Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

К вопросу о взаимном признании противоковидных вакцин в российско-китайских отношениях

Вопрос о взаимном признании противоковидных вакцин и сертификатов о вакцинации является важным для дальнейшего развития атмосферы взаимодоверия в отношениях России и Китая, и его решение способствовало бы дальнейшему развитию партнерских отношений двух стран. Вместе с тем искусственное педалирование данной темы, имеющей ряд объективных сложностей, является излишним и контрпродуктивным.

Внимание мирового сообщества в настоящее время отвлечено от проблемы COVID-19. Однако рано или поздно вернет свою остроту – мир пока далек от победы над стремительно мутирующим вирусом, а для Китая антиковидная борьба не прекращается даже в текущий период «межволнового» затишья.

Обеспеченность вакцинами является ключевым фактором здравоохранной и гуманитарной состоятельности государства, а значит – элементом его национальной безопасности. Возможности по разработке вакцинных препаратов, а также способность ориентировать фармацевтические торговые потоки становятся рычагом давления в растущем соперничестве глобальных и региональных конкурентов.

Вопрос взаимного признания вакцин (ВПВ) распадается на два разных аспекта:

– признание самой вакцины, т.е. констатация ее пригодности для импорта и иммунизации населения страны;

– признание сертификатов вакцинации, т.е. разрешение допуска в страну лиц, привитых иностранным препаратом.

К настоящему времени Китай и Россия не признали ни вакцин, ни ковид-сертификатов друг друга, хотя это, на наш взгляд, имеет существенное значение для развития двусторонних отношений.

Политическое значение

1. Взаимное признание вакцин Россией и Китаем послужит новым свидетельством глубины всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия двух стран. Пока же тема ВПВ высвечивает парадоксальную ситуацию, когда два дружественных государства, имеющие совпадающие или сходные позиции по целому ряду глобальных проблем, медлят в решении конкретно-отраслевого вопроса.

2. ВПВ могло бы заинтересовать Китай ощущением подключенности России к «Шелковому пути здоровья» как составной части инициативы «Пояс и путь», причем не через структуры ЕАЭС, а на национальном уровне.

Экономическое значение

1. Взаимное признание вакцин и ковид-сертификатов (ВПС) – это средство восстановления и интенсификации бизнес-контактов, обменов специалистами, трудовой миграции и туристической активности.

2. ВПВ станет дополнительным свидетельством качественности вакцин российского и китайского производства, что в перспективе может повысить их коммерческий потенциал.

Гуманитарное значение

1. ВПВ является фактором медицинской защищенности населения стран-производителей и стран-реципиентов, а также соседних с ними территорий. Без масштабной иммунизации на региональном и/или глобальном уровне будут сохраняться возможности для беспрепятственного мутирования вируса и продуцирования новых, опасных штаммов.

2. ВПВ и ВПС благоприятно скажутся на контактах в сфере «общественной» и «народной» дипломатии, образования, культуры и искусства, а также воссоединении семей, разлученных карантинными барьерами.

Текущее промедление во взаимном признании вакцин и ковид-сертификатов можно объяснить следующими обстоятельствами:

• Китай в первую очередь зарегистрирует ту иностранную вакцину, которая будет включена в перечень ВОЗ. 30 октября 2021 г., выступая на саммите G-20, Си Цзиньпин призвал к взаимному признанию вакцин, одобренных ВОЗ для экстренного применения. Это понятная позиция, ибо в мировом медицинском обращении приоритет отдается именно зарегистрированным ВОЗ вакцинам. COVAX – международный механизм, ведающий вопросами приобретения вакцин и их распространения в странах невысокого достатка – оперирует только одобренными ВОЗ препаратами. Если Китай сделает исключение для «Спутник V», создав соответствующий прецедент, признания своих незарегистрированных вакцин в КНР начнут добиваться и другие страны (например, Куба, у которой есть Soberana).
• В КНР и РФ существуют сложные процедуры медико-биологической проверки вакцин, которые пока не выполнены. При этом в Китае отслеживают информацию о случаях несоответствия характеристик «Спутника V», приобретенного для непосредственного применения, тем образцам, которые были представлены для оценки международными медицинскими агентами.

Кроме того, аналитический паспорт «Спутника V» содержит более короткий перечень показателей, подлежащих контролю, по сравнению с западными препаратами. В связи с чем ВОЗ задает вопросы по поводу качеству производства «Спутника V». Пекин же не хочет ставить под сомнение свой выбор вакцины-«партнера».

Однако в адрес самого Китая также звучит критика по поводу непредоставления достаточной информации по его вакцинам. В любом случае Китай опасается, что признание любого иностранного ковид-сертификата облегчит въезд в страну лиц, качество иммунизации которых может быть сомнительным. В случае признания Китаем «Спутника V» Китай столкнется с расширением потока туристов и деловых людей не только из России, но и из стран Центральной Азии.

Россия также заинтересована в достоверности иммунизации приезжих. В 2021 г. в Китае в ходе борьбы с поддельными «вакцинами» было арестовано более 80 человек. Сообщается, что какое-то количество поддельных вакцин успело отправиться в африканские страны.

• Для взаимного признания ковид-сертификата необходим подготовительный этап разработки и согласования формы документа и создания совместной системы цифровой документации. Это требует чувствительных согласований, особенно в сфере защиты данных.
• Соображения коммерческого соперничества. Чем больше расширяется ареал применения иностранной вакцины, тем больше сужается рынок для вакцины отечественной.

Примечательно, что де-факто Китай делает исключения для ряда ковид-сертификатов, хотя де-юре в России и КНР нет официально признанных иностранных вакцин. Например, с апреля 2021 г. Китай принимает заявки на въезд американских граждан, иммунизированных Pfizer, Moderna и Johnson&Johnson. Официально это объясняется тем, что указанные препараты одобрены ВОЗ. Возможно, Китай рассчитывает на ответное признание со стороны США своих вакцин (помимо Sinovac, сертификаты которой уже принимаются).

В Европе ситуация для китайских вакцин сложнее: хотя ВОЗ и зарегистрировала два китайских препарата, страны ЕС и Великобритания так и не признали соответствующие ковид-серитфтикаты. Это объясняется стремлением Евросоюза обеспечить себе преимущественные позиции на мировом вакцинном рынке (как и в случае с непризнанием российского «Спутника V»).

Заметим, что включение в список ВОЗ и даже юридическое признание ковид-сертификата в какой-либо стране не является гарантией отсутствия проблем. Так, сертификаты прививок Sinopharm и Sinovac, хотя и принимаются в целом ряде стран, могут быть недостаточны для доступа к общественным местам и объектам, включая гостиницы, рестораны, канатные дороги и др. В международной практике существуют и иные ограничения, во многом сводящие на нет признание сертификата. Это сроки его действия, устанавливаемые самими принимающими странами, необходимость и продолжительность карантина при въезде, обязательность дополнительных ПЦР-тестов и проч.

Выводы:

Внесение российских препаратов в список ВОЗ в ближайшее время маловероятно. Однако для России проблема признания и допуска иностранных вакцин не является первостепенной: страна располагает собственными высокоэффективными препаратами. Так, «Спутник V» в 2,1 раза эффективнее нейтрализует штамм омикрон, чем препарат Pfizer. По признанию ВОЗ, китайская Sinovac способна предотвратить проявления заболевания у 51% вакцинированных, Sinopharm продемонстрировала эффективность на уровне 79%, результат же российского препарата превышает 90%.

В ценовом отношении у российской вакцины тоже есть преимущество: китайские препараты стоят порядка 14 долл. за дозу, а «Спутник V» – 10 долл.

Соответственно, искусственное педалирование и драматизация вопроса о взаимном признании вакцин и/или ковид-сертификатов в российско-китайских отношениях представляются контрпродуктивными. Условия для ВПВ и ВПС должны «вызреть».

Более важным предстает сотрудничество в сферах, изложенных в Совместном заявлении России и Китая от 4 февраля 2022 г. Среди них:

– совместные исследования в области разработки и изготовления вакцин. Совместное производство вакцины CanSino– «Петровакс», может на некоторое время стать паллиативом решения вопроса о ВПВ и ВПС. При этом комбинированное применение «Спутник Лайт» с иными вакцинами, включая CanSino и Sinopharm, дает более высокий иммунный ответ, нежели поддерживающая прививка одним и тем же препаратом.

– координация противоэпидемических мер при осуществлении контактов между гражданами двух стран;

– проработка вопроса о создании механизма совместной профилактики и контроля эпидемической ситуации в приграничных районах.

В рамках ШОС целесообразно сфокусироваться на обмене информацией и идеями по созданию вакцин мультивалентного действия, т.е. эффективных против новых штаммов коронавируса (о соответствующей разработке Центра им. Н.Ф. Гамалеи сообщалось в феврале 2022 г.). В идеале страны ШОС могли бы учредить коллективную структуру по созданию новых препаратов и тест-систем. Пока же для ШОС, ввиду скромности ее бюджета, уместнее ограничиться разработкой стандартов эпидемиологического мониторинга и мер по совершенствованию санитарного контроля в пунктах пересечения границ, а также единого протокола ПЦР-тестирования.

Сафронова Елена Ильинична

Китай. Россия > Медицина > ifes-ras.ru, 4 апреля 2022 > № 4241432 Елена Сафронова

Китайские технологические компании видят в санкциях наложенных США на сингапурскую фирму, предупреждение для себя.

Министерство финансов США в четверг ввело новые санкции в отношении 21 организации и 13 человек, в том числе акционерного общества "Микрон", крупнейшего российского производителя микросхем, и сингапурского оптового продавца телекоммуникационной электроники Alexsong Pte Ltd, который якобы способствовал сделкам, которые помогли России избежать санкций.

В связи с новыми санкциями США, риски для китайских компаний возрастают. У многих из них стоит выбор между прибылью и убытками, которые могут возникнуть в случае, если США наложат на них санкции. Считаю, что США будут оказывать на китайские компании психологическое давление и заставлять их самостоятельно соблюдать санкции, ведь для реального противостоянию Китаю у них нет сил.

Последние санкции США, охватывающие ряд предприятий за их связи с Россией после ее начала специальной операции на Украине, включая сингапурское предприятие Alexsong Pte Ltd, действуют как предупредительный выстрел для китайских компаний, сотрудничающих с Россией. "Мы будем продолжать применять санкции к путинской военной машине со всех сторон, пока эта бессмысленная война выбора не закончится", — заявила в четверг министр финансов Джанет Йеллен.

Явное игнорирование интересов Китая, может привести к открытию "второго фронта" в Азии. Разговор с позиции силы с Поднебесной, самая плохая стратегия, которую могли выбрать США. Ждем ответ Пекина на выпады в свой адрес. Думаю, ответ не заставит себя ждать.

Секретарь Генсовета Русско-Азиатского Союза промышленников и предпринимателей Максим Спасский

Проект «Дальневосточный СПГ» заморозила ExxonMobil

«Дальневосточный СПГ» заморозила американская ExxonMobil, сообщил губернатор Хабаровского края Михаил Дегтярев. «Проект, которой американцы анонсировали — Exxon, в порту Де-Кастри с трубой с Сахалина, он заморожен. До отдельных их решений. Зачем это делается — меня поражает, это стрельба себе в ногу. Газ есть, берег есть, трудовые ресурсы и инвестиции есть, но они по политическим мотивам замораживают проект», — сказал Дегтярев в эфире радиостанции «Комсомольская правда».

За месяц до начала спецоперации на Украине, напомнил губернатор, он встречался с представителями Exxon, которые «высказали готовность, вели предпроектные работы».

При этом отмечалось, что Exxon Neftegaz Limited (ENL, «дочка» ExxonMobil, оператор проекта «Сахалин-1») в феврале начал тендерную кампанию по отбору подрядчиков на проект «Дальневосточный СПГ». Компания объявляла о поиске подрядчиков для оценки качества стройматериалов, а также о поиске производителей железобетонных изделий.

Сама ExxonMobil ожидает обесценения балансовых активов на сумму $4 млрд в связи с планируемым выходом из проекта «Сахалин-1». «В зависимости от условий выхода с Сахалина, компания может быть обязана обесценить свои инвестиции в проект до полной балансовой стоимости основных средств в размере $4 миллиардов», — цитирует «Интерфакс» сообщение компании.

Строительство завода по производству СПГ мощностью 6,2 млн тонн в год в районе порта Де-Кастри Хабаровского края планируется в целях монетизации запасов газа на шельфе Сахалина в составе консорциума «Сахалин-1».

Стоимость «Дальневосточного СПГ», по данным Минэнерго, оценивается в $4,2 млрд. Запуск запланирован на 2027–2028 годы, уточняет «Интерфакс».

Доля ВЭБа в финансировании «Арктик СПГ 2» может перейти к Газпромбанку

С просьбой к руководству ВЭБ.РФ переуступить Газпромбанку долю госкорпорации в проектном финансировании проекта «Арктик СПГ 2» в размере €400 млн обратился глава НОВАТЭКа Леонид Михельсон, сообщает «Коммерсант», ссылаясь на источники. По их данным, НОВАТЭК ищет пути обеспечения проектного финансирования «Арктик СПГ 2» в условиях, когда большинство участвующих в нем российских банков оказались под новыми санкциями США и ЕС. В компании, пишет газета, опасаются, что попадание ВЭБ.РФ под санкции США затруднит привлечение средств на проект в целом.

ВЭБ.РФ включен в SDN-list Минфина США — американским лицам запрещено любое взаимодействие с банком, а нарушителям грозят вторичные санкции. Также ВЭБ.РФ подпал под санкции ЕС и Великобритании.

Газпромбанк, выступающий агентом по расчетам между «Газпромом» и европейскими покупателями газа, находится только под введенными в 2014 году сравнительно мягкими секторальными санкциями.

По мнению Михельсона, как поясняют собеседники «Коммерсанта», санкции в отношении ВЭБ.РФ создают риски внесения в SDN-list самого проекта «Арктик СПГ 2», его акционеров и кредиторов, а также остановки выборки оставшихся кредитных средств и возникновения дефолта проекта.

НОВАТЭК ведет строительство «Арктик СПГ 2» мощностью 19,8 млн тонн в год и стоимостью $21 млрд. Объем внешнего проектного финансирования в виде кредитов на 15 лет должен составить €9,5 млрд, остальное дадут акционеры. На конец 2021 года акционеры предоставили проекту более $5,3 млрд, уточняет «Интерфакс».

Из-за санкций Evraz остановил процесс выделения угольных активов

Горно-металлургическая компания Evraz на неопределенный срок отказалась от планов по выделению угольных активов и прекратила этот процесс из-за текущей экономической ситуации, говорится в сообщении сталелитейщика на Лондонской фондовой бирже. «В свете беспрецедентных санкций против РФ и специальных экономических мер России в ответ на санкции, которые находятся вне контроля компании, выполнение сделки стало технически невозможным, и было принято решение не проводить выделение», — отмечается в релизе.

Таким образом, ПАО «Распадская» продолжит работать в составе группы Evraz, который собирался распределить ее акции в виде дивидендов между своими акционерами. Сталелитейщик владеет 93,24% голосующих акций производителя угля.

«Распадская» — крупнейший производитель коксующегося угля в РФ. Производственный комплекс компании включает в себя семь шахт, два разреза и три обогатительных фабрики в Кемеровской области и одну шахту в Туве. Ранее компания сообщала, что приостанавливает выделение «Распадской» на неопределенный срок. В результате акционеры Evraz, зарегистрированные в реестре акционеров на дату выделения, не получат причитавшиеся им акции «Распадской». До тех пор, пока «Распадская» остается в составе Evraz, акции компании будут также представлять долю участия в «Распадской» — при условии, что листинг акций Evraz будет восстановлен.

Планировалось, отмечает ТАСС, что акционеры Evraz получат права на 0,4255477880 акции «Распадской» на каждую акцию сталелитейщика, которой они владели по состоянию на 18:00 GMT 15 февраля 2022 года. Также для акционеров Evraz была предусмотрена возможность продажи акций угольной компании через выбранного сталелитейщиком агента. Ожидалось, что 7 апреля акции «Распадской» будут переведены на счета акционеров Evraz, выбравших эту опцию, а продажа акций производителя угля в рамках предоставляемой возможности завершится в октябре.

Evraz — вертикально интегрированная металлургическая и горнодобывающая компания с активами в России, США, Канаде, Чехии и Казахстане. Входит в число крупнейших производителей стали в мире.

Новак: МЭА дает необъективные оценки

ОПЕК+ исключил оценки Международного энергетического агентства из расчета производства нефти странами и по перспективам нефтегазовой отрасли из-за их необъективности, заявил журналистам вице-премьер РФ Александр Новак. «Они необъективно относятся к текущей ситуации, к прогнозированию. Известное заявление главы МЭА Фатиха Бироля, что давайте не будем инвестировать в нефтегазовую отрасль. Понятно, что, если такие заявления делаются, понятно, что соответствующие установки при расчетах, экономическом анализе делаются, и это не объективно. И ОПЕК посчитал, что не готов использовать эти данные, как объективные», — сказал Новак.

ОПЕК+, напоминает «Интерфакс», принял решение заменить данные МЭА на расчеты Wood Mackenzie и Rystad Energy в оценке добычи нефти странами-участницами соглашения.

В МЭА в ответ заявили, что его доклады являются «ключевым источником фундаментальных данных и анализа». «В целях обеспечения прозрачности МЭА отныне будет размещать свои ежемесячные отчеты о добыче нефти ОПЕК+ в публичном доступе», — говорится в релизе агентства.

Последний техкомитет ОПЕК+ уже не учитывал данные МЭА в отчете по итогам февраля, заменив их на расчеты Rystad Energy и Wood Mackenzie. Так, если перед заседанием техкомитета эксперты рассматривали доклад, согласно которому добыча ОПЕК+ в феврале была на 1,05 млн б/с меньше, чем оговорено квотами, и исполнение сделки оценивалось в 136%, то замена данных МЭА привела к тому, что теперь уровень исполнения сделки принят за 132%, то есть добыча была лишь на 936 тыс. б/с меньше, чем планировалось. Разница в оценках — 117 тыс. б/с.

Телевизионная вещательная сеть Bravo представила первый тизер-трейлер будущего реалити-шоу «Настоящие домохозяйки Дубая», премьера которого состоится 1 июня 2022 года. Согласно сюжету, группа расточительных женщин расскажет об экстравагантной жизни в Дубае.

Главными героинями станут доктор Сара Аль Мадани, Нина Али, Шанель Аян, Кэролайн Брукс, Леза Милан и Кэролайн Стэнбери. 45-летняя Кэролайн Стэнбери ранее снималась в другом реалити-шоу - Ladies of London – с 2014 по 2017 год. Затем она переехала в Дубай, где живет с бывшим футболистом и мужем Серхио Карралло.

Эмиратская предпринимательница Сара Аль Мадани, мать-одиночка, имеет большое число подписчиков в социальных сетях, развивает свой бизнес в сферах моды, технологий и ресторанной индустрии. Она начала работать в возрасте 15 лет, а также занимала государственные должности. В 2014 году Сара была избрана членом правления Торгово-промышленной палаты Шарджи.

Нина Али — ливанско-американский инфлюенсер, известный под псевдонимом Lipstick Mommy. Она замужем за британским бизнесменом Мунифом Али, у них трое детей: София, Нур и Аян. Известно, что она является сооснователем компаний Fruit Cake и Phoenix Store, последняя занимается майнинга криптовалюты.

Шанель Аян называют топ-моделью в Дубае, она ранее работала с брендами Piaget, Moschino, Van Cleef & Arpels и Chanel. У кенийской модели есть 16-летний сын, а в Дубае она живет с 2004 года. Кэролайн Брукс – звезда социальных сетей, также занимается недвижимостью и благотворительностью, является владельцем и основателем роскошного салона красоты The Glasshouse Dubai.

Наконец, ямайский дизайнер Леза Милан в прошлом регулярно участвовала в конкурсах красоты, таких как «Мисс Ямайка 2009» и «Мисс Карибского мира» и др. Она замужем за британским финансистом Ричардом Холлом. У пары трое сыновей.

Настоящие домохозяйки (англ. The Real Housewives) – американская медиафраншиза, состоящая из нескольких реалити-шоу жизни богатых домохозяек, проживающих в различных регионах США и мира.

Первое шоу серии стартовало на Bravo 21 марта 2006 года. Шоу было вдохновлено мыльными операми «Отчаянные домохозяйки» и «Пейтон Плейс» и фокусируется на жизни женщин из высшего класса, которые ведут гламурный образ жизни.

Позже шоу было запущено в Греции, Израиле, Австралии, Великобритании и ЮАР. В большинстве серий снимались бывшие модели или просто светские львицы.

Сбербанк продолжает прием заявок и выдачу ипотечных кредитов с господдержкой

Сбер продолжает принимать заявки и выдавать кредиты по ипотечным программам с государственной поддержкой («Господдержка 2020», «Дальневосточная ипотека» и «Семейная ипотека») на текущих условиях. Клиенты могут получить ипотечный кредит по текущим условиям, заключив кредитный договор вплоть до 6 апреля 2022 года. Об этом говорится в сообщении банка.

Текущая ставка в банке на квартиры в новостройках по льготной ипотеке для семей с детьми составляет от 4.7%, по программе «Господдержка 2020» от 5.85%. По дальневосточной ипотеке от 0.1%.

Сбербанк России (ИНН 7707083893) - крупнейший банк в России, Центральной и Восточной Европе. Банк является основным кредитором российской экономики и занимает крупнейшую долю на рынке вкладов. Услугами Сбербанка пользуются клиенты в 18 странах мира. Банк располагает филиальной сетью в России: около 14 тыс. точек обслуживания. Зарубежная сеть банка состоит из дочерних банков, филиалов и представительств в Великобритании, США, СНГ, Центральной и Восточной Европе, Индии, Китае и других странах.

Уставный капитал Сбербанка равен 67.76 млрд руб. и состоит из 21586948 тыс. обыкновенных акций и один млрд привилегированных акций номиналом 3 руб. Основным акционером Сбербанка является РФ в лице Министерства финансов РФ, владеющая 50% уставного капитала ПАО "Сбербанк" плюс 1 голосующая акция. Оставшимися 50% минус 1 голосующая акция от уставного капитала банка владеют российские и международные инвесторы.

НОВЫЕ ДАННЫЕ ПОДТВЕРДИЛИ ПРЕВОСХОДСТВО КЛАДРИБИНА ПО СРАВНЕНИЮ С ДРУГИМИ ПИТРС В ТЕРАПИИ РАССЕЯННОГО СКЛЕРОЗА

Компания Merck представила новые данные клинической практики, которые свидетельствуют о снижении среднегодовой частоты обострений рассеянного склероза при применении кладрибина, а также об увеличении продолжительности периода времени до первого обострения и до смены терапии, по сравнению с терапией финголимодом, диметилфумаратом и терифлуномидом.

Кроме того, дополнительные данные клинических исследований показали более низкую частоту последующих обострений или прогрессирования инвалидизации у пациентов, которые начали получать кладрибин на ранних этапах после первого клинического эпизода демиелинизации, по сравнению с плацебо.

Согласно полученным результатам, среднегодовая частота обострений (СЧО) у пациентов, получавших кладрибин, составила 0,09, по сравнению с 0,15, 0,15 и 0,17 на терапии финголимодом, ДМФ и терифлуномидом соответственно. Время до первого обострения у пациентов из группы кладрибина отличалось от получавших финголимод, ДМФ и терифлуномид на 40%, 42% и 67% соответственно. Время до перехода на другую терапию у пациентов, получавших кладрибин, отличалось от аналогичного показателя у пациентов, получавших финголимод, ДМФ и терифлуномид в 4, 7 и 6,5 раза соответственно. Исследование GLIMPSE представляло собой ретроспективный анализ, основанный на долгосрочном наблюдении за взрослыми пациентами, которым был поставлен диагноз РС с обострениями, на основании регистра MSBase – международного онлайн-регистра, который ведут неврологи, изучающие РС и другие нейроиммунологические заболевания.

Кладрибин является аналогом 2'-дезоксиаденозина, входящего в состав молекулы ДНК, и проявляет цитотоксические эффекты, ингибируя синтез и репарацию ДНК. В России препарат был зарегистрирован весной 2020 года для лечения высокоактивного рассеянного склероза.

Загадка XXI века

О спецоперациях Владимира Путина

Владимир Винников

В связи с началом и проведением Россией специальной военной операции по демилитаризации и денацификации Украины, ставшей, как показало развитие событий за прошедший месяц, для наших западных оппонентов не меньшим сюрпризом, чем возвращение домой Крыма весной 2014 года, есть особый смысл вернуться к недоумённому вопросу «Who is Mr. Putin?», который впервые прозвучал более двадцати лет назад.

Хозяева коллективного Запада и всего глобального мира, не говоря уже о публичных политиках, не единожды, хотя и вполголоса, признавались в том, что до сих пор не могут дать точный ответ на этот вопрос, разобраться в логике мыслей и действий российского лидера, просчитать их последствия. Поскольку речь идёт о политике, долгие годы стоящем во главе одного из крупнейших и важнейших государств мира, под чьим руководством оно вернуло себе казалось бы навсегда утраченный в 1991 году статус сверхдержавы, такой непознаваемый для них «феномен Путина» выглядит более чем удивительно. Особенно с учётом современной «суммы технологий», информационных в том числе.

Основываясь на массиве открытых данных, нет смысла пытаться судить о природе «путинской магии» или о приёмах «путинского дзюдо», но можно вспомнить и собрать хотя бы самые яркие образцы «путинской конспирологии», которые, собственно, ставили и продолжают ставить в тупик всех оппонентов Путина: как зарубежных, так и отечественных.

Мюнхенская речь и отказ от третьего срока

Открытый, публичный вызов господствующей западной матрице однополярного мира Pax Americana Путин впервые бросил 10 февраля 2007 года на Мюнхенской международной конференции по безопасности, выступив с известной речью. В ней он довёл до сведения западных тогда ещё «партнёров», что их слова расходятся с делами, а попытки дискриминировать Россию на мировой арене не останутся без последствий.

«Партнёры» не восприняли его выступление всерьёз, считая, что и этого политика можно легко уничтожить, подобно тому, как США неоднократно проделывали с лидерами стран «третьего мира». Полковник Каддафи (Ливия) к тому времени был ещё жив, Саддам Хусейн (Ирак) и Слободан Милошевич (Югославия) — уже уничтожены.

В России же Мюнхенская речь вызвала совершенно противоположную реакцию. Но Путин не стал, вопреки мощному общественному запросу, выдвигать свою кандидатуру на третий подряд президентский срок. Он, не нарушая букву Конституции 1993 года, отступил на позицию премьер-министра и предоставил место в Кремле вице-премьеру РФ Дмитрию Медведеву.

Медведев позиционировался как прозападный политик с полным набором соответствующего «бэкграунда»: окружил себя абсолютно либеральной «командой», в США восторгался новым айфоном и завтраком с Бараком Обамой в фастфуде Hell Burger («Адский бургер» — говорящее название, не правда ли?), не осудил расправу над Муаммаром Каддафи, отдал Норвегии спорные акватории в Баренцевом море и так далее.

На этом фоне как-то терялось, что в его президентство Россия отбила грузинскую агрессию против Южной Осетии («Война 08.08.08»), главой Чеченской республики стал Рамзан Кадыров, а Россия без особых потрясений пережила мировой экономический кризис 2008–2009 годов (который, кстати, нанёс сокрушительный удар по образу Америки в российском общественном сознании). При этом Медведев постоянно подчёркивал, что действует в «тандеме» с премьер-министром, а зимой 2011–2012 годов, вопреки ожиданиям и настойчивым призывам западных «партнёров», не возглавил и даже не поддержал «болотные» протесты против возвращения Путина на пост президента России, в результате чего произошла «рокировка» персоналий между Кремлём и Домом правительства.

За последующие почти десять лет Дмитрий Медведев ни разу не дал повода усомниться в его поддержке Владимира Путина, а вопрос о его действительных политических и прочих взглядах, особенно в свете последних выступлений, связанных с подготовкой и началом спецоперации по демилитаризации и денацификации Украины, остаётся не только открытым, но и во многом риторическим.

Модернизация Вооружённых сил

Буквально через пять дней после Мюнхенской речи, 15 февраля 2007 года, Сергея Иванова в кресле министра обороны РФ сменил Анатолий Сердюков, до того возглавлявший Федеральную налоговую службу. Какого-либо логического объяснения данному кадровому решению не находилось, а видимая деятельность Анатолия Эдуардовича на этом посту прямо противоречила идеям восстановления и возрождения России, её Вооружённых сил.

Сердюков и приведённые им на новое место работы «амазонки», казалось, поставили своей главной целью уничтожение нашей армии — её структура менялась с привычных дивизий на бригады, многие генералы и офицеры были лишены своих постов, закрывались и расформировывались военные вузы.

Всё это привело к почти повсеместному неприятию и растущей ненависти в армейской среде, зато вызывало аплодисменты на Западе, где с восторгом наблюдали за публичным самоубийством Вооружённых сил РФ, проблемы которых, включая недостатки материально-технического обеспечения, лишний раз подчеркнула «Война 08.08.08».

Но — удивительное дело! — после «назревшей и перезревшей» замены Сердюкова в ноябре 2012 года на Сергея Шойгу, также не кадрового военного, модернизация российской армии на расчищенной Сердюковым почве пошла такими же неприметными, но, как выяснилось впоследствии, семимильными шагами, а манифестациями этого процесса стали образ «вежливых людей» крымской весны 2014 года и «котлы» для украинских вооружённых формирований в Донбассе, затем операция ВКС в Сирии с памятным залпом «Калибров» из акватории Каспийского моря и, наконец, «семь путинских чудес» — не имеющие аналога в мире системы оружия, в том числе гиперзвукового, о наличии которых президент России сообщил в Федеральном послании 2018 года.

Опять же, нет смысла останавливаться на всех моментах, связанных с проведением данной модернизации и составляющих её программ, — достаточно сказать, что это сверхсложное дело по своему масштабу сопоставимо с советскими ядерным и космическим проектами. Специальная военная операция по демилитаризации и денацификации Украины, по оценкам большинства военных специалистов, является операцией нового типа, «войны XXI века», в которой российские Вооружённые силы противостоят не столько украинской армии и парамилитарным структурам, сколько совокупной мощи коллективного Запада.

Ядерная энергетика

Если заглянуть чуть глубже в наше недавнее прошлое, то окажется, что с фигурой Путина связаны и другие парадоксы аналогичного характера. Например, начало и проведение второй фазы хорошо известной «сделки ВОУ-НОУ» или «сделки Гора — Черномырдина», известной также по звучному лозунгу «Мегатонны — в мегаватты!» Она была заключена в феврале 1993 года, и по ней высокообогащённый оружейный уран из демонтированных боеголовок советских ядерных ракет перерабатывался в низкообогащённый энергетический уран, который более двадцати лет (1993–2013 гг.) по сверхнизким, сравнительно с мировыми, ценам поставлялся из России в США, обеспечивая работу многочисленных реакторов американских АЭС. Всего в рамках этой программы было передано около 14,5 тысяч тонн энергетического урана на сумму около 17 млрд долларов.

Эта сделка долгие годы расценивалась как одно из самых ярких свидетельств предательства Ельциным и компанией национальных интересов нашей страны. Став президентом РФ, Путин не стал прекращать её действие — напротив, она неукоснительно и даже «с запасом» выполнялась. Но параллельно с 2001 года, когда с поста министра атомной энергетики РФ был отставлен Евгений Адамов, под «крышей» ВОУ-НОУ началось активное продвижение интересов российской атомной отрасли за рубежом, особенно после передачи этой работы в руки Сергея Кириенко (всем известного как премьер-министр РФ, при котором произошёл дефолт 1998 года). Но по завершении этой сделки, которая официально была прекращена Путиным только в 2021 году, выяснилось, что Россия за эти годы разработала и внедрила эффективные технологии добычи (подземное выщелачивание) и обогащения (ультрацентрифуги 8-го — 9-го поколений, в США — только 3-го) урана, что обеспечило ей фактически монопольное положение в мировой атомной энергетике (до 60% энергетического урана производится в России плюс разработка целого спектра ядерных технологий: переработки отходов, полного цикла, mох-топливо, быстрые нейтроны и т.д.). А сам Сергей Кириенко, как известно, с октября 2016 года и по настоящее время является первым заместителем главы Администрации президента.

Центробанк

С момента основания в 1990 году Банк России, он же Центральный банк (ЦБ), эмитент нашей национальной валюты, находился в гуще политических и социально-экономических событий, происходивших как в нашей стране, так и за её пределами. Само его создание в текущем статусе соответствовало требованиям такой западной структуры, как Международный валютный фонд (МВФ), согласно которым эмиссионный центр любой страны в своей деятельности должен быть неподконтролен её правительству и в максимальной степени следовать нормативам и рекомендациям МВФ, в том числе и принципу currency board, согласно которому объём денежной массы в стране не должен превышать объёма её золотовалютных резервов при доле золота не более 20%.

Согласно получившей широкую известность максиме «финансового абсолютизма», тому, кто управляет деньгами страны, нет дела до того, кто устанавливает там законы. Разумеется, ничего общего с действительностью данная максима не имеет, власть закона и власть денег находятся в куда более сложных отношениях между собой. Тем не менее с начала своего президентства Путин ЦБ «тронул» только однажды, приняв «протестную» отставку Виктора Геращенко в марте 2002 года (протест «Геракла» касался как раз степени независимости главы Банка России, которая резко уменьшалась с созданием Национального финансового совета). Затем на протяжении 11 лет пост главы Банка России занимал имевший репутацию «умеренного западника» Сергей Игнатьев, и только когда второй срок его полномочий подошёл к концу, вернувшийся на пост президента России Путин выдвинул кандидатуру Эльвиры Набиуллиной, имевшей ту же репутацию «умеренной западницы», многолетней сотрудницы Германа Грефа, а вдобавок ещё она супруга Ярослава Кузьминова, виднейшего «постмарксиста», основателя и руководителя Высшей школы экономики.

Чем отметилась на этой позиции глава ЦБ, которую критиковали и за «монетарный голод» в отечественной экономике (хотя денежный агрегат М2 за 2013–2021 годы вырос с 27,2 до 66,2 трлн рублей, он всё равно меньше 50% ВВП), и за падение обменного курса национальной валюты (с 31,9 рублей за доллар в 2013 году до 73,7 рублей по итогам 2021 года и выше 100 рублей после начала спецоперации на Украине), и за сверхвысокие ставки по кредитам (сегодня учётная ставка ЦБ составляет рекордные 20% годовых)? Плюс к этому заморозка почти половины национальных ЗВР и других российских активов за рубежом.

Прежде всего, Набиуллина провела жесточайшую санацию российской банковской системы, ликвидировав сотни региональных, отраслевых и даже общефедерального уровня «банко-прачечных комбинатов», при этом абсолютно не считаясь с «сопутствующим ущербом» и позволяя руководству и бенефициарам данных структур покидать «банковскую поляну» без катастрофического ущерба для них, превращая их из игроков финансового рынка в его фигуры.

Вторым важнейшим направлением её деятельности было поддержание и увеличение золотовалютных резервов России, прежде всего собственно «золотой» их составляющей. И если валютная составляющая, при всех колебаниях конъюнктуры, включая санкционный режим, выросла не слишком значительно (с 530 до 634 млрд долл.), то золотая усилилась более чем вдвое: с примерно 1000 тонн в 2013 году до более чем 2300 тонн на конец 2021 года. Эта цифра наверняка могла быть ещё выше, но в 2019 году ЦБ снизил темпы своих закупок золота, а с 1 апреля 2020 года объявил о моратории на них (как впоследствии объяснялось, из-за ограничений, наложенных МВФ). Ставшие «свободными» объёмы российского драгоценного металла, в совокупности более 800 тонн, пошли на экспорт, прежде всего в Великобританию и Швейцарию. Истинные причины и цели этого «золотого манёвра» остаются неизвестными, объявлено о его прекращении с 28 марта 2022 года.

При этом, что немаловажно, почти весь срок своих полномочий, минимум с лета 2014 года, Эльвира Набиуллина отработала в условиях всё более жёстких финансово-экономических санкций со стороны коллективного Запада. Путин неоднократно заявлял о том, что полностью поддерживает работу финансово-экономического блока правительства России и работу главы ЦБ. 18 марта президент РФ внёс кандидатуру Набиуллиной как председателя ЦБ на утверждение Госдумы, решение будет принято 20 апреля.

Вместо заключения

Согласитесь, даже этот короткий, из четырёх пунктов, список, который при желании можно расширить за счёт множества менее заметных фактов (в том числе самого прихода Путина к власти), свидетельствует о том, что здесь мы имеем дело вовсе не с удачной комбинацией случайных моментов. Налицо достаточно устойчивая система, с некими общими принципами и методами её работы. В их числе можно отметить выставление ложных целей и маскировку истинных, постоянное увеличение «степеней свободы» для собственных действий с максимальным ограничением таковых для «партнёров/оппонентов/противников», наличие ресурсного (и кадрового) запаса, с высокой степенью координации активности по широкому спектру пространственных и временных локаций.

Ещё одним чрезвычайно важным фактором «путинской конспирологии», на мой взгляд, является понятие «Большой России» — той самой России, «границы которой нигде не кончаются», как однажды сказал Путин. Наша страна для Запада действительно оказывается «загадкой, завёрнутой в тайну и помещённую внутрь головоломки». Это слова Уинстона Черчилля, который был одним из главных акторов сразу трёх мощных попыток уничтожить «Большую Россию»: Первой и Второй мировых войн, а также холодной войны. Все они закончились как будто бы уверенными победами коллективного Запада, но главной своей цели так и не достигли: Россия как субъект мировой политики и истории продолжает существовать, всякий раз возрождаясь из пепла, подобно мифической птице Феникс.

Впрочем, эта «Большая война» началась даже не в ХХ веке, а гораздо раньше, нынешний, «от Елизаветы до Елизаветы» (по именам известных английских королев), её этап — тоже не первый и не последний. Но само появление «феномена Путина» и связанной с ним «путинской конспирологии» свидетельствует о том, что наша страна одерживает победу в борьбе против кратно превосходящих враждебных сил.

Приложение. Большая война в зеркале мировой истории

Если отвлечься от «девятого вала» злободневных событий, напрямую связанных со спецоперацией наших Вооружённых сил по демилитаризации и денацификации Украины, и рассматривать их в более широком временнóм и пространственном контексте, то тезис о том, что Большая война коллективного Запада длится несколько веков и, по большому счёту, не прекращалась никогда, нуждается в уточнении и подтверждении. Можно сказать, что она тянется с эпохи «крестовых походов», в отечественной истории отмеченных фигурой князя Александра Невского, отразившего, к счастью, рассогласованные по времени удары шведских и тевтонских крестоносцев. Кстати, в отличие от английского короля Гарольда II Годвинсона, которому за полтора века до того не удалось отразить совместный удар норвежских и нормандских крестоносцев, напавших на его владения с согласия и по прямой воле папы Римского. Ещё одним известным эпизодом этой Большой войны стала Куликовская битва — в той мере, в которой действия ордынского темника Мамая финансировали и направляли генуэзские «нобили».

Начало нового, «английского», этапа Большой войны, обозначенного выше фразой «От Елизаветы до Елизаветы», действительно связано с именем «королевы-девственницы», взошедшей на престол в 1558 году, при которой были возобновлены прямые связи между английскими и русским землями, утраченные к середине XIII века. История плавания Ричарда Ченслора и учреждения по его результатам Московской компании, чьё здание до сих пор можно видеть на улице Варварка, сохранившаяся часть переписки Ивана Грозного с Елизаветой I, — всё это достаточно подробно изучено и хорошо известно. Впрочем, как и роль англичан в «угасании» династии Рюриковичей, особенно после перемещения на Туманный Альбион управляющего центра венецианской «чёрной аристократии», а также в последующих событиях Смутного времени (англичане помогали изгнать из московских земель войска католической Речи Посполитой) и воцарении Романовых. По сути, англичане рассматривали Россию как первую из своих колоний, поставки леса, пеньки и других товаров из которой сыграли важнейшую роль в становлении «владычицы морей» и её победе над континентальной Европой: не только католическими Испанией и Францией, но также над протестантской Голландией.

Иное дело, что и с Романовыми: от Михаила Фёдоровича до Николая Александровича, — их отношения складывались, мягко говоря, неровно, а к середине XIX века они вообще перешли в открытое столкновение Крымской войны, а затем — в известную «Большую игру» на Востоке, от Османской империи до Китая и Японии. Чтобы выстоять в этой игре-войне (а Россия в ней выстояла), нужно было обладать системами управления, по крайней мере, не уступающими аналогичным системам у противника.

Поскольку аналогов лондонского Сити в нашей стране никогда не наблюдалось, остаётся лишь согласиться с оценкой фельдмаршала Миниха: «Россия управляется непосредственно Господом Богом. Иначе невозможно представить, как это государство до сих пор существует». Или же предположить, что эти системы управления не только существуют, но и носят ещё более закрытый и эффективный характер, чем в нынешней «империи доллара», она же коллективный Запад. Тогда, стоит повторить ещё раз, и то, и другое не сулят противникам России ни побед, ни лёгкой жизни.

Так победим!

эта битва - кромешная, беспощадная, не знающая аналогов, в ней задействованы все имеющиеся ресурсы

Александр Проханов

Превращённый в руину громадный Мариуполь - это военная спецоперация. Горы сгоревшей брони от Киева до Донецка - это военная спецоперация. Эскадры российских кораблей на рейде Одессы, громящие украинские бастионы, – это военная спецоперация. Полевые лазареты, полные крови и стонов, - это военная спецоперация. Украинские вертолёты, долбящие русский Белгород, -это военная спецоперация. Русские пленные, которым бандеровцы выкололи глаза, отрубили пальцы, отсекли детородные органы, - это военная спецоперация. Всеобщая мобилизация в Донецке и Луганске, когда под ружьё ставятся и юноша, и старик, - это военная спецоперация. Отнесёмся с уважением к этому штабистскому словосочетанию. Нет, это не война. Не станем употреблять грозное, раскалённое слово «война». Спецоперация по её завершении имеет результат - удачный или неудачный. Война кончается победой или разгромом и поражением.

На Украине решается судьба России. И об этом знает каждое русское сердце, бьётся ли оно среди взорванных цехов "Азовстали" или стучит в груди сельской учительницы в бедной вологодской деревушке. Война - громадное, непомерное, живущее в русском сознании великое сакральное слово, как слово Россия и слово Победа.

Можно ли назвать Куликовскую битву с Пересветом, Ослябей и Дмитрием Донским военной спецоперацией? Можно ли назвать Ледовую сечу с Александром Невским военной спецоперацией? Можно ли назвать Бородинское сражение с Кутузовым и Багратионом военной спецоперацией? Найдётся ли скопец из команды тыловых пропагандистов, что рискнёт назвать Сталинградскую битву военной спецоперацией?

Битва, которую Запад ведёт с Россией, имеет линию фронта от Аляски до Кейптауна, от Лиссабона до Хоккайдо. Эта битва - кромешная, беспощадная, не знающая аналогов, в ней задействованы все имеющиеся в распоряжении сражающихся сторон ресурсы. Сверхточное оружие, производственная мощность заводов, источники энергии, будь то ветряки, газовые турбины или ядерные реакторы. В этой битве схлестнулись наземные и воздушные армии, сражаются мировые разведки, схватываются на явных и неявных встречах дипломаты.

Один из главных ресурсов в этой глобальной битве - воля. Воля народа, воля лидера, воля национальной элиты. В русском сознании слово «война» пробуждает глубинные реликтовые чувства, превращающие русское мышление в оборонное сознание. Это оборонное сознание, побуждающее народ на великое терпение и жертвы, имеет в своей сердцевине идею Победы. Победа позволяет русским людям терпеть нестерпимое, достигать недостижимое, опрокидывать натиск тьмы, желающей России погибели необратимой, на все века. Сегодняшняя схватка на Украине - не локальный конфликт. Воскрешён гитлеровский план "Барбаросса", не оставляющий России места на земле, а русскому народу места в мировой истории.

Месяц идёт кровавая сеча, и как осторожно вещает об этом государственная пропаганда. Измотанные, закопчённые военные корреспонденты - безупречные герои. Но их репортажи- крайне сжаты. Изо дня в день показывают развалины, причитающих беженцев и погорельцев, малочисленных кающихся нацистов и хлебные буханки, которые русский солдат укладывает в трясущиеся руки бездомной старухи. Но это лишь отблеск реальности. Почему на телевизионных каналах не звучат патриотические песни, не звенят патриотические стихи? Почему так часто суждения высокоумных экспертов напоминают несвежие заспанные матрасы?

Воля народа - как стальной кипяток в мартенах народной битвы. Этот кипяток столь же драгоценен, как пороховой двигатель гиперзвуковых ракет, как позывные комбатов, ведущих бронетехнику на штурм укрепрайонов. И беда, когда в этот кипяток вываливают груду ледяного мусора, останавливающего кипение. Таким ледяным мусором было заявление Мединского после переговоров в Стамбуле. Таким мусором было присутствие на этих переговорах Абрамовича, одного их самых ненавистных персонажей ельцинской эпохи. Появление этих персонажей вызвало панику, растерянность, надрывную тоску русских патриотов, для которых предательство, измена являются частью огромного горького опыта по сбережению России. Враги ликовали, хохотали, свистели в два пальца вслед отступавшим от Киева русским бронеколоннам.

Если идёт спецоперация, то вполне допустимо появление Абрамовича, а также возвращение в Россию Чубайса, а также триумфальное возвращение украшенной лентами кровавой барыни Собчак и Урганта, и Галкина, и примадонны Пугачёвой, и Ходорковского, и похудевшего в тюремном заточении Навального. Нет, всё это недопустимо. Если в мире идёт вселенская битва, то в ней возможен только один исход – Победа, извечная, сопутствующая России во все времена её тысячелетней истории, закрепляющая её в мироздании на веки веков.

Первое слово, которое произносит русский ребёнок, едва научившись говорить, есть слово Победа. Последнее слово, остывающее на устах уходящего в иные миры старика, есть слово Победа.

Состоялся обмен русских и украинских пленных. Пленные ВСУшники возвращались к своим накормленные, умытые.

Ужасен был вид переживших плен русских воинов. Их выколотые глаза сочились кровавым гноем. Из отрубленных рук торчали окровавленные кости. Оскоплённых молодых мужчин несли на носилках. Военные врачи и медсёстры рыдали, принимая их в госпиталях.

Борьба на Украине вступают в новую фазу. Русская благородная ярость вскипает, как волна, та волна, что в 1945 смыла фашизм, та огненная стальная волна, что смоет бандеровцев.

Сначала били самоходки.

Потом мы шли на этажи.

Сходясь, зубами рвали глотки,

Но спор решали штык-ножи.

Россия. Украина > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 4 апреля 2022 > № 4019649 Александр Проханов

"Никогда Америка не была в таком упадке": Трамп просит помощи у Путина

Виктория Никифорова

Бывший президент США отправился в очередной гастрольный тур по стране под лозунгом "Спасем Америку!". Нет, официально Дональд Трамп еще не заявил, что пойдет на следующие президентские выборы. Но ведь сегодня, в эпоху всемирной турбулентности, это общий тренд: лидеры заскакивают на ходу в самый последний вагончик избирательной гонки. Посмотрите на Макрона: президент Франции объявил, что будет баллотироваться, всего за месяц до выборов.

Трамп, надо думать, тоже будет тянуть до последнего с объявлением своего участия. Он щекочет намеками воображение общественности, но открыто ничего не говорит. Зацените, как он флиртует со своей публикой: "В 2024-м мы вернем себе этот прекрасный, прекрасный Белый дом. Мне интересно, кто же это сделает, а?"

Рейтинги его на этом фоне растут как на дрожжах, а массовые митинги с его выступлениями давно уже воспринимаются как часть именно предвыборной гонки. Он по-прежнему ведущий политик в стране, а свежий опрос показал, что будь выборы сегодня, он уверенно выиграл бы их у Байдена.

Оставаться в оппозиции как можно дольше — это действительно самая выигрышная для Трампа стратегия на сегодняшний день. Тут и делать ничего не надо: знай смотри, что Байден вытворяет со страной, и фиксируй все недоработки. Цены на бензин, инфляция, реальный (а не нарисованный) масштаб обнищания, нашествие нелегальных мигрантов — все эти темы Трамп отыгрывает по полной.

Впечатляет накал его риторики — так размашисто не посыпали голову пеплом даже в СССР эпохи перестройки. "Никогда наша страна не переживала такого упадка, никогда мы не были так пришиблены, — заявил экс-президент США на митинге в тауншипе Вашингтон — небольшом поселке штата Мичиган. — <…> Мы переживаем самый опасный период за всю нашу жизнь. И при этом у нас президент, который вообще не понимает, что происходит. Он не понимает, что он делает, что он говорит и где он находится".

Трамп накачивает публику в ожидании ноябрьских выборов в конгресс и сенат, на которых теоретически республиканцам гарантирована чистая победа. Демократы на сегодня успели взбесить не только консервативно настроенных избирателей, против них ополчились даже собственные приверженцы. Холодильник и автозаправка всухую победили телевизор и соцсети. Большинство американцев довольно быстро поняли, что к нищете их ведет отнюдь не Кремль, а родная Демпартия — организатор и вдохновитель всего того бардака, который творится в Штатах.

Летом страну ждет спираль инфляции, которую закрутил отказ Байдена покупать нефть у России, вызвавший рост цен на бензин. А осенью прискачет третий всадник Апокалипсиса по имени Голод. Потому что рост цен на зерно и продовольствие, спровоцированный санкционной войной с Россией, ударит не только по населению стран Африки и Азии, но и по бедным американцам, а ведь их миллионы. И впаривать как предлог для всего этого "защиту Украины" уже не получится.

Интересно могут начать развиваться события, если каждый штат решит сам обеспечивать свою продовольственную безопасность. Потому что у Техаса, например, и с зерновыми, и с мясом осенью все будет просто отлично. Но вот до какой степени взлетят цены на продукты, например, в Нью-Йорке? И как штаты будут разруливать все эти вопросы между собой?

Пока все выглядит так, что в ноябре американские избиратели захотят прокатить правящую партию со свистом. Однако при том колоссальном админресурсе, которым пользуются демократы, могут возникнуть и свои трудности. Объявят под каким-нибудь предлогом новый локдаун, запрут всех по домам. Пойдет любимое демократами голосование по почте — а ведь при нем во многих штатах откровенно запрещается проверять подлинность подписей избирателей на бланках. Мы насмотрелись уже на эти фальсификации, мама не горюй.

Да и Трамп не то чтобы уверен в своем успехе в 2024 году. Его поддержка среди избирателей постоянно растет, однако одного этого мало: прошлые выборы это доказали. Поэтому Трамп решился на парадоксальный ход. Все последние недели, с самого начала спецоперации на Украине он осыпает комплиментами президента России. Его за это уже назвали врагом американского народа и призвали судить за измену родине, но он все не перестает.

Решение российского президента о признании ДНР и ЛНР Трамп прямо назвал "гениальным". А подольстившись, внезапно попросил у Путина поделиться компроматом на Байдена-младшего, чтобы Трампу было легче снести с президентского поста Байдена-старшего.

Поразительно, как быстро проходит слава мирская. Давно ли Вашингтон учинял перевороты в разных странах и ставил там своих марионеток? А сегодня мир с изумлением видит, как кандидат в президенты США заигрывает с Кремлем, выпрашивает у него помощь и всеми способами намекает на то, что русским пора вмешаться в американские выборы и пропихнуть его на царство.

Это что получается, параллельно с демилитаризацией Украины мы должны заниматься еще и Америкой, обеспечивать американцам вменяемого лидера? Конечно, всем хотелось бы, чтобы во главе и США, и Украины работали нормальные люди, которые просто "понимают, что происходит". По минимуму они не должны разносить в хлам свою страну, подвергать риску систему мировой безопасности и лезть к России. Вопрос в том, остались ли там вообще такие люди?

Да и сможет ли сам Трамп стать таким вменяемым лидером? С одной стороны, по вопросу России в США царит двухпартийный консенсус: и демократы, и республиканцы согласны в том, что наша страна — главный враг их "нового мирового порядка" и надо ее давить до конца. С другой стороны, среди республиканцев достаточно влиятельны изоляционисты, которые считают, что Штаты должны по-тихому уйти с мировой арены, никуда не лезть и заняться своими делами. Культовый республиканец Джей Ди Вэнс, почвенник и автор "Элегии хиллбилли" — библии американских "ватников" — уже заявил, что ему безразлична Украина. Возможно, Трамп сможет опереться на них в своей президентской кампании.

Да, сегодня и республиканцы, и демократы соревнуются в забористой ругани — кто заливистее облает Россию, кто звонче призовет "бахнуть", "жахнуть", "вдарить" по Москве. Однако втихомолку работает и другой консенсус — и та и другая партия изо всех сил пытается избежать реальной конфронтации с нашей страной. Пускай вместо нас украинцы отдуваются, — полагают они, — а мы им лучше еще "джавелинов" подгоним.

Когда Трампа спрашивают, что такое "трампизм" и почему он всем так зашел, он говорит, что его политика — это "выгодные сделки". В отличие от окончательно обезумевшей демократической элиты, он понимает, что воевать Штатам сегодня невыгодно — причем ни с кем. Именно Трамп во время своего президентского срока запланировал вывод американских войск из Афганистана. И именно он после первого же обострения сдал назад в противостоянии с Северной Кореей.

Есть четкое ощущение, что, приди к власти в 2016 году Хиллари Клинтон, она натравила бы Украину на Россию, и специальную операцию пришлось бы начинать намного раньше. Однако разложение и деградация политической элиты Америки идут таким темпом, что даже некогда разумный Трамп может, придя к власти, оказаться таким же сенильным политиком, как Джо Байден. И дело тут не в преклонном возрасте — а в общей атмосфере одичания, в которой Америка теряет статус мирового гегемона.

На прошлых выборах мы видели, как клан Байденов окучивал Пекин, а критики открыто называли Джо "китайской марионеткой". Сейчас недвусмысленные сигналы Москве посылает Дональд Трамп. Украинизация США на марше — действительно, какие выборы, если кандидаты не пытаются заручиться поддержкой внешних сил? Мы же помним, как американцы ставили Яценюка премьер-министром, а немцы Кличко — мэром Киева. Ну че, нормально. Суверенитет? Не-а, не слышали.

Сегодняшний Вашингтон — это не мировой центр силы, а какой-то террариум, где бьются за власть, делят территорию и грабят народ местные олигархические кланы. Там давно уже перестали притворяться, что верят в какие-то глупости типа выборной демократии, свободы слова. Это все так, бусы для туземцев. Толкового политика, реально интересующегося судьбой американцев, здесь просто могут уничтожить — в том же стиле, в каком это делается на Украине. В частности, и поэтому Дональд Трамп побаивается официально объявлять о своем желании участвовать в выборах.

Соглашение "закрыто" на переговорах в Вене, мяч теперь на "стороне США"

Заявив, что соглашение близко к заключению на переговорах в Вене, министр иностранных дел Ирана заявил, что Иран передал свои предложения по оставшимся вопросам в США через старшего переговорщика ЕС, и мяч теперь на стороне США.

"Мы близки к соглашению на переговорах [венских переговорах], и мы передали наши предложения по оставшимся вопросам американской стороне через высшего представителя ЕС, и теперь мяч находится на стороне США", - сказал Хосейн Амир-Абдоллахиан в своем телефонном разговоре с Генеральным секретарем ООН Антонио Гутерришем в воскресенье.

Гутерриш подчеркнул важность переговоров в Вене и выразил надежду, что стороны достигнут соглашения как можно скорее.

Обе стороны также обсудили последние события в Йемене, Афганистане и Украине.

Генеральный секретарь ООН поздравил с установлением режима прекращения огня в Йемене и заявил, что прекращение огня-это совместный успех, достигнутый в результате усилий всех сторон.

Министр иностранных дел Ирана также выразил удовлетворение установлением режима прекращения огня в Йемене и высоко оценил роль Генерального секретаря в этом отношении. "Настало время предпринять фундаментальные шаги к миру и стабильности в Йемене, и в частности полную отмену гуманитарных санкций.

Амир Абдоллахиан подчеркнул важность отправки гуманитарной помощи йеменскому народу.

Иран занимает по темпам производства первое место среди 10 крупнейших производителей стали в мире

Производство стали в Иране достигло самых высоких темпов роста среди 10 крупнейших производителей стали в мире в январе и феврале 2022 года.

Иранская организация по развитию и обновлению шахт и горнодобывающей промышленности (IMIDRO) объявила, что общий объем производства иранской сырой стали достиг 5,3 млн. тонн в январе и феврале 2022 года.

По данным IMIDRO, производство стали в Иране в феврале достигло 2,5 млн. тонн, что на 3,7 процента больше, чем за аналогичный период 2021 года.

Индия с ростом на 6,6 процента и Германия с ростом на 1,1 процента заняли второе, третье места после Ирана.

В 2021 году Китай с 1032,8 млн. тонн, Индия с 118,1 млн. тонн и Япония с 96,3 млн. тонн являются первыми, вторыми и третьими по величине производителями стали в мире, за ними следуют США с 86 млнтонн, Россия с 76 млнтонн, Южная Корея с 70,6 млнтонн, Турция с 40,4 млн. тонн, Германия - 40,1 миллиона тонн, Бразилия - 36 миллионов тонн и Иран - 28,5 миллиона тонн, которые заняли четвертое-десятое место.

«Хезболла» и «Амаль» призывают правительство принять предложение Ирана по электричеству

Движения "Хезболла" и "Амаль" подчеркнули, что ливанское правительство должно как можно скорее принять предложение Ирана о поставках электроэнергии всему ливанскому народу.

Ливанские движения "Хезболла" и "Амаль" встретились в воскресенье в южном городе Аль-Набатия и выступили с совместным заявлением по внутренним и региональным вопросам.

На встрече, «Амаль» и «Хезболл» рассмотрели последние внутренние и региональные события и подчеркнули необходимость мер и планирования для облегчения жизненных проблем ливанского народа, а также для подготовки к парламентским выборам в стране.

«Хезболла» и «Амаль» призвали ливанское правительство занять смелую позицию и не поддаваться давлению США, а также не доверять ложным обещаниям посла Вашингтона в Бейруте о поставках электроэнергии из Египта и Иордании.

Два движения также подчеркнули, что ливанское правительство должно немедленно "принять предложение Ирана решить эту проблему и обеспечить электроэнергией весь ливанский народ". Министр иностранных дел Исламской Республики Иран Хосейн Амир-Абдоллахиан подчеркнул этот вопрос в своем недавнем визите в Бейрут.

Финалистами Всероссийского профессионального конкурса «Флагманы образования. Школа» в Уральском федеральном округе стали 13 команд

В Уральском федеральном округе на площадке Сургутского государственного педагогического университета завершился полуфинал Всероссийского профессионального конкурса «Флагманы образования. Школа» президентской платформы «Россия – страна возможностей». Конкурс проводится при поддержке Минпросвещения России.

Участие в полуфинале приняли 50 региональных команд, каждая из которых состоит из четырёх человек. Среди конкурсантов – руководители образовательных организаций и их заместители, классные руководители, педагоги-предметники и учителя начальных классов.

