Всего новостей: 4270009, выбрано 43384 за 0.428 с.
Новости. Обзор СМИ Рубрикатор поиска + личные списки
Списков нет
ФБР в твоем телефоне
Как возможная победа над Apple отразится на пользователях по всему миру
Анастасия Евтушенко
Взлом телефона стрелка из Сан-Бернардино отразится не только на полномочиях американских спецслужб. Вслед за ФБР вскрыть другие телефоны могут потребовать власти Китая и России, утверждают западные специалисты. Что грозит владельцам iPhone по всему миру, в случае если Apple проиграет битву со спецслужбами, — в материале «Газеты.Ru».
Apple намерена опротестовать решение суда о взломе телефона стрелка из Сан-Бернардино. Как следует из документов, которые подали в суд адвокаты корпорации, компания намерена апеллировать к первой поправке к конституции США.
Программного обеспечения, которое позволило бы взломать телефон Саида Ризуана Фарука, не существует в природе.
Apple считает, что принуждение властей к созданию подобного ПО нарушает свободу слова, гарантированную первой поправкой.
Разработка программного кода является формой высказывания, считают юристы компании.
Вместе с тем источники The New York Times утверждают, что Apple работает над тем, чтобы максимально усилить техническую безопасность своих устройств и сделать невозможным вероятность взломов техники как со стороны злоумышленников, так и со стороны спецслужб.
Западные эксперты уверены, что борьба Apple с ФБР имеет куда более глубокие корни — если власти вынудят компанию создать GovOS, как называют ее сами в Apple, то это откроет возможность другим странам требовать от создателей телефонов аналогичных действий.
«На данный момент Apple не реагирует на требования иностранных правоохранительных органов по разблокировке устройств. Это вопрос времени, когда Китай, Россия или же Бахрейн постучатся к ним», — считает Эрик Кинг, директор британской компании «Не шпионьте за нами».
В компании считают, что главной угрозой после создания бэкдора станут в первую очередь преступники, террористы и хакеры, которые «будут рады главному призу» в качестве ключа, открывающего доступ к всевозможной информации, которую хранят владельцы смартфонов.
«Как только модель безопасности будет сломана, мы больше не сможем быть уверены, что, к примеру, обновление iOS по воздуху будет защищенным. Угроза отдельным элементам кода подрывает всю систему», — отмечают специалисты по безопасности Electronic Frontier Foundation.
В «Лаборатории Касперского» также уверены, что если решение будет принято не в пользу Apple, то это отразится на пользователях по всему миру.
«Что еще более важно, созданный прецедент может быть в дальнейшем использован властями для получения доступа аналогичным способом к данным на устройствах и других производителей», — добавил Юрий Наместников, антивирусный эксперт «Лаборатории Касперского».
Советник президента России по развитию интернета Герман Клименко считает, что в данной ситуации Apple имеет право оспаривать решение суда, но если в конечном итоге компанию обяжут взломать телефон террориста, она не будет иметь права не выполнять предписание.
Клименко объяснил, что в настоящее время, если американские спецслужбы обратятся к компаниям Apple или Google с просьбой выдать, например, звонки конкретного пользователя телефона, Apple это сделает.
«Вопрос заключается в том, что это сделает Apple, а не ФБР. С точки зрения частного лица совершенно все равно, как это произойдет — руками Apple или руками ФБР.
Все равно никто об этом не уведомит и согласия не спросит. Поэтому для конкретного россиянина никаких изменений с точки зрения риска потерять свою личную информацию нет», — отметил советник.
Google, Twitter, Facebook, Amazon и Microsoft уже выразили готовность защитить Apple в суде. До этого главы американских крупнейших компаний поддерживали Apple в публичной плоскости, в настоящее время же в свете судебных разбирательств готовы подать коллективное ходатайство в защиту компании, которая подверглась давлению со стороны ФБР.
Специалисты ESET добавляют, что конфликт касается не только Apple, но и всех компаний, которые так или иначе связаны с защитой пользовательских данных.
«Это своего рода прецедент, который позволит спецслужбам узаконить свою деятельность и в последующем без проблем получать доступ к личным данным не только клиентов Apple, но и прочих высокотехнологичных компаний», — считает ведущий вирусный аналитик ESET Russia Артем Баранов.
Власти требуют от Apple создать надстройку для операционной системы iPhone, чтобы обойти невозможность использования перебора паролей (brute force). В настоящее время спецслужбы не могут использовать компьютерный перебор, поскольку в iPhone существует функция уничтожения всех данных после десяти неверных попыток пароля. Как говорится в решении суда, власти обращаются к Apple для взлома «единственного» телефона. Кроме того, ФБР предлагает создать прошивку в Купертино и уничтожить ее после использования.
Специалисты компании, как и сам Тим Кук, уверены, что невозможно создать бэкдор единожды.
Глава Apple уверен, что, как только компания согласится на подобные условия, все многолетние усилия по совершенствованию защиты данных пользователей будут потеряны.
По данным The Wall Street Journal, несмотря на официальную позицию ФБР о том, что во взломе нуждается единственный телефон, спецслужбы запрашивают у Apple доступ еще к 12 iPhone по разным делам.
Подробности требований источники не раскрывают, но известно, что эти дела не касаются случаев обвинения в терроризме.
Радикальный исламист Саид Ризуан Фарук вместе с женой Ташфин Малик 3 декабря прошлого года совершил нападение на центр для людей с ограниченными возможностями в Сан-Бернардино. В результате нападения погибли 14 человек, еще более двух десятков получили серьезные ранения. Власти США расследуют инцидент как теракт и настаивают на том, что в телефоне стрелка хранится крайне важная информация. Более половины американцев (51%) заняли в этом конфликте сторону ФБР и выразили уверенность, что защита от террористической угрозы важнее, чем вопрос приватности пользователей. Такие результаты были получены в ходе социологического исследования организации Pew Research Center.
Семь футов под килем, дорогие выпускники!
27 февраля в Государственном университете морского и речного флота имени адмирала С.О. Макарова состоялся торжественный выпуск молодых специалистов Института «Морская Академия».
Более 250 курсантов вуза получили дипломы об окончании вуза с присвоением степени квалифицированных специалистов плавсостава морского и речного транспорта получили выпускники трех факультетов, входящих в состав «Морской академии»: Навигации и связи, Судовой энергетики, Арктического.
В начале мероприятия для участников и гостей звучали морские песни, которые добавляли праздничного настроения в этот торжественный день.
Открыл официальную часть ректор Государственного университета морского и речного флота имени адмирала С.О. Макарова С. Барышников. Он вручил дипломы о высшем образовании с отличием самым лучшим выпускникам. В этом году их 19 человек.
Вслед за отличниками дипломы получили остальные выпускающиеся курсанты. Многим из них были вручены памятные медали за достигнутые успехи за время учебы в Университете: «За усердие» с изображением адмирала С.О. Макарова и парусника «Мир».
С окончанием учебы выпускников помимо руководства ВУЗа поздравили капитан морского порта «Большой порт Санкт-Петербург» А. Волков, заместитель директора по персоналу Северо-Западного бассейнового филиала ФГУП «Росморпорт» А. Стрельников, директор по персоналу ОАО «Северо-Западное пароходство» П. Мартынов, капитан ОАО «Морской порт Усть-Луга» С. Желдыбин, заместитель генерального директора Российского морского регистра судоходства В. Баранов, помощник генерального директора ООО «СКФ Арктика» В. Окунев, советник председателя Российского профессионального союза моряков В. Зубков.
По окончании выдачи дипломов с ответным словом от выпускников выступил курсант факультета Судовой энергетики Николай Угольников, отличник на протяжении всей учебы в Университете.
От родителей выпускников выступил Андрей Васильевич Гончаров, ветеран Вооруженных сил (морская авиация). Его сын Дмитрий успешно прошел полный курс обучения на факультете Навигации и связи и получил диплом об окончании университета по специальности «Судовождение».
Завершилось мероприятие прощальным вальсом.
В добрый путь, выпускники Государственного университета морского и речного флота имени адмирала С.О. Макарова – флагмана морского образования России!
Учёные Гуандунского университета иностранных языков и международной торговли Ван Шуцунь и Вань Чинсун писали в одной из статей, посвящённой политике Китая в странах СНГ: «С момента создания Содружества (Независимых Государств – прим. CL) в 1991 году в процессе развития этой организации проявились различные тенденции. В настоящее время стало очевидным, что центробежные силы оказались явно мощнее, чем центростремительные. Страны СНГ имеют серьёзные разногласия… продолжается спор и в сфере экономического сотрудничества. Члены Содружества поддерживают все меньше связей в области политики, экономики и безопасности…на пространстве СНГ начали формироваться субрегиональные группировки… Эти группировки неодинаковы по своему экономическому потенциалу… пространство Содружества стало ареной жёсткой международной конкуренции: за влияние на нем активно борются не только Россия, но и США, Евросоюз, Индия, Турция и некоторые другие государства». Вкратце это и есть та позиция, исходя из которой, своё сотрудничество со странами СНГ строит Китай.
В Китае в отношении СНГ руководствуются двумя ключевыми принципами: «держать большое — отпускать малое», то есть ориентироваться на связи с крупными государствами в первую очередь; и продвигаться «от ближних к дальним», то есть двигаться от границ, включая в свой ареал сначала сопредельные страны. В соответствии с этими принципами Китая ориентируется в СНГ на сотрудничество с Казахстаном, Узбекистаном, Туркменистаном, Азербайджаном, Беларусью. В Китае также осознают, что Россия считает СНГ «своей» сферой влияние, что неизбежно ведёт к затруднениям продвижения Китай на этой территории. Для преодоления этих препятствий Китай использует организацию ШОС.
На руку Китаю и экономическая ситуация в России, которая ограничивает инвестиционные возможности России, а также и постепенная утрата западных стран к региону, в том числе потому, что Китай использует здесь свои преимущества эффективнее.
Китай через СМИ регулярно напоминает, что именно в последнее десятилетие стал де-факто ведущей экономической и политической силой на территории стран СНГ. Особое внимание в Китае уделяется странам Центральной Азии, - Казахстану, Киргизии, Таджикистану, Туркмении и Узбекистану. Уже в 2013 году товарооборот Китая с ними превысил товарооборот этих стран с Россией. Китай всерьёз готов вкладываться в экономическое восстановление этих стран, в частности, в строительство инфраструктуры, что является критически важным для стран региона.
Все мероприятия, с помощью которых планируется включить страны СНГ в китайский ареал, включены в концепцию «Экономический пояс Шёлкового пути» (ЭПШП).
Стратегия расширения влияния Китая не носит надуманного «геополитического» содержания и это не попытка доказать свою значимость в мире. Цель ЭПШП прагматична - создание наиболее благоприятных условий для внутреннего развития страны, особенно центральных и западных провинций. С помощью движения в соседние страны Китай предполагает устранить дисбаланс в экономическом развитии внутренних регионов, - это одно из слабых мест в экономической географии страны.
Реализовывать концепцию ЭПШП планируется с помощью трёх инструментов: политическое сотрудничество, международная торговля и инвестирование. В Китае акцентируют усилия на расширении всех видов сотрудничества в широтном направлении, создавая тот самый экономический пояс, в основе которого – экономически взаимосвязанное пространство ряда регионов Китая и стран Центральной Азии.
Китай более развитое государство, чем страны СНГ, поэтому СНГ на данном этапе рассматривается как рынок сбыта китайских товаров и источник топливно-энергетических ресурсов. В частности, прямые инвестиции в Казахстан, - одну из ключевых стран в китайской стратегии, - в 2015 году составили 23,6 млрд. долл. И 98% этих инвестиций вложены в добычу и транспортировку нефти и добычу газа. Кстати, объём инвестирования российских проектов в 2015 году был в семь раз меньше, чем казахстанских.
В Казахстане доля китайских компаний в нефтедобычи достигает 25%, в Туркменистане более 60% газа идёт на экспорт в Китай, и вскоре эта доля вырастет ещё, так как строится очередная ветка газопровода, которая будет идти по территории Узбекистана, Таджикистана и Киргизии. Так Китай связывает азиатские страны СНГ в единую энергетическую систему. Кстати, инвестиции Китая в Казахстан, Узбекистан и Туркмению уже сейчас больше российских по меньшей мере в 10 раз.
Инвестиции в транспортную инфраструктуру - стратегически важное направление освоения пространства СНГ. Список инфраструктурных проектов, которые развивает Китай, велик. Среди них проект международного хаба «Хоргос» на границе Китая и Казахстана, который должен стать одним из ключевых пунктов экономического пояса Шёлкового пути. Хаб необходим для перевалки грузов, следующих из Китая в Центральную Азию, Европу и на Ближний Восток. Провинция Цзянсу планирует инвестировать 600 млн. долл. до 2022 года. Тем временем, количество контейнеров, которые транспортируются через Казахстан из Китая в Европу, увеличилась с 2011 по 2014 гг. в 18 раз.
По всей видимости, в Китае не планируют одинаково активно проникать в экономики всех стран СНГ. Например, объём инвестиций в РФ растёт крайне медленно, в Казахстан довольно быстро, а некоторые страны практически инкорпорируются в китайскую экономику. Например, Таджикистан вынужден привлекать очень большой объём инвестиций из Китая. Это связано с тем, что сильно уменьшилась одна из крупных статей дохода – деньги из России от работающих там граждан Таджикистана. Объём китайских инвестиций таков, что экономика Таджикистана может потерять самостоятельность. Тем не менее, во многих странах региона ситуация такова, что только китайские инвестиции могут их спасти. И Китай оправдывает ожидания.
За пределами Центральной Азии, Китай особое внимание уделяет Беларусь. Здесь реализуются крупные проекты, в которые Китай вкладывает существенные средства: индустриальный парк "Великий камень", автомобильный завод "БелДжи", горно-обогатительный комплекс на сырьевой базе Нежинского участка Старобинского месторождения калийных солей, проекты Белорусской железной дороги. По всей видимости, Беларусь важна как удобный выход в страны ЕвроСоюза. Другие страны Содружества пока мало интересуют Китай, это хорошо заметно по инвестиционной активности. В то же время, Китай практически во всех странах СНГ так или иначе обозначает свои интересы, и повсюду находит отклик, так как других инвесторов такого уровня на этой территории пока нет.
Роман Готов
Белорусские индивидуальные предприниматели проводят на площади в центре Минска несанкционированную властями акцию против условий ведения бизнеса, передает корреспондент РИА Новости.
С 1 января в Белоруссии вступил в силу указ президента, который запретил осуществлять индивидуальным предпринимателям, уплачивающим единый налог, реализацию остатков товаров, ввезенных в Белоруссию без первичных учетных документов и сертификатов. Предприниматели заявляют о невозможности продолжать работать в данных условиях. В этой связи в феврале они провели уже две акции протеста.
На Октябрьской площади в Минске собрались около 150 человек, в том числе белорусские оппозиционные политики — Владимир Некляев, Анатолий Лебедько, Павел Северинец. Участники акции призывают отменить президентский указ. Кроме того, на ступенях Дворца республики протестующие натянули веревку, на которой развесили "подарки" для чиновников — предметы одежды, поскольку большинство ИП, которые заявляют, что вынуждены прекращать свою деятельность из-за норм указа, торгуют товарами легкой промышленности.
Когда количество участников акции выросло до нескольких сотен, большая часть протестующих направилась колонной по главной улице белорусской столицы, проспекту Независимости, к соседней площади, где расположен Дом правительства. Здесь также прошел непродолжительный митинг, во время которого организаторами было заявлено о планах провести в скором времени очередную акцию протеста.
За акцией следят сотрудники милиции, не вмешиваясь в происходящее и не препятствуя действиям протестующих.
Министры финансов России и Белоруссии уточняют нюансы для получения Минском кредита Евразийского фонда стабилизации и развития (ЕФСР) в размере около 2 миллиардов долларов, но принципиальная договоренность с Москвой уже есть, заявил белорусский вице-премьер Владимир Семашко.
"Мы нуждаемся сегодня в определенном перекредитовании… Принципиальное согласие такое есть, дано поручение нашим министрам финансов уточнить определенные нюансы, подготовить предложения", — сказал Семашко в интервью телеканалу ОНТ, показанному в воскресенье.
Он уточнил, что эта тема обсуждалась с российской стороной в Минске в рамках заседания Высшего госсовета Союзного государства. По словам Семашко, речь идет о сумме около 2 миллиардов долларов.
"При этом было подчеркнуто, что те долговые обязательства, которые имеет Белоруссия перед Россией, и другие внешние обязательства Белоруссии неукоснительно выполняются, и сегодня просроченной задолженности у Белоруссии нет, и претензий со стороны кредитующих организаций к нам не было", — добавил вице-премьер.
Ранее посол РФ в Минске Александр Суриков в интервью белорусскому телевидению заявил, что решение о выделении Белоруссии кредита фонда "достигнуто окончательно и бесповоротно", но "потребуется какое-то количество дней, чтобы заключить кредитный договор". Дипломат предположил, что это не займет много времени.
В минувший четверг в кулуарах заседания ВГС министр финансов Белоруссии Владимир Амарин заявил о высокой степени готовности сотрудничества Минска с ЕФСР по выделению кредита. Министр добавил, что сторонам осталось пройти последний этап.
Ранее президент республики Александр Лукашенко заявил, что Российская Федерация окажет помощь Белоруссии через Евразийский банк развития (ЕАБР). Россия является основным донором ЕФСР, к которому в марте 2015 года Белоруссия обратилась за получением кредита на поддержку стабилизационной программы правительства и Нацбанка. ЕАБР управляет средствами фонда.
Нина Гурина.
Механизмы взаиморасчетов Белоруссии и России планируется сделать менее зависимыми от колебаний курсов валют, сообщил в воскресенье госсекретарь Союзного государства Григорий Рапота.
"У нас есть такая тема, как взаимные расчеты. В рамках реализации программ Союзного государства мы сталкивались с этим, потому что курс российского рубля по отношению к белорусскому переживал некоторые колебания. Это вызывает сложности при расчетах", — сказал Рапота в интервью телеканалу ОНТ.
По его словам, этой проблемой занимаются министерства финансов двух стран. "Они предлагают посмотреть на некоторые механизмы взаиморасчетов, чтобы сделать их менее зависимыми от колебания курсов", — отметил госсекретарь.
Он подчеркнул, что "у финансистов Белоруссии и России есть понимание того, как выходить из этой ситуации". "Они будут собираться в этом году на рабочие совещания и рассматривать этот вопрос самым серьезным образом", — добавил Рапота.
Нина Гурина.
Правила евроремонта
Как проводится капитальный ремонт в других странах
Полина Быховская
Пока россияне до сих пор раздумывают, платить или нет новые сборы на капремонт, а также пишут петиции за отмену этого платежа, европейцы уже много лет успешно пользуются своим правом самостоятельно заботиться о состоянии домов. И даже в некоторых случаях получают от этого выгоду. Как именно — выяснила «Газета.Ru».
Утром стены, вечером деньги
В соседней Украине, по данным минрегиона страны, в капитальном ремонте нуждаются 75% многоэтажек. Особенно больной вопрос — с эффективностью теплоснабжения. Действующий Жилищный кодекс был принят еще в 1983 году, тогда еще в Украинской ССР. И четкого порядка финансирования капремонта в Украине до сих пор нет.
В середине октября 2015 года в Верховной раде зарегистрирован законопроект, касающийся финансирования капремонта, но только в тех домах, которые принадлежат объединениям совладельцев (ОСМД). Сейчас такие объединения созданы только в одной трети украинских многоэтажек. И украинские власти ищут способы мотивировать собственников на их создание уже не первое десятилетие.
Согласно документу, общее имущество дома члены ОСМД могут получить только после проведения первого капремонта, или они могут согласиться принимать дом как есть, но при условии, что дом все-таки обновят потом. То есть если у жилищных служб (ЖЭУ) нет средств на ремонт, жильцам, которые хотят создать ОСМД, придется закрыть на это глаза и ремонтировать дом за свой счет — либо же отказаться от идеи создания ОСМД.
Зато после создания ОСМД жильцы получают возможность разделить затраты на капремонт с государством. Например, компенсацию до 40% от стоимости работ и материалов, если они привели к улучшению энергоэффективности дома. Ответственность за составление смет, поиск подрядчиков и контроль над ремонтными работами на Украине, как и в России, лежит на собственниках жилья.
Еще у домов с ОСМД есть возможность использовать дом для получения дохода.
Так, например, сдача нежилых помещений в аренду или размещение рекламных баннеров на фасаде могут окупить ремонтные работы.
Смета на миллион «зайчиков»
Белорусские граждане обязаны производить отчисления на капремонт по тарифам, которые установлены совмином. Сейчас тариф равен 600 белорусским рублям (на русские деньги — 2,3 рубля) за один квадратный метр общей жилой площади.
Этот налог платят все собственники без исключения. И он не зависит от степени износа и возраста многоквартирного дома.
Деньги хранятся на спецсчете ответственной за дом организации (ЖРЭО, ТС и т.д.), которая самостоятельно решает, на ремонт какого дома их потратить. И накопления средств не происходит — то есть если вы продаете квартиру, компенсации вы не получите. Кстати, в российской системе этого также не предусмотрено.
По жилищному законодательству Белоруссии капремонт должен проводиться не реже чем раз в 40 лет. По оценке минжилкомхоза, чтобы за это время накопить на капремонт многоэтажки, нужно каждый месяц перечислять примерно по 3,6 тыс. рублей за 1 кв. метр, а не 600, как сейчас.
Несколько лет назад правительство Белоруссии предлагало сделать капитальный ремонт всего старого фонда и затем передать дома в полное управление собственникам, чтобы дальше уже они заботились о недвижимости самостоятельно. Но проект не приняли.
Платят на век вперед
В большинстве стран Европы вопросами капремонта занимаются только собственники жилья. Они поручают обслуживание домов управляющим компаниям — частным фирмам с опытом и соответствующими компетенциями. Жильцы общим собранием (в разных странах кворумом может считаться от 50 до 100% явки собственников) проводят тендер, чтобы выбрать оптимальное соотношение цены и качества услуг, и платят компании за заботу о своем доме от €10 до €100 в месяц.
В Литве решение о проведении капремонта принимают союзы жильцов, а расходы государство и собственники делят пополам. Чаще всего собственники берут на капремонт целевой кредит на 10–15 лет с низкой процентной ставкой.
Важный фактор в принятии решения о капитальном ремонте — экономия ресурсов. Так, жильцы компенсируют свои расходы на капремонт последующим снижением затрат на текущие платежи, например за отопление или электричество.
Управляющие компании, в свою очередь, организуют сбор средств на капремонт на специальном счете в банке или берут кредит. Стоимость определяется в каждом конкретном случае — в зависимости от состояния дома, климатических условий и, конечно, пожеланий жильцов: капремонт делают по необходимости, а не по плану. Дом стараются не доводить до состояния ветхости и предпочитают регулярно модернизировать ту или иную систему понемногу.
В Великобритании земля, на которой построены многоквартирные дома, чаще всего принадлежит членам королевской семьи.
Британцы берут квартиры в аренду на несколько десятков, а то и сразу сотню лет у лендлордов. При этом чем старше дом — тем короче срок аренды и ниже цена квартиры.
По истечении срока аренды собственник может решить снести дом и построить новый. А жилец — арендовать другую квартиру. Эта система называется «лизгольд», и она сформировалась в Британии и Уэльсе несколько сотен лет назад.
Капитальным ремонтом по закону в Великобритании считаются только те работы, которые добавили то, чего раньше не было: например, дополнительный туалет или окно. Но модернизация устаревающей недвижимости также проводится регулярно, а не раз в 100 лет. Управляющую компанию, как правило, девелопер выбирает еще при строительстве. Жильцы могут поменять ее, если недовольны качеством услуг. В этом случае проводится тендер.
По данным агентства Halifax, за 2013 год британцы в среднем заплатили 716 фунтов стерлингов за содержание и ремонт домов — отдельного пункта про капремонт в британских платежках нет. По нынешнему курсу это больше 6 тыс. рублей в месяц. При этом, для примера, средний годовой счет за электричество составил 1727 фунтов, а ежемесячный платеж по ипотеке — 3571 фунт стерлингов.
Немецкое качество и испанские цены
В Германии ежемесячные взносы на капремонт составляют примерно 40 евроцентов за 1 кв. метр ремонта (31 рубль). И так же, как и в России, при продаже квартиры накопленные на ремонт деньги переходят следующим жильцам. Функции управляющей компании здесь часто выполняют сами жильцы. По немецкому законодательству для принятия решений по капремонту или другим вопросам достаточно собрать три четверти собственников.
При этом выбора, платить или не платить взносы, у европейцев нет. Президент инвестиционной группы SESEGAR Ирина Жарова-Райт рассказала об одном российском покупателе, который приобрел квартиру в Берлине и полгода не оплачивал услуги ЖКХ. «Его выселили через суд, и квартиру в Берлине выставили на продажу мгновенно», — рассказала она. Квартиру продадут с торгов, и бывший собственник получит компенсацию с вычетом процентов, штрафов и стоимости неоплаченных коммунальных услуг. «Это при том, что квартиру продадут, скорее всего, по низкой цене», — добавила Жарова-Райт.
Иногда покупатели недвижимости специально выбирают квартиру в ветхом доме, чтобы отремонтировать его и потом продать недвижимость в два-три раза дороже. Этот способ инвестирования требует дополнительных затрат после покупки и содержит определенные риски: не каждый инвестор может адекватно оценить потенциальный размер вложений в ремонт, а затем найти компанию-подрядчика и проконтролировать ее работу.
На это случай власти некоторых стран ввели специальный налог. Например, в Испании помимо цены самого капремонта собственники платят государству около €500 за лицензию на право его проведения.
В целом цены на ремонт в Испании считаются одними из самых низких в Европе. Например, замена труб обойдется примерно в €3,5 тыс., а ремонт фасада — €10–20 тыс. В год за капремонт испанцы платят примерно €2 тыс. В пересчете на российские деньги это получается больше 12 тыс. рублей в месяц.
Российский опыт
В России новая система оплаты капитального ремонта многоквартирных домов действует с 2014 года. «Газета.Ru» поговорила с директором направления «Городское хозяйство» фонда «Институт экономики города» Сергеем Сиваевым о том, как система софинансирования капремонта проявила себя в России.
— С прошлого года взносы на капремонт стали платить по всей стране. Можно ли уже подводить какие-то первые итоги?
— Строго говоря, налог на капитальный ремонт — это не налог, а квазиналог. Люди могут распоряжаться судьбой этих денег самостоятельно, если проявят какую-то минимальную инициативу, пусть государство и не очень заинтересовано в том, чтобы люди такую инициативу проявляли. С содержательной точки зрения цель здесь такая: собственник должен отвечать за состояние своего имущества.
С традиционным имуществом мы привыкли тратить определенное количество денег на его ремонт, если оно не соответствует определенному уровню качества. Хорошим примером здесь будет дача.
С точки зрения реконструкции многоквартирного дома ситуация аналогичная: это тоже частные владения. Единственное, что структура собственников здесь будет сложной: этим домом по кусочку владеет много собственников, с которыми может быть трудно найти общее решение.
В странах, где культура проживания в таких кондоминиумах достаточно развита, собственники формируют клуб для капитального ремонта. Как правило, все работы происходят за счет заемных и привлеченных денег. Собственники собирают часть денег, а затем берут кредит, чтобы провести определенные работы, которые повышают энергоэффективность дома. Уменьшение платежей за коммунальные услуги станет основанием, чтобы вернуть этот кредит.
У нас государство ведет патерналистскую политику и предлагает позаботиться о собственниках. Государство вводит обязательный платеж, собирает деньги в общий фонд и на них планирует по очереди отремонтировать дома. Сознательные граждане могут создать индивидуальный счет дома, куда эти деньги можно положить, чтобы решать их судьбу самостоятельно. Но по факту в региональный фонд у нас сдает порядка 97% от всех взносов.
Истории с обязательными капитальными взносами цивилизованный мир не знает:
сначала это было белорусское изобретение, а потом и российское. Пример бывших социалистических стран будет очень показательным для нас: это Прибалтика, Польша, Чехия, где людей стимулировали к тому, чтобы они собирали определенную сумму денег на капитальный ремонт. К этим деньгам потом добавлялись бюджетные деньги, а также создавалась система кредитования. В результате чего можно было взять относительно дешевый потребительский кредит, чтобы привести свой дом в порядок. Тема энергоэффективности в этих странах была очень острой в тот момент, когда энергоресурсы резко подорожали.
Мы же традиционно пошли своим путем. Сейчас чиновники жалуются, что это абсолютно неэффективно, что этих денег хватает только на латание дыр в самых тяжелых ситуациях.
Решить серьезные проблемы энергоэффективности на эти деньги невозможно. Федеральный закон даже не предполагает проводить на эти деньги мероприятия по энергоэффективности. В любом случае процесс начался и на большинстве территорий все еще идет, так что подводить итоги пока рано. Ремонтные работы большей частью проводятся летом, и денег собрано еще не так много. Лето 2016 года покажет эффективность этих реформ, а на данный момент можно констатировать определенный пессимизм: собираемость платежей за капитальный ремонт довольно низкая. Если за ЖКХ в России платят достаточно дисциплинированно (собираемость платежей составляет 93–94%), то за капитальный ремонт по стране составляет не более 70%. И определенный скепсис населения и экспертов оправдан.
— Какие меры было бы разумно принять, чтобы исправить ситуацию?
— Я бы взял за пример опыт наших соседних стран. Никаких обязательных платежей: но в то же самое время для того, чтобы получить кредит или бюджетную субсидию, собственники должны собрать определенное количество денег — однократно. Нужно просто набрать некоторый резерв, с которым можно было бы прийти в банк и сказать: «У нас есть программа, связанная с капитальным ремонтом и модернизацией. В рамках этой программы мы собрали 20% средств, можем ли мы на оставшуюся сумму получить кредит и на каких условиях?» Тогда решение будет добровольным, а не принудительным.
Сейчас у нас два пути: один путь от чиновников, которые будут это по очереди ремонтировать. В результате деньги просто не будут накапливаться — и на какое количество домов их хватит, представляет собой отдельный вопрос. Если же люди оставляют деньги у себя, то они могут положить на депозит в банке. Но ставки по этим деньгам существенно ниже инфляции: по существу деньги постоянно обесцениваются, и накапливать их таким способом просто глупо. В этих случаях кредитные механизмы очень важны, потому что, как показывает практика, их возможно возвращать просто за счет повышения энергоэффективности и сокращения расходов.
— Как бы вы охарактеризовали ситуацию в ЖКХ в настоящий момент? Год назад вы указывали на то, что замороженные тарифы рано или поздно приведут к коллапсу.
— Как финансовая, так и управленческая ситуация с ЖКХ сейчас крайне сложная. Финансовые показатели ухудшаются, долги накапливаются, операционных решений нет.
Пока нас спасают фантастические показатели надежности неэффективной советской системы.
Реальные показатели в это время растут ниже инфляции.
Ситуация мне очень напоминает то, что было в начале 2000-х при правительстве Примакова, когда тарифы были заморожены и эксперты говорили о периоде коммунальной катастрофы. Тогда власть призвала всех олигархов создавать государственно-частное партнерство — и тарифы отпустили. Если мы вспомним, то начиная с 2002 года тарифы резко пошли в гору. Во-первых, причиной этого была отложенная инфляция: суммарная инфляция за 98-й и 99-й годы была 100%, и замороженные тарифы реально обесценились в два раза. Затем случился процесс сокращения бюджетных субсидий, и к 2007 году ситуация пришла в норму.
Сейчас мы повторяем тот же путь: по отчетным материалам получается, что физический износ инфраструктуры критичен, а потери энергии по причине неэффективности системы колоссальны. За это мы платим: когда эффективность теряется, то мы либо не получаем услуги, либо платим за потери. Сложность ситуации растет, и я могу только порадоваться тому, что зима теплая: холодная зима увеличивает нагрузку на коммунальную инфраструктуру, повышая риски катастрофы.
Блокада российских фур на Украине. Продолжение
«Свобода» — не парламентская партия. На носу внеочередные парламентские выборы. И эта политическая сила может таким образом просто бороться за голоса как раз радикального патриотического украинского электората»
Представители объединения украинских националистов «Свобода» собираются продолжить акцию по блокированию движения российских грузовиков на Украине, несмотря на договоренности.
Об этом заявил в эфире телеканала «112 Украина» замглавы «Свободы» Анатолий Витив. Посты организации действуют во Львовской, Закарпатской, Ивано-Франковской, Черновицкой, Ровенской областях.
В воскресенье приходили сообщения о том, что националисты также начали блокировать движение российских фур в Житомирской и Сумской областях на границе с Белоруссией.
Тем не менее, позже Минтранс России сообщил, что транзит большегрузов через Украину проходит без препятствий.
Напомним, накануне во Львовской области украинские активисты заблокировали движение 13 российских грузовиков. Как пояснили в Минтрансе, эта ситуация была оперативно урегулирована силами правопорядка. На данный момент все машины, как российские, так и украинские, двигаются без проблем, говорится в сообщении.
Накануне украинские власти предупредили российских перевозчиков, что «акции носят мирный характер и не блокируют движение транспортных средств».
Вместе с тем, перевозчикам предложили либо объезжать указанные точки, либо заказывать сопровождение специализированными автомобилями Национальной полиции.
Почему так называемая блокада продолжается, и в чьих интересах она проходит, комментирует директор украинского Института анализа и менеджмента политики Руслан Бортник.
Руслан БортникРуслан Бортник
директор Украинского института анализа и менеджмента политики
«Сегодня в Украине парламентский и правительственный кризис. «Свобода» — не парламентская партия. На носу внеочередные парламентские выборы. И эта политическая сила может таким образом просто бороться за голоса как раз радикального патриотического украинского электората. Я не исключаю, что нынешняя блокировка, все же, частично согласована с властью. Это такая гибридная игра. Я выгодополучателем этого процесса вижу некоторых внешних игроков. Тех же, например, польских перевозчиков или белорусских перевозчиков, которые могут сегодня на себя перевести этот транспортный поток, который шел через Украину. Я все же думаю, что блокада эта долго не будет длиться. Потому что в субботу министерство экономики и торговли Украины объявило о том, что потери Украины от транзитной блокады составят приблизительно 115 млрд гривен. Чтобы вы поняли, это больше бюджета всех правоохранительных органов и бюджета обороны Украины за год».
Как уже сообщали Business FM представители российских транспортных компаний, тема транзита в Европу через Украину для них закрыта. Риск слишком велик, и есть альтернативный маршрут — через территорию Белоруссии и Прибалтики.
Россияне мрут от «прочих причин»
Минздрав отчитался: по итогам прошлого года сократилась младенческая смертность, а также смертность от сердечно-сосудистых заболеваний. Эксперты же уверены, что «доверять этим цифрам оснований нет».
Министр здравоохранения РФ Вероника Скворцова на днях обрадовала: по итогам 2015 года в России на 12,2% снизилась младенческая смертность! И все благодаря открытию современных перинатальных центров.
Но не только младенцы умирать стали меньше. Министр напомнила, что прошедший 2015 год был объявлен Национальным годом борьбы с сердечно-сосудистыми заболеваниями. И тут, конечно, результат тоже налицо - смертность от болезней системы кровообращения только за один год сократилась на 3,4%.
Впрочем, к таким «достижениям» сами врачи относятся скептически. Фонд независимого мониторинга «Здоровье» заявил о том, что «оснований доверять этим победным реляциям нет». Глава фонда, член Общественной палаты РФ Эдуард Гаврилов привел такие цифры: «Как известно, на болезни системы кровообращения и онкологические заболевания в России совокупно приходится более 60% всех смертей. Если бы любой из этих двух показателей хоть ненамного уменьшился, мы бы сразу увидели снижение общей смертности в стране. Но в 2015 году, по данным Росстата, общая смертность сохранилась на уровне предыдущего года и составила 13 случаев на тысячу человек, хотя по планам госпрограммы развития здравоохранения должна была сократиться до 12,5».
Интересно, что увеличилось число смертей «от прочих причин»: в 2014 году этот показатель вырос на 24,3%, в 2015-м - на 10,7%. Всего «от прочих причин» сегодня умирает каждый шестой россиянин.
По мнению Эдуарда Гаврилова, такие колебания происходят ввиду «жонглирования статистикой» - Минздрав просто переставляет каждый год цифры из одной графы в другую и отчитывается перед президентом: вот здесь у нас понизилось, вот здесь явные улучшения. При этом в другой графе появляются «ухудшения», но этого Минздрав старается не замечать. Да и зачем? На следующий год можно будет переставить цифры по-новому, и тогда «плохая» графа сразу вдруг продемонстрирует «достижения» и «улучшения».
По итогам прошлого года Минздраву надо было отчитаться об успехе кампании по борьбе с сердечно-сосудистыми заболеваниями, и вот готов «результат»: от этих заболеваний теперь умирают меньше, а вот от болезней органов пищеварения, например, больше, сообщают отчеты ведомства.
С младенческой смертностью цифры тоже не сходятся. Так, Вероника Скворцова отчиталась, что по этому виду смертности мы вышли «на уровень самых лучших международных стандартов». Однако фонд «Здоровье» напоминает, что вблагополучных странах Европы младенческая смертность составляет 2,7 на тысячу родившихся живыми. У нас же в 2014 году этот показатель смертности составлял 7,4 на каждую тысячу родившихся живыми, в 2015 году - уже 6,5, согласно отчетам Минздрава.
Так о каких же «лучших международных стандартах» здесь может идти речь?
«Снижение младенческой смертности можно только приветствовать, однако до лучших международных стандартов нам, к сожалению, пока далеко», - констатирует Эдуард Гаврилов.
Более того, 15 регионов отчитались о росте младенческой смертности. Причем почти во всех этих регионах были построены и работают пресловутые перинатальные центры, которыми так гордится Минздрав.
Одновременно на местах шло сокращение больничных, в том числе акушерско-гинекологических, коек, особенно в сельской местности. В результате смертность младенцев в Псковской области выросла за год сразу на 20,3%, в Орловской - на 18,2%, в Смоленской - на 16,7%.
Реальных предпосылок для снижения смертности сегодня не видно, отмечают эксперты. Только за один 2014 год число амбулаторных посещений в стране снизилось примерно на восемь миллионов. На селе с 2012 по 2014 год было зафиксировано снижение амбулаторных посещений на 39 миллионов по сравнению с 2011 годом. В 2015 году эта тенденция сохранилась.
Растет смертность от туберкулеза - она вдвое выше, чем в Белоруссии, в шесть раз выше, чем в Польше, и в 47 раз выше, чем в Финляндии.
«Раннего выявления заболеваний тоже не происходит. Три года Минздрав нам рассказывал сказки об успехах диспансеризации, но теперь этот мыльный пузырь лопнул, - отмечает Гаврилов. - После оптимизации многим больницам приходится заниматься непрофильными больными. В результате смертность в отдельных ЦРБ выросла в прошлом году сразу в два раза».
Так зачем вводить в заблуждение президента, манипулируя цифрами?
Анна Александрова
Тагай МУРАД
Тарлан
Повесть. С узбекского. Перевод Германа Власова и Вадима Муратханова. Вступительная заметка Юрия Подпоренко
Тагай Мурад (Тагаймурад Менгнаров, 1948–2003) родился в Сурхандарьинской области Узбекистана. Учился на факультете журналистики ТашГУ. Работал редактором и переводчиком в республиканских СМИ. В 1985–1987 годах учился в Литературном институте им. А.М.Горького. Член Союза писателей Узбекистана, Народный писатель Узбекистана (1999). Автор повестей «Звезды горят вечно» (1977), «Люди, идущие в лунном луче» (1983) и других произведений.
Когда литература становится литературой? Когда говорит правду, когда обнажает и горькую сторону жизни. Тагай Мурад, несомненно, самый популярный писатель 70-х годов в нашей литературе. Его произведения принесли ему заслуженную известность. Особенно ярко засверкал его талант в романе «Отцовские поля»…
Каждый большой писатель вырабатывает свой стиль. Тагай Мурад не исключение. Такого стиля, как у него, нет ни у одного писателя. Он занимает в литературе свое, особое место.
Адыл ЯКУБОВ,
прозаик, драматург, Народный писатель Узбекистана
В произведениях Тагая Мурада нет случайных персонажей. У каждого — своя роль, свой язык, свой внутренний мир. Работа над повестью или романом занимала у Тагая Мурада около пяти лет. Все это время писатель шлифовал текст, взвешивая каждое слово на ювелирных весах, стремясь к краткости слога. За все годы работы в литературе я не встречал такого мастера слова.
…Тагай Мурад, подобно огромной чинаре, врос корнями в родную почву. И, подобно радуге, расцветил небо своей родины.
Саид АХМАД,
Народный писатель Узбекистана
Тагай Мурад — трагически неуслышанный прозаик. Точнее — недорасслышанный: узбекскому читателю он хорошо знаком. Но — не было переводов; безумно тяжело (хотя и безумно увлекательно) переводить его. Проза с внутренним поэтическим дыханием; реалистическое письмо, подсвеченное пластом некнижного, живого фольклора; тончайшая психология, яркие, колоритные типы... Проза, заставляющая вспомнить Шукшина, Айтматова, Думбадзе, но при этом совершенно самобытная. Надеюсь, несправедливость будет исправлена и Мурад зазвучит по-русски.
Сухбат АФЛАТУНИ,
прозаик, поэт, переводчик, лауреат премии «Триумф» и Русской премии
Мне всегда была интересна проза Тагая Мурада. В том числе потому, что мы вступили с ним в Союз писателей в один день и рекомендовала нас обоих в Союз удивительный знаток узбекского языка и литературы Нинель Владимирова. Мне эта проза была интересна и потому, что Тагай Мурад, как никто другой в узбекской литературе, использовал богатство техники дастана, техники сказаний бахши. Его повести звучат как песни. Его прозу не спутаешь ни с какой другой, он создал свой сказочный стиль, полный степного воздуха, сочного языка, живых характеров.
Хамид ИСМАЙЛОВ,
прозаик, поэт
Странный человек этот Зиядулла-плешивый! Простой, как калька, и при этом — ах-ха, не простой, со своим тонким рисунком. Он любит обижаться. Но и правда ему жизненно важна. Он весь наружу, как золотая челюсть, — но выбитый во время улака зуб не выплевывает, а глотает: чтобы не пачкать белый снег и не доставить удовольствие своему недругу. В узбекской традиции он свой, как Насреддин Афанди. Для русского поля он — пришелец.
Наверно, в этом и состоит доблесть настоящей литературы, встреча с которой всегда праздник (а проза Тагая Мурада — это именно такой праздник!): показать ДРУГОЙ мир, с ДРУГИМИ, отличными от тебя людьми, заставить его понять и если не полюбить всем сердцем, то принять как равноценный твоему.
Санджар ЯНЫШЕВ,
поэт, переводчик, лауреат премии «Триумф»
Вместо предисловия
О Тагае Мураде я узнал в начале восьмидесятых годов прошлого века из статьи молодого в ту пору узбекского критика и литературоведа Рахимджана Атаева, которую довелось редактировать для публикации в ташкентском журнале «Звезда Востока». Знакомя русскоязычного читателя с творчеством нескольких молодых узбекских прозаиков, автор, впервые решившись написать по-русски, главным образом, пересказывал их рассказы и повести. Эти пересказы врезались в память, поскольку приходилось весьма основательно вчитываться в текст, превращая его из условно русского в удобочитаемый. Даже за пересказанным Тагаем Мурадом обнаруживался не просто писатель-деревенщик, каких в ту пору было уже немало на советских литературных просторах, но автор, прячущий за своим поэтически-ироническим слегка прищуренным взглядом тревогу, драматизм. Тот драматизм, который уже тогда сопутствовал вынужденному расставанию сельской архаики со своими основами.
Потом случился спектакль в Узбекском театре юного зрителя. Это был тоже перевод, но уже с литературного языка на язык театра, который невозможен без действия, конфликта. И здесь обнаружилось и подтвердилось, что все эти слагаемые сценичности есть в прозе Тагая Мурада, «держат» ее изнутри напряженным биением жизни. Режиссер Олимджон Салимов, инсценируя историю удивительных отношений Зиядуллы-плешивого и его коня Тарлана, делал акцент на том, что мир остается ярким, наполненным смыслом, цельным, только если им правят любовь, дружба, доверие…
Потом, уже в постсоветские времена, жизненные перипетии и производственно-творческие обстоятельства ташкентской жизни свели меня с Махсумой Ахмедовой — переводчиком с русского на узбекский, замечательно искренним человеком и женой Тагая Мурада. Из ее редких обмолвок о житейских проблемах проступал и тогдашний образ Тагая — человека и писателя, мучительно переживавшего перемены, неумолимо происходящие в жизни и меняющие не только уклад, но все жизненное устройство.
А потом Тагая Мурада не стало. Нелепо, случайно…
И тогда как-то буквально засосало под ложечкой от того, что ни строчки из его замечательной прозы так и не было опубликовано по-русски.
Теперь, благодаря поддержке редакции журнала «Дружба народов», верного своим традициям собирания языков и культур, восстановление справедливости — исторической и, главное, творческой — состоялось. И произошло это в соответствии уже с восточной традицией хашара — безвозмездной помощи, работы всем миром. Конечно, очень важно, что основную нагрузку взяли на себя переводчики-поэты Герман Власов и Вадим Муратханов, нашедшие адекватные средства выразительности для передачи строя и ритма речи главного героя, рассказчика. В его репликах, порой резких, отрывистых, звучат то отзвуки карнаев и сурнаев — восточных труб-горнов, сзывающих народ на какое-то событие, а то — интонации остроумных комментариев острослова — участника шуточного словесного состязания аския.
За основу в качестве подстрочника был взят перевод, выполненный Луизой Эрсалиевой в качестве ее дипломной работы при окончании Литературного института в 1987 году и переданный нам вдовой Тагая Мурада. Необходимой оказалась и помощь носителей узбекского языка, которых отыскать в Москве удалось не так-то просто. Бегам Караева и Гулам Кадыров помогли сверить текст подстрочника с оригиналом, а Ахматхан Муратханов уточнил ряд смысловых оттенков.
Главное же в том, что повесть, опубликованную в оригинале в 1979 году, теперь можно прочитать и по-русски.
Юрий ПОДПОРЕНКО
1
Беда, братья мои, беда!
Проснулся я как-то утром, провел рукой по голове и обнаружил там что-то неладное. Но значения этому не придал. Даже матери своей не сказал.
День ото дня болячки все разрастались. Зудело, как при настоящей чесотке. Пошел я к фельдшеру нашего кишлака. Тот брезгливо сморщился, бросил «фу». Повез он меня в больницу в Юрчи. По дороге я выпрыгнул из машины. Но фельдшер меня поймал и снова усадил в машину.
А в больнице... Ох, там такое было! Слов нет, доктор этот оказался человеком безжалостным. Ну и показали они мне, где черти водятся, братья...
У всех, у кого была плешь, — заново выросли кудри. Только моя голова ослепительно блестела. Ни одного волоска не выросло. Сами врачи удивлялись, сказали, мол, редчайший случай. Горько плача от обиды, возвратился я домой. Мать, увидев мою голову, совсем расстроилась.
Купил я большущую шапку, натянул ее до самых ушей и не снимал ни летом, ни зимой. Даже в школу в ней ходил. Наш учитель математики пробовал было настоять:
— Не начну урока, пока не снимешь шапку.
Сидевший на первом ряду староста что-то шепнул учителю. Но учитель был непреклонен:
— Ученик на уроке должен сидеть без головного убора! Правило такое!
Я еще глубже надвинул шапку и схватился за нее руками.
— Ученик Курбанов, тебе говорю!
Я не шелохнулся. Учитель сорвал с моей головы шапку и вышвырнул в окно. Класс задрожал от хохота. Все кричали:
— Ура-а-а, солнце взошло!
Обхватив голову руками, я разрыдался. Бросил чернильницей учителю в лицо. Промахнулся. А потом сбежал.
С той поры ноги моей не было в школе. Приходили директор и классный руководитель, упрашивали меня. Мать тоже уговаривала. Но все равно я не вернулся. Так и остался с головой пятиклассника.
2
Люди прозвали меня плешивым. Дескать, Зиядулла-плешивый! О, Всевышний! Поначалу от стыда до самых ушей горел. Чувствовал себя глубоко несчастным. Но со временем прозвище «плешивый» перестало меня задевать. Свыкся я со своим несчастьем. Напротив, даже сердился на тех, кто не называл меня Зиядуллой-плешивым. Особенно на нашего почтальона. Как увидит, так сразу: товарищ Курбанов да товарищ Курбанов. Это выводило меня из себя. Сдавалось мне, будто насмехается он надо мной.
Один раз я даже накричал на него:
— Почему называете меня товарищем Курбановым? Начальство я, что ли, или диплом у меня имеется? Все, что у меня есть, так это моя голова с пятью классами. Нечего надо мной смеяться: хоть волос нет, зато гребень золотой.
— Как же мне тогда обращаться к вам?
— Зовите, как все, Зиядуллой-плешивым. Мое имя при мне...
Ну вот, слава Богу, теперь и почтальон стал называть меня плешивым!
Сменил я много работ, на которые берут без диплома. Был и сторожем, был и кочегаром. Под конец стал чабаном. Пас овец односельчан. На горных пастбищах играл на свирели. Когда же дыхания стало не хватать, раздобыл старую домбру. Домбра моя зазвучала, а я, глядя на бесконечную гряду холмов, на растекающееся по холмам стадо, на беспрестанно щебечущих на горных вершинах птиц и на белые клубящиеся облака, — пел дастаны. Дастаны эти пели еще наши деды на праздниках в долгие зимние вечера — один умолкнет, другой подхватывает. Многих из тех стариков уже нет в живых. Так, как пели они, никто уже не споет. Мы же берем своим зычным голосом.
3
Вам, братья, лучше не спрашивать, а мне лучше промолчать... А зовут ее Момосулув. Спросите: красавица она или лицо у нее, как лепешка? Черные у нее глаза или голубые, как цветок? Густые ли у нее брови? А если густые, то изгибаются ли дугой? Никак не могу я ее разглядеть, словно вокруг — темная ночь.
Брожу, как безумный, по улице, где живет Момосулув. Бледный свет луны пробивается сквозь облака. Брожу, словно что-то потерял. Вот я присел на камень у дороги, подпер ладонями подбородок и завороженно гляжу на луну. И кажется мне, что лицо у луны в пятнах. Сколько таких, как я, влюбленных безнадежно взывали к луне! Кому из них она подарила хоть один поцелуй? Кому из влюбленных луна была верна? Махнул я на луну рукой, поднялся с камня и перескочил через забор Момосулув. Собаки у них не было. Притаившись в тени деревьев, стал я заглядывать в окно, где горел свет. Сорвал несколько яблок и съел. Вдруг свет погас. Тихонько пробрался я на террасу, наощупь нашел ее постель. Она проснулась, сказала мне, чтобы уходил — а не то закричит. Стал я ее умолять. Протянул к ней руки. Она, оттолкнула мою руку, будто отвергая меня.
И тут я ее обнял!
Ах, братья, мир — это одно, а то, что называют объятиями, — совсем другое. Ах-ха!
Лежать бы мне тихо, довольствуясь тем, что есть, — наслаждался бы ее объятиями. Но мне, неугомонному, — все мало. Захотел я овладеть и ее сердцем! И вот, постепенно, силой своей любви, завладел я ее душой. Это был особенный мир — вокруг кромешная тьма. Пусто кругом. Ни живой души. И не было в этом мире мужчины, даже следа мужского не было. Будто есть на свете райский уголок. Оглянулся я вокруг и рассмеялся от радости: «В этом раю, кроме меня — никого больше!» Душа моя переполнилась весельем: «Первым ступил я в этот рай!» Ах-ха!..
Открыл глаза — в комнате темень, а я лежу, обняв подушку.
Сон оставил меня. Не могу уснуть — все гляжу в потолок. Что правда, то правда: есть в нашем кишлаке такая девушка. И зовут ее тоже — Момосулув.
4
Утром, позавтракав, завязал я в поясной платок свой обед. Волоча за собой кленовую палку, пришел в загон. Прилег на камне.
Люди пригоняли своих овец и коз. Вот и она! Вскочил я, посмотрел на нее. Почувствовал, как лицо мое вспыхнуло. А она — бросила прутик вслед своим овцам, повернулась и ушла. Даже не взглянула на меня.
Интересно, видела ли она вчера меня во сне? Может, она так быстро ушла потому, что застеснялась?
Братья, эта девушка постоянно стоит у меня перед глазами. И днем, и ночью. Послал я к ней сватов. Ответила, что не выйдет за меня, потому что, мол, плешивый. Ах ты, Господи! И что с того, что плешивый? Разве все дело в волосах? Разве есть у волос разум, ведь растут они там, где им вздумается. У одного волосы густые, у другого редкие. А у иных и вовсе не растут. Что, разве выращивать волосы — сродни занятию хлебопашеством? Разве так можно судить о человеке? Если бы сказали люди: вот, он не посеял волос на голове, а если и посеял, то не ухаживал за ними, не поливал, и посевы его высохли. Если так — пусть тогда унижает меня. Пусть говорит, что Зиядулла-плешивый — мужчина бестолковый, что на голове своей размером с кулак волос не смог вырастить. Пусть скажет, что не выйдет из него хорошего мужа.
Все равно я не отступился от своего решения. Посылал сватов одного за другим. Просил передать, что немного погодя куплю коня и буду участвовать в улаке1 . Поломалась она немного, а потом и согласилась.
Сыграли свадьбу. Она робкими шажками прошла за полог невесты. Я же мужественными шагами прошел за полог — женихом. Рассказал ей о том сновидении. Спросил:
— Тебе тоже снился такой сон?
— Снился, — ответила она. — Темно было. Не смогла опознать, кто это был.
— Это был я, — сказал, ударяя себя в грудь.
— Вот потому-то я и вышла за вас, — ответила она.
Ах-ха!
Братья, во сне Момосулув была утренней звездой Венерой, наяву была Луной, а в объятиях моих стала Солнцем!
5
Продав несколько овец, я завязал деньги в поясной платок и отправился в Обокли, взяв с собой искусного наездника Намаза. Обокли находится в Оккапчигае. Оккапчигай — это пустыня без конца и без края. Приехали мы сюда в поисках коня. Лошади есть и в других местах. Но лошади Обокли — особенные.
Братья, у сурхандарьинцев так говорят: «Если берешь коня — бери из Обокли. Если берешь жену — бери из Иргали!»
Смысл этого изречения в том, что кони там — что твои сказочные дивы. Лошади нужен бескрайний простор. Лошадь не знает границ, не знает предела. Если и в суровые зимы лошади пасутся в степи, они становятся выносливыми, бока их лоснятся, а сами они — широкогрудые и быстроногие.
В Обокли как раз и есть такие степи для лошадей.
А то, что в Пулхакиме называют Иргали, находится на ближнем берегу Байсуна. Девушки из Иргали — крепкие, ядреные. Самая маленькая носит калоши шестого размера! Все они — сильные, работящие. Захочешь обнять иргалинку — и не обхватишь! Сыновья, рожденные иргалинскими матерями, сродни самому Алпамышу. Недаром Алпамыш жил в этих краях!
Теперь ясно вам, о чем говорит народная молва?
Целых два дня выбирали мы коня. В степях Обокли коней полным-полно! Мчатся табунами, поднимая пыль. Каких только коней здесь нет! Жеребята-первогодки — сосунки, трехлетки — стригунки, четырехлетки — бегуны, зрелые — пятилетние кони. Кобылицы здесь с таким крупом, что юрту на нем можно поставить! А какие могучие жеребцы!
Поймали мы одного коня, связали ему передние копыта. Ударили кулаком промеж копыт. Кулак не прошел. Если бы прошел — конь был бы хорош. Отпустили. Еще одного осмотрели. Сгодился бы, если б не брюхо — в брюхе был он узок. И этого отпустили. Не тот!
Братья мои! Коня выбирай с брюхом быка, а быка — с брюхом коня!
Тот конь хорош, у которого задние бабки толщиной с детскую руку. Мы искали именно такого. Но он не попадался. Конь с широким крупом тоже хорош. Но и такой нам не попадался. Высматривая коней в табуне, приметили мы сивого коня. Отловили его. Осмотрели зубы. Хоть и было коню семь лет, но коренной зуб еще не вырос. Обычно он прорезается в пять. Выходит, и теперь не вырастет. Конь без коренного зуба приносит счастье!
Братья, пришелся мне этот конь по душе!
Отсчитал я три тысячи и сел на него. Подвел его к кузнице, что перед амбаром. Надел уздечку на морду сивого: привязал к нитке палочку и продел через ноздри. Когда он вертел головой, палочка врезалась в челюсть и сивый переставал дергаться. Коня подковали. Дома, в дальнем углу двора, соорудили ясли. Там я привязал коня. Мать осталась недовольна.
— Машина разве не лучше лошади? — сказала она.
Братья мои! То, что называют машиной, — ведь это железо! Нет у машины души! Железо без души не сможет ужиться с человеком. Это так, потому что нет у железа сердца! Лошадь же подходит человеку. Потому что у лошади есть душа и есть сердце!
Стал я ухаживать за своим сивым конем. Приучил к себе и к улаку. Мы с конем хорошо понимали друг друга. Как я его выхаживал и чему научил — не скажу. Сглазите!
6
Все стали глядеть на меня, задрав нос. И на меня, и на моего коня. Смеялись, пальцем показывали. Я знал, что люди хотят мне сказать: «Эй, Зиядулла-плешивый! Кто ты такой? Кем ты себя возомнил? Сирота, да еще и плешивый, зачем тебе конь? Тебе и ишака за глаза хватит!»
Братья мои, так уж устроен человек! На каждый рот сита не наденешь. Если ты преуспеваешь, тебе завидуют; если нуждаешься в чем-то — никто не подаст. Ничего не поделаешь. Хочешь стать человеком — пропускай сплетни мимо ушей, но и не хлопай ими.
Братья мои! Сколько бы ни было достоинств у коня, но конь есть конь! Четвероногое животное! Хвостатая скотина!
Можно вывести коня в люди? Нельзя! Можно сделать из него человека? Нельзя! Воистину, четвероногая скотина должна еще дорасти до коня! И воспитать настоящего коня под силу не каждому.
В здоровом теле здоровый дух — это про меня! Вот потому-то я коня и приобрел! Ах-ха!
Сказитель поет дастан. Если запнулся — умолкает и, исправившись, продолжает дальше.
Поэт пишет стихи. Если что-то ему не нравится — вычеркивает и переписывает.
Художник рисует картину. Не удается ему бровь на портрете или, например, лошадиная тропа — и он перерисовывает заново и бровь, и тропу.
А вот наездник коня исправить не может!
Четвероногое животное, вроде коня, какой характер смолоду обретет, с таким и останется. К чему привыкнет, на том и стоять будет. Что бы ни увидело, что бы ни узнало, чему бы ни научилось — все в него впитается и в мозгах засядет.
И если потом наездник попробует перевоспитать коня — то впустую потратит время. Коня исправить невозможно!
Каким будет конь — зависит от способностей наездника.
Потому-то я и воспитывал моего сивого коня день и ночь.
7
Братья, как, по-вашему, должен выглядеть сивый конь? Он — как отбеленная бязь! А если у него предки породистые, то в девять лет он станет похож на канюка-курганника. На шкуре его появляются темные пятна, похожие на родинки. С этих пор он уже не сивый, а конь Тарлан, канюк-курганник. Канюк-курганник — самый лучший конь! Из ста гнедых только один конь бывает хорошим! Из ста коней масти канюка-курганника только один окажется негодным!
Братья, если не разбираетесь в лошадях — выбирайте только из породы Тарланов!
Когда моему сивому исполнилось девять, радость моя выросла в десять раз. Братья мои, теперь мой сивый стал конем Тарланом, а я — хозяином настоящего Тарлана! Мой конь — лучший из коней, такого коня не найдешь! Конь у меня — бесподобный!
8
На тяжелые работы Тарлана я не ставил. Когда пас овец в холмистой степи, резвился Тарлан под моим седлом.
В один из таких дней примчался шофер председателя колхоза. Председатель послал его за мной. Сказал ему, мол, привези Зиядуллу-плешивого. Передал, что приехал человек из радио, родом из нашего кишлака. Говорит, чтобы представили ему самого лучшего пастуха, чтобы рассказать о нем по радио. Председатель предложил меня. Сперва я не поверил. Взглянул на шофера с сомнением. Вроде правду говорит. Я поручил овец Асаду, который пас свой скот неподалеку, а сам отправился с шофером. Я был на седьмом небе от счастья.
Вот так председатель-ака! Дай Бог вам долгой жизни, сказал я про себя. Выходит, вы захотели, чтобы и мою сверкающую лысиной голову осветило солнце. Потом подумал и добавил: да здравствуют ваши пышные усы!
По пути я заехал домой и надел свой еще совсем неношеный халат из полосатой шелковой ткани. Надел шапку.
И остался собой доволен.
9
Тарлана привязал возле правления колхоза. Перекинул через плечо домбру и хурджун, в котором был мой обед, и вошел внутрь.
— Здравствуйте, уважаемый корреспондент!
— Ага, входите, брат, входите.
