Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

ЧЕМ ЗАКОНЧИТСЯ КИТАЙСКО-АМЕРИКАНСКИЙ АНТАГОНИЗМ?

ЧЕЗ ФРИМАН

Старший научный советник Института мировой и публичной политики имени Уотсона в Университете Брауна, в прошлом – высокопоставленный дипломат и сотрудник Пентагона, переводчик.

Приверженность Китая авторитарной политической культуре отражает тот факт, что результаты работы системы вполне удовлетворяют материальные потребности китайского народа и возрождают чувство гордости за свою нацию. Это доказывает – или не доказывает – ошибочность теорий о неизбежной политической либерализации обществ среднего класса.

53 года назад, будучи молодым сотрудником дипслужбы, я участвовал в работе над тем, чтобы Тайбэй, а не Пекин продолжал представлять Китай в Совете Безопасности ООН и на международной арене. С тех пор я наблюдаю, как развивались отношения между Китаем и США – от взаимного остракизма, основанного на не соответствующих реальности стереотипах, до различной степени сотрудничества и взаимопонимания и обратно. Сейчас соперничество с Китаем стартовало по всем направлениям, и неизвестно куда оно нас приведёт.

Прежде чем мы зайдём слишком далеко, стоит задуматься о нескольких ключевых вопросах, которые ранее почему-то не фигурировали в политических дискуссиях, а именно:

Каковы ставки Китая и США?

Какие нынешние тактические и будущие стратегические возможности каждая из сторон задействует в уже начавшейся борьбе?

Каковы возможные последствия длительного соперничества для каждой из сторон?

Чем обернётся эта борьба?

Итак, примем прошлое как данность и постараемся сосредоточиться на будущем.

По мнению китайской политической элиты, на кону стоят пять основных вещей:

окончательный отказ от попыток разделить Китай европейским и японским империализмом, военной диктатуры, гражданской войны в Китае, от американского вмешательства по образцу холодной войны с целью отделить Тайвань от остальной части страны;

статус и «лицо» (самооценка, подпитываемая почтительным отношением других), которые компенсируют прошлые оскорбления национального достоинства;

прочная защита от операций по смене режима и иностранной военной интервенции, которые могут угрожать правлению Компартии Китая, возвращению страны к силе и благосостоянию или консолидации границ КНР;

беспрепятственный возврат Китая к высокому экономическому и технологическому статусу, которым он обладал до вмешательства европейского империализма;

роль в региональных (Индо-Тихоокеанский регион) и мировых делах, соответствующая размеру Китая и его растущим возможностям.

Американская политическая элита тоже имеет на кону пять моментов[1]:

сохранение Соединёнными Штатами глобального и регионального политического, военного, экономического, технологического и финансового первенства;

репутация США как надёжного военного защитника небольших государств в Индо-Тихоокеанском и других регионах;

американское превосходство в мировом порядке, основанном на нормах либеральной демократии, которые продвигались европейским Просвещением и американской революцией;

экономическая безопасность посредством уменьшения зависимости от поставок, не контролируемых США и их союзниками;

реиндустриализация, повышение уровня занятости с высокими зарплатами и восстановление социально-экономического спокойствия внутри страны.

Китайская Народная Республика была создана 72 года назад. На протяжении почти трети её существования Соединённые Штаты активно пытались свергнуть её коммунистическое правительство. Сегодня это вновь стало надеждой, если не целью, американской политики.

Китай и США никогда не были друг другу под стать, не считая самоуверенность, нежелание признавать ошибки и стремление объявлять другого козлом отпущения. Но сейчас баланс между двумя странами быстро смещается и не в пользу Америки. Мир ожидает, что Китай восстановит свои позиции трети или двух пятых глобальной экономики. На долю китайской экономики уже приходится около трети мирового производства, и по всем показателям, кроме номинального валютного курса, это больше, чем в США. Торговые и технологические войны Трампа убедили китайцев в том, что нужно снижать зависимость от импорта технологий, развивать собственные автономные возможности и становиться полностью конкурентоспособными в сравнении с Америкой.

Сегодня Китай имеет больше международных связей, чем США. Это крупнейший торговый партнёр большинства экономик мира, включая Евросоюз. Его лидерство в глобальной торговле и инвестиционных потоках нарастает. 700 000 китайских студентов сегодня получают высшее образование за рубежом – по сравнению с 60 000 американцев. Американские университеты по-прежнему привлекают более 1 млн иностранных студентов ежегодно, но почти полмиллиона иностранных студентов сегодня предпочитают учиться в Китае. Роль Китая в глобальных научных и технологических инновациях возрастает, в то время как США теряют позиции. На долю Китая приходится четверть сотрудников в точных науках. Китайцы с большим отрывом лидируют по количеству заявок на патенты.

Лишь 4 процента американских школ предоставляют возможность учить китайский язык, а в Китае во всех школах учат английский – язык глобального общения – с 3-го класса (и качество обучения постоянно растёт). Из-за закрытия в Штатах на почве ксенофобии Институтов Конфуция, спонсируемых китайскими властями, возможности изучать китайский язык только уменьшатся. Кроме того, из-за неблагоприятной атмосферы в американских кампусах китайские и другие иностранные студенты реже подают заявки на обучение в США, особенно в сфере естественных наук и инженерии.

Вызовы, обусловленные подъёмом Китая, в первую очередь являются экономическими, а не военными, тем не менее уровня враждебности в отношениях США и Китая, подобного нынешнему, мы не наблюдали с первого десятилетия холодной войны. Тогда войска США, призванные сдерживать КНР и поддерживать режим на Тайване, явно были более современными и мощными, чем Народно-освободительная армия Китая (НОАК). Китайские войска выстраивали, чтобы противостоять американской атаке, но понимали, что победить США невозможно. Американская политика сдерживания во времена холодной войны помешала Китаю эффективно подтвердить давние претензии на острова в прилегающих морях, зато другие страны получили возможность их занять.

Сегодня вооружённые силы Китая в состоянии защитить свою страну от любой иностранной атаки. Они даже способны захватить Тайвань, несмотря на противодействие США, – хотя и ценой огромных потерь для себя, Тайваня и США.

Пекин сегодня считает, что запугивание – единственный способ вернуть Тайбэй за стол переговоров, и это не может не вызывать беспокойства. К счастью, Китай по-прежнему стремится к урегулированию тайваньского вопроса, а не к военному захвату и последующему усмирению острова. Войска США, дислоцированные у берегов КНР, призваны сдерживать попытки подобного захвата. Но в то же время их присутствие усиливает нежелание Тайваня вести переговоры об отношениях с материковым Китаем, которые должны соответствовать минимальным требованиям китайского национализма и таким образом гарантировать мир.

Опасность в том, что если исчезнет путь к ненасильственному урегулированию тайваньского вопроса, Пекин может прийти к выводу, что у него не осталось альтернатив, кроме применения силы. Тогда он посчитает: чтобы удерживать американцев на расстоянии, нужно представлять для США равную угрозу. Эта стратегическая логика в годы холодной войны заставила Советский Союз отправить ракеты на Кубу в ответ на размещение американских ракет в Турции. Нельзя исключать возможность, что китайско-американские отношения могут повторить Карибский кризис 1962 года.

Америка долгое время представляла угрозу для Китая. Учитывая нынешнее развитие событий, в будущем ситуация может повернуться на 180 градусов.

Пока цель стратегии КНР – повысить издержки США в проецировании силы в Тихоокеанском регионе, но не угрожать Вашингтону напрямую.

Президент Байден признаёт: чтобы эффективно взаимодействовать со всё более мощным Китаем, нужно усиливать собственные позиции и привлечь помощь других стран. Поэтому он отложил решение о политико-экономическом и военном курсе в отношении Китая, пока его администрация не протестирует готовность Конгресс бороться с американскими слабостями и не проведёт консультации с союзниками, партнёрами и друзьями. Но если в Вашингтоне послушают тех, кого хотят привлечь к противодействию Пекину, то неожиданно обнаружат, что немногие разделяют враждебность в отношении Китая, которая стала привычной для американцев. Президент Байден может оказаться перед сложным политическим выбором: смягчить враждебность в отношении Китая, чтобы привлечь поддержку третьих стран, или сохранить приверженность конфронтационному подходу, что заставит дистанцироваться большинство европейских и азиатских союзников.

Реальность такова: европейцы не чувствуют военной угрозы со стороны Китая, в Юго-Восточной и Южной Азии считают тайваньский вопрос борьбой между китайцами и стараются держаться в стороне. В отличие от тайваньцев, они боятся именно запугивания, а не захвата Китаем. Даже такие страны, как Япония, у которой есть прямая стратегическая заинтересованность в статусе Тайваня, не хотят рисковать и втягиваться в конфликт.

Тайваньский вопрос – это наследие гражданской войны в Китае и американской политики сдерживания времен холодной войны. Американские союзники полагают, что Вашингтон должен урегулировать вопрос без возобновления конфликта между островом и растущей великой державой – материковым Китаем. Если Америка в итоге вступит в войну с Китаем, ей, скорее всего, придётся действовать в одиночку.

Ещё больше усложняет ситуацию кардинальное изменение асимметрии – баланс экономической, технологической и военной мощи, долгое время обеспечивавший преимущество Вашингтона, теперь смещается в пользу Пекина. Греки придумали концепцию Европы, которая отличалась от того, что они называли Азией. Китайские программы взаимосвязей («Пояс и путь») воссоздают единую Евразию. Поэтому многие страны на этих огромных просторах считают богатый и мощный Китай неотъемлемой частью собственного будущего и процветания. Некоторые больше опасаются побочного ущерба от агрессивных действий США, чем шовинизма ханьцев. Немногие страны считают несправедливости нынешнего авторитарного режима в Китае привлекательными, но ещё меньше стран готовы объединиться с США против КНР.

По прогнозам, к 2050 г. ВВП Китая достигнет 58 трлн долларов – почти в три раза больше нынешнего ВВП США и на две трети больше прогнозируемого для Штатов показателя в 34 трлн долларов. Быстро стареющее население Китая не оставляет стране альтернатив, кроме японского образца – внутренней автоматизации и переноса трудозатратных производств туда, где продолжает расти численность трудоспособного населения, то есть в Африку. Китай активно инвестирует в робототехнику, медицину, синтетическую биологию, наноботов и другие технологии, которые могут улучшить и продлить продуктивную жизнь пожилых. КНР также адаптирует и расширяет системы социальной защиты и государственного здравоохранения. Соединённые Штаты столкнутся с аналогичными вызовами, которые усугубятся ксенофобской миграционной политикой, пробелами в образовании, рушащейся инфраструктурой и ростом госдолга из-за необходимости финансировать бюджетные расходы и компенсировать ущерб от прошлого потворства своим желаниям. Американцы говорят об этих проблемах, но их ещё предстоит решать.

Волна новых, основанных на науке индустрий находится на ранней стадии трансформации общества. В числе примеров можно назвать искусственный интеллект, квантовые компьютеры, облачную аналитику, базы данных, защищённые блокчейном, микроэлектронику, интернет вещей, электромобили и беспилотный транспорт, робототехнику и нанотехнологии, геномику, биофармацевтику, 3D/4D и биопечать, виртуальную и дополненную реальность, ядерный синтез, а также синергию этих и других технологий.

Китай вкладывает огромные инвестиции в научную и образовательную инфраструктуру и трудовые ресурсы, необходимые для разработки и внедрения этих технологий. Соединённые Штаты в настоящее время, напротив, переживают хронический бюджетный дефицит, отягощённый политическим тупиком и бесконечными войнами, которые забирают средства, необходимые для обновления ресурсов Пентагона. Американская человеческая и физическая инфраструктура находится в плачевном состоянии, и ситуация лишь ухудшится. Если это не исправить, Китай и другие страны скоро лишат США векового глобального доминирования в науке, технологиях и образовании. Или, как сказал президент Байден, Китай «съест наш ланч» и будет «владеть будущим».

Даже если США преодолеют нынешнюю политическую дисфункцию и дефицит финансов, подъём Китая в науке, технологиях, инженерии и математике станет вызовом для глобального и регионального доминирования Америки. Соперничество не ограничится Азиатско-Тихоокеанским регионом. Это многоаспектная проблема, а США, решая её, иногда склонны перемудрить – например, исключив Пекин из международного сотрудничества в космосе. В результате Китай разработал собственные космические возможности, многие из которых имеют военное применение.

Так и стремление США не допустить китайского доминирования в сетях 5G сегодня стимулирует создание конкурентоспособной полупроводниковой индустрии в КНР. В краткосрочной перспективе китайский сектор микроэлектроники столкнётся с трудностями: всегда проще купить, чем научиться делать самому. Но в долгосрочной перспективе у Китая есть воля, талант, ресурсы и рынок, чтобы добиться успеха. История человечества доказывает, что так или иначе, рано или поздно любой технологический прорыв будет повторён – и результаты превзойдут оригинал.

НОАК копирует американскую практику использования технологических инноваций для военных целей. Программа военно-гражданской интеграции признает, что стимулируемые рынком НИОКР и университетские инновации часто опережают усилия военного истеблишмента. Как и США ранее, Китай более тесно связывает промышленность и учёных в интересах национальной безопасности. Темпы разработки военного применения гражданских технологий теперь обещают ускориться.

В ответ на американское военное доминирование у своих границ Китай вложил средства в противокорабельные, противовоздушные, противоспутниковые системы, электронные и другие средства борьбы, которые помогут защититься от возможной атаки США. Некоторые китайские системы вооружений можно назвать прорывными – в частности, баллистические ракеты для уничтожения авианосцев с наведением на конечном участке траектории, квантовое коммуникационное оборудование, корабельные рельсовые пушки и радиолокационные станции для обнаружения малозаметных целей. В случае вооружённого конфликта НОАК сможет эффективно блокировать американцам доступ к китайской акватории, включая Тайвань.

У китайских ВМС больше кораблей, чем у США, они более современные, вооружение имеет больший радиус действия, а системы огневой поддержки расположены ближе к потенциальной зоне боевых действий. Развитие и конверсия китайской промышленности сегодня существенно превышает возможности США. В случае войны с Китаем в будущем американским военным не стоит рассчитывать на технологическое превосходство, информационное доминирование, не имеющие аналогов возможности компенсировать потери и безопасность баз и маршрутов обеспечения, как это было в прошлых войнах.

Стратегические усилия по расширению и эскалации антагонизма между США и Китаем приложены существенные. Позвольте привести несколько примеров.

Мир разделён на конкурирующие технологические экосферы, которые начали производить несовместимое оборудование и ПО, снижается объём товаров и услуг в глобальной торговле, ускорился спад доминирования США в высокотехнологичных отраслях.

Под угрозой оказалось 70-летнее доминирование доллара в международной торговле. Использование других валют угрожает эффективности американских санкций и нераспространению на американскую экономику торговых и платёжных ограничений, которым подвергаются другие страны.

Деформирован и, возможно, разрушен основанный на правилах глобальный порядок в торговле, что способствует распространению субглобальных, неинклюзивных зон свободной торговли и разработке ситуативных, а не институционализированных многосторонних механизмов урегулирования торговых споров.

Осложнилось глобальное сотрудничество по таким проблемам планетарного масштаба, как пандемия, изменение климата, ухудшение окружающей среды и нераспространение ядерного оружия. (Объявление Китая козлом отпущения на некоторое время отвлекло внимание от абсолютно неэффективных действий США в борьбе с пандемией COVID-19.)

Китай и Россия укрепили сотрудничество (ограниченное партнёрство в ограниченных целях). Теперь к альянсу может присоединиться Иран.

Дипломатию заменили агрессивная риторика, поиск виноватых и оскорбления, что снижает уважение к Китаю и США в других странах и наносит болезненный ущерб таким странам, как Канада и Австралия.

Возрос риск войны из-за Тайваня, ускорилась гонка ядерных и обычных вооружений между Китаем и США.

Пока нет признаков того, что одна из сторон намерена сменить курс. Девять из десяти взрослых американцев враждебно или недружелюбно относятся к Китаю. В Китае враждебность к США выросла до сопоставимого уровня.

Конечно, общество плохо информировано, и его мнение может быстро меняться. И события могут развиваться по-разному. Атака на Капитолий 6 января этого года доказывает, что сценарии, казавшиеся невероятными, могут стать реальностью. И перед Китаем, и перед США стоят внутренние и внешние вызовы. Оба государства переживают период уязвимости. Вполне могут произойти события, которые изменят правила игры.

Например, в краткосрочной перспективе:

Прекращение прогресса в борьбе с пандемией может привести к коллапсу глобальной экономики, массовой безработице и политическим беспорядкам в Китае и США.

Смерть далай-ламы может дестабилизировать китайско-индийские отношения. Пекин способен вступить в войну с Нью-Дели, который жаждет поквитаться за унижение 1962 г. и агрессивно проверяет на прочность фактическую границу между двумя государствами. Поражение в Гималаях станет катализатором разрушительных изменений в руководстве КНР. Победа укрепит стратегические позиции Китая и заставит Индию отказаться от принципов неприсоединения в пользу альянса с США.

Война на Ближнем Востоке или кризис в Корее могут стать вызовом для Америки, а Китай получит возможность относительное безнаказанно ударить по Тайваню.

Приход к власти в Тайбэе менее здравомыслящих политиков заставит Пекин реализовать закон о противодействии сепаратизму 2005 г. и применить силу, чтобы вернуть себе Тайвань, несмотря на риск вмешательства США.

Другие события, связанные с Тайванем, – например, возврат американских войск или объектов на остров, новая ядерная программа Тайбэя, – спровоцируют применение силы Китаем.

Раскол, беспорядки, деморализация, партийная борьба, политический тупик и неконтролируемая миграция, с которыми сегодня столкнулись США, могут вынудить Вашингтон сосредоточиться на восстановлении общественного порядка внутри страны за счёт выполнения международных обязательств.

Смерть руководителей Китая или США или их неспособность выполнять свои обязанности вызовут борьбу за власть, это ослабит авторитет правительства и процесс принятия решений, с обеих сторон возможны ошибочные расчёты или шаги, отвлекающие внимание.

Конечно, всего этого может и не случиться, но считать эти события невозможными неверно. Это только подчёркивает хрупкость нынешних стратегических реалий.

В более отдалённой перспективе другие события могут изменить ход противостояния. Например:

Китайская «волчья дипломатия» и экономический буллинг могут оттолкнуть другие страны, в результате они отвернутся от Пекина и перейдут на сторону США.

Стремление Пекина к политическому контролю – не в первый раз в китайской истории – может задушить частный сектор и инновации.

Китайские компании, занимающиеся полупроводниками, искусственным интеллектом или робототехникой, добьются успеха или же потерпят крах в стремлении превзойти своих американских, тайваньских и других конкурентов. В случае успеха соответствующие отрасли конкурентов будут уничтожены, и Китай сможет доминировать в киберпространстве и связанных с ним сферах. В случае провала Китай серьёзно отстанет от соперников.

Старение населения в Китае и ксенофобская миграционная политика в США приведут к сокращению трудовых ресурсов, снижению производительности труда, замедлению роста и увеличению нагрузки на систему социального обеспечения. Придётся урезать оборонные расходы и отказываться от военной конфронтации.

Эксперименты Китая и других стран с цифровыми валютами могут лишить доллар глобальной гегемонии, которой он пользовался после Второй мировой войны. Соединённым Штатам придётся выравнивать торговый и платёжный балансы, снижать уровень жизни населения и существенно сокращать международные обязательства страны.

Жёсткие попытки Пекина ассимилировать меньшинства и приобщить их к культуре хань могут не только провалиться, но и оттолкнуть мусульман и других иностранных партнёров. При этом действия Пекина останутся темой для критики Запада и поводом для остракизма Китая.

Когнитивный диссонанс между Вашингтоном и союзниками по Китаю и другим вопросам может разрушить американские альянсы. В итоге США, требуя жёсткого разрыва отношений с Китаем, могут сами оказаться в изоляции.

Если Япония станет ядерной державой, это изменит политику сдерживания в Северо-Восточной Азии и позволит Токио декларировать стратегическую автономию от Вашингтона и отказаться от американской неядерной защиты.

США и Россия могут перейти от нынешней конфронтации к договорённостям, направленным на противодействие и сдерживание Китая.

Из-за изменения климата под водой могут оказаться крупные китайские и американские города (Шанхай или Нью-Йорк), начнутся стихийные бедствия – неурожаи, суперштормы, наводнения, лесные пожары, люди массово лишатся крова. У стран просто не останется энтузиазма и ресурсов для борьбы друг с другом.

В то же время раскол внутри страны может заставить демагогов в Китае или США набирать популярность на почве патриотизма – с помощью агрессивной политики за рубежом.

Если не удастся перезапустить механизмы международного сотрудничества в сфере здравоохранения, возможны новые пандемии, с которыми государства не справятся в одиночку.

Чтобы уравновесить присутствие американских ВМС у берегов КНР, Пекин может направить свои корабли к берегам Америки. Это позволит сдерживать интервенцию США вблизи китайских границ и одновременно создаст условия для соглашения о взаимном частичном или полном выводе войск.

Такие события, меняющие правила игры, могут и не случиться. Однако они показывают, насколько для обеих стран и мира в целом важно найти пути к ослаблению антагонизма, господствующего сегодня в китайско-американских отношениях.

Каждая из сторон считает соперника возможной причиной своего краха. Однако на самом деле наибольшую угрозу представляют тренды и события внутри страны, а не действия иностранной державы. Положение Китая и США в мире зависит от того, как страна ведёт себя на международной арене, а не от действий оппонента. В мире, где мощь и влияние распределены неравномерно не только между Китаем и США, но и между другими игроками, Пекин и Вашингтон не могут пользоваться неограниченным доминированием на региональном или глобальном уровне. Китай не лишит Америку мирового лидерства, но и США не смогут его сохранить.

Если Китай потерпит неудачу, то не потому, что ему мешали Штаты – просто сам Пекин реализовывал саморазлагающую политику и практики, которые уничтожают успехи «реформ и открытости», отталкивают иностранных партнёров и препятствуют дальнейшему прогрессу. При Мао Китай потерпел неудачу с точки зрения возврата к богатству и мощи, но был заложен фундамент для реформ Дэн Сяопина – отказа от идеологической ригидности и адаптации лучших международных практик в китайских условиях. Изменения во внутренней политике Пекина, предпринимательская энергия, которой они способствовали, и обеспеченные ими международные отношения объясняют разницу между Китаем в 1949–1979 гг. и Китаем после 1979 года. Политика определяет результат.

Как заявил Пекин, чтобы развиваться, Китаю необходима «мирная международная атмосфера». Он граничит с 14 странами, четыре из которых являются ядерными державами, четыре имеют неразрешённые территориальные споры с Пекином. Гражданская война с непокорными силами Тайваня не закончена. Япония и США, с которыми Китай воевал на памяти ныне живущих поколений, не смирились с возрождением его мощи. Эти факторы вынуждают Китай защищаться и сдерживать импульсы проецировать свою мощь за пределами близлежащих территорий. Чтобы успешно практиковать рыночный ленинизм, Китаю нужны друзья.

Манера поведения помогает определить друзей. Друзья – это (1) редкие люди, ради спасения которых вы готовы пожертвовать жизнью, и кто сделает то же самое для вас; (2) партнёры, которые готовы оказать вам услугу, а вы им; (3) компаньоны, присутствие которых вам приятно, но перед ними у вас нет реальных обязательств; (4) льстецы, которым что-то от вас нужно, и поэтому они стремятся снискать ваше расположение; (5) паразиты, хитроумно использующие свою связь с вами в собственных интересах и без учёта ваших.

Китайцами восхищаются за границей. Но глобальное или региональное лидерство Китая не вызывает энтузиазма. Его достижения признают, но немногим он кажется привлекательным. Как говорят китайцы, за улыбкой скрыт кинжал. Неискренние связи, основанные на лести и паразитизме, не предполагают уважения и не могут быть надёжными и прочными. Они могут скрывать презрение, создавать ненужные обязательства и вообще чреваты предательством.

Если Китай и дальше будет позволять своим спецслужбам и дипломатам отпугивать иностранцев, относиться к другим странам высокомерно и применять тактику буллинга, построенные им международные отношения будут лицемерными, коварными и не заслуживающими доверия. Многие будут бояться Китая, но никто не станет искренне его поддерживать, лишь немногие последуют за ним, а некоторые предпочтут действовать против него. Китай потеряет лицо. В истории Китая достаточно примеров иррационального поведения, когда на кону стояло «лицо». Так что он сам себе главный противник.

Точно так же, если США окажутся вытесненными Китаем и «подъёмом остального мира», то это произойдёт потому, что американцы, поддавшись самоуспокоению, не смогли адаптировать когда-то успешную систему к решению накопившихся политических и экономических проблем и заложить фундамент для нового прорыва. Китай не способен принудить Америку к проведению реформ или остановить этот процесс. Только сами американцы могут подтвердить принципы своей Конституции, наладить работу политической системы, вернуть компетентность правительства, укрепить общество, уменьшив экономическое и расовое неравенство, стимулировать конкурентоспособность капитализма, придерживаться норм международного поведения, которые они навязывают другим, уважать мировое разнообразие и суверенитет других стран и отказаться от милитаризма в пользу дипломатии.

Падение престижа США и количества последователей в мире связано с внутриполитическими событиями в самой Америке, её стратегическими ошибками, открытым презрением к союзникам и партнёрам, ханжеским санкционным произволом, принуждением как основным инструментом внешней политики и неэффективностью дипломатии. Нападки на глобальный порядок со стороны Китая и других стран тут ни при чём. Шоу Панча и Джуди, которое высокопоставленные американские и китайские дипломаты недавно продемонстрировали в Анкоридже, уже давно разыгрывается в обеих странах. Это явно не добавляет уверенности в здравомыслии и способности к эмпатии обеих сторон.

Китай добился успехов в развитии страны после Мао благодаря идеям, взятым у Америки. Теперь, чтобы конкурировать с Китаем, США во многих аспектах копируют выстроенную Пекином систему.

Вашингтон призывает к индустриальной политике, значительному увеличению расходов на науку и технологии, созданию специальных банков и фондов для инфраструктурных инвестиций, протекционизму ради национальной безопасности, субсидиям, прерогативному лицензированию ключевых технологий и национальных компаний и удешевлению доллара путём валютных манипуляций.

Кроме того, США, похоже, стали применять китайские нетолерантные и навязчивые определения политкорректности и национальной безопасности, хотя цензура в интернете и манипуляция общественным мнением пока остаются на усмотрение корпоративных олигополий, а не под госконтролем. Некоторые уже столкнулись с так называемой культурой отмены, возникшей на фоне новой волны синофобии в США.

Стратегическая деменция американского популизма сегодня конкурирует с имперской манерой поведения китайской исключительности. В обеих странах в той или иной степени групповое мышление стало главным врагом конструктивного взаимодействия. Взаимные обиды из-за жертв, якобы понесённых по вине оппонента в прошлом или сегодня, добавляют горечи в отношения. Только традиционное стремление Пекина избегать рисков удерживает стороны от кровопролитного столкновения из-за Тайваня.

При прочих равных, если не будет войны из-за Тайваня и других меняющих правила игры событий, нынешние тренды – американский протекционизм, отказ от цепочек поставок, связанных с Китаем, и когнитивный диссонанс с союзниками и партнёрами – скорее сохранятся. Можно представить себе будущее, в котором:

Соседи Китая и десятки стран, участвующих в инициативе «Пояс и путь», продолжат сближаться с Пекином экономически и финансово. Несмотря на браваду, у США больше нет открытых рынков, финансовых ресурсов и инженерных возможностей, чтобы этому противодействовать. Вашингтон продемонстрировал неспособность поддерживать устойчивое дипломатическое взаимодействие со странами Индо-Тихоокеанского региона, Центральной Азии, Восточной Африки, с Россией и ЕС, чтобы на равных конкурировать с Пекином. Вашингтону не удаётся это даже в Латинской Америке. Нельзя обойти конкурента исключительно с помощью риторики, а в последнее время это единственное, что могут предложить США.

Распад глобального рынка на отдельные торговые и технологические экосистемы продолжится. Китай получит глобальное лидерство по широкому списку новых технологий. Его научно-технологические достижения привлекут иностранных инвесторов и корпорации независимо от их отношения к политической системе КНР. Там, где рынки останутся открытыми для них, китайские компании – как государственные, так и частные – смогут успешно конкурировать с американскими, европейскими, японскими и корейскими.

Рост китайской мощи – на фоне неустойчивого поведения израненной американской демократии – заставит такие региональные державы, как Индия, Индонезия и Япония, укреплять региональные коалиции, военно-промышленное сотрудничество и проявлять совместные дипломатические усилия с целью уравновесить Китай – с участием США или без них.

С развитием потенциала ВМС и ВВС Китай консолидирует военное доминирование вблизи своих границ. Американцам придётся дважды подумать, прежде чем вмешиваться для защиты Тайваня от угроз НОАК или контролировать моря вблизи КНР. Вооружённые конфликты с ВМС, ВВС и ракетными силами Китая возможны. Это может подорвать или, напротив, укрепить готовность США к эскалации конфликта с Китаем.

Покупатели внутреннего и внешнего долга США могут прийти к выводу, что им нужны более весомые аргументы, чем «современная монетарная теория», и перестанут приобретать долговые обязательства. Тогда закончатся «непомерные привилегии» США, Вашингтон лишится возможности вводить односторонние санкции, а американское доминирование в Индо-Тихоокеанском регионе станет экономически неустойчивым.

Растущая военная уязвимость Тайваня и его зависимость от рынков материкового Китая может заставить Тайбэй пойти на переговоры, чтобы усмирить потребности китайского национализма.

Китай убеждён: эти или похожие сценарии воплотятся в жизнь в ближайшие десятилетия. Его стратегическая уверенность и решимость резко контрастирует с ситуацией в Америке, где правят бал политическая близорукость и финансовая безалаберность. Угрозы статусу Америки со стороны Китая реальны. С ними не удастся справиться с помощью фантазийной внешней политики, основанной на нереалистичных оценках текущей и будущей ситуации.

Глубоко укоренившаяся вера в идеологию либеральной демократии заставила многих американцев считать, что, оказавшись под масштабным влиянием США, китайская политическая культура неизбежно эволюционирует в американскую версию. То, что этого не произошло, не ошибка «воздействия», как считают американские синофобы.

Приверженность Китая авторитарной политической культуре отражает тот факт, что результаты работы системы вполне удовлетворяют материальные потребности китайского народа и возрождают чувство гордости за свою нацию.

Произошедшее в Китае доказывает – или не доказывает – ошибочность теорий о неизбежной политической либерализации обществ среднего класса. Об этом стоит задуматься. Как и о тезисе, что без фундаментальных внутренних реформ США не смогут успешно конкурировать с Китаем, который развивается по своей собственной модели, а не по американской, в мире, где Вашингтон уже не может диктовать свои условия.

Будущее Китая создадут – или не создадут – в Китае. Будущее Америки создадут – или не создадут – в Америке. Ни то ни другое не предопределено.

--

СНОСКИ

[1] См., например, формулировки сенатора Тома Коттона по поводу целей США в отношении Китая: Beat China. Targeted Decoupling and the Economic Long War. Prepared by the Office of Senator Tom Cotton, 2021. URL: https://www.cotton.senate.gov/imo/media/doc/210216_1700_China%20Report_FINAL.pdf

Китай. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 мая 2021 > № 3766624 Чез Фриман

Екатеринбург стал ближе к Китаю.

В самом конце апреля, 30-го, открылся новый грузовой авиационный маршрут между Екатеринбургом и китайским Сианем (провинция Шаньси). Летать по этому маршруту будет российская авиакомпания «Ерофей» с периодичность четыре раза в неделю.

Благодаря новому маршруту годовой объем грузов и почтовых отправлений в международном аэропорту «Сяньян» города Сианя увеличится почти на шесть тысяч тонн. Это будут, в основном, электронные изделия, канцелярские товары и предметы хозяйственного обихода, произведенные на юге Китая. В обратную сторону доставлять намереваются механическое оборудование, вино и иные товары из Германии, Франции и Великобритании. На нынешний момент из международного аэропорта «Сяньян» летают 36 грузовых авиарейсов, в том числе 18 международных, в 16 городов, расположенных в 12 странах мира.

Операционная загрузка китайских заводов по выпуску первичного свинца снизилась на 3%

Как сообщает SMM, операционная загрузка заводов по выпуску первичного свинца в Хэнани, Хунани и Юньнани снизилась на последней неделе апреля на 2,9% относительно предыдущей недели, до 54%. Заводы Henan Yuguang и Jinli все еще находятся на техобслуживании, а Shibin снизила выработку из-за недостаточных поставок сырьевых материалов. Hunan Yuteng несколько сократила объемы производства вследствие профилактики оборудования в течение двух дней. Тем временем Shuikoushan и Jinxin восстановили часть производства и, как ожидается, вернутся к нормальному уровню производительности в начале мая. Между тем Yunnan Hongqian Nonferrous Metals планирует сократить объемы производства.

Gejiu Chuangyuan несколько сократила выработку, тогда как Gejiu Tongfu снизила объемы производства на 50%. Chihong Zn & Ge планирует восстановить производство в начале мая на 500-1000 т.

Fortescue увеличивает квартальные расходы из-за трудностей с поставками руды

Как сообщает агентство Reuters, 29 апреля компания Fortescue Metals Group Ltd сообщила о неизменных поставках железной руды в третьем квартале и росте затрат, не оправдав прогнозов аналитиков, поскольку на это повлияла влажная погода в Западной Австралии и укрепление австралийского доллара.

Сезон циклонов также снизил объемы производства для более крупных соперников Fortescue по добыче железной руды, Rio Tinto и BHP Group, но все они выиграли от роста цен на сталелитейный ингредиент.

Средняя выручка Fortescue почти удвоилась по сравнению с прошлым годом, хотя и оказалась ниже прогнозов.

Нехватка предложения из Австралии и Бразилии привела к рекордному росту цен на железную руду на фоне высокого спроса со стороны производителей стали в Китае, а расходы на инфраструктуру способствовали быстрому росту второй по величине экономики мира.

«Мы просто наблюдаем ограничение предложения, и мы наблюдаем очень высокий спрос. Таким образом, эти условия продолжают поддерживать текущую цену на железную руду », - заявила журналистам исполнительный директор Fortescue Элизабет Гейнс.

Четвертая в мире компания по добыче железной руды отгрузила 42,3 млн. тонн за квартал (до 31 марта), что на уровне прошлого года, но ниже прогнозов аналитиков на уровне около 43,3 млн. тонн. Тем не менее, она сохранил свой прогноз на 2021 год отгрузки от 178 до 182 млн тонн.

Денежные затраты выросли на 12% по сравнению с годом ранее до $14,90 за метрическую тонну сырого материала, против прогнозов аналитиков в $14,20 за тонну, но Fortescue сохранила свой годовой прогноз денежных затрат в диапазоне от $13,50 до $14 за тонну.

По словам Гейнс, пограничные ограничения COVID-19 в Западной Австралии увеличили расходы на квалифицированную рабочую силу, такую как машинисты поездов и операторы экскаваторов.

Fortescue повысила прогноз по капитальным расходам до $3,5–$3,7 млрд, что на 9% выше верхнего предела ее предыдущей оценки, благодаря более сильному австралийскому доллару, проектам в области экологически чистой энергии и работе над проектом «Железный мост».

Средняя выручка в размере $143 за тонну почти вдвое превысила средний показатель, достигнутый годом ранее, но он не оправдал ожиданий брокеров на уровне $149 за тонну.

Акции Fortescue упали на 3,5% после выхода квартального отчета, но восстановились до 0,7%.

О чем свидетельствует статистика грузоперевозок по железной дороге? Что говорят эти данные о работе российской промышленности и сельского хозяйства?

За три месяца 2021 года рост погрузки составил 0,2%. При этом отметим, что первый квартал прошлого года еще не проходил под знаком пандемии, погрузка шла по плану. То есть мы видим органический рост. Конкретно в марте рост погрузки превысил 2%, если точнее — 2,2%. И это лучший с начала года месяц по динамике. Основной вклад внес каменный уголь, самый массовый груз российских железных дорог.

Максим Худалов

независимый эксперт

Март месяц оказался одним из лучших, если помесячно в разрезе смотреть. Связано это, конечно, с восстановлением конъюнктуры на рынках угля, и это повлекло за собой резкий всплеск перевозок угля с начала года. Динамика перевозок по железной дороге — плюс 5,5-5,6%. А показатели марта — плюс 10%. Это имеет свое хорошее обоснование: ситуация торговой войны между Китаем и Австралией на угольном рынке этому способствует. Причем, важно понимать, что происходит еще и рост экспортной отгрузки, которая в сторону портов направляется, поэтому здесь ситуация очень позитивная.

Среди других лидеров — химические удобрения, за первые три месяца 2021 года они прибавили почти 6%. Сейчас благоприятная экспортная конъюнктура, поэтому будем и дальше ждать хороших результатов. И заодно отметим, что наши производители минеральных удобрений намерены вложить в ближайшие пять лет в развитие более полутора триллионов рублей, о чем недавно сообщали СМИ. И рано или поздно такие инвестиции найдут отражение и на результатах погрузки. Сельхозгрузы, это уже стало традицией, продолжают показывать отличные результаты. Зерно в первые три месяца года отметилось ростом почти в 32%.

Агробизнес продолжает радовать своими результатами, довольно большие объемы отправляются зерна на экспорт. И мы понимаем, что, условно говоря, отправлено фактически с начала года порядка 7,5 млн тонн, это прирост 30%. Это связано с тем, что урожай был очень хороший и перспективы достаточно хорошие. Здорово подрастает экспорт лома, и вообще перевозки лома порядка 10% они прибавили, суммарный объем перевозок порядка 3 млн тонн за три месяца. Удобрения достаточно хорошо себя чувствуют на фоне большого спроса на них в мире.

Упомянутые металлургические грузы постепенно сокращают отставание, в марте оно уже меньше процента. И железнодорожники рассчитывают на восстановление этого сегмента, особо отмечая рост экспорта чермета. И вскоре можно ожидать продолжения роста погрузки металлургического сырья — как руды, так и лома черных металлов на внутреннем рынке. Благо, что спрос со стороны металлургов на перевозки есть.

Перспективы у перевозок, на мой взгляд, во втором полугодии также очень позитивные, потому что ценовая конъюнктура мировых рынков сегодня располагает к тому, чтобы объемы экспорта сырьевых материалов, чермета, химической продукции — все это возрастало. Есть также некоторые ожидания того, что и отгрузки нефтяных грузов, которые сильно просели как раз по сравнению с прошлым первым кварталом, будут восстанавливаться. Есть надежда на то, что выход из карантинов западноевропейских стран будет способствовать тому, что потребность в нефтепродуктах тоже будет расти.

Еще раз отметим нефтеналив. К сожалению, он пока демонстрирует отставание. Оно сокращается, но, к сожалению, постпандемийное восстановление идет медленно. И несколько слов о строительных грузах. Железная дорога специализирует свои погрузочно-выгрузочные мощности под прием строительных грузов в тех регионах, где намечены большие объемы дорожного строительства. Реализация строительных нацпроектов в этом году внесет свой вклад, который отразится на погрузке. А пока выделим цемент, он по итогам марта показал плюс 1%. И это — индикатор начала сезона в сегменте жилищного строительства. Ну, а если в целом, то ждем дальнейшего общего роста погрузки. Сейчас на мировые рынки пришло много денег. Это, с одной стороны, привело к росту цен на сырьевые товары, а с другой — это же и способствует росту погрузки.

Ликвидность на мировых финансовых рынках достаточно высокая, это приводит к тому, что цены на сырьевые товары по всему спектру российского экспорта находятся на очень высоких уровнях. Есть надежда, что все базовые экспортные товары будут востребованы на мировом рынке. Значит, и перевозки их будут расти, что будет позитивно сказываться на результатах РЖД и, в общем-то, на результатах российской экономики.

В завершение о прогнозах. Сами железнодорожники уже отмечали, что в апреле будет плюс. Драйверами будут уголь, экспортные поставки продукции черной металлургии и удобрений. И, конечно, контейнеры, уже не первый год стабильно показывающие положительную динамику. Подробности приведем в мае, когда будем обсуждать апрельскую статистику.

Крупнейшие банки мира срочно ищут сотрудников младшего звена, чтобы избежать выгорания уже нанятых

По словам рекрутеров, такого спроса на инвестиционных банкиров не было с 2008 года. Чем инвестбанки пытаются завлечь новичков и удержать опытных работников?

Крупнейшим инвестбанкам мира срочно нужна свежая кровь. Как сообщило Bloomberg, в условиях пандемии и роста инвестиционной активности ведущие банки открыли сотни вакансий для новых сотрудников, чтобы разгрузить старых и помочь им избежать выгорания на работе на фоне лавины сделок.

Сотни вакансий — в крупных инвестбанках. Нью-Йорк, Лондон, Гонконг. Молодых аналитиков набирают американские JPMorgan и Goldman Sachs. На днях о вакансиях сообщил британский HSBC. «Мы не видели такого спроса на инвестиционных банкиров с 2008 года», — говорят рекрутеры. Сотрудников набирают для презентации проектов, подготовки сделок. В банках нет персонала, который сейчас может это сделать, утверждают в кадровых агентствах.

Причина — потребительский бум на инвестиции. Многие вкладывают в фонды, ценные бумаги, играют на бирже. За последние полтора года интерес к трейдингу существенно вырос, а пандемия только его подстегнула.

Специалистов, способных рассказать, объяснить, ответить на вопросы клиентов, не хватает. В HSBC заговорили об угрозе выгорания сотрудников. И дело может быть даже не в том, что увеличился объем работы: удаленный формат и отсутствие общения с коллегами привели к тяжелому психологическому состоянию. Или только так кажется? Рассуждает эксперт рынка труда, генеральный директор компании Changellenge Андрей Алясов:

«Есть две противоположные точки зрения. Первая гласит, что выгорание — действительно болезнь. Согласно другой, выгорание — способ прикрыть свою неэффективность на работе. Мне ближе вторая. По моему опыту, больше всего выгорают те люди, которые чувствуют, что у них что-то не получается. Это необязательно плохие люди. Это часто очень крутые сотрудники, сильные, которые взяли на себя огромную тяжелую ношу, и что-то не получается. Я бы сделал два вывода. Первое: действительно, нужно быть очень осторожными с суперамбициозными целями. Это с точки зрения сотрудника. А с другой стороны, работодателю нужно все-таки следить за этим. Вводить так называемую систему встречи один на один и смотреть, что происходит с коллегой, может быть, ему нужно сказать: «Слушай, ты взял слишком большую ношу. Давай упростим, а через две недели ты возьмешь обратно свою крутую задачу».

Недавно аналитики Goldman Sachs пожаловались на тяжелый график и «бесчеловечные условия». Приходится работать по 100 часов в неделю, а спать только по пять часов в сутки. Руководство банка признало, что люди работают на износ, и пообещало соблюдать «правило субботы», когда запрещено работать с вечера пятницы до утра воскресенья.

Крупнейшим инвестбанкам мира срочно нужна свежая кровь. Как сообщило Bloomberg, в условиях пандемии и роста инвестиционной активности ведущие банки открыли сотни вакансий для новых сотрудников, чтобы разгрузить старых и помочь им избежать выгорания на работе на фоне лавины сделок.

Сотни вакансий — в крупных инвестбанках. Нью-Йорк, Лондон, Гонконг. Молодых аналитиков набирают американские JPMorgan и Goldman Sachs. На днях о вакансиях сообщил британский HSBC. «Мы не видели такого спроса на инвестиционных банкиров с 2008 года», — говорят рекрутеры. Сотрудников набирают для презентации проектов, подготовки сделок. В банках нет персонала, который сейчас может это сделать, утверждают в кадровых агентствах.

Причина — потребительский бум на инвестиции. Многие вкладывают в фонды, ценные бумаги, играют на бирже. За последние полтора года интерес к трейдингу существенно вырос, а пандемия только его подстегнула.

Специалистов, способных рассказать, объяснить, ответить на вопросы клиентов, не хватает. В HSBC заговорили об угрозе выгорания сотрудников. И дело может быть даже не в том, что увеличился объем работы: удаленный формат и отсутствие общения с коллегами привели к тяжелому психологическому состоянию. Или только так кажется? Рассуждает эксперт рынка труда, генеральный директор компании Changellenge Андрей Алясов:

«Есть две противоположные точки зрения. Первая гласит, что выгорание — действительно болезнь. Согласно другой, выгорание — способ прикрыть свою неэффективность на работе. Мне ближе вторая. По моему опыту, больше всего выгорают те люди, которые чувствуют, что у них что-то не получается. Это необязательно плохие люди. Это часто очень крутые сотрудники, сильные, которые взяли на себя огромную тяжелую ношу, и что-то не получается. Я бы сделал два вывода. Первое: действительно, нужно быть очень осторожными с суперамбициозными целями. Это с точки зрения сотрудника. А с другой стороны, работодателю нужно все-таки следить за этим. Вводить так называемую систему встречи один на один и смотреть, что происходит с коллегой, может быть, ему нужно сказать: «Слушай, ты взял слишком большую ношу. Давай упростим, а через две недели ты возьмешь обратно свою крутую задачу».

Недавно аналитики Goldman Sachs пожаловались на тяжелый график и «бесчеловечные условия». Приходится работать по 100 часов в неделю, а спать только по пять часов в сутки. Руководство банка признало, что люди работают на износ, и пообещало соблюдать «правило субботы», когда запрещено работать с вечера пятницы до утра воскресенья.

Дмитрий Гаврилов

ОСТРОВА И ПАКТ

РЕЙН МЮЛЛЕРСОН

Почётный профессор Таллинского университета, видный специалист по международному праву.

ДВА ГЛАВНЫХ ДЕЛА ЮРИДИЧЕСКОГО СОВЕТНИКА МИХАИЛА ГОРБАЧЁВА

Моя работа с советскими руководителями, включая Михаила Горбачёва, в основном заключалась в написании коротких пояснительных документов по вопросам международного права. Запросы обычно были срочными и не оставляли времени для рефлексии и тщательной проработки.

Кроме того, я возглавлял две большие группы, которые на протяжении нескольких месяцев занимались темами, требовавшими глубокого анализа и изучения исторических деталей. Они были связаны с событиями Второй мировой войны в Европе и на Дальнем Востоке и не утратили актуальности и сегодня.

В состав групп входили признанные эксперты, готовившие материалы для советских руководителей. В первом случае это был проект речи Александра Яковлева[1] (хотя в ходе работы над текстом мы не знали, кто будет выступать, возможно, сам Горбачёв) о пакте Молотова – Риббентропа и секретных протоколах к нему. Во втором случае – меморандум для Михаила Горбачёва в преддверии визита в Токио в 1990 г. о статусе Курильских островов, или Северных территорий, как их называют японцы. Хотя хронологически сначала была подготовлена речь по пакту Молотова – Риббентропа, хочу начать с Курильских островов, поскольку работа над выступлением Яковлева повлияла на мою дальнейшую службу в Министерстве иностранных дел Эстонии.

Чьи острова?

Хорошо известно, что Япония и Россия не смогли после окончания Второй мировой войны заключить мирный договор, несмотря на усилия и добрую волю обоих государств. Камнем преткновения стали принадлежность и статус Курильских островов, которые по Ялтинским соглашениям (февраль 1945 г.) отходили Советскому Союзу как компенсация за вступление в войну против Японии после победы над нацистской Германией в Европе[2]. Это также считалось наказанием Японии за атаки против союзников, прежде всего США, в Восточной Азии и Тихоокеанском регионе.

Давая мне это задание, Горбачёв сказал, что ему не нужна стандартная белиберда об исконно русских (советских) территориях. «Это я и сам могу сказать», – добавил он, и это была правда. Он умел и любил говорить. Горбачёв подчеркнул, что ему нужен документ, где будут отмечены не только сильные стороны советской позиции, как это обычно делалось, но и аргументы, которые может использовать японская сторона. В результате он получил следующий документ: слева на каждой странице были перечислены сильные и слабые стороны аргументов Советского Союза (а теперь России), а справа – аргументы в пользу позиции Японии[3]. Мы особенно отмечали, в чём советские доводы уязвимы для контраргументов Японии. Мы даже имитировали судебные прения, так как одно из наших предложений, хотя и очень осторожных, было связано с возможным разрешением спора в Международном суде. В тех прениях я выступал в роли министра иностранных дел Японии, а мой ныне покойный коллега, профессор Игорь Лукашук, изображал главу МИД СССР. Хотя лично я сомневаюсь, что стороны когда-либо обратятся в Международный суд или арбитраж по этому делу, у такого варианта есть одно преимущество – снижение политической чувствительности вопроса. На двусторонних переговорах по таким болезненным темам очень трудно идти на уступки из-за внутриполитического давления на правительства. Хорошо помню, как в 2004–2005 гг., когда я работал на ООН в Центральной Азии, критики атаковали тогдашнего министра иностранных дел Казахстана (ныне президента страны) Касым-Жомарта Токаева, обвиняя его в намерении продать казахстанские территории Китаю при делимитации границы между государствами. Безусловно, и в Японии, и в России нашлись бы критики, которые воспользовались бы минимальным компромиссом в статусе Курильских островов, чтобы упрекнуть политических лидеров в «сдаче» национальных интересов.

Говоря коротко, наш анализ показал, что Советский Союз имеет больше прав на два самых крупных острова – Итуруп и Кунашир. Что касается Шикотана и небольшого архипелага Хабомаи, тут сильнее позиции Японии. Мы также признали существование территориального спора между двумя странами, хотя раньше советская позиция заключалась в том, что вопрос решён и обсуждать нечего. Исторически острова принадлежали Японии, что подтверждено соглашениями между двумя империями 1855 и 1875 годов. Но этот факт не играет решающей роли с точки зрения международного права в свете последовавших событий – Второй мировой войны, Ялтинской декларации 1945 г., безоговорочной капитуляции Японии и в особенности подписания Сан-Францисского мирного договора 1951 г. между Японией и её противниками во Второй мировой, за исключением Советского Союза, который не захотел участвовать в конференции. Согласно договору, Япония отказалась от претензий на ряд территорий, включая Курильские острова[4]. Тот факт, что Советский Союз не участвовал в конференции и не является стороной Сан-Францисского договора, не имеет значения при определении правовых притязаний на острова. По договору Япония отказалась от любых претензий на острова и не имеет права поднимать этот вопрос вновь. В территориальных спорах важно определить критическую дату, которая фиксирует правовой статус территории. В случае с Курилами это 28 апреля 1952 г., когда договор, подписанный 8 сентября 1951 г. в Сан-Франциско, вступил в силу для всех сторон, включая, естественно, Японию. Ялтинские соглашения связывали только США и Великобританию, а все подписанты Сан-Францисского мирного договора должны уважать обязательства Японии не претендовать на Курилы.

Тогда почему мы считаем, что Шикотан и Хабомаи должны скорее принадлежать Японии? Дело не только в Московской декларации 1956 г., которая формально поставила точку в войне между Японией и Советским Союзом (абсурдно утверждать, что государства юридически или технически находятся в состоянии войны, раз между ними нет мирного договора) и предусматривала передачу этих островов Японии, когда будет подписан мирный договор между Японией и Советским Союзом (или Российской Федерацией как его правопреемницей). Дело в том, что Шикотан и Хабомаи на самом деле не относятся к Курильским островам, упомянутым в Сан-Францисском договоре. Исторически и административно они всегда (до 1945 г.) являлись частью японского острова Хоккайдо. Достаточно взглянуть на карту, чтобы понять: они расположены слишком далеко от Курил, которые начинаются к северу от полуострова Камчатка и заканчиваются на юге рядом с Хоккайдо.

Если бы вопрос решал беспристрастный суд, думаю, у Японии были бы весомые аргументы, чтобы претендовать на Шикотан и Хабомаи. Однако я сомневаюсь в беспристрастности международных трибуналов и ещё больше в том, что японцев удовлетворит возвращение двух относительно небольших территорий.

Россия в большей степени готова пойти на это, но в этом случае может пострадать рейтинг Владимира Путина в стране. Ультранационалисты подвергнут жёсткой критике президента и министра иностранных дел, а так называемые либералы не оценят поступок президента при любом раскладе.

Несмотря на многочисленные заявления и достаточно интенсивные контакты между японскими и российскими высокопоставленными политиками и экспертами, я скептически отношусь к возможности урегулирования территориального спора в ближайшем будущем. Помимо внутриполитического давления в обеих странах, затрудняющего достижение компромисса, есть целый ряд чувствительных геополитических тем и вопросов безопасности, по которым стороны придерживаются противоположных позиций. Однако если геополитическая конфигурация мира изменится, а она уже довольно быстро меняется, вопрос о статусе Курильских островов может быть решён.

Тайны спецхрана

А теперь перейдём ко второй моей работе для советского руководства – подготовке выступления Александра Яковлева по пакту Молотова – Риббентропа и секретных протоколов к нему, подписанных 23 августа 1939 года. Интерес к пакту возродился к 80-летию подписания документа и начала Второй мировой войны 1 сентября 1939 года. Конечно, эти два события связаны, но их взаимосвязь очень часто искажается в зависимости от политических интересов и идеологических преференций.

В самом пакте нет ничего зловещего. Аналогичный польско-германский пакт о ненападении был подписан в январе 1934 года. Эстония и Латвия заключили подобные пакты с нацистской Германией в июне 1939-го. Как эстонец я знал о существовании советско—германского пакта ещё в детстве, а моя жена Ирина, которая родилась и выросла в Москве в семье известного журналиста, никогда не слышала о документе ни в школе, ни от родителей или друзей. В начале сентября 2019 г. Ирина, прочитав где-то о пакте, спросила, знаю ли я что-нибудь об этом. Она была удивлена и даже обижена, когда я рассказал, что тридцать лет назад, то есть в конце восьмидесятых, я провёл несколько месяцев в московских архивах и участвовал в жарких дискуссиях не только о содержании секретных протоколов к пакту, но и по поводу их существования. Она, вероятно, забыла, что я был автором речи Яковлева. А я забыл, что по итогам своей работы опубликовал в 1989 г. статью в ведущем советском правовом журнале[5].

Тем не менее мое непосредственное знакомство с этой темой произошло гораздо раньше. Будучи студентом, интересующимся международным правом, по совету и с разрешения профессора Григория Ивановича Тункина я получил доступ в спецхран – собрание материалов, которые, с точки зрения цензуры, могли носить антисоветский или антисоциалистический характер. В основном я читал то, что было нужно для моих курсовых и диплома, как и должен был, но временами пытался нарушить правила и заглянуть в другие материалы. В Ленинской библиотеке, расположенной недалеко от юридического факультета МГУ, в 1970-е гг. – в период расцвета брежневского застоя – я наткнулся на выступление Вячеслава Молотова от 31 октября 1939 г. перед Верховным Советом СССР о внешней политике Советского Союза, которое было опубликовано в «Правде». Того, что я прочитал, не должно было быть даже в спецхране. После нападения Гитлера на Советский Союз 22 июня 1941 г. говорить что-то позитивное о нацистской Германии и вспоминать договорённости с нацистами было запрещено и соответствующие материалы удалялись из всех источников. Думаю, что выступление сохранилось по недосмотру. Мне запомнился следующий абзац: «Правящие круги Польши немало кичились “прочностью” своего государства и “мощью” своей армии. Однако, оказалось достаточно быстрого удара по Польше со стороны сперва германской армии, а затем – Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора, жившего за счёт угнетения непольских национальностей. “Традиционная политика” беспринципного лавирования и игры между Германией и СССР оказалась несостоятельной и полностью обанкротилась». Конечно, там было много положительного о советско-германском пакте о ненападении, подписанном несколькими месяцами ранее, но о секретных протоколах к документу не упоминалось.

С таким багажом в конце восьмидесятых я возглавил рабочую группу по подготовке речи о пакте и секретных протоколах. Поводом стали утверждения прибалтийских республик о том, что они были незаконно оккупированы Советским Союзом в соответствии с пактом и его протоколами и поэтому имеют право покинуть Союз в одностороннем порядке. Это стало бы окончанием их незаконной оккупации, а не использование права на самоопределение – слоган, под которым некоторые другие советские республики уже начали предъявлять претензии на независимость от Союза.

Параллельно я участвовал ещё в одной рабочей группе Верховного Совета, которая разрабатывала законопроект о праве выхода из Советского Союза. Проблема заключалась в том, что хотя в Конституции СССР 1977 г. провозглашался суверенитет республик (все они имели собственные министерства иностранных дел) и предусматривалось право покинуть Союз, процедура реализации этого права не была прописана. Как член рабочей группы, я был приглашён весной 1990 г. в Амстердам на конференцию, где говорил о правовых проблемах, которые могут возникнуть в случае дезинтеграции Советского Союза или выхода некоторых республик без всякого закона. К тому времени я уже чувствовал, что процесс дезинтеграции начался, хотя не был, да и не мог быть в этом уверен. Поэтому моя речь в Амстердаме была посвящена таким вопросам, как признание новых государств, и правовым проблемам, связанным с вопросом правопреемства. Естественно, такое выступление вызвало враждебную реакцию в Москве и стало началом моего переезда из Москвы обратно в Таллин.

Но вернёмся к советско-германскому пакту 1939 г. и моей работе над речью Яковлева. Изменилось ли мое понимание и оценка документа сейчас, спустя тридцать лет, с учётом опыта работы в разных странах и на разных постах? Короткий ответ, который я попытаюсь объяснить ниже: нет, не очень. Проект выступления, написанный в основном мной, копии которого у меня нет (речь Яковлева была более эмоциональной, в ней было больше воды и меньше фактов, но это моё мнение как юриста), и моя статья в журнале «Советское государство и право», которую я недавно перечитал, показывают: хотя мой подход сегодня стал более контекстуальным, менее юридически и более политически, даже геополитически, ориентированным и детальным, по сути он остался прежним. Мне не стыдно перечитывать статью, написанную в 1989 году.

