые расходы на 2 млрд долларов к моменту завершения сборки станции, а также ускорит строительство при совершенствовании таких аспектов, как численность экипажа и время его работы, электроэнергия и герметичный объем. Выгоды от сотрудничества касаются не только финансов. В 2008 г. в статье в Space News глава НАСА Майкл Гриффин отмечал, что использование российских космических кораблей вместо продления программы шаттлов, возможно, спасет жизни. По подсчетам Гриффина, до прекращения полетов челноков шанс потерять экипаж составлял 1 из 80. Если бы НАСА продолжило запуски шаттлов, вместо того чтобы отправлять астронавтов к МКС на российских Союз-ТМА, вероятность возросла бы до 1 к 8.
Российская сторона также извлекла выгоду. Когда из-за экономических проблем адекватное финансирование космических разработок стало невозможным, именно американские деньги помогли РКА обеспечивать станцию «Мир», а позже, в 1990-е гг., строить модули для преемницы «Мира» – МКС. В марте 2011 г. НАСА подписало новое двухлетнее соглашение с Россией на сумму 753 млн долларов о доставке американских астронавтов на МКС до июня 2016 г. – почти по 63 млн долларов за каждый полет. В этих совместных проектах Россия продемонстрировала ответственный подход к соблюдению режимов нераспространения и защите американских технологий от нелегальной передачи третьим странам.
Сегодня, когда оборонный бюджет США подвергается серьезным сокращениям, сторонникам разработки американской ПРО стоит задуматься о потенциальном уменьшении затрат, которое может обеспечить сотрудничество с Россией. Такие же финансовые выгоды, как в космической сфере, ожидают американские и российские проекты по ПРО, если правительства не будут мешать бизнесу искать общие интересы. Если, как рекомендует Брент Скоукрофт, Соединенным Штатам удастся смягчить режимы контроля экспорта, а вступление России в ВТО укрепит ее финансовую прозрачность и надежность, перед бизнесом откроется возможность для взаимодействия, не поступаясь торговыми и промышленными секретами. Примерами могут служить производство ракетных двигателей и разработка двигательных установок, производство и монтаж сенсоров (в космосе, в воздухе, на суше и в море), командные и контрольные системы, ремонт и техническое обслуживание, обучение. Эту работу промышленность способна выполнить, получив разрешение правительств.
* * *
Успешное сотрудничество России и Америки в космосе можно и нужно повторить в сфере противоракетной обороны. Добиться этого будет непросто, обеим сторонам придется идти на компромиссы. Однако сотрудничество между США и Россией не только сделает наши страны и союзников более защищенными при меньших затратах, но и поможет повысить уровень доверия, которого не хватает сейчас. А оно необходимо, чтобы перейти от сдерживания с гарантированным взаимным уничтожением – устаревшей модели отношений, основанной на исчезнувших угрозах, – к новой системе, базирующейся на гарантированной взаимной стабильности – партнерству в сфере безопасности с целью противостояния реальным общим угрозам, включая баллистические ракеты, ядерное распространение, международный терроризм и другие.
Кевин Райан – бригадный генерал сухопутных войск США в отставке, исполнительный директор Белферовского центра Института государственного управления им. Джона Кеннеди при Гарвардском университете.
Симон Сараджян – научный сотрудник Белферского центра науки и международных отношений при Гарвардском университете.
1 июля вступили в силу санкции Евросоюза на импорт иранской нефти. Решение об эмбарго было принято дипломатическими представителями стран-членов ЕС еще 23 января текущего года, однако его вступление в силу отсрочили, чтобы Греция, Испания и Италия успели найти альтернативные источники поставок топлива. Поводом для введения санкций стала иранская ядерная программа, в которой западные страны видят попытки создать оружие, а не применить во благо энергию "мирного атома". Соглашение об эмбарго было ратифицировано 25 июня, помимо стран ЕС к нему присоединилась Южная Корея.
19 февраля власти Ирана заявили, что не намерены ждать введения санкций, и по собственной инициативе прекращают поставки нефти британским и французским компаниям. В конце февраля Иран отказал Греции в продаже 500 тонн нефти - прибывшие за ней танкеры отправились на родину пустыми.
В ожидании эмбарго европейские нефтепереработчики начали постепенно сворачивать закупки нефти в Иране, Япония также пообещала сократить импорт из ближневосточной страны. В сложной ситуации оказался Китай, который традиционно является покупателем иранской нефти. Пекину пришлось начать поиски альтернативных источников топлива - в частности, в Саудовской Аравии. 28 июня США приняли решение об исключении Китая из "черного" списка стран (в нем около 20 государств), к которым Вашингтон может применять санкции за торговлю с Ираном.
С момента принятия решения об эмбарго власти Ирана заявляли, что их это совершенно не беспокоит. В середине апреля президент страны Махмуд Ахмадинежад заявил, что Иран скопил достаточно сбережений, чтобы их хватило на управление государством в течение двух-трех лет.
Российские власти негативно отреагировали на введение санкций в отношении Ирана. В конце февраля премьер-министр Владимир Путин заявил, что Запад под видом борьбы с ядерной программой просто хочет сменить в Иране власть. Он сказал, что Россия так же не хочет, чтобы на ближнем востоке появилось ядерное оружие, но прохладно воспринимает идею эмбарго
Решения прошедшей в Женеве конференции по Сирии вряд ли смогут улучшить ситуацию в этой стране, где уже более года идет вооруженное противостояние власти и оппозиции, считают эксперты, опрошенные РИА Новости. В то же время, аналитики называют итоги встречи "однозначно позитивными".
Первая министерская встреча по Сирии состоялась в Женеве в субботу, в ней участвовали главы ООН и Лиги арабских государств, министры иностранных дел России, США, Великобритании, Китая, Франции, Турции, Ирака, Кувейта, Катара и глава дипломатии Евросоюза. По итогам 8-часовых переговоров было принято коммюнике, рекомендующее создать в Сирии переходное правительство, пересмотреть на основе общенационального диалога конституцию, и провести многопартийные выборы.
"Итоги встречи позитивные. Само по себе то, что российский министр иностранных дел, американский госсекретарь и все остальные представители мирового дипломатического сообщества все-таки смогли договориться о некоторых общих принципах, чрезвычайно радует. Некоторой ложкой дегтя в этой всемирной бочке меда является то, что бумага эта не имеет никакого отношения к действительности и реализована быть не может по определению" - сказал РИА Новости в субботу президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский.
По мнению востоковеда, нынешний план, как и план мирного урегулирования, предложенный ранее спецпосланником ООН и ЛАГ Кофи Аннаном, не может остановить насилие в Сирии.
Схожей точки зрения придерживается и руководитель Центра анализа ближневосточных конфликтов Института США и Канады Александр Шумилин.
"Здесь скорее можно сказать, что участники принимают желаемое за действительное: они нарисовали почти идеальный вариант выхода из сирийского кризиса. На самом деле в том, как все это изложено, многое не стыкуется, поэтому на то, что эта модель будет работать, шансов немного", - сказал он.
При этом Шумилин заметил, что итоги женевской встречи все-таки могут послужить для сторон сирийского конфликта "сигналом о необходимости активизировать поиск компромиссного решения", так как они подтверждают, что международное сообщество не настроено на силовой сценарий урегулирования.
Правда, отметил эксперт, встреча в Женеве не помогла сблизить позиции РФ и США по ключевому вопросу: должен ли уйти из власти президент Сирии Башар Асад. По мнению Шумилина, уход Асада мог бы "стать важнейшим условием того, что модель, которая предложена в Женеве, заработает". Но для этого нужно, чтобы необходимость ухода Асада признала Россия и, что важнее, чтобы с ней согласился сам Асад, а для этого еще, очевидно, время не пришло, заметил Шумилин.
А вот проректор Российского Экономического Университета имени Плеханова, член Общественной Палаты РФ Сергей Марков, напротив, полагает, что предложенный Женевой сценарий проще реализовать при сохранении за Асадом властных полномочий.
"В какой-то мере, как ни парадоксально, это является продолжением линии самого Башара Асада, которая заключается в трансформации политического режима", - сказал Марков.
Эксперт также отметил, что решения "группы действий", по сути дела, являются развитием плана Кофи Аннана, который не смог обеспечить перемирие в Сирии.
"Итоги позитивные, они дают шанс на переход к мирному соглашению между сторонами, которые, по сути дела, ведут уже гражданскую войну", - заметил Марков. Правда, при этом эксперт признал, что никакой гарантии, что намеченный в Женеве план будет работать, нет.
По мнению Маркова, ключевой проблемой урегулирования сирийского конфликта является то, что он не носит чисто внутренний характер: в его продолжении заинтересованы и активно участвуют внешние игроки, в первую очередь, из числа врагов Ирана, традиционным союзником которого является Дамаск. "Если удастся перенести конфликт во внутрисирийское пространство, это будет огромной победой, и внутрисирийский компромисс будет достигнут", - полагает политолог.
"Группа действий" по урегулированию конфликта в Сирии на своей первой министерской встрече в Женеве в субботу определила руководящие принципы политических перемен в этой арабской стране, которая с марта 2011 года охвачена столкновениями между властями и вооруженной оппозицией. По некоторым данным, с тех пор жертвами конфликта стало около 12 тысяч человек.
Согласно принятому по итогам встречи коммюнике, перемены предусматривают создание переходного правительства с участием всех заинтересованных сторон для превращения Сирии в демократическое государство, гарантирующее полное соблюдение прав человека. Предполагается возможность пересмотра на основе общенационального диалога сирийской конституции, которую утвердит народ страны. После установления нового конституционного порядка предполагается провести многопартийные выборы и сформировать новые госорганы.
Чтобы перемены в Сирии были осуществлены, участники встречи в Женеве призвали все стороны конфликта прекратить насилие, полностью вывести войска из городов в казармы, разоружить и расформировать вооруженные группы, освободить политических заключенных.
Корпус стражей исламской революции Ирана (КСИР) проведет в понедельник, 2 июля, военные учения, в рамках которых пройдут пуски ракет класса "земля-земля", передает в воскресенье местное агентство IRNA со ссылкой на командира главы авиационно-космического подразделения КСИР генерала Ами Али Хаджизадеха (Ami Ali Hajizadeh).
КСИР является элитным воинским формированием Исламской республики, его подразделения не подчиняются иранскому Минобороны.
Как сообщает IRNA, учения пройдут в провинции Систан и Белуджистан на юге-востоке страны, в ходе маневров будут проведены стрельбы с использованием ракет различного радиуса действия. В ходе учений они должны будут поразить макеты военных баз условного противника. По словам генерала Хаджизадеха, целью маневров является поддержание боеготовности КСИР.
Как отмечает агентство Ассошиэйтед Пресс, проведение учений совпадает по времени с введением "нефтяного эмбарго" Европейским союзом (ЕС) в отношении Ирана.
США, ряд других стран Запада и Израиль подозревают Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран все обвинения отвергает, заявляя, что его атомная программа направлена исключительно на удовлетворение потребностей страны в электроэнергии. В настоящее время в отношении Ирана действуют четыре санкционные резолюции СБ ООН. Помимо этого, различные резолюции, требующие от Ирана обеспечить полную прозрачность ядерной программы и доказать ее исключительно мирную направленность, приняли ряд стран и организаций. В частности, лидеры и главы МИД 27 стран Евросоюза 23 января на встрече в Брюсселе одобрили эмбарго на поставки нефти из Ирана. В рамках нового пакета санкций предполагается, что к 1 июля все члены Евросоюза, закупающие нефть у Тегерана, должны будут полностью свернуть импорт из этой страны.

Экспансионизм не догма
Является ли внешняя политика России авторитарной и агрессивной?
Резюме: Акцентируя внимание на якобы неизбывной автократической сущности России, теория авторитарного экспансионизма игнорирует важные и конфликтующие между собой мировоззренческие школы и группы интересов внутри страны.
Полностью статья опубликована в Europe-Asia Studies, Vol. 64, No. 4, Taylor & Francis, pp. 695-713.
Действия России в мире продолжают вызывать оживленные споры среди политиков и экспертов. Одни считают, что Москва в основном приспосабливается к предлагаемым обстоятельствам и не представляет угрозы для Запада, другие указывают на экспансионистские цели Кремля, идущие вразрез с существующими международными правилами. По этой логике, авторитарная культура и политическая система вынуждают российскую власть внутри страны эксплуатировать образ западной угрозы, а на международной арене вести себя ревизионистским образом.
Споры о намерениях Москвы ставят глубинные теоретические, исторические и этические вопросы. Станет ли более демократическая Россия действовать в согласии с Соединенными Штатами и Европой? Будет ли Россия авторитарная с неизбежностью представлять угрозу для Запада? Могут ли культурные и политические характеристики России служить достаточным основанием для исключения ее из списка партнеров и потенциальных союзников? И вообще, должны ли различия в политической системе и ценностях – будь то в России, Китае, Иране или какой-то другой стране – рассматриваться западными государствами как потенциально опасные?
Многие западные исследователи пользуются при анализе российского поведения так называемой теорией авторитарного экспансионизма (ТАЭ). Акцентируя внимание на якобы неизбывной автократической сущности России, теория игнорирует важные и конфликтующие между собой мировоззренческие школы и группы интересов внутри страны. Рассматривая исторические и институциональные особенности России как представляющие фундаментальную угрозу для Запада, ТАЭ по сути отказывает Москве в законном праве иметь собственные интересы и делать ставки в международной игре. В результате многие сторонники теории обвиняют Кремль во всех проблемах в отношениях с западными странами, а их рекомендации неизменно сводятся к необходимости изоляции или сдерживания России.
Попробуем оценить обоснованность ТАЭ применительно к России посредством сравнения такого подхода с двумя другими школами внешнеполитического анализа – реализмом и конструктивизмом. Вместо того чтобы сосредоточиться на авторитарном характере российского общественно-политического устройства, реализм и конструктивизм рассматривают курс России сквозь призму факторов международной системы – анархии и нормативной упорядоченности соответственно.
Теория авторитарного экспансионизма России
Основные идеи ТАЭ можно свести к двум утверждениям описательного и причинно-следственного характера. Согласно описательному утверждению, главная цель российской внешней политики – сохранение и расширение имперских границ и институтов. Причинно-следственный тезис предстает в двух разновидностях.
Первая разновидность связывает экспансионизм России с ее авторитарной культурой и склонностью подчинять другие страны. Это выражается в самоуверенности политического режима, готового действовать в одностороннем порядке, вместо того чтобы придерживаться духа международного сотрудничества. Вторая разновидность исходит из внутренней нестабильности и низкого уровня уверенности лидеров. Неустойчивость власти и озабоченность политическим выживанием ведут к отвлекающей форме экспансионизма. Предполагается, что общество в основном пассивно и не интересуется международной жизнью.