Осторожно ступая по ковру, подошел я к корреспонденту, который сидел, развалившись, на почетном месте. Я сразу узнал в нем нашего земляка Рихсиева.
Я не знал, куда сесть. Рихсиев указал мне на место. Положил я хурджун на подоконник и сел. Хотел вежливо расспросить о житье-бытье, взглянул на Рихсиева.
— Ага, как ваша фамилия, брат?
— Зиядулла-плешивый.
— А-ха-ха-ха! Нет, фамилию назовите. Курбанов? Ага, хорошо, хорошо! Как здоровье, товарищ Курбанов? Здоровы как лошадь?
— Спасибо, уважаемый корреспондент, спасибо. Если и не как лошадь, то на своих двух крепко стоим. Сами-то вы как? Детки ваши резво бегают? Вот я, о чем бы люди ни заговорили, всегда вас хвалю. Глядите, говорю, и из наших писатель вышел.
— Спасибо, спаси-и-ибо. Дело вот в чем, товарищ Курбанов: я о вас радиоочерк напишу.
— А что это такое, уважаемый корреспондент, радиоочерк?
— Что? Ну и ну! Вот тебе на, товарищ Курбанов. Есть такой публицистический жанр! В этом жанре прославляют героев, понятно?
— Вот как? Ну и хорошо. А я-то подумал, это что-то нехорошее. Но не стоим мы того, уважаемый корреспондент.
— Это уж мы сами придумаем, как сделать из вас достойного человека, товарищ Курбанов. Все в наших руках. Вот вам бумага, пишите. Что, и ручки нет? Это уже непорядок.
— Да разве у нас есть что-нибудь, кроме пастушьей палки, уважаемый корреспондент?
— Так и быть, и ручку даю. Только пошевеливайтесь. Я пока аппарат буду настраивать.
— Дело вот в чем, уважаемый корреспондент, тут одна накладка. В грамоте мы не очень. Голова наша вместила только пять классов. Лучше вы спрашивайте, а я отвечать буду.
— Нет уж, пишите. Еще напутаете, наговорите все, что в голову взбредет, а мне потом мучиться, монтировать. Нет. Пишите: «Солнце, распуская свои позолоченные косички, подняло голову из-за горизонта...» Нет, зачеркните. Художественную часть напишу сам. Вам это не под силу. Так, начали: «Еще с детства я мечтал стать пастухом. Эта мечта и привела меня к профессии пастуха. Окончив школу, я по велению сердца остался в колхозе. И вот теперь тружусь не покладая рук...» Ага, теперь пишите о плане, об обязательствах, с кем соревновались. Пишите обо всем этом. Дальше — по сколько ягнят вы намереваетесь получить от каждой овцематки. Вот об этом напишите. Понятно?
— Уважаемый корреспондент, так ведь я пасу овец односельчан!
— Вот оно что! Ну и дела, председатель ваш из тех, кого пошлешь за тюбетейкой, а он тебе голову принесет. Ладно, продолжайте писать. Ваш трудовой вклад оценен?
— А то как же, уважаемый корреспондент. Председатель при каждой встрече останавливает меня, расспрашивает. Спасибо, говорит, брат, спасибо. Служишь народу, говорит. И все по плечу хлопает.
— И только-то? Эх, товарищ Курбанов, товарищ Курбанов! Это все абстрактные разговоры. Для радиоочерка нужны конкретные факты, понятно? Ордена, медали, грамоты. Ладно товарищ Курбанов, вы свободны.
Я вернул Рихсиеву ручку и почесал за ухом. Взглянул на магнитофон.
— Уважаемый корреспондент, не знаю, слыхали вы или нет, но я и дастаны сочиняю.
— Ага, вот как?
— Забочусь о том, чтобы песни и сказания дедов остались в памяти. И домбра у меня есть.
— Ага. «Зачем свое мне прятать мастерство? Ведь в мир иной не заберешь его?» Алишер Навои!
— Долгих вам лет!
Я заволновался. Взяв домбру, запел свой дастан. В дастане я рассказывал о том, как в дом приезжает невеста. Как разжигают костер, играют на варгане. Как невеста приехала на коне и конь обошел костер. Лошадиный такой дастан.
Девушка, что мне мила,
Сердце в плен мое взяла.
К ней домчит меня мой конь,
Закусивший удила.
— Молодец товарищ Курбанов, молодец. Только сегодня, товарищ Курбанов, варганы, костры — все это устарело. Несовременно. Сами видите, на дворе у нас век атома. Космонавты снова на луну полетели, слыхали? Ну ладно, товарищ Курбанов...
Услышав, что гость прощается, запел я свой самый лучший дастан.
За конем следи, чтоб всегда
Были корм у него и вода.
Не ленись расчесывать гриву,
Не жалей на него труда.
— Ага, и этот хорош, — широко зевнул корреспондент. — Вот черт, сон одолевает. Ну что вам сказать, товарищ Курбанов? Все это пустое. Не подняты актуальные проблемы. Отсутствует дыхание времени, века. Успехов вам в творчестве, товарищ Курбанов. Ищите! Больше читайте классиков. Например, Бетховена, Чайковского. Ашрафи, само собой.
Рисхиев поднялся. Я заволновался, что теперь он уйдет. Тут я вспомнил, что в отаре есть овцы его родни. Может, он уважит своих овец? И я заговорил об овцах:
— Уважаемый корреспондент, овцы ваши — ох и хороши! Такие крепкие, резвые.
Лицо Рихсиева просветлело.
— Кстати, как наши овцы, товарищ Курбанов?
В сердце у меня зажглась искра надежды. Приложив руки к груди, я утвердительно закивал головой:
— Спасибо, уважаемый корреспондент, спасибо. Хороши. Одно слово — всем овцам овцы!
— Ага, овцы — хорошая штука!
— Долгих вам лет! А овцы ваши — особенные! Что ни говори, хи-хи, что ни говори, ведь это овцы — корреспондента.
— Ага, спасибо, спаси-и-ибо.
— Овцы вашего старшего брата — никудышные. Все в него, тупые. А ваши овцы — все такие умные, смышленые... Да принесут меня в жертву за овец корреспондента!
— Ага, спасибо, спаси-и-ибо.
— Однажды, представьте себе, погнал я овец к речке, покрикивая: «Хаит! Хаит...» Они же — пошли к холму. И только ваши овцы направились к речке. Я еще тогда подумал про себя: «Ах вы, мои милые! Что ни говори, ведь вы — овцы корреспондента.
— Ага, спасибо, спаси-и-ибо. Ухаживайте за ними, товарищ Курбанов.
— Сразу видно, что это ваши овцы. Недаром говорят: каков хозяин, такова и его скотина...
— Ага, спасибо, спаси-и-ибо.
Рихсиев ушел. Я взвалил хурджун на плечо и вышел вслед за ним. Оседлав Тарлана, направился в степь. Душа болит, братья мои...
10
Я отвел Тарлана в стойло. Привязал его к высоким яслям в конюшне. Отверстие, через которое сбрасывают навоз, на ночь забивал тряпьем, а днем его вынимал. Давал Тарлану утром пять кило ячменя, в обед пять кило и вечером пять. Подавал на ладони сахар, соль. Тарлан брал сахар губами. Соль слизывал с ладони. Кормил я его и подсоленным курдючным салом.
Братья мои, с виду этот конь — райский скакун, но пасть его — врата в ад!
11
Ровно через сорок дней и сорок ночей я вывел Тарлана из конюшни. Начал его выгуливать. К колышку в центре двора привязал длинный аркан, а другой его конец завязал на шее Тарлана. Выгибая шею, подобно кобре, он бежал по кругу. Ржал, вскидывая передние ноги. Резвился, сильно дергая аркан. Тарлан опьянел!
Я разбрасывал клочки сена по длине аркана. Тарлан, кружась вокруг колышка, брал сено то с одной, то с другой кучки. В день давал по одному незрелому арбузу. Он с хрустом его съедал.
Одним чудесным утром, накинув на Тарлана легкое седло, я поехал верхом. По большой улице пустил его медленным, неспешным шагом. Занималась заря, кричали петухи, лаяли собаки. Из репродуктора на столбе полилась музыка. В арыках журчала вода. Порывы утреннего ветерка ласкали нас. Звуки копыт Тарлана стучали равномерно: цок-цок-цок... Впереди показался арык. Мы остановились. Я не дал Тарлану перепрыгнуть через него. Перепрыгни он — пропал бы нагулянный жирок. Потом целый год он не смог бы участвовать в состязаниях.
Я напоил Тарлана. Мы повернули назад. И снова степенные шаги: цок-цок-цок...
Тарлана я выгуливал сорок дней. Он уже не мог стоять на одном месте. Уже ходил, почти не касаясь земли копытами. Резвясь, взбрыкивая, он подпрыгивал до небес. Ему хотелось взлететь, словно вихрь.
Сбор хлопка закончился.
Начались свадьбы.
12
Братья мои, нет такого на свете, о чем бы не знал конь. Снег, дождь и град — конь чувствует все заранее. А особенно он предчувствует свадебные пиры. Вот почему именно на свадьбах устраивают скачки!
Наш Тарлан всю ночь фыркал. Я было разволновался. Накинул на плечи чапан2 и вышел на него поглядеть. Луна яркая, небо ясное. Тарлан, не останавливаясь, бегал вокруг колышка. Я поймал его и погладил гриву. «Наверняка где-нибудь свадьба», — подумал я. Вернулся в дом и лег спать.
Вышло, как и думал. На другой день получили приглашение на свадьбу из соседнего кишлака Обшир. Я вычистил Тарлана. Из амбара вынес конское снаряжение — потник, подстилку под седло, которая кладется поверх второго потника. Попону, подпругу, подхвостник, уздечку, седельную подушку, седло со стременами. Оседлал Тарлана. Надел на него узду. На лоб ему повесил амулет из боярышника. Раздутый хурджун бросил на седло. Вдел ногу в стремя, взялся за луку седла.
13
В Обшир нас поехало двадцать наездников. Мы остановились у порога дома, откуда раздавались звуки сурная. Из трубы поднимался вверх густой дым. Нам выделили на постой дом пастуха Турды. Человек в глубоко надвинутом на голову треухе провел нас по узким улицам к его дому. Ворота оказались довольно низкими. Хозяева смирных коней въехали во двор, припав к седлу. Хозяева резвых коней спешились и повели коней в поводу.
Братья мои, оседлав коня — думай о голове, свалившись на землю — думай о коне.
Мы расседлали коней. Упряжь развесили на подпорках для деревьев, на супе3, на дувалах4 . Дали коням остыть.
Я позволил Тарлану поваляться по земле. Он перекатывался то на левый бок, то на правый. Валялся в свое удовольствие. Потом поднялся. Расставил ноги, отряхнулся от пыли и приставших соринок. Я накинул на него коврик, немного затянул подпругу. Ногой вбил в землю колышек.
Наездник Сафар вбил колышек для своего гнедого рядом с Тарланом. Это меня разозлило, я сказал:
— Сафар-ака, будьте добры, привяжите своего гнедого подальше.
— Ничего, места много...
— Мне места не жалко. Ваш гнедой — недобрый, это меня беспокоит.
Гнедой поглядывал недружелюбно на моего Тарлана. Я хотел было сказать: «Вон, видите?», но наездник Сафар уже направился в комнату для гостей. Я махнул рукой и пошел вслед за ним.
Мы сели в круг. Из свадебного дома принесли нашу долю — угощения к столу и две бутылки. Все это мы отдали хозяйке. Она развела в очаге огонь и принялась готовить плов. Мы стали нарезать морковь.
Вдруг пронзительно заржали кони. Узнав голос Тарлана, я мигом выскочил из комнаты. Гнедой наездника Сафара, фыркая и выкидывая передние ноги, бросался на Тарлана. Я махнул издали рукой и прикрикнул:
— Нельзя!
Тарлан попятился и стал рыть передними копытами землю. Оскалившись, он заржал, предупреждая гнедого. Мол, не подходи лучше.
Я взялся за недоуздок и успокоил Тарлана:
— Хватит! Все, все! Все, говорю! Сафар-ака, я разве не говорил, что ваш гнедой — недобрый конь? Вот, обидел Тарлана. Уведите его теперь!
Кони наши успокоились. После плова вечером мы смотрели борьбу.
14
Наутро, после завтрака, наездники оседлали коней. Отправились в холмистую степь среди горных цепей. На закате степь выглядела бурой. На границе ее росли тутовые деревья с толстыми стволами. Зрители расселись, точно птицы, на ветвях тутовника. А другие группами расположились полулежа на окрестных холмах. Наездники снимали с коней седла, готовя их к скачкам.
Мы тоже расположились у одного холмистого склона. Я расседлал Тарлана, дал ему поваляться. Потом надел седло. Обмотал себе ноги портянками, натянул лежавшие в хурджуне сапоги для улака. Сапоги у меня на высоких каблуках, из козлиной кожи. С изнанки кожа стянута внутренним швом. Изнанка обычно бывает блестящей, гладкой. А верх сапог я смазываю нутряным салом. Такие сапоги не пропускают ни воду, ни снег, ни холод. И не рвутся. Я надел надрезанные с обеих сторон шаровары. Я их специально надрезал. Потому что, если во время скачек что-нибудь зацепится за шаровары, они могут совсем разорваться.
Я натянул треух на уши. Вдев ногу в стремя, ухватился за луку седла. Помчался в степь. Другие наездники, разминаясь, проехали по кругу.
15
В это время поглядывающие в сторону кишлака наездники прокричали:
— Везут!
Со стороны кишлака показалось двое верховых. Один вез перед собой тушу черного козла. Подъехав к нам, сбросил ее на землю. Наездники дали своим коням обнюхать тушу. Переворачивая, показывали ее со всех сторон. Кони сгрудились.
К нам подъехал усатый человек с лицом, напоминающим румяную лепешку, только что вынутую из тандыра. Это был распорядитель. Подняв рукоять плетки над головой, он объявил зычным голосом:
— Эй, наездники! Слушай мои слова и правым ухом, и левым! Веревку на добычу не накидывай — раз! Друг друга дурными словами не обзывай — два! Плетку не применяй — три! На упавшего наездника не наезжай — четыре! Если убегает конь, помоги его поймать — пять! А теперь налетай!..
Распорядитель выскочил из круга. Объезжая всадников, громко объявил:
— Первый приз — платок и десять рублей! Не говорите, что не слышали!
Наездники сгрудились в круг. Подстегивая лошадей плетками, подгоняя ударами коленей в бока, они бросились к туше, лежащей на земле. Туша лежала посреди множества конских копыт. Руки наездников рвались к ней. И не могли ее достать.
— Ну-ну!
— Но-но!
— Хватай, тащи!
Все попытки были безуспешны. Туша по-прежнему оставалась на земле. Всадники и их кони были все в поту. Некоторые уже укротили свой первый пыл. Другие, отирая со лба пот, и вовсе отъехали в сторону и присоединились к зрителям.
Игроки снова бросились к туше. Ринулся и я, вертя плеткой над головой Тарлана. Теснимый другими конями, подобрался к туше. Тарлан, сделав круг возле нее, остановился. Сжав зубами рукоять плетки, я потянулся к улаку. Только было поднял, как на тушу надавил копытом чей-то конь, и она выскользнула из руки. Сгрудившиеся лошади оттерли Тарлана назад. Тарлан споткнулся и, покачиваясь, вышел из круга. Чтобы боевой задор Тарлана не пропал, я проскакал галопом почти версту. Как будто мы захватили добычу!
16
Увидев, что тушу так никто и не поднял, распорядитель повысил цену:
— Эй, наездники, не говорите, что не слышали: сверх того добавлю одного барана!
Кони зафыркали, заржали. На крупы с треском сыпались плетки. Наездники с гиканьем пустили коней к туше. Наконец она была поднята с земли. Зрители оживились. Лошади тревожно прядали ушами. Всадники помчались к низовью.
Распорядитель объявил:
— Улак поднят, улак поднят!
Наездники понемногу оживились. Все помчались галопом. Топот, топот, топот...
Все скачут вокруг туши козла. Все внимание приковано к ней.
— Улак увезли! Улак у буланого и рябого!
Почему коня называют рябым? Потому что на лбу у такого коня белая отметина, а на кончике носа пятнышко. И оба паха лошади разукрашены пятнами. Рябой конь может быть разным. Сероватый рябой, черный рябой, рыжий рябой, гнедой рябой! А буланый конь — желтый, грива и хвост — черные, но встречаются буланые и с белыми гривами и хвостами.
Рябой с буланым мчатся, насторожив торчащие уши, которые похожи на заячьи. Между ними болтается улак. Одна ножка туши у гнедого, другая у буланого. Вокруг десятки рук тянутся к улаку. Но не могут дотянуться. А если кто и дотянется — не может вырвать. Окружив их, мчатся и другие кони: топот, топот, топот...
— Улак у буланого и рябого! Не выпускай! Улак перешел к буланому, улак у буланого! Гони!
Топот-топот-топот... И впрямь, наездник буланого, ловко перекинув ногу через тушу, прижал ее коленом. Наклонившись вправо, потянул поводья вправо. Буланый преградил дорогу сопернику. Многие наездники, поняв, что тягаться бесполезно, один за другим начали отставать.
— Чисто! Буланый выиграл честно! Бросай буланый, бросай! Ну и молодчина! Подходи, буланый! Забирай свою награду!
Наездник буланого бросил тушу на землю и направился к распорядителю. Мы же — кинулись к туше. Снова сгрудились. На этот раз тушу унес всадник на низкорослом гнедом.
Гнедой конь — темно-рыжей масти. Шея у него выгнута, как у очковой кобры.
17
На третий раз улак выпал на мою долю. Я потерял было всякую надежду, стоял в сторонке. Чей-то рыжий конь выволок тушу из круга по земле. Наш Тарлан повернул голову в сторону рыжего. Когда он к нам приблизился, наездник поднял тушу на уровне колена коня. И тут я нагнулся и подхватил добычу. Выпрямившись, ударил Тарлана коленом в бок и закричал:
— Но-о!..
Тарлан рывком отделился от группы. Вслед за мной помчались и другие наездники. Поравнявшись, многие потянулись к улаку.
Я наддал Тарлану плеткой. Вместо того, чтобы прибавить скорости, он замедлил шаг. Я был в недоумении. Взглянув вперед, я понял в чем дело. Впереди была довольно широкая речка. Я не знал, как поступить. Пока натягивал поводья, мы очутились у самой кромки. Другие кони от нас не отставали. Тарлан помчался вдоль берега. Тушу я зажал под коленом со стороны реки так, чтобы никто к ней не подлез. Но длиннорукие наездники потянулись к улаку через шею и круп Тарлана. Я не хотел отдавать улак. И Тарлан не хотел его отдавать! И мы снова помчались вдоль берега. Голоса распорядителя не было слышно. Я опустил поводья и крепко ухватился за тушу, прижал ее к боку коня. Тарлан скакал сам, без понуканий. Но конца руслу реки все не было видно. Нас по пятам преследовали остальные наездники. Тарлан посмотрел вниз на речку, на миг застыл — и, подняв передние ноги, кинулся вниз. Дрожь пробежала по моему телу. Вот-вот — и глаза выскочат из орбит. Я потянулся к поводьям, но не достал. Почуял, как мы оторвались от земли и я повис в воздухе. В голове молнией пронеслась мысль: вот так и умирает человек. Я крепко зажмурился и выпустил улак. Очнулся от сильного толчка. Сердце мое будто в пятки ушло. Я чуть не лишился чувств. В отчаянии приник к шее Тарлана.
18
Когда открыл глаза, то увидел, что мы скачем по сухому руслу реки.
Тарлан замедлил ход, а потом остановился. Нагнув голову, он фыркал и тяжело дышал. Я выпрямился, снова закрыл глаза.
Сверху раздался голос распорядителя:
— Туша на месте! Осталась на месте!
Я взглянул наверх. Наездники, выстроившись в ряд на берегу, смотрели на нас. Я наклонился и взял поводья. Направился вдоль речки в поисках тропинки, которая бы вывела наверх. Сверху кто-то рассуждал:
— Ну надо же! Голова кружится, когда смотришь вниз. У этого Тарлана два сердца! А если одно — то размером с его голову!
Распорядитель предупредил:
— Тарла-а-ан, захвати улак!
Я сделал вид, что не расслышал. Не хотел возвращаться за улаком. Стал подниматься по пологой тропинке. Дойдя до места, где оставил снаряжение, я расседлал Тарлана. Осмотрел его всего. Погладил его ноги. Ушибов не было. Дал ему поваляться на земле, чтобы остыл. Расчесал коня с ног до головы. Надел узду, привязал его к колышку. Все, больше в сегодняшнюю свару Тарлана я не пущу. Он вышел победителем.
19
Тут и моя обидчивая натура заговорила: если на то пошло, в его победе есть и моя заслуга.
Хотите, я вам скажу кое-что, братья? Я люблю ссоры из-за обид. Провалиться мне на этом месте! Если, начиная от новолуния и до тридцатого числа, не обижусь на что-нибудь — такое чувство, что не прожил в этом месяце и одного дня. Тоска берет. Хожу, озираясь вокруг, будто чего потерял. Придираюсь к мелочам. Пустяк принимаю близко к сердцу, будто это смертельная обида. Чувствую себя униженным. Впадая в уныние, поминаю покойного отца. Ведь люди знают, что я сирота, и обижают меня нарочно. Но разве виноват я, что вырос сиротой? А потом — в душе просыпается обида из-за моей головы. «Были бы на моей голове волосы — не унижали бы меня так!» — с горечью думаю я.
В такие минуты товарищи по стремени начинают меня уговаривать. Придерживая коня за уздечку, они увещевают: хоть раз умерьте свой гнев, наездник Зиядулла. Такие минуты переживания обиды — бальзам для моей души! Нахмурив лоб, я гляжу в даль. Глазом не моргну, не пошевельнусь. Мои товарищи по стремени еще пуще стараются. «Зиядулла, вы славный, великий наездник, но подумайте и о нас», — упрашивают они. Ах-ха! Вот где наслаждение для души! И только пережив подобные минуты, я в знак согласия задумчиво киваю головой. Так и быть, говорю, ваша взяла. Довольный, поворачиваю коня.
Давно уже искал я, на кого бы обидеться. И вот выпал случай. Причина подходящая: мол, конь не пожалел себя ради человека. А распорядитель не оценил его самоотверженности!
20
Обидевшись, я продолжал сидеть. Несясь, будто бурный горный поток, какой-то всадник на палевом коне подлетел к распорядителю.
Палевый — значит соломенного, бледно-желтого цвета. Ноги в пестрых носочках. Еще у него на лбу может быть белая звездочка. Но у этого коня ее не было.
Я не признал бородатого всадника на палевом. Голос наездника звучал требовательно:
— Эй, распорядитель! Усы у тебя есть, а совести, как видно, нет! Гляди, откуда бросился Тарлан. Конь сделал это не потому, что испугался тебя или нас, — он рисковал собой ради человека. Если такого смелого коня золотом осыплешь — все равно останешься в долгу. Отдай наезднику приз!
— Он выронил улак из рук!
— Если не отдашь — я сам для Тарлана одного барана из дома привезу! Так даешь или нет!?
— Слушай, наездник! Если кому угощенье предложишь — пусть это будет достойный человек, если от чьей руки голову сложишь — пусть это будет достойный человек. Ладно, твоя взяла.
Распорядитель дал нам одного козла и двадцать пять рублей.
21
Окончание состязаний смотрел полулежа, облокотившись на землю. Мои товарищи по стремени так ни разу и не выиграли.
Все начали разъезжаться. Товарищи по стремени возвращались с улака несолоно хлебавши. Я начал их корить:
— Как будем смотреть людям в лицо? И это двадцать наездников! Весь выигрыш — один козел. И того выпросили.
Спутники мои ехали с поникшими головами, в ответ только пожимали плечами.
— А что, если мы поступим так. Сделаем в пути привал, а в кишлак въедем, когда стемнеет.
Когда до кишлака остался один холм, все спешились с коней. Прилегли отдохнуть. А когда стемнело, сели на коней. Я ехал впереди — на случай, если кого-нибудь встретим. Как-никак, у меня козел. Для отвода глаз...
Вышло так, как я и говорил. Только проехали каменистую местность, как неожиданно навстречу показался чей-то черный силуэт. Мы свернули с дороги. Тень подала голос:
— Эй, вы там не видели случайно корову-пеструшку?
— Не видели.
— Зиядулла-наездник? Ты ли это? Со скачек возвращаетесь?
— Со скачек.
— И что, не с пустыми руками?
— А то как же!
— Что-то не похоже.
Я дернул козла за шерсть. Козел протяжно заблеял.
— Голос слышали?
— Да, хорошо, хорошо. Говорят же: с пустыми руками лучше не возвращаться. Вы ведь людей представляете.
— И такие живые голоса есть у каждого из нас. Не хурджуны, набитые халатами!
22
Отправились на свадьбу в Байсун. Из-за грязи, хлюпавшей под ногами, хвосты у лошадей завязали узлом...
В Байсуне, братья мои, живет народ склочный! Никому ничего не дадут. Сами ничего не умеют. А если кто-то в чем-то преуспел — на дух его не переносят. Успехов наших не признают, норовят их принизить.
Видя чью-то растерянность, злорадно усмехаются. Вот, дескать, бедолага. Что поделаешь: если что впитал с материнским молоком — живешь с этим до самой смерти.
Вот и на сегодняшних состязаниях вышло так, как мы и думали. Из Шурчи приехал наездник Файзулла. Шайтан, а не наездник! Конь под ним тонкобрюхий! Скачет, словно водяной змей! Дважды подряд вырывал улак из рук соперников. В следующий раз улак достался мне.
Улаком завладевали то шурчинцы, то мы, то вахшиварцы. Наездникам из Байсуна он не давался.
Когда Файзулла в третий раз поднял улак — байсунцев словно прорвало. Один схватил коня Файзуллы за уздечку, а другой прямо-таки вынудил наездника выпустить тушу. Но Файзулла снова схватил ее и ускакал. Его тонкобрюхий бежал, как борзая! Наездники из Байсуна остались далеко позади. И только один громадный жеребец его нагнал. Но наездник не смог дотянуться до улака. Тогда жеребец ударил грудью тонкобрюхого коня Файзулы и помчался дальше. В отместку!
Тонкобрюхий Файзуллы полетел кувырком, а сам Файзулла перелетел через его голову и упал на землю. Тонкобрюхий поднялся, пять-шесть раз вздохнул. Поглядел на своего наездника. Тот, хотя и сильно упал, вскочил и подбежал к тонкобрюхому.
Бог мой! Если наездник свалится с глинобитного дувала, он что-нибудь себе да ушибет. Упадет с ослика — какое-то время лежит не двигаясь. Но слетев с мчащегося стрелой коня, он вскакивает как ни в чем не бывало!
Братья мои, упадешь с осла — он подставит копыто, упадешь с лошади — подставит гриву!
Наездник Файзулла подошел к своему тонкобрюхому. Вытер грязь, прилипшую к шерсти коня. Снял съехавшее на брюхо седло и оседлал заново. Отряхнул одежду. Потом пустил коня вскачь, въехал в круг и яростно вцепился в улак. В это время конь кого-то из местных топтал тушу, и Файзулла не смог вытянуть ее из-под копыт. Вылез из кучи-малы и с досадой бросил:
— Вот когда научишься, тогда и садись на коня, сукин сын! Чем так бороться, лучше бы тебе подохнуть! Приедешь к нам на улак — тогда поглядим. Тьфу на тебя!
Плевок Файзуллы попал на круп громадного жеребца. Его хозяин обиделся. А с ним и его товарищи по стремени.
23
Наездники из Байсуна поняли, что не быть улаку в их руках, и выбрали нечестный путь. На улак они накинули веревку! Длиной в половину маховой сажени и толщиной с палец. На концах — петли, в которые можно продеть руку или набросить их на луку седла. Если наездник протянет веревку под лодыжкой и привяжет к руке — выхватить у него улак невозможно.
Есть другой верный способ накидывать веревку на улак. Наездники из Байсуна применили именно его. Один из них изловчился и поднял улак с земли. Пропустил веревку под лодыжкой козла, а петли зацепил за луку седла. И поскакал, прижав улак под коленом. Чтобы выхватить такой улак, нужно сбросить наездника вместе с седлом или свалить его лошадь!
— Веревка! Веревку накинул!
— Эй, распорядитель, гнедой веревку накинул!
— Нечестно! Улак гнедого добыт нечестно!
Распорядитель все видел, все слышал. И все равно сказал, что честно. Наездники были недовольны. Распорядитель, пожимая плечами, делал вид, будто не понимает:
— Веревка? Какая еще веревка? Сегодня вы наши дорогие гости, не нужно клеветать. Подходи, гнедой! Забирай свой приз!
Возражения наши остались без внимания. Многие, рассердившись, уехали с улака. Хамдам из Шурчи, уходя, сказал:
— Чем так добиваться справедливости, лучше навоз с улицы есть. Вы только посмотрите! Человек не ел, не пил, устроил народу праздник, а ты... Эта низость не по тебе, так по твоим детям ударит, вот увидишь!
Распорядитель стоял на своем:
— Акун не накидывал веревку, все по справедливости!
— Плевать я хотел на такую справедливость!
Хамдам, отряхнув полы, пошел прочь.
24
Братья, почему уходят, отряхивая полы? Ради справедливости! Почему уходят, сплевывая? Ради справедливости! На что обижаются, уходя? На несправедливость! Из-за кучки подлецов, озлившись на бессовестных мерзавцев — уходят, бросая справедливость в огонь! Вот мы всегда твердим, братья: справедливость, справедливость. Слово это не сходит у нас с языка. А при виде несправедливости — пасуем. Сетуем на судьбу и на жизнь. Мол, справедливости нет, справедливость, она — на небе. Братья мои, справедливость — на земле! Под нашими ногами! Лежит, смешанная с пылью. Кто же над ней так глумится? Да мы сами! Я, вы, Файзи-наездник, Хамдам-наездник! Видели, как они убежали?! Вот так всегда: когда справедливость попрана — мы убегаем. Воротим от нее лицо. Делаем вид, будто ничего не случилось. Когда подлец душит справедливость, мы отходим в сторону. От дурного беги, не связывайся, не замечай его, — говорим мы себе. Дескать, негоже мне равняться с дурным человеком. А придя домой, говорим: такого-то несправедливо обвинили; правды, оказывается, нет на свете. Но прямо в лицо, открыто не говорим этого дурным людям. Стоим в сторонке, будто ничего и не замечаем. Прикусываем язык. Боимся потерять авторитет и лишиться должности. Или же не хотим наживать себе врагов. Слово правды и родному человеку не нравится, — говорим себе и машем рукой: «Да ладно!»
И вот все разбегаются. Наши друзья-наездники тоже решили убежать.
— Поехали, — сказали они.
Я резко ответил:
— Никуда я не поеду! Буду участвовать в улаке до конца!
Мои товарищи по стремени поддержали меня. Один байсунец прошептал стоящему рядом наезднику:
— Вот и хорошо, пусть уезжает. Улак теперь нам достанется.
25
Я разозлился пуще прежнего. Отдал Тарлана наезднику Самаду. Сам оседлал его светлого буланого коня. Держался, выжидая, чуть поодаль от наездников, сбившихся в кучу. Один байсунец снова накинул веревку на улак. Я тут же подскочил к нему и не отпускал от себя. Схватил улак за одну ляжку да так и держал. Наконец его конь устал. Он и сам сдался и выпустил тушу из рук. Она упала на землю. Я не успел подхватить ее. Повернул буланого обратно. Вытер рукавом лоб. Освежил грудь, поднимая и опуская ворот рубашки. Ах, какое это блаженство! Я почувствовал прохладу. У меня было такое чувство, будто я совершил благое дело.
И снова я стал в стороне от сбившихся в кучу всадников. Светлый буланый конь перенес всю свою тяжесть на задние ноги. Теперь тушу из середины круга вынес байсунский наездник на рыжем коне. Своего светлого буланого я пристроил рядом с ним. Этому я тоже не дал унести улак. Всадник мчался и забирал все левее. «Отпусти! Отдам половину награды», — зашептал он. Сделав вид, будто не слышу, я продолжал скакать, держась за улак. Он выругался от злости. В конце концов бросил тушу. Я не отдал ему улак.
Потом улак схватил наездник Юлдаш из Вахшивара. Он отобрал его честно, не накидывая веревки. Я не стал ему мешать. Распорядитель, видя, что своим наездникам улак не достанется, решился на такое, что и последний подлец не сделает. Под предлогом того, что улак весь растрепался, оттащил его в сторону. А немного погодя, принес его и бросил перед всадниками. Увидев тушу, мы оторопели. Распорядитель отрезал ляжки и шею туши. Такую тушу невозможно поднять с земли. Потому что не за что ухватиться. Поднимешь за шерсть — сдерешь клок шерсти и только.
И все же наездники решились. Как говорится, надежды нет у одного шайтана — они кинулись к улаку. Но так и не смогли поднять его с земли. А распорядитель только того и ждал. Он объявил о заключительном заезде.
— Не говорите, что не слышали: кто поднимет — тот и получит! Кто поднимет тушу — получит кило жира, кило риса, да еще и морковь в придачу! Хватай!
Есть один способ поднять с земли такой улак. Только он очень трудный.
Но будь что будет! Оседлал я своего Тарлана. Предупредив товарищей по стремени, направился прямо к улаку. Потянулся к туше. Схватил ее, крепко сжимая шерсть вместе со шкурой. Рванул что есть силы и положил ее на луку седла. Придвинув к своей груди, придавил тушу локтями. Остальное было за Тарланом! Мой конь мчался, как лиса.
Последний приз состязаний достался мне. Я одержал победу!
Братья мои, упрям узбек, когда близок успех.
26
Рихсиев переехал в кишлак. Одни поговаривали, что его сняли с работы, другие — что, мол, город ему надоел. Сняли его или прогнали, вернулся он сам или не по своей воле — но вернулся. Устроился учителем в школу. Поселился в двух шагах от нас, в старом доме, доставшемся ему в наследство. Хотя стояла зима, он устроил хашар5 , чтобы благоустроить двор.
На хашар позвали и меня. А раз позвали — не пойти нельзя. Рано или поздно все равно придется иметь с ним дело. Пошел. Сам Рихсиев не работал. Прилег, постелив курпачи6 на супу возле ямы, где мешают глину для кирпичей.
Братья мои, Рихсиев мне все уши прожужжал! Только и умеет что тараторить. Во всем мире не осталось новостей, которых бы он мне не рассказал. Где идет война, из какой страны высылают; куда поехал король и какой страны; зачем поехал и что сказал; на поезде поехал или на самолете; как здоровался со встречавшими его: обнимаясь или протягивая кончики пальцев. Ничего не упустил, все рассказал. Голова моя гудела.
Рихсиев и назавтра решил позвать людей на хашар.
— Не приду, — сказал я, — завтра улак.
Тут за мной пришли домашние. Не дождавшись плова, я поспешил домой. В доме раздавался плач ребенка.
Братья мои, я стал отцом! Теперь у меня сын! Наша тетя Хумор была повивальной бабкой. Ждал до утра, не сомкнув глаз.
27
Утром я не дал Тарлану воды. Корма задал поменьше. Отправился на поляну в восточной части кишлака. Лошадей там было немного. Все кони наши. Гостей мало.
Снарядил Тарлана, отвел к коням. Но — скажите пожалуйста! — лошадка моя не пожелала скакать! В самый последний момент Тарлан попятился. Загрыз удила, замотал головой. Я ударил его коленом в бок и наддал плеткой. Тот вздрогнул и стал топтаться на месте. Я поиграл плеткой над головой, чтобы припугнуть. А он стоял, прядая ушами, будто говоря: хочешь бить — бей. Я понял, что Тарлан сегодня не в духе.
И это правда! У всякого коня, братья мои, свой норов, свой характер. Конь не подчиняется человеку в те дни, когда не в духе. А если ему надоедать — может укусить за плечо или хорошенько лягнуть в пах. В таком случае некоторые наездники бьют лошадь по голове рукояткой камчи. И тогда рассвирепевший конь сбрасывает наездника и убегает. Конь начинает ненавидеть человека, отворачивается от него. Его тянет к своим предкам — дивам! Затосковав по родичам, лошади убегают в степь. Вливаются в табун. Жеребец, завидя кобыл, трется возле них. Дышит воздухом предков! Обнюхивая других коней, он жалуется на человека. Говорит: я был настоящим дивом, но склонил голову перед человеком; стал его рабом, но не ужился с ним.
Нет, когда конь не в духе — не нужно его трогать. Надо считаться с его настроением. Поэтому я не стал заставлять Тарлана, остался простым зрителем.
Земля поросла жестким дерном, вокруг было много рытвин и камней — поэтому во время скачек наездникам приходилось глядеть в оба. Берегли коней, чтобы те не споткнулись. Кони с незагрубевшими копытами, как и у нас, стояли в сторонке, были зрителями.
Когда кончились состязания, распорядитель объявил:
— Эй, наездники, сегодня съехалось мало коней! Ведь дальние и ближние всадники не знали, что улак будет проходить в те же два дня, что и свадьба! Поэтому завтра Кабул-богатырь проведет большой улак! И пусть все ваши желания исполнятся!
Дома я вымыл Тарлана теплой водой. Расчесал ему шерсть. В сумерках провел его вокруг свадебного двора, дал послушать звуки карная и сурная, подышать воздухом свадьбы. Потом привязал его к колышку в центре двора. В полночь Тарлан заржал. Я вышел посмотреть. Тарлан передними копытами рыл землю. Стал кружить вокруг колышка. Значит, Тарлан избавился от своего уныния. Дух свадьбы привел его в чувство. Настроил на улак!
28
Наутро коней было больше, чем ожидалось. Лучшие кони даже морды свои не смогли просунуть в круг. Прошло столько времени, что можно было приготовить плов, а туша лежала на земле неподвижно. Если и сдвинулась, то на пять-десять шагов, не больше. Наконец наездник на каком-то битюге с широкой грудью сумел поднять улак с земли. Но подстерегавший его в сторонке серый захребетник подскочил к беспородному коняге, вырвал улак и ускакал. На больших состязаниях достаточно вынести улак за круг столпившихся всадников — и добыча считается честной. Вот почему, когда серый проскакал шагов двадцать-тридцать, распорядитель поднял плетку над головой:
— Все честно! Бросай, серый, бросай!
Ох уж эти захребетники! Они, собравшись в кружок, подстерегают тебя в сторонке. Поэтому их и прозвали захребетниками. Они сами и их кони привыкли держаться в тени. Не могут добыть улак из круга. Ждут в сторонке, готовые кинуться на легкую поживу. Добычу, вынесенную другими, хватают, как лисы, и уносятся прочь. Все старания наездника, вынесшего улак из круга, идут прахом.
Преодолев сотни мук, я вынес тушу. И мою добычу выхватил все тот же серый. Я остался ни с чем. Серый захребетник стал для меня напастью, проклятием, избавиться от которого было нелегко. Тогда я пошел на хитрость. Подхватив тушу, я направил коня навстречу солнцу. Серый отстал. Почему он отстал? Да потому, что глаза у серых коней голубые. Они не могут бежать навстречу солнцу. Солнце их ослепляет!
— Тарлан победил честно! Забирай свой приз! Теперь, наездники, ставка будет на темную яму! Глядите! — распорядитель показал всем кусок красной материи. Закрепив его на конце шеста в маховую сажень, соорудил подобие знамени. Он воткнул его в дернистую землю по краю от ямы, размером чуть больше обычного очага.
— Это и есть отметка темной ямы! Кто донесет улак до ямы и бросит в нее, получит двух овец, пятьдесят рублей и один чапан! Для тугоухих повторяю условия еще раз...
Ставка на темную яму — самое сложное и трудное состязание в улаке. Потому и самое почетное. Победа в нем — честь для наездника и его коня. Один раз сбросить улак в яму труднее, чем трижды вынести его из толпы наездников!
29
Борьба разгоралась все сильнее. Тут Джура-бобо, пустив коня рысью, подъехал ко мне.
— Наездник Зиядулла, испытайте, брат, и нашего гнедого.
Он спешился и протянул мне поводья. Я вручил ему поводья Тарлана. Оседлал гнедого Джуры-бобо. Делать было нечего: нельзя не уважить пожилого человека. Ему за шестьдесят. Бездетный. Дважды был женат. И от обеих жен не было детей. Взял в жены третью. И эта не родила. Жены, с которыми он развелся, вышли замуж и обзавелись детьми. Вот и ходит теперь Джура-бобо, не смея головы поднять. На свадьбах держит взгляд ниже скатерти. Ступает по улицам, уставясь на носки сапог. Даже разговаривает негромко.
Джура-бобо обратил внимание на то, что его имя почти не произносилось людьми. Люди вспоминали о нем только при встрече или когда им на глаза попадался его дом. При встрече спрашивали, как здоровье Джуры-бобо. Или еще говорили: «Это дом Джуры-бобо». Имена других поселян люди постоянно носят на устах. К примеру, идет соседский сын в школу. Учитель проводит перекличку: «Мурадов!» Соседский сын вскакивает с места и говорит: «Я». За день в класс приходит шесть учителей. А это значит, что имя Myрада-соседа звучит шесть раз. А всего у соседа восемь детей. И все ходят в школу. Вызывая каждого из них, учителя упоминают имя отца шесть раз на дню. Стало быть, всего за один только день сосед сорок восемь раз упоминается людьми. Вдобавок еще на улицах по нескольку раз произносится его имя! Это чей сын? Мурада! А это чья дочь? Мурада!
Жизнь для Джуры-бобо стала тяжелым бременем. Однажды за обедом он принял опиум. Решил запить холодной водой, чтобы умереть. Поднес к губам фарфоровую чашку с водой, но вдруг передумал. Решил назло всем совершить какое-нибудь смелое дело. В гневе отшвырнул чашку. Чашка разлетелась вдребезги.
Он продал коров, овец. Купил «Жигули». За руль усадил старшего сына соседа. Сказал:
— Мне достаточно, чтобы возил, куда укажу. Главное — чтобы машина поднимала за собой пыль, а люди говорили: «Это машина Джуры-бобо. Машина у Джуры-бобо молочного цвета». Так пусть и говорят. А по дорогам пускай гаишники останавливают и, проверяя документы, читают имя...
Но душа Джуры-бобо не этом не успокоилась. Продал и машину. На вырученные деньги купил вот этого гнедого. Долю, что берег для неродившихся своих детей, скормил гнедому коню. Растил его для улака. Сам в улаке не участвовал. Постарел, а все равно, как неуемный наездник, готовил своего гнедого для скачек. Вместе с участниками состязаний ездил даже в дальние кишлаки. Если у кого лошадь выбилась из сил или стала непригодной — одалживал своего гнедого. Теперь у Джуры-бобо одна была забота: только бы его гнедой вынес улак из круга. Тогда распорядитель объявил бы, что это конь Джуры-бобо вынес улак. И чтобы он крикнул: «Конь Джуры-бобо! Подходи, забирай награду». Главное, чтобы имя его услыхало побольше народу. А если тугие на ухо переспросят, кто выиграл, то и им ответят, что это конь Джуры-бобо.
И наездники, и распорядитель смекнули, что было на уме у Джуры-бобо. На состязаниях старались ему угодить. Специально просили его гнедого для состязаний. А когда сам Джура-бобо предлагал коня, наездники никогда не отказывались...
Распорядители пришлись Джуре-бобо по душе.
30
Показав гнедому Джуры-бобо яму и дав обнюхать ее, я вернулся на место. Через миг лошади с громким топотом сбились в плотную кучу. Чей-то конь, похожий на серую куропатку, вынес улак.
Один бок серого был голубой, а другой — белый. Еще на нем были темные пятна.
Серый взял левее и оторвался от группы. Захребетники не смогли подступиться к куропатке.
Распорядитель, тряся плеткой над головой, объявил:
— Не считается! Улак в яму не попал!
И правда: улак застрял на краю ямы. А победа засчитывается, только если он попадет точно в яму.
Распорядитель поднял улак и, отъехав подальше, сбросил его на землю.
— Наездники, ставка прежняя! Налетай!
Та же серая куропатка опять решила вынести улак из круга. Засмотревшись на коня, я задался вопросом: почему один только серый берет улак? Даже захребетников оставил с носом. Я стал наблюдать внимательней. Серого окружили несколько его товарищей по стремени. Наездник на сером коне преспокойно поднял улак. Начал протискиваться сквозь толпу. Товарищи по стремени не подпускали чужих лошадей к серому. Скакали, окружив серого и делая вид, будто дерутся за улак. Стегая серого по крупу, помогали ему:
— Давай, Дарбанд, гони! Ну же, проворней, Дарбанд!
— Жми, Дарбанд, не поддавайся!
Получается, это были наездники из Дарбанда. Всадник на сером, прижав коленом улак, несся с гиканьем:
— Эге-гей, эге-гей! Ах, ты мой родной! Милый мой отец, ну гони же!
Это что же получается, братья мои: дарбандский наездник лошадь называет отцом? Ха-ха-ха!
В этот раз куропатка сбросил улак точно в яму.
— Честно-о! Серый! Эй, серый! Возьми улак и отвези туда, откуда приехал. Наездники! Следующая ставка: большой бык. Забьешь на мясо — большую свадьбу накормишь! Хватай, и пусть все ваши желания исполнятся!
Конники снова пустились скакать к яме. В этот раз улак достался саврасому коню из колхоза «Восьмое марта».
— Держись, «Восьмое марта»! Не сдавайся!
— Будь осторожен, «Восьмое марта»! Следом мчится карий!
— Давай, жми же что есть мочи!
— «Восьмое марта», наддай коню!
Бык отошел к наездникам из колхоза «Восьмое марта»!
31
Потом улак из круга вынес я. Кони, скакавшие рядом, меня обогнали. Преградили все пути и к яме не подпустили.
Братья мои, один конь пыли не подымет, а если и подымет — славы этим не добьется!
Не помня себя от обиды, я закричал своим товарищам по стремени:
— Вы люди или нет?! Хоть раз помогите!
И тут наши опомнились.
Я пробрался к улаку. Потянулся и подхватил его с земли. Распорядитель объявил:
— Улак поднял конь Джуры-бобо! Конь Джуры-бобо!
Вырывая друг у друга улак, вместе с саврасым из колхоза «Восьмое марта» мы выбрались из круга.
— Улак у коня Джуры-бобо! Не говорите, что не слышали: улак у коня Джуры-бобо!
Взяв меня в круг, мои товарищи по стремени скакали рядом. Чужим коням не давали подступиться. Я стегал гнедого Джуры-бобо и приговаривал:
— Ну-ну! Гони, конь Джуры-бобо! Что за гривушка у тебя, так и колышется! Гони же, конь Джуры-бобо! Йе-ху!..
Топот, топот, топот... Кони ржали и фыркали. Яростно грызли удила. Гривы развевались. Хвосты распустились, подобно павлиньим перьям. Пыль из-под копыт вздымалась к небесам. Топот, топот, топот...
Конь Джуры-бобо подскакал к яме победителем. Когда он прыгал через нее, я выпустил улак из рук.
— Честно-о! Гнедой Джуры-бобо победил честно! Гнедой Джуры-бобо, подходи, забирай свой приз!
Получив награду, я подъехал к Джуре-бобо. Он заулыбался. Победно оглядел толпу: видали, мол, наш конь победил!
32
Зима подходила к концу, пора свадеб закончилась. В воздухе запахло весной. Вслед за подснежниками расцвели ирисы. Мы полной грудью вдыхали весенний воздух.
Но от одной новости наше весеннее настроение вдруг сменилось на зимнее. Краски поблекли.
— Наших коней планируют сдавать на мясо.
Так объявило колхозное радио.
Бригадир обходил дворы и, указывая пальцем наверх, говорил:
— Мы тут ни при чем — распоряжение сверху.
Человек, о котором рассказывал бригадир, приехал. Я увидел его у конторы. С ним были два милиционера.
Они ходили из дома в дом и забирали лошадей.
Народ не хотел отдавать, но ведь начальство!
Хотели было драться, так ведь рядом милиционеры!
Провожали коней до самых ворот.
Горе поселялось внутри.
33
Как судьбой предначертано — пусть так и будет, сказал я себе.
У мясника Хафиза я купил два килограмма баранины. Завязав покупку за пояс, пришел домой. Разделал мясо: мякоть в одну сторону, кости — в другую. Хитрый Хафиз наложил много костей, пришлось повозиться.
В эту минуту Тарлан фыркнул. Я, оторвавшись от мяса, посмотрел в его сторону. Тарлан беспокоился, стучал копытами. Зажал голову между передних ног, потянулся к животу. Ударил по животу хвостом. Присев на задние ноги, качнулся и снова фыркнул. Мне показалось, он что-то лягнул. Я было подумал, что Тарлан играется. Но нет, он не игрался. Он увидел муху или овода. Я подошел к нему, осмотрел голову — ни мухи, ни овода не нашел. Удивился. Тарлан опять встрепенулся, дернул уздечку. Я еще раз внимательно его осмотрел. И на этот раз увидел: лошадиная муха!
Муха эта с неба не падает, в земле не растет и со стороны не прилетает. Откуда же она взялась? Где лошадь, там и муха. На каждую лошадь находится своя муха. И какое же место она выбирает? Под хвостом!
Крепко схватив коня под уздцы, я другой рукой стянул с себя шапку-ушанку. Незаменимая вещь!
Как только муха выползла из-под конского хвоста, я прихлопнул ее шапкой. Потом вернулся к разделке мяса.
А Тарлан сделал круг вокруг колышка, к которому был привязан. Играет. Рад, что освободился от мухи, — будет теперь играть. Хвост распустил.
А я замер: одной рукой держу мясо, другой — нож. А сам наглядеться на Тарлана не могу. Бог мой! Сдать на мясо? Такого породистого? Разве мало для этого других животных? Как разделывают мясо? Вот так же, как я сейчас? Скоро и Тарлан станет таким же? Мякоть в одну сторону, кости — в другую? Ой-ой…
Затем отделят голову. А ноги бросят собакам. Собаки их обглодают. Останутся только кости.
Внутренности и хвост закопают. Они сгниют в земле. Такие внутренности? Это не внутренности, а нити. Это не кишки, а струны домбры!
Тарлан не просто конь, он герой. О таких, как он, Джуманбулбул и Фазыл Юлдаш песни поют, легенды слагают. Разве можно сдавать на мясо прославленных героев?
Тарлан резвился. Присел на задние ноги и несколько раз кивнул. Поднял передние ноги. Выше, еще выше. И встал на задних во весь свой рост. Взглянул поверх дувала на дальние дали, на вершины Бабатага. Покрутил головой, обозревая все вокруг, и во весь голос заржал.
По всему кишлаку разнеслось его ржание. Такое громкое, что в горах, наверное, отдается эхом. До самого Бабатага доносится его ржание.
Братья мои! Сердце мое пело.
— Да будет благословен твой голос, — сказал я с улыбкой.
Не ржание слышал я, а музыку рубоба. Звуки домбры наполняли мой слух. Друзья мои, конь — это музыка. Будь здоров, Тарланбай!
Я снова взглянул на мясо и кости, лежавшие передо мной. Ну уж нет, умру, но не допущу этого.
34
В полночь я оседлал Тарлана. Поскакал в Обшир. Примчался туда, словно вихрь. В западной части этого кишлака много холмов и взгорий из белой глины. На скатах этих холмов есть промоины. Я привязал Тарлана в одной из таких темных промоин. С восходом солнца вернулся домой. В приподнятом настроении выехал на свое пастбище.
В сумерках я смешал десять кило ячменя с мешком резаной соломы. Когда стемнело, взвалил мешок на спину и отправился в путь. В дороге я пропотел; шел, делая передышку. Прислонил мешок к промоине. Зажег спичку в ладонях. Поднес огонь к лицу, чтобы Тарлан меня видел. Прося корма, он зафыркал с мольбой в глазах. Я повел Тарлана в поводу, напоил из протекавшего неподалеку арыка. После этого подвесил в торбе корм. Почесал коня.
Перекусив дома, я растянулся в постели. Веки мои тотчас сомкнулись.
Проснулся оттого, что меня трясла жена. «Вставайте! — говорит. — Кто-то вас зовет. Я поднялся полусонный и вышел во двор. Олапар, наш пес, не хотел впускать чужака. Издали я прикрикнул на пса. Тот, виляя хвостом, отошел в сторону. Гляжу, на улице стоит председатель и начальники. Поздоровался с ними. Председатель указал на человека в тюбетейке.
— Этот человек — уполномоченный из района. Из управления районного сельского хозяйства.
— Ладно, ладно. Ну, проходите.
Человек в тюбетейке вошел во двор. Остальные последовали за ним. Когда они проходили мимо лампы, я пристально рассмотрел их лица. Лицо человека в тюбетейке было бледным, цвета песка — он, как и я, оказался плешивым. «Надо же, из своих», — подумал я тогда.
Плешивый начальник огляделся вокруг.
— Где конь?
— Какой конь?
— Какой? С четырьмя ногами, двумя ушами.
— Такого коня у меня нет.
— Поищи получше и не морочь голову. Нет времени на пустые разговоры. Таких, как ты, у меня тысячи.
— Откуда у меня взяться коню, начальник? Вон, сами посмотрите. Если найдете — он ваш.
Плешивый начальник, поигрывая пальцами, сделал знак стоящим рядом.
— Обыщите.
Сопровождавшие его люди зажгли огромные китайские фонари и принялись обыскивать хлев и конюшню.
— Коня нет, а навоз от него есть. — Плешивый начальник уставился на меня.
— Как бы вам объяснить, начальник... Должно быть, это лошади гостей оставили после себя кизяк. Им ведь не скажешь: «Лошади гостей, уберите
за собой».
— Как твоя фамилия? Так-так, Курбанов. Курбанов Зиядулла. В списке ты числишься — значит, конь у тебя есть. Стало быть, завтра снова придем. Найдешь коня — хорошо, а нет — пеняй на себя!
Плешивый начальник вышел уверенным шагом. Наш председатель все время то крутился около него, а то семенил сзади. Тут из комнаты показалась моя мать.
— Скажи, пусть оставят что-нибудь.
Я догнал их у ворот.
— Начальник, в доме у нас грудной младенец, назвали Ибрахим-баем.
— А мне-то что?
— В дом с грудным младенцем нельзя приходить в такой неурочный час. Если кто-то вошел, не зная, — должен хоть что-нибудь оставить.
— Но откуда же я возьму?
— Нам все равно что. Пускай даже маленькая ниточка с края одежды. В доме с младенцем женщины эту ниточку сожгут вместе с исрыком, окуривая комнату.
— И мне теперь из-за этого одежду рвать?
— Рвать не обязательно, начальник. Сгодится любой волосок, приставший к одежде.
Плешивый начальник отмахнулся от меня и пошел своей дорогой. Я вернулся в дом и сказал, что он ничего не дал. Мать, осыпая его проклятиями, ушла к себе. В плоском глиняном блюде зажгла исрык и, трижды окурив комнату младенца, изгнала «злых духов».
35
Я думал, что начальники пугали меня для виду. Нет, наутро они пришли снова. Принюхиваясь, осмотрели конюшню. Зашли и в детскую. Их поведение задело меня. Я стиснул зубы.
— Ну, и где?
— Что значит «где»?
— Куда ты дел коня?
— На каком базаре вы мне коня покупали, начальник, — в Денау или в Шурчи?
— Не больно-то скрипи зубами, мы тебя не боимся. Лучше выводи коня по-хорошему. Вон у тебя сколько скотины — овцы, куры, лошадь... Зачем тебе столько живности? В магазине всего полно. Мясо, кефир, молоко. Бери — не хочу.
— Начальник...
— Или ты капиталистом решил заделаться? Тогда извини! Мы живем в социалистическом обществе. Верно, товарищ председатель?
Председатель закивал головой.
— Верно, верно!
— А может, ты, оседлав коня, решил в басмачи податься? Тогда извини! Или в твоем роду басмачи были? Это надо проверить...
— Не говорите так, начальник. Мой несчастный отец за советскую власть свою жизнь отдал. А что до коня, начальник, то конь — спутник мужчины. Если на то пошло, мы проводим улак.
— Фу, и в каком же обществе ты живешь? Выходит, все это время я играл на танбуре под ухом у осла? Твой улак — пережиток прошлого! Игра дикарей!
— Получается, начальник, что плешивая голова — и не голова вовсе. Я думал, у меня одного такая голова, а ваша-то с моей вровень будет.
— А ну, заткнись, мать твою!
— Мать мою не трогайте, начальник. Она, бедняжка, в комнате нянчит внука. Такие низкие слова вам не к лицу.
— Заткнись, тебе говорят!
— Если так, я и вашу мать могу...
Я не успел договорить. Плешивый начальник с размаху ударил меня в челюсть. Рука у него оказалась слабая, будто женская — мне было не больно. Я закончил начатую фразу. Плешивый начальник думал пнуть меня в живот. Я увернулся. В порыве гнева он, не удержавшись, свалился с топчана в яму. Подбежали его люди и вытащили его. Одежда у него была в грязи. Тяжело дыша, он указал на меня.
— Держите его, бандита!
Два милиционера подошли ко мне и скрутили руки за спину. Дали пинка. Следуя за плешивым начальником, повели меня к правлению. Впихнули в тесную машину. По дороге меня вырвало.
Я не выношу запаха бензина, братья мои. От него у меня кружится голова.
Мы приехали в район, вышли из машины возле отделения милиции. Следом за плешивым начальником прошли в застекленную комнату. Сидевшие там милиционеры при виде начальника встали. Плешивый, указывая на одежду, принялся жаловаться:
— Для сбора лошадей на мясо мы с вашими коллегами прибыли вот к этому типу. Я сказал: «Отдавай коня». Не отдал. Обругал меня бранными словами. И мать мою помянул, и жену. Потом одним ударом свалил в яму. Факт налицо — я весь в грязи. Ваши коллеги — свидетели. И председатель колхоза здесь. Верно, председатель?
— Верно, верно! Свалил в яму!
Один милиционер, ругаясь, подошел ко мне.
— Ах, ты, скотина, еще руку поднимаешь на руководство? Вот бандит!
Милиционер ударил меня в живот. Я, схватившись за живот, уперся головой в стену. Меня тошнило. Потемнело в глазах. Люди вокруг двоились и троились. Комната перевернулась и снова встала на место.
Милиционер положил перед плешивым начальником бумагу.
— Вот, пишите рапорт, отнесете начальнику. Мы его задержим, пусть придет в чувство.
Когда плешивый начальник закончил писать, милиционер взял заявление и вышел. Спутя какое-то время вернулся.
— Пошли, — сказал он мне.
Я вышел за ним во двор по узкому коридору. Мы вошли еще в одну комнату. Там на видном месте сидел толстый человек. По тому, как он сидел, было видно — начальник. На погонах — большие звездочки. Плешивый показал на меня:
— Вот бандит!
Сидящий на видном месте начальник строго спросил:
— Товарищ Курбанов, почему бьете начальников?
Я рассказал все как было, ничего не добавляя от себя. Начальник, сидящий на видном месте, посмотрел на плешивого вопросительно: что будем делать?
Тот вскочил с места:
— Обманщик! Он себя выгораживает. Вы нам, руководителям, верите или таким вот пастухам?
— Конечно руководителям. Руководители не врут.
— Ну ладно!
Я чуть не расплакался.
— Большой начальник, меня избили ваши милиционеры...
— Чего-чего? Избили?
— Избили прямо у двери. Я потерял сознание...
— Не может такого быть. Сейчас вызовем.
На пороге появился милиционер, ударивший меня в живот. Отдал честь:
— По вашему приказанию прибыл, товарищ полковник.
— Скажите, лейтенант Исматов, вы били этого человека?
— Его? Пальцем не трогал!
— Говорит, что били.
— Честное лейтенантское слово, руки на него не поднимал. Вот и сержант Халилов подтвердит. Можете спросить у него.
Положив на живот правую руку, я показал:
— Вот сюда ударил.
Тогда плешивый начальник подал голос:
— Пальцем не трогал, я свидетель.
Начальник, сидевший на видном месте, повернулся ко мне:
— Вот, слышали, товарищ Курбанов? Советская милиция бить не станет.
36
Я лежал в вонючей комнате и не мог понять, день сейчас или ночь.
Через какое-то время железные двери с грохотом открылись и закрылись. Кто-то вошел.
— Где ты, плешивый? — спросил он.
Я сразу узнал голос милиционера, ударившего меня в живот. Я встал, подошел к дверям. Милиционер одной рукой взял меня за ворот. Пару раз встряхнул.
— Зачем выдал меня начальнику?
— Я не выдал, брат, я только сказал, что ты меня ударил.
— Ударил? Когда ударил?
Милиционер пнул меня между ног.
— Я ударил? — милиционер ударил еще больнее.
— Тебя ударил? — милиционер пнул со всей силы.
— Я? Тебя?
Я повалился на спину...
На следующий день с раннего утра я убирал в туалете, подметал двор и улицу.
Мать с женой принесли еду. Мать сквозь слезы спросила о моем самочувствии. Жена, не скрывая волнения, тоже расспрашивала о здоровье. Мать и жена причитали наперебой и не скупились на проклятия.
— Если они унизили моего ребенка — пусть их, начальников, унизит Всевышний!
— Боже мой! Да чтоб вам увидеть смерть ваших детей...
— Пускай вас вместе с лошадьми сдадут на мясо...
— Пусть Всевышний и пророк Мухаммед заступятся за меня, если считают своей, — тогда эти начальники будут наказаны и опозорены перед народом.
Я ни словом не обмолвился матери и жене о Тарлане, потому что женщины не имеют держать язык за зубами. Не тому, так другому проговорятся.
Если на то пошло, Тарлана я растил для себя. Чужих он к себе не подпустит и из чужих рук корм не примет.
37
Ровно через десять дней меня выпустили и я вернулся в кишлак. Не заходя домой, прямиком помчался к Тарлану. Взобрался на холм, но Тарлан не заржал. Меня охватили дурные предчувствия. Я уже потерял надежду увидеть Тарлана в живых. Застыл возле промоины. Оглянулся. Тут сердце мое так и упало.
В промоине стояло существо на четырех палках. Живое или нет — непонятно. Блестят две точки. Или это глаза?
Спустился внутрь промоины. Повис на шее у Тарлана и зарыдал горько-горько. Вывел его в поводу из промоины. Когда Тарлан спускался вниз, его передние ноги подкосились — он чуть не упал.
Дал ему немного попить из арыка. Походил вдоль арыка, размял ему ноги. Расчесал, вымыл его. Опять напоил водой. Взял под уздцы, снова завел в промоину. В торбу насыпал корм. Сидел перед промоиной, пока не стемнело. Постепенно Тарлан начал оживать.
38
Братья мои, сколько карабаиров, сколько чубарых коней ушли со ржанием, оглядываясь назад. Сколько гнедых и буланых превратились в мясо.
Теперь в кишлаке не слыхать лошадиного ржанья. По утрам на улицах перестали цокать копыта коней. И вечерами их копыта не сотрясают землю. В степях табуны коней не бегают больше с веселым топотом за своими вожаками.
Будто подростки, у которых с войны не вернулись их молочные братья, загоревали наездники. Теперь и невест привозили не на лошадях, а в машинах. Мир заполонили их сигналы: бип! бип!
Об улаке в кишлаке и думать забыли.
39
Когда в кишлаке все успокоилось, я привел Тарлана домой. Многие искусные наездники, завязав в поясной платок деньги, отправились в Обокли. Вернувшись верхом на конях, привезли с собой удивительную новость. Оказалось, лошадей забирали не из всех кишлаков. В окрестностях Обокли их даже не трогали.
40
Пересуды эти дошли до ушей пяти-шести жалобщиков из кишлака. Они навострили уши. По вечерам ходили из дома в дом и собирали заявления. В один из таких вечеров пожаловали к нам. Главный среди них, Батыр-мираб, предупредил заговорщическим голосом:
— Подпереть ворота изнутри. Погасить во дворе лампу. Детей к дому и близко не подпускать. Дверь запереть поплотней. Зашторить окна. Теперь садись напротив.
Сделав, как сказал Батыр-мираб, я сел напротив. Жалобщики попросили рассказать обо всем, что со мной приключилось. Я решил себя не выдавать; сделал вид, будто не понимаю. Похоже, про те мои десять дней люди успели сложить легенды. В первое время я просто не мог показываться им на глаза. Но теперь случившееся со мной стало забываться. Мне не хотелось ворошить прошлое.
— Что было, то было, Батыр-ака, стерлось из памяти. Оставьте вы эти жалобы.
— Э-э, сперва думай, а уже потом говори. Кто здесь жалобщик? Мы? Мы же писатели! Запомни: писатели! Мы думаем только о народе, добиваемся справедливости. А те, которые пишут газели, романы... что еще писатели пишут, товарищ Хамидов?
Преподаватель литературы, стоявший рядом с ним, добавил:
— Поэмы, баллады...
— Да, да! Те, которые пишут поэмы, баллады, — они не писатели, а мы — писатели! Именно мы! В произведениях тех писателей нет факта и конкретики! Вот, к примеру, наш Тагай, сын бедного Бури! Написал книгу про кураш. Теперь про улак пишет. Написать-то написал, но знающим людям не показал. Народ тратит деньги, чтобы купить книги таких писателей. Тратит время на чтение. Потом, товарищ Хамидов, как называют грустные произведения? Да, верно... трагедии! Если это трагедия — люди плачут. Если... товарищ Хамидов? Вот-вот, если сатира — смеются. Все — сплошная болтовня! Никакую народную проблему этим не решить. А проблем у народа полно. Кто окажет народу реальную помощь? Мы! Выходит, настоящие писатели — это мы! Правда, то, что мы пишем, в виде книг не издается. Наши произведения оседают в разных конторах. Но если захотим — можем и издать. В сундуках копии наших жалоб хранятся стопками. Короче, чтобы слово «жалобщик» из твоих уст мы больше не слышали!
— Виноват, ака, виноват.
— То-то. Теперь рассказывай. С самого начала.
— Значит, так. Как-то раз ночью явился ко мне один плешивый в пять раз плешивее меня. С ним двое в фуражках...
— Слушай, разве люди для тебя — это игрушки? Называй человека не «плешивый», а «товарищ такой-то». «В фуражках» — это кто? Милиционеры? Фуражка сама по себе — тряпка, картонка! Фуражку к ответственности привлечь нельзя. Так и говори: «лейтенант такой-то», «сержант такой-то».
— Ладно. Когда луна повисла над макушкой тополя нашего соседа Кулмата-палвана...
— Уф! Ты случаем не поэт какой-нибудь? Нет? Тогда почему говоришь о луне, звездах? Спустись вниз. Говори с высоты земли. Оставь лирику в покое. Наше дело имеет конкретное значение, оно — народной важности. В судах принимал участие? Нет? Тогда, по крайней мере, слышал мою речь на отчетном собрании колхоза? Излагай так же, как выступал я!
Я знал наизусть речь Батыра-мираба на общем собрании колхоза. Точно так же, как мираб, сложил руки на животе. Голову приподнял. Не моргнув глазом, пересказал слово в слово. Мираб остался доволен. Положил передо мной бумагу и ручку.
— Теперь напиши так, как было сказано. Почему? Пять классов? Образование твое на целый класс выше моего — а писать не умеешь? Ну ладно. Пишите вы, товарищ Хамидов, а этот уважаемый человек подпишет.
Жалобщики побывали в Денау, Термезе и Ташкенте. Бегали из одного учреждения в другое. Они оказались совсем не плохими людьми. А ведь коней у них никто не отбирал. И никто не просил их бегать и ездить, даже копейки никто не обещал. А они вот бегают и бегают по учреждениям, и все за свой счет.
41
В одну из поездок взяли с собой и меня:
— Все, что с тобой приключилось, сам расскажешь.
Спросил, куда едем, — не ответили. Батыр-мираб приложил указательный палец к губам:
— Тсс...
На автобусе доехали до Душанбе. По дороге меня дважды вырвало. Из Душанбе полетели в Москву.
Первый раз в жизни я летел на самолете. Самолет то опускался, то поднимался — и у меня душа уходила в пятки. Потом встала на место. Выглянув в окошко, я поразился: прямо под нами лежали горы хлопка. Самолет их вот-вот заденет. Сидевшему рядом учителю Хамидову я сказал:
— Эй, поглядите, сколько хлопка.
Тот взглянул и рассмеялся. Взял мой треух и плюхнул его на мою гладкую голову. Я втянул голову в плечи. А он шлепнул по треуху и натянул мне его по самые уши. Как я потом узнал, это был не хлопок, а белоснежные облака.
Мы приземлились в Москве, и я поехал вместе с жалобщиками. Сколько же здесь машин! И ни одного коня!
Автобус ехал, ехал и наконец доехал до места. Мы стояли на обочине, я голосовал проходящим машинам. Столько машин — и ни одна не остановилась! Я устал голосовать. От долгого стояния отекли ноги. В животе заурчало. Терпение лопнуло.
И тогда, гудя, подъехала длинная машина. При приближении к нам замедлила ход. Я догадался, что, если подниму руку, наверняка остановится.
— Эй, учитель Хамидов, это что за машина? — спросил я.
— Трамвай, — сказал учитель.
— Будем стоять, как столб? Вот этот трамвай и остановим! Расходы с меня! — сказал я.
Учитель Хамидов засмеялся:
— На трамвае дороговато выйдет.
— Ну и пусть! Даже если возьмут цену одного барана, — ответил я.
— Тогда сами и платите.
Я побежал, встал на пути трамвая, поднял правую руку над головой:
— Эй, трамвай, остановка!
Трамвай, позвякивая, остановился. Водитель посмотрел в окно. Поинтересовался, чего я хочу. Я махнул рукой.
— Прямо, — сказал я. — Сколько скажете? Заплатим.
Водитель трамвая смерил меня взглядом и кивнул.
Большим пальцем он показал на дверь.
Дверь с шумом распахнулась. Я заскочил в трамвай, вслед за мной — жалобщики. Я смотрел на них с гордостью:
— Вот, всего лишь одно мое слово.
— Ну ты даешь, Зиядулла, — сказал Батыр-мираб.
Трамвай то шел, покачиваясь, то остановливался. Ехали долго. В какой-то момент учитель Хамидов сказал:
— Сейчас выходим.
Я вышел первым, подумав, что раз я остановил трамвай, то должен теперь платить. Стал рыться в карманах. Тогда Батыр-мираб сказал мне:
— Я заплатил.
— Ну ладно. Хорошо, — ответил я. Должно быть, это дорого обошлось Батыру-мирабу. Ведь за четверых заплатить не так-то просто. Во сколько обошлось, во столько и обошлось. Разве я просил Батыра-мираба, чтобы он взял меня собой? А раз взял — пусть сам и платит.
Жалобщики скрылись в каком-то большом учреждении. Я остался сидеть у входа, возле вахтера. Снова и снова твердил про себя слова, которым научили меня жалобщики. Наконец они вышли. Оказалось, начальникам я был вовсе не нужен. Они поверили на слово. И очень хорошо. А то я боялся, что растеряюсь перед начальством и начну заикаться.
42
На следующий день мы вылетели в Душанбе. В этот раз я держался посмелее. Пассажиры знаками подзывали девушку, бегавшую по проходу самолета, будто аист. Девушка приносила им воду в маленьких чашках.
Чем я хуже других? Головы моей под шапкой не видно. Решил я себя испытать. Шевеля указательным пальцем, подозвал девушку. Показал себе на рот: воды, мол, хочу. Девушка кивнула и принесла воды. Одним глотком я осушил чашку. Как и другие, мотнул головой: дескать, живите долго. Выпятив грудь, развалился в кресле. Посмотрел из окошка вниз. Мне показалось, что внизу наш Вахшиварсай. Даже дома вроде как разглядел. Неподалеку ползают какие-то черные точки. Хотел спросить учителя Хамидова, не наши ли это овцы? Но промолчал, опасаясь, что тот опять стукнет по голове.
43
Прилетев в Душанбе, мы взяли такси и поехали в кишлак. Мне захотелось похвастать: рассказать, куда я ездил. По улице шел степенным шагом. Сердечно приветствовал встречных. Дойдя до конца улицы, развернулся и пошел обратно. Приветствовал встречных, расспрашивал о здоровье их близких. И про житье-бытье не забыл. И хоть бы один из них меня спросил:
— Зиядулла-наездник, что-то вас давно не видно!
Обидевшись на людей, я пришел домой. Попил чай, прилег. Повернулся на правый бок — сон не идет, повернулся на левый — опять же нет сна. Все, думаю, сейчас лопну! Сунул за пазуху горсть конфет, привезенных из Москвы, оседлал Тарлана и отправился к приятелю Мамату.
Заглянул через забор.
— Мамат! Невестушка, дома ли Мамат? Разбуди, есть разговор!
Из дома, потирая заспанные глаза, вышел Мамат. Я заговорил громко, так, чтобы слышали соседи:
— Ну, как ты, жив-здоров? Как поживаешь? Возьми и раздай внучатам вот эти конфеты, пусть полакомятся. Они священные, привез их из далеких земель.
— И откуда же, позволь спросить?
— Из Москвы!
— Из колхоза «Москва», что ли?
— Колхоз? Какой еще колхоз? Да за кого ты меня принимаешь? По таким местам я не езжу. Если уж и соберусь, то только в такой большой город, как Москва! Только Москва! Ну, в крайнем случае, проездом могу в Душанбе остановиться. А скажи, в полдень над твоим домом не пролетал самолет? С пропеллерами на крыльях?
Мамат задумался. Глянул на небо.
— Вроде пролетал, а что?
— Живи долго! Хочешь я тебе скажу кое-что? В том самолете я сидел!
— Быть того не может!
— Сидел с правой стороны! Прямо рядом с пропеллерами, да!
— Ух и сукин сын, быть тебе Гагариным!
— Кем? Фу, да кто он такой, твой Гагарин! Разок поднялся на небо и тут же назад. За то время, что я летел, можно было четыре раза плов сделать! Сам видишь, я тебе человек не простой. Теперь, прежде чем со мной заговорить, подумай, как следует!
— Все, все, понял! Разговора нет.
— И еще скажу. Самолет, оказывается, не такой маленький, как бумажный змей. Внутри он — как Обширская промоина.
— Заходи в дом, чай пить будем.
— Нет, у меня срочное дело. Ехал мимо. Дай, думаю, узнаю, как ты поживаешь.
Я выпустил из рук поводья. Братья мои, облегчил я свою душу.
44
Говорят, братья, приехал человек из Москвы. На голове шляпа. Собрал руководителей района, взял в оборот плешивого начальника. По действующему закону правительство постановило сдавать мясо, исходя из возможностей каждого. Это распоряжение получили в нашем районе. Руководители района отправили плешивого начальника к нам уполномоченным. Последний, желая продвинуться вверх по служебной лестнице, решил воспользоваться мясозаготовками. Любым путем хотел добиться сдачи мяса раньше срока с перевыполнением плана — и тем самым заслужить благосклонность начальства и получить повышение. Поэтому путем насилия запугивал неграмотные массы. Вышестоящие начальники сильно ругали того плешивого и сняли его с работы. Хотели было исключить из партии. Но плешивый начальник пустил слезу. Тогда они его пожалели, сказали, что слезы мужчины равносильны его смерти.
Братья мои, верно говорили в старину: «Будешь держаться истины — не узнаешь горя. А если истина тебя проклянет — не будет тебе исцеления».
Рассказывали, будто в чайхане плешивый начальник жаловался, что на свете нет правды. Чай в чайнике у него был белым. Что будто сам его себе наливал и пил. Людям на потеху.
45
Братья мои, как хорошо, что есть на свете жалобщики! Они не допустят несправедливости. Не дадут спуску мошенникам. Никому не позволят присвоить народное добро. Если не будет жалобщиков — правители смогут купить, как на базаре, совесть своего народа. Если не будет жалобщиков — правители у простого народа изо рта вырвут еду.
Я зауважал жалобщиков. В воскресенье пригласил их всех к себе домой. Зарезал барана.
46
Кишлак снова наполнился лошадьми. Наездники пустили коней на выпас. Я тоже пустил Тарлана.
47
В Карлике играли свадьбу. На эту свадьбу мы и отправились. В дороге Тарлан разбрасывал кизяк. Я удивился. Раньше за ним такого не замечал.
Остановились в доме у одного учителя. Я прибил колышек возле самого хлева. Уши у Тарлана обвисли. Он опустил голову и печально уставился на трещину в дувале. От корма отказался. К сахару и губами не притронулся. Душа моя затосковала. В горле стоял комок. Я не сводил глаз с Тарлана. Товарищи по стремени тоже забеспокоились.
В Карлике жил старик — большой знаток лошадей. Мы пригласили его. Старик осмотрел коня, обойдя его кругом. Нагнувшись, посмотрел ему в глаза. Покачал головой. Взял меня за локоть, повел в гостиную. Положил мне руку на плечо.
— А скажи, прославленный наездник, не продашь ли ты мне этого коня? Даю тебе двадцать овец. Скажи свое мужское слово.
Во мне закипела злость. Такое горе у меня, а он мне — о своем.
— Сперва скажите, дедушка, что с ним приключилось?
— Нет, сначала ответь ты, прославленный наездник. Потом я скажу.
— Нет! Не продам его, даже если наступит конец света! Ясно вам?!
— Ну, ладно. Тогда слушай, прославленный наездник. Конь у тебя — редкий. Как увидел — сразу это понял. Если не ошибаюсь, недавно он перенес сильное потрясение, верно?
Я вспомнил, как Тарлан десять дней голодал в Обширской промоине. Но старику об этом не стал рассказывать.
— Да, было дело, хворал. Потом выздоровел.
— Хвала тебе, прославленный наездник. Сейчас, думая о предстоящем состязании, твой конь вспоминает об этом. Сомневается, сможет ли из-за перенесенной болезни бегать, как прежде. Вот какая печаль одолевает твоего коня. Я прочитал это в его глазах. Еще вспомнишь мои слова, прославленный наездник.
Старик ушел. Мы допоздна просидели за оживленной беседой. Но печаль Тарлана не давала мне покоя. Видимо, она отразилась и на моем лице. Хозяин дома утешил: мол, не переживайте так; старик — знаток лошадей, он все о них знает. А после рассказал, что это был за старик.
Оказывается, кони только раз в году жуют жвачку. Когда конь жует жвачку — он горит! Тело его накаляется так, что может даже ослепить. Глаза коня горят особенным блеском. Так ведь конь — это див! Если конь жует жвачку — происходит это в необычном месте и в необычное время. Человек, увидевший, как конь жует жвачку, становится или безумным, или несчастным. А счастливый или мудрый — станет еще счастливее и мудрее. По слухам, старик видел, как конь жвачку жевал.
48
Улак проходил на незасеянном пустыре. Я проскакал вокруг пустыря, разогрел Тарлана. Тот сразу переменился. Голову держал прямо, играл и резвился. Грызя удила, ржал и рвался в толпу. Звал меня на состязание.
Коней собралось много, потому что это было первое зимнее состязание. Оно обещало быть интересным. Причина вот в чем: когда мало коней, поднять улак с земли трудно. Каждый конь, считая себя сильней остальных, сразу кидается к улаку. Кони мешают друг другу, дерутся. А когда коней много — к улаку кидается сильнейший из сильнейших, тот, который всем коням конь. Кони же послабее — становятся зрителями. Если бросаются к улаку, сильные не дают им дороги, выталкивают назад. Поэтому на состязаниях, где много лошадей, вынести улак из круга обычно легче.
49
Привезли улак. Подгоняя коня, я подъехал к улаку и дал Тарлану его понюхать. Взявшись за ляжку, попробовал его приподнять. Веса в нем было около пятидесяти-шестидесяти килограммов. Мокрый насквозь. Видно, ночью тушу держали в воде. Смысл здесь в том, что улак становится очень тяжелым. И когда его тянут в разные стороны, шкура не отстает от него. А иначе во время яростной схватки не остаться улаку целым!
Распорядитель объявил приз:
— Одна пара калош и десять рублей! Налетай!
Всадники ринулись к улаку. Чей-то рыжий конь вынес его и умчался. Объявили следующую ставку: один баран, один халат и десять рублей! Награда выросла, не зевайте!
Я направил Тарлана к улаку. Он рванулся с фырканьем. Примчался к улаку легче и быстрее, чем я думал и хотел. Как обычно, сделав круг возле улака, остановился. Кто-то зло стеганул Тарлана по крупу. Тот вздрогнул, но с места не двинулся. Глаза его были устремлены на тушу. Я, не вытаскивая ноги из стремени со стороны, противоположной улаку, зацепил его за луку седла, а ногу в стремени со стороны улака — согнул. Коленом поддал Тарлану в бок, и мой конь проложил мне дорогу сквозь самую гущу! Тарлан подставил мне плечо!
Нагнувшись, я ухватился за улак одной рукой. Поднимая голову, выпрямил согнутую ногу и уперся в стремя. Вся тяжесть пришлась теперь на эту ногу. Иначе поднять с земли улак было нельзя. Тут чей-то дерзкий конь наступил на тушу. И снова, ухватив улак за ногу, я поднял его до высоты колена коня. Тарлан, беспокойно поглядывая на тушу козла, устремился вперед. Я намеренно волочил тушу по земле. Подними я ее сразу — налетели бы ждавшие в стороне другие наездники.
— Улак поднимается, улак поднимается!
Мы пробрались к месту, где наездников было поменьше. Я приготовился поднять тушу.
— Улак у Тарлана, улак у Тарлана!
Я одним рывком поднял улак. Когда поднимал его, Тарлан покачнулся. Мы мчались вперед. Все остались позади. Только один гнедой не отставал. Его всадник, ухватившись за другую ляжку улака, мчался рядом.
— Нет, улак между Тарланом и гнедым!
Я прижал улак коленом. Посмотрел по сторонам. Выпустил из рук поводья. Обеими руками схватился за улак. Мы по-прежнему мчались рядом.
Многие лошади сначала скачут медленно, а потом убыстряют бег. Наш Тарлан резко берет с места и сразу мчится во весь опор. Другие кони к такому рывку обычно не готовы. Пока сообразят, в чем дело, — Тарлан уже оторвался от погони. Так вышло и на этот раз. Еще одно достоинство Тарлана: если его догонит чей-нибудь конь — он скачет с этим конем вровень. Не вырывается вперед. Скачет ровно, будто на большее не способен. Скачущий рядом конь приноравливается к его равномерному бегу. И тут Тарлан делает рывок и уходит от соперника. Тот не подозревает подвоха и остается позади.
Мы мчались, и настал тот самый момент, когда Тарлану хватило одного моего слова:
— Вперед!
Он показал себя настоящим тарланом: внезапно рванулся и ускорил бег. Рука наездника гнедого, скакавшего рядом, выпустила улак. Гнедой отстал. Тарлан не сбавлял хода. Я, разгорячившись, понукал:
— Ха-ху, ха-ху, хэй!
Тарлан летел как молния.
— Чисто-о! Тарлан выиграл чисто! Бросай, Тарлан, бросай!
И как это я умудрился поднять с земли шестидесятикилограммовую тушу? Даже усевшись на дувале высотой в сажень, я бы не оторвал от земли такую тяжесть. Обычно, взявшись за мешок в шестьдесят килограммов обеими руками, я еле-еле взваливаю его на осла. А на состязаниях, наклонившись с лошади, одной рукой подхватываю тушу в шестьдесят килограммов! В чем же тут секрет?
Дело в том, братья мои, что у коня есть ветер! Этот ветер и гонит улак. Вы, должно быть, заметили, что мой конь не отрывал глаз от улака и пробил мне дорогу в гуще других лошадей? Этим он обеспечил мне преимущество. А когда я поднимал улак, Тарлан покачнулся, как человек, пытающийся получше пристроить ношу на своих плечах. И тут нужно, придерживая тушу, помочь своему коню.
Теперь вы понимаете, что восемьдесят-девяносто процентов всех тягот на состязаниях приходится на коня. Вот почему на скачках называют не имя наездника, а масть коня. От начала до конца скачек кличка или масть коня произносится с почтением.
Но как Тарлан поскакал с тушей весом в пятьдесят-шестьдесят килограммов, да еще со мною в седле? Предположим, я нагружу коня мешком пшеницы в шестьдесят килограммов и оседлаю — разве поскачет он так резво? Нет, не поскачет! Но когда дело касается улака — он подобен вихрю.
Братья мои, на скачках царит свой особый дух! Он-то и дает коню силу, дает ему крылья!
Тарлан показал себя во всей красе. Еще целых два раза я выносил улак.
Кто-то окликнул нас из толпы: «Тарлан, подойдите-ка сюда». Подошел, а это вчерашний старик сидит на дувале. Прикрывая ладонью глаза от солнца, он улыбался.
— Как теперь ваши дела, прославленный наездник?
— Спасибо, спасибо.
— Вот что я вам скажу, прославленный наездник: сейчас лучше дать коню отдохнуть. А то еще сглазят.
Честно заработанный Тарланом халат и деньги я протянул старику, но тот их брать отказался. Оставив приз возле старика, я направился туда, где лежала конская сбруя.
50
Братья мои, сосед наш Кулмат-палван вернулся с базара. Проходя мимо его дома, я расспросил его о ценах. На базаре в Денау кишмиш стоит десять рублей. А в Регаре, оказывается, еще дороже.
— Если у вас есть кишмиш — везите скорей, не то будете потом жалеть, — так он сказал.
Дело в том, что кишмиш-то у нас есть! Целых шесть мешков. Желтый, как самый солнечный день лета. Есть у меня и сыновья — крепкие, здоровые! Каждый говорит:
— Вот вырасту — буду скакать на таком же коне, как Тарлан!
Кишмиш на их свадьбу собираю. Этой зимой силенок у меня не хватит, а вот в следующую — закачу большую свадьбу. Если будет на то воля Всевышнего.
В субботний вечер я выволок из амбара мешок с кишмишем. Высыпал на ковре, расстеленном на топчане. Просеял через сито, очистил от пыли.
Когда начало светать, оседлал Тарлана и отправился на базар. Переправились через Кызылсу и стали подыматься.
Возле скотного рынка есть участок, огороженный проволокой. Приезжающие на базар привязывают здесь своих лошадей и ослов. Тут и я привязал своего Тарлана. Взвалив мешок на плечи, пошел на базар. Согнувшись в три погибели, шел и покрикивал:
— Дорогу, дорогу!
В нос мне ударил запах мантов. Уселся в один ряд с другими продавцами, развязал мешок и стал нахваливать свой кишмиш. Ниже десяти рублей цену не сбавлял.
Человек в галстуке взял в ладонь кишмиш и стал разглядывать. Помял его пальцами.
— Сбавьте чуть-чуть, вы же дехканин7, — сказал он.
— Разве дехканин кишмиш на улице находит?
— За дары природы десять рублей просите?
— Дары природы — это пот дехканина.
— В чем здесь ваша заслуга? Солнце и луна светят для всех.
— Светят, конечно. Но начиная с вашей одежды и заканчивая едой — все это пот дехканина. Сами-то вы сидите в конторе за бумагами — вам с неба ни еда, ни одежда не падают. Из того, что получил дехканин, он девяносто процентов отдает вам и только десять себе оставляет!
Человек в галстуке скажет слово, а я ему — два. Так и не уступил.
Братья мои, хоть и нет у меня волос, но расческа из золота. Гляжу, проку от моей торговли никакой. А ну его, решил я и сбавил цену до семи рублей. Примчался какой-то перекупщик и купил товар оптом.
Отряхнул мешок о колено. Сложив вчетверо, сунул подмышку. Прошелся по базару, сделал покупки. Взял гостинцев, лакомств. Беременной жене давно хотелось джиды — купил хорезмской джиды. Сыновьям — леденцовых петушков, конфет с собакой на обертке и сушек. Все это сложил в мешок и перекинул его через плечо. Пошел в чайхану.
51
Переступил было порог, только просунул голову внутрь — и чуть не задохнулся. Чайхана была набита битком. Духота. Даже на деревянном помосте снаружи полно народу. Если пересчитать — человек сто наберется. Я прислонил мешок к столбу помоста. Поискал, где сесть. Один человек ушел, место осводобилось. Я попросил соседа сказать, что место занято. Принес чай, лепешку. Прошел на другую сторону улицы, к рыбной лавке. Усатый человек жарил рыбу в большом котле. Я встал в очередь, купил два кило рыбы. Сел и принялся за еду. Рыба оказалась костистая, и я разозлился.
В это время в углу топчана появились два милиционера. У меня сразу пропал аппетит. Глаза б мои не смотрели! Я повернулся к ним спиной. Неужели те самые? — с опаской вспомнил я и присмотрелся. Нет, другие.
52
Тут раздался голос:
— Держи вора, держи!
Из плотной толпы в воротах базара выскочил парнишка. Его нагонял человек в полосатом чапане. Парень бросился через улицу. А сверху, наперерез ему, во весь дух мчалась красная машина. Машина с визгом затормозила. Парнишка кинулся в противоположную сторону. Шлепнулся в арык с темной водой. Весь вымазался в грязи. Гнавшийся за ним мужчина обежал машину. Обеими руками схватил парня сзади за вымазанный воротник. Тот попытался вырваться из рук мужчины в чапане, но не смог. Мужчина сбил парня на землю, ударив по ногам.
— Отдавай деньги! Где деньги?!
— Это не я.
— Ты! Ведь это твою руку поймал я в своем кармане! Отдавай по-хорошему, а не то покажу тебе твою мать из самого Учкургана!
— Говорю же, что не я!
— Тогда я сам найду. Вытяни руки! Вот этот карман покажи!
Народ вышел из чайханы поглазеть. Прохожие тоже останавливались. Зевак собралось видимо-невидимо. Я смотрел, стоя на топчане. Мужчина в полосатом чапане шарил в карманах парня. Сунув руку ему подмышку, вытащил пачку денег. Ткнул их парню в лицо.
— А это что? Калым за твою мать?
Парень втянул голову в плечи, грязными ладонями закрыл лицо. Мужчина с размаху ударил его в висок. Парнишка снова плюхнулся в грязную воду. Мужчина в полосатом чапане, взяв парня за шкирку, потащил его вдоль арыка.
— Я тебе покажу, как шарить по карманам! А ну идем в милицию!
Парнишка уперся ногами, дернулся назад.
Тут из толпы выскочили два рослых парня. У обоих волосы до плеч. Обтягивающая одежда. Подошва на ботинках толстенная, как копыта у коня. Подошли к человеку в полосатом чапане. Один из них схватил его за локоть. Тот выпустил из рук парня и обернулся. И тут же получил точно рассчитанный удар в лицо от второго детины. Мужчина в чапане оказался человеком крепким. Не упал, а только пошатнулся. Теперь удар нанес первый верзила.
Толпа подбадривала дерущихся:
— Ну, дай ему в нос!
— Бей! На кой черт церемониться, когда есть кулаки!
Мужчина в чапане с размаху ударил одного из противников. Парень грохнулся на землю. Второй обошел мужчину сзади и пнул в бок. Тот согнулся.
Толпа подзадоривала:
— Бей по голове!
В это мгновение маленькая черная собачонка с визгом вцепилась в ногу одного из парней. Тот схватился за ногу. Вслед за собакой появился торговец рыбой. Ругаясь, отогнал собачонку.
Грохнувшийся было наземь парень вскочил и ударил мужчину ногой в живот. Пнул его и тот, измазанный грязью. Мужчина в чапане сморщился и, хватаясь то за живот, то за бок, опустился на колени.
Я возмутился и обратился к сидевшим позади милиционерам:
— Вмешайтесь, ведь убьют его сейчас!
Один из них равнодушно махнул рукой:
— Это нас не касается. Это не наш участок. Наш — в районе винзавода.
Толпа подвела итог:
— Все, нокдаун!
Но нет, этим дело не кончилось. Мужчина в чапане, сидевший на корточках, вскочил на ноги. Ударил головой в лицо того, что пнул его в бок. Парень закрыл лицо руками и согнулся. Сквозь пальцы сочилась кровь. Тогда второй парень, взяв в ладонь что-то черное, ударил мужчину в чапане по лбу.
— Ох, умираю! — застонал тот.
Со лба у него текла кровь, глаза закрылись, он попятился назад. Когда, казалось, что он вот-вот упадет, один из парней, подскочив, пнул его в грудь. Мужчина опал на землю, как осенний листок, и затих. Двое начали бить его ногами. Подошел и тот, кто получил в лицо, и втроем они стали избивать лежавшего на земле мужчину.
Я обернулся, а милиционеров и след простыл. Огляделся вокруг, а они потихоньку выходят из чайханы.
У меня внутри все защемило. Я сорвался с топчана и, растолкав толпу, протиснулся в середину. Схватил одного из парней за плечи, отшвырнул его прочь! Другому вцепился в волосы и оттащил в сторону.
— У-у, совесть потеряли, набросились на одного, слабого! Ведь убьете!
Тот, кому я вцепился в волосы, пнул меня в пах. Я опешил и локтем двинул его по морде. Тут засигналила машина. Зеваки, стоявшие возле арыка, посторонились. Это оказалась машина «скорой помощи». Сидевший внутри человек в белом халате поверх очков посмотрел на лежащего в крови мужчину.
— Что с ним случилось?
Мне стало так обидно, что я заплакал.
— Разве не видите этого беднягу? Они втроем, а он один!
— Понятно. Пить надо меньше, а не радоваться, что воскресенье наступило!
— Заберите его скорее, брат, умрет ведь.
— Поступила заявка, мы едем по вызову. Вызывайте другую машину. Трогай, поехали!
Не в силах больше сдерживать слезы, я заплакал, прикрывая лицо рукавами халата. Обратился к толпе:
— Эх, братья, разве хорошо будет, если бедный человек так и помрет? Дома у него наверняка и дети, и семья!
Кто-то подал голос:
— Видать, ваш знакомый. Увозите поскорее.
Я взмолился перед хозяином маленькой легковушки, что стояла на улице. Тот согласился. С трудом дотащил до машины мужчину в чапане. Какой-то парень подскочил к машине. Я высунулся из окна, подумав: не сын ли это пострадавшего? Но тот спросил у зевак:
— Что здесь произошло?
— Замечательное было представление! Трое одного так отделали! Трах-тара-рах! Нокдаун!
53
Мы повезли мужчину в чапане в больницу. Его не приняли. Женщина в белом халате сказала:
— Это судебное дело.
Позвонила в милицию.
Приехал милиционер, осмотрел мужчину в чапане, сфотографировал его, составил протокол. Потом опросил меня. Я рассказал о себе, милиционер записал. После этого спросил, что случилось. Я обрисовал все точь-в-точь как было. Милиционер записал.
— Пока свободны. Потом вызовем через участкового.
Хозяину машины я протянул три рубля. Он не взял.
54
Вернулся я в чайхану, а мешка моего нет. Спросил у чайханщика.
— Нет, — говорит, — не видел. Как там ваш друг в полосатом чапане?
— Отвезли, кое-как место нашли, — сказал я ему.
— Так-так...
Чайханщик нахмурился, вытер руки и приготовился читать поминальную молитву.
— Умер, значит? Ой, бедняга...
— Нет, в больнице место нашли.
— А-а... Ну так бы и сказали.
Я снова пошел на базар, купил гостинцев. Завязав все это в поясной платок, подошел к Тарлану. Подвесил узел на луку седла. Отдал рубль старику, сидящему возле ворот базара, и отправился домой.
Мне казалось, я упал с луны и только сегодня узнал, что такое жизнь.
55
Что ты будешь делать! Бывают, оказывается, и такие дни, когда, шагая вперед, мы пятимся назад. Все, что ни задумаем, совершается против нашей воли. Те, кого зовем удачливыми, с нами не здороваются. Даже последний кусок изо рта позволяем выхватить.
Братья мои!
Если суждено — счастье улыбается нам даже из дальних стран. Если нет — оно оставляет нас навеки.
Так и случилось на скачках, устроенных налоговиком Хуррамом. Я никак не мог протиснуться в середину круга, а когда мне это удалось — не сумел поднять улак. Если и поднимал — его вырывали или я ронял его наземь. Даже когда туша оказалась под коленом — и тут прозевал.
Братья мои, богатство и труд не всегда рука об руку ходят.
Тарлан недоумевал на мой счет, а я — на его. Так сделаю — не выходит, по-другому — тоже не получается. Хотел даже уехать под предлогом того, что туша воняет. Но черт дернул остаться. Стегая плеткой Тарлана, погнал его к сгрудившимся всадникам. Коней полным-полно. Подбрось шапку к небу — не упадет на землю. Растолкав наездников, я подобрался к улаку. Попытался добыть его во что бы то ни стало. Не смог дотянуться. Да и кони не давали схватить тушу. Сквозь густую пыль различил, как чья-то рука схватила улак. Тут Тарлан правой ногой наступил на тушу. Он сделал это неслучайно. Видел и знал, что делает. Не захотел отдавать улак. Я понял, что надоело Тарлану топтаться без толку вокруг улака. Он жаждал борьбы!
Я закусил рукоятку плетки. Шлепнул Тарлана по крупу. Тарлан, мотая головой, заставил расступиться окружавших его коней. Расчистил место вокруг. Потом подогнул передние ноги. Присел на них перед улаком. С трудом разлепив глаза в густой пыли, я вцепился в улак обеими руками. Увидев, что туша у меня, Тарлан вскочил. И не пошел вперед, где нас поджидало несметное множество лошадей, — а попятился назад. Выбрался из гущи. А когда мы оказались на свободе, он развернулся к цели. Помчался вихрем. Увидевшие — увидели, не увидевшие — пусть жалеют!
Тарлан приблизился к краю темной ямы. Разжав колено, я выпустил тушу. Но голоса распорядителя почему-то не услышал. Обернувшись, с досадой ударил себя по колену: улак лежал на краю ямы, а не на дне!
С досады я решил обидеться. С таким расчетом, чтобы услышали все, и особенно распорядитель, я крикнул:
— Мы уезжаем! Нам когда-нибудь вообще давали награду по справедливости?
И пустился в путь, с силой стегнув Тарлана. Поехали, Тарлан, такие бедолаги, как мы, людям неинтересны! Едем, Тарлан, ведь голова у нас — плешивая! Нам, плешивым, награда не полагается!
Оглянулся. Надеялся, что друзья-односельчане вернут нас. Придержал Тарлана. Опять обернулся. Хоть бы одна душа за нами поскакала! Проехал мимо людей, сидевших на дувале. Может, кто из них попросит вернуться. Мимо стольких людей проехал, и хоть бы кто словом обмолвился! Не спросили даже: «Куда путь держишь, Зиядулла-наездник?» А еще людьми называются! Да ну их всех!
Теперь я обиделся и на зрителей. Ну и сидите здесь, как слепые, а я отправлюсь домой и с удовольствием растянусь на постели, сказал я себе.
Поехал по улице, которая вела в кишлак. Остановился возле пересекавшего улицу арыка. Тарлан потянулся к воде. Я не дал ему попить. Привязал к концу палки, торчавшей из-под крыши дома Шакиркула. Отряхнул от пыли одежду. Умыл лицо. Попил воды, зачерпывая ее ладонями. Со вздохом уставился на арык.
На глаза мне попался мальчуган. Он сидел у арыка, макал лепешку в воду и ел. Пригляделся, а штанишки у него мокрые.
— Чей ты, сынок?
— Моего отца.
— А кто твой отец?
— Шакиркул.
— Вот как! И как зовут? Карим? Молодец! Штанишки-то у тебя мокрые, Каримбай?
— Мама на свадьбе.
— Вот оно что! А сам, значит, переодеваться не научился. А мы вот со скачек едем. Нет больше справедливости на скачках, Каримбай. Выигрывают только свои.
— Скачки уже закончились?
— Нет, еще идут.
— Тогда езжайте туда.
Я насторожился. Внимательно посмотрел на мальчугана.
— Вы что-то сказали, Каримбай?
— Вы ведь попили воды.
— Да, Каримбай, попил. Но что мне теперь прикажете делать, Каримбай?
— Езжайте на скачки.
— Я вроде как решил не возвращаться, Каримбай. Нет больше справедливости для нашего брата.
— Если сейчас не поедете — скачки кончатся.
— Ну, так и быть, уговорили, Каримбай. Ехать так ехать, будь по-вашему.
Отвязал Тарлана, оседлал.
— Я возвращаюсь, Каримбай. Не могу отказать в вашей просьбе. А так бы ни в жизнь не вернулся.
На обратном пути я все еще злился на зрителей. Сердито глянув на них, сказал про себя: «И вы еще называете себя людьми? Один Каримбай оказался человеком».
Я встал в стороне от сгрудившихся всадников. Распорядитель бросил на меня взгляд, что-то сказал стоявшим рядом наездникам. Мол, как собака: сам ушел, сам вернулся. Я уверен, что так он и сказал. И другие так же сказали. Что я им должен был ответить? Что Каримбай меня вернул? А вдруг спросят: какой-такой Каримбай? Сын Шакиркула в мокрых штанишках? Э, кто будет разбираться! Скажу: учитель Карим вернул.
Односельчанину Самаду я громко, чтобы все слышали, сказал:
— На обратном пути Каримбай схватил за поводья. Все не мог успокоиться: вернитесь да вернитесь. И такая мольба была у него в глазах, что не смог ему отказать.
56
Отара рассыпалась по горным склонам. Пока ее собирал, уже стемнело. Домой вернулся в сумерках. Выяснилось, что наш участковый оставил какой-то клочок бумаги. Завтра в десять утра мне нужно быть в милиции. Зашел в дом напарника и извинился. Попросил его завтра попасти овец одному. Сказал, что вышло неотложное дело и я отработаю в другой день.
Спозаранку вдвоем с Тарланом отправились в город. Привязал Тарлана у входа в милицию, вошел в комнату. Вытащил из-за пазухи бумажку, показал милиционеру, сидевшему у двери. Он провел меня в комнату с обитой кожей дверью. Сидевший в глубине молодой человек встал и вежливо меня пригласил. Представился: капитан Рузиев. Милиционер, который привел меня сюда, вышел. Капитан-начальник кончиком своей ручки указал мне на стул. Я сел. Начальник порылся в бумагах.
— Значит, фамилия ваша Курбанов, верно? Почему опаздываете, брат? Время-то уже двенадцать.
— По правде говоря, капитан-начальник, ехал я сюда со скоростью Тарлана.
— Вот как? И кто этот ваш Тарлан?
— Это наш конь, капитан-начальник.
— Ах вот оно что! Выходит, вы на коне приехали, когда столько техники вокруг?
— А то как же! Техника — это не для нас, капитан-начальник. Я не выношу запаха бензина.
— Значит так, ака. Мы бандитов ищем. Устроили очную ставку пострадавшего и подозреваемых. Он показал, это не те люди. А вы не пришли. Придется вызвать вас еще раз.
Мы с Тарланом вернулись в кишлак.
57
Вечером, когда смотрел телевизор, пришел Рихсиев. Он лег, подмяв под локоть подушку.
— Ну что, товарищ Курбанов? Слушали доклад, который я читал по радиоузлу?
— Нет, а когда читали?
— Ну вот тебе раз, ведь только что и читал. Двадцать минут и сорок секунд!
— Я смотрел телевизор. А на какую тему читали доклад?
— О международных событиях.
— Вот как! И какие же новости в мире?
— Международные дела никудышные, товарищ Курбанов, совсем никудышные. Ситуация все обостряется и обостряется. Страны НАТО размещают в Западной Европе крылатые ракеты. В Сальвадоре идут кровавые сражения, обстановка в Никарагуа сложная. Туго приходится народу Палестины. И всему виной — империалисты США, товарищ Курбанов. Империализм замышляет провокации. К примеру, империалисты США организовали в Польше провокационно-диверсионные группы. Отравили народы идеологически, вот. Порешили с корнем уничтожить в Польше социалистическое общество. Однако злодейские планы империалистов разоблачили. ПОРП отстояла социализм...
Ни единого слова из его рассказа я не понял. Смотрел в телевизор, а ему кивал головой: мол, да, да...
58
Через два дня участковый снова принес бумагу. И снова ранним утром мы с Тарланом отправились в путь. На этот раз торопились и прибыли вовремя. Капитан-начальник возил четырех подростков в больницу, устроил им очную ставку с мужчиной в полосатом халате. Потом устроил очную ставку со мной.
— Не те, — помотал я головой. — Волосы у них были длинные-длинные.
Капитан-начальник рассмеялся.
— А не припомните ли, ака, не было у них на лице повреждений?
— А то как же! Настоящая рана была на лице, капитан-начальник.
— И какая же рана?
— У обоих лица были в крови. Ведь мужчина в полосатом халате бил их по головам.
— Вот как? Что ж вы раньше об этом не сказали, ака? Это меняет дело.
— И потом, у самого младшего одежда была в грязи, капитан-начальник.
Капитан-начальник начал быстро писать. Мотнув головой, засмеялся. Почему он засмеялся — я так и не понял.
— Скажите, ака, знаете ли вы хотя бы одного человека, кто был свидетелем этого происшествия?
— Может, я и преувеличиваю, капитан-начальник, но там было больше ста человек. Как я мог узнать кого-то из них? Там было даже два милиционера.
— Как вы сказали? Два милиционера? В самом деле?
— Так и есть, капитан-начальник. Сидели прямо за моей спиной и пили чай.
— И они тоже всё видели?
— А то как же! Видели от начала до конца, капитан-начальник!
— Вот оно что!
Капитан-начальник вытащил из железного сундука одну большую толстую бумагу и развернул ее. На бумаге было наклеено видимо-невидимо фотографий.
— Посмотрите, ака, нет ли среди них тех, кого вы видели.
Я разглядывал фотографии, водя по ним пальцем. Наконец узнал одного из них. Ткнул в его лоб пальцем.
— Вот он, тот самый!
Капитан-начальник посмотрел, наклонившись, и покачал головой. Сложил фотографии и засунул в сундук. Вышел и снова вернулся.
— Вы, ака, побудьте пока вон в той комнате. Я сам вас позову.
Я вошел в соседнюю комнату и сел. Это была комната без двери. Капитан-начальник опустил бархатную занавеску. Кто-то спросил: «Можно?» Капитан-начальник стал задавать вопросы.
— Итак, где вы были двадцать четвертого января, в воскресенье часов в двенадцать?
— В каком январе? Январе этого года? На участке был.
— А нельзя ли поконкретнее?
— Вел наблюдение вокруг винзавода.
— Так, значит, вы были в районе завода?
— Да.
— И вам ничего не известно о происшествии в этот день у чайханы?
— Что за происшествие?
— Там была драка.
— Хоть убейте — ничего об этом не знаю!
— Хорошо. Подойдите сюда, ака.
Я вышел к ним. Парень, стоящий передо мной, точно был одним из тех милиционеров, которые пили чай за моей спиной.
Увидев меня, он побледнел.
Капитан-начальник показал ему на меня.
— А этого человека вы когда-нибудь видели?
Тот посмотрел на меня пристально и пожал плечами.
— Не припомню.
Я чуть было не рассмеялся. Потом напомнил ему о случае у чайханы.
Тот глядел в потолок и долго вспоминал. Затем вдруг приставил указательный палец ко лбу.
— Ну да, точно! Теперь вспомнил. Я шел к своему участку мимо этого места. Там еще на улице собралось много людей. Я и подумал: должно быть, торгуют чем-нибудь.
— Ну и ну! Ведь мы с вами еще разговаривали, брат. И я вам...
— Со мной говорили? Быть этого не может! Ложь! У вас ведь борода — думайте, прежде чем говорить. Вы спутали меня с другим человеком.
Капитан-начальник посмотрел на меня:
— Слышали? Он говорит, что там не был.
От удивления я даже схватился за ворот:
— О, Всевышний!
— Так, вы свободны Кадыров. Может, еще кого вспомните, ака?
— А то как же! И чайханщик все видел.
— Чайханщик? А еще?
— Еще видел продавец жареной рыбы.
— Так, продавец жареной рыбы. На сегодня все, ака. Об остальном поговорим в другой раз.
59
Когда в следующий раз прислали бумагу, я не поехал. Была причина — умерла бабушка Доно. Пошел на похороны. Старуху завернули в саван, поплакали, похоронили.
Я в мрачном настроении лежал дома, когда нежданно-негаданно явился Рихсиев. Сказал жене, чтобы подала чай.
— Что это вы не в духе, товарищ Курбанов?
— Бабушку Доно отнесли.
— Куда вы ее отнесли?
Тут я понял, что он не был на кладбище.
— Я говорю, что умерла бабушка Доно.
— А, стало быть, ее похоронили. Вы сказали «отнесли», вот я и решил, что отнесли какую-нибудь вещь.
Я отвернулся и закрыл глаза. Не смог сдержаться. Повернулся обратно. Впервые в жизни я решил дать Рихсиеву мудрый совет:
— Рихсиев-ака, вы человек образованный, знаете все новости в мире. Не мне вас учить. Никогда не отрывайтесь от народа, ака. И особенно — в двух случаях. Во-первых, на свадьбе. Засучив рукава, подобрав полы, послужите людям, чтобы свадьба прошла весело, радостно. Свадьба — она для всех, да. И во-вторых — будьте с народом во время траура. Горюя и плача, разделите горе людей. Горе, причиненное смертью, человек в одиночку перенести не сможет. Одному это не по силам. Не оставляйте человека одного, разделите с ним его печаль. Именно в этих двух случаях человек и проявляет свою сущность.
— Но я не знаю такой старухи. Кто она? На каких должностях работала?
— Она — человек, как и все мы. Бедная старушка. Всю жизнь проработала в колхозе. Под старость трудилась сторожем в магазине. У бедняжки Доно не было ни сына, ни дочери. Некому было о ней поплакать. Мы сами ее оплакивали, называя ее нашей тетушкой и бабушкой. Мы ее и хоронили. Народ ее похоронил.
— Я что-то слышал краем уха. Когда шел в школу на урок, люди говорили, что кто-то умер. Не придал этому значения.
— В этом все и дело. Вот почему на похоронах было так мало людей. С кладбища я вернулся расстроенный. «Неужели такова теперь стала цена человеку?» — спросил я себя. Рихсиев-ака, придет день, когда и мы с вами уйдем. Смерть ждет каждого из нас. И если в такой день мы не пригодимся друг другу — зачем тогда мы живем?
Рихсиев слушал меня, раскрыв рот.
— Разве обязательно идти всем, товарищ Курбанов? Да хватит и четырех человек из родственников. Поднимут носилки с четырех сторон и понесут. Больше четырех человек не нужно. А впрочем, пусть будет шестеро. Двое будут могилу копать.
— Рихсиев-ака, человек не собака, чтобы, волоча его за ногу, выбросить в яму. Человек на то и зовется человеком. Разве есть существо величественнее, чем человек?
Рихсиев слушал меня, раскрыв рот.
— Да ладно, подумаешь: какая-то там старушка. Всего-навсего сторожиха! Вот если бы она была личностью, имевшей большое международное или, по крайней мере, местное значение; если бы мы стояли в почетном карауле, повязав на руку черную повязку; носили бы траур, речь могли бы произнести...
— Рихсиев-ака, больших или маленьких людей не бывает. Все — люди. Хороший ли человек, плохой — живет он одну жизнь. Он жил так, как мог; делал то, что было в его силах, и считал себя человеком. Встречался с нами лицом к лицу, плечом к плечу, жил с нами в одно время. Когда человек уходит безвозвратно, тот, кто не проводит его, разве может считаться человеком?
— Смерть старушек, товарищ Курбанов, — дело местного значения. Большой важности не имеет. Вон сколько трагедий разыгрывается на международной арене... Иранский шах Пехлеви, оказывается, дал тайный приказ сжечь кинотеатр. В нем было пятьсот человек. Вот что такое настоящая трагедия. Ужас! Я выражаю иранскому народу глубокое соболезнование. Я встревожен международным положением, товарищ Курбанов. Очень озабочен! Международная обстановка с каждым днем обостряется все сильнее...
60
Наутро к нам пришел участковый. Не поздоровавшись, встал, заложив руки за спину, у порога и начал выговаривать:
— Вам что, советские органы — игрушка?
— Что мы такого сделали?
— Почему не явились в назначенное время?
Я взорвался:
— Не захотел идти и все тут! С женой в кино ходил! Понятно?
— Залезайте в машину!
Удивившись, я выглянул через дувал на улицу, а возле наших ворот — милицейская машина. Желтая. Мне стало не по себе.
— Участковый, брат, так не годится. Убери поскорее свою машину! Не дай Бог никому, чтобы у его ворот стояла «скорая помощь» или милицейская машина. Уезжай скорее, брат, пока никто не увидел!
— Будет вам, нечего философствовать.
— Вот я перед тобой. Хочешь — стреляй, а в милицейскую машину не сяду! Уж если есть такая нужда — поеду на автобусе.
— Тогда чтоб живо следом за мной приехали!
Они уехали. Я с тревогой выглянул через забор на улицу: не увидел ли кто милицейской машины? Хвала Всевышнему, людей на улице не было.
61
Я отправился в райцентр на автобусе. В дороге меня укачало. Пришел в милицию, открыл обитую кожей дверь. Капитану-начальнику рассказал о бабушке Доно. Тот покачал головой, выразил соболезнование.
В комнату вошел милиционер. Подошел к капитану-начальнику.
— Некоторые, товарищ капитан, указывают на Мумина — того, что с улицы Коммунизма.
— И где этот парень?
— Не видать нигде. Я аккуратно расспросил соседей. Говорят, лежит дома, лицо разбитое мазями мажет.
— Ясно. Глядите мне в оба, чтобы чего не пронюхал. Доставите, когда скажу. А сейчас приведите чайханщика и продавца рыбы.
Спустя некоторое время милиционер вернулся.
— Привел, товарищ капитан. Пусть войдут?
— Введите.
На пороге появились чайханщик и продавец рыбы. Чайханщик согнулся и поздоровался. Капитан-начальник, указывая карандашом на чайханщика, сказал:
— Сначала войдите вы. А вы — подождите в коридоре.
Чайханщик хотел поздороваться с капитаном-начальником за руку. Прижал руки к груди и засеменил по ковру. Капитан-начальник, не поднимая головы, карандашом указал чайханщику на стул. В замешательстве чайханщик чуть было не схватился обеими руками за карандаш. Потом отдернул руки и сел туда, куда ему показали. Прямо напротив меня. Кивнул мне. Капитан-начальник просмотрел кипу бумаг. Повернулся к чайханщику. Записал его имя и фамилию.
— А теперь расскажите о драке, которая произошла в вашей чайхане, Саттаров-ака.
— Какой драке?
— О драке, происшедшей двадцать четвертого января.
— Что еще за драка? Уж не сон ли это? Ах, да, вспомнил! История эта произошла не в нашей чайхане, а на улице, капитан-ука8 .
— Точнее, возле вашей чайханы.
— Сами понимаете, капитан-ука, в базарный день народу бывает много. Обычно я очень занят. Шум такой, что ничего не услышишь.
— Но ведь, наверное, можете отличить простой гул в чайхане от криков драки?
— Не отличаю, капитан-ука, совсем не отличаю. В этом все дело. В ушах все время гудит. А кто, о чем — не разберешь. Хотите верьте, хотите нет. Вот, если сосчитать на пальцах, я могу сказать: есть в этом гуле голоса стариков — это раз! Есть молодых — это два! Есть и голоса старушек — это три! А есть и девичьи — это четыре! Еще есть голоса младенцев — это пять! Итого уже пять! Теперь сосчитаем остальное. Кроме перечисленного: шум от проезжающих по улице машин — это раз! Мычание коров, возвращающихся с базара, — это два...
— Ладно, хватит. Расскажите мне о том, что видели.
— Как же так, капитан-ука? Как я мог видеть, если я ничего не слышал?
— Но глаза-то у вас есть?
— Все верно, глаза есть. Всевышний, как вы можете заметить, и нас тоже ими не обделил. Только знаете, капитан-ука, если бы вам довелось выпить хоть пиалку чая в нашей чайхане, вы бы точно заметили, что самовар наш стоит в самой глубине чайханы! Есть одно махонькое окошко, как в ларьке. Во-от такусенькое! Через это окошко я и передаю чай. Окошко вровень с моей грудью. Если даже вот так согнусь и выгляну — улицы мне оттуда не видно. У меня аж поясница разболелась, капитан-ука. Целый день нагибаюсь.
— Но, может, вам хоть что-то известно об этой драке?
— Известно, капитан-ука. Один раз нагнулся и увидел толпу на улице. Больше ничего не видел.
— Ладно, идите. Если понадобитесь — вызовем снова. Спутнику вашему скажите, пусть войдет.
Прижимая руки к груди, чайханщик кивнул капитану-начальнику. Быстро засеменил к двери, будто за ним кто-то гнался.
Вошел продавец рыбы. Капитан-начальник записал и его имя и фамилию. По тому, как он надменно расселся и как вопрошающе — мол, слушаем — нахмурил брови на капитана-начальника, было видно, что человек он бывалый. У меня появилась надежда.
— Итак, теперь мы вас послушаем, Шукуров-ака.
Продавец рыбы даже глазом не моргнул.
— Что вы хотите услышать?
— Как вы знаете...
— Знаю, участковый мне говорил. Но я ничего не видел. Все! Могу даже написать. Больше ничего! Я могу идти? Меня работа ждет. На этом все!
— Не спешите, разговор наш только начался. Вы наверняка оставили кого-нибудь вместо себя.
— Сын остался. Он еще молод, может обидеть посетителей. Все!
— Что-то больно часто вы «всекаете». Отвечайте на вопросы! Решается судьба человека! Что неясно?
— А вы не кричите на народ. Пользуетесь тем, что сидите за должностным столом. На этом все!
— Я разговариваю с вами, а не с народом.
— Народ начинается с одного человека. Я — выходец из народа, не кричите на меня. Все!
— Я разговариваю, а не кричу.
— Нет, кричите. И все тут!
— Ладно, не будем кричать. Похоже, Шукуров-ака, вы сегодня не с той ноги встали. Свободны, можете идти. Вызовем вас снова.
— Как хотите. Все равно ничего нового не услышите. На этом все!
Продавец рыбы ушел, задрав нос. Капитан-начальник отпустил и меня. Сказал, что вызовет еще раз.
— Капитан-начальник, дома у меня полно дел. Вдобавок столько раз уже пропускал улак. Почесаться некогда...
— А как прикажете мне поступить, ака? В общем, так. Свидетели в этом деле нам не нужны — есть медицинская экспертиза. Вы бы только помогли преступников опознать. Те двое — городские. Продавец рыбы с чайханщиком знают преступников. Но вы сами слышали, что они говорят...
62
Я шел по обочине дороги. Прошел мимо того места, где была драка. Дорогу мне преградил человек в белом халате. Взглянул ему в лицо, а это продавец рыбы. Он взял меня за локоть, потянул в свою лавку. Сели на длинную скамейку в стороне от котла. Положив мне ладонь на колено, продавец спросил:
— Это вы на меня донесли, ака?
— Я не доносил.
— Нет, донесли. И все тут! Что может быть хуже, чем донос?
— Друг, я сказал то, что видел.
— Сплетни, уважаемый, — дело бабье. Все! Вы ведь нормальный мужчина. «Сказал то, что видел». И что же вы видели? Ну, что?
— Сказать по правде, друг, и вы себя вели не совсем подобающе. Ведь вы все видели и не подошли. Собака ваша — и та прибежала, хотя у нее человеческого разумения нет.
— Это собака! Собака на то и собака. И все тут! Влезает, куда ее просят и куда не просят, и лает. А так — какое ей дело до других? Знала бы себе полеживала. Собака делает свое собачье дело. Но мы-то с вами люди. Мы не должны равняться с собакой. Все! И вообще, родственник ваш оказался довольно странным человеком. Ребята свалят его с ног, а он снова поднимается; снова свалят — он снова встает, хоть и шатается.
— Что же ему еще было делать?
— Лежал бы себе. И все тут! Разве в одиночку он справился бы с троими? Будь я на его месте — после первого удара грохнулся бы на землю. И больше не вставал бы. Все! А поднимешься — все равно свалят с ног. До их ухода притворился бы, что лежу в беспамятстве. Глядишь и отделался бы одним ударом. И не получил бы никакого увечья. Все! Ведь что в результате? Родственник ваш лежит теперь в больнице еле живой. И все тут! Вы его навещаете? Как он сегодня?
— Нет, не ходил.
— Вот тебе раз! Это еще почему?
— Я ведь с ним не знаком.
— Ну надо же! Вдобавок ко всему вы с ним еще и не знакомы?
— Это правда.
Продавец нагнулся, посмотрел мне в лицо. Понял, что я не вру, хлопнул себя по коленям и рассмеялся.
— Ну вы даете! Да вы, оказывается, Афанди9 !
Продавец поглядел на собачку, лежащую возле деревянной решетки. Покачав головой, опять рассмеялся.
— Вот так штука! Какое же вам дело, если он вам не родственник и даже не знакомый? Нет, вы настоящий Афанди! Или вам от этого была личная выгода?
— Какая еще выгода, друг?
Продавец показал жест, потирая палец о палец.
— Деньги? Не говорите так, друг, не говорите так.
— Почему ж тогда вы так переживаете? Вот так штука, ну и Афанди! Ладно, на этом все! Вы решили снова туда пойти? Тогда вот что, ака: вы меня не видели, а я — вас. Еще раз наябедничаете — и мы сильно поссоримся. Все!
Я сел в автобус. Глаза мои слипались. Братья мои, как болит голова!
63
Назир-маслобойщик на скачки приехал на кобыле. Всем кобылам кобыла. Круп широкий, крепкий, поблескивает.
Тарлан уставился на кобылу, и глаза его стали совсем другими. Пустил его на улак — он пошел в сторону кобылы. Потянул поводья — стал порываться к кобыле. Пустил его за конем с улаком — поскакал за кобылой. Я не знал, что делать. Назиру-маслобойщику высказал свою досаду:
— Эй, друг, спрячьте от глаз подальше свою кобылу. Пожалуйста.
Наездники, смеясь, отпускали соленые шуточки. Назир-маслобойщик уехал со скачек. Довольный, я пустил Тарлана на улак. Тарлан был рассеянным. А ведь настроение у него, похоже, хорошее. Терпение мое лопнуло. Я разозлился. Рукояткой плетки ударил Тарлана по голове.
— Проклятие твоим предкам! Вот тебе, вот!
Подняв передние ноги, Тарлан подпрыгнул чуть ли не до небес. Раздраженно заржал. Несколько раз обежал долину. Весь покрылся потом. Пот стекал у него со лба, падал в ноздри, которые то открывались, то закрывались, подобно рыбьей пасти. Я подъехал к толпе всадников. Пустил Тарлана на улак, хлеща плеткой куда попало. Он опять заупрямился. Рукояткой плетки я начал бить его между ушами, по морде.
— Что? Тебе все мало? Вот, получай, вот! Чтоб тебя перевернуло!
Братья мои, когда находит гнев — уходит разум! Я содрал с Тарлана седло, упряжь, уздечку. Стеганул по голове.
— Уходи, зверюга, уходи! Ты конская колбаса, да и только. Позвала тебя кровь предков!
Тарлан убежал, потряхивая гривой. Наездники бросились было за ним, но я махнул рукой: мол, не надо.
Я не стал дожидаться конца скачек. С седлом и упряжью под мышкой пришел домой. Жена встревожилась, спросила про Тарлана.
— Не спрашивай, жена, не спрашивай. Помнишь, приезжали артисты из Термеза, показывали спектакль в клубе? Что в этом спектакле тогда сказал Алишер Навои? Как ни воспитывай скотину, она все равно останется собакой или ослом. Человеком она не станет. Так он сказал. Навои оказался прав, жена! Холил я коня, сам весь высох. Не пил, не ел — все отдавал Тарлану. Даже детей обделял — все ему отдавал. И все равно Тарлан не стал человеком. Я его избил и прогнал. Отказался от него. Ушел Тарлан к своему звериному роду. Вот увидишь, жена: Тарлан ослепнет. Мои хлеб и соль сделают его незрячим. Вот увидишь.
— Зря вы так поступили. Лошадь была дорогая.
В душе у меня лопнуло что-то и рассыпалось на мелкие-мелкие кусочки. Жалко мне стало Тарлана.
64
Поздно ночью послышался стук в большие ворота.
— Кто бы это мог быть? — подумал я и, набросив на плечи чапан, вышел во двор.
— Кто там? — спросил я.
Никто не ответил. Заскрипела цепь на воротах. Я подошел, открыл. О Всевышний, у ворот стоял Тарлан. Один! Он потянулся ко мне мордой и виновато зафыркал. Я не сказал Тарлану ни слова, даже не взглянул на него.
«Да, ты стал человеком», — подумал я и отвернулся от него.
Тут уж никуда не денешься: нельзя же прогнать человека, который пришел к тебе в дом. Не проронив ни звука, я пошел к конюшне. Тарлан потрусил за мной. Пустил его в конюшню и запер дверь.
65
Наутро пришел Назир-маслобойщик. Позвал меня из-за дувала.
— Зиядулла-наездник, можно вас на пару слов?
Протянул руку через дувал.
Справившись о делах и здоровье, спросил:
— Как там наш жених?
Я был в недоумении:
— Какой жених?
— Как какой жених — Тарлан!
— А, Тарлан? Ничего, ничего.
— Домой пришел?
— Да, пришел. А что?
— Да просто, интересуюсь.
Назир рассказал о том, что произошло.
Оказывается, Тарлан после нашего расставания отправился прямиком к Назиру-маслобойщику. Сам вошел в ворота.
В это время Назир как раз расседлывал свою кобылу. Увидев Тарлана, удивился, но не прогнал. А что он мог сделать? Разве можно что-то сказать жениху, который сам пришел в дом с поклоном?
Жених не постеснялся — придется стесняться хозяину, подумал Назир. И, прикрыв глаза воротом чапана, вошел в дом.
Братья мои, и пророк приветствовал своего зятя. Ах-ха!
Я молча слушал, прислонившись к дувалу.
Дальше Тарлан с кобылой стали обнюхивать друг друга, тереться мордами. Говорили о чем-то. Объяснившись в любви, стали угождать друг другу...
Спустя какое-то время маслобойщик проснулся. Глянул — а жениха и след простыл.
Тарлан отдал свою любовь. Олмакуз, кобыла Назира, ее приняла. Ах-ха!
— Да, получается, Зиядулла-наездник, мы с вами стали сватами.
— Не шутите так, ака, не шутите!
— Какие там шутки! Чем вы кормили жениха, Зиядулла-наездник?
— Да будет вам уже!
Я всплеснул руками и засмеялся, прикрыв лицо ладонями.
— Хватит, ака, хватит!
— Ты смотри! А мы-то и не догадывались...
— Тише, жена услышит!
— А нам-то и невдомек...
— Ну вот, наш Тарлан, оказывается, шустрый малый.
— Ну да, — согласился Назир. — Весь в хозяина. Недаром говорят: каждая скотина на своего хозяина похожа.
— Что-что?
— Если скотина не будет похожа на хозяина — как пить дать, подохнет.
Отковыряв кусок глины из дувала, я метнул его в Назира. Тот прикрыл лицо рукой.
— Тише! Жена услышит, — сказал я.
Хлопнув в ладоши, я опять рассмеялся.
— Какой же все-таки шустрый у нас Тарлан! — не унимался Назир.
Я взял себя в руки, протер слезящиеся от смеха глаза.
— Да, бывает такое. Что поделаешь — живая душа. Заходите, сват, чаю попьем.
— Нет, сват, нет. Пойду я на свою маслобойню.
— Ну хорошо. А где невестка-то, сват?
— Вон она, невестка!
Я посмотрел через дувал и увидел стоящую возле Назира лошадь.
66
Самад-наездник получил на скачках все полагавшиеся ему награды. На обратном пути всех нас пригласил в гости.
Когда подъехали к его дому, я призадумался. Все наездники, кроме меня, живут рядом. Они отведут коней — и сразу к нему. Наш дом отсюда далеко. Пока отведу Тарлана домой и вернусь, дважды можно будет плов приготовить. Гости не станут меня дожидаться. Все мясо съедят. А могу и я полениться и не прийти.
Думал-думал — и решил остаться. Что ни говори, а желание поесть — свое возьмет.
Привязал Тарлана к воротам. Когда снимал с седла выигранные на состязании ковер и халаты, увидел на улице братишку жены, Каракула.
— Куда путь держишь? — спросил я.
— К вам, — ответил он.
— Тогда и Тарлана с собой возьми, — сказал я.
Поддержав Каракула за ноги, помог ему сесть в седло.
У Самада-наездника мы отдыхали, полулежа на курпачах и сладко потягиваясь. Оживленно беседовали, обсуждали прошедший улак. Наездники оценивали коней. О допущенных промахах говорили друг другу в лицо. Когда речь заходила об удачах — одобрительно похлопывали друг друга по плечу.
— Вот и молодец, живи долго! — так говорили мы, хлопая друг друга по колену. Ставили друг друга в пример.
Самад-наездник снял с гвоздя домбру. Настроил ее. Щелкнул пальцами, заиграл. Каждый из нас погрузился в свои раздумья. Дошла очередь и до меня. Я сел, скрестив ноги. Засучил рукава. Настроил домбру на свой лад. Играя шутливые частушки, я подтрунивал над наездниками. Самад, не вставая с места, в такт поводил плечами.
В шутки свои я вставлял колкие словечки. Упоминал и о лошадях. У меня получилась лошадиная песня! Вот так!
Шире не видел спины —
Молодоженам кровать,
Пар из ноздрей изойдет —
Вспыхнет сухая трава,
Воду пролью меж ушей —
Станет вертеть жернова!
Братья мои, конь, о котором говорится в песне, — и есть наш Тарлан. Вот он гарцует, и тело его упруго вздрагивает. Вот Тарлан заржал, глядя на безбрежные холмистые степи Вахшивара. С могучих холмов откликнулось ему эхо. А может, и ваш конь — сродни нашему Тарлану? Тогда эта песня и о вашем коне. Вот так!
Но не годится без конца слагать песни о конях — пора перейти и к наездникам. Кого бы мне воспеть? Может, наездника Одину, что задумчиво сидит в углу? Ему уже за тридцать, а он еще не женат. Дай-ка я кольну его разок — авось взыграет в нем юношеский задор! Ах-ха!
Позовет в дорогу если
Свадьба доброго кунградца,
Если на почетном месте
Сядешь между домочадцев, —
Что скажу, когда обнимешь
Пери, что смешлива вечно?
Сердце стало с ней беспечно!
— Эх, сразил наповал!
— Так держать, Зиядулла-наездник!
Друзья смекнули, к чему я клоню. И тот, кому была предназначена моя песня, тоже понял! Поглядел на скатерть, мотнул головой и засмеялся. Следующие свои слова я произнес без насмешки:
— Одина-наездник, к тебе обращаюсь. Пока в доме всадника две головы не появятся — богатство его не удвоится. Женись же наконец, друг. Ходишь и молчишь, будто в рот тебе толокна набили. Откройся нам: что стряслось? Мы — твои товарищи по стремени. Сгодимся тебе и в добрый час, и на черный день.
Другие наездники меня поддержали.
Наездник Одина ответил не сразу. Оказалось, этот негодник Одина имеет виды на мою свояченицу. Вот так штука! Посылал сватов, а теща наша ему отказала.
Я спросил, а что, кроме моей свояченицы, никакая другая не подойдет? Одина ответил, что нет. Оказывается, кроме сестры моей жены, никого на свете он знать не желает. Мол, свояченица наша во всем мире одна такая, единственная.
— Да быть того не может! — удивился я.
— Клянусь! — отвечал Одина.
Братья мои, выходит, он и в самом деле влюблен. Ах-ха!
— Так и быть, Одина-наездник! Дай руку — и я сам стану твоим сватом! — сказал я. — Не будь я Зиядулла-наездник, если не женю тебя на свояченице и мы с тобой не станем свояками. С этого дня мы с тобой свояки! — так и сказал. А еще добавил: — Ну-ка, подвиньтесь! Свояк свояка встретил!
67
Верно говорят, братья мои, поручишь дело мальчишке — сам беги за ним следом. Только вдумайтесь, что натворил братишка моей жены: из арыка, что возле дома, напоил Тарлана! Тарлан напился воды, когда был весь в поту. Потом Каракул отвел Тарлана в конюшню и привязал.
Утром вывел я Тарлана из конюшни, а у него шкура на брюхе ходуном ходит! Так бывает, братья, когда конь опился воды! В Тарлана попала вода! Вот удружил шурин! Ну голова! Что мне ему сказать? Сказать, что, когда конь весь в поту, нельзя его поить и потом запирать в конюшне, не выгуляв хорошенько? Сказать, что иначе конь станет непригодным для скачек? Сказать, что хоть в школе ты и секретарь комитета комсомола, а таких простых вещей не знаешь? Или сказать, как это у тебя, отличника Кадырова Каракула, без единой четверки, не хватило ума? Или, может, сказать, что на то, чтобы обмениваться под партой записочками с дочерью Омана-музыканта, у тебя ума хватает, а на такие простые вещи — нет? Был бы ты, как я, плешивый, — простил бы. С плешивого что возьмешь? У него ум с волосами выпал. Но ведь на твоей голове — копна волос! Но не скажу, ничего не скажу! Шурину такое говорить нельзя, хотя бы ради его сестры.
68
И я занялся тем, что, оседлав Тарлана, стал сгонять с него воду. Многие состязания прошлось пропустить. Если и ездил на них, то скакал не на Тарлане. Брал чужих лошадей.
69
Так случилось однажды и на состязаниях в Вахшиваре.
Вон та белая гора на западе называется Кирагатаг. Она — продолжение Гиссарских гор.
Не сказать, что гора Кирагатаг расположена близко. Горы эти громадные, и потому кажется, что до них один шаг. Мелкие пятна на них — это заросли арчи. На самом деле арча не такая уж и маленькая — так только кажется издалека. Арча достигает высоты карагача. Ствол — толщиной с человека.
Холмистые степи и горные склоны там покрыты снегом. Долина Корбосды, что находится во впадине горного склона, тоже вся в снегу. Столько снега, что даже сапоги проваливаются. На снегу — следы зверушек. Вокруг следов — куриные перья. Это проделки лисы. Есть и пятипалые следы — волчьи.
Небо сияет. Над головой — ослепительное солнце. Глазам больно смотреть. Искрящиеся, как рыбьи чешуйки, снежинки вышибают слезы из глаз. Все вокруг белое и гладкое, как яичная скорлупа. Поди догадайся, где под снегом яма, а где обрыв.
В душу мне запало сомнение. Участвовать в улаке не хотелось. Но раз приехал — дай, думаю, попробую.
Решил скакать на коне Джуры-бобо.
— Осторожней скачи, — сказал старик.
Смятение в душе усилилось. Натянув шапку до бровей, прикрыл глаза от солнца. Прочел про себя молитву. Направился к темнеющей вдали кучке людей, сгустившихся на белой, как отбеленная бязь, равнине.
Наездники разбрелись, окутанные паром из конских ноздрей.
Улак поднимали дважды. Я наблюдал, как скачут лошади. Мне было и жалко их, и смешно. Кони с трудом вытаскивали ноги из снега. Останавливались и снова начинали движение. Словно шли иноходью. Кони не могут быстро скакать по снегу. Снег сковывает им ноги и слепит глаза.
70
На состязание меня не тянуло, я отошел в сторонку и стал наблюдать. Взгляд мой упал на одного наездника. Конь у него был низенький, чуть повыше осла. Желтая шерсть на нем, как на теленке, — длинная-предлинная. Стремян не было, ноги наездника болтались, задевая снег. Мне захотелось рассмеяться. Но всмотревшись в лицо наездника, я обомлел. Смех застыл в горле. Это был тот самый — плешивейший из плешивых! Но как он сюда попал?
Я подошел к Джуре-бобо, который, оседлав Тарлана, стоял в сторонке. Спросил у него. Джура-бобо ответил, махнув рукой:
— Говорят, он приятель хозяина свадьбы. Сразу его узнал?
— Как не узнать, если он такой же плешивый, как и я?
Стоящий рядом мужчина вмешался в разговор:
— Так это тот самый бывший начальник управления? Вот и я тоже смекнул: что-то здесь не так.
— Что именно?
— Не обижайтесь, что называю его плешивым, Зиядулла-наездник, но лучше бы мне не видеть лица этого плешивого, пропади он пропадом. Эта язва народа сделала свое дело. Как собака, бродит теперь по улицам.
— К вам тоже приходил?
— Лучше бы вам не спрашивать, а мне не отвечать. Всех лошадей загубил. Хозяин свадьбы приходится ему дружком, а у самого — коней не осталось. Шел тогда за своей лошадью и плакал. И вот плешивый заявился к нему на свадьбу. Как хватило у него совести и с каким лицом пришел — мне неведомо. Да что говорить, голова у него — что лицо, одно целое. Взятки гладки!
— Но кто дал ему коня?
— Сам попросил. Еле идет, весь трясется. Пьяный — вдрызг! И вдобавок Хаджикулбай его здорово провел. Будто бы из уважения, подсунул ему мула, похожего на осла. Дескать, все же, как-никак, начальство, поезжайте и присмотрите за состязаниями. Бедняга поверил и примчался руководить. Только бы его лошади не затоптали.
Наездники что было сил понукали коней. Хлестали плетками по крупам. С криками и гиканьем гнали их в круг, где находился улак. Распорядитель объезжал столпившихся наездников, подгонял их и подбадривал:
— Ну же, давай! Хватай улак!
А плешивейший из плешивых призывал орущих во все горло наездников к порядку:
— Шумно, товарищи, очень шумно! Пусть будет поменьше шума!
Один наездник хлестал плеткой коня за то, что тот не решался подступиться к туше.
— Вот скотина, проклятие твоим родителям! Получай за это!
Плешивейший из плешивых сделал ему замечание:
— Не сквернословьте, товарищ наездник! Здесь общественное место!
Наездник его не расслышал, а распорядитель хмуро посмотрел на плешивейшего из плешивых.
71
Братья мои, душа моя была не на месте! Если б Тарлан был в порядке, я бы состязался на нем. Я бы показал этому плешивому...
Гнедой Джуры-бобо разволновался! Тряхнув поводья, рванулся к улаку. Захотел его унести. В такие минуты не стоит удерживать коня. Это все равно что отвести его к воде и не дать напиться. Так коня только испортишь. Он станет равнодушным к улаку и наезднику.
Конь Джуры-бобо опять тряхнул поводья, и я пустил его в круг. Улак вынесли вместе с одним саврасым. Саврасый оказался ловчее: он свернул с дороги, а его наездник наддал коню. Я скакал, держась за улак. Моя замерзшая рука соскользнула с туши. Гнедой Джуры-бобо не отставал от саврасого и расстояние между нами было в маховую сажень. Но за нами след в след скакали другие кони. В этом случае отставать от улака опасно. Самый проворный из мчащихся следом всадников может протиснуться между нами и сломать протянутую руку. Вот почему я не стал тянуть руку за улаком. Конь Джуры-бобо повернул в сторону.
Но теперь меня самого охватил азарт. Тело мое напряглось.
Когда тушу поднимал каурый конь, я присоединился к всадникам.
Доводилось ли вам видеть коня с шерстью курчавой, как у ягненка, а глазами — круглыми, как яблоки? Тогда — дай вам Бог удачи! Это и есть каурый конь! Каурый конь с глазами-яблоками!
Гнедой Джуры-бобо приблизился к улаку вплотную. Отставать от улака в этом случае очень и очень опасно! Если вырвать тушу, она с силой ударится о грудь, а потом и о колени коня. Конь споткнется и упадет.
Чтобы завладеть улаком, правильнее всего вырваться вперед и выхватить его. Я решил так и сделать. Вытянулся в седле, вцепился в улак и ударил плетью коня Джуры-бобо. Но конь Джуры-бобо не чета нашему Тарлану, который скачет только вперед. Он свернул в сторону. Улак перешел в мои руки, но я не сумел сразу его приподнять. Туша с силой ударилась о грудь гнедого Джуры-бобо, а потом о его передние ноги. Гнедой споткнулся и нагнулся вперед. С улаком в руках я перелетел через голову коня...
72
Открыв глаза, я увидел небо. С трудом различил голоса людей. Огляделся вокруг. Возле меня стояли Джура-бобо и несколько моих товарищей по стремени. Поодаль стояли кони. Товарищи по стремени оживились:
— Ну наконец-то глаза открыл.
— Он пришел в себя. Еще раз потрите ему лицо снегом.
— Ну что, Зиядулла-наездник, кости целы?
Только сейчас я понял, что произошло. Попробовал подняться. Правая рука, которой я держал улак, не шевелилась. Была будто неживая. Напрягся что есть мочи и приподнялся. Рука отозвалась острой болью. В глазах у меня все потемнело, снег сделался черным. Снова упал навзничь.
— Он хочет встать. Поднимите его.
Когда я снова открыл глаза, то заметил среди других всадников, стоявших вокруг меня, плешивейшего из плешивых. Я всмотрелся в его лицо. Оно было радостным, даже слегка светилось улыбкой. Это он спьяну или надо мной смеется?
Плешивейший из плешивых заговорил, поглядывая на окружающих:
— Еще много лет назад я утверждал, что улак — пережиток прошлого, он вредит здоровью и опасен для жизни! И вот вам тому подтверждение! Не хотел отдавать своего коня на мясо — и отсидел по закону. Вот вам подтверждение! А сдал бы коня на мясо — не лежал бы, распластавшись, на земле. Хорошо еще, что не умер! Но все равно: он теперь стал инвалидом. Все!
— Когда хороший человек падает с коня — плохой становится прорицателем!
Это сказал Джура-бобо. Он одним выстрелом убил двух зайцев: поднял мне настроение и уколол плешивейшего из плешивых.
Я почувствовал непонятный привкус во рту. Пошевелил челюстью, и что-то скрипнуло. Кончик языка прошел между зубов. Попробовал засунуть в рот палец — тот оказался в крови. Сунул руку под мышку и вытер палец. Понял, что непонятный привкус во рту — от крови, а то, что поскрипывает и движется за щекой, — выбитый зуб.
В душе будто что-то сдвинулось. Правая рука невыносимо ныла. Я приподнялся, опираясь на левое колено. Товарищи по стремени подхватили меня под мышки. Я покачал головой, сказал, что сам справлюсь. С трудом встал на ноги. Голова закружилась, в глазах потемнело. Собрав все свои силы, крепко стиснул зубы. Теперь все вокруг встало на место. Рот до краев наполнился кровью. Еще немного — и прольется наружу. Я не знал, куда сплюнуть. Вокруг меня белым-бело. Если сплюну — снег станет кроваво-красным. А плешивейший из плешивых — увидит кровь...
Я встретился с ним глазами, тот смотрел на меня в упор!
Нет, так не пойдет! Выбитый зуб вместе с кровью во рту — проглотил.
73
Не моргнув глазом, шагая, как богатырь, пошел к гнедому Джуры-бобо. Правая рука не двигалась. Взявшись левой за луку, вскочил в седло. Правая рука заныла. Взяв поводья в левую руку, подъехал к наездникам. Тот, у которого я вырвал улак, с сочувствием спросил:
— Ну как, наездник, ничего не повредили?
Усмехнувшись, отмахнулся здоровой рукой:
— Пустяки. Немного вывалялся в снегу.
Глядевший на меня плешивейший из плешивых слушал, разинув рот!
Дерг-дерг! Ох, моя рука! Осторожно сунул правую за пазуху. Немного полегчало.
Улак был поднят. Я поскакал следом за группой всадников. Машинально высунул руку из-за пазухи.
Дерг-дерг! Как больно!
Кто унес улак — не знаю. Для отвода глаз следовал за конями. Сунул руку обратно за пазуху. Направил гнедого Джуры-бобо за улаком. Гнедой, видно, только того и ждал — мигом ворвался в круг соперников. Я попал в затруднительное положение. Как я подниму улак? Что если кони заденут руку и я соскользну с седла? Я растерялся и не знал, что делать. Но тут чей-то саврасый преградил нам дорогу. Гнедой Джуры-бобо не смог пробиться к улаку. Мое сердце успокоилось. Я облегченно вздохнул. Глянул на саврасого и подумал про себя: «Спасибо, что выручил».
Дерг-дерг!
Прежде, бывало, поджидаешь улак, а он оказывается не в твоей стороне. И надо же: именно сейчас улак мчит прямо на меня! Можно подумать, мне так нужен этот улак; будто он — моя заветная мечта!
Вот улак совсем близко. И все смотрят. Особенно — плешивейший из плешивых!
Стиснув зубы, протянул за улаком больную руку. Сделал вид, будто его схватил и что есть мочи тяну за ляжку. На самом деле, я только коснулся пальцами его шерсти.
Дерг-дерг!
Будто пытаясь вырвать улак, я с гиканьем огрел плеткой гнедого Джуры-бобо:
— Ну давай, милый!
Гнедой Джуры-бобо отстал от улака. Я покачал головой и, словно от досады, махнул рукой, в которой была плетка. Мол, как жаль: удача мне улыбнулась, но ушла. Дескать, не повезло.
Дерг-дерг!
Наконец-то все обещанные награды были разыграны и состязание закончилось.
74
Я оседлал Тарлана. Мы с другими наездниками вернулись домой.
— Позовите доктора, — сказал жене.
Пришел доктор со своим чемоданчиком. Потянул рукав с больной руки. Я застонал.
Дерг-дерг!
Рукав не снимался. Я дал доктору свой нож. Тот разрезал рукав. Глядь, а локоть на правой руке в три раза толще, чем на здоровой. Доктор покачал головой, усадил меня в машину.
Повез меня в больницу совхоза «Хазарбаг». Врачи осмотрели мою руку через какой-то аппарат. Потом наложили гипс.
— Не бойтесь, — сказали, — обычный вывих.
А чего мне бояться? Я, как упал с коня, сразу понял, что вывих!
Братья мои, если даже рот ваш полон черной кровью, не выплевывайте ее перед недругом!
75
Пролежал я больше двадцати дней. Врачи сняли гипс, отпустили домой.
Тем, кто справлялся о моем здоровье, я показывал руку. Хасан-бобо повертел ее, осмотрел и говорит:
— Эге, так она у тебя теперь кривая.
Я присмотрелся — так и есть, от локтя рука стала кривой. Хасан-бобо посоветовал обратиться к Курбану-табибу. Тот скажет, в чем причина.
Наутро, оседлав Тарлана, я отправился в Карахан.
76
Когда-то в этих местах жил человек по имени Хидир. Мы называли его Хидиром-мирабом. Он и впрямь был мирабом! Хидир-мираб лечил вывихи и переломы. И такой человек ушел! Куда ушел? Куда же еще, как не в мир иной! Оставил после себя сына — Курбанназара. Он унаследовал от отца его искусство. Не удивительно, что отец передал ему свое чудесное умение. Ведь сам он был председатель! И не кичился тем, что занимал такую должность. Одинаково относился и к большим людям, и к простым.
В ворота дома этого человека я и постучал рукоятью плетки. Из комнаты вышла женщина. Спросил у нее, где мужчины. Ответила, что на работе. Мол, проходите, они должны вот-вот подойти. Я привязал коня и вошел, отвесив поклон гостиной Курбанназара. Жена его накрыла стол. Я сидел, наливал себе чай.
Пришел Курбанназар. Мы поздоровались, обнялись. После обеда я поведал ему о своем горе. Курбанназар, загнув угол скатерти, сказал:
— Ну-ка, покажите.
Я обнажил руку. Курбанназар осмотрел ее со всех сторон. Ощупал от плеча и до кончиков пальцев. Несколько раз задержался в месте соединения костей. Особенно долго ощупывал локоть. Закрыл глаза.
Мне показалось, что Курбанназар прислушивается к моему локтю. Я удивился. Разве мой локоть — радио или телевизор? Всего-навсего кость и кожа. Разве человек слушает руками, а не ушами?
Только всего этого я Курбанназару не сказал. Подумал про себя: «Ну-ка посмотрим, что же он скажет?»
Курбанназар сказал мне так:
— Зря вы беспокоились. Был небольшой ушиб, но теперь рука зажила. Гипс помог.
— По правде сказать, я бы и не поехал, но Хасан-бобо настоял: езжай да езжай.
— Это ничего. Хорошо, что приехали. Был повод заехать и погостить у меня. А теперь ложитесь, я вас полечу. В другой раз — никакие ушибы вас не возьмут.
Я растянулся на курпаче, голову положив на подушку. Протянув руку Курбанназару, лежал, глядя в потолок. Курбанназар принялся массировать руку, начиная от кончиков пальцев.
— Закройте глаза, так будет лучше. Да, вот так. Можете подремать. Расслабьтесь, как будто вы спите. Кости рук у вас крепкие. Вы и раньше ушибались, падая с коня?
— Нет.
— Почему это случилось с вами теперь?
— Я скакал не на своем коне. Конь Джуры-бобо меня не понял, а я — не понял его. Поэтому так и случилось.
— Вот оно что! Где же был ваш конь?
— В нашего Тарлана попала вода.
— Что бывает, когда в лошадь попадает вода, я знаю. А что значит, если в ноги ему попадает корм?
— Если в ноги коня попадает пища, то они у него затвердевают, а сухожилия лопаются, как струны.
— Вот как? Значит, на таких конях нельзя появляться на скачках?
— Конечно, нет.
— Вороные кони — хорошие или плохие?
— Плохие. Вороные кони — упрямые, у них злой нрав.
— Ага. Сетон-Томпсон тоже так писал. Значит, правда.
— Откуда этот наездник?
— Он не наездник, а канадский писатель. Он писал так в своей книге «Myстанг-иноходец».
— Кто бы он ни был, но лошадей, видать, знает.
— Он пишет: конь осоловел. Как это понимать?
— Это когда конь зажиреет. После этого он делается непригодным для скачек. Если без разбора кормить коня и скакать на нем, у него накапливается жир. На таком коне целый год нельзя выступать на состязаниях.
— Интересно. А вот почему конь не наезжает на человека?
— По той причине, что он его уважает. Конь предан человеку. Среди животных такие — только лошади и собаки. Какая машина самая лучшая? «Чайка», правильно? Тормоза у коня работают лучше, чем тормоза у «Чайки». Увидит перед собой человека — сразу остановится. А если вдруг растеряется — перепрыгнет через него.
— Вот оно что. Говорят еще, будто конь, за которым ухаживала женщина, всегда хорош. Это верно?
— А то как же! Ведь конь — почти тот же человек. В жилах у него, правда, течет немного крови дива. Когда подходим к коню, чтобы задать ему корм, он всегда тянется к нам, ему хочется потереться о нас, чтобы его приласкали. А мы в ответ кричим, плеткой замахиваемся: мол, стой смирно, какой нетерпеливый! Такие выходки коню неприятны. Если женщина, заигрывая, станет к нам тянуться, а мы ее обругаем, — каково ей будет? Вот и конь так же. Душа у коня нежнее, чем у женщины. Женщины не бьют коней! Терпеливо сносят, когда у тех игривое настроение. Мягкий характер женщин коням по душе. Еще одна причина, почему конь, если за ним ухаживает женщина, бывает с хорошим норовом, — это то, что женщина всегда дома. Зайдет в комнаты, выйдет во двор... Глаза коня с утра до вечера видят ее. Стоит только коню заржать — женщина накормит и напоит его. А мы, мужчины, дома бываем реже. А-ай, умира-а-аю!..
В локте у меня что-то хрустнуло. Меня бросило в жар, на лбу выступил пот. Я взглянул на Курбанназара, а тот — улыбается:
— Вот теперь рука ваша в порядке.
Только сейчас я сообразил, что Курбанназар нарочно отвлекал меня разговорами.
Лежал я долго. Встал, когда боль утихла. Курбанназар продел мою руку через платок и завязал его на шее. Ни укола не сделал, ни лекарства не дал, даже без рентгена обошелся.
— Врачи, зная, что у вас вывих, все же наложили гипс. Они так всегда поступают. Так у них в книгах написано. Если бы вы ко мне не пришли, боль в руке стала бы невыносимой. Теперь все окончательно заживет. Рука ваша будет здоровой, как раньше. Время от времени принимайте мумие, это укрепит кости.
Наша оживленная беседа текла до самого вечера. Домой я отправился верхом. На прощание Курбанназар повторил:
— Смотрите, не говорите врачам, что это я вам вправил сустав. Бывают люди хорошие, а бывают и плохие.
Всю дорогу до дома я думал. Что за врачи такие: знали, что у меня вывих, но взяли и замуровали в гипс? Известно ведь, что когда кость не на месте, покоя тебе не будет. Боль изведет человека. Станет мучить всю жизнь. Если этого не знаете — спросите у Курбанназара. Или просто скажите: ступай-ка лучше к Курбанназару-табибу. Человек к нему мигом помчался бы. Хорошо, что есть на свете Курбанназар. Пока еще живут на свете такие, как он, но что дальше делать будем?
77
Братья, участковый милиционер все-таки стал человеком! Приветлив, общителен.
— Как племянники, — говорит, — подрастают? Зажила ли рука?
— Ничего, понемногу, — отвечаю.
— Дважды к вам заходил.
— Жена говорила, что вы проведывали.
— С наездниками такое случается. Люди и с самолета падают. Вы упали с лошади.
— Ну да.
— Теперь-то, ака, поправились.
— Да, спасибо.
— В таком случае вам известие из района: капитан все время спрашивал про вас, ака.
— Хорошо, хорошо, понял.
От недобрых глаз подальше, снял с шеи повязку. Сунул руку за пазуху. Сел на коня и поехал в райцентр. Вошел в отделение, а там сидит тот самый избитый человек в полосатом чапане. Рана на его лице до сих пор не зажила.
Он меня не узнал. Капитан-начальник представил меня. Человек в полосатом чапане крепко меня обнял. На его глаза навернулись слезы. Усевшись рядом, мы разговорились по душам. Расспросили друг друга, кто и откуда, какие у нас общие знакомые. Он оказался из колхоза Навои, звали его Рахманом. Он был взволнован, и голос его дрожал:
— Всю жизнь до самой смерти буду преклоняться перед вами.
— Не говорите так, за что же передо мной преклоняться? Что я такого сделал?
Капитан-начальник рассказал, как обстоят дела. Хулиганов нашли, устроили им очную ставку с Рахманом. Тот их узнал. Но хулиганы не признаются. И теперь дело за мной. Сейчас их приведут, сказал мне капитан-начальник. Тут же милиционер ввел их в комнату. Один из них попытался сесть. Капитан-начальник прикрикнул на него:
— Стоять, стоять!
Парень застыл, сложив руки на груди.
— Вот этого человека знаете? — спросил капитан-начальник, указывая на меня.
— Не знаем, — ответил один, уставившись на меня, как баран на новые ворота.
— Это они? — спросил капитан-начальник, обращаясь ко мне.
— Да, они, — кивнул я.
— Уведите, — приказал капитан-начальник милиционеру. Милиционер увел их. Капитан-начальник сказал мне, что я свободен.
— Большое вам спасибо, брат. После окончания следствия дело передадим в суд. А если вас вызовут в день суда, то приходите.
— Я вам так скажу, капитан-начальник. Я много дней проболел. Овец пас мой напарник. Что я ему скажу на этот раз?
— Понимаю, брат, понимаю. Вы на суде присутствовать не обязаны. Но негодяи могут отрицать участие во многих содеянных ими поступках. Дело опять зайдет в тупик. Когда у судей возникнут вопросы, вы будете отвечать только «да» или «нет». И это все. Кроме вас, нет больше свидетелей. Ради вашего же товарища, придите еще разок.
Капитан-начальник тронул мою душу. Сознательно или нет, но он сказал: «ради вашего товарища». Слова эти проникли в мое сердце. Я не смог отказать ему — ради своего друга Рахманбая.
Рахман хотел повести меня к себе домой.
— Я неважно себя чувствую, как-нибудь в другой раз.
Он сказал, что в таком случае сам приедет ко мне и мы станем братьями. Я заверил его, что мы и так уже братья.
78
О том, что у нашего дома останавливалась милицейская машина, оказывается, знала уже вся округа.
Братья мои, все тайное рано или поздно становится явным. Плохая весть летит быстрее ракеты, хорошая — плетется, как черепаха!
Люди волновались за меня. Вместе с друзьями пришел проведать меня и Рихсиев.
Жена накрыла на стол, поставила угощения. Мой будущий свояк Одина-наездник стеснялся моей жены и сидел, не подымая глаз. Товарищи по стремени смущались, не зная, как завязать разговор. Рихсиев же начал с главного:
— Товарищ Курбанов, правда, что из дома вас забирала милицейская машина?
— Ничего подобного!
— Но ведь все об этом говорят?
— Не забирала. Меня только известили, чтобы я явился. Ездил я на автобусе.
Я сообразил, что люди мне уже все косточки перемыли. Им только попади на язык! Из мухи сделают слона. На каждый рот сита не наденешь. Придется рассказать им, как было на самом деле.
Рассказал. Все, до мельчайших подробностей. Товарищи по стремени, кивая, поддержали меня:
— Вы поступили достойно.
Рихсиев приподнялся на локте. Обвел удивленным взглядом наездников:
— Ну и что тут хорошего? Ходит со сломанной рукой, да еще на следствие таскают. Столько хлопот, столько беспокойства!
— Какое там беспокойство! Был повод прогуляться с Тарланом по городу.
— Вы, товарищ Курбанов, с кем-нибудь другим об этом пофилософствуйте. Тоже мне, прогулка! Кроме забот и тревог, такие хлопоты ничего не приносят.
— Ну, хлопоты — тоже повод для прогулки.
— Но вы сами-то теперь поняли? Я, когда жил в городе, тоже, бывало, в такие дела вляпывался. И лучше вас знаю, чем это кончается. Как-то раз в выходной отправили нас на хлопок. Сами знаете, какие сборщики из тех, кто на один день приехал: попьют, отдохнут — и обратно. Я тоже собрал пару килограммов, подложил себе под голову и задремал. Неподалеку от меня текла река. Проснулся от шума и увидел, как несколько ребят — не сборщиков, а местных — задирают друг друга. Я поначалу подумал, что шутят, а потом вижу — дерутся. Двое бьют одного. Тот, которого били, побежал в сторону реки. Над рекой была проложена тонкая труба. Он побежал по ней. На середине реки потерял равновесие и упал в воду. Те двое убежали. Голова парня то появлялась над водой, то исчезала. Когда появлялась, он громко кричал.
— А вы что, наблюдали? — спросил я.
— А вы как думали! Все происходило прямо у меня на глазах. Оказалось, парень не умел плавать. Течение было не сильное, мог бы спокойно выбраться. Ниже по течению его крики услышал наш молодой оператор. Он бросился в воду, вытащил парня на берег, поднял его ноги вверх — но было уже поздно. Парень умер. Представьте, этого оператора больше месяца вызывали на допросы! Поперек горла встала ему эта история. Будь слеп и глух, сказал я себе. Тебя не трогают — и ты никого не трогай. Так устроен мир, товарищ Курбанов. Знайте свое место и не суйте нос в чужие дела.
— Ну, что на роду написано, того не миновать. А что происходит сейчас на белом свете?
— Много чего происходит, товарищ Курбанов. Международная обстановка продолжает накаляться. Мир под угрозой.
— А кто угрожает?
— Империалисты США! Об этом в «Международной панораме» сам товарищ Зорин сказал. Да еще и в газете «За рубежом» напечатали. Можем обратиться к фактам. Администрация США запланировала выпустить в 1983 году химико-бактериологического оружия на 810 миллионов долларов.
— Это что же такое за ружье?
— Да не ружье, а ядовитые ингредиенты.
— Вы по-нашему, по-дехкански скажите. Откуда нам, плешивым, такие слова знать?
— Ну так вот, ингредиент — это яд, полученный в результате синтеза двух жидких веществ. После чего происходит нервный паралич. За десять-пятнадцать минут можете стать покойником.
— И это придумал человек? Чтобы уничтожить человечество? Подумать только! А наши что говорят?
— Наше государство стоит на страже мира и всегда будет стоять.
79
Гости разошлись по домам. Жена стала убирать со стола. Отдала мне на руки нашего малыша:
— Подержите его немножко, а я пока посуду вымою.
Я посадил малыша на колени. Он захныкал, протянул ручки к матери, выходившей из комнаты со скатертью.
— Ну, хватит, хватит. Мама сейчас вернется. А кто это там на фотографии? Твой братик, да? Скажи: бра-тик.
Ребенок не унимался. Все хныкал и хныкал. Покачивая его на коленях, я запел:
На коленях мое чадо,
Станешь ты моей отрадой.
Слушай, что тебе спою.
Баюшки-баю.
Конь покрыт попоной — значит,
На коне и ты поскачешь.
Ты украсишь жизнь мою,
Слушай, что тебе спою.
Баюшки-баю.
— Эй, мама, иди же сюда и накорми своего сыночка грудью! Сыночек проголодался. Вот сейчас твоя мама придет.
Ты — в объятия бегущий,
Мне дитя и брат грядущий.
Чабаном ты знатным станешь,
Дом твой — у реки и пастбищ.
Баюшки-баю.
— Ну, полно, маменькин сынок! Раз есть рот, думаешь, можно орать? Или у тебя у одного рот есть? Вот, гляди, и у меня он тоже имеется! Почему же я не кричу? Хватит, пора и честь знать! Или заливаешься из-за того, что я сказал: конь покрыт попоной и ты — знатный чабан? Но где твой конь, и где твои овцы? Ты говоришь, те, что у нас во дворе? Эге, это наследство досталось от деда. Все это принадлежит мне. Мне, ты понял?
Баю-баю, где твой сон?
Где верблюд? От деда он.
Если твой верблюд, так что ж
Ты верблюда не пасешь?
Если ты пасешь скотину,
Степи где твои, долины?
— Ну вот что! Раз так, то ты — сын пучеглазого! Если ты настоящий мужчина — отвечай, потомок плешивого! Ага, сразу замолчал! А то хнычешь и хнычешь. Что ты сказал? Нет, нет! Я только пошутил, потомок плешивого. Пошутил! Что? И шуток не понимаешь? Все это твое, сынок. И этот дом, и овцы в хлеву, и луна на небе, и вспаханные земли — все это твое! Так и быть, забирай! И Тарлана отдаю! Так и быть!
Баю-бай. Услышь меня,
Отправляй в табун коня.
Баю-бай, засыпай,
Ты мне дорог, так и знай.
Спи, ребенок. Баю-бай.
— Только одно никогда не забывай, сынок. Даже если ты, как Гагарин, достигнешь небесных высот или, выучившись, будешь править всем миром — помни прежде всего, что ты — сын Зиядуллы-наездника. Мой сын! А раз так — будь таким же, как я! Ты будешь таким, как я? Скажи, ты станешь таким, да?..
80
Прислали повестку в суд.
Ноги опять в стременах. Пока ехал, передумал о многом. Молил Всевышнего, чтобы закончились наконец эти мучения.
Народу на суде было много. По одну сторону сидели парни, которые били, по другую — мой друг Рахман. Начальство сидело сверху. Были вопросы, были и ответы. Те, что били, вины своей не признавали и все валили друг на друга. Здесь я и пригодился. Начальство, что сидело наверху, допросив меня, осталось довольно моими ответами. Когда дали слово защитнику, он спросил у моего друга Рахмана:
— А скажите, почему вы избили несовершеннолетнего?
— Я его не бил — только головой толкнул.
— Все равно, считается, что били. На лице у него осталась рана. Раз он у вас деньги украл, а вдобавок, если вы его еще и поймали, — нужно было сдать его в милицию.
— Сил не хватило.
— Бить хватило сил, а в милицию отвести — не хватило?
— Их трое было — один бы я не справился.
— Нужно было позвонить в милицию! Или позвать людей на помощь. Вон сколько людей на улицах!
— Людей? Каких людей? Где эти люди?
Рахман не мог продолжать от волнения. Он вытирал глаза полой халата.
Начальство объявило перерыв на один час. Сами ушли совещаться перед вынесением приговора. Я проголодался и зашел в чайхану. А когда вернулся, попив чая, — люди уже выходили из здания суда. Я понял, что суд закончился. Стал искать моего друга Рахмана, чтобы узнать о решении. И тут наткнулся на женщин. Собравшись в круг, они заливались слезами. Голосили, хлопая себя по лбу и по коленям. До меня дошло: это были родственники тех парней, которые избивали. И я ощутил свою вину в том, что они плачут. Не в силах больше смотреть на их залитые слезами лица, я отвернулся и направился к Тарлану.
Мы поехали в кишлак. Миновав колхоз «Восьмое марта», въехали в ущелье Хайрандыра. Вокруг — низкие холмы. Дорога, словно качели, то поднимается вверх, то опускается вниз.
81
Наступили сумерки. Сумерки, опустившиеся на мир, опустились и на мою душу. На душе сделалось смутно. Я невольно оглянулся. Заметил вдалеке красную машину. Мы с Тарланом поехали по обочине дороги. Стали подниматься на склон горы. На самой середине склона я снова обернулся. Машина ехала следом. Мы спустились со склона. Из-за того, что склон был крутой, Тарлан припадал на задние ноги. Передние ступали тяжело. Мы спустились в долину. Машина на вершине холма замедлила ход. Я удивился. Обычно машины едут быстро, но эта за все время и одного коня не сумела обогнать. Или, может, в ней что-то сломалось?
Мы подъехали к арыку, перерезавшему дорогу. Вода в арыке мутная. Вся в красной глине. Коню будет по колено. Тарлана я в арык не пустил. Прикинул: а не лучше ли будет перепрыгнуть через него? Но сразу же передумал. Дело в том, что берег арыка тоже был весь в липкой грязи. Тарлан здесь мог бы поскользнуться.
Мы поехали вверх, вдоль арыка. Искали отмель. Машина спустилась в лощину. Остановилась у арыка. Сидевшие в ней как будто поняли, что здесь не перебраться, и поехали по нашему следу. Мы с Тарланом перескочили через арык, где было поуже. Машина остановилась на том месте, где мы перепрыгнули. Я понял, что по этой дороге они едут впервые. Показал им рукояткой плетки наверх.
— Еще немного проедете, и будет разлив! Там машина сможет проехать.
И мы отправились своей дорогой. Но тут вслед раздался голос:
— Эй, шеф! Тормозни!
Голос был незнакомый. Что он сказал, я недопонял. Кем бы он ни был, все же — это был голос человека. Я решил, что надо подъехать. Встал на берегу арыка. Из машины вышло четверо. Двое с разбегу перепрыгнули через арык. Испугавшись, Тарлан попятился. Гляжу: двое молодых ребят. И другие двое тоже подошли. У всех на глазах темные очки. Волосы до плеч, ушей не видно. Одеты довольно прилично. Один с бородкой. Сперва я подумал, что он примерно одного возраста со мной. Потом, присмотревшись, понял, что парню под тридцать.
— Вы, кажется, звали меня, братья?
Они посмотрели на меня и не произнесли ни звука. Бородатый вышел вперед.
— А ну слезай-ка с коня, шеф!
— Говорите так, я не глухой.
— Сказано слезай — значит, слезай!
Меня задело, что они обращаются ко мне на «ты». Спешиваясь, я сказал:
— Не надо «тыкать», приятель. Ведь я вам, пожалуй, в отцы гожусь.
— Видали мы такого отца...
Я опешил. Держал в руках поводья и злился. Крепко сжал рукоятку плетки.
— Привяжи коня и иди за нами!
— Что вы мне хотите сказать, приятель? Говорите здесь.
— Сказано, иди за нами — значит, иди!
Они двинулись вверх, вдоль арыка. Очков никто из них так и не снял.
82
Я накинул поводья на наклоненную голову Тарлана и пошел следом.
— А сами-то вы кто такие? Чьи сыновья? Представьтесь же наконец, братья.
Они окружили меня. Как будто им предстояло какое-то зрелище
Один из них пробурчал:
— Еще успеем познакомиться...
Они уставились на меня, будто на какого-то дикаря. Господи, и какое у них может быть ко мне дело? Да говорили бы поскорее, а то темнеет.
— Братья, если у вас ко мне срочное дело — говорите. Или я поеду, чтобы дома не волновались.
— Не торопись, еще успеешь поехать. Так поедешь, что больше не вернешься.
Со злости я развернулся и пошел к коню. Один из них преградил мне дорогу. Еще один зашел с другой стороны. Я оказался посредине. Решил было протиснуться между двумя. Тот, что справа, схватил меня за плечо. Я сбросил его руку.
— Уберите руку, приятель.
Он смачно ударил меня в подбородок. Я покачнулся и, отлетев назад, остался сидеть на земле. Сломанная рука заныла. Я накрутил плетку на кисть руки. Поднявшись, прицелился в шею парню и с размаху стеганул по ней. Тот, что был сзади, схватил плетку и с силой выдернул. Я опять оказался на земле. Затем пошел на того, что выдернул плетку. Сзади кто-то пнул меня в поясницу. Я упал навзничь. Сломанная рука отозвалась болью. С трудом мне удалось сесть. Осмотрелся вокруг. Ни души. Город остался за холмами и горными склонами — теми, что справа. Moй кишлак за холмами и горными склонами — теми, что слева. Только небо над головой. Все — далеко. Не докричишься.
Мне стало обидно до слез: какое же кругом одиночество, пропади оно пропадом!
Я огорчился: все моя сломанная рука, пропади она пропадом!
Вытащил из-за пазухи сломанную руку и показал. Сказал жалостливо:
— Когда я упал с гнедого Джуры-бобо, братья, то повредил себе руку. Смотрите...
Они громко расхохотались. Заговорили между собой:
— Кем он ему приходится?
— Никем!
— Как это никем? Быть не может! Выходит, он по своей воле решил показать себя рыцарем?
— Гляди-ка, рыцарь! Рыцарь двадцатого века!
— Дон-Кихот!
— Ха-ха-ха, Дон-Кихот! Дон-Кихот двадцатого века!
Только сейчас я понял, кто они такие. В тысячу раз мне стало обиднее за то, что сказал им про сломанную руку и что плакался им. Я опустил голову. Сломанную руку не спрятал за пазуху. Оперся ею о землю, как здоровой рукой. Рука заныла. Уставился в землю и стиснул зубы. Лицо мое горело.
Я поднялся. Они окружили меня. Один ударил в челюсть. Я отлетел на стоявшего сзади. Тот, придерживая меня за плечи, ударил по голове. Зашатавшись, я отлетел обратно. Снова получил удар в челюсть, перевернулся и упал. Голубое небо закружилось надо мной. Стало черным-пречерным.
Я снова поднялся. Шатаясь, я подошел к одному из них и повис на шее.
— Что я вам такого сделал, братья?
Обнял его, что есть силы. Тот не глядя ударил меня кулаком в живот. У меня перехватило дыхание. Внутри что-то оборвалось. Руки мои ослабли и сползли с его плеч. Ноги больше не держали. Я повалился навзничь.
— Скажите, братья, в чем я виноват, в чем моя вина...
В ответ получил сильный удар в спину чем-то острым. Потом в бок. При каждом ударе у меня перехватывало дух.
— Братья, я ведь тоже человек...
83
И тут я услышал ржание.
Вся свою жизнь я прожил бок о бок с конем. Разных коней видел, разное слышал ржание.
Когда конь ржал от жажды или от голода, я давал ему поесть или попить.
Когда конь ржал от тоски по своим сородичам, услышав чье-то ржание или почуяв кобылицу, — я седлал его и водил по степи, чтобы он мог остыть, размять ноги и успокоиться.
Когда конь ржал при виде змеи, я выбегал к нему из дома, чтобы он чувствовал, что я рядом.
Когда он подавал голос, почуяв волка, я гладил его по гриве и оставался с ним, пока не успокоится.
От чего заржал Тарлан в эту минуту? Увидел змею? Нет, тогда он заржал бы по-другому. Или он увидел волка? Нет, он ржал бы не так. Наш Тарлан увидел кое-что похуже змеи и волка!
Я попытался приподнять голову, чтобы разглядеть Тарлана, но не смог. Взгляд уперся в небо. Небо высоко, земля тверда.
Конь снова заржал.
Небо было — как черный казан. Повернул голову влево. Сначала ничего не рзглядел. Потом начал отличать белое от черного. И вот тогда увидел Тарлана. Изгибая шею, он глядел на нас. Навострил уши и снова заржал. Посмотрел в сторону кишлака. Опять заржал. В этот раз ржание его было отрывистым и жалобным. От этого ржания сумерки стали печальными, но само оно было еще печальнее сгущавшейся тьмы.
Сильный удар чем-то острым пришелся мне по левому колену. Я закричал. В глазах потемнело. Голова моя раскалывалась. Кто-то из стоявших надо мной сказал:
— Так и будешь тыкать его ногой? Воткни ему разок в бок — и пошли.
— А-а-а! Лошадь, лошадь! Беги! Лошадь скачет!
Я очнулся и открыл глаза. Тарлан, волоча веревку, гнался за ними. Вытянув морду и навострев уши, он грозно хрипел. Оставив одного, погнался за другим. Они сбежали, перепрыгнув через арык, и спрятались в машине. Один все никак не мог спастись от Тарлана. Взял что-то с земли и ударил коня по морде. Тарлан покачнулся и остановился. Тот, не мешкая, перепрыгнул через арык. Тарлан тоже перескочил и приблизился к машине. Скребя передними копытами землю, Тарлан заржал. Машина умчалась. Тарлан погнался было за машиной, но потом повернул назад. Перескочив через арык, подошел ко мне. Мордой коснулся моих ног. Снова заржал, жалобно-жалобно. Обнюхал мое лицо. Я почувствовал дыхание Тарлана. Он дышал прерывисто, будто унес улак. Я обеими руками обнял его морду. Погладил его челюсти, лоб. Руки мои увлажнились. Поднес их к глазам и посмотрел: кровь. Я всмотрелся в морду Тарлана. Лоб его кровоточил. Я приблизился лицом к окровавленной челюсти Тарлана. Слезы подступили к горлу. Не в силах сдержать себя, я разрыдался.
84
Стало совсем темно. Так темно, что ничего нельзя было различить. Я с трудом повернулся на левый бок. Больно! Обнял ноги Тарлана. Подтянул руку выше. Пошлепал Тарлана по крупу.
Тарлан обнюхал мое плечо. Я поднял голову с его колен. Тарлан медленно начал сгибать передние ноги. Опустился на них. Я левой рукой ухватился за луку седла, припал к нему грудью. Еле-еле сумел вскарабкаться, лег на седло животом. Глубоко вздохнул. Поджав, перекинул ногу через седло. Вдел ее в стремя. Ногу пронзила боль. У меня потемнело в глазах, я обнял Тарлана за шею. Придя в себя, выпрямился. Взялся за поводья. Ветер облизывал мою голову. Только тут я понял, что шапки на голове не было. Осталась на земле. Хотел было слезть, но представил — каково будет снова влезать в седло. Махнув рукой на шапку, дернул поводья. Тарлан пошел по обочине дороге. Через какое-то время я остановил Тарлана. Развязав поясной платок, отер лицо. Туго обвязал им голову.
Мы ехали по обочине большой дороги. Наступила глубокая ночь. Кругом стояла кромешная темнота. Холмы стали подобны темным теням. На душе у меня сделалось черным-черно. Я ехал, покачиваясь в седле и горько рыдая.
85
Эх, Тарлан, Тарлан, что же это за дни такие наступили? Во сне это происходит или наяву? Если и ты не различишь, Тарлан, то я точно не в силах ничего понять. Кем были эти живые существа, Тарлан? На них была одежда, они были о двух ногах. С виду — как люди. Говорят и смеются, как люди. Не знаю, Тарлан, не знаю. Если ты чего и понимаешь, то я не могу взять их в толк. Вот тебя, Тарлан, я понимаю. А те — они мне не братья.
Э, нет, Тарлан, ведь это ты — брат мой. Отныне я не буду называть их братьями. Мой брат — ты. Ты — мой младший брат, Тарлан. Ты и впрямь на меня похож. А ведь младший брат должен походить на старшего. Брат мой, Тарлан, что же теперь мы будем делать, а? Что мы скажем дома нашей детворе? А если люди спросят — что мы ответим?
Э, нет, Тарлан, ты — мой племянник. Отныне я не буду называть их своими племянниками. Ты — мой племянник. Ты весь в меня. Если племянник не похож на дядю — на кого же он тогда должен быть похож? Тарлан, племянник мой, может, скажем, что упали по дороге? А если спросят, где же были ваши глаза? А мы ответим, что арык был в глине, что поскользнулись. Ну как, годится такой ответ, племянник мой Тарлан? А не то станем для людей посмешищем...
Э, нет, Тарлан, ты — мой старший брат. Отныне я не буду их называть братьями. Ты — мой старший брат! Спросят про младшего брата — он у тебя есть, это я. Спросят про старшего брата, он у меня есть — это ты. О чем еще после этого горевать?
Э, нет, Тарлан, ты — мой друг. Отныне я не буду их называть своими друзьями. Мой друг — это ты...
Э, нет, Тарлан, ты — мой самый истинный брат. До самой моей смерти...
1979
_____________________
1 Улак — конно-спортивное состязание, участники которого борются за тушу козла.
2 Чапан — ватный стеганый халат у узбеков.
3 Супа — глиняное возвышение во внутреннем дворе для сидения или лежания.
4 Дувал — невысокая глинобитная стена вокруг дома.
5 Хашар — добровольная взаимопомощь при каких-либо работах.
6 Курпачи — узкие ватные одеяла для сидения.
7 Дехканин — крестьянин в Средней Азии.
8 Ука — братишка, младший брат (узб.).
9 Афанди (или Насреддин Афанди) — персонаж восточного фольклора. В переносном значении — чудак, простак.
Дружба Народов 2016, 2
Владимир НЕКЛЯЕВ
Реинкарнация
Рассказ. С белорусского. Перевод Галины Красоткиной
+++ ——
Владимир Некляев — родился в 1946 г. Известный белорусский поэт, прозаик и общественный деятель. Постоянный автор «ДН». Последняя публикация — рассказ «Кашинская квартира» (2015, № 9).
— Я могу сказать, что я о вас думаю. Я ничего о вас не думаю!
Это неправда. Он обо мне думает. Скорее всего, думает что-то нехорошее, потому и говорит, что не думает ничего.
— Вы напрасно в это влезли. Оно не могло у вас получиться, потому что это не ваше.
Возможно и так. А говорит, что ничего не думает.
— А вы никогда ничем НЕ своим не занимались, доктор?
Он молчит, погрузившись в свое, из чего следует, что ничем НЕ своим не занимался он никогда.
— И не принуждали вас?
Молчит.
Что ж, оно и вправду не могло у меня получиться, потому что это не мое. То, что не твое, получиться у тебя не может. Это понятно любому с самого начала. Однако с самого начала любому понятно и многое другое. Например, то, что он умрет, и существует хоть и не точная, но вероятность предстать после смерти перед Божьим судом. И что? Каждый что ли боится суда? Да каждый полагает, что все окочурятся, а он — нет. Неизвестно как, но смерти избежит.
Доктор или человек, которого я считаю доктором, потому что он принуждает меня глотать таблетки, говорит:
— Это вам не поможет.
Он не имеет в виду медицину. Хотя, может быть, и ее, мы как раз о ней говорили. Я стараюсь не молчать, говорю и говорю с ним, чтобы он вслушался, вгляделся в меня. Сообразил, кто я такой, и поспособствовал, чтобы с меня сняли наручники, которыми я пристегнут к кровати.
— Держитесь.
Я держусь. Хочу лишь, чтобы он понял, что нельзя с человеком, который, хоть и не доктор, однако о том, как выстраивают свои цепочки и взаимодействуют нейроны, знает не меньше доктора, так обходиться.
— Не в моих силах прекратить активные допросы.
Ладно, допустим, активные допросы, как тут называют пытки, прекратить он не может, но ведь он же доктор, он давал клятву Гиппократа, и в любом случае должен быть на моей стороне. Уговорить, упросить, убедить, чтобы с меня сняли наручники, отстегнули от кровати, позволили сделать хотя бы несколько шагов от стены до стены. Однако он никого не уговаривает и никого ни о чем не просит.
— Это не в моей компетенции.
В его компетенции нажимать красную кнопку над столом — и как только он на ту кнопку нажимает, появляется худая, со шрамом над левой бровью медсестра. Она молча наполняет шприц какой-то мерзостью, которую передает ей доктор или человек, которого я считаю доктором, поскольку на нем белый халат, и он следит, как медсестра делает инъекции, после которых начинаются такие спазмы, что от боли я теряю сознание. Когда оклемываюсь, мне сначала выворачивает кишки, а затем перекручивает сознание: я становлюсь вроде как бы и не я — и тот, который НЕ я, наговаривает на того, кто Я, все, что угодно. Уже столько всякого-разного на самого себя я наговорил, но им все мало, мало, мало, они меня пытают, пытают, пытают — и у них претензии к доктору:
— Вы уменьшаете дозы, доктор! Или он привыкает?
Доктор дозы не уменьшает, и я не привыкаю. К этому невозможно привыкнуть. Просто я не понимаю, чего они от меня хотят, и, похоже, они уже и сами этого не понимают.
— Зачем вы упорствуете? Выгодное условие...
— Что в нем выгодное?
— Жизнь. Иначе вы окочуриться можете. Для активных допросов ваше здоровье...
Он покручивает пальцами так, будто подтверждает, что мое здоровье не выглядит пригодным для активных допросов.
Жизнь и вправду неплохое условие. Но почему именно они мне ее предлагают? Кто они такие?
— Кто они такие, — спрашиваю я доктора, — чтобы предлагать то, что уже без них дал Бог?
Доктор морщится, он всякий раз морщится, когда я упоминаю Бога. Затем дает мне таблетки, которые всегда дает за полчаса перед каждой инъекцией, и говорит снисходительно:
— Они — власть, которая от Бога. И значит, могут предлагать то же самое.
Полчаса спустя — очередной укол и допрос. Они мне по часам, по минутам расписали активные допросы, и самое страшное — смотреть на часы, которые висят над столом, где красная кнопка, и ждать.
— Это ложь.
Он достает из маленького холодильника, издающего неожиданно громкое для такой малютки гудение, ампулу с мерзостью.
— Что обман?
— Что власть от Бога. В аутентичном тексте Святого писания сказано: «Всякая власть под Богом». Это уже в переводе попы придумали для царей, что всякая власть — от Него, а не под Ним.
Какое-то время доктор о чем-то думает, затем произносит:
— По-моему, там все-таки сказано, что власть от Бога, но это не важно. Бог к Человеку как к человеку вообще отношения не имеет. Потому что человек не есть человек.
Я не понимаю: о чем это он?
— А кто?
— Животное. В изначальном смысле. И не торопитесь возражать! Все определяется механизмами возобновления, создания себе подобных. А какие они у вас? Точно такие же, как и у любого и каждого животного. В таком случае кто вы?
— А вы?
— А если вы не человек, — продолжает, словно не услышав меня, доктор, — так и Бог для вас не Бог. И для них, — кивает он на дверь, за которой в черной форме и черных масках стоят охранники. — Так что напрасно вы с ними про Божий суд. Стыд, совесть... Волку не стыдно зайца сожрать.
Доктор, разумеется, не животное, не с его фанаберией животным себя считать. Что-то в его жизни не сложилось, иначе не был бы он здесь и не занимался бы тем, чем занимается, из-за чего превратился в обычного человеконенавистника. Однако быть просто мизантропом слишком уж банально, поэтому он выдает себя еще и за циника.
Философствует.
Все это из-за того, что он — безбожник. Однако быть просто безбожником также банально, как быть просто мизантропом, и поэтому он выдает себя за верующего, который разочаровался в христианстве. «Сын Божий, — объясняет он причину своего разочарования, — не может быть страдальцем, который сам тащит свой крест на Голгофу, чтобы быть распятым за чужие грехи. Каждый должен отвечать только за свое».
Разочаровавшись в христианстве, доктор исповедует индуизм, но не как религию, а как философскую систему, и тридцать первую часть третьей песни «Бхагавадгиты», посвященную реинкарнации, считает наилучшим из всех, когда-либо написанных, философским трактатом, так как в нем решается проблема сосуществования добра и зла.
— Если Бог — это любовь и добро, откуда тогда зло и страдания? Почему гибнут дети?.. Попы с ксендзами придумывают такое, чего сами не понимают, потому что ответа на это нет ни в Старом, ни в Новом заветах. А в ведах есть: реинкарнация. За грехи, содеянные в предыдущей жизни, в новой жизни настигает кара. Все логично.
У доктора есть качество, присущее всем людям с завышенной самооценкой: они полагают, что никто из живших ДО них о жизни на этом свете ничего не соображал. Вот и о том, что написано о добре и зле в ведах, доктор рассуждает так, будто сам это и написал.
— Бог не в деяниях, а в их причинах.
— Да бросьте... — положив на стол ампулу, нажимает доктор красную кнопку над столом. — Один немец давно изрек: «Бог умер!» Но немец этот, как и все немцы, поспешил. Бог будет жить до тех пор, пока мы не определим источник нашего сознания.
Вот с чего он решил, что все немцы спешат?
— Так уже определили источник... — И я читаю ему наизусть (так в моем мозгу выстраивают свои цепочки и взаимодействуют нейроны, что я дословно запоминаю тексты, которые мне вовсе без надобности): «Предположение, что нейроны не способны к трансформации и изменению связей друг с другом, опровергнуто. Процессы изменения связей зафиксированы пока что на микроскопической частице головного мозга, однако этого достаточно для понимания сути нашего сознания».
Я думаю, что этого все-таки недостаточно для понимания нашего сознания, но доктора раздражает не то, что я думаю, а то, что лезу не в свое, поэтому он злится, бьет сверху кулаком по холодильнику — и тот замолкает.
— Не лезьте не в свое!.. Немцы снова поспешили — определенное ими ничего не определяет! И ни на что не влияет! Пожалуй, лишь на экспертов Комитета по Нобелевским премиям может повлиять. — И кивнув на троих мрачных мужчин за дверью, которую открыла, входя, медсестра, он добавляет уже потише. — Но не на этих товарищей.
Доктор знает, что процесс изменения связей между нейронами зафиксирован недавно именно немцами, а трое товарищей, входящих за медсестрой в выложенную синим кафелем, похожую на морг комнату, где меня держат уже пятые сутки, об этом не знают и знать не желают. Один из них, товарищ генерал, кивает доктору, тот кивает в ответ, и я никак не могу понять: что означают эти их кивания друг другу?.. — а ко мне подходят охранники, прижимают к кровати, сестра отламывает кончик ампулы, наполняет шприц, перетягивает резиновым жгутом выше локтя мою правую, которая не в наручнике, руку, делает укол — и меня словно током прошивает еще до того, как в кровь мою начинает вливаться мерзость...
— Спокойнее, спокойнее, — наблюдая, как выдавливает последние капли из шприца медсестра, говорит доктор. — Нет от чего дергаться. Так, чтобы дергаться, еще не болит.
Я уже знаю, КАК оно будет болеть, и от этого знания начинаю чувствовать боль еще до того, как она пронзит меня током, скрутит, пробьет от пяток до мозга, в котором в предчувствии боли панически начинают суетиться, разрывая всякие связи между собой и мною, нейроны.
Сестра молча выходит и закрывает за собой дверь.
Те двое, что вошли с генералом, старший и младший, тоже смотрят на доктора, и он также им кивает . Я не понимаю, что это означает, зачем доктор кивает и генералу, и этим двоим, но знаю, что самый молодой среди них на самом деле самый старший. Самый главный, потому что он сын того, кто всех их в эту покойницкую ко мне посылает.
Меня привезли сюда четыре дня тому. Ночью, с завязанными глазами. Была зима, и запахов никаких не чувствовалось, только запах снега, но, судя по тишине, заполнившей уши, когда вывели из машины, привезли меня в лес. Лесная тишина отличная от тишины речной или полевой, я привык распознавать их еще в детстве. Только в детстве я не мог подумать, услышав лесную тишину, что меня в ней убьют, а тут подумал, потому что на первых допросах в тюрьме, из которой среди ночи меня в лес привезли, как раз этим пугали...
Под руки меня повели по ступенькам вниз, значит, в лесу было какое-то строение, и когда развязали глаза, увидел это холодно-голое, выложенное синим кафелем, похожее на морг помещение. Посередине стояла кровать; возле одной стены с часами на ней — стол, кресло и небольшой холодильник, а возле другой — что-то похожее на еще одну кровать, опутанную проводами, обставленную приборами и какими-то приспособлениями, одно из которых было с резиновой камерой, как для мяча, которым в детстве мы играли в футбол. Я решил, что это предназначено для того, чтобы дышать, и не ошибся: опутанная проводами, обставленная приборами кровать оказалась аппаратом для искусственного поддержания жизни.
Они не давали тем, кого сюда привозили, умереть... Если кто-то не выдерживал на кровати, стоявшей посередине комнаты, его перекладывали на кровать у стены. А потом опять укладывали на кровать посередине комнаты.
Господи, что они сделают со мной?
— У вас нет выбора... — в который раз произносит одно и то же генерал. — Вы называете страны, конкретные ведомства и конкретных людей, которые помогали вам готовить государственный переворот. Мы вводим препарат — и боли не будет.
Переворот, препарат... Мне УЖЕ больно, а он: боли не будет. Что значит «не будет?» Они вколят мне что-то такое, от чего я окочурюсь?
— Я не готовил государственный переворот.
— Вы называете страны, конкретные ведомства и конкретных людей...
— Доктор говорит: «У каждого человека свой порог боли, который он может выдержать. За этим порогом — смерть. От боли останавливается сердце». Он мог бы этого и не говорить, я всякий раз удивляюсь, когда боль начинает спадать, что сердце не разорвалось. Я навыдумывал множество стран, ведомств и людей, которые мне помогали, но это не те страны, не те ведомства и не те люди — им нужны другие.
Я спрашиваю: «Какие?..» — а они не говорят. Потому что сами не знают, какие.
Они, похоже, вообще не знают, чего хочет от меня человек, который ими руководит и посылает их ко мне.
— У каждого человека свой порог боли, который он может выдержать, за этим порогом смерть, от боли останавливается сердце, — повторяет слова доктора сын того человека, самый молодой из этих троих, которых послал он ко мне. И поворачивается к доктору: «Так, доктор?» Доктор в который раз кивает: «Так».
Первый спазм!.. Господи, дай мне не выдержать, дай мне умереть!..
Боль невыносимая... и длится, кажется, с того самого дня, когда я родился, и если такие муки ожидают нас после смерти за грехи наши, значит нужно либо не грешить, либо не умирать, а я умираю, услышал меня Господь... услышал, но не принял, я плохой верующий, да и не верующий я никакой, потому что весь в соблазнах, из-за которых вляпался в то, что не могло у меня получиться, потому что оно не мое... и Господь карает, оставляет меня жить в спазмах, в боли, которая дергает, скручивает, прошивает, пронизывает до мозгов, в которых панически суетятся, разрывая всяческие связи между собой и мной, нейроны... И когда я оклемываюсь, их выворачивает наружу, меня тошнит ими, нейронами, моими мозгами, в которых перекручивается сознание: я становлюсь как бы не я — и тот, кто НЕ я, на того, кто я, что-то все наговаривает, наговаривает, наговаривает, а старший из тех двоих, пришедших с генералом, записывает, записывает, записывает на диктофон и в записную книжку...
— Крепкий вы... — говорит доктор, когда генерал и те двое с ним выходят. — Ваш отец в каком возрасте умер?
Я не помню, в каком возрасте умер отец.
— А мать?
И про мать не помню... Я не помню даже про себя... Но помню про доктора, которому пробую сказать: «Пусть вы не можете это остановить, но...»
Мне трудно произносить слова не потому, что не хотят слушаться язык и губы, а потому, что в мозгах порваны связи между нейронами — и мысли тычутся слепыми котятами в поисках тех, что остались целыми, цепочек.
— Что «но»?
— Вы могли бы в этом не участвовать.
Доктор смотрит на меня так,как будто то, что я сказал, его очень удивило.
— Мы же говорили с вами про индуизм, про карму, про реинкарнацию...
Да, мы говорили с ним про индуизм, про карму, про реинкарнацию, про изменения связей между нейронами, мы о многом говорили — и что с того? Меня пытают, а он ведет разговоры о индуизме! О законе кармы, по которому, если ты родился палачом, то первейшая твоя обязанность — как можно лучше отрубать головы. Пусть даже так, хотя оно и не совсем так, однако он не палач, а доктор. Именно это я хочу до него донести, в ответ на что он заявляет: «Возможно, в предыдущей жизни я был палачом, исполнил карму палача и стал доктором».
Он не исполнил карму палача и не стал доктором. Доктора не занимаются пытками.
— Разве я вас пытаю?
— А кто?
Он кивает на дверь... Мол, не он… Те, что за дверью… Я спрашиваю:
— А мерзость кто в меня закачивает?
— Сестра. Каждый должен отвечать только за свое.
Он, значит, отвечает только за то, что нажимает красную кнопку.
Тогда за что отвечает генерал? И тот, кто с ним? И сын того, который всех их ко мне посылает?..
Я не задаю эти вопросы доктору, потому что они — из разряда тех, которых он не слышит, но сам спрашивает: «Я исполняю карму доктора, а вы — чью?..»
Он хочет, чтобы я только о том и думал, что взялся не за свое.
Я думаю, что карму доктора он выполняет не так, как надлежит, однако мало ли что я думаю... Я даже не знаю, думаю ли я вообще или нет?
Боль не может думать — она просто болит.
— Кстати, — говорит доктор, не дождавшись ответа на вопрос, чью карму я выполняю, — вы можете этого и не знать. Поэтому наговариваете на себя лишь бы что.
— Каждый из нас, ничего о себе не зная, лишь бы что на себя наговаривает.
Доктор с минуту молчит, затем кивает головой:
— Пожалуй, это так. Хоть главное о себе знают все.
Я не спрашиваю, что такое главное о себе все знают — он мне об этом уже говорил: «Нажми на любого — и из любого вылезет кусок дерьма. Больше ничего». Когда я пытаюсь возразить: «Дерьмо из себя каждый должен выжимать сам...» — он всякий раз прерывает: «Меня интересуете не вы, а ваша боль».
Я пытаюсь его понять.
Он говорит: «Все решает то, больно тебе или не больно, а если больно, то как?» И в минуты, когда мне не больно, я готов признать, что в его размышлениях есть правда: всем нам жалко, когда кто-то, рыба или птица, гибнет; или что-то, альпийский цветок или моравский язык, исчезает, однако кому-то это болит, а кому-то — нет.
— Вас интересует, доктор, болит ли во мне то, из-за чего меня приковали к кровати в вашем морге?
— Нет. — Он усмехается, и усмешка у него надменная. — Что у вас может болеть? Свобода? Демократия?.. Таких органов у человека нет.
К боли привыкнуть невозможно, а к цинизму — можно. Наверное, я привыкаю, потому что спрашиваю: «А у вас карма болит или реинкарнация?...» — и он, как всегда, не слыша того, чего не хочет слышать, продолжает: «Есть кишки, почки, железы. Еще две-три инъекции — и вы оставите игры в то, во что вам не нужно играть, чтобы выжить».
— Я помню, что во мне есть что-то еще, помимо внутренностей.
— Забудьте. Как в новой жизни забывают о жизни предыдущей. Почему, кстати, мы ничего из нее не помним? В этом заключался основной вопрос, связанный с идеей реинкарнации. Брахманы нашли ответ: мы обо всем забываем через боль рождения. Так написано в ведах. Не рождение, а боль создает нового, или как бы нового, потому что он уже был, человека.
Он что, полагает, что создает во мне нового человека?..
— Вы, может быть, думаете, что создаете во мне нового человека, доктор?
— В некотором смысле... Если мы являемся в этот мир через боль, значит, что?..
Он делает паузу, ожидает, пока нейроны в моем мозгу наладят такие связи, с помощью которых я смогу понять, для чего мы появляемся на свет через боль, а я смотрю на часы, обе стрелки на которых неумолимо приближаются к болевому барьеру, и доктор, выждав, констатирует:
— Значит, боль — путь к истине. Недаром же, когда болит — кричат.
— Что значит «недаром?»
— Недаром, потому что постигают истину.
— Она такая страшная?
— Она такая простая.
Я, кстати, не помню, кричу ли? Не слышу себя сквозь боль.
— Я кричу?
— Еще как... — взглянув на часы, направляется к холодильнику, чтобы взять мерзость, доктор, а я напоминаю:
— Вы не дали мне таблетки.
Он останавливается.
— Вот видите, вы уже что-то стали понимать. Наконец.
— Что?..
Доктор не успевает разъяснить мне, ЧТО я наконец понял. Настежь распахивается дверь, в ней появляются трое — и один, генерал, бросает с порога:
— Доктор, вы готовы?
До инъекции остается полчаса.
— Еще полчаса... — растерянно смотрит на генерала и на тех двоих, что вошли с ним, доктор, а сын того, кто всех их ко мне посылает, говорит отрывисто:
— Давайте пораньше. Чтобы не привыкал.
— Но я не... — начинает и замолкает, наткнувшись на взгляд генерала, доктор, подходит к столу, становится возле него спиной ко всем, нажимает красную кнопку... раз... другой... третий... но сестра, которая обычно является мгновенно, не идет... не идет... не идет... и один из охранников, стоящих в дверях, виновато произносит: «Ее нет. Вышла, будет через полчаса».
Шея генерала под белым воротничком рубашки начинает наливаться краской.
— Как нет?.. Куда вышла?.. Здесь закрытый объект или районная поликлиника? — наступает он на охранников. Затем резко поворачивается и бросает доктору: — Значит, сам!
Доктор также поворачивается:
— Я не...
И снова не успевает договорить.
— Что не?.. Колоть не умеешь?.. — с угрожающим удивлением спрашивает генерал, а тот охранник, который повинился за медсестру, предлагает:
— Давайте я... Я умею, нас учили.
Генералу, раскрасневшемуся из-за того, что начальство привел не на закрытый объект, а в районную поликлинику, из-за чего у него могут быть проблемы, хочется побыстрее все закончить, и он согласно кивает: «Ну, давай, раз учили...» — и охранник направляется к моей кровати, но сын того, кто всех их ко мне посылает, вдруг говорит: «Нет! Каждый отвечает за свое!» — и в упор глядит на доктора, будто подслушивал все, о чем мы с доктором говорили. Может, и подслушивал... Они и в районной поликлинике все слушают.
Долгого взгляда в упор доктор не выдерживает, достает из холодильника ампулу с мерзостью, кладет на стол, снова нажимает красную кнопку... Раз... второй... третий... и рука, которой он кнопку нажимает, начинает дрожать... а сестра не идет, не идет, не идет — и происходит удивительная вещь: мне хочется, чтобы она пришла, несмотря на то, что я должен хотеть другого; ведь какое мне дело до этого доктора, циника, который доказывал тут свою исключительность, а сейчас его ткнут носом в его же дерьмо, покажут, чего он стоит, объяснят, что ничего он не значит, но вот ведь что-то я для него значу, если он хочет показать мне — а кому же еще? — что не такой, как они, что отвечает только за красную кнопку, которую нажимает, нажимает, нажимает, пока третий из тех, что вошли, самый старший из них, не кричит: «Делай, что говорят!» — а генерал, которому перед сыном того, кто всех их ко мне посылает, только бунта в районной поликлинике не хватало, подходит к столу, берет ампулу и подает ее доктору: «Или ты колешь это ему, или он, — кивает генерал на охранника, вызвавшегося сделать инъекцию, — колет это тебе...»
Генерал стоит спиной ко мне, однако даже по спине генеральской видно, ЧТО ожидает доктора, если он не возьмет ампулу: вон как охранники вытянулись в струнку! Доктор замер, стоя ко мне лицом, и по лицу его не скажешь, что он готов сделать шаг на пути к истине, которая постигается через боль. Такого развития событий он не ожидал, в мозгах его рвутся, лопаются привычные связи между нейронами, но почему-то я не чувствую из-за этого никакого удовлетворения или злорадной радости: вот тебе, мол, тридцать первая часть третьей песни «Бхагавадгиты»! Мне даже жалко доктора, потому что, каким бы он ни был циником, он единственный, кто чувствует за то, что здесь происходит, хоть какой-то стыд, или, возможно, не стыд, что-то иное, я не знаю, что в таких случаях чувствуют циники... Но ведь что-то же он чувствует, если пробует сохранить хоть остатки достоинства, пусть и не похоже, что ему это удастся, разве только после реинкарнации, в другой жизни... а может, удастся и в этой, потому что в дверь вбегает запыхавшаяся медсестра: «Извините!» — и берет из рук генерала ампулу.
Возможно, из-за того, что доктор не дал мне таблетки, боль на этот раз была такая, что остановилось сердце. «Вот видите, вы уже кое-то поняли... наконец!..» — слышался в снежной лесной тишине, не похожей ни на тишину речную, ни на тишину луговую, чей-то знакомый голос, и мне все хотелось вспомнить: чей?.. и не терпелось допытаться у него: что же такое я наконец-то понял? Вряд ли я когда-нибудь об этом узнаю, так как, оклемавшись на опутанной проводами кровати, дыша через резиновую, как для мяча, которым играл в детстве, камеру, вижу в холодно-голой, обложенной синим кафелем комнате совсем другого, не знакомого мне человека, которого из-за того, что был он в белом халате, можно было принять за доктора.
12—21 февраля 2011, Минск
Дружба Народов 2016, 2
Ольга БАЛЛА
Pax Sovietica: большое послесловие — или?..
«Национальные» номера «толстых» журналов
+++ ——
В минувшем году сразу несколько центральных «толстых» журналов посвятили отдельные свои номера литературам бывших советских республик. Почти все они вышли в рамках связанного с Годом литературы проекта Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям (кроме литовского номера «Иностранной литературы» и украинского номера «Нового мира»). Увы, Азербайджан, Туркмения, Киргизия и Таджикистан остались за пределами проекта.
Что происходит на бывших имперских окраинах спустя четверть века после распада Pax Sovietica? Как идут их выздоровление от империи, работа с травмами XХ века, освоение собственных, суверенных исторических смыслов? Как там сегодня видят самих себя и Россию? Все ли еще длится послесловие к советскому опыту — или уже пишутся совсем новые главы другого, неведомого нам текста?
«Национальные» номера журналов отвечают на эти вопросы — и даже ставят их — с разной степенью полноты.
По идее, опыт бывшего имперского центра должен был бы — мог бы — научить нас особенному роду зоркости, внимания к тем, кто раньше был с нами в одном трюме чудовищного, как броненосец в доке, государства, а теперь плывет своими путями. Нас должна (может) научить этому новообретенная дистанция. Все время хочется думать — хотя, быть может, ошибочно, — что уже прошло время и слепоты друг к другу из-за рутинного сосуществования в одном всеусредняющем государстве, и (за исключением особенного, трагического украинского опыта) обид друг на друга и отталкивания друг от друга. Самое время учиться друг у друга.
Что же получается на самом деле? Попробуем составить себе представление об этом.
* * *
Больше всего повезло литературам Литвы и Казахстана — а вместе с ними и нам: каждой из них досталось внимание сразу двух журналов, нам же — счастливая возможность узнать о них гораздо больше, чем о словесностях других постсоветских стран. Литовской литературе посвящены мартовская «Иностранка» целиком и часть сентябрьского «Октября» (в котором она делит пространство с эстонской и латышской). Литературе Казахстана — декабрьские номера «Невы» и «Нового мира».
Повезло нам тем более, что в каждом из случаев свой общий предмет эти издания рассматривают по-разному.
И дело не в составе авторов — хотя да, он почти не совпадает. В двух «литовских» журналах одно общее имя все же есть — это Томас Венцлова, без которого, согласитесь, разговор о Литве, о литовской мысли и слове обречен на неполноту. В обоих журналах — его стихи в переводе Владимира Гандельсмана, а в «Иностранке», кроме того, — его же эссе о Москве шестидесятых. В «Иностранке» круг авторов шире — и основная их часть доселе оставалась русскому читателю неизвестной.
Все вошедшие сюда тексты — переводы. Почти все — с литовского, кроме тех двух, что составили совсем небольшой раздел «Россия—Литва»: Венцлова переведен с английского, Юргис Балтрушайтис (его письма к Джованни Папини) — с итальянского. По-русски здесь говорит только московский литовец — главный режиссер театра имени Маяковского Миндаугас Карбаускис со своим интервьюером Георгием Ефремовым; да Рута Мелинскайте с Марией Чепайтите — кстати сказать, составители номера — пишут по-русски о книгах, связанных с Литвой, и о русских тоже — в разделе «БиблиофИЛ». И все.
И это, среди прочего, значит, что русскоязычная литература Литвы оставлена в этом варианте разговора о литовской словесности практически без внимания. В отличие от «Октября», где тексты трех из шести авторов литовского раздела — то есть ровно половина его — опубликованы в их русском оригинале: рассказ Далии Кыйв, стихи Лены Элтанг (пишущей только по-русски, но принципиально наднациональной, — и это второе, после Венцловы, известное и знаковое имя в литовской части журнала) и Таисии Ковригиной. (Забегая вперед — остальные разделы «балтийского» «Октября» организованы так же: переводы из латышских и эстонских авторов и там соседствуют с примерами литературы, пишущейся по-русски либо жителями этих стран — как Игорь Котюх, родившийся и живущий в Эстонии, либо выходцами оттуда, давно обитающими в иных краях — как Таисия Ковригина, выросшая в Литве, живущая в Абу-Даби).
Вряд ли так вышло потому, что люди, работавшие над номером «Иностранки», считают русскую компоненту литовской литературы незначительной или недостойной внимания. Просто там разговор в принципе — о другом. В «балтийском» «Октябре» речь скорее о взаимоналожении, взаимопроникновении, взаимодействии разных культур, литератур, языков, волею исторических судеб оказавшихся на одной территории. В литовской «Иностранке» — об обретении Литвой самой себя, о проведении границ. (Не отсюда ли — кажется, характерно литовская — тема границы, «пограничных ситуаций, вернее — проблема человека в условиях пограничья (или приграничья)», с упоминания которой Ефремов начинает разговор с Карбаускисом? Вспомним, что именно так — «Пограничье» — назывался и вышедший в минувшем году сборник эссе и публицистики Томаса Венцловы, рассмотренный, кстати, в «библиофильском» разделе «Иностранки». Типично литовское беспокойство?) Здесь важна работа самоопределения, выработки себя — «Рождение нации», как называется таинственный (ни слова о Литве! ни единого литовского имени! хотя все вполне прозрачно, но… такое могло происходить где угодно) рассказ Саулюса Томаса Кондротаса.
Номер в целом недаром называется «Рассеяние и собирание» — именно это, считают составители, происходило с литовцами в XX веке. Два этих процесса, оба травматичные, стали для них формами самоосознания.
Составителей «Иностранки», при всем их внимании к разнообразию стилистических пластов литовской литературы, к широте диапазона ее возможностей, занимает, похоже, даже не в первую очередь литература как таковая, но судьба и историческое состояние народа, которые словесность отражает, как, может быть, ничто другое. Она — точный слепок с исторического состояния.
Этот номер журнала — в отличие от «Октября», повествующего исключительно о современности, — во многом ретроспективный, открывающий русскому читателю едва (если вообще) известное ему литовское прошлое и, насколько это возможно на ограниченной журнальной территории, соединяющий разные ее потоки в сложное и живое целое. «Оборванные звенья, — пишет Юрате Сприндите в статье «Вызовы постцензурной свободы», — соединились в живое целое, и стало ясно, что литовская литература, "расколотая" пополам в 1944—1945 годы, вопреки прежней искаженной оценке, едина и неделима».
То, что мы хоть сколько-то знали в советское время под именем литовской советской литературы — лишь малая ее часть. Теперь нам показывают другие, не менее (не более ли иной раз?) полноправные ее части: написанное в эмиграции и в противостоянии советской власти. Мы прочитаем — кроме названного рассказа Саулюса Томаса Кондротаса, с советских лет живущего в эмиграции, — стихи и фрагменты дневника за 1938—1975 год Альфонсаса Ника-Нилюнаса (1919—2015) — поэта, переводчика, критика, бежавшего в 1944 году на Запад и проведшего основную часть жизни в США; записи журналиста Балюкявичюса, который в 1948—49 годах возглавлял сопротивлявшийся понятно кому партизанский отряд и погиб 25-летним; эссе священника-диссидента, проведшего семь лет (1979—1986) в сибирской ссылке... И эти тексты здесь — на равных правах и в одном ряду с тем, что писал, скажем, заслуженный деятель культуры Литовской ССР (1990) Ромуальдас Гранаускас (1939—2014).
Номер получился не просто представительным, но весьма аналитичным. Сам его тщательно подобранный состав — уже рефлексия. «Осмысление опыта рассеяния и воссоединения <…> — пишут составители, — принесло плоды, которые не созрели бы раньше». Травматический опыт ХХ века, полного разрывов и утрат, парадоксальным (ли?) образом способствовал богатству и сложности литовской литературы. (Ей пошел на пользу даже советский период с его навязанным упрощением образа мира и самих себя: «Советское время, — сказала некогда президент Ассоциации литовских издателей Лолита Варанавичене, — подарило нам одну хорошую вещь — любовь к книге».) Литература литовцев, пожалуй, и для них самих до сих пор еще во многом — в стадии открытия и освоения. Мы же и вовсе стоим только на ее пороге — и уже понятно, что тут есть что осваивать и над чем думать.
* * *
В отличие от «исторической» «Иностранки» балтийский номер «Октября» скорее культурологичный и даже отчасти экзистенциальный. Здесь нет речи ни о преодолении имперского наследия, ни о собирании насильно разрозненного, ни об изживании травмы. Здесь, главным образом — о человеке в мире, проживающем себя и мир в ситуации двукультурья и двуязычья. О парадоксах и возможностях этой ситуации. О людях — междумирья ли? Двух ли миров сразу?
Таких здесь большинство. Таков уже самый первый из авторов номера — Ян (Яан) Каплинский, эстонский поэт, в 2014 году выпустивший первый сборник своих стихов, написанных по-русски, — и в «Октябре» он тоже опубликовал русские стихи. Из представленных здесь русских Эстонии таков буквально каждый. Журналист Андрей Хвостов, родившийся и всю жизнь живущий в Эстонии, автор эссе о запахах и звуках Таллина; поэты, прозаики и переводчики Елена Скульская (говорящая о себе: «Моя родина — это русский язык и литература» — и так могли бы сказать здесь многие) и Николай Караев; П.И.Филимонов — русский поэт и специалист по английской филологии, получивший премию фонда «Eеsti Kultuurkapital» за лучшую книгу на русском языке. Людмила Глушковская — главный редактор русскозычного журнала «Вышгород» и директор Эстонского культурного центра «Русская энциклопедия». Полурусская-полуэстонка Света Григорьева — вообще многомерная личность: хореограф, режиссер, актриса, поэт и критик (стихи — эстонские, даны в переводе). Олеся Ротарь — редактор выходящего в Эстонии русскоязычного журнала о культуре «Плуг». Борис Балясный — поэт и переводчик с эстонского, финского, украинского, болгарского, — родившийся в Житомире, переселившийся в Эстонию взрослым («после института попал по распределению в Эстонию, где остался жить. — пишет о нем Игорь Котюх, — выучил эстонский язык, основал Литературно-переводческую школу-студию, стал крупным переводчиком эстонской поэзии»). Наконец, сам Котюх — поэт и переводчик, специалист по эстонской литературе: ему здесь принадлежат не только стихи (русские), один из «рассказов с ладонь» (тоже русский) и переводы большинства эстонских текстов, но и цитированная выше статья «Русская литература и Эстония». Она интересна тем, что написана не просто о «приграничных явлениях русской литературы в Эстонии» (самое известное — Игорь Северянин, невольный эстонский житель и первый русский «последовательный переводчик эстонской поэзии»), но — что важно особенно — изнутри собственного, весьма нетривиального культурного, языкового, литературного опыта. Какую культурную нишу — и языковую картину мира — создает себе человек (сложного происхождения — но с русским самосознанием), родившийся в крохотном городке на юге Эстонии и с самого начала живущий в окружении нескольких языков? «Дома и в школе это русский. На дворе эстонский. В библиотеке и книжном магазине <…> это вырусский диалект. Его отец с бабушкой говорят между собой на сетуском диалекте. А летом их семья посещает родственников по линии мамы, говорящих на украинском и белорусском. В России бывает проездом». Что при этом способно получиться? Сразу хочется ответить, что — редкая возможность полноты и объемности видения мира. Сам Котюх видит это сложнее и осторожнее:
Причислять себя к эстонцам — родной язык русский.
Причислять себя к русским — не тот темперамент.
Называться европейцем — привилегия избранных.
Гражданином мира — слишком абстрактно.
Остаётся быть просто человеком.
Но поймут ли?
Нервность, проблематичность ситуации двойной принадлежности — она же и двойная непринадлежность? — проговаривает и Света Григорьева. Не прямо, скорее интонациями и общим напряжением, скрытым вызовом возможным, только предполагаемым еще упрекам в чуждости с любой стороны:
я родилась в 1988
нет я не говорю по-эстонски
с акцентом
тем более
когда не называю свое имя
и я не говорю по-русски с акцентом
тем более когда не называю имя своей матери-эстонки
читай это стихотворение
только не смотри на мое имя
читай это стихотворение
без моего имени
и скажи ещё
что я говорю с акцентом…
Многокультурны (очень мне нравится тяжеловесное, но точное словцо «многопринадлежностны», пусть будет здесь хотя бы в скобках) и авторы латвийской трети номера. Может ли быть отнесен к латышской литературе — хотя бы к литературе Латвии — открывающий эту часть журнала уроженец Риги Александр Генис, русский, давным-давно живущий в США и по-латышски, насколько известно, никогда не писавший? По крайней мере, без этой земли он не был бы самим собой — поэтому он тут. Скорее всего, многим в себе и в своей поэзии обязан Латвии и поэт Олег Ленцой, родившийся в Приморье, учившийся в Риге русской филологии и пишущий русские стихи. И русские рижане Семён Ханин и Сергей Тимофеев (их тексты — снова в оригинале!). Лишь пятый по счету автор этой части — поэт (а также переводчик, художник и ученый-лингвист) Валт Эрнштрейт — оказывается наконец переведенным с латышского, и мы видим латышскими глазами Ригу — город трудный и жесткий:
Волки воют в ледяной темноте ноября.
Последняя волчица Риги вышла из логова,
встала из пыли металла, стальных балок, электромоторов,
идёт стребовать свою долю.
Идёт, чтобы перегрызть Риге
сонную артерию…
Далее рядом с латышскими авторами — Артисом Оступсом, Рональдом Бриедисом, Кришьянисом Зельгисом, Карлисом Вердиньшем — снова возникают люди междумирья: живущий на два города, Ригу и Москву, уроженец латвийской столицы Андрей Левкин с его штучной работой с русским языком и сознанием — и рижским пространством, писатель и художник Свен Кузьмин, активно работающий в латышской культуре, но пишущий и по-русски (в «Октябре» — его русский рассказ), и снова русские рижане — поэты Дмитрий Сумароков (показывает нам свою Ригу, город странного постисторического безвременья: «Пуэрто-Рига, / забытая кем-то на пляже немецкая книга / с ленивой рекой-закладкой…») и Елена Глазова, прозаики Владимир Ермолаев и Елена Катишонок…
Русскоязычные междумиряне оказываются в конечном счете в большинстве. Почему? Они ли определяют общую картину?
И, к сожалению, — ни единого аналитического текста о сегодняшней латышской литературе.
В целом же в балтийском «Октябре» рефлектируется не конфликтная сторона многокультурной и пограничной ситуации (которая уж наверное есть!), но, скорее, само ее устройство — и плодотворность.
Конечно, темы самообретения и самоопределения было не миновать. Виргиния Цыбарауске обозревает тенденции литовской поэзии последних трех десятилетий, группируя авторов по дате рождения и дебюта, и разбирается с вопросами, претендующими на статус вечных: «действительно ли полемика с доминирующей традицией означает кризис культуры, а поиски личного взаимоотношения с культурной памятью всегда являются десакрализацией?» (Полезно читать вместе с мартовской «Иностранкой» — здесь мы встретим имена некоторых ее авторов — например, поэта Сигитаса Парульскиса.) Нам представлены и чистые, без всяких пограничностей, образцы воплощенного в литературе мировосприятия и душевного устройства жителей балтийских стран (яркий пример — рассказы эстонца Мехиса Хейнсаара, вполне, кажется, понятные человеку русской культуры, но резко экзотичные для него).
Вообще же составителей сентябрьской книжки «Октября» занимает не столько разделение, сколько симбиоз и синтез — даже если он не вполне удается или небезболезнен. «…Освоение "чужого", — пишет Людмила Глушковская, — одна из созидательных функций русской культуры». А Олеся Ротарь на примере своего журнала показывает, как (и почему вообще!) работает русское интеллектуальное предприятие в эстонской культурной среде. Неплохо, оказывается, работает.
* * *
Первое, что бросается в глаза в декабрьском номере «Невы», посвященном Казахстану: решительно все, без изъятия, тексты, написаны по-русски — независимо от происхождения авторов, от нынешнего их места жительства, от принадлежности к тому или иному поколению (то есть от возраста, в котором они встретили крах империи). Эта литература продолжает создаваться на русском языке, даже когда речь идет о чисто казахских обстоятельствах (как, например, у Данияра Сугралинова или у Заира Асима). Ничего подобного мы не видим, скажем, в грузинском или литовском номерах.
Ведущая тема номера — посткатастрофическое состояние. О нем, с той или иной степенью интенсивности и художественной силы — почти у каждого из авторов. Тексты Олжаса Сулейменова, открывающие номер, полны живой памятью о катастрофе:
<…>Эти стены полгода горели от масляных молний,
Двести дней и ночей здесь осадные длились бои.
Перекрыты каналы. Ни хлеба, ни мяса, ни сена,
Люди ели погибших и пили их теплую кровь.
Счёт осадных ночей майским утром прервала измена,
И наполнился трупами длинный извилистый ров.
Только женщин щадили, великих, измученных, гордых,
Их валяли в кровавой грязи возле трупов детей,
И они, извиваясь, вонзали в монгольские горла
Исступлённые жала изогнутых тонких ножей.
Книги! Книги горели! Тяжёлые первые книги!
По которым потом затоскует спалённый Восток!<…>
И одновременно с этим — тоска по мировой культуре и языческая, хтоническая мощь, нерастраченные силы, не оплакивание жизни, но страстное требование ее, желание начать мир заново:
Я бываю Чоканом! Конфуцием, Блоком, Тагором!
...Так я буду стоять, пряча зубы, у братских могил...
Я согласен быть Буддой, Сэссю и язычником Савлом!…
Восьмидесятилетний поэт — старший среди авторов номера — превосходит их всех по дикой жизнеутверждающей силе и согласен быть начинателем мира, основополагателем его будущих коренных течений! Кроме него под этой обложкой на подобное не отваживается никто.
И вот еще одна бросающаяся в глаза особенность представленной нам тут казахстанской литературы: внимание не столько к густому и горячему центру жизни, сколько к ее окраинам: к началу и концу. К тем областям, в которые заглядывает небытие. И это тоже независимо от возраста авторов.
Два рассказа Бахытжана Канапьянова (родившегося в 1951-м) — о восходе жизни и о ее закате: о детстве художника (автор оставляет его на пороге юности) и о последних часах и минутах старого ученого, успевающего перед смертью вспомнить всю свою жизнь и проститься с нею.
Данияр Сугралинов (родившийся в 1978-м, заставший конец Союза тринадцатилетним) пишет моралистические сказки из казахстанской жизни. Пожалуй, это наиболее благостные и наименее глубокие тексты номера (за исключением, может быть, одной сказки, в середине которой читателю, даже взрослому, становится по-настоящему страшно: у мальчика, по одному его эгоистичному, моментально исполнившемуся желанию, бесследно исчезает брат, как будто его никогда не было. И мальчик чувствует бессилие перед неустранимыми последствиями собственного желания… пока автор не избавляет его от этого одинокого ужаса, возвращая брата вместе с прежней жизнью).
Стихи бывшего карагандинца Владимира Шемшученко, живущего теперь в Ленинградской области (1956 года рождения), — об усталой, больной, сожженной жизни в родном — и навсегда оставленном — городе автора:
Вечер сыплет крупу антрацитовой пыли
На усталых людей, доживающих век.
Город мой, ведь тебя никогда не любили!
Сказки здесь так похожи на страшные были,
Что кровит под ногами карлаговский снег.
<…>
На сожжённую степь, на холодный рассвет
Дует северный ветер — гонец непогоды.
На дымящие трубы нанизаны годы…
В этом городе улицы в храм не приводят,
Да и храмов самих в этом городе нет.
Любви к Казахстану, похоже, нет и у него самого: «Я задохнусь в каганате.
Я уезжаю. Прости». В другом стихотворении он, правда, говорит о казахах: «А мы ведь их действительно любили / И, как ни странно, любим до сих пор». Но как-то не очень верится, тем более что несколькими строчками выше — вот что:
И среднеазиатскому меньшинству
Дозволено на улицах кричать,
И «русскому невиданному свинству»
Своих детишек в школах обучать.
А говорили — мы баранов съели,
И зверски распахали целину,
И с кровью кровь мешали, как хотели,
И (вай, улляй!) ломились в чайхану.
Шемшученко открыто признается, что крушение СССР для него — и для всей окружавшей его жизни — катастрофа:
Разорвали империю в клочья границы,
Разжирели мздоимцы на скорби людской.
Там, где царствует ворон — веселая птица,
Золотистые дыни сочатся тоской.
Южный ветер хохочет в трубе водосточной,
По-разбойничьи свищет и рвёт провода…
Всё назойливей запахи кухни восточной,
Но немногие знают — так пахнет беда.
И даже — прямее некуда: «Я бы вырвал по плечи руки / Тем, кто сбросил с Кремля звезду!»
Ну, ладно, Шемшученко — проживший в Советском Союзе большую и, наверно, лучшую часть своей жизни. Но вот и русские стихи казаха Заира Асима, родившегося в 1984-м — начало постсоветской истории он встретил семилетним, практически застал ее как данность — об усталой, больной, по существу тоже ведь посткатастрофичной жизни:
<…> Алмата в январе —
грязный огрызок яблока
рыхлая мякоть снега
искусана муравьиными тропами
следами обыденного изгнания
серый прокуренный город
ширится в глазах памяти
тридцатью годами дыма
серебряное солнце мерцает
монетой на дне облаков
тянется позвоночник гор
высится шприц башни
вколотый в мутное небо <…>
Если судить по публикациям этого номера, очень похоже на то, что серьезная работа разграничения (между имперским наследием и последующей историей, между русским и национальным, между навязанным извне и собственным) здесь не проводится, даже не начата. Идея преодоления советского наследия, кажется, в принципе не очень популярна. Крушение империи переживается — притом людьми очень разных поколений, включая и тех, что встретили девяносто первый год детьми — как катастрофа, отбросившая здешнюю жизнь далеко назад, в лучшем случае — в архаику, в худшем и более характерном — в умирание. Даже если само событие, суть его уже не помнится.
Так Адильхан Сахариев, родившийся в 1982 году, пишет страшную пост-апокалиптическую прозу о мире, совершенно разрушенном, существующем уже почти по ту сторону смерти, сквозь который прорастает архаика — глубокая, доисламская, дохристианская, доцивилизационная. Как, когда этот мир стал таким? Этого в памяти уже нет. «Старики, я хочу знать, как погибли мои города!», — требует восьмидесятилетний Сулейменов. У героев тридцатитрехлетнего Сахариева такой вопрос даже не возникает.
«Жулдызым» — рассказ о вымирающем полустанке, на котором среди спивающихся и ищущих смерти людей, «обманутых временем и никому не нужных», остался один-единственный ребенок — немая (зато одаренная сверхчуткостью к чудесному) девочка. И ту, к счастью, оттуда увозят. Но все ее родные остаются там умирать — уже без всякой надежды.
«Говорят, что первый поселенец в этих краях был сумасшедшим. Он искал счастье в пустыне. Оно оказалось в безумии. Мы, наверное, его потомки. Потому что все здесь появляются на свет полоумными или становятся такими. А в последнее время никто не рождается. Ты была последней. Эта земля — дом только для мертвых и юродивых. Остальные — вечные изгнанники, как их предшественники — бывшие заключенные, изгнанные из тюрем и обосновавшиеся здесь… Мы живем на могилах изгнанников. Они, видимо, прокляли нас, мстят нам и не успокоятся, пока не исчезнет с лица земли последний из нас. А последняя из нас — это ты. Мы пытались убежать от вездесущего рока. Построили железную дорогу. Десятки лет она нас кормила, десятки лет мы ее грабили. Но и она создана на человеческих костях. Теперь никому не нужна. А мы вымираем. Молодежь дуреет. Больше не слышно детского смеха, потому что нет самих детей. Рок нас догнал. Ангелы покинули наши края. Осталась только ты — наш последний ангел. И если не будет тебя, то, наверное, не будет и этого хаоса, в котором мы живем. А значит, и нас не будет. Нужно беречь тебя». Так говорил маленькой Аяне дедушка «в пьяном бреду, а наутро все забывал».
Схлестнувшиеся в этом мире в последней битве силы жизни и смерти (как в повести Сахариева «Волчьи пляски» об извечной и безнадежной борьбе людей и волков) уже почти не отличаются друг от друга. Обе страшны. Лишь едва-едва сквозь каждую из них процарапывается смутная, рудиментарная память о ценностях, о морали, о любви. Она пока еще есть — но надолго ли?
Почти все время читателя не оставляет чувство, что настоящая жизнь, в чем бы ни состояла, для большинства авторов этого номера не вполне здесь — а то и совсем не здесь. Она где-то (или когда-то) еще.
В опубликованных в этом номере стихах карагандинца Валерия Михайлова (родившегося в 1946 году и проведшего в Казахстане всю жизнь) ни казахского, ни казахстанского нет вообще — по ним даже не догадаешься о том, что автора с этой землей связывает хотя бы география. Он говорит, думает и чувствует исключительно о России, о ее народе и ее языке: «Казак уральский, на дорожку выпив чая, / Как водится у русских испокон, / Прощался с другом и, слов сказочных своих не замечая, / Обыденно промолвил: "А свату моему скажи поклон"»; «<…> воздух Родины, земная грусть уходят ввысь прозрачно, немо, глухо / Туда, где ждет нас всех, любя, небесная Святая Русь»; «Война против нас не кончалась, / Война эта будет всегда. / Одна ты, Россия, осталась, / Как в небе пред Богом звезда».
Ничего казахстанского или казахского нет и в стихах одного из самых сильных авторов номера — у выросшей в Казахстане, живущей в Москве русской немки Елены Зейферт. Русское и московское — есть, немецкое — есть (Зейферт — человек из тех, чья родина — прежде всего язык, в данном случае — два языка, русский и немецкий, сильные питающие источники). Казахского — ни единого слова. Зато есть большая витальная сила, страстная любовь к жизни, к ее основам — помимо, прежде и по ту сторону любых исторических обстоятельств:
сон склоняясь в предложном скорее похож на снег
плавкий и незаконченный ангелов перистых пот
что стекая на землю становится легче пера
Schnee! мой зыбкий не выпавший Schnee это имя идёт
твоим белым рукам целовавшим меня до утра
талой влаге висков и всему что весомо во сне
Читатель готов уже думать, что русская и казахская жизнь в этой стране почти не заметили друг друга, особенно русская — казахскую (говорящую во многом на ее языке!). Такие предположения не вовсе лишены оснований. Пишущий на русском казахстанец Илья Одегов, например, о литературной жизни говорит в том же номере следующее: «К сожалению, русскоязычные авторы в Казахстане и авторы, пишущие на казахском языке, практически не знакомы друг с другом. <…> И я даже не понимаю, как нам друг друга найти». Но на мысль о том, что это все же не вполне так, наводит повесть, написанная Валерием Куклиным и Александром Загрибельным — «Белый осел». Она — целиком из казахской жизни (кстати — в ее неотделимости от русской, в их трудной, иной раз конфликтной, но неразрывной взаимопереплетенности), с явно хорошим ее знанием (включая и знание языка!) и внимательным чувством.
Впрочем, тема катастрофы оказалась неминуема и здесь. «Стоя на одной распухшей от любви к родине ноге, огромная страна однажды подкосилась и упала.»
Самым же интересным в номере кажется мне анализ современных литературных процессов в Казахстане: в рубрике «Астана — Санкт-Петербург. Диалоги культур» — ответы на вопросы редакции журнала о литературной жизни их страны писателей Михаила Земскова, Юрия Серебрянского, Ильи Одегова, Светланы Ананьевой, Валерия Михайлова (все — казахстанцы, и, увы, лишь стихи Михайлова мы прочитаем в самом номере; а мнений казахов не услышим ни одного), в рубрике «Критика и эссеистика» — размышления Веры Савельевой о рассказе в современной прозе Казахстана, Светланы Ананьевой — о прозе Мориса Симашко, Надежды Черновой — о рано ушедшем из жизни писателе, поэте, мыслителе, музыканте Алексее Брусиловском (здесь тоже авторы всех статей, как и их герои, — казахстанские русские), в «Публицистике» — статья доктора филологических наук Бейбута Мамраева о казахской литературе начала ХХ века. И в этой же рубрике — статья Уалихана Калижанова об истории казахов.
* * *
В отличие от казахского номера «Невы», в посвященном той же теме «Новом мире» наконец-то представлены переводы с казахского — оба поэтические. Правда, написаны переведенные стихи давно и принадлежат перу казахских классиков: Абая Кунанбаева (1845—1904) и Магжана Жумабаева (1893-1938). Если первого русский читатель себе еще как-то представляет (в основном, подозреваю, благодаря движению «ОккупайАбай», потрясшему столицу в декабре 2011-го и ныне стремительно погружающемуся в забвение, — тогда, помнится, даже переиздали тексты Абая, вокруг памятника которому на Чистых прудах группировались протестующие, — интересно, многие ли прочитали?), то имя второго, по всей вероятности, большинству из нас ничего не скажет.
А между тем Абай был мощнейшей культурообразующей личностью — «поэт, философ, композитор, просветитель, общественный деятель, основоположник казахской письменной литературы и ее первый классик, реформатор культуры в духе сближения с русской и европейской культурами на основе просвещенного либерального ислама. В истории казахской литературы Абай занял почетное место, обогатив казахское стихосложение новыми размерами, рифмами и стихотворными формами. Абаем создано около 170 стихотворений и 56 переводов, написаны поэмы, «Слова назидания». Он был также талантливым и оригинальным композитором, создал около двух десятков мелодий, которые популярны и в наши дни. Абай Кунанбаев оказал большое влияние на зарождавшуюся казахскую национальную интеллигенцию конца XIX — начала XX века». Обо всем этом сказано в коротком подстрочном примечании (а стоило бы — в основательной аналитической статье).
Жумабаев же, поэт, писатель и педагог, убитый советской властью, почитается как основатель новой казахской литературы и, по словам академика АН КазССР Алкея Маргулана, «имеет для казахского народа такое же значение, какое для англичан Шекспир, для русских — Пушкин».
«Вошедшие в эту подборку стихи Абая и Магжана, — пишет переводчик Илья Одегов, — не просто выдающиеся голоса двух разных поколений. Это две совершенно разные энергии. Абай — тяжелый, мудрый, печальный, вросший в землю, как старое дерево. И Магжан — стремительный, гарцующий, ироничный, жизнелюбивый».
Одегов не только перевел их стихи, но и предварил переводы вступительной статьей — небольшой, но не менее интересной, чем сами представленные образцы казахской поэзии. Там говорится о том, чего в русском общекультурном сознании практически нет: о том, как устроен казахский язык и казахская поэзия, какие из этого устройства следуют трудности восприятия и перевода, на каких путях они разрешаются — если разрешаются вообще. «В казахской поэзии много ловушек. На первый взгляд, все просто. Идет традиционная, отработанная веками, форма построения строфы, где срифмованы окончания первой, второй и четвертой строки, а третья строка существует как бы самостоятельно (в ней, кстати, часто и скрывается главная мысль). Но приглядываешься внимательнее и видишь, что рифма-то сплошь и рядом фонетически не точная, не "любовь-морковь" и "слезы-грезы", а скорее ритмическая: "бала-шама", "жарыс-табыс", "пана-жара" и т. д. Зато обнаруживается добавочная рифма, где-нибудь в середине строки. И это при работе с традиционной формой. А что уж говорить о стихах Магжана Жумабаева, который традиционными формами часто пренебрегает и создает собственную, авторскую форму.
Или ритм, размер. Слушаешь поэта и думаешь, что ритм ровный, постоянный, а начинаешь читать стихотворение на бумаге и понимаешь, что вот здесь слог лишний, а там — даже два. Здесь синкопа, там эпентеза. В устном исполнении такие нюансы нивелируются, и поэтому нетренированным ухом всего не услышать. Это как пытаться воспринять индийскую музыку в рамках европейских двенадцати полутонов, без учета того, что в индийской октаве двадцать две ступени. Но на бумаге форма построения текста раскрывается. И попробуй-ка передать все это на другом языке, на русском».
Современная же казахстанская литература представлена здесь, как и в «Неве», в ее русских оригиналах — включая и ту, что пишется казахами. (Из которых здесь — Ербол Жумагулов, Заир Асим, Айгерим Тажи, Азамат Байгалиев. Четверо. Да, они в меньшинстве.) С чем это связано — загадка, на страницах журнала разрешения не находящая. В «Неве» Илья Одегов признавался: «Несколько лет назад ко мне обратился заведующий отделом прозы российского литературного журнала «Дружба народов» Леонид Бахнов с просьбой подыскать для публикации в журнале интересные произведения современных авторов, написанные на казахском языке и переведенные на русский. Я расспросил всех знакомых, разместил объявления в социальных сетях — в общем, старался, как мог, но так ничего и не выяснил». А Юрий Серебрянский там же на вопрос «Как построено взаимодействие национальной и русскоязычной литератур Казахстана?» отвечает: «Не построено никак. <…> Переводы практически отсутствуют, и в этой ситуации казахскоязычные авторы в более выгодном положении, так как большинство из них превосходно владеют русским. Из современных русскоязычных книг, переведенных на казахский язык и вышедших в Казахстане, я могу назвать только свою повесть "Destination. Дорожная пастораль"». А из казахских — переведенных на русский? Нет не только ответа — нет самого вопроса.
Весьма неплохую общую картину казахстанской русской словесности читатель «Нового мира» может составить себе по рубрикам «Опыты» (в ней — статья Анны Грувер «Точка разборки» о прозе Ильи Одегова), «Литературная критика» (где Евгений Абдуллаев и Павел Банников рассуждают о русскоязычной литературе этой страны) и «Книжная полка», на которую Оксана Трутнева ставит книги исключительно современных казахстанских авторов. Вы уже догадываетесь: все русскоязычные.
У «Невы» и «Нового мира» есть общие авторы — представленные в разных изданиях разными текстами. Это — Заир Асим (здесь у него — стихи и повесть «Ксения»), Илья Одегов, Юрий Серебрянский (в «Неве» их участие ограничивается ответами на анкету о казахстанской литературе; в «Новом мире» у них — художественная проза).
На страницах «Нового мира» мы, наконец, получаем возможность познакомиться с творчеством писателей, определяющих, как говорил в «Неве» алмаатинец Юрий Серебрянский, современный литературный ландшафт Казахстана, но в «Неве» лишь упоминаемых: Павла Банникова, Айгерим Тажи, того же Ильи Одегова. Одегову, кроме того, посвящено в номере целых три критических статьи: Анны Грувер, Елены Скульской и подглавка в «Книжной полке» Оксаны Трутневой, пишущей также и о других авторах номера: о Ерболе Жумагуле (Жумагулове), о Юрии Серебрянском, о русскоязычном алмаатинском армянине Тигране Туниянце.
Что до собственно казахстанской жизни, то в стихах здешних русскопишущих поэтов ее немного (или нет совсем, как у Туниянца). А вот из прозы о ней можно узнать много интересного и необщеизвестного. Например, из рассказа Марии Рябининой — о том, как чувствуют себя в ее стране ЛБГ — «лица без гражданства».
«Вот приеду, брат будет спрашивать, зачем мне гражданство. Он сам уже давно забыл о нем, сидит, поправляет только очки и смотрит в книги. А мне кажется, спокойнее быть к чему-то привязанной. А то как будто про тебя забыли. Как будто яблоки вывалились из большой повозки, когда у нее отвалилось колесо, и пара яблок закатилась в канаву у дороги. Все собрали, положили обратно и поехали дальше. А эти, в канаве, забыли. И они лежат там. Ничейные.
Родители наши тоже были без гражданства. Мы приехали в Ильинское, это совсем недалеко от Борового. Маленькая деревня, всего-то две улицы. Никто сначала не мог понять, как это так — "без гражданства"? Вы кто же, русские или казахи? Что значит это "ЛБГ"? Но потом привыкли. А это у нас Фомичевы, они ЛБГ. Заходите вечерком выпить, у нас свекровь из соседней деревни приехала.
Потом, когда брат начал работать учителем в школе, это даже начали произносить с уважением. Это "ЛБГ" теперь стало чем-то вроде "профессора" или "образованного человека"».
И, кстати, — градус катастрофичности (по сравнению с «Невой») здесь существенно ниже.
* * *
Ноябрьский номер «Знамени» целиком посвящен Армении — причем не только армянской литературе и культуре как таковым, но и людям, чем бы то ни было связанным с этой страной (вплоть до, например, Осипа Мандельштама с его «Путешествием в Армению» и Марии Петровых, единственная прижизненная книга которой была издана в Ереване). Армянскому пласту смыслов.
В разделе «Страницы поэзии» почти все — переводы с армянского, кроме подборок Анаит Татевосян (переводчицы некоторых из представленных здесь же поэтов), Гургена Баренца (тоже переведшего в этом номере ряд стихов) и молодого русскоязычного поэта из Степанакерта Эммы Огольцовой. Этот раздел, столь же неровный, сколь и интересный — открытие для большинства русских читателей (за исключением читателей «Дружбы народов»), хотя среди его авторов есть и те, кто очень известен в своей культуре, а иногда и не только в ней.
Об одном из самых ярких авторов — о поэте и художнике Аревшате Авакяне — его переводчик Георгий Кубатьян пишет: «Что до рисунков Аревшата, выполненных обычно пером на бумаге либо картоне, то они, как, впрочем, и картины, написанные на холсте маслом, и гравюры, и работы, сделанные в смешанной технике <…> — с первого взгляда напоминают детские. Но только с первого. Слишком изощренные для бесхитростного ребячьего взгляда, слишком изобретательные, витиеватые и частенько загадочные, композиции поэта-художника тяготеют к притче, к иносказанию, той самой тайнописи <…> Точно так же в его стихах обитают и духовные существа, схожие с ангелами-хранителями, да и много кто еще. Вселенную можно, словно музыку, записать нотами». (И тут жалеешь, что в «Знамени» не предусмотрены иллюстрации: их отчаянно не хватает для полноты образа.)
А Артём Арутюнян (представленный здесь единственным стихотворением), на русский, кстати, тоже переводившийся, хотя и слишком давно (в 1979-м) — оказывается, лауреат французской литературной премии имени Рене Шара и, более того, выдвигался в начале девяностых на Нобелевскую премию за книгу «Пожар древней земли» — проза? стихи? Вот, подумаешь, из чего стоило бы перевести хоть небольшой фрагмент — опубликованное тут стихотворение «Ночь в Вашингтоне», признаться, никакого представления о масштабе этого автора не дает.
На «Страницах прозы» — только рассказы. Среди авторов есть и те, чьи тексты уже стали событиями русской словесности. Это — Анаит Григорян (думаю, многие помнят вышедший четыре года назад ее роман «Из глины и песка» — а то и дебютный сборник прозы «Механическая кошка» (2011) — и уж наверняка многие читали второй ее роман — «Diis ignotis» — в прошлогоднем «Урале») и Каринэ Арутюнова («Пепел красной коровы», «Скажи красный», «Счастливые люди», «Дочери Евы», множество публикаций в журналах за пределами Армении). Их рассказы, как и «Записки ереванского двора» Елены Шуваевой-Петросян, даны в русских оригиналах. Собственно, петербурженку Григорян и уроженку Киева, много лет прожившую в Израиле и вернувшуюся в Киев Арутюнову с Арменией объединяет разве что происхождение и фамильная память — которую обе они сделали достоянием русской литературы и осмыслили с помощью русской культуры и языка. Арутюнова (ее «Другой жанр» — один из самых сильных текстов номера) вообще пишет о киевском детстве, в котором армянского только и было, что ее собственные глаза. Да и такие ли уж они армянские? — разве обитатель московского двора тех же семидесятых не узнает себя и своего, например, в следующем: «В детстве звезды были огромными, а вишни черными и сладкими. Ноги сводило от холодной воды, но выходить не хотелось, — стуча зубами, в очередной раз плюхались и вновь выскакивали, как посиневшие поплавки. Вода была в ушах, в носу, в глазах, но этого никто не замечал. Никто не задавался вопросом, зачем "баба сеяла горох", отчего именно горох, и отчего именно этот момент вызывал столько шума и мокрой радости»? Или — совсем уж точнее и общечеловечнее некуда: «В детстве все было важным. Мир слов не стоял особняком, он был живым и разнообразным, подвижным и вкусным. Он был страшным и потешным…»? Григорян же прямо в первых словах своей «Родной речи» признается: «Родного языка я не знаю». Но зато дальше, дальше!...
«Он помнится набором странных отрывистых звуков. Какие-то бесконечные "ш" и "к". И почему-то вспоминается запах. Пахнет печеными яблоками с корицей».
Да разве это не знание? — пусть не смысловое (впрочем, формы смысла многообразны), но в своем роде более глубокое — предсмысловое, чувственное.
Об Армении как событии культуры (в частности — русской) мы узнаем в этой книжке «Знамени» многое: это — качественно и подробно выстроенный путеводитель по разным областям армянской культуры и особенностям армянского мировосприятия, с отдельной рубрикой для неармянских авторов — о том, какова у каждого из них «Моя Армения». Кроме поэзии и прозы, нас знакомят с армянской эссеистикой и критикой, с историей армянской литературы и русско-армянских культурных связей; раздел рецензий целиком посвящен книгам, связанным с Арменией; а «Незнакомый журнал» представляет литературно-переводческий журнал «Гexarm», издающийся в Степанакерте. И даже раздел «Выставки» отдан армянскому изобразительному искусству.
Но все-таки открываемая очередной раз русскому читателю Армения предстает прежде всего как событие чувственное (и поэтому, несмотря на множество армянских реалий, вроде, например, грабара — древнеармянского языка или не единожды упоминаемого тандыра, где выпекают хлеб, — общечеловеческое, может быть, и надкультурное) — неотделимое от метафизического, даже тождественное ему. Это здесь гораздо важнее и исторического, и политического.
…А в самом начале было немое
Таяние снегов Арарата.
Ребёнок должен обеими руками
Сжать и заставить треснуть гранат,
Чтобы овладеть
Тайнами этого багрового,
звучащего по зёрнышку языка,
Который, если говорить откровенно,
Ещё не вкусил до конца
Ни один сказитель.
(Эдвард Милитонян.
Перевод Альберта Налбандяна)
В рубрике «Непрошедшее» целых две статьи посвящены Левону Мкртчяну. Скажет ли что-нибудь его имя среднестатистическому русскому читателю? А между тем этому человеку — весьма значительному для армянской культуры и для русско-армянских культурных связей — есть за что быть благодарной и нашей поэзии. В частности, именно Мкртчян стал инициатором и издателем первой — и единственной прижизненной — книги стихов Марии Петровых «Дальнее дерево», вышедшей в Ереване в 1968 году. В статье Каринэ Саакянц приводятся большие фрагменты из переписки, связанной с этой трудной историей.
«Собственно, — пишет Саакянц, — Левона Мкртчяна задуматься о незаурядном поэтическом даре Петровых заставили ее талантливые переводы из армянской поэзии. О том, что у нее есть собственные стихи, знали только в ее ближайшем окружении. И те, кто был знаком с этими стихами, пытались уговорить поэта опубликовать их. Но безуспешно. И потому, когда "бурливый" и "могучий" Левон Мкртчян издал в Ереване книгу ее стихов, друзья Петровых, восприняв это как подвиг, стали говорить: "Если Левон не сделает за свою жизнь больше ничего, одного только "Дальнего дерева" будет достаточно, чтобы имя его навсегда осталось в истории русской поэзии"».