Нежданный разворот

Рабочая группа обычно собиралась в кабинете первого вице-президента Академии наук СССР. Владимир Кудрявцев, который тогда стал помощником Горбачёва (более высокая позиция, чем советник), присутствовал редко, так как перенёс операцию и ещё не восстановился. Нас было около десяти человек, в основном юристы и историки. Я часами сидел в архивах МИДа, где должны были храниться нужные документы, но ничего не нашёл, несмотря на помощь руководителя департамента истории и архивов Феликса Ковалёва, которого знал, когда он был ещё заместителем главы правового департамента министерства. Как выяснилось позже, в советский период документы находились в общем отделе ЦК КПСС. Никто из нас не видел секретных протоколов, были лишь косвенные свидетельства их наличия. Большинство членов рабочей группы вообще отрицали сам факт существования протоколов. Осторожную поддержку мне тогда оказал директор (ныне научный руководитель) Института всеобщей истории академик Александр Чубарьян. Но даже он занимал выжидательную позицию. Историк латвийского происхождения, фамилию которого я позабыл, назвал меня «эстонским националистом», что, несомненно, обидело истинных эстонских националистов.

Наши горячие, но бесплодные, поскольку компромисс казался невозможным (я был в меньшинстве), дискуссии закончились неожиданно. Однажды воскресным вечером мне позвонил Владимир Кудрявцев, который присутствовал на предыдущем заседании рабочей группы и высказался в пользу компромисса, чтобы снизить накал страстей. Он сообщил, что отменяет нашу следующую встречу, намеченную на понедельник, и распускает всю группу. Потом он спросил меня, подготовил ли я какие-то черновые записи по теме. Услышав утвердительный ответ, Кудрявцев пригласил меня к себе домой, где на основе моего текста мы написали проект речи, который был отправлен Горбачёву, Яковлеву и, возможно, другим руководителям СССР. Так мнение меньшинства стало единственным. Спустя несколько дней я рассказал эту историю своему другу и коллеге Владлену Верещетину – тогда он был замдиректора Института государства и права, позже судьёй Международного суда. Я неодобрительно высказался о поведении Кудрявцева, который, как оказалось, был согласен с моим подходом, а не с мнением большинства, но сохранял хорошие отношения со всеми, в то время как я нажил себе если не врагов, то яростных оппонентов даже в собственном департаменте. Мудрый Владлен ответил так: «Вот почему Кудрявцев первый вице-президент Академии наук, а ты им никогда не станешь». Конечно, он был прав. Кудрявцев знал, в какую сторону дует ветер в высших эшелонах власти. То, что ветер тогда дул в мою сторону, было случайностью, потому что направление ветра непредсказуемо и зависит от слишком многих факторов. В те годы ветры дули в разных направлениях, но моя позиция по основным вопросам не менялась.

Российские власти нашли оригиналы протоколов. Не знаю, почему это было невозможно тридцать лет назад. Может быть, они действительно были спрятаны так, чтобы их было трудно найти, или кто-то был заинтересован в том, чтобы они не были преданы огласке, несмотря на то, что сам факт подписания документа в августе 1939 г. был признан Александром Яковлевым – одним из трёх ведущих политиков СССР. В своей статье 1989 г. я отмечал: даже если мы признаем то, что невозможно признать[6] – что никаких письменных документов не было, последующее поведение и действия сторон доказывают, что существовало по крайней мере негласное понимание, можно сказать, неджентльменское соглашение между сторонами пакта – о разделе сфер интересов, то есть красных линий, которые они договорились не пересекать.

Долгое эхо

Я знаком с темой, поэтому меня шокировала резолюция Европарламента от 19 сентября 2019 г. «О важности сохранения исторической памяти для будущего Европы», в которой говорится: «Вторая мировая война, самая разрушительная война в европейской истории, началась в результате печально известного советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 г., также называемого пактом Молотова – Риббентропа, и его секретных протоколов, где два тоталитарных режима, стремящихся к мировому господству, поделили Европу на две зоны влияния». Как будто нацистская Германия до августа 1939 г. не захватывала территории и не аннексировала страны в Европе, а лишь искала согласия со Сталиным и Молотовым, чтобы продолжить агрессивную внешнюю политику.

Зелёный свет экспансии Гитлера в Европе дали гораздо раньше, и отнюдь не Советы.

Разве не было другой сделки, заключённой годом ранее Адольфом Гитлером, Бенито Муссолини, Эдуаром Даладье и Невиллом Чемберленом? «Мюнхенский сговор» оказался более бесстыдной сделкой, чем советско-германский пакт даже с его секретными протоколами. В Мюнхене западные демократии не просто согласились отдать нацистам то, что им не принадлежало – часть Чехословакии, Судетскую область. Они сделали это открыто, гордо, надеясь сохранить свой мир за счёт мирной и демократической страны в центре Европы и ожидая, что Гитлер направит агрессию на Восток. Они продолжали молчать, когда в марте 1939 г. Германия захватила всю Чехословакию. Не будет слишком большим допущением утверждать, что без «Мюнхенского сговора» не было бы пакта Молотова – Риббентропа и его секретных протоколов. В них просто не было бы необходимости. Позвольте процитировать Эдварда Бенеша, тогдашнего президента Чехословакии: «Поэтому в сентябре 1938 г. мы остались в военной и политической изоляции вместе с Советским Союзом, и нам предстояло готовиться к нападению нацистов. Мы осознавали не только нашу собственную моральную, политическую и военную готовность, но и общую картину в Западной Европе, в нацистской Германии и фашистской Италии. В тот момент Европа была готова принять без борьбы любой приказ ефрейтора из Берхтесгадена. Когда Чехословакия яростно сопротивлялась его диктату на сентябрьских переговорах с нашими немецкими гражданами, мы получили совместную ноту от правительств Великобритании и Франции (19 сентября 1938 г.), которые настаивали, что мы должны принять без каких-либо поправок проект капитуляции, основанный на соглашении, достигнутом Гитлером и Чемберленом в Берхтесгадене 15 сентября. Когда мы отказались, от Франции и Великобритании 21 сентября поступил ультиматум, в Прагу прибыли посланники двух стран, их эмоциональные заявления позже были повторены в письменной форме. Нас проинформировали о том, что, если мы не примем их план и не уступим так называемый Судетский регион, они оставят нас разбираться со своими проблемами самостоятельно. Они объяснили, что они определённо не собираются вступать в войну с Германией, просто чтобы судетские немцы остались в Чехословакии [фраза выделена в оригинале. – Прим. автора]. Я прекрасно осознавал, что очень немногие во Франции и Великобритании понимают: на кону стоит нечто более серьёзное для Европы, чем просто сохранение судетских немцев в Чехословакии. Сегодня опасность ситуации ощутима в полной мере, Европа лежит в руинах. Три ужасных года я наблюдал, как разворачивается трагедия, и прекрасно знал, что стоит на кону. Мы отчаянно сопротивлялись, изо всех сил. А потом, в ночь на 30 сентября, наша страна и наш народ получили из Мюнхена сокрушительный удар: без нашего участия и несмотря на мобилизацию всей нашей армии, Мюнхенское соглашение, ставшее фатальным для Европы и всего мира, было заключено и подписано четырьмя великими державами – и навязано нам»[7].

Очевидно, что путь к советско-германскому пакту о ненападении и ко Второй мировой войне был открыт осенью 1938 г. в Мюнхене. Польшу, ставшую первой жертвой этой войны (а может быть, это была Чехословакия?), несмотря на подписанный в январе 1934 г. пакт о ненападении с Германией, нельзя назвать невинной жертвой, хотя её вина не оправдывает германскую агрессию. Нацистская Германия – и никто другой – развязала Вторую мировую войну в Европе, и точка.

Польская армия по приказу Гитлера и в результате Мюнхенского соглашения в октябре 1938 г. вторглась на территорию Чехословакии и аннексировала 801,5 кв. км с населением 227 399 человек. То, что сделал СССР 17 сентября 1939 г., когда советские войска вошли на территории Польши, которые по секретным протоколам должны были стать «сферой интересов» Москвы, ничем не отличалось от действий поляков – оккупации и аннексии части Чехословакии осенью 1938 года. Поляки заняли те части страны, захваченной Германией, где проживали в основном чешские граждане польского происхождения. Точно так же поступил Советский Союз, заняв те части Польши, атакованной Германией, где проживали в основном граждане не польского происхождения.

После аншлюса Австрии в марте 1938 г., оккупации Судетской области, а затем всей Чехословакии и масштабных программ перевооружения стало очевидно, что Гитлер не собирается останавливаться на достигнутом. Чемберлен, Даладье и другие западные лидеры использовали политику умиротворения, заплатив за это чудовищную цену. Сталин понимал, что умиротворение – не очень хорошая идея. Заключив пакт о ненападении и секретные протоколы с Германией, он надеялся оттянуть неизбежную военную конфронтацию с Берлином и стремился отодвинуть советские оборонительные рубежи дальше на запад. Если позволите мне сравнение с довольно противоречивой международно-правовой концепцией (также известной как доктрина Буша), то руководство СССР использовало превентивную самооборону. Но советские войска оказались не готовы к нападению Германии 22 июня 1941 г., и ответственность за эту неподготовленность лежит на Сталине, поскольку из-за своей паранойи – поиска врагов и иностранных агентов, он уничтожил лучшую часть Красной Армии и не прислушался к предупреждениям собственной разведки (Рихард Зорге) о надвигающемся нападении Германии. Однако наступление нацистов оказалось бы более плачевным для СССР и союзников, воевавших с Гитлером, если бы оно началось ближе к политическим, экономическим и военно-промышленным центрам Советского Союза.

Резолюция Европарламента, обвиняющая не только нацистскую Германию, но и Советский Союз в развязывании войны и не упоминающая при этом Мюнхенское соглашение – это искажение истории с целью умиротворить русофобов в Европе и ещё больше расколоть континент.

30 сентября, когда было подписано Мюнхенское соглашение, – более подходящая дата для Европейского дня исторической памяти. Можно осудить преступления, совершённые во имя коммунизма Сталиным и другими диктаторами, не фальсифицируя историю начала Второй мировой войны. Подобные фальсификации опасны для единства Европы.

В конце 1980-х гг. борьба эстонцев, латышей и литовцев за независимость от Советского Союза в значительной степени велась под знаменем борьбы за признание факта существования секретных протоколов к пакту Молотова – Риббентропа, признание их незаконного и даже криминального характера, что само по себе стало бы основанием для восстановления государственности, утраченной в 1940 году. Пакт и протоколы превратились в священную корову, любые сомнения в их существовании, криминальном характере и ключевой роли в оккупации этих трёх государств Советами (а не нацистами) считались преступлением более серьёзным, чем отрицание нацистских преступлений холокоста и приуменьшение их чудовищной природы и масштабов. Многие в Эстонии считали меня таким негационистом в отношении пакта Молотова – Риббентропа. Несмотря на всё, что я говорил и писал, некоторые полагали, а может быть, полагают до сих пор, что я сомневаюсь в существовании протоколов. Должен признаться: для меня и тогда, и сейчас их роль, особенно в оккупации и аннексии моей страны – Эстонии, казалась преувеличенной. Кроме того, мои критики полностью игнорируют или приуменьшают роль западных стран и Польши в открытии возможностей для агрессии Гитлера.

Я вырос в Эстонии и уже в детстве знал, что Эстония не вступала в Советский Союз добровольно. Я много думал об этом, но тогда не знал деталей. Да, я читал исторические книги, но, честно говоря, не был прилежным школьником и в основном интересовался Древней Грецией и Римом. Учебники истории были скучными, страницы, где рассказывалось о счастье и гордости, которые испытали эстонские рабочие и крестьяне, когда смогли добровольно присоединиться к Союзу советских народов, вообще не запомнились. Иногда я слышал разговоры взрослых, в основном в сельской местности и часто после употребления алкоголя, и эти разговоры кардинально отличались от того, что было написано в учебниках.

Сегодня я ещё больше убеждён, я знаю, что Эстония не вступала в Советский Союз по собственной воле. Были коммунисты и их сторонники, которые изначально поддерживали присоединение к СССР. Но даже их мировоззрение очень быстро изменилось, особенно после массовых арестов летом 1941 г., за которыми последовала высылка в Сибирь. Да, это ошибка Сталина, но такова была природа его режима, и поступать иначе было не в его характере. Давление на власти прибалтийских государств, угроза из-за присутствия советских войск, а затем формирование левых правительств по указке Кремля доказывают, что присоединение к Советскому Союзу не было добровольным. Уже в середине XIX века начался подъём эстонского национального самосознания, сначала культурного, а затем и политического. Неслучайно, что когда возникла возможность – на фоне ослабления Российской империи и большевистской революции 1917 г. – все три балтийские нации, как и Финляндия, предпочли независимость и боролись за неё против большевиков и немецких войск. Каждый год 23 июня Эстония отмечает свой День победы – в память о победе в 1919 г. эстонских и латвийских войск над Германией в Цесисской битве (эстонцы называют её битвой под Вынну).

Я жил и работал в разных странах, больших и маленьких, и пришёл к выводу, что государство очень редко добровольно отказываются от суверенитета и независимости. Даже если такое происходит, то обычно это выбор из двух зол, когда слабое государство вынуждено присоединиться к одному из претендентов. В конце 1930-х гг. у балтийских государств не было особого выбора. К тому моменту война в Европе стала неизбежной. Чтобы появилась хотя бы теоретическая возможность её избежать, у власти в крупных европейских странах должны были находиться политики масштаба Уинстона Черчилля или Шарля де Голля. Но Черчилль, назвавший Мюнхенское соглашение «тотальным поражением», тогда был рядовым членом Консервативной партии, а Шарль де Голль – генералом французской армии, которая быстро отступала под натиском нацистов.

Эстония оказалась оккупированной и аннексированной Советским Союзом не потому, что Иосиф Сталин был диктатором, а большевистский режим – безжалостным. Это произошло потому, что война с нацистской Германией к 1939 г. стала если не неизбежной, то по крайней мере – очень вероятной.

Страны, расположенные между Германией и Советским Союзом, не могли сохранять нейтралитет и оставаться в стороне от надвигающегося пожара мирового масштаба.

Жан Лопес и Лаша Отхмезури в своей выдающейся работе «Barbarossa: La guerre absolue 1941 [Барбаросса: абсолютная война 1941 года]» задаются вопросом: «Помог ли Сталин, подписав в 1939 году сделку с Гитлером, открыть последнему двери для войны?». Их ответ, основанный на подробном изучении документов, таков: «Нет, немецкий диктатор напал бы на Польшу даже без какого-либо соглашения с Москвой»[8].

Данная статья – отрывок из книги воспоминаний «Жить в интересные времена: проклятие или возможность?» (Living in Interesting Times: Curse or Chance), вышедшей в 2021 г. в издательстве Austin Macaulay Publishers. В публикуемой нами главе описывается период работы автора в Институте государства и права СССР и его взаимодействие с руководством страны.

--

СНОСКИ

[1] Александр Николаевич Яковлев – член Полибюро ЦК КПСС, старший советник президента СССР, один из главных идеологов, «архитекторов» перестройки. – Прим. ред.

[2] В феврале 2020 г. МИД РФ опубликовал ряд секретных документов Ялтинской конференции, включая соглашение, подписанное Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем о вступлении Советского Союза в войну против Японии спустя два-три месяца после капитуляции Германии. В параграфе 3 документа сказано, что стороны договорились о передаче Курильских островов СССР. См. текст соглашения в журнале «Международная жизнь» от 6 февраля 2020 г. URL: https://interaffairs.ru/news/show/25292

[3] Копия документа есть в архиве автора.

[4] Ст. 2 (с) договора гласит: «Япония отказывается от всех прав, правооснований и претензий на Курильские острова и на ту часть острова Сахалин и прилегающих к нему островов, суверенитет над которыми Япония приобрела по Портсмутскому договору от 5 сентября 1905 года».

[5] Р. Мюллерсон, Советско-германские договорённости 1939 г. в аспекте международного права // Советское государство и право. 1989. №9.

[6] Тут я был в хорошей компании. Основатель международного права Гуго Гроций писал, что даже если бы Бога не было, во что невозможно поверить, естественное право всё равно бы существовало.

[7] Memoirs of Dr Eduard Beneš: From Munich to New War and New Victory (Translator Godfrey Lias). George Allen & Unwin Ltd. 1954. PP. 42–43.

[8] J. Lopez, L. Otkhmezuri. Barbarossa: La guerre absolue 1941. Dépôt légal, 2019. P. 98.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763785 Рейн Мюллерсон

ИНТЕГРАЦИОННЫЙ «ПЛАН ГОЭЛРО» ДЛЯ XXI ВЕКА

ТИГРАН САРКИСЯН

Заместитель председателя правления Евразийского банка развития, председатель коллегии Евразийской экономической комиссии (2016–2020), председатель правительства Республики Армения (2008–2014).

ЦИФРОВОЙ СУВЕРЕНИТЕТ И ЦИФРОВАЯ ПОВЕСТКА ЕАЭС

Рассмотрение проблемы цифрового суверенитета, тем более в контексте интеграционного объединения, требует новаторского подхода, что продиктовано несколькими важными обстоятельствами.

Во-первых, сам термин «цифровой суверенитет» не является устоявшимся с точки зрения понятийного и категориального аппарата. Любая попытка дать ему определение будет носить субъективный характер и опираться на наш собственный опыт и даже на, как бы это странно ни звучало, ценностную систему.

Во-вторых, практически все классические определения суверенитета привязаны к географии и территориям, в рамках которых суверенитет реализуется. А цифровая реальность трансгранична по своей сути больше, чем любая иная сфера жизнедеятельности. Даже такие процессы, как международная торговля или финансовые операции, крепко связаны с национальными системами регулирования, международными договорами, заключёнными между субъектами международного права, а также с деятельностью международных организаций. Цифровая же реальность только вступает в эпоху регулирования, и пока не очевидно, что она в неё окончательно вступит, а не сохранит свою беспрецедентную независимость.

В-третьих, достаточно сложно перенести понятие цифрового суверенитета на наднациональный уровень. А сделать это необходимо, если мы говорим о перспективах цифровой повестки Евразийского экономического союза (ЕАЭС), которая может стать одним из основных драйверов евразийской интеграции. Можно пойти ещё дальше, сказав, что без цифровой повестки евразийская интеграция окажется перед угрозой потери своих конкурентных преимуществ, так как полноценно реализовать четыре свободы интеграции – товаров, услуг, рабочей силы и капитала – без их цифровизации невозможно.

Прежде чем перейти к вопросу о цифровом суверенитете, обратимся к тому, что происходит в отношениях между государствами и влиятельными акторами цифровой экономики – транснациональными цифровыми корпорациями.

Что происходит в мире

Стремительное внедрение цифровых технологий во все сферы жизни на протяжении последнего десятилетия определило значительные изменения в характере и структуре производства и в торгово-экономических отношениях. Движение мира к новому технологическому устройству носит революционный характер, так как ведёт к вымиранию целых отраслей, появлению новых, при этом резко сокращаются транзакционные издержки в областях, прошедших оцифровку. Кроме того, за последние несколько лет движение это перешагнуло за черту, которая в начале появления цифрового тренда казалась и недоступной, и малозначимой.

Речь о сфере политики и государства, ещё несколько лет назад воспринимавшейся цифровыми гигантами в качестве архаики, которая если и соприкасалась с новой реальностью, то лишь своей регуляторной – не самой, надо сказать, притягательной – стороной. Само понятие «инновация» – как категория – не только рассматривалось в отрыве от государства и его институтов, но и противопоставлялось им в плане техник и методик функционирования и развития. А страны, где движущей силой инновационного развития выступали государства и государственные практики, например Китай, считались территориями ограниченного роста. Если посмотреть статьи в американской периодике десятилетней давности о компании «Alibaba Group», можно увидеть основной тренд оценки китайского инновационного гиганта: за ним стоит государство, поэтому гигант будет расти в пределах государства и в зонах его влияния, рост корпорации будет опираться на внутренний спрос и тому подобное. То есть, даже в том отрезке, где была видна положительная роль государства в поддержке инновационного проекта, его перспективы – именно из-за связанности с государством – воспринимались пессимистично. Это представление об отношениях государства и цифровизации, где главный политический институт и новый технологический тренд существуют и обязаны дальше существовать в параллельных реальностях, сохранялось достаточно долго.

Ломка тренда и стирание границ между цифрой и государством начались с «арабской весны», в «успехе» (пишем в кавычках, так как её последствия во многих смыслах катастрофические) которой цифровые платформы сыграли значительную роль.

Прежде всего, с точки зрения мобилизации и организации политического процесса в самом массовом – протестном – виде. Однако с учётом «западоцентризма» мирового сознания данный процесс воспринимался как вторичный, происходящий в странах не первого мира и не задающий тренд.

С точки зрения этого «мирового сознания», государство и практики цифровой реальности по-настоящему столкнулись в США в 2016 г. во время президентских выборов. Дональд Трамп и его команда грамотно оценили силу цифровых платформ для выявления целевых групп и работы с ними, что сыграло значительную роль в победе на выборах. Уже через четыре года оппоненты Трампа и находящиеся с ними в коалиции цифровые гиганты использовали те же технологии и инструменты для подавления самого президента. Блокирование аккаунтов последнего стало показательным примером вовлечения цифровых гигантов в политику, в сферу государства и власти. При этом транснациональные цифровые корпорации продемонстрировали силу и сплочённость, способную изменить политическую картину, расклад и логику политической культуры самой влиятельной страны, да и мира в целом.

Процесс стирания границ между государством, его суверенным функционалом и цифровой реальностью начался не только в США, но и в других странах. Европейский союз пошёл на открытое противостояние с американскими цифровыми корпорациями, стараясь защитить свой внутренний рынок и суверенитет от тотального доминирования американских корпораций. И если поначалу ЕС ограничивался поддержкой собственных компаний и экосистем, то в последний год встал на путь выстраивания очевидной системы ограничений: Европейская стратегия в области данных и проект закона о цифровых рынках 2020 г. служат примерами тому.

Практически везде ключевым сегментом конфликта государства и цифровых корпораций является сфера данных. Транснациональные корпорации США и Китая накапливают огромные массивы данных (иногда при активной государственной поддержке). При этом аналитика, создаваемая на основе этих данных и с активным использованием инструментов искусственного интеллекта, отличается от традиционной. Это аналитика не о вероятном будущем, а о том, как это будущее формируется и как на него можно влиять. Причина всех критических и ограничительных процессов вокруг цифровых гигантов – слушания в Конгрессе, расследования Европейской комиссии, недавний конфликт правительства Австралии с Google и Facebook, штрафы, ограничения, направленные на сдерживание возможностей крупных транснациональных корпораций – заключается в одном:

BigTech благодаря концентрации данных и их анализу знает о будущем больше, чем любое правительство.

И это знание – беспрецедентно не только по объёму, но и значению. Ведь оно о том, где формируется максимальная добавочная стоимость, начинаются и кончаются цепочки поставок, каковы пути их оптимизации, как живут люди, что они потребляют и как меняется потребление, в какие отрасли и проекты надо направить инвестиции для получения больших сравнительных преимуществ и так далее. Это беспрецедентный инструментарий анализа и прогнозирования, аналога которому в истории человечества не было. Основываясь на текущей экономической активности, он использует данные о базовых потребностях человека в рамках построения своей модели. Такого рода синергия между данными, касающимися экономической активности, и данными, касающимися потребления, поведения и ценностных предпочтений общества и человека, является совершенно новым и уникальным активом цифровой экономики.

Если посмотреть, как мир и страны реагируют на эту новую реальность и актив цифровых гигантов, то мы увидим, что это реакция, прежде всего, защиты. Слушания в Конгрессе США и Стратегия в области данных Европейского союза 2020 г. – попытки государства и наднациональной бюрократии выработать какие-то защитные механизмы интеракции с новыми центрами знания, влияния и капитала. Эти центры могут проникнуть в экономическую и общественную жизнь настолько основательно и глубоко, что им позавидует самое эффективное государство.

Транснациональные цифровые корпорации, в отличие от государства, имеют ещё одну особенность, которая даёт им несравнимые преимущества в отношении национальной и наднациональной бюрократии. Компании, контролирующие социальные сети, платформы, электронные и печатные СМИ, оказывают серьёзнейшее влияние на то, как голосуют люди и кого они выбирают. А владельцы этих компаний, обладающие огромной властью и влиянием, не избираются. Они не проходят через избирательный цикл, который сегодня просеивается сквозь «фильтр» транснациональных цифровых корпораций. И влияние неизбираемых на избирающих и избираемых уникально для истории человечества.

Фактическое включение цифровых корпораций в политику и политический процесс равно появлению совершенно нового, сильного и почти не ограниченного формализацией актора. Сложность работы с этим актором заключается в том, что в плане политического оформления он виртуален – непартийный, лишён устоявшейся идеологии, не структурирован с точки зрения внутренней политической организации.

Всё вышеизложенное напрямую затрагивает корневой для любой страны вопрос – вопрос суверенитета.

Цифровой суверенитет

Само понятие «цифровой суверенитет» с учётом вышесказанного формируется под воздействием интересов на трёх ключевых уровнях.

На первом уровне – интересы государства, которые существуют в условиях нарастающей конкуренции со стороны транснациональных цифровых компаний. При этом нет универсальной модели реагирования государства на эту конкуренцию и нет универсальных моделей успеха в ней.

На втором уровне – интересы самих транснациональных компаний, которым выгодно сохранить открытое цифровое пространства для большего накапливания своего главного актива в виде данных. На этом уровне есть существенный фактор, который нельзя не учитывать: услуги транснациональных цифровых компаний по сути своей беспрерывны. Речь о том, что после поставок того или иного продукта компания получает беспрерывную «концессию» на его обслуживание. Продукт требует постоянного обновления, развития, совершенствования. Это качественно отличает цифровой импорт от традиционного, в котором (можем вспомнить пример закупки американских станков в рамках индустриализации СССР в 1920–1930-х гг.) поставки были равны одноразовой передаче технологий и возможностей управления ими. В случае с цифровыми корпорациями такой практики и возможности нет. Она заменена системой «продукт как сервис», когда основная добавочная стоимость поставок формируется в системе их беспрерывного обслуживания.

На третьем уровне – интересы пользователей, являющихся «клиентами» как государства, так и цифровых корпораций. Чем эффективнее становятся услуги цифровых компаний и корпораций, тем более оторван пользователь от государства и его услуг. Вместе с тем на уровне потребителя и пользователя существенным остаётся вопрос защиты персональных данных. Нельзя сказать, что осознание важности защиты персональных данных носит массовый характер, но это не умаляет значимости данного фактора. И, как ни странно, но основным «адвокатом» защиты персональных данных пользователей выступают именно государства, которые, в отличие от транснациональных цифровых корпораций, не заинтересованы в их бесконтрольном перетоке на платформы третьих стран или частных корпораций.

Эти три уровня глубоко связаны и во многом друг друга дополняют. Однако лишь у государства есть жизненная необходимость сохранения и защиты важнейшего атрибута: суверенитета. У корпораций и общества такой необходимости, тем более закреплённой значительной нормативно-правовой базой, нет. В свете этого «цифровой суверенитет» – категория, относящаяся только к государству. И поэтому только государство в своём взаимодействии с цифровой реальностью может ставить перед собой цель – защитить себя как институт и суверенную единицу, а не исходить из ценности получения максимального дохода (как в случае с корпорациями) или получения наибольшего количества услуг по наименьшей цене (как в случае с пользователем/потребителем).

На наших глазах происходит перераспределение функций, связанных с формированием нового хозяйственного уклада, отказ от старых признаков суверенитета в пользу новых.

И если государство не успевает реализовывать новые функции по наведению порядка, управлению новыми общественными отношениями, по регулированию использования баз данных в интересах общества, то это место занимают транснациональные цифровые компании.

Таким образом, цифровой суверенитет – самостоятельность государства в управлении цифровой трансформацией и формировании новой экосистемы, которая исключает возможность внешнего воздействия на его функционирование и устойчивость.

ЕАЭС и цифровой суверенитет

Рассмотрение пространства ЕАЭС с точки зрения цифрового суверенитета – достаточно трудная задача. В мире нет индекса цифрового суверенитета, который с использованием тех или иных индикативных показателей может вывести уровень суверенности страны или группы стран.

Согласно двум самым известным рейтингам – Индексу развития электронного правительства ООН и Индексу развития информационно-коммуникационных технологий Международного союза электросвязи, страны ЕАЭС – прежде всего, Россия и Казахстан – занимают высокие позиции по развитию информационно-коммуникационных технологий и сервисов. Речь идёт в первую очередь о развитии инфраструктур и услуг электронного правительства.

По международным рейтингам, в ЕАЭС всё выглядит достаточно позитивно. Однако насколько данные показатели говорят о наличии у стран высокого уровня цифрового суверенитета? Чтобы разобраться, надо ответить на несколько вопросов.

Первый. Какая доля цифровых услуг, внедрённых в странах, является продуктом разработок самих стран? То есть в какой степени страны сами создали компетенции для разработки и внедрения собственных цифровых решений и инструментов?

Второй. Какая часть национальных цифровых инфраструктур создана собственными силами с применением национальных технологических решений? Или же – какую роль играет импорт в рамках создания национальной цифровой инфраструктуры? Вопрос особенно важен, потому что напрямую коррелирует с фактором, о котором мы писали в предыдущей части: беспрерывность услуг цифровых корпораций после поставок продукта. Развитие инфраструктур без их наполнения собственными решениями и продуктами не что иное, как создание за счёт государства возможностей для проникновения решений и продуктов третьей стороны. Если описать это явление образно: государство без флота за свой счёт строит порт для чужих кораблей.

Третий. Насколько автономны национальные сегменты, обеспечивающие хранение данных? То есть, остаётся ли хранение, обработка и дальнейшая передача данных в рамках национальных решений, разработок и инфраструктур? Данный вопрос особенно актуален сегодня, когда всё больше и больше баз данных переходят на уровень облачного хранения и обработки.

Так или иначе – все вопросы касаются главного: насколько наши страны самодостаточны, суверенны в плане выработки решений и технологий? Ответа не найти ни в одном рейтинге или индексе, однако достаточно посмотреть на уровень проникновения транснациональных цифровых компаний на наши рынки, чтобы понять: мы остаёмся пространством сбыта их продуктов и решений. Причём их проникновение также говорит о непрерывности их услуг: за период кризиса и экономических трудностей последних лет, которые испытывали наши страны, многие иностранные компании ушли с рынка ЕАЭС. Производители одежды, оборудования, автомобилей и иной техники – теряли спрос из-за падения покупательной способности населения и снижения экономической активности. Но в тот же период ни одна крупная цифровая корпорация не сократила присутствие на наших рынках, а наоборот – расширила.

Значительная часть инфраструктуры, на которой строятся цифровые решения и базы, – импортная, от крупнейших производителей. Многие пакетные решения по электронному правительству разработаны и внедрены международными цифровыми компаниями. Если мы посмотрим на наше место в рейтингах с этой стороны, то поймём, что это во многом рейтинг не цифровизации, а успешности и полномасштабности использования у нас чужих технологий и решений.

Общая цифровая повестка ЕАЭС

В ЕАЭС мы стремимся к общей повестке, в основе которой лежат общие разработки и решения.

Согласно цифровой повестке ЕАЭС до 2025 г., приоритетные направления таковы:

цифровая трансформация отраслей экономики и кросс-отраслевая трансформация;

цифровая трансформация процессов управления и интеграционных процессов;

цифровая трансформация рынков товаров, услуг, капитала и трудовых ресурсов;

развитие цифровой инфраструктуры и обеспечение защищённости цифровых процессов.

Основные направления реализации цифровой повестки ЕАЭС разработаны и приняты с учётом определённых факторов, самым существенным из которых является следующий: совместная реализация цифровой трансформации значительно повышает конкурентоспособность как Союза, так и государств-членов. ЕАЭС даёт исключительные возможности реализации и масштабирования цифровых инициатив в рамках логики и правил внутреннего рынка, – то есть изначально заданы благоприятные условия для накопления внутреннего потенциала и освоения достаточно большого внутреннего рынка. Вместе с тем документ не стал барьером для реализации национальных цифровых повесток, наоборот, он должен был поддержать их в рамках логики интеграции национальных компетенций.

Что касается национальных цифровых повесток и стратегий, то по содержанию и направленности они разные. В одних странах (например, в России и Казахстане) сделан упор на полноценную цифровизацию всех отраслей экономики с активным использованием регуляторных инструментов для создания благоприятных условий. В других (Армения и Киргизия) в качестве центральной линии развития, согласно принятым и обсуждаемым стратегиям, предлагается встраивание в более глобальные и успешные повестки – Европейского союза или стран Азии. В Белоруссии в качестве центральной стратегической линии можно выделить развитие инфраструктурных компонентов и подготовку кадров.

В том, что национальные цифровые повестки существенно разнятся по своему характеру, языку, целеполаганию и категориальному аппарату, не стоит видеть злого умысла, тем более что цифровизация – национальное полномочие, а основные направления цифровой повестки ЕАЭС де-факто – часть национальной повестки, выведенной на союзный уровень. В то же время мы не можем не учитывать, что часть национальных стратегий цифровизации внедрена уже после принятия Основных направлений цифровой повестки ЕАЭС, и хотя бы ради взаимосвязанности они могли бы учитывать общую повестку. Есть разные объяснения того, почему этого не произошло. Наша гипотеза заключается в следующем: при разработке национальных стратегий большая часть государств Союза пользовалась разными рекомендациями и разработками международных центров компетенций по цифровизации: одни – Всемирного банка, другие – Европейского банка реконструкции и развития, Азиатского банка, МВФ, проекта Digital Casa и других. Разберём по пунктам.

Во-первых, есть объективная реальность, которая позволяет сказать: у нас было недостаточно опыта и компетенций, чтобы стать центром выработки своих стратегий и разработок. Во-вторых, международные игроки раньше нас осознали важность и перспективность цифровизации и включились в цифровую гонку – в том числе по разработке стратегий. В-третьих, за стратегиями и программами всегда должны следовать развитие и реализация. В ЕАЭС подобных институтов для цифровизации не было. В-четвёртых, в ЕАЭС по части цифровой повестки (но не только) требуется гармонизация законодательства, осуществление согласованных политик со стороны государств. Ввиду этого трудно провести чёткое разграничение между национальными и наднациональными повестками и компетенциями. В-пятых, мы пока ещё психологически не оторвались от понимания нашей интеграции как модели «восстановления связей», утраченных с распадом СССР. И развитие «цифровой экономики ЕАЭС» психологически принимается непросто: в прошлом не было цифровых связей, они не утрачены и поэтому нечего восстанавливать. Это один из главных барьеров, мешающих идти по пути развития общих цифровых проектов и инициатив.

Все пять перечисленных факторов оказывают влияние на цифровую ситуацию в ЕАЭС, но есть и положительные изменения. К примеру, за последние годы накопился большой опыт реализации национальных цифровых повесток. Две страны Союза – Россия и Казахстан – вырвались вперёд по формированию национальных компетенций. Белоруссия стала важным участником международных разработок информационно-коммуникационных продуктов. Также мы осознали, что должны составить конкуренцию мировым игрокам хотя бы на нашем внутреннем рынке, поскольку это вопрос суверенитета. Данный фактор чётко прослеживается в повестках России и Казахстана, где цифровизация выступает не просто в качестве механизма развития экономики, но и важнейшего института её развития и конкурентоспособности. Кроме того, появилась институциональная основа для реализации совместных цифровых проектов. Речь о Фонде цифровых инициатив Евразийского банка развития, который уже запустил первые цифровые проекты на пространстве ЕАЭС.

Все вышеозначенные изменения являются результатом накопления опыта, знаний и стратегий и могут стать для нас прорывными. Но для этого необходимо свести их в общую цифровую стратегию, в которой развитие трансграничных цифровых проектов должно стать важнейшим инструментом как интеграции, так и получения больших преимуществ на внутреннем, региональном и международном рынках.

Что надо делать

На мировую экономику, общество и культуру цифровые технологии оказывают огромное влияние. Иногда цифру сравнивают с нефтью, хотя последняя имела в основном отраслевое – экономическое – влияние. Но если согласиться с метафорой, что цифра – это новая нефть, стоит вспомнить ситуацию на мировом нефтяном рынке сразу после его зарождения. Что происходило в нефтяной сфере в течение первых пятидесяти лет ее развития? Почти весь мировой рынок и месторождения были поглощены несколькими мировыми компаниями, известными как «семь сестёр». То же самое сейчас происходит на цифровом рынке. И перед нами стоит задача оставить за собой собственную «новую нефть» – не уступить её четырём или пяти новым «сёстрам».

Для этого требуются современные механизмы работы с новой нефтью. Тем более что государства, на территории которых сосредоточены активы «сестёр», могут пойти по пути установления регуляторного контроля над их деятельностью. Так в своё время произошло с нефтяными «сёстрами», которые после внедрения механизма регулирования их деятельности со стороны правительства США стали одним из заинтересованных проводников американских интересов в мире. Ведущие государства, на самом деле, уже стоят перед выбором: либо установить контроль над цифровыми корпорациями и использовать их для достижения своих стратегических целей, либо спровоцировать конкуренцию между ними. Первое или второе необходимо для сохранения суверенитета.

И мы должны быть готовы к тому, что в какой-то момент цифровые гиганты, которые получают беспрецедентный доступ к нашим системам и данным, начнут продвигать интересы третьей стороны, создав существенную угрозу нашему политическому суверенитету.

Тем самым политический суверенитет без цифрового суверенитета обречён на провал.

Сравнительные преимущества цифровой модели ЕАЭС возможно реализовать через управление трансформацией в трёх сферах – логистике, энергетике и социальных инфраструктурах. Вот ключевые вопросы, которые, на мой взгляд, мы должны решить.

Во-первых, нужна чёткая стратегия развития цифровой экономики ЕАЭС в рамках основных направлений, которые уже приняты. Стратегия, не просто аккумулирующая общее видение и шаги, а пронизанная актуальными задачами, которые стоят перед всеми государствами Союза. Эти задачи могут быть разными, интересы не всегда совпадающими, но с учётом взаимосвязанности наших экономик и потенциала дальнейшего роста взаимосвязанности общее должно брать верх над частным.

Во-вторых, необходимо структурировать общие интересы в сфере цифровизации в формате отдельных и самодостаточных дорожных карт по отраслям и направлениям. Энергетика, транспорт, логистика, промышленность, торговля, таможня, сельское хозяйство и так далее. Каждая дорожная карта будет представлять собой программу цифровизации отдельного сравнительного преимущества наших стран и всего объединения. Такие направления, как энергетика и логистика, способны превратиться в локомотивы развития, опираясь на значительное преимущество, которым мы обладаем благодаря географическим и ресурсным потенциалам. Важнейшим направлением цифровизации должны стать социальные институты и инфраструктуры, которые напрямую связаны как с устойчивостью социальной и политической системы, так и с выполнением государствами основных функций по обеспечению эффективного управления процессами общественной трансформации.

В-третьих, на основе стратегии и дорожных карт необходимо разработать план глубокой и всеобъемлющей цифровизации с суверенным переходом на новый технологический уклад. Этот план, соединяющий стратегии и дорожные карты, по глубине влияния сравним с Государственным планом электрификации Советской России после Октябрьской революции 1917 года (ГОЭЛРО), некогда он обеспечил качественное изменение хозяйственного уклада Советского Союза. В отличие от ГОЭЛРО цифровая трансформация должна быть реализована в логике интеграционного объединения, где залог устойчивости – учёт и баланс интересов.

В-четвёртых, план цифровой трансформации должен быть осуществлён проектно. Прошли времена огромных строек и освоения непроходимых географических пространств. В новой цифровой реальности основным материальным продуктом является проект – вне зависимости от его масштаба. Реализация малых или больших проектов группой стран или двумя странами будет вносить лепту в создание экосистемы евразийской цифровой трансформации.

Достижение цифрового суверенитета – цель всех стран. Наше одновременное движение – гарантия, что каждая отдельно взятая страна получит больше шансов его достигнуть. По отдельности, вне совместных трансграничных проектов, мы обречены либо на цифровое поглощение крупными транснациональными игроками, либо на строительство заградительных линий с высокими транзакционными издержками. Для ЕАЭС цифровой суверенитет – двухуровневая задача, включающая в себя повышение цифрового суверенитета всех государств – членов Союза и достижение его суверенитета путём интеграции национальных потенциалов и компетенций.

Достичь желаемой цели можно, хотя и сложно. Речь не о технологических трудностях, которые преодолимы, а о психологических. Пора преодолеть восприятие цифровой повестки в парадигме старого понимания интеграции. Её следует рассматривать в новой реальности, где всё новое и совместное – шаг к процветанию и суверенитету. Современный патриотизм – в осуществлении цифрового технологического прорыва. Это наиважнейшая задача реализации суверенитета стран ЕАЭС, которая решается только через интеграцию.

Россия. ЕАЭС > Финансы, банки. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763780 Тигран Саркисян

ФАБРИКА ГРЁЗ – ТЕПЕРЬ С ВОСТОКА

ГЕОРГИЙ ПАКСЮТОВ, Аспирант ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова.

ТРАНСФОРМАЦИЯ ГЛОБАЛЬНОЙ ИНДУСТРИИ КИНО: ШАНС ДЛЯ СТРАН АЗИИ?

Глобальная киноиндустрия переживает стремительную трансформацию, связанную с успехом бизнес-моделей, в основе которых – цифровые технологии. Фактически мы наблюдаем, как стриминговые медиа (сервисы, подписчики которых за абонентскую плату приобретают возможность просматривать выбранный развлекательный контент через интернет) – Netflix, Prime Video и другие – формируют новый мировой рынок кино.

Пандемия COVID-19 ускорила процесс: в то время как кинотеатры понесли колоссальные потери из-за карантинных мер, стриминговые сервисы существенно нарастили абонентскую базу. Так, число подписчиков Netflix увеличилось в 2020 г. более чем на 20 процентов (см. таблицу 1). Это достижение выглядит особенно значимым, если учитывать резко возросшую с запуском в 2019 г. сервисов Disney+ и Apple TV+ конкуренцию на данном рынке.

Цифровая трансформация кинематографа проявляется не только в новом способе дистрибуции – посредством интернета вместо традиционного просмотра в кинотеатре. Стриминговые сервисы меняют всю цепочку добавленной стоимости в киноиндустрии, представляют собой новую форму организации, экономически более успешную, чем прежде существовавшие в отрасли. Традиционный кинорынок отличался непредсказуемостью результатов: кассовые сборы фильма трудно спрогнозировать до его премьеры. Экономист Артур де Вани демонстрирует, что это свойство является ключевой характеристикой кинобизнеса, которая определяет стратегии его участников[1]. Модель стриминговых сервисов, созданную Netflix, можно коротко представить следующим образом[2]:

Точное прогнозирование спроса подписчиков сервиса (для этого методами «машинного обучения» анализируются большие объёмы поведенческих данных пользователей).

Создание собственного развлекательного контента с учётом потребительских предпочтений.

Дистрибуция контента среди собственных подписчиков (без посредников – таких, например, как кинотеатральные сети).

Данная бизнес-модель снижает присущие кинобизнесу риски, используя преимущества вертикальной интеграции (контроль над всей цепочкой добавленной стоимости) и современные методы анализа больших данных. Конкурентоспособность подтверждается взрывным ростом числа подписчиков стриминговых сервисов.

Таблица 1. Совокупное число пользователей, оплативших подписку на Netflix (млн чел.), число пользователей (млн чел.) и процент подписчиков из стран кроме США (%), 2015–2020 гг.

Источники: Statista. Netflix’s International Expansion // Statista. 2020. URL: https://www.statista.com/chart/10311/netflix-subscriptions-usa-international; Statista. Netflix’s Paid Subscribers Count by Region 2020 // Statista. 2021. URL: https://www.statista.com/statistics/483112/netflix-subscribers

Таблица 2. Совокупные кассовые сборы в странах АТР (млрд долларов) и доля мирового рынка кино, приходящаяся на страны АТР, 2010–2018 гг.

Источники: MPAA. Theatrical Market Statistics 2014 // MPAA. 2015. URL: https://www.motionpictures.org/wp-content/uploads/2015/03/MPAA-Theatrical-Market-Statistics-2014.pdf; MPAA. 2018 THEME Report // MPAA. 2019. URL: https://www.motionpictures.org/wp-content/uploads/2019/03/MPAA-THEME-Report-2018.pdf.

Гонка киновооружений

Другой важный тренд, определяющий облик современной индустрии кино, – значительное увеличение удельного веса Азии в мировом кинопрокате. За 2010–2018 гг. совокупные кассовые сборы в странах Азиатско-Тихоокеанского региона возросли примерно вдвое – с 8,5 до 16,7 млрд долларов, существенно увеличилась и доля мирового кинорынка, приходящаяся на страны региона – с 26,9 процента до 40,6 процента (см. таблицу 2). Значительная часть прироста кассовых сборов на азиатском континенте пришлась на Китай.

Примечательно, что на фоне коронакризиса состоялось знаменательное событие – в 2020 г. китайский кинорынок впервые за десятилетия обошёл американский по показателю совокупных кассовых сборов и стал крупнейшим в мире. При этом оба рынка (как и кинотеатральные рынки по всему миру) пережили резкое падение: кассовые сборы в Китае составили 3,09 млрд долларов (почти на 70 процентов меньше, чем в прошлом году), а объём американского рынка составил 2,28 млрд долларов (на 80 процентов меньше, чем в 2019 г.)[3].

Кинорынки азиатских стран, как и прочие, затронула цифровая трансформация. К примеру, экспансия Netflix в Азиатско-Тихоокеанском регионе идёт темпами, опережающими среднемировые (см. таблицу 3). Культурная стратегия азиатских держав должна эффективно адаптироваться к новым реалиям, потому что позиции лидеров в зарождающейся цифровой киноиндустрии будет в дальнейшем всё тяжелее оспорить.

Таблица 3. Количество подписчиков Netflix в Азиатско-Тихоокеанском регионе (млн чел.), 2017–2020 гг.

Источники: Statista. Netflix’s paid subscribers count by region 2020 // Statista, 2021. URL: https://www.statista.com/statistics/483112/netflix-subscribers; Statista. APAC: number of Netflix memberships 2017-2019 // Statista, 2020. URL: https://www.statista.com/statistics/1118182/apac-number-of-netflix-memberships.

Хотя в азиатских странах есть популярные стриминговые сервисы – например, китайский iQIYI или японский dTV – они пока мало делают для привлечения подписчиков за рубежом. В январе 2020 г. iQIYI заключил соглашение с малайзийским телевизионным оператором Astro, чтобы продвинуться на рынок Малайзии, что стало для сервиса первым мероприятием такого рода[4].

Основной объём азиатского кинорынка приходится на четыре страны – Китай, Японию, Южную Корею и Индию. Они генерируют более 35 процентов мировых кассовых сборов, и на рынках этих стран национальные производители крайне конкурентоспособны – в 2015 г. в Индии на собственные фильмы пришлось 85 процентов всех кассовых сборов, в Корее – 52,2 процента[5]. В 2018 г. в Китае национальные кинопроизводители заработали 62 процента от совокупного объёма рынка[6], а в Японии – 54,8 процента[7]. Ниже мы более детально рассмотрим перспективы четырёх азиатских флагманов индустрии кино, чтобы понять, смогут ли они конкурировать со странами Запада за лидерство в своей сфере в грядущие десятилетия.

Динамичные кинопроцессы имеют немалое значение в том числе и для политики. К середине XXI века на Азию может приходиться половина мирового ВВП, торговли и инвестиций[8], и многие страны континента стремятся конвертировать экономическое влияние в культурное и политическое. Производство кино и сериалов – часть «мягкой силы» таких разных стран, как Турция[9], ОАЭ[10], Китай[11], Индия[12] и других.

В академической литературе активные действия азиатских государств по наращиванию «мягкой силы» сравнивают с гонкой вооружений[13]. Правительства участвуют в этой гонке не только для укрепления положения собственных стран на международной арене, но и в качестве ответа на аналогичные действия других стран[14].

Как именно кинематограф и прочие культурные индустрии поддерживают влияние стран? С точки зрения исследователя медиа Дэвида Хезмондалша, культурные индустрии отличает «символическая креативность»: культурное производство требует особого труда и создаёт особого рода продукт, тексты или культурные артефакты, которые ценятся прежде всего за их смысл[15]. Потребление культурных артефактов подразумевает интерпретацию; они «влияют на нас», «обеспечивают нас связными представлениями о мире» и «помогают в создании нашей идентичности»[16]. Кинематограф, который называют «наиболее значимой культурной отраслью с точки зрения… символического влияния»[17], особенно важен в этом смысле.

Итак, культура воплощает и доносит до жителей других стран идеи и ценности того или иного общества (или, по выражению исследователя, «материализует мягкую силу»[18]). Экономический успех страны способствует расширению внутренних рынков культурных благ, что предположительно должно способствовать и экспансии её культурной продукции за рубеж, а следовательно – приращению культурного и политического влияния.

Так как произведения культуры имеют нематериальную, смысловую составляющую, количественно оценить приращение влияния, полученного благодаря культурным производствам, можно разве что весьма условно. Кроме того, как справедливо заметил экономист и философ Людвиг фон Мизес, усилия и достижения креативных инноваторов не могут быть учтены в анализе как средство производства: никто, кроме Данте и Бетховена, не сумел бы создать «Божественную комедию» или Девятую симфонию, вне зависимости от спроса или стимулов от государства на создание подобных произведений[19]. Таким образом, стратегия государства по продвижению национальной культуры не может иметь гарантированных результатов, она лишь обеспечивает условия для создания культурных артефактов и каналы для их распространения.

Каковы же перспективы киноиндустрии как ресурса мягкой силы азиатских стран? Размер внутреннего рынка – ключевой показатель потенциала национального кинопроизводства. Положительная динамика кассовых сборов означает, что киноиндустрия может повысить качество и разнообразие продукции за счёт совершенствования технологий и привлечения талантов. Кроме того, крупные национальные рынки кино имеют непосредственное значение с точки зрения «мягкой силы» ввиду того, что оказывают влияние на продукцию других стран, которые заинтересованы в освоении новых рынков. Это наблюдение относится в первую очередь к Китаю (по словам эксперта аналитического центра The Heritage Foundation, сценарии голливудских фильмов пишутся с оглядкой на китайский рынок[20]).

На зарубежных рынках, однако, азиатским кинематографистам тяжело конкурировать с традиционными лидерами, которыми являются США и – в меньшей степени – некоторые страны Европы (Англия, Италия, Франция). Американское, английское, французское кино – мощный бренд, формировавшийся десятилетиями. Особое положение занимает американская киноиндустрия: благодаря огромному притоку прибыли с внутреннего и внешних рынков, Голливуд может производить высокобюджетные блокбастеры, с которыми практически невозможно конкурировать. В 2019 г. в десятке лидеров мирового кинопроката все десять позиций заняли голливудские фильмы[21]. Доминированию США способствует и контроль над международной системой дистрибуции кино, которым обладают крупные игроки американской киноиндустрии (мэйджоры)[22].

Важным фактором обеспечения доступа на мировые рынки для американских кинокомпаний стали активные действия правительства Соединённых Штатов: экономическая помощь в рамках Плана Маршалла обуславливалась большими поставками американских фильмов на национальные рынки[23].

Имеются и определённые социокультурные факторы, которые способствуют лидерству Запада. Распространённость во всём мире языка и культуры западных держав, связанная в том числе с их положением метрополий в колониальную эпоху, создаёт выгодные условия в торговле культурными благами, включая фильмы и сериалы.

Успех использования культурных артефактов в качестве инструмента мягкой силы зависит от потребителей, их предпочтений и информированности[24]. Социокультурный контекст потребления кинофильмов, таким образом, определяет не только величину экспорта кинокартин, но и их эффективность в донесении смыслов. На формирование этого контекста также оказала влияние политическая воля ряда западных стран, что демонстрирует пример кинофестивалей.

В кинематографе важной составляющей «мягкой силы» является «институциональное признание… в форме наград и номинаций, участия в кинофестивалях» [25]. Ведущие мировые кинофестивали проводятся в США и Европе. Эти институции систематически отдают приоритет картинам, снятым в Соединённых Штатах, Великобритании, Франции и некоторых других западных странах, и тем самым «способствуют их культурному господству на международной арене»[26]. Наиболее престижные европейские кинофестивали – в Канне, Венеции и Берлине – с самого основания тесно связаны с политикой. Берлинский кинофестиваль, к примеру, был основан по инициативе офицера армии США и использовался как «американское орудие в холодной войне»[27].

Действия западных держав, стремившихся обеспечить себе доминирование в мировом кино, оказались весьма эффективными – они до сих пор приносят политические дивиденды.

В условиях доминирования культурных институций США и Европы, странам Азии тяжело полноценно конкурировать за лидерство в киноиндустрии.

Однако, по наблюдению Дэвида Хезмондалша, в наше время теряют значение «различные виды культурных авторитетов»[28]. Этот факт ярко иллюстрирует падение интереса к церемонии вручения премии «Оскар»: если в 2000 г. её смотрело 46,33 млн человек, то в 2020 г. – только 23,6 млн (самый низкий показатель за всю историю)[29]. В том же 2020 г. были представлены новые стандарты, которым должны соответствовать произведения, представленные в категории «Лучший фильм»: призванные «отражать разнообразие аудитории кинозрителей», они требуют участия в создании картин ранее «недостаточно представленных» этнических и расовых групп, сексуальных меньшинств и так далее[30]. Падение интереса к важнейшей американской кинопремии и снижение авторитета западных «культурных арбитров» в целом – процессы, обусловленные комплексом причин, требующих отдельного рассмотрения. Тем не менее можно предположить, что смещение акцента с оценки художественных достижений на продвижение идеологий способствует потере интереса к пока что главной мировой кинопремии.

«Культурные арбитры» имеют авторитет, пока люди верят, что они отдают должное лучшим произведениям – лучшим с точки зрения эстетических качеств, или, попросту говоря, красоты. Английский философ Роджер Скрутон отмечал, что «игнорирование красоты» влечёт за собой социальные, экономические и экологические издержки; культурный объект, созданный ради конкретной задачи в ущерб эстетической ценности, становится бесполезен, когда в обществе меняется повестка и данная задача перестаёт быть актуальной[31]. Культура живёт своей логикой, отличной от политической необходимости: это логика традиции, связи с прошлым и передачи в будущее. Чрезмерное увлечение политикой идентичности порождает ощущение, что «Оскар» всё больше «игнорирует красоту» и потому может утратить вес. Это относится и к азиатским державам, реализующим стратегии наращивания «мягкой силы»: поддержка и продвижение национальных производителей культуры не должны вести к инструментальному использованию культурного наследия, иначе такие действия вызовут у потенциальной аудитории недоверие и не принесут ожидаемого результата.

Флагманы из Азии

Теперь, когда мы коротко очертили глобальный контекст, в котором происходит соревнование национальных отраслей, рассмотрим перспективы четырёх крупнейших производителей Азии.

Таблица 4. Кассовые сборы (млрд долларов) и доля национального рынка в совокупном объёме мирового рынка (%) в 2014 г. и 2019 г. в Китае, Индии, Южной Корее и Японии

Источники: MPAA, 2015; MPAA. 2019 THEME Report // MPAA, 2020. URL: https://www.motionpictures.org/wp-content/uploads/2020/03/MPA-THEME-2019.pdf.

Индия. Традиционно самобытная индийская киноиндустрия считается одной из крупнейших в мире, но в последние годы она столкнулась с существенными вызовами. За 2005–2017 гг. посещаемость кинотеатров в стране упала почти вдвое – с 3,77 млрд проданных за год билетов до 1,98 миллиардов[32]. На этом фоне снижается удельный вес индийского кино на мировом рынке (см. таблицу 4).

В условиях падения спроса на внутреннем рынке важнейшей задачей становится наращивание экспорта. Огромный потенциал представляет китайский рынок: здесь проявляют немалый интерес к индийскому кино. Так, в 2017 г. индийские фильмы «Дангал» (режиссёр Нитеш Тивари) и «Тайная суперзвезда» (режиссёр Адваит Чандан) заработали в китайском прокате 200 млн и 118 млн долларов соответственно – значительно больше, чем на внутреннем рынке[33].

Что касается цифровой трансформации киноиндустрии, то именно сотрудничество с Китаем может быть для Индии более перспективным, чем ориентация на американские стриминговые сервисы. Сотрудничество с индийскими профессионалами для Netflix или Amazon Prime Video привлекательно в первую очередь как возможность увеличения абонентской базы в самой Индии и среди индийской диаспоры в других странах, тогда как совместный китайско-индийский сервис мог бы предоставить специалистам отрасли из этих двух стран огромный объединённый рынок. Однако напряжённость в политических отношениях между Пекином и Дели ограничивает возможности взаимовыгодного сотрудничества в данной сфере.

Япония и Южная Корея. С точки зрения тенденций в киноиндустрии последних лет и стратегии цифровой трансформации кинематографа эти две страны занимают сходное положение. Японское кино в XXI веке переживает подъём: в 2014–2019 гг. кинорынок рос темпами выше среднемировых (см. таблицу 4).