Обе разновидности подразумевают разные типы экспансии и различный политический подтекст. Если в первой речь идет о так называемом «экспансионизме с позиции силы» или «миссионерском экспансионизме», то во втором случае описывается экспансионизм, обусловленный слабостью или отчаянием, направленный на то, чтобы отвлечь внимание общества от низкой легитимности и эффективности режима. Две интерпретации отличаются друг от друга и в понимании возможности сотрудничества западных стран с Россией. Хотя обе теории скептически воспринимают возможность развития прочных отношений с Москвой, первая, подчеркивающая авторитарную поддержку международного экспансионизма, гораздо более пессимистична, чем вторая.
Описание целей России и мотивов ее поведения в мире с точки зрения ТАЭ резко контрастирует с другими теориями российской внешней политики – в частности, реализмом и социальным конструктивизмом.
Реалисты обычно подчеркивают материальные возможности и статус великой державы как внешнеполитические цели государства. Специалисты, работающие в этой традиции, полагают, что Россия действует в рамках международной анархической системы, которая определяет выбор любой страны. Хотя такие внутренние факторы, как идеология, природа государственного устройства и политическая культура, тоже имеют значение, их задача – определять, иногда прикрывать, но ни в коем случае не противоречить «истинным» национальным интересам.
Для социальных конструктивистов важны не столько власть или объективные материальные возможности, сколько то, что они дают государству с точки зрения обретения признания в глазах «значимых других». Европа и Запад в целом воспринимались Россией как значимые другие и постоянно фигурировали в спорах о национальной идентичности, создавая тот особый нормативный контекст, в котором российские правители защищали свои внешнеполитические решения. Эксперты-конструктивисты часто полагают, что российская внешняя политика сигнализирует западным странам о желании Кремля добиться равноправия и признания.
Контекст и долгую историю теории российского экспансионизма можно проследить, начиная с реакции Европы на подавление Николаем I стремления Польши к независимости в 1830–1831 годах. Россия не ограничилась борьбой с внутренней смутой, но и сыграла важную роль во время националистических революций 1840-х гг. в Европе. В 1846 г. Россия возглавила поход против польского восстания в Кракове, который по решению Венского конгресса являлся частью империи Габсбургов. В июле 1848 г. Николай положил конец революциям в дунайских княжествах Молдавии и Валахии – отчасти чтобы помочь Турции справиться с румынским националистическим движением. В 1849 г. Россия оказала финансовое и дипломатическое содействие Австрии, чтобы укрепить ее позиции в Италии, и царь направил почти 200 тыс. солдат, чтобы содействовать Габсбургам в расправе с беспорядками в Венгрии.
Уничтожая внутреннюю оппозицию монархическому правлению, Николай действовал в рамках Священного союза и не имел собственных амбиций. Хотя Россия поступала в соответствии с многосторонними обязательствами и делала лишь то, что от нее ожидали, Николая назвали «жандармом Европы». Такое представление о России в определенной степени стало результатом борьбы за власть на континенте. Великобританию и Францию не удовлетворяла Венская система, и они стремились остановить подъем России как великой державы-соперника. Однако не меньшее значение имело растущее расхождение России и Европы в представлениях о ценностях. Для европейских либералов Польша и другие страны, бросившие вызов монархиям, стали воплощением прогрессивных ценностей, а Россия – империализма и репрессий. Россию стали воспринимать как слишком «варварскую» и «автократическую».
Таким был политический контекст в момент появления ТАЭ на либеральном Западе. Польский вопрос не исчез, и в 1863 г. тамошняя элита подняла еще одно восстание, а европейские державы вновь выступили против усилий России разрешить проблему и сохранить существующие территориальные границы. Представлению о России как о стране нецивилизованной, имеющей экспансионистские устремления, способствовали иностранные путешественники, например, маркиз Астольф де Кюстин, который высказывался в таком духе еще до польских событий. После убийства Александра II в 1881 г. американские иммигранты (особенно еврейского происхождения) сформировали антироссийское лобби, целью которого было «освобождение» России от автократии и антисемитизма. Восприятие России как опасного автократического государства укрепилось при Александре III и Николае II, которые стремились сохранить влияние на Балканах. Начали развиваться теории авторитарного панславизма, и специалисты были убеждены, что «панславистский империализм» главенствовал в мотивации российского императора в начале XX века.
Социалистическая революция в октябре 1917 г. дала мощный импульс для закрепления восприятия России как экспансионистской автократии. Советский Союз продолжил отход от западных институтов и бросил вызов чувству военной безопасности Запада. Роспуск большевиками Учредительного собрания в январе 1918 г., доктрина мировой революции и создание в 1919 г. Коминтерна с целью распространения коммунистических идей и учреждения новых компартий за границей – все это создавало образ государства, продолжающего – и самым опасным образом – действовать в духе авторитарного экспансионизма. Даже после того как большевики отказались от идеи мировой революции и распустили Коминтерн, большинство западных политиков и экспертов не изменили свое мнение. Они были уверены, что идея мирного сосуществования является прикрытием идеологической экспансии или наступательной войны против Запада.
Классическим проявлением этой позиции можно считать обличение Джорджем Кеннаном авторитарной идеологии советского режима. По словам Кеннана, западные правительства стали ненавидеть советских лидеров «за то, что они делали», в то время как большевики ненавидели западные страны «за то, кем они были, независимо от их поступков». Такое разграничение стало общепринятым в западном взгляде на советскую внешнюю политику со времен холодной войны.
После ее окончания многие по-прежнему интерпретировали Россию как авторитарное государство с экспансионистскими инстинктами, ревизионистское или не принимающее правила международного поведения. Часто говорилось о том, что Россия пытается возродить утраченную империю, отступает от демократии и бросает вызов жизненно важным интересам Запада. Российское вторжение в Грузию в августе 2008 г. стало очередным поводом вспомнить ТАЭ. Хотя у России есть законные интересы на Кавказе, многие эксперты и аналитики объясняли вторжение Кремля либо решимостью обеспечить полный контроль над грузинской территорией и ресурсами, либо стремлением Москвы укрепить свою легитимность и защищенность перед лицом цветных революций.
Критика ТАЭ
Теория авторитарного экспансионизма страдает от искажений, связанных с эссенциализмом, культурным этноцентризмом и политическим лицемерием.
Эссенциализм. Первая проблема касается продвигаемого ТАЭ представления о России как о государственном образовании с неизменной сущностью, которое постоянно строит империалистические планы подчинения и оккупации других стран. Определяя суть внешней политики через политическую культуру страны и стратегические планы режима, эта концепция пренебрегает другими факторами. Объяснения, согласно которым наступательность России на международной арене является реакцией на действия Запада и имеет достаточно ограниченные цели, ТАЭ всерьез не рассматривает.
Например, несмотря на частые заявления, что в XIX веке Санкт-Петербург добивался разрушения Османской империи и завоевания Константинополя, цели России были гораздо менее амбициозными. Речь шла о защите православных христиан на Балканах, а также праве безопасного прохода российских судов через Черное море. Даже после поражения в Крымской войне правительство не отвернулось от Европы, как надеялись российские сторонники жесткой линии. Как показывали действия канцлера Александра Горчакова, Петербург хотел признания своих интересов в Черном море, которые Россия была готова защищать даже ценой объединения Германии.
Советская внешняя политика также имела более ограниченные цели, чем считали многие западные ученые и эксперты. Исключая краткий период стремления к мировой революции, Кремль в основном старался утвердить позиции Советского Союза как великой державы и признанного члена международного сообщества, а не расширять геополитические границы. Холодную войну, включая советскую оккупацию Восточной Европы, Карибский ракетный кризис в 1962 г. и военное вторжение в Афганистан в 1979 г., нельзя адекватно оценить, не принимая во внимание действия западных стран. Подозрения и недоверие Запада по отношению к СССР способствовали укреплению его решимости действовать наступательно. От готовности сотрудничать с Россией до и во время Ялтинской конференции Великобритания и США вскоре перешли к одностороннему и потенциально конфронтационному поведению. Несмотря на идеологические разногласия, Сталин и его окружение не оставляли попыток наладить отношения с Западом, пока 12 марта 1947 г. Трумэн не представил официально свою доктрину глобального сдерживания коммунизма, а в июне того же года не был провозглашен план Маршалла.
Сложно представить и недавнюю наступательность России как часть плана Кремля восстановить империю и доминирование над своими соседями, пусть даже ценой конфронтации с Западом. Те, кто обвиняет Россию в реваншизме, отступлении от демократии и угрозе жизненно важным интересам Запада, упрощают чрезвычайно сложный процесс трансформации страны и ее отношений с западным миром. В частности, действия Москвы в основном были следствием политики США по смене режимов, продвижения Запада на территорию, которую Россия воспринимала как сферу своих геополитических интересов, а также усилий по достижению ядерного превосходства. Не следует игнорировать интерактивную природу отношений Запада и России, представляя ее как эссенциалистское образование с раз и навсегда заданными ценностями и моделями поведения.
Этноцентризм. Отмеченное выше эссенциалистское представление о России отчасти является результатом культурного этноцентризма обсуждаемой теории. Вместо того чтобы рассматривать другие культурные общности как источник знаний, этноцентрические подходы имеют тенденцию воспринимать их как потенциальную угрозу именно в силу их инаковости. Этноцентризм не позволяет ТАЭ оценить исторические, геополитические и институциональные особенности России, потому что этноцентрические идеи исходят из превосходства собственной культуры и ущербности других.
Отличным примером западного этноцентризма является теория демократического мира, согласно которой демократии не воюют друг против друга. При ближайшем рассмотрении теория демократического мира – это зеркальное отражение теории авторитарного экспансионизма. Проще говоря, обе теории гласят, что, не воюя друг с другом, демократии западного образца предпочитают действовать мирным путем и сотрудничать, в то время как незападные авторитарные системы, такие как Россия, агрессивны и стремятся к экспансионизму именно потому, что не являются демократиями. Однако социальные структуры и внутренние условия государств гораздо сложнее, чем предполагают обе теории. В посткоммунистическом контексте демократизация нередко сопровождается ослаблением государства, что ведет к возникновению и распространению милитаризма и этнического национализма. С другой стороны, авторитарные режимы, которым не хватает легитимности, могут быть достаточно осторожными и воздерживаться от наступательной внешней политики, если считают, что это способно дестабилизировать ситуацию.
Излишне упрощенное отношение к политической системе России особенно пагубно в постсоветском контексте. Российская система продолжает развиваться, и ее нельзя назвать ни устоявшейся демократией, ни авторитаризмом в чистом виде. Если мы хотим выявить адекватное соотношение внутренней и внешней политики, следует разрабатывать более гибкие категории и теории. Даже на Западе представления о демократии меняются с ходом времени, и нелогично анализировать посткоммунистическую российскую демократию, соотнося ее с моделью западных обществ, а не с собственной историей России.
Лицемерие. Эссенциализм и этноцентризм теории авторитарного экспансионизма ведут к появлению спорных политических рекомендаций. Если страна – особенно в соответствии с первой разновидностью ТАЭ – была, есть и будет автократическим и антизападным империалистическим государством, то Западу придется либо сдерживать его, либо вступать с ним в конфронтацию. Подобные рекомендации не только ведут к сохранению напряженных отношений, но и являются политическим лицемерием, поскольку лишают Россию права на собственные интересы, т.е. отказывают ей в том, что сам Запад полагает основой своего существования.
Примером рекомендаций подобного рода могут быть призывы сторонников ТАЭ сдерживать Кремль путем исключения России из «Большой восьмерки» и других западных институтов, введения запрета на частные инвестиции и признания независимости сепаратистских регионов (Чечня). Однако такой подход вряд ли дисциплинирует Москву. Наоборот, последовательное отношение к России как к потенциальной угрозе приведет к власти тех, кто действительно заинтересован в обострении отношений с Западом. В политическом плане это чревато длительным периодом враждебности, ставшей результатом неверных представлений о намерениях друг друга. Расширение НАТО, бомбардировка Югославии и вторжение в Ирак уже внесли свой вклад в формирование такого рода отношений.
Три иллюстрации
Рассмотрим несколько показательных случаев проявления Россией наступательности и покажем уязвимость ТАЭ в их интерпретации.
Крымская война. Сторонники ТАЭ выдвинули два тезиса относительно решения России вступить в войну с Османской империей. Во-первых, они заявляли, что ультиматум, который царь предъявил султану по поводу прав православных христиан, был предопределен извечным желанием России завоевать Константинополь. Во-вторых, утверждалось, что автократический характер процесса принятия решений в Петербурге не допускал серьезной оппозиции плану царя. Доводы в пользу этих тезисов нельзя назвать убедительными.
Николай не стремился свергнуть султана. Его цели были более ограниченными и включали защиту прав единоверцев на территории Османской империи, сохранение престижа европейской державы и права держать флот в Черном море. Более трети населения Османской империи (почти 13 млн человек) составляли православные, а Кючук-Кайнарджийский мирный договор предоставлял России особые права по защите православных на территории Османской империи. Хотя эти права не были четко определены, статья 7 договора обязывала Порту «дать христианской вере и ее церквям твердую защиту» и предоставляла «министрам российского императорского двора [право] защищать все интересы церкви, созданной в Константинополе». Россия также рассматривала свои обязательства по защите православных христиан как согласующиеся с ее европейскими обязательствами в качестве члена Священного союза. Николай полагал, что он бросил вызов султану по вопросу о святых местах, чтобы подчинить османские территории европейским ценностям. Наконец, царь стремился подтвердить свой контроль над проливами Босфор и Дарданеллы, что было жизненно необходимо для экономических связей России с Европой.
Крымская война стала результатом не столько российского экспансионизма, сколько неправильного понимания Россией и Западом мотивов друг друга, а также самоуверенности Николая. Неверно утверждать, что император не столкнулся с оппозицией внутри страны. Сторонники более умеренного курса, включая наиболее влиятельных советников царя, таких как граф Нессельроде и барон Бруннов, призывали монарха к осторожности в переговорах с османцами и консультациях с Австрией и Пруссией. С противоположных позиций выступали славянофилы, провозгласившие Крымскую войну «священной» и служащей цели возрождения христианской миссии России, и требовавшие увеличения военной поддержки балканских славян. Николай отверг советы обеих сторон.
Холодная война. ТАЭ акцентирует внимание на экспансионистской идеологии СССР и тоталитарной системе принятия решений при Иосифе Сталине. Но и в этом случае ТАЭ не отражает всей полноты картины.
Исторические данные свидетельствуют, что после Второй мировой войны цели СССР на международной арене были ограниченными и формировались под влиянием государственных представлений о стратегических интересах, а не под воздействием коммунистической идеологии. До конца 1945 г. Сталин действовал сдержанно и в целом в духе своего понимания Ялтинско-Потсдамских соглашений. Советский руководитель был готов смириться с независимостью Польши, хотя и в пределах советской сферы влияния. Он также не планировал никаких коммунистических захватов в Европе и советовал лидерам компартий в Италии, Франции, Венгрии и Болгарии сотрудничать с национальными правительствами, а не рассчитывать на получение власти в обозримом будущем – отчасти потому, что хотел помешать укреплению независимых коммунистических центров. Кроме того – в соответствии с соглашением о разделении сфер влияния, задуманным им совместно с Черчиллем, – Сталин отказался вмешиваться в ситуацию в Греции. Он воздерживался от вторжения в Финляндию, которую рассматривал как государство, в целом занимающее «дружественную» позицию. Сталин советовал китайским коммунистам вступить в коалицию со своими противниками – националистами. Он также отказался бросить вызов США, направив войска на Хоккайдо, хотя именно это предлагали некоторые его советники, когда в августе 1945 г. Трумэн сбросил атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки.