Мкртчян отдал много сил привлечению русских поэтов к переводам армянских стихов и популяризации русской поэзии в Армении. Его стараниями вышли в свет вышли в свет, например, русский трехтомник Туманяна, переводы из армянской средневековой поэзии, в числе которых — «Книга скорбных песнопений» Григора Нарекаци. Он учил гостей из России видеть и чувствовать свою Армению. Однако о нем есть что помнить и помимо наведения русско-армянских культурных мостов (тем более, что культуры бывших советских республик, среди них и Армении, стоит понимать и в их самоценности, без отсылок к бывшему центру). О том, каким он был и что значил для своих соотечественников — «ученый-филолог, знаток и тонкий ценитель поэзии, талантливый писатель, педагог, воспитавший не одно поколение армянских русистов, просветитель в самом точном смысле этого слова», — рассказывает знавшая Мкртчяна с юности Елена Мовчан.
* * *
Сентябрьский «Новый мир» знакомит читателей с настоящим и недавним (ХХ век) прошлым украинской литературы — пишущейся, — где бы ни писалась! — в Украине ли, за ее ли пределами, — как по-украински, так и по-русски. Эта последняя, как мы имеем возможность увидеть, тоже с полным правом украинская: по устройству мировосприятия, по основным заботам, тревогам, напряжениям, направлениям внимания. (Так что этот номер журнала — не об упразднении границ, не о несущественности их: он — о более тонком и внимательном их проведении.)
Таков дневник ивано-франковца Владимира Ешкилева «Все воды твои…». Этот текст автор, пишущий главным образом по-украински, написал из некоторых соображений на сильном, сложном, хищно-точном русском языке (догадываюсь — или могу домыслить — из каких именно: чтобы не отождествлять язык и выраженные на нем мысли и чувства с политикой одного известного нам государства, а отношения с этим языком — с позицией в отношении этой политики. Да, это работа разграничения). Таковы рассказы знакомой уже читателю по «армянскому» номеру «Знамени» киевлянки Каринэ Арутюновой — тоже, как и там, — о киевской жизни, киевском детстве, киевской памяти… — и все по-русски.
Русской или украинской словесности принадлежат такие тексты? — Не сомневаюсь: обеим; и наращивают возможности обеих.
Литературе этого рода посвящена в рубрике «Критика» большая статья русскоязычного украинского (рукраинского, как сказал бы он сам) писателя, харьковчанина Андрея Краснящих «Русукрлит как он есть». Уж он знает предмет изнутри. А предмет многосложен, многоуровнев, достоин целой, пока не написанной, монографии, а то и не одной: от «киевского неореализма, натурализма и нуара», через «донецкий магический постмодернизм» — до «харьковского метафизического авангарда». И это наверняка еще не все: «жизнь русукрлита не заканчивается на Киеве, Харькове, Донецке. Есть Днепропетровск и по-пелевински загадочная — ее никогда никто не видел — Ульяна Гамаюн <…>, Николаев, Черновцы и много других городов. <…> И знаете еще что? Где-то обязательно сидит и пишет неизвестный гений, и не публикуется, не хочет, никто о нем не знает».
В художественном разделе, занимающем чуть меньше половины номера, — стихи львовянки Марианны Кияновской (мощные, метафизические, работающие, кажется, с самим веществом бытия, — и тут жалеешь о том, что у «Нового мира» нет обыкновения публиковать наряду с переводом оригинал) и уроженки Ивано-Франковска, киевлянки Катерины Бабкиной в переводе Марии Галиной, много лет живущего в эмиграции, в США, Василя Махно — в переводе Ирины Ермаковой, Василя Голобородько (одного из ведущих авторов украинского андеграунда семидесятых-восьмидесятых — в переводе Аркадия Штыпеля. Перевод украинской прозы (сделанный Еленой Мариничевой) здесь всего один — зато это рассказ одного из самых ярких прозаиков современной Украины Тани Малярчук. Важным событием кажется мне публикация в разделе «Из наследия» переводов стихотворений и рассказов Олега Лышеги — умершего совсем недавно, в декабре 2014-го, поэта и переводчика, одного из создателей украинской неофициальной культуры семидесятых, который, как пишет автор небольшой вводной статьи о нем Инна Булкина, «поразительным образом соединял в своем мире восточную философию, украинские поэтические реалии и американский модерн». В «Семинариуме» Павел Крючков вспоминает умершего в позапрошлом августе «самого известного детского украинского писателя» — Всеволода Нестайко. Раздел рецензий почти весь посвящен украинским книгам. А киевский поэт и переводчик, обозреватель журнала «ШО» Наталья Бельченко на своей «Книжной полке» знакомит нас с новейшими изданиями украинской поэзии.
Даже то немногое из современной украинской литературы, что смогло вместиться в этот номер «Нового мира», дает очень неплохое представление о диапазоне ее возможностей, о глубине ее культурной памяти, о ее витальной силе.
На ощупь ты свет — значит, так тебя и назову.
Прозренья осенние станут тебе роднёю.
Стрела так прозрачно ложится на тетиву.
Лук — в полночь. А в полдень идут страною,
Дорогами, временем, морем — соплодья туч.
Иные из них останутся нам навеки.
Растёт предгрозье. Дар молнии — дивен, жгуч,
Сух, солон — и накрапывает на веки.
Колонны огня живого корнями — в рай.
Тебя одного опознают горние травы.
Целься, мерцай, меняйся, припоминай — и знай:
У пойманных небом звёзд даже свет кровавый.
(Марианна Кияновская.
Перевод Марии Галиной)
Может показаться, что о нынешних трагических обстоятельствах в русско-украинских отношениях (не думать о них, не жить с мыслью о них — невозможно) здесь ничего не говорится. Да, впрямую, в лоб, публицистически — ничего, на самом же деле мысль и тревога об этом присутствуют здесь постоянно.
«Великая война не закончилась, шепчут камни, грехи не искуплены, пророчества не избыты, солдаты не погребены с должными ритуалами, все еще впереди; война вновь проснулась, тянется к своему исполнению, развертывает фронты и наполняет свежей кровью угасшие, словно тела древних вампиров, смыслы. Все вокруг нас подчиняется закону вечного возвращения, измены все еще гниют в нездешних садах разбегающихся тропок; их запах не даст нам забыть, простить, заболтать, убежать. Рано или поздно мы все равно попадемся: заблудимся в петлях времени, выйдем на темные уровни и упремся во все ту же войну, как в стену…» (Владимир Ешкилев)
Мне ли одной кажется, что это — самый трагический из «национальных» номеров толстых журналов минувшего года? Но и один из самых мощных по объемам переполняющей его жизни, по упорству этой жизни, по чувству ее ценности.
«Я шепчу слова псалма: Бездна бездну призывает голосом водопадов Твоих; все воды Твои и волны Твои прошли надо мною…» (Владимир Ешкилев)
* * *
Августовский номер «Звезды» открывается — еще на обложке — двумя стихотворениями-ключами ко всему: Хорезми (XIV век) и Машраба (1657—1711). Так глубоко в прошлое ни один из «национальных» номеров журналов не спускался. Видимо, это — затем, чтобы дать читателю если и не понять, то хоть сколько-нибудь почувствовать узбекское мировосприятие. Обозначить корни этой культуры, которые куда глубже и значительнее, чем и советское наследие, и постсоветская повседневность.
Номер, собранный редакцией в сотрудничестве с Евгением Абдуллаевым (он же, в своем писательском облике — Сухбат Афлатуни, один из главных переводчиков номера) и Элеонорой Шафранской, почти целиком посвящен узбекской словесности, — как той, что написана на узбекском языке и с него переведена, так и русскоязычной, причем не только новейшей, и пишущейся как в самом Узбекистане, так и вдали от него: в России, в Израиле... Так, в разделе рецензий мы видим статьи о книгах, вышедших в 2008, 2006 и даже в 1999 году. Дело же не в новизне — а в устройстве жизни и ее смыслов.
Предмет внимания здесь — не национальная литература как таковая, но литература (литературы?) культурного круга — даже нескольких культурных кругов, которые в Узбекистане накладываются друг на друга, не столько смешиваясь, сколько друг через друга просвечивая, обмениваясь элементами. Речь не только об узбеках, но о разных народах и разных людях, населяющих эту страну и даже всего лишь живших здесь некоторое (зато важное для них и для их культуры) время — как, например, венгерский ученый и путешественник Армин Вамбери, которого тут знали как дервиша Решида-эфенди, или русские поэты и писатели, эвакуированные в Ташкент во время войны (а среди них была сама Анна Ахматова). О восприятии этими людьми и народами друг друга, о том, что возникает при их взаимодействии.
Кстати, полиэтничность, отличавшая Узбекистан исторически совсем недавно, теперь во многом уже в прошлом, и есть немало свидетельств о том, что жизнь из-за этого обеднела — даже на бытовом, чувственном и эмоциональном уровне. «В Узбекистане сожалеют не столько об эмиграции именно бухарских евреев, — пишет историк и этнограф Татьяна Емельяненко в одной из двух своих вошедших в номер статей, посвященной культуре этого народа, — сколько о том, что так много выехало представителей разных национальностей. "Когда были детьми, играли вместе, бегали друг к другу, а там угощали — татары вкусно заваривали кофе, делали сладости, у евреев ели халта палау, у кого что…" — вспоминал житель Шахрисабза, который вырос в квартале с этнически смешанным населением».
Художественная часть номера начинается с переводов из современных узбекских поэтов: Турсуна Али, Абдуллы Арипова, Мухаммада Гаффара, Рауфа Сухбана, Абдуллы Шера, Баходыра Якуба (говорят ли эти имена хоть что-нибудь русскому читателю?) — по одному-два стихотворения от каждого автора. Далее чередуются стихи и проза, причем на равных с художественными текстами представлен и нон-фикшн — очерк русскоязычного узбекского (или уже просто русского?) поэта и прозаика Вадима Муратханова о ташкентском Тезиковском рынке, одной из главных городских достопримечательностей, сердце русского Ташкента. К ним примыкает отрывок из повести известного (но не у нас!) узбекского прозаика Тагая Мурада (1948—2003) «Люди, идущие в лунном луче», — написанная в 1980 году, она до сих пор не переводилась на русский, как, впрочем, и почти все остальные повести этого автора. Теперь большую ее часть перевел и сопроводил краткой вступительной заметкой Сухбат Афлатуни.
Собственно литературная часть занимает в номере более двух третей объема. Плотно разместившиеся на остальной территории анализ и рефлексия хоть и в тесноте, но никак не в обиде: они получились весьма интенсивными.
В «Исторических чтениях» — статьи Татьяны Емельяненко: о культуре бухарских евреев (и обо всей сложившейся вокруг них жизни, теперь уже утраченной в связи с массовой эмиграцией) и об узбекских коллекциях Российского этнографического музея, в котором работает автор.
Литературовед Элеонора Шафранская в рубрике «Люди и судьбы» рассказывает об Армине Вамбери (в России его почему-то упорно называют Арминием) — о крупнейшем венгерском ориенталисте, одном из величайших интеллектуалов своего времени, прожившем жизнь, достойную стать сюжетом авантюрного романа (часть этого сюжета разворачивалась на территории нынешнего Узбекистана), а в рубрике «Слова и краски» — о «русском дервише» Александре Николаеве, художнике, жившем в Узбекистане и известном под именем Усто Мумин.
«Философский комментарий» пятигорского историка Александра Пылева открывает русскому читателю Ахмада Дониша — мыслителя второй половины XIX века, жившего в Бухарском эмирате, — его, утверждает автор, «можно считать родоначальником просветительского движения во всей Средней Азии». Заодно Пылев знакомит нас с интеллектуальной жизнью Бухары того времени, когда как раз начиналось присоединение Средней Азии к Российской империи. Петербургский же историк Сергей Абашин в рубрике «Мнения» рассматривает историю Узбекистана последней четверти века, которую большинство наших соотечественников представляет себе смутно, если вообще представляет. При всей распространенной нынче ностальгии по СССР, замечает Абашин, почему-то «не видно желания больше узнать, как сегодня живут и что думают люди, которые еще буквально вчера были согражданами одного государства. Особенно не повезло в этом отношении странам Центральной Азии, о которой в России бытуют очень отрывочные и часто искаженные представления, множество необоснованных и негативных стереотипов».
Впрочем, как мы уже знаем из статьи Емельяненко, идеализировать минувшее при не слишком ясном понимании как его, так и настоящего склонны не только наши соотечественники. «То, что раньше жить было интереснее благодаря присутствию разных народов, что все жили мирно и друг другу не мешали, часто можно услышать сегодня от узбеков, несмотря на характерное для них устойчивое этнокультурное дистанцирование». И даже так: «Любопытно, что многие с присутствием бухарских евреев связывают "лучшие времена", то есть эпоху до начала перестройки: "Помню, недалеко от бабушкиного дома один еврей продавал куриц, петухов, очень дешево продавал, — рассказывал другой информант. — И узбеки, когда сегодня покупают что-нибудь на базаре, то вспоминают, как все было дешево при евреях". Хотя совершенно очевидно, что рост цен никак не связан с отъездом евреев, а лишь по времени совпал с ним».
(Примечательно, что, например, в тех выпусках журналов, что посвящены литературам стран Балтии, мы ничего сопоставимого не прочитаем. Почему бы?)
И вот что еще бросается в глаза: переводов с узбекского на целый номер — всего четыре.
Это (не считая стихотворений-эпиграфов) — начальная поэтическая «прослойка» художественного блока; рассказы Назара Эшонкула и Мухаммада Шарифа (оба — в переводе Саодат Камиловой) и уже упомянутый отрывок из Тагая Мурада. Все остальные образцы литературы Узбекистана представлены здесь в их русских оригиналах: русское слово главенствует и количественно, и качественно.
Да, собственно узбекского материала здесь, пожалуй, не хватает. Но чего не хватает еще более, так это основательного разговора — например, большой аналитической статьи — об узбекской русскоязычной литературе (или даже так: об узбекской русской литературе) как одном из самых ярких явлений нашей словесности последних десятилетий (имею в виду прежде всего ферганскую и ташкентскую поэтические школы и их представителей, разъехавшихся ныне по разным странам). На страницах августовской «Звезды» это явление представлено куда более сдержанно и фрагментарно, чем того требовала бы его значимость. Мы встретим здесь небольшой рассказ Санджара Янышева, упомянутое уже эссе Вадима Муратханова, маленькие рецензии на сборник стихотворений и эссеистики Шамшада Абдуллаева «Приближение окраин» и давний уже (2006) «Ташкентский роман» Сухбата Афлатуни. Сам Афлатуни предпочел ограничиться (важной, но скромной) ролью переводчика и комментатора.
* * *
Увы, читатель «молдавского», декабрьского номера «Москвы» обречен остаться в неведении о том, что происходит в молдавской литературе. Там речь вообще не об этом.
На весь номер — ни единого перевода с молдавского, хотя почти все его авторы родились и живут в Молдове. Он целиком посвящен русской литературе этой страны. Дело даже не в том, что все опубликованные здесь авторы русскоязычны, — мы помним, что похожая ситуация была и в «казахском» номере «Невы», где, однако, о казахской жизни говорилось много важного. Дело в том, что местная молдавская жизнь занимает их минимально. Почти во всех текстах — исключения единичны — ей отведена роль не более чем декораций.
Рассказ Олеси Рудягиной — из жизни кишинёвских русских в последнее советское десятилетие, о сильной, многолетней и безнадежной любви — история мучительная (и очень неровно прописанная), но такая, которая могла бы случиться где угодно — от Бреста до Владивостока. Молдавского в ней только и есть, что указание на место действия да единственный речевой оборот из местного обихода: «ла ботул калулуй» — «у морды лошади» — аналог русского «на посошок». И все. Оба рассказа Александры Юнко — тоже о кишинёвских русских, с минимальными молдавскими деталями (поднимать упавшего на улице главного героя одного из рассказов подбежал мальчик, что-то говоривший по-молдавски). Героиня первого рассказа, выучившаяся в Кишинёве на экономиста, уехала в Италию работать уборщицей. Герой второго, бедный пенсионер, до сих пор не может привыкнуть к тому, что Липецк — это в другом государстве. В рассказе Татьяны Орловой-Волошиной — лишь отдельные молдавские детали и словечки («— Вэй! Деадеа-Вадеа, ты в помадеэ! — дразнится из переулка, коверкая акцентом слова, сопливый ангел в засаленных спортивных штанах»; «Ненавижу праздники на работе. Что за люди у нас! Ненавидят друг друга, но есть повод, нет повода — «маса-касамаре», «щи ла мулцьань» или как там у них?»). Вообще же молдавская жизнь заглядывает сюда только в виде смутных воспоминаний — почти сновидений — главных героев о детстве, в котором бабушка пела им песни на молдавском языке (которого главный герой тогда еще как следует не понимал). Отрывок из романа Сергея Сулина — гротескный текст о посещении молдаванином (жителем «Вишенок», должно быть, зазеркального Кишинева) фантастической Москвы начала 90-х. Но молдавского там только и есть, что происхождение гостя да пара фраз, которые, к его изумлению, говорит ему, пьяному, — уже в поряде все более разнуздывающейся фантасмагории — выставляющий его из Москвы милиционер. В остальном же (поданное с прямолинейной карикатурностью) московское безумие, после которого ничто, даже езда на метро через города и страны вспять по течению времени, не кажется достаточно безумным.
Впервые молдавская жизнь обнаруживается на этих страницах лишь к середине номера — в рассказе Михаила Поторака (он — единственный из представленных здесь авторов, пишущий не только по-русски, но и по-румынски. Здесь опубликованы его русские тексты). Она является в одном из самых неожиданных своих обликов: в виде слов, которыми молдаване разговаривают с животными.
«<…> откуда взялись все эти странные слова, которыми люди разговаривают с животными? Ладно там "кыс-кыс" или "цыпа-цыпа", тут все понятно. Но откуда, например, взялось лошадиное слово "хэйс"? Почему у нас в Молдавии свиней зовут "гыж-гыж!", почему, отгоняя корову, говорят "кути!", гусей гонят криком "хыле!", собаку — "цыба!", а барана — "хурду!"? Причем только барана, не овцу. Овцу как-то по-другому, я забыл. "Хурду", надо же... По-молдавски эти слова ничего не значат и ни для чего больше не используются. Ну хорошо, допустим, тпруканье — это звукоподражание. Это похоже слегка на то, как лошадь фыркает или ржет. Но никогда-никогда, ни от одной лошади не слыхал я ничего похожего на "хэйс" или "ча"! И вряд ли я когда-нибудь пойму, отчего баран, услышав слово "хурду", отступает, никого не забодав.
Откуда, из какого странного рая пришло это в наш язык? Именно что из рая, откуда бы еще?»
Пожалуй, Михаил Поторак среди здешних авторов наиболее привязан к молдавской чувственной, языковой, бытовой реальности, менее всех судит ее, более всех внимателен к ней и благодарен ей. «По всей Молдавии винный дух стоит, — пишет он в рассказе "Пьяный сентябрь", — и у детей усы от муста — едва забродившего виноградного сока. Он сладкий такой и совсем не хмельной, только слегка язык пощипывает. Вот когда начинает пощипывать — значит, пора отжимать и сливать в бочки. У настоящих хозяев и отжимки в дело идут. Из них гонят совершенно зверский самогонище».
Сергею Диголу (кстати, «автору исследований по истории Молдавии XX века, опубликованных в научных журналах Молдавии, России и Румынии») принадлежит рассказ — наконец-то! — из современной молдавской жизни (о том, как эту жизнь и ее людей разрушил дикий капитализм). Тут в первый раз на весь номер (он же последний — больше художественных текстов в декабрьской «Москве» нет) у главных героев молдавские имена: Георге и Виорика. Бизнесмена-хищника Георге в конце рассказа убивают бандиты, а та, с кем он встретил свое последнее утро, — проститутка. («Пятьдесят баксов за любовь — форменное свинство. Правда, Виорика не любила — она работала. Может быть, в Лиссабоне, куда по какой-то тайной причине стремились сельские девицы, она получала бы больше. Может быть. Но Виорика в Португалию и вообще за пределы Молдавии никогда не ездила, а приезжавших из дальних краев на родину подруг спрашивать в подробностях о расценках заграничной сладкой жизни как-то не решалась».)
К авторам, связанным с Молдавией, составители номера относят и Павла Кренева. Кренев родился и живет в России, но повесть его — о войне в Приднестровье («вооруженном конфликте» России и Молдавии, то есть России и Запада, в котором Россия, конечно, права, а ее противники — разумеется, нет), о трудной работе и горькой судьбе истребителя снайперов (о да, мы многое узнаем об этом — а также о том, сколь различны взгляды на жизнь у «наших» снайперов и у их противников) и о чудовищном коварстве врагов. Художественную часть повествования сопровождает историософская, объясняющая, кто на самом деле во всем виноват: «Мир тогда разрушался по сценарию, составленному в секретных масонских лабораториях "заклятых друзей" России — США и некоторых западноевропейских стран. Главный удар наносился по СССР. Военный, экономический потенциал этой страны необходимо было сломать с одной только целью: чтобы создать управляемый со стороны Запада однополярный мир во главе с США. Для этого необходимо было разорвать по кускам СССР, растащить его по углам, создать в нем и среди его союзников обстановку неуправляемости, бардака и хаоса. Опытный рыбак знает: в грязной, беспросветной воде рыбу ловить легче, чем в прозрачной. Такая обстановка и создавалась». «Приднестровье ждало помощи от Москвы, но на московском троне сидел человек, посаженный американцами, и вершил дела не в пользу России и ее интересов, а в угоду своим американским хозяевам».
Раздел же «Публицистика» посвящен Приднестровью, точнее, взаимодействию России и Приднестровья — «неповторимого уголка русского мира», как выразился один из авторов этого раздела, Александр Шевченко. «Помнит и Россия об этой исторической частице своей земли, оставшейся в результате драматических событий распада СССР за пределами нынешнего российского государства и не пожелавшей быть в составе Молдовы в связи с усилившимися в ней настроениями в пользу слияния с Румынией». Его коллега по номеру Павел Кренев, в свою очередь, выразился следующим образом: «Приднестровью, этому вечнозеленому, солнечно-виноградному краю, планировалась роль пушистой дрессированной собачки, которая должна была сидеть в молдавской конуре и, что называется, не скулить и не тявкать». И это уже не публицистика. Это, прости Господи, художественная литература.
* * *
Из июльского «Нашего современника» о новейшей белорусской литературе (по крайней мере — об образе ее в головах составителей номера) мы узнаем тоже немного. Хотя, правду сказать, все же больше, чем совсем ничего.
Здесь опубликованы произведения лауреатов Конкурса молодых литераторов России и Беларуси «Мост дружбы», занимающего, как пишут составители, «особое место» «среди интеграционных проектов, реализуемых под эгидой Постоянного Комитета Союзного государства» и имеющего целью «укрепление социально-культурного взаимодействия в рамках Союзного государства». Для материалов конкурса выделены две сквозные рубрики: «Белая Русь» и «Мост дружбы». Тексты русских и белорусских авторов идут подряд, как части одного континуума. Границы (которые, по идее, — условие диалога и взаимного внимания) между явлениями русской и белорусской культуры здесь не только не проводятся, но и задача такая не ставится. Задача, напротив, — «интеграция», сращивание.
Такой границы нет не только для составителей, но и для самих авторов. Отношения и с советским опытом, и с Россией здесь наименее конфликтны — собственно, они не конфликтны вообще. Они не проблематичны. Проблематичны скорее отношения с современностью, но об этом — чуть ниже.
Так, всю жизнь живущие в Беларуси Анатолий Аврутин, Валентина Поликанина, Татьяна Дашкевич, Елена Крикливец, Андрей Скоринкин пишут стихи не просто по-русски, но исключительно о русском и о России — как о своем. Аврутин: «По русскому полю, по русскому полю / Бродила гадалка, вещая недолю. / Где русская вьюга, там русская вьюга. / Там боль и беда подпирают друг друга…» Вся подборка называется «Где русская кровь проливалась…». Подборка Поликановой озаглавлена повторяющейся строкой из первого стихотворения — «Льют на Руси колокола». «А на Руси прекрасней нет зари… / На Волге лодок тихое скольженье». Далее — о Соловецком монастыре; затем — «Молитва о России», частью которой автор чувствует себя: «Упаси нас, Господь, от проклятий грядущего дня…». В следующем стихотворении: «Это старый русский Север, / Самый дальний из родных».
Аналитических статей о новейших тенденциях в белорусской литературе, книгоиздании, культуре, о современном белорусском обществе здесь попросту нет. Нет и осмысления постсоветского опыта — за исключением отдельных, вполне сдержанных удивлений тому, что как же это так получилось — была большая общая страна, а теперь ее нет. Конец СССР для авторов этого культурного круга — явно травма, но совершенно не отрефлектированная (хотя бы и так грубо, как в журнале «Москва»), даже не выговоренная. (Тамара Краснова-Гусаченко: «Стою под небом я, оглушена. / Понять пытаюсь, и не понимаю. Такой была огромною страна! Где большаки мои теперь, не знаю…») Нет, похоже, и чувства исторических перспектив — есть чувство (большею частью меланхолическое, без энергичного протеста) скорее конца, чем начала: «Здесь снова хоронят эпоху, / и снова вороны снуют…» — пишет Крикливец в стихотворении с эпиграфом из Ахматовой («Когда погребают эпоху, / Надгробный псалом не звучит…»):
И ты, безусловно, намерен
исполнить отцовский завет.
И прошлое загнанным зверем
рванётся из чащи на свет,
в убийственной жажде спасенья
помчится быстрей и быстрей
туда, где в угодьях осенних
плывут голоса егерей.
Чувство катастрофы выговаривают прямым текстом только двое: Андрей Скоринкин (первое же стихотворение в его подборке называется «Apokalypsis»: «Повсюду кровь и слёзы… В наши дни / Упразднены Священные законы… / Героев нет, предатели одни — Лукавые, как змей, хамелеоны…») и — по совсем свежим тогда еще следам в своих ранних стихах — Татьяна Дашкевич (рожденная и живущая в Беларуси, своим отечеством она называет Россию): «Я ничего совсем не знаю, / Я никого не узнаю, /Я дым Отечества вдыхаю / В расстрелянную грудь мою» (1991); «Стоит Россия чёрная, немая, / Стоит, к лицу ладони прижимая: / На мёртвом мёртвый — некуда ступить! <…> Языческие огнища пылают, / Отравный дым Отчизну выстилает, / Вновь наступает долгая зима» (1993).
Некоторая концепция происходящего — вкупе с представлением о перспективах — есть только у Скоринкина:
В сердцах гремит духовная война,
За горний трон дерётся сатана…
Грядёт конец, а с ним — начало света…
Померкнут звёзды, солнце и луна…
Но за зимой ворвётся в мир весна
И расцвётет спасенная планета!
Тревога о будущем для здешних молодых авторов совсем не характерна, но у одного из них мы ее все-таки обнаружим: в рассказе «Европа» Андрея Диченко (1988 года рождения) — о необычных детях, один из которых видит (зловещее) будущее. Европа — источник опасности. Тревожащее чужое, не укладывающееся в рамки привычного восприятия.
Переводов с белорусского на весь журнал целых четыре: три поэтических и один прозаический. Прозаический, пожалуй, — самый интересный: рассказ Алеся Бадака «Идеальный читатель» — несколько рассудочное повествование о совсем не рассудочных вещах: о взаимоотношениях человека и искусства. Причем к искусству на равных правах причисляются не только литература и музыка, но и кулинария — как действие, тонко настроенное на его предполагаемое восприятие. Белорусского как такового в рассказе не очень много, кроме разве места действия, цитаты из Янки Купалы да признания героя, он же и автор: «<…> я пишу на языке, на котором поэзию и прозу читает не слишком много людей».
Переведеные стихи — Михаила Позднякова, Михася Башлакова и Геннадия Пашкова — интересны значительно менее. Все они глубоко вторичны, и тема во всех без исключения — малая родина авторов, очарование ее чувственным обликом, любовь к ней и мягкая меланхолическая тоска по ней («Те ягоды пахнут простором и лесом. / Далёким моим босоногим Полесьем…» — Башлаков, «Милый край, где растёт ежевика, / Хвойный воздух струится, как дым, / Никогда, никогда не привыкну / Я к дарам и красотам твоим.» — Пашков) да разве еще экзистенциальная печаль («И дни мои летят / Так быстро — не заметить…» — Башлаков). Будто, право, по-белорусски больше и сказать не о чем. Авторам — за шестьдесят. Ни один молодой поэт, пишущий по-белорусски, не представлен.
* * *
«Грузинский», августовский номер «Дружбы народов» — среди всех «национальных» выпусков «толстых» журналов, пожалуй, особенный. Потому что он весь — о любви. Нет, он и об историческом самоопределении тоже, и о катастрофе, и о проведении границ — от этих тем постимперским литературам, включая и нашу, похоже, никуда не деться. Но в первую очередь, поверх всего этого, посредством всего этого — о любви.
Открывается номер републикацией лучших, по мнению редакции, из произведений грузинской поэзии, опубликованных в журнале в прежние годы. Это — классики: Тициан Табидзе, Паоло Яшвили, вполне близкий по крупности к классикам Отар Чиладзе, гораздо менее известные русскому читателю Анна Каландадзе и Шота Нишнианидзе. И все это — стихи и ХХ век. Самый ранний текст здесь написан в 1915 году — ровно столетие назад.
О временах более ранних речь не заходит. Составителям важно говорить о том, что еще не стало в полной мере историей и остается живой проблемой.
В художественной части номера — современная словесность и история, которая делается на наших глазах (то, что еще не стало объектом ностальгии, но уже становится предметом рефлексии).
Роман «Очкастая бомба» Гурама Одишария, грузинского писателя, родившегося (в 1951-м — следовательно, целиком сформировавшегося в советское время), выросшего и основную часть жизни проведшего в Абхазии, — о грузино-абхазской войне как части катастрофы советского мира. (Да, то была творящая катастрофа — создающая новые миры, новые человеческие общности с их коллективным и личным самосознанием, — что не уменьшает ее катастрофичности.) О живых кровавых клочьях, на которые разлетался вчерашний советский мир.
Тут вообще много текстов о беде, о смерти, о распаде привычных связей. Кровоточащая литература.
О войне — оба рассказа Беки Курхули; рассказ Бесо Соломонашвили — рефлексия (помимо личных обстоятельств героев, точнее, с их помощью) грузинской истории ХХ века — катастрофичной начиная уже по меньшей мере с 1920-х) и отношений с Россией. Рассказ Нугзара Шатаидзе — снова о катастрофе, разломе, поражении и утрате: события происходят весной 1921 года, когда остатки грузинской гвардии отправились в Батуми, а оттуда в эмиграцию.
Но есть и еще одна, не менее важная линия. Здесь представлен поэт Звиад Ратиани, родившийся в 1971-м — из тех, кто начал работать в литературе уже в постсоветскую эпоху (и из оставшихся, таким образом, за пределами русского литературного сознания — у нас он до сих пор не переводился, а вот на многие европейские языки — да) с ориентацией на европейские образцы, из тех, кто способствовал и способствует европеизации грузинской литературы — переводил на грузинский Рильке, Элиота, Паунда, Одена, Целана… Поэма «Джакомо Понти» Дато Маградзе (родившегося в 1962-м, бывшего в 90-х министром культуры Грузии, автора слов ее государственного гимна) — вписывание себя в систему европейских координат, прочитывание себя с помощью европейских культурных кодов (как пишет философ и литературовед Заза Шатиришвили, «<…> Фабула произведения, одновременно и символическая, и реалистическая, предельно проста — идет судебный процесс самого Джакомо Понти, а весь текст — апология лирического героя (апология в древнегреческом смысле: «оправдательное слово»). Как известно, этот кафкианский мотив отразился и в лирической поэзии XX века: можно вспомнить такие примеры, как лирические тяжбы Леона Фелипе и Анны Ахматовой»)
Таким образом, в грузинском литературе видны как минимум две ведущие темы: изживание (по крайней мере — проработка) травмы, которой стала практически вся история ХХ века, и вживание, врабатывание в Европу.
В номере подробно представлен особый пласт смыслов: русских мечтаний о Грузии, русских образов ее, неотъемлемости Грузии от русского чувства мира, вполне возможно — русской тоски по этой стране, бывшей (или мнившейся?) в советские годы ближе и доступнее. Это — рубрика «Сны о Грузии». Здесь мы видим яркие образцы того, что Наталия Миминошвили назвала «грузинским текстом русской литературы», — текста, не прекратившего возникать и теперь, после распада бывшего сложного единства на разные, не менее сложные государства.
Грузия рассказана и пережита здесь как один из важнейших источников русского самосознания, как личный, эмоциональный, чувственный, поэтический — и, опять же, очень русский опыт (Борис Мессерер, «Дружбу нельзя предать»). Опыт, необходимым условием которого была инаковость Грузии — адресованная инаковость, «свое другое». Грузия — это взволнованность и любовь — бери наугад цитаты из любого текста — не ошибешься. Михаил Синельников: «Грузины — мой любимый народ, и, мне кажется, я знаю их настолько, насколько можно знать, не будучи грузином». Олеся Николаева: «Я сажусь в машину и сразу включаю грузинские песни. И сразу оживает передо мной моя жизнь, быть может, лучшая и блаженнейшая часть которой была связана со страной, которую я называю "второй родиной" и от которой получила столько света и столько поэзии, что душа изнемогает от этого избытка.
Подкрепите меня вином,
освежите меня яблоками,
ибо я изнемогаю от любви!»
О каком еще народе бывшей империи русский может так сказать?
Отношение грузин к России и русским — предсказуемым образом сложнее. Правда, о нем — особенно о сегодняшнем — из этого номера журнала мы узнаем немного.
Грузинские слова о России звучат в статье грузинского классика Григола Робакидзе «Сталин как дух Аримана», — но она написана в 1935 году (в германской эмиграции, на немецком языке, с которого и переведена). Тему отношений Грузии и нашего отечества отчасти затрагивает лишь один текст из двух, составивших рубрику «Публицистика» — и написанный, к слову сказать, на качественном русском языке. Это — «Грузия на распутье» Георгия Лорткипанидзе, двуязычного автора (кроме грузинской прозы выпустившего и русский роман «Станция Мортуис»). И мы видим, что отношения эти проблематичны.
«Писать в российской прессе о современной Грузии — для грузина задача неблагодарная. Любой автор, который рискнет затронуть ряд болезненных тем (от порушенной территориальной целостности до причин войны 2008 года), вряд ли избежит обвинений в субъективности и попадет в итоге — с высокой долей вероятности — под словесный обстрел с противоположных берегов... Но с другой стороны, несмотря на ставшие, к сожалению, привычнымы драматизм и почти полный застой в грузино-российских отношениях, задача эта, как все полузапретное, чрезвычайно интересная. А быть может, не только интересная, но еще и полезная, хотя порой очень непросто различить невидимую грань между пасквилянтством на свою страну и той дозой нелицеприятной критики, что необходима для ее же здравия».
Другой текст той же рубрики — «На пути к Европе» Георгия Нижарадзе — посвящен отношениям Грузии и Европы — как бы «поверх» опыта исторической совместности с русскими.
Существуют ли — существовали ли когда-либо — грузинские «Сны о России»?
В том же, что пишут здесь о Грузии люди русской культуры, смыслов отталкивания и преодоления, кажется, вообще нет. Трудности сближения (и усилие их преодоления) есть, но нет ни тени враждебности. Есть боль за Грузию («Зеркалка» Натальи Соколовской — дневниковые записи эпохи разлома империи на ее кровоточащие составные части), но нет ни отторжения, ни осуждения.
«Ни с одной чужой речью не общалась я так долго и близко, как с грузинской, — пишет цитируемая Мессерером Белла Ахмадулина о своей переводческой — даже не работе, а жизни. — Она вплотную обступала меня говором и пеньем, искушая неловкую славянскую гортань трудиться до кровавых ссадин, чтобы воспроизвести стычку и несогласие согласных звуков и потом отдохнуть в приволье долгого "И". Как мучилась я из-за этой не данной мне музыки — мне не было спасенья в замкнутости, потому что вода, лившаяся из-под крана, внятно обращалась ко мне по-грузински».
Есть — благодарность: всему в Грузии, Грузии в целом, самому ее чувственному, пластическому облику: «Открыт, распахнут и грузинский пейзаж, — говорит Вадим Муратханов. — Многоярусный Тбилиси напоминает слоеный пирог, румяный, с надрезами в поджаристой корке. Оказавшись на краю надреза, видишь далеко вокруг. Множество складок, заселенных площадок и уступов словно увеличивают площадь маленькой уютной страны». Есть неизменное чувство связи — даже через разрывы, — притом взаимной связи. «По совести я плохо верю в самую будущность переводческого ремесла, — признается Михаил Синельников. Но верю в единение поэтов, в мистическую связь Лермонтова с Бараташвили, в братство Тициана и Бориса. Несмотря на тягостные события, я не в силах согласиться с разрывом нашего духовного единения. Благородными примерами которого дорожу… Был в Тбилиси старый профессор, филолог Акакий Гацерелиа. Раз в месяц на протяжении долгих лет он отправлялся на городской почтамт и посылал продуктовую посылку с дарами земли грузинской старой дочери В.В.Розанова, жившей на пенсию в 37 рублей 26 копеек в городе Загорске (ныне вновь Сергиев Посад). Русские давно и позорно о ней забыли, но грузинская интеллигенция еще помнила, кто такой Розанов (между прочим, ничего о Грузии не писавший)». И даже — отождествление: «Все мы немного грузины». Так пишет Вадим Муратханов — русский узбек, родившийся и выросший в Киргизии. О тех же (русских!) чувствах к Грузии говорит и Бахытжан Канапьянов — казах, человек (и) русской культуры (тоже), цитирующий «русского поэта и писателя, сына грузина и армянки, <…> батоно Булата». Все это — люди многокультурья, которое окаянная империя, однако, сделала возможным.
Людьми русской культуры Грузия прочитывается как опыт расширения горизонтов, всечеловечности, вообще — полноты человечности, ее раскрытия и осуществления.
«Здесь, в Грузии, — пишет Муратханов, — задумываешься о том, что человек потенциально шире своей географии. В нем заложено больше, чем вынуждает проявлять место его проживания. Новое солнце высвечивает новые грани характера и темперамента. Кто-то из моих друзей неожиданно для себя начинает блистать остроумием и обаять окружающих женщин. Другой высказывает тебе в глаза обиду, которая, случись в обжитом, привычном пространстве, наверняка осталась бы, не облеченная в слова, тлеть в глубине сердца. Через несколько дней, проведенных здесь, все мы уже немного грузины».
Тут уже хочется воскликнуть вместе с Михаилом Синельниковым: «И неужели все это уйдет бесследно для поколений, вступивших в небывало черствую эпоху?»
Честно сказать, у меня нет надежно утешающего ответа.
Разве что — воскликнуть вместе с Анной Бердичевской, автором бережного, даже ласкового и грустного текста о тбилисском доме-музее Тициана Табидзе: «Дай Бог, чтоб не оборвалась нить, связь всего, для чего стоит жить. Нет ничего прочнее нити основы. Но если она все-таки оборвется — мир расползется и прекратится».
Дружба Народов 2016, 2
Генерал Филип Бридлав, он же Рембо
Дмитрий СЕДОВ
Командующему объединенными силами НАТО в Европе Филипу Бридлаву частенько приходится делать доклады в палате представителей американского конгресса и при этом надевать парадную униформу. А парадная униформа американского генерала хоть и сшита из приличного сукна маскирует многие боевые качества её носителя. Вот если бы Бридлав явился перед комитетом конгресса по вооруженным силам в облике Рембо, то все бы увидели, какая это страшная сила. Черные полосы на лице, жилет-разгрузка на голое тело, восемь автоматов в двух руках, гроздья гранат на бедрах и стальной взгляд человека, не знающего пощады, - вот он, защитник мирной Америки от агрессивной России.
Подобное явление вызвало бы переполох в парламенте любой страны, но только не в конгрессе США. Генерал Бридлав – единомышленник американских конгрессменов и даже в какой-то степени их маяк. Ведь он сидит не на Капитолийском холме, а в Европе, ближе к России, и ему всё лучше видно.
В своей речи в конгрессе США перед вступлением в силу соглашения о прекращении огня в Сирии генерал Бридлав объединил это событие со «стремлением России переписать правила», обвинил русских в агрессивности, а затем перешел к живописанию расправы над Россией в случае ее нападения на Америку. Тут ему экипировки Рембо явно не доставало. Потому что имитация стрельбы с двух рук, метание ножей и гранат, а также истошный устрашающий визг очень украсили бы эту часть выступления. Тут наверняка к нему присоединился бы и сенатор Джон Маккейн с его демонстрацией захода в глубокое пике при бомбежке джунглей.
Хотя и без этого цирка речь генерала отдавала тяжелым психическим расстройством. Генерал сдерживал Россию в Арктике, наступал в Европе, бил себя в грудь, подтверждая готовность «сражаться и победить». Ему вторил глава Объединенного комитета начальников штабов Джозеф Данфорд. Этот генерал дал понять, что командиров, поссорившихся с собственной головой, полно не только в Америке. Все 28 государств-членов НАТО готовы ввязаться в мировую бойню, стоит только Вашингтону свистнуть.
После таких выступлений у рядового зрителя невольно складывается впечатление, что русские дивизии уже подобрались к границам зоны ответственности альянса и только ждут ночки потемнее для нападения. Не зря же в Прибалтике реагируют на эти страшные картины делом и закупают пластиковые бомбоубежища.
Вместе с тем безумный блеск в глазах Бридлава и его экзальтированная мимика вызывают подозрения. Хочется, вспомнив реплику знаменитого театрального режиссёра, заявить: «Не верю!» Вы, милейший, гоните «заказуху», а миру такой примитивный театр давно надоел. В средине января прошлого года у вас случилось очередное обострение, и вы на весь мир заявили, что «НАТО слишком долго обнималось с русским медведем и пришла пора переходить к решительным действиям…Российский президент руководит в Донбассе более чем тысячей боевых машин, боевых частей и артиллерийских дивизионов …. Ситуация не улучшается, а с каждым днем становится только хуже».
В Берлине тогда началась паника, потому что никто не знал, не произойдёт ли в голове командующего Объединенными силами НАТО в Европе очередное короткое замыкание и не отдаст ли он приказ нанести удар возмездия. Немецкая разведка сделала срочный доклад Ангеле Меркель о том, что вся фактура, которой оперирует генерал Бридлав, вымышлена, на самом же деле всё обстоит иначе.
Сообщила ли БНД немецкой руководительнице, что поводом для выступления американского генерала стало наступление ополченцев под Дебальцево, мы не знаем. Однако то, что генерал Бридлав хотел в очередной раз вызвать к жизни бесов войны, терзающих американский истеблишмент, это точно. Спрятавшийся в нем Рембо жаждет битвы. Когда же немецкая пресса одолела генерала своими вопросами, он будто бы пришел в себя. Как-то внезапно успокоился, хотя ненадолго.
После того как было подписано соглашение Минск-2, явно не устроившее верхушку Пентагона, снова раздались боевые кличи Филипа Бридлава. В конце апреля 2015 года он заявил, что НАТО больше не расценивает Россию как партнера. Его выступление отличалось красочностью и убедительностью. «Сегодня ситуация является ненадежной и хрупкой. Российские войска использовали возможности, предоставленные недавним затишьем в боях, чтобы перегруппироваться для защиты их завоеваний. Многие их действия соответствуют подготовке нового наступления», - вещал Филип Бридлав. После этого комитет по вооруженным силам конгресса США одобрил решение предоставить 200 млн. долларов на поставку оружия и обучение армии Украины.
Теперь вернёмся к последнему высказыванию Бридлава об агрессивности России. Не к тому ли произнесены эти слова, что ни Пентагон, ни американский военно-промышленный комплекс не устраивает мирное урегулирование сирийской проблемы и дан приказ проделать сразу несколько цирковых номеров на тему «Россия нас обманула»?
По сообщению «Нью-Йорк таймс», появилась совместная оценка европейских и израильских (но не американских) спецслужб, согласно которой перемирие может повлечь нежелательные последствия – президент Башар останется у власти еще несколько лет. Правда, по мнению экспертов, это не столь важно по сравнению с тем, что перемирие заморозит начавшийся процесс развала Сирии.
Уточним эту мысль: в том, чтобы не допустить развала Сирии, заключается важнейший интерес Европы, ибо в случае развала европейцев затопят волны беженцев.
А вот отвечает ли это интересам генерала Бридлава и компании - большой вопрос. Ведь стабилизация положения в Сирии противоречит воцарившейся в Вашингтоне идее фикс - Асад должен уйти. Трудно вообразить, какие хитросплетения мысли родить ещё этот театр абсурда лишь бы остановить процесс сирийского урегулирования и продемонстрировать агрессивность российской политики на Ближнем Востоке. Пусть рожают. Москве к этому не привыкать. Главное, чтобы при этом гражданские «Боинги» не сбивали.
Россия выясняет гражданство убитых в США приемных детей
Приемные дети из России могли стать жертвами стрельбы в США. МИД России обеспокоен поступающей из США информацией. По некоторым данным, они могли быть родом из Белоруссии
Убитые в США приемные дети могли быть родом из Белоруссии. Об этом несколько минут назад сообщили в российском МИД. Ранее российское консульство в американском Сиэтле заявило, что пока не может подтвердить российское происхождение погибших детей. Украинское консульство также не владеет информацией об их прежнем гражданстве.
Трагедия произошла накануне близ города Белфейр, в штате Вашингтон. В пятницу утром американец позвонил в полицию и сказал, что убил несколько человек и готов совершить самоубийство. По прибытии спецназа на место происшествия мужчина покончил с собой, а в доме полиция обнаружила тела 4 человек и одну выжившую — 12-летнюю девочку. По информации СМИ, жертвами стали жена стрелка, двое детей и соседка. Местные жители говорят, что детей усыновила убитая женщина из России во время предыдущего брака. Выжившая девочка, по неподтвержденным данным, была из Китая. Подробнее о происшествии рассказывает корреспондент CNN:
«Звонок поступил в районе 09:00, отряд спецназа выдвинулся на место происшествия, полиция поддерживала телефонный контакт с подозреваемым. Тот сказал, что у него осталась одна последняя сигарета, полиция окружила дом, но штурм не предпринимался, переговорщики не знали, есть ли в доме выжившие, и сдастся ли стрелок полиции. Вместо этого подозреваемый вышел на крыльцо и совершил самоубийство. Внутри дома спецназовцы нашли 4 тела: двух детей, а также предположительно жены подозреваемого и соседки. Единственной выжившей оказалась 12-летняя девочка, жители соседних домов слышали выстрелы, но не обратили на это внимание, поскольку вокруг местечка под названием Белфейр обширные леса, а местные жители нередко занимаются стрельбой по мишеням».
На трагедию сразу же отреагировали в МИД России и в аппарате уполномоченного по правам ребенка при президенте. «Мы проверяем информацию и выясняем все обстоятельства произошедшего, в том числе происхождение 2 погибших мальчиков, которые, по информации СМИ, могли происходить из России»,— сообщила замруководителя аппарата Павла Астахова Вероника Воронова.
Константин Долгов, уполномоченный МИД РФ по вопросам прав человека, выразил серьезную обеспокоенность. Министерство проверит информацию и по итогам проверки определится с дальнейшими шагами. Подобные случаи вызывают большой резонанс в России в русле того самого «закона Димы Яковлева», запрещающего усыновление российских детей иностранцами.
Беспрецедентная выставка русского авангарда открылась в Вене
Масштабная фундаментальная выставка русского художественного аванграда преимущественно из собрания Государственного Русского музея в Санкт-Петербурге открылась в пятницу в венском музее «Альбертина». На вернисаже, собравшем многие сотни любителей искусства, выступил федеральный президент Австрийской Республики Хайнц Фишер, присутствовал Посол РФ в Австрии Дмитрий Любинский, многочисленные деятели австрийской культуры. Российский центр науки и культуры в Вене оказывает проекту информационную поддержку.
Экспозицию «От Шагала до Малевича. Русские авангарды», ставшую еще одним свидетельством особых отношений России и Австрии в области культуры, ждали в Вене давно. Плакаты с «Прогулкой» Марка Шагала, держащего за руку парящую в небе над Витебском свою любимую жену Беллу, развешаны по всему городу, о выставке сообщают практически все СМИ Австрии, а ведущая газета Die Presse описывает ее как «роскошную и эпическую». Куратором выставки выступил директор «Альбертины» Клаус Альбрехт Шрёдер в сотрудничестве с заместителем директора Русского музея Евгенией Петровой.
В залах музея собраны 130 произведений первого ряда, представляющие всех главных мастеров и разнообразие направлений русского художественного взрыва революционной поры. Подавляющее большинство полотен – 95 – привезены из Государственного русского музея в Санкт-Петербурге, выступившего со-организатором проекта и вывезшего на нее, как сообщается в каталоге, беспрецедентное число своих шедевров. Экспонаты для выставки предоставили также собрания Амстердама, Базеля, Берна, Мадрида и Парижа. Есть здесь и работы из фонда семьи Батлинер, постоянно экспонирующиеся в «Альбертине».
«Нет русского авангарда. Есть русские авнгарды, - заявил Шрёдер на пресс-показе в пятницу, - Нет такой другой эпохи в истории искусств, когда в столь короткое время, чуть более десяти лет, возникало столько групп художников, объединений, которые создавали свои стили, разрабатывали программы как манифестации против прошлого и против конкурирующих художественных групп и конкурирующих художественных принципов. Это соседство и противостояние конкурирующих стилей, движений художников и стали темой этой выставки.»
Ему вторит директор Государственного Русского музея Владимир Гусев. «Это не одно направление, это период. Каждый из этих художников был по существу и авангардом, и лидером, и направлением, и они часто были антагонистами и в творчестве, и в жизни», - говорит Гусев.
Экспозиция организована в одиннадцати «главах», включая истоки русского авангарда в 1900-е годы и его последствия, когда после смерти Ленина, и особенно после 1932 года в стране утверждалась монополия соцреализма. Залы, выделенные различными цветами стен, организованы по направлениям и группам – неопримитивизм, кубофутуризм, супрематизм, агитпроп, причем так, чтобы подчеркнуть противоречия художественных групп и личностей. Но есть и разделы, посвященные конкретным художникам – Шагал, Кандинский, Петров-Водкин, Филонов. На выставку привезены выдающиеся полотна: «Автопортрет с семью пальцами» Шагала (Музей Стеделейк, Амстердам), знаменитейшие полотна из Петербурга: «Красная кавалерия» Казимира Малевича, «Фантазия» и «Мать» Кузьмы Петрова-Водкина, «Пир королей» Павла Филонова, «Баня» Зинаиды Серебряковой, портрет Анны Ахматовой кисти Натана Альтмана и портрет Всеволода Мейерхольда работы Бориса Григорьева. Скульптурные изображения императора Николая II и императрицы Александры работы Марка Антокольского и Ленина работы Сергея Меркурова, а также видеофильмы с исторической хроникой дают представление об историческом контексте этих уникальных художественных явлений.
Выставка в музее «Альбертина» продлится до 26 июня.
Основные направления международного сотрудничества в 2015 году были связаны с интеграционными процессами Евразийского экономического союза, Шанхайской организации сотрудничества, Содружества Независимых Государств, а также укреплением договорно-правовой базы двустороннего сотрудничества с иностранными государствами.
В 2015 году подписаны Соглашение о сотрудничестве между министерствами юстиции государств – членов Шанхайской организации сотрудничества, Меморандум о сотрудничестве между Минюстом России и Министерством юстиции Исламской Республики Иран, 3 программы сотрудничества Минюста России с министерствами юстиции зарубежных государств (Социалистическая Республики Вьетнам, Республика Беларусь, Республика Словения).
За 2015 год Минюстом России подписаны 14 международных договоров, в том числе:
о взаимной правовой помощи по уголовным делам – с Республикой Абхазия, Демократической Социалистической Республикой Шри-Ланка, Корейской Народно- Демократической Республикой;
о передаче для отбывания наказания лиц, осужденных к лишению свободы – с Республикой Абхазия, Республикой Камерун, Демократической Социалистической Республикой Шри-Ланка, Королевством Бахрейн;
о выдаче – с Республикой Камерун, Демократической Социалистической Республикой Шри-Ланка, Лаосской Народно-Демократической Республикой, Республикой Панама, Корейской Народно-Демократической Республикой;
а также соглашения с Республикой Беларусь о порядке взаимного исполнения судебных постановлений по делам о взыскании алиментов и об образовании Совета руководителей пенитенциарных служб государств – участников Содружества Независимых Государств.
27 – 30 мая 2015 г. был организован V Петербургский международный юридический форум, который объединил в себе лучшие идеи предыдущих лет и открыл новые темы для профессиональной дискуссии. В нем приняло участие свыше 3 500 делегатов из 84 стран. Количество официальных делегаций возросло по сравнению с 2014 годом.
Минюстом России обеспечивалось проведение шестой сессии Конференции государств – участников Конвенции ООН против коррупции, крупнейшего международного антикоррупционного форума под эгидой ООН. В Конференции приняли участие более 160 официальных делегаций иностранных государств, представители более 100 различных международных и неправительственных организаций.
Завершена работа над проектом федерального закона «О проставлении апостиля на российских официальных документах, подлежащих вывозу за пределы Российской Федерации», который был подписан Президентом Российской Федерации 28 ноября 2015 г.
Осуществлялась разработка новой автоматизированной информационной системы «Легализация и апостиль», позволяющей заинтересованным лицам осуществлять проверку факта проставления апостилей Минюстом России и его территориальными органами с возможностью визуализации образов штампа «Апостиль» через информационно-телекоммуникационную сеть Интернет.
Технологий по обезвреживанию опасных отходов в Беларуси пока нет, сообщил 25 февраля на пресс-конференции в Минске начальник управления государственной экологической экспертизы Министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды Андрей Шахэмиров.
«Наиболее опасные отходы — пестициды (300 тонн) и отходы, содержащие ПХБ (полихлорированные бифенилы. — БелаПАН.) (1 тыс. тонн), — сегодня хранятся на единственном специализированном в стране объекте — комплексе по хранению и переработке токсичных промышленных отходов в Гомельской области, — сказал Шахэмиров. — Технологии по их обезвреживанию не внедрены по разным причинам, поэтому они постепенно вывозятся для уничтожения или переработки за пределы страны».
Еще часть опасных отходов хранится в упакованном виде на территории сельхозпредприятий, отметил эксперт.
По словам Шахэмирова, опасные отходы делятся на четыре класса: первый — чрезвычайно опасные, второй — высокоопасные, третий — умеренно опасные, четвертый — малоопасные. На территории Беларуси большая часть отходов 3-го и 4-го класса.
Ежегодно в стране образуется около 60 млн. тонн отходов, в основном это галитовые отходы, отходы фосфогипса, лигнин, появляющийся в результате производства целлюлозы, а также ил и осадки очистки сточных вод. Третья часть перерабатывается и вовлекается в оборот в качестве вторичных материальных ресурсов (ВМР), остальное либо хранится, либо захоранивается, либо вывозится.
«Ежегодно перерабатывается и используется в качестве ВМР около 400 тыс. тонн отходов полимеров, — сообщил представитель Минприроды. — Есть у нас и проблемный момент: не всегда мы можем переработать некоторые виды отходов пластмасс, в первую очередь комбинированную с материалами ПВХ полимерную упаковку. Однако поиск технологий ведется».
В стране, отметил он, довольно активно развита переработка резиносодержащих отходов (отходы шин). Первое направление, позволяющее использовать эти отходы в виде топлива или добавки к основному виду топлива, нашло активное применение на цементных предприятиях. Второе направление — переработка в резиносодержащую крошку для последующего производства товарной продукции. Третье, по словам специалиста, пока мало изученное и мало внедряемое, — это процесс пиролиза шин для получения пиролизного масла.
Отвечая на вопрос об утилизации опасных отходов лекарственных средств, Шахэмиров отметил, что они обезвреживаются на одном из полигонов установкой мощностью 360 тонн в год. «Вопрос создания системы сбора и утилизации просроченной лекарственной продукции сейчас прорабатывается совместно с Минздравом, — сказал он. — Думаю, сбор будет налажен через сеть лечучреждений или через сети реализации лекарств».
По словам представителя Минприроды, в местах хранения и захоронений опасных отходов постоянно проводится мониторинг подземных вод и почвы. «Нет критических моментов, чтобы можно было говорить о зонах экологического бедствия, — заявил он. — Определенное воздействие на окружающую среду есть, но в допустимых рамках».
26 февраля в Конгрессно-выставочном центре парка «Патриот» прошел брифинг для иностранных военных атташе, аккредитованных в России, посвященный II Международному военно-техническому форуму «Армия-2016».
В нем приняли участие около 100 военных дипломатов из более чем 50 стран Европы, Ближнего Востока, Африки и Азиатского-Тихоокеанского региона.
Перед представителями военно-дипломатического корпуса выступил начальник Главного управления научно-исследовательской деятельности и технологического сопровождения передовых технологий (инновационных исследований) Министерства обороны РФ Александр Миронов.
Он сообщил, что экспозиционная программа будет построена по 40 тематическим разделам. Кроме того, на сегодняшний день запланирована организация национальных экспозиций Белоруссии и Казахстана, а также проведение специализированных выставок.
Так, есть намерение организовать экспозицию «Арктика», которая будет включать инновационные разработки, образцы продукции и технологий для возможного использования в арктической зоне.
«В рамках Форума будут созданы все необходимые условия для демонстрации возможностей продукции не только российского производства, но и иностранных государств», — подчеркнул Александр Миронов.
В рамках экспозиции «Инновационный клуб» эксперты и посетители Форума смогут увидеть инновационные образцы готовой продукции и технологий военного и двойного назначения.
Также будет организована экспозиция первой международной выставки «Интеллектуальные промышленные технологии-2016», на которой будут представлены высокопроизводительное оборудование и технологии для технического перевооружения предприятий промышленности.
«В демонстрационной программе мы покажем возможности современных образцов вооружения, военной и специальной техники из наличия Министерства обороны, а также предприятий-производителей продукции военного и двойного назначения», — рассказал Александр Миронов.
Предполагается, что в работе форума «Армия-2016» примут участие до 900 предприятий и организаций, которые, в свою очередь, представят более 7 тысяч образцов продукции военного и двойного назначения.
Общая посещаемость выставочных экспозиций может в 2,5 раза превысить показатели прошлого года и составить до 500 тысяч человек.
Форум «Армия–2016» пройдет с 6 по 11 сентября на базе конгрессно- выставочного центра парка «Патриот» — самой масштабной для показа современных образцов вооружения, военной и специальной техники выставочной площадки в России.
Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации
В рамках плановой боевой учебы противолодочных сил Северного флота сегодня в полигоны боевой подготовки в Баренцевом море вышел малый противолодочный корабль (МПК) «Брест». В ближайшие дни его экипажу предстоит принять участие в двухстороннем противолодочном учении. Противодействовать ему будет дизель-электрическая подводная лодка бригады подводных лодок Кольской флотилии разнородных сил СФ.
В течение нескольких дней моряки-противолодочники отработают ряд задач по поиску, обнаружению и слежению за подводной лодкой условного противника с применением всего комплекса гидроакустического вооружения корабля с выполнением противолодочного маневрирования на различных курсах и скоростях. Также экипаж МПК «Брест» отработает маневр уклонения от торпедной атаки подводной лодки.
На завершающем этапе учения моряки выполнят практические торпедные стрельбы и глубинное бомбометание из реактивных бомбометов РБУ-6000.
Во время нахождения в море на борту МПК будет проведен ряд корабельных учений по борьбе за живучесть корабля, противовоздушной обороне с постановкой пассивных помех и противодиверсионной обороне с выполнением гранатометания.
По завершении учения корабль вернётся в главную базу Кольской флотилии разнородных сил – город Полярный.
Малые противолодочные корабли проекта «Альбатрос» имеют на вооружении артиллерийские и зенитные комплексы АК-176М и АК-630М, реактивные бомбовые установки РБУ-6000 и торпеды, а также современные гидроакустические комплексы.
Корабли данного класса предназначены для охраны водного района и борьбы с подводными лодками в ближней морской зоне.
Пресс-служба Северного флота (г. Североморск)
В Кыргызстане сохраняется тенденция незаконного ввоза ГСМ. Об этом сообщил исполнительный директор ассоциации нефтетрейдеров Улан Кулов на заседании комитета по фискальной и экономической политике в пятницу.
«Мы начали бить тревогу еще осенью прошлого года, однако до сих пор невозможно решить этот вопрос полностью. Закупать у Казахстана ГСМ нерентабельно, так как у них высокий порог на экспорт. И мы не сможем в любом случае конкурировать. Мы работаем вместе с ГСБЭП и правительством, но результатов пока нет», - сообщил он.
