Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Южно-Украинская АЭС включит в работу восстановленный автотрансформатор

На ЮУАЭС ведутся работы по монтажу и наладке восстановленного автотрансформатора связи 330/150 кВ. АТ был доставлен на южно-украинскую площадку в сентябре после ремонта на заводе-изготовителе - ПАО «Запорожтрансформатор» и в соответствии с установленным графиком должен быть включен в работу в конце октября.

Автотрансформатор связи (тип АТДЦТН-250000/330/150У1) является одним из основных узловых элементов, обеспечивающих передачу выработанной электроэнергии от АЭС в сеть Южной энергосистемы и далее конечным потребителям. Выход его из строя повлек за собой необходимость задействования обходных связей, а также невозможность выполнения регламентных профилактических работ в энергосистеме. Поэтому восстановление работоспособности 1АТ играет важную роль для успешного прохождения осенне-зимнего максимума нагрузок.

Автотрансорматор был поврежден в январе 2015 года в результате короткого замыкания, возникшего из-за внутреннего дефекта изоляции высоковольтного ввода производства Московского завода «Изолятор». После определения причины и масштабов повреждения было принято решение выполнить восстановительные работы на заводе-изготовителе. Так как Запорожский трансформаторный завод (ЗТЗ) – единственное на Украине предприятие, имеющее необходимую техническую базу для проведения такого рода работ, закупка услуг была выполнена по переговорной процедуре.

В объем работ была включена установка дополнительной системы мониторинга контроля растворенных газов в масле автотрансформатора для отслеживания технического состояния оборудования в реальном времени, а также системы предотвращения взрыва и пожара на автотрансформаторе компании «SERGI» (Франция). Реализация дополнительных опций определила общую стоимость работ – 60 млн грн. Южно-украинские специалисты подчеркивают, что новый трансформатор аналогичной комплектации производства ЗТЗ стоит, минимум, на 10 млн грн дороже, поэтому восстановительный ремонт в данном случае был финансово оправдан.

Работы по восстановительному ремонту включали в себя полную разборку автотрансформатора и его дефектацию, замену всех поврежденных деталей, ремонт обмотки автотрансформатора и его сборку, замену трансформаторного масла и высоковольтных вводов и др. При этом современная европейская система предотвращения взрыва и пожара «SERGI» на автотрансформаторах Украины будет установлена впервые. Ее применение позволит избежать ситуации, возникшей на ЮУАЭС в январе 2015 года.

Масса восстановленного автотрансформатора – 180 тонн. На ЮУАЭС он был доставлен с помощью специальной железнодорожной платформы-транспортера. Еще 6 дополнительных платформ в железнодорожном составе были отведены под сопутствующее оборудование – емкости с трансформаторным маслом, высоковольтные вводы 330 и 150 кВ, составляющие элементы системы «SERGI» и др., - общий вес которого составил 120 тонн.

«В процессах монтажа, наладки и ввода в работу восстановленного автотрансформатора принимают участие специалисты подрядных организаций, а также электрического цеха нашего предприятия, - сообщает начальник отдела планирования и подготовки производства электроцеха ЮУАЭС Станислав Аман. - На сегодня выполнено более 50% от общего объема всех запланированных работ: 1АТ смонтирован на штатное место, идут процессы подключения системы охлаждения, монтажа системы «SERGI», а также вакуумировка и заливка масла, подключение и наладка устройств релейной защиты и др. Работы ведутся силами 6 бригад. Надзор и контроль осуществляют представители Запорожского трансформаторного завода совместно со специалистами Южно-Украинской АЭС. Монтаж и наладка идут в соответствии с разработанным графиком. Они должны быть завершены до конца текущего месяца».

6 октября Хмельницкую АЭС посетили представители китайской компании Dongfang Electrical Machinery Co (DFEM).

Во время визита китайские специалисты представили электромеханическое оборудование для атомных электростанций и интересовались планами по сооружению новых мощностей ХАЭС.

В рамках визита генеральный директор ОП ХАЭС Николай Панащенко ознакомил гостей с показателями деятельности энергетического предприятия.

На вопросе сооружения третьего энергоблока, которое больше всего интересовало представителей компании DFEM, руководитель предприятия остановился более подробно. В частности, рассказал о мероприятиях, которые были осуществлены на третьем энергоблоке Хмельницкой АЭС: обследование строительных конструкций, ремонтно-восстановительные работы, восстановление и консервация оборудования. Рассказывая о дальнейших планах, генеральный директор ХАЭС отметил: «Для строительства новых мощностей мы планируем задействовать, в первую очередь, украинских производителей».

По завершении визита представители китайской компании DFEM осмотрели строительные конструкции третьего энергоблока Хмельницкой АЭС.

 Государство превыше всего

жестокая полемика вокруг сбитого "Боинга" — это схватка за само существование российского государства.

Александр Проханов

Любое событие из любой сферы жизни — экономики, политики, культуры и общественных отношений — становится местом схватки двух противоположных мировоззрений: либерального и государственно-патриотического. Возвращение Крыма в Россию вызвало восторги патриотов и негодование либералов. Восстание в Донбассе патриоты назвали "Русской весной", шли в Донбасс воевать. Либералы клеймили восставших "бандитами", музыкант Макаревич со своими струнами и дудками отправился на Украину поддерживать Порошенко. Санкции Запада против России сплотили патриотов вокруг государства, вызвали в их сознании ожесточённый отпор. Либералы радовались этим санкциям, называли их карой за агрессивную политику России.

Обвинение российских спортсменов в применении допинга, отказ допустить на Олимпиаду легкоатлетов и паралимпийцев предельно возмутили патриотов и породили злорадство в стане западников-либералов.

Назначение на пост министра образования Ольги Васильевой, патриотической просветительницы с высокими представлениями о Родине, что всегда отличало русскую классику и русскую историческую мысль, — это назначение вызвало энтузиазм в патриотических кругах и едкое раздражение среди либералов, которые тут же организовали травлю нового министра.

Крохотная выставка, где экстравагантный фотохудожник выставил обнажённую детскую натуру, также расколола общество на патриотов, требующих закрыть педофильскую экспозицию, и либералов, отстаивающих "искусство без границ". Другая фотовыставка, рассказывающая о действиях украинских карателей в Донбассе, спровоцировала уличные схватки патриотов и либералов, скандал в СМИ и судебные разбирательства.

Осторожные попытки церкви и государства ограничить число абортов в условиях, когда русское население сокращается, — эти робкие попытки нашли безусловную поддержку у патриотов и породили нарекания либералов, которые отстаивают свободу женщин убивать человека в собственном чреве.

И так во всём. Каждый день мы наблюдаем острую общественную схватку либерального и патриотического. И 15-20 лет назад такие схватки сотрясали общественное сознание. Тогда они велись между советскими ценностями и либеральными представлениями. Советское отступало под напором яростного либерализма. Либерализм доминировал, изгонял советское из экономики, политики и культуры.

Теперь же линия борьбы проходит между либеральным и государственно-патриотическим. Либеральное отступает, неохотно и трудно сдаёт позиции во всех сферах жизни. Патриотическое — пусть медленно и порой противоречиво — наступает, выдавливая чужеродный разрушительный либерализм.

Сегодня эта жаркая схватка разгорелась вокруг международного расследования по поводу сбитого над Украиной малайзийского "Боинга". Голландские эксперты, привлекая западных, преимущественно американских, специалистов, пришли к заключению, что "Боинг" сбит из зенитной установки "Бук", находившейся на территории, подконтрольной повстанцам Донбасса. Якобы этот "Бук" прикатил в Донбасс с территории России, отстрелялся по "Боингу" и вновь убыл в Россию. Этот предварительный вывод комиссии подхвачен подавляющим числом западных СМИ, подконтрольными западу политическими центрами, которые винят Россию в чудовищном злодеянии, отказываются слушать российские аргументы, мнение квалифицированных российских специалистов в области баллистики, навигационных наблюдений и космической локации.

Российские либералы подхватили выводы комиссии и набросились на российское государство, обвиняя его в преступлении. Вторя зарубежным злопыхателям, поторопились ещё до конца расследования вынести России обвинительный приговор.

Патриоты отстаивают российскую правоту, понимая, что эти злобные обвинения грозят жестокими для российского государства последствиями. Через некоторое время обвинительные выводы будут переданы в международный суд. И в суде американцы предъявят дополнительные свидетельства так называемого "российского преступления". Суд вынесет России обвинительный приговор с требованием признать преступление, выплатить потерпевшей стороне компенсации за утрату самолёта и смерть сотен пассажиров. Это грозит России полной демонизацией, новыми санкциями, арестами российской собственности за рубежом, превращением России в страну-изгоя. Российские либералы желают своей стране всего этого. Они идут ещё дальше своих иностранных патронов, требуют, чтобы Россия взяла на себя вину за сбитый "Боинг", признала, что "Бук", принадлежащий одной из российских зенитных частей, воевал в Донбассе. А значит, российская армия принимала и продолжает принимать участие в войне в Донбассе. Значит, Россия является прямым агрессором, совершившим нападение на Украину. Стало быть, страны НАТО вправе противодействовать стране-агрессору, помогать Украине в укреплении её армии, оснащать её сверхсовременным оружием, превращать Украину в плацдарм, защищающий Запад от "русской агрессии". В конце концов, это потребует от России отказа от Крыма, ведёт к утрате суверенитета страны. Патриоты-государственники понимают всё лукавство этого замысла, всеми силами противодействуют либеральной атаке. Они понимают, что атака эта не ослабеет и не повиснет в воздухе, а превратится в полномасштабную холодную войну, цель которой — уничтожение государства российского.

Начавшаяся жестокая полемика вокруг сбитого "Боинга" — это схватка за само существование российского государства. И от патриотического сознания потребуется весь ресурс его представлений о величии родины, о могучем потоке русской истории, в недрах которого создавались великие ценности, появлялись великие государственники-патриоты, сотворялись великие произведения искусства. Когда совершалась гигантская работа по освоению жестоких льдов и песков. Когда одержана победа в самой страшной и лютой войне, в которой Россия, Советский Союз выиграли схватку за вселенскую справедливость. Когда русская мечта увлекла человека в космос.

Государство, за которое идёт сегодня сражение, является высшей ценностью народов России. Если есть государство — мы народ, способный творить свою историческую волю, способный заслониться от внешних угроз. Без государства мы — пыль, которую всосёт в себя ревущий пылесос западного мира.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 7 октября 2016 > № 1924312 Александр Проханов

 Зачем в школе нужна литература

знание базовых текстов своей культуры — формирует единый народ.

Татьяна Воеводина

Продолжая тему образования, должна сказать, что сейчас у нас оно находится в непрерывном кризисе идентичности, которому конца-краю не видно. Вот такое недавно пришло сообщение: "Президент Российской академии образования, заместитель председателя Общества русской словесности Людмила Вербицкая высказала мнение, что роман Льва Толстого "Война и мир", а также некоторые произведения Федора Достоевского можно было бы исключить из школьной программы.

"Я, например, абсолютно убеждена, что из школьной программы „Войну и мир“ Л.Толстого, также как и некоторые романы Ф.Достоевского, нужно убрать. Это глубокие философские произведения, с серьезными рассуждениями на разные темы. Не может ребенок понять всей их глубины", — заявила она в интервью АГН "Москва".

Кстати, какие произведения Достоевского нынче значатся в школьной программе? Мы проходили только "Преступление и наказание", да и дочка говорит, что они ничего сверх этого не изучали. Впрочем, не буду цепляться к мелочам. Есть вещи и поважнее.

У меня есть сильное подозрение, что никто не понимает, зачем в школе изучают литературу. Откуда я это взяла? А вот откуда. Если б понимали, не стали бы каждый год мусолить вечнозелёную проблему, какие произведения изучать, какие не изучать, кто более классик и кого из современников включать в программу. Потому что проблемы такой — нет. Для тех, кто понимает, зачем нужна школьная литература.

А нужна она для единственной и очень важной цели — научить читать более-менее сложные тексты, которые надо толковать. Собственно, филология когда-то и возникла как искусство толкования старинных, религиозных текстов, недоступных для непосредственного восприятия.

То, что понятно само по себе, дети сами могут читать. Кстати, "Война и мир" — довольно понятный роман. Историософские рассуждения Толстого тоже вполне постижимы. Но, разумеется, нужны комментарии учителя. Вероятно, существуют хорошо прокомментированные издания для школьников. Когда-то я прочитала "Божественную комедию" в издании для итальянских школьников. И я, иностранка, всё прекрасно поняла. Там толковались все аллюзии, символы — и всё стало ясно. Именно разбирать, вникать в текст, извлекать из него идеи и знания — для этого нужны уроки литературы. Никакой иной пользы в них нет.

А коли так, то скажу ужасную вещь. Довольно безразлично, какие именно произведения изучать. Важно, чтобы они были литературно качественные и чтобы учитель сам их понимал. Если набор этих произведений живёт долго, то нарабатывается практика толкования.

Совершенно нет никакой нужды изучать современные произведения. Можно вообще остановиться на ХIX веке. Остальное — прочитают сами. Главное — чтоб не боялись читать что-то такое, что трудно и не сразу понимается. Если этот навык есть, если есть привычка к таким — неочевидным — текстам — прочитают всё, что захотят. "Как же так, вы хотите лишить детей творений Цветаевой, Маяковского, а также наших замечательных современников!". Те, кто так говорит, молчаливо подразумевает, что по выходе из школы человек будет читать разве что романы автора с говорящей фамилией Деревянко, а что замысловатее — то будет откладывать в сторону: нудьга. Да, такое случается часто. Это значит, что литературой в школе занимались плохо.

В романских странах, во Франции особенно, вся литература традиционно сводилась к толкованию текста. Сейчас во всём мире всё упрощается, люди перестают читать своих классиков. Их просто не понимают. Испанцы, например, не понимают Сервантеса.

Наша традиция — несколько иная. Она ведётся, видимо, от социологической критики, восходящей к Белинскому и Добролюбову. Это, скорее, историко-философско-социологические умопостроения по поводу текста. Дело неплохое и полезное, но главное, всё-таки, — текст.

Знание базовых текстов своей культуры — формирует единый народ. Русские — все те, кто знает, кто такой Евгений Онегин, Пьер Безухов и фамусовское общество. В 90-е годы многое из этого было выброшено с корабля современности. Помню, в те годы мы с сыном смотрели в театре "Горе от ума", которое он "проходил" в школе. Вышли из театра, я что-то говорю и произношу известный монолог "Не образумлюсь, виноват". "Ты что, наизусть, что ли, это помнишь?" — удивляется сын. Его изумлению не было предела, когда он узнал, что этот текст до эпохи плюрализма и прав человека знал каждый русский. Такие тексты — это позывные, по которым опознаётся "свой-чужой". Нет этого — и народ культурно рассыпается. Отсюда, между прочим, вытекает простая мысль. Нужно отобрать тексты патриотические и по возможности духоподъёмные, внушающие уважение и любовь к своей стране.

Так что набор текстов, подлежащих школьному изучению, должен быть стабильным и долгоживущим. Оно и проще для всех: и для учеников, и для учителей. Обсудив один раз, надо принять окончательное решение и прекратить обсуждение. Что-то, наверное, можно заменить: например, из Островского я бы взяла не "Грозу", а "Бешеные деньги", а из Тургенева — не "Отцы и дети", а "Дым"; впрочем, всё это — лишь моё личное мнение.

Рейтинг морских и речных перевозчиков Украины

Морское судоходство.

613,1 млн грн. дохода и 44,7 млн грн. чистой прибыли получили в 2015 году 30 самых крупных судоходных компаний, работающих на рынке морских перевозок и шиппинга, говорится в обзоре рынка речных и морских перевозок, подготовленном компанией Alliance Capital Management. Место лидера по уровню дохода со значительным отрывом от своих конкурентов занимает компания Укрферри. Компания занимается морскими грузопассажирскими перевозками и в 2015 году получила доход 415,83 млн грн. На втором месте расположилась судоходная компаия Дельта Шиппинг с доходом 55,07 млн грн. и чистой прибылью 8,97 млн грн. (это наилучший результат минувшего года по прибыли, среди всех операторов рынка, занимающихся морскими перевозками). Замыкает тройку лидеров компания Днепротранс, завершившая прошлый год с 25,83 млн грн. дохода и 6,8 млн грн. чистой прибыли.

Рейтинг ТОП-30 самых доходных транспортных компаний, работающих на рынке морских перевозок и шиппинга (на основе чистого дохода за 2015 год)

Укрферри

Дельта Шиппинг

Днепротранс

Ирида

Викинг Украина

Инколаб Сервисез Украина

Морское агентство Арго и К

Старк Шиппинг

Стивтранс

Одесская танкерная компания

Трансшип

Судоходная компания Арго

Универсальная буксирная компания

Системар

Арована-Тур

Донмар

Торговый флот Донбасса

ГСК Укртанкер

Ривертранссервис

Инновационная компания Леон

Нафтекс

Атлантик Шипинг

Солекс

Инновейтив Украина

Трансшип Балк

Авертон Групп

ПКФ Елена

Булдинка

Портофлот-Транс

Соф Марин

Рейтинг ТОП-20 самых прибыльных транспортных компаний, работающих на рынке морских перевозок и шиппинга (на основе чистой прибыли за 2015 год)

Дельта Шиппинг

Морское агентство Арго и К

Торговый флот Донбасса

Днепротранс

Старк Шиппинг

Трансшип

Нафтекс

Морское агентство Эверест

Трансшип Балк

Системар

Донмар

Ирида

Универсальная буксирная компания

Солекс

Соф Марин

Морское агентство Кометас-Интерагент

Атлантик Шипинг

Инновейтив Украина

Арована-Тур

Инколаб Сервисез Украина

Речное судоходство.

1,97 млрд грн. дохода и 91,8 млн грн. чистой прибыли получили в 2015 году 20 самых крупных транспортных компаний, работающих на рынке речных перевозок. Место лидера с показателем дохода 1304,81 млн грн. принадлежит наибольшей компании речного судоходства – Укрречфлот. Ей, также, принадлежит 2/3 суммарной чистой прибыли (60,6 млн грн.) полученной 20 самыми прибыльными компаниями речного судоходства. Второе место по уровню дохода и прибыли занимает Украинское Дунайское пароходство с показателями 538,91 млн грн. и 22,94 млн грн., соответственно. На третьем месте расположилась херсонская судоходная компания Энире, заработавшая в минувшем году 36,24 млн грн. дохода и 2,63 млн грн. чистой прибыли.

Рейтинг ТОП-20 самых доходных судоходных компаний, работающих на рынке речных перевозок (на основе чистого дохода за 2015 год)

Укрречфлот

Украинское Дунайское пароходство

Энире

Мировая линия ЛТД

Столичная судоходная компания

ТФК Алгира

Червона рута

Евролифт

Реверс

Стелс

Риверест-Тур

ДДСГ Украина Шиппинг

Круизная компания Бриз круиз

Реал Агро

Реал ТАГ

Трансфлот

Фирма ВИК

Судоходная компания Речфлот

Речной трамвайчик

Техводмонтаж

Рейтинг ТОП-20 самых прибыльных судоходных компаний, работающих на рынке речных перевозок (на основе чистой прибыли за 2015 год)

Укрречфлот

Украинское Дунайское пароходство

Энире

Реал Агро

Червона рута

Стелс

Реверс

ТФК Алгира

Реал ТАГ

Круизная компания Бриз круиз

Трансфлот

Мировая линия ЛТД

Судоходная компания Легенда

Речной трамвайчик

ПТФ Каскад

Аква Тур Тернополь

Техводмонтаж

Союз Украина

Каньоны Днестра

Данаприс

В администрации Белого дома по-прежнему считают, что США и Россия могут работать вместе над решением общих проблем.

"В целом, мы полагаем, что мы можем работать вместе, когда у нас есть общие цели. В последнее время Россия не была способна придерживаться тех целей, которые она провозгласила, будь то Сирия, Украина или где угодно еще по всему миру", — заявил журналистам заместитель пресс-секретаря Белого дома Эрик Шульц.

Таким образом он прокомментировал сообщения о том, что Россия изучает возможность воссоздания своих военных баз во Вьетнаме и на Кубе.

В пятницу замминистра обороны РФ Николай Панков заявил в Госдуме, что ведомство "занимается этой работой", имея в виду возвращение российских военных на Кубу и во Вьетнам.

Советские (российские) военные базы находились на Кубе и во Вьетнаме до 2002 года. В Камрани во Вьетнаме находилась военно-морская база ВМФ, а в Лурдесе на Кубе располагался радиоэлектронный центр — главный советский, а затем и важнейший российский зарубежный центр радиоэлектронной разведки.

В последнее время отношения РФ и США обострились из-за ситуации в Сирии. Вашингтон приостановил двустороннее сотрудничество с Москвой по этой проблеме. Власти РФ, в свою очередь, приостановили сотрудничество с США в сфере ядерной безопасности.

Еще 10 тысяч гектаров сельскохозяйственных угодий остаются неразминированными в самопровозглашенной Луганской народной республике, заявил замминистра чрезвычайных ситуаций и ликвидации последствий стихийных бедствий ЛНР по вопросам надзорно-профилактической деятельности Валерий Вихтар.

"На сегодняшний день необследованными остаются еще 10 тысяч гектаров территорий сельскохозяйственного назначения. Основные силы и средства применяются именно для обследования сельхозтерриторий", — сказал Вихтар в пятницу на брифинге.

Он уточнил, что с начала 2016 года инженерно-саперные группы МЧС обследовали и разминировали порядка 3 тысяч гектаров сельхозучастков.

Власти Украины в апреле 2014 года начали военную операцию против самопровозглашенных ЛНР и ДНР, которые заявили о независимости после госпереворота на Украине в феврале 2014 года. По последним данным ООН, жертвами конфликта стали более 9,6 тысячи человек.

Вопрос урегулирования ситуации в Донбассе обсуждается, в том числе в ходе встреч в Минске контактной группы, которая с сентября 2014 года приняла уже три документа, регламентирующих шаги по деэскалации конфликта. Однако и после соглашений о перемирии между сторонами конфликта продолжаются перестрелки.

Банкиры и финансисты мира негативно относятся к возможности введения новых санкций в отношении России, заявил в эфире телеканала "Россия 24" глава группы ВТБ Андрей Костин.

"Если говорить о настрое банкиров, финансистов, то оно, конечно, крайне негативное не только к новым возможным санкциям, но к тем, которые уже введены в отношении России", — заявил Костин, посетивший встречу Международного валютного фонда (МВФ) в Вашингтоне.

"Вообще, в той негативной геополитической обстановке, которая сегодня существует, многие усматривают одну из причин медленного экономического роста. Конечно, решение политических вопросов, в том числе взаимоотношений Запада с Россией способствовало бы и улучшению экономической стабильности в мире", — добавил глава ВТБ.

Ранее уполномоченный правительства ФРГ по германо-российскому межобщественному сотрудничеству и председательству Германии в ОБСЕ, депутат бундестага Гернот Эрлер сказал, что идеи наложить на Россию санкции из-за ее участия в конфликте в Сирии уже есть. Глава комитета Европарламента по международным делам Эльмар Брок позже призвал ужесточить санкции против России в связи с ситуацией в сирийском Алеппо.

Госсекретарь США Джон Керри также заявил в пятницу, что действующие санкции против РФ будут продлены, если в ближайшие месяцы не будут выполнены минские соглашения по урегулированию конфликта на востоке Украины.

Вашингтон готовится как минимум к продлению, а с высокой степенью вероятности — и к ужесточению антироссийских санкций, не исключено, что это делается во взаимодействии с Берлином, считает сенатор и до недавнего времени глава международного комитета Госдумы Алексей Пушков. Об этом он написал в Twitter.

Керри обвинил Россию и Дамаск в совершении "военных преступлений" в ходе боевых действий и призвал провести соответствующее расследование. Госсекретарь США утверждает, что прошлой ночью войска сирийского правительства "атаковали еще один госпиталь, в результате чего погибли 20 человек и 100 получили ранения".

"(Это) важная составляющая часть новой кампании по, как минимум, продлению, а с высокой степенью вероятности и по ужесточению санкционной политики в отношении России", — заявил сенатор РИА Новости.

По его мнению, помимо подготовки почвы для новых санкций в отношении России заявления Керри направлены на поднятия градуса антироссийской кампании и давления на Россию. "Антироссийские санкции, введённые из-за Украины, порядком уже поистрепались и во многом исчерпали себя. Украина уже давно не вызывает интереса (на Западе), санкции оказались неэффективными с политической точки зрения и провалились с экономической", — считает Пушков.

По его мнению, если бы антироссийской санкционной политике не был бы дан новый виток из-за Сирии, то в январе 2017 года мог бы уже зайти разговор об их отмене.

"Но для США и ряда европейских стран сирийский кризис оказался удобной почвой для подготовки новых санкций", — сказал сенатор, отметив, что возникает ощущение, что этот подход координируется Вашингтоном с Берлином.

"Судя по всему, начинается подготовка к новому раунду санкций", — полагает Пушков.

В Москве уже неоднократно обращали внимание на "неконструктивный характер" риторики со стороны США. Как заявил замглавы МИД РФ Геннадий Гатилов, гуманитарная трагедия в Сирии используется для продвижения политических целей, что Россия считает неприемлемым. При этом он назвал несостоятельными обвинения в ударах по медицинским учреждениям. Как отметил замминистра, боевики специально оборудуют небольшие госпиталя в жилых домах и никак не маркируют их.

Ранее уполномоченный правительства ФРГ по германо-российскому межобщественному сотрудничеству и председательству Германии в ОБСЕ, депутат бундестага Гернот Эрлер сообщил, что идеи наложить на Россию санкции из-за ее участия в конфликте в Сирии уже есть. Председатель комитета бундестага по иностранным делам Норберт Реттген подтвердил, что против России могут быть введены новые санкции из-за Сирии.

Сотрудники налоговой милиции Киева пресекли деятельность центра по отмыванию денег с оборотом в 300 миллионов гривен (примерно 11,6 миллиона долларов), в ходе обысков изъяты оружие и 8 тысяч патронов, сообщает в пятницу пресс-служба ведомства.

"Общий оборот проконвертированных средств в течение 2015-2016 годов составил 300 миллионов гривен, вероятные потери бюджета составляют более 50 миллионов гривен ($1,9 млн)", — говорится в сообщении.

На основании постановлений суда проведены 12 санкционированных обысков по адресам расположения офисных помещений, месту жительства и в автомобиле фигурантов производства.

Схема "отмывания" средств заключалась в том, что легальные предприятия перечисляли безналичные денежные средства за якобы приобретенные ценные бумаги (векселя, акции инвестиционные сертификаты) на расчетные счета фиктивных предприятий. Затем эти средства обналичивались.

Высший комитет по переговорам (ВКП) сирийской оппозиции призвал ЕС ввести санкции в отношении России из-за ситуации в Сирии, заявил официальный представитель комитета Басма Кодмани.

По его словам, российские авиаудары якобы приводят к разрушениям и жертвам среди гражданского населения, в особенности в восточном Алеппо. По его данным, меньшей мере 400 мирных граждан погибли там с начала бомбардировок сирийского режима и РФ.

"ЕС успешно ввел санкции в отношении РФ из-за ситуации на Украине. В интересах Европы также следовать всем вариантам для прекращения катастрофы в Сирии и ее глобальных последствий: миграционного кризиса и угрозы терроризма. ЕС должен в срочном порядке ввести санкции в отношении российских чиновников и компаний, напрямую вовлеченных в беспорядочное нацеливание на мирных граждан, гражданскую инфраструктуру, медицинские учреждения, а также тех, кто финансово поддерживает режим Асада", — заявил Кодмани.

Ранее госсекретарь США Джон Керри обвинил Россию и Дамаск в совершении "военных преступлений" в ходе боевых действий и призвал провести соответствующее расследование. Он утверждает, что прошлой ночью войска сирийского правительства "атаковали еще один госпиталь, в результате чего погибли 20 человек и 100 получили ранения".

В Москве уже неоднократно обращали внимание на "неконструктивный характер" риторики со стороны США. Как заявил замглавы МИД РФ Геннадий Гатилов, гуманитарная трагедия в Сирии используется для продвижения политических целей, что Россия считает неприемлемым. При этом он назвал несостоятельными обвинения в ударах по медицинским учреждениям. Как отметил замминистра, боевики специально оборудуют небольшие госпитали в жилых домах и никак не маркируют их.

Производство подсолнечника в странах Черноморского региона вырастет на 16% в 2016/17 МГ

По оценке компании "ПроАгро", в сезоне 2016/17 совокупный объем производства семян подсолнечника в странах черноморского региона (Украина, Россия, Болгария, Румыния и Турция) достигнет 28,93 млн. т, превысив показатель предыдущего маркетингового года на 16%. При этом доля производимого в регионе подсолнечника в общемировом объеме валовых сборов увеличится до 68%.

Общемировой объем производства семян подсолнечника в 2016/17 МГ ожидается на уровне 42,45 млн. т, что также значительно превысит результат минувшего сезона.

 Отметим, что положительная динамика объемов производства семян подсолнечника в 2016/17 МГ ожидается во всех странах региона. В относительном выражении наибольшим приростом показателя будет характеризоваться Турция, где урожай масличной прогнозируется на уровне 1,33 млн. т, что на 38% больше результата предыдущего маркетингового года.

Впрочем, неоспоримым лидером по объемам производства, как и ранее, будет Украина. Валовые сборы в нашей стране в 2016/17 МГ, по нашему прогнозу, достигнут 13,75 млн. т, увеличившись на 22% по результату сезона. В отношении к общемировому показателю, валовый объем произведенных в Украине семян подсолнечника составит 32% (против 29% в 2015/16 МГ).

Порт Южный (Украина) за 9 месяцев 2016г. сократил отгрузку зерна

Объем грузооборота всех портовых операторов, осуществляющих свою деятельность в акватории порта морского порта «Южный» (Украина), за январь-сентябрь 2016 года составил 29,609 млн тонн, что на 16,5% ниже показателей аналогичного периода прошлого года. Об этом сообщает пресс-служба Администрации морских портов Украины (АМПУ) со ссылкой на данные порта.

Перевалка наливных грузов в порту уменьшилась на 8,7% - до 3,01 млн тонн. В том числе нефтепродуктов перегружено 252 тыс. тонн (-13,2%), растительного масла - 739 тыс. тонн (+12,2%), химических грузов - 2,01 млн тонн (-14,1%).

Грузооборот сухих сыпучих грузов в порту Южный уменьшился на 18,6% - до 25,78 млн тонн. Больше всего перегружено руды всех видов - 15,84 млн тонн, что на 17,5% меньше, чем за 9 месяцев прошлого года. Перевалка угля составила 2,58 млн тонн (-29,9%), химических и минеральных удобрений - 1,07 млн тонн (-16,1%), зерна - 5,36 млн тонн (-21,6%). Грузов, обозначенных как «другие», было 885 тыс. тонн (+36,4%).

Рада Украины продлила мораторий на продажу сельхозземли до 2018 года

Верховная Рада продлила действующий в Украине с 2001 года мораторий на куплю-продажу земель сельскохозяйственного назначения до 2018 года.

За принятие законопроекта №5123-1 "О внесении изменений в раздел Х "Переходные положения" Земельного кодекса Украины относительно продления запрета отчуждения сельскохозяйственных земель" за основу и в целом проголосовали 297 народных депутатов при необходимом минимуме в 226 голосов.

В документе отмечается, что срок действия моратория будет автоматически продлен до вступления в силу законопроекта об обороте сельскохозяйственных земель. Отметим, что проект этого закона сейчас разрабатывается Министерством аграрной политики и продовольствия совместно с другими ответственными ведомствами.

Представляя законопроект в ходе заседания Верховной Рады, сопредседатель Комитета парламента по вопросам аграрной политики и земельных отношений Александр Бакуменко отметил, что предложенный срок продления моратория достаточный для того, чтобы парламент подготовил необходимые документы для усовершенствования нормативной базы в сфере земельных отношений.

"Законопроект 5123-1 предполагает перенесение даты снятия моратория на 1 год, до 1 января 2018 года, что будет достаточным, чтобы парламент завершил работу над земельной реформой", - сказал Бакуменко.

Принятый законопроект был зарегистрирован 6 октября группой депутатов от фракций "Радикальной партии Олега Ляшко", "Народного фронта", "Объединения "Самопомич", "Блока Петра Порошенко" и депутатской группы "Воля народу".

На заседании парламент рассмотрел два альтернативных принятому законопроекту: №4727, авторами которого являются депутаты от фракции "Радикальной партии Олега Ляшко" и который предусматривал продление моратория на 4 года, и законопроект Юлии Тимошенко (фракция "Батькивщина") №5123, предполагавший продление моратория на 5 лет и возможность для собственников паев продать свою землю государству, которое затем сможет передавать ее в аренду.

В ходе обсуждения законопроектов Ляшко отозвал предложенный его фракцией документ и призвал парламент поддержать законопроект о продлении моратория на 1 год, так как в нем закреплен компромисс большинства фракций. "Если бы мы не достигли совместной согласованной позиции, не было бы никакого законопроекта, и с нового года началась бы вакханалия", - подчеркнул Ляшко.

В то же время, представляя свой законопроект, Тимошенко отметила, что другие законопроекты не ликвидируют риски, которые, по ее мнению, могут угрожать владельцам паев в случае внедрения полноценного механизма продажи прав аренды земли (эмфитевзиса), как это предлагает правительство. Тимошенко считает, что в этом случае земля пайщиков будет передаваться в субаренду на 50 лет без согласия владельцев паев. "В нашем законопроекте поднимается вопрос моратория на эмфитевзис для того, чтобы прикрыть еще одну большую аферу, которая сейчас происходит… По сути, это отбор земли у пайщиков без продажи. Это называется эмфитевзис", - сказала Тимошенко.

Принимавший участие в обсуждении народный депутат от фракции "Объединения "Самопомич" Иван Мирошниченко в свою очередь отметил, что законопроект о продлении моратория – необходимая мера, чтобы дать парламенту возможность упорядочить земельное законодательство и улучшить условия работы собственников паев на своей земле. "Этим гордиться нам не нужно. Потому что, продлевая мораторий, мы с вами не меняем ничего из того, что было сделано до этого момента. Не меняя правила игры, не меняя законодательную базу, мы не достигнем ничего… Мы поддерживаем данный законопроект, который консолидировал зал, для того, чтобы продлить мораторий на один год при условии, что мы за следующие шесть месяцев сможем наработать пакет законопроектов, который позволит сделать то, о чем сегодня говорили все выступающие. В первую очередь, это дать нашим людям, украинцам, собственникам быть в равных условиях с другими участниками, дать им деньги, дать им проекты, дать им поддержку, технику", - сказал Мирошниченко.

Как сообщал УНИАН, мораторий на куплю-продажу земель сельскохозяйственного назначения действует в Украине уже 15 лет. Срок его действия истекает 1 января 2017 года. Собственниками земли сегодня являются только физические лица, которые фактически лишены права распоряжаться ею. В связи с этим все аграрные предприятия Украины обрабатывают только арендованную землю. Однако эксперты утверждают, что теневой рынок земли в Украине существует.

Минагропрод планирует в ближайшее время подать в парламент законопроект об обороте сельскохозяйственных земель. Рабочий вариант законопроекта предполагает продление запрета на куплю-продажу земли и внедрение механизма продажи прав ее аренды. При этом Верховная Рада в конце 2015 года обязала правительство подать этот законопроект еще в марте.

Крым намерен в три раза увеличить площади орошаемых земель

Площадь орошаемых земель в Крыму, существенно сократившуюся после перекрытия поставок днепровской воды, в ближайшие годы планируется увеличить в три раза, сообщил РИА Новости вице-премьер крымского правительства Юрий Гоцанюк.

Украина обеспечивала до 85% потребностей Крыма в пресной воде через идущий от Днепра Северо-Крымский канал, эта вода использовалась для полива сельхозугодий – около 140 тысяч гектаров. После воссоединения Крыма с Россией подача воды по каналу в республику была полностью прекращена. Проблему водоснабжения восточного Крыма удалось решить бурением новых скважин и переброской воды по реке Биюк-Карасу на восток полуострова.

"На сегодня ситуацию сложная, непростая, из 340 тысяч гектар орошаемых земель, которые у нас есть, в Крыму орошается чуть более 11 тысяч. Задача такая, чтобы как минимум за три года увеличить орошаемые земли втрое. Будем стремиться к 33 тысячам гектар, но, возможно, будет и больше", — сказал Гоцанюк.

Вице-премьер подчеркнул, что уже создана рабочая группа, которая формирует структуру поливных площадей на ближайшие три года.

Индонезия расширила список разрешенной к ввозу украинской продукции

Кроме пшеницы и яблок, Украина будет поставлять в Индонезию черешню, вишню, лук, чеснок, картофель, морковь, ячмень, кукурузу, рожь, ржаную и кукурузную муку, сорго, сою и желтый горох.

Индонезия расширила перечень разрешенной к ввозу украинской продукции до 16 типов, среди которых ягоды, овощи и зернобобовые, в то время как ранее Украина могла экспортировать в эту страну только яблоки и пшеницу, сообщил отдел по связям с общественностью Государственной службы по вопросам безопасности пищевых продуктов и защиты потребителей.

"Если до сих пор Украина имела право поставлять в Индонезию два типа свежей продукции растительного происхождения - пшеницу и яблоки, то теперь украинские производители могут ввозить в эту страну 16 типов. К вышеупомянутым пунктам добавились черешня, вишня, лук, чеснок, картофель, морковь, ячмень, кукуруза, рожь, ржаная и кукурузная мука, сорго, соя и желтый горох", - говорится в сообщении.

В пресс-службе отметили, что именно эта продукция имеет наибольший потенциал на рынке Индонезии. Таким образом для украинских агрокомпаний созданы новые возможности выхода на перспективный рынок сбыта.

Как сообщал УНИАН, в августе Министерство аграрной политики и продовольствия Украины и Министерство сельского хозяйства Индонезии подписали Меморандум о сотрудничестве в аграрной сфере. Президент Украины Петр Порошенко отметил, что Украина готова поставлять в Индонезию зерновые, крахмал, подсолнечное масло и другие продовольственные продукты и подчеркнул, что Украина также заинтересована в агропродукции индонезийского происхождения, начиная от пальмового масла и заканчивая кокосами.

По данным Минагропрода, внешнеторговый оборот сельхозпродукции между Украиной и Индонезией в первом полугодии 2016 года составил 200,7 млн долл. (5,8% внешнеторгового оборота Украины со всеми странами Азии). Экспорт в Индонезию украинской продукции составил 128,3 млн долл., импорт из Индонезии - 72,4 млн долл., сальдо составило 55,9 млн долл. По сравнению с первым полугодием прошлого года в стоимостном выражении экспорт вырос в 1,8 раза, а импорт увеличился на 35%.

Новая интрига на выборах в США – республиканец Пенс берёт верх над соперником

Дмитрий МИНИН

Состоявшиеся 4 октября теледебаты вторых лиц в кампании по выборам президента США демократа Тима Кейна (58 лет) и республиканца Майка Пенса (57 лет), возможно, повлияют на ход предвыборной кампании больше, чем обычно влияют дебаты кандидатов в вице-президенты. Объясняется это, прежде всего, тем, что кандидаты в президенты являются самой великовозрастной парой за всю историю выборов в Америке; к тому же Клинтон испытывает проблемы со здоровьем, а Трамп – с отношением к себе истеблишмента. При избрании любого из них роль вице-президента может оказаться значительно важнее просто церемониальной, не говоря уже о вполне вероятной досрочной смене на первом посту. Отсюда повышенный интерес элит к фигурам Тима Кейна и Майка Пенса.

К выбору своих заместителей Хиллари Клинтон и Дональд Трамп подошли очень тщательно, хотя очевидно, что на выбор в немалой степени повлияли стоящие за кандидатами партийные машины, стремящиеся уравновесить «антисистемную революцию», в условиях которой протекает нынешняя президентская кампания.

Основные характеристики потенциальных вице-президентов «написаны» как под копирку. Оба входили в высшее руководство своих партий, в конгрессе активно участвовали в работе внешнеполитических комитетов, являлись губернаторами «колеблющихся» южных штатов: Т. Кейн – Виргинии, а М. Пенс – Индианы. Происходят из ирландских католических семей, придерживаются консервативных ценностей. На этом сходство кончается: Кейн так и остался католиком и даже был близок с иезуитами, а Пенс стал протестантом-евангелистом. При этом Пенс более последователен в отстаивании традиционных норм и является одной из наиболее ярких фигур «Движения чаепития» (Tea Party), в то время как Кейн при голосованиях регулярно «жертвует личными идеалами» ради интересов партии (по проблеме абортов, ЛГБТ-сообщества и т.п.).

Дебаты показали, что Республиканская партия сделала явно более удачный выбор. Самое главное – Кейн выглядел лишь бледной тенью Х. Клинтон, ни в чем её не дополняя, тогда как Пенс манерой поведения и высказываниями расширял диапазон Трампа и компенсировал его слабые стороны. Кейн много суетился, постоянно пытался задеть соперника лично, но делал это без свойственного Клинтон артистизма и скорее раздражал зрителей. Не получив, в отличие от Клинтон, поддержки ведущей Элейн Квияно, он умудрился «наехать» и на неё.

Пенс сохранял хладнокровие и обнаружил более развитые навыки коммуникации. Удивительно, но даже канал CNN, 41 % аудитории которого поддерживает демократов и лишь 30 % за республиканцев, отдал голосами зрителей безоговорочную победу Пенсу: 48 % против 42 % у Кейна. По всем другим опросам это преимущество ещё больше.

Стремясь приуменьшить негативный эффект от поражения своего кандидата, ориентирующиеся на демократов СМИ избрали тактику разведения Пенса с Трампом. Они утверждают, что их взгляды существенно расходятся и что Пенс не столько защищал позиции Трампа, сколько работал на себя лично. Однако вряд ли то, что он говорил, не было предварительно согласовано с Трампом. Скорее, тут речь идёт о разделении функций: мягкий и жёсткий, добрый и злой и т.д. На протяжении дебатов Пенс неоднократно заявлял о своей полной лояльности Трампу и показывал, что он горд идти с ним в паре.

В Америке заговорили о рождении новой политической звезды, предсказывая Пенсу выдвижение кандидатом от Республиканской партии на президентских выборах 2020 г. Само по себе это заставляет присмотреться к фигуре бывшего губернатора Индианы, особенно к его суждениям о России. На первый взгляд они поражают жёсткостью, далеко выходящей за рамки того, что до сих пор говорил Дональд Трамп.

Республиканцы очевидным образом решили укрепить оборону на одном из основных направлений атаки демократов на Трампа, обвиняющих того в «излишней благосклонности» к России. При этом по законам политического жанра всю ответственность за проблемы, связанные с «поведением Москвы», они переложили на демократов. Пенс, в частности, припомнил, что именно Хиллари Клинтон, став госсекретарём, сделала главным приоритетом «перезагрузку» отношений с Россией. После этого, по словам Пенса, «русские вторглись в Украину и захватили Крым». Теперь они якобы «диктуют условия Соединенным Штатам». США - величайшая страна на земле, более мощная, чем Россия, но это «позорный факт», что «Путин более сильный лидер, чем Обама». И это никакая не похвала, а «приговор слабому и беспомощному лидерству Хиллари Клинтон и Барака Обамы». Нам надо сопротивляться России, «имея более сильное американское руководство», настаивал Пенс.

В сущности, ничего нового в этом нет. Ещё в начале сентября, защищая на канале CNN позицию Трампа по отношению к России, Пенс заявлял: «Я думаю, бесспорно, что Владимир Путин является более сильным лидером в своей стране, чем Барак Обама в своей. И это изменится в тот день, когда Дональд Трамп станет президентом». Кейн, отвечая Пенсу, перевёл разговор на почву патриотизма: «Заявление о том, что Путин как лидер лучше президента Обама, - сказал Кейн, выступая на канале CBS, - просто выдаёт нерациональный и враждебный настрой по отношению к президенту США. И это непатриотично».

Высказывания Пенса на теледебатах, конечно, можно было бы списать на нежелание республиканцев уступать демократам «патриотическую карту», но он сделал и ряд других заявлений, которые не могут не вселять определённую тревогу.

Так, Пенс, высказался за развёртывание в Чехии и Польше противоракетного щита, «от которого в 2009 году отказались Хиллари Клинтон и Барак Обама, не желая обидеть русских». Он заявил, что, если воздушные атаки России в Сирии продолжатся, «США должны быть готовы использовать военную силу для нанесения ударов по военным целям режима Башара Асада, чтобы не допустить развития гуманитарного кризиса, который возник в Алеппо».

Huffington Post отмечает, что предложение Пенса о введении в Сирии бесполётной зоны больше напоминает сирийскую политику Клинтон. При этом установление бесполётной зоны таит в себе значительные риски и, прежде всего, вероятность вооружённого столкновения между американскими и российскими или сирийскими силами. Это в свою очередь привело бы к усилению участия США в сирийской гражданской войне и, скорее всего, спровоцировало бы опосредованную войну между Россией и Соединёнными Штатами. Даже давние сторонники введения бесполётной зоны вроде сенатора Джона Маккейна признают существование здесь «риска более масштабной войны».

Пока рано судить о том, насколько жёсткие высказывания Пенса указывают на поворот во внешнеполитической платформе республиканского тандема в сторону усиления конфронтации с Россией. Нельзя исключать, что в основном это всё же предвыборный маневр. Кейн, например, явно собравшийся использовать российскую тему для нападок на соперника, услышав его тирады, попросту растерялся.

То, что Пенс не прост и может быть ироничен, он показал, использовав в дебатах якобы «старинную» пословицу о том, что «русский медведь никогда не умирает, а лишь время от времени впадает в спячку». Репортёры полагают, что автором этого изречения является он сам.

Помимо права в университете Пенс изучал когда-то в колледже историю и имеет склонность к метафорам. Да и «медведь» - это не обидно, наоборот: многие были бы рады услышать о себе такое. Ну а способ мирного существования между американским гризли и русским медведем достаточно прост – не залезать в чужую берлогу.

Рано ещё говорить и о том, насколько успех Пенса на дебатах кандидатов в вице-президенты повысит шансы на победу Трампа. По опросам, Трамп снова начал отставать от Клинтон, не выдержав её постоянных уколов и втянувшись в какие-то мелочные разбирательства. На предстоящей 9 октября второй теледискуссии Трампу явно не помешали бы самообладание и сдержанная язвительность Пенса.

По крайней мере, последний своими громкими демаршами несколько облегчил положение Трампа. Ему нет нужды отказываться от своих прежних заявлений по России, которые Пенс уже разъяснил «в правильном направлении». Трамп лишь вносит в свои рассуждения по «русскому вопросу» элемент неопределённости: он отказывается говорить о Путине в терминах «любви и ненависти», оставляя возможность как для значительного улучшения отношений с Москвой, так и для конфронтации с ней. Собственно, так он держался всегда. Оппоненты изо всех сил стараются приписать ему готовность поступиться интересами США, но это обычный приём в политической борьбе, не больше. В России это всегда сознавали и потому готовятся иметь дело с любым, кто победит.

Майкл Дэвид-Фокс

Модерность в России и СССР: отсутствующая, общая, альтернативная или переплетенная?

(пер. с англ. Татьяны Пирусской)

Майкл Дэвид-Фокс (Джорджтаунский университет; профессор Школы международных отношений имени Эдмунда А. Уолша и кафед­ры истории; НИУ ВШЭ; научный руководитель Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий; PhD) md672@georgetown.edu.

УДК: 303.01+304.2+304.5+930.2

Аннотация:

Статья посвящена разнообразию подходов к понятию «модерность» в историографии (в основном англо-американской) досоветской, советской и постсоветской России. Хотя для многих исследователей это понятие является одним из опорных, однако по поводу его понимания сре­ди историков нет единства. Автор выделяет четыре основных подхода к модерности применительно к России. Представители первого из них отрицают, что модерность в России когда-либо была: для них она является домодерным государством. Последователи второго подхода считают, что российская модерность существует и принципиально не отличается от модерности в других странах, это часть единого международного исторического развития. Третий подход предполагает, что существует множество отдельных модерностей, уникальных для каждого государства и региона. Наконец, в соответствии с четвертым подходом, множественные модерности способны переплетаться между собой, смешиваться с элементами традиции и создавать разного рода гибридные образования.

Ключевые слова: модерность, современность, историография, Россия, Российская империя, СССР

Michael David-Fox (Georgetown University; professor, Edmund A. Walsh School of Foreign Service and Department of History; HSE; academic super­visor, The International Centre for the History and Sociology of World War II and Its Consequences; PhD) md672@georgetown.edu.

UDC: 303.01+304.2+304.5+930.2

Abstract:

David-Fox’s article addresses the diversity of approaches to the concept of “modernity” in histo­rio­graphy (mostly Anglo-American) of pre-Soviet, Soviet and post-Soviet Russia. Although the concept of modernity is foundational for most historians, its meaning is still contentious. David-Fox lays out four basic approaches to modernity in applica­tion to Russia. Representatives of the first approach reject the notion that there has ever been modernity in Russia: for them, Russia is still a pre-modern state. The second approach suggests that Russian modernity exists and essentially resembles modernity in other countries; it is part of general international historical development. The third approach acknowledges the existence of many different modernities, each unique to its own state and region. Finally, the fourth approach proposes many modernities that are capable of intertwining amongst themselves, mixing with traditional elements and creating various hyb­rid formations.

Key words: modernity, historiography, Russia, the Russian Empire, the USSR

*

С 1990-х годов среди специалистов по российской и советской истории не умолкают споры вокруг понятия модерности. Можно ли считать «модерными» Российскую империю в последние годы ее существования или СССР, и если да, то в каком смысле? Особенно бурные дискуссии вызывает место сталинского периода, который многие не спешат относить к модерности — потому ли, что, как они утверждают, сталинизм воскрешал архаические черты прошлого, или же потому, что он резко отграничил себя от большей части остального мира, в первую очередь с точки зрения экономики и идеологии. Другие протестуют против того, чтобы рассматривать Советский Союз как часть модерности, исходя из ряда методологических или политических предпосылок — из-за множества противоречий, связанных с теорией модерности или, например, с попыткой оправдать человеческие потери при сталинизме «модернизаци­ей». Если можно говорить о таком понятии, как «советская модерность», что оно подразумевает — и как теоретическая проблема, и как направление для дальнейших исследований?

Я исхожу из того, что развернувшаяся в постсоветские годы дискуссия о модерности в российском и советском контексте существенна и познаватель­на. Во-первых, она вращается вокруг понятия «модерность», которое долгое время оставалось основополагающим для всех общественных наук и по-прежнему является значимым в социальной теории. Во-вторых, она представляет в новом ракурсе одну из наиболее давних и важных бинарных оппозиций, которая красной нитью проходит через изучение российской истории в целом: оппозицию партикуляризма и универсализма, уникальности и соизмеримости. Поскольку все эти понятия являются предметом исторической науки, проблема партикуляризма и универсализма принадлежит не только истории, но и историографии. Она относится не только к исследуемой нами части мира, но и к самому понятийному аппарату и методологиям, которыми мы пользуемся. Иными словами, она требует обратиться от конкретных научных проб­лем и специальных исторических знаний — которые российские историки черпают непосредст­венно из области своих исследований — к сложному полю теории с присущим ему международным и всеобъемлющим охватом. Этот аппарат, как всегда, изначально разрабатывался людьми, погруженными в другую среду, — на пресло­вутом «Западе», — и к «нам» его можно применять лишь с некоторыми изменениями или апостериори. Само собой разумеется, мы должны проанализировать ключевое понятие — «модерность», которое никог­да не использовалось в такой форме в русском языке участниками историчес­ких событий, сталкивавшимися с ним на опыте, и которое, по определению, не могло в последнее время естественным образом возникнуть в русской интеллектуаль­ной среде [Kharkhordin 2015: 1283—1298]. Наконец, как станет совершенно очевидно дальше, в дискуссиях о модерности, по крайней мере сре­ди историков, обнаруживаются серьезные методологические пробелы, нередко скрадывающиеся за счет того, что их не рассматривают достаточно подробно и при­сталь­но. Кроме того, позиция, которую ученые занимают по отношению к модернос­ти, в большой степени, пусть и не всегда явно, политизирована. Крылатое выражение «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты» в отношении российской историографии можно было бы с полным основанием перефразировать: «Скажи мне, как ты понимаешь модерность, и я скажу тебе, кто ты».

Ниже я пытаюсь обрисовать четыре основные точки зрения на российско-советскую модерность на основании дискуссий последних пятнадцати лет, в первую очередь в англоязычных публикациях, авторы которых по большей части являются историками. Первая из них — об «отсутствии модерности» — возможно, наиболее распространена среди исследователей, в особенности тех, кто занимается периодом 1850—1950-х годов. Здесь либо концепция модерности отвергается сама по себе как ошибочная, игнорируется, либо в той или иной форме утверждается, что Россия и Советский Союз никогда не знали модерности. Второй точки зрения — об «общей модерности» — придерживаются те, кого я бы назвал первым поколением историков российской и советской модерности, т.е. те, кто примерно в 1995—2005 годах впервые применил поня­тие модерности к российской и советской действительности, хотя позднее оно было подхвачено и другими. Они рассматривают модерность как явление более или менее универсальное и поэтому сосредоточены прежде всего на том, что роднит Россию и Советский Союз с другими модерными государствами. Третья точка зрения — об «альтернативной модерности» — исходит из предпосылки, что модели и формы модерности многообразны и не являются по определению «западными». Она основана на работах покойного социолога Ш.Н. Эйзенштадта и его коллег о «множестве парадигм модерности», где высказывается мысль, что советский коммунизм явно позиционировал себя как альтернативную форму модерности [Eisenstadt 2000]. В разновидности этой третьей точки зрения, которую я назову «несостоявшейся модерностью», делается акцент на том, что эта советская альтернатива модерности потерпела крушение в 1991 году, и внимание сосредоточивается на причинах, по которым она не смогла преуспеть или оказалась неконкурентоспособной. Наконец, поня­тие «переплетенных модерностей» также подразумевает множественность моделей модерности, но утверждает, что эти модели не являются едины­ми, универсальными или закономерными. Скорее она рисует существующие в мире формы модерности как составленные из множества типов институ­циональных структур, переплетающихся поверх межгосударственных границ [Therborn 2003]. Если между разными национальностями происходит циркуляция элементов, из которых складываются множественные парадигмы модерности, и обмен этими элементами, значит, можно предположить, что, например, Советский Союз задействован в некоторых парадигмах совершенно иначе, нежели в других.

Выделяя таким образом четыре основные точки зрения, я пытаюсь одновременно рассматривать занимающихся Россией исследователей, поддерживавших или опровергавших эти утверждения, и теоретический вклад из других областей, который стоит принять во внимание. Я ставлю своей целью привлечь внимание к наиболее насущным проблемам и понятийным противоречиям, с которыми сталкивается каждая из перечисленных позиций. Поступая так, я не претендую на всеохватность, но стараюсь приводить яркие и наглядные примеры из собственного поля деятельности как историка. Я надеюсь, что, если прояснить некоторые основные вопросы, затрагиваемые в ходе продолжительных, пусть отрывочных и неявных, дискуссий между историками и социологами о российско-советской модерности, мои размышления смогут быть использованы в междисциплинарных областях. Наконец, настаивая на объективности в изложении различных точек зрения и неоднозначных суждений, от которых не свободна ни одна из них, я также не пытаюсь скрывать собственные взгляды. Первые две позиции — отрицать существование модерности или относиться к ней как к, по определению, однородному и универсальному явлению — я считаю упрощенными и несостоятельными. Думаю, что продуктивного движения вперед в этом направлении можно достичь путем исследования, анализа и уточнения российско-советского контекста через синтез двух последних областей — множественных и переплетенных моделей модерности.

Любой анализ различных точек зрения на модерность в недавних спорах должен начинаться с осознания перехода от «модернизации» к «модерности», случившегося за последние полвека, — как вне российской историографии, так и в ней самой. В период расцвета теории модернизации, начавшийся в 1950—1960-е годы в США, историки и политологи рассматривали глобальные, более или менее поддающиеся измерению процессы, такие, как индустриализация, урбанизация, повышение грамотности и секуляризация, в качестве возможных сопоставительных критериев для России. Хотя посылки школы модернизации, существовавшей в рамках российской историографии, со временем усложнились, ее часто критиковали за телеологичность (см.: [Engerman 2009], особенно главу 7; более подробно по этой теме в интерпретации ведущего специалиста по истории России и СССР см.: [Black 1966]). Начавшиеся в 1980-е годы споры о «постмодернизме» породили новые, отличавшиеся от прежних модусы восприятия модерности. Акценты сместились с количественных к качественным, с процессов — к отношениям, с конкретного — к абстрактному: «модерность» связывалась с рядом теоретических, онтологических, космологических сдвигов. В их число входили, в частности, бунт против традиции (изначальный дух художественного модернизма) и — что, возможно, главное — глубокие изменения в восприятии времени, когда возможность перемен в этом мире рассматривается как достижимая и приближающаяся. Среди других ключевых процессов — новое отношение к обществу и социальной сфере как меняющимся объектам, сопутствующая ему кристаллизация наук о человеке, а также зарождение идей и осознание возможности строить «рациональное» государство и общество. В целом модерность означала совокупность амбициозных планов и дискур­сов, нацеленных на формирование и даже перекраивание культуры, общества и человека.

Как «модернизация», так и «модерность» были и остаются в значительной мере политизированными понятиями. Важно понимать, что в этой области связи между теоретическими выкладками и политикой по-прежнему сложно переплетаются. В рамках политологии исходным импульсом теории модернизации было стремление проложить развивающемуся обществу дорогу к конечной цели — либеральной демократии. Такая научная парадигма возникла в период холодной войны, когда, по мнению некоторых современных историков, модернизация превратилась во всеобъемлющую гибкую идеологию, которая оправдывала внешнюю политику США как супердержавы [Westad 2005: 33, 397]. Даже сейчас, когда научная терминология перешла от «модернизации» к «модерности», где-то — как в России, так и в других странах — по-прежнему бытует мнение, что эпитет «модерный» подразумевает положительную оценку, с которой можно в зависимости от точки зрения соглашаться или спорить.

Напротив, негативные ассоциации с понятием модерности, представляющие собой другой полюс политизации, связаны с непосредственной преемст­венностью, которую многие критики культуры и постмодернистские авторы усматривают между рационализмом эпохи Просвещения XVIII века и тоталитарными режимами XX столетия. Ассоциация между Просвещением и советским проектом получила широкое распространение среди тех историков и специалистов по России и СССР, которые были склонны видеть в Советском Союзе модерное государство. В качестве яркого примера можно привести Стивена Кот­кина, в предисловии к своей знаменитой книге «Магнитная гора: сталинизм как цивилизация» указавшего на то, что эпоха Просвещения с ее утопичес­ким мышлением является ключевой для понимания сталинизма [Kotkin 1995: 6—9]; см. также: [Hoffmann 2003: 4, 7—8, 16, 18, 166, 187]. Эта критика, как и модернистское восприятие в целом, тяготела к тому, чтобы рассматривать Просвещение скорее как единообразное, однозначное явление, а не говорить, как это сегодня характерно для многих работ, посвященных XVIII столетию, о множестве разновидностей Просвещения и о различных течениях внутри них. Этой весьма заметной тенденции «обвинять» эпоху Просвещения противостоит мнение политолога Ричарда Шортена, предположившего, что основные идеологические корни тоталитаризма — который он ассоциирует с «антропологической революцией», нацеленной на создание «нового человека», сциентизмом и революционным террором, — кроются в направлениях современной мысли,

в философском плане противостоящих идеям Просвещения, а в историческом — сформулированных или в оппозиции к Просвещению, или на почве разочарования в нем. Модернизм <…> представляет собой явление одновременно «контр-» и «пост-Просвещения», и именно в соответствующем периоде зарождения новой мысли — в основном в XIX веке — следует искать интеллектуальные истоки тоталитаризма [Shorten 2012: 3].

Возвращаясь к различным видам политизации, отметим, что разговор о модерности стал также ассоциироваться с обвинениями в «европоцентризме», тесной свя­зи, су­щест­вующей между представлениями о модерности и Западом, в отличие от остального мира, что прослеживается в ранних трудах по социологии. Отождествлению единственного варианта модерности с Западом идей­но проти­во­сто­ит понятие множественных моделей модерности, которое, кроме того, может соперничать с политизированными концепциями особых путей, или Son­der­wege. Эти последние легко приобретают положительные или не­гативные коннотации в зависимости от политических убеждений — возь­мем, к при­ме­ру, хотя бы специфически французскую версию модерности, ценность кото­рой возра­стает в свете критики американизации. Все это имеет непосредствен­ное отношение к сегодняшней действительности, когда попу­лярные представления об «особом пути» вызывают недвусмысленные ассоциации с традициями консервативной мысли, с одной стороны, а понятие «сталинской модернизации» используется для оправдания ущерба от «перегибов» — с другой [Хлевнюк 2015[1]].

А теперь обратимся к анализу четырех обозначенных мною точек зрения.

Отсутствующая модерность

Возможно, доминирующей позицией среди специалистов по истории России и Советского Союза до 1953 года (в отличие от многих ученых, работающих в области социальных наук или занимающихся постсталинским периодом) была не открытая дискуссия о том, насколько Россия и СССР приблизились к модерности, а тенденция избегать понятия модерности и уклоняться от прямых отсылок к нему. Одна из главных причин подобного восприятия — явная бесформенность и расплывчатость значения этого термина. Вероятно, наиболее выдающимся исследователем истории России и СССР, который привлек внимание к проблеме определения, можно назвать политолога и историка Рональ­да Григора Суни. Например, в 2008 году он писал, что модерность — «чрезвычайно обширное понятие, с помощью которого можно объяснять все, от прав человека до Холокоста». Он предупреждал, что значение термина так разрослось, что, если не уточнить конкретные признаки и не выявить причинные связи, он может «скорее сбивать с толку, чем разъяснять» [Suny 2008]. Другой причиной осторожного отношения Суни к литературе о советской модерности был акцент на темной стороне Просвещения в посвященных модерности постсоветских исследованиях начиная с 1990-х годов, которые, как он полагал, содержали в себе политически консервативный подтекст. В этом плане позиция Суни осталась неизменной, хотя связь между XVIII и ХХ веками, между просветительским рационализмом и тоталитарной политикой в последнее время ощутимо стерлась, по мере того как в поле зрения оказались многочисленные незападные модели модерности. В приведенной выше цитате он, однако, высказывает очень весомое методологическое возражение, направленное против привычки ученых прибегать к понятию модерности как к кос­тылю во время разговора об историческом развитии. Он точно подметил, что попытка использовать концепцию модерности для «истолкования действий» или в качестве фактора исторического развития представляет собой проблему, если применять ее в советологии. Вместо того чтобы опираться на эту концепцию как таковую, чтобы объяснить ход событий или природу советской системы в целом, Суни предлагает рассматривать модерность скорее как «контекст, среду, где определенные идеи, стремления и действия находят больше поддержки по сравнению с другими» [Suny 2008: 9]; см. также: [Suny 2006]. Таким образом, Суни полностью отказывается от понятия модерности, если говорить о его уместных предостережениях против того, чтобы превращать ее в движущий фактор советской истории.

Однако когда Суни и другие возражают против исследования модерности в русском и советском пространстве из-за досадной неопределенности термина, они вступают на более скользкую почву. Наш научный инструментарий включает в себя десятки ключевых понятий — взять хотя бы такие, как «традиционный» и «традиция», не говоря уже об «империи», «классе», «нации», «национализме», «социализме», «фашизме», «тоталитаризме», «интеллигенции», — за которыми также стоят замысловатые споры и целые трактаты. Да и о каких основных понятиях нельзя этого сказать? Если модерность является не состоянием, определяемым «объективными» признаками (как это в основном было с модернизацией в более ранних работах), а скорее ключевым по­нятием (Grund­begriff) любой науки о человеке и, таким образом, дает творчес­кую возможность исторической интерпретации, то каждый должен прояснить его значение лично для себя, как и с любым подобным основополагающим термином.

Но проблема серьезнее, чем отмеченная Суни обширность значения. Она связана с тем, что российская / советская действительность сопротивляется анализу и в другом отношении: сам теоретический инструментарий наук о чело­веке, которым мы должны пользоваться, разрабатывался применительно к — за неимением более удачного слова — «западным» реалиям. Социальные теоретики или теоретики-социологи, стоявшие у истоков теории модернизации, начали с образцового олицетворения модерности — Западной Европы. Так, Энтони Гидденс в классических лекциях, оказавших глубокое влияние на последующие размышления на эту тему, в качестве ключевых для своей интерпретации выделял такие явления, как становление капитализма и национальных государств. На самом деле Гидденс недвусмысленно заявил, что западными являются не только истоки модерности, но и сама ее природа. В то же время ее повсеместное распространение ведет к тому, что ее будут анализировать — он не уточнил, когда именно, — с точки зрения подходов и понятий, сформированных в незападных контекстах. Не обсуждая, как сталинизм мог быть «модерным» без капитализма или национального государства, Гидденс также предположил, что пример Советского Союза демонстрирует, как «возможности для тоталитарного варианта развития событий предполагаются институциональными параметрами современности, а не исключаются ими» [Giddens 1990: 8; Гидденс 2011: 119]. В случае с российской или советской версией современности / модерности (или, как скажут некоторые, немодерности) мы имеем дело с империями континентальных масштабов, а не с национальными государствами; либерализмом, который скорее был непопулярен или подавлялся, чем действительно существовал; а также, среди прочего, «плановым» хозяйством с его постоянным дефицитом, где распределение и потребление кардинальным образом отличались от современных моделей рыночной экономики.

В 1990-е годы группа историков, писавших об СССР межвоенного периода, в качестве довода непосредственно против гипотезы о модерности выдвинула концепцию «неотрадиционализма». В изданной в 1999 году книге, посвященной новым шагам в изучении сталинизма, Шейла Фицпатрик поместила разногласия между группой теоретиков модерности и ее критиками в центр новой историографии. В трудах «нынешнего поколения», писала Фицпатрик,

ясно прослеживаются два подхода. <…> Теоретики модерности <…> утверждают, что стереотип, в соответствии с которым модерность является достоянием исключительно западного опыта (парламентской демократии, рыночной экономики), несостоятелен, и в качестве примера заслуживающей внимания альтернативы приводят Советский Союз [Fitzpatrick 1999: 11].

Она излагает доводы этой группы в пользу альтернативной советской моде­ли модерности, в основе которой лежит феномен государственного контроля, нашедший отражение в плановой экономике, ранних мерах по социальному благоустройству, сциентизме, надзоре и дисциплинах, связанных с личностью и коллективом. Критики этой позиции — приверженцы концепции неотрадиционализма — необязательно отрицают, что Советский Союз был по-своему модерным, но «их, однако, больше интересуют “архаичные” черты сталиниз­ма: процесс подачи просьб, отношения начальника и подчиненного, повсеместное распространение других видов личных отношений, таких, как “блат”, “пожалование” социального статуса, “придворная” политика Кремля, мистификация власти, ее демонстрация во внешних проявлениях и т.д.» [Fitzpatrick 1999: 11]. Как Фицпатрик замечает, количество работ о «традиционных» чертах советского режима отстает от написанного в неотрадиционалистском клю­че — это в первую очередь касается ее самой и ее книги «Повседневный сталинизм», где она делает акцент на покровительстве и блате, а также широко известной статьи о возникновении советских «со­словий» — «Приписывание к классу». Двое учеников Фицпатрик, Мэтью Лено и Терри Мартин, в значительной мере способствовали упрочению концепции неотрадиционализма в советской историографии [Fitzpatrick 1999: 14, сноска 29].

Показательно, что Лено, отказываясь от понятия модерности на том основании, что оно «сбивает с толку больше, чем объясняет», сосредоточился на подчеркивании различий между советским строем и либеральной демократией в западных странах и косвенным образом, хотя и неосознанно, отрицал возможность незападной модели модерности [Lenoe 2004: 5—7[2], 247]. Как сказано у Лено: «Постмодерн претендует на то, что дискурс и микропрактики влас­ти главенствуют над индивидуальностью, и звучат доводы в поддержку недавно высказанного мнения, согласно которому у Советского Союза, Российской империи и либеральных демократий “Запада” есть или была некая общая черта, называемая “модерностью”, со множеством малоприятных последствий». Те, кто в равной мере клеит ярлык «модерности» на либеральные и антилиберальные режимы, по сути, «утверждают, что разница между ленинским и либерально-демократическим строем в том, что касается форм собственности, принудительных мер и политического устройства, не столь велика, как кажется» [Lenoe 2004: 4—5]. Таким образом, отказ Лено применять концепцию модерности в отношении России и СССР представляет собой реакцию на подразумеваемые сравнения между либерализмом и коммунизмом.

Скептический подход к феномену русско-советской модерности, подчеркивающий устойчивость «традиции», а также неизменно важную роль и масштаб личных связей, теперь представлен большим количеством работ, по­явившихся еще в рамках «неотрадиционалистской» школы и продолжающих вы­ходить сегодня. В этой связи мне хотелось бы указать на одно существенное достижение. Начиная разговор о неотрадиционалистской критике исследований модерности, Фицпатрик, как мы уже видели, упоминала «архаичные черты», также являвшиеся частью сталинизма. Употребленное в оригинале слово «archaizing» означает и «делать архаичным, устаревшим», и «пробуждать к жизни нечто архаичное». Фицпатрик намеренно использовала именно это слово. Оно соответствует определенным точкам зрения в рамках неотрадиционализма, признающим, что возрождение или сохранение элементов традиции может сочетаться или сочеталось с модерными методами и явлениями [Fitzpatrick 1999: 11]. В этом можно усмотреть и перекличку с утверждением Дэвида Бранденбергера, что «реабилитация» прошлого в конце 1930-х годов началась как тактика сторонников утилитаризма, и присутствие того, что Эрик Хобсбаум первым назвал «изобретением традиции» [Brandenberger 2002; Hobsbawm 1983]. Это не противоречит сделанному в ходе сравнительного анализа наблюдению, что государства в межвоенный период часто апеллировали к традиции, используя модерные методы.

Однако к 2013 году, когда вышла книга Дж. Арча Гетти «Практика сталинизма: Большевики, бояре и прочность традиции», «архаизация» превратилась в «архаичность» [Getty 2013]. Те черты родового строя, которые Гетти в своей работе последовательно называет «устаревшими и архаичными», сохранялись по меньшей мере со времен Московского государства, хотя присутствуют отсылки и к «тысячелетию» с основания Руси. Глубоко проникнув в строй русской «политической культуры», эти черты не исчезли и после 1917 года. Иными словами, Гетти изображает тысячелетнюю политическую культуру, в рамках которой действия бояр и комиссаров воспринимались как одинаково естественные. С этой точки зрения российская и советская история представляют собой части единого целого, а между событиями давнего прошлого России и советского периода или постсоветского настоящего проводятся непосредственные параллели. Вводная часть работы наводит на мысль, что Гетти ориентируется на концепцию неотрадиционализма, о которой говорится с одобрением. Но в целом в этой книге, по существу, намного более последовательно прослеживается преемственность между тем, что неизменно фигурирует как «старая Россия» (всё до 1917 года, с почти исключительным вниманием к периоду Московского государства), и советским / постсоветским опытом. Поэтому большевики, какими бы ни были их программа и идеология, волей-неволей вернулись к «отжившим» и «архаичным» практикам родового строя, укорененным в старой русской политической культуре [Getty 2013: 2, 3, 8, 9, 11, 18, 33, 44, 68, 69, 70, 72, 75, 79, 86, 279]. В то время как неотрадиционалисты начала 2000-х годов быстро отказались от попыток анализировать саму традицию, Гетти подхватывает то, что они не доделали, и направляет усилия на заполнение образовавшегося пробела — исследуя всю историю России вдоль и поперек до и после сталинского периода.

Гетти в своей работе часто обращается к одному из известнейших исследований, где утверждается непрерывность преемственности в России, — знаменитой статье Эдварда Кинана «Московитские политические традиции» [Keenan 1986]. Именно у Кинана он заимствует понятие политической культуры — термин, появившийся в 1960-е годы в работах по политологии и связанный с поиском черт «гражданственной культуры» в демократических политических системах, а поэтому и с теорией модернизации. Позже, в начале 1980-х годов, историки культуры в целом и Французской революции в част­ности переосмыслили политическую культуру как описание символических и ритуализованных элементов политики, переплетающихся с культурными явлениями, такими, как фестивали, церемонии и революционное искусство. Однако Гетти, беря за основу понятие политической культуры, восходящее к более раннему подходу Кинана, имеет в виду имплицитные, подразумеваемые и, как правило, скрытые политические тактики, а не культурные явления, которые можно непосредственно проследить на протяжении больших временных отрезков. Таким образом, понятие политической культуры, особенно российской, эссенциализировалось[3].

Кинана и других сторонников теории преемственности часто критиковали за неспособность выделить конкретные причинные механизмы, посредством которых черты Московского государства воспроизводятся в советский период. Гетти усугубляет эту проблему, часто закрывая глаза на изменения, произошедшие в имперский период от Петра I до 1917 года, за который, как он заявляет, «мало что изменилось» [Getty 2013: 91[4]]. И 1917, и 1937 годы изменили немногое: «Никогда не существовало иного способа управлять страной, и, если задуматься, вышло бы и в самом деле удивительно, если бы Сталину удалось уничтожить тысячелетнюю практику управления, просто убив ее тогдашних носителей. <…> Россией всегда управляли именно так» [Getty 2013: 267—268].

Пример Гетти весьма показателен в том плане, что, будучи среди тех, кто считает Россию чуждой модерности, он предполагает простую бинарную оп­позицию модерного и традиционного. Государство либо модерно, либо нет. Эта черно-белая картина восходит к истолкованию идеальных типов Вебе­ра, по­разительному в своем буквализме, будто бы все современное в системе управ­ления можно считать «рационально-бюрократическим», а все прежнее — персо­налистическим, традиционным и присущим родовому строю. В слу­чае с теорией преемственности Гетти архаичные внутренние структуры превратились в ведущий объяснительный фактор — именно против этого пре­достерегал Суни, говоря об историческом изучении российской модер­ности. Поиск причины застоя в архаичных внутренних структурах может, используя фразу Суни, сбить с толку больше, чем объяснить. Между архаизацией и архаичностью существует значительная разница.

В действительности такой черно-белый, безальтернативный подход к модерности можно назвать основным недостатком работ, где проводится точка зрения об «отсутствии модерности». Во-первых, он предполагает, что модерность как таковая либо существовала и была достигнута, либо нет. Однако в любой стране сохранились элементы «традиции», которые пробуждались к жизни даже после самых кардинальных разрывов с прошлым. Арно Майер в классической работе писал об «устойчивости старого порядка» в Европе до 1914 года [Mayer 1981]. Традиции самой по себе присуща гибкость, ее можно заново изобрести, как на это не раз указывали, она сложно переплетается с задачами модерности. Однако эти возражения скользят по поверхности проб­лемы. Один из основных вопросов, никогда не рассматриваемый противниками модерности, состоит в том, что многие из самых типично модерных проектов направлены против недостатков модерной обстановки или, говоря словами Маршалла Бермана, выражают надежду «исцелить раны модерности посредством развития или углубления этой модерности» [Berman 1988: 98]. Быть по-настоящему модерным означает, цитируя афоризм Бермана, быть анти­модерным [Berman 1988: 14]. Лешек Колаковский показал, как часто исторические явления воплощают вместе и модерность, и сопротивление ей. Марксизм, писал он, интерпретируя пример Советского Союза, сочетал в себе стремление к рационализму и прикладным наукам с «тоской по архаичному обществу», в котором «обе системы ценностей сосуществовали бы и превратились в гармоничный сплав: современный завод и афинская агора должны были как-то слиться в единое целое» [Kołakowski 1990: 10]. Подход, сущест­венно отличающийся от простого бинарного противопоставления, состоит в том, чтобы воспринимать модерность как незавершенную, в процессе постепенного становления, сопровождаемую кризисными явлениями, в каком-то смысле всегда соединенную с элементами прошлого, развивающуюся с разной скоростью на разных территориях.

Те, кто отрицает модерность из-за устойчивости традиционных форм в России и СССР в ХХ веке, таким образом, очень близки к повторению старых аргументов об отсталости России как историческом факторе. Кроме того, они задействуют понятие традиции, не менее размытое, чем модерность [Walker 2001: 634]. Традиционное общество как единая всеобъемлющая категория, охватывающая все немодерные образования, напоминает попытку представить единственный образ модерности, которому Россия не соответствует. При этом не учитывается, что, как обычно подчеркивают антропологи, в ходе разрушительных перемен ХХ века традиция формировалась и переделывалась [Grant 1995].

Другой распространенный довод ученых, отрицающих концепцию мо­дерности, — в особенности в контексте сталинизма — указать на особенности советской системы, которые сразу бросаются в глаза как явно немодерные. А ког­да речь заходит о чертах сталинизма, которые нередко приводятся как пер­вый пример пережитков советского строя, на горизонте сразу же в полный рост встают масштабы политического насилия в СССР и образ ГУЛАГа. В конце концов, при Сталине экономика в значительной мере держалась на при­нуждении миллионов людей к рабскому труду с лопатой или другими при­митивными инструментами в руках. Поэтому Виктор Бердинских, историк, занима­ющийся ГУЛАГом, в начале своей работы проводит аналогию со строительством египетских пирамид [Бердинских 2013]. Точнее, история рабства представляет собой релевантную почву для сравнения, если мы говорим о принудительном труде. Но существует такой феномен, как современное рабство, и уровень технического развития не является первостепенным в разговоре о политическом насилии как измерении модерности. В частности, Гольфо Алексопулос, говоря о врачах в ГУЛАГе, подчеркивает роль медицинских соображений в использовании физических сил человека и при их расчете, что отличает лишение свободы по политико-экономическим причинам в СССР от карательной системы в царское время [Alexopoulos; Alexopoulos 2015]. Во-вторых, например, Марк Левен в сравнительном исследовании геноцида на «перифериях» Европы в 1939—1953 годах замечает, что эффективности и оперативности, с которыми НКВД организовывал насильственную высылку целых поселений, могли бы только позавидовать его соперники-эсэсовцы. Прибегая к концепции «высокого модернизма» Джеймса Скотта, предполагающей сверхинтенсивное государственное вмешательство в устройство общества и в экономическую политику, достигшее апогея в середине ХХ века [Scott 1998], Левен называет НКВД «передним фронтом советского высокого модернизма» [Leven 2013: 316]. Здесь критика Майкла Манна в адрес Зигмунта Баумана в контексте обоснования модерности Холокоста особенно интересна тем, кто изучает сталинизм. Манн убедительно заявляет, что модерные свойства нацизма и Холокоста заключаются не в «поставленных на поток» убийствах или технических возможностях, а в модерности массового движения с его «дисциплиной, отношениями товарищества и карьеризмом», подкрепленными единой идеологией [Mann 2005: 278].

Александр Эткинд, резко критикуя исследования, связанные с советской субъективностью, за «воспроизведение риторики власти в момент беспримерной монологичности», в особенности возражал против представлений о «перековке» и создании «новых людей» в «исправительно-трудовых лагерях» ГУЛАГа. «Не важно ли, что там никогда не рождался “новый человек”, — спрашивал он, — возможно, даже один-единственный?» Вовсе нельзя однозначно утверждать, продолжал Эткинд, что

советский строй был модерным. Его последствия оказались явно чужды модерности. Некоторые из его средств, такие, как танки, были современными; другие, как муштра, к таковым не относились. Были ли интеллектуальные ожидания этого режима — его идеологические задачи, планы в отношении образования, представления о справедливости и благе — модерными? Возможно, ответ должен оказаться двойственным и сложным, однако я считаю, что идеологические цели этого строя характеризуют его с наиболее архаичной, отсталой стороны.

Важно отметить, что в этом обличительном выступлении Эткинд явно и, по-видимому, всецело отождествляет модерность с либерализмом и Западом. Наиболее яркий пример: он говорит о «модерном (западном) мире», прибавляя, что «советская субъективность» оказалась провалившимся проектом, в то время как «модерная, или “либеральная”, идеология» является повседневной реальностью [Etkind 2005: 174, 177].

Общность модерности

«Первое поколение» исследователей модерности в 1990-х — начале 2000-х годов в первую очередь стремилось опровергнуть закрепившееся в этой области мнение об отсталости России по сравнению с другими странами и о чертах, которых она была лишена, т.е. о том, что немцы называют Mangelgeschichte («история лакун»). Когда ряд специалистов по истории России взялись за развитие концепции российской и советской модерности, они были озабочены не столь­ко изучением истоков и особенностей одной конкретной, специфической модели модерности, сколько убедительным доказательством того, что Россию или СССР следует безоговорочно назвать модерными. Учитывая эти цели, логично и очень интересно то, что страна, непохожая на капиталистическое или национальное государство, централизованная, контролирующая экономику, — те черты, которых Россия и Советский Союз отнюдь не были лишены, а которыми, наоборот, располагали в избытке, — завладела вниманием историков. Яркий пример — знаменитое исследование Питером Холквистом стратегий надзора в 1914-м и 1917 годах, где показано, как модерные государственные методы в корне совпадают и с тем, как они процветали в России в эпоху Первой мировой войны, и с их развитием в международном контексте. Хотя государство применяло, по мнению исследователя, одни и те же методы, они были направлены на достижение различных целей в зависимости от стоявшей за ними идеологии [Holquist 1997]; см. также: [Holquist 2002].

Благодаря усвоению историографией 1990-х годов трудов Фуко еще одна группа исследователей, писавших о власти и знании, сосредоточилась на экспертах и специалистах — ключевом ресурсе, по которому Россию тоже скорее следовало бы отнести к передовым странам, чем к отсталым. Как отмечает Янни Коцонис, «существенно, что, вместо того чтобы анализировать, что не было достигнуто, и прийти к выводу, что Россия не доросла до модерности, историю обсуждали в терминах модерности, что дает возможность поместить эти дискуссии в модерный контекст» [Kotsonis 2000: 3]. Таким образом, обсуждение российской и советской модерности строилось преимущественно вокруг критериев сопоставления, а не отличительных особенностей поздней имперской России и тем более советской системы, весьма кардинальным образом выделявшихся на фоне других модерных государств. Подчеркивать своеобразие России и СССР значило бы вернуться к отсутствию сравнительного анализа и перечислению черт, которых России недоставало.

В этом плане важные шаги были сделаны не просто в области модерных идей и областей знания, но в исследованиях, посвященных политическому насилию, революционной массовой политике и социально-идеологической инженерии. Ссылки на Зигмунта Баумана, теоретика связей между модерностью и Холокостом, и Джеймса Скотта, автора концепции высокого модернизма, просочились в сноски трудов по советской истории (см., как обыгрывается метафора в названии книги: [Weiner 2003]). Стивен Коткин в знаменитой статье в журнале «Kritika» пошел еще дальше, заявив, что переизбыток модернистских проектов — сама по себе степень советского промышленного фордизма и в целом характерная для сталинской эпохи попытка прыгнуть выше либеральной модели модерности — оказался возможным благодаря тому, что правящая партия ограничивала частную собственность и торговлю. При анализе межвоенного периода в разных странах советская модерность была помещена в контекст триады массового производства, массовой культуры и массовой политики. Коткин утверждал, что в некоторых отношениях, например в том, что касается внедрения промышленного фордизма или политической мобили­зации массовой культуры, советская официальная коммунистическая версия модерности, подкрепленная уничтожением частной собственности, могла опередить своих соперников. В интерпретации Коткина Советский Союз межвоенного периода оказывался, таким образом, по ключевым параметрам более модерным, чем его капиталистические конкуренты [Kotkin 2001]. Но предметом интереса, однако, оставался единственный тип модерности — существовавший в рамках международной обстановки 1920—1930-х годов и противопоставленный изучению особенностей различных исторических путей к многообразию модерностей (во множественном числе). В итоге сама собой образовалась концепция единой, или общей, модерности. Это был шаг скорее от «нуля» к «единице», чем ко «множеству».

Новую, актуальную версию теории общей модерности можно найти в недавно написанной Коткином биографии Сталина, которая представляет собой не просто описание жизни Сталина вплоть до конца 1920-х годов, но объемную историю революционной России и ее места в мире [Kotkin 2014]. Сосредоточившись здесь в первую очередь на экономической конкурентоспособности и правомерности политики Российской империи в предреволюционные годы, Коткин высказывает мнение, что самодержавию начала ХХ века не хватало прежде всего модерной политической мобилизации масс (в отличие от экономической и военной сферы, где, как он полагает, страна была достаточно успешна). Споря с социальными теоретиками, которые доминируют в дискусси­ях о модерности, Коткин проводит мысль, что переход к модерности — не прос­то «социологическое» видоизменение традиционного общества. Модерность видится ему скорее «геополитическим процессом, способом приобрести то, что было необходимо для присоединения к ведущим государствам, или пасть их жертвой». В его понимании она состоит в том, чтобы, не больше и не меньше, приобрести те «труднодоступные качества», с помощью которых круп­нейшие государства действовали на международной арене [Kotkin 2014: 63].