Отношение СССР к Западу радикально изменилось только в июне 1947 г. – после официального провозглашения плана Маршалла. Даже когда в марте Трумэн обнародовал свою новую доктрину, Сталин надеялся, что политические контакты и переговоры с Соединенными Штатами и Великобританией продолжатся. В апреле во время длительной встречи с госсекретарем Джорджем Маршаллом Сталин выступал за возможный компромисс «по всем основным вопросам» и говорил, что «нужно иметь терпение и не становиться пессимистами». Однако Маршалл придерживался противоположного мнения и в своем радиообращении 28 апреля заявил, что США не намерены продолжать консультации, а также планируют предпринять решительные действия. 5 июня он выступил с речью, в которой пообещал финансовую помощь на послевоенное восстановление европейского континента. В ответ Сталин и Молотов выдвинули свою альтернативу, создав блок со странами Восточной Европы и подавив любую оппозицию собственному курсу в регионе. Для самого Советского Союза это означало возвращение к довоенной системе массовой мобилизации и репрессий.
Советская структура власти, несмотря на высокую степень централизованности, допускала наличие различных позиций и точек зрения. Сразу после войны наиболее нетерпеливые в окружении Сталина хотели, чтобы советские войска перешли через Эльбу и оккупировали часть стран Западной Европы – он отверг этот совет как нецелесообразный. На другой стороне политического спектра бывший министр иностранных дел Максим Литвинов и посол в США Андрей Громыко защищали «либеральный» подход, предусматривающий большее уважение к выбору стран Восточной Европы и более широкие переговоры с Западом. Международные амбиции обеих сторон и недоверие к намерениям друг друга привели к ухудшению ситуации, и полномасштабная политическая конфронтация стала практически неизбежной. Геополитически ограниченный «социалистический империализм» Сталина столкнулся с глобальным «демократическим империализмом» Запада. Если бы Запад занимал не столь ревизионистскую позицию и не так опасался проникновения Кремля в западные страны, не исключено, что Сталин продолжил бы послевоенное сотрудничество в сфере безопасности.
Российско-грузинский конфликт. Те же претензии можно предъявить сторонникам ТАЭ, утверждающим, что автократическая Москва стремилась установить имперский контроль над Тбилиси и что война с Грузией была частью более масштабного геополитического плана восстановления господства России на территории бывшего Советского Союза.
Москва руководствовалась оборонительными целями, направленными преимущественно против расширения НАТО и включения в альянс Грузии, а в перспективе и Украины. Тбилиси был недоволен нежеланием Москвы уважать независимость Грузии, ее право на выбор внешнеполитического курса, Россия же была раздосадована отсутствием признания ее интересов со стороны США и Североатлантического блока. Если уместно предполагать, что Кремль намеревался получить полный контроль над Грузией, то не менее правомерно усматривать в мотивах России и соображения обороны и безопасности. Интересы безопасности помогают понять поведение Москвы и объяснить, почему она ограничилась признанием независимости Абхазии и Южной Осетии, но воздержалась от реализации более масштабных целей – свержения Саакашвили и установления в Тбилиси прокремлевского режима.
Западные страны и Грузия разделяют ответственность за все более наступательное поведение России на Кавказе. Оказывая содействие Тбилиси во время переходного периода после «революции роз», закрывая глаза на восстановление контроля над Аджарией, Кремль ожидал, что Грузия с уважением отнесется к российским интересам в регионе. От Тбилиси ждали, что он прекратит требовать немедленного вывода войск, исключит применение силы в отношении Южной Осетии и Абхазии и будет консультироваться с Москвой по ключевым вопросам безопасности, таким как членство в НАТО. Однако грузинское руководство вскоре избрало стратегию разрешения территориальных споров без содействия России и опираясь на поддержку США.
За 10 лет Вашингтон выделил Грузии 1,2 млрд долларов помощи и направил туда военных советников. Соединенные Штаты стремились обеспечить себе доступ к каспийской нефти и укрепить геостратегическое присутствие на Кавказе, что Кремль расценивал как американскую ангажированность и нежелание признавать российскую роль в регионе. США не пытались ограничить милитаризацию Грузии и умерить пыл готового к применению силы Тбилиси. В то время как Россия начала наращивать содействие Абхазии и Южной Осетии, представители НАТО и Соединенных Штатов не скрывали своей поддержки Тбилиси и редко публично критиковали действия Грузии.
Неверно и то, что кремлевская система принятия решений исключала серьезные споры. По словам Глеба Павловского, одна из кремлевских фракций хотела движения к Тбилиси, чтобы бросить вызов Западу и в полной мере восстановить доминирование на Кавказе. Другая группа придерживалась более умеренных целей, но рассматривала возможность отстранения от власти Саакашвили. Премьер-министр Владимир Путин и министр иностранных дел Сергей Лавров давали понять, что хотят отставки президента Грузии, предполагая выдвинуть это в качестве условия прекращения огня. Третья фракция, по-видимому, была вполне удовлетворена военной победой над Грузией и признанием независимости двух ее регионов. Правящая структура отнюдь не была однородной и консолидированной.
Лучше понять Россию
Возможности понять Россию и ее внешнюю политику с позиций ТАЭ довольно ограничены. Сторонники этой теории зачастую не только неверно представляют направление и масштабы действий России на международной арене, но и способны усугубить неопределенность в вопросе о мотивах российского поведения.
Сосредоточившись на роли внутреннего «авторитаризма» в формировании внешней политики, ТАЭ упускает из виду ряд иных факторов международного поведения государств, таких как интересы безопасности и действия других держав по отношению к России. Тенденция эссенциализировать внутренние условия России и преувеличивать ее международные амбиции должна заставить аналитиков скептически отнестись к политическим рекомендациям ТАЭ.
Адекватный подход требует более сложной классификации российской внешней политики. История показывает, что Россия с момента ее становления как независимого централизованного государства движется не по одной, а по нескольким траекториям в отношениях с Западом. С момента открытия постоянной миссии в Риме в начале XVII века и до политики коллективной безопасности перед Второй мировой войной Россия часто вступала в коалицию с западными государствами против тех, кого считала угрозой для себя. Вторая траектория российских отношений с Западом – это оборонительное поведение или сочетание внутренних реформ и гибких международных альянсов. К этой модели относятся периоды восстановления России после Смутного времени, а также иных внешних и внутренних потрясений – длительной войны со Швецией, Крымской войны, Октябрьской революции и распада СССР. Наконец, Россия не раз в истории демонстрировала наступательность, как было показано выше на примерах Крымской войны, холодной войны и российско-грузинского конфликта в августе 2008 года. ТАЭ применима лишь для третьей траектории российской внешней политики, да и то лишь в ограниченной степени.
Адекватный подход к России требует избавления от предвзятости и политического лицемерия. Он должен быть эклектичным, основанным на различных теоретических традициях и принимать во внимание внутренние институты, интересы национальной безопасности и потребность в международном признании как факторы, в равной степени влияющие на внешнюю политику. Если же опираться на распространенное 200 лет назад маркизом де Кюстином представление о России как о государстве «по своей природе агрессивном» и пытаться реконструировать мотивы Кремля, не опираясь на достоверные сведения, это вряд ли поможет лучше понять страну и выработать разумные политические рекомендации.
А.П. Цыганков – профессор международных отношений и политических наук Университета Сан-Франциско.

Российские мусульмане и внешняя политика
Может ли исламский фактор стать существенным
Резюме: Для российских мусульман внешняя политика – продолжение внутренней. Будучи частью глобального полуторамиллиардного сообщества, они по определению соотносят себя и свои интересы с тем, что происходит за рубежом с их единоверцами.
Для российских мусульман внешняя политика – продолжение внутренней. Будучи частью глобального полуторамиллиардного сообщества, они по определению соотносят себя и свои интересы с тем, что происходит за рубежом с их единоверцами. Правда, в силу отечественных особенностей активность на внешнеполитическом направлении в основном проявляет мусульманская элита, для масс же эти проблемы важны в основном в силу религиозных принципов, а не выверенного политического интереса.
Переплетение внешнего и внутреннего
Когда в 2003 г. Владимир Путин привел Россию в Организацию исламского сотрудничества (тогда – Организацию Исламская конференция), он встретил жесткое сопротивление своего ближайшего окружения. Причем со стороны как силовиков-сырьевиков, так и либерал-экономистов. Но и у мусульман он не нашел особой поддержки и опоры. С того времени был сделан целый ряд масштабных заявлений о сближении с исламским миром и об уважении к мусульманам внутри страны. Случилось несколько знаковых событий – вступление России в качестве наблюдателя в ИСЕСКО (аналог ЮНЕСКО при ОИС), визит лидеров ХАМАС в Москву, отправка чеченского батальона в Ливан после войны 2006 г., историческая поездка российского президента в Саудовскую Аравию и ряд других.
За всю историю отечественной государственности Путин стал первым, кто официально признал на высшем уровне, что Россия – «и мусульманская страна». До него этого не делали ни цари, ни императоры, ни генсеки. Президент добавил, что российские мусульмане имеют полное право чувствовать себя частью глобальной уммы, а сама Россия всегда была и остается геополитическим союзником ислама.
Минувшей зимой в ходе телевизионного общения с согражданами он вновь подчеркнул, что «ислам всегда был одной из основ российской государственности. И государственная власть в России, конечно, всегда будет поддерживать наш традиционный ислам». Так Путин обозначил второй исторический шаг в адаптации ислама к политическим и общественным условиям нашего государства. Первый был сделан 250 лет назад, еще в екатерининские времена. Тогда исламу присвоили статус «терпимой религии» (окончательно дискриминация была ликвидирована только в ходе революций 1905 и 1917 гг., чтобы в советские годы вернуться вновь). До этого государство стремилось ассимилировать мусульман.
В бытность главой государства Владимиру Путину вторил Дмитрий Медведев: «Российская Федерация в качестве наблюдателя в Организации Исламская конференция твердо настроена на дальнейшее расширение конструктивного диалога с исламским миром. Уверен, такое активное взаимодействие будет способствовать созданию более справедливой системы международных отношений, урегулированию конфликтных ситуаций на глобальном и региональном уровнях». В ходе встречи несколько лет назад с генеральным секретарем ОИС Экмеледдином Ихсаноглу он говорил: «Россию и ОИК связывают особые отношения. Мы не только являемся наблюдателями в организации, но и хотим иметь полноценные, полномерные отношения с ней в различных форматах и на различных площадках». Со своей стороны Ихсаноглу подчеркивал, что «весь исламский мир приветствует членство России (в качестве наблюдателя. – Авт.) в ОИК и выступает за развитие этих отношений».
Медведев вообще стал единственным из мировых лидеров такого уровня, кто лично встретился с главой политбюро ХАМАС Халедом Машаалем, что вызвало удивление даже в мусульманских столицах. Несмотря на личные симпатии к России президента ПНА Махмуда Аббаса, у Москвы нет «своих» людей внутри палестинского ФАТХ. Из всех великих держав только Россия имеет отношения с ХАМАС. А поскольку без ХАМАС никакого реального ближневосточного урегулирования не будет, Кремль посчитал политически выгодным существенно повысить уровень своих отношений с Движением исламского сопротивления. Для Халеда Машааля переговоры с президентом Российской Федерации означали не только подтверждение особого статуса ХАМАС на палестинской арене, но и признание его особой роли в исламском мире.
Примечательно, что руководство России, как и наши граждане-мусульмане, увязывает внутренний исламский фактор с внешним. Центрами интеграции с исламским миром, начиная от республик Средней Азии вплоть до арабских стран и Малайзии, Путин исходно видел регионы, в которых сосредоточена основная масса мусульманского населения. Видимо, он считает, что это для них естественно и оправдано. Не всей же России смотреть на Запад, кто-то должен и на Восток. Прежде всего это касается экономики.
Президент прекрасно понимает, что Москва, будучи одним из крупнейших мегаполисов мира, переориентироваться на исламский мир не захочет. Да это и не нужно. Значит, должен быть другой центр – Казань, Грозный, Уфа, Махачкала. То есть идея сближения с исламским миром изначально имела серьезный региональный подтекст, он должен был стать дополнительным локомотивом развития для части субъектов Российской Федерации.
Кстати, роль мусульман как проводников экономических интересов своей страны в исламском мире исторически оправдана. В выступлении на торжественном собрании, посвященном тысячелетию Казани в августе 2005 г., Путин так и сказал: «Строя прочные и долговременные отношения с Казанским ханством, русские правители начали вполне осознанно формировать Россию как интегрированную евразийскую державу… здесь, в Поволжье, больше чем где-либо видна роль России как моста, связующего две великие цивилизации – европейскую и азиатскую… Исторически Казань сыграла огромную роль и в развитии деловой жизни России, в расширении ее экономического и политического влияния. Достаточно сказать, что казанские купцы, прежде всего этнические татары, были своеобразным авангардом продвижения отечественного капитала и политического влияния Российской империи сначала в Сибирь, затем – в Среднюю Азию и Закавказье».
Вся проблема в том, что знаковые заявления Путина и попытки запустить «стратегический диалог Москвы с исламским миром» не получили наполнения со стороны тех, кто призван был это сделать. Да, мусульмане очень заинтересованы в том, чтобы подобные инициативы продвигались, но сил, умения и ресурсов для этого у них как не было, так и нет. По сей день участие Москвы в ОИС носит декларативный характер, оставаясь стратегическим, но мало понятым нашим экспертным сообществом, чиновниками и общественностью, заделом на перспективу. Как и в далеком прошлом, «восточная партия» в России куда слабее «западной».
Характерной иллюстрацией расхождения между мейнстримом российской внешней политики и общественных настроений, с одной стороны, и отношением российских мусульман – с другой, была их реакция на события в Югославии в 1998–1999 году. Мусульманское сообщество не скрывало обиды в связи с тем, что Москва целиком и полностью встала на сторону официального Белграда, не обращая внимания на дискриминацию косоваров и преступления, которые против них совершались.
На Большом Ближнем Востоке информации о России недостаточно, у людей на самых разных уровнях масса предрассудков по поводу нашей страны. То же самое характерно для Москвы. В высоких кабинетах, там, где занимаются внешней политикой, в том числе в отношении исламского мира, пока нет достаточного понимания того, что такое современные мусульманские страны, ОИС и глобальное исламское сообщество, и как они могут быть для нас полезны.
Российские мусульмане любят в этой связи сетовать на активность определенных политических и корпоративных страт и групп, которые выступают против развития отношений с исламским миром. Да, есть система лоббистских структур, связанных с частью российской бюрократии, которые препятствуют данной инициативе. Это факт. У них нет единой платформы, и подобную линию они проводят по разным причинам. Но негативная установка и соответствующие политические процедуры существуют.
