Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Минэнерго США снизило прогноз добычи нефти странами ОПЕК.

В июне 2018 года, отмечает EIA, добыча нефти странами ОПЕК составила в среднем 31,9 млн б/с.

Добыча нефти странами ОПЕК в 2018 году составит 31,9 млн б/с – на 600 тыс. б/с меньше, чем в 2017 году, прогнозирует Управление по энергетической информации (EIA) министерства энергетики США в своем ежемесячном обзоре. EIA скорректировало свой предыдущий прогноз в сторону снижения на 0,1 млн б/с в связи с более сильным падением добычи нефти в июне в Венесуэле.

В июне 2018 года, отмечает EIA, добыча нефти странами ОПЕК составила в среднем 31,9 млн б/с.

Прогноз по добыче нефти ОПЕК на 2019 год также был скорректирован EIA в сторону уменьшения с 32,1 млн б/с до 31,79 млн б/с. По прогнозу EIA, ожидаемое снижение добычи в целом на более чем 1 млн б/с со стороны Венесуэлы и Ирана будет компенсировано повышением добычи со стороны таких стран, как Саудовская Аравия, Кувейт, ОАЭ, Катар и Конго, которая стала членом ОПЕК с июля.

EIA ожидает, что на конец 2018 года мировые запасы нефти составят 2,84 млрд баррелей, тогда как средний пятилетний уровень составляет около 2,81 млрд баррелей. В 2019 году ожидается рост запасов нефти в мире до 2,98 млрд баррелей.

EIA на $1 за баррель повысило оценку цены нефти Brent на 2019 год – до $69 за баррель, прогноз на второе полугодие 2018 года – $73 за баррель. Цена нефти WTI, считает Минэнерго США, во второй половине 2018 года будет на $6 ниже цены нефти Brent и на $7 ниже в 2019 году.

США могут обогнать Россию по уровню добычи в 2019 году.

EIA прогнозирует нефтедобычу в Штатах на уровне 11,8 млн б/с в 2019 году.

США увеличили добычу нефти в июне 2018 года на 100 тыс. б/с, до 10,9 млн б/с, сообщило в своем ежемесячном обзоре Управление по энергетической информации (EIA) при правительстве США.

В 2019 добыча в США достигнет 11,8 млн б/с, прогнозирует EIA, что по оценкам экспертов выше, чем добыча России и добыча Саудовской Аравии. В 2017 году за счет сланцевой нефти добыча в США уже увеличилась на 5,6%, в этом году по прогнозу возрастет еще на 15,4%.

Импорт нефти в Штаты сократится: с 2,4 млн баррелей в 2018 году до 1,6 млн баррелей в 2019 году, что станет самым низким уровнем чистого импорта нефти с 1958 года.

Во второй половине 2018 года цена за баррель Brent ожидается на уровне $73, а в 2019 году цена нефти Brent составит в среднем $69 за баррель.

Добыча газа в США в 2018 году по прогнозу EIA достигнет 81,3 млн куб. футов в сутки, что станет новым рекордом. В 2019 году она еще возрастет – до 84,5 млн куб. футов в сутки.

Эмоциональное выгорание – причина многих врачебных ошибок

Чем сильнее у медицинского работника выражен синдром эмоционального выгорания, тем выше вероятность допустить серьезную медицинскую ошибку, несмотря на все принятые меры безопасности. Об этом свидетельствуют результаты исследования, опубликованного в Mayo Clinic Proceedings, пишет Reuters.

Профессиональное эмоциональное выгорание часто возникает в сферах деятельности, где постоянно необходима концентрация и плотное взаимодействие с людьми при условии высоких нагрузок. Врачи находятся в группе высокого риска, более половины опрошенных в рамках исследования медицинских работников заявили, что видят у себя признаки эмоционального выгорания. Еще 45 % рассказали об усталости от работы.

Для оценки вклада профессионального эмоционального выгорания в вероятность совершения врачебной ошибки было опрошено почти 6700 американских врачей. Им было предложено рассказать о своих ошибках, допущенных в течение последних трех месяцев, и эмоциональном самочувствии в тот период.

В целом, 10,5% участников исследования сообщили о допущенной серьезной врачебной ошибки, в 55% она не повлекла негативных последствий для пациента, в 5,3% стала причиной устойчивого нарушения состояния здоровья, а в 4,5% - смерти пациента.

О симптомах эмоционального выгорания рассказали 78% и 52% врачей, совершивших ошибку и не допустивших промаха в работе соответственно. Авторы подчеркивают, что связь между эмоциональным выгоранием и риском совершить ошибку была очевидна даже после учета возможных искажающих факторов.

Большинство канадцев поддерживает действия премьера Трюдо в условиях торгового кризиса

Заявление премьер-министра Джастина Трюдо о том, что Канада не позволит Америке собой помыкать, вызвало одобрение большинства канадцев. Это выяснилось в результате опроса, проведенного фирмой Nanos Research.

71% опрошенных поддерживают главу канадского правительства в его отношениях с Трампом. 59% уверены, что для Канады ситуация разрешится хорошо. 26% респондентов думают, что торговый кризис будет иметь сугубо отрицательные последствия, а 14% не согласны с тем, как ведет себя премьер-министр в данной ситуации.

1 июля вступил в силу список ответных пошлин на американскую продукцию, среди которых – сталь, алюминий и еще целый ряд различных товаров от спиртных напитков до надувных лодок. Предполагается, что эти пошлины позволят компенсировать потери 16,6 млрд. долларов, которые возникнут вследствие введения американских пошлин.

Спустя почти год после начала переговоров остается неясным будущее организации договора о свободной торговле NAFTA. Тем не менее, почти 60% канадцев уверены, что наша страна сможет защитить свои экономические интересы и в этой ситуации.

Банк Канады повысил процентную ставку до 1,5%

Канадский Центробанк сегодня увеличил размер минимальной процентной ставки кредитования с 1,25% до 1,5%. Банкиры уверены в стабильном развитии экономики, несмотря на кризис торговых отношений с США.

Это первое повышение ключевой ставки за полгода и четвертое за последний год. В последний раз размер показателя был на этом уровне в декабре 2008 года.

По словам председателя Банка Канады Стивена Полоза, главным вопросом дискуссии о возможном повышении были двухсторонние пошлины, которые ввели США, а потом Канада. Тем не менее, исход кризиса неизвестен, и Центробанк не может при выборе политики руководствоваться гипотетическими сценариями, добавил главный банкир.

По оценкам банкиров, из-за торгового противостояния рост канадской экономики к 2020 году будет на 0,7% меньше, чем он был бы при старых условиях. Положительным для Канады является подорожание нефти, которая уже стоит больше 73 долларов за баррель.

Согласно прогнозам Банка, ВВП Канады в следующем году вырастет на 2,2%, а в 2020-м рост ВВП составит 1,9%. В этом году показатель достигнет 2%.

России придется выбирать своего реального партнера на Ближнем Востоке

Судя по последним сообщениям из Сирии и Турции, США и Израиль при безоговорочной поддержке Анкары лихорадочно ведут новую рекогносцировку своих позиций и усилий в рамках Курдского вопроса на Ближнем Востоке. И турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган, празднующий победу на выборах, в полной мере получил карт-бланш от Тель-Авива и Вашингтона. Но кураторы Курдского вопроса последних лет примерно 20−25, то есть США и Израиль, одновременно идут на шантаж и «перевоспитание» курдских племен — пока в Сирии и Ираке. В этом лишь контексте можно рассматривать заявления и публикации из Турции, в которых утверждается, что, мол, все в северо-сирийской зоне для Анкары завершилось «успешно».

Как сообщал в июле СNN Türk, представитель МИД Турции Хами Аксой объявил журналистам о том, что Турция выходит из Африна. Таким образом, операция, которую резко критиковали за то, что она была затеяна с целью получения голосов избирателей, подошла к концу сразу после окончания президентских и парламентских выборов в Турции. Но не будем спешить с выводами — турецкие выборы в «истории Африна» не были и не являются истинной причиной захвата этой части Северной Сирии. «Некоторое время назад жители Африна основали собственный муниципальный совет. В совете присутствуют курды, туркмены, арабы. Военные и охранные структуры постепенно также переходят в их руки. Турция еще на некоторое время останется здесь. Говорить о неделях некорректно, в этом плане я бы хотел сделать примечание. Однако, как я и сказал, работы по обучению охранных сил и их снабжению идут полным ходом», — заявил Аксой.

Но, во-первых, реальность далека от заявлений Анкары. Источники в Сирии говорят, что некоторые турецкие танковые батальоны отступили к Атме и в окрестности Ааззаза и Манбиджа. Источники также говорят, что турецкое государство оставляет свои силы на стратегических высотах. Также утверждается, что турки стремятся остаться в Африне и контролировать город через созданную ими подконтрольную администрацию. Но почему же Анкара так топорно кривляется? Дело в том, что 4 июля 2018 года российская делегация отправилась в Африн с турецкой стороны и провела несколько заседаний. Судя по всему, представители России поставили перед турками вопрос ребром — нет террористов? Уходите — время вернуть территории и город Африн законному хозяину, т. е.правительству и народу Сирии. В том числе — афринским курдам.

Однако Аксой (читаем: Эрдоган) врет. По всей линии афринской оккупации ни дня ситуация не «нормализовалась». Оккупанты ежедневно пытают, грабят, воруют, насилуют, сносят дома, продолжаются столкновения между бандами. Силы местного сопротивления (а это, разумеется, и курдские «Отряды народной самообороны» YPG, и курдская «Партия демократический союз» PYD) не позволяют захватчикам свободно дышать в рамках, как они это называют, «второй фазы «исторического сопротивления в Африне». Усиливающееся давление привело к столкновениям между бандами и конфликтам между кланами, которые сотрудничали с турецким государством в процессе вторжения. Когда Аксой выступал со своим заявлением, в Африне усилилась атмосфера террора после трех взрывов 27 июня и продолжились рейды по домам. В Африне не было и нет стабильности в принципе, он кипит внутри, несмотря на все попытки турецкого фашизма подчинить его себе.

И вот еще одно доказательство — 5 июля, т. е. еще во время пребывания в Африне российской делегации, правоохранительные службы Турции арестовали двух членов Курдской рабочей партии (PKK), пытавшихся проникнуть на территорию сирийского Африна», сообщало турецкое агентство Anadolu. У повстанцев было изъято оружие, глушители, а также самодельные взрывные устройства. Мотивы их поступка выясняются. Но курдские источники утверждают, что были арестованы… два курда-беженца из Африна, которые пытались выяснить судьбу своих пропавших без вести родных и близких.

Турция объявляет о выводе солдат и военной техники из Африна не потому, что Африн больше не является небезопасным для турецкого государства. Официально 6 400 турецких солдат и 25 000 вооруженных исламистских инсургентов из 47 банд, включая ИГ и бывшую «Джебхат-ан-Нусру» (организации, деятельность которых запрещена в РФ), которые находятся в международных списках террористов, приняли участие в операции против Африна. Хотя сирийские курды по сей день утверждают, что истинное число сил вторжения намного выше. Турция перебрасывает «излишки» солдат и техники из Африна в другие регионы и в то же время пытается сделать вид, что якобы «Африн шаг за шагом добивается мира, а мы не оккупанты».

После операции вторжения, которая завершилась 18 марта, около 100 тыс. человек были доставлены в Африн из числа боевиков и членов их семей из Гуты, Хомса, Хамы и городов Турции. Это новое население было привезено, чтобы изменить демографический состав Африна, и переговоры велись в ключе «Африн в обмен на Гуту». Итог пока один — Анкара умышленно идет на подлог, цель которого — банально «обдурить» Россию, Иран и руководство Сирии, требующих ухода турок из Северной Сирии. А все потому, что коалицию Запада и Израиля не устраивает тот факт, что продолжается конструктивный диалог между лидерами курдских отрядов YPG и Дамаском. Напомним, что именно эти курдские формирования составляют основу Сирийских демократических сил (SDF), поддерживаемых США и Израилем.

Например, в городе Эль-Камышлы по результатам переговоров между курдами и сирийским правительством принято решение о включении курдского ополчения в Сирийскую арабскую (правительственную) армию. Разумеется, что это — удар и по тандему США-Израиль, и по Турции! Аналогичная встреча прошла 1 июля в городе Табе, расположенном на западе провинции Ракка. Стороны обсуждают следующие предложения: обеспечение безопасности в городе Эр-Ракка возлагается на сирийскую военную полицию; создаются совместные КПП в провинции; курдские формирования включаются в ряды сирийской армии; в провинции открываются вербовочные пункты правительственной армии, и т.д.

Соглашение по Ракке еще не подписано, так как против него категорически выступают США и Франция. Тем не менее, после сделки США и Турции по Манбиджу доверие к американским союзникам и международной коалиции подорвано, курдское движение раскололось на два лагеря. Часть курдов согласна вести переговоры с официальным Дамаском без предварительных условий. Обстановка в Ракке для курдских отрядов осложняется тем, что там проживает в основном арабское население, которое резко выступило против принудительной мобилизации в ряды проамериканских SDF. Протесты населения получили поддержку у арабской группировки «Ливаа Тувар аль-Ракка», входящей в состав SDF. В мае этого года дошло до боевых столкновений, которые были прекращены с вводом в Эр-Ракку американских военных. Через месяц курдская полиция безопасности «Асаиш» некоторое время даже блокировала штаб-квартиру этой группировки. Пять дней под арестом находился и ее лидер Эйн Исса. В интернете, кстати, есть видео, где бойцы «Ливаа Тувар аль-Ракка» на улицах Ракки скандируют: «Мы отдадим за тебя наши жизни и нашу кровь, Башар!».

Объяснение, почему мы обязательно включаем Турцию в совместные нынешние действия США-Израиля по курдам, будет видно далее, когда мы рассмотрим, что вытворяют турки против курдов Ирака. Хотя и заявление из Анкары от 6 июля — по сути, одновременно с тем, что российская делегация 4−5 июля побывала в Африне, — тоже вполне обстоятельное доказательство взаимосвязанности Вашингтона, Тель-Авива и Анкары по курдам региона. И мы наглядно показывали на протяжении истекших месяцев 2018-го, что их целью было на каком-то из этапов перенаправить некий наспех созданный курдский конгломерат разноязычных племен под общей «ширмой» квази-государства, против Ирана.

Но именно в Ираке произошел разлом в выстраивавшихся турецкими, израильскими и американскими спецслужбами конструкциях и построениях. И почти сразу же ситуация среди курдов Ирака начала «перетекать» и на курдов Сирии. Провал американо-израильского плана дезинтеграции и дробления Ирака и Сирии таким образом был обеспечен, о чем власти Ирана предупреждали и своих оппонентов, и Россию, как минимум, с августа 2014-го, когда разоблачили роль США, Израиля и Турции в создании террористической группировки ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и формирования «Халифата». К тому же «классическая» (то есть турецкая) PKK прекратила в том же 2014-м поддержку и связи с теми ирано-курдскими группировками, которые еще со времен иракского диктатора Саддама Хусейна использовались в вооруженных провокациях и диверсиях против Ирана.

6 июля министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу заявил, что Анкара и Вашингтон договорились о совместных действиях против PKK на территории Сирии. «В нашей дорожной карте есть четкий консенсус с США относительно совместных действий против PKK после Манбиджа», — подчеркнул он. Напомним также, что пешмерга «турецкой» PKK совместно с другими курдскими оргиями в Сирии и Ираке сражались против боевиков ИГ, и сейчас сражается против турецкой агрессии в регионе. Но, судя по оговорке Чавушоглу, сейчас турки ведут речь о том, что США… начнут сами подавлять те отряды партий и военизированных организаций, которые после Африна разочаровались в роли тандема США-Израиль и пошли на переговоры с руководством Сирии без предварительных условий.

Вот интересно — увидит ли мир, как спецназовцы США и Франции, допустим, начнут активные карательные действия против своих бывших подопечных и союзников из числа повстанцев YPG в составе проамериканских SDF и иных группировок? И как себе представляют западные и израильские спецслужбы, что после такого они сумеют курдов региона вновь подчинить своему контролю и снова попытаются их «заориентировать» против Ирана?

Но вначале до конца отследим июльские дела у сирийских курдов. 4 июля, видимо, узнав о прибытии российской делегации в Африн, «восстали» и курды в Манбидже. Военный совет города, действующий в составе в основном курдских SDF, предупредил турецкую армию — не наступайте и не входите в Манбидж. Хотя, как известно, турецкие войска уже с середины мая патрулируют окраины этого города в рамках соглашения, достигнутого между Анкарой и Вашингтоном. «Информация о возможном вступлении турецких военных в Манбидж не соответствует действительности. В соответствии с соглашением с США, турецкие войска патрулируют вдоль границы города Манбиджа в районе реки Саджур. В свою очередь, силы коалиции патрулируют от стороны Манбиджа, — заявил глава военного совета Манбиджа Хелил Бози, в интервью агентству «Sputnik». — Мы недавно встретились с представителями коалиционных сил, и они заверили нас в том, что они обеспечат безопасность Манбиджа, и что никто не войдет на его территорию. Однако в случае непредвиденной ситуации мы намерены противостоять турецким военным».

И тут же, 6 июля в Манбидже, казалось бы, плотно контролируемом спецназом США, устраивается дерзкий теракт во время демонстрации против турецкого военного вторжения. Убит один и ранены трое демонстрантов. Пока нет информации о том, кто повинен в организации теракта. И вполне уместно предположить, что уж спецназовцы США, патрулирующие улицы Манбиджа, точно знают террористов в лицо…

Ирак и местные курды

Ранее Анкара обвиняла только партии и организации сирийских курдов в том, что они якобы являются «ветвями террористической PKK». Но достаточно было произойти трем событиям: 1) 3 июля иракская армия объявила о полном контроле над ирако-сирийской границей и начале строительства траншей и иных оборонительных сооружений; 2) в тот же день в Багдаде и Басре появились плакаты с антиамериканскими лозунгами и призывами, а также направленные конкретно против президента США Дональда Трампа; 3) аятолла Муктада ас-Садр достиг соглашения с другими проиранскими силами и объявил, что всем пора прекращать «контакты» с США по вопросу формирования правительства Ирака, — как начались «реакции».

Вначале по северо-иракской провинции прокатилась волна из трех поджогов военных складов и других помещений и сооружений. Причем горели военные склады именно курдов. Затем американцы объявили, что якобы «угроза агрессивности» настолько высока, что «посольство США в Багдаде и американские силы, защищающие этот объект, усилили меры безопасности из-за обеспокоенности по поводу возможных насильственных действий». А с 4 июля турки возобновили авианалеты и ракетные удару по Иракскому Курдистану, причем даже в провинции Эрбиль. Естественно, что — вновь, якобы, исключительно по «боевикам PKK». И, наконец, 7 июля Турция выступила с откровенными угрозами в адрес, в сущности, всех иракских курдов за исключением протурецкого клана Барзани и их «Демократической партии Курдистана» (PDK). Глава турецкого МИД Чавушоглу внезапно обвинил курдские иракские партии «Патриотический союз Курдистана» (YNK) клана Ат-Талабани и «Горран» («Движение за перемены») в связях с PKK и «пообещал наказать их за это». Чавушоглу заявил, что эти две курдские партии после референдума о независимости Иракского Курдистана, якобы начали оказывать поддержку PKK, «чтобы подорвать авторитет лидера Курдистана Масуда Барзани», и делали это «по просьбе некоторых определенных стран».

По словам Чавушоглу, якобы некий «официальный представитель YNK на закрытом заседании в Турции» сказал ему, что его партия в настоящее время находится под командованием руководства PKK. Что касается возможной военной операции против PKK на территории Ирака, Чавушоглу заявил, что Анкара начнет переговоры по этому вопросу с США после создания нового правительства в Ираке.

Заметно, что Чавушоглу лжет по «заказу» тандема США-Израиль. Дело в том, что партии YNK и «Горран» …поддержали Иран и шиитское правительство Багдада в вопросах Мосула, Киркука и других городов и провинций Северного Ирака именно после референдума о независимости Иракского Курдистана. Именно эти партии инициировали обвинения в предательстве к Масуду Барзани, что в итоге кончилось отставкой последнего с поста президента Иракского Курдистана. Слова Чавушоглу наглядно демонстрируют, что в итоге Турция стоит рядом с Израилем и США против Ирана не только по иракским курдам, но и в целом по Ираку и Сирии, ибо выражение «по просьбе некоторых определенных стран» — прямой намек вначале именно на Иран. Ведь это Тегеран, а именно — спецназ «Кодс» иранского КСИР, установили взаимодействие с курдскими иракскими партиями YNK и «Горран». А сейчас наладили взаимодействие между ними и всеми шиитскими политическими и военными структурами Южного Ирака.

Двойные теракты в Киркуке, Багдаде, ряде других городов Северного и Южного Ирака — тоже, видимо, из череды турецких или даже турецко-израильских (пусть — турецко-американских) «намеков» как курдам, так и шиитам Ирака на «недовольство» их сотрудничеством с Ираном. Впору говорить о наличии и деструктивной деятельности своеобразного североатлантическо-ближневосточного нового «Тройственного союза», который любым способом стремится спровоцировать Третью мировую войну, используя в качестве повода — факт усиления позиций Ирана на территориях Ирака и Сирии после 5-летней антитеррористической войны с «прокси-армиями» США, Израиля и Турции в лице наемников-исламистов и ваххабитов.

В сущности фашиствующий новый «Тройственный союз» не собирается «простить» Иран и часть иракских курдов (в лице партий YNK и «Горран») за провал американо-израильской программы уничтожения иракской государственности и создания курдской квази-государственности. Ее затем предполагалось усилить за счет «Сирийского Курдистана — Рожавы», хотя похабно земли исторической Ассирии и Вавилонии именовать «исконно курдской землей», благо что и ассирийцы, и вавилоняне (халды) до сих пор все еще живут на этих землях. Возможно, что различные курдские племена и партии намеревались использовать заинтересованность США и Израиля в создании некого «Великого Курдистана» в своих целях — но в итоге-то именно США и Израиль, да еще с помощью Турции, использовали курдов региона. Вначале — только против Саддама Хусейна, затем — и против шиитов Ирака и сирийского президента Башара аль-Асада.

Но вот ведь незадача: как курдам доказали, что они — просто инструмент в руках «Тройственного союза» США-Израиль-Турция для развязывания войны с Ираном, как только иранская сторона принялась (с осени 2017 г.) «убеждать» и клан Масуда Барзани, как сразу интерес у спецслужб «Тройственного союза» к курдам Ирака и Сирии пропал. Сейчас возня идет за то, чтобы сохранить «у себя в кармане» давнишних клиентов — Барзани и «барзанистов» с их пешмерга. Все-таки, американцы и израильтяне с начала двухтысячных готовили «барзанистов» и их военных — по всей вероятности, жалко затраченных миллиардов долларов/шекелей.

Но все же не предполагалось, что в июле 2018-го указанный «Тройственный союз» начнет именно такого рода провокации в регионе, которые мы выше описали. То, что турки в сущности провалили цели и итоги визита в Африн российской делегации, косвенно говорит и о том, что усилия «Тройственного союза» по курдам направлены не только против Ирана, но и против России. И остается только удивляться выдержке и терпеливости высших руководителей РФ и ИРИ в отношении Турции, многократно доказавшей в 2015−18 гг. свою ненадежность и «пристегнутость» к разрушительным ближневосточным программам США-Израиля.

Ну, а в самые последние дни «Тройственный союз» преподнес Сирии, России и Ирану малоприятный сюрприз. Видя, что сирийская армия вышла на границу с Иорданией и вплотную стоит к границе с Израилем и к оккупированным Голанским высотам, США, устами госсекретаря Майкла Помпео вначале обвинили Россию в нарушении достигнутой между странами договоренности по южной зоне деэскалации в Сирии и опять потребовал: «Иран и его ополченцы должны покинуть Сирию». А затем, с помощью Турции, во-первых, открыли новый фронт войны, поспособствовав новым нападениям террористов на северную провинцию Латакия — это явно со стороны Турции или ее зон оккупации в Северной Сирии. А во-вторых, американо-израильские «прокси-армии» объявили о создании новой коалиции террористов под наименованием «Армия юга».

То есть — ждать в обозримом будущем сдачи американо-британо-иорданской базы по подготовке террористов в южно-сирийском Эт-Танфе не стоит — «Тройственный союз» фашиствующих мировых сил намерен продлить войну в Сирии. А судя по действиям турецкой военщины в Северном Ираке — и в этой стране.

Не случайно 8 июля в парламент Иракского Курдистана прибыли представители жителей гор Кандиль, чтобы призвать депутатов «прекратить молчание в отношении турецких бомбардировок деревень» этой местности. «Мы в составе 12 человек представляем 63 деревни провинции Кандиль. Мы посетили парламент Курдистана, чтобы передать послание района парламенту», — сказал один из прибывших, шейх Омер Баргкайи в интервью курдскому агентству BasNews. Он сообщил о встрече с замглавы парламента и о том, что ему передано обращение жителей, в ответ на что парламентский чиновник пообещал обсудить вопрос с председателем парламента и с премьер-министром Курдистана.

То, что «барзаниевцы» умышленно годами замалчивали военные действия Турции против своих же иракских курдов — не секрет. Но то, что именно в сегодняшней пестрой и сложной обстановке это публично озвучивается, означает, что с одной стороны, анти-барзаниевский фронт в регионе получает основания еще раз обвинить Масуда Барзани и его клан в национальном предательстве. С другой стороны, что усилия Ирана и его союзников в регионе, пока в основном направленные на противостояние с США и Израилем, рано или поздно обратятся и против Турции. Так или иначе, когда Иран приступит к противодействию Турции, России придется определяться — кто ее реальный партнер на Ближнем Востоке.

Сергей Шакарянц

Источник: https://regnum.ru/news/polit/2446291.html

Европа полна решимости покупать иранскую нефть и делать инвестиции в Иран

Государственный министр в Министерстве иностранных дел Германии Нильс Аннен подчеркнул, что европейские государства полны решимости поддержать продолжение реализации ядерной сделки 2015 года, добавив, что они находятся в поисках новых путей для продажи нефти и инвестиций Ирана после введения санкций США.

"Европейские страны полны решимости поддержать ядерную сделку, несмотря на все проблемы", - заявила Аннен во вторник в Берлине на встрече с главой Совета по стратегическим международным отношениям Ирана Сейедом Камалем Харрази, сообщает Fars News.

"Два вопроса продажи нефти и инвестиций в малые и средние компании в Иране являются приоритетными в отношениях с Ираном, и, к счастью, резолюция Совета Безопасности ООН (2231), которая дает свободу действий Европе, является резервом для мер поддержки Европы в отношении ядерной сделки", - добавил он.

Аннен подчеркнул необходимость того, чтобы все страны сотрудничали в защите ядерной сделки, как Европа, и добавил: "Страны, которые покупают нефть у Ирана, также должны продолжать свое сотрудничество".

Иран готов использовать 200 000 военных технологий для производства гражданской продукции

Министр обороны Ирана бригадный генерал Амир Хатами объявил о решимости страны использовать 200 000 новейших технологий для производства необходимой продукции.

"Министерство обороны пытается ввести в эксплуатацию почти 200 000 современных технологий для производства самостоятельных и уникальных продуктов", опираясь на внутренние возможности, заявил генерал Хатами, выступая на форуме в Тегеране во вторник, сообщает Fars News.

Он упомянул об угрозе санкций Вашингтона против Ирана и сказал: "Мы можем превратить санкции и финансовые угрозы в возможности, потому что они приведут к самообеспечению и самодостаточности".

Иран пообещал "продать как можно больше нефти" в ответ на санкции США

Вице-президент Ирана пообещал во вторник "продать как можно больше нефти" и защитить банки перед лицом экономических санкций США.

Эсхаг Джахангири заявил, что Вашингтон пытается остановить экспорт нефти, стали и меди из Ирана. "Америка стремится свести продажи нефти в Иране, нашем жизненно важном источнике дохода, к нулю", - сказал он.

"Было бы ошибкой думать, что экономическая война США против Ирана не будет иметь никаких последствий", - добавил Джахангири, сообщает Iran Daily.

Джахангири рассказал, что Министерство иностранных дел Ирана и Центральный банк приняли меры для облегчения банковских операций Ирана, несмотря на санкции США.

Европейские державы, которые все еще поддерживают ядерную сделку, заявляют, что они примут дальнейшие меры, чтобы стимулировать свой бизнес продолжать заниматься с Ираном, хотя ряд фирм уже заявили, что они планируют выйти из этой страны.

Министры иностранных дел из пяти оставшихся стран, подписавших ядерную сделку — Великобритании, Франции, Германии, Китая и России — предложили Ирану в пятницу пакет экономических мер, но Тегеран заявил, что этот пакет не удовлетворяет выгоды Ирана.

"Мы думаем, что европейцы будут действовать так, чтобы удовлетворить иранские требования, но мы должны подождать и посмотреть", - сказал Джахангири.

Он добавил, что давление США на Иран возникло, когда США начали "экономическую войну с Китаем и даже его союзниками", имея в виду торговую напряженность между Вашингтоном и многими его основными торговыми партнерами.

Он также обвинил Вашингтон в попытке использовать экономическое давление для провоцирования уличных протестов в Иране.

Волна антиправительственных демонстраций против экономических трудностей и предполагаемой коррупции охватила города по всей стране в конце декабря и начале января.

Посол США в Германии требует заблокировать иранскую заявку о снятии наличных денег с банковских счетов в Германии

Посол США в Германии призвал Берлин заблокировать иранскую заявку о снятии больших сумм наличных денег с банковских счетов в Германии для компенсации последствия введения новых финансовых санкций США, после того, как Вашингтон вышел из ядерной сделки 2015 года.

Ричард Гренелл рассказал ежедневному изданию "Bild", что правительство США крайне обеспокоено планами Тегерана перевести в Иран сотни миллионов евро наличными.

"Мы призываем высшие уровни немецкого правительства вмешаться и остановить этот план", - сказал Гренелл ежедневной газете "Bild".

Гренелл играет более откровенную роль, чем его предшественник, после прибытия в Берлин в мае, и он подвергся критике за то, что некоторые немецкие политики считают вмешательством в немецкую политику.

Пресс-секретарь Министерства финансов Германии в понедельник заявил, что власти Германии рассматривают иранский запрос. У министерства не было немедленного комментария к комментариям Гренелла.

"Bild" сообщила в понедельник, что власти Германии рассматривают просьбу Ирана о выводе 300 миллионов евро (350 миллионов долларов США) с банковских счетов в Германии и о переводе этих денежных средств в Иран.

Турция построит 2 электростанции в Иране

Переговоры с турецкой энергетической компанией "Unit International" о строительстве в Иране двух электростанций комбинированного цикла на природном газе с объемом инвестиций 1,2 миллиарда долларов, находятся на завершающей стадии.

Переговоры затянулись с июня 2016 года, когда "Unit International" достигла соглашения о строительстве семи электростанций на природном газе в Иране, прежде чем обе стороны сократили сферу действия соглашения до двух объектов, сообщает Press TV.

"О деталях начала строительства двух электростанций по блокам мы договариваемся уже год и сейчас находимся на завершающей стадии", - рассказал управляющий директор "Thermal Power Plants Holding Company" (TPPHC) Мохсен Тарзталаб.

Проекты включают строительство электростанции мощностью 1200 МВт в центральном городе Саве и электростанции мощностью 800 МВт в Захедане вблизи пакистанской границы, которые "вероятно, будут завершены в ближайшие несколько месяцев", - сказал Тарзталаб.

Турбины H-класса, которые будут использоваться на двух электростанциях, будут приобретены у немецкого машиностроительного гиганта "Siemens", который уже объявил о сворачивании бизнеса в Иране в ожидании новых санкций США.

Первоначальная сумма сделки составила 4,2 миллиарда долларов, а мощность электростанций должна была составить 6020 мегаватт, но сократилась до одной трети.

Тарзталаб отметил, что все необходимые лицензии уже выданы иранским правительством, но вопрос обеспечения государственных гарантий, приемлемых для иностранных инвесторов и кредиторов, стал длительным процессом.

Энергетическая мощность Ирана, в настоящее время, составляет 80 000 МВт, и имеется среднегодовой пятипроцентный спрос на увеличение этих мощностей. Планы развития отрасли предусматривают строительство не менее 5000 МВт дополнительных генерирующих мощностей в год.

В рамках своих программ развития правительство Ирана рассматривает возобновляемые источники энергии в качестве новой альтернативы ископаемым видам топлива, которые составляют около 90 процентов энергетической корзины Ирана.

В настоящее время страна располагает возобновляемыми мощностями на уровне 400 МВт, но она подписала множество соглашений, в основном с европейскими компаниями, для производства более чистой энергии.

Заместитель министра энергетики Ирана Хомаюн Хаери заявил в январе, что в этом году мощность возобновляемых источников энергии Ирана вырастет до 1000 мегаватт (МВт).

По его словам, в общей сложности в стране есть возможность создать около 20 000 МВт от ветровой и солнечной энергии.

В августе прошлого года "Unit International" подписала соглашение на $7 млрд. с "Зарубежнефтью" и иранским инвестиционным холдингом "Гадир" для изучения возможностей разработки месторождений нефти и природного газа в Иране.

ИБРАЭ РАН заложил научные основы стратегического планирования в ядерной и радиационной безопасности в России

Академик Леонид Большов: ИБРАЭ РАН заложил научные основы стратегического планирования в ядерной и радиационной безопасности в России

Академик РАН Леонид Большов – председатель Научно-технического совета № 10 «Экология и радиационная безопасность» Росатома, научный руководитель Института проблем безопасного развития атомной энергетики РАН – рассказал REFNews об участии Института в крупных отраслевых проектах, связанных с решением уникальных наукоемких задач в области повышения ядерной и радиационной безопасности в России.

– Леонид Александрович, поводом для сегодняшнего интервью стала недавняя научно-практическая конференция в Озерске. Конференция была приурочена к двум датам: первая – это 70-летие ПО «Маяк», вторая связана с поручением, которое ровно 15 лет назад Президент Владимир Путин дал Минатому. Речь шла о необходимости предотвратить угрозу экологической катастрофы на Теченском каскаде водоемов и заняться окончательным решением накопленных на предприятии экологических проблем. На конференции специалисты ИБРАЭ РАН представили стратегический мастер-план окончательного решения проблем ТКВ. Скажите, как часто Ваш Институт привлекается к решению стратегических задач государственного уровня.

- За 30 лет существования Института мы выполнили около десятка подобных работ. Более 20 лет мы плотно участвовали в формировании государственных программ по преодолению последствий аварии на ЧАЭС. Первый международный проект был связан с проведением экспертизы углубленного анализа безопасности первого энергоблока Курской АЭС в 2002-2004 гг. В 2004-2007 гг. в рамках программы «Глобального партнерства» ИБРАЭ разрабатывал стратегический мастер-план (СМП) по решению проблем «ядерного наследия» Северо-Запада России. В 2003 – 2015 гг. занимались разработкой сначала комплексного плана мероприятий по обеспечению решения экологических проблем ФГУП «ПО «Маяк, а позже - стратегического мастер-плана по окончательному решению проблем ТКВ. С середины 2000-х помогали готовить сначала ФЦП ЯРБ-1, затем ФЦП ЯРБ-2. К числу аналогичных по сложности задач я бы отнес также работу по оценке последствий аварии на АЭС Фукусима-1 для Российской Федерации, а также разработку системы компьютерных кодов для анализа безопасности тепловых и быстрых реакторов.

– В 2003 году, когда Президент давал поручение по ТКВ, ситуация действительно была критической?

- Да, ситуация была острой. В 1990-х гг. уровень воды в ТКВ стал расти неожиданно быстрыми темпами. И дело было не только в прекращении эксплуатации промышленных уран-графитовых реакторов. Сыграло роль и региональное повышение водности. При этом никаких реальных механизмов управления уровнем воды в замыкающем водоеме В-11 не было. Риск массированного поступления загрязненных вод в реку Течу был очень высок. В 2000 году к решению этой проблемы подключились крупные ученые - академики РАН Н.П. Лаверов, Б.Ф. Мясоедов, В.И. Осипов. Вскоре и мы оказались вовлечены в эту работу. Предлагались различные решения вплоть до строительства Южно-Уральской АЭС на загрязненных водоемах для выпаривания избыточной воды.

- Была ли у Вас тогда уверенность, что экологическую катастрофу можно предотвратить?

- Да, экстренные меры были понятны – необходимо укрепить плотину В-11, создать в ней противофильтрационную завесу и т.д. Гарантировать долговременную безопасность традиционными методами было принципиально невозможно, а решения по очистке загрязненной воды оказались очень дорогостоящими. Ключевой была цена вопроса. Мы понимали, что требуется глубокий анализ, выработка научно-обоснованной и приемлемой по социально-экономическим критериям стратегии окончательного решения проблем ТКВ.

Надо сказать, что риски гидродинамической аварии были ликвидированы на среднесрочный период уже к 2008 году. А затем последовала длительная работа, которая привела нас к видению окончательного решения при сравнительно небольших затратах.

- Расскажите о научных подходах к стратегическому планированию

- Термин «стратегическое планирование» сегодня звучит очень часто, особенно после вступления в силу в 2014 году федерального закона «О стратегическом планировании в Российской Федерации». И это понятно, стратегическое планирование должно лежать в основе всех управленческих решений.

Отличительная особенность стратегического планирования в области ядерной и радиационной безопасности – наукоемкость. Из примата безопасности следует необходимость применения научных методов оценки радиационных рисков для человека и окружающей среды. А это мы в ИБРАЭ умеем делать.

Но мало просто оценить и ранжировать риски, сравнить разные технические решения по их снижению и выбрать те, которые соответствуют стратегическим интересам страны и целесообразны с экономической точки зрения. Часто камнем преткновения является отсутствие или научная необоснованность нормативно-правовой базы, особенно в сфере заключительных стадий жизни ядерно- и радиационно опасных объектов. Нужен комплексный научный подход, использующий все инструменты управления безопасностью: нормативно-правовое регулирование, организационно-технические мероприятия, специальные технические элементы обеспечения безопасности и надежности, прогнозирование влияния возможных, в том числе экстремальных, природных факторов и явлений на безопасность конкретного объекта.

- Какие еще ваши стратегические наработки оказались востребованными?

- Приведу два примера.

На Северо-Западе по поручению Минатома мы взялись за решение задачи международного масштаба. Во время «холодной войны» в этом регионе была сосредоточена мощная советская группировка атомных подводных лодок (АПЛ) и создана береговая инфраструктура. В середине 1980-х руководство страны приняло решение о массовом выводе из эксплуатации АПЛ и объектов обеспечивающей инфраструктуры. В это время страна переживала глубокий экономический спад. Из-за недостаточного финансирования работ по утилизации АПЛ, ухудшавшегося технического состояния хранилищ, зданий и сооружений радиационные риски быстро возрастали. Заинтересованные страны предложили донорскую помощь. Из-за масштабности и многоплановости задачи страны-доноры и Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) пришли к соглашению с Минатомом о необходимости разработки Стратегического мастер-плана (СМП) по окончательному решению экологических проблем до начала практической деятельности. Работу под научным руководством академика А.А.Саркисова предлагалось выполнить с привлечением независимых организаций и международных экспертов, не принимавших участия в данной работе для оценки качества СМП.

Уже первые наши результаты дали инвесторам понимание, в какие проекты нужно вкладывать средства в первую очередь, и какое место эти работы занимают в общей картине. Европейский банк реконструкции и развития буквально за год поднял инвестиции в работы по реабилитации Северо-Запада с 20-30 млн долларов в год до 150 млн в отдельные годы. Так мы помогли открыть двери для реализации программы Глобального партнерства. Далее, по мере подъема экономики России, все большие средства пошли из федерального бюджета.

- А второй пример?

Пример совсем свежий – это разработка СМП по обоснованию безопасности пункта глубинного захоронения РАО (ПГЗРО) в Красноярском крае.

На начальном этапе создания такого объекта требуется разработка научно-технических основ и инструментария для обоснования долговременной безопасности объекта и оптимизации его характеристик. Масштаб, наукоемкость, разнородность и взаимосвязанность возникающих при этом задач таковы, что ни одна организация в отдельности ни в одной стране не обладает всеми необходимыми компетенциями.

В 2016 году Росатом признал целесообразным консолидировать вопросы научно-технического сопровождения создания ПГЗРО в Красноярском крае в формате стратегического мастер-плана, ИБРАЭ был определен головной организацией.

В 2017 году мы подготовили Стратегический мастер-план исследований в обоснование долговременной безопасности глубинного захоронения РАО.