Хотя удельный вес южнокорейского кинематографа на мировом рынке несколько снизился в 2014–2019 гг. (см. таблицу 4), в долгосрочной перспективе национальный кинорынок демонстрирует стабильный рост: за 2005–2017 гг. посещаемость кинотеатров увеличилась более чем на 50 процентов[34]. Японские и южнокорейские производители в последние годы добились успехов: такие фильмы, как «Магазинные воришки» (режиссёр Корээда Хирокадзу) и «Паразиты» (режиссёр Пон Чжун Хо), получили высокое признание на международных кинофестивалях и премии «Оскар».

Обе страны вовлечены в активное сотрудничество со стриминговыми медиа, которые играют ведущую роль в формировании новой, цифровой индустрии, – в частности, с Netflix. В Японии Netflix в основном инвестирует в создание анимации, где сервис заключил долгосрочные договоры о сотрудничестве с рядом студий[35]. В 2015–2020 гг. Netflix инвестировал в производство корейских фильмов и сериалов около 700 млн долларов; в 2021 г. анонсировал, что намерен расширить присутствие в стране, и с этой целью создаст в Южной Корее две собственные производственные студии[36]. Кооперация корейских профессионалов с Netflix соответствует общей стратегии развития корейских «культурных отраслей», в рамках которой для продвижения корейской популярной культуры на мировые рынки активно используются цифровые платформы и социальные сети[37].

В ближайшие годы основным трендом в японской и корейской киноотрасли будет дальнейшее наращивание связей со стриминговыми сервисами. Таким образом, Япония и Корея скорее займут нишу в американоцентричной онлайн-киноиндустрии, чем предложат собственные альтернативы. На наш взгляд, размещение японского и корейского контента на таких платформах, как Netflix, имеет ограниченное значение в плане продвижения национальной «мягкой силы», так как в конечном счёте именно владельцы платформ определяют содержание контента и контролируют его донесение до потребителей. Разумеется, стратегия этих стран в сфере кино будет зависеть и от общего состояния их экономических и политических отношений с США и Китаем.

Китай. Китай является наиболее вероятным претендентом на то, чтобы оспорить гегемонию Соединённых Штатов в индустрии кино. В 2020 г. на фоне коронакризиса китайский кинорынок стал крупнейшим в мире и, вероятно, сохранит лидирующую позицию и в дальнейшем. Ключевым фактором роста китайского рынка стало повышение спроса благодаря увеличению доходов населения. Если в 2005 г. в стране было продано 157,2 млн билетов в кино, то в 2017 г. – уже более 1,62 миллиардов[38]. В отличие от перенасыщенного американского рынка, китайский рынок всё ещё обладает потенциалом роста.

Гораздо сложнее оспорить позиции США как ведущего мирового экспортёра фильмов и сериалов. Поскольку успех американской киноиндустрии обусловлен не только предпочтениями потребителей по всему миру, но и глобальной системой дистрибуции и маркетинга, Китай сделал ставку на совместное производство и инвестиции в американские компании. По мнению американской исследовательницы медиа Айнне Кокас, основной мотивацией для производства китайско-американских фильмов («Великая стена», «Кунг-фу панда») является стремление голливудских компаний проникнуть на защищённый государственным протекционизмом китайский рынок и наращивание Пекином «глобального культурного влияния»[39]. Благодаря огромному объёму внутреннего рынка китайские кинокомпании могут и самостоятельно производить высокобюджетные блокбастеры для продвижения за рубеж. Наибольший потенциал для китайского кино представляют динамичные рынки стран Азиатско-Тихоокеанского региона. И главными задачами здесь являются создание системы дистрибуции и инфраструктуры для кинопоказа (что может быть реализовано, например, в рамках проекта «Пояс и путь») и проведение маркетинговых мероприятий.

Из-за наличия масштабных внутренних рынков цифровых медиа и государственного контроля над использованием интернета Китай, возможно, является единственной державой, способной предложить альтернативу западным стриминговым сервисам.

Опираясь на этот потенциал, КНР способна успешно продвигать свои цифровые продукты за рубеж, что ярко демонстрирует мировой успех приложения TikTok.

Наконец, составляющая культурного влияния, в которой китайский кинематограф существенно отстаёт от стран Запада, – признание со стороны международных культурных институций. Императивом для Китая является не просто получение наград на американских и европейских церемониях, а создание и продвижение собственных кинофестивалей и премий. И в этом уже достигнуты определённые успехи. Так, базирующаяся в Гонконге Азиатская кинопремия (Asian Film Awards) отдаёт предпочтение китайским фильмам[40]. Шанхайский международный кинофестиваль (Shanghai International Film Festival) является первым конкурсным (competitive) китайским кинофестивалем, получившим аккредитацию Международной федерации ассоциаций кинопродюсеров (в 2020 г. в мире насчитывалось 15 таких фестивалей[41]). Время покажет, смогут ли эти институции завоевать авторитет в глазах публики не только в Азии, но и на других континентах.

--

СНОСКИ

[1] De Vany A. Hollywood economics: How extreme uncertainty shapes the film industry // Routledge. 2003.

[2] Паксютов Г.Д. Бизнес-модель компании Netflix: экономическое и социокультурное значение // Вестник Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова. 2020. №3. С. 148–149.

[3] Yiu E. China’s Box Office Expands to the World’s Largest // South China Morning Post. 2021. URL: https://www.scmp.com/business/companies/article/3116128/chinas-box-office-expands-worlds-largest-defying-year-disastrous

[4] Ying, W. Chinese video streaming site iQIYI makes first overseas move // Nikkei Asia. 2020. URL: https://asia.nikkei.com/Business/Startups/Chinese-video-streaming-site-iQiyi-makes-first-overseas-move

[5] UIS Statistics. Percentage of GBO of all films feature exhibited that are national // UIS Statistics. URL: http://data.uis.unesco.org/?ReportId=5538

[6] Tan J. Another Record Year for China’s Box Office, But Growth Slows // Caixin Global. 2019. URL: https://www.caixinglobal.com/2019-01-02/another-record-year-for-chinas-box-office-101365697.html

[7] MPAJ. Statistics of Film Industry in Japan // MPAJ. URL: http://eiren.org/statistics_e/index.html

[8] Asian Development Bank. Asia 2050: Realizing the Asian Century // Asian Development Bank. 2011. P. 13.

[9] Anaz N. and Ozcan, C. C. Geography of Turkish soap operas: Tourism, soft power, and alternative narratives. In: Egresi, I. (ed.). Alternative Tourism in Turkey // Springer. 2016.

[10] Saberi D., Paris C. M. and Marochi B. Soft Power and Place Branding in the United Arab Emirates: Examples of the Tourism and Film Industries // International Journal of Diplomacy and Economy. Vol. 4. №1. 2018. PP. 44-58.

[11] Su W. New Strategies of China’s Film Industry as Soft Power // Global Media and Communication. Vol. 6. №3. 2010. PP. 317-322.

[12] Thussu D. K. The Soft Power of Popular Cinema – the Case of India // Journal of Political Power.Vol. 9. №3. 2016. PP. 415-429.

[13] Hall I. and Smith F. The Struggle for Soft Power in Asia: Public Diplomacy and Regional Competition // Asian Security. Vol. 9. №1. 2013. P. 1.

[14] Там же, pp. 10-11.

[15] Хезмондалш Д. Культурные индустрии // М.: Издательский дом ВШЭ, 2018. С. 18, 28.

[16] Там же, с. 16, 28.

[17] Vlassis A. Soft Power, Global Governance of Cultural Industries and Rising Powers: The Case of China // International Journal of Cultural Policy. Vol. 22. №4. 2016. P. 483.

[18] Su W. New Strategies of China’s Film Industry as Soft Power. P. 317.

[19] von Mises L. Human Action: a Treatise on Economics // Fox & Wilkes. 1963. PP. 139-140.

[20] The Heritage Foundation. How China is Taking Control of Hollywood // The Heritage Foundation. URL: https://www.heritage.org/asia/heritage-explains/how-china-taking-control-hollywood

[21] The Numbers. Top 2019 Movies at the Worldwide Box Office // The Numbers. URL: https://www.the-numbers.com/box-office-records/worldwide/all-movies/cumulative/released-in-2019

[22] Scott A. Hollywood and the World: The Geography of Motion-picture Distribution and Marketing // Review of International Political Economy. Vol. 11. №1. 2004. P. 53.

[23] Там же, p. 55.

[24] Rawnsley G. Approaches to Soft Power and Public Diplomacy in Taiwan // Journal of International Communication. Vol. 18. №2. 2012. PP. 129-130.

[25] Паксютов Г.Д. «Мягкая сила» и «культурный капитал» наций: пример киноиндустрии // Мировая экономика и международные отношения. Т. 64. №11. 2020. С. 108.

[26] Там же, с. 109.

[27] de Valck M. Film Festivals: From European Geopolitics to Global Cinephilia // Amsterdam University Press. 2007. PP. 47-48.

[28] Хезмондалш Д. Культурные индустрии. С. 15.

[29] Statista. Number of viewers of the Academy Awards ceremonies from 2000 to 2020 // Statista. 2021. URL: https://www.statista.com/statistics/253743/academy-awards—number-of-viewers/

[30] AMPAS. Academy Establishes Representation and Inclusion Standards for Oscars Eligibility // AMPAS. 2020. URL: https://www.oscars.org/news/academy-establishes-representation-and-inclusion-standards-oscarsr-eligibility

[31] Scruton R. Why Beauty Matters // The Monist. Vol. 101. №1. 2018. PP. 13, 16.

[32] UIS Statistics. Total number of admissions of all feature films exhibited // UIS Statistics. URL: http://data.uis.unesco.org/Index.aspx?DataSetCode=CUL_DS

[33] Vohra P. Indian Movies Attract Millions around the World // CNBC. 2018. URL: https://www.cnbc.com/2018/08/03/indian-films-attract-millions-globally-and-it-appears-to-be-growing.html

[34] UIS Statistics. Total number of admissions for all feature films exhibited.

[35] Woo G. Netflix Announces Plans for Many New Original Anime Series // Screen Rant. 2019. URL: https://screenrant.com/netflix-original-anime-series-future/

[36] Brzeski P. Netflix Expands South Korean Footprint, Leasing Two Production Facilities // Hollywood Reporter. 2021. URL: https://www.hollywoodreporter.com/news/netflix-expands-south-korean-footprint-leasing-two-production-facilities

[37] Parc J., Kawashima N. Wrestling with or Embracing Digitalization in the Music Industry: The Contrasting Business Strategies of J-pop and K-pop // Kritika Kultura. №30. 2018. P. 29.

[38] UIS Statistics. Total number of admissions for all feature films exhibited.

[39] Kokas A. Hollywood made in China // University of California Press. 2017. P. 65.

[40] Frater P. Asian Film Awards Honor Best of the Region’s Filmmaking // Variety, 2016. URL: https://variety.com/2016/film/spotlight/asian-film-awards-honor-best-of-the-regions-filmmaking-1201728145.

[41] FIAPF. Competitive Feature Film Festivals // FIAPF. URL: http://www.fiapf.org/intfilmfestivals_sites.asp.

США. Китай > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763779 Георгий Паксютов

УКРАИНСКИЙ УЧАСТОК АМЕРИКАНО-КИТАЙСКОГО ФРОНТА

МЕЖДУНАРОДНАЯ БОРЬБА ЗА ПРОИЗВОДИТЕЛЯ АВИАЦИОННЫХ ДВИГАТЕЛЕЙ, КОМПАНИЮ «МОТОР СИЧ»

Холодное противостояние вокруг запорожского авиадвигателестроительного предприятия, длящееся около пяти лет, в январе 2021 г. перешло в горячую фазу. Начавшаяся как банальный «наезд» Службы безопасности Украины (СБУ) на «красного директора» ПАО «Мотор Сич» Вячеслава Богуслаева для дополнительного изъятия средств, который сам Богуслаев в апреле 2018 г. назвал «частью плана по рейдерскому захвату предприятия», история китайских инвестиций в экономику Украины превратилась в громкий международный скандал на высшем уровне с судебными исками, санкциями против собственных и иностранных миллиардеров и существенными репутационными потерями. 24 марта 2021 г. президент Украины Владимир Зеленский официально утвердил решение СНБО о возвращении предприятия в госсобственность.

Поиск виноватых

После известных событий 2014 г., сопровождавшихся затяжным политическим и экономическим кризисом, ситуация на ПАО «Мотор Сич», которое является лидером оборонно-промышленной и аэрокосмической сферы Украины, резко усложнилась. Основной заказчик – предприятия Российской Федерации, обеспечивающие до 70 процентов доходов «Мотор Сич», оказались под санкциями, производственная кооперация была нарушена, а сам владелец Вячеслав Богуслаев попал под огонь критики патриотически настроенных граждан Украины и пристальное внимание силовых структур за «сепаратизм, финансирование терроризма и связи с державой-агрессором».

Как гласит принятая до недавнего времени украинская версия, после событий зимы 2014 г. бессменный президент и обладатель контрольного пакета акций ПАО «Мотор Сич» Вячеслав Богуслаев, встав на путь измены Родине и руководствуясь корыстными побуждениями, решил нанести Украине, а также США непоправимый ущерб, продав подконтрольное ему предприятие и критические технологии производства новейших авиационных и ракетных двигателей рвущемуся к мировому господству Китаю[1].

Партнёром в этом непростом деле он избрал находившегося в списке Forbes-2018 самых богатых китайцев (и по совместительству – племянника одного из высших чиновников КНР), владельца группы компаний Xinwei Technology Group и Skyrizon,Ван Цзина (Wang Jing), уже не раз отметившегося масштабными высокотехнологическими и эксцентричными проектами, в том числе и на Украине. Его именуют китайским Маском. В 2014 г. Xinwei Group начала предоставлять украинским пользователям услуги мобильной широкополосной мультимедийной связи, а до этого прорабатывала проект строительства Керченского моста и углубления бухты в Донузлаве на сумму около 10 млрд долларов[2].

Сама личность Цзина довольна интересна. Он родился в 1972 г. и называет себя «обычным бизнесменом». О его прошлом известно немного. Он изучал традиционную китайскую медицину в Университете Цзянси, но не окончил его. Спустя некоторое время он создал в Пекине свою первую компанию – Dingfu Investment Consulting. Затем открыл компанию Yingxi Construction and Engineering, которая занималась добычей золота и драгоценных камней в Камбодже.

Но международная деятельность с довольно рискованными активами заставляет полагать, что едва ли обошлось без связи с китайскими властями. Так, в 2013 г. Цзин подписал контракт с правительством Никарагуа на строительство конкурента Панамскому каналу стоимостью 40 млрд долларов. Под него даже была создана компания Hong Kong Nicaragua Development Corporation (HKND). Проект в итоге был положен под сукно, но Цзин установил тесные связи с президентом страны Даниелем Ортегой и его сыном Лауреано.

На Западе полагают, что Цзин поддерживает тесные связи с китайскими властями как минимум с 2010-х гг., когда он приобрёл телекоммуникационную компанию Beijing Xinwei Technology Group, являвшуюся «дочкой» государственной компании Datang Telecom Group. И под руководством Цзина новое приобретение стало быстро дрейфовать в сторону оборонного бизнеса[3]. Его компания начала взаимодействовать с Университетом Циньхуа, который ведёт разработку спутников для НОАК, также она подписала соглашение о сотрудничестве с китайским экспортёром спутников – корпорацией China Great Wall Industry Corp. Компанию Цзина посещали председатели КНР Си Цзиньпин и Цзян Цзэминь, а также премьер-министр Ли Кэцян.

Список был бы, конечно, неполным без «руки Кремля», в качестве которой немедленно обнаружился российский партнёр Ван Цзина – бывший сотрудник ФСБ Андрей Смирнов – президент и председатель Совета директоров ООО «НИРИТ-СИНВЭЙ Телеком Технолоджи», учредивший эту фирму незадолго до событий 2014 г. при содействии, как считают в Киеве, тогдашнего вице-премьера России Владислава Суркова[4]. Вскоре после «окончательной победы революции достоинства» состоялся «преступный сговор» указанных лиц, что впоследствии было квалифицировано СБУ как «возможная подготовка диверсии и государственная измена» и позволило через суд заблокировать весь реестр акционеров.

Без появления «угрозы национальной безопасности Украины» юридических оснований для блокирования сделки не было. В самом факте продажи акций частной компании иностранным инвесторам состава преступления нет. Тем более что акции «Мотор Сич», которые контролировались Богуслаевым, были разделены на пакеты объёмом менее 10 процентов и реализованы в 2016 г. разным офшорным компаниям и шести частным лицам, подконтрольным Ван Цзину, для чего разрешения Антимонопольного комитета Украины не требовалось.

Сам Богуслаев утверждал, что продал предприятие всего за 250 млн долларов[5]. Через пять лет после продажи ПАО «Мотор Сич» по-прежнему находится в его оперативном управлении и продолжает стабильно работать, в том числе и на экспорт в Китай, принося ежедневно 1–2 млн долларов[6]. Попытку покупателей и недавних партнёров провести собрание акционеров (оно не созывалось с 2017 г.), назначенную на 31 января 2021 г., Богуслаев назвал «рейдерским захватом».

В свою очередь, китайские инвесторы, купившие уже около 80 процентов акций, утверждают, что вложили в проект более 1млрд долларов., но так и не вошли в структуру управления[7]. Производство авиадвигателей на заводе, построенном в рамках сотрудничества с Украиной в г. Чунцин (провинция Сычуань) в промышленном парке Chongqing Skyrizon Aero-Propulsion, «временно заморожено». В декабре 2020 г. китайский инвестор и новый украинский партнёр Александр Ярославский инициировали арбитраж против государства Украина, экспроприировавшего их инвестиции и нарушившего права, предусмотренные межправительственным соглашением о поощрении и взаимной защите инвестиций между Украиной и Китаем от октября 1992 года. Интересы истца представляют международные юридические компании WilmerHale, DLA Piper и Bird&Bird, связанные с окружением президента США Джозефа Байдена. Заявленная сумма претензий – 3,5 млрд долларов – была увеличена ещё на 100 млн, на сумму полученного «Мотор Сич» от китайцев в апреле 2016 г. льготного кредита (100 млн долларов под 0,3 процента годовых на десять лет)[8].

31 января 2021 г., окончательно потерявшие терпение китайские акционеры вместе со своим новым украинским партнёром – группой DCH Александра Ярославского, намеревались провести первое с 2017 г. собрание акционеров «Мотор Сич», чтобы сменить менеджмент и внести изменения в устав. Оно было сорвано СБУ, которая провела следственные мероприятия по уголовным производствам о противоправных действиях представителей компаний DCH и Skyrizon Aircraft Holdings Limited, связанных с установлением контроля над крупнейшим производителем авиационных двигателей и газотурбинных установок «Мотор Сич», и отметила «уничтожение производственных мощностей акционерного общества, которое имеет важное оборонное и народнохозяйственное значение»[9].

Буквально накануне, 28 января 2021 г., президент Украины Владимир Зеленский ввёл в действие решение Совета национальной безопасности и обороны (СНБО) о персональных санкциях против китайских инвесторов «Мотор Сич», которые оказались в одном списке с убитым ещё в 2017 г. президентом Йемена Али Абдаллой Салехом, «кумом Путина» Виктором Медведчуком и его супругой телеведущей Оксаной Марченко. При этом Медведчука, который с 2014 г. находится под американскими санкциями «за подрыв безопасности, территориальной целостности и демократических институтов Украины», украинские власти обвинили в финансировании терроризма, как ранее Богуслаева, который ни под какие санкции не попал. В ответ Ван Цзин уже открыто обвинил окружение Богуслаева в «измене, превышении доверия и полномочий», а действия украинских властей назвал «варварским грабежом»[10].

Таким образом, в первоначальную версию перестал вписываться «сепаратист» Богуслаев, который, напротив, как оказалось, вносил неоценимый вклад в повышение национальной безопасности и обороноспособности Украины, модернизировав более 100 вертолётов для украинских силовиков и обеспечив их эксплуатацию, заместив импортные поставки из «державы-агрессора».

Интересы «государственной безопасности» на этот раз совпали с интересами экс-владельца «Мотор Сич» Вячеслава Богуслаева. Именно аресты и неопределённая ситуация помогли Богуслаеву получить деньги с китайцев, но не отдавать завод. Благодаря аресту акций бывший владелец сохраняет контроль над финансовыми потоками компании. Ей управляют не новые акционеры из КНР, а верный менеджмент Богуслаева, назначенный им ещё в 2015 году.

На возможные причины этой борьбы за предприятие могут пролить свет финансовые показатели ПАО «Мотор Сич», приведённые в таблице 1.

Таблица 1. Выручка ПАО «Мотор Сич» в период 2013–2020 годов

Источник: данные ПАО «Мотор Сич», оценка авторов. * Оценка

Хроника конфликта

25 февраля 2015 г. между ПАО «Мотор Сич» в лице Богуслаева и Beijing Skyrizon Aviation Industry Investment Co в лице Ван Цзина был подписан Меморандум о сотрудничестве, включавший стратегическое партнёрство в подготовке кадров, исследованиях, разработках и производстве, китайские инвестиции в развитие авиадвигателестроительного производства на Украине и создание в Китае комплексов по производству и ремонту авиадвигателей ПАО «Мотор Сич». Объёмы заявленных инвестиций – около 20 млрд юаней (3 млрд долларов).

Но уже 16 сентября президент Украины Пётр Порошенко своим указом ввёл в действие решение Совета национальной безопасности и обороны Украины от 2 сентября 2015 г. о применении санкций в отношении Российской Федерации, включая основных потребителей продукции ПАО «Мотор Сич»: ОАО «Вертолёты России», ОАО «Роствертол», ПАО «Казанский вертолётный завод», АО «Кумертауское авиационное производственное предприятие», АО «Вертолётная сервисная компания», АО «Улан-Удэнский авиационный завод», ОАО «Арсеньевская авиационная компания “Прогресс” им. Н.И.Сазыкина», ООО «Борисфен-Авиа» и их руководителей.

Несмотря на это, в том же 2015 г. российским предприятиям было отгружено 540 новых вертолётных двигателей типа ТВ3-117/ВК-2500 производства ПАО «Мотор Сич» на сумму 327,5 млн долларов[11]. Стабильно снижающийся экспорт зафиксирован и в последующем, а в 2018 г. прямые поставки были полностью прекращены, зато уже с 2017 г. начались отгрузки посредникам в Латвию, Китай и Гонконг, составившие около 300 двигателей[12]. При этом динамика снижения их экспорта прекрасно коррелирует с завершением крупных контрактов холдинга «Вертолёты России» на поставки вертолётов семейства Ми-8/17, Ми-28, Ми-35, Ка-52 с этими силовыми установками. Продолжался и процесс импортозамещения: по итогам 2019 г. АО «ОДК-Климов» Госкорпорации «Ростех» заявлено о выпуске более 230 двигателей ВК-2500, тогда как в 2015 г. было сделано всего десять штук[13].

Другим лидером стал Китай, две госкомпании которого, AVlC International Holding и China National Aero-Technology Import and Export Corporation (CATIC), только в 2018 г. приобрели 72 новых авиадвигателя АИ-25ТЛК и АИ-322 для боевых самолётов на сумму 123,88 млн долларов, обеспечив 35 процентов от общей выручки «Мотор Сич»[14]. Последние известные экспортные поставки 16 АИ-322 пришлись на январь-февраль 2021 года. В январе 2021 г. объявлено о подписании ПАО «Мотор Сич» и AVIC International контракта на 400 двигателей АИ-322, используемых на китайских учебно-боевых самолётах L-15 на общую сумму около 800 млн долларов[15]. Тем не менее доходы запорожского предприятия по сравнению с 2013 г. сократились почти в три раза, прежде всего – из-за спада продаж на российском рынке.

С 2015 г. между украинскими и китайскими партнёрами был заключён ряд договоров на оказание услуг по разработке проектной документации на создание авиационного комплекса по разработке, производству и ремонту авиационных двигателей четвёртого поколения в г. Чунцин. Программа производства – серийный выпуск авиационных двигателей – 1000 единиц в год; капитальный ремонт авиационных двигателей – 250 единиц в год; капитальный ремонт энергетических наземных установок – 50 единиц в год. Для строительства комплекса планировалась площадка площадью около 5 гектаров. Проектные решения по возведению зданий разрабатывались на объекты первой очереди строительства двигателестроительного завода. Проектная документация готовилась в 2015–2018 годы.

Следует отметить, что постановлением кабинета министров Украины №83 от 4 апреля 2015 г. ПАО «Мотор Сич» было исключено из списка «стратегических предприятий».

В начале 2017 г. вице-премьер Украины, бывший комендант Евромайдана Степан Кубив официально поддержал совместный украино-китайский проект строительства завода в г. Чунцин и привлечение 250 млн долларов китайских инвестиций, которые должны пойти на модернизацию производственных и проектных мощностей «Мотор Сич» в Запорожье. Завод планировали ввести в эксплуатацию в 2020 году.

В 2018 г. первый завод в промышленном парке Chongqing Skyrizon Aero-Propulsion в новом районе Чунцина Лянцзян приступил к опытной сборке двигателей ТВЗ-117ВМА-СБМ1В (по сути – украинская версия российского вертолётного двигателя ВК-2500, устанавливаемого на большинстве китайских вертолётов семейства Ми-17 и Ка-27/32) из импортных деталей и комплектующих, постепенно осваивая их производство на месте.

О планах строительства второго аналогичного завода ПАО «Мотор Сич» и Skyrizon Aviation заявлено на 12-й Международной авиационно-космической выставке Airshow China 2018. Предприятие планировалось расположить около населённого пункта Лянцзян автономной провинции Гуанси. Намечалось создание производственного комплекса, а также научно-исследовательских и управленческих подразделений. На сегодняшний день оба проекта временно заморожены. Причины украинцами не назывались – в связи с тем, что это находилось в компетенции китайского инвестора.

Законно приобретя акции «Мотор Сич», китайские инвесторы, Skyrizon Aircraft Holdings Limited и «Мотор Сич» в июне 2017 г. подали заявку на их концентрацию в Антимонопольный комитет Украины (АМКУ), чтобы выполнить официальные процедуры в соответствии с украинским законодательством. Именно тогда официально стало известно, что гражданин Китая через подконтрольные структуры уже владеет 56,0009 процента акций ПАО «Мотор Сич». Продавцом оказался гражданин Украины, который владел напрямую 15,83 процента акций, а также 17,3113 процента акций через Business House Helena и 15,7 процента через ООО «Гарант Инвест», ООО «Гарант Альфа», СК «Мотор Гарант» и ЗАО «Торговый дом “Елена”». Супругу Богуслаева зовут Елена Серафимовна.

Вскоре последовал внезапный обыск, проведённый СБУ на «Мотор Сич» в рамках возбуждённого в июле 2017 г. уголовного дела №22017000000000272 по расследованию «подрывной деятельности (диверсии) неизвестных лиц, бывших и действующих руководителей и бенефициаров компании “Мотор Сич”», орудующих в сговоре и имеющих целью ослабить государство Украина, уничтожив «Мотор Сич» как субъект важного коммерческого и безопасного характера (единственное предприятие на Украине по производству двигателей гражданской и военной авиации), заключивших ряд соглашений о продаже контрольного пакета акций «Мотор Сич» шести иностранным компаниям и одному китайскому гражданину, которые намерены передать активы и производственные мощности «Мотор Сич» за границу (Китайская Народная Республика), что в конечном счёте приведёт к ликвидации и уничтожению «Мотор Сич»[16].

В сентябре 2017 г. в рамках указанного уголовного производства Шевченковский районный суд в Киеве вынес запрет на отчуждение акций «Мотор Сич». В апреле 2018 г. был наложен судебный запрет депозитариям вносить любые изменения в отношении акций «Мотор Сич» в системе, а также выдавать реестр акционеров. В дальнейшем суды различных инстанций регулярно удовлетворяли ходатайства прокуратуры по продлению ареста акций «Мотор Сич». Более того, Генеральная прокуратура пошла ещё дальше, добавив обвинение в государственной измене в перечень преступлений, которые расследуются в рамках указанного уголовного производства.

Запрет выдавать реестр акционеров полностью заблокировал возможность созыва и проведения общего собрания акционеров, что привело к невозможности получения дивидендов инвесторами. Неоднократные обращения самих иностранных инвесторов, их представителей и юридических лиц – держателей акций в украинские суды для отмены ареста активов были полностью отклонены.

Но выход из тупика вскоре «подсказали». Инвесторам от имени государства Украина предложили начать сотрудничать по совместному управлению «Мотор Сич», которое станет возможным после того, как они безвозмездно перераспределят 25 процентов уже имеющихся у них акций в пользу государственного концерна (ГК) «Укроборопром». В результате в апреле 2018 г. инвесторы и «Укроборопром», действовавший от имени Украины, заключили ряд соглашений, направленных на выделение 25,00002 процента акций «Мотор Сич» госконцерну, договор о сотрудничестве между сторонами, соглашение о финансировании специального назначения и так далее. Эти документы определяли ряд действий, которые правительство Украины должно было выполнить в 2019 г., чтобы создать функциональные условия для сторон по совместному владению «Мотор Сич», получить разрешения АМКУ и отменить арест активов.

Если бы Украина выполнила обязательства, инвесторам пришлось бы распорядиться 25 процентами акций в пользу ГК «Укроборопром», а одна из компаний инвесторов была бы вынуждена заключить специальное соглашение о финансировании, которое требовало внести 100 млн долларов в пользу Украины. Основанием для этого стало секретное решение СНБО о неотложных мерах по защите национальных интересов в авиадвигателестроении, введённое в действие указом президента Петра Порошенко от 6 марта 2018 года. В бюджет Украины на 2019 г. была даже внесена доходная статья – пополнение уставного капитала «Укроборонпрома» на 2,82 млрд грн, что соответствовало 100 млн долларов.

Спустя год, 6 июня 2019 г., Skyrizon Aircraft Holdings Limited, «Мотор Сич» и Государственный концерн «Укроборонпром» обратились в АМКУ с несколькими заявлениями на предоставление разрешения на слияние (концентрацию). 12 июня того же года в наблюдательный совет «Укроборонпрома» указом нового президента Владимира Зеленского был введён бывший в 2014–2016 гг. министром экономического развития и торговли Украины гражданин Литвы Айварас Абромавичус, вскоре ставший его председателем, а в августе сменивший на должности генерального директора концерна Павла Букина, который, выполняя указ президента, уже завершил подготовительную работу по разрешению конфликта с китайским инвестором.

В свою очередь, АМКУ распоряжением от 9 июля 2019 г. начал углубленное расследование соответствующих заявлений, искусственно задерживая вынесение решений о предоставлении разрешения на слияние для инвесторов.

Раскрыть причину нового внезапного прекращения действия и утраты юридической силы для сторон соглашения с «Укроборонпромом» может стать обнародованный 2 февраля 2021 г. факт открытия Национальной комиссией Украины по ценным бумагам и фондовому рынку дела в отношении депозитарного учреждения ООО «Драгон Капитал», на счетах которого в ценных бумагах размещены акции ПАО «Мотор Сич». Причиной названы нарушения требований «Положения о проведении депозитарной деятельности» в части осуществления информационного и организационного обеспечения, а также нарушение требований статьи 35 закона Украины «Об акционерных обществах». Dragon Capital – одна из крупнейших групп компаний на Украине, которая работает в сфере прямых инвестиций и финансовых услуг. Её конечным бенефициаром является чех Томаш Фиала, с которым Абромавичуса связывают давние деловые связи.

Таким образом, логичным представляется наличие устойчивого коррупционного фактора, ведь интерес к получению доли предприятия в обмен на государственную поддержку и финансирование проявлен на самом верху, причём довольно давно. Известно заявление получившего политическое убежище в Лондоне бывшего гендиректора госкомпании «Укрспецэкспорт» майора СБУ Сергея Бондарчука о том, что ещё в 2005 г. долю ПАО «Мотор Сич» пытался получить тогдашний секретарь СНБО Пётр Порошенко.

Ещё через год китайские инвесторы решили сосредоточить усилия на другом направлении и нашли нового, более надёжного, партнёра на Украине – группу DCH украинского миллиардера Александра Ярославского. 4 августа 2020 г. DCH, аффилированная с ней ООО «МС-4», Beijing Xinwei Technology Group и связанная с ней компания Beijing Skyrizon договорились о будущем партнёрстве по совместному управлению «Мотор Сич» и обратились в АМКУ для получения разрешения на слияние (концентрацию).

В ответ последовал целый ряд заявлений, исходящих из высших политических органов Украины: заявление офиса президента от 6 августа 2020 г., заявление премьер-министра от 6 августа 2020 г. и заявление СНБО, которыми фактически оспаривалась легитимность активов китайских инвесторов, а 20 августа 2020 г. АМКУ вернул заявку без удовлетворения.

В сентябре 2020 г. китайские инвесторы направили министерству юстиции Украины сообщение об инвестиционном споре (Notice of Investment Dispute). Они указывают, что действия украинской власти по блокированию доступа новых акционеров к управлению предприятием – экспроприация их инвестиции, а также нарушение других их прав, гарантированных межправительственным украино-китайским соглашением о поощрении и взаимной защите инвестиций от 1992 года.

На протяжении нескольких месяцев юристы акционеров «Мотор Сич» безуспешно добиваются в украинских судах снятия четырёх арестов, которые заблокировали смену акционеров и оставили предприятие под фактическим контролем бывшего акционера Вячеслава Богуслаева и его топ-менеджеров.

В итоге китайские инвесторы официально потребовали от органов власти Украины, включая АМКУ, воздержаться от любой незаконной деятельности и выдвинули обвинение в нарушении соглашения между правительством Китайской Народной Республики и правительством Украины о поощрении и взаимной защите инвестиций от 1992 г., злоупотреблении властью, незаконных действиях и вредоносном давлении на стандартные рыночные процедуры и ведение хозяйственной деятельности предприятий. Было заявлено и о понесённых убытках:

дивиденды по акциям, которые «Мотор Сич» должно было распределить в прошлые годы, когда действовал арест активов;

потерянная в результате экспроприации стоимость акций;

ущерб от невозможности провести запланированную реструктуризацию из-за искусственной задержки по разрешению на слияние;

убытки от строительства производственных мощностей в Китае, необходимых для делового сотрудничества с «Мотор Сич»;

заём, выданный «Мотор Сич».

В декабре 2020 г. китайские инвесторы направили правительству Украины сообщение об обращении в Международный арбитражный суд для судебного разбирательства и необходимых действиях по законной процедуре международного инвестиционного арбитража.

В ответ с 28 по 29 января 2021 г. на официальном сайте офиса президента Украины последовательно были опубликованы указы президента № 29/2021 и № 36/2021 о применении на три года персональных специальных экономических и других ограничительных мер (санкций) в отношении Beijing Skyrizon Aviation Industry Investment Co. Ltd. и её дочерних компаний Hong Kong Skyrizon Holdings Limited, Skyrizon Aircraft Holdings Limited, а также Beijing Xinwei Technology Group Co., Ltd. и трёх граждан Китая, среди которых Ван Цзин и Ду Тао. Министерство иностранных дел Украины проинформировало компетентные органы Европейского союза, Соединённых Штатов и других государств о применении санкций и поставило перед ними вопрос о введении аналогичных ограничительных мер.

Это было истолковано китайцами как «умышленные действия государства Украина с целью препятствования инвестициям в украинскую компанию “Мотор Сич” и недопущения реализации проекта международного сотрудничества». Одновременно было заявлено, что такие действия «совпадают с целью действий Бюро промышленности и безопасности (BIS) Министерства торговли США от 14 января 2021 г. о внесении компании Skyrizon в список военных конечных пользователей (MEU)».

Американский след

В новом варианте объяснений, касающихся сложившейся по вине украинской стороны неприглядной ситуации, есть ссылки на требования помощника президента США по национальной безопасности Джона Болтона, который 28 августа 2019 г. заявил в Киеве о рисках продажи части «Мотор Сич» китайцам, так как это способствует «укреплению обороноспособности стратегического противника США»[17]. Он сказал, что Китай ведёт нечестную игру и ворует военные технологии.

Министр финансов Украины Александр Данилюк во время переговоров с Болтоном сделал запрос на привлечение американского инвестора, который «в течение двух недель был найден». Но за полтора года переговоры с ним не продвинулись, в чём уволенный Данилюк обвиняет украинские власти, где «не осталось людей, которые бы понимали, как проводить переговоры такого уровня»[18].

В октябре того же 2019 г. Эрик Принс, основатель частных военных компаний Blackwater, Academi, Xe Services, фонда с акциями на Шанхайской бирже Frontier Service Group и неофициальный советник Дональда Трампа, встретился с руководством «Мотор Сич» для обсуждения приобретения и отмены продажи Китаю[19]. Об итогах встречи не сообщалось.

При этом говорилось, что Принс имел отношение к переговорам между инвестиционной компанией Oriole Capital Group (создана в 2017 г. на Ближнем Востоке), которой руководит Набиль Баракат, уже имевший интересы в оборонной сфере Украины и «Мотор Сич»[20]. Они, видимо, проходили в 2019–2020 годах. Вместе с Баракатом в переговорах с украинцами также участвовала техасская компания Trive Capital, которую возглавляет близкий к американским спецслужбам Коннер Сирси[21]. Судя по отсутствию новостей, и эти переговоры закончились ничем[22].

13 декабря 2019 г. Богуслаев вновь подтвердил продажу акций предприятия китайским компаниям. Генеральный конструктор ГП «Ивченко-Прогресс» Игорь Кравченко заверил, что уникальные разработки не будут проданы вместе с акциями ПАО «Мотор Сич», а предприятие ждёт лишь успех и развитие. Но никакой реакции со стороны Соединённых Штатов не последовало. Более того, даже в отношении китайской компании Skyrizon министерством торговли США только 14 января 2021 г. был введён особый режим контроля за экспортом – наименее болезненный вид санкций. Как американцы действуют в случае необходимости воздействия на несговорчивых оппонентов, хорошо известно на примере российских, иранских и европейских предприятий и физических лиц, на которых немедленно накладываются жесточайшие персональные политические, экономические и финансовые санкции, а зачастую и начинается уголовное преследование.

Судя по тому, что ничего подобного в отношении лично Богуслаева, ПАО «Мотор Сич» и многочисленных аффилированных с ними компаний не последовало, Принс получил некие гарантии от своего старого партнёра по оружейному бизнесу. Напомним, что отмеченная в Докладе группы экспертов ООН поставка в подсанкционный Южный Судан в 2015 г. модернизированных вертолётов Ми-24В-МСБ, осуществлённая ПАО «Мотор Сич», осталась без негативных последствий со стороны госдепартамента США, что объяснялось участием в сделке американских ЧВК, без излишней огласки широко применявших авиатехнику с запорожскими двигателями в многочисленных горячих точках по всему миру.

Заключение

Таким образом, в течение всех этих лет китайские инвесторы ни сами, ни в партнёрстве с частными и государственными структурами Украины не могут вступить в права собственности: сделка заблокирована, акции арестованы по инициативе СБУ, АМКУ не даёт разрешения на концентрацию, генпрокуратура наложила дополнительный арест, а президент Украины – санкции. С момента ареста акций в 2017 г. собрания акционеров не проводятся, прибыль предприятия не распределяется.

Возможными объяснениями затянувшегося конфликта, высказываемыми в различные периоды, могут быть следующие:

Вариант первый, к которому склонялось большинство украинских экспертов на начальном этапе скандала: известный «сепаратист и сторонник “русского мира”» Богуслаев продал принадлежащие ему акции ПАО «Мотор Сич» напрямую и через офшорные компании, после чего организовал через СБУ, АМКУ и суды их арест, что позволило, не возвращая новым китайским владельцам полученных средств, продолжать единолично управлять предприятием, не делясь корпоративными правами и не проводя ежегодные собрания акционеров.

Вариант второй, к которому оперативно и с редкой последовательностью пришло то же самое большинство украинских экспертов: китайские инвесторы, вступив в преступный сговор с представителями «государства-агрессора», попытались осуществить рейдерский захват стратегического украинского предприятия, крепившего под управлением команды патриота и героя Украины Богуслаева обороноспособность лучшей армии-защитницы всей Европы, который был своевременно разоблачён и пресечён бдительной СБУ и закреплён решениями судов, распоряжениями АМКУ, указами президента Украины и решениями СНБО о введении против них санкций с предстоящей национализацией ПАО «Мотор Сич».

Вариант третий, на который пока осторожно намекают отдельные представители, ранее возглавлявшие центральные органы украинской власти: «Группа лоббистов, преследующих свои личные цели, обманывает представителей власти, чтобы подтолкнуть Украину к национализации “Мотор Сич”»[23]. Дальнейшее развитие событий – получение в качестве компенсации через Международный арбитражный суд и делёжка нескольких миллиардов долларов, при этом менеджмент вновь обретённого ГП «Мотор Сич» остаётся прежним, что позволяет продолжать и далее работать по схемам Богуслаева. В случае же смены команды государственными управленцами завод, оставшийся без внешних заказов и поставки комплектующих из России и Китая, банкротится и приобретается той же группой лоббистов по бросовой цене.

В пользу последнего варианта развития событий говорит редкое единодушие в высказываниях Богуслаева, Ван Цзина и Ярославского, хором отговаривавших власти Украины от национализации, которая всё же произошла 24 марта после подписания соответствующего указа президента Зеленского.

Какой бы из приведённых вариантов ние оказался наиболее близким к истине, уже сейчас можно смело утверждать, что тянущийся седьмой год скандал с «Мотор Сич» ярко демонстрирует особенности украинского инвестиционного климата и государственно—частного партнёрства с приватизацией прибылей и активов и национализацией проблем и убытков. Учитывая на глазах обостряющийся конфликт между КНР и США и тесную связь между Киевом и Вашингтоном, эпопея, начинавшаяся как бизнес-конфликт, имеет все шансы обрести геополитическое измерение. Во всяком случае, в Пекине это с высокой степенью вероятности будут трактовать именно так.

--

СНОСКИ

[1] Постановление следователя-судьи Шевченковского районного суда в Киеве Щебиняев Л.Л. от 7 сентября 2017 г. по делу № 761/31558/17 и Постановление следователя-судьи Шевченковского районного суда в Киеве Слободянюк П.Л. от 7 сентября 2017 г. по делу № 761/31561/17.

[2] Киев в дыму, а Китай в Крыму // Деловой портал о бизнесе с Китаем ChinaLogist. URL: https://chinalogist.ru/book/articles/analitika/kiev-v-dymu-kitay-v-krymu (дата обращения: 08.04.2021).

[3] Wang Jing, the businessman spearheading Beijing’s global ambitions // Intelligence Online. 2020. URL: https://www.intelligenceonline.com/insiders/china/2020/03/09/wang-jing-the-businessman-spearheading-beijing-s-global-ambitions/108396907-be1 (дата обращения: 19.04.2021).

[4] Вице-премьер России провёл переговоры с Синвэй // НСТТ. 25.03.2012. URL: https://nxtt.org/sobytiya/vitse-premer-rossii-provel-peregovory-s-sinvey/ (дата обращения: 08.04.2021).

[5] Богуслаєв підтвердив передачу акцій «Мотор Січі» китайським компаніям // Укрінформ. 13.12.2019. URL: https://www.ukrinform.ua/rubric-economy/2837837-boguslaev-pidtverdiv-peredacu-akcij-motor-sici-kitajskimkompaniam.html (дата обращения: 08.04.2021).

[6] Годовой доход ПАО «Мотор Сич» в 2019–2020 гг. – около 350 млн долларов, то есть ежедневно предприятие приносит около 1 млн долларов.

[7] Ван Цзин: «Мотор Сич» всегда будет украинской компанией на украинской земле // РБК-Украина. 10.09.2020. URL: https://daily.rbc.ua/rus/show/van-tszin-motor-sich-budet-ukrainskoy-kompaniey-1599734819.html (дата обращения: 08.04.2021).

[8] Компания Мотор Сiч. URL: https://mc-osa.com.ua/ua/ (дата обращения: 08.04.2021).

[9] СБУ проводить слідчі дії за кримінальним провадженням щодо незаконних зборів акціонерів АТ «Мотор Січ» // Служба безпеки України. 31.01.2021. URL: https://ssu.gov.ua/novyny/sbu-provodyt-slidchi-dii-za-kryminalnym-provadzhenniam-shchodo-nezakonnykh-zboriv-aktsioneriv-at-motor-sich (дата обращения: 08.04.2021).

[10] Компания Мотор Сiч. URL: https://mc-osa.com.ua/ua/ (дата обращения: 08.04.2021).

[11] База данных Государственной фискальной службы Украины.

[12] Там же.

[13] «ОДК-Климов» подвела итоги 2019 года // Rostec. 14.04.2020. URL: https://rostec.ru/news/odk-klimov-podvela-itogi-2019-goda/ (дата обращения: 08.04.2021).

[14] Печорина Н. Итоги военно-технического сотрудничества Украины в 2018 году // «Экспорт вооружений». №1 (январь–февраль), 2019. С. 24–33.

[15] «Мотор Сич» заключило контракт с китайской AVIC International на поставку 400 двигателей АИ-322 // Livejournal. 16.01.2021. URL: https://diana-mihailova.livejournal.com/5986365.html (дата обращения: 08.04.2021).

[16] СБУ провела слідчі дії на підприємстві «Мотор Січ» // Служба безпеки України. 23.04.2018. URL: https://www.sbu.gov.ua/ua/news/250/category/21/view/4678#.sNJ7KJK2.dpbs (дата обращения: 08.04.2021).

[17] Болтон о Мотор Сичи: Китай «украл» F-35, поэтому предостерегаю Украину // BBC News Україна. 28.08.2019. URL: https://www.bbc.com/ukrainian/news-russian-49501524 (дата обращения: 08.04.2021).

[18] Мотор Січ: вихід із глухого кута // Новини України та Світу. 5.02.2021. URL: https://nv.ua/ukr/opinion/motor-sich-prodazh-yak-ukrajini-virishiti-problemu-z-kitayem-novini-ukrajini-50140067.html?utm_content=set_lang&utm_medium=in_article&utm_campaign=langanalitics (дата обращения: 08.04.2021).

[19] Security Contractor Erik Prince Is in Talks to Acquire Ukraine’s Motor Sich // The Wall Street Journal. 5.11.2019. URL: https://www.wsj.com/articles/security-contractor-erik-prince-is-in-talks-to-acquire-ukraines-motor-sich-11572949809 (дата обращения: 08.04.2021).

[20] Баракат ещё в 2017 г. подписал соглашение с ГК «Укроборонпром», в соответствии с которым он должен был инвестировать 150 млн долларов в Харьковское государственное авиационное производственное предприятие и выпускать там транспортные самолёеты Ан-74 для своей компании.

[21] Компания осуществляет поставки разведывательного оборудования Командованию специальных операций, Разведывательному управлению Министерства обороны и Национальному агентству геопространственной разведки США.

[22] Washington turns to Gulf agents to wrest Motor Sich away from Chinese hands // Intelligence Online, 2020. URL: https://www.intelligenceonline.com/government-intelligence/2020/03/11/ washington-turns-to-gulf-agents-to-wrest-motor-sich-away-from-chinese-hands,108397465-eve (дата обращения: 19.04.2020).

[23] Национализация «Мотор Сич» – результат умышленного обмана власти Украины // Livejournal. 15.03.2021. URL: https://diana-mihailova.livejournal.com/6236575.html (дата обращения: 08.04.2021).

США. Китай. Украина > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763778 Наталья Печорина, Андрей Фролов

ИННОВАЦИОННЫЕ ВОЙНЫ

КРИСТОФЕР ДАРБИ

Исполнительный директор IQT, некоммерческой инвестиционной фирмы, которая работает в интересах спецслужб США.

САРА СЬЮЭЛЛ

Вице-президент IQT по политике. С 2014 по 2017 гг. занимала пост заместителя госсекретаря по гражданской безопасности, демократии и правам человека.

ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЕ ЛИДЕРСТВО АМЕРИКИ РАЗМЫВАЕТСЯ

С первых дней холодной войны Соединённые Штаты стали мировым лидером в сфере технологий. На протяжении так называемого «американского века» страна успела освоить космос, возглавила распространение интернета и дала миру iPhone. Однако в последние годы Китай предпринял впечатляющие усилия, чтобы перехватить технологическое лидерство, инвестируя сотни миллиардов долларов в робототехнику, искусственный интеллект, микроэлектронику, зелёную энергетику и так далее.

Вашингтон рассматривал технологические инвестиции Пекина преимущественно с военной точки зрения, но сегодня оборонные возможности – лишь один из аспектов соперничества великих держав, так сказать, начальная ставка. КНР ведёт более изощрённую игру, используя технологические инновации как способ достижения собственных целей, не прибегая к военным действиям. Китайские компании продают беспроводную инфраструктуру 5G по всему миру, развивают синтетическую биологию для обеспечения бесперебойных поставок продовольствия и работают над уменьшением размера и увеличением скорости микрочипов – и всё это с целью укрепить мощь страны.

В свете технологического подъёма Китая американские политики призывают правительство к более активным действиям по защите лидерства США. Здравый смысл говорит, что нужно увеличивать расходы на исследования и разработки, смягчить визовые ограничения, поддерживать собственные таланты и выстраивать новые партнёрства между местной индустрией и друзьями и союзниками за рубежом. Но реальная проблема лежит гораздо глубже: в Соединённых Штатах не понимают, какие технологии приоритетны и как ускорить их развитие.

Национальная безопасность обретает новые измерения, а соперничество великих держав охватывает новые сферы – правительство просто не успевает за этими изменениями.

А частный сектор сам по себе вряд ли способен удовлетворить технологические потребности, связанные с безопасностью страны.

В этих условиях Вашингтону необходимо расширить кругозор и поддерживать более широкий спектр технологий. В помощи нуждаются не только технологии, имеющие явное военное применение – сверхзвуковые полёты, квантовые компьютеры и искусственный интеллект, но и традиционно считающиеся гражданскими – микроэлектроника и биотехнологии. Федеральные власти также должны содействовать коммерческому успеху ключевых невоенных технологий, обеспечивая финансирование, если частный сектор не может этого сделать.

Инновационный вызов для Америки

В первые десятилетия холодной войны Соединённые Штаты тратили миллиарды долларов, расширяя научную инфраструктуру. Созданная в 1946 г. Комиссия по атомной энергетике получила в своё ведение лаборатории военного времени, которые занимались разработкой ядерного оружия, включая Национальную лабораторию Ок-Ридж, штаб-квартиру Манхэттенского проекта, и продолжила финансировать исследовательские центры, в том числе Ливерморскую национальную лабораторию. Министерству обороны, созданному в 1947 г., выделили огромный бюджет на исследования, как и Национальному научному фонду, учреждённому в 1950 году. После того как в 1957 г. Советский Союз запустил на орбиту первый спутник, Вашингтон создал Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА), чтобы добиться победы в космической гонке. Также было образовано Управление перспективных исследовательских проектов (DARPA), задачей которого являлось предотвращение подобных технологических сюрпризов в будущем. К 1964 г. на исследования и разработки приходилось 17 процентов всех федеральных расходов.

Тесно сотрудничая с научными кругами и компаниями, правительство финансировало огромное количество фундаментальных исследований, то есть исследований без конкретной конечной цели. Главной задачей было создание технологической основы, которая обеспечила бы обычные и ядерные военные возможности для гарантий национальной безопасности. Исследования оказались успешными. Государственные инвестиции принесли стране передовые технологии и военное превосходство – сверхзвуковые самолёты, атомные подлодки и самонаводящиеся ракеты. Частный сектор тоже получил выгоду от развития интеллектуальной собственности, превратив технологии в продукты, а продукты в компании. Технологии GPS, подушки безопасности, литиевые батарейки, сенсорные экраны, распознавание голоса – всё это начали разрабатывать благодаря государственным инвестициям.

Но со временем государство утратило лидерство в инновациях. В 1964 г. правительство потратило 1,86 процента ВВП на НИОКР, к 1994 г. доля упала до 0,83 процента. За этот же период корпоративные инвестиции в НИОКР почти удвоились. Цифры лишь частично отражают ситуацию. Государственные инвестиции были нацелены на поиск новых, меняющих расклад открытий, корпоративные же в основном шли на совершенствование существующих. Частный сектор осознал, что формула роста прибыли – это развитие имеющихся продуктов, дополнение функционала, увеличение скорости, уменьшение размера или повышение энергетической эффективности. Компании сосредоточились на технологиях с коммерческим потенциалом в краткосрочной перспективе, отказавшись от масштабных исследований, которые могут принести плоды спустя десятилетия.

Главные инновации появлялись не в лабораториях крупных корпораций, а в маленьких стартапах, финансируемых венчурными фондами, готовыми рисковать. Современные венчурные инвестиционные фирмы, вкладывающие средства в компании на начальном этапе, появились в 1970-е гг. и дали первые результаты – Apple и Microsoft, но только с ростом пузыря доткомов в 1990-е гг. этот стиль инвестирования реально оправдался. Сначала НИОКР перешли из правительственных лабораторий в корпорации, затем – из крупного бизнеса в небольшие стартапы. Крупные компании стали меньше тратить на собственные исследования, сфокусировавшись на так называемом корпоративном развитии – приобретении небольших фирм с многообещающими технологиями, поддерживаемых венчурными фондами.

Расцвет венчурного капитализма обеспечил благосостояние, но не всегда соответствовал американским интересам. Венчурные инвестиционные фонды оценивались по показателям прибыли за десять лет. Соответственно, они меньше интересовались микроэлектроникой – капиталоёмким сектором, где прибыль приходит не через годы, а через десятилетия. Инвесторы переключились на разработчиков программного обеспечения, которым нужно меньше средств на развитие. Но компании, получающие достаточный объём средств венчурных фондов, не могли обеспечить приоритетные интересы национальной безопасности. Когда американская инвестиционная фирма Accel сорвала банк, вложившись в финского разработчика видеоигр Rovio Entertainment (автор Angry Birds), для неё это был триумф, но он никак не способствовал продвижению интересов США.

В то же время госфинансирование исследований продолжало падать как в процентах от ВВП, так и в сравнении с расходами на НИОКР частного сектора. Пентагон сохранил самый большой кусок пирога федеральных расходов на исследования, но в сумме это были меньшие деньги, которые к тому же распределялись между различными управлениями и департаментами, и у каждого из них были собственные приоритеты в отсутствие единой национальной стратегии. Лучшие исследователи ушли в частный сектор, и научный уровень в госучреждениях стал падать. Пострадали и существовавшие ранее тесные связи между частными компаниями и Вашингтоном, поскольку федеральное правительство перестало быть главным заказчиком для большинства инновационных фирм. Американские ведомства редко становились первыми покупателями передовых технологий, а у стартапов не было средств на лоббистов и юристов, чтобы продать государству свой продукт.

Глобализация также вбила клин между корпорациями и правительством. Американский рынок перестал доминировать в международном контексте, огромный потребительский рынок Китая выглядел гораздо более привлекательным. Корпорации теперь думали о том, как их действия воспримут за пределами США. Apple, как известно, отказала ФБР в доступе к iPhone, и это решение, безусловно, повысило популярность бренда в мире.

Кроме того, инновации сами по себе перевернули традиционное представление о технологиях в сфере национальной безопасности.

Появилось множество технологий двойного назначения, то есть применяющихся и в гражданском, и в военном секторах. Как следствие, возникли новые точки уязвимости и опасения по поводу безопасности поставок микроэлектроники и работы телекоммуникационных сетей. Значимость гражданских технологий для национальной безопасности возросла, но правительство Соединённых Штатов не несло за них ответственность. Этим занимался частный сектор, и инновации появлялись стремительными темпами, за которыми власти просто не успевали. Сложившаяся ситуация стала вызывать тревогу: интересы частного сектора и государства всё больше расходятся.

Китайский колосс

Изменения в инновациях в США не имели бы такого значения, если бы мир оставался однополярным. Но параллельно происходил подъём геополитического соперника. За последние двадцать лет Китай превратился из страны, занимающейся кражей и копированием технологий, в одного из лидеров по разработкам и инновациям. И это не стечение обстоятельств, а результат долгосрочной государственной политики. Китай активно инвестировал в НИОКР, и его доля в глобальных расходах на технологии возросла с 5 процентов в 2000 г. до 23 процентов в 2020-м. Если нынешний тренд сохранится, в 2025 г. Китай опередит США по этим показателям.

Основой подъёма Китая стала стратегия военно-гражданской интеграции, обеспечившая сотрудничество частного сектора и военной индустрии. На национальном, региональном и местном уровнях государство поддерживает военные организации, госкомпании и частных предпринимателей. Поддержка может выражаться в исследовательских грантах, обмене информацией, госкредитах и программах обучения. Это может быть даже предоставление земли или офиса – государство строит целые города для инноваций.

Инвестиции Китая в технологии 5G демонстрируют, как всё это работает на практике. Оборудование для 5G – основа инфраструктуры сотовой связи в стране, и китайская компания Huawei стала мировым лидером по его производству и продаже, предлагая продукцию высокого качества по ценам ниже, чем у её финских и южнокорейских конкурентов. Компания получает огромную господдержку – по оценкам The Wall Street Journal, около 75 млрд долларов в виде налоговых льгот, грантов, кредитов и скидок на земельные участки. Huawei также получила выгоду от китайской инициативы «Пояс и путь», которая предусматривает щедрые кредиты для стран и китайских компаний на строительство инфраструктуры.

Масштабные государственные инвестиции в технологии искусственного интеллекта тоже окупились. Китайские исследователи сегодня публикуют больше научных статей по этой теме, чем американцы. Отчасти успех объясняется грамотным финансированием, но не менее важную роль играет доступ к огромному массиву данных. Пекин поддерживает дата-центры компаний, которые собирают всю возможную информацию о пользователях. В их число входят гигант электронной коммерции Alibaba, разработчик приложения WeChat Tencent, Baidu со всеми своими онлайн-продуктами, лидер рынка дронов DJI и SenseTime, разработчик технологий распознавания лиц для системы видеонаблюдения в Китае, который считается самой дорогой компанией мира в сфере искусственного интеллекта. Закон обязывает эти компании сотрудничать с государством в интересах безопасности, но они обмениваются имеющимися данными и по многим другим причинам.

Это информация о людях, живущих за пределами Китая. Китайские компании выстроили глобальную сеть приложений, которые собирают персональные данные об иностранцах – их финансах, историях поисковых запросов в интернете, местонахождении и так далее. При совершении оплаты через китайское приложение личные данные проходят через Шанхай и могут попадать в китайские базы об иностранных гражданах.

С помощью этой информации китайским властям будет проще отслеживать западных чиновников-должников, которых можно привлечь к шпионажу в пользу Пекина, или тибетских активистов, укрывшихся за рубежом.

Жажда данных в Китае распространяется и на самую личную информацию – наши ДНК. С начала пандемии COVID-19 китайская компания по секвенированию геномов, BGI, которая изначально была исследовательской группой и финансировалась государством, открыла около пятидесяти новых лабораторий за границей, чтобы помочь проводить тесты на вирус. Да, открытие этих лабораторий происходит на законных основаниях, но есть и отвратительные факты насильственного сбора ДНК у тибетцев и уйгуров в целях мониторинга этих групп населения. Учитывая, что BGI ведёт китайскую национальную библиотеку геномной информации, вполне возможно, что биологические данные иностранцев, полученные в лабораториях за рубежом, тоже окажутся в этой базе.

Китай очень интересуется биотехнологиями, хотя ему ещё предстоит догнать США в этой сфере. Огромные компьютерные возможности, искусственный интеллект и инновации в биотехнологиях помогут преодолеть извечные вызовы, стоящие перед человечеством: от болезней и голода до производства энергии и изменения климата. Учёные освоили инструмент для редактирования генов CRISPR, который позволяет выращивать пшеницу, невосприимчивую к болезням, и сумели закодировать видео в ДНК бактерии, что открывает возможности для нового эффективного способа хранения данных. Специалисты по синтетической биологии изобрели метод производства нейлона с помощью генетически модифицированных микроорганизмов, а не нефтепродуктов. Экономические последствия грядущей биотехнологической революции могут оказаться ошеломляющими. McKinsey Global Institute оценивает эффект от применения биотехнологий в 4 трлн долларов в ближайшие десять-двадцать лет.

Как и у всех открытий с большим потенциалом, у биотехнологий есть обратная сторона. Например, злоумышленники могут создать биологическое оружие, нацеленное против конкретной этнической группы. В спорных вопросах – например, насколько приемлемы манипуляции с геномом человека, – страны будут в разной степени готовы идти на риск ради прогресса и займут разные этические позиции. Лидером в развитии биотехнологий станет страна, которая сможет детально сформулировать нормы и стандарты их применения. И у нас есть повод для беспокойства, если этой страной будет Китай. В 2018 г. китайский учёный Хэ Цзянькуй модифицировал ДНК близнецов, что вызвало международный резонанс. Пекин позиционировал его как исследователя-изгоя и в итоге наказал. Однако пренебрежение Китая к правам человека и его стремление к технологическому господству позволяет предположить, что он может выбрать уклончивый и даже опасный подход к биоэтике.

Мыслить масштабнее

Вашингтон следил за технологическим прогрессом Китая сквозь призму его военного потенциала. Но реальный вызов гораздо серьёзнее. Стремясь к технологическому доминированию, Пекин не просто хочет получить преимущество на поле битвы, он меняет это поле. Такие коммерческие технологии, как 5G, искусственный интеллект, квантовые компьютеры и биотехнологии, безусловно, будут иметь военное применение, но КНР думает о мире, в котором соперничающим державам не придётся стрелять друг в друга. Технологическое превосходство даст возможность доминировать в гражданской инфраструктуре, от которой зависят другие, что обеспечит огромное международное влияние. И это главная мотивация Пекина в поддержке экспорта высокотехнологичного инфраструктурного оборудования. Страны, покупающие китайскую продукцию, могут считать, что просто получают электросети, медицинские технологии или системы онлайн-платежей. Но на самом деле они отдают критически важную национальную инфраструктуру и сведения о своих гражданах в руки Пекина. Такой троянский конь от Китая.

Несмотря на меняющийся характер геополитического соперничества, Соединённые Штаты по-прежнему соотносят безопасность с возможностями обычного вооружения. Возьмём микроэлектронику. Это важнейший компонент не только коммерческих продуктов, но и практически любой военной системы – от самолёта до военных кораблей. Именно микроэлектроника определит будущие прорывы в искусственном интеллекте, следовательно, и экономическую конкурентоспособность США. Но инвестиции в микроэлектронику практически незаметны. Ни частный сектор, ни государство не финансируют инновации в нужном объёме: первый – из-за значительных вложений и отдалённой прибыли, второе – из-за того, что сосредоточено на сохранении нынешних поставок, а не на инновациях. Китаю, конечно, тяжело угнаться за Соединёнными Штатами в этой сфере, но очень скоро он поднимется вверх в стоимостной цепочке.

Ещё одна жертва слишком узкого восприятия безопасности и инноваций – это 5G. Доминируя на этом рынке, Китай выстроил глобальную телекоммуникационную сеть, которую можно использовать в геополитических целях. И тут есть несколько поводов для беспокойства. Во-первых, КНР может воспользоваться данными, которые идут по сетям 5G. Во-вторых, нарушить или блокировать коммуникационные сети противника в случае кризиса. Большинство американских политиков не смогли предсказать угрозу, исходящую от китайской инфраструктуры 5G. Только в 2019 г. Вашингтон проявил беспокойство по поводу Huawei, но к тому времени уже ничего нельзя было сделать. Американские компании никогда не предлагали беспроводные сети целиком, сосредоточившись на производстве отдельных компонентов – портативных радиостанциях и роутерах. Никто не разрабатывал собственную сеть радиодоступа – систему, посылающую сигналы всем устройствам сети, что позволяет построить полноценную систему 5G, как предлагает Huawei и несколько других компаний. В результате Соединённые Штаты оказались в абсурдной ситуации: пригрозили союзникам прекратить сотрудничество в разведке, если те перейдут на технологию 5G от Huawei, но при этом не смогли предложить какой-либо альтернативы.

Цифровая инфраструктура – битва сегодняшнего дня, следующей могут стать биотехнологии.

К сожалению, американское правительство не считает приоритетом и эту тему. Пентагон, по понятным причинам, не демонстрирует особой заинтересованности. Дело в том, что США, как и многие другие страны, подписали договор об отказе от биологического оружия. Тем не менее биотехнологии могли бы пригодиться Пентагону – в том числе для совершенствования промышленного производства и улучшения состояния здоровья персонала. Но самое главное – при всеобъемлющей оценке национальных интересов нужно признать, что биотехнологии в состоянии повлиять на этику, экономику, систему здравоохранения и выживание планеты в целом.

Поскольку многие пробелы в сфере инноваций связаны с узким подходом к национальным интересам и неспособностью выбрать перспективные технологии, администрации Байдена следует для начала расширить видение. Нужно оценить угрозы и возможности новейших технологий: хаос, который возникнет, если сети 5G будут парализованы, риски бездумной генной инженерии или же плюсы от устойчивых источников энергии, повышения качества и эффективности медицины.

Вторым шагом администрации Байдена должно стать выстраивание процесса регулирования государственных инвестиций в соответствии с национальными приоритетами. Сегодня в федеральном финансировании наблюдается перекос в сторону военных технологий. Это отражение политической реальности: Пентагон – одно из немногих ведомств, регулярно получающих бюджетную поддержку от обеих партий. Истребители и противоракетная оборона финансируются отлично, а подготовка к пандемии и чистая энергия – лишь в ограниченном объёме. При определении корректных технологических приоритетов возникнут вопросы, ответить на которые поможет только полноценная картина национальных потребностей. Какие важнейшие проблемы помогут разрешить технологии? Какие технологии помогут решить только одну проблему, а какие – сразу несколько? Чтобы правильно ответить, нужно видеть реальную перспективу. Нынешний подход этого не даёт.

Правильно организованный процесс должен начинаться со всесторонней оценки, как говорят эксперты по нацбезопасности, – в данном случае с анализа состояния глобального технологического прогресса и рыночных трендов. Эта информация позволит политикам создать фундамент для дальнейшей работы. Необходимо определить как краткосрочные, так и долгосрочные приоритеты. Кандидатом для долгосрочных вложений может, например, стать микроэлектроника, которая является основой для инноваций в военной и гражданской сферах, но с трудом привлекает частные инвестиции. Ещё один долгосрочный приоритет – биотехнологии, учитывая их значимость для экономики и будущего человечества. Что касается краткосрочных приоритетов, то здесь американское правительство может рассмотреть запуск международной кампании по борьбе с дезинформацией или продвижением инноваций 5G. Какие бы приоритеты ни были выбраны, главное, чтобы они были чёткими и ясными, определяли решения США и посылали сигнал об их устремлениях.

Рыночное мышление

Поддержка выбранных приоритетов – ещё одна задача. Нынешний подход, когда правительство финансирует лишь ограниченное количество исследований, а частный сектор занимается коммерциализацией результатов, не работает. Слишком много финансируемых государством разработок так и остаётся в лабораториях и не может выйти на рынок. Ещё хуже, когда плоды исследований всё же покидают правительственные лаборатории и попадают в руки иностранцев, лишая Америку интеллектуальной собственности, полученной на деньги налогоплательщиков.

Правительство должно более активно содействовать выходу исследований на рынок. Во многих университетах созданы отделы, где работают над коммерциализацией научных исследований, но в большинстве федеральных исследовательских институтов такого нет. Ситуацию нужно менять. В том же духе правительство должно развивать так называемые «песочницы» – частно-государственные исследовательские центры, где промышленность, наука и государство работают вместе. В 2014 г. Конгресс учредил Manufacturing USA – сеть центров, где проводятся исследования современных производственных технологий. Аналогичные инициативы предлагались в микроэлектронике. Такие «песочницы» можно создавать и в других сферах.

Правительство США также могло бы помочь с коммерциализацией, создав национальные базы данных для исследовательских нужд и повысив при этом защиту частной жизни, чтобы люди не беспокоились по поводу личной информации, которая туда попадёт. Использование этих баз данных позволит быстрее добиться прогресса в сфере искусственного интеллекта, для которого нужны огромные массивы данных. Только правительство и несколько крупных технологических компаний в настоящее время обладают такими возможностями. Успех синтетической биологии и медицинских исследований в целом тоже будет зависеть от данных. Поэтому правительству нужно увеличить количество и разнообразие данных в геномной библиотеке Национальных институтов здравоохранения, систематизировать и присвоить названия этой информации, чтобы её было проще использовать.

Вся эта помощь с коммерциализацией окажется напрасной, если стартапы с наиболее перспективными технологиями для национальной безопасности не смогут привлечь достаточный капитал. Многие из них сталкиваются с трудностями как на ранних, так и на завершающих этапах развития: сначала трудно найти инвесторов, готовых идти на риск, а когда стартап становится успешным и расширяется, сложно убедить их вкладывать значительные суммы. Поэтому правительству необходимы собственные механизмы инвестирования.

Мы работаем в материнской компании In-Q-Tel, которая предлагает перспективную модель инвестирования на ранней стадии. Созданная ЦРУ в 1999 г. In-Q-Tel – это независимая некоммерческая фирма, которая инвестирует в технологические стартапы, отвечающие национальным интересам. (Одним из первых получателей инвестиций In-Q-Tel был Keyhole, ставший платформой для Google Earth.) Сегодня In-Q-Tel, которую финансируют Министерство внутренней безопасности, Пентагон и другие ведомства, определяет и адаптирует инновационные технологии для нужд своих заказчиков. В отличие от федерального агентства, частной некоммерческой фирме проще привлечь инвестиции и технологические таланты, необходимые для достижения результата. Эту модель можно применять более широко. Даже 100–500 млн долларов в год на начальные инвестиции – капля для федерального бюджета – помогут заполнить разрыв между тем, что готов предоставить частный сектор, и потребностями страны.

На более поздних этапах не было бы лишним задействовать Корпорацию по финансированию международного развития США – федеральное ведомство, отвечающее за инвестиции в проекты развития за рубежом, которому в 2018 г. впервые разрешили инвестиции в уставный капитал. Можно создать специальное подразделение в этом ведомстве для инвестирования в стартапы на поздних стадиях или учредить полностью независимую некоммерческую структуру, финансируемую правительством. В любом случае компании, готовые расширяться, получат необходимый им капитал. В отличие от начальной поддержки, на данном этапе государство должно вкладывать больше 1–5 млрд долларов в год. Чтобы господдержка на обеих стадиях была эффективной, нужно стимулировать «побочные» инвестиции со стороны коммерческих фирм и частных лиц, готовых присоединиться к правительству и получить прибыль от вложений в технологии.

Спонсируемые государством инвестиционные фонды не только компенсируют критический недостаток частных вложений, но и позволят налогоплательщикам разделить успех от исследований, которые проводятся на их деньги. Сейчас госфинансирование технологий в основном идёт в форме грантов, в частности предоставляемых на инновационные и исследовательские цели Управлением по делам малого бизнеса. Это означает, что налогоплательщики оплачивают неудачи, но не могут разделить успех, если компания добилась результата. Как отмечает экономист Мариана Мадзукато, «правительства обобществляли риски, но присваивали награды и бонусы».

Некоммерческие инвестиционные механизмы, работающие в интересах государства, имеют ещё один плюс: они позволят Соединённым Штатам в случае технологического соперничества играть в нападении. Американцы слишком долго играли в защите.

Так, был запрещён экспорт критически важных технологий и ограничены иностранные инвестиции, представляющие угрозу для национальной безопасности, хотя эти шаги на самом деле вредили американскому бизнесу и не способствовали инновациям. Поддержка коммерциализации с помощью спонсируемых государством инвестиций в капитал обойдётся недёшево, но основные затраты, скорее всего, окупятся. Будет и нефинансовая выгода: инвестиции в национальные приоритеты, включая инфраструктуру, которую можно будет экспортировать союзникам, увеличат мягкую силу США.

Инновации – долго и счастливо

Президент Джо Байден пообещал всё «отстроить лучше, чем было», и вернуть глобальное лидерство США. В ходе предвыборной кампании он выдвигал многообещающие идеи по продвижению американских инноваций. Он призвал увеличить федеральные расходы на НИОКР, включая 300 млрд на прорывные технологии, которые повысят конкурентоспособность США. Это хороший старт, но можно сделать его более эффективным, если детально проработать процесс определения технологических приоритетов. Байден заявлял, что поддерживает увеличение грантов на инновации и исследования для малого бизнеса, а также создание инфраструктуры для образовательных учреждений и их партнёров в целях расширения исследований. Ещё больше возможностей даст покрытие недостатка частных инвестиций и давно назревшая господдержка коммерциализации.

Если Соединённые Штаты не изменят подход к инновациям, пострадает экономика, безопасность и благосостояние граждан. Мы увидим дальнейший упадок американского глобального лидерства и беспрепятственный подъём Китая. У Байдена правильные стремления. Однако чтобы обеспечить устойчивое технологическое доминирование, стране придётся кардинально пересмотреть основы инноваций. Байден, безусловно, будет уделять внимание, прежде всего, решению внутренних проблем, но большую часть карьеры он занимался продвижением глобального лидерства США. Реформировав подход к инновациям, можно достичь обеих целей.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs №2 за 2021 год. © Council on foreign relations, Inc.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763777 Кристофер Дарби, Сара Сьюэлл

НОВОЙ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ НЕ БУДЕТ

ТОМАС КРИСТЕНСЕН

Профессор международных и общественных отношений Колумбийского университета.

На протяжении последних десятилетий китайские эксперты и дипломаты обвиняли США в переходе к менталитету холодной войны в отношении Пекина. Обычно такие заявления звучат, когда Вашингтон укрепляет военное присутствие или оказывает военное содействие союзникам в Азии.

Действительно, после холодной войны Соединённые Штаты вместе с союзниками и партнёрами в Азиатско-Тихоокеанском регионе вступили в стратегическое военное соперничество с КНР, которая модернизировала войска и наращивала возможности проецирования силы. До сих пор США удавалось удерживать материковый Китай от силового разрешения территориальных споров в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, а также в Тайваньском проливе. Кроме того, США и их ближайшие союзники запретили продажу оружия Китаю и попытались ограничить передачу ему некоторых военных технологий.

На этом основании, по крайней мере до недавнего времени, проводилась аналогия с холодной войной. Однако в 1950–1960-е гг. американское сдерживание СССР и его блока выходило далеко за рамки военной сферы. Все усилия были направлены на то, чтобы ограничить экономические контакты с этими странами, подорвать их экономики и расстроить дипломатические планы на международной арене. После начала реформ в Китае в 1978 г., напротив, никто (кроме самих китайцев) не содействовал масштабному экономическому развитию страны так, как это делала Америка. Открытие американских рынков для китайского экспорта, огромные инвестиции в китайскую промышленность, сотни тысяч китайских студентов в американских университетах – всё это способствовало стремительному росту и технологической модернизации КНР. Соединённые Штаты предлагали Пекину играть более активную роль в международной дипломатии или, как выразился бывший замгоссекретаря Роберт Зеллик, выполнять свою часть работы в качестве «ответственного акционера» международной системы[1]. Китай в ответ действовал спонтанно, но в любом случае слова Зеллика опровергают идею о том, что Вашингтон десятилетиями не позволял Китаю оказывать влияние на международную систему.

Сейчас ситуация меняется, «ястребы» укрепляют позиции в американской политике. После прихода Дональда Трампа в Белый дом в 2017 г. многие комментаторы предсказывали холодную войну с Китаем. В качестве доказательств они приводили не только активизацию военного соперничества в Индо-Тихоокеанском регионе (что не ново), но и американо-китайскую торговую войну, сопровождаемую призывами к полномасштабному экономическому разъединению. Вашингтон внёс Huawei и ряд других китайских компаний и учреждений в список контроля за экспортом Министерства торговли, а также в список иностранных активов Минфина – американские компании лишились права вести бизнес с этими организациями без специальной лицензии. В стратегии национальной безопасности США, опубликованной в декабре 2017 г. Китай и Россия были названы противниками Америки, а администрация Трампа расценила внешнеэкономическую политику Пекина как «хищническую»[2]. COVID-19 явно не улучшил отношения. Вместо того, чтобы сообща решать проблему, две страны обвиняли друг друга в пандемии и выясняли, какая политическая система лучше справляется с ситуацией.

Во второй половине 2020 г. в различных выступлениях, правительственных документах, статьях и твитах администрация Трампа практически объявила КНР холодную войну. Утверждалось, что Пекин пытается разрушить либеральный международный порядок и заменить его своей гегемонией. Администрация Трампа называла Китай экзистенциальной угрозой Америке и базовым свободам, которые традиционно защищал Вашингтон. Как и в случае с Советским Союзом, предлагалось единственное долгосрочное решение – Соединённые Штаты должны возглавить глобальную коалицию стран-единомышленниц, чтобы ослабить Китай за рубежом и содействовать фундаментальным политическим изменениям внутри страны.

Критики такой политики могут сказать, что США создают самореализующееся пророчество: объявив холодную войну, Вашингтон провоцирует её появление. Но ничего похожего на холодную войну с Советским Союзом или с тем же Китаем в 1950–1960-е гг. в перспективе не просматривается – независимо от декларируемых стратегий.

Холодная война – это сложный набор отношений со многими странами. Ни одна держава, даже очень мощная, не может в одиночку развязать холодную войну.

Не холодная война

Американо-китайское соперничество реально и несёт в себе опасности, но ему не хватает трёх ключевых элементов холодной войны США и СССР.

Америка и Китай не ведут идеологическую борьбу за сердца и умы третьих стран.

Сегодняшний глобализированный мир невозможно чётко поделить на два экономических блока.

Соединённые Штаты и Китай не возглавляют противоборствующие альянсы подобные тем, что вели кровопролитные опосредованные войны в середине XX века в Корее и Вьетнаме и создавали ракетные кризисы в Берлине и на Кубе.

Без любого из этих трёх факторов холодная война между США и Советским Союзом была бы менее ожесточённой и опасной. Поэтому, хотя подъём Китая связан с реальными вызовами для Соединённых Штатов, их союзников и партнёров, угрозу следует понимать правильно. Призывающие использовать против Китая стратегию сдерживания времён холодной войны, не понимают природу китайского вызова и поэтому предлагают ответные действия, которые лишь ослабят Америку.

Если Вашингтон в одностороннем порядке примет ушедшую в прошлое стратегию холодной войны в отношении Пекина, то оттолкнёт от себя союзников, которые слишком зависят от КНР. Хотя многие страны и разделяют обоснованную обеспокоенность Вашингтона по поводу политики Пекина, большинство американских союзников и партнёров не считают Китай экзистенциальной угрозой. Если президент Джо Байден продолжит политику своего рода холодной войны с Китаем, которую проводила администрация Трампа, Соединённые Штаты ослабят собственные позиции, лишившись одного из главных конкурентных преимуществ – альянсов и партнёрства с более чем шестьюдесятью странами, среди которых представлены и наиболее технологически развитые державы мира. Сравните с галереей партнёров Китая: в первую очередь в голову приходят Северная Корея, Иран, Пакистан, Судан и Зимбабве.

Кто-то может сказать, что реальное различие между холодной войной и нынешним стратегическим соперничеством Вашингтона и Пекина заключается в ограниченном значении КНР по сравнению с СССР в 1950–1960-е годы. США по-прежнему существенно опережают Китай по общей национальной мощи. Однако этот факт не должен успокаивать американцев. Ещё в 2001 г. я говорил, что Китай создаёт асимметричные угрозы войскам и базам США в Восточной Азии – регионе, имеющем геостратегическое значение. На региональном уровне Китай сегодня мощнее, чем тогда, мощнее, чем любой американский союзник в Азии[3].

Споры о морских границах между Китаем и Японией, Тайванем и несколькими государствами Юго-Восточной Азии (включая американского союзника Филиппины) несут серьёзный риск вовлечения США и КНР в прямой конфликт. К счастью, как отмечает норвежский профессор Эйстейн Тюншё[4], кризисы и даже конфликты за морские территории опасны, но более управляемы в сравнении, например, с обычным конфликтом между США и СССР за территорию в Центральной Европе в годы холодной войны. Государство не может просто захватить и удерживать контроль над морской территорией. Кроме того, за исключением Тайваня, спорные острова, скалы и рифы вблизи Китая – не очень привлекательные цели для захвата.

Помимо различий в силе и географии есть ещё три фактора, которые делают нынешнее американо-китайское стратегическое соперничество менее опасным, чем холодная война Соединённых Штатов и Советского Союза. Если бы США и КНР возглавляли противоборствующие и экономически независимые блоки, основанные на фундаментально противоположных идеологиях, их стратегическое соперничество быстро вышло бы на сушу и из Восточной Азии распространилось на всю планету. Даже если бы Китай не был в состоянии проецировать военную мощь таким образом, чтобы бросить вызов Америке в отдалённых районах мира, он мог бы снабжать, готовить и поддерживать идеологически близкие пропекинские государства, которые, в свою очередь, атаковали бы американских союзников и партнёров в регионах. Иными словами, нынешнее региональное соперничество в Восточной Азии могло бы перерасти в глобальное. И это больше бы напоминало холодную войну, поскольку за локальными конфликтами между американскими и китайскими марионетками стояли бы США и КНР с их ядерным и обычным наступательным вооружением дальнего радиуса действия.

К счастью, пока всё это политическая научная фантастика. Нет фактов, подтверждающих, что Китай пытается распространить свою идеологию в мире или что идеология является лакмусовой бумажкой отношений КНР с другими странами. Некоторые эксперты подняли шумиху после заявления председателя КНР Си Цзиньпина на XIX партийном съезде в ноябре 2017 г., где он сказал, что китайский путь может стать альтернативой так называемому вашингтонскому консенсусу. «Путь, теория, система и культура социализма с китайской спецификой продолжает развиваться, прокладывая новую дорогу для других развивающихся стран, стремящихся к модернизации. Это новый вариант для стран и народов, которые хотят ускорить своё развитие, сохранив при этом независимость», – сказал Си Цзиньпин[5]. Его заявление скорее выглядело как обоснование правления и экономической политики Компартии Китая (КПК), чем как призыв к экспорту «китайской модели».

Последующие заявления Си Цзиньпина говорят в пользу такой интерпретации. В декабре 2017 г. в Пекине состоялся Диалог КПК с политическими партиями мира, на котором присутствовали представители 300 политических партий из 120 стран. Выступая на мероприятии, Си Цзиньпин отверг утверждения о том, что Китай экспортирует свою идеологическую модель: «Мы не импортируем иностранные модели и не экспортируем китайскую модель, мы не можем требовать от других стран повторять китайский подход к жизни»[6]. А ведь этот форум мог бы быть подходящим местом для пропаганды китайской модели. В период реформ КПК добавляла термин «с китайской спецификой» для описания своего бренда так называемого социализма, который опирается на рыночные принципы ценообразования и страдает от большего неравенства, чем многие капиталистические страны, включая США.

Трудно экспортировать модель, если даже её апологеты говорят, что она должна быть глубоко укоренена в китайской истории и культуре.

Менять сердца и умы?

Пекин авторитарно и часто пугающе репрессивно действует дома, создавая «лагеря перевоспитания» в Синьцзяне, подавляя протесты тибетцев и голоса политических диссидентов, журналистов и правозащитников. Однако в отличие от России, которая активно пытается подорвать демократию в Восточной Европе и других странах, Китай индифферентно относится к внутриполитическим структурам других стран. Пекин гораздо больше заботит отношение этих стран к внутренней политике КПК, территориальным спорам Китая и экономическому сотрудничеству с КНР – именно в таком порядке. Доклад RAND метко упрекнул администрацию Трампа в том, что она объединила Россию и Китай в списке угроз: «Россия – изгой, но не соперник; Китай – соперник, но не изгой»[7]. Бывший китайский дипломат Ши Цзэ, работавший в России, говоря о различиях Москвы и Пекина, резюмирует: «У Китая и России разные подходы. Россия хочет разрушить нынешний мировой порядок. Россия считает себя жертвой нынешней международной системы, в которой её экономика и общество не развиваются. А Китай получает пользу от нынешней международной системы. Мы хотим улучшить и модифицировать её, но не разрушать»[8].

Тем не менее, как и Москва, Пекин использует нелиберальные методы влияния на общественное мнение в мире. Лора Розенбергер, американский чиновник с большим опытом, отмечает, что Пекин перенял российскую тактику интернет-атак для подрыва доверия к демократии. Её статья касается примеров кампаний по дезинформации в Гонконге, но выводы справедливы и для Тайваня[9]. Однако поведение Китая в регионах, которые он считает своими, не стоит экстраполировать на внешнюю политику Пекина в целом. Попытки Китая оказывать влияние в других странах – в частности, в Австралии, Новой Зеландии и даже США – называют примерами идеологического ревизионизма. Да, они вызывают обеспокоенность, но кардинально отличаются от атак на демократию в Гонконге и на Тайване. В период коронакризиса китайские дипломаты и СМИ ополчились на иностранные правительства и экспертов, которые критиковали Пекин за действия на начальном этапе пандемии, отсутствие прозрачности и свободы слова. То же самое касается критики репрессий против уйгуров в Синьцзяне и подавления протестов китайских интеллектуалов, юристов, журналистов и правозащитников. Но вместо того, чтобы пытаться подорвать либеральную демократию в критикующих его странах, Пекин сосредоточил усилия на изменении их отношения к правлению КПК и предотвращении поддержки оппонентов Китая, в том числе в Тайваньском проливе.

В докладе Института Гувера (Стэнфордский университет) содержится, пожалуй, наиболее резкая критика попыток Китая влиять на другие страны. Однако даже там отмечается, что главная цель Пекина – защитить правление КПК от зарубежной критики, а не экспортировать китайскую авторитарную модель в другие государства[10]. Китайский подход, по сути, не нацелен против иностранных демократий и очень далёк от поддержки коммунистических революций во времена Сталина и Мао Цзэдуна.

Попытки Пекина оказывать влияние всё же представляют серьёзную проблему, хотя и не являются основой для новой холодной войны. Используя деньги, чтобы повлиять на исход выборов или освещение в СМИ тех или иных событий, а также заставляя представителей научного сообщества и студентов занимать выгодную Пекину позицию по вышеперечисленным вопросам, КПК наносит ущерб важнейшим институтам свободного общества, хотя и не подрывает основы либеральной демократии в ярко выраженной форме. Потенциально ущерб может быть достаточно серьёзным и поэтому должен вызывать обеспокоенность в экспертном и журналистском сообществе.

Китаевед Элизабет Экономи отмечает, что региональные власти в Китае проводят для иностранцев курсы по эффективному госуправлению. Среди обучающихся есть исследователи, эксперты и чиновники из соседних государств. Китай предлагает обучающие программы по госуправлению и экономическому развитию авторитарным государствам, например Камбодже и Судану. Данную практику можно считать максимально приближенной к пропаганде авторитаризма со стороны КПК. Но было бы гораздо опаснее и могло бы создать условия для новой холодной войны, если бы Китай обучал проавторитарные партии и группировки в демократических странах, как захватить власть и уничтожить демократию[11]. Это напоминало бы поддержку Советским Союзом и КНР международных коммунистических организаций в начале холодной войны. Нынешние китайские обучающие программы стоит рассматривать как усилия общественной дипломатии – они призваны показать, что китайская модель управления работает и является легитимной, несмотря на критику со стороны США и других демократий по поводу отсутствия гражданских свобод и демократических выборов в КНР.

До того, как президентом стал Трамп, американская внешняя политика, возможно, была более идеологизированной, чем в Китае.

При администрации Байдена тенденция возродится. США приветствовали демократизацию и поддерживали прореформистские «цветные революции» в Северной Африке, на Ближнем Востоке, в Центральной Европе и Центральной Азии. Трамп, однако, выдвинув лозунг «Америка прежде всего», отказался от традиционной формы идеологического ревизионизма, присущей обеим партиям. Он также отверг усилия по проведению либеральных институциональных реформ, например, в рамках Транстихоокеанского партнёрства, и подвергал нападкам многосторонние экономические соглашения, в том числе ВТО. Наконец, Трампу было вполне комфортно общаться с диктаторами, и он мог в равной мере критиковать и либеральные демократии, и авторитарные государства. В результате за президентский срок Трампа Америка и Китай оказались ещё дальше от идеологической холодной войны 1950–1960-х годов. Китай не экспортировал свою идеологию, как при Мао, а Соединённые Штаты при Трампе больше не экспортировали свою.

При администрации Трампа наиболее идеологической была кампания «Свободный и открытый Индо-Тихоокеанский регион» с участием четырёх ведущих демократий: США, Японии, Австралии и Индии. Эта «четвёрка», или «бриллиант безопасности», – концепция японского премьер-министра Синдзо Абэ – гипотетически могла создать некий географический и политический сдерживающий свод над Китаем. Взаимодействие четырёх стран в сфере безопасности совершенствуется, но пока далеко от многосторонних альянсов холодной войны, особенно с учётом присутствия традиционно неприсоединяющейся Индии и при наличии прочных экономических связей всей «четвёрки» с КНР. Другие ключевые демократические союзники Соединённых Штатов в Азии, включая Южную Корею и Филиппины, по-видимому, не хотят участвовать в многосторонних (тем более идеологических) блоках, направленных против Китая. Фактические и потенциальные американские региональные партнёры, например, Таиланд после переворота и коммунистический Вьетнам, не подходят для идеологических альянсов и не хотят делать выбор между США и Китаем.

Реализация собственных целей

Подход Байдена к Китаю увязывается с необходимостью восстановить испорченные отношения с американскими союзниками и партнёрами. Многие из них разделяют обеспокоенность США по поводу агрессивного поведения Китая на международной арене и несправедливых экономических условиях дома. Сосредоточиться на укреплении коалиций – разумное решение администрации Байдена, но было бы ошибкой строить альянсы и партнёрства исключительно на общей идеологии или заставлять союзников и партнёров выбирать между Соединёнными Штатами и КНР.

Китайские эксперты убеждены, что Пекин в состоянии предотвратить формирование альянса холодной войны в Индо-Тихоокеанском регионе. Они подчеркивают: Китай – а не США – является крупнейшим экономическим партнёром многих ключевых американских союзников в АТР, включая Японию, Южную Корею и Австралию. Ян Цземянь, брат высокопоставленного китайского дипломата Ян Цзечи, считает, что холодная война нарушит транснациональные производственные цепочки и окажется слишком затратной для американских союзников в Европе и Азии, поэтому им будет проще договориться с Китаем независимо от Вашингтона[12].

Несмотря на территориальные споры с КНР, десять стран – членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) также экономически зависят от Китая. Китайские аналитики убеждены: эти государства – плохие кандидаты для американской коалиции против Китая. Эксперты отмечают подозрительность, с которой друг к другу относятся Япония и Южная Корея. Все эти трения усугубляет печальная история японского империализма в Восточной Азии и то, как нынешние политические акторы манипулируют исторической памятью, скрывают или искажают факты в политических целях, в том числе на выборах.

Администрация Трампа создала два новых источника напряжённости с партнёрами: торговые споры, инициированные Соединёнными Штатами против своих давних союзников – Японии, Кореи и Евросоюза, и требования – нередко публичные – разделить с США бремя затрат на альянсы. После введения Соединёнными Штатами пошлин для Японии и Китая в 2018 г., произошло потепление в отношениях Токио и Пекина. Введение пошлин навредило Токио, как и выход администрации Трампа из Транстихоокеанского партнёрства. При этом немногие признают, что пошлины против КНР ударили по японским и американским компаниям, которые завершают производство в Китае или продают комплектующие для цепочки поставок, конечной точкой которых является Китай, а основным целевым рынком – США[13]. В октябре 2018 г. Абэ стал первым за несколько лет японским премьером, посетившим Китай. В целом дипломатические и экономические отношения между двумя самыми мощными государствами Азии улучшились. То же относится и к Южной Корее, где после начала американо-китайского торгового конфликта зафиксировано падение экспорта полупроводников, ключевой отрасли корейской экономики.

Команда Байдена понимает, что альянсы и партнёрства – главная сила США в соперничестве с Китаем. Отказаться от идеи Трампа ослабить эти отношения будет разумно и относительно несложно. Однако было бы ошибкой считать, что американские партнёры и союзники хотят выступить единым фронтом с Америкой против Китая или что они готовы способствовать замедлению экономического роста и ограничению международного влияния КНР, как это делала американская система альянсов против Советского Союза в период холодной войны.

Также было бы ошибкой сконцентрировать американскую политику альянсов или многостороннюю дипломатию на идеологической борьбе с Пекином. Многие важные потенциальные партнёры США, в частности – Вьетнам или Таиланд, не являются государствами-единомышленниками, а либеральные страны-партнёры – Индия и Южная Корея – не хотят, чтобы стратегическое сотрудничество с Америкой означало подход с нулевой суммой в отношении Пекина. То же можно сказать о многих странах Евросоюза. ЕС разделяет опасения Вашингтона по поводу грубой дипломатии и агрессивности Китая после финансового кризиса 2008 года. Он работает над улучшением защиты от краж интеллектуальной собственности и шпионажа. В марте 2019 г. в документе, касающемся безопасности, Еврокомиссия даже назвала Китай «системным соперником, продвигающим альтернативные формы госуправления». Но в стратегических документах той же Еврокомиссии подчёркивается необходимость сотрудничества и экономической интеграции с Пекином и даже «стратегического партнёрства». В конце декабря 2020 г. Евросоюз заключил двустороннее соглашение об инвестициях, которое призвано ещё прочнее связать европейские экономики с Китаем в будущем. Вряд ли это можно назвать холодной войной.

Пределы влияния Китая

Перспектив формирования альянса холодной войны на другой стороне американо-китайского противостояния ещё меньше. У Китая есть формальный союз только с Северной Кореей и прочное партнёрство в сфере безопасности с Пакистаном. Кроме того, выстроены тесные связи с некоторыми членами АСЕАН, прежде всего с Лаосом и Камбоджей. Эти отношения помешали АСЕАН сформировать единую позицию по территориальным спорам в Южно-Китайском море. Но они не укрепили способность Китая проецировать мощь или противодействовать американской системе альянсов в Восточной Азии. Исключением можно считать только Камбоджу, где Китай получил особые портовые права, которые могут облегчить постоянное присутствие китайских ВМС. Но даже там постколониальный национализм препятствует такому развитию событий.

С помощью инициативы «Пояс и путь», запущенной в 2013 г., Пекин сможет выстроить особые отношения с большим числом азиатских и африканских государств, соответственно, будет расти и глобальное влияние Китая. Такие особые отношения скорее помешают этим странам проводить политику, противоречащую интересам Китая, но не заставят их объединиться в альянс, чтобы навредить США и их союзникам. Тем не менее это может стать вызовом для дипломатических усилий Вашингтона и его партнёров. Например, член НАТО Греция блокировала резолюцию ЕС по правам человека в Китае после того, как китайский гигант морских грузоперевозок COSCO инвестировал огромные средства в греческий порт Пирей в рамках проекта «Пояс и путь». Но даже в этом случае Пекин использовал особые отношения для защиты собственной политической системы и не собирался превращать Грецию в платформу для наступления против интересов безопасности НАТО.

С точки зрения Соединённых Штатов, самые важные отношения Китая в сфере безопасности – партнёрство с Россией, ещё одной великой державой со значительным военным потенциалом. Сотрудничество предусматривает совместные военные учения, продажу оружия и дипломатическое взаимодействие в ООН с целью блокировать усилия США и их союзников по оказанию давления или свержению лидеров, подобных сирийскому президенту Башару Асаду. Но китайско-российские отношения не достигают уровня реального альянса. Трудно себе представить, что Китай принимает прямое участие вместе с Россией в событиях вокруг Грузии, Украины или в потенциальном конфликте на Балтике. Точно так же сложно представить, чтобы российские военные участвовали в конфликте в Тайваньском проливе или в морских спорах со странами Восточной Азии. Россия, кстати, продаёт усовершенствованные системы вооружений Вьетнаму и Индии, соперникам Китая в территориальных спорах.

Самая мощная сила, подталкивающая Россию и Китай друг к другу, – это их общее недовольство стремлением предыдущих американских администраций к смене репрессивных режимов и «цветным революциям».

Китай не пытался подрывать демократии, как это делала Россия, но на международных форумах Пекин не раз выступал вместе с Москвой против давления США и либеральных демократий на другие страны из-за их внутренней политики и гуманитарных преступлений. Особенно ярко такое сотрудничество проявилось в случае с Сирией – Москва и Пекин накладывали вето на многочисленные проекты резолюций, подвергавшие критике режим Асада, а также в случае с Венесуэлой, где Америка стремилась свергнуть президента Николаса Мадуро.

Китай известен инвестициями в ресурсы и инфраструктуру в регионах с явным дефицитом демократии. Не менее важно, что Китай экспортирует технологии наблюдения (в том числе камеры высокого разрешения и ПО для распознавания лиц) ради прибыли, потенциально укрепляя наиболее репрессивные режимы мира. Если администрация Байдена откажется от слогана «Америка прежде всего» и вернётся к традиционному продвижению демократии за рубежом, эта практика станет серьёзной проблемой. Тем не менее Китай продаёт такое оборудование любому желающему, независимо от режима, поэтому было бы преувеличением говорить, что китайская политика экспорта направлена на распространение авторитаризма и подрыв демократии. Китай гораздо больше ведёт бизнес с развитыми экономиками мира, в том числе со многими либеральными демократиями, которые являются союзниками или партнёрами Америки в Азии и Европе. Согласно статистике КНР за 2016 г., США и семь их союзников вошли в десятку ведущих торговых партнёров Китая. Поскольку легитимность КПК внутри страны базируется на экономических показателях, будет глупо, если Пекин оттолкнёт от себя развитые либеральные демократии, которые загружают его производство, содействуют технологическому развитию и обеспечивают рынки сбыта для произведённых в КНР товаров. Китай и Россия продолжат сопротивляться попыткам США поддерживать «цветные революции», но только Россия, менее интегрированная в глобальные производственные цепочки, будет стремиться к распространению нелиберальных форм госуправления в мире.

Поучительная история

Глобализация, взаимозависимость и транснациональное производство – безусловно, улица с двусторонним движением, и благополучие многих развитых экономик с либеральной идеологией зависит от Китая. КНР – крупнейший торговый партнёр ключевых союзников США и цель их прямых инвестиций. И хотя многие из них были обеспокоены, когда Пекин отошёл от умеренной внешней и экономической политики после финансового кризиса 2008 г., они разделяют позицию Вашингтона, который всё чаще называет КНР главной угрозой безопасности и идеологической угрозой. Поэтому призывы отделиться от китайской экономики, как во времена холодной войны, не только нереалистичны, но и неразумны. Американская сеть из более чем шестидесяти союзников и партнёров включает самые развитые и высокотехнологичные экономики мира, в том числе Австралию, Францию, Германию, Израиль, Японию, Сингапур, Южную Корею и Великобританию. Эта система безопасности позволяет Соединённым Штатам проецировать мощь по-настоящему глобальной супердержавы. У Китая такой сети альянсов нет, что серьёзно ограничивает проецирование его мощи. Многие американские партнёры скорее станут на сторону США, если Китай перейдёт к агрессивным и экспансионистским действиям.

Китайские элиты, безусловно, об этом знают. Это одна из причин, почему поведение поднимающегося Китая до сих пор остаётся относительно благоразумным. КНР не вела открытых конфликтов с 1988 г. и не участвовала в полномасштабной войне с 1979 года. Сдерживание работает и продолжит работать при соблюдении определённых военных и дипломатических условий. Если Китай не ввяжется в агрессивные военные авантюры, ни один американский союзник не подпишется под жёсткой политикой сдерживания КНР, подобной холодной войне. Даже внутри администрации Трампа не было согласия по поводу таких инициатив, как торговая война с Китаем. Существовал ли план создания рычагов, чтобы сделать китайскую экономику более открытой и углубить интеграцию США и КНР? Американские союзники, сталкивавшиеся с закрытием рынков, госсубсидиями и нарушением прав интеллектуальной собственности, могли бы его поддержать. Но если введение пошлин и других ограничений было призвано замедлить экономический рост Китая, то предложения, напоминающие стратегию холодной войны, могут лишить Вашингтон поддержки союзников.

Однако в период правления Трампа сформировался консенсус, что в некоторых высокотехнологичных сферах, например пятого поколения мобильной связи (5G), Соединённым Штатам и их союзникам лучше избегать интеграции с такими китайскими провайдерами, как Huawei. В этом вопросе администрация Трампа получила мощную поддержку обеих партий – США и их партнёры не должны полагаться на китайские системы. Борьба за внедрение стандартов 5G во всём мире повлияет на будущие бизнес-транзакции, развитие индустрий с использованием искусственного интеллекта и разработку автоматизированных систем вооружений.

В некоторых особо значимых секторах экономики соперничество с Китаем может выглядеть как игра с нулевой суммой по образцу холодной войны. Высокотехнологичная сфера напоминает военную отрасль после введения оружейного эмбарго в 1989 г., а Соединённые Штаты попытаются замедлить прогресс КНР в развитии 5G и искусственного интеллекта. Но даже борьба за 5G демонстрирует низкую вероятность того, что мир будет чётко разделён на два экономических блока. Большинство друзей и союзников США осознают риски вовлечения компаний вроде Huawei в свою коммуникационную инфраструктуру, но американцам пришлось серьёзно потрудиться, чтобы заставить, например, Великобританию и Германию полностью отказаться от продуктов и услуг Huawei. Способность Вашингтона убеждать единомышленников в том, чтобы они избегали китайских продуктов, быстро уменьшится, если речь пойдёт о бойкоте не телекоммуникационных технологий, явно связанных с национальной безопасностью, а более широкого набора продуктов и технологий.

Любая попытка просто навредить экономике Китая или заставить других отделить свою экономику от китайской в XXI веке обречена на провал.

Такую же поучительную историю можно рассказать об отношении правительства США практически к любой внешнеэкономической деятельности Китая, включая инфраструктурные инвестиции, которые в стратегии национальной обороны 2018 г. названы «хищническими»[14]. Такое огульное осуждение звучит неубедительно в Восточной Азии, Центральной Азии и Южной Азии, где Всемирный банк определил более значительные инфраструктурные потребности, чем могут быть удовлетворены даже в рамках масштабной инициативы «Пояс и путь». Вместо того, чтобы жаловаться на китайские кредиты, США и их союзникам следует конкурировать с КНР в экономической дипломатии. Администрация Трампа получила от Конгресса (по Закону о лучшем использовании инвестиций, ведущих к развитию, BUILD Act) 60 млрд долларов для Международной корпорации финансирования развития. Но называя американские деньги «хорошими», а китайские – «хищническими», Соединённые Штаты рискуют проиграть конкуренцию в этой сфере. Большинство стран по-прежнему будут приветствовать китайские инвестиции и ноу-хау в инфраструктурные проекты и не поймут, если американцы назовут их наивными дураками.

Вашингтон также утверждает, что Пекин практикует дипломатию «долговой ловушки», создавая неприемлемый уровень задолженности в определённых странах. Но в Азии эти заявления не услышали. Единственный пример прямой замены долговых обязательств инвестициями – аренда Китаем ланкийского порта Хамбантота на 99 лет. Но это скорее исключение, а не правило. И даже в этом случае вряд ли Пекин изначально хотел спровоцировать долговой кризис и потом этим воспользоваться. Более того, если никто не готов финансировать новые проекты прямыми грантами вместо кредитов – ЕС и США такую готовность не демонстрируют – любой новый проект неизбежно повлечёт за собой рост долгов страны независимо от источника кредитования. А поскольку рыночных стимулов недостаточно, чтобы европейские и американские банки инвестировали в инфраструктуру Азии, деньги Китая часто являются единственной возможностью. Япония, ближайший союзник Соединённых Штатов в Азии, понимает это лучше, чем американцы. Токио не только увеличил собственную инфраструктурную помощь и инвестиции в Азии, но и выразил готовность совместно с Пекином работать по проекту «Пояс и путь» в таких странах, как Индия.

Чего ожидать?

Ключевая позиция Китая в глобальной производственной цепочке и отсутствие борьбы за идеологическое господство между авторитаризмом и либеральной демократией означают, что новая холодная война маловероятна. Должны измениться два фактора, чтобы повторилось нечто похожее на противостояние США и СССР. Если Китай осознанно начнёт кампанию по укреплению авторитаризма и подрыву демократии в мире, тогда американские и китайские союзники будут постоянно сталкиваться друг с другом. Если Пекин решит заменить определённые звенья глобальной производственной цепочки китайскими компаниями вместо иностранных и будет меньше полагаться на глобальные рынки, тогда Китай, возможно, окажется готов принять издержки идеологической борьбы. Подобное развитие вероятно и в том случае, если некоторые страны слишком резко отреагируют на пандемию COVID-19 и станут жертвами национализма и антиглобализации – тогда произойдёт отказ от глобальных экономических трендов, которые связывают Китай и другие крупные экономики в транснациональные цепочки поставок.

Соединённым Штатам и их международным партнёрам необходимо изучить результаты пекинской экономической модели «двойной циркуляции». По крайней мере судя по риторике, этот подход призван отдавать предпочтение внутреннему спросу и производству вместо международных контактов, хотя пространство для последних, безусловно, сохраняется. Движение в противоположном направлении – недавнее открытие Китаем своего финансового сектора для американских инвестиционных банков и двустороннее соглашение об инвестициях между КНР и ЕС, подписанное в декабре 2020 года.

Если политиков и экспертов беспокоит перспектива новой холодной войны, им нужно проанализировать последствия интеграции Китая в глобализированную экономику и отделения от неё. Надо также последить за изменениями в китайской внешней политике в отношении международных конфликтов и гражданских войн, где сталкиваются либеральные и авторитарные политические силы. Пока Китай кардинально не изменит свою позицию по обоим аспектам, холодной войны между США и КНР не будет.

Опубликовано на сайте журнала Foreign Affairs в марте 2021 года. © Council on foreign relations, Inc.

--

СНОСКИ

[1] Zoellick R. “Whither China? From Membership to Responsibility.” a speech to the annual gala of the National Committee on US-China Relations. September 21, 2005. URL: https://2001- 2009.state.gov/s/d/former/zoellick/rem/53682.htm.

[2] See The National Security Strategy of the United States, The White House, December 2017. URL: https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2017/12/NSS-Final-12-18-2017-0905.pdf.

[3] Christensen Th.J. “Posing Problems without Catching Up.” International Security 25, No. 4 (2001): 5-40; and The China Challenge, chapter. 4.

[4] Tunsjo O. The Return of Bipolarity in World Politics: China, the United States, and Geostructural Realism. New York: Columbia University Press, 2018.

[5] See Full Text of Xi Jinping’s Report to the 19th CPC National Congress, Xinhua, November 3, 2017. URL: http://www.xinhuanet.com/english/download/Xi_Jinping’s_report_at_19th_CPC_National_ Congress.pdf.

[6] Ў°эНвўЛп设МЪКҐЪёыїоЬб¦НЈЎЄЎЄо¤сй国Нм产党与б¦НЈпЩ党Н‘层对话会ЯѕоЬс«т©讲话.Ў±[CooperationinBuilding a More Beautiful World: The Keynote Speech at the Dialogue of the CCP and World Political Parties]. Xinhua, December 1, 2017. URL: http://www.xinhuanet.com//politics/leaders/2017-12/01/ c_1122045658.htm.

[7] Dobbins J., Shatz H., Wyne A. “Russia Is a Rogue, Not a Peer; China Is a Peer, Not a Rogue: Different Challenges, Different Responses” Rand Corporation PE-310-A, 2019. URL: https:// www.rand.org/pubs/perspectives/PE310.html.

[8] Trofimov Y. “The New Beijing-Moscow Axis.” The Wall Street Journal/ February 1, 2019. URL: https://www.wsj.com/articles/the-new-beijing-moscow-axis-11549036661?emailToken=a611 4fbfd51b469e6df782cf715bfcfcAP9uXXksXFWULgQXn73dxERuZagXDtlN3jwDQ1TJd8fs0541 bVJ0KtgTCScVMH6FR/2mICf+bPZkntPeQMYWyA%3D%3D&reflink=article_email_share

[9] Rosenberger L. “Making Cyberspace Safe for Democracy.” Foreign Affairs, May/June 2020. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/china/2020-04-13/making-cyberspace-safe- democracy.

[10] Hoover Institution. “Chinese Influence Activities in Select Countries.” URL: www.hoover.org/sites/ default/files/research/docs/13_diamond-schell_app2_web.pdf.

[11] Economy E. “Yes, Virginia, China is Exporting Its Model.” Council on Foreign Relations Blog. July 10, 2020. URL: https://www.cfr.org/blog/yes-virginia-china-exporting-its-model

[12] Yang J. “Bu Hui you Xin de Lengzhan,” “There Cannot Be a New Cold War,” Shanghai Institute of International Studies. November 22, 2018. Supporting Yang’s view is Scott, Christopher Scott, “China Hysteria Falls on Deaf Ears in Europe,” Asia Times, March 22, 2019. URL: https://www. asiatimes.com/2019/03/article/in-europe-us-china-hysteria-falls-on-deaf-ears/.

[13] See the Bloomberg video on this topic, entitled “A Third of Japan Inc Hurt by US-Chins Trade War-Reuters Poll.” October 16, 2018. URL: https://www.reuters.com/video/2018/10/16/a-third-of- japan-inc-hurt-by-us-china-tr?videoId=473938099.

[14] Summary of the 2018 National Defense Strategy of the United States of America: Sharpening the American Military’s Competitive Edge, US Department of Defense. URL: https://dod.defense.gov/ Portals/1/Documents/pubs/2018-National-Defense-Strategy-Summary.pdf.

США. Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763775 Томас Кристенсен

КАК КНР И РОССИИ ИЗБЕЖАТЬ НОВОЙ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ С США И ИХ СОЮЗНИКАМИ

ЯН ЦЗЕМЯНЬ

Председатель Совета по академическим вопросам Шанхайской академии международных исследований, ведущий научный сотрудник.

Смена администрации США не повлияла на тенденцию сдерживания Вашингтоном Китая и России. Более того, администрация Байдена пытается мобилизовать европейских, азиатских и прочих союзников, чтобы оказывать максимальное давление на Пекин и Москву. В этих сложных условиях Китай и Россия должны не только реагировать соответственно, но и координировать намерения и действия друг друга. Китай и Россия не планируют создавать антиамериканский альянс, но хотят совместными усилиями не допустить новой холодной войны с Соединёнными Штатами и их союзниками.

Пекин и Москва демонстрировали это последние 25 лет, основываясь на концепции своего стратегического партнёрства, противодействуя американскому давлению в двусторонних, трёхсторонних и многосторонних аспектах.

Соответствующее реагирование. Столкнувшись с силовым и агрессивным давлением США, Китай и Россия вынуждены защищать государственный суверенитет и независимость, конституционную систему, эффективное управление и национальные интересы, а также вводить контрсанкции. С точки зрения Китая и России, это вопросы национального и государственного выживания.

Двусторонняя координация. Пекин и Москва укрепляли и углубляли стратегическое партнёрство с 1996 года. Они могут похвастаться длинным списком достижений, но в основном в политической, военной и прагматической, а не в экономической, стратегической и культурной сферах.

Трёхстороннее взаимодействие. КНР и Россия по-прежнему уделяют основное внимание двусторонним отношениям с Соединёнными Штатами, но всё больше осознают важность и необходимость трёхстороннего взаимодействия. Одним из примеров переформатирования отношений в неравностороннем треугольнике является отказ от стремления улучшить отношения с США в пользу укрепления двусторонних отношений в противовес Америке.

Многостороннее взаимодействие. Китай и Россия сотрудничают в рамках Шанхайской организации сотрудничества и БРИКС. Они также поддерживают друг друга в Совете Безопасности ООН и G20. Тем не менее у них есть собственные представления о политике в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Европе.

При этом в отношениях Пекина и Москвы с Вашингтоном есть очевидные недостатки и слабости.

Во-первых, правительства Китая и России до сих пор предпочитали не обсуждать основные разногласия не только публично, но даже приватно. Это, однако, не означает, что их не существует. Стороны далеко не всегда сходятся во мнениях. Например, Пекин и Москва по-разному относятся к таким темам, как Крым или энергетика. В экспертных кругах двух стран часто ставят под сомнение целесообразность и устойчивость стратегии и политики другой стороны, особенно в отношении США, Японии и Индии. Кроме того, сторонам необходима координация повестки в Евразии и Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Во-вторых, Китаю и России нужно расширять стратегическое партнёрство на фоне западной системы альянсов. С одной стороны, стратегическое партнёрство является более инклюзивым и гибким, чем альянсы, но с другой – менее обязывающим и эффективным. Кроме того, стратегические партнёры Китая и России часто становятся их жёсткими критиками, принимая сторону Запада.

Перед Китаем и Россией стоит задача консолидировать двустороннее стратегическое партнёрство и расширить круг своих друзей.

В-третьих, Китаю и России необходимо создавать базу внутренних стимулов, чтобы вывести стратегическое партнёрство на новый уровень. Что касается более широкого и продвинутого экономического сотрудничества, следует перейти от ведения бизнеса к экономическому и финансовому взаимодействию, от проектного сотрудничества к координации промышленной политики и от обмена информацией – к политическим консультациям. В политическом плане Китай и Россия должны стремиться к большей легитимации и концептуальной обоснованности своих государственных систем и управления.

Кроме того, сторонам нужно работать над эффективностью координации в дипломатии и сфере безопасности, синхронизировать двустороннее и многостороннее сотрудничество, демонстрируя региональную и глобальную солидарность и совместными усилиями расширяя пространство для дискуссий.

В этом году исполняется двадцать лет китайско-российскому договору о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве (подписан 16 июля 2001 г.). Пора изучить прошлое и добавить в партнёрство новые параметры в соответствии с реалиями внутренней и внешней политики. Китай и Россия должны стремиться к новому типу отношений великих держав в интересах всего мира. Новая холодная война не предопределена, но она может начаться в результате грубой ошибки международного сообщества, которое сейчас находится на распутье.

Китай. Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763774 Ян Цземянь

НА ГРАНИ ВОЙНЫ

КЕВИН РАДД

Бывший премьер-министр Австралии, президент Института политики Азиатского общества в Нью-Йорке.

КАК НЕ ДОПУСТИТЬ КАТАСТРОФЫ В РЕЗУЛЬТАТЕ КОНФРОНТАЦИИ МЕЖДУ США И КИТАЕМ

У  официальных лиц в Вашингтоне и Пекине хватает разногласий по многим вопросам, но есть нечто, в чём они полностью солидарны: в 2020-е гг. соперничество между двумя странами вступит в решающую фазу. Это опасное десятилетие.

Независимо от того, какую стратегию выберут стороны или какие события развернутся на наших глазах, напряжённость между США и Китаем будет нарастать, а конкуренция – обостряться. Это неотвратимо, хотя войну нельзя считать неизбежной. Остаётся возможность договориться о защитных механизмах для предотвращения катастрофы. Я называю это «управляемой стратегической конкуренцией», способной снизить риск эскалации соперничества и её перехода в фазу открытого конфликта.