В финал конкурса вышли 13 команд Уральского федерального округа: семь команд из Свердловской области, три команды из Тюменской области, две команды из Ханты-Мансийского автономного округа – Югры и команда из Ямало-Ненецкого автономного округа.

Полуфинальные соревнования состояли из трёх блоков, направленных на выявление профессиональных, личностных и лидерских качеств педагога, а также навыков, повышающих эффективность деятельности школы. В рамках испытания «Дебаты» команды отстаивали позиции на актуальные темы образования, участвовали в деловой игре «Школьный проектный офис» и кейс-турнире. По результатам выполненных заданий был сформирован индивидуальный рейтинг каждой команды.

В рамках просветительской программы состоялась лекция ректора Томского государственного педагогического университета Андрея Макаренко, посвящённая школе XXI века, новым форматам педагогического образования, а также взгляду государства и профессионального сообщества на вопросы современного образования.

Список финалистов конкурса «Флагманы образования. Школа» Уральского федерального округа:

Свердловская область – 7 команд:

Лицей № 4 «Интеллект», г. Полевской (директор Никитин Владимир Георгиевич, учитель русского языка и литературы Мутыгулина Оксана Валерьевна, учитель физики и астрономии Валов Валерий Олегович, учитель английского языка Созонтова Наталья Александровна);

Средняя школа № 2 с углублённым изучением отдельных предметов, г. Красноуфимск (заместители директора Попова Елена Юрьевна и Соснина Елена Александровна, учитель математики Шустикова Ольга Владимировна, учитель английского языка Полина Ольга Владимировна);

Лицей, г. Лесной (учитель истории и обществознания Царёва Ольга Борисовна, учитель математики Жирных Юлия Леонидовна, учитель географии Улыбушева Эльмира Асхатовна, учитель начальных классов Балушкина Анна Владимировна);

Средняя школа № 1, г. Екатеринбург (директор Махновецкий Алексей Витальевич, заместитель директора Хисаметдинова Наталья Александровна, классные руководители Милькова Ирина Сергеевна и Подкорытова Ксения Александровна);

Гимназия № 108 им. В.Н. Татищева, г. Екатеринбург (заместитель директора Каминов Айткали Айбасович, учителя истории и обществознания Сенатор Вячеслав Александрович и Носкова Дария Сергеевна, учитель иностранного языка Тельтевский Владислав Сергеевич);

Артинский лицей, пос. Арти (заместитель директора Кузнецова Елена Анатольевна, учитель русского языка и литературы Трубеева Алёна Александровна, учитель информатики Иванов Павел Алексеевич, учитель начальных классов Андреева Мария Акифовна);

Средняя школа № 215 «Созвездие», г. Екатеринбург (заместитель директора Зорина Мария Андреевна, классный руководитель Нечаева Мария Алексеевна, учителя Ахматнуров Роман Илдусович и Шароглазова Екатерина Николаевна);

Тюменская область – 3 команды:

Гимназия № 16, г. Тюмень (заместители директора Коляденко Дмитрий Юрьевич и Евдокимов Андрей Александрович, учитель истории и обществознания Васильева Анна Сергеевна, учитель математики Ушакова Лилия Владимировна);

Средняя школа № 37 имени Героя Советского Союза Николая Ивановича Кузнецова, г. Тюмень (директор Кузнецова Юлия Юрьевна, учитель русского языка и литературы Першина Алёна Игоревна, учитель физической культуры Царькова Мария Юрьевна, учитель начальных классов Плетнёва Анна Николаевна);

Средняя школа № 15, г. Тюмень (директор Носова Ирина Владимировна, заместитель директора Битдорф Александр Викторович, учитель истории и обществознания Вальтер Анджелла Артуровна, учитель физической культуры Мальцев Андрей Николаевич);

Ханты-Мансийский автономный округ – Югра – 2 команды:

Средняя школа № 12, г. Урай (заместитель директора Глухих Светлана Робертовна, классный руководитель Махмутова Светлана Владимировна, учителя Колотов Владимир Сергеевич и Котельникова Майя Петровна);

Средняя общеобразовательная кадетская школа № 4, г. Нефтеюганск (заместитель директора Коровина Алёна Сергеевна, учитель русского языка и литературы Зайнуллина Галина Файзулловна, педагог-организатор Кукленкова Ксения Андреевна, учитель географии Науразбаева Акзада Аматильдиевна);

Ямало-Ненецкий автономный округ – 1 команда:

Гимназия, г. Новый Уренгой (заместитель директора Зауличная Наталья Михайловна, учитель русского языка и литературы Осауленко Артём Романович, учитель математики Пих Дина Жэмилевна, учитель физики Филимонова Арина Дмитриевна).

Справочно

Всероссийские конкурсы педагогического мастерства, которые проводят Минпросвещения России и президентская платформа «Россия – страна возможностей», объединили на своих площадках директоров школ, классных руководителей, педагогов-предметников, студентов вузов и колледжей, а также ведущих экспертов.

В линейке «Флагманы образования» – Всероссийские профессиональные конкурсы «Флагманы образования. Школа», «Флагманы образования. Студенты», «Флагманы дополнительного образования» и «Флагманы образования. Муниципалитет».

«Флагманы образования. Школа» – это площадка для обмена опытом и распространения лучших практик, на которой управленцы в сфере образования могут заявить о себе и найти единомышленников. Призёры конкурса получают возможность повысить квалификацию, пройти образовательные программы и стажировки, войти в кадровый резерв, посоревноваться с управленческими командами школ из всех регионов страны, им также вручаются подарки от партнёров проекта.

Проект направлен на поиск и развитие перспективных команд управленцев в сфере образования.

Конкурс проводится при поддержке Минпросвещения России в рамках федерального проекта «Социальные лифты для каждого» национального проекта «Образование».

Цели операции будут достигнуты

Вооружённые Силы Российской Федерации продолжат плановое проведение специальной военной операции до полного выполнения задач, поставленных Верховным Главнокомандующим.

Специальная военная операция Вооружённых Сил Российской Федерации по демилитаризации и денацификации Украины, начавшаяся 24 февраля в соответствии с решением Верховного Главнокомандующего Вооружёнными Силами РФ, проходит по плану. Российские военнослужащие, выполняя боевые задачи, проявляют высокий профессионализм, отвагу и самоотверженность.

По оценке министра обороны РФ генерала армии Сергея Шойгу, в целом основные задачи первого этапа специальной военной операции на территории Украины выполнены. Существенно снижен боевой потенциал украинских вооружённых сил, что позволяет сосредоточить основные усилия на достижении главной цели – освобождении Донбасса.

Говоря о проделанной нашими воинскими формированиями боевой работе на украинской территории, а также в Донбассе детально, глава военного ведомства констатировал, что вооружённым силам Украины нанесён существенный урон, и пояснил, в чём это выражено.

– Завоёвано господство в воздухе. Практически уничтожены военно-воздушные силы и система противовоздушной обороны, – перечислил самые значимые успехи нашей армии министр обороны России.

Если кое-какие летательные аппараты в украинской армии ещё остались, то военно-морские силы Украины перестали существовать. Что касается сухопутной составляющей ВСУ, то и она сегодня уже совсем не та, что была перед началом спецоперации. Значительные потери понесли все соединения сухопутных и десантно-штурмовых войск.

Как известно, США и их вассалы снабжают Украину определёнными средствами вооружённой борьбы. В том числе и из-за того, что это оружие зачастую становится для ополченцев Донбасса трофейным, такие поставки не в состоянии серьёзно повлиять на исход нашей специальной операции на Украине. Однако это не значит, что мы не обращаем на них внимания.

– Отслеживаем заявления ли­деров отдельных стран НАТО о намерении поставлять самолёты и системы ПВО на Украину, – сказал генерал армии Сергей Шойгу. – В случае их реализации адекватно отреагируем.

Цель Вашингтона и его европейских подельников – по максимуму затянуть боевые действия на Украине, чтобы ослабить Россию. В этой связи вспоминается известная русская пословица: «Не рой яму другому – сам в неё попадёшь».

– Считаем безответственной позицию Запада, поставляющего летальное оружие Украине. Его бесконтрольная раздача населению и наёмникам только усугубляет ситуацию и в дальнейшем может создать угрозу для самих европейцев, – предупредил глава российского военного ведомства.

Он указал, что последствия бездумного применения отдельных вооружений украинской армией проявляются в различных регионах. И привёл в качестве наглядного примера появление двух морских мин у берегов Румынии и пролива Босфор. К счастью, эти мины местные военные обнаружили и уничтожили. Тем не менее в Чёрном море реальная угроза гражданскому судоходству сохраняется.

Отметим, что нынешняя украинская власть весьма надеялась на наёмников, – мол, обучены, мотивированы, с боевым опытом.

– Продолжаются целенаправленные действия по отслеживанию и уничтожению иностранных наёмников, – сказал генерал армии Сергей Шойгу. – В результате ударов высокоточным оружием по центрам подготовки наёмников, а также боевых потерь фиксируется снижение их количества на территории Украины.

Это урок всем потенциальным солдатам удачи: не воюйте с русскими! Иначе это для вас очень плохо кончится…

Дав оценку первому этапу операции на Украине, министр обороны в очередной раз чётко и недвусмысленно заявил о том, что она будет доведена до конца.

– Российские Вооружённые Си­лы продолжат специальную военную операцию до достижения поставленных целей, – сказал он.

Министр обороны также особо подчеркнул, что российские военнослужащие в ходе специальной военной операции проявляют высокий профессионализм, отвагу и самоотверженность.

– Указом Президента наименование «гвардейская» присвоено 126-й отдельной бригаде береговой обороны Южного военного округа и 155-й отдельной бригаде морской пехоты Тихоокеанского флота, – привёл генерал армии Сергей Шойгу в подтверждение своих слов высокую оценку Верховного Главнокомандующего Вооружёнными Силами России действий двух соединений береговых войск ВМФ.

Значительное число военно­служащих, особо отличившихся в ходе специальной военной операции, удостоены государственных наград.

Так, за самоотверженность и отвагу, проявленные во время спецоперации на территории Донецкой и Луганской народных республик и Украины, генерал армии Сергей Шойгу вручил отличившимся военнослужащим государственные награды: Звезду Героя России, орден Мужества и 10 медалей «За отвагу». Вручение состоялось в Центральном военном клиническом госпитале имени П.В. Мандрыки, куда военнослужащие были доставлены для лечения после полученных ранений. Теперь они идут на поправку и в скором времени вернутся к боевым товарищам.

В палатах хирургического отделения госпиталя проходят лечение военнослужащие, чьи подвиги высоко оценило наше государство. Эти парни и девушки своими поступками ещё раз доказали, что в Вооружённых Силах России готовят не просто военнослужащих, способных мастерски решить полученную задачу, а настоящих, смелых, доблестных воинов, готовых и в самой сложной, нештатной ситуации подставить плечо товарищу и, несмотря ни на какие трудности, вести бой до победы.

Глава военного ведомства зая­вил, что все награждённые достойно выполнили свой долг, поблагодарил за службу и пожелал скорейшего выздоровления.

– Выздоравливайте, ждём вас! Спасибо за службу, спасибо за вашу боевую работу, вы не подвели ни своих родителей, ни отцов, ни род свой, ни армию, – отметил министр обороны.

Итак, подчеркнём, основная цель специальной военной операции – оказание помощи народу Луганской и Донецкой народных республик, подвергавшемуся в течение восьми лет геноциду со стороны киевского режима.

Достичь этой цели политическим путём было невозможно. Киев публично отказался от выполнения минских соглашений. Руководство Украины дважды, в 2014 и 2015 годах, пыталось решить так называемую проблему Донбасса военным путём, потерпело поражение, но не изменило свои планы по силовому разрешению конфликта на востоке страны. По достоверным данным, ВСУ и в этот раз завершали подготовку военной операции по взятию под контроль территории народных республик. В этих условиях помочь Донецкой и Луганской народным республикам можно было, только оказав им военную помощь. Что Россия и сделала.

При этом, по оценке Генерального штаба Вооружённых Сил РФ, были возможны два варианта действий. Первый – ограничиться территорией только ДНР и ЛНР в пределах административных границ Донецкой и Луганской областей, что закреплено в конституциях республик. Но тогда бы мы столкнулись с постоянной подпиткой украинскими властями группировки, задействованной в так называемой операции объединённых сил, – сообщил генерал-полковник Рудской. – Поэтому был выбран второй вариант, предусматривающий действия на всей территории Украины с выполнением мероприятий по её демилитаризации и денацификации. Ход операции подтвердил правильность данного решения.

Специальная операция проводится в строгом соответствии с утверждённым планом. Задачи выполняются с учётом сведения к минимуму потерь среди личного состава и минимизации ущерба для мирного населения.

С началом специальной военной операции в течение первых двух суток было завоёвано господство в воздухе. Вооружённые Силы Российской Федерации стали наступать на различных направлениях с целью нанесения ущерба объектам военной инфраструктуры, технике, личному составу ВСУ, это позволяет сковывать их силы и не даёт им возможности усилить свою группировку в Донбассе.

Демилитаризация Украины достигается как нанесением высокоточных ударов по объектам военной инфраструктуры, местам дислокации соединений и воинских частей, аэродромам, пунктам управления, арсеналам и складам вооружения и военной техники, так и действиями войск по разгрому противостоящих группировок противника.

Существенные потери понесли все 24 соединения сухопутных войск, существовавших до начала операции. Организованных резервов у Украины не осталось. Потери восполняются за счёт мобилизованных лиц и личного состава войск территориальной обороны, не имеющих необходимой подготовки, что повышает риск больших потерь.

ВСУ продолжают неизбирательно применять оружие повышенного могущества по городам Донбасса. Примером тому – удары ракетным комплексом «Точка-У» по мирному населению Донецка и Макеевки.

Поставки западными странами вооружений Киеву лишь затягивают конфликт, увеличивают количество жертв и не смогут повлиять на исход операции. Подлинная цель таких поставок не поддержать Украину, а втянуть её в длительный военный конфликт «до последнего украинца».

В целях недопущения восстановления вооружения и военной техники ВСУ, получивших боевые повреждения, российские Вооружённые Силы выводят из строя высокоточным оружием ремонтные предприятия, арсеналы, базы хранения, склады материально-технического обеспечения.

Крылатыми ракетами Х-101, «Калибр», «Искандер», авиационным комплексом «Кинжал» поражены ключевые предприятия военно-промышленного комплекса, осуществлявшие ремонт вооружения и техники, выведенных из строя в ходе боевых действий.

Российское современное вооружение показало высокую точность, надёжность, возможность оперативного применения.

Всего с начала проведения специальной военной операции уничтожены 125 самолётов и 88 вертолётов противника, 386 беспилотных летательных аппаратов, 224 зенитных ракетных комплексов, 1918 танка и других боевых бронированных машин, 209 установок реактивной системы залпового огня, 814 орудий полевой артиллерии и миномётов, а также 1789 единиц специальной военной автомобильной техники.

Вооружённые Силы России не наносят удары по объектам гражданской инфраструктуры. В том числе это касается уничтожения мостов через реки. Все разрушенные в районе боевых действий мосты взорваны украинскими националистами в целях сдерживания наступления наших войск.

К разгулу бандитизма, грабежам и мародёрству, а также гибели мирных жителей привела массовая бесконтрольная выдача украинским режимом десятков тысяч единиц стрелкового оружия гражданскому населению, в том числе выпущенным из тюрем уголов­никам.

Ход боевых действий, свидетельства мирных жителей, вышедших из блокированных населённых пунктов, и пленных украинских военнослужащих показывают, что сегодня способность ВСУ к сопротивлению держится на страхе расправы со стороны нео­нацистов. Их представители внедрены во все вой­сковые звенья.

Оплот киевского режима – националистические формирования, такие как «Азов», «Айдар», «Правый сектор» и другие, признанные в России террористическими организациями.

Боевики воюют, прикрываясь мирными жителями, используя их в качестве живого щита. Так, боевики батальона «Азов» выгоняют из подвалов женщин и детей, угрожая оружием, направляют их навстречу наступающим подразделениям ДНР с целью затруднить продвижение Народной милиции. Это стало для них обычной практикой.

Цели операции будут достигнуты

Вооружённые Силы Российской Федерации, наоборот, стремятся избежать напрасных потерь. Перед началом наступления подразделениям ВСУ предлагается покинуть район боевых действий и выдвинуться вместе с техникой и оружием в пункт постоянной дислокации, с началом наступления не оказывать сопротивления. Сложившим оружие гарантируется безопасность.

Мирным жителям, оказавшимся в зоне боевых действий, во всех случаях рекомендуется оставаться в своих домах. Во всех городах организуются гуманитарные коридоры для выхода населения из района боевых действий, а также поддерживается их безопасность.

С подачи руководства страны Украина стала прибежищем для иностранных наёмников и террористов из 62 государств. На них не распространяются правила ведения войны, и они будут безжалостно уничтожаться.

Численность иностранных наёмников, отметим, снижается. Этому способствовало нанесение высокоточных ударов по базам и лагерям их подготовки.

За восемь лет в зоне Донбасса противником подготовлена глубокоэшелонированная, хорошо укреплённая в инженерном отношении полоса обороны, которая представляет собой систему монолитных, долговременных бетонных сооружений.

В этой связи, чтобы минимизировать потери военнослужащих России, ЛНР и ДНР, наступательным действиям предшествует мощное огневое поражение противника в опорных пунктах и по его резервам.

Восполнение потерь противника предотвращается изоляцией украинской группировки войск в Донбассе, взятием под контроль огневыми средствами узловых железнодорожных станций и ключевых дорожных направлений.

Практически полностью остановлено снабжение украинских войск ракетами и боеприпасами, горючим и продовольствием. Осуществляется поражение полевых складов ракетно-артиллерийского вооружения и боеприпасов, а также горюче-смазочных материалов, находящихся непосредственно в зоне операции украинских объединённых сил.

Всё захваченное Вооружёнными Силами Российской Федерации в ходе специальной военной операции вооружение и военная техника, в том числе иностранного производства, передаётся народным республикам.

Виктор Худолеев, «Красная звезда»

Сражаемся за будущее страны и народа

Россия не могла чувствовать себя в безопасности, полноценно развиваться, постоянно ощущая возрастаюащую угрозу, исходящую с территории современной Украины.

Последние пять с половиной недель после начала специальной военной операции по демилитаризации и денацификации Украины заставляют по иному взглянуть на все события, происходившие с нашей страной в течение тридцати лет после тектонических изменений на геополитической карте мира в начале 1990-х годов. У нас уже были моменты ревизии и переоценки этих последствий, но, пожалуй, никогда ранее за эти десятилетия нам не приходилось переосмысливать итоги распада Советского Союза так остро. Наверное, потому, что прежде мы ни на мгновение всерьёз не задумывались, что братская Украина, воспринимавшаяся нами особенно близким по духу, культуре и историческим славянским традициям государством, может представлять для нас не просто угрозу, а опасность экзистенциального характера. Поэтому стоит ещё раз разъяснить, чем именно была вызвана специальная военная операция и почему это был единственно верный инструмент воздействия как на саму Украину, так и на стоящие за её спиной западные сюзерены, преследующие самые низменные цели в глобальном противостоянии.

Президент Российской Федерации – Верховный Главнокомандующий Вооружёнными Силами Российской Федерации Владимир Путин в своём обращении от 3 марта отметил, что выполняя поставленные задачи по защите наших людей на Донбассе, по обеспечению безопасности нашей Родины, российские солдаты и офицеры действуют мужественно, как настоящие герои. Они сражаются стойко, с полным пониманием правоты своего дела. Даже после ранений солдаты и офицеры остаются в строю. Нередко жертвуют собой, своей жизнью, чтобы спасти боевых товарищей и мирных жителей. В ходе боёв и наши военнослужащие, и ополченцы Донбасса проявляют поситине массовый героизм.

«Я русский человек, и, как говорится, у меня в роду кругом Иваны да Марьи, – сказал тогда глава государства. – Но когда я вижу примеры такого героизма, как подвиг молодого парня Нурмагомеда Гаджимагомедова – уроженца Дагестана, лакца по национальности, других наших воинов, мне хочется сказать: я лакец, я дагестанец, я чеченец, ингуш, русский, татарин, еврей, мордвин, осетин… Всех из более чем трёхсот национальных групп и этнических групп России просто невозможно перечислить – думаю, вы меня понимаете, – но я горжусь тем, что я часть этого мира, часть могучего, сильного, многонационального народа России».

«Вместе с тем никогда не откажусь и от своего убеждения, – продолжил Владимир Путин, – что русские и украинцы – это один народ, даже несмотря на то, что часть жителей Украины запугали, многие оболванены нацистской националистической пропагандой, а кто-то сознательно, конечно, пошёл по пути бандеровцев, других приспешников нацистов, которые в годы Великой Отечественной войны воевали на стороне Гитлера».

Президент России констатировал, что российским военнослужащим противостоят именно неонацисты. Это показывает сам ход боевых действий. Националистические и неонацистские формирования – а среди них есть и иностранные наёмники, в том числе и с Ближнего Востока – прикрываются мирными гражданами, как «живым щитом». Есть абсолютно объективные данные о том, что они намеренно, осознанно размещают тяжёлую военную технику в жилых кварталах городов. Действуют, как отъявленные бандиты, даже обещая убрать эту технику из жилой застройки, от детских садов, больниц, во многих случаях, дополнительно перебрасывают туда танки, артиллерию, миномёты. Только фашисты столь бесчеловечно относились к мирному населению, когда советские войска теснили их на Запад, в том числе освобождая территорию Украины. Наши же солдаты и офицеры сегодня, как это было и в годы Второй мировой войны, стремятся не допустить жертв среди мирного населения и к сожалению, при этом сами несут потери. По словам главы государства, наш долг – поддержать семьи погибших и раненых боевых товарищей, которые сражались за безопасность Отечества, за наш народ, за народ России, который гордится своими Вооружёнными Силами.

– Мы будем всегда помнить наших павших боевых товарищей. Сделаем всё, чтобы поддержать их семьи, их детей – дать им образование, поддержать родных и близких, – заверил Владимир Путин.

Специальная военная операция стала ответом на особую озабоченность и тревогу, вызываемую фундаментальными угрозами, из года в год и шаг за шагом грубо и бесцеремонно создававшимися безответственными политиками Запада в отношении нашей страны. Речь, конечно, в первую очередь о расширение блока НАТО на восток, последовательном приближении его военной инфраструктуры к нашим границам.

На протяжении 30 лет Россия настойчиво и терпеливо пыталась договориться с ведущими странами Североатлантического альянса о принципах равной и неделимой безопасности в Европе. Ответами на предложения российской стороны были либо бесцеремонный обман и откровенное враньё, либо попытки давления и шантажа. При этом НАТО, несмотря на протесты и озабоченность, исходившие из Москвы, неуклонно расширялась вместе с новыми членами и странами, официально не вступившими в блок, но ставшими его аффилированными участниками, а точнее – банальными пособниками.

Военная машина двигалась и практически вплотную приблизилась к границам России. Почему всё это происходило? Ответ лежит на поверхности: Советский Союз в конце 1980-х годов политически и экономически ослаб, а вскоре и вовсе прекратил существование. Бесспорно, это урок для нас на все времена: паралич власти, воли – это первый шаг к полной деградации и уходу с исторической арены. Стоило нам хотя бы время потерять уверенность в себе, и всё – баланс сил, равновесие в мире оказался нарушенным. Следствием этого стало то, что прежние договоры, соглашения фактически перестали действовать. Уговоры, просьбы, встречные предложения, традиционная дипломатия не помогали. Всё, что не устраивало гегемона, власти предержащие, объявлялось архаичным, устаревшим, ненужным. И наоборот: всё, что казалось Западу выгодным, преподносилось как истина в последней инстанции, продавливалось – часто под видом демократических ценностей – любой ценой, хамски, всеми средствами. Всё потому, что несогласных ломают через колено.

Это касалось и продолжает касаться всей системы международных отношений, а подчас даже и самих союзников США. После развала СССР фактически начался передел мира, и сложившиеся к тому времени нормы международного права, – а ключевые, базовые из них были приняты по итогам Второй мировой войны и во многом закрепляли её результаты, – стали мешать тем, кто объявил себя победителем в холодной войне после исчезновения с мировой карты СССР.

Конечно, в практической жизни, в международных отношениях, в правилах по их регулированию нужно было учитывать и изменения ситуации в мире и самом балансе сил. Однако делать это следовало профессионально, плавно, терпеливо, с учётом и уважением интересов, безопасности всех стран и при понимании своей ответственности.

Но ситуация развивалась по другому сценарию. Сначала без всякой санкции Совета Безопасности ООН американцы провели кровопролитную военную операцию против Белграда, используя авиацию, ракеты в самом центре Европы. Несколько недель непрерывно бомбили мирные города, жизнеобеспечивающую инфраструктуру. Затем наступила очередь Ирака, Ливии, Сирии. Практически везде, во многих регионах мира, куда Запад приходил устанавливать свой порядок, свой регламент жизни в итоге оставались кровавые, незаживающие раны, язвы международного терроризма и экстремизма. Впрочем, это не единственные примеры наглого, высокомерного пренебрежения международным правом.

В этом ряду и обещания России не расширять ни на один дюйм НАТО на восток. На поверку это оказалось заведомой ложью. Столь шулерское поведение противоречит не только принципам международных отношений, но прежде всего общепризнанным нормам морали и человеческих отношений.

Нельзя не отметить, что сами американские политики, политологи и журналисты пишут и говорят о том, что внутри США в последние десятилетия создана настоящая «империя лжи». Все её сателлиты не только безропотно и покорно поддакивают, по любому поводу, подпевают ей по любому поводу, но ещё и копируют её поведение, с восторгом принимая предлагаемые им правила нечестной игры. Весь так называемый западный блок, сформированный США по своему образу и подобию, это и есть та самая «империя лжи», возглавляемая сувереном, не ведающим стыда.

Если возвращаться к нашей стране, то после развала СССР при всей беспрецедентной открытости новой современной России, готовности честно сотрудничать с США и другими западными партнёрами и в условиях фактически одностороннего разоружения Россию тут же попытались дожать, добить и разрушить уже окончательно. Именно так и было в 1990-е годы, в начале 2000-х годов, когда коллективный Запад самым активным образом поддерживал сепаратизм и банды террористов на Северном Кавказе.

До последнего времени не прекращались попытки использовать нас в своих корыстных интересах, разрушить наши традиционные ценности и навязать нам свои, особенно те, которые разъедали бы нас, наш народ изнутри, те установки, которые они уже агрессивно насаждают в своих странах и которые прямо ведут к деградации и вырождению, поскольку противоречат самой природе человека. Этому не бывать, никогда и ни у кого в отношении России это не получалось. Не получится и сейчас.

Тем не менее, в конце прошлого года наша страна в очередной раз предприняла попытку договориться с США и их союзниками о принципах обеспечения безопасности в Европе и о нерасширении НАТО. Всё оказалось тщетным, напрасным. Позиция США, которые считают себя лидером мира, не меняется. Они не считают нужным договариваться с Россией по ключевому для нас вопросу обеспечения равной всех безопасности, преследуя свои цели, пренебрегают нашими законными интересами.

В этой ситуации руководство страны не один год задавалось вопросом: что же делать дальше, чего ждать? Хорошо известно, как в своё время Советский Союз всячески стремился предотвратить или хотя бы оттянуть начало мировой войны. Старался буквально до последнего не провоцировать потенциального агрессора, не предпринимал или откладывал самые необходимые, очевидные действия для изготовки Красной Армии к отражению неизбежного нападения на СССР. А те шаги, которые всё же были в конце концов предприняты, оказались запоздалыми.

В результате страна не смогла с первых дней часов в полную силу встретить нашествие нацистской Германии, которая без объявления войны напала на нашу Родину 22 июня 1941 года. Врага удалось остановить, а затем и сокрушить, но колоссальной ценой, которую до этого не платил ни один народ на нашей планете. Не найти ни одной российской семьи, которая осталась бы в стороне от тех огненных 1418 дней – у каждого жителя России есть своя история о погибших родственников, защищавших наше Отечество. Попытка не дать агрессору в преддверии Великой Отечественной войны повода для нападения оказалась ошибкой, дорого стоившей нашему народу. Второй раз допускать такую ошибку нельзя, на неё у России нет права, в том числе ради памяти о тех, кто не дожил до 9 мая 1945 года.

После распада СССР обстановка с каждым годом становилась хуже, острее и опаснее. Более того, в последние дни перед началом специальной операции командование НАТО всё настойчивее, всё более нагло твердило о необходимости форсирования продвижения инфраструктуры альянса к границам России. Другими словами, ужесточало до предела свою позицию. Продолжать наблюдать за тем, что происходит, мы больше не могли. Это было бы с нашей стороны абсолютно безответственно.

Дальнейшее расширение Североатлантического альянса, начавшееся военное освоение территорий Украины для нас неприемлемо. Тут проложена судьбоносная для России красная линия. И дело, между прочим, не в самой НАТО – это лишь инструмент внешней политики США. На прилегающих к нам территориях, – подчеркнём: на наших же исторических территориях, – создавалась враждебная неонацистская «анти-Россия», поставленная под полный внешний контроль, усиленно обживавшаяся вооружёнными силами натовских стран и накачивавшаяся самым современным оружием.

Для США и их союзников это так называемая политика сдерживания России, которая приносит им очевидные геополитические, да и экономические дивиденды. Для нашей же страны это вопрос жизни и смерти, вопрос нашего исторического будущего как народа. Это реальная угроза не просто нашим интересам, а самому существованию нашего государства, его суверенитету. Это та самая красная черта, о которой неоднократно говорили. Они нас не слышали.

Весь ход развития событий и анализ поступающей информации показывает, что столкновение России с этими силами было неизбежно. Инструмент был назначен – Украина. В Киеве завели речь даже об обладании ядерным оружием. Но мы решительно прервали такое развитие событий, исключили такие перспективы для страны и народа.

Наши действия, наша специальная военная операция – это самозащита от реальных, осязаемых угроз. Обстоятельства требовали незамедлительных действий. Первым шагом в этом стало признание независимости народных республик Донбасса, обратившихся к России с просьбой о помощи. Второй шаг – проведение специальной военной операции.

Её цель – защита людей, которые на протяжении восьми лет подвергались оскорблениям, издевательствам, геноциду со стороны киевского режима. И для этого Россия стремится к демилитаризации и денацификации Украины, к преданию суду тех, кто совершил многочисленные кровавые преступления против мирных жителей, в том числе и граждан Российской Федерации. Наша цель – освобождение Украины, братского народа от оккупации бандеровцами, неонацистами, действующими под фальшивым лозунгом «украинства».

Настоящая сила – в справедливости и правде, которая на нашей стороне. Трудно не согласиться с тем, что именно сила и готовность к борьбе лежат в основе независимости и суверенитета, это необходимый фундамент, на котором только и можно надёжно строить своё будущее, строить свой дом, свою семью, свою Родину.

Преданные своей державе солдаты и офицеры Вооружённых Сил России профессионально и мужественно исполняют свой долг. Судьба страны – в надёжных руках нашего многонационального народа. А это значит, что принятые решения будут проведены в жизнь, поставленные цели – достигнуты, безопасность нашей Родины – надёжно гарантирована. Это значит, что Украина из-под власти, гнёта неонацистов будет вырвана.

Леонид Хайремдинов, «Красная звезда»

Лжецы опять идут в атаку

В Минобороны России опровергли обвинения киевского режима в якобы убийстве мирных жителей в населённом пункте Буча Киевской области.

В официальном заявлении Минобороны России говорится: «Все опубликованные киевским режимом фотографии и видеоматериалы, якобы свидетельствующие о каких-то «преступлениях» российских военнослужащих в городе Буча Киевской области являются очередной провокацией.

За время нахождения данного населённого пункта под контролем российских Вооружённых Сил ни один местный житель не пострадал от каких-либо насильственных действий. В населённые пункты Киевской области российскими военнослужащими было доставлено и выдано мирным жителям 452 тонны гуманитарной помощи.

Всё время, пока город находился под контролем российских Вооружённых Сил, и тем более после, вплоть до сегодняшнего дня, в Буче местные жители свободно передвигались по городу и пользовались сотовой связью.

Выезды из города Бучи не блокировались. Все местные жители имели возможность свободного выезда из населённого пункта в северном направлении, в том числе в Республику Беларусь. При этом южные окраины города, включая жилые кварталы, круглосуточно обстреливались украинскими войсками из крупнокалиберной артиллерии, танков и реактивных систем залпового огня.

Хотим особо отметить, что все российские подразделения полностью вышли из Бучи ещё 30 марта, на следующий день после очного раунда переговоров России и Украины в Турции.

Более того, 31 марта мэр Бучи Анатолий Федорук в своём видеообращении подтвердил, что в городе никого из российских военных нет, но даже не упоминал о каких-либо расстрелянных на улицах местных жителях со связанными руками.

Поэтому неудивительно, что все так называемые свидетельства преступлений в Буче появились только на четвёртый день, когда в город прибыли сотрудники СБУ и представители украинского телевидения.

Особую озабоченность вызывает то, что все тела людей, изображения которых опубликованы киевским режимом, по прошествии минимум четырёх дней не окоченели, не имеют характерных трупных пятен, а в ранах несвернувшаяся кровь.

Всё это неопровержимо подтверждает, что фотографии и видеокадры из Бучи – очередная постановка киевского режима для западных СМИ, как было в Мариуполе с роддомом, а также в других городах.

Как видим, действуя в стиле Геббельса, западные и украинские пропагандисты не брезгуют ничем. Обвиняют российских военнослужащих в убийсте мирных жителей в населённом пункте Буча Киевской области. Придумывают небылицы о том, что наши военнослужащие, побывавшие в зоне Чернобыльской АЭС, якобы начинают массово умирать. Распространяют враньё о том, что Минобороны РФ собирается-таки отправлять на Украину призывников и многом другом. Словом, выдумывают, извращают, фабрикуют…

Фейк № 1. Российские солдаты умирают от последствий радиационного облучения, вернувшись из зоны Чернобыля. Об этом несколько последних дней заявляют украинские СМИ.

На самом деле. Заявления украинской стороны не имеют под собой никаких подтверждений. Доказательством называют только то, что в научно-практический центр радиационной медицины и экологии человека в белорусском Гомеле постоянно привозят русских солдат. Не секрет, что с первых дней спецоперации часть этой специализированной больницы выделили под обычных раненых. Центр продолжает оказывать медицинскую помощь и рядовым гражданам, страдающим от болезней, не связанных с радиационным облучением.

МАГАТЭ тоже откликнулось на фейк о мнимой лучевой болезни и заявило, что у них нет данных о том, что российские военные получили высокие дозы радиации, находясь в Чернобыльской зоне отчуждения.

Что касается так называемого Рыжего леса, то сейчас это скорее географическое название, чем характеристика объекта. Сам лес в процессе ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС срубили, сняли там слой грунта и захоронили. Сейчас на этом участке растут деревья, посаженные уже после окончания работ по ликвидации.

Фейк № 2. Российских призывников отправят на территорию Украины для участия в спецоперации. Об этом заявил президент Украины Владимир Зеленский.

На самом деле. Владимир Зеленский продолжает лгать. В этот раз он специально перешёл на русский язык в своём обращении, чтобы оказать психологическое воздействие на россиян, в первую очередь на родственников тех, кому предстоит служить по призыву.

Мы уже не раз говорили, что военнослужащие по призыву не будут принимать участия в специальной военной операции на Украине. Об этом на прошлой неделе ещё раз заявил министр обороны РФ генерал армии Сергей Шойгу. Напомним, что нынешней весной призовут только 134,5 тысячи юношей, что меньше, чем было год назад.

Отметим, что Владимир Зеленский уже не в первый раз становится активным распространителем фейков. Ранее мы вскрывали другие манипуляции главы Украины: о якобы атаке на Бабий Яр и синагогу в Умани, о российских минах в акватории Чёрного моря и сразу нескольких ложных тезисах, которые он озвучил в интервью российским оппозиционным СМИ.

Фейк № 3. Правительство Брянской области предупреждает о вероятных боевых действиях на территории региона. Об этом говорится в письме, которое распространяют украинские телеграм-каналы.

На самом деле. В правительстве Брянской области опровергли наличие или подготовку такого документа. «Жизнь в регионе продолжается в обычном режиме. Информация о фейке ещё 28 марта была направлена в соответствующие органы. Устанавливаются авторы и распространители подобной дезинформации. В отношении них будут приняты меры ответственности в рамках действующего законодательства», – сообщают брянские СМИ со ссылкой на правительство области.

В документе утверждается, что на территорию области могут войти солдаты НАТО, но Североатлантический альянс отрицает наличие хотя бы одного военного на Украине.

Ранее мы уже разоблачали такое же фейковое «распоряжение» администрации Белгорода о массовой эвакуации населения всей области и документ о массовой мобилизации преподавателей вузов.

Фейк № 4. Российские военные на Украине насилуют женщин и подростков. Такие сообщения распространяются в украинских СМИ и телеграм-каналах.

На самом деле. Часть сообщений была опровергнута самими источниками, другими СМИ или чиновниками. Например, власти Херсона не подтвердили информацию об изнасиловании российскими солдатами 11 женщин.

В CNN также пояснили, что не смогли подтвердить правдивость заявления якобы изнасилованной жительницы Херсона. Однако информация стала поступать из других городов.

При этом все сообщения – анонимные, они не позволяют идентифицировать жертву даже приблизительно. Многие фактически написаны по единому сценарию, с общим местом: «убили мужа на глазах у несчастной и изнасиловали». Украинские медиа действуют по единой методичке, но ничего не сообщают о преступлениях киевских националистов в Донбассе.

Ранее генпрокурор Украины Ирина Венедиктова также заявляла об изнасиловании женщины российскими солдатами – на основе анонимного источника. Очень вероятно, что реальных источников нет и быть не может, это очередной пример подражания Геббельсу: «чем ужаснее ложь, тем вероятнее, что в неё поверят».

Фейк № 5. Владимир Зеленский создаёт «Интернациональный легион обороны», куда уже вошли более 16 тысяч иностранных наёмников и добровольцев.

На самом деле. Украина приостановила набор наёмников в так называемый Интернациональный легион. Как пишет National Post, причиной послужили недостаток оружия и большое количество необученных добровольцев.

Ранее Зеленский объявил о создании «Интернационального легиона обороны», куда приглашают вступить иностранцев. Для них будет действовать режим безвизового въезда в страну.

«Есть несколько причин для прекращения вербовки, одна из которых – нехватка огнестрельного оружия», – приводит газета слова одного из «легионеров».

В публикации отмечается, что в некоторых странах Европы, в Канаде и США находятся энтузиасты, желающие воевать на стороне официального Киева. Однако одного желания мало – очень скоро выясняется, что боевая подготовка добровольцев оставляет желать лучшего.

Фейк № 6. Воздушно-космические силы РФ нанесли авиаудар по роддому в Мариуполе. Эта была чуть ли не главная тема мировых медиа в марте.

На самом деле. Бьюти-блогер Марианна Вышемирская, ставшая «лицом» провокации с авиаударом по роддому, в обращении рассказала, что удара не было. Достоверность видеообращения Вышемирская подтвердила в своих социальных сетях.

По её словам, ни она, ни другие роженицы не слышали звука самолётов. Марианна рассказала, что военные украинской армии разогнали врачей по домам, а рожениц переместили в другой корпус (вероятно, офтальмологическое отделение, интерьеры которого попали на видео как разрушенные).

Вышемирская утверждает, что сразу после атаки её и других рожениц снимал без их разрешения журналист Associated Press в военной форме и каске. Вероятно, речь идёт о Евгении Малолетке. По словам женщины, она не разрешала съёмку и просила перестать фотографировать, однако репортёр продолжал делать фото и даже получил из-за этого замечание от полиции.

Фейк № 7. В Балашихе в знак протеста неизвестный поджёг машины, принадлежащие сотрудникам ФСБ. Такие сообщения распространяют украинские телеграм-каналы.

На самом деле. Это очередная попытка украинских пропагандистов выдать желаемое за действительное. Фотография была сделана ещё в 2019 году в Чувашии. Она иллюстрирует новость о возгорании трёх автомобилей в Шумерле, к Балашихе это не имеет никакого отношения. Кроме того, новость о «диверсии» прижилась только в украинских источниках.

Ранее мы уже разбирали подобный фейк, когда снимок сгоревшего танка Т-72, который был сделан в далёком 2014 году в Донбассе, приводился в качестве доказательства превосходства ВСУ над противником в наши дни.

Роман Бирюлин, «Красная звезда»

Российские театры помогают беженцам, раненым и ветеранам

Текст: Андрей Васянин

В желто-золотом фойе Большого было шумно, как всегда перед спектаклем. Яна, элегантная дама в шляпке с черным бантом, держащая за руки двух дочек, говорила нам, что, покупая билет в партер на "Спартак", не задумывалась, на что пойдут деньги, отданные ею за билеты. И она, и московский денди с дорогим телефоном, и немолодая женщина в расшитом жакете узнали о том, что все поступит в фонд помощи семьям солдат, погибших в ходе специальной военной операции РФ на Украине лишь от гендиректора Большого театра Владимира Урина, выступившего перед закрытым занавесом перед началом "Спартака". И тем самым открывшего в субботу, 2 апреля, легендарным балетом, этот занавес.

"Открытый занавес" - уникальная акция, объединившая незаурядные творческие силы российских артистов, их добрую волю и административные возможности министерства культуры. Театры и другие творческие коллективы добровольно взялись помочь беженцам, жителям ЛНР и ДНР, мирным людям, пострадавшим в ходе спецоперации, семьям погибших, ветеранам вооруженных сил, ветеранам Афганистана, блокадникам, волонтерским и молодежным организациям.

По словам директора Государственного академического театра имени Вахтангова Кирилла Крока, руководители нескольких московских и питерских театров решили, что могут, показав тем, кто остался без крыши над головой, свои лучшие спектакли, тем самым подбодрить их, взять под крыло.

"Идеи добровольчества и взаимной поддержки уходят корнями в самую суть отечественной культуры. Именно поэтому нам очень важно сегодня поддержать всех, кто в этом так нуждается. И особенно тех, кто защищает нашу страну", - такими словами поддержала акцию министр культуры РФ Ольга Любимова.

Руководители театров обратились в Министерство культуры каждый со своим, в меру творческих и административных возможностей, предложением - выделяя ли для этих зрителей определенное количество мест на спектакль, организуя ли творческие встречи с любимыми артистами или проводя экскурсии по своему закулисью. Министерство взялось координировать эту работу - составлять календарные планы и программы, организовывать зрительские потоки, распределять билеты.

Первыми открыли свои занавесы ГАБТ, МХТ им. Чехова, Малый драматический театр - Театр Европы, БДТ, Александринский театр, "Сатирикон", РАМТ, Театр наций и театр им. Вахтангова.

Вахтанговский "взял под крыло" детей и подростков и пригласил зрителей в апреле на благотворительные спектакли про знаменитого Питера Пэна, в сказку, где звезды разговаривают, люди летают, а главный герой убегает из дома и селится среди фей. И все это - под музыку Петра Налича.

"Мы-эхо", знаменитый спектакль-концерт Театра наций, поставленный в свое время для Праздника Победы, игравшийся онлайн в пандемию, будет бесплатно сыгран и спет на открытом воздухе молодыми актерами театра в начале мая в ЦПКиО им. М. Горького. В программу добавятся песни военных лет в исполнении известных артистов, концерт "Волоколамское шоссе" с участием симфонического оркестра "Новая Россия" под управлением Юрия Башмета.

Академический Малый драматический театр - Театр Европы предлагает зрителям места на премьере спектакля по повести Окуджавы "Будь здоров, школяр" в постановке молодого режиссера Яны Туминой, а БДТ решил провести серию творческих встреч со своими звездами - народными артистами России Георгием Штилем, Ниной Усатовой, Еленой Поповой, Валерием Дегтярем.

"Этот спектакль очень жизнеутверждающий, он о том, что надежду не надо ни в коем случае терять, - говорит заслуженный артист РФ Александр Семчев, играющий и поющий в спектакле МХТ "А за окошком месяц май", также включенным в афишу первого этапа акции "Открытый занавес". - Да и потом - он о победе".

"Спартак" - не единственная акция Большого в деле помощи эвакуированным из Донецкой и Луганской народных республик. По словам Владимира Урина, сказанным в затихший зал театра в этот вечер, в апреле же Большой покажет "Дон Кихота" и соберет в зале беженцев, находящихся в Москве, Московской области и в ближних областях.

Между тем, в Министерство культуры безостановочно продолжают поступать заявки от федеральных, региональных и даже частных театров России, желающих участвовать своими спектаклями в акции "Открытый занавес".

Владимир Урин, генеральный директор Большого театра:

В наше непростое время театрам и всем, кто занимается культурой, чрезвычайно важно честно делать свое дело. Культура и искусство в любую эпоху делают человека лучше. Большой не отменил ни одного спектакля, зритель сегодня полностью заполняет зал, и необходимость нашей работы мы сегодня чувствуем как никогда. И видим, как чутко люди откликаются сегодня на все, что происходит на сцене. Мы давно такого не видели.

Петербургский экономический форум пройдет в июне 2022 года в прежнем формате

Текст: Инесса Суворова ("Российская газета", Санкт-Петербург)

Уже 69 стран заявили о своем участии в Петербургском международном экономическом форуме, который пройдет в Северной столице с 15 по 18 июня.

Несмотря на экономические санкции и разного рода высказывания политиков, никаких существенных изменений в ходе подготовки к мероприятию его организаторы не фиксируют.

- В этом году мы видим привычный состав заявляющихся на форум участников с достаточно широкой географией, - рассказал директор ПМЭФ Алексей Вальков. - И темпы, с которыми страны подтверждают свое будущее присутствие на экономической площадке, также соответствуют уровню прошлого года.

Среди тех, кто заявил об участии в Международном экономическом форуме, - Китай, Япония, Саудовская Аравия, США, Канада, Германия, Украина и другие страны. Но, как заверили в оргкомитете, предварительная работа еще не завершена. Сейчас ведутся переговоры как на официальном уровне, так и лично с представителями бизнеса и экспертного сообщества. Приглашения отправлены в 190 стран и территорий.

На количество гостей экономического форума, по мнению Алексея Валькова, могут повлиять ограничения, связанные с пандемией коронавируса. Кстати, и в прошлом году именно это явилось основным препятствием для аккредитации участников, которые хотели бы пообщаться с коллегами в очном режиме. Сейчас, в связи с новой мутацией штамма, требования по безопасности и охране здоровья дополнительно прорабатываются с Роспотребнадзором. К концу апреля они будут сформулированы окончательно.

Также полным ходом идет проработка основных тем, которые будет интересно обсудить мировому экономическому сообществу.

- Сейчас все очень активно меняется, поэтому существует вероятность, что основная тематическая программа будет еще уточняться и изменяться - так, чтобы повестка была максимально актуальна, - сказал Алексей Вальков. - Поэтому сейчас идет очень большая работа с экспертами, мы получаем огромное количество предложений. В ближайшее время будет сформулирована и основная тема форума, и его архитектура. Участников ждет насыщенная деловая и культурная программа.

Предстоящий Международный экономический форум-2022 станет юбилейной, 25-й по счету, встречей представителей мировой экономики в Санкт-Петербурге. Страной-гостем на этот раз выступит Египет.

В прошлом году ПМЭФ стал самым масштабным в мире деловым событием очного формата после вынужденного перерыва из-за пандемии коронавируса. В нем приняли участие более 13 тысяч человек из 140 стран мира. Форум состоялся в традиционном формате с использованием современных цифровых технологий.

Страны Евросоюза захватил "осадный менталитет"

Текст: Василий Федорцев

"Евросоюз не должен участвовать в строительстве "крепости Россия"", - такое мнение высказал в своей колонке внешнеполитический корреспондент еженедельника Die Zeit Михаэль Туманн, указывая на то, что антироссийские санкции должны быть более разборчивыми.

Журналист почему-то уверен, что это Москва намерена отгородиться от Запада, и считает, что такие меры, как отказ в выдаче виз российским гражданам или прекращение обслуживания их банковских карт, ей только в этом намерении помогают. Читатели, впрочем, с Туманном не вполне согласились: "Пока мы строим не столько "крепость Россию", сколько "крепость Европу", чтобы защитить себя от России. Надеюсь, что это временно", - написал в комментариях один из них.

То, что над Европой навис новый "железный занавес", всем, в принципе, достаточно очевидно. Но с точки зрения доминирующей на Западе системы координат, строить этот занавес должна, конечно же, Россия. Точно так же в 2014 году многие в ЕС ожидали, что Россия закроет границы и ограничит выезд своих граждан. Но в итоге, видимо, не дождавшись, границы начала перекрывать Польша - остановив программу малого приграничного передвижения между своими северными регионами и Калининградской областью.

Сейчас происходит все то же самое, но только в значительно больших масштабах. Страны единой Европы закрывают воздушное пространство, границы и порты, высылают российских дипломатов и замораживают культурное и научное сотрудничество с Россией. Всерьез обсуждается энергетическое эмбарго и полное перекрытие движения грузов. Те компании, которые не ушли с российского рынка, подвергаются откровенному давлению и обвинениям в спонсировании российской военной операции.

На восточную границу ЕС в срочном порядке перебрасываются войска, а политики и СМИ нагнетают военные настроения, которые, естественно, передаются обществу. Жители европейских стран опасаются большой войны в Европе, но при этом и сами заметно теряют прежнюю миролюбивость. Так, согласно недавнему соцопросу журнала Spiegel, более трети немцев за последний месяц пересмотрели свое отношение к пацифизму, и почти половина - к повышению военных расходов.

Все это действительно очень напоминает синдром "осажденной крепости", который раньше был свойственен только некоторым восточноевропейским странам, но сейчас в полной мере охватил и западные. Недавно, например, глава французского МВД Жеральд Дарманен предложил ввести обязательную регистрацию для всех украинских беженцев - чтобы выявлять среди них "шпионов и террористов". Причем сами европейские политики признают - из Украины в Евросоюз прибывают в основном женщины, дети и старики.

Но если ЕС и превращается в крепость, то только наполовину осажденную. Обрубая практически все связи с востоком, европейские страны укрепляют старые и выстраивают новые на западе - с США. Американцы сейчас обещают Евросоюзу гарантии не только военной, но и энергетической безопасности, и европейцы в эти обещания верят - в конечном итоге, альтернатив у них остается не так много. В принципе, именно этого в Вашингтоне и добивались в течение как минимум последнего десятилетия - обрубить все связи Евросоюза с "неправильными" странами и отмобилизовать расслабившихся за последнее время европейцев. Сначала на противостояние с Россией, а потом возможно - и с Китаем.

Ведь, п о словам польского премьера Матеуша Моравецкого, то, что раньше называлось "русофобией", сегодня стало мейнстримом, а Польша сейчас задает в этой сфере своего рода стандарты, которые могут послужить примером для других стран. Моравецкому сложно отказать в правоте - Евросоюз, действительно, на глазах превращается в одну большую "Польшу" и начинает видеть угрозу буквально во всем, что связано с Россией.

СПЧ: Шансы на рассмотрение иска URA.RU велики

Текст: Владимир Емельяненко

Редакция агентства URA.RU (Екатеринбург) подает в суд на итальянскую газету La Stampa за подлог - газета использовала фотографию российского агентства для иллюстрации фейка. На снимке агентства от 14 марта запечатлены последствия взрыва украинской ракеты "Точка-У" в центре Донецка. La Stampa разместила это же фото на первой полосе своего издания, сообщив, что это "бойня в Киеве", которую якобы ведет российская армия. И подпись под фото из Донецка: "Так Киеву грозит последний штурм".

Редакция URA.RU заявила, что выступает против незаконного использования снимка фотокорреспондента агентства Эдуарда Корниенко, и требует у итальянского правосудия защиты своих авторских прав и наказания La Stampa за тиражирование фейка.

Совет по развитию гражданского общества и правам человека при президенте России (СПЧ) поддержал URA.RU. "Совет готов оказать редакции всестороннюю поддержку, - сказал "РГ" глава СПЧ Валерий Фадеев, - как по линии Союза журналистов России и его председателя Владимира Соловьева, так и по линии СПЧ и нашего адвоката Шота Горгадзе. Он выразил готовность оказать юридическую помощь журналистам URA.RU".

Судебный иск и процесс URA.RU против La Stampa будет беспрецедентным: российскому СМИ предстоит обратиться в другую юрисдикцию - итальянский суд.

- Шансы на рассмотрение иска велики, - заявил в интервью "РГ" член СПЧ, председатель коллегии адвокатов Москвы "Горгадзе и партнеры" Шота Горгадзе, - речь идет о нарушении законов о СМИ - подлог, извращение фактов, использование чужого интеллектуального труда, фейк. Суть иска - защита авторских прав URA.RU и наказание La Stampa за фейк.

При этом, как заметил Шота Горгадзе, иск отклонить невозможно. Не имеет значения и тот факт, что Россия вышла из Совета Европы - "закон не может быть избирательным, во всяком случае такова декларация итальянского законодательства". В свою очередь глава СПЧ Валерий Фадеев направил письма главным редакторам ABC News, США (тоже выдал теракт в Донецке за "результат действий российской армии", но уже якобы на Яворовском полигоне под Львовом, где были уничтожены иностранные наемники) и газеты La Stampa (Италия) с указанием "на нарушение принципов журналистики и понятий морали". В письме он написал о том, что люди за рубежом мало знают о преступлениях ВСУ и националистических батальонов в отношении мирного населения Украины, потому как западные СМИ об этом не сообщают. Поэтому СПЧ разослал иностранным СМИ, политикам, дипломатам, правозащитникам подборку материалов о преступлениях украинского режима на Украине и в Донбассе. И продолжит противостоять информационной блокаде и фейкам.

А иск в итальянский суд юристами редакции URA.RU и СПЧ готов.

Справка "РГ"

14 марта в центре Донецка произошел взрыв от украинской ракеты "Точка-У". Погиб 21 человек, ранены 35. Фотокорреспондент URA.RU Эдуард Корниенко оказался рядом и снял последствия. Самый яркий снимок - на нем мужчина закрывает лицо руками на фоне трупов и разрушенной улицы - использован газетой La Stampa для иллюстрации фейка.

Президент Украины "похоронил" в Мюнхене шансы на мир

Текст: Александр Ленин

Канцлер ФРГ Олаф Шольц в середине февраля пытался убедить президента Украины Владимира Зеленского отказаться от идеи вступить в НАТО. Об этом стало известно газете The Wall Street Journal.

На полях Мюнхенской конференции по безопасности глава немецкого правительства, как старший товарищ, предостерегал молодого украинского коллегу от необдуманных шагов, которые могли привести к очередному витку напряженности в отношениях Киева и Москвы, а также спровоцировать глубокий кризис в сфере безопасности на европейском пространстве.

Федеральный канцлер предложил украинскому лидеру публично заявить о нейтралитете страны, что в свою очередь позволило бы коллективному Западу продолжить диалог с Москвой и выйти на взаимоприемлемые развязки в сложившейся непростой геополитической обстановке. В качестве одного из вариантов изучалась возможность достигнуть соглашения между президентом России Владимиром Путиным и главой США Джозефом Байденом, которые подписались бы под гарантиями безопасности Украины. Однако Зеленский самоуверенно проигнорировал советы германской стороны, принял решение продолжить курс на вступление Украины в Североатлантический альянс. По его словам, такой вектор развития якобы поддерживало большинство украинского населения. Как подчеркивает американское издание, и именно тогда "шансы на мир исчезли". Примечательно, что даже в Белом доме пытались отговорить Зеленского выступать в Мюнхене, будто были заранее знакомы с текстом речи, которую тот заготовил для выступления на конференции по безопасности.

Руководитель США Джозеф Байден назвал "не самым мудрым" решение коллеги из Украины отправиться в ФРГ, но вместе с тем не стал препятствовать его воле. Опасения американцев были не напрасными. Зеленский, добравшись до трибуны, в очередной раз заговорил про НАТО. С обидой в голосе он отметил, что Киеву постоянно напоминают об "открытых дверях", которые при этом по-прежнему остаются наглухо запертыми для украинцев. Почти что в ультимативной форме Зеленский потребовал обозначить "четкие временные рамки" вступления украинского государства в альянс, призвал не затягивать с ответом. После этого президент Украины и вовсе заговорил о ядерном оружии, увязав его отсутствие с невозможностью Киева обеспечить собственную безопасность. Зеленский пригрозил, что инициирует саммит государств - участников Будапештского меморандума, по которому предусматривается отказ Украины от ядерного статуса. И если мероприятие не состоится, как подчеркнул политик, Киев выйдет из соглашения. В Москве эти сигналы не оставили без внимания. Озвученная публично готовность Зеленского пересечь "красные линии" стала мощнейшим катализатором обострения ситуации в российско-украинских отношениях и в конечном итоге перевела развитие кризиса в горячую фазу.

В Венгрии и Сербии состоялись выборы в местные парламенты

Текст: Владислав Шабловский

В Венгрии и Сербии состоялись выборы в местные парламенты. От их результатов зависело сохранится ли приверженность нынешнему курсу у Будапешта и Белграда. В Венгрии борьба шла между правящей национал-консервативной партией "ФИДЕС", которую возглавляет премьер Виктор Орбан и объединенной оппозицией, состоящей из шести партий во главе с Петером Марки-Заем.

Перед голосованием опросы показывали, что стартовая диспозиция была примерно равной: респонденты отдавали небольшое преимущество партии власти, но это преимущество было небольшим - всего несколько процентов. Избирательная кампания Орбана имела ярко выраженный социальный характер. Партия выступала за снижение налогов, заморозку цен на топливо и основные категории продовольствия, поддержку пенсионеров, сохранение консервативных семейных ценностей (в том числе - запрет на пропаганду гомосексуализма). Во внешнеполитическом плане Орбан выступал категорически против вовлечения его страны (к слову, члена ЕС и НАТО) в конфликт на Украине. Венгерский премьер принципиально отказался осуществлять поставки вооружения киевскому режиму. Еще один его приоритет - сохранение стабильных поставок газа из России.

Его оппонент, Петер Марки-Зай, строил предвыборную программу на навязывании стране всего западного: за полное подчинение ЕС и НАТО, беспрекословную поддержку антироссийских санкций, использование евро в качестве основной валюты, расширение свобод СМИ, легализацию ЛГБТ-сообществ. Проще говоря, Марки-Зай предлагал полностью отказаться от национальных интересов в угоду пресловутому западному единству. Неудивительно, что в Брюсселе и Вашингтоне всячески поддерживали его кандидатуру. На момент подписания номера результаты голосования были не известны. Явка избирателей составила 67,8 процента.

В Сербии помимо парламента жители также выбирали президента. Безусловным фаворитом считалась Сербская прогрессивная партия (СПП) во главе с нынешним лидером Александром Вучичем. Он - главный кандидат на президентский пост, и его шансы на переизбрание эксперты оценивали как высокие. Вучич и его сторонники привержены сбалансированному внешнеполитическому курсу Сербии - стремление к интеграции в Евросоюз, но при этом отказ от вступления в НАТО и сохранение стратегического партнерства с Россией. В свою очередь, оппозиция делала ставку исключительно на прозападное развитие Сербии и максимально тесную кооперацию с Брюсселем и НАТО. На момент подписания номера здесь также не были объявлены результаты экзит-полов. Явка избирателей незначительно превысила 50 процентов.

Визиты Лаврова в Китай и Индию стали ответом на риторику Запада об изоляции РФ

Текст: Игорь Дунаевский

Визиты министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова в Китай и Индию в конце недели выглядят демонстрацией той внешнеполитической переориентации, о которой заговорили на фоне жесткого противостояния Москвы и стран Запада.

В Нью-Дели главу МИД России принимали премьер-министр Индии Нарендра Моди и министр иностранных дел Субраманьям Джайшанкар. Переговоры, как рассказал Лавров, были посвящены стратегическому партнерству двух стран на основе дружбы, равноправия и взаимного уважения, включая реализацию совместных проектов в области энергетики, науки, космоса и фармацевтики. По итогам встречи с индийским коллегой глава российской дипломатии заявил: "Дружба - это ключевое слово, чтобы описать историю наших отношений". Он подчеркнул, что стратегическое сотрудничество с Нью-Дели является одним из ключевых направлений для Москвы. По его словам, пытаясь "языком шантажа и ультиматумов" навязать антироссийскую линию другим странам, США не разбираются в их национальной идентичности. Поэтому взаимодействие Москвы и Нью-Дели "не зависит от каких-то конъюнктурных методов диктата и шантажа" со стороны Вашингтона.

В МИД Индии выразили "обеспокоенность глобальной волатильностью", добавив, что "для обеих стран важно, чтобы их экономические, технологические связи и контакты между людьми оставались стабильными и предсказуемыми".

Лавров также заявил, что санкции против России и других стран "не вчера появились", поэтому "у нас уже есть опыт, как жить в этих условиях". "Причем жить так, чтобы нам было хорошо и нашим партнерам было хорошо", - подчеркнул дипломат. Он спрогнозировал увеличение объемов торговли России с Индией и другими странами. При этом Лавров пояснил, что это объективное следствие "озлобления" Запада, из-за которого "партнеры на других направлениях начинают играть большую роль в торговле и экономической деятельности" России. Комментируя возможную переориентацию экспорта российских ресурсов, Лавров заметил, что если у наших торговых партнеров "есть конкретные потребности расширить номенклатуру поставок", то Москва готова "искать договоренности на основе баланса интересов".

В контексте взятого Москвой курса на дедолларизацию внешнеэкономической деятельности из-за санкций Запада глава МИДа рассказал, что тенденция перехода на расчеты в национальных валютах между Россией и Индией будет укрепляться. Он напомнил о существовании национальных систем транзакций в обеих странах и выразил уверенность в том, что "все больше транзакций могут быть осуществлены с помощью этих систем в обход долларов и других валют". Как писало издание The Economic Times, Россия и Индия рассматривают возможность создания платформы для ведения двусторонней торговли в рублях и рупиях. По мнению министра, действия стран Запада в отношении России продемонстрировали "абсолютную ненадежность" как доллара, так и системы SWIFT: "Мы не хотим зависеть от системы, которая может быть закрыта для нас в любой момент, хозяева которой могут украсть наши деньги".

На фоне постоянного давления, которое западные столицы оказывают на Нью-Дели и Пекин, требуя осудить Москву и ограничить сотрудничество с ней, Лавров проинформировал индийскую сторону о перспективах российско-украинских переговоров. По его словам, просматривается определенное движение вперед, "прежде всего в том, что касается признания невозможности Украины быть блоковой страной, невозможности для нее искать счастья в НАТО, ее безъядерного внеблокового статуса". Москва готовит свою реакцию на предложения Киева, дальнейшие двусторонние контакты "сейчас прорабатываются". Лавров отметил, что Россия ценит независимую политическую позицию Индии по ситуацию вокруг Украины.

Премьер-министр Индии Нарендра Моди со своей стороны выразил готовность помочь мирным усилиям на Украине, а глава МИД Индии призвал к "разрешению разногласий и споров на основе диалога и дипломатии".

Схожая тональность звучала ранее на переговорах Сергея Лаврова в Китае, где он встретился с главой МИД КНР Ван И. Министры констатировали, что Москва и Пекин в условиях непростой обстановки в мире продолжают укреплять стратегическое партнерство, выступая с единых позиций за многополярное мироустройство. Лавров также проинформировал своего китайского коллегу о ситуации вокруг Украины. Помимо этого, глава МИД России принял участие в министерской конференции стран - соседей Афганистана, а также провел двусторонние переговоры с коллегами из Афганистана, Ирана, Индонезии, Пакистана и Узбекистана.

Глава МИД России рассказал, что во время визитов обсуждались не только двусторонние отношения, но и перспективы более активного использования многосторонних форматов, включая РИК (Россия - Индия - Китай). "Втроем мы участвуем в целом ряде международных форматов. Это и БРИКС, это и Шанхайская организация сотрудничества, это и структуры, которые сложились вокруг АСЕАН", - напомнил он.

За активностью российского министра внимательно следили американские СМИ. "Президент Джозеф Байден говорил, что Россия "изолирована в мире", но остальной мир необязательно так считает, - пишет аналитический портал axios.com. - Дружественные визиты главы МИДа Сергея Лаврова в две крупнейшие страны мира намекают на то, что едва ли Россия является изгоем". Американский ресурс отмечает, что "хотя санкции против России наносят ей ущерб, они в основном ограничены странами НАТО и другими близкими союзниками Вашингтона", а остальные государства "гораздо более открыты России".

Газета The Washington Post пишет, что хотя Брюссель на предстоящем саммите ЕС - Китай будет предостерегать Пекин от поддержки России, тот намерен придерживаться прежней линии поведения касательно ситуации вокруг Украины. Кроме того, как утверждает источник газеты, Китай заявит о своей обеспокоенности по поводу расширения НАТО в Европе.

Кому Россия будет поставлять продукты питания

Текст: Татьяна Карабут

Заместитель председателя Совбеза Дмитрий Медведев призвал ограничить взаимную торговлю продовольствием с недружественными государствами, перенаправив потоки в страны, которые не объявляли санкций России. Продовольствие с удовольствием купят Турция, Китай, а вот отказаться от импортных семян и племенных животных будет сложно, предупреждают эксперты.

Сейчас Россия является крупнейшим производителем зерновых (наряду с Индией и Китаем), от наших поставок зависит продовольственная безопасность многих стран. "Получается, что наше продовольствие - наше тихое оружие. Тихое - но грозное", - написал Дмитрий Медведев в своем Telegram-канале. С учетом тотальных санкций со стороны западных стран он считает целесообразным поставлять продовольствие и сельхозкультуры только нашим друзьям.

Спрос на продукты Made in Russia есть и в странах Ближнего Востока, и в СНГ, и в Азии, и в Африке, и во многих других государствах, соглашаются в Российском экспортном центре. И это не только зерно. На полках супермаркетов есть и кондитерская продукция, и крупы, и подсолнечное масло, мясо. По данным федерального центра "Агроэкспорт" при минсельхозе, в прошлом году экспорт российской продукции АПК вырос на 21% и составил 37,1 млрд долларов.

По данным Росстата, доля импортного продовольствия в его общей структуре в России в 2021 году снизилась на 4 п. п. в сравнении с 2020 годом - с 28% до 24%. В 2014 году Россия ввела продэмбарго, запретив ряду стран (прежде всего ЕС и США) ввозить в Россию мясные, молочные продукты, рыбу, овощи и фрукты, орехи, соль.

В минсельхозе неоднократно заявляли, что Россия обеспечивает себя основными видами продовольствия. Потребность в импортных товарах незначительна. Но не все так просто, как кажется на первый взгляд.

По некоторым направлениям экспорта и импорта продовольствия и средств его производства России было бы сложно перенастроить взаимную торговлю на дружественные страны, считает гендиректор Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР) Дмитрий Рылько. Основными покупателями пшеницы и подсолнечного масла являются Турция, Египет, другие дружественные страны. Но, например, пшеницу твердых сортов в небольших объемах мы поставляем в ту же Италию.

Проблем с экспортом растительных масел у нас нет, говорит исполнительный директор Масложирового союза Михаил Мальцев. Но рапсовое, соевое, льняное масла, горчицу и масло из нее, сафлор, а также шрот и жом свекловичный (используются на корм животным) поставляют из европейской части России в основном в страны ЕС. Везти эту продукцию на восток невыгодно, отмечает Рылько.

Критичным для нас может быть прекращение импорта из ЕС и Северной Америки средств производства. В частности, велика зависимость от поставок генетического материала, начиная от семян, заканчивая высокопородными животными. Импортной сельхозтехники на российском рынке, по оценке Tebiz Group, более 75%.

Расчеты за авиализинг переведут в рубли

Текст: Евгений Гайва

Рассчитываться за лизинг импортных самолетов российские авиакомпании будут в рублях. Указ президента публикует "Российская газета".

Исполнение финансовых обязательств по лизингу самолетов и двигателей для авиации для ряда иностранных кредиторов переводится на рубли временно. Речь идет о расчетах по договорам аренды, лизинга самолетов, авиационных двигателей, силовых установок с компаниями из недружественных стран.

Как говорится в документе, обязательства по уплате арендных, лизинговых и иных платежей "признаются исполненными надлежащим образом, если эти обязательства исполнены перед их основными хозяйственными обществами-резидентами путем перечисления должником на счет основного хозяйственного общества-резидента, открытый в российской кредитной организации, средств в рублях в сумме, эквивалентной стоимости обязательств в иностранной валюте". То есть должник будет перечислять средства в рублях на счет, открытый в российской кредитной организации. Рассчитываться объем средств будет по официальному курсу Центробанка на день исполнения обязательств. В результате эта схема будет схожа с расчетами зарубежными компаниями за российский газ в рублях.

Правительство получает полномочия определить иной порядок расчетов с лизингодателями. Кроме того, специальная комиссия будет решать, позволить ли компаниям платить за лизинг конкретной стране.

В итоге Россия не обрывает все связи с лизингодателями, но выводит платежи из-под зарубежной юрисдикции. Такой шаг предпринят для защиты гражданской авиации от санкций.

В Евросоюзе и США запретили продажу российским авиакомпаниям, в том числе в лизинг, самолетов, запчастей, техническое обслуживание и страхование воздушных судов. Действующие договоры лизинга потребовали расторгнуть, а самолеты вернуть. Как отмечал вице-премьер Юрий Борисов, в лизинге у российских авиакомпаний было две трети самолетов. Таким образом, расторжение договоров грозило утратой значительной части парка воздушных судов.

В ответ было принято решение об упрощенной перерегистрации самолетов в российском реестре. Как подчеркивал Борисов, было решено, что значительная часть самолетов Boeing и Airbus останутся в России. Авиакомпании продолжили использовать самолеты. Поддерживать их летную годность стали отечественные компании. Был введен запрет на вывоз из страны самолетов без разрешения правительства.

Теперь введена еще одна мера, которая показывает зарубежным лизинговым компаниям, что российские перевозчики готовы платить за использование самолетов, но расчеты будут идти в рублях.

Как происходит продажа газа за рубли

Текст: Сергей Тихонов, Василий Федорцев

С первого апреля западные компании должны платить за российский газ по новой схеме - конвертируя евро в рубли через "Газпромбанк". По словам представителей европейской энергетической отрасли, поступающий сейчас газ был оплачен еще в марте, и изменения начнут ощущаться только ближе к середине апреля. При этом европейские политики, судя по всему, вполне удовлетворены предложенной Россией схемой, позволяющей им "сохранить лицо".

В министерстве экономики Германии говорят, что оплата фактически будет поступать по-прежнему в евро и таким образом недавнее решение стран группы G7 будет выполнено. Аналогичные мнения высказывают и в Париже.

Энергетические компании тем временем изучают новые условия поставок. "Мы получили сообщение "Газпрома" и анализируем его", - заявили в итальянском концерне Eni. Примерно то же самое говорят и австрийцы из OMV. При этом глава австрийской энергокомпании Альфред Штерн отмечает, что отказаться от российского газа в настоящее время не представляется возможным, а если это все же придется сделать, то цена окажется слишком высокой. "Мы в очень сложном положении", - объясняет Штерн. О серьезных последствиях прекращения поставок говорят и представители других отраслей.

По словам руководителя немецкой компании BASF Мартина Брудермюллера, без российского газа немецкая экономика окажется "в самом тяжелом кризисе со времен Второй мировой войны".

Крайнюю обеспокоенность высказывают также в строительной и сталелитейной отраслях. При этом глава Siemens Energy Кристиан Брух в интервью изданию Handelsblatt отмечает, что прекращение поставок ударит по европейским странам гораздо сильнее, чем по России.

Между тем глава минэкономики Словакии Рихард Сулик заявил, что поставки газа в страну остановить нельзя, поэтому если Россия ставит условие об оплате в рублях, нужно платить в рублях. Как отметила министр экологических преобразований Франции, чьи слова привела газета Le Figaro, оплата в рублях - это прежде всего мера поддержки рубля, но не ответная мера против европейских предприятий.

Схема перехода на рубли в расчетах за газ, предложенная Россией европейским покупателям, максимально прозрачна и проста. Условия ранее заключенных контрактов не нарушаются, даже если они предусматривали оплату в евро или долларах.

Фактически для европейских компаний ничего не меняется за исключением того, что им придется открыть специальные счета в Газпромбанке, на которые импортеры российского газа будут переводить средства в валюте. Банк на Мосбирже обменяет валюту на рубли, а полученные средства перечислит на рублевый счет покупателя. Уже оттуда будет производиться оплата "Газпрому".

"Газпромбанк обладает всеми необходимыми компетенциями, технологиями и опытом для быстрого и качественного исполнения указа президента о переводе расчетов за газ с недружественными странами в рубли", - сообщили "Российской газете" в пресс-службе банка.

В кредитной организации уточнили, что после принятия решения Совета директоров Банка России об утверждении режима специальных счетов в банке будут созданы все условия для удобной и технологичной оплаты российского газа в утвержденной указом валюте - рублях.

Правда, трудности с оплатой газа через Газпромбанк, по данным Bloomberg, могут возникнуть у компании Shell, так как Великобритания ввела санкции против российского банка. Лондон хочет быть лидером всего антироссийского, "вот и издержки", заметил на это представитель президента России Дмитрий Песков.

Теперь для прямой покупки российского газа Лондону придется обходить собственные ограничения. Впрочем, и это не должно стать большой проблемой. В последние годы в Великобританию российский газ приходил в основном не напрямую, а через посредников и по спотовым контрактам (быстрая покупка и доставка), осуществляемым через биржу.

Еще до того, как стала известна схема оплаты, о готовности перейти на рубли в расчетах за российский газ сообщила Болгария, входящая в ЕС. Не увидели проблем в переходе на рубли в Молдавии и Сербии. В Беларуси же заявили, что готовы рассчитываться в рублях не только за газ, но и за импортируемую из России нефть.

Идея продавать российский газ за рубли не новая, уточняет аналитик по газу Центра энергетики Московской школы управления "Сколково" Сергей Капитонов.

Ряд контрактов "Газпрома" с потребителями, в том числе и в Западной Европе, предусматривает расчеты в рублях, приводит мнение эксперта портал "Объясняем.рф".

Первая поставка российского трубопроводного газа за рубли была сделана в 2019 году. Изначально негативное отношение было к идее покупки рублей за евро на одной из российских бирж. Но этот формат был пересмотрен. Сейчас на базе Газпромбанка создается финансовый посредник, который будет принимать доллары и евро за оплату российского газа и конвертировать иностранную валюту в рубли, говорит эксперт.

Некоторые европейские компании выразили озабоченность, что возможны потери при конвертации валюты в рубли. Но поскольку цена газа по действующим контрактам рассчитывается в евро, долларах и фунтах, то и потери, а также и выгоду в результате конвертации валют получит российская сторона. На сегодняшний день основная часть контрактов с европейскими компаниями заключена в евро.

Указ президента вступил в силу 1 апреля, но это не означает, что с этого дня поставки на Запад будут приостановлены, если не будет получено подтверждения оплаты за газ в рублях. Указ только кажется жестким по временным рамкам.

Платежи за газ, поставленный в апреле, начнутся только в мае (в некоторых случаях в конце апреля. - "РГ"), поэтому у европейских компаний будет месяц на то, чтобы открыть счет в Газпромбанке и подготовиться к новым правилам расчетов, считает инвестиционный стратег УК "Арикапитал" Сергей Суверов.

По мнению замглавы Фонда национальной энергетической безопасности Алексея Гривача, для иностранных покупателей новая схема оплаты ничего не меняет с коммерческой точки зрения. А для России платежи за газ будут защищены от различных "креативных" инициатив о блокировке или заморозке европейских счетов.

Тем временем Литва отчиталась о том, что с 1 апреля полностью прекратила закупки российского газа. Президент Гитанас Науседа призвал последовать литовскому примеру и остальные страны Евросоюза. Однако последствия энергетического кризиса начинают вызывать серьезное недовольство у населения европейских стран.

Рыба Вьетнама хорошо себя чувствует на внешнем рынке

Мартовский экспорт рыбы и морепродуктов из Вьетнама вырос на 25% к прошлогоднему уровню. Украинский кризис привел к обвальному сокращению поставок в Россию и на Украину, изменениям в логистике, удорожанию топлива и сырья, но не сломал общий восходящий тренд.

Статистику опубликовала пресс-служба Вьетнамской ассоциации экспортеров и производителей морепродуктов (VASEP). По сравнению с аналогичными периодами прошлого года в январе показатель увеличился на 44%, в феврале — на 62%, а в марте — на 25%. В долларовом эквиваленте стоимость продаж за границу за первые четыре месяца оценили в 2,4 млрд долларов (+40%), сообщили Fishnews в пресс-службе отраслевого объединения.

По его данным, на результаты повлияло в основном восстановление спроса на пангасиуса. Увеличились и продажи креветки — продукта номер один в экспортной корзине рыбной отрасли Вьетнама.

В то же время события на Украине привели к росту стоимости топлива. Это заставило многие вьетнамские предприятия не выходить на промысел, а в некоторых случаях даже продать суда и свернуть бизнес. Кроме того, подорожало сырье для рыбопереработки. В результате экспорт продукции, добытой в море, в марте увеличился лишь на 3%

В прошедшем месяце выросли поставки на важнейшие экспортные рынки: США (42%), Китай (77%), Евросоюз (37%), Южную Корею (23%), отметили в VASEP. Лишь продажи в Японию сохранились на прошлогоднем уровне.

Однако украинский кризис обрушил экспорт вьетнамской рыбной продукции в Россию (на 86%, до 2,7 млн долларов). Поставки на Украину и вовсе прекратились, хотя за первые два месяца 2022 г. их стоимость составила 4,5 млн долларов. Однако доля обеих стран в общей структуре экспорта республики достаточно мала: 2% и 0,3% соответственно.

В ассоциации предполагают, что конфликт на Украине продолжит влиять на отрасль и в апреле, однако даже в этих условиях рост поставок на рынки ЕС и Соединенных Штатов сохранится.

Fishnews

В Объединенных Арабских Эмиратах снова выросли цены на бензин – в среднем на 16% по сравнению с мартом 2022 года. Сегодня стоимость за литр бензина разных марок выглядит следующим образом:

• Super 98: 3,74 дирхама (рост на 15,78%, по сравнению с 3,23 дирхама в марте).

• Special 95: 3,62 дирхама (рост на 16,02%, по сравнению с 3,12 дирхама в марте).

• Дизель: 4,02 дирхама (рост на 26,01%, по сравнению с 3,19 дирхама в марте).

• E-plus 91: 3,55 дирхама (рост на 16,39%, по сравнению с 3,05 дирхама в марте).

Новые цены, объявленные Комитетом по ценам на топливо ОАЭ, являются самыми высокими с момента либерализации рынка в 2015 году. Стоит напомнить, что в 2020 году цены были заморожены, чтобы обеспечить поддержку населения во время пандемии, однако в марте 2021 года ограничения были сняты.

Президент США Джо Байден ранее объявил о выделении из стратегических запасов США по 1 млн баррелей нефти в день в целях сдерживания роста цен. После объявления цены на нефть марки Brent снизились на 5,5% и достигли US$ 107,20 за баррель.

Цены на нефть подскочили почти до US$ 140 за баррель в марте после отказа ряда стран от покупки российской нефти. 8 марта США запретили импорт энергоносителей из России, однако цена осталась на уровне выше US$ 100 за баррель.

Что Россия должна сделать с Украиной

Тимофей Сергейцев

Еще в апреле прошлого года мы писали о неизбежности денацификации Украины. Нацистская, бандеровская Украина, враг России и инструмент Запада по уничтожению России нам не нужна. Сегодня вопрос денацификации перешел в практическую плоскость.

Денацификация необходима, когда значительная часть народа — вероятнее всего, его большинство — освоено и втянуто нацистским режимом в свою политику. То есть тогда, когда не работает гипотеза "народ хороший — власть плохая". Признание этого факта — основа политики денацификации, всех ее мероприятий, а сам факт и составляет ее предмет.

Украина находится именно в такой ситуации. То, что украинский избиратель голосовал за "мир Порошенко" и "мир Зеленского", не должно вводить в заблуждение — украинцев вполне устраивал кратчайший путь к миру через блицкриг, на который и намекали прозрачно два последних украинских президента при своем избрании. Именно такой метод "умиротворения" внутренних антифашистов — через тотальный террор — и был использован в Одессе, Харькове, Днепропетровске, Мариуполе, других русских городах. И это вполне устроило украинского обывателя. Денацификация — это комплекс мероприятий по отношению к нацифицированной массе населения, которая технически не может быть подвергнута прямому наказанию в качестве военных преступников.

Нацисты, взявшие в руки оружие, должны быть по максимуму уничтожены на поле боя. Не следует проводить существенных различий между ВСУ и так называемыми нацбатами, а также примкнувшей к этим двум видам военных формирований территориальной обороной. Все они равно причастны к запредельной жестокости в отношении мирного населения, равно виновны в геноциде русского народа, не соблюдают законы и обычаи войны. Военные преступники и активные нацисты должны быть примерно и показательно наказаны. Должна быть проведена тотальная люстрация. Ликвидированы и запрещены любые организации, связавшие себя с практикой нацизма. Однако, помимо верхушки, виновна и значительная часть народной массы, которая является пассивными нацистами, пособниками нацизма. Они поддерживали нацистскую власть и потакали ей. Справедливое наказание этой части населения возможно только как несение неизбежных тягот справедливой войны против нацистской системы, ведущейся по возможности бережно и осмотрительно в отношении гражданских лиц. Дальнейшая денацификация этой массы населения состоит в перевоспитании, которое достигается идеологическими репрессиями (подавлением) нацистских установок и жесткой цензурой: не только в политической сфере, но обязательно также в сфере культуры и образования. Именно через культуру и образование была подготовлена и осуществлена глубокая массовая нацификация населения, закрепленная обещанием дивидендов от победы нацистского режима над Россией, нацистской пропагандой, внутренним насилием и террором, а также восьмилетней войной с восставшим против украинского нацизма народом Донбасса.

Денацификация может быть проведена только победителем, что предполагает (1) его безусловный контроль над процессом денацификации и (2) власть, обеспечивающую такой контроль. В этом отношении денацифицируемая страна не может быть суверенна. Денацифицирующее государство — Россия — не может исходить в отношении денацификации из либерального подхода. Идеология денацификатора не может оспариваться виновной стороной, подвергаемой денацификации. Признание Россией необходимости денацификации Украины означает признание невозможности крымского сценария для Украины в целом. Впрочем, этот сценарий был невозможен в 2014 году и в восставшем Донбассе. Лишь восьмилетнее сопротивление нацистскому насилию и террору привело к внутреннему сплочению и осознанному однозначному массовому отказу от сохранения какого-либо единства и связи с Украиной, определившей себя как нацистское общество.

Сроки денацификации никак не могут быть менее одного поколения, которое должно родиться, вырасти и достигнуть зрелости в условиях денацификации. Нацификация Украины продолжалась более 30 лет — начиная как минимум с 1989 года, когда украинский национализм получил легальные и легитимные формы политического самовыражения и возглавил движение за "независимость", устремившись к нацизму.

Особенность современной нацифицированной Украины — в аморфности и амбивалентности, которые позволяют маскировать нацизм под стремление к "независимости" и "европейскому" (западному, проамериканскому) пути "развития" (в реальности — к деградации), утверждать, что на Украине "нет никакого нацизма, лишь частные единичные эксцессы". Нет ведь ни главной нацистской партии, ни фюрера, ни полноценных расовых законов (только их урезанный вариант в виде репрессий против русского языка). Как следствие — никакой оппозиции и сопротивления режиму.

Однако все перечисленное не делает украинский нацизм "лайт-версией" нацизма немецкого времен первой половины ХХ века. Напротив — поскольку украинский нацизм свободен от подобных "жанровых" (политтехнологических по существу) рамок и ограничений, он свободно разворачивается как фундаментальная основа всякого нацизма — как европейский и, в наиболее развитой форме, американский расизм. Поэтому денацификация не может быть проведена компромиссно, на основе формулы типа "НАТО — нет, ЕС — да". Коллективный Запад сам является проектировщиком, источником и спонсором украинского нацизма, в то время как западенские бандеровские кадры и их "историческая память" — лишь один из инструментов нацификации Украины. Укронацизм несет в себе не меньшую, а большую угрозу миру и России, чем немецкий нацизм гитлеровского извода.

Название "Украина", по-видимому, не может быть сохранено в качестве титула никакого полностью денацифицированного государственного образования на освобожденной от нацистского режима территории. Вновь созданные на свободном от нацизма пространстве народные республики должны и будут расти из практики хозяйственного самоуправления и социального обеспечения, восстановления и модернизации систем жизнеобеспечения населения.

Их политическая устремленность на деле не может быть нейтральной — искупление вины перед Россией за отношение к ней как к врагу может реализоваться только в опоре на Россию в процессах восстановления, возрождения и развития. Никаких "планов Маршалла" для этих территорий допускать нельзя. Никакого "нейтралитета" в идеологическом и практическом смысле, совместимого с денацификацией, быть не может. Кадры и организации, являющиеся инструментом денацификации в новых денацифицируемых республиках, не могут не опираться на прямую силовую и организационную поддержку России.

Денацификация неизбежно будет являться и деукраинизацией — отказом от начатого еще советской властью масштабного искусственного раздувания этнического компонента самоидентификации населения территорий исторических Малороссии и Новороссии. Будучи инструментом коммунистической сверхвласти, после ее падения искусственный этноцентризм не остался бесхозным. Он перешел в этом своем служебном качестве под начало другой сверхвласти (власти, стоящей над государствами) — сверхвласти Запада. Его необходимо вернуть в естественные границы и лишить политической функциональности.

В отличие, скажем, от Грузии и стран Прибалтики, Украина, как показала история, невозможна в качестве национального государства, а попытки "построить" таковое закономерно приводят к нацизму. Украинизм — искусственная антирусская конструкция, не имеющая собственного цивилизационного содержания, подчиненный элемент чужой и чуждой цивилизации. Дебандеризации будет самой по себе недостаточно для денацификации — бандеровский элемент есть лишь исполнитель и ширма, маскировка для европейского проекта нацистской Украины, поэтому денацификация Украины — это и ее неизбежная деевропеизация.

Бандеровская верхушка должна быть ликвидирована, ее перевоспитание невозможно. Социальное "болото", активно и пассивно ее поддержавшее действием и бездействием, должно пережить тяготы войны и усвоить пережитый опыт как исторический урок и искупление своей вины. Те же, кто не поддерживал нацистский режим, пострадал от него и развязанной им войны в Донбассе, должны быть консолидированы и организованы, должны стать опорой новой власти, ее вертикалью и горизонталью. Исторический опыт показывает, что трагедии и драмы военного времени идут на пользу народам, соблазнившимся и увлекшимся ролью врага России.

Денацификация как цель специальной военной операции в рамках самой этой операции понимается как военная победа над киевским режимом, освобождение территорий от вооруженных сторонников нацификации, ликвидация непримиримых нацистов, пленение военных преступников, а также создание системных условий для последующей денацификации мирного времени.

Последняя, в свою очередь, должна начинаться с организации местных органов самоуправления, милиции и обороны, очищенных от нацистских элементов, запуска на их базе учредительных процессов основания новой республиканской государственности, интеграции этой государственности в тесное взаимодействие с российским ведомством по денацификации Украины (вновь созданным или переделанным, скажем, из Россотрудничества), с принятия под российским контролем республиканской нормативной базы (законодательства) по денацификации, определения границ и рамок прямого применения российского права и российской юрисдикции на освобожденной территории в сфере денацификации, создания трибунала по преступлениям против человечности на бывшей Украине. В этом отношении Россия должна выступить хранителем Нюрнбергского процесса.

Все вышесказанное означает, что для достижения целей денацификации необходима поддержка населения, переход его на сторону России после освобождения от террора, насилия и идеологического давления киевского режима, после вывода из информационной изоляции. Разумеется, должно пройти некоторое время, за которое люди оправятся от шока военных действий, убедятся в долгосрочных намерениях России — в том, что "их не бросят". Невозможно предвидеть заранее, на каких именно территориях такая масса населения составит критически необходимое большинство. "Католическая провинция" (Западная Украина в составе пяти областей) вряд ли войдет в состав пророссийских территорий. Линия отчуждения, однако, будет найдена опытным путем. За ней сохранится враждебная России, но принудительно нейтральная и демилитаризованная Украина с запрещенным по формальным признакам нацизмом. Туда уедут ненавистники России. Гарантией сохранения этой остаточной Украины в нейтральном состоянии должна быть угроза немедленного продолжения военной операции при несоблюдении перечисленных требований. Возможно, для этого потребуется постоянное российское военное присутствие на ее территории. От линии отчуждения и до российской границы будет располагаться территория потенциальной интеграции в русскую цивилизацию, антифашистскую по своей внутренней природе.

Операция по денацификации Украины, начавшаяся с военной фазы, будет следовать в мирное время той же логике этапов, что и военная операция. На каждом из них нужно будет добиваться необратимых изменений, которые и станут результатами соответствующего этапа. При этом необходимые начальные шаги денацификации можно определить следующим образом:

—ликвидация вооруженных нацистских формирований (под которыми понимаются любые вооруженные формирования Украины, включая ВСУ), а также обеспечивающей их активность военной, информационной, образовательной инфраструктуры;

—формирование органов народного самоуправления и милиции (обороны и правопорядка) освобожденных территорий, защищающих население от террора подпольных нацистских групп;

—инсталляция российского информационного пространства;

—изъятие учебных материалов и запрет образовательных программ всех уровней, содержащих нацистские идеологические установки;

—массовые следственные действия по установлению персональной ответственности за военные преступления, преступления против человечности, распространение нацистской идеологии и поддержку нацистского режима;

—люстрация, обнародование имен пособников нацистского режима, привлечение их к принудительному труду по восстановлению разрушенной инфраструктуры в порядке наказания за нацистскую деятельность (из числа тех, к кому не будет применена смертная казнь или лишение свободы);

—принятие на местном уровне при кураторстве России первичных нормативных актов денацификации "снизу", запрет всех видов и форм возрождения нацистской идеологии;

—установление мемориалов, памятных знаков, памятников жертвам украинского нацизма, увековечение памяти героев борьбы с ним;

—включение комплекса антифашистских и денацификационных норм в конституции новых народных республик;

—создание постоянно действующих органов денацификации на период 25 лет.

Союзников по денацификации Украины у России не будет. Поскольку это сугубо русское дело. А также поскольку искоренению подвергнется не просто бандеровская версия нацистской Украины, но в том числе и прежде всего западный тоталитаризм, навязанные программы цивилизационной деградации и распада, механизмы подчинения сверхвласти Запада и США.

Для проведения плана денацификации Украины в жизнь России самой придется окончательно расстаться с проевропейскими и прозападными иллюзиями, осознать себя как последнюю инстанцию защиты и сохранения тех ценностей исторической Европы (Старого Света), которые того заслуживают и от которых Запад в конечном счете отказался, проиграв в борьбе за самого себя. Эта борьба продолжалась весь ХХ век и выразилась в мировой войне и русской революции, неразрывно связанных друг с другом.

Россия сделала все возможное для спасения Запада в ХХ веке. Она реализовала главный западный проект, альтернативный капитализму, победившему национальные государства, — социалистический, красный проект. Она раздавила немецкий нацизм — чудовищное порождение кризиса западной цивилизации. Последним актом русского альтруизма была протянутая Россией рука дружбы, за что Россия получила чудовищный удар 1990-х.

Все, что Россия сделала для Запада, она сделала за свой счет, приношением величайших жертв. Запад в конечном счете отверг все эти жертвы, обесценил вклад России в разрешение западного кризиса, решил отомстить России за ту помощь, которую она бескорыстно предоставила. Дальше Россия пойдет своим путем, не волнуясь о судьбе Запада, опираясь на другую часть своего наследия — лидерство в глобальном процессе деколонизации.

В рамках этого процесса у России есть высокий потенциал партнерских и союзнических отношений со странами, которые Запад угнетал столетиями и которые не собираются снова надевать его ярмо. Без русского жертвоприношения и борьбы эти страны бы не освободились. Денацификация Украины есть в то же время ее деколонизация, что предстоит понять населению Украины по мере того, как оно начнет освобождаться от дурмана, соблазна и зависимости так называемого европейского выбора.

* Экстремистская организация, запрещенная в России.

Запад — Украине: доктор сказал "в морг" — значит, в морг

Владимир Корнилов

Чисто украинское понятие "Колесо генотьбы", обозначающее периодическую смену "зрады" (измены), "ганьбы" (позора) и "перемоги" (победы), заиграло сейчас новыми красками. Не успевает публика объявить "зрадой" любые переговоры с Россией и формулы возможного компромисса, как появляется на экранах киевский "главноуспокаивающий" Алексей Арестович, выдает в эфире набор совершенно невообразимых фантазий — и та же публика сразу же бросается праздновать "перемогу".

К примеру, знаете ли вы о том, что Украина уже "ускоренно вступает в Евросоюз"? Поверьте, и Евросоюз об этом не знает. А украинцы уже убеждены в этом. Или слышал кто-нибудь о существовании "альтернативного НАТО"? А Украина уже и туда вступает. Ее даже не смущает наличие в этой воображаемой структуре самой России. Да-да, наша страна там тоже состоит, хотя и не подозревает еще об этом. Как и не знает, что отныне она обязана приложить максимум усилий для скорейшего вступления Украины в ЕС. Это не шутка. Россия должна способствовать срочному расширению Евросоюза. Возможно, Госдума должна принять специальное постановление о приеме Украины в ЕС. Можно себе представить, как в Европе напрягутся в таком случае. Уж там-то точно не видят Украину у себя ни сейчас, ни позже.

Здесь приведены далеко не все парадоксальные заявления Арестовича и ряда других украинских деятелей о результатах "договоренностей с российской стороной", якобы достигнутых в ходе серии последних переговорах. И неважно, что никаких договоренностей еще нет, а есть только список украинских пожеланий, о чем российская сторона и заявила по итогам очной встречи делегаций в Стамбуле. Но еще там, в Турции, глава украинской делегации, советник главы офиса президента Украины Михаил Подоляк радостно сообщил прессе о намерении составить "пул гарантов безопасности", в который войдет и Россия. К тому же он заявил о том, что данные "гарантии" на этот раз будут совсем не такие, как во времена подписания Будапештского меморандума 1994 года. Теперь-то Киев заставит страны-гаранты ратифицировать сей договор на уровне парламентов и сделать его юридически обязательным.

Как обычно, "договоренности" (а на деле — "хотелки" украинской делегации), которые на Украине сначала восприняли как "зраду" в связи с отказом вступать в НАТО, творчески развил Арестович. Его речь по этому поводу смело можно будет включать в антологию художественной околополитической фантастики XXI века. Тут же стрелка "Колеса генотьбы" стремительно повернулась на показатель "Перемога".

Оказывается (если настолько не уважать себя, чтобы верить Арестовичу), Украине опять удалось обмануть всех — и Россию, и НАТО, и кого угодно. По его словам, согласие стать "гарантами безопасности" Украине уже дали, помимо нас, многие страны — США, Польша, Британия, Китай, Турция, да и вообще все постоянные члены Совета Безопасности ООН. И неважно, что многие из них об этом не подозревали, а некоторые (включая США, кстати) опровергли свое желание входить в этот сомнительный "пул". Но Арестович-то уже объяснил публике не только состав "гарантов", но и подробный механизм их работы.

Согласно версии киевской стороны, в случае агрессии против Украины "гаранты" должны собраться в течение трех суток. Арестович на этих словах даже поднял палец: "Не 60, как в пятой статье НАТО (там 60 суток!), а в течение трех суток!" Откуда он взял сведения о 60 сутках, лучше не спрашивать — это все равно, что у фантаста спрашивать, почему вымышленным инопланетным существам он нарисовал три хвоста, а не четыре. Так вот, гаранты должны собраться и моментально "предоставить военную, экономическую, гуманитарную, политическую помощь, включая закрытое небо, которое специально проговаривается".

При такой схеме вполне логично спросить, о чьей потенциальной агрессии идет речь. Ведь если в числе "гарантов безопасности" есть Россия, то не о российской же. Не может же она принимать решение о "закрытии неба" против своей авиации. Видимо, Киев решил заранее обезопасить себя от агрессии со стороны Венгрии или Румынии — их-то в "пул" пока не пригласили.

И все эти фантазии явно нездорового человека преподносятся украинской публике как блестящий маневр Киева. Арестович заключает: "В результате Украина попадает в ЕС, в Украине не будет наступательного оружия НАТО, которого и так здесь не было, Украина получает гарантии лучше пятой статьи НАТО и не будет за них платить. А все государства, вступающие в НАТО, платят за участие в НАТО. А мы получаем гарантии лучше и бесплатно!" Как вы понимаете, слово "бесплатно" в данном случае является ключевым. Эвон как Киев надул и своих спонсоров: они теперь вынуждены сражаться за Украину против чьей-то "агрессии", а Киев будет только бешеные деньги получать за участие в "альтернативном НАТО" — именно так "главноуспокаивающий" окрестил свою невероятную схему.

Неудивительно, что западные страны не воспылали желанием участвовать в ней. Мало того, судя по сведениям CNN, там были крайне удивлены такими заявлениями украинской стороны. США дали понять, что "не готовы объявить что-либо конкретное относительно возможности стать гарантами безопасности для Украины". И даже подчеркнули, что будут избегать любых шагов, которые могли бы привести к прямому военному столкновению с Россией. Польша как будто ждала этой реакции Вашингтона, после чего устами Ярослава Качиньского сообщила: Варшава как бы и готова войти в список "гарантов", но только при условии, если в нем будут "Соединенные Штаты, а также другие крупные европейские государства". Это же надо, а Арестович рассказывал своей публике о том, что все уже согласны.

О чем говорить, если даже британский вице-премьер Доминик Рааб прямо заявил относительно фантазий украинской стороны: "Я думаю, что мы не собираемся в одностороннем порядке повторять обязательства НАТО, имеющиеся перед членами НАТО".

Судя по источникам The Times, Лондон не только не собирается выступать каким бы то ни было "гарантом безопасности Украины", но и убеждает Владимира Зеленского в необходимости отказаться от "быстрого заключения мирного соглашения с Россией". По словам этих источников, премьер Борис Джонсон в телефонном разговоре с президентом Украины озвучил следующую позицию своего правительства: "Некоторым из наших союзников слишком не терпится, чтобы Зеленский урегулировал ситуацию. Мы думаем, что Украина должна занять как можно более сильную военную позицию, прежде чем вести эти переговоры". Причем газета даже назвала тех союзников, которые поддерживают переговоры: Франция, Германия и даже США.

Получается, что британцы продолжают придерживаться мнения о том, что украинцы должны погибнуть в войне с Россией. А ведь именно это Джонсон велел Зеленскому, когда находился с визитом в Киеве 1 февраля сего года и заявил, что украинцы обязаны "сражаться до последней капли крови". С какой стати Лондону сейчас менять эту позицию и тем более брать на себя какие-то обязательства? Совсем как в классическом советском анекдоте: "Доктор сказал "в морг" — значит, в морг". Все, что Джонсон при таком подходе может гарантировать, так это красивое отпевание украинского государства.

Вот чего на Украине, танцующей от радостных "переможных" отчетов Арестовича, не хотят до сих понять. Запад не раз заявлял и заявляет: никто там воевать и гибнуть за эту страну не намерен. А соответственно, никто серьезных гарантий безопасности давать не будет.

В свое время в интернете широко распространялись цитаты, в которых миллиардеру Джорджу Соросу приписывались следующие мысли: "Задача украинцев — воевать. Как можно дольше. Как можно разнузданнее. Как можно кровавее… Европа выиграет даже в том случае, если от всей Украины останется одно огромное пепелище, заваленное смердящими трупами. Потому что Россия возьмется его восстанавливать, а людей — спасать". Утверждается, что Сорос якобы заявил это в интервью журналу Cicero, опубликованном в декабре 2014 года.

Масса "антифейковых" сайтов (в том числе из структур самого Сороса) гневно опровергают эти цитаты. Но обращает на себя внимание тот факт, что при этом они сами ссылаются не на интервью, а на его краткий анонс с сайта журнала. А ссылка на саму статью в этом анонсе ведет в никуда, на несуществующую страницу. То есть западные "борцы с фейками" сами не знают, что утверждал их спонсор в скандальном интервью, но уверенно заявляют о том, что приписываемых ему фраз там не было. Интересно, откуда бы они могли это узнать.

Говорил что-то подобное Сорос или не говорил, не известно точно, но факт остается фактом: именно этот сценарий, описанный еще в 2014 году миллиардером или его российскими интерпретаторами, с точностью реализуется Западом на Украине сейчас. Перед ней откровенно поставлена задача: превратиться в то самое "пепелище, заваленное смердящими трупами". Чем больше крови, чем больше трупов — тем ценнее для лидеров вроде Джонсона. О каких "гарантиях безопасности" с его стороны может идти речь при таком сценарии!

Как видим, основные спонсоры нынешнего украинского режима поставляют ему тысячи тонн летального оружия и упорно отказываются гарантировать безопасность страны. Получается, что вновь, как и во все века, единственным гарантом стабильности, безопасности, развития Украины готово стать лишь одно государство — Россия. История не обманет: лишь вместе с Россией, лишь в составе России Украина (как бы эта земля ни называлась в разные временные периоды) прирастала населением, территорией, промышленностью. И наоборот, всегда разваливалась и приходила в состояние Руины (именно так это записано в украинских учебниках истории), как только оказывалась за пределами нашего общего государства. И ничего другого ни Джонсон, ни Байден, ни тем более фантазер Арестович придумать не смогут.

Готовиться к затяжному финансовому противостоянию

опыт кризисов

Сергей Ануреев

Санкции всё более очевидно становятся инструментом разжигания финансовых, экономических и социальных кризисов. России удалось быстро купировать наиболее острые внешние проявления санкционного давления на нашу экономику, грамотно подсветить структурные проблемы и шаткость европейской экономики. Теперь «финансовая война» переходит в стадию выработки большого количества ведомственных решений, правильный выбор и понимание среднесрочных последствий которых должны обеспечить структурные улучшения российской экономики. При выборе этих решений необходимо учесть опыт кризисов в разных странах, обратить внимание на их длящийся (три-пять лет) характер и рассмотреть типичные и нетипичные черты.

Ковидный кризис был нетипичным событием

Ковид для финансовых систем всех стран стал огромным, но скоротечным событием. Финансовые рынки и экономика испытали быстрое падение, правительства западных стран залили это падение огромными деньгами за счет роста госдолга и всплеска денежной эмиссии. Фактически открытая фаза кризиса длилась всего один II квартал 2020 года, после чего началось быстрое восстановление, с выходом фондовых индексов в плюс уже по итогам 2020 года, а экономик в целом — по итогам 2021 года.

В западных странах в 2020-2021 годах не было банкротств крупных банков и корпораций, не было структурной перестройки отдельных отраслей и изменений среди отраслевых лидеров. Даже дистанционная работа с первоначальным всплеском не привела к существенным структурным изменениям рынка труда, локаций крупных компаний и ролей лидирующих городов.

Единственным значимым среднесрочным наследием того кризиса стали скачок госдолга и открытая инфляция как способ избегания явного дефолта Западных стран. Но не менее значимо то, что быстрое падение и отскок во время первой волны ковида породили ощущение скоротечности кризисов и, как следствие, смещение горизонтов решений в краткосрочную перспективу. Однако опыт крупных предыдущих кризисов говорит об обратном, о длительном многолетнем прохождении стадий кризисов. Рассмотрим хронологию некоторых их них.

Великобритания после нефтяного шока 1973 года обратилась за поддержкой к МВФ

Текущий вызов для стран Западной Европы в наибольшей степени сопоставим именно с нефтяным шоком 1973 года, и в хронологии тех событий следует искать аналоги проблем и решений и понимание горизонтов последствий. Казалось бы, что в 2021-2022 годах в разы выросли цены только на газ, а цены на нефть лишь приблизились к историческим максимумам 2008 и 2012 годов. Однако значение газа в начале 2020-х несоизмеримо больше по сравнению с началом 1970-х, а рост цен на нефть относительно дна цен 2020 года на фоне сильно выросших за ковид долгов вполне значимо бьет по карману европейцев и американцев, с уменьшением их трат на другие товары и услуги.

Итак, цены на нефть тогда выросли с трех долларов за бочку в сентябре 1973 года до 11 долларов за бочку в январе 1974 года. Самым ярким последствием стало обращение Великобритании к МВФ в сентябре 1976 года, когда страна остановилась в шаге от дефолта. Казалось бы, Великобритания запросила у МВФ всего 4 млрд долл. (20 млрд в текущих ценах), но тогда международная торговля и иностранные инвестиции были в десятки раз меньше, и на тот момент то был рекорд для МВФ. Британский фунт девальвировал к доллару на 40% (от курса перед нефтяным шоком до курса месяца обращения за поддержкой к МВФ) и оставался заниженным до конца 1977 года.

Повышенная инфляция в Великобритании началась еще в 1971 году и составила 9% после 2-3% в 1960-е годы (как аналог инфляции 2021 года после низкой инфляции в 2010-е годы). Торговый профицит в размере 2 млрд долл. в 1971 году сменился дефицитом 4,5 млрд долл. в 1973 году, 10 млрд долл. в 1974 году и 4,1 млрд долл. в 1975 году. Торговый дефицит рекордного года составил 5% ВВП, а дефицит за три года кризиса до обращения к МВФ суммарно составил 10% ВВП.

В пересчёте на британский ВВП 2021 года, равный 2,8 трлн долл., текущий эквивалент дефицита первого нефтяного шока составил бы 140 млрд долл. для одного рекордного года и 280 млрд долл. для трех 1973-1975 годов. Фактический торговый дефицит Великобритании IV квартала 2021 года составил 17 млрд долл. с ещё относительно умеренными ценами на энергоносители. Умножив 17 млрд хотя бы на 1,5 в соответствии с ростом цен на нефть и на 12 кварталов трехлетнего периода, получим 306 млрд долл. торгового дефицита, что близко по траектории к ситуации перед обращением в МВФ в 1976 году.

Российский дефолт 1998 года начался с азиатского кризиса

Кризис 1998 года в нашей стране запомнился августовской остановкой банков и девальвацией рубля, но это слишком упрощенное понимание тех событий. Реальным триггером российского кризиса стал обвал акций и валют стран Юго-Восточной Азии осенью 1997 года, который вызвал сокращение потребления нефти и падение ее цен, падение стоимости государственных краткосрочных облигаций (ГКО) и рост ключевой ставки.

До кризиса, в октябре 1997 года, ключевая ставка была на минимуме того десятилетия на уровне 21%, в феврале 1998 года была повышена до 42%, в мае 1998 года до 50%. Отставка правительства Черномырдина, Чубайса и Немцова состоялась в марте 1998 года, со слухами о подготовке этой отставки еще в январе. Фальшстарт кризиса был в мае 1998 года, когда ключевая ставка поднималась до 150% и затем опускалась до 60-80%.

Основа кризиса 1998 года была заложена перед президентскими выборами 1996 года, когда была предпринята попытка достичь хотя бы временной финансовой стабилизации за счет перехода от эмиссионно-инфляционного финансирования бюджетного дефицита к займам посредством ГКО. ГКО в 1996 году выпускались с доходностью под 100% с удержанием рубля в наклонном коридоре с девальвацией всего на 20%. Пресечение откровенных схем ухода крупных предприятий от налогов не только не рассматривалось, но эти схемы даже увеличились по результатам залоговых аукционов. Только принятие второй части Налогового кодекса в 2000 году и дело Юкоса 2003 года закрыло откровенные схемы и доказало возможность нормального финансирования бюджета.

Первая волна выхода экономики и банковской системы из наиболее острой фазы кризиса 1998 года началась в феврале-марте 1999 года, показателем чего стала стабилизация курса рубля около отметки 24 рубля за доллар. Однако затем выход из кризиса именно российской экономики был задержан острой фазой американского кризиса, наиболее яркой точкой которого стало падение индексов акций в 2000 году с «дном» в сентябре 2011 года. Рубль продолжил девальвировать к доллару до 30 рублей в конце 2001 года и без малого до 32 рублей в конце 2002 года. В августе 2000 года завершилась реструктуризация внешнего долга России с нормализацией выплат начиная с 2002 года, с возвратом докризисного кредитного рейтинга BB в мае 2002 года.

США вошли в кризис в 2007 году и вышли из него только в 2012 году

Ипотечный и банковский кризис в США 2008 года, получивший потом название глобального финансового кризиса, начался отнюдь не в октябре 2008 года во время банкротства одного из крупнейших банков Lehman Brothers и крупнейшей страховой компании AIG. Цены на жилье в США достигли циклического максимума в I квартале 2007 года, c откатом на 6% во II квартале 2007 года (на уровень II квартала 2006 года), с умеренным снижением до II квартала 2008 года. Индекс акций S&P500 достиг циклического пика в мае 2007 года, затем повторил этот пик в октябре 2007 года.

Первый фальшстарт кризиса был в марте 2008 года, когда один из крупнейших банков Bear Stearns был выкуплен банком JPMorgan Chase по цене два доллара за акцию при оценке акций еще за две недели до выкупа по 160 долларов. Вторым фальшстартом стал Грузино-Южноосетинский конфликт августа 2008 года, на фоне которого индекс акций S&P500 пробил второе дно и вышел за первоначально казавшуюся локальную коррекцию. Американское дно Глобального финансового кризиса по индексу акций S&P500 пришлось на февраль 2009 года.

Экономика США полностью восстановилась после кризиса 2008 года только в 2012 году. На предкризисный уровень 2007 года индекс акций S&P500 ненадолго вернулся в апреле 2011 года, с переходом к устойчивому росту уже с января 2013 года. Цены на жилье восстановились на докризисном уровне лишь в III квартале 2012 года.

Кстати, два пика индексов акций в мае и октябре 2007 года и пессимизм относительно перспектив дальнейшего роста очень похожи на два пика 2021 года в августе и декабре, только со сдвижкой на два месяца: 7 марта 2022 года индекс акций падал на 12% относительно пика 27 декабря 2021 года, а 10 марта 2008 года на 13% относительно 24 декабря 2007 года.

Греческий дефолт и проблемы еврозоны проявились через три года после кризиса 2008 года

Следующим аналогом для понимания временных рамок кризиса является греческий дефолт 2011 года, когда небольшая Греция с ВВП на уровне 2% еврозоны стала поводом для беспокойства относительно судьбы евро. Близко к дефолту подошли также Испания, Португалия, Ирландия, которые получили помощь со стороны Евросоюза. Тогда в ходу была аббревиатура PIGS (Portugal, Ireland, Greece, Spain — pigs, то есть свиньи в переводе с английского). Конец 2007 года Греция встретила с кредитным рейтингом "А" и государственным долгом 109% ВВП (рейтинг "А" на одну ступень выше рейтинга России "ВВВ" на начало 2022 года при государственном долге России всего 19% ВВП).

Греческий рейтинг держался на предкризисно высоком уровне до самого конца 2009 года, и госдолг, казалось, вырос умеренно до 115% ВВП. В 2010 году продолжились колоссальное стимулирование экономики и вскрылись манипуляции с размерами госдолга, из-за чего к концу года госдолг вырос до 146% ВВП, а кредитный рейтинг был понижен до "ВВВ" (всего-то на одну букву). Дефолтный рейтинг появился у Греции только в феврале 2012 года, на фоне долга 175% ВВП и уже очевидных трудностей с его рефинансированием.

В реалиях 2022 года самым очевидным кандидатом Евросоюза на повторение греческого дефолта является Италия. Кредитный рейтинг Италии еще с 2013 года находится на уровне "ВВВ" при госдолге 133% ВВП в 2013 году и с ростом госдолга за годы ковида до 154% ВВП по итогам 2021 года. Долговая нагрузка Италии не только хуже греческой образца 2007-2010 годов как процент ВВП, но и Италия является третьей экономикой еврозоны с ВВП в 9 раз больше греческого и выпущенными гособлигациями в объеме больше Германии. Франция имеет госдолг в размере 115% ВВП и не сможет оказать поддержку Италии.

Германия в одиночку также будет не в состоянии вытянуть Италию. Индекс германской производственной активности (PMI) S&P500 в ноябре 2021 — марте 2022 года составил 56-57 пунктов (уровень ниже 50 означает очевидную рецессию) после 66-68 пунктов в марте-августе 2021 года. Согласно прогнозам немецких экономистов, сделанным в начале марта, на 2022 год ожидаемый рост ВВП составляет 1% и инфляции 6%, что похоже на статистические манипуляции с компонентами ВВП. Однако пока ни рейтиновые агентства, ни рынок гособлигаций упорно не замечают нахождения Италии аккурат в греческой траектории и Германии — в рецессии.

Сейчас необходим среднесрочный горизонт ожиданий и решений

В переходе на среднесрочное видение следует учитывать, что политики Евросоюза понимают исторически обоснованный запас прочности финансовых систем и экономик своих стран в горизонте минимум год или даже два-три года. Подавляющее большинство руководителей европейских стран являются профессиональными финансистами, о чём "Завтра" писала в статье "Властелины долговых ям" в декабре 2021 года. Они точно представляют себе механику и "расписание" предыдущих крупных финансовых кризисов. Наивно ожидать от Евросоюза скорых подвижек по отношению к заблокированным российским резервам, по покупке российских нефти или газа без угроз в виде эмбарго или блокировки платежей, ослабления санкций и хотя бы умеренной нормализации отношений.

В марте 2022 года российские органы власти сосредоточились на важных мерах по обузданию паники (вкладчиков банков, портфельных инвесторов, покупателей основных товаров, айтишников и так далее). Паника была успешно купирована, и теперь следует переходить к пониманию состояния экономики и финансовой системы в среднесрочной перспективе. В похожих обстоятельствах 2014-2016 годов российские органы власти выработали широчайший спектр решений по обеспечению среднесрочной стабильности экономики, финансовой системы, крупных предприятий, благополучия бюджетников. Именно решения тех лет обеспечили задел для успешного прохождения ковида и обеспечили текущий запас прочности.

Следует напомнить некоторые решения 2014-2016 годов, которые пока забыты. По крупным предприятиям были запреты на бонусы, премии, дивиденды по итогам даже предкризисного относительно успешного года. Резались маркетинговые расходы, командировочные, представительские и не во всем актуальные расходы «развития». Высокооплачиваемые «эффективные менеджеры» сокращались целыми департаментами или отделами. Эти меры вводились либо прямыми директивами Правительства для госпредприятий, либо условиями господдержки частных предприятий и реструктуризации кредитов таким предприятиям со стороны госбанков.

С кризисов 2014 и 2020 годов органы власти улучшили работу с электронными базами данных и, как следствие, адресную социальную поддержку семьям с детьми. Неадресная поддержка всех, независимо от реальной нуждаемости и приоритетов структурной политики, приведёт к разгону печатного станка и скачку цен. От скачка цен в первую очередь страдают пенсионеры и бюджетники, тогда как многие коммерсанты и производители откровенно наживаются на инфляции. Эти обстоятельства описаны в "Завтра" в статье "Кому надо помогать в кризис" в апреле 2020 года в разгар увлечения политиками и экономистами разных стран «вертолётными деньгами», приведшими к глобальной инфляции.

Автор — профессор Департамента общественных финансов Финансового университета при Правительстве РФ

Россия. США. Евросоюз. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки. Образование, наука > zavtra.ru, 2 апреля 2022 > № 4028283 Сергей Ануреев

Российским вузам рекомендовали уйти с YouTube

В качестве альтернативы Минобрнауки предложило отечественные видеоплатформы «ВКонтакте» и Rutube. Ранее сообщалось, что в России в скором времени могут заблокировать YouTube

Минобрнауки РФ направило российским вузам письмо, в котором сообщается о необходимости перенести свой контент на отечественные сервисы VK.Video и Rutube. Соответствующее письмо на своем сайте разместил Юго-Западный госуниверситет. Согласно документу, на переезд у вузов есть всего пара дней. Перенос аудиовизуального контента на российские платформы должен быть завершен до 4 апреля.

Проблем с этим возникнуть не должно, считает директор по маркетингу компании Brand Analytics Василий Черный:

«В последнее время мы наблюдаем заметный рост числа авторов и сильный рост объема публикуемого на Rutube контента. Собственно говоря, в связи с известными событиями практически тут же все заметные YouTube-блогеры начали зеркалить свой контент на Rutube. Основная претензия, которая была на тот момент со стороны YouTube-блогеров к Rutubе, состояла в том, что на Rutubе была медленная модерация, она была ручной. Но уже как вторую неделю Rutube запустил автоматическую модерацию, чем очень сильно ускорил миграцию контента. Мало того, у Rutubе есть инструментарий для миграции с YouTube на Rutube. Миграция происходит прямо сейчас, наплыв большой, платформа выдерживает. Есть пожелание к еще более оперативной модерации, к введению более современных рекомендательных алгоритмов, социальных механик, у VK это уже есть».

Ранее в пятницу, 1 апреля, Роскомнадзор вновь призвал Google не ограничивать деятельность российских СМИ на YouTube. «После начала спецоперации на Украине Google и принадлежащий ей YouTube ведут ярко выраженную антироссийскую политику, демонстративно блокируя каналы общероссийских телеканалов, а также независимых изданий», — заявили в ведомстве.

Европа пригрозила Китаю самоубийством

Петр Акопов

Происходящее на Украине — это горячая военная форма конфликта между Россией и англосаксами, то есть США и Великобританией, конфликта, в котором Россия вынуждена железом и кровью восстанавливать свое единство, а атлантисты пытаются сохранить случайно (по геополитическим и историческим меркам) доставшийся им контроль над частью русской территории. Да, англосаксы воюют не сами, а руками граждан Украины — и это трагедия для всего нашего триединого народа, но суть конфликта России с США и Великобританией от этого не меняется. Что и определяет отношение к происходящему всех остальных мировых центров силы, в том числе и таких важнейших, как Китай и Европа.

Но разве Европа не является союзником, если не сказать сателлитом, США? Разве она не заняла сторону англосаксов, присоединившись к санкциям и поставкам оружия? Разве НАТО сейчас полностью не подмяла под себя ЕС?

Тактически все так и есть, но существует еще и стратегия. И она у ЕС вовсе не тождественна атлантической — при всей возросшей зависимости Старой Европы от англосаксов. Континентальная Европа хотела обрести стратегическую автономию, то есть стать как минимум равноценной англосаксам частью Запада. Да, в военном плане это невозможно даже в среднесрочной перспективе, но экономически и геополитически у нее имеются для этого серьезные предпосылки. Но есть ли воля? При всем "атлантическом воспитании" европейцев можно говорить о том, что как минимум часть германских, французских и итальянских элит сохранила самостоятельность мышления и понимает: единой может быть только сильная Европа, а чтобы стать сильной, ей нужна самостоятельность (пусть и как части большого Запада).

Однако стать самостоятельной она может, только сохраняя свободу действий в отношениях с ключевыми мировыми игроками, в первую очередь с Россией и Китаем. Сейчас многим кажется, что ставка англосаксов на разрушение европейско-российских отношений сработала, но в реальности (и в динамике) все сложнее, чем кажется. Европа еще сохраняет шанс на спасение самой себя в среднесрочной перспективе, то есть на возвращение к невраждебным отношениям с Россией. Конечно, даже от уже развернувшейся конфронтации с Москвой ЕС сильно пострадает, но если добавить еще и конфликт с Китаем, то на будущем евроинтеграции можно будет поставить жирный крест. А ведь именно к разногласиям с Пекином и подталкивают Европу англосаксы. Способна ли она удержаться от этого?

Вчера прошел саммит ЕС — Китай в формате видеоконференции, но с участием первых лиц. Китайцы не хотели говорить об Украине, предлагая сосредоточиться на двусторонних вопросах экономических взаимоотношений, но европейцы именно ее поставили в центр обсуждения. Не судьбу самой Украины и даже не причины кризиса: тут, как заявила после саммита председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен, "мы обменялись противоположными взглядами. Это не конфликт, это война, и это не европейская, а глобальная проблема" — но отношения Китая с Россией. То есть ЕС, младший партнер США, решил предложить Китаю, партнеру России, отказаться от поддержки Москвы, угрожая в ответ вторичными санкциями.

Вот что рассказали на пресс-конференции после саммита его европейские участники.

"Любые попытки обойти санкции или предоставить помощь России продлят войну. Мы будем внимательно следить за любыми попытками помочь России в финансовом или военном плане", — заявил глава Евросовета Шарль Мишель.

Китай должен если не поддержать санкции Запада против России, то, по крайней мере, не оказывать поддержку Москве в связи с ними, сказала председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен:

"Ни один гражданин ЕС не поймет, если Китай будет оказывать военную помощь России. Китай должен понимать в этом случае риск серьезных репутационных потерь в Европе, которые могут затронуть бизнес и инвестиции".

Понятно, о чем идет речь: китайские инвестиции и так давно уже сдерживают в Европе (под давлением тех же англосаксов), так что теперь имеется в виду торговля. Шарль Мишель не случайно напомнил, что "на ЕС приходится до 15 процентов китайского экспорта, а на Россию — только один процент", то есть Китаю намекнули, с кем ему выгодно быть. То же самое, кстати, делают и американцы: Байден периодически повторяет, во сколько раз объемы торговли Китая с США и Европой больше, чем торговый оборот с Россией.

Так что европейцы отработали англосаксонское задание, намекнув Китаю на последствия, но не остановились на этом. Они решили еще и напомнить Пекину о его других "грехах": "дискриминационных" торговых действиях в отношении Литвы, то есть блокаде Китаем импорта из этой страны. То, что запрет на импорт был введен после того, как Вильнюс фактически признал Тайвань, европейцев не волнует: они возмущаются тем, будто это "подрывает единый рынок ЕС". То есть демонстративно подрывать принцип единого Китая можно, а реагировать на это нельзя?

Ну и чтобы китайцы уже ничему не удивлялись, руководство ЕС перешло к вмешательству во внутренние дела КНР:

"Мы также обсуждали вопросы, где мы не согласны, в том числе озабочены обращением Китая с меньшинствами в Синьцзяне, во Внутренней Монголии и Тибете, включая репрессии против защитников прав человека".

Сообщивший об этом Мишель еще и призвал КНР "возобновить проведение постоянного диалога с ЕС по вопросам прав человека".

Даже интересно, какой именно реакции ожидали в Брюсселе на весь этот набор претензий?

Ведь ничего, кроме раздражения, у китайского руководства это вызвать не могло. И неважно, что все это обсуждалось в основном с премьер-министром КНР, а председатель Си присоединился к переговорам уже ближе к концу, все равно китайцы поняли степень адекватности и самостоятельности европейцев. Си выступил с заранее заготовленной речью, но в ней при желании те могут найти ответы на все свои вопросы.

ЕС, Россия, США и НАТО должны создать механизм безопасности в Европе, сказал Си, то есть решайте вопрос по Украине с Россией (с сохранностью которой вы не считались, как все время подчеркивают в Пекине).

Мир обязан поддерживать диалог России и Украины, а не подливать масло в огонь: что это, как не призыв к Европе не участвовать в поставках оружия Киеву? И заодно это ответ на призыв ЕС к Китаю не оказывать военную помощь России, Пекин-то не помогает Москве в отличие от Европы, подпитывающей Украину.

На восстановление мировой экономики от последствий кризиса в Киеве могут потребоваться годы или даже десятилетия, заявил Си:

"Китай и Евросоюз должны приложить совместные усилия для контроля ситуации, предотвращения распространения негативных последствий. Особенно это касается поддержания стабильности мировой экономической системы, ее правил и основ, усиления уверенности населения".

То есть председатель КНР призвал Европу определиться, будет ли она вместе с Китаем пытаться предотвратить глобальный экономический кризис или продолжит и дальше расшатывать ситуацию вместе с англосаксами:

"Китай и Европа должны предоставить стабилизирующие факторы в шаткой мировой обстановке".

Пустые пожелания? Нет, почему — надо же пытаться достучаться до сознания и чувства самосохранения европейцев:

"Китай последовательно придерживается стабильного курса по отношению к ЕС. Надеемся, что европейская сторона будет самостоятельно формировать свое восприятие КНР и придерживаться независимой политики в отношении Китая".

Это самое главное из сказанного Си Цзиньпином — призыв к самостоятельности европейцев. Хотя бы к относительной, большего никто не требует.

Грозить Китаю экономическими санкциями глупо, потому что Европа нуждается в торговле с ним не меньше, чем он сам. Если европейцы делают вид, что не понимают этого, очень плохо, но плохо в первую очередь для них самих. Китай с огромным интересом наблюдает за происходящим на западной окраине Евразии и пока исходит из того, что у ее обитателей возобладает если не жадность и разум, то хотя бы инстинкт самосохранения. Ведь можно не быть самостоятельным, но вовсе необязательно при этом становится самоубийцей.

Ответы Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова на вопросы СМИ по итогам переговоров с Министром иностранных дел Республики Индии С.Джайшанкаром, Нью-Дели, 1 апреля 2022 года

Вопрос (перевод с английского): Расскажите, как прошли переговоры? Как Россия может поддержать Индию в связи с угрозами региональной безопасности?

С.В.Лавров (перевод с английского): Провели переговоры, характеризующиеся отношениями, которые мы развивали с Индией в течение многих десятилетий – привилегированного стратегического партнерства. Некоторое время назад так их назвали наши индийские друзья. Это была основа для продвижения двустороннего сотрудничества во всех областях: экономической, военной, технической, гуманитарной, инвестиционной и многих других.

Верю, что внешняя политика Индии характеризуется независимостью и концентрацией на законных национальных интересах. Такой же политический базис существует и в России. Это делает нас хорошими друзьями и партнерами в важнейшей части международных отношений.

Мы всегда уважали интересы друг друга и старались приспособиться к обоюдным «запросам». Это и было главной темой наших обсуждений. Они затрагивали все двусторонние аспекты двустороннего сотрудничества в международных и региональных вопросах. Ситуация в регионе неидеальна, как и везде в мире. Поддерживаем устремления Индии консолидировать страны региона и продвигать взаимовыгодные проекты в Южной Азии.

Вопрос: Долгое время Россия выстраивала тесные отношения со странами Запада. Сегодня экономическое сотрудничество фактически разрушено. Вы осуществляете Ваше первое (после начала спецоперации на Украине) азиатское турне. Сначала был Китай, а сейчас Индия. Значит ли это, что именно там Россия будет искать недостающие рынки сбыта нефти и газа?

С.В.Лавров: Что касается нынешнего турне (Китай и Индия), считаю, это вполне естественным маршрутом. Мы являемся тесными партнерами с обеими странами. Втроём участвуем в целом ряде международных форматов. Это БРИКС, ШОС, структуры, которые сложились вокруг АСЕАН: Восточноазиатские саммиты (ВАС), Региональный форум АСЕАН по безопасности (АРФ). Есть наша «тройка» – РИК (Россия, Индия, Китай). С того момента, как она сформировалась (это уже больше двадцати лет), провели пару десятков заседаний министров иностранных дел. Последнее заседание состоялось осенью 2021 г. Был принят развернутый документ, отражающий наши общие подходы к целому ряду международных проблем. Он составляет основу для дальнейших действий на этом направлении.

В Китае мы с моим коллегой, Министром иностранных дел КНР Ван И, обсуждали дальнейшую деятельность объединения РИК. Сегодня мы с С.Джайшанкаром говорили, как эту «тройку» развивать и активнее использовать в интересах стабилизации международных отношений, обеспечения равноправия в международных делах. Это особенно актуально, учитывая, что сейчас все три страны – Россия, Индия и Китай – являются членами Совета Безопасности ООН. Так что планов у нас немало.

Насчет рынков сбыта – мы никогда не навязывали кому-либо свою продукцию. Если у стран, которые заинтересованы торговать с Россией, есть конкретные потребности расширить номенклатуру поставок, всегда готовы искать договоренности на основе баланса интересов и взаимной выгоды.

Вопрос: По поводу возможных переговоров В.В.Путина и В.А.Зеленского. У Вас есть понимание, в какой стране они могут пройти? Переговоры, начавшиеся в Белоруссии, продолжились в Турции. Кроме этого свои посреднические услуги предлагал Израиль. Когда может произойти парафирование мирного договора между главами МИД России и Украины?

С.В.Лавров: Здесь нет каких-либо окончательно одобренных планов. Они должны продолжиться. Последний раунд переговоров комментировался нашими переговорщиками в Стамбуле, где впервые украинская сторона «положила на бумагу» своё видение договоренностей, которых необходимо достичь. Они должны сначала сформироваться. У нас готовится реакция. Там есть движение вперёд, прежде всего в том, что касается признания невозможности Украины быть блоковой страной, «искать счастье» в Североатлантическом альянсе. Безъядерный, внеблоковый, нейтральный статус – это то, что сейчас уже осознаётся как абсолютная необходимость. Равно как мы увидели гораздо больше понимания ещё одной реальности. Имею в виду ситуацию с Крымом и в Донбассе. Относительно дальнейших потенциальных контактов – они сейчас прорабатываются. Будут объявлены дополнительно.

Вопрос (перевод с английского): Какие ключевые темы Вашей беседы с Министром иностранных дел Индии С.Джайшанкаром? Обсуждали ли Вы внедрение эффективного механизма расчетов в рублях и рупиях для двусторонней торговли, включая оплату Индией покупок российской нефти? Затрагивался ли вопрос сотрудничества России, Индии и Китая на переговорах в Пекине и Нью-Дели?

Как Вы оцениваете опасения в Индии по поводу возможной задержки поставок российской военной техники в Индию, включая С-400 из-за кризиса на Украине?

С.В.Лавров (перевод с английского): Что касается использования рублей и рупий в торговых финансовых сделках, хотел бы напомнить, что много лет назад мы начали отходить в наших отношениях с Индией, Китаем и многими другими странами от использования долларов и евро, чтобы больше использовать национальную валюту. В нынешних обстоятельствах эта тенденция будет естественным образом усиливаться. Будем готовы обеспечить Индию любыми товарами, которые она захочет закупить. У нас хорошие отношения между министрами торговли и финансов. Это путь в обход искусственных препятствий, созданных незаконными односторонними санкциями Запада.

Что касается суверенного военно-технического сотрудничества, нет сомнения, что решение будет найдено. Соответствующие министерства уже работают над этим.

Вопрос: США оказывают давление на Индию с целью ее вовлечения в антироссийскую кампанию. Сказывается ли это давление на взаимоотношениях России и Индии? Есть ли уверенность, что партнерство наших стран не пострадает?

С.В.Лавров: У меня такая уверенность есть. Потому что это партнерство не зависит от каких-то конъюнктурных соображений. Тем более оно не зависит от незаконных методов диктата и шантажа. По отношению к таким странам как Россия, Индия, Китай и многим другим абсолютно бессмысленно применять подобного рода политику. Это означает, что люди, которые такую политику предлагают, реализуют и навязывают своё видение всем остальным, не очень хорошо разбираются в национальной идентичности тех стран, с которыми пытаются разговаривать языком шантажа и ультиматумов.

Вопрос (перевод с английского): Как Вы смотрите на позицию Индии в отношении продолжающейся войны? Что Вы сказали Вашему индийскому коллеге? Предлагали ли Вы поставки нефти в Индию?

Работают ли Индия и Россия над соглашением о расчетах в рупиях и рублях? Окажет ли продолжающийся кризис какое-либо влияние на будущие поставки высокотехнологичного оружия, такого как С-400?

Вы и Президент В.В.Путин находитесь под санкциями США, ЕС?

С.В.Лавров (перевод с английского): Все российские граждане попали под санкции США, ЕС. Это не сюрприз. Западные коллеги показали своё истинное лицо. Уверен, что большинство стран на Земле осознают, что происходит на самом деле и понимают недопустимость действий, демонстрируемых нашими ненадежными партнерами.

Что касается позиции Индии в отношении происходящего на Украине. Вы назвали это войной, но это неправда. Это спецоперация, которая проводится максимально аккуратно, чтобы не нанести никакого ущерба гражданской инфраструктуре. Военные объекты становятся мишенью. Цель заключается в том, чтобы лишить киевский режим возможности представлять какую-либо угрозу для России. Этот военный потенциал укреплялся в течение многих лет США и другими странами-членами НАТО, которые хотели разорвать связь России с нашими соседними и приграничными странами.

Я уже упоминал о рублях и рупиях. Этот процесс продолжается уже много лет. Причиной перехода к расчётам в национальных валютах является абсолютно ненадежный характер наших западных коллег.

Мы не хотим полагаться на систему, которая может быть закрыта в любой момент, и чьи хозяева могут украсть у нас деньги.

Уже говорил о поставках нефти и высокотехнологичной продукции в Индию. Если Индия хочет у нас что-либо купить, то мы готовы это обсуждать и достигать взаимовыгодных форм сотрудничества.

Вопрос (перевод с английского): В связи с введёнными западными санкциями будет ли Россия увеличивать объём торговли с Индией и в каких областях?

С.В.Лавров (перевод с английского): Это естественный ход вещей. Мы открыты на всех азимутах для взаимовыгодных, взаимоуважительных отношений, в том числе в торговле, инвестиционной сфере и других областях. Когда на одном из азимутов наступает ничем неоправданное озлобление и реакция, которые выходят за все разумные рамки, то объективно и естественно, что партнёры на других направлениях начинают играть бо́льшую роль в твоей торговле и экономической деятельности. Ничего удивительного нет. Это уже происходило. Санкции не вчера появились. Долгие годы (десять лет минимум) находимся под интенсивными санкциями Запада и целого ряда других стран. У нас уже есть опыт, как жить в этих условиях. Причём жить так, чтобы было хорошо и нам, и нашим партнёрам. Уверяю вас, что так оно и будет.

Вопрос (перевод с английского): Вас беспокоит то, что западные страны думают о русском плане «Б», предполагающем платить за газ в рублях? Франция и Германия заявили, что они отвергают подобные предложения Кремля, так как это означает нарушение текущих контрактов. Что Вы думаете на сей счёт?

С.В.Лавров (перевод с английского): Что касается поставок газа в Европу. Президент России В.В.Путин подробно обо всём рассказал. Был подписан Указ, который предполагает схему оплаты, приемлемую для западных стран. Мы не можем использовать старую, так как Запад платил нам в своей валюте, а потом арестовал наши счета. Это как «золотая лихорадка» в США. Страна была основана теми, кто сбежал из Европы, потому что преследовался там законом. Представленная нами схема – прозрачная. Она позволяет нам получать оплату за газ в рублях. В этом и состоит наша цель.

Вопрос (перевод с английского): Индия не заняла «ястребиную» позицию по отношению к России, несмотря на давление западных стран, так как она зависит от поставок сырой нефти по сниженным ценам комплексов С-400 и «калашниковых»?

С.В.Лавров (перевод с английского): Не могу себе представить, что Индия займёт такую позицию. Даже если на неё оказывается давление. Мы уважаем верность Индии своим основным принципам. Внешняя политика Индии основывается на законных национальных интересах этой страны и её народа. Это всё, что я могу сказать на этот счёт.

Вопрос (перевод с английского): Говорят, что Индия может выступить посредником для переговоров между Москвой и Киевом. Более того, говорят, что Премьер-министр Индии Н.Моди может стать посредником переговоров между президентами России и Украины. Обсуждали ли эту тему и насколько это возможно?

С.В.Лавров (перевод с английского): Не слышал таких разговоров. Взвешенная позиция Индии, которая не подвержена влиянию в результате методов шантажа и диктата, вызывает у нас уважение. Такую позицию занимают и многие другие серьёзные страны, с которыми бесполезно таким языком разговаривать. Возможно, Индия увидит для себя какую-то роль в том, чтобы обеспечить решение проблем, послуживших началом нынешней ситуации, – проблем равной и неделимой безопасности в Европе, – поможет утвердить принципы справедливости в этих делах и объяснит нашим общим партнёрам совершенно тупиковый характер их попыток отказать России в праве на гарантии своей безопасности.

Мы за то, чтобы гарантии безопасности были предоставлены Украине, всем европейским странам, России в соответствии с теми документами, которые многие годы принимались в рамках ОБСЕ и провозгласили принцип, что никакая страна не будет свою безопасность укреплять за счёт безопасности других. Именно здесь лежит корень всех проблем.

Запад игнорировал свои обязательства и создавал из России прямую военную и идеологическую угрозу, потакая неонацистским тенденциям и практикам на территории Украины. Если Индия с её позицией справедливости и рациональных подходов к решению международных проблем сможет поддержать такие процессы, думаю, что никто не будет против.

Вопрос: Уже не первую неделю приходят сообщения со всего мира, что русофобские настроения захлёстывают целые регионы. Люди страдают от того, что называется «средневековье», от того, в чём они не виноваты. Как МИД реагирует на это? Может, будут сформированы единые центры сбора информации, центры помощи? Что будет происходить дальше на этом направлении и что нужно ещё сделать?

С.В.Лавров: Мы не раз комментировали ситуацию. Она действительно напоминает средневековье, настоящий русофобский шабаш. Как будто все предшествующие десятилетия Запад маскировался под вежливого, воспитанного партнёра на международной арене. На самом деле за такой внешне приличной маской скрывалось его истинное лицо. Оно сейчас проявилось в таких масштабах, о которых даже никто не мог подумать. Всё русское подвергается остракизму и запретам.

У нас налажена работа по регистрации всех случаев подобного рода. Используем инструменты, которые существуют в нашей государственной системе, ресурсы Следственного Комитета, Генеральной Прокуратуры и других ведомств.

Активно задействован Фонд поддержки и защиты прав соотечественников, проживающих за рубежом. Он уже давно работает в десятках стран и помогает организовывать правовую помощь соотечественникам, оказавшимся в непростой ситуации.

Нынешняя история требует глобальных усилий на уровне международных организаций. Они должны подчеркнуть недопустимость подобных «действий» со стороны наших западных партнеров. Существует дискриминация, растоптаны все «ценности», которыми Запад «кичился» многие годы (презумпция невиновности, неприкосновенность собственности, правила свободного рынка и т.д.). Уже не говорю про то, что делают с религией и Русской православной церковью не только на Украине, но и в странах Евросоюза, считающих себя «цивилизованными». Этот разговор «назрел». Всё происходящее прямо подрывает обязательства устроителей этих «акций» по Уставу ООН, ОБСЕ. Без этого разговора не сможем преодолеть то состояние, в которое Запад «загоняет» не только отношения с Россией, но и международные. Это сигнал всем нам.

За последние пару лет США окончательно пресекли все попытки Европы стремиться к некой самостоятельности, стратегической автономии. Единичные голоса, раздающиеся в частности из Франции, уже ничего не решают. Германия полностью смирилась с тем, что она является союзником США, слепо следующим в американской «колее». Делается всё, чтобы воссоздать однополярный мир и провозгласить этот процесс «борьбой демократий с автократиями». Какая это демократия? В этом состоянии во главе с Вашингтоном они сами, в комплексе, стали автократией на международной арене. Исповедуют вседозволенность для себя.

Если США покажется, что где-то (как это было в Ираке, Ливии, Сирии, за тысячи километров от их берегов) «вдруг» возникают некие «угрозы» (как правило, они потом оказываются фейками или основанными на ложных доказательствах) Вашингтон «имеет право» делать, что хочет: убивать сотни тысяч гражданских лиц, сравнивать города с землей (например, г.Ракка в Сирии). Этот менталитет будет пронизывать дальнейшую деятельность Запада во всех регионах, если его не остановить.

Если кто-то еще, не только Россия, видит прямую угрозу, воплощенную в вооружениях, военно-биологических программах (как теперь выясняется), создании иностранных военных баз на территории соседнего государства (в данном случае прямо на границах с нашей страной), Запад считает это неприемлемым. Как и то, что Россия начинает отстаивать собственные интересы. Это гораздо глубже и шире, нежели просто специальная военная операция на Украине, обеспечение её нейтралитета под коллективно принятыми гарантиями безопасности. Это вопрос мироустройства, в котором все нормы приличия, международного права и собственные «ценности» (Запад внедрял их в контексте своей модели глобализации), были попраны самим же Западом.

От этого разговора не уйти. Его необходимость понимают в Китае, Индии и в других странах. Читал выступление Министра иностранных дел Индии С.Джайшанкара на вчерашнем мероприятии, посвященном индийско-британскому взаимодействию. Он отметил, что вопросы, возникшие в международных делах, затрагивают существо миропорядка, который должен претерпеть изменения, стать равноправным, многополярным, без каких-либо суверенов и диктаторов.

Вопрос (перевод с английского): Почему Вы приехали в Индию? Против России ввели много санкций, в том числе запрет на использование системы SWIFT. Будете ли Вы рекомендовать Индии и другим дружественным странам использовать альтернативные системы?

С.В.Лавров: Потому что мы друзья и регулярно обмениваемся визитами.

Что касается системы SWIFT, то мы много раз отмечали, что ненадежность наших западных партнеров становится все более очевидной. Развиваем национальные механизмы в России. Центральный банк построил свою систему. В Индии тоже есть своя – «РуПэй». Очевидно, что всё больше транзакций будут осуществляться с помощью этих систем в обход долларов и других валют, которые оказались полностью ненадежными.

Россия. Индия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 1 апреля 2022 > № 4070928 Сергей Лавров

США склоняют Китай к санкциям, требуя если товар, произведен для России, был изготовлен с использованием американских инструментов или оборудования, он попадает под санкции Америки.

Грузовые контейнеры штабелируются в порту Санкт-Петербург. Некоторые товары и технологии больше не могут ввозиться в Россию из ЕС и других западных стран из-за санкций, введенных Вашингтоном против Москвы за вторжение в Украину. Фото: ДПА

США жестко предупредили Китай, что экспортируемые в Россию товары, в которых компоненты, произведенные в США, имеют более 25% от общей стоимости, должны получать лицензию Вашингтона. Если это условие не будет соблюдаться, Китай рискует сам попасть под санкции.

Китайские компании, уличенные в нарушении американских санкций в отношении России, могут быть оштрафованы, а руководители приговорены к тюремному сроку, если они попадают под юрисдикцию США. При этом, на них может быть наложен полный запрет на транзакции, если компании не попадают под американскую юрисдикцию. Данный комментарий был дан заместителем помощника секретаря по управлению экспортом в Министерстве торговли США Мэтью Борман.

Запрет распространяется и на изделия, в которых используется американское ПО. Осложнения возникнут и при условии, если оборудование и продукция собрана на американском оборудовании.

Писал этот пост и позвонил мой партнер, который работает в Китае, у него запрос, обратились из России о приобретении тестера ошибок двигателя грузового автомобиля. Поступил запрет, при этом, это не санкционный прибор. Китайцы отказываются даже внутри Китая продать прибор компании с русскими корнями.

Так же, при запросе запчастей, производитель не ведет переговоры о продаже в Россию. Российские дилеры устраняются от решения проблем, так как с ними китайские партнеры диалог не ведут.

Максим Спасский, член генерального совета РАСПП, председатель Дома российско-китайской дружбы

Google Всемогущий?

АРВИНД ГУПТА, Глава и соучредитель фонда Digital India Foundation.

ААКАШ ГУГЛАНИ, Специалист по государственной политике, Digital India Foundation.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Гупта А., Гуглани А. Google Всемогущий? // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 2. С. 230-233.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ «ВАЛДАЙ»

Я не желаю, чтобы мой дом был обнесён со всех сторон стеной и чтобы мои окна были наглухо заколочены: я хочу, чтобы культура всех стран свободно проникала в мой дом. Но я не желаю, чтобы меня сбили с ног.

Махатма Ганди

Стремясь к глобализации и инновациям, развивающиеся экономики по всему миру открыли двери для новых продуктов, процессов и услуг.

Сегодня мы используем для поиска в Интернете Google или Yandex; имеем смартфоны Samsung, OnePlus или Apple; храним наши данные в облаке Amazon или Microsoft; покупаем и продаём товары и услуги на eBay; подключаемся к глобальному сообществу на Facebook, Instagram (подразделения компании Meta, признанной экстремистской организацией и запрещённой в России – Прим. ред.) или Twitter; совершаем платежи с помощью Visa, Mastercard или Apple Pay, осуществляем аутсорсинг бизнес-процессов и разработку программного обеспечения через Infosys и Tata Consultancy Services. Эти критически важные инфраструктурные проекты финансируются, строятся и управляются транснациональными корпорациями, работающими в разных частях планеты. Связь стала символом глобализации для дивного нового мира после появления Интернета. Однако возникает вопрос: не могут ли некоторые страны использовать эту геоэкономику в качестве оружия, преследуя свои геополитические цели?

На протяжении всей истории человечества государства опробовали разные средства и инструменты для реализации своих национальных интересов. Всякий раз, когда между странами возникала враждебность, начинали действовать явные и неявные механизмы нарушения цепочек поставок. Это, например, относится и к общественному транспорту в городах. В цифровом мире принято использовать услуги эффективных и профессиональных транснациональных частных предприятий для управления платежами в рамках государственных систем общественного транспорта. Однако, если между двумя государствами возникнет вражда и такая корпорация под давлением политиков государства своего происхождения прекратит выдавать билеты пассажирам, она будет в состоянии влиять на поведение другого государства. Совокупная рыночная капитализация пяти крупнейших компаний мира составляет более 10 трлн долларов, что превышает валовой внутренний продукт (ВВП) большинства стран мира. Из них четыре являются технологическими компаниями. Эти корпорации имеют возможность заблокировать доступ к своим цифровым рынкам, ограничить социальное присутствие пользователя, скрыть данные о дорожном движении для навигации, сократить поставки смартфонов или удалить рекламу со своих платформ в считанные часы для миллионов людей.

Более того, все эти компании подчиняются законам родительских государств. Чтобы подогнать свои внутренние процессы под корпоративный стандарт, их дочерние компании по всему миру должны следовать неким типовым правилам, что, по сути, влечёт за собой серьёзные затраты для других стран, поскольку эти правила не учитывают идентичность и культурные нормы чужих обществ и регионов. Данный процесс сдерживает рост малых и средних предприятий, поскольку крупные корпорации совершают капитальные вложения для приобретения пользователей и подавления местной конкуренции.

Перефразируя слова Махатмы Ганди, мы думаем, что страны и их граждане доверяют обмену идеями, продуктами и услугами, чтобы получать новый опыт и извлекать уроки из историй успеха, а не чтобы быть «сбитыми с ног». Если корпорации преследуют геополитические интересы определённого государства или государств, то они серьёзно подрывают основополагающие принципы нашего мира. Мы понимаем, что государства будут преследовать свои национальные интересы.

На наш взгляд, чрезвычайно опасна способность ряда крупных корпораций действовать как суверены и нарушать повседневную жизнь простых граждан на территориях, на которых они работают.

Чтобы производить инновационные продукты и услуги, государства предоставляют корпорациям налоговые льготы, субсидии и гранты. Если крупные технологические компании будут иметь возможность останавливать свою деятельность по собственной воле, это заставит страны с подозрением относиться к ним и к новым технологиям. Подозрение будет стимулировать государства становиться более изолированными, и барьеры будут укрепляться. Это задушит инновации, необходимые для коллективных действий в таких областях, как изменение климата, создание вакцин и биотехнологические инициативы. Мы видели плоды такого сотрудничества во время пандемии, когда свободный обмен информацией привёл к самой быстрой разработке вакцин в истории человечества.

Существуют два варианта выхода из этого затруднительного положения:

Во-первых, в краткосрочной перспективе каждому государству следует диверсифицировать поставщиков важнейших продуктов и услуг. Ни одной корпорации не должно быть позволено иметь настолько большую власть, чтобы она могла менять жизнь граждан страны без их явного согласия, в обход избранных правительств, демократических норм и общественного контроля. Мы ни в коем случае не утверждаем, что нужно ограничить бизнес-инновации или способность корпораций предоставлять свои услуги за границей. Мы лишь выступаем против недобросовестного и злонамеренного монопольного господства на рынке.

Во-вторых, в долгосрочной перспективе государства должны стремиться к развитию своих собственных цифровых общественных благ, которые вернут контроль гражданам, а через них – государствам.

Мы имеем в виду, что каждое государство должно иметь значительную долю собственности – с участием частного сектора – в цифровом достоянии.

Речь о национальных удостоверениях личности, архитектуре платежей, социальных выплатах, коммерческих и медицинских записях. Эта мера предназначена не для замены крупных технологических корпораций местными или государственными корпорациями, а для демократизации процесса агрегации данных, полномочий по контролю доступа, разработки и развёртывания алгоритмов в рамках концепции конфиденциальности в соответствии с правилами, установленными местными органами власти.

Слияние геополитических интересов государства с предоставлением частных услуг порождает повсеместные барьеры для бизнеса. Мы предвидим, что для защиты поставок от непредвиденных обстоятельств государства будут нести дополнительные расходы на перемещение производства критически важных цифровых инструментов – полупроводниковых чипов, активных фармацевтических ингредиентов, оборудования телекоммуникационных технологий – в свою юрисдикцию или задействовать услуги надёжных партнёров.

Для демократических стран важно выработать подробные руководящие принципы на основе консенсуса, чтобы контролировать действия крупных корпораций, особенно когда они занимаются поставкой общественных благ. В неблагоприятных обстоятельствах некоторые критики могут утверждать, что эти корпорации наказывают конкретное государство за предполагаемое правонарушение. Но мы думаем, что такая власть бизнеса над кем-то одним может в долгосрочной перспективе привести к злоупотреблениям в адрес многих. Мы должны быть осторожны, предоставляя горстке корпораций огромную власть без серьёзной ответственности.

Данный комментарий написан по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай» и опубликован на сайте клуба в марте 2022 года. Эту и другие статьи авторов можно найти по ссылкам: https://ru.valdaiclub.com/about/experts/24352/ и https://ru.valdaiclub.com/about/experts/24353/

США. Индия. Весь мир > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 апреля 2022 > № 4046495 Арвинд Гупта, Аакаш Гуглани

Фрагментация и национализация

ГЛЕНН ДИСЭН

Профессор Университета Юго-Восточной Норвегии.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Дисэн Г. Фрагментация и национализация // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 2. С. 224-229.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДИСКУССИОННЫЙ КЛУБ «ВАЛДАЙ»

Четвёртая промышленная революция влечёт за собой слияние цифровых технологий с реальным миром. Благодаря искусственному интеллекту, робототехнике, автоматизации и другим инновациям цифровые гиганты революционизируют и завоёвывают отрасли, ранее принадлежавшие физическому миру.

Важнейшее конкурентное преимущество в условиях четвёртой промышленной революции – наличие независимых цифровых экосистем, таких как Яндекс или Сбер.

Цифровые гиганты сначала изменили коммуникации, а теперь трансформируют производство, транспорт, банковское дело, города, армии, медицинскую промышленность и все остальные отрасли экономики. Цифровые технологии пользуются преимуществами «экономики охвата», при которой дешевле объединить две или более линейки продуктов или отрасли, чем заниматься ими по отдельности. Высокие фиксированные издержки и низкие переменные издержки цифровых технологий с межотраслевым синергетическим эффектом создают благоприятную ситуацию для возникновения монополий. На этапе четвёртой промышленной революции компании, управляющие поисковыми системами или сайтами электронной коммерции, имеют конкурентное преимущество в проектировании автоматизированных транспортных средств, поглощении индустрии такси, разработке автоматизированных систем вооружений, создании цифровых валют и отправке людей в космос. Мощность компьютерных систем, сбор данных и синергетический эффект позволяют нескольким цифровым гигантам доминировать в, казалось бы, не связанных друг с другом отраслях.

Концентрация власти имеет огромные последствия для международной экономической системы. Правительства поддерживают крупные национальные компании, которые конкурентоспособны на международных рынках, но опасаются их нежелательного политического влияния внутри страны. Асимметричная экономическая взаимозависимость между странами является источником политической власти, поскольку государства могут максимизировать и автономию, и влияние. Высокотехнологичные отрасли определяются как стратегические из-за ограниченных возможностей диверсификации поставщиков, что ставит перед более слабыми дилемму выбора между экономической эффективностью и автономией.

Соответственно, все крупные государства желают технологического суверенитета – собственной цифровой экосистемы, чтобы избежать чрезмерной зависимости и даже технологического колониализма.

Централизованные экономические инструменты, в частности доллар и SWIFT, позволяют США обладать огромной политической властью, что вызывает опасения у других государств, поскольку все отрасли экономики реорганизуются вокруг цифровых гигантов.

Конец экономической гегемонии

В последние десятилетия глобализация была равносильна американизации, поскольку мир следовал либеральному экономическому формату под гегемонией Соединённых Штатов. Этот формат глобализации рушится из-за относительного упадка Америки в качестве экономического гегемона, что также означает конец международной либеральной экономической системы. Экономический либерализм обычно ошибочно понимают как независимую переменную, ценность, формирующую международную систему. В действительности – либеральные международные экономические системы возникают, когда происходит концентрация экономической власти в руках гегемона (например, Великобритания в XIX веке и США в XX веке).

И Англия, и Америка заняли доминирующее положение на международных рынках благодаря жёсткой промышленной политике и протекционизму, за счёт использования субсидий и тарифов. Однако, обретя доминирующее положение, обе державы воспользовались преимуществами экономического либерализма, чтобы укрепить свою хозяйственную гегемонию[1]. Технологическое лидерство закрепляется, когда зрелые отрасли (высокое качество, низкая стоимость) технологического лидера находятся в открытой и прямой конкуренции с зарождающимися отраслями (низкое качество, высокие затраты) развивающихся государств. Давид Рикардо разработал либеральную экономическую теорию сравнительных преимуществ в качестве инструмента укрепления британского технологического лидерства: «Именно этот принцип определяет, что вино должно производиться во Франции и Португалии, хлеб – возделываться в Америке и Польше, а различные металлические изделия и другие товары – изготавливаться в Англии»[2].

Фридрих Лист критиковал британскую защиту свободной торговли как гегемонистскую норму, позволяющую «выбить лестницу»: «Обычная уловка состоит в том, что когда кто-то достигает вершины величия, он убирает из-под ног лестницу, посредством которой взобрался наверх, чтобы лишить конкурентов возможности забраться на такую же высоту. В этом суть космополитической доктрины Адама Смита, космополитических идей его великого современника Уильяма Питта, а также всех его преемников в последующих британских кабинетах министров»[3].

В XIX веке восходящие державы – Соединённые Штаты, Германия, Франция и Россия – с разной интенсивностью проводили националистическую экономическую политику, используя временные тарифы и субсидии для зарождающихся отраслей до тех пор, пока они не созреют и, таким образом, не станут конкурентоспособными на международных рынках. Политические рекомендации Александра Гамильтона, заложившие основы американской системы, нашли отражение в идеях Фридриха Листа и Сергея Витте. Как считал Лист, государства должны признать, что экономическая мощь является важным инструментом власти, а чрезмерная неблагоприятная асимметричная взаимозависимость создаст систему отношений «центр – периферия»: «До тех пор, пока существует разделение человеческого рода на независимые нации, политическая экономия будет часто расходиться с космополитическими принципами… Нация будет действовать неразумно, стремясь способствовать благополучию всего человеческого рода, в ущерб своей особой силе, благополучию и независимости»[4].

В середине XX века США закрепили своё технологическое лидерство. Оно сохранялось и в период бума цифровых технологий, поскольку правительство финансировало инновации в Кремниевой долине благодаря крупным военным контрактам и финансированию университетов для разработки патентов. Оно было закреплено либеральной экономикой и торговыми соглашениями, которые расширили действие патентных законов и прав интеллектуальной собственности, чтобы замедлить распространение технологий в других странах.

В XXI веке Китай стал проводить ту же националистическую экономическую политику, которую Соединённые Штаты проводили в XIX веке, используя прямые и косвенные субсидии и тарифы для создания глобальных производственно-сбытовых цепочек. Китай догнал США и в настоящее время становится лидером в стратегических отраслях. С помощью активной промышленной политики «Китай-2025» Пекин стремится установить технологическое лидерство в области искусственного интеллекта, робототехники и других передовых технологий, связанных с четвёртой промышленной революцией.

Следовательно, когда концентрация экономической власти у гегемона уменьшается, «ожидается, что либеральный порядок начнёт разрушаться, а его режимы станут слабее, и в конечном итоге их заменят меркантилистские механизмы»[5]. В итоге национальная власть получает приоритет над рыночными силами.

Экономическая война между США и КНР – предсказуемый результат ослабления и неуверенности гегемона.

Американцы всё чаще используют административные меры экономического принуждения в международной экономике для ослабления противников, Китая и России. Тем самым Соединённые Штаты способствуют разрушению либеральной экономической системы и создают новые стимулы для этих государств, чтобы ослабить зависимость от Вашингтона.

КНР и США будут сотрудничать ради взаимной выгоды в тех областях, где это не приведёт к чрезмерной зависимости от контрагента. Обе страны обеспечивают доминирование своих цифровых платформ на внутреннем рынке, причём по американской логике – «что хорошо для Кремниевой долины, должно быть хорошо и для Америки». Между тем нелиберальные методы определяют международную экономику, поскольку две сверхдержавы конкурируют на рынках третьих стран, о чём свидетельствует ожесточённое соперничество в области 5G.

Российская стратегия технологической готовности

Рост цифровых гигантов в менее либеральной международной экономической системе влияет на то, как российские компании должны сотрудничать и конкурировать с иностранными коллегами. Российское государство должно вмешиваться, чтобы доминирующие цифровые гиганты на внутреннем рынке были российскими. Однако полная автономия – ошибочная затея, поскольку она создаст слабые и неэффективные российские компании. Необходимо определить баланс между технологическим суверенитетом и рыночной эффективностью.

У России нет возможностей конкурировать с США и Китаем, но ей и не нужно быть технологическим лидером.

Идеальный подход России – стратегия «технологической готовности», при которой у России есть технологические ноу-хау и инфраструктура/цифровая экосистема для запуска внутренних дочерних компаний ради повышения стратегической автономии. Стратегия технологического последователя влечёт за собой уменьшение преимущества технологического лидера-первопроходца за счёт поощрения более быстрого распространения технологий. Таким образом, технологические партнёрства с иностранными компаниями должны быть направлены на создание совместных предприятий с контрольным пакетом акций и передачу технологий и ноу-хау. В отсутствие экономического гегемона происходит более быстрое распространение технологий, что даёт восходящим державам, в том числе и России, больше возможностей стремиться к технологическому суверенитету. Необходимо диверсифицировать технологические партнёрства, чтобы сместить преимущество в пользу того, кто догоняет. Кроме того, доходы от продажи энергоресурсов должны предусматривать прямые и косвенные субсидии для развития зрелых цифровых отраслей, а потребность в обеспечении национальной безопасности и санкционная война с Западом – использоваться для применения косвенных тарифов и импортозамещения в чувствительных отраслях.

России стоит приветствовать тенденцию к фрагментации интернета и национализации цифрового пространства. В последние годы Россия сделала себе прививку от санкций на внутренних финансовых рынках, чтобы уменьшить уязвимость перед западным экономическим принуждением. Это также распространяется на технологический сектор. Такую политику не следует путать с изоляционизмом или автаркией. Важно, чтобы сотрудничество и конкуренция нашли баланс между экономическим либерализмом и технологическим суверенитетом.

Данный комментарий написан по заказу Международного дискуссионного клуба «Валдай» и опубликован на сайте клуба в марте 2022 года. Эту и другие статьи автора можно найти по адресу: https://ru.valdaiclub.com/about/experts/6679/

--

СНОСКИ

[1] Ruggie J.G. International Regimes, Transactions, and Change: Embedded Liberalism in the Postwar Economic Order // International Organization. 1982. Vol. 36. No. 2. P. 379–415, P. 381.

[2] Ricardo D. On the Principles of Political Economy and Taxation. London: John Murray, 1817. P. 139.

[3] List F. The National System of Political Economy. London: Longmans, Green and Company, 1885. P. 295–296.

[4] List F. Outlines of American Political Economy. Philadelphia: Samuel Parker, 1827. P. 30.

[5] Ruggie J.G. Op. cit. P. 381.

США. Весь мир > СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 апреля 2022 > № 4046494 Гленн Дисэн

Не втянуться в воронку

АНДРЕЙ БАКЛАНОВ

Заместитель Председателя Ассоциации российских дипломатов, профессор-руководитель секции исследований стран Ближнего Востока и Северной Африки Национального исследовательского университета – Высшей школы экономики, вице-президент Российского комитета солидарности и сотрудничества с народами Азии и Африки.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Бакланов А.Г. Не втянуться в воронку // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 2. С. 213-223.

Жёсткое нарастающее противостояние стран Запада и России втягивает, как в воронку, всё большее число государств. Голосование в ООН, других международных организациях, новая обстановка на мировых финансовых и товарных рынках – всё это заставляет страны, которые хотели бы остаться вне конфронтации, определить и зафиксировать точку зрения.

Особую значимость имеет позиция большинства стран Ближнего и Среднего Востока и Северной Африки. 25 ближневосточных государств – это не только восьмая часть всех членов ООН. В регионе находятся наши стратегические партнёры в сфере нефти и газа. Россия лишь недавно приступила к крайне важному для экономики и финансов сотрудничеству со странами ОПЕК, образовалась группа ОПЕК+, которая позволяла обеспечивать стабильную подпитку нашего бюджета поступлениями от экспорта энергоносителей. Мы начали получать неплохие инвестиционные предложения стран Персидского залива, немало их уже осуществляется по линии Российского фонда прямых инвестиций и национальных инвестиционных структур Саудовской Аравии, Объединённых Арабских Эмиратов, Катара, Бахрейна. Но сейчас достижения окажутся под вопросом, если мы проиграем схватку за Ближний Восток.

Конечно же, американцы не откажутся от попыток добиться поддержки своей линии и вытеснения нас из региона, где на сирийском театре военных действий Россия продемонстрировала способность достигать политических и военных целей. В наших интересах – действовать на ближневосточном направлении активно и сбалансировано, просчитывая заранее реакцию на те или иные ходы ближневосточных партнёров. Очень важно досконально знать историю взаимодействия России со странами региона, чётко понимать логику их действий.

Ситуацию в мире можно охарактеризовать как «предвоенную». События на Украине и вокруг неё послужили катализатором военно-политических, финансовых и торгово-экономических процессов, ведущих к формированию нового миропорядка. США, «коллективный Запад» работают на удержание позиций, пытаясь подтвердить своё право определять правила игры в международных делах, хотя на мировой арене более двухсот государств и целый ряд региональных центров силы.

Похоже, Россия, имеющая своё мнение по ключевым международным и региональным проблемам, стала наиболее значимым, мощным в военном отношении препятствием на пути реализации этих амбиций. Борьба против неё носит хорошо продуманный характер – она продолжается на протяжении многих лет. Прямое давление Вашингтона на Россию сочетается с втягиванием других государств в военные приготовления США, НАТО и в финансово-экономическое противостояние с нами. На европейском направлении этот курс американцам, надо признать, удался.

После распада СССР был распущен Варшавский договор, европейские союзники Москвы и страны Прибалтики, ранее входившие в Советский Союз, стали военно-политическими союзниками Вашингтона и, более того, войдя в НАТО, проявили себя как наиболее жёсткие противники Российской Федерации. Сегодня выдвигаются предложения о присоединении к Североатлантическому альянсу также и стран Севера Европы, Финляндии и Швеции.

А что происходит в этом контексте на Юге? Сегодня мы считаем данностью, чем-то само собой разумеющимся, что с южного фланга на нас не нацелены американские ракеты, там нет антироссийских военных структур. Но такая благоприятная для нас ситуация сложилась далеко не автоматически, и она не будет автоматически воспроизводиться. Это – результат многолетних, по-настоящему профессиональных дипломатических усилий нашей страны, равно как и мужественной позиции, которую занимали лидеры целого ряда ближневосточных стран.

Предыстория: Багдадский пакт и неприсоединение

Важно напомнить, что продвижение НАТО на Восток, как предполагали стратеги блока в первые годы экспансии, как и политика сдерживания Москвы, должно было с самого начала дополняться продвижением на Юг, в страны Ближнего Востока и Северной Африки. Ещё на рубеже 1950-х гг. США и Великобритания оказывали серьёзное воздействие на крупнейшую арабскую страну – Египет, добиваясь согласия на постоянное размещение британских военнослужащих в зоне Суэцкого канала и создание прозападных блоковых схем – Средневосточного командования. Участие в этих схемах выдвигалось в качестве непременного условия финансирования западными странами, Международным банком реконструкции и развития строительства высотной Асуанской ГЭС и других крупных объектов развития Египта.

Египтяне отказались и стали ориентироваться в плане получения финансово-экономической и военной помощи на Советский Союз, который политических условий не выдвигал. Однако западные страны продолжили линию по сколачиванию в регионе военно-политических группировок антисоветской направленности. На определённом этапе это стало приносить некоторые плоды. В 1955 г. усилиями Великобритании при поддержке Соединённых Штатов был организован военно-политический блок с участием ближневосточных стран – СЕНТО – Организация центрального договора. Её часто называли Багдадским пактом по месту заключения в феврале 1955 г. соответствующего соглашения. В состав участников договора первоначально вошли Ирак и Турция, затем – Великобритания, Пакистан, Иран. США формально оставались «ассоциированным членом», однако на деле Вашингтон играл решающую роль в формировании стратегии блока.

Создание Багдадского пакта получило в основном негативную оценку в большинстве ближневосточных стран. Египет занялся выдвижением альтернативного варианта внешнеполитической ориентации как стран региона, так и других государств, не входивших в военные альянсы западных стран и дистанцировавшихся от Варшавского договора под советской эгидой.

В 1955 г. президент Египта Гамаль Абдель Насер совместно с лидерами ряда афро-азиатских стран и президентом Югославии Иосипом Броз Тито приступил к формированию Движения неприсоединения, в которое в дальнейшем влились практически все арабские страны. В 1959 г. из Багдадского договора вышел Ирак, где произошла революция, и блок постепенно прекратил существование. На Ближнем Востоке только Турция выбрала союзнические отношения с США и в феврале 1952 г. стала членом Североатлантического альянса.

Анкара в течение многих лет проводила жёсткий антисоветский курс. В 1961 г. Соединённые Штаты начали размещение ракет «Юпитер» в Турции, в районе города Измир. Дальность их действия превышала 2 тысячи километров, а подлётное время до крупных военных и экономических центров СССР составляло несколько минут. Советское руководство посчитало, что этой военной акцией американцы создают неприемлемую угрозу. Переговорный процесс с США и Турцией никаких результатов не дал и вследствие этого возник план создания на Кубе аналогичной военной угрозы для американцев.

Таким образом, «кубинский» кризис мог бы с полным правом именоваться «турецким». Ситуация, сложившаяся в тот период, напоминает сегодняшние проблемы России с приближением военной инфраструктуры НАТО к жизненно важным центрам на территории Российской Федерации. В дальнейшем американцам пришлось отказаться от планов размещения ударных средств на территории Турции.

Но сделали они это не в результате переговорного процесса, а вследствие обеспокоенности ответным военным демаршем Москвы – размещением ударных сил вблизи территории США. Возьмём на заметку, какие методы ведения дел с американцами срабатывают.

Наша дипломатия прилагала усилия, чтобы укрепить добрые отношения с Движением неприсоединения в целом и с арабскими странами в частности. На протяжении 1960–1980-х гг. Москву устраивал внеблоковый статус большинства ближневосточных стран. В 1990-е гг. Соединённые Штаты, страны НАТО несколько изменили тактику ведения дел с государствами Ближнего Востока. Появились более гибкие схемы привлечения ближневосточных стран к военным структурам Запада. В 1994 г. запущен так называемый «средиземноморский диалог» НАТО с группой стран южного и восточного Средиземноморья, в которую, наряду с Израилем, входили Египет, Иордания, Мавритания, Марокко, Тунис.

Натовцы организовали различного рода учебные курсы для представителей этих стран по проблемам борьбы со стихийными бедствиями, спасения на море, мерам доверия, однако поднимались и темы военного сотрудничества. Важным моментом было создание в натовской штаб-квартире в Брюсселе постоянных представительств стран – участниц «диалога». Следует отметить, что арабские страны, как правило, действуют на этом направлении весьма осмотрительно и осторожно, избегая, по возможности, втягивания в военные приготовления Запада.

С начала 2000-х гг. Вашингтон и Брюссель стали убеждать ближневосточные страны, в особенности государства Персидского залива, в необходимости создания, возможно, совместно с коллективными структурами ССАГПЗ, современной системы защиты от ракетного нападения. С учётом напряжённой ситуации в зоне Персидского залива у стран субрегиона была заинтересованность в данном проекте, но опасение оказаться слишком привязанными к США привели к тому, что реализация американской инициативы далеко не продвинулась.

В начале 2022 г., в обстановке общего обострения напряжённости в мире, США и Генеральный секретариат НАТО возобновили обращения к руководству стран Ближневосточного региона с призывами создать под эгидой блока систему обороны, основным элементом которой были бы американские средства ПВО, способные быстро переоборудоваться в площадки для ударных ракет средней дальности.

Осуществление этих планов способно привести к очень серьёзной деградации военной обстановки в регионе и к осложнению стратегического положения Российской Федерации. В этом контексте важным элементом политики России на Ближнем Востоке является продолжение линии на недопущение создания в регионе военно-политических структур под эгидой стран Запада, имеющих объективно антироссийскую направленность.

Российская сторона представила ближневосточным странам альтернативную схему обеспечения мира и стабильности – на основе формирования в регионе коллективной системы безопасности. В качестве первого шага возможно создание такой системы в масштабе субрегиона Персидского залива. Российские предложения были переданы заинтересованным странам в 2019 и 2021 годах.

Помощь с Ближнего Востока

Ключевое значение для России имеет сохранение внеблокового статуса большинства стран Ближнего Востока и Северной Африки (БВСА) – в настоящее время такой статус имеют 24 из 25 стран региона. В момент, когда Соединённые Штаты и НАТО продвигают линию на международную изоляцию России и втягивание различных стран в санкционное противостояние с Москвой, значение позиции стран БВСА объективно растёт. Они не в первый раз оказываются перед выбором линии в отношении драматических событий, связанных с нашей страной. Очень рельефно отношение арабских стран проявилось в годы кризисного развития и приближающегося коллапса Советского Союза. Пожалуй, ни одна группа государств не оказала столь солидарной поддержки СССР в дни испытаний на рубеже 1990-х годов.

Пример подавал Египет, от которого поступила масштабная гуманитарная помощь – в Москву было направлено восемь самолётов с гуманитарными грузами, в основном с продовольственными товарами и товарами первой необходимости. В 1989 г. СССР практически прекратил поставки по клирингу. По двустороннему торгово-платёжному соглашению предполагалось, что торговля происходит на основе встречных поставок товаров: если одна из сторон запаздывает с поставками на сумму более 60 млн долларов, встречные поставки другой стороны автоматически прекращаются. Осенью 1991 г. дисбаланс торговли в результате срыва поставок советской стороной превысил указанный показатель. Однако по указанию президента Египта Хосни Мубарака египетские поставки продолжились – в одностороннем порядке. Египет выделил из своего бюджета на субсидирование поставок в Россию столь нужных в то время товаров порядка 300 млн долларов.

Но это ещё не всё. Не самая богатая страна и не самый крупный инвестор, Египет в 1990-е гг. оказал неоценимую помощь России, оплатив заказ на производство порядка десяти самолётов ТУ-204. Автору в то время довелось посещать Ульяновский авиационный завод – его потенциал сохранялся тогда только благодаря египетским инвестициям.

Было немало написано о негативной роли Саудовской Аравии в развале СССР. Факты эту версию не подтверждают. Так, именно члены ОПЕК, саудовцы в начале 1980-х гг. предупреждали нас о вероятном перенасыщении, «перегреве» нефтяного рынка и возможном катастрофическом падении цен. Они предлагали принять совместные меры для предотвращения такого поворота событий, то есть сформировать нечто подобное сегодняшнему ОПЕК+, но Москва на это не пошла, избегая любых коллективных обязательств по потолкам производства и экспорта нефти. Это была серьёзная ошибка с нашей стороны.

Принц Сауд Фейсал, который много лет был министром иностранных дел Саудовской Аравии, рассказывал автору в неофициальной обстановке, что планы по подрыву экономических и финансовых позиций СССР, в том числе путём демпинга цен на нефть, действительно разрабатывались определёнными кругами США и Саудовской Аравии, но не получили одобрения на уровне политического руководства королевства. Эр-Рияд ни при каких обстоятельствах не хотел рисковать собственными поступлениями от экспорта нефти. Помимо этого, говорил Сауд Фейсал, несмотря на острые разногласия по многим вопросам, в частности в отношении нахождения советских войск в Афганистане, королевство по большому счёту не было заинтересовано в крушении Советского Союза.

Это подтверждается и таким фактом. В самые трудные дни СССР, в начале октября 1991 гг., когда полки в советских магазинах были пусты, саудовское руководство направило в Москву высокопоставленную делегацию, которая совершенно неожиданно, сославшись на указание короля, предложила «оплатить поставки» товаров первой необходимости и продуктов для стабилизации обстановки и фактически спасения страны от разрухи и голода. Однако договориться не удалось – московские представители требовали не оплаты поставок, а предоставления помощи в валюте, на что саудовцы, из советской прессы знавшие о возможном нецелевом расходовании валютных средств, не пошли.

Сегодня поступают сообщении о давлении, которое США оказывают на ближневосточные страны в плане присоединения к развязанной Западом кампании по обструкции России. От стран региона требуют выступления «на стороне Украины». Надо сказать, для арабских государств российско-украинские противоречия всегда были крайне неудобной темой. Наши ближневосточные партнёры искренне говорили о том, что для них желательно возвращение Киева и Москвы к добрым отношениям.

Приведём характерный пример. В 1993 г., когда возник первый серьёзный кризис в отношениях между Россией и Украиной (острые разногласия, связанные с разделом заграничной собственности бывшего СССР), в Каир должен был приехать первый дипломатический представитель Украины в ранге посла. Руководство МИД Египта пригласило меня в качестве временного поверенного в делах России и доверительно информировало, что в ряде стран Ближневосточного региона, в частности в Израиле, в ходе разных международных встреч наблюдались резонансные эпизоды острой полемики между представителями России и Украины. Египтяне попросили «сделать всё возможное» для того, чтобы предотвратить подобного рода инциденты в Каире и наладить добрые отношения с прибывающим в Египет первым послом Украины. Они передали данные о времени прилёта посла и сказали, что окажут помощь по линии государственного протокола. Я с большим вниманием воспринял этот демарш египетской стороны и вместе с представителями протокольной службы Египта принял участие во встрече посла Украины в аэропорту Каира.

Посол оказался очень хорошо подготовленным в профессиональном отношении человеком. Он оценил сделанный египтянами и мною шаг и сразу принял приглашение поучаствовать в небольшом протокольном мероприятии в моей представительской квартире. Я поделился с послом многолетним опытом пребывания в Каире, наши консульские работники вместе с египетскими дипломатами оказали содействие в решении ряда практических вопросов, связанных с началом функционирования дипломатического представительства Украины. Надо сказать, инициатива МИД Египта оказалась довольно продуктивной. Дипломатическая вежливость, проявленная к представителю Украины, способствовала предотвращению излишне острых, эмоциональных моментов в периоды обострения разногласий по различным аспектам российско-украинских отношений.

А что происходит в ближневосточных странах сейчас? Лига Арабских Государств провела в Каире 28 февраля 2022 г. экстренное заседание постоянных представителей ЛАГ, на котором было решено оказать сторонам конфликта – России и Украине – помощь в урегулировании противоречий и снятии напряжённости. Лига приступила к формированию «специальной контактной группы» для содействия дипломатическому разблокированию конфликта. Генеральный секретарь ЛАГ выступил с заявлением, в котором назвал обе стороны «друзьями арабов». Он высказался за то, чтобы арабские страны придерживались «нейтральной позиции» в связи с российско-украинским конфликтом.

При голосовании в Совете Безопасности ООН представитель Объединённых Арабских Эмиратов Лана Нуссейби, которая председательствовала на заседании СБ ООН, не поддержала продвигаемый западными странами проект резолюции, в дальнейшем заблокированный Российской Федерацией. Она заявила, что её страна «продолжит поиск инклюзивных и консультативных процессов для продвижения вперёд мирного урегулирования». Постпред ОАЭ отметила исключительно важное значение телефонного разговора, который состоялся между президентом Российской Федерации Владимиром Путиным и наследным принцем Абу-Даби, заместителем верховного главнокомандующего Вооружённых сил Объединённых Арабских Эмиратов Мухаммедом бен Заид Аль Нахайяном. В разговоре, естественно, затрагивалась ситуация на Украине. «Мы призвали к деэскалации, как и в заявлениях в ООН, – сказала Нуссейби. – Конечно, поскольку мы – одна из крупнейших стран – производителей нефти и члены ОПЕК+, то также обсуждалось влияние этого кризиса на глобальную энергетику. Я думаю, что в ближайшие месяцы мы увидим очень серьёзные последствия для глобальной экономики, энергосектора, для цен на нефть и газ. Эмираты открыты для связи со всеми сторонами конфликта на Украине и готовы способствовать поиску дипломатического решения. Те страны, которые воздержались при голосовании по проекту резолюции, сохраняют каналы связи с президентом Путиным, и они будут использовать их для помощи и поддержки, как только смогут».

Тема влияния кризиса на нефтяные рынки является весьма важной и чувствительной. В настоящее время в контексте финансово-экономических санкций, вводимых против Российской Федерации, многие обозреватели затрагивают вопрос о возможных ответных мерах Москвы, например, о приостановке поставок энергоносителей в европейские страны. Однако следует проявлять сдержанность и дальновидность, не поддаваясь эмоциям.

Страны Запада традиционно обвиняют Россию в том, что она может использовать зависимость европейских стран от поставок российской нефти и газа в качестве средства давления. Но на протяжении многих лет не было ни одного случая применения Москвой на практике ответных шагов в этой сфере.

Полезно сохранить за нами репутацию абсолютно надёжного поставщика энергоносителей. К тому же ответные санкции такого рода со стороны России будут иметь, скорее всего, ограниченный, кратковременных эффект. В перспективе они приведут Россию к уходу с важных энергетических рынков.

Значительно более эффективными могли бы стать скоординированные действия России и группы производителей нефти – членов Организации арабских стран – экспортёров нефти (ОАПЕК), куда входят одиннадцать государств. Однако пока уровень нашего взаимодействия, достаточно высокий сам по себе, не позволяет воплощать в жизнь подобного рода идеи. Для этого следует ещё много и целенаправленно работать политикам, дипломатам, представителям энергетического сообщества.

Особый интерес представляет поведение Турции. Являясь членом НАТО, она занимает пока достаточно осторожную и сбалансированную позицию по украинскому кризису. Представитель президента Турции Ибрагим Калын заявил, что Анкара не намерена вводить санкции против России. Он высказался за сохранение канала связи между сторонами и дал понять, что Турция могла бы быть посредником между сторонами в поисках компромиссов и перевода ситуации в дипломатическое русло.

* * *

Страны Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки могут сыграть очень важную, можно сказать, знаковую роль в формировании нового расклада сил на международной арене. Активную антироссийскую политику проводит «коллективный Запад», а это порядка четырёх десятков государств с населением около 1 млрд человек. Какова позиция других государств – азиатских, африканских, латиноамериканских, ближневосточных? От них, в частности, зависят не только политические итоги сегодняшнего острого кризиса, но и вектор развития международного сообщества. В интересах России – интенсифицировать курс на сближение со странами Ближневосточного региона, развитие отношений с ними на двусторонней и многосторонней основе. В новых геополитических координатах Россия и ближневосточные страны должны иметь прочные стратегические партнёрские связи.

Россия. США. Евросоюз. Ближний Восток. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 апреля 2022 > № 4046493 Андрей Бакланов

Джунгли, основанные на правилах

АСАД ДУРРАНИ

Генерал-лейтенант в отставке, в 1990–1992 гг. – глава Межведомственной разведки (ISI) Пакистана.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Дуррани А. Джунгли, основанные на правилах // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 2. С. 199-203.

Когда Советский Союз в декабре 1979 г. вторгся в Афганистан, Пакистан лишился традиционного буфера от угрозы с севера, а фланг, который всегда прикрывал Кабул во время наших войн с Индией, оказался уязвим в случае действий враждебной супердержавы через «линию Дюранда». В тот момент пакистанцам казалось, что их страна попала в щипцы для колки орехов.

Вскоре после этого генерал Зия-уль-Хак, возглавлявший военный режим, принял решение поддержать афганское сопротивление. Помощь США и их союзников прибыла два года спустя, в результате Афганистан и Пакистан смогли противостоять советской мощи.

Когда советская империя распалась, автор этих строк возглавлял пакистанскую межведомственную разведку. Это ведомство, как и моджахеды, претендовало на большее, чем можно было рассчитывать. Яхья Эффенди, один из лучших наших историков, остудил эйфорию, предупредив, что Российская Федерация как преемница рухнувшего Союза будет стремиться создать содружество из своих бывших сателлитов. На его оценку, возможно, повлиял распад Британской империи, оставившей после себя клуб стран – игроков в крикет, или особенности течения Амударьи, но вскоре действительно появилось Содружество Независимых Государств. Необходимость его существования новая номенклатура объясняла тем, что Россия вынуждена защищать «ближнее зарубежье» – иными словами, установить санитарный кордон вокруг раненого медведя. Со временем эта цель была подкреплена созданием ОДКБ.

Ничего удивительного в этом нет. Многие слышали о доктрине Монро, но только Берни Сандерс рассказал, как под её прикрытием Соединённые Штаты за последние двести лет размолотили с десяток стран на американском континенте, чтобы обеспечить свою гегемонию. А у нас в Азии вспоминают так называемую «доктрину Индиры» – когда крошечный Непал в 1989 г. купил шесть старых зенитных комплексов у Китая, Дели на полгода лишил окружённую сушей страну доступа к морю. Поскольку непальцы ясно давали понять, что ждут, когда Пакистан усмирит «плохого большого брата», опасения Индии по поводу сговора Китая и Пакистана были понятны. Сегодня в магазинах в Катманду не принимают когда-то популярную пакистанскую валюту.

Мы болезненно реагируем, когда кто-то вторгается к нашим соседям. Афганистан, как Бермудский треугольник, затягивает всех, оказавшихся рядом. Словно по сигналу значительная часть афганцев встаёт на сторону чужаков, а остальные объявляют им войну. В итоге, оказавшись между молотом и наковальней, иностранцы покидают проблемную страну, но не раньше, чем понесут огромные потери. Поэтому пакистанскую поддержку афганского сопротивления можно трактовать как помощь соседу в борьбе с оккупантами, восстановление зоны безопасности на северо-западе и, разумеется, ответную услугу афганцам за то, что они не позволяли Индии открыть второй фронт, когда мы вели боевые действия на первом.

После вывода советских войск наши высшие офицеры, мечтавшие подняться по карьерной лестнице, определили место Афганистана в своих расчётах в сфере безопасности: «Он обеспечивает нам стратегическую глубину». С этой концепцией всё в порядке. Всем странам нужна глубина: внутри и снаружи, военная и экономическая, стратегическая и тактическая, не обязательно ограниченная в пространстве. Например, стратегическая глубина Израиля включает Соединённые Штаты. Она же определяет пакистанскую современную политику в отношении Афганистана. Но как говорится, прежде чем убить собаку, нужно дать ей плохое имя. «Стратегическая глубина» (strategic depth) обернулась «стратегической смертью» (strategic death): Пакистан обвинили во вмешательстве в дела «суверенного» государства (хотя оно находилось под иностранной оккупацией) и в несусветной глупости – в намерении аннексировать эту трясину, как будто мы не знаем, что произошло со всеми, кто пытался это сделать.

Когда восприятие сформировано и позиции определены, объяснения по поводу буферов, передовой глубины, ближнего зарубежья, предохранительных зон и зон, где недопустимы конфликты (хотя всё это разумные идеи), – пустая трата времени. Например, предохранительная зона часто определяла наши отношения с Ираном – наши стратегические активы могут находиться там в сравнительной безопасности. Один раз это сработало, хотя и не с нами. В 1991 г., незадолго до войны в Персидском заливе, Ирак перебазировал свои ВВС в Иран, и там оказалось два воздушных флота. Когда выяснилось, что Пакистан, где нашли приют и получили доступ к внешнему миру миллионы афганцев, считает Афганистан ключевой для себя стратегической глубиной, никто не удивился.

Ещё десять лет назад американский аналитический центр назвал Украину стратегической глубиной для России. И у Москвы начались проблемы.

Естественно, страны реагируют, когда периметр их безопасности, внутренний или внешний, нарушен или находится под угрозой. В равной степени очевидно, что агрессоры и их союзники могут ответить любым доступным им способом. И можно сколько угодно негодовать, будучи убеждённым, что находишься на верной стороне права и морали.

Жалуясь на двойные стандарты противника, мы обычно игнорируем тот факт, что они есть у всех. Мы яростно критикуем страны, находящиеся на другой стороне, за нарушение прав человека или притеснение меньшинств, но молчим по поводу более серьёзных нарушений, допущенных нашими стратегическими партнёрами. Даже в случае с Йеменом мы лишь советуем хуситам не метать камни в саудовские F-16, которые обстреливают мирных жителей. Поэтому нужно быть благодарным, когда хотя бы один голос пытается сказать правду.

В середине 1990-х гг., когда Франция провела серию ядерных испытаний на острове в Тихом океане, немецкого канцлера Гельмута Коля принуждали осудить Париж. «Мы не критикуем друзей», – честно ответил он. В тот же период некоторые мои бывшие коллеги из вооружённых сил Германии советовали Пакистану не сворачивать ядерную программу. Потому что, если мы это сделаем, обещанный ядерный зонт может не раскрыться в нужный момент. Хорошие друзья обеспечивали себе стратегическую глубину, которой у украинцев никогда не было, и теперь Киеву остаётся только сожалеть о том дне, когда он согласился отказаться от своих возможностей.

Те, кто помог нам отбросить иллюзии по поводу морали в международных отношениях, тоже заслуживают благодарности. Действительно, к украинцам из-за их веры, цвета кожи и – в особенности – из-за Weltanschauung (мировоззрения) относятся иначе, чем к иракцам, сирийцам и афганцам. Наблюдая за страданиями славян, многие восклицают, что не могли и представить подобных событий в цивилизованной Европе. Подобные сетования отражают настроения «сверхлюдей», но они же избавляют Untermenschen (недочеловеков) от мук совести, которые они, возможно, испытывают. Когда тысячи белых жертв войны не сходят с экранов в круглосуточном режиме, жители Юга инстинктивно думают о миллионах, десятилетиями переживавших более страшные тяготы. И если кто-то из них злорадствует, это простительно – они лишь люди.

Наверное, все обратили внимание на стенания Запада о том, что военная операция России на Украине нарушает порядок, основанный на правилах. Не подозревал, что он существует, но знаю, что, например, интервенция США, которая привела к окончанию войны в Боснии и искренне обрадовала многих, как выразился бывший вице-председатель ОБСЕ, нарушила права человека и подорвала ООН. Атаки на страны Ближнего Востока и Африки не вызвали особого беспокойства с правовой точки зрения, а вот в случае с продвижением НАТО на Восток в нарушение предыдущих обязательств контраргумент был абсолютно лицемерным. Поскольку все новые члены – независимые государства, которые добровольно вступали в Североатлантический альянс, то скорее это бывший Восток сам двинулся на Запад. Хотя, конечно, если бы Куба в 1962 г. воспользовалась суверенным правом разместить советское ядерное оружие на своей территории, к этому отнеслись бы совершенно иначе.

Задумайтесь: единственная система, основанная на правилах, – это джунгли. Животные не убивают ради удовольствия, никогда не едят больше, чем нужно, делятся остатками с более слабыми видами и уважают границы территории друг друга.

Они могут научить людей бороться с мародёрами. Зебры съедают свои запасы по очереди, рогатые выстраиваются в кольцо, чтобы остановить хищника. «Талибан» (организация находится под санкциями ООН за террористическую деятельность – Прим. ред.) просил предъявить доказательства причастности Усамы бен Ладена к терактам 11 сентября 2001 г., которые можно было бы представить в суде. Но доказательства не были предоставлены, произошло вторжение в Афганистан, и талибы двадцать лет воевали, чтобы восстановить свою стратегическую глубину. В 2014 г. Генри Киссинджер предложил разумное решение относительно озабоченностей России по поводу ближнего зарубежья: сделать Украину мостом между Востоком и Западом. К его совету не прислушались. Неужели украинцев должна теперь постигнуть судьба, которую предсказывал Великий Генри: быть врагом США, возможно, опасно, но быть их другом – гарантированная смерть?

Пакистан. Афганистан. США. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 апреля 2022 > № 4046491 Асад Дуррани

Единство средств и расхождение целей

АЛЕКСАНДР САВЕЛЬЕВ, Доктор политических наук, главный научный сотрудник НИИ ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН, главный эксперт Центра перспективных исследований национальной безопасности России Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ОЛЬГА АЛЕКСАНДРИЯ, Старший преподаватель факультета мировой политики МГУ имени М.В. Ломоносова, эксперт Центра перспективных исследований национальной безопасности России Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Савельев А.Г., Александрия О.М. Единство средств и расхождение целей // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 2. С. 166-182.

Резкое обострение международной напряжённости, случившееся на рубеже 2021-2022 гг., окончательно вернуло в центр мировой повестки вопросы стратегической стабильности и глобальной безопасности самого высокого уровня.

Нельзя сказать, чтобы эти темы выпадали из поля зрения ответственных лиц, но десятилетия после холодной войны, особенно конец ХХ – начало XXI века, характеризовались ожиданиями, что традиционные вопросы военной и стратегической безопасности уступают место «новым вызовам» зачастую невоенного характера. Сейчас актуальность стратегической стабильности в понимании второй половины прошлого столетия вновь признана в полной мере. Однако международный военно-политический и технологический контекст изменился настолько, что подходы к поддержанию устойчивого мира требуют нового серьёзного осмысления.

Авторы проанализировали результаты опроса двадцати ведущих российских экспертов в сфере международной безопасности, контроля над вооружениями и стратегической стабильности, проведённого в декабре 2021 года. Участникам предложили составить перечень факторов, которые, по их мнению, оказывают в настоящее время (2022 г.) ощутимое влияние на стратегическую стабильность и будут оказывать далее. Кроме того, предполагалось оценить перспективы учёта названных факторов в будущих соглашениях по контролю над вооружениями и обозначить возможные формы такого учёта. Речь идёт о 2026 г. (год окончания действия «продленного» Договора СНВ-3), а также о 2036 г. (год окончания действия возможного соглашения по контролю над ядерными вооружениями, который может прийти на смену СНВ-3). Экспертов также попросили оценить степень влияния предложенных ими факторов на стратегическую стабильность по состоянию на указанные даты (2022 г., 2026 г, и 2036 г.).

Опрошено двадцать человек – ведущих российских специалистов, как правило, имеющих многолетний опыт работы в рассматриваемой сфере. Опрос проводился на условиях анонимности, подавляющее число экспертов имеют научные степени (5 докторов наук и 13 кандидатов наук), четверо – генеральские звания, не менее трети обладают практическим опытом официальных переговоров по вопросам контроля над вооружениями, а также работы в различных военных и гражданских структурах СССР и РФ (МИД и Минобороны).

Количественные показатели

Эксперты назвали двадцать факторов, которые, по их мнению, влияют на стратегическую стабильность сейчас или будут влиять в будущем. Фактически их отмечено больше, но для систематизации полученных данных авторы сочли возможным объединить схожие, по их мнению, ответы в отдельные группы. Например, в группу «Высокоточное оружие» включены также «средства быстрого глобального удара» и «гиперзвуковое оружие». А «Рост конфликтности между ведущими мировыми державами» содержит и фактор Украины.

В ходе опроса каждый из экспертов (за одним исключением) назвал от трёх до десяти факторов, большинство приводило от шести до семи факторов. В сумме 19 из 20 экспертов назвали 127 факторов, которые в основном совпадали у отдельных опрашиваемых. Только один участник опроса считает, что в обозримой перспективе угроз стратегической стабильности не предвидится, а факторов, способных породить мотивацию к применению ядерного оружия, нет и не просматривается. Тем не менее, риск его применения сохраняется, но исключительно в силу комбинации случайных событий и технических сбоев.

На первом месте – «космические вооружения», на которые указали 90% экспертов. Высокоточное оружие (включая средства быстрого глобального удара и гиперзвук) занимает второе место – его упомянули 85% опрошенных. Далее следуют противоракетная оборона (ПРО) и кибероружие (оба фактора упомянули 80% респондентов), ядерное оружие третьих стран (75%) и нестратегические ядерные вооружения (75%). Остальные факторы присутствуют в ответах менее половины опрошенных. Наиболее значимым можно назвать различные интерпретации роста конфликтности между ведущими странами мира, прежде всего, Россией и США/НАТО, США и КНР, «запада» и «востока» в целом – так считают 30% участников опроса. 10% ответов непосредственно касаются кризиса вокруг Украины, другие 20% – новых средств доставки ядерного оружия. (см. Рис. 1).

Рис. 1. Факторы, влияющие на стратегическую стабильность (% экспертов, упомянувших фактор)

Картина будет неполной, если не рассмотреть полученные ответы экспертов с точки зрения конкретного места по степени важности, на которое был поставлен тот или иной фактор. Так, космические вооружения сохраняют «лидерство» – девять из восемнадцати экспертов, которые включили этот фактор в свой перечень, поставили их на первое место. Двое отвели космическим вооружениям второе место, трое – четвёртое место, один – пятое и трое – шестое.

Только один эксперт указал на высокоточное оружие как на главный фактор, влияющий на стратегическую стабильность. Три эксперта отвели второе место, семеро – четвёртое, четверо – пятое и двое – восьмое. Что касается противоракетной обороны, то ни один не указал на неё как на главный фактор влияния на стратегическую стабильность. Только один опрашиваемый поставил ПРО на второе место, трое на третье, восемь экспертов – на пятое, трое – на шестое, и один – на девятое место. Среди других систем стратегической обороны, только один упомянул противолодочную оборону (третье место), и никто – противовоздушную оборону (ПВО).

Наиболее высокое место из полученных кибероружием – третье (два эксперта). Трое поставили данный фактор на четвёртое место, один – на пятое, восемь участников – на шестое и двое – на седьмое. Ядерное оружие третьих стран названо главным фактором, влияющим на стратегическую стабильность, только одним. Девять опрашиваемых поставили его на второе место, и по одному – на третье, четвёртое, пятое, седьмое и восьмое места. Нестратегические ядерные вооружения получили два первых места, одно второе, семь третьих, четыре четвёртых и одно седьмое.

Рост конфликтности между ведущими мировыми державами отмечен как главный фактор, влияющий на стратегическую стабильность, четырьмя экспертами. Один эксперт поставили его на второе место, и один – на третье. Конфликт вокруг Украины отмечен двумя экспертами: один – первое место и один – третье.

Таким образом, с точки зрения количественных показателей, наиболее важным фактором, влияющим на стратегическую стабильность, считаются космические вооружения: первое место как по общему количеству упоминаний, так и по первым местам в представленных экспертами перечнях. Что касается дальнейших мест, то количественные показатели не позволяют однозначно судить о степени важности других, находящихся в списках факторов. Так, если исходить из общего количества упоминаний (о чём сказано выше), то после космических вооружений должно идти высокоточное оружие, затем противоракетная оборона и кибероружие, ядерное оружие третьих стран и нестратегические ядерные вооружения. Но если список факторов составить в соответствии с количеством первых мест, то картина довольно резко изменится (Рис. 2). На первом месте останутся «космические вооружения» (девять первых мест), но уже на втором – рост конфликтности между ведущими мировыми державами (пять первых мест). Далее идут нестратегические ядерные вооружения (два первых места) и ещё четыре фактора по одному первому месту (ядерное оружие третьих стран, высокоточное оружие, наличие договоров по стратегическим наступательным вооружениям, кризис системы международных институтов). Зато из верхней части списка выпадают противоракетная оборона и кибероружие, не имеющие ни одного первого места.

Авторы не считают необходимым далее усложнять методику определения факторов-лидеров. Например, распределить их по среднему значению места, которое им отвели опрашиваемые. Такой подход, на наш взгляд, только исказит общую картину, поскольку преимущество получили бы наименее часто называемые факторы с «высокими» местами. Целесообразно перейти к качественному анализу, а именно, рассмотреть названные факторы с точки зрения оценки российскими экспертами уровня их влияния на стратегическую стабильность.

Рис. 2. Главные факторы, влияющие на стратегическую стабильность (% экспертов, отдавших первое место)

Оценка уровня влияния отдельных факторов

Итак, эксперты дали собственные оценки уровня влияния названных ими факторов на стратегическую стабильность по состоянию на 2022, 2026 и 2036 годы. Сводные данные по полученным ответам приведены в Таблице 1.

Таблица 1. Оценка уровня влияния отдельных факторов на стратегическую стабильность по состоянию на 2022, 2026 и 2036 гг.

2022 год

Наиболее сильное влияние на стратегическую стабильность на текущий момент времени оказывает рост конфликтности между ведущими мировыми державами. Это влияние оценено как «существенное» всеми шестью экспертами, которые включили его в свой перечень вне зависимости от места, на который он был поставлен. Если к этому добавить фактор Украины (два упоминания и оба – «существенное влияние»), получается, что почти половина опрошенных видит в данных факторах главный источник воздействия на стратегическую стабильность.

На этом фоне «лидеры» количественного анализа проведенного опроса заметно утратили передовые позиции. Так, на второе место выходят нестратегические ядерные вооружения, чьё влияние на стратегическую стабильность оценили как «существенное» четыре эксперта.

Влияние высокоточного оружия оценено как «существенное» тремя экспертами. Далее следуют: ядерное оружие третьих стран («существенное» – два), космические вооружения («существенное» – один), кибероружие («существенное» – один) и противоракетная оборона («существенное» – нет).

Влияние стратегических наступательных вооружений, включая наличие договоров по СНВ, на стратегическую стабильность оценено как «существенное» всеми тремя указавшими на этот фактор экспертами.

2026 год

К 2026 г. несколько факторов могут значительно увеличить влияние на стратегическую стабильность, что позволит им перейти в начало списка и оттеснить «рост конфликтности» на третье место. Это, прежде всего, высокоточное оружие, влияние которого оценено как «существенное» семью экспертами. То же самое относится к ядерному оружию третьих стран («существенное» – семь ответов).

Российские эксперты прогнозируют небольшое снижение влияния фактора роста конфликтности между ведущими мировыми державами на стратегическую стабильность. Тем не менее, он должен сохранить свою роль как один из основных. Пятеро определили влияние этого фактора как «существенное». Украинский фактор упомянут только одним экспертом как продолжающий оказывать существенное влияние.

Другие из часто называемых факторов также, по мнению экспертов, должны повысить воздействие на стратегическую стабильность к 2026 году. К ним относятся нестратегические ядерные вооружения, космические вооружения и кибероружие («существенное» – по четыре ответа). Противоракетная оборона также несколько увеличит влияние («существенное» – один ответ).

2036 год

К 2036 г. список наиболее «влиятельных» факторов претерпит значительные изменения. Так, на первое место должны выйти космические вооружения («существенное» влияние – двенадцать), а также ядерное оружие третьих стран (двенадцать ответов). Весьма близко к ним будет находиться высокоточное оружие, которое несколько утратит свои лидирующие позиции по сравнению с 2026 г., а также кибероружие (по одиннадцать ответов).

Далее следуют нестратегические ядерные вооружения («существенное» – семь). В конце списка наиболее значимых факторов, влияющих на стратегическую стабильность, находятся противоракетная оборона (четыре), и рост конфликтности между ведущими мировыми державами (четыре). В последнем случае необходимо отметить, что перемещение фактора роста конфликтности в конец списка не означает, что он в значительной мере будет утрачивать влияние. Такое «перемещение» объясняется исключительно тем, что данный фактор включен в списки меньшим количеством экспертов, чем факторы, упомянутые выше. Но действие «роста конфликтности» оценивается в основном как «существенное» на протяжении всего прогнозируемого периода за исключением фактора Украины, который уже в 2026 г. может утратить значение или вообще уйти из общего списка названных факторов[1].

На Рисунке 3 показано прогнозируемое экспертами изменение удельного веса отдельных факторов по состоянию на указанные годы с точки зрения их «существенного» влияния на стратегическую стабильность.

Рис. 3. Оценка «существенного» влияния факторов на стратегическую стабильность

Как видно из приведенного рисунка, российские эксперты считают, что к 2036 г. основные факторы, влияющие на стратегическую стабильность (кроме роста конфликтности между ведущими странами мира), могут в значительной мере увеличить свой вес. Все это ставит вопрос о том, как нейтрализовать их отрицательное влияние на безопасность.

Необходимые меры по учёту факторов, влияющих на стратегическую стабильность

Все отметили, что названные ими факторы, оказывающие влияние на стратегическую стабильность, должны быть учтены тем или иным образом к 2036 году (Рис. 4). Что касается 2026 г., то некоторые считают, что отдельные факторы к этому времени учитывать необязательно в силу их слабого влияния на стабильность. Пик влияния придётся на более поздний период. В этом списке лидируют космические вооружения (70% опрошенных высказались за учет) и высокоточное оружие (также поддержали 70% экспертов). Далее следуют нестратегические ядерные вооружения и кибероружие (65% респондентов высказались за учет обоих факторов). Наконец, на третьем месте противоракетная оборона и ядерное оружие третьих стран (за учёт данных факторов в 2026 году выступают 55% опрошенных).

Эксперты представили свои соображения, как и в какой форме они считают целесообразным учёт отмеченных факторов в будущем. Эти предложения включают в себя широкий спектр мер и инициатив. Характерно, что за весьма редким, буквально, единичным, исключением ни одна рекомендация не предполагает осуществление ответных мер военно-технического характера на действия других стран, которые, по их мнению, могут вести к ослаблению или даже подрыву стратегической стабильности. Такая рекомендация дана только в одном из 113 полученных ответов.

Рис. 4. Необходимость учитывать упомянутые факторы в договорённостях к 2026 и 2036 гг. (% экспертов)

Ядерное оружие третьих стран

Считается важным достижение взаимопонимания по вопросу о ядерных арсеналах третьих стран, прежде всего, между Россией и Соединёнными Штатами. Ключом к решению может стать установление трехстороннего диалога между Россией, США и Китаем с возможностью подключения к нему других ядерных держав. Этому должна предшествовать активизация неофициальных контактов, включая проведение международных семинаров, дискуссий, других форумов, осуществление совместных проектов и т.д. Предлагается использовать уже имеющиеся площадки и механизмы таких контактов, в частности, те, которые были созданы и функционируют в рамках Договора о нераспространении ядерного оружия.

В конечном итоге дело следует вести если и не к выработке многостороннего договора между пятью ядерными державами (хотя некоторые из экспертов предлагают и такой вариант), то к установлению режима транспарентности и предсказуемости. Ряд экспертов считает важным выработку своеобразного «кодекса поведения» в сфере ядерных вооружений, а также принятие отдельными странами односторонних обязательств по ненаращиванию ядерных арсеналов.

Противоракетная оборона

Интересно отметить, что никто из экспертов не настаивал на возврате жёстких ограничений на системы ПРО, как это предусматривал Договор 1972 года. В редких случаях предлагался «облегчённый» вариант договора с частичными ограничениями параметров противоракетных систем. Отдельные эксперты считают, что проблему ПРО можно вынести на уровень трёхстороннего диалога США-РФ-КНР и решать в рамках обсуждения проблем ядерных арсеналов сторон по мере достижения прогресса в этом вопросе. Некоторые эксперты настаивают на сохранении прямой увязки сокращений СНВ сторон с оборонительными системами. Другие предлагают ограничиться фиксацией такой взаимозависимости в будущем договоре по СНВ (СНВ-4), как это сделано в Договоре СНВ-3.

Многие специалисты считают важным выработку мер доверия и предсказуемости в сфере стратегической обороны, а также добровольные односторонние меры сдержанности при осуществлении соответствующих программ. Среди прямых запретов упоминается желательность достижения договорённости об отказе от развертывания систем и компонентов ПРО в космосе.

По результатам опроса, проблема противоракетной обороны стоит далеко не на первом месте среди факторов, влияющих на стратегическую стабильность. Тем не менее, эксперты считают, что решать её необходимо, но уже не в рамках жёстких договорных ограничений, но скорее на основе более глубокого взаимопонимания, роста предсказуемости и самоограничений.

Высокоточное оружие, средства быстрого глобального удара, гиперзвуковое оружие

Значительная часть респондентов предлагает заключить договорённости по отдельным категориям этого оружия. Некоторые считают, что можно выработать договор, в который следует включить такие отдельные категории высокоточного оружия. Ещё одно решение – учесть в новом договоре СНВ-4 высокоточные системы, способные выступать в качестве носителей ядерного оружия.

Некоторые из экспертов считают, что можно ограничиться согласованием отдельных протоколов, заявлений и совместных пониманий, без выработки специальных договорных обязательств. Это должно сопровождаться расширением мер доверия и транспарентности, а также односторонними действиями, направленными на снятие озабоченностей по поводу конкретных аспектов принятия на вооружение, развёртывания и эксплуатации систем высокоточного оружия.

Только в одном случае было предложено расширять стратегическое партнёрство России и Китая в этой области. В частности, вести дело к совместному созданию новейших вооружений для ассиметричного сдерживания США и их союзников по НАТО.

Космические вооружения

Пока «космических вооружений» как таковых не существует, а в случае их появления неизбежны сложности контроля за ним (они, скорее всего, будут иметь двойное назначение). Поэтому многие из экспертов не настаивают на жёстких договорных ограничениях в этой сфере. Большинство склоняется к тому, что наиболее эффективным путём обеспечения безопасности могла бы стать выработка определённого «кодекса поведения» стран в космосе. Положительную роль могут сыграть односторонние действия и обязательства государств, активно осваивающих космическое пространство.

Некоторые из экспертов все же настаивают на том, что заинтересованные страны должны вести дело к выработке юридически обязывающего соглашения, резко ограничивающего (запрещающего) как размещение оружия в космосе, так и использование такого оружия против космических систем. Речь, прежде всего, о полном запрете на противоспутниковое оружие.

Что касается механизма осуществления предлагаемых мер, то начать нужно с консультаций между РФ и США, к которым затем подключатся другие космические державы, прежде всего КНР. Некоторые из экспертов предлагают начать консультации сразу в трёхстороннем формате или даже в рамках многостороннего форума.

Нестратегические ядерные вооружения

Как известно, Соединённые Штаты предлагали решить проблему нестратегических ядерных вооружений в рамках будущих договорённостей. Ряд из опрошенных разделяет такую точку зрения, предлагая вести дело к контролю не только СНВ, но и всех ядерных средств сторон в рамках единого соглашения (СНВ-4). Некоторые считают, что из общего соглашения следует выделить ядерные средства средней дальности, заключив по ним отдельное соглашение по типу Договора о РСМД. Предлагается также провести соответствующие переговоры в формате Россия-США-Китай.

Некоторые из экспертов обращают внимание на сложность проблемы верификации нестратегического ядерного оружия. Поэтому конкретным переговорам должны предшествовать консультации с Соединёнными Штатами по вопросам мониторинга и транспарентности. Не исключается разработка отдельных соглашений по мониторингу, как с США, так и с другими ядерными державами. В обозримый период таких соглашений, вероятно, будет достаточно для нейтрализации отрицательного влияния фактора нестратегических ядерных вооружений на стратегическую стабильность.

Ряд экспертов предлагает решать проблему указанных вооружений поэтапно. Речь должна идти исключительно о ядерных боезарядах, а не о системах вооружения в целом. Некоторые считают, что решение вопроса о нестратегических ядерных вооружениях должно быть поставлено в зависимость от дальнейшего прогресса в области ограничения и сокращения стратегических наступательных вооружений. Другие предлагают вырабатывать отдельные соглашения по двум категориям ядерных вооружений вне зависимости друг от друга.

Кибероружие

Вопросы, связанные с проблемой влияния кибероружия на стратегическую стабильность, должны обсуждаться и решаться в рамках диалога заинтересованных сторон по этой проблеме. При этом практически никто не говорит о том, что в данной области можно выработать какое-то юридически обязывающее соглашение. Максимум – заключение соглашения по отдельным вопросам, в частности, о недопустимости кибератак на элементы системы боевого управления вооружённых сил и критической инфраструктуры. Предлагается наладить международное взаимодействие в расследовании подобных случаев.

Как и в случае с космическими вооружениями, некоторые эксперты предлагают вести дело к выработке кодекса поведения в киберпространстве. В качестве первоочередных участников диалога называются Россия, США и НАТО. Но на первых этапах попытки решения проблемы кибероружия участие в подобном «диалоге» можно ограничить только Россией и Соединёнными Штатами. Китай напрямую не был назван ни одним из участвовавших в опросе специалистов.

Только один из опрошенных экспертов высказал мнение о том, что проблема кибероружия вообще не имеет решения. Большинство считает, что укреплению стратегической стабильности способствовали бы односторонние обязательства сторон: невмешательство и отказ от воздействия на ключевые системы, поддерживающие стратегическую стабильность. Речь, наряду с прочим, идет о безопасности космических элементов систем связи и боевого управления стратегических ядерных сил и безопасности системы раннего предупреждения о ракетном нападении.

Прочие факторы, оказывающие влияние

Среди факторов, набравших менее половины голосов опрошенных, на первом месте рост конфликтности между ведущими мировыми державами. Участники опроса предлагают решить эту проблему путём восстановления диалога между Россией и США, Россией и НАТО. Итогом такого диалога, по мнению некоторых из экспертов, может стать заключение двусторонних и/или многосторонних правовых договорённостей по гарантиям безопасности, прежде всего, в Европе. Определённую роль может играть активная работа Центров по уменьшению ядерной опасности, выработка мер доверия и контроль над вооружениями.

Отдельные эксперты указывают на «стратегическую «инфантильность» политических элит, непонимание значимости вопроса стратегической стабильности». Для решения этой проблемы предлагается инициировать международную кампанию с активным участием учёных-естественников, направленную на разъяснение реальных последствий безответственности в ядерных вопросах, включая все аспекты применения ядерного оружия.

Контроль над вооружениями может сыграть позитивную роль и в вопросе новых систем стратегических вооружений, решении других проблем, непосредственно связанных с ядерным и обычным оружием. В последнем случае речь идёт о дисбалансе обычных вооружений и в целом о конвенциональных триггерах ядерной эскалации.

* * *

Анализ опроса ведущих российских экспертов о факторах, оказывающих влияние на стратегическую стабильность, парадоксальным образом продемонстрировал как отсутствие, так и наличие единства по ряду важнейших вопросов безопасности.

Нет единства по вопросу о сущности и содержании понятия «стратегическая стабильность». Из результатов видно, что участники исходили из разных подходов к рассматриваемой проблеме. В обобщённом виде подходы можно условно разделить на две группы.

Первая группа – это традиционное видение стратегической стабильности как производной от концепции ядерного сдерживания. В этом случае стратегическая стабильность рассматривается как сохранение потенциала сокрушительного ответа ядерными силами жертвы агрессии даже при внезапном массированном нападении на неё. Соответственно, факторы, влияющие на стратегическую стабильность, рассматриваются именно с точки зрения их влияния на потенциал первого и ответного удара.

Вторая группа – более широкое видение проблемы стратегической стабильности. А именно, рассмотрение понятия не только (иногда и не столько) с точки зрения количественной и качественной структуры ядерных потенциалов противостоящих сторон, но и как общего состояния международных отношений с точки зрения вероятности возникновения серьёзного конфликта, способного перерасти во всеобщую ядерную войну. В ряде случаев наблюдался «смешанный» подход к проблеме сохранения стратегической стабильности, когда в ответах одного и того же эксперта назывались факторы, относящиеся как к первой, так и ко второй группе.

Отсутствие единства взглядов российского экспертного сообщества по названной проблеме как раз и выразилось в том, что в результате опроса количество названных факторов, влияющих на стратегическую стабильность, превысило двадцать. На наш взгляд, это свидетельствует о необходимости активизации дискуссий о конкретном содержании понятия «стратегическая стабильность», которое прочно вошло в лексикон российских политиков и экспертов, тем не менее, как выясняется, отсутствует единое понимание его сущности и содержания.

Такие разногласия, казалось бы, должны отразиться на подходах экспертов к вопросу о способах и методах укрепления стратегической стабильности, включая ослабление или нейтрализацию факторов, оказывающих отрицательное влияние. Но именно в этой области эксперты продемонстрировали единство. Практически все из опрошенных специалистов считают, что проблемы, связанные с негативным влиянием различных факторов на стратегическую стабильность, могут быть разрешены переговорами. Предложения по осуществлению «ответных», «асимметричных» и других односторонних мер военно-технического характера практически отсутствуют. Российские эксперты предлагают активизировать существующие и создать новые каналы контактов с США и другими странами Запада, чтобы совместно найти решения жизненно важных проблем безопасности и избежать гонки вооружений в «традиционных» и новых сферах военной деятельности. Этому должны способствовать расширение взаимопонимания, установление режима открытости, транспарентности и предсказуемости в военной области.

--

СНОСКИ

[1] Опрос проводился в конце 2021 г. – Прим. ред.

Россия. США. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 апреля 2022 > № 4046488 Александр Савельев, Ольга Александрия

Блеск и нищета концепции сдерживания

ИГОРЬ ИСТОМИН

Кандидат политических наук, доцент кафедры прикладного анализа международных проблем, ведущий научный сотрудник Центра перспективных американских исследований МГИМО.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Истомин И.А. Блеск и нищета концепции сдерживания // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 2. С. 158-164.

Нагнетание напряжённости вокруг Украины возобновило торг России и Запада и вернуло во внешнеполитические дискуссии проблему балансирования на грани войны. Нарастание военной активности в Европе наметилось после событий 2014 г., но в 2021-м её политический вес качественно возрос[1]. С обеих сторон звучат предупреждения о серьёзности положения и рисках возможного столкновения. Налицо все издержки междержавной конкуренции, которые политики и эксперты успели позабыть за десятилетия стратегического покоя.

Новая повестка оживила разговоры об интеллектуальном наследии кризисов холодной войны, логику которых нынешняя ситуация во многом воспроизводит. Обращение к нему тем более заманчиво, что неизменными остаются многие обстоятельства, определявшие положение дел в Европе во второй половине XX века. В первую очередь речь о биполярной конфигурации регионального порядка. По итогам объединения Германии, распада Варшавского договора, расширения НАТО фронтир противостояния сместился на восток. Вместе с тем, как и ранее, ось конфликтности строится по линии противоречий Москвы и Запада.

Выходя за рамки анекдота

История не повторяется дословно, а значит поиск прямых аналогий – верная дорога к просчётам. Показательно, что и в холодную войну ни одно обострение не воспроизводило в точности предыдущие. Каждое имело специфические причины, динамику, неодинаковые результаты, даже если наследовало географическую локализацию (как, например, было с берлинскими кризисами). Подобные различия заставляют осторожно относиться к попыткам провести параллель между текущими событиями и каким-либо эпизодом из прошлого, даже с пресловутым Карибским кризисом. Тем более что октябрь 1962 г. при обилии открытых архивных материалов всё больше обрастает мифологемами, затмевающими его реальное значение.

Тем не менее было бы расточительным игнорировать накопленный опыт, не попытавшись извлечь из него уроки. Вопрос в том, что именно взять из багажа прошлого. История свидетельствует – политические лидеры по большей части ошибочно интерпретируют её наказы, а их выводы порождают обманчивую убеждённость в собственной правоте[2]. Так, кризисы, предварявшие Первую мировую войну, уверили Берлин и другие европейские столицы, что непреклонная демонстрация решимости заставляет оппонентов уступать. Летом 1914 г. этот урок подтолкнул их наращивать давление, игнорируя остававшиеся резервы дипломатического урегулирования[3].

Более продуктивный путь обращения с прошлым – сопоставление множества случаев конфронтационного балансирования, охватывающих различные исторические эпохи, поиск схожих черт, их объединяющих, и проверка формулируемых обобщений на новом фактическом материале. Этот способ уже более полувека используют специалисты в области стратегических исследований. Вместо того, чтобы напрямую выискивать ответы на вопросы текущей политики среди частных примеров, они работают над общей теорией сдерживания, объясняющей кризисные взаимодействия соперничающих государств.

Сдерживание как воля и представление

Американская стратегическая мысль далее других продвинулась в разработке концепций и моделей сдерживания. С 1960-х гг. над этой задачей билась плеяда выдающихся экспертов – Гленн Снайдер, Томас Шеллинг, Грэм Аллисон, недавно ушедшие из жизни Роберт Джервис и Роберт Пауэлл[4]. Нынешнее обострение в отношениях с Россией даёт повод вашингтонским стратегам достать с полки фолианты этих классиков. Впрочем, многие выводы, сформулированные в их книгах, не имеют национальной привязки, представляя интерес не только для адептов внешней политики США, но и для её критиков.

Ключевое положение теории сдерживания связывает исход международных кризисов со сравнительной готовностью сторон к возникающим рискам, а не с их материальными возможностями. По сути, оно нивелирует широко обсуждаемую разницу в соотношении экономических и военных потенциалов России и Запада. Утверждения Москвы об экзистенциальной угрозе национальной безопасности звучат более убедительно, чем отсылки Соединённых Штатов и НАТО к положениям Вашингтонского договора, принципу «открытых дверей» или праву государств выбирать союзы.

Сама пространственная локализация конфликтности побуждает даже западных лидеров признавать меру российской решимости.

При этом представители стратегических исследований указывают также на асимметрию между удержанием оппонента от нарушения статус-кво (deterrence) и принуждением его отступить с уже занятых позиций (compellence). Добиться последнего труднее на порядок – ввиду силы политической инерции. Выдвинутые Россией в конце 2021 г. требования предполагают именно откат НАТО как в политическом, так и в военном смыслах. Добиваясь пересмотра «бухарестской формулы», обещавшей Киеву эвентуальное членство в блоке, или свёртывания военной инфраструктуры, возводившейся десятилетиями, Москва ставит задачу повышенной сложности.

Актуальным представляется и вывод, что в балансировании на грани войны преимущество обретает сторона, совершающая «предпоследний шаг к эскалации». Она ставит оппонента перед двумя неугодными сценариями: перейти от политического противостояния к военному столкновению (которого хотелось бы избежать) или пойти на уступки. Подогревавшаяся администрацией Джозефа Байдена истерика о неминуемой российской агрессии, видимо, должна была подвести Москву именно к подобной дилемме.

Этюды интуитивного реагирования

На фоне теоретических штудий западных коллег отечественные достижения в осмыслении проблем сдерживания скромнее. Сказывается приверженность наших специалистов историко-синкретическому мышлению в противовес западному аналитико-дедуктивному сознанию[5]. Для российской исследовательской школы характерна ориентация на углублённое погружение в фактуру во взаимосвязи с предшествующим и последующим контекстом, соединённая со скепсисом по поводу широких обобщений. Такой подход способствует установлению научной истины, но менее пригоден для инструментализации опыта прошлого в прикладных целях.

Кроме того, осмысление сдерживания в России отдано на откуп военным специалистам. Последние логично фокусируются на композиции сил и средств, обеспечивающих отпор вооружённой агрессии[6]. Такой ракурс оставляет в тени политико-психологическое измерение стратегических взаимодействий, занимающее центральное место в зарубежной теории сдерживания. Как показали события начала этого года, реальные потенциалы порой не столь важны в сравнении с проекциями в сознаниях лидеров. Впрочем, и отечественные гражданские эксперты, признающие, что сдерживание происходит «в головах», тесно увязывают его с ядерной тематикой, оставляя за скобками более широкий контекст конкуренции[7].

Невзирая на пробелы в отечественном теоретизировании, официальная Москва нередко демонстрирует рефлексивное воспроизводство моделей, описанных классиками стратегических исследований. Так, ошеломлённые гадания западных контрагентов относительно выбранного Россией момента для выдвижения своих требований отсылают к концепции рациональной иррациональности, связывающей обретение переговорной силы с продуцированием неопределённости для оппонентов.

Мастером такой политики был американский президент Ричард Никсон, обладавший репутацией «самого сумасшедшего парня за дипломатическим столом». Ранее её же исповедовал советский лидер Никита Хрущёв. Его порывистые шаги и экспрессивная риторика породили кризисы, принудившие США выстраивать диалог с Советским Союзом. Впрочем, они же привели и к закату политической карьеры Хрущёва, вызвав недовольство внутри советской элиты волюнтаристским стилем руководства. Этот пример явственно демонстрирует – государственным лидерам в стратегических комбинациях стоит закладывать объём непредсказуемости, который вынесут не только зарубежные конкуренты, но и внутренняя аудитория.

Пределы игр риска

Миссией стратегических исследований, собственно, и является поиск оптимального баланса в управлении рисками, порождаемыми игрой на грани фола. Признавая достижения теоретиков в генерации соответствующих формул, невозможно игнорировать пробелы в их аргументации, побуждающие относиться к имеющимся наработкам с большой аккуратностью. Несмотря на опыт обобщения обширного исторического материала, предположения относительно успешности стратегий принуждения оппонента строятся на зыбкой почве.

При оценке результатов сдерживания мы можем обосновано судить лишь о провалах, что сильно ограничивает репрезентативность выводов. Если оппонент пересёк обозначенные «красные линии», стратегия, очевидно, не сработала. Однако их неприкосновенность сама по себе не свидетельствует об успехе сдерживания. Она может объясняться не столько трепетом противоположной стороны перед угрозами и силовыми демонстрациями, сколько изначальным отсутствием агрессивных намерений. Примеры фантомных триумфов занимают не последнее место в рейтингах искусного балансирования.

Среди таковых – назойливое бахвальство НАТО успехами в защите Запада от советской угрозы. Как указывал отечественный специалист Николай Косолапов, предотвращение прямых военных столкновений между блоками во второй половине XX века обеспечивалось, прежде всего, дефицитом побудительных мотивов, а не мастерством сдерживания[8]. Неспособность отличить случаи стратегического безразличия от реальных угроз ведёт к напрасным материальным и политическим издержкам. Рассмотрение ситуации в логике сдерживания способно порождать враждебность там, где она прежде отсутствовала.

Одержимость проблематикой сдерживания и балансированием на грани войны создаёт и более капитальный вызов. Она сводит внешнюю политику к тактическому реагированию на меняющуюся конъюнктуру, концентрируя внимание на сиюминутных задачах.

При этом ориентация на разруливание частных обострений отвлекает от более широкой картины, в рамках которой долгосрочная значимость международных кризисов неочевидна. Недаром французский историк Фернан Бродель утверждал, что «события – это пыль», и призывал следить за макропроцессами.

Ставший ныне модным опыт холодной войны в полной мере подтверждает эту мысль. Так, в ходе острых столкновений 1940-х – 1950-х гг. Москва неизменно уступала Вашингтону, что не помешало ей достигнуть паритета с США. Динамизм советского общества с лихвой компенсировал издержки хрущёвского волюнтаризма. Показательно и завершение биполярной конфронтации, исход которой определялся не разрешением какого-то кризиса, а усилившимся разрывом в конкурентоспособности социалистической и капиталистической моделей. Советский Союз фактически добровольно вышел из гонки, так и не воспользовавшись накопленным арсеналом сдерживания.

Таким образом, само название «стратегические исследования» порождает основания для заблуждений. При всей интеллектуальной занимательности анализа кризисного балансирования не стоит преувеличивать его места в международно-политическом соперничестве. Соответственно, и нынешняя ажитация вокруг Украины не должна заслонять того, что обеспечение российских интересов в долгосрочной перспективе будет зависеть не от искусности дипломатического маневрирования, не от желанных западных гарантий (если получится их заиметь) и даже не от степени военного успеха,, а от фундаментальных параметров национальной конкурентоспособности. Вероятно, это главный исторический урок, который нам необходимо усвоить.

--

СНОСКИ

[1] О предшествующем витке наращивания военной активности см.: Frear T., Kulesa L., Kearns I. Dangerous Brinkmanship: Close Military Encounters Between Russia and the West in 2014 // European Leadership Network. 10.11.2014. URL: https://www.europeanleadershipnetwork.org/policy-brief/dangerous-brinkmanship-close-military-encounters-between-russia-and-the-west-in-2014/ (дата обращения: 16.02.2022).

[2] См.: Neustadt R.E., May E.R. Thinking in Time: The Uses of History for Decision-Makers. New York: Free Press, 1986. 352 p.

[3] Stein A. Respites or Resolutions: Recurring Crises and the Origins of War. In: R.N. Rosecrance, S.E. Miller (Eds.). The Next Great War? The Roots of World War I and the Risk of US-China Conflict. MIT Press, 2014. P. 13–23.

[4] Snyder G.H. Deterrence and Defense. Princeton: Princeton University Press, 1961. 306 p.; Schelling T.C. Arms and Influence. New Haven: Yale University Press, 1966. 336 p.; Graham A. Essence of Decision: Explaining the Cuban Missile Crisis. Boston: Little, Brown, 1971. 338 p.; Jervis R. Perception and Misperception in International Politics. Princeton: Princeton University Press, 1976. 544 p.; Powell R. Nuclear Deterrence Theory: The Search for Credibility. Cambridge: Cambridge University Press, 1990. 230 p.

[5] О различиях в стилях мышления см.: Нисбетт Р., Пенг К., Чой И., Норензаян А. Культура и системы мышления: сравнение холистического и аналитического познания // Психологический журнал. 2011. Т. 32. No. 1. С. 55–86.

[6] См., например: Василенко В.В., Кузнецов В.И., Ролдугин В.Д. Теория сдерживания: возможности концептуальных моделей // Военная мысль. 2004. No. 10. С. 76–80; Гареев М.А. Проблемы стратегического сдерживания в современных условиях // Военная мысль. 2009. No. 4. С. 2–9; Печатнов Ю.А. Анализ отечественных и зарубежных подходов к разработке концептуальных моделей силового стратегического сдерживания // Вооружение и экономика. 2011. No. 2. С. 31–38; Стерлин А.Е., Протасов А.А., Крейдин С.В. Современные трансформации концепций и силовых инструментов стратегического сдерживания // Военная мысль. 2019. No. 8. С. 7–17.

[7] Арбатов А.Г. Десять апорий нашего времени. Теория и практика ядерного сдерживания // Полис: политические исследования. 2021. No. 4. С. 88–111.

[8] Косолапов Н.А. Пороговый уровень и вероятность конфликта США с Россией // Международные процессы. 2008. Т. 6. No. 3. С. 15–25.

Дипломатия канонерок в дивном новом мире

АЛЕКСЕЙ КУПРИЯНОВ

Кандидат исторических наук, руководитель группы Южной Азии и региона Индийского океана Центра азиатско-тихоокеанских исследований ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Куприянов А.В. Дипломатия канонерок в дивном новом мире // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 2. С. 140-150.

24 февраля 2022 г., когда начались известные события на Украине, эта статья была готова наполовину. Когда я поставил в ней последнюю точку, развязка ещё не наступила: бои в разгаре, обе стороны сообщают о своих успехах. На переговорах ни Москва, ни Киев не собираются уступать.

Пытаться в таких условиях обрисовать контуры будущего – занятие сколь неблагодарное, столь же и необходимое. Уже ясно, что 2022 г. разделил новейшую историю международных отношений на две части: впервые после холодной войны право мирового гегемона и его союзников на монополию в использовании силы системно поставлено под сомнение.

Мир уже не будет прежним: переход от однополярности к полицентричности, о неизбежности которого давно рассуждали международники, происходит на наших глазах. Ожидалось, что он займёт десятилетия; но это случилось стремительно, в огне и крови конфликта почти в центре Европы. Столкновение явно не последнее: последуют другие, в других регионах и с другим составом участников. Мы стоим на пороге холодной войны; мир, который возникнет в ходе неё, тоже вряд ли будет отличаться теплотой.

Большинство этих конфликтов развернутся не только и не столько на суше. Море, занимающее 71 процент поверхности земного шара, остаётся главной дорогой мировой торговли. Тот, кто контролирует море или его ключевые точки и районы, приобретает в большой геополитической игре явное преимущество. По морю можно при необходимости перебросить значительные силы, принудить другую державу или негосударственного игрока к покорности или добиться от него необходимых уступок при помощи угрозы обстрела берегов, высадки десанта, блокады портов. Как и в годы предыдущей холодной войны, до масштабного конфликта дело вряд ли дойдёт: ядерное оружие по-прежнему остаётся великим ограничителем. Это означает, что всё большую роль будут играть локальные операции по демонстрации и ограниченному использованию силы – те, которые обычно именуют дипломатией канонерок.

Канонерка: генезис

Генезис канонерской лодки, или канонерки, традиционно мало интересовал историков флота, предпочитавших изучать историю развития линейных кораблей или фрегатов. Канонерки, скромные рабочие морской войны, появились во флотах европейских держав ещё в XVII веке. Большие шлюпки или парусно-гребные суда без палубы, вооружённые одной или несколькими пушками, установленными, как правило, на носу, оказались удачным изобретением. Они могли обстреливать береговые цели, оборонять гавани, действовать на мелководье в шхерах, а при необходимости и подниматься по рекам. Но главное – канонерок можно было построить много, быстро и дёшево.

В открытом море они не имели возможности соперничать с крупными кораблями, но в закрытых и полузакрытых акваториях были незаменимы. Канонерки с большим успехом проявили себя на Балтике, где во время русско-шведских войн их наравне с галерами и скампавеями активно использовали обе стороны. Порой от действий этих небольших судёнышек зависел исход кампаний и судьба целых материков – как, например, во время войны американских колоний за независимость, когда во время битв на озере Шамплейн решалось, смогут ли британские войска из Канады отрезать часть мятежных территорий.

Канонерки даже дали название целой войне. В русской историографии она именуется Англо-датской 1807–1814 гг., но в англоязычной литературе её обычно называют Войной канонерок (Gunboats war). После того, как адмирал Нельсон копенгагировал датский флот в 1801 г., датчане, чтобы компенсировать потери, начали массовое строительство канонерок – дешёвых, тонувших от одного залпа крупного корабля, но при этом манёвренных и трудных целей. Семь лет войны показали, что канонерки, действующие возле берега во время штиля, являются серьёзным противником даже для парусных линейных кораблей, не говоря уже о фрегатах и корветах. Пару раз они были на волосок от крупной победы: к примеру, едва не захватили линейный корабль «Африка» – «только темнота помешала мышам удавить слона», как выразился один из наблюдателей.

Однако по мере технического прогресса – в первую очередь внедрения железа для изготовления корпусов кораблей и паровых машин в качестве сперва вспомогательных, а затем и основных движителей – роль канонерок изменилась. Они обрели важное качество – мореходность, достаточную для того, чтобы пересекать океаны. Если уж монитор «Миантономо» со своим низким бортом смог совершить в 1866 г. переход через Атлантику за одиннадцать дней, то канонерские лодки и подавно теперь годились для дальних плаваний. Это оказалось как нельзя кстати: европейским державам срочно требовался инструмент для поддержки колониальных экспедиций.

За несколько десятилетий канонерки из скромных кораблей береговой обороны превратились в цепкие пальцы на длинной руке империализма.

Их боевой мощи вполне хватало на то, чтобы уничтожить любые корабли, которые могли выставить против них туземные правители, подавить береговые батареи, оснащённые, как правило, устаревшими на столетие орудиями, и поддержать огнём высадку десанта. Приказ «отправьте канонерку» стал простейшим решением любых колониальных проблем, появлявшихся в непосредственной близости от моря или берега судоходной реки.

Оружие эпохи европейского доминирования

Дипломатия канонерок как явление возникла в конце XIX – начале XX века в довольно специфических условиях. Главным из них было близкое к абсолютному военное превосходство европейских стран и США над неевропейскими. На суше туземные войска, вооружённые трофейными или устаревшими ружьями и винтовками и искусно использующие специфику хорошо знакомой местности, могли оказать европейцами эффективное сопротивление. На побережье противостоять шквалу стали и огня, извергающемуся сначала с паровых деревянных, а затем и с железных судов, было нечем.

Конфликты того времени между европейскими и неевропейскими акторами с участием морских сил отличались крайней асимметричностью. В 1896 г. всего 38 минут потребовалось британской эскадре в составе двух крейсеров и трёх канонерок для того, чтобы принудить к капитуляции Занзибар. Был потоплен единственный занзибарский корабль – вооружённая яхта «Глазго» – и убиты около пятисот человек. Потери британцев – один человек ранен.

Однако европейские и американские корабли в дальних морях исполняли не только функцию умиротворения непокорных туземцев. На них возлагалась также роль истребителей или защитников торговли в случае начала войны. Основные ударные силы флотов были собраны в европейских водах, где они должны были бороться за господство на море. Крейсерская война требовала не мощных, но тихоходных броненосцев, а кораблей с высокой автономностью и достаточными скоростью и вооружением, чтобы догнать торговый корабль или уйти от более сильного противника.

Помимо этого, корабль в дальних водах должен был демонстрировать флаг и подкреплять колониальные претензии метрополии. Эпоха раздела мира сменилась временем передела. Территорий, не принадлежащих какой-либо колониальной державе, оставалось всё меньше, и за каждую из них шла напряжённая конкуренция, которая регулярно грозила перерасти в конфликт. А порой и перерастала: испано-американская война 1898 г. и русско-японская 1904–1905 гг. были типичными малыми войнами эпохи империализма. Но в большинстве случаев войны всё же удавалось избежать – как в 1889 г., когда сильнейший тайфун практически уничтожил в бухте Апиа на Самоа немецкий и американский отряды, предотвратив возможное столкновение, или в 1911 г., когда состоялся знаменитый «прыжок «Пантеры» в разгар Агадирского кризиса, чуть было не ставший спусковым крючком мировой войны. Ключевую роль в этих событиях сыграла канонерская лодка «Пантера» – ветеран дипломатии канонерок, уже успевшая к тому моменту прославиться благодаря операциям в Карибском море – уничтожив корабль гаитянских мятежников, а также поучаствовав в блокаде и бомбардировке берегов Венесуэлы.

Такой широкий набор функций привёл к тому, что дипломатия канонерок перестала быть делом собственно канонерок – она осуществлялась посредством использования самых разных типов кораблей: от колониальных крейсеров до броненосных крейсеров и колониальных броненосцев, которые Франция строила во второй половине XIX века.

Межвоенный период существенно расширил практический опыт применения дипломатии канонерок: в 1920-х гг. европейские и американские корабли обеспечивали безопасность своих сеттльментов в охваченном гражданской войной Китае, а в 1930-х, во время гражданской войны в Испании, в роли условных канонерок впервые широко использовались подводные лодки. Неопознанные (на самом деле итальянские) субмарины топили торговые суда, идущие в порты испанских республиканцев, пытаясь установить эффективную торговую блокаду без открытого применения силы.

Холодная война привела к дальнейшему увеличению интенсивности использования условных канонерок. Распад колониальных империй, сопровождавшийся многочисленными столкновениями, конфликты за природные ресурсы (знаменитые «тресковые войны» между Британией и Исландией), локальные войны и операции по всему земному шару в рамках биполярного противостояния привели к тому, что операции, подразумевающие ограниченное использование или демонстрацию морской силы, стали основной формой активной деятельности флотов враждующих блоков. Рамки понятия «канонерка» в этих условиях расширились ещё больше и начали включать основную силу флота – авианосные ударные группы (АУГ): недаром одним из самых ярких эпизодов применения дипломатии канонерок стало появление АУГ во главе с авианосцем «Энтерпрайз» в Бенгальском заливе в разгар третьей индо-пакистанской войны в 1971 году.

Вопросы теории

Любопытно, что вопросы применения условных канонерок мало интересовали морских теоретиков: ни сторонники концепции владения морем, разрабатывавшие вслед за Мэхэном и Коломбом идею создания крупных флотов, которые должны были сокрушить противника в решающем сражении или при помощи блокады, ни представители «молодой школы», делавшие ставку на ассиметричное применение силы вкупе с ударами по неприятельским коммуникациям, канонерками не интересовались. При помощи этих корабликов нельзя было одержать победу в войне, а значит – не было смысла тратить на них время, а те функции, которые канонерки выполняли в эпоху развитого империализма, не требовали теоретического осмысления.

Даже в годы биполярного противостояния, когда роль условных канонерок резко возросла, основное внимание уделялось не идущей холодной войне, а потенциальной горячей: многие теоретики продолжали по старинке готовиться к крупным конвенциональным или ядерным конфликтам.

Тем не менее появился ряд работ, в которых анализировалась специфика действий флотов в новых условиях: большой вклад в исследование вопроса внесли Кен Бут[1], Эдвард Люттвак[2], Джеффри Тилл[3]. Но наибольшего результата добился британский дипломат и военно-морской теоретик Джеймс Кэйбл, целенаправленно изучавший не просто роль флота в холодной войне, но непосредственно дипломатию канонерок. Одноимённую работу он писал почти полжизни: первое издание вышло в 1971 г., второе – в 1981-м, третье – в 1994 году. Всякий раз Кэйбл расширял временные рамки исследования, переосмысляя заодно некоторые положения в свете всё новых и новых эпизодов взаимодействия флотов.

Именно Кэйблу принадлежит универсальное определение: «Дипломатия канонерок – это использование или угроза использования ограниченной морской силы, отличные от акта войны, призванные гарантировать преимущество и избежать потерь либо в ходе международного спора, либо в действиях, предпринимаемых против иностранных граждан на территории или в юрисдикции их собственного государства»[4]. Использование силы может осуществляться по четырём сценариям:

«Решающая сила» (Definitive Force). В этом сценарии канонерки применяются для разрешения конкретного вопроса. В результате короткого и решительного действия другая сторона ставится перед fait accompli – свершившимся фактом. Применение силы должно в этом случае быть, во-первых, ограниченным, с предварительным декларированием цели и намерений; во-вторых, цель должна быть такой, чтобы другая сторона была готова уступить, предпочтя отступление войне (для чего необходимо учитывать все обстоятельства – от национальной стратегической культуры до специфики положения); и, в-третьих, применяемая сила должна быть достаточной, чтобы провести операцию максимально быстро и безболезненно, без чрезмерных потерь и повреждений, которые могут вызвать желание реванша.

«Целевая сила» (Purposeful Force) подразумевает ограниченное применение военно-морской силы, чтобы изменить политику иностранного правительства или определённой организованной группы, которая де-факто действует как правительство, или заменить её саму более приемлемой. В этом случае сила как таковая может и не применяться: факт её наличия уже способен заставить руководство другой страны принять нужное политическое решение или воздержаться от его принятия. Если в первом случае устраняется сам предмет спора, то здесь за другой стороной остаётся возможность выбора. При необходимости сила применяется, но, как и в первом случае, лимитировано и с минимальным числом жертв.

«Катализирующая сила» (Catalytic Force). Если в первых двух случаях политическое и военное руководство государства, отправляющее канонерки, хорошо понимает цель операции и в соответствии с этим выделяет средства, то здесь предполагается наличие зоны неопределённости в результате неких процессов в регионе. Появление условных канонерок существенно расширяет набор опций, доступных отправившей их державе: она может при необходимости вмешаться в события на той или иной стороне, обеспечить безопасность мореплавания, эвакуировать своих или чужих граждан – то есть предотвратить нежелательное развитие событий и способствовать желательному.

«Выражающая сила» (Expressive Force) – наиболее размытый сценарий, подразумевающий отправку канонерок для демонстрации флага и подкрепления декларации о заинтересованности государства в том или ином регионе или развитии событий.

Эти четыре сценария условны: демонстрация флага при определённых условиях может перерасти в поддержку государственного переворота, а попытка задержать подозрительное судно – в постоянное присутствие эскадры в регионе.

Необходимо понимать, что условия, в которых применяется дипломатия канонерок, постоянно изменяются. Не остаются статичными социальные, политические, экономические реалии. Соответственно, переписываются и сценарии: часть из них теряет актуальность, часть – обретает иную форму. К примеру, популярный в XIX веке сценарий, подразумевавший применение силы с последующей аннексией политии-жертвы или перехода её в состояние протектората, во второй половине XX и XXI веков уже не используется.

Холодный мир будущего

Пока сложно сказать, как именно будет эволюционировать мировая система. Очевидно, что она будет и дальше фрагментироваться и распадаться на части. Некоторые из этих частей превратятся в серые зоны, некоторые, скорее всего, будут структурироваться вокруг ядра – великой державы или группы держав – и обладать достаточной внутренней связностью для того, чтобы позволить ядру мобилизовать ресурсы, которые можно будет использовать в том числе для строительства мощного флота, необходимого для обороны границ этой сферы.

Современные корабли очень дороги и главное – очень требовательны к вооружению и содержанию. Времена XVI века, когда военный корабль мало отличался от торгового, а боевые повреждения можно было быстро отремонтировать на берегу тропического острова с использованием подсобных материалов, прошли. Современный флот, даже небольшой, – дорогая игрушка, строительство каждого корабля требует применения высоких технологий и множества ресурсов. Полноценный флот, являющийся стратегическим инструментом, могут позволить себе только крупные державы.

Дивный новый мир будет, похоже, на редкость недружелюбным и империалистическим.

На смену холодной войне придёт холодный мир, политика силы станет играть гораздо большую роль, чем играла прежде, а центры силы будут стремиться обеспечить себе относительную автаркию и контроль над максимально возможными отрезками мировых цепочек производства и торговли.

Сейчас Африка, Океания, отдельные территории Азии, а в будущем и Латинская Америка превращаются в новые ресурсные провинции и привлекательные рынки, где можно сбывать товары и откуда можно черпать людские и природные ресурсы – от редкоземельных элементов до рыбы и морепродуктов.

За последние тридцать лет мы привыкли к тому, что мир с каждым годом уменьшается: новые технологии и открытые границы позволяют за несколько часов добраться до места, куда раньше нужно было ехать в течение нескольких недель. Фрагментация не означает, что сжатие прекратилось: технический прогресс не останавливается. Отчасти новая полицентричность напоминает ту, что существовала столетие назад, но новые технологии вынуждают изменить сам подход к восприятию пространства и сфер влияния. Зона, контроль над которой необходим для безопасности государства и доступа к ресурсам, обеспечивающим его превосходство в соревновании с другими державами, не обязательно располагается теперь непосредственно вокруг его границ: она может находиться на другом краю земного шара. Чтобы установить этот контроль и сохранять его, нужны соответствующие средства, главным из которых становятся военно-морские силы. Ни один другой род войск не обладает такой мобильностью и в то же время такой устойчивостью и ударным потенциалом, как ВМС. Степень готовности государств к отстаиванию своих интересов в дальних краях будет прямо пропорциональна силам, которые оно готово на это потратить.

В этом новом мире вряд ли сохранится традиционная дипломатия. Эрозия её видна уже сейчас. Дипломатия, к которой мы привыкли – наследие Средних веков и Раннего Нового времени, когда решения по основным вопросам принимали государи или небольшие группы, руководившие аристократическими республиками. Дипломатия этой эпохи была по определению тайной – то есть не предполагала, что население должно влиять или даже знать о ходе, а отчасти и о результатах переговоров. В сословном обществе народ выступал в качестве пассивного наблюдателя, принимая как должное решения королей.

Времена изменились. Восстание масс, описанное испанским философом Хосе Ортегой-и-Гассетом, произошло и победило. Всеобщая демократизация, ставшая отличительной чертой последнего столетия, привела к тому, что народ больше не желает быть сторонним наблюдателем – он живо интересуется вопросами внешней политики. Спрос рождает предложение: секретные документы раз за разом утекают в интернет, а политики, желая заручиться доверием масс и выиграть следующие выборы, устраивают пикировки в твиттере, а не на раутах и приёмах. Изменилась и роль самого посла: если раньше он «обладал большей властью и много большей свободой действий; не так часто случалось, чтобы он оказывался в тени международных конференций, которые сейчас созываются каждые две недели, а его работа не проверялась постоянно кабинетом министров и приезжими политиками с Родины»[5], то сейчас его роль зачастую сводится к чисто представительской.

Эти изменения требуют новой дипломатии: яркой, открытой и демонстративной. Перебранки в соцсетях, простые и понятные ходы, которые приносят очевидную пользу или, во всяком случае, не несут совсем уж очевидного вреда. Общество не хочет страдать и нести тяготы и лишения: оно хочет хлеба и зрелищ, то есть смотреть на успешную внешнюю политику со стороны и потреблять её сладкие плоды.

Умение подать поражение как победу позволяет держать население в постоянной эйфории, неумение – погружает его в состояние фрустрации.

В этих условиях любое ограниченное применение силы превращается во внешнеполитический акт. Корабль подходит для этой цели лучше всего: его не нужно развёртывать, пополнять личным составом, он всегда наготове. В конце концов, он фото- и киногеничен, а это в обществе спектакля играет важную роль. В своё время Генри Киссинджер заметил, что авианосец представляет собой 100 тысяч тонн дипломатии; два авианосца, как уточнил в 2019 г. американский посол в России Джон Хантсман, это уже «200 тысяч тонн дипломатии… это то, что я называю дипломатией. Это перспективная дипломатия, больше ничего не нужно говорить». Авианосец говорит сам за себя.

Но авианосцы – вещь дорогая, и мало кто даже из великих держав может позволить себе больше пары штук. Дипломатию канонерок можно проводить при помощи кораблей поменьше – от корвета до универсального десантного корабля (УДК). Джеймс Кэйбл разделил потенциально использующиеся силы на шесть категорий – от обычных кораблей до превосходящих противника амфибийных сил. Хотя традиционно считается, что дипломатия канонерок – оружие сильного против слабого, можно привести немало случаев, когда слабейшая держава, используя незначительные силы, в подходящий момент и в удачных условиях вынуждала при помощи условных канонерок идти на попятный даже сверхдержаву.

Россия – великая держава, она может позволить себе гораздо более широкий спектр сил и средств, чем большинство стран мира: от посылки отряда, состоящего из судна снабжения, УДК, пары фрегатов с «калибрами» и океанского буксира, до демонстративных действий подводных лодок. Главное – помнить основные принципы дипломатии канонерок: применение силы должно быть ограниченным, потери – минимальными, а при начале операции военное и политическое руководство должно чётко понимать, каких именно целей оно желает достичь.

--

СНОСКИ

[1] Booth K. Navies and Foreign Policy. London: Croom Helm, 1977. 294 p.; Booth K. Law, Force and Diplomacy at Sea. Boston & Sydney: George Allen & Unwin, 1985. 231 p.

[2] Luttwak E.N. The Political Uses of Sea Power. The John Hopkins University Press, 1974. 90 p.

[3] Till G. Maritime Strategy and the Nuclear Age. Palgrave Macmillan, 1984. 295 p.

[4] Cable J. Gunboat Diplomacy, 1919-1991. Palgrave Macmillan, 1994. P. 14.

[5] Мурхед А. Борьба за Дарданеллы / Пер. с англ. А.С. Цыпленкова. М.: ЗАО Центрполиграф, 2004. С. 16-17.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 апреля 2022 > № 4046485 Алексей Куприянов

Эмпатия – лучшая стратегия

ИВАН САФРАНЧУК

Директор и ведущий научный сотрудник Центра евроазиатских исследований МГИМО МИД России.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Сафранчук И.А. Эмпатия – лучшая стратегия // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 2. С. 132-139.

Исторически первооснова дипломатии – представительство одного суверена перед другим и необходимая для этого коммуникация. Дипломатия как практика имеет богатую традицию. Две важнейшие её составляющие: привилегия быть принятым сувереном и безопасность – естественным образом трансформировались в высокий статус посла.

В эпоху Ренессанса дипломатические представительства стали постоянными в Европе, потом такая практика распространилась на весь мир, расширялась правовая основа дипломатической деятельности. Однако дипломатия – не только практика, но и функция. И здесь ключевым является вопрос не как происходит международное общение, а зачем.

Борьба добра и зла

Общие объяснительные модели, которые применяются для разных сфер человеческой деятельности, на вопрос «зачем?» отвечают по-разному. С идеалистически-гуманистических позиций общение между суверенами и народами – естественное стремление цивилизованных субъектов. Соответственно, по мере цивилизационного развития расширялось и международное общение. С позиций, ставящих в центр экономику, развитие торговли видится выгодным явлением, а это требует расширения внешних связей и международного общения. С позиций рационального интереса в макиавеллевском духе внешнее общение расширяет возможности государя, даёт ему дополнительные инструменты. Эти факторы по отдельности, а также в различных комбинациях можно описывать в исторической ретроспективе и приходить к выводам, что, начиная с позднего Средневековья и Возрождения, потребность в международном общении и соответствующей дипломатической практике почти непрерывно расширялась. Попытки самоизоляции или принудительной изоляции имели место, но всегда заканчивались «воссоединением» с внешним миром. Более того, принудительное отсоединение от международной среды уже во второй половине ХХ века стало восприниматься как наказание и превращаться в соответствующий инструмент, то есть полноценную политику санкций.

Признание того, что расширение международного общения на протяжении уже многих веков – константа, не до конца отвечает на вопрос, зачем оно нужно. Поэтому попробуем выделить некоторые особенности международного общения в разные исторические периоды.

В Новое время оно было теснейшим образом связано с вопросами войны и соображениями по поводу баланса сил. Отсутствие гегемона требовало от всех постоянного маневрирования. Угроза силой, фиксация результатов её применения, формирование союзов для собственного укрепления, срыв таких же устремлений противника – всё это требовало коммуникаций с другими субъектами. Возникала динамичная среда, в которой вопросы войны и мира составляли две стороны одной медали. XIX век можно считать расцветом подобной системы международного общения. Однако в Новое время наравне с практической функцией дипломатии, завязанной на вопросы войны и силового баланса, существовала и философская мечта о мире, находившая отклик у просвещённой части общества.

Первую мировую войну интеллектуалы восприняли как провал доктрины баланса сил и соответствующего ей дипломатического маневрирования. Война виделась и слишком расточительным, и исключительно негуманным явлением. Альтернативой ей служило установление порядка на базе договорённостей. Поэтому дипломатия всё больше связывалась с такой деятельностью, закреплялось её понимание как альтернативы войне. Практические шаги в таком духе не показали эффективности в 20-е и 30-е гг. ХХ века, зато Вторая мировая война, как казалось, укрепила миролюбивую дипломатическую традицию. Державы-победительницы заявляли намерение создать общемировой порядок, универсальный и справедливый, и нести за него ответственность. Именно так можно трактовать общее согласие с духом и буквой Устава ООН.

Однако на практике мир свернул в сторону холодной войны, начало которой принято связывать с Фултонской речью Уинстона Черчилля. Каждый из образовавшихся враждующих лагерей представлял собой союз, связанный политическими, экономическими и ценностно-идеологическими факторами. Создание и поддержание таких союзов, подведение под них прочной нормативной базы, другими словами, формирование собственных гегемонистических порядков было важной задачей дипломатических служб СССР и США. В отношениях же между лагерями и их лидерами продолжалась традиция баланса сил и международного маневрирования, но с двумя существенными ограничениями.

Во-первых, осознание разрушительной мощи ядерного оружия накладывало ограничения на силовую политику. Конечно, к ядерным вооружениям тоже применялась доктрина баланса сил, на её основе Советский Союз и Соединённые Штаты постепенно перешли к дипломатическому общению по вопросам контроля над вооружениями. Однако это было не традиционное в рамках баланса сил международное маневрирование для приобретения преимущества, а договорная фиксация «ядерного тупика», то есть невозможности рациональной ядерной войны. В 1970-е и 1980-е гг. США предприняли несколько попыток вырваться из «ядерного тупика» за счёт военно-технических новинок, но каждый раз СССР возвращал их обратно на новом, более высоком уровне количественного и качественного баланса ядерных вооружений.

Во-вторых, два враждующих лагеря в холодной войне претендовали на универсальность экономических и ценностно-философских моделей. Каждый полагал, что Истина и История на его стороне. Поэтому задача не проиграть оставалась скорее тактической, главное было – выиграть, а под этим подразумевалось не просто исчезновение противостоящего геополитического субъекта, а его тотальное идейное развенчание. Попытки разрядки и мирного сосуществования скорее меняли формы и временные горизонты соперничества, а не его суть. Установка на универсальность, в перспективе на тотальную победу, а не относительные выигрыши, лишь вынужденное и временное принятие своего соперника как субъекта – всё это несовместимо с доктриной баланса сил. Последняя подразумевает не финальную битву «добра» и «зла» (хотя морально-этические факторы необходимы для мобилизации масс), а бесконечное соперничество за приобретение относительных преимуществ ради реализации рациональных интересов.

Невозможность фронтальной победы в холодной войне и экзистенциальное неприятие противной стороны делали естественной ставку на разрушение изнутри. Выискивать слабости у оппонента, стараться на них надавить, в том числе поддерживая «пятую колонну», которая станет расшатывать систему врага.

Соответственно, дипломатическая коммуникация нужна была не только для традиционных переговоров, но и для доступа к обществу соперника в пропагандистских (по сути, даже диверсионных) целях.

Одновременно по мере того, как соперничество затягивалось, а вести его приходилось так, чтобы по ходу борьбы не допустить неконтролируемой эскалации, стороны шли на развитие международного права, системы институтов ООН, формировали не только гегемонистические порядки для единомышленников, но и некий общемировой порядок.

Дипломатия в отрыве от национального интереса

Окончание холодной войны привело к такому материальному и идейному доминированию США, что на какое-то время весь мир стал казаться Pax Americana. Это искажало представления о рациональном международном общении, его целях и задачах. В Америке многие стали считать, что традиционная внешняя политика не нужна вовсе, а всем остальным необходима прежде всего система отношений с Соединёнными Штатами. Однако такие настроения прошли уже к началу 2000-х годов. Более глубокое влияние на представления о международном общении в конце ХХ и в начале XXI века оказал мощнейший тренд глобализации.

То явление, которое к концу прошлого века – после нескольких десятилетий дискуссий о растущей взаимозависимости мира, её нового (или не вполне) качества – стали называть глобализацией, можно в более широком контексте считать слиянием двух процессов, которые на протяжении двух-трёх предыдущих веков развивались взаимосвязанно. А именно – повышение физической связанности мира, то есть материальной глобализации, и увеличение его идеаторной цельности, то есть идейной гомогенности, универсализации. Процессы не были линейными, нередко происходило то, что разобщало народы – прерывало физические связи, противопоставляло их идейно. Но в долгосрочной перспективе все наиболее значимые политико-экономические и социальные потрясения, будь то колониализм или итоги больших войн, способствовали формированию общей мировой экономической и политической системы, повышали связанность мира. К началу XXI века этот долгий исторический тренд набрал невероятную силу.

Помимо прочего, происходившее означало формирование насыщенной и сложной международной среды, взаимодействие с которой становилось важнейшей задачей для каждого отдельного государства. Даже для такого сильного, как США. Либеральные интеллектуалы считали, что со временем воздействие глобальной среды превзойдёт американскую мощь, и в перспективе Соединённым Штатам придётся влиться в неё на равных с остальными, передав власть мировым институтам.

В идеальной модели глобализированного мира не должно было остаться места для традиционного международного общения. В такой предельной форме, как «плоский мир», система переставала бы быть внешней средой для отдельных субъектов, а становилась глобальной сетью, где все со всеми связаны множеством горизонтальных связей, иерархические структуры отмирают, и таким образом нет больше внешнего – ни субъектов, ни среды, все становятся частями общего. Конечно, далеко не все верили в возможность такой идеальной формы, но превалировало признание расширения глобальной системы, её значительного влияния на каждое отдельное государство. Из этого следовала исключительная важность отношений с внешней средой.

Перенастраивалась работа дипломатов как профессионалов общения, приоритетом становилось участие в формировании нормативной и институциональной базы международной среды, настройка отношений с ней таким образом, чтобы получать максимальные практические выгоды. При этом дипломаты всё больше попадали в одно сообщество с транснациональным бизнесом и неправительственным сектором, интересы которых, даже если сохраняли приоритетную привязку к каким-то юрисдикциям, не определялись национальными соображениями отдельных государств. В результате распространённый тезис, что в мире стирается грань между «внешними» делами и «внутренними», был справедлив в том смысле, что росла, как говорилось ранее, зависимость от внешней среды, но одновременно профессионалы международного общения отрывались от национальных интересов собственных государств, становились ближе к «глобальному миру», чем к своим народам и «домашней» политике.

Такой перекос в пользу внешней среды и глобальной повестки вызывал ответную реакцию. В 1990-е и начале 2000-х гг. она проявилась в развивающихся странах, там её в основном использовали левые, и это в конечном счёте имело мало последствий. Однако в прошлом десятилетии простые граждане развитых стран стали всё более критически смотреть на собственные глобализированные и уже не вполне национальные элиты. Сначала протест эксплуатировали правые популисты, постепенно он проник в политический мейнстрим. Начался процесс национализации повесток безопасности и экономического развития. Избираемые политики всё больше приводят внешние сношения своих стран в соответствие с «домашними» интересами – как общенациональными, так и электоральными. От профессионалов международного общения, по всей видимости, требуют не только ставить во главу угла национальные интересы, формулируемые элитой, но и проводить их так, чтобы это резонировало с общественными настроениями дома, чтобы внешняя политика была электоральным «активом», а не «пассивом» избираемых политиков. Происходит перенастройка международного общения. Связь между «внешним» и «внутренним» сохраняется, но меняются её качественные характеристики.

Если на предыдущем этапе, при ставке на глобализацию, задача стояла в максимизации участия во «внешнем», влиянии на него, получении от «внешнего» наибольших выгод, то теперь важнее внешняя политика, служащая естественным продолжением дел домашних.

Впрочем, то, что мы наблюдаем сейчас, скорее, реакция на перегибы предыдущих десятилетий. Особенности же международного общения в будущем станут определяться не только этим, но и некоторыми уникальными чертами современных структурных реалий, в которых предстоит действовать государствам.

Надолго без порядка

В материальном плане мир остаётся глобальным, даже несмотря на элементы его фрагментации в последнее десятилетие. Но совершенно утрачено стремление к идейной гомогенности, общему ценностному пространству. Процесс универсализации прекратился. Материально глобальный, но идейно неуниверсальный (даже не стремящийся к этому, а скорее движущийся в направлении дальнейшей гетерогенности) мир – вот современная реальность, содержащая имманентное противоречие. Для существующего уровня материальной глобальности мир чересчур разнообразен, для нарастающего уровня неуниверсальности – избыточно материально связан в глобальном масштабе. Слишком разные субъекты слишком тесно связаны друг с другом.

Пока силён соблазн «подправить» такую реальность в ту или иную сторону. Либеральные интеллектуалы мечтают перезапустить идейную реуниверсализацию, реалисты толкают в сторону материальной деглобализации. Однако первое вряд ли возможно иначе как средствами грубого принуждения, а у США как единственного силового агента таких устремлений уже нет для этого возможностей. Материальная же деглобализация, особенно глубокая, вызывает отторжение у большей части международного сообщества (хотя по-разному в разных странах), поскольку модели социально-экономического развития большинства стран предусматривают материальную глобализацию. Поэтому сочетание материальной глобальности и идейной неуниверсальности, дисбаланс между одним и другим, может стать продолжительной структурной реальностью, определяющей характер международного общения.

Изменится и отношение к внешней среде. Долгое время её значение росло, её пытались использовать, получить выгоды, а некоторые даже кардинально переделать. Но в любом случае доминировала ставка на максимальное вовлечение в неё. Теперь может возобладать стремление повышать устойчивость по отношению к внешней среде.

Другими словами, фокус сместится со стремления оказывать на эту среду наибольшее влияние, к минимизации её воздействия на себя.

При этом сама международная среда, вероятно, станет более неопределённой, превращаясь в неизбежный риск, а не возможность.

В таких условиях востребованы две основные функции дипломатии, которые устойчиво проявлялись в разные исторические периоды. Во-первых, международное маневрирование для приобретения относительных преимуществ по сравнению с соперниками. Во-вторых, формирование договорённостей о правилах такого маневрирования для снижения риска непреднамеренной эскалации. Однако результативность в новых условиях может оказаться невысокой. В силу материальной связанности соперничающим сторонам трудно нащупать и зафиксировать балансы сил. А растущая идейная разобщённость не даёт сформироваться доверию, необходимому для выработки «правил игры».

Всё это обещает чрезвычайно динамично развивающуюся и непредсказуемую международную среду. Желание обезопасить себя в комбинации с невозможностью это сделать за счёт отгораживания. Принудительное же отгораживание будет считаться почти актом агрессии и вызывать жёсткую ответную реакцию.

Раньше основным ответом на неопределённость и риски считался порядок, гарантом которого выступал либо гегемон, либо «общие» международные институты. Обе эти опции исчерпаны. Альтернативой может быть запрос не на порядок, а на стратегическую эмпатию, которую можно понимать как способность понять и признать нужды другого без отказа от собственных представлений и без стремления изменить другого.

В данной научной работе использованы результаты проекта «Современное соперничество великих держав: теоретические и практические аспекты», выполненного в рамках программы исследований факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ в 2022 году.

Россия. США. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 апреля 2022 > № 4046484 Иван Сафранчук

Дипломатия после процедуры

ТИМОФЕЙ БОРДАЧЁВ

Доктор политических наук, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Бордачев Т.В. Дипломатия после процедуры // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 2. С. 114-131.

Дипломатия – искусство ведения переговоров для предотвращения или урегулирования конфликтов, поисков компромиссов и взаимоприемлемых решений, расширения и углубления международного сотрудничества.

БРЭ

Дипломатия – принятый метод влияния на решения и поведение иностранных правительств и народов посредством диалога, переговоров и других мер, не предусматривающих войну и насилие.

Britannica

Какова роль дипломатии в решающие для международной политики моменты истории? Как правило, эта сфера деятельности уступает место индивидуальной способности лидеров объективно оценить соотношение сил и принимать на этой основе решения.

Преисполненные ностальгии, мы смотрим на XIX век или вторую половину холодной войны как на эпохи торжества дипломатического искусства. Но это было не более чем продуктом наибольшей стабильности в отношениях между важнейшими державами, которая покоилась на признанном всеми порядке. Рано или поздно фундамент такого порядка разрушался в результате эволюции составляющих его живых организмов-государств, и тогда с непреодолимыми трудностями сталкивались даже самые совершенные дипломатические навыки.

Признание этого не означает, что дипломатия – искусство сглаживать противоречия, неизбежно возникающие при соприкосновении социальных организаций – утрачивает значимость. Но, как и любая бюрократическая деятельность, она нуждается в чётких и признанных правилах и процедурах. И отступает в тень, отдавая лидерство политике, когда правила перестают действовать, а процедуры сметаются необходимостью, продиктованной государственными интересами.

На каждом новом витке истории меняются обстоятельства, в которых классическая дипломатия становится не нужна, а к государственным лидерам, наоборот, предъявляют наиболее высокие требования. Те, кто принимал решения о международном порядке в Вене, Версале или Ялте, действовали в условиях разного соотношения сил между основным участниками, а также неодинакового их положения по отношению к остальному человечеству. Именно способность лидеров оценить степень допустимой несправедливости к притязаниям каждого позволяет создать порядок, с которым более или менее согласны все имеющие значение государства. Дальнейшую работу передают в руки дипломатов. Решив ключевые проблемы, руководители возвращаются к вопросам внутреннего устройства, имеющим для них первостепенное значение.

Во всех случаях неизменным оставалось одно условие – самое важное. Лидеры располагали возможностью эмпирически проверить соотношение сил. Новый порядок возникал на основе разрешения революционной ситуации в международных отношениях, и наступавший мир формировали победители. Сейчас такая возможность отсутствует. Колоссальные запасы ядерного оружия, накопленные США, Россией и, весьма вероятно, уже Китаем, ограничивают их действия – военное разрешение противоречий не может стать основой нового порядка. Полноценное развитие революционного типа отношений между государствами, имеющими определяющее значение для глобальной стабильности, немыслимо. И мы не знаем, как долго дипломатам теперь ждать своего выхода на сцену международной политики.

Попыткой освободить дипломатию от описанной схемы стало создание системы формального равенства государств как участников международного общения. Эволюция в подобном направлении началась в XVII веке и достигла апогея во второй половине ХХ столетия. Хаотические отношения между державами постепенно дополнялись элементами процедурного характера, составляющими основу вестфальской системы, которая существует сравнительно независимо от сменяющих друг друга порядков. После Второй мировой войны она была закреплена международным правом, кодифицированным в Уставе ООН. Благодаря этому дипломатия получила новую функцию управления постоянным взаимодействием государств.

Сейчас система международного управления подвергается испытаниям. Причина – многократное увеличение числа формально суверенных государств, распространение дипломатии принуждения и, наконец, отсутствие у великих держав необходимости брать на себя ответственность за десятки малых и средних стран. Это сокращает возможности дипломатии как административной машины управления глобальными делами. Дипломатия перестаёт обеспечивать соблюдение процедуры в отношениях между государствами, что совсем недавно представлялось наиболее важной функцией. На высшем уровне её блокирует неспособность лидеров прийти к общему решению, а на прикладном – неудача попытки управлять миром при помощи общепринятой процедуры. В идеале именно последняя должна компенсировать отсутствие у великих держав возможности создать устойчивый международный порядок.

В таких условиях дипломатия теряет существенную, если не преобладающую, долю привычного предназначения, а наблюдатели концентрируются на внешних эффектах, придающих внешнеполитическому действу максимально живописный и эмоциональный характер.

Тем более что обыватель, избалованный показной демократичностью внешней политики, ожидает именно поверхностных и комических проявлений фундаментальной проблемы. А достижения информационно-коммуникационных технологий предоставляют для этого невиданные ранее технические возможности.

Всё это не обещает международной политике и дипломатии ничего хорошего. Допустить в обозримой перспективе исчезновение ядерного сдерживания так же наивно, как и верить в способность нескольких великих держав подчинить себе остальные государства. Но ход истории от этого не остановится, а дипломатам следующих поколений придётся решать задачи, по сложности и многообразию значительно превосходящие любые исторические аналоги.

Ограничители высокой дипломатии

Дипломатия в классическом смысле всегда была привилегией могущественных держав, сопоставимых между собой по силам. Она состояла в искусстве управлять противоречиями, неизбежно возникающими по мере реализации базовых интересов и ценностных установок. На высшем уровне решения принимают государственные лидеры. На уровне исполнения действуют дипломаты, задача которых – воплотить в жизнь решения, принятые теми, кто несёт ответственность за выживание своих народов.

Но такие решения возможны не всегда. В классическом произведении «Венский конгресс: переоценка» патриарх науки о международных отношениях Генри Киссинджер указывает на важнейший ограничитель дипломатии. Она не работает, когда какая-то важная держава проводит революционную политику, считая существующий международный порядок несправедливым в отношении её базовых интересов и ценностей. В этот момент внутренние мотивы государства уже не оставляют ему возможности для примирения с существующим порядком, даже если рациональная оценка соотношения сил позволяет предположить трагические последствия.

На протяжении трёхсот лет такие ситуации возникали неоднократно и неизменно приводили к всеобщим вооружённым конфликтам на европейском, а затем и глобальном уровне. Искренность мотивов революционной державы становится непреодолимым препятствием для попыток мирного решения. Дипломатия теряла смысл, замолкала, вместо неё начинали говорить пушки. Подлинный драматизм заключается в том, что порядок как таковой почти никогда не становился причиной революционного поведения. Действия Франции, выступившей на рубеже XVIII и XIX веков против всей остальной Европы, имели исключительно внутреннее происхождение. Недовольство Германии существующим положением дел, приведшее к мировой войне 1914–1918 гг., также содержало в основе рост её собственного могущества в результате динамичного внутреннего развития. За двести лет только поведение Германии и Японии перед Второй мировой войной было связано с тем, что международный порядок, сложившийся после Великой войны, изначально был для них несправедливым.

Особенностью современной революционной ситуации является то, что своим положением недовольны все значимые глобальные игроки, кроме США. Откровенно деспотическим международный порядок, установленный после холодной войны, считает Россия, действия которой имеют наиболее выраженный революционный характер. Этим же путём идёт всё менее сдержанный в проявлениях недовольства Китай. Действия Поднебесной продиктованы её внутренним развитием, а не давлением извне, как, например, в случае России, и потому представляют собой фундаментальный вызов другим государствам. Менее могущественные державы, в первую очередь – Индия, также недовольны привилегиями, присвоенными американцами и их союзниками, но не располагают возможностями для реализации своих устремлений. Даже ведущие страны континентальной Европы – Германия и Франция – всё менее удовлетворены собственным положением, но, как и Индия, ограничены в ресурсах для выправления ситуации.

В условиях, когда всеобщую войну невозможно рассматривать в качестве средства изменения существующего порядка, основные державы стремятся к тому, чтобы накопленное недовольство не привело к трагическим последствиям. В современной международной политике и революционные силы, и держава постоянного статуса впервые в истории не готовы к наступательным действиям, что иллюстрирует идею Джорджа Оруэлла из эссе 1945 г. «Ты и атомная бомба» о «мире, который не будет миром». Гарантированное взаимное уничтожение удерживает великие ядерные державы, а с ними и всех остальных, в пространстве, где дипломатия в классическом смысле не может работать, и решить проблему искажений в соотношении сил нельзя даже теоретически. Лидеры беспомощны в стратегическом отношении и вынуждены сводить свои действия (и тактического, и стратегического характера) к манёврам и решениям, имеющим значение только в момент их принятия.

То, что мы наблюдаем в отношениях России и Запада, – не создание нового порядка, а мучительная для всех, но неизбежно краткосрочная коррекция противоречий.

В условиях стратегического клинча смысл имеет только тактическое маневрирование, необходимое для консолидации ресурсов на случай столкновения. Но оно не случится, поскольку убийственность ядерного оружия делает конфликт политически бессмысленным и нерациональным. Дипломаты, состоящие на службе своих политических лидеров, фиксируют траектории лавирования и колеблются вместе с линией, но не поддерживают порядок, как это было на протяжении последних столетий.

Поскольку легитимного всеобщего порядка нет и не может быть, дипломаты перестали говорить на одном языке – этот инструмент теряет значение в общении между основными державами. Он сохраняется только в рамках более узких региональных сообществ – группы либеральных демократий, объединённых в институты НАТО и Европейского союза, особой системы отношений России и Китая, постсоветского пространства, других объединений, про которые мы мало знаем. Когда представители разных сообществ встречаются между собой, то, как это ярко проявляется в случае России и Запада, общение исчерпывается обвинениями в отсутствии доброй воли и желания прийти к соглашению. Причина расхождений состоит не в том, что кто-то ведёт себя лицемерно. Ситуация куда трагичнее – все верят в свою правоту и – в отсутствие общепризнанного легитимного порядка – не допускают вероятности правоты оппонентов. Утеря связи оппонента с реальностью, если обратиться к формулировке министра иностранных дел России Сергея Лаврова, – продукт отсутствия даже теоретической возможности говорить на одном языке.

После возникновения ядерного оружия набор вопросов, действительно имеющих значение для выживания великих держав, оказался крайне ограниченным. Это создало иллюзию того, что практически ко всем другим сюжетам можно относиться непринужденно. Поддержание «атомного мирового порядка» сформировало особую область дипломатии (сфера стратегической стабильности), всерьёз претендующую на вытеснение всех остальных. И когда речь идёт об этом узком круге вопросов, российские и американские дипломаты прекрасно понимают друг друга. Однако практика международного общения недвусмысленно указывает: для поддержания стабильного мира этого мало.

В условиях «атомного порядка» даже такие фундаментальные по историческим меркам вопросы, как расширение военных блоков или дислокация обычных вооружённых сил, могут казаться несущественными. То, что до середины ХХ века рассматривалось в качестве проблем войны и мира, во второй половине столетия перестало считаться значимым. Основной задачей дипломатии в ядерную эпоху стала коррекция тактических искажений баланса сил между основными военными державами именно на этом, высшем, но одновременно изолированном от реальной жизни уровне. Главными вызовами для ядерных сверхдержав становится собственная внутренняя устойчивость и способность к развитию, а это, согласимся, не самые благоприятные предпосылки для совершенствования способности слышать и быть услышанным. Но, как мы видим сейчас, традиционные вопросы международной политики – соображения геополитического характера или престиж государств – всё равно на переднем плане. Хотя именно отношения в ядерной сфере потенциально имеют наиболее важное значение для выживания главных стран мира и всего человечества, они не в состоянии сформировать устойчивой основы справедливого международного порядка.

В полной мере это продемонстрировало завершение холодной войны. Сохранение баланса сил и дипломатического диалога на стратегическом уровне никак не воспрепятствовало тому, что несправедливость в отношении интересов отдельных участников накопилась до невыносимого уровня. Стратегическая стабильность важна, прекрасно, что дипломаты России, США и Китая могут обсуждать её на основе общих категорий. Но это же становится причиной того, что диалог обращается в схоластику, безнадёжно утерявшую связь с каждодневными интересами и порывами держав. Как если бы мы подменяли обсуждение насущной проблемы, например, связанной со здоровьем, общефилософскими дебатами о жизни и смерти.

Дипломатия международного управления

Однако в кризисе не только «высокая» дипломатия великих держав, но и её альтернатива-продолжение – управленческая дипломатия, созданная гением Вестфальской системы словно бы для того, чтобы удерживать державы от одичания, если невозможно создать легитимный общий порядок. Встаёт вопрос о перспективах и смысле существования всего колоссального массива международной дипломатии, накопившегося за почти четыреста лет упорядоченных отношений. Он успел обрасти невероятным количеством практик и ритуалов, имеющих малое отношение к решению государствами своих текущих внешнеполитических задач, но присутствующих как символ непрерывности существования организма, который мы с лёгкой руки неореалистской теории называем международной системой. Право на существование этому феномену даёт не абстрактное предположение о том, что мир – взаимосвязанная система, а наличие правил и процедур, согласие с которыми никем публично не оспаривается и соблюдение которых возложено на дипломатов и институты.

Каждый европейский, а следовательно, и международный порядок создавался сильнейшими игроками в тени не только войны, но и уникальной системы признаков, позволяющей государствам распознавать друг друга. Эту систему принято называть вестфальской, что отражает весьма, впрочем, условное указание на серию соглашений между европейскими государствами, венцом которой были мирные договоры 1648 года. Гениальность вестфальской системы, как принято считать, в том, что она имеет прежде всего процедурный характер. Другими словами, начиная с этого исторического события государства договариваются не только о том, кому будет принадлежать та или иная территория, но и об общих принципах взаимодействия.

Последовавшие международные порядки либо перераспределяли территории (мир в Утрехте и Версальский мир), либо устанавливали дополнительные правила игры (Венский и Ялтинский) на основе взаимного признания легитимности. Исключение – международный порядок после холодной войны, основной документ которого (Парижская хартия 1990 г.) маскировал перераспределение территорий, находящихся под контролем великих держав, достаточно вымученной риторикой о новых принципах международного общения. Именно поэтому он содержит возможности для обоснования практически противоположных подходов к европейской безопасности – процедурные вопросы были нужны здесь только для цветистого оформления территориальных приобретений Запада, соответственно, к процедурам можно было отнестись вполне легкомысленно.

С исторической точки зрения ошибочно отрицать, что субстантивное, прикладное значение вестфальских договоров было не меньшим, чем процедурное. Они определяли баланс сил, а значит, принадлежность земель и населения – основных ресурсов, которые требовались государям для сохранения и преумножения власти. Однако даже если процедурные вопросы и не были доминирующими, само их присутствие стало настолько новым в европейской практике, что позволяет считать именно их наиболее значимым наследием Вестфальского мира.

Не случайно Вестфальский мир – единственное в своём роде собрание документов, над оформлением которого работали не государи и посланники, а сотни юристов и бюрократов, представляющих державы, встретившиеся на переговорах в Мюнстере и Оснабрюке. За пределами их внимания оставался вопрос о соотношении военных возможностей в мирное время, тогда никому и в голову не приходило договариваться о лимитах на создание средств взаимного уничтожения. «Гонка вооружений» велась бесконтрольно – требовались другие средства, чтобы обезопасить слабые государства в их отношениях с сильными. Этими средствами стали правила, хотя они, конечно, нарушались всеми крупными державами к своей выгоде.

Вестфальские принципы были буквально выкованы в огне религиозных войн, когда необходимость разделения ценностей и интересов была признана единственной сравнительно устойчивой основой способности государств договариваться, а главные атрибуты суверенной державы пришлось кодифицировать хотя бы в самых общих чертах, поскольку прекратил существование единый христианский мир. Это позволило выделить отношения между государствами как формально равными единицами в отдельный вид взаимодействий и поручить их специально назначенным представителям.

Итак, вестфальский порядок – не свод правил, а институциональный итог взаимодействия внутри мира европейских государств к середине прошлого тысячелетия, точно так же как социальное государство – результат их внутреннего развития к началу XX века.

Его распространение на весь мир стало, вероятно, самым выдающимся достижением Европы. Что не отменило, конечно, глубоко европейской природы данной институциональной формы даже после того, как в неё в 1840-е гг. оказался вовлечён Китай и порядок стал глобальным. Вестфальский порядок был и остаётся регулирующим отношения между государствами, не случайно он зародился одновременно с современным международным правом. Возможность управлять всем комплексом взаимодействий между суверенными странами стала выдающимся достижением и постепенно сформировала новый смысл дипломатии.

Благодаря вестфальской системе данностью стал тот факт, что вопрос о правилах игры важнее конкретных сюжетов отношений между конкретными странами. Центральной роли, которую вестфальский порядок отводит процедурным вопросам, мы обязаны появлением суррогата дипломатии: колоссального по своим масштабам аппарата, основная задача которого – международное управление, а не разрешение объективно возникающих противоречий между интересами великих держав.

Появление общепринятой системы распознавания суверенного государства не могло стать препятствием для того, чтобы на протяжении столетий международная политика оставалась в руках сильнейших в военном отношении стран. В XVIII–XIX веках участниками легитимного порядка были европейские империи, включая Россию, которые располагали несопоставимо большими силовыми возможностями, чем остальные. Это была эпоха единства международного управления и дипломатии великих держав, высокопоставленные посланники могли договариваться между собой, представляя политику, которую определяли государи и (после 1870 г.) президент Французской Республики. Правила, которые мы называем «вестфальскими», не были до середины ХХ века кодифицированы в рамках международного права, но этого и не требовалось. Европейские империи хоть и не вели в промежутке между 1815 и 1914 гг. всеобщих войн, эффективно прибегали к ограниченному использованию военной силы там, где дипломатия оказывалась бессильна или не нужна.

Баланс сил был способом поддержания всеобщего мира, но по мере того, как империи накапливали колоссальные военные ресурсы, каждое новое обострение отношений становилось всё более опасным. Единственная попытка договориться «о железе» предпринята тогда царской Россией, предложившей, под бременем собственных военных расходов и нарастающего экономического отставания, провести в 1898 г. конференцию с целью положить предел гонке вооружений. За исключением последовавших Гаагских конференций этот исторический период был временем господства классической дипломатии – государей и их посланников. Основа для её управленческой функции уже существовала, но не была востребована: европейские колониальные империи оставались слишком уверенными в своих силах. Средством принуждения служили их преобладающие военные возможности, а правом – эгоистические интересы.

ХХ век – взлёт и падение

Европейский мир закончился двумя мировыми войнами, поскольку система баланса сил не подразумевает гарантии от возникновения конфликтов, которые нельзя разрешить через переговоры. Закончилась и эпоха классической дипломатии, а на мировую арену вышли державы, которые не хотели вести дела по-старому, – США, Советская Россия, а затем и Китай с Индией. Их военные возможности оставались в первое время недостаточными для того, чтобы просто повторять опыт европейцев, отказ от «тайной дипломатии» провозгласили одновременно Вудро Вильсон и большевики. Это не означало, что новые державы отказались от главенства эгоистических интересов во внешней политике – просто они сделали ставку на другие способы принуждения и потребовали развивать соответствующую этому дипломатию. Возник спрос на управленческую функцию дипломатии, дремавшую в природе вестфальской системы. Новые державы, в отличие от уходящих с мировой арены европейских империй, лишь ограниченно могли управлять другими народами напрямую. Для них более подходящим способом стало манипулирование менее могущественными странами через международные институты и правила.

Во второй половине ХХ века произошло лавинообразное увеличение числа суверенных государств, наводнивших международную политику формально независимыми юрисдикциями. Таким скоплением уже невозможно было руководить непосредственно и в «ручном режиме», требовался инструмент, который сильнейшие державы использовали бы вместо военной силы. Всё это происходило в уникальных условиях второй половины ХХ века, главным отличием которой стало стремление наиболее могущественных держав придать международной политике сравнительно упорядоченный характер. Ужасы Второй мировой войны действительно заставили задуматься о более гуманных формах взаимного принуждения. Процедуры, истоки которых мы находим в Вестфальских принципах, подходили для этого как нельзя лучше.

Однако недостижимое военное превосходство России и США над остальным человечеством создало особую область дипломатии, участвовать в которой мог только очень ограниченный круг государств. Все остальные вопросы оказались настолько ниже по значению, что их можно было вывести за рамки того, чем Москва и Вашингтон были готовы заниматься предельно серьёзно. Исчезла зависимость от союзников – никакая помощь со стороны друзей не играет решающей роли, когда речь идёт о гипотетическом столкновении огромных ядерных арсеналов.

Возникают две дипломатии – высшего уровня, где взаимодействуют небожители, и всё остальное, реальная значимость которого неизбежно снижалась.

За пределами переговоров о стратегической стабильности простирается огромное поле управления миром, наполненным почти двумя сотнями формально равных между собой стран и невероятным количеством важных вопросов. С точки зрения выживания главных государств всё это не было по-настоящему принципиальным, поскольку не имело отношения к вероятности всеобщего убийственного конфликта. (Это не исключало разнообразных и напряжённых коллизий за пределами «большой двойки», но они разыгрывались во «второй лиге».) После завершения холодной войны дипломатия «победителей» сохранила отпечаток презрения к остальным государствам и их интересам. США, как ранее СССР, считали: во всём, что не касается отношений между сверхдержавами, задача дипломатов – не убедить, а заставить оппонента изменить точку зрения, обеспечить решение, которое соответствовало бы американским представлениям о прекрасном. Отношения между ядерными сверхдержавами по всем вопросам, находящимся за пределами стратегической стабильности, переняли эту особенность. Международное управление, в котором надеялись увидеть устойчивую альтернативу отсутствующему международному порядку, превратилось в дипломатию принуждения.

В этом смысле КНР представляет собой интересный феномен. Китай исторически, конечно, не воспринимает другие страны равными себе, и это всегда было препятствием для формирования дипломатической традиции. Однако десятилетия слабости развили у этой ядерной (сверх)державы привычки, обычно присущие, скорее, средним, если не малым государствам. Но по мере роста могущества Пекин возвращался к практике даннической дипломатии, современными формами которой стали визиты в столицу Поднебесной делегаций стран, заинтересованных в благожелательном отношении Пекина. И только в последние годы Китай развернулся в рамках дипломатии международного управления, энергично воздействуя на деятельность многочисленных институтов. От того, чтобы растеряться перед лицом эрозии этой системы, китайское государство спасает сейчас опора на более традиционные формы защиты интересов невоенным путем. КНР уверенно стремится к доминированию во множестве международных институтов, но такие усилия наталкиваются на неопределённость их будущего.

Изменение соотношения сил по завершении холодной войны вступило в конфликт с международным управлением на основе принципа всеобщего формального равенства. Даже если держава-гегемон и была готова передать существенную часть мировых дел институтам, проявление её собственных интересов неизбежно вело к тому, что интересы других участников международного сообщества находили лишь символическое отражение в важнейших решениях и событиях. Функция многосторонней дипломатии свелась к тому, чтобы находить наименее унизительную для всех формулу удовлетворения американских запросов.

По мере того как Россия и Китай втягивались в конфликт с Соединёнными Штатами из-за несправедливости международного порядка, деятельность его институтов вообще застопорилась. Процедура не может действовать, если в этом не заинтересованы сильнейшие. А когда Соединённые Штаты утратили способность к «управлению управлением», они сами обратились к подмене международного права «международным порядком, основанным на правилах», а другими словами – решению вопросов через сделки внутри ограниченного круга участников. Вашингтон не может доминировать на том основании, что все соглашаются с исключительными правами США, – недостаточно ресурсов, чтобы такое обеспечить. Дипломатия принуждения осталась для Вашингтона единственным способом управления, хотя теперь и она ограничена географически и функционально. Зато её признаки мы видим уже и в поведении основных конкурентов Запада.

Наиболее драматическое последствие тридцати лет: деградация основной функции вестфальской системы – управления формально равными государствами в рамках общей системы координат. Процедура становится ненужной, а её исполнение с лёгкостью передаётся в сферу публичного и театрализованного действия. И этот вызов гораздо существеннее выдуманных сюжетов о якобы отмирании суверенитета (их единственной целью было приспособить международную политику под нужды наиболее сильной державы и её ближайших союзников).

В современном виде процедура – набор принципов и норм взаимодействия между государствами, высшим выражением которой является Устав ООН, составленный с учётом всего опыта международной политики первой половины ХХ века. Даже при доминировании повестки ядерных сверхдержав принципы и правила могли сохраняться – противостоящие державы нуждались в формальных ограничителях своего поведения в остальных областях. После холодной войны правила также могли сохраниться, только их следовало поставить на службу доминирующих в силовом отношении держав. До 1991 г. Советский Союз и Соединённые Штаты осуществляли функции управления в рамках своих лагерей, потом это пытались делать США, но уже в отношении всего мира.

Сейчас возможность и, главное, необходимость в управлении на международном уровне качественно снижается. Поэтому избыточными становятся правила и нормы, в принуждении к соблюдению которых и состоит собственно управление. Упоминавшийся «мировой порядок, основанный на правилах» стал центральным в риторике стран Запада. Фактически он направлен на ликвидацию постоянных и формально закреплённых общих норм в пользу того, чтобы все следовали предпочтениям (зачастую ситуативным) группы культурно однородных стран. Одним из первых и наиболее заметных последствий отмирания вестфальского порядка как процедурной основы становится привычная нам дипломатия «второго уровня» – прямое порождение вестфальской традиции.

После того как вестфальские принципы и производные от них нормы формального международного права стали всеобщими, задача дипломатов свелась к тому, чтобы следить за исполнением правил, а в случае столкновения интересов государств искать решения на основе существующего порядка. Однако само существование этой сложной системы зависит от того, в какой мере государства испытывают необходимость управлять мировыми делами. Сейчас задача управления отходит в тень за ненадобностью, более актуальна необходимость постоянно настраивать и перенастраивать различные двусторонние отношения. Не системным образом, а применительно к каждому конкретному случаю пересечения интересов. Всеобщий упадок значения министерств иностранных дел не только в формулировании, но и в реализации внешней политики становится повсеместным явлением. Министры в лучшем случае превращаются в наиболее доверенных и высокопоставленных посланников своих политических руководителей, а в худшем – местоблюстителей, доставляющих больший или меньший объём хлопот тем, кто реально определяет внешнюю политику.

Неизбежное явление, сопутствующее упадку дипломатии и ограничивающее возвращение к классическим формам европейского баланса сил или позднего этапа холодной войны, – исчезновение конфиденциальности.

Поскольку для держав внешние дела становятся многократно менее значимыми, чем внутренние (свой вклад внесла пандемия), серьёзность отношения к ним как к важной сфере деятельности со своими правилами продолжает снижаться.

Это стимулируется достижениями информационного общества и возможностью непрерывно вести политическую деятельность через социальные сети и прочие способы быстрой коммуникации с общественным мнением. То, что это естественно для большинства избираемых политиков на Западе, понятно. Но открытость, иногда демонстративная, становится свойством внешней сферы по всему миру.

Другой важный фактор, ограничивающий возможности дипломатии в условиях, когда возникновение нового международного порядка невозможно, – кажущееся отсутствие риска того, что недоработки процедурного характера спровоцируют военное столкновение великих держав. Ядерные государства создали между собой систему предотвращения эскалации частных конфликтов в опасную для выживания войну. Ядерное сдерживание во многом решило проблему, ставшую одним из факторов стремительного сползания к всеобщему конфликту в 1914 г., – отставание дипломатии от политического процесса, оказавшееся роковым в летний период. «Пушки августа» могли загрохотать уже несколько раз до этого, но дипломатам удавалось не довести дело до войны. В июле-августе 1914 г. обстоятельства не позволили предотвратить катастрофу, хотя у неё, конечно, были объективные основания.

Сейчас ядерная сфера практически не связана с другими областями взаимодействия между Россией, Соединёнными Штатами и, в возрастающей степени, КНР. Это позволяет поддерживать сравнительно стабильное положение даже в период самых острых политических дискуссий. Военные выстроили систему предотвращения неконтролируемой эскалации и продолжают её совершенствовать. Один из сохраняющихся каналов связи между Россией и Западом в последние годы находится именно в этой области.

В результате дипломатия не нужна для того, чтобы не допустить войны между великими державами – они научились обходиться без этого.

Но спокойствие, весьма вероятно, обманчиво, а вот инструменты улаживания политических конфликтов между государствами, затерялись в коридорах международных институтов. Последние, в свою очередь, потеряли релевантность для коллективного управления мировыми делами. Тем, кто располагает силовыми ресурсами для навязывания общих решений, такое управление не требуется, слабые в принципе управлять не могут, каким бы большим коллективом они ни собрались, а отдельные средние державы балансируют, пытаясь вести точечный дипломатический диалог с великими и разговаривая с малыми только с позиции силы. Здесь задача дипломатии – одномоментное решение частных, хотя и постоянно возникающих, двусторонних вопросов по конкретным сюжетам, но не в рамках некой системы взаимодействия.

* * *

Необходимость в дипломатах не исчезнет. Во-первых, эта сфера деятельности сохранится на высшем уровне, поскольку современные государи нуждаются в посланниках. Здесь, вероятно, одно из наиболее убедительных оснований для надежды на возвращение элементов классической дипломатии. Не только на самом высоком уровне между ядерными сверхдержавами, но и в отношениях между ними и более слабыми странами эрозия международных институтов и многосторонних форматов приведёт к возрождению запроса на индивидуумов, способных представлять интересы своей страны в конкретном вопросе, проблеме или на особом географическом направлении. Так, например, связи России и её соседей могут быть усовершенствованы, если усилия существующих институтов будут дополняться деятельностью посланников с особыми и всеми осознаваемыми полномочиями.

Частные, но важные для великих держав вопросы, вроде состояния дел в периферийных зонах (Ближний Восток и его страновые направления, Афганистан, Корейский полуостров и пр.), также нуждаются в том, чтобы за них отвечали квалифицированные порученцы заинтересованных сторон. По мере увеличения числа «проблемных» стран или направлений запрос на экстренную и адресную дипломатию возрастёт. Тем более что главы государств, судя по всему, будут в ближайшие годы намного больше заняты обеспечением внутренней устойчивости своих стран, вмешательство во внешнеполитическую сферу станет «точечным», позволяющим добиться прогресса в конкретном вопросе в рамках взаимодействия с такими же профессионалами со стороны других заинтересованных держав.

Наконец, на неопределённое время государствам предстоит исполнять невероятное количество процедур, оставшихся в наследство от намного более упорядоченной эпохи. Они могут быть конфиденциальными в силу чувствительности вопросов, которые решаются в их рамках. Но в основном данные задачи не относятся к тем, где жизненно необходимо обеспечить отсутствие случайных записей в социальных сетях. Здесь мы ещё долго будем иметь дело с простором для традиционной дипломатии ХХ века, которая сохранится уже не в качестве главной формы защиты внешнеполитических интересов, а скорее, как публичная среда, фон для основных процессов, протекающих по иным принципам.

Россия. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 апреля 2022 > № 4046483 Тимофей Бордачев

Памяти «прекрасной эпохи»

АНДРЕЙ ИСЭРОВ

Кандидат исторических наук, доцент Школы исторических наук факультета гуманитарных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», старший научный сотрудник Центра Североамериканских исследований Института всеобщей истории РАН.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Исэров А.А. Памяти «прекрасной эпохи» // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 2. С. 80-113.

ОТ АВТОРА:

Я работал над этой статьёй в дни военной тревоги января-февраля 2022 г., с мыслью о мире. Текст был завершён в ночь на 24 февраля.

Каждый молодой и растущий народ должен в своё время встретить загадку своей судьбы. <…>

Вопрос <…> всегда грядёт с предупреждением, что прошлое – в прошлом, а опыт тщетен.

«Отцы – где они? И пророки – живут ли вечно?»

Мертвы отцы; молчат пророки; вопросы новы, и ответ на них даст лишь время.

Когда колючий кокон, защищающий младенчество нации-куколки, неожиданно разрывается

и в резком внезапном потрясении она видит себя парящей на крыльях,

которых раньше не было, чью силу никогда не испытывала,

среди опасностей, которые не может предвидеть и не имеет опыта измерить;

каждое движение трудно, и любое колебание может быть ошибкой.

Прошлое не даёт подсказки будущему. Отцы – где они? И пророки – живут ли вечно?

Мы сами пророки! На заданные вопросы мы должны ответить без промедления,

без помощи – иначе сфинкс не пропустит нас[1].

Государственный секретарь США Джон Хэй.

Речь в Конгрессе памяти президента Уильяма Мак-Кинли. 27 февраля 1902 года

Историку известно, как развивались и чем завершились события, которые он исследует. Это обстоятельство воздействует на ход его мыслей. Мы знаем, чем закончилась «прекрасная эпоха» и ищем в ней истоки будущей страшной войны.

Эта гегельянская телеологичность («Всё действительное разумно») наделяет человеческое действие смыслом, но она опасна для историка, который всё время должен продуманно ставить вопрос о возможности и вероятности развилок. Один из героев нашего рассказа, будущий президент США Вудро Вильсон в 1901 г., в бытность историком, профессором права и политической экономии в Принстонском университете, подчеркнул: «Самые тревожные вопросы рано или поздно попадают к историку… На его долю остаются все интеллектуальные и нравственные трудности, тонкое, опасное и ответственное дело определить, что было хорошо сделано, что – плохо… В каждом политическом решении он видит больше, чем видели участники событий, но он никогда не может быть уверен, что именно они видели, а что – нет»[2].

Можно ли было предотвратить катастрофу? Возможно ли вообще мирное конкурентное сотрудничество между политическими общностями, какими бы они ни были, – вопрос, который постоянно ставят международники с древности до наших дней[3]. В небольшом очерке мы расскажем о предпосылках нового мирового порядка на рубеже XIX–ХХ веков, строительстве Версальско-­Вашингтонской системы после Первой мировой войны и причинах её неудачи и, наконец, кратко – об использовании опыта первой половины XX века в создании структур и механизмов мира после Второй мировой войны, той системы, распад которой продолжается уже больше тридцати лет. В центре сюжета – идеолог Лиги Наций, президент Вудро Вильсон, под руководством которого его страна вступила в Первую мировую войну.

Поступь глобализации

На рубеже веков не только правящие круги, но и население европейских и американских стран почувствовали успехи новой мировой капиталистической экономики в условиях относительного мира и постепенного прощания с политическим «старым порядком». На смену «энгельсовой паузе» раннего промышленного переворота 1820-х – 1840-х гг., отлично знакомой нам по романам Чарльза Диккенса, пришёл такой экономический рост, который вёл к увеличению реальных доходов рабочего класса и крестьянства – примерно в полтора раза за вторую половину XIX столетия, что отчасти почти признал сам Фридрих Энгельс в предисловии 1892 г. к переизданию «Положения рабочего класса в Англии» (1845). К последним годам XIX века вера в общественный прогресс в рамках, говоря словами Иммануила Валлерстайна, «центристского либерализма» породила и среди левой оппозиции реформистский, нереволюционный извод социал-демократического движения, прославленный в формуле Эдуарда Бернштейна (1850–1932): «Цель – ничто, движение – всё».

В этом экономическом росте всё более заметным становился вклад международной торговли, центром которой вплоть до Второй мировой войны была Великобритания: в 1820 г. доля международной торговли составляла 1 процент мирового ВВП, в 1913 г. – 7,9 процента[4]. На внешние рынки работали от одной шестой до одной пятой британской рабочей силы[5]. Порядок международной торговли воплощал принятый «цивилизованными», как тогда говорили, странами золотой стандарт. Ограниченный объём денежной массы и несвобода эмиссии мешали государствам воплощать в жизнь уже обдумывавшиеся – в первую очередь в среде упомянутого выше социалистического движения – программы, которые в будущем, в середине XX века, сформируют общество всеобщего благоденствия, но отсутствие инфляции и твёрдые курсы удешевляли кредит, давали и предпринимателям, и широким массам, и государству уверенность в завтрашнем дне. Никто тогда не догадывался, что успех золотого стандарта был связан со стечением обстоятельств. Только в трагические годы Второй мировой войны сотрудник де-факто прекратившей своё существование Лиги Наций, шведский экономист Фольке Хильгердт покажет, что в «прекрасную эпоху» сложился своего рода замкнутый круг мировой торговли («многосторонние платежи») между Великобританией, континентальной Европой, Азией и Новым Светом, то есть взаимозачёт драгоценного метала, когда ни один из участников торговли не был исключительно экспортёром или импортёром товаров[6].

Отмена британских хлебных законов в 1846 г. и заключение франко-британского торгового договора в 1860 г. определили мировое господство свободной торговли. Открытость и равенство торговли по европейским рекам было обеспечено ещё Заключительным актом Венского конгресса 1815 г. (статьи 108–117). Сегодня экономисты доказали, что в ключевые годы создания промышленного хозяйства взлёт был невозможен без продуманной государственной политики, включавшей в том числе защиту своего производства[7]. Немецкий экономист Фридрих Лист оказался прав, заявив, что опора на «сравнительное преимущество» страны на открытом рынке, по Давиду Рикардо, может лишь закрепить сложившуюся отсталость, и с конца 1870-х гг. молодые промышленные державы оправданно, как мы сейчас видим, переходят к протекционистскому курсу (не случайно Листа изучал Сергей Витте)[8]. Но и тот предвоенный протекционизм был в целом весьма сдержанным (кстати, более других защищали свой рынок Соединённые Штаты), тем более что, как мы уже сказали, центром мировой торговли была совершенно открытая Британская империя. Тот уровень свободы торговли, к которому мир пришёл к 1914 г., был превзойдён лишь в 1990-е гг., с созданием Всемирной торговой организации (ВТО).

Крупный британский либеральный политик, премьер-министр в 1894–1895 гг. лорд Розбери заявил в 1897 г.: только свобода торговли помогает вынести «бремя империи», то есть обеспечить экономический рост и уровень цен, достаточные, чтобы поддерживать безопасность на её огромном пространстве и улучшать уровень жизни населения[9]. Государственный секретарь США в 1898–1905 гг. Джон Хэй, выдержка из речи которого стала эпиграфом к нашей статье, вошёл в историю доктриной «открытых дверей» (1899, 1900) – призывом к крупнейшим державам (а к тому времени в их число, помимо европейских государств, вошла и Япония) обеспечить открытые и равные возможности ведения торговли в ослабевшем Китае.

Но способствует ли рост международной торговли и равная открытость экономических возможностей и конкуренции взаимозависимости и, следовательно, миру? В 1870 г. в Париже, накануне франко-прусской войны, Хуан Баутиста Альберди, знаменитый аргентинский юрист, покинувший родину в знак протеста против войны c Парагваем, издал небольшой пацифистский трактат. В его последней главке он пишет о свободе торговли: «Обоюдная взаимозависимость ради благородной цели – удовлетворения интересов друг друга, что, однако, не затрагивает суверенитета каждого из государств, – не только отдаляет войну… но и приводит все нации к некоторому виду всемирного государства, унифицируя и консолидируя их интересы». Это путь к «некой международной власти», которая сменит войну как способ разрешения международных споров[10]. Сторонниками свободной торговли были депутаты французского и британского парламентов Фредерик Пасси (Нобелевская премия мира 1901 г.) и Рэндэл Кремер (Нобелевская премия мира 1903 г.), которые в 1889 г. создали в Берне существующий и сегодня Межпарламентский конгресс (с 1899 г. – Межпарламентский союз, с 1921 г. штаб-квартира в Женеве) – политическое измерение «взаимозависимости».

Выдающийся русский экономист Михаил Туган-Барановский, ещё в бытность правоверным марксистом в конце 1890-х гг., говорил Ариадне Тырковой-Вильямс: «Неужели вы воображаете, что через тридцать лет в Европе ещё будет существовать частная собственность? Конечно, нет! Пролетариат всё это сметёт. Исчезнет к тому времени и полицейское государство. Все будут свободны. Не забывайте, что люди учатся летать. При развитии авиации полицейское государство не может существовать. Воздух не знает ни границ, ни паспортов»[11]. Даже уйдя от революционного марксизма, Туган-Барановский в разгар Первой мировой войны (!) думал о мирном пересмотре границ «с точки зрения хозяйственной целесообразности» новыми социалистическими государствами – работающими во имя «интересов общего благосостояния» «штатами единого мирового государства»[12]. На миротворческие последствия открытых рынков надеялся британский критик империализма, социал-реформист Джон Гобсон. В 1909 г. британский пацифист Норман Энджелл (Нобелевская премия мира 1933 г.) издал книгу «Оптическая иллюзия Европы», неоднократно переиздававшуюся вплоть до Первой мировой под заголовком «Великая иллюзия», где показывал, что космополитичным капиталистам в современном «взаимозависимом» мире, основанном на кредите, договоре и международном разделении труда, война не нужна[13]. В том же году главный теоретик Социал-демократической партии Германии (ведущей левой партии в мире) и II Интернационала Карл Каутский, напротив, предвещал войну как итог нарастающей борьбы, в том числе экономической, между крупнейшими империалистическими и колониальными державами: «Всемирная война надвигается угрожающе близко, но война, как показал опыт последних десятилетий, означает и революцию». Правда, совсем скоро Каутский коренным образом изменил взгляды – и тоже пророчески, увидев в теории «ультраимпериализма» мирную финансово-капиталистическую глобализацию международных корпораций конца XX века, хотя и этот новый мир, считал автор, по-прежнему будет строиться на эксплуатации и требовать революции. Каутский даже пошёл на обнародование своих новых выводов в, казалось бы, совсем не подходящее время сентября 1914 года[14].

Что ж, в годы Второй мировой войны Джордж Оруэлл горько заметил: «Читая стопку довольно узко оптимистических “прогрессивных” книг, я был поражён тем автоматизмом, с каким люди повторяют отдельные фразы, модные до 1914 года. Два главных фаворита – “отмена расстояний” и “исчезновение границ”. Даже не знаю, как часто я видел утверждения, что “аэроплан и радио уничтожили расстояния” и что “все части мира теперь взаимозависимы”»[15].

Но, может, подъём новых держав: Соединённых Штатов (первая промышленная держава c середины 1890-х гг.), Германии (на втором месте к 1913 г.), России (четвёртая промышленная держава в 1913 г., c самым быстрым промышленным ростом) и Японии, видимое экономическое отступление Великобритании, борьба за рынки, приложения финансового капитала, создают условия не для мира, а для большой войны? Так считал Владимир Ленин, критикуя «ультраимпериализм» Каутского, но развивая мысли Каутского 1909 г. и австрийского социал-демократа Рудольфа Гильфердинга, которому будет суждено погибнуть в гестаповской тюрьме в Париже[16]. Тогда, впрочем, следует задать вопрос: почему в XX веке не случилось войны между США и Великобританией?

Мир во всём мире?

Итак, либеральные и социал-реформистские экономисты и политики надеялись на растущую взаимозависимость держав. Существовал и военно-реалистический довод в пользу мира. В 1898 г. петербургский еврей, железнодорожный магнат и банкир Иван Блиох издал подготовленный под его руководством и на его средства шеститомный труд «Будущая война в техническом, экономическом и политическом отношениях», выпущенный в переводах, в основном сокращённых, на французском, немецком, английском, польском языках. На основе анализа военной техники и стратегии Блиоху удалось предсказать разрушительный ход Первой мировой войны – позиционные бои с колоссальными человеческими жертвами[17]. В 1902 г. Блиох откроет в швейцарском Люцерне Международный музей войны и мира, просуществовавший до 1919 года[18].

Видимо, именно Блиох повлиял на Николая II, по чьей инициативе в Гааге в 1899 и 1907 гг. состоялись международные мирные конференции[19]. Вопросы ограничения вооружений, гуманизации правил ведения войны были не новы. В 1863 г. во время Гражданской войны в США президент Авраам Линкольн подписал распоряжение по правилам ведения сухопутной войны, известное как «Кодекс Либера», по имени автора, берлинского уроженца, юриста и издателя Франца Либера, в юности сражавшегося против Наполеона. В 1864 г. создателю Международного Красного Креста (1863), швейцарскому предпринимателю Анри Дюнану (Нобелевская премия мира 1901 г.) удалось добиться подписания ведущими европейскими державами Женевской конвенции об улучшении участи раненых и больных воинов во время сухопутной войны. В 1868 г. европейские державы, включая Османскую империю, подписали, по инициативе России, Петербургскую декларацию «Об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль». В 1874 г., вновь по инициативе России, состоялась международная встреча в Брюсселе, однако к согласию стороны не пришли, ограничившись подписанием юридически не обязывающей Брюссельской декларации о законах и обычаях войны. В 1873 г. в Генте создан действующий и сегодня Институт международного права (Нобелевская премия мира 1904 г.), объединяющий сотрудников из разных государств и служащий форумом для обсуждения насущных вопросов. В 1880 г. на заседании в Оксфорде члены Института приняли так называемое Оксфордское руководство по законам и обычаям сухопутной войны, разработанное на основе Брюссельской декларации.

Первая Гаагская конференция проходила с 6 (18) мая по 17 (29) июля 1899 г. и собрала 110 делегатов из 26 стран. Гаагская конвенция «О законах и обычаях сухопутной войны» восходила к Брюссельской декларации. Также была принята конвенция «О применении к морской войне начал Женевской конвенции 1864 г. о раненых и больных». Подробно определялись права гражданского населения, военнопленных, защищались памятники истории и культуры, образовательные, медицинские и религиозные учреждения. В конвенции «О мирном решении международных столкновений» впервые осуждалась война как таковая и был разработан механизм посредничества третьих держав в случае назревания вооружённого столкновения. Для разрешения межгосударственных споров предусматривались и двухсторонние следственные комиссии. В Гааге была создана Постоянная палата международного третейского суда, которая действует и сегодня.

Но самая амбициозная цель конференции – ограничение гонки вооружений и военных бюджетов – достигнута не была. В частности, и Франция, и Германия, не доверяя друг другу, ссылались, что их границы обеспечены куда хуже русских. Каутский противопоставлял «реакционное разоружение», по его мнению, лишь отвлекавшее внимание от царской политики в Азии, разоружению «демократическому», которое возможно только после социалистической революции[20]. Готовивший конференцию знаменитый русский юрист-международник, кстати, родом эстонец, воспитанник лютеранского сиротского дома Фёдор Мартенс ещё 17 августа 1898 г. записал в своём дневнике: «Средства для искоренения войны или разоружения народов я не знаю и не нашёл»[21]. Действительно, конференция 1899 г. не предотвратила ни англо-бурскую (1899–1902), ни русско-японскую (1904–1905) войну.

На Второй Гаагской конференции, 2 (15) июня – 5 (18) октября 1907 г., собрались представители уже 44 стран – почти всех существовавших в то время. Было подписано 13 конвенций, которые, впрочем, только углубляли соглашения, достигнутые в 1899 году[22]. Даже не ставился вопрос об отказе от подрывавшей мир тайной дипломатии, которая глубоко проникла в толщу европейской системы: тайными были и русско-германский договор о перестраховке (1887–1890), и полное содержание франко-русских союзных соглашений 1891–1894 гг. и Тройственного союза 1882 года.

За пределами круга историков и юристов-международников конференции 1899 и 1907 гг. забыты, потому что не спасли мир от войны. 28 августа 1913 г., за 11 месяцев до катастрофы, в Гааге, чтобы разместить созданные Гаагскими конвенциями международные учреждения, открылся Дворец мира, построенный американским благотворителем Эндрю Карнеги по совету Мартенса[23]. Уже в октябре 1913 г. к 100-летнему юбилею Лейпцигской «битвы народов» на месте сражения был торжественно, в присутствии кайзера Вильгельма II и великого князя Кирилла Владимировича, освящён Свято-Алексиевский храм-памятник русской славы, где были перезахоронены русские солдаты и офицеры. Третья Гаагская конференция была запланирована на 1915 г., но, разумеется, не состоялась из-за войны.

Северная Америка выходит на арену

Была ли большая война неизбежна, как считали в 1909 г. Каутский и Ленин, а из историков второй половины XX века – Арно Майер[24], или же стала трагическим следствием ошибок в государственных решениях, особенно опасных в условиях кристаллизовавшейся двухблоковой системы[25], но она, как мы знаем, разразилась, несмотря на Гаагские конвенции. Причём именно в Европе, тогда как Япония, Китай и Латинская Америка играли в столкновении роли второго плана, а Африка служила лишь ограниченным мобилизационным источником для Франции и Великобритании.

По мере истощения воюющих сторон всё большую роль начинали играть Соединённые Штаты – не только само государство, но и не всегда с ним связанные предприниматели. Если ранее эта быстро растущая страна, с её огромным внутренним рынком (первая экономика мира по ВВП на душу населения к 1913 г., 92,2 млн населения в 1910 г.) за стенами протекционистских тарифов, служила объектом европейских, в первую очередь британских, инвестиций, то теперь только там и оказались деньги для продолжения войны. И уже в 1914 г. деньги эти были найдены не в Вашингтоне, а на Уолл-стрит, через крупнейшего банкира Джека Пирпонта Моргана – младшего[26]. Точно так же американские поставки, обычно под американские же кредиты, заменили для стран Антанты выпавший товарообмен с Центральными державами, прежде всего – с Германией: в 1914–1916 гг. вывоз США в государства Антанты вырос с 1,472 млрд (62 процента) до 4,569 млрд долларов (82 процента), а вывоз в Центральные державы сократился с 361 млн долларов (15 процентов) до 29 млн и затем до 2 млн долларов; золотой запас Соединённых Штатов увеличился к апрелю 1917 г. с 1,52 до 2,86 млрд долларов[27]. Ключевую роль стали играть британский и отчасти американский торговый флот, и германские попытки блокировать этот товарный поток у британских берегов и остановили торговлю США с Центральными державами. Соответственно, германское правительство имело основания не доверять американскому нейтралитету.

Счастливое географическое положение определяло «бесплатную безопасность»[28] Америки, тот самый «защитный кокон» «нации-куколки», если использовать метафоры государственного секретаря Джона Хэя. Но эта удача не означала внешнеполитическую наивность, на что не столь давно обратил внимание широкой публики Роберт Каган, супруг хорошо известной в нашей части света Виктории Нуланд[29]. США успешно воевали с Мексикой (1846–1848) и Испанией (1898). Сложившийся на рубеже XVIII–XIX веков изоляционизм был не религиозным догматом, а выгодным курсом, от которого можно было и отклониться. Так, совсем молодое нейтральное государство, выгодно торгуя со всеми европейскими странами в годы наполеоновских войн, в морских столкновениях с магрибинцами Восточного Средиземноморья успешно отстояло право не платить им дань за проход кораблей (1801–1805, 1815).

В декабре 1904 г. президент (1901–1909) Теодор Рузвельт предложил свой вывод (corollary) из доктрины Монро: США объявляли намерение исполнять роль «международной силы порядка» (international police power) в хронически нестабильных государствах западного полушария. В 1906 г. Рузвельт был удостоен Нобелевской премии мира за посредничество в заключении русско-японского Портсмутского мирного договора, но получил он премию позднее, 5 мая 1910 года. В нобелевской речи бывший президент призвал расширять Гаагские конвенции, создав международную «Лигу мира» – но укреплённую опять же объединённой «международной силой порядка»[30].

C началом войны, осенью 1914 г., Теодор Рузвельт в программных статьях в “New York Times” пишет о необходимости создать «Всемирную лигу праведного мира» (World League for the Peace of Righteousness)[31]. 17 июня 1915 г. в Филадельфии состоялся учредительный съезд Лиги принуждения к миру (League to Enforce Peace) – общественной организации во главе с недавним президентом (1909–1913) Уильямом Тафтом. 27 мая 1916 г. президент Вудро Вильсон на заседании этой Лиги в Вашингтоне впервые выступил с планом международного устройства – «новой, более здоровой (wholesome) дипломатии», общая цель которой – «неотъемлемые права народов и человечества»: «каждый народ имеет право выбора суверенитета, под которым он будет жить», малые государства «имеют право на уважение своего суверенитета и территориальной целостности в той же мере, что и великие и могущественные державы», мир должен быть свободен от «агрессии и неуважения к правам народов и государств». Чтобы решить эти задачи, необходим мир и создание международной организации, которая будет поддерживать безопасность и открытость морей и предупреждать войны, противоречащие международному праву, гарантировать «территориальную целостность и политическую независимость». Хотя президент говорит об уважении к малым странам, он понимает, что устойчивый мир может быть создан, лишь если будет найден «общий интерес великих держав»[32].

Итак, национально-демократический импульс Французской революции породил «народ» как субъект международной политики, и, если на Венском конгрессе аристократические правители Европы ещё могли не учитывать его в создаваемой системе прав и безопасности, то теперь это было невозможно. В вильсоновских словах содержится то самое пресловутое противоречие между принципами территориальной целостности и права наций (народов) на самоопределение, которое, как мы знаем, не разрешено и сегодня[33]. Развивая свои мысли в 1917–1918 гг. Вильсон ясно преодолеет это противоречие, не приравнивая «самоопределение» к «независимости»[34].

7 ноября 1916 г. Вильсон был переизбран как президент, «который удержал нас от войны», и доля предвыборного цинизма в этом лозунге была меньше, чем можно было бы подумать. Решение вступить в войну действительно ещё не было принято, а огромные кредиты, которые получали страны Антанты на Уолл-стрит, вызывали беспокойство президентской администрации. 27 ноября 1916 г. Федеральная резервная система направила банкам-участникам предписание, считая нежелательным дальнейшие вложения в британские и французские ценные бумаги, и только Моргану, как раз собиравшемуся 1 декабря начать выпуск облигаций нового британского и французского займа, удалось удержать от падения курс фунта стерлингов и франка[35].

12 декабря 1916 г. рейхсканцлер (1909–1917) Теобальд фон Бетман-Гольвег предложил в рейхстаге, где среди социал-демократов уже росло недовольство войной, переговоры о мире, и в тот же день соответствующая нота была передана странам Антанты через нейтральные державы[36]. Суть предложений была рассекречена только после войны: Германия соглашалась отдать большую часть Эльзаса и Лотарингии, сохранив важную часть Лотарингского железорудного бассейна как раз у старой границы и получив полосу бельгийской территории, которая обеспечила бы безопасность Рурского угольного бассейна. На восточной границе Германия требовала части Литвы и Курляндии. Независимая Польша и Россия в урезанных на западе границах привязывались к Германии системой торговых договоров. Колониальная система сохранялась, в частности Бельгийское Конго переходило Германии[37]. Такой мир стал бы победой Германии, причём победой с позиции силы (у Великобритании Бетман-Гольвег ничего не требовал, а у России и нейтральной Бельгии требовал больше, чем у Франции).

18 декабря 1916 г. президент Вильсон, зная о предложении Бетмана-Гольвега, в свою очередь обратился к воюющим странам с «нотой мира», призвав к скорейшему завершению войны и созданию «лиги наций», которая принесла бы «мир и справедливость». Достигнутый мир должен гарантировать «независимость, территориальную целостность, политическую и торговую свободу государств-участников» и защитить малые страны[38]. 22 января 1917 г. президент выступил перед Конгрессом, впервые предложив посредничество в мирных переговорах. Он говорил от лица единственной нейтральной великой державы и от «молчаливой массы человечества» и призвал к «миру без победы» – «миру между равными», причём в интересах всего человечества, а не только государств – участников войны. Призывы Вильсона перейти от «баланса сил» к «содружеству сил» (community of power), от «организованного соперничества» к «организованному общему миру» могут казаться политической пропагандой, но президент не был наивным мечтателем: подчеркнув, что мир без участия американских государств не будет устойчивым, он тем самым ясно показал необходимость учитывать экономические и демографические перемены в мире.

«Мир без победы»

Каким же должен стать этот «мир без победы»? Всем народам, в том числе входящим в состав империй, должна быть обеспечена «неотъемлемая безопасность жизни, совести и промышленного и социального развития», каждый «великий народ» должен обладать выходом к морю, к «открытым путям мировой торговли», «ни одно государство не должно стремиться распространить свою власть на другую нацию или народ, но каждый народ может сам определить свою государственность (polity), свой путь развития». Морские и сухопутные вооружения следует ограничить, а блоковую систему – Вильсон употребил термин «связывающие союзы» (entangling alliances) из инаугурационной речи Томаса Джефферсона 1801 г. – уничтожить. Конкретное требование пока было одно: «единая, независимая и автономная Польша», и оно соответствовало и декларациям Австро-Венгрии, Германии, России, сделанным в ноябре-декабре 1916 года[39].

Вероятно, в последние недели декабря 1916 – январе 1917 гг. Германия ошиблась и в оценке своих сил, и курса Соединённых Штатов, сочтя их вступление в войну на стороне Антанты делом решённым. Надежды на скорый мир были разрушены возобновлением неограниченной подводной войны против Антанты с 1 февраля 1917 года. 3 февраля США разорвали дипломатические отношения с Германией. 17 января недавно назначенный германский министр иностранных дел Артур Циммерман направил послу в Мехико телеграмму с предложением вовлечь Мексику в войну с северным соседом, если тот присоединится к Антанте. Телеграмму перехватила и расшифровала британская разведка, но американцам её передали только 19 февраля. Вильсон обнародовал телеграмму лишь 1 марта, а 3 марта Циммерман признал её подлинность. Так общественное мнение в Соединённых Штатах повернулось в сторону войны с Центральными державами. Склонился в эту сторону и президент Вильсон. Война Германии была объявлена 6 апреля, Австро-Венгрии – 7 декабря 1917 года.

В эти месяцы, когда рушился Восточный фронт, вступление в войну США (и резкий рост военных поставок) были Антанте жизненно необходимы. Ширился всеевропейский антивоенный протест слева. 14 (27) марта 1917 г. Исполком Петроградского совета принял манифест «К народам всего мира», призывая «взять в свои руки решение вопроса о войне и мире». 6 апреля 1917 г. в Социал-демократической партии Германии выделилось левое крыло «независимцев» (в него вошёл и Каутский), выступивший за скорейший «справедливый мир». 19 июля 1917 г. рейхстаг – 212 голосов против 126 – принял резолюцию за скорейший «мир без аннексий», свободу морей и международный арбитраж. «Независимцы», кстати, голосовали против, поскольку резолюция казалась им слишком умеренной. Венцом радикализации стала Октябрьская революция с Декретом о мире и его требованиями «справедливого демократического мира», то есть «немедленного мира без аннексий и контрибуций», отказа от тайной дипломатии, и исполненным обещанием издать секретные договоры. Русские революционеры обращались не к правительствам, а напрямую к народам, уставшим от страшной бойни.

Изменились ли взгляды Вильсона после того, как США потеряли возможность стать нейтральным посредником, а затем в Петрограде родилась могучая альтернатива всему привычному миропорядку, тому самому валлерстайновскому «центристскому либерализму»? 29 августа 1917 г. в ответ на мирные предложения папы Бенедикта XV Вильсон (формально ноту направил государственный секретарь Роберт Лансинг) сказал, что для будущего мира опасно «расчленение империй» (то есть можно сделать вывод, что самоопределение должно быть административным и национально-культурным) и появление закрытых «экономических лиг»[40].

8 января 1918 г., уже после Декрета о мире, Вильсон в обращении к Конгрессу выдвинул знаменитые «Четырнадцать пунктов», в которых предложены общие и частные принципы устойчивого мира: открытая дипломатия, свобода морей (включая Черноморские проливы – пункт XII), равенство условий мировой торговли, сокращение вооружений до «минимально возможного уровня, необходимого для внутренней безопасности» (пункты I–IV). Принцип самоопределения утверждается, но решается по-разному – впервые мировое мнение могло так ясно различить его внутреннюю противоречивость. Россия (то есть вся Российская империя), чьи земли должны быть освобождены от германских войск, может самостоятельно выбрать своё государственное устройство (пункт VI), но на территориях с «бесспорно польским населением» создаётся независимое политически и экономически Польское государство со «свободным и безопасным выходом к морю» (пункт XIII). Границы Италии нужно исправить в соответствии с «ясно различаемыми линиями национальности» (пункт IX) – очевидно, ей следовало передать Южный Тироль. Австро-Венгрия сохранялась (получается, за исключением Южного Тироля), но её народы должны «получить самую свободную возможность автономного развития» (пункт X). Не столь ясно положение Османской империи: предполагалось, что её турецкая часть обретает «надёжный суверенитет», а «другим национальностям, которые теперь находятся под османской властью, гарантируется безусловная безопасность жизни и совершенно нерушимая возможность автономного развития» (пункт XII). В колониях «интересы населения должны иметь равный вес» с интересами правительства метрополии (пункт V). Необходимо восстановить независимость Бельгии (пункт VII), Эльзас и Лотарингию возвратить Франции (пункт VIII), из Румынии, Сербии и Черногории вывести войска, а Сербии, как и Польше, дать выход к морю. Отношения между балканскими странами следует определить на основе «исторически установленных линий принадлежности и национальности», но неясно, где должен пролегать сербский выход к морю – через Албанию, Черногорию или австро-венгерские Боснию и Герцеговину и Далмацию – в условиях «международных гарантий политической и экономической независимости и территориальной целостности» балканских государств (пункт XI). Наконец – и этим «Четырнадцать пунктов» наиболее известны – Вильсон вновь предложил создать международное сообщество государств, которое бы обеспечило «взаимные гарантии политической независимости и территориальной целостности большим и малым государствам наравне» (пункт XIV).

Только в русском переводе плакат с текстом «Четырнадцати пунктов» был напечатан – с одобрения большевиков! – миллионными тиражами, и в одном Петрограде этих плакатов распространили около полумиллиона[41].

За несколько дней до провозглашения «Четырнадцати пунктов», 5 января, британский премьер-министр Дэвид Ллойд-Джордж выступил в Лондоне на конгрессе тред-юнионов. Нравственные основания Ллойд-Джорджа, которому сначала пришлось оправдывать участие Великобритании в войне, были, очевидно, слабее, чем у Вильсона. Британский премьер-министр завершил выступление ясной программой: нерушимость международных договоров; территориальное переустройство, основанное на «праве самоопределения или согласии управляемых»; создание «некой международной организации, чтобы ограничить бремя вооружений и уменьшить возможность войны». В конкретных предложениях Ллойд-Джордж частично совпадает с Вильсоном, а частично – ущемлением именно Центральных держав, опрокидывает сам замысел справедливого мира.

Британский премьер-министр, как и Вильсон, говорит о восстановлении и репарациях Бельгии, восстановлении Сербии, Черногории, выводе войск из Франции, Италии, Румынии, возвращении Эльзаса и Лотарингии, передаче Южного Тироля Италии, создании «независимой Польши в составе всех тех подлинно польских элементов, которые хотят стать её частью», сохранении Австро-Венгрии при условии «подлинного самоуправления на настоящих демократических принципах» «тех национальностей Австро-­Венгрии, которые долго к этому стремились». Осторожный политик не обсуждает революционную Россию, но боится германских аннексий русских земель и зависимости от Германии – и её, и новой Польши. Далее – и здесь видно расхождение с «Четырнадцатью пунктами» – Ллойд-Джордж надеется на «по-настоящему демократическую конституцию» Германии, которая бы поборола «старый дух» милитаризма[42], считает, что Трансильвания («люди румынской крови и языка»)[43] должна быть передана Румынии. Он требует «отдельное национальное состояние» Аравии, Армении (получается, если не требовать разделения России, то именно Великой Армении в Анатолии, где после катастрофы 1915 г. армян почти не осталось), Месопотамии, Сирии и Палестины. И ещё одно отличие: Вильсон говорил о колониальном вопросе в целом, а Ллойд-Джордж – только о колониях Германии, которые должны перейти под контроль такой власти, которую примет местное население и которая сможет предотвратить их эксплуатацию в интересах «европейских капиталистов или правительств»[44].

В речах от 11 февраля, 4 июля и 27 сентября 1918 г. Вудро Вильсон развивал планы нового мира, объединённого международной организацией. Он говорил о мире открытой дипломатии, открытых рынков, без военных блоков и «дискредитированной игры в баланс сил», без аннексий и контрибуций, мире «самоопределения» как «императивного принципа действия», где уважаются «национальные устремления», а народы – «не пешки», «управляются с их собственного согласия», и упомянул, что новый Венский конгресс, на котором правители решали судьбы народов, не спрашивая их, больше невозможен. 11 февраля Вильсон сделал важную оговорку: «Все хорошо определённые национальные устремления могут получить удовлетворение», если таким образом не появятся «новые или не укрепятся старые элементы разногласий и антагонизма»[45].

Американский экспедиционный корпус генерала Джона Першинга в Европе поначалу, с лета 1917 г., разворачивался очень медленно и не мог играть хоть сколько-нибудь серьёзной роли в боях во Франции, но от весны к лету 1918 г. стремительно вырос, составив около 2 млн солдат. Именно эти американские войска обеспечили быструю победу Антанты на Западном фронте. 30 октября прекратила войну Османская империя, 3 ноября – Австро-Венгрия. 3 ноября в Киле начались волнения, стремительно переросшие в общегерманскую революцию, и 9 ноября монархия была низложена. Компьенское перемирие – по сути капитуляция Германии, было подписано уже республиканским правительством 11 ноября 1918 года. Парижская мирная конференция открылась 18 января 1919 г. и продолжилась до 21 января 1920 года. К этому времени большая война запустила ряд войн местных, часто гражданских; распадались, помимо воли Вильсона или Ллойд-Джорджа, евразийские империи. Используя выражение корреспондента «Русских ведомостей» и «Русского богатства» в Лондоне Исаака Шкловского (Дионео), «оборонительный» национализм становился «наступательным»[46]. Угрозой самому существованию принятого порядка вещей была мировая революция, лучи которой шли из Москвы.

Вудро Вильсон прибыл в Париж с огромной (более 1300 человек) делегацией юристов, историков, экономистов. Впервые международные дипломатические переговоры проходили не только на французском, но и на английском языке[47]. Старая дипломатия казалась банкротом, поглотившим миллионы жизней, и американский президент мечтал о «мире, который покончит с войнами». Несмотря на прежние слова о «дискредитированной игре в баланс сил», идеалистом, вопреки привычным штампам, Вильсон не был. На Парижской мирной конференции основные вопросы решались, причём в ходе, разумеется, закрытых обсуждений, официально созданным Советом десяти, состоявшим из глав государств и министров иностранных дел сильнейших стран-победительниц: США, Великобритании, Франции, Италии, Японии; уже в марте 1919 г. на смену Совету десяти пришёл Совет четырёх из глав всех этих стран, кроме Японии. Главные же решения принимала Большая тройка – Вудро Вильсон и британский и французский премьер-министры Дэвид Ллойд-Джордж и Жорж Клемансо[48]. Вслед Теодором Рузвельтом Вильсон разделял мир на великие державы, на чьи плечи ложится ответственность за поддержание мира, и страны средние и малые, чья подлинная независимость должна быть обеспечена не только международными гарантиями безопасности, но и экономическими, в том числе транспортными, возможностями, – отсюда, в частности, требование Данцигского коридора для восстановленной Польши. Хотя «Четырнадцать пунктов» начинаются с требования не просто отказа от тайных соглашений, но и открытого дипломатического обсуждения мирного договора, на деле Вильсон, Ллойд-Джордж и Клемансо вели переговоры в глубокой тайне.

Победа без мира

Версальский мирный договор с Германией (28 июня 1919 г.), как и другие мирные договоры, заключённые после Первой мировой войны, – Сен-Жерменский с Австрией (10 сентября 1919 г.), Трианонский с Венгрией (4 июня 1920 г.), Нейиский с Болгарией (27 ноября 1919 г.), Севрский с Османской империей (10 августа 1920 г.), не полностью отвечали принципам Вильсона середины 1916 – середины 1918 годов. Разговоры о разрушившей надежды на прочный мир несправедливости Версальского договора стали общим местом, особенно в сравнении с Заключительным актом Венского конгресса 1815 г., после которого Франция, хотя и потеряла завоевания революционных и наполеоновских войн, но, возместив лишь расходы на содержание русской армии в Париже, вошла равным и неотъемлемым членом в европейский концерт. Тем более что в Германии, как и во Франции после падения Наполеона, был уже другой государственный строй (31 июля 1919 г. принята Веймарская конституция), не связанный с началом войны. Но основная доля ответственности за мины, заложенные в Версальском и других договорах, лежит не на «идеалисте» Вильсоне, а на опытных «реалистах», Клемансо и Ллойд-Джордже, которые часто переигрывали американского президента в ходе обсуждений того или иного вопроса.

Конечно, простор внешнеполитического манёвра у главы США был шире. Но после конференции выяснилось, что дома положение Вильсона довольно шатко: новое республиканское большинство, как в своё время Джордж Вашингтон и Томас Джефферсон, выступало против ратификации мирных договоров, поскольку они включали устав главного детища Вильсона – Лиги Наций, то есть того самого «связывающего союза». Вильсон отправился в поездку по стране убеждать избирателей, однако 2 октября 1919 г. был разбит инсультом и до конца президентского срока так и не восстановился после болезни. 19 ноября 1919 г. Сенат США проголосовал против Версальского договора и Лиги Наций – реванш глубоко укоренённого американского изоляционизма состоялся. Этот отказ представительного органа ратифицировать международный договор, подписанный главой исполнительной власти, стал проявлением новой демократической политики, хотя длительные задержки с ратификацией мир знал и ранее (крайне выгодный США договор с Испанией 1819 г. был ратифицирован Мадридом только в 1821 г.).

Если 27 мая 1916 г. Вильсон сознательно отказывался выяснять, кто виноват в развязывании войны, то в Париже виновник был назван, причём сам Вильсон в начале апреля 1919 г. предложил привлечь к суду кайзера Вильгельма II как военного преступника[49], что и было закреплено в статье 227 Версальского договора. В статье 231 Германия и её союзники признаны ответственными за причинённый в ходе войны ущерб и обязывались выплатить репарации (статьи 232–247). Поставленный в «Четырнадцати пунктах» вопрос о правах народов колоний на самоуправление в итоге был сведён к передаче германских владений, а также ближневосточных арабских вилайетов Османской империи «передовым нациям» – Британской империи, Франции и Японии – для подготовки к независимости «в особо трудных условиях современного мира» (статья 22 Устава Лиги Наций). Пограничная с Францией Рейнская область, богатая железной рудой и углём, была демилитаризована и оккупирована на пятнадцать лет войсками Антанты, а Саар на пятнадцать лет передавался под контроль особой комиссии Лиги Наций. Запрещался аншлюс – объединение с Австрией. Вместо всеобщего разоружения был поначалу сокращён только германский флот, а армия ограничивалась 100 тысячами человек, с запретом всеобщей воинской повинности, тяжёлой артиллерии, авиации, танков и отравляющих веществ.

Несмотря на широкое недовольство итогами Парижской мирной конференции, надежды на «новую дипломатию» сохранялись вплоть до новой большой войны. Британский знаток дипломатической теории и практики Гарольд Никольсон в 1939 г. (!) с иронией писал: «Все порядочные люди говорят о “старой дипломатии” и о её пользующейся плохой славой подруге “тайной дипломатии” в тоне морального негодования. Предполагается, что около 1918 г. дипломатия узрела свет, была обращена и спаслась, и с тех пор стала совершенно другим существом». Он же, впрочем, справедливо заметил, что черты «новой дипломатии» развивались с XVIII–XIX веков, и выделил три обстоятельства: рост понимания «общности международных интересов», рост роли общественного мнения, революция в транспорте и связи[50].

Действительно, насколько нова была «новая дипломатия»? Идея коллективных прав и защиты меньшинств уже существовала. Ещё в Кючук-Кайнарджийском мирном договоре 1774 г. Российская империя добилась от Оттоманской порты гарантий прав христианского населения Дунайских княжеств и греческих островов. Существовали уже и плебисциты, в соответствии с которыми определяли принадлежность той или иной территории, – следствие народного суверенитета: в 1791 г. жители занятого революционными французскими войсками Авиньона проголосовали за выход из подчинения Ватикану и вступление в состав Франции; в 1859–1860, 1866 и 1870 гг. на пятнадцати референдумах было оформлено объединение Италии, причём обещанные Наполеону III по Туринскому договору (1860) и уже занятые французскими войсками Ницца и Савойя проголосовали за присоединение к Франции. Демократическая внешняя политика, политика под влиянием общественного мнения, тоже не была новостью, и самым ярким примером здесь может служить русско-турецкая война 1877–1878 годов[51].

Далеко не все разделяли веру в благотворность демократической политики в век растущего национализма и массовых призывных армий. Председатель одной из комиссий на Парижской мирной конференции, опытный французский дипломат и известный скептик Жюль Камбон в 1926 г. писал: «Особенным отличием прошлых войн от будущих является ненависть, которую последние будут оставлять после себя именно потому, что они возбуждают национальное чувство. <…> Талейран говорил, что нужно уметь отказываться от ненависти. К несчастью, некоторые люди любят ненавидеть, они находят в этом источник энергии. <…> Политика – даже международная политика – покинула отныне кабинеты государственных деятелей. В неё вмешался человек улицы. Он внесёт в неё свои страсти, свои инстинкты, своё невежество, и это сделает нелёгкой задачу для людей, которые, желая избежать катастроф, попытаются воззвать к его разуму». Дипломат, возможно, противореча сам себе, надеялся, тем не менее, что «демократические учреждения затрудняют вступление наций в войну», поскольку «увлечь целый народ труднее, чем увлечь правительство», но заключал: «Утверждение, что демократия сумеет сохранить мир, как бы ни складывались обстоятельства, при которых интересы народов ставятся на карту, является безусловно избыточным».

Надежды Камбона («в чём-то другом, а не в демократическом чувстве» надо искать «ту силу, которая помешает нациям воевать») были возложены на Лигу Наций. Он с гордостью заметил: «Соглашения о третейском суде, Гаагский трибунал, Лига Наций являются выражением общего чувства, которое сделает отныне войну более редким явлением. Это достигнуто продолжительной и медленной работой, которая сказалась даже на языке дипломатических канцелярий, ибо дипломатия была активной, но осторожной помощницей в этой эволюции умов». Действительно, институты Лиги Наций удалось развернуть так быстро потому, что многое уже было подготовлено работой Гаагских конференций[52].

Устав Лиги Наций вступил в силу 10 января 1920 года[53]. Были созданы Ассамблея, куда входили все члены новой организации, Совет, первоначально состоявший из четырёх постоянных членов (Великобритании, Франции, Италии и Японии) и четырёх непостоянных членов (в 1926–1933 гг. постоянным членом была также Германия, в 1934–1939 гг. – СССР; число непостоянных членов увеличено в 1922 до шести, в 1926 до девяти, а к 1936 до одиннадцати), Постоянный секретариат во главе с Генеральным секретарём. При Лиге Наций учреждены Постоянная палата международного правосудия, решение о создании которой принято ещё на Второй конференции в Гааге в 1907 г. (её преемником станет Международный суд ООН), Международная организация труда, Организация здравоохранения (в будущем – Всемирная организация здравоохранения), комиссия по беженцам – её возглавил норвежский путешественник Фритьоф Нансен (Нобелевская премия мира 1922 г.), и другие организации. «Нансеновские» паспорта для лиц без гражданства помнят все, кто интересовался историей русской белой эмиграции.

Признавая, что «сохранение мира требует ограничения национальных вооружений до минимума, совместимого с национальной безопасностью и с выполнением международных обязательств», члены Лиги Наций обязывались обмениваться оборонными сведениями (статья 8), «уважать и сохранять против всякого внешнего вторжения территориальную целость и существующую политическую независимость всех членов Лиги» (статья 10) и выносить споры между собой на третейское разбирательство или рассмотрение Совета (статьи 12, 13, 15). Государство, начавшее войну, рассматривалось как агрессор против всех членов Лиги Наций, которые обязывались «немедленно порвать с ним все торговые или финансовые отношения, воспретить все сношения между своими гражданами и гражданами государства, нарушившего Устав, и пресечь финансовые, торговые или личные сношения между гражданами этого государства и гражданами всякого другого государства, является оно членом Лиги или нет» (статья 16). Но предложение французского представителя на Парижской мирной конференции Леона Буржуа (Нобелевская премия мира 1920 г.) учредить международные вооружённые силы принято не было. Требование регистрировать заключённые соглашения в Постоянном секретариате (статья 18) должно было уничтожить практику тайных договоров.

Хрестоматийными проблемами Лиги Наций стали членство в ней, принятие и исполнение решений. В организацию могли войти только «полностью свободно управляемые» государства, и это определение вызвало споры при обсуждении. Вильсон тогда сказал, что двадцать лет читал лекции о «самоуправлении», но так и не смог дать понятию чёткое определение; однако научился «видеть», действительно ли нация свободно управляет собой, – предвоенную кайзеровскую Германию, по его мнению, похожему на довод Ллойд-Джорджа в речи от 5 января 1918 г., к таким нациям причислить нельзя, несмотря на существование рейхстага[54]. Новые члены вступали в Лигу Наций после одобрения заявки на вступление двумя третями голосов членов Ассамблеи; из организации можно было выйти, если международные обязательства государства считались выполненными. Решения Ассамблеи и Совета, за исключением процедурных, принимались единогласно. Аргентинское предложение на первой сессии Лиги Наций автоматически принимать все суверенные государства даже не рассматривалось.

Ряд территориальных споров, причём не только в Европе, Лига Наций разрешила, правда, как потом оказалось, временно: Аландские острова остались в составе Финляндии, но при условии их демилитаризации и защиты шведского большинства на островах (1921); Верхнюю Силезию разделили между Германией и Польшей (1921–1922); провинция Мосул осталась в составе британского мандата Ирака, а не передана Турции (1924–1926); город Летисия, занятый перуанскими войсками в 1932 г., возвращён Колумбии (1933–1934). Как уже говорилось, комиссия Лиги Наций управляла Cааром до проведения запланированного на 1935 г. референдума, по итогам которого он перешёл к Германии, и вольным городом Данциг, обеспечивавшим польский выход к морю, в 1920–1939 гг.; Александреттский санджак французского мандата в Сирии получил автономию, но затем провозгласил независимость и был присоединён к Турции (1937–1939).

Кроме упомянутого Саарского референдума, такой путь урегулирования спорных территориальных вопросов использовался только трижды, в 1920–1921 гг.: Шлезвиг был поделён между Данией и Германией; округа Алленштейн и Мариенведер (Вармия, Мазурия и Повислье, к югу от современной Калининградской области) вошли в германскую Восточную Пруссию. Особенно напряжённой была обстановка в богатой углём Верхней Силезии, которая в итоге, после польского восстания, не была передана целиком Германии, а разделена между ней и Польшей. Самым суровым способом разрешения «национального вопроса» стал обмен населением между Грецией и Турцией в 1923 году.

Другие споры решались помимо Лиги Наций: Тешинская Силезия разделена в 1920 г. между Чехословакией и Польшей решением Совета Антанты на конференции в Спа. Конференция послов Антанты оставила за Польшей занятые ею Виленский край и западноукраинские земли (вот они, вопросы о «границах национальностей» – где здесь «бесспорно польское население» из «Четырнадцати пунктов» или «подлинно польские элементы» из речи Ллойд-Джорджа 5 января 1918 года?!), согласилась с передачей Литве Клайпедского края (Мемельланда), но на особых автономных правах (1923, 1924). Все подобные решения включали требования, часто впоследствии нарушавшиеся, соблюдения прав национальных меньшинств. Советско-польскую границу определил Рижский мирный договор 18 марта 1921 г., завершивший победную для Варшавы войну 1919–1921 годов.

Итоги Парижской мирной конференции были дополнены, в полном соответствии с замыслом уже ушедшего с президентского поста Вильсона, на Вашингтонской конференции 12 ноября 1921 – 6 февраля 1922 гг., призванной создать прочный фундамент тихоокеанской безопасности. Договор четырёх держав – США, Великобритании, Франции и Японии – признавал существующие границы и островные владения и отменял отдельный англо-японский союз 1902 года. Договор пяти держав (плюс Италия) вводил десятилетний мораторий на строительство линейных кораблей и установил пропорции водоизмещения кораблей этого класса по странам-участникам соответственно: 5:5:3:1,75:1,75. Так было закреплено место США как ведущей военно-морской державы, ведь с 1889 г. Великобритания официально придерживалась «стандарта двух флотов»: её флот должен был превышать по размеру в совокупности второй и третий сильнейшие флоты в мире. Договор девяти держав (плюс Бельгия, Нидерланды, Португалия и Китай) признавал территориальную неприкосновенность Китая и принцип «открытых дверей» в экономических связях с ним.

Джон Мейнард Кейнс, представлявший на мирных переговорах в Париже британское казначейство, но уволившийся 7 июня 1919 г., по возвращении домой издал резко критическую книгу «Экономические последствия мира», в которой предсказывал общеевропейскую хозяйственную катастрофу. Переведённая на множество языков, книга разошлась тиражом в сотни тысяч экземпляров, и будущее, казалось, оправдало мрачные ожидания Кейнса. Но дело, как мы увидим, обстояло не так просто. В годы Второй мировой войны молодой французский экономист Этьен Манту, сын историка Поля Манту, который переводил Клемансо на Парижской мирной конференции, живя в спокойном Принстонском университете, доказал, что Кейнс преувеличил ущерб и что Германия могла выплатить репарации[55]. Завершив книгу, Манту отправился добровольцем в силы Свободной Франции и погиб в Баварии за несколько дней до конца войны.

Версальский мирный договор обязывал Германию выплатить к 1 мая 1921 г. 20 млрд золотых марок, после чего союзники должны были установить общую сумму репараций. В бельгийском Спа 5–16 июля 1920 г. достигнуто соглашение о разделе репараций: 52 процента Франции, 22 процента Великобритании, 10 процентов Италии, 8 процентов Бельгии и 8 процентов остальным союзникам. 27 апреля 1921 г. комиссия по репарациям объявила их общий объём – астрономическую сумму в 132 млрд золотых марок (около 31,5 млрд долларов), что, впрочем, было существенно меньше первоначальных требований Франции и Италии, а 5 мая в Лондоне был утверждён график платежей. Максимальная выплата по репарациям, 3,4 млрд марок, была сделана в 1921 году. С конца 1922 г. правительство стало задерживать репарации, а богатейший промышленник и политик Гуго Стиннес призвал отказаться от платежей. В ответ 11 января 1923 г. французские и бельгийские войска оккупировали Рурскую область, дававшую 72 процента немецкого угля и более 50 процентов стали.

Кризис мог разрешить только Вашингтон. До войны Соединённые Штаты принимали иностранные инвестиции и были должны европейским государствам 3,7 млрд долларов. В годы войны американский бизнес и государство одолжили странам-союзникам для ведения первой в истории тотальной войны почти 7,1 млрд долларов (чуть больше половины – Великобритании) и с тех пор продолжили финансировать находившиеся в тяжёлом кризисе послевоенные правительства стран-победителей: общий долг составил чуть более 10,5 млрд долларов. Вот что кроется за старой школьной формулой: «США стали из мирового должника мировым кредитором». В американских руках находилась примерно половина мирового золотого запаса, их доля в мировом промышленном производстве превысила 38 процентов[56].

16 августа 1924 г. утверждён план Дауэса, определивший схему ежегодных платежей и предоставивший кредиты для стабилизации немецкой марки. К августу 1925 г. войска из Рура были выведены. Весной 1929 г. репарационный долг был дополнительно сокращён по плану Юнга. Всего до 1931 г., когда, в связи с наступившим мировым экономическим кризисом, будет объявлен мораторий по выплатам, Германия выплатила 20,598 млрд золотых марок, а кредиты ей, в том числе на выплату репараций, составили 7,595 млрд марок[57]. В итоге большая часть репарационных выплат оказывалась в США в счёт возвращения военных и послевоенных кредитов.

Короткий век процветания

С 1924 г. положение в Европе стало выправляться. Мировая революция не произошла. Закончились войны, сопровождавшие распад континентальных империй уже после Компьенского перемирия[58]. В Германии промышленное производство вернулось к довоенным показателям к 1927 г., причём экономическое восстановление питали заокеанские займы, которыми германский министр иностранных дел Густав Штреземан (Нобелевская премия мира 1926 г.) пытался привязать интересы Соединённых Штатов[59]. 20 января 1925 г. Штреземан предложил европейским державам заключить соглашения, гарантирующие германо-французские и германо-бельгийские границы. В подписанных договорах стороны обязывались не нападать друг на друга и разрешать споры путём международного арбитража. Одним из условий Локарнских соглашений стало вступление Германии в Лигу Наций (8 сентября 1926 г.). Оставалась, правда, тревожная нота: Германия при поддержке Великобритании, надеявшейся использовать её как противовес Советскому Союзу, не согласилась заключить такие же договоры, с пунктом о нерушимости границ, с Польшей и Чехословакией. Здесь гарантом ненападения оставалась Франция.

С 1926 г. Лига Наций начала готовить конференцию по разоружению. 27 августа 1928 г. в Париже представители всех ведущих стран, кроме Китая, подписали пакт Бриана – Келлога об отказе от войны как инструмента политики. СССР присоединился к пакту 6 сентября, а 9 февраля 1929 г. в Москве подобный же протокол подписали отдельно СССР, Польша, Румыния, Латвия и Эстония. 9 сентября 1929 г. французский министр иностранных дел Аристид Бриан (Нобелевская премия мира 1926 г.) в речи перед членами Лиги Наций даже предложил создать федерацию европейских государств. Ещё не выглядел внешней угрозой итальянский фашизм. В 1929 г. с верой в успех созданной системы безопасности Уинстон Черчилль заканчивает книгу-послесловие написанной им шеститомной истории Первой мировой войны[60].

Итак, пятилетие «процветания», казалось, опровергало мрачные предсказания Кейнса. Журналисты писали об «эре пацифизма». Но её экономический фундамент оказался шатким. «Золотой век надёжности», говоря словами Стефана Цвейга, не вернулся. Золото – ведь с июня 1919 г. Вашингтон вернулся к золотому стандарту, а затем это смогли сделать и европейские государства – текло в новый центр мировой экономики, Соединённые Штаты, которые в 1921 и 1922 гг. отгородились от мира высокими протекционистскими тарифами. Предвоенная торговая взаимозависимость так и не была восстановлена, разрушилась упомянутая выше система многосторонних платежей. Международная торговля сократилась. Стремление не допустить роста денежной массы и остановить возможный перегрев на биржах привело к ускоряющейся дефляции и усугубило наступивший кризис[61]. Когда же американские финансисты стали отзывать облигации с германских рынков, это нанесло сильнейший удар по германской экономике, с хорошо всем известными политическими последствиями.

Мировой экономический кризис 1929–1933 гг. обрушил надежды на прочный мир. Взошли ядовитые семена Версаля, так полностью и не уничтоженные локарнскими и парижскими гербицидами. Европа и мир в полной мере узнали опасность национализма, выпущенного на свободу после распада империй и поощряемого новой государственной пропагандой. Вернулась в практику и тайная дипломатия[62].

Потерпела неудачу Женевская конференция Лиги Наций по разоружению, тянувшаяся с февраля 1932 г. по ноябрь 1934 года. В частности, провалился проект французского премьер-министра Андре Тардьё по созданию «международных сил порядка». Подписанный 15 июля 1933 г. Великобританией, Францией, Германией и Италией Пакт согласия и сотрудничества («Пакт четырёх») был ратифицирован только Италией, которая вскоре начала войну против Эфиопии. Европа и Восточная Азия стремительно шли к новому страшному противостоянию.

«Мир, который покончит с войнами», потерпел поражение, и главной жертвой этого поражения стали не Соединённые Штаты, а Советский Союз, другие европейские государства и Китай.

* * *

Когда президент Франклин Делано Рузвельт и его окружение, «коалиция Нового курса», стали обдумывать, каким станет мир после войны, они понимали ошибки Версальско-Вашингтонской системы и хотели их исправить. Соединённые Штаты уже не могли позволить себе «уйти» из мировой политики. Возвращение к изоляционизму было невозможно. Один из замыслов Франклина Делано Рузвельта: «четыре полицейских» (США, Великобритания, СССР и Китай), которые делят ответственность за поддержание стабильности и безопасности в мире, явно восходит к выводу Рузвельта из доктрины Монро о «международной силе порядка», к стратегии Вильсона. Совет Безопасности ООН с постоянными членами из стран-победительниц – наследник Совета Лиги Наций.

Преодолён был изоляционизм не только политический, но и экономический. Опыт мирового кризиса 1929–1933 гг., который сделал возможным приход к власти нацистов, привёл к созданию Бреттон-Вудской мировой денежной системы (1944–1973), Всемирного Банка, Международного валютного фонда. С помощью плана Маршалла Соединённые Штаты приняли участие в восстановлении Западной Европы и помогли собственному народному хозяйству преодолеть естественный послевоенный кризис спроса.

Считалось, что ООН, включающая в свой состав все независимые государства и обладающая миротворческими силами, преодолела организационные пороки своей предшественницы. Действительно, в десятилетия холодной войны ООН, совершенно в соответствии с вильсоновским планом Лиги Наций, служила форумом для обсуждения и подчас решения острых международных вопросов. После 1991 г., когда Вашингтон решил действовать самостоятельно, опираясь на силы НАТО, выяснилось, что успехи ООН были связаны не с её структурой и принципами работы, а с тем, что этот форум ценили главные действующие лица послевоенной международной системы, США и Советский Союз. Европейские государства были разделены на два лагеря, потеряв свободу внешнеполитических действий, но и былые великие державы, и малые страны обрели, особенно с принятием Хельсинкского заключительного акта 1975 г., гарантии безопасности, границ и мир. Новые испытания предстояли уже в 1990-е годы.

--

СНОСКИ

[1] William McKinley; Memorial Address by Invitation of the Congress, delivered in the Capitol at Washington February 27, 1902 // Addresses of John Hay. N.Y., 1902. P. 172–173.

[2] Wilson W. The Reconstruction of the Southern States // Atlantic Monthly. Jan. 1901. Vol. 87. P. 1.

[3] См. здесь: Миршаймер Дж. Неизбежное соперничество // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 1. С. 166–181.

[4] Здесь и далее экономические показатели даны по: Maddison Historical Statistics // University of Groningen. 7.12.2021. URL: https://www.rug.nl/ggdc/historicaldevelopment/maddison/?lang=en (дата обращения: 12.03.2022).

[5] Hobson J.A. International Trade: An Application of Economic Theory. London, 1904. P. 7.

[6] Hilgerdt F. The Case for Multilateral Trade // American Economic Review. Mar. 1943. Vol. 33. No. 1. P. 393–407; Idem. Industrialisation and Foreign Trade. Geneva – London, 1945. Тж.: Saul S.B. Studies in British Overseas Trade, 1870–1940. Liverpool: Liverpool University Press, 1960. 246 p.

[7] Поланьи К. Великая трансформация: политические и экономические истоки нашего времени / Пер. с англ. СПб.: Алтейя, 2002. 320 с.; Аллен Р. Британская промышленная революция в глобальной картине мира / Пер. с англ. Н.В. Автономовой; науч. ред. перевода В.С. Автономов. М.: Изд-во Института Гайдара, 2014. 448 с.; Мокир Дж. Просвещённая экономика. Великобритания и промышленная революция 1700–1850 гг. / Пер. с англ. Н. Эдельмана. М.: Изд-во Института Гайдара, 2017. 792 с.; Райнерт Э.С. Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными / Пер. с англ. Н. Автономовой; под ред. В. Автономова. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2017. 384 с.

[8] Рикардо Д. Начала политической экономии и налогообложения / Пер. Н.В. Фабриканта. Москва: Издание К. Т. Солдатенкова Типо-литография О. И. Лашкевич и Ко, 1895. 629 с.; Лист Фр. Национальная система политической экономии / Пер. с нем. под ред. К.В. Трубникова. СПб.: Типография брат. Пантелеевых, 1891. 486 с. Листа изучал С.Ю. Витте: Витте С.Ю. Национальная экономия и Фридрих Лист. Киев: Тип. «Киев. слова», 1889. 59 с.

[9] Helm E. Chapters in the History of the Manchester Chamber of Commerce. London: Simpkin, Marshall, Hamilton, Kent & Co., Ltd., 1902. P. 102-103, P. 107.

[10] Альберди Х.Б. Преступление войны / Пер. с исп. Ю.В. Дашкевича. М.: Издательство иностранной литературы, 1960. С. 253.

[11] Тыркова-Вильямс А.В. На путях к свободе. М.: Московская школа политических исследований, 2007. С. 56.

[12] Туган-Барановский М. И. Социализм как положительное учение // К лучшему будущему: Сборник социально-философских произведений. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1996. С. 343–349.

[13] Angell N. The Great Illusion: A Study of the Relation of Military Power in Nations to their Economic and Social Advantage. New York and London: G. P. Putnam’s Sons, 1910. 388 p. Среди русских почитателей книги был П. Н. Милюков, который в 18 апреля (1 мая) 1917 г. на посту министра иностранных дел Временного правительства в ноте союзникам заявит о «всенародном стремлении довести мировую войну до решительной победы»: Милюков П. Н. Воспоминания. М.: Политиздат, 1991. С. 310. Именно к этой книге отсылает знаменитый фильм Жана Ренуара «Великая иллюзия» (1937).

[14] Каутский К. Путь к власти / Пер. с нем. под ред. Н. Л. Мещерякова. М.: Государственное издательство, 1923. С. 92; Idem. Der Imperialismus // Die Neue Zeit. 1914. 32 Jahrg. Bd. 2. Heft 21. S. 908–922. (редкое русское издание: Каутский К. Империализм. Харьков: Наша мысль, б.г.).

[15] Orwell G. As I Please // Tribune. 4.02.1944.

[16] Гильфердинг Р. Финансовый капитал. Новейшая фаза в развитии капитализма / Пер. с нем. И.И. Степанова. М.: Государственное издательство, 1922. 460 с.; Ленин В. И. Империализм, как высшая фаза капитализма (Популярный очерк). Пг.: Коммунист, 1917. 140 с.

[17] Существует каталог пацифистских работ Блиоха: Van Den Dungen P. A Bibliography of the Pacifist Writings of Jean de Bloch. London: Housmans, 1977. 28 p.; Idem. Bibliography of Jan Bloch’s Writings on War and Peace (Supplement) // International Journal on World Peace. 2008. Vol. 25. No. 3. P. 73–84.

[18] Van Den Dungen P. The International Museum of War and Peace at Lucerne // Schweizerische Zeitschrift für Geschichte / Revue suisse d’histoire / Rivista storica svizzera. 1981. Bd. 31. Heft 2. S. 185–202.

[19] Милюков П.Н. Воспоминания. Москва: Современник , 1990. С. 310; Van Den Dungen P. The Making of Peace: Jean De Bloch and the First Hague Peace Conference. Los Angeles: California State University, 1983. P. 4–13.

[20] Kautsky K. Demokratische und reaktionäre Abrüstung // Die Neue Zeit. 1897/98. Bd. 2. Heft 50. S. 740–746. На этот текст ссылается автор статьи о конференции 1899 г. в легендарном энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона, правый социалист В. В. Водовозов.

[21] Пустогаров В.В. Ф.Ф. Мартенс: юрист, дипломат, публицист // Советский журнал международного права. 1991. No. 3-4. С. 81.

[22] Eyffinger A. The 1899 Hague Peace Conference: “The Parliament of Man, the Federation of the World”. Hague: Kluwer Law International, 1999. 480 p.; Рыбачёнок И.С. Россия и Первая конференция мира 1899 года в Гааге. М.: РОССПЭН, 2005. 391 с.; Ее же. Россия и вторая конференция мира 1907 года в Гааге // Новая и новейшая история. 2019. No. 1. С. 113–146. Гаагские конференции изучены на удивление недостаточно. В свежей книге об идее мира в Европе они упомянуты мимоходом: Ghervas S. Conquering Peace: From the Enlightenment to the European Union. Harvard University Press, 2021. 528 p.

[23] Таубе М.А. «Зарницы»: Воспоминания о трагической судьбе предреволюционной России (1900–1917). М.: Памятники исторической мысли, РОССПЭН, 2007. С. 128, прим. 11.

[24] Mayer A.J. The Persistence of the Old Regime: Europe to the Great War. N.Y.: Pantheon Books, 1981.

[25] Schroeder P.W. Necessary Conditions and World War I as an Unavoidable War. In: J. Levy, G. Goertz (Eds.) Explaining War and Peace. London: Routledge, 2007. P. 147–236; Fischer F. Krieg der Illusionen. Die deutsche Politik von 1911 bis 1914. Düsseldorf: Droste Vlg, 1961. 807 p.; Soutou G.-H. L’Or et le Sang. Les Buts de Guerre Économiques de la Première Guerre Mondiale. Paris: Fayard, 1989. 964 p.; Ferguson N. The Pity of War. New York: Basic Books. 1998. 563 p.; Steiner Z., Neilson K. Britain and the Origins of the First World War. Basingstoke, 2003. 352 p.; Ливен Д. Навстречу огню. Империя, война и конец царской России / Пер. с англ. М.: РОССПЭН, 2017. 431 с.; etc. Cм. учебное пособие: Mulligan W. The Origins of the First World War. Cambridge University Press, 2017. 272 p. Примечательно, что мне не удалось найти всеобъемлющего свежего исследования историографии происхождения Первой мировой войны. В отечественной литературе см.: Туполев Б. М. Происхождение Первой мировой войны // Мировые войны XX века. В 4-х кн. / Науч. рук. В.Л. Мальков. М.: «Наука», 2002. Кн. 1. C. 21–100.

[26] Dayer R.A. Strange Bedfellows: J.P. Morgan & Co., Whitehall and the Wilson Administration During World War I // Business History. 1976. Vol. 18. No. 2. P. 127–151; Horn M. A Private Bank at War: J.P. Morgan & Co. and France, 1914–1918 // Business History Review. 2000. Vol. 74. No. 1. P. 85–112.

[27] Fordham B.O. Revisionism Reconsidered: Exports and American Intervention in World War I // International Organization. 2007. Vol. 61. No. 2. P. 286; Мировые войны XX века. Указ. соч. Кн. 1. C. 292.

[28] Vann Woodward C. The Age of Reinterpretation // The American Historical Review. 1960. Vol. 66. No. 1. P. 1–19.

[29] Kagan R. Dangerous Nation: America’s Foreign Policy from Its Earliest Days to the Dawn of the Twentieth Century. N.Y.: Vintage, 2007. 544 p.

[30] Roosevelt Th. Nobel Lecture May 5, 1910 // The Nobel Prize. URL: https://www.nobelprize.org/prizes/peace/1906/roosevelt/lecture/ (дата обращения: 12.03.2022).

[31] Roosevelt Th. How to Strive for World Peace // The New York Times. 18.10.1914; Idem. An International Posse Comitatus // Ibid. 8.11.1914.

[32] Wilson W. Address delivered at the First Annual Assemblage of the League to Enforce Peace, May 27, 1916 // The American Presidency Project. URL: https://www.presidency.ucsb.edu/documents/address-delivered-the-first-annual-assemblage-the-league-enforce-peace-american-principles (дата обращения: 12.03.2022).

[33] См., например, материалы Международного суда ООН по вопросу о декларации независимости Косова от 17 февраля 2008 г.: Accordance with international law of the unilateral declaration of independence in respect of Kosovo // International Court of Justice. URL: https://www.icj-cij.org/en/case/141 (дата обращения: 22.02.2022); Хартвиг М. Консультативное заключение Международного Суда ООН по вопросу о декларации независимости Косово – предыстория и критика судебного «постановления» // Дайджест публичного права Института Макса Планка (ДПП ИМП). 2013. No. 2. C. 121–155.

[34] Unterberger B.M. The United States and National Self-Determination: A Wilsonian Perspective // Presidential Studies Quarterly. 1966. Vol. 26. No. 4. P. 926–941.

[35] Roberts P. Quis Custodiet Ipsos Custodes? The Federal Reserve System’s Founding Fathers and Allied Finances in the First World War // Business History Review. 1988. Vol. 72. No. 4. P. 611.

[36] Proposals for Peace Negotiations Made by Germany. In: J.B. Scott (Ed.) Official Statements of War Aims and Peace Proposals, December 1916 to November 1918. Washington, D.C.: Carnegie Endowment for International Peace, 1921. P. 1–5.

[37] Тарле Е.В. Европа в эпоху империализма, 1871–1919 гг. // Е.В. Тарле. Сочинения. В 12 тт. М., Л.: Государственное издательство, 1928. Т. V. С. 355–356, С. 576.

[38] Suggestions Concerning the War Made by President Wilson December 18, 1916, and Replies of Belligerents and Neutrals // American Journal of International Law. 1917. Vol. 11. No. 4. P. 288–317.

[39] Wilson W. “A World League for Peace” Speech, January 22, 1917 // The American Presidency Project of Miller Center. URL: https://millercenter.org/the-presidency/presidential-speeches/january-22-1917-world-league-peace-speech (дата обращения: 22.02.2022).

[40] Wilson W. Letter of Reply to the Pope, August 27, 1917 // The American Presidency Project. URL: https://www.presidency.ucsb.edu/documents/letter-reply-the-pope (дата обращения: 22.02.2022).

[41] Романов В.В. В поисках нового миропорядка: внешнеполитическая мысль США (1913–1921 гг.). М., Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г. Р. Державина, 2005. С. 104.

[42] «Недемократичность» Германии станет важным доводом и во время Парижской мирной конференции 1919–1920 годов. На деле сразу после объединения Германии в 1871 г. было введено всеобщее избирательное право для мужчин старше 25 лет, а в Великобритании из-за сохранявшегося и после реформы 1884 г. имущественного ценза правом голоса обладали около 60 процентов мужчин старше 21 года. Однако германский кабинет министров отвечал не перед рейхстагом, а перед кайзером.

[43] В 1910 г. венгерское население Трансильвании составляло 31,6 процента, румынское– 53,8 процента. В 1930 г., уже после передачи Трансильвании Румынии, на венгерском языке говорили 24,4 процента жителей. См.: Árpád Varga E. Hungarians in Transylvania between 1870 and 1995. URL: http://www.kia.hu/konyvtar/erdely/erdang.htm (дата обращения: 22.02.2022).

[44] Address of the British Prime Minister (Lloyd George) before the Trade Union Conference at London, January 5, 1918 // Office of the Historian, U.S. Department of State. URL: https://history.state.gov/historicaldocuments/frus1918Supp01v01/d4 (дата обращения: 22.02.2022).

[45] Address of the President of the United States Delivered at a Joint Session of the Two Houses of Congress, February 11, 1918 // Office of the Historian, U.S. Department of State. URL: https://history.state.gov/historicaldocuments/frus1918Supp01v01/d59 (дата обращения: 22.02.2022); Address of President Wilson Delivered at Mount Vernon, July 4, 1918 // Office of the Historian, U.S. Department of State. URL: https://history.state.gov/historicaldocuments/frus1918Supp01v01/d206 (дата обращения: 22.02.2022); Address of President Wilson, Opening the Campaign for the Fourth Liberty Loan, Delivered at the Metropolitan Opera House in New York City, September 27, 1918 // Office of the Historian, U.S. Department of State. URL: https://history.state.gov/historicaldocuments/frus1918Supp01v01/d258 (дата обращения: 22.02.2022).

[46] Дионео (Шкловский И.В.). Меняющаяся Англия. М.: Книгоиздательство писателей в Москве, 1915. Ч. 1. С. 169.

[47] Камбон Ж. Дипломат / Пер. с фр. под ред. А.А. Трояновского. М.: ОГИЗ, 1ос. изд-во политич. лит-ры, 1946. С. 58.

[48] Наиболее известные описания хода конференции: Никольсон Г. Как делался мир в 1919 г. М.: Госполитиздат, 1945. 298 с.; Ллойд Джордж Д. Правда о мирных договорах. В 2-х тт. М.: Издательство иностранной литературы, 1957. 1212 с.; Miller D.H. My Diary at the Conference of Paris. N.Y.: Printed for the author by the Appeal printing Company, 1924; Mantoux P. Les délibérations du Conseil des quatre, 24 mars – 28 juin 1919. 2 vols. Paris, 1955. 580 p.

[49] Туз А. Всемирный потоп. Великая война и переустройство мирового порядка, 1916–1931 годы / Пер. с англ. А. Гуськова; под науч. ред. Е. Антоновой. М.: Издательство Института Гайдара, 2021. С. 339.

[50] Никольсон Г. Дипломатия / Пер. с англ. под ред. и со вступит. ст. А.А. Трояновского. М.: ОГИЗ, Государственное издательство политической литературы, 1941. С. 43, С. 49–52.

[51] В кратком изложении см.: Айрапетов О. Р. Император хочет мира, общество – войны: Россия на Балканах // ИА Regnum. 2.03.2018. URL: https://regnum.ru/news/polit/2386477.html (дата обращения: 22.02.2022).

[52] Камбон Ж. Указ cоч. С. 60–63. См. тж.: Илюхина Р.М. Лига наций. 1919–1934. М.: Наука, 1982. С. 25–26.

[53] На русском языке: Иванов Л.Н. Лига Наций. М.: Московский рабочий, 1929. 181 с.; Илюхина Р.М. Указ. соч.; Ходнев А.С. Международная организация в ожидании приговора: Лига Наций в мировой политике, 1919–1946. Ярославль: ЯГПУ, 1995. 200 с.; Сатоу Э. Руководство по дипломатической практике / Пер. с англ. под ред. и со вступит. ст. А.А. Трояновского. М.: Госполитиздат, ОГИЗ, 1947. С. 427–475. См.: Clavin P. Securing the World Economy: The Reinvention of the League of Nations, 1920–1946. Oxford University Press, 2013. 416 p.; Borowy I. Coming to Terms with World Health: The League of Nations Health Organisation 1921–1946. Frankfurt am Main; New York: Peter Lang, 2009. 510 p.; Jogarajan S. Double Taxation and the League of Nations. Cambridge University Press, 2018. 352 p.; etc.

[54] Туз А. Указ. соч. С. 333–335; Miller D.H. The Drafting of the Covenant. 2 vols. N.Y., London: G.P. Putnam’s Sons, 1928. Vol. I. P. 164–167.

[55] Mantoux E. The Сarthaginian Peace Or the Economic Consequences of Mr. Keynes. London, N.Y.: Oxford University Press, 1946. 210 p. Cм. также: Marks S. The Myths of Reparations // Central European History. 1978. Vol. 11. No. 3. P. 231–255.

[56] Туз А. Указ. соч. С. 381; Горохов В.Н. История международных отношений, 1918-1939. Курс лекций. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2004. С. 14–15, 17, 19.

[57] Marks S. Op. cit.; Туз А. Указ. соч. С. 463.

[58] См. сводку в: Война во время мира: военизированные конфликты после Первой мировой войны, 1917–1923 / Под ред. Р. Герварта, Дж. Хорна. М.: Новое литературное обозрение, 2014. 400 с.

[59] McNeil W. American Money and the Weimar Republic: Economies and Politics on the Eve of the Great Depression. N.Y.: Columbia University Press, 1986. 352 p.

[60] Черчиль В. Мировой кризис / Пер. с англ. с предисл. И. Минца. М., Л.: Госвоениздат, 1932. C. 314–316.

[61] Eichengreen B. Golden Fetters: The Gold Standard and the Great Depression, 1919–1939. Oxford University Press, 1992. 480 p.

[62] Donaldson M. The Survival of the Secret Treaty: Publicity, Secrecy, and Legality in the International Order // American Journal of International Law. 2017. Vol. 111. No. 3. P. 575–627.

Россия. США. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 апреля 2022 > № 4046482 Андрей Исэров

Тропой Озимандии

КИРИЛЛ ТЕЛИН

Кандидат политических наук, доцент факультета политологии МГУ имени М.В. Ломоносова.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Телин К.О. Тропой Озимандии // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 2. С. 70-78.

Франция, лишённая величия, перестаёт быть Францией.

Шарль Де Голль. Военные мемуары

События февраля 2022 г. подвели черту под целой эпохой российской и, вероятно, и мировой истории. Масштаб изменений таков, что их пока бессмысленно пытаться не то, что осмыслить, но даже просто описать. Однако проведённая историческая цезура позволяет взглянуть на случившееся как характерную трансформацию российской внешней политики и международного контекста.

Дискурсивное перевооружение

18 октября 2018 г., комментируя на заседании Валдайского клуба возможность использования Россией имеющегося в её распоряжении оружия массового уничтожения, Владимир Путин неожиданно перешёл к почти эсхатологической риторике. Повторив официальные формулировки о невозможности превентивного удара со стороны России, он заметил, что при нападении мы будем жертвами агрессии, и «как мученики попадём в рай», а вот агрессоры в результате ответно-встречного удара «просто сдохнут, потому что даже раскаяться не успеют».

Это высказывание, несмотря на весь последовавший за ним резонанс, можно было бы считать лишь полемическим приёмом и патетическим тропом, если бы не одно «но»: уже в 2018 г. фраза о мучениках в раю была далеко не первым примером того, как «трезвый реализм»[1] российской внешней политики, активно подчёркиваемый с начала века, трансформировался во что-то иное. В 2016 г. новая редакция Концепции внешней политики хотя и характеризовала внешнеполитическую линию как «открытую и предсказуемую», но заменила её прагматизм «уникальной, сформированной веками ролью России как уравновешивающего фактора в международных делах и развитии мировой цивилизации» (будто бы между делом, Россия перестала считаться частью цивилизации европейской). В том же году Доктрина информационной безопасности впервые подчеркнула «информационное воздействие на население России (…) в целях размывания традиционных российских духовно-нравственных ценностей». В 2017 г. принята Стратегия развития информационного общества, где грядущее «общество знаний» связывалось с «получением, сохранением, производством и распространением достоверной информации с учётом стратегических национальных приоритетов Российской Федерации», а одним из принципов обозначался «приоритет традиционных российских духовно-нравственных ценностей». Число разнообразных публичных новелл, включавших в себя лексемы «традиции», «цивилизации», «культурной доминанты» или «цивилизационного кода», стремительно увеличивалось: в 2018 г. Стратегия национальной политики оказалась дополнена пунктом 111, утверждавшим, что «современное российское общество объединяет единый культурный (цивилизационный) код», а принятые в 2020 г. поправки в основной закон страны включили в конституционный дискурс «защиту исторической правды» и недопустимость «умаления значения подвига народа».

Подобное дискурсивное перевооружение, впрочем, можно было бы считать достаточно распространённым явлением – во всяком случае, на протяжении последних двух десятилетий. Однако, во-первых, подобные процессы развивались или продолжают развиваться в странах, вряд ли сопоставимых с Россией в части мирового влияния и места в системе международных отношений, – например, в Венгрии, Польше или Турции. А во-вторых, внешняя политика таких стран и до последней актуализации «крестового похода за ценности» в значительной степени определялась историческими драмами прошлого. Трианонская травма до сих пор имеет значение для венгерского политического истеблишмента; польская историческая политика вооружена специальным Институтом национальной памяти с 1998 г.; наконец, для Анкары борьба с обвинениями в геноциде армян и проблема всего османского наследия десятилетиями являлась неизменно актуальным вопросом. Россия же, поначалу столкнувшись с безусловной востребованностью реваншистского дискурса, в конце 2000-х – начале 2010-х, казалось, почти избавилась от него: в отношениях с США и Европейским союзом, вроде бы, наступил некоторый баланс («перезагрузка», «Партнёрство для модернизации»), в 2012 г. Россия наконец присоединилась к ВТО. В стране был проведён цикл реформ, приближенных к классическим зарубежным стандартам new public management и при этом радикально отрицавших прошлый советский опыт, – речь не только о переходе образовательной системы на Болонский стандарт и практику единого государственного экзамена, но и о реформе бюджетного сектора, ЖКХ, трансформации системы здравоохранения и пенсионных изменениях. Концепция внешней политики 2013 г. обозначала страну как «неотъемлемую, органичную часть европейской цивилизации», а долгосрочным приоритетом в российско-американском диалоге провозглашалось, как и в 2008 г., «обеспечение совместной выработки культуры управления разногласиями на основе прагматизма».

По сравнению с этими шагами, – каждый из которых, предваряя возможные напоминания, был сделан после Мюнхенской речи, – выдержки из новейшей Стратегии национальной безопасности[2] кажутся гостями из параллельной реальности, вдруг ставшей реальностью единственной.

Крымская осень?

У апологетов российского разворота в сторону «ценностного реализма» есть однозначное и даже радикальное его объяснение – Крым. Действительно, охлаждение в отношениях между Россией и её «западными партнёрами», последовавшее за событиями ирреденты, а впоследствии и конфликта в Донбассе, стало беспрецедентным и вызвало резкие перемены как в области международного сотрудничества, так и в сфере дипломатической риторики, которая, пожалуй, и в биполярные времена не подвергалась такой степени вульгаризации. Однако признание такого аргумента в качестве единственного объяснения означает два крайне дискуссионных, прежде всего для тех же апологетов, следствия.

Во-первых, в таком случае российский внешнеполитический курс до 2014 г., причём со времён не нелюбимого ельцинизма, а куда более поздних, становится исключительно реактивным и даже близоруким. Получается, что вплоть до крымских событий он под руководством одних и тех же государственных деятелей исполнял мелодию преимущественно европейского оркестра – добровольно и по собственной инициативе. Только западная игра на обострение в рамках Евромайдана и последовавшего там изменения режима, вдруг оказавшаяся неожиданностью, привела к кажущемуся «просветлению» и пересмотру проводимой политики. Популярное дополнение относительно того, что в предшествующие годы Россия набиралась сил и являлась недостаточно окрепшей, выглядит спорно, как минимум с точки зрения экономической динамики, поскольку на отрезке 2000–2014 гг. многие статистические показатели были не в пример выше нынешних.

Во-вторых, упомянутое охлаждение пусть и привело к глубокому кризису двусторонних и многосторонних связей, но не вызвало окончательного сжигания мостов даже в отношениях с Украиной: да, за шесть лет товарооборот между странами уменьшился почти в шесть раз, но Россия по-прежнему оставалась в тройке основных торговых партнёров Киева, что на фоне бесконечного обсуждения «преступлений киевской хунты», не сопровождавшимся ни разрывом дипотношений, ни какими-то проблемами с признанием Порошенко и Зеленского президентами, выглядело если не меркантильно, то несколько двусмысленно. Несмотря на обмен санкционными ударами, внешняя торговля России с ЕС, обвалившаяся к 2016 г. до 130,6 млрд долларов[3], к 2020 г. приблизилась к показателям 2014 г. (218,8 млрд[4] и 258,5 млрд долларов[5] соответственно). В 2019 г. ПАСЕ подтвердила полномочия российской делегации в полном объёме, а два года спустя завершено строительство трубопровода «Северный поток – 2». Безусловно, это небольшие шаги в сравнении с прежним форматом отношений, но на фоне нараставших рассуждений о новой холодной войне они выглядят как грозовые разряды оттепели, особенно при сохраняющейся привлекательности «европейских партнёров» для туристических поездок и эмиграции россиян. Так, за 2019 г. граждане нашей страны совершили 1,3 млн туристических поездок в Германию (в 2013 г. – 1,4 млн), 1,27 млн – в Италию (в 2013 г. – 0,96 млн), 279 тысяч – в Великобританию (в 2013 – 191 тысяч). При этом за интервал 2013–2019 гг. поток иммигрантов из России в Германию составил более 167 тысяч человек (на 20 процентов больше, чем за 2006–2012 гг.)[6], а число британских резидентов из России увеличилось с 49 до 81 тысяч человек.

Казус Крыма действительно стал мощным импульсом для резкого обострения полемики между Россией и Европой, не говоря уж о том, насколько востребованным он оказался в американской повестке. Военный бюджет США за период 2014–2021 гг. увеличился более чем на 20 процентов (с 607 млрд до 740 млрд долларов), и для предсказания его дальнейшего стремительного роста не нужна даже модель Ричардсона – “old habits die hard” («старые привычки умирают долго»), тем более когда они приносят бенефициарам ощутимую материальную выгоду. Европейская дивергенция красноречиво иллюстрируется высказыванием Ангелы Меркель о том, что российский президент живёт «в другом мире».

Одно уточнение: очевидно, что вплоть до последнего времени, когда трактовка происходящего стала вполне однозначной, обе стороны конфликта мыслили себя в разных мирах в отсутствие какой бы то ни было «объективной реальности».

Сложно сказать, кто первым вступил в эту гонку. Российский истеблишмент, конечно, активно использовал карту «происков Запада» и до крымских событий, но и молодые восточноевропейские ястребы 2004 г. призыва не отставали в ревностном обличении любой инициативы Москвы. На фоне экономического роста это, однако, напоминало причудливый дискурсивный пинг-понг, ставки в котором были незначительны, а процесс выглядел весомее любого вероятного результата. Ни крупнейшая авиакатастрофа под Смоленском, в котором погибли первые лица Польши, ни проблема русскоязычных «неграждан» Латвии и Эстонии, ни декоммунизация, затронувшая почти всех бывших членов социалистического лагеря, не вызывали системных изменений во внешней политике – не говоря о том, что при общем осуждении расширения НАТО на восток подписание индивидуальных планов партнёрства блока (IPAP) с Азербайджаном и Арменией (2005) или Казахстаном и Молдавией (2006) были восприняты Москвой довольно индифферентно.

Усталые игрушки

Несколько лет назад в статье для Московского центра Карнеги Максим Саморуков удачно сформулировал одну из главных драм бессменного руководителя: «Пост главы государства не предусматривает дальнейшего карьерного роста, поэтому в случае правителей, пробывших у власти лет 12–15, эта усталость от рутины приводит к тому, что они начинают мыслить в масштабах столетий и всей истории человечества»[7]. Действительно, подобный синдром государственного мышления остаётся незыблемым даже в том случае, если исключить из рассмотрения традиционно склонные к «мышлению в масштабах истории человечества» политические режимы наподобие советского, китайского или современных центральноазиатских. Хун Сен, до сих пор правящий Камбоджей, последние десятилетия патронирует буддистские храмы, а c 2007 г. (по состоянию на который он находился у власти уже 22 года) носит сопоставимый с королевским титул Самдеч Акка Моха Сена Падей Течо (Лорд Премьер-Министр, Верховный Военачальник). Угандийский президент Йовери Кагута Мусевени к 23 году правления догадался обвинить в бедах страны «зарубежных гомосексуалистов», подрывающих традиционные ценности. Разменявший в 1950-е гг. второй десяток лет своего правления Антониу Салазар пытался вооружить португальский колониализм доктриной лузотропикализма, специально для этого организовав поездку её автора Жилберту Фрейре по дряхлеющей империи. Наконец, Шарль де Голль на закате своей политической карьеры охотно рассуждал о величии и обновлении, гармонии и необходимости, будто игнорируя тех французов, что на улицах городов предупреждали друг друга “Cours, camarade, le vieux monde est derrière toi!” («Беги, товарищ, за тобой старый мир!»).

Иными словами, по мере пролонгации собственных полномочий практически любой руководитель сталкивается с искушением поверить в известное высказывание: «Политик думает о следующих выборах, а государственный деятель – о следующем поколении», хотя политический опыт автора этого утверждения, Джеймса Фримена Кларка, ограничивался конгрегационной церковью на углу бостонских Уоррен-авеню и Вест-Бруклин-стрит. Перефразируя другого, теперь уже отечественного классика, скажем, что обманываться куда проще, когда сам рад это делать. В 2004 г. Владимир Путин говорил, что «если семь лет работать с полной отдачей, то с ума можно сойти», однако в отношении срока собственной «службы» российский истеблишмент – безоговорочный лидер не только в СБ ООН, но и в БРИКС, и даже в G20. Причём сам он видит в подобной несменяемости кадров не уязвимость, а, напротив, доказательство уникальной стабильности и управляемости, предпочитая не замечать, что политическое долголетие приводит к накоплению противоречий внутри проводимого курса. Невозможность их разрешения порождает обсуждение вопросов «морального лидерства», «нравственного здоровья» и «идейных основ мироустройства». Даже последним предложениям России по обеспечению безопасности (кстати, вполне конкретным, пусть и заведомо невыполнимым, поскольку связанным с суверенитетом других, вроде бы вполне независимых государств) предшествовали ресентиментные комментарии о «непризнании», «неуважении», «игнорировании озабоченностей» и «обмане», словом, очередной виток Kulturkampf.

Казахское доказательство

2022 г. моментально представил сомневающимся гражданам убедительные аргументы в пользу того, что «мудрость приходит с годами, но иногда годы приходят одни». Хотя Нурсултан Назарбаев правил Казахстаном почти тридцать лет, оставив его не только с переименованной столицей, но и почти именной конституцией[8], привычные осанны «лидеру нации» и созданной им «стабильности» не предотвратили масштабный политический кризис, для урегулирования которого впервые в истории были использованы миротворческие силы ОДКБ. Последние инициативы Назарбаева, в отличие от конкретных и прагматичных сюжетов региональной интеграции или создания в Казахстане финансового центра, касались «генетической программы идентичности» патриотического акта «Мәңгілік Ел», «духовной модернизации» и «сакральной географии» программы «Рухани жаңғыру», а также других инициатив в области «культурно-генетического кода»[9]. Даже после формального ухода елбасы с части руководящих постов в государстве в честь Назарбаева, несмотря на его «принципиальное сопротивление», переименовывались улицы и города, аэропорты и учебные заведения. Оказалось, однако, что подобное «олицетворение стабильности» имеет ограниченный срок годности – при всех убедительно доказанных отличиях Казахстана от соседей по Центральной Азии вроде Таджикистана или Туркмении. Астана никогда не была в числе аутсайдеров каких бы то ни было глобальных рейтингов, но это не спасло государство от естественных последствий нечаянного «ценностного дрейфа», вызванного очередной «осенью патриарха» и всерьёз сбивающего оптику государственного управления.

В последней версии российской Стратегии национальной безопасности, принятой в июле 2021 г., степень концентрации на вопросах «общечеловеческих принципов» и «духовно-нравственных ориентиров», выражающаяся, в частности, в появлении сразу двух новых стратегических национальных приоритетов (это не только «информационная безопасность», но и «защита традиционных российских духовно-нравственных ценностей, культуры и исторической памяти»), приближает документ стратегического планирования к лучшим образцам классической литературы, посвящённым превозмоганию воображаемых угроз. Дон Кихот сражался с ветряными мельницами, капитан Ахав – с белыми китами. Политические лидеры, ощутив по прошествии лет нехватку реальных вызовов, могут помериться силами с «искажённым взглядом на исторические факты» или «пропагандой вседозволенности», – в конце концов, так делали многие Озимандии во все времена.

“The lone and level sands stretch far away”[10].

--

СНОСКИ

[1] См., например: Heuvel K. Time for sober realism on the U.S.-Russia relationship // The Washington Post. 18.07.2017. URL: https://www.washingtonpost.com/opinions/time-for-sober-realism-on-the-us-russia-relationship/2017/07/17/2512319a-6b03-11e7-96ab-5f38140b38cc_story.html (дата обращения: 20.02.2022).

[2] Например, наподобие этой: «Традиционные российские духовно-нравственные и культурно-исторические ценности подвергаются активным нападкам со стороны США и их союзников, а также со стороны транснациональных корпораций, иностранных некоммерческих неправительственных, религиозных, экстремистских и террористических организаций. Они оказывают информационно-психологическое воздействие на индивидуальное, групповое и общественное сознание». См. полностью: Указ Президента Российской Федерации от 02.07.2021 г. № 400 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» // Президент России. 02.07.2021. URL: http://www.kremlin.ru/acts/bank/47046 (дата обращения: 20.02.2022).

[3] Торговля в России. 2017: Статистический сборник / Росстат. M., 2017. 233 с. URL: https://www.gks.ru/free_doc/doc_2017/torg17.pdf (дата обращения: 12.03.2022).

[4] О внешней торговле в 2020 году // Федеральная служба государственной статистики. 2021. URL: https://gks.ru/bgd/free/b04_03/IssWWW.exe/Stg/d02/32.htm (дата обращения: 12.03.2022).

[5] Торговля в России. Указ. соч.

[6] Migrationsbericht. 2019: Statistik / Bundesministerium des Innern, fu?r Bau und Heimat & Bundesamt fu?r Migration und Flu?chtlinge. Lohfelden, 2020. 319 S. URL: https://www.bamf.de/SharedDocs/Anlagen/DE/Forschung/Migrationsberichte/migrationsbericht-2019.pdf?__blob=publicationFile&v=5 (дата обращения: 12.03.2022).

[7] Саморуков М. Реформаторский бес в ребро: можно ли начать все менять после 15 лет у власти // Московский центр Карнеги. 26.06.2015. URL: https://carnegie.ru/commentary/60492 (дата обращения: 22.02.2022).

[8] Например: «Основополагающие принципы деятельности Республики, заложенные Основателем независимого Казахстана, Первым Президентом Республики Казахстан – Елбасы, и его статус являются неизменными». См. полностью: Конституция Республики Казахстан. Ст. 91. П. 2. // Официальный сайт Президента Республики Казахстан. URL: http://president.kz/ru/official_documents/constitution (дата обращения: 12.03.2022).

[9] Статья Главы государства «Взгляд в будущее: модернизация общественного сознания» // Официальный сайт Президента Республики Казахстан. 12.04.2017. URL: https://www.akorda.kz/ru/events/akorda_news/press_conferences/statya-glavy-gosudarstva-vzglyad-v-budushchee-modernizaciya-obshchestvennogo-soznaniya (дата обращения: 12.03.2022).

[10] «Кругом нет ничего… Глубокое молчанье… Пустыня мёртвая… И небеса над ней…». См.: Шелли П.Б. Великий Дух: Стихотворения / Перевод с английского К. Д. Бальмонта. М.: ТОО Летопись, 1998. 321 с.

Россия. Украина. Весь мир. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. Образование, наука > globalaffairs.ru, 1 апреля 2022 > № 4046481 Кирилл Телин

Когда закончится Zима?

ПРОХОР ТЕБИН

Кандидат политических наук, независимый военный эксперт

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Тебин П.Ю. Когда закончится Zима? // Россия в глобальной политике. 2022. Т. 20. No. 2. С. 12-26.

Мы находимся в точке бифуркации мировой системы. Многим кажется, что мир стал сюрреалистичным. Это не так. Происходящие события являются логичным следствием процессов, развивавшихся на протяжении тридцати лет, а если уменьшить масштаб и взглянуть шире, то можно говорить о процессах длительностью в сто и больше лет. И это отнюдь не преувеличение, в истории подобное встречается весьма часто. Достаточно вспомнить, что германо-французские противоречия вокруг Эльзаса и Лотарингии в XIX–XX веках уходили корнями в Средние века.

Большое плохо различимо с близкого расстояния. Отсюда и кажущаяся сюрреалистичность. Реальный анализ происходящего сейчас историки смогут дать лишь спустя несколько десятков лет. Какие-то эпизоды ещё долго будут оставаться закрытыми от исследователей, проявляясь постепенно, по мере рассекречивания, в воспоминаниях участников. При этом часть информации так и останется недоступной или утерянной, а то, что будет обнародовано, неизбежно исказится вследствие индивидуального отношения и восприятия, текущей конъюнктуры и политической целесообразности. Но то, как ситуация сложится в ближайшие месяцы, определит развитие мировой политики на многие годы, и отголоски событий последнего времени будут чувствоваться не только нынешним, но и будущими поколениями.

Россия переживает один из наиболее тяжёлых и значимых моментов в своей истории, поэтому уже сейчас необходимо дать оценку, определить ориентиры и хотя бы в первом приближении сформулировать сценарии будущего, которое ждёт всех нас по ту сторону точки бифуркации.

О войне

В начале статьи специально использован абстрактный термин «происходящие события». Время пояснить, что под ним подразумевается. Речь идёт о войне. Войне, которая ведётся против России, войне, которую сейчас ведёт Россия. И речь не о «специальной военной операции» на территории Украины, Луганской и Донецкой народных республик. Речь идёт о продолжающейся много лет войне России против Запада, где на кону стоят национальные интересы нашей страны и само её право на существование в качестве независимого государства. Эта война то затихает, то разгорается, но не прекращается на протяжении десятилетий. Но обо всём по порядку.

Великое произведение Карла фон Клаузевица «О войне» остаётся актуальным и сегодня, спустя почти двести лет после первой публикации. Особое значение для нас имеют две первые главы «Что такое война?» и «Цель и средства войны». По Клаузевицу, «война – это акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить нашу волю». В дальнейшем Клаузевиц отмечает, что под насилием он подразумевает именно физическое насилие, так как понятие «моральное» не существует без понятий «государство» и «закон». В данном случае позволю себе не согласиться с такой категоричной трактовкой. Понятие «насилие» в контексте войны выходит далеко за пределы бед и разрушений, которые связаны с применением вооружённой силы.

Клаузевиц сравнивает войну со схваткой двух борцов. Эту метафору можно расширить. Если отождествлять войну государств с взаимодействием двух людей, ключевой и самой важной является идея принуждения к исполнению воли. У человека есть масса возможностей заставить другого сделать что-то против его желания помимо применения физического насилия – угрозы, оскорбления, шантаж, изоляция, то есть всё, что создаёт дискомфорт, меняет в худшую сторону образ жизни или препятствует достижению поставленных противником целей. Так же и один народ, представленный государством, может агрессивно воздействовать на другой народ не только применением оружия.

Любопытно отметить, как идеи остракизма и травли прочно вошли в современное западное общество, сформировав самостоятельное понятие «культуры отмены». То, что было внедрено в общество и опробовано на отдельных людях, зачастую на основании ложных или надуманных обвинений, переходит в сферу отношений между государствами и оказывается одной из форм войны. Особенно актуальным это становится с учётом существования ядерного оружия и низкой толерантности западного общества к военным потерям, а, следовательно, готовности правительств вступать в полноценный вооружённый конфликт.

Наблюдая переписывание Западом истории в угоду текущей конъюнктуре, войну с памятниками и двойные стандарты в вопросах свободы слова, права наций на самоопределение, с сожалением приходится констатировать, что произведения Джорджа Оруэлла не потеряли актуальности.

Война в широком смысле слова является одной из базовых форм взаимодействия между государствами – наряду с такими, как сотрудничество, помощь и обман. При этом следует понимать, что абсолютная автаркия, то есть полный отказ от любого взаимодействия в масштабах отдельного государства, практически невозможен. Даже, например, Мьянма, КНДР и Туркмения не могут полностью исключить себя из окружающего мира. Более того, и в случае успешной самоизоляции автаркическое государство остаётся открытым для попытки принуждения извне. Чтобы избежать этого, надо или быть никому не нужным, или иметь ядерное оружие, а лучше обладать обоими этими преимуществами. Забегая вперёд, отметим, что Россия располагает ядерным оружием, но в силу наличия на своей территории огромных ресурсов и транспортных коридоров, всегда будет представлять интерес для внешнего мира. Закрывая тему самоизоляции, отмечу, что в качестве аксиомы можно принять тот факт, что ни одно государство не обладает ресурсами для гармоничного и стабильного развития в условиях полной автаркии.

Само взаимодействие государств привычно обозначается терминами «политика», «мировая политика», «международные отношения». Определив войну в качестве одной из базовых форм взаимодействия между государствами, мы можем скорректировать классический постулат Клаузевица – война есть одна из форм политики, а её проявления не ограничены прямым применением вооружённой силы. Таким образом, санкции, эмбарго, дискриминация в отношении торговли и граждан являются актами войны в широком смысле слова при условии, что ставят задачу принудить оппонента выполнить свою волю как напрямую, так и посредством сокрушения его способности к сопротивлению, которая складывается из совокупности располагаемых им средств и воли к победе.

Однополярная иллюзия

Уделив достаточное внимание терминологии, необходимо кратко описать текущую картину мира и характер происходящих в нём процессов. Большинство фактов общеизвестны и много раз описаны, поэтому не станем вдаваться в изложение исторических событий. Отметим главное.

Вторая мировая война была начата для ревизии существовавшего и мало кого устраивавшего мирового порядка. Войну начала нацистская Германия, выступившая основным ревизионистом, чуть позже к ней присоединилась другая великая держава-ревизионист – Япония. Итогом Второй мировой войны действительно стал полный слом существовавшего мирового порядка и формирование новой, ялтинско-потсдамской системы международных отношений, основными бенефициарами которой явились две сверхдержавы – Соединённые Штаты Америки и Советский Союз. И США, и СССР были преисполнены миссионерства и стремились к глобальному распространению своего видения оптимального мироустройства. Фундаментальные идеологические противоречия предопределили противостояние. Появление ядерного оружия и достижение военно-стратегического паритета между блоками привело к тому, что противоборство Москвы и Вашингтона не вылилось в открытое вооружённое столкновение.

Холодная война закончилась поражением Советского Союза. Причинами стала масса внешних и внутренних факторов, ключевыми из которых оказались непомерное бремя военных расходов и неоптимальное устройство экономики. Итогом поражения в холодной войне для России стала потеря статуса сверхдержавы, ориентированного на Москву военно-политического блока, существенное сокращение территории и населения, разрыв многих сложившихся промышленных и транспортных связей, глубокий экономический упадок. При этом Россия смогла сохраниться в границах РСФСР и удержать потенциал великой державы как минимум в силу наличия второго в мире ядерного арсенала, огромных природных ресурсов и постоянного членства в Совете Безопасности ООН. Вместе с тем победившая в холодной войне сторона – страны Запада во главе с США – не стала ни включать Россию в состав своего блока, ни признавать за ней статус великой державы.

Соединённые Штаты находились под влиянием эйфории от того, что тогда казалось концом истории и однополярным моментом. Стоит упомянуть цитату из статьи Чарльза Краутхаммера «Однополярный момент», опубликованной в журнале Foreign Affairs на рубеже 1990–1991 гг.: «Однополярный момент означает, что с окончанием трёх великих гражданских войн Севера (Первая мировая война, Вторая мировая война, холодная война), идеологически умиротворённый Север стремится к безопасности и покою через согласование своей внешней политики с внешней политикой Соединённых Штатов».

Запад допустил существенный просчёт. Идеологического умиротворения России не произошло. Россия не была принята в сообщество, не получила достаточной поддержки в наиболее тяжёлые для себя годы, гарантий безопасности и условий для развития.

Проблемы великих держав в однополярном мире

В последнее время понятие «великодержавные амбиции» имеет яркую негативную окраску. Это несправедливо. Стремление к статусу великой державы – рациональное, прагматичное и естественное поведение крупного государства, защищающего свои национальные интересы. В максимально общем виде они сводятся к двум понятиям – безопасности и развитию. Защита национальных интересов является прямой обязанностью и смыслом существования государства.

Невозможность автаркии и необходимость взаимодействия с другими государствами вынуждает крупные государства стремиться к статусу великой державы. Статус великой державы означает возможность на равных взаимодействовать с наиболее сильными на данный момент странами, быть субъектом, а не объектом международных отношений, не допускать ущемления национальных интересов другими государствами.

Из сказанного не следует, что все государства должны стремиться к статусу великой державы. Во-первых, для многих он недостижим вследствие ограниченного потенциала. Во-вторых, статус великой державы и субъекта международных отношений является не самоцелью, а лишь инструментом защиты национальных интересов. Обеспечить развитие и безопасность страна может также посредством делегирования части собственного суверенитета более могущественному государству. Классическая модель – частичное делегирование вопросов безопасности для концентрации на вопросах развития. При этом потенциальная угроза со стороны государства-патрона нивелируется, в частности, отсутствием идеологических противоречий и встраиванием в его производственные цепочки.

Великие державы и их лояльные клиенты, таким образом, имеют более благоприятные условия для защиты национальных интересов. Ситуация усложняется в однополярном мире. Перед великой державой встаёт выбор – сблизиться со сверхдержавой на правах младшего партнёра или почётного клиента или же существовать в условиях постоянной угрозы своему суверенитету со стороны сверхдержавы.

Стоит учесть характер источника процветания государства. Их в несколько упрощённом виде можно выделить два – торгово-сервисный и ресурсно-сырьевой. В первом случае благополучие государства строится на основе торговли и услуг, качество которых зависит от человеческой заинтересованности. Не будет преувеличением сказать, что качественное оказание услуг невозможно по принуждению, а успехов в торговле стоит ожидать лишь при заинтересованности в получении выгоды. Поставка ресурсов – зерна, углеводородов, металлов – может быть достаточно эффективной для покупателя даже в условиях принуждения поставщика. Таким образом, государство, источником благосостояния которого является торговля и услуги, меньше заинтересовано в статусе великой державы или государства-клиента по сравнению со страной, процветание которой в большей степени зависит от поставок сырья. Примером государства первого типа является Сингапур, второго – Россия и страны Ближнего Востока.

В условиях однополярного мира великая держава может не иметь возможности или желания составить блок со сверхдержавой. В этом случае её естественным стремлением будет обезопасить свои национальные интересы. Не имея возможности на равных соперничать со сверхдержавой и тяготясь этим, самостоятельная великая держава захочет изменить сложившуюся ситуацию, которая практически неизбежно предполагает рост противоречий, враждебности и недоверия между мировым гегемоном и самостоятельной державой. У самостоятельной державы есть три стратегии, которые могут реализовываться как по отдельности, так и в комплексе.

Первая предполагает максимальное укрепление потенциала для снижения возможности сверхдержавы принудить к выполнению своей воли. Желательно, чтобы наращивание потенциала было комплексным, включая конвенциональные военные возможности, получение ядерного оружия для неядерной державы, увеличение населения, улучшение географического положения, развитие экономики и поиск союзников.

Вторая стратегия заключается в ослаблении мирового гегемона и внесении раскола в его клиентскую сеть с конечной целью лишить противника статуса сверхдержавы, что будет означать переход к многополярному миру. Важно отметить, что данный сценарий может быть реализован как вследствие целенаправленных действий самостоятельной великой державы или их группы, так и в силу объективных причин, включая внутреннее ослабление гегемона.

Третья стратегия ставит целью воссоздание биполярной системы международных отношений как более устойчивой в целом, так и более выгодной для самостоятельной великой державы. Тут тоже есть несколько развилок. Одна из них – существенное усиление самостоятельной великой державы и – как результат – получение (или возвращение) статуса второй сверхдержавы. Другая – поддержка третьей державы в приобретении ею статуса сверхдержавы. При этом наша самостоятельная великая держава, оказавшись в условиях вновь возникшего биполярного миропорядка, обретает возможность либо примкнуть к новой сверхдержаве на правах клиента или младшего партнёра на более выгодных условиях, либо остаться самостоятельной и обеспечивать свои национальные интересы за счёт политики неприсоединения или балансирования между двумя полюсами.

Витязь на распутье

Первая и Вторая мировые войны показали, что даже сокрушительное поражение одной из сторон не приводит к её исчезновению. При этом Первая мировая продемонстрировала, что искусственное исключение из международного порядка великих держав (проигравшей Германии и выбывшей из числа победителей вследствие революций и Гражданской войны России) приводит к быстрой деградации нового мирового порядка. По итогам холодной войны ошибка была допущена вновь, во многом по причине близорукости и эгоизма Запада. Как отмечалось выше, Россия не была включена в западный блок и не получила должной поддержки Запада в самые тяжёлые для себя годы, а Запад начал исходить из того, что и статуса великой державы она лишилась навсегда.

Но Россию нельзя было просто взять и убрать с мировой арены – и дело даже не в её ядерном арсенале.

Довольно скоро Россия поняла, что, потеряв статус сверхдержавы, ничего не получила взамен. Всё более очевидным становилось сохраняющееся в целом враждебное отношение Запада к России и её интересам. Агрессия НАТО против Югославии и поддержка терроризма в Чечне – лишь наиболее яркие примеры. России отказали в праве на статус полноправного участника глобального западного проекта. Тем временем она постепенно восстанавливала свою экономику, вооружённые силы и решала наиболее критичные внутренние проблемы.

В 2000-е гг. на фоне «цветных революций» на постсоветском пространстве стало окончательно ясно, что Запад не намерен считаться с зоной влияния и национальными интересами России. Данное осознание нашло выражение в знаменитой Мюнхенской речи Владимира Путина, которую на Западе мало кто услышал и мало кто понял. Россия воспринималась Западом, как и Османская империя в XIX веке, больным человеком Европы. В отношении России была сделана ставка на окружение, постепенную изоляцию и технологическое удушение. Ярким примером полного отрицания мнения России в вопросах мировой политики стало одностороннее провозглашение независимости Косова. Но уже спустя полгода Пятидневная война и последовавшее за ней признание независимости Абхазии и Южной Осетии показали, что политика Запада на постсоветском пространстве встречает сопротивление.

Парадоксальным образом тогда отношения России и Запада очень быстро восстановились до приемлемого уровня, появились намёки на возможное сотрудничество. Причиной тому во многом стал мировой экономический кризис, усталость Соединённых Штатов от операций в Ираке и Афганистане, а также желание администрации Обамы отмежеваться от наследия Джорджа Буша – младшего. Но ошибка в написании слова «перезагрузка» на большой красной кнопке, которую символично нажали Хиллари Клинтон и Сергей Лавров в 2009 г., стала пророческой. Вместо перезагрузки российско-американских отношений случилась их перегрузка. Запад продолжал следовать взятому после холодной войны курсу на одностороннее преобразование мира в соответствии со своими взглядами и без оглядки на остальных участников международных отношений. В 2011 г. это подтвердили трагические события «арабской весны». Россия была пассивна в ливийском вопросе в 2011 г., но в 2012 г. начала оказывать помощь Сирии. Надежды на сотрудничество между Россией и Западом, которые пышно расцвели по обе стороны Атлантики в 2009–2010 гг., постепенно рушились.

Всё резко изменили события на Украине, начавшиеся в конце 2013 года. После кровавого Майдана и смещения Виктора Януковича с поста президента, вопреки подписанному при посредничестве Польши, Германии и Франции «Соглашению об урегулировании политического кризиса на Украине», в Москве, по-видимому, окончательно пришли к выводу о невозможности разрешения противоречий с Западом посредством одной лишь дипломатии. Ставки были повышены, и результатом стала блестящая бескровная операция по возвращению Крыма. Стратегическое значение Крыма в качестве южного бастиона России сложно преувеличить, не менее важным стало увеличение населения России почти на 2,5 млн человек.

Однако у «русской весны» была и более драматичная сторона. Начавшаяся на Востоке Украины гражданская война разительно отличалась от того, что мы наблюдали в Крыму. Луганская и Донецкая народные республики в итоге оказались в роли нежеланных детей «русской весны». Россия защитила республики от разгрома и силовой реинтеграции в украинское государство, но не разрешила и даже должным образом не заморозила конфликт, оставив его в тлеющем состоянии на долгие восемь лет.

Данная статья не ставит задачей анализ происходившего на Украине в 2014–2022 гг., поэтому отмечу лишь ключевые аспекты. Россия вела в отношении Украины и Донбасса противоречивую политику, отстаивая безальтернативность Минских соглашений, в то же время активно поддерживая народные республики в военном, экономическом и социальном плане. Украина однозначно и бесповоротно повернулась в сторону Запада и против России. Киев не мог ни выполнить Минские договорённости, ни отказаться от Донбасса. Сам конфликт не был заморожен, и ситуация на линии разграничения оставалась напряжённой и неустойчивой. Этому способствовали ограниченная территория конфликта и высокая плотность населения.

За восемь лет Россия решила проблему исламского терроризма в Сирии, помогла Александру Лукашенко сохранить стабильность режима и белорусского государства на фоне массовых протестов, обеспечила прекращение огня между Арменией и Азербайджаном, сыграла важную роль в восстановлении порядка в Казахстане в начале 2022 г. и прошла через вызванный COVID-19 кризис. Значительно вырос военный потенциал России на юго-западном стратегическом направлении, в Сирии был создан плацдарм российского военного присутствия на Ближнем Востоке и в Средиземном море.

Наложенные после 2014 г. санкции негативно сказались на общественных настроениях и экономическом развитии, поставили в затруднительное положение реализацию отдельных оборонных проектов. Программа импортозамещения, крайне значимая и имеющая стратегическое значение, не была, да и не могла быть, полностью завершена в отведённое России историей время.

Что немаловажно, деградировала пророссийски настроенная прослойка населения Украины. Часть людей выехала в Россию или в Донбасс, часть сменила политические взгляды на фоне многолетней пропаганды и противостояния, остальные стали маргинализированным меньшинством в украинской общественной и политической жизни. Восемь лет войны позволили Украине мобилизовать значительную часть населения на противостояние с Россией, существенно усилить собственные вооружённые силы.

В конце 2018 г. в статье для журнала «Россия в глобальной политике»[1] я выделил пять ключевых угроз национальной безопасности. За прошедшие три с половиной года реализовались все пять угроз, и если кризисы в Казахстане, Нагорном Карабахе и Белоруссии разрешены по крайней мере в краткосрочной перспективе, то противостояние с коллективным Западом и конфликт на Украине остаются неразрешёнными.

Вечный вопрос Чернышевского

Лучшим эпиграфом для описания последних трёх десятилетий российской истории является пост премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху в Twitter в 2018 г.: «Слабые распадаются, их уничтожают и стирают память о них, в то время как сильные, хорошо это или плохо, выживают. Сильных уважают, и союз заключают с сильными, и в итоге мир заключают с сильными».

Проблема сегодняшней России в том, что она слишком самобытна, сильна, велика, богата населением и ресурсами, чтобы оставаться вне борьбы за устройство мирового порядка. В то же Россия слишком слаба, чтобы на равных соперничать с Западом.

Прошу понять правильно, у меня нет цели демонизировать Запад. Хорошим вариантом для всего человечества, возможно, было бы включение России в западный блок после окончания холодной войны. Хорошим, но абсолютно утопичным. Членство в Европейском союзе и НАТО решило бы задачу обеспечения безопасности и развития нашей страны на десятилетия вперёд. Проблема заключается в том, что никому из членов ЕС и НАТО вступление России не выгодно. Принятие столь крупной и сильной страны кардинальным образом нарушило бы баланс сил как в ЕС, так и в НАТО, ослабило превосходство США в западном блоке, существенно понизило роль Великобритании, Франции, Германии.

Кроме того, расширение НАТО на Восток пополнило ряды альянса слабыми странами, чья политическая система и государственность построены на отрицании России и советского прошлого. Это мировоззрение с успехом использовалось Вашингтоном для влияния на Францию и Германию, которые после окончания холодной войны увидели возможность для дрейфа в сторону от Соединённых Штатов как в качестве самостоятельных великих держав, так и в качестве лидеров Европейского союза.

Тенденция европейских держав к консолидации и выходу из-под опеки, идея военно-политической идентичности Евросоюза без США и НАТО не могли не тревожить Вашингтон. Исчезновение советской угрозы было чревато для американцев как минимум частичной потерей управления внутри западного блока. Гипотетически в долгосрочной перспективе это могло привести к потере Америкой статуса единственной сверхдержавы и появлению нового дружественного американцам, но самостоятельного полюса военно-политического и экономического влияния в лице Евросоюза. Для предотвращения этого сценария нужен был противник, который смог бы сплотить Европу вокруг США. Россия подходила на эту роль лучше любой другой страны. В 1990-е гг. на Россию смотрели с пренебрежением и презрением, как на жалкую тень Советского Союза. К восстанавливающей свои силы России, а тем более к России, заявляющей права на статус самостоятельной великой державы, относились откровенно враждебно. Разрядка 2009–2010 гг. оказалась мимолётным наваждением, иллюзией, в которую, тем не менее, искренне поверили многие не только в Москве, но и в Париже, Берлине и Вашингтоне. Впрочем, история быстро вернула всё на круги своя.

Единственным вариантом для России является стремление к статусу самостоятельной великой державы. Это подразумевает наличие зоны влияния, в рамках которой Россия сможет обеспечивать условия для своей безопасности и развития. Неизбежно продолжение конфликта с коллективным Западом. Конфликт самостоятельной великой державы со сверхдержавой будет идти в русле упомянутых выше трёх стратегий.

Не будем строить иллюзий. Россия имеет все возможности быть самостоятельной великой державой, но вряд ли способна вернуть себе статус сверхдержавы. Осознание этого стало одной из причин провозглашения Москвой идеи построения многополярного мира, к которой апеллировали довольно долгое время. Эта стратегия имеет право на существование, однако есть несколько противопоказаний. Например, многополярный мир, будучи комфортным для самостоятельных великих держав, связан с постоянной угрозой войн между великими державами и их коалициями. В условиях наличия ядерного оружия войны будут идти на периферии и затрагивать третьи страны, не обладающие ядерным оружием. Это побудит третьи страны или искать арбитра, способного обеспечить их безопасность, или стремиться к обретению ядерного оружия. Так что многополярность является весьма рискованным устройством мирового порядка.

В складывающих обстоятельствах всё более реалистичной становится стратегия восстановления биполярного миропорядка путём образования блока с государством, имеющим шанс стать второй сверхдержавой и готовым предложить России партнёрство на выгодных условиях. Имеется в виду Китай. Сейчас формируются все предпосылки для этого.

За последние пятнадцать лет сценарий глобального противостояния США с Китаем из разряда маловероятных перешёл в разряд практически неизбежных. В долгосрочной перспективе картина мира радикально изменится вследствие объективных процессов развития экономики и роста населения. К середине столетия доля Соединённых Штатов и Евросоюза в мировом ВВП сократится, а доля КНР и Индии существенно вырастет. Центр мировой экономики окончательно сместится в Индо-Тихоокеанский регион. Значительно вырастут диспропорции между США и их европейскими и азиатскими союзниками.

Ослабление Соединённых Штатов вовсе не означает потери ими статуса сверхдержавы. Напротив, у Вашингтона есть все шансы остаться мировым гегемоном. Для этого ему необходимо изолировать и сдерживать Китай, обеспечить целостность и лояльность НАТО, максимально сблизиться с Индией как с потенциальным ключевым военно-политическим и экономическим партнёром в Азии и противовесом Китаю. Роль России в данном сценарии второстепенна.

Россия нужна Вашингтону в качестве жупела прежде всего для Европы. Сам Вашингтон будет концентрироваться на противостоянии с Китаем.

В этих условиях складываются предпосылки для формирования биполярной или квазибиполярной системы, где с одной стороны – США вместе со своими европейскими и азиатскими союзниками, а с другой – Россия и Китай.

Но второстепенность России для Соединённых Штатов не уменьшает их враждебности к Москве. Для реализации политики Запада стремление России к возвращению статуса самостоятельной великой державы должно быть пресечено, сама Россия вновь повержена, что послужило бы хорошим уроком для других держав-ревизионистов.

Что же делать России?

Во-первых, необходимо обеспечить стабильность в текущей зоне влияния, которая включает ОДКБ/ЕАЭС, а также Азербайджан (декларация о союзническом взаимодействии между Баку и Москвой подписана 22 февраля 2022 г.), Грузию (sic!) и Сирию; разрешить конфликт на Украине; определить будущее и восстановить экономический потенциал Луганской и Донецкой народных республик. 6 млн человек населения Крыма и Донбасса имеют стратегическое значение для России. Но стоит понимать, что дальнейшего расширения России не предвидится. В будущем защита её национальных интересов зависит от внутренних процессов и взаимодействия с партнёрами и клиентами. В своей зоне влияния Россия должна стать для других государств справедливым, предсказуемым, сильным и решительным арбитром и гарантом безопасности, а также локомотивом экономического развития.

России нужно развивать экономику и повышать долю торгово-сервисного потенциала. Необходимо пересмотреть и реализовать программу импортозамещения, основанную как на развитии самодостаточности, собственных компетенций, так и на установлении партнёрств со странами вне западного блока, ибо, как мы помним, излишнее увлечение автаркией бессмысленно и опасно.

Во-вторых, надо наращивать сотрудничество с Китаем во всех сферах, включая торговлю, транспорт, авиа-, двигателе- и судостроение, туризм, финансы и так далее. Заключение жёсткого военно-политического союза с Китаем по аналогии с НАТО маловероятно и не создаёт значимой «добавленной стоимости» ни для Москвы, ни для Пекина. Статус стратегического партнёра и самостоятельной великой державы для России предпочтительнее статуса привилегированного клиента Китая. Вместе с тем последний вариант также нельзя исключать. Сейчас Пекин внимательно наблюдает за разворачивающимися событиями, примеряя их на себя и поглядывая в сторону Тайваня.

В-третьих, обязательно развитие отношений со странами, стремящимися к проведению самостоятельной политики в отдельных регионах мира и имеющими для этого достаточный потенциал. Ключевыми являются Индия, Турция, Аргентина, Бразилия, Иран, Египет, Мексика и Вьетнам.

При этом следует чётко понимать, что никакого конца истории или единственного сценария не существует и появиться не может. Мировая политика в чём-то похожа по своим механизмам на фондовый рынок – она непредсказуема, построена на соперничестве, совокупности огромного числа разнонаправленных процессов, ограниченно подвластна правовому регулированию и в то же время уязвима для периодически возникающих «чёрных лебедей». Будет ли мир будущего биполярным, квазибиполярным или многополярным – сегодня вряд ли возможно предсказать. Но вероятность роста напряжённости и нестабильности в мировой политике, угроза нового глобального экономического кризиса, локальных и региональных войн – высока.

--

СНОСКИ

[1] См.: Тебин П. (Не)определённость безопасности // Россия в глобальной политике. 2018. Т. 16. №6. URL: https://globalaffairs.ru/articles/neopredelennost-bezopasnosti/ (дата обращения: 12.02.2022).

Россия. Украина > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 1 апреля 2022 > № 4046477 Прохор Тебин