Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Глава епархии Ното на юге Сицилии епископ Антонио Стальяно распорядился создать в приходах специальные группы для приема беженцев, которые прибывают на остров из Африки, сообщило во вторник агентство KAI.

Епископ принял это решение в ответ на призыв Папы Римского Франциска сделать все возможное для облегчения участи выживших беженцев после нескольких трагических случаев у острова Лампедуза.

Епархиальная благотворительная организация Caritas, которая будет координировать помощь беженцам, создает сеть добровольцев, готовых помогать прибывающим в Сицилию африканцам.

В своем обращении к священникам и диаконам епископ Стальяно отметил, что забота о беженцах должна быть стабильной и систематической, и призвал их обеспечить группы помощи беженцам необходимыми финансовыми средствами. Для этого епископ принял решения передать на эти цели средства, которые будут собраны во время предстоящего Адвента - времени перед Рождеством, когда католики по традиции делают пожертвования нуждающимся.

Сицилийский епископ отметил также необходимость совершенствования международного законодательства, чтобы оно защищало "достоинство и право на жизнь каждого человека", а особенно тех, кто "спасается от войны и преследований". Виктор Хруль.

Новый прогноз от WSA

World Steel Association ожидает увеличение темпов роста потребления стали в мире в 2014 году

В начале октября текущего года World Steel Association (WSA) обнародовала очередной краткосрочный прогноз видимого потребления стали в глобальном масштабе (Short Range Outlook – SRO) на 2013-2014 годы. При все еще сохраняющейся рецессии в металлургической отрасли многих государств этот прогноз выглядит относительно благоприятным и дает надежду на то, что в ближайшее время ситуация в мировом сталелитейном секторе, наконец, вступит в фазу оздоровления и стабилизации.

Положительные тенденции

По оценкам WSA, в 2013 году видимое потребление стали в мировом масштабе увеличится на 3,1% до 1,475 млрд. т по сравнению с ростом на 2% в прошлом году. В 2014 году, по их прогнозам, глобальный спрос на металл увеличится еще на 3,3% и достигнет 1,523 млрд. т.

«Ключевые риски в глобальной экономике – кризис в еврозоне и замедление темпов экономического развития в Китае, которые мы определили в нашем последнем SRO в апреле текущего года, за последние шесть месяцев несколько ослабли. В этих регионах появились признаки стабилизации экономической ситуации. В Европе этот процесс идет тяжелее, чем мы прогнозировали, однако наметившееся в последнее время улучшение обстановки продолжится, как мы полагаем, и в оставшиеся месяцы 2013 года. Мы предполагаем также, что Соединенные Штаты сумеют решить свои бюджетные проблемы и не допустят дефолта», – говорит Ганс Юрген Керкоф, глава экономического комитета WSA.

По его словам, экономика крупнейших новых рыночных стран, в частности, Индии и Бразилии, за прошедшее время тоже функционировала не так, как предсказывали аналитики WSA, и причина тому – серьезные структурные проблемы в экономической сфере этих государств. Все эти факторы привели к тому, что потребление стали в глобальном масштабе за прошедшие полгода оказалось меньше, чем прогнозировалось, за исключением, пожалуй, только одной страны – Китая. По сегодняшним оценкам, спрос на стальную продукцию в КНР по итогам 2013 года прибавит 6%, поэтому, несмотря на то, что в остальных регионах мира потребление металла выросло всего на 0,7%, в целом мировой спрос на сталь в текущем году увеличится, согласно прогнозам WSA, на 3,1%.

«В 2014 году мы ожидаем дальнейшего восстановления глобального спроса на сталь благодаря возврату экономик развитых государств к положительным темпам роста. В то же время, мы прогнозируем замедление темпов экономического развития в Китае. На фоне вероятной стабилизации обстановки в развитых странах ситуация в развивающихся государствах, на наш взгляд, будет оставаться неопределенной из-за нерешенных структурных проблем в экономике, политической нестабильности и волатильности местных финансовых рынков. В целом, однако, несмотря на то, что экономические условия для мировой металлургической отрасли остаются неопределенными, малопредсказуемыми и достаточно трудными, мы предполагаем дальнейший рост спроса на сталь в 2014 году», – отмечает Керкоф.

В частности, в Китае, по его оценкам, видимое потребление стали в 2013 году увеличится на 6% до 699,7 млн. т (в 2012 году оно выросло на 2,9%) благодаря, главным образом, предпринятым китайским правительством мерам по стимулированию строительства новых объектов инфраструктуры. В сентябре прошлого года Китай дал зеленый свет 60 инфраструктурным проектам на общую сумму 1 трлн. юаней ($157,2 млрд.) в качестве стимула для подъема экономики. Тем не менее, в 2014 году, как полагают в WSA, рост спроса на металл в КНР составит лишь 3%, поскольку усилия китайского правительства по восстановлению баланса в экономике могут привести к ограничению инвестиционной деятельности в стране.

В Индии, по данным WSA, спрос на сталь в текущем году увеличится на 3,4% до 74 млн. т против роста на 2,6% в 2012 году. Высокая инфляция и структурные проблемы в индийской экономике, по их мнению, сдерживают потребление стальной продукции. Правда, на 2014 год они прогнозируют рост спроса на металл на 5,6%, что, по словам ряда других аналитиков, является слишком завышенной оценкой с учетом продолжающейся рецессии в строительной и автомобильной отраслях. Тем не менее, большинство специалистов уверены в умеренном росте спроса на сталь в Индии, который, безусловно, будут стимулировать планы индийского правительства выделить в 12-й пятилетке (2012-2017 годы) на строительство различных объектов инфраструктуры (дороги, порты, сети энергоснабжения и водоснабжения, аэропорты, железнодорожный транспорт и др.) порядка $1 трлн.

Снижение потребления стали в автомобильной и судостроительной отраслях, а также растущая передислокация производства за рубеж на более дешевые рынки, является, как считают в WSA, главной причиной сокращения спроса на стальную продукцию в Японии. Но наметившееся в последнее время оздоровление национальной экономики заставило экспертов WSA пересмотреть свои прогнозы: сегодня они говорят, что потребление проката в Японии в 2013 году хоть и совсем незначительно (на 0,1%), но вырастет, хотя еще в начале текущего года они прогнозировали его падение на -2,2%. Впрочем, на 2014 год оценки остаются прежними и менее позитивными: спрос на стальную продукцию в Японии снизится на 1,0-1,6% из-за введения нового потребительского налога, дальнейшего перевода производственных мощностей за рубеж, а также стремительно растущих цен на энергоносители.

Обзор по Азии будет неполным, если мы не отметим шестерку ведущих стран АСЕАН в составе Индонезии, Малайзии, Сингапура, Таиланда, Филиппин и Вьетнама. Видимое потребление стали в них непрерывно растет с 2005 года и за прошедшее время увеличилось почти на 40%, составив в 2012 году около 58,8 млн. т. По мнению наблюдателей, темпы роста спроса на стальную продукцию в регионе в ближайшее время могут составить от 7 до 9% в год.

Спорт простимулирует спрос

Относительно благоприятные перспективы ожидают металлургическую отрасль США. Конечно, по итогам текущего года темпы роста спроса на сталь в стране будут не такими, как в прошлом году: лишь 0,7% (до 96,9 млн. т) против 7,8% в 2012 году. Это связано с серьезным падением активности в таких отраслях американской экономики, как автомобильная промышленность, энергетический сектор и строительство. Не следует забывать и о тех бюджетных проблемах, которые преследуют США в течение последних нескольких месяцев и которые тоже оказывают негативное влияние на потребление стали в стране.

Впрочем, наметившаяся стабилизация ситуации в строительном секторе и автомобильной отрасли США, а также последние сообщения о том, что дефолта в государстве не будет, дают основания доверять прогнозу WSA о том, что спрос на стальную продукцию в стране в 2014 году может увеличиться на 3%. В целом, в странах, входящих в североамериканскую зону свободной торговли (NAFTA), видимое потребление металла, по данным WSA, в 2013 и 2014 годах увеличится соответственно на 0,2% и 3,2%.

В Центральной и Южной Америке прогнозируется снижение темпов роста спроса на сталь с 3,1% в 2012 до 2,8% (48,5 млн. т) в текущем году. В 2014 году потребление вновь начнут расти и прибавит 5%, до 51 млн. т. Примерно половина спроса на металл в регионе приходится на Бразилию, и его уровень не в последнюю очередь зависит от экономической ситуации в этой стране. Она обещает быть достаточно благоприятной в течение ближайшего времени благодаря улучшению инвестиционного климата. Темпы роста потребления стали в Бразилии, как прогнозируют аналитики WSA, в текущем году составят 3,2% (26 млн. т), а в следующем – уже 3,8% (27 млн. т). Это обусловлено, по их мнению, бумом в национальном строительном секторе, который связан с подготовкой к проведению в Бразилии Чемпионата мира по футболу 2014 года и летней Олимпиады 2016 года, а также с реализацией крупных инвестиционных проектов по строительству объектов инфраструктуры, приуроченных к этим событиям.

Ситуация в металлургической промышленности ЕС продолжает оставаться достаточно тяжелой из-за продолжающегося падения спроса на сталь в регионе. После уменьшения потребления металла в 2012 году на 9,5% по итогам текущего года спрос вновь просядет, правда, уже не так существенно – лишь на 3,8%, до 134,9 млн. т. Например, в Италии и Испании, как ожидается, падение спроса на стальную продукцию в текущем году составит соответственно 8,1% и 4,3%. Даже в относительно благополучной Германии потребление металла по итогам 2013 года тоже снизится на 1,6%.

Уменьшение спроса на стальную продукцию в Европе произошло, главным образом, вследствие резкого падения активности со стороны двух главных клиентов европейской металлургической отрасли – строительства и автомобильной промышленности. Причем, этот спад является не только следствием экономического кризиса, но и результатом политики жесткой экономии, проводимой в ЕС. В общей сложности строительная активность в этом году существенно сократилась в десяти странах ЕС и незначительно выросла лишь в трех. А продажи автомобилей по данным за январь-август упали даже в таких успешных «автомобильных» странах, как Германия (-6,6% по сравнению с прошлым годом) и Франции (-9,9%).

По оценкам экспертов WSA, появление признаков стабилизации ситуации в металлургической отрасли ЕС возможно лишь в конце текущего – начале будущего года. В любом случае, как считают они, даже в 2014 году рост потребления металла в Европейском Союзе, если он все же случится, будет несущественным и составит не более 2,1% (до 137,8 млн. т).

Несмотря на падение спроса на металл в Украине, регион СНГ удостоился от WSA более благоприятных прогнозов по сравнению с Европой, благодаря, главным образом, расширению потребления стальной продукции в России. По итогам 2013 года, как ожидается, спрос на сталь в СНГ вырастет на 3% и достигнет 58,9 млн. т. Собственно в самой России увеличению потребления металла способствует рост активности в секторе строительства коммерческой недвижимости, а также принятый российским правительством пакет стимулирующих мер по развитию национальной автомобильной промышленности. По прогнозам аналитиков WSA, в 2013 году спрос на сталь в России увеличится на 3,8% до 43,6 млн. т, а в 2014 году – на 4,6% до 45,6 млн. т.

Не столь радужно обстоят дела в регионе Ближнего Востока и Северной Африки (MENA), где прогнозируется рост потребления металла по итогам 2013 года лишь на 1,7% до 64,3 млн. т, хотя еще в прошлом году этот показатель составил 2,2%. Виной тому – политическая нестабильность во многих государствах региона, которая, по сути, обрушила там экономику. Правда, уже на 2014 год эксперты WSA прогнозируют для MENA увеличение спроса на 7,3% до 69 млн. т, хотя давать столь высокие оценки, как представляется, все же еще преждевременно.

По материалам World Steel Association, Metal Bulletin, Reuters

Олег Зайцев

20-22 ноября в Баку пройдет 4-я Международная выставка «Каспий: технологии для окружающей среды» - CTE 2013.

В выставке принимают участие компании из Азербайджана, Германии, Италии, Испании, Казахстана, Турции, ОАЭ, России, говорится в сообщении организатора мероприятия - Iteca Caspian LLC.

Выставка проводится при поддержке Министерства экологии и природных ресурсов Азербайджана, которое экспонируется со своим стендом.

Также в мероприятии принимает участие Министерство экологии Нахчыванской Автономной Республики.

Большое внимание CTE уделяют государственные структуры. Так, активное участие в выставке принимают ОАО «Темиз Шехер», АО «Азерсу», Государственное агентство по альтернативным и возобновляемым источникам энергии, Азербайджанское Государственное морское пароходство, Государственное аэрогеодезическое предприятие, Бакинская картографическая фабрика, Научно-производственный центр государственного мониторинга земель Азербайджанской Республики, Государственный проектный институт по землеустройству и другие.

В рамках выставки представлены новейшие разработки в области эффективного использования природных ресурсов, возобновляемых ресурсов ветра, воды, земли; продемонстрированы современные образцы оборудования альтернативной энергетики.

Ведущие нефтяные компании выступят с экологическими проектами, направленными на ликвидацию последствий многолетней разработки нефтегазовых месторождений Азербайджана.

В выставке принимают участие Государственная нефтяная компания Азербайджана (SOCAR), BP, Saipem и др.

Компании, которые дебютируют на выставке этого года, привезут в Баку новые технологии по очистке почвы и воды, по управлению токсическими отходами.

14 октября состоялась телеконференция с участием представителей ведущих стран-производителей цитрусовых. Это садоводы Испании, Италии, Израиля, Кипра, Греции, а также США, ЮАР, Турции, Марокко, Аргентины и Уругвая.

Обсуждался и прогноз объема урожайности на текущий сезон. Так в странах Северного полушария она увеличится на 1%, в США, напротив, снизится на 10%, а в странах Европы возрастет на 7%. Причем 6% последнего показателя обеспечат только страны Средиземноморья.

Отдельно был отмечен прогресс европейских стран, которые в сезоне 2013/2014 ожидаемо станут лидерами по производству цитрусовых во всем Северном полушарии: +16% в Италии, +11% у Кипра, +8% у Греции и +3% у Испании.

В других странах также изменится урожайность: +25% в Марокко и +14% в Израиле. На прежнем уровне останется производство цитрусовых в Турции и Египте.

В сезоне 2013/2014 промышленное производство цитрусовых в Италии может вернуться к докризисному уровню.

Ожидается, что объем урожайности этого вида фруктов возрастет на 16%, по сравнению с прошлым годом, таким образом достигнув 3,67 млн тонн.

Примерно 2,3 млн тонн из этого объема обеспечат традиционные апельсины и 600 тысяч тонн – красные апельсины. Производство данного вида фруктов на 18% превысит показатели прошлого сезона.

По остальным видам цитрусовых приводятся следующие данные – 655 тысяч тонн лимонов (+10%), увеличение урожайности на 10% у мандаринов и на 20% у клементинов.

Испанский Консорциум, продвигающий яблоки сорта Marlene, объявил о начале реализации фруктов этого бренда.

Bio Marlene стал той самой новинкой, которую консорциум VOG представил на Fruit Attraction 2013 - фруктово-овощной выставке, прошедшей в Мадриде с 16 по 18 октября.

Новый фирменный знак будет использоваться для яблок, выращенных для Южно-Тирольского консорциума VOG. Наравне с другими сортами этого консорциума торговая марка Bio Marlene станет гарантом высокого качества и строгого контроля над всем процессом производства: начиная с выращивания и заканчивая потреблением.

Стикер Bio Marlene будет отмечать яблоки, выращенные с соблюдением норм CEE n. 834/2007 и в соответствии со стандартами, установленным такими производителями органической продукции, как Bioland, AIAB и многими другими, настаивающими на том, чтобы все их производители использовали натуральные методы культивации и соблюдали экологический баланс своих садов, таким образом сохраняя и даже увеличивая изначальные характеристики земли и окружающей среды.

Одна из сильных сторон марки Bio Marlene – количество входящих в него яблочных сортов. Royal Gala, Braeburn, Golden Delicious, Fuji, Red Delicious, Granny Smith, Topaz, Pinova, Gold Rush: всего 8 сортов, к которым – в рамках своего органического предложения – консорциум VOG добавляет еще и клубные сорта Club - Kanzi®, Pink Lady®, Evelina® и Jazz®.

«Bio Marlene – главная новинка для таких компаний, как наша» - утверждает Герхард Дигенс, директор консорциума VOG, и добавляет: «Уже долгое время мы располагаем большим и разнообразным ассортиментом натурально выращенных яблок, но теперь мы способны с соответствующей фирменной стратегией запустить их на испанский рынок, чтобы лучше соответствовать растущим требованиям потребителей полезных и экологически чистых продуктов».

Консорциум VOG – одна из крупнейших организаций производителей фруктов и овощей в Европе. Расположенная в Южном Тироле в предгорьях итальянских Альп, она включает в себя 5 200 семейных фермерских хозяйств и 16 кооперативов. Этот уголок нетронутой природы состоит из 600 гектаров, посвященных только и исключительно натуральному выращиванию яблок, задействует в этом процессе 187 производителей, производящих приблизительно 20 000 тонн продукта ежегодно.

С 6 по 8 ноября крупнейший региональный выставочный организатор «ITE Сибирская Ярмарка» проводит в новосибирском Экспоцентре 22-ю выставку продуктов питания, напитков, ингредиентов и оборудования InterFood Siberia 2013.

Все о том, как накормить Сибирь и Дальний Восток.

Выставка InterFood Siberia совместно с проходящей одновременно выставкой «Упаковка Сибири» является одним из самых заметных мероприятий сферы пищевой промышленности за Уралом. В экспозиции представлены материалы, технологии, оборудование и сырье для разных секторов пищевой промышленности, а также упаковочные материалы и оборудование.

В настоящее время в списке участников выставки — более 180 компаний из России, Италии, Турции, Шри-Ланки, Дании, Польши, Казахстана, Литвы, Германии, Болгарии, Китая и Кыргызстана.

Что представят участники.

Российско-болгарская компания «Евровкус», поставщик известных европейских брендов продуктов питания (кондитерских изделий, снэков, конфет и жевательной резинки), представит новинку — ароматную конфету, употребление которой создает необычный эффект: ароматические вещества выделяются через кожу, создавая вокруг человека ароматную ауру, как после применения наружной парфюмерии. Недавно эти съедобные «парфюмированные конфеты» появились в продаже в странах Европы.

Участником выставки станет завод «Квэн» (Находка) — единственное за Уралом производственное предприятие которое работает с продуктами на основе сурими. Осенью этого года завод планирует выпуск такого эксклюзивного продукта — аналога мяса креветки, морского гребешка и мидии, который планируется продвигать на выставке.

«Новосибирская птицефабрика», производящая более 160 наименований продукции из мяса птицы, проведет на выставке дегустацию, в ходе которой можно будет попробовать новинки колбасных изделий и полуфабрикатов.

В выставке «Упаковка Сибири – 2013» примет участие компания «Багира-М», которая представит вниманию посетителей новую продукцию — трехкомпонентную пробку для бутылей, рассчитанных на 19 литров. Запуск линии мощностью 1,8 млн. штук в месяц был произведен в июне 2013 года. В январе 2014 года компания запускает линию Negri Bossi (Италия) по производству однокомпонентного колпачка стандарта PCO 1881 мощностью 186 млн. штук в год.

Более подробную информацию об участниках можно получить на сайте InterFood Siberia.

Деловая программа.

В рамках выставки Департамент развития промышленности и предпринимательства Новосибирской области проведет традиционный День поставщика, участие в котором примут торговые сети, ассоциации товаропроизводителей и рестораторов, производители мяса и мясной продукции, молока и молочной продукции, хлебобулочных изделий, муки, круп, рыбы, алкоголя, овощей, фруктов и т.д.

«Для производителей День поставщика — это возможность эффективно расширить сеть сбыта, а для торговых сетей — найти новых поставщиков, заключить прямые контракты и расширить ассортимент», — говорит руководитель дирекции отраслевых выставок «ITE Сибирская Ярмарка» Татьяна Макарова.

В программе работы также запланирован круглый стол «Упаковка сегодня: экология в производстве и продвижении. Ответственность производителей по управлению отходами», организаторами которого являются Новосибирская областная ассоциация предприятий по обращению с отходами «Экология Сибири», «ITE Сибирская Ярмарка», Департамент природных ресурсов и охраны окружающей среды Новосибирской области.

На круглом столе будет презентована система кластерного подхода в реализации принципа расширенной ответственности производителей по управлению отходами. К участию в мероприятии приглашаются участники всех сегментов кластера, представители исполнительной власти и экологи.

Разговор с фининспектором

Александр Починок — о том, как Борис Березовский снимал с работы министра по налогам и сборам, кто умыкнул шлюзы Мариинского канала и зачем Георгий Боос пилил стол в рабочем кабинете, а также история про то, как «лейтенант запаса» Филипп Киркоров налоги заплатил

Какие бы сюрпризы ни преподносила судьба, Александр Починок, как он сам говорит, был и остается демократом. И, похоже, это единственная константа в его дальнейшей карьере...

— Александр Петрович, почему всего через год с небольшим вам пришлось распрощаться с министерским постом?

— Все просто. Еду вокруг Кремля, проезжаю мимо Боровицкой башни — звонок по телефону от ныне покойного олигарха. Он говорит: «Надо решить вопросы по «АВТОВАЗу». Я говорю: «Нет, поскольку есть соответствующий закон». Он говорит: «Тогда другой будет решать». Я говорю: «Хорошо». Вечером по телевизору передают, что я больше не работаю.

Снять хотели и раньше. Ходили к Борису Николаевичу, говорили, что денег надо больше собирать, что можно что-то лучше сделать. Но меня отстаивал Лившиц: как вратарь на воротах отбивал такие мячи. Словом, первый раз Лившиц меня отстоял, и Чубайс его поддержал. Во второй раз у покойного олигарха сил хватило: вышиб.

Я ушел в момент, когда создавалось правительство Кириенко. Поехал документы оформлять в Белый дом. А Чубайс говорит: «Рано отдыхать — работать надо». Тут же обнаружилось, что в Белом доме как раз было вакантное место начальника финансового департамента. Со времен Чубайса без визы начальника финдепартамента в работу ничего не шло. Посадили меня в кабинет под премьерским, поставили 17 прямых телефонов со всеми, начиная с премьера. Стал разбираться с бумажками. С удовольствием работал с Кириенко.

Затем на пару недель его сменил Виктор Степанович, потом пришел Примаков. Глава его аппарата сначала каждый день звонил и спрашивал, написал я заявление об увольнении по собственному желанию или нет. Я говорил, что не написал, и дальше продолжал работать. Прошло некоторое время — перестал звонить. В аппарате премьера поняли, что мы с Евгением Максимовичем сработались, несмотря на вроде бы разные идеологически взгляды. Выяснилось, что работать очень даже можно, потому что Примаков был и остается превосходным прагматиком.

Он действительно был тем самым человеком, который необходим в годину кризиса. Обратите внимание, как он спокойно вышел из ситуации. Все боялись, что сейчас придут академики, дадут ему коммунистические программы, но этого не произошло. И Примаков, и Маслюков в коммунистическую сторону не двинулись ни на йоту. Они принимали действительно разумные решения, потому что Евгений Максимович абсолютно государственный человек. Ведь он прекрасно понимал, что не надо было идти в премьеры, поскольку это ему ничего не добавляло: у него была прекрасная работа на посту главы МИДа, он уже был всемирно уважаемым человеком. Но сказали: для России надо, и он пошел.

В общем-то понятно, почему так получилось. На самом деле и Кириенко предлагал довольно хорошую программу по выходу из кризиса. Но даже очевидно разумные варианты законов, которые вносило его правительство, азартно топили в Думе исключительно потому, что вносил их он. Кириенко вызывал аллергию у огромной части думцев — и по взглядам, и по внешнему облику, и по всему, отсюда и стремление закопать его любой ценой. С Евгением Максимовичем такой трюк не проходил. А он проводил массу радикальных либеральных вещей, и из его уст это нормально воспринималось.

— Ваше третье пришествие в правительство случилось по приглашению Степашина?

— Да, Сергей Вадимович вновь пригласил меня на пост министра по налогам и сборам. К этому времени система сбора налогов уже работала как часы. Был лавинообразный рост, мы все время перевыполняли план. Я ставил в кабинете новогоднюю елочку, когда на улице еще было плюс 30.

Главное, возможно, было в том, что когда я в 1998 году уходил с этого поста, то передал место очень приличным людям. Борис Федоров искренне старался действовать, Жора Боос, по-моему, вообще раньше трех ночи с работы не уходил. Иногда ездил на мотоцикле домой. Говорил: «Так хорошо по пустой Москве ездить». Появились прекрасные молодые специалисты, очень толковые системщики, компьютерщики, много толковых руководителей департаментов. Кстати, тот же Михаил Мишустин тогда пришел в налоговую службу. Сложилась очень четко работающая система.

Я вернулся в свой кабинет после Георгия Бооса. Кабинет изменился — были плюсы и были минусы. Минус в том, что он отпилил кусок стола, потому что в проем не проходил. А мне нужен очень длинный стол с бумагами. Но зато он поставил обеденный стол в комнате отдыха. Это хорошо, потому что работа была такой интенсивной, что представить себе, что ты отрабатываешь нормированный день, да еще и с обеденным перерывом, абсолютно нереально. Обычно приходилось сидеть до часу-двух ночи, и было большой радостью успеть что-то перекусить минут за десять. А тут — стол! Быстро кинули на него несколько тарелочек — выбежал, что-то укусил, и все в порядке.

При переходах из правительства в правительство случались и смешные истории. Когда министром стал Борис Федоров, он не подталкивал меня уходить. Говорил: посиди, передай дела. Смотрю я последнюю почту — вижу телеграмму от руководителя Калининградской налоговой службы. Мол, Борис Григорьевич, я так рад, что вы стали нашим руководителем, потому что предыдущий был такой-то и такой-то... Прихожу я в налоговые министры во второй раз — первая телеграмма от того же самого руководителя налоговой службы. Пишет: ой, Александр Петрович, я так рад, так рад, что вы вернулись, потому что предыдущий был такой-то и такой-то. В общем, это была хорошая прививка: понимаешь, что привязано к тебе, а что прилагается к твоему креслу. Вот Артюхов, когда уходил с какого-либо поста, брал с собой очень немного из того, что было в кабинете. Его спрашивали: а вот эти подарки? Он говорит: это не мне дарили, это кабинету дарили.

— Что за неприятная история приключилась в вашу бытность налоговым министром с калмыцким предприятием?

— Это была замечательная история, разыгранная по схеме, разработанной нашими криминальными талантами с целью получения возмещения НДС по невыполненным поставкам за рубеж. Из этой же обоймы — известное песочное дело, «игрушечное» дело, когда пробовали получить НДС с виртуальных игрушек, которые бы ни в какие «Детские миры» не влезли просто по объему.

А тут обнаружились невиданные таланты в Петербурге. Что они сделали? Отправили на экспорт старые, никому не нужные шлюзы Мариинского канала — механизмы, сами створки. Более того, они их реально демонтировали и погрузили на баржи, улучив момент, когда их меняли на новые. Отправили в Венгрию, провели платежи через венгерский банк, деньги быстро сгоняли в Венгрию и обратно, получили соответствующие бумаги и радостно побежали получать возмещение НДС. Вроде бы все законно. Мне сообщают: так мол и так, такое вот безобразие творится. Посылаю зама разобраться — приезжает, докладывает: по закону правильно, а на деле — форменное безобразие. Решили, что возмещать ничего не будем. Но эти ребята тут же нашли специалистов, которые подготовили целый пакет документов на возмещение, положили их мне на стол. Буквально в последний момент я создал комиссию, и она тоже сказала: нет, не будем возмещать. Тогда эти ребята перекинули документы в Калмыкию, решили оттуда все получить. Два раза там отказывали. Но документы все предъявляли. Как это остановить? Я говорю: исходные документы отправьте мне. У нас была идея перебросить их в налоговую полицию, чтобы бумажки лежали в Москве и по ним нельзя было произвести возмещение. Алмазов, глава налоговой полиции, дал команду все забрать в Москву. Бумаги повезли, но никуда они не доехали — в дороге «Жигуленок» сгорел. Тю-тю документация! Через неполный месяц после моего второго ухода с поста налогового министра казначейство провело платежи. Вот так это и проскочило.

— Чем вам не угодили Киркоров и Пугачева, на которых вы наехали по налоговой части?

— Всем угодили, очень хорошие люди. Я люблю творчество Аллы Борисовны, в свое время всю ночь стоял в очереди за билетами на ее концерт, когда она приезжала в Челябинск. Чуть не раздавили, повисеть в воздухе пришлось.

А сейчас она сидит со мной рядом на заседаниях федерального комитета «Гражданской платформы» и с огромным интересом пытается понять те сферы, с которыми она сталкивается. У нее очень острый ум и большое желание разобраться. Так что претензий у меня ни к ней, ни к Филиппу, как к людям, не было и нет. Просто весь шоу-бизнес налоги не платил, и надо было действовать.

Я действительно их пригласил и объяснил, что платить налоги не так плохо и не так страшно. На ближайшем концерте в честь Дня милиции выходит Филипп Киркоров и рапортует: «Лейтенант запаса Киркоров налоги заплатил!» И это было абсолютной правдой.

Большинство шоуменов, вы знаете, тогда оформились индивидуальными предпринимателями. У нас они платят меньше, чем почти в любой европейской стране, но платят четко.

— Почему пришлось сменить налоговое ведомство, где все складывалось удачно, на Минтруда и соцразвития?

— Михаил Касьянов, став премьер-министром, сказал мне, что у него не получается поставить меня на налоги. У нас же в те времена премьеры очень часто не в состоянии были даже назначить своих замов. Скажем, Михаил Задорнов, которого уже сделали первым вице-премьером, но не дали Министерство финансов, взял и ушел из правительства. И правильно сделал в такой ситуации. Касьянов же предложил мне либо представлять правительство в парламенте с полномочиями вице-премьера, либо возглавить Минтруда. Я пошел в здание на Биржевой — это была новая, интересная работа.

— Кто виноват в «косяке» с монетизацией льгот?

— Разработка этой реформы началась в мою бытность министром. В 2001 году мы направили свои предложения в Минфин, но он денег не дал — счел, что слишком много запросили. Хотя на самом деле мы просили в восемь раз меньше средств, чем было потрачено. Причем мы предлагали принципиально другую мотивацию реформы. Уверен, что если бы мы пошли этим путем, все бы получилось как надо.

Я все время рассказываю простую историю про Ходжу Насреддина. Помните, тонет человек. Стоят стражники, пытаются его вытащить, орут ему: «Дай, дай руку», а он все бултыхается и тонет. Ходжа Насреддин подошел, протянул руку и сказал: «На». Все, утопающий был спасен.

При монетизации льгот нельзя было говорить гражданам: мы решили, что вам лучше получать не натуральные льготы, а деньги. Нужно было всего-навсего сказать: никто на ваши льготы не покушается. Хотите их оставить — они ваши. Но если хотите взять деньги, то условия такие-то. Больше не надо было ничего, и все бы получилось. Огромная часть людей пошла бы за деньгами, и это было бы их личным выбором.

Не вышла и реформа госслужбы, которая тоже была подготовлена. Логика простая: сначала убрать максимально возможное количество управленческих функций, перебросив их на субъектовый и муниципальный уровни, а уж потом решать, кто кем командует. Сначала подрезать функции, а потом сокращать количество министерств до 12, вместе с ними — число чиновников, и монетизировать их льготы. Ведь, скажем, расходы на содержание служебного автомобиля у многих до сих пор превышают зарплату. Несчастный «Фордик» обходится государству в 160—180 тысяч рублей в месяц — дешевле на лимузине по Москве ездить. Если предложить человеку часть этой суммы вместо автомобиля, что он выберет?

А сколько стоит содержание мощнейших медицинских центров? Почему просто не сделать человеку страховку и сказать: выбирай, где лечиться. Все говорят, ох, у них льготы, а получается с точностью наоборот: когда у тебя есть льготы по лечению, ты сидишь, работаешь, и времени добежать до врачей у тебя нет. А когда ты перестал работать чиновником, когда нужно идти лечиться, у тебя это все снимается. Выходит, что сами чиновники очень сильно проигрывают. Сделайте страховку — и все будет нормально.

— Как оказались на Кавказе?

— В правительстве Фрадкова главой Минздравсоцразвития стал Зурабов, я же должен был возглавить службу занятости. Было решено переформировать министерство, и премьер-министр пригласил меня пойти к нему советником. Я работал там чуть больше полугода, причем занимался еще и Абхазией, и Южной Осетией. Мне это было интересно, и когда полпред президента в ЮФО Дмитрий Козак пригласил меня в округ, я согласился.

Кстати, работая у Фрадкова, я еще некоторое время был министром де-факто не существующего министерства. Старое должно было ликвидироваться, поскольку здравоохранение и социальное развитие объединили, и де-юре я был главой еще не упраздненного министерства. Можно было сидеть главой ликвидационной комиссии очень долго. Так, когда я первый раз пришел в налоговую, то застал невиданное чудо: комиссию по ликвидации алкогольной службы, которая занималась ликвидацией комиссии по ликвидации прошлого варианта алкогольной службы. Сидели две комиссии и друг друга ликвидировали. И я мог спокойно сидеть, но решил, что такая работа не для меня.

В итоге с 2004 по 2007 год я проработал в Южном федеральном округе.

— Дольше, чем где бы то ни было, но не полный срок. Не срослось?

— Действительно, в 2007 году я перешел в Совет Федерации. Кстати, Дмитрий Козак тоже вскоре ушел с полпредства.

— Как вам с ним работалось?

— Это действительно умный человек, образованный. Дальше комментировать не буду...

Работа же была интересной, требующей предельного внимания: в ЮФО масса проблем и масса возможностей, замечательные люди и великолепные территории, нуждающиеся в развитии. Но возникает системная проблема: что могут полпреды президента? Поэтому мы тогда предложили два варианта: ликвидировать аппараты полпреда, потому что у них нет реальных властных полномочий, или переключить на них территориальные федеральные органы, превратив их в серьезную управленческую структуру. Отклика не нашли.

Я не берусь определять, какой вариант лучше. Ведь парадокс в чем? Среди полпредов есть много хороших, сильных управленцев, заинтересованных в развитии регионов. Приходит тот же Кириенко или Хлопонин, готовит стратегию развития региона, а прав и возможностей ее реализовать у него нет. Скажут ему: молодец, мол, помог выбить деньги нашим субъектам Федерации, министерствам, которые там будут что-то строить, ну и спасибо тебе, мы сами как-нибудь справимся. Это неправильно.

Более того, возникает уникальная вещь: чем лучше ты работаешь, тем меньше тебе дают денег. Спросите губернатора Калужской области — он взял сугубо дотационную территорию и постепенно ее вывел на баланс, на плюс. Но чем лучше он работал, чем больше привлекал «самсунгов» и «фольксвагенов», тем меньше ему доставалось из федерального бюджета. А у человека, который управляет деревней или районом, вообще такой заинтересованности нет. Все решает Центр, все сверхзацентрализовали. Даже когда какие-то полномочия передаются на места, то не передается достаточно средств. И сейчас бедные губернаторы думают: как же я буду повышать зарплату учителям и врачам, на какие шиши?

— Почему так происходит? Из бюджетной недостаточности или из боязни ослабить вертикаль?

— Мы строили очень сильную вертикаль в стране, и ее построили. И выяснилась удивительная штука: эта вертикаль негибкая. У нас есть умный федеральный центр, и вся страна слушает его мудрые указания. А каждый же должен знать свой маневр, каждый должен быть заинтересован. Македонская фаланга, скажем, была очень сильная, когда она атаковала врага или защищалась на ровном поле: ее никто не мог победить. В римской же армии каждый воин со своим коротким мечом — гладиусом мог действовать автономно. Римляне разбили македонскую фалангу вдребезги.

Вот смотрите, мы проводим пенсионную реформу. Все — и пенсионеры, и работники, и предприниматели-работодатели — думают об одном: как обмануть государство, как поменьше ему заплатить и побольше от него получить. Все играют против. И будет ли результат, если все играют против? Поэтому вертикаль — она хороша на определенный небольшой период, а потом работает в минус.

— По Совету Федерации не скучаете?

— Скучаю по людям — там много очень интересных людей. Сам же Совфед стал гораздо менее сильной палатой — это видно и по результативности голосований, и по работе над законами. Когда я в бытность министром шел туда, то тщательно готовился, понимая, что это будет серьезная политическая борьба. Сейчас же, когда министр представляет закон, дискуссии вообще отсутствуют, да и обсуждения по законопроектам крайне редки.

— Дело в новом руководстве палатой или в общем тренде?

— Общий тренд. Мы видим, что то же самое происходит в Госдуме. При абсолютном большинстве одной партии законы проходят легко. С одной стороны, это хорошо — раньше нужно было собирать коалиции, чтобы провести законы правительства, ему нужно было лавировать. Что греха таить, в девяностые годы так или иначе эти голоса покупались. Я не имею в виду деньги как таковые — имею в виду бюджетные поправки, какие-то уступки, рассмотрение просьб, назначения на должности. Несколько правительств лавировали, и решения получались компромиссными. Но тогда было гораздо более заинтересованное обсуждение законов, были реальные дискуссии. Когда же наступает комфорт в парламенте, правительство становится немножко скучным, качество подготовки законопроектов падает. Посмотрите стенограммы обсуждений. Закон принимается, а при этом говорят: да, есть много ошибок, но ничего, внесем следующий — поправим. У нас уже через год идет возврат к одному и тому же закону, вносятся поправки, поправки на поправки. Их среднестатистическая интенсивность, скажем, в Налоговый кодекс с 2000 года — раз в две недели. Хорошо?

— Поднимет ли реформа, предполагающая условно прямую выборность сенаторов, вес и дееспособность Совфеда?

— Да, да и еще раз да. Если есть возможность сделать выборы, то их надо делать. И восстановление мажоритарных округов к лучшему. Я сам три раза с удовольствием избирался от мажоритарного округа — у тебя есть прямая связь с избирателями, ты ответственен перед ними.

— Но выбирать сенаторов придется «условно прямо». Это вас не смущает?

— Конечно, лучший вариант — прямые выборы, но беда в том, что по Конституции Совет Федерации формируется.

Я помню Совфед, когда туда избирали, — очень сложный, очень тяжелый. Но он был для страны очень полезен, там была масса интересных людей, и с ними действительно интересно было работать. Так что, конечно, прямые выборы всегда лучше непрямых.

— Прояснились ли причины вашей досрочной отставки с поста сенатора Пермского края?

— Я высказывал версию о том, что интрига закручивалась вокруг депутатского мандата Андрея Климова, ставшего моим преемником в Совфеде, и от этой версии не отказываюсь. Но я в этом вопросе специально не разбирался. Зачем? Есть право у губернатора посылать в верхнюю палату того, кого он считает нужным. Мы видим, чем все это закончилось: Климова действительно перевели в Совет Федерации, Анатолий Ломакин пришел на его место в Госдуму и уже успел сложить полномочия. Так что результативность этой затеи оказалась равна нулю.

— У ваших преемников в Совфеде вообще несчастливая судьба. Скажем, Билалов, досрочно сменивший вас на посту сенатора Краснодарского края, вообще угодил под следствие. Тенденция, однако?

— А не подсиживай другого! У меня действительно было две таких истории подряд в Совете Федерации, и мы видим, чем они закончились.

— Но говорят, что с Александром Ткачевым, в отличие от Виктора Басаргина, вы разбежались вполне полюбовно. Или «все врут календари»?

— У меня же подход какой? Я прихожу на новое место работы, тут же пишу заявление об увольнении и сдаю его работодателю, поскольку не держусь за место. Если надо, он его запускает. Бланк моего заявления лежал у Ткачева с 2004 года. Я ему очень благодарен за то, что он взял меня на эту работу, я старался работать, и решение о назначении Билалова было неожиданным. Хотя, конечно, я предполагал, что это когда-то произойдет, но о самом решении узнал из СМИ.

— Многие считают, что вам вышла боком дружба с Прохоровым.

— Разумеется, мне говорили: что, мол, ты с этим оппозиционером работаешь? Но уж если к этому придираться... Единомыслие никогда не приводит к хорошим результатам — наличие реальной, действенной оппозиции идет лишь на пользу парламенту. То, что тогда «Правое дело» вышибли из избирательной кампании, было большой ошибкой. То, что сейчас тут же приходят с обысками к выдвигаемым «Гражданской платформой» кандидатам и возбуждают против них дела, это очень плохо.

— Как родилась идея передачи «Фискал»?

— Венедиктов давно хотел делать эту передачу, но не находилось желающих. По-моему, он ко мне приходил с этим предложением, еще когда я в налоговой службе работал. Но у меня все не получалось и не получалось. Сейчас же появилось немного времени.

— Вашим студентам можно на лекции не ходить: послушал «Фискал» — и в дамках.

— Это не лекции, а популяризаторские передачи. В лекциях для серьезных студентов-специалистов надо каждую ситуацию разбирать, делать четкий анализ. Скажем, ставка завышена, объект обложения неправильный — вот что получилось в экономике. А здесь задача другая: увлечь.

— Увлекаете, могу свидетельствовать как постоянный слушатель.

— Спасибо.

— И о сокровенном. Солдатиков все еще собираете?

— Солдатики стоят и на меня все время смотрят — они у меня несколько полочек занимают. Это не просто солдатики, это русская армия разной формы одежды за 300 лет.

— Всегда ли платили налоги и спали спокойно?

— Всегда. Можно поднять мои декларации с 1993 года. Сейчас говорят о том, что необходимость госслужащим заполнять декларацию о доходах и налогах — это нововведение. Но декларации существовали давным-давно, и мы их заполняли. Вы помните, что как только я пришел в налоговую службу, то сразу же опубликовал декларацию, хотя этого тогда еще никто не требовал. Причем не только за себя, но и за жену, и за родителей. Описал все, что только можно. Через полтора десятка лет к этому же и пришли.

— Вы по-прежнему поклонник элитных вин?

— Не элитных вин, а хороших. Знаете, в чем наша беда? В Испании, например, вы можете пойти в магазин и за полтора евро купить прекрасное розовое вино, которое будет великолепно питься в жаркую погоду. А если вы за три или за пять евро купите, то это уже будет роскошь какая-то. Скажем, в Италии вы можете купить великолепное игристое примерно за пять евро, и это очень качественный продукт. Мы же своими налогами, подходами и нежеланием развивать винодельческую промышленность и виноградарство довели до того, что у нас виноградников в пять раз меньше, чем могло бы быть. У нас очень много вина разливается из чужих виноматериалов, и у нас безумно дорогое вино. Поэтому я все время старался помогать развитию российского виноделия. Вино же собираю то, которое нравится, то, которое пригодится мне, надеюсь, моим детям и внукам.

— Клуб любителей элитных вин жив еще?

— Это Клуб ценителей бордо, которым руководит Боос. Мы давненько не собиралось, и это плохо. Общий же уровень понимания вин в стране растет, и это хорошо.

— Наконец, ваше политическое кредо?

— «Всегда». Я как пришел в «Демократический выбор России», так с этой позицией и остаюсь.

Валерия Сычева

Россия > Внешэкономсвязи, политика > itogi.ru, 21 октября 2013 > № 942735 Александр Починок

Центральный археологический совет Греции (КАС) дал «зеленый свет» для реставрации древнего театра Спарты, датируемого 30-20 гг. до н.э.Амфитеатр Спарты, расположенный на южном склоне холма Акрополя, несмотря на разрушительное действие времени и частичную застройку орхестры в византийскую эпоху, по сей день представляет собой очень важную историческую достопримечательность.

По словам Павсания, театр был сооружен из «камня белого, взгляда достойного». Что касается его размеров, то он является одним из самых крупных амфитеатров античной Греции вместимостью в 16.000 зрителей, следуя традиции более ранних театров Пелопоннесса - Эпидавра (13.000-14.000 зрительских мест) и Мегало?полиса (17.000-21.000 человек).

Сохранившиеся до наших дней руины театра относятся к римскому периоду - к концу 4-ого века н.э.

Правительство Италии приняло решение о выводе 1100 своих солдат из Афганистана к первому кварталу следующего года.В настоящий момент в Афганистане несут службу 2,9 тысячи итальянских солдат, однако уже весной следующего года 1,1 тысячи вернутся домой, заявил министр обороны Италии Марио Мауро.

По словам итальянского премьер-министра, вывод войск проходит в соответствии с запланированным графиком, отмечает информационное агентство «Бахтар».

Напомним, что Италия сохранит ограниченный контингент военных в Афганистане после завершения основной миссии НАТО в конце 2014 года. Этот контингент будет выполнять консультативно-обучающие функции.

Бывшие повстанцы движения Мозамбикского национального сопротивления (РЕНАМО) объявили об окончании подписанного в 1992 году соглашения о мире с правительством страны после того, как армия атаковала и захватила военную базу движения, сообщает агентство Франс Пресс.

В понедельник министерство обороны Мозамбика сообщило, что армия захватила военную базу РЕНАМО, расположенную недалеко от города Горонгоза (Gorongosa) в центральной части страны.

"Этот безответственный подход главнокомандующего вооруженными силами страны сигнализирует об окончании мирного соглашения, подписанного в Риме", - сказал представитель движения Фернандо Мазанга (Fernando Mazanga).

Соглашение о мире, которое было достигнуто в 1992 году, положило конец 16-летней гражданской войне с отрядами движения Мозамбикского национального сопротивления. После этого движение перешло к мирным способам борьбы и стало наиболее крупной и влиятельной оппозиционной силой в стране.

По официальной информации, поступившей из пресс-службы Федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору (Россельхознадзор), специалисты ведомства в октябре выявили 448 тонн некачественных овощей и фруктов.

Одной из самых распространенных претензий к растительной продукции является завышенное содержание в ней пестицидов и нитратов.

Тестирование иностранных фруктов и овощей проводили сотрудники лаборатории «Центра оценки качества зерна». В результаты было выявлено повышенное «загрязнение» химией у 300 тонн турецкого винограда, 57 тонн нектаринов и персиков, поставленных из Италии и Испании, 36,8 тонн молдавских и сербских яблок, 19,3 тонн груш и 25 тонн китайской капусты и брокколи, выращенных в Польше.

В общей сложности за весь прошедший с начала года период специалисты лаборатории забраковали 7,75 тысяч тонн плодовоовощной продукции.

Власти Нидерландов в понедельник обратились в Международный трибунал ООН по морскому праву по делу о задержании в РФ судна Arctic Sunrise и в связи с арестом активистов Greenpeace, передает агентство Рейтер.

Два дня назад премьер-министр Нидерландов Марк Рютте предупредил, что Гаага обратится в трибунал в Гамбурге, если к понедельнику ситуация с активистами Greenpeace в России не разрешится.

Активисты Greenpeace попытались 18 сентября в Печорском море подняться на нефтяную платформу "Приразломная" компании "Газпром нефть шельф" для акции против нефтедобычи в Арктике. На следующий день на борт судна Arctic Sunrise высадились российские пограничники. Все 30 активистов были арестованы, было возбуждено дело о пиратстве. Читайте подробнее в материале "Greenpeace и "Приразломная": отклоненные апелляции и наркотики".

Как мир воспринял историю с Greenpeacе

4 октября власти Нидерландов инициировали международное разбирательство против Российской Федерации из-за инцидента с судном Greenpeace в Печорском море. С просьбой об изменении меры пресечения арестованным аргентинцам и итальянцам выступали МИД Аргентины и Италии. Власти Финляндии заверяли, что не будут вмешиваться, чтобы не влиять на российское правосудие. МИД Украины заявлял о готовности вызвать представителя посольства России, чтобы вручить ноту, британский МИД также обещал отстаивать права своих граждан.

Сегодня "Визз Эйр Украина" объявила о запуске нового рейса из Донецка в Ларнаку (Кипр). Перелеты по данному маршруту начнутся с 30 марта 2014 года. Изначально, частота перелетов составит 2 рейса в неделю.На сегодняшний день, рейсы из новой базы "Визз Эйр Украина" в Донецке выполняются в Кутаиси, Дортмунд, Мемминген, Рим Фьюмичино, Милан Бергамо и Лондон Лутон. С запуском рейса в Ларнаку, "Визз Эйр Украина" будет обслуживать 7 международных лоукост рейсов из Донецка. Кипр известен как популярное туристическое направление, привлекающее отдыхающих своим средиземноморским климатом и особой кухней. Рейс "Визз Эйр Украина" является первым прямым перелетом между Донецком и Кипром.

Билеты на рейс Донецк-Ларнака уже можно приобрести на сайте авиакомпании wizzair.com по цене всего от 309 грн. (в одну сторону, включая налоги).

Акош Буш, генеральный директор "Визз Эйр Украина", отметил: "Запуск нового рейса Донецк-Ларнака является важным событием как для недавно открывшейся базы нашей авиакомпании в Донецке, так и для развития "Визз Эйр Украина" в стране. С открытием нового направления, украинцы получили выгодное предложение на перелеты на солнечный Кипр. Мы будем и дальше развивать сеть наших маршрутов из Донецка и с нетерпением ждем возможности предложить нашим пассажирам лучшие направления по доступным ценам."

Австралия представила первый тактический транспортный самолет С-27J Spartan, который будет произведен в Италии и в середине ноября выполнит первый полет (на два месяца раньше срока), сообщает Defense News 17 октября.

Австралия приобретает 10 самолетов этого типа при содействии линии иностранных военных продаж правительства США. Первый самолет будет передан ВВС Австралии на базе Вако в Техасе (США) во второй половине 2014 года. Программа будет реализовываться несмотря на то, что ВВС США выводят весь парк этих самолетов из эксплуатации.

Три австралийских «Спартана» останутся в США (первый, второй и пятый) для обучения персонала. Третий и четвертый самолеты будут поставлены в марте 2015 года. «Мы знали, что ВВС США выводят эти самолеты из эксплуатации, и проанализировали все возникающие отсюда риски. Мы определили, что этот шаг не влияет на нашу программу приобретения, мы собирались эксплуатировать эти самолеты в любом случае так или иначе», сказал руководитель программы воздушных перевозок ВВС Австралии капитан Уоррен Бишоп (Warren Bishop).

Все 10 австралийских «Спартанов» обретут полномасштабный оперативный потенциал (Final Operating Capability) в конце 2017 года.

Школьница из Косово Леонарда Дибрани, депортация которой из Франции стала причиной протестов в этой стране, в воскресенье подверглась нападению неизвестных в Митровице, сообщают французские СМИ со ссылкой на источник в полиции.

"Дибрани прогуливались по городу всей семьей, когда на них напали неизвестные Мать Леонарды была избита и теперь лежит в больнице, а дети, также получившие травмы, находятся в полицейском участке", - цитирует агентство Франс Пресс представителя местных правоохранительных органов, имя которого не называется.

Собеседник французского агентства подчеркнул, что нападение на семью Дибрани еще раз доказывает, что пребывание в Косово для них небезопасно.

Скандал вокруг депортации в косовскую Митровицу 15-летней Леонарды и ее семьи разгорелся во Франции на этой неделе и спровоцировал масштабные акции протеста учащихся средней и старшей школы. Семья Дибрани в начале октября уехала из Франции, где проживала на протяжении нескольких лет, поскольку власти страны не предоставили Дибрани убежище.

Косово, куда переехала семья после высылки из Франции, является родиной только главы семейства - его дети появились на свет в Италии и Франции. Чтобы семья смогла получить убежище во Франции, мужчина решился на подлог документов, в том числе приобретение поддельного свидетельства о браке. Также он заявлял, что все члены его семьи родились в Косово.

В субботу президент Франции Франсуа Олланд заявил, что девочка сможет вернуться в страну и продолжить обучение, однако это возможно только в том случае, если она будет подавать документы на возвращение одна, без родителей. В ответ на это девочка сказала, что не будет делать этого, поскольку не готова отказываться от семьи, не хочет ходить в школу в одиночку и не оставит братьев и сестер. Виктория Иванова.

Внешняя торговля Азербайджана по итогам января - сентября 2013 г.

Согласно данным ГТК АР,в январе - сентябре 2013 г. внешнеторговый оборот Азербайджана составил 26127,0 млн. долл. США и увеличился на 6,4% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, в т.ч. экспорт – 18057,9 млн. долл. США (+1,5%), импорт – 8069,1 млн. долл. США (+19,2%) с положительным сальдо во внешнеторговом балансе на уровне 10,0 млрд. долл. США. При этом доля госсектора в экспортных операциях составила 94,3%, частного сектора – 5,0%, физических лиц – 0,7%, в импортных операциях – 31,0%, 64,0% и 5,0% соответственно.

Внешнеторговые связи Азербайджан осуществлял с 144 страной мира: из страны было экспортировано 1827 наименований товаров, импортировано –

5839 наименований.

В структуре экспорта на сырую нефть пришлось 84,7%, что составило

15304,4 млн. долл. США, нефтепродукты – 4,9%, природный газ – 3,1%, растительные и животные жиры – 1,0%, сахар – 1,0%, овощи-фрукты – 0,7%, черные металлы и изделия из них – 0,5%, алюминий и изделия из него – 0,3%, продукцию химической промышленности – 0,2%. По сравнению с январем - сентябрем 2012 г. экспорт хлопка увеличился в 2,1 раза, алкогольных и безалкогольных напитков – на 73,5%, сахара – на 30,6%, растительных и животных жиров – на 16,8%, природного газа – на 31,6%. Экспорт нефти остался на прежнем уровне. Одновременно наблюдалось снижение экспорта нефтепродуктов на 7,4%, продукции химического производства - на 65,3%, черных металлов - на 11,0%, алюминия и изделий из него – на 16,0%, овощей и фруктов – на 5,6%.

По трубопроводам Баку-Тбилиси-Джейхан за этот период прокачено

20890,9 тыс. тонн нефти, Баку-Супса – 2985,4 тыс. тонн, Баку - Новороссийск –

1325,8 тыс. тонн. По железной дороге вывезено 702,5 тыс. тонн нефти.

Основные экспортные операции Азербайджан проводил с Италией (24,4% всего экспорта), Индонезией (12,7%), Таиландом (8,1%), Израилем (5,1%), Германией (5,0%), Индией (4,8%), Францией (4,5%), Россией (4,4%).

В структуре импорта на машины, механизмы, электрооборудование и запасные части к ним пришлось 24,9%, что составило 2006,4 млн. долл. США (+8,2% к уровню января–сентября 2012 г.), транспортные средства и запчасти к ним – 13,9% (+5,0%), черные металлы и изделия из них – 11,2% (+2,4%), продукты питания – 10,7% (+19,8%).

Основные операции по импорту проводились с Россией (14,4% всего импорта), Турцией (13,6%), Великобританией (11,4%), Германией (7,1%), Китаем (5,6%), Украиной (5,4%), Францией (4,7%), США (3,4%).

Основными внешнеторговыми партнерами Азербайджана в отчетный период являлись Италия (17,5% всех торговых операций), Индонезия (8,8%), Россия (7,5%), Турция (5,7%), Германия (5,6%), Таиланд (5,6%), Великобритания (4,7%), Франция (4,5%).

Со странами СНГ в январе – сентябре 2013 г. товарооборот составил 2899,2 млн. долл. США или 11,1% общего объёма внешнеторгового оборота, в т.ч. экспорт – 949,5 млн. долл. США (5,3% всего экспорта), импорт – 1949,7 млн. долл. США (24,2% всего импорта). Отрицательное сальдо составило 1 млрд. долл. США.

Согласно прогнозу агентства «Fitch Ratings» долгосрочный рейтинг дефолта эмитента (РДЭ) Азербайджана в иностранной и национальной валютах, а также рейтинг приоритетных необеспеченных облигаций подтверждены на уровне «BBB-» со стабильным прогнозом. Краткосрочный рейтинг РДЭ для Азербайджана сохранен на уровне F3.

Газета «Азербайджанские известия»

Акция против строительства скоростной железной дороги Турин-Лион (TAV), проходящая в субботу в Риме, переросла в открытые столкновения с полицией, несколько активистов арестовано.

По подсчетам организаторов, в выходной день на улицы столицы вышло порядка 70 тысяч человек. Причем в акциях протеста приняли участие не только представители движения против строительства железной дороги No TAV, но также иностранцы, выступающие за изменение миграционной политики Италии, и те, кто накануне проводил манифестации против принятия новых мер по укреплению экономики страны.

Собравшись в одном из центральных районов города во второй половине дня в субботу, колонна протестующих добралась до здания министерства экономики и забросала его яйцами. Сотрудники правоохранительных органов попытались успокоить толпу, которая начала кидать в полицию бутылки с зажигательной смесью и петарды. Службы безопасности в ответ применили слезоточивый газ.

Как сообщают итальянские СМИ, в результате столкновений один сотрудник полиции получил ранения, 12 человек, включая иностранцев, арестованы.

Ситуация в городе продолжает накаляться. Из-за опасения новых провокаций меры безопасности значительно усилены на столичных транспортных узлах, перекрыта территория около зданий ключевых министерств и ведомств, а также ряд улиц в центре города. Однако в основных туристических районах ситуация остается спокойной.

Два года назад манифестации движения против строительства скоростной железной дороги Турин-Лион, называющего себя No TAV, привели к серьезным столкновениям с полицией, в результате которых городу был нанесен серьезный материальный ущерб. Елизавета Исакова.

Мировой рынок стали: 10-17 октября 2013 г.

На мировом рынке стали снова праздничная пауза. На этот раз ее взяли ближневосточные компании, отмечающие Курбан-Байрам. Однако перерывы в торгах вряд ли окажут существенное влияние как на стоимость сталепродукции, так и на направление движения цен. Котировки на прокат продолжают медленно понижаться по всему миру. Избыток предложения при недостаточном спросе не оставляет рынку какой-либо альтернативы.

Полуфабрикаты

Несмотря на недельный перерыв в торгах меткомпании из СНГ продолжают повышать котировки на полуфабрикаты в расчете на ожидаемый во второй половине октября подъем на ближневосточном рынке длинномерного проката. Кроме того, перед Курбан-Байрамом в Турции ощутимо подорожал импортный металлолом, что также оказывает влияние на стоимость заготовок.

Последние перед праздниками сделки на поставку украинских заготовок в Турцию заключались на уровне $495-497/т FOB, но теперь металлурги, как правило, предлагают свою продукцию не менее, чем по $500-505/т. Правда, эти цены пока имеют номинальный характер, но производители надеются, что после завершения паузы им удастся вывести котировки на новый уровень. В конце концов, в самой Турции заготовки прибавили не менее $5/т с начала октября и котируются в интервале $515-525/т EXW/FOB как на внутреннем рынке, так и при экспорте.

Правда, за пределами Турции спрос на полуфабрикаты оставляет желать лучшего. При этом, прокатчики из Саудовской Аравии и североафриканских стран выставляют встречные предложения на уровне не выше $495/т FOB для поставщиков из СНГ.

В Восточной Азии цены на заготовки в начале октября приподнялись вследствие подорожания металлолома, но тут на рынок вернулись китайские компании и, как говорится, все испортили. В последнее время полуфабрикаты китайского производства, экспортируемые под видом квадратного прутка, продаются в страны Юго-Восточной Азии по $510-515/т CFR. Это перечеркивает усилия корейских и тайванских металлургов, попытавшихся в середине месяца довести котировки до $530/т FOB. В настоящее время филиппинские и таиландские покупатели готовы платить за эту продукцию не более $530-535/т CFR.

Российские компании, возобновив продажи, впрочем, смогли немного поднять цены, доведя их до $525/т CFR. Примерно на таком же уровне находятся и вьетнамские заготовки.

Несмотря на снижение котировок на плоский прокат спрос на товарные слябы сохраняется как в Турции, так и в странах Юго-Восточной Азии. Правда, при этом экспортерам пришлось пойти на некоторые уступки. В частности, стоимость продукции российского и украинского производства сократилась до $480/т FOB. На таких условиях полуфабрикаты готовы приобретать даже тайванские компании – при условии, что готовая продукция будет реализована на внутреннем рынке, где цены выше, чем при экспорте.

Конструкционная сталь

Перед праздниками турецкие меткомпании снова объявили о повышении котировок на длинномерный прокат в расчете на возобновление продаж с нового уровня. На внутреннем рынке стоимость арматуры вышла в интервал $580-600/т EXW, хотя активность в национальной строительной отрасли в последнее время уменьшилась, а экспортные цены достигли $580-590/т FOB. Между тем, до начала паузы сделки заключались на уровне $570-580/т, а потребители не выражали готовности к новому повышению.

Впрочем, настроены «по-боевому» и поставщики из СНГ. Котировки на арматуру с поставкой в ноябре прочно удерживаются в интервале $560-580/т FOB, а катанка предлагается не менее чем по $575-585/т для ближневосточных и африканских покупателей и по $605-610/т DAP – в страны Восточной Европы. Пока эти цены, правда, имеют номинальный характер.

Помимо сопротивления покупателей, негативное влияние на ближневосточный рынок длинномерного проката может оказать удешевление китайской и европейской продукции. Китайские производители катанки в середине октября были вынуждены не только отказаться от намеченного ими повышения котировок, но и опустить их на $10-20/т по сравнению с началом текущего месяца. Новые предложения арматуры для стран Ближнего Востока могут составить теперь менее $550/т CFR, а катанки – $555-565/т.

В Европе снижаются как внутренние, так и экспортные котировки на длинномерный прокат, причем, негативные тенденции появились даже на таких более устойчивых рынках как германский и польский. Очевидно, сыграли свою роль избыточные поставки продукции, которые стекались в Центральную Европу чуть ли не со всего региона. В целом котировки за последнюю неделю сократились на 5-10 евро/т. Как правило, в Германии и Восточной Европе арматура теперь не превышает 480 евро/т EXW, а в Италии может стоить и 440 евро/т.

Алжирские компании приобретают европейскую арматуру неохотно, а ее стоимость перед праздниками опустилась до 440-445 евро/т FOB. Однако в то же время появились сообщения о предложениях южноевропейской продукции в США по ценам, близким к $640/т CFR. В самих США данная продукция уже больше трех месяцев не выходит за пределы интервала $680-700 за метрическую т EXW при относительно слабом спросе.

Листовая сталь

Спрос на сталепродукцию в азиатских странах остается низким несмотря на начало сухого сезона и завершение праздничной паузы в Китае. В течение перерыва у китайских компаний продолжали медленно увеличиваться складские запасы проката, хотя ранее специалисты предсказывали их сокращение, а некоторое оживление спроса в промышленности и строительства сводится на нет избыточным производством. К тому же, через несколько недель на местном рынке начнется зимний спад деловой активности.

Чтобы заключить новые контракты, китайским экспортерам пришлось сбавить цены на $5-10/т. Горячекатаные рулоны опустились, при этом, до $520-530/т FOB, а толстолистовая сталь может продаваться дешевле $510/т. Под влиянием удешевления китайской продукции сбавили цены и металлурги из других азиатских стран. Стоимость японских, корейских и тайванских г/к рулонов сократилась до $550-570/т FOB. Однако спрос все равно близок к нулю, так как потребители в странах Юго-Восточной Азии ориентируются на китайскую продукцию, а также на индийский горячий прокат, который предлагается по $550-560/т CFR.

В странах Ближнего Востока покупательская активность была невысокой и перед праздниками, а сейчас и вовсе упала до нуля. Впрочем, и после возвращения на рынок в третьей декаде октября местные потребители не ожидают каких-либо изменений. Котировки на плоский прокат в регионе, похоже, близки к достижению крайней точки спада. По крайней мере, украинские компании не готовы опускать цены на г/к рулоны ниже $510-520/т FOB, а российские металлурги отправляют данную продукцию за рубеж по $535-545/т. В странах Персидского залива нижний уровень образуют иранские экспортеры на отметке $545/т CFR.

Европейский рынок переживает очередную депрессию, вызванную слабым спросом со стороны реального сектора экономики. Кроме того, относительно высокий курс евро способствует поступлению на региональный рынок импортной продукции. Украинские г/к рулоны отправляются в Польшу примерно по 420 евро/т CFR, а котировки на российскую, китайскую, индийскую и турецкую продукцию варьируют в интервале 425-445 евро/т DAP/CFR.

В последнее время расширились и внутриевропейские поставки, причем, основные торговые потоки направляются в страны Центральной Европы, где спрос заметно выше, чем на юге или западе региона. Итальянские, испанские и французские г/к рулоны котируются на уровне 450-475 евро/т CPT, так что местным заводам, пытающимся удержать котировки в интервале 470-480 евро/т EXW, приходится идти на уступки. По данным трейдеров, дисконты при заключении реальных сделок составляют, как минимум, 20 евро/т от официально объявляемых цен. На улучшение обстановки в обозримом будущем европейские металлурги практически не рассчитывают.

Специальные сорта стали

После понижения котировок в начале октября мировой рынок нержавеющей стали достиг относительного равновесия. Котировки на холоднокатаные рулоны 304 2В в Азии стабилизировались в районе отметки $2400/т FOB. Некоторые производители сообщили, что не намерены менять их в ближайшие месяцы.

Как считают специалисты из британской компании MEPS, в конце 2013-го и начале 2014 года спрос на нержавеющую продукцию начнет постепенно увеличиваться по всему миру благодаря оживлению экономики восточноазиатских и западных стран. Однако металлургам, скорее всего, не удастся добиться существенного повышения котировок, так как спрос на нержавейку имеет эластичный характер и может сократиться вследствие подорожания.

Европейские компании пока не определились с направлением изменения доплаты за легирующие элементы в ноябре. Причем, крупнейшие производители Outokumpu и Aperam намерены вообще отказаться от установлении доплаты на месяц вперед и перейти на более гибкие изменения в ежедневном режиме. При этом, клиенты смогут определять ее значение либо в день заключения контракта, либо в день доставки.

Металлолом

На время Курбан-Байрама многие турецкие мини-заводы решили приостановить работу на 7-10 дней, так что спрос на лом в стране в текущем месяце должен сократиться. Очевидно, на рынке сейчас начнется пауза, которая завершится только в ноябре, после Нового года по мусульманскому календарю (в этом году придется на 4 ноября). Впрочем, трейдеры в это время постараются удержать цены от спада. Перед праздниками котировки на американский лом HMS № 1&2 (80:20) достигли в Турции $375/т CFR, что представляет собой самый высокий уровень за последние полтора месяца.

В Азии подорожание японского лома повысило интерес местных потребителей к американскому и российскому материалу. При этом, российский металлолом 3А приобретается корейскими компаниями примерно по $370/т CFR, а американский HMS № 1&2 (80:20) при поставках в контейнерах подорожал для корейских и тайванских покупателей до $350-360/т CFR.

Виктор Тарнавский

О научно-практической конференции «Страхование, кредитование и стоимость активов в условиях экономической неопределенности», задачах саморегулируемых организаций на рынке оценки и проблемах оценщиков в интервью Bankir.Ru рассказал генеральный директор независимого консалтингового центра «Эталонъ» Максим Скатов.

– Максим, научно-практическая конференция «Страхование, кредитование и стоимость активов в условиях экономической неопределенности» пройдет 14–21 ноября в Лиссабоне. Что это за мероприятие? Его основная тематика?

– Это мероприятие для оценщиков. Оно является одним из главных событий в оценочном сообществе. Мы ставим перед собой стратегические задачи по развитию оценочного сообщества.

Наша встреча проходит шестой раз, первый раз мы собрались вместе с коллегами в 2009 году. Сейчас мы несколько изменили и расширили формат встречи. До этого проводили встречи в формате семинаров. Они проходили также за пределами России: в Лас-Вегасе, Неаполе, Мюнхене и Валенсии.

Постепенно проведение наших встреч стало традицией и неким стандартом качества для профессиональной аудитории (оценщиков и потребителей оценочных услуг), доверие которой мы завоевали. Это отношение привело меня и моих партнеров к пониманию необходимости организации более масштабного мероприятия – конференции.

Отличительной особенностью этой конференции является еще и то, что она проводится совместно с Ассамблеей Европейского общества оценщиков (TEGoVA). В него входят 150 участников из более чем 30 стран. Обычно они собираются два раза в год – осенью и весной. И вот сейчас мы присоединяемся к их ноябрьскому мероприятию.

Один день Ассамблеи и нашей конференции будет общим, открытым для всех делегатов. Есть определенные отличия в работе оценщиков из разных стран, и в рамках конференции каждый желающий сможет поделиться своими наработками, лучшими практиками, рассказать о своем видении тенденций рынка.

В рамках такого международного сотрудничества каждый участник нашей конференции сможет найти то, что он ищет – новых партнеров, идеи для развития бизнеса или же просто грамотный совет.

– В каком формате будет проходить конференция?

– Она будет проходить в течение недели и состоять из двух частей: деловой и неофициальной. Причем последняя часть будет не менее насыщенной.

– Кто является организатором мероприятия?

– Раньше его проводила компания «Эталонъ», руководителем которой я являюсь.

В мае 2012 года в Екатеринбурге мы зарегистрировали НП «СВОД», а год спустя Росреестр включил НП «СВОД» в реестр саморегулируемых организаций оценщиков, после чего мы решили дальнейшие выездные мероприятия проводить под ее эгидой.

В оргкомитет входят сотрудники «СВОДа», я, Боборев Максим из «АБН-Консалт» (эта компания является генеральным спонсором конференции), а также представители органов власти – из Минэкономразвития, Росимущества, Росреестра, которые приглашены для участия в мероприятии.

Еще один наш партнер, занимающийся организацией культурно-развлекательной программы, – компания EMG из Германии. Мы работаем с ней уже во второй раз, она зарекомендовала себя с хорошей стороны.

Среди российских партнеров конференции – саморегулируемые оценочные организации, российские вузы, которые готовят оценщиков, некоммерческие организации. Зарубежными партнерами стали европейские сообщества оценщиков, большинство из которых входит в Европейское общество оценщиков. У нас есть устоявшиеся деловые контакты с европейскими коллегами – оценщиками из Испании, Италии, Польши, Португалии, Германии, которые также примут участие в конференции.

– Помимо оценщиков в конференции примут участие их контрагенты (банки, страховые компании)?

– Оценщики работают с представителями многих отраслей экономики. Очень активно они сотрудничают с банками. Поэтому традиционно на наших мероприятиях присутствует большое количество представителей кредитных организаций. На этот раз мы собрали уже более десяти банков-участников. Это в основном банки из ТОП-50, в том числе: Сбербанк, ВТБ (они приедут к нам уже не первый раз), банк «Открытие», Альфа-банк.

В конференции примут участие и страховщики. Отдельная секция посвящена работе оценщиков со страховыми компаниями.

Также будут и другие потребители оценочных услуг – представители крупных компаний, СРО, вузов, различных некоммерческих организаций (Торгово-промышленная палата, «Деловая Россия», «Опора России», РСПП).

Поскольку это выездное мероприятие, то в нем будут участвовать и наши иностранные коллеги, иностранные потребители услуг – зарубежные банки и страховые компании.

Таким образом в мероприятии примет участие большое количество игроков рынка, деятельность которых связана с оценкой. Это поможет получить максимально интересную информацию для всех сторон.

– Вы сказали, что программа будет состоять из двух частей. Расскажите подробнее о каждой из них.

– Формат нашей конференции – это не стандартные для других деловых мероприятий 3–4 дня. Она будет проходить дольше, поскольку мы решили особое внимание уделить не только деловой части, но и неформальному общению, отдыху. Ведь отдыхать тоже нужно, особенно в хорошей компании, с потенциальными заказчиками. Это позволит участникам не только получить новые знания, информацию, но и новые полезные контакты. Мы хотим, чтобы после наших мероприятий человек приезжал отдохнувшим, подзарядившимся хорошими эмоциями для дальнейшей работы, получившим новые знания и контакты.

В деловой программе предусмотрено обсуждение нескольких ключевых тем. Это вопросы деятельности оценочных компаний, связанных с банковским сектором, со страховщиками, актуальные проблемы и задачи, стоящие перед оценщиками и основные тенденции на этом рынке. Отдельные доклады будут касаться деятельности банков по оценке залогов и всего, что с этим связано: оценки проблемных активов, работы залоговых служб и т.д. Банки и страховщики расскажут, чего они ожидают от работы оценщиков. На конференции выступят высокопрофессиональные и авторитетные эксперты – оценщики, которые поделятся с коллегами своим опытом и последними наработками.

В рамках нашей конференции мы соберем на круглый стол иностранных коллег, которые расскажут о своем опыте. Поскольку мероприятие проходит в Лиссабоне, то там будет больше португальских оценщиков.

За все дни работы конференции мы постараемся охватить максимальный круг вопросов, интересующих ее участников.

– На конференции также будет вручаться диплом «Международная премия в области оценки»?

– Да, эту премию в начале года учредил еще один наш партнер Экспертно-аналитическая и информационно-рейтинговая компания «Юниправэкс». Премия будет вручаться оценщикам – лидерам рынка бизнес-услуг в рейтинговой номинации «Оценка» UNi(Оц) интегрированного рейтинга Юниправэкс.

– Что полезного может принести это мероприятие банкирам истраховщикам?

– Во-первых, оно дает возможность обмена опытом. Во-вторых, позволяет получить новые контакты с оценщиками. Ведь хотя на рынке и работает довольно большое количество оценочных компаний, банки все равно ищут квалифицированного, правильного оценщика, который будет качественно делать свою работу. На нашей конференции они могут найти подходящего оценщика, полностью удовлетворяющего их требованиям.

Также многим участникам будет любопытно узнать международный опыт в сфере оценочной деятельности. Пока Россия в этом плане – догоняющая страна, сотрудники залоговых служб банков и служб урегулирования убытков страховых компаний постоянно ищут новые пути развития, пути решения тех или иных проблем.

Наша конференция – это путь к решению тех проблем и задач, которые стоят как перед банкирами, так и перед оценочными компаниями. Меня неоднократно благодарили коллеги из банков и оценочных компаний за то, что именно на наших встречах они смогли познакомиться и получить первый импульс к дальнейшей совместной работе.

– Один из организаторов конференции СРО «СВОД». На рынке оценочных компаний работает немало саморегулируемых объединений. Каковы задачи нового?

– Хорошо, когда есть много СРО, это значит, что между ними есть конкуренция.

Саморегулируемая организация оценщиков «СВОД» возникла потому, что последние несколько лет рынок оценки замер. В то время как для его нормальной деятельности нужно вырабатывать какие-то стандарты работы, контролировать, регулировать деятельность оценщиков, которые пока во многом существуют автономно и слишком изолированно.

Мы создали СРО «СВОД» в том числе для того, чтобы сделать рынок более цивилизованным, удобным для работы оценщиков. Я надеюсь, что наша работа принесет новые позитивные моменты в деятельность оценочных компаний и будет содействовать развитию рынка оценки в целом.

Сейчас почти все из 14 саморегулируемых организаций находятся в Москве (есть еще по одной в Петербурге, Ростове и Краснодаре).

«Свод» зарегистрирован в Екатеринбурге. Эта СРО охватывает в основном уральские регионы, что, впрочем, не мешает работать и с оценщиками в других городах: мы планируем организовать свое представительство в каждом регионе страны.

– Какие задачи для оценочных компаний сейчас являются самыми актуальными?

– Сейчас последствия кризиса еще ощутимы, экономика в полной мере не восстановилась. Все это, безусловно, влияет на работу оценщиков и потребителей их услуг.

Также одним из факторов неопределенности является несовершенство нашего законодательства. В настоящее время есть рабочая группа, которая пытается все эти проблемные вопросы частично решить, но это двигается не так быстро, как хотелось бы. Возможно, мы сможем поспособствовать ускорению этого процесса.

Цель нашей конференции «Страхование, кредитование и стоимость активов в условиях экономической неопределенности» – не заработать денег, а организовать площадку, на которой игрокам профессионального рынка можно будет обмениваться опытом и вырабатывать какие-то новые и эффективные направления работы, решать насущные задачи.

Мы хотим создать на нашей площадке новое коммуникационное пространство для оценочного сообщества, соединив усилия всех заинтересованных лиц, дать новый импульс к развитию оценочного сообщества в России.

Софья Ручко, Bankir.Ru

Иностранцы вложили в недвижимость Лондона €44 млрд

Огромные средства инвестированы всего за семь лет. Более половины лондонской недвижимости стоимостью свыше €1,2 млн принадлежит гостям британской столицы.

Зарубежные деньги сейчас «поглощают» почти две пятых вторичной и три четверти новой элитной недвижимости на рынке, пишет YAHOO! FINANCE со ссылкой на данные компании Savills.

Большую часть иностранных инвесторов составляют китайцы. На них приходится около 10% всех сделок. У представителей Поднебесной много денег, они интересуются современной британской «поп-культурой», но не разделяют любви англичан к недвижимости «с историей» и предпочитают новые элитные объекты. На китайцев приходится более четверти всех продаж нового жилья.

Кроме того, если они покупают недвижимость не для того чтобы там жить, а просто в качестве вложения, то зачастую берут ее «не глядя». Причем прибыль планируют получать не от аренды, а от перепродажи объекта по более высокой цене. Такие клиенты составляют 40% от общего объема покупателей.

Много покупают и россияне, которые на лондонском рынке совсем не новички. На наших соотечественников приходится более 6% всех продаж элитной недвижимости. В отличии от китайцев они предпочитают старинные особняки в таких местах как Сент-Джеймс Парк. Это вопрос престижа. Хотя молодое поколение склонно покупать жилье в менее "элитных", но все еще очень дорогих местах, таких как Фицровия.

Самый большой «кусок» зарубежных покупателей составляют европейцы – 14%. В основном их интересуют квартиры. Повышение налогов во Франции заставило инвесторов по ту сторону Ла-Манша обратить пристальное внимание на лондонскую недвижимость. В отличии от русских, французы, как и итальянцы, греки и представители других стран Средиземноморья, подыскивают жилье по выгодной цене, "охотятся" за скидками. Хотя иногда граждане Франции и Италии могут потратить миллионы евро на понравившуюся квартиру в престижном районе.

Покупатели с Ближнего Востока в Лондоне не редкость, но их меньше, чем клиентов из других стран. Арабы любят жилье в центре. Они легко тратят от €60 до €120 млн на недвижимость в лондонском Вест-Энде, чтобы набрать портфель из десятка объектов - самых больших и самых современных. Интересно, что они не любят лестницы, между всеми этажами дома непременно должен быть лифт. Еще одна особенность восточных инвесторов - они не сдают свою недвижимость, даже если живут в ней не больше трех недель в году.

В итальянской столице на 2,6 млн жителей приходится 1,6 млн автомобилей, поэтому экологическая обстановка в городе оставляет желать лучшего, а результат этого - первое место в стране по загрязненности воздуха.

Среди всех итальянских городов Рим может похвастаться сразу двумя антирекордами. В нем самый загрязненный воздух и самое большое количество автомобилей на душу населения, сообщает Италия по-русски.

За столицей следует Милан. Здесь на 1,2 млн жителей приходится 600 тыс. машин. В Неаполе на 900 тыс. человек - 500 тыс. автомобилей, а в Турине на 1 млн жителей – 450 тыс. машин, показывают данные отчета Главного института защиты и исследований окружающей среды (ISPRA).

С 2006 по 2012 годы количество автомобилей в Риме увеличилось на 2%, в то время как, в автомобильной столице Италии - Турине, где находится завод Fiat, число машин, наоборот, сократилось на 3,3%. В целом, в восьми самых больших городах страны, участвовавших в исследовании, наблюдается тенденция к уменьшению числа автомобилей на улицах, исключение составляет только Рим. Что касается экологии, то к городам с самым загрязненным воздухом эксперты отнесли Рим, Таранто, Милан, Неаполь и Турин.

Несмотря на неблагоприятную экологическую обстановку в городе, покупатели недвижимости чаще выбирают именно римские объекты.

С 19 по 22 ноября в Тегеранском выставочном центре проводится первая международная выставка орехов и сухофруктов, в которой примут участие сотни иранских и зарубежных компаний, занимающихся производством и экспортом орехов и сухофруктов, сообщает агентство ИРНА.

На выставке будут представлены основные производители орехов и сухофруктов, фабрики, занимающиеся сортировкой и расфасовкой названной продукции, ее обработкой, предприятия, которые производят сушеные фрукты и зелень, мармелад, перерабатывают барбарис и шафран, производят чай и кофе, а также компании, занимающиеся производством и экспортом бобовых, зерновых, риса, кукурузы и пшеницы.

Названная выставка проводится с целью развития производства перечисленной продукции, поиска новых рынков сбыта для нее, ознакомления с последними достижениями в области производства оборудования для перерабатывающей промышленности и упаковочных материалов.

В Иране ежегодно производится около 200 тыс. т фисташек, 160 тыс. т кишмиша, 150 тыс. т очищенных грецких орехов, 1,2 млн. т фиников, 35 тыс. т инжира, 50 тыс. т миндаля, 330 тыс. т фасоли, 90 тыс. т чечевицы, 300 тыс. т гороха и 70 т шафрана.

В настоящее время Иран экспортирует перечисленную продукцию в разные страны на общую сумму более 2 млрд. долларов в год. Она поставляется более чем в 50 стран мира, в том числе в Германию, Францию, Англию, Италию, Испанию, Швецию, Норвегию, Португалию, страны Персидского залива, Китай, Южную Корею, Японию, Австралию, Россию и др.

Такая иранская продукция, как фисташки, финики, миндаль, грецкие орехи, кишмиш, фундук и др., пользуется широкой известностью на мировых рынках, однако выставки, посвященные производству этих видов продукции в Иране, до сих пор, к сожалению, не проводились.

"Группа ГАЗ" приступила к серийному производству автомобилей "ГАЗель БИЗНЕС CNG" с битопливными двигателями УМЗ-421647, работающими на сжатом природном газе (метане) и бензине. На сегодняшний день сжатый газ - самое экономичное из используемых в коммерческом транспорте видов топлива, его применение обеспечивает снижение топливных затрат на 60% и 50% по сравнению с бензином и дизельным топливом. Один из первых серийных образцов "ГАЗель БИЗНЕС CNG" представлен на Международной выставке GasSUF, которая проходит с 15 по17 октября 2013 года в Москве.Битопливные двигатели, работающие на сжатом газе, будут устанавливаться на бортовые модификации "ГАЗель БИЗНЕС": ГАЗ-3302, ГАЗ-330202 (бортовая модификация с удлиненной базой), ГАЗ-33023 (грузопассажирская, с двухрядной кабиной) и ГАЗ-330232 (грузопассажирская модификация с двухрядной кабиной и удлиненной базой), а также на спецтехнику на их базе, прежде всего - на промтоварные и изотермические фургоны, европлатформы.

"ГАЗель БИЗНЕС CNG" укомплектована четырьмя газовыми баллонами объемом 53,4 л с максимальным рабочим давлением 200 атм. Запас хода автомобиля на газовом топливе составляет 300 км, а на газе и бензине - 700 км. На автомобиле установлен единый блок управления двигателем с датчиком массового расхода воздуха. По сравнению с раздельным управлением движением на бензине и на газе единый блок обеспечивает плавность переключения с одного вида топлива на другое, а также поддерживает оптимальное соотношение воздуха и газа в горючей смеси. Применение такого блока управления позволяет повысить общую надежность системы и улучшить экологические и топливные характеристики автомобиля. Переключение между двумя видами топлива осуществляется кнопкой на панели приборов. Указатель уровня газа - штатный, установлен в комбинации приборов.

Партнерство "Группы ГАЗ" с ведущими производителями газобаллонных систем: итальянской компанией OMVL и российской НПП "Итэлма", а также полный цикл испытаний, предшествовавший запуску газовых модификаций в серийное производство, позволили обеспечить максимальную надежность работы оборудования и оптимальные калибровки двигателя автомобиля "ГАЗель БИЗНЕС CNG". Все компоненты системы сертифицированы по требованиям Правил ЕЭК ООН 67(01) и одобрены к применению в странах ЕС.

На выставке GasSUF-2013 также представлено маршрутное такси "ГАЗель БИЗНЕС LPG" ГАЗ-3221, который работает на бензине и сжиженном газе. Эта модель выпускается с сентября 2012 года. Как правило, именно пассажирские перевозки отличаются самыми высокими среднегодовыми пробегами, поэтому в этом сегменте экономический эффект от использования газового топлива особенно ощутим. Особое внимание при разработке этого автомобиля было уделено размещению газовых баллонов (объем двух газовых баллонов - 88 л). Они расположены так, чтобы не уменьшать дорожный просвет или углы съезда, а значит - не ухудшать проходимость автомобиля. Использование сжиженного газа (пропан-бутана) обеспечивает экономию топлива.

"Группа ГАЗ", крупнейший в России производитель коммерческого транспорта, рассматривает развитие модельного ряда газовой техники как одно из приоритетных направлений в связи с тем, что газовое топливо является наиболее экономичным и доступным из используемых в настоящее время видов топлива. В 2010 году ГАЗ первым в России начал серийно выпускать легкие коммерческие автомобили с битопливными двигателями, работающими на сжиженном газе. Осенью 2012 года модельный ряд автомобилей с этими двигателями был существенно расширен. В феврале 2013 года была произведена пилотная партия автомобилей "ГАЗель БИЗНЕС" с двигателями на сжатом газе, которые были переданы в опытную эксплуатацию. В октябре компания приступила к серийному выпуску этих автомобилей.

Правительство Италии не намерено препятствовать франко-голландской Air France-KLM в приобретении до 50% авиакомпании Alitalia, заявил министр транспорта Италии Маурицио Лупи (Maurizio Lupi) перед началом встречи совета директоров Air France в Париже, передает итальянское агенство ANSA.Франко-голландская Air France-KLM уже владеет 25% акций итальянского национального перевозчика. По словам Лупи, Италия не намерена вмешиваться в дела частной компании, однако надеется, что Air France учтет тот факт, что Alitalia представляет стратегический актив страны.

Как ожидается, в понедельник Air France на совете директоров примет решение о возможном приобретении 50% активов Alitalia в качестве меры спасения компании от очередного банкротства.

В 2008 года партия "Народ Свободы" Сильвио Берлускони заблокировала первую попытку выкупа части Alitalia французской Air France. В 2012 году итальянский перевозчик потерял 280 миллионов евро. Потери авиакомпании к концу нынешнего года оцениваются более чем в 350 миллионов евро.

Lufthansa и Germanwings вместе наращивают провозные мощности. Совместная провозная мощность, рассчитываемая в кресло-километрах, увеличивается на 1,1%. Рост обеспечивается использованием более крупных авиалайнеров, пишет ДЕЛО.Совместно с авиакомпанией Germanwings Lufthansa предлагает пассажирам более широкий выбор пунктов назначения - 211 городов в 81 стране мира. Непосредственно авиакомпания Lufthansa выполняет рейсы в 199 городов, в то время как Germanwings обслуживает 64 направления в Европе, Северной Африке и на Ближнем Востоке. Предстоящей зимой экипажи Lufthansa и Germanwings будут приветствовать пассажиров на борту своих самолетов, выполняя 12162 рейса в неделю. Каждые 50 секунд по всему миру будут взлетать самолеты авиакомпаний Lufthansa или Germanwings.

Авиакомпании концерна, в который входят Lufthansa, Austrian Airlines, Brussels Airlines, Germanwings и Swiss, будут выполнять рейсы в 274 точки маршрутной сети в 106 странах на четырех континентах, не считая многочисленных совместных рейсов с партнерами. Каждую неделю самолеты концерна будут выполнять 19 798 рейсов, надежно и с комфортом доставляя пассажиров к местам назначения. Новое зимнее расписание вступит в силу в воскресенье 27 октября 2013 года и будет действовать до 29 марта 2014 года.

В Шанхай, Чикаго и Мехико на крупных авиалайнерах

Этой зимой два суперсовременных флагмана дальнемагистрального флота Lufthansa - лайнеры Airbus A380 и Boeing 747-8 - будут обслуживать новые пункты назначения. Уже с конца сентября A380 выполняет пять еженедельных рейсов из Франкфурта в Шанхай, а лайнер B747-8 был поставлен на обслуживание маршрута Франкфурт-Мехико. С вводом зимнего расписания "Королева небес" будет выполнять и рейсы из Франкфурта в Чикаго.

Кроме этого, чтобы соответствовать растущим потребностям пассажиров, будут увеличены и станут ежедневными рейсы из Франкфурта в Филадельфию на Восточном побережье США и в Даммам в Саудовской Аравии. Зимой Lufthansa будет снова выполнять беспосадочные рейсы из Мюнхена в Кейптаун. Это сезонное направление очень популярно среди путешественников, желающих насладиться красотами этого Южно-Африканского города и морского побережья.

В Сочи на Lufthansa

Когда в Сочи вспыхнет Олимпийский огонь, символизируя открытие Олимпийских и Параолимпийских игр 2014 года, самолеты Lufthansa будут доставлять спортсменов и болельщиков к Черному морю на специально запущенных рейсах. Рейсы будут выполняться в период с 24 января по 17 марта на лайнерах Airbus А321. Любители зимних видов спорта смогут всего за три с половиной часа с комфортом добраться до олимпийских стадионов и лыжных трасс на пяти рейсах в неделю.

Обслуживание рейсов из Гамбурга и Берлина передается компании Germanwings

Большинство прямых рейсов Lufthansa в Европе в новом зимнем расписании будут продолжать передаваться авиакомпании Germanwings. Ger­manwings со своими новыми привлекательными ценами возьмет на себя обслуживание всех европейских рейсов Lufthansa, которые не летают из узловых аэропортов компании во Франкфурте и Мюнхене.

Планируется, что полеты по 23 направлениям из Гамбурга и Берлина, выполняемые ранее Lufthansa, этой зимой будут последовательно переданы компании Germanwings. Следующие маршруты из Гамбурга будут в предстоящие месяцы переданы на обслуживание авиакомпании Germanwings (Амстердам, Бирмингем, Будапешт, Женева, Лондон, Мадрид, Милан, Манчестер, Осло, Париж, Стокгольм и Цюрих). Передача рейсов из Гамбурга будет завершена после окончания действия зимнего расписания - до конца марта 2014 года. Пассажиры зимних рейсов из Берлина в Бирмингем, Болонью, Бухарест, Женеву, Хельсинки, Лондон, Малагу, Нюрнберг, Рим, Милан и Вену также смогут совершить полет на Germanwings.

Передача всех прямых рейсов будет завершена летом 2014 года. Прямые рейсы авиакомпании Lufthansa из Дюссельдорфа перейдут к Germanwings, как и планировалось, в период действия летнего расписания 2014 года. По мере передачи рейсов билеты, которые пассажиры уже забронировали на рейсы авиакомпании Lufthansa, будут автоматически перебронированы на Germanwings.

Приостановлены рейсы в два города Западной Африки

Авиакомпания Lufthansa предлагает клиентам широкий выбор рейсов по своей глобальной сети, при этом регулярно оценивая их экономическую эффективность. Основной приоритет отдается надежным и стабильным направлениям. Несмотря на это, корректировки неизбежны. В данном случае Lufthansa по экономическим соображениям прекращает в конце сезона 2013/14 рейсы в Либревиль (Габон) и Пуэнт-Нуар в Республике Конго.

Великий князь А. М. Романов и его экономическая программа

Валентин Лебедев

За свою 400-летнюю историю династия Романовых дала немало неординарных и ярких деятелей, много сделавших для Российского государства. Речь идет не только о самодержцах, которые обеспечили устойчивое развитие страны и вывели ее в разряд ведущих держав мира, но о многих представителях Дома Романовых. Прекрасное образование Великих князей и княгинь, возможность напрямую обращаться к монарху и к правительству – зачастую это позволяло реализовывать самые различные проекты в политике, военном и морском деле, в науке и культуре, в области социального служения. Особенно заметным воздействие Романовых на ход исторического процесса стало в период правления Императора Николая II (1868–1918, правление с 1894 по 1917 гг.). Достаточно посмотреть документы Царской семьи в Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ), чтобы увидеть, какой широкий круг вопросов курировали многие Великие князья и княгини.

Среди них особый интерес представляет жизнь и деятельность Великого князя Александра Михайловича Романова – внука Императора Николая I и мужа сестры Николая II, Великой княгини Ксении Александровны, – государственного и военного деятеля России. Задача данной статьи – раскрыть роль Александра Михайловича как крупного организатора науки и определить, почему в своей многогранной деятельности он уделял столь большое внимание вопросам внедрения достижений ученых и конструкторов в производство.

При исследовании деятельности Великого князя Александра Михайловича бросается в глаза противоположность оценок его личности со стороны чиновников и служивших с ним офицеров военно-морского флота и авиации. Кроме министра финансов С. Ю. Витте, считавшего князя интриганом и невеждой во всех вопросах, столь же нелестные характеристики дал ему военный министр А. Н. Куро-паткин, эстляндский губернатор А. В. Бельгард, сотрудник Главного управления торгового мореплавания и портов Ю. В. Карцов и др.1 Однако представители высшего офицерства, в том числе ветераны Первой мировой войны, говорили о князе как о замечательном специалисте в морском и авиационном деле2. Некоторые из них, например, комиссар Ф. Л. Задорожный или генерал В. М. Ткачев (отсидевший в советское время 10 лет в сталинских лагерях), с риском для себя уже в советские годы защищали князя или память о нем3.

В литературе утвердился именно этот искаженный образ Александра Михайловича Романова. И это вопреки тому, что исследования архивных материалов, касающихся фигуры Великого князя, практически не велись. Первые архивные документы стали публиковать в 1920-х годах. В сборнике, основанном на материалах Чрезвычайной следственной комиссии, напечатано письмо Великого князя от 25 декабря 1916 / 4 февраля 1917 г., написанное Императору, о путях преодоления политического кризиса (письмо было переиздано затем в эмигрантском «Архиве русской революции»). В 1925 г. было опубликовано другое письмо, от 20 сентября 1916 г., о необходимости подчинить экипажи самолетов «Илья Муромец» командирам авиационных дивизионов4.

После этого никаких публикаций, касающихся деятельности Великого князя Александра Михайловича, не было вплоть до 1968 г., когда в сборнике по истории авиации привели выдержки из отчета Особого комитета по усилению флота на добровольные пожертвования, который возглавлял Великий князь, с информацией от Отдела воздушного флота комитета и Севастопольской школы авиации. В другом выпуске того же издания было опубликовано письмо Александра Михайловича военному министру В. А. Сухомлинову о необходимости ассигновать средства на содержание авиационной школы комитета5. Выпуски данного сборника вышли столь малым тиражом (300 и 250 экземпляров соответственно), что публикации вскоре были забыты. В российских изданиях 1990–2010-х годов документы публиковали также редко и весьма избирательно.

В историографии вплоть до сегодняшнего дня существует разнобой в оценках личных и деловых качеств А. М. Романова. Создается впечатление, что авторы зачастую не замечают работ друг друга; даже в справочных изданиях оценки деятельности князя весьма противоречивы. Так, в энциклопедии «Экономическая история России» в одной из статей написано, что Главное управление торгового мореплавания и портов образовано как следствие карьерных устремлений князя, тут же, в другой статье, что для развития соответствующей отрасли6. И этот случай отнюдь не единичный. В 1995 г. было опубликовано исследование, где, в частности, говорилось о вкладе Великого князя и его Главного управления торгового мореплавания и портов в развитие экономики страны7. Несмотря на это, подавляющее большинство историков склонялось к тому, что это учреждение образовали с единственной целью предоставить Великому князю пост главного управляющего8.

Историография жизни и деятельности Великого князя имеет еще одну особенность. На оценках его жизнедеятельности отразились оппозиционность Александра Михайловича к либеральным и революционным настроениям, принадлежность к фамилии Романовых, дружеские отношения с последним российским императором, конфронтация с влиятельными министрами в 1890-х годах. В одном из исследований вполне обоснованно замечено, что научные интерпретации этого периода времени всегда зависели от социально-политических заказов9. Это целиком относится и к работам, где пишут о роли Великого князя Александра Михайловича в политической жизни страны. Характеристика князя как предводителя так называемой безобразовской шайки, виновной в развязывании Русско-японской войны, устойчиво доминировала в исторической литературе, при этом, как правило, ссылались на воспоминания министра финансов С. Ю. Витте, одного из главных оппонентов Великого князя. На протяжении всего прошедшего исторического периода времени деятельность князя исследовали лишь эпизодически и только в контексте острых проблем политической, военной и социально-экономической истории России конца XIX – начала XX века10. Добавим также, что изучать жизнь и деятельность Александра Михайловича чрезвычайно трудно, поскольку его историко-документальное наследие рассредоточено по многим хранилищам Москвы, Санкт-Петербурга, Симферополя и других городов России. К сожалению, в литературе часто можно встретить предвзятые суждения и о других представителях династии, особенно об Императоре Николае II и его супруге Императрице Александре Федоровне. История деятельности Великого князя Александра Михайловича, возможно, позволит внести ясность во многие туманные темы того периода.

Между тем, особенно полезным представляется анализ деятельности Великого князя в контексте современных споров о путях индустриализации новой России. Одни полагают, что для правильного развития нужно использовать сталинские методы, т. е. создавать репрессивную систему управления, другие говорят о либеральных моделях экономической политики, считая, что в процессе становления демократических институтов промышленность появится как бы сама собой благодаря развитию основных элементов капиталистической экономики – частной собственности на средства производства и конкуренции. Однако исторический опыт императорской России показал, что в российских условиях обе модели общественного устройства – лишь головные схемы, которые приводят к развалу государства. Великому князю Александру Михайловичу удалось за десятилетие построить корабли в полтора раза дешевле, чем это делало Морское министерство, – и лучшего качества. Тем самым был создан интересный прецедент в истории. При этом организация строительства, как и поиск финансовых средств, не были обременительны для населения и не сопровождались массовой гибелью людей.

Рассмотрим, как формировалось мировоззрение и политические взгляды Великого князя Александра Михайловича Романова. Он родился 1 апреля 1866 г. в Тифлисе, был четвертым сыном Великого князя Михаила Николаевича (1832–1909) – начальника артиллерии гвардейского корпуса, наместника на Кавказе. Впоследствии Александр Михайлович вспоминал: «Следуя по стопам своего отца, Императора Николая I, человека исключительной прямолинейности и твердости взглядов, отец мой считал необходимым, чтобы его дети были воспитаны в военном духе, строгой дисциплине и сознании долга. Генерал-инспектор русской артиллерии и наместник богатого Кавказа, объединявшего до двадцати разных народностей и враждующих между собой племен, не разделял современных принципов нежного воспитания. Моя мать, до брака принцесса Цецилия Баденская, выросла в те дни, когда Бисмарк сковывал Германию железом и кровью»11.

Великого князя и его братьев обучал и воспитывал штат наставников. Учебная программа, разделенная на восьмилетний период, включала следующие предметы: Закон Божий, история Православной Церкви, сравнительная история других исповеданий, русская грамматика и литература, история иностранной литературы, история России, Европы, Америки и Азии, география, математика, французский, английский и немецкий языки, музыка. Есть основания предполагать, что позднее Великий князь выучил и японский. В частности, в одном из писем он использует японские слова, сохранилась и программа пребывания в Нагасаки за 1887 г., выданная губернатором12. В 1885 г. он был произведен в мичманы, а в следующем году приведен к присяге. В мемуарах Великий князь писал об этом событии: «Традиции нашей семьи исключали мелодраматические эффекты, а потому никто не стал объяснять мне значения данных мною присяг. Да в этом и не было надобности. Я решил в последующей жизни в точности исполнять все то, чему присягнул. Тридцать один год спустя я вспомнил это решение моей юности, когда большинство из моих родственников подписали обязательство, исторгнутое у них Временным правительством, об отказе от своих прав»13. Он был уволен из армии приказом от 28 апреля 1917 г. и после этого никогда нигде не служил14.

Большое влияние на его кругозор и профессиональный опыт оказали заграничные плавания на корвете «Рында» в 1886–1889 гг. и на яхте «Тамара» в 1890–1891 гг. В этот период он побывал во многих странах Южной Америки, Азии и Африки. После этих поездок он служил на Черноморском и Балтийском флотах.

Таким образом, уже к началу 1890-х годов он сформировался как профессиональный военный, всесторонне образованный, умный, дисциплинированный. Именно тогда он начал всерьез размышлять о проблемах международной политики, о месте России в мире и, в частности, о военно-морской политике. Его взгляды отражены, главным образом, в письмах и докладах, которые были направлены монарху, министрам, военным и государственным деятелям. Основная часть этих документов адресована Императору Николаю II, с которым он переписывался на протяжении почти 20 лет (с 1889 по 1917, с перерывом между 1903 и 1913 гг.). Благодаря его письмам раскрывается и личность самого монарха как крупного политического деятеля15.

Великий князь Александр Михайлович полагал, что Россия не может остаться великой державой без монархии, так как это единственная форма правления, при которой Россия способна богатеть, расширяться и смело смотреть в будущее16. Условием для развития должна быть технико-экономическая самостоятельность страны, или, как тогда говорили, «самодостаточность государства», – что невозможно достичь без государственной поддержки науки и техники и вне просвещения народа. Под самодостаточностью экономики подразумевалось создание крупных промышленных предприятий замкнутого технологического цикла, где весь процесс производства находится на территории страны. Такие предприятия были построены; на них выпускали железнодорожные составы и оборудование для железных дорог, суда, изделия военного назначения. Взгляды Великого князя соответствовали духу экономической политики Императора Александра III и, одновременно, были созвучны позиции Николая II.

В письмах и докладах Императору 1890 – начала 1900-х годов князь постоянно говорил об усилении флота путем постройки современных кораблей на русских судостроительных заводах и по адекватной цене, об укреплении экспортного потенциала России в системе внешней торговли, о недопустимости перехода ключевых отраслей экономики в руки иностранных фирм. Реализовать эти задачи способно лишь государство, которое может защищать свои интересы на международной арене, в том числе с помощью мощного флота. По его мнению, главными соперниками Российской империи являются именно мощные морские державы, следовательно, флот – важнейший сегмент системы национальной обороны. Говоря о его развитии, он большое внимание уделял подготовке личного военно-морского состава, его социальным нуждам.

В начале 1890-х годов в экономике России начался период, который принято связывать с преобразованиями С. Ю. Витте, возглавившего Министерство финансов в 1892 г. Как известно, политика Витте была направлена на развитие национальной промышленности и ускоренное строительство железных дорог. Экономическую программу министр обосновал и сформулировал в книге «Национальная экономия и Фридрих Лист» (Киев, 1889). Вскоре в журнале «Русский вестник» (1889, № 9) появилась рецензия на эту работу, которая, как теперь удалось установить, принадлежала перу Великого князя Александра Михайловича. Из текста рецензии видно, что он полностью разделял взгляды Витте и даже был его апологетом. В частности, князь писал: «Рассеяние сомнений относительно выгод для земледелия покровительственной системы, создающей новые производства, и притом в такой стране, как Россия, где по климатическим условиям занятие земледелием невозможно в течение полугода и более, представляет для нас, русских, главный интерес экономического учения Листа, по достоинству оцененного государственными людьми и авторитетными учеными его отечества17. В трудах основателя в Германии ‘национальной’ экономии мы находим ответы на многие чисто русские вопросы, и нельзя поэтому не быть признательными г-ну Витте за распространение в нашем обществе сведений о здравых началах протекционизма, и в такое именно время, когда уверения космополитической школы экономистов, потерявшие кредит у практических деятелей на материке Западной Европы, снова начинают входить в оборот у нас»18. Эта рецензия является первой известной нам научно-исследовательской работой Великого князя.

После смерти Императора Александра III (1894) экономический курс министерства Витте существенно изменился. Вследствие финансовой реформы 1897 г. были созданы предпосылки для развития весьма негативных процессов в экономике, так как жесткое ограничение эмиссии денежных знаков вынуждало правительство увеличивать заимствования на внешних рынках, а иностранные кредиторы даже получили возможность выставлять собственные условия. Эти процессы имели как бы две взаимосвязанные составляющие: неправильную организацию государственного заказа и переход стратегических отраслей экономики под контроль иностранных конкурентов российских промышленных фирм. Так, в 1898 г. руководители Министерства финансов и Министерства земледелия и государственных имуществ решили передать почти бесплатно нефтяные участки в Баку английской фирме «Кембл» (в действительности, то были дочерние компании «Стандард ойл» – главного конкурента российских предприятий). Попытки Великого князя противодействовать этому потерпели фиаско. Итог: в 1901–1914 гг. объемы нефтедобычи упали, цена на нефтепродукты выросла почти в десять раз. Наиболее заметная черта государственного заказа того периода – покупка продукции частных и государственных заводов по неадекватно высоким ценам и, как правило, низкого качества.

Эффективность государственных предприятий была невелика. Их администрация, как правило, равнодушно относилась к научно-техническому прогрессу и к использованию достижений российских инженеров, в частности. Так, нежелание руководителей Морского министерства, курировавшего судостроительные заводы, прислушиваться к рекомендациям российских инженеров можно определить как одну из причин поражения России в войне с Японией. Поэтому поддержка отечественных ученых, их изобретений и открытий стало на рубеже веков важнейшей государственной задачей.

Отметим, что Великий князь проявил интерес к самым различным областям знания. Так, во время военно-морских учений 1891 г. он пишет цесаревичу: «Сейчас снимаемся с якоря и идем в Керчь, поеду осмотреть крепость и раскопки в окрестностях, говорят, очень интересно»19. Великий князь Александр Михайлович лично участвовал в раскопках в Крыму, Греции, Италии. В Ялтинском историко-литературном музее сохранилось около 2 тысяч экспонатов, найденных им в археологических экспедициях: коллекции ваз, амфоры, светильники и другие предметы VII–V вв. до н. э. Многое им было сделано и в качестве председателя Совещательного комитета по восстановлению памятников Севастопольской обороны, в ведении которого находились, в частности, музей и школа (Меньковская) для детей беднейших жителей города, а также библиотека. Комитет выполнил ряд социальных и просветительских задач. Так, в 1909 г. Севастопольскую панораму временно перевезли «в Петербург для ознакомления с этой патриотической картиной более широких масс публики и народа. На операцию эту пришлось временно затратить около 100 тыс. руб., – докладывал Великий князь, – которые предназначены для усиления Меньковской школы, с риском, как то было доложено во всеподданнейшем докладе моего помощника, что расходы на установку панорамы в С.-Петербурге не окупятся ее эксплуатацией. Цель, поставленная Вашим Императорским Величеством, вполне достигается, что можно видеть из количества посетителей панорамы за истекшие 11 месяцев ее пребывания в С.-Петербурге, а именно: платных посетителей было всего 62000 и бесплатных свыше 150000. Бесплатный вход в панораму открыт для войск, учебных заведений, рабочих заводов и мастерских и для низших служащих различных учреждений, причем, кроме того, в настоящее время начинается периодическое посещение панорамы молодыми солдатами последнего призыва»20. Великий князь занимался просвещением не только в области военной истории, но и в других сферах науки и культуры. Основанием для постоянных обращений к императору служили не только весьма острые международные проблемы, угрожающие перерасти в мировой конфликт, но и многие, подчас весьма трагические, события в стране, происходившие в конце XIX – начале ХХ века.

В 1894 г. на Белом море во время шторма утонуло 25 промысловых судов. По инициативе Санкт-Петербургского отделения Императорского общества для содействия торговому мореходству (с 1898 – Общество судоходства) был образован Комитет для пожертвований поморам, пострадавшим во время шторма в Ледовитом океане и Белом море. Предполагалось, что если остаток собранной Комитетом суммы превысит нужды пострадавших, он будет обращен в особый капитал для оказания постоянной помощи поморам, потерпевшим крушение. Император утвердил это решение и повелел отпустить на эти цели из средств государственного казначейства 5 тыс. руб. Среди жертвователей были представители Дома Романовых, в том числе Великий князь Александр Михайлович. Именно он одним из первых откликнулся на бедствие, прочитав о нем в газете «Гражданин», и предложил Императору в письме от 14 декабря 1894 г. помочь организовать помощь морякам и их семьям21. Вскоре князь стал почетным членом этого общества22.

При Комитете образовали Особую комиссию, которая, в частности, занималась изучением условий жизни населения Мурмана и исследованием природных богатств моря. Секретарем этой комиссии назначили магистра зоологии Н. М. Книповича – приват-доцента Санкт-Петербургского университета, младшего зоолога музея Императорской Академии наук. Под его руководством организовали научно-промысловую экспедицию для исследования морских богатств Мурмана. Для проведения экспедиции из казны было ассигновано 150 тыс. руб. Основную часть этих средств, 98 тыс. руб., потратили на заказ у германской фирмы «Вулкан» специального промыслового парохода. Кроме того, дополнительно понадобилось 7 тыс. для покупки норвежского промыслового парусника «Помор». Стало очевидным, что для подъема экономики региона нужно обеспечить население крупными промысловыми судами, создать условия для безопасного промысла – организовать метеостанции, маяки. Кроме того, был поставлен вопрос о создании новых типов судов для использования в акватории Ледовитого океана. Работами по разработке конструкции такого судна руководил Александр Михайлович. Отметим, что некоторые построенные в те годы объекты, например маяки, функционируют и в настоящее время23.

История двух организаций – Комитета помощи поморам Русского Севера и Комитета по восстановлению памятников Севастопольской обороны – раскрывает принципы, которыми руководствовался в работе Великий князь. Благотворительность или прямая социальная помощь нуждающимся лицам, будь то семьи погибших моряков или ветераны Крымской войны, занимала второстепенное место. Основное внимание уделялось созданию условий социально-экономического развития того или иного региона путем привлечения специалистов, ассигнования финансовых средств на строительство объектов, обеспечивающих безопасность и коммерческий успех частных предприятий.

Другой формой организации научно-исследовательской деятельности стал сбор сведений о развитии военной техники, экономике и политической ситуации за рубежом; полученные данные Великий князь использовал при подготовке докладов. Нужную информацию он получал в том числе и во время своих поездок. Так, во время повторного заграничного путешествия с братом Сергеем Михайловичем на яхте «Тамара» в Турцию, Африку и Юго-Восточную Азию (Индия, Цейлон, Сингапур, Индонезия, Зондские острова) они собрали огромное количество сведений о природе, культуре и экономике этих стран. «Обширная библиотека, знакомящая с теми странами, которые решено было посетить, – писал один из участников поездки, профессор Г. И. Радде, – и необходимые приборы для собирания естественнонаучных коллекций были, конечно, с нами»24.

Большую роль в жизни А. М. Романова сыграла командировка на крейсере «Дмитрий Донской» в Соединенные Штаты Америки (в то время – Северо-Американские Соединенные Штаты). По случаю путешествий и командировок князя сочинили даже стихотворения и музыкальные произведения («Мореплаватель», «‘Тамара’ на волнах», «Колумбиада» и др.)25. Официально Великий князь приехал выразить благодарность американскому президенту С. Гр. Кливленду от имени императора Александра III за помощь, оказанную России во время неурожая 1891 года. Согласно поручению императора, российская делегация 15/27 мая 1893 г. в составе вице-адмирала Н. И. Казнакова, Великого князя Александра Михайловича, командира 1-го ранга М. А. Зеленого приняла лиц, оказавших помощь русским крестьянам во время голода, и вручила им подарки. Их получили, в частности, пастор Де Витт Талмедж, писатель Эдгар, доктор Гюббель и другие представители филантропического движения Америки26. Однако, как вспоминал Великий князь, «неофициально я хотел бросить взгляд на эту страну будущего и надеялся, что она определит мою судьбу». И далее он размышлял: «Трудности, стоявшие перед американским правительством, были не меньше наших, но наш актив был больше. Россия имела золото, медь, уголь, железо; ее почва, если бы удалось поднять урожайность русской земли, могла бы прокормить весь мир. Чего не хватало России? Почему мы не могли следовать американскому примеру?.. Здесь, на расстоянии четырех тысяч миль от европейских петушиных боев, взору наблюдателя являлся живой пример возможностей страны в условиях, сходных с российскими. Нам следовало вложить только немного здравого смысла в нашу политику»27. В Америке он изучал военные заводы, их продукцию. В одном из писем цесаревичу от 9 мая 1893 г. читаем: «Завтра возвращаюсь на крейсер, и мы идем на неделю в Филадельфию. На днях осматривал здешний орудийный завод, он готовит орудия на весь американский флот. Я нашел, что это первоклассный Gun shop. На той неделе осматривал завод Крампа и новые американские суда. Кроме хорошего ничего не могу сказать. Все детали на судах разработаны отлично, и они вооружены очень сильно»28. В честь Великого князя устраивали приемы в лучших учебных и научных центрах страны29. В его личном фонде сохранился также гостевой билет в Сомерсет-клуб30.

Князь собрал огромное количество документов и материалов не только во время поездок, но и благодаря знакомствам и переписке с инженерами, учеными, а также рапортам специальных агентов за рубежом: А. Боше и Г. Рихарда, Г. Бьетта, П. Д. Кузьминского и др. Сохранились также визитки и пригласительные билеты на парижскую выставку транспортных средств (автомобили, аэропланы, дирижабли, моторные лодки), А. Депердюссена, Ш. Бернара и т. д.31. Кроме того, он использовал данные американских, немецких, сербских и российских газет – New York Times, «Московские ведомости», «Новое время», «Русский инвалид», «Котлин», «Офицерская жизнь», «Браник» (Сербия), Moskauer Deutsche Zeitung и др.32. В его личном фонде сохранились вырезки из газет об испытаниях брони и снарядов, навесного электрического винта для катеров, о военных учениях, развитии авиации, а также фотографии о действиях снарядов, об авиационном предприятии в Москве33. Вплоть до 1915 г. для князя работало Бюро газетных вырезок, что свидетельствует о целенаправленном характере сбора материала34. Эти сведения Великий князь использовал в письмах и докладах Императору 1890 – начала 1900-х годов. Более половины общего объема документов занимают вопросы развития мощного военно-морского флота крейсерского типа. Тексты часто дополняют многочисленные таблицы о типах кораблей различных государств, их вооружении, о развитии судостроения, о военно-морских программах наиболее передовых держав: Германии, Японии, Англии и Америки.

Кроме того, для повышения образования российских офицеров Александр Михайлович предпринял издание справочников о военно-морских флотах. В предисловии одного из них сказано, что цель издания – дать в нескольких выпусках подробное описание военных флотов иностранных государств параллельно со справочными сведениями по военно-морскому делу и сведениями, имеющими близкое отношение к морской службе и жизни на море, – чтобы с утратой новизны книга приобрела ценность исторического справочника. Издание 1891 года, кроме главной задачи, преследовало и частную цель провести параллель между морскими и военно-сухопутными силами различных государств в контексте статистических данных о стране и ее ресурсах35. Здесь подробно охарактеризовано состояние военно-морских сил Великобритании, Германии, Франции, Италии, Швеции, Испании, Соединенных Штатов Америки, Японии и других государств. Как отмечал один из современников князя, Н. М. Португалов, с «1891 по 1906 г. Великий князь Александр Михайлович издавал ежегодно прекрасные справочные книжки под названием ‘Военные флоты’. Книжки эти выходили в хорошем переплете, на такой же бумаге, с массовой иллюстрацией, а иногда с альбомами отличных фотогравюр. Цена книжек была очень дешевой, а сведения – безукоризненно точными, да, кроме того, и статьи этих книжек были дельны и беспристрастны во всех отношениях»36. Читатель мог получить данные о технических характеристиках построенных и строящихся судов, их скорости, мощности двигателей, тоннаже, вооружении. Отметим также, что это была первая в истории России подробная публикация о флотах иностранных государств.

Об отношении Романова к флоту и его взглядах вспоминал Н.В. Иеныш, сын друга и сослуживца князя. В 1892 г. Иеныш был подростком, но помнил разговоры Александра Михайловича с отцом, проводившим занятия в офицерской школе. На этих занятиях порой присутствовал и князь. Беседы князя и В. Иеныша «велись обычно по вечерам на вечно пустынной стенке ковша. Ясно вижу необыкновенно высокую, тонкую фигуру Великого князя в тужурке, с заложенными за спину руками, шагающую в сопровождении моего худенького отца, с руками в карманах»37. Речь шла о содержании предпринятого Великим князем издания военно-морских справочников, об организации классов для офицеров, будущих или уже назначенных командиров, а также для молодых адмиралов, – для ознакомления с тактикой боевого маневрирования, с иностранными флотами, с типами современных судов, с изучением возможного театра военных действий и пр. Великий князь, по словам автора воспоминаний, видимо, очень увлекался этим.

Статус представителя Дома Романовых Великий князь использовал не из карьеристских амбиций, а для поддержки отечественного производства, в частности, изобретений российских инженеров. Так, в 1901 г. изобретатель в области связи Е. В. Колбасьев и корабельный инженер Н. Н. Кутейников сконструировали 20-тонную разборную электрическую лодку с двумя торпедами. Известный журналист М. О. Меньшиков писал: «Я еще недавно беседовал с г. Колбасьевым. Судьба его, как большинства наших изобретателей, крайне печальна. Это один из множества тех русских людей, которые, рождаясь на свет, плохо выбрали свое отечество»38. Колбасьев познакомился с Великим князем приблизительно в конце 1890-х годов, когда во время Гаагской конференции по разоружению отправлял ему доклады. По-видимому, знакомство продолжалось и в дальнейшем. Так, 30 сентября 1901 г. князь направил Императору письмо: «Ты, вероятно, слышал, что Колбасьев строит подводную лодку на свой счет и она, кажется, обещает быть удачной. Конечно, этого было достаточно, чтобы наше начальство с Верховским во главе делали ему массу затруднений. Неправда ли, как это патриотично и совершенно по-человечески. Моя просьба заключается к тебе в том, чтобы ты спросил у управ[ляющего] М[орским] М[инистерством] телеграммой, когда лодка будет готова. Этого будет достаточно, и дело пойдет. Это естественно, ты только что видел лодки во Франции, и понятно твое желание видеть их у нас. Колбасьев хочет привезти лодку в Севастополь и все испытания делать здесь». Спустя полгода он обращается с повторной просьбой: «В настоящее время, когда лодка готова, ее не хотят испытывать. Колбасьев затратил свои 30000 руб. на постройку, ему предложили дать 30000 р., но не производить испытаний и его устранить. Право, это насмешка, наконец, человек окончил свою долголетнюю работу и ему не дают ее испытать. Он от денег отказался. Моя просьба к тебе заключается в следующем: так как ты лодку видел, то спроси у управляющего, когда лодка будет испытываться, и что ты желаешь, чтобы тебя держали в курсе испытаний лодки. Это их заставит двинуть дело и помочь Колбасьеву. Не понимаю этого равнодушия нашего начальства к подводному плаванию. Вместо того чтобы обрадоваться, что нашелся человек, беззаветно преданный подводному плаванию, и его поддерживать, ему творят только затруднения»39. Благодаря этому письму лодку испытывали уже в июне того же года40.

В годы Русско-японской войны подобные формы стимулирования научно-технического прогресса оказались недостаточными. Большую роль в развитии страны, ее военно-морских и военно-воздушных сил, сыграл созданный в 1904 г. Особый комитет по усилению флота на добровольные пожертвования. Комитет возглавил Великий князь Александр Михайлович. За последующие десять лет на средства Комитета построили 23 боевых корабля: 18 эскадренных миноносцев водоизмещением от 500-570 т и скоростью 25-27 узлов и четыре подводные лодки. Наибольшую известность их них заслужил турбинный эскадренный миноносец «Новик» c водоизмещением 13325 т и скоростью хода 36 узлов (мировой рекорд скорости на то время); известность к «Новику» пришла, в основном, благодаря участию в Ирбенском морском сражении 4 августа 1915 г., когда он потопил новейший германский миноносец. По тактико-техническим характеристикам «Новик» был лучшим кораблем этого класса в мире.

Во время Первой мировой войны действия российского флота велись более успешно, чем в годы Русско-японской, и большая заслуга в этом принадлежит морякам судов, построенных на средства Комитета. Кроме того, на средства Комитета было многое сделано и для развития отечественной авиации. В 1910 г. по инициативе князя под Севастополем была создана офицерская школа авиации, которую в 1912 г. перевели на участок близ р. Кача. Эта школа, наряду с казенной Гатчинской авиашколой, стала важнейшим центром подготовки российского летного состава41. Практику Комитета по проектированию и строительству военных кораблей и развитию авиации следует оценить положительно. Как возглавляемый Александром Михайловичем Комитет достиг таких результатов?

Во-первых, организация имела простую и четкую структуру. Комитет состоял из морского, воздушного (с 1910 г.) и финансового отделов, комиссии по организации сборов, юридической службы. Во-вторых, в ней работали видные ученые: заведующий опытным бассейном Морского технического комитета А. Н. Крылов, старший помощник судостроителя И. Г. Бубнов, профессор Санкт-Петербург-ского Политехнического института К. П. Боклевский, представитель Комитета во Франции инженер В. И. Ребиков, в рапортах которого приведены подробные технические характеристики марок аэропланов, омнибусов, с вложением фотографий. Характерны такие заключения: «При сем приложена фотография такого моторного омнибуса. Данные: Мотор 4 цилиндра 125/140, номинальная сила 40 л. с., действительная – 60. Число оборотов – 900 в мин. 3 скорости и задний ход»42. Можно сделать вывод, что если Великий князь требовал от инженера подобных документов, он досконально разбирался в технических вопросах. И здесь видна существенная особенность деятельности Александра Михайловича: стремление профессионально вникнуть в детали дела.

В-третьих, большое значение имела финансовая прозрачность организации, широкое обсуждение в печати всех направлений ее деятельности. Так, в юбилейном издании «Русский морской и воздушный флот, сооруженный на добровольные пожертвования. Иллюстрированный очерк деятельности Высочайше учрежденного Особого комитета по усилению флота на добровольные пожертвования» (СПб., 1913) можно увидеть не только историю создания организации, список русских и иностранных благотворителей, но и детальное изложение ее доходов и расходов, вплоть до того, какие инструменты и запчасти приобрели для ремонта автомобилей или аэропланов. Неоднократно в прессе обсуждали предложение князя о выделении средств на создание летной школы, писали и о порядке голосования по этому вопросу43. Эти обстоятельства вызывали доверие общественности к инициативам князя: например, из 149 опрошенных лиц 144 респондента поддержали его инициативу строить воздушный флот44.

С началом Первой мировой войны Великий князь Александр Михайлович занял руководящие посты на фронте. Уже 16 июля 1914 он написал Императору письмо, в котором просил, в случае войны с Австрией и Германией, отправить его в армию, «куда угодно и на что угодно, роту, полк – что хочешь, только в первую линию», и 14 августа на него была возложена обязанность руководить «устройством и обеспечением различными видами специального имущества авиационных и воздухоплавательных частей Юго-западного фронта»45. В 1915 г. он получил право давать указания по вопросам заказов и приема авиационного имущества и проверять деятельность авиазаводов, что позволило ему контролировать производственные процессы не через главу государства, а самостоятельно46.

Война резко изменила формат его деятельности. Нагрузка на Великого князя и его малочисленную канцелярию была огромна. Александр Михайлович со своими сотрудниками решали несколько задач, в том числе финансовую, юридическую и организационную поддержку инженеров, летчиков и предпринимателей, работающих на оборону страны. Так, 3 июля 1916 г. Великий князь направил телеграмму председателю съезда авиационной и автомобильной промышленности А. Ф. Половцову: «Прошу Вас передать съезду мою сердечную благодарность за приветствие и уверенность, что ведающие авиационной промышленностью примут все меры, дабы доставлять армии аппараты и в особенности моторы, без чего развитие авиационного дела немыслимо»47. Телеграммой от 13 августа 1916 г. Великий князь просил волынского губернатора выдать загранпаспорт дворянину М. М. Малынскому, на средства которого строили аппарат новой системы. В другой телеграмме, адресованной начальнику Екатеринославской железной дороги, от 31 октября того же года «Августейший заведующий авиацией просит разрешения Вашего Превосходительства погрузить багажом из Екатеринославля двести пудов калиброванной стали заводу аэропланов Анатра»48. Между подрядчиком и канцелярией князя заключались договоры на новые технические разработки и строительство промышленных предприятий. Организация делопроизводства в канцелярии была упрощенной, количество документов сведено к минимуму. Благодаря целевому финансированию и отсутствию посредников достигался очень высокий результат. В кратчайшие сроки был, в частности, заключен контракт с купцом М. Д. Мыслиным на строительство завода (1916 г.), на создание аэронавигационных станций в авиационных дивизионах, пяти парках и 55 авиаотрядах (1916 г.), соглашение о выделении средств конструктору А. А. Пороховщикову для работы над первым русским бронеавтомобилем (1915 г.). Была проведена большая организационная работа по созданию российских истребителей49. Инженеры и предприниматели, бравшиеся за исполнение работ, уже самостоятельно договаривались с организациями-смежниками и обращались за помощью в канцелярию штаба лишь для получения выездных документов.

Решению многих проблем помогало и то, что Великий князь имел право прямого сношения с военным и военно-морским агентами во Франции, что позволяло оперативно отслеживать наиболее важные изобретения в области самолетостроения. В частности, канцелярия имела постоянную переписку с военным агентом в Париже графом А. А. Игнатьевым и с Морской авиационной комиссией при военно-морском агенте, которая постоянно решала вопросы «приобретения образцов всех интересных изобретений по авиации и аэропланостроению»50.

Положительный эффект, возможно, достигался еще и тем, что князь постоянно говорил и писал о тяжелом положении авиации и о принятии экстренных мер, что вынуждало подчиненных напряженно работать51. В то же время, в письме к своему сыну, князю Дмитрию Александровичу, от 14 января 1917 г. он утверждал: «Летчики мои меня радуют, работают на славу, теперь мы начали получать хорошие самолеты, и наши летчики показывают, насколько они выше немцев, и часто у них сбивают аппараты»52. Процитируем также письмо Великого князя Михаила Александровича от 4 июня 1915 г. супруге Н. С. Брасовой о воздушных боях: «На днях мы пошли к нашим летчикам. Их человек 5-6, они очень симпатичные и напоминают мне моряков. Они получили французский аппарат, который так хотели получить, системы ‘Voisin’ мотор в 130 сил, скорость 120 верст в час, т. е. на 20 в[ерст] быстрее немецких аэропланов. В 20-х числах апреля я написал (по просьбе летчиков) письмо Александру Мих., а когда вернулся сюда, просимый аппарат был уже получен, а на днях ожидается еще один той же системы»53. Один из руководителей германской авиации, подполковник В. Зигерт, вспоминал, что на Восточном фронте ситуация «была еще плачевнее» по сравнению с западным54.

В 1915 г. на фронте, согласно отчетам Великого князя Александра Михайловича Императору Николаю II, участвовало в боях 192 российских летчика, в 1916 г. (на 1 сентября) – 369. С начала войны по 1 сентября 1916 г. погибло 82 летчика и наблюдателя, попало в плен и пропало без вести 80 человек. Представляют интерес и сведения о потерях российских и германских самолетов в период самых тяжелых поражений русских войск на Западном фронте – в 1915 году. В начале года в войсках оставалось 227 аэропланов, убыло 507, причем из последних 431 пришло в негодность из-за поломок, а в плен попало лишь 16 самолетов (германских – 52)55. В 1916 г. национальная авиационная промышленность удовлетворяла более чем 60 % потребностей Военно-воздушного флота России56.

Великий князь Александр Михайлович Романов предстает перед нами личностью незаурядной; его деятельность в области развития науки и техники была весьма многогранна и результативна. Много им было сделано и для просвещения: изданы военно-морские справочники, организованы выставки, расширен объем работ музея Севастопольской обороны и других организаций, которые курировал князь. С началом войны с Японией благодаря созданному Особому комитету по усилению флота на добровольные пожертвования были построены военные корабли, а также открыта летная школа в Крыму. В годы Первой мировой войны Александр Михайлович содействовал появлению авиационных и автомобильных предприятий, на которых наладили производство продукции, которую до этого импортировали. Успеху деятельности Великого князя способствовали правильно поставленные цели, умение оперативно найти способы их достижения, финансовая и деловая прозрачность возглавляемых им организаций и учреждений, упрощенный порядок делопроизводства и грамотная кадровая политика.

Москва

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Витте С. Ю. Воспоминания. – М., 1960. Т. 2. С. 231; Бельгард А. В. Воспоминания. – М., 2009. С. 138; Карцов Ю. Хроника распада // «Новый Журнал» (Нью-Йорк). 1981. № 144. С. 95-122; 1982. № 147. С. 99-110; Дневник генерала А. Н. Куропаткина. – М., 2010. С. 112.

2. Меньшиков М. Есть ли у нас флот? // Военно-морская идея России. Духовное наследие императорского флота. – М., 1999. С. 170; Белли В. А. В Российском Императорском флоте. Воспоминания. – СПб., 2005. С. 108; Саблин Н. В. Десять лет на Императорской яхте «Штандарт». – СПб., 2008. С. 62.

3. Великий князь Александр Михайлович. Воспоминания. – М., 2004. С. 289-296; Письмо генерал-майора В. М. Ткачева другу, выпускнику Качинской авиашколы В. Г. Соколову по поводу его воспоминаний о П. Н. Нестерове, 29 ноября 1958 г. // Научно-исследовательский отдел рукописей РГБ. Ф. 703. К.1. Ед. хр. 1. Л. 11 об. – 12 об.

4. Николай II и Великие князья. Родственные письма к последнему царю. – Л. – М., 1925. С. 115.

5. Авиация и воздухоплавание в России в 1907–1914 гг. (сборник документов и материалов). – М., 1968. Вып. 2 (1910 г.). С. 166-168; М., 1971. Вып. 3 (1911). С. 27-28.

6. Экономическая история России (с древнейших времен до 1917 г.): Энциклопедия. – М., 2008. Т. 1. С. 69-70, 520.

7. Под флагом России: история зарождения и развития морского торгового флота. – М., 1995. С. 250.

8. Виттенберг Б. М. Главное управление торгового мореплавания и портов // Отечественная история. – М., 1994. Т. 1. С. 561; Высшие и центральные государственные учреждения России. 1801–1917. – СПб., 2001. Т. 2. С. 196-197.

9. Петрова Е. Е. Император Николай II и великокняжеское окружение накануне Февральской революции. Некоторые проблемы историографии // Проблемы социально-экономической и политической истории России ХIХ–ХХ веков. – СПб., 1999. С. 123.

10. А. В. С. Игнатьев Ю. Витте – дипломат. – М., 1989; История внешней политики России. Конец ХIХ – начало ХХ века (От русско-французского союза до Октябрьской революции). – М., 1997; Б. В. Ананьич, Р. Ш. Ганелин. С. Ю. Вит-те и его время. – СПб., 1999; Ю. А. Кузьмин. С. Ю. Витте и Великий князь Александр Михайлович // С. Ю. Витте – выдающийся государственный деятель России. – М., 1999. Козловский В. М. Социально-экономическая политика правительства Императора Николая II // Россия. Романовы. Урал. – Екатеринбург, 1997. Вып. 3. С. 15-18; Кохан П. П. Пожертвования российской авиации // Качинские чтения (XI): 100-летию Качи посвящается. – М., 2007. С. 201-213.

11. Великий князь Александр Михайлович. Воспоминания. – М., 2004. С. 17-18.

12. ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1141. Л. 207-208 об.; Ф. 645. Оп. 1. Д. 617. Л. 1-1 об.

13. Великий князь Александр Михайлович... С. 86.

14. Приказ по флоту и морскому ведомству № 175 об увольнении от службы, 28 апреля 1917 г. // Российский государственный архив военно-морского флота. Ф. 249. Оп. 1. Д. 103. Л. 244.

15. Лебедев В. Д. Император Николай II и Великий князь Александр Михайлович: к вопросу о разработке политического курса // «Татьянин день». 2013. 12 марта.

16. ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1142. Л. 210 об.

17. См., напр., Geschichte der National-Oekonomik in Deutschland. von Wilhelm Roscher, München, 1874, pp. 970-971. Перевод с немецкого яз.: История национальной экономики в Германии. фон Вильгельм Рошер. – Мюнхен, 1874.

18. Витте С. Ю. Собрание сочинений и документальных материалов. – М., 2004. Т. 1. Кн. 2, ч. 1. С. 99.

19. ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1142. Л. 178 об. – 179.

20. Краткий обзор деятельности по управлению Севастопольским музеем и причисленными к нему учреждениями, 12 марта 1910 г. // ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 583. Л. 2–5 об.

21. ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1142. Л. 147; Гражданин. 1894. 14 дек.; Русское судоходство. 1895, янв. С. VII–VIII.

22. Диплом на звание почетного члена Императорского общества для содействия русского торгового мореходства, 17 февраля 1895 г. // ГА РФ. Ф. 645. Оп. 1. Д. 67. Л. 5.

23. Протоколы общих собраний Императорского Общества судоходства с 18 апреля по 10 июня 1899 г. // Русское судоходство. 1899. № 210–211. С. 198-199; Краткий очерк деятельности Комитета для помощи поморам Русского Севера. 1894–1898. – СПб., 1899. С. 23-29.

24. 23000 миль на яхте «Тамара». Путешествие Их Императорских Высочеств Великих Князей Александра и Сергея Михайловичей в 1890–1891 гг. Путевые впечатления доктора Г. И. Радде. Иллюстрировано академиком Н. С. Самокишем. – СПб., 1891. Т. 1. С. 16.

25. ГА РФ. Ф. 645. Оп. 1. Д. 318, 321, 322, 324.

26. Архив внешней политики Российской империи. Ф. 133. Оп. 470. Д. 101. Л. 52–53.

27. Великий князь Александр Михайлович... С. 119-121.

28. ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1142. Л. 92.

29. ГА РФ. Ф. 645. Оп. 1. Д. 314. Л. 37. См., например: «The President and Fellows of Harvard College, request the honor of the company of Grand Duke Alexander Michaelovitch at the exercises and the dinner in the Memorial Hall on Commencement Day June 28th 1893. Quests will assemble in Massachusetts Hall at 10 o’clock».

30. ГА РФ. Ф. 645. Оп. 1. Д. 308. Л. 1.

31. ГА РФ. Ф. 645. Оп. 1. Д. 28, 154, 216; Д. 314. Л. 33, 36, 38.

32. ГА РФ. Ф. 645. Оп. 1. Д. 327. Л. 1, 14, 38, 74, 75, 76, 79, 82; Д. 335.

33. ГА РФ. Ф. 645. Оп. 1. Д.335. Л. 1-2, 8, 10, 13, 15, 17, 19; Д.519-520, 524, 527-528, 535, 585, 596.

34. Телеграмма Великого князя Александра Михайловича в Отдел воздушного флота с просьбой прекратить высылку вырезок из газет, 4 июля 1915 г. // Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 2008. Оп. 1. Д. 737. Л. 421.

35. Военные флоты и морская справочная книжка на 1891 г. / Составил под личным наблюдением Е.И.В. Великого князя Александра Михайловича лейтенант И. В. Будиловский. – СПб., 1891. С. V.

36. ГА РФ. Ф. 555. Оп. 1. Д. 118. Л. 1.

37. Иеныш Н. В. Воспоминания о Великом князе Александре Михайловиче // Морские записки (Нью-Йорк). 1958. Vol. XVI. С. 64, 65.

38. История отечественного судостроения. – СПб., 1896. Т. 2. С. 436; Меньшиков М. Указ. соч. С. 170.

39. ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1143. Л. 51–51 об., 67–69 об.

40. Московские ведомости. 1902. 4 (17) июня.

41. ГА РФ. Ф. 543. Оп. 1. Д. 58. Л. 1–2 об.; Д. 581. Л. 1–7 об.; Д. 129. См.: Авиаторы – кавалеры ордена Св. Георгия и георгиевского оружия периода Первой мировой войны 1914–1918 годов: Биографический справочник / Сост. М. С. Нешкин, В. М. Шабанов. – М., 2006; Офицерская школа авиации // Архив Великой войны / Сост. А. О. Александров, М. А. Хайруллин. – М., 2009. Кн. 5, 6.

42. ГА РФ. Ф. 645. Оп. 1. Д. 256. Л. 3, 4, 11 (здесь и далее слова, выделенные курсивом, в документе подчеркнуты); РГВИА. Ф. 844. Оп. 1. Д. 49. Л. 19–32.

43. «Новое время». 1910. 22 янв.; «Петербургский листок». 1910. 23 янв.; «Свет». 1910. 24 янв.; и др.

44. «Голос Москвы». 1910. 23 янв.

45. ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1143. Л. 74–75 об.; Ф. 6230. Оп. 1. Д. 17. Л. 16.

46. Там же. Ф. 555. Оп. 1. Д. 141. Л. 1, 2.

47. РГВИА. Ф. 2008. Оп. 1. Д. 738. Л. 289.

48. Там же. Д. 731. Л. 120, 331.

49. Там же. Д. 738. Л. 127, 289; Д. 737. Л. 267-267 об.; Д. 731. Л. 400.

50. ГА РФ. Ф. Р-5903. Оп. 1. Д. 61. Л. 40

51. РГВИА. Ф. 2008. Оп. 1. Д. 731. Л. 386; Ф. 2094. Оп. 1. Д. 49. Л. 63.

52. Государственный архив в Автономной республике Крым. Ф. 532. Оп. 1. Д. 70. Л. 1 об.

53. ГА РФ. Ф. 622. Оп. 1. Д. 20. Л. 89–90.

54. Зигерт В. Германская авиация на восточном фронте // Авиация в мировой войне: Очерки и эпизоды воздушной войны. – Л., 1924. С. 12.

55. ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 2326. Л. 11–27 об., 63–63 об.

56. Авиаторы – кавалеры ордена Св. Георгия… С. 332.

Опубликовано в журнале:

«Новый Журнал» 2013, №272

Ньюйоркский блокнот

Интервью с академиком Национальной Академии дизайна С. Л. Голлербахом (США)

Сергей Голлербах

«Нью-йоркский блокнот»[*] – так называется новая книга эссеистики Сергея Львовича Голлербаха, одного из самых известных русских художников эмиграции, академика американской Национальной Академии дизайна, президента корпорации «Нового Журнала», созданной 60 лет назад. Книга посвящена русскому Нью-Йорку.

Шесть десятилетий тому назад Сергей Голлербах высадился на берегах Америки – так началась «американская история» русского мальчика из Детского Села. Книга – это история и его жизни, и жизни его друзей-эмигрантов, представляющих сегодняшний русский Нью-Йорк, и жизни тех, «кто уж далече», но кого все еще помнят улицы этого города. Как обживали «лучшую Америку» и «город греха» русские эмигранты первых послевоенных лет – так называемые ди-пи, DisplacedPersons, Второй Мировой войной «перемещенные лица»? Как выживали и выстраивали свои судьбы?..

В этом году Сергею Львовичу исполнится 90 лет. Он прожил страшный двадцатый век – и не потерял ни оптимизма, ни страсти к жизни, ни желания ее понять. Я люблю с ним беседовать и надеюсь, что помогу читателям НЖ приоткрыть огромный и свободный мир этого человека.

Марина Адамович. гл. редактор НЖ

– Сергей Львович, Вы известны и как художник, и как эссеист, мемуарист. Тем не менее для современного читателя, вообще мало что знающего о русской послевоенной эмиграции, Ваши книги практически недоступны (пожалуй, кроме «Света прямого и отраженного», изданного в Петербурге). Поэтому мой первый вопрос – безыскусный, но необходимый: расскажите о себе, о Вашей семье, о Вашем, я знаю, старом и почтенном роде.

– Насколько я знаю от своего отца, мой прадед приехал в Санкт-Петербург в 1840 году. Он был подмастерьем пекаря. Род был из Баварии – кажется, в те времена там жила большая семья Голлербахов. Прадед был младшим сыном и стать владельцем пекарни ему не представлялось возможности, так что он решил попытать свое счастье в Петербурге, где в то время была немецкая колония – еще со времен Екатерины Второй. 18-ти лет он прибыл в Санкт-Петербург – у нас даже сохранился документ об этом. Голлербахи достаточно быстро обрусели. У него было 16 человек детей, десять – от первой жены, и шесть от второй. Мой дед поднялся на одну ступень выше своего отца – у него была уже булочная-кондитерская в Царском Селе. По преданию, у него покупали пирожные Анна Ахматова и Николай Гумилев. Между прочим, в царскосельской газете, что издается сейчас, были напечатаны воспоминания старожилов, которые вспоминали, какие вкусные пирожные были в кондитерской Голлербаха. У деда было два сына, которые считались уже русскими интеллектуалами. Дядя Эрих был известный художественный критик, литератор, поэт, а отец – инженер. Таков мой род. Между прочим, в Америке довольно много Голлербахов, но это не родственники, а однофамильцы. Очевидно, после наполеоновских войн в Баварии было бедственное положение, и Голлербахи разъехались по свету.

С материнской стороны – это род офицеров, дворян, которые служили Государю и отечеству как военные. По слухам, мой прапрадед участвовал в убийстве императора Павла Первого (но этим гордиться нечего).

Мой дед, еще до женитьбы на бабушке, пошел добровольцем воевать против турок и даже имел какой-то сербский орден. Это был 1878–1879 год. Дед был 1860 года рождения. Потом он женился, у него было двое детей, девочка и мальчик. Дед кончил свою карьеру генералом для особых поручений при Великом князе Константине Константиновиче, шефе кадетских корпусов. До этого он был директором Воронежского кадетского корпуса, до того – инструктором в Киевском и Одесском кадетских корпусах. И то, что мои родители поженились, было в некотором смысле мезальянсом: мама – дворянка, а отец – купеческого происхождения. Правда, дедушку сделали купцом первой гильдии и даже почетным гражданином Царского Села. А это звание переходит по наследству. Так что, в общем-то, я тоже должен считаться почетным гражданином города Пушкина.

– Ваша новая книга целиком посвящена Нью-Йорку. Вы живете в этом городе 63 года, стали натуральным ньюйоркцем. Что для вас Нью-Йорк, что это за город, как Вы его представляете себе?

– Город больших противоположностей. Город, который сначала мне понравился, потом резко оттолкнул от себя, потому что я работал в районах, которые были мне отвратительны, и все там было мне отвратительно, – об одном таком районе я как раз пишу в своей книге – Квинз Плаза. Но жизнь моя менялась, и город сам меняется, в чем-то – к лучшему, а в чем-то – и к худшему, как все на свете. Но я прижился здесь. И это мой город.

Американцы-провинциалы говорят, что Нью-Йорк – замечательный, но жить там – спасибо, нет. Я же живу здесь шесть десятков лет – всякое бывало, и грабили, и одаривали... Между прочим, первая моя комната, в которой я поселился, получив работу в Нью-Йорке, была у негров. Я прочел объявление о сдаче комнаты в магазине Балаклицкого, был такой русский продовольственный магазин, – «сдается команата за 40 долларов в месяц», мне это было по карману, и я отправился по адресу. Открыла дверь черная прислуга, – и вдруг я сообразил, что семья, у которой черная прислуга, не сдает комнат. Это действительно была сама хозяйка. Она поняла по акценту, что я – из новых иммигрантов, а узнав, что из России, сдала мне комнату. То были послевоенные годы, и о России думали с любовью. Хозяева воплощали собой американский средний класс, она говорила по-английски и по-французски, муж – еще по-испански. О них я пишу в своей книге.

Комната была хорошая. Потом туда переехала моя мать, потом – поэтесса Ольга Анстей с дочерью... Потом мы нашли другую квартиру, но в тому моменту я уже встал на ноги. Позже этот район испортился, и жить там стало опасно... Нью-Йорк – это сложный город. Одни его обожают, другие ненавидят... Но, конечно же, город потрясающий.

– Это Ваш город, да?

– Мой город, все-таки, – Петербург-Ленинград. Из западных городов – пожалуй, Мюнхен, где я учился в Академии художеств первые послевоенные годы. Я люблю Париж... Но ленинградский Петербург занимает особое место. Вообще, Петербург в Ленинградской области... я думаю, в этом парадоксальном соседстве неуютно и Петру Великому, и Ленину. Но жизнь сама по себе парадоксальна.

– А как Вы попали в Мюнхен?

– Случайно, из оккупации. Когда началась война, я жил в Ленинграде, был учеником 9-го класса средней художественной школы Академии художеств (СХШ). Школу собирались эвакуировать. Отец ушел на фронт 27 июня, он был инженер-радиотехник. Мать преподавала в Политехническом институте, который тоже должен был быть эвакуирован. Занятия прервались, и меня сразу же забрали на окопные работы. Около месяца я пробыл там, потом был в отряде ПВХО. Мы все стремились в Ленинград, потому что Пушкин (Детское Село было переименовано в город Пушкин в 1937) был, в основном, деревянный, и мы боялись, что он сгорит. Мы даже отправили в Ленинград часть продуктов – но уехать самим не получилось: разбомбили железную дорогу, обстрел был страшный. Мы забрались в подвалы – и вот в одно утро кто-то вылез из подвала и закричал: «Товарищи, немцы пришли!» Так мы и попали в оккупацию. Это время немецкой оккупации – с сентября 41-го по февраль 42-го – было довольно страшное время. Страшный голод. Прифронтовая полоса – никаких огородов уже не было, магазины разграбили. Ели жмых. Поскольку Пушкин был городом интеллигенции, людей относительно зажиточных, то выменивали у немцев хлеб на вещи. Были немецкие офицеры, которые говорили по-русски, – в основном, балтийские немцы.

Мы уже потихонечку умирали с голоду. В феврале 42-го года нам сказали, что население города вывозят на работу в Германию. Так я и очутился в Германии. В лагере оказалось много интересных людей. Был известный литературовед, друг моего дяди – Разумник Васильевич Иванов-Разумник. Мы с ним были в одном бараке. С Разумником я играл в шахматы. Он где-то у немцев достал шахматную доску, причем он был простужен, лежал лицом к стенке, диктовал мне ходы, – и выигрывал. Человек он был странный, маленького роста – эдакий уродец. Знаю, что до войны он был замешан в каком-то деле, сидел. Из-за него даже арестовали моего дядю Эриха.

Там же была и внучка поэта Иннокентия Анненского, дочь Валентина Иннокентьевича Анненского (Кривича), моя первая, еще довоенная подруга – мне было 6 лет, ей – на два года больше. Потом там была вдова стратонавта Васенко (в 1933 году запустили стратостат, и все погибли) – Таня Васенко, знакомая моей матери. Таня умерла в лагере. Были там вдова и дочь писателя Александра Беляева, с которыми я познакомился во время немецкой оккупации (сам Беляев уже умер от болезней и голода).

Мы были в трудовом лагере... Правда, поскольку нас «эвакуировали», то я остовского значка не носил. И вот в чем парадокс: то, что нас вывезли в Германию, оказалось спасением: мы просто погибли бы от голода. А в Германии я тяжело работал – разгружал вагоны, работал в поле... Тогда же, под конец войны, довелось пережить и американские налеты. Не хочу сегодня об этом особенно говорить, но я знаю, что это такое – когда бомбы кладут ковром. Мы лежали на окраине города, там были наши бараки, юго-восточная Саксония... Когда попадает бомба, земля содрогается и бьет вас в живот, как боксер перчаткой. Словно живая... Как я уцелел, не знаю. Под конец войны я сбежал из лагеря, началось полное столпотворение: беженцы из Восточной Германии, русские, поляки, украинцы, балтийцы...

А потом война кончилась. Было странное такое ощущение... Я вдруг понял, что я жив. Мне 21 год и, может быть, у меня даже будет какая-то жизнь...

– Давайте вот об этом и поговорим. Как-то, много лет тому назад, мы разговорились о Милораде Павиче и о ереси богомилов, об их особом восприятии мира, отданного на откуп злу, – и о человеке как сосуде-вместилище падшей души, которая за долгий путь очищения меняет сосуд за сосудом... И тогда же Вы заметили, что форма – это главное в мироздании. Вы рассказали, как ваш профессор по Мюнхенской Академии художеств учил, что именно форма определяет содержание... О форме в искусстве мы еще поговорим, а что такое форма в жизни? В контексте Вашей достаточно сложной биографии и очень разного опыта...

– Форма жизни... это сложно... Когда я жил еще в России – в СССР, я был обычным советским школьником, учился в СХШ, был в полном восторге от предстоящей мне радостной жизни – и, конечно, о форме не думал. Во время войны форма жизни выливалась в желание выжить, даже еще проще – наесться. Было страшно и опасно – особенно при американских бомбардировках. Потом – угроза насильственной репатриации – Вы ведь знаете, что Сталин всех объявил «врагами народа» и при моем происхождении возвращение в СССР означало бы ГУЛаг... Так что – форма диктовала, но думал я не о ней. И вот только сейчас, достигнув весьма преклонных лет, я, конечно же, размышляю о жизни. В существовании человека форма имеет большое значение, начиная от воспитания, наличия у нас манер, или скажем, элементарной способности спорить, не оскорбляя собеседника... Это формирует и внутреннего человека. Мне всегда казалось неправильной точка зрения: «да, он – хам, но сердце – золотое...» Это невозможно, потому как ни одно золотое сердце не позволит себе унижать окружающих людей.

– Обстоятельства – это ведь элемент формы. Вы всегда жили в обстоятельствах, которые предлагались, даже – диктовались вам. Сначала Вы родились не в «той» семье – недостаточно советской и слишком интеллигентной, чтобы спокойно жить при сталинской власти... Потом оказались «перемещенным лицом»...

– Знаете, Гёте, кажется в беседах с Эккерманом, заметил, что предпочитает порядок – справедливости. На первый взгляд, мысль жуткая. Но на самом деле, именно «беспорядочная» справедливость, при которой одним дается, а других обходят, порождает конфликт и... несправедливость. Все в результате обижены и даже угнетены. Беспорядочная справедливость может быть оскорбительна. Она и есть – отсутствие формы. И что, вообще, такое история? – Это попытка с древнейших времен найти равновесие между порядком, с одной стороны, и свободой, с другой. И, в конечном проявлении, свобода – то же самое, что диктатура. Диктатор ведь свободен и делает, что хочет; а свободный человек навязывает свои идеалы и ценности всем окружающим и реализует себя как диктатор. У него нет внутреннего запрета, его свобода не может не нарушать личного пространства других людей. Флора Льюис, американская журналистка, сказала очень правильно: право одного человека может быть угнетением другого.

– А в искусстве?

– Я думал об этом много, и даже старался объяснить моим студентам, почему сначала – форма, а потом – содержание. Простейший пример, как форма создает содержание. Гора Олимп, там живут боги. Почему они живут там? – Потому что гора высокая. Высота – это уже форма. Все лучшее в иерархии человеческих ценностей находится где-то высоко. Ад, земля – они внизу. Горнее и дольнее. А почему не наоборот? Почему недольнее – лучше? Мне представилось: идет пещерный житель – и видит перед собой огромный камень, оставшийся после ледникового периода; такого он никогда не видел, его соплеменники тоже поражены необычной громадной формой камня, – и камень становится священным. Форма столь поразительна, что в нее мы начинаем вкладывать поразительное же содержание. Священные горы, дубы, реки, идолы... – это все оттуда. С древнейших времен человека завораживает форма – и он наделяет ее содержанием, тем самым формируя свой мир, в том числе – духовный.

– Но мне кажется, что в этом есть и некоторая подчиненность изначальной объективной тайне, необъяснимому, что вне человеческого сознания, а тайна – это все-таки содержательный момент, а не формальный; мы видим, лучше сказать – предчувствуем некие смыслы, высшие, бóльшие, чем вложенные в наш мозг, – и признаем их реальность, подчиняемся им. Кстати, не оттого ли (тут соглашусь с Вами) человек вообще склонен к подчинению? К диктатуре. Не так ли?

– Да, это тоже верно. Но в этом – двойственность самого человека как соединения тела и души, и двойственность нашего существования на земле.

– Вы жили при диктатуре – недолго, но опыт есть. Любая идеократия, на мой вгдляд, это прежде всего диктатура формы. Каким образом отстаивает себя оппозиционное содержание в этой клетке?

– Я был все-таки очень молод, а динамика молодости – очень сильная форма, она и преобладала во мне. Конечно, это не означает, что давление диктатуры не ощущалось. Мой дядя сидел, отец был арестован... Но шли две параллельные жизни. Портреты Сталина на первомайских демонстрациях – и книжки из семейной библиотеки... Мы жили в ссылке в Воронеже, – но я ходил в Дом пионеров, и там была чудесная учительница живописи... Нет, во мне не было какого-то страшного конфликта. Возможно, в силу молодости, возможно... Знаете, я очень люблю выражение Василия Розанова – «недовоплотившийся человек». Я и был молодым недовоплотившимся человеком. И мир семьи – культурной, образованной, интеллигентной – был, в общем-то, для меня самодостаточным. Может быть, меня это и спасало в жизни?.. Единственно, как эти конфликты отразились на мне – а мне многое пришлось пережить за долгую жизнь: отразились они, опять-таки, в форме моего существования, в привычках. Скажем, я не привязываюсь к внешним материальным благам. Мне все равно, какая мебель стоит в моей квартире, какая одежда висит в шкафу... Мой дом кончился, когда мне стукнуло одиннадцать лет, когда арестовали папу, и нас выслали в Воронеж.

– Это после убийства Кирова – чистка Ленинграда?

– Да. Через полтора года отец получил амнистию, мы смогли вернуться. Но все уже пошло по другой логике событий... Дядя мой, со стороны матери, тоже выжил в концлагере. Дядя Эрих Голлербах отсидел, он погиб уже в 1942 году, при эвакуации. Похоронен где-то в общей могиле. Отец умер, списанный после фронта (он был сердечник), в 1943 году, – и тоже могилы не сохранилось. Ни креста, ни, подозреваю, гроба. Была зима, нищая Уфа, тетя Аня писала мне позднее, когда мы уже в 1970-х нашли друг друга (это особая история), что с трудом отыскала могильщиков; думаю, гроб ей просто негде было достать...

– Такой вот богомильский мир... Давайте немножко о Вашей тете Ане. Речь ведь идет о балерине труппы Дягилева, Русских сезонов в Париже, – об Анне Прокофьевой, в замужестве – Удальцовой?

– Да, она танцевала в кордебалете Дягилева. Потом, с началом Первой мировой войны вернулась в Россию, в 1918-ом вышла замуж на моего дядю, Сергея Алексеевича Удальцова, царского офицера. Удальцова потом репрессировали, тетя Аня была сослана в Уфу.

– И там она, подрабатывая учительницей в танцевальном кружке, встретила голодного тощего татарского мальчика – будущую звезду мирового балета Рудольфа Нуриева.

– Да, потом, когда он приехал на гастроли в СССР, им удалось увидеть друг друга, – перед смертью тети Ани. Она жила долго, 103 года, скончалась в 1992 году.

– Она так и жила в Уфе?

– Нет, после смерти мужа, уже в 1967 году, переехала к дочери Марине в Ленинград. Нуриев, перед поступлением в хореографическое училище, тоже жил у Марины. Удальцовы опекали его. Марина вспоминала, что в детстве он был очень музыкален, схватывал все на лету. Она рано умерла, от сердца. Но она успела приехать ко мне в гости в Нью-Йорк, и мы даже организовали ее встречу с Рудольфом, когда он был здесь на гастролях. Насколько тетя Аня «вылепила» Нуриева – не могу судить, но она распознала в нем дар, и сделала все, чтобы у Рудольфа появился шанс воплотиться.

– Я очень хорошо чувствую эту ситуацию. Нищий голодный мальчишка, советская Уфа... наверное, он в этот танцевальный кружок и пошел-то подкормиться, на какие-нибудь бесплатные полдники. И она – тоже «подкармливалась», «бывшая», репрессированная... Как она разглядела его – что увидела? Гибкие ручки и ножки? Дар Божий, печать избранника?

– Я бы сказал, что она разглядела нужную форму. Но это, конечно, не раскроет всю тайну узнавания. Здесь нельзя проводить границу: вот это форма – подходящее для танцора тело, а там, три миллиметра вглубь – талант. Здесь всё – органика, гармония. Каждый формальный элемент насыщен требуемой энергией, одухотворен. Знаете, о чем я еще думаю? – О переходе эстетики в этику. Очень простой пример. Скажем, 15-летняя девушка влюбляется в юношу; и ей сразу начинает казаться, что он полон благородства, он добрый, рыцарски отважный... А на самом деле – противный глупый мальчишка, как все в его возрасте. Понимаете, красота дает ощущение глубины этической. И такой переход формальной эстетики в этику – очень естествен. Это не механический поступательный процесс, а органический, синтетический.

– То, о чем говорил Достоевский: красота спасет мир, имея в виду под красотой – одно из имен Божиих, и не «мисс Америку», конечно.

– Они-то как раз и погубят нас. Эстетика вне этики – дело опасное.

– Но тот же Достовский сказал, что русскому человеку не хватает формы – при богатстве содержательном.

– Знаете, у Достоевского Дмитрий Карамазов говорит: широк русский человек, сузить бы надо. Но широта – это тоже форма. И русский человек – это не сплошь алкоголик и лентяй. И Кижи без гвоздей выстроили, и империю создали... А русские меценаты?! Мы-то все это с вами знаем. Нет, речь, очевидно, не об отсутствии формы, а о пропорциях ее, о гармонии – без заглядывания «за предел». Есть Васька Буслаев – есть и Илья Муромец.

– Вы рассказывали мне, как, побывав первый раз в России, Вы заметили, что, «содержание народа может меняться, но форма сохраняется».

– Да-да, помнится, я говорил о лицах русских девочек и их ресницах... Да, я до сих пор цепляюсь за эту версию. Об этом можно написать целую диссертацию. Когда художник смотрит на человека, человека любой национальности, даже нации врага, и видит, к примеру, красивую девушку, красивое молодое лицо... – все политические соображения отпадают. Вы видите жизнь с большой буквы, вы наслаждаетесь формой, Богом данной. И знаете, это спасает нас от политических, рассовых, национальных и религиозных предрассудков. В этом отношении искусство стоит над всей этой суетой сует.

Во время войны были ужасные лагеря – в том числе для русских военнопленных. Были остарбайтерские лагеря, были просто для западных рабочих, там было полегче, но – лагерь остается лагерем, а война – войной. Картина очень сложная. Война – это тоже форма жизни, но – искаженная форма, когда жизнь подменяется выживанием. А это разные вещи. Меня как-то пронесло. И вот теперь, на склоне лет, я думаю: почему? Воля Божья ли, счастливый случай... Но как человек, как художник, я чувствую обязанность рассказать о моем времени, о людях, которые были тогда рядом. Я ощущаю себя свидетелем своего времени.

Когда-то в молодости я читал «Зависть» Юрия Олеши. Содержания сейчас уже не помню, но там есть такой Кавалеров, который говорит: «Мне выпала честь провести последним парадом старинные человеческие страсти». Так вот, творческий человек получает великую – нет, не честь, а возможность провести парадом старинные и неустаревшие ценности. Да, старинные и неустаревшие формы.

– Мы с вами были свидетелями ХХ века. На что он посягнул? Не пытался ли он разрушить форму в своем поиске новой правды, не восставал ли против старинных истин, и тем самым невольно разбивал их?

– Всякое было. Например, в искусство вернулась реалистическая живопись. Конечно, в другом виде – поп-арт. Но это все-таки реализм.

– Но разве это не «неправда материала»? Я вспоминаю одно Ваше наблюдение, которое очень ценю, – о «неправде материала»...

– Мысль эта принадлежить английскому скульптору Генри Муру, и она мне дорога. Он-то имел в виду материал в буквальном смысле: мрамор годится для обнаженного человеческого тела, можно отлить тело и из бронзы – но это уже иная, привнесенная, идея. И тут уж можно тело и из консервных банок слепить, или еще из чего-нибудь. Но в этом и будет – неправда материала. Моя же мысль касалась, главным образом, многих новшеств, которые мы наблюдаем и в искусстве, и в оперных постановках. Музыка XVIII века страдает, когда действие переносится в век XXI. Гамлет в подтяжках, в «Макбете» – НКВДисты...

– Только соглашусь с вами. Конечно, Шекспир вечен – но подтяжки мелковаты, чтобы аргументировать эту мысль. Я иногда чувствую себя замшелым консерваторам, и мысль о том, что единственный идеальный театр – это театр Кабуки, меня часто посещает после Метрополитен Опера.

– Особенно это касается опер Рихарда Вагнера. Он создал понятие Gesamtkunstwerk – «законченное произведение искусства», как единый знак. Синтез искусств – музыка, слова, костюмы, декорации – все это составляет единое целое. К счастью, актерское исполнение настолько великолепно, что вы забываетесь и смиряетесь с тем, что перед Вами, скажем, танк на сцене. С другой стороны, конечно же, на картинах великих мастеров Возрождения окружающие Христа изображались в костюмах современной художнику эпохи. Так что некоторую дань своему времени мы все отдаем. Здесь важно не внести дисгармонии. Иными словами, не поддаться той самой «неправде материала».

Что же касается поп-арта... Нет, это естественная форма нашей технической цивилизации. Царят люди города, которые всегда видели только город, они и сами – его продукт, так что художник просто реалистично выражает свою реакцию. Я не осуждаю их. Хотя, на мой взгляд, жизнь есть нечто большее.

– Сергей Львович, когда-то Иван Елагин с любовью иронично писал о ваших картинах: «угловатые уроды голлербаховской породы». И Ваш Нью-Йорк – на мой взгляд, самый подлинный из всех его образов, – полон ярких жестов и дисгармонии. Таков человек ХХ века?

– Мои ньюйоркские картины во многом – следствие мюнхенской Академии художеств. Все-таки там было влияние немецкого экспрессионизма. Надо сказать, что северная школа – фламандцы, голландцы, немцы – ищет характерное, в то время как латинская школа, начиная и включая сюда греков, – ищет красоту. Я часто повторял своим ученикам: «Мы, люди ХХ века, – наследники двух традиций: греко-римской традиции красоты и тела, т. е. эстетики, и иудео-христианской традиции красоты духа, а бренное тело может быть и грешным, и уродливым, как и прекрасным». То есть – этический подход. И надо сказать, что для художника нет понятия уродства. Беззубая моршинистая старуха для Рембрандта была так же хороша, как и молоденькая девушка. Прекрасные греческие боги были подобны людям с их недостатками. Но греки знали толк в красоте. И, кстати, понятие красоты как пропорции – не исчезло и сегодня. Когда мы видим красивую девушку или молодого человека – мы не начинаем размышлять, в нас срабатывает эллинское начало. Но судим мы их по десяти заповедям. Для художника нет понятия уродства. Уродство проявляется в механической красоте, в коммерческой.

– То есть – когда унижена форма.

– И Энди Уорхол показал это. Говорят, человек он был малокультурный, но он, безусловно, обладал даром художнического прозрения. Он, может быть, не отдавал себе отчет, насколько правильно ухватил дух времени, просто сказал: это – мы.

– Мне кажется, здесь между ним и его зрителем произошло некоторое недоразумение: они не увидели иронии художника: «посмотрите, это мы», а решили, что вот так – оно и хорошо. И сделали это эталоном. Так и началась диктатура массового искусства и массового вкуса. А Вы думаете, мы – такие?

– Мы – разные. Безусловно, еще со времен Руссо форма начала разлагаться, и мы «благополучно» пришли к форме как бесформенности. Да, она может развалиться, если ею не заниматься, не поддерживать. И поддерживает ее – содержание. Оба не могут друг без друга.

– А война – она безобразна или безóбразна, бесформена?

– Она и то, и другое. Как, впрочем, и все в жизни. Скажем, говоря о кампании разоблачений Сноудена: кто он, этот молодой человек, – предатель или правдолюбец? – Он и то, и другое. У меня есть такое небольшое эссе «Правдоискатели и предатели», это не о конкретных людях, я никого не называю, мне интересна сама дилема. Так вот, в итоге я прихожу к тому, что только правда делает нас свободными. И правда горькая, и правда, что выше лояльности. Правда относится к понятиям морали, она – выше всего.

– Ну да, все так непросто. Вот неискушенный человек – он плохой или хороший? Я не знаю, ведь его еще не искусили, и на что он способен со своими голубыми глазами...

– Еще Оскар Уальд заметил, что добродетель – это часто отсуствие сильных искушений. Или – добавляю я – испытаний. Человек под пыткой может не выдержать, – вина ли это его или беда?.. Конечно, я ничего нового здесь не могу придумать, но с возрастом какие-то истины мне открываются, я начинаю их ясно понимать. Такая притча: в глухом сибирском углу мужичок, наблюдая за кипящей в кастрюле водой и подпрыгивающей от пара крышкой, решил, что пар можно применять в двигателе; он не знал, что паровой двигатель изобретен в Англии полторы сотни лет тому назад. Мне кажется, творческий человек подобен этому сибирскому мужичку: он должен дойти своим умом до истины. И только тогда у него появляется собственный творческий почерк, индивидуальность, свой стиль.

– А какова Ваша русская Америка – сегодняшняя и та, послевоенная?

– Мне повезло встретить здесь еще первую эмиграцию, бежавшую в США в 20-е годы прошлого столетия; были старые эмигранты, которые попали сюда на второй волне, послевоенной, из Европы. Много было здесь и революционеров – меньшевиков, эссеров, эсдеков, троцкистов; были даже анархисты и террористы, «бомбометатели». Я встречался с монархистами, которые продолжали жить царской Россией, для них Россия кончилась в момент отречения Государя. Здесь была очень интересная прослойка русской еврейской интеллигенции. После войны нахлынула наша волна, дипийская. Очень разношерстная, сравнительно мало интеллигенции: колхозники, военные, молодежь, угнанная на работы, социально-неопределившаяся в прежней своей жизни, и др. Все это я описываю в своей книге. И пестроту послевоенной эмиграции. И страх голода, который довлеет над русским человеком, настрадавшемся в ХХ веке. И поскольку я считаю себя наблюдателем, зарисовщиком, у меня нет конфликтов с этими, столь непохожими людьми. В каждом художнике заложено известное художественное любопытство.

– Вы как-то процитировали свою мать – и я это запомнила: к человеку нужно относиться как к картине: в одном мы ценим краски, в другом – мазок, в третьем – композицию.

– Такой подход доступен только созерцателю. Как только вы подходите близко – отсутствие красок или композиции может вас задушить. Но для рисовальщика это совершенно правильный подход.

– А мне кажется, это универсальное правило для любого. Потому что в нем заложено уважение к чужому интимному пространству. На Востоке – в Японии, скажем, – было неприлично приближаться к человеку ближе полуметра – чтобы не нарушить его личное пространство. В этом ведь заключается одно из проявлений и собственной свободы: деликатно обращаясь с чужой свободой, вы отстаиваете и право на свою неприкосновенность.

– Да-да. И между прочим, это ведь не ведет к самоподавлению, к потере себя. Мать рассказывала еще притчу о двух дикобразах, которые от любви искололи друг друга в объятиях. Надо уметь не исколоть от любви. Все-таки человеку нужно давать пространство, свободу.

– А что вообще удерживает в Зарубежье этническое сообщество – ведь и колят друг друга, как дикобразы, и ссорятся, и дерутся, а продолжают держаться друг друга.

– В эмиграции есть, конечно же, чувство плеча. Я много ездил по маленьким городкам Америки. Как правило, живет там семей двадцать, у них – своя церковь, свой батюшка, они его любят. А соседского – не любят. И праздники у них общие – церковные и семейные, и пересуды общие... В мире американском – слегка чужом для них – живут их дети, это расширяет их пространство, но держатся они сами чувством плеча. И так – все диаспоры: общее прошлое, язык, религия. У итальянцев, у ирландцев, у евреев... Человека, конечно же, определяет принадлежность к культуре – в широком смысле этого слова.

– А чем отличалась, скажем, первая волна эмиграции от второй? Вы ведь знали и тех, и других.

– Первая эмиграция – конечно, самая значительная из всех. Практически весь Серебряный век оказался в Зарубежье. И музыка, и балет, и искусство, и академическая наука... Монолитной, надо сказать, и эта волна не была. И многие ведь говорили: эмигранщина мне претит. Вторая волна, в этом смысле, была более сплоченной – прошлое нас крепко спаяло. У нас была общая судьба. Что же касается третьей волны... Тоже очень разнообразна и богата талантами.

– Меня вот что интересует: несмотря на несхожесть первой и второй волн, они нашли общий язык и уже вместе представляли интересы русской диаспоры. Третья к этому союзу не примкнула.

– Понимаете, они не забыли родины, – ни первая волна, ни вторая. Третьи сознательно и, что важно, добровольно оставили родину. Собственно, их родиной была не Россия, а Советский Союз, этим все объясняется. И это, кстати, многим дало возможность потом вернуться.

– Иными словами – образ России примирял всех или отталкивал друг от друга. А как Вы относитесь к современной России – от перестройки и до наших дней?

– Сейчас происходит возвращение культурных ценностей в Россию из Зарубежья, выстраивается единое русское культурное пространство. «Новый Журнал» играет огромную роль в этом воссоединении двух русских культурных потоков. При этом, я полагаю, что прожив две трети своей жизни вне России, я не имею права выносить ей свой суд и давать рецепты. Понимаете, демократия зависит от качества демоса. И у российского народа мало демократического опыта. Поэтому, к сожалению, Россия должна пройти через смутные времена, ей их не избежать. Но я искренне рад за российских людей, что у них появилась свобода – и, в частности, свобода передвижения по миру. Так приобретается опыт – не для заимствования, а для анализа. Такой обмен опытом необходим для правильного баланса занокопорядка, с одной стороны, и свободы, с другой. Ведь эти чаши весов качаются не только в России. И каждая страна приводит их в равновесие своими методами. Поверьте, что Иван Грозный ничуть не страшнее Генриха Восьмого.

– Я все равно хочу задать тот же вопрос о Вашем образе России, но иначе. Вашу жизнь определяли обстоятельства; они наполняли ее содержанием, – или, выживая, Вы ломали обстоятельства?

– Я не могу сказать, что я «ломал» – но я не давал им взять над собой верх. С того самого момента, когда решил, еще подростком, стать художником. Скажем, здесь, в Америке, какой-то период я работал как коммерческий график, – и это приносило деньги, и я мог стать в этой области вполне благополучным и известным, но отказался от такой судьбы. В первые же годы моей эмиграции мне предлагали стать военным переводчиком – была такая известная школа в Монтерее, и это тоже был путь в благополучную спокойную – и, надо сказать, достойную академическую жизнь. Но я отказался и от военной карьеры. Меня вербовали в политическую борьбу – монархисты, НТС, и пр. – но и это не было моим путем. Выбранный мною путь художника-одиночки не принес мне облегчения (знаете, всегда проще жить в коллективе), но это был мой выбор. В нем не было какой-то страшной твердости воли, характера... Нет, я не об этом. Просто я оставался тем, кем хотел.

– Какие были самые жесткие обстоятельства в Вашей жизни?

– Я думаю, – голод в городе Пушкине в войну. Я не люблю это вспоминать.

– Я понимаю, есть испытания, которые ниже достоинства человека...

– Да. Как я уже говорил, нас вывезли – и это, в конечном итоге, спасло меня и мать. В лагере все-таки кормили. Меня один журналист спросил: так Вы что, благодарны немцам? – Я ответил, что немцев-то мне не за что благодарить, – я благодарен судьбе. Господу Богу, он захотел меня сохранить. Хотя я всегда при этом думаю: сколько молодых ребят погибло, сколько моих школьных товарищей, они были лучше и талантливее меня... И я чувствую какое-то обязательство. Мне нужно сделать в жизни что-то хорошее, оправдать свое существование.

– А Вы верите в предопределенность человеческой судьбы? В Провидение?

– Нет, верить, что все уже рассчитано за меня... это не мое. Мое понимание Бога не столь формально. Бог – это и любовь, и прощение, и смирение... Да, и дисциплина тоже, и форма. Но не форма распределителя: этого – туда, тому – столько-то... Конечно, для чего-то мы живем, кто-то нас создал. И если человек что-то может делать положительное, жизнеутверждающее, он должен это совершить. Это тоже обязанность свидетеля своего времени. Я люблю читать Розанова, – у него есть такая мысль: среда режет только пустого человека. Люди, прошедшие лагеря, знают, что и там можно жить.

– Знаете, что любопытно... Есть такой фильм, «Ночной портье» Лилианы Кавани. Этот фильм много ругали – для меня в том лишнее доказательство его силы, но я хочу сказать о другом. Я помню, меня поразила одна мысль в нем: о невыносимости свободы для человека, который испытал неволю (а может быть, вообще – о невыносимости свободы); о том, как человек пытается замкнуть себя в некоем маленьком пространстве, маленьком настолько, чтобы физически ощущать стенки этой формы. Такая форма лишает его всего – воли, выбора, свободы передвижения и даже свободы мысли, – но она открывает ему целый букет чувств, включая ощущение защищенности, – и дает тепло. Такой вот парадокс.

– А Вы помните «Доктора Фаустуса» Томаса Манна? – Там есть такая фраза: только когда человек свяжет себя осознанной тягой к порядку, тогда он становится свободным. Это очень немецкая мысль. Ощутить в себе тягу к порядку. Потребность формы. Связать себя этой формой – и тогда обрести свободу. В каком-то смысле – это религиозная свобода канона. И знаете, форма ведь действительно держит человека в жизни. И наполняет ее смыслом – и дает освобождение.

Нью-Йорк

[*] Сергей Голлербах. Нью-йоркский блокнот. – Нью-Йoрк: The New Review Publishing, 2013, 246 c.+ илл.

Опубликовано в журнале:

«Новый Журнал» 2013, №272

Россия. США > СМИ, ИТ > magazines.gorky.media, 17 октября 2013 > № 948607 Сергей Голлербах

В Казани проходит Выставка Индустрия здоровья

16 октября начала свою работу 18-я международная специализированная выставка «Индустрия здоровья. Казань». Выставка проходит с 16 по 18 октября в выставочном центре «Казанская ярмарка». Развитие медицинской промышленности является одним из приоритетных направлений государственной политики региона и России в целом. Сфера здравоохранения напрямую влияет не только на экономический рост государства, но и является важнейшим фактором для улучшения демографической ситуации, здоровья нации, говорится в сообщении Минздрава Татарстана.

За годы работы выставка «Индустрия здоровья. Казань» стала значимой демонстрационной площадкой достижений медицинской отрасли. Свою продукцию на выставке представляют свыше 100 российских и международных компаний из Великобритании, Германии, США, Японии. Среди них – производители и поставщики медицинской техники и мебели, лабораторно-диагностического оборудования, а также представители фармацевтической промышленности.

Высококачественное оборудование и новые разработки в сфере медицины от ведущих отечественных и зарубежных производителей были представлены на выставке по следующим тематическим разделам: первичная медицинская помощь; медицинская техника, оборудование и диагностика; лабораторная медицина; расходные материалы, шовные материалы; медицинская одежда, средства для ухода и гигиены; медицинская мебель, фарминдустрия; дезинфекция.

Обширная тематика выставки была представлена следующими разделами:

Здоровый образ жизни - массажные столы и тренажеры из США, Японии, Италии, пищевые продукты, обогащенные витаминами, микро и макро элементами, спортивное питание, обогащенные напитки, противоварикозный трикотаж.

Профилактика - санатории России и клиника Южной Баварии предложили комплекс своих услуг.

Реабилитация - реабилитационная техника для восстановления зрения, коррекции осанки, антистрессовой терапии, ударно-волновой терапии, оборудование для физиотерапии, аппараты лимфодренажные, аппараты магнитотерапии,

Первичная медицинская помощь – ФАП (фельдшерско-акушерский пункт), аппараты искусственной вентиляции легких, дефибриляторы, средства транспортировки и иммобилизации, мониторинга и диагностики.

Медицинская техника, оборудование и диагностика – КМСД (комплекс медицинский спектрально-динамический), рентгенодиагностическая техника, узи-оборудование, тромбоэластограф, видеоэндоскопия, кардиологическое оборудование, клапанные системы, системы медицинского газоснабжения, приборы для исследования возможностей головного мозга.

Лабораторная медицина - лабораторное оборудование, красители для цитологии и гистологии, химические реактивы.

Расходные материалы, шовные материалы. Медицинская одежда, средства для ухода и гигиены – повязки с наноструктурным покрытием серебра, одноразовая медицинская одежда, хирургическое белье, перевязочные материалы, расходные материалы для реанимации и анестезии, рентгеновские пленки.

Медицинская мебель, Фарминдустрия - детская кровать «Диксион», цитамины, продукты функционального питания.

Дезинфекция – клининговые машины, средства дезинфекции для лечебно-профилактических учреждений, бытовая химия, дезинфицирующие средства, салфетки и т.п.

Более 100 компаний, в числе которых известные BTL Industries (Великобритания), «Амико» (Москва), «БИОМЕД» (Казань), «Белла-Волга» (Нижний Новгород), «Казанский завод медтехника» (Казань), «Киль-Казань» (Казань), «Лонгви-Фарм» (Москва), «НИИ Электомеханики» (Истра), Нейрософт (Иваново), СтройРеанимация (Санкт-Петербург) и др.- принимают активное участие в выставке «Индустрия здоровья. Казань».

В рамках деловой программы выставки состоялась:

- Коллегия Министерства здравоохранения Республики Татарстан;

- Региональная научно-практическая конференция «Проблемы профилактики инфекций, связанных с оказанием медицинской помощи» (Организаторы: Управление Роспотребнадзора по Республике Татарстан, Министерство здравоохранения Республики Татарстан, Казанская государственная медицинская академия);

- Региональная научно-практическая конференция, посвященная 65-летию врачебно-физкультурной службы Республики Татарстан «Итоги XXVII Всемирной летней Универсиады 2013 в г.Казани» (Организаторы: Министерство здравоохранения Республики Татарстан, Федеральное Медико-биологическое агентство России, ГАУЗ «РЦМП»)

- Республиканский семинар-совещание «Диспансеризация населения Республики Татарстан» (Организаторы: Министерство здравоохранения Республики Татарстан, КГМУ, ГАУЗ «РЦМП»)

- Республиканская научно-практическая конференция «День онколога» (Организаторы: Министерство здравоохранения Республики Татарстан, ГАУЗ «РКОД МЗ РТ»)

- Республиканская научно-практическая конференция «Комплексные подходы к ранней диагностике заболеваний печени» (Организаторы: Министерство здравоохранения Республики Татарстан, КГМА)

- Региональная научно - практическая конференция «Актуальные вопросы ультразвуковой диагностики» (Организаторы: Министерство здравоохранения Республики Татарстан, КГМА, ГАУЗ «РКБ №2 МЗ РТ»)

Выставка была ориентирована:

во-первых – на специалистов, заинтересованных в приобретении новой качественной продукции и повышении уровня качества медицинских услуг, оказываемых населению;

во-вторых – на жителей и гостей столицы, которые могут получить оценку состояния своего здоровья и получить консультации у врачей-специалистов.

18-я международная специализированная выставка «Индустрия здоровья. Казань» является ключевым мероприятием в республике, которое представляет тенденции и динамику развития медицинской отрасли, что позволяет специалистам обсудить актуальные вопросы в сфере здравоохранения. На выставке участники и гости смогли наглядно оценить и сравнить множество продуктов и получить новые знания.

Специалисты обсудили новые возможности развития прорывных биомедицинских технологий

11 и 12 октября 2013 года в Москве состоялся VI международный симпозиум «Актуальные вопросы генных и клеточных технологий», организованный ФГБУ ГНЦ ФМБЦ им. А.И. Бурназяна ФМБА России и Институтом Стволовых Клеток Человека (ИСКЧ), который отмечает 10-летний юбилей. В насыщенной двухдневной программе симпозиума прозвучали доклады и лекции ведущих российских и зарубежных ученых, состоялись научно-практические семинары для специалистов. В этом году симпозиум собрал рекордно большое количество участников – около 400 специалистов в области биомедицинских клеточных технологий, генетики, а также практикующих врачей, представителей бизнес-сообщества и средств массовой информации, сообщает пресс-служба ИСКЧ.

С приветственным словом на открытии симпозиума выступил руководитель Федерального медико-биологического Агентства России Уйба Владимир Викторович, выразивший слова признательности участникам и докладчикам, которые приехали из разных стран, чтобы обсудить самые актуальные направления в развитии регенеративной медицины. «Радостно отметить, что Россия в данной области находится не на обочине инновационных процессов, - отметил Владимир Викторович, - и наравне с международными центрами участвует в разработке и применении продуктов и технологий с использованием клеток и тканей человека.

В Федеральном медико-биологическом Агентстве всегда велись экспериментальные работы в особых отраслях медицины. Задачи агентства напрямую связаны с радиационными и другими факторами, с атомной промышленностью, космосом, экстремальными состояниями. В наших институтах и клиниках разрабатываются и применяются самые передовые методы диагностики, лечения и реабилитации пациентов. Исходя из специфики деятельности, именно у нас произведена первая трансплантация костного мозга при лечении лучевой болезни. В настоящее время мы успешно применяем регенеративные технологии на основе аутологичных клеток и тканей человека для лечения местных лучевых и термических поражений. И здесь немаловажное значение играет специально созданный в 2009 году при ФГБУ ГНЦ ФМБЦ им. А.И. Бурназяна ФМБА России Центр биомедицинских технологий, задачей которого является развитие прорывных методов лечения.

На его базе активно ведутся клеточные, тканеинженерные разработки и трансляционные исследования. Мы поздравляем нашего долгосрочного партнера – Институт Стволовых Клеток Человека (ИСКЧ) с юбилеем. Вот уже 10 лет ИСКЧ не только создает и активно внедряет разработки в области генных и клеточных технологий, но также занимается просветительскими проектами, ярким примером которых является нынешний симпозиум». Владимир Викторович Уйба выразил уверенность в том, что «содружество ИСКЧ и ФМБА приведет к новым открытиям в области регенеративной медицины» и пожелал участникам симпозиума плодотворной работы.

«Наш центр является уникальной российской площадкой по внедрению регенеративной медицины в клиническую практику, работающей по международным стандартам и имеющей признание и российских и зарубежных коллег – отметил генеральный директор ФГБУ ГНЦ ФМБЦ им. А.И. Бурназяна ФМБА России Котенко Константин Валентинович – «в программе симпозиума представлены доклады и наших специалистов. Мы рады увидеть участников симпозиума не только сегодня на торжественном пленарном заседании, но и завтра, в ФГБУ ГНЦ ФМБЦ им. А.И. Бурназяна ФМБА России, на семинарах. Уверен, что эти два дня не только запомнятся докладами, лекциями, дискуссиями и накалом обсуждений, но вместе с тем также расширят горизонт и откроют новые перспективы развития данной области медицины».

По словам Исаева Артура Александровича, генерального директора ИСКЧ «такие мероприятия, как данный симпозиум требуют от организаторов огромного вложения сил, времени, знаний, финансовых ресурсов, но являются необходимым звеном для развития новых направлений и внедрения их в практическую медицину. Мы проводим симпозиум «Актуальные вопросы генных и клеточных технологий» уже шестой год подряд, но в этом году впервые сделали его двухдневным. Второй день, день практических семинаров, пройдет на базе ФГБУ ГНЦ ФМБЦ им. А.И. Бурназяна ФМБА России».

В первый день симпозиума, в гостинице Украина, с докладами о направлениях своей научной работы выступили ученые из США, России, Германии, Финляндии, Голландии, Великобритании и Италии. Среди них:

Сандр ван Девентер (Голландия) - научный директор биотехнологической компании uniQurо, разработавшей самый дорогой в мире геннотерапевтический препарат Glybera, стоимостью 1,6 млн долл.

Доктор Джулио Коссу (Великобритания, Италия) - разработчик методики генно-клеточной терапии мышечных дистрофий, для которых в настоящее время не существует эффективных методов лечения.

Директор немецкой биотехнологической компании TissUse профессор Уве Маркс (Германия), занимающийся созданием из клеток человека так называемых мультиорганных систем in vitro, имитирующих работу отдельных тканей и органов – «организм на чипе».

Профессор Сергей Львович Киселев (Россия), руководитель лаборатории клеточных технологий ИОГен РАН, разработчик технологии получения iPS клеток для коррекции моногенных заболеваний.

Генеральный директор Института Стволовых Клеток Человека Исаев Артур Александрович рассказал об опыте инновационного биотехнологического бизнеса в России, подвел итоги 10 лет работы ИСКЧ, рассказал о планах компании на будущее.

12 октября на базе ФГБУ ГНЦ ФМБЦ им. Бурназяна ФМБА России состоялись практические семинары для специалистов, посвященные терапевтическому ангиогенезу в практике сосудистого хирурга, инновационному российскому препарату Неоваскулген, разработанному в ИСКЧ, клеточным технологиям в пластической хирургии и эстетической медицине, а также современным возможностям генодиагностики, в том числе на уникальном, созданном ИСКЧ, ДНК-чипе Этноген.

Новая ЗСТ: Турция добавит свободы Украине

Большая европейская зона свободной торговли с участием ЕС, Турции и Украины несет новые возможности и риски для украинской экономики. Условия доступа украинской стали на рынки существенно не изменятся, однако вместе с расширением экспортного потенциала, будет расти и инвестиционная привлекательность стального сектора.

Сначала Брюссель, потом Анкара?

Украина и Турция близки к подписанию соглашения о создании зоны свободной торговли (ЗСТ), переговоры о создании которой проходят параллельно с подготовкой Украины к подписанию Соглашения об ассоциации и ЗСТ с Евросоюзом, которое запланировано на конец ноября.

Вероятность подписания соглашений на Вильнюсском саммите высока, а старт свободной торговли с ЕС ускорит заключение и ЗСТ с Турцией.

Сейчас в переговорах Анкары и Киева остается еще ряд проблемных вопросов – прежде всего, по условиям взаимного доступа на рынки. Украина заинтересована в полной либерализации поставок металлургической продукции, Турция – своих овощей, фруктов и текстильной продукции. По словам турецкого премьер-министра Реджепа Эрдогана, соглашение о ЗСТ до 2015 г. сможет утроить (до $20 млрд.) товарооборот между странами. Турция является ассоциированным членом Евросоюза и имеет зону свободной торговли с ЕС и еще с 17-ю странами и региональными объединениями. С 13-ю ведутся переговоры о заключении аналогичных соглашений.

Для Украины общий свободный рынок с Турцией – это серьезный тест на конкурентоспособность ее производителей и товаров, но еще и сильный стимул для роста и совершенствования.

Широкомасштабная зона свободной торговли с участием ЕС, Турции и Украины (600 млн. человек) по рыночному потенциалу может конкурировать с NAFTA и Тамсоюзом.

Характеристика макроэкономических показателей Украины и Турции:

«Вчерашний и сегодняшний» тигры

Сегодня на Ближнем Востоке Турция является региональным лидером по темпам роста экономического и политического влияния, то есть, имеет примерно тот же статус, который до середины 2000-х годов имела в Восточной Европе Украина.

В 2012-2017 гг. Турция демонстрирует самый высокий экономический рост среди стран ОЭСР - в среднем 5,2% в год. Стабильный рост экономики способствовал и развитию внешней торговли: объем экспорта вырос с 36 млрд. в 2002 г. до 153 млрд. в 2012 г.

Сейчас турецкая экономика является 16-й крупнейшей в мире, и, по оценкам HSBC, к 2050 г. выйдет на 12 место. Само же правительство ставит цель к 2023 г. войти в десятку ведущих экономик мира.

ВВП Турции при населении в 72,6 млн. человек в 2012 г. составил $787,3 млрд. ВВП Украины при населении в 45,6 млн. – $176,3 млрд.

По объему ВВП (по паритету покупательной способности) Турция занимает 17-е место в мире. В Турции объем ВВП на душу населения (по ППС) в 2012 г. составил $17,651 тыс., по сравнению с $7,412 тыс. в Украине.

В 2012 г. турецкий экспорт вырос на 12,6% и составил рекордные $152 млрд. Основные торговые партнеры страны по экспорту – Германия (8,6 %); Ирак (7,1 %); Иран (6,5 %); Великобритания (5,7 %); ОАЭ (5,4 %); Россия (4,4 %); по импорту – Россия (11,3 %); Германия (9,0 %); Китай (9%); США (6%); Италия (5,6%); Иран (5,1%). Главные статьи турецкого экспорта – продукция легкой промышленности, автомобили и запчасти к ним, продукция металлургии.

Рост ВВП Турции в первом полугодии 2013 г. составил 3,7%, в т.ч., во 2 квартале – 4,4%, это самый высокий показатель с четвертого квартала 2011 г.В правительстве прогнозируют, что рост экономики составит по итогам 2013 г. 3,6%, за 2014 г. – 4%. Вместе с тем, в Мировом Банке, в случае ожидаемого улучшения мирового спроса, прогнозируют ускорение роста ВВП Турции до 4,5% в 2014 г. и до 4,7% в 2015-м. Риски все те же – ухудшение экономических условий в еврозоне и нестабильная политическая обстановка в регионе Ближнего Востока.

Двусторонняя торговля

Доля Турции во внешнеторговом обороте Украины товарами более 4%. В турецком импорте доля Украины – менее 2%. В 2012 г. импорт из Украины в Турцию упал на 20%, до $4,394 млрд. Турецкий экспорт в нашу страну составил порядка $2,1 млрд.

В турецких поставках в Украину доминируют (данные за 2012 г.): текстиль, трикотаж ($ 267 млн.), фрукты и овощи ($ 228 млн.), готовых к износу и аксессуары ($156 млн.); средства наземного транспорта ($ 143 млн.), электрические машины и механизмы ($ 106 млн.).

В украинском экспорте в Турцию 5 основными позициями стали: железо и сталь ($ 2,16 млрд.), растительные масла ($ 340 млн.), удобрения ($ 295 млн.), металлолом ($ 293 млн.), семена и плоды ($240 млн.).

Дефицит Турции во внешней торговле товарами с Украиной составил $ 2,564 млрд. в 2012 г., на 16% ниже уровня 2011 г.

Турецкие ПИИ в Украину составили всего $ 12 млн. в 2012 г. Однако потенциал взаимных инвестиций велик. Наиболее перспективными для сотрудничества двух стран являются авиастроение, ВПК, ТЭК, стройсектор, агропром и IT-сектор. Только турецкие стройкомпании готовы реализовать в Украине 151 проектов на общую сумму $ 4 млрд.

Антидемпинг

Турция входят в число 10 самых активных в мире инициаторов антидемпинговых расследований. За 1995-2012 гг. их было начато 162 (10-е место в мире), в 2012 г. – 14 (3-е место). Достаточно часто в этих расследованиях фигурирует сталь и сталепродукция, в т.ч., из Украины.

В настоящее время Турция взимает пошлины на импорт х/к и г/к рулона из Украины в размере соответственно 9 и 10%. По окрашенному прокату пошлина – 15%, горячеоцинкованному – 14%. С января 2013 г. введены новые тарифные ставки по следующим видам импортируемой продукции:

- плоские полосы и плоские стержни - от 0 до 10%;

- плиты шириной не более 500 мм - от 0 до 10%;

- пл. прокат листовой из лег. стали шир. 600 мм или более - от 3 до 6%.

Украина, в свою очередь, взимает пошлины в отношении импорта из Турции полированного флоат-стекла, обуви, ряда видов сельхозпродукции.

Весной 2013 г. под введенные правительством пошлины на ввоз импортных автомобилей попали и турецкие машины, что спровоцировало немалую напряженность в торговых отношениях Киева и Анкары. Правительство Турции заявило о введении ответных мер – повыщения пошлин на импорт грецких орехов из Украины до 66,2%.

Сравнительная характеристика стального сектора Украины и Турции:

Источник: данные WSA

С 2000 по 2012 г. стальные мощности Турции выросли в 2,5 раза – с 19,8 до 50 млн. т. Местные металлурги 75% стали выплавляют в электропечах, а в готовой продукции доминирует длинномерный прокат.

Сильные стороны турецкой металлургии – современное эффективное производство, выпуск качественной продукции, сильный внутренний рынок, высокая диверсификация рынков сбыта (хотя доминирует экспорт в регион MENA), способность быстро адаптироваться к изменяющимся условиям рынка.

Слабые стороны – зависимость от импорта сырья, волатильность спроса и цен на региональном рынке.

Перспективы рынка

В 2013 г. стальное потребление в Турции вырастет на 7,6% и достигнет 30,6 млн. т. На фоне снижения турецкого экспорта из-за слабого мирового спроса внутренний рынок продолжает оказывать сильную поддержку стальной отрасли.

Потребление плоского проката вырастет всего на 3 % до 14,1 млн. т, в то время как длинномерного – на 11%, до 16,5 млн. т. Большой пакет реализуемых в стране строительных и инфраструктурных проектов обеспечивает опережающий рост закупок конструкционного проката. На 2014 г. прогнозируется прирост внутреннего рынка в 5,2% – до 32,2 млн. т.

Производство стали в Турции в текущем году, впервые за последние 5 лет, сократится на 5% – до 34 млн. т. Экспорт упадет на 6-7% – до 18 млн. т. Это вызвано неблагоприятной конъюнктурой мировых рынков, проведением а/д расследований, экономическими санкциями в отношении Ирана и политической нестабильностью в Египте и Сирии.

На этом фоне растет импорт – к примеру, в июле ввоз стали в Турцию вырос до самого высокого ежемесячного уровня с июля 2008 г. в 1,34 млн. т, впервые за долгий период превысив экспорт (1,3 млн. т). За 8 мес. 2013 г. нетто-экспорт упал на 44 % , до 3,89 млн. т.

До недавнего времени украинская и турецкая металлургия, конкурируя за потребителя в регионе MENA, оставались и партнерами: Украина выступала крупным поставщиком в Турцию сырья и полуфабрикатов.

Однако с активным развитием собственных мощностей Турция снизила закупки украинского длинномерного и г/к проката, а поставки лома уменьшились из-за дефицита этого сырья в нашей стране. На сегодня Украина выступает как крупный поставщик в Турцию квадратной заготовки, в меньшей степени – плоского проката (г/к лист и толстый лист) и слябов.

В 2013 г., по оценочным данным, экспорт сталепродукции из Украины в Турцию составит 3 млн. т. Кроме того, будет поставлено свыше 2 млн. т железной руды.

В среднесрочной перспективе статус-кво в торговле метпродукцией между двумя странами сохранится. Для Украины крайне важно укреплять позиции на емком и быстрорастущем турецком рынке, одновременно конкурируя с турецким прокатом в регионе MENA.

Максим Белов

В итальянской Альбе открылась трюфельная ярмарка.

Уже 83-тья по счету международная ярмарка самых дорогих в мире грибов в городе Альба (область Ланге, Италия) пройдет с 12 октября по 17 ноября.

Организаторы мероприятия ожидают большого числа иностранных гостей, заинтересованных покупкой белого трюфеля, собранного в Пьемонте, Ланге, Роеро и в Монферрато. Только на открытие ярмарки приехало свыше 6 тысяч гостей. Возросло количество российских и азиатских посетителей.

Отмечается и то, что в текущем году стоимость 100 граммов продукции снизилась на 30%, по сравнению с прошлым сезоном, примерно до 300 евро. Данный факт обусловлен прекрасными погодными условиями, повлиявшими на рост трюфелей. Ожидается, что за время проведения ярмарки на ней будет реализовано не менее 50 килограммов грибов.

По данным отраслевых СМИ Италии, объем промышленного производства томатов в стране снизился на 15%, по сравнению с показателями прошлого сезона.

Этот показатель составляет абсолютный минимум урожайности последних 10 лет.

Причем данная тенденция затронула и сопутствующую отрасль переработки – производства томатных консервов и подобной продукции. Согласно информации, обнародованной Coldiretti, в августе текущего года в Италии снизилась выработка всех продуктов переработки, но томатная продукция лидирует в данной группе по уменьшению объемов производства.

Птичий грипп H7N9 вновь дал о себе знать в Китае, передает Xinhua. Известно, что заразился один человек в восточной провинции Чжэцзян. С конца апреля это второй случай гриппа, зафиксированный в данной провинции, говорят представители провинциального департамента здравоохранения. На этот раз вирус выявили в организме 35-летнего мужчины эксперты Центра контроля и предотвращения заболеваний провинции Чжэцзян.

Мужчина попал в госпиталь 8 октября. Сейчас он находится в Шаосинской окружной больнице в критическом состоянии и получает соответствующую терапию. По официальным данным Национальной комиссии здравоохранения и планирования семьи, на конец августа в Китае зафиксировано 134 факта заражения птичьим гриппом H7N9. Из общего числа заболевших 45 человек скончались.

А вот исследователи Дэвид Моренс, Джеффри Тобенбергер и Энтони Фоси считают, что данный вирус гриппа демонстрирует несколько свойств, которые могут вызвать пандемию. Это подтвердили и лабораторные исследования с животными. Судя по всему, у людей нет защиты против него.

Вирусы типа H7 в прошлом вызывали эпидемии среди птицы в Нью-Йорке, Канаде, Мексике, Нидерландах и Италии. Они заражали и млекопитающих, включая лошадей, свиней, человека. Свиньи, как раз, смогли стать прекрасным инкубатором для вирусов. У человека вирусы H7 поражают клетки конъюнктивы. Это вызывает отек, зуд и слезоточивость, что в теории повышает вероятность их распространения.

Stamina Foundation — некоммерческая организация со штаб-квартирой в Турине, Италия. Эта организация разработала и уже начала использовать препараты для лечения нейродегенеративных заболеваний на основе стволовых клеток костного мозга. Тысячи пациентов поддерживают эту организацию, и сотни находятся в листах ожидания лечения.

Однако несмотря на это, метод лечения, предложенный компанией, не прошел принятые для лекарственных средств процедуры регистрации. Более того, по нему не проводились клинические испытания.

Как утверждает министр здравоохранения Италии — Беатрис Лоренцин (Beatrice Lorenzin) в Италии они проводиться не будут. Ранее в этом году государство выделило 3 млн евро на проведение требуемых испытаний. Однако позднее, министерство затребовало научное досье препарата, и передало его на анализ независимым экспертам. Эксперты единодушно забраковали увиденные документы. Во-первых, как оказалось, метод описан неадекватно, в том числе совершенно неясно, каким именно образом стволовые клетки костного мозга дадут начало новым нейронам. Во-вторых, контроль качества препарата является недостаточным для исключения сомнений в его надежности и безопасности. Из описания метода невозможно понять процесс отбора доноров костного мозга, что влечет опасность передачи вместе с донорским материалом таких вирусов как, например, ВИЧ1 и ВИЧ2.

Итальянские ученые, специализирующиеся на регенеративной медицине, приветствовали это решение. Сама Stamina Foundation считает, что основания для отказа не обоснованы. Компания готовит к публикации материалы, описывающие эффективность препарата. Первые клинические испытания пройдут в одной из африканских стран, где уже получено разрешение на проведение исследований. Между тем, пациенты собираются оспаривать решение министерства в суде. Что будет с теми, кто сейчас получает лечение, непонятно. По мнению Лоренцин, решение остается за министерством юстиции, поскольку медицина свое слово уже сказала.

Министры иностранных дел Греции Эвангелос Венизелос и Болгарии Кристиан Вигенин на переговорах в Афинах обсудили строительство ответвления на Болгарию от Трансадриатического газопровода (TAP), говорится в совместном заявлении министров.

"Соглашение, которое было достигнуто по новому трубопроводу для поставок природного газа, TAP, и о строительстве соединительного газопровода между Грецией и Болгарией (Interconnector Greece - Bulgaria, IGB) открывают чрезвычайно важное новое направление сотрудничества между Грецией и Болгарией", - сказал Венизелос.

Глава МИД Греции сообщил также, что TAP сможет удовлетворять потребности и других стран Юго-Восточной Европы.

"Положение Болгарии и ее участие в этой схеме играли важную роль в выборе проекта TAP. Это новая ситуация, которая углубляет и наши двусторонние связи, сотрудничество в энергетическом секторе", - сказал Венизелос.

По его словам, обсуждалось также председательство Греции в ЕС в первом полугодии 2014 года.

Проект TAP призван транспортировать газ из Каспийского региона через Грецию, Албанию и через Адриатическое море на юг Италии, и далее - в Западную Европу. В качестве основного источника для проекта рассматривается газ, который планируется добывать на второй стадии разработки месторождения "Шахдениз".

Первоначальная мощность трубопровода TAP составит 10 миллиардов кубометров в год. Геннадий Мельник.

Премьер-министр Италии Энрико Летта на встрече с американским президентом Бараком Обамой в Вашингтоне поблагодарил США за успешное разрешение бюджетного кризиса. Конгресс и президент согласились профинансировать правительство США на три месяца, поднять потолок госдолга на четыре месяца и продолжить переговоры о долгосрочных параметрах бюджета.

"Вчерашнее решение было очень важным для стабильности рынков в мире и в Европе... Нам нужна стабильность, потому что наш долг столь велик, и нам нужны низкие процентные ставки", - сказал Летта. При этом он назвал разрешение кризиса "успехом" президента Обамы, чьи оппоненты-республиканцы не добились политических уступок в обмен на бюджетный законопроект.

По словам Обамы, на встречи с Леттой обсуждалась также ситуация в Ливии, Сирии, Афганистане. Летта также пригласил Обаму с семьей посетить Тоскану, где они уже однажды отдыхали. Обама в ответ сказал, что его не придется долго уговаривать посетить эту область Италии, но что до окончания его президентского срока у него на это не так много времени. Алексей Богдановский.

Группа GEFCO, ведущий поставщик интегрированных логистических решений и услуг для автомобильного сектора и промышленных предприятий, объявляет об открытии представительства в Загребе. Хорватия граничит с несколькими государствами и имеет важное стратегическое положение, благодаря чему новый офис будет способствовать укреплению позиций GEFCO на Балканском полуострове в секторе наземных и морских перевозок.

"Хорватия является одной из самых быстрорастущих экономик Юго-Восточной Европы. Новый офис поможет нам усилить присутствие в регионе и обеспечить быстрый доступ к высококачественному логистическому сервису с высокой добавленной стоимостью, как местным, так и международным компаниям", - комментирует Тихомир Скртик (Tihomir Skrtic), управляющий директор GEFCO Хорватия.

Ранее г-н Скртик занимал должность директора по развитию бизнеса в GEFCO Словения.

Фактор роста транспортно-логистического рынка в регионе

1 июля текущего года Хорватия вошла в состав Европейского Союза, что стало важнейшей вехой в истории страны, открывающей новые возможности для роста и укрепления стратегических позиций на юго-востоке Европы. Открытие границ и переход на упрощенный таможенный режим является существенной предпосылкой для развития рынка.

Выгодное географическое положение

Через территорию Хорватии пролегают три панъевропейских транспортных коридора, связующих регион с Западной и Восточной Европой, Азией и Средиземным морем. Благодаря этому, Хорватия занимает важнейшее стратегическое положение в логистической цепи всего юго-востока Европы.

Этот динамичный регион с высоким потенциалом роста объединяет наиболее быстрорастущие экономики. Открытие представительства в Хорватии позволит GEFCO наращивать грузопотоки из/в соседние страны, включая Италию, Словению, Венгрию, Сербию, Боснию-Герцеговину и Черногорию.

Благодаря идеальному географическому положению, представительство GEFCO в Хорватии является эффективной платформой для развития бизнеса. Офис в Загребе расположен недалеко от крупнейшего портового комплекса Риека (Rijeka), что также стало важным фактором в стратегии развития компании.

Основной акцент представительство делает на развитии международных перевозок. В планах на 2014 год открытие еще одного офиса на территории порта.

GEFCO - ключевой поставщик логистических решений и услуг для производителей

В партнерстве с несколькими местными транспортными компаниями представительство GEFCO в Хорватии уже заключило договор на доставку новых автомобилей и запчастей для PSA Peugeot Citroлn.

Кроме того, GEFCO Хорватия предлагает услуги по дистрибуции, таможенному оформлению, международным поставкам, включая морские и наземные перевозки с полной или частичной загрузкой, клиентам в Румынии, Сербии, Болгарии и Боснии-Герцеговине.

Открытие нового представительства является частью глобальной стратегии группы, направленной на диверсификацию секторов специализации, которые включают, помимо прочих, товары текстильной промышленности, энергетический сектор, промышленное оборудование.

В Мешхеде проводятся три международные выставки: 15-ая международная выставка бытовой техники, 15-ая международная выставка аудио- и видеоаппаратуры и мобильных телефонов и 6-ая специализированная выставка ковров машинной работы, напольных покрытий и домашнего текстиля, сообщает агентство ИРНА.

Директор Центра международных выставок Мешхеда Сейед Мохаммед Сейеди на церемонии открытия названных выставок заявил, что в них принимают участие около 200 иранских компаний из провинций Хорасан-Резави, Северный Хорасан, Южный Хорасан, Исфаган, Восточный Азербайджан, Западный Азербайджан, Центральная, Кум, Йезд, Керман, Голестан, а также зарубежные компании из Китая, Японии, Южной Кореи, Италии, Германии, Франции, Англии, Австралии, ОАЭ и Турции.

По словам С.М.Сейеди, участники выставок демонстрируют свои возможности в области производства холодильников, стиральных машин, посудомоечных машин, кухонного оборудования и принадлежностей, посуды, газового оборудования, водонагревателей, соковыжималок, мясорубок и т.д.

Другая часть выставочных экспозиций посвящена цифровым фотоаппарат и видеокамерам, мобильным телефонам и домашнему текстилю.

Общая площадь выставочных экспозиций составляет 14,4 тыс. кв. м.

Как и ожидалось, европейский автомобильный рынок начал постепенное восстановление, пишет КоммерсантЪ.

Вчера Европейская ассоциация автопроизводителей сообщила, что в сентябре в ЕС продажи новых автомобилей выросли на 5,4% по сравнению с сентябрем прошлого года. Общий рост продаж во многом обеспечен позитивной динамикой в таких странах, как Франция (+3,4%), Великобритания (+12,1%) и Испания (+28,5%).С начала года, за первые девять месяцев, снижение автопродаж в ЕС составило 3,9% - и это замедление негативной динамики: за первые восемь месяцев снижение составляло 5,2%. Как и в прошлом месяце, продолжают осторожничать немецкие потребители (-1,2%), однако снижение автопродаж в Германии также существенно замедлилось: в августе оно составляло 5,5%. Похожая ситуация и в Италии: если в августе там было продано автомобилей на 6,6% меньше, чем годом ранее, то в сентябре - меньше лишь на 2,9%.

Заметная позитивная динамика показана и в некогда наиболее проблемных Португалии (+15,9%) и Ирландии (+27,9%), где в настоящее время экономика постепенно начинает восстанавливаться от кризиса. Даже в Греции, с которой в еврозоне три года назад начался долговой кризис, в сентябре показан рост автопродаж на 10,1%.

По мнению эксперта автомобильного рынка из международной исследовательской компании IHS Global Insight Карлоса да Силвы, "несмотря на то, что в сентябре этого года было на один рабочий день больше, чем в прошлом году, очевидно, что ситуация в целом по региону улучшается". Господин да Силва отмечает, что "ситуация в Европе, конечно, далека от того, чтобы называть ее блестящей. Однако текущая тенденция дает хороший повод для оптимизма. Главный смысл всего происходящего сейчас на европейском авторынке заключается в том, что за оставшиеся месяцы 2013 года рынок должен полностью достичь конца тоннеля и выбраться на свет".

Ассоциация "КАМИ" принимает активное участие в выставке Woodex Сибирь в Новосибирске

Крупнейшие выставки Сибири, объединяющие деревообработку и производство мебели региона, "Сибмебель" и WOODEX Сибирь являются самоой эффективной торговой площадкой в регионе и собирают ведущих игроков индустрии края.

В 2013 году по просьбе "КАМИ" был открыт новый раздел выставки - "Оборудование для деревообработки и производства мебели", где компания выступила крупнейшим участником и представила самые передовые технологии:

- изготовления высококачественной евровагонки и половой доски на четырёхсторонних станках "Beaver";

- нанесения кромки ПВХ на автоматических кромкооблицовочных станков "Filato".

Стенд "КАМИ" традиционно привлекает специалистов работающим оборудованием, продуманной ценовой политикой, а также высоким профессионализмом сотрудников.

Деревообработка и производство мебели являются приоритетными направлениями деятельности компании "КАМИ". Лучшие специалисты отрасли и самые передовые технологии сосредоточены именно в этом секторе. За 20 лет работы компания отобрала лучшие образцы оборудования для деревообработки и лесной промышленности ведущих мировых производителей: "Beaver", "Bongioanni", "Hundegger", "Ustunkarli", "Katrez", "Griggio", "Hirzt", "Filato", "Uniteam", "Bacci", "Sahos" . Именно это оборудование стало основой крупнейших на сегодня домостроительных и лесопильных предприятий, а также предприятий по производству мебели.

Выставки "Woodex Сибирь" и "Сибмебель" являются срезом рынка Сибири и являются прекрасной площадкой для демонстрации высокопроизводительного оборудования канадской компании "Beaver" и итальянской "Filato", известных своей высокой надёжностью, качеством производимой продукции, а также быстрой окупаемости вложенных средств.

Приглашаем вас познакомиться с нашим оборудованием в работе, узнать больше о современных технологиях деревообработки, лесопиления и производства мебели. Технологи спроектируют ваше производство и просчитают его экономическую эффективность прямо на стенде.

Стенд "КАМИ" расположен на самом входе в раздел "Деревообработка".

Выставки проходят в Новосибирске 16-19 октября.

Вацлав Гавел и 1968 год

Интервью с послом Чехии в Великобритании Михалом Зантовски

Михал Жантовски (р. 1949) – чешский дипломат, политик, писатель, бывший диссидент, ныне посол Чешской Республики в Великобритании.

Джордж Боди (р. 1989) – изучает европейскую историю в Университетском колледже Лондона, в настоящее время участвует в проекте по исследованию политического наследия 1968 года.

Михал Жантовски был одним из основателей Гражданского форума и близким другом Вацлава Гавела, работавшим в начале 1990-х годов его пресс-секретарем. После «бархатной революции» он играл важную роль в чешской политике – и как лидер Гражданского демократического альянса, и как сотрудник Министерства иностранных дел. В 2014 году в издательстве «AtlanticBooks» выходит написанная им биография Вацлава Гавела.

Джордж Боди: Позвольте начать наш разговор с вопросов о том, как и где вы познакомились с Вацлавом Гавелом.

Михал Жантовски: Мы были знакомы на протяжении трех десятилетий или, возможно, чуть меньше. Первая встреча состоялась в 1983-м или 1984 году после того, как он вышел на свободу, отбыв свой самый долгий тюремный срок. У нас были общие друзья. Кроме того, он приезжал на ежегодный загородный «пикник», в подготовке которого я всегда участвовал и продолжаю участвовать вместе со своими друзьями, в основном психологами и психиатрами. Это было своеобразное тайное общество, где происходило и обсуждалось много интересного, а нелегальные документы и материалы постоянно переходили из рук в руки. Именно на этих собраниях мы с Гавелом лучше узнали друг друга и стали друзьями. В конце коммунистической эпохи я работал пражским корреспондентом агентства «Reuters» и потому был хорошо информирован об оппозиционной деятельности. Это позволило нам совместно готовить петиции, протестные акции и другие подобные вещи. Примерно через три дня после начала в ноябре 1989 года «бархатной революции» я почувствовал, что оказался в неудобном положении: в качестве корреспондента мне приходилось освещать те события, в подготовке которых я принимал непосредственное участие. В итоге я заявил «Reuters», что ухожу, и они отнеслись к моему решению с пониманием. Кроме того, я стал официальным представителем Гражданского форума[1], а когда Гавела в декабре 1989 года избрали президентом, он предложил мне поработать с ним. Два с половиной года я был его пресс-секретарем, а потом стал руководителем политического отдела президентской канцелярии. В те дни я проводил с ним больше времени, чем его собственная жена. После того, как он накануне распада единого государства в 1992 году оставил президентский пост, я также ушел в отставку, позже получив должность чешского посла в США. Но и потом мы поддерживали близкие отношения на протяжении всей его жизни; он многократно навещал меня в Америке, мы встречались всякий раз, когда я бывал в Праге, и виделись в Израиле, где я также работал послом. Последний раз мы виделись, когда отмечался его семидесятипятилетний юбилей, – за два месяца до кончины. Мы всегда переписывались и разговаривали по телефону. Таким было наше знакомство.

Д.Б.: По-видимому, вы были одним из инициаторов подписания «Хартии-77»?[2]

М.Ж.: Нет, я не подписывал «Хартию-77», поскольку служил тогда в армии, а это не слишком располагало к подписанию программных документов оппозиции. Вернувшись же на гражданку, я решил, что теперь ставить свою подпись слишком поздно. Поэтому я подписывал другие петиции и входил в другие группы, но все это происходило позже.

Д.Б.: А вы слышали о Гавеле до знакомства с ним?

М.Ж.: Разумеется. Думаю, мне было 14 или 15 лет, когда я впервые увидел «Праздник в саду» – принесшую ему известность пьесу, которую я посмотрел потом семь или восемь раз. То было откровение, радикально меняющее мировоззрение. Уже с молодости я пристально следил за тем, что он писал и говорил. Кстати, он тогда знал мою мать, которая работала редактором; но в силу моих юных лет мы еще не были знакомы.

Д.Б.: Вы были моложе его на целое поколение – чем вам запомнился 1968 год?

М.Ж.: Да, в 1968-м я был студентом-первокурсником, причем не могу сказать, что очень интересующимся политикой. Я был весьма активен, но гораздо больше политики меня волновали другие вещи. На то, конечно же, имелись свои причины. Во-первых, мне тогда было 18 лет, и потому секс, наркотики и рок-н-ролл казались мне гораздо интереснее политических проблем. Во-вторых, и это более существенно, я не был уверен в том, что «социализм с человеческим лицом» – реалистичный проект, нужный моей стране. Как выяснилось позже, у Гавела сложилось такое же мнение. Но мы оставались в меньшинстве, ибо многие считали, что это стоящее дело, которое надо с энтузиазмом поддерживать. В рядах студенчества тогда ходили и более радикальные идеи, черпаемые у немецких и французских радикалов, у Руди Дучке и Мао Цзэдуна. Признаюсь, я не слишком понимал все это. По моему мнению, мы уже пресытились коммунизмом, а дальнейшие попытки его совершенствовать не могли принести результата. Поэтому я старался не вмешиваться. Конечно, после советского вторжения я вместе с большинством моих сверстников вышел на улицу, протестовал и шумел. Вот тогда я действительно ощутил себя частью происходящего, хотя это продолжалось не более двух недель. Затем, как и большинство моей университетской группы, я уехал из страны. У нашего университета были побратимские связи с Гронингенским университетом в Нидерландах, туда мы и отправились. Кое-кто из моих товарищей живет там и сейчас. Но у меня были родственники в Монреале, и потому я довольно скоро уехал учиться в Канаду. На протяжении всего этого времени собственная отстраненность от чехословацких событий причиняла мне дискомфорт. Я был тогда слишком молод, слишком глуп и слишком упрям; мне казалось, что уезжать могут другие, но никак не я, и поэтому со временем я вернулся, а они все уезжали и уезжали – и на все это ушло двадцать лет.

Д.Б.: Таким образом, вы, как и Гавел, не согласились с реформистской программой Александра Дубчека. Означает ли это, что поворотным пунктом для вас оказалось именно советское вторжение?

М.Ж.: Именно так.

Д.Б.: Можно ли говорить о том, что ответом на ввод войск стало общенародное движение?

М.Ж.: Скорее то был общенародный эмоциональный всплеск, который никем не готовился специально. Примечательно то, что он оказался спонтанным; люди, которые прежде спорили по любому поводу, теперь поднялись вместе ради общего дела, единодушно и солидарно. То был редчайший момент единения, но, как я уже сказал, все это не было движением, поскольку ни структуры, ни организации тогдашний эмоциональный протест не имел.

Д.Б.: Насколько я знаю, Гавел в тот период участвовал в работе радио «Свободная Чехословакия»?

М.Ж.: Да, можно и так сказать. Собственно, никакого радио «Свободная Чехословакия» вообще не было, мы должны говорить лишь о свободном вещании чехословацкого радио. Вацлав занялся этим делом едва ли не случайно, так сложилось. В ночь советского вторжения он был на вечеринке у друга-актера в небольшом городке в Северной Чехии. Узнав об интервенции, они на следующее утро сами явились на местную радиостанцию, предложив свои услуги. Его друг был одним из известнейших актеров в стране, его голос узнавали, поэтому Гавел писал сообщения и комментарии, а друг зачитывал их в прямом эфире. Это было независимое вещание – официальное радио к тому моменту перестало быть независимым.

Д.Б.: Рассказывал ли он вам когда-нибудь о своей поездке в США, состоявшейся в 1968 году, и знаете ли вы о ней?

М.Ж.: Да, он часто вспоминал ее и несколько раз писал о ней, потому что для него первая поездка в Америку стала рубежной. Весной или летом 1968 года намечалась премьера его пьесы в Нью-Йорке. Атмосфера той поры была пропитана драматическим возбуждением: в апреле застрелили Мартина Лютера Кинга, в самом разгаре была президентская кампания 1968 года, страну захлестнули бурные протесты против вьетнамской войны – и, конечно, повсюду были «дети цветов», их музыка и все такое. Само собой, Вацлав незамедлительно влился в эту жизнь: он рассказывал, как ходил на демонстрации и посещал богемный квартал Ист-Виллидж. Он привез оттуда кучу пластинок, которые слушал потом с приятелями у себя дома. Кроме того, он посещал в Нью-Йорке нескольких известных политэмигрантов, обсуждая с ними события на родине, суть Пражской весны и тому подобное. По-моему, он прожил там не более шести недель, но это время стало для него исключительно важным.

Д.Б.:Как он связывал, и связывал ли вообще, свою американскую поездку 1968 года и Пражскую весну?

М.Ж.: О какой именно связи вы говорите?

Д.Б.: Меня интересует, каким ему виделось протестное движение в США относительно Пражской весны: это были разные, но родственные по духу явления или вообще две составные части одного и того же процесса?

М.Ж.: С уверенностью могу сказать: ему импонировал сам факт высокой гражданской активности, а также веселье и миролюбие, с которыми проводились демонстрации и митинги. На это обстоятельство нужно обратить вниманием в связи с книгой Джона Кина, которую вы, наверняка, читали[3]. Этот биограф по непонятным для меня причинам рассказывает о том, как по пути в Соединенные Штаты Вацлав якобы оказался в Париже мая 1968 года. Более того, он пытается убедить читателя, будто именно парижские баррикады произвели на Гавела глубочайшее впечатление. Я изучил вопрос и достоверно знаю о том, что такого визита не было. Он не посещал Париж в то время, не видел парижских баррикад и оказался во французской столице лишь на обратном пути, в июне, когда все было кончено. Без преувеличения можно сказать, что за этим расхождением стоит серьезный спор об источнике, в котором Гавел черпал вдохновение. С моей точки зрения, если охватить всю совокупность того, что Гавел сделал и написал, то мы не обнаружим ни тени влияния французского или европейского социализма. Действительно, на него серьезно повлиял театр абсурда в целом и Сэмюэл Беккет в частности, но этот человек не был ни левым, ни французом. Одновременно на протяжении всей его жизни можно проследить разностороннее влияние Америки, включая низовую гражданскую активность, которая жива и поныне, либертарианские формы уличного протеста тех лет и даже рок-н-ролл. Все это вместе ясно показывает, чем стала для него Америка.

Д.Б.: Поправьте меня, если я не прав, но из ваших слов следует, что он фактически противопоставлял культурную сторону событий 1968 года на Западе чисто политическим программам левого французского типа, полагаясь на процессы «культурного преображения» в большей мере, чем принято думать.

М.Ж.: Да, именно так. Я не собираюсь отрицать присутствия политического аспекта, но здесь он имеет отношение к гражданской ответственности, а не к идеологии. Гавел не был сторонником каких-либо идеологий, хотя ему не раз пытались приписать наличие тех или иных идеологических взглядов. Известно, что он в свое время, как и я ныне, с большой неприязнью относился к подобным попыткам.

Д.Б.: Тем не менее разве он не считал себя представителем глобального «поколения 1968 года»?

М.Ж.: Наверное, хотя мне это представляется не таким уж и важным. Если в 1968 году вам было от 15 до 30 лет, то вы, несомненно, отмечены на всю жизнь. Ведь то был выдающийся год. Очень сложно это объяснить, но отнюдь не случайно в Польше, Чехословакии, Франции, США одновременно, хотя и в силу различных причин, происходило тогда примерно одно и то же. В Лондоне, впрочем, большой политики не было, хотя и тут она напоминала о себе. В любом случае то был удивительный год.

Д.Б.: Позвольте мне все же задать несколько вопросов о «Хартии-77».

М.Ж.: Хорошо, я все-таки кое-что знаю об этом. Ведь я знаком или дружен со многими, кто был причастен к появлению этого документа. Поэтому, если у вас есть вопросы, – пожалуйста. Я весьма информированный попутчик тех событий.

Д.Б.: Давайте обратимся к процессам, происходившим в Чехословакии после завершения Пражской весны и советского вторжения. Если тогда в стране происходила «нормализация», то откуда появилась «Хартия-77»?

М.Ж.: Хороший вопрос. Действительно, после того, как в 1969 году сопротивление оккупации было сломлено, а власти запустили политику «нормализации» и начали чистки, Гавел, как и многие другие люди, почти полностью ушел в частную жизнь. Он переехал из Праги в Градечек, где и остался, намереваясь писать и размышлять. Он действительно писал и размышлял: в тот период были созданы три пьесы. Он вовсе не выделялся какой-то выдающейся активностью, его занятия были по большей части прежними и состояли из организации встреч запрещенных литераторов, часть из которых проходили в его собственном доме, а часть – на квартирах его друзей. Он также занимался изданием нелегальной литературы. Но при этом Гавел ждал своего момента. В 1975 году он решил выйти из тени, написав широкоизвестное открытое письмо Густаву Гусаку[4], в котором выразил возмущение состоянием общества и подавлением культурной и интеллектуальной жизни. Но ничего не произошло. Затем, кажется, осенью того же года, сосед его друзей, которые занимались в труппе актеров-любителей, поставил его пьесу «Опера нищих». Труппа дала представление в одном ресторане – или, скорее, трактире – под Прагой. Это маленькое событие имело большой резонанс, поскольку оно привело в ярость и коммунистов, и полицию. После него начались увольнения, преследования и допросы. Гавел открыто выступил в защиту жертв этих гонений. Заявлял он примерно следующее: «Эту пьесу написал я, а вовсе не они, да и само это произведение – лишь переложение английской пьесы XVIIIвека, сделанное Бертольдом Брехтом, и потому непонятно, из-за чего скандал?». Тем не менее история получилась очень громкой. Еще одним толчком к появлению «Хартии-77» стали продолжающиеся репрессии в отношении групп альтернативных, как сейчас сказали бы, музыкантов: таких, например, как «ThePlasticPeopleoftheUniverse» или «DG307». Я был близок к некоторым из них – у меня были тогда длинные волосы. Эти ребята ездили по стране и, поскольку официально им не разрешалось выступать, играли на свадьбах и частных вечеринках. Иногда их хватала полиция, а иногда нет. Понимаете, в этих делах почти не было политики, ребята были музыкантами и хотели только исполнять свою музыку. Да, они недолюбливали режим, но, если бы их просто оставили в покое, им было бы этого вполне достаточно. В конце концов, их начали арестовывать и сажать. Будущие подписанты «Хартии-77» участвовали в судебном процессе, проходившем по делу музыкантов, а Гавел написал о суде и составил в поддержку обвиняемых петицию, под которой поставили свои подписи известные интеллектуалы, писатели и поэты. Причем некоторые из них признавались, что ненавидят музыку этих парней, но тем не менее все равно считают, что с ними поступили несправедливо. Поскольку в этой акции Гавелу удалось объединить людей из самых разных сфер, с самыми разными взглядами на жизнь и культуру, он почувствовал, что на этом фундаменте можно развить более широкое протестное движение. Он начал обсуждать такую перспективу с некоторыми из тех, кто поставил свои подписи под петицией, и постепенно они пришли к идее «Хартии». После серии встреч, состоявшихся осенью 1976 года, работа над текстом была завершена, а к Рождеству документ открыли для подписания. Обнародование было намечено на начало января 1977 года, но к тому моменту на инициаторов уже охотилась вся тайная полиция, нарушившая их планы. Однако «Хартии-77» это уже не могло помешать.

Д.Б.: Какие качественные изменения происходили в политических воззрениях Гавела и в самой чехословацкой политике с 1968-го по 1977 год и можно ли считать эти изменения фундаментальными?

М.Ж.: Перемены были довольно резкими, прежде всего из-за того, что первые чистки оказались наиболее жестокими, а уровень давления был запредельным. 300 тысяч, а возможно, и полмиллиона бывших коммунистов, изгнанных из партии и уволенных с работы за поддержку Пражской весны или выступления против советской интервенции, хранили молчание и не проявляли никаких признаков политической активности. Как мне кажется, именно их пассивность показала, что курс на обновление коммунизма окончательно себя изжил. Та линия, которую предлагал Гавел, была принципиально новой, ориентированной на гражданское самосознание, а не на идеологию. По этой причине среди первых 270 человек, подписавших «Хартию-77», кого только не было: в этом списке можно увидеть деятелей культуры, интеллектуалов, католиков, бывших коммунистов, антикоммунистов. Разумеется, они использовали инструмент, разработанный за пределами страны: я говорю о хельсинском процессе, происходившем в то время и увенчавшемся в 1975 году принятием Хельсинского акта. Эти договоренности сделали уважение прав человека обязательным требованием для всех государств-участников процесса, обеспечив возможность внешней критики одних государств другими в тех случаях, когда права человека ущемляются. Гавел и его единомышленники опирались именно на это положение, пытаясь показать, что политика коммунистических властей Чехословакии противоречит Хельсинским договоренностям и даже самому чехословацкому законодательству. Это была сильная позиция, которую невозможно было оспорить правовым образом. Когда Гавел спустя два месяца был арестован, проведя в тюрьме более полугода и получив условный срок, его судили не за политику; аналогичная история повторилась и через три года, когда его приговорили к четырем с половиной годам тюрьмы. Его никогда не судили за «Хартию-77».

Д.Б.: Означает ли это, что без Хельсинки «Хартия-77» не появилась бы или оказалась бы бесполезной?

М.Ж.: Хельсинский процесс не был первопричиной или спусковым крючком: он представлял собой лишь инструмент, который диссиденты умело использовали. Начиная с апреля 1975 года и с открытого письма Гусаку Гавел встал на тропу войны. Я не уверен, конечно, что, не будь Хельсинки, «Хартия-77» оказалась бы точно такой же, но что-то подобное определенно появилось бы на свет. А сердцевиной этого начинания обязательно оставался бы Гавел с его идеями.

Д.Б.: Справедливо ли говорить о том, что именно с середины 1960-х годов Гавела начали воспринимать если и не как лидера, то в качестве одного из наиболее выдающихся представителей диссидентского движения?

М.Ж.: Если отвечать коротко, то да. Углубляясь в детали, я понимаю, что очень трудно найти моменты, когда он не был бы лидером или центральной фигурой. Все началось еще в 1965–1966 годах, когда он начал участвовать в писательских дебатах. В самом 1968 году он был менее заметен, но вновь вышел на первый план в кампании протеста против вторжения и в публикациях нелегальной печати. Один из его друзей, также подписавший «Хартию-77», опубликовал в конце 1970-х годов эссе под названием «Гавел-Уголь». Автор сравнивал его с углем, поскольку, вступая в химические реакции с другими элементами, уголь всегда остается в центре. Я думаю, это очень удачное сравнение.

Д.Б.: Теперь я хотел бы обратиться к периоду его президентства и, в особенности, к той поддержке, которую он оказал вмешательству НАТО в конфликт вокруг Косово. Интересно, посчитал бы он закономерностью то, что среди сторонников интервенции в Югославии оказались многие ключевые фигуры 1968 года, например, Бернар Кушнер?

М.Ж.: Не думаю, что он обращал внимание на это обстоятельство, но здесь мы имеем дело с одним из парадоксов Гавела. Оставаясь сторонником ненасилия по личным убеждениям и в политической деятельности, он последовательно поддерживал внешнее вмешательство не только в Косово, но и во время первой «войны в заливе», в Боснии и даже, что наиболее спорно, в Ираке. Едва ли ощущая какую-то связь с 1968 годом, он определенно проводил параллель с другой датой – с 1938-м и Мюнхеном, который для него и многих его соотечественников, включая меня лично, стал роковым моментом истории, отметившим трагический провал политики «умиротворения» и позже обернувшимся гигантскими жертвами. Гавел считал, что если зло активно – а никаких сомнений по поводу того, что Милошевич и его дело есть зло, у него не было, – что если риск этнических чисток и зверств, подобных тем, какие мы наблюдали в Сребренице, существует, то в такие моменты просто необходимо действовать. Он поступал так и в связи с Косово, и в других случаях. А 1968 год здесь, по-видимому, ни при чем.

Д.Б.: Он считал Милошевича тоталитарным политиком?

М.Ж.: Скорее он видел в нем человека с коммунистическим партийным прошлым, авторитарного лидера, который продвигает националистическую идеологию, желая сохранить власть. Назвал бы Гавел его тоталитарным политиком или нет, я не знаю. Но он точно называл его диктатором и считал, что его необходимо остановить.

Д.Б.: Вопрос о параллели с 1938 годом: Гавел, по вашему мнению, вообще не связывал 1968-й с воспоминаниями о 1938-м?

М.Ж.: Я бы не стал об этом говорить, слишком велики различия между двумя вехами. Милошевич, кстати, тоже не вторгался в чужую страну, но при этом жестоко угнетал собственных граждан. Здесь модель 1968 года также не действует. Короче говоря, я не видел этой связи тогда, не вижу ее и теперь.

Д.Б.: Сложно ли было оправдывать интервенцию в Югославии, не сталкивались ли вы с общественным непониманием?

М.Ж.: Да, в стране были люди, выступавшие против такого шага. Правительство долго не могло выработать позицию по данному вопросу, поскольку имелось осложняющее обстоятельство: лишь за двенадцать дней до начала операции Чехия вступила в НАТО. Новичку, как вы понимаете, нелегко заявить альянсу, к которому он только что присоединился, об отказе участвовать в боевой операции. Но, даже понимая все это, Гавел продолжал отстаивать свое мнение.

Д.Б.: Размышляли ли вы когда-нибудь о том, кого можно поставить рядом с Гавелом? Имеются ли фигуры, к которым так же было бы применимо высказывание Милана Кундеры о Гавеле: что его жизнь есть пьеса, которая вобрала в себя все ключевые моменты истории Европы конца XX столетия?

М.Ж.: Мне кажется, все лидеры такого масштаба, по определению, уникальны, поэтому сравнивать их нелегко. Тем не менее такие сопоставления не могли не предприниматься. В истории падения коммунизма в Восточной Европе явно выделяются две фигуры: Лех Валенса и Вацлав Гавел. Оба деятеля были крупными, хотя и не походили друг на друга ни темпераментом, ни менталитетом. Более непохожих людей вообще трудно себе представить, но, вспоминая о Гавеле и его жизненном пути, нельзя не вспомнить и Валенсу. Из-за неприятия насилия и невероятной выдержки перед лицом судьбы Гавела часто сравнивали с Нельсоном Манделой. Я думаю, что у этих двух лидеров действительно много общего, особенно в плане терпения и благородства духа. Оба не разменивались по мелочам и умели быть терпеливыми, поэтому сходство здесь не вызывает сомнений. Порой упоминался и Ганди, но не думаю, что это сравнение перспективно. Политики, которых Гавел считал близкими себе по духу, представляли довольно пеструю группу, от Билла Клинтона до Джорджа Буша. Он не согласился бы с большей частью того, что говорила и делала Маргарет Тэтчер, но при этом исключительно ее уважал. Он чувствовал, что ему близки и Далай Лама, и Иоанн Павел II, но при этом не был ни буддистом, ни ярым католиком.

Д.Б.: В связи с часто упоминаемым отказом от насилия было бы интересно узнать, что он думал о войне во Вьетнаме. Он ничего не писал об этом?

М.Ж.: Нет, он рассказывал, что был однажды на антивоенном митинге в Нью-Йорке, хотя, наверное, не столько для того, чтобы выразить свое отношение к войне, сколько поддавшись общему настроению. Он определенно был против войны, но пацифистом при этом не являлся.

Лондон (посольство Чешской Республики), 23 апреля 2013 года

Перевод с английского Андрея Захарова и Екатерины Захаровой

[1] Гражданский форум – возглавляемая Вацлавом Гавелом оппозиционная политическая организация, образованная в чешской части Чехословакии в конце 1989 года и сыгравшая ключевую роль в «бархатной революции». – Примеч. ред.

[2] «Хартия-77» – подготовленный группой чехословацких диссидентов программный документ, вокруг которого с 1976-го по 1991 год происходила консолидация оппозиционных сил Чехословакии. Обнародование Хартии с 242 подписями состоялось в январе 1977 года. – Примеч. ред.

[3]Речь идет о следующей работе: Keane J. Václav Havel: A Political Tragedy in Six Acts. NewYork: Basic Books, 2000.

[4] Густав Гусак (1913–1991) – руководитель Коммунистической партии Чехословакии с 1969 года, инициатор и проводник политической «нормализации», призванной устранить последствия Пражской весны. – Примеч. ред.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2013, №4(90)

Русская православная церковь как часть государства и общества

Катажина Яжиньска

Катажина Яжиньска (р. 1985) – эксперт Центра восточных исследований (Варшава), специалист по социально-политическому развитию России.

В феврале 2013 года минуло четыре года со дня интронизации нового патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Избрание на высокий пост Владимира Гундяева – опытного церковного дипломата, который раньше возглавлял отдел внешних церковных связей (ОВЦС), – хорошо вписывалось в стремление Русской православной церкви укрепить свои позиции в обществе и государстве. Выбор харизматического православного митрополита на высший церковный пост пробудил надежды на более активный диалог церкви с общественностью и постепенное возрождение православия в России. Почти сразу после интронизации некоторые комментаторы начали называть Кирилла «патриархом-реформатором»[1]. Однако недавние симптоматичные события, в которые была вовлечена церковь – ее реакция на гражданский протест зимы 2011–2012 годов, бескомпромиссная позиция в деле панк-группы «Pussy Riot», серия громких скандалов вокруг самой фигуры патриарха, – показывают, что РПЦ по-прежнему не является той силой, которая могла бы стимулировать искомое ею духовное и нравственное возрождение России. Православие воспринимается большинством россиян как часть русской традиции и культуры, но не как религия. Сама церковь в глазах большинства населения представляет прежде всего структуру, связанную с государственной властью, а не собственно религиозную общину.

В настоящее время церковь, как и другие институты современной России, находится в кризисе. Независимо от улучшающейся финансовой ситуации и облегченного доступа к верующим, обеспеченного близостью к властям, РПЦ не в состоянии удовлетворить духовные потребности большинства россиян и не оказывает значительного влияния на их общественную позицию. Таким образом, наблюдаемые в последнее время попытки Кремля использовать РПЦ и православную религию в целях укрепления собственной легитимности скорее всего не принесут ожидаемых эффектов и могут обернуться лишь отходом части верующих от РПЦ.

Восстановление РПЦ в России

В течение последних двух десятилетий РПЦ последовательно восстанавливала свое материальное положение и пыталась расширить влияние на российское общество. С завершением советской эпохи, когда религиозные группы подвергались репрессиям со стороны коммунистических властей, в России постепенно реконструировали часть разрушенных храмов и развернули строительство новых. Ключевым моментом стало принятие в декабре 2010 года закона о передаче в собственность или безвозмездное пользование религиозным организациям имущества религиозного назначения, которое находилось в ведении государства[2]. Этот закон позволяет религиозным организациям возвращать себе имущество, изъятое после революции 1917 года. Среди прочих потенциальными объектами для передачи могут стать земельные участки, храмы, монастыри и другие здания, а также предметы религиозного культа, часть которых сегодня имеет статус исторических памятников. Основным бенефициаром закона о реституции считается именно РПЦ, поскольку до 1917 года ее имущество находилось в руках государства, а сама церковь была частью имперской административной структуры. Противники законопроекта утверждали, что в такой ситуации нельзя говорить о восстановлении исторической справедливости. Критике со стороны представителей различных конфессий в России подвергается и тот факт, что порой РПЦ получала право на объекты, ранее принадлежавшие другим религиозным сообществам. В качестве примера указывается костел Святого семейства в Калининграде (где потом открылась Калининградская областная филармония), до революции принадлежавший католикам, а в 2010 году со скандалом перешедший в собственность православной церкви. Свое недовольство высказывают и сотрудники культурных учреждений и общественных организаций, расположенных в зданиях, на которые претендует церковь: они опасаются, что из-за передачи собственности могут потерять свои помещения. Представители епархий в свою очередь утверждают, что не собираются никого «выгонять на улицу» и желают лишь защитить по праву принадлежащие им объекты.

Наряду с материальным восстановлением в последние годы РПЦ более четко определила свои позиции по основным общественным вопросам. Она пытается выступать в роли морального авторитета и связующего звена между российским обществом и государственной властью. Церковь все активнее входит в различные сферы общественной жизни: организует благотворительную помощь бедным и больным, борется с алкоголизмом, сотрудничает с различными государственными учреждениями. Ее представители высказываются по вопросам, важным для общественности, например, они решительно возражают против абортов, наркотиков и эвтаназии. Церковь последовательно пытается укреплять свою роль в российских школах. Недавно ей удалось добиться внедрения в школьную программу изучения основ православной культуры в рамках одного из модулей курса «Основы религиозных культур и светской этики». РПЦ объявила также о своей готовности участвовать в реализации государственных программ по адаптации иммигрантов в российском обществе, организации курсов русского языка, культуры и истории. Подтверждением этих намерений стало издание учебного пособия «Основы русского языка и литературы» для иммигрантов[3]. Многих комментаторов, правда, обескуражил тот факт, что эти курсы нацелены на людей, большинство из которых исповедует ислам.

О большей открытости РПЦ призвано было свидетельствовать и создание в 2009 году синодального отдела Московского патриархата по взаимоотношениям церкви и общества, возглавляемого протоиереем Всеволодом Чаплиным. Однако после нескольких лет существования новой структуры становится очевидным, что она не приносит ожидаемых результатов. Об этом свидетельствует тот факт, что в кризисных ситуациях церкви не удавалось выступать в роли посредника между обществом и Кремлем. В подтверждение можно сослаться на реакцию патриарха относительно массовых акций протеста после выборов 2011 года. Первоначально, комментируя митинги, руководитель РПЦ призывал власти к диалогу с общественностью. По его словам, «если что-то происходит, общество должно иметь право высказать свое недовольство»; кроме того, «если власть остается нечувствительной к выражению протестов – это очень плохой признак, признак неспособности власти к самонастройке»[4]. В то же время глава РПЦ подчеркнул, что церковь не может занимать ничью сторону. Но затем Кирилл отказался от этих заявлений, выразив личную поддержку новому избранию Путина на пост президента и приступив к агитации за «национального лидера». Вновь касаясь протестов, он начал говорить о них иначе:

«Православные люди не умеют выходить на демонстрации – они стоят к Поясу Пресвятой Богородицы, и если бы Пояс находился здесь не месяц, а полгода, то не три миллиона, а сорок или пятьдесят миллионов стояли бы в этой очереди. Мы это точно знаем, потому что мы живем в православной в большинстве своем стране. Эти люди не выходят на демонстрации, их голосов не слышно, они молятся в тиши монастырей, в келиях, в домах, но они переживают всем сердцем то, что происходит сегодня с народом нашим, проводя в своем сознании ясные исторические параллели с беспутством и беспамятством предреволюционных лет, с разбродом, шатанием, разрушением страны в 1990-х годах»[5].

Молитвы гораздо эффективнее митингов – так интерпретировали слова патриарха либеральные комментаторы. В конце концов, такой реакцией РПЦ окончательно соотнесла себя с конкретной стороной конфликта и отказалась от диалога с наиболее активной частью российского общества, которая участвовала в протестных акциях.

Следует также добавить, что сам выбор Чаплина в качестве главы отдела, отвечающего за связи с обществом, вызывает неоднозначные оценки. Некоторые заявления этого церковного чиновника, например, предложения о введении православного дресс-кода, открытии православных ночных клубов или положительный отклик на предложение поместить в психиатрическую больницу карельского блогера, критикующего РПЦ[6], вызывали громкую дискуссию в СМИ. Противоречивые оценки вызывает также отношение РПЦ к деятельности так называемых «православных активистов», которые получили поддержку со стороны некоторых церковных чиновников. Критические настроения общественности по поводу некоторых из этих организаций наглядно проявляются в социальных сетях.

Церковь в государстве: союз алтаря и престола

Как известно, в соответствии с Конституцией Россия остается светским государством, придерживающимся принципа религиозного плюрализма. Однако у стороннего наблюдателя может сложиться впечатление, что православие (и РПЦ) неофициально занимает привилегированное положение по отношению к другим вероисповеданиям, в том числе к конфессиям, которые тоже признаны «традиционными»: к исламу, иудаизму и буддизму.

В значительной мере подобное представление формируется под влиянием государственных средств массовой информации, которые много внимания уделяют деятельности РПЦ и церковных чиновников, их контактам со светской властью. СМИ регулярно транслируют церемонии православных праздников с участием ведущих государственных деятелей, в первую очередь президента Владимира Путина. Сами высокие чиновники охотно демонстрируют свою приверженность православной традиции, появляясь на религиозных мероприятиях и встречаясь с церковными иерархами. Представители РПЦ в свою очередь присутствуют на государственных церемониях, выказывая свою поддержку властям и все активнее включаясь в политическую жизнь страны. Государственные СМИ неизменно сообщают населению о взаимных поздравлениях церковных и государственных руководителей по случаю тех или иных памятных дат. Примером здесь может служить трансляция встречи президента Путина с патриархом и участниками Архиерейского собора в годовщину интронизации Кирилла. Во время церемонии президент, поздравляя иерарха, заявил:

«Сегодня исключительно востребовано углубление совместной работы, партнерства государства и всех традиционных конфессий. Сохраняя, безусловно, светский характер нашего государства, не допуская огосударствления церковной жизни, мы должны уйти от вульгарного, примитивного понимания светскости»[7].

В этих словах публика усмотрела свидетельство дальнейшего укрепления взаимоотношений между РПЦ и Кремлем и расширения роли церкви в политической жизни.

В последние годы такое сотрудничество приносило заметную пользу обеим сторонам. В случае церкви речь шла прежде всего о благоприятном законодательстве и помощи финансового характера, например, налоговых льготах или разного рода государственных субсидиях на поддержку религиозной инфраструктуры. Кроме того, тесная связь с Кремлем гарантирует церкви более легкий доступ к государственным средствам массовой информации и благоприятные условия для расширения пастырской деятельности в армии, тюрьмах, больницах, правоохранительных органах и других государственных учреждениях. Хорошей иллюстрацией сотрудничества духовенства с государстенными структурами стало освящение патриархом камня, заложенного в основание храма при Академии ФСБ в Москве. Стоит заметить, что эта церковь возводится в рамках программы строительства двухсот новых храмов шаговой доступности, реализуемой в столице. Кстати, так называемая «Программа 200»[8], которая осуществляется при поддержке правительства Москвы, тоже может служить подтверждением описанного симбиоза.

Внимание наблюдателей привлекают также некоторые инициативы властей, в которых усматриваются попытки защитить РПЦ или самого патриарха от общественной критики и укрепить шаткие позиции церкви. В качестве наиболее яркого примера приводится суд над участницами группы «Pussy Riot», которые выступили в Храме Христа Спасителя с так называемым «панк-молебном». В подобном духе интерпретировалось и принятие закона об уголовной ответственности за оскорбление чувств верующих, вступившего в силу 1 июля 2013 года. Работа над этим законодательным актом, вызвавшим широкий резонанс в российском обществе, началась сразу после скандала с «Pussy Riot». Именно церковные чиновники и сторонники РПЦ выступили самыми активными поборниками введения уголовной ответственности за «оскорбление чувств верующих». Широкую огласку получила также история вокруг фонда, управляющего Храмом Христа Спасителя в Москве[9]. Общество защиты прав потребителей обвинило фонд в том, что в храме незаконно действует ряд коммерческих учреждений, не связанных с религиозной деятельностью напрямую (бизнес-центр, автомобильная мойка, кафе), и обратилось в прокуратуру с просьбой проверить законность использования помещений. Пресс-релизы на эту тему подняли волну критики в адрес церкви. Недоумение в обществе вызвал и тот факт, что против председателя Общества защиты прав потребителей было возбуждено уголовное дело по обвинению в клевете[10].

Причину тесных отношений церкви с политической властью можно усматривать в том, что Кремль пытается сделать православие одним из столпов российской национальной идеи. Эту идею, призванную консолидировать народ, сплотить его вокруг Кремля, а также нейтрализовать возрастающее напряжение на этнической почве, можно охарактеризовать как смесь патротизма, национализма, великодержавных сентиментов и антизападной риторики. Ее центральным элементом выступает убеждение в уникальности русской цивилизации и превосходстве русской культуры. В соответствии с установкой властей, православие выступает тем элементом, который обеспечивает непрерывность русской государственности и предоставляет основу для обновления российской идентичности, пребывающей в кризисе после распада Советского Союза. Эта концепция отвечает позиции церкви, поддерживающей миф о Святой Руси, при одновременной проповеди ксенофобских и антизападных взглядов. Патриарх активно продвигает также концепцию русского мира – пространства, в значительной степени населенного приверженцами православной религии. В этом русском мире, который выходит за пределы российского государства (кроме России, к нему часто относят Беларусь, Украину и Молдову), по мнению РПЦ, должен доминировать Московский патриархат как надлежащий преемник православной традиции. В силу этого РПЦ всегда решительно выступала против предоставления автокефалии другим православным церквам, прежде всего Украинской православной церкви, и враждебно относилась к деятельности иных религиозных групп в России и странах СНГ. По той же причине в течение многих лет РПЦ не приемлет миссионерской работы католической церкви, которая, по ее мнению, путем укрепления своих структур пытается отвлечь верующих от православия. Представители Московского патриархата не раз критиковали католическую церковь и римского папу за прозелитизм. Напряжение по этой линии до сих пор явлается одной из центральных проблем в отношениях Москвы с Ватиканом.

Следует заметить, что стратегические усилия РПЦ по укреплению позиций в регионе, признанном канонической территорией православия, соответствуют усилиям светских властей в Кремле, которые направлены на укрепление культурного, политического и экономического присутствия России на постсоветском пространстве. В этом контексте церковная внешняя политика соответствует целям внешней политики Москвы, что ставит РПЦ в позицию естественного партнера Кремля и Министерства иностранных дел Российской Федерации.

Лояльная по отношению к Кремлю РПЦ, таким образом, используется властями как инструмент формирования позитивного образа России за рубежом и лоббирования российских интересов. Примером реализации общих целей Кремля и РПЦ за пределами России можно признать визит Кирилла в Польшу в августе 2012 года, увенчавшийся подписанием совместного с польским епископатом обращения к польскому и российскому народам. С точки зрения РПЦ, польский визит должен был укрепить позицию церкви в мире и имидж самого патриарха, который притязает на то, чтобы восприниматься как глава всех православных. Подписывая документ, РПЦ хотела представить себя в качестве важного союзника католической церкви, остающейся влиятельным социальным институтом в Польше. Причем этот союзник, согласно православным иерархам, мог бы стать партнером католиков в борьбе с секуляризацией в Европе. Что же касается политических целей России, то общий тон визита и подписанного документа вполне соответствовали внешней политике, равно как и исторической политике Кремля. Таким образом, Москва использовала встречу глав двух церквей, чтобы представить Россию как конструктивного, открытого к диалогу политического субъекта, который пытается снимать спорные вопросы в отношениях с зарубежными партнерами[11].

Oдной из приоритетных сфер сотрудничества между Кремлем и РПЦ выступает также продвижение «традиционных» ценностей и укрепление государственнических настроений среди россиян. Ссылаясь на церковь, православную религию и мораль, власть пытается укрепить собственную легитимность, поскольку массовые гражданские протесты в ходе избирательного цикла 2011–2012 годов стали ярким симптомом ее кризиса. Целью консервативной риторики является консолидация вокруг фигуры Владимира Путина той части общества, которая придерживается традиционных ценностей и до сих пор сохраняет лояльность власти. Она также призвана противодействовать дальнейшему сокращению социальной базы Кремля и нарастающему недовольству наиболее активных и либерально ориентированных групп, представляющих так называемый «средний класс». Риторика властей адресуется, в частности, так называемому «консервативному большинству», которое настроено против модернизации, подозрительно относится к Западу и формирует ядро президентского электората. Его традиционно составляют работники бюджетной сферы и промышленных отраслей, часть пенсионеров, а также члены профсоюзов и общественных движений, симпатизирующих Кремлю (среди них православные организации, казачество, часть НКО; структуры, сосредоточенные вокруг Общероссийского народного фронта). К ним примыкают и более бедные слои населения, и жители провинции, которые зависят от выплат из государственного бюджета.

Положение церкви в российском обществе

В настоящее время большинство россиян – 74%, по данным «Левада-центра»[12], – признают себя православными, а 84% россиян, исповедующих христианство, являются крещеными[13]. При этом лишь 34% считает, что религия играет в их жизни очень важную или довольно важную роль[14]. Наконец, только 7% верующих посещают храмы чаще одного раза в месяц[15]. Данные социологических опросов свидетельствуют о том, что для большинства граждан России приверженность православию имеет в первую очередь символическое значение: она рассматривается как часть русской традиции и культуры. Эти люди не живут церковной жизнью, но тем не менее считают себя православными – правда, на культурном, а не религиозном уровне. К самой церкви они отностятся нейтрально и воспринимают ее скорее как государственное учреждение. Из-за этого, кстати, способность церкви влиять на моральные установки и социальные воззрения россиян весьма ограничена. Об этом свидетельствует хотя бы отношение россиян к абортам, против которых резко высказывается церковь; как показывают опросы, в данный момент 86% считают, что аборты должны быть разрешены[16].

В последнее время на формирование более критического отношения к РПЦ в российском обществе оказали влияние общественные скандалы вокруг патриарха Кирилла, которые получили громкую огласку в СМИ и прежде всего в Интернете. В частности, русская блогосфера была взбудоражена информацией о том, что патриарх якобы носит часы стоимостью в несколько тысяч евро, а также слухами, согласно которым пресс-служба РПЦ пыталась удалить часы с опубликованных фотографий главы церкви[17]. В центре другого скандала патриарх Кирилл оказался после опубликования информации о конфликте вокруг принадлежащей ему роскошной квартиры в центре Москвы[18]. Эти истории, с одной стороны, поставили под вопрос духовно-нравственнуюсостоятельность церковных иерархов, а с другой стороны, продемонстрировали организационную слабость РПЦ и отсутствие у нее внятной информационной стратегии. Попытки церкви комментировать и опровергать такие обвинения только усиливали критику и становились предметом шуток в Интернете.

Существенным моментом в отношениях между РПЦ и обществом можно считать реакцию патриарха на процесс «Pussy Riot». Он лично потребовал сурового наказания для женщин, утверждая, что они оскорбили верующих и православную традицию. Хотя, следует сказать, что сам проступок «Pussy Riot» в главном православном соборе столицы был неоднозначно оценен и самим российским обществом. Одни восприняли акцию как хулиганство, другие – как политический протест или как артистическое событие. И хотя большинство (56%) считает приговор участницам группы адекватным[19], многие возмущались непреклонной позицией главы РПЦ, считая ее далекой от идеала христианского милосердия.

Все перечисленное повлекло за собой весьма неприятные для церкви последствия, снижая симпатии к ней в глазах общества. Хотя на первых порах после вступления в должность Кирилл воспринимался как человек, более прогрессивный и открытый, чем его предшественник, вскоре стало очевидно, что он придерживается консервативной позиции по социальным вопросам и политически подчиняется государственной власти.

***

Хотя у РПЦ есть желание выступить в качестве морального авторитета и посредника между обществом и властью, она до сих пор не смогла превратиться в мощный общественный институт и по-прежнему переживает кризис. Она не слишком способна удовлетворять духовные потребности общества и влиять на те или иные предпочтения россиян. По этой причине не стоит ожидать того, что внутриполитическое использование РПЦ для консолидации общественной поддержки Кремля окажется эффективным. Вместе с тем политика властей, которая гарантирует РПЦ привилегированное положение в обмен на поддержку, может иметь скорее отрицательные последствия. Уже сейчас 57% россиян высказываются против того, чтобы государство вмешивалось в дела церкви, и считают, что церковь должна быть отделена от государства[20]. Вовлеченность РПЦ в сотрудничество с Кремлем постепенно лишает ее суверенитета, что вызывает сопротивление наиболее активных групп населения, а также недовольство в просвещенных церковных и близких к церкви кругах. Кроме того, одним из последствий сращивания православной церкви и государства становится нарастающее недовольство среди представителей других религий, особенно ислама, неуклонно увеличивающего число своих приверженцев в России. Так, по данным «Левада-центра», на декабрь 2012 года мусульмане составляли около 7% населения, в то время как в 2009 году их было лишь 4%; неофициальные показатели могут быть еще выше[21].

Как представляется, сосредоточиваясь на восстановлении собственного материального благополучия и лоббировании интересов властей, церковь упускает из виду опасные внутренние проблемы: неспособность привлекать на свою сторону широкие слои населения, отсутствие культурных инициатив для молодых и активных поколений, а также организационную неэффективность и слабость системы управления. Именно эти факторы будут и далее усугублять разочарование и пассивность в рядах верующих. Общим итогом может стать все увеличивающийся отход людей от церкви и дальнейшая деградация ее роли в российском обществе. В ближайшие годы эти проблемы станут для РПЦ самым серезным вызовом.

[1] Такое мнение, в частности, высказывал религиовед Илья Переседов в программе «Радио Свобода» 2 февраля 2011 года (www.svoboda.org/content/article/2294903.html); оно также обсуждалось в эфире «Finam.fm» с участием заместителя председателя ОВЦС Всеволода Чаплина 2 февраля 2009 года (http://finam.fm/archive-view/684/).

[2] Федеральный закон Российской Федерации от 30 ноября 2010 года № 327-ФЗ «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» (www.rg.ru/2010/12/03/tserkovnoedobro-dok.html).

[3] См.: http://rbcdaily.ru/society/562949987686892.

[4] См.: http://ria.ru/politics/20120107/534324448.html.

[5] См.: www.patriarchia.ru/db/text/1992020.html.

[6] См.: www.pravmir.ru/pravoslavnyj-dress-kod-fotoreportazh; http://izvestia.ru/news/374175; http://ria.ru/religion/20120512/647730655.html.

[7] См.: http://news.kremlin.ru/news/17409/print.

[8] Подробнее см.: www.200hramov.ru.

[9] См.: www.mn.ru/society_faith/20120423/316172981.html.

[10] См.: www.gazeta.ru/social/2013/05/17/5325865.shtml.

[11] Подробнее об этом см.: www.osw.waw.pl/en/publikacje/eastweek/2012-08-22/patriarch-cyril-poland-policy-orthodox-church-and-policy-kremlin.

[12] См.: www.levada.ru/17-12-2012/v-rossii-74-pravoslavnykh-i-7-musulman.

[13] См.: wciom.ru/index.php?id=268&uid=13365.

[14] См.: www.levada.ru/18-04-2013/religiya-i-tserkov-v-obshchestvennoi-zhizni-0.

[15] См.: wciom.ru/index.php?id=459&uid=112543.

[16] См.: www.levada.ru/03-07-2013/obshchestvennoe-mnenie-ob-ogranichenii-abortov-i-razvodov.

[17] См.: www.newsru.com/religy/04apr2012/uhr.html.

[18] См.: www.rosbalt.ru/moscow/2012/03/22/960327.html.

[19] См.: wciom.ru/index.php?id=459&uid=112988; www.levada.ru/20-05-2013/rossiyane-o-pussy-riot-i-tserkvi.

[20] См.: www.levada.ru/20-05-2013/rossiyane-o-pussy-riot-i-tserkvi.

[21] См.: www.levada.ru/17-12-2012/v-rossii-74-pravoslavnykh-i-7-musulman.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2013, №4(90)

Невозможная идентичность: отсутствующий гей-арт и поле современного искусства в стране торжествующей гомофобии

Алек Эпштейн

Алек Д. Эпштейн – председатель Центра изучения и развития современного искусства, председатель жюри альтернативной премии «Российское активистское искусство» имени Георгия Дорохова.

Памяти художника Георгия Гурьянова (1961–2013), пионера позднесоветского гей-арта.

1. Гей-арт, которого не было: оборачиваясь на ХХ век

Любой текст, посвященный какому-либо социальному феномену, разумно начать с краткого анализа его исторических корней. Проблема, однако, состоит в том, что корней у изобразительного искусства (а настоящая статья посвящена именно изобразительному искусству, а не кино, танцу, акциям или перформансам, академической или современной музыке), работающего с темой гомосексуальности, в России практически нет. В книге Льва Клейна «Другая сторона светила», посвященной известным деятелям российской культуры – гомосексуалам, лишь одна глава посвящена художнику – естественно, Константину Сомову (1869–1939) фактически единственному известному живописцу-гею в истории отечественного искусства. Когда весной 2012 года петербургская ЛГБТ-организация «Выход» пыталась разместить плакаты, на которых фотографии выдающихся деятелей русской культуры сопровождались бы цитатами из их дневников и писем, свидетельствующими о глубоких сердечных чувствах, испытанных ими по отношению к людям того же гендера, единственным отобранным художником оказался как раз Константин Сомов. Однако плакат с фрагментом письма художника сестре, в которых Сомов описывал отношения со своим многолетним возлюбленным Мефодием Лукьяновым (1892–1932), как и остальные – с портретами Чайковского, Цветаевой и Нуриева (все – с заклеенными ртами, что символизировало невозможность публичного разговора о гомосексуальности), петербуржцы на улицах родного города не увидели. Хотя договор с оператором наружной рекламы «News Outdoor» на размещение плакатов был заключен и даже оплачен, в его нарушение компания отказала в их размещении[1]: гомосексуальность Сомова, как и остальных, была объявлена не подлежащей разглашению, и спустя семь десятилетий после его кончины метафора заклеенного рта была реализована в полном объеме.

Однако достаточно ли факта гомосексуальности создателя тех или иных художественных произведений для того, чтобы счесть сами эти произведения принадлежащими к гей-арту? Лев Клейн пишет:

«Изображения,.. представляющие полностью обнаженных молодых людей, предающихся неге и ласкам – юношу с одной или несколькими девушками, – могли быть сделаны и не гомосексуальным художником. […] Загадку представляет собой обилие женских образов среди сомовских портретов»[2].

В творческом наследии Сомова есть, конечно, и немало мужских портретов, но, кажется, созданное за год до смерти художника, в 1938-м, в Париже полотно «Сон», написанное, как и многие другие, с Бориса Снежковского – постоянного натурщика в 1930-е годы, – единственный запечатленный образ полностью обнаженного мужского тела, рядом с которым не фигурирует женщина. При этом относить все работы, на которых запечатлен обнаженный мужчина, к гомосексуальной культуре столь же абсурдно, как относить к лесбийской культуре все работы, на которых изображены обнаженные женщины.

Невозможно отнести к гей-культуре и работы, на которых обнаженность естественна и диктуется ситуацией, не имеющей эротической подоплеки. Таковы, например, картины «Купание коней» Николая Богданова-Бельского 1939 года (на которой из четверых изображенных подростков трое обнажены, причем один лежит на пирсе, а двое находятся в воде – один сидит на коне, второй держит его за уздечку) или аналогичные работы Валентина Серова, Аркадия Пластова, Петра Кончаловского. «Донбасс. Обеденный перерыв» – классика советского официоза Александра Дейнеки 1935 года и его же «Купальщики» 1938-го, воспроизведенные во многих альбомах под заголовком «После боя» и датированные 1944-м; «Купающиеся солдаты. Строители моста» Дмитрия Жилинского 1959 года и так далее. Во всех этих работах ничто не указывает на то, что обнаженность изображенных подростков и мужчин вызывает какое-либо влечение к ним со стороны других. Скорее, напротив – несмотря на обнаженность части (как на упомянутых картинах Богданова-Бельского или Жилинского) или всех изображенных молодых людей (как на обеих полотнах Дейнеки), эти живописные произведения антисексуальны, поскольку полное равнодушие к сексуальности – как своей, так и товарищей, – демонстрируемое всеми, кого зрители видят на этих полотнах, неминуемо передается и самим зрителям.

Понятно, что гомосексуальность не сводится к телесности, а художественные задачи, которые ставили перед собой многие представители гей-арта, нередко успешно решались и без изображения обнаженных тел, однако и таких примеров в российском искусстве до 1990-х годов вспомнить не удается. Александр Ястребов справедливо констатировал:

«Объяснить, что такое гей-искусство, довольно сложно – ведь критериев для его определения существует масса, и зачастую они противоречат друг другу. […] Главное, что в этих работах всегда есть однозначно считываемый позитивный контекст однополых отношений»[3].

Именно этот критерий не позволяет всерьез рассматривать работы Сомова, Серова, Петрова-Водкина, Богданова-Бельского, Кончаловского, Дейнеки, Жилинского и других (как это делали, например, в конце января 2013 года на портале «Историческая правда»[4], да и не только там) в контексте «пропаганды гомосексуализма». В этих работах вообще нет какого-либо намека на отношения между партнерами одного и того же гендера. Связь наготы с сексуальностью весьма условна, и там, где все ходят голыми или почти голыми, нагота не действует возбуждающе. Гордимся мы этим, либо же нас это расстраивает, факт остается фактом: никаких гомосексуальных или гомоэротических сюжетов в работах русских и советских живописцев не было.

Ни в книге Кристофера Рида «Art and Homosexuality. A History of Ideas»[5], ни в энциклопедической по своему характеру антологии «Gay Life and Culture. A World History», вышедшей под редакцией Роберта Олдрича[6], ни даже в озаглавленной «Гомосексуальное тело» девятой главе масштабной русскоязычной монографии Игоря Кона «Мужское тело в истории культуры»[7] не упомянут ни один российский художник, не репродуцирована ни одна созданная в России работа. В одиннадцатой главе той же книги – «Мужское тело в русском искусстве» – гомосексуальной теме посвящен лишь один абзац, в котором упоминаются два художника: автор иллюстраций к «Занавешенным картинкам» Михаила Кузмина Владимир Милашевский (1893–1976) и уже упомянутый Константин Сомов[8]. Книга Кона богато иллюстрирована, но к данному абзацу подобрана всего одна репродукция – работа Сомова, на которой Дафнис целует грудь Хлои; сложно сказать, почему изображенный художником эрегированный пенис Дафниса свидетельствует о каком-либо гомоэротизме, скорее, возбуждение от соприкосновения с грудью женщины говорит как раз об обратном.

В 2010 году Игорь Кон подготовил к печати второе издание этой книги, оставшееся, к сожалению, неопубликованным. Автор добавил абзац о формировавшейся в годы Серебряного века «более или менее открытой гомосексуальной субкультуре», проиллюстрировав этот тезис фрагментами из воспоминаний художника и теоретика «Мира искусства» Александра Бенуа (1870–1960), в которых упоминались имена четырех геев: Сергея Дягилева, Валентина Нувеля, Константина Сомова и Михаила Кузмина. Однако сформулированный им тезис о том, что «нормализация однополой любви способствовала эротизации мужского тела в искусстве», Кон проиллюстрировал лишь материалами по истории балета, а не живописи.

Что же изменилось за последние двадцать лет, после того, как позорнейшая 121 статья Уголовного кодекса РСФСР 1960 года (до этого действовала введенная в 1934 году статья 154а УК РСФСР в редакции 1926 года; эта норма была введена и в Уголовные кодексы всех остальных советских республик), каравшая «половое сношение мужчины с мужчиной (мужеложство)» лишением свободы на срок до пяти лет, была отменена? Появился ли гей-арт в постсоветской России?

Обратимся все к той же книге Игоря Кона. В разделе «Постсоветский телесный канон» «иногда гомоэротичными» автор назвал работы представителей петербургской школы «нового русского классицизма» Тимура Новикова (1958–2001), Георгия Гурьянова (особенно выделялась репродуцированная в первом издании его работа «Моряки» 1991 года, изображающая двух обнаженных, атлетически сложенных мужчин, один из которых сидит, а другой стоит, причем первый держит рукой склоненную в его сторону голову второго), Олега Маслова и Виктора Кузнецова. Кон не указал, что оригинальное название работы Гурьянова – «Керель», отсылающее к последнему фильму Райнера Вернера Фассбиндера (1945–1982) по одноименному роману Жана Жене (1910–1986), и именно это обстоятельство позволяет считать данную работу одним из краеугольных камней постсоветского гей-арта. Само произведение при этом композиционно вторично, практически полностью повторяя академический рисунок Емельяна Корнеева (1780–1839), созданный два столетия назад, на что справедливо обратил внимание питерский художник Алексей Чижов. Образ, в начале XIX века не считавшийся гомоэротическим, в конце века ХХ стал таковым, заново войдя в русское искусство, поддерживаемый «костылями» классиков западной гей-культуры Фассбиндера и Жене.

Кроме того, Кон отмечал «новый феномен репрезентации мужского тела – появление художественной гомоэротической фотографии», – называя ведущими мастерами этого жанра Всеволода Галкина и Сергея Головача[9]. Головач и особенно Галкин, – действительно первые крупные фотохудожники, создавшие в постсоветской России многие гомоэротические работы, однако именно это и показывает, насколько существенно отставание. Родившийся в 1972 году Галкин (Головач на два года его старше) был на полвека моложе Роберта Мизера (1922–1992) и на четверть века – Роберта Мэплторпа (1946–1989), заложивших основы искусства гомоэротической фотографии в США. Первый альбом Галкина, озаглавленный «Indigo», вышел уже в XXI веке, в 2000 году.

С темой гомосексуальности много работал также фотограф, перформансист, литератор и активист позднее запрещенной НБП Ярослав Могутин. Однако его эмиграция в 1995 году в США (спасаясь от уголовного преследования, связанного с несколькими скандальными публикациями в газете «Новый взгляд», он получил в США политическое убежище) в 21-летнем возрасте и интеграция в американскую художественную среду постепенно вывели его за пределы российского гей-арта. Звезда молодого Могутина ярко взошла на небосклоне российской гей-культуры ранних 1990-х, однако уже почти два десятилетия она светит в иных галактиках. И дело не только в том, что его персональный сайт (slavamogutin.com) не имеет русскоязычной версии, само содержание его работ сугубо интернационально. Среди многочисленных проектов лишь самый первый фотоальбом, выпущенный в 2006 году и озаглавленный «Lost Boys»,включает работы, соединяющие гомосексуальные мотивы с атмосферой закрытых военных сообществ и имеющие очевидные коннотации к России; на обложке альбома помещена фотография 2000 года, озаглавленная «Кадеты Суворовского училища»[10]. Однако и в этом альбоме фотографии, снятые в России, соседствуют со снимками, сделанными в США, Германии, Голландии, при этом под одним из фото сидящего обнаженного молодого человека, единственный элемент одежды которого – красная пилотка с пятиконечной звездой, указано, что оно сделано в Нью-Йорке, а отнюдь не в Москве. Ярослав Могутин воспевает во многих своих работах гомосексуальность в стиле military, но его гей-арт имеет к России самое опосредованное отношение. Единственная персональная выставка Могутина в России состоялась в галерее «Риджина» в 2005 году, но практически никакого отношения к гей-арту она не имела.Озаглавленная «Белый негр» (white nigger на сленге wigger), она была посвящена теме человека белой расы, вовлеченного в афроамериканскую культуру, который при этом остается «своим среди чужих, чужим среди своих». Все это вполне интересно, но нельзя не отметить, что вся эстетика wigger’ов отнюдь не гомосексуальная – скорее напротив. С тех пор выставок Могутина в России не было, как не выходило и его книг.

Еще одной большой потерей для развития в России искусства гомоэротической фотографии стала эмиграция в 2009 году в Финляндию талантливого петербуржца, 22-летнего на тот момент Александра Казанцева.

Гей-культура в России развивалась и в последние годы с огромным трудом, однако прежде, чем перейти собственно к искусству, необходимо сказать о тех политико-правовых переменах, вне контекста которых понять развитие гей-арта – и шире, представленность гей-темы в искусстве и социальном пространстве – совершенно невозможно.

2. Сатира как оружие: соц-арт против торжествующей гомофобии

В последние два–три года в России происходит резкая интенсификация дискурса о гомосексуальности, катализатором которого стали меры правового характера, нашедшие свое выражение в принятии в ряде регионов страны, а в июне 2013-го и на федеральном уровне, законов, направленных на закрепление общественной дискриминации ЛГБТ. В отличие от периода 1934–1993 годов, когда гомосексуальные отношения между мужчинами (но не лесбийские отношения) даже в случае, если в них участвовали совершеннолетние партнеры по взаимному согласию, были криминализованы, ныне речь (по крайней мере пока) идет не о запрете таких отношений, а о юридическом закреплении фактора их ущербности. Принятый Государственной Думой 11 июня 2013 года Федеральный закон «О внесении изменений в статью 5 ФЗ “О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию”, и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях защиты детей от информации, пропагандирующей отрицание традиционных семейных ценностей», ввел в Кодекс РФ об административных правонарушениях статью 6.21, в которой вводится запрет на так называемую «пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних». К такой «пропаганде» принятый закон относит «распространение информации, направленной на формирование у несовершеннолетних… искаженного представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений»[11]. В самом принятом законе понятие «нетрадиционные сексуальные отношения» никак не расшифровывается, что породило целую череду насмешливых публикаций о том, что Госдума запретила то ли петтинг, то ли оральный секс, то ли еще не пойми что. В принципе, даже исполняющий обязанности начальника Правового управления самой Госдумы направил 23 мая 2013 года заключение следующего содержания:

«…В законопроекте используются термины, содержание которых ни представленным законопроектом, ни законодательными актами Российской Федерации не раскрывается, а именно: […] “нетрадиционные сексуальные отношения”, “искаженное представление о равноценности традиционных и не традиционных сексуальных отношений”. […] В связи с этим обращаем внимание, что использование указанных терминов, имеющих неопределенное значение, не отвечает критерию определенности, ясности и недвусмысленности»[12].

Все эти несуразности в принятом в третьем чтении (а 26 июня одобренном и Советом Федерации и сразу же вслед за этим подписанном Владимиром Путиным) законе остались без изменений, при этом практически все – как голосовавшие за него члены обеих палат российского парламента, так и критикующие этот документ активисты – понимают, о чем там идет речь. Хотя слов «гомосексуализм» и «лесбиянство» в нем нет, никто не сомневается, что под «нетрадиционными сексуальными отношениями» подразумеваются именно они. В 1892 году возлюбленный Оскара Уайльда Альфред Дуглас опубликовал стихотворение «Две любви», в котором была строка «Я – Любовь, не смеющая назвать себя вслух»[13]; по прошествии ста двадцати лет российский парламент реализовал этот принцип в своей законотворческой деятельности, приняв сугубо гомофобский закон без единого упоминания гомосексуальности в его тексте.

Такие законы, в той или иной их версии, начиная с мая 2006 года были приняты в ряде российских регионов; первой – по неизвестным причинам – «публичные действия, направленные на пропаганду гомосексуализма (мужеложства и лесбиянства) среди несовершеннолетних», запретила дума Рязанской области, хотя ни о каких такого рода действиях в Рязани и ее окрестностях до того времени ни разу не сообщалось. В сентябре 2011 года аналогичный закон был принят в Архангельской области, в июне 2012-го – в Новосибирской и Магаданской областях.

Я не разделяю убежденности многих гей-активистов в том, что гомосексуальность – явление, в принципе сугубо врожденное, которое нельзя пропагандировать. Исследований на этот счет много, и принцип ультимативно генетической детерминированности гомосексуальности доказан не был[14]. Мне ближе иной подход, на нынешнем витке полемики сформулированный независимо друг от друга столь разными людьми, как киевский анархо-либертарный арт-активист, 25-летний Александр Володарский, и звезда «Эха Москвы», ни разу не замеченная в симпатиях ни к анархистам, ни к антифа, 47-летняя Юлия Латынина, заявившая, в частности, следующее:

«ЛГБТ-пропаганда часто повторяет фразу о “10% врожденных геев в любой популяции”. Все, что мы знаем о человеческой культуре, свидетельствует, что это полная глупость. […] Все, что мы можем сказать, – это, что количество геев явно не равно нулю даже там, где за это рубят головы; что оно составляет 100% в тех культурах, где это обязательно (например, в ряде племен Новой Гвинеи) и что среди спартанских царей, римских императоров и воспитанников японских годзи эта цифра явно превышала 10%»[15].

Володарский, отсидевший год в местах лишения свободы за проведенную им в 2009 году сугубо гетеросексуальную арт-акцию «##### за национальную комиссию по морали!»[16], пошел еще дальше:

«И гомосексуальность, и гетеросексуальность более чем условны. С помощью промывания мозгов вполне можно склонить человека к той или иной сексуальной практике или воздержанию».

Согласившись с тезисом, что «распространенность однополого секса зависит в том числе и от социальной приемлемости этого явления», он сделал следующий вывод:

«“Пропаганда” (на самом деле сексуальное просвещение и образование) действительно несколько повысит количество людей, которых современная мещанская мораль может считать “извращенцами”, поскольку практика придет в соответствие с потребностями. В то же время снизится количество агрессивных психопатов, неспособных примириться с собственными желаниями. […] Так что не надо говорить о том, что “пропаганда гомосексуализма” не имеет смысла. Она имеет смысл, и именно поэтому его нужно пропагандировать»[17].

Однако ни в Рязани, ни в Архангельске, ни в Новосибирске, ни в Магадане такую пропаганду никто никогда не вел, ни в одном из этих регионов нет известных гей-активистов, вследствие чего для организации протестных акций против принятия гомофобных законов в этих регионах прибывали группы активистов-туристов из Москвы и Петербурга. Во всех этих регионах нет и не было никаких средств массовой информации, через которые могла бы вестись «пропаганда» подобного рода, вследствие чего надуманность постановки этой проблемы представляется совершенно очевидной. Неведомых «пропагандистов гомосексуализма» власти постепенно превращали в громоотвод, призванный создать в гомофобном обществе внятный образ врага. В самом конце 1940-х – начале 1950-х годов таким врагом власти делали «безродных космополитов» – евреев, в конце 1990-х – якобы взрывавших дома кавказцев, в начале 2010-х на роль козлов отпущения были назначены «пропагандисты гомосексуализма», коими в восприятии широких слоев малообразованного (особенно в сексуальной сфере) общества являются все без исключения люди, не являющиеся в своих практиках и моделях поведения исключительно гетеросексуальными.

В декабре 2011 года гомофобный закон был принят Костромской областной думой, причем и без того никем не виданная в тех краях «пропаганда гомосексуализма (мужеложства и лесбиянства)» была перечислена через запятую с «пропагандой бисексуализма и трансгендерности» (!). В аналогичной редакции в июне 2012 года единогласно был принят региональный закон о запрете на пропаганду гомосексуальности, бисексуальности, трансгендерности среди несовершеннолетних в Самарской области, в июле 2012-го – в Республике Башкортостан, а в апреле 2013-го – в Иркутской области. Ни в каком из этих регионов идея о возможности «пропаганды трансгендерности» не показалась депутатам абсурдной, и, за исключением Самарской области, где были предприняты безуспешные попытки остановить надвигающееся безумие, все эти законы были утверждены без каких-либо возражений с чьей бы то ни было стороны.

Однако в Костроме пошли еще дальше, связав воедино запрет пропаганды гомо- и бисексуализма и трансгендерности с запретом пропаганды педофилии. Все, конечно, делалось под демагогические заклинания о благе детей, ни разу не вспомнив о том, что у подростков, осознающих свою гомосексуальность, вообще говоря, тоже есть права на всестороннее свободное развитие их человеческого потенциала. Депутатам не показалась дикой ни мысль о «пропаганде педофилии среди несовершеннолетних» (зачем кому-либо пропагандировать среди несовершеннолетних половое влечение к детям, так и остается неясным), ни перечисление гомосексуализма, трансгендерности и педофилии как явлений одного порядка. В Костроме против данного закона протестовать не решился практически никто, а периферийный статус этого региона не вызвал большого интереса к принимаемым там областным законам со стороны столичных журналистов, интеллектуалов и активистов.

Совершенно иначе восприняли подобный законопроект, когда он был внесен в Законодательное собрание Санкт-Петербурга. Процесс его утверждения растянулся на три с половиной месяца (первое чтение прошло 16 ноября 2011 года, второе – 8 февраля, третье – 29 февраля 2012 года), причем, в отличие от других регионов, где гомофобные законы и до и после утверждались практически единогласно, здесь большая часть депутатов от фракций «Справедливая Россия», КПРФ и ЛДПР отказались участвовать в голосовании. Против, однако, выступила лишь фракция «Яблоко», за исключением ее лидера Григория Явлинского, почему-то воздержавшегося. 26 депутатов, преимущественно от «Единой России», проголосовали «за», после чего 7 марта 2012 года губернатор северной столицы Георгий Полтавченко подписал новый закон.

В Калининградской области местная дума 24 января 2013 года приняла закон «О защите населения Калининградской области от информационной продукции, наносящей вред духовно-нравственному развитию», запрещающий «публичные действия, направленные на пропаганду педофилии, сексуальных (половых) отношений с несовершеннолетними», а также «публичные действия, направленные на пропаганду мужеложства, лесбиянства, бисексуализма среди несовершеннолетних». В этом регионе обошлись без запрета пропаганды трансгендерности (которая, впрочем, едва ли расцветет там пышным цветом, несмотря на отсутствие правовых преград), однако так же соединили в одном правовом акте мужеложство (само использование архаичного и неуместного термина «мужеложство» свидетельствует о бесконечной дремучести членов региональных легислатур в обсуждаемых вопросах), лесбиянство, бисексуальность – и педофилию.

В Санкт-Петербурге, как и в Костромской области, была запрещена не только пропаганда среди несовершеннолетних «мужеложства, лесбиянства и бисексуализма», но и трансгендерности, при этом все это так же шло в логически ничем не оправданной связке с запретом «публичных действий, направленных на пропаганду педофилии», что создавало – и создает – ложную причинно-следственную взаимосвязь между этими никак не связанными явлениями. Подавляющее большинство преступлений против половой неприкосновенности и сексуальной свободы лиц, не достигших так называемого «возраста согласия» (в российском праве – 16 лет), совершаются гетеросексуалами. Вот мнение доктора медицинских наук, профессора Центра социальной и судебной психиатрии имени В.П. Сербского Георгия Введенского:

«Чаще встречается гетеросексуальный вариант. Соотношение, по данным разных авторов, примерно один к двадцати. Иначе говоря, только один из 20 мужчин-педофилов предпочитает гомосексуальные связи»[18].

Общая численность несовершеннолетних потерпевших, зафиксированная в 2012 году, составила 89 183 человека. Число преступлений против детей и подростков в сфере их половой неприкосновенности примерно равно 8,8 тысячи[19], причем доля противоправных действий гомосексуального характера составляет устойчивое меньшинство. Несмотря на это, власти успешно провели кампанию массового запугивания, раскрутив антипедофильскую истерию (которая позволила в том числе ввести цензуру в Интернете), а затем стали выстраивать «мостик», без всяких на то оснований соединяя педофилию с гомосексуальностью.

Лучше всех написал об этом в уже не существующем, к сожалению, журнале «Citizen K», обычно выступающий в амплуа архитектурного критика, Григорий Ревзин:

«Профессионально я в восторге от человека, который придумал заклеить город рекламой “Ушел в Интернет и не вернулся”, где маньяки-педофилы ищут по сетям невинное дитя. Если бы мне поставили задачу сделать так, чтобы старшее поколение, неуверенно чувствующее себя с компьютером, не давало подросткам в него погружаться – ну, потому, скажем, что двигателем арабской весны стали люди 15–18 лет, – я бы ее не смог решить лучше. […] Нужно разбудить животный страх мам и бабушек, чтобы они не уговаривали и не думали, а бились в истерике при одном намеке, что ребенок может оказаться у компьютера. […]

Понятно, что когда по всей России начинают хватать людей и объявлять их педофилами по самым абсурдным основаниям, то не может не выйти так, чтобы кто-нибудь из правозащитников не начал бить в колокола. И это очень хорошо. Понятно, что либеральная оппозиция не может не начать защищать права геев, ведь то, что происходит, – это злобное варварство. Превосходно, пусть защищают, и погромче, погромче, чтобы всем было слышно. […] Нужно, чтобы у граждан были четкие, на уровне автоматизма ассоциации: которые либералы и правозащитники – они педофилы и пидоры. […] Но это на уровне слов недостаточно действует. Нужно, чтобы, если баба слышит, что человек за честные выборы, она сразу боялась, как бы с дитем дурного не вышло. Нужна истерия, устойчивая фобия»[20].

Гей-активисты старались, однако, не падать духом, пытаясь видеть во всем происходящем и положительные стороны. Комментируя принятый в Санкт-Петербурге гомофобский закон, литератор и гражданский активист, модератор сообщества «Квир-культура в России» (queerculture.ru) Никита Миронов (сам, кстати, ставший моделью достаточно громко прозвучавшей серии гей-фотографий, снятых в 2010 году Марго Овчаренко), указывал, что этот квазиправовой акт стал катализатором общественной дискуссии, прежде не имевшей прецедентов. Немалое число известных представителей творческой интеллигенции и общественных деятелей, от телеведущего Владимира Познера до «доверенного лица» Владимира Путина, репортера Александра Невзорова, впервые публично выступили в поддержку прав ЛГБТ на их образ жизни[21].

Оптимизм Миронова, однако, готовы разделить не все: реальность состоит в том, что спустя год и три месяца после принятия закона в Санкт-Петербурге аналогичный документ был принят на федеральном уровне без единого голоса против, всего при одном воздержавшемся. Лозунг «голосуй за любую партию, кроме Единой России», повторявшийся многими оппозиционерами в 2011 году, не сработал совсем: почти все репрессивные законы последнего времени принимаются в Госдуме практически единогласно. Закон о социальной неравноценности различных видов сексуальных отношений, увы, не стал исключением, из чего видно, какое мизерное политическое влияние имеют даже такие известные в стране люди, как Познер или Невзоров. В других странах их бы назвали opinion-maker’ами, но в современной России так, пожалуй, можно называть только первого заместителя главы Администрации президента, главу пресс-службы Следственного комитета и главу пресс-службы Московской патриархии.

Более чем полугодовая весьма резонансная общественная кампания против принятия гомофобного закона на федеральном уровне закончилась полным провалом. С одной стороны, ни один депутат Госдумы не проголосовал против, с другой, – на акции гражданского протеста у стен нижней палаты парламента, анонсированные журналисткой «Новой газеты» Еленой Костюченко (так называемые «Дни поцелуев»), из людей известных один раз пришла Маша Гессен, а больше никто… Несколько десятков ЛГБТ-активистов каждый раз с привычной легкостью разгонялись полицией, и ни Познер, ни Невзоров, равно как и никто другой из людей с именем и положением, не счел нужным потратить несколько часов на то, чтобы хоть как-то поддержать своих сограждан, коих парламент в едином порыве объявил «социально неравноценными». Либеральная оппозиция, в готовности которой защищать геев не сомневался Григорий Ревзин, продолжила заниматься своими делами, оставив ЛГБТ-активистов их судьбе. Из геев, близких к властям, в знак протеста против гомофобной кампании на другую сторону баррикад перешел лишь один человек – телевизионный деятель Антон Красовский, совершивший каминг-аут в прямом эфире. Построить какую-либо гражданскую коалицию против государственной гомофобии не удалось, своего Харви Милка в России пока не появилось.

Однако принятые гомофобные законы подвигли некоторых представителей соц-арта на создание работ, получивших в связи с этим довольно широкую известность. Необходимо выделить два имени, поместив их рядом не потому, что эти художники близки по своим идейным установкам (как раз, скорее, наоборот), а в связи с тем, что восприятие их работ было похожим. В остросатирических произведениях Алекса Хоца из Тулы и Алексея Куделина из Солнечногорска (известного также под псевдонимом Вася Ложкин), репродукции которых массово распространялись в Интернет-блогах, в гротескном виде изображались профессиональные борцы с «содомитами» и «гомосексуалистами». Оба художника выбрали метод нарочитой карнавализации, при этом их пути к данной теме были весьма различными. Более того, ставшие знаменитыми в первой половине 2013 года две версии работы Васи Ложкина «Страшный недуг гомосексуализм» (на одной из них изображены фирменные зайцы), на самом деле были созданы и размещены на персональном сайте еще в 2009 году. Нынешняя гомофобная кампания стала мощным катализатором их распространения.

В защиту геев Алексей Куделин (состоящий в гетеросексуальном браке молодой отец) никогда не высказывался. Напротив, в 2009 году он писал о себе, что «не гомофоб», при этом в той же фразе транслируя самые распространенные гомофобские клише: во-первых, сводя близость двух любящих людей к «сношению», а во-вторых, объявляя гомосексуальность «причудой»: «Кстати, не гомофоб. Мне наплевать, кто с кем там сношается, – у всех свои причуды»[22]. Спустя два года художник написал: «Да плевать мне на геев»[23]. Хотя Куделин и выражал мнение, что «в демократическом мире люди должны иметь право высказывать свои взгляды, убеждения, устраивать митинги, […] гей-парады в том числе»[24], сам он считает, что «гей-парады вредны»[25].

Алекс Хоц – последовательный гей-активист, участвовавший во многих правозащитных и протестных акциях, преимущественно группы «Gay Russia», в том числе и в предпринятых ею попытках проведения в Москве гей-прайдов. Однако люди, в подавляющем большинстве своем, подробностями об авторах и их гражданских позициях не интересуются, ограничиваясь просмотром и републикацией их работ на всевозможных Интернет-порталах, где произведения Васи Ложкина и Алекса Хоца выглядели практически синонимичными.

Работа Хоца «Поднимай церковный стяг, содомиты – общий враг» была создана в 2010 году, а «Торжество загона», высмеивающая лично инициатора питерского гомофобного закона Виталия Милонова, – в 2011-м (на этой картине депутат бежит, держа в руках православный крест, на концах которого написано «Stop gay»). Алекс Хоц создал и остросатирические работы, спровоцированные принятием гомофобных законов в Архангельской и Костромской областях: в обоих случаях за основу были взяты гербы данных субъектов федерации. Флаг на гербе Костромской области был заменен на пиратский, под черепом с костями появилось слово homophobia. Гребцов осталось четверо (на гербе их семеро), и они, побросав весла, аплодируют пятому, «рулевому», стоящему у микрофона. На месте императорской короны художник поместил лозунг «Курс на Иран!».

Эти и им подобные работы нельзя отнести к гей-арту, поскольку никакого считываемого контекста однополых отношений (ни позитивного, ни негативного) в них нет. Тем не менее в борьбе с гомофобией властей многие считали их весьма уместными, вследствие чего они завоевали весьма широкую аудиторию, включающую посетителей сайта «Эха Москвы»[26].

3. Подавленный бунт: Давид Тер-Оганьян и сорванная «Пропаганда гомосексуализма»

Насколько известно, единственным российским художником, постаравшимся выступить в музейном пространстве против эпидемии институализированной гомофобии, был 31-летний Давид Тер-Оганьян. Больше никто не попытался использовать выставочное пространство для выражения солидарности с законодательно объявляемыми «социально неравноценными» представителями ЛГБТ. Тер-Оганьян представил работу, в которой не было даже намека на эротику (не говоря уже о порнографии), но и она подверглась цензуре со стороны музея.

Видеоинсталляция «Тени» была сделана в 2004 году и представлена в «XL галерее». Изначально планировалось, что она будет показана вновь на персональной выставке Тер-Оганьяна «Скорость света» в сентябре 2012 года в московском Мультимедиа арт музее на Остоженке, однако в августе художник принял решение переснять эту работу. Давид Тер-Оганьян и Александра Галкина связались с рядом ЛГБТ-активистов, пригласив их к участию в работе над инсталляцией, название которой было анонсировано как «Пропаганда гомосексуализма». В новом варианте работа, как и прежде, представляла собойтеневые проекции на стены силуэтов людей, однако в этот раз «проецируемыми» были активисты гей-движения и поддерживающие их борьбу радикальные художники. Мультимедийная экспозиция, как и в варианте 2004 года, выстроена так, что теневые проекции посетителей выставки смешиваются с заранее отснятыми теневыми проекциями, но теперь уже – представителей ЛГБТ-сообщества. Художник описывал свою работу так:

«Эту работу спровоцировало появление этой весной закона о запрете пропаганды гомосексуализма в Санкт-Петербурге и Архангельске. Меня это взволновало, и я решил сделать такой проект. […] ЛГБТ-движение сейчас является частью контркультурного авангарда. Это один из наиболее радикальных фронтов протестного спектра, и принятие закона о запрете “пропаганды гомосексуализма” – яркое тому подтверждение. […] Эта борьба, которая ведется изнутри общества, переворачивает представление о желании, телесности, субъективности человека, противится навязываемой властью патриархальной схеме отношений. Желание и протест в такой борьбе выступают как двигатель реального и материалистического взгляда, демистифицируя и ставя под вопрос важнейшие основы существующего режима и эксплуатации в современном обществе. […] Мы организовали встречу с ЛГБТ-активистами и симпатизантами и сняли их на видео: они стояли статично, как такой видеопикет. […] В результате посетитель выставки, попадая в луч проектора, отбрасывает тень, и она сливается с тенями активистов, которые проецируются на экран. […] Хотелось сделать работу не абстрактной, а политической»[27].

По замыслу художника эта работа должна была быть метафорой размывания социальных границ, которые проводят по живому телу общества авторитарные власти, принимая гомофобные законы. Однако в размещенной на стене экспликации, призванной разъяснить смысл работы, музей волюнтаристски поместил нечто неопределенное о совмещении настоящего и виртуального в музейном пространстве, а заголовок «Пропаганда гомосексуализма» был заменен на «Без названия». Поэт, редактор и фотожурналист Валерий Леденев опубликовал подробный материал об этом эксцессе, из которого становится понятным следующее: когда художник выразил свое возмущение, ему обещали, что после того, как высокие гости разъедутся с вернисажа и выставочные залы привычно опустеют, авторское название будет возвращено. Этого, однако, не случилось. Директор Мультимедиа арт музея Ольга Свиблова осталась непреклонна, не без издевки констатировав:

«Наш музей выставлял художников самых разных ориентаций – голубой, розовой, зеленой. […] Я не думаю, что пропаганда гомосексуализма – это цель, которой я готова отдать свою жизнь»[28].

Тер-Оганьян прокомментировал эти события, сокрушаясь:

«Свиблова просто сказала, что есть некие абстрактные люди, которые могут плохо к этому отнестись, некие силы в России, с которыми она не хотела бы сталкиваться. […] Моя работа потеряла всякий смысл. Я специально ее продумывал как завершенное высказывание, не абстрактное, а актуальное, про сегодняшний день, про закон, который уже действует в Петербурге, Новосибирске, Архангельске. А осталась просто работа без названия с абстрактным описанием – и музей говорит, что не будет менять ничего, все и так хорошо. Это цензура»[29].

Олег Васильев (в последнее время более известный в активистской среде под псевдонимом Серое Фиолетовое, хотя президент, следивший, но не очень внимательно, за акциями группы «Война», называет его не иначе, как «Чучело еврея») подвел итог этой саги:

«Получилась совершенно прекрасная метафора невидимости. Власть и общество допускают существование геев и вообще квир, но только, пока они остаются невидимыми»[30].

Несмотря на протест автора, критику в адрес руководства музея, высказанную отдельными художниками – от Дмитрия Врубеля до Антона Николаева, – и некоторое количество удивленно-возмущенных публикаций на интеллектуальных порталах, авторское название видеоинсталляции возвращено не было; бунт был успешно подавлен, институциональная самоцензура победила.

4. Неприсутствующие люди в присутственных местах: художественные фотопроекты о геях в урбанистическом пространстве Москвы

В целом, вопрос о том, какие просветительские и правозащитные задачи стоят в гомофобной стране перед художниками и фотографами, поднимающими в своем творчестве гей-тематику, весьма сложен. Художники и фотографы, как и кураторы и галеристы, в подавляющем большинстве своем не видят себя ни просветителями, ни правозащитниками. Их мечта – «прозвучать» на Венецианской или Берлинской биеннале, при этом не поссорившись с властями в собственной стране и, если получится, еще и получить у них ту или иную финансовую и логистическую помощь. Выставки правозащитно-просветительского характера в Москве традиционно проводились в Музее и общественном центре имени А.Д. Сахарова, особенно когда его директором был Юрий Самодуров, однако никаких экспозиций, связанных с ЛГБТ-тематикой, не было и там, несмотря на то, что многие тысячи людей, осужденных за добровольные гомосексуальные контакты, представляли собой (а может быть, и представляют до сих пор – нет никакой статистики о том, сколькие из них еще живы), пожалуй, крупнейшую группу нереабилитированных политзаключенных в стране. По всей видимости, первая публичная акция, на которой был поднят плакат с требованием реабилитации этих людей, была проведена на Пушкинской площади в Москве активистами движения «Свободные радикалы» Олегом Васильевым и Павлом Никулиным 10 июня 2008 года. В российском же искусстве тема эта поднята не была, кажется, никогда и никем. В целом можно вспомнить всего один проект, реализованный в московском музейном пространстве, в котором тема гомосексуальности занимала центральное место. Его нельзя отнести к гей-арту, но он был первым, в принципе поднимавшим тему гомосексуальности в институциях, занимавшихся развитием и экспонированием произведений современного искусства в России.

Проект «Мой журнал для немногих» был представлен в июне 1995 года в «XL галерее». Само название, полностью повторяющее заголовок журнала, не имевшего никакого отношения к теме гомосексуальности и выпускавшегося в Санкт-Петербурге в 1912–1914 годах купцом первой гильдии, библиофилом и коллекционером Александром Бурцевым (1863–1938), кажется мне довольно странным. Как бы то ни было, кинокритик Геннадий Устиян (ныне – главный редактор русской версии журнала «The Hollywood Reporter») выбрал именно его. Выставка включала серию фотографий, выполненных Татьяной Либерман, и сопроводительные тексты к ним. На фотографиях были изображены мужчины разных возрастов, с которыми встретился Устиян, найдя оставленные ими номера телефонов на стенах туалета Библиотеки иностранной литературы. Под каждой фотографией – краткое описание: кто-то ограничивался сведениями о своих антропометрических параметрах и возрасте («30.180.74, выгляжу моложе»), кто-то оставлял сообщения в более свободной форме. Сам Геннадий Устиян объяснял:

«Когда возникла идея сделать выставку на гомосексуальную тему, первое, что пришло в голову – это выразить поэтику гомосексуальных отношений в том месте, где, собственно, часто происходят гомосексуальные встречи, знакомства и даже секс. Другими словами, мы хотели при помощи фотографий воссоздать маргинальную по отношению к гетеросексуальному обществу среду. […] Мне кажется, что в итоге, отойдя от слишком лобового представления этой среды,.. мы подняли более широкую проблематику, более честную, что ли. Грубо говоря, у нас неожиданно получилось противостояние двум привычным стереотипам – представлению о гомосексуалисте как о неприлично женственном мужчине и представлению о гомосексуалисте как о чем-то накачанном и брутальном из гей-бара, сошедшем с рисунков Тоm of Finland (Тоуко Лааксонен, 1920–1991) или фотографий Мэплторпа. Нас же интересовали совсем другие персонажи… Все эти студенты, преподаватели, аспиранты, после занятий в залах [библиотеки] приходящие в туалет оставить записочку в надежде хорошо потрахаться, кажется, еще не становились объектом искусства, но субъектом (как авторы надписей) были всегда. Эта выставка… комментирует на полях самодостаточную субкультуру»[31].

В принципе, сведение гомосексуальности к глаголу «потрахаться» само по себе довольно оскорбительно, чтобы не сказать гомофобно: случайные сексуальные связи гетеросексуалов – явление чрезвычайно распространенное, но, если какой-то художник или куратор именно и только к ним сведет принцип реализации мужчинами-стрейтами своей сексуальности, боюсь, его мало кто поймет и поддержит; с геями же это не только прошло, но еще и было признано прогрессивным… И, действительно, геев же представили в виде обычных представителей московской интеллигенции: студентов, преподавателей, аспирантов, а не каких-то гротескных чудищ в не до конца человечьем обличье – чего еще хотеть-то?! Подобный проект, прозвучавший как индикатор толерантности, несмотря на то, что он способствовал укреплению гомофобского стереотипа, отождествляющего «любовь, не смеющую назвать себя вслух», с анонимным туалетным «трахом», наглядно свидетельствует о том, каким царством антигейских предрассудков была Россия середины последнего десятилетия ХХ века. Городская интеллигенция постсоветского поколения, конечно, куда более информирована и толерантна к ЛГБТ, однако, цитируя политолога Сергея Медведева, «гомофобия, ставшая платформой, на которой объединились репрессивные законы власти и пещерные инстинкты толпы»[32], боюсь, делает практически невозможным повторение подобного выставочного проекта в наши дни где бы то ни было в России.

Проект «Moscow» фотохудожника Евгения Фикса в самой Москве представлен (по крайней мере пока) не был: выставка состоялась в Нью-Йорке, там же вышло приуроченное к ней издание. «Moscow» – проект по сохранению памяти о местах гейской субкультуры Москвы позднесоветского периода. Как и Устиян, Фикс отталкивался от мест встреч и знакомств геев между собой, но если в проекте Устияна–Либерман пространство туалета Библиотеки иностранной литературы стало отправной точкой для поиска людей и именно их фотографии и объявления и составили проект (визуально от самого места в нем не осталось ничего), то проект Фикса – это путеводитель по местам гей-знакомств, в котором при этом не присутствует ни один гей. Серия включает 31 фотографию, которые сделаны в 2008 году, и, хотя на них запечатлены объекты в самом центре Москвы (площадь у Никитских ворот, сад «Эрмитаж», Театральная, Тверская и Пушкинская площади, станция метро «Охотный ряд», бульвары и так далее), ни на одном снимке не представлен ни один человек. Эти фрагменты городского пространства совершенно пустынны и выглядят как будто покинутыми людьми. Автор сознательно отказывается от выставления гомосексуальности на всеобщее обозрение и от восприятия ее как показного зрелища. Геи не могут присутствовать в публичном пространстве ни с открытым ртом, ни с заклеенным – никак.

«Я хотел напомнить о советских репрессиях и о молчании целой группы людей, которым закрыли рот, не было ни одного нейтрального упоминания о них в советской прессе – только в медицинских терминах или в криминальных. Проститутки, наркоманы и гомосексуалисты – это была триада советской печати»[33].

Не уходя от тематики «туалетного секса» (к туалетам в Александровском саду, Парке имени Горького, Музее Ленина и другим местам отсылают шесть фоторабот), автор все же показывает, что таковые места встреч составляли не более одной пятой в общем пространстве гей-среды позднесоветской и ранней постсоветской Москвы.

Проект «Moscow» отдает дань памяти нескольким поколениям советских гомосексуалов, которые вынуждены были жить в постоянном страхе, но при этом, несмотря на всевозможные преследования, все же оставались верны своей сексуальной идентичности. «Moscow» – это память о тех, кто стремился сделать Москву городом, где гей-сообщество могло бы найти себя и дать выход своим желаниям. Этот проект должен напомнить обществу о роли этих людей в жизни города и вписать их судьбы в историю Москвы с тем, чтобы покончить с их давним отчуждением. Будучи своеобразным памятником геям былой Москвы, он является в то же время антипамятником самому городу.

Евгений Фикс поставил своей целью воссоздать гей-карту города, обозначив на ней места, которые были значимы для советских граждан «нетрадиционной ориентации», в особенности выделив те из них, которые несли наибольшую официальную идеологическую нагрузку. Геи в советских городах приспосабливались к окружающему их урбанизированному пространству. Местами встреч часто становились площади и парки в центрах городов, где нередко в изобилии присутствовали официальные символы государственной идеологии. Гей-сообщество подстраивалось под коммунистическую символику, придавая ее образам «свое» звучание, делая их «своими». В 1970–1980-е годы статуя Карла Маркса напротив Большого театра стала известна в гей-среде как «Директор Плешки», а статуи Ленина в различных городах нередко получали в гомосексуальных кругах прозвище «Тетя Лена». Геи, назначая друг другу свидания, предлагали «встретиться у тети Лены» – и так формировался конспиративный язык, понятный только «своим». Особое значение этой смены названий заключались в том, что она служила снижению идеологического пафоса. Встречи геев перед памятником Карлу Марксу или в общественных туалетах расположенного рядом музея Ленина были ярким свидетельством того, что с точки зрения идеологии советский колосс стоял на глиняных ногах. Опустевшие «плешки» – так обозначались на сленге геев места их встреч – представлены Фиксом как пространства памяти и скорби, что превращает весь его проект в мемориал ушедшим поколениям преследуемых гомосексуалов, остававшихся собой, несмотря на постоянную угрозу уголовного преследования. Его проект – это, пусть и непростой для восприятия, гимн сексуальному диссидентству.

На сегодняшний день в мире существует не так мало мемориалов памяти, посвященных погибшим ЛГБТ. Процесс их создания начался тридцать лет назад в контексте расширения коллективной памяти о жертвах Холокоста. В годы гитлеровского режима в Германии и в оккупированных ею странах десятки тысяч гомосексуалов были арестованы, подверглись пыткам и были брошены в концлагеря, очень многие из них погибли, и именно их памяти были посвящены мемориальные доски и стелы, установленные в 1980–2000-е годы. Первым стал мемориальный «розовый треугольник» – напоминающий о печально известной нашивке, использовавшейся для пометки заключенных-геев – из гранита, установленный в бывшем концлагере Маутхаузен на территории Австрии 9 декабря 1984 года. Затем мемориальные доски в память о погибших геях были установлены в бывших концлагерях Нойенгамме возле Гамбурга (1985), Дахау (1985), Заксенхаузен (1992), Бухенвальд (2006), а такжев Берлине (1989), Амстердаме (1989), Болонье (1990), Франкфурте-на-Майне (1994) и других местах. В первом десятилетии XXI века мемориалы памяти жертв гомофобных преследований появились также в Австралии и в США. Гей-лесби мемориал в Сиднее (открытый в 2001 году) представляет собой композицию из розового и черного треугольников; надпись на памятнике гласит:

«Мы помним вас, пострадавших или умерших от чужих рук. Женщины, которые любили женщин, мужчины, которые любили мужчин, и всех тех, кто отказался играть ожидаемую от него роль. Ничто не вытеснит вашей гибели из нашей памяти».

В Сан-Франциско, недалеко от площади, носящей имя убитого гей-активиста Харви Милка (1930–1978), находится открытый в 2003 году Мемориальный парк Розового треугольника. В этом парке треугольной формы стоят пятнадцать трехгранных колонн, увенчанных розовыми треугольниками, которые расположены так, что составляют на склоне равнобедренный треугольник. Колонны символизируют пятнадцать тысяч гомосексуалов, погибших в концлагерях нацистской Германии. В столице Уругвая Монтевидео расположен открытый в 2005 году памятник сексуального разнообразия, на котором начертаны слова: «Чествование разнообразия есть чествование жизни. Монтевидео в знак уважения всех видов сексуальной идентичности и ориентации».

Ни в России, ни в других странах на постсоветском пространстве нет ни одного мемориального объекта, посвященного геям и лесбиянкам, ставшим жертвами репрессий. Проект создания такого мемориала, инициированный в феврале 2010 года петербургским ЛГБТ-активистом Петром Воскресенским, развития, к сожалению, не получил. Ни один сколько-нибудь известный художник или скульптор интереса к этому начинанию не выказал. Из поданных заявок наиболее интересным был проект Андрея Шубина, описанный автором следующим образом:

«Круг в центре с отходящими от него стрелками – как символ единения мужского начала (двойной знак Марса) – одновременно будет выполнять и функцию циферблата, который смягчит “мужской образ”.

К вопросу о 5 часах [минутная стрелка должна была застыть на 12 часах, часовая – на пяти] – это 5 лет лишения свободы за “преступление”, растянувшиеся на указанный датами срок.

О материалах: это детали из не поддающегося коррозии металла (обыкновенная “нержавейка” вполне может подойти), вставленного в отшлифованный камень. … Внутренняя линия должна быть красной, а еще лучше – заменить на колючую проволоку»[34].

Однако ни власти, ни известные художники, ни – что, вообще говоря, поразительно – ЛГБТ-организации интереса к идее создания памятника десяткам тысяч жертв «голубого ГУЛАГа» не выразили, вследствие чего проект этот даже не начал реализовываться. На сегодняшний день не показанная в России выставка и изданный только в Нью-Йорке альбом Евгения Фикса с аморфным названием «Moscow» – единственный художественно-мемориальный проект такого рода.

В апреле 2013 года молодой московский дизайнер Роман Гауз сделал проект иного плана, озаглавленный «Мы гордимся своими людьми»: пять одногендерных пар, из них одна – с ребенком, были сфотографированы на фоне знаковых мест столицы (Спасской башни, Большого театра, здания МГУ). На каждой фотографии были написаны имена ребят и «стаж» их отношений, от года до десяти лет вместе, а также слоган «Быть самим собой – значит жить!».

Идея Романа Гауза была обратной логике проекта Евгения Фикса: в «Moscow» столица напоминает, скорее, Припять – город-призрак, покинутый людьми, в котором нет никаких визуальных следов присутствия гомосексуалов в публичном пространстве. Напротив, в проекте «Мы гордимся своими людьми», задуманном как социальная реклама толерантности, пары геев символически оккупировали наиболее знаковые городские объекты. Факт, однако, состоит в том, что весь проект Гауза представляет собой подделку, на его работах запечатлены не россияне, а иностранцы, которым фотохудожник дал вымышленные русские имена. На деле здесь зафиксирована та же проблема, что и в работах Фикса: невозможность присутствия открытых геев в публичных пространствах российской столицы, с одной стороны, и невозможность присутствия социальной рекламы, пропагандирующей толерантное отношение к гей-сообществу, с другой. Город-призрак Фикса стал в проекте Гауза иллюзорным фантомом, однако выводы, к которым, желая того или нет, приходят зрители их работ, фактически одинаковы.

5. Опозорив Россию: министерство гомофобной культуры против «Эры милосердия»

Нужно сказать прямо, что все перечисленные выше работы и проекты остаются известными очень ограниченному кругу людей, либо отличающихся повышенным интересом к современному искусству, либо связанных с ЛГБТ-активизмом. Единственной работой на гомосексуальную тематику, которая получила широкую известность, причем не только в России, но и за ее пределами, стала фотография, известная как «Целующиеся милиционеры». Авторское название этой композиции, которое дали ей Вячеслав Мизин и Александр Шабуров, – «Эра милосердия». Судьба данной работы отчетливо показала, что эта эра в России все еще не наступила.

По всей видимости, название работы было навеяно одноименным детективным романом братьев Аркадия и Георгия Вайнеров, опубликованным в 1975 году, о борьбе одной из оперативных групп Московского уголовного розыска с уголовниками. Картина, снятая по этому роману на Одесской киностудии, получила название «Место встречи изменить нельзя» (название совпадает с заголовком романа в первой публикации в журнале «Смена»), и, пожалуй, этот пятисерийный фильм – самое знаменитое произведение советского кинематографа о работниках милиции. Как представляется, именно к этому роману и фильму апеллировали новосибирские художники Вячеслав Мизин и Александр Шабуров (группа «Синие носы»), выбирая название.

Изначально данная работа была включена в серию «Газетные заголовки» (куда также входят произведения «Россия на нефтяной игле», «Россия на газовой трубе», «КГБ взрывает Россию» и другие), и ничего не свидетельствовало о том, что она имела для авторов какую-либо особую значимость. С одной стороны, ни до ни после «Синие носы» не поднимали в своем творчестве гомосексуальные темы; с другой, очевидна художественная вторичность произведения, тематически (хотя и не композиционно) повторяющего работу британского художника-граффитиста Бэнкси «Kissing Policemen».

Работа выставлялась в рамках выставки «Синих носов» «Мода на труд», прошедшей весной 2005 года в галерее Марата Гельмана, в том же году участвовала в 51-й Венецианской биеннале, а затем в выставке «Соц-арт. Политическое искусство в России и Китае» в рамках Второй московской биеннале современного искусства весной 2007 года, после чего пополнила коллекцию Музея актуального искусства «ART4.RU». В 2007 году данная работа в числе многих других, была отобрана кураторами для участия в выставке «Соц-арт. Политическое искусство в России», которая должна была открыться в парижской галерее «La Maison Rouge».

Однако 8 октября 2007 года тогдашний министр культуры и массовых коммуникаций Александр Соколов выступил с критикой планирующейся парижской экспозиции:

«Если она [выставка] там [в Париже] появится, то это будет тот самый позор России, за который отвечать нам придется уже по полной. […] После того, как святейший патриарх во Франции говорит о нравственности, о критериях духовности, и первое, что делает Россия – она показывает там порнографию. […] Это недопустимо… везти всю эту порнографию, целующихся милиционеров, эротические картинки в Париж»[35].

Министр особо отметил работу «Синих носов», показав, что «отвечать по полной» (интересно, перед кем?), в его понимании, придется именно за нее. После этого тогдашний руководитель Федерального агентства по культуре и кинематографии Михаил Швыдкой не рекомендовал к вывозу «Эру милосердия» и некоторые другие работы. Хотя Шабуров, если верить тексту, опубликованному в газете «The Guardian», клялся, что «фотография не имеет никакого отношения к гей-движению», выражая готовность поучаствовать в гомофобном шабаше[36], работа на выставку так и не попала. Министерство культуры было готово опозориться на весь мир, продемонстрировав акт волюнтаристской цензуры, лишь бы не допустить изображения поцелуя двух мужчин на проходящей под эгидой государственных институций международной выставке. Имиджевый урон, связанный с этим, был признан несущественным; лишь бы гомосексуализм не прошел.

С момента отмены в России позорной уголовной статьи, каравшей взрослых мужчин за добровольную телесную близость, прошло два десятилетия. Гей-арта, хоть как-то признанного в художественных и общественно-политических институциях, за это время так и не появилось. Реакционные тенденции политического развития страны в последнее время, приведшие среди прочего и к легализации гомофобных клише о социальной неравноценности гетеро- и гомосексуалов, не дают возможности смотреть в будущее с оптимизмом.

[1] См.: Рекламщики отказались размещать на улицах плакаты, где Чайковский, Цветаева и Нуриев признаются в однополых связях // Газета (Санкт-Петербург). 2012. 6 апреля.

[2] Клейн Л. Другая сторона светила. СПб., 2002. С. 359–360.

[3] Ястребов А. Гей-арт or not гей-арт // Артгид. 2011. 2 ноября.

[4]«Пропаганда гомосексуализма» по-советски //Историческая правда. 2013. 31 января (www.istpravda.ru/pictures/1970/).

[5]См.:Reed C. Art and Homosexuality. A History of Ideas. Oxford: Oxford University Press, 2011.

[6]См.:AldrichR. (Ed.). Gay Life and Culture. A World History. London: Thames and Hudson, 2006.

[7]См.:Кон И. Мужское тело в истории культуры. М., 2003. С. 274–297.

[8]Там же. С. 346.

[9]Там же. С. 366.

[10] Mogutin S. Lost Boys. New York: powerHouse Books, 2006.

[11] Цит. официальный текст Федерального закона. С. 4.

[12] Текст заключения и.о. начальника Правового управления Государственной Думы М.В. Деменкова по проекту Федерального закона № 44554-6 от 23 мая 2013 года. Цит. по копии подлинного документа. С. 4.

[13] Ланглад Ж. де. Оскар Уайльд, или Правда масок. М., 2006. С. 228.

[14] См., в частности: Кон И. Лунный свет на заре. Лики и маски однополой любви. М., 1998. С. 51–74 (раздел «Гены, гормоны и мозг»); Клейн Л.Другая любовь. СПб., 2000. С. 357–398 (гл. «Корни гомосексуальности: биологическая основа»).

[15] Латынина Ю. Зачем Ахиллу Брисеида, если у него уже есть Патрокл? Однополая любовь от клопа до жирафа и от Ромула до наших дней // Новая газета. 2013. 15 мая.

[16] В ходе перформанса Александр Володарский и его оставшаяся анонимной партнерша имитировали половой акт перед стенами Верховной Рады Украины. В то же время третий участник, обращаясь к журналистам, говорил об относительности моральных норм и невозможности однозначной трактовки понятия «мораль».

[17] Запись в блоге Александра Володарского от 26 января 2013 года (shiitman.net/2013/01/26/propaganda-propagandyi/).

[18] Интервью Георгия Введенского Елене Светловой, «Как не стать педофилом?» // Московский комсомолец. 2013. 20 марта.

[19] Данные были приведены в выступлении Павла Астахова на совещании председателей Верховных судов 20 февраля 2013 года: www.rfdeti.ru/display.php?id=6416.

[20] Ревзин Г. Жуткое дело //Citizen K. 2012. 3 мая.

[21] Закон о запрете гомосексуализма и педофилии в действии: зло или благо? //Политическая жизнь Северо-Запада. 2012. 6 ноября.

[22] Ответ Алексея Куделина от 20 августа 2009 года на комментарий к записи «Задумался я вдруг…» в его блоге (http://vasya-lozhkin.livejournal.com/134845.html?thread=7208637#t7208637).

[23] Ответ Алексея Куделина от 31 марта 2011 года на комментарий к записи «Ночное кинематографическое» в его блоге (http://vasya-lozhkin.livejournal.com/242968.html?thread=15971352#t15971352). При этом в 2009 году Куделин по приглашению владельцев оформил стены гей-клуба в Праге (http://vasya-lozhkin.livejournal.com/95085.html).

[24] Запись в блоге Алексея Куделина «Про русский марш» от 5 ноября 2011 года (http://vasya-lozhkin.livejournal.com/2011/11/05/).

[25] Ответ Алексея Куделина от 31 марта 2011 года на комментарий к записи «Ночное кинематографическое» в его блоге (http://vasya-lozhkin.livejournal.com/242968.html?thread=15972376#t15972376).

[26] Так, вторая версия работы «Страшный недуг гомосексуализм» была помещена в качестве иллюстрации к статье: Самарский А. Каминг-аут как новый изысканный способ самоубийства // Радиостанция «Эхо Москвы». 2013. 4 июня (http://echo.msk.ru/blog/owgrunt/1088498-echo/).

[27] Цит. в репортаже: Леденев В. Шум вокруг пропаганды гомосексуализма может привести к тому, что он опять окажется вне закона //Colta.ru. 2012. 11 сентября (www.colta.ru/docs/5485).

[28] Там же.

[29] Там же.

[30] Комментарий Олега Васильева к записи Антона Николаева «Гомофобная цензура в музее ММАМ» в блоге последнего от 9 сентября 2012 года (http://halfaman.livejournal.com/947988.html?thread=4615700#t4615700).

[31] Цит. по каталогу выставки, изданному в июне 1995 года.

[32] Медведев С. Каминг-аут РФ: как гомофобия стала нашей национальной идеей // Forbes.ru. 2013. 24 июня (www.forbes.ru/mneniya-column/tsennosti/241068-kaming-aut-rf-kak-gomofobiya-stala-nashei-natsionalnoi-ideei).

[33] Слова Евгения Фикса цит. по: Купчинецкая В. Места тайных встреч геев в СССР: репрессированная история Москвы // Русская служба «Голоса Америки». 2013. 3 июня.

[34] Комментарий Андрея Шубина в Интернет-сообществе «Конкурс проектов памятника геям и лесбиянкам – жертвам репрессий» от 28 февраля 2010 года (https://vk.com/photo-15160543_155194730).

[35] Соколов: Выставка Третьяковки в Париже станет позором для России //РИА «Новости». 2007. 8 октября.

[36] Цит. по: Harding L. No Paris Trip for Russia's Kissing Policemen // The Guardian. 2007. October 12. Шабуров также утверждал, что данная работа – «это доведенная до абсурда фантазия о том, что могло бы произойти, если бы все проявляли по отношению друг к другу милосердие и нежность». Вообще говоря, трудно понять, что же в повсеместном милосердии и нежности такого абсурдного.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2013, №4(90)

Российская государственность. Монархия и республика

Александр Кустарев

Российская государственность от Петра до Путина есть эклектика монархии и республики. Независимо от того, как она себя понимала, именовала и семиотически оркестровала.

Напоминание о том, что Октябрьская республика (известная под этикеткой «советская власть») имела сильный «монархический акцент», вероятно, не вызовет особого удивления. Такая молва на ее счет шла всегда. Ее определяет как прямое продолжение царизма так называемый «тезис непрерывности» (continuity thesis); хотя не канонический, но вполне респектабельный вариант историографии СССР и большевизма. Столь же тривиально и указание на сходство нынешней российской государственности с двумя ее предшественниками все по той же «монархической» линии. Но вот суждение, что у петербургской монархии был «республиканский акцент», многих может попросту скандализировать как абсурдное.

Но не будем его отвергать с порога. И будем помнить, что любое сопоставление должно давать какие-то познавательные результаты, независимо от того, какой гипотезой оно мотивировано. Чтобы проверить его, назовем позиции, по которым монархия и республика традиционно-конвенционально противопоставляются друг другу.

В образцовой монархии (Dominium regale)[1] властвующий субъект ничем не ограничен в своих действиях, не выбирается, не сменяем при жизни и беспартиен. В республике (Dominium politicum) – все наоборот[2].

В античные времена, когда организация общества мыслилась как polis или res publica, свойства монархии воспринимались как нежелательное отклонение от нормы. В Европе, вплоть до Французской революции, претендовавшей на возрождение античной традиции, все было прямо наоборот. Затем две традиции сосуществовали как нормативные конкуренты. После чего статус нормы получила опять республика.

Реальные государства, называвшие себя монархиями или республиками, однако, редко и, как правило, недолго оставались близки к этим образцам. Обычно они представляли собой эклектику. Эклектика же возникает двумя путями.

Согласно первому, общность по ходу своего существования меняет монархический режим на республиканский и обратно. Тогда в каждом последующем состоянии могут сохраняться и чаще всего сохраняются пережитки предыдущего: их адаптируют к новому порядку, но и они его форматируют.

Согласно второму – элементы противоположного режима зарождаются и вызревают имманентным образом в недрах режима доминирующего.

Если монархия не наследственна по принципу примогенитуры или династия прерывается, то республиканством чревата процедура выбора преемника (дезигнация).

Процедура дезигнации преемника поначалу, как говорит Вебер, не имеет ничего общего с выборами. Когда новый монократ назначается квалифицированной инстанцией, то ее задача в том, чтобы обнаружить единственного правильного обладателя харизмы, а не выбрать голосованием одного из нескольких претендентов.

«Харизматический принцип легитимности по первоначальному смыслу толкуется в авторитарном духе. […Но] он может быть переосмыслен в антиавторитарном духе. Потому что признание [Geltung] настоящего харизматического авторитета покоится на “подтвержденности” харизматических качеств верховного властителя в глазах подвластных, которые в силу этого считают его легитимным и готовы ему подчиняться. Но при возрастающей рационализации союзообразующих связей быстро обнаруживается, что это признание из следствия легитимности превращается в ее основание (демократическая легитимность). Дезигнация [преемника], коль скоро она есть штаб управления, оказывается преобразованной в “предвыборы”, а объявление [преемника] предшественником – в “предложение”, и, наконец, признание всей общины – в “выборы”»[3] .

Если же монархия строго наследственна и династию удается продлевать снова и снова, элиминируя процедуру дезигнации, то республиканство проникает в монархию через коллегиальность правления.

Коллегиальность, если она не уходит корнями в глубокую традицию, возникает из необходимости рационализировать и «оздоровить» власть. В христианской Европе поначалу считалось, что для этого достаточно божественного и естественного права с его нормативом «справедливости» и что проблема только в том, чтобы государь был должным образом воспитан.

Но коль скоро этого оказывается недостаточно, то вырабатываются разные режимы «смягчения» единовластия.

Либо (1) в их основе лежит компромисс между разными агентурами власти, неспособными окончательно одолеть друг друга в ходе рутинизации харизмы. Вебер называет этот вариант «кассационная коллегиальность» (Kassations-Kollegialität) и характеризует, в частности, как равновесие монократов[4] .

Либо (2) они оформляются по ходу регулярных консультаций с экспертами и гонорариями в целях более благоразумно-благонравного управления и принятия стратегических решений. Вебер называет это «делопроизводственной (технической) коллегиальностью» (Leistungs (technische)-Kollegialität)[5] .

Трансформация дезигнации в выборы и рационализация принятия решений происходят в условиях длительного стабильного существования единогосподской общности (Herrschaftsverband Вебера), подрывая такие свойства монархии, как наследственность и самовластие.

А вот перерывы стабильности, то есть реформы, хотя и благоприятны для самовластия, опасны для наследственности и решительно подрывают такое свойство монархии, как несменяемость власти.

Дело в том, что реформы нуждаются в адекватных исполнителях. Считается, что реформу («Реформу») не могут осуществить те, кто будет ее жертвами. Стало быть, истеблишмент системы для ее реформирования должен быть заменен в ходе новой манифестации харизмы. Если же этого не произошло, то, значит, либо не было реформы, либо ее истеблишмент переродился, поскольку новая харизма есть новая власть, даже если ее агентура осталась той же самой персонально[6] .

Помимо спонтанного, неравномерного и не всегда легко распознаваемого процесса редуцирования чистой монархии (по всем трем, двум или по одному свойству), есть еще и сознательное проектное стремление к синтетической государственности.

На протяжении долгого времени этот идеал подразумевался в проектах государственности под этикеткой «монархии» как антипода «деспотии» или «тирании»[7] . Затем, вспомнив нормативную политологию Аристотеля, стали определять как идеал (с XVI века) смешанный строй. Первым в этой линии был как будто бы Джон Фортескью (Fortescue). А ее хрестоматийная формулировка принадлежит одному из основателей главной республики Нового времени: «Американцы готовы не к республике, а к аристо-демократической монархии» (Джон Адамс). В XIX веке это комбинирование становится попросту навязчивой идеей государственно-правовой мысли.

Напомним теперь в двух словах, как эклектика монархического и республиканского начал выглядела в параллельных России случаях, а затем вернемся к российскому случаю.

В Великобритании, пожалуй, монархо-республиканская эклектика была самой длительной и запутанной. Она стала складываться раньше, чем где бы то ни было в Европе в ходе борьбы короны и парламента за власть. Ее самый ранний вариант ассоциируется со знаменитым документом Magna Carta. Английскую государственность сплошь и рядом называли и называют «республикой defacto» – причем как современники, так и более поздние интерпретаторы. И не только ту, которая возникла после ликвидации монархии в XVII веке. Вот для примера одно из описаний английской монархии:

«Елизаветинская Англия была республикой, оказавшейся также и монархией. [...] Своего рода республикой, то есть государством, располагавшим определенной мерой самоуправления, но с конституцией, допускавшей наследственное единовластие»[8] .

Затем на смену полукатолической (англиканской) монархии пришла пуританская республика президентского (в нынешних терминах) рода. Она быстро обнаружила поползновение трансформироваться в новую династию, что тут же было пресечено. Вместо этого произошла врéменная династическая реставрация и, наконец, еще одна смена династии. К началу модерна английская конституционная практика смогла сбалансировать два источника власти в системе «король-в-парламенте» (что близко к «кассационной коллегиальности» Вебера) и в дальнейшем привела к удалению монарха на периферию системы господства при полном сохранении символической стилизации государственности «под монархию».

Казалось бы, перед нами полное торжество республики, несмотря на весь затянувшийся монархический китч-спектакль. В этой схеме парламент выглядит как агентура республиканства. Но дело сложней. В сущности, парламент превратился в коллегиального полумонарха-полупрезидента (что отмечали еще немецкие государствоведы в XIX веке). В ХХ веке после еще одного этапа редуцирования короны в поведении премьер-министров появились заметные признаки президентского (сиречь монархического) стиля: это было у Черчилля, потом у Маргарет Тэтчер, а затем и Тони Блэра. Эта тенденция подверглась весьма раздраженной критике, но главным образом постольку, поскольку ей, как считалось, сопутствовала стерилизация парламента, которому, по умолчанию, на самом деле и принадлежала роль «президента».

В Германии еще в эпоху «первого рейха» («Священная Римская империя германской нации») долго сохранялась выборная монархия. Сильная же наследственно-монархическая власть в раннем модерне укреплялась в «княжениях» (ленно-феодального происхождения), или, как их называет Вольфганг Райнхард, Territorien[9] . В ходе возвышения Пруссии и в эпоху «второго рейха» совместить два начала пытались в основном в рамках теории государства и права, создав интеллектуально очень внушительный проект «конституционной монархии». Этот термин просто и изящно избавляет нас от использования таких оксюморонов, как «республиканская монархия» или «монархическая республика», но в сущности подразумевает именно это. В рамках этой крипто-республики на основе оговорочно-оборонительного и чисто идеологического[10] , а не конструктивно-правового «монархического принципа» оказывается трудно определить ситуативные уклонения в ту или иную сторону, как и реальный статус монарха. Есть мнение, например, что при Вильгельме I и Бисмарке была лишь фикция «монархического принципа», а Вильгельм II сделал этот «принцип» буквальным, расширив сферу своей ответственности вплоть до неоабсолютизма[11] .

В этом цикле на смену режиму Вильгельма II пришла Веймарская республика, президента которой в прессе называли Ersatzkaiser, а ее, в свою очередь, устранила самая, пожалуй, токсичная вспышка оперативного монократизма в истории Нового времени. Ни одна монархия не доводила монократию до такого абсурда, как Германия Гитлера.

Современные европейские государства у своих истоков были монархиями. Вплоть до самого конца Средневековья монархия как формат организованной коллективности разумелась сама собой. И, стало быть, модернизация власти происходила только как модернизация монархий (vollzog sich monarchisch)[12] , но во всех конкретных случаях была, так сказать, «порчена» республиканством.

Американские государства, обретая независимость, лишались монарха и были обречены таким образом, наоборот, на изначальное республиканство, но их истеблишмент отнюдь не чувствовал себя в этой ситуации комфортабельно и либо склонялся к формальному воспроизводству собственной монархии, либо закладывал в свою новую государственность свойства монархии. Авторитет монархического дискурса оставался, таким образом, в силе и здесь.

Ни Франклин, ни Вашингтон, ни Джон Адамс, ни Джефферсон, ни Джей никогда не выражали предпочтения республике. В XVIII веке многие наблюдатели указывали на то, что Америка – завуалированная монархия, и такой взгляд на американскую государственность затем стал привычным и магистральным. Его придерживались и автор канонической в XIX веке истории США Джордж Банкрофт, и другие авторитетные ученые[13] . И это неудивительно. Глава государства в США одновременно и глава исполнительной власти, которую он нередко использовал так, как считается свойственным только монарху; поэтому политические полемисты, позиционировавшие себя как республиканцы, давали подозрительным в их глазах президентам кличку «king» – кинг Джордж (Вашингтон), кинг Эндрю (Джексон), кинг Абрахам (Линкольн).

Очень показателен опыт Латинской Америки. Боливару предлагали корону, но он отказался. Президентство было паллиативом, общество к республиканству не было готово ни структурно, ни ментально и оказалось в непрерывной цепи харизматических циклов. Конституции, скроенные по образцу конституции САСШ, в условиях иной политической культуры не отменялись, но и не мешали монократии, которую благонамеренные монархисты не согласились бы, впрочем, считать «монархией», а осудили бы как ее извращение – «тиранию» или «деспотию».

Впрочем, самые важные страны Латинской Америки – Мексика и Бразилия – знали и чередование формальной монархии и республики.

В 1822 году, в самом начале независимого существования Мексики, ее первый глава Аугустин Итурбиде был провозглашен императором. Затем Мексика очень быстро вернулась к формальной республике, но президентство продолжало оставаться чревато монархией. Поэтому повторное возвращение формальной монархии в лице Максимилиана Габсбурга не было таким уж надуманным и обреченным, как это до сих пор кажется в силу очень пристрастной националистической мексиканской историографии (с ее культом Бенито Хуареса) и всеобщей закоренелой антипатии к Луи-Наполеону, втянувшему Максимилиана в этот эксперимент (авантюру).

Бразилии монархия досталась в наследство от Португальской империи, поскольку свергнутая в Лиссабоне династия окопалась в Рио. Последующая ликвидация монархии не привела к торжеству республиканства; президенты долго оставались суверенами монократического типа.

В XIX–ХХ веках фактура эклектической государственности обогатилась целым рядом пожизненных президентств, наследственных президентств и премьерств. В эту схему укладываются такие граничащие с травестией варианты, как император Гаити Дессалин (начало XIX века), император Центральноафриканской (в силу этого титула) «империи» Бокасса (конец ХХ века), наконец, три поколения глав КНДР. Еще один вариант: жены, наследующие покойным мужьям как президенты в Шри-Ланке, Филиппинах, Аргентине; три поколения семьи Неру-Ганди в Индии – вплоть до двух Бушей в США... Почти во всех арабских странах тенденция к наследованию сыновьями президентских постов была прервана «арабской весной»», но, пока совершенно не ясно, каковы будут дальнейшие последствия этого «срыва». («Третий рейх» Гитлера и СССР Сталина, обозначавшиеся одно время общей этикеткой «тоталитаризм», были, если угодно, воплощением полного синкретизма двух начал, то есть уже попросту ни монархией, ни республикой вообще.)

Наконец, опыт Франции. Его самая яркая особенность – неоднократное чередование монархии и республики. Кризисы государственности сотрясали французское общество от крушения классической абсолютной монархии в 1789 году до крушения Третьей империи (1871). За это время во Франции сменились, помимо трех империй (династий) и четырех республик, около 20 Конституций.

Республиканско-монархическая эклектика была намечена уже якобинской диктатурой как своего рода коллективной, или коллегиальной («обсудительной» (Beratung) у Вебера), монократией[14] , но окончательно утвердилась во французской государственности, когда для Бонапарта был выбран титул «императора». Этот выбор был сделан вполне сознательно, чтобы избежать намека на реставрацию режима, где верховный единовластитель именовался «королем». Этой одиозной семиотики хотели избежать не потому, что она выдавала истинное положение дел, а потому, что она, наоборот, могла создать иллюзию, будто имеет место реставрация. На самом деле создавалось нечто новое, как бы оно ни походило по некоторым признакам на нечто старое.

Французская государственность, так сказать, «родилась дважды» и рутинизировалась из двух исходных точек или, как маятник, уклонялась в обе стороны с тем, чтобы в конце концов обрести форму государственности, представляющую собой даже не разложимую на отдельные элементы механическую комбинацию, а синтез, если не синкретизм, монархического и республиканского идеалов. Этот синкретизм был воплощен в теории и практике бонапартизма, принявшего в конце концов вид голлистской Конституции[15] .

После этого очень краткого обзорного этюда, а в сущности, не более чем реминисценции необозримой литературы по этой теме обратимся к опыту российской государственности эпохи модерна. Как она выглядит в этом контексте?

Основатель петербургской династии Петр I ввел в практику «наследование по завещанию». Это была точка бифуркации, потому что из нее можно было двигаться как в сторону монархии, так и в сторону республики. Это было бы шагом в сторону республики, если бы перед этим в России придерживались принципа примогенитуры. Но это было не так. После Ивана Грозного и Смуты в России выборность монарха была почти нормой – как это было в Польше или в скандинавских странах до XVI века, как это было в Венгрии и Чехии (Богемии) или, что еще интереснее, как в «Священной Римской империи германской нации». По наследству трон перешел только к Алексею Михайловичу.

Поэтому превращение действующего властителя (Петра) в монопольного номинатора своего преемника было скорее шагом в сторону монархии. Как и предоставление Бонапарту права назначать преемника.

Затем, однако, наметился поворот обратно в сторону республиканства. Поскольку право дезигнации в силу обстоятельств (Петр не успел назначить преемника) от властителя перешло к (самозванной) коллегии дезигнаторов.

Так или иначе в XVIII веке, вплоть до 1789 года, Россия фактически оставалась ближе к республиканству, чем Франция. Но принцип примогенитуры, установленный Павлом I, этот вариант трансформации монархии к республике блокировал. С этого момента разница между российским и французским хронотопами бросается в глаза. Во Франции бонапартистская династия не закрепилась. В России династия закрепилась, и трон в Петербурге оставался неколебим[16] .

Но в тени трона наблюдалось-таки движение в сторону республиканства, пусть и латентного. Так можно подозревать в республиканстве Екатерину II. По ее словам, «mon ame a toujours été singulièrement républicaine». Принято обвинять ее в грубом лицемерии. Но эти обвинения, может быть, не столь основательны и объясняются тем, что к ней прилагают критерии ХХ века[17] . Крайне показательно, что среди ее поклонников был один из главных деятелей латиноамериканства Франсиско де Миранда. Республиканство Александра I прекрасно известно.

Декабристы чуть было не установили формально республиканский порядок. Если бы это удалось, то скорее всего Россия пережила бы несколько колебательных движений по образцу Франции или Латинской Америки (Мексики). Но этого не произошло.

Тем не менее за фасадом образцово-показательной монократии (единовластия) скрывалась гораздо более сложная действительность. Нарастала бюрократизация монархии. Это усиленно подчеркивается в историографии петербургской монархии, но при этом, кажется, недооценивается роль высшего административного аппарата как агентуры коллегиальности. Конечно, бюрократия, в отличие от сословной знати (в Европе вообще и в России в частности), никогда не вступала с монархом в конфликт, предъявляя собственные права на власть. Но наличие открытой институционализированной оппозиции не есть обязательный признак коллегиальности правления. Может быть, даже наоборот. Отношения бюрократического штаба правления с царем не были односторонними. Существовала сложная процедура соучастия, и она отнюдь не была альтернативой республиканству, а, наоборот, могла развиваться дальше в нечто такое, что вполне отвечает нынешним представлениям о «делиберативной демократии».

«То, что у монарха была целая консультативная сеть, включавшая в разной мере формализованные агентуры, у которых в свою очередь были такие же консультативные сети, очевидным образом указывает на тенденцию к расширению политически функционального ядра государственной общности [the scope of the political nation] и возникновение чего-то вроде публичной сферы (по Хабермасу), которая не нуждается в кофейнях, чтобы действовать как политическое сообщество, будем ли мы называть его монархической республикой или нет»[18] .

Коллинсон ссылается на работу Натали Мирс, а она в свою очередь делает следующее заключение:

«Елизаветинское консультирование не было оформлено конституционно и не было оформлено в институт советников [conciliar]… оно было неформальным и постоянно подвергалось изменениям»[19] .

Это сказано об английской монархии (Елизаветы I), но речь здесь идет не о сословном парламенте как агентуре республиканства, а о структуре, возникшей на субстрате придворного коммуникативного пространства. Можно ли сказать то же самое о петербургской монархии и с какими оговорками, пока не понятно, но этот тезис вполне заслуживает проверки.

Но, как бы ни обстояло дело с коллегиальностью правления в российской государственности, гораздо больше ее сближает с республикой сменность партийной власти. Это свойство монархия приобретает не в силу своей имманентной эволюции, а просто оказавшись в политическом пространстве с постоянно меняющимися общественными отношениями. Власть, вынужденная адаптироваться к этой динамике, ускоряя ее, замедляя, начиная или останавливая, поддерживая или меняя ее траектории, становится участником политической жизни и теряет свой надполитический (надпартийный) статус.

Партийность и сменяемость власти в петербургской государственности сильно замаскированы механизмом организации власти в «придворном сообществе» (Норберт Элиас) и оперативной неэффективностью передачи наследственной и пожизненной позиции главы государства, но они несомненны, как бы ни было ограничено политическое пространство, где происходила эта ротация.

Начиная с Павла I у власти оказываются разные клики, управляющие монархом или, наоборот, управляемые монархом, но так или иначе действующие с ним в согласии. И эти клики не были беспринципными захватчиками власти как ресурса личного обогащения. Это были партийные группировки. Действовал принцип «новый курс – новая власть».

Перемены курса, между прочим, можно считать еще одним указанием на фактическую коллегиальность монархической власти в Петербурге. Но в нашем контексте интереснее и показательнее сменность партийной власти сама по себе.

Поскольку трон был неколебим, династия оставалась на месте, а главой правительства всегда был царь, то это означало фактическую партийность царя, что в сущности превращало царя в главу сильной исполнительной власти и лидера нации по типу французских и даже американских (!) президентов. Даже смена царей в Петербурге имела немало общего со сменой президентов в Латинской Америке. Это сходство подчеркивается, между прочим, тем обстоятельством, что, несмотря на примогенитуру и пожизненность царствования по закону, только Александр II и Николай II оказались на троне в согласии с протоколом. Интересно, что именно они и сделали самые радикальные шаги в сторону республиканизации российской государственности.

В ХХ веке в результате расширения избирательного права изменилась потенциальная агентура республиканства и усилился импульс к «антиавторитарному переосмыслению харизмы». Петербургская монархия, учредив Думу-парламент, создает параллельную структуру коллегиальности. Причем противовесной («кассационной», по Веберу), а не консультативной («технической», по Веберу) коллегиальности. У власти (у «дверей» власти, в «коридорах власти») оказываются две (помимо самого царя) агентуры коллегиальности. Последовавший за этим затяжной кризис можно интерпретировать не только (а может быть, даже и не столько) как конфликт одной из них или обеих с царизмом, но как конфликт между ними. Парламент как агентура коллегиальности в этом конфликте проиграл. Выиграла другая агентура коллегиальности.

Сначала (в период первой революции) это были революционные советы (Вебер называет их – что информативно – Kollegien[20] ) народных депутатов. Затем за их спиной появляется харизматическая группа в виде «партии нового типа» (то есть профессиональной революционной организации), быстро выделяющая из своей среды «политбюро». Затем она сливается, хотя и не совсем безупречным образом, с экспертной бюрократией, а затем появляется сильный лидер, без которого аппарат не может работать, и советская политическая система приобретает сильные монархические элементы на этот раз в конституциональной рамке республиканства, то есть вновь восстанавливается эклектика республиканства и монархизма.

Этого круговорота следовало ожидать в согласии с законом циркуляции элит (Вильфредо Парето), но отсылка к этому эмпирическому обобщению не дает никаких указаний на содержательную сторону происшедшего. Консервативное объяснение свелось бы к указанию на природу человека. Технократическое – к указанию на медленность и нерешительность коллегиального правления. Политологическое – к необходимости ответственного харизматического лидера во главе административного аппарата. Ситуативное объяснение дает Вебер, считавший, что коллегиальность октябрьского режима была нарушена военной диктатурой, поддержанной крестьянством[21] .

Правление Сталина между 1930-м (1938-м) и 1953 годом, пожалуй, было самым чистым вариантом монократии во всей русской истории. Не случайно, что сама сталинская клика питала такие сильные чувства к Ивану Грозному и Петру I. Эту исключительную типологическую чистоту ей обеспечила военная победа, подарившая Сталину харизму истинного «мага», рядом с которой все остальные манифестации харизмы выглядели бледными заменителями.

Если мы согласимся с тем, что петербургская государственность, именующая себя «монархией», была на самом деле эклектикой монархического и республиканского принципов, то преемственность старого и нового режимов в России состоит в том, что после цезуры 1917 года восстановилась, или даже просто осталась неустраненной, та же самая эклектика.

Конечно, сама эта эклектика могла при этом метаморфироваться. Мы видели выше, как на самом деле разнообразны варианты этой эклектики, сопоставляя ее разные хронотопы. Очевидно также, что нигде, кроме, может быть, США (благодаря почти магическому качеству их Конституции), она не оставалась неизменной. Так же должно было обстоять дело и в российском случае. Должно было бы. Но что было на самом деле? Никакая теория на этот вопрос не ответит, и выясняется это чисто эмпирически. Тезис о непрерывной монархо-республиканской эклектике российской государственности может обеспечить работой массы дипломантов и диссертантов на несколько поколений вперед, потому что провоцирует и допускает полную перетасовку всей известной исторической фактуры и поиски новой, которая, несомненно, будет обнаружена. Мое знание перипетий российской истории совершенно недостаточно для того, чтобы делать на этот счет поспешный диагноз. Я ограничусь здесь только парой интуитивных и очень общих констатаций, не углубляясь в их обсуждение, чреватое, разумеется, дискуссионной казуистикой и непредсказуемыми фактурными уточнениями.

Власть после упразднения династии (монархии) из наследственной стала назначаемой с расширением права дезигнации до всего «народа». Но харизма власти не была переосмыслена в антиавторитарном духе. Электорат утверждал единственно правильную власть.

Мера отклонения от коллегиальности в единовластие, как и при старом режиме, менялась с разной амплитудой. Режим сменности власти при монархии и обеих республиках остается тем же самым. Власть меняется, но не регулярно с новыми выборами, а ситуативно для проведения реформ, то есть в результате партийных переворотов. Коллегиальность при этом оставалась технической, а не кассационной, если пользоваться типологией Вебера.

Суммируя эти констатации, можно сказать, что после революции специфическая эклектика российской государственности не метаморфировалась.

Разумеется, это категорическое заключение подлежит проверке, оно может быть уточнено при детализации (особенно механизмов коллегиальности), исправлено, а то и забраковано как попросту неверное. Но цель этой заметки была не в том, чтобы сделать это категорическое заключение, а в том, чтобы нащупать тематику дальнейшего обсуждения российской государственности, интеллектуально продуктивную для выяснения ее перспектив.

В центре политической теории находится концептуализация исполнительной власти через ее переменные свойства: объем полномочий, режим назначения, способ принятия решений и распределение ответственности за приятые решения. Монархический и республиканский дискурсы не были бесплодны[22] , поскольку в них артикулируется эта тематика. Но понятия монархии и республики для дальнейшего развития этой тематики не нужны. Это, впрочем, обнаружилось уже даже не вчера. Вчера их место заняло понятие демократии. Была ли эта замена интеллектуально инструментальной с самого начала, неясно, но сейчас это понятие даже менее пригодно как парадигма политологического дискурса, чем понятие «монархия». На это указывает, между прочим, и то, что авторитет понятия «монархия» переживает некоторое возрождение, даже подчас и в демонстративно открытом дискурсе.

Как мне кажется, этот, хотя и объяснимый, но вполне стерильный интеллектуальный зигзаг приведет только к недоразумениям, если не к росту авторитета диктатуры и фактической легализации злоупотребления властью, что в прошлом было возможно как в монархическом, так и в республиканском варианте, в комбинации как с аристократической, так и с демократической самоидентификацией власти.

Гораздо более инструментально эффективной теперь кажется концептуализация исполнительной власти как проблема эффективной коллегиальности управления общественными делами. Она совершенно не опробована на фактуре государственных общностей (политических наций). Сейчас за продуктивными идеями в этом отношении надо обращаться к общей теории менеджмента и к опыту иных, нежели государственные, общностей.

______________

[1] Как она выглядит, скажем, в образе западноевропейского «абсолютизма» и российского «самодержавия». Насколько реальность европейских стран соответствовала конструкту «абсолютизм», первым усомнился Николас Хеншелл: Henshall N. Early Modern Absolutism1550–1700. Political Reality or Propaganda? // Asch R.G., Duchhardt H. (Hrsg.). Absolutism – Ein Mythos? Strukturwandel monarchischer Herrschaft in West- und Mitteleuropa. Wien, 1996 (см. также рус. перев.: Хеншелл Н. Миф абсолютизма. СПб., 2003). Интересно, в какой мере дискуссия по этому поводу релевантна для российского самодержавия. О соотносимости этих конструктов см.: Сорокин Ю. Российский абсолютизм в последней трети XVIIIвека. Омск, 1999. Гл. 1; Ивонина Л. Монархизация правителей и государств Классической Европы в конце 17 – начале 18 века // Вопросы истории. 2012. № 8.

[2] К сожалению, в этой заметке приходится отвлечься от стилистики (эстетики, семиотики, символики) монархии и республики, а следовательно, и от всей проблематики, связанной с соотношением стиля и структуры государственности.

[3] Weber M. Wirtschaft und Gesellschaft. Tübingen, 1974. S. 155–156.

[4] Ibid. S. 159.

[5] Ibid.

[6] С этим, конечно, никогда не согласятся те, кто остается устраненным от перемен, но все-таки это именно так.

[7] То, что республиканцы приписывают монархии, монархисты списывают на деспотию и тиранию как на извращения монархии и напоминают, что эти извращения свойственны не в меньшей, если не в большей, степени республике.

[8] Collinson P. Elizabethan Essays. London, 1987. P. 43, 36.

[9] Reinchard W. Geschichte der Staatsgewalt. München, 2000. S. 56–59.

[10] Boldt H., Conze W., Martin J., Schulze H.K.Monarchie // Koselleck R., Brunner O., Conze W. (Hrsg.). Historisches Lexikon zur politisch-sozialen Sprache in Deutschland (Geschichtliche Grundbegriffe). Stuttgart: Klett-Cotta-Verlag, 1978. Bd. 4. S. 205–210.

[11] Roehl J.C.G. Wilhelm II. Der Aufbau der persoehnlichen Monarchie1888–1900. München, 2001.

[12] Boldt H., Conze W., Martin J., Schulze H.K. Op. cit. S. 168.

[13] Prochaska F. The Eagle and the Crown. New Haven: Yale University Press, 2008. P. 23.

[14] Weber M. Op. cit. S. 159.

[15] Медушевский А. Бонапартистская модель власти для России // Вестник Европы. 2001. № 1.

[16] «Бонапартистская» по происхождению и стилю, см. об этом мое эссе: Кустарев А. Романовы и Бонапарты // Неприкосновенный запас. 2008. № 5(61). С. 19–24.

[17] Griffiths D. Catherine II: The Republican Empress // Jahrbuecher fur Geschichte Osteuropas. 1973. Hft. 3.

[18] Collinson P. The Monarchical Republic of Early Modern England. Ashgate, 2007. Р. 258–259.

[19] Mears N. Queenship and Political Discourse in the Elizabethan Realms. Cambridge: Cambridge University Press, 2005. P. 47.

[20] Weber M. Op. cit. S. 161.

[21] Ibid. S. 163. Как тут не вспомнить еще раз Латинскую Америку?

[22] В том же смысле как астрология и алхимия для дальнейшего развития астрономии и химии.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2013, №4(90)

Харизма разума, изобретенная традиция и советская модель модерна

Михаил Масловский

Михаил Валентинович Масловский (р. 1967) – социолог, ведущий научный сотрудник Социологического института РАН (Санкт-Петербург).

В исследованиях советской системы с позиций веберианства, которые получили распространение в западной социальной науке с 1980-х годов, неизменно сохранялся разрыв между вебероведами, ориентированными на реконструкцию разработанных Максом Вебером теоретических моделей, и советологами, использовавшими некоторые элементы этих моделей. Специалисты по Веберу обычно не уделяли значительного внимания анализу советского общества, коль скоро сам Вебер ограничился немногочисленными замечаниями о характере раннего большевистского режима, который он считал нежизнеспособным. Однако же при этом отмечалось, что неадекватность прогноза Вебера была несущественной «по сравнению с его более ранней трезвой оценкойисторических перспектив русской революции как длительного эпизода всемирной истории»[1]. В советологии основные дискуссии велись между сторонниками теории тоталитаризма и «ревизионистской» социальной истории, а понятия веберовской социологии использовались лишь в редких случаях. Тем не менее в работах ряда исследователей обсуждался вопрос о том, к какому из типов господства следует отнести советскую систему. Предлагались различные подходы к данной проблеме, опиравшиеся исключительно на веберовские идеи либо объединявшие их с иными теоретическими подходами.

Согласно наиболее распространенной точке зрения, первоначальный большевистский режим являлся харизматическим, а дальнейшее развитие советской системы представляло собой процесс рутинизации харизмы и создания бюрократических управленческих структур. Отмечалось также, что ранний большевистский режим основывался не только на личной харизме Ленина, но и на организационной харизме большевистской партии. Данный тезис получил развитие в предложенном Стефаном Бройером анализе большевистского режима как воплощения «харизмы разума». С точки зрения этого социолога, советский политический режим представлял собой «легитимный порядок в веберовском смысле термина, а не просто разновидность деспотизма»[2]. Бройер определял советскую систему как особый вариант харизматического господства, выделяя роль безличной харизмы, которой обладала большевистская партия как «сообщество идеологических виртуозов».

Согласно Веберу, в ходе исторического процесса рационализации харизматическая легитимация начинает все в большей степени определяться идеями, а не личностными качествами лидеров. Харизматическое возвеличивание разума Робеспьером и его последователями явилось «последней формой, которую приобрела харизма на своем судьбоносном историческом пути»[3]. Вместе с тем, как полагает Бройер, харизма разума присутствовала не только в якобинстве, но и в других революционных движениях, в том числе и в большевизме.

«Тогда как в остальной части Европы большинство “сообществ виртуозов” были обречены на существование в виде незначительных сект, в России они захватили всю полноту власти... Партия использовала открывшиеся возможности и начала строительство рационального государства, с помощью которого она рассчитывала распространить харизму разума на все сферы жизни»[4].

Однако следует отметить, что в 1920-е годы носителем харизмы разума выступал узкий слой партийной элиты («старые большевики»), но не партийные массы в целом.

В социологии Вебера харизматическое господство рассматривается как неустойчивое и подверженное процессу рутинизации. При этом Вебер допускал два возможных пути преобразования харизматического господства: оно могло быть заменено традиционными либо легально-рациональными властными структурами. Очевидно, что харизма разума являлась переходной формой, предшествовавшей последовательной рационализации системы управления. Вместе с тем некоторые авторы указывали на неотрадиционалистские черты советской системы, опираясь на веберовскую концепцию патримониализма. Например, Ричард Пайпс выделил общие черты в царском патримониализме и большевистском режиме, но в конечном счете он в большей степени ориентировался на теорию тоталитаризма:

«Тоталитаризм явился результатом прививки марксистской идеологии к мощному стволу патримониального наследия России. Тоталитаризм не может быть объяснен исходя из марксистской идеологии или российской истории: он был следствием их соединения»[5].

Кен Джоуит описывал советскую систему как «сплав» харизматических, традиционных и современных черт. Он утверждал, что политическая история советского государства может быть представлена как процесс рутинизации организационной харизмы большевистской партии в направлении «неотрадиционализма». По мнению этого исследователя, харизматический характер большевистского режима сохранялся в годы правления Сталина, а впоследствии произошло превращение коммунистической партии в «неотрадиционную статусную организацию»[6]. В этом же направлении работала и концепция патримониализма, использованная Грэмом Джиллом при анализе происхождения сталинской политической системы. Как считал этот автор, патримониальные черты присутствовали в партийной бюрократии на местном уровне с момента захвата власти большевиками, а централизованный патримониальный режим был окончательно установлен Сталиным с конца 1930-х годов[7]. Такое многообразие подходов к определению советской системы в веберианских терминах, по-видимому, требует переоценки возможности их использования.

На основе реконструкции идеально-типической модели патримониализма в работах Вебера была предпринята попытка определить границы применимости этой модели к советским политическим институтам. Отмечалось, что в данном случае наиболее релевантным являлось понятие патримониальной бюрократии. Этот термин обозначал в трудах Вебера управленческие структуры, занимавшие промежуточное положение между административным аппаратом в условиях традиционного господства и рациональной бюрократией[8]. Определяющим признаком патримониального управления служит личностный, а не формально-правовой характер отношений власти. Элемент иррационализма неизбежно присутствует в патримониальной бюрократии, поскольку глава такой бюрократии не связан формальными правилами и во многих случаях может действовать совершенно произвольно. Приказания правителя обладают в такой структуре власти приоритетом перед формальными правилами. С точки зрения данного подхода, патримониально-бюрократические черты в наибольшей степени проявились в советской системе сталинского периода. И в целом сталинский режим характеризовался как пример «возврата к патримониализму»[9]. В то же время подчеркивалось, что советская система не могла быть описана исключительно на основе концепции патримониального господства.

Стефан Бройер не считал возможным рассматривать развитие советского политического режима как рутинизацию харизмы в направлении неотрадиционализма. Этот социолог характеризовал советскую систему как пример рациональной бюрократии, хотя и признавал, что большевистская рационализация «проявляла тенденцию к самоотрицанию»[10]. Но понятие харизмы разума также не позволяет дать исчерпывающую характеристику советской системы на всех стадиях ее развития. Это понятие применимо к раннему большевистскому правительству, но не к сталинскому режиму. Однако переход от основанного на харизме разума сообщества идеологических виртуозов к патримониальной бюрократии выглядит парадоксальным с точки зрения веберианской политической социологии[11]. Такого рода трансформация, по-видимому, не может быть адекватно объяснена в веберовских терминах и требует выхода за пределы разработанной Вебером системы идеальных типов.

В исторических исследованиях советской системы также сложились два основных направления, выделяющих ее модернистские либо неотрадиционалистские черты. С одной стороны, ряд историков указывают на такие черты, как планирование, использование принципов научной организации и современных технологий надзора и контроля. С другой стороны, выделяются «архаические» элементы системы: политический клиентелизм и преобладание личных связей над формальными правилами[12]. Фактически эти два подхода соответствуют обсуждавшимся в веберианской исторической социологии возможным направлениям рутинизации харизмы раннего большевизма: рационализации и традиционализации. Однако в работах историков советской системы теоретические модели исторической социологии, как правило, не используются.

Характерное для советской системы сочетание модернистских и традиционалистских черт, по-видимому, поддается объяснению на основе концепции множественности модерна. Если советская система представляла собой особый тип общества модерна, существенно отличавшийся от западного образца, то вполне допустимым оказывается сочетание, казалось бы, несоединимых институциональных и идеологических характеристик. Данная концепция позволяет преодолеть разрыв между противоположными подходами представителей веберианской социологии, а также и между различными позициями историков, делавших акцент на модернистских либо неотрадиционалистских чертах советского общества.

С конца 1990-х годов наблюдается рост влияния цивилизационного анализа как формирующейся парадигмы сравнительно-исторической социологии. Сформулированная с позиций данного подхода концепция множественности модерна Шмуэля Эйзенштадта являлась отражением более общей тенденции, связанной с «культуральным поворотом» в социальных науках. Как подчеркивает немецкий социолог Виллфред Шпон, данную концепцию отличает «неовеберианский подход к политической власти», которая рассматривается с точки зрения социокультурных оснований ее легитимности[13]. Концепция множественности модерна выделяет роль конфликтов в процессе политических изменений, обращая внимание прежде всего на культурные противоречия. Первостепенное значение придается влиянию традиций, сложившихся в различных религиях, империях, цивилизациях. При этом Шпон отмечает следующее:

«Различные цивилизационные основания и рамки порождают разнообразные программы политического модерна и процессы политической модернизации. Империи, мировые религии и региональные экономики как три основных цивилизационных сферы оказывают решающее воздействие на формирование государств, строительство наций, национальную интеграцию, политические культуры, публичную сферу и коллективные идентичности, тем самым способствуя возникновению различных констелляций и траекторий политической модернизации»[14].

Анализ советской версии модерна с позиций указанной концепции представлен в книге Йохана Арнасона «Несбывшееся будущее: происхождение и судьбы советской модели» и в ряде других работ этого социолога. В последние несколько лет идеи Арнасона оказались в центре внимания зарубежных исследователей. В 2011 году его творчеству был посвящен специальный выпуск журнала «European Journal of Social Theory». Однако осуществленный Арнасоном анализ советской версии модерна обсуждался не столь широко, как некоторые другие стороны его концепции. Так, в упомянутом специальном выпуске журнала нет статьи, в которой рассматривалась бы исключительно советская модель в интерпретации Арнасона, хотя этой проблеме уделяет определенное внимание Виллфред Шпон при обсуждении незападных цивилизаций. Как отмечает Шпон, Арнасон предложил «оригинальный цивилизационный подход к изучению коммунистических режимов в России и других регионах мира, который заслуживает дальнейшего теоретического развития и проведения сравнительных исследований»[15]. Анализ советской модели модерна, представленный в работах Арнасона, рассматривался и в отечественной литературе[16].

Арнасон характеризует коммунистический проект модерна как смесь марксистских идей и заимствований из российской традиции. С его точки зрения, большевистская идеология «опиралась на революционную и утопическую традицию, импортированную с Запада, но адаптированную к местным условиям таким образом, чтобы она позволила синтезировать противоречившие друг другу элементы российской традиции»[17]. В отличие от Пайпса, Арнасон делает акцент не на патримониальном наследии российского государства, а на его имперском характере. В данном случае он ориентируется на исследование политических систем империй, осуществленное Эйзенштадтом. Как указывает Арнасон, большевистское правительство унаследовало от дореволюционной Российской империи традицию осуществляемой сверху социальной трансформации.

«И наследие революции сверху как стратегии государственного строительства, и утопия радикальной революции как пути к свободе были преобразованы в новые идеологические модели, которые претендовали на обладание универсальной, исключительной и окончательной истиной. В таком качестве воссозданная и заново артикулированная традиция… послужила структурированию особого варианта модерна»[18].

По мнению Арнасона, анализ политических институтов советского общества может отчасти опираться на веберовскую типологию господства. Как отмечает этот социолог, «миф о партии-авангарде представляет новый способ легитимации, который обладает общими чертами с каждым из веберовских типов, но также и собственными особыми характеристиками»[19]. Арнасон характеризует два варианта политического режима в обществах советского типа: харизматический и более рационализированный – олигархический. Он полагает, что понятие харизмы имеет существенное значение для анализа сталинской диктатуры. В качестве особенности этого режима выделяется «новая стратегия революционной трансформации сверху, объединяющая элементы большевистской традиции с более ранним проектом имперской модернизации»[20].

Тем не менее тезис о преимущественно харизматическом характере сталинского режима требует определенного пересмотра. По-видимому, можно говорить о столкновении в конце 1920-х годов безличной харизмы разума, носителями которой выступали «старые большевики», и личной харизмы Сталина, которая в тот период являлась в значительной степени искусственной, сфабрикованной. В работах Вебера проводилось различие между подлинной и искусственно созданной харизмой. Следует отметить, что понятие сфабрикованной харизмы использовалось и применительно к фашистским диктатурам. По мнению Бройера, это понятие может считаться вполне адекватным при анализе режимов Муссолини и Гитлера[21]. Согласно Льву Гудкову, сталинская харизма также являлась искусственно созданной. Миф о «великом Сталине» стал результатом массовой пропаганды, тотального контроля над информацией и систематического террора[22].

Понятие сфабрикованной харизмы применялось для анализа сталинского режима и в работах зарубежных исследователей. «Культ личности» Сталина характеризовался как технология легитимации, направленная на создание искусственной харизмы. При этом особый акцент делался на веберовской концепции рутинизации харизмы. Как отмечают в связи с этим Кэрол Стронг и Мэтт Киллингсуворт, «вместо того, чтобы позволить себе роскошь допустить спонтанное развитие политических традиций в бывшем Советском Союзе, Сталин действовал таким образом, чтобы создать новую форму традиционализма для легитимации оснований своей власти»[23]. Очевидно, что в данном случае речь идет не только об искусственно созданной харизме, но и об «изобретенной традиции»[24].

В связи с этим релевантной представляется концепция «политической религии», которая разрабатывалась рядом исследователей в 1990-е годы. Как подчеркивает итальянский политолог Эмилио Джентиле, сакрализация политики, характерная для тоталитарных режимов, означала «формирование религиозного измерения политики, которое отличалось и было независимым от традиционных религиозных институтов»[25]. Джентиле указывает на отличия тоталитарных политических религий не только от традиционных форм религии, но и от «гражданских религий» в демократических государствах. Вместе с тем он считает, что политическая религия являлась лишь одним из элементов тоталитарных проектов. В конечном счете эти проекты не были доведены до их логического завершения, а политические религии оказались не в состоянии преобразовать всего населения в «общину верующих».

Особенности марксизма-ленинизма как политической религии охарактеризовал немецкий социолог Клаус-Георг Ригель. С его точки зрения, в годы правления Сталина большевистская партия как «харизматическое сообщество идеологических виртуозов» трансформировалась в «иерократическую» организацию. Этот исследователь проводит параллель с веберовским анализом возникновения слоя профессиональных священнослужителей. Согласно Веберу, формирование церкви сопровождается рационализацией догматов и ритуалов. Соответственно, священные тексты сопровождаются комментариями и становятся объектом систематического изучения. Следует отметить, что в отечественной литературе во многом аналогичный подход к анализу религиозного аспекта марксистско-ленинской идеологии предложил в конце 1980-х годов Дмитрий Фурман[26].

Как утверждает Ригель, культ Ленина, формирование которого началось еще при жизни вождя, «создал основу для политической и сакральной традиции, которая могла быть селективно использована иерократической сталинской властью»[27]. Согласно Ригелю, новая сакральная традиция марксизма-ленинизма была изобретена «идеологическими экспертами сталинистской ортодоксии». Важнейшим постулатом этой изобретенной традиции являлось то, что лишь Сталин признавался наследником Ленина, обладавшим монопольным правом на интерпретацию его «священных текстов». Однако следует учитывать, что существовала лишь «частичная функциональная эквивалентность» между марксизмом-ленинизмом и традиционными теологическими системами[28].

В целом с середины 1930-х годов произошел сдвиг от фабрикации личной харизмы Сталина к «изобретению» новой традиции, закрепленной в священном тексте сталинизма – «Кратком курсе истории ВКП(б)». С точки зрения Арнасона, этот «канонический» текст, опубликованный в 1938 году по окончании кампании массового террора, «дал харизматическому лидерству традиционную основу посредством мифического изложения партийной истории»[29]. В дальнейшем в советской системе проявились явно выраженные патримониальные черты. Но в целом поздний сталинский режим может быть охарактеризован как неопатримониальный, коль скоро он опирался на изобретенную традицию. Несколько упрощая, можно провести следующее различие: патримониальное господство основывается на подлинной традиции, а неопатримониальное – на изобретенной. В любом случае вопрос о соотношении различных форм харизматического и традиционного господства в советской системе заслуживает серьезного обсуждения, и работы Арнасона могут послужить здесь одним из ориентиров.

В исследовании советской версии модерна Арнасон выделяет ее цивилизационные аспекты. Как подчеркивает этот социолог, претензии на создание новой цивилизации, превосходящей западный модерн, играли ключевую роль в советском «идеологическом арсенале»[30]. Тем не менее, с точки зрения Арнасона, можно говорить не о советской цивилизации, а о коммунистической модели модерна, обладавшей лишь некоторыми цивилизационными характеристиками. Анализируя советскую модель, он отмечал, что «политическая религия» марксизма-ленинизма «не проникала в общество столь же глубоко, сколь исторические религии»[31]. В отличие от Стивена Коткина и других историков, рассматривавших сталинизм как цивилизацию[32], Арнасон делает акцент на периоде с середины 1960-х по середину 1980-х годов, характеризуя «ретрадиционализацию» как одну из основных тенденций эволюции советской модели. Речь идет о попытках представить «советский образ жизни» в качестве особой традиции. Но эти попытки так и не привели к созданию устойчивой цивилизационной модели.

В то же время хрущевскому периоду советской истории Арнасон уделяет не столь значительное внимание. Однако этот период представляет несомненный интерес с точки зрения динамики коммунистической идеологии. Принятая на XXII съезде КПСС программа партии, которая провозгласила скорое наступление коммунистического будущего, стала новым «каноническим» текстом, пришедшим на смену сталинскому «Краткому курсу». С позиций веберианской социологии в данном случае можно говорить о возрождении харизмы разума как идеологической основы советского режима. В 1930-е годы харизма разума раннего большевизма была подавлена неопатримониальным сталинским режимом, а ее носители в большинстве своем уничтожены. В 1960-е была предпринята попытка воссоздания этой формы харизматической легитимации, но затем последовала ее стремительная рутинизация. Вот, что пишет в этой связи Дмитрий Фурман:

«Цивилизация догматического марксизма-ленинизма создается [в сталинскую эпоху] с головокружительной скоростью. Но и падение ее происходит с такой же удивительной быстротой. Человек, которому в 1960-е годы было 70 лет, мог во взрослом, сознательном состоянии наблюдать крушение одной цивилизации, а также не только зарождение, становление и расцвет, но и упадок другой»[33].

Однако сама стремительность происходивших процессов свидетельствует о том, что понятие цивилизации в данном случае едва ли применимо, хотя бы речь и шла об «абортивной» цивилизации. Скорее вслед за Арнасоном можно говорить о советской модели модерна, обладавшей отдельными цивилизационными чертами, не получившими полного развития. Но в любом случае эта проблематика требует более детального рассмотрения. Если ранний большевистский режим и сталинская диктатура достаточно подробно исследовались на основе веберианской социологии, то последующая динамика советской модели еще ожидает всестороннего анализа с точки зрения данного подхода.

Характеризуя период перестройки в СССР, Арнасон не принимал точку зрения тех исследователей, кто рассматривал процесс реформ как следствие развития гражданского общества. По его мнению, реформистское руководство страны отнюдь не действовало в соответствии с запросами гражданского общества, но следовало собственной стратегии. Реформаторы были убеждены в том, что в коммунистическую модель можно было вдохнуть новую жизнь. Идея гласности отражала «оптимистический взгляд на советскую культуру как установившуюся традицию», а недооценка национальных проблем стала следствием веры в интеграционный потенциал этой культуры[34]. По-видимому, в данном случае можно говорить о последней попытке реанимировать харизму разума, лежавшую в основе советского модернизационного проекта. Но детальное обсуждение этой темы выходит за рамки рассматриваемой нами проблематики.

В целом исследования, продолжающие веберовскую традицию в исторической социологии, позволяют по-новому взглянуть на формирование, динамику и упадок советской модели модерна. Обращение к таким понятиям, как «харизма разума», «сфабрикованная харизма», «изобретенная традиция», дает возможность иначе оценить трансформационные процессы в советском обществе. Но все эти понятия следует использовать в совокупности и, возможно, также в сочетании с иными категориями веберовской теории и современной исторической социологии. В конечном счете веберовская социологическая традиция, которую развивает сегодня концепция множественности модерна, обладает значительным и по-прежнему недооцененным теоретическим потенциалом для анализа советской версии модерна на всем протяжении ее истории.