Компартия Китая всё более уверена в том, что к концу десятилетия китайская экономика, наконец, превзойдёт американскую в номинальном выражении по рыночному обменному курсу и станет крупнейшей в мире. Западные элиты могут недооценивать значение этой вехи, но Политбюро ЦК КПК относится к ней очень серьёзно. Для Китая размер всегда имел значение. Первая позиция в мировой табели о рангах даст Пекину новый рычаг влияния в отношениях с Вашингтоном, резко повысит его уверенность в себе и увеличит вероятность того, что Центральный банк Китая отпустит юань в свободное плавание, откроет счёт движения капитала и бросит вызов доллару как мировой резервной валюте. Тем временем КНР продолжает наступать и на других фронтах. Согласно новому плану, объявленному прошлой осенью, к 2035 г. китайцы собираются доминировать во всех новых технологиях, включая искусственный интеллект. А к 2027 г. Пекин намерен завершить программу военной модернизации (на семь лет раньше прежнего графика). Главная цель такой спешки – обеспечить решающее преимущество во всех возможных сценариях вооружённого столкновения с Соединёнными Штатами по поводу Тайваня. Победа в этом конфликте позволила бы президенту Си Цзиньпину осуществить принудительное воссоединение с Тайванем до ухода из власти. Это достижение обеспечило бы ему место в пантеоне КПК наравне с Мао Цзэдуном.

Вашингтон должен быстро решить, как реагировать на самонадеянные планы Пекина.

Если США склонятся к экономическому разъединению и открытой конфронтации, все страны мира будут вынуждены выбирать, на чью сторону встать, и риск эскалации только возрастёт.

Среди политиков и экспертов бытует понятный и объяснимый скепсис по поводу способности Вашингтона и Пекина избежать такого исхода. Многие сомневаются, что американские и китайские лидеры смогут установить определённые рамки в дипломатических отношениях, военных операциях и деятельности в киберпространстве, чтобы обеспечить стабильность, избежать случайной, непреднамеренной эскалации и при этом сохранить пространство для конкуренции и сотрудничества в двусторонних отношениях. Нужно подумать о процедурах и механизмах сродни тем, что выработали США и СССР для управления отношениями после кубинского ракетного кризиса 1962 г., но в данном случае без обретения опыта игры со смертью, когда сверхдержавам с трудом удалось избежать большой войны.

Управляемая стратегическая конкуренция включала бы жёсткие ограничения на проведение политики в сфере безопасности каждой из сторон, но допускала бы полноценную и открытую конкуренцию на дипломатическом, экономическом и идеологическом фронтах. Она бы также давала Вашингтону и Пекину возможность сотрудничать в некоторых областях посредством двусторонних договорённостей, а также многосторонних форумов. Хотя такое соглашение выработать трудно, это всё же возможно, тем более что любые альтернативы с большой долей вероятности приведут к катастрофе.

Отдалённая перспектива Пекина

В Соединённых Штатах мало кто всерьёз анализирует внутриполитические и экономические движущие силы большой стратегии Китая, её содержание или способы реализации в последние десятилетия. В Вашингтоне обсуждают то, что необходимо делать Соединённым Штатам, но совершенно не задумываются о том, приведёт ли тот или иной курс к реальным переменам в стратегии Китая. Яркий пример подобной внешнеполитической близорукости – речь госсекретаря Майка Помпео, произнесённая в июле прошлого года, когда он призвал к свержению КПК. «Мы, свободолюбивые страны мира, должны убедить Китай в необходимости перемен», – заявил он. В том числе за счёт «наделения китайского народа полномочиями». Однако единственное, что может заставить китайцев восстать против партийного государства – это разочарование в связи с неубедительными итогами правления КПК, её неспособностью решить проблему безработицы или проблему национальной катастрофы (например, пандемии) либо широкомасштабное ужесточение и без того значительного политического гнёта. Стимулирование такого недовольства извне, особенно со стороны Вашингтона, вряд ли поможет. Скорее наоборот – лишь затормозит любые перемены. Кроме того, союзники США никогда не поддержат подобный подход, поскольку в последние десятилетия стратегия смены режимов не приносила желаемых результатов. Наконец, высокопарные заявления наподобие тех, с которыми выступил Помпео, полностью контрпродуктивны, потому что укрепляют позиции Си внутри страны, позволяя ему указывать на угрозу внешних диверсий и подрывной деятельности в качестве оправдания дальнейшего ужесточения мер внутренней безопасности. И, в случае чего, ему будет легче сплотить недовольные элиты КПК на борьбу с внешней угрозой.

Последний фактор особенно важен для Си, потому что одна из его целей – остаться у власти до 2035 г., когда ему исполнится 82 года. Это возраст, в котором умер Мао. Решимость Си отражается в отмене ограничений по срокам пребывания на высшем посту и недавнем объявлении плана экономического развития до 2035 года. Кроме того, Си даже не намекал на возможного преемника, хотя формально до окончания срока его пребывания на посту руководителя КПК остаётся всего два года. Си пережил трудные месяцы в начале 2020 г. из-за замедления экономики и пандемии COVID-19, китайское происхождение которой вынудило КПК обороняться. Но к концу года официальные средства массовой информации Китая приветствовали Си как нового «великого кормчего и штурмана», победившего в героической «народной войне» с коронавирусом. Действительно, сумбурные и беспорядочные действия Соединённых Штатов и ряда других западных стран, не знавших, как быстро и эффективно обуздать пандемию, во многом помогли Си. КПК указывала на эти действия как на доказательство превосходства китайской авторитарной системы. На тот случай, если какие-либо честолюбивые партийные функционеры решат подумать об альтернативном кандидате, который смог бы возглавить партию после окончания срока пребывания Си у руля в 2022 г., он устроил крупную чистку партийных рядов для избавления от недостаточно лояльных ему членов – «кампанию исправления», согласно терминологии КПК.

Между делом Си осуществил широкомасштабную кампанию подавления уйгурского меньшинства в Синьцзяне, кампанию удушения гражданского общества в Гонконге, усмирения Внутренней Монголии и Тибета, а также травли диссидентов в среде интеллектуалов, юристов, артистов и религиозных деятелей во всём Китае. Си уверовал, что КНР не следует больше бояться санкций, которые США могли бы ввести против его страны или отдельных официальных лиц в ответ на нарушение прав человека. С его точки зрения, экономика Китая сегодня достаточно сильна, чтобы пережить подобные санкции, и партия сможет защитить своих функционеров от любых неприятностей. Кроме того, другие страны вряд ли примут односторонние санкции США из-за опасения ответных действий Пекина. Тем не менее КПК не может игнорировать урон, который способны нанести глобальному бренду Китая сообщения о жестоком обращении с меньшинствами. Именно поэтому Пекин в последнее время активизировался на международных форумах, включая Совет ООН по правам человека, где заручился поддержкой своей кампании противодействия давно устоявшимся универсальным нормам в области прав человека и регулярно критикует американцев за мнимое нарушение этих самых норм.

Си также намерен добиваться самодостаточности Китая для противодействия любым попыткам Вашингтона отделить экономику Соединённых Штатов от китайской или использовать свой контроль над мировой финансовой системой, чтобы помешать дальнейшему подъёму КНР. Эти усилия составляют сердцевину того, что Си называет экономикой двойного обращения (или двойной циркуляции): сдвиг от экспортной зависимости к внутреннему потреблению в качестве долгосрочного драйвера экономического роста и опора на гравитационную силу крупнейшего потребительского рынка мира для привлечения иностранных инвесторов и поставщиков на условиях Пекина. Недавно Си объявил о новой стратегии в области промышленного производства, а также технологических исследований и разработок для снижения зависимости от импорта некоторых ключевых технологий (полупроводников).

Проблема в том, что предпочтение отдаётся партийному контролю и государственным предприятиям вместо поощрения инновационного, предприимчивого и без устали работающего частного сектора, благодаря которому и стал возможен выдающийся экономический успех страны в течение двух последних десятилетий. Чтобы справиться с внешней экономической угрозой, исходящей, по мнению КПК, от Вашингтона, и с внутренней политической угрозой со стороны частных предпринимателей, долгосрочное влияние которых угрожает власти КПК, Си предстоит решить дилемму, хорошо знакомую всем авторитарным режимам: как ужесточить центральный политический контроль, не снижая уверенности и динамики в деловом секторе.

С аналогичной дилеммой Си сталкивается и тогда, когда речь заходит о цели первостепенной важности: установление контроля над Тайванем. Похоже, Си пришёл к выводу, что Китай и Тайвань сегодня дальше от мирного воссоединения, чем когда-либо за семьдесят последних лет. Вероятно, такое предположение справедливо. Но Китай недооценивает собственную роль в расширении этой пропасти. Многие из тех, кто верил, будто политическая система Китая будет становиться более либеральной по мере открытия его экономики, теснее переплетённой с остальным миром, надеялись, что этот процесс в итоге позволит Тайваню более терпимо относиться к воссоединению. Вместо этого Китай при Си стал более авторитарным, и надежда на воссоединение по формуле «одна страна, две системы» испарилась. Жители Тайваня внимательно наблюдают за Гонконгом, где Пекин ввёл новый жёсткий закон о национальной безопасности, арестовал оппозиционных политиков и ограничил свободу средств массовой информации.

Поскольку мирное воссоединение больше не стоит на повестке дня, стратегия Си предельно ясна: резко увеличить военную мощь в Тайваньском проливе до такой степени, чтобы отбить у Соединённых Штатов охоту ввязываться в войну, которая, по оценке американских экспертов, может закончиться поражением Вашингтона. Си считает, что без поддержки США Тайвань либо капитулирует, либо попытается сражаться в одиночку и потерпит поражение. Однако при таком подходе игнорируются три фактора. Во-первых, сложность оккупации острова размером с Нидерланды и с рельефом Норвегии, имеющим хорошо вооружённое 25-миллионное население. Во-вторых, грубое применение военной силы нанесёт непоправимый урон политической легитимности Китая на мировой арене. В-третьих, непредсказуемость внутриполитической ситуации в Америке, от которой будет зависеть характер реакции в случае возникновения такого кризиса.

Проецируя на Вашингтон свой глубокий стратегический реализм, Пекин заключил, что США никогда не ввяжутся в войну, в которой не могут победить, потому что это было бы смертельно для будущего американской мощи, престижа и положения в мире.

Однако в своих расчётах китайские стратеги не учитывают обратную динамику при таком выборе американского руководства: отказ сражаться за родственную демократию, которую Соединённые Штаты поддерживали на протяжении всей послевоенной истории, был бы такой же катастрофой для Вашингтона, особенно если подумать о том, как это будет воспринято его союзниками в Азии. Последние могут заключить, что американские гарантии безопасности, на которые они так долго полагались, на самом деле бесполезны, поэтому им нужно заключать пакты о ненападении с Китаем.

Что касается притязаний Китая на морскую акваторию и территории в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, Си не уступит здесь ни пяди. Пекин продолжит оказывать давление на соседние страны Юго-Восточной Азии в Южно-Китайском море, активно оспаривая принцип свободы навигации, прощупывая слабые стороны в коллективной готовности защищать общее благо и решимость отдельных стран. Вместе с тем Китай воздержится от провокаций, которые могли бы привести к прямой военной конфронтации с Вашингтоном, потому что на данном этапе не вполне уверен в своей победе. На продолжающихся переговорах со странами Юго-Восточной Азии, которые претендуют на совместное использование энергетических ресурсов и рыбных промыслов в Южно-Китайском море, Пекин попытается заставить их считаться со своими интересами. С этой целью Китай, как всегда, станет в полной мере использовать экономические рычаги в надежде добиться нейтралитета от государств региона в случае военного инцидента либо кризиса с участием США или их союзников. В Восточно-Китайском море КНР продолжит наращивать военное давление на Японию вокруг спорных островов Сенкаку/Дяоюйдао, но, как и в Юго-Восточной Азии, маловероятно, что Пекин пойдёт на риск вооружённого конфликта, особенно с учётом однозначного характера гарантий безопасности, которые США предоставили Японии. Любой риск поражения в этом конфликте, каким бы малым он ни был, политически неприемлем для Пекина, поскольку будет иметь самые серьёзные внутриполитические последствия.

Америка глазами Си

За всеми этими стратегическими раскладами стоит уверенность Си, отражённая в официальных заявлениях Китая и литературе КПК, что Соединённые Штаты переживают неуклонный и необратимый структурный упадок. Сегодня это убеждение опирается на массив доказательств. Расколотое американское правительство не сумело выработать национальную стратегию долгосрочных инвестиций в инфраструктуру, образование, фундаментальную науку и технологии. Администрация Трампа нанесла урон американским альянсам, отказалась от либерализации торговли, освободила США от бремени лидерства в послевоенном мировом порядке и подорвала дипломатические возможности Америки. Республиканская партия отдана на откуп крайне правым, а политический класс и электорат настолько глубоко поляризованы, что любому президенту будет трудно добиться поддержки долгосрочной двухпартийной стратегии по Китаю. Си считает маловероятным, что Вашингтону удастся восстановить доверие к себе как к региональному и мировому лидеру. И он делает ставку на то, что в середине и конце нынешнего десятилетия такую точку зрения начнут разделять другие мировые лидеры, которые скорректируют стратегические расчёты и планы, постепенно переходя от игры на стороне Вашингтона против Пекина к хеджированию рисков между двумя сверхдержавами, а затем к солидаризации с КНР.

Но Китай беспокоится, что Вашингтон сможет доставить Пекину много неприятностей до тех пор, пока мощь США не сойдёт на нет окончательно. Си тревожит не только возможное военное столкновение, но также быстрое и радикальное экономическое разъединение. Более того, дипломатический истеблишмент КПК опасается: администрация Байдена, понимая, что США в скором времени будут не способны в одиночку противостоять растущей мощи Китая, сформирует действенную коалицию стран демократического капиталистического мира с целью коллективного противостояния ему. В частности, лидеры КПК полагают, что предложение президента Джо Байдена провести саммит крупных демократий мира может стать первым шагом на этом пути. Потому Китай и взялся в ускоренном порядке подписывать новые соглашения в сфере торговли и инвестиций со странами Европы и Азии до того, как новая администрация пришла в Белый дом.

Памятуя о сочетании рисков ближайшего времени и долгосрочного усиления Китая, Си предпочитает играть вдолгую.

Поначалу общая дипломатическая стратегия Пекина в отношении администрации Байдена сведётся к снижению напряжённости и скорейшей стабилизации двусторонних отношений для предотвращения любых кризисов в сфере безопасности. С этой целью Пекин будет стремиться восстановить с Вашингтоном полномасштабные военные контакты на высшем уровне, по большому счёту прерванные при администрации Трампа. Си может также попробовать начать постоянный политический диалог на высшем уровне. Вашингтон, правда, не демонстрирует интереса к возобновлению стратегического и экономического диалога между США и Китаем, служившего основным каналом взаимодействия между двумя странами, пока он не был свёрнут в разгар торговой войны 2018–2019 годов. Наконец, Пекин может в ближайшее время умерить военную активность на тех территориях, где Народная освободительная армия Китая непосредственно соприкасается с вооружёнными силами США – в частности, в Южно-Китайском море и вокруг Тайваня. КПК при этом исходит из того, что администрация Байдена откажется от политических визитов в Тайбэй на высоком уровне, которые стали определяющей чертой последнего года пребывания администрации Трампа в Белом доме. Однако для Пекина это тактические, но не стратегические перемены.

Поскольку Си пытается снять напряжённость в ближайшей перспективе, ему придётся решать, стоит ли продолжать жёсткую стратегию против Австралии, Канады и Индии – друзей или союзников США – либо смягчить политику в отношении этих стран. Неуступчивая линия Пекина выражалась в глубоком замораживании дипломатических контактов и экономическом принуждении, а в случае Индии – в прямой военной конфронтации. Си будет ждать ясного сигнала от Вашингтона, что, если Китай хочет стабилизации отношений, ему придётся положить конец таким принудительным мерам против партнёров Америки. Если таких сигналов не поступит – а при президенте Трампе их не было – то Пекин возобновит свою обычную практику.

Си также склонен объединить усилия с Байденом в противодействии изменениям климата. Этому способствует растущая уязвимость его страны перед экстремальными погодными явлениями. Он понимает, что у Байдена есть возможность завоевать престиж на международной арене, если Пекин будет сотрудничать с Вашингтоном в борьбе с изменением климата, учитывая обязательства Белого дома вплотную заняться этой проблематикой. Си знает, что Байден захочет продемонстрировать: его взаимодействие с Пекином привело к ограничению углеродных выбросов в китайское небо. По мнению Китая, эти факторы дадут Си рычаг в выстраивании отношений. И Си надеется, что сотрудничество в области климата поможет стабилизировать американо-китайские отношения в целом.

Однако корректировка китайской политики в этой сфере всё же будет скорее тактическим, нежели стратегическим ходом. На самом деле, с момента прихода Си к власти в 2013 г., китайская стратегия в отношении США отличается выдающейся последовательностью, и Пекин был удивлён сравнительно вялой и ограниченной реакцией Вашингтона на его действия – по крайней мере, до недавнего времени. Си, вдохновляемый марксистско-ленинским детерминизмом, также полагает, что история – на его стороне. Как и Мао, он стал грозным стратегическим конкурентом для Соединённых Штатов.

При новом управлении

Пожалуй, китайские лидеры предпочли бы увидеть переизбрание Трампа на прошлогодних президентских выборах. Нельзя сказать, что Си усматривал стратегическую ценность во всех элементах внешней политики Трампа. КПК находила торговую войну администрации Трампа унизительной, её шаги к разъединению двух экономик – тревожными, её критику положения дел с правами человека в Китае – оскорбительной, а формальное объявление Китая «стратегическим конкурентом» – отрезвляющим. Но большинство стратегов во внешнеполитическом истеблишменте КПК считают недавний сдвиг в позиции США относительно Китая структурным, то есть неизбежным побочным продуктом меняющегося баланса сил между двумя странами. Ряд китайских экспертов вздохнули с облегчением, когда на смену притворному двустороннему сотрудничеству пришла открытая стратегическая конкуренция.

По этой логике теперь, когда Вашингтон скинул маски, Китай сможет быстрее двигаться вперёд – в некоторых случаях открыто – к реализации своих стратегических целей, в то же время претендуя на роль обиженной и огорчённой стороны с учётом воинственного американского настроя.

Однако самым большим подарком, который Трамп преподнёс Пекину, был воцарившийся в годы его президентства хаос внутри Соединённых Штатов, а также в отношениях Вашингтона и его союзников. Китай смог эксплуатировать трещины в отношениях между либеральными демократиями, пытавшимися как-то сориентироваться в условиях протекционистской политики Трампа, выхода США из соглашения о климате, отрицания других международных соглашений, ярого национализма и презрения ко всем формам многосторонних отношений. В годы президентства Трампа Пекин выиграл не только от того, что он предлагал миру, но и благодаря тому, что Вашингтон перестал предлагать многие блага. В итоге Китай одержал яркие победы – это, в частности, подписание широкомасштабного соглашения о свободной торговле в Азиатско-Тихоокеанском регионе, известного как Региональное всеобъемлющее экономическое партнёрство, а также Всеобъемлющего соглашения об инвестициях с ЕС, по которому китайская и европейская экономики будут переплетены гораздо теснее, чем того хотелось бы Вашингтону.

Китай опасается, что администрация Байдена поможет Америке оправиться от этих ран, которые она сама же себе и нанесла. Пекин уже видел, как быстро Вашингтон может восстанавливаться после политических, экономических и военных катастроф. Тем не менее КПК сохраняет уверенность в том, что внутриполитический раскол не позволит недавно заступившей администрации добиться поддержки новой последовательной стратегии в отношении Китая.

Байден намерен доказать, что Пекин не прав, думая, будто США вступили в эпоху необратимого упадка. Он попытается использовать свой обширный опыт на Капитолийском холме для выработки внутренней экономической стратегии, которая позволит восстановить американскую мощь в мире после окончания пандемии. Вероятно, он продолжит укреплять военный потенциал и делать всё необходимое для сохранения американского мирового лидерства в сфере новых технологий. Байден собрал команду экономических, внешнеполитических советников, а также экспертов в области национальной безопасности. Это опытные профессионалы, хорошо знающие Китай. Их предшественники за исключением пары экспертов среднего звена, плохо разбирались в Китае и ещё хуже понимали, как действовать Вашингтону. Советники Байдена также понимают, что для возрождения мощи США за рубежом нужно прежде восстановить экономику страны, сократить пугающую пропасть между богатыми и бедными и резко увеличить экономические возможности для всех американцев. Это поможет Байдену сохранить политические рычаги, необходимые для выработки долгосрочной стратегии в отношении Китая при поддержке обеих партий. Принятие такой стратегии будет нетривиальным достижением в условиях, когда у его оппонентов-конъюнктурщиков, например, Помпео, имеется достаточно стимулов, чтобы опорочить любой план, представив его попыткой умиротворения Пекина.

Чтобы стратегия вызывала доверие внутри страны, армия США должна на несколько шагов опережать Китай с его бурно развивающимися военными возможностями, о чём Байдену тоже следует позаботиться. Выполнение этой задачи затруднено бюджетными ограничениями и давлением некоторых фракций внутри Демократической партии, требующих снижения военных расходов для поддержки программ соцобеспечения. Чтобы стратегия Байдена выглядела убедительной в глазах Пекина, администрации нужно наращивать оборонный бюджет и покрывать растущие расходы в Индо-Тихоокеанском регионе за счёт перенаправления военных ресурсов с менее напряжённых театров военного противостояния (из Европы).

По мере укрепления Китая крупнейшие и ближайшие союзники США будут становиться для Вашингтона всё важнее. Впервые за много десятилетий Соединённым Штатам понадобится совокупный вес и влияние союзников для поддержания общего баланса сил против главного противника. Китай попытается ослабить связь Америки с такими странами, как Австралия, Канада, Франция, Германия, Япония, Южная Корея и Великобритания, используя комбинацию экономического кнута и пряника. Чтобы не допустить успеха КНР на этом направлении, администрации Байдена нужно полностью открыть экономику для главных стратегических партнёров. Американцы гордятся тем, что у них одна из самых открытых экономик мира, но это не соответствовало действительности ещё до того, как Трамп взял курс на протекционизм. Вашингтон давно уже ставит даже перед самыми близкими союзниками устрашающие пошлинные и беспошлинные барьеры, от чего страдает торговля, инвестиции, финансовый и человеческий капитал, сфера высоких технологий.

Если США желают и дальше оставаться центром того, что до недавних пор называли «свободным миром», им нужно создать беспрепятственную трансграничную экономику, которая объединит азиатских, европейских и североамериканских партнёров и союзников.

Для этого Байдену необходимо поддержать новые торговые соглашения и открыть рынки, преодолев протекционистский соблазн, которому поддался Трамп. Чтобы снять опасения скептически настроенного электората, придётся доказать американцам, что подобные соглашения, в конце концов, приведут к снижению цен, повышению заработных плат, увеличению возможностей для промышленности, более надёжным мерам по защите окружающей среды. Ему необходимо заверить земляков, что выгоды от либерализации торговли повысят качество образования, здравоохранения и ухода за детьми.

Администрация Байдена будет также стремиться восстановить лидерство США в таких многосторонних организациях, как ООН, Всемирный банк, Международный валютный фонд и Всемирная торговая организация. Большая часть мира приветствует возвращение Соединённых Штатов после четырёх лет саботажа институтов послевоенного устройства мира со стороны администрации Трампа. Но за пару дней причинённый урон не восполнить. Наиболее безотлагательные задачи – исправление нарушенной процедуры оспаривания-разрешения спора в ВТО, возвращение в Парижское соглашение по изменению климата, повышение капитализации Всемирного банка и Международного валютного фонда (в качестве заслуживающих доверия альтернатив Азиатскому банку инфраструктурных инвестиций Китая и его инициативе «Пояс и путь»). Не менее важно восстановление финансирования критически важных агентств ООН. Эти организации не только были инструментами мягкой силы США, содействовавших их созданию после последней мировой войны – их деятельность существенно влияет на жёсткую американскую силу в таких областях, как нераспространение ядерных вооружений и контроль над вооружениями. Если Вашингтон не возобновит активное участие в этих организациях, они ускоренными темпами начнут превращаться в китайские сатрапии вследствие получения финансирования и квалифицированных кадров из Китая, а также усиления влияния быстро растущей азиатской сверхдержавы.

Управляемая стратегическая конкуренция

Глубоко противоречивая суть стратегических целей США и Китая и конкурентный характер их взаимоотношений может сделать вооружённый конфликт и даже войну между ними почти неизбежными, даже если ни одна из сторон не желает такого исхода. Китай будет стремиться к достижению глобального экономического доминирования и регионального военного превосходства над США, не провоцируя прямой конфликт с Вашингтоном и его союзниками. Добившись превосходства, Китай постепенно изменит отношение к другим странам, особенно если их политика входит в противоречие с постоянно меняющимся в Пекине определением ключевых национальных интересов. Помимо всего прочего, Китай уже стремится постепенно подчинить систему многосторонних связей своим национальным интересам и ценностям.

Однако поэтапный, мирный переход к международному порядку, устраивающему китайское руководство, сегодня кажется менее вероятным, чем несколько лет назад. Несмотря на все причуды Трампа и изъяны его администрации, решение объявить Китай стратегическим конкурентом, формально положить конец доктрине стратегического взаимодействия и начать торговую войну с Пекином дало ясно понять китайским лидерам, что Вашингтон готов к большому сражению. А план администрации Байдена возродить основы национальной мощи США внутри страны, восстановить союзнические отношения с зарубежными партнёрами и отказаться от упрощенческого возврата к более ранним формам стратегического взаимодействия с Китаем сигнализирует о продолжении соперничества, которое, правда, будет сглаживаться сотрудничеством в ряде областей.

Следовательно, главный вопрос для Вашингтона и Пекина состоит в том, смогут ли они продолжать стратегическую конкуренцию на высоком уровне в рамках согласованных параметров, снижающих риск кризиса, вооружённого конфликта и войны. Теоретически это возможно, но практически почти полное размывание доверия резко увеличивает сложность реализации такого сценария. На самом деле, многие в американском сообществе национальной безопасности считают, что КПК всегда лгала или скрывала истинные намерения без малейших угрызений совести, чтобы вводить в заблуждение противников. По их мнению, китайская дипломатия нацелена на то, чтобы связать противнику руки и выгадать время для достижения превосходства в военной сфере, а также в области безопасности и разведки, чтобы затем уже закрепить новый расклад сил на земле. Следовательно, для получения широкой поддержки внешнеполитических элит США, разработчикам любой доктрины управляемой стратегической конкуренции нужно будет включить в неё положение о том, что в новой дорожной карте обе стороны должны опираться на практику «доверяй, но проверяй».

Идея управляемой стратегической конкуренции основывается на глубоко реалистичном представлении о мировом порядке. Она исходит из того, что страны и дальше будут стремиться к безопасности за счёт смещения баланса сил в свою пользу, признавая при этом, что тем самым создают дилеммы в сфере безопасности для других стран, фундаментальные интересы которых могут пострадать от их действий. Весь фокус в том, чтобы снизить риски для обеих сторон по мере развёртывания конкуренции между ними посредством разработки ограниченного числа строгих правил в рамках дорожной карты для недопущения войны. Эти правила позволят каждой из сторон энергично конкурировать друг с другом по всему политическому и региональному спектру.

Но если одна из сторон нарушит эти правила, положение кардинально изменится, и вернётся опасная неопределённость закона джунглей.

Перед созданием такого механизма следует, прежде всего, определить несколько ближайших шагов, которые необходимо сделать каждой из сторон для начала диалога по существу, а также ввести немногочисленные жёсткие ограничения, которые обеим сторонам (и союзникам США) нужно соблюдать. Например, воздерживаться от кибератак, нацеленных на критически важную инфраструктуру. Вашингтон должен вернуться к неукоснительному проведению политики «одного Китая», положив конец провокационным и ненужным визитам в Тайбэй на высоком уровне, которые осуществляла администрация Трампа. Со своей стороны, Пекину надо отказаться от провокационных военных учений, развёртывания воинского контингента и манёвров в Тайваньском проливе. КНР не должна заявлять свои права на новые острова в Южно-Китайском море или милитаризировать их. Необходимо также принять на себя обязательство уважать свободу навигации и воздушных полётов. Со своей стороны, Соединённые Штаты смогут в этом случае (и только в этом) сократить число операций, проводимых в данной акватории. Аналогичным образом Китай и Япония могли бы со временем по взаимному согласию сократить воинские контингенты в Восточно-Китайском море.

Если обе стороны согласятся с такими условиями, каждой из них придётся смириться с тем, что другая сторона всё же будет стараться максимально нарастить преимущества в рамках принятых ограничений. Вашингтон и Пекин продолжат конкурировать за стратегическое и экономическое влияние в разных регионах мира. Они не перестанут искать взаимный доступ на рынки друг друга и принимать ответные меры, если в таком доступе им откажут. Они и дальше будут конкурировать на рынках зарубежных инвестиций, технологий, капитала и на валютном рынке. И они, вероятно, активизируют борьбу за умы и сердца жителей всей планеты. При этом Вашингтон не прекратит подчёркивать важность демократии, открытой экономики и прав человека, а Пекин – доказывать преимущества авторитарного капитализма и того, что он называет «китайской моделью развития».

Но, несмотря на эскалацию конкуренции, в ряде важных областей появится место для сотрудничества. Оно имелось даже между США и СССР в разгар холодной войны и, конечно, возможно сейчас между США и КНР, ведь ставки далеко не так высоки, как тогда. Помимо сотрудничества в области противодействия изменению климата, две страны могли бы проводить двусторонние переговоры по контролю над ядерными вооружениями, в том числе по взаимной ратификации Всеобъемлющего договора о запрете ядерных испытаний. Они способны взаимодействовать по вопросу ядерного разоружения Северной Кореи и недопущения превращения Ирана в ядерную державу, а также принять ряд мер по укреплению доверия в Индо-Тихоокеанском регионе в части координации действий в случае природной катастрофы и совместных гуманитарных миссий. Вместе можно работать над повышением мировой финансовой стабильности – в том числе согласившись реструктурировать долги развивающихся стран, пострадавших от пандемии. И совместными усилиями выстроить более эффективную систему распределения вакцины от COVID-19 в развивающемся мире.

Это далеко не исчерпывающий перечень, но стратегическое обоснование всех инициатив одно и то же: обеим странам лучше действовать в рамках согласованного механизма управляемой конкуренции, чем не придерживаться никаких правил. Параметры новых договорённостей должны согласовать назначенный и доверенный высокопоставленный представитель Байдена и его китайский партнёр, близкий к Си. Только прямой канал такого рода для обмена мнениями на высоком уровне способен обеспечить понимание обеими сторонами жёстких ограничений и согласие с ними. Эти высокопоставленные представители обязаны поддерживать тесное общение, чтобы в случае нарушения договорённостей была возможность предотвратить обострение отношений. Со временем есть шанс добиться минимального уровня стратегического доверия. И, возможно, обе стороны обнаружат, что выгоды от сотрудничества для совместного поиска ответов на глобальные вызовы, в частности – изменение климата, оказывают влияние на другие конкурентные и даже конфликтные сферы взаимоотношений. Многие станут критиковать такой подход как наивный. Однако никто не мешает предложить что-то лучшее. И Соединённые Штаты, и Китай нуждаются в формуле управления двусторонними отношениями в предстоящее опасное десятилетие.

Суровая правда жизни в том, что невозможно эффективно управлять взаимоотношениями между странами без подписания фундаментального соглашения об условиях управления двусторонними отношениями.

Игра начинается!

Если США и Китай договорятся о таком стратегическом соглашении, что станет мерилом его успешности? Одним из признаков было бы избегание вооружённого конфликта или кризиса в Тайваньском проливе, отсутствие кибератак, выводящих из строя критически важную инфраструктуру. Конвенция о запрещении различных форм роботизированных военных действий стала бы очевидной победой, как и незамедлительное объединение усилий по борьбе со следующей пандемией вместе с Всемирной организацией здравоохранения. Но, наверное, самым важным признаком успеха была бы ситуация, в которой обе страны конкурировали, проводя открытую и энергичную кампанию для привлечения глобальной поддержки идей, ценностей и подходов к решению проблем.

Конечно, у успеха тысяча отцов, а неудача всегда остаётся сиротой. Но наиболее явной иллюстрацией провального подхода к управляемой стратегической конкуренции мог бы стать Тайвань и события вокруг этого острова. Если Си решит обмануть Вашингтон путём одностороннего выхода из всех ранее достигнутых с ним соглашений, мир окажется в устрашающей ситуации. Кризис такого масштаба одним махом переписал бы будущее мирового порядка.

За несколько дней до инаугурации Байдена генеральный секретарь Центральной комиссии КПК по политическим и правовым вопросам Чэнь Исинь заявил, что «подъём Востока и упадок Запада – это общемировая тенденция, и мировой ландшафт меняется в нашу пользу». Доверенное лицо Си и ключевая фигура в китайском истеблишменте национальной безопасности, Чэнь известен осторожностью в высказываниях. Так что высокомерие его слов особенно примечательно. Впереди длительная гонка. Внутриполитическая уязвимость Китая может быть вызвана разными причинами, которые редко обсуждаются в СМИ. С другой стороны, слабости США всегда на виду у общественности; однако эта страна не раз демонстрировала способность к возрождению подобно птице феникс. Управляемая стратегическая конкуренция обнажит сильные и слабые стороны обеих великих держав, и пусть победит наилучшая система!

Китай. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763773 Кевин Радд

ПРЕТЕНДЕНТ ПОД ДАВЛЕНИЕМ

ЧЭНЬ ЧЭНЬЧЭН

Научный сотрудник Народного университета Китая.

Как сказал председатель КНР Си Цзиньпин, в мире сейчас происходят глубинные перемены, какие случаются раз в сто лет. Нынешнее стратегическое соперничество Соединённых Штатов и Китая, по мнению многих, – ключевой элемент переменчивой динамики современного мира.

Если посмотреть на статистику торговли и военно-технического сотрудничества между Китаем, США, Россией, Германией, Японией и Индией с 2016 г., то можно увидеть, что двусторонние отношения между Вашингтоном и Пекином, поначалу имевшие характер кооперации, стали развиваться в сторону экономического конфликта и окончательный перелом наступил в 2018 году. Это напрямую связано с природой конкурентной борьбы за власть в международных отношениях. Но в истории нет примеров, которым Китай как развивающаяся страна мог бы последовать, чтобы избежать такого давления. Остаётся единственный выход – продолжать восхождение к вершинам глобальных промышленных цепочек.

Почему наступил перелом?

Нынешнее обострение – двоякого свойства. Непосредственная причина заключается в том, что у США и Китая принципиально разное и всё более расходящееся стратегическое видение двухсторонних связей. Уже в самом начале XXI века администрация Джорджа Буша – младшего стала рассматривать КНР не в качестве стратегического партнёра, а как геополитического и военного соперника. Эта установка уже не менялась, хотя в дальнейшем администрация Буша переключилась на борьбу с терроризмом и сочла необходимым развивать с Пекином конструктивное сотрудничество. Когда США начали оправляться от финансового кризиса и вывели войска из Ирака, администрация Барака Обамы объявила о развороте в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона. Тем не менее американское стратегическое соперничество с Китаем не затихало вплоть до конца второго президентского срока Обамы, хотя и сводилось главным образом к конкуренции в военной области и в АТР. Но при администрации Дональда Трампа официальный консенсус Вашингтона и Пекина относительно того, что в общей картине двусторонних отношений всё-таки должно преобладать сотрудничество, был разрушен. Началось быстрое наращивание интенсивности стратегического соперничества с Китаем в разных областях, включая экономику, политику, гуманитарную сферу, дипломатию, безопасность, а также международные дела. Переформатирование американо-китайских отношений в направлении острого стратегического соперничества породило беспрецедентную напряжённость, какой мир не знал со времени окончания холодной войны.

Более глубокая подоплёка обострения отношений заключается в том, что экономические преобразования в Китае выводят его на вершину глобальных промышленных цепочек. Возьмите, к примеру, производство автомобилей и мобильных телефонов. Глобальная автомобилестроительная сеть включает в себя такие ключевые отрасли, как производство сырья и полуфабрикатов, комплектующих, автосборочные заводы и сервисные предприятия. В производственную цепочку по изготовлению мобильных телефонов входят подразделения НИОКР, предприятия по производству компонентов, сборочные заводы, маркетинговые службы, торговые фирмы и отделы разработки и продвижения торговых марок («брендинг»). Данные о доле присутствия Китая в этих звеньях указывают, что китайская экономика, уже преобладающая в производстве сырья, компонентов и готовой продукции, энергично расширяется в направлении НИОКР, «брендинга» и сервисного обслуживания. Это и есть фундаментальная структурная трансформация, происходящая сегодня в китайской экономике, масштаб которой достиг в 2019 г. отметки в 14,343 трлн долларов (более 16 процентов объёма глобальной экономики).

Говоря о стратегическом соперничестве, следует заметить, что его содержание претерпело существенные изменения. Военная мощь и размер ВВП по-прежнему имеют значение, но себестоимость войны как средства подавления перспективной развивающейся державы – зашкаливает. Именно поэтому в контексте конкурентной борьбы за власть так важно выстраивать полные производственные цепочки, занимая выгодные позиции снизу доверху, и расчётливо проводить промышленную политику.

В глобальном мире положение и судьбу великой державы определяет не первенство в гонке вооружений, а превосходство промышленной организации и политики, высокие технологии, объём рынка и так далее.

Суть стратегического соперничества заключается в том, что Соединённые Штаты пытаются восстановить свой контроль над всей производственной цепочкой, тогда как в КНР происходит активная модернизация промышленности. Анализ американской индустриальной политики с начала XVIII века и до наших дней позволяет прийти к заключению, что курс администрации Трампа отличался небывалой всеохватностью. Направленный на установление прямого вертикального контроля над всей глобальной промышленной цепочкой, он включил в себя перезапуск трудоёмких отраслей промышленности, поддержку капиталоёмких отраслей и сохранение абсолютного преобладания в области новейших технологий. Как подчёркивали в администрации Трампа, в число последних входят искусственный интеллект (ИИ), новые производственные технологии, квантовая информатика и 5G. В некоторых из этих передовых отраслей Китай обретает известное преимущество, что неминуемо вызовет резкий рост давления со стороны Вашингтона.

Отсутствие исторических примеров

Китай стоит перед следующей дилеммой: чем быстрее его экономика навёрстывает упущенное, тем сильнее разгорается структурный конфликт, в который его вовлекли США. Обратившись к истории, мы увидим, что в прошлом не было примеров разрешения проблем подобного рода, которыми он мог бы руководствоваться в настоящее время (см. таблицу 1).

Таблица 1. Давление на восходящие державы в прошлом

В прошлом у всех восходящих держав были трения с державами господствующими. По сравнению с другими США испытывали гораздо меньшее давление. В период становления они не ощущали прямого нажима со стороны Великобритании и мало зависели от международной экономической системы, которой тогда заправляли из Лондона. И Германия, и СССР подверглись жестокому угнетению со стороны господствующей державы и в итоге вступили в конфликт с соперниками. Послевоенная Япония, присоединившаяся к международным экономическим институтам, подотчётным Соединённым Штатам, столкнулась с мощным противодействием и огромным прессингом Вашингтона в 1980-е гг., на которые пришлось её бурное экономическое развитие.

В настоящий момент Китай находится в ещё более трудном положении, чем тогдашняя Япония. Он по-прежнему во многом зависит от международного экономического порядка, который определяют США, а Вашингтон куда менее терпим к росту влияния КНР в подчинённых Америке институтах.

Что касается самого Китая, то потребностям его развития в наибольшей степени соответствует стабильность внешней среды. В таких условиях ему понадобится большая мудрость, чтобы приспособиться к смене парадигмы в двусторонних отношениях и к «новой нормальности» тотального натиска по всем направлениям, от торговли и технологий до финансов и гуманитарной сферы. Нужно найти оптимальные пути увеличения собственной промышленной мощи, одновременно способствуя возникновению более совершенной экономической архитектуры на региональном и глобальном уровнях.

Значение самостоятельного инновационного развития

Несмотря на сильное давление на этапе становления, Китай обладает запасом прочности, которого в своё время недоставало Японии. Он способен скорректировать ненадёжную зависимость от экономики США и хеджировать риски разрыва с Вашингтоном. В то же время после пандемии COVID-19 поиск точек соприкосновения и наращивание сотрудничества приобретёт ещё большее значение, невзирая на разлад в американо-китайских отношениях. Глобальное сообщество, на которое пандемия оказывает эффект бабочки, нуждается в том, чтобы руководство крупных держав сохранило стратегическую трезвость ума и объединило усилия для производства большего объёма общественных благ и снижения социально-экономических рисков.

Сейчас одна из первоочередных задач, стоящих перед Китаем, заключается в создании внутренних стимулов развития народного хозяйства. Политбюро Центрального комитета КПК подчёркивает: второй экономике мира придётся «вести продолжительную войну», сосредоточив основные стратегические усилия на том, чтобы создать условия для высококачественного развития в обстановке полной неопределённости. Для обеспечения экономической стабильности и устойчивого развития предложен принцип «двойной циркуляции». Главный упор делается на внутренний рынок, но одновременно оказывается содействие росту взаимосвязанности внутренних и внешних рынков.

Рисунок 1. Доля международного рынка расходов на приобретение прав использования интеллектуальной собственности, 2019 г. (нынешние цены, доллары США)

Источник: База данных Всемирного банка

Чтобы воплотить в жизнь план «двойной циркуляции», нужно упрочить несколько столпов, прежде всего – создать условия для технологического саморазвития КНР. За последние два десятилетия Китай достиг огромного прогресса в научно-техническом развитии. Расходы на отечественные НИОКР выросли с 4,2 млрд долларов в 1995 г. до 315 млрд долларов в 2019 году. В стоимостном выражении импорт/экспорт высокотехнологичных товаров достиг в 2019 г. 96,5 и 107,7 млрд долларов соответственно, тогда как в 2019 г. показатели составляли всего 2,6 и 1,2 млрд долларов. Но в горизонтальном плане Китай по-прежнему отстаёт, сохраняя высокий уровень расходов на приобретение прав использования интеллектуальной собственности (см. рисунок 1).

По данным Всемирного банка, мировой объём затрат на приобретение прав использования интеллектуальной собственности (ИС) достиг в 2019 г. 397,233 млрд долларов. В число десяти крупнейших покупателей ИС (см. рисунок 1) входят США, Япония, Нидерланды, Германия, Великобритания, Швейцария, Франция, Ирландия, Сингапур и Швеция. На долю Соединённых Штатов приходится 32,5 процента соответствующих расходов, на долю континентального Китая – всего 1,7 процента.

Исторический путь, пройденный восходящими державами, указывает на то, что в ближайшие годы американские ограничения на ввоз и вывоз Китаем высокотехнологичных товаров будут только ужесточаться. Независимо от хода торговых переговоров с США, КНР должна предпринять усилия, чтобы стать сильной научной и технологической державой. В этом отношении обнадёживают успехи в разработке собственных авиационных и космических технологий, достигнутые с конца 1990-х годов.

Независимая инновационная разработка ключевых технологий закладывает прочный фундамент участия в стратегическом соревновании. В противном случае технологический и экономический рост будет резко ограничен внешними лимитами.

Соответственно, следует и далее совершенствовать внутренние механизмы выдачи и использования патентов, а также выплаты вознаграждения их держателям. Тем самым будут устранены преграды на пути углубления взаимодействия между секторами промышленности, научным сообществом и правительственными ведомствами.

Поскольку Китай располагает обширным внутренним рынком, обеспечивающим существенный приток средств для независимого инновационного и технологического развития, ему необходимо активно подыскивать себе альтернативных партнёров по технологическому импорту и экспорту. Программа «Пояс и путь» вполне соответствует задаче всеохватности. На её основе можно строить платформы сотрудничества и углублять трансграничное технологическое взаимодействие с такими партнёрами, как Россия, Бразилия, АСЕАН и страны Африки, в области телекоммуникаций, электроники, сельского хозяйства, а также расширять импорт и экспорт высокотехнологичных товаров.

И наконец, последнее, но не менее важное: Китаю необходимы революционные возможности в цифровой экономике. Это помогает в создании новых производств и повышает конкурентоспособность китайских предприятий. В соответствии с Директивой по развитию высококачественной торговли, совместно изданной в ноябре 2019 г. Центральным комитетом КПК и Государственным советом Китая[1], первоочередной задачей, призванной подстегнуть развитие китайской торговли, является перевод её в цифровой формат. В частности, выработка цифровой компьютерно-управляемой схемы развития, необходимой для наращивания потенциала китайских предприятий в части перевода торговли в цифровой формат и интеллектуального управления. Одновременно Китай ускорит создание универсальных трансграничных пилотных зон электронной торговли и станет энергично участвовать в выработке правил для глобальной цифровой экономики и цифровой торговли.

Согласно Докладу о развитии глобальной цепочки добавленной стоимости за 2019 г.[2], Китай играет всё более заметную роль в современной глобальной цепочке добавленной стоимости (ГЦДС) как центр регулирования спроса и предложения в области традиционной торговли и простых сетей ГЦДС, тогда как США и Германия остаются важнейшими центрами регулирования сложных сетей ГЦДС. Эта растущая роль особенно заметна в области информационных и коммуникационных технологий (ИКТ). Huawei, ведущий мировой провайдер ИКТ, сосредоточивающий основные стратегические усилия на разработке технологий интернета вещей, облачных решений, 5G и ИИ, потратил в прошедшем десятилетии 600 миллиардов юаней на НИОКР и организовал по всему миру исследовательские центры, где работают около 15 тысяч специалистов, занимающихся фундаментальными исследованиями. К концу 2019 г. эта компания была держателем 85 тысяч действующих патентов. Имея больше предприятий, подобных Huawei, которые выступают в качестве законодателей глобальной технологической моды, Китай с огромным удовольствием внесёт вклад в дальнейшее развитие сетей ГЦДС и накопит ещё больше преимуществ для собственного экономического подъёма.

По «закону деревянного ведра», или «теории деревянной бочки», ёмкость сосуда определяется длиной его самой короткой клёпки. Для восходящего Китая, который подвергается растущему давлению США, самой короткой клёпкой является недостаточность потенциала самостоятельного технологического и инновационного развития, подрывающая возможность участия в ГЦДС. Этим Китаю предстоит заняться отдельно. Расширение потенциала закладывает прочный фундамент для создания гибких, ориентированных на рынок инновационных систем и построения мощной державы, на которую работает время.

Комментарий был заказан Международным дискуссионным клубом «Валдай» и впервые опубликован на сайте клуба в разделе «Аналитика»: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/.

--

СНОСКИ

[1] URL: http://www.gov.cn/zhengce/2019-11/28/content_5456796.htm

[2] URL: https://www.worldbank.org/en/topic/trade/publication/global-value-chain-development-report-2019

Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763772 Чэнь Чэньчэн

ЦИРКУЛЯЦИЯ ПРОТИВ ИЗОЛЯЦИИ

АЛЕКСАНДР ЛОМАНОВ

Доктор исторических наук, профессор РАН, заместитель директора по научной работе Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова Российской академии наук (ИМЭМО РАН), член научно-консультативного совета журнала «Россия в глобальной политике».

КИТАЙ ОТВЕТИЛ ЗАПАДУ СТРАТЕГИЧЕСКИ

Четыре десятилетия назад, в феврале 1981 г., советский лидер Леонид Брежнев на XXVI съезде КПСС высказался о только вступившем на путь реформ Китае. Он признал, что во внутренней политике страны происходят изменения, «истинный смысл» которых покажет время. Негативно оценив курс Пекина на сближение с Западом, генсек ЦК КПСС предупредил: «Империалисты друзьями социализма не будут»[1].

За прошедшие годы изменилось многое. Советский Союз развалился, КПСС потеряла власть. Китай, благодаря реформам и открытости внешнему миру, преодолел бедность и отсталость, по объёму экономики он уступает ныне только США. Позабытое предостережение Леонида Брежнева все эти годы выглядело как наглядное подтверждение консерватизма советского руководства, не сумевшего найти путь интеграции в глобальную экономическую систему через управляемые преобразования.

Но вот мир снова начал меняться. При первых залпах развязанной Трампом «торговой войны» против Китая показалось, что предупреждение сорокалетней давности небезосновательно. В 2020 г. на фоне активного обмена политическими уколами между Вашингтоном и Пекином оно стало весомым и убедительным. После скандального общения делегаций КНР и Соединённых Штатов в Анкоридже в марте 2021 г. эти давние слова оказались частью новой политической реальности. «Империалисты» всерьёз поссорились с Китаем, и для него настало время стратегического обновления.

Уютный симбиоз

Между Китаем и Западом сложился немыслимый в системе советских стереотипов, но устойчивый и взаимовыгодный экономический симбиоз. Китайские рабочие в поте лица собирали из импортных компонентов изделия, которые возвращались на зарубежные рынки. Дешёвый китайский труд приносил западным корпорациям солидные прибыли. Западные эксперты не сомневались в том, что социализм превратился в Китае в декоративную вывеску над величественным зданием рыночной экономики. Оставалось дождаться момента, когда выросший в эпоху реформ китайский средний класс спустит обветшалое красное знамя, отказавшись от однопартийной власти КПК в пользу либеральной системы.

Со времени примирения с Соединёнными Штатами, состоявшегося в 1970-е гг., в Китае выросло несколько поколений элиты, для которых отношения с Вашингтоном стали приоритетом. Предприниматели стремились торговать с Америкой, молодые интеллектуалы мечтали там учиться, политики старались не задевать международные интересы США и по возможности расширять двусторонний диалог. Воцарилась иллюзия, что отношения всегда будут конструктивными и выгодными для Китая, а Америка навечно останется для китайских элит страной возможностей.

В 2003 г. в Китае появился привлекательный лозунг «мирного возвышения», утверждавший, что в условиях экономической глобализации Пекин нашёл новый путь к лидерству. Он не бросит вызов существующему миропорядку, не использует военные инструменты для поддержки своего возвышения, не причинит ущерба интересам других стран. Растущий Китай не повторит западный путь колониальной экспансии, не прибегнет к агрессии подобно фашистской Германии либо империалистической Японии, он также не станет противопоставлять себя Западу подобно Советскому Союзу.

Западу идея «возвышения» Китая пришлась не по вкусу, лозунг быстро убрали в запасник. Однако в КНР осталась уверенность в возможности поддерживать устойчивые отношения с Соединёнными Штатами и одновременно развивать многополярные отношения в мировом масштабе. Вероятность добровольного согласия США на «мирное нисхождение» с пьедестала глобального лидерства китайские эксперты не обсуждали. По умолчанию предполагалось, что Китай будет становиться всё сильнее, и в один прекрасный день количественные изменения породят качественный сдвиг глобального масштаба: КНР превзойдёт Соединённые Штаты по объёму экономики и станет мировым экономическим лидером. Но при этом Китай никоим образом не посягнёт на военно-политическое могущество Америки, и потому мировая трансформация произойдёт незаметно и спокойно.

В 2013 г. вскоре после прихода к власти Си Цзиньпин с энтузиазмом предлагал США концепцию «отношений нового типа между большими государствами». Предполагалось, что Пекин и Вашингтон не станут конфликтовать, между ними не возникнет противостояния, две страны будут демонстрировать взаимное уважение, развивать сотрудничество, извлекая обоюдный выигрыш. Китайские эксперты критиковали американских коллег за проецирование позаимствованной из древнегреческой истории «ловушки Фукидида» на современные реалии. Казалось очевидным, что столкновения растущей державы со стремящейся удержать позиции Америкой быть не должно. И его не будет, если США вовремя откажутся от «менталитета холодной войны» и осознают, что Китай не стремится к гегемонии.

Поворот внутрь

Политика Трампа вынудила Пекин распрощаться с иллюзией бесконфликтного продвижения к глобальному лидерству. До конца 2019 г. Китай следовал прежним взвешенным курсом в надежде на то, что примирение с США возможно. Последним источником оптимизма стала торговая сделка в январе 2020 года. После этого на фоне распространения коронавируса американская администрация стала жёстко критиковать Китай. Пекин перестал отмалчиваться, не оставляя без ответа ни один выпад Вашингтона, будь то закрытие консульства, ограничение деятельности журналистов или введение персональных санкций против чиновников.

Перерастание «торговой войны» во всеобъемлющее противостояние заставило китайское руководство изменить стратегию развития. Выгод от участия в глобализации становилось всё меньше, масштабы внешних рисков выросли многократно. В апреле 2020 г. на заседании Финансово-экономической комиссии ЦК КПК Си Цзиньпин впервые обрисовал контуры новой экономической политики[2].

Китайский лидер поставил задачу создать целостную систему внутреннего спроса в привязке к долгосрочным перспективам развития и сохранения стабильности. Он напомнил, что в период реформ и открытости, особенно после вступления в ВТО в 2001 г., Китай внедрился в «большую международную циркуляцию» по схеме «две головы снаружи», когда рынки сбыта продукции и материалы для её производства находились за границей. Превращение в «мировую фабрику» помогло Китаю ухватить шанс экономической глобализации, ускорить рост экономического потенциала, улучшить жизнь людей. Но в последние годы экономическая глобализация стала наталкиваться на противодействие. Эпидемия коронавируса лишь усугубила тенденцию антиглобализации.

Во всех странах заметен поворот внутрь себя, внешняя среда развития Китая претерпевает большие изменения.

Си Цзиньпин заявил, что стратегия расширения внутреннего спроса продиктована необходимостью справиться с последствиями пандемии, сохранить устойчивое здоровое развитие экономики, удовлетворить растущее с каждым днём стремление народа к лучшей жизни. Преимущество крупной экономики в том, что в ней возможна внутренняя циркуляция: в Китае 1,4 млрд населения, показатель ВВП на душу населения превысил 10 тысяч долларов в год, это самый крупный и перспективный потребительский рынок в мире. Рост потребления в сочетании с современной наукой, технологиями и производством открывает огромное пространство для развития. При осуществлении такой стратегии нужно добиваться того, чтобы производство, распределение, обращение и потребление всё больше опирались на внутренний рынок, а спрос и предложение приходили в динамическое равновесие на более высоком уровне.

Расширение внутреннего спроса и степени открытости внешнему миру не противоречат друг другу, пояснил Си Цзиньпин, поскольку совершенствование внутренней циркуляции начнёт притягивать в Китай глобальные ресурсы. Это будет способствовать формированию новой ситуации развития, в которой большая внутренняя циркуляция является основной, а внутренняя и внешняя циркуляции продвигают друг друга. У Китая появятся новые преимущества для участия в международной конкуренции и сотрудничестве.

Потребление становится основным движителем экономического роста. В качестве потребителей важную роль играет группа населения со средним уровнем дохода. По словам Си Цзиньпина, в Китае она насчитывает около 400 млн человек и является самой большой в мире. Её рост должен продолжаться. Для этого необходимо оптимизировать структуру распределения доходов, усовершенствовать механизм вознаграждения в соответствии с вкладом каждого в развитие экономики. Китайский лидер призвал расширить инвестиции в человеческий капитал для того, чтобы ещё больше простых трудящихся обрели возможность войти в группу со средними доходами.

В мае 2020 г. Си Цзиньпин изложил идею «двойной циркуляции» представителям деловых кругов на заседании Народного политико-консультативного совета Китая. Поначалу он предлагал двигаться к формированию новой модели развития «постепенно». В июле 2020 г. правящая партия потребовала устремиться к цели ускоренными темпами. В октябре 2020 г. 5-й пленум ЦК КПК 19-го созыва утвердил рекомендации по составлению 14-го пятилетнего плана социально-экономического развития Китая на 2021–2025 гг. и выработке долгосрочных целей до 2035 г. на основе «двойной циркуляции». В марте 2021 г. эти планы были одобрены на сессии Всекитайского собрания народных представителей. Новая стратегическая концепция превратилась в руководство к действию в течение одного года.

Технологическая самостоятельность

Политика «двойной циркуляции» будет определять экономическое развитие Китая и его роль в мировой экономике на протяжении полутора десятилетий до середины 2030-х годов. Страна не отказывается от экономического сотрудничества с внешним миром, но ставит во главу угла внутреннее производство и потребление. Прежний путь капиталоёмкого роста, дешёвого экспорта и массового импорта технологий был успешным, но вернуться к нему невозможно. Модель «две головы снаружи» себя исчерпала, теперь обе «головы» обращены внутрь.

Расстановка приоритетов отражена на уровне официально используемых понятий. Отныне ведущую роль играет «внутренняя большая циркуляция». Внешние экономические обмены именуют просто «международной циркуляцией» без упоминания о масштабе. Власти ожидают, что развитие внутреннего рынка превратит Китай в могущественную торговую державу, которая подобно мощному магниту будет притягивать к себе внешние материальные ресурсы и финансовые потоки. Одновременно Китай видит себя в роли инвестора и конкурентоспособного экспортёра современной высокотехнологичной продукции.

Переход к новой экономической стратегии не был внезапным. Её элементы вызревали годами и десятилетиями. О необходимости опираться на внутренний спрос в Китае активно рассуждают со времён мирового финансового кризиса 2008 года. Планы создания собственных передовых технологий восходят к 1990-м гг., при желании их предвестия можно найти в планах национальной модернизации эпохи Мао Цзэдуна.

В середине 2010-х гг. китайское руководство признало, что экономика вошла в состояние «новой нормальности» и двузначных показателей годового прироста ВВП больше не будет никогда. Утрата преимуществ дешёвой рабочей силы и неминуемый в начале 2030-х гг. переход к сокращению численности населения вынуждали экономистов искать новые ресурсы для развития, сделав ставку на повышение инновационного потенциала. Нужно было использовать шанс вывести страну на новый уровень и приблизиться по размеру экономики к США в течение нынешнего десятилетия, пока демографическая ситуация остаётся благоприятной и Китай не испытывает недостатка в трудовых ресурсах.