Одной из сильных сторон геополитической позиции Коткина является его утверждение, что становление модерности в международном контексте происходит в несколько отдельных этапов. Иными словами, то, что считалось «модерным» до 1914 года, очевидно, уже нельзя назвать таковым в межвоенный или послевоенный период. Однако когда Коткин настаивает, что эта эволюция проходила как будто бы по законам Дарвина, перенесенным в геополитичес­кий контекст, у меня возникает вопрос: так ли все просто и понятно? Как на самом деле происходит модернизация страны в условиях международной конкуренции? Заимствование всегда подразумевает сложные процессы усвоения и адаптации заимствованного. В ХХ веке в этих процессах все чаще участвовали не только политики, но армии экспертов, ученых и даже культурных имиджмейкеров. Как в рамках этого сложного процесса кругового геополитического контроля нам следует учитывать те идеологии, которые, с точки зрения Коткина, играли решающую роль в других контекстах? Во многих странах эксперты могли менять одну идеологию на другую отчасти потому, что эти идеологии иногда пересекались между собой. Чтобы разобраться с этой стороной международной конкуренции, нужно, я полагаю, обратиться не к геополитической, но к транснациональной истории.

Анна Крылова в недавнем анализе позиции Коткина обсуждает его мысль, высказанную в статье «Новые времена» [Kotkin 2001], что советская версия модерности осталась далеко позади с точки зрения других стран, когда Сталин после войны восстанавливал экономику по образцу межвоенных лет. Крылова оспаривает это утверждение, ссылаясь на то, что таким образом Коткин создал полноценный «миф об упадке», хотя, рассматривая послевоенный период, он делал акцент скорее на экономической ситуации и высказал свое мнение в лаконичной форме, как пищу для размышления. Но более существенно то, что Крылова ставит под сомнение понятие несостоявшейся, альтернативной советской модерности, рисуя собственную модель модерности в СССР, состоящую из двух этапов, которые она обозначает как «большевистский» и «советский», причем 1930-е годы выступают как промежуточный период сложного скачкообразного перехода от одного этапа к другому. Послебольшевистская советская модель — это «ориентированная на городскую среду и средний класс социалистическая модерность», отмеченная дискурсом индивидуализации, что отличает ее от прежде присущего большевикам коллективизма. Советское общество и его дискурсивные практики (в отличие от советской экономики) после 1930-х годов скорее развивались, чем возвращались к прежним схемам. По мнению Крыловой, послевоенные десятилетия были временем, когда «современный отчужденный и сосредоточенный на себе индивид» стал, как и повсюду, «массовым социальным феноменом». Таким образом, она считает, что понятие революционной, большевистской альтернативной модерности используется некорректно, поскольку у послевоенной «ориентированной на городскую среду и средний класс» советской модерности намного больше сходства с ее капиталистическими соперниками, чем принято думать [Krylova 2014]. Поэтому новая двухэтапная модель Крыловой заканчивается своего рода теорией сближения и в более широком смысле может быть понята как разновидность концепции общей модерности.

Альтернативная модерность

«Один из важнейших смыслов термина “множественные модерности”, — писал социолог Ш.Н. Эйзенштадт, — заключается в том, что “модерность” и “вестернизация” не тождественны; западные модели модерности не являются единственными, “аутентичными”, хотя исторически им и принадлежит первенство» [Eisenstadt 2000]. Эйзенштадт говорил о «культурной программе модерности», появление которой было обусловлено осознанием обособленности человека и создало новые подходы к спорам о ключевых онтологических концепциях, центральных для многих обществ и цивилизаций, в том числе незападных.

Представления Эйзенштадта о множественных незападных модерностях, как и примыкающее к ним понятие «альтернативных модерностей», особенно уместные в контексте Советского Союза, вызвали неприятие среди ученых. Высказывался ряд заслуживающих внимания возражений. В частности, Фре­дерик Купер в известном критическом очерке, где он обращается к постколониальным и неевропейским контекстам, утверждает, что, «если все альтернативные модерности представляют собой альтернативу европейской модели, значит, некий набор культурных особенностей рассматривается в развитии по отношению к Европе, в то время как другие совокупности черт, присущие какому-либо народу вне зависимости от времени, получают тем не менее статус китайской или исламской модерности» [Cooper 2005: 114]. Однако опасность разделения модерностей на европейские и неевропейские не является пагубной для концепции множественных модерностей. В этом плане российско-советский пример особенно показателен, поскольку Россию с достаточным основанием мож­но назвать одновременно принадлежащей и не принадлежащей к Европе. Последовательной реакцией на указанную Купером опасность противопоставления европейской модерности всем альтернативным вариантам было бы согласие, что действительно нет смысла смешивать все исторически развивавшиеся в Европе тенденции в единую европейскую модель, обособленную от остального мира.

Однако предостережение Купера говорит о риске приписывания всех особенностей незападных модерностей культурным или «цивилизационным» харак­теристикам, вместо того чтобы видеть в них часть специфики более об­ширного исторического плана, включающего политические, социальные и эко­номические аспекты. Например, нацистская модерность, если обратиться к примеру, который в 1980-е годы широко обсуждался специалистами по истории Германии и на который впоследствии ссылались также многие советологи, едва ли отделима от особенностей немецкого исторического контекста, но едва ли тождественна неопределенным представлениям о европейской модерности.

В важной дискуссии о нацистской Германии, которая предшествовала введению Эйзенштадтом понятия множественных модерностей, Петер Фрицше предпочитал использовать термин «модернизм», а не «модерность», — это общая тенденция обширной группы ученых, которой симпатизируют те, кто стремится в рамках одного понятия совместить политические и культурные явления (см., например, журнал «Modernism/modernity»). По мнению Фриц­ше, нацизм представлял собой «крайнюю» реакцию на экономический и политический кризис в Германии после Первой мировой войны. Отнесение его к «модернистским» феноменам

убедительно не потому, что национал-социализм был чем-то похож на модерные либеральные государства после Второй мировой войны, или не потому, что он освоил и успешно производил автомобили, аэропланы и другую новейшую технику, а потому, что он видел Германию одновременно как объект социальных и эко­номических сил индустриализации и, благодаря этим же силам, — как субъект, способный перестроить политическую жизнь. <…> Нацистов можно назвать модернистами в том отношении, что они превратили признание абсолютной нестабильности ХХ века в пространство беспощадного эксперимента [Fritzsche 1996: 1].

Ряд выдающихся ученых-советологов, в первую очередь в ответ на дискуссию вокруг Германии, использовали понятие «нелиберальной модерности», сопоставляя тоталитарные режимы межвоенного периода (обоснование концепции «нелиберальной модерности» см. в: [Weiner 2003]; о «нелиберальной, социалистической субъективности» см.: [Hellbeck 2006: 9]).

Концепция «нелиберальной модерности», однако, существенно отличается от концепции множественности модерностей в том плане, что она основана не на плюрализме, а на дуализме, на этот раз — между либеральной и «нелиберальной» версиями. Если не отрицать возможность существования множества различных моделей модерности — множества, а не одной, двух или вовсе их отсутствия, — то получается, что в случае с Россией и Советским Союзом мы имеем особый исторический тип, своеобразный и в то же время связанный с другими моделями. Иными словами, выбор между подчеркиванием индивидуального пути и универсализмом, казавшийся обязательным условием в начале споров о модерности в России, можно расценивать как ложное противопоставление.

Носители такой точки зрения, отказываясь от бинарной оппозиции уникальности и сопоставимости, открывают новые возможности посмотреть на то, что касается времени большой длительности (longue durée) в России. И в России до 1917 года, и в Советском Союзе следует видеть модерность, возникшую из слияния и взаимодействия, с одной стороны, не просто модерных, но откровенно антилиберальных, антибуржуазных, антикапиталистических революционных преобразований, а с другой стороны, общества, в полной мере не сталкивавшегося с либерализмом, капитализмом или буржуазией. Так как европеизация России предшествовала аналогичному явлению в большинстве неевропейских стран, такой преждевременный антибуржуазный настрой можно сравнить со сходным настроем многих неевропейских государств. Это, в свою очередь, позволяет исследователям, работающим в рамках концепции модерности, не отвергать наследие богатой историографической традиции, которая помещает особенности развития Российской империи в более широкий европейский контекст, но скорее опираться на нее.

Например, в классическом исследовании, в котором отрицалась однолинейность перехода от традиции к модерности в Российской империи, Альфред Дж. Рибер обратил внимание на «противоречия, аномалии, архаизмы и несоответствия», присущие позднеимперскому периоду. Для их описания он придумал термин «осадочное общество», где «накапливаются последовательно развивающиеся социальные формы, каждая из которых представляет собой слой, охватывающий общество в целом или большую его часть, не затрагивая прежних структур, остающихся на глубине». Важно, что он развил свою модель дальше: «В советской России, как и в царской, стояла задача насадить ценности доминирующей культуры, и более глубинные структуры общества оказались под слоем наложившихся поверх искусственных социальных и институциональных форм» [Rieber 1991: 361—362, 365].

Некоторые другие значимые классические теории, посвященные направлению исторического развития имперской России, нельзя назвать несовместимыми с более поздней концепцией множественных модерностей, поскольку они тоже строятся вокруг поздней и ускоренной модернизации старого режима, ее парадоксов и противоречий, а также вокруг временнóй неравномерности (то, что по-немецки обозначают как Ungleichzeitichkeit), свойственной процессу европеизации России. Именно разрыв между привычными для евро­пейцев практиками и идеями и специфически русской «социоинституциональной» формой оказался в фокусе знаковой работы Марка Раева о регулярном полицейском государстве [Raeff 1975; Раев 2000]; см. также: [Raeff 1983]. Марти­н Малиа, в свою очередь, писал о восточно-западном «культурном градиенте», с учетом которого Россия пережила эквивалент 1848 года лишь в 1905 году. За отсылками Малиа к несинхронности процессов стоит, однако, более сложное истолкование: «Политический курс, порожденный отсталостью России, представляет собой, таким образом, постоянное сжатие или сворачивание — и поэтому постоянную радикализацию — этапов модерного движения к демократии» [Malia 1994: 65]. Примечательно, что Малиа писал об «особом пути каждой нации в направлении, заданном восточно-западным культурным градиентом, разновидностях Sonderwege от Атлантики до Урала» [Malia 1999: 103]. На самом деле использование немецкого понятия Sonderweg, или «особый путь» (во множественном числе — Sonderwege, или «особые пути»), предвосхитило концепцию множественных модерностей.

Последовательным критиком понятия множественных модерностей, предложенного Эйзенштадтом, в 2013 году выступил немецкий историк Штефан Плаггенборг. Назвав почти полное «замалчивание» Восточной Европы и особенно советского коммунизма в рамках социологической теории модерности весьма красноречивым, Плаггенборг, однако, отверг концепцию Эйзенштадта как «тривиальную» и «излишне наукообразную» (хотя в действительности эта социологическая теория открыто называла коммунизм модерной формой). По мнению Плаггенборга, в концепции множественных модерностей нет глубины, поэтому она не выдерживает груза терминологических проблем. Так, в одном месте он выдвигает достаточно сильный аргумент, указывая, что она требует распознавания многих «деревьев», которые вместе с тем в совокупности не образуют определенного «леса». Это замечание относится к попытке удержать равновесие между общемировым и национальным, поддающимся сравнению и индивидуальным, которую предполагает любая теория альтернативных модерностей. Безусловно, понятие множественных модерностей несопоставимо с единичным, конкретным определением модерного — т.е. с единообразным «лесом». Верно и то, что сама в себе и по себе множественность не дает теоретического объяснения значению модерности. Плаггенборг не предлагает решения затронутой им проблемы. Вместо этого он прибегает к тому, что для историков весьма условно можно назвать ответом, — к требованию перевести дискуссию о модерности в исторические категории [Plaggenborg 2013: 71].

Тем не менее Плаггенборг точно обозначил дилемму. Если попросту считать все частные случаи формами альтернативной модерности, наши доводы представляют собой всего-навсего тавтологию; чтобы иметь какое-то значение в контексте «альтернативной модерности», эти частные случаи должны сами по себе составлять часть чего-то по определению модерного, а это значит, что в этой исторической конъюнктуре есть общее представление или согласие относительно того, что следует называть модерным. На мой взгляд, ответить на это возражение нельзя, просто ссылаясь на концепцию множественных модерностей и утверждая лишь, что существует множество разновидностей модерного. Однако набор возможных контраргументов можно найти в теории переплетенных модерностей, о которой будет сказано ниже и с точки зрения которой различные ответвления модерности, западные и незападные, переплетаются поверх национальных различий.

Подобным же образом другое возражение против концепции альтернативных модерностей, выдвинутое Купером, относится к разграничению между модерностью как «положением» и модерностью как «представлением». По мнению Купера, ученые «не должны пытаться сколько-то улучшить определение, чтобы внести бóльшую ясность в разговор о модерности». Вместо этого он предлагает: «Им лучше прислушаться к тому, что говорится в мире. Если они слышат о модерности, им следует задаться вопросом, как это понятие используется и почему; в противном случае сведение политического дискурса к модерному, антимодерному или постмодерному, к “их” или “нашему” варианту модерности скорее исказит, чем прояснит, общую картину» [Cooper 2005: 114—15]. Трудно оспорить важность исторического прослеживания развития концепции. В случае с Россией и Советским Союзом встретить такие термины, как «модерный» и «модерность», разумеется, было нельзя. В СССР следующим историческим этапом считался «социализм», и то, что стояло за этим словом, едва ли могло избежать внимания. Некоторые из оттенков смысла «модерности» передаются словами «современный» и «современность», широко распространены также представления об отсталости и прогрессе. В менявшихся с течением времени нюансах восприятия нет недостатка. Но даже если невозможно обойтись без истории ключевых понятий и изучения исторически меняющегося сознания, можно ли ограничить историков терминологией их собственной науки?

Представление об «альтернативной» советской модерности, часто возника­ющее в дискуссиях советологов, во многом сопоставимо с концепцией множественных модерностей Эйзенштадта. У него есть несколько теоретических преимуществ. Во-первых, в нем уделяется внимание как чертам сходства с другими странами, так и особенностям индивидуального исторического пути. Во-вторых, оно позволяет говорить о некоторых элементах, сохраняющихся после переломных периодов, например 1917 года, не сводя их к однолинейным теориям преемственности. В-третьих, очевидно, что в своих собственных глазах, а равно и в глазах других, советский коммунизм представлял собой не что иное, как альтернативный вызов «другому», на которого он ориентировался, — капитализму, а советская модель многими воспринималась как кратчайший путь к модернизации, который поможет обогнать передовые капиталистичес­кие государства.

Понятие несостоявшейся модерности применительно к СССР тесно связано с пониманием советской системы как альтернативной модерной формы. Произошедший в 1991 году распад Советского Союза, возможно, не маячил на горизонте советской послевоенной истории подобно тому, как над позднеимперским периодом давно уже нависал 1917 год, однако в ряде научных работ поднимаются те же вопросы: на чем так долго держалась эта система и насколько мы можем задним числом проследить симптомы распада государства [Bittner 2013]? Однако англоязычных исследователей советская модерность как теоретическая проблема волновала в связи не столько с постсталинским периодом, сколько со временем до 1953 года. В ряде ключевых трудов, посвященных постсталинской эпохе, вопрос советской модерности не затрагивается вовсе или же она принимается как данность — возможно, в силу того, что СССР в то время был высокоразвитой промышленной и урбанизированной ядерной супердержавой, служившей ориентиром для многих развивающихся стран[5]. Однако если стремительно расширяющая поле деятельности историография СССР послевоенного периода всерьез займется 1991 годом, сторонникам такой точки зрения также придется столкнуться с этой проблемой.

Неудачу советской модерности широко обсуждал Коткин в «Новых временах» [Kotkin 2001], в итоге вернувшись к «межвоенной обстановке», которая была основной темой статьи. Коткин утверждал, что произошедшее после войны при Сталине возвращение к довоенному порядку заметно отбросило Советский Союз назад, поскольку послевоенная модерность представляла собой уже совершенно новую стадию развития. Иными словами, как уже было сказано, Коткин разрабатывал теорию, согласно которой модерность в международном контексте обладает разными признаками в различные эпохи и восстановление советской экономики после 1945 года в особенности способствовало тому, что государство замкнулось в рамках довоенной модели.

Дьёрдь Петери в работе, посвященной обществу потребления, явно ссылается на провал альтернативной коммунистической, или государственной социалистической, модерности как в СССР, так и в Центральной и Восточной Евро­пе. Представление о том, что товары широкого потребления послужат фундаментом образа жизни, совместимого с коллективизмом, культурой и социализмом, а не просто подражания Западу, было особенно распространено в 1950-е и начале 1960-х годов и в СССР, и в коммунистических странах Евро­пы. Петери указывает на попытку Хрущева сделать автомобили частью социалистической идеологии потребления, продвигая коллективное пользование автомобилем как приоритетное по сравнению с частной собственностью. Подробно приведенные им архивные документы свидетельствуют о несостоятельности этого проекта: в Венгрии отдельные чиновники, члены коммунис­ти­чес­кой партии, вскоре отвергли практику коллективного пользования, а на деле присвоили автомобили в личных целях, разрушив, таким образом, коллек­тивистский план задолго до того, как от него официально отказались в Венг­рии после введения нового экономического курса ([Péteri 2011], особенно глава 3; см. также: [Péteri 2009]). В более общем плане Петери утверждает, что главным образом давнее пристрастие чиновничьей элиты к западным товарам и роскоши способствовало распространению идеологии потребления, наделив ее социальным и символическим смыслом. Это перечеркнуло само понятие альтернативной социалистической модерности, непосредственно подготовляя перевороты 1989 и 1991 годов.

В данном случае понятие несостоявшейся модерности явно связано с коммунистической идеологией и ее претензиями на создание лучшей альтернативы капитализму. Однако в более широком смысле несостоявшаяся модерность подразумевает несостоятельность системы в целом, а не только идео­логии. Поэтому вопрос о «несостоявшейся» советской модерности должен повлечь за собой и другой вопрос: означает ли смена режима неудачу всей системы альтернативной модерности? Или, возможно, другие формы более широко понимаемой российско-советской модерности, сохранившиеся после 1917 года, пережили также и 1991-й? В этом отношении очень уместным представляется спросить (и это вновь возвращает нас к спорам об «отсутствии» или «универсальных чертах» советской модерности): а была ли модерность вообще когда-либо достигнута полностью?

Бьёрн Виттрок, политолог и историк наук о человеке, утверждает, что модер­ность никогда не осуществляется в полную меру своего масштаба и потенциала. Поэтому он развивает концепцию «долговых обязательств», предполагающую, что установки модерности должны пересматриваться и обосновываться, по мере того как расширяется их институциональный охват [Wittrock 2002: 36]. Не означает ли 1991 год скорее то, что советская модерность оказалась неспособной переосмыслить себя в достаточной степени и с достаточной скоростью, чем что она просто потерпела «неудачу» во всех отношениях? Один из ответов на этот вопрос может дать теория переплетенных модерностей.

Переплетенные модерности

Концепция переплетенных модерностей возникла в рамках постколониальной историографии вместе с осознанием того, что имперские метрополии же­лательно рассматривать в единстве с их колониями. Но у нее немало общего и с историческими исследованиями франко-германских отношений, извест­ными как histoire croisée (букв. «история переплетений»)[6]. Когда в 2003 году социо­лог Гёран Терборн выступил со знаменитым заявлением, продвигая и развивая теорию переплетенных модерностей, он выразил недовольство «почти обезоруживающе откровенным» «европоцентризмом» Гидденса, который пони­мает под модерностью социальные и институциональные формы, появившиеся в Европе после XVII века. «Наименее произвольная» интер­претация модерности, утверждает он, «состоит, по-видимому, в том, чтобы воспри­нимать модерность как культуру, эпоху, общество, социальную сферу в определенных временны´х рамках. Подразумевается осмысление времени, обращенное к будущему этого мира, открытому, неведомому, достижимому или представимому…» [Therborn 2003: 294]. Модерность, таким образом, не является характеристикой какого-либо временнóго периода, но может существовать в различных формах в разных местах и в разные времена. Он отмечает — и это особенно важно в контексте разговора о России и Советском Союзе, — что вполне допустимо в данном случае вести речь о «различных перио­дах модерности, за которыми следовала демодернизация или рет­ра­диционали­зация» [Therborn 2003: 295]. То есть модерность может быть переплетена с элементами традиции, поскольку любому разрыву современности с прош­лым присущи сложность и неполнота, а большинство традиций развиваются. В свою очередь, это означает, что не существует прямых дорог к модерности и что модерность никогда не возникает внезапно, из ниоткуда; напротив, модерности (во множественном числе) появляются по мере своего развития и взаимодействия поверх географических границ. «Переплетения, — пишет он в примечательном отрывке, — создаются за счет сложного и прихотливого узора взаимосвязей, избирательного заимствования, ответной реакции и побочных эффектов» [Therborn 2003: 299]. Пытаясь составить своего рода глобальную карту планов и конфликтов, породивших различные формы модерности, Терборн различает европейские корни — внутренний конфликт или гражданскую войну; колониальный мир, куда модерность пришла «под дула­ми ружей»; и траекторию нескольких домодерных империй, включая Россию и Китай, вступивших на путь, который он обозначает как «реактивную модернизацию», когда эти империи оказались перед сложной ситуацией и угро­зой колониального захвата. Российская империя, по его мнению, сочетала в себе как европейский элемент внутренней «гражданской войны», так и подобную «реактивную модернизацию» [Therborn 2003: 301][7]. С такой точки зрения несколько типов движения к модернизации могут «переплетаться» между собой.

Социолог Йохан Арнасон, одним из первых выдвинувший концепцию множественных модерностей, продолжил эту исследовательскую линию применительно к коммунистическому периоду, говоря о «переплетении коммунизмов» в случае СССР и Китая. Имперское наследие и имперские традиции в обоих государствах вступали в отношения с проектами модернизации, и оба революционных проекта к тому же были сложным, пусть и асимметричным, образом непосредственно связаны между собой после 1949 года. Но форсированная модернизация Советского Союза при Сталине перекликалась с более ранней, характерной для царского времени модернизацией «сверху вниз», в то время как «Китай не унаследовал подобного опыта, где исходящие от центра империи попытки модернизации всегда были намного более скромными; отсюда усвоение Китаем советской модели, но отсюда же и попытки ее переосмыслить…» [Arnason 2003: 310]. Как видно из этого примера, дискуссии о подобных переплетениях часто выходили за рамки взаимовлияний отдельных государств и национальных групп — это можно проследить на основе различий в видах деятельности, дискурсов, технологий и материальной культуры, а также в распространении знаний. Они также осмысляются в терминах связи между историческим наследием и глобальным или международным процессом.

Наиболее значимая черта теории переплетенных модерностей — в отличие от трех описанных мною выше: отсутствующей, общей и альтернативной, — состо­ит в том, что сама по себе модерность не понимается как единое упорядоченное целое. Скорее по мере выявления этих переплетений модерность разбивается на составные части и осмысляется через взаимодействие этих состав­ляющих в пространстве и времени. Это в первую очередь относится к России и Советскому Союзу, где в ХХ веке мы сталкиваемся с необходимостью анализировать два случая распада государства — в 1917-м и 1991 годах. Концепцию несостоявшейся модерности — которая тяготеет к тому, чтобы отождествлять эти случаи с несостоятельностью системы в целом, — можно сопоставить с более дифференцированной картиной различных темпов развития и межнациональных влияний, например в сферах политики, общества, экономики и культуры.

Примером такой фрагментарности, присущей понятию переплетенных модерностей, может служить недавнее исследование историка Адиба Халида, посвященное Туркестану и Центральной Азии за десять лет до 1917 года и в течение десяти лет после. Халид оспаривает общепринятые представления об «истории региона как непосредственном столкновении двух определенных, четко очерченных и однородных сущностей — “Центральной Азии” и “советского строя”». Скорее он пишет историю Узбекистана как изложение «двух ви´дений модерности», которые пересекались, но все же сохраняли обособ­ленность: ви´дение нового большевистского режима и представления части местной интеллигенции, известной как джадиды, в Туркестане до 1917 года, в которых идеи прогресса и цивилизации выражались в «подчеркнуто модернистском понимании ислама». Джадиды приняли революцию 1917 года и в особенности идею культурной революции по мере их упрочения, однако осмысляли их исключительно сквозь призму нации, а не класса. В частности, хотя они соглашались с русской интеллигенцией относительно первостепенной важности народного просвещения, но ориентиром для них был не Пе­тербург или Тегеран, а Стамбул. Это влияние, по мнению Халида, было «судь­боносным», поскольку тюркизм, объединение тюркских народов в единую нацию, в итоге вышел в джадидизме на первый план. Кроме того, джадидистская версия модерности не только взаимодействовала со взглядами, исходящими от евро­пейских коммунистических лидеров в регионе и из советского центра, но и формировалась в непрекращающихся спорах с консервативными оппонентами джадидов в Центральной Азии и Узбекистане. Два поколения узбекской интеллигенции, сначала предреволюционное, а затем и первое советское, погибли в 1930-е годы. Но это произошло лишь после того, как Узбекистан был «создан» благодаря сложному взаимодействию между двумя различными интерпретациями модерности, которые на время объединили силы, но в основе которых лежала совершенно разная логика [Khalid 2015: 2, 6, 12, 16, 40]. Интересно отметить, что сам Халид ни разу не использует термин «переплетенные модерности». Однако он, по сути, высказывает мысль, что целостной, единой советской модерности не существовало в многонациональном советском государстве; в разработанном им примере мы видим скорее две самостоятельные, но пересекающиеся версии, сосуществовавшие в рамках советского проекта. Халид также настаивает, что в случае с рассеянным и раздираемым внутренними конфликтами населением нельзя говорить о единой «традиции», с которой бы взаимодействовал большевистский центр; наоборот, «традиция» и «аутентичность» были условны, вокруг них постоянно шла борьба. В заключение я хотел бы заметить, что доводы, которые Халид косвенно выдвигает в пользу переплетенных модерностей, не используя сам термин, наводят на мысль, что история и теория могут прийти к одной и той же гипотезе различными путями.

Одно из новых исследований, в значительной мере опирающееся на концепцию переплетенных модерностей, — работа Алексея Голубева о материальной истории позднего СССР, в центре которой — социальная история материальных объектов и пространств советского периода. Голубев утверждает, что «импульсом, стимулом или причиной многих явлений в позднем социализме послужил транснациональный круговорот вещей, мыслей и людей». Для него это означает не то, что Советский Союз был типично модерным государством или что он являлся представителем особого, социалистического варианта модерности, а также не то, что модерность вообще не была ему свойственна. Вмес­то этого он высказывает мнение, что «концепция переплетенных модернос­тей, введенная в обиход Терборном, действительно полезна для понимания позднего социалистического общества, однако здесь требуется существенное уточнение: различия между типами модерности были обусловлены не только национальными и культурными, но и социальными границами. <…> в разных социальных группах бытовали различные представления о том, что такое модерность». В этом плане, считает Голубев, говорить об альтернативной или уникальной форме модерности в советском контексте означало бы «сбросить со счетов необычайное разнообразие общественной и культурной жизни в СССР» ради того, чтобы сосредоточиться на политическом и государственном устройстве [Golubev 2016: 240—241].

Как видно из позиции Голубева, теория переплетенных модерностей пусть и помогает разбить на части прежние представления о модерности как о целостной и единообразной, однако применительно к Советскому Союзу имеет тенденцию подгонять советскую систему под некий стандарт. В его работе это происходит за счет того, что показано, насколько некоторые аспекты советской действительности, в том числе социальные и культурные достижения, были включены в международный круговорот и распространение явлений модерности, которые необязательно были прямо связаны с несостоятельностью государственной системы или идеологии, а то и вовсе не имели к ним отношения. Теория переплетенных модерностей, таким образом, избегает недостатка концепции несостоявшейся модерности, по умолчанию понимающей модерность как упорядоченное целое, и это целое или преуспевает, или терпит неудачу. Однако по той же причине она становится уязвима для критики другого рода. Что теория переплетенных модерностей может возразить против того обстоятельства, что коммунизм как в СССР, так и за рубежом вводился как альтернативный строй, обособленный от капитализма и Запада? Сотни миллионов людей во всем мире видели в нем такую альтернативу, и его упадок и крушение нельзя рассматривать без учета этого факта. Кроме того, разве не были различные стороны советской системы — идеология, политический режим, экономический порядок, культура — тесно и на глубинном уровне связаны между собой? Теория переплетенных модерностей грозит разъединить и обособить эти различные измерения до такой степени, что будут утрачены базовые взаимосвязи.

Поэтому мне кажется, что продвинуться в применении теории модерности к советскому контексту можно, одновременно развивая и исследуя третью и четвертую из обозначенных в моей статье точек зрения — концепции альтернативных и переплетенных модерностей. Кто-то подумает, что две эти позиции несовместимы, но это необязательно так. Транснациональное, международное и глобальное измерения модерности можно изучать, одновременно признавая, что советский коммунизм представлял собой упорядоченное, по сути, явление, которое понималось и создавалось как путь развития, призванный помочь стране обогнать современный Запад, бороться с ним и «похоронить» его. Бинарная оппозиция частного и универсального, уникальности и сопоставимости вновь оказывается ложной. Если в случае Советского Союза мы можем понимать модерность одновременно как альтернативную и переплетенную, то кажется весьма правдоподобным, что то же самое можно сказать и о других модерных сообществах.

Пер. с англ. Татьяны Пирусской

Библиография / References

[Бердинских 2013] — Бердинских В. ГУЛАГ: экономика и идеология подневольного труда в 20-м веке // Доклад, прочитанный на конференции «Советский ГУЛАГ: новые исследования и новые интерпретации» (The Soviet Gulag: New Research and New Interpretations), Джорджтаунский университет, 25—27 апреля 2013 года.

(Berdinskikh V. GULAG: ekonomika i ideologiya pod­nevol’nogo truda v 20-m veke // Paper delivered at the conference “The Soviet Gulag: New Research and New Interpretations”, Georgetown University, 25—27 April 2013.)

[Вишневский 1998] — Вишневский А.Г. Серп и рубль: Консервативная модернизация в СССР. Москва: ОГИ, 1998.

(Vishnevskiy A.G. Serp i rubl’: Konservativnaya modernizatsiya v SSSR. Moscow, 1998.)

[Гидденс 2011] — Гидденс Э. Последствия со­вре­менности / Пер. с англ. Г.К. Ольховникова и Д.А. Кибальчича, науч. ред. и вступ. ст. Т.А. Дмитриева. М.: Праксис, 2011.

(Giddens A. The Consequences of Modernity. Moscow, 2011. — In Russ.)

[Раев 2000] — Раев М. Регулярное полицейское государство и понятие модерниз­ма в Европе XVII — XVIII веков: Попытка сравнительного подхода к проблеме // Американская русистика. Вехи историографии последних лет: Императорский период: Антология / Сост. М. Дэвид-Фокс; пер. с англ. З.Н. Исидоровой. Самара: Самарский университет, 2000. С. 48—79.

(Raeff M. The Well-Ordered Police State and the Development of Modernity in Seventeenth and Eighteenth-Century Europe // Amerikanskaya rusistika. Vekhi istoriografii poslednikh let: Imperatorskiy period: Antologiya / Ed. by M. David-Fox. Samara, 2000. P. 48—79. — In Russ.)

[Хлевнюк 2015] — Хлевнюк О. Сталин: жизнь одного вождя. М.: АСТ, 2015.

(Khlevnyuk O. Stalin: zhizn’ odnogo vozhdya. Moscow, 2015.)

[Юрчак 2014] — Юрчак А. Это было навсегда, пока не кончилось: Последнее советское поколение / Пер. с англ. автора; предисл. А. Беляева. М.: Новое литературное обозрение, 2014.

(Yurchak A. Everything Was Forever, until It Was No More: The Last Soviet Generation. Moscow, 2014. — In Russ.)

[Alexopoulos] — Alexopoulos G. Human Raw Material: Health and Inhumanity in Stalin’s Gulag. New Haven: Yale University Press [готовится к публикации / forthcoming].

[Alexopoulos 2015] — Alexopoulos G. Destructive-Labor Camps: Rethinking Solzhenitsyn’s Play on Words // Kritika. 2015. Vol. 16. № 3. P. 499—526.

[Arnason 2003] — Arnason J.P. Entangled Communisms: Imperial Revolutions in Russia and China // European Journal of Social Theory. 2003. Vol. 6. № 3. P. 307—325.

[Berman 1988] — Berman M. All That Is Solid Melts into Air: The Experience of Modernity. New York: Penguin, 1988.

[Bittner 2013] — Bittner S.V. A Negentropic Socie­ty? Wartime and Postwar Soviet History // Kritika. 2013. Vol. 14. № 3. P. 599—619.

[Black 1966] — Black C.E. The Dynamics of Modernization: A Study in Comparative History. New York: Harper and Roe, 1966.

[Brandenberger 2002] — Brandenberger D. National Bolshevism: Stalinist Mass Culture and the For­mation of Modern Russian National Identity, 1931—1956. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2002.

[Cooper 2005] — Cooper F. Modernity // Cooper F. Colonialism in Question: Theory, Knowledge, History. Berkeley: University of California, 2005. P. 113—149.

[David-Fox 2014] — David-Fox M. [Review: Getty J.A. Practicing Stalinism: Bolsheviks, Boyars, and the Persistence of Tradition. New Haven: Yale University Press, 2013] // Slavic Review. 2014. Vol. 73. № 3. P. 635—638.

[Eisenstadt 2000] — Eisenstadt S.N. Multiple Modernities // Daedalus. 2000. Vol. 129. № 1. P. 1—29.

[Engelstein 2001] — Engelstein L. Culture, Culture Everywhere: Interpretations of Modern Russia, Across the 1991 Divide // Kritika. 2001. Vol. 2. № 2. P. 363—393.

[Engerman 2009] — Engerman D. Know Your Ene­my: The Rise and Fall of America’s Soviet Experts. New York; Oxford: Oxford University Press, 2009.

[Etkind 2005] — Etkind A. Soviet Subjectivity: Torture for the Sake of Salvation? // Kritika. 2005. Vol. 6. № 1. P. 171—186.

[Fitzpatrick 1999] — Fitzpatrick Sh. Introduction // Stalinism: New Directions / Ed. by Sh. Fitzpatrick. London: Routledge, 1999. P. 1—14.

[Fritzsche 1996] — Fritzsche P. Nazi Modern // Modernism/modernity. 1996. Vol. 3. № 1. P. 1—22.

[Getty 2013] — Getty J.A. Practicing Stalinism: Bol­sheviks, Boyars, and the Persistence of Tradition. New Haven: Yale University Press, 2013.

[Giddens 1990] — Giddens A. The Consequences of Modernity. Stanford: Stanford University Press, 1990.

[Golubev 2016] — Golubev A. Elemental Materialism: Objectifying Power and Selfhood in the Late USSR, 1961—1991: PhD dis. Vancouver: University of British Columbia, 2016.

[Grant 1995] — Grant B. In the Soviet House of Culture: A Century of Perestroikas. Princeton: Princeton University Press, 1995.

[Hellbeck 2006] — Hellbeck J. Revolution on My Mind: Writing a Diary under Stalin. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2006.

[Hobsbawm 1983] — Hobsbawm E. Introduction: Inventing Traditions // The Invention of Tradition / Ed. by E. Hobsbawm and T. Ranger. Cambridge: Cambridge University Press, 1983. P. 1—14.

[Hoffmann 2003] — Hoffmann D.L. Stalinist Valu­es: The Cultural Norms of Soviet Modernity, 1917—1941. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 2003.

[Holquist 1997] — Holquist P. “Information Is the Alpha and Omega of Our Work”: Bolshevik Surveillance in Its Pan-European Context // Journal of Modern History. 1997. Vol. 69. № 3. P. 415—450.

[Holquist 2002] — Holquist P. Making War, Forging Revolution: Russia’s Continuum of Crisis, 1914—1921. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2002.

[Keenan 1986] — Keenan E. Muscovite Political Folkways // Russian Review. 1986. Vol. 45. № 2. P. 115—181.

[Khalid 2015] — Khalid A. Making Uzbekistan: Nation, Empire, and Revolution in the Early USSR. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 2015.

[Kharkhordin 2015] — Kharkhordin O. From Priests to Pathfinders: The Fate of the Humanities and Social Sciences in Russia after World War II // American Historical Review. 2015. Vol. 120. № 4. P. 1283—1298.

[Kołakowski 1990] — Kołakowski L. Modernity on Endless Trial // Kołakowski L. Modernity on Endless Trial. Chicago: University of Chica­go Press, 1990. P. 3—13.

[Kotkin 1995] — Kotkin S. Magnetic Mountain: Stalinism as a Civilization. Berkeley: University of California Press, 1995.

[Kotkin 2001] — Kotkin S. Modern Times: The Sovi­et Union and the Interwar Conjuncture // Kriti­ka. 2001. Vol. 2. № 1. P. 111—164.

[Kotkin 2014] — Kotkin S. Stalin. Vol. 1: Paradoxes of Power, 1878—1928. New York: Penguin Press, 2014.

[Kotsonis 2000] — Kotsonis Y. Introduction: A Mo­dern Paradox — Subject and Citizen in Nineteenth- and Twentieth-Century Russia // Russian Modernity: Politics, Knowledge, Practices / Ed. by Y. Kotsonis and D.L. Hoff­mann. New York: St. Martin’s Press, 2000. P. 1—16.

[Krylova 2014] — Krylova A. Soviet Modernity: Ste­phen Kotkin and the Bolshevik Predicament // Contemporary European History. 2014. Vol. 23. № 2. P. 167—192.

[Lenoe 2004] — Lenoe M. Closer to the Masses: Stalinist Culture, Social Revolution, and Sovi­et Newspapers. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2004.

[Leven 2013] — Leven M. The Crisis of Genocide. Vol. II: Annihilation: The European Rimlands, 1939—1953. Oxford: Oxford University Press, 2013.

[Malia 1994] — Malia M. The Soviet Tragedy: A His­tory of Socialism in Russia, 1917—1991. New York: Free Press, 1994.

[Malia 1999] — Malia M. Russia under Western Eyes: From the Bronze Horseman to the Lenin Mausoleum. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1999.

[Mann 2005] — Mann M. The Dark Side of Demo­cracy: Explaining Ethnic Cleansing. Cambridge: Cambridge University Press, 2005.

[Mayer 1981] — Mayer A. The Persistence of the Old Regime: Europe to the Great War. New York: Pantheon Books, 1981.

[Péteri 2009] — Péteri G. Streetcars of Desire: Cars and Automobilism in Communist Hungary (1958—1970) // Social History. 2009. Vol. 34. № 1. P. 1—28.

[Péteri 2011] — Péteri G. Alternative Modernity? Everyday Practices of Elite Mobility in Communist Hungary, 1956—1980 // The Socialist Car: Automobility in the Eastern Bloc / Ed. by L. Siegelbaum. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 2011.

[Plaggenborg 2013] — Plaggenborg S. Schweigen ist Gold: Die Moderntheorie und der Kommunismus // Osteuropa. 2013. Bd. 63. № 5-6. S. 67—78.

[Raeff 1975] — Raeff M. The Well-Ordered Police State and the Development of Modernity in Seventeenth and Eighteenth-Century Euro­pe // American Historical Review. 1975. Vol. 80. № 5. P. 1221—1243.

[Raeff 1983] — Raeff M. The Well-Ordered Police State: Social and Institutional Change through Law in the Germanies and Russia, 1600—1800. New Haven: Yale University Press, 1983.

[Randeria 2002] — Randeria Sh. Entangled Histories of Uneven Modernities: Civil Society, Caste So­lidarities and Legal Pluralism in Post-Colonial India // Unraveling Ties: From Social Cohesion to New Practices of Connected­ness / Ed. by Y. Elkana, I. Krastev, E. Macamo, and Sh. Randeria. Frankfurt am Main: Campus Verlag, 2002. P. 284—311.

[Rieber 1991] — Rieber A.J. The Sedimentary Society // Between Tsar and People: Educated Society and the Quest for Public Identity in Late Imperial Russia / Ed. by E.W. Clowes, S.D. Kassow, and J.L. West. Princeton: Princeton University Press, 1991. P. 343—366.

[Scott 1998] — Scott J.C. Seeing Like a State: How Certain Schemes to Improve the Human Condition Have Failed. New Haven: Yale University Press, 1998.

[Shorten 2012] — Shorten R. Modernism and Totalitarianism: Rethinking the Intellectual Sources of Nazism and Stalinism, 1945 to the Present. London: Palgrave Macmillan, 2012.

[Suny 2006] — Suny R.G. Reading Russia and the Soviet Union in the Twentieth Century: How the “West” Wrote Its History of the USSR // Cambridge History of Russia. Vol. 3: The Twentieth Century / Ed. by R. Suny. Cambridge: Cambridge University Press, 2006. P. 5—66.

[Suny 2008] — Suny R.G. On Ideology, Subjectivity, and Modernity: Disparate Thoughts about Doing Soviet History // Russian History. 2008. Vol. 35. № 1-2. P. 251—258.

[Therborn 2003] — Therborn G. Entangled Modernities // European Journal of Social Theory. 2003. Vol. 6. № 3. P. 293—305.

[Walker 2001] — Walker B. (Still) Searching for a Soviet Society: Personalized Political and Economic Ties in Recent Soviet Historiography // Comparative Studies in Society and History. 2001. Vol. 43. № 4. P. 631—642.

[Weiner 2003] — Landscaping the Human Garden: Twentieth-Century Population Management in Comparative Perspective / Ed. by A. Weiner. Stanford: Stanford University Press, 2003.

[Werner, Zimmermann 2006] — Werner M., Zimmermann B. Beyond Comparison: Histoire Croisée and the Challenge of Reflexivity // History and Theory. 2006. Vol. 45. № 1. P. 30—50.

[Westad 2005] — Westad O.A. The Global Cold War: Third World Interventions and the Making of Our Times. Cambridge: Cambridge University Press, 2005.

[Wittrock 2002] — Wittrock B. Modernity: One, None, or Many? European Origins and Modernity as a Global Condition // Multiple Modernities / Ed. by S.N. Eisenstadt. New Brunswick: Transaction Publishers, 2002.

[Wortman 1987] — Wortman R. “Muscovite Political Folkways” and the Problem of Russian Political Culture // Russian Review. 1987. Vol. 46. № 2. P. 191—197.

[Yurchak 2006] — Yurchak A. Everything Was Forever, until It Was No More: The Last Soviet Generation. Princeton: Princeton University Press, 2006.

* Статья подготовлена в результате проведения работы за счет субсидии на государственную поддержку ведущих университетов Российской Федерации в целях повышения их конкурентоспособности среди ведущих мировых научно-образовательных центров, выделенной Национальному исследовательскому университету «Высшая школа экономики».

[1] В русском издании недавно написанной Олегом Хлевнюком биографии есть глава «Миф Сталина», где автор непосредственно обращается к мифам о положительном, модернизирующем руководстве Сталина в постсоветской России.

[2] Это «Предисловие» представляет собой наиболее последовательное развитие «нео­традиционалистской» точки зрения среди специалистов по истории СССР.

[3] В свою очередь, опасность сведения всего анализа к одной только «культуре» ясно обозначена в: [Engelstein 2001].

[4] Ранее Ричард Уортман в отклике на [Keenan 1986] выделил две проблемы: уже устаревшее понимание Кинаном «политической культуры» и невнимание ко многим переменам имперского периода: [Wortman 1987]. Почти три десятилетия спустя Гетти вновь указал на эти проблемы. Мою собственную рецензию на Гетти см.: [David-Fox 2014].

[5] См., например, работу антрополога Алексея Юрчака: [Yurchak 2006]. Он прямо говорит, что «государственный социализм советского толка, как и западная демократия, был типом современного государства» [Yurchak 2006: 10; Юрчак 2014: 48].

[6] О первом подходе см., например, работу исторического антрополога Шалини Рандериа: [Randeria 2002]; о втором — статью: [Werner, Zimmermann 2006].

[7] Идея «консервативной модернизации» хорошо известна в российской и советской историографии — см., например: [Вишневский 1998].

Опубликовано в журнале: НЛО 2016, 4(140)

Катриона Келли

Отклик на статью Майкла Дэвид-Фокса

(пер. с англ. Татьяны Пирусской)

Катриона Келли (Оксфордский университет; профессор русистики факультета средневековых и современных языков; D.Phil.) catriona.kelly@new.ox.ac.uk.

УДК: 303.01+304.2+304.5+930.2

Аннотация:

В дискуссии собраны десять откликов на статью Майкла Дэвид-Фокса «Модерность в России и СССР: отсутствующая, общая, альтернативная или переплетенная?», представляющих достаточно широкую палитру мнений. В цент­ре дискуссии — вопрос о советской и постсоветской модерности как таковой: была ли она в России в принципе, и если да, то в каком виде и качест­ве? Фактически каждый из участников дискуссии предлагает свой вариант концепции модерности и свое ви´дение того, что представляет со­бой российская модерность (либо аргументирует позицию, согласно которой о «модерности» применительно к России и СССР говорить некорректно). При этом не меньше внимания авторы откликов уделяют и исто­риографии (пост)советской модерности, которая была основным объектом исследования в статье Дэвид-Фокса.

Ключевые слова: модерность, современность, историография, Россия, Российская империя, СССР, Майкл Дэвид-Фокс

Catriona Kelly (University of Oxford; professor of Russian, Faculty of Medieval and Modern Languages; D.Phil.) catriona.kelly@new.ox.ac.uk.

UDC: 303.01+304.2+304.5+930.2

Abstract:

The ten responses gathered here in response to Michael David-Fox’s article Russian—Soviet Mo­der­nity: None, Shared, Alternative, or Entangled? represent a broad diversity of opinions. The discussion centers around the question of Sovi­et and post-Soviet modernity as such: did Russia have a modernity at all, and if yes, then in what form and of what quality? Each partici­pant in the discussion suggests his or her own con­ception of modernity and vision of what Rus­sian mo­dernity looks like (or argues that there can be no discussion of “mo­der­nity” in connection with Russia or the USSR). Meanwhile, the res­pondents also com­me­nt at length on the historio­graphy of (post-)So­viet mo­der­nity, the starting point for David-Fox’s article in the first place.

Key words: modernity, historiography, Russia, the Russian Empire, the USSR, Michael David-Fox

История, по утверждению антрополога Джека Гуди, «не состоит из неизменных категорий, которые формируются в мире в том виде, в каком они явлены западному историографическому сознанию» [Goody 2006: 13—14]. Одной из таких «неизменных категорий», с которой Гуди особенно боролся в своих работах на протяжении нескольких десятилетий, была модерность. Термин «модерный», как он нередко отмечал, не просто был скользким, но имел неудобную тенденцию дрейфовать в сторону нормативности (см., например: [Goody 1998: 13; 2006]).

Однако даже если избегать слова «модерный» (с его ориентацией на настоящее и будущее, с его подразумеваемым наличием нормы и ставящей в тупик открытостью — где заканчивается современность?), трудно не признать, что исторические субъекты, стремившиеся к преобразованию общества, сами использовали понятие «модерный» как эталон (подробнее об этом см. в: [Энгельштейн 1996]). Майкл Дэвид-Фокс убедительно показывает, почему нам стоит из соображений исторической аутентичности относиться с уважением к той модели «модерности», что была в начале ХХ века, вместе с тем не обходя вниманием вопросы, которые, в частности, поднимал и Гуди.

Призыв Дэвид-Фокса присмотреться к «альтернативной» и «переплетенной» модерности весьма уместен. Прежде всего, нам следует осознавать различие темпов, с которыми «модерное» может развиваться в разных местах и ситуациях. Это не означает, что нужно вернуться к снисходительному делению целых территорий, эпох и отдельных личностей на «отсталые» и «прогрессивные», но нужно понимать, что распространение культуры происходит не толь­ко прямо, но и вбок. Как уже 20—30 лет утверждают специалисты по женской истории, XVI и XVII века с их акцентом на необходимости интеллектуаль­ной независимости женщины при заключении династического брака в некото­ром плане выглядят более «передовыми», чем XVIII век, когда стала доминировать идея, что образование делает женщину более обаятельной, здравомыслящей и даже послушной женой. Эта мысль противоречит прежним представлениям, согласно которым начало современной эпохи ознаменовалось переходом от «династических» браков к бракам «по велению чувства», т.е. недвусмысленным шагом в направлении «модерности» как индивидуалис­тичной, эмоционально свободной модели жизни[1]. Что касается истории детства, можно долго и безрезультатно спорить, являются ли образовательные системы, стремящиеся как можно скорее внушить молодому поколению взрослые ценности, более или менее «модерными» по сравнению с теми, которые ориентированы на детскую психологию и пытаются выстроить социализацию соответствующим образом. Если брать советскую историю, здесь мы вступаем на территорию «спора» Макаренко и Выготского, но этот спор, как известно историкам образования, актуален и для других периодов и обществ.

Если суждения о том, какие практики на самом деле можно считать «модерными», неотделимы от сомнений, это значит, что становится невозможно классифицировать различные культуры по их относительной близости к идеа­лу. В действительности проблема советской истории, по крайней мере в профессиональных кругах, не столько в расплывчатых сравнениях с «Западом», которых можно ожидать от журналистов, сколько в бессознательном убеждении ряда авторов, что некий признак модерности в нероссийском государстве Х носит трансцендентный характер[2]. Так, если считать мерилом страны с сильными секулярными традициями — такие, как Франция или Великобритания, — роль религии в России 1990-х годов кажется аномальной. Однако здесь не учитывается международный успех церквей с ярко выраженной национальной направленностью, формирующих политическую повестку и диктующих условия правящим партиям [Gzymała-Busse 2015]. Авторы, которые считают образцом «модерности» США, склонны видеть в слабом развитии общественной сферы и ее окончательном разрушении после 1917 года важные признаки и одновременно причины аномального пути развития Советского Союза, а впоследствии и Российской Федерации — см., например, интересное и хорошо аргументированное исследование культуры России поздне­го имперского периода: [Pravilova 2014], а также: [Vakhtin, Firsov 2016]. Од­нако советские дирижизм и государственное регулирование уже выглядят не так странно, если интерпретировать их в контексте, скажем, истории сохранения наследия во Франции и в Германии [Swenson 2013]. А с другой стороны, число интеллектуалов в этих двух европейских странах (не говоря уже об Испании и Италии), видевших в СССР довоенного периода воплощение модерности, было примечательно велико, и, несмотря на неприязнь, вызванную вооруженным подавлением Советским Союзом политической оппозиции в Венгрии и позже в Чехословакии, «еврокоммунизм» еще в 1980-е годы оставался значимой социальной силой.

Это напоминает нам, что некогда все было иначе, — необходимо помнить об этом, чтобы написать какую бы то ни было историю. Политический и экономический распад стран социалистического блока в 1989—1991 годах отбросил длинные тени на историографию (пост)советского пространства, застав­ляя искать в нем симптомы слабости и разложения. Но Маршалл Берман в книге «All That Is Solid Melts into Air» описывает точно такое же ощущение застоя и хрупкости в западной (в особенности американской) послевоенной культуре [Berman 1982]. Для людей того времени картины катастрофическо­го запустения в центральных районах города, которые до того представляли собой образец современного ландшафта, являлись лишь одним из призна­ков общего упадка эпохи[3]. Разумеется, и в интеллектуальной культуре СССР послевоенного периода несложно обнаружить когнитивный диссонанс и экзистенциальную подавленность, которые усугубились с возвратом к авторитарному режиму после 1964 года и в особенности после чехословацкого кризиса 1968 года[4]. Одна­ко влияние войны во Вьетнаме и затянувшегося кризиса в Северной Ирландии (если назвать лишь два наиболее значимых исторических события в англоговорящем мире того времени) также способствовало появлению социального давления. На этом этапе Советский Союз выглядел (с точки зрения отдельных представителей правящих кругов) как альтернативный вариант восстановления порядка. В послевоенные десятилетия СССР (во многом подобно сегодняшнему Китаю) неохотно признавали как по крайней мере крупнейшую военную и экономическую силу, а также страну, которая была лидером и в некоторых областях мировой культуры — в первую очередь в музыке и балете[5].

Другая проблема состоит в том, чтобы не переоценивать историческую «обоснованность» понятия «модерности» вне России. Здесь мне бы хотелось остановиться подробнее на одном из затронутых Дэвид-Фоксом аспектов — а именно языковом. «Модернити» по-русски может, как он предполагает, звучать как экзотический варваризм, но слово «современность» с конца 1830-х го­дов используется постоянно. Национальный корпус русского языка дает ранний пример из писем Гоголя: «В виду нас должно быть потомство, а не подлая современность». Но наряду с этим сентенциозным контекстом мы видим также одобрительное (Белинский) и нейтральное (Анненков и другие) употребления — с легко предсказуемыми различиями между группами разных политических ориентаций: консерваторами и либералами, славянофилами и западниками. И если слово «modernity» в значении «свойство или состояние того, что современно», восходит, согласно «Oxford English Dictionary» (OED), к 1635 году, то его использование применительно к «интеллектуальной тенденции или общественным настроениям, для которых характерно отрицание традиционных идей, доктрин и культурных ценностей или отказ от них в поль­зу современных или радикальных ценностей и убеждений (главным образом научного рационализма и либерализма)», фиксируется лишь с 1900-х годов[6]. Так что если мы акцентируем внимание на отсутствии в русском (или любом другом) языке термина, который бы полностью соответствовал английскому «modernity», мы рискуем наделить это слово слишком глубокой укорененностью в английском языке. Это становится другим способом заявить, что «модерность» в какой-то мере является принадлежностью западного мира и что ее аналоги в других странах неадекватны.

С учетом всего сказанного, процесс модернизации в России мог еще более усложниться за счет того, что в течение долгого времени тесно переплетался — как на практике, так и в восприятии — с процессом вестернизации. Хотя, как несложно проследить, идеи славянофилов XIX века коренятся в немецкой мыс­ли, это едва ли умаляет тот факт, что перед нами субъективная попытка доказать национальное своеобразие и декларирование «особого пути» (того же Sonderweg). Парадоксальное использование интеллектуальных заимствований из других европейских стран и США для утверждения уникального статуса России продолжалось и в советский период, в связи с чем можно также вспомнить устойчивый миф об СССР как бастионе мировой культуры, в этом отношении даже «более западном», чем сам Запад, но при этом предлагающем совершенно другие ценности [Clark 2011]. Отчасти причиной притязаний на «альтернативные» традиции был, конечно, транснациональный статус самого Советского Союза как евразийского конгломерата культур. Это, в свою очередь, порождает настойчивые вопросы о природе тех сил, которые за таким конгломератом сто­ят, и о том, каковы его политические итоги. В статье Дэвид-Фокса не затрагивается вопрос о том, как концепция «множественных» или «переплетенных» модерностей может сочетаться с недавними историческими трудами, где СССР рассматривается как имперская культура[7]. С точки зрения некоторых исследователей, эти трактовки коренным образом различны. Сергей Абашин полагает:

Методология Фуко призывает нас скорее обращать внимание на универсальную природу советской власти, которая специфическими способами достигала тех же задач, что и страны Европы / Запада, — модернизации, установления контроля над населением, использования научного знания (в том числе медицинского) для господства над человеческими мыслями и поведением, над человеческим телом. Адепты же постколониальной теории подозревают подобные универсалистские объяснения в завуалированной форме господства Европы над другими частями мира, отказываясь говорить о человеке вообще и предпочитая рассматривать / различать разные социальные и культурные контексты, в которых происходит становление современного общества. Модернизационная, технократичная и интернационалистская риторика советской власти с этой точки зрения — всего лишь изощренное прикрытие колониального господства, способ оправдать и легитимировать его ссылками на законы истории и природы [Абашин 2008: 446].

На самом деле противоречие, о котором говорит Абашин, разрешимо, учитывая, что империализм и колониализм можно рассматривать как специфичес­кие формы модернизации государства, просто утверждающего свое господст­во на более обширной территории и часто также с ярко выраженной социальной и / или этнической иерархией. (Именно это присуще модели «внутренней колонизации», предложенной Александром Эткиндом и другими: [Эткинд, Уффельманн, Кукулин 2012; Эткинд 2013а]; здесь этническая иерархия оказывается менее важной, чем социальная, хотя можно написать и ее скрытую историю.) Более неожиданно (в советском контексте) и поучительно замечание, высказанное Абашиным в связи с «имперским контролем» и «господством», которое, как он указывает, могло в значительной мере включать в себя сотрудничество с местной элитой:

Несмотря на жесткое подавление инакомыслия, политику 1930—1940-х гг. мы можем описывать не только в терминах подавления и сопротивления, но еще и в терминах компромисса или соглашения между разными группами элит и населения. Это многостороннее, молчаливое и не всегда равноправное соглашение основывалось на понимании и желании реформ и изменений, а эти желания в свою очередь проистекали из многочисленных траекторий групповых и индивидуальных биографий политиков и населения [Абашин 2008: 449][8].

Именно эти различные типы социальных соглашений, часто сами по себе зависящие от гарантий общей или альтернативной модерности (здесь обозначенных как «реформы»), в рамках советской истории до сих пор слабо поняты и едва исследованы, по-прежнему рассматриваются сквозь призму таких оценочных понятий, как «подчинение» и «сопротивление»[9]. Раскрыть, кто стоит за «групповыми и индивидуальными биографиями», помимо социальной элиты, часто непросто, если учитывать, с какой маниакальной точностью в печатных и документальных источниках фиксировался процесс разработки политической стратегии (делопроизводства) и насколько мало внимания там уделялось людям, эту стратегию разрабатывавшим, когда речь не шла об уров­не Центрального комитета[10]. Но лишь таким образом мы сможем уловить, как понималась здесь модерность и какие разные пути вели к ней, как внутри одной страны, так и в других государствах мира.

Пер. с англ. Татьяны Пирусской

Библиография / References

[Абашин 2008] – Абашин С. [Рецензия на книгу: Michaels P.A. Curative Power: Medicine and Empire in Stalin’s Central Asia. Pittsburgh: University of Pittsburgh Press, 2003] // Антропологический форум. 2008. № 8. С. 445–451.

(Abashin S. [Review of: Michaels P.A. Curative Power: Medicine and Empire in Stalin’s Central Asia. Pittsburgh: University of Pittsburgh Press, 2003] // Antropologicheskiy forum. 2008. № 8. P. 445–451.)

[Митрохин 2009] – Митрохин Н. Аппарат ЦК КПСС в 1953–1985 годах как пример «закрытого» общества // НЛО. 2009. № 100. С. 607–630.

(Mitrokhin N. Apparat TsK KPSS v 1953–1985 godakh kak primer «zakrytogo» obshchestva // NLO. 2009. № 100. P. 607–630.)

[Митрохин 2012] – Митрохин Н. «Личные связи» в аппарате ЦК КПСС // Неприкосновенный запас. 2012. № 3 (83) (magazines.russ.ru/nz/2012/3/m13.html (дата обращения: 10.07.2016)).

(Mitrokhin N. «Lichnye svyazi» v apparate TsK KPSS // Neprikosnovennyy zapas. 2012. № 3 (83) (magazines.russ.ru/nz/2012/3/m13.html (accessed: 10.07.2016)).)

[Робинсон 2004] – Робинсон М.А. Судьбы академической элиты: Отечественное славяноведение (1917 – начало 1930-х годов). М.: Индрик, 2004.

(Robinson M.A. Sud’by akademicheskoy elity: Otechestvennoe slavyanovedenie (1917 – nachalo 1930-kh godov). Moscow, 2004.)

[Фирсов 2008] – Фирсов Б.М. Разномыслие в СССР: 1940–1980-е годы. СПб.: ЕУСПБ; Европейский дом, 2008.

(Firsov B.M. Raznomyslie v SSSR: 1940–1980-e gody. Saint Petersburg, 2008.)

[Хлевнюк, Горлицкий 2011] – Хлевнюк О., Горлицкий Й. Холодный мир: Сталин и завершение сталинской диктатуры / Пер. с англ. А. Пешкова. М.: РОССПЭН, 2011.

(Gorlizki Y., Khlevniuk O. Cold Peace: Stalin and the Soviet Ruling Circle, 1945–1953. Moscow, 2011. – In Russ.)

[Энгельштейн 1996] – Энгельштейн Л. Ключи счастья: Секс и поиски путей обновления России на рубеже XIX–XX веков / Пер. с англ. В. Павлова. М.: Терра, 1996.

(Engelstein L. The Keys to Happiness: Sex and the Search for Modernity in Fin-de-Siècle Russia. Moscow, 1996. – In Russ.)

[Эткинд, Уффельманн, Кукулин 2012] – Там, внутри: Практики внутренней колонизации в культурной истории России / Под ред. А. Эткинда, Д. Уффельманна и И. Кукулина. М.: Новое литературное обозрение, 2012.

(Tam, vnutri: Praktiki vnutrenney kolonizatsii v kul’turnoy istorii Rossii / Ed. by A. Etkind, D. Uffelmann, and I. Kukulin. Moscow, 2012.)

[Эткинд 2013] – Эткинд А. Внутренняя колонизация: Имперский опыт России / Авториз. пер. с англ. В. Макарова. М.: Новое литературное обозрение, 2013.

(Etkind A. Internal Colonization: Russia’s Imperial Experience. Moscow, 2013. – In Russ.)

[Юрчак 2014] – Юрчак А. Это было навсегда, пока не кончилось: Последнее советское поколение / Пер. с англ. автора; предисл. А. Беляева. М.: Новое литературное обозрение, 2014.

(Yurchak A. Everything Was Forever, until It Was No More: The Last Soviet Generation. Moscow, 2014. – In Russ.)

[Яров 2006] – Яров С. Конформизм в Советской России: Петроград 1917–1920-х годов. СПб.: Европейский дом, 2006.

(Yarov S. Konformizm v Sovetskoy Rossii: Petrograd 1917–1920-kh godov. Saint Petersburg, 2006.)

[Appadurai 1996] – Appadurai A. Modernity at Large. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1996.

[Berman 1982] – Berman M. All That Is Solid Melts into Air: The Experience of Modernity. New York: Simon and Schuster, 1982.

[Butler 1987] – Butler M. Jane Austen and the War of Ideas. Oxford: Oxford University Press, 1987.

[Chakrabarty 2000] – Chakrabarty D. Habitations of Modernity: Essays in the Wake of Subaltern Studies. Chicago: University of Chicago Press, 2002.

[Clark 2011] – Clark K. Moscow, the Fourth Rome: Stalinism, Cosmopolitanism, and the Evolution of Soviet Culture. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2011.

[Evans 2016] – Evans C. Between Truth and Time: A History of Soviet Central Television. New Haven: Yale University Press, 2016.

[Goody 1998] – Goody J. Food and Love: A Cultural History of East and West. London; New York: Verso, 1998.

[Goody 2006] – Goody J. The Theft of History. Cambridge: Cambridge University Press, 2006.

[Gorlizki 2010] – Gorlizki Y. Too Much Trust? Regional Party Leaders and Local Political Networks under Brezhnev // Slavic Review. 2010. Vol. 69. № 3. P. 676–700.

[Gzymała-Busse 2015] – Gzymała-Busse A. Nations under God: How Churches Use Moral Authority to Influence Policy. Princeton: Princeton University Press, 2015.

[Hill 1989] – Hill B. Women, Work and Sexual Politics in Eighteenth-Century England. Oxford: Basil Blackwell, 1989.

[Hufton 1995] – Hufton O. The Prospect before Her: A History of Women in Western Europe, 1500–1800. London: Harper Collins, 1995.

[Humphrey 2008] – Humphrey C. The “Creative Bureaucrat”: Conflicts in the Production of Communist Party Discourse // Inner Asia. 2008. Vol. 10. № 1. P. 5–35.

[Jacobs 1961] – Jacobs J. The Death and Life of Great American Cities. New York: Random House, 1961.

[Kelly 2001] – Kelly C. Refining Russia: Advice Literature, Polite Culture, and Gender from Catherine to Yeltsin. Oxford: Oxford University Press, 2001.

[Kelly 2016] – Kelly C. Socialist Churches: Radical Secularization and the Preservation of the Past in Petrograd and Leningrad, 1918–1988. DeKalb: Northern Illinois University Press, 2016.

[Marrese 2002] – Marrese M.L. A Woman’s Kingdom: Noblewomen and the Control of Property in Russia, 1700–1861. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 2002.

[Pravilova 2014] – Pravilova E. A Public Empire: Property and the Quest for the Common Good in Imperial Russia. Princeton: Princeton University Press, 2014.

[Raleigh 2011] – Raleigh D. Soviet Baby Boomers: An Oral History of Russia’s Cold War. Oxford: Oxford University Press, 2011.

[Roth-Ey 2011] – Roth-Ey K. Moscow Prime Time: How the Soviet Union Built the Media Empire that Lost the Cultural Cold War. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 2011.

[Stone 1995] – Stone L. Uncertain Unions and Broken Lives: Marriage and Divorce in England, 1660–1857. Oxford: Oxford University Press, 1995.

[Swenson 2013] – Swenson A. The Rise of Heritage: Preserving the Past in France, Germany, and England, 1789–1914. Cambridge: Cambridge University Press, 2013.

[Tomoff 2015] – Tomoff K. Virtuosi Abroad: Soviet Music and Imperial Competition during the Early Cold War, 1945–1958. Ithaca, N.Y.: Cornell University Press, 2015.

[Vakhtin, Firsov 2016] – Public Debate in Russia: Matters of (Dis)Order / Ed. by N. Vakhtin and B. Firsov. Edinburgh: Edinburgh University Press, 2016.

[Zhuk 2010] – Zhuk S. Rock and Roll in the Rocket City: The West, Identity, and Ideology in Soviet Dniepropetrovsk, 1960–1985. Washington, D.C.: Woodrow Wilson Center Press; Johns Hopkins University Press, 2010.

[Zubok 2009] – Zubok V. Zhivago’s Children: The Last Russian Intelligentsia. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2009.

[1] Традиционное объяснение см., например, в: [Stone 1995]. Специалисты по женской истории более скептически оценивают перемены в обществе этого периода — см., например: [Butler 1987; Hill 1989; Hufton 1995; Kelly 2001; Marrese 2002].

[2] Я обобщаю здесь именно потому, что, на мой взгляд, проблема не сводится к сравнениям с какой-то одной культурой, «внешней» по отношению к России. С одной стороны, во многих культурах имеются представления об эксцентричности, «неправильности» русской культуры по сравнению с какой-то культурой Х, а с другой стороны, в русской культурной среде можно найти точно такие же представления о других культурах. Но в то же время обобщающие теории американских или, если брать шире, западных социальных (в меньшей степени гуманитарных) наук подчас обескураживают самодовольной ограниченностью: им присуще настойчивое убежде­ние, что именно американское (британское, немецкое и т.д.) общество представляет собой образец демократии и права, благоразумного поведения, рационального мышле­ния, социальной пользы и т.д. Ср.: [Appadurai 1996], где признается, что локальные исследования оказались «одним из немногих противовесов постоянной тенденции игнорировать огромные части мира, характерной для американской науки и американского общества в целом» [Appadurai 1996: 17], но при этом выражается беспокойство, что уменьшенная перспектива так называемых «локальных исследований» также может оказаться ошибочной, «перерасти в чрезмерную удовлетворенность собственной картиной мира, в самолюбование своими экспертизами и нечувствительность к транснациональным процессам настоящего и прошлого» [Appadurai 1996: 17].

[3] Это прекрасно показано в работе: [Jacobs 1961]. Тревога, вызванная распадом общест­ва перед Второй мировой войной, выразилась в образе Готэм-сити, городе Бэтмена, который с 1940 года служил мрачным фоном для похождений супергероя.

[4] Здесь я придерживаюсь иной точки зрения, нежели та, что выражена в глубоком и интересном исследовании Алексея Юрчака [Юрчак 2014]: реакция поколения, которое при Брежневе лишь вступило в сознательный возраст и достигло совершеннолетия, когда Брежнев умер (т.е. тех, кто родился в конце 1950-х — начале 1960-х), сильно отличалась от реакции тех, чьи студенческие или ранние зрелые годы пришлись на эпоху Хрущева. О последней группе см.: [Raleigh 2011]; о том, как советский чиновник мучительно справлялся с противоречиями этого периода, см.: [Humphrey 2008]. Кроме того, по-прежнему относительно мало написано о восприятии происходящего молодыми людьми (и советскими гражданами в целом) из неинтеллигентской среды (информанты Юрчака — молодые люди из ленинградских научно-технических кругов, а Дональд Ралей опрашивал выпускников двух спецшкол в Москве и Саратове), хотя в работах, например, Сергея Жука можно найти более широкий подход: [Zhuk 2010].

[5] Некоторые авторы подчеркивают, что СССР «проиграл» холодную войну — см., например: [Roth-Ey 2011]. Однако стремительный упадок советских институтов после 1991 года не должен вводить историков в заблуждение относительно того, что часть из них в предшествующие десятилетия пользовалась значительным международным авторитетом. О классической музыке см.: [Tomoff 2015], о советском телевидении: [Evans 2016].

[6] Это значение слова «modernity» появилось в английском языке в 1900-х годах, несомненно, под влиянием французского «modernité», которое было в ходу приблизительно с 1840-х (см. по базе французского Национального центра текстовых и языковых ресурсов: www.cnrtl.fr/definition/modernité). Прежнее значение напрямую восходило к латинскому «modernitas», минуя французский. Термин «модернизм» как обозначение стилистических открытий или новшеств прослеживается с 1830-х го­­дов (см. OED), однако к сознательно новаторскому стилю он стал применяться лишь к 1870-м (см. там же). В те же, 1870-е годы (судя по сведениям Национального корпуса русского языка) он пришел и в Россию.

[7] Как в известном культурно-историческом журнале «Ab Imperio».

[8] Ср. работы, посвященные так называемым «подчиненным» (subalterns), в контексте истории британского Раджа, например: [Chakrabarty 2000].

[9] Например, как я ни восхищаюсь последними работами Сергея Ярова об интеллигенции раннего советского периода и Бориса Фирсова — о позднесоветской интеллигенции, их «говорящие» заглавия [Яров 2006; Фирсов 2008] сводят к примитивным бинарным оппозициям явления, часто намного более сложные, как видно и из самих книг. Об этом также см.: [Робинсон 2004; Zubok 2009].

[10] Что касается советской элиты, есть хорошие работы, где рассматриваются не только вожди и их окружение (в особенности см.: [Хлевнюк, Горлицкий 2011]), но и Центральный комитет [Митрохин 2009; 2012], а также местные лидеры [Gorlizki 2010]. Однако изучать чиновников более низкого ранга крайне непросто. В последней книге [Kelly 2016] я пытаюсь рассмотреть социальные и культурные изменения отно­шений к церковной архитектуре, выходя за рамки традиционных оппозиций, связан­ных с отношениями государства и церкви. Я высказываю мысль, что научный консенсус постсоветской эпохи о полном провале секулярного проекта не учитывает изменений отношения к церковному наследию, происшедших в советский пери­од, включая игнорирование религиозного значения зданий, которые можно было классифицировать как великие произведения искусства и, таким образом, как «национальное достояние». Однако мотивации множества отдельных индивидов, особенно тех, кто работал в учреждениях городской администрации в 1930-е го­ды, нужно вылавливать из официальной документации, поскольку личные дела чаще всего недоступны для исследователей или доступны только работникам самих архивов.

Опубликовано в журнале: НЛО 2016, 4(140)

Кирилл Бенедиктов: "В случае избрания Клинтон, человечество подойдет к порогу третьей мировой"

Через месяц, 8 ноября в США пройдут президентские выборы. На пост главы государства претендуют бизнесмен Дональд Трамп от Республиканской партии и Хиллари Клинтон от Демократической. В ходе выборной кампании и тот, и другая активно разыгрывают "российскую карту". О шансах кандидатов и о том, чего от них можно ожидать в случае победы, "Вестнику Кавказа" рассказал политолог, главный редактор сайта "Русская идея", редактор отдела интеллектуальных расследований портала Terra America Кирилл Бенедиктов.

- У кого, по вашему, больше шансов занять кресло президента США?

- Прогноз очень сложно сейчас дать, потому что оба кандидата идут фактически нос к носу. Сейчас небольшое преимущество опросы дают Хиллари Клинтон, пару недель назад давали небольшое преимущество Трампу. Расклад пока в рамках статистической погрешности и будет зависеть будет от мобилизации электората, который либо не учитывается, либо учитывается, но как пассивная сила. Речь идет о так называемых потерянных белых избирателях. Это в основном "синие воротнички" - либо рабочий класс, либо мелкие клерки. То, что называется lower middle class, низшая часть среднего класса. В 1992 году они в основном голосовали за миллиардера Росса Перо (консервативный политик и независимый кандидат на пост президента США в 1992 и 1996 годах, -прим. ред), которого совместными усилиями истеблишменту удалось остановить. В 2012 они не проголосовали за Мита Ромни, который очень рассчитывал на их поддержку. С тех пор их зовут потерянные белые избиратели.

Возможно, на этих выборах потерянные белые избиратели проголосуют за Дональда Трампа, а это 6-6,5 миллионов человек - достаточно мощная сила. Может быть, сейчас они просто не учитываются опросами в силу некоторой пассивности. Словом, если на выборах они проявят активность, тогда в игру вступит фактор, который сейчас не учитывался.

С другой стороны, Хиллари может задействовать какие-то свои секретные инструменты. За нее сейчас - 80% всех американских СМИ, за нее – весь вашингтонский истеблишмент, причем не только демократический, но и часть республиканского, и, конечно, административный ресурс. Это тоже нельзя сбрасывать со счетов. У обоих кандидатов есть определенные тузы в рукаве, может быть даже и джокеры, и ближе к 8 ноября станет понятно, что из этого будет задействовано.

- Чья победа предпочтительнее для России?

- На данный момент предпочтительнее выглядит победа Дональда Трампа. Мы примерно знаем, чего ожидать от Хиллари. Дело даже не в том, что при президентстве ее мужа Билла Клинтона сложилось доминирующее сейчас в американском общественном и политическом сознании отношение к России как к стране второго сорта, как к стране зависимой от США, как стране проигравшей в холодной войне, а потому обреченной делать то, что обязана делать страна проигравшая. Хотя безусловно на политику Хиллари Клинтон, если она победит на выборах, это, конечно, будет влиять очень сильно.

Дело в том, что Хилари Клинтон является выразителем не только интересов, но и идеологических установок той части американской политической элиты, которую образовал союз неоконсерваторов, неоконов и либеральных интернационалистов. Это идеология, согласно которой США обязаны (это их миссия) нести демократию и права человека во все уголки нашей планеты, в том числе и туда, где их отродясь и не было, и население не особо испытывает нужду.

В то же время как Дональд Трамп является достаточно ярким выразителем течения, называемого политический реализм. Это течение все-таки исходит из рациональных практических интересов держав. На почве политического реализма выстроить отношения между Москвой и Вашингтоном будет гораздо легче хотя бы просто потому, что из них уйдет идеологическая составляющая.

- Как может тот или иной кандидат, в случае победы, повлиять на ситуацию на Ближнем Востоке?

- В случае победы Хилари, думаю, нас ожидает новый виток напряженности на Ближнем Востоке. Сирийская кампания видимо перейдет в долгоиграющую, кровопролитную и болезненную для всех сторон фазу. США будут наращивать масштабы помощи так называемой умеренной оппозиции. Это искусственное разграничение чуть более умеренных отрядов с теми же отрядами Аль-Каиды. Скорее всего, будет увеличен объем помощи этим отрядам, включая поставку оружия, возможно, ПЗРК. Рано или поздно это приведет к открытому конфликту с российскими ВКС, потому что ПЗРК могут быть использованы не только против сирийской авиации, но и против российских самолетов. Возможно, что американцы пойдут на то, чтобы в одностороннем порядке установить бесполетную зону, что сильно поднимет градус противостояния и поставит ситуацию на грань горячей войны. В случае избрания Хилари Клинтон человечество вплотную подойдет к порогу третьей мировой.

Избрание Дональда Трампа, во всяком случае, как сейчас можно судить по его внешнеполитическим заявлениям, должно привести к снижению градуса напряженности, поскольку Трамп считает исламский фундаментализм, экстремизм и терроризм основными врагами современной цивилизации, Запада и России. Будучи человеком крайне прагматичным, он неоднократно повторял, что если Россия хочет разделаться с ДАИШ в Сирии, то надо позволить ей этой сделать. Если есть возможность победить ДАИШ чужими руками, в данном случае нашими руками, не задействуя ресурсы и жизни американских солдат, то, с точки зрения Трампа, это надо сделать.

При всех возможных издержках это наилучший выход из создавшейся ситуации. Возможно, при президенте Трампе можно будет координировать усилия российской и американской группировок. Я не уверен, что дело дойдет до создания общей коалиции, но хотя бы какая-то координация на уровне штабов возможна.

Безусловно, Трамп не настолько заидеологизирован, чтобы считать, что победа России и ее союзников, то есть Башара Асада, в Сирии будет означать проигрыш и унижение США, как считает это сейчас администрация Обамы и как почти наверняка будет считать Хиллари Клинтон.

- Можно ли прогнозировать, какую политику кандидаты, в случае победы, будут вести на Кавказе?

- Мне неизвестно, чтобы Трамп высказывался конкретно по вопросам Кавказа, но можно говорить о том, что он не заинтересован в распылении сил и ресурсов США в тех регионах, которые не являются, с его точки зрения, жизненно важными для Америки. Скажем, кризис на Украине он предлагал решать с привлечением европейских столиц, а не Вашингтона, и не растрачивать там попусту ресурсы США. Можно предположить, что нечто подобное будет и в отношении Кавказа.

Что же касается Хиллари Клинтон, то будучи убежденной глобалисткой и либеральной интернационалисткой, она будет рассматривать Кавказ как один из регионов усиления продвижения интересов США, что автоматически ведет к ослаблению России. А ослабление России и ограничение ее "имперских амбиций" - одна из самых главных задач либеральных интернационалистов.

США > Внешэкономсвязи, политика > vestikavkaza.ru, 6 октября 2016 > № 1934902 Кирилл Бенедиктов

Грузинский предвыборный триллер

Георгий Калатозишвили, Тбилиси

В субботу в Грузии пройдут парламентские выборы, которые большинство серьезных экспертов уже называет "самыми непредсказуемыми в истории страны". Со времен первых демократических выборов, состоявшихся 28 октября 1990 года, ситуация с вероятным исходом голосования еще никогда не была столь запутанной и интригующей, с примесью вовсе не кинематографического триллера. Чего стоит хотя бы попытка убийства одного из лидеров оппозиционной партии "Единое национальное движение" (ЕНД) Гиви Таргамадзе за три дня до голосования. (См. "ВК" "Правую руку" Саакашвили взорвали за три дня до выборов). Если бы от мощнейшего взрыва сдетонировал бак с горючим, то парламентские выборы могли пройти под бурные митинги протеста во время похорон депутата и одного из ближайших соратников экс-президента.

Впрочем, "трудно прогнозируемыми" предстоящие выборы делают вовсе не подобные инциденты, в том числе частые драки в регионах, а то странное обстоятельство, что никогда прежде, столь большое количество граждан не отказывалось отвечать на классический вопрос социологов: "За кого бы вы голосовали, если бы выборы проходили завтра?"

Около 60% (!) грузин предпочитают не отвечать на этот вопрос - либо говорят, что "пока не решили", либо ссылаются на "анонимность и интимность выбора".

Почему так происходит, сказать трудно. Возможно, сказывается уникальность фигуры Михаила Саакашвили, остающегося чуть ли не главным актером на грузинской политической сцене, несмотря на бегство из страны в 2013 году – на другой же день после истечения срока президентских полномочий, а также, несмотря на трудоустройство в другом государстве. Третий президент Грузии уже довольно давно потерял грузинское гражданство, вступив в гражданство Украины, где трудится главой Одесской областной госадминистрации.

Одно из свойств Саакашвили-политика: он не оставляет равнодушных. Его в Грузии либо ненавидят, либо обожают. Причем в рамках одной компании друзей или родственников можно обнаружить и тех, и других. Возможно именно поэтому, столь ненормально большой процент опрошенных пытаются скрыть свои предпочтения.

Они могут быть как "против" так "за" Саакашвили. Отсюда и аномальные результаты опросов разных, вполне респектабельных социологических служб.

Например, американо-германское GFK, считающееся я одним из самых уважаемых рейтинговых агентств в мире, утверждает, что партия Саакашвили получит 26%, а правящая "Грузинская мечта" (ГМ) 25,4%. Понятно, что социологический люфт составляет 2-3% в ту или иную сторону, но сравним этот результат с заключением другого, не менее уважаемого социологического агентства TNS: 36% - ГМ и всего 13%-ЕНД!

В условиях, когда респонденты отказываются отвечать, социологи вынуждены применять различные технологии. В том числе метод аллокации, когда задается наводящий вопрос "За кого вы не стали бы голосовать ни в коем случае?", либо метод аналогии" когда учитывается реальный итог голосования в ходе предыдущих выборов с учетом тогдашнего процента неопределившихся. GFK и TNS применили разную методику, и лишь реальный итог покажет, какая из них была более релевантной.

Прогноз становится делом настолько трудным, причем рискованным, что американская NDI вообще отказалась публиковать свое заключение, сославшись на то, что в условиях столь высокого процента неопределившихся (либо скрывающих предпочтения) делать обоснованный прогноз невозможно.

В политическом смысле предстоящие выборы будут выбором не между Саакашвили и основателем ГМ, миллиардером Бидзиной Иванишвили, а "за" или "против" Мишико. Миллиардер, несмотря на все его меценатство и множество добрых дел (чего стоит одна лишь многомиллионная программа бесплатного лечения гепатита) не обладает и десятой доли харизмы неуемного экс-президента.

Обратившись из Одессы к участникам многотысячного предвыборного митинга, Саакашвили обещал "переплыть Черное море, чтобы воссоединится с любимыми соотечественниками", хотя против него в Грузии заведено четыре уголовных дела по обвинению в растрате, а также превышении служебных полномочий. Глава МВД Георгий Мгебришвили на днях грозно предупредил - стоит только Саакашвили вступить на грузинскую землю, как он будет немедленно арестован. А вице-премьер Кахи Каладзе сообщил, что для экс-президента приготовлена самая комфортная камера в тбилисской тюрьме.

Главная интрига предстоящих выборов в том, что даже если ЕНД не сможет выиграть, но пройдет в парламент со "второго места" и создаст влиятельную, многочисленную фракцию в парламенте. Саакашвили и его соратникам хватит политического таланта и хитрости, чтобы использовать этот ресурс, чтобы добиться от властей прекращения уголовного преследования бывшего президента и возвращения ему грузинского гражданства, то есть перспективы вновь легально участвовать в политической жизни Грузии.

"Грузинская мечта" окажется перед тяжким выбором. По конституции, Грузия – парламентская республика, а правящей партии будет трудно (хотя бы с имиджевой точки зрения) работать и развивать связи с ЕС в условиях постоянной обструкции, бойкота и обвинений со стороны главной оппозиционной силы. Причем, партии вполне легитимной и значимой с точки зрения ЕС и США. Ни одна западная страна, несмотря на многочисленные просьбы грузинской генпрокуратуры, не только не объявила Саакашвили в розыск, но даже не отказала в визе.

Интервью Посла России в Таиланде К.М.Барского газете «Дэйли Ныоз»

Газета Дэйли Ныоз имела честь взять интервью у Посла Российской Федерации в Королевстве Таиланд К.М.Барского о состоянии отношений между Россией и Таиландом, которым исполнится в 2017 году 120 лет, о сотрудничестве по линии Россия-АСЕАН, о роли России в современном мире, а также о конфликтах на Украине, в Сирии и о современной системе международных отношений.

Как развиваются российско-асеановские отношения после саммита Россия-АСЕ АН, состоявшего в мае этого года? Чего удалось достичь с тех пор?

Майский саммит прошел весьма успешно. По его итогам была принята Декларация, в которой поставлена задача построения стратегического партнерства между Россией и АСЕАН. Достигнута договоренность о наращивании взаимодействия по таким направлениям, как политическое и торгово-экономическое сотрудничество, культурные связи, научно- технологическое взаимодействие, чрезвычайное реагирование и сотрудничество в гуманитарной сфере, борьба с терроризмом.

Этот год стал особенным в плане культурного сотрудничества. Россия и страны АСЕАН объявили 2016 год перекрестным годом культуры. В Москве при участии посольств десять стран-членов Ассоциации сейчас проходит выставка «Все краски АСЕАН». По мнению Президента России В.В.Путина, саммит и культурные связи должны стать мостом, соединяющим регионы, способствовать развитию евразийского экономического сотрудничества, в том числе созданию Зоны свободной торговли между Россией и странами АСЕАН, укреплению взаимодействия между АСЕАН и ШОС.

Что касается ЗСТ между Евразийским экономическим союзом и Таиландом, то сейчас для обсуждения данного вопроса создается рабочая группа. Из других стран-членов АСЕАН переговоры также ведутся с Камбоджой и Сингапуром.

2017 год станет крайне важным для отношений между Россией и Таиландом, которым в следующем году исполняется 120 лет. Хотелось бы узнать о планах России на сей счёт.

Это именно то, чем мы занимаемся каждый день. Я обсуждаю это с десятками людей, начиная от правительственных чиновников Таиланда до представителей учреждений культуры, университетов, неправительственных организаций, частных фирм, банков. Я получаю множество предложений и инициатив от различных людей как в России, так и здесь в Таиланде. Посольство находится в постоянном контакте с различными российскими ведомствами, вовлеченными в эту работу. Все это внушает мне уверенность в том, что празднование 120-й годовщины в следующем году будет иметь грандиозный успех и станет запоминающейся вехой в отношениях наших стран. Тем более что руководство обоих государств в полной мере осознает всю важность предстоящих мероприятий.

А самое главное - мы чувствуем поддержку простых людей.

Я тоже на это надеюсь. Теперь давайте поговорим о текущих событиях в международной повестке дня. Давайте начнем с ситуации в Южно-Китайском море. На прошлой неделе российский ВМФ провел военные учения с китайской стороной. Хотела бы уточнить, есть ли здесь какая-то скрытая подоплека?

Хотел бы начать с некоторых общих наблюдений по ситуации в ЮКМ. Это очень сложный вопрос, и, без сомнения, он является фактором общей обеспокоенности в АТР. Моя страна придерживается принципиальной позиции по ситуации в ЮКМ. И эта позиция весьма проста - Россия не является стороной этого территориального спора. Мы уверены, что все разногласия между вовлеченными странами должны решаться мирным путем посредством дипломатических переговоров, без использования силы и на двусторонней основе. Мы против интернационализации этого спора, против вовлечения в него любой третьей стороны. В то же время мы надеемся, что заинтересованные стороны найдут взаимоприемлемое решение этой проблемы на благо всех членов регионального и международного сообщества.

Россия — стратегический партнер Китая, Россия также является стратегическим партнером Вьетнама. У России прекрасные отношения со всеми странами этого региона, но мы убеждены, что что-то должно быть сделано для укрепления доверия между ними. Я думаю, что это принципиально важно для всех, так как в АТР явно не хватает прочной и транспарентной архитектуры безопасности и развития.

Возвращаясь к ЮКМ, хотел бы подчеркнуть, что целью военных учений между Россией и Китаем было показать пример укрепления доверия между двумя странами региона. Мы надеемся, что этому примеру последуют другие страны. Нам нужно больше доверия, нужно проводить больше учений, в основе которых лежит идея взаимопонимания.

Как развивается ситуации на Украине? Кажется, что большинство людей уже забыли о кризисе на Украине. Какова российская позиция по этому вопросу сегодня?

Украина — это не забытый конфликт. Мы надеемся, что он будет урегулирован и забыт, но пока это не так. К сожалению, ситуация на Украине вызывает озабоченность. Я хотел бы напомнить читателям газеты о том, что кризис на Украине - это внутренний кризис, это не международный конфликт. Украинский кризис - это гражданская война, сторонами в которой являются украинское правительство в Киеве и силы, выступающие за автономию на востоке. В феврале 2015 г. в Минске лидеры Украины и представители самопровозглашенных Луганской и Донецкой республик при участии России, Франции, Германии и ОБСЕ в качестве наблюдателей собрались и подписали документ, который мы называем Минским соглашением.

К сожалению, украинские власти гораздо больше слушают внешних игроков, что негативно сказывается на выполнении Минских договоренностей. Россия не является стороной конфликта. Это всеобщее заблуждение. Очень часто украинское правительство пытается представить Россию в качестве таковой, но мы - не сторона конфликта. Как и правительства западных стран, Россия может играть роль посредника в разрешении этого конфликта, и мы к этому готовы.

Мы постоянно повторяем, что Россия никогда ие вторгалась на Украину и никогда не размещала войска на Востоке Украины. Единственное, о чем мы говорим, это то, что Восток Украины населен русскоязычными людьми, и там есть люди с российскими паспортами, и все они прежде всего люди. У них есть права, которые нельзя отрицать. Они не хотят отделяться от Украины, они хотят получить автономию в составе Украины, что отвергает правительство в Киеве, тем самым нарушая Минские договоренности.

Давайте теперь поговорим о Сирии. Россия уже полтора года принимает непосредственное участие в сирийских событиях.

Конфликт в Сирии - это трагическая страница современной истории. Западные страны пытались играть ведущую роль в разрешении конфликта, а все попытки противостоять этому со стороны западной коалиции за последние три года, к сожалению, привели только к ухудшению обстановки. В итоге законное сирийское правительство обратилось к Российской Федерации с просьбой об использовании наших вооруженных сил для защиты сирийской государственности, сохранения его территориальной целостности и суверенитета. Именно поэтому российские вооруженные силы были направлены в Сирию, что сыграло ключевую роль в данном конфликте.

В последствии Россия вывела часть своих войск с сирийской территории, при этом продолжая оказывать поддержку сирийскому правительству в области логистики и на дипломатических поприще. США, в свою очередь, являющиеся важным игроком в сирийском кризисе, не могут, или не хотят влиять на силы, выступающие против правительства, которые они называют «умеренной оппозицией». Позиция США разочаровывает и негативно влияет на ход событий в Сирии.

Таким образом, пройдя путь от Советского Союза до Российской Федерации, можно ли говорить о том, что Россия вновь вошла в число великих держав современного мира?

Нежелание США и их союзников отказываться от претензий на доминирование и политика, которую они проводят по отношению к другим государствам, негативно сказываются на международных отношениях, в том числе на отношениях со странами БРИКС. Таким образом, на ваш вопрос, становится ли Россия великой державой, я бы сказал, что Россия укрепляет свои позиции в качестве крупной страны и центра силы, у которой, конечно, есть свои интересы и законное право на уважение своих интересов другими членами международного сообщества.

С нашей точки зрения «холодной войны» сегодня нет, поскольку больше нет сверхдержав. Мы выступаем за построение нового международного политического и экономического порядка, основанного на принципах международного права, которыми руководствуется и Россия. Нашему примеру должны последовать и другие государства.

Леонид Куравлев: «Шукшин поощрял мою отсебятину»

Александр АНДРЮХИН

8 октября исполняется 80 лет одному из любимейших актеров страны Леониду Куравлеву. Это и Пашка Колокольников, и Шура Балаганов, и Жорж Милославский, и Афоня, и даже, если кто забыл, Робинзон Крузо. Фильмы с участием Леонида Вячеславовича всегда имели успех, одно лишь упоминание его фамилии сразу вызывало у зрителей улыбку. Режиссеры это усвоили, и как промежуточный итог — 250 картин. Накануне юбилея народный не только по званию, но и по сути своей артист разговорился с нашим корреспондентом.

Наметили встретиться в кафе на Малой Якиманке, неподалеку от дома, в котором живет Куравлев. Попросил занять столик в углу, где потемнее — чтобы никто не узнал. Однако операция сорвалась: едва вошел в кафе, все как ждали — тут же повернули головы в его сторону. «Он? Да точно! Сколько ему?» — прошелестело по залу. Мы сели за столик, заказали чаю и начали беседу. Надо отдать должное посетителям — никто не мешал, не лез за автографами, просто украдкой снимали на мобильники. Кадры, думаю, удались: Леонид Вячеславович поражал энергией, озорной веселостью, а порой и детской непосредственностью.

культура: Когда у Вас проявился актерский дар?

Куравлев: Он у меня вообще не проявлялся. Даже не думал, что стану артистом. Вырос в простой московской семье. Отец работал слесарем на заводе №45, сейчас это «Салют», а мать — дамским парикмахером. Мы жили в коммуналке — втроем в одной комнате. В этой же квартире размещался брат отца, он был инженером, получил отдельную комнату. Комнату имела и папина сестра — тетя Лиза. Мы любили собираться и петь. Отец играл на гитаре и баяне.

культура: Так вот откуда у Вас вокальные способности! Помню, как вдохновенно распевали в фильме «Начало» на пару с Чуриковой...

Куравлев: А еще «Лев Гурыч Синичкин», «Шла собака по роялю» — там я сам пою. Но в картине «Иван Васильевич меняет профессию» за меня это делает Валерий Золотухин. Так вот, возвращаясь к выбору профессии: уже в старшие классы ходил, а все не знал, кем быть. Учился я плохо. Особенно тяжело давалась математика. Как слышал «синус-косинус» — валился в обморок. А класс у нас был очень сильный — семь медалистов. Но (смеется), как говорится, в семье не без урода...

культура: Кто же Вас надоумил пойти в актеры?

Куравлев: Двоюродная сестра. Собрались мы как-то всей родней за столом, и дядя меня спрашивает: «Куда нацелился?» А я и не знаю. Куда без математики? Тогда Нина, дочка тети Лизы, говорит: «А попытай счастья во ВГИК. Там не надо сдавать математику. Главное — понравиться комиссии». Правда, предупредила, что конкурс сто человек на место. Сейчас, наверное, больше. Работать никто не хочет — все метят в артисты (опять смеется). Я выучил отрывки из Маяковского и «Поднятой целины», а также басню Крылова «Слон в случае». Хорошо, что не «Ворону и Лисицу» — ее читал каждый второй. Во время экзаменов у ВГИКа даже дежурила «Скорая помощь». Потому что как только абитуриент объявлял «Ворону и Лисицу», с кем-то из комиссии делалось плохо. Это шутка, не пишите!.. В первый год мне поступить не удалось. На следующий пришел с тем же репертуаром — и меня зачислили. Попал на курс к величайшему мастеру Борису Бибикову, у которого учились Нонна Мордюкова, Вячеслав Тихонов и многие другие, ставшие прославленными артистами.

культура: Нравилось во ВГИКе?

Куравлев: В общем-то да. Но после второго курса Борис Владимирович меня отчислил, потому что я никак не проявил себя. Влепил двойку. Мне и Смирнову Боре. Я забрал документы, Борька же поехал к Бибикову домой. Принялся уговаривать: «Мне учиться у вас очень интересно, хотя знаю, что актером не стану...» И Борис Владимирович поставил ему тройку. Заодно и мне, а то получилось бы несправедливо. Так что Борька меня спас. Он действительно стал не актером, а краеведом.

культура: И Вы начали себя проявлять?

Куравлев: Не то чтобы старался... Каждый год студенты показывают мастерам самостоятельные отрывки. Я подготовил по пьесе Катаева «Квадратура круга». Взял персонажа, которого играл во МХАТе великий Борис Ливанов. Но я этого не знал. Сюжет такой: обитатели комнаты в общежитии выставляют своего товарища в коридор. Он слоняется в поисках нового жилища, но его отовсюду гонят. Ливанов изображал нэпмана с буржуйскими манерами и одетого изысканно. Поэтому его герой и вызывал неприязнь у пролетарского сословия. Но я повернул по-другому. Молодого человека выставили за то, что он проштрафился — не дал взаймы или съездил кому-то по физиономии. Я облачился в длинное пальто, буденновку, тапочки на босу ногу. Нацепил круглые очки. Шмотки навалил в простыню, ведь его выгнали так быстро, что он не успел толком собраться. Когда я в таком одеянии появился на сцене, волоча за собой узел, раздался хохот, который не прекращался до конца сценки. А я ничего особо не играл, бродил как сомнамбула из комнаты в комнату и волочил по полу узел. На разборе Борис Владимирович меня похвалил. Сказал, что я прочитал образ лучше, чем Ливанов. Вот тогда-то и понял, что отныне я невыгоняемый.

культура: Насколько мне известно, из всего курса больше всех прославились именно Вы.

Куравлев: Это благодаря Василию Шукшину. Его влияние, как говорят, переоценить невозможно. Шукшин учился на режиссуре у Ромма. Пригласил меня в свой учебный фильм «Из Лебяжьего сообщают». А Василий очень цепкий. Вынул из моей души все, что ему необходимо, — всю мою суть, а потом уехал на родину сочинять сценарий «Живет такой парень». Писал под меня. Вот с этого фильма и пошло мое восхождение.

культура: Но перед этим Вы уже снялись в девяти картинах.

Куравлев: В основном в эпизодах. Хотя две ленты были для меня очень значительные — «Мичман Панин», где я играл с Вячеславом Тихоновым, и «Когда деревья были большими» — всегда восхищался Никулиным. Однако настоящая актерская работа началась с Шукшиным. Его сценарий еще до утверждения на киностудии Горького приобрел известность, и к Василию Макаровичу многие обращались с просьбой дать роль. Владимир Высоцкий, Станислав Любшин — тогда они еще не были знаменитостями. Но Шукшин отвечал: «У меня уже есть Куравлев». На репетициях Василий Макарович поступал очень интересно. Заставлял помимо роли подмечать, что творится по сторонам. Мог спросить, что увидел любопытного в автобусе или на улице. Со мной никто так не работал. Мы много смеялись, придумывали всякие чудачества, веселые мизансцены. Шукшин поощрял мою отсебятину. Он считал, что если актер погружен в роль, то экспромты пойдут только на пользу. Многие попали в картину. Но у нас подготовительный период слишком затянулся, мы зарепетировались. Мой герой настолько мне надоел, что я готов был его убить. И на кинопробах я уже оказался вялый, скучный, словом, никакой. Герасимов, который на них присутствовал, с удивлением спросил у Василия: «И ты будешь его снимать?» «Буду!» — твердо ответил Шукшин. Сказать такое Герасимову было большой смелостью. Тот, видимо, почувствовал, что давить на Шукшина бесполезно, и начал его уговаривать, чтобы он хотя бы отложил съемки до весны, поскольку в Москве зарядили дожди. Наверное, надеялся, что молодой режиссер найдет актера получше. Однако Шукшин твердо ответил: «Нет. Начнем сейчас».

культура: Настолько он был уверен в себе и в своем выборе?

Куравлев: Думаю, сомнения одолевали. Ведь неудача первой большой картины могла похоронить его как режиссера. И вот незадолго до съемок я прихожу к нему в студию. Вася стоит у окна, мрачно смотрит на дождь и вдруг произносит: «Неужели моя земля меня подведет?» Я почувствовал, что это он не только о погоде. А о том, получится ли фильм. И надо сказать, что земля не подвела. Когда мы приехали на Алтай, там стояло прекрасное бабье лето, доброе, ласковое, внимательное к человеку. И со съемками все ладилось. Шукшин снимал очень быстро. Заранее знал все, до мельчайших нюансов. У него в голове все было раскадровано. Картина сразу сделалась народной — светлая, добрая, человечная. После нее я стал нарасхват. Шукшин этой ролью словно предложил меня всему режиссерскому сообществу.

культура: Вы снялись в двухстах пятидесяти фильмах. Какая роль самая значительная?

Куравлев: Конечно, Паши Колокольникова. Лучше не было. Здесь моя сущность полностью совпала с характером героя. В ленте я был именно тем, кто есть в жизни.

культура: Сценарий к фильму «Печки-лавочки» Шукшин тоже делал под Вас?

Куравлев: Это так. Но я отказался, потому что не хотел повторяться. Шукшину сказал: «Ты же, Вася, сам актер. И сам написал сценарий. Лучше тебя никто не сыграет». И действительно, сегодня эту картину трудно представить без Шукшина.

культура: А неудачные роли были?

Куравлев: Из всего, что я сыграл, примерно 12 работ могу назвать блестящими. Но тут не только моя заслуга. Не будь у меня замечательных партнеров, не было бы и успешных ролей. Я очень много впитывал от коллег по площадке, многому у них учился — Леонов, Юрский, Высоцкий, Новиков, Гердт, Вицин... Помните, как в комедии «Не может быть» Вицин играл подвыпившего папашу невесты? Гениально. Ни одного фрагмента мимо. Лишь такие актеры и способны насыщать. Они словно делятся своим талантом. Сегодня мне грустно смотреть фильмы с моим участием. Многих из тех, с кем играл, уже нет в живых. Также я никогда не отрывал себя от режиссера. Даже у слабого можно сыграть по-своему. Он тебя заставляет так, а ты делаешь наоборот, противореча постановщику.

культура: А где Вы противоречили?

Куравлев: Да на протяжении всей жизни! Думаете, все гении, что ли? Была пятерка гениальных режиссеров, в которых я не сомневался, и на почве их мастерства у меня была возможность создавать свои образы. Шукшин, Гайдай, Лиознова, Данелия и Швейцер. У Швейцера, можно сказать, я снимался все время. Он не умел создавать плохие картины. Помню, как он меня пригласил в «Маленькие трагедии». Образ гробовщика с его фразой «Мертвец без гроба не живет!» я придумал сам. Очень благодарен Швейцеру, что позволял работать по-своему. Больше всего, конечно, мне запомнилась «Карусель» по рассказам Чехова. Планировалось и продолжение, где я должен был играть с Олегом Ефремовым. Уже сформировали группу. Но съемки не состоялись.

культура: Однако при упоминании Вашего имени перед глазами встают отнюдь не чеховские персонажи, а комедийные — Шура Балаганов, Жорж Милославский, Афоня...

Куравлев: Образ Афони меня преследовал до девяностых, хотя фильм вышел в 1975-м. Прохожие, узнавая на улице, кричали: «Афоня, гони рубль!» А между тем Данелия не хотел брать меня в картину. Говорил, что я слишком примелькался на экране. Вот посмотрите, кого режиссер пробовал на эту роль (тут Куравлев достал список, в котором было шестнадцать фамилий. Среди них — Владимир Высоцкий, Николай Караченцов, Георгий Бурков, Владимир Носик, Борис Щербаков, Андрей Мартынов). Но в конце концов пришлось взять меня. Честно говоря, загадка: почему в народе так любят Афоню? Ему даже памятник поставили в Ярославле, где снималась лента. По сути, Афоня — лгун, алкаш, подонок, эгоист. Испортил девку, и ладно. Потом, правда, опомнился. Мне кажется, Данелия сам не разобрался с этим героем. Однако к нему — всенародная любовь. Почему? Непонятно.

культура: Вы один из немногих киноактеров, которые никогда не играли в театре. Хотели бы попробовать?

Куравлев: Никогда не хотел. А зачем? Я не успевал сниматься в кино. Так сложилось, что я мог по своему усмотрению выбирать роли, настолько много поступало предложений. Они и сейчас есть. Я был свободным человеком, не привязанным к службе. Числился в Театре Киноактера, приглашали в спектакли, уверяя, что на меня зритель пойдет. Но отказывался — не хватало времени. Так что моя нога на сцену не ступала ни разу.

культура: Многие Ваши коллеги после долгих лет работы мучаются, что не сыграли что-то важное.

Куравлев: У меня такого не было и нет. Ну о чем еще мечтать? Благодарен Богу, что он на меня просыпал столько великолепных ролей. Кто-то страдает, что не сыграл Гамлета или Хлестакова. Я тоже не сыграл Гамлета и Хлестакова, зато за плечами много других героев, порой совсем неожиданных — Робинзон Крузо, например. Помню, когда Говорухин взял меня на эту роль, комиссия встала на дыбы. «Зачем вы утвердили Куравлева? У него комедийный имидж! Он — Шура Балаганов, а Робинзон Крузо — англичанин, аристократ». Говорухин ответил: «Снимать буду только Куравлева. Потому что весь фильм перед зрителями будет одно и то же лицо, и любой артист на двадцатой минуте наскучит. А за Куравлевым наблюдать интересно». И Говорухин не ошибся. Картина разошлась по сорока странам.

культура: Есть ли у Вас кумиры среди мировых знаменитостей?

Куравлев: Если вы намекаете на иностранных актеров, то среди них нет ни одного, кем бы я мог восхищаться. Помню, иду как-то по «Мосфильму», захожу в павильон №13, а там гробовая тишина. В чем дело? И вдруг навстречу выскакивает ассистент режиссера с шальными глазами: «Тише, у нас снимается сам Де Ниро». Я чуть не рассмеялся. Да артистов такого уровня в каждом нашем провинциальном театре отыщется с пяток. Вообще это миф, что зарубежные звезды сплошь гениальные. Самые лучшие — наши. Один Олег Ефремов чего стоит.

культура: Надо полагать, американское кино Вы не любите?

Куравлев: А за что его любить? За эффекты? Но это всего лишь приправа. А где, извините, главное блюдо? Американские картины ни уму, ни сердцу. Я был в США четыре раза. Скучные они... Да и вкуса особого нет. В 2008-м я снялся в фильме «Книга мастеров» по мотивам русских сказок. Его делали в России на американские деньги. Но что американцы понимают в русских сказках? По контракту лента должна была монтироваться в Голливуде. Вот там и отрезали лучшие куски, это существенно картину испортило. Можно не понимать в наших сказках, однако художественный вкус, по крайней мере, должен быть.

А в прошлом году принял участие в наполовину иностранном фильме с чудовищным названием «Весь этот джем». Сценарий не понравился, но роль священника, которую мне предложили, показалась вполне приличной. Согласился отчасти и из-за того, что снова захотелось услышать команду «мотор». У меня от нее сердце замирает...

культура: Народ Вас любит. Вы это ощущаете?

Куравлев: Мне приятно ловить добрые взгляды и улыбки на улицах. Значит, действительно своими ролями я несу что-то положительное. Незнакомые люди часто говорят, что любят меня. Но не все. Есть которые ненавидят. Недавно мне рассказали, что в интернете кто-то написал от моего имени, что якобы я мечтаю о развале России, чтобы она поскорее накрылась медным тазом. Очень расстроился от такой чудовищной лжи. Я все пропускаю через сердце, хотя понимаю, что написать такое мог лишь завистник, которому природа не дала и крупицы таланта.

культура: В отличие от многих коллег, Вы свою семью не выводите под свет софитов...

Куравлев: С женой Ниной мы прожили счастливо 53 года. В 2012-м она скончалась от сердечного заболевания. Большая трагедия... Это у Нины наследственное. Отец ее тоже умер от сердечного приступа. Очень интересный человек. У него не было руки, и он ухитрялся одной рукой не только все делать по хозяйству, но и шить дочерям платья. А еще изобрел приспособление для чистки картошки. Когда у нас с Ниной через 17 лет после дочери родился сын, его мы назвали Васей — в честь Шукшина и в честь моего тестя. Сейчас у меня три внука — один меньше другого.

культура: Дети не пошли по актерской линии?

Куравлев: Сын — нет. И слава Богу. А дочь окончила Щукинское училище, снялась в семи фильмах, но потом у нее не заладилось. Бывает, что в актерской профессии не все ладится. Я же не могу требовать от режиссеров, чтобы они снимали мою дочь. Вот такой я, лапоть русский. Так что она нашла себя в другой области. Кстати, который час? Боюсь, дочь уже разыскивает меня по моргам. Заболтались что-то мы с вами...

Действительно, три часа пролетели незаметно. Актер засобирался домой. Но прежде чем мы вышли на улицу, Леонид Вячеславович подписал открытки с «Афоней» и раздал их посетителям кафе, которые не сводили с него глаз.

«Это добрый, веселый человек, — писал Шукшин о Куравлеве. — Нам нужны такие люди в жизни, на экране, в книгах — везде. Как бы ни сложилась жизнь, какой бы ни была она трудной, порой при встрече с добрым человеком заражаешься от него верой, необходимой силой для преодоления трудностей. Это необходимо нам в жизни. Это трудно воспитывается, это рождается вместе с человеком. И важно потом не потерять это, сохранить в силе и нести это чувство к людям».

Россия > СМИ, ИТ > portal-kultura.ru, 6 октября 2016 > № 1933002 Леонид Куравлев

Мы не отказываемся от амбициозной цели

Андрей ТЕТЕРКИН, Генеральный директор «Русской рыбопромышленной компании»

«Русская рыбопромышленная компания» была одним из самых активных сторонников появления в законе о рыболовстве нового вида квот для инвестиционных целей. После принятия поправок позиция руководства РРПК не изменилась: на Восточном экономическом форуме она подтвердила готовность уже в 2017 г. приступить к размещению заказов на верфях, разумеется, если к тому времени будут приняты все подзаконные акты. За счет «инвестквот» планируется построить сразу шесть крупнотоннажных траулеров – пока это самая большая заявка со стороны рыбаков. В какие сроки компания рассчитывает реализовать этот проект, каким образом намерена решать вопрос с требованиями к локализации судов и при каких условиях готова вкладываться в развитие береговой переработки, в интервью Fishnews рассказал генеральный директор РРПК Андрей Тетеркин.

– Андрей Анатольевич, «Русская рыбопромышленная компания» (ранее «Русское море – Добыча») пришла в рыбную отрасль пять лет назад. Причем с самого начала озвучила весьма амбициозные намерения – стать крупнейшим игроком и занять 20-30% российского рынка рыбодобычи, вылавливая до миллиона тонн водных биоресурсов в год. В какой мере удалось реализовать эти планы и как изменилась стратегия развития компании за этот период?

– Наша компания, которая в то время называлась «Русское море – Добыча», была создана в 2011 году для реализации проекта именно в сфере рыбодобычи. Действительно, такие планы, как стать крупнейшим игроком, были озвучены, и от них никто не отказывается. За пять лет мы приобрели и объединили под брендом РРПК шесть дальневосточных рыбопромысловых компаний: «Турниф», «Интрарос», «Востокрыбпром», «Совгаваньрыба», «Имлан» и «Пелагиаль». Флот компании вырос до 12 крупнотоннажных судов, а общая добыча в 2016 году составит около 280 тыс. тонн, из которых, как мы планируем, будет более 220 тыс. тонн минтая и около 50 тыс. тонн тихоокеанской сельди. Да, это не миллион тонн, но компании в октябре этого года исполняется всего пять лет, и мы не отказываемся от заявленной амбициозной цели, а по промышленному вылову минтая РРПК уже номер один в стране.

Сейчас основным направлением развития мы для себя считаем модернизацию и обновление флота, переход на продукцию более высокой степени переработки. На эти цели в последние три года было израсходовано около 50 млн. долларов, мы коренным образом обновили более половины судов.

Ну и конечно, планируем строить новый флот – шесть супертраулеров, если будут реализованы в полном объеме предложенные Росрыболовством меры господдержки.

– Что именно вы подразумеваете под производством продукции высокой степени переработки? Речь идет о филе?

– На наших траулерах уже выпускается филе, и количество таких судов увеличивается каждый год по мере проведения модернизации флота. В дальнейшем мы планируем производство на новых судах других видов продукции высокой степени переработки, таких как сурими из минтая.

– Вы не раз заявляли о готовности заказывать и строить новые крупнотоннажные суда, причем речь шла о серии из шести траулеров. Проблема старения флота действительно критична для РРПК? И как вы планируете ее решать в ближайшие годы?

– Флот нашей компании состоит из больших траулеров еще советской постройки. Средний возраст этих пароходов в российской рыбодобыче – порядка 28 лет, и наша компания не исключение: проблема обновления флота для нас так же актуальна, как и для всей отрасли. К сожалению, те меры, которые использовались для ее решения, – в основном это модернизация и наращивание мощностей по добыче и переработке рыбы на существующих судах, – задачи не решают, поскольку существуют технические причины, которые не позволят эксплуатировать флот бесконечно.

– Вы собираетесь полностью заменить все 12 судов?

– Конечно, когда-то придет время, когда все 12 судов будут отправлены на отдых, но пока первым этапом у нас планируется замена шести судов на горизонте 2020-2021 годов. Состояние флота не критическое, мы уверены в том, что эксплуатируем его безопасно и эффективно. Компания, как, собственно, и большинство наших «коллег по цеху», тратит достаточно средств на ремонт и модернизацию судов. Но пора начинать решать задачу коренного обновления флота, и мы ее непременно решим. Хотя проект это очень сложный и дорогостоящий.

– В новой редакции закона о рыболовстве появились квоты на инвестиционные цели, которые позиционируются регулятором как стимул для бизнеса вкладываться в строительство современных производительных судов. Намерены ли вы воспользоваться этой возможностью и поучаствовать в программе?

– Эта идея была поддержана РРПК с самого начала. Мы считаем ее эффективным механизмом для стимулирования обновления флота. Текущий вариант предполагает выделение до 20% квот на поддержку инвестиционных проектов по обновлению отрасли, из которых 15% – это обновление флота и 5% – это создание новых рыбоперерабатывающих береговых мощностей.

Есть нюансы в новом законодательстве, которые требуют внимательного отношения. В первую очередь это необходимость сохранения достаточных стимулов для инвесторов – рыбопромысловых компаний по строительству именно крупнотоннажного флота, который используется для добычи самых массовых объектов – минтая и тихоокеанской сельди. На эти виды приходится более половины российской рыбодобычи – около 2,3 млн. тонн из 4,5 млн. тонн совокупного вылова страны. И в основном, на две трети, эти два самых массовых и важных для страны объекта добываются крупнотоннажным флотом.

Как я уже сказал, возраст у таких судов приближается к трем десяткам лет. Чтобы их обновить и обеспечить сохранение этой добычи, а также сделать это наиболее эффективным способом, обеспечив долгосрочную конкурентоспособность российского рыболовства, необходимо в первую очередь строить крупнотоннажные супертраулеры с ежегодной добычей 50-60 тыс. тонн. Такие суда в настоящее время не имеют аналогов в мире, и если мы совместными усилиями сможем реализовать этот большой проект, то обеспечим конкурентоспособность российской рыбодобычи на многие десятилетия.

– На ваш взгляд, дополнительных объемов в рамках «инвестквот» достаточно, чтобы запустить процесс обновления флота, или государству необходимо вводить и другие меры поддержки рыболовного судостроения? Как вы оцениваете возможности российских верфей – им по силам эта задача?

– В принципе, самое главное и необходимое новым законом о рыболовстве предусмотрено. Конечно, было бы желательно, чтобы в стимулировании обновления российского рыбопромыслового флота использовались такие же механизмы финансовой поддержки, как и в целом в сельском хозяйстве: например, льготные долгосрочные кредиты под 5% в рублях. Они не являются обязательным условием, но помогли бы ускорить развитие отрасли и обновление флота.

Более важным является, например, сохранение реалистичных требований по локализации производства тех судов, которые должны быть построены на российских верфях в рамках предложенной программы господдержки. Я имею в виду, что, если будут заложены слишком амбициозные или агрессивные ожидания от использования российского оборудования и комплектующих при строительстве этих судов, это может в значительно степени осложнить реализацию программы.

По нашим оценкам, на первом этапе доля российского контента в строительстве вряд ли может превышать 40% от стоимости. Мы понимаем ожидания государства по увеличению отечественной составляющей в дальнейшем, но важно, чтобы на первом этапе критерии отнесения объекта строительства к российскому были реалистичными и не мешали, не создавали препятствий для начала реализации этой большой и очень важной программы.

– В ходе встреч рыбаков с представителями Росрыболовства, Минпромторга и ОСК звучали предложения о строительстве головного судна серии за рубежом с последующей передачей технологий и наработок российским партнерам. Что вы думаете о перспективах такого варианта?

– В целом я считаю, что это, наверное, наиболее правильный вариант реализации огромной и амбициозной программы по обновлению российского рыбопромыслового флота. Отечественные верфи, к сожалению, не имеют опыта строительства крупнотоннажных судов. Как мы знаем, все, что сейчас эксплуатируется рыбаками, было построено в основном за пределами России – в первую очередь на Украине и в Восточной Германии.

Чтобы подготовиться к реализации такой масштабной программы, а мы говорим о строительстве десятков крупнотоннажных судов, необходимо использовать лучший мировой опыт. Для этого целесообразно, на наш взгляд, рассмотреть вариант, при котором головное судно (или прототип) будет построено в кооперации российской верфи с одним из зарубежных партнеров, который имеет опыт реализации подобных проектов. А в дальнейшем уже все остальные суда серии будут построены в Российской Федерации.

Мы понимаем, что такое первое судно, скорее всего, потеряет возможность претендовать на получение дополнительных «инвестиционных квот». Тем не менее, на наш взгляд, именно такой подход значительно снизит риски, связанные с реализацией всей программы, и ускорит достижение ее целей. Если обратиться к истории, то один из наших царей, не имея собственной экспертизы, отправился сначала сам, а потом отправил других поучиться в Европе и уже потом использовал этот опыт для строительства. Мне кажется, что в этом случае можно последовать его примеру.

– А у вас есть уже представление о том, какие это могут быть зарубежные верфи и в каких странах они располагаются?

– Да, мы ведем активные переговоры с возможными партнерами по реализации этого проекта. Я имею в виду иностранные верфи, которые готовы выступить участниками совместной большой программы и поделиться экспертизой, опытом, знаниями с российским партнером. Мы видим, к сожалению, что даже за границей в последнее время не строились такие мощные, такие современные суда, которые мы планируем построить для себя, поэтому с поиском иностранного партнера тоже не все просто.

Тем не менее интерес со стороны иностранных верфей есть, и мы уверены, что сможем создать условия, когда в максимальной степени будет использоваться имеющийся зарубежный опыт, и в дальнейшем это позволит реализовать программу в России.

Мы говорим в основном о европейских верфях – это Испания, Голландия, Норвегия, Германия, Турция, Хорватия. Имеется, наверное, порядка пяти-десяти верфей, теоретически способных реализовать проект, но этим список и ограничивается. Это не десятки верфей, способных справиться с такой задачей. На тихоокеанском побережье, к сожалению, опыта строительства таких сложных, самых современных траулеров для работы в условиях Дальневосточного бассейна нет.

– Как скажутся на планах РРПК недавние поручения президента о добавлении к объектам инвестиций малотоннажных и среднетоннажных судов рыбопромыслового флота и расширении перечня видов водных биоресурсов, в отношении которых выделяются «инвестиционные квоты»?

– На наш взгляд, здесь нет никакого противоречия с нашими планами. Наоборот, поскольку мы ведем речь об очень большом количестве водных биологических ресурсов, которые добываются в нашей стране, они, естественно, осваиваются разными способами. Для каждого вида есть свой оптимальный способ освоения. Для каких-то видов больше подходят мелкие или среднетоннажные суда, для таких объектов, как сельдь и минтай, – крупнотоннажные.

И мы можем только порадоваться, что к объектам инвестиций будут добавлены новые виды водных биологических ресурсов, которые позволят еще больше расширить эту программу и создать стимулы не только для наиболее массовых объектов, но и для тех объектов, доля которых в совокупной добыче пониже.

– Помимо пресловутых «квот под киль» ресурсное обеспечение, пусть и в меньших объемах, будет выделяться под строительство объектов переработки на берегу. Насколько интересно вам это направление?

– Мы также рассматриваем для себя такие проекты, поскольку понимаем, что для развития весьма перспективного внутреннего рынка потребления рыбной продукции в Российской Федерации нам может иметь смысл строить и предприятия береговой переработки, а не фокусироваться только на производстве продукции первой заморозки на судах. При принятии такого решения мы исходим, как и всегда, из критериев экономической целесообразности.

Мы прилагаем усилия, чтобы убедить государство в лице регулятора создать достаточные стимулы для реализации подобных весьма капиталоемких проектов. Допустим, проект строительства завода по переработке порядка 45 тыс. тонн сырья, например, минтая б/г, будет стоить более 70 млн. долларов. Это вполне сопоставимо со строительством судна.

При этом подобные проекты традиционно отличаются низкой доходностью, и для того чтобы создать достаточные стимулы для инвестора по их реализации, необходима поддержка, которая поможет сделать их экономически целесообразным. Здесь многое зависит от того, в каком итоговом виде будут приняты подзаконные акты – постановления правительства, которые сейчас готовятся Росрыболовством, Минсельхозом совместно с другими государственными органами. Мы надеемся, что в них будет заложено достаточно стимулов, которые позволят нам обратить самое пристальное внимание и на проекты береговой переработки.

– На сентябрьском заседании рабочей группы при Минсельхозе крупнейшие рыбопромышленные ассоциации, опасаясь появления новой прослойки «квотных рантье», выступили с инициативой ограничить круг лиц, которые смогут претендовать на «инвестиционные квоты», только владельцами судов. Что вы думаете по этому поводу?

– Здесь есть аспект, связанный с антимонопольным законодательством. Конечно, никто не имеет права ограничивать свободу хозяйствующих субъектов и возможность прихода в отрасль новых участников, собственно, не так давно мы были одним из них. Но мы покупали действующие компании с многолетней историей.

С другой стороны, здесь важно помнить, что рыболовство – это крайне сложный бизнес с точки зрения необходимости соблюдения всего комплекса требований по вопросам безопасности мореплавания. Компании, которая не имеет совсем никакого опыта предыдущей работы в море, будет непросто выполнять все требования, предъявляемые к рыбопромышленным предприятиям, и при этом оставаться высокоэффективной и обеспечивать возврат инвестиций.

– На том же заседании зампредседателя правительства Сахалинской области Сергей Подолян пригласил «Русскую рыбопромышленную компанию» зарегистрироваться на территории островного региона. Как вы смотрите на такое предложение?

– Мы всегда рассматриваем любые предложения о сотрудничестве, и с учетом интересов компании без сомнения выберем оптимальный вариант.

Анна ЛИМ, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Судостроение, машиностроение > fishnews.ru, 6 октября 2016 > № 1931945 Андрей Тетеркин

Миру сегодня угрожает "каннибализм" антицивилизации под самоназванием "Исламское государство", заявил президент Чехии Милош Земан на минувшей неделе на Родосском форуме "Диалог цивилизаций". О первых выводах по итогам форума, о роли Совбеза ООН и об операции ВКС России в Сирии, об украинском и миграционном европейском кризисах, о растущем противостоянии идентичности глобализму, о санкционном оружии и перспективах предвыборных баталий в США между Трампом и Клинтон в эксклюзивном интервью РИА Новости рассказал председатель попечительского совета Исследовательского института "Диалог цивилизаций", экс-глава РЖД, доктор политических наук Владимир Якунин. Беседовала Ольга Липич.

- Владимир Иванович, каковы основные итоги Родосского форума "Диалог цивилизаций", прошедшего в этом году в новом формате, ваши личные впечатления от него, от смелых выступлений некоторых его участников?

— В этом году мировой общественный форум "Диалог цивилизаций" был реорганизован в центр исследований диалога цивилизаций (одноименный исследовательский институт — ред.). Судя по дискуссионным панелям, по уровню участников форума, можно сказать, что мы с задачей в целом справились. Не нам самим оценивать, насколько успешно, но, по крайней мере, по высказываниям, которые прозвучали на закрытии, по итогам форума справились хорошо. Основную ценность форума мы сохранили и развили. Это непремодерированные, открытые, свободные дискуссии, столкновение подчас противоположных взглядов, но аргументированных, с глубоким чувством уважения к собеседникам и стремлением найти правильные точки для диалога.

Из того, что на меня произвело очень большое впечатление: впервые мы так долго работали вместе с президентом Чехии Милошом Земаном, с президентом Вацлавом Клаусом (экс-глава Чехии — ред.), с канцлером Альфредом Гузенбауэром (бывший федеральный канцлер Австрии — ред.). Это действительно очень глубокие, очень образованные, много знающие политики, которые украсили дискуссии, в которых они участвовали. Всех впечатлила их смелость, откровенность, их провокационность в определенном смысле, позволившие уйти от привычных клише, по-новому взглянуть на многие вопросы.

Взглянуть, например, на проблему, которая называется "европейская солидарность". Клаус выступает и спрашивает: о какой солидарности вы говорите — во имя чего или против чего и что она должна означать? Или безопасность: как вы ее обеспечите? Вы даже домой приходите и дверь закрываете, потому что вам хочется остаться наедине с самим собой или со своей семьей, или когда вы уехали — вы свой дом закрыли. Кто должен отвечать за внешние границы Европы?

Совершенно блестяще прошла дискуссия по поводу альтернативных моделей развития экономики. Такое обсуждение не часто встречается сегодня, потому что есть определенное табу: вот священная корова глобализации — к ней не подходи, она доказала свою эффективность, не трогайте эти вопросы. Нет! Мир развивается. И да, в основном произошло сближение по уровню жизни между средним китайцем и средним американцем, но внутри национальных экономик наблюдается еще большее расслоение по доходам.

- Что будет с итогами, важнейшими тезисами Родосского форума-2016 — они как-то будут доведены до сведения других экспертов и власть имущих, влияющих на мировое развитие?

— Мы все оформим в соответствующих материалах форума. Мы из этого почерпнем наказы: какие вопросы исследовать дальше, что предлагать. Конечно, результаты форума не уйдут в песок, не забудутся.

- Вы согласны с прозвучавшими на форуме смелыми высказываниями президента Чехии Земана о том, что так называемое "Исламское государство" — это антицивилизация, как раковая опухоль, уже дающая метастазы в Афганистан, и что она должна быть уничтожена, очевидно не диалогом?

— Мне кажется, его ответ значительно глубже. Он сказал, что нельзя вести диалог с каннибалом, который рассматривает тебя как блюдо на его столе.

Вообще говоря, в основе создания ООН лежит идея о том, что именно ООН, ее Совет безопасности имеет право принять любые меры, включая военные, для защиты человечности, человечества от агрессии, от истребления. Мне кажется, в этом смысле высказывание президента Земана совершенно точно совпадает с этой, одной из основных концепций создания ООН.

Я с этим полностью согласен.

Ведь вопрос не в том, является ли возможным диалог с ИГИЛ. Я полагаю, что само возникновение ИГИЛ в какой-то мере явилось следствием отказа мира от диалога как инструмента для урегулирования спорных вопросов мировой политики. Всегда нужно пытаться добраться до причины проблемы, а не иметь дело со следствием.

- "Диалог цивилизаций" работает уже пятнадцатый год. Какие основные изменения в геополитике, межнациональных, межрелигиозных отношениях за это время вы бы выделили? Есть ли, на ваш взгляд, в последние годы тенденция к ускоренному росту напряженности?

— С момента начала работы форума 15 лет назад мир изменился. Геополитическая обстановка, к сожалению, ухудшилась, отношения между странами накалились.

Мы столкнулись с таким явлением, которое, в общем-то, предсказывалось, если им не заниматься, — в форме возможного столкновения цивилизаций. Но никто не предсказывал, что, прикрываясь религиозностью, религиозными догмами, будет создана реальная антицивилизация, которая не имеет ничего общего ни с религией, ни с гуманизмом, ни даже с только простыми эгоистическими материальными устремлениями (хотя это, конечно, точно есть). И имя этой антицивилизации — это, безусловно, незаконное "Исламское государство".

За это время также произошло событие, которое наложило отпечаток на все развитие мировой экономики. Я имею в виду кризис 2008 года. Мы тогда предсказывали, что если не будут предприняты солидарные усилия, то этот кризис получит вторую волну. И оказались правы.

Я бы еще отметил, конечно, и такое явление, как демонстративное использование санкционного оружия и резкое ухудшение отношений с Россией после того же самого 2007 года (после Мюнхенской речи президента России Владимира Путина — ред.). После того, когда Россия впервые осмелилась заявить о своих индивидуальных признаках, о своей идентичности, о своем понимании того, что хорошо и что плохо в международной политике. Это не было правильно интерпретировано, к сожалению.

И самое главное, конечно, это событие, связанное с возникновением такого явления, которого мы раньше не знали, — конфликт внутри одной цивилизации. Украинский кризис — это конфликт внутри одной цивилизации.

Другая форма такого же конфликта — это конфликт, который возникает в европейском обществе. Он связан с перенаплывом мигрантов, которые не адаптируются, не ассимилируются, не становятся равноправными членами того общества, которое их принимает.

В свою очередь, институты европейских стран оказались зажатыми в тисках политики мультикультурализма, которая и канцлером Германии, и президентом Франции была в итоге признана ошибочной. Время было потеряно, необходимые новые институты не были созданы, процессы, направленные на интеграцию мигрантов, не отработаны.

- В этом году война в Сирии в топовых новостях, в повестках дня и кулуарных дискуссиях крупнейших мировых саммитов, в том числе и Родосского форума. Общественное мнение волнуют и другие ближневосточные конфликты — арабо-израильский, обострение между Ираном и Саудовской Аравией. Как вы оцениваете ближневосточную политику и потенциал России с точки зрения реальной помощи в решении этих проблем?

— Не мне оценивать правильность или неправильность политики России в конкретных ситуациях. Могу говорить только с точки зрения исследователя и доктора политических наук. С этой точки зрения я хочу сказать, что надо быть последовательными, если заявлена политика борьбы, защиты цивилизации от антицивилизации, если заявлена политика уничтожения терроризма как чумы XXI века. И именно так нужно воспринимать действия разных стран, не только России.

Россия не единственный участник в решении этих вопросов, поэтому нужно рассматривать в совокупности поведение и активность всех государств, которые так или иначе имеют отношение к политике борьбы с терроризмом и к ситуации в Сирии сегодня. Самой большой возможной на этом пути ошибкой может стать разрыв хрупкого сотрудничества в Сирии между США и Россией. На ум приходит фраза известного французского писателя о том, что войны будут продолжаться до тех пор, пока их объявляют не те, кто воюет на фронтах.

- Но в силу исторически добрых отношений с некоторыми ближневосточными государствами, может ли Россия все же выступать посредником, скажем, в предотвращении полномасштабного конфликта, в налаживании отношений между Эр-Риядом и Тегераном — суннитами и шиитами?

— Исторически известно противоречие между такими направлениями ислама, как сунниты и шииты. Поэтому ничего особо нового не произошло.

А что касается посредничества, то оно имеет смысл тогда, когда обе стороны заинтересованы в том, чтобы разрешить конфликт, и они ищут партнера, надежного, уважаемого, принимаемого и той и другой стороной, который может это сделать. В силу исторических отношений России и ее позиции на Ближнем Востоке я полагал бы, что да — это возможно. Но для того, чтобы это произошло, необходимо, чтобы конфликтующие, латентно конфликтующие стороны, а также все игроки в регионе были заинтересованы в этом. Навязывать здесь ничего нельзя. Некоторое время назад у нас на площадке "Диалога цивилизаций" состоялся круглый стол с участием суннитов и шиитов — это пример того, как можно выстраивать диалог по общественной линии.

- Уже много лет вами проводится программа "Просите мира Иерусалиму", в рамках которой накануне православной Пасхи в разных уголках Земли возносятся совместные молитвы о мире на Святой Земле, а из иерусалимского храма Гроба Господня доставляется Благодатный огонь. Включает ли эта акция и заботу о мире в Сирии?

— Во-первых, надо подчеркнуть, что это самостоятельная отличная от "Диалога цивилизаций" деятельность, в которой я принимаю участие. Эта программа не имеет никаких границ. Внешне она связана с православием в целом, но она этим не ограничивается. Концепция принесения Благодатного огня значительно шире. Программа исторически называлась "Просите мира Иерусалиму", потому что, в соответствии с Библией, если не будет мира в Иерусалиме, то не будет мира в мире.

- С момента начала операции ВКС в Сирии прошел год. Как это изменило расклад сил в регионе?

— Для меня, как политолога, совершенно очевидно, что ситуация изменилась с появлением такой мощной силы, как российская армия, российские ВКС. Нравится кому-то или нет, но если бы этого не произошло, то вполне возможно, террористы уже праздновали бы победу.

Хочу обратить внимание на высказывания ряда участников форума. Как было подчеркнуто американским участником Родосского форума профессором Фредом Даллмайером, и это еще раз неплохо бы подчеркнуть, — Россия пришла в Сирию по приглашению законно существующего и избранного правительства Сирии. Мне может не нравиться политика и действия того или иного государства, но только народ решает его судьбу, все остальное — это внешнее вмешательство. Чем это заканчивается, в России хорошо помнят не только на американских примерах, но и на своем — в Афганистане.

Примечательно, что только после того, как российские ВКС стали бомбить караваны нелегальной нефти, которая транспортировалась из зон, захваченных ИГИЛ, почему-то и другие стали это делать. До того в течение очень продолжительного времени вроде бы никто ничего не знал по этому поводу. А при нынешнем уровне развития финансовой системы, когда каждый доллар, евро или реал легко отслеживается, от меня ускользает: почему никак не могут прекратить каналы финансирования Исламского государства, террористических организаций?

- А как бы вы сами предположили — почему до начала операции российских ВКС никак не могли прекратить каналы финансирования Исламского государства, террористических организаций и полностью ли эти каналы перекрыты сегодня? И самое главное — когда и чем закончится война в Сирии? В каком году и кто победит?

— Знаете, в Японии есть поговорка: гадалка не знает своей судьбы. В этом смысле заниматься предсказаниями не самое благодарное занятие. Другое дело, что логика развития событий говорит о том, что Россия извлекла уроки из печального исторического опыта, афганского прежде всего, и ее руководство выстраивает свою политику в соответствии с буквой международного права, понимая, что от этого во многом зависит исход борьбы.

Я бы еще раз хотел подчеркнуть, и это обсуждалось в эти дни на Родосском форуме — международные силы имеют дело не с обычным противником. Это война против новой идеологии, против антицивилизации по определению президента Чехии Милоша Земана. Эта антицивилизация отрицает право на жизнь любого, кто не подпадает под ими придуманные критерии: не та вера, не то происхождение, не тот цвет волос и так далее. Звучит знакомо? Но тогда, семьдесят лет назад, страны, которые считали себя цивилизованными, смогли объединить усилия, и это несмотря на существование двух диаметрально противоположных и непримиримых идеологий. Антисоветчики Рузвельт и Черчилль создали антигитлеровскую коалицию с коммунистом Сталиным. К сожалению, сейчас пока наблюдается обратная тенденция: нагнетание риторики холодной войны.

Видимо, не у всех пришло осознание того, что мы столкнулись не с простым религиозным экстремизмом, который худо-бедно объясняют различными религиозными учениями, а с новым типом социального — не религиозного — варварства, появление которого в современную эпоху должно навести на самые серьезные размышления.

- Как, по оценкам Исследовательского института "Диалог цивилизаций", изменится расстановка сил, если на выборах в США победит Трамп, действительно ли России выгодна его победа? Ухудшатся ли отношения РФ и США, если победит Клинтон? Верите ли вы лично в возможность победы Трампа? И в скорую отмену антироссийских санкций в случае его победы — когда и при каких условиях они вообще могут быть отменены?

— Если бы мне позвонили мои знакомые из Америки, а у меня там много старых знакомых, и сказали: "Слушай, Владимир, кто, по твоему мнению, лучший кандидат?", и если бы я точно знал, что это на что-то повлияет, я бы, наверное, ответил просто. Более сложный ответ заключается в том, что хочет мир этого или не хочет — стабильность американской политической системы влияет на стабильность политических систем во всем мире. И вот, если судить по ходу президентской гонки, внутри американского общества наблюдаются процессы нарастания конфликтности, что, по оценкам многих экспертов "Диалога цивилизаций", может повлиять на политическую стабильность в самих США и мире в целом.

- Существует мнение, что в мире нарастает противостояние не просто отдельных государств, не России с США, а глобализма — с идентичностями (цивилизационными, национальными, религиозно-культурными). И именно в этом свете можно рассматривать миграционный кризис, когда потоки беженцев из-за войн и хаоса на Ближнем Востоке устремляются в Европу и грозят стереть ее индивидуальные черты. Согласны ли вы с этим? Кто выиграет — глобализм или индивидуальность? Есть ли у "Диалога цивилизаций" видение: что делать сегодня для выхода из миграционного кризиса в первую очередь?

— У нас есть несколько исследовательских тем, которые как раз рассматривают вопросы в том числе глобализации и ее роли в распространении конфликтов.

Дело в том, что стоит различать глобализацию, условно, позитивную, и глобализацию как идеологию. Вот у меня сейчас в руке телефон и у вас телефон. Эти телефоны сделаны одним производителем в одной стране. То же самое можно сказать о машинах, поездках за границу, дистанционном образовании. Другой вопрос, когда мы говорим об определенной идеологии, наборе универсальных или, правильнее сказать, об универсализованном наборе ценностей, когда считается, что правильно так и никак больше. Оказывается, что не всегда и не всюду правильно.

Так вот, здесь наблюдались две тенденции: с одной стороны, универсализация ценностей, которая предлагалась в пакете с доступом к благам глобализованной экономики, а с другой, продолжение расслоения по доходам, рост так называемого коэффициента Джини в самих странах-партизанах глобализации. До какого-то момента это накапливалось, но тут обнаружился еще один непрямой эффект глобализации — всеобщая миграция из регионов, охваченных конфликтами. Как правило, это страны, где универсализованный набор ценностей не прижился и произошло то, что Хантингтон называл столкновением цивилизаций, а на самом деле можно сказать, что был нарушен баланс межцивилизационных отношений. В практике Института мы оперируем понятием солидарного развития, это методология диалога, которая помогает объяснить, почему для снижения конфликтности этот баланс необходим.

Мы также разрабатываем сейчас конкретную методику определения того самого баланса для различных регионов мира под названием "Индекс Диалога".

Проблема нами исследуется глубже, не на уровне противостояния государств или идеологий, как вы сказали, а на уровне изменения социально-политической структуры общества. Недовольство глобализацией обнаруживается не у отдельно, скажем, взятых индусов, китайцев или у французов, а в тех слоях общества, которые от глобализации меньше всего выиграли. Результат — изменение политического ландшафта в Европе, рост популизма и те общественно-политические процессы, которые мы наблюдаем в ЕС и теперь, судя по всему, в США.

- Кто сегодня управляет глобальными процессами, кто навязывает глобализацию, на ваш взгляд, — международные корпорации или отдельные государства, какие? Согласны ли вы с утверждением: деньги правят миром? И возможно ли каким-то образом вернуть влияние религиозно-нравственных, гуманистических идеалов сострадания и солидарности на принятие важнейших решений?

— Есть такое явление, которые мы изучаем в "Диалоге цивилизаций", его можно описать, как противопоставление разных моделей экономического развития: статистического роста ВВП и развития как комплекса экономических мер по созданию удобной и необходимой инфраструктуры для жизни людей. Статистический рост далеко не всегда обеспечивает рост благосостояния — смотрите, экономика ЕС, США, других регионов растет? Растет. А расслоение по доходам не уменьшается, а увеличивается.

Есть исследование, не наше, согласно которому всего около 150 международных корпораций владеют почти половиной мировой экономики. В условиях глобализации, когда некоторые корпорации по финансовому и политическому весу сопоставимы или превышают отдельные страны, возникает недовольство у той самой части человечества, которая глобализацию видит, но от нее не выигрывает. Возникает недовольство, переоценка ценностей и попытка движения от политики цен к политике ценностей.

Я также не стал бы сводить ценностные основания цивилизаций к исключительно религиозным верованиям. Мир цивилизаций насчитывает тысячи лет, а это неизбежно приводило к развитию человеческого общества в целом и самого человека. С этой точки зрения верит ли человек в Бога и следует ли его заповедям или верит в развитие человечества на базе гуманизма, человечности, диалога и мира — по своей сути не имеет значения. И в том и в другом случае эти формы веры не производят конфликтность.

- В кулуарах Родосского форума эксперты говорили о кризисе на Украине, российской и антироссийской пропаганде, сеянии страха и ненависти к России. Возможно ли примирение двух стран или хотя бы снижение градуса напряженности, в какой перспективе? Что для этого нужно сделать России?

— В кулуарах форума говорили в меньшей степени о России или о какой-то другой стране, а о процессах, о том, как эти процессы понять, структурировать и предупредить рост конфликтности. Что касается антироссийской кампании, развернутой многими западными СМИ и политиками, то на эту тему очень емко на Родосе высказался президент Клаус. Он сказал: "Пожалуйста, не демонизируйте Россию и русских. Это уведет Европу не туда".

Касательно украинского кризиса, он отдельно не обсуждался, что отчасти объясняется разнообразием тем и международным составом участников и спикеров — 34 страны.

Но могу сказать, что в начале года "Диалог цивилизаций" в партнерстве с Центром изучения кризисного общества презентовал экспертный доклад по украинскому кризису, который не был опубликован. На основе статистики и различных источников информации выяснился, например, такой неожиданный факт: даже на пике вооруженного гражданского конфликта на Украине в конце 2014 года количество опрошенных украинцев, которые позитивно относились к русским, было уверенно более 50% даже в западных регионах, а количество тех, кто позитивно относился к России как к государству, везде превышало количество негативных отзывов.

В этом смысле есть надежда, что общность исторического опыта и общность ценностей, разделяемых русскими и украинцами, рано или поздно сыграют свою роль в восстановлении полноценных отношений, тем более что, уверен, таковы надежды и остальных европейцев.

США. Сирия. Ближний Восток. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 6 октября 2016 > № 1928378 Владимир Якунин

4 октября в США состоялись дебаты между кандидатами в вице-президенты. Победу на них одержал республиканец.

Пост номер два

Американский президент считается самой влиятельной фигурой в мире. Он руководит сверхдержавой с самой мощной экономикой и военно-политическими возможностями. И, казалось бы, его потенциальный сменщик – вице-президент – должен всегда быть готовым разделить или даже взвалить на себя всю эту ношу.

Заместители Обамы и Джорджа Буша-младшего были готовы – Джозеф Байден являлся одним из самых уважаемых и мудрых членов Сената, а Дика Чейни вообще считали чуть ли не серым кардиналом в администрации республиканского президента.

Однако эти два титана были, скорее, исключением из правил. Обычно американские вице-президенты избирались не по принципу "кто может подменить начальника", а по принципу "кто поможет начальнику попасть в Белый дом". Вице-президент должен был оттенять недостатки кандидата в президенты и, желательно, представлять какой-нибудь колеблющийся штат, дабы тамошнее население склонилось в пользу его партнера.

После избрания от вице-президента требовалось не править, а сидеть в своем крыле Белого дома и регулярно выступать на общественных мероприятиях. Навыки управления для этого, понятно, не нужны.

Собственно, именно такого слабого партнера себе и выбрала черствая, скандальная Хиллари. Сенатор от "колеблющегося штата" Тим Кейн – истовый христианин, помогающий ближним и дальним (в частности, он ездил в миссионерские туры в Гондурас). Кроме того, Кейн умеет договариваться с разными людьми и собирать голоса законодателей – не случайно он прошел местный "курсус хонорум" от члена городского совета до Сената США. Ну и, наконец, он не конфликтен и не будет мешать Хиллари Клинтон и ее "первому джентльмену" управлять страной.

У Трампа выбор был куда сложнее. Ему-то как раз нужен был сильный кандидат калибра Джозефа Байдена, который должен был примирить выскочку Трампа с элитой республиканской партии. Проблема была в том, что никто из приличных, а тем более амбициозных республиканцев не был готов портить свое резюме сотрудничеством с Трампом.

Поэтому Трамп не получил ни сильного партнера, ни даже правильного с электоральной точки зрения напарника (то есть женщину-латиноамериканку из колеблющегося штата, каковой могла бы стать губернатор штата Нью-Мексико Сюзанна Мартинес). Пришлось брать того, кто согласился – то есть губернатора Индианы Майка Пенса, который попал в скандальную ситуацию в собственном штате.

Он позволил продавцам не обслуживать геев, после чего подвергся колоссальному давлению бизнес-сообщества, отыграл назад, потеряв при этом уважение собственных сторонников, и рисковал проиграть очередные губернаторские выборы. Поэтому Пенс и решил попытать удачи на "вашингтонской" работе.

Веселый Кейн

Собственно, состоявшиеся 4 октября дебаты вице-президентов и должны были продемонстрировать, чья посредственность посредственнее. Отчасти, поэтому с точки зрения содержания они серьезно уступали первым дебатам Клинтон и Трампа. Но по эмоциональному накалу их, пожалуй, превзошли.

Солировал на дебатах демократ Тим Кейн, перед которым стояло две задачи. Во-первых, показать всем, какой он молодец, какая у него репутация и какой у него прекрасный штат. При этом он отдельно подчеркнул, что его миссионерская деятельность и истовая вера не мешают соблюдать закон (например, подписывать указы о смертной казни отдельным преступникам).

Второй же и основной задачей демократического кандидата была критика Трампа. Кейн сразу охарактеризовал дебаты как "веселье" и при попустительстве ведущей не стеснялся регулярно перекрикивать Пенса, перебивать его очередным уколами в адрес республиканского кандидата в президенты. "Мой сын служит в Корпусе морской пехоты за пределами Соединенных Штатов. И перспективы того, что Трамп станет главнокомандующим, пугают мою семью до смерти", – сказал Кейн.

Кандидат не стеснялся опускаться до откровенных передергиваний – например, утверждал, что Трамп "называл мексиканцев преступниками и насильниками" (хотя республиканский кандидат говорил, что лишь нелегальные мигранты из Мексики являются таковыми). Продолжая эту мысль, Кейн проводил аналогии со временами, когда "афроамериканец не мог быть гражданином США".

Передергивал он цитаты не только Трампа, но и сидящего напротив него Майка Пенса. "Губернатор Пенс заявлял, что Путин является лучшим лидером чем президент Обама. Если Вы не понимаете разницу между лидерством и диктатурой, то Вам нужно вернуться в пятый класс", – заявил Кейн. На деле же губернатор утверждал, что Путин является не "лучшим", а "более сильным" лидером, чем нынешний американский президент.

Дошло до того, что корреспондент либеральной Washington Post, комментирующий дебаты, регулярно обвинял демократа во лжи, при этом почти не критикуя республиканца.

Республиканское спокойствие

Майку Пенсу приходилось не только реагировать на сверхагрессивность Кейна, но и реализовывать свой план. В частности, презентовать себя как человека из глубинки (который всего достиг собственным трудом), в общих словах защищать позиции Трампа и переводить его громкие заявления на простой республиканский язык, а также критиковать Хиллари Клинтон. Но не огульно, как Кейн, а по делу.

Заявления губернатора Пенса о том, что в бытность бывшей первой леди бывшим госсекретарем США, Хиллари Клинтон упустила контроль рядом мировых процессов. Это был не эмоциональный всплеск, а констатация очевидного всем факта: при ней мир действительно стал опаснее.

Демократ Кейн утверждал, что после смерти Бен Ладена, иранской ядерной сделки и сокращения численности американских войск за рубежом со 175 до 15 тысяч террористическая угроза отчасти снизилась. Пенс же абсолютно верно возражал, что сокращение американских войск в Ираке (когда Клинтон и Обама не смогли выработать с Багдадом новый договор о присутствии) и позволил ИГ захватить значительную часть Ирака.

"У нас самый маленький флот с 1916 года. У нас самое низкое число военнослужащих с конца Второй мировой войны", – говорил Майк Пенс.

Эмоции и рациональность столкнулись и в "русском вопросе". Оба кандидата осуждали действия России в Сирии и на Украине и высказывали свои предположения на тему того, как сдерживать Москву. Правда, Кейн в основном говорил не о том, как Хиллари будет противостоять России, а о том, почему Трамп не сможет это сделать. Якобы у него с русскими бизнес, и вообще он Путиным восторгается.

Пенс же пояснял, что Россия будет уважать только сильные Соединенные Штаты, а при Обаме Америка была слабой. "Русский медведь никогда не умирает, он лишь впадает в спячку. И слабая, безответственная политика Хиллари Клинтон и Барака Обамы разбудила агрессивность в России, – заявил Майк Пенс. – Русские пришли в Грузию, в Крым, а теперь и на Ближний Восток".

По мнению республиканца, сильный президент в лице Трампа сможет обуздать "маленького агрессивного Путина". Хороший аргумент для тех российских политологов, которые до сих пор считают Трампа "другом России".

Неудивительно, что в споре эмоций и логики победила именно последняя. Даже опрос продемократической CNN (которую Трамп называет не иначе как Clinton News Network) отдал Пенсу 48% голосов против 42% у Кейна.

Слабое, но утешение для республиканцев после проигранных Трампом первых дебатов. Правда, демократы могут снова вырваться вперед уже через три дня, когда Клинтон и Трамп вновь сойдутся на трибуне.

Геворг Мирзаян, доцент Финансового университета при правительстве РФ, для РИА Новости

В среду, 5 октября, помощник российского президента Владислав Сурков и помощник госсекретаря США по европейским и евразийским делам Виктория Нуланд встретились в Москве. По информации источников РИА Новости в Кремле, они договорились об усилении давления на Киев для ускорения выполнения минских соглашений и прямого диалога с Донбассом.

Хотя результаты этой встречи скорее можно назвать дежурными, все-таки определенный позитивный итог она имела. Стало очевидным, что отношение к нынешней украинской власти в уходящей администрации Барака Обамы изменилось – с безусловной поддержки на условное давление. Впрочем, вряд ли это как-то повлияет на агрессивную политику Киева на востоке страны. И для этого есть несколько причин.

"Гуд бай, Америка!"

Примечательно, что Нуланд приехала в Москву поговорить об Украине, Донбассе и минских соглашениях почти ровно за месяц до президентских выборов. Скорее всего, это последний ее визит в Россию в этом качестве. Новый президент появится в овальном кабинете Белого дома только в феврале следующего года, но Обама уже подводит итоги своего 8-летнего правления. Не знаю, как на других направлениях, но на украинском он точно проиграл.

"Революция достоинства", а на самом деле — государственный переворот, который поддержали США, обернулся для Украины несколькими серьезными последствиями.

Население страны обнищало – Украина находится на последнем месте в Европе по доходам населения. Гражданскую войну так и не смогли остановить ни Германия с Францией и Россией, ни даже спонсоры Украины США. Огромные долги превышают годовой ВВП страны. Президент Петр Порошенко ведет свою игру и, как уже приходилось отмечать, не стал для США "их сукиным сыном", а, обведя всех вокруг пальца, превратился в "ничейного".

То есть, полный провал. Отчитаться, даже ритуально, перед избирателями нечем. Можно много говорить о тайных планах США, которые вынашивает администрация президента Обамы. Но ведь есть, как говорится, и обычный избиратель, который верит в миссию США. Что ему сказать под занавес правления?

Что украинская политика США привела к резкому ухудшению отношений с Россией. Что в результате президентства Обамы, претендующего на роль мирового лидера, произошло резкое ухудшение международной обстановки. Что жить в таком мире стало опаснее, а очагов военных конфликтов стало много больше. Что именно при Обаме в центре Европы началась и продолжается гражданская война.

Получается, под руководством нынешнего президента США привели мир не к демократии и процветанию, как обещал Обама четыре и восемь лет назад, а к войнам, конфликтам и нищете целых народов.

И поэтому визит Нуланд в Москву носил все-таки в большей степени дежурный характер. Изменить что-либо в происходящем на Украине, как и в целом в мире, за оставшиеся недели президентства Обамы США не в состоянии.

Разочарование Украиной

В последнее время в США осознали, как мне кажется, что главная причина провала украинской политики – в ее руководстве.

"Петр, нужны уступки", – так по информации источников одного из украинских СМИ в администрации президента Порошенко сказал вице-президента США Джо Байден президенту Украины во время встречи на Генассамблее ООН в сентябре.

Приезд Нуланд в Москву продолжил эту, в общем-то новую для США политическую линию в отношении Украины и ее руководства. Как утверждает политолог Алексей Чеснаков, знакомый с ходом встречи Суркова и Нуланд, помощник госсекретаря согласилась с тем, что "Украина представила предложения по выполнению политических пунктов урегулирования, не соответствующие минским соглашениям".

А предложения эти известны. Порошенко требует сначала прекращения военных действий, потом обеспечения контроля за российско-украинской границей и только после этого назначения и проведения выборов местных органов власти.

Но в Минских соглашениях записано иначе. Политический процесс должен идти одновременно с отводом всех видов вооружений, поскольку только это может быть для местных донецких и луганских элит гарантией от преследования со стороны украинских спецслужб. Плюс амнистия для всех участников конфликта, а не только для бойцов Вооруженных сил Украины и "добровольческих батальонов", действовавших в зоне антитеррористической операции, как записано это в законе, который принял украинский парламент, но пока не подписал президент.

Нужны уступки, нужно начинать реализацию политических пунктов минских соглашений. Вот в этом и есть главное отличие американской позиции сегодня от того, что говорили представители Госдепа раньше.

Раньше в унисон с украинским президентом США во всем обвиняли Россию. Сейчас, уходя с политической арены, администрация президента Обамы принципиально изменила свою позицию. Теперь ответственность за срыв в реализации минских соглашений возложена на Порошенко. И это – важный аспект перемены украинской политики США. Собственно визит Нуланд в Москву продемонстрировал этот новый курс.

Во всяком случае теперь у нового президента США будет возможность выбрать стратегию. Наряду с безусловной поддержкой команды Порошенко, которую демонстрировали США на протяжении двух с половиной лет, возможен вариант критического отношения к ней же. Именно это проявилось в последние недели – на сентябрьской Генассамблее ООН и во время визита Нуланд в Москву.

Почему Порошенко выбирает войну

Мне кажется, зарубежные партнеры Украины не до конца понимают политическую ситуацию в этой стране.

Они ожидают от Порошенко правильных шагов по реализации минских соглашений, а Порошенко упорствует, ставя невыполнимые для этого условия. Он идет даже на явный обман мирового сообщества, выдавая желаемое за действительное, объявляя о непринятых и неподписанных законах, как о действующих, постоянно ведет двойную игру, называя белое черным, а черное белым.

Но это происходит не только из-за специфических черт характера украинского президента и не только из-за бизнес-опыта, который он привнес в украинскую политику. Да, эти мотивы в его политическом инструментарии тоже присутствуют. Но главное все-таки другое.

Порошенко не контролирует целые векторы в политике и безопасности на Украине. И более того, не только не контролирует, но во многом от них зависим. Прежде всего, это относится к радикалам в парламенте и на улицах страны.

Напомню, единственная попытка Порошенко рассмотреть в парламенте Украины изменения в Конституции страны относительно децентрализации (именно так, как это и записано в Минских соглашениях) 31 августа 2015 года закончилась массовым столкновением радикалов с Национальной гвардией. При этом четыре нацгвардейца погибли, 130 получили ранения различной степени тяжести. С тех пор Порошенко начал вместо реализации минских соглашений оттягивать время, лавировать, врать, подменять понятия.

Да, именно радикалы привели, в конечном итоге, к власти Порошенко, свергнув Януковича. Но они же являются и тайным ужасом его правления. Для Порошенко, как это не невероятно прозвучит, проще вести войну на востоке страны, посылая туда на убой сотни и тысячи украинцев, чем воевать с радикалами на майдане и у дверей своей администрации.

Источник одного из украинских изданий в администрации президента Украины рассказал, что во время последней встречи президента Петра Порошенко с вице-президентом США Джо Байденом, главе украинского государства "пришлось рассказать Джо Байдену, почему страна не может выполнять Минские соглашения в одностороннем порядке – без участия России, и не может выйти за рамки" ныне существующей политики.

По словам источника Порошенко объясняет это внутренними причинами и, возможной нестабильностью в государстве.

"Между внутренней ситуацией и санкциями против России мы выберем первое. – Пояснил СМИ высокопоставленный чиновник администрации президента Украины. – Решение войны на Донбассе не должно подрывать внутреннюю стабильность в Украине".

По его словам, "Запад будет на нас давить. Нам будут выкручивать руки. В США хотят оставить положительное наследство. Поэтому Нуланд сейчас улетела в Москву. На нас будут давить в ближайшие недели, навязывая откровенно неприемлемые для нас решения по дорожной карте (Минских соглашений – ред.)".

Но администрация Порошенко всё будет делать наоборот, чтобы оттянуть реализацию политических пунктов Минских соглашений. Потому что опасаются неуправляемых стихийных бунтов вооруженных радикалов.

И поэтому будут продолжать вопреки всему войну на востоке Украины.

Так что особого смысла и последствий для Украины, во всяком случае, для реализации Минских соглашений, визит Нуланд в Москву не имеет.

Захар Виноградов, обозреватель РИА Новости

6 октября МИД Украины вызвал российского консула и потребовал объяснить недопуск украинских дипломатов к арестованному в Москве Роману Сущенко. В этот же день в Киеве у посольства РФ прошел немногочисленный митинг в поддержку Сущенко. Что отражает крайнюю возбужденность украинских властей.

5 октября депутаты Верховной Рады Украины призвали ЕС и США содействовать освобождению Сущенко. Официальный представитель госдепартамента Марк Тонер сообщил, что США внимательно следят за этой ситуацией. А известный российский адвокат Марк Фейгин заявил, что Роман Сущенко не признает свою вину и готов бороться.

Информация о задержании в Москве при проведении шпионской акции полковника главного управления разведки минобороны Украины Романа Сущенко была опубликована 3 октября. Украинские власти потребовали его немедленного освобождения, а в главном управлении разведки Минобороны Украины заявили, что задержанный не является их сотрудником.

Национальное агентство "Укринформ" подтвердило, что Роман Сущенко – собственный корреспондент агентства и выступило с заявлением относительно его "неправомерного задержания".

Навестил родственников по статье 276

"Укринформ" сообщает, Романа Сущенко работал в агентстве с 2002 года, спецкором во Франции – с 2010. По информации агентства, журналист на момент задержания находился в отпуске и прибыл в Москву частным порядком. Его семья почему-то осталась во Франции.

Депутаты Верховной Рады "твердо убеждены", что преследование связано с "профессиональной журналистской деятельностью". Однако аккредитацией в российском МИДе Сущенко не озаботился. И задержали его "при проведении шпионской акции", то есть взяли с поличным.

По данным ФСБ, задержанный украинский гражданин "целенаправленно собирал составляющие государственную тайну сведения о деятельности Вооруженных сил и войск Национальной гвардии России, утечка которых за рубеж могла нанести ущерб обороноспособности государства".

Возбуждено уголовное дело по статье "Шпионаж". Для иностранцев это статья 276 Уголовного Кодекса РФ, в которой говорится о сборе и хранении в целях передачи иностранному государству сведений, составляющих государственную тайну. Статья предусматривает лишение свободы на срок от десяти до двадцати лет. Ведется следствие. И ближайшие два месяца (до 30 ноября) украинцу придется провести в СИЗО "Лефортово".

Что за человек Роман Сущенко?

Пять публикаций и танкист

Скажем прямо, "безупречный журналист" практически ничего не писал для своего агентства. Две самые свежие статьи Романа Сущенко на "Укринформе" появились 23 февраля и 14 июля 2016 года.

Возможно, для полковника украинской разведки во Франции это нормально, но такой "пофигизм" сразу бросается в глаза. Как и отсутствие биографии, и странички публичного по определению человека в соцсетях (за исключением бизнес-контактов LinkedIn). Нельзя так расслабляться.

Собкор национального агентства обязан ежегодно иметь хотя бы сотню публикаций. Пытливые исследователи Интернета обнаружили всего пять текстов за подписью Романа Сущенко: интервью с представителем Украины в Совете Европы Николаем Точицким, конспект встречи с лауреатом Нобелевской премии по литературе Светланой Алексиевич, обзор внешней политики Франции в сирийском контексте, исследование "Как заставить власть провести реформы в аграрном секторе" и заметку "Как избавляются от мусора во Франции" (последнее – в газете "Павлоградские ведомости").

Украинский адвокат Татьяна Монтян остроумно написала на своей странице соцсети: "А можно ли почитать статьи журналиста Сущенко? Что-то ничего не нахожу. А если он действительно полковник Главного управления разведки Минобороны Украины, как утверждает ФСБ, то его "частный" визит в Москву смело можно считать проявлением слабоумия".

Доступная биографическая справка скупа: Роман Сущенко – уроженец Николаева, выпускник военно-инженерного танкового училища, а немногим позже – института журналистики при национальном Университете им.Т.Г.Шевченко. До "Укринформа" Сущенко некоторое время работал в министерстве обороны.

Вероятно, украинские танкисты с хорошим знанием французского достаточно быстро становятся журналистами-международниками. "Укринформ" призывает коллег всячески содействовать освобождению собкора.

Однако в ФСБ России Сущенко называют кадровым работником главного управления военной разведки Украины, имея на то основания.

Взгляд из Франции

В большинстве своем парижские коллеги и визави Романа Сущенко занимают характерную для Запада прокиевскую позицию.

Русская служба RFI красноречиво сомневается: "Шпион или заложник?"

Отражающая взгляды правящей социалистической партии Франции газета Le Monde пишет о задержании Сущенко в издевательской манере. С первых же строк подает сентиментальную украинскую версию: "Россия хочет использовать политических заложников для своей гибридной агрессии". Все официальные обвинения со стороны РФ Le Monde подчеркнуто берет в кавычки.

Газета республиканской партии Саркози Le Figaro занимает более нейтральную позицию, в заголовке без кавычек объясняет, кто и за что арестован. Непредвзято приводит позицию России. Сухо излагает известные из информагентств факты.

Откровенно разделяет российскую позицию Agora Vox: "Нужно сказать, что ситуация на Украине становится все опаснее… Недавний арест в России выдававшего себя за журналиста украинского шпиона ситуацию тоже не улучшает… После неоднократного проникновения в миссии ООН и ОБСЕ в Донбассе, СБУ теперь пытается использовать грубое журналистское прикрытие для своей шпионской деятельности в России… Как бы то ни было, Украина переняла у США не только эти дурные привычки".

Хроника черных плащей

После государственного переворота в Киеве в феврале 2014 года у российской контрразведки работы прибавилось. Несколько примеров с украинского направления.

8 октября 2015 года Брянский областной суд приговорил гражданина РФ Виктора Шура к 12 годам лишения свободы в колонии строгого режима за шпионаж в пользу Украины. Шур собрал сведения о режимном объекте Минобороны РФ, однако не успел передать их украинской Государственной пограничной службе.

4 декабря 2015 года Городской суд Петербурга приговорил экс-сотрудника ОАО "51-й Центральный конструкторско-технологический институт судоремонта" Владислава Никольского к 8 годам лишения свободы за шпионажа в пользу Украины и контрабанду.

В том же декабре 2015 года Мособлсуд приговорил гражданина Украины Валентина Выговского к 11 годам строгого режима за экономический и военный шпионаж в авиакосмической отрасли России.

Выговский по сети Интернет привлекал работников организаций российского оборонно-промышленного комплекса авиационно-космического профиля к сбору и передаче ему за денежное вознаграждение закрытой технической документации по ведущимся перспективным разработкам.

Летом 2016 года после боестолкновения на российско-украинской границе в Крыму сотрудниками ФСБ ликвидирована разведывательная сеть ГУР Минобороны Украины на территории полуострова. Задержанным по этому делу еще предстоит предстать перед российским судом.

За этими и многими другими историями специалисты замечают "уши" американских спецслужб, которые работают грубо и жертвуют агентами легко.

Александр Хроленко, обозреватель МИА "Россия сегодня"

Апология фрегатов

Греческое издание Newsbomb (27.09.2016) дает статью "Откровение: ужасы предрекает советник Путина!", в которой российский мыслитель А. Дугин отмечает: "Никогда еще третья мировая война не была так близко". Он, по версии издания, уверен – Америка готова начать войну с Россией. Это, так сказать, запев. А припев исполнили в Польше: "Российский фрегат на празднике в Греции. Что с солидарностью НАТО?" (Defence.24, 26.09). В Греции все есть!

Информационная активность: исландская авиационная сага

Активность зарубежных СМИ за период c 26 сентября по 2 октября 2016 года по сравнению с предыдущим анализируемым периодом (c 19 по 25 сентября 2016 года) упала на 15,4% (1121 материал против 1325). Мы не можем не обратить внимания на то, что четверка лидеров по числу публикаций приняла классический вид: Германия (177); Франция (152); Великобритания (93); США (84).

Что на этой непростой неделе бросилось в глаза? Во-первых, большое число публикаций в Исландии – 23 единицы, почти как на Украине. Это и понятно, среди потомков викингов наблюдается ажиотаж по поводу сближения наших бомбардировщиков с местным пассажирским самолетом.

Но исландцы народ особый. Их американским пропагандистским фаст-фудом не накормишь: "Никаких российских военных самолетов на горизонте. Бомбардировщики пролетели под исландским пассажирским самолетом в норвежском воздушном пространстве. Однако США хотели бы укрепить военные возможности страны" (RÚV, 28.09); "Пилот: российские бомбардировщики летели гораздо ниже исландского пассажирского самолета".

Комментарии читателей: все бы ничего, но уж очень удобно расположена Исландия – как раз между США и Россией, а у этих бомбардировщиков – ядерные заряды… (Fréttablaðið, 26.09). Прагматичных исландцев, впрочем, волновали не только высосанные из пальца сенсации, но и трепетная тема обхода напрягающих их санкций, где обозначился этот обход обозначился: "Как обойти продовольственное эмбарго Таможенного союза. Четырем исландским компаниям разрешено поставлять рыбу в Беларусь" (Viðskiptablaðið, 28.09).

Во-вторых, конечно, усилилась информационная активность Японии на фоне новой политической идеи о развитии сначала всеобъемлющего сотрудничества с Россией, а потом, уже взаимоприемлемого решения территориального спора. СМИ начали формировать мнение японцев об успешности и перспективности такого подхода: "На Сахалине установили буддийскую статую в память о погибших во Второй мировой войне японцах" (NHK, 01.10); "План экономического сотрудничества с Россией направлен на решение структурных проблем российского общества" (Nihon Keizai Shimbun, 01.10); "Сотрудничество с Россией в области освоения космоса: запуск спутников с космодрома "Восточный" (Yomiuri Shimbun, 01.10).

В-третьих, усилился политический раскол в Молдове между прорумынскими и пророссийскими силами: "Молдова готовится к рывку на Восток – время "евроинтеграторов" закончилось" (Молдавские Ведомости, 30.09); "Шалару в Бухаресте: Армия Республики Молдова должна модернизироваться, чтобы быть способной иметь дело с провокациями, включая относящиеся к гибридной войне, которую России ведет очень активно" (Evenimentul Zilei, 30.09).

Наконец, пусть пока робкое, но явно начавшееся "новое" сближение между Москвой и Ташкентом: "ЛУКОЙЛ" и "Узбекнефтегаз" подписали соглашение о сотрудничестве (UzDaily.uz, 30.09); "В Узбекистане тоже отметили 125-летие Прокофьева" (Uzbekistan Today, 29.09); "Делегация российских бизнесменов посетит Узбекистан" (UzDaily.uz, 29.09).

Ну и конечно – как можно было пройти мимо такого кубинского "бантика": "Праздник кубинских сигар в России" (Juventud Rebelde, 29.09).

Индекс агрессивности: США – добрый информационный полицейский?

Обвинение в адрес России со стороны Международной следственной группы в том, что малазийский Боинг в небе над Донбассом сбила ракета, привезённая из РФ и запущенная с территории, контролировавшийся "пророссийскими сепаратистами", ожидаемо дали повод начать крупнейшую информационную атаку против России. Стартовый индекс агрессивности, и так высокий из-за т.н. "кризиса перемирия" в Сирии (1,36), к концу рассматриваемой недели вырос до значения 1,87.

Но здесь существуют поразительные градации по странам. Например, Германия далеко шагнула за черту информационной войны, нарастив уровень нагнетания негатива вокруг России до 6,2. В этом же истерическом состоянии находятся и СМИ Великобритании (ИА равен 5,2, а был 1,7).

В Германии целых 40 "абсолютно" негативных публикаций, без всякой "умеренной" негативности: "Год войне Путина в Сирии: Рейтинг 10 лживых пропагандистских утверждений России" (Bild, 29.09); "Фундамент пошатнулся; "Брексит", Дональд Трамп, Марин Ле Пен – всё, что называют "Запад", находится под угрозой" (Sueddeutsche Zeitung, 29.09); "Фотографии и моча; О скандальной выставке в Москве" (Die Tageszeitung, 29.09).

Всегда сдержанная британская пресса на этот раз достигла болевого порога антироссийской громкости: "Россия намерена превратить Алеппо в новый Грозный" (The Financial Times, 28.09); "Британский политик: Россия "должна предстать перед правосудием" за действия в Сирии" (London Evening Standard, 26.09); "Пустующие земли в России и бюрократические кошмары" (BBC, 30.09). Правда, в последнем обличительном телерепортаже жительница Приморья выразилась в том смысле, что "мы живем здесь бедно, но счастливо!".

Откровенно удивили Соединенные Штаты, СМИ которых стали к России демонстративно лояльными. Так, если на позапрошлой неделе они сгенерировали индекс агрессивности равный 3,6, то на прошлой он упал до чуть ли не смехотворной цифры 0,84, совсем как у ласковой Испании. Заголовки самых "злых" статей на удивление спокойные. Действительно острый всего один: "Это не Холодная война, однако Путин наслаждается своей ролью разрушителя" (The New York Times, 30.09). Но эта же газета дала и вполне симпатичный нейтральный репортаж: "Хорошие дорожные манеры в городе, где правит "железный кулак" (The New York Times, 29.09).

Наш выбор: с чужого голоса

Открытое письмо редактора немецкого "Бильд" Юлиана Рейхельта, которое он адресовал президенту России В.Путину, по первым, прикидочным оценкам особого резонанса не вызвало. Грузинская англоязычная газета "Джорджиан таймс" (01.10) однако считает, что "политики и политические обозреватели это письмо оценили как событие, над которым мировому сообществу следует задуматься!".

В общем, получилась какая-то игра в перевод: в Грузии текст с немецкого перевели на английский, а мы на русский. Все равно текст остался проамериканским: "Президент Путин! То, что вы делаете сейчас в сирийском городе Алеппо, Соединенные Штаты назвали варварством… И я присоединяюсь к этому мнению. Великий народ России управляется варварским режимом, во главе которого стоите Вы, господин Путин! Россия испытала на себе современное варварство со стороны моих дедов. Германия превратила российские города в руины, уничтожив бесчисленное количество людей".

А сегодня, по словам журналиста, весь мир видит в прямом эфире "преступления Путина". В соцсетях и интернете появилось множество видео "раздавленных детей, которых спасают из-под руин", "кратеры от российских бомб"…. "Господин президент, прекратите это безумие. Вы уничтожаете страну, в которой вам нечего делать, и разрушаете душу и будущее вашей собственной страны, делая Россию исторически виновной".

Игорь Николайчук, эксперт Российского института стратегических исследований, для МИА "Россия сегодня"

Интерпретируя действия Путина, не принимайте ностальгию за амбиции

Андрей Кортунов

К.и.н., генеральный директор и член Президиума РСМД, член РСМД

Хочет ли Владимир Путин восстановить Советский Союз?

Невозможно утверждать, что у него нет таких мыслей. Тем не менее никто не может доказать, что Барак Обама не хочет превратить США в монархию, а Билл Бэйли не имеет ни малейшего желания стать новым Далай-ламой. Совершенно очевидно, что Путин ностальгирует по советскому прошлому, что естественно для человека его возраста и происхождения. Я тоже с приятной грустью вспоминаю 70-е и 80-е гг. — времена моего детства и юности, со всеми удивительными, незабываемыми моментами, которые ассоциируются только с этим периодом жизни.

Но если отмести все мечты, желания, скрытые помыслы и ностальгию, может ли Путин в действительности планировать восстановление Советского Союза? Ответ на этот вопрос — однозначное «нет», если предполагать, что российский лидер — рациональный политик, способный на реалистичную оценку текущих возможностей России, а также характера современной международной системы.

Во-первых, Советский Союз опирался на мощную и целостную коммунистическую идеологию, у которой были сотни энтузиастов-сторонников во всем мире, по крайней мере в первой половине XX в.

Сегодня акцент Кремля на «суверенитет» и неотступная боязнь «цветных революций» представляют собой скорее изоляционистские, нежели экспансионистские реакции режима, которые со всей очевидностью свидетельствуют о страхе перед проникновением чужих идеологий в Россию, а не о намерении продвигать новую универсалистскую идеологию за рубежом.

Во-вторых, в основу Советского Союза была заложена уникальная модель модернизации. Будучи жестокой и беспощадной, она во многом способствовала крайне эффективной социальной и политической мобилизации. Безусловно, наиболее яркое свидетельство этого свойства — Вторая мировая война; однако существуют и другие примеры, такие как советская космическая программа. Сегодня эта уникальность утрачена: Россия стала капиталистической страной, несмотря на то, что переход от коммунизма не был ни завершенным, ни последовательным.

В-третьих, для того, чтобы начать восстановление Советского Союза, попросту отсутствуют необходимая политическая воля и приверженность идее. После объединения Германии для облегчения интеграции бывшей Восточной Германии в Федеративную Республику Берлин ввел так называемый «налог солидарности». Немецкое общество восприняло эту дополнительную нагрузку без особых протестов. А вот в Москве идея введения схожего «налога солидарности» для интеграции Крыма в Россию не вызвала сильного энтузиазма, и от нее вскоре отказались.

Означает ли это, что Россия не предпринимает попытки сохранить свое влияние на территории бывшего СССР? Вовсе нет. Для России бывшие советские республики — это не то же самое, что некогда для Великобритании — ее колонии в Африке. Уровень советской экономической, социальной и культурной интеграции скорее делает эти республики похожими на Ирландию и Шотландию.

Хроника кремлевской политики в соседних странах в течение последних 25 лет в значительной степени представляет собой ряд попыток — в основном довольно неуклюжих и неудачных — по созданию пояса дружественных государств вдоль границ России и поддержанию экономических, социальных и гуманитарных связей, имеющих глубокие корни в истории этого огромного региона.

Долгосрочные последствия кризиса в Грузии и на Украине делают эту задачу более сложной и далекой от реализации, чем когда-либо, но даже эти кровавые конфликты не меняют фундаментальную реальность: Россия может стать процветающей и безопасной, только если будет окружена стабильными, динамичными и дружественными соседями.

Последняя попытка подойти к решению этой сложной задачи — концепция Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Должен ли Запад быть обеспокоен этой инициативой? Является ли ЕАЭС завуалированной попыткой восстановить Советский Союз?

И снова ответ отрицательный. На мой взгляд, ЕАЭС либо безнадежен, либо безопасен. Он будет безнадежен, если останется «священным союзом» устаревших экономических и социальных режимов, неспособных на запуск каких-либо значимых социальных реформ. Он окажется безопасен, если евразийская экономическая интеграция пойдет рука об руку с глубокой трансформацией государств — членов в направлении свободного рынка, социальных инноваций и политического плюрализма. В последнем случае Россия сможет окончательно преодолеть последствия постимперской травмы без новых человеческих жертв и материальных потерь.

Впервые статья была опубликована на английском языке в журнале Russia Beyond The Headlines

Канцлер на трубе

Герхард Шрёдер возглавил совет директоров «Северного потока – 2»

Иделия Айзятулова, Алексей Топалов

Экс-канцлер ФРГ Герхард Шрёдер возглавил совет директоров проекта «Северный поток – 2». Учитывая тесные связи Шрёдера с Россией, удивительного в этом мало, поэтому немецкие СМИ воспользовались новостью, чтобы напомнить о возможных проблемах при реализации проекта.

Бывший канцлер Германии Герхард Шрёдер возглавил совет директоров компании Nord Stream 2, которая занимается реализацией расширения газового трубопровода из России в Европу. По данным Der Tagesspiegel, само назначение произошло еще в июле нынешнего года, а 5 октября представитель «дочки» российского «Газпрома» лишь подтвердил информацию издания.

Само сотрудничество экс-канцлера с фактически российским консорциумом никого не удивило, отмечает Die Zeit.

В 2005 году, еще когда реализация проекта «Северный поток – 1» (изначально он носил название «Северо-Европейский газопровод) только начиналась, сообщалось о том, что Герхард Шрёдер возглавит комитет акционеров Nord Stream (компания – оператор СП-1). Пост федерального канцлера ФРГ Шрёдер оставил в конце 2005 года, а в 2006-м пришел в Nord Stream AG. Тогда это вызвало волну недовольства в Германии. В частности, тогда политика заподозрили в коррупции.

Западная пресса называла согласие Шрёдера на работу в российской компании, аффилированной с «Газпромом», «политическим предательством».

Тем не менее Шрёдер до сих пор возглавляет комитет акционеров NS AG.

Учитывая, что «Северный поток – 2» фактически является близнецом СП-1, нет ничего странного в том, что Шрёдера пригласили работать и в компании, курирующей второй проект. Кстати, Шрёдер выступал также в качестве независимого директора в российско-британской ТНК-ВР (на сегодняшний день принадлежит «Роснефти»).

Еще один немец — бывший сотрудник германских спецслужб Маттиас Варниг — ранее был управляющим директором Nord Stream AG. В 2011 году Варниг занял пост главы правления Gazprom Schweiz AG (швейцарская структура «Газпрома»).

Считается, что Варниг близко знаком с Владимиром Путиным: он был сотрудником разведки ГДР в тот период, когда Путин служил в этой стране. Об участии Варнига в проекте Nord Stream 2 информации пока нет.

Если раньше немецкие СМИ всячески педалировали тему тесного сотрудничества Шрёдера с российскими компаниями, то на этот раз пресса Германии отреагировала в целом нейтрально.

К примеру, в материале Der Spiegel говорится, что «спорный» проект за прошедшее время доказал свою полезность для Германии. Однако издание обращает внимание на то, что в то время как Германия поддерживает строительство нового трубопровода, в ЕС его остро критикуют, и прежде всего в Центральной и Восточной Европе (где боятся потери транзитных сборов и ослабления своих позиций при ценовых переговорах с Россией).

Многие страны предупреждают о «потенциально дестабилизирующих геополитических последствиях» осуществления проекта. С точки зрения критиков, Nord Stream 2 вступает в противоречие с заявленным Евросоюзом курсом на диверсификацию энергообеспечения, причем имеются в виду не только поставки нефти и газа из разных стран, но и развитие альтернативной энергетики в самом ЕС, сообщает Die Welt.

Кроме того, европейцы выражают опасения, что после строительства газопровода Россия сможет прекратить транзит газа через Украину, последствия чего пока окончательно не ясны, но вряд ли «будут позитивными».

Сейчас Еврокомиссия проверяет, соответствует ли Nord Stream 2 законодательству ЕС. При этом активную поддержку проекту выражает министр экономики Германии Зигмар Габриэль (СДПГ). Еще год назад на встрече с президентом РФ Владимиром Путиным Габриэль говорил, что «Северный поток – 2» очень интересен для Германии, и подчеркивал необходимость «ограничить возможность политического вмешательства в его реализацию». Однако и сам вице-канцлер ФРГ не раз отмечал, что «Северный поток – 2» не должен каким-либо негативным образом влиять на транзит газа через Украину и на поставки в Восточной Европе в целом.

Развод по-донбасски

Киев и ЛДНР пытаются развести войска на трех «горячих» участках

Дмитрий Кириллов (Донбасс)

Из-за продолжающихся обстрелов не произошло разведение сил Киева и самопровозглашенных республик на трех согласованных участках линии соприкосновения. В ДНР некие диверсанты взорвали бензовоз посреди жилого района. В Волновахе и Станице Луганской, в свою очередь, прошел митинг мирных жителей против ухода украинских войск с обещаниями «лечь под бэтээры».

Вечером 5 октября международная контактная группа в Минске разъехалась по домам до 26 октября. Это произошло на фоне очевидного невыполнения достигнутых в конце августа и сентябре договоренностей. Участники минского процесса тогда осторожно говорили о прогрессе: договорились о большом обмене пленными и локальном разводе сил и средств на трех небольших участках линии фронта.

Массового обмена пленными до сих пор не произошло. Разведение сил и средств на утро 6 октября было сорвано в двух пунктах из трех.

Участки для отвода войск выбирали локальные: 2 на 2 км. Причем в тех районах, где позиции сторон так близки, что возможны перестрелки из автоматов. В Донбассе это, впрочем, большая редкость. Плотность обороны тут, как правило, невысока, опорные пункты едва контролируют территорию до соседних полевых укреплений, а война ведется артиллерией по заранее разведанным, с помощью беспилотников, позициям. Военнослужащие Украины могут за год контракта ни разу не увидеть в прицеле противника.

Участки под селом Петровским (Донецкая область), поселком Золотое и Станицей Луганской (эти два пункта находятся в Луганской области) — как раз из тех редких «горячих» точек.

Самая спокойная ситуация была под Золотым. Этот поселок был неизвестен широкой публике до прошлого года — до тех пор пока украинский губернатор Луганской области Георгий Тука не распорядился сделать там логистический центр с пунктом пропуска для жителей самопровозглашенных республик.

Пункт должен был стать единственным легальным коридором на территорию Луганской области Украины, но он не открылся из-за постоянных перестрелок и блокады со стороны ЛНР.

Только здесь под наблюдением ОБСЕ удалось развести войска 1 октября.

Возвращение патруля

Под Станицей Луганской же шли реальные бои. Здесь в бою 2 октября погиб командир взвода, младший лейтенант Мирослав Мысла. ВС Украины утверждают, что опорный пункт был сначала атакован с помощью стрелкового оружия, а потом — артиллерией.

Кроме того, резко против отвода армии высказались жители Станицы Луганской. Дело в том, что в результате планируемого развода поселение делилось на две части. В одной должны были остаться украинские войска, в другой — невооруженные наблюдатели из миссии ОБСЕ.

Станица Луганская с апреля по август 2014 года была под контролем самопровозглашенной ЛНР. Здесь проходил референдум 11 мая и была довольно сильная поддержка сил так называемой «русской весны». Но с тех пор поселок перешел к ВС Украины, сильно пострадал в боях и устал от войны. За два года здесь появился целый ряд проукраинских общественных организаций.

Теперь же мало кто сомневается, что после ухода ВС Украины из части поселка сюда вернутся патрули ЛНР. В защиту ОБСЕ в этих краях не верят по обе стороны линии фронта.

Местные проукраинские активистки обещают лечь под БТР, но не допустить отвода армии. Их поддержал губернатор Луганской области Юрий Гарбуз. 3 октября соответствующее обращение к губернатору приняли и депутаты Станично-Луганского райсовета. Общественная организация «Союз участников боевых действий, ветеранов и инвалидов АТО» поддержала их в тот же день акцией гражданского неповиновения.

Кстати, все новости о гражданском протесте распространяет пресс-служба военно-гражданской администрации Луганской области Украины.

Разводить вооруженные части стороны договорились после семи суток соблюдения полного перемирия. В Станице Луганской попытку отведения войск предпримут 9 октября. Об этом написала на своей странице в Facebook пресс-секретарь бывшего президента Украины Леонида Кучмы Дарка Олифер.

«В период с 22 сентября по 4 октября 2016 года Станица Луганская была обстреляна 18 раз. Следует отметить, что обстрелы происходят ночью, когда ситуацию не контролирует СММ ОБСЕ», — сообщила она.

Второй проблемный участок — село Петровское — последний раз, по данным украинской стороны, был обстрелян из гранатометов 30 сентября. Попытка развода сторон здесь будет предпринята раньше, чем в Станице Луганской, — утром 7 октября. Об этом на своей странице сообщила Виктория Талакина, пресс-секретарь представителя ДНР в Минске Дениса Пушилина.

«К сожалению, на данный момент разведение так и не началось. По мнению Дениса Пушилина, виной тому несостоятельность украинской власти следовать подписанным договоренностям», — пишет пресс-секретарь председателя народного совета Донецкой народной республики.

Своя земля

5 октября в Волновахе, ближайшем крупном городе к полям у Петровского, собрались на митинг украинские активисты с требованием не отводить войска.

«Мы не можем позволить создать плацдарм ДНР напротив Волновахи, — с горячностью объясняла «Газете.Ru» организатор митинга, лидер организации «Новый Мариуполь» Маричка Подыбайло. — Дело даже не в том, что они в чистом поле расходятся. Сегодня они тут разойдутся, а завтра потребуют на 20 км отойти под Мариуполем, а у нас до фронта от Восточного 8 км! И что за диспропорция такая — наши отходят на 800 метров, а сепаратисты на 100? Почему мы вообще должны отходить со своей земли?»

На митинг активисты собрались после того, как стали шириться слухи о приказе из Киева отвести войска 5 октября. Идеи локального замирения с Луганской или Донецкой народными республиками в Волновахе, мягко говоря, непопулярны.

В среду киевское издание «Лига.net» сообщило со ссылкой на источники в администрации президента Украины о беспрецедентном иностранном давлении на власти страны по поводу «дорожной карты» «Минска». По этим данным, после окончательного разведения сторон на трех участках от Украины требуют следующих шагов: согласования в Верховной раде закона о выборах, причем еще при нынешней администрации США.

Таким образом, у Киева есть не больше четырех месяцев. Американский президент Барак Обама уходит со своего поста в январе 2017 года.

В самопровозглашенных республиках тоже сообщают о многочисленных обстрелах на линии фронта. Проверить эту информацию трудно: на линию фронта здесь журналистов возят редко, а потери в рядах ополчения стараются не афишировать.

Так или иначе, а в среду большой взрыв произошел практически в столице ДНР. Это случилось в Червоногвардейском районе Макеевки, который практически примыкает к Донецку. Утром 5 октября взрывной волной здесь разбило окна в жилых зданиях, школах и детсадах в радиусе 500 м. Была повреждена электроподстанция и обесточена шахта. Такой взрыв скрыть невозможно, и замминистра обороны ДНР Эдуард Басурин сообщил на пресс-брифинге, что украинские диверсанты заложили фугас, на котором подорвался военный топливозаправщик. Взрыв бензина и привел к таким разрушениям, утверждал Басурин.

В связи с диверсией он заявил об активизации специальных подразделений ВС Украины. В таких условиях под угрозой оказался и масштабный обмен пленными между Киевом и самопровозглашенными народными республиками.

Перетасовка пленных

Анонсированная 21 сентября договоренность об обмене пленными по формуле 618 на 45 не реализована до сих пор.

«За все время после последней встречи в Минске от уполномоченных представителей Украины официального письменного подтверждения по обмену пленными по формуле «всех на всех» так и не поступило», — заявила уполномоченный ДНР Дарья Морозова.

На последних переговорах в Минске украинская сторона конкретизировала претензии по обмену. Первый вице-спикер Рады и представитель украинской контактной группы Ирина Геращенко назвала «фантасмагоричным» список из 600 человек, который предоставили Киеву самопровозглашенные республики.

Украина едва находит у себя 400 человек из этих списков. В свою очередь, Киев требует освободить не 45, а 110 человек из плена ЛНР и ДНР. Из этого числа, по утверждениям Геращенко, «уже известно местонахождение 57 заложников».

Тем не менее стороны пока заявляют о прогрессе. «В ближайшее время пленных в ОРДЛО («оккупированные районы Донецкой и Луганской областей», так называют самопровозглашенные республики официальные киевские власти. — «Газета.Ru») проведает координатор ОБСЕ по гуманитарным вопросам Тони Фриш. Мы договорились, что он передаст им передачи и письма от родных. Но главное не письма, а их освобождение», — написала у себя на странице в Facebook Геращенко.

Скепсис по поводу деэскалации конфликта этой осенью или зимой повсеместно распространен по обе стороны линии фронта в Донбассе. При этом признаков подготовки наступления ни с одной из сторон тоже не наблюдается.

Отвод войск 7 и 9 октября под Петровским и Станицей Луганской наглядно продемонстрирует, в каком направлении двинутся события в Донбассе в ближайшие месяцы.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел и международного развития Франции Ж.-М.Эйро, Москва, 6 октября 2016 года

Уважаемые дамы и господа,

Сегодня мы провели обстоятельные переговоры с моим французским коллегой Министром иностранных дел и международного развития Франции Ж.-М.Эйро.

Обсудили ход подготовки намеченного на 19 октября визита Президента Российской Федерации В.В.Путина во Францию. Рассчитываем, что итоги визита придадут дополнительный импульс отношениям между нашими странами. Франция – наш традиционный и давний партнер, и мы уделяем особое внимание качеству отношений с этой страной.

Основное внимание мы посвятили обсуждению ситуации в Сирии и вокруг нее. У нас вызывает обеспокоенность текущая ситуация в этой стране. В Москве и Париже озабочены продолжающимся насилием, сохраняющимися проблемами с гуманитарным доступом к нуждающемуся населению. Мы с французскими партнерами тесно взаимодействуем по сирийской проблематике в двустороннем формате, по линии ООН, в ее Совете Безопасности, в рамках Международной группы поддержки Сирии (МГПС) и созданных этой группой целевых подгрупп по прекращению огня и решению гуманитарных вопросов. Позиция Франции по сирийской проблематике, как и в целом по ситуации на Ближнем Востоке и Севере Африки всегда представляет для нас интерес.

Россия выступает за скорейшее мирное и справедливое решение кровопролитного сирийского конфликта. В качестве главных задач, как постановил СБ ООН, мы видим полное искоренение террористической угрозы на территории Сирии, улучшение гуманитарной ситуации, скорейший запуск политического процесса. Конечно же, все это предполагает обеспечение устойчивого прекращения огня.

При этом мы хотим, чтобы борьба с терроризмом велась по-настоящему коллективно, на прочной основе международного права. Как вам известно, чуть более года назад Президент Российской Федерации В.В.Путин на 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке выступил с инициативой формирования широкого антитеррористического фронта. Мы в то время предлагали свое сотрудничество всем государствам, и, Франция была одной из первых. Об этом еще осенью 2015 года договаривались наши президенты.

Сегодня мы обсудили ситуацию вокруг российско-американских договоренностей, работа над которыми продолжалась, по сути дела, весь нынешний год и 9 сентября завершились согласованием комплексного пакета документов. Россия сделала все от нее зависящее, чтобы эти договоренности начали реализовываться на практике. К сожалению, пока это не получается. Американская сторона на данном этапе вместе со своими союзниками по той коалиции, которую сформировал Вашингтон, еще не может обеспечить отделение умеренной оппозиции от террористов из «Джабхат ан-Нусры». В то же время хотел бы сказать, что свою часть договоренностей Россия и власти Сирийской Арабской Республики готовы выполнять. Это касается, в том числе, обеспечения прекращения огня, которое нарушалось незаконными вооруженными формированиями, и гуманитарного доступа, прежде всего по дороге «Кастелло», в полном соответствии с российско-американскими документами. Здесь также оппозиция не может обеспечить отвод своих сил, как это готово сделать правительственное подразделение. От этой важной гуманитарной артерии зависит ситуация гражданского населения в Алеппо.

Мы сожалеем, что наши американские коллеги объявили о приостановке двусторонней с нами работы по Сирии. Обратили внимание, что многосторонние форматы они вынесли за скобки своего решения и готовы их использовать.

По нашим сведениям сегодня в Женеве планируется провести заседание двух целевых групп по прекращению огня и по гуманитарному доступу, которые были созданы МГПС. Мы полностью согласны с тем, что необходимо обеспечить контроль и мониторинг за соблюдением режима прекращения боевых действий. Это часть российско-американских договоренностей. Уверены, что без каких-либо дополнительных усилий, выполнение этих договоренностей может положить конец столкновениям и обеспечить доступ гуманитарной помощи населению в Алеппо и в другие места на территории САР. Все хорошо знают, и это записано в решениях СБ ООН, что прекращение огня, режим прекращения боевых действий никогда не распространялся и не будет распространяться на ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусру» и тех, кто слился с этими террористическими организациями.

Мы рассказали нашим французским коллегам, что Россия предпринимает постоянные усилия по облегчению гуманитарной ситуации в Сирии, в том числе в Алеппо, и на регулярной основе осуществляет поставки гуманитарной помощи в конкретные пункты. Мы убеждены, и здесь, как я понимаю, у нас нет расхождений с нашими французскими коллегами, что нет альтернативы реализации решений СБ ООН, запуску политического процесса, который должен опираться на взаимоуважительный, всеохватный, без предварительных условий межсирийский диалог. Нет альтернативы и параллельному обеспечению режима прекращения боевых действий, расширению гуманитарного доступа и, конечно же, повышению эффективности борьбы с терроризмом.

Хотел бы также сказать, что 3 октября разговаривал по телефону с Высоким представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ф.Могерини, в ходе которого мы подтвердили с обеих сторон, что каждая из этих задач, поставленных СБ ООН, должна осуществляться независимо от того, какие предварительные условия та или иная оппозиционная группировка может выдвигать. Мы не должны быть заложниками капризов тех, кто «на земле» решает свои конъюнктурные задачи. Знаем мы и о том, что ЕС сформулировал гуманитарный план по Алеппо. Видели этот документ. Считаем его вполне заслуживающим обсуждения и поддержки. Отмечаем, что в ответ на обращение Евросоюза сирийские власти дали согласие на открытие гуманитарного офиса ЕС в Дамаске.

Когда мы с Министром иностранных дел Франции Ж.-М.Эйро начали наши переговоры, поступило сообщение о том, что спецпосланник Генсекретаря ООН по Сирии С.де Мистура выступил с новой инициативой, которая нацелена на нормализацию ситуации в Алеппо, прекращение боестолкновения и устранение причин продолжающихся боевых действий. Мы заинтересованы в том, чтобы подробно изучить эту инициативу. Как только она поступит, будем к этому готовы.

Наши переговоры сегодня были полезными. Мы говорили о той инициативе, соответствующий проект которой Франция внесла в СБ ООН. Мы будем готовы над этим текстом работать, исходя из упомянутых мной принципиальных подходов, закрепленных в российско-американских договоренностях и, конечно же, с учетом решений, принятых СБ ООН и МГПС, которые нельзя предавать забвению.

Благодарю Министра иностранных дел Франции Ж.-М.Эйро за сотрудничество.

Вопрос (адресован обоим министрам): Соответствует ли проект французской резолюции СБ ООН о прекращении боевых действий в Алеппо требованиям Москвы об отмежевании умеренной оппозиции от террористов? Какие пункты, на Ваш взгляд, требуется изменить, чтобы Россия поддержала этот проект? Какую форму ответственности следует внести в проект резолюции для нарушителей РПБД? Кто должен определять, когда и кто этот режим нарушил? Будет ли для этого создан специальный механизм?

С.В.Лавров: Мы изучаем этот проект. Рассчитываем, что наши идеи и поправки, которые мы после нашей сегодняшней встречи дополнительно передадим французским коллегам, будут самым внимательным образом рассмотрены и учтены. В этих поправках есть предложения, которые предполагают выдвижение от имени Совета Безопасности ООН требований отмежевания умеренной оппозиции от «Джабхат ан-Нусры». Эти требования были сформулированы в рамках МГПС и в тех документах, которые мы согласовали с американцами. Я не думаю, что Россия в этой ситуации сможет пойти на какое-либо смягчение соответствующих формулировок, которые уже были одобрены.

В отношении того, какие пункты требуется изменить. Это достаточно продолжительный разговор. Он должен проводиться между экспертами. Такие консультации в Нью-Йорке начинаются. Какую форму ответственности следует ввести для нарушителей РПБД? Механизм выявления нарушителей уже создан МГПС, когда она сформировала две целевые подгруппы: одну по гуманитарным вопросам, а вторую по наблюдению за прекращением огня. Она такой механизм достаточно подробно расписала на основе тех предложений, которые внесли Россия и США. Если я не ошибаюсь, то резолюция 2268 СБ ООН одобрила такой механизм. Мы считаем, что нужно его максимально использовать. До сих пор страны-члены МГПС, а все они в соответствии с созданным механизмом имеют право и обязанность срочно сообщать любую информацию о нарушениях прекращения огня с тем, чтобы эта информация подробно расследовалась, до сих пор активности в этом вопросе не проявляли. Сегодня мы призывали наших французских коллег, как мы призываем и других членов этой структуры, пользоваться уже имеющимися возможностями максимально эффективно.

Вопрос (адресован Ж.-М.Эйро): Сегодня распространилась информация о том, что ФРГ рассматривает возможность ввода новых антироссийских санкций с связи с ситуацией в Сирии. Готова ли Франция поддержать такие санкции?

С.В.Лавров: Мы читали о том, что в ФРГ якобы рассматривается возможность ввода новых санкций в отношении России в связи с ситуацией в Сирии. Это, конечно, дело германского правительства, вопрос на совести тех, кто выносит суждения о том, что в Сирии реально происходит. Забавная ситуация получается. Всем хорошо известна ситуация на Украине. Были приняты Минские договоренности, которые не выполняются, а Евросоюз, включая Германию – одну из ведущих стран Евросоюза, принял такую позицию, согласно которой санкции против России будут сняты как только будут выполнены Минские договоренности. Хотя мы все прекрасно знаем, от кого зависит выполнение Минских договоренностей и в чей адрес они содержат прямые требования с указанием конкретных сроков того, что нужно сделать, включая внесение изменений в конституцию, статус Донбасса. Причем статус Донбасса был в этих Минских договоренностях собственноручно написан Канцлером ФРГ А.Меркель и Президентом Франции Ф.Олландом. Но договоренность они не в состоянии выполнить: наши партнёры не в состоянии повлиять на Киев, чтобы он их выполнил, а санкции вводятся против России.

Сейчас Сирия. Есть российско-американские договоренности, которые наши американские партнеры не смогли начать реализовывать, а разговор пошел уже о санкциях в отношении России. Я думаю, что нет нужды объяснять, к чему я клоню. По-моему, ситуация и так очевидна. Очень надеюсь, что, во-первых, возобладает здравый смысл, а во-вторых, возобладает не желание во всем и везде обвинять Российскую Федерацию, а стремление обеспечить нормализацию обстановки в различных регионах мира, в том числе на Украине и на Ближнем Востоке, исходя, прежде всего, из интересов народов, которые там проживают.

Вопрос: Вы сослались на г-на С. де Мистуру, который заявил, что восточные кварталы Алеппо могут исчезнуть до конца года. Сейчас там идет бомбардировка, осуществляемая сирийским режимом и российской авиацией. Что Россия готова сделать, чтобы улучшить гуманитарную ситуацию, чтобы положить конец этой гуманитарной драме на востоке Алеппо? Зачем Вы размещаете комплексы С-300? Я слышала версию, что это для защиты российской базы. Но имеются ли военно-воздушные угрозы для российских баз в Сирии?

С.Лавров: Вы знаете, угрозы для российских ВКС уже были, если вы следили за новостями в течение последнего года. Причем угрозы не только звучали, но были реализованы. С тех пор мы уже давно разместили С-400 на нашей базе в Хмеймиме, чтобы подобных инцидентов больше не произошло. С-300, которые мы поставляем, почему-то вызвали гораздо более громкий ажиотаж в медийной среде. Никто не комментировал поставки С-400. Нам сейчас просто нужно надежно обеспечить безопасность наших военных, ВКС, нашего пункта материально-технического обеспечения в порту Тартус в ситуации, которая пока не успокаивается. Я далек от этой мысли, но вчера я говорил с Дж.Керри по телефону и поинтересовался у него, насколько верны сообщения некоторых СМИ в США о том, что Вашингтон рассматривает варианты нанесения ударов крылатыми ракетами по аэродромам, которые используют сирийские ВВС. Знаете, когда крылатая ракета летит, то, наверное, трудно сразу понять куда конкретно она прицелилась. Поэтому предосторожность все-таки не помешает. Повторю и С-400 и С-300 – это сугубо оборонительные вооружения, которые никому не угрожают.

Точно также, как сейчас сказал Ж.-М.Эйро, что он сюда приехал не с угрозами. Когда мы встречаемся с французами, мы не ждем от наших французских друзей каких-либо угроз. Уверен, что и завтрашняя поездка в Вашингтон, которую анонсировал Ж.-М.Эйро также не будет сопряжена с какими-либо угрозами.

Что касается ситуации в Алеппо. Я бы просил все-таки заботиться о жителях всего города Алеппо, а не только его восточной части. Мы самым серьезным образом воспринимаем то, что сейчас происходит с гуманитарной ситуацией в Алеппо, в том числе в Восточном Алеппо, но не только там. Хотел бы напомнить, что в августе этого года боевики, ведомые «Джабхат ан-Нусрой», наступали на район Рамуса (юго-западная часть Алеппо). В результате они его окружили, и в окружении оказалось более миллиона гражданских лиц. При этом боевики, ведомые «Джабхат ан-Нусрой», перекрыли единственную ведущую в этот район Алеппо автотрассу, и население оказалось под угрозой голода, нехватки продовольствия и топлива. В итоге снабжение этих районов Алеппо вынуждены были осуществлять по грунтовым дорогам, которые не приспособлены для тяжелых грузовиков. Это была очень непростая гуманитарная ситуация. Не помню, чтобы кто-то, в том числе представленные здесь уважаемые СМИ, уделили этой гуманитарной проблеме какое-либо внимание.

Хотел бы подчеркнуть, что мы не делим Алеппо на часть, которую контролирует правительство и на часть, которую контролируют боевики. Мы хотим помочь разблокировать эту ситуацию всеми возможными способами. Конкретный способ, еще раз повторю, был согласован нами с американцами. Он заключался в том, чтобы объявить 72-часовую паузу и отвести на равные расстояния от главной гуманитарной артерии, которая ведет в Алеппо, правительственные войска и подразделения оппозиции. Эти расстояния были согласованы на бумаге российскими и американскими военными, записаны в документе, который был одобрен 9 сентября. Но, когда дело дошло до его выполнения, американцы нам сказали, что они не могут гарантировать, чтобы оппозиция отвела свои подразделения от дороги «Кастелло». Правительство стало было отводить свои подразделения, но оппозиция тут же принялась захватывать освобожденные территории, и все вернулось на круги своя. В ситуации, когда американцы расписались в неспособности добиться отвода подразделений оппозиции, как они обязались сделать, они нам вдруг предложили следующее: давайте не будем добиваться отвода ни правительственных, ни опозиционных сил, пусть все будет как есть, пусть гуманитарные конвои идут в нынешних условиях, а для безопасности они просят Россию разместить на этой дороге своих военнослужащих. Вы понимаете, о чем идет речь? Мы тем не менее сказали, что не то что не хотим одни обеспечивать там безопасность, но предложили делать это вместе с американскими военнослужащими. Нам на это сказали, что это слишком рискованно. Вот такой у нас был гуманитарный обмен мнениями по поводу того, как решать проблемы Алеппо.

Сейчас мы по-прежнему убеждены, что разблокирование дороги «Кастелло» является главной задачей для налаживания беспрепятственного потока гуманитарной помощи. Конечно, необходимо урезонить боевиков, которые контролируют Восточный Алеппо, и громогласно заявляют, что они не пропустят гуманитарную помощь по дороге «Кастелло», периодически ее обстреливая.

Я уже говорил, но, видимо, забывается. Напомню еще раз, 26 августа в очередной раз мы встречались с Государственным секретарем Дж.Керри в Женеве. В этот день с нами был спецпосланник Генсекретаря ООН по Сирии С.де Мистура, который сообщил, что есть договоренность с сирийским Правительством и Турцией, что с турецкой территории по дороге «Кастелло» отправляются конвои гуманитарной помощи ООН. Это будет символично, поскольку произойдет в момент встречи руководителей внешнеполитических ведомств России и США в Женеве. Мы были воодушевлены и думали, что это действительно станет очень важным переломным этапом в преодолении гуманитарного кризиса. Но в этот самый момент боевики, которые контролируют Восточный Алеппо, сказали, что они не пропустят этот конвой и будут вести по нему огонь, если он пойдет по дороге «Кастелло». Ооновцы взяли паузу на пару дней, чтобы их уговорить, боевики не уговорились, потом их уговаривали в сентябре, но все безрезультатно. Поэтому, когда мы говорим так эмоционально о том, что необходимо как можно скорее решить гуманитарные проблемы Алеппо, я просто попросил бы (наверняка в ваших досье есть сведения о том, что происходило в те дни, как это происходило, все было публично объявлено) смотреть на все целиком, а не выдергивать какой-то отдельный эпизод, каким бы трагичным он не был.

Насчет спецпосланника Генсекретаря ООН по Сирии С.де Мистуры. Мы ориентируемся на то, чтобы всегда искать какой-то конструктивный шаг. Он сделал заявление. Как я понял Вас, Вы в этом заявлении услышали только одну фразу, что «Восточный Алеппо может исчезнуть через 20 дней». А главное, что он сказал, было направлено на то, чтобы не позволить этому случиться. Главное, что он предложил, как я понимаю (я не читал полностью его заявление, только слышал цитаты), урегулировать эту ситуацию, не просто выдвигать тревожные тезисы, а решить проблему: вывести оттуда боевиков и обеспечить сохранение Восточного Алеппо в том виде, в котором он сейчас управляется местным советом. Повторю, это то, что я услышал, не имея пока возможности прочитать полностью заявление спецпосланника Генсекретаря ООН по Сирии С.де Мистуры. Я думаю, что это предложение, по крайней мере, так как оно звучит, заслуживает самого внимательного рассмотрения.

Вопрос: В Вашингтоне говорят, что если дипломатические методы больше не работают нельзя исключать военного вмешательства, чтобы оказать давление на Россию. До какой стадии вы можете дойти в военной конфронтации с Вашингтоном?

С.В.Лавров: Мы регулярно разговариваем с Государственным секретарем США Дж.Керри. Я уже имел возможность приводить статистику. Сейчас не помню точно, но в этом году было больше 55 телефонных разговоров, около десяти встреч. Я никогда от него не слышал (во всяком случае, в разговоре со мной, я знаю, бывают «утечки»), что у сирийского кризиса есть военное решение. Когда мы создавали МГПС, Россия, Иран и США настаивали на том, чтобы в нашем базовом документе – декларации, принятой прошлой осенью, записать, что сирийский кризис не имеет военного решения. Повторю, тогда за эту формулировку выступали Россия, США, Иран, Египет и ряд других стран. Ее не поддержали несколько членов МГПС. Я не буду сейчас называть эти страны. Но среди них не было США. Соединенные Штаты в лице Дж.Керри твердо выступали за то, чтобы зафиксировать отсутствие военного решения сирийского конфликта. Тогда эта инициатива не прошла. Делайте выводы сами.

Насчет того, что «дипломатия провалилась», то об этом недавно заявил Госсекретарь США Дж.Керри, выступая в Германском фонде Маршалла в Брюсселе. Там прозвучала фраза, что дипломатия не сработала. Сегодня я приводил данные о том, как развивались наши отношения с США и почему пока еще не заработали документы, которые мы согласовывали в течение многих месяцев, тщательно выверяя каждое слово и действие, которое должно будет осуществиться в соответствии с этими документами. Это была не наша инициатива, а одностороннее решение США. Поэтому вопрос о том, почему на данном этапе дипломатия пока не срабатывает, наверное, нужно адресовать США.

Конечно, мы слышали, что в Вашингтоне якобы ведутся разговоры о необходимости воздействовать на Президента САР Б.Асада силой. Есть подтвержденное многочисленными свидетельствами мнение, которое разделяют многие эксперты в России и не только, но и на Западе, в США, что американцы уже посылали силовой сигнал Б.Асаду, когда разбомбили позиции сирийской армии в Дейр-эз-Зоре. Сирийская армия была в этом городе окружена игиловцами уже около двух лет. Вслед за односторонней акцией США и их коалиции ИГИЛ пошел в наступление. Мы никогда не исповедуем теорию заговора, но я просто хочу процитировать слова представителя Пентагона – полковника ВВС США Дж.Томаса. Описывая, что произошло в Дейр-эз-Зоре 19 сентября, он сказал, что это была динамичная цель, поэтому они не планировали намеренный удар. Но они два дня ее разрабатывали. Решение о нанесении удара по этой цели было принято теми, кто эти решения принимают, на основании того, что эта цель была верной и соответствовала всем данным, которые они получили по линии разведки. Поэтому решение о нанесении удара по этой цели было принято не спонтанно. Делайте выводы сами.

Я еще в Нью-Йорке и уже позднее обсуждал этот вопрос с Госсекретарем США Дж.Керри. Он твердо заявляет, что это была однозначная ошибка и ее просто нужно забыть, а не рассматривать как некую новую линию США. Еще раз повторю, что сирийское Правительство сделало довольно резкое заявление о выходе из РПБД именно после этого удара, в результате которого погибло около 80 сирийских военнослужащих, а 150 было ранено. Удар был очень серьезным, он наносился более часа, если он был ошибкой, то об этом можно было бы сообразить чуть раньше. Мы потом убеждали Дамаск, что не стоит так резко реагировать. Мы и сейчас читаем о том, что в Вашингтоне есть желающие применить силу. Это не секрет. Надеюсь, что эти голоса все-таки не возобладают. Мы слышали достаточно взвешенные комментарии официального представителя Белого Дома в ответ на просьбу прокомментировать эти слухи. Мы рассчитываем, что это отражает основную линию, которую проводит Администрация Б.Обамы.

Вчера мы говорили по телефону с Государственным секретарем США Дж.Керри. У нас есть общее понимание, что необходимо продолжать усилия, что мы разделяем общую цель – мирное урегулирование в Сирии. Я полностью согласен с тем, что сейчас только что сказал Жан-Марк, что для этого нужно запускать политический процесс. Кстати, запускать его надо в соответствии с резолюциями Совета Безопасности ООН, где говорится, что диалог должен начаться без предварительных условий, должен быть инклюзивным и привести к формированию переходной структуры, которая была бы светской. В английском тексте используется термин «non-sectarian», Жан-Марк сейчас подтвердил это. Рассчитываем, что все сирийские группы согласятся, чтобы Сирия обязательно была светской. Например, Высший комитет по переговорам (ВКП), который был сформирован некоторыми оппозиционерами в Эр-Рияде и поддерживается целым рядом западных стран, включая Францию, ни разу не заявил, что он хочет видеть Сирию светской. В этом смысле меня утешают заверения Жан-Марка, что в переговорах должны участвовать все сирийские группы без исключения. Это наша позиция, потому что некоторые внешние игроки считают, что только ВКП имеет право представлять сирийскую оппозицию, а то и весь сирийский народ.

Как видите, у нас с нашими французскими коллегами общего гораздо больше, чем того, что нас разделяет. Надеюсь, что это нам поможет в Совете Безопасности ООН найти такие формулировки, которые позволят сохранить единство этого важнейшего международного органа.

Россия. Франция > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 6 октября 2016 > № 1925396 Сергей Лавров

Вступительное слово Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе переговоров с Министром иностранных дел и международного развития Франции Ж.-М.Эйро, Москва, 6 октября 2016 года

Уважаемый господин Министр, дорогой Жан-Марк,

Мы сразу откликнулись на Ваше предложение провести внеочередную встречу. Рад видеть Вас в Москве. Мы готовимся к визиту Президента Российской Федерации В.В.Путина во Францию 19 октября. Думаем, что этот визит будет иметь особое значение. У наших президентов будет возможность обсудить состояние двусторонних отношений с учетом тех тенденций, которые в последнее время проявляются среди деловых кругов двух стран и сотрудников наших правительств. У них будет насыщенная культурная программа, что также отражает традиции российско-французского партнерства.

Конечно, они будут обсуждать международные вопросы, прежде всего, Сирию и Украину. Поэтому мы ценим возможность, которую мы с тобой сегодня имеем — подготовить эту дискуссию максимально конкретно. Мы очень озабочены тем, что происходит в Сирии, хотим сделать все, чтобы эта ситуация как можно скорее нормализовалась, чтобы ни в коем случае не допустить повторения той трагедии, которая произошла в других странах, в частности в Ливии. Потом террористическая «зараза» расползлась по Африке, включая Мали, Чад, Центральноафриканскую Республику, где с ней пришлось бороться, в том числе французским военнослужащим. Считаем принципиально важным не допустить предания забвению тех резолюций, которые были приняты СБ ООН. Знаем о стремлении Франции в дополнение к российско-американским инициативам внести вклад в процесс сирийского урегулирования. Будем готовы обсудить ваши конкретные идеи в русле тех задач, о которых я сказал.

Надеюсь, что мы сможем сегодня выделить время для обсуждения усилий по украинскому урегулированию в рамках деятельности Контактной группы и ее подгрупп в контексте тех решений, которые принимались в «нормандском формате», в том числе 2 октября 2015 г. в Париже на встрече наших лидеров. Это были очень важные решения, призванные дать «зеленый свет» реализации Минских договоренностей. Но, к сожалению, парижские договоренности пока тоже пробуксовывают. Надеюсь, что Франция приложит все необходимые усилия, чтобы исправить эту ситуацию.

Добро пожаловать. Повестка дня у нас серьезная, мы нацелены на конкретную работу.

Госпогранслужба Украины технически готова к введению визового режима с Россией, заявил журналистам глава службы Виктор Назаренко.

Замглавы парламентской фракции "Народный фронт" Виктория Сюмар сообщила, что Рада может рассмотреть вопрос о введении визового режима с Россией уже на этой неделе, а само введение визового режима может занять 3-6 месяцев.

"Если этот режим будет введен для нас в плане организации службы, то каких-то дополнительных серьезных задач, которые могли бы каким-то образом повлиять на выполнение данного решения, для нас не будет. Что касается технического оснащения службы, то мы тоже готовы выполнять те задачи", — приводит слова Назаренко сайт телеканала "112 Украина".

Ранее глава МИД Украины Павел Климкин заявил, что введению визового режима с Россией должна предшествовать "очень серьезная политическая и профессиональная дискуссия". Также Климкин отметил, что введение визового режима — это вопрос не ближайшего времени.

Вместе с тем в четверг депутаты Верховной рады Украины не успели рассмотреть проект постановления, которым предлагалось обратиться к правительству с рекомендацией безотлагательно принять меры по отмене безвизового режима с Россией.

По информации украинских СМИ, депутаты решили отложить рассмотрение этого вопроса из-за нежелания крупнейшей в парламенте фракции "Блок Петра Порошенко" поддерживать документ.

Ранее глава комитета Госдумы по делам СНГ Леонид Слуцкий заявил, что Киев в очередной раз старается поднять градус напряжения в отношениях с Москвой. Депутат Госдумы Сергей Железняк отметил, что Россия в случае введения Украиной визового режима будет вынуждена пойти на ответные меры, их последствия будут для Киева "катастрофичны".

По мнению первого зампреда комитета по делам СНГ в Госдуме шестого созыва Казбека Тайсаева, заявление украинских властей не стоит рассматривать всерьез, это "очередные ритуальные танцы". В Совете Федерации выступили против введения визового режима с Украиной.

Восемь американцев, в их числе шесть военных, арестованы за кражу и последующую продажу покупателям из России и Китая, а также ряда других стран военного оборудования, сообщило в четверг министерство юстиции США.

В общей сложности злоумышленники продали в интернете военное оборудование на сумму более 1 миллиона долларов, говорится в пресс-релизе ведомства. Покупатели находились, в частности, в России, КНР, Казахстане, Украине, Литве, Молдавии, Малайзии, Румынии и Мексике.

"Восьмерым лицам, в том числе шестерым солдатам с базы Форт Кэмпбелл, были предъявлены обвинения большого жюри в Нэшвилле, штат Теннесси, в сговоре с целью украсть важное оборудование армии США, которое в конечном итоге было продано и выслано анонимным покупателям с сайта eBay, в том числе и покупателям в зарубежных странах", — сообщили в минюсте.

Согласно обвинительному заключению, в число украденных и проданных товаров вошли снайперские прицелы и детали стрелкового оружия, детали пулеметов, приспособления для гранатометов, боевые шлемы, военные наушники с микрофонами, бронежилеты и медицинские принадлежности. Злоумышленники рекламировали это в интернете как "продукцию армейского спецназа" и "товары государственного производства". В Россию и Китай попали, в частности, приборы ночного видения и военные наушники.

Всем задержанным предъявлены обвинения в сговоре с целью кражи собственности армии США, а также в продаже таковой собственности без разрешения. Кроме того, одному из задержанных предъявлены обвинения по 10 преступным эпизодам мошенничества и обвинение в нарушении законодательства об экспорте товаров двойного назначения. Еще одному обвиняемому вменяют отмывание средств, полученных незаконным путем.

США борются с попытками продать за рубеж продукцию двойного назначения. В последние годы ряд граждан России и натурализованных граждан США были задержаны на американской территории по обвинению в продаже прицелов и другой военной продукции.

Алексей Богдановский.

 Генштаб газеты "Завтра" - 40

российская сторона в Сирии повторяет ошибки "первой чеченской войны"

Владислав Шурыгин

К годовщине начала нашей военной операции в Сирии на нескольких сайтах появился большой аналитический текст. Общий его смысл — армия Асада малобоеспособна, военное командование откровенно топит самого Асада и войну вести либо не умеет, либо не желает. Нормального взаимодействия с российским военным командованием у него нет.

В тексте много неточностей и субъективных оценок, но есть и объективное "зерно" — с лета исламисты, серьёзно уступая в техническом отношении армии Асада, особенно в авиации и артиллерии, намного превосходят её по численности, малочувствительны к потерям и имеют высокую мотивацию. Кроме того, в последние месяцы у них отмечается укрепление командного состава среднего и высшего уровня. Уровень боевого управления и планирования операций исламистов качественно вырос благодаря появлению большого количества опытных командиров. Часть из них — офицеры, сбежавшие из Турции от эрдогановских чисток, часть — иностранные наёмники. При этом источники из организаций, занимающихся рекрутированием военных кадров по всему миру, утверждают, что это в основном специалисты из Британии, Польши, Пакистана, а также Украины, где вербовка идёт прежде всего по линии "меджлиса" крымских татар.

Поэтому нельзя не сказать ещё об одном важном факторе, резко снизившем эффективность боевых действий в Сирии и ставящем под сомнение успех этой компании. Речь идёт о бесконечных переговорах и перемириях, куда Россию и Дамаск втянули США и стоящие за ними "кураторы" исламистов — Саудовская Аравия и Катар.

По сути, российская сторона на новом уровне повторяет ошибки "первой чеченской войны" — бесконечные и бессмысленные переговоры с боевиками каждый раз, когда те оказываются в сложной военной ситуации. Такие "перемирия", напомню, позволяли боевикам спасать от уничтожения свои отряды, оказавшиеся в ловушке, быстро восстанавливать их боеспособность, пополнять вооружение и материальные запасы, выбирать место для нового удара.

Именно эта практика перемирий позволила тогда боевикам перехватить инициативу и полностью измотать федеральные войска, которые, как сирийская армия сегодня, практически не имели ресурсов для пополнения и ротации, носились, словно пожарная команда, по Чечне, теряя при этом людей, бессмысленно выбивая ресурс своих техники и вооружения.

Всё это, в конце концов, привёло к усталости и разочарованию российского общества от этой войны, к деморализации перед лицом "чеченской угрозы" и к позорной для России "хасавюртовской" капитуляции. Странно, почему сегодня высшее российское руководство повторяет эти ошибки и не задумывается о смене стратегии.

Очевидно, что сохранение Сирии как единого государства в старых границах уже нереально, "фарш невозможно провернуть назад", и ресурсов — даже сугубо военных — для возвращения занятых исламистами провинций под контроль Дамаска у Асада просто нет. А значит, необходимо максимально сосредоточиться на решении следующих задач:

— завершить разгром исламистов под Алеппо и отбросить боевиков к турецкой границе;

— закрепить за собой ключевые нефтяные и газовые поля Пальмиры как экономическую основу будущей независимости нового сирийского государства;

— подготовить почву для максимально выгодного политического разграничения внутри Сирии, "выбив" основные силы террористических структур.

Кроме того, необходимо "напрячь" Иран, для которого сохранение правительства Асада в Дамаске более важно, чем даже для России. Времени на всё это уже не так много. Если за следующие шесть-девять месяцев стратегическая ситуация в Сирии не изменится, то с большой долей вероятности можно будет констатировать поражение в этой войне. И готовиться к обороне нашей Средней Азии, куда вектор исламистов упрётся почти сразу же после победы в Сирии…

Не могу не сказать и несколько слов о расследовании причин падения сбитого под Донецком "Боинга". Запад прикладывает все усилия к тому, чтобы, вопреки всем объективным данным, "назначить" виновной за гибель малайзийского авиалайнера Россию. К сожалению, участие в этом принимают и штатные провокаторы в самой России. Так сетевой блогер el–murid (Анатолий Несмиян), называющий себя "аналитиком", сделал недавно заявление "о совместной международной спецоперации с участием американцев, украинцев и каких-то россиян". При этом, по его словам, "у российских участников задача была — протащить на территорию ополчения "Бук", засветить его и зафиксировать факт его наличия в определённом месте и в определённое время". Версия "Эль-Мюрида" активно распространяется по сети как вариант, якобы способный "объяснить" факт и уровень российского участия в трагедии 17 июля 2014 года.

Любому военному профессионалу, осведомлённому в организации боевого управления такой техникой, понятно, что проще украсть в центре Москвы памятник её основателю князю Юрию Долгорукому, чем сдвинуть с места даже на километр дальше определённого района дислокации пусковую установку "Бука" без директивы начальника Генштаба. То есть надо понимать так, что НГШ решил подставить сам себя таким "перетаскиванием" перед Верховным главнокомандующим и министром обороны?! Или что сделал это с их санкции?! То есть господин Несмиян "не мытьём, так катаньем" пытается доказать причастность российской стороны к гибели "боинга", признавая, что присутствие российского "Бука" на Донбассе в день катастрофы якобы "зафиксировано". Не удивлюсь, если данный "вброс" Эль-Мюрида будет приобщён следственной группой Нидерландов к "доказательной базе" окончательной версии их доклада!

 Доклад «по слухам с мест»

к выводам следственной группы по делу о катастрофе малазийского "Боинга" рейса МН17

Алексей Анпилогов

28 сентября Совместная следственная группа (ССГ) под председательством прокуратуры Нидерландов обнародовала свой доклад о расследовании гибели "Боинга-777" рейса МН17. По данным экспертов, самолёт не погиб из-за теракта, аварии или атаки со стороны другого воздушного судна. Наиболее вероятной версией катастрофы в докладе назван пуск ракеты зенитно-ракетного комплекса "Бук" из района донецкого города Снежное. Имена подозреваемых группа назвать отказалась. В своей работе следователи опирались на данные, полученные, в частности, из социальных сетей.

Одним из первых отчёт прокомментировал российский концерн "Алмаз-Антей", который является производителем ЗРК "Бук". Предприятие подвергло критике выводы следственной группы, отметив, что голландские специалисты не располагают техническим обоснованием своей версии и вообще не презентовали технические детали на своей пресс-конференции. Представители концерна подчеркнули, что "Алмаз-Антей" провёл три натурных эксперимента, и их результаты опровергают выводы комиссии.

По мнению компании, ракета запускалась не из-под Снежного, где были ополченцы ДНР, а из района поселения Зарощенское, которое по состоянию на 17 июля 2014 года находилось под контролем украинских силовиков.

Второй комментарий последовал от производителей радиолокационного комплекса "Утёс-Т". Данные этого комплекса, установленного возле Ростова-на-Дону, предоставленные в распоряжение следствия Россией по отдельному запросу, были использованы голландской стороной, чтобы опровергнуть версию об атаке рейса МН17 со стороны украинских ВВС.

Заместитель главного конструктора Лианозовского механического завода Виктор Мещеряков, комментируя доклад, подчеркнул очевидное: радиолокатор, расположенный в Ростовской области, не зафиксировал пуска ракеты из подконтрольного ополченцам Донбасса Снежного, но "видел" сам полёт "Боинга" и обстановку вокруг него — а это означает, что ракета не могла быть пущена из района Снежного, которое расположено ближе к радару, чем место катастрофы "Боинга". Значит, ракета, сбившая лайнер, была пущена с другой стороны.

"Если локатор не увидел эту ракету, пущенную со стороны Снежного в направлении самолёта, то её и не было. Ракета была пущена с другого направления", — сказал Мещеряков на пресс-конференции.

Кроме того, в концерне "Алмаз-Антей" фактически допустили, что "Боинг" мог быть сбит из-за ошибки оператора неустановленного комплекса "Бук". Согласно комментарию Михаила Малышевского, советника главного конструктора "Алмаз-Антея", это вполне реально. "Вероятность этого исключить, естественно, нельзя. Причин для этого может быть много разных: недостаточная подготовка экипажа или неправильные исходные данные. Это возможно только при стечении обстоятельств: плохого обслуживания техники и неправильных действий экипажа".

С другой стороны, в концерне подвергли критике объективную часть голландского расследования, заявив, что голландская сторона весьма вольно подошла к трактовке технических деталей. Так, в докладе утверждается, что пуск был осуществлён из района в шести километрах к югу от города Снежное, на расстоянии около 10 километров от точки падения лайнера, и указана скорость ракеты в момент столкновения — около 730 м/c. Однако, как подчеркнули в концерне, если бы ракету действительно выпустили оттуда, её скорость в момент подрыва составляла бы лишь около 600 м/с — на таком небольшом расстоянии до цели ракета "Бука" просто не успевает разогнаться до большей скорости.

Также было сказано, что повреждения упавшего самолета, указанные в отчёте, не соответствуют реальным. "Модель реальных повреждений, привязанных в финальной реконструкции, с учётом тех фрагментов, которые не присутствуют на финальной выкладке, существенно отличается от модели реальных повреждений". Представитель концерна обратил внимание на то, что голландские эксперты при моделировании крушения лайнера пользовались данными о схожей американской зенитной ракете, которая, однако, конструктивно отличается от ракет комплекса "Бук".

Ну и, наконец, последний комментарий представителя "Алмаз-Антея" касался типа ракеты, который был однозначно установлен, исходя из натурных экспериментов "Алмаз-Антея", а также анализа обломков сбитого "Боинга" — это была уже снятая с вооружения в Российской Федерации модель 9М38, до сих пор состоящая на вооружении украинских ПВО. "Это именно ракета 9М38 с боевой частью без двутавра, о чём говорит полное отсутствие пробоин-бабочек в доступных нам для изучения фрагментах малазийского "Боинга"".

В итоге — большая часть озвученных в докладе версий и предположений опиралась не на объективные данные радаров, технических экспертиз или спутниковых снимков, а на некие "сообщения из социальных сетей", которые, кроме того, были отцензурованы в итоговом тексте доклада.

В целом же, судя по подаче итогового доклада, официальная следственная группа, скорее, решила пойти по пути спекулятивных утверждений о "доказанности" запуска ракеты комплекса "Бук" из района Снежного, нежели сосредоточится на анализе всех возможных вариантов использования зенитно-ракетных комплексов, пусть и по ошибке, со стороны всех участников конфликта — в том числе, в первую очередь, вооружённых сил Украины, на применение комплекса которыми косвенно указывает масса объективных данных, проигнорированных в тексте "итогового" доклада.

В качестве же оправдания отсутствия интереса к версии о селе Зарощенском или территории возле него голландцы привели лишь невнятную запись разговора двух неустановленных людей, которые летом 2015 года (!) обсуждают свои воспоминания о том, было ли Зарощенское под контролем ВСУ на момент 17 июля 2014 года.

Вот и все доказательства из социальных сетей.

Поэтому весьма логично заключить, что "итоговый доклад" ССГ скорее имеет политическое значение, нежели привносит какие-то новые факты в весьма сложное и запутанное дело о катастрофе малазийского "Боинга" рейса МН17.

 В укрорейхе возможно всё

Как же могли миллионы украинцев вдруг сойти с ума? Легко! Гитлеровская Германия тому яркий пример.

Сергей Климкович

Генеральный прокурор, сидевший в тюрьме, сродни волку, назначенному сторожем в овчарне. Министр МВД, за которым тянется шлейф уголовных дел, из той же ирреальной категории. Вчерашние полуграмотные парии, отщепенцы стали "депутатами" НедоРады. Это такой дикий нонсенс, который возможен только в государстве под названием "Украина". У меня вообще впечатление, что в этом государстве с некоторых пор возможен любой абсурд, осуществим и приветствуется любой вид безумия, любая вещь или ситуация, немыслимая в нормальных условиях, среди нормальных людей.

Никогда не пойму и не примирюсь с людьми, которые восхищаются этим абсурдом и считают укроабсурд признаком "свободы общества", идеалом какой-то безумной вольницы.

Как же могли миллионы украинцев вдруг сойти с ума?

Легко! Гитлеровская Германия тому яркий пример. Внутренняя великодержавная обида+привлекательные лозунги и идеология, которая льстила националистическому германскому самолюбию = чудовищное самозаблуждение миллионов людей, вчера ещё нормальных, а сегодня не видящих ничего плохого в том, чтобы иметь парочку рабов с Востока. Потому что ведь "высшая раса", "имеем право".

Толпой можно управлять. Это даже легче, чем отдельными небольшими коллективами. Там, где толпа, вступают в силу иные законы. Например, самовозбуждение толпы, её экзальтация, которая притупляет не только боль, но и способность здраво мыслить. И есть люди, которые умело управляют этой экзальтацией через пропаганду, через ложь, которая, как ни парадоксально, должна иметь эпические масштабы, чтобы в неё поверили. Ничего нового под луной. Всё уже было, всё отработано до автоматизма.

На Украине используют ровно те же приёмы и методы. Люди заразились этой всеобщей патриотической истерией, подпитываемой преступными украинскими СМИ каждую минуту. Эта экзальтация действительно больных людей. Отрезвление наступит после некоего масштабного национального провала-катарсиса. Столь же эпического и трагического, как поражение Германии в войне. Другого способа "отрезвить" укрорейх нет, просто в силу вышеописанных законов управления толпой. Только масштабное, катастрофическое поражение, потрясение самих основ государства. И, что главное, зачинщики и рьяные исполнители должны быть приговорены к смерти, и люди, поклонявшиеся им, должны знать об этом.

Требования МВФ ведут к удушению народа

Автор: Олег СТЕПАНЕНКО. (Соб. корр. «Правды»). г. Минск.

Президент Белоруссии Александр Лукашенко разъяснил, что скрывается за «благотворительностью» Международного валютного фонда

Почти две недели, с 19 сентября по 1 октября, в Минске работала миссия МВФ. Её руководитель Питер Долман обсуждал с представителями госорганов республики вопрос об условиях предоставления Белоруссии кредита на сумму три миллиарда долларов. Ознакомившись с результатами переговоров, Александр Лукашенко провёл совещание о перспективах взаимодействия с МВФ. В совещании приняли участие руководители ведомств, отвечающих за финансово-банковский сектор.

— ПРИ ОБСУЖДЕНИИ новой кредитной программы с Международным валютным фондом, — отметил Лукашенко, — необходимо, безусловно, учитывать интересы белорусского народа.

Однако результаты переговоров показали: МВФ их не учитывает. Фонд выставляет, по словам президента Белоруссии, суперлиберальные требования:

«Когда их прочитаешь, всё сводится к одному (если говорить о социальных направлениях): никакого повышения зарплаты, немедленное повышение тарифов и прочего. Коммунисты сказали бы: удушение народа… Нас никто не понукает, но, увы, формула такова».

Под эту формулу — удушения — Международный валютный фонд стремится подвести и государственные предприятия. «Я всегда говорил, — напомнил президент Белоруссии, — что мы никогда не будем отказываться от государственной собственности, если она нормально функционирует. Более того, мы будем опираться на неё. Нам же предлагается через какой-то промежуток времени не то что приватизировать всё и вся, а вообще после этого отойти от проведённой приватизации. Принять закон и не касаться того, что сделано. И даже если получится бандитская приватизация, то через десять лет к этому вопросу вернуться нельзя. По истечении трёх лет всё, кранты — какой была приватизация, такой и останется».

Неприемлемо, считает Лукашенко, и требование МВФ кардинально повысить тарифы на жилищно-коммунальные услуги:

«Кто сможет заплатить по тем тарифам, которые нам сегодня навязываются (с предупреждением не повышать зарплату)? Рабочий — нет, крестьянин — нет, учитель — нет, врач — нет, госслужащий — нет, офицер — нет. А кто? Пусть 100—200 тысяч бизнесменов, а у нас почти пять миллионов работающих».

То, что МВФ навязывает Белоруссии формулу удушения народа, конечно же, не случайно. Александр Лукашенко назвал причину: форма взаимодействия этого крупнейшего финансового фонда с любым государством стандартна, как и его «хотения и предложения», потому что МВФ выполняет рекомендации доминирующих акционеров — США и ЕС. Требования фонда, подчеркнул он, не имеют ничего общего с той политикой, которая проводится в республике при поддержке и в интересах народа.

«Прочитав то, о чём вы (участники обсуждения «рекомендаций» МВФ. — О. С.) договорились, я вижу, что будет в конечном счёте, не сегодня-завтра, а через три-четыре года» — в этих словах белорусского президента звучит предупреждение о последствиях такой «благотворительности» заокеанских финансистов.

Предупреждение закономерное и обоснованное. Ведь жизнь уже показала, что своими «рекомендациями» (читай: требованиями) они разрушили экономику многих стран. Реформы по лекалам МВФ в Боливии (приватизация и переход к либерально-рыночным отношениям) привели к тому, что она лишилась за десять лет 32 миллиардов долларов от нефтяных доходов и оказалась в числе беднейших государств Южной Америки. «МВФ государствам помогать никогда не будет, это инструмент доминирования и интервенции», — заявил президент Боливии Эво Моралес. Сотворённое в начале 90-х годов прошлого века «аргентинское экономическое чудо» через десять лет обернулось стомиллиардным долларовым долгом и дефолтом. Даже хитроумный Израиль, принявший было по рецептам МВФ либеральный рынок, чуть не сгубил свою экономику и вынужден был отказаться от пагубного курса.

Но всё это, как говорится, ещё цветочки. В 1989 году МВФ предоставил Руанде заём при условии, что правительство перестанет оказывать поддержку фермерским хозяйствам и проведёт девальвацию местной валюты. Это спровоцировало крах доходов населения и как следствие — кровавую гражданскую войну, в которой погибли более полутора миллионов человек. Спонсируемые МВФ программы уничтожили индустриальный сектор, увеличили внешний долг Югославии, ввергли её экономику в кому. Фонд заставил Югославию прекратить экономическое выравнивание регионов, что привело к росту сепаратизма и гражданской войне, унёсшей 600 тысяч жизней. Политика МВФ, вызвавшая обнищание народа, способствовала серии «цветных» революций на постсоветском пространстве. Последний горький пример — крах Украины, который ускорили посулы, требования фонда и финансовая поддержка профашистских сил, совершивших государственный переворот и добивающих экономику некогда процветавшей советской республики.

От трагедии, к которой в конечном счёте приведут Белоруссию, если не будут отвергнуты, суперлиберальные требования МВФ, и предостерёг Александр Лукашенко. Ломки уклада и смены социально-экономического курса, подчеркнул он, допустить нельзя:

«Я уже тысячу раз говорил: все реформы мы провели. Мы совершенствуем то, что сегодня у нас есть. Да, хочется получить три миллиарда дешёвого кредита. Но цена совершенно несправедливая по отношению к народу, перечёркивает всю политику, которую мы проводили до сих пор».

Президент Белоруссии отверг предложение подписать письмо на имя главы МВФ Кристин Лагард, подготовленное теми, кто вёл переговоры с миссией фонда:

«Это унизительно не только для меня. Это унизительно в отношении нашего народа».

За девять месяцев 2016 года потребление электроэнергии в ОЭС Центра составило 170 млрд 519,8 млн кВт·ч, что на 1,5% выше уровня потребления аналогичного периода прошлого года.

По оперативным данным филиала АО «СО ЕЭС» Объединенное диспетчерское управление энергосистемами Центра (ОДУ Центра) потребление электроэнергии в Объединенной энергосистеме (ОЭС) Центра в сентябре 2016 года составило 18263 млн кВт?ч, что на 809,8 млн кВт?ч больше, чем в сентябре прошлого года.

Суммарные объемы потребления и выработки электроэнергии в ОЭС Центра складываются из показателей энергосистем Белгородской, Брянской, Владимирской, Вологодской, Воронежской, Ивановской, Калужской, Костромской, Курской, Липецкой, Москвы и Московской области, Орловской, Рязанской, Смоленской, Тамбовской, Тверской, Тульской и Ярославской областей.

Выработка электроэнергии в сентябре 2016 года составила 18856,8 млн кВт?ч, что на 6,2 % больше, чем в сентябре 2015 года. Разница между выработкой и потреблением в ОЭС Центра компенсировалась за счет перетоков электроэнергии со смежными энергообъединениями Юга, Средней Волги, Урала и Северо-Запада, а также экспортом электроэнергии в Белоруссию и Украину.

Тепловыми электростанциями (ТЭС) в сентябре 2016 года выработано 11389,7 млн кВт?ч (60,4 % в структуре выработки ОЭС Центра), гидроэлектростанциями (ГЭС) – 278,6 млн кВт?ч (1,5 % в структуре выработки ОЭС Центра), атомными электростанциями (АЭС) – 7188,4 млн кВт?ч (38,1 % в структуре выработки ОЭС Центра). По сравнению с сентябрём прошлого года выработка ТЭС увеличилась на 21,9%, выработка ГЭС увеличилась на 17,7 %, выработка АЭС снизилась на 12,1 %.

Увеличение потребления в сентябре 2016 года по сравнению с аналогичным месяцем прошлого года зафиксировано в энергосистемах Белгородской области на 6,5%, Брянской области на 0,4%, Владимирской области на 6,3%, Воронежской области на 15,3%, Ивановской области на 9,5%, Калужской области на 9,4%, Костромской области на 7,7%, Курской области на 2,6%, Москве и Московской области на 5,8%, Орловской области на 4,1%, Рязанской области на 6,1%, Тамбовской области на 6%, Тульской области на 2,2%, Ярославской области на 4,5%.

Снижение потребления в сентябре 2016 года по сравнению с аналогичным месяцем прошлого года зафиксировано в энергосистемах Вологодской области на 0,4%, Липецкой области на 3,3%, Смоленской области на 1,3%, Тверской области на 1,9%.

В январе–сентябре 2016 года зафиксирован рост электропотребления относительно аналогичного периода прошлого года в энергосистемах Белгородской области на 1,3%, Владимирской области на 1,1%, Воронежской области на 4,3%, Ивановской области на 2%, Калужской области на 2,8%, Костромской области на 1,2%, Москвы и Московской области на 2,6%, Орловской области на 0,7%, Рязанской области на 3%, Тамбовской области на 2%, Тульской области на 1,1%, Ярославской области на 1,9%.

Снижение электропотребления за девять месяцев 2016 года по сравнению с аналогичным периодом 2015 года отмечено в энергосистеме Брянской области на 2,9%, Вологодской области на 0,8%, Курской области на 0,9%, Липецкой области на 0,03%, Смоленской области на 2,7%, Тверской области на 2,3%.

Электростанции ОЭС Центра за период с января по сентябрь 2016 года выработали 168246,9 млн кВт·ч, что на 2,4 % меньше, чем за аналогичный период 2015 года. Выработка ТЭС в этот период составила 101285,6 млн кВт•ч (60,2 % в структуре выработки ОЭС Центра), что больше выработки ТЭС в период с января по сентябрь 2015 года на 6,2 %. Выработка ГЭС в этот период составила 2544 млн кВт•ч (1,5 % в структуре выработки ОЭС Центра), что больше выработки ГЭС в период с января по сентябрь 2015 года на 20,6 %. Выработка АЭС в этот период составила 64417,2 млн кВт•ч (38,3 % в структуре выработки ОЭС Центра), что меньше выработки АЭС в период с января по сентябрь 2015 года на 14 %.

Текущие запасы угля на складах ТЭС ДТЭК и планы по поставкам топлива позволяют компании поддерживать необходимый уровень производства электроэнергии в осенне-зимний период.

Энергохолдинг ДТЭК стабильно прошел критическую ситуацию с повышенной нагрузкой на свои теплоэлектростанции летом текущего года и готов обеспечить надежное производство электроэнергии зимой.

Об этом в ходе круглого стола в Украинском кризисном медиацентре сообщил руководитель департамента по коммерческой оптимизации и анализу ДТЭК Энерго Дмитрий Маляр.

«Приближающиеся холода накладывают на нас большую ответственность. Мы адекватно оцениваем ситуацию, видим возможные риски и управляем ними. Мы достойно вышли из критической ситуации в летний период, когда при внеплановой повышенной нагрузке на наши ТЭС мы выполняли план поставок угля на 98%. И сейчас мы делаем максимум для стабильного прохождения осенне-зимнего периода», - сказал Маляр.

При этом он напомнил, что дополнительная нагрузка на ТЭС возникла из-за существенного сокращения производства электроэнергии атомными станциями в связи с ремонтной кампанией. По словам менеджера, ДТЭК выбрала стратегию диверсификации поставок угля: увеличила инвестиции в собственную добычу, а также заключила долгосрочные контракты с поставщиками импортного угля из Польши и ЮАР.

При этом Маляр подчеркнул, что компания осуществляет стабильные поставки топлива на свои ТЭС, которые полностью обеспечивают заявленные диспетчерами «Укрэнерго» объемы производства электроэнергии.

«Этому критерию мы, как компания, соответствовали целый год и прогнозируем, что будем ему соответствовать в дальнейшем», - сказал руководитель департамента.

Теплоэлектростанции ДТЭК Энерго, по словам Маляра, продолжают работать с повышенной нагрузкой, которую они несут с июня текущего года. В работе находится 38 энергоблоков, которые покрывают около 5,5 ГВт мощности в энергосистеме Украины.

Энергоблок №4 Ровенской АЭС (ВВЭР-1000) подключен к энергосети после проведения среднего планово-предупредительного ремонта.

По состоянию на 5 октября в работе находились все четыре энергоблока атомно станции с суммарной нагрузкой 1900 МВт. Замечаний к работе основного оборудования действующих энергоблоков и персонала нет.

Радиационное, противопожарное и экологическое состояние на РАЭС и прилегающей территории не изменялось и находится в пределах действующих норм.

Напомним, энергоблок №4 Ровенской АЭС был отключен от энергосети 18 августа 2016 года для проведения среднего планово-предупредительного ремонта.

Ровенская атомная электростанция расположена на северо-западе Ривненской области. На РАЭС эксплуатируются четыре энергоблока суммарной мощностью 2 835 МВт: блок №1 (ВВЭР-440) мощностью 420 тыс. кВт с 1980 года, блок №2 (ВВЭР-440) мощностью 415 тыс. кВт с 1981 года, блок №3 (ВВЭР-1000) мощностью 1 млн кВт с 1986 года, блок №4 (ВВЭР-1000) мощностью 1 млн кВт с 2004 года.

«Запорожская АЭС шла к этой цели несколько лет. Второй энергоблок готов и далее безопасно вырабатывать еще не один десяток миллиардов киловатт-часов электроэнергии в сверхпроектный срок», – отметил временно исполняющий обязанности генерального директора ЗАЭС Владимир Пышный.

6 октября 2016 года в 9:13 после окончания среднего ремонта, в течение которого были в полном объеме выполнены все мероприятия по продлению срока эксплуатации и повышению уровня безопасности, на основании лицензии, выданной Государственной инспекцией ядерного регулирования Украины о продлении срока эксплуатации энергоблока №2 ЗАЭС до 19 февраля 2026 года, второй энергоблок Запорожской АЭС подключен к сети. Ведется набор мощности.

«Сегодня энергоблоки №1 и №2 после того, как они прошли все процедуры по продлению срока эксплуатации, являются самыми современными, на них установлено наиболее совершенное оборудование нового поколения», – отметил временно исполняющий обязанности генерального директора Запорожской АЭС Владимир Пышный.

Запорожская АЭС выполнила все мероприятия по продлению срока эксплуатации второго энергоблока, установленные нормативной документацией. В соответствии с планом лицензирования и программой подготовки энергоблока №2 ОП ЗАЭС к эксплуатации в сверхпроектный срок, реализованы мероприятия по управлению старением и оценке технического состояния элементов, квалификации оборудования, произведена замена оборудования, отработавшего свой ресурс, приняты необходимые меры по обеспечению безопасной эксплуатации и сейсмической устойчивости. Проведен весь объем работ в соответствии с международными стандартами МАГАТЭ, законодательством Украины в сфере ядерного регулирования, а также общемировым опытом эксплуатации ядерных установок в сверхпроектный срок.

В последние годы Запорожская АЭС вырабатывает около 50% всей электроэнергии, производимой атомными электростанциями Украины, и более 22% от общей выработки электроэнергии в стране.

В настоящее время на Запорожской АЭС в работе находятся 4 энергоблока. Энергоблоки №4 и №6 находятся в плановых ремонтах. Замечаний к работе основного оборудования действующих энергоблоков нет.

Радиационный фон на промплощадке и в санитарно-защитной зоне (территория вокруг АЭС радиусом 2,5 км) – 8-12 микрорентген в час, что соответствует природному радиационному фону в месте расположения Запорожской АЭС.

ЕС готова увеличить квоту на импорт украинского зерна более чем на 1 млн. тонн

Еврокомиссия предложила увеличить объем ежегодных квот беспошлинного импорта украинского зерна более чем на 1 млн. тонн. Сообщает агн. Зерно Он-Лайн со ссылкой на EU Official Journal.

В настоящее время действует ежегодная квота на импорт 950 тыс. тонн пшеницы (на 2016г. выбрана полностью), 400 тыс. тонн кукурузы (выбрана полностью) и 250 тыс. тонн ячменя (выбрана на 98%).

Предлагается увеличить беспошлинный импорт в страны ЕС на 100 тыс. тонн пшеницы, 650 тыс. тонн кукурузы и 350 тыс. тонн ячменя. Данное разрешение должно действовать в течение трех лет.

Решение о дополнительном объеме импорта должно приниматься совместно Еврокомиссией и Европарламентом. Дата совместного заседания органов европейской власти не объявлена, но заявлено, что «учитывая сложную экономическую ситуацию в Украине, необходимо, чтобы регулятивные меры вступили в действие как можно быстрее».

В Орловской области планируется построить завод по переработке зерна

Столичная компания ООО Торговый Дом "Благодар Инвест" планирует построить в Орловской области завод по глубокой переработке зерна, вложив в проект до 10 миллиардов рублей, сообщило в среду правительство региона.

Соответствующее соглашение о намерениях подписали губернатор региона Вадим Потомский и коммерческий директор ООО Торговый Дом "Благодар Инвест" Лев Кусраев.

"Компания планирует инвестировать в реализацию проекта по строительству завода 8,5-10 миллиардов рублей в период с 2016 по 2017 год, а также создать 240 новых рабочих мест для жителей нашего региона", — говорится в сообщении.

Согласно данным из открытых источников, ООО Торговый Дом "Благодар Инвест" зарегистрировано в 2014 году в Москве. Основным видом деятельности компании является оптовая торговля топливом. Также организация работает еще по более чем 200 направлениям. Размер уставного капитала компании 500 тысяч рублей.

Украина увеличила посевы под озимым рапсом на 27%

В Украине завершается сев озимого рапса под урожай 2017 года, сообщает УкрАгроКонсалт. По состоянию на 5 октября, посеяно 734,4 тыс. га или 101% от запланированных под озимый рапс 723,8 тыс. га.

На сегодня погодные условия не позволили выполнить план сева в полном объеме лишь некоторым областям степной зоны (Николаевская, Запорожская, Одесская область и другие). При этом некоторые области других регионов посеяли в два и даже в три раза больше запланированных площадей под озимый рапс.

Это дало возможность в целом увеличить посевные площади под масличной культурой по сравнению с прошлым годом на 157,4 тыс. га или более чем на 27% (по состоянию на 5 октября 2015 года - 577 тыс. га).

Об участии Россельхознадзора в 18-ой Российской агропромышленной выставке «Золотая Осень».

5 октября в Москве на территории Всероссийского выставочного центра состоялось торжественное открытие 18-ой Российской агропромышленной выставки «Золотая осень», проведение которой по традиции приурочено к празднованию Дня работника сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности. Организатором главного аграрного форума страны выступает Министерство сельского хозяйства Российской Федерации при поддержке Правительства Москвы.

В церемонии открытия главного аграрного мероприятия страны приняли участие Председатель Правительства РФ Дмитрий Медведев, министр сельского хозяйства РФ Александр Ткачев, руководитель Россельхознадзора Сергей Данкверт, а также представители профильных министерств и ведомств, главы регионов.

Открывая агропромышленную выставку, Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев поздравил присутствующих с Днем работника сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности, отметил вклад аграриев в укрепление продовольственной безопасности России и вручил лучшим представителям отрасли государственные и правительственные награды.

"Золотая осень" является крупнейшей международной площадкой для демонстрации достижений АПК и профессионального диалога. В работе форума принимает участие порядка 2,5 тыс. предприятий из 63 регионов России, а также представители аграрного сектора Абхазии, Белоруссии, Украины, Германии, Италии, Великобритании, Нидерланд, Японии и других стран. Экспозиция выставки составляет 25 тыс. кв. м и размещена в двух павильонах и на открытых площадках ВДНХ. В павильонах, а также на открытых площадках выставки представлена инновационная сельхозтехника и оборудование, разработки кормовой и ветеринарной продукции, продемонстрированы успехи и экспортные возможности отечественного животноводства и птицеводства. Россельхознадзор на «Золотой осени» представлен единым стендом, освещающим деятельность подведомственных Службе ведущих научно-исследовательских институтов и лабораторий России: ФГБУ «Всероссийский государственный Центр качества и стандартизации лекарственных средств для животных и кормов», ФГБУ «Федеральный центр охраны здоровья животных», ФГБУ «Всероссийский институт карантина растений», а также ФГБУ «Центр оценки качества зерна», ФГБУ «Национальный центр безопасности продукции водного промысла и аквакультуры».

В рамках «Золотой осени» предусмотрена обширная деловая программа — более 40 мероприятий, посвящённых обсуждению долгосрочных задач по увеличению инвестиционной привлекательности сельскохозяйственной отрасли России, запуску новых, перспективных проектов. Ключевым событием выставки традиционно стал Агробизнесфорум «Факторы устойчивого роста и глобальной конкурентоспособности: вчера, сегодня, завтра». В ходе мероприятия участники обсудили практические шаги, которые необходимо предпринять для реализации внутреннего потенциала сельского хозяйства России, повышения его конкурентоспособности на международной арене и обеспечения устойчивого роста отрасли в долгосрочной перспективе.

В Агробизнесфоруме, а также в ряде двусторонних встреч министра сельского хозяйства России Александра Ткачева с министрами сельского хозяйства зарубежных стран принимает участие руководитель Россельхознадзора Сергей Данкверт.

В МГУ имени адмирала Невельского прошло посвящение в курсанты

1 октября состоялся один из главных праздников Морского государственного университета имени адмирала Г.И. Невельского – посвящение в курсанты. В торжественных мероприятиях приняли участие руководство университета, командный и профессорско-преподавательский составы, четыре сотни первокурсников и их многочисленные родственники и друзья.

Посвящение по традиции началось в актовом зале и продолжилось вручением курсантских билетов на плацу университета. Перед началом официальной части руководство вуза провело встречу с родителями, во время которой ректор и начальники факультетов поздравили родителей с выбором, сделанным их детьми, рассказали о перспективах трудоустройства, сделав акцент на том, что наибольших успехов достигает тот, кто усердно занимается учебой. При этом внимание и поддержка родителей – одни из важных составляющих эффективной подготовки.

Торжественное собрание прошло в полном зале. Ректор С. Огай, поздравляя первокурсников, отметил, что на протяжении всей своей 126-летней истории учебное заведение славится качественной подготовкой морских кадров, о чем свидетельствует не только успех выпускников, удостоенных наград и достигших высоких должностей, но и самый свежий пример – участие курсантов в Черноморской регате на паруснике «Надежда», заслужившее признания экспертов. Пожелав первокурсникам успехов, ректор отдал традиционную команду: «Форменные воротнички как символ морской доблести и чести надеть!»

С поздравлениями и напутствиями к первокурсникам обратились почетные гости церемонии – капитан дальнего плавания В. Сергиенко, президент Дальневосточной ассоциации морских капитанов П. Осичанский, представитель Владивостокской епархии Православной церкви отец Роман, окончивший в свое время судоводительский факультет Морского университета, а ныне ведущий богослужение в часовне Николая-чудотворца, действующей на территории вуза. Венчало церемонию традиционное поздравление бога морей Нептуна и его свиты в исполнении артистов университета. А заключительные аккорды праздника прозвучали на плацу, где для курсантов и многочисленной публики Эстрадный оркестр Морского университета исполнил концерт-дефиле.

Итогом набора в Морской государственный университет имени адмирала Г.И. Невельского во Владивостоке стало зачисление более 600 курсантов и студентов на 25 программ высшего образования. На четыре действующих в университете программы специалитета, представленных курсантскими специальностями, зачислено 350 человек на бюджетные места и более 70 на места с оплатой стоимости обучения.

На судоводительский факультет (специальность «Судовождение») принято 150 курсантов на бюджетные места и 33 – с оплатой стоимости обучения. Зачислено девять девушек.

На судомеханический факультет («Эксплуатация судовых энергетических установок») принято 135 курсантов на бюджетные места, 37 – с оплатой стоимости обучения. Две девушки. Конкурс на оба факультета составил три человека на место.

На электромеханический факультет на специальность «Эксплуатация судового электрооборудования и средств автоматики» зачислены 45 курсантов (одна девушка) и на специальность «Техническая эксплуатация транспортного радиооборудования» – 20 курсантов (11 девушек). Конкурс на обе специальности – шесть человек на место.

Большинство первокурсников – жители Владивостока и Приморского края, однако география абитуриентов охватывает большую часть российских регионов – от Дальнего Востока и Сибири до Краснодарского края и Нижегородской области, а также Вьетнам и Украину.

Денис Мантуров принял участие в выставке «Агросалон-2016».

Министр промышленности и торговли России Денис Мантуров принял участие в VI Международной специализированной выставке сельхозтехники и оборудования «Агросалон-2016», которая проходит с 4 по 7 октября 2016 года в выставочном центре «Крокус Экспо».

Глава Минпромторга России ознакомился с образцами техники от ведущих производителей, среди которых: Петербургский тракторный завод, Claas, Рубцовский завод запасных частей, «Евротехника», «Навигатор – Новое машиностроение», «Колнаг», «Белагромаш-Сервис имени В.М. Рязанова», «Промзапчасть», «Лилиани», Комбайновый завод «Ростсельмаш».

«Значительный рост производства отечественной сельхозтехники связан с реализацией правительственной программы субсидирования производителей сельхозтехники в рамках постановления Правительства России № 1432. В 2013–2015 годах благодаря программе субсидирования удалось избежать падения производства сельхозтехники, а по ряду машин, напротив, нарастить выпуск продукции», – отметил Денис Мантуров.

Глава Минпромторга России сообщил, что производство сельскохозяйственных тракторов выросло на 78% по сравнению с аналогичным периодом 2015 года, зерноуборочных комбайнов – на 35%, прицепной сельхозтехники – на 58%. Численность работников в отрасли выросла на 7,3%. В абсолютном выражении рост составил 2 118 человек.

Экспозицию площадью 60 тыс. кв. м составляют более 900 образцов техники, в числе которых представлены около 50 премьер. Более 500 компаний из 26 стран мира показали свои передовые наработки и флагманские машины. В числе стран-участников: Австрия, Беларусь, Бразилия, Дания, Великобритания, Венгрия, Германия, Греция, Индия, Испания, Италия, Канада, Китай, Латвия, Литва, Норвегия, Польша, Россия, Саудовская Аравия, США, Турция, Украина, Финляндия, Франция, Чехия и Швеция.

В рамках выставки организованы национальные павильоны Германии, Италии, Канады и Китая. На выставке продемонстрирована современная сельскохозяйственная техника и оборудование от 156 российских производителей.

В ходе визита на выставку Денис Мантуров провел встречу с руководителями предприятий сельскохозяйственного машиностроения.