По информации заместителя председателя ГСБЭП Алтынбека Капарова за два месяца было зафиксировано лишь 4 случая срыва пломб.
«С начала года зафиксировано 4 факта срыва пломб. Со входом в ЕАЭС понятия контрабанда нет, сейчас есть проблема недостоверного декларирования и незаконного ввоза. Последняя схема, которую мы выявили: больше грузные тягачи, бензобак по 10-20 раз могут заехать и выехать, все они сливают в кустарных нефтехранилищах», - сообщил он.
Выпускники школ России, Казахстана, Таджикистана и Беларуси могут претендовать на бюджетные места в вузах Кыргызстана. Об этом сообщила директор Центра оценки в образовании и методов (ЦООМО) Инна Валькова на пресс-конференции.
«С 15 февраля до 7 апреля 2016 года пройдет регистрация на общереспубликанское тестирование для выпускников школ страны. Выпускники других стран тоже имеют право сдавать ОРТ, выпускники СНГ могут претендовать на обучение в вузах Кыргызстана по контракту, кроме тех стран, с которыми заключен договор – это Россия, Казахстан, Таджикистан и Беларусь, они могут учиться не только на контракте, но и на бюджете, в зависимости от того, какие баллы они получат», - сообщила И.Валькова.
Как она отметила, в этом году очень многое сделано для подготовки абитуриентов. «Сейчас у многих вопрос как лучше готовиться к ОРТ, мы можем сказать, что при помощи ЮСАИД мы обновили существенно свой сайт и сейчас можно увидеть онлайн тестирование бесплатное на нашем сайте www.testing.kg. Там же можно ознакомиться с правилами поведения не тесте, с тем как готовиться к тестированию, с объявлениями, которые помогут сориентироваться в выборе предметных тестов, какие документы необходимы для регистрации и так далее», - пояснила глава центра ОРТ.
Белорусы остались без западного оружия
Евросоюз продлил эмбарго на торговлю оружием с Белоруссией
Денис Лавникевич (Минск), Александр Братерский
Евросоюз продлил еще на год эмбарго на поставку оружия в Белоруссию. Такое решение было принято по итогам встречи представителей ЕС в Брюсселе. Продление санкций в отношении поставок оружия носит политический характер. Минск активно торгует оружием со странами третьего мира, используя для этого еще советские запасы.
Эмбарго в отношении продажи оружия в Белоруссию было введено ЕС как часть пакета санкций в отношении президента Белоруссии Александра Лукашенко. Как утверждал Евросоюз, Минск должен столкнуться с последствиями за систематические нарушения прав человека и давление на политических оппонентов.
Однако совсем недавно санкции с белорусского лидера, который активно налаживает связи с Европой, были приостановлены. Кроме Лукашенко они касались еще 170 человек из его окружения. Оружейные санкции ЕС, впрочем, не снял.
Правда, Минск от этого особенно не страдает, так как практически не закупает иностранного оружия. «Эти санкции носят политический характер», — говорит директор Центра анализа стратегий и технологий Руслан Пухов.
По его словам, Белоруссия действительно сотрудничала с западными фирмами, которые ранее поставляли комплектующие для ее оружейных проектов. Наиболее значимым из них был белорусско-украинский зенитно-ракетный комплекс «Стилет» производства компании «Тетраэдр». В комплексе, который поставлялся на экспорт, использовалось боевое снаряжение, закупленное у французских фирм. Однако такие закупки можно назвать единичными. Белоруссия в настоящее время — сама активный экспортер вооружений и входит в 20 наиболее крупных экспортеров оружия, которое создает на базе заделов еще советского ВПК.
После распада СССР небольшая Белоруссия стала одним из лидеров мировой торговли оружием за счет распродажи огромных советских запасов. Анализ белорусских оружейных сделок за последние два десятка лет показывал, что очень большая доля этого оружия поставлялась в нестабильные исламские страны. В 2000-е годы западная печать часто обвиняла Белоруссию в продаже военной техники режимам, которые считались спонсорами терроризма.
The Wall Street Journal отмечала, что Белоруссия продала оружия на $500 млн палестинским радикальным организациям, правительству Сирии, а также Ираку, где в то время находился у власти Саддам Хусейн. Белорусский президент в то время отверг подобные заявления, назвав их «фальшивкой».
«Беларусь неоднократно обвиняли в торговле оружием со странами — спонсорами терроризма. Как-то раз это публично признал и сам Лукашенко. «Неважно, что нам указывают. Мы продолжим оказывать Сирии военную помощь, потому что они также обязались помогать нам», — заявил он в одном из выступлений», — напомнил «Газете.Ru» белорусский политолог Сергей Марцелев.
Всегда в цене
Оставив санкции в отношении оружейного экспорта в Белоруссию, власти ЕС ранее сняли санкции с компании «Белтех Холдинг». Стоит отметить, что эта компания — один из ключевых игроков с белорусской стороны на мировом рынке вооружений. В прошлые годы в «Белтех Холдинг» входили «Белтехэкспорт», «Техносоюзпроект», «Спецприборсервис», «Белтех Оптроникс» и другие компании, он в больших количествах поставлял за рубеж различные вооружения, военную технику и комплектующие для нее. Суммы контрактов составляли сотни миллионов долларов.
В январе 2016 года 95% акций управляющей компании «Белтех Холдинг» были проданы всего за $30 млн неизвестному покупателю. По данным белорусских СМИ, сделка была заключена еще в декабре 2015 года.
Сейчас в Белоруссии три структуры наделены статусом спецэкспортера вооружений: государственные «Белвнешпромсервис» и «Белспецвнештехника», а также частный «Белтехэкспорт». По официальным данным и по мнению различных белорусских и международных экспертов, за последние 20 лет эти компании поставили (преимущественно в Северную Африку и на Ближний Восток) огромное количество оружия, часть из которого, как утверждают западные СМИ, попала в итоге в распоряжение исламских террористов.
После Второй мировой войны Советский Союз превратил Белоруссию в своего рода «тыловую базу обеспечения» Западной группы войск — огромной военной группировки, расположившейся в странах Восточной и Центральной Европы. Да и сам Белорусский военный округ считался самым многочисленным и хорошо вооруженным в СССР. В результате за почти 50 лет в Белоруссии было построено много военных складов, аэродромов и баз хранения военной техники.
Все это в 1991 году досталось независимой Республике Беларусь, которая в первые несколько лет независимости попросту не понимала, что со всем этим делать. Такого количества оружия, боеприпасов и амуниции значительно сокращенной белорусской армии хватило бы лет на сто непрерывной войны. Но в 1994-м к власти пришел Александр Лукашенко, который быстро понял, что на старом советском оружии можно хорошо заработать.
Экспорт вооружения, амуниции и военной техники из Белоруссии в период между 1999 и 2006 годами составил около $1 млрд, что на тот момент сделало Белоруссию 11-м по величине экспортером оружия в мире, эти данные публиковал конгресс США.
Ни слова о конфликтах
В реальности, по мнению экспертов, объем экспорта оружия из Белоруссии был значительно больше. В основном поставки шли на рынки Африки, Ближнего Востока и Центральной Азии, стран Латинской Америки. Для обеспечения этих поставок были созданы специальные предприятия «Белтехэкспорт», «Минотор-сервис» и «Белвнешпромсервис».
Теперь анализ белорусского оружейного экспорта показывает, что значительная часть поставок шла как раз в те регионы, где велись активные военные действия. По данным Стокгольмского института исследований проблем мира (SIPRI), только в 2013 году Белоруссия продала оружия и амуниции на сумму $338 млн. Основными покупателями стали Китай и Судан, которые приобрели оружия соответственно на $170 млн и $168 млн. А годом ранее Белоруссия продала оружия на $97 млн Азербайджану и $69 млн — Йемену.
Между тем Судан и Йемен — это страны, в которых идут конфликты и в которых активно действуют многочисленные радикальные исламистские группы.
Правда, сегодня западные обвинения в адрес Белоруссии как страны, продающей оружие сомнительным режимам, поутихли.
Интересно, что в сентябре прошлого года белорусское оружие приобретали для сражающихся с сирийским режимом повстанцев сами США. Согласно расследованию издания Buzzfeed, небольшая американская компания-подрядчик минобороны получила от американских военных $50 млн для закупки партии противотанковых ракет «Конкурс» в Белоруссии.
Беларусь увеличила объём экспорта лесопродукции
За январь 2016 года в целом по отрасли при задании $7,2 млн поставлено на экспорт лесопродукции и оказано услуг на сумму $9,3 млн, что составляет 104,5% к соответствующему периоду 2015 года.
Лидером в экспортных поставках в январе стало Минское ГПЛХО - при плане $1,8 млн фактически поставлено лесопродукции и услуг на сумму $2,0 млн. Затем идет Могилевское ГПЛХО - получено $1,9 млн при плане $1,4 млн. В Витебском объединении при плане $1,2 млн фактически поставлено $1,7 млн, Гомельском - при плане $1,1 млн фактически поставлено $1,5 млн. Гродненское ГПЛХО при плане $1,0 млн фактически поставило на экспорт лесопродукции и оказало услуг на сумму $1,2 млн. В Брестском ГПЛХО при плане $0,8 млн фактически поставлено $1,1 млн.
По итогам работы за январь 2016 года в целом по республике поставлено на экспорт 188,2 тыс. куб. м лесоматериалов и 19,4 тыс. куб. м пилопродукции.
О результатах исследований проб сыров и сырного продукта на наличие нитрата натрия
Сотрудниками отдела внутреннего государственного ветеринарного надзора Управления Россельхознадзора по Тверской и Псковской областям в рамках Плана государственных услуг в торговых точках Тверской области в феврале 2016 года было отобрано 36 проб отечественных и импортных сыров.
При проведении исследований ФГБУ «Тверская МВЛ», подведомственным Россельхознадзору, выявлено превышение нитрата натрия в образце продукции «сыр «Российский особый», выработанный ОАО «Березовский сыродельный комбинат» (город Береза Брестской области Республики Беларусь), что не соответствует требованиям технического регламента Таможенного союза ТР ТС 029/2012 «Требования безопасности пищевых добавок, ароматизаторов и технологических вспомогательных веществ». Отбор пробы был произведен в торговой точке города Осташкова.
Как показали лабораторные следования, не соответствует уже указанному техрегламенту по превышению нитрата натрия и образец продукции «сыр «Российский полутвердый», произведенный ОАО «Маслосырзавод «Порховский» (город Порхов Псковской области) и отобранный в одной из торговых точек города Торжка, а также «сырный продукт мягкий без созревания 45%», выработанный ООО «Дэнмакс» (г.Санкт-Петербург), образец которого был отобран в одном из крупных торговых центров города Твери.
О результатах исследований продукции отечественного происхождения было извещено территориальное управление Россельхознадзора по Санкт-Петербургу и Ленинградской области для принятия мер в сфере компетенции, владельцы продукции и ее производители. В случае с белорусским производителем - Федеральная служба по ветеринарному и фитосанитарному надзору.
Контроль за качеством и безопасностью продукции продолжается.
Напомним, что ранее сообщалось о том, что 7 проб импортных и отечественных сыров, из 36 отобранных сотрудниками Управления Россельхознадзора по Тверской и Псковской областям в торговых точках города Твери, оказались не соответствующими требованиям законодательства по наличию растительного жира, а также превышению нитрата натрия. Таким образом, суммируя, можно сказать, что в феврале этого года всего лабораторно выявлено 10 проб сыров и сырного продукта, образцы которых не соответствуют требованиям действующего законодательства, что, соответственно, составляет 28 процентов отобранных проб.
О возврате челябинским Россельхознадзором в Казахстан крупной партии продукии
При проведении совместных мероприятий с ПУ ФСБ России по Челябинской области по недопущению незаконного ввоза подконтрольных государственному ветеринарному надзору грузов на ППУ «Бугристое» и в ППУ «Николаевка» сотрудники челябинского Россельхознадзора не допустили к ввозу на территорию области 26 баранов, 510 кг мяса, 1,5 тонны ячменя и 3 тонны лука репчатого.
21.02.2016 г. в 6.00 был осуществлен досмотр 26 голов мелкого рогатого скота, следовавшего автотранспортом из Республики Казахстан Костанайской области на территорию Российской Федерации в г. Троицк. Установлено, что у перевозчика на животных отсутствуют ветеринарные сопроводительные документы.
24.02.2016 г. в 07 ч. 30 мин. В ППУ «Бугристое» выявлен автомобиль Wolkswagen Passat, на котором гражданин пытался ввезти в г. Троицк Челябинской области 150 кг свинины из п. Пешковка Федоровского района Костанайской области Республики Казахстан на территорию Российской Федерации. У перевозчика отсутствовал ветеринарный сертификат Таможенного союза ф.№2, подтверждающие место выхода груза, эпизоотическое состояние местности, качество и безопасность мяса в ветеринарно-санитарном отношении.
24.02.2016г в ППУ «Николаевка» досмотрен автомобиль Audi 80, на котором гражданин п. Баталинский Орджоникидзевского района Костанайской области пытался ввезти в Российскую Федерацию из Казахстана подконтрольный груз: 360 кг свинины без ветеринарных сопроводительных документов.
25 февраля в 16.45 и 26 февраля в 02.45 сотрудники отдела надзора за обеспечением карантина растений Управления Россельхознадзора по Челябинской области при осуществлении документарного контроля выявили 2 нарушения карантинного законодательства при ввозе подкарантинной продукции на территорию Российской Федерации автомобильным транспортом. Так, на 1,5 тонны ячменя и 3 тонны лука репчатого отсутствовали фитосанитарные сертификаты страны – отправителя. Происхождение ввозимой продукции – Р. Казахстан. Подкарантинная продукция следовала в Челябинскую область и г. Екатеринбург.
В соответствии с п.9.3. и 3.15. «Положения о Едином порядке осуществления ветеринарного контроля на таможенной границе таможенного союза и таможенной территории таможенного союза», утвержденного Решением Комиссии таможенного союза от 18.06.2010г.№317. Перевозчикам вынесены постановления о наложении административных штрафов и выданы предписания на возврат подкарантинных грузов грузоотправителям. Вся животноводческая и подкарантинная продукция и животные возвращены на территорию Р.Казахстан для получения соответствующих документов.
В минувшие выходные на Украине отметили вторую годовщину со дня "революции достоинства", а по сути — силового захвата парламента страны и прихода к власти ныне правящей в Киеве проамериканской группировки. Отметили, впрочем, не только памятной демагогией, но и новыми разборками в центре столицы, которые некоторые российские и украинские политики представили как возможное начало Майдана № 3.
"Нынешняя власть, нынешнее правительство довели страну до ручки, мы стоим на пороге потрясений… Вы забыли о Майдане, и пришло время вам напомнить" — стращал власть депутат Рады Олег Ляшко.
"Будем стоять до конца!" — вторили ему представители движения "Революционные правые силы", установившие на площади Независимости в Киеве свои палатки с претензией на начало нового Майдана.
Майдан как сборище городских попрошаек
Очередного Майдана, впрочем, не случилось. 22 февраля палаточный лагерь протестующих представлял собой скорее убежище городских попрошаек, чем штаб народного протеста.
Украинский социолог Константин Бондаренко не видит основы для нового Майдана. "67% опрошенных украинцев не готовы участвовать в новых акциях протеста, — сообщил он прессе в минувшую пятницу. "Народ уже сыт по горло двумя Майданами и побаивается того, что третий попросту разрушит Украину".
С моей точки зрения, мнение народа на самом деле мало волнует тех, кто правит в Киеве. Более половины украинцев не хотели и второго Майдана, но он произошел. Следовательно, дело не в настроениях масс, а в интересах тех, кто этими массами манипулирует.
Более того, сегодня на Украине имеются все необходимые предпосылки для третьего Майдана. Другое дело — разрешится ли, как и когда, беременная новым Майданом Украина очередным политическим уродцем?
Чтобы понять, как будет меняться ситуация в этой стране в обозримом будущем, можно посмотреть на нашу — российскую историю. Разве в 1917 году в России не было двух фаз революции — февральская фаза, в ходе которой прозападные группировки при поддержке британского посольства свергли царя и провозгласили либеральные свободы, а затем и октябрьская, когда прозападных либералов свергли восставшие матросы и "солдатня"?
И разве спустя 70 с лишним лет в России не случилось повторения подобной истории, когда сначала (в августе 1991 года) нацеленная на евроинтеграцию либерал-демократия свергла власть генеральных секретарей, а через два года (в октябре 1993-го) Ельцин довернул в свою сторону августовский НЕДОпереворот?
В России в 1991 году из госучреждений вынесли бюсты Ленина, а в разных уголках страны сносили памятники Дзержинскому и другим ленинским соратникам. И у нас первоначально многим в стране заправляли американский посол и криминальные группировки, а демократами называли разного рода прозападно настроенных крикунов, напихавших в школы антироссийские школьные учебники. И разве не для "прекращения бардака в стране" новому и прозападному политическому классу понадобился в конечном счете расстрел Верховного Совета РФ?
Понятно, что процессы проамериканской трансформации в России происходили не в такой карикатурной форме, как сегодня на Украине, и без откровенных братаний с еврофашистами, но логика перемен во многом была та же. И у российских демократов была своя война с "сепаратистами", и до сих пор в России некоторые персонажи пытаются сделать из предателя Власова национального героя.
Государственный ДОпереворот в Киеве все же будет. Но не сейчас.
Российский опыт показывает: и на Украине после частичного прозападного госпереворота февраля 2014 года непременно должен произойти пронациональный ДОПЕРЕВОРОТ. Власть, незаконно отобранная у легитимного главы государства группой лиц (конкурирующих сегодня между собой в борьбе за доминирование), должна будет перейти в руки ОДНОГО и конкретного лидера — президента страны, опирающегося уже не на продажные элиты, но на мнение народного большинства.
Но чтобы это произошло, в стране — тем или иным способом — должна быть создана президентская республика. Под "тем или иным способом" я имею в виду снос Верховной рады как места сбора олигархических лоббистов и откровенных шизоидов, блокирующих любые попытки действующего главы государства сделать хоть что-нибудь внятное.
Во второй фазе украинской "революции" (в ходе ДОпереворота) парламент на Украине должен быть или расстрелян (как это произошло в России), или распущен (как в Белоруссии), или снова захвачен беснующейся толпой (как в Грузии) — с последующим воцарением на троне квазидиктатора.
Президентская республика может быть создана на Украине и по иному сценарию — как, к примеру, в странах Балтии, где Госдеп попросту назначал главами государств своих ставленников: американца Адамкуса в Литве, канадку Вике-Фрейберга в Латвии и нынешнего президента Эстонии — шведо-американца Ильвеса. Иностранный паспорт в данном случае — тот аргумент, который становится решающим в споре аборигенов за место главного гауляйтера.
Проблема, однако, в том, что Украине её нынешние хозяева не дадут пойти ни по российско-белорусскому, ни даже по прибалтийскому пути. Госдеп ведь тоже учится на своих ошибках.
К примеру, в случае с Ельциным, которому США дали карт-бланш на формирование в России суперпрезидентской республики, американцы явно просчитались. Поскольку в какой-то момент российский президент начал разворачиваться в сторону национальных интересов, результатом чего, в частности, стало назначение им своим преемником Владимира Путина.
США хотели видеть в России "союзника" — управляемого и лояльного, — вассала, которого можно было доить и шаг за шагом разоружать и приспосабливать под свои нужды (с моей точки зрения, принципиальные проблемы с Россией начались тогда, когда Владимир Путин отказался передать под американский контроль российский ядерный арсенал).
У Украины — иная роль. Она нужна Госдепу как территория, противостоящая возродившейся России. Ему нужна не демократическая и даже не нацистская Украина, а полностью подконтрольное государство-буфер: без мозгов, без воли, без денег и какой-либо внятной идеологии, которые бы способствовали воспроизводству в этой стране каких-то мотиваций и потенций к суверенности.
США нужна Украина, настроенная исключительно на противостояние с Россией, на перманентную войну со всем русским и антиамериканским.
Шансы на завершение госпереворота
Получается, что, несмотря на наличие объективных предпосылок для завершения украинской "революции" путем трансформации проевропейской квазипарламентской республики в полноценную и пронациональную президентскую республику (что возможно только через новые силовые разборки внутри элит), Украине никто не даст её завершить.
Да, с одной стороны, измученные войной, нищетой и бесправием люди готовы поддержать (как и в России осенью 1917-го) некую новую и действительно антиолигархическую политическую силу, но такой силы сегодня на Украине нет, и в ближайшие годы не будет.
Патриотически настроенная часть украинской элиты не предложила Украине ничего внятного и привлекательного, и в массе своей уже пребывает за рубежами горячо любимой родины.
Партии с каким-либо привлекательным социальным проектом на Украине не создано. А примитивная нацистская идеология — тот продукт, который заставляет страну воевать не только с Россией, но и с собственными гражданами, не позволяя Украине перейти к развитию.
Что же касается населения страны, то оно, будучи в массе своей готовым скакать "в революцию" дальше, похоже, неспособно воспринимать какую-либо созидательную идею. Ему слишком сильно запудрили мозги — так, что сегодня среднестатистический украинец пребывает в состоянии мировоззренческого шока.
Таким образом, акции протеста на Украине становятся вполне системной вещью, неотъемлемым элементом украинской политической жизни — своего рода предбанником баталий в Раде — ни о чем, но за деньги.
В палатках "протестующих" на площади Независимости — как и в Верховной раде — имеется свой ценник на имитацию "протеста" против кого угодно, лишь бы платили.
Ну а Порошенко — не тот политик, который способен, подобно Ельцину или Лукашенко, неким силовым рывком одолеть своих оппонентов и сформировать подконтрольное только ему правительство.
Владимир Лепехин
20-летие членства России в Совете Европы вошло в историю филателии
26 февраля 2016 года, в пресс-центре МИД в Москве в торжественной и дружеской обстановке гашением марки увековечили важный для России юбилей - двадцатилетие членства Российской Федерации в Совете Европы.
В церемонии приняли участие заместитель Министра иностранных дел России Алексей Мешков и руководитель Федерального агентства связи Олег Духовницкий.
«Федеральное агентство связи и подведомственный Издатцентр «Марка» в своей работе уделяют большое внимание просветительским выпускам, посвященным значимым историческим событиям и юбилеям не только в пределах нашей страны, но и всего мира. Послы Венесуэлы, Мексики, Болгарии и ряда других европейских государств принимали в аналогичных церемониях, посвященных их государствам. На очереди в этом году еще 6 приятных во всех отношениях проектов – Аргентина, Беларусь, Казахстан, Мальта, Македония, Словения» - отметил в своем выступлении Олег Духовницкий.
Тиражом более 300 тысяч марки, на которой изображена карта мира с выделенными странами-участниками Совета Европы и логотип организации, разлетятся по всему миру, рассказав о сегодняшнем юбилее и о деятельности Совета Европы, напомнив жителям нашей Планеты, что только сообща мы сможем решить глобальные проблемы.
Московский почтамт организовал в здании МИД выездную продажу марок, посвященных сегодняшнему выпуску, остальной тираж направлен в отделения ФГУП «Почты России».
«Беллесбумпром» предлагает ввести запрет на экспорт макулатуры за пределы таможенной зоны ЕЭС
«Беллесбумпром» обратился в Совет министров Республики Беларусь с инициативой о введении временного запрета на вывоз регенерируемых отходов бумаги и картона за пределы таможенной территории Евразийского экономического союза, сообщает пресс-служба концерна.
В сообщении подчеркивается, что аналогичные меры уже давно практикуются в Казахстане. В декабре 2015 г. запрет установлен и в Российской Федерации.
В настоящее время суммарная годовая потребность в макулатурном сырье всех перерабатывающих предприятий Республики Беларусь составляет около 320 тыс. т, из них 300 тыс. т — предприятий концерна «Беллесбумпром». Перерабатывающие предприятия концерна постоянно испытывают дефицит в сырье. В 2015 г. им поставлено макулатуры только на 60% от потребности — 179,4 тыс. т.
Принятие положительного решения станет гарантом поставки необходимого объема сырья для работы без остановок и перебоев. Кроме того, данная мера сократит вынужденный импорт макулатуры и позволит предприятиям снизить затраты на производство продукции. В концерне подчеркивают, что импортируемая из России макулатура обходится переработчикам в два раза дороже.
Предприятие ОАО «Лесохимик» (г. Борисов, Республика Беларусь, входит в состав концерна «Беллесбумпром») расширило ассортимент производимой продукции, начав выпускать талловые жирные кислоты, об этом сообщает пресс-служба концерна.
Талловые жирные кислоты применяются в лакокрасочной промышленности, в качестве флотореагента для флотации руд, в производстве ингибиторов коррозии и технических моющих средств.
ОАО «Лесохимик» является единственным в Республике Беларусь производителем канифоли и скипидара.
Российские грузовики едут через Украину
С 25 февраля возобновилось движение российских и украинских грузовиков по территории двух стран
Ограничения проезда российских дальнобойщиков по территории Украины продлились с 11 по 24 февраля. С 11 февраля в 9 регионах Украины вооруженные гражданские активисты стали блокировать проезд российских грузовиков. 15 февраля правительство Украины официально временно прекратило транзитные перевозки грузовых автомобилей, зарегистрированных в России. В ответ 16 февраля Россия приостановила движение украинских машин по своим дорогам. В тот же день стороны запустили программу «Еду домой», которая разрешила всем грузовикам обеих стран вернуться из своих зарубежных рейсов в страну прописки. Новые рейсы с пересечением российско-украинской границы были закрыты.
В свою очередь ФБУ "Агентство автомобильного транспорта" организовало “горячую линию” для сообщений о проблемах при транзите через Украину. Информацию обо всех ЧП в ходе следования через Украину российские дальнобойщики могут передавать по телефону +7 (495) 496-8651 или по электронной почте info@rosavtotransport.ru.
Ключевую роль в разрешении конфликтной ситуации сыграло открытие автомобильного сообщения между Россией и Польшей: 19 февраля Москва и Варшава договорились о возобновлении транзитных перевозок.
Украинцы начали терять рынок грузоперевозок и могли лишиться его полностью. «Если в ближайшее время мы не примем решение о транзите через территорию Украины, учитывая, что наши коллеги из Польши уже договорились с русскими о сотрудничестве по транзиту, транзитные коридоры просто переориентируются, пойдут не на территорию Украины, а на территорию Белоруссии, Польши, Прибалтики и так далее. Украина может просто выпасть из транзитных потоков», - приводит агентство «Россия сегодня» слова министра инфраструктуры Украины Андрея Пивоварского.
Украина не является основным связующим звеном, но при поездке в некоторые европейские страны путь через нее наиболее удобный и короткий, отметил Николай Асаул. Через Украину в Европу и в саму Украину в 2015 году было совершено 25 тысяч кругорейсов. Это в 6 раз меньше, чем через Польшу. Во всех перевозках украинское направление занимало в 2015 году 5%.
24 февраля действие спецрежима «Еду домой» завершилось. Минтранс РФ и министерство инфраструктуры Украины договорились о возобновлении грузовых автоперевозок с 25 февраля. Свободный проезд касается всех маршрутов, включая транзитные. “Мы рассчитываем, - сказал Асаул, - что такой режим обычного обмена автотранспортом сохранится на продолжительное время”.
Для обеспечения безопасности транзита российского грузового транспорта Украина привлекла сотрудников правоохранительных органов. Соответствующее поручение дано министерствам и ведомствам премьером Украины Арсением Яценюком, сообщает агентство ТАСС. Тем не менее, представители объединения "Карпатская Сечь", которое было организатором блокады российских грузовиков в Закарпатской области, потребовали от украинского правительства пересмотреть решение о возобновлении транзита российских грузовиков, проинформировало агентство “Интерфакс”.
Минтранс РФ внимательно отслеживает условия работы российских грузоперевозчиков на территории Украины. По словам Николая Асаула, притеснений на национальной почве в последние дни не происходит. “Полиция приезжает, разбирается, составляет протокол и все происходит по закону", - сказал он. Комментируя минувший кризис автомобильных перевозок, Асаул отметил, что в том, что ситуация дошла до точки кипения есть плюс: “Украинские власти поняли, что нельзя больше закрывать глаза на эти бесчинства”.
Ограничение грузопотока между Россией и Европой через Украину и Польшу способствовало поиску альтернативных маршрутов автомобильных перевозок. Помимо действующих паромных линий из Литвы и Латвии в страны ЕС, Ассоциацией международных автомобильных перевозчиков организована переправа из российского порта Балтийск в порт Засниц (Германия). С 21 февраля паром «Петербург», принадлежащий компании «Транс-Эксим», перевозит по 80 фур за рейс. “Паромы надо и дальше развивать, чтобы обеспечивать нашу безопасность, стабильность при перевозке в Европу”, - отметил Николай Асаул.
Николай Логинов
Белорусские проценты стали привлекательнее российских
Белорусские кредитные учреждения фиксируют прирост российских депозитов. Похоже, они могут предложить более привлекательные условия по двухлетним депозитам
Российские вкладчики начали активно вкладывать валюту в белорусские банки. Об этом сообщает газета «Коммерсантъ». Все дело в процентах. Прирост российских депозитов зафиксировали «Белгазпромбанк» и «БПС-Сбербанк», в белорусском «Альфа-банке» число вкладов россиян увеличилось почти в два раза. Привлекательность банков Белоруссии — в 5% годовых по двухлетним депозитам. В России доходность такого вклада — в два раза меньше. Вот что рассказала Business FM сотрудница белорусского «Альфа-банка» Мария:
Мария
сотрудница белорусского «Альфа-банка»
«Если с вами рассматриваем срок 12 месяцев, то здесь размер процентной ставки будет составлять по долларам 5% годовых. При этом данная ставка у вас будет фиксированная в течение первых шести месяцев размещения, вам будет бесплатно выдаваться карта MasterCard международного образца, на которую каждый месяц вам могут перечисляться проценты, либо также проценты могут капитализировать. Для открытия вклада вам понадобится только ваш паспорт и минимальная сумма для открытия, она будет составлять 100 долларов. Находясь в России, вы открыть данный вклад не сможете, вам непосредственно нужно будет посетить наше отделение лично, все-таки находясь в Республике Беларусь. Если вы выбираете непосредственно выплату процентов на текущий счет, то есть на вашу карточку, то в конце срока действия вам будет перечислена вся сумма и проценты на данную карточку, то есть вам необязательно будет обращаться именно в отделение. Есть лимиты, если вы будете снимать за пределами Республики Беларусь. Непосредственно максимальное количество операций, которые вы сможете осуществить в сутки, это будет не более 10, сможете снять в сутки наличные в банкоматах не более 500 долларов, непосредственно снятие наличных, если будете снимать в кассе банка, то не более 10 тысяч долларов в сутки».
При этом в банке говорят, что российские рубли при оформлении вклада в белорусском банке можно сразу же конвертировать в доллары или евро. Почему банки Белоруссии так щедры на проценты по вкладам? Возможные риски оценил белорусский политолог и экономист Сергей Шиптенко.
Сергей Шиптенко
главный редактор журнала «Новая экономика»
«Так как у населения на руках весьма приличная сумма в долларах США, то правительство рассчитывает использовать деньги при погашении внешней своей задолженности и при реализации различных инвестпроектов. В этой ситуации встал вопрос, как привлечь деньги белорусов на депозиты. И естественно, самый простой и очевидный путь — это повышение процента. 5% появились примерно в феврале. Но здесь есть другой риск. Дело в том, что ситуация в экономике и ситуация с привлечением именно государством внешних заимствований в иностранной валюте, со стороны Международного валютного фонда речь идет о кредите 3 млрд, и речь идет о кредите 2 млрд, хотя первоначально просили 3 млрд. Переговоры затянулись. И, конечно же, есть очень большой риск того, что государство попытается каким-то образом воспользоваться депозитами населения в более рискованной форме, чем это было до сих пор. Поэтому идет с конца прошлого года отток депозитов. Отток депозитов в белорусских рублях понятен, а вот отток депозитов в иностранной валюте — это очень тревожный звоночек. И чтобы сдержать этот процесс, естественно повышают ставки по депозитам. В Белоруссии банковская система может сложиться в очень короткий срок, в течение полугода, если хотя бы половина вкладчиков придет и заберет свои вклады, и не принесет их назад в какой-либо иной форме. Я имею в виду иновалютные вклады».
В то же время в белорусской банковской системе отсутствует ограничение по возмещению вкладов и выплата компенсации производится в валюте вклада.
Транзит российских фур через Украину: возобновили, но поедут ли?
Россия и Украина возобновили транзит автотранспорта по своим территориям. О соглашении стороны объявили в среду. Ограничения сняты с нуля часов четверга
Сначала российские грузовики заблокировали украинские радикалы, затем их поддержали власти, а после и Россия вела ответные меры. Поедут ли теперь российские автоперевозчики в Европу через Украину? И каковы потери сторон?
Сообщение, что правительства договорились и транзит возобновляется, появились в среду после обеда. Но еще раньше информагентства цитировали украинских радикалов. Те заявили, что, если власти откроют дороги для российских фур, то активисты их снова перекроют. Только сначала посоветуются с юристами, экономистами и политологами.
В украинском правительстве заявили, что российские грузовики будут охранять силовые органы. В российской Госдуме засомневались, что дальнобойщики теперь поедут в Европу через Украину. Мнение гендиректора «Бэдфорд Групп» Владимира Ворошилова.
Владимир Ворошилов
гендиректор «Бэдфорд Групп»
«Не государство сначала принимало ограничительные меры, а были выходки так называемых правых сил. В связи с этим возникает вопрос об ответственности. Хорошо. Разрешены все транзитные перевозки, а если опять возникнет что-то подобное, и ответственность будет нести противоположное государство, или нет? Разрешено-то разрешено, но кто поедет потом через территорию Украины, наверное, таких желающих будет меньше».Украинский путь по понятным причинам и раньше считался рискованным. На части страны не действует страховка. Кто больше потеряет, если компании перестанут ездить через Украину? У России есть белорусский коридор. Но на европейский юг ездить дешевле через Украину. Украина теряет таможенные платежи. А кроме того, въезд грузовика на территорию страны — это всегда инвестиция в экономику. О потерях сторон рассуждает украинский экономист Александр Охрименко.
Александр ОхрименкоАлександр Охрименко
президент Украинского аналитического центра
«Доходы, связанные с совместной деятельностью. Когда грузы привозятся с территории Украины, перегружаются на украинские автомобили и везутся в Европу. Есть доход по обслуживающей инфраструктуре, любой водитель который едет, это же дорога, расходы-доходы существуют. Есть грузы, которые идут в Румынию, везти их — Белоруссия, Польша, Словакия, Венгрия, Румыния — я думаю, что все люди умные, понимают, что это будет золотое движение».
Ранее опрошенные Business FM эксперты оценивали потери Украины от транзита в два миллиарда долларов в год. Речь идет не только о российских грузах, но и о транзите из Китая в Европу через Россию и Украину. Российские потери оценить сложнее. Автотранспортом мы перевозим меньше 10% своего экспорта в ЕС.
Многое зависит от того, как будут развиваться отношения с Польшей после возобновления транзита и окончания переходного периода. Звучали оценки потерь отечественных автоперевозчиков в 100 миллионов евро. Оценили уже нанесенный ущерб и в украинском правительстве. Цифры украинский министр инфраструктуры Андрей Пивоварский приводить не стал, сложно подсчитать. Но репутационные потери куда больше, признал чиновник.
Михаил Сафонов
Союз рубля и зайчика
Владимир Путин и Александр Лукашенко утвердили бюджет Союзного государства
Рустем Фаляхов, Денис Лавникевич (Минск)
Россия и Белоруссия нашли бюджетные скрепы, укрепив Союзное государство еще на 4,8 млрд руб. Кроме того, «Газпром» проинвестирует в экономику соседа России еще $2,5 млрд. Эксперты уверены, что Москва продолжит спонсировать Минск. Белоруссия остается важным военно-политическим партнером, а деньги нужны в том числе и для того, чтобы пресечь заигрывания Минска с НАТО.
Владимир Путин и Александр Лукашенко утвердили бюджет Союзного государства России и Белоруссии.
Бюджет текущего года составит 4,8 млрд руб. Эту сумму утвердили в четверг в Минске на заседании Высшего госсовета двух государств. При этом Россия внесла 65% этой суммы.
В прошлом году бюджет весил столько же. Тем самым Кремль дает понять, что вопреки экономическому кризису взаимоотношения двух стран находятся в активной фазе. На этот раз на Высший госсовет прилетели и президент, и премьер, что немного даже удивило Александра Лукашенко. На встрече с Путиным Лукашенко обратился к Путину: «Уважаемый Дмитрий Анатольевич», — то есть по имени-отчеству премьера Медведева. «Правильно, деньги-то там», — отшутился Путин, кивнув в сторону Медведева и членов правительства.
Белорусский лидер быстро исправился. Лукашенко выразил надежду, что экономический кризис не помешает укреплению Союзного государства. Путин заверил, что не помешает, ведь Союзное государство — драйвер интеграционных процессов. «Значимость Союзного государства нисколько не утрачена. Наоборот, Союзное государство развивается успешно и в известной степени даже становится драйвером развития интеграционных процессов на всем постсоветском пространстве», — отметил российский лидер.
К заседанию Высшего госсовета была сформирована повестка из 13 вопросов, затрагивающих едва ли не все сферы сотрудничества, от инвестиционной до гуманитарной. Например, в Гродненской области Белоруссии «Росатом» с 2012 года возводит АЭС мощностью 2400 МВт. Стоимость проекта — $10 млрд. Запуск первого энергоблока запланирован на 2018 год. «Полным ходом идет сооружение атомной электростанции. Объем российских капиталовложений в проект составляет $10 млрд», — заявил Путин.
Кроме того, президент Владимир Путин, премьер Дмитрий Медведев и министр энергетики РФ Александр Новак подтвердили новость о том, что до 2020 года российский «Газпром» планирует вложить в развитие газотранспортной системы Белоруссии $2–2,5 млрд, а в увеличение мощностей подземных хранилищ газа — $1,1 млрд.
Крепкое плечо
Местные СМИ и политологи гадают: планирует ли Кремль и в дальнейшем финансировать союзника? Даст ли добро на очередной кредит в этот раз? Сам Лукашенко ранее заявлял, что в случае необходимости Россия «всегда подставит плечо». И это плечо Владимира Путина и Дмитрия Медведева. «Я имею твердые договоренности с президентом и премьер-министром: если нам будет трудно, очень будет тяжело — Россия плечо подставит. Я процитировал Путина», — говорил Лукашенко на своей пресс-конференции в Минске год назад.
Живых денег Лукашенко в этот раз, скорее всего, не получит, но подвижки могут быть по ранее достигнутым соглашениям. 5 февраля Лукашенко встречался с Путиным в Сочи. Белоруссия добивается перевода шестого транша ранее выданного кредита. Речь идет о $440 млн по линии Евразийского фонда стабилизации и развития (ЕФСР).
Еще одна просьба белорусского лидера рассматривалась в декабре прошлого года по линии Евразийского фонда. О выделении кредита сначала в $3 млрд, а потом хотя бы в $2 млрд. Но решение о выделении и транша, и нового кредита пока не принято. Белоруссия не выполнила условия по кредиту, отмечал в эксклюзивном интервью «Газете.Ru» председатель Евразийского банка развития Дмитрий Панкин. Не дал согласия и российский Минфин. В Белоруссии не были повышены тарифы на услуги ЖКХ, транспорт, не в полной мере реализована программа приватизации госактивов, необходимых для стабилизации бюджета и улучшения платежного баланса, отмечал Минфин.
К тому же ЕФСР зависит от основного донора — бюджета России, а в бюджете на этот год плановый дефицит 3% и дополнительных денег на интеграцию вроде бы нет.
Жизнь взаймы
Лукашенко не раз утверждал, что не любит брать кредиты. Но выбора у него нет. Белоруссия остро нуждается в финансовой помощи. Антикризисный фонд ЕврАзЭС в июне 2011 года принял решение о выделении Минску стабилизационного кредита в размере $3 млрд, из них республика уже получила пять траншей на $2,56 млрд. А в 2014 году российский банк ВТБ одобрил предоставление и поэтапную выдачу Белоруссии кредита на общую сумму до $2 млрд на пополнение золотовалютных резервов.
Брать все новые и новые кредиты Лукашенко вынужден в том числе на обслуживание внешнего госдолга. На пике госдолг достигал $17 млрд, а на 1 января 2015 года, по данным минфина РБ, составляет $12,6, или 16,6% ВВП.
Давать взаймы такому партнеру российской стороне проблематично. Тем более что товарооборот между странами сокращается три года подряд. В 2015 году взаимная торговля обвалилась на 26% — до $27,5 млрд. Отчасти, правда, за счет снижения мировых цен на нефть.
За закрытыми дверьми
Вероятнее всего, на встрече в Минске Кремль возобновил обсуждение ряда интеграционных проектов в реальном секторе экономики. Речь о том, что условие выделения Москвой финансовых субсидий для Минска — передача под российский контроль ряда белорусских предприятий, имеющих для России принципиальную важность. Но поскольку по политическим причинам просто отдать их в российскую собственность белорусское руководство не может, во всех случаях речь идет о создании неких «белорусско-российских промышленных проектов».
Ряд таких проектов активно обсуждался на протяжении 2011–2014 годов; с российской стороны эти вопросы курировал вице-премьер Аркадий Дворкович. Самые заметные из них — создание автомобильного холдинга «Росбелавто» (МАЗ + КамАЗ), электронного холдинга («Интеграл» + «Российская электроника»), холдинга по производству колесных шасси для стратегических ракетных комплексов и другой военной техники (Минский завод колесных тягачей + ГК «Ростех»), холдинга по производству оптики и электроники для военных и космических систем («Пеленг» + «Роскосмос»), холдинга по производству удобрений («Гродно Азот» + «Еврохим»).
Однако все перечисленные проекты, как и ряд других, в итоге окончились ничем. По поводу «Росбелавто» Лукашенко заявил, что этот проект невыгоден Белоруссии, а по поводу МЗКТ просто сказал: «Никому не отдадим!»
В 2015 году вопрос возобновления переговоров по упомянутым проектам даже не поднимался. Но в начале 2016 года, по информации источника «Газеты.Ru» в правительстве Белоруссии, от российского правительства пришла инициатива: провести ревизию состояния интеграционных проектов и вернуться к их обсуждению. Причем речь в данном случае идет не только о проектах, которые обсуждались в 2011–2014 годах, но и о новых, возможно, с участием белорусских НПЗ или таких предприятий, как «Гомельтранснефть» или Гомельский химический завод (ГХЗ).
Синеокая смотрит на Запад
Если у Лукашенко не получится выбить у Москвы очередную порцию финансовой поддержки, он обратится за помощью на Запад.
Многовекторность — сильная сторона белорусского лидера. Лукашенко не скрывает, что готов дружить не только с Москвой. Тем более что Евразийский союз, по мнению белорусского президента, так и не стал полноправным союзом. Интересы Белоруссии в этом союзе ущемлены, между Белоруссией и Россией идут «торговые войны». Лукашенко грозился даже выйти из ЕАЭС.
Возможно, так совпало, но 23 февраля в Минск прибыла делегация ЕС во главе с заместителем руководителя Еврокомиссии Катериной Матерновой и вице-президентом Европейского инвестиционного банка Ласло Баранаем. Речь на переговорах шла в том числе и о получении финансирования от европейских и международных финансовых институтов.
И при этом Лукашенко готов подружиться с НАТО.
В прошлом году во время выступления перед командующими белорусской армией Лукашенко дал понять, что военная концепция Белоруссии в корне изменилась: теперь власти страны «держат в уме» возможность российского вторжения и ради сохранения независимости готовы сотрудничать с НАТО. Раньше Лукашенко называл НАТО не иначе как «монстром, подползающим к границам синеокой Беларуси». Впрочем, на встрече с Путиным Лукашенко заявил, что «сохраняющиеся военно-политические кризисы, возвращение ряда стран к блоковому мышлению, повсеместное использование санкций как инструмента политического давления вынуждают нас держать порох сухим».
В любом случае Минск и Москва продолжат игру в Союзное государство, поскольку в его построение было вложено много времени и средств. «В конце концов, Союзное государство — это инерция и традиция. Но формат Союзного государства, созданный в 1999 году, сейчас утратил смысл. Сам Лукашенко не раз давал понять, что не готов терпеть над собой никакого начальника и не даст согласия на образование некоей новой единой структуры», — говорит первый вице-президент Центра политтехнологий Алексей Макаркин.
Но Союзное государство — это не только экономический союз, но и военно-политический. Лукашенко — партнер неудобный, затратный, но важный в вопросах безопасности.
После того как Украина в экономическом плане «ушла» под Евросоюз и попала под военную опеку НАТО, может сбыться страшный сон российских «ястребов» — натовские танки в Харькове. Если не поддерживать Лукашенко финансово, то «эти танки могут оказаться в Витебске, рядом со Смоленском», добавляет эксперт.
Вопрос оказания финансовой помощи Белоруссии со стороны РФ еще будет обсуждаться, сообщил журналистам замминистра финансов России Сергей Сторчак.
"Дискуссия по этому вопросу будет продолжена", — сказал Сторчак журналистам.
Он отказался от дополнительных комментариев.
Президенты РФ и Белоруссии Владимир Путин и Александр Лукашенко в середине декабря прошлого года обсуждали вопрос о возможности предоставления кредита Минску из фондов ЕАЭС, однако каких-то решений тогда принято не было. Лукашенко на минувшей неделе говорил, что РФ окажет помощь Белоруссии через Евразийский банк развития (ЕАБР).
Источник в финансово-экономическом блоке правительства сообщил РИА Новости в четверг утром, что вопрос предоставления кредита Белоруссии планируется обсудить в ходе визита Путина в Минск. Позднее премьер Белоруссии Андрей Кобяков заявил, что вопрос кредита может обсуждаться на заседании госсовета Союзного государства РФ и Белоруссии.
Госдепартамент США подтвердил РИА Новости, что ведет работу с бизнесом в США, ЕС и по всему миру, чтобы убедить компании не вести дела с Россией "в обычном режиме".
Комментарий представителя ведомства был ответом на просьбу прокомментировать информацию СМИ о том, что США предложили крупнейшим американским банкам не покупать российские облигации.
"Мы продолжаем ясно заявлять в общении с компаниями США, что мы считаем, что возвращение к обычному ведению дел с Россией несет риски, как экономические, так и репутационные", — заявил представитель американского внешнеполитического ведомства.
По его словам, это является частью общей стратегии, включающей "санкции, ограничительные меры и сокращение дипломатического общения". Эти меры направлены на то, чтобы убедить Россию соблюдать минские соглашения по Украине и отказаться от присоединения Крыма, уточнил представитель госдепартамента.
"Помимо правовой оценки, которую должны проводить фирмы, чтобы убедиться, что они не нарушают санкции США по ситуации на Украине, важно также, чтобы частные компании в США, ЕС и по всему миру понимали, что Россия останется высокорискованным рынком, пока продолжаются ее действия по дестабилизации Украины", — заключил представитель госдепартамента.
Ранее представители американской администрации сообщили Wall Street Journal, что ведут работу с крупнейшими банками США, убеждая их не покупать российские облигации.
Власти Украины в апреле 2014 года начали военную операцию против самопровозглашенных ЛНР и ДНР. По последним данным ООН, жертвами конфликта стали более 9 тысяч человек. Вопрос урегулирования ситуации в Донбассе обсуждается в том числе в ходе встреч в Минске контактной группы, которая с сентября 2014 года приняла уже три документа, регламентирующих шаги по деэскалации конфликта.
Москва неоднократно заявляла, что абсолютно непричастна к событиям на юго-востоке Украины, не поставляет ополченцам военной техники и боеприпасов, не является стороной внутриукраинского конфликта и заинтересована в том, чтобы Украина преодолела политический и экономический кризис
Алексей Богдановский.
Ценам дана команда на взлет
Девальвация рубля грозит новым витком подорожания импорта
Алексей Голяков
Производители и дистрибьюторы импортных товаров начали рассылать своим партнерам в России письма с предупреждением о подорожании их ассортимента уже с марта 2016 года. Из-за длительного периода девальвации рубля стоимость многих популярных товаров зарубежного производства в российских магазинах, в том числе косметики, подгузников, детского питания и кормов для домашних животных, может повыситься на треть.
По информации, имеющей хождение на рынке, внешнеторговая компания «Фудлайн», которая специализируется на поставках кондитерских изделий из США, накануне известила своих клиентов о повышении в предстоящий месяц цен на свою продукцию на 20% и более. Аналогичные письма с предупреждением о подорожании продукции с марта текущего года начали рассылать в адрес своих российских партнеров производители и дистрибьюторы и других иностранных фирм.
Слабеющий на протяжении длительного времени рубль сказывается на розничных ценах потребительского рынка с некоторым лагом – пока не закончатся складские запасы товаров, закупленные еще по старым расценкам. Видимо, в марте как раз подобный лаг закончится.
Эксперты потребительского рынка утверждают, что угроза подорожания нависла практически над всем сектором импорта, который не попал под санкции. В ближайшем месяце ожидается заметный подъем цен, в первую очередь на импортный шоколад, гигиенические средства, детское питание и корма для домашних животных. В частности, в преддверии праздника 8 Марта в отечественных торговых сетях ожидается увеличение цен на косметику. Аналогичным образом изменится ценовая динамика и ветеринарной продукции.
Волна подорожания на потребительском рынке вполне согласуется с недавними данными Федеральной таможенной службы (ФТС), зафиксировавшей резкое падение сферы внешней торговли. За последний год внешнеторговый оборот России сократился на 33,2%, составив 530,4 млрд. долларов. Последняя цифра стала самой низкой за последние пять лет. Причем внешнеторговая деятельность затормозилась не только с теми государствами, с которыми мы ведем санкционную войну, но и со всеми странами СНГ. Даже торговый оборот с партнером по Союзному государству – Белоруссией – уменьшился за год на 24% по экспорту и на 30% по импорту. Результат не замедлил сказаться на полках магазинов и рынков.
Заместитель директора института Центр развития Высшей школы экономики Валерий Миронов обратил внимание «НИ» на то, что высокий курс доллара в принципе может дать больше денег в казну за счет того, что нефтяные доходы конвертируются в большее количество рублей. «Однако для экономики это несет скорее минусы, чем плюсы, так как прежде всего вырастают цены на импортные товары, а госзакупки становятся дороже», – полагает эксперт. Кроме того, утверждает г-н Миронов, это негативно сказывается и на проводимом правительством курсе импортозамещения: с одной стороны, на рынке освобождается место для отечественного товаропроизводителя, с другой – ему же не хватает средств на закупку импортного оборудования и производство конкурентоспособной продукции.
Айзура Чыкынова. Минэкономики рассматривает вопрос введения сезонных квот для ввозимых куриных яиц. Об этом сообщил руководитель Секретариата Совета по развитию бизнеса и инвестициям при правительстве КР Таалайбек Койчуманов на заседании совета по развитию бизнеса и инвестициям в четверг.
«Минсельхозу совместно с минэкономики необходимо рассмотреть вопросы, внесенные ассоциацией птицеводов по применению мер защиты внутреннего рынка в соответствии с положениями договора о ЕАЭС. Минэкономики в настоящее время рассматривает вопрос по применению мер защиты внутреннего рынка и возможности введения сезонных квот для ввозимых куриных яиц», - сообщил Т.Койчуманов.
По его словам, в случае ввоза на территорию страны куриных яиц, не отвечающих требованиям техрегламентов Таможенного союза, могут быть введены ограничения для ввоза.
«Минэкономики разработали и направили в аппарат правительства 18 февраля законопроект об отмене НДС на импортируемые кормовые компоненты для отечественных птицеводческих предприятий», - добавил руководитель секретариата.
Также он отметил, что необходимо рассмотреть вопросы, внесенные ассоциацией птицеводов, ассоциацией «Кыргыз Эл», с участием представителей коммерческих банков Российско-Кыргызского фонда развития по разработке механизмов государственно финансовой поддержки отечественных птицеводческих компаний и по софинансированию проектов создания убойных цехов и мясокомбинатов.
Эксперты Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) во главе с директором департамента Владимиром Скибой проверили выполнение кыргызскими таможенниками требований, предусмотренных в рамках вступления КР в Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Об этом сообщила пресс-служба ЕЭК.
Как сообщается, представители ЕЭК провели проверку оснащенности автомобильных и железнодорожных пунктов пропуска Кыргызстана «на таможенной границе ЕАЭС» весовым оборудованием, «досмотровыми рентгеновскими установками», системами видеофиксации перемещаемых товаров и транспортных средств. А также аппаратурой радиационного контроля, обнаружения наркотических и взрывчатых веществ, каналами связи и «инженерным оборудованием, необходимым для бесперебойной работы пунктов пропуска».
«Кроме того, проведена оценка модернизации таможенных информационных технологий и информационно-программных средств, которую кыргызская сторона обязалась осуществить не позднее чем через полгода с даты вступления в силу договора о присоединении Кыргызской Республики к ЕАЭС», - отмечается в документе.
По оценке В.Скибы, таможенная служба Кыргызстана справилась с поставленной перед ней задачей. «В полном объеме проведена модернизация в части информационно-программных средств, обеспечивающих обязательное предварительное информирование о товарах, ввозимых автомобильным транспортом на таможенную территорию ЕАЭС, - приводит пресс-служба его слова. - Это позволило ввести с 12 февраля 2016 года соответствующую таможенную информационную технологию в действие». Кыргызские таможенники также выполнили рекомендацию ЕЭК и обеспечили «непрерывный процесс информационного обмена с таможенными службами стран союза и ЕЭК».
«Мероприятия по модернизации таможенной системы в рамках присоединения Кыргызстана к ЕАЭС предусмотрены поэтапно до 12 августа 2017 года, - сказал В.Скиба. - Со вторым этапом наши кыргызские коллеги успешно справились. Но предстоит еще большая работа по завершению в полном объеме модернизации информационно-программных средств таможенных органов и дооснащению всех пунктов пропуска республики на таможенной границе ЕАЭС в соответствии с едиными требованиями».
Европа грозит России арматурой
ЕС планирует новое антидемпинговое расследование
Металлургической продукции из России могут поставить очередной барьер: по данным "Ъ", европейские производители собираются инициировать антидемпинговое расследование поставок арматуры из РФ, Белоруссии, Турции и с Украины. Основной удар может прийтись по белорусам, так как арматуры из России в Евросоюз попадает крайне мало.
Европейские металлурги планируют начать новое антидемпинговое расследование, которое затронет российских сталеваров, рассказали "Ъ" источники в отрасли. По их словам, в скором времени европейское металлургическое лобби Eurofer может обратиться в Еврокомиссию (ЕК) с просьбой инициировать расследование в отношении импорта арматуры из Белоруссии, России, Турции и с Украины. Кроме того, добавляют собеседники "Ъ", производители ЕС обсуждают и возможность инициировать расследование по импорту сырья для арматуры. Источники "Ъ" все же сомневаются, что речь идет об ограничении импорта железорудного сырья или лома, необходимых местным производителям, но речь может идти о квадратной заготовке для арматуры. Среди возможных интересантов на рынке называют французский завод Riva Acier (входит в итальянскую Riva Group, выпуск стали в 2014 году — 7,8 млн тонн) и испанский завод Megasa Siderurgica (входит в Megasa Group с активами в Испании и Португалии общей мощностью 3 млн тонн стали). В компаниях и Eurofer вчера не ответили "Ъ". Металлурги РФ также не комментируют ситуацию до начала расследования. В "Северстали" лишь заявили, что в случае его объявления компания "планирует активно участвовать в процессе, так как экспортные продажи осуществляются строго в соответствии с международными правилами".
В январе ЕК ввела предварительные антидемпинговые пошлины до 13% на импорт арматуры из КНР. Китайские производители — вторые по объемам поставщики арматуры в ЕС после белорусов по итогам 2015 года: около 450 тыс. тонн против 500 тыс. тонн (данные Eurofer), а до 2015 года китайцы лидировали среди импортеров. Турция заняла в 2015 году четвертую строчку среди импортеров арматуры в ЕС (около 130 тыс. тонн), Украина — шестую (120 тыс. тонн). Поставки из России в ЕС крайне невелики. По данным Eurofer, в 2015 году они составляли всего около 4 тыс. тонн в месяц, а в период 2011-2014 годов были практически нулевыми (кроме 2013 года, когда составляли около тысячи тонн в месяц). По данным "Металл эксперта", российские металлурги экспортировали в ЕС в 2015 году 39 тыс. тонн, а в 2014-м — менее тысячи тонн арматуры. Исходя из средних цен на европейском рынке $450-600 за тонну в прошлом году поставки арматуры из РФ оцениваются всего в $17-24 млн. Но квадратной заготовки экспортируется больше: 718 тыс. тонн в 2015 году и 524 тыс. тонн в 2014-м. Основные экспортеры — НЛМК, "Металлоинвест", Evraz и "Новоросметалл". При цене $300-350 на базисе FOB Черное море в 2015 году продажи заготовки могли принести металлургам РФ $215-250 млн.
"Арматура — это, как правило, локальный продукт, и серьезных ставок на рост ее экспорта в ЕС никто не делал",— говорит один из металлургов. Но, отмечает он, сейчас продажи арматуры в ЕС дают компаниям РФ премию около $35 на тонну по сравнению с внутренним рынком. Настораживает и то, что западные производители пытаются "закрыть" даже такие небольшие сегменты на фоне роста числа защитных расследований на традиционных экспортных рынках. Ведущиеся расследования угрожают сталеварам РФ потерей до $1 млрд в год, по оценкам НП "Русская сталь" и Минэкономики. Например, в Турции уже насчитана демпинговая маржа по горячекатаному прокату из РФ до 13,66%, на российский холоднокатаный прокат в ЕС поставлены временные пошлины до 26%.
Анатолий Джумайло
Встреча с Президентом Белоруссии Александром Лукашенко.
В ходе рабочего визита в Республику Беларусь состоялась встреча Владимира Путина с Президентом Белоруссии Александром Лукашенко. Обсуждались перспективы развития российско-белорусских отношений и актуальные вопросы международной повестки дня.
Позднее в этот день Владимир Путин и Александр Лукашенко примут участие в заседании Высшего Государственного Совета Союзного государства России и Белоруссии ( Краткая справка Высший Государственный Совет Союзного государства России и Республики Беларусь (ВГС) ВГС).
* * *
Начало встречи с Президентом Белоруссии Александром Лукашенко.
А.Лукашенко: Дорогой Владимир Владимирович, Дмитрий Анатольевич! Уважаемые друзья!
Традиционно позвольте мне вас приветствовать в не чужой вам Белоруссии. Честно вам скажу: я очень ждал вашего приезда и отмечаю, что если уезжает Президент – Владимир Владимирович мне всегда говорил, – остаётся на хозяйстве премьер; если уезжает Дмитрий Анатольевич, Владимир Владимирович обязательно в Москве. Но сегодня я вам очень благодарен, что все мы собрались здесь, в Минске.
И Президенту я только что рассказывал о том, что мы договаривались Высший Госсовет подготовить солидно и на этапе подготовки мы провели все мероприятия. Мы трижды с Владимиром Владимировичем обсуждали по телефону вопросы, мы дважды встречались, в последний раз в Сочи. Наши премьеры были в контакте, я об этом всём рассказал.
Мы тщательно подготовили все вопросы, изучили их, и в принципе это уже пик – сегодняшнее заседание Высшего Госсовета, и мы его оперативно проведём, поскольку все вопросы очень серьёзно проработаны на сегодняшний день.
Благодарю вас за поддержку и помощь, которую вы нам всегда оказывали и оказываете. И у нас есть ряд вопросов информационного плана, международных – мы тоже с Президентом их только что отметили, о которых Владимир Владимирович мне обещал рассказать, поскольку надо и нам быть в курсе некоторых международных вопросов. Словом, мы готовы к проведению заседания Высшего Госсовета.
В.Путин: Уважаемый Александр Григорьевич, уважаемые коллеги, друзья! Мы очень рады быть в Белоруссии. Действительно, наши команды хорошо поработали.
Мы знаем, в каком мире живём, что происходит в мировой экономике, в наших, соответственно. Немало вопросов требуют нашего особого внимания, причём на самом высшем уровне, но в целом хотел бы отметить, что всё, что началось ровно 20 лет назад, имею в виду начало строительства Союзного государства, ничего этого не утрачено. Наоборот, этот интеграционный проект развивается, развивается успешно и, безусловно, в известной степени даже становится драйвером развития интеграционных процессов на всём постсоветском пространстве.
Александр Григорьевич, Вы как раз были в самом начале этого процесса. Хотел бы отдельно Вас за это поблагодарить, потому что именно с Вас и с Бориса Николаевича Ельцина этот процесс был начат, и, повторю ещё раз, мы сегодня имеем возможность сделать следующие шаги в развитии наших особых отношений. Уверен, наша сегодняшняя работа будет хорошим толчком для продолжения этого весьма позитивного и нужного для наших стран и народов процесса.
Белоруссия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 25 февраля 2016 > № 1662878
Александр Лукашенко
Заявления для прессы по итогам заседания Высшего Госсовета Союзного государства России и Белоруссии.
А.Лукашенко: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые представители средств массовой информации!