В СМП НКМ четко определены мероприятия первых лет, включая разработку и постоянную актуализацию соответствующей базы знаний и комплексной модели ПГЗРО.

Горизонт планирования работ - 2070 год, когда можно будет ставить вопрос о закрытии объекта. Недавно (28 марта 2018 г.) стратегия создания ПГЗРО с обоснованием безопасности по СМП утверждена генеральным директором Росатома А.Е. Лихачевым.

Есть и другие примеры. В заключение хочу сказать, что именно ИБРАЭ заложил научные основы стратегического планирования в сфере ядерной и радиационной безопасности в России.

Что касается проблем ТКВ, подробнее об этом расскажут ведущие специалисты ИБРАЭ РАН.

Игорь Линге: Подходы к решению проблем ядерного наследия в России формировались на Урале

Заместитель директора по информационно-аналитической поддержке комплексных проблем ядерной и радиационной безопасности Института проблем безопасного развития атомной энергетики Российской академии наук (ИБРАЭ РАН), заместитель председателя НТС № 10 «Экологическая, ядерная и радиационная безопасность» Госкорпорации «Росатом» Игорь Линге рассказал об участии Института в выполнении Поручения Президента Российской Федерации от 16 марта 2006 г. о решении проблем, накопившихся в области ядерной и радиационной безопасности, связанных с прошлой деятельностью.

– Игорь Иннокентьевич, какова, по Вашему мнению, роль ТКВ в развитии работ по наследию в России?

Заявленная тема конференции, возможно, кому-то покажется слишком узкой, значимой только для Маяка. Мне думается, это не так. Теченский каскад водоемов действительно является единственным в своем роде объектом, но он сыграл роль уникального ключа, с которым наша страна подошла к решению общих проблем ядерного наследия.

- Когда ИБРАЭ РАН подключился к работам по ТКВ?

Я впервые узнал о проблемах на Маяке в 1986 году, после того, как начались работы по ликвидации последствий на Чернобыльской АЭС. Коллеги с Южного Урала рассказали в общих чертах о серьезном загрязнении реки Теча, о крупной аварии в 1957 году и накопленном уральскими специалистами большом опыт реабилитации загрязнённых территорий. Это была информация самого общего характера, поскольку все материалы по Маяку были засекречены и недоступны для исследователей, работавших в сфере радиационной безопасности.

Дальше, уже работая в ИБРАЭ, я часто пересекался с уральскими коллегами с «Маяка» и с Урала в Госкомчернобыле России. Это прежде всего генеральный директор Виктор Ильич Фетисов, который достаточно мощно лоббировал программы по ликвидации последствий крупных радиационных аварий на Маяке. Затем, уже летом 1992 года мы помогли уральским коллегам сформировать соответствующую федеральную целевую программу. При этом плотно взаимодействовали с директором нового Института промышленной экологии Уральского Отделения РАН Виктором Чукановым. На этом этапе мы были полностью ориентированы на Чернобыль, но параллельно пытались глубже вникнуть в южно-уральскую проблематику. Речь шла о радиационно-загрязненных участках на территории трёх областей – Свердловской, Челябинской и Курганской, где была загрязнена река Теча и где проходил Восточно-уральский след от аварии 1957 года.

В 1994 году стартовало российско-американское сотрудничество по изучению радиационных эффектов, в первую очередь на Южном Урале. Координационный комитет в тот начальный период возглавил директор ИБРАЭ РАН Леонид Большов. Мы включились в это сотрудничество, занимались загрязнением Течи, реконструкцией доз и т.п. Позже уже я участвовал в работе большого авторского коллектива, готовившего к выходу монографию «Крупные радиационные аварии: последствия защитные меры», которая впоследствии стала культовой для всех специалистов по радиационной защите. В 1998 году руководители авторской группы академик Леонид Ильин - директор Института биофизики, и Виктор Губанов, с 1989 года возглавлявший Комитет по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, а в дальнейшем руководивший Департаментом безопасности и ЧС Минатома России, предложили мне взяться за реализацию предложенного Международным институтом системного анализа (IIASA, Лаксенбург, Австрия) проекта по сравнительному анализу подходов к решения задач ядерной и радиационной безопасности на реке Клинч-ривер в США и на реке Тече. Вся эта деятельность позволила нам глубоко погрузиться в «маяковскую» проблематику и увидеть серьезные научно-значимые проблемы, где мы могли бы помочь уральским коллегам. В 2002 году ИБРАЭ возглавил научную часть работ по подготовке комплексного плана решения экологических проблем ПО «Маяк».

- Расскажите, к каким выводам вы пришли при сравнении решений, реализованных на Маяке и в Хэнфорде.

Я достаточно много разбирался в состоянии водоёмов ТКВ, истории его появления и т.д. Вместе с Владимиром Карамушкой из ВНИПИПТа мы занимались оценкой стоимости сооружения и эксплуатации этого объекта и показали, что реализованный на Маяке вариант обращения с ЖРО был не самым худшим. Но не оптимальным, лучше было бы обойтись без первичного загрязнения Течи. Изучив американский опыт, мы увидели, что можно искать лучшие решения, отступая от общих правил.

Например, в ходе работ по созданию ядерного оружия в США в 50-е годы была загрязнена ртутью значительная территория вблизи р. [Якорь] Клинч-ривер. В 80-е годы существенно ужесточились нормативы на загрязнение окружающей среды. Чтобы выполнить новые требования, было предложено снять верхний слой почвы с значительной территории в пойме реки. Поскольку река была популярна у рыбаков, охотников, туристов, изуродованные берега заметно снизили бы поступления от туризма, поэтому было найдено другое решение. Исходя из того, что туристы бывают на реке эпизодически и остаются там недолго, занимаясь вполне конкретными видами деятельности, норматив на содержание ртути для данной территории был увеличен в три с лишним раза. Это позволило обойтись вывозом гораздо меньшего объёма грунта и сохранить первозданный облик реки.

- Вы считаете, что можно было найти аналогичные решения для ТКВ?

Да, обоснованное с научных позиций смягчение гигиенических регламентаций могло бы во многом способствовать реабилитации загрязненных территорий на Южном Урале. Однако решения такого рода обязательно должны анализироваться комплексно, поскольку могут привести и к негативным последствиям тоже. Примером такой ситуации является сохранение действия ВДУ-93 на территории Юго-западных районов Брянской области в условиях введения на территории России гораздо более жестких СанПиН-96 [99], создавшее реальные дискриминационные барьеры для производимой в этих районах продукции.

- Расскажите подробнее про принятый в 2002 году комплексный план решения экологических проблем ПО «Маяк».

Комплексный план разрабатывала межведомственная рабочая группа, созданная по распоряжению министра по атомной энергии А.Ю. Румянцева. В состав группы входили представители Минатома, Минздрава, Минприроды России, Госатомнадзора, а также ИБРАЭ РАН. Эта работа началась в 2000 году. Исходным условием было продолжение использования ТКВ для нужд предприятия при безусловном обеспечении безопасности. Подготовленный документ состоял из двух частей: – первая часть объемом около 20 страниц включала план и программу работ на перспективу до 2025 года, вторая часть – это около 150 страниц обосновывающих материалов.

ИБРАЭ сыграл решающую роль в организации работы межведомственной группы. Михаил Иванович Солонин, который в те годы был первым заместителем министра, лично координировал разработку комплексного плана и буквально вчитывался в каждую страницу текста. Александр Агапов, с 2002 года руководивший ДБЭЧС Минатома, позже обеспечил учет основных положений комплексного плана при формировании ФЦП ЯРБ. Оба эти деятеля уже ушли из жизни, и заслуживают всяческого уважения уже только за эти дела, хотя за каждым из них много других значительных достижений.

На Маяке работу по комплексному плану возглавил Юрий Глаголенко, тогда он был первым заместителем генерального директора и опирался на специалистов технического отдела во главе с Александром Абрамововым. Хочу также отметить Евгения Дрожко, который отвечал за экологическую безопасность предприятия, и начальника лаборатории по охране окружающей среды центральной заводской лаборатории Юрия Мокрова.

- В марте 2003 года Президент России В.В. Путин дал Минатому поручение сделать все возможное для предотвращения экологической катастрофы на ТКВ. Почему проблемы ТКВ привлекли внимание политического руководства страны?

Весной 2003 года после нескольких лет аномально высокой водности в регионе уровень воды в замыкающем водоеме (В-11) Теченского каскада достиг абсолютного исторического максимума и вплотную подошел к критической отметке. Именно тогда Президент России В.В. Путин дал Минатому поручение разработать комплекс дополнительных мер, направленных на предотвращение угрозы экологической катастрофы на ТКВ. К этому времени комплексный план был близок к завершению уже готов, и работа закипела.

- Катастрофу удалось предотвратить?

Да, удалось. На ТКВ был выполнен комплекс инженерных мероприятий по укреплению построенной в 1960-х годах оконечной плотины П-11. Плотина была укреплена так, что способна выдержать даже семибалльное землетрясение. Благодаря этому минимизированы риски прорыва оконечной плотины ТКВ на среднесрочную перспективу.

Нужно отдать должное Сергею Кириенко. Когда в конце 2005 года он пришел к руководству отрасли, работы по обеспечению безопасности ТКВ приобрели необходимые темпы и масштаб. Ранее в ранге полномочного представителя Президента в Приволжском федеральном округе он координировал масштабный проект по уничтожению химического оружия. Его подход к решению этой задачи характеризовался конкретностью и сильным финансовым обеспечением. Он хотел знать про каждую установку, каждый химический боеприпас, включая его номер. После этого требовал от своей команды закрыть все позиции по каждому номеру, и успешно решал задачу адекватного финансирования работ.

После назначения Кириенко главой Росатома первые стратегические документы, к которым он обратился, были проект программы развития атомного энергетического комплекса и проект федеральной целевой программы по ЯРБ. Обе эти программы были наполнены конкретным содержанием и получили сильное финансовое обеспечение.

- Расскажите о роли ИБРАЭ в подготовке федеральной целевой программы по ЯРБ.

ИБРАЭ плотно занимался этой работой с конца 2005 года. Весь 2006 год прошёл в обсуждении форматов новой программы и в начале 2007 года мы вышли на предварительное согласование с министерством финансов перечня объектов и финансовых параметров программы. Работа была очень напряжённая и в начале апреля 2007 года Правительство одобрило общий объем финансирования Программы в течение 2008-2015 годов на уровне 18 миллиардов рублей в год. Напомню, что ФЦП, которая реализовывалась в 2001-2006 годы, финансировалась в объёме несколько сот миллионов рублей в год и практически не предусматривала работ капитального характера, демонтажных работ крупных объектов и т.д.

- Как Вы оцениваете прогресс в части решения проблем ТКВ, достигнутый за годы реализации ФЦП ЯРБ?

Хочу отметить несколько ключевых моментов.

К концу 2010 г. был решен принципиальный вопрос о статусе ТКВ. Ростехнадзор выдал лицензию на эксплуатацию ТКВ в качестве объекта использования атомной энергии. Это позволило снять острое внимание региональной общественности и правоохранителей к фактам превышения радиационных нормативов, установленных для питьевой воды, в воде реки Теча, которая много десятилетий назад была выведена из хозяйственного использования.

В 2012 г. решением Правительства России, исходя из научно обоснованных позиций, была увеличена граница отнесения жидких сред, содержащих радиоактивные вещества, к жидким радиоактивным отходам с 10 до 100 уровней вмешательства. Так были сняты значительные неопределенности относительно завершающих стадий жизненного цикла ТВК.

К 2015 году была завершена модернизация гидротехнических сооружений, запущены две очереди общесплавной канализации, введены в эксплуатацию пороги-регуляторы. Все технологические, нетехнологические и большая часть хозяйственно-бытовых сточных вод с промплощадки «Маяка» отведены на хранение в объекты использования атомной энергии, изолированные от открытой гидрографической системы. К этому же времени были завершены работы по ликвидации открытой акватории технического водоема В-9 – озера Карачай.

- Какое будущее у ТКВ?

Перспективы окончательного решения проблем ТКВ определяются сроками прекращения размещения ЖРО в ТКВ, процессами самоочищения водоемов В-10 и В-11 и процессами естественного радиоактивного распада. Были просчитаны разные варианты. Эта работа выполнялась специалистами ПО Маяк, Гидроспецгеологии, НИЭП и ИБРАЭ РАН в рамках реализации ФЦП ЯРБ и была завершена к 2015 году. Итогом стал стратегический мастер-план. Надо сказать, что в этой работе ИБРАЭ РАН играл роль головной организации. Мы показали, что как пройти весь путь до окончательного решения вопроса по основным водоемам, то есть освобождения их от радиационного контроля. На это потребуется около двухсот лет. Задача вывода накопленных вод из категории ЖРО может быть решена гораздо быстрей. При определенных условиях может хватить и двадцати лет.

Сергей Уткин: Теченский каскад водоемов – риски просчитаны, стратегия окончательного решения проблем понятна

О будущем ТКВ и стратегических подходах к окончательному решению проблем этого уникального объекта рассказывает заведующий Отделением анализа долгосрочных рисков в сфере обеспечения ядерной и радиационной безопасности ИБРАЭ РАН, д.т.н. Сергей Сергеевич Уткин.

- Сергей Сергеевич, на конференции в Озерске Вы выступали с докладом «Стратегии обеспечения долговременной безопасности ТКВ». Какие стратегические цели вы ставите?

На рубеже 2200 г. водоемы В-10 и В-11 должны получить статус обычных водных объектов, которые не нужно контролировать на радиоактивное загрязнение. Водоемы В-3 и В-4 должны быть преобразованы в приповерхностные пункты захоронения РАО с обязательным регулярным радиоэкологическим мониторингом. И, главное, река Теча за пределами Маяка должна быть возвращена во все виды хозяйственного водопользования. Это произойдет намного раньше 2200 года.

- Что нужно делать, чтобы достичь такого конечного состояния?

Главное - полностью прекратить техногенное поступление радиоактивно загрязненных вод в ТКВ. Это позволит перевести водоем в состояние ускоренного самоочищения и существенно снизить риски сверхнормативного поступления радиоактивных веществ в окружающую среду даже в условиях естественных колебаний уровня воды в В-11. Мы рассмотрели три базовых варианта управления водно-химическим режимом ТКВ.

Первый вариант - активная скоординированная эксплуатация гидротехническими сооружениями ТКВ на основе данных мониторинга и результатов компьютерного моделирования. Второй вариант – многолетний непрерывный отвод значимых объемов (до 10 млн м3/год) дебалансных вод за счет очистки воды в водоеме В-11. Третий - активное использование запаса вод ТКВ для экономически выгодной деятельности. Например, строительство АЭС позволит существенно повысить объемы испаряемой воды и превратить ТКВ в полностью управляемый объект.

Сроки окончательного решения экологических проблем по всем вариантам примерно одинаковы – около 200 лет. Наиболее опасный – начальный период, когда теоретически еще невозможно полностью исключить превышение установленных нормативов на поступление радиоактивности из ТКВ в окружающую среду. Этот период можно сократить на несколько десятилетий за счет инвестиции в строительство ядерно-энергетической установки или установки по очистке воды.

- Какие социальные и экономические эффекты у этих вариантов?

Затраты на управление гидротехническими сооружениями с помощью современного научного инструментария оцениваются нами на уровне 5 млрд рублей на весь период. Это около 50 млн рублей в год. Это инвестиции в безопасность, другой экономической отдачи эти средства не дадут. Социальный эффект будет слабоположительным.

Вариант с установкой по очистке воды потребует в несколько раз больших вложений. При этом можно будет использовать дополнительно до 10 млн кубометров чистой воды в год. Новые технологии очистки ЖРО – это ноу-хау, которое тоже может дать экономический эффект.

На строительство ядерного энергетического комплекса, использующего воду ТКВ для охлаждения, потребуется на порядки больше инвестиций. Экономический эффект будет довольно типичным для атомных станций при сроке окупаемости более 20 лет и значительных неопределенностях при выводе из эксплуатации. Что касается социального эффекта, в этом случае он, определенно, положительный.

- Какая стратегия, по Вашему мнению, самая реалистичная?

Приоритетной мы считаем первую стратегию. Её можно считать разумно умеренной. И, что самое главное, она уже сейчас подтверждена финансированием. Две другие стратегии, как показывает практика, сильно зависимы от инфраструктурных рисков.

Для реализации первой стратегии нужна согласованная эксплуатация гидротехнических (ГТС) сооружений, и, конечно, своевременная их модернизация. Да, при неблагоприятном климатическом режиме радиационные риски будут несколько выше, чем в других вариантах. В этом случае для стабилизации уровня воды в пределах регламентных значений требуется активное управление ГТС на основе результатов научного прогнозирования.

Приоритетная стратегия наименее затратна, наименее зависима от экономической и политической конъюнктуры, при этом наиболее понятна и проработана. Фактически она реализуется в настоящее время и дает принципиально лучшие результаты по сравнению с ситуацией, когда никакие меры управления не осуществляются.

- Поясните роль научного прогнозирования.

Чтобы исключить сверхнормативное воздействие ТКВ на население и окружающую среду в условиях повышенной или пониженной водности, нужно понимать все составляющие водного баланса. В ИБРАЭ мы создали специальный расчетно-мониторинговый комплекс «ТКВ-Прогноз», в котором интегрировали все накопленные знания об уникальном природно-техногенном объекте, каким является ТКВ. Имея такой инструментарий, мы можем по результатам текущих наблюдений за параметрами, определяющими уровень опасности системы, прогнозировать уровень поступления радиоактивного стронция в Течу при разных уровнях водности, а также в экстремальных ситуациях. Такой прогноз необходим для согласованного изменения режимов эксплуатации гидротехнических сооружений.

- Расскажите о том, как применяется СМП ТКВ на практике

15 февраля 2016 г. генеральный директор Росатома утвердил СМП ТКВ и одновременно с ним направления первоочередных мероприятий по целому ряду направлений. Среди них – поддержание эксплуатационной безопасности; реализация технических и организационных мероприятий, направленных на снижение и прекращение размещения в ТКВ всех видов жидких отходов, включая создание установок очистки; управление уровнем В-11 за счет эксплуатации порогов-регуляторов уровня воды на обводных каналах; создание противофильтрационных завес на участках боковых дамб с повышенной фильтрацией; снижение воздействия на ТКВ при экстремальных значениях водности и, наоборот, проработка вариантов подпитки водоемов и обводных каналов в периоды низкой водности; комплексные радиационные обследования загрязненных участков реки Течи и работы по их поэтапному возврату в хозяйственное использование; развитие существующей системы мониторинга и так далее.

REFNews

Россия > Электроэнергетика. Экология. Армия, полиция > ras.ru, 11 июля 2018 > № 2670348 Леонид Большов

За июнь 2018 г. индекс цен производителей (PPI), отражающий изменение оптовых цен производителей товаров и услуг, в Китае вырос на 4,7% относительно уровня июня 2017 г. Об этом сообщило Государственное статистическое управление КНР.

Рост данного индекса в Поднебесной отмечается на протяжении трех месяцев подряд. В мае текущего года PPI увеличился на 0,4% относительно уровня апреля, а в июне – на 0,3% относительно мая.

В частности, заводские цены на средства производства увеличились на 6%, а на потребительские товары – на 0,4% в годовом сопоставлении. В сфере добычи нефти и газа цены подскочили на 32,7%, в секторе переработки нефти, угля и других видов – на 19,9%.

Ранее сообщалось, что за май 2018 г. китайский индекс цен производителей вырос на 4,1% по сравнению с уровнем мая 2017 г. Относительно уровня апреля показатель увеличился на 0,4%.

Напомним, что в апреле этого года PPI в Китае увеличился на 3,4% относительно уровня апреля прошлого года. Рост индекса вызван увеличением цен производителей в сфере горнодобывающей промышленности и в сырьевом секторе Поднебесной. По итогам января-апреля текущего года, PPI поднялся на 3,6% в годовом сопоставлении.

По итогам января-мая 2018 г., китайские страховые компании отчитались о снижении премиального дохода на 5,9% в годовом сопоставлении. По данным Комитета по контролю и управлению банковской и страховой деятельностью КНР, за пять месяцев текущего года валовой премиальный доход китайских страховщиков составил 1,9 трлн юаней ($286 млрд).

За январь-май 2018 г. доходы страховых компаний Китая от страхования имущества выросли на 15,3% относительно аналогичного показателя 2017 г., а от страхования жизни упали – на 11,5%. Причем на страхование жизни приходится более 70% валового премиального дохода.

К концу мая текущего года общие активы китайских страховых компаний достигли 17,5 трлн юаней. Это на 4,5% больше, чем в начале 2018 г.

Ранее сообщалось, что по итогам января-марта 2018 г., в Китае доходы от онлайн-операций по страхованию имущества достигли 14,46 млрд юаней ($2,27 млрд). Это на 30,9% больше, чем за январь-март 2017 г. В прошлом году данный показатель снизился на 1,75%.

В частности, за три месяца текущего года доходы от сделок по страхованию автомобилей выросли на 13.17%. На их долю пришлось 58,16% от общих доходов по онлайн-операциям страхования имущества.

К концу июня 2018 г. валютные резервы Китая превысили $3,11 трлн. Это на $1,5 млрд больше, чем в конце мая текущего года, сообщил Народный банк КНР.

За шестой месяц текущего года резервы неожиданно выросли, хотя до это в течение двух месяцев сокращались. Так, в мае 2018 г. они снизились на $14,23 млрд, а в апреле упали на $17,97 млрд.

Китайские власти готовы использовать резервы для поддержки юаня, подешевевшего на 3,5% относительно доллара США.

Ранее сообщалось, что в марте 2018 г. валютные резервы Китая превысили $3,142 трлн. Они незначительно увеличились по сравнению с уровнем февраля текущего года. Мартовский рост прервал незначительное снижение, зафиксированное в феврале текущего года. До февраля валютные резервы Поднебесной демонстрировали рост на протяжении 12 месяцев подряд.

По итогам марта текущего года, золотые резервы страны не изменились. Их объем составляет 59,24 млн унций, а стоимость – $78,42 млрд.

Напомним, что в феврале 2018 г. объем валютных резервов Китая достиг $3,134 трлн. По данным Народного банка КНР, это на $26,98 млрд меньше, чем месяцем ранее. За второй месяц 2018 г. золотые резервы Поднебесной не изменились, оставшись на уровне 59,24 млн унций, а в стоимостном выражении – $78,1 млрд.

Рыбаки Аляски надеются на восстановление украинского рынка.

Американские рыбопромышленники рассчитывают увеличить экспорт морепродуктов на Украину. Они организовали визит украинских предпринимателей на Алеутские острова в надежде на восстановление объемов поставок, обвалившихся после Майдана.

Шестеро предпринимателей с Украины, желающих наладить связи с американскими поставщиками рыбопродукции, в составе международной делегации посетят в этом месяце городок Уналашка на Алеутских островах, а затем отправятся в Джуно (столицу штата Аляска) и Сиэтл. Визит украинцев организовал Аляскинский институт маркетинга морепродуктов (АИММ), пишет портал KUCB из Уналашки.

В 2013 г. Украина потратила 105 млн долларов на американскую рыбопродукцию – это рекордный показатель для стран Восточной Европы. Однако уже через два года объем поставок на Украину упал почти на 70% из-за политической и экономической нестабильности в этой стране. По словам Джереми Вудроу из АИММ, в настоящее время рыбный экспорт на Украину стал расти.

Джереми Вудроу предполагает, что украинских гостей, главным образом, заинтересует минтай и некоторые донные виды рыб, такие как палтус и треска. Кроме того, они смогут понаблюдать за лососевой путиной. Представитель АИММ надеется, что никаких новых препятствий для восстановления объемов экспорта на политическом ландшафте Украины не возникнет.

Джереми Вудроу подчеркнул, что российские антисанкции, распространившиеся в том числе и на аляскинскую рыбу, только повысили к ней интерес. Он выразил надежду, что потерю российского рынка рыбопромышленники Аляски компенсируют за счет таких стран, как Украина, жители которой имеют схожие с россиянами традиции в питании.

Как сообщает корреспондент Fishnews, это уже не первая попытка найти замену российскому рынку. До введения эмбарго американский экспорт только лососевой икры в Россию достигал 45 млн долларов в год. А недавно поднятая Китаем пошлина на ввоз горбуши и другой рыбопродукции из США только усугубили ситуацию.

Банк России планирует пересмотреть шкалу коэффициентов риска по кредитам на потребительские цели в зависимости от значений полной стоимости кредита (ПСК). Как говорится в сообщении ЦБ, соответствующие изменения предлагается внести в инструкцию Банка России 180-И "Об обязательных нормативах банков".

Данное решение принимается для того, чтобы, с одной стороны, обеспечить качественный рост кредитных портфелей банков, а с другой - не увеличивать закредитованность населения и при этом повысить устойчивость финансовой системы в целом, подчёркивает ЦБ.

Для кредитов со значением ПСК в диапазоне 10-15% предлагается установить коэффициент риска 130% (на текущий момент - 100%); со значением 15-20% - коэффициент риска 150% (на текущий момент - 110%); со значением 20-25% - коэффициент риска 180% (на текущий момент - 120%); со значением 25-30% - коэффициент риска 200% (на текущий момент - 140%).

Требования будут распространяться на банки с универсальной и базовой лицензией в отношении кредитов на потребительские цели, выданных после 1 сентября 2018 года.

Необходимость внесения изменений вызвана ускорением кредитной активности в сегменте необеспеченного потребительского кредитования. По данным на 1 июня 2018 года, темпы прироста ссудной задолженности за 12 месяцев составили 15.7%. Приведенные к годовому выражению среднемесячные темпы прироста ссудной задолженности за март-май 2018 года с устранением сезонности составляют 17.8%. Имеющиеся предварительные данные по итогам II квартала 2018 года свидетельствуют о наличии тенденции к дальнейшему ускорению её роста, сообщает регулятор.

Кредитная активность ряда крупнейших розничных банков опережает заявленные ими в начале года прогнозы по наращиванию кредитных портфелей, что приведет к более высоким темпам роста кредитного портфеля банковского сектора по итогам 2018 года. Рост ссудной задолженности, превышающий рост доходов населения (их прирост в январе-мае 2018 года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года в номинальном выражении составляет 5%), способствует увеличению долговой нагрузки населения и накоплению рисков банковской системой, заявляет ЦБ.

В 1 кв. 2018 г. сырьевые затраты производителей пеллет в Канаде выросли на 8,1%

Индекс цен на сырье для производства пеллет в Канаде (PFPI-CA) в первой четверти 2018 г. вырос в годовом исчислении на 8,1% до $44,21 за одну сухую метрическую тонну, об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении Wood Resources International.

Неблагоприятные погодные условия на западе страны в зимние месяцы стали причиной снижения объемов лесозаготовок и вынужденных простоев лесопильных заводов, что вызвало дефицит и перебои в поставках сырья для производителей биотоплива. В результате индекс достиг трехлетнего максимума.

Сырьевой индекс американских производителей топливных гранул (PFPI-US) в первом квартале 2018 г. снизился на 3% до $63,6 за одну сухую метрическую тонну, в основном — из-за падения цен на опилки и стружку.

Индекс цен на сырье для производства пеллет в США и Канаде (PFPI-US и PFPI-CA) включает совокупные затраты на круглый лес, опилки, стружку и древесную щепу с учетом особенностей местного ценообразования.

Канадская Conifex Timber Inc. приобрела лесопильные заводы в Кросс-Сити (шт. Флорида, США) и Гленвуде (шт. Арканзас, США), об этом говорится в полученном Lesprom Network пресс-релизе.

Благодаря завершению сделки совокупная производственная мощность расположенных на юге США предприятий Conifex Timber выросла на 200% до 550 млн бордфутов пиломатериалов в год.

Conifex Timber и ее дочерние компании специализируются на лесозаготовках, лесовосстановлении, производстве пиломатериалов и древесной щепы. Продукция реализуется на рынках США, Китая, Канады и Японии.

Бессмысленный экономический патриотизм

Мариан Пилка, историк, вице-председатель «Польской правой партии»

Экономическое развитие базируется на стремлении к экспансии собственной экономики, а не нарушении конкуренции. Стратегия нанесения ущерба ведет в никуда. Это означает, что мы не используем возможности для развития, а экономику мы рассматриваем в плоскости политической борьбы. И хотя, конечно, есть ситуации, в которых экономическим интересом нужно пожертвовать для национального интереса, но это лишь исключения. Если же исключительные ситуации рассматривать как постоянный принцип экономической политики, ни экономические интересы, ни национальные интересы не будут являться целью этой политики.

Примером является закон о системе мониторинга и контроля топлива, который ударяет в основном по польским фирмам, торгующим углем. Теоретически, целью закона является устранение с рынка сырья низкого качества путем ограничения импорта угля. Цель, по идее, благородная и, казалось бы, благоприятная для польской экономики. Но она не является независимой от экономики ЕС. Необдуманные действия, вместо того, чтобы способствовать развитию предпринимательства, могут причинить больше вреда, чем пользы. Защита рынка угля в ситуации, когда в Польше не хватает топлива, может привести к росту цен, а, следовательно, и ударить по хозяйствам, которые отапливают квартиры этим топливом, и садоводам, использующим его для отопления теплиц. Уголь для отопления жилья потребляет до 5,4 млн домохозяйств. Это означает ухудшение финансового положения семей, а также удар по конкурентоспособности польского садоводства, увеличение импорта овощей.

Производство угля в польских шахтах систематически снижается, и его нельзя уравновесить переходом на другие источники энергии. Поэтому этот спад уравновешивается ростом импорта. Закон ударяет прежде всего по импорту т.н. жирного угля, который в Польше не производится нигде, кроме шахты «Богданка», и почти половина которого импортируется из России, а остальная часть из Австралии, США и Колумбии. Таким образом, импорт этого сырья не представляет конкуренции для продукта из польских шахт. Импорт из России осуществляется польскими фирмами, которые сортируют уголь, чистят его и перерабатывают.

Проект нововведений допускает на рынок энергетический уголь и должен заблокировать ввоз жирного угля. В такой конфигурации проект закона с учетом обязательств на уровне ЕС не сможет его успешно заблокировать. Вместо этого он может привести к тому, что переработка угля будет перенесена из польских терминалов на территорию России, Литвы, Белоруссии и Украины. Это будет означать банкротство польских фирм, в которых занято около 2 тысяч человек, в регионах без того с высоким уровнем безработицы, например, в Бранево.

Международные обязательства Польши приведут к тому, что намерение ликвидировать импорт угля останется нереализованным. Российский уголь без затруднений будет доставляться из Литвы, минуя контроль польских служб. В результате предлагаемые изменения усилят монополию российских концернов, способствующую росту цен на уголь, а на его переработке заработают иностранные фирмы. Предлагаемые изменения, хоть и объясняются благородными намерениями защиты национального рынка, скорее повредят, чем помогут польской экономике.

Dziennik Gazeta Prawna

По состоянию на 31 марта 2018 года США были введены дополнительные пошлины на импорт некоторых стальных и алюминиевых изделий в Швейцарию. Швейцария начала консультации с США на площадке ВТО. Глава Федерального департамента экономики, образования и научных исследований (министр) Й.Н. Шнайдер-Амманн проинформировал об этом Бундесрат.

Импортные пошлины США также влияют на швейцарский экспорт. Они составили в 2017 году около 80 миллионов франков. По мнению Швейцарии, действия США, основанные на защите национальной безопасности, не оправданы.

Й.Н. Шнайдер-Амманн принял решение начать процедуру разрешения торговых споров ВТО для защиты швейцарских интересов. Другие заинтересованные государства-члены ВТО, такие как ЕС, Мексика, Канада и Норвегия, также инициировали эту процедуру.

Швейцария уже в 2002 году совместно с другими членами ВТО успешно провела судебное разбирательство против США в области стали.

Сайт admin.ch

За последние несколько лет продажа яблок значительно увеличились из-за повышенного спроса в основном на азиатском рынке. Среднегодовые темпы роста достигли 3,5% за последние 9 лет. Как следствие, мировое производство яблок составило 89,3 миллиона тонн, что на 2,5 миллиона больше, чем в 2015 году.

Данные взяты из доклада «Мир: Рынок Яблок. Анализ и Прогноз до 2025 года», недавно опубликованного «ИндексБокс», из которого также следует, что производство яблок в Аргентине и близко не достигает объемов производства стран-лидеров, одной из которых является Чили.

Обгоняют по этому показателю Чили только Китай, США, Италия и Польша с совокупным объемом экспорта 764 000 тонн в 2016 году. Именно в этом году, согласно данным Министерства Агропромышленности, объем экспорта Аргентины составил 90 942 тонны, что на 14% меньше, чем в 2015 году (106 300 тонн). В прошлом году экспорт Аргентины продолжал падать, достигнув лишь 77 658 тонн (-14,6%). В 2013 году страна экспортировала 163 598 тонн.

Потеря рынков, снижение конкуренции и рост издержек отчасти объясняют кризис, в котором находится национальное производство фруктов (в особенности груш и яблок) в последнее время. В период с 2007 до 2016 год такие страны, как Польша (9,4% в год), США (5,5% в год), ЮАР (4,8% в год) были основными поставщиками с наиболее высокими темпами роста производства. Это обуславливается возросшим азиатским спросом, который стимулировался ростом налогов и городского населения, а также программами коммерциализации для продвижения здорового и сбалансированного питания. Доклад прогнозирует рост производительности на 2% ежегодно в течение 9 лет (с 2016 до 2025), полагая, что совокупный объем производства достигнет 107 миллионов тонн в 2025 году.

Из-за большой территории, высокой численности населения и благоприятных климатических условий Китай является мировым лидером в этой отрасли, достигнув производства в 44,4 миллиона тонн в 2016 году, что составляет почти 50% от общемирового производства. Далеко позади остались США (5%), Польша (4%), Турция (3%), Индия (3%), Иран (3%), и Италия (3%). От этого общего количества около 10% продукции экспортировалось. В докладе утверждается, что высокая интенсивность торговли объясняется необходимостью в импорте продуктов, местное производство которых недостаточно, особенно вне сезона. Денежный объем экспорта в 2016 году составил 7229 миллиона долларов.

Наиболее значимыми импортерами являются Россия (790 000 тонн), Германия (602 000 тонн), Белоруссия (599 000 тонн), Великобритания (398 000 тонн), Египет (354 000 тонн), США (333 000 тонн) и Испания ( 250 000 тонн). С точки зрения потребления лидирует Китай (48%), затем США (4%), Индия (3%), Турция (3%), Иран (3%), Польша (3%) и Россия (3%). Однако если рассчитывать этот показатель на душу населения, то в 2016 году первое место займет Польша (67 кг/год), второе – Турция (35,4 кг/год) и третье – Иран (34,7 кг/год). Средний мировой показатель составит 12,2 кг/год.

«Эль Крониста»

Паспорт ОАЭ признан одним из лучших для путешествий

Паспорт Объединенных Арабских Эмиратов поднялся в рейтинге лучших паспортов для путешествий.

Двустороннее соглашение о отмене виз между ОАЭ и Российской Федерацией выдвинуло паспорт ОАЭ на 10-ую строчку в рейтинге лучших паспортов для путешествий в мире.

Соглашение с Россией позволило паспорту ОАЭ набрать 155 баллов в международном рейтинге паспортов Arton Capital Passport Index. Стоит отметить, что у Российского паспорта в данном рейтинге всего 115 баллов.

Верхнюю строчку занимает Сингапур, на счету паспорта этой страны 166 баллов, второе место принадлежит Германии, документ европейского государства может похвастаться 164 баллами. Третье место поделили сразу 12 стран, в том числе США, Южная Корея, Италия и Франция. Паспорт Арабских Эмиратов занимает 10-ую строчку вместе с Кипром.

Недавнее соглашение с ОАЭ не принесло российскому паспорту каких-либо изменений в рейтинге, так как в Эмиратах уже действовало правило получения визы по прибытии для российских граждан.

В прошлом году ОАЭ в общей сложности посетили более 750 тыс. россиян. Такой приток туристов привлек в экономику ОАЭ 2,3 млрд. долл. США.

В 2017 году власти ОАЭ объявили о намерении добиться того, чтобы паспорт арабского государства вошел в пятерку самых «мощных» паспортов мира к 2021 году. До принятия соглашения об отмене виз с РФ рейтинг паспорта ОАЭ составлял 132 балла.

Источник: Khaleej Times

Трамп в помощь: новые возможности российского экспорта в Китай

В Минкоммерции КНР пришли к выводу: товары из США заменимы. В связи с этим министерство обратилось к китайским компаниям с призывом минимизировать импорт американских товаров в пользу других стран. В частности, говорится о необходимости оптимизировать структуру импорта сельхозпродукции, соевых, продукции водного промысла и автомобилей. Эти товары вошли в первый список Минкоммерции КНР. Второй список включает в себя еще 141 товарную позицию, в том числе медицинское оборудование, продукцию химической и энергетической промышленности.

Эксперты считают, что в новых условиях выиграть может Россия. Торговая война США и Китая позволит ей сбалансировать экспортные и импортные грузопотоки. В частности, мы можем продавать в Китай алтайское зерно или сою, выращиваемую на Дальнем Востоке. Ежегодно КНР покупала 90 млн тонн сои в США. По мнению главы Совета ТПП России Константина Бабкина, Китай может заменить американскую сою на российскую, тем более что она куда более экологически чистая. Положительно повлиять на процесс может переподчинение торгпредов Минпромторгу РФ.

Российские компании должны по максимуму использовать свои конкурентные преимущества, чтобы занять львиную долю в китайском импорте. Нужно бороться за этот рынок и побеждать. У нас хорошие шансы. Географическое положение и логистика — главные козыри в этой борьбе.

Китай обогнал Америку в привлечении венчурного капитала

По данным отчета Crunchbase, за второй квартал 2018 года китайские высокотехнологичные стартапы привлекли 47% мирового венчурного капитала, что на 12% больше совокупной доли США и Канады. Этот успех стал возможным благодаря рекорду финансовой «дочки» Alibaba — Ant Financial, которая привлекла $14 млрд на развитие блокчейна. За вычетом Ant Financial доля китайских стартапов составила 36%, что все равно больше американской.

Рейтинг существенно изменился по сравнению с итоговым за 2017 год: тогда в нем доминировали США с 42% ($76,4 млрд), а Китай занимал второе место с 36% ($65 млрд).

В науке и инновациях Китай сейчас развивается ошеломительными темпами. В 2017 году китайский технопарк Zhongguancun стал мировым лидером, обогнав Кремниевую долину. Государство выделяет огромные деньги на высокотехнологичные программы, обещает наращивать «импорт мозгов» и темпы развития венчурного капитала. Из мировой фабрики Китай превращается в глобальный инновационный центр.

Есть мнение, что в отчете Crunchbase доля китайских стартапов недооценена, так как в базе данных учтены только крупные инвестиционные сделки.

Постамериканская глобализация мировой экономики в эпоху Трампа

Почему всем станет хуже

Адам Позен – президент Института мировой экономики Петерсона.

Резюме США слишком доминировали в некоторых сферах мировой экономической дискуссии и не хотели позволить другим странам помогать им в определении актуальной повестки дня. Но гораздо хуже неяркого лидера тот, кто вообще отказывается от своей роли или даже активно работает над подрывом ценностей системы.

После Второй мировой войны Соединенные Штаты приступили к созданию мирового экономического порядка, основанного на либеральных ценностях свободной торговли и власти закона. На протяжении следующих нескольких десятилетий система, поддерживаемая силой США и ее растущей легитимностью среди других стран, не позволял большинству экономических споров перерасти в разрушительные торговые войны, не говоря уже о военном конфликте. Даже самые маленькие и бедные страны могли развивать социально-экономический потенциал и не беспокоиться по поводу хищнических инстинктов более сильных соседей. Порядок, созданный и ведомый США, во многом освободил мировую экономику от страха и привел к тому, что рыночные решения стали приниматься по деловым соображениям, а не вследствие запугивания.

Сегодня такой порядок под угрозой. Президент Дональд Трамп отверг идею о том, что все экономики мира выигрывают, следуя правилам. Вместо этого он решил, что «ставить Америку прежде всего» означает отказ от предположительно невыгодных сделок и соглашений, на которых, как ему кажется, основана система. Трамп пока не реализовал самые разрушительные свои идеи. Однако ущерб уже очевиден. Его администрация стреножила Всемирную торговую организацию, поощрила Китай и другие автократические режимы в их нажиме на более мелких и слабых соседей, требуя от них экономической лояльности, перечеркнула соглашения о наказании за уклонение от налогов и об изменении климата и подтолкнула даже основных американских союзников к тому, чтобы вести переговоры о свободной торговле и трансграничных инвестиционных сделках без участия Вашингтона.

Если Соединенные Штаты продолжат отказываться от экономического лидерства, то обрекут остальной мир и себя самих на большие страдания. Если администрация Трампа не развяжет полномасштабную торговую войну, последствия наступят не сразу. Однако последовательное самоустранение США неизбежно приведет к замедлению темпов экономического роста, а быть может, и к его полной остановке. В результате воцарится хаос, который поставит под угрозу экономическое благополучие людей во всем мире, поскольку они будут более уязвимы для хищнической политики, проводимой некоторыми странами, и конфликтов, которых не знали уже несколько десятилетий.

Добро пожаловать в клуб

Один из важных уроков экономической истории заключается в том, что запугивание не способствует процветанию. Надлежащие институты – власть закона, прозрачные права собственности, стабильный обменный курс, эффективное собирание налогов, обеспечение общественных благ, меры противодействия официальной коррупции – фундаментальные предпосылки устойчивого экономического роста. Конечно, не следует преувеличивать выгоды этих институтов. Они не приводят автоматически к процветанию или демократической свободе. Но без них долгосрочные сбережения и инвестиции, образующие основу роста, не могут поддерживаться.

Лучше всего порядок, базирующийся на правилах, можно представить в виде клуба, члены которого отстаивают общие убеждения и ценности: способность экспортировать, импортировать и инвестировать в рынки всего мира не определяется военной мощью или структурами альянса; экономический рост других стран следует приветствовать, а не воспринимать как угрозу; права собственности должны быть защищены от посягательства, экспроприации и воровства; нужен также беспрепятственный обмен технологиями при условии их защищенности патентами и торговыми марками. В совокупности перечисленные ценности создают основу для устойчивых инвестиций и деловых отношений, а также роста личных доходов.

Клуб предлагает общие инструменты, собирая со всех членов пошлины. Они начинаются с организаций, созданных на Бреттон-Вудской конференции 1944 г., таких как Международный валютный фонд (МВФ), Всемирный банк (ВБ) и Всемирная торговая организация (ВТО), хотя последняя меняла название, но выходят далеко за их рамки. Порядок предусматривает общие принципы заключения сделок, конвертации валют, выставления счетов в общепризнанных валютах, а также правила взыскания пошлин и таможенных сборов. Он создает форумы, на которых эксперты могут обсуждать специальные темы, а также группы, разрабатывающие международные стандарты, такие как Корпорация по присвоению имен и номеров в Интернете (ICANN). Важно то, что в инструментарии этого клуба имеются также договоры об урегулировании международных коммерческих споров. Клуб также предусматривает взаимное страхование от техногенных и природных катастроф. Частично оно осуществляется в виде помощи в развитии и во время бедствий, преимущественно предоставляемой более бедным странам, но также предполагает сотрудничество в период финансовых кризисов или экономической депрессии, которые могут иметь место, коль скоро все сообщество не станет совместно трудиться над решением проблем, даже если изначально они затрагивают только одного члена. Важную роль в тушении финансовых пожаров играет ликвидность, предоставляемая Федеральным резервом США в случае катастроф.

Клубная аналогия несовершенна. Хотя членами являются национальные государства, за каждым из них стоят миллионы людей, домохозяйств и предприятий. Именно они, а не правители мира, являются конечными бенефициарами глобального экономического порядка. И именно это придает либеральному порядку этический и нравственный вес.

Лидерство ради общего блага

Все эти атрибуты?– во многом следствие лидерства Соединенных Штатов. Но, если США председательствуют в клубе, это не означает, что они могут отдавать команды или требовать лояльности. Вашингтон не способен заставить какое-либо государство вступить в клуб; он лишь может сделать членство более привлекательной альтернативой, нежели пребывание вне. Он также не может накладывать ограничения на действия правительства государства-члена в своей стране или в областях, которые не регламентируются ценностями существующего мирового порядка, за исключением угрозы исключить данную страну из общей системы. Но, если подобные угрозы звучат слишком часто или кажутся слишком произвольными, другие члены будут опасаться за свой статус и объединятся для сопротивления давлению США. Наконец, Соединенные Штаты могут собирать клубные пошлины лишь в той степени, в какой члены считают это членство стоящим, при условии, что и другие платят справедливую долю. Эта реальность противоречит широко распространенному, но неверному мнению, будто США обеспечивают общемировые общественные блага, которыми другие безвозмездно пользуются, не говоря уже о точке зрения Трампа, будто мировой порядок держит американских избирателей за дураков.

На самом деле Соединенные Штаты обеспечивают лишь два важных аспекта экономического порядка. Во-первых, Вашингтон развертывает зонтик безопасности и ядерного сдерживания над своими союзниками. Во-вторых, американская армия гарантирует беспрепятственную навигацию в морском и воздушном пространстве в коммерческих целях при условии соблюдения некоторых международных правил, устанавливаемых преимущественно Соединенными Штатами. И то и другое – классические общественные блага, поскольку их обеспечивает одна сторона – США, которая может делать это, по сути, единолично, тогда как все другие страны от этого выигрывают, независимо от того, вносят они какой-то вклад в мировую систему или нет. Фактически, если говорить об остальных организациях мирового порядка и выгоде от них, то американцы сами нередко пользуются ими бесплатно в последние годы. Зачастую они не платят своевременно пошлины и взносы в международные организации, как это делают другие. Тратят гораздо меньший процент своего ВВП на помощь, чем другие богатые страны. Не реагируют адекватно на изменение климата, тогда как другие государства начали переход к «зеленому» росту. Соединенные Штаты вели себя безответственно, практически полностью отказавшись от регулирования финансового сектора и рынка ипотечных ценных бумаг, хотя оказывали давление на другие страны, чтобы те снизили темпы экономического роста ради общей стабильности.

Эта реальность противоречит озабоченности Трампа, выраженной в лозунге «Америка прежде всего». США нередко получали поблажку, и им разрешалось не выполнять многие обязательства именно потому, что они руководят всей системой, а другие страны хотят, чтобы Вашингтон и впредь это делал.

До сих пор выгоды от американского лидерства были достаточно велики, поэтому прочие страны готовы иногда закрывать глаза на некоторое лицемерие Соединенных Штатов. Но если США перейдут от эпизодической «бесплатной езды» к демонстративному нарушению правил, вся система окажется под угрозой. Американцы должны иметь желание руководить системой, а остальные – добровольно давать им на это мандат.

Таким образом, лидерство Соединенных Штатов не есть неизбежное следствие сравнительного размера американской экономики и армии. В течение последних 70 лет оно сохранялось, хотя доля мирового ВВП, производимого американской экономикой, снизилась с 50% до 25%. Политикам не следует опасаться, что Китай или ЕС заменят Вашингтон в качестве лидера мировой экономики, когда их экономика превзойдет экономику США.

До тех пор пока американская экономика останется очень большой (в чем можно не сомневаться), в авангарде технологического прогресса (что весьма вероятно), и Соединенные Штаты сохранят приверженность ценностям, привлекательным для всего мира, страна и дальше будет способна к лидерству. Это признание общей привлекательности либерального порядка, основанного на правилах, и способности Вашингтона позиционировать себя как лучшую из всех альтернатив. Благодаря этому лидерство США так охотно поддерживается мировым сообществом.

Они действительно так думают?

Отступление Вашингтона не сразу погрузит мир в рецессию. Если администрация Трампа не начнет торговую войну с Китаем или Мексикой, то она может даже не причинить заметного вреда в течение следующего года или двух. Отчасти потому, что нужно время, чтобы даже серьезная экономическая политика как-то отразилась на экономике других стран в целом. Кроме того, мировая экономика переживает широкое и сбалансированное восстановление. Его размах делает нынешнюю экспансию самой устойчивой из всех – по крайней мере с 1980-х годов. Все двигатели мировой экономики работают хорошо, без чрезмерной зависимости от долга в частном или государственном секторе.

Большинство стран заняло выжидательную позицию относительно угроз Трампа в адрес мировой экономической системы. Стратегия национальной безопасности, изданная в декабре, бросает вызов почти всем фундаментальным аспектам мировой роли Соединенных Штатов и тем ценностям, которые страна исповедовала последние 70 лет. Она ломает стену между экономикой и национальной безопасностью и обрекает американское правительство на двустороннее запугивание, вместо того чтобы побуждать США следить за соблюдением правил. Продвигая так называемый «принципиальный реализм», стратегия сулит «объединение всех элементов национальной мощи Америки – политической, экономической и военной». Соединенные Штаты будут «стремиться к двусторонним торговым соглашениям», а не к широким партнерствам. Но это скорее инструмент экономического принуждения, чем сотрудничества.

Некоторый скептицизм по поводу курса администрации Трампа оправдан, поскольку прошлые администрации редко последовательно воплощали заявленную стратегию. Что еще важнее, даже если данный документ отражает намерения Трампа, то промежуточные выборы в Конгресс, которые состоятся в этом году, неожиданный исход продолжающегося расследования возможной связи между кампанией Трампа и российским правительством, давление Конгресса, даже мотивированные доводы экономических советников президента и мировых лидеров могут не дать администрации возможности следовать ошибочным путем.

Но если данная стратегия в самом деле определяет и направляет политику Вашингтона, она способна причинить серьезный вред. США ограничат доступ на свой рынок разными произвольными методами, блокируя иностранные инвестиции, выходя из торговых соглашений, навязывая ограничения программы государственных закупок и требуя, чтобы закупались исключительно товары, сделанные в Америке, а также политизируя финансовый надзор и доступ к международным платежным системам. С учетом большей политической осмотрительности некоторые американские политики неизбежно будут требовать денег или даже взяток у компаний за совершение обычных торговых операций. Все, кроме последнего, уже отчасти происходит; однако сменяющие друг друга администрации сопротивлялись таким тенденциям на родине и за рубежом еще со времен Второй мировой войны. Отказ от подобного подхода плохо скажется на экономической производительности США и покупательной способности американцев. Однако на этом дело не закончится. Взятие на вооружение такой политики воодушевит автократов идти тем же путем, и даже демократические союзники вынуждены будут принять ответные меры.

Наконец, размер ущерба будет зависеть от того, насколько другие правительства захотят и смогут поддерживать ценности и структуры нынешней системы: прежде всего Китай и ЕС, но также и другие крупные экономики, давно поддерживающие порядок, основанный на правилах, такие как Австралия, Канада, Япония и Мексика. По всей вероятности, быстрой катастрофы не произойдет, потому что система предлагает выгоды тем, кто добровольно соблюдает ее правила. Даже без Соединенных Штатов почти все члены порядка все еще публично соглашаются с заявляемыми ценностями: открытыми рынками, равным обращением со всеми членами в экономических целях и мирным разрешением споров.

Отход от признания экономического лидерства США начался еще до прихода администрации Трампа. С начала мирового финансового кризиса во всем мире возникло презрение к излишествам англо-американского гипертрофированно финансового капитализма, особенно к его необузданным спекуляциям и бесконтрольному накоплению частного капитала. Во многих странах эта критика способствовала большей терпимости к государственным предприятиям (усиленной примером роста Китая с его государственным капитализмом), защите особых интересов от торговой конкуренции и раскрутке компаний, штаб-квартиры которых находятся на родине, как защитников национального благоденствия. Все это может иметь положительный эффект в виде умеренности, но нынешняя тенденция, вероятно, может зайти слишком далеко без сдерживания со стороны США, которые должны настаивать на соблюдении правил. Даже при администрации Обамы Соединенные Штаты медлили с вводом в международную повестку дня новых вопросов, таких как наделение женщин большими полномочиями, переселение беженцев, защита личных данных в Интернете и экология. Однако лучший способ их решения мог бы заключаться в вынесении озабоченности других стран по поводу ошибок США на обсуждение «Большой двадцатки». Если другие страны откажутся от американского лидерства, не говоря уже о выходе самих Соединенных Штатов из системы, то это лишь усугубит данные проблемы.

Отступление администрации Трампа от прежних принципов быстрее всего отразилось на торговле. Перспектива выхода США из мировой торговой системы подтолкнула несколько крупных экономик к заключению двусторонних или региональных торговых соглашений. В прошлом году Евросоюз заключил важные торговые сделки с Канадой, Японией, Сингапуром и Вьетнамом, а также ускорил переговоры с Мексикой и южноамериканским торговым блоком Меркосур. С удивительной скоростью 11 стран, которые остались в Транстихоокеанском партнерстве после выхода США в начале 2017 г., подготовили большую часть соглашения, причем лидерство на себя взяли Австралия и Япония. Региональные торговые переговоры в Азии и Африке с участием Китая и переговоры между латиноамериканскими странами также набирают темп. Хотя обычно подобные переговоры приводят к некачественным соглашениям, позволяющим проводить лишь ограниченную либерализацию и не решающим многие вопросы с регулированием, они будут отвлекать торговые потоки отовсюду, включая и Соединенные Штаты.

Администрация Трампа начала нападки на международные организации от НАТО до ООН. Блокируя назначение новых судей по торговым спорам в Апелляционный орган ВТО из семи членов, администрация не дает возможности ВТО нормально функционировать. Остальной мир пока никак не реагирует. Лишь немногие лидеры высказались по этой проблеме – например, президент Аргентины Маурисио Макри, защищавший ВТО на декабрьском биеннале этой организации. Канада подала официальный протест против многочисленных односторонних торговых мер, к которым стремится администрация Трампа и которые могут создать прецедент для ответных мер других стран. Но большинство промолчали – возможно, потому, что не желают провоцировать Трампа на выход из ВТО или на дальнейшие выпады против этой организации.

Некоторые неторговые аспекты либерального порядка, основанного на правилах, могут продолжать функционировать и при отсутствии американского лидерства. Большинство организаций и форумов не будут работать так же хорошо или так же систематически и гибко, но они никуда не денутся. Системы, обеспечивающие международную финансовую кооперацию, до сих пор были, по большому счету, избавлены от нападок – отчасти по причине юридической независимости Федерального резерва. Вместе с тем без американского руководства даже эти режимы будут уязвимы для будущих экономических потрясений. В случае серьезного экономического спада крупные страны вряд ли смогут действовать сообща без вклада США. Система априори не выдержит полномасштабного наступления Вашингтона. Если Трамп хочет демонтировать существующий порядок, остальным странам будет трудно ограничить ущерб.

Разори соседа

С левого фланга либеральный экономический порядок под руководством США критикуется как система, поощряющая «гонку на выживание» путем эксплуатации более бедного населения. Эта критика особенно важна, когда речь заходит о защите окружающей среды и прав трудящихся, поскольку в этой области американцы делают недостаточно у себя дома и тем самым снижают общемировые стандарты. Но до последнего времени сочетание давления других государств и формальных соглашений, одобряемых Соединенными Штатами, ограничивали возможности стран ослаблять друг друга. За последнее десятилетие международные усилия, отчасти возглавляемые администрацией Обамы, которая действовала через «Большую двадцатку», начали приносить плоды по обузданию двух самых пагубных видов политики разорения соседей – валютных манипуляций и создания налоговых убежищ.

Если американское правительство откажется от роли лидера, картина резко изменится. Сегодня налоговая конкуренция в основном принимает форму конструктивного давления с требованием приводить ставки и покрытие в соответствие с теми, которые существуют в сопоставимых по размеру экономиках. Нынешняя система ставит США, наряду с некоторыми другими государствами, в невыгодное положение, но только мировая кооперация в состоянии закрыть имеющиеся дыры вместо снижения доходов каждой страны. Если Соединенные Штаты попытаются в одностороннем порядке использовать свой налоговый кодекс, чтобы переманить к себе штаб-квартиры крупных корпораций из других стран, это усилит стимулы для гонки на выживание за счет разрешения уклонения от налогов. В налоговом законопроекте, подписанном Трампом в декабре, много сложных положений, но в целом похоже, что он ставит в привилегированное положение местных производителей; скорее всего, это снизит эффективность экономики и будет способствовать налоговому конфликту в мировом масштабе.

В более широком смысле либо предприимчивые многофункциональные компании столкнут страны друг с другом, поскольку правительства будут конкурировать за привлечение рабочих мест, либо страны составят перечень национальных компаний, требующих защиты и субсидий. В любом случае акционеры потребуют для себя больше национальных доходов, отнимая их у рабочих и налогоплательщиков, а также снижая возможности правительств решать социальные вопросы и инвестировать в долгосрочные проекты. Политика в стиле «разори своего соседа» разорит всех.

Еще одна цель послевоенного либерального порядка состояла в том, чтобы наделить голосом правительства развивающихся стран. Глобальное управление никогда не было по-настоящему равным; Соединенные Штаты и другие крупные державы всегда играли доминирующую роль. А организации, в которых все страны-члены имеют равное право голоса, такие как ВТО, часто заходят в тупик. Однако МВФ, Всемирный банк и другие многосторонние организации развития при выделении кредитных средств и помощи в целом используют последовательные критерии, утверждаемые коллективным членством.

Напротив, в мире, где связи в области национальной безопасности и двусторонние отношения вытесняют общие правила и многосторонние структуры, помощь и кризисное финансирование будут становиться все более политизированными. Получит развивающаяся страна доступ к финансированию или нет, может зависеть от того, находится ли она в сфере влияния крупной державы и готова ли принять (или не способна сопротивляться) ее политическому доминированию. МВФ и Всемирный банк останутся, но без поддержки богатых стран они, скорее всего, не смогут уравновесить этот вид политизации на большей части планеты.

Чтобы избежать такого политического давления, многие быстроразвивающиеся рынки попытаются защитить себя от ситуаций, в которых им понадобится помощь, за счет увеличения золотовалютных резервов, даже ценой снижения внутренних инвестиций. Они также попытаются обезопасить своих покровителей, которые пообещают им относительно безусловную помощь, когда она понадобится. Имея эти гарантии, страны будут меньше нуждаться в помощи международных организаций и, следовательно, больше готовы не принимать во внимание мнение международных наблюдателей при принятии решений. Это может привести к более частым финансовым кризисам, поскольку вмешательство в усилия международных организаций по зачистке финансового поля, вероятно, нанесет продолжительный политический и экономический ущерб. Пропасть между государствами со средними доходами и бедными странами еще больше углубится, поскольку непоследовательность системы наибольший урон причинит беднейшим и самым маленьким странам.

Экономика, оторванная от реальности

Менее очевидные, но более разрушительные последствия отхода США от экономического лидерства проявятся на макроэкономическом уровне. Они начались с недавних усилий по искажению экономической статистики. Американцы всегда гордились тем, что поручают независимым агентствам подготовку докладов о состоянии национальной экономики. Это давало им моральное право оказывать давление на другие страны, требуя от них точного и своевременного раскрытия информации о состоянии своей экономики. Они разработали ряд определений и методов, чтобы помочь другим странам, а также создали основу для формальных соглашений об экономическом наблюдении среди технократов. Объективные и стандартизированные экономические данные позволяют политикам корректировать действия и программы на более надежном основании, чем внутренние ощущения или искусство проталкивания своих идей. Организация экономического сотрудничества и развития, а также МВФ, при серьезной поддержке Соединенных Штатов помогают разрабатывать и поддерживать этот статистический режим; их регулярные доклады о политике, проводимой странами-членами, и их экономических показателях дают избирателям и инвесторам независимые экспертные оценки.

Вместе с тем, за последний год британские и американские политики начали с пренебрежением относиться к находкам своих земляков-технократов. В Лондоне правительство отмахнулось от скептического анализа последствий Брекзита официальными агентствами, а в Вашингтоне конгрессмены-республиканцы отвергли обязательную юридическую оценку законодательства Бюджетным управлением Конгресса и Совместным комитетом по налогообложению. В некоторых случаях они даже пытались помешать опубликованию данных анализа для широкой общественности. Политики всегда будут выставлять цифры и статистику в розовом свете и ополчаться против критики. Но требуя лояльности вместо объективности и замалчивая открытия, которые им не по нраву, они тем самым узаконивают тактику, бывшую некогда уделом автократов. Другие своекорыстные политики пойдут по их следам. Невозможно подсчитать урон, который может нанести подобный подход, поскольку политика направляется в ложное русло, искажаются и сдерживаются инвестиции за счет роста неопределенности и снижения способности широкой общественности призывать свои правительства к ответу.

По мере того как Соединенные Штаты отворачиваются от либерального порядка, основанного на правилах, а экономические решения все больше увязываются с политической властью, возрастает неопределенность, а доходность инвестиций снижается. Правительства станут работать над тем, чтобы оставить инвестиции в родной стране – либо для создания новых рабочих мест, либо для финансирования коррумпированной политической системы. Это всегда бьет рикошетом по экономике. Если бы правительства таким не занимались, им не нужно было бы бороться с утечкой капиталов за рубеж. Политика, ограничивающая способность иностранцев инвестировать в конкретную страну, приводит к смешанным результатам. Ограничение некоторых иностранных инвестиций помогает предотвратить дестабилизирующий ввод в экономику крупного капитала и последующий вывод прибыли. Однако при подобной политике можно легко перегнуть палку, поскольку прямые иностранные инвестиции приносят разнообразные выгоды и преимущества как развитым, так и развивающимся экономикам.

Если правительства начнут ограничивать движение капитала, инвесторам будет труднее диверсифицировать вложения в мировую экономику. Это обречет домохозяйства и предприятия на более серьезные убытки по причине волатильности конкретно в их стране или регионе. Законы, затрудняющие домохозяйствам вложения сбережений в экономику и вывода их из экономики с прибылью, снизят потоки инвестиций и сместят их в направлении более ликвидных активов, таких как наличные и государственные облигации. Перспективным компаниям станет крайне трудно привлекать средства. Богатым, но стареющим обществам в Европе, Северной Америке и Северо-Восточной Азии нужно вкладывать капитал в растущие и быстроразвивающиеся страны для поддержания своих пенсионных доходов. Поднимающиеся экономики нуждаются в инвестициях от более богатых стран для строительства дорог, мостов и больниц, развития Интернета и других сетей связи, а также для обучения врачей, учителей и других профессионалов. Но если политики и угрозы национальной безопасности помешают перетеканию инвестиций между странами или разными отраслями экономики, беспроигрышный обмен будет затруднен, что ухудшит положение пенсионеров и трудящихся всего мира.

Торгуйте дальше

Международный режим свободной торговли – наиболее видимый и резче прочих осуждаемый аспект послевоенного экономического порядка. Но именно здесь уход США принесет наименьший вред. Соединенные Штаты более гибко подходят к торговому режиму на основе правил, чем к иным сферам экономики, а другие крупные торговые нации реагируют на уход США путем углубления своих торговых соглашений. Международная торговля существовала во все исторические эпохи, даже когда мировые экономические державы самоустранялись (Китай это сделал с середины XV до середины XVIII века, а Советский Союз – на протяжении всего периода своего существования). Торговля может быть ограниченной, но полностью она никогда не сворачивается. Уход американцев, конечно, нанесет определенный урон. Страны уже начали уводить свои торговые потоки и цепочки поставок с рынка Соединенных Штатов, разрывая деловые связи с американскими партнерами. Процесс лишь ускорится по мере того, как США будут отступать. Хотя размер американской экономики таков, что другие страны просто не смогут полностью вести свои торговые потоки в обход американского рынка, масштаб лишь усугубит потери мировой экономики от ухода Америки.

Если Соединенные Штаты полностью откажутся от мировой системы свободной торговли, произойдет резкое сжатие глобальных рынков. Потребители почувствуют это в виде уменьшения разнообразия и снижения качества приобретаемых товаров; компании не смогут в той же мере извлекать преимущества из политики удешевления за счет массовости; повысится вероятность того, что страны отойдут от передовых технологий и стандартов, делающих возможной современную жизнь. Глобальная конкуренция зачахнет. Пострадают и сами Соединенные Штаты, поскольку компании ищут возможности там, где новые торговые сделки расширяют рынки и политика благоприятствует этому. Больше всего проиграют как раз американцы, поскольку им придется платить больше практически за все, и им не будут доступны новые рабочие места и рост, который мог быть обусловлен подъемом развивающихся рынков.

Будучи лидером мирового экономического порядка, США, хотя и недостаточно, но настаивали на ужесточении антикоррупционных и экологических стандартов, а также на соблюдении прав человека в рамках крупных торговых соглашений, таких как Транстихоокеанское партнерство. Конечно, многое можно улучшить, но торговые соглашения без Соединенных Штатов, особенно с участием Китая, но без Евросоюза, скорее всего, ознаменуют откат во всех вышеуказанных областях. Даже ЕС может с большей готовностью идти на компромиссы, когда он станет ведущей экономикой с высокими доходами в системе мировой торговли. Без уравновешивающего влияния США у Брюсселя появится сильное искушение поступаться ценностями ради экономической выгоды. Он может ограничить распространение биотехнологий и нововведений в сельском хозяйстве, поскольку многие европейские страны оказывают им антинаучное сопротивление; попытаться расколоть Интернет, чтобы поставить европейские компании в более выгодное положение в части поиска информации, онлайн-торговли и взаимодействия через социальные сети. Европа также может согласиться с требованиями Пекина передавать ему технологии, которые могут пригодиться в военной промышленности, или признать его территориальные притязания в обмен на льготный доступ на китайские рынки. США порой тоже не проявляли принципиальности в подобных вопросах, но их лидерство при поддержке Европы остается единственным способом добиться какого-то прогресса в этой области. В противном случае у любой крупной экономики будут стимулы идти на компромиссы и закрывать глаза на злоупотребления.

Дом, который построили мы

Возврат к запугиванию слабых лишь повредит экономическому росту. Иногда Соединенные Штаты не соответствовали своим идеалам лидера либерального экономического порядка. Особенно заметно это было после 11 сентября, поскольку многие американцы начали ощущать угрозу со стороны поднимающего голову терроризма, а также по причине экономического укрепления Китая. Эта склонность также проявляется в шовинистических настроениях, свойственных американскому электорату и Конгрессу еще до избрания Трампа и во многом способствовавших приходу последнего в Белый дом. США слишком доминировали в некоторых сферах мировой экономической дискуссии и не позволяли другим странам помогать им в определении актуальной повестки дня – отчасти из-за желания потрафить американским националистам и сохранить символическое превосходство. Но гораздо хуже неяркого лидера тот, кто вообще отказывается от своей роли или даже активно работает над подрывом ценностей системы.

Мотивация Соединенных Штатов в построении послевоенной экономической системы заключалась не только в предотвращении конфликтов, но и в стимулировании роста. Установив правила ведения бизнеса для всех участников системы, ее создатели надеялись отделить экономическую конкуренцию от военного соперничества. Уход США не обязательно приведет к экономическим или реальным войнам, но повысит риск случайного конфликта. Без согласованных правил даже второстепенные экономические споры чреваты эскалацией и обменом контрударами. Если будет упразднена норма отделения экономических споров от военной конфронтации, экономические трения, такие как кража Китаем интеллектуальной собственности или ограничения на торговлю с ядерным Ираном или Северной Кореей, могут вылиться в прямое военное столкновение.

Вполне правдоподобный сценарий таков: когда экономика США ослабеет вследствие их выхода из мировой системы, администрация Трампа возложит вину за экономический ущерб не на собственные действия, а на зарубежные правительства, что вызовет нескончаемые приступы гнева у иностранных политиков. Когда другие державы выступят в защиту открытого экономического порядка или себя от экономической агрессии США, Вашингтон может это воспринять как вызов превосходству Америки. Возможно даже, что администрация Трампа неверно истолкует нынешнюю сдержанность Китая или ЕС как слабость и приглашение к эскалации конфронтации.

Сегодня доля мирового населения, живущего в бедности, меньше чем когда-либо раньше, а численность среднего класса больше, чем в прошлые эпохи. И это не только следствие поразительного подъема Китая. В Чили, Эфиопии, Индии, Индонезии, Южной Корее, Вьетнаме и странах бывшего СССР экономический рост вывел сотни миллионов людей из жизни на грани выживания. Это чудо произошло без завоеваний или конфликтов – просто потому, что права человека и право частной собственности оберегаются лучше, чем когда-либо раньше. Либеральный порядок, сконструированный и ведомый Соединенными Штатами, сделал прогресс возможным, дав странам, предприятиям и людям возможность планировать семейный бюджет, не опасаясь, что все нажитое будет расхищено иностранной державой. Лидерство США не вредит их интересам, как некоторые пытаются доказать. Пропасть между богатыми и бедными и нерастущие зарплаты в самой Америке – прежде всего результат неумелой внутренней политики и просчетов. Если Соединенные Штаты откажутся от роли лидера или, что еще хуже, будут подвергать нападкам ими же созданный порядок, в мире будет больше бедности, меньше справедливости и уверенности в завтрашнем дне. Жизнь станет опаснее для всех.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 2, 2018 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 10 июля 2018 > № 2714095 Адам Позен

Как трава сквозь асфальт

Новые технологии и вызовы мировой политики: взгляд из России

И.С. Иванов – президент Российского совета по международным делам, министр иностранных дел России в 1998–2004 гг., секретарь Совета безопасности России в 2004–2007 гг., член редакционного совета журнала «Россия в глобальной политике».

Резюме Новые технологии чаще всего воспринимаются сегодня через призму порождаемых ими угроз и вызовов, а не с точки зрения создаваемых возможностей. Нарастает ностальгия по ушедшему в прошлое понятному и предсказуемому миру ХХ века.

Современный мир проходит в своем развитии через очень сложный и опасный этап. Это очевидно сегодня не только для видных экспертов в сфере мировой политики, но и для любого, кто открывает свежий номер газеты или смотрит последнюю сводку телевизионных новостей. История распорядилась таким образом, что на исходе второго десятилетия XXI века человечество столкнулось с множеством разнообразных вызовов и угроз безопасности, от ответов на которые напрямую зависит наша общая судьба. Одни угрозы достались в наследство от прошлых эпох, другие возникли буквально на наших глазах; некоторые вызовы уже сегодня напрямую влияют на повседневную жизнь, иные – пока лишь маячат на линии горизонта.

Социальная мобильность в мировом масштабе

В политической сфере информационно-коммуникационная революция меняет механизмы политической мобилизации, делает устаревшими традиционные партийные системы и партии как таковые. Новые технологии, потенциально способные обеспечить прорыв в развитии политической демократии, на практике гораздо чаще становятся инструментом в руках безответственных правых и левых популистов. Формируются принципиально новые механизмы и алгоритмы манипуляции общественным мнением, навязывания обществу упрощенных представлений и стереотипов, предпринимаются постоянные и отнюдь не безуспешные попытки стирания граней между истиной и ложью, между информацией и пропагандой.

Крайне неоднозначно и противоречиво воздействие новых технологий на систему международных отношений.

С одной стороны, технический прогресс создает предпосылки для расширения сотрудничества между государствами, народами, регионами, частным бизнесом и институтами гражданского общества. Появляются совершенно новые возможности для того, что социологи обозначают «восходящей социальной мобильностью» – как для отдельных людей, так и для целых государств. Мы лучше знаем друг друга, с большими основаниями имеем право говорить о себе как о едином человечестве.

С другой стороны, новые технологии невольно ведут к снижению стабильности и предсказуемости мировой политики – как на глобальном, так и на региональном уровнях. Они быстро оказываются на вооружении биржевых спекулянтов и финансовых махинаторов, международных террористов и главарей транснациональных мафиозных группировок. Государственные институты, как правило, оказываются в положении догоняющих, их реакция часто запоздала и недостаточна (в том числе и потому, что приоритеты в значительной степени все еще определяются традиционной повесткой дня, унаследованной из прошлого столетия).

Наиболее угрожающими являются вызовы в сфере международной безопасности. Достаточно сослаться на угрозы, исходящие из киберпространства. Их сегодня часто сравнивают с угрозой, порождаемой наличием ядерного оружия. Определенные параллели действительно напрашиваются, но есть и существенные различия. Ядерное оружие всегда было и по-прежнему находится в распоряжении узкого круга «избранных» держав, и хотя он расширяется, но очень медленно, при активном противодействии всего международного сообщества. Кибероружие очень «демократично», его способно создать и использовать по сути любое государство, и даже негосударственные акторы. Причем в силу специфики этого нового вида оружия такие негосударственные акторы, как транснациональные корпорации, международные организации, общественные объединения, сетевые структуры нередко обладают гораздо более мощными ресурсами, чем государства.

Кроме того, ядерное оружие создавалось и развертывалось не в целях последующего применения, а для сдерживания потенциальных противников. Страх глобальной ядерной войны предполагал максимальную осторожность и высокую ответственность ядерных держав. С кибероружием дело обстоит иначе – мало кто сейчас считает, что его применение создает непосредственную угрозу всему человечеству. А потому соблазн применения может оказаться слишком большим. При этом кибероружие в значительной степени анонимно, кибератака может быть произведена практически из любой точки планеты, и реальный киберагрессор останется неопознанным, а следовательно – и ненаказанным.

Дело не ограничивается угрозами национальной безопасности; угрозы, исходящие из киберпространства, затрагивают и частный бизнес, и каждого отдельного человека, использующего современные цифровые технологии. Кумулятивный эффект этой комплексной опасности приобрел такие масштабы, что от международного сообщества требуется коллективная оценка сложившейся ситуации и принятие срочных мер.

Не хочу выглядеть убежденным пессимистом – происходящие изменения порождают не только опасности, но и новые возможности. И, конечно, новые технологии – это все-таки главным образом наше общее достояние, а не проклятие. Сегодня мы живем в среднем намного дольше, чем предыдущие поколения, у нас больше самых разнообразных возможностей для самореализации. У современного человека шире круг общения, чем у его предков, разнообразнее источники информации, он чаще путешествует и в целом живет более насыщенной, яркой и интересной жизнью. Тем не менее очевидный факт: новые технологии ставят перед человечеством немало принципиальных вопросов, на которые пока не найдено адекватных ответов.

Не поддаваться историческому пессимизму

Наверное, нельзя считать случайностью, что сегодня во многих странах мира, включая и Россию, новые технологии чаще всего воспринимаются через призму порождаемых ими новых угроз и вызовов, а не создаваемых ими новых возможностей. Повсеместно нарастают настроения антиглобализма, ностальгии по ушедшему в прошлое понятному и предсказуемому миру ХХ века.

Нередко приходится слышать мнение о том, что, ограничив участие в глобальных процессах, можно оградить себя от негативных последствий непредсказуемых флуктуаций в мировой экономике и политике. Изоляционизм выдается за патриотизм, а беспомощность в вопросах мировой политики и экономики представляется чуть ли не принципиальной позицией. Но изоляционизм не имеет перспектив. Он обрекает любую страну на ущербное положение, при котором, будучи лишенной возможности влиять на процессы глобализации, она в то же время сама испытывает на себе ее негативные последствия.

Точно так же трудно согласиться с точкой зрения о том, что кто-то может выиграть от снижения управляемости международной системы, от обострения противоречий между различными центрами силы, от возникновения региональных конфликтов. Эрозия мирового порядка, расширение зоны хаоса и неопределенности в мировой политике в стратегическом плане будут губительны для всех, в том числе и для России.

Перед международным сообществом стоит поистине историческая задача восстановления управляемости современного мира на принципиально новой технологической основе, выстраивания нового миропорядка на десятилетия вперед. По масштабам эта грандиозная задача сравнима с программой переустройства мира, разработанной в середине прошлого века странами-победителями во Второй мировой войне. Но тогда новый мировой порядок создавался в первую очередь в интересах группы государств-победителей. Порядок XXI века окажется легитимным (а значит – и эффективным), только если в работе над ним примет участие все мировое сообщество – богатые и бедные страны, частный сектор и международные организации, мировое экспертное сообщество и институты гражданского общества.

На протяжении последних десятилетий мы были свидетелями, а в какой-то степени и участниками попыток продвижения различных идей переустройства мира, в том числе и с учетом меняющейся технологической основы этого мира. Около тридцати лет назад в Советском Союзе, например, были провозглашены идеи «общечеловеческих ценностей», «баланса интересов», «разумной достаточности», «общеевропейского дома» и т.п.

В середине 80-х годов прошлого столетия серьезно рассматривали вопрос о полной ликвидации ядерного оружия во всем мире. Вот что вспоминал по этому поводу легендарный советский маршал Сергей Федорович Ахромеев: «Нередко и тогда, в начале 1986 года, и сейчас задают вопрос: а насколько вообще-то реалистична идея полной ликвидации ядерного оружия? Не утопия ли это? Думаю, читатель, даже и не очень посвященный в детали военной службы, понимает, что в Генеральном штабе служат реалисты, имеющие дело с проблемами обороны государства. Им не до фантазий. Почему же именно он стал инициатором разработки плана полной ликвидации ядерных потенциалов, рассчитанного на 15 лет?

Во-первых, именно Генштаб наиболее отчетливо понимает всю опасность накопления огромного ядерного потенциала в условиях многолетнего противостояния военных блоков. На боевом дежурстве в этих военных союзах с готовностью применения, измеряемой несколькими минутами, находятся тысячи стратегических носителей и десятки тысяч боезарядов. Эта невообразимая ядерная мощь, если будет применена, в течение десятков минут может испепелить все живое на Земле.

Во-вторых, Генштабу было ясно, что эту опасность понимали не только у нас, но и на Западе. Мы рассчитывали, что к призыву руководства нашего государства не останется безучастной как администрация США, так и другие страны блока НАТО.

В-третьих, мы надеялись, что если и не удастся за предлагаемый срок полностью ликвидировать ядерное оружие на Земле, то можно будет значительно сократить его количество и уменьшить опасность ядерного противостояния, что тоже имеет значение».

К сожалению, мир оказался не готов к столь радикальному пересмотру принципов международных отношений, и потенциальная возможность вступить в XXI век с обновленным миропорядком была безвозвратно упущена.

Игра в полюса

После распада Советского Союза Соединенные Штаты и их союзники предприняли попытку восстановить управляемость международной системы на принципах «однополярного мира». Допускаю, что авторы этой стратегии искренне верили в благотворность «просвещенной» американской гегемонии не только для самих США, но и для других участников международной системы. Однако сегодня все мы знаем, что попытки построить «однополярный мир» не только не привели к успеху, но и породили множество дополнительных проблем, с которыми международное сообщество сталкивается повсеместно. Кстати, стоит заметить, что против идеи «однополярного мира» активно работают и современные технологии, последовательно подрывающие жесткие иерархии в мировой политике и экономике.

В начале века популярность начала приобретать концепция «многополярного мира» как конструкции более устойчивой, надежной и справедливой по сравнению с «однополярным миром». Однако до сих пор никто так и не сформулировал более или менее конкретного дизайна. Это и понятно. В современных условиях всеобщей взаимозависимости, глобальных производственных цепочек, общемировых финансов, трансконтинентальных миграций, глобализации образования, науки и технологий в подобную «многополярность» верится с трудом: отношения между странами и народами все больше определяются не какими-то судьбоносными стратегическими партнерствами, а бесчисленными конкретными договоренностями, частными соглашениями, общими техническими стандартами и согласованными регуляторными практиками. Мы говорим о многополярности уже два десятилетия, но она по-прежнему упорно не дается в руки. Чересчур неравновесны потенциальные участники «глобального концерта» XXI в., слишком асимметричны их отношения друг с другом, фундаментально подорваны основы традиционной иерархии в мировой политике, избыточную роль обрели негосударственные игроки.

Еще меньше перспектив, как представляется, у концепции «новой биполярности», предполагающей формирование нового миропорядка вокруг центральной оси американо-китайских отношений. Воспроизвести старую модель советско-американского биполярного мира ни завтра, ни послезавтра не удастся. Хотя бы по той простой причине, что в современной международной системе отсутствует понятие «противостояния двух социально-экономических систем», еще и разделенных непримиримыми идеологическими противоречиями. Да и основная часть проблем XXI столетия возникает не между государствами, а всё больше внутри них. Источниками нестабильности, как правило, оказываются негосударственные игроки, противопоставляющие себя существующим правилам и нормам международной жизни.

За два десятилетия после окончания холодной войны мы совместными усилиями фактически разрушили прежнюю Ялтинскую систему, но ничего нового на ее месте построить так и не смогли. И сегодня мир все быстрее катится к хаосу, который угрожает уже не отдельным государствам или регионам, но и всему международному сообществу. Лавинообразное технологическое развитие в этих условиях лишь ускоряет движение к хаосу, порождая новые и новые источники нестабильности и содействуя росту взаимных подозрений и недоверия.

Из истории мы знаем, что переход человечества от одного миропорядка к другому всегда был связан с накоплением новых производственных технологий, и, как правило, катализаторами этого перехода оказывались войны и революции. Сегодня критическая масса технологий для очередного цивилизационного рывка уже накоплена, но новый цикл войн и революций чреват роковыми последствиями не только для отдельных стран, но и для человечества в целом. Поэтому крайне важно сломать устойчивый алгоритм истории: перейти на новый уровень развития мировой цивилизации без очередного глобального катаклизма.

Остановиться у точки невозврата

В условиях, когда стремительно сокращаются возможности что-то навязать извне государству, обществу, социальной либо этнической группе, или даже отдельному индивидууму, остается только путь настойчивых переговоров, нелегких компромиссов, возможно – добровольных обязательств и постепенной эволюции. Грядущий миропорядок в любом случае не заменит нынешнюю систему; он будет постепенно прорастать через нее, как трава прорастает через асфальт. Шансы на успех будут выше, если нам удастся следовать нескольким базовым принципам.

Во-первых, восстановление управляемости по силам только всему международному сообществу и требует совместных усилий. Прошедшие три десятилетия наглядно продемонстрировали несостоятельность попыток строительства нового миропорядка силами и в интересах «клуба избранных», какие бы названия этот клуб ни носил – НАТО, «Большая семерка» или «коалиция единомышленников». Обсуждение должно начаться в рамках ООН как единственной универсальной и безоговорочно легитимной глобальной организации. Это позволит, помимо всего прочего, вдохнуть новую жизнь в ООН путем ее продуманного реформирования.

Во-вторых, новый мировой порядок должен базироваться на безусловном уважении суверенитета всех стран – больших и малых, богатых и бедных, на Западе и на Востоке. «Двойные стандарты» в этой области оказываются ржавчиной, которая неизбежно будет разъедать конструкции создающегося порядка, какими бы прочными они ни казались. Нужно обратить самое пристальное внимание на необходимость восстановления универсального значения и единообразного толкования базовых понятий международного права, без чего говорить о единой системе мировой политики вряд ли возможно.

В-третьих, вопросы безопасности невозможно отделить от вопросов развития – как на региональном, так и на глобальном уровне. Самая яркая иллюстрация этой взаимосвязи – миграционный кризис, в основе которого лежат не только международный терроризм и гражданские войны, но и острые социально-экономические проблемы многих стран Ближнего Востока и Африки. Новый мировой порядок должен включать в себя набор международных режимов, способных на глобальном и региональном уровнях эффективно регулировать управление ресурсами – сырьевыми и энергетическими, водными и продовольственными, информационными и человеческими. Подобно тому как безопасность в мире XXI века не бывает односторонней или эксклюзивной, экономическое развитие и социальная гармония не могут быть ограничены территорией отдельных стран или регионов.

В-четвертых, необходимо отдавать себе отчет в срочности задачи восстановления управляемости современного мира. Он приближается к «точке невозврата», за которой обратить вспять процессы дестабилизации будет очень трудно, если вообще возможно. Продолжение накопления кризисных ситуаций, дальнейшая фрагментация мирового пространства безопасности и развития, сознательный или неосознанный уход от назревших, пусть и болезненных решений, преследование сиюминутных интересов и целей – все это способно привести к трагическим последствиям. Причем масштаб этих последствий будет таким, что на их фоне многие нынешние разногласия и противоречия покажутся мелкими и малозначащими.

* * *

В преддверии нового ХХ столетия, в сентябре 1900 г., знаменитый изобретатель и популяризатор науки Никола Тесла отвечал пессимистам, которые предрекали войны и катаклизмы, в том числе связанные с технологическим прогрессом: «Люди, ведущие разговоры в таком духе, игнорируют силы, которые всё время трудятся, без лишних слов, но неуклонно стремятся к миру. Происходит пробуждение того свободного, филантропического духа… который заставляет людей любой профессии и положения работать не столько ради какой-либо материальной выгоды или вознаграждения – хотя рассудок может внушать и это, – сколько, главным образом, ради успеха, ради удовольствия его достижения и ради благ, которые они, возможно, смогут дать своим соотечественникам». Пробуждение этого духа Тесла, естественно, связывал с новыми техническими возможностями человечества. К сожалению, правы оказались оппоненты автора, ХХ век вверг планету в невиданные бедствия, отчасти усугубленные технологиями. Но как тогда, так и сейчас решают не технологии, а люди, именно от них зависит, пойдут ли открытия и изобретения во благо или во зло. Нынешнему поколению политиков предстоит заново отвечать на этот вопрос.

Россия. Азия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. Образование, наука > globalaffairs.ru, 10 июля 2018 > № 2714094 Игорь Иванов

Большой сдвиг

Как американская демократия терпит крах на пути к успеху

Уолтер Рассел Мид – профессор внешней политики и гуманитарных наук в колледже «Бард», публицист The Wall Street Journal, заслуженный профессор Института Хадсона.

Резюме Понятия «промышленная революция» и «информационная революция» стали настолько избитыми, что за ними стирается масштаб перемен. А они меняют общество глубже, чем революции политические. От семьи до государства, от корпораций до учебных заведений, от алтаря до престола, от гендера до финансов – ни один из институтов не избежит потрясений.

По мере того как американцы пытаются разобраться в неприятных экономических переменах, тревожных политических событиях, перед ними открывается безрадостная картина. Hеэффективные политики, частые скандалы, откат к расизму, поляризованные и безответственные СМИ, популисты с их шарлатанскими рецептами оздоровления экономики, растущая подозрительность элит и экспертов, пугающие вспышки насилия, потеря рабочих мест, громкие теракты, антииммигрантские волнения, снижение социальной мобильности, доминирование в экономике гигантских корпораций, усугубление неравенства и появление нового сословия миллиардеров, наделенных огромными полномочиями в финансовом секторе и технологических отраслях.

Все это напоминает описание жизни в Америке в течение 35 лет после окончания Гражданской войны. Годы, прошедшие от убийства президента Авраама Линкольна в 1865 г. до убийства президента Уильяма Маккинли в 1901 г., были наименее вдохновляющими в истории американской политики. Реконструкция не принесла плодов, и экономика пережила ряд опустошительных депрессий, сеявших панику среди населения, а вашингтонские политики не находили ответа на вызовы дня.

Немногие американцы припомнят имена скучных и серых президентов, бесцельно слонявшихся по коридорам Белого дома в те годы; еще меньше людей назовут сенаторов и конгрессменов, с которыми те работали. Почти никто из профессионалов, изучающих внешнюю политику США, не вспомнит какого-то великого свершения на дипломатическом поприще между покупкой Аляски и строительством Панамского канала. Если какие-то смутные воспоминания о политиках тех дней и остались, то чаще не из-за деяний, а по причине сопровождавших президентства скандалов («Мама, мама, где мой папа?» – стишок времен Гровера Кливленда, намекавший на его незаконнорожденного ребенка).

Но, хотя в летописи американского государственного управления это было безрадостное время, в истории страны те же годы были исключительно важными. Именно в этот период Соединенные Штаты становятся крупнейшей и наиболее передовой экономикой в мире. Трансконтинентальные железные дороги сформировали национальный рынок, а интенсивная индустриализация создала новые отрасли промышленности и технологии. Из мастерских Томаса Эдисона, его подражателей и конкурентов лился непрерывный поток удивительных изобретений. Джон Рокфеллер превратил нефть из субстанции, не имеющей коммерческого значения, в фундамент мирового экономического развития. Американская финансовая система стала не менее изощренной и могущественной, чем британская.

Оглядываясь назад, мы можем сказать, что на пути к успеху США стали последствия Промышленной революции. Конечно, случилась она задолго до Гражданской войны, но в полной мере ее итоги начали ощущаться чуть позже, когда США обогнали Великобританию, став главной производственной державой мира. Быстрые технологические и социально-экономические изменения, которые принесла с собой Промышленная революция, сделали неэффективными те институты, посредством которых Соединенные Штаты управлялись со времен американской революции. Не только Юг обнаружил, что старые политические структуры и идеи после войны перестали работать; на Севере политические идеалы и институты управления довоенного мира также не соответствовали требованиям времени.

Сегодня страна переживает нечто подобное. Информационная революция так же сильно подрывает социально-экономические устои, как в свое время Промышленная. Идеология и политика, подходившие американскому обществу в прошлом поколении, все менее приемлемы для решения проблем, с которыми оно сталкивается сегодня. У политических партий и большинства лидеров Соединенных Штатов нет видения и идей, которые позволили бы разрешить наиболее острые проблемы. Интеллектуальные и политические элиты по большей части слишком привержены парадигмам, утратившим актуальность; но и у популистов, стремящихся заменить их, нет реальных ответов. Во многих отношениях жить в такое время – большой стресс и волнение. И тревога порождает всепроникающее отчаяние в отношении американской демократии – страх по поводу того, что она нежизнеспособна и переживает необратимый упадок.

Последствия быстрых перемен зачастую нежелательны, но трансформация – процесс роста и развития, а не упадка и заката. На самом деле способность справляться с изменениями остается одним из главных источников американской силы. В XIX веке люди нередко противопоставляли Соединенные Штаты отлаженной немецкой империи во главе с Пруссией. Сегодня их часто противопоставляют Китаю с его эффективной модернизацией. Однако творческий беспорядок свободного общества отличается гибкостью и устойчивостью. Есть все основания верить, что США снова найдут путь к открытому и гуманному обществу, которое обратит себе на пользу ценности и богатства, производимые новой экономикой.

Жизнь не ждет

Переходные периоды всегда болезненны. После Гражданской войны политические неудачи имели тяжкие последствия для американцев. Это были годы массовой урбанизации, а государство на всех уровнях демонстрировало неспособность решать связанные с этим процессом проблемы. Плохое качество жилья и еды, угрожавшее здоровью и жизни людей, страшное загрязнение окружающей среды, высокая преступность, отвратительная государственная система здравоохранения, низкий уровень школьного образования – все это отравляло жизнь людей в американских городах.

Сельскохозяйственная политика также была катастрофичной. Федеральное правительство призвало первопроходцев осваивать неплодородные земли к западу от 100-го меридиана; многие потеряли все, что имели. За счет применения сельскохозяйственной техники и искусственных удобрений удалось поднять урожайность, но мелкие семейные фермы не могли конкурировать на рынке. Ни создание дотированных государством колледжей, призванных развивать научное земледелие, ни раздача бесплатных земельных участков после принятия Гомстед-акта, ни субсидирование железных дорог не смогли остановить экономические силы, подрывавшие безопасность того, что веками было фундаментом американского общества: семейную ферму.

Промышленная революция, помимо всего прочего, изменила способ зарабатывания денег на жизнь. В 1850 г. 64% американского населения жило за счет земледелия. К 1900 г. эта цифра снизилась до 38%, а сегодня показатель находится на уровне 2%. Промышленная революция также привела к снижению социальной мобильности. До Гражданской войны линия, разделявшая работника и работодателя, была более размытой, чем в последующие годы. Молодые люди, не имевшие начального капитала, естественно, устраивались на работу ремесленниками в мастерские, но затем многие быстро начинали собственное дело. Но, когда на смену небольшим мастерским пришли крупные заводы и фабрики, это стало невозможно. Горацио Элджер писал романы о смелых и предприимчивых чистильщиках обуви, которые выбирались из бедности благодаря упорному труду и доброму нраву; однако общество все более отчетливо делилось на работников и собственников.

По мере того как усложнялась задача преодоления этого барьера, классовое расслоение становилось более явным. В 1800 г. существовали богатые и бедные (и почти миллион американцев были рабами), но в целом в США того времени было намного меньше бедности, чем в большинстве других стран мира. Все изменилось после Гражданской войны. Появился класс сверхбогатых предпринимателей и заводчиков, пересекавших Атлантику и рыскавших по Европе в поисках сокровищ искусства. А у них на родине рабочие трудились по 12–14 часов в день семь дней в неделю в шумных и опасных цехах, еле-еле сводя концы с концами.

Финансовые рынки настолько плохо регулировались, что крах и паника происходили на бирже с определенной периодичностью и невероятной свирепостью, уничтожая процветавшие предприятия, выгоняя некогда благоденствующие семьи на улицы. Люди теряли сбережения, пополняя ряды незанятых, в то время как система социальной защиты для смягчения ужасов безработицы отсутствовала.

К концу XIX века многих американцев преследовали мрачные картины будущего, выходящего из-под контроля. Упадок семейной фермы и появление больших городов, заполненных массой иммигрантов, приводили к мысли о скором конце американской демократии. Социалисты и анархисты ратовали за революционные изменения; консерваторы опасались будущего и считали, что американские ценности и культура будут подавлены иммигрантами и чуждыми идеями.

Однако с начала ХХ столетия Соединенные Штаты преодолели кризис, вызванный стремительной индустриализацией, построив новую экономику, которая в конце концов обеспечила процветание и свободу для подавляющего большинства населения. Послевоенное поколение, вопреки опасениям многих, стало свидетелем не смертельной агонии американского эксперимента, а героических усилий бабочки, освобождающейся из кокона.

Под лежачий камень вода не течет

Корректировка происходила в три этапа. На первом этапе, с 1865 по 1901 гг., американцы отчаянно пытались справиться с теми силами, которые меняли их общество. Правительство часто было слишком слабым или плохо организованным для решения сложных задач. Новые идеи, которые с благими намерениями выносились на суд общественности, часто не оправдывали ожиданий, поскольку не соответствовали требованиям момента. Биметаллический денежный стандарт политика Уильяма Дженнингса Брайана и «единый налог» экономиста Генри Джорджа не смогли решить насущных проблем. Но и пророки ортодоксии также не могли решить проблемы упадка сельского хозяйства, расового неравенства и городской бедности.

И все же американцы учились на своих ошибках и углубляли понимание новых условий и среды. Экономисты разрабатывали более совершенные методы статистического учета и оттачивали анализ таких проблем, как бизнес-цикл и нестабильность банковской системы. Реформа гражданской службы повысила качество труда госслужащих. Общественные активисты и частные благотворители экспериментировали с новыми методами и идеями. Богословы переосмысливали связь социальных проблем с Евангелием. В американской политике начали формироваться новые и более прогрессивные коалиции.

Послевоенное поколение не решило новых проблем, с которыми столкнулось, но заложило фундамент для будущих успехов. Постепенно оформилась интеллектуальная, общественная и политическая конструкция для поддержки более успешной политики в эпоху, которая получила название «эра прогрессизма». Тем самым было положено начало второму этапу корректировки. Федеральная резервная система, регулирующие ведомства, такие как Управление по контролю за продуктами и лекарствами, а также реформы, такие как «Сухой закон», избирательное право для женщин, введение подоходного налога и всенародные выборы сенаторов свидетельствовали о растущей уверенности нового поколения, лучше оснащенного для жизни в эпоху индустриализации.

Но, несмотря на все эти успехи, ни эра прогрессизма, ни сменивший ее более радикальный и далеко идущий «Новый курс» не решили всех проблем индустриального общества. Понадобилась Вторая мировая война, чтобы перейти к третьему и заключительному этапу корректировки. Быстрое развитие военной экономики и крупномасштабное планирование, необходимое для победы в войне, дали американцам шаблон для более всеобъемлющей организации общества, чем в предыдущие эпохи. Лишь на этом этапе США смогли в полной мере воспользоваться потенциалом производительности труда передовой промышленности и создать стабильное и процветающее общество, которое, похоже, преодолело наиболее фундаментальные проблемы социально-экономической жизни в современном мире.

В ретроспективе картина кажется ясной: годы, наступившие после окончания Гражданской войны, превратили США в ведущую индустриальную державу мира, а в последующие десятилетия американцы научились использовать огромное богатство, создаваемое индустриализацией, для решения вызванных ею же проблем. К концу Второй мировой войны сельская нация, преимущественно состоявшая из процветающих мелких фермеров, стала урбанизированной страной с богатыми пригородами, где жили преуспевающие синие и белые воротнички. Дети учились в школах, а не работали на шахтах или заводах. Финансовые потрясения более ранних эпох удалось по большому счету укротить и погасить. Бизнес-цикл, хоть и не был полностью ликвидирован, стал умеренным и управляемым, так что депрессии, потрясавшие индустриализирующийся мир, остались в прошлом. Общество обеспечило социальные гарантии и защиту трудящимся, престарелым и инвалидам от превратностей жизни в рыночной экономике. В городах наладили надежное водо-, газо- и электроснабжение. В 1970-е гг. удалось устранить худшие последствия Промышленной революции для окружающей среды; постепенно вода и воздух становились чище, и в стране велась медленная и кропотливая работа по оценке и исправления урона, нанесенного экологии.

На пике развития индустриального общества, с 1945 по 1990 г., во многих странах появилась удивительно стабильная форма регулируемого капитализма, тесно связанного с государством. Регулируемые монополии и олигополии занимали доминирующее положение во многих отраслях промышленности. В США компания AT&T эксплуатировала телефонную систему в качестве монополии, а нефтяная, автомобильная, авиационная и сталелитейная отрасли, а также некоторых другие, были олигополиями, где доминировали несколько крупных производителей. В других отраслях, таких как банковско-финансовый сектор, действовало множество фирм, но государство ввело в них ограниченную конкуренцию. Эти работодатели предлагали сотрудникам стабильную и выгодную работу; все больше рабочих пользовались льготной системой пенсионного обеспечения, помимо социальных гарантий. Зарплаты и премии постепенно росли в реальном выражении. Расширялись возможности для получения образования. В целом каждое следующее поколение имело более высокий уровень жизни, чем предыдущее. Подобная трансформация происходила не только в Соединенных Штатах. Во всем индустриальном мире постепенно ослабевала ожесточенная классовая борьба, характерная для первых десятилетий индустриализации в XIX и начале XX века. После Второй мировой войны и капиталисты, и работники предпочли борьбе компромисс. Социалистические партии стали более глобальными, а рыночно-ориентированные партии уделяли больше внимания социальной защите населения.

Международная жизнь индустриальных демократий также стабилизировалась. Беспокойные и честолюбивые страны, такие как Германия и Япония, больше не нарушали мир на планете. Образование Европейского сообщества и НАТО указывало на начало новой миролюбивой эпохи внутри Европы в частности и в атлантическом сообществе в целом. Жизнь повсюду наладилась.

Тем не менее за пределами индустриального мира – в развивающихся странах и советском блоке – сохранялось напряжение. Но, с учетом мирного настроя индустриальных демократий, казалось, что политический процесс развивается вполне предсказуемо и логично. По мере индустриализации аграрных обществ они проходили подростковый период, но со временем взрослели, преодолевая ошибки молодости, а иллюзорные фантазии – от фашизма до коммунизма – теряли привлекательность. В конце концов, подобно большинству хорошо воспитанных юношей, эти общества становились ответственными участниками процветающего мирового сообщества.

Многое еще предстояло сделать, и жизнь в США и других зрелых индустриальных обществах конца XX века была далеко не идеальной. Однако достижения оказались достаточно впечатляющими, чтобы политологи приветствовали либеральный, индустриальный капитализм как наиболее возвышенную и конечную форму организации человеческого общества. Идея же о том, что индустриальное развитие неминуемо ведет к социальному благоденствию и миру внутри страны и миру на всем земном шаре, служила утешением в эпоху накопления ядерных арсеналов и межконтинентальных баллистических ракет.

Однако у Провидения были другие планы. Либеральная демократия в мире зрелых индустриальных экономик все же не стала концом истории, поскольку геополитические и идеологические соперники в последние годы подрывают основы либерального мирового порядка. Официальные лица ЕС в Брюсселе схватились за голову, узнав итоги выборов в Великобритании, Венгрии, Польше и Италии, особенно когда администрация Трампа попыталась увести политику США в другую сторону. Фундамент здания либеральной демократии зашатался как раз тогда, когда архитекторы мирового порядка пытались уложить последние кирпичи храма либерального мироустройства. Либеральные демократии больше не были хранителями полноценной и стабильной общественной системы. Простые люди все меньше верили в то, что технократы смогут найти правильный ответ на социально-экономические вопросы, следуя установленным процедурам. Во многих случаях граждане демократий всего мира сегодня оказываются в неприятном положении послевоенного поколения. Они сталкиваются с проблемами, истоки которых не вполне понятны и решение которых в конечном итоге потребует создания пока еще не существующей интеллектуальной и политической архитектуры.

Пожалуйста, информацию

«Промышленная революция» и «информационная революция» – эти фразы стали настолько избитыми, что за ними скрывается масштаб перемен, которые они определяют. Подобные процессы меняют общество еще глубже, чем политические революции. От семьи до государства, от корпораций до учебных заведений, от алтаря до престола, от гендерных вопросов до финансов – ни один из общественных институтов не останется без потрясений. Политические партии раскалываются и воссоздаются по новому лекалу; новые политические идеологии, некоторые из них экстремальные, рождаются из хаоса, привлекая широкую поддержку масс. Именно такие перемены захлестнули мир в годы Промышленной революции, и сегодня они снова его захлестывают.

Для Соединенных Штатов это одновременно пессимистичный и оптимистичный диагноз. С одной стороны, страну могут охватить социальные волнения и кризисные явления на годы, а, может быть, на десятилетия – по мере того как американцы будут сначала пытаться понять правила формирующегося информационного общества, а затем овладевать ими. С другой стороны, путь, на который встала страна, ведет не к упадку, а к достижениям. Подобно тому как зрелое индустриальное общество второй половины XX века предложило подавляющему большинству американцев больше процветания, здоровья и свободы, чем кто-либо мог себе представить с тех пор, как человечество вырвалось из доисторического мрака, так и сегодня есть все основания надеяться на то, что творческие силы, освобожденные информационной революцией, смогут создать новый тип общества, которое будет более благоприятным для достоинства человека и его свободы, чем что-либо другое в истории человечества.

Информационная революция, вероятно, еще больше подорвет устои общества, чем Промышленная. Ситуацию усугубляет тот факт, что она разворачивается в мире, который до краев наполнен ядерным оружием. История не может раскрыть нам все, что нужно знать о тех вызовах, которые ждут нас впереди. Вместе с тем, когда задумываешься над тем, как управлять опасным периодом, когда старые способы уже недостаточны, а контуры нового мира еще не ясны – становится очевидно, что размышления о последнем большом сдвиге между двумя разновидностями социально-экономического порядка могут дать ценные идеи.

Начать нужно с того, где эти революции ощущаются в первую очередь: в мире труда. У быстрого упадка сельского хозяйства в США и занятых в нем людей вследствие Промышленной революции есть современный аналог в виде резкого снижения занятости на производстве и на рутинной канцелярской работе в офисах. Эти две категории составляли почти половину рабочих мест в американской экономике еще совсем недавно, в 1980-х гг.; однако по причине всеобщей автоматизации и глобализации в 2016 г. на них приходилось всего 15% рабочих мест. Создается впечатление, что эти исторические сдвиги – лишь начало. Рост автоматизации, которого многие так опасаются, предположительно уничтожит миллионы рабочих мест. Хотя им на смену могут прийти новые рабочие места, никто не знает, что будет представлять собой эта новая занятость, или какое образование следует давать молодежи, чтобы подготовить ее для нового рынка труда.

Между тем характер занятости изменился для многих сохранившихся рабочих мест. Трудоустройство на всю жизнь часто было нормой в зрелой индустриальной экономике. В современном мире, где компании возникают в одночасье и почти так же быстро исчезают, намного труднее проработать на одном месте всю жизнь. Вне государственного сектора, по большому счету, уже исчезли пенсионные программы с установленными выплатами. Работники не только вынуждены менять место работы и даже отрасли в течение трудовой жизни, но и совершать набеги в «экономику свободного заработка», развозя пассажиров в такси компании Uber, сдавая комнаты через службу Airbnb, продавая товары на портале eBay и выполняя разные задания по принципу неполной занятости.

Эпохальные перемены

Пройдет еще немало времени, прежде чем станет понятно, как будет выглядеть зрелая информационная экономика. Если бы людям, жившим в 1860-е и 1870-е гг., сказали, что в конце ХХ века лишь два процента населения будут зарабатывать на жизнь земледелием, они не были бы способны представить себе, какие работы придут на смену фермерству. Возможно, они могли вообразить, что в один прекрасный день появятся «экипажи без лошадей» и даже «летающие машины», но точно не предсказать, что кто-то станет зарабатывать производством стикеров со словами «в машине младенец», чтобы родители с гордостью наклеивали их на задние стекла этих экипажей. Или что заводы однажды начнут производить компактные чемоданы, которые пассажиры будут укладывать в багажные отсеки, расположенные под потолком летающих машин?

Промышленная и сопровождавшая ее научная революция дали возможность простым людям наслаждаться изобилием и безопасностью, которые поразили бы двор Людовика XIV. Автомобили, радио, пылесосы, телевизоры и прочие блага цивилизации преобразовали материальное бытие масс, равно как и элит. В то же время революция в здравоохранении позволила обуздать и победить множество болезней, увеличила среднюю продолжительность жизни на несколько десятилетий и нашла новые способы обезболивания при хирургических операциях и родах.

Информационная революция, вероятно, произведет аналогичный эффект в сфере услуг по мере того, как дешевая обработка информации сделает передовые предложения в ценовом диапазоне обычного потребителя. Среднестатистический человек получит доступ к уникальным услугам на основе информации, которые сегодня доступны только очень богатым. Индивидуальная медицина, первоклассные финансово-юридические услуги и представительство, карьерные и профессиональные консультации станут почти универсальными в век умных машин и изощренных программных средств.

На первых этапах информационная революция увеличила заработки многих работников умственного труда. Вероятно, эта ситуация изменится. От Промышленной революции больше всего пострадали члены купеческих гильдий и торговцы. Ткачи, швеи, прядильщики и рабочие по металлу стали свидетелями того, как их когда-то престижные и высокооплачиваемые работы утрачивали статус и доходность, поскольку станки позволяли менее квалифицированным рабочим достигать такой же производительности. Если, что представляется вероятным, ученые продолжат совершенствовать программные средства и разрабатывать более мощные компьютеры, многих сегодняшних профессионалов также заменят машины. Подобные угрозы нависли над чиновниками и менеджерами.

Все последствия информационной революции проявятся постепенно. Возникнут новые идеи и организации, соответствующие новым реалиям. Подрастающие поколения будут учиться использовать ресурсы и богатство, создаваемое информационным обществом, для решения порождаемых им проблем. Наверно, до того как завершится корректировка, все общественные институты – от государства до семьи и корпораций – фундаментально изменятся. Тем временем людям предстоит научиться жить в мире новых сил, которые они не всегда понимают, а потому не могут контролировать. «Не мы едем по железной дороге, а она переезжает нас», – написал Генри Дэвид Торо в 1854 году. Сегодня можно сказать, что не столько мы заходим в Интернет, сколько Интернет заходит в нас.

Как это пережить

Если из прошлого опыта великого перехода можно извлечь полезные уроки, в первую очередь необходимо помнить, что, как бы трудно это ни показалось, происходящее сегодня – возможность, а не катастрофа. Можно, конечно, оплакивать потерю стабильности, но работа на конвейере вряд ли приносит большое удовлетворение или заработки. Тот факт, что человечество скоро сможет удовлетворять материальные нужды без необходимости обрекать миллионы людей на монотонный труд, – повод для торжества.

Кроме того, становится понятно, что многие из нынешних социальных институтов и стратегий, как бы хорошо они себя когда-то ни зарекомендовали, нужно менять. Современный подход к образованию разработан в ответ на потребности Промышленной революции: он обеспечил общую грамотность для всей рабочей силы, предложил более элитное обучение для небольшого процента населения и позволил социализировать детей, встроив их в уникальную рабочую среду промышленного века. Трудящиеся в индустриальную эру работали в иерархических организациях, будь то фабрика, частная компания или государственное учреждение, в которых ценили порядок и терпение. Современная система образования все чаще социализирует молодых людей для жизни в мире, которого больше нет.

Усиление крупных и стабильных работодателей сделало их стержнем социальной политики. Корпорации собирали налоги от имени государства, но были и инструментом достижения многих социальных целей. Общество ожидало, что работодатели будут выплачивать пенсии, медицинские страховки и множество других пособий. Если, что представляется вероятным, крупные фирмы новой экономики, такие как Facebook и Google, станут брать меньше людей в штат, чем такие компании, как AT&T и U.S. Steel в пору наивысшего расцвета, и если многие компании будут нанимать и увольнять сотрудников быстрее, чем в прошлом, пора переосмыслить тесные отношения между работодателями и государством.

Существует вероятность, что во время переходного периода многие американцы окажутся самозанятыми или будут работать в очень мелких предприятиях – возможно, при неполной занятости или по принципу свободного найма. Чтобы обеспечить компаниям доступ к кредитным ресурсам и другим необходимым услугам, с одной стороны, и снять с них бремя бумажной работы и прочих формальностей, которые требуются от более крупных предприятий, с другой – необходимо менять политику в отношении малого бизнеса. Нужно пересмотреть буквально все, начиная с закона о функциональном зонировании (чтобы позволить людям руководить небольшими предприятиями из дома) и заканчивая правилами о льготах работодателям.

Здравоохранение – одна из важнейших областей, в которых информационная революция способна обеспечить резкое повышение качества жизни большинства американцев. В будущем даже опытный врач, вполне возможно, окажется худшим диагностом, чем компьютерная программа – подобно тому как народный герой Джон Генри был побежден бурильной установкой с паровым приводом, а гроссмейстер Гарри Каспаров – суперкомпьютером компании IBM под названием Deep Blue. Характерное воздействие информационной революции на конкретные отрасли заключается в резком снижении издержек, сопровождающемся резким повышением качества. Следовательно, в здравоохранении главным направлением реформы должен стать отказ от формального казенного подхода ко всему населению в пользу стимулирования инноваций, которые способны обеспечить каждому американцу существенно более высокий уровень здравоохранения.

Государство должно преобразиться. Современная госслужба – прежде всего продукт Промышленной революции; информационная революция делает возможной и, наверно, необходимой большую эффективность госслужащих и быстрое реагирование на запросы граждан. Промышленные бюрократии нацеливались на однородность: каждый, кто имел дело с чиновниками, в идеале должен был получать одинаковые услуги и проходить аналогичные процедуры. Этот принцип хорош при выдаче водительских удостоверений, но срабатывает гораздо хуже, когда дело доходит до оказания комплексных услуг. В будущем человек, потерявший работу, сможет получить ваучер на пособие по безработице и на переквалификацию, да еще и выбирать между конкурирующими фирмами, предлагающими разного рода специализированные услуги, которые традиционная бюрократия просто не может предложить.

Наконец, становится все яснее, что информация – один из элементов государственной власти и, возможно, самый важный элемент. «Революция в военном деле», о которой аналитики оборонной отрасли говорили в начале 1990-х гг., – идея о том, что преимущество на поле боя будет иметь армия, контролирующая информационное пространство – была лишь предвкушением грядущих событий. С учетом растущего значения радиотехнической разведки, кибервойны и «больших данных» власть, которую информация дает странам, будет только расти. Это поднимает фундаментальные вопросы суверенитета, безопасности и, конечно, гражданских свобод, на которые предстоит найти ответ.

Перед нами колоссальный вызов. Внутренние основы обществ сотрясаются в то самое время, когда мировой порядок вот-вот распадется. Политики США подотчетны общественности, которая может быть ершистой и враждебно настроенной, испытывая на себе стресс культурных и экономических перемен. Рецепты из старых хрестоматий, похоже, больше не дают эффекта, а новые ответы еще не найдены, тогда как люди, которые в один прекрасный день напишут новые учебники, пока еще посещают начальную школу. Размышляя над потрясениями, сопровождавшими Промышленную революцию, а также о самых разрушительных войнах и самых отвратительных тираниях в истории рода человеческого, мы начинаем понимать, какая угроза над нами нависла.

Однако люди – это животные, способные решать проблемы. Вызовы заставляют нас находить выход и добиваться успеха. Американцы унаследовали систему смешанной государственной и народной власти, которая позволяла им справляться в прошлом с великими потрясениями. Хорошая и плохая новость сегодня, наверно, идентичны: у американцев, вкупе с другими жителями Земли, есть возможность достичь невообразимо высокого уровня благосостояния и свободы, но, чтобы воспользоваться этой возможностью, им необходимо преодолеть самые большие трудности, с которыми человечество когда-либо сталкивалось. Сокровище в горах бесценно, но охраняющий его дракон свиреп и беспощаден.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 3, 2018 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 10 июля 2018 > № 2714093 Уолтер Рассел Мид

Как завершается эпоха Просвещения

С философской и интеллектуальной точки зрения общество не готово к наступлению искусственного интеллекта

Генри Киссинджер – помощник по национальной безопасности и госсекретарь США при президентах Ричарде Никсоне и Джеральде Форде.

Резюме Просвещение началось с философских размышлений, которые распространялись с помощью новой технологии. Мы движемся по противоположному пути. Разработана потенциально доминирующая технология Искусственного Интеллекта, которая нуждается в направляющей философии. Но разработкой таковой никто даже не занимается.

Статья опубликована в журнале The Atlantic (июнь 2018 г.) и публикуется по-русски с официального разрешения редакции.

Три года назад на конференции по трансатлантическим вопросам в повестке дня появилась тема искусственного интеллекта (ИИ). Я собирался уйти с заседания, поскольку этот предмет не входит в сферу моих интересов, но начало презентации заставило меня остаться. Выступавший рассказывал о компьютерной программе, которая вскоре сможет бросить вызов чемпионам мира по игре го. Я удивился: компьютер способен справиться с го – более сложной игрой, чем шахматы? Каждый из игроков имеет в своем распоряжении 180 или 181 фишку-камень (в зависимости от выбранного цвета) и по очереди расставляет их на пустой доске. Выигрывает тот, кто, принимая эффективные стратегические решения, парализует действия противника и будет контролировать большую территорию.

Выступавший утверждал, что эта способность не может быть запрограммирована. Его машина освоила игру посредством тренировок. Зная правила, компьютер сыграл бессчетное количество партий сам с собой и учился на собственных ошибках, совершенствуя алгоритмы. В процессе тренировок ему удалось превзойти своих наставников-людей. Спустя несколько месяцев действительно появилась ИИ-программа AlphaGo, способная обыгрывать сильнейших мастеров го.

Пока я слушал заявления о победе технического прогресса, мой опыт историка и периодически практикующего государственного деятеля заставил меня задуматься. Как повлияют на историю самообучающиеся машины – те, что приобрели знания с помощью специфических внутренних процессов и могут применить их для целей, недоступных человеческому пониманию? Научатся ли машины коммуницировать друг с другом? Как будет происходить выбор из имеющихся опций? Может ли в истории человечества повториться судьба инков, столкнувшихся с испанской культурой, которая была недоступна их пониманию и вызывала ужас? Стоим ли мы перед новой фазой истории? Осознавая собственную некомпетентность в этой сфере, я организовал ряд неформальных встреч со специалистами по технологиям и гуманитарным наукам. Состоявшиеся дискуссии обеспокоили меня еще сильнее.

До сих пор технологическим прорывом, изменившим ход современной истории, можно было назвать изобретение печатного станка в XV веке. В результате появился доступ к эмпирическим знаниям, вытеснившим религиозные доктрины, на смену эпохе религии постепенно пришла эпоха разума. Человеческая прозорливость и научные знания заменили веру как основной критерий сознания. Информация хранилась и систематизировалась в разрастающихся библиотеках. Эпоха разума стимулировала мысли и действия, сформировавшие современный мировой порядок.

Но сегодня этот порядок переживает трансформацию на фоне новой, еще более стремительной технологической революции, последствий которой мы пока не осознаем. В результате может возникнуть мир, опирающийся на машины, управляемые данными и алгоритмами, а не этическими и философскими нормами.

Мы живем в эпоху интернета и уже сталкиваемся с некоторыми вопросами, которые с распространением искусственного интеллекта станут еще острее. Просвещение предоставляет традиционные истины свободному, склонному к анализу человеческому разуму. Назначение интернета – ратифицировать знания посредством аккумулирования и манипулирования увеличивающимися массивами данных. Когнитивные способности человека утрачивают личностный характер. Индивидуум превращается в набор данных, и данные начинают доминировать.

Для пользователей интернета важно получение и манипулирование информацией, а не контекст и концептуализация ее значения. Они редко интересуются историей или философией, как правило, им требуются сведения, касающиеся практических нужд. Алгоритмы поисковиков обретают способность прогнозировать предпочтения конкретных пользователей, результаты можно персонализировать и предоставлять заинтересованным лицам для политических или коммерческих целей. Правда становится относительной. Информация угрожает пересилить разум.

Через соцсети на пользователей льются потоки мнений большинства, и человек утрачивает способность к рефлексии. В действительности многие технофилы используют интернет, чтобы избежать одиночества, которое их пугает. Все это ослабляет силу духа, необходимую, чтобы выработать собственные убеждения и пройти определенный путь в одиночку – без этого невозможно создать нечто новое.

Воздействие интернет-технологий на политику особенно заметно. Возможность влиять на конкретные микрогруппы разрушила существовавший консенсус по поводу приоритетов – теперь акцент делается на определенных целях или претензиях. Политические лидеры заняты нишевым давлением, у них нет времени, чтобы задуматься о контексте, и, следовательно, нет потребности расширять мировоззрение. В цифровом мире приоритетна скорость, что препятствует рефлексии, радикалы получают преимущество перед вдумчивыми людьми, ценности формируются консенсусом субгруппы, а не в процессе размышлений. Несмотря на все достижения, цифровой мир рискует сам себя уничтожить, потому что недостатков больше, чем удобств.

Интернет и повышение мощностей компьютеров облегчили аккумулирование и анализ данных, открылись беспрецедентные ресурсы, которые человеку сложно осознать. Один из самых значительных – искусственный интеллект, т.е. технология, позволяющая решить сложные, казавшиеся абстрактными проблемы с помощью процессов, напоминающих работу человеческого мозга.

Речь идет не только об автоматизации, как мы ее сейчас понимаем. Автоматизация затрагивает средства достижения поставленных целей путем рационализации или механизации инструментов. Искусственный интеллект, напротив, имеет отношение именно к целям, он ставит собственные задачи. Поскольку его достижения отчасти определяются им самим, искусственный интеллект по своей природе нестабилен. ИИ-системы в процессе функционирования постоянно меняются: они получают и мгновенно анализируют новые данные, а затем самосовершенствуются на основе этого анализа. В результате искусственный интеллект приобретает способность, раньше считавшуюся прерогативой человека. Он выносит стратегические суждения о будущем, основываясь на установочных данных (например, правила игры) или данных, полученных им самим (например, сыграв 1 млн игр).

Беспилотный автомобиль демонстрирует различия между традиционными компьютерами, контролируемыми человеком и определяемым программным обеспечением, и вселенной, где будет царствовать искусственный интеллект. При управлении автомобилем необходимо оценивать множество ситуаций, которые невозможно предвидеть и, следовательно, запрограммировать. Возьмем известный гипотетический пример: что произойдет, если беспилотному автомобилю придется выбирать между гибелью бабушки и гибелью ребенка? Кого он выберет? Почему? Какие факторы попытается оптимизировать? Будет ли в состоянии объяснить свои действия? Если бы он умел коммуницировать, то, скорее всего, ответил бы так: «Я не знаю (потому что следую математическим, а не человеческим принципам)» или «Вы не поймете (потому что я обучен действовать определенным образом, а не объяснять свои действия)». Между тем через 10 лет беспилотные автомобили будут преобладать на дорогах.

До сих пор ИИ-исследования ограничивались определенными сферами деятельности, но сейчас речь идет о разработке «широко развитого интеллекта», способного выполнять задачи в различных сферах. В обозримом будущем во многих областях человеческой деятельности будут работать ИИ-алгоритмы. Но они являются математической интерпретацией наблюдаемых данных и не объясняют реалии, которые их обусловили. Парадоксально: мир становится более прозрачным и одновременно более таинственным. Чем новый мир будет отличаться от привычного нам сегодня? Как мы будем в нем жить? Как будем управлять искусственным интеллектом, совершенствовать его, а в крайнем случае помешаем ему нанести нам вред? Главная проблема заключается в том, что искусственный интеллект осваивает навыки быстрее и увереннее человека, поэтому со временем он может сократить человеческую деятельность, а людей превратить в данные. Искусственный интеллект способен принести невероятную пользу в медицине, обеспечении чистой энергией, в экологии и многих других сферах. Но именно потому, что ИИ принимает решения по поводу пока еще неопределенного будущего, результатам его деятельности присущи неопределенность и неоднозначность. Особое беспокойство вызывают три аспекта.

Во-первых, искусственный интеллект может достичь непредусмотренных результатов. В научной фантастике описывается, как искусственный интеллект атакует своих создателей. Более вероятно, что ИИ неверно интерпретирует инструкции человека из-за отсутствия понимания контекста. В качестве примера можно вспомнить ИИ-виртуального собеседника Tay, который предназначен для ведения дружеских бесед языком 19-летней девушки. Но машина не смогла распознать императивы «дружеский» и «разумный», установленные разработчиками, поэтому виртуальный собеседник подавал расистские, сексистские и просто оскорбительные реплики. Некоторые представители мира технологий утверждают, что эксперимент плохо продуман и неудачно реализован, тем не менее он продемонстрировал базовую неоднозначность. Насколько ИИ способен понять контекст, определяющий полученные им инструкции? Кто помог бы Tay понять значение слова «агрессивный», если сами люди не могут прийти к единому мнению? Можем ли мы на начальной стадии выявить ошибки и скорректировать ИИ-программу, действующую не так, как мы ожидали? Или у искусственного интеллекта неизбежно возникнут небольшие отклонения, которые со временем могут привести к катастрофическим последствиям?

Во-вторых, в процессе достижения поставленных целей ИИ может изменить человеческое мышление и человеческие ценности. AlphaGo удалось обыграть сильнейших мастеров го, предпринимая беспрецедентные стратегические шаги, о которых человек даже не мог подумать и которым пока не научился противодействовать. Эти ходы находятся за пределами возможностей человеческого мозга? Или люди смогут освоить их, после того как их показал новый мастер го?

До того как искусственный интеллект начал играть в го, игра имела различные многоуровневые задачи. Игрок стремился не только победить, но и освоить новые стратегии, применимые в других жизненных ситуациях. У искусственного интеллекта цель одна – выиграть. Он «учится» не концептуально, а математически, совершенствуя свои алгоритмы. ИИ научился побеждать, играя не так, как человек, и ему удалось изменить природу игры и ее воздействие. Можно ли сказать, что такой однобокий подход характерен для искусственного интеллекта в целом?

Другие ИИ-проекты занимаются модификацией человеческого мышления посредством разработки устройств, способных генерировать ответы на запросы человека. Помимо вопросов относительно фактов (какая температура на улице?), вопросы о природе реальности и смысле жизни поднимают более глубокие проблемы. Хотим ли мы, чтобы дети узнавали о ценностях посредством бесстрастных алгоритмов? Должны ли мы защищать частную жизнь, ограничивая информацию ИИ о тех, кто задает вопросы? Если да, то как мы будем это делать?

Если искусственный интеллект обучается в разы быстрее человека, можно ожидать, что процесс проб и ошибок (как обычно люди принимают решения) тоже пройдет у него ускоренно. Только ошибки ИИ будут совершаться быстрее и с более серьезными последствиями. Вряд ли, с этими ошибками удастся справиться путем добавления в программу «этического» или «рационального» просчитывания ситуации, как предлагают ИИ-разработчики. Все научные дисциплины возникли из-за неспособности человечества договориться об определении этих терминов. Так может ли искусственный интеллект стать арбитром?

В-третьих, ИИ может достичь предусмотренных целей, но ему не удастся объяснить свои выводы. В некоторых сферах – распознавание образов, анализ больших данных, игры – ИИ по своим способностям уже превосходит человека. Если его вычислительные ресурсы продолжат так же быстро расти, ИИ вскоре сможет оптимизировать ситуации, но совсем не так, как это сделал бы человек. Но на данном этапе может ли ИИ объяснить, почему его действия оптимальны, чтобы человеку было понятно? Или решения ИИ не поддаются объяснению человеческим языком и поэтому недоступны человеческому пониманию? На протяжении всей истории человечества цивилизации создавали способы объяснения мира: в Средневековье это была религия, в эпоху Просвещения – разум, в XIX веке – история, в XX – идеология. Но самый сложный и важный вопрос по поводу мира, к которому мы движемся, звучит так: что станет с человеческим сознанием, если его объяснительные способности будут уступать искусственному интеллекту и общество уже не сможет интерпретировать существующий мир в терминах, имеющих для него смысл?

Как определить сознание в мире машин, которые ограничивают человеческий опыт математическими данными, интерпретируемыми их собственной памятью? Кто несет ответственность за действия ИИ? Как будет устанавливаться ответственность за его ошибки? Сможет ли правовая система, созданная людьми, контролировать деятельность ИИ, который умнее и потенциально хитрее человека?

В конечном итоге термин «искусственный интеллект» рискует оказаться неверным. Эти машины действительно могут решать сложные, кажущиеся абстрактными проблемы, которые раньше поддавались только человеческому познанию. Но то, что является их уникальной особенностью, это мышление не на основе того познания и опыта, который приобретен ранее. Скорее речь идет о беспрецедентных возможностях памяти и вычислительных ресурсах. Учитывая естественное превосходство ИИ в данных аспектах, он всегда будет побеждать в играх. Но для человечества игры – это не только победа, нам важны размышления. Если мы будем относиться к математическому процессу как к мыслительному, попытаемся его имитировать и безоговорочно примем его результаты, то окажемся в опасности – мы можем потерять способность, являющуюся основой человеческого познания.

Проблемы подобной эволюции демонстрирует недавно разработанная программа AlphaZero, которая играет в шахматы на уровне выше гроссмейстерского и в стиле, прежде не встречавшемся в истории шахмат. За несколько часов игры с собой программа вышла на уровень, для достижения которого человечеству потребовалось 1500 лет. В программу были загружены только базовые правила игры. Люди и собранные ими данные не использовались в процессе самообучения AlphaZero. Если программа смогла достичь подобного уровня мастерства так быстро, где будет искусственный интеллект через пять лет? Как это повлияет на когнитивные способности человека? Какова роль этики в этом процессе, который по сути заключается в ускоренном выборе?

Обычно такие вопросы оставляют специалистам по технологиям и интеллектуалам из смежных научных областей. Философы и другие гуманитарии, которые помогли сформулировать концепции мирового порядка, в дискуссию не вступают, потому что им не хватает знаний о механизмах ИИ или его возможности приводят их в ужас. Научный мир, напротив, готов исследовать технические возможности своих достижений, а технологический мир занят масштабным коммерческим воплощением своих идей. Оба мира стремятся раздвинуть границы открытий, не понимая их. А власти больше интересует использование ИИ в сфере безопасности и разведки, чем уже начавшаяся трансформация человеческой жизни.

Просвещение началось с философских размышлений, которые распространялись с помощью новой технологии. Наша эпоха движется противоположным путем. Разработана потенциально доминирующая технология, которая нуждается в направляющей философии. Во многих странах ИИ превратился в национальный проект. Соединенные Штаты пока системно не исследуют весь диапазон возможностей ИИ, его воздействие и не начали процесс совершенствования. Это должно стать национальным приоритетом с точки зрения взаимосвязи ИИ и гуманистических традиций.

Создатели ИИ, некомпетентные в политике и философии, как я – в сфере технологий, должны задаться вопросами, которые я поднял в этой статье, чтобы встроить ответы в свои инженерные разработки. Правительству США стоит подумать о создании президентской комиссии из признанных экспертов-мыслителей, которые помогут разработать национальный подход. Очевидно одно: если мы не начнем эту работу в ближайшее время, очень скоро мы поймем, что уже опоздали.

США > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 10 июля 2018 > № 2714092 Генри Киссинджер

Быстро текущий момент

Природа миропорядка и кризиса глазами ведущих мировых ученых-международников

Резюме Природу изменений в современном мире еще только предстоит осознать – трудно избавиться от инерции мышления после холодной войны и соблазна найти параллели в истории. Мы обратились к ученым и интеллектуалам из разных стран с просьбой кратко оценить характер перемен.

Количество перешло в качество. Деформации и напряжения в мировом устройстве, подспудно копившиеся и назревавшие на протяжении лет, если не десятилетий, выплеснулись наружу. Природу изменений в современном мире еще только предстоит осознать – трудно избавиться от инерции мышления после холодной войны и соблазна найти параллели в истории. Мы обратились к ученым и интеллектуалам из разных стран с просьбой кратко оценить характер перемен.

Павел Цыганков, доктор философских наук, профессор кафедры сравнительной политологии факультета политологии МГУ им. М.В. Ломоносова, профессор кафедры мировых политических процессов МГИМО (У) МИД России:

Если исходить из теории, то современная ситуация в мировой политике может быть описана в терминах реализма. Она стала, во-первых, следствием разрушившегося после окончания холодной войны баланса сил – основного условия стабильности международных отношений; во-вторых, результатом подрыва важнейших скреп мировой системы – государственности и суверенитета; в-третьих, эффектом навязывания морализаторского идеализма.

Явно смещенный баланс сил и вытекающая из этого неуравновешенность Соединенных Штатов породили у них ощущение неуязвимости, соблазняя на военные авантюры. Америка чувствует себя перед лицом мира так, как когда-то Афины перед Митиленой: «Что касается божьей милости, у нас нет причин беспокоиться. Мы не будем повержены». С исчезновением СССР был нарушен один из законов политического равновесия, согласно которому для сохранения стабильности мировой системы США и другие крупные государства должны были либо помочь России подняться до уровня великой державы, либо найти ей замену в этом же регионе. Как известно, не произошло ни того, ни другого. А «выстраивание» западных союзников вокруг Вашингтона как единственного центра глобализации привело вместо стабильности к обратному результату. Давление на Россию и шельмование ее внутренней и внешней политики, попытки сдерживания КНР, погружение Ближнего Востока в хаос, экстерриториальное применение американского права, практика смены режимов, в том числе путем «цветных революций», поддержка радикальных оппозиций и террористических группировок – все это резко снизило уровень международной безопасности. Нарастающая напряженность несет угрозу большой войны. Уверения политиков и экспертов в том, что ее ни в коем случае не будет, не убеждают, т.к. сдерживающая роль, которую играл в XX веке ядерный фактор, значительно снизилась.

Сравнение нынешнего положения с эпохой биполярного противостояния некорректно и потому, что второго полюса нет и пока не предвидится: Россия слаба, Китай все еще надеется «отсидеться». Одна из функций такого сравнения – самоуспокоение: «пронесло тогда, пронесет и сейчас, напряженность сменится разрядкой...». На самом деле и тогда положение было «чревато»: как писал Раймон Арон, «мир невозможен, война маловероятна». Сегодня напряженность только взвинчивается. Международные отношения и в XXI веке носят не предопределенный характер, а противоречия отличаются гораздо большей многомерностью, чем раньше. Риск глобального конфликта возрастает, хотя он и не фатален…

Спонсируемая Америкой и странами Западной Европы глобализация мыслилась и продвигалась как преодоление Вестфальской системы и как приоритет наднациональных и транснациональных структур над государственным суверенитетом. Суверенитет США при этом обсуждению не подлежал, а страны Западной Европы охотно передавали все большую часть своей государственности не только в структуры Евросоюза, но и в пользу Вашингтона. Как и Соединенные Штаты, они не склонны были ценить суверенитет других, считая его препятствием для глобализации, ведущей к всеобщему процветанию. Поэтому европейские страны не только поддерживали, но иногда инициировали американскую практику борьбы против «суверенизма» в формах гуманитарных интервенций, борьбы против диктаторских режимов, продвижения демократии и «обязанности защищать».

Подобная практика привела к росту конфликтов, дестабилизировала мировую политику и вернулась бумерангом к самим европейским странам. Оказалось, что США и НАТО не могут защитить Европу от потоков неконтролируемой миграции, распространения террористических актов на внутреннее пространство Евросоюза. «Угроза российской агрессии» продается труднее, требует все новых создаваемых наспех информационных кампаний при сомнительности их действительно сплачивающей роли. Экономические трудности, разногласия по вопросам антироссийских санкций, Брекзит, фрондерство Польши, неподчинение Венгрии и Чехии, «бунт» Италии, недовольство Греции разрушают образ ЕС как процветающего объединения. Евроатлантическое единство, в свою очередь, подрывается политикой Дональда Трампа «Америка прежде всего» и наметившимися торговыми войнами между союзниками. Эксперты и политики в Берлине, Париже и Брюсселе сегодня говорят о необходимости «взять свою судьбу в собственные руки», о защите своей экономики и даже о национально ориентированной политике и суверенитете. Но провозглашенный «поворот к прагматизму» в экономике по-прежнему подчинен политическим установкам, отказ от вмешательства в суверенитет третьих стран (например, Сирии как страны с «неправильным режимом») не предвидится, приверженность общим евроатлантическим ценностям остается постоянно повторяемой мантрой.

Ценностный и шире – моральный конфликт остается в числе главных проблем, вызывающих глобальную напряженность. Как известно, в теории МО существует три трактовки соотношения политики и морали. Одна из них гласит, что в международной политике нет места морали, здесь господствуют интересы, которых принято добиваться любой ценой. В соответствии с другой, международная политика должна быть подчинена общечеловеческим нравственным принципам. С позиции третьей, критерием моральной политики являются последствия принимаемых действий.

Разумеется, на практике все выглядит гораздо сложнее. В реальных действиях любой страны сочетаются все три варианта... И все же правомерно говорить о том, что сегодня наблюдается раскол между ведущими игроками по этим трем линиям. Китай, нуждающийся в ресурсах для быстрорастущей экономики, стремится действовать умеренно и осторожно, соизмерять свои действия с возможными последствиями для торговли. Америка исходит из презумпции цинизма в достижении финансовой прибыли, о чем Трамп заявляет вполне откровенно. Евросоюз главными принципами своей внешней политики провозглашает идеи демократии, индивидуальных свобод и прав человека, навязывая их всем остальным и не заботясь о том, как это может сказаться на представителях других культур и на самой Европе. Россия, выступая за традиционные в международных отношениях ценности суверенитета, невмешательства и национальной безопасности, готова идти до конца в отстаивании своей независимости. При этом самолюбование евроатлантических стран и претензии на моральное превосходство над «недемократическими режимами» плохо скрывают волю к власти и доминированию в международных отношениях. Как откровенный цинизм США, так и морализаторский идеализм Европы влекут за собой дестабилизацию мировой системы. Американские претензии на «исключительность», так же как европейские на «универсальность», не предполагают диалога с «остальными». Нормальная дипломатия как искусство компромиссов в таких условиях невозможна, что мы и наблюдаем сегодня. Хотя в Европе, как уже говорилось выше, какие-то сдвиги происходят.

Чез Фриман, cтарший научный советник Института мировой и публичной политики имени Уотсона в Университете Брауна, в прошлом – высокопоставленный дипломат и сотрудник Пентагона:

Вторая мировая война и холодная война неразрывно связали геополитику и идеологию. На протяжении полувека стратегии и ценности были идентичны, но сегодня они снова отличаются. Геополитика фактически превратилась в набор региональных, а не глобальных вопросов. Мир вступил в период абсурда и индифферентности к институтам, принципам и прецедентам.

В эпоху социальных сетей известность приравнена к авторитету, и распространение предрассудков – «прямая демократия» пользователей – определяет параметры политически возможного. Невежество и компетентность имеют теперь равный вес в политическом дискурсе. Удобные постулаты и массовые заблуждения вытесняют стратегические обоснования и анализ, становятся движущими силами политики и истории.

Восхваляющие себя эгоистичные лидеры придумывают популистскую идентичность, пропагандируют собственные заблуждения, действуют в соответствии с ними и отвергают факты, не вписывающиеся в созданную ими картину. Уверенность в своей правоте побеждает способность сострадать – ключевой фактор стратегии и дипломатии. Угрозы, агрессия, бойкоты, перевороты, саботаж и бомбардировки вытесняют международную вежливость и переговоры как инструмент разрешения споров между государствами.

Происходит переход от мирового порядка, в котором доминировали Соединенные Штаты и послевоенные институты, к системе региональных порядков, регулируемых субглобальными процессами. Подобный переход был бы трудным в любых условиях. Но США усложнили его, настаивая на собственном глобальном превосходстве, несмотря на упадок международной системы, которую Запад создал после победы во Второй мировой войне. Результат – непредсказуемая эволюция региональных стратегических вызовов на фоне стремительного разрушения мирового порядка.

После окончания холодной войны Соединенные Штаты получили большую часть советской сферы влияния и провозгласили свою ответственность за управление мировыми делами, практически вплотную приблизившись к границам России. При этом Вашингтон препятствовал попыткам других держав, включая Китай, играть более активную роль в своих регионах. Представление о глобальной сфере влияния за исключением запретных зон в России и Китае глубоко укоренилось в американском мышлении. Нежелание Москвы и Пекина принять эту идею стало главным фактором напряженности между великими державами в Юго-Восточной Европе, на Кавказе и в западной части Тихого океана.

Сложилась тупиковая ситуация, и фундаментальные вопросы регионального стратегического баланса и соперничества остаются неизученными. Но именно они являются причиной международной напряженности. Какова роль США, России и ЕС в мирном управлении Европой? Могут ли такие государства, как Украина, служить мостом или буфером между Россией и Евросоюзом? Если да, то как это будет работать? Какую роль должны играть Китай, Индия, Япония, две Кореи, АСЕАН и Соединенные Штаты в поддержании мира и безопасности в Восточной и Юго-Восточной Азии? Могут ли Иран, Израиль и государства Персидского залива восстановить баланс сил, который будет сдерживать их соперничество и принесет всем пользу? И так далее.

Нынешние стратегические сдвиги в международной системе, если оставить их без внимания, могут привести к катастрофе. Если существующие институты перестанут функционировать, мировому сообществу придется изобретать новые – на региональном и глобальном уровне. Но для этого потребуется интенсивный диалог между великими державами. В последний раз нечто подобное происходило в XIX веке. При этом Соединенным Штатам, Китаю, России и другим придется скорректировать свою политику, хотя сейчас никто из них не видит необходимости в этих корректировках.

Си Раджа Мохан, профессор, директор Института исследований Южной Азии в Национальном университете Сингапура, колумнист The Indian Express, ведущий научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир:

Чтобы найти объяснение нынешнему глобальному беспорядку, необходимо разобраться с четырьмя ключевыми нарушениями. Первое – это мощный сдвиг баланса сил между Востоком и Западом. Проблему подъема Китая и Азии в целом принято рассматривать как необходимость встроить новых акторов в построенный Западом порядок, который основан на правилах. Но это лишь попытка замаскировать реальную задачу – признать необходимость «системных изменений» и начать этим заниматься, вместо того чтобы интегрировать новых акторов в глобальный порядок. Такого подхода требует хотя бы размер азиатских стран – Китая, Индии и Индонезии.

Второе явление – негативное отношение к глобализации, распространившееся во всем мире и прежде всего на Западе. Под вопрос ставится традиционный постулат об открытых границах – в целях обеспечения свободного перемещения товаров, услуг и людей. Неудачники – реальные и не очень – вышли на политическую тропу войны, бросив вызов логике глобализации.

Ситуацию усугубляет третье явление – масштабная волна технологических инноваций, связанных с искусственным интеллектом, синтетической биологией, большими данными и новыми технологиями производства. Под угрозой оказались традиционные формы экономической организации, развивавшиеся в эпоху индустриальных революций XIX и XX столетий. Мы плохо понимаем влияние новых технологий на распределение глобальных экономических и политических сил. Если так называемая четвертая индустриальная революция находится лишь на ранней стадии развития, мировые правящие элиты даже представить себе не могут ответы на вопросы, которые вскоре появятся.

Три этих явления обусловили четвертое – растущую неопределенность во внутренней политике ведущих держав. Неустойчивость относительного внутриполитического спокойствия на Западе продемонстрировали такие события, как референдум в Великобритании и избрание Дональда Трампа президентом США. Бесконечные внешнеполитические эскапады Трампа шокировали американскую элиту, но уровень его поддержки населением не уменьшился. В то же время крупные государства Востока не защищены от внутриполитических изменений.

Если ускорение повсеместно распространившихся изменений – новая особенность нашего времени, студентам, изучающим международные отношения, следует искать способы интеграции четырех разрушительных явлений в единую аналитическую систему.

Дмитрий Тренин, директор Московского центра Карнеги:

Мировой порядок после четверти века беспрецедентного глобального доминирования одной державы вновь пришел в движение. Это движение – не только и даже не столько результат подъема других крупных стран – Китая и Индии – или возвращения России к проведению активной политики. Еще большее значение имеет растущая усталость мирового лидера – США – от бремени лидерства и стремление Вашингтона перераспределить это бремя. Демарши Трампа в торговой сфере, его давление на европейских союзников по части повышения их вклада в НАТО, приостановка США выполнения соглашения по климату продолжают, хотя и в более резкой форме, линию, обозначившуюся еще при Бараке Обаме, на постепенное снижение вовлеченности США за пределами их границ.

Начиная с 1940-х гг. Соединенные Штаты приступили к строительству Pax Americana. На этом пути они совершили многое: вступили в мировую войну против Японии и Германии, а затем в холодную войну против СССР; инициировали создание ООН и выстроили систему международных финансовых институтов; политически, экономически и стратегически помогли обустроить Западную Европу; создали сеть союзов, охватившую весь мир – от Восточной Азии до Западной Европы и от Ближнего и Среднего Востока до Южной Америки. Говоря словами Джона Кеннеди, США были готовы «нести любое бремя» во имя торжества дела капиталистической демократии. Сейчас эпоха либерального интернационализма в политике Вашингтона постепенно завершается.

Завершение эпохи займет немало времени. Обвала не случится. Но решающий поворот уже произошел. Чем дальше, тем больше американскую политику будут определять национальные интересы – в интерпретации, конечно, тех, кто будет действовать от имени Соединенных Штатов, – а не интересы «свободного мира». Системообразующая страна, настаивающая на «справедливости» отношений внутри возглавляемой ею системы, тем самым подрывает основы этой системы: любая империя подразумевает жертвенность, готовность «нести любое бремя». Отказ от жертвенности равнозначен отказу от империи.

Отношение к союзникам, таким образом, более показательно, чем отношение к противникам или конкурентам. Вызовы, которые США сегодня бросают друзьям, более существенны, чем те, которые они адресуют недругам. Перед странами НАТО, Японией, Южной Кореей, Австралией и другими после семи десятилетий американской опеки объективно встает задача подготовки к проведению самостоятельной внешней и военной политики, а также нового позиционирования по отношению к Соединенным Штатам. США, конечно же, не покинут этот мир, а станут более жестко отстаивать свои интересы с позиций по-прежнему самой крупной и влиятельной, но уже менее вовлеченной в чужие дела страны. Новых «планов Маршалла» не будет. America First. Yes. Pax Americana, RIP.

Сян Лянсин, профессор Женевского института международных отношений и развития, директор Центра «Одного пояса, одного пути» и евразийской безопасности в Китайском институте исследований ШОС (Шанхай):

Послевоенный либеральный мировой порядок терпит крах. Он был создан Соединенными Штатами в 1945 г., а теперь американская администрация бросает вызов практически всем его аспектам: свободной торговле, многостороннему подходу, системе альянсов. Но Китай и остальной мир по-прежнему встроены в этот порядок.

Как Китай воспринимает новый тревожный феномен? Исторически существовало две теории «неизбежности». С одной стороны – теория неизбежности интеграции в либеральный мировой порядок, предполагающая, что Китай в конце концов окажется вовлеченным в этот порядок благодаря глобализации. Экономически он будет увеличивать свою роль в поддержании либерального порядка, который принес ему много преимуществ, а итогом станет демократизация страны. С другой стороны, существует теория неизбежности того, что Пекин бросит вызов существующему международному порядку.

Однако Китай может пойти по совершенно иному пути. У него нет оснований для разрушения нынешнего мирового порядка, но он готов изменить некоторые правила игры в соответствии с национальными традициями, культурой и интересами. Кстати, вероятность конфликта с Западом возрастет, если мировоззрение Китая будет полностью «вестернизировано». Демократия не препятствует экспансионизму (как показала в свое время молодая американская республика). Вестернизированный Китай с активной территориальной повесткой обязательно вступит в конфликт с США по геополитическим причинам.

Дебаты о политической легитимности в Китае начались в середине XVII века – в период споров в Римской католической церкви о религиозности китайских ритуалов (1645–1742 гг.). Фундаментальный вопрос был поднят миссионерами-иезуитами, которые восхищались системой управления в Китае. Нарастающее доминирование Запада за пределами Европы с XVIII века привело к гегемонии западной мысли в мире – как ярко выраженной, так и скрытой. Активное взаимодействие Европы с Китаем намеренно игнорировалось историками постпросветительской эпохи.

Такая ортодоксальность ослабляла позиции самого Запада в беспокойный период борьбы за статус на мировой арене. В это время взаимодействие с незападными странами характеризовалось соперничеством, а не доминированием; приспосабливанием, а не отрицанием; переговорами, а не гегемонией. Поэтому сейчас Китай хочет вернуться к культурному диалогу с европейским гуманизмом времен Возрождения – диалогу, который был грубо прерван в XVIII веке в эпоху Просвещения. С исторической точки зрения вряд ли такое желание можно назвать необоснованным.

Александр Ломанов, главный научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН:

Запад утрачивает глобальное лидерство, и в этой ситуации ему приходится выбирать между сопротивлением переменам и приспособлением к ним. Утратив интерес и потенциал для привлечения на свою сторону растущих игроков, Запад хочет «вернуть себе величие». Проблема в том, что усилия по собственному оздоровлению сочетаются с попыткой притормозить других.

Неуверенность в способности остаться впереди при нынешних правилах игры побуждает США подставлять подножки партнерам. Первым крупным сражением стала торговая война Трампа против всех. Западные союзники могут обидеться и ответить встречными пошлинами, но к военно-политическому противостоянию с Вашингтоном они не готовы. А вот Китай будет вынужден драться до конца с привлечением всех имеющихся ресурсов. После долгих разговоров о сокращении торгового дисбаланса Америка решительно потребовала, чтобы Китай отказался от государственной поддержки новых наукоемких отраслей экономики. Согласие с этим требованием будет означать для Пекина самоубийственный отказ от «мечты о возрождении» и глобальном лидерстве.

Китайские аналитики рассуждают о том, что действия Трампа неразумны и являются следствием перехода Запада от фазы развития к застою. Опасная «ловушка Фукидида», о которой предупреждает гарвардский политолог Грэм Эллисон, обретает осязаемые контуры. Конфликт между набирающим силу Китаем и стареющим гегемоном в лице США уже дал о себе знать в экономике.

Давление Соединенных Штатов будет ускоренными темпами вытягивать КНР из завещанной Дэн Сяопином стратегической сдержанности во внешней политике. Каждая попытка дать американцам симметричный болезненный ответ станет провоцировать раскручивание спирали противостояния по всем направлениям. Все это похоже на сбывшееся пророчество Джорджа Кеннана об опасности расширения НАТО из-за предсказуемо негативной реакции России. Кеннана не услышали, поскольку Запад упивался триумфом после завершения холодной войны. Предупреждение о «ловушке Фукидида» не принимают во внимание, поскольку для слабеющего Запада противостояние растущему Китаю превращается в экзистенциальный вопрос. Путь двусторонних уступок и взаимной адаптации еще не закрыт, но шансов выйти на него становится все меньше.

Инерция утвердившейся за столетия западоцентричной картины мира воспроизводит оторванное от реальности противопоставление овладевшего наукой и демократией Запада «темному» и «деспотичному» Востоку. В обозримом будущем ощущение «чужого», а также латентные расовые и цивилизационные комплексы Запада, будут препятствовать принятию растущего Востока как равного себе.

На деле Восток еще не имеет инструментов для того, чтобы перевоспитать Запад и научить его ценить иные системы ценностей и модели развития. Незрелой мягкой силой на Трампа и нынешнюю Америку повлиять невозможно. Однако успешное использование Китаем рыночных механизмов в экономике при сохранении жесткой политической вертикали выглядит все более привлекательным для стран, которые еще не нашли свой путь к процветанию. И это делает реакцию Запада, не желающего превращаться в одного из многих, еще более резкой и эмоциональной.

Охваченный популизмом и скепсисом Запад перестает быть манящей целью. Как будет выглядеть мир, в котором у Запада не будет преимущества ни в богатстве, ни в военной мощи, ни в инновациях? России нужно размышлять об этом трезво и объективно. Преимущество России в том, что она не стала частью «коллективного Запада». Это дает возможность впитывать новое, не опасаясь конфликта с нормативными институциональными требованиями и ценностными установками. Однако реализовать это преимущество будет непросто. В сознании элиты будет тлеть постоянный конфликт между неразделенной любовью к «европейскому дому» и пониманием реальных перспектив сотрудничества с Востоком. Неизбывная российская вера в то, что Запад одумается и поймет, что ему без России не прожить, может сыграть злую шутку. Через пару десятилетий долгожданное приглашение в «европейский дом» может оказаться путевкой в стан отставших и проигравших.

Восток неспроста так сильно стремится к избавлению от «западоцентризма» и созданию современных дискурсивных систем, отражающих его ценностные воззрения. Напряженные усилия Пекина по развитию «общественных наук с китайской спецификой» стали конкретным воплощением этой тенденции. Отказ от осмысления собственной реальности с помощью иностранных критериев создает предпосылки для интеллектуальной эмансипации внутри страны. Нечто похожее уже происходит и будет происходить в России. Задача запихнуть себя в прокрустово ложе норм и стандартов ЕС утратила актуальность с учетом санкций, взаимного отчуждения и неопределенности будущего Евросоюза. Это расширяет горизонт для собственных инноваций и поисков.

Доля Запада в мировой экономике будет сокращаться. Сдерживание Китая даст возможность выиграть время, но в этом случае пропорция будет меняться за счет роста других стран. В долгосрочной перспективе надежда Запада на то, что его верным союзником станет Индия, может оказаться столь же обманчивой, как прежняя ставка на поддержку развития Китая. За рамками «коллективного Запада» возникнут новые группировки, обладающие сопоставимым потенциалом. Подлинная проблема даже не в том, что в отдаленном будущем ШОС вдруг станет восточной альтернативой НАТО, или «пояс и путь» превратится в достойную замену ЕС. Самой опасной будет точка перехода, в которой прежние мировые структуры уже утратят способность решать свои задачи, а новые еще не будут обладать необходимыми для этого инструментами и опытом.

Роберт Купер, британский дипломат, в прошлом – высокопоставленный сотрудник Европейской комиссии:

Мемуары Дина Ачесона начинаются словами о том, что время, которое он описывает, казалось «великой неизвестностью для тех, кто его пережил. Туманным было не только будущее – довольно распространенная ситуация, – но и настоящее». Это было время разрушений, которые происходили после 1914 года. Кульминацией стала война 1939–1945 гг. и хаос последовавшего за ней мирного периода. У людей, живших тогда, было преимущество: они знали, что ничего не знают. Сегодня мы ослеплены стремительно мелькающими огнями перемен, напуганы историями о будущем и даже не знаем, что мы ничего не знаем.

Прошло 70 лет с момента прямого конфликта великих держав. Закончилась ли эпоха войн великих держав или только приближается к концу? Возможны ли новые формы великих держав или их конфликтов? Может, это будет конфликт мифологий? Нации, как религии, строятся на идеях, не соответствующих действительности. Кто будет разрешать такие конфликты? Потребуется арбитр.

А как же нации? Они создавались благодаря печатной прессе. Когда люди могут читать тексты самостоятельно, они начинают в них сомневаться. Печатный станок превратил местный диалект в национальный язык и сформировал нации, помог становлению национального образования и национальной промышленности. Современные гаджеты мгновенно переводят тексты. Пока они делают это плохо, но быстро учатся. Сохранит ли национальный язык свое значение? Смогут ли коммуникационные технологии однажды предложить людям единую идентичность и схему действий? За что люди будут умирать? Сначала они боролись за жизнь, потом умирали за религию, за нацию. Что дальше? За футбол? Или ни за что?

Ясности нет. Можно сказать только одно. Мы можем представить себе будущее без религий, без государств, без великих держав, но не видим его без iPhone и самолетов. Значит, единственная определенность – это регулирование.

Время, в которое мы живем, – это всегда период неизвестности. Думаю, мы движемся к периоду, когда главной функцией власти – а я не могу представить мир без власти – будет регулирование.

Фрэнсис Корнегей, ведущий сотрудник Института глобального диалога в Университете Южной Африки (Претория) и сотрудник Центра Вильсона в Вашингтоне:

Международная система переживает опасный, нестабильный переходный период. Новой холодной войны нет, однако наблюдается завершающая фаза асимметричной холодной войны, а центр притяжения в глобальной экономике уже сместился с Запада на Восток. Глобальная экономическая интеграция определяет взаимозависимую и взаимосвязанную геополитическую экономику мира. Однако сдвиг на Восток обусловил динамику деиндустриализации в северных постиндустриальных экономиках Запада, что в различной степени дестабилизировало послевоенную социально-политическую систему.

Возникли линии разлома на социально-расовой, этнической, культурной и классовой почве, которые, учитывая развитие информационных технологий как нового оружия геополитической борьбы, открыли новое опасное измерение глобального переходного периода. Внутренние разногласия в государстве используются внешними противниками, которые хотят расшатать ситуацию, стимулировать популизм, создав таким образом выгодные геополитические условия на международном уровне.

Так, использование Россией расовой карты для воздействия на американских избирателей в 2016 г., чтобы стимулировать ультраправые, националистические и популистские настроения среди белого населения, можно считать примером опасной гибридной войны в международной политике. Еще одним трендом реакционного интернационализма и циничного нелиберализма является отрицание своего участия. Это характерная особенность информационной гибридной войны, которая также обладает параметрами мягкой силы. В любом случае исход выборов в США способствовал укреплению международных позиций правых тяжеловесов и возвращению к старой силовой политике великих держав, которая уже привела нас к двум мировым войнам и расцвету фашизма. Можем ли мы говорить о некоем феномене, к представителям которого относятся Путин, Трамп, Си Цзиньпин, Нетаньяху, бен Сальман, Моди, Дутерте?

Еще один вопрос: приведет ли регионализация многополярности в условиях развития региональных экономических объединений к дальнейшей институционализации глобального управления, которая ограничит геополитическую борьбу великих держав и укрепит международную систему. Систему, в которой скорректированный либеральный интернационализм будет отражать более демократический, плюралистичный мировой порядок. Основой плюралистичного интернационализма должна стать реформированная Организация Объединенных Наций.

Скотт Карпентер, управляющий директор Jigsaw (прежнее название – Google Ideas). (Точка зрения может не совпадать с позицией компании):

Международная система никогда в истории не была стабильной настолько, насколько мы думали, так что эффективность никакого мирового устройства не надо переоценивать. И все же очевидно, что послевоенный мировой порядок, основанный на нормах международного права, постепенно себя изживает. Тот, что придет ему на смену, будет совершенно другим, он выкристаллизуется из периода неустойчивости, возможно, конфликта. Первые три пункта далее – источники нестабильности, а затем – аналогия, как следует размышлять о том, что грядет на смену.

Информационно-технологическая революция. Стремительные изменения, происходящие с 1990-х гг. в области информационных технологий, уже изменяли все – политику, культуру, медицину, финансовый сектор и т.д. И с точки зрения того, что еще наступит, сейчас происходит отлив перед ударной волной искусственного интеллекта. Это обстоятельство в сочетании с неспособностью существующих институтов к быстрому реагированию означает, что даже демократиям предстоит пройти через тяжелый период адаптации. Попытка заткнуть пальцем дыру в дамбе (посредством авторитарного контроля или путем регулирования наподобие европейского) скорее только усугубит следующий фактор нестабильности.

Нарастающая неравномерность развития. Перефразируя Уильяма Гэддиса, будущее уже наступило, просто не все обладают к нему равным доступом. И в свете упадка мирового порядка, основанного на нормах международного права, в этом нет ничего хорошего. Скорее всего, существующие (или несуществующие) диспропорции в результате усугубятся, оказывая возрастающее давление на общества и союзнические отношения между государствами, которые будут пытаться решать проблемы, связанные с бешеным темпом изменений. Концентрация талантов, людей с высоким потенциалом в США и Китае гарантирует, что другие страны в основном будут лишь пассивно реагировать на возникающие проблемы. В то же время сила негосударственных акторов продолжит возрастать, так как возможность доступа к технологиям и право владения новейшими разработками позволит негосударственным игрокам бросить вызов все более слабеющим государствам.

Непредсказуемость Соединенных Штатов. Избрание Дональда Трампа президентом является симптомом усугубляющегося недовольства в американском обществе, частично подогреваемого силами, описанными выше. Но какой бы ни была причина, США больше не являются державой, стремящейся к сохранению статус-кво. Мы получали огромную выгоду в эпоху международного правопорядка, но, похоже, намерены теперь его разрушить. Если такой тренд продолжится, политика Соединенных Штатов останется непредсказуемой, и непредсказуемость, исходящая от крупнейшей мировой сверхдержавы, в значительной степени увеличит размер погрешности в расчетах, возможно, экспоненциально.

В этом случае, удобная для размышления (но наименее приятная) аналогия для меня – мы живем в предвоенный период, когда взаимодействие описанных выше сил увеличивает вероятность возникновения «черных лебедей», описанных Нассимом Талебом: их появление невозможно предсказать, но связанные с ними риски ущерба для неустойчивых систем колоссальны. Единственное решение – снизить уязвимость, но времени мало – и становится все меньше.

Виталий Куренной, профессор, руководитель Школы культурологии НИУ ВШЭ:

Контур современной цивилизации продолжает существовать в рамках модерна, а все теории, поторопившиеся объявить о наступлении нового постмодернового завтра, давно сами оказались вчерашними. В области международных отношений теоретики также слишком поспешили заявить о наступлении новой эпохи. А именно такой, где главная политическая единица модерна, т.е. государство, утрачивает наконец свое значение. Речь, по сути, шла о том, что место национальных государств вновь занимает империя, на роль которой – как в качестве международного полицейского, так и основного органа контроля мировых сетей и потоков (технологических, финансовых и т.д.) – некоторое время претендовали США. В мировом масштабе воспроизвелось то, что Наполеон в свое время пытался реализовать в Европе, неся покоренным народам гражданские свободы и Code civil.

Но как тогда, так и теперь этот сценарий не реализовался. Государства, будь то Россия, Великобритания или Соединенные Штаты, восстанавливают свою роль в самых разных сферах. Мир модерна устроен так, что в нем не может возродиться мировая империя. Карл Розенкранц, правый гегельянец, которые, в отличие от левых, лучше понимали реальность, в которой живут, писал в 1870-е гг., что современная цивилизация является «океанической». Рим мог взять под контроль Средиземное море и потому стать мировой империей в тогдашних границах ойкумены. Но Мировой океан взять под контроль нельзя: мечта о мировой монархии, развивал он свою метафору, «терпит неминуемое крушение на свободной волне океана, который бушует на берегах всех частей света».

Означает ли это, что целостному миру модерна наступил конец и мы наблюдаем его окончательный распад и неизбежную политическую регионализацию, чреватую пугающими конфликтами? Это возможно как рецидив реликтовых политических рефлексов, но невозможно в более фундаментальном смысле. А именно в смысле того, что можно назвать цивилизацией модерна, которая, по словам того же Розенкранца, становится все более «единообразной», стандартизованной или, если воспользоваться термином Джорджа Ритцера, макдональдизированной. Глобальная цивилизация – в отличие от всего национального, регионального и локального – действительно универсальна, она безродна. Римская канализация, британская железная дорога или американский интернет где-то возникают, но затем шествуют по всему миру, утрачивая всякую связь с местом своего происхождения. Речь, конечно, идет о цивилизационной инфраструктуре в широком смысле слова – финансы и право также являются цивилизацией. Цивилизации невозможно препятствовать, потому что она имеет только одну черту – несет с собой удобство и комфорт. Цивилизацию выбирают по той простой причине, что лечить зубы с анестезией комфортней, чем без нее.

Цивилизация имеет издержки, самая фундаментальная из которых – стресс, вызванный нарастающей скоростью изменений. Отсюда тяга к «стабильности», которую избирают своим слоганом политические популисты по всему миру, не будучи в силах, разумеется, сдержать своих обещаний. Просто потому, что люди по большей части склонны выбирать стоматологию с анестезией. Цивилизация также означает стандартизацию. И пока мы эмоционально переживаем свою суверенизацию, цивилизация все же продолжает неумолимое движение по стране, хотя и медленней, чем хотелось бы. Например, в форме обязательной сертификации российских гостиниц по классу «звездности» (предполагается завершить к 2021 г.). Но при этом мир модерна умеет справляться с указанным перманентным стрессом и страхом (например, о ближайшем отмирании множества профессий, о котором сегодня не рассуждает только ленивый). С этим стрессом, правда, можно попытаться справиться также политически – выбрав «особый путь», поставив барьеры на пути цивилизации и, положим, выдвинув вождя – гаранта всего этого. Но итог этого особого пути в конечном счете хорошо известен, поэтому подумаем лучше о хорошем варианте. А хороший вариант находится в сфере культуры.

Мы компенсируем, как выражается Герман Люббе, издержки динамики современной цивилизации, осуществляя историзацию и музеефикацию своей локальной специфики. Когда на территорию приходит цивилизация, на нее реагируют, пытаясь сохранять, а если сохранять уже нечего, то изобретать свою локальную культуру, свои традиции, вот эти вот «традиционные ценности» или, что лучше, национальную кухню. Что является сегодня наиболее стратегически разумной инвестицией? Можно без труда указать на вещи, которые имеют бесконечный горизонт окупаемости – бесконечный в смысле до конца человечества, как мы его понимаем. Это никакие не технологии или стартапы. Все они рано или поздно устареют и уступят место другим – такова неумолимая природа креативного разрушения, которую воплощает собой мир модерна. Единственная совершенно надежная инвестиция – в прошлое. В исторические памятники, в музеи, в сохранение локальной уникальности. Потому что цивилизация модерна стабилизирует себя в самых разных формах музеефикации и консервации прошлого. И, как мы знаем, люди все больше путешествуют по миру со стандартизированными гостиницами лишь для того, чтобы увидеть именно эту законсервированную культуру. А там, где ее по какой-то причине нет, ее начинают «воссоздавать». Или даже покупать, причем задорого – так, Арабские Эмираты просто за использование слова «Лувр» применительно к своему новому музею недавно заплатили 400 млн евро.

Но для того чтобы культура таким вот образом «возродилась» и процвела, нужна цивилизация. Если мы отстаем цивилизационно, то нам не интересна и собственная культура, и очереди будут стоять не в музеи, а в открывшуюся забегаловку мировой корпорации фастфуда. Но создание условий для цивилизованной жизни – это и есть главная задача суверенного государства модерна.

Кристофер Кокер, профессор международных отношений Лондонской школы экономики и политических наук:

Цивилизации возвращаются, утверждает Кришан Кумар. Однако на этот раз западные эксперты не обсуждают вероятность столкновения цивилизаций. Концепцию формулируют политики мейнстрима. Возьмем Россию Владимира Путина. Как утверждает социолог Лев Гудков, сегодня Великая Отечественная война воспринимается гражданами как победа не только над Германией, но и над Западом. Такое восприятие имеет значение, потому что для многих россиян война – самое важное событие в истории. Или возьмем Си Цзиньпина, который настаивает на том, что культурные различия не уступят место универсальным ценностям. В Китае уже ищут аргументы, позволяющие игнорировать «западное» международное право в Южно-Китайском море, ссылаясь на геокультурные особенности. Даже Нарендра Моди и другие индийские политики заявляют, что их страна принадлежит к индуистской цивилизации, истоки которой можно обнаружить в Ведах. Хотя археологические свидетельства говорят о том, что на протяжении первых 200 лет Веды составляли кочевники из Центральной Азии, которые завезли лошадей на Индостан.

Так что же происходит? Китай и Россия называют себя государствами-цивилизациями, отличающимися от национальных государств, установивших основанный на правилах миропорядок. В обеих странах политические лидеры предупреждают граждан, что их государства исчезнут как независимые культурные объединения, если западные идеи получат неограниченное распространение. Поэтому Компартия Китая заявляет, что программа реформ, открывшая путь принципам капитализма в 1979 г., зародилась «на китайской почве». В целях защиты китайских ценностей сегодня запрещена западная религиозная музыка: не допускается исполнение «Мессии» Генделя и «Реквиема» Верди – они якобы представляют угрозу для культурной целостности. А министр культуры России заявляет, что Netflix – проект по воздействию на российское общество. В попытке усовершенствовать защиту от внешнего влияния его ведомство ввело прокатные лицензии и запретило показ фильмов, которые «порочат национальную культуру».

Очевидно, цивилизационная риторика призвана уменьшить привлекательность западных идей. Пока сложно судить, насколько цивилизационные концепции изменили мышление людей. Но чем дольше они будут циркулировать, тем глубже проникнут в сознание, и тогда следующее поколение политиков окажется заложником этих концепций.

Ханс Мауль, профессор, доктор политологии, заслуженный научный сотрудник Фонда «Наука и политика» (Берлин):

Если либеральный международный порядок еще жив, он явно находится в критическом состоянии, и больше других этому способствовал президент Соединенных Штатов, который, казалось бы, должен быть его главным хранителем. Это не случайное совпадение. Избрание Дональда Трампа президентом США является отражением глубинных проблем американской демократии, а его усилия по уничтожению институциональных и нормативных основ демократии и либерального международного порядка показывает, насколько тесно и органично они взаимосвязаны.

Наблюдать за тем, как Дональд Трамп управляет процессом сноса из Белого дома, довольно увлекательно, но зрелище маскирует наносимый им ущерб. Возьмем, к примеру, встречу Трампа и Ким Чен Ына. То, как готовился этот саммит – независимо от его результатов – и освещался публично, оказало негативное воздействие. Раньше считалось, что в переговорах с Пхеньяном нельзя доверять одной стороне – руководству КНДР. Теперь так можно говорить об обеих сторонах. Если вы не верите в то, что Пхеньян или Вашингтон готов выбросить белый флаг и капитулировать, т.е. не верите в сказки, значит, вы понимаете, что переговоры о денуклеаризации Северной Кореи приведут к затягиванию процесса, а главная цель – набрать очки дома. Для описания стиля переговоров Трампа используют эвфемизм «транзакционный»: он действует хаотично и непоследовательно, что ведет к подрыву правил и доверия – двух ключевых ингредиентов для достижения дипломатического компромисса.

Независимо от резонансности саммита и его результатов ущерб региональной безопасности в Восточной Азии уже нанесен. Задайте себе вопрос: насколько вероятным вы считали распространение оружия массового уничтожения в регионе полгода назад и сегодня, после того как Трамп продемонстрировал пренебрежение к союзникам и договорным обязательствам? Правительства стран-союзников США в регионе могут задуматься об альтернативе американским гарантиям безопасности – у них есть для этого основания. Этот пример показывает, как легко культивировать заблуждения об упадке нынешнего, еще либерального, международного порядка. Самые распространенные среди них: это западный порядок, поэтому его разрушение – это хорошо; он уже не играет никакой роли; происходящее означает крах Запада и подъем остальных, так что беспокоиться не о чем. Происходит восстановление исторической справедливости.

Почему три этих предположения являются заблуждением? Либеральный международный порядок изначально действительно был западным проектом, но уже давно стал универсальным – как формально, так и фактически. Формально основополагающие документы и институты были согласованы и одобрены всеми, а не только Западом, в становлении порядка существенную роль сыграли незападные страны. Фактически либеральный международный порядок отражает развитие универсальных сил науки и технологий. Они тоже изначально были европейскими, но никто не станет отрицать, что они уже давно превратились в универсальные силы.

Либеральный международный порядок действительно органически связан с западной моделью демократии, и сейчас эта модель переживает глубокий кризис во многих странах. Но это кризис не демократии как таковой, а ее конкретных исторических форм. Идея демократического устройства универсальна, как силы науки и технологий. Его преимущества заключаются в уважении индивидуальных свобод и достоинства человека, верховенстве закона и возможности исправлять политические ошибки. Возможно, демократия не выдержит эволюционного соперничества с другими моделями государственного устройства, но говорить об этом преждевременно. Кризис демократии на Западе (затронувший отнюдь не все страны и в разной степени) уже вызвал ответную реакцию и мобилизовал корректирующие социальные силы.

Второе заблуждение касается упадка либерального международного порядка, от которого якобы пострадает только Запад. Ключевое слово здесь «либеральный», а не «порядок». И тут в дело вступает следующее заблуждение – о том, что последствия краха можно прогнозировать и контролировать. Это предположение наивно, учитывая то, что сегодня в Китае называют «взаимосвязанностью» (или, если хотите, взаимозависимостью) между людьми, обществами и национальными государствами. Последствия краха могут оказаться настолько масштабными и непредсказуемыми, что их будет сложно контролировать и тем более остановить. Вопрос о том, кто пострадает от краха либерального мирового порядка, остается открытым. Для кого-то ответ окажется неприятным сюрпризом.

Третье заблуждение (беспокоиться не о чем) предполагает, что крах либерального международного порядка будет сопровождаться «подъемом остальных», как выразился Фарид Закария. Предполагается, что мир переживает процесс перехода власти от одной группы стран к другой. Это действительно так. Но такова только часть более масштабной трансмутации власти, которая затрагивает природу и распределение сил в глобальной системе. Важнейший аспект процесса – не подъем остальных, а подъем многих и рост асимметричности сил в международных отношениях. С этой точки зрения власть не переходит от одних к другим, а скорее распыляется, все больше акторов могут влиять на ход истории, но во все меньшей степени.

Это касается и наиболее влиятельных акторов – современные великие державы, включая США и Китай. Несмотря на всю свою мощь, ни Советский Союз, ни Соединенные Штаты не смогли навести порядок в Афганистане, а руководству КНДР на протяжении 20 лет удавалось манипулировать участниками шестисторонних переговоров. Ограниченная мощь национальных государств, даже нынешних великих держав, обусловлена экспоненциальным усложнением современного мира. Одно из следствий усложнения – уязвимость, имеющиеся силы становится проще мобилизовать ради деструктивных целей. В то же время невероятно сложна мобилизация в конструктивных целях, для этого необходимо подключить к сотрудничеству или нейтрализовать все стороны, обладающие определенным влиянием (будь то деструктивная сила или право вето). Поэтому упадок Запада и крах либерального международного порядка вряд ли приведет к подъему остальных, скорее он вызовет распространение беспорядка. Будьте осторожны в своих желаниях!

Самир Саран, вице-президент исследовательского фонда Observer (Дели):

Мир не находится в беспорядке, он переживает переходный период. После перерыва в несколько столетий богатство и власть вновь смещаются на юг и восток, некоторые нормы и институты мирового порядка проходят серьезную проверку на эффективность. На протяжении 70 лет глобализация приносила огромные богатства странам Атлантики, но в последние 30 лет Азии удалось получить собственную значительную долю глобального роста. В результате в западных странах – традиционных гарантах послевоенного мирового порядка – наблюдается сокращение среднего класса, хотя элиты пытаются придумать способы сохранения своего преимущественного положения в международных делах.

В подъеме Востока и отступлении Запада можно выделить четыре основных тенденции.

Во-первых, смещение баланса сил с Запада на Восток ведет к износу системы норм и институтов, которые являлись определяющими на протяжении 70 лет. Некоторые державы, такие как Россия и Китай, видят в этой глобальной перебалансировке возможность уменьшить влияние США и скорректировать несправедливые правила, не отражающие реалии истории. Предъявляя претензии на собственные сферы влияния, эти страны стремятся изменить неисторический характер существующего порядка.

Во-вторых, индустриально развитые демократии не способны отвечать на вызовы, обусловленные смещением баланса экономических сил, из-за внутренних проблем. В условиях технологических изменений и невыгодной демографической ситуации кусок глобального экономического пирога уменьшается, и это способствует росту национализма и популизма в Америке и Европе. Политическая поляризация блокирует способность этих стран консолидироваться и защищать порядок, ими же и созданный. В результате в мировой политике медленно растет вакуум.

В-третьих, развивающиеся державы начинают претендовать на лидерство в этом вакууме. Китай – самый яркий, хотя и не единственный пример. Теперь уже Пекин стал сторонником экономической интеграции, которую раньше продвигал Запад. Однако Китай не считает нужным придерживаться принципов свободного рынка или следовать правилам прошлого. Пекин пытается продвигать альтернативную модель, фундаментально меняющую глобальный институциональный ландшафт, например, посредством инициативы «Один пояс, один путь». Другие страны, в том числе Индия, идут к глобальному столу переговоров собственным путем, выбирая менее революционные варианты.

Наконец, Евразия (и прилегающие к ней моря) как геополитический театр остается плохо разграниченной и постоянно переживает конфликты. Поскольку ни одна держава не обладает достаточной мощью, чтобы навязывать свою волю другим, – следствие распыления геополитических сил – ведется многоуровневое соперничество, в котором используются временные коалиции и строятся ситуативные оси. Недавно возрожденная «четверка» (Индо-Тихоокеанская), раздутая НАТО, возглавляемая Россией и Китаем ШОС – все это следствие геополитической неопределенности. Можно предположить, что один из этих альянсов в конце концов превратится в модель «концерта великих держав» XXI века, но в своих действиях он будет руководствоваться прагматизмом, а не идеологией.

Александр Филиппов, ординарный профессор НИУ ВШЭ, руководитель Центра фундаментальной социологии НИУ ВШЭ:

В самом конце прошлого тысячелетия Джон Ролз, едва ли не крупнейший политический философ США, выпустил книгу «The Law of Peoples» («Право народов»), заголовок которой недвусмысленно отсылал и к современному понятию международного права (international law), и к старому европейскому термину «ius gentium». Ролз, однако, не собирался оставаться в русле традиции. Он предложил то, что сам назвал «реалистической утопией». «Я, – писал он, – буду использовать термин “общество народов”, подразумевая все те народы, которые во взаимоотношениях следуют идеалам и принципам “права народов”. У каждого из них свое правление, будь то конституционная либеральная демократия или нелиберальное, но достойное правительство».

Задержимся ненадолго на этой утопии, реалистичность которой Ролз не переоценивал и возможные, сходу напрашивающиеся возражения против которой хорошо понимал. Дело не в том, что влиятельный автор выдумал что-то такое, во что хотелось верить ему одному. Напротив! В его рассуждениях явственно сказался дух эпохи. Всемирное общество, по Ролзу, должно состоять именно из народов, а не государств. У народов, как и у каждого человека, есть свой «нравственный характер» (moral character), так что те принципы сотрудничества, которые свойственны либеральным народам (и отчасти народам достойным, пусть и нелиберальным), могут быть положены в основу организации мирового общения. Государства же в известном смысле не меняются со времен античных, они готовы вести войны, они навязывают свою суверенную власть даже вопреки представлениям народов о достоинстве и справедливости. Либеральные народы не воюют кроме как ради самозащиты, они не воюют между собой, находя возможности договариваться, в том числе и с нелиберальными народами, по отношению к которым следует воздержаться от любого рода санкций, дать им возможность идти своим путем.

Возможно, для благородных идей Ролза еще придет время, и большинство нелиберальных (в его терминологии) народов, станут если и не либеральными, то достойными, тогда как либеральные станут еще ближе к идеалу и в отношениях между ними не будет тех недоразумений, которые все еще случаются. Однако очевидно, что за прошедшие два десятилетия дух времени изменился. Мне кажется очень важным зафиксировать это зыбкое, плохо определимое обстоятельство: интересы государств стабильны по крайней мере в том смысле, что не могут быть сведены к интересам или склонностям возглавляющих их людей. Геополитическое положение, соотношение сил, долговременные тенденции не представляют собой чего-то неожиданного, но есть то, что в одни времена делает возможным доверие, уступчивость, готовность посмотреть на свою позицию с чужой точки зрения, а в другие ситуация полностью меняется, причем вопрос о правоте, справедливости, достоинстве стоит тем более остро, что решать его окончательно просто некому. Исчезает позиция привилегированного интерпретатора событий или хотя бы группы соперничающих привилегированных интерпретаторов.

Исторически известно, что такие ситуации складываются необыкновенно быстро, выглядят как неожиданные ссоры между друзьями или добрыми партнерами, могут приводить к войнам, которые, в свою очередь, перемежаются более или менее надежным миром, который обеспечивается не только военным превосходством победителей, но и лидерской, контролирующей позицией внутри нового консенсуса. Тем самым, конечно, еще сказано довольно мало: мы лишь повторяем, что все или почти все испортилось, что это опасно, что так бывало и что к просто, одномерно понимаемой игре интересов сводить это нельзя.

Что еще? По меньшей мере в нескольких отношениях движение последних тридцати лет, времени взлета и падения большой идеи, большого нарратива глобализации, весьма поучительно, прежде всего в пространственном отношении. Идея глобализации означала, между прочим, исчезновение территориальности как базового принципа международного устройства. Территории – это государства, государства – это граждане и зависимость политических процессов от взаимной поддержки граждан и государств. В границах государств размещается народное хозяйство, собираются и распределяются налоги и т.п. Глобализация означает возникновение экономики сетей и потоков, перенос центра тяжести на глобальные центры, находящиеся в сложных отношениях с государствами, выведение множества процессов из-под государственного (гражданского и правового) контроля и передачу их в ведение международных бюрократических структур, не несущих ответственности ни перед кем. То возвращение государства в качестве главного агента международных отношений и политико-идеологической машины солидарности граждан, которое мы теперь повсеместно наблюдаем, означает пока еще не очень эффективный, но все более решительный отказ от этих издержек глобального. Но вместе с тем это отказ и от того нарратива, той самоочевидности надгосударственной общности, которая была заметна в предшествующую эпоху. Еще далеко до членения мира вновь по границам территориальных государств как главной политико-пространственной единицы, но недооценивать этого нельзя.

Языка для описания других, негосударственных территориальных образований, за исключением некоторых известных союзов, пока нет. Не менее важным является вопрос времени. Внезапно закрылся горизонт будущего. Остались только ситуации, требующие реагирования, остались долгосрочные договоры, осталось ожидание, что некоторые проблемы разрешатся в течение длительного времени, за пределами жизни тех, кто принимает решения сейчас. Никакого иного будущего, то есть никаких больших целей, состояний, которые должны быть достигнуты, вроде установления везде демократии или светского правления, побед над старыми эпидемиями и т.п., просто не осталось. Вместо сложных общих целей появляются задачи самосохранения государств, роста ресурсов и территорий. Без нового разговора о справедливости, общем благе и желательных переходах ничего, кроме эгоизма каждой страны, здесь ждать нельзя.

Бруно Масаеш, государственный секретарь Португалии по европейским делам в 2013–2015 гг.:

После 1815 г. европейцы перестали смотреть на звездное небо революции и обратили свои взгляды на реальный мир: Европа превратилась в идею, основанную на физической реальности, с этим нужно было что-то делать, отвечая на вызовы и разрешая проблемы. Нечто похожее происходит сейчас с Соединенными Штатами. Израненные, расставшиеся с иллюзиями о западных идеалах, американские мыслители и политики ищут нечто менее идеальное, то, с чем можно работать.

Запад всегда оставался идеалом, стоило к нему приблизиться – и он снова ускользал. На протяжении почти 100 лет американская внешняя политика строилась на идее «двойственного мира». Мир разделен на две половины, между ними находится цивилизационный барьер, но одна половина постоянно расширяется и призвана – достигнув зрелости или, возможно, после большой битвы – стать универсальным образцом. Соединенные Штаты видели себя лидером этого процесса, лидером экспансии Запада. Отношения с другой половиной – с темной стороной – всегда оставались отношениями с цивилизационным чужаком, даже в периоды мира и стабильности.

Сегодня мы видим иную картину. Экспансия неожиданно прекратилась. Барьер между двумя половинами рухнул, и они соединились. Теперь американской внешней политике приходится иметь дело с Европой, Россией, Китаем, Индией и другими как с частями одной системы, защищая свои интересы в структуре отношений, где США всегда стремились занимать центральную позицию. Главное отличие состоит в том, что система перестала динамично развиваться, она уже не стремится к идеалу.

Как европейцам после 1815 г., нам нужно подобрать слово для определения реального мира, а не недостижимого идеала. И подходящее слово есть, оно поможет нам, как «Европа» помогла в свое время европейцам. Это слово – Евразия, географический регион, где сосредоточены экономические, политические и культурные силы. Место конфликтов и противоречий, разделенное на разные культуры и предлагающее самый большой куш победителю в конкурентной борьбе. Любопытно, что Европа в XIX веке находилась в неоднозначных отношениях со своим далеким и одновременно близким соседом – мощным островным королевством, аналогичная ситуация складывается сегодня в отношениях Евразии и США, мощного государства, расположенного недалеко, если брать Мэн или Аляску.

Для американской внешней политики Евразия в определенном смысле заменила идеальную концепцию Запада. Можно сказать, что Соединенные Штаты превратились в реалистичную державу в мире многообразного идеализма: европейские ценности, «Один пояс, один путь», хиндутва, русская душа…

Анатоль Ливен, профессор Джорджтаунского университета в Катаре:

Нынешняя ситуация в США напоминает то, что долгое время происходило на Ближнем Востоке: невероятно сложно наладить эффективную работу правительства, не говоря уже о демократии, если огромная часть населения кардинально не согласна с фундаментальной этнической и культурной идентичностью государства. Американская внешняя политика перестала быть результатом анализа национальных интересов и превратилась в функцию нарастающей внутриполитической истерии. Ситуацию усугубляет потеря Соединенными Штатами глобального лидерства. Кроме того, экономические трудности, с которыми все чаще сталкивается белое население, вынуждают идти на жесткие меры в международной торговле, и это может привести к новой глобальной экономической депрессии.

Однако картина на самом деле не такая мрачная. Политическая культура, в которой факты не имеют значения, а дебаты – это вопрос восприятия, интерпретации и манипулирования, производит тягостное впечатление на человека, верящего в разум. Но с другой стороны, такая культура обладает определенными преимуществами во внешней политике. Если официальную позицию США по КНДР и отношение к ее лидеру удалось перевернуть за один день под одобрительные возгласы республиканского истеблишмента и СМИ, кто знает, какие еще трансформации возможны в будущем.

Важно отметить, что американское население может использовать агрессивную риторику, но на самом деле не хочет воевать. То же самое относится и к Пентагону, если речь идет об очередной антитеррористической операции или конфликте с великими державами. США делали громкие заявления во время конфликта между Грузией и Россией в 2008-м и кризиса на Украине в 2014-м, но вероятность отправки американских войск в зону конфликта была минимальной. Соединенным Штатам придется воевать, если Россия атакует страну-члена НАТО, но Москва не собирается этого делать. Если Китай не станет совершать необдуманные действия в Южно-Китайском море, риск конфликта между двумя государствами будет гораздо ниже, чем опасаются многие.

Наиболее высоки риски конфликта с Ираном: Израиль может нанести удар, чтобы спровоцировать ответную атаку Ирана на США, и тогда Вашингтон уничтожит иранскую экономику. В прошлом Пентагону удавалось блокировать подобные планы Израиля. Посмотрим, сможет ли он справиться с этой задачей при Трампе.

Йохан Гальтунг, математик, социолог и философ (Норвегия):

В XIX–XX веках общественная мысль выстраивалась вокруг доминирующих идей о конфликте между частным и общим, между рынком и планом. Это столкновение идей определяло отличие правых от левых. Но потом этот конфликт разрешился; он утратил актуальность – вместе с теми политическими силами, которые подпитывал. Появились новые дискурсы, основанные на базовых, фундаментальных потребностях человечества и природы – вопросы разнообразия, симбиоза. Толком они еще не осмыслены, но именно они могут определить «новых правых» и «новых левых».

Если Запад оставался более или менее неизменным как во время того, что мы называем холодной войной 1949–1989 гг., так и после нее, Восток преобразился самым драматическим образом. Варшавский договор распался, а НАТО осталось – но сейчас есть Шанхайская организация сотрудничества. И это уже не просто Россия, Китай и горстка исламских государств. В ШОС теперь входят и Индия, и Пакистан. Бóльшая часть мира сегодня живет вне старой схемы противостояния – Запад против Востока, НАТО против Варшавского договора, США против СССР. Это измерение времен холодной войны стремительно устаревает. Вместо этого сформировался многополярный мир, в котором лишь две страны – Соединенные Штаты и Израиль – остаются по-старому агрессивными, постоянно находясь в состоянии войны.

Кроме того, существует терроризм, и, вероятно, мы находимся на пороге формирования системы государственного терроризма. Однако до настоящего времени для бóльшей части многополярного мира пассивное, но мирное сосуществование наиболее благоприятно. И пока каждое государство занимается решением своей части глобальных вопросов, если те затрагивают несколько регионов, Соединенные Штаты по-прежнему пытаются монополизировать управление на глобальном уровне – хотя бы финансово. В ответ на это государства начинают создавать собственные валютно-финансовые корзины.

США и Россия слишком сильны, чтобы проиграть противостояние, но недостаточно могущественны, чтобы победить. Гораздо вероятнее, что они все же придут к мирному сосуществованию. Западу придется свыкнуться с этим, как он свыкся с деколонизацией, но Запад будет продолжать пытаться проникнуть в Россию за счет своего могучего капитализма. Соединенным Штатам по целой совокупности причин (прежде всего США – банкрот, одного этого достаточно) придется вернуться в Северную Америку, к себе домой. А России, я полагаю, стоит сосредоточиться на развитии собственной гигантской территории, которая остается предметом зависти Запада, а не экспансии. Как это сделать – это уже другой вопрос.

Хуан Цзин, заслуженный профессор Пекинского университета лингвистики и культуры:

Подъем Китая безвозвратно изменил экономический, геополитический и стратегический ландшафт. Можно выделить три аспекта последствий для мирового порядка и стабильности.

Первый фундаментальный вызов и одновременно возможность, которую открывает подъем Китая, касается глобальной экологической системы. Как известно, первая волна индустриализации, запустившая процесс модернизации в истории человечества, произошла в Западной Европе 250 лет назад и затронула менее 40 млн человек. Вторую волну в конце XIX – начале XX века возглавили США, Россия (СССР), Германия и Япония с общей численностью населения более 400 млн человек. А теперь подъем Китая в сочетании с быстрым развитием Индии и стран Юго-Восточной Азии ознаменовал третью волну модернизации и затронул уже более 4 млрд человек!

Однако модель модернизации посредством индустриализации, которая означает масштабное потребление природных ресурсов и безудержную урбанизацию, отнюдь не устойчива. Если Китай и другие страны Азии добьются модернизации с помощью этой индустриализационной модели, человечество будет обречено. Как же найти альтернативный путь к модернизации и одновременно сохранить уязвимую экосистему? С этой задачей мировое сообщество и прежде всего Китай обязательно должны справиться. Именно осознание суровой реальности заставило объединиться и предпринять усилия, чтобы противостоять вызовам экосистеме и оптимизировать возможности развития мира. В результате были разработаны Киотский протокол 1997 г. и Парижское соглашение 2015 года.

Во-вторых, подъем КНР достигнут благодаря интеграции в существующую международную систему, а не посредством ее подрыва. Развитие в рамках международной системы предопределило не только мирный характер подъема Китая, но и позволило воспользоваться благами глобализации, которая была инициирована и активно продвигалась Соединенными Штатами и их союзниками в 1990-е гг., после распада Советского Союза. Сегодня Китай превратился в крупнейшего торгового партнера в мире, а его экономика превзойдет американскую в ближайшие 10 лет. В то же время дальнейшее развитие Китая зависит от глобальной экономической интеграции на базе многосторонних договоренностей. Выдвинутая председателем КНР Си Цзиньпином инициатива «Один пояс, один путь» продемонстрировала заинтересованность в дальнейшей глобализации, которая, с точки зрения Пекина, в конце концов приведет к формированию «сообщества единой судьбы» человечества.

В-третьих, подъем Китая со стремительной экспансией его влияния и впечатляющим совершенствованием вооруженных сил кардинально изменили геополитический и стратегический баланс между ведущими державами. В результате однополярный мир, в котором доминировали Соединенные Штаты, постепенно трансформируется в многополярный, где международные дела и баланс сил определяются взаимодействием великих держав (США, Россия, Китай, Япония, Индия и ЕС), а не гегемонией Америки.

С точки зрения Вашингтона, все вышеперечисленные аспекты подъема Китая существенно навредили интересам США. Кроме того, американская политическая элита убеждена: именно политика «вовлечения Китая», которую Соединенные Штаты проводили с конца 1970-х гг., пытаясь стимулировать Пекин к «мирной эволюции» (в сторону англосаксонской демократии), позволила КНР быстро развиваться за счет США. Глубокое недовольство тем, что Китай «никогда не станет таким, как мы», и одновременно нарастающая тревога, даже паранойя, что Китай «выйдет вперед», привели к формированию стратегического консенсуса в американском истеблишменте.

Несмотря на неразрешимые разногласия, и демократы, и республиканцы уверены, что Китай превратился в «стратегического соперника», поэтому США должны принять «мощные и эффективные меры» для препятствования или даже полного ограничения его дальнейшего развития. Цель – не только остановить подъем КНР, гораздо важнее укрепить позиции Соединенных Штатов.

Поэтому администрация Трампа одобрила жесткий подход в отношении Китая. В экономическом плане США пообещали значительно повысить пошлины на китайский импорт, ужесточить запрет на экспорт высоких технологий в Китай и тщательно проверять китайские инвестиции. Кроме того, американцы наращивают военное присутствие в регионе в соответствии с новой «индо-тихоокеанской стратегией», целью которой является формирование четырехстороннего альянса – США, Япония, Индия и Австралия – против Китая. Учитывая нарастающую враждебность, некоторые эксперты утверждают, что две крупнейшие державы вступили в «новую холодную войну».

Но это не так. Фундаментальное следствие подъема Китая в рамках существующей международной системы и при содействии американской политики вовлечения состоит в том, что страны стали взаимозависимыми. Поэтому их отношения выходят за рамки традиционных. Практически все вопросы в отношениях двух стран имеют глобальное значение, а серьезные глобальные вызовы (например, корейскую ядерную проблему) невозможно разрешить без консультаций и определенного взаимодействия США и Китая. Кроме того, сегодня китайско-американские отношения определяются внутренней политикой, а не контактами Пекина и Вашингтона по конкретному вопросу. И в Соединенных Штатах, и в КНР в политическом процессе участвуют различные группы интересов с различными целями. Например, политика, порадовавшая Уолл-стрит, может расстроить правозащитников, экологи будут выступать против курса, продвигаемого энергетической отраслью, а промышленники и фермеры будут недовольны повышением пошлин, которое вызовет торговую войну между двумя странами. Поэтому, хотя США одобрили жесткий подход в отношении Китая, бесконечная борьба между группами интересов пока мешает администрации Трампа выработать всеобъемлющую и последовательную линию. В результате китайская политика Трампа в основном ситуативна и нередко противоречива. Аналогичные явления существуют и в Китае, хотя там политический процесс менее прозрачен. Поэтому, несмотря на «жесткую позицию» президента Трампа по Китаю, стабильность двусторонних отношений определяется авторитетом руководителей и их умением добиваться компромиссов во внутренней политике. Следовательно, Си Цзиньпин, явно обладающий большим авторитетом во внутренней политике, чем Трамп, будет играть ведущую роль в турбулентных отношениях двух стран.

Стратегическая взаимозависимость в условиях экономической глобализации подорвала фундамент «новой холодной войны», которая предполагает четыре условия. Во-первых, политический процесс в обеих странах должен определяться идеологией, чтобы, во-вторых, политически мир был разделен на два лагеря. В-третьих, обе экономики должны быть независимы друг от друга, чтобы, в-четвертых, стороны могли формировать альянсы для введения санкций друг против друга.

Однако, как и в большинстве стран, сегодня политический процесс в США и Китае не определяется идеологией, а ориентирован на интересы. Поэтому практически невозможно, что мир вернется к холодной войне, когда страны разделены на два политически враждебных и экономически независимых друг от друга лагеря. И хотя возглавляемая Соединенными Штатами система безопасности выстояла после окончания холодной войны, американские союзники вряд ли захотят участвовать в конфликте двух супердержав. Что касается Китая, то Си Цзиньпин ясно дал понять на саммите «Один пояс, один путь» в мае 2017 г.: Пекин не стремится к альянсам, он заинтересован в укреплении партнерства со всеми странами.

Таким образом, несмотря на резонансные меры президента Трампа против Китая, сложно представить, что США или Китай прибегнут к войне. Дело не в том, что они откажутся от конкуренции и даже соперничества, просто и Вашингтону, и Пекину будет невероятно трудно достичь внутриполитического консенсуса и сформировать альянсы за границей – а это обязательные условия конфронтации двух глобальных держав.

Тем не менее «жесткий подход» Вашингтона в отношении Китая окажет негативное воздействие на мировой порядок и стабильность не только потому, что антикитайские меры являются ключевым элементом кампании Трампа «Америка прежде всего». Дело в том, что Китай уже стал серьезным участником всех трех уровней современного международного порядка: политический порядок сосредоточен в ООН и ее органах, экономический и торговый порядок строится на базе ВТО и многосторонних соглашений, финансовый порядок поддерживают Всемирный банк, МВФ и другие институты, включая Азиатский банк развития и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. Неудивительно, что самые близкие союзники США в Европе и Азии – несмотря на существенные разногласия с Пекином в вопросах ценностей и политической системы – не хотят вместе с американцами препятствовать развитию Китая. Это отнюдь не означает, что они его поддерживают. Но, как и Китай, они встроены в существующий мировой порядок, базирующийся на многосторонних договоренностях. В конце концов, главная цель безрассудного одностороннего поведения администрации Трампа (выход из Парижского соглашения, иранской ядерной сделки и Совета ООН по правам человека, повышение пошлин на импорт со всеми ключевыми партнерами и требование, чтобы союзники платили больше за американские гарантии безопасности) – переписать правила игры в международных делах в пользу США и за счет всего мирового порядка. «Америка прежде всего» превратилась в «Америку в изоляции», потому что такой подход вредит всем участникам существующего мирового порядка, включая союзников Соединенных Штатов.

Реакция Китая на давление со стороны Вашингтона, напротив, выглядит рациональной и позитивной. Си Цзиньпин дал понять на Боаоском азиатском форуме в апреле 2018 г., что Китай намерен продолжать реформы и следовать политике открытости. В то же время он будет решительно защищать систему свободной торговли, базирующуюся на многосторонних договоренностях, и реализовывать стратегию «мирного развития». Сможет ли Пекин превратить риторику в конкретные действия, как и какими средствами он будет поддерживать отношения с США при непредсказуемой администрации Трампа – посмотрим. Но в любом случае это окажет серьезное воздействие на стабильность и развитие всего мира. Хорошая новость в том, что эгоцентризм и односторонние шаги Трампа могут укрепить позиции Китая, если он будет реагировать разумно. Плохая новость – Америка по-прежнему самая мощная держава на планете.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 10 июля 2018 > № 2714091

Догнать прошлое, вернуть будущее

Фёдор Лукьянов - главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Научный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай». Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

Резюме Какой станет религиозная война, если ее поведет искусственный интеллект? И кто кого скорее заманит в ловушку – Фукидид роботов или наоборот? Такими вопросами задался автор этих строк, прочитав уже целиком собранный номер журнала.

Какой станет религиозная война, если ее поведет искусственный интеллект? И кто кого скорее заманит в ловушку – Фукидид роботов или наоборот? Такими вопросами задался автор этих строк, прочитав уже целиком собранный номер журнала. Когда мы его планировали, хотели если и не расставить точки над i, то хотя бы попробовать прояснить природу современного международного положения (смело можно сказать кризиса). Уж очень все многослойно и запутано.

Получилось не очень. Точнее – удалось собрать мнения блестящих авторов, каждый из которых не скользит по поверхности, пересказывая очевидное, а стремится докопаться до сути. Благодаря им, сложность мира в XXI веке предстала во всей красе – ярко и полно. Но к целостной картине, четкой схеме движущих политику и экономику сил мы не приблизились. Вероятно, это и невозможно. Мы пребываем в той фазе развития глобального организма, когда уже практически любой специалист констатирует наличие проблем со здоровьем, многие способны составить грамотный анамнез – как пришли именно к такому состоянию, настоящие профессионалы готовы поставить диагноз, но вот методику лечения не рискует заявлять никто. (Обратились мы к самым разным людям – номер открывается большим опросом экспертов и ученых со всего мира, и этот опрос будет продолжаться.)

Я не случайно начал с заведомо утрированных вопросов. Мы наблюдаем удивительное сочетание будущего, которое уже наступило, хотя не все еще это заметили, и прошлого, которое никуда не ушло, несмотря на то, что многие уверены в необратимости развития. Фантастически продвинутые технологии и все более архаичное сознание переплетаются неразрывно, создавая гремучую смесь.

И вот живая легенда науки о международных отношениях Генри Киссинджер берется в свои 95 лет изучать искусственный интеллект – что это значит для мировой системы. И тревожится, что технология, ориентированная исключительно на рациональность, лишит человечество достижений, мучительно вырабатывавшихся столетиями, – моральных и этических ограничителей. Уолтер Рассел Мид, выдающийся специалист по истории политических идей, настроен оптимистично. Технологии несут опасности, но прежде всего возможности, так было всегда, так будет и впредь. Не паниковать предлагает и Игорь Иванов, конечно, не отрицая серьезный вызов, который бросает технологическое развитие.

Войне, в которой рывок к социально-политическому прогрессу сопровождался небывалыми зверствами и бедствиями, исполнилось 400 лет. Интерес к Тридцатилетней войне, а о ней много пишут в этом году, связан с параллелями, которые можно усмотреть между нынешним положением на планете и той серией конфликтов в Европе. Герфрид Мюнклер, ведущий немецкий историк, и Паскаль Додэн, сотрудник международной гуманитарной организации, каждый со своей стороны подчеркивает риски возвращения наименее цивилизованных форм конфликта, размывания правил их ведения. Тимофей Бордачёв помещает Тридцатилетнюю войну в контекст многовекового подъема Запада к мировому господству, отмечая вероятное окончание этого периода. А Майкл Кофман концентрируется на том, какими станут «большие войны» в следующие десятилетия. Риск мировой войны, как мы их знали из прошлого, к счастью низок, но потенциал противоречий крупных держав никак не меньше, чем раньше.

Грэм Эллисон, тот, что постоянно напоминает об опасности «ловушки Фукидида» в отношениях США и Китая, развенчивает миф о либеральном мировом порядке. Как считается, последний обеспечивал спокойствие и процветание Запада после Второй мировой, и всех остальных – после холодной войны. Эллисон верит в старый добрый баланс сил, и именно его отсутствие видит в качестве причины нынешних неурядиц и угроз. Барри Позен указывает, что политика Трампа противоположна курсу его предшественников по многим параметрам, кроме одного – он тоже привержен идее американской гегемонии. Вопрос в том, какой вид гегемонии – либеральная (до Трампа) или нелиберальная (сейчас) окажется более устойчивым. Александр Крамаренко и Пётр Стегний в перспективы любого сорта гегемонии не верят – мир многополярен, а «геополитическая катастрофа» распада СССР была таковой и для Соединенных Штатов, которые так и не смогли перестроиться на новые реалии.

Иван Сафранчук сетует, что за весь период после Советского Союза Россия и Запад не освоили конструктивного, но при этом реалистичного взаимодействия, а сейчас это даже и не стоит на повестке дня. А Го Сяоли заверяет, что России и без Запада есть на кого положиться – и всегда будет.

Ну и, конечно, невозможно было обойти экономическую составляющую. Адам Позен предостерегает от протекционистского задора нынешней администрации Белого дома, который грозит разрушить основы отношений Америки со всем миром. А вот Александр Лосев объясняет, почему «трампономика», как бы ее ни оценивать, вполне закономерная попытка Вашингтона уйти от исчерпавшей себя модели «лидерства» в пользу более эгоистичного подхода. Кстати, блестящее определение курсу Трампа в международных делах дал недавно в одном из выступлений наш постоянный автор Чез Фриман: «Троглономика – бабуиноподобная форма меркантилизма, стремящаяся свести все исключительно к двусторонним балансам». На самом деле – точно схватывает суть. Ну а мы продолжим искать правильные объяснения тому, что творится вокруг нас, в следующих номерах.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 10 июля 2018 > № 2714090 Федор Лукьянов

Беднейшие страны мира находятся под бременем растущего импорта продовольствия, говорится в новом докладе ФАО.

Стоимость мирового экспорта продовольствия увеличилась в три раза с 2000 года, достигнув в 2017 году 1,43 трлн. долл. США, тогда как в странах, наиболее уязвимых к дефициту продовольствия, она выросла примерно в 5 раз. Эта растущая тенденция может создать множество проблем, особенно беднейшим странам, и затруднить им возможности в удовлетворении потребностей в продовольствии на международных рынках, сказал Адам Пракаш, экономист ФАО и автор исследования «Продовольственный прогноз», опубликованного сегодня.

В этом году глобальная стоимость импорта продовольствия по прогнозам вырастет примерно на 3 процента и составит около 1,47 триллиона долларов. Ежегодный прирост в основном отражает рост товарооборота рыбы - ценного продукта, импортируемого в основном развитыми странами - и зерновых, являющихся основным продуктом для многих стран с продовольственным дефицитом и низким уровнем доходов (LIFDCs).

В этом году ФАО рассмотрела эту тенденцию в более долгосрочной перспективе и обнаружила, что страны действительно могут в будущем «платить больше за меньшее количество продовольствия», хотя глобальные условия производства и торговли в последние годы были весьма благоприятными.

Анализ фокусируется на тенденциях в торговле такими товарами, как животные белки, фрукты и овощи, зерновые, напитки, масличные семена и кофе, чай и специи. Импорт продовольствия увеличивался ежегодно в среднем на 8 процентов с 2000 года, но этот показатель выражался уже двузначными цифрами для подавляющего большинства беднейших стран. Доля зерновых по сравнению с более дорогостоящими продуктами в импортной корзине не уменьшилась в более бедных странах, в то время как она значительно снизилась в более богатых странах.

В общей структуре экспорта 28 процентов всех экспортных поступлений в группе наименее развитых стран (НРС) идет на импорт продовольствия, что почти вдвое больше, чем это было в 2005 году. Развитые страны не только имеют более высокий ВВП на душу населения, но также обычно тратят 10 процентов своих экспортных поступлений на импорт продовольствия.

Экзотические фрукты переходят из нишевых сегментов на основной рынок

Продовольственный прогноз, который публикуется ФАО два раза в год, также посвятил одну главу растущей торговле такими менее распространенными тропическими фруктами, как гуава и личи, опираясь на прошлые исследования, в которых основное внимание уделялось их более известным представителям, таким как манго и папайя.

Стоимостная ценность этих тропических фруктов - 86 процентов из которых производится в Азии - в прошлом году составляла около 20 миллиардов долларов США.

Несмотря на то, что эти плоды в основном потребляются на местном уровне и часто вносят существенный вклад в доходы мелких фермеров и обеспечивают им необходимые питательные микроэлементы, растущее признание их вклада в здоровое питание стимулирует более высокий международный спрос, особенно в условиях наметившихся сильных мировых тенденций урбанизации и следования здоровому образу жизни.

Гуава - самый большой плод в этой категории, куда также входят джекфрут, лонган, личи, дуриан, рамбутан и маракуйя, в основном выращенные в Бразилии, а также мангостан. Всего лишь около 10 процентов продукции в настоящее время продается на международном рынке, в основном в Азии, где Таиланд является крупным экспортером, но твердые оптовые цены на рынках развитых стран свидетельствуют о достаточном коммерческом потенциале для экспортеров в странах с низким уровнем дохода. Для раскрытия этого потенциала необходимы инновации в области транспортировки скоропортящихся грузов, страхования предложения, волатильности цен и для соответствия требованиям фитосанитарной сертификации.

Большая картина

Продовольственный прогноз в первую очередь рассматривает рыночные тенденции по основным продовольственным товарам в мире, включая зерновые, рыбу, мясо, молочные продукты, сахар и растительные масла.

Несмотря на то, что предложение на основных продовольственных рынках является относительно стабильным по большинству товарных категорий, они остаются уязвимыми в свете недавних растущих торговых споров и потенциальных последствий неблагоприятных погодных условий и других потрясений.

Особый интерес представляют сложные тенденции в секторе растительных продуктов, где мировые цены на масличные и зерна растут, даже когда цены на растительные масла падают. Сложные торговые отношения между Соединенными Штатами Америки и Китаем - крупнейшим в мире производителем и покупателем сои, соответственно - привели к значительной неопределенности на рынке, о чем свидетельствует недавнее падение мировых цен на сою и соевые продукты.

Торговля зерновыми в 2018/19 году будет оставаться устойчивой, чему будет способствовать устойчивый спрос на импорт почти всех крупных зерновых. Другие основные моменты включают ожидания «завышенных» и даже рекордных цен на морепродукты во второй половине 2018 года, что будет обусловлено ограниченным предложением; расширение торговли молочными продуктами, особенно сухим молоком; и устойчивый рост производства мяса на фоне замедления роста объемов торговли.

В этом году мировое производство сахара вырастет на 11,1 процента, достигнув рекордного уровня в 187,6 млн. тонн и намного превысив уровень глобального потребления. Несмотря на самое крупное перепроизводство сахара в истории, международная цена на сахар, скорее всего, будет формироваться под давлением роста мировых цен на сырую нефть, поскольку потребуется большее количество сахара для производства этанола.

Эксперт: вместо Европы Украина рискует попасть в кабалу к Китаю

Опыт других стран показывает, что уклониться от возврата китайских инвестиций невозможно и за потраченные деньги придется отдавать страну

В любопытном ракурсе посмотрел на экономические проблемы нашего соседа – Украины политический обозреватель Александр Запольскис.

«Разговоры о целях происходящего на Украине ведутся давно и чаще всего сосредоточены вокруг богатых местных черноземов. Считается, что в итоге авторы проекта уничтожения Украины планируют если не переселить в степи население Израиля, то точно вывезти к себе украинский чернозем. Спасением от коварных планов, а также залогом успеха в противостоянии российской экспансии, в Киеве считают расширение делового сотрудничества с КНР. Рост объемов китайских инвестиций подтверждает успешность избранной стратегии. Теоретически. Однако пример Шри-Ланки показывает, что на практике результат выходит сильно другой.

На первый взгляд, Пекин действительно активно вкладывается в Украину. За последние пять лет совокупный объем китайского капитала (в виде долей в предприятиях и предоставленных проектных кредитов) превысил 7 млрд. долл. США или 6,4% ее ВВП за 2017 год. В совокупном объеме накопленных иностранных инвестиций страны (38 млрд. долл. на первый квартал 2017 года) они занимают почти пятую часть (18,4%), превосходя даже объемы российского инвестирования (4,81 млрд. долл.).

За десять лет доля Пекина в структуре украинского экспорта выросла с 0,86 до 4,5%. Если не считать традиционные рынки России и очень желанные в Евросоюзе, то большими торговыми партнерами Украины сегодня остаются лишь Индия (5,1%) и Турция (5,8%), что, в общем, уже не такое уж и подавляющее превосходство. По ряду товарных групп, например по бобовым и масличным культурам, объем украинского экспорта в Поднебесную даже превосходит аналогичные показатели мирового лидера - США.

Кроме собственно экспорта, Красный дракон активно инвестирует в расширение внутреннего промпроизводства Украины и совершенствование ее инфраструктуры. В 2016 году китайская корпорация COFCO Agri в морском порту Николаева запустила перегрузочный комплекс зерновых и масличных культур мощностью перевалки в 2,5 млн. т. в год. Инвестиции в проект составили 75 млн. долл. На данный момент COFCO Agri контролирует около 11% элеваторных мощностей и маслоэкстракционных заводов Украины. С каждым годом ища возможность дальнейшего увеличения.

Компании CNBM в Одесской и Николаевской областях принадлежит десять крупнейших солнечных электростанций на 267 МВт из 500 МВт общей солнечной генерации на Украине. Затраты CNBM составили 1 млрд. долл. Xinwei Group построила уже 150 базовых станций мобильной широкополосной сети межу Киевом, Харьковом и Мариуполем. Всего их планируется сделать более двух тысяч. Совместное предприятие с "Мотор Сич" создала компания Beijing Skyrizon Aviation Industry Investment Co Ltd. Анонсировано совместное производство целой гаммы самолетных и вертолетных двигателей для внутреннего китайского рынка.

Иными словами, китайцы на Украине сегодня "делают" практически все, включая мосты и автомагистрали. Украинским властям кажется, что это рай - инвесторы привозят большие деньги. А пример с успешно распиленным трехмиллиардным китайским кредитом Государственной продовольственно-зерновой корпорации Украины как бы позволяет надеяться, что это счастье будет длиться вечно.

Однако история Шри-Ланки показывает, как успешно и решительно Китай умеет свои инвестиции "защищать". После радости по поводу получения действительно очень дешевых китайских инфраструктурных кредитов страна теперь оказалась в долговой кабале. Из 14,8 млрд. долл. доходной части бюджета 12,3 млрд. уходит на обслуживание долгов, абсолютное большинство которых – те самые "инфраструктурные" китайские. Для снижения долговой нагрузки новое правительство страны согласилось передать Китаю в аренду на 99 лет построенный на его деньги порт Хамбантота, судя по всему, скоро способный превратиться в зарубежную базу китайских ВМС. А самое интересное в том, что сейчас всплывают факты о, скажем так, влияния Китая на нужный "результат" прошедших в Шри-Ланке выборов.

На Украине процессы "защиты инвестиций" выражены еще не так ярко. Потому местным властям и националистам будущее пока кажется безоблачным. Но в глубине они уже начались. Пекин, особо не светясь публично, приступил к постепенному отъему собственности у должников. Пока государственные власти, в том числе, в лице спецслужб еще тешат себя наличием возможности такие сделки останавливать и даже отменять. Но случаи успеха уже единичны, тогда как переход собственности приобретает массовый характер.

И чем сильнее Киев начнет пробовать отказываться от исполнения своих обязательств по "проигранным сделкам" через нахальное опрокидывание шахматной доски, тем очевиднее станет обострение конфликта интересов, в котором Киев решительно уступает Пекину по весовым характеристикам. А значит, смена власти на Украине, как и смена ее политической конструкции, становится ключевым геополитическим интересом КНР. Тем самым совпадая с позицией России.

В итоге у Украины действительно не остается никаких других вариантов. Идея вступить в Европу умерла окончательно, у США, как патрона, тоже возникло слишком много собственных проблем с утратой гегемонии. Получается, или под Пекин "за долги" или "сдаваться" в Москву. Третьего просто не дано...»

Молодые американцы наплевали на демократию и требуют социализма

На днях в ведущей американской газете The New York Times вышла статья публицистки Мишель Гольдберг — "Миллениальные социалисты идут".

Радикальные феминистки с социалистическими наклонностями успешно проявили себя в мае, на выборах в органы местного управления Пенсильвании. А в июле вся Америка обсуждает победу на праймериз Демократической партии активного члена движения "Демократических социалистов Америки" Александрии Окасио-Кортес.

Еще недавно эта маргинальная группа располагала разве что симпатией со стороны Берни Сандерса (неудачника демократических праймериз — 2016). Но в последнее время радикальные противники Трампа укрепляют свои позиции в раздираемом противоречиями американском обществе. За время правления нынешней администрации число членов этого прежде маргинального движения выросло втрое.

Консервативный радиокомментатор Гленн Бек тоже видит в триумфе Александрии Окасио-Кортес важный симптом и называет ее победу "самым шокирующим событием политического сезона": она ведь победила влиятельного конгрессмена-демократа Джо Кроули. Гленн Бек предупредил, что либеральная пресса не будет информировать читателей о "темных и радикальных" сторонах "Демократических социалистов Америки", а представит их общественности "молодыми и изобретательными миллениалами", активно противостоящими ненавистному Дональду Трампу. Кстати, миллениалами называют поколение, родившееся начиная с 1982 года и встретившее "миллениум" в молодом или совсем младенческом возрасте. Это, так сказать, нынешнее политическое "молодое поколение" американцев, ориентированных на сетевые формы мира и войны.

Заметная "радикализация" среди американцев этой возрастной категории отмечается и в различных исследованиях общественного мнения. Так, в конце июня обнародовали результаты опроса от престижного "Демократического проекта", учрежденного Институтом Джорджа Буша, "Домом свободы" и Центром Пенн Байден.

Менее 40 процентов молодых американцев, родившихся после 1982 года, считают демократию важной ценностью. Для сравнения: 77 процентов граждан в возрасте от 65 лет и старше верят в особую важность и значимость демократии. (Кстати, это же исследование показывает, что всего 11 процентов американцев видят угрозу их демократии со стороны России и других стран. И это после двух лет интенсивной антироссийской пропаганды.) Растущий пессимизм в среде молодых — несомненно, тревожный признак для американской системы.

За время правления президента Трампа публикации о кризисе американской демократии и угрозе системе власти США участились. Значительная часть печатных и электронных изданий в Штатах придерживается либеральных позиций или просто сочувственно относится к истеблишменту, резко противопоставившему себя избранному главе государства. Все это приводит к нагнетанию ощущения внутреннего противостояния в стране. Даже если принять точку зрения, что всерьез за политикой следит не столь уж высокий процент граждан Соединенных Штатов, именно политически активные люди определяют общественный климат.

Кстати. Еще в начале года серьезный общественный резонанс имело исследование Фонда памяти жертв коммунизма. Этот правый, консервативный Фонд памяти немало взбудоражил американское общественное мнение, когда объявил, что, согласно их широким и профессиональным опросам, только 42 процента миллениалов относятся приветственно к капитализму, а 44 процента опрошенных предпочитают социализм. Директор фонда Марион Смит громогласно обвинил систему образования США в неумении преподавать историю и обществоведение.

Эти тревожные для американского общества цифры всплыли теперь, когда об успехах радикальных социалистов говорят и пишут повсеместно. Лидер демократического меньшинства нижней палаты конгресса Нэнси Пелоси поспешила успокоить своих избирателей, заявив, что победа Окасио-Кортес в Нью-Йорке не указывает на "радикализацию" Демократической партии в целом. А вот ее конкурент, Берни Сандерс, видит в этом свидетельство начала шествия давно ожидаемого в Америке социализма.

Если исследования Фонда памяти жертв коммунизма могли показаться некоторым отчаянным "алармизмом" правых консерваторов, то опрос "Демократического проекта" и атмосфера растущего неприятия действительности, нашедшая выражение в триумфах социалистов, — все это подтверждает общую тезу об усугубляющемся кризисе американской системы.

Это может быть нивелировано успехами нынешнего президента и его администрации, но покамест атмосфера радикализации и пессимизма берет верх.

Впрочем, стоит отметить парадоксальный момент. Несмотря на то что трудно представить себе что-нибудь более антисоциалистическое, чем Дональд Трамп, — те же самые лидеры демократической мысли, которые бьют тревогу по поводу роста популярности социалистических идей, помогают изо всех сил "топить" американского лидера.

Иными словами, повторяют действия позднесоветских привилегированных кругов, внезапно ополчившихся против "номенклатуры" и "административно-командной системы". Те тоже не думали, что шатают не только систему, но и собственные места.

Авигдор Эскин

Эдуард Малаян: Россия готова строить авиационные заводы в Мексике

В Мексике меняется российский посол. Вместо Эдуарда Малаяна главой дипломатического представительства РФ в Мехико назначен Виктор Коронелли, ранее возглавлявший дипмиссию России в Аргентине. За день до своего отъезда в Москву Малаян рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости в Мехико Дмитрию Знаменскому о своем видении перспектив мексиканско-российских отношений после президентских выборов в этой латиноамериканской стране, о возможных контрактах по поставкам российской военной техники, а также о том, почему не удается договориться о безвизовых поездках в Мексику и при чем здесь северный сосед — США.

— Хотел бы попросить вас, оглянувшись на эти пять с половиной лет, подвести итоги. Что вам удалось, что вы считаете своей победой и были ли проблемы, которые до сих пор не удалось решить и которые вы хотели бы видеть решенными в будущем?

— Это, наверное, слишком пафосно и торжественно так говорить — про дипломатические победы. Самое главное заключается в том, что пришлось работать в довольно непростых геополитических условиях, когда предпринимались многочисленные попытки обвинить нашу страну в том или ином действии, в период санкций, когда давление США и союзников на наше государство шло опосредованно через третьи страны, тем более через такую страну, как Мексика, которая является ближайшим соседом США. Просто хочу напомнить, что когда сюда прилетел бывший госсекретарь США Рекс Тиллерсон, первым делом, что он заявил в аэропорту, — бойтесь Россию, Россия будет вмешиваться в ваш предвыборный процесс. И на его пресс-конференции этот тезис еще раз активно звучал. Но мексиканские партнеры его не подхватили, глава МИД Луис Видегарай вообще это не комментировал и обошел этот вопрос.

За все это время удалось не только сохранить тот уровень отношений, который у нас с мексиканцами есть, но и придать ему определенную стабильность. Более того, особенно в последний год мы наблюдаем тенденцию к более активному и плодотворному диалогу между двумя странами. Во-первых, впервые за много лет был визит министра иностранных дел в нашу страну — в ноябре 2017 года. В сентябре прошлого года произошла встреча президентов двух стран на полях саммита БРИКС в Китае. До этого они встречались во время саммита "Группы двадцати", других международных мероприятий, но чтобы была такая целенаправленная встреча, с обсуждением повестки дня двусторонних отношений, это впервые.

Весьма активно развивались отношения по линии основных законодательных органов — Госдумы, Совета Федерации, палаты депутатов и сената. Развивались и межрегиональные связи. В апреле 2018 года прошли полномасштабные "Дни Москвы" в Мехико, совпавшие с проведением большой международной "Ярмарки дружественных культур". В 2017 году осенью был визит министра промышленности и торговли Дениса Мантурова, в ходе которого он встречался с президентом и ведущими министрами Мексики. В целом, мне кажется, удалось придать определенный ритм, скорость нашим отношениям во всех сферах.

— Какие проекты вы можете выделить из уже имеющихся и какие видите в будущем?

— Прежде всего два самых основных проекта. При мне начались поставки самолетов SSJ-100 для авиакомпании Interjet, и при мне начало свою деятельность представительство российского "Лукойла".

Буду откровенен: по поставкам авиационной техники у нас могли быть более весомые заделы, прежде всего с возможной поставкой как гражданских, так и военных вертолетов, к которым мексиканские официальные лица проявляют большой интерес, но в силу ряда причин — сначала не было должного финансирования, сейчас предстоит смена администрации — этого не произошло.

По самолетам тоже не все просто. Есть проблемы с послепродажным обслуживанием, но здесь проблема, скорее, заключается не в России и российских поставщиках. Дело в том, что этот проект SSJ-100 — интернациональный, в нем участвуют Франция и Италия. Если были проблемы со своевременными поставками, это было связано с тем, что самолеты проходят определенную доработку по дизайну и внутреннему оформлению в Италии. А сейчас основные проблемы пошли с моторами, которые производятся известной французской корпорацией Safran. Естественно, в этой ситуации нам непросто, но вот буквально две недели назад были переговоры во Франции, на следующей неделе предстоят очередные переговоры в Италии. Будем надеяться, что компромиссное решение будет найдено.

Я должен еще признать, что не все удалось сделать, что хотелось бы. Прежде всего не удалось — и тут нет вины посольства — добиться договоренности с мексиканцами о подписании соглашения о безвизовых поездках. Мексика, увы, остается одной из последних стран во всей Латинской Америке, с которой у нас нет такой договоренности.

Несколько лет назад мексиканцы, будучи заинтересованным в увеличении числа российских туристов на своих курортах, значительно упростили процесс получения нами мексиканских виз. Фактически нужно только заполнить анкету по интернету, распечатать ее и предъявить по прибытию в Мексику. Но это касается только туристов, не распространяется на деловых людей, двукратные поездки. Поэтому достижение этой договоренности — важное дело.

Я подключил к решению данной проблемы все свои контакты, на всех встречах говорил о преимуществах такой договоренности для мексиканцев. Но надо понимать, что они в данном вопросе действуют далеко не по своей воле и тут сказывается фактор северного соседа. Мексиканцы при принятии данного решения должны оглядываться на США, это играет главную роль при решении этого вопроса.

Вторая проблема — не удалось провести межправительственную комиссию по экономическому и научно-техническому сотрудничеству. Мы были готовы к этому, но проблема в том, что в Мексике данной комиссией занимается министерство экономики, как и у нас. А все остальные комиссии в руках МИД. Формальная договоренность заключается в том, что мексиканцы готовятся провести ее во второй половине 2018 года, но возникает вопрос, как они могут это сделать, потому что очевидно, что достигнутые договоренности и подписанные соглашения будут требовать одобрения следующей администрации. Тут возникает вопрос о целесообразности проведения ее заседания в этой конкретный период.

В последние годы мы замечаем увеличение интереса со стороны как российских, так и мексиканских деловых кругов к развитию взаимодействия. Этому способствуют и объективные факторы, в частности, пересмотр США соглашения о Североамериканской зоне свободной торговли НАФТА, действующего с 1994 года. Это важные для Мексики соглашения, потому что США являются основным торгово-экономическим партнером Мексики с объемом торговли свыше 500 миллиардов долларов ежегодно.

У нас тенденция к росту в торговле наблюдается на протяжении нескольких лет, хотя я не смогу сейчас сказать, на какие точно показатели мы выйдет по итогам этого года. Причем мы выделяемся этим ростом на фоне торговли со всеми другими странами Латинской Америки. Максимальная цифра у нас была 2,4 миллиарда долларов, это не так много, потенциал намного больше. Слава богу, больше стало заинтересованности и информированности.

Раньше считалось, что возможности у нас в Мексике небольшие, потому что здесь основные позиции занимают международные корпорации, в первую очередь со штаб-квартирами в США. Но я хотел бы напомнить, что Мексика — довольно развитая страна, она занимает 12-14 место по объему ВВП в мире, является членом "Группы двадцати", а по многим вопросам международной повестки дня наши позиции довольно близки. Это касается реформы мировой финансовой системы, необходимых изменений в деятельности МВФ, справедливых условий торговли, доступа к рынкам, деятельности ВТО.

— Если позволите, хотел бы вернуться немного назад, к вопросу о сотрудничестве в авиастроении. Нет ли какого-то конкретного продвижения в связи с интересом мексиканцев к самолету МС-21?

— Интерес был заявлен нашими основными партнерами — компанией Interjet, которая по существующему контракту должна эксплуатировать 30 бортов SSJ-100, она сделала еще заявку на 10 самолетов и заявила о такой возможности (интереса к МС-21 — ред.). Но пока он и у нас не летает. Все будет зависеть от того, насколько успешно мы решим проблемы с Interjet, но перспектива в целом остается.

И самое главное, к сожалению, немного зависли вопросы, связанные с нашими интересами в авиационной и вертолетной промышленности здесь, в Мексике. Во время визита Мантурова было четко заявлено о нашей готовности построить здесь заводы, предприятия по производству авиационной и вертолетной техники. Мы были готовы передать не только оборудование, но и технологии. Это довольно редкий момент, чем обычно другие страны не делятся, мексиканцам было это любопытно, но все остановилось, потому что не было продолжения контактов на высоком уровне. Были надежды на МПК, но пока все зависло.

О такой готовности было заявлено во время бесед нашего министра Мантурова с президентом Мексики и министрами. Это была конкретная идея, которую договорились обсудить в дальнейшем, но, к сожалению, развития она пока не получила, однако я думаю, что мы неизбежно к этому придем, так как Латинская Америка проявляет живой интерес (к российской технике — ред.).

— В свете сказанного по поставкам военной техники у нас пока тоже никакого нового контракта не ожидается?

— У нас идут поставки по ранее подписанным договоренностям, производится ремонт ранее поставленной техники. Но новое сотрудничество ограничено с учетом того, что в последние годы финансовые возможности мексиканцев существенно уменьшились из-за падения цены нефти, проблем с бюджетом, изменения курса песо, а также изменений, связанных с избирательным циклом.

— Мексика фактически с 1 декабря сменит свой курс после прихода к власти Андреса Мануэля Лопеса Обрадора. Как вы считаете, с учетом победы кандидата от левых сил, как будут развиваться отношения Мексики с Россией и в целом как Мексика будет позиционировать себя на международной арене?

— Прежде всего я хочу подчеркнуть, что Лопес Обрадор заявил о преемственности и о том, что первое время никаких визитов за границу он совершать не будет, так как выданный ему населением мандат был определен решением проблем коррупции и безопасности в этой стране. Основное внимание будет уделено именно этому.

Во-вторых, говоря прагматически, надо подчеркнуть, что соседей не меняют. Хочет он или не хочет, по-прежнему главным торгово-экономическим и политическим партнером для Мексики останутся США. Не случайно, что президент Дональд Трамп позвонил буквально на следующий день (после выборов — ред.) Лопесу Обрадору, а тот заявил, что ждет Трампа и премьер-министра Канады Джастина Трюдо на своей инаугурации в декабре.

Госсекретарь США Майк Помпео прилетает в Мехико на следующей неделе. Помимо встреч с действующей администрацией, пройдет его встреча с избранным президентом. Поэтому я не вижу каких-то резких изменений во внешнеполитическом и внутриэкономическом курсе Мексики, кроме как большее внимание решению проблем бедности, борьбе с коррупцией, обеспечению безопасности.

Что касается внешнеполитического курса, нужно прямо признать, что некоторые темы отнюдь не связаны с тем, что по целому ряду позиций взгляды Мексики совпадают с западными и Вашингтоном. Это касается определенного радикализма в решении вопросов разоружения, в частности, ядерного, наркопроблемы, где представители определенных групп выступают наряду с другими латиноамериканскими странами за определенную либерализацию торговли наркосодержащими препаратами. Я недавно говорил с бывшим министром общественной безопасности Мексики, которого тут называют "царем" борьбы с наркотиками, Мануэлем Мондрагоном-и-Кальбом, который считает, что такой шаг был бы не бесполезным для общества. Речь, конечно, шла о легких наркотиках, а не о кокаине.

— По вашему мнению, в некоем обозримом будущем, скажем, в течение года, не стоит ждать каких-то взаимных визитов руководства России и Мексики на высшем уровне?

— Я бы не был столь категоричным. Но вы знаете, что предстоит поездка нашего президента в Аргентину в ноябре этого года для участия в саммите "Большой двадцатки". Для визитов на высшем уровне необходимо содержание, насыщенная повестка дня не только для обмена мнениями по международным вопросам, но и в двустороннем плане. Если реально смотреть на ближайшие несколько месяцев, это немножко нереально. Хотя у нас в заделе есть определенные важные соглашения. Это касается соглашения в области космоса, которое практически готово, но не подписано, это касается соглашения о признании ученых степеней и дипломов, соглашения об учреждении культурных центров, которое тоже готово, взаимодействия между генеральными прокуратурами наших стран и министерствами юстиции. Эти документы практически готовы, но требуют своего финального подписания. Соглашение о воздушном сообщении находится в менее продвинутой стадии.

По космосу, я надеюсь, мы все-таки подпишем соглашение до окончания этого года, может быть, и не на уровне президентов или глав МИД, хотя ничего не исключается. Думаю, очередной контакт наших министров будет в Нью-Йорке в сентябре на полях очередной сессии Генассамблеи ООН.

Конечно, во внешней политике Мексики появятся новые нюансы. Это касается более тесного взаимодействия со странами Латинской и Центральной Америки, Мексика при принятии решений по важным международным проблемам будет руководствоваться четкими интересами своей страны прежде всего. Но что нас с Мексикой сближает, так это то, что мы выступаем за новый мировой порядок, многополярность, верховенство международного права, укрепление институтов ООН. В деталях у нас есть разногласия, но в целом есть необходимая платформа и база, на которой будут развиваться наши отношения и которую я оставляю своему преемнику для работы в будущем.

— Изменится ли позиция Мексики по Венесуэле?

— Несмотря на то, что Мексика придерживается довольно жесткой линии в отношении Венесуэлы, тем не менее она далеко не в восторге от идеи о возможном военном вмешательстве. Страны Латинской Америки, особенно входящие в "Группу Лимы", отрицательно отреагировали на такую идею. Думаю, что, скорее, Мексикой будут предприняты шаги по призывам к венесуэльскому руководству активизировать диалог с оппозицией, работать с ней в рамках действующей конституции. Будем с интересом следить за возможной эволюцией в политике Мексики не только в отношении Венесуэлы, но и в целом на международной арене. Хотя предполагаю, что особо резких изменений ожидать не стоит.

— Возможное намерение господина Обрадора пересмотреть результаты энергореформы не представляет ли опасности для российских компаний?

— Это вопрос, который мне задают наши компании. Я думаю, что нет. Во-первых, начнем с того, что многие предвыборные заявления расходятся с реалиями, когда ты уже находишься у руля власти. Энергетическая реформа — и это признавали и признают — давно назрела и необходима. Идти на пересмотр принятых решений, думаю, будущая администрация себе не позволит. Это касается самого главного на данный момент сектора экономики страны, какие-то резкие изменения в данном плане не в интересах Мексики. Мексике удалось убедить иностранных партнеров в возможности успешного участия в деятельности на мексиканском рынке. Поэтому какие-то шаги, направленные на то, чтобы ограничить контракты, маловероятны. Могут быть приняты меры по усилению контроля, проверок чистоты сделок — именно в этом ключе будет идти работа, но не в плане коренного пересмотра имеющихся договоренностей. Поэтому нашим нефтяникам и, возможно, газовикам здесь ничего не грозит.

Россия. Мексика > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 10 июля 2018 > № 2699998 Эдуард Малаян

В США изобрели прорывное средство для желающих бежать из России

Вначале — новости. Сегодня в далеком Таиланде должна завершиться операция спасения детской команды по футболу, запертой в залитой ливнями пещере. Около сотни специалистов (местные водолазы и добровольцы из разных стран мира, в том числе из нашей) работают над сложнейшей задачей. Большая часть мальчиков уже спасена. Во вторник специалисты надеются вызволить последних четверых членов команды и их тренера. Один из водолазов в ходе подготовки операции, напомним, погиб.

Но вот в чем вся штука. Отражение в СМИ этой драматической истории, полной настоящего героизма, пошло каким-то странным путем. Фактически всю эту трагедию и весь чужой героизм успешно угнал один человек — великий инноватор современности Илон Маск.

Устройство, созданное компаниями SpaceX и The Boring, принадлежащими Элону Маску, которое должно помочь спасти оставшихся членов футбольной команды из в затопленной пещеры, проходит испытания в бассейне в Лос-Анджелесе, Калифорния, США

Заметив (на пятый день после обнаружения пропавших детей), что их спасение стало международным событием, предприниматель начал медийные движения.

Сначала он объявил через свой твиттер о том, что посылает в Таиланд инженеров, чтобы помочь с откачкой воды из пещеры. Затем — что по его идее команда специалистов соорудила в кратчайшие сроки "спасательные капсулы" для транспортировки детей. И наконец — что в особом бассейне тестируется спасательная "мини-подлодка" из частей ракеты "Фалькон". Тоже разработанная в кратчайшие сроки, естественно.

…Власти Таиланда от всех потрясающих предложений инноватора отказались. Почему — понятно: одно дело постить в твиттере видео из бассейна, где люди в ластах таскают туда-сюда металлическую трубу. И совсем другое — реальная операция в длинной извилистой пещере, где нужно преодолевать километры в темноте, сотни метров полностью залитых водой участков, вертикальные сорокасантиметровые щели, куда не взобраться даже человеку с дыхательным баллоном (его приходится снимать и протискиваться отдельно) и где царят мрак и клаустрофобия. И нет права на ошибку и времени на "тестирование".

Но вот что поразительно. Несмотря на очевидную практическую бесполезность всей масковой помощи, его твиты тем не менее вызвали восторг у международной общественности. В том числе и в нашей стране. И породили у миллионов ощущение, что именно он, по сути, спасает тайских детишек.

"Маску надо при жизни памятник ставить". "Маск красава". "В средневековье за такое сжигали, сейчас морально травят". "Маск сделал девайсы, которые могут спасти детей. Но поскольку его SpaceX — конкурент Роскосмоса, путинские тролли объявили их фейками".

Это все — комментарии в отечественных соцсетях.

Что поразительно вдвойне — некритичное восхищение далеким спасителем Маском (пусть и никого не спасшим) испытывают у нас, как правило, те же граждане, которые любые отечественные достижения склонны эмоционально разоблачать.

И вот это уже — проблема не бойкого американского миллиардера, а наша.

У нас — несмотря ни на какие перемены в реальной жизни и на отсутствие "информационных занавесов" — сохраняется довольно громкая прослойка граждан, сочетающая категорическое доверие к зарубежным успехам, даже если их нет, и такое же категорическое неверие в российские, даже если они налицо.

Образно говоря, это те самые люди, что восторженно лайкали куплеты известного комика о беспомощной футбольной сборной России, которая вот-вот проиграет Саудовской Аравии со счетом 0:2 и коллективно застрелится. А когда реальность опровергла песню — лайкали новую песню комика, предупреждавшую: стоит разик футболистам проиграть, и в глазах публики они снова превратятся в гумус (кстати, этот прогноз реальность тоже убедительно опровергла — гигантской овацией на Воробьевых горах).

Это те самые граждане, что вальяжно разъясняли зомбированному телевизором быдлу невозможность строительства Крымского моста. А до того — невозможность победы над террористами в Сирии, а еще раньше — доказывали безусловный грядущий провал импортозамещения и уверенно прогнозировали, что под гнетом санкций "холодильник победит телевизор".

Есть мнение, что дело не только в том, что Маск делает яркие 3D-презентации несуществующих девайсов, а Россия нет (и потому не может достучаться до этих людей).

Бизнесмен-затейник тут, надо думать, просто частный случай. Он — лишь одна из множества сущностей, нужных этим гражданам как мистический противовес Родине в их картине мира.

В первую очередь им, конечно, нужен именно образ Родины-лузерши.

Объяснение зачем — банально. Россия-лузерша (в которой все рушится и становится только хуже) не может в их глазах улучшиться просто потому, что Россия, в которой что-то улучшается и делается правильно, автоматически стесняет их свободу. И отнимает у них психологический комфорт.

Россия-лузерша выдает им индульгенцию на вообще все любое. Ведь если родное государство по определению состоит из неэффективных воров и подавляющих гражданское общество репрессивных структур — значит, его стесняться нечего. Если свидетель Лузерской России успешен — то это его личная заслуга, никак не связанная с копошащейся внизу ваткой. Если неуспешен — то это не его личная недоработка, а следствие изначально порченой природы Родины. В обоих случаях он никому ничего не должен, а вот ему задолжали всего.

Ну а раз есть отвратительная Родина с ее инфернальным темным Начальством, то ей должны противостоять сущности светлые, трогательные и в любом случае желающие добра. К ним есть только одно требование — они должны быть "нероссией". А лучше "антироссией". Эти сущности необходимы для баланса света и тьмы, для подтверждения того, что между "свидетелем лузерства" и счастьем стоят не какие-то личные причины, а только неправильная страна проживания.

Именно этому мы обязаны неубиваемой легендой о Природной Ренте, которая в крошечной Норвегии делится между всеми поровну, все богаты и даже бедняки имеют не менее трех украинских гастарбайтеров. В то время как в России ренту крадет начальство, и поэтому все простые граждане бедны.

Именно поэтому, например, правозащитница, сбежавшая от кровавого режима, проложившего трассу через Химкинский лес, резко меняет тон, когда пишет челобитную президенту своей новой прибалтийской родины. В челобитной робко сообщается, что русских там маргинализуют и не держат за равных, но завершается она верноподданным кличем "Слава Эстонии".

И поэтому же сверкающий SpaceX, угробивший в этом году секретный спутник американского Минобороны и запуливший куда-то зачем-то красный автомобиль за сотню миллионов долларов, по определению куда эффективнее отечественной космической отрасли, в этом году (сюрприз) ничего не уронившей и все доставившей по делу.

Фактически в качестве "спасательной капсулы" в мировосприятии этих людей выступают не какие-то реальные успехи условного Маска, а сам условный Маск — собирательный образ Эффективной Нероссии. Он, во всех его лицах и обликах, представляется бесплатным и модным средством психического бегства от реальной Родины.

От той, где в этом году не только объявили о планах поменять пенсионный возраст. И не только выросли цены на бензин. Но еще и зафиксирован наконец рост реальных доходов населения (несмотря на усиление санкций). Где жестко зачищается коррупция в Дагестане, запускают Крымский мост, а сборная доходит до четвертьфинала чемпионата мира.

И где вообще наряду с приятными дурными новостями происходят события возмутительно позитивные.

Такая Россия им не нужна. Она выбивает у этой прослойки граждан почву из-под ног.

И поэтому им очень нужны спасательные капсулы для бегства из нее, пусть и выдуманные.

Виктор Мараховский

Атомные страсти: обойдется ли Украина без России

В минэнерго Украины назвали «фейком» письмо Росатому о сотрудничестве

Киев собирается возобновить совместные с Россией проекты в области атомной энергетики. Такую информацию во вторник предоставили украинские СМИ, уточнив, что речь идет о строительстве завода по производству топливных сборок для АЭС в Кировоградской области. Однако сам министр энергетики и угольной промышленности Украины опроверг эти сообщения, назвав такие новости «фейком». Эксперты же уверены, что Украине после неудач с американцами не обойтись без Росатома.

Во вторник, 10 июля появилась информация, что Киев готов возобновить совместные проекты с Россией в области атомной энергетики. Об этом сообщило украинское издание «Экономическая правда» со ссылкой на письмо министра энергетики и угольной промышленности Украины Игоря Насалика в адрес первого заместителя генерального директора ГК «Росатом» Кирилла Комарова.

В своем обращении Насалик якобы отметил высокий уровень взаимодействия с Москвой в сфере атомной энергетики, обратил внимание на перспективы для наращивания сотрудничества и необходимость возобновления нескольких совместных проектов.

Украинская сторона предложила руководству Росатома провести встречу в Брюсселе в период с 9 по 12 июля, отмечает издание, чтобы, в частности, обсудить строительство завода по производству ядерного топлива для АЭС на территории республики.

Однако позднее сам министр энергетики и угольной промышленности Украины опроверг обращение своей страны к российской стороне. «Насалик опроверг существование ранее опубликованного «Экономической правдой» письма за его подписью, в котором говорится о необходимости возобновления ряда совместных проектов с ТВЭЛ в ядерной энергетике», — пишет издание, отметив, что чиновник назвал эту информацию «фейком».

Речь идет о возвращении к проекту по созданию на Украине производства тепловыделяющих элементов для АЭС.

В 2010 году украинский концерн «Ядерное топливо» и российская ТВЭЛ создали совместное предприятие по производству ядерного топлива для реакторов типа ВВЭР — ЧАО «Завод по производству ядерного топлива».

Предполагалось, что новое производство будет организовано возле поселка Смолино в Кировоградской области. Однако проект так и не был реализован: Киев не утвердил проектно-сметную документацию и отказался финансировать строительство, хотя российская сторона не раз говорила о том, что выполнила свои обязательства по этому проекту.

Согласно проекту программы развития атомно-промышленного комплекса на период до 2020 года, разработанному государственным концерном «Ядерное топливо», проект запуска производства тепловыделяющих элементов (ТВЭЛ) в Украине, обойдется в 5,64 млрд грн. Из них бюджетное финансирование — 300 млн грн. Остальное — привлеченные инвестиции.

«Экономическая правда» отмечала, что Киев готов вернуться к идее этого проекта, однако пока не очень понятно, как именно его предполагается реализовать.

Так, пресс-служба Министерства энергетики и угольной промышленности Украины сообщила 10 июля, что долю РФ в проекте завода ядерного топлива в Украине хочет выкупить китайская China Nuclear Fuel Corporation. Речь идет о доле в 50% минус 1 акция.

«С целью привлечения инвестиций для финансирования строительства завода по производству ядерного топлива в Украине, в 2015-2016 годах проведены переговоры с предполагаемыми инвесторами по созданию производства ядерного топлива в Украине, в частности с China Nuclear Fuel Corporation, которая предложила организовать совместное производство ядерного топлива для потребностей украинских АЭС. Предусматривается, что китайская сторона выкупит акции АО «ТВЭЛ» в полном объеме и обеспечит полное финансирование проекта», — говорится в сообщении.

Получить оперативный комментарий Росатома по этому поводу не удалось.

В июне 2018 года руководство China Nuclear Energy Industry Corporation выступило с инициативой провести трехсторонние переговоры: Украина — Китай — Россия, по поводу участия китайской стороны в этом проекте. В украинском министерстве подчеркивают, что для строительства завода «украинской стороной на сегодняшний день профинансирован эквивалент $10 млн долл. США, из них 5,2 млн долл. США — аванс на изготовление нестандартизированного оборудования производства ОАО «ТВЭЛ».

Проект должен был помочь Росатому бороться против экспансии американской компании Westinghouse на украинском рынке ядерного топлива, напоминает руководитель направления «Электроэнергетика» Центра энергетики Московской школы управления Сколково Алексей Хохлов.

Если бы политического конфликта между странами не было, вопрос поиска инвестиций решался бы с помощью российской стороны, отмечает аналитик «Алор Брокер» Алексей Антонов. Киеву необходим сильный инвестор, который мог бы компенсировать затраты, понесенные ГК «Ядерное топливо» для нужд ТВЭЛ. Привлечение китайской компании, которая имеет и свой интерес на местном рынке, решило бы проблему недостающих средств, добавляет аналитик.

В настоящее время на территории Украины расположены четыре работающие атомные станции: Южно-Украинская АЭС, расположенная в Николаевской области, Ровенская АЭС в Волынском Полесье, Хмельницкая АЭС на западе страны и самая крупная в Европе Запорожская АЭС, расположенная на берегу Каховского водохранилища. На станциях работают 15 реакторов типа ВВЭР (водо-водяной корпусной энергетический ядерный реактор) общей мощностью 13,8 ГВт.

Оператором всех действующих атомных станций страны является госпредприятие «НАЭК «Энергоатом». Оно приобретает ядерное топливо по контрактам с российской компанией ТВЭЛ (входит в ГК «Росатом») и шведским подразделением «дочки» японской Toshiba — Westinghouse Electric Sweden в соотношении 40% на 60%. Причем, еще в декабре прошлого года Насалик говорил, что в 2018 году планирует увеличить долю закупок у Westinghouse с 40% до 55%. Однако, в реальности приспособить американское топливо для украинских АЭС оказалось непросто.

Украинский проект для Westinghouse Electric — пожалуй, самый яркий пример неудачи в сфере атомной энергетики, отмечал партнер практики «Промышленность» АО «НЭО Центр» Александр Ракша. На адаптацию собственных ТВЭЛов для работы на советских энергоблоках компания потратила в разы больше, чем смогла заработать на их поставке.

Для Киева возвращение к Росатому является мерой безальтернативной, полагает директор Экспертной группы Veta Дмитрий Жарский. К началу текущего года 15 реакторов действующих на 4 украинских АЭС обеспечивали 55% генерации в стране и по мере снижения эффективности ТЭС в результате снижения качества и роста стоимости используемого угля нагрузка на АЭС уже значительно выросла, а достаточно туманные перспективы заключения новых контрактов с «Газпромом» создают куда более существенные вызовы для энергетики Украины в перспективе уже ближайших 3-5 лет, добавляет эксперт.

Между тем ранее старший вице-президент по коммерции и международному бизнесу компании Олег Григорьев отмечал, что ТВЭЛ готова поставлять более современные топливные сборки для украинских АЭС.

Госсекретарь США Майк Помпео встретился во вторник с наследным принцем Абу-Даби Мухаммедом Бен Заидом Аль Нахайяном и министром иностранных дел Объединенных Арабских Эмиратов шейхом Абдуллой Бен Заидом Аль Нахайяном, стороны обсудили Сирию, Ирак, Йемен, конфликт с Катаром и Иран, сообщает госдепартамент.

"Госсекретарь Майкл Помпео встретился сегодня в Абу-Даби с наследным принцем Мухаммедом Бен Заидом Аль Нахайяном и министром иностранных дел Абдуллой Бен Заидом Аль Нахайяном… (В ходе встречи Помпео) высоко оценил исполнение существующих обязательств Объединенных Арабских Эмиратов в Сирии и Ираке, чиновники согласились продолжить сотрудничать, чтобы укрепить региональную безопасность. Они также обсудили пути укрепления двусторонних экономических и торговых связей", — отмечается в сообщении.

"По вопросу ситуации в Йемене госсекретарь, наследный принц и министр иностранных дел договорились о важности поддержания всесторонних усилий ООН по политическому урегулированию, облегчению критически важного доступа гуманитарной помощи и поставок коммерческих товаров, а также многоступенчатой работы по заключению соглашения, которое приведет к завершению конфликта", — продолжается в заявлении.

Кроме того, "госсекретарь отметил стремление президента (США Дональда) Трампа видеть ослабление дискуссий в Персидском заливе (по вопросу Катара — ред.) и, в конечном счете, их разрешение".

Помпео отметил, что президент "надеется, что наши партнеры в (Персидском) заливе будут работать совместно и в единстве, чтобы способствовать региональной безопасности и стабильности и противостоять дестабилизирующим действиям со стороны Ирана".

Чистый отток капитала из РФ в первом полугодии вырос на 20,1% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составил 17,3 миллиарда долларов, свидетельствуют предварительные данные ЦБ.

"Чистый вывоз капитала частным сектором в январе-июне 2018 года, по оценке Банка России, составил 17,3 миллиарда долларов США (14,4 миллиарда долларов США годом ранее)", — говорится в сообщении.

В отличие от ситуации годом ранее, динамику чистого кредитования остального мира частным сектором определял спрос на иностранные активы со стороны прочих секторов при менее значимом вкладе в вывоз капитала операций банков, отмечает регулятор.

Математик Андрей Суслин, специализировавшийся на алгебре и алгебраической геометрии, скончался во вторник в Санкт-Петербурге на 68-м году жизни, сообщил его племянник Федор Петров.

"Сегодня в Петербурге скончался великий математик и прекрасный человек мой дядя Андрей Александрович Суслин", — написал он на своей странице в Facebook.

О причинах смерти ученого и дате прощания с ним пока не сообщается.

Суслин родился 27 декабря 1950 года в Ленинграде. В 1972 году окончил математико-механический факультет Ленинградского государственного университета (сейчас Петербургский университет).

"Андрей Александрович до сих пор является моим неформальным учителем. С моей (да и не только) точки зрения это просто великий математик, вклад которого в современную математику очень значителен", — приводятся на сайте факультета слова члена-корреспондента РАН, специалиста по алгебре и алгебраической геометрии Ивана Панина.

Суслин, который стал доктором физико-математических наук в 1977 году, работал в ЛГУ, а также в ленинградском отделении математического института Стеклова АН СССР, где в настоящее время, согласно сайту института, работает его племянник. С 1994 Суслин был профессором Северо-Западного университета в Эванстоне (США).

Участники миссии New Horizons подготовили первые полностью трехмерные карты Плутона и его спутника Харона, на которых можно увидеть реалистичные изображения горных гряд, впадин и прочих черт рельефа. Их описания и фрагменты были представлены в журнале Icarus.

"Рельеф той части Плутона, которую нам удалось изучить во время пролета зонда, действительно поражает воображение. Я с нетерпением ожидаю того времени, когда мы отправим орбитальный зонд к этой планете и получим действительно полную карту ее поверхности", — отмечает Алан Стерн, руководитель миссии New Horizons.

В середине июля 2015 года он прибыл в систему Плутона, пролетев всего в 13 тысячах километров от карликовой планеты и получив массу детальнейших фотографий его поверхности и его спутников. На этих снимках человечество впервые увидело знаменитое "сердце" Плутона, равнину Спутника, а также следы своеобразных ледяных рек, вулканов и экзотических "дюн" из метанового песка.

Эти снимки и данные навсегда перевернули наши представления о Плутоне – он оказался чрезвычайно сложным и "живым" миром, чья поверхность постоянно обновляется и меняется, и он не является не безжизненной ледышкой на краю Солнечной системы, как считали ученые ранее.

Последующие два года, как отмечает Стерн, его команда провела, непрерывно анализируя и "склеивая" снимки, которые получали два главных "глаза" New Horizons, черно-белая камера RALPH и ее цветная "кузина" MVIC. Используя эти фотографии, планетологи пытались получить трехмерные изображения поверхности Плутона и использовать их для вычисления положения разных черт его рельефа.

Первые, "плоские" версии этой карты были опубликованы на сайте НАСА в прошлом году, однако полная ее версия, учитывающая все особенности рельефа планеты, была подготовлена только сейчас. Параллельно ученые "собирали" карту Харона, самого крупного спутника Плутона, на которой тоже можно рассмотреть многие крупные и удивительные объекты.

Обе эти карты подарили ученым несколько интересных сюрпризов, о существовании которых они изначально не подозревали. К примеру, выяснилось, что регион Томбо, "сердце Плутона", представляет собой гигантскую вмятину на поверхности планеты, чья глубина составляет от 1,5 километров в самых "высоких" участках и до 3,5 километров в самых глубоких его уголках, расположенных на окраинах "сердца".

Соседние с ней горы Тенцинг оказались самой высокой точкой Плутона – они возвышаются примерно на 6 километров над "уровнем моря", что сопоставимо с высотой Эльбруса, Килиманджаро и многих других пиков-"рекордсменов" Земли. Столь большая высота этих гор, как отмечают Стерн и коллеги, говорит о том, что они почти полностью состоят из "твердого" водяного, а не мягкого азотного или углеводородного льда.

Харон оказался еще более "контрастной" планетой – темные провалы на поверхности "Мордора" на его северном полюсе достигают глубины в 8700 метров, что позволяет им с легкостью соперничать с Марианской впадиной на Земле. Одновременно с этим на его экваторе присутствуют горные гряды высотой в восемь километров, а также гигантские трещины сопоставимой глубины.

Полную версию этой карты, как отмечает Стерн, можно свободно скачать с сайта Планетарной базы данных (PDS) НАСА, предварительно зарегистрировавшись на нем.

США > СМИ, ИТ > ria.ru, 10 июля 2018 > № 2675758

США вводят визовые санкции против Лаоса и Мьянмы из-за отсутствия сотрудничества по приему своих граждан, которым было приказано покинуть Соединенные Штаты, сообщило во вторник министерство внутренней безопасности США.

"Министерство внутренней безопасности в координации с государственным департаментом сегодня объявило о введении визовых санкциях против Мьянмы и Лаоса из-за недостатка сотрудничества по вопросу принятия своих граждан, которым было приказано покинуть США", — говорится в распространенном заявлении.

Отмечается, что США вводят ограничения на определенные категории виз. В частности, это касается выдачи неиммиграционных виз B1 и B2 для представителей министерства труда, иммиграции и населения Мьянмы, министерства внутренних дел Мьянмы, а также для их членов семьи. В отношении Лаоса также вводятся ограничения на выдачу неиммиграционных виз B1 и B2 для представителей министерства общественной безопасности и их семей, а также выдачу неиммиграционных виз типа A3 и G5 для госслужащих.

Министерство внутренней безопасности предупредило, что в случае "отсутствия надлежащего ответа со стороны Мьянмы и Лаоса масштаб этих санкций может быть распространен на более широкие слои населения".

В американском ведомстве отметили, что в результате слабого сотрудничества иммиграционным службам США пришлось отпустить граждан Мьянмы и Лаоса, некоторым были предъявлены "серьезные уголовные обвинения".

США. Лаос. Мьянма > Миграция, виза, туризм > ria.ru, 10 июля 2018 > № 2675755

Президент США Дональд Трамп прибыл в Брюссель, где пройдет саммит НАТО, на фоне разногласий с союзниками, говорится в распространенном журналистами пула Белого дома сообщении.

Бельгийское телевидение RTBF сообщило, что президентский "Боинг-747" приземлился в международном аэропорту бельгийской столицы Bruxelles-National. Примерно через 40 минут после приземления полиция Брюсселя сообщила в своем аккаунте в Twitter, что "маршрут, который использовался для перемещения президента США, полностью открыт для движения".

За время полета из Вашингтона в Брюссель Трамп не выходил к представителям СМИ, однако он активно размещал сообщения в Twitter с критикой союзников по НАТО. Так, он в очередной раз выразил недовольство тем, что США обеспечивают защиту союзникам по НАТО из числа стран ЕС при сохранении торгового дефицита с ними. Трамп также задался вопросом, когда страны НАТО возместят затраты США на обеспечение обороны.

Американский президент неоднократно призывал партнеров по альянсу выполнять достигнутые в Бухаресте в 2014 году договоренности о повышении расходов на оборону до 2% от ВВП, угрожая в противном случае сократить участие США в общих программах по обеспечению безопасности стран-членов НАТО.

Саммит НАТО в Брюсселе пройдет 11-12 июля на фоне разногласий между США и европейскими странами в связи с решением Вашингтона выйти из иранской ядерной сделки и угрозами вторичных санкций против европейских компаний, а также из-за введения американских пошлин на сталь и алюминий.

Представитель госдепа США утверждает, что Иран использует посольства для планирования терактов, Вашингтон призывает все страны тщательно проверять всех иранских дипломатов.

"Мы обсудили (в Саудовской Аравии — ред.), как Иран использует посольства как прикрытие для планирования террористических атак. Самый последний пример — это заговор, который раскрыли бельгийцы", — сообщил высокопоставленный представитель госдепа журналистам. Текст беседы был распространен госдепартаментом США.

В этой связи США "призывают все страны тщательно проверять дипломатов в иранских посольствах, чтобы обеспечить собственную безопасность стран", подчеркнул неназванный дипломат.

Ранее сообщалось о задержании в ФРГ аккредитованного в Вене иранского дипломата в рамках расследуемого дела о подготовке теракта во Франции. Австрия потребовала лишить дипломата иммунитета, а Брюссель, по данным иранского МИД, требует его передачи в Бельгию.

Информация о предотвращении теракта появилась в СМИ перед визитами президента Ирана Хасана Роухани в Швейцарию и Австрию. Иран обвинения отвергает. Министерство иностранных дел Ирана выразило протест послу Бельгии в связи с ситуацией вокруг задержанного в Германии иранского дипломата.

Американский дипломат заявил, что США считают Иран ответственными за планирование этой атаки. "Мы очень тесно сотрудничаем с бельгийцами, австрийцами и немцами, чтобы разобраться в этом заговоре по взрыву бомбы в Париже", — отметил он.

По его словам, США хотят, чтобы "все страны приняли правильное решение о своей безопасности". "Мы считает, что Иран представляет постоянную угрозу странам, и они должны быть настороже", — резюмировал чиновник.

США. Иран. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > ria.ru, 10 июля 2018 > № 2675716

Лидер Палестины Махмуд Аббас вечером в понедельник принял заместителя министра иностранных дел РФ Сергея Вершинина и обсудил с ним подготовку своего предстоящего визита в Москву, передает палестинское агентство ВАФА.

Ранее сообщалось, что Аббас прибудет 13 июля в Москву, где проведет встречу с президентом России Владимиром Путиным и будет присутствовать на финальном матче чемпионата мира по футболу.

По данным агентства, на встрече в Рамаллахе Вершинин передал главе Палестинской национальной администрации приветствие от президента России с подтверждением его стремления укреплять российско-палестинские отношения.

Аббас обсудил с заместителем министра последние события в Палестине и препятствия, с которыми сталкивается процесс ближневосточного урегулирования из-за односторонних действий Израиля, поддерживаемых США.

Глава ПНА подчеркнул, что, если Израиль продолжит предпринимать такие враждебные шаги, как недавнее решение Кнессета о сокращении средств, выплачиваемых семьям убитых, раненных или арестованных палестинцев, руководство автономии примет необходимые меры для защиты прав своих соотечественников.

2 июля Кнессет утвердил закон о сокращении средств, переводимых Палестинской национальной администрации, на сотни миллионов долларов, которые та выплачивает семьям соотечественников, убитых, раненных или арестованных за нападения на граждан еврейского государства.

Израиль ежемесячно собирает от имени и для нужд органов палестинского самоуправления налоги и пошлины в размере около 100 миллионов долларов, которые составляют одну из основных доходных статей бюджета ПНА. Авторы законопроекта, принятого голосами 87 из 120 депутатов, утверждают, что новый документ позволяет уйти от практики, которая, по их словам, равносильна косвенному участию Израиля в финансировании палестинского террора. Сами палестинцы трактуют выплаты, прекращения которых от них требуют Израиль и США, как помощь жертвам оккупации и говорят, что средства распределяются между 35 тысячами семей.

Швейцария запустила процедуру разрешения споров в рамках Всемирной торговой организации (ВТО) в связи с пошлинами США на сталь и и алюминий, говорится в заявлении на сайте правительства страны.

"Швейцария начала процедуру разрешения споров в рамках ВТО. С точки зрения Швейцарии, меры США в отношении нашей страны, обоснованные защитой национальной безопасности, необоснованны", — говорится в заявлении.

США недавно ввели повышенные пошлины на импорт из третьих стран, в том числе из государств ЕС, стальной и алюминиевой продукции. Реакция Еврокомиссии не заставила себя ждать: был открыт спор в ВТО с США по этим тарифам, введены дополнительные пошлины в 25% на импорт в ЕС целого ряда товаров из Соединенных Штатов. Тогда президент США Дональд Трамп в июне пригрозил в Twitter, что США введут ввозные пошлины в 20% на автомобили из Евросоюза. Он также уже поручил министру торговли страны Уилбуру Россу начать расследование, угрожает ли импорт автомобилей американской национальной безопасности и должен ли этот импорт облагаться налогом. По его словам, о результатах расследования станет известно до истечения июля.

Всех 12 подростков и их тренера вывели на поверхность из затопленной пещеры в Таиланде. Теперь детям предстоит длительный карантин, а с родными они могут пообщаться только через стекло.

Эвакуация детей проходила в течение трех дней. За два предыдущие дня удалось вывести восемь подростков, а сегодня — еще четверых и 25-летнего тренера, с которым дети оказались в пещере.

"Двенадцатый "Вепрь" и тренер Эк вышли из пещеры и направляются в полевой госпиталь", — сообщил телеканал Spring News.

Спасатели называют эвакуированных детей кодовыми именами: "Лесной вепрь — 1", "Лесной вепрь — 2" и так далее, используя в кодовом обозначении название школы, в которой учатся подростки ("Академия Лесных вепрей"), и их футбольной команды. Настоящие имена пострадавших пока не разглашаются.

Подробности операции также были засекречены.

Спасенных подростков на вертолетах доставляют на реабилитацию в больницу города Чианграй. Их ждет многодневный карантин, медики будут обследовать их на предмет возможных инфекций. В первые дни из-за ослабления организма дети смогут видеть родных только через стекло.

Следом за тренером из пещеры вышли врач спецназа сухопутных войск и трое боевых пловцов спецназа ВМС Таиланда, которые оставались вместе с детьми со дня их обнаружения в дальней камере.

Официально операция пока еще не завершена. Ожидается, что о ее окончании начальник штаба Наронгсак Осоттханакон объявит вечером на пресс-брифинге.

Что произошло

Пещера Тхам Луанг расположена в горном национальном парке Дой Нанг Нон в провинции Чианграй на самом севере Таиланда. Юные футболисты вместе с тренером отправились туда на велосипедах 23 июня, сразу после дневной тренировки на стадионе, который находится неподалеку от парка. В сухой сезон они не раз спускались в пещеру для для тренировок в экстремальном режиме и ради укрепления командного духа. Всякий раз они проходили на семь километров вглубь и успешно возвращались назад.

На этот раз сильный ливень, начавшийся через несколько часов после того, как дети зашли в пещеру, вызвал внезапное наводнение и отрезал группу от выхода. Наводнения случаются в пещере ежегодно. У входа стоит табличка, запрещающая туристам заходить туда в сезон дождей, с июля по ноябрь.

Поисковая операция в пещере началась в ночь с 23 на 24 июня, когда у входа нашли одиннадцать велосипедов и мотоцикл тренера. Никто из подростков не сказал родителям, что идет в пещеру.

Кейв-дайверы и боевые пловцы на десятый день нашли детей и тренера в дальней камере пещеры в пяти километрах от входа. Все оказались живы, хотя и ослабели от голода.

В течение нескольких дней водолазы, в том числе добровольцы из других стран, доставляли детям еду, одеяла и другие необходимые вещи, а обратно привезли письма подростков к родителям и учителям.

Во время подготовки эвакуации, 6 июля, в пещере погиб один из дайверов — бывший боевой пловец, участвовавший в операции как доброволец. Он доставлял в дальние камеры пещеры баллоны с воздухом и погиб от нехватки кислорода на обратном пути к выходу.

Путь к выходу

Эвакуация детей началась 8 июля. До этого из пещеры откачивали воду, и в результате ее уровень стал значительно ниже естественного для сезона дождей.

Операция осложнялась тем, что выросшие в горах школьники не умеют плавать, а на пути к выходу приходилось преодолевать частично или полностью затопленные участки длиной до 200 метров каждый — в общей сложности примерно километр пути проходил под водой.

Детей выводили из пещеры в легководолазном снаряжении. Пять боевых пловцов и два военврача обучили их дыханию в аквалангах, опытные дайверы сопровождали подростков на всем пути.

"Детская" подлодка не подошла

Помощь в спасении детей предложил американский предприниматель Илон Маск, глава компаний SpaceX и Tesla. Он рассказал, что обсуждал со спасателями несколько вариантов эвакуации юных футболистов и находился в постоянном контакте со спелеологами.

В частности, Маск привез в Таиланд мини-субмарину, построенную из частей ракет Falcon и рассчитанную на одного ребенка. По словам Маска, подлодка, получившая название "Лесной вепрь", прошла успешные испытания в третьей камере пещеры.

Однако спасатели решили, что для эвакуации детей она не имеет практической ценности.

"Это изделие высокой сложности, высокотехнологичное, но мы не можем его использовать в этой миссии", — сказал Наронгсак Осоттханакон, которого процитировала газета "Кхао Сот".

Несмотря на это, таиландские спасатели выразили американскому предпринимателю благодарность за предоставленные технологические решения и помощь присланных им инженеров.

Также Маска поблагодарил премьер-министр Таиланда генерал Прают Чан-Оча. Военный призвал предпринимателя инвестировать в программу развития части побережья Таиланда "Восточный Коридор".

"Очень ценный опыт"

Руководитель Центра стратегических исследований российского МЧС, заслуженный спасатель России Михаил Фалеев считает, что опыт, полученный таиландскими специалистами, необходимо изучить и использовать в практической деятельности.

"Безусловно, такой опыт нужно изучать, потому что такие условия встречаются достаточно часто. На территории нашей страны есть такие же пещеры, в которые любят ходить туристы, не всегда достаточно подготовленные. Поэтому опыт очень ценный, очень правильный. Думаю, что МЧС России будет его изучать и использовать, если это понадобится", — сказал он.

Таиланд > Армия, полиция. Экология > ria.ru, 10 июля 2018 > № 2675654

Специалист по Левински: зачем Трампу судья Кавано

Президент США предлагает назначить в Верховный суд Бретта Кавано

Американский президент Дональд Трамп предложил Бретту Кавано войти в состав Верховного суда США. Если его кандидатуру одобрят, это может привести к консервативному повороту американского правосудия — в том числе в контексте права на аборты и однополые браки. Трамп, против которого идет расследования о «русских связях», заинтересован в Кавано потому, что тот негативно относится к любым тяжбам против первого лица США во время президентского срока.

«Это один из лучших и острейших умов в мире юриспруденции нашего времени», — не скупился Трамп на комплименты, представляя кандидатуру Кавано. Этот человек сможет абстрагироваться от политического процесса и принимать решения «на основе конституции США в той форме, как она написана», добавил американский президент.

Новый член Верховного суда должен сменить ушедшего на покой Энтони Кеннеди, который считался центристом, поддерживая в разных случаях и республиканскую, и демократическую повестки.

Кавано 53 года. В свое время он был помощником спецпрокурора Кеннета Старра и расследовал злоупотребления президента США Билла Клинтона, в том числе дело о его внебрачной связи со стажеркой Белого Дома Моники Левински. Он также работал юридическим советником президента США Джорджа Буша-младшего.

Послужной список Кавано беспокоит противников Трампа и его консервативной политики.

Как отмечает The Washington Post, если кандидатуру Кавано утвердят, он может «сдвинуть суд вправо» по ряду важных вопросов, которые, казалось, были уже решены. Даг Гэнслер, однокашник Кавано по Йельскому университету, бывший генпрокурор штата Мэриленд в интервью Politico также охарактеризовал его как консерватора, но подчеркнул: большую часть карьеры Кавано провел в Вашингтоне, так что он не живет «в глухом пузыре консерватизма».

Лично для Трампа важен еще один момент. В 2009 году в одном из юридических журналов Кавано опубликовал статью, в которой автор убеждал: любая тяжба против президента США во время его срока губительна для американского государства и демократии. Трампу, который является главным героем расследования «русских связей» и влияния отечественных спецслужб на американские выборы 2016 года, эта мысль не могла не понравиться.

Право назначения судьи Верховного суда президенту дает конституция США. После номинации кандидатура судьи вначале проходит утверждение на профильном комитете сената США по юридическим делам. Там назначенец отвечает на вопросы сенаторов. Кандидат утверждается в должности большинством голосов палаты.

Обама и Трамп: битва продолжается

Кавано уже второй судья, которого назначает президент США Дональд Трамп. В марте 2017 года Трамп назначил судьей Верховного суда Нила Горсача, это самый молодой человек на этой должности — ему 49 лет. Горсача Трамп охарактеризовал как человека с «блестящим умом» и «невероятной дисциплиной». Юрист известен своими консервативными взглядами. По иронии судьбы Горсач учился на юрфаке Гарвардского университета вместе с предшественником Трампа Бараком Обамой.

Нынешние процессы в Верховном суде до сих пор выглядят как все еще не оконченная битва между Трампом и Обамой.

При предыдущем американском лидере в Верховный суд впервые была назначена латиноамериканка — Соня Сотомайор. Вторым назначенцем также стала женщина, Елена Каган. До них в составе Верховного суда было только две женщины. И Сотомайор, и Каган считаются юристами с ярко выраженными демократическими убеждениями.

Высшая судебная инстанция — Верховный суд США сегодня состоит из 9 судей, включая председателя. Судьи независимы, однако на вынесение ими решений часто влияют их политические позиции. Часть из них придерживается либеральных, а часть — консервативных взглядов, и это может влиять на вынесение решений по судьбоносным для США вопросам. Среди них — контроль за оружием, однополые браки и право на аборты.

Согласно решению Верховного суда от 1973 года, аборты были легализованы во всех штатах США. Однако, согласно другому решению, принятому в 1992-м, это право может быть ограничено (если так решит судья).

Согласно этому вердикту, мать имеет право на аборт только в первые месяцы — до того, как плод достигнет состояния «выживаемости вне утробы матери».

Это решение вызвало большие общественные дебаты, так как различные общественные группы США по-своему интерпретировали решение суда. Сторонники права на аборт опасаются, что преобладание консервативных судей приведет к отмене решения 1973 года. Это означает, что вопрос о праве на аборт будет рассматриваться на уровне законодательных собраний штатов, которые будут устанавливать собственные законы, когда и на каких сроках возможны аборты.

Сам Кавано ранее заявлял, что придерживается решения Верховного суда от 1973 года. Однако если баланс сил между консервативным и либеральным крыльями суда изменится в пользу первых, его мнение, вероятно, может измениться. В свой благодарственной речи Трампу Кавано подчеркнул, что считает себя католиком.

Суд уже не тот

В последние годы Верховный суд США стал более политизированным, отметил в статье Washington Post судья Ричард Познер профессор школы права в Университете Чикаго.

Как один из ярких примеров подобной политизации, он отметил долгое нежелание республиканцев в сенате утвердить на должность судьи Меррика Гарланда, которого предложил Барак Обама.

В связи с тем что срок пребывания Обамы подходил к концу, сенаторы заявили, что назначить судью должен уже следующий президент США. Противостояние президента и сената по кандидатуре Гарланда длилось почти 300 дней до окончания сессии.

По мнению Ричарда Познера, противодействие со стороны сената свидетельствует о том, что Верховный суд «не обычный, а политический или политизированный суд».

«Раньше этот институт был беспристрастным. Это уже не так. В настоящее время большинство судей — консерваторы. Это уже не честный, беспристрастный суд, который мы имели в прошлом — теперь он основывает свои решения на религиозных убеждениях и политике», — считает американский судья.

Подарок для президента: чего ожидают от встречи Путина и Трампа

Почему Трамп назвал Путина своим соперником‍

Президент США Дональд Трамп заявил журналистам, что приготовил «маленький подарок», который передаст президенту Владимиру Путину в ходе предстоящей встречи в Хельсинки 16 июля. Ранее стало известно, что на переговорах главы государств в первую очередь обсудят конфликт на Украине и в Сирии. В преддверии двусторонней встречи Трамп заявил, что считает Путина соперником, но не врагом.

Президент США Дональд Трамп накануне отъезда в европейское турне рассказал журналистам, что приготовил подарок для президента России Владимира Путина. Трамп добавил, что сам подарок станет известен общественности после того, как он вручит его российскому лидеру.

«У меня действительно есть маленький подарок для него (Путина. — «Газета.Ru»), но вы узнаете, что это за подарок, только когда я его вручу», — сказал Трамп.

Американский лидер также предположил, что встреча с Путиным может стать «самой легкой» частью его поездки в Европу, которая началась 10 июля.

«Итак, мне предстоят саммит НАТО, Великобритания, которая в некоторой степени находится в кризисе, и Путин. Честно говоря, Путин может стать самой легкой частью», — сказал он журналистам.

В то же время американский президент не смог однозначно ответить на вопрос, является ли российский лидер его врагом или другом. Во время общения с журналистами он заявил, что видит в президенте Путина соперника, но не врага.

Во время европейского турне Трамп примет участие в саммите НАТО в Брюсселе и посетит Великобританию, где встретится с британским премьер-министром Терезой Мэй и королевой Елизаветой II. 16 июля в Хельсинки состоится саммит Дональда Трампа и Владимира Путина. Он станет первой официальной встречей лидеров стран с момента избрания Трампа в 2016 году.

По словам госсекретаря США Майка Помпео, главными темами переговоров станут конфликты в Сирии и на Украине. Так, он подчеркнул в беседе с журналистами, что Вашингтон нацелен на выработку новой сирийской конституции и политическое решение конфликта.

Кроме того, Помпео пояснил, что руководство США хочет заставить граждан России, Сирии и Ирана придерживаться политических договоренностей. Сам Трамп ранее заявил о намерении «поладить» с российским лидером.

В начале июля в ходе выступления перед своими сторонниками в штате Монтана Трамп высказался относительно российско-американских отношений и грядущей встречи в Хельсинки. Президент подчеркнул, что курс на улучшение отношений и с Россией, и с Китаем — «дело хорошее». Он также заявил, что не сомневается насчет позитивного исхода встречи с Путиным.

«Все будет хорошо, и сам Путин тоже в порядке», — заявил Трамп, добавив, что «мы все в порядке».

В ответ на ряд публикаций в американских СМИ, ставивших под сомнение готовность Трампа к переговорам с Путиным президент США подчеркнул, что «был готов к встрече [с Путиным] всю свою жизнь». Отметим, что конкретных примеров критики в свой адрес со стороны американской прессы Трамп решил не приводить.

Руководитель Центра исследований внешнеполитического механизма США Сергей Самуйлов полагает, что по итогам встречи не стоит надеяться на резкое улучшение российско-американских отношений, однако итог может быть более выгодным для Кремля, если Трампу не понравится саммит НАТО.

Саммит Североатлантического альянса пройдет перед встречей Трампа и Путина, напомнил Самуйлов, и американский лидер будет требовать от партнеров по военному блоку, чтобы они тратили на оборону больше — по 2% ВВП. Сейчас многие европейские страны, особенно бывшие члены социалистического лагеря в Восточной Европе, отказываются платить, считает эксперт.

«Трамп — человек импульсивный. Если он во время саммита НАТО додавит европейцев, тогда он будет доволен. Если же они не пойдут на уступки, тогда разозленный Трамп после этого встретится с Путиным и договорится о чем-то, что европейцам не понравится и нанесет им ущерб», — передает слова Самуйлова НСН.

Также в СМИ появлялась информация, что на предстоящей встрече главы государств, возможно, обсудят проблему признания Крыма частью России. Новость распространилась после того, как на соответствующий вопрос журналистов Трамп не дал отрицательного ответа и сказал: «Посмотрим». Многие журналисты после этого написали, что американский лидер не исключает возможность признания Крыма российским.

Однако пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков заявил, что полуостров является «неотъемлемой частью России», поэтому подобный вопрос не может стоять на повестке дня. Он также подчеркнул, что российская сторона открыта для диалога и совместных поисков компромисса, несмотря на существенное расхождение в позициях Москвы и Вашингтона по многим вопросам.

Ранее предстоящую встречу в Хельсинки прокомментировал президент Финляндии Саули Ниинисте. Он выразил надежду, что переговоры Путина и Трампа принесут миру надежду. «Надеюсь, они прибудут на встречу в Хельсинки с чем-то, что устранит страхи и укажет свет в направлении [движения], что напряжение будет снято», — сказал Ниинисте.

Финский президент подчеркнул, что его беспокоит биполярность этого мира, а также тот факт, что международная политика персонифицирована.

«Я также считаю, что Соединенные Штаты и Россия должны вести двустороннюю дискуссию, но они не могут вмешиваться в дела, касающиеся Европы», — подчеркнул президент Финляндии.

Прогноз: нефть удержит восходящий тренд.

Июль традиционно является непростым для нефтяных цен. Но на этой неделе они удержатся в среднесрочном восходящем тренде, считают эксперты. Рынок продолжит следить за взаимными угрозами США и Ирана, а также обменом торговыми ограничениями между Вашингтоном и Пекином.

Сезонная раскладка

Как и предполагалось, на минувшей неделе нефть не смогла продолжить рост со стартовых уровней, превышавших $79 за баррель. В результате - на фоне рисков "торговых войн", обострившихся после взаимного обмена пошлинами между США и КНР 6 июля, а также неожиданного увеличения запасов в Соединенных Штатах - к 14:40 мск в понедельник фьючерсы на нефть Brent фиксировались на отметке $77, 77 за баррель.

Как сообщило Минэнерго США, за неделю, завершившуюся 29 июня, коммерческие запасы нефти в стране выросли на 1,2 млн баррелей до 417,9 млн. Аналитики ожидали снижения на 5,2 млн баррелей. Тогда как на предыдущей неделе запасы сырья в США сократились на 9,89 млн баррелей до 416,6 млн. При этом показатели добычи уже несколько недель подряд остаются на уровне 10,9 млн баррелей в день.

Напомним, в предыдущем прогнозе ведущий аналитик по нефтегазовому сектору ИК "Велес Капитал" Александр Сидоров предположил, что в следующую отчетную дату запасы нефти в США, вероятно, вырастут, так как спред Brent-WTI существенно снизился (с $8,5 до $3 за баррель) и сделал экспорт американской нефти менее привлекательным. А именно скачок экспорта и рост нефтепереработки были основными причинами резкого снижения запасов на минувшей неделе, уточнил эксперт.

Тем не менее, главный аналитик “Бинбанка” Антон Покатович полагает, что далее снижение запасов в США продолжится - в рамках сезонного летнего тренда. Причем производство нефти, как и экспорт, будет демонстрировать устойчивый рост в течение всего года. “На конец года ожидаем уровней производства в 11.4-11.5 млн баррелей в сутки”, - сообщил Покатович.

Долларовые цены на нефть марки Brent, указал начальник аналитического отдела ИФК "Солид" Олег Шагов, сейчас остаются в русле среднесрочной восходящей тенденции, продемонстрировав рост в течение четырех предыдущих месяцев подряд - с марта по июнь. В конце июня нефть Brent почти достигла уровня $80 за баррель, в связи закрытием производственных мощностей в Канаде, обострением ситуации в Ливии и кризисом в Венесуэле, угрожающими перебоями нефтяных поставках.

Как свидетельствует статистика, добавил Шагов, сезонный фактор является достаточно значимым для нефтяного рынка. И июль в последние годы представляется весьма непростым месяцем для нефтяных цен. Так, в июле прошлого года цены на нефть марки Brent выросли почти на 10%, тогда как в 2016 г. просели на 15%, а в 2015 г. упали на 18%. Причем обвальное многомесячное падение цен в 2014 г. тоже началось именно в июле.

В этом году по итогам первой недели июля цены на Brent понизились на 2,9% из-за неожиданного и нетипичного для данного периода увеличения запасов нефти, а также отмеченного роста объемов недельного импорта в США до годового максимума. Но пока это снижение вполне вписывается в рамки коррекции к предшествовавшему многомесячному росту. В среднем, в последние десять лет цены на нефть к 15 июля отличались не более, чем на процент от их значений на 1 июля, и поэтому на предстоящей неделе можно ожидать продолжения колебаний нефтяных котировок вблизи уровня $77,5 за баррель плюс/минус $3 под влиянием происходящих событий и поступающих новостей, завершил сезонную раскладку начальник аналитического отдела ИФК "Солид".

Иранская закладка

В свою очередь, Антон Покатович ожидает движения цен в диапазоне $77-78,5 за баррель. Как он полагает, на текущей неделе внимание инвесторов будет фокусироваться на иранских санкциях, а также позиции Китая по данному вопросу. На данный момент Пекин сохраняет нейтралитет и не спешит отказываться от иранской нефти по просьбе США. Наряду с прочим, оговорил Олег Шагов, нефтяной рынок продолжит следить за развитием торговой войны между США и Китаем. Причем ответные меры Пекина на введение Вашингтоном тарифов на импорт китайской продукции могут затронуть как сельскохозяйственные товары, так и энергоносители.

А что до Ирана, то тот уже предупредил: нефть может достичь отметки в $100 за баррель, если, вследствие реализации санкций США, окажутся заблокированными его нефтяные поставки на мировой рынок. Как сообщалось, ранее Вашингтон объявил, что к первым числам ноября страны-импортеры должны прекратить закупки нефти у Ирана, чтобы, в свою очередь, не попасть под американские санкции, подчеркнул аналитик.

Отметим, в ходе европейского турне на прошлой неделе президент Ирана Хасан Роухани провел серию переговоров, добиваясь сохранения иранской ядерной сделки, а также нефтяного экспорта. Одновременно заместитель командующего Корпуса стражей исламской революции Исмаил Коусари пригрозил через СМИ, что Тегеран заблокирует поставки нефти через Ормузский пролив, если США перекроют экспорт иранской нефти.

В случае реализации такого сценария, цены могут превысить уровни в $150, оценил Антон Покатович. Впрочем, пока, по его мнению, вероятность блокировки Персидского залива со стороны Ирана является весьма малой. “Как мы полагаем, независимо от усилий президента Хасана Роухани, иранский экспорт окажется под существенным давлением. Возможное снижение поставок оцениваем в 800 тыс баррелей в сутки”, - рассказал главный аналитик “Бинбанка”.

Бензиновые выкладки

Между тем, наряду с геополитическими выкладками, для россиян по-прежнему остается весьма актуальным изменение цен на топливо внутри страны. В июне, по данным Росстата, розничные цены на бензин в России по-прежнему дорожали активнее прочих непродовольственных товаров, повысившись на 2,1%, по сравнению с маем, и на 12,3%, в сопоставлении с аналогичным прошлогодним периодом. Цены на газовое моторное топливо за минувший месяц выросли на 7,1%, а дизельное топливо – на 1,9%. В мае цены на АЗС увеличились на 5,6%. И в целом, за январь-июнь бензин подорожал на 9,4%, а в годовом выражении рост составил 8,1%, информировал в пятницу Росстат.

Накануне же Госдума РФ приняла закон, которым предусматривается снижение с 1 июня акцизов на бензин на 3 тыс руб. за тонну и на дизельное топливо — на 2 тыс руб. от действующих ставок. Также запланировано отказаться от намечавшегося ранее с 1 июля повышения акцизов на 700 руб., сохранив указанные уровни до конца текущего года. И в этот же день парламентарии утвердили законопроект, предоставляющий правительству РФ право повышать экспортные пошлины на бензин до 90% от пошлины на нефть. Тем не менее, пока эксперты весьма противоречиво оценивают как принятые меры, так и общую ситуацию на рынке.

Цены на топливо существенно выросли после того, как правительство увеличило акцизы на нефтепродукты с января 2018 г., ответил аналитик УК “Альфа Капитал” Артем Копылов. Оценивая далее предпринятые властями меры по снижению акцизов на бензин в июне и отмене их повышения в июле, а также увеличению ставки экспортной пошлины, эксперт заметил, что они частично будут сдерживать дальнейший рост цен на бензин.

Тогда как директор по инвестициям ИК "Питер Траст" Михаил Алтынов был настроен скептически. По его словам, о необходимости стабилизации цен на бензин и нежелательности их роста говорилось на различных уровнях лет 15-18. “Но все эти разговоры сопровождались неуклонным ценовым ростом, несмотря ни на что. И почему сейчас намерение стабилизировать цены должно привести к результатам, которых не могли достигнуть почти за два десятка лет, непонятно совершенно!”, - заключил Алтынов. Хотя заместитель директора группы корпоративных рейтингов АКРА Василий Танурков констатировал, что цены на бензин пока стабилизировались: отчасти благодаря действиям властей, но, в первую очередь, за счет прекращения ослабления рубля.

Между тем, как определил ведущий аналитик по нефтегазовому сектору ИК "Велес Капитал" Александр Сидоров, цены на ГСМ удалось искусственно стабилизировать, благодаря договоренности между правительством РФ и нефтяными компаниями. Однако, в рыночных условиях цены продолжили б рост, так как все еще сильно отстают от экспортного паритета.

Аналитик по товарным рынкам “Открытие Брокер” Оксана Лукичева также придерживается мнения, что на отечественном рынке топливо все еще стоит очень дешево, по сравнению с рынком мировым. И Россия относится к той небольшой группе стран, которая субсидирует потребление, за счет промышленности. В то время, как нормальный инвестиционный процесс возможен лишь при получении достаточной нормы прибыли, пояснила Лукичева. Как она предположила, внутренний рынок топлива в России будет постепенно выравниваться с внешним. В этом случае эксцессы, происходившие с ценами на топливо в России в последние месяцы, станут невозможны.

Наталья Приходко