[1] Кустарев А. Предисловие // Вебер М. О России. Избранное. М.: РОССПЭН, 2007. C. 12.

[2] Breuer S. Soviet Communism and Weberian Sociology // Journal of Historical Sociology. 1992. Vol. 5. № 3. P. 267.

[3] Weber M. Economy and Society. Berkeley: University of California Press, 1978. P. 1209.

[4] Breuer S. Op. cit. P. 287.

[5] Pipes R. Russia under the Bolshevik Regime. London: Harvill, 1994. P. 501.

[6] Jowitt K. New World Disorder: The Leninist Extinction. Berkeley: University of California Press, 1992. P. 121–158.

[7] Gill G. The Origins of the Stalinist Political System. Cambridge: Cambridge University Press, 1990. P. 325.

[8] См.: Масловский М.В. Теория бюрократии Макса Вебера и современная политическая социология. Нижний Новгород: Издательство ННГУ, 1997. С. 12–16.

[9] Maslovski M. Max Weber’s Concept of Patrimonialism and the Soviet System // The Sociological Review. 1996. Vol. 44. № 2. P. 300–303.

[10] Breuer S. Op. cit. P. 284.

[11] Maslovskiy M. The Weberian Tradition in Historical Sociology and the Field of Soviet Studies // Oittinen V. (Ed.). Max Weber and Russia. Helsinki: Aleksanteri Series, 2010. P. 11.

[12] Fitzpatrick S. Introduction // Idem (Еd.). Stalinism: New Directions. London: Routledge, 2000. P. 11.

[13] Spohn W. Political Sociology: Between Civilizations and Modernities. A Multiple Modernities Perspective // European Journal of Social Theory. 2010. Vol. 13. № 1. P. 53.

[14] Ibid. P. 60.

[15] Spohn W. World History, Civilizational Analysis and Historical Sociology: Interpretations of Non-Western Civilizations in the Work of Johann Arnason // European Journal of Social Theory. 2011. Vol. 14. № 1. P. 30.

[16] См.: Масловский М.В. Цивилизационный анализ Й. Арнасона: советская модель модерна // МЕТОД: Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин. Вып. 3. Возможное и действительное в социальной практике и научных исследованиях / Ред.-сост. М.В. Ильин. М.: ИНИОН, 2012. С. 346–359.

[17] Arnason J. The Future that Failed: Origins and Destinies of the Soviet Model. London: Routledge, 1993. P. 101.

[18] Арнасон Й. Коммунизм и модерн // Социологический журнал. 2011. № 1. C. 34–35.

[19] Arnason J. Op. cit. P. 109.

[20] Idem. The Soviet Model as a Mode of Globalization // Thesis Eleven. 1995. № 41. P. 44; см. перевод данной статьи в этом номере «НЗ». – Примеч. ред.

[21] Breuer S. Towards an Ideal Type of Fascism // Max Weber Studies. 2008. Vol. 8. № 1. P. 22.

[22] Гудков Л.Д. Абортивная модернизация. М.: РОССПЭН, 2011. C. 492.

[23] Strong C., Killingsworth M. Stalin the Charismatic Leader? Explaining the «Cult of Personality» as a Legitimation Technique // Politics, Religion and Ideology. 2011. Vol. 12. № 4. P. 410.

[24] Hobsbawm E., Ranger T. (Eds.). The Invention of Tradition. Cambridge: Cambridge University Press, 1983.

[25] Gentile E. The Sacralization of Politics: Definitions, Interpretations and Reflections on the Question of Secular Religion and Totalitarianism // Totalitarian Movements and Political Religions. 2000. Vol. 1. № 1. P. 21.

[26] См.: Фурман Д.Е. Сталин и мы с религиоведческой точки зрения // Он же.Избранное. М., 2011. С. 262–297.

[27] Riegel K.-G. Marxism-Leninism as a Political Religion // Totalitarian Movements and Political Religions. 2005. Vol. 6. № 1. P. 109.

[28] Arnason J. The Future that Failed… P. 116.

[29] Ibid. P. 111.

[30] Arnason J. The Soviet Model as a Mode of Globalization. P. 45.

[31] Арнасон Й. Указ. соч. С. 18.

[32] Kotkin S. Magnetic Mountain: Stalinism as a Civilization. Berkeley: University of California Press, 1995; Hedin A. Stalinism as a Civilization: New Perspectives on Communist Regimes // Political Studies Review. 2004. Vol. 2. № 2. P. 166–184.

[33] Фурман Д.Е. Указ. соч. С. 288.

[34] Arnason J. The Soviet Model as a Mode of Globalization. P. 51.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2013, №4(90)

Вильнюс. Места памяти европейской истории

Екатерина Махотина

Екатерина Махотина (р. 1982) – историк, научный сотрудник кафедры истории Восточной Европы Университета Людвига Максимилиана (Мюнхен).

О столице Литвы Вильнюсе можно написать сразу несколько городских путеводителей, причем совершенно разных – в зависимости от выбранной национальной перспективы[1]. Томас Венцлова, известный литовский писатель и поэт, близкий друг Бродского, описывал свой родной город как «миниатюрную Европу»[2]. Действительно, здесь соприкасаются, перекрещиваются и конкурируют в праве на историческую интерпретацию многие национальные истории: польский Вильно, еврейский Вильне, русский Вильна и литовский Вильнюс. Этим Вильнюс похож на другие былые имперские многонациональные и мультикультурные города: Херманштадт (Сибиу), Прессбург (Братислава), Бреслау (Вроцлав) и Лемберг (Львов).

Отличие Вильнюса в том, что город уже более 20 лет является столицей независимого национального государства – государства, которое все еще находится в процессе построения исторической идентичности. Известно, что столичные города скорее склонны толковать свою историю как органическую часть национального нарратива, как историю «вечной столицы» многовекового государства.

Строго говоря, Вильнюс стал литовским лишь в конце 1940-х: после «декады насилия» 1939–1949 годов, после исключительного по масштабам и жестокости уничтожения практически всего еврейского населения Литвы и так называемой «репатриации» виленских поляков. Каждый раз новая власть уничтожала и восстанавливала памятники, передавала музейные фонды из рук в руки; а путеводители замалчивали культурное наследие предыдущих жителей. Прибывшие после распада СССР в свой когда-то родной город поляки и евреи – а именно они были первыми туристами перестроечного времени – тщетно искали следы «своего» прошлого: город стал им чужим[3]. Но споры, кому принадлежит Вильнюс и его история, ведутся по сей день.

Городские летописцы стоят перед выбором: или, увлекшись литовским «золотым Средневековьем» с его романтическо-блистательной, хотя и мифической героикой, прочно укрепить Вильнюс в органике Великого княжества Литовского, или, поддавшись конъюнктуре мультикультурных городов, сделать ставку на польско-литовско-еврейско-русскую мозаику Вильнюса. Вопрос, каким должен быть исторический портрет Вильнюса, приводит и к размышлениям о том, что есть аутентичная литовская культура.

Еще в начале XX века европейским образом Литвы было «королевство лесов и болот». Этому способствовали в первую очередь литовские интеллектуалы. Один из них – живший в Париже, Оскар Милош, поэт, bohemienne, друг Анри Тулуз-Лотрека и Жана Моро. Он родился поблизости от Могилева, в белорусском крае, но считал своими предками литовских великих рыцарей и князей («Я – литовский поэт, пишущий на французском»). Будучи дипломатическим представителем Литвы, Оскар Милош в одном из своих выступлений 1919 года во французском Обществе дипломатов так охарактеризовал Литву:

«Здесь погружаешься в аромат озерных лилий, марь сонных лесов… перед нами – край, потерянный в раздумьях, край, чье холодное дымчатое небо поддерживает жизнь древнего народа. […] Душа Литвы – это запах осени, это запах павшей листвы и поросшей мхом древесины»[4].

В этих словах чувствуется романтизм и меланхолия, декаданс и ностальгия по родному литовскому краю, который в начале XX века пребывал на задворках Европы и был провинцией Российской империи. Провинциальный шарм был присущ и Вильнюсу. К XXI веку из «темного и пугающего угла», каким он показался Достоевскому[5], город стал инфраструктурно и культурно развитым европейским городом. Хотя и сохранив – скорее всего благодаря менталитету своих литовских жителей – и описанную Милошем меланхолию.

В сегодняшнем Вильнюсе следы ушедших в прошлое образов города видны в уникальной архитектурной эклектике, эпитафиях на надгробиях городских кладбищ, в побледневших надписях на домах и в уцелевшей советской символике. Писать о Вильнюсе – значит писать историю развития национального и культурного многоголосия центральной и восточной Европы[6].

Символическое пространство Вильнюса размечено как старыми, так и новыми «местами памяти»[7]. Именно в своем историко-культурном и идентификационном содержании места памяти являются предметом обсуждения, и даже спора, между «сообществами воспоминания» (remembering communities) за право содержательного определения и интерпретации символического пространства. У этих дискурсивных практик своя история. Во время преобладания государственной гегемонии на историю и официальную культуру памяти альтернативные версии прошлого транслировались в непубличном пространстве, как, к примеру, память о Холокосте, существовавшая в Понарах. И, наоборот, после конца советской власти в Литве и либерализации дискурса о прошлом, казалось бы, «казенные», навязанные места памяти начинают поддерживаться отдельными неофициальными группами и существуют в полупубличном пространстве, например, Антакалнис (Антокольское кладбище).

В данной статье городское пространство Вильнюса будет рассмотрено как панорама различных мест памяти, принадлежащих различным «сообществам воспоминаний».

Некрополи Вильнюса. Тени польской истории

Именно кладбища Вильнюса делят город между различными историями и идентичностями. Польский Вильно стал возрождаться в конце 1980-х годов, когда сюда начали приезжать многочисленные туристы из Польши. На могилах польских кладбищ начали мелькать красно-белые флажки. Немало памятных камней на кладбищах Антакалнис и Расос свидетельствуют о прошлой полонизации края. Особенно притягивает туристов Расос: здесь могила матери Юзефа Пилсудского, маршала и президента Польши. По его завещанию здесь похоронено его сердце[8]. После кладбища Повацки в Варшаве это второе по величине польское кладбище. Здесь захоронены известные исторические деятели польской истории и культуры, к примеру, поэт польского национального возрождения Йоахим Лелевель. Другой поэт, Адам Мицкевич, определивший когда-то польско-литовскую унию как «две души в одном теле», некоторое время жил и творил в Вильнюсе.

В XX веке отношения между литовцами и поляками были далеко не «душевными»: захват виленского края генералом Луцианом Желиговским отпечатался в коллективной исторической памяти как польская оккупация, а Польша – как исторический враг литовского народа. В межвоенное время одним из мотивов государственной пропаганды была передача Вильнюсу статуса литовской столицы – в литовских государственных постановлениях того времени Каунас считался таковой лишь временно.

Сегодня богатое культурное наследие Речи Посполитой сохранилось в католических костелах и польских некрополях, тем временем как от межвоенного польского пребывания здесь практически не осталось и следа.

В советское время, когда городское пространство «литуанизировалось», память о поляках автоматически стиралась, а после их выселения из Литвы в городе не осталось и сообществ воспоминания, которым было бы важно сохранение польских мест памяти. Польские захоронения тем не менее сохранились и в советское время, в отличие, например, от еврейских кладбищ, которые были закрыты, а затем и ликвидированы властями. Именно кладбище Расос в 1960-е годы было выбрано студентами-нонконформистами для подпольных встреч и чтения самиздата, так что, пожалуй, именно отсюда диссидентствующую молодежь чаще всего забирали в КГБ. Таким образом, Расос может считаться глубоко символичным местом для национального возрождения и культуры протеста: здесь захоронены участники польского восстания 1863 года, здесь и могила Йонаса Басанавичюса (1851–1927), считающегося отцом литовской государственности. Правда, сегодня память о Расосе как о площадке политического протеста полностью стерлась.

Принадлежность Вильно к Польше всегда была одной из важнейших целей маршала Пилсудского. Сердце маршала покоится под объемной гранитной плитой с надписью «Matka i sеrce syna», мавзолей окружен захоронениями простых воинов. В могилах справа – солдаты, павшие в борьбе за польский Вильно в 1919–1921 годах, а слева – солдаты Армии Крайовой, боровшиеся за польский Вильно во время Второй мировой войны. На кладбище Расос стерты национальные различия и политические раздоры начала ХХ века: на отдельном участке рядом друг с другом покоится прах бывших врагов 1920 года – поляков армии Желиговского и литовских солдат. Конфликт повторился и во время Второй мировой войны: за Вильнюс сражались солдаты польской Армии Крайовой и литовских подразделений Повиласа Плехавичюса[9]. Ветеранам обеих сторон потребовались несколько десятилетий, чтобы забыть обиды – официальное перемирие было заключено лишь в 2004 году.

В Вильнюсе до сих пор сохранились места польской истории, значимые для национальной идентичности поляков. Среди них Острая Брама – единственные сохранившиеся ворота городской стены и часовня с чудотворным образом Матери Божьей Остробрамской. Она считается одной из главных христианских святынь Вильно, Литвы и Беларуси, с нею и ее чудотворным даром связаны многочисленные предания и легенды. Папа Римской Иоанн Павел II побывал здесь в 1993 году. Сегодня это одно из важнейших мест для туристических экскурсий из Польши и католического паломничества.

Сохранились жилой дом поэта Мицкевича, а также тюремная келья, в которой он написал поэму «Дзяды», столь значимую для польской национальной литературы. Сегодня следы жизни Мицкевича интересуют прежде всего Общество литовских поляков и польских туристов. Для городского обывателя польское прошлое Вильнюса, скорее, тень, чем реальность. Вряд ли кто-то из сегодняшних вильнюсцев вспомнит о том, что учрежденный в 1579 году университет – инициатива иезуитского ордена и пропольской аристократии. «Принадлежность» университета, скорее, является предметом анекдотичного ученого диспута: так, в 1979 году, во время празднования 400-летнего юбилея университета, на одной из конференций в США ученые из Литвы, Беларуси и Польши оспаривали между собой «национальность» этого учебного заведения[10].

Если к польскому прошлому в литовском обществе отношение скорее нейтральное, то еврейское и советское прошлое города вызывает сильные эмоции, при этом не всегда однозначные.

Вильне бей Понар vs. литовский Иерусалим

Еврейская община Литвы – одна из самых старинных в Европе, евреи жили здесь с XIV века. Вильнюс стал по прошествии веков одним из главных центров еврейской культуры, образования и науки. Здесь в конце XIX века был основан Бунд – Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России, а с 1925 года здесь находился Идишер висншафтлихер институт – академическое учреждение для изучения идиша и культуры евреев восточной Европы. Здесь было множество синагог и религиозных школ – ешив, – а также секулярных культурных учреждений. Неслучайно Вильнюс носил имя Ерушалаим де Лита, литовский Иерусалим. По легенде, этот эпитет был подарен городу Наполеоном, находившимся здесь на пути в Москву[11]. Однако и для восточного еврейства, так называемых литваков, Ерушалаим де Лита был заветным, святым городом, их Иерусалимом. Но лишь до Второй мировой войны, в первые месяцы которой практически все еврейское население Вильнюса было уничтожено. Из Ерушалаим де Лита Вильнюс превратился в Вильне бей Понар – Вильнюс близ Понар, место крупнейшего массового уничтожения евреев Литвы. В лесу, расположенном в 8 километрах от города, были расстреляны свыше 100 тысяч человек: большинство из них были евреями. В международной памяти о Холокосте – в энциклопедиях и мемориалах – Понары известны как символ массового истребления людей, наряду с Бабьим Яром, Треблинкой и Майданеком[12].

Который из двух еврейских Вильнюсов – центр еврейской культуры или место смерти евреев – доминирует сегодня?

Из 220 тысяч еврейского населения в Литве после войны осталось около 8 тысяч, a в Вильнюсе – от 500 до 800 человек[13]. Всего было уничтожено 96% еврейского населения Литвы: вся культура литваков безвозвратно исчезла[14]. Кое-что удалось спасти узникам гетто и евреям – борцам подполья: рискуя жизнью, они проносили в гетто и прятали книги и произведения искусства. После освобождения Вильнюса бывшие узники и партизаны (Шмерке Качергински, Абба Ковнер, Авром Суцкевер) начали работу над уцелевшим архивом – то, что удалось спасти, надо было инвентаризировать, подготовить к выставке. К открытию готовился первый в Советском Союзе Еврейский музей. Фактически он держался исключительно на энтузиазме сотрудников – от властей не было никакой поддержки. Сил катастрофически не хватало, и то малое, что удалось спасти с риском для жизни в немецкой оккупации, погибало. Музей располагался в здании бывшей тюрьмы гетто, и приходившие сюда бывшие ее узники, партизаны, рассказывали сотрудникам о пережитых ужасах – собирался уникальный материал о Холокосте на территории Литвы. Стены тюрьмы с надписями на идиш «Firt keyn veg tsurik fun Ponar» – «Нет дороги из Понар» – были живым свидетельством трагической судьбы литваков. Еврейский музей два раза посещал Илья Эренбург, который предоставил музею материалы из сборника документов для «Черной книги»[15]. К сожалению, пессимизм Эренбурга по отношению к будущему Еврейского музея оправдался: в 1949 году, в ходе сталинской антисемитской кампании и репрессий против членов Еврейского антифашистского комитета, музей был ликвидирован.

Одним из первых официальных декретов независимой Литвы, касающихся памятных дат, было заявление Верховного совета Литовской Республики от 8 мая 1990 года «О геноциде еврейского народа в Литве в годы гитлеровской оккупации». В первый раз за всю послевоенную советскую историю судьба евреев во время немецкой оккупации была определена как геноцид, кроме того, было отмечено, что в этих преступлениях принимали участие и литовские граждане. Важным заявлением прозвучало признание за евреями, как и за другими национальными меньшинствами, права на развитие своей культуры и увековечивание памяти о Холокосте в Литве.

Еврейские музеи

Восстановленный в октябре 1989 года Еврейский музей в Вильнюсе расположился в здании бывшего филиала Музея революции – Мемориальном музее Первого съезда Коммунистической партии Литвы – «Зеленом доме», как его называли в городском просторечье. В начале 1990-х еврейской общине по решению властей постепенно передавались городские здания, а музею – предметы культуры и произведения искусства, которые принадлежали ему до 1949 года.

История Холокоста в Литве рассказана его очевидцами, борцами гетто и узниками концлагерей. Так, посетителя на входе встречает фотография семьи Фани Бронцовской, бывшей партизанки Виленского гетто. Это большая семья, белыми рамками обведены всего двое – Фаня и ее тетя: только они остались в живых. Эта фотокарточка стала символом почти полного уничтожения евреев Литвы, а также символом избранного музеем способа представления истории – история Холокоста показана через судьбы конкретных людей[16].

Особенная эмоциональность выставки обусловлена и тем фактом, что в советской Литве о трагической судьбе евреев можно было узнать в лучшем случае «между строк». В советской исторической политике Великая Отечественная война представлялась как война гитлеровского рейха против советского народа, евреев как особую категорию жертв не выделяли, они считались лишь одной из многих национальных групп, ставших жертвами войны. Определенного рода цензуре подверглась и книга «Я должна рассказать» Марии Рольникайте, девочкой выжившей в гетто и записавшей свои переживания в дневнике[17]. Поэтому для многих оставшихся в живых узников концлагерей и партизан, работавших в восстановленном Еврейском музее, именно подробная, подчас шокирующая форма рассказа стала единственно возможным способом повествования[18].

В «Зеленом доме» черная страница истории литовского еврейства написана на черных роликах Торы. Она берет начало с рапорта в Берлин штандартeнфюрера СС Карла Егера об уничтожении евреев в Литве (здесь подробно, день за днем, до декабря 1941 года задокументированы массовые расстрелы), а заканчивается фотопортретом испуганно глядящего на зрителя ребенка. С 1989 года выставка развивалась благодаря усилиям сотрудников музея, а музей в «Зеленом доме» был и остается важным местом встреч и общения для евреев Вильнюса.

В 2001 году в здании бывшего еврейского театра на улице Наугардуко открылось второе помещение Еврейского музея. Концепт музейной выставки был здесь изначально другим. В этой просторной, расположенной на трех этажах экспозиции акцент делался скорее на историю еврейской культуры в Литве и вековом добрососедстве литовцев и евреев. Примечательно и название музея – «Центр толерантности». Тема Холокоста не является в данном случае центральной, в отличие от «Зеленого дома». Здесь проходят выставки еврейской живописи, важное место отводится Праведникам народов мира – литовцам, удостоенным премии «Яд Вашем» за спасение евреев во время войны. Таким образом, если топос Вильне бей Понар музеализирован в «Зеленом доме», то Ерушалаим де Лита представлен на выставке в «Центре толерантности».

Понары: между глобальной и национальными культурами памяти

У Еврейского музея Вильнюса есть еще один филиал – мемориальный музей в Понарах (лит. Панеряй), документирующий массовое уничтожение людей в 1941–1943 годах. Этому музею уже более 50 лет, он был основан в 1960 году как филиал вильнюсского Музея революции, бывшего в советское время главным учреждением идеологической пропаганды. Музей и мемориальный парк перешли в ведение Еврейского музея в 1990 году в ходе возврата еврейской общине зданий, связанных с ее культурным наследием. Как подтверждают архивные документы, по инициативе и при участии евреев Литвы здесь с 1988 года проводились акции, посвященные памяти погибших[19]. Евреи из Европы и США приезжали сюда и в советское время – место было печально знаменитым, – однако лишь неофициально[20]. Ни на обелиске советского времени, ни на общем памятном камне евреи не упоминались. На установленном в 1959 году обелиске из черного гранита – памятнике, типичном для советских военных кладбищ, – была лишь лаконичная надпись «Жертвам фашистского террора». Первым мероприятием еврейской общины Литвы стало установление здесь памятника погибшим евреям. В 1991 году по инициативе евреев Литвы и благодаря поддержке иностранных организаций был возведен отдельный монумент, по форме напоминающий первый памятник, установленный еврейской общиной в Понарах в 1945-м и взорванный по приказу властей в 1952-м[21]. Новый монумент имеет уже еврейскую символику – менору и звезду Давида.

Сегодня этот мемориальный комплекс является центральным местом поминовения жертв Второй мировой войны, сюда приезжают члены правительства Литвы 8 мая – в День памяти и примирения – и 23 сентября – в День памяти жертв Холокоста в Литве. Здесь проходят Дни памяти с участием иностранных делегаций, традиционный Марш живых. Мемориал в Понарах является не только важным символическим топосом в универсальной, глобальной памяти о Холокосте[22], но и центральным местом памяти о Второй мировой войне. Он отодвинул в тень традиционные военные мемориалы советского времени – такие, как Антакалнис, Крижкалнис[23] и Пирчюпис[24].

Илл. 1. Памятник погибшим евреям в Понарах, установленный еврейской общиной Литвы в 1991 году. Здесь и далее – фотографии автора.

Однако Понары не только место памяти, вписанное в международный дискурс памяти о Холокосте. У поляков и литовцев с этим местом связаны собственные трагические истории и воспоминания, не касающиеся судьбы еврейских соседей. У поляков, сражавшихся здесь в подразделениях Армии Крайовой в 1943 году, тут свой памятник и день памяти. Есть и литовские памятники, в память расстрелянных здесь в апреле 1944 года 86 солдат из Литовских местных отрядов.

Здесь же находится и скорее «невидимый памятник» (Музиль)[25] – валун со скромной табличкой на литовском языке, извещающей о гибели на этом месте 7000 солдат советской армии. У памятника несколько запущенный вид, что явно указывает на то, что он не пользуется тем же вниманием, что другие мемориальные места.

Таким образом, в Понарах на одной небольшой территории сосредоточены памятники сразу нескольким национальным группам, что позволяет видеть здесь не только межнациональный мемориал жертвам Холокоста, но и многослойное, многообразное место памяти, где дискурсы прошлого почти не соприкасаются друг с другом. И если одни подчеркивают уникальность национальной трагедии на глобальном уровне, то другие выступают против односторонней «монополизации» места памяти.

Сегодня память о еврейском прошлом города частично возвращена в публичную сферу: еврейским улицам вернули прежние названия, восстановлены еврейские кладбища. Тем не менее, в городском пространстве гораздо больше напоминаний о гетто и Понарах, то есть о страданиях и смерти евреев. Былой литовский Иерусалим ушел безвозвратно. Пожалуй, его образы и обаяние сохранились лишь в книге «Ерушалаим де Лита иллюстрирт ун комментирт», изданной в Нью Йорке бывшим виленчанином Лейзером Раном. В этом малодоступном сборнике собраны архивные снимки, гравюры, фотографии из жизни довоенного Вильнюса, истории судеб его жителей. Эта книга и является воображаемым вненациональным местом памяти бывших литваков – как в США, так и в Израиле[26].

«Чужая история»? Места памяти советского прошлого в Вильнюсе

Уже более полувека традиционным местом проведения торжественных шествий 9 мая является военный мемориал на кладбище Антакалнис на северо-востоке Вильнюса. Из центра города сюда направляются литовцы – ветераны советской армии, их дети и внуки, члены русской и еврейской общин, представители посольства России, Украины, Беларуси, Казахстана и Армении. Многие из ветеранов прячут ордена и медали под куртками – с тех пор, как советская символика в публичном пространстве была запрещена законом, многие предпочитают прикрывать их верхней одеждой. В остальном митинг в День Победы мало чем отличается от тех, которые проводятся в российских городах: военные песни, георгиевские ленточки, растроганные ветераны, воодушевленная молодежь. В последние годы отношение литовского политического истеблишмента к празднованию Дня Победы стало более терпимым, в ранние 1990-е отношение к этому дню было скорее негативным. Правая пресса писала о нем как о дне реоккупации, «чужом празднике»[27]. 9 мая было провозглашено Днем Европы в память о плане Роберта Шумана, французского министра иностранных дел, положившего начало объединению Европы[28]. Общество ветеранов Шестнадцатой литовской дивизии (когда-то воспетой Эренбургом как «сердце Литвы») поменяло название, стараясь всячески избегать определения «советский», – сегодня Союз ветеранов носит причудливое название «Общество участников Второй мировой войны на стороне антигитлеровской коалиции, проживающих в Литве».

Мемориал Антакалнис (открыт в 1984 году) выполнен в лучших традициях советских военных памятников. Здесь присутствуют архитектурный монументализм, олицетворяющие мужество скульптуры, сакральный образ некрополя, переданный стилизованными воротами и широкими ступенями (мотив восхождения), по обе стороны – братские могилы в форме кургана. До 1993 года здесь был еще один элемент советских военных мемориалов – вечное пламя славы, зажженное от вечного огня мемориала жертвам революции на Марсовом поле в Ленинграде. Сегодня назвать антакалнисское пламя «вечным» можно лишь условно – подача газа прекращена в 1993 году. «Вечный огонь» зажигается лишь по особому разрешению властей на один день в году, на праздник Победы – и на деньги российского посольства.

Илл. 2. Памятник советским воинам на Антакалнисском кладбище.

Во многом именно из-за находящегося здесь захоронения советских воинов (в братских могилах покоится прах более трех тысяч солдат) памятник на кладбище Антакалнис – один из немногих сохранившихся сегодня памятников Великой Отечественной войне. В определенной степени связь с погибшими предопределяет и то, что Антакалнис продолжает жить в коммуникативной памяти военного поколения.

В сегодняшней Литве вряд ли можно где-то еще с той же отчетливостью увидеть сдвиги и перемены в иерархии слоев памяти, как на примере кладбища Антакалнис. В советское время в структуру ландшафта были внесены изменения, и главным памятником кладбища стал советский мемориал. После независимости Литвы главная ось парка снова поменялась, и главным памятником теперь является скульптура Пьеты – сцена оплакивания Христа девой Марией. Она была воздвигнута в 1990-е годы в память о 14 литовцах, погибших при защите вильнюсской телебашни от спецподразделений КГБ во время штурма 13 января 1991 года.

Илл. 3. Пьета – мемориал жертвам штурма вильнюсского телецентра 13 января 1991 года.

Памятники коммунизма

Негативные чувства к фигуре советского солдата до сих пор прослеживаются в акциях вандализма в отношении скульптурной группы советских воинов на Зеленом мосту в Вильнюсе. После войны этот мост был отстроен заново инженерным полком советской армии и украшен скульптурными группами, отражающими идеалы соцреализма. Здесь все представители нового советского общества: колхозники, студенты, фабричные рабочие, ученые, учителя, солдаты. В 1990-е городским властям часто приходилось очищать постамент с солдатами от надписей вроде «Оккупанты, прочь из Литвы» или «Иван – домой!». Неонацистские группы до сих пор оставляют здесь свастику или экстремистские лозунги, в основном в дни Независимости Литвы[29].

Между тем, советское наследие сохранилось лишь в монументализме сталинской архитектуры, среди памятников которой Дом ученых на набережной Нерис, здание Совета министров или кинотеатр «Пергале» («Победа»). Советская символика, присутствующая ранее в рельефной отделке зданий, полностью удалена. После сноса памятников в 1990-х советской скульптуры в городе практически не осталось – единственным исключением являются памятники литовским поэтам Жемайте, Саломее Нерис и Пятрасу Цвирке.

Одной из первых «жертв» политического иконоборчества стал памятник генералу Ивану Черняховскому, руководившему Третьим Белорусским фронтом и сыгравшему решающую роль в освобождении Вильнюса 13 июля 1944 года[30].

Советское прошлое Вильнюса перенесено далеко за его пределы – в Парк коммунизма «Грутас», представляющий собой смесь парка аттракционов и тюрьмы-паноптикума. Музей коммунизма под открытым небом был открыт в 2001 году на юге Литвы, около Друскининкай, по инициативе литовского предпринимателя Вилюмаса Малинаускаса. Старожилы Вильнюса, приезжая сюда, узнают памятники, когда-то служившие идеологическими доминантами городского пространства. Здесь, в лесопарке, собраны памятники вождям коммунизма: Ленину, Марксу, литовским революционным деятелям Капсукасу, Анагеретису, Снечкусу – а также военные памятники солдату-освободителю из Шауляя, партизанам, солдатам Шестнадцатой литовской дивизии. В отдельных стилизованных под избы-читальни домиках – материалы из упраздненных историко-краеведческих музеев и школьных библиотек.

Илл. 4. Вход в парк-музей под открытым небом «Грутас».

Музей коммунизма почти вызывает теплое чувство ностальгии – тому, кто учился в советской школе и смотрел советские фильмы, многое покажется здесь знакомым. Но лишь «почти» – материал подан в саркастическом тоне. Памятники коммунизму как будто сами «заключенные» лагерной зоны: территория парка обнесена колючей проволокой, периодически попадаются типичные гулаговские вышки, а при входе посетителей встречает вагон для скота, стилизованный под те, в которых ссылали в Сибирь. Однако «ГУЛАГ» при более близком рассмотрении оказывается очень похож на парк культуры и отдыха: в избе-читальне рассказываются советские анекдоты, с лагерных охранных вышек звучит жизнеутверждающая советская музыка, в вагоне продаются ностальгические сувениры с советской символикой. Здесь присутствует и гастрономическое погружение в советскую эпоху: в ресторане официанты, одетые в пионерскую форму, подают борщ, пельмени, шпроты, коктейли «Бычий глаз» и «Слеза комсомолки». Однозначно сказать, что такое «Грутас» – устрашение или насмешка над советским бытом, – сложно.

Несмотря на свою неоднозначность, «Грутас» – прежде всего коммерческий проект, рассчитанный на широкую публику. Правда, у посетителей из России посещение вызовет скорее негативные эмоции, так как может расцениваться как оскорбление и фальсификация «нашей истории».

Ленин в Вильнюсе

Знаменитостью парка «Грутас», безусловно, является памятник Ленину. Вильнюсский Ленин был выполнен советским скульптором Николаем Томским и воздвигнут в самом центре города, на площади Лукишки (бывшей площади Ленина, а еще раньше – площади Пилсудского), в западной части проспекта Гедимина.

Ирония местоположения памятника заключается в том, что Ленин типичным жестом «голосующего на обочине туриста» (Сергей Довлатов) указывал на главное здание КГБ Литвы, находящееся прямо на противоположной стороне площади...

Снос памятника в 1991 году стал актом символического прощания с советским режимом, а снимок демонтажа до сих пор является иконой триумфа борьбы за независимость.

Вскоре после «свержения» Ленина по инициативе Союза политзаключенных и ссыльных на площади был воздвигнут крест в память о партизанах Фронта литовских активистов, поднявших восстание против советской власти в нескольких районах Литвы 23 июня 1941, на следующий день после вторжения немецкой армии в Каунас. Крест стоит до сих пор, хотя сегодня это событие и «честная» память о поднявших восстание националистах, симпатизировавших рейху, считаются спорными. Центр площади пока пуст, хотя до экономического кризиса 2009 года шли дискуссии об установлении здесь памятника в честь литовской независимости и государственности. На данный момент в правой части площади находится могила неизвестного партизана, борца антисоветского сопротивления.

Городские места скорби. Живая память о сталинских репрессиях

На берегу реки Нерис, в парке Тускуленай, расположен Мавзолей антисоветских партизан и жертв сталинизма. Здесь, на месте бывшей дворянской усадьбы Валицкого, в 1994 году было обнаружено массовое захоронение 700 «лесных братьев» и противников советского режима, расстрелянных в подвалах спецтюрьмы НКВД (бывшее управление КГБ, сегодня Музей геноцида)[31]. Первоначально, как и на площади Лукишки, памятными знаками были поминальные кресты. В 2004 году здесь был создан мемориал-«колумбарий», по виду напоминающий мавзолей. Вход в него обрамлен гедиминовскими столбами с перекрестными горизонтальными балками, что одновременно напоминает кресты и тюремную решетку, отсылая посетителя к символике мученичества. На верху мавзолея в 2010 году была установлена металлическая конструкция, напоминающая терновый венец. Мавзолей выполняет мемориальную функцию: здесь располагаются урны с прахом расстрелянных.

Илл. 5. Мемориал Тускуленай.

Парк Тускуленай представляет собой одно из центральных мест памяти о жертвах коммунизма в Литве. При этом не принимается во внимание неоднозначность самой истории: среди жертв НКВД были и те, кто активно принимал участие в расстреле евреев[32]. Несмотря на спорность проекта, в официальной исторической политике парк Тускуленай является важным местом памяти о советском времени, обозначенным в перспективе жертвы и исторической травмы. В День траура и скорби (14 июня) и в День черной ленты (23 августа) в Тускуленае проходят официальные памятные акции с участием членов правительства. Это важное символическое место не только на уровне государственной исторической политики, но и на уровне индивидуальной памяти родственников жертв репрессий, приходящих сюда помянуть своих близких.

Музей жертв геноцида

Инициатором строительства пантеона Тускуленай был Центр по изучению геноцида и сопротивления, а в создании концепта участвовал Музей жертв геноцида. Это центральное место информации и памяти о политических репрессиях советского времени и их жертвах среди литовского народа. На официальном сайте музей характеризует себя как «символ 50-летней советской оккупации для всей литовской нации». В советское время здесь находились тюрьма НКВД–КГБ и ее главное управление, хотя история здания сложнее и многослойнее, чем кажется на первый взгляд при беглом посещении музея. На протяжении практически всей столетней истории существования здания здесь работали судебные и карательные органы. Во времена Российской империи тут был суд, в межвоенный период – польские судебные инстанции, во время немецкой оккупации – гестапо и тюрьма, где содержались участники подпольного сопротивления – русские, поляки, евреи, литовцы, белорусы. Таким образом, это историческое место неразрывно связано с судьбой многих жертв и многих палачей. Музей был основан в 1992 году по инициативе Союза политзаключенных и ссыльных после того, как органы советской секретной службы покинули Вильнюс. Литовским правительством было решено сохранить здание как символ советской репрессивной политики. Первоначально для посещения были открыты подвальные помещения, где содержались оставленные КГБ архивы и документы. Бывшие заключенные водили посетителей по помещению бывшей тюрьмы.

В первые годы своего существования музей был прежде всего индивидуальным местом памяти жертв и их близких. С того времени сохранился и небольшой памятный знак перед музеем – пирамидка из поименно подписанных камней, привезенных сюда людьми, чьи родственники пострадали или погибли в лагерях. Спонтанное общественное движение по увековечиванию памяти жертв советского режима было подхвачено и перенято Центром по изучению геноцида и сопротивления, расследующим преступления советского и нацистского режимов. Музей жертв геноцида перешел в компетенцию Центра в 1997 году.

Музей жертв геноцида – это музей-мемориал. Этим он похож на еврейский музей «Зеленый дом». Уже при беглом взгляде четко проявляется философия музея: на фасаде здания высечены имена жертв НКВД, убитых здесь в первые послевоенные годы. Рассказ ведется на основе личных историй и дополнен шокирующими деталями. При входе в музей посетителя встречают увеличенные фотографии бывших узников, представлены их личные вещи: фотографии из семейных альбомов, рукоделие и лагерная посуда из сибирской ссылки, молитвенники и детские игрушки, дорожные чемоданы и письма…

В подвале, где проводились расстрелы, под стеклом выставлены найденные при раскопках личные вещи жертв: часы, очки, остатки обуви, распятия. Все это придает музею ауру аутентичности, переводит память о погибших в сакральную плоскость[33]. Выставка личных вещей и праха в бывшей камере экзекуций – расстрелы проводились здесь до 1950 года – указывает на подлинность произошедшего[34]. Такая подача материала располагает к общенациональной идентификации сегодняшних литовцев с фигурой жертвы – национальная история рассказывается как история национального страдания и мученичества.

Илл. 6. Фасад Музея жертв геноцида с именами жертв «советской оккупации».

Музей является, бесспорно, самым популярным в городе: он обозначен на всех уличных указателях и занимает центральное место в путеводителях по городу[35]. Тем не менее, восприятие музея неоднозначно: посетители из Западной Европы и Америки критически рассматривают понятие геноцида применительно к сталинским репрессиям и негативно оценивают полное отсутствие в музее темы Холокоста и участия в нем литовских граждан[36].

Золотая эпоха Великого княжества Литовского и «Саюдис»

Однако городская топография состоит не только из мест траура и скорби, но и из памятных символов позитивной самоидентификации, отсылающих в далекое Средневековье. Понятно, что памятники жертвам коммунизма вызывают в литовском обществе больше эмоций, чем королевские и княжеские монументы. Последние стали появляться после обретения независимости, в частности, в честь королей Великого княжества Литовского Миндаугаса, Гедиминаса, князя Витовта. Очевидно, что официальная историческая политика признала важный положительный идентификационный потенциал княжества: когда литовские князья имели политический вес, Литва была независимым и территориально значительным государством, а ее рыцари одерживали победы над Московским княжеством. Государственная символика Литвы многое переняла из времен рыцарского Средневековья. Сегодняшний государственный герб с рыцарем Витисом (Витовтом) повторяет флаг литовских войск в победоносной битве против крестоносцев под Грюнвальдом.

К героическим для литовской национальной идентичности местам памяти можно отнести и памятники, тематизирующие борьбу за независимость в конце 1980-х годов. Это мемориальная доска на здании Центра движения за независимость «Саюдис» на проспекте Гедимина, баррикадные камни у парламента, напоминающие о противостоянии Вильнюса и Москвы в 1991 году, мемориал у телебашни.

Итак, главными векторами исторической политики Литвы, наряду с парадигмой травматической памяти о жертвах советской системы, проходит мотив сопротивления и борьбы против «чужой диктатуры». Как жертвы, так и сопротивление являются объектами сакрализации.

Заключение

Смена времен, власти и культурных доминант приводит к тому, что город, пытаясь изменить идентичность, распадается на коллекцию совершенно разных национальных нарративов и традиций памяти. Прочитывая городское пространство с перспективы мест памяти и городской исторической семиотики, можно не только создать точный протрет города, но и исследовать генезис культуры памяти в Европе.

Приведенные здесь lieux de mémoires имеют совершенно различную конституцию и форму. Иногда они существуют лишь в сознании, в дематериализованной форме воспоминаний свидетелей прошлого, без формального топографического адреса – например, как память ветеранов о войне в День Победы. Есть места памяти, которые хоть и сохранили монументальную форму, но потеряли былое церемониальное значение в официальной исторической политике: лишь неформальные сообщества воспоминания приходят сюда в определенные дни, выражая тем самым собственную, альтернативную память (Антакалнис). Есть новые места памяти, ставшие после обретения независимости центральными для государственной исторической политики (Музей жертв геноцида, Тускуленай), а есть и прошедшие трансформацию от сугубо национальных до международных (Понары).

Как отметил Томас Венцлова, перед независимой Литвой стоит задача создания новой идентичности Вильнюса, которая включала бы в себя все исторические и культурные слои города[37]. Ведь у каждого сообщества воспоминания – «свой» Вильнюс.

[1] В основе данной статьи лежат исследования, проведенные автором и студенческой исследовательской группой в 2009 году и изданные в сборнике: Schulze W.M., Götz I., Makhotina E. Vilnius. Geschichte und Gedächtnis einer Stadt zwischen den Kulturen. Frankfurt a. M.; New York, 2010. Отраженные в сборнике результаты дополнены собственными исследованиями автора, проведенными в 2010 году в Вильнюсе в рамках работы над диссертацией по теме «Вторая мировая война в музеях и мемориалах Литвы».

[2] Venclova T. Vilnius. Eine Stadt in Europa. Frankfurt a. M., 2006.

[3] Феномен «чуждости» в восприятии урбанистического пространства родного города описан на примере Вильнюса в: Briedis L. Vilnius. City of Strangers. Vilnius, 2008.

[4] Цит. по: Venclova T. The Best Way to Love Our Identity // Lituanus. 2006. Vol. 52. № 1.

[5] См.: Достоевская А.Г.Дневник 1867 года. М., 1993.

[6] См.: Wendland A.V. Lemberg und Wilan als multiple Erinnerungsorte // Aust M., Ruchniewicz K., Treobst S (Hg.). Verflochtene Erinnerungen. Polen und seine Nachbarn im 19. und 20. Jahrhundert. Köln, 2009. S. 31–61.

[7] Nora P. Between History and Memory: Les Leiux de memoires // Representations. 1989. Vol. 26. P. 7–24.

[8] Его тело похоронено в Вавельском пантеоне польских королей в Кракове.

[9] Lietuvos Vietine Rinktyne (Литовское местные отряды) – националистические формирования литовских добровольцев, созданные по приказу немецкого военного командования и возглавлявшиеся генералом Повиласом Плехавичюсом. Этим отрядам отводилась задача борьбы с большевиками и польской Армией Крайовой. Когда отряд Плехавичюса (около 30 тысяч человек) был сформирован, немцы лишили его суверенного командования, что вызвало протест у солдат подразделения. Многие за это были репрессированы, 86 солдат расстреляли в Понарском лесу в апреле 1944 года, многие были отправлены в концлагеря. Союз ветеранов LVR был создан в 1997 году. Сегодня эта ассоциация – активное сообщество воспоминания, инициирующее создание памятников в честь организации.

[10] Venclova T. The Way to Love Our Identity.

[11] Briedis L. Оp. сit. Р. 130.

[12] См.: Еврейская энциклопедия (www.eleven.co.il-article-13139). В Зале Памяти мемориала «Яд Вашем»Понары приведены как одно из десяти главных мест Холокоста (www1.yadvashem.org-yv-ru-holocaust-encyclopedia-42.asp).

[13] См.: Lipphardt A. Vilne. Die Juden aus Vilnius nach dem Holocaust; eine transnationale Beziehungsgeschichte. Paderborn, 2010. S. 256.

[14] См.: Цейтлин Е. Еврейский музей. Вильнюс, 1993. С. 11–18; Рольникайте М. И все это правда. СПб., 2002. С. 307–314.

[15] «Черная книга: о злодейском повсеместном убийстве евреев немецко-фашистскими захватчиками во временно оккупированных районах Советского Союза и в лагерях Польши во время войны 1941– 45 гг.» готовилась под редакцией Ильи Эренбурга и Василия Гроссмана. Набор «Черной книги» был рассыпан по приказанию властей в 1946 году, впервые книга была издана в 1980-м в Иерусалиме; с главой, посвященной Литве, – в Вильнюсе в 1993-м.

[16] Фаня Бронцовская и сегодня активно участвует в работе музея, возит группы к бывшим партизанским базам, проводит экскурсии, работает в центре исследований идиша при университете Вильнюса.

[17] Рольникайте часто называют литовской Анной Франк.

[18] Потребность выразить память о погибших родственниках выразилась и в активной работе по установлению памятников еврейским жертвам. Огромная работа была проделана Иосифом Левинсоном, собравшим материал и инициировавшим сооружение памятников по всей Литве и приведение в порядок еврейских кладбищ. Теперь на памятных камнях появились надписи на иврите и идише.

[19] Архив Национального музея Литвы. Фонд Музей революции. LNMA f. RM. Ap. 1. B. 991. L. 3.

[20] LNMA f. RM. Ap. 1. B. 675 Darbo ataskaita Paneriu muzijeius, 1979. Уже тогда в сообщениях руководителя филиала указывалось, что иностранные посетители удивляются отсутствию информации и находят мемориал «не соответствующим» истории места.

[21] В 1945 году на средства еврейской общины в Понарах был установлен памятник евреям с надписями на русском и на иврите «Евреям, погибшим от рук фашистско-немецких захватчиков, злейших врагов человечества». Еврейская символика на памятнике отсутствовала.

[22] Феномен перевода памяти об уничтожении евреев из национального в универсальный дискурс описан в: Levy D., Sznaider N. Erinnerung im globalen Zeitalter. Holocaust. Frankfurt a. M., 2001.

[23] Монумент 1974 года в Крижкалнисе «Советской армии – освободительнице», в честь Шестнадцатой литовской стрелковой дивизии, национального формирования литовцев в рядах советской армии. Сегодня монумент, изображающий литовскую женщину, приветствующую Советскую армию, находится в Парке скульптур коммунизма «Грутас».

[24] Пирчюпис – мемориал в память о жертвах сожженной в 1944 году литовской деревни Пирчюпис. В советское время – республиканский символ литовской трагедии, известный на общесоюзном уровне. Самый посещаемый мемориальный музей советской Литвы. Музей был закрыт в 2000 году, остатки выставки, представленные в местной библиотеке, окончательно ликвидированы в 2010-м.

[25] Роберту Музилю принадлежит высказывание «Нет ничего более невидимого, чем памятник».

[26] Leyzer R. (Ed.). Yerushalajim de Lita ilustrirt un dоkumentirt. New York, 1974.

[27]Lietuvos Aidas. 1995. 2 kovas; Lietuvos rytas.1995. 24 vasaris.

[28] Эхо Литвы. 1995. 9 мая. С. 3.

[29] В Литве два Дня Независимости: 16 февраля в память о получении независимости в 1918 году и 11 марта в память о восстановлении независимости (от СССР) в 1990 году.

[30] В советской Литве фигура Черняховского очень популяризировалась, у его памятника (здесь он и был захоронен) устраивали памятные церемонии и торжественные митинги. Первоначально освобожденному Вильнюсу хотели даже присвоить новое имя – Черняховск. После принятия Литвой независимости могила и прах Черняховского были востребованы дочерью генерала, а город Воронеж вывез из Вильнюса статую, воздвигнутую Николаем Томским – скульптором, работавшим над мемориалом Неизвестному солдату в Москве. Плиты с могилы Черняховского передать на сохранение не успели, и они оказалаись в парке коммунизма «Грутас».

[31] См.: Mark J. Containing Fascism: History in Post-Communist Baltic Occupation and Genocide Museums // Sarkisova O, Apor P (Eds.). Past for the Eyes: East European Representations of Communism in Cinema and Museums after 1989. Budapest; New York, 2008. Р. 335–369.

[32] При открытии мемориала в 2002 году представители еврейской общины отказались участвовать в церемонии, поскольку среди расстрелянных НКВД партизан были и литовские националисты.

[33] О музеях как о носителях культуры памяти см.: Assmann A. Geschichte im Gedächtnis. Von der individuellen Erfahrung zur öffentlichen Inszenierung. München, 2007. S. 149–162.

[34] О создании ауры аутентичности и свойстве экспонируемых предметов вызывать воспоминания см.: Korff G. Bildwelt Ausstellung. Die Darstellung von Geschichte im Museum // Borsdorf U., Grütter T. (Hg.). Orte der Erinnerung. Denkmal, Gedenkstätte, Museum. Frankfurt a. M., 1999. S. 330.

[35] Музей жертв геноцида занимает важное место в массовой работе и политическом образовании литовской молодежи: здесь разрабатываются образовательные программы, приходят организованными группами школьники, сюда водят иностранные делегации.

[36] В 2011 году было сделано некоторое изменение: в одной из подвальных камер была открыта небольшая выставка о действиях гестапо в период немецкой оккупации.

[37] Venclova T. Vilnius. City Guide. Vilnius, 2001. Р. 9.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2013, №4(90)

Литва > Миграция, виза, туризм > magazines.gorky.media, 16 октября 2013 > № 948694 Екатерина Махотина

Сербская компания NIS /дочерняя компания "Газпром нефти"/ начала строительство аминной установки на газоперерабатывающем заводе в Элемире /Сербия/ для очистки природного газа.Внедрение в производственную цепочку ГПЗ технологии аминной очистки, позволит извлекать CO2 из природного газа, который компания добывает на территории Сербии. Это позволит снизить уровень СО2 в добываемом NIS природном газе до 3 проц, что соответствует техническим требованиям для его использования в национальной газораспределительной сети Сербии.

Таким образом, NIS получит возможность увеличить объем природного газа, поставляемого на сербский рынок. Объем инвестиций, выделенный на строительство аминной установки и инфраструктурных объектов, составляет 39,2 млн. долларов США. Генеральным подрядчиком проекта по итогам тендера выбрана израильская компания Ludan Engineering LTD. Планируется, что работы по строительству установки будут завершены не позднее 4 квартала 2014 года.

- В Сербии прошли торжества, приуроченные к 1700-й годовщине подписания римским императором Константином Великим Миланского эдикта, уравнявшего христианство в правах с другими религиями. В знаменательном событии приняли участие главы и представители всех 15-ти мировых Православных церквей, в их числе - патриарх Московский и всея Руси Кирилл, прибывший в Белград спецрейсом из российской столицы.

Бывший министр иностранных дел Италии Франко Фраттини стал советником правительства Сербии по вопросам европейской интеграции. Об этом сообщила сегодня пресс-служба сербского правительства.Фраттини ранее также занимал должности заместителя председателя Европейской комиссии и еврокомиссара по вопросам юстиции, свободы и безопасности. Он "будет консультировать правительство безвозмездно путем личных контактов с первым заместителем председателя правительства Александаром Вучичем", говорится в официальном заявлении.

"Мой первый совет Сербии в вопросе усиления европейских перспектив - проведение реформ", - заявил политик.

За последнее время Франко Фраттини стал уже третьим крупным международным экспертом, согласившимся работать с Сербией. В сентябре советниками сербского правительства стали экс-глава Международного валютного фонда Доминик Стросс-Кан (экономические вопросы) и бывший федеральный канцлер Австрии Альфред Гузенбауэр (экономика, политика, евроинтеграция).

Однако Фраттини рискует недолго исполнять новые обязанности, поскольку в начале октября он выдвинул свою кандидатуру на пост генерального секретаря НАТО. Эта должность станет вакантной по истечении полномочий Андерса Фог Расмуссена в 2014 году. Пост генсека НАТО возможности совмещения должностей не предусматривает.

Через 2-2,5 года сербский город Ягодина получит аэропорт, который сможет принимать самолеты вместимостью до 80 пассажиров, заявил спикер местной скупщины (законодательного собрания) Драган Маркович. По его словам, воздушная гавань сыграет важную роль в развитии экономики и туризма региона. Инвесторы из Италии и России, имеющие и строящие предприятия в городе, смогут прямым рейсом прилететь в Ягодину из Бари или Санкт-Петербурга. Центром будущего аэропорта станет нынешний аэродром, который используется для взлета и посадки спортивных и учебно-тренировочных самолетов местного авиаклуба. Аэродром находится в6 кмот центра города.

Хотя до1951 г. Ягодина имела собственный аэропорт, в настоящее время бизнесмены и туристы, посещающие город, используют аэропорты в Белграде и Нише. Они находятся соответственно в140 кми100 кмот Ягодины.