Прежде всего ещё раз хочу поприветствовать Президента России Владимира Владимировича, наших российских коллег, друзей, руководство Российской Федерации в Белоруссии. Многие из вас не первый раз, но есть один-два человека, которые в Минск приехали в первый раз. Мы этому очень рады.
Сегодняшнее заседание Высшего Госсовета в очередной раз подтвердило исключительную значимость союзной повестки дня. Время, история всё расставляют на свои места, и мы ещё сильнее сознаём непреходящую ценность белорусско-российской дружбы.
Я сказал, Владимир Владимирович, что время подтвердило, а ведь это не просто фраза. Когда–то нам с Вами предлагали: ну что там Союзное государство, этот проект, давайте шире возьмём, давайте это возьмём, – и мы с Вами сидели и обсуждали этот вопрос и приняли, наверное, тогда правильное решение, что этот проект Союзного государства никому тогда не мешал, а мы шли в авангарде с этим проектом. И как сегодня Вы отметили, я это ещё раз подтверждаю, мы оказались правы, сохранив вот этот проект Союзного государства, на котором мы отрабатываем многие вопросы, которые пригодятся любой интеграции, в том числе и нашей евразэсовской.
Сегодня мы предметно рассмотрели все актуальные вопросы, касающиеся различных направлений нашего сотрудничества. Важнейший вопрос – итоги торгово-экономического сотрудничества Беларуси и России за прошлый год. Да, действительно, мы находимся под влиянием внешних угроз нашим экономикам. О причинах здесь нет смысла говорить, они все известны.
Но мы пришли к единому пониманию, что сегодня должны совместно в ещё более плотной увязке уделять как можно больше внимания вопросам экономики и прилагать максимум усилий для наращивания взаимного товарооборота, укрепления наших кооперационных связей, формирования единой промышленной политики, ликвидации барьеров, изъятий на едином рынке. Я абсолютно убеждён, что, действуя в новых условиях, мы всё равно преодолеем и те проблемы, которые сегодня реально возникли.
Сегодня мы приняли бюджет Союзного государства на 2016 год. Важно, что в текущей непростой финансово-экономической ситуации утверждён его объём в размере более шести миллиардов российских рублей. Значительная часть этих средств пойдёт на союзные программы, на те мероприятия, которые для нас являются ключевыми.
Мы рассмотрели ход выполнения приоритетных направлений, первоочередных задач дальнейшего развития нашего проекта Союзного государства до 2017 года. Определены чёткие ориентиры для дальнейших шагов, направленных на сохранение положительной динамики нашего строительства.
Мы обсудили также итоги выполнения программы согласованных действий в области внешней политики и наметили основные черты и направления наших действий до 2017 года в области этой же внешней политики.
К слову, отсутствие какого–либо недопонимания, недоверия во взаимодействии наших стран на международной арене как нельзя лучше демонстрирует белорусско-российское единство и стратегическое партнёрство в это непростое время, об этом говорили и наши министры иностранных дел.
Мы уделили внимание вопросам международной и региональной безопасности. Более того, мы выработали чёткий план действий нашей региональной группировки войск Белоруссии и России. Они соответствуют современным стандартам. Мы высказались за укрепление взаимодействия по всем направлениям, прежде всего по расширению и развитию интеграционных процессов.
Потенциал у наших стран есть, он немалый. И в этом смысле Союзное государство должно выступать как мощная платформа для развития всего спектра взаимного сотрудничества, а также оказать действенную поддержку становлению Евразийского экономического союза.
Надеюсь, что достигнутые на высшем уровне договорённости позволят нам динамично наращивать наше сотрудничество, а также преодолевать любые противоречия и разногласия по–партнёрски, в духе подлинных союзнических отношений, как это и подобает в Союзном государстве.
Ещё раз, Владимир Владимирович, благодарю Вас, всех наших российских коллег, членов Правительства, Дмитрия Анатольевича, руководителя верхней палаты российского парламента за то, что вы сегодня прибыли в Беларусь, этим самым продемонстрировав поддержку тому курсу, который мы проводим, которому мы привержены эти последние годы вместе с Российской Федерацией.
Благодарю Вас.
В.Путин: В дополнение к тому, что было сказано Александром Григорьевичем, хотел бы добавить следующее. В ходе переговоров и заседания Высшего Государственного Совета мы действительно обсудили весь комплекс вопросов российско-белорусского сотрудничества, которые носят стратегический, истинно союзнический характер.
Особое внимание уделили формированию перспективной повестки дня, связанной с развитием экономики, и развитию торговых и инвестиционных связей. Договорились усилить координацию в вопросах макроэкономического регулирования, обеспечения стабильного и устойчивого роста экономики Союза в условиях действительно неблагоприятной внешней конъюнктуры.
Принято важное решение по дальнейшей гармонизации национального законодательства, ликвидации остающихся барьеров и улучшению делового климата. Отмечу также, что Россия является основным экономическим партнёром Белоруссии. Наша доля в товарообороте республики в 2015 году составила почти 50 процентов. В Белоруссии работают более 2,5 тысячи компаний с российским участием, а в России – более тысячи белорусских фирм.
В ходе переговоров предметно рассматривались возможности дальнейшего наращивания производственной кооперации. Условлено активизировать работу над формированием единой промышленной политики, в том числе в рамках созданной в ноябре прошлого года рабочей группы по импортозамещению. Наметили и конкретные шаги по противодействию незаконному обороту промышленной продукции. На полях сегодняшнего заседания принято соответствующее совместное заявление.
Кроме того, состоялся откровенный обмен мнениями о текущей ситуации в мировых и региональных делах. В этом контексте обсудили вопросы дальнейшего укрепления взаимодействия в сфере внешней политики, заслушали доклады наших министров иностранных дел.
Говорили об обеспечении обороноспособности, безопасности Союзного государства, Александр Григорьевич только что об этом упомянул. Утверждена программа согласованных действий на международной арене. Она позволит эффективнее координировать наши усилия, выступать с единых позиций по острым региональным и глобальным проблемам.
Александр Григорьевич уже рассказывал о важных принятых решениях. Они направлены на дальнейшее совершенствование деятельности Союзного государства. Утверждён Союзный бюджет на 2016 год. Несмотря на негативные макроэкономические тенденции, удалось сохранить его объём в прежнем виде и на прежнем уровне. Будет продолжена реализация более сорока межгосударственных экономических, социальных и гуманитарных программ.
Убеждён, что достигнутые сегодня в Минске договорённости послужат дальнейшему укреплению Союзного государства.
Благодарю вас за внимание.
Белоруссия. Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 25 февраля 2016 > № 1662877
Александр Лукашенко
Amnesty International: в Швейцарии плохо обращаются с иностранцами
Всемирно известная организация по правам человека в своем ежегодном отчете раскритиковала альпийскую страну по многим причинам. Одна из них – чрезмерное применение силы местной полицией.
В отчете Amnesty International за 2015/2016 год говорится, что в Швейцарии часто применяется сила при депортации нелегальных мигрантов. Особенно это касается выдворения просителей убежища в страны ЕС по Дублинской Конвенции. Кроме того, государство разрешает высылку беженцев в возрасте от 15 до 18 лет на период до одного года, пишет The Local.
«Жертвы торговли людьми и просто иностранцы, пострадавшие от насилия на родине, сталкиваются здесь с трудностями в получении защиты», - пишут аналитики.
Организация также выразила озабоченность предстоящим референдумом по вопросу высылки иностранцев из Швейцарии, если они совершили в ней преступление. Он пройдет уже 28 февраля нынешнего года, а инициирован был местной правой партией SVP, крупнейшей политической силой европейского государства. Кроме того, с прошлого года ведется кампания за признание законов Швейцарии стоящими выше международного права. Все эти идеи противоречат Европейской конвенции по правам человека.
«Швейцария скоро станет в один ряд с Беларусью как единственная страна, не подписавшая конвенцию по защите прав иностранных граждан», - так резко высказался директор представительства Amnesty International Манон Шик.
Объем экспорта украинской продукции в страны Средней Азии и Кавказа в январе текущего года упал на 60-80% из-за транзитного эмбарго, введенного Россией относительно украинских грузов в начале января текущего года.
Как отмечается в сообщении Министерства экономического развития и торговли, об этом сказала заместитель министра экономического развития и торговли - торговый представитель Украины Наталья Микольская в ходе заседания Генерального совета ВТО.
«Введенный запрет и ограничения в отношении товаров украинского происхождения, а также международного транзита - дискриминационные и политически мотивированные. Они ведут к уменьшению экспорта в страны Средней Азии и Кавказа. Падение экспорта украинской продукции в эти страны составляет 60-80% в январе 2016 года в сравнении с таким же периодом прошлого года», - цитирует Микольскую пресс-служба Минэкономразвития.
Торговый представитель Украины в своем выступлении обратила внимание российской стороны на несоответствие принятых Россией мер принципам и соглашениям ВТО. «Мы призвали восстановить недискриминационный подход (в отношениях - УНИАН) и предупредили, что будем продолжать системно поднимать вопросы, в том числе на ближайшем заседании Комитета по сельскому хозяйству и Совета по торговле товарами ВТО», - сказала Микольская.
Ранее претензии Украины в отношении российского транзитного эмбарго поддержали Канада, США, ЕС и Турция.
Как сообщал УНИАН, Россия ввела запрет на транзит украинских грузов с 4 января текущего года в рамках общей политики защиты российского рынка, принятой Кремлем в ответ на вступление в силу Соглашения о зоне свободной торговли между Украиной и ЕС. Соглашение о ЗСТ вступило в силу 1 января 2016 года. Запрет транзита был введен после полного эмбарго на экспорт продовольствия из Украины в Россию.
Проезд железнодорожного и автомобильного транспорта через украинско-российскую границу был полностью заблокирован. В этой связи Украине пришлось использовать обходные маршруты - через Беларусь и Среднюю Азию, а также организовывать специальные конвои для грузового транспорта, идущего по российской территории транзитом в Казахстан и другие страны Азии.
Кроме того, в феврале Украина и Россия обменялись запретами на транзит грузовиков по территории обеих стран, однако с 00:00 25 февраля транзит грузовиков по территории Украины и России был возобновлен.
На Добрушской бумажной фабрике начался монтаж оборудования для производства мелованного и немелованного картона
На строительстве завода по производству мелованных и немелованных видов картона в Добруше (Гомельская обл., Республика Беларусь) работает более 1 тыс. человек, сообщает пресс-служба концерна «Беллесбумпром».
Параллельно со строительными работами начался монтаж технологического оборудования. Чтобы доставить необходимое оборудование на площадку, понадобилось 493 большегрузных автомобиля и 247 железнодорожных контейнеров.
На базе филиала «Добрушская бумажная фабрика «Герой труда» ОАО «Управляющая компания холдинга «Белорусские обои» реализуется белорусско-китайский инвестиционный проект стоимостью $348,6 млн. Генеральный подрядчик — китайская компания «Корпорация Сюань Юань». Финансирование в размере 100% стоимости контракта осуществляется за счет средств кредита Государственного банка развития Китая.
Мощность производства составит 200 тыс. т картона в год. Реализацию проекта планируется осуществить в 2016-2017 гг.
«Опасность есть, угрозы нет»
Каково состояние вооруженных сил Белоруссии
Екатерина Згировская
Президент России Владимир Путин 25 февраля вновь посетит с рабочим визитом Белоруссию. Минск — пожалуй, основной партнер Москвы во всех сферах, в том числе и оборонной. Сегодня Белоруссия является своего рода буфером между Россией и поглощаемой НАТО Европой. В каком состоянии сегодня находятся вооруженные силы братской республики, разбиралась «Газета.Ru».
Военно-политический союз с Россией прописан в новой редакции военной доктрины Белоруссии. При этом Минск на сегодняшний день считает, что в отношении нее в настоящий момент угрозы военных действий нет. Глава минобороны Белоруссии Андрей Равков накануне заявил, что республика не планирует переходить на полностью контрактную армию и отказываться от призыва. По его словам, срочная служба позволяет быстро подготовить мобилизационный резерв, который можно использовать в военное время.
«В мире существует немного контрактных армий. Контрактная армия на современном этапе для Белоруссии преждевременна и некорректна. Чтобы понять, нужно на это переходить или нет, надо посмотреть на те государства, где началась война. Взять Украину: они сначала в течение нескольких лет позиционировали переход от армии по призыву к армии по контракту. Но как только что-то началось, они перешли на призыв, на срочную службу», — сказал в интервью телеканалу «Беларусь 1» Равков.
Как отмечал президент республики Александр Лукашенко, в стране в настоящее время совершенствуется система территориальной обороны, активно изучается опыт вооруженных сил Украины. Особое внимание силы спецопераций Белоруссии уделяют противодействию гибридным войнам, предупреждая военные конфликты на территории своей страны. При этом белорусские военные констатируют, что не только конфликт на Украине является опасностью, озабоченность вызывает размещение НАТО близ границ Белоруссии.
«Военная опасность существует всегда. В том числе размещение сил и средств НАТО вблизи границ с Белоруссией, наращивание череды мероприятий боевой оперативной подготовки вблизи наших границ, а также военный конфликт на Украине — все это является военной опасностью… Но чтобы перерасти в [военную] угрозу, должны быть какие-то конкретные действия предполагаемого или потенциального противника. Таких действий пока нет, говорить о том, что у нас сейчас есть угроза развязывания войны, мы не можем. Опасность есть всегда, но угрозы нет», — сообщил министр обороны.
Армия мирной страны
Армия Белоруссии после распада СССР формировалась в несколько этапов, датой ее создания считается день принятия постановления «О создании Вооруженных сил Республики Беларусь» 20 марта 1992 года. В советское время общая численность группировки войск на территории Белоруссии составляла более 280 тыс. военнослужащих и гражданского персонала.
Концентрация воинских частей и соединений в Белоруссии во времена СССР была самой высокой в Европе.
Один военный приходился на 43 человека гражданского населения, тогда как на Украине соотношение было один к 98, в Казахстане — один к 118, а в самой России — один военный на 634 гражданских.
В 1992–1996 годах были частично реформированы или вовсе прекратили свое существование более 250 воинских формирований в Белоруссии, в связи с тем что, в соответствии с итоговым актом Хельсинкского соглашения от 10 июля 1992 года, общая численность армии не должна была превышать 100 тыс. военнослужащих.
Белорусские ВС имеют два вида войск — сухопутные войска и военно-воздушные силы и войска противовоздушной обороны (ВВС и ПВО, куда входят ВВС, зенитные ракетные, радиотехнические и специальные войска и службы). Силы специальных операций (ССО) республики также подчиняются непосредственно генеральному штабу. Существуют специальные войска (службы), органы тыла. Любопытно, что для Белоруссии характерно ежегодное привлечение военнослужащих к гражданским занятиям: например, для уборки урожая.
Вооруженные силы к 2005 году состояли из 62 тыс. человек: 48 тыс. военнослужащих и 13 тыс. лиц гражданского персонала. В этих пределах численность белорусской армии находится и сейчас, по данным открытых источников, в резерве еще 350 тыс. человек. Официально белорусские военные точных цифр не называют.
«Какая численность вооруженных сил в мирное время, я не имею права сказать, — пояснил начальник управления информации главного управления идеологической работы минобороны Белоруссии Владимир Макаров. — Но есть классический показатель, он характерен и для XX века, и для века нынешнего — 10% от населения страны. Например, гитлеровская Германия нарушила эту закономерность и мобилизовала 13%, а под конец войны — и около 16% от населения страны. Численность Красной армии составляла в годы войны максимум 6,5–7,5% от численности населения Советского Союза. Иными словами, мы теоретически можем под ружье поставить и 900 тыс. человек, но, разумеется, столько не нужно», — добавил он.
По итогам реформ, по данным открытых источников, сейчас в составе ВС Белоруссии два оперативно-тактических командования (Западное и Северо-Западное), включающих три механизированные, две десантно-штурмовые, одну спецназа, две ракетные, пять артиллерийских, две зенитно-ракетные бригады сухопутных войск, три авиабазы, пять зенитно-ракетных и две радиотехнические бригады ВВС и ПВО.
Самым многочисленным и разносторонним по боевому составу видом вооруженных сил в Белоруссии являются сухопутные войска, обладающие большой огневой и ударной мощью, высокой маневренностью и самостоятельностью.
Проблема устаревания и отсутствие денег
Проблемой ВС Белоруссии является старение вооружений и военной техники и инфраструктуры, а также небольшой бюджет.
На вооружении армии республики стоит в основном советская техника, требующая все больше финансовых вложений в ремонт и модернизацию. Белорусские аналитики отмечают, что именно по причине роста затрат на ремонт в 2012 году из боевого состава выведены все фронтовые бомбардировщики Су-24 и истребители Су-27.
Как пояснил в беседе с «Газетой.Ru» эксперт по вооружениям Виктор Мураховский, при помощи России Белоруссия сегодня модернизирует истребители МиГ-29 и небольшое количество вертолетов. Своими силами республика ремонтирует зенитные ракетные системы С-125 «Печора», которые в «своей версии» также и продает за рубеж. Самостоятельно белорусы проводят и ремонт бронетанковой техники и АСУ. Белорусские ремонтные заводы производят необходимые комплектующие, но, когда дело доходит до более высокотехнологичных систем, самостоятельно справиться не получается. «Например, они модернизируют комплексы «Оса». А более технологичные комплексы типа «Бук» работают с Россией, аналогично и по системе С-300», — говорит Мураховский.
По словам заместителя директора Института СНГ Владимира Жарихина, белорусский оборонно-промышленный комплекс (ОПК) — важный элемент для российского военпрома. Работа в Белоруссии ведется по тем же стандартам, что и в России.
«Что касается белорусской военной промышленности, она небольшая, но достаточно современная и прогрессивная.
Те же самые тягачи, которые они делают, вполне удовлетворяют российские ракетные силы. На них базируются и российские системы ПВО С-300, С-400. Белорусский ОПК является важной частью российско-белорусского оборонного комплекса», — отметил Жарихин.
Напомним, что некоторое время назад Россия даже пыталась приобрести Минский завод колесных тягачей, поставляющий российскому ОПК шасси для оперативно-тактических ракетных комплексов «Искандер», реактивных систем залпового огня «Ураган», «Смерч», «Град», «Торнадо», а также зенитных ракетных систем С-300 и С-400 и комплексов ПВО «Бук» и «Тор». Белоруссия отказалась продавать предприятие, более того, республика рассчитывает к 2017 году создать свой собственный ракетный комплекс залпового огня дальностью более 200 км. Кроме того, в стране уже создана ракетная система залпового огня «Полонез», которая принята на вооружение и должна быть поставлена в войска до 1 июля 2016 года, ее даже хотят начать экспортировать.
Президент Белоруссии Александр Лукашенко регулярно подчеркивает необходимость развития отечественной военной продукции и улучшения ее качества. «Непонятно, например, почему мы закупаем те же бронежилеты в России, если научились их делать у себя?
Я задаю простой вопрос: зачем это нужно? У нас что, своей [техники] не хватает? Модернизируйте ее.
Возможно, качество нашего оборонного сектора экономики еще не дотягивает до мировых брендов, ну и стоимость чуть дороже зарубежной. Так, надо совместными усилиями довести отечественную продукцию до нужного качества. В том числе в ходе ее эксплуатации в войсках. Любое произведенное изделие в ВПК надо немедленно отдавать в армию и там его хорошенько протестировать», — заявлял в октябре 2015 года Лукашенко. При этом речи о тотальном импортозамещении в белорусской оборонке не идет.
В том числе и сотрудничество с Россией Минск также намерен поддерживать и совершенствовать. Государственный военно-промышленный комитет Белоруссии в качестве основных партнеров называет Россию, Китай и «многие другие страны».
«У нас есть договор и соглашение [с Россией] по военно-техническому сотрудничеству, оно жестко и строго выполняется, есть программа до 2020 года. Несмотря на принимаемые жесткие меры со стороны российского правительства в части ужесточения доступа к гособоронзаказу, мы имеем возможность работать с Россией», — отмечал глава ведомства Сергей Гурулев.
Дата «2020 год» в Белоруссии связана с большими планами по перевооружению армии. Так, после этого рубежа страна должна определиться с закупками российских ракетных комплексов С-400 «Триумф» и оперативно-тактических «Искандеров», а может быть, и уже более совершенной техники, если таковая появится. Согласно заявлению замминистра обороны по вооружению Игоря Латенкова, тогда же решится и вопрос с закупкой истребителей Су-30СМ на смену действующим и устаревающим МиГ-29.
«Возможности по уничтожению воздушных целей после приобретения Су-30 увеличатся, а боевые задачи за счет большего тактического радиуса можно будет выполнить с любого аэродрома страны», — сказал он в интервью газете «СБ. Беларусь сегодня».
В гораздо более обозримом будущем армия Белоруссии должна получить из Казани 12 вертолетов Ми-8МТВ-5, батарею систем ПВО «Тор-М2». Кроме того, уже в этом году в строй должны войти модернизированные танки Т-72Б с новой системой управления огнем, обновленные БТР и бронеавтомобили.
Весной 2015 года ВВС Белоруссии получили от России четверку новейших учебно-боевых самолетов Як-130, второй контракт (еще на четыре единицы) был заключен во время авиакосмического салона МАКС-2015 в августе. И Минск хочет еще. «В ближайшей перспективе планируется закупка еще восьми таких же самолетов. В результате будет создана полноценная эскадрилья Як-130 и организовано обучение летного состава», — заявлял «Белорусской военной газете» в конце августа командующий ВВС и войсками ПВО республики Олег Двигалев. По его словам, обсуждается также замена устаревших советских штурмовиков Су-25.
Больной вопрос
Самолеты — тема для Белоруссии очень актуальная. Недаром в последнее время регулярно всплывает вопрос размещения на территории республики российской авиабазы. Так, Минобороны РФ и главкомат ВВС два года назад объявляли о планах разместить в 2015 году в Белоруссии полк истребителей Су-27СМ3. Четкого понимания, где именно они должны были базироваться, так и не сложилось: в своих заявлениях российские военные упоминали то аэродром города Лида, то Бобруйск, то Барановичи. Отметим, что в рамках Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ), членами которой являются Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия и Таджикистан, обсуждается вопрос о создании коллективных авиационных сил организации. В августе 2015 года замгенсека ОДКБ Валерий Семериков сообщал, что предложение уже подготовлено и авиационные силы ОДКБ непосредственно будут обеспечивать переброску общих сил и средств в тот или иной регион коллективной безопасности.
Когда в 2015 году в СМИ активно стала муссироваться тема размещения российских летчиков в Белоруссии, глава республики поспешил опровергнуть эти планы, сославшись на то, что таких разговоров нет: «Господи, я ничего об этом не знаю! Человек, который должен принимать это решение, я, об этом ничего не знаю!» — возмутился Лукашенко.
Доцент кафедры международной безопасности факультета мировой политики МГУ Алексей Фененко пояснил «Газете.Ru», что предложение о размещении российской авиабазы в Белоруссии было сделано еще 20 лет назад самим президентом республики. «Это Лукашенко России предложил еще в 1996 году, когда шла первая волна расширения НАТО на восток, он предложил разместить тактическое ядерное оружие в Белоруссии и создать военно-воздушные базы. Но Россия тогда отказалась, объявила о возвращении ядерного оружия на Балтийский флот, и на этом все закончилось», — отметил он.
За 20 лет реалии изменились, сегодня у Александра Лукашенко настроения размещать на своей территории базу российских ВВС нет. Оно и понятно, страна пытается вести многополярные отношения, налаживает взаимодействие с Европой, а российские военные в Белоруссии могли бы вызвать озабоченность западной стороны.
Вместо авиабазы Лукашенко предлагает России вполне логичный вариант — предоставить Минску самолеты. «Два года назад я попросил президента России: «Дайте нам самолетов! 20 штук дайте самолетов». Чтобы мы обеспечили оборону и их [России] — у нас же сейчас совместная противовоздушная оборона России и Белоруссии», — говорил Лукашенко.
«Нет, не можем, не произвести и прочее», — был ответ. «Я пригласил руководителей нашего завода — у нас как раз и завод в Барановичах по ремонту, модернизации самолетов. Поставил задачу: в этом году десять самолетов ввести в строй, — пояснял президент на встрече с представителями оборонпрома осенью 2015 года. — В ноябре месяце дадут десятый самолет. Прекрасные самолеты, модернизированные, истребители, которые работали «воздух-воздух», сегодня работают и по земле».
Отдельно президент подчеркивал качества своих летчиков. «У нас прекрасные летчики, у нас хорошая школа летчиков военных, гражданских. И зачем мне создавать базу? Зачем мне сегодня завозить сюда самолеты и летчиков других государств? А свои что будут делать?» — отмечал белорусский президент. Белорусские летчики, участвующие в частых совместных с Россией учениях, регулярно повышают уровень своей подготовки. Мастерство свое они также демонстрируют, участвуя в конкурсе «Авиадартс», уже несколько лет проводящемся на полигонах в РФ, — экипажи из Белоруссии занимают на соревнованиях призовые места. К слову, конкурс военных летчиков — действительно показатель мастерства: источник «Газеты.Ru» в российском Минобороны сообщил, что все российские экипажи, участвовавшие в «Авиадартсе», сегодня прошли через операцию Воздушно-космических сил России в Сирии, куда отправляют только лучших.
«На мой взгляд, с военно-технической точки зрения это нормальный вариант, — отмечает военный эксперт Мураховский. — Мы можем пойти на такое и выдать им в аренду самолеты, как мы идем на такой вариант с Индией и атомными подводными лодками, я думаю, что ничто не мешает так же сработаться с Белоруссией по авиации».
Приемлемым такой вариант ВТС считает и эксперт Фененко. «Почему бы и нет? В зависимости от того, какие они хотят самолеты, почему бы и нет: стратегов, конечно, им передать не можем, а если это фронтовая авиация, то вполне. Тем более в рамках ОДКБ», — сказал он в беседе с «Газетой.Ru».
Речи о стратегических бомбардировщиках, безусловно, Белоруссия не ведет. Вполне логичной была бы передача Минску модернизированных истребителей Су-27. По словам Мураховского, это могли бы быть и более современные самолеты Су-30СМ.
С точки зрения замдиректора Института СНГ Владимира Жарихина, у России нет «большого избытка» Су-27: «Производство их шло в предыдущие годы преимущественно на экспорт, нельзя сказать, что у нас избыток этих самолетов, которые мы могли бы отдать, — самим нужно», — сказал он. При этом эксперт подчеркнул, что Россия предоставляет Белоруссии «всю мощь своих ракетных ядерных сил», гарантирующих, что никто «не сунется» в эту страну. «Беларусь, как военно-политический союзник России, находится под российским ядерным зонтиком, поэтому боеготовность ВС Белоруссии противостоять нападению можно рассматривать в чисто теоретическом плане», — добавил собеседник.
Как сообщила пресс-служба Кремля, президент России Владимир Путин 25 февраля посетит Белоруссию с рабочим визитом, повесткой которого предусмотрено принятие бюджета Союзного государства на 2016 год, утверждение Программы согласованных действий в области внешней политики на 2016–2017 годы и ряд других двусторонних вопросов.
Александр Новак принял участие в заседании Высшего Государственного Совета Союзного государства России и Белоруссии.
Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак принял участие в заседании Высшего Государственного Совета Союзного государства России и Белоруссии в составе делегации Президента Российской Федерации Владимира Путина.
Стороны подвели итоги торгово-экономического сотрудничества России и Белоруссии за прошлый год, обменялись мнениями о дальнейшем развитии российско-белорусских отношений, а также обсудили ряд других двусторонних вопросов, в том числе, в сфере энергетики.
В ходе встречи была отмечена необходимость наращивания глобального отраслевого взаимодействия, проведения более согласованной экономической политики, развития промышленной кооперации, замещения иностранных комплектующих, прежде всего в чувствительных отраслях, от которых напрямую зависит безопасности двух стран.
По итогам заседания принят пакет документов, в том числе, бюджет Союзного государства на 2016 год и программа согласованных действий в области внешней политики на 2016–2017 годы.
День защитника Отечества отметили за рубежом в представительствах Россотрудничества
Торжественные мероприятия по случаю Дня защитника Отечества состоялись в представительствах Россотрудничества за рубежом и российских центрах науки и культуры более чем в 50 странах мира. Среди них - Аргентина, Болгария, Белоруссия, Киргизия, Таджикистан, Абхазия и многие другие.
По словам руководителя Россотрудничества, День защитника Отечества – всенародный праздник, олицетворяющий героизм солдат и офицеров, стоящих на страже своей Отчизны. «Важно отметить, что в этот день мы вспоминаем наших соотечественников, которые с мужеством и несокрушимой силой духа бесстрашно решали самые сложные задачи в любой точке мира», - сказала Любовь Глебова.
Память о славных боевых подвигах почтили в разных странах по всему миру. Так, в Таджикистане прошел торжественный марш и показательные выступления воинских подразделений. В Белоруссии вспомнили своих соотечественников в рамках заседания исторического круга «Истоки». В Аргентине на базе российского центра науки и культуры в Буэнос-Айресе состоялся открытый урок, посвященный дням воинской славы России.
Памятные мероприятия посетило большое количество людей, среди которых были не только наши соотечественники, но и местное население. Люди из разных стран выражали солидарность героизму солдат и офицеров, подвиги которых стали настоящим примером доблести, истинного мужества, любви к своей земле.
23-24 ФЕВРАЛЯ В ЖЕНЕВЕ СТАТС-СЕКРЕТАРЬ – ЗАМЕСТИТЕЛЬ МИНИСТРА ТРАНСПОРТА РФ СЕРГЕЙ АРИСТОВ ПРИНЯЛ УЧАСТИЕ В РАБОТЕ 78-Й СЕССИИ КОМИТЕТА ПО ВНУТРЕННЕМУ ТРАНСПОРТУ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ КОМИССИИ ООН
Сергей Аристов в рамках политического сегмента сессии «Инновации для устойчивого внутреннего транспорта с уделением особого внимания информационно-коммуникационным технологиям» выступил с докладом о внедрении на железнодорожном транспорте РФ современных информационных систем.
Заместитель министра рассказал, что современные общемировые тенденции однозначно указывают на невозможность конкурентного развития транспорта без обеспечения информационных услуг для всех участников перевозочного процесса. Внедрение инновационных информационных технологий и электронного документооборота способствуют ускорению пропуска грузов через границы, оптимизации времени их обработки и облегчению процесса прохождения таможенных формальностей.
Именно поэтому на сети железных дорог России внедряются интеллектуальная система управления железнодорожным транспортом, движением, стартовал проект «Электронный документооборот первичных учетных документов». В 2015 году стартовал проект по перевозке экспортных грузов за пределы Таможенного союза только по электронным перевозочным документам во взаимодействии с ФТС России, ФНС России и другими заинтересованными ведомствами.
С. Аристов отметил проект по перевозке вагонов согласно Соглашению о международном железнодорожном грузовом сообщении (СМГС) по транзитному коридору между Калининградской областью и остальной частью территории РФ через Литву и Белоруссию по оформленным один раз электронным документам СМГС.
Также важным аспектом развития перевозок является создание удобных технологических решений для пассажиров. На российских железных дорогах планируется возможность продажи дополнительных услуг в момент покупки проездного документа. Кроме того, для повышения качества оказываемых услуг инициирована разработка мобильного приложения «Активный пассажир», ориентированного на установление обратной связи.
Выступая на пленарном заседании, С. Аристов высоко оценил работу Комитета по внутреннему транспорту. В качестве приоритетных направлений он обозначил работу в рамках Всемирного форума по согласованию правил для колесных транспортных средств, проект создания Единого железнодорожного транспортного права, Евроазиатских транспортных связей, совершенствование нормативной базы сотрудничества в области международных автомобильных перевозок. По мнению замминистра, особенно важно, что Комитет оперативно реагирует на возникающие вызовы, профессионально и эффективно решает стоящие перед ним вопросы. В качестве примера можно привести инициативу о проведении в июне этого года дискуссионного форума по безопасности на внутреннем транспорте.
Еще одним перспективным направлением является деятельность по упрощению пересечения границ, включая подготовку проекта новой Конвенции об облегчении условий пересечения государственных границ при международной железнодорожной перевозке пассажиров, багажа, товаробагажа и приложений к Конвенции о согласовании условий проведения контроля грузов на границах 1982 года.
На полях сессии Комитета С. Аристов провел встречу с директором отдела устойчивого транспорта ЕЭК ООН Е.Молнар, в ходе которой состоялся плодотворный обмен мнениями по основным направлениям работы Комитета по внутреннему транспорту в сфере железнодорожного, автомобильного и внутреннего водного транспорта.
Великая миссияК вопросу о роли русского языка в современном мире
Зязиков Мурат
К вопросу о роли русского языка в современном мире
История человечества демонстрирует возможность достаточно динамичного изменения лидерства того или иного языка как средства международного общения: в древнем мире – греческий, затем латынь в Европе и арабский в Азии, в XIX в. – французский. В ХХ веке, в условиях глобализации, уже несколько десятков лет в качестве универсального языка общения выступает английский. Однако времена меняются.
Роль русского языка в современных условиях становится все более значимой в связи с постоянными изменениями, происходящими в стране и мире. История развития нашей планеты объективно указывает, что такая великая, уникальная и самобытная страна, как Россия, была, есть и всегда будет оставаться могущественной державой, несмотря на неоднократные внешние вызовы. Русский язык издревле являлся и остается языком межнационального общения, посредством которого преодолевается языковой барьер между представителями разных этносов внутри одного многонационального государства, а взаимопроникновение национальных культур только способствует его укреплению и обогащению.
Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин в статье «Россия: национальный вопрос» отметил: «Русский народ является государствообразующим – по факту существования России. Великая миссия русских – объединять, скреплять цивилизацию. Скреплять в такой тип государства-цивилизации, где нет «нацменов», а принцип распознания «свой–чужой» определяется общей культурой и общими ценностями». Языком, культурой, «всемирной отзывчивостью», по определению Федора Достоевского, скреплять русских армян, русских азербайджанцев, русских немцев, русских татар. Убеждён, что как русский народ, так и русский язык являются государствообразующими. Русский язык сегодня стал родным языком для многих народов нашей Великой России.
В условиях глобализации уже несколько десятков лет в качестве универсального языка общения в мире выступает английский: литература и документация, научные форумы, политические и экономические переговоры различных форматов и, конечно, культовое достижение современности, – Интернет с его изначальной англоязычной лексикой.
История человечества демонстрирует возможность достаточно динамичного изменения лидерства того или иного языка как средства международного общения: в древнем мире – греческий, затем латынь в Европе и арабский в Азии, которые не сдавали свои лидирующие позиции до конца Позднего Средневековья, в XIX в. – французский, в ХХ в. – английский. Однако времена меняются. Еще 20–25 лет назад невозможно было представить, что на русском языке будут составляться путеводители, развешиваться вывески в магазинах и банках. Так происходит в большинстве стран Евросоюза, а также в туристических зонах целого ряда азиатских стран. Наряду с английским, немецким, японским языками делаются объявления по-русски в аэропортах многих стран мира. Весьма важным и показательным изменением в позиции мировых языков, несомненно, следует считать создание в мировой паутине русскоязычных сайтов. Сегодня это реальность.
Русский язык принадлежит сегодня к наиболее распространенным языкам мира. По числу говорящих на нем, он занимает пятое место в мире после китайского, хинди (вместе с близким ему урду), английского и испанского языков. По другим оценочным данным, русский язык по числу владеющих им (свыше 500 млн человек) занимает в мире третье место после китайского (свыше 1 млрд) и английского (750 млн). В той или иной мере русский язык изучают в вузах и школах более, чем в 140 странах мира.
Он является официальным или рабочим языком множества авторитетных международных организаций.
Великое будущее нашей страны, лидирующая роль России на международной арене в условиях новой конфигурации сил и многополярности мира, несомненно будет сопровождаться существенным ростом значения и звучания русского языка. В перспективе русский язык следует рассматривать как язык глобальной коммуникации. Достаточно вспомнить об огромной территории Земли с многомиллионным населением, которая была охвачена русским языком. Например, в эпоху СССР русский язык был основным и единственным языком межнационального общения советских людей, его изучали и на нем общались в странах Восточной Европы, а сегодня он остается по-прежнему единственным и основным языком межнационального общения на постсоветском пространстве.
Не сомневаюсь, что из опыта прошлого следует заимствовать мощные механизмы воспитания гражданского сознания и формирования межнациональных и межконфессиональных отношений народов нашей страны, отдавая дань уважения достоинству каждого народа.
Выступая на совместном заседании Совета по межнациональным отношениям и Совета по русскому языку от 19 мая 2015 года, Президент Российской Федерации В.В. Путин отметил: «Вопросы сохранения и развития русского, всех языков народов нашей страны имеют важнейшее значение для гармонизации межнациональных отношений, обеспечения гражданского единства, укрепления государственного суверенитета и целостности России.
Убежден, что базой переориентирования нашей многонациональной культуры и отношений между народами России в конструктивно-позитивное русло должна стать идея наднациональная, общенациональная, для раскрытия которой и нужна демонстрация всего национального многообразия.
В нашей стране проживают представители 193 национальностей, и они говорят на почти трёх сотнях языков и диалектов. Здесь отмечу, что письменность для многих языков была разработана лишь в советское время силами выдающихся русских учёных, лингвистов, филологов. С 1920 по 1940 год своя письменность появилась у 50 национальностей. До этого письменности у этих народов не было.
Напомню и о богатых традициях литературных переводов на русский книг, стихотворений, чьи авторы писали на своём родном языке. И благодаря переводу на русский их произведения становились известны всей стране.
Без всякого преувеличения можно сказать: подобной поддержки, настоящего сбережения национальных языков, как в нашей стране, никто никогда в мире не обеспечивал».
Известно, что великий русский мыслитель Н.Я. Данилевский считал, что классификационную основу для каждого культурно-исторического типа народа составляет именно язык, т. е. в основу своей теории он положил не географическое единство, не единство по крови, а культурное, языковое единство, определяющее культуру мысли нации. И если в бывших советских республиках значительная доля населения говорит и мыслит по-русски, то никакие распорядительные документы не в состоянии это обстоятельство одномоментно изменить.
Большинство здравых политиков стран СНГ признает историческую данность и, наравне с национальным, объективно выступает за равный статус русского языка. Пример такого здравого смысла и наиболее конструктивного решения показала, в частности, Белоруссия, где, наряду с белорусским, признан также в качестве второго государственного русский язык. Противными ко многому русскому, в том числе и языку, к сожалению, выступают определенные политические силы в некоторых странах бывшего СССР, но, подчеркну, не народы этих стран…
Как правило, попытки переписать свою историю, «забыть» наследие предыдущих поколений идут рука об руку с политиканством по поводу статуса русского языка. Максимум, это недальновидно: восстанавливать против себя русскоязычную часть населения и саму Россию и забыть свою историю. Как показывает объективный исторический и геополитический опыт развития – именно Россия, а не Запад является реальным стратегическим партнером для подавляющего большинства бывших республик СССР. Причем Россия, в отличие от многих других стран, всю свою историю не выкачивала ресурсы, а наоборот вкладывала в эти территории, развивая социальную, экономическую и культурную составляющие, - и никому нельзя об этом забывать.
Как только народы забывают свою историю, они попадают на задворки мировой политики! Или оказываются под внешним управлением, т.е. теряют суверенитет, - чему здравомыслящий мир сегодня является свидетелем.
У нынешнего руководства Российской Федерации есть совершенно четкое понимание, что не бывает единства, построенного на разделении, как и не бывает единства, построенного на недоверии и противостоянии. В подтверждение приведу слова общенационального лидера В.В. Путина, который, говоря о межнациональных отношениях, прямо заявил, что «Россия стала великим государством только благодаря межнациональному согласию, и может оставаться великим государством, если народ и каждый, даже небольшой этнос, будет чувствовать себя в России как в собственном доме».
Особо следует напомнить о той огромной роли, которую в деле единения и взаимообогащения народов России издавна выполняла классическая русская литература, неразделимая с тем «великим и могучим, правдивым и свободным» русским языком, на котором созданы произведения А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, И.С. Тургенева, И.Н. Гончарова, Н.А. Некрасова, М.А. Шолохова, С.А. Есенина, В.В. Маяковского, М.А. Булгакова и многих других писателей и поэтов.
Символично, что в нашей стране празднуется День русского языка на государственном уровне в день рождения А.С. Пушкина.
Указом Президента Российской Федерации от 9 июня 2014 года № 409 образован Совет при Президенте Российской Федерации по русскому языку. Есть Совет по русскому языку и при Правительстве Российской Федерации с его комиссиями (Русский язык в странах СНГ и ближнего зарубежья; Русский язык как мировой; Русский язык в дальнем зарубежье и др). Есть Международная ассоциация преподавателей русского языка и литературы (МАПРЯЛ) и многие другие профильные институты с отличным научным потенциалом. Такой тонкий вопрос должны, конечно, решать не столько чиновники-политики, сколько ученые-гуманитарии, поэты и писатели, учителя и русисты.
Практически во всех регионах России было проведено много круглых столов, научно-практических конференций, мероприятий, посвященных русскому языку, российской государственности. Проведены масштабные юбилейные торжества, посвященные памяти святого равноапостольного великого князя Владимира – Крестителя России. В мероприятиях принял участие Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, полномочный представитель Президента Российской Федерации в Центральном федеральном округе А.Д. Беглов.
В 2015 году в регионах Центрального федерального округа – Москве, Белгородской, Брянской, Владимирской, Тульской, Орловской, Смоленской, Липецкой, Костромской, Воронежской, Курской и других областях – на высоком организационном уровне прошли международные научно-практические конференции, посвященные великому русскому языку как языку межнационального общения, в которых принимали участие ученые из многих стран мира. Большую поддержку в рамках проведения данных мероприятий оказали региональные руководители. Предлагается расширить круг приглашаемых в пользу победителей конкурса «Учитель года», лауреатов литературных премий, народных и заслуженных писателей, общественных деятелей.
М.В. Ломоносов, заложивший краеугольный камень отечественной лингвистики, находил в нашем русском языке «великолепие испанского, живость французского, крепость немецкого, нежность итальянского, сверх того богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка».
Именно наследники М.В. Ломоносова, Н.М. Карамзина и Г.Р. Державина должны стоять в первых рядах просветителей и подвижников на ниве русского языка, их востребованность как никогда ранее необходима. Назрела насущная потребность привлечения общественных писательских организаций в процесс решения языковых проблем в стране.
Огромную работу по сохранению чистоты и величия русского языка, его популяризации, укреплению духовного единства народов нашей страны проводит Изборский клуб во главе с известным писателем и общественным деятелем, настоящим державником А.А. Прохановым.
Совершенно очевидно, что язык, и русский язык, в частности, – это не просто передача информации, это уникальный культурный, цивилизационный феномен, который объединяет и консолидирует народы.
Большую роль в сохранении нашей истории, культуры, духовности и прежде всего русского языка играет ежегодный Конгресс соотечественников. Так, 5–6 ноября 2015 года в Москве прошел Пятый Всемирный конгресс соотечественников, в котором приняли участие около 400 представителей российской диаспоры из 97 стран мира. Среди задач Конгресса были заявлены определение дальнейших путей и направлений совершенствования деятельности зарубежного Русского мира; анализ эффективности защиты прав и законных интересов соотечественников; повышение роли и влияния российских общин в странах проживания; сохранение и укрепление позиций русского языка и российской культуры; внесение вклада в развитие связей землячеств с исторической Родиной.
Так, 18 ноября 2015 года состоялось событие, которое со временем станет знаковым. Прошло первое заседание «Московского кавказского клуба», которое провел полномочный представитель Президента России в Северо-Кавказском федеральном округе С.А. Меликов. В мероприятии, столь актуальном на сегодняшний день, способствующем консолидации общества и формированию у молодежи чувства общенациональной гордости, приняли участие члены Совета Федерации, депутаты Государственной Думы от субъектов Северо-Кавказского федерального округа, руководители постоянных представительств Северо-Кавказского федерального округа в городе Москве, религиозные деятели, представители Центрального федерального округа, федеральные и региональные эксперты и общественные активисты.
«Московский кавказский клуб» отметил особую роль русского языка в деле единения и межнационального согласия в регионе.
Изучение русского языка в школах разного уровня – это, конечно, компетенция Министерства образования и науки Российской Федерации. Но когда результаты ЕГЭ по русскому языку в национальных республиках выше, чем в средней полосе России, то это означает только две вещи:
– или надо изучать уникальный педагогический опыт в этих регионах и внедрять по всей стране;
– или повысить ответственность чиновников и педагогов о соответствии уровня оценки качеству знаний выпускников.
Думается, современный уровень грамотности, культуры русской речи не может удовлетворять по многим позициям. Например, когда публичные люди, политики или ведущие телепрограмм допускают употребление сленга в эфире, нецензурных выражений – это, конечно, недопустимо. Но кощунственно, когда нас пытаются заставить воспринимать это как норму!
Сегодня нашей стране нужна наступательная, системная «языковая» политика. Разделяю обеспокоенность ректора МГУ им. М.В. Ломоносова В.А. Садовничего по поводу возможной утраты в ближайшие годы позиций русского языка как средства международного общения. Считаю, что главное для распространения языка – это те практические условия, которые требуют его использования: экономические, торговые, финансовые и другие практические связи, которые он обслуживает, передача научной, технологической, социальной и гуманитарной информации на русском языке. Это объективные условия функционирования, без которых язык будет вытеснен, несмотря на всевозможные усилия. Уверен, что в языковой политике не может быть мелочей, поэтому необходимо:
– открывать в большинстве стран мира русский ТВ-канал, подобный русскому каналу на китайском, английском языках;
– внедрить опыт ряда стран мира в ограничении по вещанию инонациональных теле- и радиопрограмм, если процент иностранных передач, игровых программ, фильмов превышает установленный предел.
- на родине русского языка политиков, дикторов, ведущих, диджеев, корреспондентов (всех, кто формирует массовое сознание посредством СМИ) обязать говорить и писать по-русски без ошибок;
– в учебных заведениях – и в средних, и в высших – недостаточно часов отведено на русский язык и литературу. Ввести в образовательные стандарты и учебные планы этих учебных заведений максимально большее количество часов по русскому языку;
-собственно национальные образовательные теле- и радиопрограммы практически отсутствуют, необходимо их создавать;
– контролировать рекламу рекламодателей с целью недопущения искажения норм государственного языка;
– необходимо устранение барьеров на экзаменах для абитуриентов из других стран по русскому языку (невозможно требовать от человека, обучающегося в школе на украинском или литовском языке, такого же знания русского языка, как от выпускника школы с преподаванием на русском языке);
– целесообразно ввести бесплатное обучение для иностранцев, обучающихся в России на русском языке;
– открывать филиалы российских вузов за рубежом и обучать там исключительно на русском языке – если не бесплатно, то недорого;
– использовать торгово-экономические рычаги для международного укрепления русского языка;
– в странах дальнего зарубежья, где наличествуют многочисленные русскоговорящие диаспоры, использовать израильский (русско-ивритский) опыт билингвизма;
- провести на разных уровнях в нескольких срезах опросы по предложениям в сфере расширения влияния русского языка и литературы;
- развивать новое направление по распространению русского языка в арабском мире с использованием российских имамов. Учитывать мнение таких религиозных деятелей, как, например, директор Уфимского медресе: имам постоянно находится в состоянии межкультурной коммуникации – он должен не только читать и понимать мусульманские тексты, но также уметь адекватно доносить их содержание до конкретного человека и в целом до всего общества. Сделать это без учета контекстов, обусловленных социокультурным окружением российского мусульманина, невозможно.
Убежден, что существует еще множество различных механизмов, каналов, способов, методов, технологий, которые не используются в продвижении русского языка как внутри страны, так и на пространстве дальнего и ближнего зарубежья.
Для установления норм русского языка существуют профильные институты. А вот лицензирующие органы государства должны фиксировать факты безграмотности в СМИ, нарушения выработанных правил, следить за соблюдением языковых норм.
Дальнейшее языковое строительство в Российской Федерации, его перспектива – это стратегически важная государственная проблема, которую необходимо решать в двух плоскостях – горизонтальной и вертикальной. Горизонтальная плоскость призвана обеспечивать продвижение (если хотите, экспансию) русского языка в общемировое пространство. На этом уровне возможно снисходительное отношение к степени владения языком, даже к грамматическим и синтаксическим ошибкам. Это уровень обеспечения международной коммуникации на русском языке между людьми, интересующимися культурой, экономикой, политикой России. Именно здесь необходимы программы, поощряющие изучение русского языка за рубежом (гранты, конкурсы, стажировки, конференции и т. д.).
Принципиально иным должен стать уровень вертикальный. Это жестко выстроенная иерархия изучения языка, владения языком внутри страны, условно начиная с детского сада. Здесь должны быть выработаны строгие критерии и требования, которые будут препятствовать воспроизведению ошибок. Например, вопрос о профпригодности или квалификации в СМИ, науке, органах госвласти и т. д.
Существует также проблема воздействия интенсивности и направленности миграционных потоков на язык и культуру и в общенациональном плане, и в плане культуры подрастающего поколения. Это чрезвычайно важная проблема, не только в нашей стране, но и в странах, которые испытывают на себе все последствия миграционных волн. Проблема настолько остра и многогранна, что требует специальных исследований, государственного регулирования и международных соглашений.
Несомненно, правы ученые-культурологи, занимающиеся социокультурной прогностикой: необходимо выработать механизмы развития и критерии мультикультуральности и адекватности как подрастающего поколения, так и отдельной личности в условиях полиэтнического и многонационального общества; регулировать процессы развития инкультурации и аккультурации, которые в настоящее время не должны быть хаотичны, их необходимо направлять и регулировать; разработать технологии мягких социальных взаимодействий, – поэтому мы давно говорим, что «политика (не только миграционная!) должна быть культурной».
Вместе с тем культура невозможна без языка как семиотической (знаковой) системы, кроме того, язык – важнейший коммуникатор. От правильного и грамотного использования языка при коммуникации, от культуры речи и ее контекста во многом зависит понимание сказанного, но также и смысл, содержание и окрас самой коммуникации, а, следовательно, и отношений между коммуникаторами, которые зачастую представляют разные национальности. Иными словами, язык – средство коммуникации и формирования межнациональных отношений и культуры, а незнание или неумение им воспользоваться отрицательно сказывается на формировании межнациональных (и не только!) отношений. Так, мигранты, прибывшие в Россию из стран СНГ и дальнего зарубежья, должны освоить фундамент (в том числе и посредством русского языка) национального культурного наследия того народа (его геополитические, этнорелигиозные и другие особенности ментальности), в государство которого они мигрируют.
Необходимо отметить, что наличие культурных констант говорит о существовании определенных культурных закономерностей, характерных для развития в целом мировой культуры, а их преломление в национальном самосознании – о содержательной спецификации константных символов, идей, предметов материальной культуры. Их освоение явится базовой культурной компетенцией личности, создаст позитивный имидж России, который мигранты будут транслировать не только «своему» обществу за рубежом, но и своим детям, которые продолжат эту своеобразную трансляцию.
Президент Российской Федерации В.В. Путин, выступая на итоговой пленарной сессии XII заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай» от 22 октября 2015 года, особо отметил самобытность русской культуры: «Вы знаете, если посмотреть на рассуждения наших мыслителей, философов, представителей классической русской литературы, то они видят причины разногласий между Россией и Западом в целом, в широком смысле этого слова в разнице мировоззрений. И отчасти они правы. В основе российского мировоззрения лежит представление о добре и зле, о высших силах, божественное начало. В основе западного мышления – я не хочу, чтобы это прозвучало как-то неловко, но всё-таки в основе лежит интерес, прагматичность, прагматика. И в этой связи нужно очень точно и единообразно использовать термины».
Необходимо отметить, что важное значение в плане укрепления позиций русского языка имеет ежегодно проводимая в Москве накануне празднования Дня народного единства Ассамблея Русского мира, организованная фондом «Русский мир», в которой принимают участие государственные деятели Российской Федерации, руководители министерств и ведомств, дипломатических представительств, общественных организаций, объединений соотечественников, авторитетные отечественные и иностранные ученые, российские и зарубежные преподаватели русского языка, известные литераторы, публицисты, издатели, деятели культуры и искусства, представители религиозных конфессий, молодежных организаций, средств массовой информации.
Слова благодарности следует обратить к руководителю фонда «Русский мир», известному ученому, общественному деятелю, публицисту Вячеславу Никонову за огромную работу по поддержке и сохранению русского языка, распространению духовного и культурного наследия нашего многонационального, многоконфессионального государства, чуткое отношение к работе с соотечественниками, живущими за рубежом.
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл заявил о том, что сегодня как никогда важно сберечь единый духовный и культурный мир восточных славян — Русский мир. «Что касается русского языка, – добавил предстоятель Русской Православной Церкви, – скажу лишь, что он является языком нашего общения. И если будет ослаблена роль русского языка, то между украинцами, русскими, белорусами, как и многими другими народами, осложнится общение, потому что язык – естественное средство поддержания взаимоотношений людей, принадлежащих к одной культурной и духовной общности...»
Глава Совета муфтиев России шейх Равиль Гайнутдин призвал народы, населяющие нашу страну, сохранять и обогащать русский язык. Бесценный для диалога культур и религий русский язык соединяет нас в единое целое, открывает богатство и мудрость, завещанные нам предшественниками», – заявил муфтий, выступая на ассамблее фонда «Русский мир». По его словам, русский язык – это язык «дружбы и взаимопонимания». «Развивая его, привнося то, что создано на наших родных языках народов России, мы обогащаем и русский язык, и свою культуру», – подчеркнул муфтий.
Концепция «Русская школа за рубежом», утвержденная в ноябре 2015 года Президентом России В.В. Путиным, подчеркивает: «Поддержка и продвижение за рубежом общего образования на русском языке является важным фактором гуманитарного и политического влияния Российской Федерации в мировом сообществе, служит укреплению позиций русского языка и распространению российской культуры в мире». В Концепции предусмотрена методическая поддержка русских школ за рубежом, направленная на организацию и осуществление образовательной деятельности в этих школах в соответствии с федеральными государственными образовательными стандартами. Также в Концепции сказано о поддержке русских школ за рубежом, которая предусматривает систематическое и целенаправленное взаимодействие с официальными структурами зарубежных стран, координационными советами соотечественников, образовательными организациями, осуществляющими преподавание на русском языке в иностранных государствах, а также сотрудничество с российскими обществами дружбы, городами-побратимами, национальными ассоциациями иностранных выпускников российских (советских) высших учебных заведений.
По различным оценкам, наших соотечественников в мире насчитывается более 30 млн. человек. Это наше огромное богатство и гордость. Они носители нашей культуры и русского языка за рубежом. Отрадно, что многие наши соотечественники возвращаются в Россию, осознавая свое единство с родиной и российским социумом.
В контексте вышеуказанного на одно из первых мест в Послании Федеральному Собранию Российской Федерации от 4 декабря 2014 года можно поставить слова Президента Российской Федерации В.В. Путина: «Наряду с этнической близостью, языком и общими элементами материальной культуры, общей, хотя и не очерченной тогда устойчивыми границами территорией, нарождающейся совместной хозяйственной деятельностью и властью князя, христианство явилось мощной духовной объединяющей силой, которая позволила включить в формирование единой русской нации и образование общей государственности самые разные по крови племена и племенные союзы всего обширного восточнославянского мира.
И именно на этой духовной почве наши предки впервые и навсегда осознали себя единым народом».
Президент Российской Федерации В.В. Путин, говоря о русском языке, подчёркивал: «Мы знаем всеохватывающую, объединяющую роль культуры, истории, русского языка для нашего многонационального народа и с учетом этого должны выстраивать государственную политику, в том числе в сфере образования.
Нам нужны школы, которые не просто учат, что чрезвычайно важно, это самое главное, но и школы, которые воспитывают личность. Граждан страны, впитавших ее ценности, историю и традиции. Людей с широким кругозором, обладающих высокой внутренней культурой, способных творчески и самостоятельно мыслить».
Следует отметить, что начало нового века характеризуется вниманием со стороны различных государственных органов к вопросам сохранения наследия отечественной культуры и русского языка. Так, в качестве примера можно назвать такую структуру, как Госсовет РФ, который на заседании своих президиумов (в том числе и расширенных) рассматривал такие вопросы, как приоритеты развития российской культуры, взаимодействие органов государственной власти и общественных институтов по сохранению объектов историко-культурного наследия, о государственной поддержке традиционной народной культуры в Российской Федерации, о повышении роли культурно-исторического наследия, сохранения единства многонациональной самобытности России.
Знаковыми являются слова В.В. Путина: «Вопросы сохранения и развития русского, всех языков народов нашей страны имеют важнейшее значение для гармонизации межнациональных отношений, обеспечения гражданского единства, укрепления государственного суверенитета и целостности России.
Добавлю, что Конституция России прямо гарантирует право всех народов на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и развития. В том числе республики вправе устанавливать свои государственные языки и использовать их в работе органов государственной власти и местного самоуправления наряду с государственным языком России. В качестве примера – Крым, где действуют три равноправных языка: русский, украинский, крымско-татарский.
Русский язык, по сути, вместе с культурой сформировал Россию как единую и многонациональную цивилизацию, на протяжении веков обеспечивал связь поколений, преемственность и взаимообогащение этнических культур».
Современное состояние международного сообщества, в период острой борьбы с терроризмом, однозначно указывает на главную и лидирующую роль России в деле сохранения мира на Земле. В новом устанавливаемом миропорядке Россия выступает многонациональной цивилизационной моделью, в которой русский язык играет одну из первостепенных ролей, но и выполняет ряд фундаментальных и цементирующих функций.
Более того, убежден, что эту роль русского языка следует считать стратегической, - настолько важен русский язык, его сохранение, изучение и распространение не только в масштабах России, но и за ее пределами.
Встреча Дмитрия Медведева с Премьер-министром Белоруссии Андреем Кобяковым.
В преддверии заседания Высшего Государственного Совета Союзного государства обсуждались вопросы, касающиеся торгово-экономического сотрудничества России и Белоруссии, а также взаимодействия в сфере энергетики.
Стенограмма начала встречи:
Д.Медведев: Андрей Владимирович! Коллеги! Мы договорились с Премьер-министром Республики Беларусь о том, что непосредственно перед Высшим Государственным Советом встретимся и обсудим текущую ситуацию. Прежде всего, конечно, в экономике, для того чтобы принять верные решения завтра на Высшем Государственном Совете, а также для того чтобы наметить контуры развития событий в наших двусторонних контактах на будущее, ближайшее будущее, с учётом того что в настоящий момент в экономике и Российской Федерации, и Республики Беларусь накопилось довольно много негативных событий. Тренды сложные и нам, как никогда, необходимо координировать совместную экономическую политику. Мы это и так делаем, но в нынешней ситуации это очень важно, для того чтобы максимально смягчить последствия для граждан наших стран и нашего Союзного государства, чтобы все накопившиеся негативные экономические факторы в наименьшей степени влияли на жизнь и социальное состояние наших граждан.
Я думаю, что об этом завтра скажут и президенты, и другие участники Высшего Государственного Совета. И, конечно, нужно координировать нашу совместную работу, с учётом того что мы живём не только в пространстве двусторонних связей, у нас теперь работает Евразийский экономический союз. Целый ряд решений мы отдали на откуп этому объединению. У нас есть наднациональные органы. Нам необходимо принимать все наши решения с учётом того, что существует такое объединение.
Предлагаю вкратце обсудить текущую ситуацию, и по наиболее чувствительным вопросам пройтись. Они касаются финансового сотрудничества, сотрудничества в сфере энергетики и некоторых других вопросов. Пожалуйста, Андрей Владимирович.
А.Кобяков: Спасибо, Дмитрий Анатольевич, за возможность сегодняшней встречи. Мы действительно занимаемся подготовкой завтрашнего Высшего Госсовета. Там будет рассмотрен ряд очень важных вопросов для жизни нашего Союзного государства. Я хочу отметить, что, несмотря на то, что наши две страны являются учредителями Евразийского экономического союза, Союзное государство всегда было тем форматом, в рамках которого отрабатывались наиболее сложные, наиболее востребованные экономиками наших стран и наших партнёров вопросы. И уверен в том, что те развязки, которые мы сейчас ищем, находим в двусторонних отношениях, могут быть использованы нашими партнёрами тоже для развития торгово-экономического сотрудничества в рамках всего Евразийского экономического союза.
Результаты прошлого года нас не могут удовлетворять с точки зрения объёмов взаимной торговли, выраженных в иностранной валюте. Тем не менее экономические связи не разрушены, они развиваются, находятся новые возможности для экономического роста, и мы здесь для того, чтобы эти возможности поддержать. План мероприятий правительств Республики Беларусь и Российской Федерации по созданию дополнительных условий для развития торгово-экономического сотрудничества, который мы год назад подписали, сработал. Может быть, хотелось большего. Но он сработал так, как должен был сработать в тех условиях, которые тогда сложились. Наша задача сегодня, и я надеюсь, что Дмитрий Анатольевич это тоже поддерживает, посмотреть, где мы можем ещё добавить, с тем чтобы наши народы, наши страны имели от этого хороший экономический эффект.
Белоруссия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 24 февраля 2016 > № 1666308
Андрей Кобяков
Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter