Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Директор департамента развития экспорта Организации развития торговли Ирана Махмуд Базари заявил, что экспорт иранских цитрусовых за семь месяцев текущего года (21.03-23.10.11) вырос в четыре раза по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, сообщает агентство ИРНА.

По словам Махмуда Базари, объем экспорта иранских цитрусовых за семь месяцев прошлого года в стоимостном выражении составил 4 млн. 689 тыс. долларов. В текущем году этот показатель вырос до 19 млн. 129 тыс. долларов.

При этом объем экспорта апельсинов за указанный период текущего года вырос на 136% и превысил 600 тыс. долларов.

Объем экспорта мандаринов за семь месяцев текущего года составил более 800 тыс. долларов. Этот показатель за такой же период прошлого года составлял 200 тыс. долларов. Таким образом, экспорт мандаринов вырос на 277%.

Объем экспорта лимонов за указанный период превысил 17 млн. долларов. За аналогичный период прошлого года лимонов было экспортировано на сумму в 4 млн. долларов. Таким образом, объем экспорта лимонов вырос более чем в 4 раза.

Тегеран заблокировал доступ к виртуальному представительству США в Иране, сообщил в среду глава парламентской комиссии по национальной безопасности Исламской республики Алаэддин Боруджерди.

"Открытие виртуального представительства - это очередное искушение великого сатаны (так в Иране называют США - ИФ), но иранский народ не одурачишь такими искушениями", - заявил Боруджерди.

Ранее государственный департамент США объявил об открытии в интернете виртуального представительства США в Иране.

В американском внешнеполитическом ведомстве заявили, что "виртуальное представительство" не будет заменой официальной дипломатической миссии в Иране, а напротив, должно стать "мостом" между Вашингтоном и Тегераном.

Заместитель генерального директора энергетической компании «Таванир» по вопросам координации распределения электроэнергии Голям Реза Хошхальк заявил, что при 8-процентном росте производства электроэнергии благодаря мерам по совершенствованию методов управления и выполнению положений закона о предоставлении целевых субсидий потребление электроэнергии сократилось более чем на 9%, сообщает агентство ИСНА.

Г.Р.Хошхальк сообщил, что установленная мощность иранских электростанций составляет 63 тыс. МВт и этот показатель ежегодно увеличивается более чем на 5 тыс. МВт. Соответственно наращиваются мощности линий электропередачи и распределительных сетей страны.

По словам Г.Р.Хошхалька, прошедшим летом пиковое потребление электроэнергии составило 42 тыс. 248 МВт, и распределение такого количества электроэнергии осуществляется по электрораспределительной сети общей протяженностью более 700 тыс. км. Благодаря принятым мерам в области производства, передачи и распределения электроэнергии никаких перебоев в энергоснабжении не наблюдалось.

Далее Г.Р.Хошхальк отметил, что шаги, предпринятые в электроэнергетической отрасли страны, позволили снизить потери электроэнергии при ее передаче.

Принимаются также меры с целью повышения качества услуг, предоставляемых населению. За последние годы среди потребителей электроэнергии распределено более 100 млн. энергосберегающих ламп, ведется постоянное обучение, и реализуются программы по распространению культуры энергосбережения. Все это позволило добиться значительной экономии электроэнергии.

В Иране насчитывается более 26 млн. потребителей электроэнергии, и 80% от этого количества приходится на потребителей бытовой электроэнергии. При этом в быту потребляется около трети производимой в стране электроэнергии. В последние годы существенно увеличилось количество потребителей электроэнергии в промышленных и сельскохозяйственных отраслях.

Заместитель начальника главного управления портов и мореходства провинции Хормозган Афифипур заявил, что с начала текущего года (с 21.03.11) в портовый комплекс Шахид Реджаи инвестировано около 3 трлн. риалов (примерно 300 млн. долларов), сообщает агентство «ИРИБ ньюз».

По словам Афифипура, на весь текущий год, объявленный в Иране Годом экономического джихада, главным управлением портов и мореходства запланировано привлечь инвестиции в размере 4 трлн. риалов (примерно 400 млн. долларов). Названные средства предназначаются для строительства нефтехранилищ, логистических терминалов, центров по оказанию услуг и административных зданий.

В прошлом году объем привлеченных инвестиций составил 2 трлн. 570 млрд. риалов (примерно 250 млн. долларов). Таким образом, в текущем году предполагается увеличить объем инвестиций на 60%.

Афифипур отметил, что важнейшие цели инвестиций в портовый комплекс Шахид Реджаи состоят в создании постоянных рабочих мест, превращении названного комплекса в порт третьего поколения и расширении портовой деятельности. В настоящее время в портовом комплексе Шахид Реджаи трудятся более 40 тыс. специалистов. Здесь ежегодно обрабатывается более 50% грузов, экспортируемых из Ирана за границу, импортируемых в страну и перевозимых через иранскую территорию транзитом. Портовый комплекс Шахид Реджаи занимает 44-ое место среди крупнейших морских портов мира и 1-ое место среди иранских портов.

Россия с удовлетворением восприняла известие о ратификации 6 декабря парламентом Индонезии Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) и призывает США последовать этому примеру, говорится в распространенном в среду сообщении МИД РФ.

К настоящему времени ДВЗЯИ подписали 182 и ратифицировали 156 государств, включая Россию. Договор приближается к статусу универсального.

"Приняв это ответственное решение, Индонезия внесла существенный практический вклад в укрепление международной системы безопасности и режима нераспространения ядерного оружия, одним из краеугольных камней которых является ДВЗЯИ. Мы горячо приветствуем данное решение", - говорится в документе.

В российском внешнеполитическом ведомстве отметили, что с ратификацией Договора Индонезией, которая входит в список 44 государств - наиболее развитых в ядерном отношении стран, чье полноценное участие необходимо для его вступления в силу, "сделан еще один важный шаг на пути превращения ДВЗЯИ в действующий международно-правовой инструмент".

Российский МИД подчеркивает также, что одновременно повышается и груз ответственности за судьбу Договора на других странах из "списка 44" (не подписали ДВЗЯИ Индия, КНДР и Пакистан; подписали, но не ратифицировали - США, Китай, Египет, Израиль и Иран).

"В первую очередь, надеемся на скорейшую ратификацию ДВЗЯИ Соединенными Штатами Америки, неоднократно заявлявшими о настроенности перейти от обещаний к конкретным и давно ожидаемым действиям", - говорится в сообщении.

Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний был принят в 1996 году, но вступит в силу только после того, как его ратифицируют еще восемь стран, в том числе Иран, Китай, Израиль, США. Это международно-правовой документ, существенно затрудняющий качественное совершенствование ядерного оружия имеющими его государствами. Кроме того, документ, запрещая ядерные испытания, ставит барьер на пути распространения этого вида оружия и наращивания ядерных арсеналов так называемых "пороговых" стран.

Договор был открыт к подписанию 24 сентября 1996 года. К настоящему времени его подписали 182 государства, в том числе "пятерка" ядерных держав (из ядерной "пятерки" - Россия, Великобритания и Франция), а ратифицировали 154 государства. Чтобы договор вступил в силу, его должны ратифицировать 44 наиболее развитых в ядерном отношении государства.

В ноябре Саудовская Аравия увеличила добычу нефти на 600 тысяч баррелей и довела ее до 10 млн баррелей в месяц, сообщает Bloomberg. "Мы произвели 10,04 миллиона баррелей нефти в ноябре. Этого хотели наши партнеры", - заявил в интервью агентству министр нефти и минеральных ресурсов этой страны Али аль-Наими.

Данный показатель стал рекордным за последние 30 лет. Больше нефти в месяц она производила только в начале 1980-х годов.

Экономика страны смогла значительно выиграть за счет "арабской весны", считают эксперты агентства. В апреле 2011 года после начала гражданской войны в Ливии нефть подорожала до 127 долларов. На этом фоне Саудовская Аравия резко увеличила экспорт и добилась роста показателей в этом секторе экономики.

В середине декабря представители Саудовской Аравии встретятся с представителями других государств-участников ОПЕК, чтобы обсудить ценовую политику на ближайшую перспективу. Цены на нефть могут вырасти из-за осложнения отношений между странами Запада и Ираном: МИД Ирана уже заявил, что запрет на поставки иранской нефти в ЕС приведет к увеличению цены на один баррель до 250 долларов. 

РФ не считает нужным присоединяться к энергетическому эмбарго против Ирана, заявил министр энергетики РФ Сергей Шматко, передает РИА "Новости".

Он объяснил позицию России тем, что страна сама является крупным экспортером нефти и газа, который не потребляет ни одной тонны иранских энергоносителей. "И поэтому у нас нет необходимости присоединяться к эмбарго. И планов по допущению импортной иранской нефти у нас вообще нет", - сказал Шматко, что российские власти будут стараться занимать в этом вопросе максимально нейтральную позицию.

По его мнению, в вопросах энергетики нужно избегать политики. Однако, как отметил чиновник, в контексте Ирана становится очевидно, что решение имеет политический характер.

Ранее главы МИД стран Евросоюза приняли дополнительные санкции в отношении Тегерана, но не согласовали введение запрета на импорт иранской нефти. В то же время Евросоюз принял дополнительные санкции в отношении 180 лиц и учреждений, связанных с властями Ирана. В санкционный список, в частности, попал государственный морской флот. Как сообщали зарубежные СМИ, страны ЕС, выступающие за введение нефтяного эмбарго, указывали, что эта мера призвана подорвать финансовые возможности Ирана в области разработки ядерного оружия.

Угрозы ввести дополнительные санкции в отношении Тегерана прозвучали после доклада Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) по ядерной программе Ирана. В МАГАТЭ заявили, что до 2003 года Иран вел работы над созданием ядерного оружия.

18 ноября совет управляющих МАГАТЭ принял резолюцию, призвав иранские власти открыть доступ экспертам агентства к ядерным объектам и активизировать сотрудничество между Ираном и агентством.

Соединенные штаты и некоторые западные страны подозревают Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран отрицает все обвинения, заявляя, что его ядерная программа направлена исключительно на удовлетворение потребностей страны в электроэнергии.

4 декабря официальный представитель МИД Ирана Рамин Мехманпараст заявил, что ввод эмбарго на поставку иранской нефти может привести к росту цены барреля нефти до 250 долларов и даже выше. 

РЖД рассматривают возможность участия в электрификации железнодорожной линии "Суфиян - Салмас - Рази" в Иране, сообщили в пресс-службе российской компании.
По словам начальника пресс-службы компании Дмитрия Перцева, компания рассматривает возможность электрификации этой линии, но решение пока не принято.
Длина железнодорожной линии "Суфиян - Салмас - Рази" составляет 140 км.
Генеральный директор департамента по инвестициям и международным вопросам железнодорожной компании РАИ (Иранские железнодорожные дороги) Аббас Назари, слова которого приводит иранское информагентство "Мехр", также заявил, что сейчас рассматривается вопрос электрификации этой линии при участии РЖД.
"В ходе совещания, которое состоялось недавно с главой РЖД, российская сторона предложила проект по электрификации упомянутой линии. Была достигнута договоренность о том, что после полного изучения проекта он будет выполнен при сотрудничестве Ирана и РФ", - приводит слова Аббаса Назари информагентство "Мехр".
По его словам, общая сумма, необходимая для реализации данного проекта, составляет 20 млн долларов.
В случае успешных переговоров для РЖД это будет второй проект по электрификации железнодорожных линий в Иране.
В 2008 году между РЖД и РАИ в рамках меморандума о долгосрочном сотрудничестве между РФ и Ираном от 16 октября 2006 года был заключен контракт на электрификацию железнодорожной линии Тебриз - Азаршахр протяженностью 48 км. Стоимость проекта составила 8,85 млн евро. Строительство началось в феврале 2009 года.
Работы выполняет "дочка" РЖД - ОАО "Зарубежстройтехнология", привлекшая иранского субподрядчика. В строительстве в основном используются материалы и оборудование российского производства. Также в рамках проекта была согласована программа обучения иранских специалистов в РФ в Ростовском государственном университете путей сообщения. Иран. Россия > Транспорт > trans-port.com.ua, 7 декабря 2011 > № 449591

Афганский тест

Интересы России в регионе прямо противоположны интересам США

Игорь Панкратенко

В преддверии открывшейся в понедельник Боннской конференции по Афганистану масс-медиа были наполнены оптимистическими прогнозами и самыми светлыми ожиданиями. Меня всегда удивляла эта наивная вера в то, будто в рамках подобных форумов могут быть приняты хоть сколько-нибудь важные политические решения. Скорее на этой площадке речь идет о формулировании интересов глобальных и региональных игроков и попытке их согласования.

А то, что в отношении Афганистана противоречия интересов региональных государств (Россия, Иран, Китай и центральноазиатские республики) и внерегиональных игроков (США, Турция, Саудовская Аравия и отчасти Евросоюз) начинают приобретать антагонистический характер, — не вызывает сомнений, хотя и признается с большим трудом.

Используя уникальность геополитического положения Афганистана, США создают здесь механизм по управлению региональной стабильностью. Соглашения о стратегическом партнерстве, которые Афганистан уже подписал с Индией, намерен подписать с Великобританией и готовится заключить с США, означают только одно: Афганистан полностью встраивается в американскую конструкцию «Большой Центральной Азии».

Самый важный итог этих соглашений — создание на территории Афганистана американских военных баз на долгосрочную перспективу. Правда, вопрос о базах еще должен быть одобрен в афганском парламенте, но это уже не более чем формальность. Разумеется, в парламенте найдутся те, кто выступит с резкой критикой соглашения, разумеется, некоторые пункты соглашения будут опротестованы, но в целом оно будет принято. Споры вокруг него сведутся к торговле, к стремлению части афганских элит получить от Карзая и США более высокую плату за свое согласие.

Чем обернутся эти стратегические соглашения для региона? Территория Афганистана начнет активно использоваться силами США для проведения спецопераций в направлении Ирана и Пакистана. Закрепившись в Афганистане, Вашингтон будет расширять свое присутствие в Центральной Азии, создавать базы на территориях центральноазиатских государств (Узбекистана, Таджикистана), а также антитеррористический центр в Кыргызстане.

То, с какой скоростью происходит расширение присутствия США в регионе, лучше всего демонстрирует динамика американо-узбекских связей. Весной-летом 2011-го в Ташкент зачастили американские делегации, представлявшие госдепартамент США, конгресс, Белый дом, а также гости из Великобритании. Итог: к началу осени свернутые шесть лет тому назад отношения Узбекистана с Западом были восстановлены в полном объеме, а 22 сентября 2011 года конгресс США принял решение отменить ограничения на предоставление военной помощи Узбекистану, введенные в 2004 году.

Все эти элементы тесно увязаны между собой — военные базы становятся опорными пунктами присутствия в регионе, а антитеррористический центр будет базой проведения специальных операций на территории центральноазиатских государств под видом «борьбы с исламским экстремизмом».

Некоторые мои российские оппоненты достаточно часто повторяют, что «США в Афганистане делают работу за Россию», защищая, в том числе, и ее интересы в регионе. Но какие же такие российские интересы защищают США? Объем наркотрафика растет, а «исламский экстремизм» расползается по приграничным государствам. Глава афганского управления геодезии и картографии Фазыл Ахмад Хедайят заявляет о территориальных претензиях администрации к Ирану и Пакистану и намекает на необходимость пересмотра существующих границ с бывшими советскими республиками, что, по сути, закладывает будущие конфликты с непредсказуемым исходом. Это надо иметь какой-то уж совсем необычный ум, чтобы утверждать, что такое развитие ситуации отвечает интересам России!

Интересы России в регионе прямо противоположны интересам США. России нужна стабильная Центральная Азия, России нужно максимальное сокращение наркотрафика и уничтожение опиумных плантаций, которые за время присутствия НАТО стали источником доходов как дехкан, так и коррумпированной администрации.

Когда министр иностранных дел Ирана Али Акбар Салехи говорит, что «экспансионистские планы США и продление американского присутствия в Афганистане под предлогом якобы желания искоренить экстремизм никоим образом не будут способствовать обеспечению и укреплению безопасности ни в самой стране, ни в регионе», он выражает и точку зрения Москвы, ту точку зрения, которую Москва пока озвучить на уровне первых лиц не может.

На боннской «тусовке» не будет принято ни одно серьезное решение. По той причине, что решение афганской проблемы лежит в русле сотрудничества России, Ирана и Китая.

Американская разведка встревожила ряд конгрессменов утверждениями о том, что Северная Корея создает новую межконтинентальную баллистическую ракету, запускаемую с передвижной установки, сообщает газета Washington Times со ссылкой на источник в администрации президента США Барака Обамы.

По словам издания, ракета рассчитана на поражение целей на территории США, и ее легко спрятать от радаров.

Сведения о ракетной программе КНДР, как отмечает газета, были озвучены в ноябре на закрытом брифинге в конгрессе и получили огласку из письма пяти республиканских законодателей нижней палаты министру обороны США Леону Панетте.

"Мы полагаем, что новые раззведданные подтверждают необходимость скорректировать приоритеты администрации относительно ракетной обороны, которая, в первую очередь, должна касаться защиты отечества от ракет", - приводит Washington Times цитату из письма конгрессменов.

Вместе с тем, издание признает, что в самом письме не указано, какой стране принадлежат разработки ракет, напугавших американских законодателей. Однако в нем содержится ссылка на сделанные в июне заявления бывшего главы Пентагона Роберта Гейтса о том, что "Северная Корея - в процессе создания прямой угрозы Соединенным Штатам".

Все остальное, как видно из публикации, строится на предположениях. Газета, в частности, приводит мнение источников, близких к разведке, о том, что новые северокорейские ракеты могут быть модификацией ракет промежуточной дальности, базирующихся на полигоне на мысе Мусудан, расположенном на побережье Японского моря. Впервые о них стало известно в октябре 2010 года благодаря утечке информации через сайт WikiLeaks. Другие эксперты в США полагают, что разработка новых ракет КНДР ведется, наоборот, на западном побережье страны. Washington Times также напоминает, что Китай недавно разместил у себя две новые межконтинентальные ракеты DF-31 и DF-31A, а в прошлом помогал ракетными технологиями Северной Корее. Это намек на то, что и в этот раз такая помощь может быть оказана.

Сами конгрессмены, как пишет Washington Times, воздерживаются от комментариев, а официальные лица в администрации признают, что у аналитиков разведки "есть разногласия между собой" насчет ракетной программы Северной Кореи.

Вместе с тем, обращает на себя внимание то, что публикация газеты совпала с началом поездки нового спецпосланника США по Северной Корее Глина Дэвиса в Китай, Японию и Северную Корею. Этот визит направлен на возобновление шестисторонних переговоров о ядерной проблеме Корейского полуострова, которые велись с августа 2003 года и два года назад зашли в тупик. В них принимали участие дипломаты России, США, Китая, КНДР, Южной Кореи и Японии.

На прошлой неделе Северная Корея, как напоминает Washington Times, опубликовала "Белую книгу", в которой прославляется запуск в космос в 2009 году ракеты, которой западные страны дали условное название "Тэпходон-2" по бывшему названию деревни, где расположен нынешний ракетный полигон КНДР. Этот пуск, признанный международным научным сообществом неудачным, привел к принятию санкций против Северной Кореи Советом Безопасности ООН.

По словам газеты, аналитики в американском правительстве пришли к выводу о том, что упоминание этого запуска в "Белой книге" может быть индикатором подготовки Северной Кореи к новым ракетным испытаниям.

На основе данных разведки законодатели США призвали Пентагон пересмотреть решение о сворачивании разработок ракет-перехватчиков наземного базирования с дальним радиусом действия в пользу развертывания систем ПРО в Европе, направленных, как утверждают в Вашингтоне, против угрозы со стороны Ирана.Северная Корея.

Мировые цены на нефть демонстрируют смешанную динамику в ходе торгов среды на фоне ожидания инвесторами недельных данных по коммерческим запасам в США, а также опасений ввода запрета на импорт сырья из Ирана Европейским союзом, свидетельствуют данные торгов.

Стоимость январских фьючерсов на американскую легкую нефть марки WTI (Light Sweet Crude Oil) на электронных торгах в Нью-Йорке по состоянию на 09.10 мск повысилась на 0,18 доллара, или на 0,18%, - до 101,46 доллара за баррель. Цена январских фьючерсов на североморскую нефтяную смесь марки Brent упала на 0,05 доллара, или на 0,05%, - до 110,75 доллара за баррель.

Как заявил накануне еврокомиссар по энергетике Гюнтер Эттингер (Guenther Oettinger), ЕС близок к подписанию соглашения о запрете на импорт иранской нефти. "Цены на нефть растут из-за напряженности между Ираном и Западом", - считает европейский глава Citigroup по исследованиям в области энергетики Сет Клайнман (Seth M. Kleinman), цитируемый агентством Bloomberg.

В среду Минэнергетики США опубликует данные по коммерческим запасам нефти за минувшую неделю. Как ожидают аналитики, они продемонстрируют снижение запасов на 1,25 миллиона баррелей. В то же время, согласно неофициальной статистике Американского института нефти, запасы горючего выросли на 875 тысяч баррелей, а дистиллятов - на 1,68 миллионов баррелей, что замедляет позитивную динамику котировок "черного золота".

По словам аналитика Fat Prophets в Сиднее Дэвида Леннокса (David Lennox), влияние на цены ресурса оказывает также сохраняющаяся политическая нестабильность в Кувейте, где 28 ноября ушло в отставку правительство во главе с шейхом Нассером аль-Мухаммедом ас-Сабахом. Причиной для этого послужили обвинения в адрес кабинета министров и его председателя в коррупции и использовании государственных средств в личных целях. Накануне Эмир Кувейта шейх Сабах аль-Ахмед ас-Сабах распустил парламент страны. Точная дата выборов нового парламента пока неизвестна.Самоподъемная плавучая буровая установка "Астра".

Нация хочет гордиться собой

Александр Мелихов, Дмитрий Травин

Дмитрий Травин. В последнее время ведущие европейские лидеры один за другим говорили о кризисе мультикультурализма. Начала Ангела Меркель еще в прошлом году. А теперь на эту же тему высказались Дэвид Кэмерон и Николя Саркози.

Европейцы, естественно, не высказывались против дружбы народов, как может подумать человек, нечасто встречавшийся с термином “мультикультурализм”. Дело в другом. Фактически позиция правых лидеров Германии, Великобритании и Франции состоит в том, что сосуществование различных культур в их странах, увы, не стало мирным и взаимообогащающим, как мыслилось некоторое время назад. Иными словами, европейские правые будут настаивать, по всей видимости, на доминировании исконной культуры — германской, британской, французской, — в которую тем или иным образом должны вписываться приезжие. Не носить хиджаб в университетской аудитории, не молиться в неположенном месте, не заглушать криками муэдзинов привычные городские шумы и т. д. Словом, позиция правых: дружить будем, но на наших условиях.

Подойдут ли эти условия представителям иных культур, пока не известно. Более того, не известно даже, будут ли лидеры европейских стран последовательно настаивать на отказе от мультикультурализма. Ведь сегодня правые у власти, а завтра — левые. И те, скорее всего, не будут на мультикультурализм смотреть столь же скептически. Хотя бы по той простой причине, что среди представителей иных культур довольно много их избирателей.

Александр Мелихов. Мне уже приходилось писать, что мультикультуралистическая греза основана на глубочайшем непонимании экзистенциальной миссии культуры. Рационалистическая пошлость видит в национальной культуре не тотальное мировоззрение, наделяющее человеческую жизнь смыслом и целями, но нечто вроде глазировки на булочке — национальные танцы, национальные блюда... Если они могут мирно соседствовать на одной эстраде и на одном столе — почему бы культурам не соседствовать так же мирно и в пределах одного государства? Впрочем, когда одна кулинарная или танцевальная культура начинает теснить другую, когда макдоналдсы или суши начинают вытеснять пельмени и беляши, а рок-н-ролл — вальс и танго, уже и это вызывает раздражение. Как всякая конкуренция. И чем выше ставки, тем выше раздражение. А когда на карте стоит жизнь, раздражение доходит до смертельной ненависти. Культура же это и есть жизнь народа.

Я, как всегда, имею в виду не респектабельные космополитические “вершки” культуры, но скрытые “корешки” предвзятостей и преданий, создаваемых каждой нацией ради самовозвеличивания. Мне уже приходилось писать и в “Звезде”, что нации, в отличие от промышленных и финансовых корпораций, создаются и объединяются в цивилизации не ради достижения каких-то материальных целей, но ради обретения экзистенциальной защиты, ради обретения воодушевляющего ощущения собственной избранности, причастности чему-то прекрасному, почитаемому и долговечному. Но разве может сохраниться мир в таком мире, где конкурируют не технологии, а вымыслы?

Можно ли избежать вражды, когда конкурент пытается разрушить твое главное убежище — твои иллюзии. Для которых разрушителен любой рациональный анализ, любое соседство чужой сказки, обнаруживающее относительность твоей: слишком тесное соприкосновение культур бывает гибельным минимум для одной из них. Ибо культуры, повторяю, не системы знаний, которые можно спокойно обсуждать, как это бывает в химии или геологии, а системы иллюзий, которые можно лишь внушать — наталкиваясь на сопротивление прежних.

Народы ссорятся не оттого, что плохо знают друг друга, — ровно наоборот. Чем лучше они узнают, тем сильнее они друг друга и раздражают: каждый все отчетливее осознает, что другой, точно так же как и он сам, приберегает наиболее возвышенные чувства для себя, а не для соседа. Конфликты иллюзий откровенный диалог может только обострить. Ибо и в самом деле невозможно доказать, что именно моя мама лучше всех. Возражая против этого, мы можем не переубедить, но лишь оскорбить друг друга. Ибо переубежденный лишится тех миражей, которые только и наполняют его жизнь смыслом и красотой. Угроза воодушевляющим миражам и порождает сегодняшний терроризм.

Словом, народам лучше всего общаться через посредство своих рационализированных элит и прагматизированных периферий, а соприкосновение культурных ядер желательно свести к минимуму. Главные трудности межкультурного общения возникают тогда, когда в соприкосновение вступают массы, ибо у них нет тех корпоративных систем экзистенциальной защиты, какие имеются у групп, и без того ощущающих себя избранными, — у интеллигенции, у преуспевающих бизнесменов и политиков, у непритворно верующих, для кого все земное тлен и суета... Но для рядового человека, у кого выше земного ничего нет, жизнь без экзистенциальной защиты превращается в унылое прозябание. Оттого-то на секулярном Западе вроде бы и оторвавшиеся от своей традиционной культуры люди вновь хватаются за нее, как утопающий за соломинку. Каждая культура желает быть не “одной из”, но избранной, иначе она становится просто ненужной.

Дмитрий Травин. Но нам сейчас интересно скорее не то, что будет в обозримой перспективе на Западе, а то, что получится у нас в России. На заседании Госсовета в Уфе Дмитрий Медведев фактически вступил в полемику с Меркель, Кэмероном и Саркози.

Говорил он, правда, больше о дружбе народов в старом, советском понимании, нежели о мультикультурализме как категории современной европейской политики. Скорее всего, президент просто таким образом переводил с европейского на госсоветовский суть дискутируемой проблемы. Так сказать, низводил проблему с научного уровня до уровня студенческого сознания, как делал неоднократно во времена своего доцентства на юрфаке Санкт-Петербургского университета.

Боюсь, что проблема, стоящая сегодня перед российским политическим руководством, гораздо серьезнее, чем простое осмысление сути европейских дискуссий. Медведев может соглашаться с идеей мультикультурализма или же отвергать ее, но он не сможет применить свои выводы на практике, как это делают европейские лидеры. Президент России действует в ином пространстве. В том, которое больше напоминает европейские реалии столетней давности.

И Франция, и Германия, и Великобритания — это распавшиеся империи. Так или иначе, они в течение ХХ века отказались от территорий, на которых исконно жили совершенно иные народы. Возможно, для Великобритании, где ныне сосуществуют англичане, шотландцы, валлийцы и ирландцы, это не совсем верно, однако в первом приближении этими частностями можно все же пренебречь. Важно другое. Проблема мультикультурализма в понимании западноевропейцев — это проблема того, как вписывается в жизнь старой христианской культуры поведение выходцев из разных стран Азии и Африки. Турки не жили исконно на территории Германии, арабы — на территории Франции, а разного рода “афробританцы” (выразимся политкорректно), индийцы и пакистанцы — на территории Британии.

В российском случае аналогии можно проводить с выходцами из Средней Азии или Закавказья (которые теперь живут вне нашей страны), но не с жителями Северного Кавказа. Этот регион Кремль решил насильно оставить в составе России, несмотря на отчетливое понимание того, что между русскими, с одной стороны, и чеченцами, ингушами, народами Дагестана — с другой, существуют колоссальные культурные различия. Иными словами, во Франции нечто подобное получилось, если бы, скажем, де Голль насильно удержал в составе единого государства Алжир. В Германии — если бы по итогам Второй мировой войны союзники оставили ей западные и северные польские земли, а также Судеты, принадлежащие ныне Чехии.

Россия не отказалась от нашего “Алжира”, от нашего “Данцига” и от наших “Судет”, а потому осталась скорее недораспавшейся империей, нежели таким национальным государством, как Франция, Германия и многие другие европейские страны. Не будем сейчас обсуждать, хорошо это или плохо с моральной точки зрения. Взглянем лишь на практические результаты в плане проблемы, волновавшей Дмитрия Медведева на заседании Госсовета.

Допустим, мы вслед за президентом говорим о старой советской дружбе народов, о том, что позитивный опыт нельзя растерять, о том, что все должно быть хорошо и не должно быть плохо. Тогда, чтобы перейти от слов к делу, нам надо будет вернуть и старую советскую структуру занятости в крупных городах, по крайней мере в Москве и Петербурге. Надо сделать так, чтобы на всяких строительных и дорожных работах, в торговле, в ЖКХ, на транспорте работали преимущественно уроженцы этих городов при минимальном привлечении гастарбайтеров. Трезвый анализ ситуации показывает, что такое практически неосуществимо.

Иными словами, в крупных городах неизбежно будет жить большое число людей иной культуры, являющихся при этом такими же равноправными гражданами России, как коренные москвичи, петербуржцы и т. д. Их даже гастарбайтерами, по совести, называть нельзя. Они не гости, а хозяева. Они имеют полное моральное право жить в соответствии со своими традициями, коли уж вопрос о независимости Чечни и других республик был в свое время военным путем закрыт.

Понятно, что многим в России это не нравится. Многим ближе подход, высказанный западноевропейскими лидерами. Но эти лидеры, как мы видим, не удерживают в составе империй те страны, откуда приезжают к ним гастарбайтеры. И, соответственно, могут плевать (хоть с Эйфелевой башни, хоть с Биг-Бена) на то, что скажут по поводу отказа от мультикультурализма лидеры Алжира, Турции или Пакистана. А вот Медведев не может плевать с колокольни Ивана Великого на те протесты, которые время от времени высказывает Рамзан Кадыров. Поскольку Кадыров должен хоть как-то объяснять чеченцам, почему формально они равноправные граждане России, а реально некоторые в Москве оказываются (как по Оруэллу) равны более других.

В общем, как тот, так и другой подход вступает в противоречие с нынешними российскими реалиями. По какому бы пути Кремль ни двинулся, некоторой частью российских граждан он будет воспринят как несправедливый. А значит, потребует подавления несогласных. Причем не тех несогласных, которые ходят на Триумфальную (они-то серьезных проблем не создают), а тех, которые ходят на Манежную или, хуже того, взрывают Домодедово.

В подобных ситуациях слова типа тех, которые произнесены в Уфе, ровным счетом ничего не значат. Если Меркель, Кэмерон и Саркози, скорее всего, и впрямь будут отказываться от политики мультикультурализма, то Медведеву (по сути, Путину) придется маневрировать. Иными словами, подавлять тех, кто больше высунется в данный момент, кто постарается разрушить нынешнее шаткое равновесие, не имеющее под собой логичной, непротиворечивой основы.

Александр Мелихов. Это правда. Но когда люди руководствовались какими-то логичными, непротиворечивыми основами? Они руководствуются своими интересами, и те, кто ощущает себя экзистенциально, культурно ущемленным, не примирятся ни с какими ограничивающими их основами, даже пребывая в других государствах. Информационное пространство сейчас едино, и о каждом оскорбительном для их иллюзий инциденте доброхоты немедленно оповестят униженных и оскорбленных и в долинах Дагестана, и в горах Афганистана. Писатель в Англии публикует “кощунственный” роман — его в Иране приговаривают к смерти, и он многие годы вынужден отсиживаться в какой-то норе. Художник в Дании печатает карикатуру на пророка — волна гнева и усиление терроризма. Американский пастор сжигает Коран, а в Афганистане работники ООН платят своими головами. Американцы, может, и хотели бы плевать на эту смуту с высоты башен-близнецов, но башен-то и нет…

И я отнюдь не уверен, что те, кто выходит на Манежную площадь в Москве, для нас опаснее тех, кто выходит на площади в Египте или берется за оружие в Ливии. Сегодня миллионные массы во многих странах мусульманского Востока лишились экзистенциальной защиты, а значит, обрели острую нужду в вождях, которые хотя бы символически мстили их обидчику Западу, вольно или невольно разрушившему культурную крышу, защищавшую людей от созерцания безжалостного космоса. Поэтому надеяться, что в “обиженных” государствах смогут усидеть прозападные лидеры, означает не понимать, что для народов гордость важнее алчности, что для них унижение есть сама смерть. (Кстати, я не так уж уверен, что можно пренебречь шотландцами и валлийцами, история еще не прекратила течение свое.)

Запад может выбирать лишь из двух типов антизападного лидера — условно говоря, “тирана”, попирающего демократию, и “любимца народа”, на демократию опирающегося. И если руководствоваться не принципами, а интересами, то, на мой взгляд, “тиран” для Запада предпочтительнее, ибо внутренние враги, которых плодит всякая тирания, отнимают у вождя силы и возможности обратиться вместо второстепенных врагов социальных к врагам главным — экзистенциальным, от врагов в миру к врагам в мироздании. Все, что Запад может получить в результате соблюдения демократических процедур, — это сменить врага, у которого связаны руки, на врага, у которого руки свободны. Авантюрист светского толка лучше религиозного фанатика, который рано или поздно завершит череду авантюристов и марионеток, ибо именно фанатики служат не тактическим, но стратегическим целям обиженных народов — формированию экзистенциальной защиты.

Идеальный для Запада правитель враждебного Востока — тиран, сидящий на вулкане народного гнева, достаточно сильный, чтобы не дать вулкану свергнуть себя самого, но недостаточно могущественный, чтобы осуществить направленное извержение в сторону стратегического врага. Этот статус-кво Западу и следовало бы поддерживать, не надеясь (что уже его не раз подводило) использовать вулкан в своих интересах: ни один народ подкупить невозможно, ибо ничего равноценного иллюзорному бессмертию или хотя бы какой-то причастности к оному человеческая фантазия не изобрела и не изобретет. И сколько бы Запад ни мочил “плохих” мусульман, защищая “хороших”, он лишь готовит их будущее объединение против себя.

Интересы же России не совпадают полностью ни с Востоком, ни с Западом. Тактические интересы подталкивают нас к союзу с Западом, но, поскольку не мы являемся главной мишенью “униженных и оскорбленных”, очень уж усердствовать в этом направлении тоже не стоит, чтобы не нажить в чужом пиру похмелья, а в чужой драке синяков. Экзистенциальных же союзников у нас нет и вовсе, ибо ни с одной корпорацией культур нас не объединяет совместное чувство избранности. Мы действительно не входим ни в одну цивилизацию, ибо цивилизация создается коллективной системой экзистенциальной защиты.

И тем не менее наши вчерашние и особенно сегодняшние подданные именно в нас видят наиболее опасного экзистенциального врага, именно нашу культуру считают наиболее опасным соперником. И я отнюдь не уверен, что их страх, а следовательно и неприязнь, а то и ненависть станет менее угрожающей, если они окажутся за пределами наших границ. Пожалуй даже, их материальные и пропагандистские возможности только возрастут. Нас пугают межнациональные схватки граждан одного государства на площадях и в темных переулках с применением холодного и легкого огнестрельного оружия. Но межнациональные схватки граждан разных государств превращаются в полномасштабные войны с применением артиллерии и авиации, и это, увы, еще не предел…

Так, может быть, эти взрывы экзистенциальной ненависти все-таки легче контролировать в пределах одного государства? Проектов можно строить много, но в реальности наименее бескровное (“малокровное”) сосуществование народов в былые времена обеспечивали великие империи, бессознательно нащупав принцип “используй материально и не унижай экзистенциально”, собирай подати и не трогай воодушевляющих иллюзий. Пусть молятся как хотят, женятся как хотят и даже судятся как хотят под началом их собственной элиты, которой открывается свободный доступ в имперскую аристократию. Доступ в нее открывается наиболее энергичным и честолюбивым — тем самым их экзистенциальная униженность минимизируется, поскольку у них появляется возможность идентифицироваться с чем-то еще более могущественным и долговечным, чем собственный народ. А всегда тлеющие национально-освободительные движения при этом лишаются потенциальных лидеров, но взамен обретают своих представителей в государственной элите, что ослабляет и экзистенциальную униженность масс: эвон куда взлетел парень из нашего кишлака!

В пропаганде это можно называть и дружбой народов, на деле, однако, понимая, что дружба народов невозможна, сколько бы и в каком числе ни дружили отдельные люди. Культурная конкуренция похожа на конкурс красоты — на пьедестале могут поместиться лишь очень немногие. Возможна только минимизация вражды и переманивание нестойких. И делать это в пределах одного государства, подозреваю, все-таки легче.

Каждой культуре при этом, однако, требуется некая отдельная квартира, где она могла бы без помех удовлетворять собственные экзистенциальные нужды — проще говоря, предаваться самовозвеличиванию при отсутствии ироничных либо оскорбленных чужаков. Создавать национальные субгосударства слишком опасно, а вот поддерживать лояльные национальные общины было бы в самый раз. И поддерживать тех их лидеров, которые сумеют удержать своих пассионариев в узде.

После побоища в Кондопоге в подобный же северный город меня пригласили поговорить за круглым столом о толерантности, и глава тамошней азербайджанской общины — милейший улыбчивый адвокат и бизнесмен с золотыми зубами, золотой мобилой и золотым внедорожником — очень дружелюбно мне объяснял, что у них такое невозможно. Потому что надо работать с силовыми органами. Появляется отморозок — община сама сообщает начальнику милиции: такой-то скоро что-то натворит, прижмите, пожалуйста. Если кто-то не хочет вступать в общину — тоже никто не заставляет. Но когда случится неприятность, прибежит. И ему помогут. Но если забудется, напомнят: ты что, хочешь для нас неприятностей? Смотри, получишь их первым.

Не стану утверждать, что эта система безупречна с точки зрения либерального права, требующего равенства перед законом и отсутствия каких-либо внегосударственных правовых структур, но несколько лет назад она работала вполне эффективно, создав некие квазиимперские структуры.

Так что у империй тоже есть чему поучиться, хоронить их, может быть, и рановато.

Дмитрий Травин. Я бы, может, и согласился не хоронить империи, если бы они не были давным-давно уже похоронены. По сути дела, вы говорите не об отказе от похорон, а о необходимости эксгумации трупов. Это дело — не слишком приятное, да к тому же бессмысленное.

Все европейские империи, пытавшиеся собрать под одной крышей различные этносы, давно уже ликвидированы. Нет ныне ни Британской, ни Французской, ни Германской, ни Австро-Венгерской, ни Испанской, ни Португальской, ни Османской (Турецкой). Причем исчезли как те империи, которые проигрывали европейские войны, так и те, которые выигрывали, а значит, не принуждались к самороспуску своими более успешными соседями. Осталась только Российская империя, причем с распадом СССР бЛльшая часть ее территории, населенной нерусскими этносами, оказалась для Москвы утрачена. Восстанавливать Советский Союз сегодня, кажется, не стремится никто из более или менее ответственных политиков. Поэтому, по сути дела, какая-то осмысленная полемика может вестись не об использовании имперских принципов в практической работе, а лишь о сохранении под властью Москвы Северного Кавказа, который этого не желает и сопротивляется всеми доступными ему методами.

Сразу оговорю, что мне часто приходилось слышать такое возражение: все империи Европы были злыми и неправильными, а наша Российская — доброй и правильной. Поэтому то, что они распались, — нам не указ. Мы соседей не эксплуатировали, а, напротив, кормили, и, следовательно, они в глубине души должны нас любить. Воюют против федералов не народы, а отдельные нехорошие люди, купленные на американские (израильские, аль-каидовские и т. д.) деньги. Народы же ждут не дождутся пока мы их освободим от всякого рода корыстных и бородатых деспотов.

С тем, кто подобным образом интерпретирует историю, спорить нет смысла: никакие факты дискутанта не убедят. Но наша с вами полемика идет о другом. Вы предлагаете использовать имперские принципы как таковые и, значит, признаете общность механизмов построения всех империй. Я соглашусь с вами в том, что империя на определенном этапе исторического развития функционировала неплохо и худо-бедно решала те задачи сосуществования этносов, которые ставили императоры. Не соглашусь же я с тем, что можно в XXI столетии еще раз войти в ту воду, которая утекла в минувшие века.

Империя — не топорик, в равной мере способный обтесывать дерево как во времена Путина, так и во времена Цезаря. Империя — это инструмент, функционирующий лишь в определенной среде. Если изменилась среда, старый механизм работать не сможет, как бы ни молились мы на прошлые успехи.

Поясню свою мысль. Империи успешно функционировали в то время, когда еще не сформировались нации. Этносы были, но наций не было. Скажем, на территории империи Габсбургов жили люди, говорившие по-немецки, по-венгерски, по-чешски и т. д., но они не представляли еще ни австрийскую, ни венгерскую, ни чешскую нацию. Или, точнее, скажем так: этническая культура, которая, естественно, существовала и в имперские времена, разделяла подданных императора не столь уж сильно. Гораздо сильнее разделительных черт были объединяющие. А таковых в имперские времена было две: монарх и вера. Все в равной степени чувствовали себя подданными императора, сидящего то в Вене, то в Праге, то в Инсбруке, и все в равной мере чувствовали себя христианами.

Была ли у людей времен империй экзистенциальная ненависть друг к другу? Конечно, была. Но она в значительно большей степени выражала себя как ненависть конфессиональная, чем как ненависть этническая. Скажем, чехи во времена Гуситских войн вовсю лупили немцев, а те, естественно, отвечали им взаимностью. Но чуть позже, во времена Тридцатилетней войны, немцы уже так лупили друг друга, несмотря на их этническую общность, что, по оценочным данным, перебили порядка трети всего своего этноса. Кстати, французы в своих религиозных войнах тоже серьезно проредили население страны. А ведь во Франции серьезных этнических различий не существовало. Француз-гугенот за милую душу резал француза-католика в то время, когда, скажем, в Трансильвании венгероязычные и румыноязычные подданные Габсбургов худо-бедно сосуществовали без особых экзистенциальных потрясений.

Таким образом, империя не обеспечивала бескровное и даже малокровное существование подданных, поскольку не могла предотвратить Реформацию и связанные с ней покушения на экзистенциальный покой. Выражение “пусть молятся как хотят” к империям не вполне применимо. В ряде случаев монархи и элиты готовы даже были бы пойти на соблюдение этого принципа, но экзистенциально неспокойные подданные устраивали кровавую резню вне зависимости от указаний, спускаемых по властной вертикали.

Другое дело, что империя действительно могла быть малокровной формой сосуществования этносов в тех случаях, когда религиозные проблемы не разделяли людей на враждующие лагеря. В идеале хотелось бы, конечно, примирить людей по религиозной части и одновременно не допустить конфликтов по этнической. Однако, увы, к тому времени, как напряженность межконфессиональных конфликтов в европейских государствах стала сходить на нет, стали формироваться конфликты межнациональные.

Европейские нации постепенно прорастали из этносов, но представляли собой уже нечто иное. Ведь представитель нации не просто чувствует себя христианином и подданным своего монарха. У него появляется сильное третье чувство, и оно постепенно заслоняет собой первые два.

Человек новой эпохи ощущает себя частью некоего воображаемого сообщества под названием “нация”. Воображаемого не в том смысле, что его выдумали. Сообщество это существует на самом деле. Но требуется известная сила воображения для того, чтобы два человека — один из Пикардии, другой из Турени, которые никогда в жизни не увидят друг друга, почувствовали вдруг себя французами, т. е. представителями единой нации. Подобного чувства не существует в старой империи, где все подданные связаны друг с другом лишь через общего монарха, а друг на друга им по большому счету плевать.

Каковы механизмы формирования нации — отдельная история. В этой истории следует говорить и о роли интеллектуалов, которые формируют национальную культуру; и о роли всеобщей грамотности, позволяющей читать национальные газеты на родном языке; и о роли урбанизации, поскольку в больших городах людям проще почувствовать общность; и о роли национального рынка, где продавцы и покупатели пересекаются друг с другом; и о роли железных дорог, впервые по-настоящему связавших между собой отдельные уголки больших государств… Иногда нации формируются естественным путем при минимальном вмешательстве со стороны государства, а иногда сначала формируется государство, а затем элита делает все возможное, чтобы население прониклось национальным чувством и превратилось таким образом в нацию.

Нет абсолютно прямых, единых прямых путей из империи в национальное государство. Все движутся по таким путям со своими национальными (простите за тавтологию) особенностями. В краткой дискуссии этому нет возможности уделить много внимания. Выделю главное. В той мере, в какой формируется нация, неизбежно начинает разрушаться империя. Это взаимосвязанные процессы. О том, что невозможно удержать империю, когда аморфная общность людей почувствовала себя нацией, свидетельствует весь человеческий опыт.

Потребность сформировать свое национальное государство, после того как сформировалась нация, является сильным экзистенциальным чувством. А тот соседский народ, который препятствует созданию “нашего” национального государства, наносит “нам” самое страшное оскорбление. Он ведь тем самым, по сути дела, говорит: лишь я достоин быть народом государствообразующим, а твой удел — тихо сидеть и не высовываться, благо я разрешаю тебе молиться, жениться и судиться, как велят твои замшелые книги.

Нация тем и отличается от сообщества подданных императора, что хочет не только тихонько молиться, жениться, судиться и не высовываться. Нация хочет гордиться собой, хочет иметь такие символы своей гордости, как флаг, герб и гимн. Нация не может смириться с тем, что в столице империи сидит на троне (или в президентском кресле) человек, который не знает ни ее языка, ни ее культуры, ни ее интересов, но при этом претендует на то, чтобы говорить и от ее имени. Нация желает, как ни покажется кому-то это смешным, иметь национальную денежную единицу и быть представленной во всех международных организациях. Когда у вас все это есть уже много лет, над подобными желаниями можно посмеяться, но когда этого нет, даже обретение какого-то жалкого места в ООН начинает превращаться в экзистенциальную проблему.

Молиться, жениться, судиться втихую, радуясь, что тебя не донимают, и прагматично рассуждая, мол, “Если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря”, где про тебя, к счастью, забыли, — это предельный рационализм. Но в формировании нации присутствуют не только рациональные начала. А потому нация не мирится с империей. Она хочет, чтобы про нее (нацию) все знали. А кто будет знать про унылых прагматиков, ценящих свой провинциальный покой больше яркой борьбы за независимость?

Свободный доступ национальной элиты в имперскую не решает проблемы. Все империи его использовали, и до поры до времени механизм действительно срабатывал. Но ни одну империю это не спасло. Когда формируется нация, “делегат” в имперскую элиту начинает рассматриваться не столько как предмет гордости, сколько как коллаборационист. И, поверьте уж, представители “неколлаборационистской элиты” быстренько это народу разъяснят, поскольку они находятся с народом, а не гуляют в имперских столицах. У “делегатов” в такой ситуации возникает выбор: либо плюнуть на свой народ и полностью ассимилироваться с народом, в который его делегировали, либо тайком поддерживать национальное движение деньгами и связями. Как то, так и другое мы сегодня наблюдаем среди представителей московской элиты кавказского происхождения.

Все вышесказанное не отрицает эффективности той системы, которая работает в описанном выше северном городе. Но она напоминает скорее механизм функционирования мафии, раскрытый в бессмертном “Крестном отце”, нежели механизм функционирования империи. Мафия и впрямь бессмертна в современном обществе, где существуют мигранты. Мафия и впрямь является сравнительно эффективным способом сосуществования общин. Мафию в известных границах можно приветствовать, если, конечно, мы понимаем под этим словом социальную структуру (вроде вышеописанной), а не бандитизм.

Но вот империя, в отличие от мафии, смертна и неэффективна. Вряд ли ее стоит приветствовать, подчиняясь чарующему звучанию древнего слова.

Александр Мелихов. Очаровываться одним только звучанием — это вообще бальмонтовщина. Но и превращать слово в ругательство, дабы штампом “имперский синдром” плющить всякие дальнейшие размышления, это тоже чересчур. В слове “империя” я защищаю прежде всего собственную свободу мысли. Когда чем-то долго запугивают, возникает ощущение, что от тебя прячут какую-то правду. А если мы можем свободно, не напирая друг на друга и не предрешая приговор до начала рассмотрения, обсудить, какими уроками империй можно воспользоваться, а какие уже навсегда останутся бесполезными, — мне больше ничего и не требуется. Только вот в мире политических идей умирает ли что-нибудь “навсегда”?.. Эксгумировать трупы я, разумеется, не предлагаю — мертвых с погоста не носят. Но об успехах покойника на поминках поговорить не помешает. А чему-то заодно и поучиться. А уж хоронить то, что еще не умерло естественным путем, и вовсе не стоит.

Когда-то я написал в “Исповеди еврея”, что нацию создает общий запас воодушевляющего вранья, то есть, если без эпатажа, чувство причастности чему-то избранному, величественному и бессмертному; если вы с этим согласны, то дальше нам и спорить почти не о чем. Поскольку я ни на чем не собираюсь настаивать.

Все факторы, о которых вы говорите, безусловно, существуют и весьма могущественны: каждый народ желает блистать и принадлежать к избранному кругу. И для начала иметь собственное государство со всеми положенными атрибутами. Но это лишь промежуточный этап — дальше борьба продолжится уже не на внутри-, а на межгосударственном уровне. Освобожденный народ заметит, что его денежную единицу нигде не берут, что его флаг редко и не так уж гордо реет среди флагов более могущественных держав. Что даже в его собственных кинотеатрах идут чужие фильмы. Что в его магазинах продаются чужие товары. И даже его предприятиями владеют чужаки. И он снова почувствует себя оскорбленным и снова начнет борьбу, теперь уже против “мирового порядка”. Обладая неизмеримо большими ресурсами — вплоть до всяческих атомных проектов.

Предоставляя национальным меньшинствам свободу от чужих национальных государств, нужно тогда уж защитить их и от глобализации — чтоб уж была независимость так независимость. Но кто возьмется обуздать международное доминирование сильнейших, которое более всего и раздражает слабых? Это же одна из сегодняшних господствующих грез — формирование единого человечества, такой вот путь к единству через дробление…

Если бы у нас был выбор между вечной борьбой наций внутри империй и мирным сосуществованием национальных государств, я, конечно же, был бы за безграничное деление всех многонациональных образований вплоть до мононациональных молекул. Но выбор-то в реальности другой! Или вечная борьба наций внутри относительно небольшого количества могучих государств, которым из-за их малого числа легче договориться между собою, или такая же вечная борьба множества национальных государств, не признающих над собой никакой власти, поскольку любая такая власть была бы нарушением их священного суверенитета. И тут выбор для меня неочевиден.

Вторая альтернатива — распустить все “тюрьмы народов” — открывает такие ящики Пандоры, что хочется вглядеться, нет ли возможности хоть как-то пригасить те опасности сожительства наций в одном государстве, на которые вы совершенно справедливо указываете. Вспомним хотя бы историю еврейского народа в Российской и советской империях.

Этот народ поставил мировой рекорд, на протяжении тысячелетий сохранив себя во имя метафизических, экзистенциальных целей вопреки совершенно невообразимым ужасам. А когда его мессианская греза в конце XIX века начала распадаться, наиболее пассионарные отщепенцы в поисках новой экзистенциальной защиты отправились за новыми сказками: одни возмечтали о национальном государстве (сионисты), а другие о мире вообще без государств (интернационалисты). И вторые во множестве служили советской империи, абсолютно не скучая по своему исчезающему, стремительно ассимилирующемуся народу, и только холокост вновь пробудил в них национальные чувства. Вот теперь я слышу голос крови, тяжкий стон народа моего, писала сверхсоветская Маргарита Алигер. Но и тогда они всего только возжелали оплакивать свои жертвы, гордиться подвигами своих героев вслух, а не шепотом, среди своих. Я уверен, что далее мечты их не простирались.

Однако Сталин полагал, что всякое проявление национального достоинства — лишь первый шаг к сепаратизму, к обретению собственного государства со всеми его атрибутами, и нанес такой удар, что это на целые десятилетия отбило у множества евреев охоту искать экзистенциальной защиты под крылом советского государства. Одни стали искать ее, действительно становясь сионистами, стараясь идентифицироваться с Израилем; другие нашли приют в профессиональной идентичности, поскольку среди профессиональных корпораций есть и такие, которые обладают собственной службой безопасности — я хочу сказать, собственной экзистенциальной защитой. Научное, техническое творчество, искусство, медицина, просвещение обладают собственными, уходящими в глубокую древность величественными родословными со своими бессмертными героями и мучениками — под крылом этих прекрасных грез вполне можно прожить и без государства, особенно если представители твоей национальности занимают в корпорации почтенное место. Можно даже утратить понимание, почему другие лезут из кожи ради такой устаревшей чепухи, как собственное государство, — так человек, который никогда не голодал, может презирать тех, кто способен из-за сухой корки ввязаться в безобразную драку. Отсюда и проистекает вечный конфликт между интеллигенцией и народом: экзистенциально сытый экзистенциально голодного не разумеет.

Экзистенциально голодные советские сионисты тоже называли своих более удачливых соплеменников прислужниками режима и коллаборационистами, но мало кто из экзистенциально сытых согласился покинуть выстроенный трудами и жертвами собственный дом ради бубнов за горами. Если даже и относился с сочувствием к трудам и заботам Израиля.

Но когда отношения двух стран, России и Израиля, были открыто враждебными, действительно было трудно занять какую-то примиренческую позицию — сегодня это вполне возможно. Можно, ничем не рискуя, поклоняться собственным героям, оплакивать собственных мучеников, праздновать собственные праздники и открывать собственные национальные рестораны. Для тех, кто обрел защиту в своей профессии, этого более или менее достаточно. Поэтому, когда прекратились прямые призывы к погромам, тут же и ассимиляция вновь двинулась стахановскими темпами. Сама возрастная структура еврейского населения — демографический приговор: молодежи до 18 лет — около 5 %, пенсионеров же — больше половины.

Даже у двух третей активистов еврейских общественных организаций Петербурга, по данным известного историка и социолога Бориса Миронова, среди друзей преобладают не евреи, а 85,5 % считают смешанный брак абсолютно нормальным делом. Жаль, конечно, что Россия потеряет еще одну яркую краску в своей многонациональной радуге, однако и одним источником напряжения тоже станет меньше.

И мне кажется, такое решение национального вопроса — растворить в объятиях — ближе к практике толерантных империй, чем к ассимиляционному напору национальных государств, во многих из которых с обретением независимости положение евреев ухудшилось.

У наций, у культур есть два главных орудия воздействия друг на друга — угроза и соблазн. Угроза, порождающая необходимость скрывать свои национальные чувства, как всякое покушение на экзистенциальную защиту, эти чувства укрепляет, и в периоды вооруженного противостояния сила соблазна многократно слабеет. Но если когда-нибудь в горячих зонах возникнет хотя бы худой мир, тогда-то и вырастет вопрос, чем Россия может соблазнить наиболее страстных и энергичных представителей национальных меньшинств. Имперская Россия открывала им такие поприща, как армия, коммерция, государственная служба — наверняка с огрехами, возможно и огромными, но я предлагаю учиться не порокам, а достоинствам империй. Тем более что сегодня к прежним поприщам можно присоединить и уже перечисленные пути в культуре, науке, технике, юриспруденции.

Когда большевиков не пугало обилие “инородцев” в правящей элите, это и была имперская политика, а принудительная сталинская русификация — это была типичная политика становления национальных государств.

Сейчас мы видим немало примеров, когда в новообразованные независимые государства приходится вводить “миротворческие” силы — не дешевле ль было их оттуда не выводить, не переводить конфликты из внутригосударственных в межгосударственные? Или непременно нужно всем сначала разделиться и навоеваться, чтобы наконец оценить прелести мирной жизни — пусть и на задворках мирового сообщества? Дай бог, чтоб так и было. Но мне всегда приходит в голову моя же давняя мысль: пессимисты портят людям настроение — оптимисты ввергают их в катастрофы.

Опубликовано в журнале:
«Звезда» 2011, №12

Министр дорог и городского строительства Али Никзад в интервью телевидению провинции Ардебиль заявил, что в текущем году по всей стране будет открыто движение на 17 тыс. км дорог, в строительство которых инвестировано более 89 трлн. риалов (примерно 8,9 млрд. долларов), сообщает агентство «ИРИБ ньюз».

По словам Али Никзада, речь идет о вводе в эксплуатацию железных дорог, скоростных автомагистралей и автодорог общего назначения. При этом протяженность новых железных дорог составляет около 1 тыс. км, сельских автодорог – 7,5 тыс. км, скоростных автомагистралей – 27 км. Остальные километры приходятся на дороги общего назначения.

Далее Али Никзад сообщил, что каждую неделю в Иране совершается около 3,5 тыс. авиарейсов или до 500 авиарейсов в день.

Министр нефти Ирана Ростам Касеми, прибывший в Доху для участия в работе конгресса Всемирного нефтяного совета, заявил, что Иран не обеспокоен разговорами о запрете Евросоюзом закупок иранской нефти, сообщает агентство «Фарс».

Далее Ростам Касеми отметил, что на предстоящем заседании ОПЕК будет рассматриваться вопрос о снижении добычи нефти в Саудовской Аравии.

По словам министра, на заседании ОПЕК предстоит ответить на вопрос, должны ли арабские страны-члены ОПЕК сократить производство нефти с учетом того, что Ливия наращивает свое производство.

Следует напомнить, что с июня этого года Саудовская Аравия, ОАЭ и Кувейт под предлогом сокращения добычи нефти в Ливии в одностороннем порядке увеличили производство нефти. На данный момент Ливия наращивает производство, и в этой связи трем перечисленным странам следует вернуться на прежний уровень добычи.

Ростам Касеми отметил, что сегодня нефтяной рынок остается сбалансированным с точки зрения спроса и предложения и цену в 100 долларов за баррель американской легкой нефти можно считать вполне разумной.

По поводу предлагаемого Евросоюзом запрета на закупки иранской нефти Ростам Касеми сказал, что подобные угрозы никак не беспокоят Тегеран.

Официальный представитель министерства энергетики Ирака Мусаб аль-Мударис в ходе пресс-конференции заявил, что с завершением 4-ой очереди проекта по импорту электроэнергии из Ирана объем поставок иранской электроэнергии в Ирак увеличится еще на 200 МВт, сообщает агентство «ИРИБ ньюз».

По словам Мусаба аль-Мудариса, в общей сложности Ирак получает из Ирана 1 тыс. МВт электроэнергии.

До сих пор Ирак получал электроэнергию из Ирана по трем линиям электропередачи: ЛЭП Абадан – Басра мощностью 300 МВт, ЛЭП Керманшах – Дияла мощностью 400 МВт и ЛЭП Сарполе-Захаб – Ханакин мощностью 100 МВт.

Согласно сообщениям из Багдада, Ирак сталкивается с серьезной нехваткой электроэнергии. Помимо Ирана Ирак импортирует около 7 тыс. МВт электроэнергии из Турции.

Потребности Ирака в электроэнергии оцениваются в 13 тыс. МВт. По сообщению министерства энергетики этой страны, подписаны контракты на строительство в Ираке 10-ти электростанций, с реализацией которых объем производства электроэнергии в стране достигнет к 2015 году 20 тыс. МВт.

По данным Агентства природных ресурсов и энергетики Японии, в октябре этого года Иран занимал четвертое место среди основных экспортеров нефти в Японию, сообщает агентство ИСНА.

В указанном месяце Иран экспортировал в Японию в среднем по 262 тыс. баррелей сырой нефти в сутки. При этом с первого по третье места по объему поставок занимали такие страны, как Саудовская Аравия, ОАЭ и Катар.

Саудовская Аравия в качестве крупнейшего экспортера сырой нефти в Японию поставляла в октябре в эту страну 1 млн. 30 тыс. баррелей в сутки, что на 13,2% больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

ОАЭ поставляли 737 тыс. баррелей в сутки и занимали второе место по объему поставок нефти в Японию. Увеличение экспорта этой страны по сравнению с аналогичным периодом прошлого года составило 2,3%.

Третье место среди экспортеров сырой нефти в Японию в октябре этого года занял Катар. Объем поставок этой страны составил 355 тыс. баррелей в сутки, что на 0,1% меньше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Объем экспорта сырой нефти в Японию из Кувейта сократился в октябре на 33,3% и составил 211 тыс. баррелей в сутки.

Япония относится к числу крупнейших потребителей нефти в мире и занимает третье место после США и Китая. Она импортирует из-за границы около 50% необходимой ей нефти.

Заместитель генерального директора автопромышленной группы (АГ) «Сайпа» Саид Феллахи в интервью агентству ИСНА сообщил, что через три года начнется производство автомобиля на принципиально новой платформе.

По словам Саида Феллахи, в настоящее время ведется проектирование двигателя и коробки передач новой платформы в обычном исполнении и с автоматической коробкой передач.

После того, как будут определены общие технические характеристики двигателя и коробки передач, начнется проектирование кузова автомобиля. Для начала проектирования кузова новой платформы необходимо, прежде всего, определить технические характеристики основных комплектующих и узлов, в том числе двигателя и коробки передач.

Саид Феллахи подчеркнул, что для налаживания производства автомобиля на новой платформе требуется от трех до четырех лет. Проектирование новой платформы ведется в строгом соответствии с графиком, и первый автомобиль на этой платформе, как и было обещано, должен появиться на рынке через три года.

Генеральный директор Иранской национальной нефтяной компании (ИННК) Ахмед Калебани в интервью агентству ШАНА сообщил о готовности ИННК разрабатывать нефтяные и газовые месторождения, которые принадлежат только Ирану, при участии частного сектора.

Ахмед Калебани подчеркнул, что главным приоритетом нефтяной отрасли страны по-прежнему остается разработка месторождений, находящихся в совместном владении с соседними странами, а что касается собственных месторождений Ирана, то их разработка может вестись при участии частных компаний и инвесторов.

По словам Ахмеда Калебани, в ИННК приветствуется разработка принадлежащих Ирану месторождений при наличии источников финансирования или в случае подписания контрактов на условиях buy-back. В этой связи будут рассматриваться любые предложения.

Так, например, сегодня ведутся переговоры с нефтегазовой компанией «Резави» по поводу разработки месторождения «Тус», расположенного на северо-западе страны.

Далее Ахмед Калебани затронул вопрос об участии отечественных банков в проектах нефтяной промышленности и сказал, что они могут, имея в своем распоряжении народные капиталы, обеспечить финансирование нефтегазовых проектов за счет внутренних источников.

Среди тех стран, которые в прошлом году входили в двадцатку основных экспортеров своей продукции в Иран, Голландия, Россия, Англия и Сингапур сократили свои поставки в Исламскую Республику, сообщает агентство ИСНА.

За семь месяцев текущего года (21.03-23.10.11) из Голландии было импортировано 255 тыс. т различной продукции общей стоимостью 442 млн. долларов. Такие же показатели за аналогичный период прошлого года составляли соответственно 862 тыс. т и 659 млн. долларов.

Из России за указанный период было импортировано 514 тыс. т продукции стоимостью 348 млн. долларов. За семь месяцев прошлого года из этой страны было импортировано 491 тыс. т продукции стоимостью 623 млн. долларов. Таким образом, импорт из России при росте в весовом выражении сократился в стоимостном выражении.

Что касается Англии, то если за семь месяцев прошлого года из этой страны было импортировано 841,89 тыс. т продукции стоимостью 564 млн. долларов, то в текущем году эти показатели значительно сократились. Так, за семь месяцев текущего года из Англии было импортировано 6 тыс. т продукции стоимостью 99 млн. долларов.

Из Сингапура за семь месяцев прошлого года было импортировано 676 тыс. т продукции стоимостью 554 млн. долларов. В текущем году за указанный период импортировано 262 тыс. т продукции стоимостью 375 млн. долларов.

Как сообщали СМИ, 4 декабря на востоке Ирана, прилегающего к границам Афганистана и Пакистана, был сбит американский БЛА RQ-170 Sentinel («Страж»). Иранские СМИ со ссылкой на анонимного источника сообщали, что беспилотный аппарат был сбит с «незначительными повреждениями». Об этом сегодня размышляет китайский ресурс blog.sina.com.cn.

БЛА этого типа использовался для ликвидации известного международного террориста Усамы бен Ладена. Этот аппарат предназначен для ведения общей разведки, а также для наблюдения за конкретной целью .

Иранские СМИ также сообщают, что Иран будет продолжать работы по противодействию полетам беспилотных аппаратов. Но западные аналитики утверждают, что Иран не имеет соответствующих радиолокационных технологий и ракет для сбития высотных БЛА, выполненных по технологии стелс. В марте этого года иранские СМИ сообщали, что в результате применения электронных помех было вызвано крушение американского БЛА, что преподносилось как способность Ирана уничтожать стелс-беспилотники.

Но если информация о сбитии «Сентинела» подтвердится, это может ослабить возможности США по нанесению удара по Ирану. До сих пор нет фотографий, которые могли бы подтвердить факт уничтожения БЛА. США поставили под сомнение это событие, заявив, что крушение БЛА на 95% могло быть вызвано механическими поломками на борту аппарата. Американские эксперты считают, что даже Китай и Россия не способны сбивать стелс-самолеты. Некоторые специалисты полагают, что будет весьма трудно сбивать такие БЛА, так как даже если прервать связь аппарата со спутником, эти страны должны иметь самые передовые технологии для взлома пароля и взять управление аппаратом в свои руки.

Новейший разведывательный RQ-170 Sentinel по внешнему виду похож на бомбардировщик В-2, выполнен по малозаметной схеме «летающее крыло» («летучая мышь») и покрыт специальным защитным слоем для предотвращения обнаружения РЛС противника. В этом отношении он значительно превосходит ударные БЛА, которые выполнены с относительно низким уровнем применения малозаметных технологий. США используют разведывательные БЛА как важный инструмент для сбора информации над территорией Ближнего Востока и Центральной Азии.

Расторжение браков, заключенных в других странах - в Швеции не редкость. И когда дело происходит по взаимному согласию и без имущественных претензий супругов друг к другу, то особых проблем не возникает. Но все чаще в шведских судах оказываются на рассмотрении дела, которые требуют особой компетенции, так как бывшие супруги требуют принять во внимание брачные контракты, заключенные в других странах.

"Многие иранцы думают, что законы Ирана не применимы в шведских судах и что шведское законодательство не знает о существовании денежного возмещения супруге, который есть в мусульманском браке. То есть, брак заключается с возмещением выкупа, называемого махр. Однако, это опасное заблуждение", - говорит юрист Фарзадеш Дехради. И в шведских судах при бракоразводных процессах, брачные договоренности признаются имеющими силу. На практике это означает, что если мужчина обязался выплатить определенную сумму супруге при заключении брака - то при разводе она имеет право потребовать это сделать и в Швеции.

Было бы преувеличением сказать, что гора - боннская международная конференция по Афганистану - родила мышь. Тем не менее, с какой стороны ни взгляни на задачи этого регулярного международного мероприятия (проводится с 2001 года) - всюду вопросы. Например, такие: кто теперь будет давать Афганистану деньги - кризисная Европа? Выводящая войска Америка?

Конференция ничего оптимистичного тут не выявила. Или - кто эти деньги будет принимать, то есть какой окажется власть в Афганистане в ближайшие пару лет? И здесь все не очень ясно.

Много министров, мало энтузиазма

Сегодняшнее главное событие, связанное с Афганистаном - это не столько конференция, сколько двойной теракт в Кабуле и Мазари-Шарифе. Цель этой акции - шиитская община страны, которая как раз сейчас завершила ашуру - многодневные церемонии памяти имама Хусейна, убитого в 680 году (от этого события отсчитывает свое существование шиизм, второе по численности направление ислама после суннитского).

Что характерно, мировые СМИ уже почти перестали интересоваться подобными событиями - как в Афганистане, так и в соседнем Ираке, где в понедельник произошло примерно то же самое. И та, и другая страна прощаются сейчас с американским и натовским военным присутствием (в Ираке это произойдет до Нового года), а вот с терроризмом попрощаться не удастся. А если быть точным - с гражданской войной, в Афганистане как минимум.

Может ли Россия помочь нам уйти из Афганистана? Читать на сайте InoСМИ>>

Боннские конференции были когда-то, 10 лет назад, задуманы как заседания доноров или, если хотите, друзей и покровителей Афганистана, куда в октябре 2001 года только вводились войска США. В Бонне должны были отвечать на вопрос - зачем вводятся, какой Афганистан нам нужен и как мы ему поможем. Если взять все выступления, обещания, идеи, высказанные за это время с боннской трибуны, то здесь - парад надежд и иллюзий.

Хотя в целом-то уже в 2001 году все было ясно. Требуется победа над оппозицией (именуемой обычно "талибами", хотя это очень условно). Потом - грандиозное международное усилие по превращению Афганистана в современное процветающее государство. Что означало несколько десятков миллиардов долларов в течение первого десятилетия.

Десятилетие прошло, нет ни военного успеха, ни тех, первоначально заявленных денег. Да и как их давать, если так и не решилась изначальная дилемма: власть в Кабуле слаба, деньги ей давать опасно, а если не дать, то она слабой и останется.

Боннские конференции проходят на довольно высоком уровне - в нынешней приняли участие 60 министров иностранных дел, представлены 85 стран, вел ее по традиции президент Афганистана Хамид Карзай. Но что касается денег и проектов развития, прозвучали только заверения: то, что раньше было твердо обещано, поступит.

Но даже и в этом есть сомнения, с учетом того, что в конце недели предстоит кризисный саммит Евросоюза, который может изменить судьбу евро как валюты, еврозоны как территории и всего ЕС. Не верится, что такая ситуация способствует желанию европейцев давать деньги Афганистану. В США, с их "уходом" с Ближнего Востока и из Центральной Азии, те же настроения.

А тут еще главное событие конференции - отказ от участия в ней пакистанцев. Которые обещали привезти настоящих, живых талибов. Но незадолго до конференции силы НАТО по ошибке разбомбили пакистанский пограничный пост, и отказ ехать в Бонн - только часть реакции Исламабада.

Москва предлагает

В общем, ясно, что нынешняя Боннская конференция попала как бы в междуцарствие - между прежней моделью отношений "Запад-Афганистан" и какой-то новой, условно называемой "Афганистан и его соседи".

Уход США из Афганистана может уничтожить российско-американскую "перезагрузку". Читать на сайте InoСМИ>>

Какие, например, моменты прозвучали в довольно мрачной по тональности речи в Бонне российского министра иностранных дел Сергея Лаврова? Что Россия - "одна из самых заинтересованных" в решении афганской проблемы стран. И что Москва предлагает рассматривать ШОС, в работе которой участвуют Афганистан и все его соседи, "в качестве приоритетной площадки для координации регионального вклада в международные усилия по афганскому урегулированию".

В принципе, к тому все и идет. Если считать нынешнее боннское заседание началом позорного конца общемировых усилий сделать что-то с перманентно воюющей и почти первобытной страной; если признавать очевидное - что нам, то есть соседям Афганистана, попросту сбрасывают решение его проблем... То кроме ШОС - и правда некому. Там как раз участвуют, в качестве членов или наблюдателей, и среднеазиатские республики, и Пакистан с Индией, и Иран с Китаем...

Это, конечно, очень интересно - ослабевшие в экономическом смысле США или ЕС, и это очень здорово - подъем влияния новых гигантов, к которым Россия с удовольствием себя относит. А вот то, что наше новое влияние сопрягается с новой ответственностью - тут никакого удовольствия.

В выступлении Лаврова в очередной раз прозвучала мысль о том, что военнослужащие США и НАТО находятся в Афганистане по мандату Совета Безопасности ООН, и без отчета перед СБ уходить из страны не должны.

Ну, допустим, они отчитаются - но ведь все равно уйдут. А нам останется, среди прочих радостей, афганский урожай опия-сырца (вырос только по сравнению с 2010 годом на 61% - до 5800 тонн), который течет в ту самую "уходящую" из Афганистана Европу через нашу территорию.Последствия взрыва одной из мечетей в центре Кабула в Афганистане. Дмитрий Косырев.

Премьер-министр Австралии Кевин Радд во вторник объявил о введении в отношении Ирана дополнительных санкций, затрагивающих интересы нефтяного и финансового сектора Исламской республики, сообщает австралийское агентство Australian Associated Press (AAP).

По словам Радда, решение австралийских властей последовало после нападений на британское дипломатическое ведомство в Тегеране 29 ноября, а также после доклада Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) по иранской ядерной программе.

Новые санкции касаются ряда компаний и частных лиц, причастных к иранской ядерной программе, отметил премьер.

"Дополнительные санкции также вводят ограничения на ведение бизнеса с нефтяным и финансовым сектором Ирана. Тегеран должен предпринять конструктивные шаги по поводу своей ядерной программы, потребованные Совбез ООН и МАГАТЭ совместно с международным сообществом", - цитирует агентство слова Радда.

Ранее Австралия уже вводила ряд ограничений на ведение бизнеса с нефтегазовым сектором Ирана. Санкции предусматривают запрет на торговлю оружием и материалами двойного назначения, которые могут быть использованы при разработках ядерных ракет, химического и биологического оружия.

Премьер Австралии отметил, что ужесточение Австралией санкций в отношении Ирана совпадает с позицией США, Европейского союза и ряда других стран.

США и ряд стран Запада подозревают Иран в разработке ядерного оружия под прикрытием программы мирного атома. Тегеран все обвинения отвергает, заявляя, что его ядерная программа направлена исключительно на удовлетворение потребностей страны в электроэнергии.

Главы МИД стран ЕС приняли 1 декабря дополнительные санкции в отношении Тегерана, но не смогли согласовать введение запрета на импорт иранской нефти. По данным западных СМИ, страны ЕС, выступающие за введение нефтяного эмбарго, указывали, что эта мера призвана подорвать финансовые возможности Тегерана в области разработки ядерного оружия.

Угрозы ввести дополнительные санкции в отношении Тегерана стали звучать после доклада Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) по ядерной программе Ирана, которое заявило, что Иран до 2003 года вел работы, направленные на создание ядерного оружия, и подобная деятельность может вестись по сей день. Совет управляющих МАГАТЭ 18 ноября принял резолюцию, призвав Иран открыть доступ экспертам агентства к ядерным объектам и активизировать сотрудничество между Ираном и Агентством.

В 1991 г. Китай на два века отставал по объемам зарубежных вложений от Франции и Великобритании. Спустя 20 лет иностранные инвестиции Поднебесной выросли более чем в 30 раз, по их объему стана вырвалась в тройку мировых лидеров. Стремительные темпы роста экономики, а также желание Поднебесной всерьез укрепиться на мировой арене свидетельствуют в пользу того, что Китай готов инвестировать за границу гораздо активнее, однако на пути китайского инвестиционного потока возникает все больше преград

“Китай не только ведущий в мире получатель прямых иностранных инвестиций, но и экспортер капитала”, – говорил в 2004 г. высокопоставленный чиновник ЮНКТАД (Конференция ООН по торговле и развитию) Чжан Сяонин. И это действительно так. В последние годы КНР считалась одним из самых привлекательных в инвестиционном отношении государств. Стремясь сэкономить на рабочей силе и сократить затраты, большинство компаний перенесли сюда производственные базы, превратив страну, без преувеличения, в гигантскую мировую фабрику. Несмотря на это, инвестировать за рубеж долгое время решались лишь немногие китайские компании – у остальных не было ни возможностей, ни стимулов. Но постепенно ситуация меняется – Китай становится активным и влиятельным инвестором.

Экспортер капитала

О масштабах и темпах превращения Китая в крупного внешнего инвестора свидетельствуют данные о китайских иностранных инвестициях в 2010 г., опубликованные в начале сентября министерством коммерции КНР, Национальным бюро статистики и Государственным управлением валютного контроля. По итогам прошлого года, Поднебесная вложила в зарубежные рынки $68,81 млрд, став пятым по величине иностранным инвестором. Всего же общий объем китайского капитала за пределами страны достиг $317,21 млрд, а число инвестировавших за рубеж китайских компаний выросло до 16 000. На сегодняшний день Китай вложил деньги в экономику 178 стран и регионов мира. При этом большая часть инвестиций, по официальным данным, сосредоточена в Азии и Латинской Америке: на эти регионы приходится соответственно $228,14 млрд и $43,88 млрд, или суммарно 85,7% всех переведенных за пределы Поднебесной средств. Согласно данным Центра изучения Азии при Фонде “Наследие” (стратегическом исследовательском институте США), в прошлом году Пекин больше всего инвестировал в энергетический сектор. На втором месте была металлургия, на третьем и четвертом – финансовый сектор и недвижимость.
Вкладывать средства в зарубежные экономики КНР начала фактически в конце 80-х, но превращаться в активного экспортера капитала – лишь десять лет назад. В 1991 г. объем инвестированных за границу китайских средств составлял всего $3 млрд – приблизительно столько же Франция и Великобритания вкладывали за пределами своих стран в XIX веке. Однако к 2002 г., по данным ЮНКТАД, объем зарубежных инвестиций Китая достиг уже $35 млрд. А в 2009-м Китай стал пятым (после США, Франции, Японии и Германии) крупнейшим инвестором в мире с $56,5 млрд экспортированных капиталов. Как рассказал в интервью “Вестнику” Дерек Сизорс из Центра изучения Азии, с 2005-го по середину 2011 г. Китай перевел за пределы страны в общей сложности $260 млрд. Такой скачок, по его словам, обусловлен двумя факторами. Во-первых, за долгие годы Поднебесная аккумулировала огромные запасы иностранной валюты. Сейчас они превышают $3 трлн, при этом большая часть сосредоточена в национальном суверенном фонде China Investment Corporation (CIC), созданном как раз для инвестирования за пределами страны. Во-вторых, китайские компании набрались опыта и поняли, что могут экспортировать капитал за границу и таким образом становиться частью мировой экономики. Так, в прошлом году автоконцерн Geely успешно поглотил шведского производителя легковых автомобилей Volvo, а в 2004-м Lenovo за $1,75 млрд купила подразделение IBM по выпуску персональных компьютеров. Дерек Сизорс полагает, что в ближайшие пять лет инвестиции Китая удвоятся и превысят $500 млрд. По оценкам США, к 2020 г. китайские компании будут владеть по всему миру активами на сумму от $1 трлн до $2 трлн.

На страже интересов

Правда, путь китайских компаний в мировую экономику нельзя назвать легким. Большинство их попыток приобрести активы за границей встречают яростное сопротивление. Антипекинская риторика особенно сильна в Вашингтоне. Местные чиновники опасаются, что китайские компании, большинство которых частично или полностью принадлежат государству, получат доступ к военным секретам и природным ресурсам или перенесут производство купленных в США компаний на свою родину. “Многие из корпораций Китая настолько тесно связаны с государством, что сложно понять, где заканчивается компания и начинается страна”, – так сенатор Джек Рид прокомментировал ситуацию агентству Reuters.

Яркий пример нежелания Запада открывать двери китайскому капиталу – история с Государственным нефтяным концерном CNOOC. В 2005 г. ему пришлось отозвать заявку на покупку калифорнийской нефтяной компании Unocal за $18,4 млрд наличными. Причиной отказа от сделки стало не только нежелание совета директоров Unocal поддержать предложение китайцев, но и сопротивление политических кругов США. Многие американцы усмотрели в слиянии угрозу экономическим и национальным интересам Соединенных Штатов и призвали тогдашнего президента Джорджа Буша принять соответствующие меры. “Беспрецедентное политическое сопротивление, которое последовало за нашим предложением, было беспочвенным и достойным сожаления. Такая политическая среда помешала правильно оценить наши шансы на успех”, – комментировали сложившуюся ситуацию в концерне CNOOC. При этом компания подчеркнула, что готова была повысить цену предложения, если бы не сильное политическое сопротивление. В результате Unocal досталась соотечественнику – энергетической компании Chevron, предложившей почти на $1 млрд меньше, чем китайский инвестор. Можно привести еще пару подобных примеров. В 2008 г. американцы заблокировали покупку производителя электроники нового семейства 3Com за $2,2 млрд консорциумом, в который входила одна из ведущих китайских телекоммуникационных компаний Huawei. А в 2010 г. Sprint Nextel (крупный провайдер Интернета) отказался от сотрудничества с китайскими холдингами Huawei и ZTE после того, как группа американских сенаторов написала письмо в Федеральную телекоммуникационную комиссию США и даже самому министру финансов Тимоти Гайтнеру с просьбой помешать сделкам. Сенаторы обосновывали нежелание открыть американский рынок, в частности, Huawei ее связями с китайской армией, Ираном и некоторыми африканскими странами.

Впрочем, США далеко не единственные противники китайской экспансии. В конце сентября в Мьянме был заморожен проект по строительству плотины Мьисоун стоимостью $3,6 млрд, которым занималась крупная энергетическая компания China Power Investment. Против проекта выступили не только экологи, но и политики, к примеру, известная оппозиционерка Аун Сан Су Чжи, так как предполагалось, что большая часть выработанной электроэнергии будет уходить в Поднебесную. Случившееся стало настоящим ударом для Китая, который долгие годы пользовался благосклонностью правящей мьянманской хунты.

Надо сказать, что иногда против зарубежных сделок выступают сами китайские регуляторы. Так, зимой 2010 г. они не одобрили покупку автомобильным концерном Tengzhong бренда Hummer за $150 млн Причины отказа не раскрывались, но мировые аналитики высказывают несколько версий. Вот три основных: во-первых, у Tengzhong нет никакого опыта работы за пределами страны; во-вторых, Hummer убыточен; в-третьих, автомобили Hummer потребляют слишком много горючего, а Поднебесная сейчас прикладывает немалые усилия для развития экологичных транспортных средств.

Власти открывают дорогу

Сегодня официальный Пекин продолжает предпринимать меры, способствующие расширению присутствия китайских компаний в других странах. В 2009 г. власти приняли закон, в соответствии с которым упрощен порядок одобрения проектов национальных компаний по зарубежному инвестированию. А в марте нынешнего года на государственном уровне было обещано в рамках 12-го пятилетнего плана развития экономики содействовать расширению торговых сетей китайских компаний за границей. В начале сентября на проходящем в Сямэне Международном инвестиционном форуме вновь прозвучало заявление о том, что будут приняты меры, способствующие инвестированию китайских компаний за рубеж. В связи с этим возникает вполне логичный вопрос: зачем Поднебесная уделяет столь пристальное внимание инвестициям за границу и постоянно увеличивает их объемы? Наблюдатели приводят несколько причин.

Во-первых, Пекин стремится диверсифицировать портфель активов. В течение шести лет Китай активно скупал американские правительственные облигации (сегодня КНР владеет казначейскими бумагами примерно на $1,6 трлн), что играло на руку США, ведь эти инвестиции помогали стране финансировать госдолг. Однако нынешняя уязвимость американской валюты заставляет китайские власти уходить от долларовых активов. Во-вторых, учитывая темпы роста экономики, а это около 10% в год, стране необходимы ресурсы, которых у нее практически нет. “Китай инвестирует главным образом в железо, нефть, уголь, газ, медь и т. д. Для снабжения промышленного сектора Пекину не хватает именно этого сырья”, – утверждает Дерек Сизорс. Поэтому, по его словам, Поднебесная старается закрепиться в странах, которые богаты такими ресурсами. В основном, это Австралия, Бразилия, Иран, Нигерия. В 2008 г. китайский металлургический холдинг Chinalco совместно с американской Alcoa прибрел 12% англо-австралийской горнодобывающей компании Rio Tinto за $14,05 млрд (вложения американцев составили всего $1,2 млрд), а через год сделал предложение об увеличении своей доли, но получил отказ. В-третьих, у китайских компаний нет технологий, которые могли бы сделать их более конкурентоспособными. КНР является, по большей части, производителем устройств, разрабатываемых другими странами. Один из известных примеров: три года назад концерн BAIC купил у шведского Saab за $200 млн права на три платформы, технологии двух двигателей и двух систем передач. Более того, сами китайские власти признают, что сделки за рубежом помогают их компаниям улучшать свою репутацию. “Мы будем поощрять лучшие компании приобретать или создавать производство за границей и покупать известные мировые бренды, чтобы получить международное признание и улучшить имидж и конкуренцию китайских товаров”, – заявил в марте 2011 г. министр торговли КНР Чэнь Дэмин.

Китайская модель

Неудивительно, что на фоне активности Китая как инвестора эксперты заговорили о “китайской модели” иностранных инвестиций. Как рассказал “Вестнику” Дерек Сизорс, она заключается в том, что покупкой активов за границей занимаются, по большей части, крупные государственные компании, получающие солидную финансовую помощь от Банка развития Китая. На конец прошлого года государственные компании владели 84% всех иностранных ценных бумаг, купленных китайскими компаниями. А вот Ван Бицзюн из Австралийского национального университета и Хуан Ипин из университета Пекина в опубликованной в апреле статье “Существует ли китайская модель прямых зарубежных инвестиций?” утверждают, что, в отличие от развитых экономик, Поднебесную не мотивируют ни высокие доходы, ни объемы рынка. Для нее важнее международная конкуренция с развитыми странами и обеспеченность развивающихся государств ресурсами. Впрочем, эксперты утверждают, что от нынешней инвестиционной модели Китай может отойти уже в ближайшем будущем. Если в стране станут расти затраты на рабочую силу, то компании вполне могут начать переносить производство в более дешевые регионы.

По материалам делового издания "Вестник Китая"

Глава ФРС Бен Бернанке громит Китай инфляцией, утверждает Джеймс Рикардс (James Rickards), автор книги "Currency Wars: The Making of the Next Global Crisis" (можно перевести как "Валютные войны: сотворение очередного глобального кризиса"). По его мнению, мы живем в период Третьей валютной войны, в которой Бернанке выиграл первое наступательное сражение, наводнив Китай инфляцией.

Рикардс призывает вспомнить, как выросли цены в Китае после того, как ФРС провела меры количественного смягчения в 2009 и 2010 годах. "Это совершенное оружие валютной войны, и ФРС это известно, - пишет Рикардс, объясняя, каким образом, увеличивая денежную массу, ФРС вынуждала Китай печатать новые юани для поддержания привязки к доллару. - Теперь Китай импортирует инфляцию из США через механизм привязки курса, тогда как раньше экспортировал в США дефляцию". Но пора было и совесть знать. Президент Барак Обама сформулировал позицию США, что курс юаня чрезмерно занижен.

Валютные войны разгораются. Американский сенат принял законопроект о санкциях против стран, манипулирующих валютными курсами, - мера направлена конкретно против Китая. Центробанки США, Великобритании и Японии напечатали рекордные объемы денежной массы, либо открыто преследуя цель ослабления собственных валют, либо получая снижение курса как благоприятный побочный эффект. Даже швейцарский франк, обычно ближе всего подходящий на роль твердой валюты, был привязан к евро, таким образом, Швейцария тоже включила ускоренный режим эмиссии, резюмирует The Financial Times.

Пока никто не спасается бегством. Страны бьются за конкурентное преимущество, чтобы смягчить послекризисные экономические проблемы, но мало кто действительно опасается в результате этого масштабных торговых войн, не говоря уже о войнах в обычном понимании.

Однако инвестбанкир и военный советник Джеймс Рикардс, видимо, задался целью убедить читателя, что мы переживаем третью валютную войну за прошедшие сто лет, и ее итоги на этот раз могут быть намного хуже, чем у двух прежних.

Рикардс, в послужном списке которого значатся Citibank и Long-Term Capital Management, написал одну из самых страшных книг года, комментирует обозреватель Bloomberg. По его признанию, первое побуждение махнуть рукой на "алармистские" настроения автора очень быстро сменилось совершенно иным ощущением: аргументы Рикардса убедительно доказали, что сегодня действительно есть, чего бояться, помимо самого страха.

Рикардс напоминает, что промышленно развитые страны дважды запустили порочные циклы девальвации валют на планете в 20 веке. Первой валютной войной было восстановление и крах золотого стандарта в 1921-1936 годы, которое сыграло свою роль в Великой депрессии. За ним последовали военные вторжения нацистской Германии и империалистической Японии. Второй валютной войной он называет период после отказа от бреттон-вудской привязки доллара к золоту, который завершился экономическими потрясениями и отправил мир в инфляционную спираль в 1970-е.

Оба эпизода, при всех различиях, начинались с огромных непогашаемых государственных долгов, комментирует Bloomberg. Эта проблема и сегодня поражает индустриальные страны - от США до Японии. Сегодня, как и вчера, страны пытаются решить ее девальвацией. Следуя стратегии "разори соседа", США, европейские страны, Китай и Япония хотят ослабить свои валюты. Проблема этой тактики очевидна: "Сразу все валюты не могут подешеветь. Невозможно совместить несовместимое".

Рикардс рассматривает нынешний финансовый кризис через ту же призму валют. С его точки зрения, количественное смягчение - эмиссия денег ФРС для выкупа облигаций - было "секретным оружием" для ослабления доллара, нацеленным прежде всего против Китая. Арабская весна - это сопутствующие потери, которые возникли в результате скачка продовольственной инфляции, спровоцированного ростом денежной массы и в итоге приведшего к революциям.

Даже если ФРС успешно ослабила доллар, девальвация валюты никак не оказывает поддержку экономике (это центральное утверждение Рикардса, нигде, однако, не подтверждаемое). Рикардс сравнивает ФРС с хедж-фондом с коэффициентом заемного капитала 50 к 1.

Как пишет The Financial Times, автор преследует двойную цель: во-первых, предупредить об угрозах использования враждебными государствами - в книге конкретно называются Китай, Россия и Иран - финансового оружия для свержения доллара и ослабления США, и, во-вторых, призвать к восстановлению золотого стандарта.

Первое соображение Рикардс донес до Пентагона, когда в 2009 году участвовал в первой игре-имитации финансовой войны. Российский "игрок" запустил банк с золотым обеспечением и отказался принимать доллары к расчету за нефть и газ, потребовав от иностранных покупателей платить в твердой валюте нового банка. Рикардс описывает, как участвовал в разработке "учений" и привлек к работе двух специалистов с Уолл-стрит наряду с целыми отрядами экономистов, представителей разведки и военных аналитиков. К концу игры США оказались главным проигравшим.

В книге приведено много примеров того, как страны пытаются оттеснить и обойти доллар. Но, по оценке обозревателя The Financial Times, в ней слишком много необоснованных утверждений, призванных убедить читателя, что государства пытаются целенаправленно подрывать позиции американской валюты, а не просто ищут более надежную альтернативу.

Всадники долларового Апокалипсиса

Чем обернется эта война для престижа и мощи доллара, ведущей мировой валюты? Рикардс проводит четыре сценария, называя их Четырьмя Всадниками долларового Апокалипсиса.

Самым оптимистичным он называет вариант, описанный в книге Барри Айхенгрина "Exorbitant Privilege": мир перейдет к многополярной системе, в которой доллар будет конкурировать с евро и юанем. Порок этой модели, по мнению Рикардса, в том, что здоровая конкуренция может выродиться в нездоровую "гонку на дно", гонку по нисходящей со стороны центробанков в попытках закрепить за собой доминирование в регионе.

Самым негативным вариантом будет хаос - катастрофическое падение доверия инвесторов и панические продажи долларов и долларовых активов.

Мысль о том, что доллар как ведущую мировую валюту могут заменить выпускаемые МВФ специальные права заимствований (СДР), Рикардсу не кажется особенно убедительной. Свои главные надежды он возлагает на восстановление некоторой формы золотого стандарта, но с требованием определенной гибкости. При этом он старательно дистанцируется от абсолютизации золота и плохо выстроенной системы золотовалютного (золотодевизного) стандарта периода между первой и второй валютными войнами, который был связан с Великой депрессией.

"Это просто нежелание искать способы взаимоувязки стабильности золота, доказанной на опыте, с необходимостью определенной степени свободы в управлении денежной массой для преодоления кризисов и исправления ошибок. Давно пора было это сделать", - цитирует Рикардса The Financial Times.

Доводы о золоте проводятся в основном через предостережения об опасностях нынешней валютной системы. Финансовая война и ее предпосылки - провалы кейнсианских и монетаристских экономических принципов и излишества центробанков - свидетельствуют о необходимости поиска альтернативы. Выпускаемые МВФ специальные права заимствования (СДР) малополезны, в то же время модель с несколькими резервными валютами с участием юаня - это только рецепт дальнейших битв. Поэтому - золото, резюмирует точку зрения Рикардса The Financial Times, добавляя, что в качестве аргумента его довод более убедительный, чем те, что предлагает большинство сторонников.

Если убрать предохранительный клапан валютной девальвации, экономическая система будет корректироваться через трудовые издержки. Как показывает опыт европейской периферии, болезненность этих трансформаций оказывает огромное давление на политическую систему. Даже если это будет принято, из-за относительно медленного роста предложения золота нам почти гарантирована устойчивая дефляция.

Тем не менее, переход к золотому обеспечению будет намного лучше, чем апокалиптический сценарий, предлагаемый Рикардсом. "В принципе масштабы разрушений капитала, сбережений и доверия в результате валютных войн и падения доллара могут быть не менее катастрофическими, чем в случае инопланетного вторжения, - пишет Рикардс. - Состояние каждого будет ограничиваться тем, что можно унести на плечах

Благодаря размещению в порту Амирабад единой системы управления IMS объем экспортных поставок ненефтяной продукции через названный порт вырос на 54%, сообщает агентство ИРНА.

По данным иранской компании «Тайд уотер Хаваре Мияне» (TideWater Middle East), за восемь месяцев текущего года (21.03-21.11.11) объем экспортных поставок через порт Амирабад превысил 1 млн. т различной ненефтяной продукции, что на 54% больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Такой объем поставок представляет собой своего рода рекорд, и в других северных портах страны пока еще нет возможности наращивать поставки подобными темпами.

Компания «Тайд уотер» в качестве оператора порта Амирабад оборудовала названный порт единой системой управления IMS в ноябре прошлого года с целью совершенствования механизма экспортных поставок.

Что же произошло вокруг британского посольства в Тегеране?

События в Тегеране 29 ноября, которые уже используются как опорная точка для нового витка антииранской истерии (напомню, что прошлая, связанная с псевдообъективным и псевдосенсационным докладом МАГАТЭ, начала понемногу затихать – больно зыбкими выглядели предъявленные Ирану обвинения) требуют более пристального рассмотрения. Уж слишком прямолинейной выглядит принятая всеми масс-медиа трактовка событий – сотни (и даже тысячи) молодых иранских фанатиков, подстрекаемых иранскими властями, совершили варварское попрание принципов международного права, разгромили посольство Великобритании и попытались взять в заложники шесть человек на территории британской резиденции в районе Гольхак. На самом деле, как и все, что происходит в Иране, события вокруг британского посольства многослойны, в них сплелась масса политических нюансов, не поняв которые - трудно понять логику событий вообще.

Для любого исследователя здесь важны ответы на три вопроса. Во-первых, почему в качестве мишени было выбрано именно британское посольство? Во-вторых, в какой мере иранские власти участвовали в данных событиях? И, наконец, кому эти события, нанесшие серьезный удар по престижу Ирана, по дипломатическим усилиям рахбара Али Хаменеи и президента Ахмадинежада, были выгодны именно в том виде, в котором они произошли? Сформулировав эти основные вопросы – попытаюсь в том же порядке на них ответить.

Отношение иранцев к Великобритании – это как раз такое состояние общественного сознания, которое исчерпывающе характеризуется определением «экзистенциальное ощущение опасности». И это не миф, это не результат пропаганды и «промывки мозгов», как нас пытаются уверить западные специалисты. Ни одна страна в мире не нанесла Ирану больше вреда, чем Великобритания. Ни одно государство в мире, начиная с 16-го века, не проводило столь откровенно антииранской политики, ни одно государство столь презрительно и пренебрежительно не относилось к интересам Ирана. Длинный список преступлений Британской короны можно вести с 1597 года, с переговоров Аббаса I с представителями Великобритании, с 1616 года – года дебюта Ост-Индской компании в Персии, положившей начало попыткам колонизации Ирана. К началу ХХ века южная Персия находилась под фактической оккупацией Британии, а богатства страны с беззастенчивой лихостью обналичивали и укладывали в карман «джентльмены викторианской эпохи». Грабеж Персии под британским Юнион Джеком принял такие размеры, что даже Джордж Керзон, имперец до мозга костей, так прокомментировал одну из сделок барона Юлиуса де Рейтера в Иране: «Это наиболее полная и чрезвычайная сдача всей промышленности и ресурсов Персии в иностранные руки. Это приз, о котором мы не смели и мечтать».

А когда иранцы пытались встать на защиту национальных интересов – джентльмены тут же «демонстрировали оскал». Нелишним будет напомнить, что главную роль в свержении правительства Моссадыка, пытавшегося национализировать нефтяную отрасль, сыграла именно Англо-персидская нефтяная компания (родительница нынешней ВР), профинансировавшая операцию «Аякс». Но это – дела полувековой давности. Я даже не буду напоминать историю 1980 года, когда в ходе теракта иранское посольство в Лондоне было захвачено, а два сотрудника диппредставительства были убиты. Более близкие к нам события, происходившие в последние пять лет, иначе как правовым беспределом назвать трудно.

2006 год – королева демонстративно возводит в рыцарское достоинство иранского диссидента Салмана Рушди, нанесшего беспрецедентные оскорбления чувствам мусульман. 2007 год – 8 служащих британских ВМС и 7 морских пехотинцев на двух катерах, состоящих на вооружении военно-морского спецназа, «случайно заблудились» в иранских территориальных водах. В этот же год их сухопутные коллеги осуществляют диверсионно-разведывательные рейды в юго-восточном Иране. 2009 год – Великобритания осуществляет прямое финансирование «зеленой оппозиции», устроившей массовые беспорядки в Тегеране по поводу избрания Ахмадинежада на второй срок. Собственно, это была попытка переворота, остановленная самим же иранским населением, однозначно вставшим на сторону правительства.

Все это происходит на фоне активизации разведывательной деятельности британских спецслужб, которые к этому времени уже господствующие позиции в иранском террористическом подполье. В трогательном заединстве с МОССАД и ЦРУ спецслужбы Великобритании ориентируют свою агентуру на совершение терактов в отношении иранских ученых, занятых в ядерной программе, в отношении сотрудников КСИР, органов управления и оборонных объектов. После всего перечисленного стоит ли удивляться тому, что в годовщину убийства профессора Тегеранского университет Маджида Шахриари, совершенного при участии в том числе и британских спецслужб, студенты этого университета вышли на мирную демонстрацию протеста к британскому посольству?

Знали ли власти об этой акции? Безусловно! Но знали они именно о мирной демонстрации, к тому, что произошло дальше ни полиция, ни большинство самих демонстрантов готовы не были. Митинг обернулся штурмом посольства группой экстремистов в считанные минуты. Из толпы в здание посольства внезапно полетели бутылки с зажигательной смесью, некоторые участники демонстрации извлекали из под курток заранее подготовленные флаги и транспаранты (что, кстати хорошо видно на многочисленных видеосъемках события), организованная группа молодежи как-то уж слишком грамотно смяла полицейских и ворвалась на территорию посольства.

Буквально через полчаса в действие вступили специальные силы полиции Тегерана. Заместитель начальника иранской полиции Ахмад Реза Радан сообщил, что силы правопорядка получили приказ на силовое воздействие практически сразу после получения информации о произошедшем. Более того, они действовали жестко и решительно, не останавливаясь перед применением спецсредств. И в этот момент происходит нечто непонятное. В самом посольстве сотрудников не оказалось. А вот в британской резиденции в районе Гольхак, куда демонстранты вообще не собирались – они были. Именно эта резиденция была захвачена совершенно неожиданно, в сжатые сроки, что предполагает определенный уровень подготовки нападавших. Но именно оперативные действия иранских спецслужб, не давших нападавшим закрепиться в здании, а атаковавших «с ходу» и применивших слезоточивый газ, позволили минимизировать ущерб от нападения и избежать человеческих жертв.

Анализируя эту ситуацию, мы получаем ответ на второй вопрос – в какой мере иранские власти участвовали в данных событиях? Как видим – атака на посольство была для них неожиданностью. Однако они приняли все меры к тому, чтобы минимизировать последствия провокации, не допустить человеческих жертв, действовали в отношении демонстрантов жестко и решительно. В тот же день полиция начала аресты участников вторжения на территорию посольства. К 30 ноября личности большинства из них были установлены и приняты меры к их задержанию. Одновременно полиция начала проводить аресты и по второму эпизоду – вторжению на территорию британской резиденции в районе Гольхак. Ни у кого не возникало сомнений, что произошедшее – это провокация против Ирана, организованная антииранскими силами, Размах арестов позволяет сделать вывод, что иранские власти очень хотели узнать, кто именно стоит за этой провокацией.

А вот дальше – начались политические игры уже в самом Тегеране. 29-го ноября Али Акбар Салехи разговаривал по телефону с главой британского МИДа. Салехи принес извинения от имени иранского правительства, сообщил, что иранское руководство сожалеет о данном инциденте и примет меры к наказанию виновных. 30-го же ноября находящийся в Джидде Али Акбар Салехи вновь вернулся к данному вопросу, заявив своему турецкому коллеге Ахмету Давотоглу о том, что «это был несчастный случай, и что Иран несет безусловно несет ответственность за обеспечение безопасности иностранных представительств».

И в тот же день, 30-го ноября выступает спикер меджлиса Лариджани, который возлагает ответственность за произошедшее на Великобританию. Заявление Лариджани встречает поддержку среди консерваторов в парламенте, которые, одновременно, являются противниками Ахмадинежада. А вслед за этим «консенсусом» полиция, явно под давлением, ничинает отпускать задержанных ранее участников беспорядков! Если это не интрига консерваторов против администрации Ахмадинежада, против курса, который проводит по его поручению Али Акбар Салехи на международной арене, курса, одобренного, кстати, рахбаром Али Хаменеи - то я уж и не знаю, что тогда вообще интригой можно считать!

Необходимо признать, что в истории вокруг нападения на британское посольство в тесный клубок сплелись активность подполья, направляемого Вашингтоном, Лондоном и Израилем, деятельность той части политической элиты Ирана, которые выступают противниками курса Ахмадинежада и усилий Али Акбара Салехи, антибританские и антизападные настроения иранского общества. Случившееся в Тегеране безусловно нанесло серьезный ущерб как внешней политики Ирана, так и позициям Исламской Республики за рубежом. Враги Ирана получили в руки мощный козырь, который попытаются использовать, что называется, «по полной».

Но – имеет ли данный инцидент критический и необратимый характер? Вот это вряд ли. Положение Ирана он осложнит, но к губительным для него последствиям он не приведет. Сообщение о том, что норвежские власти приняли решение вновь открыть свое посольство в Иране, которое ранее было закрыто после атаки местных студентов на здание британского диппредставительства, внушает надежду на благополучный исход этой истории…

У любого автора всегда существуют проблемы с тем как закончить статью. Точка должна быть убедительной и логичной, запоминается последняя фраза, помните? Просматривая сегодняшнюю прессу я наткнулся на совершенно неожиданное письмо в столь часто цитируемой мною «The Guardian». Письмо обычной читательницы, подданной Великобритании, Мари Джонстон из Лафборо (Loughborough), которая со столь любимым мною британским юмором пишет о событиях в Тегеране: «Если Иран, как нам говорят, действительно разрабатывает ядерное оружие, не правда ли, это была великолепная идея, чтобы продемонстрировать свои добрые намерения по крайне мере на дипломатическом уровне? Мы также должны помнить, что и нашу полицию критикуют за медлительность и нерасторопность в деле подавления недавних беспорядков...» Что добавить к этому? Здравый смысл – он прорывается даже сквозь самые мутные потоки антииранской истерии. И вот это уже – повод для оптимизма.

Игорь Панкратенко,
Политический обозреватель Иран.ру,
Шеф-редактор журнала «Современный Иран»

В Иране в провинции Зенджан строится первый завод по производству сульфата цинка, применяемого в различных отраслях промышленности.

Официальный представитель Организации промышленности, рудников и торговли провинции Зенджан Горбанлу в интервью Экономическому радио сообщил, что технологиями производства названной продукции располагают Китай, Индия и США и при этом две последние страны отказываются продавать ее Ирану.

Горбанлу отметил, что сульфат цинка применяется в разных областях, в том числе в военной промышленности, в сельском хозяйстве, в гражданских отраслях промышленности.

Новый завод в провинции Зенджан будет введен в эксплуатацию через 15 месяцев.

Далее Горбанлу сообщил, что провинция Зенджан занимает 12-ое место в стране в области горнодобывающей промышленности. Здесь насчитывается 119 активно эксплуатируемых шахт и рудников и 40 законсервированных месторождений. Разведанные запасы полезных ископаемых в провинции оцениваются в 425 млн. т.

Ежегодно в провинции Зенджан добывается около 2 млн. 50 тыс. т полезных ископаемых.

Провинция Зенджан известна своими запасами свинца и цинка. Здесь находится крупнейшее месторождение названных металлов «Ангуран». Этим обусловлено то, что в провинции Зенджан производится до 70% иранского цинка и 80% свинца.

В провинции Зенджан действуют 33 предприятия, связанных с цинковым производством. Всего в стране насчитывается 65 таких предприятий, сырье для которых, в основном, поставляется со свинцово-цинковых месторождений, расположенных в провинции Зенджан.

Заместитель генерального директора Иранской национальной компании по распределению нефтепродуктов Сейед Насер Саджади в интервью агентству «Моудж» заявил, что причина приостановки своповых поставок (поставок по схеме замещения) нефтепродуктов заключается в том, что северные районы Ирана не нуждаются в дополнительном количестве такой продукции.

С.Н.Саджади отметил, что как только появится необходимость в импорте нефтепродуктов для их использования на севере страны, своповые поставки будут возобновлены.

С.Н.Саджади подчеркнул, что никаких ограничений для осуществления своповых поставок нет. Их объем определяется потребностями. В рамках таких поставок можно ежесуточно прокачивать до 6 млн. литров нефтепродуктов.

В случае чрезмерного понижения температуры в зимний период и возникновения необходимости в дополнительном топливе для электростанций на севере страны, в частности для электростанции в Нека, топочный мазут для них всегда можно закупить в расположенных к северу от Ирана странах. В таком случае зарубежные партнеры получат эквивалентное количество топочного мазута, произведенного на юге Ирана, для отправки его потребителям через южные иранские порты.

Коснувшись вопроса об участии иранских компаний в своповых поставках, С.Н.Саджади сообщил, что такими поставками занимается частный сектор, однако для их осуществления требуется соответствующее разрешение Иранской национальной компании по распределению нефтепродуктов. По словам С.Н.Саджади, такое разрешение будет выдано незамедлительно в случае необходимости возобновления своповых поставок.

Заместитель главы Налоговой организации Ирана по вопросам прямых налогов Хосейн Вакили в интервью агентству ИРНА сообщил, что за 8 месяцев текущего года (21.03-21.11.11) собираемость налогов в Иране выросла на 27% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

При этом собираемость прямых налогов выросла на 21%, а налогов на товары и услуги – на 58%.

По словам Хосейна Вакили, за 8 месяцев текущего года в общей сложности в виде налогов собрано 17 трлн. туманов (примерно 17 млрд. долларов). За аналогичный период прошлого года было собрано 13 трлн. туманов.

Хосейн Вакили отметил, что собирать налоги на зарплату и налоги с юридических лиц проще, чем налоги других видов.

Заместитель генерального директора компании по производству листовой стали в провинции Чехармехаль и Бахтиария Джаванбахт заявил, что с начала текущего года (с 21.03.11) на предприятии компании произведено 50 тыс. т листовой стали, предназначенной для автомобильной промышленности, сообщает агентство «ИРИБ ньюз».

По словам Джаварбахта, компания, которую он представляет, является единственным производителем листовой легированной стали на всем Ближнем и Среднем Востоке. На данный момент ею произведено более 50 тыс. т названной продукции. При этом около 1 тыс. т листовой стали в качестве пробных партий экспортировано в Ирак и Пакистан.

Производимая компанией листовая легированная сталь используется при изготовлении автомобильных кузовов.

Предприятие компании построено отечественными специалистами, и в его строительство инвестировано 60 млн. евро в иностранной валюте и 1,1 трлн. риалов (примерно 100 млн. долларов) в местной валюте.

Из продукции компании изготавливается около 85% кузова автомобиля.

Листовая гальванизированная сталь практически не подвергается коррозии и отличается высокой прочностью. При этом она легко приобретает нужную форму при прессовании на автозаводах. Ее применение при производстве автомобилей позволяет уменьшить их массу на 20%, а это в свою очередь ведет к снижению потребления топлива и повышению уровня защиты окружающей среды.

В настоящее время только автопромышленные группы «Иран ходроу» и «Сайпа» ежегодно импортируют из-за границы около 170 тыс. т листовой гальванизированной стали, необходимой им для производственного процесса. На данный момент на отечественных предприятиях производится примерно 1,5 млн. автомобилей в год, и общие потребности автомобильной промышленности в листовой гальванизированной листовой стали достигают 750 тыс. т в год.

Количество газа, закачиваемое в нефтяные скважины на месторождении Ага-Джари, удвоится, сообщает агентство «ИРИБ ньюз».

В настоящее время на названном месторождении в нефтяные скважины ежесуточно закачивается до 30 млн. куб. м газа, и, как заявил генеральный директор Иранской национальной компании южных нефтеносных районов Келаванд, к концу года (к 20.03.12) это количество вырастет до 56 млн. куб. м.

Келаванд отметил, что газ закачивается в нефтяные скважины для увеличения добычи нефти. При постоянном закачивании газа в течение пяти ближайших лет объем добычи нефти увеличится с сегодняшних 100 тыс. баррелей до 200 тыс. баррелей в сутки без бурения новых скважин.

Газ, закачиваемый в нефтяные скважины на месторождении Ага-Джари, доставляется сюда по 5-ому транснациональному трубопроводу с диаметром трубы 56 дюймов длиной около 500 км из Асалуйе.

По словам Келаванда, на данный момент на большинстве нефтяных пластов добыча углеводородов ведется уже больше половины того времени, которое отпущено для их эксплуатации, и в этой связи с целью рациональной добычи нефти необходимо продолжать закачку газа в нефтяные скважины.

Нефтяное месторождение Ага-Джари находится в 90 км к юго-востоку от Ахваза. Эксплуатацию месторождения осуществляет Компания по добыче нефти и газа на месторождении Ага-Джари, одна из пяти «дочек» Иранской национальной компании южных нефтеносных районов. Сегодня на месторождении Ага-Джари добывается до 130 тыс. баррелей нефти в сутки.

Ближний восточный диван. Полемические очерки об арабских революциях

Георгий Мирский

1. ИСЛАМ, ИСЛАМИЗМ И СОВРЕМЕННОСТЬ

Прежде всего хотелось бы выразить несогласие с некоторыми давно бытующими представлениями о сущности взаимоотношений между Западом и миром ислама. Речь идет, во-первых, о таких терминах, как «возрождение» « или «пробуждение» ислама. Как религия ислам никогда не умирал и не засыпал, поэтому он не может ни возродиться, ни проснуться. Можно говорить о подъеме самосознания мирового мусульманского сообщества («уммы»), о выходе этого сообщества на международную арену. Во-вторых, неверно было бы говорить о продолжающемся с давних времен противостоянии западных и мусульманских государств. В этом смысле приходится констатировать, что уважаемый профессор Сэмюэл Хантингтон ошибся, в своих работах трактуя эту проблему о столкновении цивилизаций. Войны между западными христианскими государствами и исламским миром, представленным Османской империей, велись на протяжении столетий, турки дважды подходили к воротам Вены, но уже в ХIХ и ХХ веках Турция участвовала в войнах одних христианских держав против других (Крымская война. Первая мировая война). Сохраняющегося со Средних веков межгосударственного, геополитического противостояния христианского и исламского миров не было и нет.

Не существует некоего непримиримого, насыщенного ненавистью неприятия христианского мира как такового со стороны мусульманского сообщества. Вспомним, что и во времена халифата покоренным христианам разрешалось сохранять свою веру; пусть они и считались «неверными», речь никогда не шла о насильственном обращении христиан всего мира в ислам. В принципе мусульмане никогда не объявляли своим врагом христианство как религию — ведь это одна из трех авраамических конфессий, и приверженцы ислама чтут в качестве пророков и Авраама и Иисуса. А сегодня даже те исламисты (не мусульмане в целом, а именно исламисты), которые видят в Западе неумолимого врага, стремящегося подорвать или даже уничтожить ислам, действуют не под лозунгом борьбы с христианством. Более того, они считают западный мир, особенно Америку, отнюдь не христианским, а вообще безбожным, аморальным и растленным. В головах тех террористов, которые направили самолеты на « башни-близнецы» в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г., не могло быть мысли о том, что они наносят удар по христианскому миру — они били по «империалистическому и сионистскому врагу», представляющему в их глазах страшную угрозу исламу, его ценностям, мировой «умме». Тем более нелепо говорить о какой-то «зависти»: кому завидовать? Презренному декадентскому обществу?

Так же несостоятельны, по моему мнению, попытки объяснить подъем мусульманского радикализма, экстремизма, терроризма «Аль-Каеды» и родственных ей группировок только экономическими причинами. Безусловно, многих будущих смертников — «шахидов» вербуют среди молодежи, не имеющей работы и не видящей для себя перспектив. Нищета, обездоленность, отчаяние — это питательная среда для терроризма. Но важно отметить, что, как показывают специальные исследования, террористы — выходцы из Египта, Саудовской Аравии и других арабских стран — происходят вовсе не из нищих слоев общества, а из образованной среды. Это — сыновья вполне обеспеченных людей, как писали многие авторы, «цвет местной интеллигенции». Участники акции 11 сентября все как один имели высшее образование, хорошие специальности, обучались в Европе. Террористы, осуществившие взрывы в лондонском метро в 2005 г., выходцы из Пакистана, имели образование и приличную работу.

Вообще чисто материальные, экономические проблемы никогда не фигурируют среди лозунгов и призывов исламистов. И это относится не только к «Аль-Каеде». Когда вскоре после победы «исламской революции» в Иране экономическое положение страны ухудшилось, аятолла Хомейни сказал: «Мы не для того совершили революцию, чтобы снизить цены на дыни».

Тогда спрашивается — для чего? Ради какой цели взрывают себя и тысячи невинных людей эти «шахиды», «человеческие торпеды»? Для того, чтобы это понять, лучше оперировать не такими понятиями, как «борьба с голодом и нищетой», или «война цивилизаций», или «битва мусульман с христианами», «религиозная война», а совсем другими — достоинство и справедливость. Это и лежит в основе того, что называется « исламским фундаментализмом» (по-арабски салафийя).

Фундаменталисты исходят из слов Аллаха, приведенных в Коране и обращенных к мусульманской «умме»: «Вы — лучшая из общин, которые выведены пред людьми» (сура 3). Следовательно, мусульмане и должны быть господствующей силой на земле. А на самом деле тон в мире задают другие, бал правят «неверные» — разве это нельзя назвать вопиющей несправедливостью? Для богословов эта несправедливость состоит не в нынешнем экономико-технологическом и научном отставании мусульманских стран, а именно в крушении политического господства государств «уммы» на мировой арене.

Причину упадка мусульманских стран нашел еще Мухаммед ибн Абд аль-Ваххаб в середине XVIII века: отход правящих слоев этих стран от «чистого, праведного» ислама, забвение заповедей пророка, произвол, разложение, своекорыстие. Спустя два столетия к этому же пришли египетские «Братья-мусульмане» с их лозунгом «Ислам — вот решение». Один из их лидеров, Сайид Кутб, побывав в Соединенных Штатах, пришел в ужас, когда увидел, что в школе женщина преподает мальчикам, и проклял растленную и аморальную Америку. Его, как и его последователей, страшила сама мысль о том, что безбожный (именно безбожный, а не христианский) Запад когда-нибудь навяжет свою культуру, свои нравы мусульманскому обществу, разрушит его традиционные ценности. Вот в чем увидели они опасность. Это — замысел сатаны. Ведь для мусульман сатана — это не только захватчик, агрессор, но и великий соблазнитель. Запад соблазняет «умму» своими материальными и культурными достижениями, и в конечном счете это может привести к непоправимому ущербу для ислама.

Как это предотвратить? Здесь на сцену выступило уже второе звено цепочки (фундаментализм — политический радикализм, или исламизм — терроризм). В отличие от богословов-фундаменталистов, улемов, исламисты — это люди действия. Надо бороться, причем на два фронта — против западного империализма и сионизма, с одной стороны, и против их местных пособников, нечестивых и коррумпированных правящих клик — с другой. Выше других знамя исламизма поднял Усама бен Ладен, создавший не только «Аль-Каеду», но и «Всемирный исламский фронт борьбы с евреями и крестоносцами». Оружием борьбы был провозглашен джихад, трактуемый исламистами, вопреки Корану, в узком смысле, только как вооруженный поход против врагов ислама

Лозунг исламистов-джихадистов — «убивать американцев, иудеев-сионистов и их местных пособников». Люди бен Ладена, ваххабиты, повели борьбу против ваххабитов, правящих в Саудовской Аравии. Крайние, беспощадные ваххабиты обрушились также и на шиитов. Ныне покойный лидер «Аль-Каеды в Месопотамии» аз-Заркауи начал не только в Ираке, но и в своей родной Иордании войну против шиитов, называя их «затаившейся змеей, хитрым и зловредным скорпионом, шпионящим врагом и глубоко проникающим ядом». В Афганистане талибы установили режим, по своей бесчеловечности и мракобесию уступающий разве что власти Пол Пота в Камбодже.

Беда в том, что создавшие транснациональную террористическую сеть исламисты не являются чем-то наносным, чуждым исламу. Они входят в русло исламской традиции, точнее — одной из традиций; ведь в исламе, как и в любой мировой религии, можно найти различные потоки мысли, часто не совпадающие установки. Известна, например, разница между мекканскими и мединскими сурами Корана. Как писал Алексей Малашенко, «исламизм не болезнь, которая поддается пусть трудному и длительному, но все же лечению. Это клетки самого организма «исламской традиции, исламской политической культуры» (Исламская альтернатива и исламистский проект. М.: Весь мир, 2006, с. 60). Акцентируя внимание на «воинственных», «непримиримых» высказываниях, содержащихся в Коране, которые при желании найти нетрудно, как и «миролюбивые», исламисты апеллируют к простым, понятным всем мусульманам вещам: в современном мире господствует несправедливость, исламское сообщество оказалось -–по вине как Запада, так и собственных нечестивых правителей — в самом низу глобальной политической иерархии, всем заправляют «неверные», западные империалисты оскорбляют и унижают достоинство мусульман.

«Салафийя» направлена против пагубного влияния Запада (материалистического, марксистского или безбожного). Подъем, или оживление, или «политизация» ислама не связаны с какими-либо серьезными изменениями в интерпретации или с религиозным расколом, появлением новых толков ислама и т.д. Объяснение следует искать не в религиозной сфере, а в тех исторических и социальных обстоятельствах, которые определяют жизнь сотен миллионов людей не только в мусульманском мире, но и в странах «третьего мира».

В каком-то смысле исламизм можно считать крайней формой продолжения той антиимпериалистической, национально-освободительной борьбы, которая привела в ХХ веке к крушению колониальной системы. Да, исламисты-фанатики совершают чудовищные вещи, но они искренне верят в то, что продолжают борьбу против империализма: за политическим и экономическим освобождением должно последовать освобождение культурное, моральное.

И здесь нельзя не упомянуть о том, что мощный толчок развитию исламизма дала политика западных держав, в первую очередь США. Сообщалось, например, что после начала американской интервенции в Ираке в штаб-квартирах экстремистских организаций в Западной Европе не было отбоя от добровольцев, желавших записаться в ряды «шахидов». Десятки миллионов мусульман во всем мире с одобрением встречали призывы Усамы бен Ладена к бескомпромиссной борьбе против тех, кто ведет войну в Ираке и Афганистане, расположил свои войска в Саудовской Аравии (ведь земля Аравийского полуострова священна, по ней некогда ступала нога их пророка). Особую роль, конечно, играет палестинская проблема. Лозунг освобождения Иерусалима (по-арабски Аль-Кудс, священный, третий по своей святости город ислама) не оставляет равнодушными миллионы мусульман во всем мире.

Самые «крайние из крайних» среди исламистов, возможно, даже мечтают о возрождении халифата, или по крайней мере о «воссоединении» земель, когда-то находившихся под властью мусульман. Сюда они относят и испанскую Андалузию, и Среднюю Азию. Автор этих строк встречался когда-то в Узбекистане с «ваххабистами» (так их называют и там и на Кавказе), которые говорили о своем намерении создать исламскую республику сначала в Ферганской долине, потом во всей Центральной Азии, в Казахстане, «а оттуда рукой подать до Волги, до татарских и башкирских земель». Это кажется бредом, но ведь важно то, что есть люди, которые искренне в это верят, готовы отдать за свой идеал и собственную, и чужую жизнь.

На самом же деле исламисты нацелены на то, чтобы взять в свои руки власть в ключевых мусульманских странах — в Египте, Саудовской Аравии, Пакистане, Иордании (последняя их привлекает как сосед Палестины, как плацдарм в борьбе за освобождение Иерусалима от сионистов). Это их главная задача; осуществив ее, они полагают, что овладеют « душой» мусульманского мира, покончат с влиянием Запада.

Нельзя недооценивать исламистскую угрозу, но было бы неправильно смириться с ней и полагать, что мир ислама уже необратимо попал в сети «Аль-Каеды» и родственных ей группировок. Террор исламистов все больше в глазах многих мусульман выглядит контрпродуктивным. Слишком уж большие потери несут сами мусульмане. Убийство невинных людей, гражданских лиц (что запрещено Кораном) вызывает отторжение у бóльшего числа мусульман, а изуверская практика исламистов в Афганистане и Ираке ведет к падению их авторитета.

Подводя итог, следует сказать, что «всплеск» исламизма не надо отождествлять с бесспорным усилением роли религии в мусульманских странах. Тот факт, что все больше женщин в Египте или Турции носят хиджаб, еще не свидетельствует о том, что общество безропотно подчинилось исламистам. Ислам и исламизм — родственные, но не тождественные понятия. Мало кто в современных исламских странах захотел бы жить под властью такого режима, как Талибан, подчиняться шариату в крайних, самым бесчеловечным образом истолкованных его формах.

Что будет дальше? Очень многое зависит от конкретной политики Запада, прежде всего США. Иракская война, например, неизмеримо больше помогла исламистам, чем любые рассуждения об исламе и христианстве.

Действительно ли противоречия между США и миром ислама испорчены непоправимо? Большинство исламоведов отвечают на этот вопрос отрицательно. Они указывают на то, что отношение «уммы» к Америке в общем было бы неправильно считать абсолютно негативным и непримиримым как в религиозном плане, так и в культурной и материальной сферах. Начать с того, что примерно 6 миллионов мусульман, живущих в США, отнюдь не ощущают себя дискриминируемыми и обделенными; их уровень доходов даже несколько превышает средние показатели по стране, 52 % американских мусульман относятся к среднему классу, лишь 10 % имеют низкие доходы. Уже один этот факт, известный в мире ислама, дает Америке определенный плюс. Далее, американские достижения в различных сферах жизни (технологии, ноу -хау, наука, кино и т.д.) высоко оцениваются образованными классами мусульманского общества, при первой возможности многие молодые люди стремятся эмигрировать в США. Что касается влияния «Аль-Каеды» и вообще транснационального исламистского терроризма, то оно оказалось сильно преувеличенным. Например, некоторые авторы утверждали, что взрывы в Лондоне в 2005 г. получили одобрение большинства британских мусульман, но, судя по последним данным, число сторонников террора среди них оказалось не более 4 %. Убийства гражданских лиц вызывают все большее отторжение среди мусульман в Европе, не говоря уже о США. Гнев мусульманского сообщества вызывает конкретная американская политика по отношению к Ираку, Афганистану, Палестине. США обвиняют в том, что они «всюду лезут», вмешиваются, хотят установить угодные им порядки и т.д., и в этом смысле мусульманский антиамериканизм в принципе не отличается от все более негативного отношения к США в других регионах мира. Просто дело в том, что такого рода американские действия в основном проявляются именно в мире ислама и по его границам, и мусульмане ощущают их последствия острее, более непосредственно, чем прочие народы. Поэтому, если бы политика США при Обаме была изменена хотя бы частично, это уже дало бы толчок к улучшению имиджа Америки в мире ислама.

***

Падает ли влияние «Аль-Каеды» и других родственных ей организаций или растет? На этот счет существуют различные мнения. Но вот фактом является то, что в «арабских революциях» начала 2011 г. исламистов практически почти не было замечено. На площади Тахрир в Каире не было слышно исламистских лозунгов, никто не проклинал Америку и не сжигал израильские флаги. «Братья- мусульмане» успели, после нескольких дней растерянности, примкнуть к манифестантам, но степень их влияния в народе выяснится только после выборов. Даже если они наберут много голосов, это отнюдь не будет означать успех «Аль-Каеды», скорее наоборот: ведь в последние годы «второй человек» в «Аль-Каеде» аз-Заркауи сурово осуждал «Братьев» за их готовность участвовать в парламентских выборах.

Обозреватели отмечают, что «арабская весна» 2011 г. означает серьезную неудачу «Аль-Каеды»: долгие годы она вела борьбу за свержение «нечестивых правителей» в арабских странах, и вот это происходит за несколько дней без всякого участия джихадистов.

Но еще рано делать выводы. Что, если новое руководство Египта, например, не сможет решить экономические и социальные проблемы, стоящие перед страной? Или война в Ливии приведет в конечном счете к усилению антизападных настроений в мире ислама? Тогда опять может наступить час тех, кто говорит: «Ничего не получится, пока мусульмане не поймут, что единственный выход в борьбе под лозунгом «Ислам — вот решение».

2. ИРАК МЕЖДУ ВОЙНОЙ И МИРОМ

Америка уходит из Ирака. Вывод американских боевых частей из Ирака позволяет говорить если не об окончании военных операций вообще, то по крайней мере о наступлении нового этапа интервенции, начавшейся 20 марта 2003 г. Теперь можно подвести итоги.

Вот некоторые цифры.

Затраты США на войну составили 748 млрд. дол-ларов.

— Погибли 4 тыс. 419 американских солдат и офицеров, ранены 31тыс. 700.

— Потери других войск коалиции — 4 тыс. 712 человек убитыми.

— Убито иракцев от 96 тыс. до 104 тыс. человек (по американским данным; по другим данным — в 4-5 раз больше).

— Численность перемещенных лиц внутри Ирака — 2,6 млн. человек.

— Численность беженцев из Ирака

Первый и главный итог американо-британской операции — это превращение Ирака в новый центр активности транснационального исламистского терроризма. В стране возникла организация под названием «Аль-Каеда в Месопотамии». В Ирак хлынули террористы со всех концов арабского мира. Та мощная антизападная, в первую очередь антиамериканская сила, на борьбу с которой Вашингтон истратил столько сил и средств, обосновалась в самом центре Ближнего Востока.

Второй итог — беспрецедентное усиление Ирана, превращение этой неарабской и несуннитской страны не только в ближневосточного тяжеловеса, но и в лидера «арабского сопротивления». Президент Ирана Ахмадинежад стал буквально кумиром «арабской улицы», многовековая вражда между арабами и персами отошла в тень. Иранские власти финансируют и вооружают не только ливанскую шиитскую экстремистскую организацию «Хесболла», но и палестинское суннитское движение ХАМАС. Иорданский король Абдалла говорил о «шиитском полумесяце», вклинившемся в суннитский мир Арабского Востока. Все это стало возможно только благодаря тому, что американскими руками был устранен со сцены иракский диктатор Саддам Хусейн.

И третий итог — невиданный ранее подъем антиамериканских настроений в мире ислама, но не только. Антиамериканизм, явление глобальное и, видимо, неустранимое, окреп необычайно после вторжения войск «неверных» в одну из мусульманских стран, что вполне естественно, но он усилился вообще во всем мире и привел к такому падению престижа США, какого не было еще никогда. Негативное отношение к США варьируется от ярости и жгучей ненависти в большинстве мусульманских стран до несколько презрительного недоумения в остальном мире: как могло правительство сверхдержавы оказаться столь некомпетентным и непрофессиональным, не просчитать заранее вероятные последствия интервенции? А эти последствия, странным образом не предусматривавшиеся Пентагоном и госдепартаментом (несмотря на наличие в США множества высококвалифицированных арабистов), выразились прежде всего в том, что крушение фашистского режима привело к всплеску всех застарелых, временно «замороженных» конфликтов. На поверхность вышли давние обиды, началось сведение старых счетов; у людей, ранее парализованных страхом перед жестокой диктатурой, появилось ощущение безнаказанности, что бывает всегда, когда сбивается железный обруч тоталитарной власти. Вырвались наружу все темные страсти, подняли голову криминальные элементы. Общество оказалось в хаотическом, дезорганизованном, атомизированном состоянии.

Все это произошло бы в любой стране, в которой внезапно падает диктатура, но Ирак — особый случай. Нет другой страны, за исключением, пожалуй, Шри-Ланки, в которой одна этническая или конфессиональная общность в течение столь длительного времени и так систематически подавлялась другой. В Ираке речь идет об арабах-шиитах и курдах, которых суннитская элита презирала и преследовала. Еще в 1933 г. первый иракский король Фейсал сказал: «Все еще нет иракского народа, а есть лишь невообразимая масса человеческих существ, лишенных всяких патриотических идей, насквозь пропитанных религиозными традициями и всяческим абсурдом, не объединенных никакими общими связями, подвластных злу, склонных к анархии, постоянно готовых подняться против любого правительства» Конечно, за последующие десятилетия в Ираке выросла интеллигенция вполне достойного уровня, может быть, лучшая в арабском мире, но 35 лет тоталитарного режима привели к ее истреблению или эмиграции, в обществе правила бал самая низкопробная шпана. Не случайно и сейчас практически все политики — выходцы из эмиграции.

Бывший министр Али Аллауи писал об иракском обществе, что оно «держится географическими императивами сосуществования на едином пространстве, а не осознанием совместно прожитой истории и общей цели… Племя против племени; племя против города; город против правительства… ни у одного арабского народа нет таких конфликтов сектового, этнического и трибалистского характера».

Меньше всего такая страна подходит для строительства стабильного демократического государства. Этого или не знали, или не принимали во внимание те гражданские чиновники в Пентагоне, которым Буш -младший дал на откуп планирование невоенной части иракской операции. По словам американского исследователя Джорджа Пэкера, «никто из ответственных лиц даже не задавал самый главный вопрос: что мы будем делать, если все пойдет не так?». А все пошло именно не так, и во многом по вине самой оккупационной адми-нистрации.

Крупной ошибкой был роспуск иракской армии, остались без куска хлеба 400 тыс. военнослужащих, многие из которых влились в ряды Сопротивления. Другой ошибкой была «дебаасизация», увольнение как минимум 30 тыс. бывших членов партии «Баас», а к ним относились, как и должно быть в тоталитарном государстве, вообще все люди, занимавшие сколько-нибудь значимые посты, начиная от преподавателей и кончая начальниками участков полиции. Особенно ударила «дебаасизация» по суннитам, занимавшим большинство ответственных должностей в государстве. Именно суннитские боевики стали ударной силой сопротивления. Из каждых десяти убитых американских военнослужащих семеро стали жертвами именно суннитских, а не шиитских боевиков.

Вооруженное сопротивление началось уже в 2003 г. Вопреки распространенным мифам, в Ираке не было всенародного восстания, партизанской или гражданской войны в общепринятом смысле этого слова. Были террористическо-диверсионные действия широкого масштаба против оккупантов, но вскоре к этому добавилась, межобщинная война суннитских и шиитских «милиций», которая унесла несравненно большее число человеческих жизней. Военные действия против оккупантов и «собственных врагов» переплетались; бойцы «милиций», каждая из которых убивала американцев, с не меньшей беспощадностью уничтожали друг друга. В 2005, 2006 и 2007 гг. казалось, что страна погрузилась в кровавый хаос, американцы безнадежно проигрывают войну, а сунниты и шииты занимаются взаимоистреблением. И если шиитские «милиции» пользовались поддержкой поставленного американцами правительства, в котором первую скрипку играли шииты, то у суннитов появился другой козырь — «Аль-Каеда».

В истории Ирака наступили самые черные времена, в месяц погибали до трех с половиной тысяч гражданских лиц. Иракцы справедливо говорили, что этого кошмара не было бы, если бы в страну не пришли американцы.

Но именно поведение «Аль-Каеды», вмешательство которой в иракские события придало войне особо жестокий характер и одно время даже угрожало американцам полным провалом всей их операции, привело в конце концов к перелому — не в пользу иракского Сопротивления. «Аль-Каеда» оттолкнула от себя своих суннитских союзников. Ее зверства, практиковавшиеся ею акции смертников, при которых гибла масса мирных жителей, ее стремление насаждать самые бесчеловечные и мракобесные формы шариата, наконец тот факт, что боевики «Аль-Каеды» захватили в свои руки сеть контрабандной торговли в провинции Анбар, контролировавшуюся шейхами суннитских племен, — все это привело к тому, что главари боевиков, видимо, рассудили, что Америка — это плохо, но «Аль-Каеда» — еще хуже. И произошла поразительная¸ парадоксальная метаморфоза — значительная часть суннитских боевиков перешла на сторону американцев, назвав себя «Сынами Ирака» и образовав движение «Сахва» («Воз-рождение»).

Наступил момент, когда ядро политических классов как суннитской, так и шиитской общины осознало, что продолжение взаимоистребления не принесет им достижения желаемых целей, а лишь погубит Ирак как государство. В середине 2007 г. главные акторы на политической сцене Ирака поняли, что их интересам отвечает не война, а мир. Сунниты, прежде бойкотировавшие выборы, теперь принимают в них участие, и руководимое шиитами правительство пошло на некоторые уступки, с тем чтобы суннитская община не ощущала себя бесправной и дискриминированной, каковой в прежние времена была община суннитская. Власть понимает: необходимо избавиться от представления, что «после краха баасистского режима все просто перевернулось зеркальным образом: прежде сунниты были наверху, шииты внизу, а сейчас все ровно наоборот».

Уже в середине 2008 г. уровень насилия снизился на 80%, число жертв в среднем за месяц сократилось: среди мирного населения — с 3500 до 700, среди американских военнослужащих — с 70 до 25, среди служащих армии и полиции — с 200 до 100. Общая численность подчиняющихся правительству иракцев под ружьем достигла 555 тыс. человек, в том числе в армии — 230 тыс. (14 дивизий), остальное — полиция и «Сыны Ирака». На подготовку и оснащение армии и полиции истрачено 18 млрд. долл. При этом 80% офицеров и 50% солдат составляют бывшие военнослужащие армии Саддама Хусейна.

Новый начальник полиции генерал Хусейн аль-Вади уволил обоих командиров дивизий и всех 8 командиров бригад, равно как 18 из 27 командиров батальонов. Сейчас число суннитов среди офицеров примерно равно числу шиитов, а среди рядовых 25% составляют сунниты — существенное достижение, если учесть, что еще годом раньше там были почти только шииты.

Сейчас можно сказать, что страна начинает вставать на ноги. Террористам не удалось разрушить экономику; несмотря на многочисленные случаи взрывов нефтепроводов, уже добывается почти 2,5 млн. баррелей нефти в день, как и в довоенные времена, а доходы от экспорта нефти составляют 60 млрд. долл. Три десятка иностранных компаний, включая российские, участвовали в торгах, на которых велась борьба за получение контрактов на разработку нефтяных месторождений, и российский «Лукойл» получил наконец право на месторождение «Западная Курна–2», запасы которого оцениваются в 5 млрд. баррелей нефти. А «Газпром-нефть» в составе консорциума начинает работу на месторождении «Бадра» с запасами примерно в 2 млрд. баррелей.

Всего в Ираке работают 38 компаний из 17 стран. Вопреки распространенному у нас мнению, что вся американская интервенция была затеяна для того, чтобы США смогли прибрать к рукам иракскую нефть, самое крупное месторождение Ирака — Румейла (17 млрд. баррелей) в результате торгов досталось консорциуму во главе с British Petroleum. Ирак также становится серьезным экспортером природного газа. Но Двуречье богато не только нефтью и газом. При нормализации политической обстановки великолепное развитие могло бы получить сельское хозяйство: в этом отношении ни одно арабское государство не может сравниться со страной двух великих рек — Тигра и Евфрата.

Что касается уровня жизни населения, то картина весьма противоречивая. С одной стороны, полная свобода передвижения и выезда за границу, свобода слова и печати, обилие импортных товаров, огромный рост числа автомашин. Число подключений к Интернету выросло с 4,5 тыс. до 1,6 млн., количество мобильных телефонов увеличилось с 80 тыс. до 20 млн.. Если после падения прежнего режима в Ираке выходило всего 5 газет, то уже через три года их число выросло до 180. Появились десятки политических партий самой различной ориентации — националистические, коммунистические, либеральные, светские, религиозные. Помимо партий, в стране действуют и другие, еще более важные акторы — например, исключительно влиятельные в шиитской общине религиозные авторитеты во главе с великим аятоллой Али ас-Систани, могущественные шейхи племен, особенно в районе Центрального Евфрата.

С другой стороны, все еще не преодоленная экономическая разруха, бедственное материальное положение массы населения, нехватка питьевой воды, электричество, доступное только на несколько часов в день, безобразное положение со здравоохранением и образованием. Половина трудоспособного населения — без работы, нехватка энергии и слабость инфраструктуры не дают развиваться промышленности. Фактически нет ничего, кроме нефтегазовой индустрии. И на этом безрадостном фоне — пронизывающая все сверху донизу коррупция.

Особенно удручающе выглядит картина политической жизни. Сунниты и шииты все еще не доверяют и боятся друг друга. Хотя вроде бы «исторический компромисс» достигнут, кровавая бойня прекращена, сунниты уже не бойкотировали последние парламентские выборы в марте 2010 г., а в одном из главных борющихся за власть блоков («Аль-Иракийя») представлены обе общины, до создания нормальной демократической системы еще очень далеко. «Аль-Каеда в Месопотамии», хотя и резко ослаблена (тем более что ее харизматичный лидер Мусаиб аз-Заркауи убит), но отнюдь не ликвидирована. Наоборот, чем больше Ирак будет продвигаться по пути нормализации, тем более свирепыми и безжалостными будут становиться атаки исламистов. Уход американцев сразу же привел к усилению активности боевиков, особенно на севере, в районе Мосула, где обстановка всегда была наиболее напряженной.

Британский военный журнал RUSI описывает ситуацию в Ираке так: «Остается твердое ядро террористических ячеек по всей стране, единых по своим целям, хотя и не находящихся реально под одним командованием. Они обладают знанием и умением действовать локально, в своих районах и в крупных городах, несмотря на повышенный уровень безопасности и улучшение состояния иракских вооруженных сил…похоже, что нападения будут продолжаться в течение нескольких лет, хотя их масштаб будет уменьшаться».

Но нет никакого согласия и внутри самой правящей шиитской верхушки.

Трудно назвать другую страну, в которой существует такая взаимная вражда и подозрительность между политиками, такая сварливость, нетерпимость и несговорчивость, такая потрясающая неспособность и нежелание договориться, найти точки соприкосновения. И дело здесь не только в принципиальных разногласиях. Огромную роль играют личные амбиции, клановые интересы, грызня из-за доступа к финансовым ресурсам и теплым местечкам.

Выборы в парламент состоялись в марте 2010 г., но шел месяц за месяцем, а представители даже одной и той же шиитской общины никак не могли договориться по вопросу о формировании кабинета. Главная борьба шла между Малики и Алауи, двумя шиитскими лидерами. «Иракийя», блок Алауи — это первое в истории постсаддамовского Ирака объединение шиитов и суннитов, к тому же это наиболее светская политическая организация из всех возможных. С точки зрения урегулирования суннитско-шиитских противоречий, оптимальным был бы выигрыш Алауи. Но именно потому, что основная масса шиитов — людей набожных и неспособных преодолеть застарелую неприязнь к суннитам — считает блок «Иракийя» слишком светским и просуннитским, кандидатура Малики оказалась более приемлемой.

Для создания сильной и стабильной власти правительство должно опираться на общенациональный консенсус, чего крайне трудно добиться в стране, где фактически нет единой нации. Следовательно, ее необходимо создать или по крайней мере имитировать ее наличие. Средство только одно — инспирировать подъем иракского национализма. Этот национализм позволит укрепить суверенитет государства и, в частности, избежать слишком сильного иранского влияния. Но может ли он быть общеиракским или же, что гораздо более вероятно, останется национализмом арабским? Тогда он вступает в противоречие с другим национализмом — курдским. Ведь Ирак — страна арабов и курдов. Курдские лидеры, правда, сумели избежать соблазна сепаратизма. Для них выгоднее, чтобы Иракский Курдистан оставался в составе Ирака, пользуясь при этом де-факто полной самостоятельностью. Провозглашение независимости привело бы к полному бойкоту Курдистана всеми его соседями. Но есть вопрос, из-за которого может разгореться новая война — на этот раз между арабами и курдами: судьба города Киркук, который курды называют «своим Иерусалимом». Он не входит в состав автономного региона, но в конституции Иракского Курдистана назван его главным городом.

Малики прекрасно понимал, что именно на киркукском вопросе можно попытаться объединить арабов — суннитов и шиитов, а заодно приобрести репутацию общенационального лидера, отстаивающего арабские интересы. «С конца 2008 г. Малики во все большей мере направлял становящуюся на ноги военную машину Ирака на север, втравливал армию в регулярные провокации против курдской милиции пешмерга». Есть сведения, что американцы испытывали по этому поводу серьезное беспокойство, так как они оказываются между двух огней: с одной стороны, курды — это их единственные надежные союзники в Ираке, многим им обязанные, а с другой — нельзя толкать центральную власть, в основном шиитскую, в объятия Ирана. Скорее всего, США будут продвигать компромиссный вариант, способный хотя бы частично удовлетворить обе стороны. Но в данном случае это будет крайне нелегко, поскольку курды уже объявили Киркук своей столицей, и от этого их лидерам нельзя отказаться без серьезной потери лица.

Взрыв насилия в Киркуке, способный перерасти в вооруженный конфликт между арабами и курдами, вполне реален. Можно провести аналогию с Косово в период распада Югославии. Несколько лет воевали между собой сербы, хорваты и боснийцы, а о Косово никто не думал, там было спокойно. И вот после прекращения «большой войны» именно в Косово произошел взрыв. В Ираке на фоне межарабских суннитско-шиитских военных действий Киркук оставался в тени, но вскоре может прийти его очередь, и судьба единого Иракского государства окажется под вопросом.

Но если киркукскую проблему удастся решить, то Ирак сохранится полностью в нынешнем виде. Шедшие в течение нескольких последних лет бесконечные разговоры о том, что Ирак должен разделиться на три государства: курдское на севере, суннитское в центре и шиитское на юге — исходили от людей, которые просто были недостаточно знакомы с обстановкой. Действительно, представим себе это «арабское суннитское государство» в центре Ирака со столицей в Багдаде. Надо помнить хотя бы один факт: в Багдаде проживает около 2,5 млн. шиитов. И они упакуют свои вещи и уедут на юг, в Басру? Или вернутся под власть суннитов, от которой их наконец избавили американцы?

Багдад останется столицей и суннитов и шиитов. Конечно, нелегко будет наладить сосуществование двух общин. Не забудется, как еще несколько лет назад убийцы в масках врывались в дома и расстреливали из автоматов людей другой конфессии, как останавливали маршрутные такси и выводили пассажиров — одних отпускали, других заводили за угол и ставили к стенке. Но стоит учесть и другое: столько писали за последние годы о суннитско-шиитской вражде, что как-то упустили из виду один факт: когда в 1980 г. началась война с Ираном, иракские шииты воевали в рядах армии так же стойко, как и сунниты, хотя сражались они против своих иранских единоверцев. Это свидетельствовало о том, что существует иракский государственный национализм, общий патриотизм. Если спросить жителя арабской части Ирака, кто он, — ответ скорее всего будет: «Я — араб, иракец», и уже во вторую очередь человек скажет, что он суннит или шиит. Правда, многие дадут обратный ответ, вот в этом-то и проблема. В душе иракских арабов борются эти две приверженности — общинно-конфессиональная и общеиракская. И от исхода этой борьбы во многом зависит судьба Ирака.

3. ИРАНСКИЙ АТОМ — ПЕРЕЛОМ К ЛУЧШЕМУ ИЛИ ДЕЖА-ВЮ?

Станет ли Иран ядерной державой — это один из самых широко обсуждаемых вопросов последних лет. Не сосчитать конференций и встреч, посвященных этой проблеме. Совет Безопасности ООН уже накладывал на Иран санкции, требуя от него прекратить работы по обогащению урана, но воз и ныне там.

Никто так и не знает, что на уме у тегеранских правителей и действительно ли они, форсируя работы по обогащению урана, имеют в виду только «мирный атом». Но вот один весьма показательный факт: несколько лет назад Иран отверг предложение России создать совместные предприятия для обогащения иранского урана на нашей территории; предполагалось, что Россия обогащает его для Ирана, загружает его в реактор, и таким образом иранцы получают готовое топливо. Но это был бы только низкообогащенный уран, непригодный для военных целей, и именно поэтому Тегеран отклонил московский проект.

Глава Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) Эль-Барадеи сказал в одном интервью: «Предположение, что завтра мы проснемся и у Ирана будет ядерное оружие, не подтверждается известными нам фактами». Но ведь никто из серьезных людей и не утверждал, что это «будет завтра». На различные сенсационные «утки» мало кто обращает внимание. А серьезные люди работали, изучали проблему, и вот их вывод. В мае текущего года был опубликован совместный отчет американских и российских экспертов, работавших по поручению независимой международной организации EastWest Institute. В отчете, озаглавленном «Ядерный и ракетный потенциал Ирана», указывается, что Ирану для производства ядерного взрывного устройства при условии, что обогащение урана дойдет до военного уровня, достаточно будет от одного до трех лет. Еще пять лет могут понадобиться для создания атомной боеголовки, способной быть доставленной к цели при помощи баллистических ракет. «В сроки от 6 до 8 лет Иран сможет создать баллистическую ракету, способную доставить ядерную боеголовку весом в 1 тыс. кг на расстояние 2 тыс. км».

А сейчас стало известно, что в Иране возле города Кум секретно создан второй завод по обогащению урана, и проведены испытания новой ракеты с радиусом действия до 2 тыс. км.

Означает ли все это, что Иран твердо намерен создать атомную бомбу? Не обязательно.

Версия реального создания атомной бомбы существует и исходит из того, что Тегеран не блефует и не шантажирует Запад, а в самом деле намерен произвести несколько атомных бомб. Спрашивается: для чего? Чтобы действительно пустить эти бомбы в ход?

Против кого Иран мог бы использовать ядерное оружие? Вряд ли против Америки или Западной Европы. Прежде всего обеспокоен Израиль, ведь расстояние от иранской границы до Телль-Авива составляет 1300 км. Но трудно представить себе, чтобы иранцы решились на ядерную войну с Израилем. Нынешних тегеранских правителей можно считать узколобыми фанатиками, но все же не безумцами. При всей их ненависти к «сионистскому образованию» (так, в унисон с арабскими радикалами, называют Израиль в Иране) вряд ли они намереваются бросить бомбу на еврейское государство, поскольку прекрасно понимают последствия такой попытки. Израиль в состоянии в последний момент нанести превентивный удар, который для Ирана был бы катастрофой. Да если бы даже удалось пробить израильскую систему ПРО, жертвами удара были бы не только 6 миллионов евреев, но и такое же число арабов на израильской и палестинской территории, что неприемлемо для Ирана, стремящегося стать лидером всего исламского мира.

Итак, наступательный вариант использования иранцами атомной бомбы малореален. Но как насчет оборонительного варианта? Чтобы отбить у американцев охоту напасть на их страну, застраховать себя от возможной агрессии, тегеранская «муллократия» (как властители Северной Кореи), могла на самом деле решить, что обладание ядерным оружием является для них единственной гарантией. Иранские правители, вероятно, учли плачевный опыт Саддама Хусейна и полагают, что если бы у него действительно было оружие массового уничтожения, Буш не решился бы на войну.

Версия ядерного шантажа предполагает, что на самом деле цель Ирана — не производство бомбы, а достижение такого уровня продвижения в этом направлении, который заставляет поверить, что она может быть создана в любой момент: все готово, и в определенной ситуации бомба может быть произведена. В таком случае чего именно желает добиться Иран?

Во-первых, содействия Запада в развитии своей экономики как платы за то, что Тегеран не сделает «последний шаг». Но, как показывает опыт Северной Кореи, чисто экономическая сделка, какой бы выгодной она ни была, не устраивает правителей авторитарного государства, нашедших возможность держать весь мир в неведении или даже в страхе, заставлять гадать: «есть уже бомба или нет?» Нужны гарантии не только экономические, но и политические: Америка должна раз и навсегда официально, при участии ООН, отказаться от «агрессивных намерений» в отношении их страны. Неправильно было бы считать, что иранские правители только делают вид, что они боятся американской агрессии; они этого опасаются на самом деле, и эти опасения резко возросли после американского нападения на Ирак. Ведь эти люди, плохо знакомые с современным миром, практически никогда не бывавшие на Западе, могут всерьез верить в то, что «Большой сатана» твердо намерен любой ценой добиться уничтожения исламской республики.

Тегерану необходимо, чтобы его исключили из американского «черного списка», из числа стран «оси зла». И если верить в рассматриваемый вариант, то смысл его ядерной программы состоит прежде всего в том, чтобы добиться от Запада как экономической помощи, так и политических уступок.

Похоже, что правители Ирана в принципе хотели бы довести процесс развития ядерной энергетики до такой точки, когда у них будет реальная возможность создать атомную бомбу. Но именно возможность. Реально производить бомбу совсем не обязательно. Скорее всего, гипотетическая иранская атомная бомба — оружие политическое. Важно не столько иметь бомбу в руках «физически», сколько достичь «состояния пятиминутной готовности», чтобы заявить: «В случае необходимости мы способны себя защитить и такими вот средствами, до этого нам осталось сделать один шаг». Это — «разговор с позиции силы», если угодно шантаж, «северокорейский вариант» (правда, Пхеньян пошел дальше простого шантажа).

И все же — вернемся к прогнозам экспертов. 6 — 8 лет — и готово, можно будет в принципе ударить на расстояние 2 тыс. км. Кажется — еще уйма времени, нечего пороть горячку. Но время бежит удивительно быстро; кажется, совсем недавно мы наблюдали по телевизору, как американские солдаты входят в Багдад, летит на землю статуя Саддама — а на самом деле прошло уже именно шесть лет. «Чем дольше живем мы, тем время короче», — как поется в одной песне. Годы пролетят незаметно, и вдруг, цитируя Эль-Барадеи, «мы проснемся, и у Ирана будет ядерное оружие». Тем, кто живет в Москве, Париже или Нью-Йорке, это может быть безразлично; а для тех, кто живет в Иерусалиме или Тель-Авиве?

Вот тут-то и опасность. Приведенные выше аргументы насчет того, что скорее всего иранцы не намерены произвести бомбу и тем более пустить ее в ход — слабое утешение для жителей Израиля, видящих, как движется к созданию атомного оружия расположенная неподалеку держава, лидеры которой утверждают, что еврейское государство будет стерто с карты мира. Какая у израильтян может быть гарантия того, что Тегеран остановится в одном шаге от создания бомбы? На заводе в Натанзе уже крутится более восьми тысяч центрифуг, и многие израильтяне действительно боятся дожить до того дня, когда утром по радио объявят о произведенном в Иране испытании ядерного устройства. А что предпринять? Разбомбить ядерные объекты Ирана? Все эксперты утверждают, что такой удар ничего не решит, ядерные элементы в Иране рассредоточены, спрятаны под землей, удар по Ирану приведет лишь к отсрочке иранской ядерной программы на несколько лет, более того — после такого удара иранцы, уже ничем не стесненные, с удвоенной силой возьмутся за производство атомной бомбы. Но для многих израильтян все это звучит неубедительно.

В западной печати давно обсуждается вопрос: что предпочтительней — ядерный Иран или война? И на Западе и у нас говорят, что нельзя допустить превращения Ирана в ядерную державу, но в таких заявлениях есть некоторая доля лукавства. «Нельзя жить с ядерным Ираном». А так ли это? Ведь живет же мир с ядерными странами — Индией, Пакистаном, Израилем, не говоря уже о великих державах. Конечно, если у Ирана будет атомная бомба, вероятнее всего, начнется гонка ядерных вооружений во всем обширном Ближневосточном регионе. Саудовская Аравия, Египет, Алжир да и другие страны скажут: «А чем мы хуже Ирана?» Договор о нераспространении ядерного оружия можно будет выбросить в корзину. Но это все же не станет катастрофой для человечества. Единственная страна, для которой иранская ядерная проблема является проблемой экзистенциальной, вопросом жизни и смерти, — это Израиль. Поэтому можно сказать, что центральным пунктом всего международного кризиса вокруг иранской ядерной программы является именно возможная реакция Израиля.

Израильские руководители понимают, что удар по Ирану создаст массу проблем, но они не могут не считаться с настроениями народа. Поэтому весьма опасно было бы уповать на то, что израильтяне ничего не предпримут, а будут сидеть и ждать, пока дипломатия «сделает свое дело». Нельзя исключать возможность воздушного удара Израиля по Ирану, совместно с американцами или в одиночку, а значит, возможна региональная война, в которую в любом случае, даже вопреки своему желанию, окажутся втянутыми Соединенные Штаты.

Конечно, для США израильский удар по Ирану имел бы просто катастрофические последствия, если говорить об их отношениях с миром ислама, поскольку мусульмане возложили бы всю вину на Вашингтон. Вся «новая линия» Обамы пошла бы прахом, независимо от того, ввязались бы США в эту войну или нет. Именно поэтому он, равно как и Саркази и Гордон Браун, так жестко поставили вопрос о санкциях. Для них это прежде всего путь к предотвращению войны, которая причинила бы Западу колоссальный ущерб. Россия останется в стороне, но перед ней будет тяжелейший выбор — как себя вести? Ведь помимо всего прочего, такая война безусловно дала бы мощный толчок развитию исламистского экстремизма, резкой активизации воинственных джихадистских движений, в том числе и в странах СНГ.

Что же делать, чтобы не допустить такого развития событий? Давить на Иран, загонять его в угол бесперспективно и контрпродуктивно, в этом смысле российская дипломатия права. Но вот создать единый фронт с Западом в попытке оказать «мягкое давление», т.е. предложить Тегерану всевозможные « пряники», начиная от обещания построить ряд атомных электростанций и кончая договоренностями о широкомасштабных инвестициях — это могло бы сработать. Вспомним, что еще в 2007 г. « шестерка» (постоянные члены Совета Безопасности плюс Германия) предложили Ирану чрезвычайно выгодные условия соглашения: строить атомные электростанции, принять Иран в ВТО, поставлять запчасти для гражданской авиации, обеспечивать приток инвестиций и т.д. Иран на это не пошел, так как в обмен ему предлагалось прекратить работы по обогащению урана. В прошлом году западные державы повторили это предложение, и опять безрезультатно.

И все же именно такой вариант обращения с Ираном представляется наиболее перспективным, особенно если учесть последние внутриполитические события в Иране, показавшие пределы власти нынешних владык и степень их зависимости от общества, с которым прежде они могли себе позволить не считаться вовсе. Сейчас виден раскол и внутри самой корпорации аятолл, и режим уже не так силен, чтобы действовать с прежней безоглядной непримиримостью.

Встреча «шестерки» с представителями Ирана, состоявшаяся 1 октября 2009 г. в Женеве, к удивлению многих, прошла именно в русле «мягкого», примирительного варианта. Иран обязался предоставить инспекторам МАГАТЭ доступ к новому заводу в Куме. Предполагается также усиление контроля и над старым заводом в Натанзе. А самое главное — иранцы согласились на то, что дальнейшее обогащение около двух третей имеющегося у них запаса урана и производство из этого (низкообогащенного) урана топлива будет происходить не в их стране, а в России и во Франции, и топливо будет доставлено обратно в Иран. Если все будет происходить именно так, а МАГАТЭ будет строжайшим образом следить за тем, чтобы и та часть урана, которая остается в Иране, ни в коем случае не подверглась обогащению до уровня 90 градусов, позволяющего произвести бомбу, тогда все смогут вздохнуть с облегчением.

Что привело к возможности такого соглашения? Во-первых, строительство завода в Куме вызвало взрыв возмущения у западных лидеров, сразу же поставивших вопрос о необходимости введения новых, более жестких санкций по отношению к Ирану. Правда, вероятность таких, поистине «смертельных» для Ирана санкций, как эмбарго на экспорт нефти и запрет на ввоз бензина, невелика, поскольку если бы даже Россия им не воспротивилась, наложил бы вето Китай, невероятно активизировавший за последние годы свои экономические связи с Ираном и в частности заключивший соглашение о поставках иранского сжиженного газа в огромных объемах. Но даже без этого экономика Ирана могла бы тяжело пострадать от других видов санкций, которые бы ввели западные державы (например, стал известен американский план блокирования операций страховки на поставки товаров в Иран).

Во-вторых, сыграло роль и видимое изменение позиции России, выразившееся в словах президента Медведева о том, что в некоторых случаях санкции бывают необходимы. И хотя через пару дней Медведев заявил, что надо создать «комфортные условия» для Ирана ради налаживания сотрудничества с ним, иранцы не могли не почувствовать, наоборот, известный дис-комфорт.

В-третьих — и это скорее всего самое важное — Запад перестал настаивать на том, чтобы Иран прекратил работы по обогащению урана в качестве предварительного условия для переговоров. Тем самым и были созданы те «комфортные условия», о которых говорил Медведев. Дело в том, что иранские лидеры — по существу, заложники своей собственной ядерной программы, ставшей в Иране своего рода «национальной идеей», употребляя популярное у нас выражение, и пуще всего боятся быть обвиненными в слабости, уступчивости, излишней доверчивости. Согласиться на прекращение обогащения урана они не могли, а после того, как в Женеве это условие было снято, тегеранские правители «сохранили лицо»: обогащение урана будет продолжаться, пусть и на чужой земле. Из такого урана бомбу не сделаешь — ну и что? Если кто внутри страны обвинит их в чрезмерной уступчивости, они всегда могут заявить: «А мы никогда и не хотели создать бомбу, это придумали иностранные клеветники, мы всегда говорили, что цели нашей ядерной программы — исключительно мирные: сейчас мы уже достигли такого уровня развития ядерной экономики, которая в принципе позволяет нам осуществить военную программу, если возникнет угроза безопасности Ирана; теперь мы выполнили то, чего хотели, а враги не смогли нам помешать, это наша победа». И весь иранский народ, отнюдь не горящий желанием воевать с Америкой, был бы только счастлив, осознав, что, осуществив успешную ядерную программу, Иран утвердил свое величие и достоинство и в то же время избежал войны.

Иначе говоря, лучше тех условий, которые Запад и Россия предложили Ирану, просто не придумаешь. Не хотите прекращать обогащение урана — пожалуйста, вам его будут обогащать и потом преподнесут готовое топливо для реактора на блюдечке; все, что нужно для развития мирной энергетики, вы получите без всяких усилий. И после встречи в Женеве казалось, что Тегеран сможет вырваться из плена стереотипа, изменить традиционную, апробированную модель поведения. Но вскоре появились признаки того, что все возвращается на круги своя. Спикер иранского парламента Али Лариджани утверждал, что Запад, настаивая на вывозе низкообогащенного урана в Россию, намерен «обманывать нас и навязывать нам свою волю». Звучит как-то дико, если иметь в виду, что Москва высказалась именно за данную схему; выходит, что Запад использует несчастную безвольную Россию как пешку в своей игре? Этому никто не поверит, равно как и разговорам о том, что Иран, дескать, боится отправлять свой уран в Россию из опасения утратить над ним контроль. Уж только не от России могут иранцы ожидать вероломства и всяких пакостей, и они прекрасно это знают.

Все это несерьезно и не может быть принято за чистую монету. И если в самое ближайшее время выяснится, что Иран отверг и данный, максимально благоприятный для него вариант выхода из кризиса, это будет самым убедительным подтверждением того, что тегеранские правители на самом деле опасаются только одного: такого внешнего контроля, который не дал бы им возможность довести обогащение урана до «военной стадии», когда уже можно делать бомбу. Вся нынешняя аргументация иранских официальных лиц — это лишь прикрытие, высосанный из пальца хитроумный предлог, чтобы оттянуть время.

Означает ли это, что все зашло в окончательный тупик? Все-таки еще рано так утверждать. Попытаться сдвинуть Тегеран с его позиции еще возможно, и здесь исключительно важна роль России. Мы только что видели, что даже сделанный российским президентом намек на возможность того, что Россия солидаризируется с Западом, уже сыграл свою роль на переговорах в Женеве, пусть даже потом Тегеран и дал задний ход. Логика подсказывает, что такая солидарность должна стать постоянным фактором, если мы хотим предотвратить пагубное развитие событий.

Но здесь есть загвоздка: надо занять единую позицию совместно с Западом. А вот в этом-то пункте и могут проявиться стереотипы мышления и поведения. Во-первых, наследие советского менталитета со встроенным в него механизмом, обеспечивающим поддержание постоянного уровня неприязни и подозрительности по отношению ко всему западному, особенно американскому. «Почему мы должны уламывать Иран вместе с американцами? Им это будет выгодно, а зачем нам идти на поводу у Вашингтона, тем более что не решены главные спорные вопросы — СНВ и др.? Позволять американцам набирать очки не в наших интересах». Во-вторых, как ни странно, можно слышать и такие мнения: «Если США примирятся с Ираном, нам будет плохо, американцы вытеснят нас из иранского экономического пространства. Для нас лучше ядерный Иран, чем проамериканский». Да и в целом похоже, что многие наши политики убеждены в одном: демонстрация солидарности с Западом ничего не даст нашему руководству в плане мобилизации населения на основе патриотического подъема.

Но что будет, если окажется, что иранские уступки — это всего лишь видимость, а уран, например, тихо обогащается на каком-нибудь третьем заводе? Та же игра в кошки -мышки, что и все последние годы… Иранские дипломаты — великие мастера тянуть, «забалтывать» любые переговоры, зигзагообразно маневрировать, время от времени «бросая кость» оппонентам, якобы делать уступки, постоянно сохраняя неопределенность. А время будет идти, и оно на их стороне. Но тот, кто убежден, что время всегда будет работать на него, может ведь и « заиграться», и не только перехитрить самого себя, но и крепко навредить другим.

При этом стоит с прискорбием констатировать, что именно в вопросе об иранской ядерной программе, пожалуй, наиболее ярко проявилась слабость и бестолковость мировой системы урегулирования конфликтов (если она вообще существует), близорукость и эгоизм государственных деятелей. Кто знаком с историей, знает, как нелепо возлагать надежды на мудрость, рациональность, логичность поведения политиков. И ХХI век пока что это только подтверждает.

4. СТОЛЕТНИЙ КОНФЛИКТ: ИЗРАИЛЬ И ПАЛЕСТИНЦЫ

Арабы и евреи, как повествует Ветхий Завет, — сводные братья. Но близкое родство никогда не препятствовало их вражде. Ведь первой жертвой на земле, опять-таки согласно библейской истории, был Авель, убитый родным братом. И сейчас эти два народа находятся в конфронтации, равной которой по длительности нет в современной истории. В чем корни этого жестокого противостояния?

Пусть читатель не удивляется: конфликту между арабами и евреями в Палестине действительно сто лет. В 1909 г. еврейские иммигранты организовали вооруженную группу «Хашомер» для защиты своих поселений от нападений арабских отрядов. Началось кровопролитие между двумя семитскими народами.

Краеугольные камни противоречий

Проблема № 1 — Иерусалим, святой город трех религий. Для иудеев это — Ерушалайм, в прошлом столица еврейского царства, город царей Давида и Соломона, там находится Стена плача, единственная сохранившаяся часть второго храма, разрушенного римлянами. Другого такого святого места у иудеев на земле нет. А для арабов и вообще мусульман это — Аль-Кудс, или «священный», третий по святости город в мире (после Мекки и Медины). Здесь расположены две святыни ислама — мечеть Аль-Акса («отдаленнейшая»), которую пророк Мухаммед, согласно преданию, посетил, и мечеть Куббат-ас-Сахра («Купол скалы»), построенная на скале, с которой пророк был вознесен на небо для встречи с Аллахом. Все эти святыни двух религий находятся буквально рядом друг с другом, на Храмовой Горе. Эта гора — часть Старого Города, и на земном шаре нет куска земли аналогичных размеров (площадь Храмовой Горы всего около 12 гектаров), который имел бы столь колоссальное символическое значение.

Вопреки решению ООН, Иерусалим так и не стал особой международной зоной, а после 1967 г. оказался целиком под властью Израиля. Как сделать один и тот же город столицей двух государств? — над этим вопросом ломают голову уже несколько десятилетий. Ясир Арафат говорил: «Не родился еще арабский лидер, который мог бы отказаться от Аль-Кудса», но и ни один израильский лидер не может отменить решение кнессета о статусе Иерусалима как единой и неделимой столицы еврейского государства. Все упирается по существу в вопрос о судьбе крошечного клочка земли, поскольку город как таковой де-факто давно разделен, евреи живут в западной части, арабы в восточной.

Проблема № 2 — границы между двумя государствами. Те израильские руководители, которые в принципе согласны признать необходимость создания палестинского государства и вывод войск с земель, оккупированных в 1967 г., настаивают на «коррекции» границ, на обмене территориями. В состав Израиля при этом включаются три больших блока еврейских поселений на Западном берегу реки Иордан, вблизи Иерусалима, а кусок израильской территории, населенный преимущественно арабами, передается палестинцам.

Проблема № 3 — еврейские поселения на Западном берегу. Их около двухсот, в них проживает более 200 тыс. человек. Само их существование арабы считают оккупацией; недавний опрос показал, что 80 % палестинцев Западного берега не желают создания своего государства, если в нем сохранится хотя бы одно еврейское поселение.

Проблема № 4 — палестинские беженцы. Уже в 1950 г., после первой войны, число арабов, бежавших из той части Палестины, которая вошла в состав Израиля, достигло почти миллиона человек. Их разместили в лагерях и стали содержать за счет ООН. Сейчас число зарегистрированных беженцев составляет примерно 2,5 миллиона, большинство их живут в лагерях на территории сектора Газа, Иордании, Ливана и Сирии. Согласно резолюции 194 Генеральной Ассамблеи ООН, принятой еще в 1948 г., беженцам должно быть обеспечено «право на возвращение», которое Израиль никогда не признавал.

Таковы главные, принципиальные проблемы, которые до сих пор препятствуют урегулированию конф-ликта.

Упущенные возможности

Впрочем, можно ли сказать, что именно эти проблемы сами по себе не позволяют решить давний спор? Скорее следует говорить о том, что нежелание или неспособность пойти на взаимные уступки для достижения компромисса являются основными причинами постоянных неудач всех попыток найти приемлемое для всех решение.

Многие авторы пишут, что коренной первоначальной ошибкой арабов было то, что они не признали решение Генеральной Ассамблеи ООН от ноября 1947 г. о создании двух государств в Палестине. В самом деле, если бы раздел Палестины произошел бы в соответствии с планом ООН, евреи получили бы территорию размером всего в 14 тыс. кв. км., ширина которого (т.е. расстояние между морем и арабским государством) в самом узком месте составляла бы 13 километров, а вся остальная часть Палестины управлялась бы арабами. Но рассуждающие задним числом забывают о реальной политической атмосфере в арабском мире в конце 1940 -х годов. Само по себе возникновение еврейского государства в центре арабских земель рассматривалось как абсолютно недопустимое. Если бы в 1948 г. какой-либо арабский президент или король предложил согласиться с возникновением Израиля вместо того чтобы вести войну во имя его уничтожения, он был бы немед-ленно убит.

Другая ошибка арабов, по мнению некоторых историков, связана с поведением иорданского короля Хусейна в 1967 г., когда он вступил в войну на стороне подвергшихся израильскому нападению Египта и Сирии. «Разве он не понимал, что израильская армия разгромит его войска в считанные часы? Объективно, конечно, это оказалось ошибкой: именно с этого момента, когда Израиль оккупировал всю оставшуюся часть так и не созданного палестинского государства, ведет свое начало вся проблема Западного берега. Но если бы Хусейн остался в стороне, когда Израиль напал на братьев-арабов, он, король из династии Хашемитов, т.е. потомок пророка Мухаммеда, покрыл бы себя и весь свой род несмываемым позором. Так не поступают аристократы — ни в Европе, ни на Востоке.

Другое дело — явная и совсем не обязательная ошибка, совершенная арабскими лидерами в том же 1967 г., уже после «шестидневной войны». На саммите глав арабских государств в Хартуме была принята формула «никаких переговоров с Израилем, никакого мира с Израилем, никакого признания Израиля». Признать Израиль как реальность, как существующее государство, а следовательно, как партнера по переговорам было необходимо. Хартум пошел на пользу только израильским « ястребам», руки у которых оказались развязаны для закрепления оккупации и начала строительства еврейских поселений.

Арафата упрекают за то, что во время саммита в Кэмп-Дэвиде в 2000 г. он прервал переговоры в момент, когда еще можно было торговаться. Видимо, он считал, что условия, предложенные израильским премьером Эхудом Бараком, хотя и беспрецедентно мягкие по сравнению с тем, на что Израиль был готов идти прежде, все же недостаточны. Считать ли срыв переговоров виной и ошибкой палестинцев — это вопрос спорный. Но вот что однозначно можно квалифицировать как тяжелейшую ошибку палестинской стороны, так это развязывание вооруженной «интифады» в том же 2000 году. «Интифада» непоправимо ослабила «лагерь мира» в Израиле, «голуби» ушли в тень.

Если обратиться к ошибкам другой стороны, то сразу можно отметить, пожалуй, главную из них, поистине роковую: решение о строительстве еврейских поселений на оккупированном Западном берегу, причем ответственность за это ложится как на израильских правых, так и на левых. Светские и религиозные сионисты соперничали друг с другом в поощрении иммиграции евреев как из СНГ, так и из США именно на Западный берег, как бы стремясь поставить арабов перед необратимым фактом утверждения на их земле форпостов «еврейского присутствия». Вопиющая близорукость израильского руководства привела к тому, что оно само себе поставило барьер на пути создания палестинского государства, без чего — и это сейчас ясно почти для всех — мира быть не может, конфликт будет тлеть бесконечно.

Крупной ошибкой Израиля следует считать создание на Западном берегу такой системы пропускных пунктов, которые делают жизнь палестинцев невыносимой. На этой территории существует почти 600 израильских блокпостов и барьеров. Люди не могут на своей земле нормально передвигаться из одного населенного пункта в другой.

Еще одна грубая ошибка израильских властей связана с их поведением по отношению к сектору Газа после того, как там власть захватил ХАМАС. Было решено проводить политику противопоставления Западного берега Газе. Газу намеревались подвергнуть блокаде в расчете на то, что население, доведенное до отчаяния своим бедственным положением, взбунтуется против ХАМАС. Ничего из этого не получилось. Люди страдали, но проклинали не ХАМАС, а Израиль и Америку. А жители Западного берега, даже если им стало жить лучше, чем прежде, все равно не могут быть безразличны к бедствиям своих собратьев в Газе. Никакой благодарности Израилю они не проявляют, да и авторитет Махмуда Аббаса, главы Палестинской администрации и лидера ФАТХ, отнюдь не вырос, скорее наоборот. В свою очередь, и ХАМАС совершил тяжелейшую ошибку, спровоцировав своими ракетными обстрелами израильских городов ужасающий вооруженный удар со стороны Израиля.

Психология и интересы

Реально противоположные интересы сторон в принципе можно было бы удовлетворить, хотя бы частично, при наличии доброй воли, взаимопонимания и готовности идти на уступки, без которых невозможен компромисс, а иначе, как компромиссным путем, идею «двух государств» воплотить в жизнь нельзя.

Иерусалим, например, разделить трудно, но возможно. Для этого крошечный кусок земли, Храмовую Гору, можно поставить под совместное управление или же устроить дело таким образом, что святые места каждой из сторон окажутся под юрисдикцией соответственно иудеев и мусульман, пусть даже их разделяет всего несколько сот метров. Можно решить и проблему еврейских поселений на Западном берегу: преобладающую часть из них демонтировать (сломив отчаянное сопротивление поселенцев — задача труднейшая, но не непреодолимая), а те, которые примыкают к Иерусалиму и представляют собой уже большие еврейские города, включить в состав Израиля, отдав взамен палестинцам часть нынешней израильской территории. Так будет установлена граница: возвращение, хотя и не в буквальном смысле слова, к линиям разграничения, существовавшим до июня 1967 г. И даже труднейшую из всех, головоломную проблему возвращения палестинских беженцев нельзя считать абсолютно неразрешимой; разумеется, ни одно израильское правительство никогда не согласится впустить их на свою землю — ведь учитывая разницу в темпах прироста населения, ему пришлось бы смириться с тем, что уже через несколько лет еврейское государство станет арабско -еврейским. Но значительная часть беженцев смогла бы приехать в палестинское государство, даже если их родители были родом из тех мест, которые стали Израилем; другая же часть удовлетворилась бы денежной компенсацией.

Дело в том, что одна из сторон конфликта считает уступки, на которые готовы были бы пойти ее лидеры, чрезмерными, а другая сторона — недостаточными. Палестинцы не желают понимать, что правительство Израиля не может идти напролом против общественного мнения, утратившего всякое доверие к арабам, и тем более им совершенно неважно, что слишком большие уступки с учетом особенностей политической системы Израиля неизбежно приведут к падению конкретной правительственной коалиции. Какое им дело до политических раскладок во враждебном государстве? А израильтяне упорствуют в слепом заблуждении, заключающемся в том, что «арабы понимают только силу « и что спасение еврейского государства лишь в том, чтобы быть как можно более жестким и «крутым». Израильтянам не хватает понимания того, какое огромное значение для арабов имеет их достоинство, насколько невозможно им выглядеть в своих и чужих глазах проигравшими и опозоренными неудачниками. Психологический барьер огромен. Некоторые полагают, что тут дело в несовместимости цивилизаций, в противоположности менталитетов, другие видят главное зло в накопившемся недоверии, когда одна сторона априори убеждена в том, что другая только и думает, как бы ее обмануть, переиграть. Так или иначе, беда в том, что уже дети воспитываются в духе ненависти и презрения к «вечному врагу». Арабы сам факт образования Израиля называют «накба», катастрофа, а евреи не сомневаются, что любая уступка палестинцам лишь разожжет их аппетит, что арабы никогда не откажутся от конечной цели — уничтожения Израиля. «Уйдешь на границы 1967 года — рано или поздно потребуют вернуться к границам 1947 года». «Ушли из южного Ливана — получили Хесболлу с ракетами, ушли из Газы — получили ХАМАС с ракетами. Так уж лучше держаться, ничего больше не отдавать. А то, что весь мир нас осуждает, — так евреям не привыкать, такова наша судьба на протяжении тысячелетий». С таким настроением трудно ожидать готовности идти на компромиссы…

Корни близорукой и контрпродуктивной политики Израиля по отношению к арабам лежат еще в первоначальных представлениях первых поколений иммигрантов. Достаточно вспомнить лозунг «Дать народу без земли землю без народа», равносильный отрицанию самого существования палестинского арабского народа; убежденность в том, что Бог дал евреям право создать Великий Израиль на земле всей Палестины; распространенное среди многих израильтян пренебрежительное, презрительное отношение к арабам вообще как чуть ли не к дикарям и т.д. А с другой, арабской стороны — полное игнорирование или даже отрицание факта проживания евреев в Палестине в древности; отношение к евреям как к незаконным пришельцам, внедренным в арабский мир Америкой, которая создала Израиль как свое орудие для борьбы с исламом; культивирование ненависти и отвращения к евреям, доходящее до того, что лидер крупнейшей ливанской шиитской партии Хесболла шейх Насрулла позволяет себе на митинге отзываться о евреях как о «потомках свиней и обезьян», и пр.

Отметим и внешние факторы. США в период «холодной войны» сделали Израиль своим союзником в борьбе против левых, просоветских сил. Израильские лидеры воспользовались этим, полагая, что тем самым у них есть свобода рук по отношению к арабам — ведь для американцев наличие стратегического союзника важнее, чем судьба каких-то палестинцев, Америка всегда будет на стороне Израиля. Сейчас это все позади, но вырисовывается новая конфронтация: США противостоят Ирану и поддерживаемым им радикальным организациям Хесболла и ХАМАС, и при этом новом раскладе сил в регионе ХАМАС оказывается в иранском лагере, а ФАТХ, побитый и униженный исламистами, — в одном лагере с Америкой и Израилем. Палестинцы расколоты и парализованы, и у израильских лидеров вновь возникла надежда на то, что точно так же, как Израиль был нужен американцам для противостояния с СССР и его союзниками, так и теперь он необходим Вашингтону для отпора «иранской экспансии», и США волей-неволей будут его поддерживать, а следовательно, нет нужды форсировать процесс создания палестинского государства.

Наконец — еще один важный момент. На первом этапе существования Израиля сионизм был по преимуществу светским движением, и ему противостояло тоже в основном секулярное движение арабских националистов во главе с Арафатом. Теперь все не так. В Израиле набирает силу религиозный компонент сионизма. В немалой степени ужесточение политического курса израильских властей связано с особенностями государственного устройства Израиля, в частности, с пропорциональной системой выборов в парламент. Баланс между блоками «главных партий» поддерживается или нарушается позицией религиозных партий, от которых зависит судьба правительства. Пользуясь этим, представители харедим (ультрарелигиозных евреев) берут в качестве платы за поддержку правительства обязательство выплачивать им большие деньги для финансирования духовных училищ, в которых занимаются молодые люди, предпочитающие вместо службы в армии десятки лет изучать Тору и Талмуд, благо что раввины- ортодоксы это поощряют. Сейчас таких «отказников» уже насчитывается 55 тысяч. И все это усугубляется ростом доли харедим среди израильского общества. В 1980 г. харедим составляли 4% еврейского населения, сейчас 10%, но через 20 лет будет уже 20 %, так как в их семьях по 8 — 9 детей, и вот уже в Иерусалиме 61% школьников-первоклассников являются выходцами из семей тех, кто фанатично борется за «чистоту веры» и полагает, что уступки арабам — это предательство идеалов иудаизма. А ведь ни одно правительство не может игнорировать мнение этих людей. Вот что писал издатель американского журнала «Нью рипаблик» Мартин Перетц: «Израиль закончит свою трансформацию в еврейскую Саудовскую Аравию, и исчезнет даже химера мира. Сохранится ли Тель-Авив как нечто вроде наполовину терпимого Дубаи — зоны развлечения посреди мрачной и безжалостной теократии — можно только гадать».

А среди палестинцев растет влияние ХАМАСа, исламистского движения, принципиально отрицающего возможность существования еврейского государства исходя из религиозных установок. Таким образом, в обоих лагерях стал доминировать религиозный элемент, что делает сближение их позиций в высшей степени затруднительным, если вообще возможным. Когда израильтяне слышат, что ХАМАС не имеет ни малейшего намерения отказаться от идеи создания единой арабской исламской Палестины, причем евреям будет предложено «возвращаться в Германию или куда-нибудь еще» — нет ничего удивительного в том, что среди них крепнет убеждение в необходимости « стоять насмерть», и концепция « земля в обмен на мир» объявляется устаревшей.

Так что же — полный тупик? Сегодня это выглядит именно так. Но каковы же в таком случае перспективы? Продолжение фактической оккупации Западного берега реки Иордан грозит Израилю большими бедами: периодические вспышки вооруженных выступлений, возобновление акций террористов-смертников, наращивание мощи и технических средств военизированных радикальных организаций, способных в принципе обстреливать израильские города ракетами все большей дальности, акты насилия по отношению к евреям в различных странах и т.д. Напрашивается единственный выход — поиски решения на базе все той же, давно известной концепции двух государств. Банально? Но ничего другого не придумаешь, как ни ломай голову. Для реализации этого проекта, конечно, требуется не только время и огромные, терпеливые усилия, но — самое главное — некий психологический, ментальный перелом. Может ли он прийти извне? Сомнительно. Еще и еще доказывать арабам и евреям, что в их же интересах прийти к компромиссу, что им никуда друг от друга не деться, что они обречены жить рядом на этом маленьком клочке земли, называемом Палестиной, — все это делалось за десятки лет сотни раз. Результат нулевой. Никакие международные силы, будь это наблюдатели или миротворцы, здесь тоже не помогут. Импульс к согласию должен прийти изнутри. Непременно найдутся люди, способные убедить своих соплеменников, что путь конфронтации — это путь к катастрофе. Эти люди из числа арабов должны говорить на языке ислама, а в еврейской среде можно апеллировать лишь к иудейской традиции. Отшатнуться от края пропасти, начать бороться с массовым безумием — единственный выход, иначе впереди лишь мрак и кровь.

Опубликовано в журнале:
«Вестник Европы» 2011, №31-32

Военная организация России: насущные проблемы

Эдуард Воробьев, Виталий Цымбал

История современной России сложна по многим аспектам, к числу которых относится создание и дальнейшее преобразование новой военной организации государства (ВОГ). Начатое в 1991-1992 годах, строительство российской ВОГ, называемое еще и военной реформой, продолжается до сих пор, несмотря на неоднократные заявления о ее завершении. По существующему в стране содержанию понятия ВОГ (наверное, не самому удачному) военную безопасность страны обеспечивают не только Вооруженные силы (ВС), подчиненные Министерству обороны и составляющие ядро и основу обеспечения обороноспособности. В ВОГ входят еще и так называемые «другие войска, воинские формирования и органы», подчиненные ряду других министерств (ведомств), многочисленные производственные и научные организации, которые относятся к оборонно-промышленному комплексу (ОПК), а также органы управления ВОГ. Такое понимание ВОГ существует уже много лет и повторено в последней Военной доктрине РФ, утвержденной Президентом 5.02.2010 г.

Вопрос о строительстве российской ВОГ, особенно — о ее комплектовании личным составом (кадрами) излишне политизирован. Во многом это определяется предысторией, крайней степенью милитаризации нашей прежней державы — СССР и важностью обеспечения военной безопасности в современном неспокойном мире.

Не являясь профессиональными историками, авторы данной публикации согласились на изложение некоторых своих суждений в «Вестнике Европы» для того, чтобы теперь, по прошествии времени, когда принимались и осуществлялись исторические решения, попытаться воспрепятствовать разгулу дезинформации и уклонению от прежних разумных замыслов.

Благие замыслы

Некоторые предпосылки к становлению современной военной организации России были заложены еще в СССР в последние годы его существования. К ним, на наш взгляд, следует отнести самое главное:

· провозглашение миролюбивой внешней политики и признание концепции «оборонной достаточности» для установления основных параметров ВС;

· достижение договоренностей с США — ведущей военной державой современности — об ограничении стратегических наступательных вооружений, а с НАТО — об ограничении обычных вооруженных сил в Европе;

· принятие на себя обязательств по выводу войск из Восточной Европы;

· обнародование военных расходов государства в соответствии со стандартом ООН (заметим, что и сам этот стандарт появился в 1980 году по предложению СССР).

К сожалению, ведя в 1987-1991 годах переговоры с руководителями западных государств, советские лидеры не проявили должной дальновидности, находясь под прессингом экономического кризиса, и не увязывали должным образом свои обязательства со встречными обязательствами членов НАТО. В результате заверения об отсутствии намерений расширения НАТО на восток не были задокументированы и оказались «пустышкой». Это создало трудности для России как правопреемницы СССР. Более того, была заложена «мина» под развитие дальнейших нормальных отношения во всем мире. В частности, при подписании договора о воссоединении Германии, заключенного между двумя германскими государствами (ГДР и ФРГ) и четырьмя главными союзниками, победившими во Второй мировой войне, был оговорен вывод войск СССР из ГДР, тогда как пребывание в Германии войск других союзных государств никак не ограничено. Такие предпосылки отнюдь не гарантируют поддержания безопасного и комфортного мира в Европе и во всем мире.

Еще более трудной после распада СССР оказалась внутриполитическая ситуация в России и на постсоветском пространстве.

Часто не только российские политики и журналисты, но и историки обвиняют союзные республики бывшего СССР, ставшие суверенными государствами, в развале советских, а потом и объединенных ВС СНГ, в естественном стремлении иметь собственные ВОГ. Россия, дескать, к этому не стремилась, а занялась своим военным строительством вынужденно. Но это вовсе не так. Еще в 1990 году, после победы Б. Ельцина и его сторонников на выборах в Верховный Совет РСФСР, в опубликованном проекте новой Конституции РСФСР появилась запись о том, что у России будут собственные ВС. Любопытны воспоминания бывшего полковника Главного разведывательного управления Генштаба В. Шлыкова, относящиеся к 1990 году: «…эти времена были совершенно дикие и даже неправдоподобные, когда мне даже предложили должность министра обороны Российской Федерации — тогда в составе СССР. Слава Богу, из этого анекдота ничего не получилось. Тем не менее месяца два меня там рассматривали, обсуждали, утвердили на комиссии… Но для меня, конечно, аксиомой было, что министр будет только гражданский».

События резко ускорились после провала «путча» ГКЧП 19-21 августа 1991 г.

23 августа 1991 года был создан Государственный комитет РСФСР по оборонным вопросам, который возглавили генерал К. Кобец и депутат-демократ майор В. Лопатин. Этот комитет должен был подготовить предложения по построению новых ВС России и превращению министерства обороны в гражданское ведомство.

24 августа провозгласила свою независимость Украина, а Россия признала независимость Литвы, Латвии и Эстонии. До конца августа объявили о своей независимости другие республики СССР.

2 сентября от имени президента СССР и лидеров большинства союзных республик руководитель Казахстана Н. Назарбаев огласил заявление: «распустить Союз и на паритетных началах сформировать структуры переходного периода». Естественно, все новоявленные государства озаботились о своей национальной безопасности.

А военнослужащие ВС СССР задумались о собственной судьбе и своих семьях. Вот как описывает произошедшее Е. Гайдар: «Возникла ситуация, которую человеку, прожившему жизнь в стабильном обществе, понять трудно. Начиненная ядерным оружием территориально интегрированная империя развалилась в считанные дни. В ней не стало работающих государственных институтов. И прежде всего — развал союзной армии».

Однако для целей нашего анализа не менее важен другой аспект — что происходило с личным составом и управляемостью ВОГ. Приводя факты того, как отнеслись командующие трех военных округов и Черноморского флота, оказавшихся на территории Украины, к требованию главы нового государства Л. Кравчука «подчиняться приказам украинских властей» при одновременном требовании Министерства обороны СССР сохранить подчинение ему, Е.Т. Гайдар резонно замечает: «Чьи приказы в таком случае будут выполнять военные? Ответ очевиден — ничьи. У них найдутся аргументы, позволяющие объяснить, что приказ вообще выполнить нельзя». И будут правы до тех пор, пока не будет строго определена их государственная принадлежность.

Пагубность такого поведения военнослужащих чревата бедами и для гражданского населения. Опять же обратимся к книге Е.Т. Гайдара «Смуты и институты», автор которой проанализировал опыт многих революций и сопутствовавших им «смут», в том числе нашей российской — 1917 года. Интерес представляют попытки найти ответы на ряд вопросов: Почему правительству Керенского не удалось удержать безоружную власть? Сколь важными оказываются после роспуска старой армии пусть немногочисленные, но хорошо организованные мононациональные воинские формирования (например, латышские стрелки или чехословацкий корпус в России)? Как легко некоторые из мононациональных формирований становятся на путь бандитизма и сепаратизма?

Гайдар цитирует многих, в частности, А. Деникина. Например, его рассказ о том, как в декабре 1917 года «чеченцы с фанатическим воодушевлением крупными силами обрушились на соседей. Грабили, разоряли и жгли дотла богатые цветущие селения…». Или другой пример: «ингуши, наиболее сплоченные и выставившие сильный и отлично вооруженный отряд, грабили всех: казаков, осетин, большевиков, с которыми, впрочем, были в союзе…». Или то, как в марте 1918 г. армянский полк, вернувшийся из Персии в Баку, устроил резню мусульман, а через несколько дней уже другие лица, которых А. Деникин назвал татарами, устроили резню армян.

Все это факты известные. Уроки из них, казалось бы, очевидные. Но не усвоенные в 1991 и начале 1992 года, когда представители бывшей Чечено-Ингушской автономной республики поддержали пришедших к власти российских демократов, будучи «себе на уме».

5 ноября 1991 г. президент провозглашенной Чеченской республики (Ичкерии) Д. Дудаев издал указ о государственном суверенитете, а парламент этой республики принял постановление о создании национальной гвардии. Части российского ОМОНа по приказу из Москвы заняли здание телевидения в Грозном, но уже через полдня покинули это здание под напором отрядов национальной гвардии Чечни.

8 ноября Б. Ельцин подписал указ о введении в Чечено-Ингушетии чрезвычайного положения. Приземлившиеся в Ханкале самолеты со спецназом были блокированы сторонниками чеченской независимости. И спецназ в бой не вступил.

10 ноября исполком Общенационального конгресса чеченского народа принял решение порвать отношения с Россией.

11 ноября сессия Верховного Совета РСФСР отказалась утвердить указ своего президента о введении чрезвычайного положения.

Тем самым наглядно были продемонстрированы и бессилие власти, и отсутствие в стране сил, готовых выполнить приказ, не подтвержденный законодательной властью. Армия должна подчиняться политическому руководству, а ее применение должно закрепляться законодательно. Новая политическая власть по отношению к армии никак не успела зарекомендовать себя. Так что поведение армии было единственно правильным.

Конечно же, в таких условиях предпринять решительные действия трудно. Тем не менее новые российские власти допустили оплошность: в руки представителей нового поколения кавказских головорезов в обмен на обещание политического союза были переданы огромные запасы «обычного» оружия. Принимавшим такое решение тогда это показалось «мелочью». Ведь ядерное оружие вывезли в надежные места хранения. Но для совершения злодеяний оно и не требовалось. Хватило «обычного».

Другой пример отношения военнослужащих к выполнению приказов, описанный Е.Т. Гайдаром, — постановление Всеокружного офицерского собрания, прошедшего в Риге в конце ноября. В постановлении были такие слова: «Мы, военные люди, всегда рассматривали приказ как закон. Приказ же о нашем выводе, расформировании, реорганизации без гарантированного социального обеспечения будет расцениваться как преступный». Будучи подчиненной политическому руководству, армия требовала к себе отношения, предусмотренного законодательными нормами. Но могли ли о них договориться новые лидеры новых государств?

Тотчас после официального распада СССР, 17 января 1992 года, 5 тысяч офицеров на Всеармейском офицерском собрании встретили первого российского президента Б. Ельцина и последнего министра обороны СССР Е. Шапошникова топотом и свистом, требованиями восстановить Союз. Однако его ликвидация уже стала фактом, да и неизбежность распада Объединенных вооруженных сил (ОВС) СНГ, в которые попытались «преобразовать» ВС СССР, стала очевидной для всех. Переход от ВС СССР к новым ВС новых самостоятельных государств через ОВС СНГ лишь отчасти снял остроту психологического восприятия гражданами происходившего распада государства.

Дополнительным и, скорее всего, существенно негативным для России фактором стало то, что после распада СССР его Министерство обороны, другие силовые ведомства, Генеральный штаб, Военно-промышленная комиссия при Совмине, министерства оборонных отраслей промышленности, их многочисленные структуры и почти все руководящие кадры высшего уровня «достались» России. Если другие постсоветские республики приступали к строительству своих ВОГ «с нуля», то Россия должна была одновременно ломать старое и строить новое.

Предназначенный для этого «мозговой центр» при администрации президента возглавили популярный военный политработник генерал-полковник Д. Волкогонов и сугубо гражданский человек А. Кокошин, знаток военной организации США.

Проблема военных преобразований волновала многих и рассматривалась не только в окружении Ельцина. В самом конце 1991 года в Центральном доме Советской Армии прошла конференция, организованная отставными генералами и офицерами во главе с генерал-лейтенантом О. Рогозиным. До отставки он был одним из заместителей Начальника вооружения ВС СССР, а в 1991 году возглавил Центр международных и военно-стратегических исследований Российско-Американского университета (РАУ), впоследствии названного РАУ-корпорацией. В конференции участвовали многие военнослужащие, ставшие депутатами Верховного Совета РСФСР. Материалы конференции и другие наработки Центра были переданы в Минобороны и профильный комитет Верховного Совета. Они заинтересовали тогдашнего вице-президента России генерал-майора А. Руцкого. Вскоре РАУ стал, в некотором смысле, «его» научным центром. А в брошюре, вышедшей под эгидой Российской Академии наук, РАУ и Международного фонда конверсии, впервые группой военных специалистов, которых возглавили О. Рогозин и генерал-полковник А. Данилевич, был обоснован приоритет понятия «мир» по отношению к понятию «война». Мир рассматривался не как пауза (передышка) между войнами, что было свойственно воззрениям многих военных историков, а как идеальная и единственно рациональная система отношений между государствами и народами, которая, к сожалению, прерывается войнами. Подчеркивалась важность решения военных задач мирного времени (сдерживание агрессии, боевое дежурство, миротворческие действия). Завершало брошюру понятие «военной конверсии», направленной на «сокращение вооруженных сил и вооружений государств, исходя из взаимных интересов укрепления международной безопасности и снижения бремени военных расходов». 700 экземпляров брошюры разошлись быстро, но и только… Сторонников настоящей «военной конверсии» среди лиц, принимающих и осуществляющих управленческие решения в России, было мало.

С правовой точки зрения, безукоризненными были инициативы профильного комитета Верховного Совета, поскольку по действовавшей в то время Конституции РСФСР именно на Съезд народных депутатов, а между съездами — на Верховный Совет возлагались такие важнейшие функции, как определение внешней и внутренней политики, утверждение перспективных государственных планов, а также важнейших республиканских программ экономического и социального развития, в том числе военного строительства РФ. Комитет в то время возглавляли С. Степашин и А. Пискунов, привлекавшие к участию в их работе демократически настроенных военных специалистов. Они подготовили «Заявление о приоритетах военной политики РФ», которое 1 апреля 1992 года было утверждено постановлением № 2637 Президиума Верховного Совета РФ. Оценивая его с позиций сегодняшнего дня, можно сказать, что это был лучший концептуальный документ того времени.

В постановлении были определены важнейшие политические, управленческие и контрольные функции государства в области военного строительства:

· законодательное утверждение государственных программ военного строительства и конверсии оборонной промышленности;

· утверждение одновременно с республиканским бюджетом РФ структуры и численности ВС РФ;

· контроль законодательной власти над кадровой политикой в ВС и Минобороны.

В заявлении справедливо утверждалось следующее: «Решительный переход во внешней политике России к международному сотрудничеству и партнерству создает реальную основу существенного сокращения непомерных военных расходов как необходимого условия для успешной реализации экономических программ и снятия социальной напряженности в обществе». Отмечая существенное снижение военных угроз, заявление констатировало, что «это позволяет значительно сократить вооруженные силы». Достаточным средством предотвращения мировых войн названы стратегические ядерные силы (СЯС), «состав которых должен регулироваться на договорной основе с учетом необходимости сохранения средств, в наибольшей степени отвечающих требованиям ядерной безопасности и минимальной стоимости». Фактором сдерживания «от развязывания крупномасштабных конфликтов и локальных войн против России» определены «силы, обладающие высокоточным оружием и средствами его доставки», а фактором нейтрализации локальных военных конфликтов — силы «общего назначения в составе нескольких сухопутных и военно-морских группировок». Также рекомендовалось «предусмотреть постепенный переход на контрактную систему прохождения службы».

Установление законодательной властью приоритетов военной политики позволяло исполнительной власти, не медля, приступать к ее реализации. Однако президент Ельцин таких распоряжений не сделал. Он затруднялся не столько с выбором концепции военного строительства, сколько с личностью министра обороны. На первых порах он возглавил министерство сам, назначив своим заместителем А. Кокошина. Затем стал подбирать кандидатуру министра, которая устроила бы и его, и генералитет, одновременно давая шанс удержать «силовиков» не просто в повиновении, а в готовности выполнять приказы президента. Выбор пал на П. Грачева. А тот, не имея собственных четких воззрений, обратился за помощью к руководству Генштаба и его Военной академии.

Но военачальников не устраивала позиция Верховного Совета, выраженная в его Заявлении. Не устраивали и неконкретные высказывания Президента РФ. будучи воспитанниками и проводниками советской идеологии, не уверенные в устойчивости новой власти, да и учитывая собственные интересы, они придерживались привычных подходов к институту ВС. Им нужно было, руководя строительством ВОГ в условиях демократии и рыночной экономики, тем не менее, сохранить привычные устои. В конце мая 1992 года они провели конференцию в Военной академии Генштаба, откровенно проигнорировав Заявление Верховного Совета.

Открывая конференцию, Грачев сказал следующее: «…в качестве одной из очередных задач по созданию Вооруженных Сил в РФ я вижу формирование российского Министерства обороны как дееспособного органа руководства. В нем появятся новые структурные элементы, отвечающие требованиям сегодняшнего дня. В частности, для организации взаимодействия и координации деятельности Министерства обороны с властными структурами России формируется самостоятельное управление военного строительства и реформ, создаются структуры, призванные заниматься вопросами военной политики, взаимодействия с государствами СНГ и зарубежными странами. Другой важнейшей задачей является ликвидация существующего разрыва между нынешним составом и структурой Вооруженных Сил и реальными потребностями РФ».

Однако о необходимости формирования еще и «гражданской части Министерства обороны» министр умолчал. Сказал об этом его первый заместитель А. Кокошин: «Для нашей страны дело это новое. Окончательно данные структуры еще не утверждены, но, видимо, согласно указаниям, которые были даны президентом, министром обороны, эти подразделения будут заниматься закупкой вооружений, планированием НИОКР, конверсией, мобилизационной подготовкой промышленности и кругом вопросов, связанных с международной безопасностью, с внешними связями по оборонной линии».

Из этого следовало, что политики-реформаторы не только поставили цель сократить неподъемные военные расходы, но и покусились на самые ресурсоемкие секторы, облюбованные высокопоставленными военными чиновниками.

Тем самым уже в начале строительства ВОГ были заложены узловые точки столкновения интересов, вызвавшие потом скрытное неповиновение военачальников Верховному Главнокомандующему.

Вице-президент Руцкой, отвечавший в тот период по решению Б. Ельцина за сельское хозяйство, не хотел быть в стороне от военного строительства. На конференции он заверил, что военные всех научат, как проводить реформы, и доложил о том, что считал первыми своими успехами: «Используя военную закалку и то, чему научила армия, удалось организовать посевную кампанию, практически полностью ее завершить во всех регионах и даже проследить за процессом созревания сельскохозяйственных культур в Ростовской области».

И все же в глазах генералитета Руцкой не был фаворитом. В своей деятельности он опирался не на Генштаб, а на «демократически настроенных коммунистов». Зато многие директора предприятий ОПК, напротив, сделали ставку на Руцкого, стремясь сохранить свое влияние не только на ОПК, но и в целом на всю экономику государства. Впрочем, они тоже проигнорировали Заявление Верховного Совета и научные рекомендации независимых экспертов.

Так к концу 1992 года сложились две влиятельные группы, возглавляемые амбициозными молодыми генералами — П. Грачевым и А. Руцким, которые претендовали на лидерство в военном строительстве. Ситуация соответствовала любимой Б. Ельциным системе «сдержек и противовесов». Не доверяя полностью никому, он дал возможность какое-то время соревноваться обоим, тем временем умножая число других «силовиков», присваивая их руководителям высокие звания.

В Минобороны появилась должность помощника министра по военной политике, а затем и управление по военному строительству. А вот первый заместитель министра А. Кокошин так и не смог создать «гражданскую часть Минобороны», как она задумывалась им и президентом. Не повлиял он заметно и на разработку военной доктрины, хотя был знаком с зарубежным опытом и еще в советское время предлагал разумно его использовать, опираясь на формулу «военное строительство без излишеств».

Резюмируя, можно сказать, что к началу реального военного строительства ВОГ были намечены его рациональные направления. Предполагалось главное:

· ликвидировать небоеспособные воинские части и соединения сокращенного состава, перейти в Сухопутных войсках к корпусной и бригадной структурам;

· существенно сократить 2,5 -миллионную численность военнослужащих; это требование было даже законодательно закреплено в первой редакции федерального закона (ФЗ) «Об обороне»: «Фактическая численность военнослужащих в ВС РФ мирного времени… не может превышать 1 процента численности населения РФ»;

· постепенно отменить призыв, ориентируясь на «профессионализацию» ВС;

· сократить число предприятий ОПК до минимума, отдавая приоритет разработке и производству стратегических средств сдерживания и высокоточного оружия;

· в финансовом обеспечении ВС использовать принципы, аналогичные американской системе планирования, программирования и разработки бюджета (ППРБ);

· рассекретить отчетность по военным расходам до уровня, соответствующего международным стандартам и опыту цивилизованных государств, сделать бюджет подконтрольным Верховному Совету.

Практически все военные специалисты и не только военные, отдавали приоритет стратегиям «сдерживания» и «оборонной достаточности». Даже церковь не осталась в стороне. Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн выступил со статьей, в которой было сказано следующее: «Военное строительство должно исходить из необходимости гарантированного решения следующих основных задач:

· способности осуществлять глобальное военное «сдерживание», то есть возможности в любое время нанести неприемлемый ущерб всякому агрессору, будь то отдельная страна или враждебный союз государств;

· способности гасить любые военные конфликты в зоне жизненных интересов России;

· способности быстро и эффективно блокировать возможные межнациональные столкновения как в ближнем зарубежье, так и в границах России;

· способности во взаимодействии с силами внутренних войск и государственной безопасности поддерживать стратегическую внутригосударственную стабильность».

Кроме того, поскольку коммунистическая идеология новой властью была отвергнута, а никакая иная в явном виде для ВОГ не предложена, митрополит продолжил свои рекомендации также и на сей счет: «Существенным элементом современного военного строительства должно стать возрождение в Вооруженных Силах России славных русских боевых традиций, основанных на высокой духовности, религиозно-нравственных идеалах верности, жертвенности, мужества и отваги». Так что удивляться теперь открытому влиянию религии на армию не приходится.

Итак, на словах основные замыслы военного строительства были прогрессивными, однако их реализация пошла по накатанному пути нарушения основного принципа успешного реформирования: остаткам советской ВОГ поручалось реформировать «самим себя». Военная реформа была доверена тем людям, которым она была «не по нутру» и которые уже осознали, что можно не повиноваться. Вслух они об этом не говорили. Но предугадать их отношение к порученному делу не составляло труда. Ведь в результате такой реформы многие военные и гражданские чиновники теряли возможности личного обогащения. Сокращалось число генеральских и старших офицерских должностей. Отказ от призыва отнимал «кормушку» у работников военкоматов и других лиц, причастных к предоставлению отсрочек от призыва. И в самой армии затруднялась возможность использовать дармовой труд бесправных солдат. Директора ОПК лишались гарантированного госзаказа, предприятия «выталкивались» на конкурентный рынок, их понуждали к конверсии. А открытость военного бюджета лишала взяткодателей и мздоимцев привычных возможностей «улаживать» финансовые и иные проблемы к взаимной выгоде для себя за счет государства.

Реализация концепций, различия между словами и делами

Столкновение интересов разных групп реформаторов стало явным почти сразу же после разработки замыслов военного строительства — при обсуждении бюджетов 1992 и 1993 годов. На словах президент с его окружением и Верховный Совет РФ какое-то время были заодно, а на деле, поскольку речь шла о контроле над денежными средствами, разошлись во взглядах.

Осенью 1993 года эти и другие споры переросли в противостояние, завершившееся штурмом Белого дома, где вместе с депутатами «оборонялся» Руцкой. Не углубляясь в перипетии той схватки, отметим лишь, что военно-экономические последствия силового разрешения политического противостояния оказались весьма важными.

Группа военачальников, возглавляемая П. Грачевым, вышла из «баталии» сплоченной командой, почувствовавшей возможность оказывать влияние на президента. Отражением такой «победы» стало следующее:

· назначение на должности военачальников не по деловым качествам и организационным способностям, а прежде всего, по личной преданности;

· немедленное увеличение расходов на оборону;

· подписание Президентом РФ 2 ноября 1993 года, заметим, до принятия новой Конституции и без какого-либо согласования с представительной властью, указа № 1833 «Об основных положениях Военной доктрины Российской Федерации».

Почти все, что военным специалистам казалось ранее обоснованным и достойным внедрения, в доктрину не попало. Это свидетельствовало об уверенности сторонников П. Грачева в незыблемости их успеха.

С принятием новой Конституции 12 декабря 1993 года радикально изменились правомочия разных ветвей власти при определении оборонной политики. У Федерального Собрания, по сравнению с прежним Верховным Советом, существенных полномочий в военно-экономической сфере почти не осталось. С тех пор органы представительной власти практически никакого заметного влияния на планирование и ход военного строительства, тем более, на развязывание и ведение военных действий оказывать уже не могли. Только президент стал определять в РФ основные направления политики. В том же духе были скорректированы и многие федеральные законы РФ.

Отсутствие публичных, законодательно закрепленных процедур обсуждения и, при необходимости, секвестра бюджетных расходов приводило к тому, что правительство урезало военные расходы в соответствии с замыслом сокращения вооруженных сил, а министр обороны стремился не сокращать их численность. Отсюда — «недофинансирование», снижение размеров реального денежного довольствия (ДД), задержки его выплат. После первой волны финансовых неурядиц в РФ («черного вторника» 11 октября 1994 года) покупательная способность ДД военнослужащих резко снизилась. Высшие военачальники по-прежнему категорически отказывались сокращать численность военнослужащих, особенно офицеров, пытаясь, в обход правительства, поднять ДД офицеров и прапорщиков введением многочисленных надбавок.

Надбавки не могли спасти семьи военнослужащих от нищеты. Необходимость искать дополнительные заработки на стороне, коснувшаяся даже офицеров, негативно сказалась на боеспособности войск. Через принятую систему расчета пенсий, не учитывавшую надбавок, непрерывно снижались реальные размеры военных пенсий. Выросли долги военных заказчиков перед оборонной промышленностью, появились хитрые схемы взаимозачетов, что ускоряло развал ОПК и способствовало разворовыванию бюджетных средств. И опять же главным стала потеря управляемости военно-экономическими процессами, потеря вневедомственного контроля.

Чувствуя слабость российской власти, «воодушевились» хорошо вооруженные чеченские сепаратисты. Они создали собственную 15-тысячную армию. Попытка подавить их силами чеченских оппозиционеров, в состав которых негласно (и, заметим, незаконно, без согласования с командованием воинских частей) вошли «завербованные» военнослужащие ВС РФ, не удалась. Предпринятая ими 26.11.1994 г. попытка штурма Грозного, провалилась. А российские военнослужащие убедились, что ими могут обманным образом безнаказанно манипулировать. В знак протеста против таких манипуляций командир Кантемировской дивизии — высококлассный и честный генерал Б. Лаляков ушел из ВС РФ.

В этой ситуации Совет безопасности РФ заверил Верховного Главнокомандующего, а Министр обороны РФ подтвердил возможность скорого решения чеченской политической проблемы военными средствами.

Так здравый смысл и правила политического решения конфликтных проблем уступили амбициям федеральных и региональных властей, стремлению к сепаратизму, с одной стороны, и столь же безответственному стремлению некоторых руководителей добиться легкой «победы», с другой стороны. Противников военных действий президент практически не услышал. И вот 29.11.1994 г. Совет безопасности РФ принял решение о начале военной операции, заметим, без объявления военного или чрезвычайного положения, что следовало бы сделать в рамках уже новой Конституции.

От руководства скоропалительно и плохо подготовленной операцией здравомыслящие военные специалисты отказались. Началась она 11.12. 1994 г. Авантюризм операции был заложен в ее планировании. Расчет был не на ведение боевых действий, а на устрашение сепаратистов демонстрацией силы участвующих в операции федеральных войск. Но формирования Д. Дудаева, используя объективные и субъективные условия (великолепное знание местности, высокую индивидуальную подготовку личного состава вооруженных формирований, поддержку населения и использование ее в своих целях, погодные условия и др.), оказали серьезное сопротивление федеральным войскам. На их стороне не было ни одного фактора, который способствовал бы успешному началу, продолжению и завершению операции:

· низкая укомплектованность регулярных войск РФ;

· крайне низкая индивидуальная боевая подготовка в связи с началом учебного года в ВС РФ и поступлением молодого пополнения;

· отсутствие боевого слаживания сводных формирований;

· плохое знание местности и менталитета местного населения, его враждебное отношение;

· неблагоприятные погодные условия (мокрый снег и дождь, слякоть, туманы).

Федеральные войска оказались в крайне неблагоприятных условиях. У них не было времени для подготовки войск к таким условиям, уточнения задач, перегруппировки сил, организации взаимодействия, боевого, технического и тылового обеспечения. Но вопреки здравому смыслу в ночь на 1 января 1995 года был начат неподготовленный штурм Грозного, в результате которого, не достигнув успеха, федеральные войска потеряли более 1,5 тысяч военнослужащих убитыми, более 5 тысяч ранеными. Осознав ситуацию, президент Б. Ельцин 23 февраля 1995 года заявил: «Сама жизнь требует реформирования армии, и 1995 год будет серьезным этапом обновления российских Вооруженных сил… Я готов лично контролировать ход военной реформы». Но были ли у Ельцина знания, силы и возможности, чтобы лично заниматься военной реформой?

Лишь ценой огромных усилий, проявленных порядочными военачальниками и сохранившими верность Отечеству военнослужащими, летом 1995 года ситуацию удалось переломить. Военная победа казалась близкой. Но последовал дерзкий и жестокий рейд банды Шамиля Басаева на Буденновск. Российское руководство растерялось. Военные успехи бандитов стали нарастать, тем более что им зачастую противостояли не профессионалы, а новобранцы. В мае 1996 года Президент РФ объявил о прекращении военных действий, а 6 августа 1996 г. были подписаны Хасавюртовские соглашения. К концу года федеральные войска были выведены с территории Чечни.

Достоверных данных нет, но, судя по тому, что публиковалось, потери военнослужащих федеральных сил за время этой кампании составили более 4 тысяч погибших, около 1 тысячи без вести пропавших. Количество раненых превысило 19 тысяч военнослужащих. Потери чеченских боевиков официально не подсчитывались, да и мирных жителей тоже; оцениваются они числом более 50 тысяч. Позорно завершившаяся чеченская кампании 1994-1996 годов осталась мрачной страницей в военной и политической истории России. Ее итоги вызвали ужас у многих россиян. Стала ухудшаться ситуация в некоторых других регионах РФ.

Летом 1996 года президент уволил с занимаемой должности виновного в провалах реформы П. Грачева, которого сам до этого успел назвать лучшим министром обороны.

А борьба на правовом поле вокруг концепций строительства ВОГ продолжилась. К сожалению, принятый в 1996 году Закон «Об обороне» свел функции ВОГ только к задачам обеспечения военной безопасности самого государства, а не народов России, что повлияло на дальнейшие подходы к реформированию армии. Показательно, как в законе были пересмотрены миссия ВОГ, функции Министерства обороны и само понятие «оборона». В прежней редакции Закона «Об обороне» от 21 сентября 1992 года, под обороной понималась система политических, экономических, военных, социальных, правовых и иных мер по обеспечению готовности государства к защите от вооруженного нападения, а также собственно защиты населения, территории и суверенитета РФ. Поскольку в «послужном списке» Минобороны были уже стрельба по Белому дому и военные действия в Чечне, из этого определения в 1996 году убрали слово «население». Получилось, что хотя по Конституции «носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ», его-то, источника бюджетных средств и людских ресурсов, руководители военной организации государства защищать не обязаны. Эта формулировка понятия «оборона» сохранилась поныне.

Она мешала строительству ВС РФ и, в более широком смысле, — наведению порядка в ВОГ. Ведь расширение перечня всевозможных федеральных органов исполнительной власти (ФОИВ), имеющих в своем распоряжении войска, дало толчок к бесконтрольному разрастанию не только военных формирований, но и чиновников, которым были присвоены высокие воинские звания. Стало модной создавать свои войска в самых разных министерствах РФ. Состав таких ФОИВ и войск менялся, но ориентировочно в 90 -е годы более 15 министерств и ведомств РФ имели свои воинские формирования, где проходили службу свыше двух миллионов военнослужащих. По признанию бывшего секретаря Совета обороны Ю. Батурина, никто не мог сказать точно, «сколько в действительности у нас под ружьем». Военные структуры разрослись до невероятных масштабов. Кроме ВС РФ, дислоцировавшихся в восьми военных округах, в стране параллельно функционировало семь округов внутренних войск, подчиненных МВД, десять округов (групп) Пограничных войск под ведомством ФПС, семь региональных центров Гражданской обороны, плюс к этому части МЧС, Федерального агентства правительственной связи и информации, железнодорожные войска, дорожно-строительные и многие другие воинские формирования, входящие в состав различных ведомств. Все эти структуры обросли своим «хозяйством», учебными заведениями, учебными центрами, полигонами, базами, органами тылового и технического обеспечения и особенно аппаратом управления. И все были выведены из сферы вневедомственного контроля.

Для разрешения такой, весьма проблемной ситуации под руководством Совета безопасности в ту пору, когда его секретариат возглавил А. Кокошин, были подготовлены «Основы государственной политики РФ в области военного строительства на период до 2005 года». Между компонентами ВОГ были распределены решаемые ими военные задачи. По логике государственного управления, соответственно должны были бы распределяться и выделяемые на ФОИВ бюджетные средства. Но бюджетная классификация расходов с этим распределением задач никак не увязывалась, поэтому невозможно было ни спланировать распределение бюджетных средств, ни тем более — проконтролировать достижение результатов, оценить эффективность.

Мешало еще и то, что «Основы государственной политики» — в целом положительный документ, не соответствовали «Основным положениям Военной доктрины». Заметим, что и тот и другой документ были подписаны президентом. Не вполне соответствовали оба документа и Концепции национальной безопасности, также утвержденной президентом. Отсюда проистекала неопределенность в том, кто конкретно и какими документами должен руководствоваться, а главное — кто должен отвечать за результаты. Идеальная ситуация для лиц, уклоняющихся от решения конкретных задач, если они не дают должностному лицу личных «экономических приобретений».

Здесь стоит процитировать зарубежных специалистов. Они не ставили под сомнения дееспособность федеральных органов власти и не отрицали возможности успешного проведения военной реформы в России, но делали это с оговорками: «В российской военной реформе выделяются три основополагающих приоритета. Во-первых, командная структура вооруженных сил должна быть реорганизована в максимально короткий срок, четко определены границы ответственности между вооруженными силами и различными видами внутренних войск, а также сокращена значительная часть личного состава ВС, в частности, должности старших офицеров. Во-вторых, необходимо выделить ресурсы для улучшения системы подготовки и технического оснащения войск, состоящих только из профессионалов, для задач, соответствующих современным требованиям безопасности России. В-третьих, эти изменения будут эффективны только в том случае, если будет внедрена новая система финансового контроля с целью оптимального использования доступных бюджетных средств, борьбы с коррупцией и казнокрадством. Двадцать второго мая 1997 года президент сформировал две комиссии по контролю над военной реформой, которые возглавили «гражданские» члены правительства — премьер-министр Виктор Черномырдин и первый вице-премьер Анатолий Чубайс».

Правильно писали эксперты. Но откуда им было знать, что российский премьер не способен решить поставленные задачи, а вице-премьеру не дадут возможности что-либо контролировать в ВОГ? Действительно, через восемь месяцев после создания обе комиссии указом Б.Ельцина были ликвидированы.

Новое подобие смуты

Значительный период нашей военно-политической истории: от выборов президента в 1996 году через финансовый кризис 1998 года и первые шаги по его преодолению до смены высшего военно-политического руководства — иначе как подобием новой смуты назвать трудно.

Как бы в обмен на поддержку во втором туре президентских выборов, Б. Ельцин назначил амбициозного генерала А. Лебедя секретарем Совета безопасности РФ. Но затем, опасаясь не столько его реального влияния на ход военной реформы, сколько роста авторитета в армейской среде, президент учредил новый орган — Совет обороны и передал в его ведение вопросы обеспечения военной безопасности и военного строительства. В армии новый орган окрестили «Советом обороны от Совета безопасности». Многие критиковали этот Совет. И было за что. Однако он успел сделать ряд полезных наработок, действительно направленных на реализацию нужной военной реформы. Позднее, после ликвидации Совета обороны, отбросили и сделанные им положительные наработки, дельные рекомендации. А в сохранившемся Совете безопасности оставили свой мрачный след другие лица: секретарь Совета И. Рыбкин и заместитель секретаря Б. Березовский, преследовавшие на этих государственных постах исключительно личные цели.

В этих условиях последовательное назначение президентом Б. Ельциным после П. Грачева других министров обороны (И. Родионова, И. Сергеева) не продвинуло военную реформу. Каждый министр действовал в соответствии со своим видением военного строительства. Мешало делу и то, что в вопросы реформирования все активнее стали вмешиваться, не подчиняясь министру, начальник Генштаба, руководители главных и центральных управлений Минобороны, а также многочисленные другие «силовики».

В 1998 году грянул финансово-экономический кризис, что усилило деградацию армии и всей ВОГ.

Дополнительную обеспокоенность в РФ вызвало военное нападение весной 1999 года вооруженных сил НАТО на Сербию — не только без санкции ООН, но и вопреки решениям этой организации. Резко негативное отношение руководства РФ к нападению НАТО на Сербию продемонстрировал премьер-министр Е. Примаков. С точки зрения военных специалистов, факты военных действий НАТО, применение в них новейших вооружений и новых способов поражения народно -хозяйственных объектов продемонстрировало, что в современных международных отношениях опасно недооценивать значение уровня обороноспособности страны. А многие военные специалисты расценили расправу над Сербией как репетицию возможной расправы коалиции с непокорной Россией.

Тем временем и внутри России ситуация ухудшалась, уровень военной опасности возрастал. 7 августа 1999 года военные действия перекинулись из Чечни в Дагестан. В рядах сепаратистов появились боевики, которые были гражданами других государств.

С. Степашин, бывший в ту пору председателем Правительства РФ, предложил вступить с бандами Шамиля Басаева и Хаттаба в переговоры, а назначенный секретарем Совета безопасности В. Путин — начать с ними бескомпромиссную борьбу.

Решение принимал Б. Ельцин. 9 августа он предложил Государственной Думе утвердить кандидатуру В. Путина на пост председателя Правительства, назвав его своим преемником; 16 августа Дума утвердила предложенную кандидатуру, хотя большинство депутатов и сомневались в реальной и скорой передаче власти.

После того как действия боевиков в Дагестане активизировались и охватили новые районы, только решительные действия спешно формируемых подразделений федеральных войск, а также дагестанских ополченцев смогли остановить вторжение. В. Путин заявил, что военные действия против бандитов будут беспощадными. И действовал соответственно этому. К действиям наземных войск добавились мощные авиаудары.

Вскоре пришли первые военные успехи. В августе 1999 г. федеральные войска численностью около 90 тыс. человек вошли в Чечню. Началась вторая чеченская кампания, окончание которой (в отличие от начала) точно не датируется.

Ситуация в конце 1999 г. действительно была «смутной» и действительно требовала незамедлительных и энергичных действий, поскольку под угрозой оказалось само существование РФ как единого суверенного государства. В этих условиях Б. Ельцин принял решение, которое для многих в России и за рубежом было неожиданным. В своем обращении к россиянам 31 декабря 1999 года он сказал: «Я понял: главное дело своей жизни я сделал. Россия уже никогда не вернется в прошлое. Россия всегда теперь будет двигаться только вперед. И я не должен мешать этому естественному ходу истории». А в завершение добавил: «Я сделал все, что мог. И не по здоровью, а по совокупности всех проблем. Мне на смену приходит новое поколение, поколение тех, кто может сделать больше и лучше».

Так на рубеже веков состоялась передача власти и одновременно не только «ядерного чемоданчика», но и главное — забот о безопасности страны от Б. Ельцина — к его преемнику В. Путину. Смута заканчивалась. А военные действия продолжились в условиях, когда строительство новой ВОГ, нужной России, было еще весьма далеким от завершения.

Новые замыслы обеспечения национальной безопасности и противодействие им

Сразу после вступления В. Путина в должность исполняющего обязанности президента он вылетел встречать Новый год и новое тысячелетие на Северный Кавказ. По его возвращении, на заседании Совета безопасности 10 января 2000 года была уточнена и утверждена новая версия Концепции национальной безопасности (КНБ).

Этот документ некоторое время соответствовал своему предназначению и официально отменен 12 мая 2009 года после утверждения Стратегии национальной безопасности (СНБ) РФ. Но, с исторической точки зрения, КНБ заслуживает внимания.

В КНБ приоритетами считались обеспечение национальной безопасности и защита интересов России в экономической сфере. Главной целью в сфере военной безопасности названо «обеспечение возможности адекватного реагирования на угрозы, которые могут возникнуть в XXI веке, при рациональных затратах на национальную оборону». Однако на ведущее место поставлено решение именно социально-экономических проблем.

Были у КНБ и недостатки. Самый существенный — в рассогласованности отдельных положений. В частности, утверждалось, что парирование военных угроз должно охватить все их источники как внутри, так и вне страны. Но тогда следовало бы и задачи военной безопасности сопоставлять со всеми военными расходами всех «силовых» ведомств, а не только с расходами на оборону. Однако этого не сделали. В результате задачи всей ВОГ и выделяемые на их решение ресурсы по-прежнему практически не были согласованы. И уж совсем плохо, что в КНБ была проигнорирована роль общества в обеспечении безопасности страны, гражданского контроля над деятельностью всех государственных органов, обеспечивающих все виды безопасности. О достижении целей и задач, сформулированных в КНБ, общественность никто не информировал.

С течением времени КНБ теряла связь с реальностью, корректировки в нее ни разу не вносились, постепенно на нее перестали даже ссылаться. Как ни странно, тон такого отношения к концепции задали первые лица государства. Постепенно страна стала жить не по официально принятым документам, а по текущим установкам, высказанным в посланиях президента Федеральному Собранию, публичных выступлениях или даже по скорым оценкам сиюминутных событий. Это напоминало систему управления советской экономикой и всем остальным в стране — «в свете выступлений Генерального секретаря ЦК КПСС».

Другим документом, содержавшим формулировки условий, задач и принципов ВОГ, стала в 2000 году Военная доктрина (ВД-2000). В 2001 году была утверждена Морская доктрина. Обзавелись концептуальными документами все силовые ведомства. Доктринотворчество усиливалось, а присущие ему принципиальные недостатки сохранялись.

Например, в ВД-2000 под стратегическим понималось только ядерное оружие, хотя интенсивное развитие и реальное боевое применение высокоточного дальнобойного неядерного оружия уже давно сделало его стратегически значимым. Это подтвердили войны в Персидском заливе и в Югославии. Опыт военных действий наглядно продемонстрировал, что такие неядерные средства, как крылатые ракеты различных видов базирования и высокоточное оружие авиации при их массированном применении, способны решить исход не только операции, но и всей военной кампании. Еще бóльшую стратегическую значимость имеют современные системы новейшего высокоинтеллектуального оружия, включаемого в сетецентрические «системы систем», средства и способы «информационной войны». А на деле в РФ неопределенность формулировок ВД-2000 обернулась невниманием к развитию новейших средств, а значит — и межвидовых воинских формирований (объединенных командований). Это становилось опасным с военной точки зрения и неэффективным — с экономической.

Отказ от масштабного производства дальнобойного высокоинтеллектуального оружия и оснащения им собственных вооруженных сил, от поставок его на международный рынок ограничил наш потенциал сдерживания агрессии. Заметим, что продажа такого оружия третьим странам в ограниченных объемах не подорвала бы и международную стабильность.

Изложенные в ВД-2000 военно-экономические основы оказались оторванными от экономических реалий, больше соответствовали командно-административной, чем конкурентной рыночной экономике. И хотя было предусмотрено единое планирование военного строительства, основой которого объявлен программно-целевой подход, делалось это без связи с перспективным финансовым планированием. Системообразующий документ, подтверждающий реализуемость замыслов военного строительства в целом, сбалансированность и ресурсную согласованность всех планов, так и не появился.

Смысл финансового обеспечения военной безопасности был сведен к примитивной формуле: как военная организация сформулирует свои потребности — так они и должны быть удовлетворены, причем своевременно и в полном объеме. Уточнение «в пределах имеющихся финансовых ресурсов государства» только затуманивало проблему, так как планирование военного строительства рассматривалось отдельно от бюджетного процесса.

Не случайно в послании президента Федеральному Собранию 2001 года была поставлена задача (заметим, без ссылок на доктрины) обеспечения внутренней и внешней безопасности страны в условиях жестких бюджетных ограничений и сказано, что это возможно только в случае реализации военной реформы. Среди приоритетов было названо завершение создания казначейской системы на федеральном уровне и охват ею расходов силовых ведомств. Финансовым органам вменялись в обязанность публикации подробной бюджетной отчетности и проведение реальных конкурсов при государственных закупках товаров и услуг. Декларировалась необходимость поэтапного перевода армии на профессиональную основу. Однако на деле благие намерения систематически игнорировались. Видимо, поэтому «Основы государственной политики в области военного строительства» до 2010 года, принятые в 2002 году, чиновники сделали закрытым документом. По той же причине многократные попытки Государственной Думы принять закон о военной реформе, упорядочить преобразования ВОГ натыкались на ожесточенное сопротивление исполнительной власти.

Отсутствие должного внимания руководства к совершенствованию концептуальных документов можно объяснить его отвлечением на более актуальное и реальное дело — противоборство с сепаратистами и террористами. Ведь с марта 2000 г. боевики перешли от явного военного противостояния к партизанским действиям и к террору.

Одновременно разрасталась коррупция. Она стала в России «нормой», поразила всю страну и всю ВОГ: и вооруженные силы, и другие войска, и ОПК.

В результате этого военные расходы России увеличивались существенно, а ДД большинства военнослужащих, уровень их обеспечения, как и количество поставляемых в войска современных вооружений — если и возросли, то в гораздо меньшей степени. По данным прокуратуры, Счетной палаты и СМИ, значительные бюджетные средства расходовались «не по целевому назначению», в основе своей, присваивались и расхищались. Однако требования увеличить военные расходы не замолкают даже в период нагрянувшего нового финансово-экономического кризиса.

«Отвыкнув» от контроля и ответственности, военачальники и руководство ОПК легко «привыкли» к возможностям противоправного обогащения, а властные структуры, анонсировав борьбу с коррупцией, к мнению общества не прислуши-вались.

Даже в самое последнее время, задавшись целью придания армии «нового облика», военно-политическое руководство, засекретив свои замыслы, не сделало своим союзником гражданское общество, да и основную массу военнослужащих — тоже.

Распространение скрытного неповиновения на концептуальный уровень

После истечения в конце 2007 г. срока выполнения федеральной целевой программы (ФЦП) перевода воинских частей постоянной готовности на добровольный способ комплектования наступил момент оценки результатов и планирования дальнейших действий. И тотчас выяснилось, что завершилась эта ФЦП по срокам и по объемам израсходованных средств, однако цели ее не были достигнуты. Хотя условия выполнения ФЦП были одинаковыми для всех, но результаты в подсистемах ВОГ оказались разными. В Минобороны — провал, а Пограничная служба ФСБ стала образцом выполнения и даже перевыполнения ФЦП. Ее боеспособность выросла в результате полного отказа от призыва и одновременного повышения технической оснащенности, что дало возможность сократить общую численность пограничников.

В ВС РФ не было укомплектовано по контракту не только первоначально заданное, но даже существенно уменьшенное количество должностей рядового и младшего командного состава (РМКС). Однако общий вывод о том, что программа фактически сорвана, из уст ответственных должностных лиц не прозвучал. Более того, в конце 2007 года последовало заверение начальника Главного организационно-мобилизационного управления (ГОМУ) Генштаба, что ФЦП в 2008 году все равно будет выполнена.

Этого не случилось. К середине 2008 г. количество контрактников в частях постоянной готовности опустилось ниже 80 тыс. чел. Поскольку на должности, где не хватало контрактников, пришли юноши, призванные на год, эффективная численность военнослужащих, занявших эти должности, уменьшилась в несколько раз. А ведь заполнили они не второстепенные должности: «в первоочередном порядке призывники направляются в войска, которые несут боевое дежурство, а также в части постоянной готовности» и даже «на атомную подводную лодку».

Не была выполнена ФЦП и по двум другим показателям: количеству мест для размещения военнослужащих, проходящих службу по контракту, в общежитиях с жилыми ячейками упрощенного типа (их должно было появиться для 126,6 тыс. чел.); и количеству мест для обучения военнослужащих, проходящих военную службу по контракту (предстояло оборудовать 26,9 тыс. мест).

В достижении общественно значимых целей ФЦП успехи также невелики. В период выполнения ФЦП количество правонарушений в войсках не уменьшилось. К «дедовщине» добавилось новое уродливое явление — принуждение служащих по призыву к «добровольному» заключению контракта.

В рамках осуществляемой военно-кадровой политики неравномерность распределения «бремени» военной службы между гражданами РФ возросла. Студенты некоторых «элитных» вузов станут офицерами запаса, не призываемыми на военную службу. Основной же массе выпускников гражданских вузов придется отслужить год на должностях солдат и матросов наравне с теми, кто не поступил в вузы или не закончил их. А в армии им опять-таки грозит принуждение к заключению контракта для службы на сержантских должностях.

С экономической точки зрения в оценке итогов ФЦП знаменательно то, что расходы в пересчете на каждого военнослужащего выросли с 536 тыс. рублей (по первоначальному плану) до 713 тыс. (после корректировки). А результат оказался негативным, потому что до военнослужащих дополнительно выделенные средства как раз и не дошли. Они пошли на строительство, а не на увеличение привлекательности военной службы, хотя именно это называлось главной угрозой выполнения ФЦП в ежегодных докладах о ходе ее выполнения. Средства потратили, программу закрыли. Ответственности же никто не понес.

Есть все основания считать, что главная причина неудачи ФЦП — низкая привлекательность военной службы — не была устранена преднамеренно. И относится это не только к солдатам и сержантам. ДД ниже средней заработной платы по стране в период исполнения ФЦП было не только у контрактников РМКС, но и у младших офицеров. Это не соответствовало их представлению о справедливости, привело к массовым увольнениям. Выпускники (а зачастую и курсанты старших курсов) военных вузов, избегая службы, уходили из ВОГ, а на незаполненные офицерские должности Минобороны призывало на два года выпускников гражданских вузов. Только после 2005 года эта порочная практика стала осуждаться. И выяснилось, что количество военных кафедр в гражданских вузах избыточно. Но, заметим, по действующему законодательству без ведома Минобороны военную кафедру создать невозможно. Так кто же наплодил эти кафедры и для чего? Бескорыстно ли это делалось? Кто за это должен ответить? Увы, таких не оказалось.

Ясно одно: руководство органов, ответственных за комплектование ВОГ, сохраняло «питательную среду» для структур, паразитирующих на изъянах системы комплектования. Коррупционеры заинтересованы в сохранении принудительного призыва и в том, чтобы призванные оказались в такой армии, где смогут прочувствовать «тяготы и лишения военной службы», что сохранит страх перед таким призывом у других граждан.

Что же касается сохранившейся службы по призыву, то продолжительность ее в 2007 г. сократилась. Но вместо обоснованного специалистами и подтвержденного практикой 6 -месячного срока, достаточного для обучения основам военно-учетной специальности и подготовки к службе по контракту, срок «до 1 года» был истолкован как 12 месяцев. Он не может устроить тех, кто, например, после школы не прошел по конкурсу в вуз, а затем был призван в армию. Фактически молодой человек теряет в темпах роста своей квалификации два года. Не прояснилось и обещание президента, что все призванные проведут первое полугодие в учебной воинской части. Количество таких воинских частей и мест в них недостаточно для обучения всех призванных. Значит, многие юноши отправляются в воинские части без должной подготовки.

В бюджетном послании нового президента в 2008 году прошел «незамеченным» срыв закончившейся в 2007 году ФЦП и недостаточная укомплектованность контрактниками воинских частей постоянной готовности. Не был отмечен и успех — перевыполнение заданий этой же ФЦП в Погранслужбе ФСБ, переход к ее укомплектованию исключительно по контракту. Ответа на волнующие общество вопросы об изъянах призыва и службе по призыву, да и службы новоиспеченных контрактников тоже не было. Декларировалась только необходимость перевода на контракт плавсостава ВМФ и еще раз отмечена актуальность укомплектования контрактниками всех сержантских должностей.

В 2008 г. закулисная борьба между теми, кто действительно хотел перехода на добровольный принцип комплектования армии, и теми, кто добивался сохранения призыва, причем во что бы то ни стало, не только продолжилась, но и превратилась в воистину детективную историю.

15 июля 2008 г. была опубликована Концепция новой ФЦП, утвержденная В. Путиным уже как Председателем Правительства РФ. Она содержала обоснование необходимости перемен в системе комплектования армии, часть которого достойна цитирования: «В ближайшее время планируется поступление в ВС РФ военной техники нового поколения, которая, отличаясь повышенной эффективностью, будет одновременно и значительно сложнее эксплуатируемой в настоящее время, а значит квалификация (профессиональная подготовка) эксплуатирующего эту технику личного состава должна быть повышена, что потребует дополнительных временных затрат на его обучение; переход к военной службе по призыву сроком на 1 год означает, что личный состав после обучения в школах младших специалистов и приобретения необходимых практических навыков эксплуатации военной техники нового поколения в воинских частях будет увольняться в связи с истечением установленных законодательством сроков службы по призыву, то есть постоянно будет осуществляться обучение личного состава, а полностью обученных младших специалистов не будет».

Из этого в Концепции был сделан правильный вывод: «переход к комплектованию по контракту является единственным реальным выходом из сложившейся ситуации». Альтернативные взгляды были убедительно опровергнуты: «при сохранении системы смешанного способа комплектования неизбежны: уменьшение количества военнослужащих, проходящих военную службу по контракту; дальнейшее снижение привлекательности военной службы в ВС РФ; потеря специалистов, способных обеспечивать качественную эксплуатацию военной техники и выполнять поставленные задачи; неэффективная работа по подготовке военнослужащих младшего командного звена».

А между тем подспудно назревала практическая проверка результатов осуществлявшейся военно-кадровой политики. Отрадным явлением начала 2008 года можно считать только оживление боевой подготовки войск путем выделения средств на практическую боевую подготовку и организации ее с тем личным составом, который был.

Настал август 2008 г. И стало небезразличным, кем же были укомплектованы наши ВС к началу военных действий в Южной Осетии.

В высшем эшелоне военного руководства оказались люди, которых готовили к отстранению от должностей (кого по причине низких деловых качеств, кого — по несогласию с политикой нового министра). Офицеры среднего звена почти наполовину состояли из лиц, служивших в воинских частях сокращенного состава. Они утратили навыки руководства солдатами, не занимались боевой подготовкой. Другая часть офицеров выполняла, как могла, директивы по принудительно-добровольному комплектованию воинских частей контрактниками в ситуации, когда их ДД стало намного меньшим СЗП. И вообще стимулы к дальнейшей действительной военной службе были утрачены.

Нельзя не отметить расчетливый (в военном смысле) выбор грузинским руководством и его советниками момента нападения на Южную Осетию. Но главное, в который раз следует воздать должное мужеству и самоотверженности наших офицеров и солдат. Они встали на защиту того, что считали делом своей чести и воинского долга.

А во властных коридорах вершилось иное. В текст утвержденной новой ФЦП процитированный выше фрагмент ее Концепции не вошел. В новой программе обозначен альтернативный подход к «решению» проблемы с удивительным пренебрежением к перечисленным выше издержкам. В новую ФЦП заложены такие параметры, которые сохранят систему смешанного комплектования регулярных войск до 2016 года! А если заглянем в одновременно разработанную «Стратегию социального развития ВС РФ на период до 2020 года», то обнаружим, что срок этот может быть вынесен за пределы 2020 года.

Не все ясно и с заявленной потребностью Минобороны в выпускниках вузов. Ведь при сроке службы в 1 год на должностях, которые «не связаны с боеспособностью подразделений», прок от такой службы будет ничтожно малым, а потери для народного хозяйства — весомыми. И вообще о принудительной службе в армии на солдатских должностях людей с высшим образованием — разговор особый. Да, в царское время в России лица с высшим образованием призывались на военную службу. Но всего лишь на полгода и главным образом для соблюдения принципа всесословности военной службы. Члены королевской семьи в Великобритании и сейчас не чураются военной службы, причем стараются, чтобы она проходила на общих основаниях.

В нынешней России военная служба явно не престижна. Зато, как отмечалось, создана система «престижных» вузов, имеющих военные кафедры, на которых студентов обучают военным специальностям с условием, что проходить военную службу выпускники этих вузов не обязаны. Почему? И бескорыстно ли это делается? Ответа нет.

Пора решительных действий

Осознание нетерпимости дальнейшего «реформирования» ВОГ в прежнем стиле заставило высшее военно-политическое руководство России перейти к решительным действиям. За год до военных событий 2008 г. министром обороны был назначен действительно гражданский человек А. Сердюков. Напомним, что именно такой подход к этой должности обоснованно намечался еще в 1992 году. Тем не менее «забывчивые» военные специалисты поставили в вину Сердюкову то, что он действует без каких-либо обоснований. А главное, говоря о роли нового министра обороны его критики «забывают» то обстоятельство, ради которого и был назначен профессиональный финансист. Об этом А. Сердюков откровенно сказал следующее: «Когда я пришел в Минобороны, то, откровенно говоря, был обескуражен объемами воровства. Это ощущение не прошло до сих пор. Финансовая распущенность, безнаказанность людей, которых никто никогда не проверял».

Справедлива оценка действий нового министра, сделанная В. Шлыковым: «…главный революционный пункт в реформе министра Сердюкова — отказ от мобилизационной системы. А то создавали склады вооружения и военной техники, которые никому не нужны». Знаменательна и оценка личной роли нового министра: «Сердюков — храбрый бухгалтер. Он пытается установить, сколько земли у Министерства обороны, сколько в действительности развернуто ракет, чем заняты люди в погонах и так далее. Он обнаружил множество жуликоватых генералов, которые просто держатся за кресла. Он стал искать смелых и молодых генералов и полковников. И нашел их». Прежде всего речь идет о новом начальнике Генштаба Н. Макарове и об инициативных офицерах, подобранных им для осуществления реформы. Их спрашивают: почему они торопятся, почему не проверяют замыслы экспериментально? Они отвечают честно: «Реформу надо было проводить раньше. Не будем рассуждать, почему ее не делали, скажем, те, кто сейчас критикует нас. Мы к ней приступили и доведем до конца». И еще добавляют: «Нам экспериментов по реформированию просто некогда ставить. Надо вкалывать, засучив рукава…».

Но, действуя впопыхах и без опоры на суждения независимых экспертов, смелые реформаторы совершают ошибки, дискредитирующие реформу. Действительно. Почти все дивизии Сухопутных войск (каждая численностью около 13 тысяч человек) преобразованы в более мобильные и гибкие по составу бригады ориентировочно по 5 тыс. чел. Огневая мощь бригады сравняется с огневой мощью прежней дивизии, укомплектованность бригады, по замыслу, будет близкой к 100%. Тем самым военно-техническая готовность бригад несомненна. А вот боеспособность воинских частей, укомплектованных солдатами — принудительно набранными, плохо подготовленными, пришедшими в армию всего лишь на один год — вызывает сомнения у многих специалистов. Даже на бытовом уровне все знают, что молодой водитель автомобиля в течение первого года езды на нем не случайно именуется «чайником». Что же говорить об овладении новичка оружием и военной техникой? Они сложнее автомобиля, а последствия от неумелого пользования ими — весомее. Так что для большинства кадровых военных совершенно непонятна фраза, сказанная начальником ГОМУ: «Один год службы по призыву нас вполне устраивает и достаточен для того, чтобы гражданин освоил военно-учетную специальность». ГОМУ, возможно, и устраивает, а вот командиров, отвечающих за боеспособность, вряд ли.

Такая же ситуация и в высокотехнологичных войсках, например, в ВВС. Желающие служить и достойные ее продолжения летчики, а также исправные самолеты сведены в боеспособные эскадрильи числом не менее 12 самолетов в каждой. Их наземное обеспечение должно быть осуществлено на авиационных базах, причем так, что налет каждого летчика должен вырасти с нынешних 20-23 часов в год до 200-220, что соответствует нормативам, принятым в вооруженных силах других государств. Появятся в ВВС и собственные командования, в том числе Дальней, Военно-транспортной авиации и Воздушно-космической обороны. Но вопрос об обслуживании авиационной техники на земле, если механиками будут лица, проходящие службу по призыву, настораживает.

Много вопросов даже по формированию оперативно-стратегических командований (ОСК), образуемых в военных округах. «Вдруг» оказалось, что военных округов и, соответственно, ОСК нам надо не 6, а только 4. При этом никто не вспомнил, что упорядочение количества военных и административных округов, а также границ между ними считалось одним из достоинств предыдущей их «нарезки». Ведь в каждом из административных округов есть Полномочный представитель Президента РФ, через которого он может воздействовать на все, происходящее внутри округа. Теперь что, ОСК вышли из-под Полномочных? Не связано ли это с желанием высших должностных лиц в каждом округе уйти от плотного вневедомственного контроля над их деятельностью? Трудно сказать!

Оценим, что получилось в смысле управляемости ВС РФ к концу 2010 года, если рассматривать не только высшие, но и «нижние этажи» войсковой иерархии?

«В строю» около 150 тыс. офицеров. Разных. Среди них есть те, кто прошел школу добросовестной службы в «высокотехнологичных» войсках (силах), лично неся боевое дежурство. Есть офицеры, руководившие подразделениями и организовывавшие боевую подготовку личного состава в частях постоянной готовности, укомплектованных исключительно по контракту. Есть те, кто участвовал в короткой, но ожесточенной войне с Грузией в августе 2008 г. и в других «горячих точках». Но среди офицеров есть и другие, прошедшие «школу» не самого добросовестного служения. У одних в «послужном списке» было принуждение военнослужащих по призыву к «добровольному» заключению контракта, у других — случаи утаивания «казарменных» правонарушений или даже личное участие в них. Третьих просто отстранили от должности, вывели за штат до решения социальных проблем, главным образом жилищных. Кто и как «отфильтрует» из этой массы наиболее достойных?

Но главная беда наших ВС — это отсутствие нужного количества сержантов, соответствующих смыслу этого звания. Если в регулярных войсках США сержанты составляют около 60% от общей численности военнослужащих, то в ВС РФ сержантов вместе с рядовыми контрактниками тоже, как и офицеров, около 15%. А настоящих, квалифицированных сержантов у нас, наверное, менее 10%. При этом, никакой многоступенчатой системной подготовки в специальных учебных центрах они не проходили, и никакого материального стимулирования их безупречной службы нет.

Основная масса наших военнослужащих служит по призыву. В начале 2010 г. начальник Генштаба с подачи начальника ГОМУ заявил, что удастся призвать около 700 тыс. человек. Получилось по итогам двух призывов 550 тыс. То есть воинские части постоянной готовности укомплектованы не полностью. При этом многие из военнослужащих принуждены к службе по призыву. По заверению начальника ГОМУ, служат они на должностях, «не определяющих боеспособность войск». Соответственно, многие из них не очень-то любят своих командиров, не дорожат вверенным им оружием и ждут не дождутся демобилизации. Судя по тому, с какими скандалами они разъезжаются по родным местам, это — очень взрывоопасная масса, слегка обученная военному делу и легко поддающаяся «стадному» поведению бунтарей. В самый раз подходящих для вовлечения в массовые противоправные «отряды», причем за минимальное вознаграждение.

Осознав это, но не признав ошибочности своей военно-кадровой политики в вопросе комплектования, военачальники 3 февраля 2011 г. объявили о резком ее изменении. Решено увеличить количество офицеров на 70 тыс. человек, а заодно и увеличить количество РМКС, проходящих военную службу по контракту. Заметим, что в предложениях авторов данной публикации (см. первую сноску) ориентировочно названо 400 тыс. как рациональное количество контрактников РМКС. Сейчас военачальники «подняли» это значение до 425 тыс. Как бы то ни было, «новый» облик ВС РФ станет «новейшим». Вот только затягивать этот процесс нельзя. Все ресурсы времени уже израсходованы.

Что же касается организационного решения о создании войск воздушно-космической обороны, то, заметим, это решение соответствует «старым» замыслам, о которых мы напоминали в начале статьи. В них (вспомним первую редакцию закона об обороне) на ВС РФ возлагалась задача защиты населения. И если населению сейчас или в обозримом будущем угрожает то обстоятельство, что в зарубежных армиях развиваются средства воздушного, ракетного или даже потенциально возможного космического нападения, то нужна и воздушно-космическая оборона страны.

Что же касается военно-кадровой политики в отношении РМКС, то, безусловно, надо выйти на уровень, при котором в регулярных войсках ВС РФ все военнослужащие будут служить исключительно на добровольной основе, по контракту. Для этого принципиально важным будет обеспечение привлекательности службы по контракту, прежде всего за счет достойного денежного довольствия.

Призыв же может быть сохранен на срок не более 6 месяцев и только в учебные центры для подготовки к службе по контракту и получения начальных знаний, которые необходимы для выполнения конституционного долга по защите Отечества.

Это обеспечит обороноспособность страны.

А иначе может проявиться опасность, обусловленная наличием в ВС:

· неисполнительных и продажных (коррумпированных, о чем свидетельствуют материалы военной прокуратуры) должностных лиц;

· инертных офицеров, халатно относящихся к своим обязанностям и пренебрегающих заботами о нуждах подчиненных;

· отслуживших по принуждению солдат, получивших в армии навыки жестокости и «стадного» поведения, без уважения к закону и правопорядку;

· военных пенсионеров, чувствующих себя униженными.

Выходит, что военно-кадровую политику надо срочно уточнять. В частности, отразить новые подходы в готовящемся законе о денежном довольствии военнослужащих и пенсиях военных пенсионеров. И только в том случае, если это будет сделано, большинство мероприятий в Минобороны будет поддержано обществом.

Не менее необходима и конструктивная критика их действий. В частности, следует сделать выводы из первоначального утаивания замыслов «нового облика» ВС РФ от большинства военнослужащих и от гражданского общества, в результате чего реформаторы оттолкнули от себя потенциальных сторонников и стали объектом нападок противников.

Важен и международный аспект. Как говорят наши нынешние высшие руководители, они намерены вывести Россию в группу лучших государств современности. И армия, как нам обещают, войдет в «пятерку» лучших армий мира по основным показателям. Но тогда придется вспомнить, чем отличается наше Минобороны, наши ВС от лучших зарубежных аналогов, и продолжить начатые преобразования, приближаясь к ним с должными темпами. По крайней мере, в «восьмерке» ведущих государств современности мы, если сохраним призыв граждан в регулярные войска, останемся в одиночестве.

А тем, кто не может отрешиться от старых представлений, следует напомнить прощальные слова нашего первого президента, в которых он имел мужество сказать, что «не должен мешать этому естественному ходу истории». Увы, несмотря на некоторые успехи в военном строительстве, на самоотверженный труд и воинскую доблесть многих наших граждан, подтвержденную в боевой обстановке, надеяться на то, что все лица, мешающие реформам, уйдут сами, не приходится. Как и на то, что, несмотря на все изъяны в военно-кадровой политике, население и военнослужащие будут всегда и безусловно поддерживать свою власть.

В очистительной борьбе россиян с коррупцией, за истинное народовластие военная организация государства должна стать местом реализации самых высоких стандартов социального положения всех военнослужащих в обществе и самых жестких требований со стороны общества ко всем кадрам — от солдата до маршала или равного ему гражданского управленца. Ведь речь идет о национальной безопасности России. 

Опубликовано в журнале:
«Вестник Европы» 2011, №31-32

Введение западными странами эмбарго на поставку иранской нефти может привести к увеличению цены барреля нефти до 250 долларов и даже выше, предупредил официальный представитель МИД Ирана Рамин Мехманпараст, передает Reuters.

"Не думаю, что нынешняя мировая ситуация, а уже тем более - состояние дел на Западе, позволят развивать подобные обсуждения", - заявил Мехманпараст в интервью изданию "Аш-Шарк". 2 декабря за баррель нефти марки Brent просили 109,94 доллара.

1 декабря главы МИД стран Евросоюза согласились принять дополнительные санкции в отношении Тегерана: в "черный список" были внесены 179 иранских физических и юридических лиц. При этом согласовать введение запрета на импорт иранской нефти сторонам не удалось: против выступили представители Италии, Испании и Греции. Аналитики Reuters считают, что в случае отказа Брюсселя от закупок иранской нефти экономика этой ближневосточной страны не сильно пострадает, так как основным потребителем ее углеводородов является Китай. 

Сенат США принял бюджет Пентагона на 2012 финансовый год в размере 644,3 млрд долларов, сообщает Bloomberg.

Таким образом, государство пытается сократить расходы на самые дорогостоящие военные программы по приобретению оружия, в частности, самолета F-35 Joint Strike Fighter производства корпорации Lockheed Martin.

Бюджет содержит несколько поправок, самые значительные из них: преследование зарубежных компаний, совершающих сделки с Центробанком Ирана и возможность содержать в военных тюрьмах на территории США американских граждан, обвиняемых в терроризме. Кроме того, предусмотрено наказание для поставщиков оружия, которые попытаются предоставить Пентагону фальшивые или бракованные запчасти.

Поправка относительно сотрудничества с Центробанком Ирана предусматривает различные экономические меры, вплоть до замораживания активов на территории США для тех компаний, которые работают с главным банком Ирана.

Бюджет также включает около 18 млрд долларов на программу Департамента энергетики, контроль над которой осуществляет Комитет сената по вооруженным силам. Общая стоимость программы - 662 млрд долларов.

Ранее Белый дом собирался сократить расходы на 450 млрд долларов, однако Пентагону удалось "отбить" 100 млрд. Как заявлял в начале месяца начальник штаба сухопутных войск Вооруженных сил генерал Рэймонд Одиерно, план по сокращению расходов на 450 млрд будет означать, что армия США не будет способна вести две войны одновременно. Таким образом, бюджет был урезан на 350 млрд долларов.

В мае палата представителей Конгресса США одобрила законопроект о военных расходах на 2012 финансовый год, согласно которому оборонный бюджет страны составит 690 млрд долларов. В документе указывалось, что базовый бюджет Пентагона будет находиться на уровне в 553 млрд долларов, 119 млрд пойдут на военные операции в Ираке и Афганистане, оставшиеся 18 млрд долларов будут потрачены на развитие ядерного оружия. 

Иранские специалисты полностью освоили производство автомобильных газовых баллонов, сообщает агентство «ИРИБ ньюз».

Официальный представитель Штаба по управлению транспортом и потреблением топлива Резаи на совещании по вопросам повышения безопасности газовых баллонов заявил, что поскольку антииранские санкции распространяются и на импорт газовых баллонов, в Иране при поддержке со стороны правительства налаживается собственное производство таких баллонов.

Резаи подчеркнул, что до конца текущего года (к 20.03.12) в Иране будет достигнут уровень самодостаточности в области производства газовых баллонов.

По словам Резаи, согласно намеченным планам, до конца года в Иране должны быть введены в эксплуатацию пять новых заводов по производству газовых баллонов. На сегодня уже начато производство на трех таких заводах в провинциях Альборз, Исфаган и Тегеран, и в ближайшие месяцы откроются еще два завода.

Как свидетельствуют статистические данные таможенной администрации, за прошлый год (21.03.10-20.03.11) в Иран было импортировано около 800 тыс. автомобильных газовых баллонов, в основном из Китая, и с начала текущего года (с 21.03.11) – еще 200 тыс.

Резаи сообщил, что в Иране необходимо производить от 500 до 600 тыс. автомобильных газовых баллонов в год. С учетом двух заводов, которые были построены в прежние годы, до конца текущего года количество предприятий, занимающихся производством газовых баллонов, достигнет семи заводов.

Резаи подчеркнул, что согласно принятому решению, будут приняты самые серьезные меры в отношении нелегальных центров по переводу автомобилей на двойное топливо и планируется взять на контроль все двухтопливные автомобили, оборудованные газовыми баллонами в таких нелегальных центрах.

Генеральный директор компании «Вагон Парс» Сейед Мостафа Мири в интервью агентству ИРНА сообщил, что возглавляемой им компании поручено производство подвижного состава для электрифицированной железной дороги Тегеран – Мешхед.

По словам С.М.Мири, на реализацию проекта по электрификации названной железной дороги выделен 41 трлн. риалов (примерно 4 млрд. долларов), и 13 трлн. риалов (примерно 1,3 млрд. долларов) из названной суммы предоставляются компании «Вагон Парс» для производства электровозов и пассажирских вагонов.

Компании «Вагон Парс» предстоит построить 800 пассажирских вагонов и 100 электровозов для железной дороги Тегеран – Мешхед.

С.М.Мири сообщил, что остальные средства пойдут на строительство железнодорожных станций, реконструкцию железнодорожных путей и строительство электросети.

В настоящее время по железной дороге Тегеран – Мешхед составы могут двигаться со скоростью до 175 км/час, а после ее реконструкции и электрификации скорость движения возрастет до 200 км/час.

С.М.Мири отметил, что в рамках проекта по электрификации железной дороги Тегеран – Мешхед планируется построить целый ряд ветряных электростанций вдоль железнодорожных путей с целью обеспечения электровозов необходимой электроэнергией.

Глава Таможенной администрации Ирана Аббас Моамарнежад в интервью агентству ИСНА заявил, что за последние 2-3 года торговля между Ираном и Англией сократилась до минимума.

По словам Аббаса Моамарнежада, уровень торговых отношений между двумя странами постоянно снижался из-за давней враждебной политики Англии. Даже в текущем году наблюдается значительное сокращение товарооборота по сравнению с прошлым годом.

Аббас Моамарнежад отметил, что Иран импортировал из Англии некоторые виды оборудования для нефтяной промышленности, однако иранские промышленники в связи с враждебной политикой Англии постарались найти альтернативу английскому оборудованию, и им это удалось.

Аббса Моамарнежад подчеркнул, что торговые связи между Ираном и Англией находятся на таком низком уровне, что если даже они будут полностью разорваны, это никак не скажется на иранской экономике.

В Иране началось строительство нефтепродуктопровода Наин – Кашан – Рей протяженностью около 420 км, сообщает агентство «Мехр».

В настоящее время общая протяженность иранских трубопроводов, предназначенных для транспортировки сырой нефти и нефтепродуктов, составляет более 13 тыс. км. При этом протяженность нефтепроводов равняется 3 тыс. 831 км и нефтепродуктопроводов – 8 тыс. 860 км. Таким образом, Иран располагает крупнейшей на Ближнем и Среднем Востоке трубопроводной сетью, предназначенной для прокачки жидкого топлива.

Согласно задачам, поставленным в 5-ой пятилетней программе развития страны (2011-2015 гг.), к весне 2015 года протяженность нефтепроводов должна составить 5 тыс. 540 км и нефтепродуктопроводов – более 11 тыс. км, и строительство самого протяженного нефтепродуктопровода Наин – Кашан – Рей как раз и осуществляется с целью выполнения этих задач.

На строительство названного нефтепродуктопровода с диаметром трубы 20 дюймов потребуется 32 месяца, и финансирование проекта будет осуществляться за счет средств Энергетического фонда.

Этот трубопровод строится с целью транспортировки нефтепродуктов, которые будут производиться на строящихся в районе Бендер-Аббаса нефтеперерабатывающих заводах «Сетарейе Халидже Фарс» и «Хормоз», по кратчайшему пути в Тегеран и в северные районы страны.

На сегодня через Кашан не проходит ни одного нефтепровода. Со строительством упомянутого нефтепродуктопровода доставленные из района Бендер-Аббаса в Наин (пригород Исфагана) нефтепродукты вначале поступят в Исфаган, а затем их оставшаяся часть будет доставлена через Кашан в Рей, расположенный в непосредственной близости от Тегерана.

Предполагается, что нефтепродуктопровод Наин – Кашан – Рей позволит сэкономить значительные средства за счет транспортировки нефтепродуктов в Тегеран и северные районы страны по кратчайшему пути. В рамках проекта будут поострены две компрессорные станции в Наине и Кашане и терминал в Тегеране. Кроме того, в Наине Иранской национальной компанией по производству и распределению нефтепродуктов ведется строительство хранилища для нефтепродуктов вместимостью 300 тыс. куб. м.

Иран и Азербайджан заявили о своей готовности расширять двустороннее сотрудничество в области гидроэнергетики, сообщает агентство ИСНА.

Заместитель министра энергетики Ирана по вопросам водных ресурсов Мохаммед Реза Аттар-заде во время встречи с заместителем министра иностранных дел Азербайджана Халифом Халифовым высказался за расширение сотрудничества между двумя странами в области водопользования и строительства гидроэлектростанций.

М.Р.Аттар-заде подчеркнул значимость укрепления двусторонних связей, указал на сорокалетнюю историю совместного использования водных ресурсов реки Аракс, что является важным свидетельством успешного сотрудничества между двумя странами, и высказался за продолжение технических переговоров с целью дальнейшего расширения такого сотрудничества.

Х.Халифов в свою очередь также отметил необходимость скорейшего подписания соглашения о совместном строительстве и эксплуатации плотины «Хода-Аферин».

Заместитель министра иностранных дел Азербайджана назвал конструктивным сотрудничество между двумя странами в области использования водных и энергетических ресурсов реки Аракс и также высказался за расширение такого сотрудничества.

Секретарь Профобъединения предпринимателей цементной промышленности Ирана Мохаммед Хасан Халилпур в интервью агентству ИСНА сообщил, что за восемь месяцев текущего года (21.03-21.11.11) было экспортировано около 7 млн. т иранского цемента.

В связи с некоторыми высказываниями о недостаточном экспортном потенциале иранской цементной промышленности М.Х.Халилпур отметил: «Совсем недавно мы не могли даже представить себе, что нам удастся за восемь месяцев экспортировать 7 млн. т цементной продукции».

По словам М.Х.Халилпура, Иран и Турция получили очень хороший шанс, поскольку в регионе по соседству с ними находятся Ирак и Афганистан, которые относятся к числу крупнейших потребителей цемента.

М.Х.Халилпур сообщил, что на протяжении ряда лет из-за больших экспортных пошлин на иранский цемент при самых благоприятных условиях экспорт цементной продукции не превышал 2 млн. т в год. На данном этапе Иран смог за восемь месяцев экспортировать около 7 млн. т цемента.

На весь текущий год объем экспорта цемента запланирован в размере 10 млн. т. Производство цемента за восемь месяцев текущего года вырос примерно на 7% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составил 46 млн. 501 т.

Сенат конгресса США утвердил в четверг вечером бюджет Пентагона на 2012 финансовый год в объеме 662 миллиарда долларов.

За законопроект о бюджете проголосовали 93 сенатора, против - семеро. Теперь документ поступает на рассмотрение согласительной комиссии конгресса, после чего он будет подписан президентом США.

В феврале 2011 года администрация США просила конгресс выделить Пентагону на 2012 фингод 721,3 миллиарда долларов. В общую сумму включен как базовый бюджет, так и средства, выделяемые на дополнительные программы и обеспечение операций за рубежом.

Парламентарии приняли бюджет с несколькими поправками, самыми значимыми из которых являются две: поправка, направленная на преследование зарубежных компаний, совершающих сделки с Центробанком Ирана, и поправка, дающая возможность содержать в военных тюрьмах на территории США американских граждан, задержанных по обвинению в терроризме.

"Иранская" поправка предусматривает фактически репрессивные меры, вплоть до замораживания активов на территории США, для всех компаний, ведущих бизнес с иранским государственным банком. Она фактически дублирует принятый недавно США очередной пакет санкций и наделяет федеральное правительство расширенными полномочиями по осуществлению этих санкций.

Относительно "контртеррористической" поправки в сенате разгорелся спор: часть сенаторов считала, что только верховный суд имеет право решать вопросы о содержании разных категорий заключенных под стражей. Вместе с тем, сторонникам администрации, выступающей за законодательное решение проблемы, удалось убедить коллег в необходимости такой поправки.

Ранее Белый дом заявлял о том, что неприемлемо содержать американских граждан в военных тюрьмах на территории страны, однако соглашался с тем, что отсутствие такого законодательного разрешения существенно тормозит процесс расформирования тюрьмы в Гуантанамо. В прошлом году, при рассмотрении бюджета Пентагона, сенаторы не разрешили администрации тратить средства бюджета на перевод и содержание подозреваемых в терроризме на территорию континентальных США. С принятой поправкой созданы предпосылки для разрешения этой проблемы.

Окончательные параметры бюджета будут известны после завершения работы согласительной комиссии, однако в бюджетном запросе, направленном в конгресс в феврале, администрация просила выделить на проведение войсковых операций за рубежом 118 миллиардов долларов: 110 миллиардов на войну в Афганистане, 16 миллиардов - на поддержание американского присутствия в Ираке. В 2010 и 2011 фингодах суммарная стоимость этих войн оценивалась в бюджетах в 130 и 160 миллиардов долларов. При Джордже Буше-младшем на эти войны тратилось до 180 миллиардов ежегодно.

Также Белый дом просил дополнительно к базовому бюджету Пентагона 2,2 миллиарда долларов на "проведение совместных мероприятий с Национальным управлением по ядерной безопасности в 2013-2016 годах". Эти средства предназначены на модернизацию ядерного комплекса США и реализацию положений договора с Россией о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-3).

Еще 204 миллиарда администрация запрашивала на обучение военнослужащих и поддержание боеготовности вооруженных сил, около 113 миллиардов - на финансирование закупок вооружений и техники, 77 миллиардов - на новые разработки. В 2010 фингоду эти статьи составляли, соответственно, 184 миллиарда (на поддержание боеготовности), 105 миллиардов (на закупки) и около 80 миллиардов (на разработки).

Администрация в запросе отмечала, что составила новый бюджет с учетом экономии в 78 миллиардов долларов за счет ликвидации или замораживания программ, признанных устаревшими и неэффективными.

"Под сокращение финансирования попали несколько командных центров ВВС, программы по созданию вооружений для вооруженных сил, а также программы по перевооружению ВМФ... Бюджет предполагает также перенаправление высвободившихся после сокращений 100 миллиардов долларов на высокоприоритетные направления. В их числе: доукомплектование и дополнительная экипировка разведструктур, постройка кораблей, систем слежения, новых бронемашин для армии, создание нового типа высокочастотных спутников и работы по истребителю-невидимке F-35", - отмечалось в тексте законопроекта.

Пентагон также рассчитывает сэкономить в новом финансовом году 13 миллиардов долларов за счет отказа от продолжения работ по так называемым "нишевым" и невостребованным вооружениям и технике.Пентагон. Денис Ворошилов.

Официальная церемония по запуску первого агрегата Сангтудинской ГЭС-2 состоялась 5 сент. тек.г. в присутствии президентов Таджикистана и Ирана. В своем выступлении на церемонии президент Таджикистана заявил, что второй агрегат гидроэлектростанции будет запущен к концу тек.г. Однако в наст.вр. ни иранская компания Sangob, являющаяся подрядчиком реализации проекта по строительству Сангтудинской ГЭС-2, ни энергетические ведомства Таджикистана не уточняют сроки пуска второй очереди ГЭС. Между тем, источник в энергетических ведомствах республики сообщил, что Сангтудинская ГЭС-2 не производит электроэнергию с момента официального пуска первой очереди. Ранее планировалось, что выработка электроэнергии на гидростанции начнется с середины окт. тек.г. Таджикистан > Электроэнергетика > avesta.tj, 1 декабря 2011 > № 466660

Главы МИД 27 стран Евросоюза одобрили расширение санкций в отношении Ирана и Сирии, передает Reuters.

В сирийский список вошли еще 12 физических лиц и 11 компаний, связанных с энергетикой, банковской и финансовой отраслями. Иранский список пополнен 179 лицами и учреждениями.

Санкции в отношении Сирии также приняла Лига арабских государств (ЛАГ). Она запретила въезд на территорию своих стран-членов 17 высокопоставленным сирийцам. Их банковские счета в этих странах будут заморожены.

ЛАГ ввела санкции против Сирии 27 ноября. Инвестиции в страну запрещены. Министр иностранных дел Сирии Валид аль-Муаллем называл это решение ЛАГ попыткой "сделать конфликт в Сирии международным". С 16 ноября Сирия исключена из ЛАГ.

Эксперты, опрошенные телеканалом "Аль-Арабия", отмечают, что после введения санкций ЛАГ дни режима Башара Асада будут сочтены.

По данным комиссии ООН по правам человека, правительство Асада несет ответственность за преступления против человечности, в том числе пытки, убийства и изнасилования. По данным ООН, с начала беспорядков в Сирии были убиты свыше 3,5 тысячи человек. 

Директор департамента текстильной и легкой промышленности министерства промышленности, рудников и торговли Мехди Эслампенах в интервью агентству «ИРИБ ньюз» сообщил, что за семь месяцев текущего года экспорт иранской обуви и ее комплектующих вырос на 16,4% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

По словам Мехди Эслампенаха, объем экспорта названной продукции за указанный период в стоимостном выражении составил 70 млн. долларов. При этом около 90% экспортных поставок осуществлялось в страны региона, в частности в Азербайджан, Ирак, Туркменистан, Саудовскую Аравию, Таджикистан и Афганистан. Остальная часть иранской обуви экспортировалась в страны Европы и Латинской Америки.

Мехди Эслампенах отметил, что в Иране насчитывается около 8,5 тыс. обувных фабрик и мастерских, которые производят 263 млн. пар обуви в год. Непосредственно в отрасли занято 200 тыс. человек.

Потребление обуви в стране из расчета на душу населения составляет 2,5 пары в год, и на долю Ирана приходится 1,5% от производимой во всем мире обувной продукции.

Мехди Эслампенах подчеркнул, что иранские обувщики используют качественное сырье и их продукция пользуется хорошим спросом, в том числе и на рынках соседних стран.

Как подчеркнул Мехди Эслампенах, серьезную угрозу отечественной обувной промышленности создает контрабандный ввоз обуви, в первую очередь китайской, а препятствием для экспорта иранской обувной продукции служат колебания курса иностранной валюты и высокие таможенные расходы.

По словам Мехди Эслампенаха, более 80% потребностей страны в обуви могут обеспечиваться за счет внутреннего производства, и рост экспорта иранской обувной продукции свидетельствует о повышении ее качества.

Директор Международного научно-исследовательского института осетровых Каземи в интервью агентству «ИРИБ ньюз» заявил, что угроза полного исчезновения осетров носит серьезный характер.

По словам Каземи, причинами исчезновения осетровых пород рыбы служат бессистемный и браконьерский промысел, разрушение среды обитания и естественных нерестилищ, загрязнение рек и Каспийского моря, а также отсутствие четкой политики в области сохранения рыбных запасов.

Каземи отметил, что перечисленные проблемы привели к тому, что производство черной икры в Иране сократилось с 305 т в 1985 году до 5 т в прошлом 2010 году.

Глава Организации портов и мореходства Ирана Сейед Атаолла Садр в интервью Экономическому радио сообщил, что мощность иранского торгового и пассажирского флота превышает спрос на морские перевозки.

По словам С.А.Садра, протяженность иранской береговой линии в Персидском и Оманском заливах на юге и в Каспийском море на севере составляет около 5,8 тыс. км, и в стране насчитывается 11 крупных торговых портов пропускной способностью 163 млн. т в год. При этом в прошлом году через иранские морские порты было ввезено и вывезено примерно 141 млн. т различных грузов.

С.А.Садр отметил, что морские порты представляют собой главные ворота, через которые импортируются и экспортируются различные товары. Иран занимает выгодное месторасположение в географическом и экономическом отношении. Его окружают страны, которые не имеют выхода в международные воды. Всем этим определяется необходимость развития морского транспорта.

С.А.Садр подчеркнул, что иранские порты отличаются развитой инфраструктурой.

В иранских портах имеются все возможности для расширения пассажирских морских перевозок, однако, как свидетельствуют статистические данные, количество пассажиров, перевозимых морским транспортом, остается незначительным.

Далее глава Организации портов и мореходства отметил, что через иранские порты в страны Средней Азии может транзитом перевозиться до 20 млн. т грузов, однако на данный момент объем перевозок составил 10 млн. т. В текущем году этот показатель должен достигнуть 12 млн. т. При этом, как сообщил С.А.Садр, запланировано увеличение объема транзитных перевозок до 50 млн. т в год.

Через два месяца на иранский рынок поступит первый автобус «Саблан», произведенный на автозаводе в провинции Ардебиль, сообщает агентство «ИРИБ ньюз».

Губернатор провинции Ардебиль Сейед Хосейн Сабери заявил, что на названном автозаводе работают около 2 тыс. специалистов и данное предприятие играет важную роль в деле обеспечения занятости населения. На сегодня на строительство первой очереди автозавода израсходовано около 400 млрд. риалов (примерно 40 млн. долларов).

По словам С.Х.Сабери, примерно 85-90% автобусных деталей и комплектующих для автозавода могут производиться на предприятиях страны и со временем в самой провинции Ардебиль. В этой связи в границах особой экономической зоны (ОЭЗ) «Ардебиль» выделяется земельный участок со всей необходимой инфраструктурой для строительства предприятий по производству автобусных деталей и комплектующих.

С.Х.Сабери сообщил, что сегодня благодаря усилиям промышленников и специалистов ОЭЗ «Ардебиль» компания «Саблан ходроу» (Саблан – горный массив в провинции Ардебиль – п.п.) располагает крупным автозаводом производственной мощностью до 1 тыс. городских и междугородных автобусов в год.

Как отметил губернатор, проблем с реализацией автобусов «Саблан» не будет, поскольку эти автобусы с учетом соотношения их цены и качества могут успешно конкурировать с продукцией других отечественных и зарубежных автобусных заводов. Возможными будут также поставки автобусов «Саблан» в соседние страны, в частности в Азербайджан и Ирак.

С.Х.Сабери выразил надежду на то, что со строительством в ОЭЗ «Ардебиль» предприятий по производству автобусных деталей и комплектующих в провинции Ардебиль будет реализован крупный автопромышленный проект по выпуску автобусов с полным производственным циклом.

На 22 сентября этого года количество потребителей электроэнергии в Иране превысило 26 млн., сообщает агентство «ИРИБ ньюз» со ссылкой на министерство энергетики.

На конец прошлого года (на 20.03.11) в Иране насчитывалось 25 млн. 698 тыс. потребителей электроэнергии, а на конец первого полугодия этого года (на 22.09.11) их число возросло до 26 млн. 352 тыс.

При этом за указанный период количество потребителей бытовой электроэнергии выросло с 21 млн. 45 тыс. до 21 млн. 567 тыс. В коммерческой сфере количество потребителей электроэнергии увеличилось с 3 млн. 223 тыс. до 3 млн. 291 тыс., в общественной сфере – с 1 млн. 13 тыс. до 1 млн. 41 тыс., в сельском хозяйстве – с 257 тыс. до 273 тыс. и в промышленности со 159 тыс. до 180 тыс.