В стабильной внешней ситуации формирование новой экономической стратегии растянулось бы надолго. Ухудшение отношений с Соединёнными Штатами подстегнуло этот процесс. Ограничение доступа китайской продукции на западные рынки, трудности с импортом высокотехнологичных товаров и комплектующих не должны были привести к торможению экономического развития. Развитая многоотраслевая промышленность позволяет Китаю сократить зависимость от импорта. Растущий средний класс способен потреблять качественную дорогостоящую продукцию вместо зарубежных покупателей.

Китайские власти потребовали как можно скорее обеспечить импортозамещение по ключевым видам продукции для того, чтобы лишить Запад возможности использовать против Китая инструменты санкций и торговых ограничений. Гонка за «самостоятельной инновацией» стала неотъемлемой частью «двойной циркуляции». Китай готов пережить падение экспорта и снижение притока иностранных инвестиций. Важнейшим вопросом становится способность компенсировать сокращение доступа к иностранным технологиям и комплектующим собственными разработками.

Попытки Пекина найти лояльных зарубежных партнёров, способных действовать без оглядки на США, приносят ограниченные результаты. Администрация Байдена успешно мобилизовала европейских союзников на противодействие Китаю под лозунгами «трансатлантического единства» и «альянса демократий». Распространение идейно-политического союза на сферу технологий ведёт к тому, что передовые разработки и товары становятся недоступными для «авторитарных режимов».

Китай вынужден сделать выбор в пользу опоры на собственные силы. В плане 14-й пятилетки впервые подчёркнута связь научно-технических разработок не только с развитием, но и с национальной безопасностью. К приоритетам причислены искусственный интеллект, квантовая информация, интегральные схемы, проблемы жизни и здоровья, наука о мозге, биотехнологии, аэрокосмические технологии, исследования земных недр и морских глубин.

Трактовка международного технологического соперничества как проблемы национальной безопасности меняет подход к финансированию отрасли. Западные эксперты часто указывают, как неэффективно Китай тратит огромные деньги на создание собственного производства микрочипов. Однако в сфере безопасности рыночные критерии не играют ведущей роли, поскольку производство должно быть создано обязательно и любой ценой. Ущерб от западного технологического шантажа представляет более значительную опасность, поскольку принятие иностранных политических условий ради продолжения импорта микрочипов нанесёт международному авторитету Китая более серьёзный урон, чем финансовые потери от неудачного вложения государственных средств в высокотехнологичные стартапы.

Китай осознал, что прежних добрых отношений с Западом больше не будет, поэтому не будет и доступа к передовым западным технологиям.

В новой пятилетке власти обещали наращивать вложения в исследования и разработки на 7 процентов в год, особую поддержку получат фундаментальные исследования. Опираясь на эти достижения, китайские производители смогут выпускать больше видов собственной высокотехнологичной продукции.

Последствия для партнёров

Провозглашение приоритета внутреннего рынка и технологической самостоятельности не имеет прецедента в истории китайских реформ. «Двойная циркуляция» объединяет политику открытости с созданием необходимых для защиты экономического суверенитета производств и технологий. Она не является возвращением в эпоху замкнутости и самодостаточности 1960–1970-х гг., но вместе с тем отличается от политики открытости версии 1.0 образца 1980–2000-х годов. Продолжение Китаем старой открытости версии 1.0 устроило бы Запад, поскольку позволяло бы использовать уязвимости китайской экономики для извлечения односторонних преимуществ. «Двойная циркуляция» создаёт продвинутую обновлённую политику открытости версии 2.0. Китай продолжает участвовать в глобализации, но существенно наращивает степень защищённости от внешнего давления, протекционизма и санкций.

Китайские чиновники и эксперты утверждают, что поворота вспять не будет, «двери Китая не только не закроются, но откроются ещё шире». В качестве подтверждения они напоминают, что после появления на свет стратегии «двойной циркуляции» Китай в ноябре 2020 г. подписал соглашение о Всеобъемлющем региональном экономическом партнёрстве, а в декабре 2020 г. – инвестиционное соглашение с ЕС.

По мере развития китайских производств иностранным компаниям будет всё труднее входить на рынок КНР из-за роста конкуренции. Предложить Китаю передовые технологии стало и без того нелегко из-за вводимых с западной стороны ограничений на сотрудничество. Перспективы иностранного бизнеса в Китае всё больше связаны с удовлетворением частных потребительских запросов растущего среднего класса. С другой стороны, китайские предприниматели в ходе конкуренции за кошельки состоятельных соотечественников также будут создавать качественные товары и услуги, которые найдут спрос и за рубежом. Западные алармисты тревожатся, что усиление китайского инновационного и производственного потенциала обернётся серьёзными потерями для иностранного бизнеса, привыкшего видеть в Китае источник дешёвого труда.

Специалист по Китаю из Оксфордского университета Рана Миттер охарактеризовал новую политику Пекина как комплекс «авторитаризма, потребительства, глобальных амбиций и технологий». В этом контексте «двойная циркуляция» нацелена на поддержание глобального характера китайской экономики при сохранении защищённости внутреннего рынка. «Но это равновесие неустойчиво в долгосрочной перспективе. Лучший подход позволил бы Китаю стать гораздо более чувствительным к потребностям и желаниям своих партнёров, проявляя такт, которого он не показывал в последние годы в отношениях с соседями»[3].

Фундаментального политического противоречия между «двойной циркуляцией» и добрыми отношениями с соседями нет. В долгосрочной перспективе устойчивость и поступательное развитие китайской экономики пойдут на пользу сотрудничеству Китая с сопредельными странами. Однако в обозримом будущем традиционные партнёры столкнутся с ростом конкуренции за присутствие на китайском рынке. Не все из них готовы к этому.

Алисия Гарсия-Эрреро, занимающая посты главного экономиста по Азиатско-Тихоокеанскому региону во французском инвестиционном банке Natixis и старшего исследователя в брюссельском аналитическом центре Bruegel, отметила, что прежде Китай пытался сократить зависимость от экспортных доходов. Стратегия «двойной циркуляции» нацелена на снижение зависимости от импорта высокотехнологичной продукции и повышение самообеспеченности национальной экономики. Стремление Китая защитить себя от внешней нестабильности, спровоцированной ухудшением отношений с США, способно нанести ущерб тем странам, которые ныне получают доходы от экспорта в Китай продукции высокого класса. Вскоре Китай будет производить её самостоятельно, что делает политику «двойной циркуляции» «пагубной» для внешнего мира[4].

Западные эксперты заботятся о том, чтобы производители из развитых стран не утратили возможности получать прибыль на китайском рынке. Отдельного исследования требует проблема воздействия «двойной циркуляции» на экономические интересы стран ЕАЭС и участников китайской инициативы «Пояса и пути». Промышленная и научно-технологическая база этих стран уступает развитым экономикам Запада, им труднее предложить на экспорт современные высокотехнологичные товары. Негативным сценарием станет постепенное сокращение присутствия промышленной продукции из этих стран на китайском рынке вслед за расширением возможностей китайских производителей. Альтернативой может выступить новая взаимовыгодная стратегия сотрудничества с Китаем, способная предоставить стимулы и возможности для развития высокотехнологичных производств в соседних странах.

Индикатор холодной войны

Воздействие «двойной циркуляции» на мировую политику может оказаться более значительным, чем её экономические последствия для западных корпораций. Успех импортозамещения сделает Китай неуязвимым для санкционного шантажа. Это позволит Пекину не только смело критиковать западных партнёров, но и решительно защищать свои интересы без оглядки на последствия.

Западные исследователи сознают эту проблему. Профессор Колумбийского университета Томас Кристенсен полагает, что вероятность возникновения новой холодной войны будет оставаться невысокой до тех пор, пока Китай глубоко включён в глобальные производственные цепочки и пока не началась схватка за идеологическое превосходство между авторитаризмом и либеральными демократиями. К повторению холодной войны по образцу американо-советского противоборства могут привести два фактора. Союзники США и Китая вступят в противостояние, если КНР «осознанно начнёт кампанию по укреплению авторитаризма и подрыву демократии в мире»[5]. Другой тревожный показатель – попытка Китая заменить в мировых цепочках иностранных производителей на китайских, сократить свою зависимость от иностранных рынков. По мнению Кристенсена, это означало бы готовность Пекина принять издержки идеологической схватки. К этому результату также ведёт повсеместный подъём антиглобалистского национализма, который разрушает транснациональные производственные цепочки, соединяющие Китай с ведущими экономиками. Учёный порекомендовал США внимательно следить за развитием экономической модели «двойной циркуляции», ставящей в привилегированное положение внутреннее потребление и производство.

Обеспокоенность китайским «авторитаризмом» не позволяет западным экспертам понять глубину тревоги Пекина, оказавшегося перед лицом «демократического альянса» во главе с США. Поверхностные рассуждения о «паранойе» якобы слабой и не уверенной в своих силах КПК лишь отвлекают от сути проблемы. Китай готов демонстрировать нарочитую жёсткость, рискуя углубить отчуждение от Запада, дабы остановить эскалацию внешнего давления.

Политика Трампа была основана на предпосылке экономической уязвимости Китая, оказавшегося в большой зависимости от американского рынка.

Однако вместо уступок со стороны Пекина «торговая война» породила ответную стратегию «двойной циркуляции», направленную на повышение защищённости китайской экономики от неблагоприятных внешних воздействий.

В конце 2020 г. были надежды на то, что победа Байдена на президентских выборах в США поможет остановить деградацию китайско-американских отношений, чтобы через год-полтора стороны смогли заняться их улучшением. Эти ожидания не сбылись. Администрация Байдена добавила к экономическому и технологическому сдерживанию Китая политику коллективного противодействия, основанную на общности демократических ценностей Запада. Вашингтон исходит из того, что Пекин испугается глобальной изоляции и пойдёт на попятную. В противном случае Китай окажется в одиночестве, лишившись доступа к современным технологиям, что приведёт страну к экономическому торможению, застою и упадку, способному спровоцировать социальную нестабильность и пошатнуть политическую систему власти КПК.

На фоне формирования широкого западного альянса против Китая стратегическая ценность «двойной циркуляции» неуклонно возрастает. Её создали в ответ на политику Трампа. В случае разрушения под влиянием политических факторов сотрудничества Китая со странами ЕС, Японией и Южной Кореей курс опоры на внутренний рынок и поддержки национальной инновационной системы предсказуемо упрочится.

Китай по-прежнему не заинтересован в конструировании вокруг себя формального военно-политического альянса. Наиболее вероятным китайским ответом на стратегию Байдена станет создание гибкой коалиции единомышленников против западного нажима и вмешательства. Если к «двойной циркуляции» в ближайшем будущем добавится китайская стратегия коллективных действий, глобальное противостояние выйдет на качественно новый более высокий уровень. Пекин будет стремиться сплотить вокруг себя надёжных экономических партнёров, с которыми у него есть политическое взаимопонимание.

Западные аналитики любят рассуждать о том, что Китай совершает фатальную ошибку, когда исходит из гипотезы продолжающегося снижения глобального влияния Соединённых Штатов. Они подчеркивают, что эта оценка стала источником китайской смелости и внешнеполитического напора, которые провоцируют дальнейшее ухудшение отношений с Западом. Китай начинает вести себя ещё более резко, что ведёт к обострению противостояния.

На самом деле проблема заключается не в том, что Китай радуется собственным успехам на фоне неудач западного мира.

Пекин всё больше тревожится из-за того, что осознающие свою слабость США готовы на всё, дабы не допустить превращения Китая в равного по силе и тем более превосходящего игрока.

Возвращение старой эпохи, в которой «империализм не дружит с социализмом», пугает китайских политиков своей непредсказуемостью и обременительностью. КНР готовится к отчаянным защитным действиям, а растущая с обеих сторон нервозность свидетельствует об общей неуверенности в своих силах. И это действительно опасно – как для азиатского региона, так и для всего мира.

--

СНОСКИ

[1] Брежнев Л.И. Ленинским курсом. Речи, приветствия, статьи. Т.8. М.: Политиздат, 1981. С. 642.

[2] Си Цзиньпин. О некоторых важных вопросах средне- и долгосрочной стратегии экономического и социального развития государства // Цюши. 2020. № 21 (на кит. яз). URL: http://www.qstheory.cn/dukan/qs/2020-10/31/c_1126680390.htm

[3] Mitter R. The World China Wants: How Power Will—and Won’t—Reshape Chinese Ambitions // Foreign Affairs. 2021. № 1. P. 173.

[4] Garcia-Herrero A. Why China’s ‘dual circulation’ plan is bad news for everyone else: New economic strategy is about meeting growing domestic demand. Nikkei Asia. September 17, 2020. URL: https://asia.nikkei.com/Opinion/Why-China-s-dual-circulation-plan-is-bad-news-for-everyone-else

[5] Christensen T.J. There Will Not Be a New Cold War: The Limits of U.S.-Chinese Competition // Foreign Affairs. March 24, 2021. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/united-states/2021-03-24/there-will-not-be-new-cold-war (см. перевод статьи Томаса Кристенсена в этом номере журнала «Россия в глобальной политике»).

Китай. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763771 Александр Ломанов

О ПТИЦЕ И УСТРИЦЕ (ВМЕСТО ВСТУПЛЕНИЯ)

ВАСИЛЬЕВ К.В. ПЛАНЫ СРАЖАЮЩИХСЯ ЦАРСТВ. ЧЖАНЬГО ЦЭ (ИССЛЕДОВАНИЕ И ПЕРЕВОДЫ), 1968

Су Цинь сказал цискому Минь-вану: «Я слыхал, что тот, кто пускает в ход оружие и любит главенствовать в Поднебесной, обретет заботы; тот, кто заключает союзы и любит быть объектом ненависти, останется в одиночестве. Ведь тот, кто выступает после других, найдет опору, а тот, кто избегает ненависти, выберет подходящее время. Вот почему мудрый человек, принимаясь за дела, непременно опирается на умение применяться к обстоятельствам и обязательно выступает в подходящее время.

Ведь тот, кто применяется к обстоятельствам, первенствует среди всего сущего, а тот, кто пользуется подходящим временем, главенствует во всех делах. Поэтому мало таких, которые бы не применялись к изменениям в обстановке, не обращали бы внимания на подходящее время, но всё-таки были в состоянии добиться успеха…

Однако не так поступают те, кто в нынешний век вершит делами царства. Когда войска их слабы, они стремятся помериться силами с сильнейшими. Когда государства их истощены, они стремятся вызвать ненависть у многих. Когда их дела пребывают в расстройстве, они стремятся довести до конца [свои военные авантюры]. Когда войска их слабы, они вызывают ненависть у низких людей. Когда земли их стеснены, они стремятся соперничать с большими [царствами]. Когда дела их в расстройстве, они стремятся повсюду сеять обман. Если, совершая эти шесть [ошибок], добиваться положения гегемона, то окажешься далеко [от цели]! Я слыхал, что тот, кто искусно управляет страной, сообразуется с мнением народным и измеряет возможности своего войска, после чего он начинает следовать за Поднебесной. Поэтому, когда он заключает союзы, то не становится к выгоде других объектом ненависти, когда он выступает в поход, то не стремится к выгоде других нанести поражение сильному [врагу]. В этом случае его войско не несёт ущерба, его влияние не уменьшается, его земли смогут быть расширены, а его желания смогут исполниться».

* * *

Наилучшая стратегия для больших царств заключается в том, чтобы выступать последним и с осторожностью карать несправедливых. Кто, выступая последним, пользуется подходящей обстановкой, тот обретает много союзников и укрепляет войско. В этом случае он с сильным и многочисленным [войском] выступает против измотанного и разрозненного [врага]. В военных делах его ждёт успех. Если не препятствовать Поднебесной всем сердцем [стремиться к тебе], то выгоды непременно воспоследуют. Если большое царство делает так, то слава приходит к нему сама собой, а главенствующее положение среди государей достаётся ему без всяких усилий. Наилучшая позиция для малых царств заключается в осторожности, спокойствии, в недоверчивом отношении к другим правителям. Если соблюдать осторожность и спокойствие, то ни один из четырёх соседей не изменит. Если с недоверием относиться к другим правителям, то Поднебесная не предаст. Если во внешней сфере его не будут предавать, а во внутренней – выступать против, то запасы провианта (цзысюй) испортятся, не будучи использованы; монеты придут в негодность, а шелка истлеют без применения. Если путь малого царства будет таков, то не потребуется жертвоприношений предкам, чтобы наступило благополучие; не нужны будут займы, чтобы пришёл достаток.

По этой причине и говорят: «Тот, кто следует законам человечности, становится ваном. Тот, кто устанавливает справедливость, становится главою государей. Тот, кто, берясь за оружие, доводит себя до крайности, гибнет».

* * *

Если смотреть исходя из этого, то несчастья и беды сильных и обширных, а также слабых и малых царств становятся очевидными на примере событий прошлого. В одной поговорке сказано: «Утомлённого цилиня опередит и кляча, усталого Мэн Бэня одолеет и девчонка». Конечно, силой мускулов и костей кляча и девчонка не превосходят цилиня и Мэн Бэня. В чём причина? В том, что они, выступив последними, воспользовались удобным случаем.

* * *

Чжао готовилось выступить в поход против Янь, Су Дай, действуя в интересах [царства Янь, обратился к [чжаоскому] Хуй[вэнь]-вану: «Когда я нынче переезжал через реку И, случилось так, что зной заставил устрицу немного высунуться, а птица-рыболов стала её клевать. Устрица соединила [створки раковины] и защемила ей клюв. Птица-рыболов сказала: “Если сегодня не будет дождя и завтра не будет дождя, то ты умрёшь”. Устрица сказала птице: “Если сегодня я тебя не отпущу и завтра не отпущу, то ты умрёшь”. Каждая не соглашалась отпустить другую, и рыбаку удалось схватить обеих. Ныне Чжао готовится напасть на Янь. Янь и Чжао будут втянуты в долгую междоусобицу, которая изнурит их народы. Я боюсь, что мощное Цинь выступит в роли рыбака, поэтому хочу, чтобы ты, ван, тщательно это обдумал». Хуй[вэнь]-ван сказал: «Хорошо».

Ким Васильевич Васильев

Планы сражающихся царств. Чжаньго цэ

(исследование и переводы), 1968

Китай > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763770

Власти КНР против экосистем

Крупным IT-компаниям придется отвязать свои платежные сервисы от других продуктов и перестать использовать информацию о пользователях. По мнению экспертов, с такими же требованиями могут столкнуться и предприятия из других стран

Китайских IT-гигантов обязали отвязать свои платежные сервисы от других продуктов, пишет The Wall Street Journal. Кроме того, им запретили использовать данные о пользователях, которые собирают экосистемы, для продвижения финансовых продуктов и услуг.

С новыми ограничениями столкнулись в том числе оператор WeChat, компания Tencent, а таже ByteDance, JD.com, DiDi и другие. Китайские регуляторы сочли, что методики ведения бизнеса этих компаний рискованные, они нарушают антимонопольное законодательство и угрожают финансовой системе страны. Касается это прежде всего кросс-продаж — когда, например, пользователям того же WeChat, который является не только мессенджером, но и платежной системой, предлагают кредиты. В таком продвижении активно используется анализ Big Data, или больших массивов данных.

Работает это так: допустим, пользователь активно интересуется новыми автомобилями и обсуждает конкретные модели с другими людьми. Тогда логично предположить, что человек хочет сменить авто, и предложить ему либо саму машину, либо кредит на ее покупку, а зачастую — и то и другое. В «большие данные» попадает история веб-серфинга и онлайн-покупок, электронная переписка, активность в соцсетях и многое другое. Есть алгоритмы, которые анализируют все эти сведения и группируют пользователей по неким признакам — к примеру, в одну группу выделяют тех, кто ищет ипотеку, а в другую — любителей компьютерных игр. Ну а дальше система направляет таргетированную рекламу участникам этих групп. Потенциальные заемщики, понятно, получат предложение о кредите, а геймеры, скорее всего, увидят тизер новой игры или же рекламу магазинов, продающих компьютерное железо.

Почему китайские власти видят в этом некую опасность? Объясняет гендиректор инвестиционной компании «Инфраструктура России» Станислав Машагин:

«Естественно, этот вопрос касается не только Китая, но и любой другой нормальной страны, которая хочет быть самостоятельной, и самостоятельной прежде всего в политическом смысле. Дело в том, что компания большая может заменить очень много, может очень многое дать, но в то же время она никогда не будет строить светофоры, пешеходные переходы или думать о том, чтобы перераспределить блага между гражданами. Это политическая работа. Вот эта политическая работа, конечно, должна оставаться за государством. В этом самый главный конфликт между «бигтехом» и государством».

Власти Китая стали, наверное, первыми, кто решил упорядочить деятельность экосистем. Вероятно, очень скоро этой проблемой озаботятся и другие страны. Продолжает гендиректор аналитического агентства «БизнесДром» Павел Самиев:

«Это вызов для регулирования, никто не понимает, как точно с этим поступить. Нужно ли как-то разделять или работать как с монополиями, потому что это не классические монополии. Что делать с регулированием продаж нефинансовых услуг через финансовые экосистемы? Вопросов очень много, и российский регулятор выпустил сейчас специальный обзор о том, как можно было бы регулировать такие экосистемы, и предложил возможность перехода клиентов своим профилем из одной экосистемы в другую без потери истории работы, структуры, расходов и так далее. Это революционная идея, в мире пока так никто не делал».

Несколько лет назад Герман Греф говорил, что традиционный банкинг скоро умрет, его поглотит IT. Прогноз еще не сбылся в полной мере, но процесс уже идет, в том числе и в России. На наших глазах происходит становление сразу двух экосистем: «Сбера» и «Яндекса». Кстати, не так давно президент попросил Германа Оскаровича не забывать про то, что «Сбер» — это не только IT, но — и в первую очередь — еще и банк.

Михаил Задорожный

Заказал и не доел — плати: в Китае приняли закон против расточительства в еде

Посетителей ресторанов в Китае смогут штрафовать за оставленную в тарелках еду. Законопроект приняли для борьбы с расточительством в еде. Полученные средства направят на утилизацию остатков еды

В Китае с клиентов ресторанов будут брать дополнительную плату за еду, оставленную в тарелках. Деньги пойдут на утилизацию остатков пищи. В стране приняли закон против расточительства в еде, сообщает «Синьхуа».

Заведения общепита могут оштрафовать, если они будут побуждать гостей заказывать еды больше, чем те могут съесть. Сумма штрафа составит до 10 тысяч юаней (115 тысяч рублей).

Сервисы доставки еды тоже обязали составить для клиентов рекомендации по размерам порций и количеству продуктов для заказа. Все началось еще летом 2020 года, когда в Китае запустили акцию «Чистая тарелка».

В стране утилизируют большое количество готовой еды, и это стало проблемой. Ее корни нужно искать в традициях китайского гостеприимства, говорит директор Института Дальнего Востока РАН Алексей Маслов.

«Китайская культура последнее десятилетие предусматривала, что [люди] заказывали всегда пищи значительно больше, чем могут съесть. Было принято забирать с собой, но в последнее время даже и это стали игнорировать. Считалось, особенно когда приглашают гостей, [часть] пищи должна быть не съедена, почти треть оставалась. Это считалось скорее нормой гостеприимства. Хотя еще в 2018 году говорили о том, что надо все-таки более рачительно относиться, но это считалось нарушением стандартов. И вот в 2019-2020 годах Си Цзиньпин выходит с предложением под названием «Движение за чистые тарелки», потому что было подсчитано: почти четверть того, что готовят, отправляется просто в помойку. И, учитывая, что Китай — крупнейший импортер продуктов питания, это выливалось в круглую сумму. Сначала все это было сделано практически добровольно. Одним из новых неологизмов XX года была фраза «чистая тарелка». Сейчас, уже после широкого обсуждения, это приобрело статус закона. В Китае очень высокий уровень доверия к власти, поэтому различные кампании чаще всего поддерживаются простыми гражданами. Очень важно, что почти полтора года в Китае все это дело обсуждалось, сняли общий слепок с общественного мнения, и только после этого все претворялось в жизнь».

Стоит ли ресторанам и кафе ожидать оттока гостей после вступления в силу этого требования, комментирует основатель сети ресторанов «Китайские новости», китаист Станислав Лисиченко:

«Я не думаю, что кто-то сильно пострадает от этого нововведения, но, наверное, выручка определенных ресторанов может упасть, на банкеты будут тратить чуть меньше денег. Но, мне кажется, в конечном счете это правильное решение, и нужно понимать китайский культурный контекст. Чем больше еды осталось, тем круче гульнули, тем щедрее хозяин. У китайцев очень конкурентная среда, они очень азартные люди, начинают щеголять друг перед другом, кто закажет больше. Поэтому они заказывают на банкетах, свадьбах, корпоративах тонны еды, которую заведомо не съедят. Учитывая население и то, что китайцы живут в последние годы сыто и благополучно, это явление начинает приобретать просто уродливые формы. Именно на это направлен закон. Исключительно китайская внутренняя вещь. У нас, конечно, тоже есть щедрость и русский стол, на котором все должно ломиться, но поверьте мне, мы просто с вами дети по сравнению с тем, какие уродливые формы принимает это явление в Китае».

Ранее председатель КНР Си Цзиньпин обращался к гражданам с требованием быть экономнее в еде. Он сказал, что «ужасающее и огорчающее» расточительство в пище должно стать постыдным для граждан Китая.

В Катаре прошло заседание «расширенной тройки» по Афганистану

В пятницу в Дохе состоялось очередное заседание расширенной «тройки» по Афганистану при участии России, США, Китая и Пакистана.

Как сообщает МИД РФ, расширенная «тройка» также провела отдельные встречи с переговорными командами Кабула и талибов.

По итогам мероприятия представители четырех стран приняли совместное заявление, в котором призвали к снижению уровня насилия и продвижению мирного урегулирования.

Они обратились с призывом к талибам не начинать весенне-летнее наступление и подчеркнули, что во время вывода иностранных войск «мирный процесс не должен прерываться, боестолкновения или волнения не должны происходить в Афганистане, а безопасность международных сил должна быть обеспечена».

Кроме того, они заявили, что поддерживают пересмотр статуса фигурантов санкционного перечня ООН в отношении «Талибана» (запрещено в РФ).

Между тем пресс-секретарь талибов Мохаммад Наим Вардак сообщил, что в ходе встречи с представителями России, США, Китая и Пакистана обсуждались вопросы освобождения заключенных и исключения членов движения из санкционных списков ООН.

Напомним, что предыдущее заседание расширенной «тройки» проходило в Москве 18 марта. В мероприятии также приняли участие представители афганских властей и «Талибана».

РОССИЯ ПЕРВОЙ ПОДАЛА ЗАЯВКУ НА ПРОВЕДЕНИЕ ВСЕМИРНОЙ ВЫСТАВКИ "ЭКСПО-2030"

Международное бюро выставок получило подписанную Председателем Правительства Российской Федерации Михаилом Мишустиным заявку на проведение в Москве всемирной выставки «ЭКСПО-2030» . Российская заявка стала первой, остальные кандидаты смогут подать свои заявки до конца октября.

Тема, выбранная для российского «Экспо», - «Прогресс человечества. Общее видение гармоничного мира» (Human Progress. Shared vision for the World of Harmony). В случае победы российской заявки, выставка пройдет в период с 27 апреля по 27 октября в Москве.

Пока заявка Москвы - единственная и с ее получением МБВ запустило обратный отсчет: у остальных стран есть полгода (до 29 октября 2021 года), чтобы заявить о своей кандидатуре на проведение «Экспо-2030». По истечению этого срока бюро проведет оценку каждого проекта, после чего победитель будет определен по итогам голосования, в котором примут участие 169 стран - участниц МБВ.

В организации отмечают, что Россия является «активным и деятельным государством - участником МБВ» и регулярно участвует во всемирных и специализированных выставках.

Ее участие было неоднократно отмечено наградами, в том числе на всемирной выставке «Экспо-2010» в Шанхае и «Экспо-2015» в Милане - заявили в пресс-службе бюро.

Российская Федерация высоко оценивает роль Всемирных универсальных выставок в укреплении международного сотрудничества, развитии научного и технологического потенциала стран мира. Полагаем, что Москва способна успешно выдержать серьезную конкуренцию со стороны других мировых экономических, культурных и туристических столиц - у нас достаточный опыт проведения мероприятий мирового масштаба с большим количеством участников из других стран. И самое главное - Москве есть, что рассказать и показать на выбранную нами тему - отметил заместитель министра промышленности и торговли Российской Федерации, делегат от России в Международном бюро выставок Алексей Груздев.

Всемирные универсальные выставки проводятся с 1851 года и являются самыми масштабными мировыми площадками для представления новейших достижений. Как пояснили в МБВ, принципа ротации между континентами не существует, единственное ограничение - нельзя проводить выставки в одной и той же стране чаще, чем раз в 15 лет. Последний раз «Экспо» была организована в 2015 году в Милане. В 2020 году выставка была запланирована в Дубае (ОАЭ), однако ее перенесли на октябрь 2021 года из-за пандемии коронавируса. В 2025 году международное мероприятие готовится принять Осака.

Альбион возвращается в Индо-Тихоокеанский регион

Комплексный обзор оборонной и внешней политики Великобритании предполагает существенное увеличение её ядерного арсенала.

Московский Центр Карнеги разместил на своём сайте аналитический материал «Чего ждать России от обновлённой внешнеполитической стратегии Британии». Его автор – известный российский аналитик, директор Московского Центра Карнеги Дмитрий Тренин, который ранее, в 1973–1993 годах, служил в Вооружённых Силах СССР и РФ, в том числе много лет преподавал в Военном институте Министерства обороны.

«В конце марта британское правительство опубликовало Комплексный обзор оборонной и внешней политики Великобритании – примечательный и наделавший немало шума документ, которой описывает, каким станет международный курс страны теперь, после выхода из Евросоюза. Опубликованный обзор хоть и подчёркивает важность невоенных инструментов во внешней политике, но предусматривает самый значительный рост оборонных расходов Британии со времён холодной войны, а также существенное увеличение её ядерного арсенала», – пишет Дмитрий Тренин.

«Если рассматривать обзор в целом, то складывается впечатление, что предусмотренные в нём важные изменения почти не повлияют на общее направление британской внешней политики. Великобритания описывается как торговая держава, какой она, разумеется, была и раньше, – считает автор. – Особое внимание документ – в духе времени – уделяет науке и технологиям. Должным образом подчёркивается роль британской мягкой силы, как всегда внушительной. Расставание с Евросоюзом не оставило Великобританию в одиночестве, поскольку её отношения с ключевым партнёром – США – как двусторонние, так и в рамках НАТО – только укрепились.

В геополитическом плане, отмечает аналитик, Британия обособляется от ЕС, но вместе с тем продолжает считать себя европейским государством. Именно в этом качестве она повышает свою значимость для альянса англоговорящих государств под предводительством Соединённых Штатов, известного как «Пять глаз» (Five eyes), куда также входят Австралия, Канада и Новая Зеландия. В этом сплочённом глобальном содружестве Британия служит европейским компонентом. В нынешних обстоятельствах «Пять глаз» становятся чем-то большим, чем просто механизмом обмена разведданными. Скорее это ключевой элемент возглавляемого США западного мира, его внутренний круг.

По мнению Дмитрия Тренина, британский обзор не случайно тесно связан с глобальной стратегией США, основные положения которой были недавно опубликованы в американском «Стратегическом руководстве по национальной безопасности». Авторы британского документа взяли на вооружение девиз администрации Джо Байдена «Восстановим лучше, чем было». Как и в американском «Стратегическом руководстве», в британском обзоре сильна идеологическая составляющая – акцент делается на поддержку наступления и контрнаступления против «авторитарных стран». Цель этих действий – выстроить международный порядок, основанный на идеях, нормах, правилах и стандартах современного западного сообщества, возглавляемого США.

Более того, обзор в принципе не рассматривает возможность сохранения нынешнего статус-кво в международных отношениях. «Провозглашается задача продвигать демократию, принципы открытого общества и права человека, то есть восстанавливать доминирующее положение Запада в мире. Путь к этой цели, как следует из документа, лежит через объединение усилий западных стран под руководством США, ближайшим союзником которых выступает Британия. Несмотря на заявленную приверженность внешнеполитическому реализму и готовность к компромиссам, реализм и компромиссы не могут быть чем-то большим, чем тактические меры в обновлённой внешней политике, которую намерен проводить Лондон», – указывает политолог.

По его оценке, похоже, что в этом системном противоборстве «британцы не готовы согласиться на что-то меньшее, чем полная победа».

При этом геополитический фокус нового обзора смещается в сторону Индо-Тихоокеанского региона, где Лондон намерен стать самой влиятельной европейской державой. Поддерживая США и их союзников, Британия также стремится обеспечить собственные экономические интересы в этом самом быстрорастущем регионе мира. Она надеется обновить и переосмыслить свои старые связи в регионе, налаженные ещё во времена империи, особенно с Индией. Британия стремится совместить общий подход к Китаю как к главному сопернику Запада с желанием сотрудничать с Пекином по широкому кругу вопросов, и всё это при сохранении выгодного экономического сотрудничества.

Минобрнауки России перенесло срок объявления отборов на предоставление грантов для совместных исследований с рядом стран

Министерство науки и высшего образования Российской Федерации перенесло срок объявления научно-технических проектов в рамках обеспечения реализации программы двух- и многостороннего научно-технологического взаимодействия.

Срок изменился в связи с принятием указа Президента Российской Федерации «Об установлении на территории Российской Федерации нерабочих дней в мае 2021 года» от 23 апреля 2021 года.

Изменения затронут отборы на предоставление грантов на проведение исследований со следующими странами:

— в рамках двустороннего сотрудничества с Китаем (по направлениям прикладных научных исследований: установки класса «мегасайенс», биология и биофармацевтика, физиология и фундаментальная медицина, ресурсы и окружающая среда, физика плазмы, материаловедение, химия);

— в рамках двустороннего сотрудничества с Германией (по направлениям промышленных и агробиотехнологий и по направлениям морских и полярных исследований);

— в рамках многостороннего сотрудничества со странами-членами ЕС по программе «Горизонт 2020»;

— в рамках двустороннего сотрудничества с Италией (по направлениям прикладных научных исследований: аэрокосмические исследования, науки о жизни, энергетика и окружающая среда, астрофизика, физика и прикладная физика, химия, математика, науки о Земле).

Конкурсная документация и объявления о проведении конкурсного отбора по данным направлениям будут размещены на официальном сайте Минобрнауки России в разделе «Документы» и доступны для ознакомления всем заинтересованным организациям 31 мая 2021 года.

В облаках «Охотник»…

Глеб Паскевич о беспилотных летательных аппаратах США, России, КНР и Турции

Андрей Фефелов

Конец февраля и начало марта ознаменовались рядом важных, но незаслуженно обделённых вниманием событий. Во-первых, в китайском интернет-издании sina.com вышла статья, посвящённая перспективам российской сферы беспилотников. Внезапно китайцам оказалось интересно, что у нас с беспилотниками. Задавался вопрос: осознаёт ли Россия то, насколько сильно она отстала в этой сфере. И заодно приводятся фотографии модели знаменитого БПЛА "Охотник", которую возили по всем выставкам оборонного вооружения. Китайцы спрашивают, поможет ли "Охотник" наверстать это отставание. Во-вторых, в "Известиях" вышло интервью Бекхана Оздоева, топ-менеджера по вооружениям из "Ростеха", где он сказал, что "мы всецело это отставание осознаём", что "над ним работаем". Из всего этого интервью следовало, что работа кипит. В-третьих (и это самое главное), 27 февраля США провели испытания нового беспилотного "Боинга" модели АТС. От этой модели ждут ведения боя в тандеме с пилотируемым самолётом. Для того, чтобы разобраться в перспективах этой, возможно, революционной программы, понять, насколько сильно отстала Россия и получится ли сократить это отставание, поговорим с инженером-конструктором и специалистом по аэродинамике Глебом Паскевичем.

"ЗАВТРА". Глеб Николаевич, станут ли испытания "Боинга" новым словом в разработке беспилотных летательных аппаратов? Действительно ли это прорыв, как преподносят американцы?

Глеб ПАСКЕВИЧ. Ситуация двоякая, поскольку в данном случае основную роль играет всё-таки электроника, начинка этого беспилотного летательного аппарата, потому что от него ожидается несколько необычная работа. Как известно, со времён президентства Барака Обамы удары беспилотниками стали притчей во языцех. Однако работа в рамках крупных войсковых операций, в рамках непосредственного боя с участием живого союзника — это совершенно новая функция. Это позволит нарастить довольно сильно огневую мощь, поскольку, условно говоря, каждый этот летательный аппарат в перспективе может сравняться с полноценным самолётом. Тем не менее сложно сказать наверняка, ведь ещё только предстоит узнать, каковы характеристики этих БПЛА, насколько электроника пригодна к работе в реальных боевых условиях. И дело даже не в стойкости к перегрузкам, а в скорости обработки информации, принятия решений — можно ли хотя бы приблизиться к сравнению с человеком в каком-либо манёвренном бою или в других процессах, для которых эти беспилотники изначально и разрабатывают американцы. Их основная цель — это программа "Loyal Wingman" или "Надёжный ведомый". Ведомый — в смысле участник строя самолётов. Цель этой программы — оказать помощь лётчикам в том плане, что они могут принять участие в авианалётах наравне с пилотами. На данный момент испытываются два аппарата для выполнения этой задачи. Это XQ-58A Valkyrie от компании Kratos Defense & Security Solutions. И уже упомянутый АТС от "Боинга". Они оба сделаны по технологии малой заметности. Соответственно, они могут точно так же принимать участие в том, что в американских ВВС называется "package raids". По-русски это можно перевести как "ударная группа" или "группа для авиационного налёта". В перспективе эти БПЛА не будут выделяться на фоне любых других современных машин пятого поколения и в целом среди малозаметных летательных аппаратов. На это американцы сейчас делают большую ставку. Малая заметность поможет им более эффективно наносить удары и принимать огонь. И, в общем-то, как уже упоминалось, для радаров они слабо отличимы от полноценных боевых машин, за счёт чего могут дезориентировать противника, создавая такое виртуальное превосходство в численности на поле боя. Это действительно очень перспективная технология, о которой говорят уже достаточно давно, — наверное, с самого начала применения. Она проникла даже в массовую культуру — к примеру, ещё в 2005 году был снят фильм "Стелс", посвящённый сошедшему с ума самолёту. А что касается "Боинга", то о том, что покажет машина, ещё рано говорить — испытания только начались, а их результаты, понятное дело, в открытый доступ не выкладываются. Кстати, если судить по открытым источникам, аналогичные движения осуществляются и с нашей стороны. Появляется информация о том, как нынешние руководители, нынешние технические специалисты и специалисты в области планирования представляют себе облик будущих ВВС. В первую очередь предполагается и у нас внедрение элементов искусственного интеллекта, поскольку автономное принятие решений значительно усилит способности такой техники в бою. В этом могут помочь такие технологии, как нейросети и прочие сложные математические конструкции, о которых я только вскользь мог бы упомянуть. Они и представляют основной интерес в этих машинах.

"ЗАВТРА". То есть всё идёт к тому, что от пилота откажутся даже дистанционно? Значит, постепенно вытесняется даже человек, который сидит в командном центре и нажимает кнопки? Теперь всё вычисление происходит внутри этой загадочной летающей машины? Чем ответить на подобную технологию? Потому что, если считать это следующей ступенью относительно нынешних беспилотников, которые широко применялись на всех войнах последнего времени — на Ближнем Востоке, в Карабахе, в Донбассе, — то рискует ли Россия оказаться отстающей даже в случае навёрстывания отставания от нынешнего поколения?

Глеб ПАСКЕВИЧ. Да, мне кажется, что отчасти это действительно будет так, поскольку важен параметр ценности каждой такой машины. Даже если она обладает некоей автономностью в бою, заявленными боевыми характеристиками, возможностью взаимодействия с пилотом, она всё равно не будет иметь ценности полноценного самолёта. Всё потому, что в авиации самое важное — пилот. Подготовка специалиста, особенно на современной технике, — это многие тысячи часов. Кстати, это показывает ещё и опыт прошедшей войны. По изначальным данным о войне в Карабахе (которые были слегка скорректированы впоследствии) известно, что Азербайджан применял очень мало своей ударной авиации несмотря на то, что он обладает достаточно большим авиапарком, в том числе и ударных, и многоцелевых самолётов. Но в основном всю работу выполняли беспилотники, потому что лётчики — слишком ценный ресурс, особенно на начальном этапе войны. Не будем забывать, что в современной войне довольно много решается именно в короткий период. Если проследить всю современную литературу, посвящённую ведению крупномасштабных боевых действий, в том числе и издания американских аналитических центров, то мы увидим — в ней предполагается, что потери в таком крупном конфликте будут невосполнимы. Активные боевые действия между двумя крупными странами будут продолжаться не больше месяца. За это время восполнить изначальные потери просто нереально. Из опыта Карабахской войны, которая прошла недавно, можно заключить, что несмотря на достаточно сложную, закрытую местность, потери в бою были колоссальными с обеих сторон: потери как в живой силе, так и в технике. Уничтожено количество бронетехники, сравнимое с Курской дугой — в Великую Отечественную это было несколько танковых армий. Сейчас всё это сгорело в таком локальном конфликте. Любой войне предшествует достаточно долгий период подготовки, но всё же довольно трудно говорить о том, как будет протекать процесс и получится ли восполнить потери и наверстать упущенное. Но уже сейчас можно говорить о том, что беспилотные летательные аппараты с повышенной автономностью, если они действительно способны выполнять ту роль, для которой предназначены, сыграют очень большую роль именно в подавлении ПВО и на начальном этапе войны окажутся просто незаменимыми. Газета "Известия" не так давно писала, что главнокомандующий ВВС генерал-полковник Сергей Суровикин подтвердил, что будут рассмотрены вопросы о введении автономных систем и о внедрении определённых элементов ИИ, будет осуществляться движение в эту сторону. Следует учитывать, что производство БПЛА проще, по сравнению с пилотируемым самолётом, поскольку в последнем достаточно большое количество веса летательного аппарата, большое число элементов сложной электроники на борту направлено только на то, чтобы на высоте и при перегрузках поддерживать жизнь лётчика, чтобы он оставался в сознании, поскольку есть и сложные противоперегрузочные системы, и катапультные кресла, это тоже большой вес и существенная техническая сложность. Избавившись от этого компонента, можно выиграть достаточно много. Поэтому беспилотный самолёт, если он не будет проигрывать по скорости реакции или креативным решениям, будет ценен даже исключительно за счёт таких своих физических характеристик.

"ЗАВТРА". А что касается стоимости? Американцы, полагаю, пока не озвучили предполагаемую стоимость своего чудо-беспилотника, но зная то, сколько стоят их обычные самолёты, можно допустить, что это всё будет стоить примерно как чугунный мост. Не делает ли это гипотетическую войну нецелесообразной именно с точки зрения издержек? Понятное дело, потеря кадров невосполнима, но и потери дорогостоящего оборудования наносят большой урон в ходе быстрых боевых действий.

Глеб ПАСКЕВИЧ. В этом действительно есть определённый резон. Тем не менее следует понимать, что такая страна, как США, может себе позволить подобные траты, даже в случае каких-то крупных конфликтов. Самое главное — будет выполнена задача, которая поставлена перед этим, условно говоря, звеном или ударной группой. Даже с чисто теоретической, с самой умозрительной точки зрения, отвлечённой от реального опыта, такие боевые группы представляют собой огромную ценность в прорыве ПВО, в плане подавления исключительно тех систем, которые мешают пилотированию самолётов. И наземные системы ПВО, в общем-то, по стоимости сравнимы с серьёзными тяжёлыми беспилотниками. А поскольку это очень сложная электроника, это в том числе и подготовка операторов, то есть уже упоминавшийся вопрос ценности кадров. Помимо этого, основную ценность представляют собой и командные машины, и радары. Можно взять за пример опыт, который был в прошлом, скажем, те операции, которые проводил Израиль в 1982 году, когда основной целью действительно были радары, в результате чего сирийская ПВО "ослепла". Это знаменитая операция "Медведка 19" в долине Бекаа. Потери кадров, потери командования будут гораздо ощутимее потерь нескольких летательных аппаратов, особенно беспилотных. Плюс, если говорить о стоимости оборудования, она довольно сильно снижается за счёт того, повторюсь, что не нужно делать систему жизнеобеспечения лётчика. За счёт более совершенных аэродинамических форм мы получаем экономию в расходе топлива. Потому что как минимум нет выступающей кабины пилота и других подобных конструктивных элементов, которые требуются пилотируемому летательному аппарату.

"ЗАВТРА". Прорыв ПВО — разве имеющихся технологий для него мало? Для этого должно хватить даже самых примитивных технологий вроде используемых в Сирии дронов-самоубийц, которые просто налетают роем и, не обращая внимания на потери, добиваются поставленной задачи. Для чего такие сложные технологии? Для чего нужен, по сути, летающий самоосознающий механизм, который не зависит или почти не зависит от центра командования? Для чего такой прорыв? Какую цель преследуют разработчики?

Глеб ПАСКЕВИЧ. Крупномасштабная война — это всегда война и электронная. Начиная со времён Второй мировой войны, велись очень интересные и захватывающие игры, например, по обману британскими ВВС немецких радаров. С тех времён, конечно, облик средств радиоэлектронной борьбы очень сильно поменялся. Сегодня практически все страны обладают некими постановщиками помех, системами, которые позволяют вывести из строя коммуникации. И, в общем-то, понятно, почему — это не самые дорогие системы, однако они представляют собой ключевой элемент современной ПВО. Беспилотники, которые сейчас применяются, я думаю, всеми странами мира, столь эффективны в основном за счёт операторской работы. Конечно, они могут функционировать и в автономном режиме, но исключительно выполняя простые команды полёта по маршруту и иногда автономный взлёт и посадку. Это не совсем то, что требуется для выполнения боевой задачи. Этого может хватать разве что для разведывательных аппаратов. Хотя на ум приходит прошлогодняя история, когда Иран смог "приземлить" американский летательный аппарат. Это показало, что даже при таких операциях летательный аппарат всё равно остаётся уязвимым.

"ЗАВТРА". То есть нужна постоянная связь?

Глеб ПАСКЕВИЧ. На определённых этапах — да. В бою оператор должен проконтролировать использование вооружения либо подтвердить какую-то разведывательную информацию. На данном этапе беспилотники представляют ценность в первую очередь как средства разведки в реальном времени, поэтому связь с оператором действительно необходима. БПЛА применяются, исходя из доступных мне сведений, например, для корректировки артиллерии и других подобных задач. Автономные системы и появляются для того, чтобы позволить аппарату совершать какие-либо операции либо самостоятельно, либо на таком своего рода коротком поводке от лётчика, в паре с которым совершает полёт этот аппарат, и наносить удары. Помимо этого, можно вскрывать и системы ПВО. У людей, занимающихся беспилотной авиацией, есть такая присказка, что крылатая ракета — это беспилотник, который летит в одну сторону. И в соответствии с этой присказкой сейчас появились и винтовые барражирующие боеприпасы. Они были использованы как раз в ходе Карабахской войны — боеприпасы израильского производства применялись со стороны Азербайджана. Таким образом, оператор РЛС не всегда сможет достаточно точно, особенно в условиях электронной войны, определить, какого вида цель летит в его сторону. Соответственно, для уничтожения этой цели нужно будет затрачивать боекомплект и вскрывать позицию ПВО. В американских ВВС есть такой термин — "SEAD". Это расшифровывается как "Suppression of Enemy Air Defenses" — "Подавление противовоздушной обороны противника". Это комплекс мер по подавлению ПВО. Самолёты, которым поставлена такая задача, смогут не только нанести удар, оставаясь на почтительном удалении, но и вскрыть даже те позиции, которые не были подавлены этим ударом.

"ЗАВТРА". А какие перспективы у российских ВВС? Мы слышали интервью топ-менеджера "Ростеха". Мы на протяжении полутора десятков лет слышим о том, что в России разрабатываются, вот-вот поступят на вооружение собственные БПЛА. Тем временем Турция, Израиль и некоторые другие страны разработали с нуля свои беспилотные летательные аппараты и успешно продают эти БПЛА кому ни попадя. Так вот, каковы перспективы России в данной сфере, если говорить не об отдельных направлениях, а в общем?

Глеб ПАСКЕВИЧ. Сейчас в России ведётся масштабная работа по созданию БПЛА на экспорт. В первую очередь речь идёт о БПЛА "Орион" — это его экспортное обозначение, но он под этим именем часто встречается и в контексте поставок для внутреннего пользования. Недавно три таких аппарата поступили для проведения лётно-исследовательских, а также войсковых испытаний. Есть определённые подвижки по созданию аппаратов, которые могут потягаться с конкурентами и на внешнем рынке. Но надо отметить, что сейчас очень много игроков в этой сфере. Помимо уже упомянутых Турции и Израиля есть определённое количество летательных аппаратов и уже сформировавшийся рынок, занятый Китаем, поскольку Китай представил сразу целую линейку БПЛА, в сущности, достаточно давно. Начиная с 2018 года, эти китайские аппараты активно поступают и в страны Африки, и в арабские страны, где они всячески набираются боевого опыта. И надо отметить, это выгодная позиция и выгодные сделки для Китая, поскольку, как известно, китайская армия не воевала с 79-го года и остаётся такой своего рода армией-загадкой для большинства стран. На основании того, что видно из применения китайских аппаратов в Ливии, Йемене, в локальных войнах, можно понять, что аппараты получились достойные. Конкуренция играет на руку уже существующим игрокам, отхватившим большие доли рынка. Перед новыми же игроками, в число которых входит и Россия, открываются, как говорил Кеннеди, "десятилетия сумрачной борьбы".

"ЗАВТРА". То есть рынок разделили задолго до нас?

Глеб ПАСКЕВИЧ. С одной стороны, действительно идёт всё больше и больше предложений от разных стран. Но нельзя отрицать, что последние события, недавние войны сделали беспилотники очень привлекательным товаром, поэтому всё больше и больше стран начинают их закупать. Возможно, и для российских аппаратов найдётся определённая ниша, особенно с учётом того, что большинство стран не настолько богаты, чтобы обеспечить себе цепочки поставки запчастей и аппаратов из нескольких разных стран. Перспективы не такие радужные, как может показаться, несмотря на то что аппараты показывают действительно достойные характеристики, судя по информации, появляющейся в печати. И отчасти можно говорить о том, что производственные базы в России тоже способны удовлетворить растущий спрос. Поэтому ситуация несколько неоднозначная. По информации газеты "Известия", уже более 2000 БПЛА состоит на вооружении Российской армии, это аппараты армейского класса — небольшие разведывательные беспилотники. А что по поводу ударных аппаратов, то это дело ближайшего будущего. 8 марта была новость о том, что новый БПЛА бывшего Казанского КБ будет нести вооружение. Это будет модификация "Альтиус-РУ".

"ЗАВТРА". Что касается конкурентных преимуществ — чем российские беспилотники могут заинтересовать покупателя? Могут ли обеспечить выигрышную позицию на поле боя, если говорить о применении в реальных боевых условиях?

Глеб ПАСКЕВИЧ. Подробные технические характеристики известны, конечно же, лишь специалистам, которые занимаются закупкой. И поэтому судить о реальных боевых характеристиках мы, к сожалению, не можем. Однако есть определённые черты, которые могут быть выгодными. Например, исходя из внешнего вида беспилотника "Орион" видно, что он выполнен по технологии, позволяющей снижать его заметность для радаров компоновкой своих составляющих. Об этом можно судить по неким угловатым формам, по определённым наплывам, которые в целом характерны и для пилотируемых летательных аппаратов. Например, можно заметить некое определённое сходство с наплывом фюзеляжа F-35 и прочих малозаметных летательных аппаратов. Скорее всего, речь идёт о малозаметном аппарате. Уже упоминавшийся БПЛА С-70 "Охотник" представляет собой достаточно уникальный для нашего авиапрома и для авиапрома других держав интерес. До этого крупные реактивные беспилотники были исключительно американским уделом. Есть определённая разница в классах тех аппаратов, которые представляют сейчас Турция и Израиль, и крупных БПЛА, которые сейчас стоят на вооружении или проходят испытания в США. И вот "Охотник" представляет собой определённый интерес не только за счёт того, что он способен нести большое количество вооружения — внимательный глаз может заметить сходство с американским малозаметным бомбардировщиком В-2 — но и тем, что, возвращаясь к тем аппаратам, испытанным в США, изначально в нём предполагается возможность работы в тандеме с лётчиками в рамках работы над ПАК ФА, он же СУ-57. И это позволяет надеяться на то, что, сделав ставку на такую технологию, мы сможем на виражах если не обогнать, то догнать те программы, которые сейчас разрабатывают США. Вся программа Loyal Wingman, точнее, проект "Боинга" и ряда других корпораций, в целом встраивается как часть более крупной программы "Skyborg" — от английских слов "небо" и "киборг". Эта программа направлена на улучшение взаимодействий и увеличение автономности беспилотных летательных аппаратов. И это действительно крупная программа, которая позволит закрепить уже существующее превосходство США в сфере боевой авиации, поскольку трудно найти такую страну, которая сравнилась бы с производственными мощностями США, особенно в сфере высоких технологий. И уже сейчас можно говорить о сотнях истребителей, если не пятого поколения, то близких к пятому поколению малозаметных F-35. Ни у одной страны, за исключением, пожалуй, Израиля, нет такого флота малозаметных истребителей, но у Израиля этот флот состоит из всё тех же F-35. Это уже даёт огромный разрыв, в том числе за счёт того, что были учтены былые проблемы конструкции, связанные в основном с методами расчёта. К примеру, когда разрабатывался F-117, который сбили в Югославии и который постоянно вспоминают в контексте малозаметной авиации, — "извините, мы не знали, что он невидимый" — его сделали таким, какой он есть, в угоду уменьшения эффективной площади рассеивания. Но если посмотреть на этот летательный аппарат, можно увидеть, что летательным его можно назвать с трудом. Скажем так, неэстетичные формы, которыми характеризуется самолёт, прозванный лётчиками "гоблином", связаны с его видимостью на радарах и возможностью его обнаружения. Сейчас вычислительные технологии, да и сами компьютеры с 1980-х годов продвинулись очень далеко. Из-за этого стало понятно, что аппарат, подобный F-117, сильно проигрывает любому современному малозаметному истребителю или ударному самолёту, или многоцелевым самолётам вроде тех, какие планируются и применяются до сих пор — к примеру, F-35.

"ЗАВТРА". Когда это всё будет применяться в условиях реальной войны? Россия участвует в военной операции в Сирии. США явно или тайно участвуют в десятках военных конфликтов. В конце концов, возникновение новых — вопрос пяти минут, пока Джо Байден в приступе маразма не нажмёт на какую-нибудь красную кнопку и не начнёт очередную войну. Тем не менее когда все эти чудеса технологий будут применяться на практике?

Глеб ПАСКЕВИЧ. Классическим в авиации считается цикл разработки летательных аппаратов в 10–15 лет. В последнее время за счёт сильного развития вычислительных технологий этот цикл сократился. Но надо сказать, что лётные и войсковые испытания занимают достаточно большой промежуток времени, и определённая доводка по результатам этой практики ведётся также длительное время. И опыт, полученный в ходе этих испытаний, не всегда бывает однозначным. Поэтому цикл сократился не так сильно, как можно было бы предположить. Сегодня его оценивают примерно в пять-десять лет. Можно сказать, что всё это — такие технологии, которые нужно учитывать уже сейчас. Конечно, 5–10 лет — это не завтрашний день, но уже ближайшая перспектива. Основное отличие новых беспилотников от предыдущих поколений БПЛА — электронная начинка. В связи с этим следует ожидать несколько сокращённого времени для введения их в строй за счёт того, что аэродинамические, технические решения, связанные с двигательными установками, уже обкатаны на предыдущих самолётах и БПЛА, и на пилотируемых малозаметных самолётах. Производители беспилотников могут использовать этот опыт для подготовки испытаний, в том числе и войсковых. Как известно, недавно по сирийским дорогам уже разъезжали американские конвои, а когда их будет сопровождать беспилотный летательный аппарат, действующий в автономном режиме — вопрос времени. Это пессимистичный прогноз, и он не станет более оптимистичным, если учесть, что у России опыта разработки реактивных беспилотников сильно меньше — мы можем говорить только о С-70 "Охотник". Соответственно, у нас это займёт больше времени.

"ЗАВТРА". Что ж, печально слышать, Глеб Николаевич! Спасибо за беседу.

США. Россия > Авиапром, автопром. Армия, полиция > zavtra.ru, 30 апреля 2021 > № 3864519 Глеб Паскевич

Спина к спине

Геополитическое будущее России и Китай

Юрий Тавровский

При анализе текущих событий и геополитического будущего России наши экспертное сообщество и СМИ зачастую упускают из вида фактор Китая. Несчастной Украине уделяется больше внимания, чем второй экономике мира с населением в 1400 миллионов человек, крепнущей на глазах военно-политической силе, которая уже играет для нас роль «второго фронта» в холодной войне с Западом.

Успехи Поднебесной в контроле над пандемией и восстановлении экономики замалчиваются по понятным причинам. Непонятен злорадный энтузиазм в поисках «мин замедленного действия», способных прервать движение нашего стратегического партнера к поставленным целям развития. Акцентирование перекосов в экономике, типичное еще пару лет назад, сходит на нет на фоне нынешних неоспоримых успехов. Зато активизировалось строительство «воздушных замков» о некоей борьбе в китайском руководстве между военными и выходцами из комсомола, между региональными фракциями и даже носителями разных диалектов китайского языка. Эти «замки» построены на песке. Основанные на них прогнозы ни разу не сбылись, поскольку в них мало реальности. На мой взгляд, подобные усилия призваны подействовать не только на плохо информированную читающую публику, но даже на политические элиту. Представить Китай ненадежным партнером и помешать дальнейшему движению Москвы и Пекина к военно-политическому союзу – это задача, поставленная экспертами «неоконов». К сожалению, у них в России есть вольные и невольные помощники.

Геополитическое будущее России связано с Китаем столь же тесно, как и прошлое. На протяжении 400 лет соседства и взаимодействия двух стран-цивилизаций они не раз сталкивались, но ни разу не воевали по-настоящему. Зато союзнические отношения поддерживались и фиксировались тайными и открытыми договорами 1896, 1937, 1945, 1950 годов. В годы Второй мировой войны Китай и Россия по очереди становились друг для друга «вторым фронтом», оттягивая на себя силы общего противника. Это взаимодействие основывалось на национальных интересах и потому было продуктивно. Напротив, идеологическая размолвка 60-80-х перевесила национальные интересы и привела к трагическим последствиям для обеих держав. Китай потерял два десятилетия поступательного развития и 30-40 миллионов человек в ходе предпринятых «назло» Москве «большого скачка» и «культурной революции». Советский Союз после перехода Пекина на сторону Запада был вынужден сам вести противостояние «на два фронта». Уверен, что перенапряжение сил в этом противостоянии стало одной из причин гибели великой страны.

Сейчас история повторяется на новом витке. Мы снова становимся «вторым фронтом» друг для друга. Национальные интересы диктуют поиск решений, которые позволят противостоять ведущейся против России и Китая холодной войне, предотвратить скатывание к войне настоящей. «Неоконы», взявшие под свой контроль Белый дом и иные механизмы принятия судьбоносных решений, мыслят категориями глобального господства. Они вполне способны пожертвовать национальными интересами США и будущим всего человечества во имя своих идеологических химер. Удастся ли им преодолеть сопротивление здравомыслящих сегментов американской элиты, покажет скорое будущее.

Военные России и Китая уже фактически «встали спина к спине». Передача НОАК наших секретов СПРН (системы предупреждения о ракетном нападении). Совместное патрулирование стратегических бомбардировщиков вблизи тихоокеанских баз Америки и ее союзников. Масштабные учения на территории России и Китая, в киберпространстве и в космосе. Именно военные традиционно видят национальные интересы лучше других. Они реже участвуют в коррупционных торгово-финансовых цепочках, не связаны с потенциальным противником активами в банках, заморской недвижимостью, идейным родством.

Стратегическое партнерство России и Китая состоит не только из области стратегии, где совпадение национальных интересов очевидно. Есть ещё и другие области, где ситуация не столько одноцветна. В обеих странах сохраняется недоверие, основанное на эпизодах истории, включая пограничные столкновения. Сказываются последствия пропагандистской обработки за десятилетия советско-китайской «холодной войны». Неприятие сближения проявляют целые поколения экспертов двух стран, учившихся по программам американских университетов, получавших гранты от «мозговых центров» Запада. Негативную роль играет несовпадение методов ведения переговоров и бизнеса, чрезмерные ожидания быстрых результатов у наших деятелей, нечёткость в выполнения даже письменных обязательств и заносчивость у китайских. Начитавшись трудов Конфуция и учебников ведения переговоров с Поднебесной, российские региональные политики и предприниматели вдруг сталкиваются с лишёнными «китайских церемоний» жёсткими партнерами, ориентированными на получение прибыли любой ценой и уверенными в превосходстве всего китайского. В период массового развития туризма до начала пандемии стала очевидна разница бытовых привычек, охладившая в народе ностальгию по временам «великой дружбы» 50-х годов. Сохраняющееся взаимное недоверие простых людей, региональных элит и даже политикоформирующих кругов высокого уровня сдерживает развитие сотрудничества двух сопредельных стран с взаимодополняющими экономиками.

Чрезмерная осторожность в реализации крупномасштабных и долгосрочных планов и, особенно, интеграционных проектов, может быть преодолена под воздействием внешних факторов. Санкционное давление на Россию, сокращение поставок в Китай зерна и минерального сырья из стран-сателлитов США открывают новые перспективы перед нашими производителями. Необходимость свободных от американского контроля транспортных магистралей на порядок повышает значение железных и шоссейных дорог на нашей территории, нашего воздушного пространства и перспективных маршрутов Северного морского пути. Географический фактор будет играть все более ощутимую роль в российско-китайских экономических связях и содействовать формированию в Евразии пространства совместной безопасности и взаимодействия.

Сейчас можно предсказать, что при сохранении в обозримом будущем нынешних порядков в России её геоэкономическое значение будет сокращаться. Жизнеспособность экономики Китая, доказанная в ходе торговой войны Америки и пандемии КОВИД, а также эффект долгосрочного и среднесрочного планирования сулят Поднебесной дальнейший рост геоэкономического влияния. Однако для отношений Москвы и Пекина стратегические, геополитические факторы традиционно перевешивают экономические. Думаю, геополитическое будущее России зависит от отношений с Китаем в той же степени, как и будущее Китая – от России.

400 тонн нефтепродуктов вылилось в Желтое море после столкновение балкера и танкера

Около 400 тонн битумной смеси вылилось в Желтом море на востоке Китая в результате столкновения двух отнюдь не маленьких судов — балкера и танкера, подтвердило Управление по морским делам провинции Шаньдун. 27 апреля 2021 года сухогруз с броским названием Sea Justice (Морское правосудие), шедший под флагом Панамы, протаранил нефтеналивной танкер A Symphony под флагом Либерии в районе порта города Циндао восточной провинции Шаньдун.

Поврежденными оказались продуктовая и балластная цистерна. В результате тарана вылилось около 400 тонн битумной смеси.

Битумную смесь тяжелой нефти и тяжелых нефтяных остатков используют независимые НПЗ в Китае.

Предположительно на борту протараненного танкера была битумная смесь на основе высоковязкой нефти сорта Merey из Венесуэлы. В результате ЧП никто не пострадал. Судам рекомендовано держаться на расстоянии от места происшествия. Ведутся работы по устранению утечки и ликвидации аварийного разлива нефти.

«Золотой паспорт» с двуглавым орлом

Россия приглашает в страну бизнесменов, но едут пока гастарбайтеры

Александр Киденис

Правительство Михаила Мишустина объявило о подготовке программы упрощенной выдачи вида на жительство в России за деньги. Не всем, а лишь иностранным предпринимателям, готовым вложить в нашу экономику миллионы рублей (сумма уточняется).

Все это подается как поиск дополнительных инвестиций. Хотя в государственных и частных российских «сундуках» без всякого движения уже лежат огромные деньжищи, эквивалентные выручке от продажи полутора миллионов паспортов РФ (население Екатеринбурга). Но в отечественную экономику эти средства не идут — невыгодно!

«На сегодня мы обсуждаем объем инвестиций в 30 млн рублей (за один паспорт. — «Труд»), — заявил министр экономического развития Максим Решетников. — Это базовая сумма, вокруг которой идет разговор с бизнесом, с коллегами из других федеральных ведомств. Деньги инвестора могут идти двумя путями. Либо он создает компанию и вкладывает туда, и нам важно быть уверенными, что эти 30 млн пошли в основные фонды, создали рабочие места. И второй путь — это вложение в недвижимость».

На Западе это называется «золотой паспорт». На Кипре, например, его выдают при инвестировании в недвижимость или бизнес 2 млн евро. На Мальте — при инвестировании 500 тысяч евро на пять лет (350 тысяч в недвижимость и 150 тысяч в ценные бумаги) и уплате взноса 650 тысяч евро безвозмездно в фонд развития страны. В Новой Зеландии — за инвестиции в 10 млн местных долларов на срок не менее трех лет. В Австралии — за 5 млн австралийских долларов. В Португалии — за 1 млн евро. В Болгарии — за 512 тысяч евро в гособлигации на пять лет...

Российские бизнесмены всем этим активно пользуются. В СМИ уже появлялась информация о «русских киприотах» — совладельце аэропорта Шереметьево Александре Пономаренко, владельце группы «Синтез» Леониде Лебедеве, бывшем владельце «Уралкалия» Дмитрии Рыболовлеве и других. А также о семи сотнях граждан Мальты из числа российских топ-менеджеров, включая Олега Дерипаску, Аркадия Воложа, Бориса Минца. То есть одни лишь наши «мальтийцы» заплатили острову полмиллиарда евро за возможность без визы путешествовать по миру. Российский паспорт такой льготы не предоставляет. А тут еще экс-президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес предлагает совсем закрыть Евросоюз для россиян ввиду опасности визита Петровых и Бошировых.

Между тем некоторые страны отказываются от торговли инвестиционными паспортами. Тот же Кипр объявил о сворачивании программы «из-за высокого уровня коррупции при реализации этой схемы». Россия же лишь начинает и особо не торопится. Как сказал министр Решетников, они рассчитывают, что механизм заработает со следующего года. В народе в таких случаях говорят: пока солнышко взойдет, роса очи выест.

Кстати, в прошлый раз подобный проект был реализован три с лишним века назад. 27 апреля 1702 года Петр I издал манифест о привлечении иностранцев на службу. Всем гарантировались свобода вероисповедания и большие привилегии — «дабы наши подданные могли тем более и удобнее научаться поныне им неизвестным познаниям и тем искуснее становиться во всех торговых делах». Российским чиновникам тем же манифестом царь строго указал, чтобы «никаким образом препятствия или беспокойства причинено не было, но чтобы напротив того им оказана была всякая добровольная готовность к услугам, равным образом купцы и художники намеревающиеся въехать в Россию, имеют быть приняты со всякою милостию». И даже — всем внимание! — «дабы они не опасалися, чтобы не подпасть суду, не соответствующему земским их законам, обычаям и нравам; в таковых случаях Мы дозволяем, чтоб Наша Тайная военного совета Коллегия правосудия чинила во-первых по законам Божеским, а потом по Римскому гражданскому праву».

Сегодня это называется британским правом, но бизнес, прежде всего российский, и нынче предпочитает в спорных ситуациях искать защиту в зарубежных судах. Вспомним, к примеру, громкую тяжбу между Борисом Березовским и Романом Абрамовичем — оба обратились за справедливостью к английскому правосудию.

Царю были нужны специалисты — моряки, офицеры и инженеры, юристы и математики, архитекторы и художники, оружейники и земледельцы. Без них не имели бы мы красавца Санкт-Петербурга, и остальная Россия еще долго оставалась бы «лапотной». Считается, что в Петровы времена империя получила не менее 80 тысяч зарубежных мастеров своего дела, многие из которых остались, обрусели. А сколько нынче нам потребно и каких? Поедут ли? Смогут ли заменить уезжающих?

В сентябре 2017-го «Новые известия» сообщали: «За 13 лет из России уехали 20 тысяч миллионеров». То есть в год страна теряла 1,5 тысячи успешных бизнесменов. Нынешний отток не меньше. В прошлом сентябре ВЦИОМ свидетельствовал: эмигрировать хочет каждый шестой житель. «Чаще всего перспективы отъезда для себя рассматривают молодые люди в возрасте 18-24 года: 38% людей этой группы заявили о таком желании в ходе опроса. Среди людей из возрастной группы 25-34 года хотят уехать 31%».

Приезжает тоже немало. В 2020-м российское гражданство получили 656,3 тысячи иностранцев — абсолютный рекорд как минимум с 2000 года. Правда, из Германии переехали к нам на ПМЖ 203 человека, из США — 148. А на первых местах — переселенцы из Донбасса и неквалифицированная рабсила из Средней Азии и Закавказья.

На днях меня подвозил на такси «новый россиянин» из Азербайджана, уже купивший ВНЖ. Миллионы не вкладывал: заплатил 20 тысяч рублей за фиктивный брак с россиянкой, еще двадцатка ушла на мелкие взятки чиновникам — и дело в шляпе! Теперь хлопочет о получении полновесного гражданства. А что, вам не нравится? Но полгода назад, когда проект «золотых паспортов» еще обсуждался, многие эксперты сошлись в прогнозах: программа может быть востребована для граждан Ближнего Востока, Африки, Китая. И что в результате обретет многострадальная российская экономика? Там ли мы ищем предпринимателей, которые, по выражению Минэкономразвития, «ускорят технологическое обновление экономики страны и помогут создать новые рабочие места с достойной зарплатой»?

Зададимся и другим вопросом: зачем нашей стране нужны покупные бизнес-иммигранты? России не хватает квалифицированных предпринимателей? Но почему подавляющее большинство их после эмиграции успешны на Западе? В стране мало денег? Но в Фонде национального благосостояния страны на начало текущего года скопилось 13,546 трлн рублей, а депозиты и другие привлеченные средства физических лиц на начало марта составляли 33,67 трлн. Совокупно это более 47 трлн — почти 2,5 годового федерального бюджета. Почему же они не идут в экономику?

В минувшем году объем инвестиций в основной капитал в РФ составил 20,118 трлн рублей, а мог быть как минимум вдвое больше. Не так давно Владимир Путин призвал к 2030-му повысить годовой объем инвестиций в основной капитал «не менее чем на 70%». Пообещал: государству в этом году предстоит снять почти 3,8 тысячи административных барьеров, у власти нет настроя прижимать бизнес нерыночными методами: Чуть позже в Послании Федеральному собранию президент конкретизировал: «Результат в улучшении делового климата должен быть предметным, понятным, осязаемым. Например, построить завод под ключ в России должно быть быстрее, значительно выгоднее и проще, чем в других регионах мира».

Но вот как прокомментировал эти слова российский бизнес-омбудсмен Борис Титов: «Очень хотелось бы увидеть от правительства конкретные расчеты на эту тему с указанием, как именно удешевить и упростить. Что же касается мер поддержки бизнеса, которые правительству предписано представить в течение месяца, с интересом будем ждать. Наши меры, которые мы предлагали неоднократно, Минфин пока что отвергает».

В разговорах бизнесменов и экспертов жалобы на абсолютно нерыночное управление российской экономикой давно стали общим местом. Самое любопытное, что власти это понимают: именно потому в стране нынче создано 33 особые экономические зоны (ОЭЗ), 90 территорий опережающего развития (ТОР) — даже в Арктике. Все они больше или меньше действуют вне общероссийского правового поля. А в интернете уже размещен свежий список претендентов на создание еще 30 ОЭЗ. То есть государство, еще задумывая новый проект, заранее наделяет его всевозможными льготами, иначе хана. А на всей остальной России хоть трава не расти. Она и не растет.

Вместо послесловия

В подмосковный фонд «Сколково» сумели записаться 2250 компаний-резидентов. У них самая низкая в стране налоговая нагрузка: освобождение от НДС, десятилетнее право на освобождение от налога на прибыль, на имущество, право на пониженные ставки страховых взносов, возможность возмещения таможенных платежей. А еще возможность получения грантов. Неудивительно, что за 2020 год резиденты «Сколково» увеличили выручку на 50% к 2019 году — до 150 млрд рублей. Но инвестиций привлекли лишь 20 млрд.

Для справки: американская Силиконовая долина, с которой изначально брали пример создатели «Сколково», не имеет никаких налоговых льгот. Значит, не в них дело.

Россия > Миграция, виза, туризм. Приватизация, инвестиции > trud.ru, 30 апреля 2021 > № 3720323 Александр Киденис

Китай осуществил запуск базового модуля орбитальной космической станции

29 апреля в 11.25 по пекинскому времени с космодрома Вэньчан на Хайнане был осуществлен запуск на околоземную орбиту ракеты «Чанчжэн-5В» с основным блоком орбитальной космической станции «Тяньхэ».

Основной блок содержит в себе шлюз, центр управления и жилой модуль. Всего для построения орбитальной станции нужно будет произвести 11 запусков. На это Китаю потребуется чуть больше года.

В частности, на орбиту будут выведены два лабораторных модуля, которые пристыкуют к основному. Будут запущены 4 грузовых и 4 пилотируемых корабля. Так, уже в мае к станции полетит грузовой корабль «Тяньчжоу-2», а в июне в путь отправится пилотируемый корабль «Шэньчжоу-12» с тремя тайконавтами, которым предстоит собрать и подключить доставленное на станцию оборудование.

После того, как станция будет собрана в 2022 году, ее вес достигнет примерно 100 тон. Это в несколько раз меньше, чем вес Международной космической станции. На станции смогут находиться три члена экипажа.

Пилотируемый космический корабль «Шэньчжоу» и ракета-носитель «Чанчжэн-2F» уже доставлены на космодром «Цзюцюань».

Антидемпинговая мера в отношении труб из Китая продлена до 2026 года

В соответствии с решением Коллегии ЕЭК от 18 августа 2015 года № 101 с 23 сентября 2015 года в отношении труб из Китая введена антидемпинговая пошлина в размере от 12,23 до 31%. Также были одобрены ценовые обязательства китайских производителей в отношении поставок товара. В связи с истечением срока действия этой антидемпинговой меры 13 мая 2020 года начато повторное антидемпинговое расследование. На период проведения повторного расследования действие антидемпинговой меры было продлено.

27 апреля 2021 года Коллегия ЕЭК решила продлить антидемпинговую меру в отношении стальных труб из Китая еще на 5 лет. Речь о трубах, которые используются для бурения и эксплуатации нефтяных и газовых скважин.

В торговом блоке ЕЭК пояснили, что проанализировали информацию и пришли к заключению о возможности продления антидемпинговой меры, так как ее отмена чревата ущербом для экономики отрасли.

Решение вступает в силу по истечении 30 календарных дней с даты его официальной публикации.

Бурятская компания планирует экспорт бутилированной воды в Китай

Договоренность об экспорте воды ООО «Байкал-Экспорт» в КНР была достигнута еще несколько лет назад, но пандемия коронавируса помешала реализации планов. Сейчас переговоры возобновлены. Об этом рассказала пресс-служба Минсельхоза Бурятии.

Завод по розливу байкальской воды ООО «Байкал-Экспорт» был введен в эксплуатацию в 2017 году. Линию розлива и пластик для производства бутылок приобрели в Китае. Там же напечатали и этикетки на русском и китайском языках. Во время участия компании в выставке в Пекине ее водой заинтересовался китайский дистрибьютор. Компания экспортировала пробную партию воды в объеме 38,5 тонн. Однако далее реализации на экспорт не было. Об этом рассказал гендиректор ООО «Байкал-Экспорт» Владимир Маносян.

23 апреля ООО «Байкал-Экспорт» посетил министр сельского хозяйства Бурятии Галсан Дареев. На месте он ознакомился с рабочим процессом. Воду добывают из скважины глубиной 103 метров, и анализ качественного состава воды показал, что она может использоваться как питьевая и даже как лечебная. Это и привлекло китайских партнеров.

Этим летом будет подписано соглашение на поставку воды в Китай и отправлена первая пробная партия. Достигнута договоренность об экспорте бутылок 0,3; 0,5, 1 литр и упаковке тетрапак 4,5 л. Вода будет поставляться в офисы, школы и детские сады Китая.

Сегодня бутилированная вода ООО «Байкал-Экспорт» представлена только в кафе, ресторанах и гостиничных комплексах республики. В связи с дорогой логистикой от скважины до Улан-Удэ цена на воду поднялась на 15%, что препятствует тому, чтобы выходить в сети.

ЮНКТАД о роли Китая в мировой торговле

Агентство ООН ЮНКТАД заявило во вторник, что Китай является автором одной из самых беспрецедентных историй экономического развития.

Доля Китая в мировой торговле конце 1970-х годов составляла менее 1%. В то время он начал ряд реформ, направленных на модернизацию своей экономики и открытость для всего мира. Решающее значение имело вступление Китая в ВТО в 2001 году. По данным агентства, к 2010 году Китай уже был бесспорным чемпионом мира по экспорту.

Пандемия COVID-19 продемонстрировала высокую устойчивость этого экспорта. Агентство отметило, что доля Китая в мировой экономике увеличилась в 2020 году до почти 15%. А в 2021 году экспорт страны вырос почти на 50% по сравнению с аналогичным периодом 2020 года, достигнув $710 млрд. Отчасти столь большой рост объясняется низкой базой 2020 года. Однако по сравнению с 2019 годом экспорт Китая вырос за первый квартал 2019 года на 27%.

ЮНКТАД считает, что в ближайшем будущем Китай, вероятно, останется ведущим мировым экспортером.

Geely представляет летающие такси

Geely намерена вписать новую страницу в мобильность жителей китайских городов. Ее «дочка» Geely Technology Group заявила, что создает совместное предприятие с немецкой компанией Volocopter для производства аэротакси и подготовке к запуску коммерческих рейсов. Компании уже подали заявки на получение бизнес-лицензии.

Geely Holding Group стала инвестором Volocopter в 2019 году. Тогда же Volocopter представил свое первое коммерческое аэротакси VoloCity. На днях это такси дебютировало на автосалоне в Шанхае, который завершился в среду. Оно может летать со скоростью 100 километров в час на высоте до 2 тыс. метров с нагрузкой 160 кг в течение 35 минут. В настоящее время такси проходит процесс сертификации в Европейском агентстве по авиационной безопасности. Воздушное такси выглядит необычно из-за своей конструкции с 18 роторами, которые заменяют один вертолетный винт. Такая схема позволила значительно снизить уровень шума.

На развитие своего проекта Volocopter привлекла в общей сложности 322 миллиона евро ($388,62 млн). В число инвесторов кроме Geely входят Daimler, Geely, DB Schenker, BlackRock и Intel Capital.

В Пекине больше всего компаний-единорогов

В 2020 году Пекин занял первое место по количеству компаний-единорогов среди китайских городов. Здесь расположены 82 таких предприятия, как следует из отчета Great Wall Enterprise Institute, опубликованного 26 апреля.

В отчете говорится, что 82 пекинских компаний-единорогов оцениваются в 480,77 млрд долларов. Шестнадцать компаний, включая китайское социальное фитнес-приложение Keep и фирму Edtech Huohua Siwei, вошли в список в прошлом году. Это на 6 компаний больше, чем годом ранее.

В 2020 году компании-единороги Пекина работали в 26 отраслях, включая интернет-технологии, интернет-образование, искусственный интеллект, розничную торговлю, цифровое здравоохранение, интеллектуальную логистику, большие данные, туризм и спорт, а также электронную коммерцию. При этом 31,3% всех столичных единорогов оказались из таких сфер, как искусственный интеллект, интернет-образование, интернет-технологии. При этом самая высокая оценка в $226,42 млрд — у компаний, которые заняты в сфере интернет-технологий. В основном, такая стоимость стала возможна благодаря двум суперединорогам — ByteDance и Kuaishou. Однако в феврале этого года Kuaishou завершила листинг на Гонконгской фондовой бирже, выйдя из списка единорогов.

В связи с пандемией в стране процветали компании из области интернет-образования. Это наглядно демонстрирует пример Yuanfudao, ставшей суперединорогом, и Empower Education Online Ltd., вошедшей в список единорогов в 2020 году.

Грузооборот с КНР через Большой Уссурийский составит 700 тыс. тонн в год

Грузооборот российско-китайского пункта пропуска, который будет создан острове Большой Уссурийский, составит 700 тыс. тонн в год. Об этом рассказал врио губернатора Хабаровского края Михаил Дегтярев.

По предварительным оценкам, такой грузооборот ожидается на первоначальном этапе. К 2029 году грузооборот вырастет до 1,3 млн тонн в год. Эту оценку подтверждает и китайская сторона.

Остров разделен на российскую и китайскую части с 2005 года. Для того чтобы начать освоение острова, Дегтярев предложил начать его развитие по таким направлениям, как создание совместной российско-китайской зоны трансграничного сотрудничества, а также инфраструктуры видовых маршрутов и обработки импортно-экспортных грузов.

В феврале Дегтярев выступил с предложением открыть грузопассажирский переход на территорию острова. Президент РФ Владимир Путин пообещал рассмотреть инициативу.

Также врио губернатора предложил создать сухой порт в районе ТОР «Ракитное» вдоль магистрали «Обход Хабаровска». Для этого нужно реконструировать или построить новые участки до пункта пропуска. Дегтярев добавил, что по каждому из них уже достигнуты договоренности с правительством России и определены лимиты по финансированию.

Ранее правительство края сообщало, что работу по созданию пункта пропуска предлагается организовать в три этапа. В частности, необходимо выполнить отсыпку земельного участка площадью 10 га под сооружение пограничного и таможенного пунктов пропуска со строительством подъездной дороги.

На втором этапе планируется разместить склады временного хранения на берегу, на третьем — выполнить отсыпку дополнительных территорий для развития коммерческой инфраструктуры, организации зоны беспошлинной торговли, объектов познавательно-видового назначения.

По оценке правительства региона, на освоение острова требуется не менее 37 миллиардов рублей. В том числе на строительство дамб требуется от 6 млрд рублей.

«ЭкоНива» планирует ежемесячно поставлять в КНР не менее 1000 тонн молока

«ЭкоНива» активно развивает направление экспорта в Китай. Как сообщила пресс-служба компании, сейчас достигнута предварительная договоренность об ежемесячном экспорте 50 партий молока общим весом более 1000 тонн.

Потребление молока в Китае растет. На днях в Поднебесную отправились две партии молока общим весом 45 тонн, жирностью 3,2% и 3,5%.

Молоко от «ЭкоНивы» продается в Китае по приемлемой цене — в среднем от 9 до 12 юаней за литр.

Начала поставки молока компания в 2020 году. Первые партии доставлялись в китайский порт Далянь. Об этом рассказал ведущий менеджер по экспорту «ЭкоНивы–Продукты питания» Ильдар Рахматулин. Продукция продавалась в магазинах на северо-востоке Китая: в Харбине, Хэйхэ, провинциях Хэйлунцзян, Цзилинь и Ляонин. «Сейчас мы расширяем географию продаж. В ближайшее время наше молоко появится в торговых точках по всему восточному побережью Китая с севера на юг», — рассказал Ильдар Рахматулин. По его словам, до середины мая в КНР будут отгружены 13 партий молока, которые доставят в порты Далянь, Шанхай, Тяньцзинь и Наньша в Гуанчжоу.

Перевозка сейчас осуществляется по морю за 40 дней. Но скоро «ЭкоНива» будет использовать для доставки молока в Китай и железнодорожный транспорт.

Планируется расширить ассортимент. Китайские потребители заинтересованы в цельном молоке в упаковке 0,2 литра, йогурте длительного хранения и сухом молоке в упаковке 500 граммов.

ЕС не оставляет борьбу за мегазаповедники в Антарктике

Евросоюз продолжит добиваться создания у берегов Антарктиды двух морских охраняемых зон общей площадью более 3 млн кв. км. Против закрытия этих районов ранее выступали Россия и Китай.

Комиссар ЕС по вопросам окружающей среды, океанов и рыболовства Виргиниюс Синкявичус провел совещание на уровне министров. На нем еврочиновник заручился поддержкой членов Комиссии по сохранению морских живых ресурсов Антарктики (АНТКОМ) в создании новых морских охраняемых зон.

Речь идет об акваториях общей площадью более 3 млн км в Восточной Антарктике и море Уэдделла, сообщили Fishnews в пресс-службе Еврокомиссии.

После совещания комиссар выразил свое удовлетворение: идею поддержали все участники встречи, особенно он отметил США и Новую Зеландию. «Потеря биоразнообразия и климатические кризисы идут быстрее, чем мы ожидали. Крайне важно действовать сейчас, если мы хотим преломить ситуацию и сохранить богатую и уязвимую морскую флору Южного океана», - заявил Виргиниюс Синкявичус.

«Определение новых морских охраняемых районов Антарктики остается приоритетной задачей для ЕС и его государств-членов», - подчеркнули в пресс-службе.

Попытки присвоить охранный статус акваториям в Восточной Антарктике и море Уэдделла предпринимались и ранее. В 2018 г. создание морского заповедника в море Уэдделла площадью 1,8 млн кв. км заблокировали Россия, Китай и Норвегия. А в 2014 г. Россия и КНР выступили против объявления охраняемой зоной акватории в 1,2 млн кв. км в Восточной Антарктике.

Членами АНТКОМ являются 25 стран. Комиссия была учреждена в 1982 г. из опасений, что увеличение вылова криля в Антарктике навредит популяциям других морских обитателей, для которых эти рачки служат пищей.

Fishnews

РРПК замещает сырьевой экспорт в Китай на филе

За последний год Русская рыбопромышленная компания заключила контракты на поставку в КНР более 5 тыс. тонн филе минтая. Покупателями продукции глубокой переработки выступают как розничные сети, так и предприятия общественного питания.

Русская рыбопромышленная компания (РРПК) активно наращивает поставки филе минтая на внутренний рынок КНР. За последние 12 месяцев объем экспортных контрактов с китайскими покупателями превысил 5 тыс. тонн.

«Развитие собственных перерабатывающих мощностей позволяет РРПК осваивать новые рынки филе минтая – как внутри России, так и за рубежом, и замещать ими сырьевые поставки. Это отвечает национальным приоритетам в области экспорта», – заявил первый заместитель гендиректора РРПК Савелий Карпухин.

В компании считают китайский рынок перспективным направлением для продукции глубокой переработки из дикой белой рыбы. Как сообщили Fishnews в пресс-службе РРПК, реализация филе минтая происходит как в национальных розничных сетях Китая, так и в сфере общественного питания. В частности, минтай РРПК включен в меню KFC, крупнейшей в КНР и быстро развивающейся сети ресторанов быстрого питания, как альтернатива классическим сэндвичам с курицей.

Ранее РРПК отчиталась о развитии поставок рыбной продукции глубокой переработки на новые экспортные рынки и увеличении отгрузок на внутренний рынок. В частности, в первом квартале текущего года отгрузки на российский рынок выросли на 25%, в том числе за счет филе минтая - как морской заморозки, так и берегового производства.

Fishnews

Михаил Мурашко принял участие в диалоге высокого уровня Генеральной Ассамблеи ООН по вопросам устойчивости противомикробным препаратам

Министр здравоохранения Российской Федерации Михаил Мурашко принял участие в Интерактивном диалоге высокого уровня Генеральной ассамблеи ООН по вопросам устойчивости к противомикробным препаратам.

В своем выступлении Министр выразил признательность странам-участникам за активное вовлечение в дело борьбы с антибиотикоустойчивостью и поблагодарил организаторов данного диалога за непростую работу в период борьбы с пандемией COVID-19 и.

Ненадлежащее и необоснованное применение способствует возникновению и распространению резистентных к антибиотикам бактерий. Как отметил глава Минздрава России, пошедший год стал проверкой на прочность тех мер, которые применяются для борьбы с устойчивостью противомикробным препаратам.

«Всем нам теперь придется говорить и об устойчивости к противомикробным препаратам и, возможно, к противовирусным – в связи с «ускользанием» штаммов от некоторых препаратов. И только комплексный анализ уроков пандемии позволит оценить масштабы последствий», - сказал Михаил Мурашко.

Министр также отметил, что в РФ на законодательном уровне антимикробная резистентность рассматривается как фактор биологической угрозы.

«В настоящее время политика нашего государства направлена на поддержку исследований и разработку новых противомикробных препаратов, которые составят альтернативную замену антибиотикам» - пояснил Министр.

Было отмечено, что именно вакцины могут стать одним из основных средств против антимикробной резистентности, что значительно ускорит разработку средств лечения и профилактики инфекционных заболеваний. Он подчеркнул, что Российская Федерация ведет активное взаимодействие с мировым сообществом не только в рамках двустороннего сотрудничества между отдельными странами, но и в таких международных объединениях, как ВОЗ, БРИКС, ШОС, СНГ, ФАО и G20.

Валерий Лимаренко: мост на Сахалин нужен, ищем экономическое обоснование

Основные проектные решения строительства моста на Сахалин уже разработаны и находятся на экспертизе, сейчас нужно доказать экономическую обоснованность проекта, сообщил глава региона Валерий Лимаренко. В интервью РИА Новости губернатор также рассказал о планах достичь углеродной нейтральности в регионе к 2025 году и заявил, что тогда же Сахалинская область станет первым субъектом России, обеспечившим газом все население. Беседовала Дарья Ураева.

– Валерий Игоревич, главная тема минувших недель – послание президента России Владимира Путина Федеральному собранию. Одно из его основных заявлений касалось снижения долговой нагрузки региональных бюджетов и замещения коммерческих кредитов бюджетными. Расскажите, пожалуйста, какова сейчас долговая нагрузка бюджета Сахалинской области? Есть ли коммерческие кредиты?

– Да, у нас 24 миллиарда рублей коммерческих кредитов. И мы кредитовались впервые за последние годы, поскольку резко упали цены на газ и на нефть, и наш бюджет на одну треть уменьшился. Мы вынуждены были взять кредиты для того, чтобы выполнить социальные программы. И когда мы услышали, что можно будет взять отсрочку, то, конечно, порадовались. Что касается государственного долга – у нас его нет.

– Рассчитываете ли вы на привлечение инфраструктурных кредитов, о которых также упоминалось в послании президента? Есть ли уже понимание, на какие объекты эти кредиты понадобятся в первую очередь?

– Да, планируем. В послании прозвучало, что ряд передовых регионов будут брать инфраструктурные кредиты для строительства жилья. Это принципиально важное событие. Ведь за этим стоят судьбы людей. Желание приобрести квартиру с использованием льготных ипотечных программ, которые работают в Сахалинской области, у жителей есть. Поэтому нужно увеличивать объемы строительства. Наш регион выступает пилотным в реализации проектов жилья с применением механизма инфраструктурных облигаций. Мы намерены построить объекты инфраструктуры на 800 тысячах квадратных метров для двух микрорайонов на 12 миллиардов рублей. А всего у нас программа рассчитана на шесть миллионов квадратных метров, тут речь идет уже о 47 миллиардах рублей. На эти цели мы тоже будем брать инфраструктурные кредиты.

– Послание президента затронуло еще один не менее актуальный вопрос для страны – вакцинация от коронавируса. Как продвигается эта кампания в Сахалинской области?

– Президент буквально призвал к тому, чтобы вакцинацию завершить к осени. В Сахалинской области уже около 25% населения вакцинировано, переболело больше 20%, уже где-то в июне-июле получим коллективный иммунитет. Мы идем одними из первых по России. У нас работают передвижные комплексы, вакцинироваться можно даже в селах. То есть мы активно работаем над вакцинацией людей. Почему? Да очень просто – людям нужно отдохнуть, съездить в отпуска, и они должны быть здоровыми. Более того, для нас будет испытанием, новым вызовом, когда жители области будут возвращаться из отпусков и привезут разные штаммы коронавируса. Поэтому нужно, чтобы у нас был коллективный иммунитет. Хочется уже вернуться к нормальной жизни. Поэтому если есть возможность вакцинироваться, это нужно делать.

Во-вторых, была поставлена задача расширить программу диспансеризации с 1 июля. В прошлом году ее прошла только четверть населения Сахалинской области, потому что медицинские учреждения работали на главную задачу – борьбу с коронавирусом. В этом году мы планируем охватить практически 100% жителей, из них 73 тысячи – граждане 65+. Для этого мы открыли специализированные высокотехнологичные медучреждения, где диспансеризация проводится на уровне лучших мировых исследовательских центров. В них можно пройти полную диспансеризацию за несколько часов. В этом году таких учреждений будет уже четыре: в мае мы открываем второе, в июле – третье, и в конце года – четвертое. Почему диспансеризация важна? Потому что если знаешь, чем болен человек, то можно его вылечить. Вы знаете, что люди умирают в основном от двух болезней – болезни сердца и онкологии. Так вот, за этими процессами нужно следить и вовремя выявлять. Тогда люди будут жить дольше.

– В регионе много лет была на высоком уровне онкологическая заболеваемость, удалось ли переломить ситуацию? Какие шаги предпринимаются в этом направлении?

– Вот сейчас диспансеризация – это и есть первый шаг к изменению ситуации. Но на это нужно время и большая работа. Я в регионе порядка 2,5 лет, и за это время мы на 100% обеспечили медицину кадровым составом, оборудованием. Создали высокотехнологическую медицину, сделали все, чтобы люди не выезжали за пределы Сахалинской области на лечение – мы практически вдвое уменьшили такую практику. А еще через два года все сахалинцы и курильчане должны лечиться у нас. Мы сделали медицину доступной для каждого. Понятно, что до идеала далеко, но сегодня и население, и медицинский персонал признают, что мы провели реформу. Причем, это сделано было до пандемии, поэтому мы прошли ее сравнительно легко. До мая выявляли практически единичные случаи. А потом, когда люди начали болеть, открыли специализированные инфекционные отделения, где они проходили лечение. Потом первыми приступили к вакцинации и выходим из пандемии одними из первых в Российской Федерации.

– Кстати, вы сами сделали прививку еще летом, были в числе первых.

– Да, я участвовал в эксперименте, привился одним из первых.

– У вас сохраняются антитела? Проверяете их?

– Я постоянно проверяю, потому что встречаюсь с людьми. Когда иммунитет начал снижаться, я еще раз сделал прививку. То есть у меня три прививки Спутник-V. Сейчас антитела на высоком уровне.

– Как вы считаете, когда можно будет отменить масочный режим?

– Я думаю, что эта профилактика останется еще надолго. Но это единственное ограничение, которое у нас действует. А все остальные мы сняли уже несколько месяцев назад.

– Еще одна важная тема послания президента – экология и снижение углеродного следа. Вы много внимания уделяете этой теме, анонсировали проведение в регионе эксперимента по снижению парниковых выбросов в атмосферу, стали инициатором принятия закона о снижении углеродного следа. Расскажите, что уже сделано в этом направлении?

– Тема экологии и климата – принципиально важна. В связи с нарастающим углеродным следом и происходит увеличение средней температуры на Земле. Это приводит в одних местах к наводнениям, в других – к засухе. А когда засуха – горят леса. Это и есть климатическая проекция на нашу реальную жизнь. Вот поэтому государства договорились, что будут снижать углеродный след. Что это такое? Это дым от угольных котельных, выхлопы от автомобилей, использующих бензин и дизельное топливо, и так далее. Нужно эту проблему решать. Поэтому в Сахалинской области существует программа перевода угольных котельных на газовые. Планируем до 2025 года включительно перевести их либо на газ, либо на возобновляемые источники энергии. Мы также переводим на газ автомобили. Чтобы стимулировать этот процесс открываем стационарные газовые заправки и закупаем передвижные заправщики, компенсируем гражданам переоборудование своих автомобилей. Кроме того, совместно с Росатомом и ВЭБом готовим программу по переводу общественного транспорта на электричество. Планируем, что только по направлению жилищно-коммунального сектора и транспорта сможем снизить углеродный след на одну треть.

Нам также нужно ухаживать за лесами, которые поглощают парниковые газы. Если эти два процесса – поглощения и выделения – будут сбалансированы, то мы сможем достичь углеродной нейтральности. К этому стремятся все страны мира. Самые оптимистичные заявляют, что смогут это сделать к 2050-му году. Сахалин сейчас становится экспериментальной площадкой. Федеральный закон уже внесен в правительство РФ, сейчас проходит первое чтение. Когда он будет подписан, мы начнем вести учет, кто и сколько делает выбросов. Но мы ставим задачу не только учитывать, но и иметь программу по уменьшению углеродного следа, стремиться к тому, чтобы достичь углеродной нейтральности к 2025 году.

Мы также работаем над тем, чтобы все эти расчеты признавались международными организациями, которые занимаются этой темой в рамках Парижского соглашения. И тогда мы сможем продавать углеродные единицы. Ведь кто-то порождает углекислый газ, а кто-то его поглощает. Так вот, те, кто его порождает, производя продукцию, будут покупать углеродные единицы у тех, кто занимается поглощением. В мире через какое-то время будет повсеместно вестись учет, будут установлены лимиты. То есть в итоге нельзя будет продать нефть, газ, уголь, все, что производится в грязном виде, с выделением большого углеродного следа.

У России есть шансы получить углеродную нейтральность быстрее, чем у других стран мира, потому что у нас огромное количество лесов. И экономику надо переводить на экологически чистые виды топлива, развивать атомную энергетику. У нас атомный флот, который ходит по Северному морскому пути. Это ведь тоже важно.

Газпром поставил задачу в ближайшие десять лет полностью обеспечить газоснабжением всю страну. Это значит, что мы по большей части откажемся от угля. Водород, может быть, уже в ближайшие десять лет будет таким же значимым топливом, как сегодня бензин. Уже сейчас в Японии, Китае и Корее, в Европе выпускаются автомобили, которые ездят на водородном топливе. И это все – ближайшее будущее.

– Поскольку мы уже затронули тему газификации – вы заявляли, что планируете завершить перевод домовладений на газ за пять лет. План выполняется?

– Да, к 2025 году 85% населения Сахалинской области будут обеспечены трубным газом и 15% – СПГ. Эту масштабную работу мы развернули совместно с "Газпромом".

– Все-таки, Сахалинская область – это ведь газодобывающий регион, почему он не был полностью газифицирован раньше?

– Считаю, это было упущением. Сейчас мы исправляем ситуацию. Мы очень большими темпами ведем газификацию, и, как я уже сказал выше, до 2025 года решим эту проблему полностью. Сахалинская область станет одним из первых регионов страны, который достигнет 100% газификации. И это при том, что еще два года назад мы были всего лишь на уровне 19-20%.

– Президент в рамках послания также анонсировал новые социальные меры поддержки для россиян, в частности для семей с детьми. Ваш регион всегда славился обширным перечнем мер поддержки. Может, вы намерены их расширить?

– Сахалинская область занимает первое место по социальным программам – у нас их более двухсот. А теперь к ним добавятся и федеральные меры поддержки, которые анонсировал президент. Считаю, что это была главная тема послания. Я бы вообще охарактеризовал послание тремя словами: защита, забота и уважение.

Особое внимание глава государства уделил поддержке семей и заботе о здоровье населения. Все это в Сахалинской области уже реализуется. Мы поддерживаем семьи на всех этапах: от рождения детей до приобретения жилья. Взять то же ипотечное кредитование. В прошлом году по программе "Дальневосточная ипотека" приобрести новые квартиры смогла тысяча молодых семей. И мы рассчитываем, что еще две тысячи семей улучшат свои жилищные условия в этом году. Отсюда – высокий коэффициент рождаемости. У нас он составляет 1,97, при том, что в целом по России – 1,5. По этому показателю мы – первые среди дальневосточников и пятые в стране.

– После послания президента и его слов о социальном казначействе вы заявили, что в Сахалинской области уже принципиально поменялась политика в отношении оказания госуслуг. Расскажите, пожалуйста, подробнее и об этом.

– Давайте начнем с того, что вся социальная политика у нас организована с использованием цифровых технологий. Мы знаем, кто и какую социальную выплату получает. Понимаем, в чем семья нуждается, а в чем нет. И оформление некоторых социальных выплат уже происходит без участия человека. То есть ему не нужно ходить по кабинетам и собирать справки.

Социальное казначейство упрощает жизнь еще больше. Когда рождается ребенок, данные об этом поступают из ЗАГСа в информационную систему, и семье автоматически начисляются все положенные выплаты. И в дальнейшем, чтобы ни происходило, человеку не нужно ничего оформлять, все это делает государство. Это большая, серьезная работа, она еще предстоит. Мы поставили задачу до конца года выстроить основные социальные программы таким образом, чтобы гражданин вообще не обращался за государственными услугами очно. А в целом реализовать программу социального казначейства планируем до 2023 года.

Успешный опыт полной цифровизации у нас уже есть – в медицине. Вся информация, в том числе снимки КТ, МРТ, рентген, УЗИ, находится в единой базе данных. Более того, пациенты со всех районов области могут дистанционно попасть на консультацию специалистов из областного центра или ведущих клиник страны. Все это входит в программу ОМС.

– Я знаю, что перед Госсоветом, где обсуждалось повышение доступности и улучшение качества социальных услуг, вы побывали в медицинских учреждениях Москвы и заявили, что хотите на Сахалине следовать их примеру. Что конкретно будет сделано, какие технологии возьмете на вооружение?

– Я посмотрел, например, что школьник и его родители не ходят за медицинской справкой, если она нужна ребенку. Она есть в информационной системе, ее просто нужно оттуда достать. И мы для себя приняли решение, что можем сделать то же самое, потому что наша техника это позволяет. Мне очень понравилось, что административную работу в поликлинике выполняют работники МФЦ. То есть врачи лечат, а не занимаются бумажными делами. Это тоже интересная идея, которую мы для себя почерпнули и будем брать в работу. Сергей Семенович сам все лично показал, все рассказал. Его вовлеченность как руководителя меня тоже поразила, потому что успех там, где вовлечен руководитель, который знает детали и нюансы.

В Москве мы увидели, что есть специальный центр, где работают все специалисты-рентгенологи, они уже не сидят по больницам, по поликлиникам, а находятся в едином центре. Почему? Да потому что съемку может сделать фельдшер, а информация должна уходить туда, где люди разбираются в этом, чтобы поставить диагноз. Вот у нас в регионе тоже самое сделано. До совершенства очень далеко, но тренд идет в эту сторону. И понятное дело, что не у каждой поликлиники могут быть хорошие узкие специалисты, поэтому нужно продолжать развивать телемедицину.

– Валерий Игоревич, в этом году практически по всей стране прокатилась волна резкого повышения стоимости жилья, среди лидеров этого антирейтинга была и Сахалинская область. Вице-премьер РФ Юрий Трутнев назвал жилье именно на Сахалине непомерно дорогим. Как вы думаете, с чем это связано, и как можно выправить ситуацию?

– Во-первых, мы живем на островах. Все материальные ресурсы, которые необходимы для строительства, завозятся к нам морем. Понятно, что на рост цен влияет транспортная составляющая.

Во-вторых, на материке огромное количество строительных компаний, у нас их всего несколько. Но мы работаем над тем, чтобы повысить конкуренцию в этой сфере. Сегодня мы строим рекордное количество жилья. Правительство поставило задачу к 2030 году строить 0,8 квадрата на человека, а мы уже выполнили этот показатель в прошлом году. В этом возведем 500 тысяч квадратных метров, это 1 метр на человека.

В-третьих, мы понимаем, если появляются выгодные ипотечные кредиты, то сразу возрастает и покупательский спрос на жилье. Это тоже влияет на рост цен.

В то же время с учетом ипотечного кредитования и уровня заработной платы в регионе приобрести жилье у нас может любой работающий человек. Для семей с детьми могут быть особые условия кредитования, причем частично погасить кредит можно с помощью различных мер социальной поддержки.

– Расскажите о планах по снижению процента ветхого и аварийного жилья в регионе.

– Ветхого и аварийного жилья у нас было много и остается много, но мы здесь движемся очень быстро. Фактически первыми в России начинаем новую программу переселения жителей их ветхого и аварийного жилья, работаем над тем, чтобы стать пилотным регионом в этом направлении. Должны построить 640 тысяч квадратных метров за пятилетку за счет регионального и федерального бюджетов. Ждем одобрения со стороны Минфина и правительства.

– А как обстоят дела с дорожным строительством?

– Здесь мы идем по пути передачи дорог в федеральную собственность. Например, государство выделило порядка 25 миллиардов рублей на ремонт охинской автодороги. Эти средства будут потрачены на асфальтирование около 200 километров. Также мы сейчас готовим документацию для обхода вокруг Южно-Сахалинска. Эта дорога должна разгрузить город. Она соединит три федеральные дороги: холмскую, корсаковскую и охинскую. Эта работа запланирована на ближайшие несколько лет. Сейчас мы работаем над обоснованием соответствующих инвестиций, и в этом году уже начнем проектирование.

Также большой объем средств выделили на текущий ремонт дорог после зимы. Тут мы применяем современные технологии – все дефекты вносим в цифровую карту. В этом нам помогают обычные люди, волонтеры, которые фотографируют, например, ямы, определяют их координаты и наносят на карты. После чего устанавливаются плановые задачи для ремонтников, и идет проверка их исполнения. До 1 июня должны отремонтировать основные дороги области.

– Вы уже упомянули обход Южно-Сахалинска, из каких источников предполагается финансировать стройку?

– Что касается экономического обоснования проекта, планируем это делать за свои деньги, как и проектирование. А строительство, мы предполагаем, будет осуществляться совместно с федеральным правительством в рамках программы "Безопасные и качественные дороги" (БКД).

– Вы уже общались по этому поводу с представителями федерального правительства?

– Да, мы обсуждали эти вопросы с министром транспорта Виталием Геннадьевичем Савельевым. Он нас поддерживает. Это дорога является стратегически важной. Росавтодор внес ее в перечень стратегических перспективных автодорог России. И мы сейчас общими усилиями начинаем этот проект. Будем включать эти участки дороги в БКД.

– Перейдем к экономическому сектору. Расскажите, как вы оцениваете сейчас ситуацию с малым и средним бизнесом региона – возвращается ли он к жизни после пандемии, и сколько, по вашим расчетам, понадобится времени для полного восстановления экономики?

– Малый и средний бизнес не работал у нас всего два-три месяца, поэтому не сильно пострадал. В то же время, мы ввели различные меры поддержки для предпринимателей. Однозначная оценка – хорошо, крепко поддержали, даже создали специальный фонд взаимопомощи для людей, которые остались без зарплаты. Мы позаботились о малом и среднем бизнесе. Существенных потерь не было.

Единственная серьезная потеря, это падение цены на газ и нефть, которые мы добываем. Это сильно ударило по бюджету. Мы потеряли одну треть доходов. Но мы рассчитываем, что все восстановится, в том числе благодаря вакцинации. Экономика уже постепенно возвращается на круги своя.

– Валерий Игоревич, туризм – также важная для Сахалина тема. Анонсировано продление программы туристического кэшбека. Какое количество туристов ждете в регионе, и ожидаете ли рост интереса к Сахалину, учитывая активное развития внутреннего туризма в России?

– Мы не страдаем от малого количества туристов. В зимний период нас посетило рекордное количество гостей. Люди приезжали дышать горным воздухом, кататься на лыжах. У нас и сейчас все гостиницы переполнены. Мы активно развиваем туристический бизнес и вкладываем туда деньги. Ожидаем, что до конца года к нам приедут 200 тысяч туристов.

Но в первую очередь туристическое направление мы развиваем для того, чтобы самим сахалинцам и курильчанам было комфортно жить на островах. Чтобы была возможность отдохнуть в выходные или провести отпуск в своем родном краю: пожить в палатке в каком-нибудь красивом месте, покататься на лыжах, сходить на рыбалку, охоту – у нас, в основном, экологический туризм. Мы не стремимся к большому количеству туристов из других регионов, но мы рады гостям. И рассчитываем, что те, кто к нам приезжает, захочет остаться здесь жить и работать. То есть туризм – это не сегмент экономики, а способ продвижения Сахалина в качестве точки роста для человека, его карьерного развития.

– Еще одна большая тема для региона – строительство моста на Сахалин. Эти планы в силе?

– Сейчас мы ищем экономические обоснования проекта, чтобы доказать, что этот мост нужен. В настоящее время основные проектные решения по объекту разработаны и находятся на ведомственной экспертизе в "РЖД". В свою очередь мы провели исследование рынка грузоперевозок и направили в адрес министерства транспорта РФ и министерства РФ по развитию Дальнего Востока и Арктики всю информацию. Что касается окончательного решения, то оно будет приниматься правительством России, в том числе решение о параметрах финансирования данного проекта.

– Федеральный центр поддерживает вас в этом вопросе?

– Да, федеральный центр тоже заинтересован в этом строительстве. Но мы должны все еще раз взвесить и оценить, чтобы быть глубоко убежденными, что это экономически обосновано.

– Валерий Игоревич, на прошлой неделе президент поддержал предложение Роспотребнадзора продлить майские праздники и подписал соответствующий указ. Вы поддерживаете эту инициативу? Какие рекомендации по времяпрепровождению в выходную неделю дадите жителем Сахалина?

– Я поддерживаю это предложение. Хочу порекомендовать всем жителям Сахалина и Курил провести эти праздники в кругу семьи, уделить внимание детям, близким людям, увидеться с родителями, почитать книги, сходить на рыбалку – получить хороший добрый эмоциональный заряд.

Россия. ДФО > Транспорт. Госбюджет, налоги, цены. Недвижимость, строительство > ria.ru, 30 апреля 2021 > № 3716782 Валерий Лимаренко

Общая установленная мощность ВИЭ в Китае достигла 948 млн кВт

По состоянию на конец первого квартала 2021 года, общая установленная мощность генерирующих объектов, работающих на возобновляемых источниках энергии (ВИЭ) в Китае достигла 948 миллионов киловатт.

Об этом сообщили 29 апреля в Государственном управлении по делам энергетики КНР.

В частности, общая установленная мощность гидроэлектростанций в стране составила 371 миллионов киловатт, ветряных электростанций -- 287 миллионов киловатт, солнечных электростанций -- 259 миллионов киловатт, электростанций на биомассе - 31,49 миллиона киловатт.

Как отметили в управлении, в Китае объемы производства электроэнергии из возобновляемых энергоресурсов продолжают расти, в стране поддерживается высокий уровень использования таких энергоресурсов. Согласно отраслевой статистике, в первом квартале 2021 года объем выработки электричества из возобновляемых источников энергии в Китае достиг 475,47 миллиарда киловатт-часов.

Владислав Грановский, создатель Vassa & Co: наш бизнес очень рискованный — зависит и от курса доллара, и от политических нюансов

Совладелец известного российского бренда женской одежды дал интервью главному редактору Business FM Илье Копелевичу

Vassa & Co — это один из считаных российских брендов, который представлен не только в коллекциях индивидуального пошива, а в виде производства и магазинов. И единственный, который существует почти 20 лет, сохраняя швейную фабрику в самом центре Москвы. Самое большое дело жизни — своя фирма — началось для Владислава Грановского после 50 лет. Как ему удается и сегодня быть круче молодых и что он взял с собой из прошлого? С создателем и совладельцем модного бренда Vassa & Co Владиславом Грановским беседовал главный редактор Business FM Илья Копелевич.

У нас сегодня в гостях легендарный человек в мире моды Владислав Грановский. Я профан в этой теме, и выбор нашего героя был определен Кирой Альтман. Мы спросили у нее, кто не просто делает коллекции в России, потому что дизайнеры появляются, становятся знаменитыми и забываются. И она сказала: есть единственный человек, который делает фэшн-индустрию в России, производство, — это Владислав Грановский, сооснователь компании Vassa & Co. Компании 20 лет, компания на рынке постоянно, у компании есть свои магазины, у компании есть свое производство и есть свое лицо, причем не в масс-маркете, а мидл, примерно как Max Mara.

Владислав Грановский: Мидл плюс.

Да, и цены тоже. Я посмотрел, различные части женского туалета — от 10 тысяч до 35-36 тысяч. Какая вещь самая дорогая сейчас у вас?

Владислав Грановский: Чем больше ткани, тем дороже вещь. У нас, конечно, самые дорогие вещи — это порядка 70-80 тысяч рублей.

За последний год многое очень изменилось. Вы в этой индустрии с 1980 года, с Олимпиады, и, как я знаю, работали в том числе над тем, в чем наша команда выходила еще тогда, то есть практически 40 лет. И вот сейчас — Instagram, потом пандемия, когда вместо магазинов, куда люди приходят пощупать, посмотреть, как они это привыкли делать раньше, все в интернете, доставка. Как вы переживаете эту трансформацию лично для себя?

Владислав Грановский: Тяжело, конечно. Я люблю магазины, я люблю ретейл, и, как человек уже не супермолодой, я считаю, что появление интернет-торговли должно лишь разнообразить этот процесс, но одно не должно убить другое. Потому что, во-первых, это разные удовольствия, это разные принципы вообще. Если в двух словах, это точно так же, как еда. Вы можете заказать домой, вы можете прийти в шикарный ресторан, где важна атмосфера. И эта атмосфера придает вам другие оттенки тех же самых блюд, которые вам привезли в плошке, в коробочке домой. Конечно, понимаю, что тяжелее стало добираться, особенно если мы говорим про большие мегаполисы. Если говорить отдельно про Москву, то стрит-ретейл убивает отсутствие парковок. Это противоречие выступает против розничной торговли и против красивых магазинов с атмосферой.

Монобрендов, которые будут в центре в очень специальном месте. Собственно, ваш флагманский магазин именно так и расположен, так это начиналось.

Владислав Грановский: Абсолютно так и задумывался.

А теперь вроде это все стало неудобным, невостребованным.

Владислав Грановский: Да. Но надо еще сказать, что одна из составляющих частей ретейла — это квалифицированное обслуживание, где вы получаете суперквалифицированную помощь, консультацию. То есть если вы что-то заложили в коробку, вы вытащили это из коробки. В магазин вы идете и думаете, что купите пальто, а на самом деле купили еще плащ, костюм, сорочку, сумку и так далее. Это не потому, что там вам впарили, а потому, что там вам открылись те кладовые, которые вы, может быть, и не нашли бы, просто элементарно видя рекламу в Instagram.

От удовольствия к бизнесу. Вы успели отреагировать? Компания Vassa называется так потому, что главным дизайнером является Елена Васса.

Владислав Грановский: 20-летний партнер.

Да, а вы стали именно менеджером, который организовал все вокруг. Как бизнесмен, как предприниматель вы не опоздали в тот момент, когда началась эта трансформация, перестройка?

Владислав Грановский: Нет. Мы были готовы, мы уже много лет развивали этот бизнес. Хотя, что греха таить, мне было нелегко начинать его, поскольку я был совершенно некомпьютерным человеком. И я не понимал, как такое отутюженное изделие можно сложить, засунуть в пакет, пакет в коробку и отправить. И еще это же миллиметры, это же то, чем отличается продукция Vassa, — это очень хорошо сидящие на фигуре вещи, которые опять же-таки требуют глаза специалиста. Но мы были готовы, и мы работали в интернет-пространстве, конечно, интернет-магазин у нас функционировал до начала пандемии. Но, конечно, это дало серьезный толчок, потому что люди сидели дома, мы откликнулись. Придумывали всевозможные мероприятия для того, чтобы быть приятными, заметными, в ущерб маржинальности, в ущерб престижу, потому что стоимость — это тоже часть концепции. Мы этот сегмент интернет-торговли расширили в два раза. Лояльных покупателей много, но тем не менее у нас очень сложный сегмент. Это сегмент людей, которые понимают, за что они платят. Это зарабатывающие женщины, как правило, бизнес-леди, как принято говорить. Они знают цену вещам, знают цену деньгам, но они хотят выглядеть соответственно. И тут мы как раз со своим брендом Vassa & Co.

А с мужчинами не получилось? Я знаю, что вы ведь открывали мужскую коллекцию, потом закрыли.

Владислав Грановский: Мы открывали, и очень хотелось, чтобы получилось, но у нас не было базы. Чем мы отличаемся от очень многих дизайнерских компаний? Наш фундамент — это, безусловно, наше предприятие с нашим большим опытом, людскими ресурсами, высокой квалификацией. И это дало именно тот первый толчок 20 лет назад, почему мы так выстрелили тогда.

Мне кажется, вы такие по-прежнему одни во всей России, которые и делают коллекцию с одной стороны, и у вас производство, причем большое производство. И производство в Москве. Оно не в Китае, не в Монголии, не во Вьетнаме и даже не в Рязани, оно именно в Москве.

Владислав Грановский: Это редкий случай, да. Фабрика именно в Москве, в десяти минутах от Кремля. Да, сейчас таких фабрик нет.

А почему именно в Москве и почему почти в центре города?

Владислав Грановский: Просто так сложилось, так легли карты.

Это же невыгодно, наверное?

Владислав Грановский: Нет, у нас такое партнерство единомышленников, есть еще наш партнер, который был в свое время красным директором, и, как многие красные директора, он стал владельцем этой фабрики. Эта фабрика входила в систему Мосшвейпрома, а Мосшвейпром насчитывал 22 предприятия. И сейчас осталось два — это «Большевичка» и мы.

Вы хотели делать мужскую коллекцию, но не получилось. Почему?

Владислав Грановский: Хотели. Поскольку у нас не было базы для мужской одежды...

Что такое база?

Владислав Грановский: База — это фабрика, оснащенная оборудованием и специалистами. Мужская одежда — это особняком. Вы знаете, в Италии сейчас всех пальцев на моих двух руках хватит для того, чтобы перечислить все фабрики, выпускающие мужские костюмы, которые остались в Италии. Что говорить про все остальное, вот вам результат. И естественно, как автомобиль надо делать в Германии, парфюм — во Франции, мужской костюм надо делать в Италии. Мы ринулись в Италию, и мы добросовестно добрались до очень серьезных итальянских предприятий, таких как Tombolini, которые делал Cerruti 1881.

Чтобы там шить?

Владислав Грановский: Да.

То есть в Москве не получилось бы?

Владислав Грановский: Нет.

То есть непосредственно этот низший персонал уникален в этом плане?

Владислав Грановский: Он уникален, конечно. И главное — среднетехнический персонал: технологи, конструкторы и еще много всяких специалистов, которые определяют именно качество изделия. И мы добросовестно представили эту коллекцию. Но было единственное наше условие: одежда должна была быть тоже Vassa & Co. В этом парадокс. Мужчина оказался гораздо более консервативным, чем женщина. Мужчина оказался более зашоренным. Если бы мы назвали эту мужскую группу каким-то любым итальянским ассоциативным названием...

Результат был бы другой.

Владислав Грановский: Результат был бы совершенно другой.

Мне кажется, что русским мужчинам само название Vassа говорит, что это женское.

Владислав Грановский: Вы совершенно правы. И мы очень долго боролись. Мы боролись до тех пор, пока, кстати, евро не поднялся в два с лишним раза.

То есть вас добил евро и производство там, в Италии.

Владислав Грановский: Он добил, да.

А с точки зрения взыскательного потребителя, который купил какой-то, к примеру, костюм с продвинутым итальянским фасоном и брендом, но сшитый в Китае, он это как-то почувствует? Он узнает об этом, если не будет интересоваться? Есть разница?

Владислав Грановский: Здесь очень тонкая грань. В Китае можно делать одежду очень высокого качества. Человек, находящийся глубоко в теме, конечно, может определить. Существуют же еще законы. У нас же рынок не такой дикий, как может показаться с первого взгляда. На этикетке может быть любое итальянское имя. Но если там написано Made in Italy, то кто-то может за это ответить. Когда написано Styled in Italy, и ежу понятно, что это может быть сделано где угодно, в любой стране. Если написано просто Italian influence, Italiano, любое итальянское слово, это не значит, что пошито в Италии. Но если написано Made in Italy, то это сделано в Италии.

Теперь к бизнесу. Вы предпринимали попытки, открывали свое производство, естественно, по своим лекалам, по своему дизайну в Италии, вы тратили деньги. Очевидно, они были потеряны.

Владислав Грановский: Они были не потеряны. Они не вернулись, они не окупились. Ведь не любое предпринимательское усилие приводит всегда к 100-процентному результату. Это же не значит, что нельзя пробовать. Мы делали экспансию, мы хотели охватить все: и мужское, и женское.

И молодежное. Я читал, что вы и молодежную линию хотели запустить.

Владислав Грановский: Мы и запустили ее сейчас в Китае. Да, мы сделали новую линию.

Она дешевле должна быть.

Владислав Грановский: Она должна быть дешевле, потому что она должна быть конкурентоспособна с тем, что молодежь может себе сейчас позволить.

Отбросим пока молодежную коллекцию, поговорим о вашей основной женской, мидл-ап. Сколько лет, как вы думаете, как правило, ваши вещи должны носить? Через сколько должны прийти за обновлением?

Владислав Грановский: Это вопрос скорее философский. К нам приходят люди, вы не поверите, которые говорят: я у вас купила этот костюм 15 лет назад, вы посмотрите, я его ношу, хотя подкладка уже истлела. Во-первых, это неправильно, нельзя так долго носить, это все-таки не униформа. Одежда — это смена нашей жизни. Она такая же, как наша жизнь. Если вы просто повесите вещи в шкаф и вы год, два года эту вещь не вытаскиваете из шкафа, идите и подарите, знаете, как в Америке говорят, Salvation Army.

Армия спасения.

Владислав Грановский: Соберите коробку, подарите бедным или каким-то своим товарищам, потому что вы к этой вещи можете уже не вернуться. Говорят, ботинки хорошие, дорогие надо носить не чаще чем раз в четыре дня. Они должны отдохнуть. Потому что если они вам нравятся и вы хотите их сохранить на какое-то время, они должны немножко отдых иметь. Миксовать, менять и так далее. Поэтому у нас главный критерий одежды — да, она должна быть качественная, нитки не должны расползаться, ткани не должны расползаться или уменьшаться. Мы тратим очень много и денег, и всяких прикладных материалов, мы клеим, что надо склеить, этого никто не видит. Эти клеевые материалы можно приравнивать к стоимости китайских тканей верха. Но мы это делаем для того, чтобы человек сдал в чистку и у него после этой чистки спинка не стала короче полочки на два сантиметра.

Мужская коллекция не пошла. Но это были очевидные вложения, были попытки.

Владислав Грановский: Да, но она не опозорила нас.

Но в плане денег наверняка пришлось потратиться и ничего не получить.

Владислав Грановский: Ничего не получить, такое бывает в предпринимательстве.

Как часто у вас это бывало и что было самой серьезной потерей? Или, может быть, какие-то годы?

Владислав Грановский: Прежде всего, мне повезло с нашим союзом с дизайнером Вассой. Что главное в нашем приобретении? Тренды меняются, но почерк должен оставаться.

Ваша большая, мне кажется, настоящая бизнес-карьера началась в начале 2000-х годов, когда вы с Вассой создали такой союз, вам было уже 50 лет. Как говорится, в 50 лет действительно жизнь только начинается, да?

Владислав Грановский: Это зависит от обстоятельств и от человека. Она может начаться и в 60 и продолжаться и в 70. А может закончиться очень рано.

Вообще, в нашей стране начинать свой бизнес — дело до сих пор рискованное с личной точки зрения. Все мы понимаем, когда рискуют молодые люди, у которых все дороги открыты, им не страшно потерять. А вы все затеяли в 50 лет.

Владислав Грановский: Азартные мы были, азартные. Я же все время много занимался швейным делом.

И в вашей биографии до этого тоже много разных поворотов, переездов, в том числе в Америку, возвращение. Но все-таки это уже ближе к 50, хочется осесть как-то.

Владислав Грановский: Вот смотрите, был момент — кризис первый, 1998 год, это был кризис созидания, я бы так его назвал. Потому что он был кратковременный. Он был сильный, шоковый, но он был кратковременный. И я почувствовал, что нет именно российского настоящего, достойного бренда. Понимаете? Не просто пиджак с карманами...

Малиновый. Тогда они еще оставались в моде.

Владислав Грановский: Не какие-то заработки сиюминутные. Многие случайно в этот бизнес пошли, просто хотели заработать деньги, пошло-пошло. Они думали колбасу делать, а пришел контейнер с китайским барахлом. Я же знаю, как начинали очень многие швейники, которые никогда швейниками не были.

Тоже покупали небольшое оборудование, лекала. Делали под марками, кстати, и под маркой той же «Бурда». В то время в России не верили вообще в российскую одежду. Поэтому у нас делали, но делали под брендами. Честно или нечестно, но под зарубежными брендами.

Владислав Грановский: Абсолютно. Когда мы первые написали «Сделано в России», крутили у виска. Мне показывали: ты чего, не хочешь денег заработать? Ты чего делаешь-то, кому это нужно? И я тогда четко понимал, что мне это нужно, и Вассе это было нужно. Говорят, патриоты, но тут дело совершенно не в патриотах. А дело в том, что нужно было доказать, что в России можно сделать марку, за которую не стыдно. Не хочу сказать, что супервеликую, но за которую не стыдно сказать: я президент компании. Вот этого хотелось. У меня всегда было это, и в 50, видимо, не кончилось.

Склонность к риску у вас как-то с возрастом, на вашем личном опыте, сокращалась или нет?

Владислав Грановский: Нет, это черта характера.

И она никогда вас не подводила?

Владислав Грановский: Вы же сами сказали, с мужским подвела.

Но не обрушила?

Владислав Грановский: Но не обрушила.

Всегда же есть какой-то баланс, чем вы рискуете, рискуете вы всем или не всем. Но когда вы начинали Vassa, наверное, всем рисковали. У вас что-то было? Вы что-то продали, вложились тогда в начало этого предприятия?

Владислав Грановский: Это было время какое-то молодое. Этот кризис — пан или пропал. Было такое ощущение.

А после еще было такое, что все на карте?

Владислав Грановский: Нет. Когда уже что-то есть, когда уже есть достаточный опыт этого бизнеса, то ты не хочешь все потерять. У тебя люди, у тебя ответственность. Ведь дело в том, что, когда мы говорили про мужское, мы были завязаны только торговлей. Мы с итальянцами работали в Италии. Мы к ним пришли, мы от них ушли, они плакали, но не застрелились. Здесь фабрика — это же живое. Мы за эти годы сделали полное перевооружение. Это же как автомобиль, только хуже, на нем работают с утра до вечера. Новые машины появляются, новое оборудование, новые системы контроля, тоже завязанные на интернет, все это стоит денег. Это другие компетенции, которых не было, а они должны быть. Раз утром, если я не загляну в компьютер, это как будто зубы не почистил.

Ну да, тот же Instagram, все новые технологии, новые люди. Я получил ответ на свой вопрос. Когда есть нечто хорошее, устойчиво работающее, этим уже вы не рискуете.

Владислав Грановский: Наш бизнес, как ни странно, вообще очень рискованный. Это не продовольственный бизнес, когда вы наладили изготовление консервов «Горошек», вложили в маркетинг. Вкусный горошек, хороший поставщик горошка, хорошая линия — горошек все покупают, салат оливье делают, вы больше их делаете, у вас больше горошка. А здесь каждый раз все сначала. Новый сезон, особенно сейчас, вы никогда не знаете. Это зависит от курса доллара, от каких-то политических нюансов.

А политические нюансы здесь при чем? Как они на продаже дорогой женской одежды сказываются? У вас же там нет цветов, не дай бог, российского флага или какого-то другого, у вас все строго.

Владислав Грановский: У нас все строго. Но когда люди хорошо зарабатывают, они хорошо тратят. Когда люди мало зарабатывают, им тяжелее.

То есть это чувствуется?

Владислав Грановский: Это чувствуется, конечно. Наш сегмент это чувствует. Определяя ценообразование, мы все время об этом думаем. Мы все время балансируем, потому что мы должны думать о другой коллекции. Мы должны суметь сделать другую коллекцию, которая будет стоить других денег.

А вы знаете каждый день, сколько вещей было продано ваших?

Владислав Грановский: Конечно. Условно 450 единиц.

Это Москва? Или, я знаю, есть еще ряд городов.

Владислав Грановский: У нас есть франчайзи. Мы только Москва и Петербург. В Петербурге у нас осталось два магазина. Это наша сеть, за которую мы отвечаем и с которой мы работаем.

Без поездки в Америку Vassa появилась бы в России?

Владислав Грановский: Я думаю, нет. Этот опыт абсолютно бесценный. Мы очень многого не знали. Мы думали, что все знаем, но, когда я уехал, Васса была еще совсем молоденькая, она там училась. И потом, когда она работала в Federated — это большая дизайнерская контора в Нью-Йорке, а потом у Кельвина Кляйна, конечно, мы были подготовлены. Мы понимали такие вещи, которые многие здесь еще не знали. И это на полкорпуса, может быть, нас и выдвинуло вперед. И тут мой товарищ, мой некогда ученик, оказался фабрикантом. И почему бы и не сделать такой союз? И фабрика есть, и понимание, чего не хватает России, и талантливый дизайнер. И я подумал, надо что-то такое слепить, какую-то интересную историю. И мне кажется, что, в общем, она получилась. Вы меня спрашивали, не бросил ли я рисковать. Линия, которую мы сделали в Китае, это тоже был большой риск, и тоже по нам ударила пандемия. Мы не успели фактически ее еще вытащить из контейнеров, а уже был локдаун. Это было очень тяжелое время, потому что это были большие деньги, абсолютно не лишние. Там только налаживались все связи, и нельзя было ударить в грязь лицом, потому что с китайцами работать хорошо, когда они чувствуют, что ты работаешь с ними хорошо. Они очень чувствительные, они могут и пойти навстречу, и все понимают, но они хотят видеть перспективу.

Перспектива есть?

Владислав Грановский: Перспектива есть.

Спасибо.

Илья Копелевич

Россия. ЦФО > Легпром > bfm.ru, 30 апреля 2021 > № 3713173 Владислав Грановский

Вышел в свет 1420-й бюллетень AK&M по машиностроению

Вышел в свет 1420-й выпуск бюллетеня "Отрасли российской экономики: производство, финансы, ценные бумаги. Машиностроение" Информационного агентства AK&M.

В марте 2021 года российское машиностроение пятый месяц подряд продемонстрировало рост производства – на 26.2% в годовом сравнении. При этом по сравнению с февралем темпы роста заметно выросли, что связано с эффектом низкой базы. Таким образом, можно говорить об устойчивости наблюдаемого роста, темпы которого вышли за пределы восстановительного. В марте текущего года Росстат зафиксировал рост промышленного производства во всех пяти машиностроительных секторах, как в месячной, так и в годовой динамике. При этом наибольшими темпами наращивалось производство прочих транспортных средств и оборудования, а также автомобильного транспорта.

Мировой авторынок в марте 2021 года увеличился 52.7% до 8.374 млн. легковых и легких коммерческих автомобилей. По итогам первых трёх месяцев 2021 года реализация автомобилей в мире составила 20.895 млн. единиц (+21.9% г/г). Мировым лидером по продажам автомобилей в прошлом месяце остается Китай с показателем 2.344 млн. машин, на 71% выше показателя годичной давности. В Америке было реализовано 1.611 млн. автомобилей — на 63.9% больше, чем годом ранее. Автомобильные рынки стран Западной Европы в марте увеличились на 65.5% до 1.457 млн. машин. Продажи автомобилей в странах Восточной Европы составили 408 тыс. единиц (+26.6% г/г). В Южной Америке местные дилеры продали 211.1 тыс. автомобилей, что на 21.9% больше по сравнению с результатом годичной давности. Среди крупнейших мировых авторынков также выделяются рынки Японии, Кореи и Канады.

Стоимостный объем экспорта продукции машиностроения в январе-феврале 2021 года составил $3.301 млрд., при этом объем импорта продукции машиностроения в 9.2 раза выше — $30.344 млрд. В годовом сравнении рост объемов экспорта по итогам двух месяцев наблюдается в категориях легковых и грузовых автомобилей, хотя в денежном выражении наблюдается рост по всему спектру наименований. В феврале по отношению к январю также значительно выросли объемы экспорта машиностроительной продукции. По предварительным данным таможенной статистики, в марте 2021 года доля машиностроительной продукции в общем стоимостном объеме импорта из стран дальнего зарубежья составила 53.5%. Импорт машиностроительной продукции возрос на 33.2% и составил $11.699 млрд.

Председателем Правительства Российской Федерации подписан ряд распоряжений о кадровых назначениях в Министерстве промышленности и торговли. В частности, должность первого заместителя Министра промышленности и торговли с 13 апреля будет занимать Василий Осьмаков. На должности заместителей Министра назначены Алексей Ученов и Василий Шпак.

По итогам 2020 года количество действующих и создаваемых индустриальных парков в России составило 258 объектов. Об этом сообщил Минпромторг. На их территории за прошедший год разместились 807 новых компаний с численностью занятых свыше 9300 человек. Объем внебюджетных инвестиций резидентов в открытие новых производств за 2020 год составил свыше 181 млрд. руб. Количество действующих и создаваемых промышленных технопарков составило 73 объекта, общая площадь которых достигла более 1.7 млн. кв. м подготовленных площадей, обеспеченных коммунальной, транспортной и технологической инфраструктурой.

Подробнее об итогах рынка машиностроения за одиннадцать месяцев 2020 года в выпуске № 1420 ежемесячного бюллетеня "Отрасли российской экономики: производство, финансы, ценные бумаги. Машиностроение" от 28 апреля 2021 года.

Пресс-релиз подготовлен на основании материала, предоставленного организацией. Информационное агентство AK&M не несет ответственности за содержание пресс-релиза, правовые и иные последствия его опубликования.

Чистая прибыль группы ВТБ в I квартале выросла на 113.8%

Чистая прибыль группы ВТБ в I квартале 2021 года увеличилась на 113.8% по сравнению с тем же периодом 2020 года и составила 85.1 млрд руб. Об этом говорится в сообщении группы.

Чистые процентные доходы в I квартале увеличились на 21.6% до 145.6 млрд руб. со 119.7 за тот же период годом ранее.

Чистые комиссионные доходы за I квартал увеличились на 19.1% до 38.6 млрд руб. с 32.4 млрд руб. за аналогичный период 2020 года.

Активы группы выросли на 2.5% до 18.6 трлн руб. с 18.1 трлн руб.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Сбербанк запускает новые продукты исламского финансирования

Клиенты Сбербанка, ориентирующиеся на инвестиции в инструменты, соответствующие нормам партнёрского финансирования, получили возможность инвестировать в акции российских компаний. Об этом говорится в сообщении банка.

Согласно нормам ислама, мусульманам запрещено использование долговых инструментов с доходностью (например, конвенциональные акции или облигации). Покупка ETF или акций, прошедших скрининг на предмет соответствия стандартам AAOIFI (Организация бухгалтерского учёта и аудита исламских финансовых институтов) или IFSB (Совет исламских финансовых услуг), отвечает нормам исламского финансирования, так как доход инвестора формируется в соответствии с допустимой деятельностью компании при соблюдении определённых финансовых коэффициентов.

Центром партнёрского финансирования и специальных проектов Сбербанка проведён скрининг на соответствие стандартам шариата более 100 российских публичных компаний, торгующихся на московской и петербургской биржах. По итогам скрининга акции 14 российских компаний считаются соответствующими общепринятым стандартам, разработанным AAOIFI.

С марта клиентам банка также доступны инвестиции в пять наиболее значимых в мире индексов, соответствующих стандартам исламского финансирования, которые торгуются на американских биржах: SP Funds S&P 500 Sharia Industry Exclusions ETF (SPUS), Wahed FTSE USA Shariah ETF (HLAL), World Islamic UCITS ETF (ISWD), Emerging Markets Islamic UCITS ETF (ISDE), USA Islamic UCITS ETF (ISUS).

Сбербанк России (ИНН 7707083893) - крупнейший банк в России, Центральной и Восточной Европе. Банк является основным кредитором российской экономики и занимает крупнейшую долю на рынке вкладов. Услугами Сбербанка пользуются клиенты в 18 странах мира. Банк располагает филиальной сетью в России: около 14 тыс. точек обслуживания. Зарубежная сеть банка состоит из дочерних банков, филиалов и представительств в Великобритании, США, СНГ, Центральной и Восточной Европе, Индии, Китае и других странах.

Уставный капитал Сбербанка равен 67.76 млрд руб. и состоит из 21586948 тыс. обыкновенных акций и один млрд привилегированных акций номиналом 3 руб. Основным акционером Сбербанка является РФ в лице Министерства финансов РФ, владеющая 50% уставного капитала ПАО "Сбербанк" плюс 1 голосующая акция. Оставшимися 50% минус 1 голосующая акция от уставного капитала банка владеют российские и международные инвесторы.

ВТБ Лизинг в I квартале увеличил объёмы сделок с автотехникой на 43%

ВТБ Лизинг за I квартал 2021 года заключил 6.8 тыс. новых договоров, что на 14.7% больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. На 1 апреля объём нового бизнеса составил 19.8 млрд руб. Об этом говорится в сообщении компании.

Ключевыми драйверами развития бизнеса ВТБ Лизинг в I квартале 2021 года стали легковой и грузовой автотранспорт (74.9% нового бизнеса) и спецтехника (20.2%). Новый бизнес а автолизинге вырос на 43% к I кварталу 2020 года и составил 14.8 млрд руб.

Наиболее динамично в указанном периоде развивался сегмент грузового транспорта — новый бизнес здесь вырос на 83% и составил 6.4 млрд руб. В сегменте легковых машин новый бизнес ВТБ Лизинг также показал рост более 23% и составил 8.4 млрд руб.

С начала текущего года ВТБ Лизинг продолжил активно развивать портфель спецтехники — новый бизнес в этом сегменте составил 4 млрд руб.

Основная часть нового бизнеса ВТБ Лизинг пришлась на Центральный и Приволжский федеральные округа и Москву. При этом наиболее динамично бизнес компании рос в Северо-Кавказском (+162%) и Южном (+107%) федеральных округах.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

В марте 2021 года российское машиностроение пятый месяц подряд продемонстрировало рост производства

В марте 2021 года российское машиностроение пятый месяц подряд продемонстрировало рост производства – на 26.2% в годовом сравнении. При этом по сравнению с февралём темпы роста заметно выросли, что связано с эффектом низкой базы. Об этом говорится в выпуске № 1420 ежемесячного бюллетеня "Отрасли российской экономики: производство, финансы, ценные бумаги. Машиностроение" от 28 апреля 2021 года.

Таким образом, можно говорить об устойчивости наблюдаемого роста, темпы которого вышли за пределы восстановительного. В марте текущего года Росстат зафиксировал рост промышленного производства во всех пяти машиностроительных секторах, как в месячной, так и в годовой динамике. При этом наибольшими темпами наращивалось производство прочих транспортных средств и оборудования, а также автомобильного транспорта.

Мировой авторынок в марте 2021 года увеличился 52.7% до 8.374 млн легковых и лёгких коммерческих автомобилей. По итогам первых трёх месяцев 2021 года реализация автомобилей в мире составила 20.895 млн единиц (+21.9% г/г). Мировым лидером по продажам автомобилей в прошлом месяце остается Китай с показателем 2.344 млн машин, на 71% выше показателя годичной давности. В Америке было реализовано 1.611 млн автомобилей — на 63.9% больше, чем годом ранее. Автомобильные рынки стран Западной Европы в марте увеличились на 65.5% до 1.457 млн машин. Продажи автомобилей в странах Восточной Европы составили 408 тыс. единиц (+26.6% г/г). В Южной Америке местные дилеры продали 211.1 тыс. автомобилей, что на 21.9% больше по сравнению с результатом годичной давности. Среди крупнейших мировых авторынков также выделяются рынки Японии, Кореи и Канады.

Стоимостный объём экспорта продукции машиностроения в январе-феврале 2021 года составил $3.301 млрд, при этом объём импорта продукции машиностроения в 9.2 раза выше — $30.344 млрд. В годовом сравнении рост объёмов экспорта по итогам двух месяцев наблюдается в категориях легковых и грузовых автомобилей, хотя в денежном выражении наблюдается рост по всему спектру наименований. В феврале по отношению к январю также значительно выросли объёмы экспорта машиностроительной продукции. По предварительным данным таможенной статистики, в марте 2021 года доля машиностроительной продукции в общем стоимостном объёме импорта из стран дальнего зарубежья составила 53.5%. Импорт машиностроительной продукции возрос на 33.2% и составил $11.699 млрд.

Председателем Правительства Российской Федерации подписан ряд распоряжений о кадровых назначениях в Министерстве промышленности и торговли. В частности, должность первого заместителя министра промышленности и торговли с 13 апреля будет занимать Василий Осьмаков. На должности заместителей министра назначены Алексей Ученов и Василий Шпак.

По итогам 2020 года, количество действующих и создаваемых индустриальных парков в России составило 258 объектов. Об этом сообщил Минпромторг. На их территории за прошедший год разместились 807 новых компаний с численностью занятых свыше 9300 человек. Объём внебюджетных инвестиций резидентов в открытие новых производств за 2020 год составил свыше 181 млрд. руб. Количество действующих и создаваемых промышленных технопарков составило 73 объекта, общая площадь которых достигла более 1.7 млн кв. м подготовленных площадей, обеспеченных коммунальной, транспортной и технологической инфраструктурой.

Более подробный анализ читайте в выпуске № 1420 ежемесячного бюллетеня "Отрасли российской экономики: производство, финансы, ценные бумаги. Машиностроение" от 28 апреля 2021 года.

Сергей Караганов: Пришёл этап «игры без правил»

В наступившей эпохе Россия сталкивается с вызовами не только военно­-политического, но и экономического и идеологического характера.

Очередного гостя нашего «Пресс-­клуба» западные эксперты в своё время включили в список ста самых влиятельных интеллектуалов планеты. Пожалуй, это тот случай, когда с ними стоит безоговорочно согласиться. Потому что известный российский политолог и экономист, доктор исторических наук, декан факультета мировой экономики и мировой политики НИУ Высшей школы экономики Сергей Караганов способен анализировать такие явления, которые носят глубинный характер и не всем очевидны. Суть некоторых из этих явлений он раскрыл в интервью «Красной звезде».

– Сергей Александрович, как бы вы охарактеризовали нынешние вызовы невоенного характера, перед которыми оказалась Россия?

– Таких вызовов несколько, и пожалуй, главный из них – кризис нынешней модели капитализма. Кроме того, это экологический кризис, кризис управления мировой экономикой, а также интеллектуальный кризис, когда люди просто не понимают, что происходит, когда старые концепции, к которым мы привыкли, уже не работают. Нельзя недооценивать и современный цивилизационный кризис, который угрожает России не меньше, чем вызовы военно-политического характера.

Главнейшая тенденция состоит в том, что 30 лет тому назад современный капитализм вступил в системный кризис. Потеряв многие этические устои, на которых базировался капитализм в прошлые века, он вступил в противоречие с самой Природой. Нынешняя модель капитализма – это навязываемое всем без исключения потребление. Богатым – один уровень потребления, бедным – другой. В результате человечество поглощает гораздо больше ресурсов, нежели может предоставлять нам Природа.

С этим, в свою очередь, связан рост неравенства. Если в прежние десятилетия капиталистическая экономика пусть неравномерно, но обеспечивала возможность подъёма благосостояния масс, то в последнее время (в значительной степени потому, что исчезла конкурирующая социалистическая модель) наблюдается взрывной рост неравенства как между странами, так и внутри самих стран.

Средний класс в развитых капиталистических государствах сокращается. Его становится всё меньше, снижается его доход. В США и странах Европы наблюдается хроническое падение зарплат. Одновременно продолжается рост богатства избранных, который не остановил даже ковидный кризис. Соответственно, внутри всех капиталистических обществ зреет мощное социальное недовольство. Это нормальная реакция людей на очевидную несправедливость происходящего.

Ковид только усугубил все эти тенденции. Особенно учитывая то обстоятельство, что в большинстве стран он ударил в первую очередь по бедным и по среднему классу. То есть бедные стали ещё беднее, а богатые ещё богаче. В результате нарастает волна социальных проблем, которые неизбежно приведут к тому, что правящий класс ряда стран будет пытаться, и уже пытается, решить свои внутренние проблемы за счёт внешних «красивых» жестов. Страны эти порой очень разные, но они одинаково характеризуют тенденцию социальной дестабилизации.

Посмотрите, в США только что «снесли» Трампа, который выиграл бы выборы, если бы не ковид. «Посыпалась» фрау Меркель, которая собиралась уйти с гордо поднятой головой. В Турции многие странные телодвижения руководства связаны с тем, что там чудовищная экономическая ситуация. В этот же ряд можно поставить практически все страны Африки и Латинской Америки, где идёт массовое обнищание. Там будут сыпаться существующие правительства, будут приходить внесистемные силы, но не факт, что им что-то удастся сделать.

Наконец, снова нарастает миграционное давление. В США это происходит по той причине, что нынешняя администрация хочет за счёт этого усилить свою политическую базу, но это только усугубит существующие в стране внутренние противоречия. Напомню, что миграционные проблемы не новы. Они начались ещё в 1960-е го­ды, когда сначала в США, а потом в Европе правящие круги решили сбить цену рабочей силы и разрушить профсоюзы. Что им и удалось. В результате появилась не только привычка к постоянному ввозу огромного количества мигрантов, но и целая гуманистическая философия, состоящая в том, что приезжим нужно помогать, ассимилировать их. Возникла целая теория мультикультурализма, которая на самом деле не работала. Что-то похожее может работать только в такой стране, как Россия, с её особой историей «впитывания» других народов на протяжении всего своего государственного строительства. Что будут делать с новыми миграционными волнами в тех же Соединённых Штатах, сказать трудно.

И самое непредсказуемое – это ожидаемая огромная волна миграции из Чёрной Африки, которая оценивается в 200–300 миллионов человек. Все к югу от Сахары живут сейчас в чудовищных условиях, и массового исхода этих людей на север ожидают уже в ближайшие три – пять лет.

– Получается, эта модель капитализма вряд ли будет развиваться по нарастающей. Но нам-то что с того?

– Вы полагаете, всё это не будет аукаться на нас? Пока мы только нащупываем пути движения вперёд, мы ещё не предложили ни себе, ни миру альтернативную стратегию развития. А сделать это очень важно, поскольку системный кризис капитализма нарастает. Одной из его сторон, кстати, является кризис экологический. Состоявшийся глобальный климатический саммит вовсе не случаен. Вопросы экологии будут занимать всё большее место в общей картине международных отношений. И здесь Россия уже сталкивается с определённой группой вызовов, которые носят как экономический, так и идеологический характер.

– Давайте уж тогда рассмотрим и оставшиеся вызовы невоенного характера…

– Налицо явный кризис управления мировой экономикой. Многие институты, к которым мы старались примкнуть, рассыпаются. Всё очень быстро меняется. В наших умах, к примеру, Всемирный банк до сих пор остаётся одним из ключевых институтов той системы, в которую мы стремились. Так вот, Китайский банк развития последние пять лет даёт в восемь раз больше кредитов, чем ВБ, который просто-напросто скукожился. Всемирная торговая организация, куда мы тоже так стремились, становится абсолютно маргинальной организацией. В значительной степени это относится и к Международному валютному фонду.

Почему это происходит? Причин множество. Коренная же причина состоит в том, что Европа и США заняли доминирующие в мире позиции, по историческим меркам, недавно. До XVI века, как сказали бы сейчас, мир был многополярным. Перелом произошёл именно в это время, и связан он был с тем, что европейцы в силу целого ряда обстоятельств научились лучше пользоваться пушками. На скученном континенте они создали гораздо более эффективные военные технологии и более эффективную военную организацию. Если китайцы, которые изобрели порох и пушки, использовали их тогда в основном для фейерверков, то в Европе они использовались в большей степени по назначению.

На основе этой военной мощи, начиная с XVII века, Запад начал экспансию, захватывая колонии, навязывая свои политические порядки и перекачивая с их помощью валовый мировой продукт (ВМП). В ХХ веке Запад лишился своего военного превосходства, и именно наша страна сыграла в этом огромную роль. Сначала СССР, а затем Китай создали ядерное оружие. Запад стал уступать в локальных войнах – не выиграл в Корее, проиграл во Вьетнаме. Он проиграл в 1973 году и столкновение вокруг арабского нефтяного эмбарго, что тоже существенным образом изменило потоки ВМП.

Лишившись возможности перекачивать в свою пользу мировые богатства, основываясь на своём военном и ином доминировании, Запад создал во второй половине ХХ века систему так называемого либерального экономического порядка, в которой опять-таки доминировали их институты и правила. Но это не предотвратило кризис мировой экономики. Все меры по введению новых тарифов, всевозможных санкций, исходили в первую очередь от США и в меньшей степени от Европы. Но именно они стали рушить тот порядок, который Запад сам создал, но которым больше не мог воспользоваться, создавая очаги напряжённости по всему миру. Поэтому сейчас мы живём именно в такой ситуации.

Одновременно началась экономическая деглобализация. Уже шесть лет сокращается мировая торговля. Создаются те или иные барьеры. Мы находимся на пороге длительного периода всё менее управляемого экономического хаоса, где правил уже не существует. И такая игра без правил – тоже большой вызов для России. Потому что в прежнюю мировую экономическую модель мы были хоть как-то встроены, получая от неё те или иные выгоды. Теперь же нам нужно перестраивать всю свою политику и своё мышление в связи с развалом того экономического порядка, в который мы вошли в 1990-е годы.

– Вам не кажется, что этот экономический тупик дополняется сегодня и тупиком интеллектуальным?

– Увы, мы в значительной степени находимся в шлейфе тех концепций и идей, которые были созданы в прошлые десятилетия на Западе. И даже если отвергаем их, то всё равно этот шлейф на нас воздействует. Хотя уже очевидно, что либеральная экономика на самом деле не работает и не является панацеей для человечества.

Нынешний тренд – это восстановление государства. Транснациональные корпорации, за исключением некоторых, маршируют по приказу своих правительств, а некоммерческие организации либо приватизированы корпорациями, либо национализированы правительствами. И хотя в Давосе порой слышны призывы возродить глобалистскую идеологию, это не более чем судороги. Однако мы, порой не очень-то понимая и отвергая эти судороги, сами ещё не предложили миру новых идей. Мы живём сейчас в мире, который был создан другими странами, в другую эпоху и для своих интересов. Мы эту систему в значительной степени переняли, и создать что-то своё нам ещё предстоит.

– Вы как-то сказали, что одним из элементов нынешнего кризиса безопасности является практически повсеместная деградация элит…

– Посмотрите на европейских лидеров 1950–1960-х годов и сравните их с лидерами нынешнего Евросоюза. Это даже физиологически разные типы людей… С деградацией элит напрямую связан и цивилизационный кризис. Благодаря тому, что последние семь десятилетий планета жила в относительно мирном состоянии, люди привыкли, что нет нужды бороться за самое насущное – за хлеб, за место своего обитания, за национальное достоинство, за дом для своей семьи.

У значительной части человечества в результате этого произошло серьёзное смещение приоритетов. Наметился сознательный отход от традиционных ценностей к чему-то такому, что неминуемо ведёт к трагедии, деформирует культурный код нации, приводит к появлению стран, образно говоря, с переломленной психикой. В таких странах вместо реальной идеологии подчас появляются её квази-заменители. Возникают движения вроде Black Lives Matter с его шовинизмом и антиисторизмом. Появляется ЛГБТ – не как состояние какого-то человека, а как… новая религия. Поднимает голову феминизм – не как борьба за права женщин, а тоже как своеобразная религия. Из этой же серии «демократизм» – как полутоталитарная система табу, воинствующий антиклерикализм. Или климатизм – не как забота об окружающей среде, а фактически как массовое помешательство.

Это одна из причин, почему в итоге возникла такая аберрация – отклонение от нормы – значительной части человечества, которая близка нам культурно. Но есть, на мой взгляд, и вторая причина. Все эти аберрации, псевдоидеологии, поддерживаются на Западе правящими кругами. Поскольку они ведут к расчленению общества, расщеплению стран и народов. И расщеплению самого человека, его дегуманизации. Они уменьшают его способность к сопротивлению. А эта способность в условиях тех проблем, о которых я сказал, становится существенной угрозой нынешнему состоянию дел в западных странах.

Хуже всего, что эти псевдоидеологии токсичны и заразны. А потому опасны, в первую очередь, для молодёжи. Мы вот провозгласили политику приверженности нашим традиционным ценностям, но она является не наступательной, а сугубо оборонительной. А поскольку речь идёт о цивилизационном кризисе, эти псевдоидеологии через различные каналы проникают и к нам. Именно поэтому нам нужна наступательная идеологическая политика, не нацеленная, конечно же, против каких-то меньшинств или сторонников Греты Тунберг, но дающая реальную альтернативу.

Я давно и на всех площадках ратую за то, что нам требуется наступательная идеология и новая русская идея, которая была бы привлекательна для мира и прежде всего давала бы нам возможность комфортно чувствовать себя в нашей собственной стране. Идея эта очевидна, она лежит на поверхности и формулирует многие простые вещи. Она призвана объяснить, для чего мы живём на этом свете – для того, чтобы служить своей стране, обществу, семье, Богу, кто в него верит. Что мы хотим защищать – а защищать мы хотим свободу развития для всех стран и народов. Что мы хотим для себя – суверенитета, возможности самим определять свой политический и культурный путь, и это же мы предлагаем всему миру.

Посмотрите, Россия – это же воплощение национального и культурного многообразия! Вопрос только в том, когда мы решимся на продвижение такой наступательной идеологии. Обороняться здесь совершенно бессмысленно. На Западе нас не любят потому, что мы лишили его военного превосходства. А если мы ещё и выдвинем для всего мира жизнеспособную идеологию, окажется, что за нами пойдёт 90 процентов человечества. В результате чего наши идеологические конкуренты будут любить нас ещё меньше. Но беспокоиться по этому поводу не стоит.

Мы – нация сильных, красивых женщин и отважных мужчин. На том или ином историческом отрезке нам всё равно придётся наступать. Главное не попасть в ту ловушку, в которую угодили люди моего и более старших поколений. Мы боролись против Америки вместо того, чтобы строить свою страну. А начинать надо было с себя!

– Сергей Александрович, и напоследок вопрос по Украине, которой вы достаточно долго занимались…

– Россия в 1990-е годы допустила немало ошибок на украинском направлении. Тогда я действительно занимался этим направлением денно и нощно. И могу сказать, что как таковой политики в отношении Украины у нас в ту пору не было вообще. Кроме узкого круга экспертов и посла по особым поручениям ею фактически никто не занимался. Мы тогда упустили Украину, и за эту ошибку теперь будем долго расплачиваться. Прежней эта страна уже не будет, поскольку она лишь деградирует с каждым годом.

Ключевой вопрос здесь – Донбасс. Американцы не случайно считают его одной из самых уязвимых для России точек. Если для них вся эта история стоит «копейки», то для нас – очень дорого. И они будут играть на этом. Когда и при каких обстоятельствах проблема Донбасса будет решена, сказать сложно. Но вариантов её решения, на мой взгляд, немного. До того мы так и будем находиться в состоянии относительной уязвимости. Во-первых, потому, что американцы будут использовать ситуацию в Донбассе в своих целях, а во-вторых, потому что мы имеем дело с распадающимся и несостоявшимся государством под названием Украина, которое, тем не менее, имеет свои вооружённые силы. Это очень опасная ситуация для гражданского населения Донбасса…

Беседовал

Владимир Мохов, «Красная звезда»

Цветные угрозы

Николай Патрушев: За 20 лет пребывания американцев в Афганистане ситуация только ухудшилась

Текст: Иван Егоров (Душанбе)

Секретари Совбезов стран ОДКБ обсудили в Таджикистане вопросы оснащения коллективных сил оперативного реагирования ОДКБ современным вооружением, перспективы сотрудничества ОДКБ с СНГ и ШОС. А также тему Афганского урегулирования. Началось же совещание секретарей Совбезов 29 апреля со встречи с президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном.

"Николай Платонович, рад вас приветствовать в солнечном Таджикистане", - сказал Эмомали Рахмон, когда они поздоровались с Николаем Патрушевым. Действительно, после прохладной Москвы Душанбе встретил секретарей Совбезов ОДКБ неожиданной 35 градусной жарой. Впрочем, это не повлияло на ход двусторонних и многосторонних переговоров и заседаний, которые шли два дня.

Среди главных тем - вызовы и угрозы национальной безопасности России, Таджикистана, Армении, Белоруссии, Казахстана и Киргизии и меры по их нейтрализации. Как отметил секретарь Совбеза России, для ОДКБ развитие ситуации в Афганистане и купирование угроз исходящих с его территории уже не первый год является одной из приоритетных сфер деятельности. При этом Россия поддерживает усилия всех заинтересованных государств по стабилизации ситуации в Афганистане. И здесь очень важна роль региональных стран. "За 20 лет пребывания американцев в Афганистане ситуация изменилась только в худшую сторону", - сказал Патрушев.

В целом, по данным секретаря Совбеза России, обстановка в этой стране остается сложной. Так, на севере Афганистана талибы удерживают важные районы в приграничных с Таджикистаном провинциях. Также они наращивают влияние в ранее относительно спокойной провинции Балх, граничащей с Узбекистаном. Кроме того, они закрепились на некоторых ключевых трассах севера Афганистана. Нестабильная обстановка наблюдается в Кабуле, где теракты происходят практически ежедневно, наиболее часто - путем подрывов полицейских автомобилей. Значительные потери несут и правительственные силы. Это в том числе, по мнению Патрушева, свидетельствует о низком уровне подготовки и оснащения афганских национальных сил безопасности, непосредственную ответственность за которые несет натовская миссия "Решительная поддержка".

Среди других тем которые обсудили секретари Совбезов ОДКБ - эпидемиологическая обстановка в мире. По словам Патрушева, ситуация на международной арене остается сложной и напряженной. Одним из острых вызовов является продолжающаяся пандемия COVID-19. "Вместе с тем можно с уверенностью сказать, что наши государства достойно преодолевают этот трудный период", - заявил секретарь СБ РФ.

Кроме пандемии особое внимание на заседании было уделено вопросам противодействия цветным революциям и вмешательствам извне во внутренние дела государств ОДКБ. Впервые был озвучен и новый тренд - по выявлению и пресечению незаконных каналов финансирования оппозиционных организаций.

По мнению Николая Патрушева, основными исполнителями цветных революций по-прежнему остаются подконтрольные Вашингтону неправительственные организации, СМИ и оппозиционные лидеры. В частности, важным элементом противодействия цветным революциям являются выявление и пресечение незаконных каналов финансирования оппозиционных организаций. Также секретарь российского Совбеза обратил внимание коллег на неуклонный рост количества вызовов и угроз информационной безопасности. И такое положение дел связано, прежде всего, с нарастающими устремлениями США и их союзников обеспечить полное доминирование в информационном пространстве. А также диктовать всему миру собственные правила регулирования сферы IT-технологий, не считаясь с мнением суверенных государств.

По итогам заседаний Николай Патрушев также призвал коллег из ОДКБ ускорить работу по созданию Единого списка организаций, признанных террористическими в формате ОДКБ.

Джо манят карманы богачей

Президент США выступил с первым обращением к Конгрессу

Текст: Максим Макарычев

Америка вернулась - таков рефрен первого послания Джо Байдена членам двух палат Конгресса, в котором он обозначил приоритеты своей администрации на обозримое будущее и явно пытался дистанцироваться от курса своего предшественника. Обычно президенты США выступают с такой речью в феврале, поэтому за "затягивание" послания Байден подвергся нападкам даже со стороны либеральных СМИ, заподозривших, что склонный к речевым ляпам 78-летний глава Белого дома специально избегает публичных выступлений.

Впервые в истории США в двух креслах за спиной президента сидели две женщины. Это вице-президент Камала Харрис и спикер палаты представителей Нэнси Пелоси, занимающие вторую и третью по значимости должности в американской иерархии. Обеим предстоит сыграть решающую роль в том, чтобы провести замыслы Белого дома через Конгресс.

Выступлению Байдена, длившемуся 1 час 5 минут, конечно, не хватало драматизма по сравнению с обращениями его предшественника Дональда Трампа. Зато, к удовлетворению прогрессивного крыла демпартии, популизма было с избытком.

Байден нещадно критиковал "волков с Уолл-стрит", которые, к слову, сыграли ключевую роль в финансировании его предвыборной кампании, обещал всяческие социальные блага для безработных, женщин, учащихся, среднего класса. Эксперты отметили ярко выраженную социальную, даже "социалистическую", направленность речи Байдена в части "Плана американской семьи" стоимостью 1,8 триллиона долларов, согласно которому миллиарды будут вложены в социальные нужды: национальную программу по уходу за детьми, бесплатный общественный колледж, субсидии на медицинское страхование и снижение налогов для работников с низким и средним доходом. Явный акцент был сделан на теме рабочих мест - о них Байден упоминал 43 раза, прежде всего в контексте плана по развитию инфраструктуры на 2,2 триллиона долларов.

Заметное внимание президент уделил наболевшим острым темам борьбы с расизмом и полицейским насилием. Байден, который десятилетиями позиционировал себя как "друг полицейских и силовиков", настаивал на принятии закона по борьбе с произволом полиции, а также представил комплекс мер, существенно сужающих полномочия полицейских при задержании.

Деньги на социальные проекты Байден собирается найти в казне за счет введения налога для одного процента самых богатых американцев. Впрочем, эти предложения сталкиваются с сильным сопротивлением республиканцев, контролирующих 50 из 100 мест в Сенате.

Как обычно, по внешней политике Байден прошелся всего несколькими предложениями, пообещав противостоять усилению мощи Китая, с которым США конкурируют "за победу в XXI веке". Упомянул он и о России, с которой успел усугубить отношения за первые 100 дней президентства. Он вновь выразил стремление к "деэскалации" напряженности в отношениях с Москвой, указав на возможное сотрудничество между двумя странами в области ядерного нераспространения и изменения климата. В то же время он параллельно пообещал реагировать на те шаги Москвы, которые Вашингтон сочтет недружественными.

Профсоюзные сети

1 мая в России отпразднуют День весны и труда

Надежный барометр, точно отражающий настроения людей, появился в нашей компьютеризированной жизни в ХХI веке, и барометр этот — социальные сети. Время от времени погружаюсь в их глубины, чтобы отыскать интересующую меня, профсоюзника, информацию. Главным образом — сведения о социально-трудовых конфликтах. Как говорится, чтобы из первых рук. Приостановки работы, забастовки, митинги… На все эти события соцсети реагируют, на мой взгляд, хоть и не всегда объективно, но весьма оперативно.

Попаду ли я когда-нибудь, к примеру, на Курильские острова? Не уверен. Но открываю Instagram — и вот я уже в их административном центре Северо-Курильске, на предприятии «Спиро», основном подрядчике местной администрации в жилищном строительстве.

21 апреля 150 строителей этой компании (то есть практически весь коллектив «Спиро», представляющий собой «интернационал» из стран ближнего зарубежья) объявили забастовку, остановили работу на объектах и собрались у офиса своего работодателя, расположенного по улице Вилкова, 6. В списке претензий строителей несколько пунктов, главный из которых — задержка заработной платы за два последних месяца.

Как оказалось, работники северо-курильской компании «Спиро» заключили трудовые договоры с работодателем на минимальную сумму 12 тыс. рублей в месяц. Остальные деньги — от 40 до 50 тысяч — доплачивались по «серой» схеме. Однако с февраля эту часть зарплаты не платят. Так как никто не вышел на работу, столовую закрыли. Денег у людей нет, есть им негде.

«Больше ста человек живут в полуразрушенных общежитиях с клопами. Нам негде помыться и приготовить еду. Печь ставить нельзя, так как запросто может возникнуть пожар. А теперь еще перестали кормить. Нам сказали, что, пока мы не выйдем на работу, еды можем не ждать», — сообщает в посте Instagram скрывшийся под псевдонимом строитель «Спиро».

Устраивать судьбу 150 мужчин пришлось местным властям. Как сообщили в областном правительстве, 22 апреля исполняющий обязанности председателя правительства Сахалинской области Владимир Сидоренко провел рабочее совещание с руководителями областных органов власти и заинтересованных лиц. Там решили, что: агентство по делам ГО, ЧС и пожарной безопасности Сахалинской области выделит бедолагам полевую кухню; Северо-Курильская база сейнерного флота обеспечит их свежей рыбой, а предприниматели — продуктами с отсрочкой платежа; муниципалитет поможет организовать питание с помощью резервного фонда; в случае расторжения трудовых отношений чиновники помогут трудоустроить работников в иные строительные компании и организуют их переезд.

Однако социальные сети без собственных комментаторов не выжили бы. Цитирую лишь некоторые:

«Братцы, продолжайте бастовать до победного конца!»

«Сами все подписали, согласились на рабские условия, теперь работодателя к ответственности не привлечешь, лицензии не лишишь. А вас выкинут на улицу и новых наберут…»

«Черная касса, минималку платят… Кто «наварился» капитально на работягах? Мало того, что налоги не отчисляют в полном объеме, так еще и зарплата всего 50-60 тысяч. Для Курил это очень мало. Коренной житель за такие деньги и не чихнет!»

И подобных комментариев — десятки. Уверен, история эта закончится для работяг благополучно, в том числе и благодаря той солидарности, которая проявляется и в комментариях, и в действиях местных властей, местной прокуратуры, нашего профсоюза строителей, которые следят за развитием ситуации и помогают «интернационалу» стран ближнего зарубежья справиться с тяжелейшей жизненной ситуацией. Тем более, что происходит это в канун Первомая, традиционно именуемого в мире Днем международной солидарности…

Это хороший повод поговорить об этой самой солидарности и почему она тесно связана с профсоюзными традициями.

Восемь часов, которые изменили мир

Первомай зародился в середине XIX века среди рабочих, которые требовали введения восьмичасового рабочего дня. Первыми — 21 апреля 1856 года — выступили рабочие Австралии. А 1 мая 1886 года в США и Канаде прошел ряд митингов и демонстраций. В Чикаго в этот день акция закончилась стычками с полицией. 4 мая на митинге протеста в Хеймаркете террорист бросил бомбу в полицейских, которые ответили стрельбой по толпе. Шестьдесят сотрудников полиции получили ранения, восемь погибли, точное число погибших рабочих определено не было. Полиция арестовала сотни горожан, семь рабочих-анархистов были приговорены к смертной казни. В июле 1889 года Парижский конгресс Второго интернационала в знак солидарности с чикагскими рабочими принял решение об организации 1 мая ежегодных рабочих демонстраций. 1 мая 1890 года праздник был впервые проведен в Австро-Венгрии, Бельгии, Германии, Дании, Испании, Италии, США, Норвегии, Франции и Швеции; в Великобритании он прошел 4 мая. Основным лозунгом манифестаций было требование восьмичасового рабочего дня.

В 1891 году по решению Брюссельского конгресса Второго интернационала секциям Интернационала в каждой стране было предоставлено право самостоятельно устанавливать дату и форму празднования 1 Мая, после чего в Великобритании и некоторых других странах манифестации были перенесены на первое воскресенье мая.

В России 1 мая 1891 года социал-демократическая группа революционера Михаила Бруснева организовала первую праздничную сходку рабочих в Петрограде. С 1897 года маевки стали носить политический характер и сопровождались массовыми демонстрациями. На первомайские стачки и демонстрации 1912-1914 годов выходило более 400 тыс. рабочих. После Октябрьской революции 1917 года праздник стал официальным: в 1918 году он был закреплен в Кодексе законов о труде и получил название День Интернационала. Название праздника было изменено в 1972 году на День международной солидарности трудящихся — Первое мая. С 2001 года отмечается как День весны и труда.

На защите трудовых прав строителей

Крепнущие традиции солидарности способствовали формированию в трудовых коллективах профессиональных союзов трудящихся. Профессиональные объединения строителей стали появляться в самом начале первой русской революции в 1905 году. В Петербурге возник Союз архитектурно-строительных рабочих. Вслед за ним союзы возникли в Москве, Варшаве, Лодзи, Одессе, Самаре, Саратове и многих других городах России.

Через два года сформировался общероссийский союз. 15 января 1907 года делегаты союзов строителей из пяти городов России — Петербурга, Москвы, Вильнюса, Лодзи и Харькова — провели в Москве первую всероссийскую конференцию строительных рабочих. Они представляли 10 тыс. рабочих — половину всех строителей, объединенных в профессиональные союзы. Так начинался наш Профсоюз работников строительства и промышленности строительных материалов РФ. Собственно, российский, существующий сегодня Профсоюз строителей был образован 14 декабря 1990 года на съезде делегатов территориальных организаций РСФСР, входивших в состав Профсоюза работников строительства и промышленности строительных материалов СССР.

История Профсоюза строителей, как и российских профсоюзов в целом, очень сложна. Но никогда наш профсоюз не утрачивал характера самостоятельной общественной организации. В самые тяжелые времена первичные профсоюзные организации оставались очагами производственной демократии, рабочей солидарности и взаимопомощи.

Важно подчеркнуть, что инициатива в создании профсоюзов принадлежала не какой-нибудь партии или организации, а самим трудящимся, которые объединились в союзы для защиты своих социально-экономических интересов. Первыми требованиями профсоюзов были: увеличение заработной платы, оплата сверхурочных в двойном размере, оплата времени болезни и некоторые другие.

Изменение и развитие социально-экономической среды, в которой действуют профсоюзы строителей, определяют новые тенденции в их деятельности. Распределение материальных благ, выделение материальной помощи из профсоюзной казны отходят в работе профсоюзов на задний план. Главенствующую роль начинают играть защитные функции профсоюза. Проблемы занятости, регулирования заработной платы, условий труда, дополнительных социальных гарантий — вот те вопросы, которые сегодня определяют основные направления работы профсоюзных организаций.

Сегодня Профсоюз строителей России выдвигает требования, направленные на повышение оплаты труда, обеспечение достойного уровня жизни, настаивает на принятии законодательных и нормативных актов, защищающих социальные права работников. Профсоюз отстаивает права и интересы работников в первую очередь там, где разрабатываются и принимаются правовые акты, затрагивающие их социально-трудовые интересы.

Профсоюз строит взаимоотношения с работодателями, их объединениями, органами государственной власти и местного самоуправления на основе социального партнерства и взаимодействия. В этих целях профсоюз ведет переговоры, заключает соглашения, коллективные договоры, осуществляет контроль за их выполнением.

В сфере труда профсоюз контролирует соблюдение работодателями и должностными лицами законодательства о труде, следит за состоянием охраны труда на производстве.

Профсоюз крепит единство и солидарность в международном масштабе. Он является членом Международной конфедерации профсоюзов стран СНГ (МКП «Строитель»), Интернационала строителей и деревообработчиков (BWI), поддерживает двусторонние связи с родственными профсоюзами многих государств мира.

Вместо послесловия

…А вот еще одна весточка из Instagram. В самый канун Первомая при содействии профсоюзной организации перед 132 работниками ООО «Иркутский кирпичный завод» администрация предприятия погасила задолженность по зарплате в сумме 4 млн 101 тыс. рублей. Профсоюзная выручка действует. Будет на что отметить День международной солидарности трудящихся!

Справочно:

1 Мая как национальный праздник отмечают в следующих странах: Австрия, Албания, Алжир, Аргентина, Армения, Аруба, Бангладеш, Белоруссия, Бельгия, Болгария, Боливия, Босния и Герцеговина, Бразилия, Венгрия, Венесуэла, Вьетнам, Гватемала, Германия, Греция, Гондурас, Гонконг, Доминиканская Республика, Египет, Замбия, Зимбабве, Индия, Иордания, Ирак, Исландия, Испания, Италия, Казахстан, Камерун, Кения, Киргизия, Китай, КНДР, Колумбия, КостаРика, Кот д’Ивуар, Куба, Латвия, Ливан, Литва, Люксембург, Маврикий, Малайзия, Мальта, Марокко, Мексика, Молдавия, Мьянма, Непал, Нигерия, Норвегия, Пакистан, Панама, Парагвай, Перу, Польша, Португалия, Республика Гаити, Республика Кипр, Республика Корея, Россия, Румыния, Сальвадор, Северная Македония, Сербия, Сингапур, Сирия, Словакия, Словения, Таиланд, Турция, Украина, Уругвай, Филиппины, Финляндия, Франция, Хорватия, Чили, Черногория, Чехия, Швеция, Шри-Ланка, Эквадор, Эстония, ЮАР.

К публикации материал подготовил Иван ДЕНИСОВ

№16 30.04.2021

Автор: Борис СОШЕНКО, председатель Профсоюза строителей России