Однако ключевая проблема не в них, а в том, что такой лоббистской структуры нет у российских мусульман. И это отрицательно сказывается на ситуации. В качестве партнера Москвы исламский мир занимает объективно третье место после Запада и Китая. Для большинства мусульманских стран – то же самое. Если не брать в расчет красивые слова, Россию они рассматривают прежде всего как противовес курсу США. Причем даже не Вашингтона в целом, а, как часто говорят в приватных беседах, глупой непродуманной политике Дяди Сэма. Но есть, конечно, и государства, которые хотели бы, чтобы Россия выступила в качестве системного оппонента Америки, предоставив им свой ядерный зонтик.
Россия отстает от других великих держав в том, что касается системной работы с исламским сообществом. У тех же американцев, например, работает широкая сеть лоббирования, влияния и согласования интересов в арабском, мусульманском мире. Они имеют дело с самыми широкими слоями общества и сторонами конфликта. Даже с Ираном у Соединенных Штатов не только жесткое противостояние, но и длительная история договоренностей. «Иран-контрас» (некоторые специалисты утверждают, что Тегеран получал тогда поддержку не только от США, но и от Израиля), серьезное сотрудничество по Ираку, точки соприкосновения по Афганистану.
В России весь комплекс обсуждаемых проблем распределен по разным департаментам МИДа, есть соответствующие органы в Министерстве обороны, в разведслужбах. Они занимаются этой темой, мягко скажем, не на самом профессиональном уровне, в отличие, например, от отношений России с Европой. Существует, правда, полубюрократическая Группа стратегического видения, которая уже несколько лет даже не собиралась. В основном это направление обслуживают ветераны дипломатической и разведывательной службы, что говорит об остаточном принципе формирования и наполнения этого сегмента внешней политики.
Российская внешняя политика в основном носит бюрократический характер. Мы работаем – и это особенно фатально на Ближнем Востоке – только с властью, но не с контрэлитами, не с обществом. Поэтому Москва и поддерживает до последнего даже обреченные режимы, так как они остаются (точнее, мы сами делаем их таковыми) для России единственным входом для работы в регионе. И даже если ситуация меняется вопреки воле России, Москва очень долго приспосабливается и все время сетует и ищет врагов, вместо того чтобы реагировать. К слову, «Братья-мусульмане», пришедшие к власти в Египте и в некоторых других арабских странах, по недоразумению до сих пор числятся у нас в террористах, с которыми запрещено иметь дело.
Нет в России и соответствующей деловой структуры, которая ориентировалась бы на развитие отношений с исламским миром. Усилия Евгения Примакова и созданного им Российско-арабского делового совета ничем пока не увенчались. Экономические проекты есть, но в основном все до сих пор крутится вокруг военно-технического сотрудничества.
«Нет субъекта развития партнерских отношений Москвы с исламским миром. Это ключевой момент. Ведь Кремль нуждается в такой стратегической проработке. Путин не раз обращался: есть у нас мусульманское сообщество, давайте работайте. Никакого отклика на слова президента. Потом он сказал: давайте идеи, предложения. Опять же – ноль внимания», – с тревогой отмечает Шамиль Султанов, президент Центра стратегических исследований «Россия – Исламский мир».
«Светлым пятном» стала международная конференция «Исламская доктрина против радикализма», состоявшаяся 25–26 мая 2012 г. в Москве и ставшая хоть каким-то наполнением стратегического диалога России с мусульманами. Исламский мир в лице своих наиболее видных теологов впервые пришел в Россию. Улемы, приглашенные в Москву российским и кувейтским центрами «Аль-Васатыйя» и Фондом поддержки исламской науки, культуры и образования, одобрили усилия России в противодействии экстремизму. Исламские богословы мирового уровня приняли Московскую богословскую декларацию по вопросам джихада, такфира и халифата. Документ стал в один ряд с аналогичными Амманской и Мекканской декларациями. Внешней политики ученые напрямую не касались, но визит таких видных и влиятельных лиц (а богослов в исламском мире – больше чем богослов) все равно был расценен арабскими СМИ как шаг в сторону Москвы, несмотря на ее позицию по Сирии, которая в основном не находит понимания в арабо-мусульманском мире.
Тем самым, несмотря на все сложности и политическую нестабильность в арабских странах, а также отношение к ним России, влиятельные теологи показали свою готовность работать с нашей страной, видя в ней стратегического партнера обновляющегося исламского мира. Российские же мусульмане, сами организовав этот диалог, чуть ли не впервые выступили в роли моста между Россией и исламом.
Кстати, «Аль-Васатыйя» – сегодня единственная арабская структура, деятельность которой имеет в России официальное одобрение. С начала 2000-х гг. все арабские фонды и центры были закрыты из-за подозрений в финансировании чеченских сепаратистов. Крохотный, но нефтеносный Кувейт, продвигающий концепцию исламской умеренности, стал российским окном в арабские страны, прежде всего Персидского залива, с которыми отношения у России исторически не очень складываются, и в мусульманский мир вообще. В 2010 г. Дмитрий Медведев наградил орденом Дружбы главу министерства по делам ислама и вакуфов Кувейта Аделя аль-Фалях за особый вклад в развитие российско-арабских отношений. Впервые в нашей истории такой награды удостоился арабский религиозный деятель.
Нельзя сказать, что официальные мусульманские религиозные структуры России совсем уж инертны на внешнем направлении. Совет муфтиев как может прикладывает усилия для укрепления избранного Владимиром Путиным евразийского вектора (инициатива ЕврАзЭС, ОДКБ, Таможенный союз и др.). Руководители совета первыми из представителей России совершили турне по странам арабской весны в Северной Африке, где встретились с новыми лидерами. Но эта деятельность пока касается небольшой группы элиты, а в народе (прежде всего среди коренных мусульманских народов) встречаются и противники евразийской интеграции, которая естественным образом ведет к усилению на Россию миграционного давления из Средней Азии.
Кому-то это кажется странным, но российские мусульмане отнюдь не всегда выступают поборниками миграции по той лишь причине, что из-за нее число единоверцев в России растет количественно, но совсем не качественно. Не так давно Совет ингушского народа открыто потребовал закрыть въезд в республику гастарбайтерам. «Несмотря на такое критическое положение с занятостью населения, мы все видим очень значительный наплыв в республику гастарбайтеров из среднеазиатских государств, – заявили там. – Мы понимаем, что есть сферы, в которых они востребованы и необходимы, но то, что мы видим на наших улицах, в городах и селах, вышло за рамки разумного. Власть при этом все свои ресурсы мобилизует на противодействие нам и считает не столь значимой проблему с мигрантами, которым недостатки властей предержащих безразличны».
Предлагаемые концепции
Российские мусульманские идеологи выдвигают разные внешнеполитические идеи.
Россия в союзе с Ираном должна возглавить «мировую бедноту» в альтерглобалистском протесте, уверен глава Исламского комитета Гейдар Джемаль. Правда, форма реализации этого тезиса предлагается весьма странная. Джемаль прямо заявляет, что падение режима Башара Асада в Сирии приведет к объединению государств, в которых победила арабская революция. И что этот единый суннитский блок вступит в войну с Ираном, а впоследствии непременно станет угрозой для целостности России. Поэтому Москве надо бросить все силы на спасение сирийского президента и позиций Тегерана в Средиземноморье, а потом уже развить успех в борьбе с Западом, подняв против него всех, кто живет менее чем на один-два доллара в день.
России в союзе со всем исламским сообществом следует выступить против Запада в «начавшейся войне цивилизаций», утверждает Шамиль Султанов. По мнению аналитика, сама логика геостратегии заставляет Москву и исламский мир, которые находятся под ударом Запада, искать дружбы друг друга. С ним согласен эксперт Российского института стратегических исследований, главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии» Аждар Куртов. «Когда Россия была великой державой, она могла в качестве весомого союзника оказать исламскому миру помощь в его противостоянии с геополитическими соперниками, каковыми являются, по общему признанию мусульман, страны Запада. Если Россия, – полагает эксперт, – обретет силу в результате правильных действий во время очередного шестилетнего срока Путина на посту президента, тогда это благоприятно отразится на положении исламского мира».
России нужно сближаться с мусульманскими странами СНГ, предлагают Дамир Мухетдинов и Дамир Хайретдинов. «Насилие и призрак цветных революций бродят близ границ СНГ», – считают они. Поэтому России и Центральной Азии вместе «необходимо развиваться во имя обеспечения потребностей своих сограждан, сохранения гражданского мира и стабильности». Роль же мусульманских лидеров в процессах интеграции Мухетдинов, первый заместитель главы муфтията Европейской части России, видит прежде всего в выполнении указания Дмитрия Медведева, данного религиозным мусульманским деятелям на встрече в июле 2011 г. в Нальчике: руководители крупнейших общин должны «заниматься такими сложными вопросами, как социальная адаптация мигрантов».
России необходимо уделить больше внимания странам арабской весны и Турции, полагает Руслан Курбанов. Арабы готовы вкладывать огромные средства в России, им крайне необходимо диверсифицировать свои вложения, «чтобы не быть на крючке у Запада, чтобы однажды по каким-то надуманным причинам все их счета не оказались арестованными и замороженными американцами». Научный сотрудник Института востоковедения РАН напоминает, что Россия никогда в своей истории не воевала ни с одной арабской страной. «Мы не загоняли бомбами Ирак в каменный век, всегда так или иначе поддерживали палестинцев, даже принимали ХАМАС на самом высоком уровне. Вообще, сделали очень много хорошего в арабских странах в XX веке. У нас еще есть шанс стать привилегированным партнером нового арабского мира. Но Россия рискует сегодня остаться вообще без союзников на Ближнем Востоке, в арабском и исламском мире. Такие неприятные перспективы возникают из-за неадекватной реакции на арабскую весну. Нельзя давать козыри и основания тем, кто говорит, что Москва стала союзником шиитского иранского империализма и противником суннитского пробуждения. Арабская весна имеет четкий суннитский характер», – отмечает Курбанов.
По мнению тех, кто разделяет его позицию, сегодня наблюдается попытка сформировать военно-политический блок Анкара–Каир–Эр-Рияд–Доха. Это новая перспективная сила в регионе. Противопоставлять себя ей и вообще арабским народам, суннитскому миру, поднявшимся во имя лучшей доли, – недальновидно. Россия как мировая держава, арбитр должна поддерживать отношения со всеми сторонами процесса. Яйца следует складывать в разные корзины, и не делать по крайней мере однозначных ставок на тех, у кого перспектив все меньше.
Во всех этих концепциях российским мусульманам отводится роль связующего звена между Москвой и исламским миром. Проблема только в том, что сами мусульмане мало что делают для политического, не говоря уже об экономическом наполнении стратегического партнерства, о котором много говорили и Путин, и Медведев, и Лавров.
Отдельно следует заметить, что особой разницы во внешнеполитических приоритетах двух основных групп российских мусульман (татаро-башкир и северокавказцев), как ни странно, нет. Хотя, конечно, первым ментально ближе Турция, а вторым – арабские страны. Водораздел, скорее, проходит по линии личных идеологических и культурных предпочтений.
Пока периферийная тема
По большому счету российские мусульмане не питают особых надежд на какие-то блага, которые можно извлечь благодаря внешнеполитической активности. Возможно, они исходят из прежнего опыта, когда прекрасные отношения Москвы со странами исламского мира отнюдь не гарантировали для них каких-либо преференций.
Так, арабские и другие мусульманские государства активно дружили с СССР, «не замечая» гонений на ислам. И сегодня мусульманские страны не спешат делать нашему руководству внушений, например, по поводу запретов книг об исламе, который напрямую затрагивает ту же Саудовскую Аравию и Турцию. Даже союзный Иран фактически промолчал, когда суд в Пензенской области запретил «Завещание» Имама Хомейни, в отличие от Индии, возмутившейся попыткой отнести к экстремистским материалам «Бхагават-Гиту». Иногда наличие внутреннего мусульманского фактора даже осложняет развитие связей России с исламским миром, заставляя стороны обращать внимание на «путающиеся под ногами» проблемы и жалобы «вечно недовольного меньшинства».
В целом внешняя политика – тема для российских мусульман если и не периферийная, то второстепенная. Да, исламские русскоязычные сайты пестрят информацией о бедах (больше) и успехах (меньше) зарубежных единоверцев (от Мьянмы до США), а в комментариях часто встречаются антиизраильские и антизападные высказывания. При этом те же комментаторы и авторы порой отмечают уровень религиозных свобод на Западе и количество мечетей в «исламофобском» Лондоне или Нью-Йорке, не идущее ни в какое сравнение с «исламофильской» Москвой. Но все это несопоставимо с реакцией на внутренние российские дела, касающиеся религиозных, национальных и гражданских запросов мусульман.
Мусульмане, конечно, хотели бы, чтобы Москва активнее сближалась с исламскими государствами, помогала им. Они живо откликаются на тяжелые события в Ираке, Афганистане, Сирии и особенно в Палестине. Россияне исламского вероисповедания даже готовы понести какие-то жертвы ради зарубежных братьев, что-то потерпеть и на что-то закрыть глаза внутри страны во имя общих интересов мирового ислама. Все-таки все мусульмане – это одна умма, и переживать за беды единоверцев – религиозный долг.
Палестинский вопрос, пожалуй, самый важный для российских мусульман во внешней политике. Они активно приветствовали и поддерживают приглашение лидеров ПНА и ХАМАС в Москву. Но в то же время на «Кавказ-Центре» – рупоре «имаратчиков» – еще не так давно на полном серьезе писали, что «самый главный джихад сегодня идет в Чечне». Вообще для северокавказских радикалов палестинская тема, очень важная для мусульман всего остального мира, – далеко не самая острая. Более того, они даже критикуют ХАМАС за умеренность и дружбу с Москвой.
Но это все конъюнктурные вспышки. Даже при беглом анализе понятно, что своя «внутриполитическая» рубашка российским мусульманам ближе к телу. Причем взгляды на события за рубежом, как сейчас в Сирии и ранее в Ливии, и на то, как Москва должна на них реагировать, могут быть прямо противоположными. Мусульмане, как и все россияне, больше всего хотят, чтобы наша внешняя политика была разумной и адекватной. И сказывалась на благополучии (как материальном, так и духовном) каждого конкретного человека.
Р.М. Мухаметов – кандидат политических наук, эксперт Совета Муфтиев России.

От активности к эффективности
Когда внешняя политика избавится от советского наследия
Резюме: Под лозунгом обеспечения национальных интересов, первоначально предложенным рядом экспертов как разумная альтернатива примитивному западничеству, происходит частичное возвращение к советским целям и подходам, пусть и без прежней риторики, но под девизом «СССР – это Россия».
Почти четыре года назад на страницах этого журнала было высказано предположение, что конфликт в Грузии станет водоразделом, который положит конец постсоветскому подходу Москвы к миру, и Россия наконец сформулирует «программу реальной и прагматичной внешней политики, отвечающей ее подлинным стратегическим интересам и целям экономического и социального развития» (А.В. Лукин. «Внешняя политика: от постсоветской к российской. Уроки конфликта с Грузией» // «Россия в глобальной политике», № 6, 2008 год). Автор ошибался: российская внешняя политика осталась постсоветской и ныне даже ближе к советскому прошлому, чем 10 или 15 лет назад.
Тяга к сверхдержавности
Сразу после распада СССР и прихода к власти «демократов» козыревский МИД провозгласил деидеологизацию внешней политики. Однако на смену коммунистической идеологии пришла идеология примитивного западничества. То, что раньше считалось плохим, теперь стало хорошим, бывшие враги превратились в друзей, и наоборот. Отказ от козыревщины также не привел к прагматизации. Под лозунгом обеспечения национальных интересов, первоначально предложенным рядом экспертов как разумная альтернатива, происходило частичное возвращение к советским целям и подходам, пусть и без прежней риторики, но под девизом «СССР – это Россия», и, мол, в советское время многое делалось в ее интересах.
Под этим предлогом сегодня происходит ползучий возврат к идеологии сверхдержавности. Если конечной целью Советского Союза было преобразование мира по коммунистическому образцу, то Россия все больше отстаивает ложно понятые национальные интересы по всему миру, причем чаще всего в борьбе с прежним геополитическим противником. Россия утратила значительную часть территории и ресурсов СССР, половину населения, оставшаяся его часть не готова вступать в какое бы то ни было геополитическое соревнование, страна опустилась в мировой иерархии со второго места далеко в конец первой десятки (по некоторым показателям – и ниже). Но государство и правящая элита упорно продолжают искать какую-то всемирную миссию, «русскую идею», осуществить которую по традиции можно исключительно в борьбе или в соревновании с другой сверхдержавой – Соединенными Штатами (или Западом в целом).
На словах это, конечно, не так, но по сути отношения с Западом в России, как и в Советском Союзе, обычно рассматриваются как «игра с нулевой суммой». В то же время современная элита хорошо понимает, что для достижения реального статуса сверхдержавы, которая могла бы теснить США по всей планете, нет ни сил, ни ресурсов, ни особого желания населения. По сути порывы к сверхдержавию накатывают волнами в тот момент, когда Москва хочет продемонстрировать недовольство политикой Запада, отказывающегося признавать ее в качестве равного и достойного партнера.
У современной элиты с ельцинского времени сохранилось искреннее убеждение, что Россия должна стать частью «цивилизованного мира», то есть Запада в широком понимании, пусть и не в политическом плане, но хотя бы в экономическом и культурном. К этому ее подталкивают прежде всего частные коммерческие интересы, часто больше связанные не с Москвой, а с Кипром, Лондоном, югом Франции и Испании, куда вкладываются деньги и где покупается недвижимость. Однако средства на все это получают благодаря политической системе, в корне отличной от тех, что приняты в «цивилизованном мире». Возникает противоречие: смена этой системы подорвала бы основу власти и благополучия российской элиты. С другой стороны, гордые от богатства и влияния российские чиновники и олигархи хотели бы, чтобы с ними общались на равных, как с представителями крупного и современного государства.
Результатом являются неожиданные внешнеполитические зигзаги. Каждый новый российский руководитель начинает с крайне прозападного курса, считая, что Запад можно подкупить уступками: заявить об общих ценностях, закрыть раздражающие (и, заметим, весьма дорогостоящие) объекты за рубежом, поддержать в трудную минуту и т.п. А затем выясняется, что сегодня не XIX и даже не ХХ век, и Запад не может, хотя бы по внутриполитическим соображениям, принять в свои институты представителей совершенно другой политической системы, где нет ни реального разделения властей, ни прозрачных выборных процедур.
Любые действия Соединенных Штатов и их союзников – создание системы противоракетной обороны в Европе, баз НАТО в Центральной Азии, операция в Афганистане, позиция по ядерным проблемам Ирана и Корейского полуострова, а также в отношении арабских революций – рассматриваются как намеренно инспирированная, хорошо спланированная деятельность врагов, направленная против интересов России. Естественно, ответом может быть только решительное противодействие. От довольно высокопоставленных чиновников можно услышать рассуждения о том, что США специально поощряют производство наркотиков в Афганистане, чтобы развалить Россию, посадив ее население на иглу. Или: революции в арабских странах были задуманы, чтобы вытеснить из региона Россию и низложить дружественные Москве центральноазиатские режимы.
Конечно, схема «нулевой суммы» работает не всегда. Иногда приходится и сотрудничать. Сотрудничал с Западом и СССР: и во времена нэпа, и в период Второй мировой войны, и позднее, продавая нефть и газ. Но складывается впечатление, что, как и в советские времена, взаимодействие вызвано не ростом доверия, даже не осознанием общих интересов, а острой необходимостью наполнять казну и иметь доступ к заграничной собственности. Это вызывает внешнеполитические зигзаги: от неоправданных уступок к неоправданно же резкому противодействию.
По мнению психологов, представление о том, что все в мире, будь то плохое или хорошее, происходит исключительно ради тебя, в связи с тобой и как-то тебя затрагивает, характерно для детского сознания. Во внешней политике оно свойственно глобальной идеологии, как правило тоталитарной, рассматривающей собственные ценности как вершину цивилизации. Такая идеология проявляется либо в попытках навязать свои ценности всему миру, либо в убеждении, что кругом враги, покушающиеся на эти ценности. В современном мире подобных агрессивных идеологий осталось всего две: американский (или шире – западный) либеральный «демократизм» и радикальный исламизм, причем лишь за первой из них стоят мощные государства.
Локальные тоталитарные идеологии второго типа определяют внешнюю политику многих менее крупных государств: Ирана, Северной Кореи, Ливии при Каддафи, Венесуэлы Уго Чавеса. Россия после распада СССР отошла от идеологии глобального тоталитаризма, она больше не стремится устроить мир по своему подобию. Но продолжает с опаской смотреть на окружающий мир, постепенно сдвигаясь в сторону тоталитаризма локального с некоторыми глобальными претензиями.
В последнее время на аудиторию вылился мутный поток явно ангажированных телепрограмм, интервью и статей, напоминающих материалы, разработанные в недрах советского КГБ, в которых рассказывается о том, что все проблемы российского общества инспирированы внешними и внутренними врагами на деньги «заграницы». И это в сегодняшних уникальных условиях, когда у России нет ни непосредственных геополитических противников, ни планов мирового доминирования. Николай Спасский назвал такой подход «мифом сверхдержавности» (Н.Н. Спасский, «Остров Россия. Можно ли снова стать сверхдержавой и нужно ли это?» // «Россия в глобальной политике», № 3, 2011 год). Он убедительно показал, что такой миф есть инерция периода холодной войны, так как никогда в другое время – ни до 1917 г., ни после него – Россия не была сверхдержавой, боровшейся за доминирование в мире.
Один из элементов идеологии сверхдержавности – советская идея проведения «активной» внешней политики. В реальности это выражается в том, что Москва настойчиво стремится стать членом всех международных организаций и групп, воспринимает свое отсутствие в них как удар по престижу. Так, она долго стучалась в двери «Группы восьми», куда ее приняли со скрипом и без права участия в обсуждении вопросов экономики, пробивалась в Совет Европы, где на нее смотрят с опаской из-за ситуации с правами человека. Вместо наращивания присутствия в экономике АТР, ничтожного по сравнению с Китаем, США или Японией, Москва пытается участвовать на всех форумах, вступать во все организации региона, включая такие малоэффективные, как Восточноазиатский саммит и АСЕМ, проводит шумные и затратные мероприятия, чтобы ни в коем случае не остаться незамеченной.
Признать себя развивающимся государством России не позволяет постсоветская гордость, а между тем данный статус приносит реальные дивиденды таким экономическим гигантам, как Китай, Индия и Бразилия. Развиваясь гораздо быстрее нас, эти страны получают помощь от международных организаций и богатых государств. Они не спешат получить статус развитых, который ничего не даст, а лишь наложит лишние обязательства, не стремятся в престижные объединения и клубы, а упорно наращивают торгово-экономические связи в своих регионах.
Элементом российской политики стало постоянное списание долгов: одним – чтобы не отстать от развитого Запада, другим – чтобы помочь «социально близким» режимам. За первое десятилетие нового века Москва списала долги Ираку, Монголии, Афганистану, Сирии, Вьетнаму, Алжиру, Ливии на общую сумму более 70 млрд долларов. А ведь этого хватило бы на то, чтобы повысить финансирование образования в два раза в течение семи лет.
«Без решительного отказа от мифа о сверхдержавности, – пишет Спасский, – никакой серьезный разговор о будущем России невозможен. Нужна нацеленность на реальное, а не риторическое, позиционирование страны как самостоятельного центра силы, обладающей ею не для экспансионистского проецирования, а для гарантии лучшей жизни своего народа». Но, к сожалению, этого не происходит. Напротив, идея, что Россия может быть только первой, или, в крайнем случае, второй державой мира в смысле геополитического, силового влияния, не только провозглашается, но и навязывается населению, молодая часть которого уже не помнит холодной войны.
Тяга к советскому прошлому
Одна из причин популярности мифа о сверхдержаве – поиски легитимности в минувшем. Россия юридически стала правопреемницей Советского Союза, и это, говорят, было необходимо для плавного, безболезненного выхода из советского прошлого. На наш взгляд, это решение было большой ошибкой, которую впоследствии признал и Борис Ельцин. Преемственность следовало провозгласить в отношении не тоталитарного СССР, а досоветской России. И не только царской, как предлагает, например, Андрей Зубов (это предполагало бы возвращение к самодержавию, сословным привилегиям и многому другому), но и в отношении Временного правительства. При всех недостатках, крайней неэффективности и даже отсутствии реальной возможности управлять оно все же было легитимной властью. Подобное правопреемство решило бы проблемы как личной, так и государственной собственности. Оно открыло бы перспективы создания новой политической системы, охватывающей самые разнообразные силы досоветской России – от левых социалистов до монархистов, но за исключением сторонников полностью дискредитировавших себя тоталитарных идеологий: большевизма и нацизма. Эта новая демократическая система знаменовала бы решительный отказ от тоталитарного прошлого. Новая Россия не должна была наследовать Советскому Союзу, нести за него ответственность, тем более в области внешней политики. Так поступило большинство стран Восточной Европы, ставших частью демократического мира.
Да, Россия существенно изменилась, но носят ли эти изменения качественный характер? Дело не в игре символов, не в том, что снова приходится вставать под музыку гимна, от текста которого тошнило еще в школе, а вместо новых слов старого автора в голову так и лезет «Ленин великий», который «нам путь озарил». Академик Юрий Пивоваров определил современный российский режим как «советский посткоммунистический». Автор удачно замечает, что, например, эквивалентом весьма умеренных предложений Совета по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте РФ по исторической памяти (в прессе закрепился термин «десталинизация»), выдвинутых через два десятилетия после распада СССР (которые всерьез даже не обсуждались властями), были бы предложения комиссии ЦК ВКП(б) 1937 г. по частичному «преодолению последствий режима Романовых и буржуазно-помещичьего произвола». Пусть и на нашу беду, но большевики, провозгласившие новый мир, действительно уничтожили наследие царизма, нынешние же российские власти до сих пор не нашли сил полностью уйти от большевизма, напротив, они используют его наследие все более широко.
В области внешней политики это выражается в стремлении защищать многие советские внешнеполитические акции как свои собственные и воспринимать критику СССР как выпады против современной России. Например, выявилась тенденция к отрицанию экспансионистских целей Москвы при аннексии прибалтийских государств в 1940 году. Не только некоторые российские историки и пропагандисты, но и дипломаты твердят о том, что Эстония, Латвия и Литва якобы добровольно вступили в СССР, а принятые под дулами советских танков решения их парламентов о присоединении были легитимными. Зачем отрицать очевидное – не имеющую легального основания оккупацию независимых государств, признанных еще ленинским правительством? Формальная причина – возможность выдвижения этими странами требований о компенсациях. Но компенсации можно требовать, только если считать Россию ответственной за советские преступления. Гораздо более разумной была бы другая позиция: коммунистический режим захватил Прибалтику и совершил там страшные преступления. Но до этого, и не без помощи некоторых прибалтов, коммунисты захватили саму Россию, она – такая же пострадавшая страна, а латыши, например, несут не меньшую ответственность за преступления ВЧК, чем россияне. Такая точка зрения выбила бы козыри из рук русофобов, приветствовалась бы жителями балтийских государств и послужила бы большему взаимному доверию. С этих позиций гораздо удобнее защищать и права русскоязычного населения, не вызывая опасений в использовании его для реализации «имперских амбиций». Бессмысленное же отрицание очевидной аннексии и последовавших репрессий сотен тысяч ни в чем не повинных людей вызывает естественные опасения относительно истинных намерений современной России.
Та же ситуация складывается с финской войной и советской оккупацией части Польши в соответствии с пактом Молотова–Риббентропа. И здесь вместо объективного признания территориальной агрессии все чаще слышатся знакомые из советских учебников аргументы типа: «Мы попросили финнов отдать Карельский перешеек, потому что Ленинград был слишком близко к границе» и «СССР стремился освободить братьев украинцев и белорусов». В результате наглое требование к суверенной стране отдать часть ее территории и предательское открытие второго восточного фронта против Польши вскоре после нападения на нее союзной в то время Германии выдаются за действия обоснованные и даже заслуживающие одобрения. А перед специально обученными «юристами-международниками» ставится привычная для них задача – найти аргументы для оправдания того, что невозможно оправдать. Стоит ли после этого удивляться, что в Финляндии и Польше настороженно относятся к современной России, видя в НАТО залог собственной безопасности? Так ради чего в России обеляют сталинскую внешнюю политику? Почему не согласиться с очевидным и не откреститься от советского прошлого?
Между прочим, идея захватить Финляндию дорого обошлась Советскому Союзу и всему миру. Неожиданно упорное сопротивление финской армии спасло страну от оккупации и тоталитарного режима (марионеточное «рабоче-крестьянское правительство» «Финляндской демократической республики» во главе с идейным отцом тов. Ю.В. Андропова тов. О. Куусиненом уже было сформировано). А бездарное ведение войны и очевидные слабости советских войск, по мнению многих, послужили важным фактором в принятии Гитлером решения о нападении на СССР.
Отмежевание от советских преступлений создало бы значительно лучшие условия для разговора не только с государствами Прибалтики и Восточной Европы, но и Центральной Азии, где советская власть хотя и способствовала росту образования и промышленности, но также совершала массовые репрессии. Такое признание создало бы более благоприятный климат для осуществления стратегической цели России – создания Евразийского союза.
Более сложная проблема – победа СССР над нацистской Германией и захват Восточной Европы. Современная официальная позиция предает анафеме сравнение Советского Союза и гитлеровской Германии. Действительно, СССР внес решающий вклад в разгром нацизма и спас мир от ужасов расовой теории. Однако победа была предпочтительной вовсе не потому, что сталинский режим был лучше или гуманнее гитлеризма. Просто он представлял для человечества меньшую угрозу, его победа не несла с собой немедленную смерть цивилизации. Это поняли лидеры других государств антигитлеровской коалиции и пошли на союз со Сталиным.
Победа была достигнута ценой огромных жертв и героизма миллионов советских солдат, подвиг этот должны и будут чтить будущие поколения. Но, признавая это, не следует отрицать и того, что государствам Восточной Европы советская победа принесла порабощение, порой даже более тяжелое, чем нацистское. Сегодня отрицание или затушевывание преступлений сталинизма против народов стран Восточной Европы приводит их к отторжению от России, которая упорно выступает в качестве защитницы палачей. Честное признание преступлений сталинизма в Восточной Европе, решительное отмежевание от них новой демократической России привело бы к укреплению взаимного доверия, повысило бы авторитет нашей страны и не толкало бы «новую Европу» к сближению с США, в которых она видит защитника от возможного возрождения российского экспансионизма.
Социальные причины
Конечно, у тяги к советскому прошлому есть не только психологические, но и социальные причины. Они связаны с интересами значительной части правящей элиты. В России в отличие от послевоенной Германии и большинства посткоммунистических государств Восточной Европы советская номенклатура не была отстранена от власти, она лишь взяла на вооружение другие лозунги, да и то на время. Ключевые институты коммунистического режима – КПСС, КГБ, комсомол и т.п. – не были признаны преступными, а только сменили названия. Первый президент Борис Ельцин позднее сожалел о незаконченности российской демократической революции, но, находясь в Кремле, практически ничего не сделал для институционального изменения основ власти. (Возможно, этого не случилось, потому что сам он вышел из номенклатуры.) Не была, по примеру послевоенной Германии, проведена программа четырех «Д»: декоммунизация, демократизация, демилитаризация, демонополизация. Попытки запретить компартию провалились, власть забрала у нее собственность, но оставила возможность прославлять советское прошлое. Ключевые институты тоталитарного режима не объявили преступными, а их лидеры и активные сотрудники сохранили право занимать государственные должности. Демократизация коснулась только выборов, но не создано реальной системы разделения властей. Так удобнее управлять: результаты голосования невозможно оспорить в суде, а парламент по Конституции 1993 г. лишился реальной власти. Вместо демилитаризации произошел крах армии при сохранении ее советской структуры и сущности. Демонополизация свелась к переходу государственных монополий в частные, но тесно связанные с государством руки.
В результате лица, бывшие опорой коммунистического режима, слегка стушевавшись в 1990-е гг., вновь вышли на первый план, да еще и заняли агрессивную позицию. По сути это та же советская элита брежневского времени, освободившаяся от коллективного Суслова: партийно-идеологического контроля, сдерживавшего ее стремление к необузданному обогащению. Чего только стоит известная метафора «крюка» органов безопасности, который якобы вытянул Россию из бездны развала 1990-х годов. Воспрянув от временной встряски, эта часть элиты, сохранив свою советскую корпоративную идеологию, напористо навязывает ее всему обществу. Перекрасившиеся коммунисты внушают, что Сталин – не кровавый убийца, а эффективный менеджер. Представители спецслужб продолжают почитать палача Феликса Дзержинского, рассказывают о «подвигах» международных террористов и убийц типа Павла Судоплатова и Наума Эйтингона, которые еще при советской власти получили вполне заслуженные тюремные сроки. Да и у Лаврентия Берии сегодня находят положительные черты: он, мол, был не только убийцей и сексуальным маньяком, но и талантливым управленцем, организатором советского ядерного проекта.
Среди российских дипломатов стало модно возвеличивать Андрея Громыко, прославившегося исключительно как «мистер нет» и поддерживавшего все начинания руководства, от ввода войск в Венгрию и Чехословакию до Афганистана. В конце карьеры этот «прозорливый дипломат» еще и выдвинул в лидеры будущего виновника развала так лелеемой им империи – Михаила Горбачёва. И «сталинский сокол» Вячеслав Молотов, подписавший пакт с нацистской Германией и заявивший, что «Польша, уродливое порождение Версальского договора, не может существовать вопреки интересам крупнейших европейских держав», тоже имеет своих почитателей.
Не нужен отказ от советского прошлого и бизнес-элите, ведь большая часть ее собственности – советское наследие, а основа бизнеса – не конкуренция на рынке, а монополия, поддерживаемая государственной бюрократией. Отмежевание от советского наследия разрушило бы институциональные и идеологические основы власти постсоветской бюрократии и связанного с ней госкапиталистического бизнеса.
Структурное и идеологическое сходство современной российской власти с авторитарными режимами приводит к вряд ли обоснованной политике защиты интересов диктаторов и экстравагантных фигур по всему миру. Отсюда неуклюжие попытки вести полемику с Западом по принципу «сам дурак». Составление списков лиц, которым запрещен въезд в Россию (хотя они к нам и не собирались). Защита преследуемых зарубежным правосудием российских граждан (в число которых почему-то попадают торговцы оружием и наркотиками). Создание «белых книг» о нарушениях прав человека в США и Европе (но отчего-то не в КНР, Туркменистане или КНДР, где ситуация, видимо, не столь удручающая). Несерьезность этого курса не в том, что на Западе все в порядке (там случается всякое), но его проводит страна, где пытают в полицейских участках, в армии до смерти забивают призывников, а в школы принимают за взятки. Не лучше ли направить мощь разоблачительных усилий на решение собственных проблем?
Один из элементов самозащиты власти – попытка скрыть правду о советской истории. Полное открытие архивов будет означать не только то, что все узнают о преступлениях и агентурной деятельности конкретных лиц, возможно, членов семей нынешних потомственных бюрократов, от государственных до церковных. Главное, развеется миф о благородной деятельности чекистов и партийных бонз на благо России. Поэтому архивы, приоткрывшиеся в 1990-е гг., вновь в значительной мере закрыты, а против историков, пытающихся ввести в научный оборот новые документы о репрессиях, заводятся уголовные дела.
Касается эта ситуация и внешней политики. Например, Россия уже давно признала вину СССР за Катынскую трагедию, но не все документы по ней переданы польской стороне. Причина – могут раскрыться имена убийц. Так что же в этом плохого? Разве страна должна знать только имена героев? Двери архивов МИД России все плотнее закрываются не только для иностранных, но и для отечественных исследователей. В России нет закона о том, чтобы архивы через определенное время (обычно это 20–50 лет) автоматически открывались. Если вы хотите работать с архивными материалами, дозволенные документы сначала должен отобрать специалист. Зачем такая секретность? Говорят, что правда о внешнеполитическом курсе Советского Союза, пусть даже в первой половине ХХ века, может нанести ущерб престижу России. Но каким образом? Только в том случае, если считать новую Россию ответственной за действия СССР.
Будущее
Так возможна ли российская, а не постсоветская внешняя политика? Речь идет отнюдь не о возвращении к положению «младшего брата» Запада козыревского периода. Это время прошло, его ущербность многократно описана. Новая политика должна быть не прозападной и не антизападной, не прокитайской и не антикитайской. России следует сотрудничать с любыми партнерами там, где ей это выгодно, и проявлять жесткость там, где это затрагивает ее коренные интересы (не бюрократической элиты, а страны в целом). Чтобы избежать перенапряжения, интересы нельзя толковать расширительно, к ним должны быть отнесены вопросы суверенитета России и ее союзников (скажем, членов ОДКБ), безопасность границ, процесс интеграции на постсоветском пространстве. Это, конечно, не означает, что у Москвы не может быть интересов за пределами приграничных территорий. По мере роста экономического и других потенциалов сфера жизненных интересов, вероятно, расширится. Но пока для этого нет ни возможностей, ни ресурсов.
Сегодня у России уникальное внешнее окружение. В мире нет стран, которые хотят ее уничтожить или захватить, реальные угрозы безопасности несравнимо ниже, чем в большинство периодов истории. Хватает финансовых средств, что обусловлено крайне благоприятной ситуацией с ценами на энергоносители. В этих условиях не обязательно проводить активную внешнюю политику, свойственную сверхдержаве. Внутренняя модернизация должна сопровождаться модернизацией внешнеполитического курса, повышением его эффективности. Если внутриполитическая модернизация должна привести Россию к ситуации, когда за ее политическую систему, уровень коррупции, темпы экономического роста, благосостояние населения не будет стыдно перед развитым миром, то новую внешнюю политику необходимо направить исключительно на обслуживание этого внутреннего «сосредоточивания», создание для него благоприятных условий. Она должна вести не к растрачиванию сил и средств на мероприятия престижного характера и уколы не уважающих нас иностранцев, но на экономию ресурсов, чтобы использовать их для экономического прорыва. Нужны не дорогостоящие международные форумы, а реальное развитие российского Дальнего Востока. Российскому флоту нечего делать в чужих морях, он должен быть способен охранять наши морские рубежи, и не более того. Незачем соревноваться с США в ядерном оружии, его должно быть достаточно для нанесения ответного удара и сдерживания желающих атаковать нас обычными силами. Между тем только на формирование войск военно-космической обороны в рамках Государственной программы вооружения до 2020 г. выделяется астрономическая сумма – около 4 трлн рублей.
Но в первую очередь России нужно научиться относиться спокойно к событиям в отдаленных регионах. Африка, Латинская Америка, Ближний Восток – все это слишком далеко от непосредственных интересов России, чтобы тратить время и средства. Возможно, когда-то, через несколько десятилетий, Россия, как сегодняшний Китай, пережив экономический бум, начнет расширять сферу своих интересов. Но это будет следствием десятилетий успешного экономического развития и социальной модернизации, а не роста амбиций неэффективной элиты, паразитирующей на природных богатствах.
В настоящее время происходит нечто иное. Там, где мы могли бы сотрудничать с Западом, советское прошлое и интересы бюрократии тянут нас к противостоянию. А там, где можно было бы проявить большую жесткость, интересы той же бюрократии, не желающей идти на серьезный конфликт с Западом, тянут к сдаче позиций под явным давлением.
Приведем несколько примеров. Основным раздражителем в российско-американских отношениях сегодня является проблема размещения в Восточной Европе американских систем противоракетной обороны. Затрагивает ли эта проблема безопасность России настолько, что стоит идти до конца, рискуя серьезными последствиями, отказываясь от предлагаемых Соединенными Штатами схем сотрудничества (пусть и не вполне нас удовлетворяющих)? А главное – стоит ли разворачивать собственную программу новой тяжелой МБР, которая похоронит любую возможность договоренности с США по ПРО, а, возможно, и всю российскую экономику? По мнению большинства серьезных экспертов (Алексей Арбатов, Юрий Соломонов, Виктор Есин, Владимир Дворкин, Павел Золотарёв), серьезной угрозы безопасности России американская программа не представляет. К тому же администрация Барака Обамы пошла на некоторые изменения первоначального плана с учетом пожеланий России. Поэтому здесь надо искать компромисс.
Другим раздражителем в отношениях с Западом является непоследовательность Москвы в отношении арабских революций. Очевидно, что Соединенные Штаты не только не инспирировали эти события, но и проводят реактивную политику. Однако действия Вашингтона прагматичны: если нельзя удержать союзника-диктатора у власти, надо поддержать восставший народ и наладить связи с новым руководством. В отличие от США Россия металась от желания поддержать социально близких до их осуждения под давлением Запада. В результате позиция оказалась невнятной. По Ливии – и не за вмешательство, и не против. Естественно, после неизбежного ухода Каддафи российские позиции там, в том числе и экономические, были утеряны. Сегодня сходная ситуация складывается в Сирии. Очевидно, что Башар Асад рано или поздно будет свергнут. И Россия, ненавидимая новыми властями (какими бы они ни были) и народом страны за поддержку диктатора, потеряет стратегические и экономические преимущества. Между тем более активная поддержка международных усилий и в том и в другом случае могла бы привести к частичному сохранению позиций в обеих странах.
Другой коренной интерес России – безопасность на границах. Она может быть обеспечена, если власти соседних государств будут если и не дружественными, то хотя бы разумными, и уж точно не враждебными. Ни одно крупное государство не потерпит открыто враждебного режима на своих границах. Это не означает, что дружественные режимы необходимо насаждать силой. В современном мире есть множество других инструментов воздействия: дипломатических, экономических, культурных. Но в 2008 г. в Южной Осетии сложилась экстраординарная ситуация, и Москва совершенно обоснованно решилась на военную операцию для защиты своих миротворцев. Однако введя войска в Грузию и разрушив военную машину Михаила Саакашвили, Москва под давлением Запада не стала менять власть в Тбилиси. В результате действия России стали хорошим прецедентом демонстрации решимости по защите коренных интересов. Но эффект был бы много ярче, прояви Москва последовательность и не уступи давлению.
Нарисованная выше картина вряд ли настраивает на оптимизм. Однако изменения возможны и даже неизбежны, это вопрос времени. В период стабильности первого десятилетия нового века выросло поколение людей – успешных, образованных и молодых, которые не считают своей родиной СССР, а Дзержинского и Громыко – своими героями (многие вообще о них не слышали). Они не хотят отвечать за их преступления, платить по долгам большевиков, но мечтают нормально жить, сотрудничать со всем миром, а не грозить ответным ядерным ударом «потенциальному противнику». Именно они уже начинают влиять на внутриполитическую ситуацию. И если внешний курс не будет отвечать их интересам, они найдут способ его изменить и сделать истинно российским, а не постсоветским.
Б.П. Козловский – доктор исторических наук, политолог.
П.В. Лукин – кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института российской истории РАН.
Без альянсов и идеологий
Российская внешняя политика с точки зрения интересов ОПК
Резюме: Российская политика в целом вполне отвечает интересам отечественного оборонно-промышленного комплекса. Россия не вступает в союзы, готова продавать оружие всем странам, которым его можно поставлять в соответствии с законом, и стойко сопротивляется давлению, когда военно-техническое сотрудничество вызывает недовольство у других государств.
Из всех секторов экономики оборонная промышленность в наибольшей степени зависит от проводимой государством внешней политики. Курс на международной арене напрямую влияет на доступ оборонно-промышленного комплекса (ОПК) к иностранным технологиям, на перспективы экспорта и на масштабы и характер внутреннего спроса.
ОПК – исключительно капиталоемкая и наукоемкая отрасль, требующая тщательного долгосрочного планирования. По сравнению с первой половиной XX века сроки разработки и внедрения в серийное производство новых образцов сложной боевой техники возросли в несколько раз. От начала работы над новым типом боевого самолета до достижения первыми машинами начальной боевой готовности обычно проходит более 10–15 лет. Это намного продолжительнее, чем весь жизненный цикл типичного истребителя 1930–1940-х гг. – от выдачи технического задания до снятия с вооружения последнего образца.
Изменения в мировой политике зачастую происходят быстрее, чем реализуются военно-технические программы. Например, требования к перспективному тактическому истребителю, из которых вырос самый совершенный боевой самолет ВВС США F-22, были выдвинуты еще в 1981 г., в разгар холодной войны. Серийное производство началось в 1997 г., первое воинское подразделение на этих истребителях достигло начальной боеготовности лишь в 2005 г., спустя 14 лет после распада СССР. В 2011 г. производство самолета прекратили ввиду отсутствия противника, который оправдывал бы выпуск столь дорогой машины.
Международный рынок вооружений максимально политизирован. Государства редко принимают решения о закупках того или иного образца только исходя из их тактико-технических характеристик и цены. Обычно политические факторы играют столь же важную роль. Рынок оружия не регулируется ВТО и другими торговыми соглашениями, что делает допустимыми любые формы субсидирования, сговора поставщиков, увязку продажи с другими аспектами отношений и т.п. Для самой страны-экспортера решение о поставке оружия также вписывается в общий внешнеполитический контекст.
Сверхдержавы, подобные Соединенным Штатам или Советскому Союзу, обычно увязывают решение о продаже оружия или военной техники со сложным комплексом взаимных политических обязательств, интересами союзников и идеологическими соображениями. Экспортеры из числа стран «второго эшелона», такие как Китай 1980-х гг. или сегодняшняя Россия, бывают гораздо более свободны в выборе партнеров.
Почему политика должна учитывать интересы ОПК
Прежде чем ответить на вопрос о том, какая внешняя политика отвечала бы запросам оборонной промышленности, необходимо понять, почему интересы российских оружейников должны учитываться внешней политикой государства.
В России провозглашен курс на модернизацию экономики. Нельзя обойти вниманием тот факт, что за всю историю индустриального развития нашей стране удалось выйти на передовые позиции лишь в производстве продукции военного назначения и в атомной промышленности (а также в отдельных смежных с ними секторах). За их пределами существуют лишь единичные островки конкурентоспособности.
При этом едва ли можно говорить о том, что по сравнению с советским периодом конкурентоспособность российской невоенной промышленности кардинально ухудшилась. В 1985 г. на машины и оборудование приходилось 13,9% экспорта СССР. Большая часть гражданских машин и оборудования на особых финансовых условиях и нередко по льготным кредитам направлялась в страны социалистического лагеря. В советском экспорте на рынки капиталистических стран соответствующая доля была ничтожно мала (около 2%).
Таким образом, за пределами ОПК (ответвлениями которого по сути являются космос, гражданский авиапром и значительная часть нынешнего автопрома) и атомной промышленности в России (и до нее – в Советском Союзе), за очень небольшими исключениями, нет опыта успешного развертывания высокотехнологичных производств современного уровня. На данный момент оборонная и атомная промышленность являются главными центрами инновационной активности. Именно там создается основной спрос на квалифицированные научно-технические кадры и на качественную систему образования. Только в этих отраслях сконцентрированы специалисты и опыт, необходимые для решения сложных управленческих задач в сфере промышленного развития.
Перекос в сторону военного строительства в СССР, вероятно, был ошибочным, но на данный момент ОПК и атомпром – единственные островки современной высокотехнологичной экономики. Модернизация невоенной промышленности по многим направлениям предполагает создание целых отраслей на пустом месте, поскольку все, что было сделано предыдущими поколениями, оказалось негодным или утрачено. Без опоры на потенциал оборонной и атомной индустрии эти задачи не будут решены в разумные сроки, независимо от масштабов капиталовложений, и российское руководство прекрасно это понимает. Никакие дополнительные инвестиции не обеспечат быструю подготовку квалифицированных технических кадров, создание научных школ, накопление опыта реализации сложных проектов.
Оборонка и международное сотрудничество
В настоящее время российский ОПК переживает смену парадигмы развития. В течение большей части постсоветского периода Вооруженные силы были вынуждены по существу прекратить закупки обычных вооружений, полагаясь на наследие СССР. Предприятия оборонной промышленности, которые смогли выжить в 1990-е и первую половину 2000-х гг., должны благодарить за это главным образом китайскую и индийскую армии, но не российские Вооруженные силы.
Ситуация радикально изменилась в 2007–2008 гг., когда Россия перешла к резкому наращиванию расходов на государственный оборонный заказ (ГОЗ), а новый министр обороны Анатолий Сердюков приступил к масштабным реформам в своем ведомстве. По состоянию на 2011 г. экспорт продукции военного назначения составил 12 млрд долларов, в том числе 10,7 млрд по линии «Рособоронэкспорта» (в 2010 г. – 8,7 млрд). В том же году ГОЗ составил 581,5 млрд рублей (18,07 млрд долларов).
Хотя российский оружейный экспорт продолжает расти, внутренние закупки увеличиваются опережающими темпами: советская техника, выпущенная в 1980-х – начале 1990-х гг., нуждается в безотлагательной замене. Масштабная государственная программа вооружений до 2020 г. объемом 20 трлн рублей подвергается критике со стороны многих авторитетных специалистов, таких как бывший министр финансов Алексей Кудрин. Но даже он не отрицал необходимости наращивания расходов на перевооружение – дискуссии касались главным образом темпов.
В то же время изъяны и слабости, доставшиеся отечественной промышленности от Советского Союза, усугубились длительным периодом недофинансирования 1990-х – начала 2000-х годов. Экспорт по-прежнему крайне важен для развития оборонной промышленности, но его значимость снижается. Зато растет потребность ОПК в привлечении передовых иностранных технологий и оборудования и в конечном счете в масштабной интеграции в международные проекты. Первые шаги уже предпринимаются – например, развивается сотрудничество с Италией в сфере создания легкой бронетехники, с французской помощью производятся тепловизоры и т.д.
Таким образом, российское правительство должно, с одной стороны, твердо отстаивать право России поставлять оружие на ее традиционные рынки в развивающихся странах, а с другой – работать над укреплением военного доверия и сотрудничества с США, странами Евросоюза, Израилем, Южной Кореей и Японией. Реализация такой стратегии потребует сложного маневрирования, действия будут главным образом ситуативными. Для Запада интеграция российского ОПК в международные проекты – гораздо более эффективный способ снизить заинтересованность Москвы в поставках оружия антизападным режимам, чем прямое давление.
ОПК и внешняя политика: китайский пример
Столкнувшись в 1980-е гг. с резким сокращением внутреннего оборонного заказа, Китай перешел к экспансии на мировых оружейных рынках, не считаясь с политическими ограничениями. Наращивая сотрудничество с традиционными партнерами, такими как Пакистан и КНДР, китайцы выходили и на новые для себя рынки, в том числе на страны, еще недавно недружественные. Так, в Соединенные Штаты поставлялись истребители J-7 (клоны советских МиГ-21), там они изображали на учениях советские машины.
Громкой сделкой, вызвавшей максимально негативный для репутации КНР резонанс, стала в 1987 г. поставка Саудовской Аравии 50 баллистических ракет средней дальности «Дунфэн-3». Пекин предоставил арабам стратегическую ракетную систему, позволявшую наносить удары не только по территории Израиля, но и по части Европы, при этом в силу низкой точности она не имела никакой ценности без ядерной или химической боевой части (которой саудовцы, к счастью, так и не обзавелись). Это не мешало КНР в то же самое время приступить к развертыванию плодотворного военно-технического сотрудничества с Израилем, который до 2002 г. являлся важным источником военных технологий для Пекина.
Настоящим спасением для военной промышленности Китая стала ирано-иракская война. Пекин продавал оружие обеим сторонам. Например, Иран в 1980-е гг. получил из КНР 720 танков тип 59, 520 130-мм пушек тип 59-I, около 200 истребителей J-6, J-7 различных модификаций, около 300 БМП тип 86. Поставки Ираку включали в себя около 1300 танков тип 59 и тип 69, 650 гусеничных БТР (типов 63 и 85), 720 130-мм пушек, большое количество противокорабельных ракет и даже четыре морских бомбардировщика-ракетоносца H-6D, бывших большой редкостью в самой Народно-освободительной армии Китая. Продажа обеим сторонам стрелкового оружия и боеприпасов не поддается подсчету. Китайское оружие было расходным материалом той войны, им были оснащены рядовые бойцы, в то время как более современное советское и западное оружие поступало в элитные подразделения.
Официальные данные об объемах китайского экспорта вооружений в 1980-е гг. не опубликованы. Имеющиеся подсчеты Стокгольмского института исследований проблем мира СИПРИ (крайне приблизительные) показывают, что максимального значения китайский военный экспорт достигал в 1987 и 1988 гг., когда за рубеж было продано военной продукции на 3,2 и 2,2 млрд долларов соответственно (в ценах 1990 года). Данные показатели не перекрыты до сих пор: с учетом инфляции для достижения уровня 1987 г. экспорт в 2010 г. должен был бы составить 5,27 млрд долларов, фактически же, по большинству оценок, он был примерно вдвое ниже.
Экспорт оружия, невзирая на политику и идеологию, сочетался с политикой расширенного импорта военных технологий из США и Европы. В 1980-е гг. начался новый этап развития китайского вертолетостроения с помощью французов; при содействии Франции и Италии было освоено производство новых систем ПВО малой дальности, некоторые из которых пошли в серию уже после официального прекращения военно-технического сотрудничества в 1989 году. С помощью Франции также было развернуто производство китайских БТР семейства WZ-551, основных колесных боевых машин современной французской армии.
Таким образом, несмотря на то, что как раз в 1980-е гг. китайский ОПК столкнулся с серьезным техническим застоем и полным устареванием всей линейки производимой продукции, это было время его максимальных коммерческих успехов. Китайский пример исчерпывающим образом показывает, насколько оружейный рынок зависит от внешнеполитических факторов. КНР, являясь, подобно сегодняшней России, политически независимой крупной державой «второго эшелона», смогла, с одной стороны, обеспечить свои интересы в сфере экспорта оружия, а с другой – привлечь иностранные технологии.
Какая внешняя политика отвечает интересам ОПК
Интересы ОПК в сфере внешней политики предполагают соблюдение набора противоречивых требований. Оружейникам нужен баланс внутреннего спроса и экспорта. Экспорт должен при этом обязательно сочетаться с включенностью в международную кооперацию. Промышленности требуется возможность приобретать за рубежом оборудование, комплектующие материалы, технологии и широко задействовать иностранных специалистов. В изоляции, с опорой только на собственный промышленный и научно-технический потенциал, успешное развитие ОПК в современном мире немыслимо, подобного примера нет ни в одной крупной стране.
Длительность и капиталоемкость военных программ означает, что первостепенную важность имеет стабильность спроса – как внешнего, так и внутреннего. Государство нуждается в долгосрочном внешнеполитическом планировании, прогнозировании возможных угроз национальной безопасности, что, в свою очередь, позволит избежать неожиданных поворотов в военном строительстве, изменений приоритетов, отказов от многолетних программ вооружений и т.п.
Важно также, чтобы государство проводило независимую внешнюю политику и обеспечивало национальную безопасность, опираясь главным образом на собственные силы и избегая тесных военно-политических союзов. Так может быть на длительный срок гарантирован устойчивый спрос на продукцию отечественных производителей вооружений. С точки зрения перспектив российского ОПК (наращивания экспорта, с одной стороны, и расширения возможностей для международной кооперации – с другой), оптимальным является проведение Москвой самостоятельной многовекторной внешней политики, максимально свободной от идеологии.
Конфронтация с какой-либо страной или группой стран приведет к закрытию их рынков для ОПК и сокращению возможностей для взаимодействия. Например, антизападная риторика может поставить под угрозу сотрудничество со странами Евросоюза и Израилем, важное для отечественной оборонной промышленности, а также необходимую для космоса и гражданского авиапрома кооперацию с Соединенными Штатами.
Вступление в военно-политический союз с иностранной державой также ведет к потере рынков. В качестве классического примера можно привести Израиль, которому под жестким давлением Вашингтона пришлось в 2002–2003 гг. свернуть масштабное и крайне выгодное сотрудничество с Китаем, разорвав со значительными убытками для себя уже заключенный крупный контракт на самолеты дальнего радиолокационного обнаружения PHALCON и беспилотные летательные аппараты Harpy. С американским нажимом связано и сохранение эмбарго ЕС на поставки оружия в КНР, крайне вредное для европейской индустрии. Попытки отдельных стран, например, Франции и Италии, добиться отмены эмбарго пока не привели к результату.
Вступление России в военно-политические союзы несет для ОПК очевидные риски. Например, поддерживая тесные дружественные отношения с Пекином, Москва активно участвует в программах модернизации вооруженных сил Индии и Вьетнама, соседствующих с Китаем и явно обеспокоенных ростом его мощи. Будь союзнические отношения с КНР формализованы, Россия оказалась бы перед выбором, который она делать не желает. Установление тесного партнерства с США, маловероятное в нынешних условиях, но в принципе возможное в будущем, скорее всего привело бы к требованиям американской стороны ограничить сотрудничество с Китаем, что также сопряжено с серьезными политическими и экономическими издержками.
Нынешняя российская политика в целом вполне отвечает интересам отечественного оборонно-промышленного комплекса. Россия не вступает в союзы, готова продавать оружие всем странам, которым его можно поставлять в соответствии с законом, и стойко сопротивляется давлению, когда военно-техническое сотрудничество вызывает недовольство у других государств.
Экспорт оружия и страны-изгои
При экспорте оружия в страны, находящиеся в международной изоляции, Россия вовсе не придерживается каких-то абстрактных антизападных принципов. В каждом конкретном случае взвешиваются возможные плюсы и минусы. В прошлые годы Россия неоднократно отказывалась от уже заключенных контрактов с такими государствами, как Сирия и Иран (например, по продаже комплексов С-300). В 1995 г. был подписан известный протокол «Гор–Черномырдин», в соответствии с которым Россия обязалась завершить действующие контракты и прекратить поставки оружия в Иран к концу 1999 года. Отмена сделок по политическим мотивам, например, под влиянием Америки и Израиля, не раз случалась и в дальнейшем. Все эти договоренности носят закрытый характер. Предание огласке в ходе президентской избирательной кампании в Соединенных Штатах (2000) секретных деталей российско-американских соглашений по Ирану Москва использовала в качестве формального обоснования для возобновления ВТС с Тегераном.
Попытки прямого и публичного давления на Москву с целью заставить ее прекратить поставки оружия, как правило, не приносят результата. Поведение России в ходе нынешнего кризиса вокруг Сирии лишь подтверждает этот факт. Американские заявления об использовании российского оружия в ходе репрессий против сирийской оппозиции, вызвавшие значительный резонанс в мировых СМИ, кажется, лишь укрепили решимость Кремля продолжать выполнять все ранее заключенные контракты.
В то же время стоит обратить внимание, что, продолжая поставлять сирийцам ранее законтрактованные системы для «большой войны» (зенитные ракетные системы, противокорабельные ракеты, учебно-боевые самолеты), Россия не предлагает Дамаску системы вооружений, приспособленные для противоповстанческих операций. К ним, в частности, относятся бронеавтомобили «Тигр», образцы специального и снайперского оружия, предметы экипировки для бойцов спецподразделений и полиции, специальный автотранспорт и т.п. Во всяком случае, любая информация о подобных поставках сейчас отсутствует. По некоторым данным, имеет место прекращение продажи в Сирию стрелкового оружия, причем это было политическим решением Москвы.
В целом Россия готова принимать во внимание возможные негативные последствия военно-технического сотрудничества с иностранными государствами и может заключать секретные сделки, но всегда будет предельно негативно реагировать на прямое давление. Такая политика вполне отвечает интересам российской оборонной промышленности и России как государства.
Планирование и координация
Проблемой российской стратегии в сфере внешней политики и национальной безопасности является недостаток долгосрочного планирования, что приводит к периодическим пересмотрам концептуальных установок и влияет на программы перевооружения. Отношения с Вашингтоном с начала XXI века уже пережили несколько циклов спада и подъема, что отражалось на российском военно-техническом сотрудничестве с третьими странами. Решение президента Дмитрия Медведева предоставить ливийского лидера Муаммара Каддафи его собственной судьбе и не мешать военной операции НАТО обошлось российскому ОПК примерно в 4 млрд долларов упущенной прибыли.
Стратегическое планирование развития Вооруженных сил много лет осуществлялось под влиянием инерционных советских принципов, а затем испытало на себе воздействие радикальных реформ, идущих в Российской армии. Судя по известным заявлениям, Москва исходит из тезиса о постепенном ухудшении, дестабилизации военно-политической ситуации в мире, но, насколько можно понять, какой-либо системной картины будущих угроз она не имеет. Российское руководство осознает эту проблему, и в течение 2012 г. предполагается создать агентство по долгосрочному планированию в сфере нацбезопасности (мера была предложена в свое время вице-премьером по ОПК Дмитрием Рогозиным и включена в Указ № 603, подписанный Владимиром Путиным 7 мая 2012 года).
Более серьезны проблемы российской внешней политики на тактическом уровне. Экспорт вооружений, особенно в развивающиеся страны, часто осуществляется по комплексным договоренностям, которые также предусматривают контракты в сфере гражданского торгово-экономического сотрудничества, взаимные политические уступки на международной арене, списание старых долгов и другие аспекты взаимодействия. Для достижения результата нередко требуется быстрая увязка интересов различных ведомств и госкомпаний и способность контролировать выполнение принятых решений всеми участниками сделки с российской стороны. И то и другое получается не всегда. Важнейшей проблемой остается громоздкость процедур и длительность межведомственных согласований, приводящих к растягиванию рассмотрения заявок иностранных покупателей на много месяцев. В то же время необходимо отдавать себе отчет в том, что эти трудности являются следствием глобальных проблем российского госаппарата: слабой кадровой базы, неотлаженности бюрократического взаимодействия и невысокой эффективности работы чиновников.
В.Б. Кашин – кандидат политических наук, старший научный сотрудник Центра Анализа стратегий и технологий (АСТ).
Жен-иностранок в Швеции все больше. Из Таиланда, Ирана, Бразилии, Косово, Монголии и России. И все больше случаев, когда в семейную жизнь приходиться вмешиваться полиции, кураторам социальных служб и другим должностным лицам. Потому, по заданию правительства - было проведено изучение вопроса о положении жен, переехавших в Швецию к своим мужьям. И вот сегодня представлен, так называемый "Рапорт об импорте жен".
Проблема настолько актуальна в последнее время, что само словосочетание "импорт жен" - стало обыденным для Швеции. Все больше мужчин, поставивших "дело" на поток. Женщину привозят в Швецию "в жены". Но она оказывается в положении бесплатной прислуги, причем нередко с побоями и унижениями. А года полтора спустя - муж заявляет, что супруга поднадоела - пора собирать чемодан и отправляться обратно - откуда приехала. Потому что если женщина проживет с мужем два года - она может претендовать на получение постоянного вида на жительство. До этого - вид на жительство - "временный". И не "угодив супругу" - она оказывается ни с чем. То есть, если "семейная жизнь" не сложилась - то нет повода оставаться в стране. И часть мужчин используют это - привозя жен одну за другой, а затем - легко избавляясь от них. А женщины - оказываются в абсолютно тупиковой ситуации.
19 тысяч человек получили в прошлом году вид на жительство в Швеции на основании "воссоединения с родственниками". 90 % - это "кратковременные связи". То есть, люди знакомы недавно и не вели совместного хозяйства ни в одной из стран. Еще 10 лет назад - таких было в три раза меньше.
Юрист Эва Эрикссон/Eva Eriksson, проводившая расследование по заданию правительства, полагает, что "правило двух лет" - надо аннулировать. Но не сразу. И необходимо ужесточить контроль за мужьями.
На рынках Ирана появилась израильская черешня, несмотря на действующий запрет торгового сообщения между двумя странами. За килограмм ягод местные торговцы просят примерно 10 шекелей – что как минимум в два раза дешевле, чем в Израиле.
Информацию о том, что плоды, произведенные в Израиле, действительно, продаются в Иране, подтвердил и глава ассоциации иранских производителей. Однако он не уточнил, каким образом сельскохозяйственная продукция попадает на местные рынки, куда им путь официально закрыт. Никакой критики в адрес продавцов запретных товаров от чиновника также не последовало, передает Второй канал ИТВ.
В свою очередь министр торговли Ирана на сообщения о израильской черешне, таинственно появившейся на местных рынках, в очередной раз напомнил о том, что импорт любых товаров, в том числе фруктов, из Израиля запрещен.
"Система заказа товаров не позволяет указывать Израиль в качестве страны-производителя или поставщика, а так как все заказы оформляются через электронную сеть, система не может зарегистрировать израильские товары", - пояснил министр.
Между тем, в 2009 году похожая ситуация уже наблюдалась в Иране. Тогда один из иранских импортеров заявил о том, что на рынки страны через третьи лица поступают израильские фрукты - в основном яблоки и апельсины. Тогда министерство торговли Ирана отрицало данные заявления.
Добавим, что в Израиле черешню выращивают в основном на Голанских высотах.
Власти Ирана утверждают, что установили личности всех причастных к убийству нескольких иранских физиков-ядерщиков и арестовали их, передает в пятницу агентство Fars.
"Все элементы, вовлеченные в убийства ученых-ядерщиков страны, были идентифицированы и арестованы", - приводит агентство слова из заявления министерства разведки и национальной безопасности Ирана.
В январе текущего года при взрыве заминированного автомобиля в Тегеране погиб ученый Мустафа Ахмади Рошан. Он занимал пост замдиректора предприятия по обогащению урана в иранском городе Натанз. В конце ноября 2010 года в разных районах иранской столицы сработали два взрывных устройства: погиб преподаватель тегеранского университета Маджид Шахриари, а его коллега доктор Ферейдун Аббаси и жены обоих ученых получили ранения. В начале 2010 года профессор Тегеранского университета Масуд Али Мохаммади, которого местные СМИ называли его "одним из ведущих ученых-атомщиков страны", погиб у своего дома в результате взрыва заминированного мотоцикла.
Как говорится в сообщении разведывательного ведомства Ирана, в ходе расследования этих убийств на территории одного из государств-"западных соседей" страны были обнаружены базы израильской спецслужбы "Моссад", которую власти Исламской республики, наряду со спецслужбами западных стран, обвиняют в сотрудничестве с террористической группировкой "Народные моджахеды Ирана" с целью убийства ученых.
США и ряд других стран Запада обвиняют Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран все обвинения отвергает, заявляя, что его ядерная программа направлена исключительно на удовлетворение потребностей страны в электроэнергии.
"Газпром" с четверга увеличил поставки газа в Турцию после взрыва на газопроводе из Ирана, сообщил глава российского холдинга Алексей Миллер.
"Мы уже сегодня это делаем, произошел террористический акт на магистральном газопроводе, об этом сообщили турецкие официальные власти. Турция обратилась с просьбой увеличить поставки, и со вчерашнего дня мы это делаем на 16 миллионов кубометров в сутки", - сказал Миллер на пресс-конференции в пятницу.
Лидеры 27 стран Евросоюза одобрили решение о введении эмбарго на импорт иранской нефти в страны ЕС с 1 июля, сообщил в пятницу председатель Европейского совета Херман ван Ромпей.
"Европейский совет приветствует введение Евросоюзом с этого воскресенье нефтяного эмбарго", - сказал он журналистам по завершении двухдневной встречи в верхах.
По словам ванн Ромпея, участники саммита призвали власти Ирана к конструктивной позиции на переговорах с "шестеркой" международных посредников по иранской ядерной программе.
Совет ЕС по иностранным делам подтвердил в понедельник решение от 23 января текущего года о введении эмбарго на импорт иранской нефти в страны ЕС с 1 июля 2012 года. Таким образом, контракты на поставку нефти из Ирана в страны ЕС, заключенные до 23 января, должны быть закрыты до 1 июля.
В конце февраля пресс-секретарь ЕК Марлене Хольцнер сообщила РИА Новости, что запасов нефти в Евросоюзе достаточно, чтобы обойтись без поставок из Ирана в течение четырех с половиной лет. Александр Шишло.
Заместитель министра промышленности, рудников и торговли по вопросам горнодобывающей промышленности Ваджихолла Джафари в интервью агентству ИСНА заявил, что политика министерства направлена на прекращение сырьевого экспорта полезных ископаемых и на сохранение внутри страны добавленной стоимости, создаваемой при их переработке.
В.Джафари подчеркнул, что в области экспорта должны быть созданы условия, позволяющие сохранить полезные ископаемые, запасы которых не безграничны.
По словам заместителя министра, в большинстве случаев имеется возможность перерабатывать полезные ископаемые внутри страны и экспортировать уже переработанную продукцию.
В качестве примера В.Джафари привел ситуацию в сталелитейной промышленности. По его словам, к 2025 году объем производства стали в Иране должен составлять около 55 млн. т в год, и, если экспортные поставки железной руды в качестве сырьевого материала продолжатся, то отечественная сталелитейная промышленность в скором времени столкнется с серьезной проблемой нехватки сырья.
В.Джафари отметил, что именно в этой связи принято решение о введении пошлины на экспорт железной руды. Это позволит существенно сократить вывоз из страны такого ценного сырья, как железная руда.
В прошлом году стоимость продукции нефтегазодобывающей промышленности Ирана составила 217 млрд. долларов, и в случае выполнения заданий 5-ой пятилетней программы развития страны (2011-2015 гг.) в 2015 году этот показатель вырастет до 350 млрд. долларов, сообщает агентство ИСНА.
В течение прошлого года в Иране ежесуточно в среднем добывалось около 4 млн. баррелей сырой нефти, 600 млн. куб. м газа и 400 тыс. баррелей газового конденсата.
К концу выполнения 5-ой пятилетней программы (к весне 2016 года) объем добычи сырой нефти должен быть доведен до 5 млн. баррелей в сутки, газа – до 1 млрд. 470 млн. куб. м и газового конденсата – до 1,2 млн. баррелей.
Согласно данным, которыми располагает агентство ИСНА, для достижения целей, поставленных в 5-ой пятилетней программе, в нефтегазодобывающую промышленность необходимо ежегодно инвестировать в среднем около 50 млрд. долларов.
Генеральный директор иранской вагоностроительной компании «Вагон Парс» Хосейн Ашури в кулуарах международной Африканской железнодорожной выставки в Йоханнесбурге заявил, что африканский рынок обладает большим потенциалом и одна из целей компании «Вагон Парс» состоит в активном присутствии на этом рынке, сообщает агентство ИРНА.
Хосейн Ашури отметил, что с целью выхода на африканский рынок в компании «Вагон Парс» проведены необходимые исследования и на данный момент прилагаются усилия к тому, чтобы занять часть этого рынка.
По словам Хосейна Ашури, ранее компания «Вагон Парс» уже поставляла свою продукцию на африканский рынок, в частности в Судан. По поводу поставок продукции компании проводились также переговоры с представителями таких африканских стран, как Алжир, Тунис, Египет и ЮАР.
Компания «Вагон Парс» участвует в выставке в Йоханнесбурге, которая считается единственной выставкой железнодорожной техники и оборудования на африканском континенте, также с целью выхода на названный рынок.
Хосейн Ашури отметил, что в ЮАР и соседних с ней странах предполагаются крупные инвестиции в развитие железнодорожного транспорта и в этой связи здесь имеются хорошие возможности для деятельности компании «Вагон Парс».
В международной Африканской железнодорожной выставке в Йоханнесбурге принимают участие около 50-ти компаний из различных стран.
Генеральный директор автомобилестроительной компании «Рено-Парс» Пейман Каргяр в ходе презентации восьми новых моделей автомобилей названной компании заявил, что французская компания «Рено» остается в Иране и по-прежнему продолжает свою производственную деятельность здесь, сообщает агентство ИРНА.
Пейман Каргяр отметил, что некоторые члены совета директоров компании «Рено», возможно, не хотят, чтобы эта французская компания присутствовала в Иране, однако ее генеральный директор прямо заявил, что компания «Рено» останется в Исламской Республике и продолжит свою деятельность.
По словам Пеймана Каргяра, компания «Рено» – это международная корпорация, которая соблюдает международное законодательство, однако она продолжит реализацию своих программ в Иране.
Пейман Каргяр отметил, что компания «Рено-Парс» планирует расширить свое присутствие на иранском рынке и сменить компанию «Пежо». Сегодня «Пежо» не поставляет свою продукцию в Иран, и компания «Рено» должна воспользоваться этим и как можно скорее выйти на иранский рынок со своей новой продукцией.
Пейман Каргяр сообщил, что до конца текущего года на иранский рынок поступит пикап «Тондар 90». Кроме того, начнутся продажи автомобилей «Рено Сандеро» с автоматической и механической коробками передач, две модели «Рено Тондар 90» с улучшенным дизайном (с фейслифтингом), «Рено Дастер», пикап «Логан», «Логан MCV».
С началом производства новых моделей количество автомобилей «Рено», поступающих на иранский рынок, увеличится более чем на 300 тыс. единиц в год. Автомобилей «Тондар 90» и «Меган» будет выпускаться до 180 тыс. единиц в год, «Сандеро» – до 100 тыс. единиц, пикапов «Тондар 90» – до 30 тыс. единиц, «Дастер» – до 40-50 тыс. единиц.
За первые три месяца текущего года (20.03-20.06.12) через границу в шахрестане Касре-Ширин (провинция Керманшах) в Ирак экспортировано 985 тыс. т ненефтяной продукции, сообщает агентство «ИРИБ ньюз».
Глава администрации шахрестана Касре-Ширин Хосейн Парвин отметил, что общая стоимость отправленной в Ирак продукции составила 544 млн. долларов. При этом через пограничный переход Хосрави экспортировано 172 тыс. т продукции стоимостью 35 млн. долларов и через переход Парвизхан – 813 тыс. т стоимостью 409 млн. долларов.
По словам Хосейна Парвина, за указанный период для ввоза в Ирак примерно 700 тыс. т различной продукции через пограничный переход Парвизхан было совершено 28 тыс. рейсов иракских грузовиков и автоцистерн.
Для доставки иранских товаров в Ирак границу в Парвизхане ежедневно пересекают 1 тыс. 200 грузовиков и автоцистерн.
В основном, экспортируются цемент, кондитерские изделия, водяные кулеры, томаты и томатная паста, пластиковые шланги, арбузы, маст и обувь.
Парвизхан – крупнейший пограничный переход, через который экспортируются иранские товары в Ирак. Через названный переход в эту страну поступает 48% иранской экспортной продукции.
Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter