Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Китайская компания Huawei представила в казахстанской столице Алматы проект цифровизации газопровода Центральная Азия – Китай.

Реализация проекта началась еще в 2010 г. В настоящее время газопровод практически на всем протяжении охвачен цифровой системой связи. На трубах расположены 10 000 точек для сбора данных о функционировании газопровода. Через 40 станций данные ежедневно загружаются в центр управления. При этом система находится под видеонаблюдением, что позволяет в случае аварии оперативно подать сигнал об опасности. После полного завершения проекта аварийность на объекте будет снижена на 40%.

Газопровод Центральная Азия – Китай проходит через несколько стран. С начала 2015 г. по нему в Поднебесную поступило 9,43 млн т газа. Стоимость топлива составляет $13,1 млрд. До 96% поступившего газа приходится на долю Туркменистана, остальные 4% – на Узбекистан.

Поставки топлива из стран Центральной Азии в Китай начались в 2009 г. Общий объем поставок превысил 110 млрд куб. м.

Ранее сообщалось, что в 2014 г. разведанные геологические запасы нефти в Китае увеличились на 1 млрд т. Этот показатель растет на протяжении восьми лет.

США завершили поставку 328 бронеавтомобилей для Министерства обороны Узбекистана, заявил в четверг журналистам заместитель помощника Госсекретаря США по делам Южной и Центральной Азии Дэниэль Розенблюм.

"Известные вам поставки так называемых MRAPs, которые мы начали прошлой зимой, осуществляли весной, мы завершили в настоящее время", — сообщил Розенблюм. По его словам, военные Узбекистана также пройдут специальное обучение для эксплуатации машин.

В январе Розенблюм заявил, что правительство США поставит для Министерства обороны Узбекистана 328 единиц бронеавтомобилей. В частности, речь идет о 308 крупногабаритных бронемашинах с усиленной противоминной защитой Mine-Resistant Ambush Protected vehicles (MRAPs), а также 20 бронированных ремонтно-эвакуационных машин, которые ранее эксплуатировались в США и на военных базах Пентагона за рубежом.

Сегодня Роземблюм провел встречу с министром иностранных дел Узбекистана Абдулазизом Камиловым. Как ранее сообщил РИА Новости участник американской делегации, в рамках встречи состоялся обмен мнениями по некоторым международным и региональным проблемам отдельное внимание было уделено развитию ситуации в Афганистане и обсуждение вопросов расширения военно-технического сотрудничества.

В 2018 году в Узбекистане будут произведены первые 40,8 тыс. тонн поливинилхлорида (ПВХ).

Программой мер по обеспечению структурных преобразований, модернизации и диверсификации производства на 2015-2019 годы предусмотрено довести производство современного востребованного полимерного материала в 2019 году до 90 тыс. тонн.

Сооружение комплекса производства поливинилхлорида, каустической соды и метанола ведется на ОА «Навоиазот» с участием китайской компании «CAMCE Engineering».

По условиям контракта китайская компания построит «под ключ» производство мощностью 100 тыс. тонн ПВХ, 71,8 тыс. тонн каустической соды и 295,4 тыс. тонн метанола в год.

По официальным данным, в финансировании проекта общей стоимостью $501,1 млн. участвуют собственные средства предприятия ($11,2 млн.), средства Фонда реконструкции и развития Узбекистана ($66 млн.), кредиты отечественных коммерческих банков ($50,2 млн.) и иностранные кредиты ($373,8 млн.).

12news.uz, 26.08.2015

Президент Узбекистана Ислам Каримов 26 августа подписал указ «О повышении размеров заработной платы, пенсий, стипендий и пособий».

Документ принят в целях дальнейшего неуклонного повышения доходов и уровня жизни населения, усиления социальной поддержки граждан республики.

Согласно указу, с 1 сентября 2015 года размеры заработной платы работникам бюджетных учреждений и организаций, пенсий, стипендий и пособий повысятся в среднем в 1,1 раза (10%).

С 1 сентября 2015 года в Узбекистане будут действовать следующие минимальные размеры:

заработной платы – 130 240 сумов в месяц;

пенсии по возрасту – 254 730 сумов в месяц;

пособия инвалидам с детства в размере 254 730 сумов в месяц;

пособия престарелым и нетрудоспособным гражданам, не имеющим необходимого стажа работы, в размере 156 310 сумов в месяц.

Все виды надбавок и доплат к заработной плате и к пенсиям, компенсационные и другие выплаты, установленные в отношении к минимальной заработной плате, производятся с 1 сентября 2015 года от определенного настоящим Указом размера минимальной заработной платы.

Хозрасчетным предприятиям и организациям предписано производить с 1 сентября повышение размеров зарплаты в соответствии с минимальной заработной платой, установленной указом, за счет повышения эффективности производства и снижения затрат труда.

UzDaily.uz, 26.08.2015

Международное рейтинговое агентство «Moody’s Investors Service Ltd.» (Великобритания) в очередной раз подтвердило международный рейтинг финансовой устойчивости Национальной компании экспортно-импортного страхования «Узбекинвест» — B1 с прогнозом «Стабильный».

Впервые данный рейтинг Moody’s присвоило «Узбекинвесту» в январе 2009 года и подтверждало в последующие года – 2010, 2011, 2012, 2013 и 2014 годах.

Сильными сторонами НКЭИС «Узбекинвест», по мнению аналитиков рейтингового агентства, являются высокий уровень капитализации по отношению к принимаемым рискам, наличие учредителя в лице правительства Узбекистана (Министерство финансов Республики Узбекистан), роль в качестве экспортно-импортного страховщика, а также сотрудничество с компанией AIG (American International Group, Inc.), обеспечивающее «Узбекинвест» андеррайтинговой и другой страховой экспертизой.

Стоит отметить, что присвоение компанией международного рейтинга свидетельствует об открытости и стремлении к вхождению в международный рынок перестрахования.

Компания «Узбекинвест» — первая и единственная среди страховых компаний Узбекистана получившая международный рейтинг от рейтингового агентства «Moody’s Investors Services Ltd.».

12news.uz, 26.08.2015

В Узбекистане начинается претворение в жизнь трех крупных проектов в сфере водосбережения – «Реабилитация Аму-Бухарской ирригационной системы», на который будет направлено $284,46 млн с участием Азиатского банка развития, «Улучшение управления водными ресурсами в Южном Каракалпакстане», стоимостью $337,4 млн при финансовом содействии Всемирного банка, а также «Улучшение управления водными ресурсами в Сурхандарьинской области» с участием Исламского банка развития, стоимостью $122,7 млн.

Помимо этого, сегодня в стране уже идет реализация крупных проектов с участием международных финансовых институтов и стран-доноров. Осуществляются инициативы «Реабилитация магистральных оросительных каналов Ташсакинской системы Хорезмской области» с участием Исламского банка развития сметной стоимостью $144,2 млн и «Реабилитация насосных станций «Навоий и Учкара» стоимостью $38,26 млн (Франция).

К настоящему времени уже завершены «Дренажный проект Узбекистана» с участием Всемирного банка стоимостью $74,55 млн., а также проекты «Реабилитация станции «Куюмазар»» стоимостью $12 млн. (ОПЕК) и «Реабилитация Каракульской насосной станции» (Китай), стоимостью $14 млн.

В Узбекистане делается все возможное, чтобы минимизировать последствия сокращения водных ресурсов. Отметим, что более 80% водных ресурсов поступает в республику с территории соседних государств. Вода трансграничных рек Сырдарья и Амударья - это не только вырабатываемая при ее помощи электроэнергия, но и источник нормальной жизни народов, живущих на их берегах.

Важно отметить и тот факт, что в 2007 году был создан специализированный Фонд по мелиоративному улучшению орошаемых земель, на средства которого реализуется Государственная программа мелиоративного улучшения орошаемых земель. А для выполнения обозначенных в ней задач создано специальное структурное подразделение «Узмелиомашлизинг». За 2008-2014 годы оно предоставило предприятиям, участвующим в ирригационно-мелиоративных мероприятиях, на льготной лизинговой основе 1 688 единиц спецтехники, в том числе 655 экскаваторов, 200 бульдозеров и свыше 833 других механизмов общей стоимостью более 672 миллионов долларов. В результате принятых мер на орошаемых землях площадью в 1,7 миллиона гектаров обеспечено оптимальное залегание уровня грунтовых вод, нормальный рост и развитие сельскохозяйственных культур.

В целях дальнейшего совершенствования мелиоративной и ирригационной инфраструктуры Постановлением Президента Узбекистана, принятым в 2013 году, определен комплекс мер и прогнозные параметры работ, включая строительство, реконструкцию, ремонт и восстановление ирригационной сети и внедрение систем капельного орошения на период с 2013 по 2017 годы. На эти цели выделено более 1,2 миллиарда долларов.

Водосберегающим капельным орошением уже охвачены поливные земли площадью более 15,5 тысячи гектаров и планируется их расширение до 25 тысяч за счет льготного кредитования.

Огромное внимание в стране уделяется и диверсификации сельскохозяйственного производства. Взамен влагоемких культур, таких как рис, хлопчатник и люцерна, увеличен посев менее влагоемких культур - зерновых и бахчевых, разбивка садов и виноградников. В результате площади под возделывание хлопчатника сокращены до 1,250 миллиона гектаров или на 30%, а риса - до 40 тысяч гектаров, что в 4 раза меньше прежнего объема. Вследствие предпринятых мер годовой водозабор по всей республике по сравнению с 90-ми годами прошлого столетия уменьшился с 64 до 51 млрд. м3, а удельный водозабор из источников для орошения одного гектара пашни сократился с 18 тыс. м3/га до 10,5 тыс. м3/га.

Реализованные, действующие и намеченные к реализации проекты наглядно демонстрируют, что для решения важнейших вопросов современности необходимы совместные усилия всего мирового сообщества. А потому необходимо решать глобальные экологические проблемы сообща, чтобы наши дети жили в здоровой и чистой окружающей среде.

АН Podrobno.uz, 26.08.2015

Узбекистан > Экология > ved.gov.ru, 27 августа 2015 > № 1468705

Мария Михайлова: «Простая замена международных карт на „Мир” качественного скачка экономики не даст»

О значении Национальной системы платежных карт, состоянии рынка в России, платежных экосистемах и о повестке Платежного форума рассказала исполнительный директор ассоциации «Национальный платежный совет» Мария Михайлова. // Наталия Трушина, Bankir.Ru

— Оцените, пожалуйста, общее состояние платежного рынка России. Чувствуется ли здесь влияние санкций или большее влияние оказывает общее экономическое замедление? Какие тенденции платежного рынка России проявятся уже осенью?

— Платежный рынок по своей сути — один из самых устойчивых к всевозможным потрясениям. Каким бы глубоким ни был кризис, очевидно: самое последнее, что прекратят осуществлять хозяйствующие субъекты, это платежи. Поэтому, несмотря на общий экономический спад, активность на платежном рынке только растет: не останавливается предложение новых платежных инструментов, конкуренцию традиционным участникам пытается составить все большее число нефинансовых организаций.

Конечно, объемы платежей сокращаются с уменьшением объема денег и нарастанием проблем в экономике, по отдельным сегментам наблюдается существенное проседание. К примеру, уменьшение миграционных потоков и общее осложнение внешнеэкономических отношений вызвало снижение объемов денежных переводов со странами ближнего и дальнего зарубежья и трансграничных платежей в целом.

Однако при этом уже который год из квартала в квартал в России последовательно увеличивается количество операций оплаты товаров и услуг банковскими картами. Самих держателей банковских карт становится все больше: платежные услуги в электронной форме проникают во все населенные пункты, они постепенно охватывают все новые слои населения. Российский платежный рынок — большой и неосвоенный. Потенциал его с точки зрения перехода к безналичным расчетам просто огромен — есть целые сегменты, где нет ничего, кроме наличных.

Как будет реализован этот потенциал, во многом зависит от того, насколько активную позицию займет государство в отношении перехода к безналичной экономике. Возможны различные сценарии, и это, кстати, один из центральных вопросов, который мы бы хотели обсудить на запланированном на ноябрь Платежном форуме. Остаются также открытыми вопросы о рыночной стратегии НСПК и неоднозначности трактовки платежного законодательства, а также необходимости устранения проблем косвенного регулирования платежной отрасли, превратившегося в один из важнейших барьеров ее развития.

В целом на будущее платежного рынка мы смотрим с оптимизмом, и ожидать каких-то потрясений, на мой взгляд, нынешней осенью не стоит. Говорить конкретнее, в цифрах, сложно, потому что платежный рынок в нашей стране по большому счету никак не измеряется.

— Неужели никто не ведет статистику по этому рынку?

— Статистику ведет Центральный банк. Однако она фактически относится только к поднадзорным ЦБ субъектам и охватывает конечный набор платежных инструментов, по которым есть возможность получить данные из стандартной отчетности. Но платежный рынок не весь охватывается этими платежными инструментами.

Более важный вопрос в том, что измеряемые Банком России количественные показатели не дают представления о качественном развитии платежного рынка — ни с точки зрения изменения субъектного состава, ни с точки зрения трансформации потребительского поведения в сфере платежей. К примеру, из статистики ЦБ можно узнать, что держатели карт стали чаще их использовать для оплаты покупок вместо снятия наличных, но невозможно узнать, каковы в действительности темпы перехода к безналичным расчетам в российском ритейле и т. п.

На мой взгляд, поиск показателей, которые бы не просто фиксировали развитие отдельных инструментов, но отражали бы эффективность реализации мер развития национальной платежной системы и адекватность этого развития задачам развития экономики,— это вопрос консенсуса, который должен быть достигнут между регулятором и рынком. И это также одна из тем, которую мы бы хотели затронуть на Платежном форуме.

— Будет ли у нашей страны свой платежный суверенитет или в глобальном мире достижение равновесного положения с другими центрами силы уже невозможно? В частности, много разных мнений было высказано в связи с заключенным в конце июля договоре с международной платежной системой American Express о выпуске кобейджинговых карт «„Мир”—AMEX». Получается, что России к настоящему моменту так и не удалось создать автономную платежную систему, не так ли?

— Почему же? Национальная система платежных карт (НСПК) обеспечивает достаточную автономность. Во-первых, она выполняет функцию информационно-клирингового и локального процессингового центра для международных платежных систем, у которых на территории России нет соответствующей локализованной инфраструктуры. Уже это дает платежному рынку России возможность быть независимым от внешнеполитического контекста.

Вторая важная функция, которую по плану должен реализовать НСПК,— создание локальной карточной платежной системы. Конечно, все зависит от того, как конкретно система будет реализована. Однако говорить, что кобейджинговые проекты являются угрозой автономии, не следует.

Вообще, платежные системы, тем более такого уровня, на который нацелена НСПК, являются чрезвычайно сложно устроенными образованиями, создание которых требует огромных ресурсов. И если автономию оценивать с точки зрения уровня локализации — технологической ли, организационной, то нужно принимать во внимание, насколько затраты на локализацию адекватны целям создания системы и эффективности выполнения возложенных на нее функций.

— Способна ли НСПК стать со временем каким-то заметным игроком на мировом платежном рынке?

— На этот вопрос нельзя дать односложного ответа. С одной стороны, если НСПК реализует декларируемые показатели, она имеет все шансы стать крупнейшим локальным игроком, с которым на российском рынке придется считаться мировым гигантам. С другой стороны, сложно представить, что НСПК сможет стать значимым конкурентом на крупных зарубежных рынках.

Стоит ли вообще ставить перед НСПК такую задачу,— вопрос философский. Если смотреть на платежный рынок в общемировом контексте, мировые лидеры индустрии идут по пути создания глобальных платежных платформ. При этом они уже владеют отстроенной глобальной инфраструктурой, у них давно разработаны и функционируют стандарты работы, и они могут позволить себе выходить на новые рынки и экспериментировать в бизнес-моделях, инновационных продуктах. Шансы России самостоятельно создать равную по масштабу глобальную платежную платформу, вероятно, пока близки к нулю. А просто копировать то, что уже сделано другими, с этой точки зрения бессмысленно, потому что платежные системы не стоят на месте, копированием их не догнать.

— На какие позиции тогда реально может претендовать карта «Мир»?

— Потенциально карта «Мир» могла бы стать не только лидером платежного рынка России, но и претендовать на лидерство в странах ближнего зарубежья.

Успешной стратегией в общемировом контексте сейчас помимо создания глобальных платформ является построение платежных экосистем замкнутого цикла, которые за счет большого количества сервисов — платежных и неплатежных — увеличивают свое присутствие и дают пользователям весь необходимый набор услуг. Хороший мировой пример такой самодостаточной системы — Alibaba, в которую входит и платежный сервис (AliPay), и иные финансовые сервисы (Ant Finance), и торговые площадки для различных сегментов — розничного и b2b, и много чего еще.

При таком способе развития даже неважно, посредством каких платежных инструментов все это осуществляется. Важно, что выстраивается замкнутая экосистема, куда втянут и малый бизнес, и розничные сети, и большая программа развития клиентского сервиса и т. д. В таких экосистемах существуют и собственные фабрики продуктов, и инфраструктура для обеспечения и поддержки того бизнеса, который интересен субъектам экосистемы, и многие другие структуры.

— НСПК вышла на полную мощность с середины года. Уже можно говорить о первых результатах. Как вы оцениваете в целом работу уникальной для нашей страны системы?

— Пока оценивать результаты не по чему. Карту «Мир» запустят только в декабре. И до сих пор нет ответов на многие вопросы: какую НСПК выберет для себя рыночную стратегию, в чем заключается роль государства в дальнейшем развитии НСПК?

Простая замена банковских карт Visa и MasterCard на «Мир» качественного скачка российской экономики не даст. Для качественного рывка должны ставиться и соответствующие задачи. Например, прийти в слабо охваченные картами регионы, выйти на новые рынки или стать центром идентификации и облегчить этим жизнь всем банкам. Но простая замена одних материальных носителей на другие никаких сногсшибательных результатов не принесет. Такой подход нельзя называть государственным уровнем планирования.

Что касается развития НСПК как операционно-клирингового центра, то там тоже есть куда развиваться — и с точки зрения технологий, и с точки зрения осуществления процессов. Оценивать результаты по этим направлениям пока рано.

— Вы упомянули Платежный форум, который в очередной раз пройдет осенью. Какие еще темы на нем будут обсуждаться?

— Еще одна важная тема, которую хотелось бы обсудить,— анализ мировых трендов в инновациях, которые нацелены на то, чтобы «убить» наличность. Важно посмотреть глобальный контекст, в котором сегодня существует мировой платежный рынок, чтобы понять, какие выбирать стратегии вне зависимости от политической обстановки или каких-либо еще вещей.

На форуме мы планируем затронуть темы, касающиеся деятельности максимально широкого круга участников рынка. Сегодня это далеко не только банки и операторы известных систем. Сегодня это и почта, и ритейлеры, и операторы связи, которые имеют собственные стратегии. И этот список можно продолжать. Также государство пытается быть прямым участником рынка платежей.

Платежный ландшафт России сегодня только формируется. Я бы выделила еще и такую важную тему, как подходы к построению единого платежного пространства Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Уже пять стран входят в новый экономический союз. Это большой рынок. И нужно выстраивать и обсуждать подходы, которые необходимо использовать на этом пространстве. Не теряя суверенитета, нужно найти возможность делать что-то вместе, поддерживая и развивая уже существующие связи и денежные потоки.

— Какие законодательные инициативы способны стимулировать развитие платежного рынка в России?

— Мы вместе с Ассоциацией российских банков и другими общественными объединениями занимаемся сбором предложений по устранению барьеров для безналичного оборота, исходя из которых в дальнейшем будут формироваться новые законодательные инициативы. В отношении нормативных актов есть много вопросов, связанных с законодательством и правоприменительной практикой в области платежных услуг. Мы эту тему предлагаем обсуждать на форуме.

Врачи-онкологи из более чем 50 регионов России, а также из США, Финляндии, Украины, Белоруссии, Казахстана, Азербайджана, Узбекистана, примут участие во II Ежегодном конгрессе Российского общества онкомаммологов (РООМ) "Инновации в диагностике и лечении рака молочной железы", который будет проходить в Сочи с 3 по 5 сентября.

Эксперты обсудят вопросы диагностики, скрининга, инноваций в лечении рака молочной железы. В числе ключевых мероприятий запланировано проведение конкурса постерных докладов, организованы дискуссионные площадки и круглые столы с участием главных врачей онкологических учреждений, лучевых терапевтов, мамологов, радиологов и других специалистов.

"В России ежегодно выявляют около 53 тысяч новых случаев заболевания. Благодаря бурному развитию молекулярной биологии и биотехнологий в арсенале врачей появляется все больше эффективных средств борьбы с опухолями. Члены Российского общества онкомаммологов объединились для того, чтобы сделать схемы диагностики и лечения рака молочной железы, доказавшие свою эффективность, доступными для наших женщин, — рассказал РИА Новости президент РООМ, член-корр. РАН, проф. Владимир Семиглазов. — Для этого мы проводим колоссальную работу по созданию клинических рекомендаций, охватывающих все диагностические и лечебные этапы, доступные к использованию в Российской Федерации. Данные документы основаны как на международном опыте, так и на собственных исследованиях".

Семиглазов отметил, что к исследованиям и рекомендациям РООМ начинают прислушиваться в международном онкологическом сообществе: некоторые положения руководств были включены в итоговую резолюцию крупнейшей XVI Международной конференции по раку молочной железы в Санкт-Галлене.

"Ученые и онкологи всего мира ищут наиболее эффективные схемы выявления и лечения опухолей. Совершенствуются хирургические техники, появляются инновационные подходы в лекарственной и лучевой терапии, более точные методы диагностики онкологических заболеваний. Мы уверены, проведение II Ежегодного конгресса Российского общества онкомаммологов обогатит отечественную маммологию новым опытом", — добавила Катерина Ярова, исполнительного директора фонда "Вместе против рака".

По ее словам, медицина — это та отрасль, где любые исследовательские результаты должны передаваться широкому научному сообществу: конгрессы, форумы — наилучший способ для онкологов продемонстрировать свои достижения, проверить правильность своих выводов в дискуссиях с коллегами, получить самую актуальную информацию по интересующим вопросам.

Конгресс проходит ежегодно и призван стать единой площадкой для обмена экспертным мнением, опытом в области диагностики и лечения рака молочной железы и других актуальных проблем.

Представители "Талибана" в среду выступили с заявлением, в котором утверждается, что два командира движения, находившиеся в пакистанских тюрьмах, скончались в результате отравления, сообщает агентство Франс Пресс.

По информации агентства, два командира и еще пять членов пакистанской радикальной группировки "Техрик-е Талибан Пакистан" были задержаны сотрудниками спецслужб в Пешаваре в 2009 году, где они собирались принять участие в мирных переговорах с правительством страны.

"Члены нашего движения находились в разных тюрьмах и подвергались пыткам вплоть до августа 2015 года, (когда двое из них — ред.) скончались в результате отравления", — приводит агентство цитату из заявления "Талибана".

Как сообщили талибы, один из погибших — Муслим Кхан — с 2007 по 2009 год был пресс-секретарем группировки в пакистанском округе Сват. Информация о статусе второго погибшего — Мехмуда Кхана — в заявлении не указана.

Вооруженные силы Пакистана летом 2014 года сообщили о начале "универсальной операции" под названием Зарб-е-Азб (Zarb-e-Azb) против боевиков "Аль-Каиды", "Талибана", "Исламского движения Восточного Туркестана" и "Исламского движения Узбекистана" на территории Северного Вазиристана.

В спецоперации задействованы около 30 тысяч пакистанских военных. По данным властей Пакистана, с начала масштабной кампании были уничтожены более 2800 боевиков.

Узбекистан с 1 сентября отменил акциз на импорт грузовых автомобилей, произведенных в Казахстане.

Правительство Узбекистана 13 августа 2015 года издало постановление «О дальнейших мерах по упорядочению внешнеэкономической деятельности Республики Узбекистан», которое отменило акциз на импорт автомобилей, произведенных в Казахстане.

В соответствии с постановлением, новые транспортные средства (ТН ВЭД 8704), производимые и завозимые из Казахстана, включены в перечень безакцизного ввоза.

До этого в данный перечень с 1 января 2015 года была включена аналогичная продукция из России и Украины.

С 1 января 2014 года Узбекистан ввел сбор в Республиканский дорожный фонд за приобретение и временный ввоз на территорию республики новых автомобилей производства РФ и Украины в размере 3% от цены приобретения, снизив акциз с 5% до 2%.

UzDaily.uz, 24.08.2015

В дни подготовки к празднованию 24-летия независимости Узбекистана в городе Термезе пущена в эксплуатацию вторая очередь узбекско-индийского совместного предприятия в форме общества с ограниченной ответственностью “NOVA PHARM”.

Четыре года назад в Термезе была пущена в эксплуатацию первая очередь узбекско-индийского совместного предприятия “NOVA PHARM”. Лекарственные средства, производимые на оснащенном современным оборудованием предприятии, отличаются доступными ценами и высоким качеством.

Сдача в эксплуатацию накануне 24-летия независимости нашей Родины второй очереди предприятия будет способствовать производству качественных редких порошков, лечебных настоек и сиропов.

– В Узбекистане сформирована благоприятная деловая среда для выпуска конкурентоспособной готовой продукции, – цитирует УзА слова директора совместного предприятия Сатвиндера Сингхга. – Для предприятий с участием иностранных инвесторов предоставляется ряд льгот. Рады, что здесь мы имеем возможность производить недорогие, конкурентоспособные на мировом рынке лекарственные средства. Все это способствует поэтапному расширению деятельности предприятия на основе современных технологий, повышению объема производства продукции. Наши партнеры призывают нас налаживать производство новых импортозамещающих лекарственных средств.

На второй очереди современного совместного предприятия работой обеспечены тридцать пять человек, большинство из них – закончившие колледж молодые специалисты.

Специалисты отмечают, что в дальнейшем будет налажен выпуск натуральных лекарственных средств из местных растений. На предприятии установлено оборудование для производства одноразовых шприцов. Налаживание производства инфузионных, инъекционных растворов устранит ввоз этих препаратов из-за рубежа и создаст возможность для их экспорта. Использование произрастающих в области лекарственных растений обеспечит низкую себестоимость выпускаемых лекарственных средств. После пуска предприятия на полную мощность будет создано более ста новых рабочих мест.

12news.uz, 26.08.2015

Узбекистан. Индия > Медицина > ved.gov.ru, 26 августа 2015 > № 1468704

Унитарное предприятие «Дехканабадский завод калийных удобрений» Кашкадарьинской области Узбекистана планирует в будущем ввести мощности по производству 10 тысяч тонн гидроокиси калия в год.

Об этом заявил главный инженер унитарного предприятия «Дехканабадский завод калийных удобрений» Рахмат Усаров.

По его словам, сейчас ведется поэтапная подготовка к этому проекту.

«В настоящее время совместно с российской компанией «ЗУМК-Инжиниринг» продолжается строительство горнодобывающего комплекса годовой мощностью добычи 1 миллион 400 тысяч тонн руды, а также объектов внешнего электроснабжения и подвесной канатной дороги, которая по расстоянию между опорами (почти30 километров) считается единственной в мире. Реализация этих проектов позволит увеличить годовые объемы производства калийных удобрений до 600 тысяч тонн, а годовые объемы добычи руды – до 2 миллионов 100 тысяч тонн», — цитирует УзА слова Усарова.

Он также сообщил, что за прошедшие 5 лет предприятие произвело более 900 тысяч тонн калия хлорида первого сорта и экспортировало около 600 тысяч тонн этой продукции.

«В настоящее время удобрения экспортируются в Китай, Малайзию, Сингапур, Объединенные Арабские Эмираты, Вьетнам, Армению, Молдову, Турцию, Анголу, Украину и ряд других государств. Налажена переработка образующихся в процессе производства отходов и выпуск из них технической соли. В дальнейшем это позволит полностью обеспечить потребности отечественных предприятий в технической соли», — резюмировал главный инженер предприятия.

12news.uz, 26.08.2015

Российская компания «Дукс» планирует в 2016 году заключить контракты на поставку ракет ближнего боя Р-73Э с Узбекистаном. Об этом сообщил в интервью РИА Новости генеральный директор «Дукс» (разработчик ракеты) Юрий Клишин.

«Есть целый список стран, с которыми мы будем взаимодействовать в 2016 году, то есть будут заключены новые контракты. Это Казахстан, Узбекистан, Куба и другие страны. Речь идет о сотнях ракет», — сказал Клишин.

Он также напомнил, что практически все страны постсоветского пространства имеют на вооружении эти ракеты класса «воздух – воздух», которые способны поражать цели на высоте до 20 км.

«Ракета Р-73Э унифицирована и универсальна. Она ставится на самолеты второго, третьего, четвертого поколения и даже на самолеты поколения четыре плюс: МиГ-25, Су-25, Су-27, Су-30, Су-34, Су-35», - сказал он.

UzDaily.uz, 24.08.2015

Энергетика – одна из базовых отраслей экономики республики, которая за годы независимости, развиваясь ускоренными темпами, сегодня обеспечивает не только потребности страны в электрической энергии, но и ее экспорт.

Сегодня энергетическую базу Узбекистана составляют 39 электростанций, развивается инфраструктура по передаче электрической энергии, функционируют предприятия по строительству, ремонту, услугам для данной отрасли. Централизованное электроснабжение всех секторов экономики и населения Узбекистана, а также отпуск тепловой энергии промышленным и коммунально-бытовым потребителям осуществляет Акционерное общество «Узбекэнерго».

Как было отмечено на недавней отчетной пресс-конференции АО, посвященной 24-годовщине Государственной независимости республики, за минувшие годы были созданы все необходимые условия и возможности для развития энергосистемы. В результате, ее установленная мощность возросла на 1,5 млн. кВт, выработка электрической энергии увеличилась на 1,5 млрд. кВт/ч, протяженность электрических сетей на 38,2 тыс. км, при том, что электропотребление по отраслям экономики возросло на 445,6 млн.кВ/ч.

Для бесперебойного и надежного обеспечения электрической энергией, а также в целях удовлетворения из года в год растущих потребностей промышленности и населения республики был осуществлен ряд инвестиционных проектов.

В частности, в эксплуатацию были введены энергоблоки мощностью 300 МВт на Ново-Ангренской ТЭС и мощностью 800 МВт на Талимарджанской ТЭС. Осуществлена реализация проектов по строительству современной парогазовой установки мощностью 478 МВт на Навоийской ТЭС и когенерационной газотурбинной установки мощностью 27 МВт на Ташкентской ТЭЦ.

Сданы в эксплуатацию высоковольтные линии 500 кВт «Ново-Ангренская ТЭС — ПС «Узбекистан» протяженностью167,5 км, «ПС Гузар — ПС Сурхан» —197 км, «Сырдарьинская ТЭС — Ново-Ангренская ТЭС» —123 км, «Талимарджанская ТЭС — ПС Согдиана» —215 кми другие.

Ведутся работы по реализации проекта по строительству новой ТЭС общей мощностью 900 МВт в составе двух блоков парогазовых установок в Туракурганском районе Наманганской области.

Следует также отметить, что широкое использование альтернативных источников энергии является сегодня одним из важных приоритетов и задач энергетической безопасности страны. Данное направление также динамично развивается, проводится масштабная работа по продвижению этого вида энергетики.

В данном контексте нельзя не отметить важное значение создания по инициативе Президента Узбекистана Международного института солнечной энергии на базе НПО «Физика-Солнце» в 2013 году. Начало работ по строительству солнечной фотоэлектрической станции мощностью 100 МВт в Самаркандской области, создание в СИЗ «Джизак» двух совместных предприятий — СП ООО «Куёш иссиклик энергияси» — по производству солнечных водонагревательных систем (коллекторов) и СП ООО «Ёркин чироклар» по производству энергосберегающих светодиодных осветительных приборов также являются конкретными шагами, направленными как на сбережение природных ресурсов страны, так и на выпуск конкурентоспособной продукции.

Делясь планами на перспективу, специалисты «Узбекэнерго» отметили, что до 2020 года запланирована модернизация и реконструкция 19 действующих ГЭС энергетической системы. В результате выполнения этих работ мощность гидроэлектростанций увеличится на 100 МВт, дополнительно будет выработано 450 млн кВт/ч электричества и сэкономлено 200 млн м3 природного газа.

Как отметил заместитель начальника управления эксплуатации электрических сетей Унитарного предприятия «Узэлектросеть» ГАК «Узбекэнерго» Улугбек Хакимов, в соответствии с Указом Президента Республики Узбекистан от 4 марта 2015 года «О Программе мер по обеспечению структурных преобразований, модернизации и диверсификации производства на 2015-2019 годы» АО «Узбекэнерго» разработана программа модернизации и обновления низковольтных электрических сетей на этот период.

— Согласно программе, будут модернизированы и реконструированы25185 кмэлектросетей и 5259 трансформаторных пунктов, что позволит обеспечить стабильное и устойчивое снабжение всех отраслей республики, субъектов малого бизнеса и предпринимательства, а также бытовых потребителей электрической энергией, -цитирует ИА «Жахон» слова У.Хакимова. — Общая стоимость проектов, намеченных к реализации до 2019 года, составляет $835 млн. Они будут покрываться как за счет собственных средств, так и за счет кредитов международных финансовых институтов.

12news.uz, 25.08.2015

Узбекистан > Электроэнергетика > ved.gov.ru, 26 августа 2015 > № 1468701

В Холдинговую компанию «Узвиносаноат-Холдинг» сегодня входят более 600 предприятий и организаций, из которых 72 промышленных предприятия. Такие данные были озвучены в ходе пресс-конференции компании, организованной 25 августа 2015 года.

Торговую деятельность по реализации алкогольной продукции на внутреннем рынке осуществляют 79 специализированных оптовых баз и 465 фирменных магазина. Всего на сегодняшний день в отрасли задействовано более 11 тысяч человек.

В ходе пресс-конференции были проанализированы этапы внедрения и развития информационных технологий и систем в ХК «Узвиносаноат-Холдинг».

Так, в 2013-2014 гг. было завершено создание сетевой и серверной инфраструктуры холдинга. В 2014-2015 гг. внедрены базовые информационные системы. В период 2014-2016 гг. идет создание и внедрение комплекса интегрированных систем автоматизации производства, а также разработка центральной базы данных и аналитической системы.

На III квартал2015 г. запланирована разработка системы автоматизации деятельности предприятий по производству и реализации алкогольной продукции (ERP) и пилотное внедрение на 8 предприятиях.

В 2015-2020 гг. запланировано расширение и развитие комплекса информационных систем Холдинга.

Как отмечалось, ХК «Узвиносаноат-Холдинг» уделяется повышенное внимание предоставлению информационных и интерактивных услуг посредством официального корпоративного веб-сайта www.vinsanoat.uz).

По состоянию на II-квартал 2015 года через официальный веб-сайт и ЕПИГУ компания оказывает ряд интерактивных государственных услуг физическим и юридическим лицам. В их числе: получение информации о вакансиях в структуре Холдинга, рассмотрение обращений граждан и предприятий, запись на приём к руководству Холдинга, получение информации о порядке лицензирования предприятий-производителей алкогольной продукции, проверка подлинности акцизной марки алкогольной продукции.

Кроме того, для удобства потребителей и широкого населения действует телефон доверия, горячая линия, электронная почта. Постоянно проводится инвентаризация деятельности для выявления возможности предоставления дополнительных информационных и интерактивных услуг.

НИА «Туркистон-пресс», 25.08.2015

В Ташкенте с 14 сентября 2015 года стартует Неделя информационно-коммуникационных технологий ICTWEEK Uzbekistan, которая в этом году пройдет в новом формате.

ICTWEEK, которая продлится до 18 сентября, объединит целый ряд специализированных мероприятий в единый формат.

Одним из ярких событий Недели ИКТ обещает стать Выставка информационно-коммуникационных технологий ICTEXPO 2015. В этом году она обещает небывалый размах – выставка представит 150 компаний-экспонентов, которые будут располагаться на территории общей площадью 2000 кв.м.

Выставка пройдет в сетевом формате в Ташкенте (15 – 17 сентября) и Самарканде (15 – 16 сентября). Ожидается, что ICTEXPO 2015 посетят более 30 тысяч человек.

Значимым событием Недели станет Форум по информационно-коммуникационным технологиям ICTFORUM 2015. Он станет уникальной экспертной площадкой для обсуждения современных тенденций ИКТ направления.

Форум будет функционировать в течение двух дней (16–17 сентября) и пройдет в формате блочных конференций, секционных заседаний, мастер-классов и панельных дискуссий.

Программа Форума предполагает цикл профилированных мероприятий, в числе которых конференции eGovernment Uzbekistan, BestSoft Uzbekistan и Startup Conference, «ИКТ и Туризм». Предусмотрены также секционные заседания: «Телекоммуникации и инфраструктура», «Интернет и информационные ресурсы», «Информационная безопасность».

Подвести итоги развития IT-сферы текущего года позволит Саммит по информационно-коммуникационным технологиям ICTSUMMIT 2015 (18 сентября). Он даст также возможность обсудить стратегические задачи, стоящие перед отраслью. К работе ИКТ Саммита будут приглашены руководители государственных органов управления, предприятий и организаций сферы связи и информационных технологий, международные эксперты и аналитики, представители международных IT-компаний.

Еще одно яркое событие Недели – Ярмарка гаджетов Gadget Fair. Она пройдет в рамках ICTEXPO 2015 с 15 по 17 сентября и будет располагаться на открытой территории площадью в 360 кв.м. Посетители ярмарки смогут приобрести последние модели телефонов, смартфонов и планшетов ведущих производителей, в числе которых будет представлена продукция генерального спонсора ICTWEEK Uzbekistan 2015 компании Huawei.

Параллельно с основными мероприятиями, в рамках Недели пройдет целый ряд других интересных событий, таких как Церемония открытия совместного предприятия LG CNS Uzbekistan; конкурс программистов BestSoft Challenge; Хакатон по открытым данным Data.gov.uz Hackathon; Республиканский конкурс IT-проектов Intellec2All; Молодежный интернет-конкурс MIT.UZ; а также Кубок Узбекистана по киберфутболу UCG FIFA, который привлечет активную молодежь со всей страны.

Пройти регистрацию и получить подробную информацию о мероприятиях Недели информационно-коммуникационных технологий ICTWEEK Uzbekistan 2015 можно на официальном сайте мероприятия www.ictweek.uz.

ICTWEEK Uzbekistan 2015 проводится при поддержке Министерства по развитию информационных технологий и коммуникаций Республики Узбекистан. Организаторами являются Ассоциация предприятий и организаций информационных технологий Узбекистана и издание ICTNEWS.

Генеральный спонсор мероприятия Huawei Technologies Co. Ltd, стратегическим спонсором ICTWEEK Uzbekistan 2015 выступает UZTELECOM, мобильным спонсором — UZMOBILE. Также в числе спонсоров Недели ИКТ — предприятие LG CNS Uzbekistan и компания SAP.

Партнеры мероприятия: Программа развития Организации Объединенных Наций (UNDP), Центр развития системы «Электронное правительство», Центр развития и внедрения компьютерных и информационных технологий UZINFOCOM, Центр обеспечения информационной безопасности, Ташкентский университет информационных технологий, Университет Инха в г.Ташкенте, Центр программистов BePro, журнал InfoCOM.UZ, Brand.uz, SmartLab, StartupFactory.uz, UNIQUE PRESENT Media Holding, Maslov PR Tashkent.

НИА «Туркистон-пресс», 24.08.2015

Узбекистан > СМИ, ИТ > ved.gov.ru, 26 августа 2015 > № 1468699

Президент Узбекистана Ислам Каримов в начале сентября 2015 года посетит Китай. Об этом сообщил Заместитель Министра иностранных дел КНР Чжан Мин на пресс-конференции в Пекине.

В ходе визита в Китай Ислам Каримов 3 сентября примет участие в памятных мероприятиях, посвященных 70-летию Победы в Войне сопротивления китайского народа японским захватчикам и Всемирной антифашистской войне.

Чжан Мин заявил, что 30 руководителей зарубежных стран, 19 высокопоставленных представителей зарубежных правительств, а также 10 руководителей международных и региональных организаций примут участие в памятных мероприятиях.

По данным организаторов торжеств, 3 сентября в ходе парада по площади Тяньаньмэнь пройдут 12 тыс. солдат и офицеров. В составе коробок иностранных военнослужащих пройдут подразделения из Российской Федерации, Казахстана, Белоруссии, Монголии, Кубы и еще пяти государств. Российская рота почетного караула будет закрывать торжественный марш.

В параде также будут задействованы более 200 единиц наземной техники и еще столько же самолетов. 84% техники будут продемонстрированы впервые.

UzDaily.uz, 26.08.2015

GEFCO Baltic, дочернее предприятие глобального игрока рынка индустриальной логистики GEFCO Group, продлило договор с MAN — ведущим немецким производителем грузовых автомобилей, автобусов и другого коммерческого транспорта.

По данным латвийских СМИ, GEFCO обеспечивает полную цепочку поставки, осуществляя перевозку составляющих частей MAN с заводов в Австрии и Германии в Узбекистан при помощи уникального мультимодального решения.

Проект был начат в апреле 2014 года и, в соответствии с договором, длился почти год. Принимая во внимание качество услуг GEFCO и отлично работающее, адаптированное решение, MAN продлило договор

В период с апреля этого года до марта следующего года предполагаемое количество 40 футовых контейнеров для доставки в Узбекистан составляет 800 контейнеров из Германии и 50 из Австрии. В сложных условиях и с краткосрочным извещением за три дня GEFCO организует доставку 71 контейнера и формирует дополнительный состав поезда.

Генеральный директор GEFCO Мартинас Кершис (Martynas Keršys) подчеркнул: «Самым большим вызовом для нас в этом проекте стала необходимость обеспечить успешную доставку контейнеров в условиях очень жесткого графика, что является сложной задачей, принимая во внимание то, что груз должен пересечь границы семи стран. Для того, чтобы доставить груз со складов в Германии и Австрии до пункта назначения в Узбекистане, мы комбинируем сухопутный, морской и железнодорожный виды транспорта, а также осуществляем таможенные процедуры в 13 перегрузочных пунктах».

В ходе действия изначального договора, в период с апреля 2014 годы до марта 2015 года, GEFCO Baltic транспортировало 972 контейнера (40 футовых) из Германии и Австрии в Узбекистан, за 28 дней перемещая от 70 до 250 таких контейнеров в месяц.

UzDaily.uz, 26.08.2015

Когда кризис безысходен

Греция: урок, а не проблема

С.Ю. Павленко – экономист, в 2004–2012 руководитель Росфиннадзора.

Резюме Самый важный греческий урок – понимание того, что в современной европейской стране возможно состояние безвыходного социально-экономического кризиса. Даже эффективно функционирующее государство едва ли справится с задачей оздоровления экономики.

История взаимоотношений Греции с Европейским союзом чрезвычайно интересна как эпопея человеческих амбиций, столкновения культур и личностей, социальных общностей и политических аффилиаций.

Греческий кризис значим для Российской Федерации, поскольку оказывает сейчас и, наверняка, окажет в будущем влияние на экономику Европы – ведущего торгового партнера России. Поэтому креативные кульбиты тов. Ципраса должны интересовать в Москве не только его симпатизантов.

Есть и другой аспект, пока остающийся «вне радара» – урок, который Греция преподносит российским властям, усиленно строящим новые интеграционные объединения на пространстве бывшего Советского Союза. Процессы одновременного построения Союзного государства России и Белоруссии, а также Евразийского экономического союза, идущие и без того небеспроблемно, в свете греческих событий нуждаются, на наш взгляд, в переосмыслении и переоценке.

Курсовая политика как замена структурных реформ

В последние два-три года неоднократно говорилось, что вхождение Греции в зону евро было фундаментальной ошибкой. Якобы именно вследствие неверной оценки рисков и преимуществ такого шага всеми участниками процесса принятия решений в ЕС, долговая проблема Греции не имеет некатастрофического решения.

Одна логика сменилась другой: первоначально именно присоединение Греции к зоне евро расценивалось как фактор уменьшения трансакционных издержек, что особенно важно для страны, значительная часть ВВП которой генерируется туристической индустрией. Кроме того, предполагалось, что если у греков не будет возможности решать текущие проблемы за счет инфляции, появится надежда, что они станут проводить структурные реформы и развивать экономику. Такая логика сработала лишь отчасти, и не только в Греции – Испания и Португалия, близкие ей по структуре ВВП, также испытали шок, который не могли быстро преодолеть, поскольку не контролировали обменный курс. Собственно, переход к единой валюте нигде на периферии старой Европы не создал достаточных предпосылок для структурных реформ.

Российские экономические власти, со своей стороны, демонстрировали другую крайность: стремление решать все (или почти все) экономические проблемы страны путем манипуляций с обменным курсом и порядком его установления. Есть проблема с несбалансированностью бюджета? Закрывается за счет девальвации. Не-нефтяной сектор неконкурентоспособен? Решаем проблему, девальвируя валюту. Развиваем сельское хозяйство, местный туризм и прочее – тоже за счет девальвации.

Нужно сказать, что не только Россия использовала девальвацию в качестве инструмента экономической политики, по такому же пути пошли страны Восточной Европы. Польша и Венгрия – самые очевидные примеры. Результаты можно оценить скорее как неоднозначные, однако ясно одно: там, где экономические власти пытались решить структурные и институциональные проблемы за счет девальвации (например, в Венгрии), эта политика не сработала. Изменение курса скорее породило инфляционный всплеск, который, в свою очередь, стал проблемой центральных банков. И, совершенно точно, девальвация не решила проблему неконкурентоспособности восточноевропейской промышленности.

Сама по себе девальвация, даже значительная, не стимулирует локальную экономику. Для этого надо вводить более жесткие ограничения на импорт товаров – такие как разного рода санкции и «авто-санкции», введенные в российском случае. Естественно, европейские страны лишены такого инструмента экономической политики, как закрытие внутреннего рынка, поэтому и эффективность манипуляций обменным курсом оказалась ограниченной.

Что произошло бы, будь в распоряжении греческого правительства такой инструмент? Скорее всего, девальвация условной драхмы не помогла бы существенно ослабить тяжесть внешней задолженности, а внутренние обязательства стали бы выполнимыми разве что в части пенсионных платежей. Промышленное производство вряд ли стало бы расти темпами, компенсирующими такой шок. Сельскохозяйственный экспорт не возрос бы существенно с учетом избыточности предложения на традиционном европейском рынке. Что касается туристического сектора, то возврат к необходимости конвертации евро в местную валюту заведомо сократил бы его возможные приобретения от установления выгодного курса.

В случае с российскими экономическими союзниками картина весьма разноплановая. До 2014 г. Белоруссия регулярно девальвировала национальную валюту, в то время как Казахстан скорее противодействовал чрезмерному усилению своих денег. Тем не менее, развернувшаяся девальвация российского рубля поставила их в одинаково сложное положение – ни та, ни другая страна не готовы абсорбировать инфляционные шоки в ситуации аналогичных изменений курса их валют.

Возможность выхода из единой валюты как позитивная альтернатива

Вторым интересным моментом греческой эпопеи стало обсуждение технологии выхода Греции из еврозоны и обзаведения собственной валютой. Выяснилось, что такой выход конструкторами зоны евро (и, шире, единой Европы) вообще не предусматривался. Отсутствие проработанных регламентов привело к появлению несколько сомнительных предложений – «устойчивых схем» перехода к драхме либо бивалютной системе с использованием различных комбинаций векселей, долговых расписок и прочих финансовых инструментов, характерных скорее для периодов крушения экономических систем. До сих пор приемлемого макроэкономически и реализуемого технически решения нет, но работа продолжается.

Для российских экономических властей это должно представлять интерес, поскольку переход в перспективе на единую валюту так или иначе обозначен и в ЕАЭС, а в Союзном государстве Москва неоднократно предлагала это сделать в самой ближайшей перспективе. В общем, прежде чем переходить на единую валюту с такими разными странами как Белоруссия (а тем более Армения и Киргизия), имеет смысл продумать технологию выхода.

Одним из вариантов рациональной реакции на сложность выхода из евро может стать введение в оборот вместо драхмы неких «частных денег», то есть платежных средств, эмитируемых не центральным банком, а иными организациями – например, консорциумом частных банков, региональными администрациями, либо даже частными лицами. В этом случае в стране появляется бивалютная система, но не возникает того, что принято называть национальной валютой; риски не возлагаются на государство, что должно успокоить иностранных держателей долговых инструментов, но часть внутреннего оборота (в первую очередь на субнациональном уровне) может некоторое время обслуживаться.

Позиция российских властей в отношении частных денег скорее отрицательна: регулярно звучат заявления о недопустимости использования иных, нежели рубль, платежных средств во внутреннем хозяйственном обороте. Более того, возникает судебная практика в связи с попытками использовать в качестве средства платежа расписки и иные частные долговые обязательства. С другой стороны, некоторые российские экономисты упорно призывают вернуться к золотому стандарту как «настоящим деньгам» – взамен «американских зеленых бумажек, которые не значат ничего».

В любом случае, не очень понятно, что делать, если эмиссию частных денег начнет локальный эмитент (банк или даже крупное предприятие) государств – партнеров РФ по интеграционным союзам. Игнорировать ли, то есть не допускать применения в расчетах с российскими юридическими лицами? Учитывать ли при исчислении монетарной базы союзников?

Проблема разноскоростного развития стран

Показывает ли греческий случай, что европейский проект выравнивания уровней развития провалился? Нет, скорее можно говорить о завышенности ожиданий быстрого сближения уровней развития. Изначально избран теоретически вполне правильный путь – создание возможностей для ускоренного экономического роста относительно отсталых стран европейского Юга за счет реализации крупных инфраструктурных проектов. Теоретически, такие проекты способствуют ускоренному росту экономики, практически же они нанесли огромный моральный ущерб, перекрывающий экономическую выгоду. Связанная с инфраструктурным строительством коррупция, деградация институтов власти (в том числе политических партий) способствовали тому, что первоначальный импульс к развитию сошел на нет уже в среднесрочной перспективе. Последовавшее снижение среднегодовых темпов экономического роста в странах Юга – не ситуативный спад, а результат углубившегося разрыва в качестве социальных институтов европейских Севера и Центра и европейского Юга.

«Европа регионов» и Российская Федерация

Одним из концептов строительства Новой Европы был упор на необходимости развития региональной компоненты системы управления. Предполагалось, что в результате возникнут дополнительные возможности для межрегионального сотрудничества между пограничными областями разных европейских стран. Это должно было решить несколько задач:

Уменьшить непроницаемость национальных границ, за счет чего уменьшалась бы и значимость национальных границ как таковых.

Создать новые регионы роста – приграничные регионы европейских стран в основном беднее центральных, поэтому эффект низкой базы заведомо облегчил бы осуществление рывка.

Нужно отметить, что концепция «Европы регионов» явно пришла в противоречие с идеей свободного экономического пространства Европы. Действительно, если движение капиталов и трудовых ресурсов перестает ограничиваться, то трансграничные проекты развития теряют демонстративную значимость и становятся просто проектами территориального развития с неэффективно выстроенной системой управления.

Передать на субнациональный уровень ответственность за реализацию программ социальной помощи и оказания общественных услуг.

По умолчанию предполагалось, что это усилит стимулы для отстающих регионов, и позволит центральным правительствам сократить трансферты из национальных бюджетов (всегда самый политически чувствительный параметр национальных бюджетов). Но результаты оказались иными: региональные власти вместо сокращения («рационализации») расходов увеличили заимствования и начали развивать девелоперский бизнес.

Центральные правительства еще хоть как-то пытались регулировать уровень заимствований на субнациональном уровне, но вот с девелопментом не справились. Кризис 2007 г. как в США, так и в Европе стал результатом сложного комплекса макро- и микроэкономических дисбалансов, однако именно перегретый рынок недвижимости послужил спусковым крючком общего системного обвала. Основные проблемы пришлись на долю Испании, Ирландии и Португалии, но и Греция не осталась в стороне. Пузырь на рынке недвижимости возник в основном за счет отсутствия должного банковского контроля за квазибанковскими институтами типа сберегательных касс в Испании, находящимися под патронатом региональных властей. Но нельзя недооценивать и вклад региональных программ развития, нацеленных на расширение налоговой базы (налог на недвижимость) и сопряженных с прямой коррупцией (то есть, обладающих еще и персональной привлекательностью). В Греции низкое качество регулирования и надзора проявилось и на национальном, и на субнациональном уровнях, что привело к существенно более тяжелым последствиям по сравнению, например, с Испанией.

В России идея расширения финансовой и, в целом, управленческой самостоятельности регионов обсуждается давно, причем параллельно с фактическим ее сокращением. Вплоть до последнего времени, тем не менее, федеральное правительство скорее стимулировало заимствования региональных и даже муниципальных бюджетов для покрытия сезонных разрывов. Однако эта схема перестала быть устойчивой после того, как начавшийся еще в 2011 г. рост дефицита региональных бюджетов дополнился ростом ставок по банковским кредитам в 2014 году. Более того, ряд регионов, заимствовавших в иностранной валюте – точнее, с привязкой к иностранной валюте – испытали дополнительный шок вследствие изменения обменного курса.

Партнеры России по интеграционным объединениям перенесли кризис региональных бюджетов гораздо более легко – в первую очередь за счет меньшей, нежели в РФ, дифференциации регионов по уровню экономического развития. Тем не менее, греческий опыт свидетельствует: расширение самостоятельности регионов возможно лишь тогда, когда есть уверенность в том, что качество управления на национальном уровне настолько хорошо, что позволит компенсировать провалы региональных властей.

Проблема выхода части союза

Евросоюз пока не является союзом в полной мере, и именно промежуточностью его сегодняшнего положения (монетарный союз, но фискальная самостоятельность) европейские эксперты объясняют невозможность быстрого преодоления кризисных явлений в еврозоне. Греческий кризис, особенно неопределенность самой возможности дальнейшего пребывания страны в зоне евро, просто приблизил развилку: должен возникнуть либо фискальный союз, либо механизм выхода/исключения стран из еврозоны.

Первое крайне сложно, поскольку фискальный суверенитет является базовым элементом современной европейской демократии, и даже частичный отказ от нее ставит под вопрос основы европейской жизни. Собственно, современная политическая система возникла под лозунгом «нет налогообложения без представительства» и в рамках вестфальской системы национального суверенитета.

Второе, будучи совершенно операциональной задачей, гораздо проще, но ставит под вопрос основу современной европейской политики: необратимость расширения ЕС и функций наднациональных органов. То есть, до греческого кризиса фискальный союз рассматривался как завершающая стадия интеграционного процесса (после унификации технических регламентов и управленческих практик), сейчас же концепция начинает меняться – фискальный союз выходит на первый план. Возможно, его формирование будет происходить в виде существенного расширения доли бюджета Европейской комиссии в консолидированных бюджетах европейских стран; возможно, оно будет сопровождаться и передачей дополнительных полномочий на наднациональный уровень (например, экологической проблематики).

В интеграционных процессах на постсоветском пространстве уровень монетарного союза пока не достигнут. Но даже таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана продемонстрировал крайнюю сложность согласования интересов трех стран, а «интеграционные органы», по большому счету, не способны принять даже третьестепенное участие. Когда к процессу согласования присоединятся такие разнообразные экономики как киргизская, армянская, а то еще и таджикская, процесс вряд ли рационализируется и ускорится. Греческая история показывает, что текучие союзы могут быть гораздо устойчивее, нежели «забетонированная промежуточность».

Кризис и невозможность реформ

Пожалуй, самый важный урок греческого кризиса – понимание того, что в современной европейской стране возможно состояние безвыходного социально-экономического кризиса. Классические экономические и социальные теории, включая марксизм, постулируют неизбежность кризисов как способа разрешения накопившихся противоречий, и считают их элементом позитивного развития. После спада всегда начинается подъем. Собственно различия разных экономических школ заключаются в том, нужно ли корректировать цикл экономического развития, и насколько глубок может быть допустимый кризис. Условные социал-демократы считают, что кризисы надо сглаживать, условные либералы – что именно рецессия есть залог более быстрого последующего роста (в этом сходясь с марксистами).

Практика XX века показала, что продолжительность экономических циклов не всегда предсказуема и часто необъяснима. Например, американская экономика в конце XX – начале XXI веков находилась в стадии экономического роста неожиданно долго, порядка 15 лет – настолько долго, что успели возникнуть теории непрерывного роста.

В греческом случае наблюдается не просто продолжительный спад. В этом кризисе вообще не видно света в конце туннеля, он, судя по всему, может продолжаться сколь угодно долго (в современной экономике «бесконечно долго» означает примерно 15-20 лет). И при этом нельзя сказать, что Греция являет собой рухнувшее государство – нет, формальные институты власти и экономические структуры вполне очевидно функционируют. Греция – явно не Грузия времен Шеварднадзе, но ситуация хуже: функционирующее, пускай не вполне эффективно, государство не обеспечивает предпосылок для выхода из кризиса. Более того, неочевидно, что даже эффективно функционирующее государство может справиться с задачей оздоровления экономики. Пока все выглядит так, что для вывода греческой экономики из кризиса греческий суверенитет должен быть существенно ограничен, фактически – введено внешнее управление. Если для других стран Европы это некая культурно-интеграционная и довольно отдаленная перспектива, то для Греции – вопрос самого ближайшего времени.

Хороший повод для размышления российским элитам. Не в смысле внешнего управления, а в плане преодолимости кризисов. Двигающаяся по спирали вниз российская экономика, видимо, может быть стабилизирована в перспективе трех–пяти лет, но как она выдержит демографический и пенсионный спад, который развернется сразу после этого?

Это также и повод для размышления для правящих слоев интегрируемых постсоветских государств: смогут ли социальные структуры их обществ, вынесшие острые кризисы 1991, 1998 и 2008 гг., выдержать затяжную рецессию без очевидных перспектив грядущего экономического роста?

Греция, в частности, демонстрирует, что решать глубокие структурные проблемы за счет трудовых мигрантов не удается. Более того, с какого-то момента мигранты из решения становятся проблемой. Помимо снижения положительного вклада в экономику (это только на начальном этапе мигранты платят налоги, но не получают социальных трансфертов, затем ситуация меняется), миграционное давление актуализирует, казалось бы, решенную Великой французской революцией проблему соотношения гражданина и налогоплательщика. Принцип «нет налогообложения без представительства» – он же должен продолжать работать? Движение к представительству можно несколько задержать искусственными ограничениями, но именно временность подобных мер порождает глубокую фрустрацию в европейских обществах, в греческом случае (да и в испанском, пожалуй, тоже) приводящую к росту ультраправых и ультралевых настроений.

Конечно, для интегрируемых стран постсоветского пространства проблема миграционного давления пока существует, в основном, на экономическом уровне (то есть на уровне «давайте подсчитаем, насколько экономически выгодно привлекать мигрантов»), но это скорее потому, что само политическое представительство в этих странах ограничено даже для коренного населения. Как минимум, для двух стран, Белоруссии и России, демографический кризис станет моментом истины – и неясно, каким политическим трансформациям он может привести.

При этом следует иметь в виду, что, хотя экономический кризис в Греции и привел к поляризации политических настроений, как правые, так и левые партийно-политические структуры существовали и ранее. Что же касается политической конфигурации интегрируемых постсоветских стран, то она, за исключением, возможно, Армении, отличается не просто доминированием – монополизмом одной правящей политической организации. Она демонстрирует элементы центристской идеологии, причем не для того, чтобы ее реализовывать, а чтобы обеспечивать комфортное сосуществование дезактивированных левых и правых в рамках контролируемой квази-политической системы

Но хватит ли у правящих элит умения для декомпозиции монополистических политических структур в условиях нарастающего системного кризиса? Например, КПСС в аналогичных условиях так и не смогла разделиться на «условно социал-демократов» и «условно консерваторов» – она просто рухнула.

Естественно, это вовсе не вопрос того, что вообще устойчивее – сильные ультра при слабом центре или же сильный центр при практически полном отсутствии оппозиции. Речь о том, в какой политической конфигурации здравомыслящая часть элит, способная к эффективному управлению страной, может сформулировать и реализовать программу действий, позволяющую если не вывести страну из кризиса, то, по крайней мере, не допустить затягивания катастрофы до бесконечности. Греческий пример показывает, что на определенном этапе социально-экономического кризиса возможность такого позитивного развития тает даже в развитых демократиях.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 25 августа 2015 > № 1542757 Сергей Павленко

Параллельный импорт: все за и против

Легализация параллельного импорта означает ввоз на территорию Российской Федерации товара любого бренда вышеназванной продукции не только организациями уполномоченными правообладателями, между которыми существуют соответствующие юридические отношения, а любыми рыночными структурами. Это обусловлено тем, что в Российской Федерации и ЕАЭС (Евразийский экономический союз) в настоящее время существует правило, на основании которого только правообладатель может принимать решение о вводе своей продукции в оборот той или иной страны. Этот подход характеризуется как принцип исчерпания прав на конкретной территории.

Но, не все с радостью восприняли идею российского правительства и лично Дмитрия Медведева. Так, например, Виктор Христенко, возглавляющий коллегию ЕЭК (Единая экономическая комиссия), не поддержал этот проект. Он полагает, что существующая система достаточно эффективная, а новая, отнюдь, не позволит уменьшить цены на внутреннем рынке, как этого хотят в правительстве.

Правительство победило

Тем не менее, без особых публичных дискуссий и дебатов решение о введении параллельного импорта продвигается вперед, и вот уже Совет ЕЭК, чей глава как раз был и против этой идеи, создает рабочую группу, которая до конца текущего года должна разработать и представить на рассмотрение механизм перехода некоторых импортных товарных групп на иной принцип рыночного распространения и реализации. Проект планируется реализовать во всех странах Евразийского экономического союза, а именно: Россия, Белоруссия, Казахстан, Армения и Киргизия.

Таким образом, в заочном споре о легализации на территории Российской Федерации параллельного импорта «победила» точка зрения правительства, которое и не скрывает основную причину своего решения – это экономия бюджетных средств. Евразийский экономический союз, все-таки, одобрил правительственную реформу в сфере изменения процедуры импортных поставок некоторых товаров. Это произошло после того, как Министерство экономического развития Российской Федерации направило в адрес ЕЭК соответствующий проект поручения. В сопровождающем этот документ письме в частности сказано, что Россия полностью поддерживает действующую систему, которая сегодня действует в сфере импорта, но считает необходимым внести в нее некоторые исключения. Эти исключения как раз и заключаются в введении на вышеперечисленные группы товаров системы параллельного импорта, позволяющей не спрашивать разрешения у владельца бренда на реализацию товаров с их товарным знаком на территории Российской Федерации.

Представители Федеральной антимонопольной службы, в частности советник ведомства Анатолий Семенов, также полагают, что введение новых правил позволит не только в некоторой степени смягчить давление на российский бюджет, но и привести к снижению цен на внутреннем потребительском рынке. С его слов, в настоящее время процедура государственных закупок в части импортной продукции позволяет закупать ее у ограниченного числа зарубежных поставщиков, что соответственно сказывается на цене – в этом случае трудно добиться ее снижения.

Специальная рабочая группа, созданная ЕЭК, до 31 декабря 2015 года должен представить предложения по нормативной процедуре и показателям, на основании которых и будет осуществляться выбор товаров, подлежащих параллельному импорту.

Аргументы противников

Все равно, единства во мнении по этому вопросу в правительстве нет. Министерство промышленности торговли РФ и министерство здравоохранения России выступают против нововведений в сфере импортных процедур. Их логика аргументов «против» основывается на следующем утверждении - если в России произойдет легализация параллельного импорта, то, страны ЕАЭС, прежде всего, потеряют инвестиционную привлекательность. Кроме того, ещё больше усугубятся проблемы с локализацией производств на территории стран содружества. Все это в совокупности приведет к падению промышленного производства и, как следствие, к повышению цен на внутреннем рынке, а не к их снижению, как этого ожидают многие в правительстве. Неминуемо возникнет еще одна проблема, решение которой в настоящее время крайне проблематично – это огромное количество контрафактной продукции.

Фармацевтические компании, «напуганные» новыми правилами импорта в своей отрасли, направили соответствующее письмо председателю российского правительства Дмитрию Медведеву. В нем они отметили, что преимущества от нововведения с экономической точки зрения достаточно неочевидны, что нельзя сказать о проблемах, которые в этом случае обязательно возникнут. Представители фармбизнеса также не сомневаются, что в случае введения правил параллельного бизнеса для их сферы деятельности, рынок захлестнет некачественная лекарственная продукция, а предприятия отрасли потеряют и без того пошатнувшуюся инвестиционную привлекательность. Ранее они уже направляли письмо подобного содержания вице-премьеру российского правительства Игорю Шувалову, но так и не дождались ответа. Именно поэтому они решили обратиться непосредственно к премьер-министру РФ Дмитрию Медведеву. Но и здесь их не очень хотят слушать, по крайней мере, на сегодняшний день.

Подобной точки зрения придерживается и «Русбренд». Ее членами являются PepsiCo, Colgate-Palmolive, Coca-Сola, Henкel, Mars и P&G. Они жестко стоят на непримиримой позиции по отношению к введению на территории Российской Федерации параллельного импорта. Их аргументы такие же, как и у всех противников этого проекта.

Кроме того, Министерство промышленности и торговли Российской федерации полагает, что данное решение негативно скажется на программе локализации, так как в России существуют производственные фармацевтические проекты, которые поддерживаются государством в этом направлении. Практически все представители локализованных предприятий выступают категорически против легализации параллельного импорта.

Наиболее последовательно отстаивают официальную позицию правительства в этом вопросе Федеральная антимонопольная служба России. Представители ведомства, особенно не утруждая себя аргументацией в пользу своего решения, тем не менее, считают необоснованной критику введения на территории России параллельного импорта. Все запросы от Минздрава РФ этой организации по поводу обоснования их позиции оставались до сих пор без ответа.

Автор: Шепелев Антон

Минпромторг России представил российскую экспозицию детских товаров в Казахстане.

Министерство промышленности и торговли Российской Федерации представило экспозицию российских участников индустрии детских товаров на выставке «Детство 2015» в Алматы. В составе делегации от Минпромторга России в Казахстан приехали производители детских товаров, дистрибьюторы, ритейлеры, а также представители отраслевых ассоциаций.

Участие российских производителей в выставке – часть масштабной программы продвижения российских производителей детских товаров, которая осуществляется Минпромторгом России в рамках реализации Стратегии развития индустрии детских товаров до 2020 года в Российской Федерации, утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации от 11 июня 2013 года № 962-р, и подпрограммы «Индустрия детских товаров» Государственной программы «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности» Правительства Российской Федерации, утвержденной постановлением Правительства Российской Федерации от 15 апреля 2014 года № 328.

Экспозиция российских компаний стала крупнейшей на выставке и объединила 30 российских компаний-производителей индустрии детских товаров. Коллективный стенд был поделен на 4 зоны: гостиную, спальню, ванную комнату и прихожую. На стенде были представлены такие категории товаров, как детская одежда и обувь, игры и игрушки, товары для новорожденных, детская канцелярия, школьные принадлежности, товары для творчества, детская мебель, оборудование для активного отдыха и спорта.

«Наша экспозиция на выставке в Алматы стала уникальной возможностью для российских производителей продемонстрировать потребителям высокое качество своей продукции и завоевать доверие перспективного рынка. Такие выставки способствуют формированию благоприятной среды для экономической интеграции и повышения конкурентоспособности национальных экономик России и Казахстана, – прокомментировал участие российских компаний в выставке директор департамента развития внутренней торговли, легкой промышленности и потребительского рынка Министерства промышленности и торговли Российской Федерации Денис Пак. – Коллективный стенд российских производителей представил нашу продукцию на перспективном рынке Казахстана и наглядно показал, что компании нашей страны могут предложить детские товары всех ключевых категорий: одежда и обувь, игры и игрушки, товары для новорожденных, канцелярские товары, мебель, спортивное оборудование и многое другое».

В рамках деловой программы выставки при поддержке Министерства промышленности и торговли Российской Федерации была организована конференция «Единый рынок детских товаров ЕАЭС: новые возможности и перспективы». Среди ключевых вопросов, которые обсудили участники дискуссии из России и Казахстана – таможенное регулирование, синхронизация мер государственной поддержки компаний, защита интеллектуальной собственности и борьба с контрафактной продукцией.

«Рынки России и Казахстана тесно связаны, компании индустрии детских товаров наших стран настроены на взаимовыгодное сотрудничество и ежегодно заключают множество партнерских соглашений. Надеюсь, что в следующем году рядом с коллективным стендом крупнейших российских компаний будет и стенд предприятий из Казахстана, наших территориальных соседей и традиционных партнеров», – отметила президент Ассоциации предприятий индустрии детских товаров Антонина Цицулина.

Участие в выставке помогло производителям из России расширить возможности международного сотрудничества, наладить коммуникацию между казахстанскими потребителями и российскими производителями, договориться о поставках продукции в торговые сети Казахстана.

В рамках программы продвижения российских производителей детских товаров предусмотрены международные экспозиции, конгрессно-форумные, конкурсные мероприятия, ярмарки в торговых центрах и торговые сессии в розничных сетях, поддержка экспорта и инноваций.

Белоруссия заявила о готовности проверить факты подмены продукции

Заместитель министра сельского хозяйства и продовольствия Белоруссии Василий Пивовар заявил, что белорусская сторона совместно с коллегами из Россельхознадзора готова провести проверку случаев, когда непереработанная рыбная продукция сертифицируется под видом готовой.

Вопросы в области обеспечения безопасности продукции, участвующей в торговом обороте, обсудили представители Россельхознадзора с заместителем министра сельского хозяйства и продовольствия Белоруссии Василием Пивоваром.

Россельхознадзор проинформировал белорусскую сторону о немотивированном отказе компетентного органа Норвегии Mattilsynet в проведении инспекции 14 норвежских предприятий по производству в аквакультуре лосося и форели. Российское ведомство заявило, что в рамках законодательства ЕАЭС, предписывающего порядок проведения инспекции в третьих странах, вынуждено ввести с 24 августа временные ограничения на поставки продукции с этих предприятий. Белорусской стороне передано письмо с предупреждением о том, что в случае поступления на российскую территорию продукция будет подлежать уничтожению.

Россельхознадзор также проинформировал, что в сентябре будет проинспектирован механизм контроля за безопасностью рыбной продукции предприятий Исландии и Гренландии.

Кроме того, как сообщили Fishnews в пресс-службе госоргана, обсуждались нарушения, выявляемые в пунктах пропуска через границу при поставках рыбопродукции из Белоруссии в РФ. В частности, отметили в российском ведомстве, есть основания считать, что недобросовестные участники торгового оборота сертифицируют непереработанную рыбную продукцию под видом готовой. Василий Пивовар заявил, что белорусская сторона готова провести совместную со специалистами Россельхознадзора проверку по фактам этих нарушений.

Россельхознадзор подчеркнул, что дальнейшее сотрудничество России и Белоруссии, а также других стран, входящих в ЕАЭС, должно основываться на эффективном механизме взаимодействия, предполагающем единство подходов, эквивалентность мер и совместное препятствование незаконным действиям со стороны недобросовестных участников торгово-экономических процессов. В частности, Белоруссия взяла на себя обязательства по внедрению электронной системы «Меркурий», разработанной Россельхознадзором, для обеспечения прослеживаемости продукции и исключения ее недостоверной сертификации. Однако Василий Пивовар подтвердил, что работа в этом направлении в Белоруссии до настоящего времени не организована.

Россельхознадзор также уведомил коллег о готовности всемерно содействовать налаживанию сотрудничества Белоруссии со странами-поставщиками в области электронной сертификации поднадзорных грузов. Эта работа направлена на предотвращение действий международных преступных групп, задействованных в контрабанде запрещенных к ввозу в РФ товаров, отметили в российском ведомстве.

Узбекистан с 1 сентября 2015 года устанавливает новые ставки импортных пошлин и акцизного налога на некоторые товары.

Правительство Узбекистана 13 августа 2015 года издало постановление «О дальнейших мерах по упорядочению внешнеэкономической деятельности Республики Узбекистан».

Постановление приято в целях создания благоприятных условий для устойчивого развития отечественного производства высококачественной готовой продукции, конкурентоспособной на внутреннем и внешнем рынках, на основе применения общепризнанных в международной практике методов таможенно-тарифного регулирования внешнеторговой деятельности.

Постановление утвердило с 1 сентября 2015 года ставки импортных таможенных пошлин на отдельные виды товаров и ставки акцизного налога на подакцизные товары, завозимые на территорию Республики Узбекистан.

В частности, Правительство Узбекистана установило комбинированную ставку акциза на мясо субпродукты домашних свиней и птица в размере до 30% от таможенной стоимости товара, но не менее $1 за килограмм.

Пошлина на молоко и сливки сгущенные, в порошке, гранулах или в других твердых видах, с содержанием жира не более 1,5 мас. % установлена в размере 10% от таможенной стоимости товара, но не менее $0,3 за кг. Ранее, размер ставки составлял 5%, но не менее $0,15 за килограмм.

Правительство также установило импортные пошлины на яблоки и груши в размере 30% от таможенной стоимости, но не менее $0,4 за килограмм.

Новая импортная пошлина на миндаль, орех лесной, и прочие орехи установлена в размере 30% от таможенной стоимости, но не менее $1,5 за килограмм. Ранее, размер ставки составлял 30%, но не менее $1 за килограмм.

Постановлением также установлены новые импортные пошлины на продукцию из пластика, каучука, одежду, обувь, керамические изделие, черный метал и изделие из него, транспортные средства (тракторы, транспортные средства для перевозки грузов), и т.д.

UzDaily.uz, 24.08.2015

Международный инжиниринговый центр французской компании Schneider Electric открылся в Самаре, он станет мозговым центром компании для России и СНГ, сообщил журналистам президент ЗАО "ГК "Электрощит" — ТМ Самара" (входит в Schneider Electric) Эрик Бриссе.

"Инжиниринговый центр открылся сегодня в Самаре. Это будет мозговой центр Schneider Electric для России и стран СНГ, в частности для Казахстана, Узбекистана и Киргизии. Специалисты здесь будут обеспечивать реализацию крупных международных проектов. В центре будут работать инженеры, специалисты по закупке и маркетингу", — сказал Бриссе.

По его словам, сейчас Schneider Electric располагает тремя инжиниринговыми центрами в мире. Они находятся во Франции, Бразилии и Китае. Четвертый центр, ориентированный на проекты с российскими компаниями и предприятиями из стран СНГ, решили построить в Самаре в 2013 году.

"Руководство компании приняло решение разместить мозговой центр в Самаре, поскольку здесь находится самое крупное предприятие Schneider Electric — завод "Электрощит", где работает более 7,5 тысячи сотрудников", — отметил Бриссе. В инжиниринговом центре будет работать около 300 сотрудников. Размер инвестиций в реализацию проекта компания не сообщает.

Компания также высказала планы построить в Самаре единый расчетно-кассовый центр для всех своих предприятий в СНГ. Решение по этому проекту будет принято до конца года. Также Schneider Electric строит в региональном центре завод с объемом производства 800 сухих трансформаторов в год. Предполагаемый объем инвестиций составит один миллиард рублей.

Schneider Electric предлагает интегрированные энергоэффективные решения для энергетики и инфраструктуры, промышленных предприятий, объектов гражданского и жилищного строительства, а также центров обработки данных.

Франция. ПФО > Электроэнергетика > ria.ru, 25 августа 2015 > № 1467540

Украинский урок

России следует извлечь выводы из поражения

В.Н. Чернега – доктор юридических наук, консультант Совета Европы, Чрезвычайный и Полномочный посланник, ведущий научный сотрудник ИНИОН РАН.

Резюме Многолетние ошибки российской политики на Украине не позволили воспользоваться «исторической форой» в виде братской близости с большинством населения этой страны. Подобная ситуация возможна и в постсоветских государствах, с которыми Москва строит интеграционные объединения.

Россия находится сегодня в зоне геополитической и экономической турбулентности. Основная задача ее внешней политики – создавать максимально благоприятные внешние условия для внутреннего, в частности экономического, развития и для безопасности страны – оказалась невыполненной, главным образом из-за нынешней конфронтации с Западом по поводу Украины. В этой стране, если называть вещи своими именами, Россия потерпела крупнейшее геополитическое поражение за все время своего постсоветского существования. Присоединение Крыма несколько смягчило, но не нивелировало это поражение. Нынешнее киевское правительство не просто находится в полной зависимости от Запада, прежде всего от США, но и считает это главным внешнеполитическим достижением. Причем Соединенные Штаты добились этого, затратив минимум средств (сумма в 5 млрд долларов «на развитие украинской демократии», например, озвученная помощником госсекретаря Викторией Нуланд, вряд ли является значительной). Субсидирование Россией на протяжении длительного времени украинской экономики обошлось намного дороже, и пока эти расходы можно считать напрасными.

Реакция в России на эти события все еще носит главным образом эмоциональный характер. В многочисленных дискуссиях, особенно на телевидении, преобладает обида на бывшую «младшую сестру» и желание (иногда скрытое, иногда открытое), чтобы ей было как можно хуже. Попытки самокритичного анализа очень редки. Между тем совершенно очевидно, что упомянутое поражение было если не в определяющей, то в очень значительной степени обусловлено ошибками российской политики на Украине. Именно они не позволили России воспользоваться «исторической форой» в виде братской близости с большинством населения этой страны. Трезвый, беспристрастный анализ необходим не только для того, чтобы в будущем, насколько это возможно, восстановить российские позиции. Ситуация, подобная украинской, может возникнуть и в других постсоветских странах, с которыми Россия пытается строить интеграционные объединения.

Такой анализ представляется более продуктивным, чем бесконечная критика действий «киевской хунты» или обличение «двойных стандартов» Запада и «гегемонистской политики» США. Конечно, и «двойные стандарты», и «гегемонистская политика» имеют место и заслуживают критики, но ничего нового или необычного в них нет. Международные отношения были и остаются сферой повышенного цинизма, где участники в целом ведут себя в соответствии со своими возможностями, а моральные критерии и оценки применяют к другим. Соединенные Штаты действуют так, поскольку могут себе это позволить. Но это же требует от России, с ее более скромными возможностями, дальновидной политики по защите и продвижению своих интересов, особенно вблизи собственных границ.

Не с теми работали

К сожалению, события на Украине подтвердили существование застарелой российской болезни – дефицит стратегического предвидения и, соответственно, упреждающих стратегий. Сейчас в России общим местом стало говорить, что «мы с Украиной не работали». Но это верно лишь отчасти. В действительности работа велась, и подчас очень активно, но лишь на отдельных направлениях (поставки газа, продвижение российского капитала, проблемы Черноморского флота), причем разными «игроками», которые свою деятельность координировали недостаточно, а то и вовсе никак. МИД, судя по всему, играл в этой работе второстепенную роль.

Российские усилия в основном концентрировались на украинских элитах, особенно олигархах, точнее тех из них, кто выказывал заинтересованность в сотрудничестве. Конечно, с учетом существующей на Украине олигархической системы такую работу надо было вести. Но при этом не учитывалось в достаточной мере, что больше всего украинские олигархи опасались именно российского доминирования в своей стране. Их политические предпочтения постоянно менялись в зависимости от конъюнктуры, особенно от соотношения сил с другими олигархическими кланами. Российская политика явно упустила момент, когда почти все они объединились против слишком возвысившегося клана Виктора Януковича.

Главное, однако, что практически вне поля зрения Москвы оставалось украинское общество с его историческими особенностями и эволюцией после 1991 года. На Украине, как справедливо отмечают в России, еще окончательно не сложилась единая нация, и культурно-ментальная разделенность, например, восточной и западной частей страны видна невооруженным глазом. Но в ней все же есть своего рода «ядро» (прежде всего центральные и южные регионы), в котором, на фоне общей близости с Россией, просматриваются некоторые черты украинской специфики. На ментальность населения «ядра» наложили отпечаток, к примеру, нахождение соответствующих регионов на протяжении нескольких веков в составе сначала литовского, а затем польско-литовского государства, более позднее и менее глубокое, по сравнению со многими регионами России, установление крепостного права, вольница Запорожской Сечи и в целом феномен казачества, которое в отличие от России было не приграничным, а рассеянным по всей территории, наконец, отсутствие собственной государственной традиции.

В качестве одного из примеров этой отличающейся украинской истории можно упомянуть, что к 1654 г., когда территория под управлением Богдана Хмельницкого перешла под покровительство московского царя, тогдашние украинские города имели «магдебургское право». Оно позволяло не только избирать органы управления, но и вырабатывать свои правила и регламенты. Эти «вольности» были подтверждены и в известном Переяславском договоре (другое название: «мартовские статьи 1654 года»), которым был оформлен этот переход.

Исторические особенности обусловили своеобразное свободолюбие украинцев, в котором всегда ощущалось сильное анархическое начало. Махновщина в годы гражданской войны, которая, по сути, представляла собой народное движение против государственной власти в любой ее форме, была, наверное, самым ярким его примером.

В отличие от России, где «вертикаль власти» всегда воспринималась как данность государственной жизни, на Украине, как показали годы независимости, уважение к государственным институтам, к власти как таковой оставляло и оставляет желать лучшего. Поэтому там не удалось создать сильную президентскую власть, хотя Янукович, к примеру, пытался это сделать. По этой же причине Леонид Кучма не осмелился использовать силу во время «оранжевой революции» в 2004 г., а Янукович применил ее очень ограниченно и с большим опозданием. Оба опасались, и не без основания, что подобные действия вызовут взрыв в столице и в большей части страны.

В то же время в соответствии с этой спецификой на Украине сложился шумный, нестабильный, но реальный парламентаризм, который остается характерной чертой государственно-политической системы и сегодня. Частью его является и реальное состязание политических сил на выборах всех уровней.

Кроме того, несмотря на существование развитой индустрии (главным образом на Юго-Востоке), украинское общество в большей степени, чем российское, сохранило аграрный характер. Переселение крестьян в города здесь произошло позже, многие горожане сохраняют связь с деревней. В почти трехмиллионном Киеве, например, таких жителей к моменту провозглашения независимости Украины было больше половины. Социологи давно заметили, что именно такие «промежуточные» общества, уже не вполне аграрные, но еще и не вполне городские, с одной стороны, особенно остро реагируют на социальное неравенство, а с другой – наиболее чувствительны к демагогии и популизму. Для них, в частности, характерна вера в то, что сложные экономические и социальные проблемы можно решить быстро, если будет «правильная власть».

В украинском случае к этому прибавилась «европейская мечта». Многие искренне поверили, что сближение с Евросоюзом позволит не только быстро остановить процесс обеднения большинства, не прекращавшийся после обретения независимости, но и в считанные годы достичь уровня благосостояния развитых европейских стран. Следует отметить, что эту надежду всячески укрепляла украинская власть, в том числе в годы правления Януковича. Автор этих строк участвовал в 2012 г. в конференции в Киеве, где министр труда и социальной политики утверждала, что после подписания соглашения об ассоциации средняя пенсия в стране, которая не превышала 100 евро, через несколько лет достигнет 1000 евро.

«Европейская мечта» особенно широко распространилась среди молодых украинцев, которые, помимо прочего, рассчитывали, что ЕС откроет границы для граждан Украины и можно будет свободно выезжать туда на учебу и работу. В территориальном плане она наиболее глубоко проникла в общество на Западной Украине. Этот регион, как известно, никогда не был частью Российской империи и православного мира (большинство западных украинцев принадлежат к греко-католической церкви, которая, кстати, в советское время подвергалась особо сильным гонениям) и в ментально-культурном отношении всегда был ближе к соседним европейским странам. Проевропейская ориентация здесь значительно усилилась в последние два десятилетия под влиянием успешного социально-экономического развития Польши, большую роль в котором сыграла помощь ЕС. Многие жители региона выезжали туда на заработки или на учебу.

Надежды значительной части украинцев на присоединение к богатому «европейскому клубу» с самого начала противопоставлялись идее интеграционного движения в сторону России. Одной из причин данной тенденции было то, что российская социально-экономическая и политическая модель по сравнению с европейской казалась малопривлекательной, особенно молодежи.

Особенности госстроительства на Украине

Причина более общего порядка связана с особенностями становления Украины как независимой страны. После 1991 г. Украине нужно было решать три взаимосвязанные задачи: легитимировать неожиданно свалившуюся на нее независимость; построить свою государственность; обрести собственную национальную идентичность в условиях, когда над ней постоянно нависала тень «старшей сестры», а русская культура оставалась доминирующей на большей части территории страны. В таком контексте определенный антирусский «крен» был если не неизбежным, то очень вероятным. Действительно, значительная часть украинской интеллигенции и элит увидели решение этих задач прежде всего в противопоставлении «украинскости» всему русскому, но также в утверждении «европейской идентичности» Украины в противовес «евроазиатской» или просто «азиатской России».

Двигателем процесса антирусской «эмансипации» закономерно стала Западная Украина, где тезисы об отсутствии какого-либо родства между русскими и украинцами и об Украине как «приграничье Европы» перед лицом «русской угрозы» активно внедрялись в общественное сознание еще во времена Австро-Венгерской империи, а затем «панской» Польши. Следует отметить также, что эта часть Украины, менее промышленно развитая и более бедная, всегда отличалась повышенной пассионарностью и политической активностью, что усиливало позиции ее элит в политической борьбе в масштабах страны.

Указанное противопоставление поощрялось Евросоюзом, да и Западом в целом. Уже в 2004 г. европейские и другие западные СМИ изображали «оранжевую революцию» не столько как выступление против коррумпированного режима, сколько как борьбу «проевропейских» и «пророссийских» сил.

Насаждение украинской идентичности и государственности на антирусской основе наталкивалось, однако, на сопротивление в других частях страны, особенно на уровне средних и старших поколений. Даже население центральных регионов, имевшее отчетливое национальное самосознание, но принадлежавшее к православной культуре, не желало видеть в России «чуждую» и тем более «враждебную» страну. На украинском же Юго-Востоке, где большинство составляли русскоязычные украинцы и этнические русские, а экономика была в основном ориентирована на Россию, такая политика вызывала особенно большое недовольство.

Эти расхождения находили выражение в результатах президентских и парламентских выборов, которые регулярно фиксировали хрупкий баланс между этими тенденциями. Страна по сути разделилась на два лагеря, попеременно выигрывавшие выборы. С течением времени, однако, этот баланс начал подтачиваться в связи с тем, что в украинской системе образования по сути доминировала антироссийская тенденция. К сожалению, российская политика долго практически игнорировала эту ситуацию. Автору трудно удержаться и не процитировать собственную статью, написанную еще в 1999 г.: «За спорами о Черноморском флоте остались почти не замеченными такие имеющие долгосрочные последствия явления, как вытеснение русского языка из систем школьного и высшего образования, насаждение национальной мифологии, ставящей под сомнение близость наших народов».

Среди средств, использовавшихся для того, чтобы подорвать эту близость, следует особо отметить антироссийскую интерпретацию «голодомора», поразившего Украину в 1932–1933 гг. и унесшего жизни, по разным подсчетам, от 3,5 до 7 млн человек. В России, где не было широкой дискуссии по этой проблеме, слабо представляют, какой глубокий след эта трагедия оставила в коллективной памяти украинцев, тем более что она произошла в плодороднейших районах, где голода никогда не было.

Попытки изобразить «голодомор» как акт геноцида украинцев со стороны Советской власти (подразумевалось: Советской России) начали предприниматься еще в 1930-е гг. на Западной Украине, тогда входившей в состав Польши, и в украинских диаспорах в США и Канаде, где, кстати, также преобладали выходцы с Западной Украины. В 2006 г. Верховная рада приняла по инициативе президента Виктора Ющенко закон, официально признавший «голодомор» геноцидом украинского народа. Украина обратилась в ООН и Совет Европы с просьбой подтвердить факт геноцида. Автор имел возможность наблюдать за соответствующими дебатами в ПАСЕ в 2010 г., которая в конечном счете отказалась признать факт геноцида. Сыграло свою роль мнение экспертов Совета Европы: голод 1932–1933 гг. затронул не только Украину, но и ряд регионов России, Казахстан и даже некоторые районы Белоруссии. Более того, применительно к численности населения больше всего от него пострадал Казахстан.

После прихода к власти в 2010 г. Янукович заявил, что «голодомор» не являлся актом геноцида и что его надо рассматривать как общую трагедию народов СССР. Прекратились и демарши в международных инстанциях. Разумеется, сейчас спекуляции вокруг «голодомора» возобновились с новой силой. Больше всего, однако, в этой истории поражает пассивность России, власти которой ограничились заявлениями о том, что эту проблему не нужно политизировать. Россия могла и должна была бы предложить Украине и, возможно, Казахстану и Белоруссии провести совместные мероприятия по увековечению памяти жертв этой трагедии. Это необходимо было сделать прежде всего по соображениям гуманности. Такая инициатива позволила бы если не устранить, то значительно ослабить антироссийскую риторику вокруг этой крайне чувствительной темы.

Возможно, игнорирование особенностей украинского общества и не привело бы к столь серьезным последствиям, если бы Москва правильно оценила остроту социально-политической ситуации на Украине. Усиление при Януковиче коррупционной, кланово-мафиозной практики в интересах его окружения, как теперь известно, восстановило против него не только олигархов, но и значительную часть украинского населения. Особенно был недоволен средний класс, считавший, что политика этого клана оборачивалась его обеднением.

В этом контексте попытка России втянуть Украину в Таможенный союз против воли многих украинцев явилась искрой, вызвавшей взрыв. Политическая и финансовая поддержка Януковича, который вполне обоснованно, но при этом неожиданно «приостановил» подписание соглашения об ассоциации с ЕС, была воспринята, с одной стороны, как защита «прогнившего» режима, с другой – как попытка украсть у Украины «европейскую мечту». Как и следовало ожидать, особо остро отреагировала молодежь. Конечно, самой активной и организованной силой «майданной революции» были боевики различных националистических организаций, но за ними в тот момент шли и обычные школьники и студенты.

Долгое эхо

В результате произошедшего в Киеве государственного переворота России в целях защиты своих интересов, как представляется, неожиданно для себя пришлось пойти на известные шаги – присоединение Крыма и поддержку пророссийских движений в Донбассе. Последствия в этой чрезвычайной ситуации не были, да и не могли быть полностью просчитаны. Для российской власти оказалась явно неожиданной поддержка Евросоюзом антироссийских санкций, инициированных США, которые, как подчеркивает, например, французский политический деятель Жан-Пьер Шевенман, «организовали настоящий идеологический крестовый поход, стремясь изолировать Россию и усилить контроль над остальной Европой». Общие интересы с Соединенными Штатами, особенно в момент, когда ЕС ведет с ними важнейшие переговоры о заключении соглашения о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве (ТТИП), вкупе с общей чрезмерной идеологизацией внешней политики, усилением тенденции «к экспорту демократии» перевесили ущерб, который санкции наносят самой Европе.

Не был учтен фактор все более усиливающейся Германии, которая очевидно превращается в гегемона ЕС и у которой всегда был «исторический интерес» к Украине. Жан-Пьер Шевенман отмечает, кстати, что на Украине работают сейчас 1,5 тыс. германских предприятий и лишь 80 французских.

Самый тревожный аспект нынешней конфронтации – ее затяжной характер. Последствия санкций могут быть значительно более глубокими, чем принято считать. С учетом того, что подавляющее большинство новых технологий все еще создаются в западных странах, прежде всего в США, в длительной перспективе санкции ведут к увеличению технологического отставания России, что рано или поздно скажется и на ее обороноспособности. Перенесение конфронтации в военную плоскость чревато по максимуму прямым военным столкновением с Западом, а по минимуму, несмотря на все заверения российских властей, – гонкой вооружений и ситуацией «пушки вместо масла». В геополитическом плане становится реальной угроза зависимости России от Китая.

Надолго подорваны российские позиции в украинском обществе. По различным опросам, в 2013 г. примерно 88% украинцев имели положительное мнение о России, в 2015 г. их число снизилось до 46–48%. Уменьшение числа пророссийских избирателей вследствие присоединения Крыма и фактического отделения от Киева Донецка, Луганска и ряда прилегающих к ним районов изменило также не в пользу России упомянутый выше электоральный баланс сил.

Напротив, Соединенные Штаты вследствие украинского кризиса добились крупного внешнеполитического выигрыша: надолго вбит клин между Россией и Украиной, Россией и Европой, что давно было стратегическими целями американской дипломатии. Выросла популярность Америки на Украине. Этот результат кажется тем более удивительным, что США, судя по всему, слабо представляли себе особенности Украины как страны и хрупкость украинского государства. Но они долгие годы вели широким фронтом работу по продвижению «западных ценностей» в украинском обществе, особенно среди молодежи. В ней участвовали сотни структур – от вполне официальных организаций, НПО, большей частью финансируемых государственными органами, до религиозных организаций, например, баптистской церкви. Автору во время служебных поездок на Украину из Страсбурга много раз приходилось видеть большие группы украинских школьников или студентов, которые в сопровождении «гидов» из западных НПО отправлялись в Соединенные Штаты или Канаду «на стажировку». И, конечно, США в отличие от России активно работали с оппозицией. Поэтому во время «майданной революции» у них не было проблем с выбором своих ставленников, которые сейчас проводят более антироссийскую линию, чем сам Запад.

Как отмечалось выше, подобная ситуация может возникнуть и в других постсоветских странах, с которыми Россия создает интеграционные объединения, в частности ЕАЭС. Речь идет прежде всего об Армении, Белоруссии, Казахстане, Киргизии. Россия везде повторяет ту же ошибку, что и на Украине, взаимодействуя почти исключительно с режимами, мало принимая во внимание эволюцию обществ и практически не работая с оппозицией. Между тем, за исключением Белоруссии, в этих странах также активно работают сотни западных НПО, продвигающих «западные ценности», западные интересы и уделяющих особенно большое внимание молодежи. (Но и Белоруссия в век интернета и открытости границ не остается вне этой работы). Западные посольства и другие организации заботливо опекают оппозицию, а преследуемые оппозиционные лидеры получают виды на жительство в соответствующих странах. Не исключено, что в будущем некоторые из них придут к власти со всеми вытекающими последствиями для российских интересов.

Конечно, главной проблемой для России в плане работы с обществами этих стран остается слабая привлекательность ее социально-экономической и политической модели по сравнению с западной (особенно европейской) моделью. Но эта проблема усугубляется некоторыми особенностями российской внутренней политики. Пытаясь, например, ограничить, зачастую обоснованно, деятельность в интересах западных стран тех или иных зарубежных НПО, российские власти делают это таким образом, что, по сути, блокируют развитие собственных НПО и тем самым лишают Россию одного из самых эффективных инструментов «мягкой силы». (Стоит упомянуть о том, что в развитых странах НПО являются также очень важным фактором внутренней жизни. Во Франции, к примеру, объем социальных услуг, оказываемых ими населению, оценивается в 5–7% ВНП.)

Явно недостаточно внимания уделяется привлечению молодежи стран СНГ на учебу, стажировки, отдых в России. Пребывание в России миллионов «гастарбайтеров» рассматривается исключительно с экономической точки зрения и как угроза для общественного порядка, в то время как они могут и должны быть фактором распространения российского культурного влияния. Но, конечно, это требует изменения подхода к трудящимся-мигрантам, и прежде всего более уважительного отношения к ним и к их правам. Значительно больше ресурсов нужно выделять на образовательные и культурные программы, на поддержку русского языка в этих странах. По сути, работа на данном направлении должна стать одним из приоритетов внешней политики.

* * *

В целом в серьезной перестройке и усилении координации нуждается вся система продвижения российских позиций в обществах указанных стран. Однако это вряд ли принесет результаты, если такая работа не будет опираться на тщательно проработанную стратегию. В этой связи стоит возвратиться к проблеме, упомянутой в начале статьи – дефицит стратегического предвидения. Разумеется, устранение данного недостатка требует прежде всего совершенствования работы соответствующих государственных структур. Но одного этого мало. В бюрократическом аппарате заложена объективная тенденция – «решать проблемы по мере их поступления», то есть концентрироваться на сегодняшнем дне. На прогнозирование ситуаций, которые могут появиться в будущем вследствие пока еще малозаметных, но достаточно глубоких процессов в мировой экономике и политике, в обществах тех или иных стран, просто не остается ни времени, ни ресурсов. Эта тенденция особенно сильна в государствах, где бюрократический аппарат является доминирующей силой.

Как ее ослабить – давно известно, а именно: развивая взаимодействие государственных структур с наукой. Конечно, установление эффективной связи между внешнеполитической практикой и наукой – задача сложная уже только из-за различий в манере работать и даже излагать свои мысли ученых и практических работников. Автор, работавший в свое время и в науке, и на дипломатической службе, знает об этом не понаслышке. Из опыта других стран показателен пример МИД Франции, где подразделение по внешнеполитическому прогнозированию, которое должно было опираться на науку, неоднократно реорганизовывалось из-за недостаточной эффективности, хотя руководителями его назначались и научные работники. Тем не менее связь практики с наукой признана во Франции жизненной необходимостью, особенно когда речь идет о выработке внешнеполитической стратегии на длительную перспективу. Но, разумеется, такая установка несовместима с приниженной ролью науки, как это наблюдается сейчас в России, не говоря уже о неприятии властью естественных для научной среды альтернативных точек зрения, не вписывающихся во внешнеполитический «мейнстрим».

Возвращаясь к российской политике в отношении Украины, следует подчеркнуть: несмотря на поражение, у России остаются возможности для хотя бы частичного восстановления позиций. Украина не сможет преодолеть нынешние экономические трудности без сотрудничества с Россией. Это признается и на Западе. На общественном уровне в пользу России все еще играет культурно-исторический фактор. Несмотря на ожесточенную антироссийскую пропаганду, больше половины жителей восточной части страны продолжают «положительно» относиться к России. Но для реализации этих возможностей требуются новые подходы, основанные на учете украинских реалий, в том числе чаяний и иллюзий украинского общества, не говоря уже о видении им и элитами национальных интересов Украины.

Необходимо как можно скорее положить конец кровопролитию на Юго-Востоке Украины. Москва, судя по всему, рассчитывает, что в результате трудной социально-экономической ситуации нынешняя киевская власть рухнет, а новая будет более прагматичной. Возможно, так и случится, но чем больше украинцев пройдет через горнило так называемой АТО, тем меньше у России будет сторонников в украинском обществе и тем труднее будет продвигать в нем российское влияние.

Россия. Украина. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 24 августа 2015 > № 1542750 Владимир Чернега

Игра про правила

Может ли кибербезопасность объединять

Олег Демидов – консультант ПИР-Центра.

Е.В. Черненко – кандидат исторических наук, руководитель международного отдела газеты «Коммерсантъ».

Резюме Еще не так давно лишь Россия продвигала тему норм ответственного поведения в киберпространстве. Сейчас вопрос о том, что необходимы правил поведения вокруг глобальной инфраструктуры интернета активно обсуждается уже всеми.

Принятие государствами норм ответственного поведения в киберпространстве отвечает национальным интересам России. При этом не все предлагаемые Москвой правила приемлемы для западных стран. Но есть как минимум три нормы, которые укрепили бы безопасность России и не вызвали раздражения у ее нынешних политических оппонентов.

Еще не так давно лишь Россия продвигала тему принятия норм ответственного поведения в киберпространстве. Власти Российской Федерации, озабоченные ростом числа акторов и угроз в киберпространстве, предлагали договориться об общеприемлемых правилах поведения хотя бы на уровне государств. Отстаивая свою позицию, Москва сравнивала сферу использования информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) с дорожным движением: без четких правил столкновения – в том числе и межгосударственные – неизбежны.

При этом Россия, исходя из своих национальных интересов, пыталась огородить свои ресурсы не только от киберугроз в узком понимании этого термина (диверсий в отношении программного обеспечения и «железа», компьютерного шпионажа и т.д.), но и поставить заслон на пути использования ИКТ в политических целях (манипулирование общественным мнением других стран, дестабилизация режимов и т.д.).

Западные же страны до недавнего времени ни о каких правилах поведения и слышать не хотели. В российских инициативах они видели лишь попытку установления большего контроля над интернетом со стороны государств и желание ограничить киберпотенциал других стран (прежде всего США). Неудивительно поэтому, что когда Россия вместе с рядом государств ШОС (Китаем, Таджикистаном и Узбекистаном) в сентябре 2011 г. представила на сессии Генассамблеи ООН проект «Правил поведения в области обеспечения международной информационной безопасности (МИБ)», их даже обсуждать не стали. Схожая участь постигла предложенный двумя неделями позже проект конвенции ООН «Об обеспечении международной информационной безопасности», разработанный Совбезом и МИД России. Помимо запрета использования сети для вмешательства в дела других стран и свержения неугодных режимов Москва предлагала запретить милитаризацию этого ресурса, но при этом наделить правительства широкой свободой действий внутри национальных сегментов интернета. На Западе эта позиция понимания не нашла.

Из разряда маргинальных – в мейнстрим

Однако с тех пор ситуация несколько изменилась. Растущая технологическая открытость государств (обусловленная быстрым развитием ИКТ и их проникновением во все новые сферы жизни) сопровождалась их большей зависимостью от этих технологий, а значит и уязвимостью. Да, предсказанного некоторыми экспертами «Кибер-Пёрл-Харбора», слава Богу, еще не случилось, но были мощные атаки на крупные американские банки, многочисленные случаи промышленного кибершпионажа и взлома государственных ресурсов, была, наконец, нашумевшая диверсия в отношении компании Sony Pictures. Не говоря уж о разоблачениях экс-агента ЦРУ и АНБ Эдварда Сноудена, из которых, в частности, следовало, что глобальная слежка в интернете, осуществляемая спецслужбами США, была лишь начальной стадией американской военной киберстратегии: следующей фазой является разработка и внедрение вредоносных программ, позволяющих вывести из строя объекты критически важной инфраструктуры противника, включая банковскую систему, электро- и водоснабжение, заводы и аэропорты.

На фоне всех этих факторов дискуссия о правилах поведения государств в киберпространстве перешла из разряда маргинальных в разряд мейнстрима. Свои варианты сводов таких норм представили уже многие европейские страны, авторитетные аналитические центры и даже интернет-гигант Microsoft.

Изменения произошли и в ООН: в июне 2015 г. в докладе по итогам заседания Группы правительственных экспертов (ГПЭ) ООН по международной информационной безопасности было признано, что к сфере использования ИКТ применимо международное право, однако в случае необходимости оно может быть развито, в том числе за счет принятия новых норм, включая правила и принципы ответственного поведения государств в информационном пространстве. В ГПЭ входят представители 20 стран, включая Россию. Принятый консенсусом доклад направлен генсеку ООН для представления на предстоящей 70-й сессии Генассамблеи организации.

Москва не забросила свои прежние инициативы. В январе 2015 г. в ООН уже от имени всех государств ШОС внесен обновленный вариант «Правил поведения в области обеспечения международной информационной безопасности». Впрочем, хотя к самой идее принятия подобных правил в мире теперь относятся куда более благосклонно, говорить о том, что у этого документа хорошие перспективы, тоже не приходится.

Ряд пунктов, предложенных Россией и ее партнерами по ШОС, вполне могут быть приемлемы и для западных стран: например, правило, согласно которому государства должны «развивать меры укрепления доверия в целях повышения предсказуемости и снижения вероятности недопонимания, а также риска возникновения конфликта». Предлагаемые меры включают, среди прочего, добровольный обмен информацией о национальных стратегиях и организационных структурах, направленных на обеспечение информационной безопасности страны, публикацию «белых книг» и обмен наилучшими практиками в тех случаях, «когда это практически возможно и целесообразно». Схожие меры доверия в конце 2013 г. приняты в ОБСЕ – и есть основания полагать, что такую практику можно было бы сделать глобальной.

Не вызовет отторжения у западных стран и предложение ШОС обязать государства «оказывать содействие развивающимся странам в “наращивании потенциала” в сфере информационной безопасности и по преодолению “цифрового разрыва”».

Однако некоторые из норм – имеющие для России принципиальное значение с точки зрения национальных интересов – наверняка вновь столкнутся с противодействием США и их европейских партнеров. Речь идет, в частности, о запрете «использовать ИКТ и информационные и коммуникационные сети для вмешательства во внутренние дела других государств и в целях подрыва их политической, экономической и социальной стабильности». Западные страны ранее уже отвергали подобные нормы, видя в них попытку авторитарных режимов защитить себя от влияния извне.

Не поддержат на Западе и предложение ШОС обязать страны «прикладывать усилия к обеспечению безопасности на всех этапах поставок продукции и предоставления услуг в сфере ИКТ, предотвращать использование другими государствами своей доминирующей позиции в сфере информационных технологий для подрыва права государств на независимый контроль над продуктами и услугами ИКТ или для создания угроз их политической, экономической и социальной безопасности». Соединенным Штатам, обладающим той самой «доминирующей» позицией в ИКТ, подобные самоограничения совершенно не нужны.

То же самое относится к пункту «Правил», в котором сказано, что «все государства должны играть одинаковую роль в международном управлении интернетом». Сейчас основные функции по управлению интернетом возложены на некоммерческую организацию ICANN (Корпорацию интернета по присвоению имен и номеров), действующую на основе соглашения с Министерством торговли США. Требуя изменить эту модель в целях «интернационализации» управления интернетом, Россия настаивает на передаче контроля над критическими бизнес-процессами и работой ключевых элементов инфраструктуры сети международному сообществу, под которым обычно понимается площадка межправительственной организации, чаще всего – Международного союза электросвязи (специализированного агентства ООН). Однако в обозримой перспективе эта цель выглядит недостижимой, прежде всего потому, что предлагаемая институциональная архитектура не отвечает принципу управления интернетом с участием всех заинтересованных сторон так, как его понимают на Западе, во многих других регионах мира и в самом техническом сообществе.

По банкам не бить

Впрочем, ситуация небезнадежна. Есть нормы, которые полностью отвечают национальным интересам России и при этом не должны вызвать раздражения у ее западных контрагентов. Так, одной из наиболее примечательных идей, обсуждаемых в настоящее время членами ГПЭ ООН, является выработка политической нормы о ненападении на информационную инфраструктуру объектов банковского сектора. Возможность выработки такой нормы рассматривается не через принятие юридически обязывающего международного документа, а путем достижения государствами неформальной взаимной договоренности о недопустимости компьютерных атак и иного рода вредоносных воздействий на сети и информационные системы банковских организаций.

Следует отметить, что автором идеи такой нормы в рамках ГПЭ стала опять же Россия. Впервые об инициативе о ненападении на ИТ-системы банковского сектора говорилось в резонансной статье, опубликованной в ноябре 2014 г. в журнале «Международная жизнь» спецпредставителем президента РФ по вопросам международного сотрудничества в сфере информационной безопасности Андреем Крутских и советником директора Института проблем информационной безопасности МГУ Анатолием Стрельцовым. Авторы предложили использовать «тактику малых шагов» – например, в качестве первоначальной меры защитить банковскую инфраструктуру и заключить своего рода «договор о ненападении» в отношении банков.

Это предложение интересно уже тем, что отражает определенное развитие российского подхода к обеспечению МИБ. Ранее среди представителей российских госструктур доминировал взгляд, согласно которому необходим всеобщий договор по МИБ, позволяющий не «дробить» повестку дня, не ограничивать ее лишь техническими вопросами защиты сетей и информационных систем приемлемыми для западных партнеров способами и не исключать из нее первостепенные для России вопросы контента, в том числе в контексте влияния трансграничных потоков информации на социально-политическую обстановку в суверенных государствах. Невозможность сдвинуть диалог о глобальном договоре по киберпространству с мертвой точки, вероятно, способствовала тому, что за прошедшие годы российская позиция по этому вопросу стала более гибкой, а «тактика малых шагов» более не рассматривается как уступка западному подходу.

Кроме того, этот подход уже доказал свою пользу и уместность и ранее – в 2013 г. России и США удалось после долгих споров, в том числе по терминологии, согласовать и подписать серию двусторонних соглашений, нацеленных на укрепление доверия в сфере использования ИКТ. Эти договоренности с акцентом на сугубо технические аспекты сотрудничества, никак не затрагивающие контент (обмен информацией между национальными CERT, организация каналов мгновенной связи по вопросам киберинцидентов и каналов обмена данными об инцидентах между национальными Центрами уменьшения ядерной опасности) представляли собой пример тактики малых шагов. И эта тактика успешно работала вплоть до эскалации конфликта вокруг Украины.

Впрочем, некоторые западные эксперты уже успели раскритиковать идею неформального соглашения о ненападении на ИТ-системы банков за ее «нереалистичность». Так, профессор Европейского университета во Франкфурте Вольф фон Хайнегг в статье, опубликованной в серии аналитических материалов Таллиннского центра CCD COE в мае 2015 г. в качестве ответа на статью Крутских и Стрельцова, приводит три аргумента против соглашения о ненападении на объекты критической инфраструктуры из киберпространства: прежде всего тот факт, что большинство государств уже составили список целей из числа объектов потенциального противника и, если такие цели являются легитимными с точки зрения базовых принципов права войны, то ничто не мешает им атаковать эти объекты в случае необходимости – например, в ходе вооруженного конфликта.

Этот аргумент несет в себе серьезный логический изъян, так как описывает возможности и правовые границы поведения государств лишь применительно к состоянию войны. Этот подход может быть (хотя опять же небезоговорочно) актуален для таких классов объектов, как АЭС, военные командные пункты и их ИТ-инфраструктура, случаи кибератак на которые с предположительным участием государств и акторов-посредников – редкость в мирное время. Однако инфраструктура банков – одна из ключевых целей кибератак в мирное время. При этом растет число инцидентов, когда источником проблемы предположительно являются сложные постоянные угрозы (Advanced persistent threats), которые располагают ресурсами, доступными лишь крупным организациям либо государственным органам.

Одним из примеров является серия DDoS-атак с эксплуатацией инфраструктуры взломанных облачных дата-центров Amazon и Google, от которой с сентября 2012 г. по март 2013 г. пострадал ряд крупнейших американских банков, включая Bank of America, Citigroup, Wells Fargo, U. S. Bancorp, Capital One, HSBC. Принимая во внимание масштаб и уровень координации атак, а также необычайно сложный способ организации потоков DDoS-трафика, ряд американских экспертов и СМИ напрямую обвинили Иран, чья ядерная программа на тот момент находилась в центре международного дипломатического кризиса. Следует, однако, подчеркнуть, что технических и тем более юридически значимых доказательств вины Ирана американцы не предъявили, как и бывает в абсолютном большинстве подобных случаев.

Жертвой другой серии атак с предположительным участием государственных посредников стал JPMorgan Chase & Co. наряду с еще рядом крупных американских финансовых организаций, включая Citigroup, HSBC Holdings, ETrade и Regions Financial Corporation. Атаки, которые осуществлялись в течение 2014 г., необычны тем, что преследовали целью не хищение средств со счетов, а кражу персональных данных как физических лиц, так и корпоративных клиентов. Ответственность за них приписывалась профессиональной команде хакеров, связанных с государственным заказчиком – в данном случае с Россией.

Точно установить причастность государств и акторов-посредников к нападениям на банки невозможно, но нельзя отрицать, что спектр технических возможностей для таких действий непрерывно расширяется, в то время как нерешенная проблема атрибуции лишь увеличивает их вероятность. Отсюда вывод – проблема предотвращения кибератак на инфраструктуру банков никак не сводима к условиям военного времени.

Вольф фон Хайнегг также доказывает, что формализованное соглашение между государствами по ненападению на объекты критической инфраструктуры не заработает, а значит, и не является достижимым в отсутствие комплексного режима его верификации. Его создание также называется нереальным в силу невозможности отличить вредоносный инструментарий в киберпространстве от безвредного программно-аппаратного обеспечения.

Эти утверждения также вызывают ряд вопросов. Во-первых, в случае с банками речь не обязательно идет о формализованном соглашении. Кроме того, режим верификации в отношении ненападения на банки вполне достижим с технической точки зрения. По сути, он может быть приближен к техническому инструментарию для обмена информацией о киберинцидентах из российско-американских соглашений, упомянутых выше, с большим упором на обмен данными между специализированными CERT/CIRT. К слову, такие структуры уже есть не только в США, где существуют собственные Центры реагирования на компьютерные инциденты крупных банков (например, CIRT Bank of America), и специализированные отраслевые структуры (Financial Services Information Sharing and Analysis Center, FS-ISAC), но и во многих других странах.

Проблема в другом. Во-первых, в отсутствии достаточного доверия для того, чтобы ключевые кибердержавы согласились добровольно следовать этой политической норме. Раскрытие данных об инцидентах остается щепетильным вопросом прежде всего для самих банков, особенно если атаки были успешны – высок риск репутационных потерь. Эта проблема накладывается на порожденный политическими факторами дефицит доверия между государствами. Согласится ли ЦБ РФ делиться с американскими коллегами данными о механизме успешной атаки на свою внутреннюю сеть или корпоративную сеть Сбербанка в сегодняшней внешнеполитической ситуации? Захотят ли американцы раскрывать сведения об инцидентах китайцам, которых подозревают в авторстве чуть ли не большинства сложных постоянных угроз американским госучреждениям и частным корпорациям?

Вторая проблема, ограничивающая перспективы гипотетического соглашения, – различные подходы к регулированию банковского сектора на национальном уровне, и в том числе ограничения на разглашение информации, относящейся к безопасности банковских и иных финансовых организаций. Эффективный обмен данными об инцидентах в банковских сетях может потребовать от некоторых стран изменений в национальном законодательстве, что существенно усложнит процесс. Обмен же по принципу «каждый дает тот объем и срез информации, который может дать» чреват тем, что участники соглашения окажутся в ситуации неравной выгоды от участия в механизме обмена данными, что поставит под вопрос его соблюдение. Так что скептицизм в отношении политической нормы о ненападении на ИКТ-инфраструктуру банковского сектора имеет корни, но не совсем те, о которых говорят западные эксперты.

Атомным объектам – мир!

Впрочем, «малые шаги» на пути к выработке правил поведения государств в киберпространстве не ограничены лишь соглашениями, затрагивающими банковский сектор. Уже некоторое время параллельно обсуждается идея активизации международного сотрудничества в обеспечении кибербезопасности объектов мирной атомной индустрии. Дискуссия о востребованности новых международных, в том числе международно-правовых инструментов для борьбы с киберугрозами ядерным объектам, конечно же, получила начальный импульс после обнаружения в 2010 г. вируса Stuxnet и продолжает набирать обороты.

Пока, однако, большая часть инициатив исходит от экспертного сообщества и не получает однозначной официальной поддержки, хотя правительства также интересуются этими вопросами и зачастую способствуют развитию дискуссии. Последней на данный момент вехой в этой дискуссии стала прошедшая 1–4 июня 2015 г. Международная конференция по компьютерной безопасности в ядерном мире, организованная МАГАТЭ. Содержание большей части докладов и обсуждений показывает значительный зазор между развитием мысли в рамках экспертного трека и видением проблем кибербезопасности атомной отрасли государствами и межправительственными организациями. Правительства куда осторожнее экспертов оценивают перспективы тесного международного сотрудничества и выработки новых механизмов в этой нише.

Причины на поверхности: атомная отрасль особо чувствительна для национальной безопасности, что ограничивает возможности обмена информацией об инцидентах на атомных объектах, а также организации трансграничного содействия в их расследовании. Концепция многостороннего обмена опытом также ограниченно применима к атомной инфраструктуре, так как здесь не столь высока стандартизация оборудования и технических процессов, а глобальный рынок поделен между относительно небольшим числом поставщиков, как правило, имеющих довольно отчетливую «страновую принадлежность».

Наконец, стандартный инструментарий мер доверия, сформированный в рамках соглашений России и США и на площадке ОБСЕ, не в полной мере применим к атомной отрасли, где преобладают иные модели и сценарии угроз, чем, например, DDoS-атаки на инфраструктуру банков. Производственные сети атомных объектов физически изолированы, что ведет к преобладанию растянутых во времени скрытых целевых атак, эксплуатирующих человеческий фактор для распространения из бизнес-сети в производственный сегмент; либо же инцидентов, связанных с программно-аппаратными закладками в поставляемом на объекты оборудовании. Вследствие этого, например, мониторинг трафика 24/7, являющийся важнейшей частью модели взаимодействия CERT, когда речь идет об угрозах, распространяющихся через интернет, далеко не всегда актуален в этой сфере.

Представляется, что большее внимание должно уделяться повышению компетенций и уровня подготовки персонала в части информационной безопасности, а также сертификации и тестированию на уязвимости программно-аппаратного обеспечения, используемого на атомных объектах. Наконец, на повестке дня стоят такие специфические вопросы, как разработка и принятие стандартов криптографической защиты данных, передаваемых по внутренним сетям, в том числе от/к АСУ ТП атомных объектов. При этом Россия как носитель и разработчик передовых практик в части физической ядерной безопасности, а также один из «законодателей мод» в сфере МИБ, вполне могла бы инициировать международное сотрудничество в обеспечении кибербезопасности мирных атомных объектов.

Малыми шагами к большим свершениям

Чтобы понять, какой объект договоренностей может быть оптимален для международного сообщества, включая Россию, для достижения первичной договоренности о нормах поведения в киберпространстве, опишем идеальные характеристики такого объекта. Следуя логике «тактики малых шагов», основной целью следует считать не только практическую полезность предлагаемого механизма, но и саму возможность консенсуса группы кибердержав, «нулевого шага», на основе которого потом можно будет расширять сферу действия договоренностей. На наш взгляд, возможность консенсуса приближает соответствие нескольким критериям:

Максимально конкретизированный и однозначно понимаемый объект договоренностей. Подписание двусторонних соглашений между РФ и США, застопорившееся как минимум на год из-за разночтений в одном термине, – отличная иллюстрация того, как концептуальные и терминологические различия затрудняют достижение договоренности. Идеальным объектом в данном случае выступает некая ИКТ-инфраструктура, эксплуатируемая каждым из государств–участников переговоров, при этом желательно одинаковая либо максимально единообразная во всех государствах.

Максимально «технический», неполитизированный объект. Контент онлайн-коммуникаций либо регулирование пропаганды в интернете в мирное и военное время не могут стать предметом для прорывной «пилотной» договоренности о поведении в киберпространстве, так как неизбежно тянут за собой вопросы прав человека, свободы информации, информационного суверенитета и прочие политизированные проблемы, по которым широкий международный консенсус пока в принципе недостижим. Чем больше объект переговоров сведен к «голой» технологии – тем больше шансов договориться.

На начальном этапе – максимально узкая сфера договоренностей. Как показывает опыт, для универсальных по охвату инициатив в сфере регулирования киберпространства работает принцип «логроллинга наоборот»: даже если документ содержит важные и конструктивные предложения по отдельным вопросам (как и было с предложенными Россией документами), попытка охватить сразу чрезмерно широкий ряд проблем ведет к тому, что большинство участников переговоров обнаружат в тексте тот или иной неприемлемый для себя пункт и в итоге заблокируют весь набор инициатив.

Критический характер объекта. У государств не будет достаточных стимулов создавать правовой прецедент, соглашаясь добровольно следовать норме ответственного поведения в киберпространстве, если объект (а с ним и предмет) такой нормы малозначим для их экономики и национальной безопасности. В идеале договариваться следует об обеспечении безопасности неких технических активов, от которых критически зависимы все участники переговорного процесса.

Равные стимулы для участников договоренности и избегание подхода zero-win. Участники процесса по выработке нормы поведения в киберпространстве должны в равной степени выступать бенефициарами ее соблюдения, иметь объективную мотивацию к тому, чтобы договоренность исполнялась. Кроме того, консенсус вряд ли возможен в тех случаях, когда предмет соглашения ущемляет первоочередные интересы каких-либо договаривающихся сторон в пользу остальных участников процесса.

Речь может идти как об официальных, так и о скрытых интересах. Так, вряд ли можно в ближайшие годы рассчитывать на то, что США примут нормы о запрете трансграничного неавторизованного сбора данных или запрете превентивных киберопераций за пределами национальных границ. Также трудно ожидать от КНР согласия на договоренность о недопустимости хищения объектов интеллектуальной собственности из зарубежных компьютерных сетей и систем. Недекларируемые интересы должны учитываться, даже если они не вполне легитимны и не отвечают духу международного права.

Возможность верификации без чрезмерных издержек. Эффективная верификация и мониторинг исполнения достигнутых договоренностей действительно важны для их реализации и последующего развития. Вместе с тем верификация выполнения норм поведения в киберпространстве не должна создавать для государств, в том числе менее развитых технологически, чрезмерных финансовых, технических и административно-правовых издержек.

Пакт об электронном ненападении

Какие объекты или отрасли инфраструктуры – помимо банков и АЭС – в максимальной степени приближены к этим критериям? Возможный ответ – норма о ненападении на глобальную инфраструктуру самого интернета, а именно – так называемую систему Уникальных идентификаторов интернета (УИИ). Речь идет о глобальном иерархизированном инфраструктурном комплексе, который составляет архитектурную основу сети и делает возможной межсетевые коммуникации и доставку пакетов TCP/IP адресатам в глобальном масштабе.

Система УИИ включает в себя несколько ключевых компонентов:

глобальная иерархизированная система доменных имен (DNS);

система распределения ресурсов нумерации интернета, которая включает в себя:

глобальную систему распределения IP-адресов

и систему распределения и присвоения номеров Автономных систем (ASN);

система регистров номеров портов и параметров протоколов интернета.

Система уникальных идентификаторов является единственной по-настоящему глобальной инфраструктурой интернета, и при этом иерархизированной, то есть неделимой национальными границами и любыми другими территориальными сегментами. Еще одна уникальная особенность системы УИИ состоит в том, что поддержание ее безопасности, стабильности и отказоустойчивости на сегодняшний день является в первую очередь функцией не государств, а структур глобального технического сообщества. Однако все без исключения государства и территории являются равными и безусловными бенефициарами стабильной, безопасной и отказоустойчивой работы этой системы. Более того, практически все члены международного сообщества за исключением, может быть, КНДР критически зависимы от надлежащего и бесперебойного функционирования глобальной инфраструктуры сети.

До сих пор система УИИ или ее отдельные критические элементы, такие как система корневых серверов DNS, ни разу не выходила из строя в результате целенаправленных недружественных действий, но это не значит, что это невозможно. Договоренность о ненападении на верхний, глобальный уровень этой инфраструктуры между государствами могла бы стать конструктивным шагом, подчеркивающим значимость обеспечения стабильности, безопасности и отказоустойчивости УИИ. Такая договоренность не затронет ничьи скрытые интересы – система глобальна, атаковать ее верхний уровень так, чтобы пострадало лишь одно государство, практически невозможно, поэтому ни Иран, ни Россия, ни США, ни Китай, ни какое-либо иное правительство реально не заинтересовано сохранять свободу недружественных действий в отношении глобальной инфраструктуры интернета.

Для России и некоторых других государств договоренности о взаимных гарантиях невмешательства в работу УИИ могут иметь дополнительный смысл с точки зрения отстаивания национальных интересов. Как уже говорилось выше, одна из главных озабоченностей Москвы в вопросах управления интернетом – чрезмерная концентрация контроля над критическими бизнес-процессами и работой глобальной инфраструктуры сети в руках организаций, находящихся в юрисдикции Соединенных Штатов, а также непосредственно в руках американского правительства. В июле прошлого года влияние этого фактора на безопасность России анализировалось в ходе учений, проведенных Минсвязи с участием ФСБ, ФСО, Минобороны, МВД, точки обмена трафиком MSK-IX, а также Координационного центра национальных доменов .RU/.РФ. Итоги учений подводились на специальном заседании Совбеза РФ.

В ходе учений, по имеющейся информации, среди прочих моделей угроз отрабатывался сценарий нарушения функционирования российского сегмента интернета в результате «внешних недружественных воздействий». Помощник президента Игорь Щеголев заявил, что учения продемонстрировали «недостаточную устойчивость Рунета», а также отметил, что рычаги управления глобальной инфраструктурой сети, включая DNS и систему распределения ресурсов нумерации, до сих пор находятся в руках США.

В этих условиях соглашение о невмешательстве в функционирование системы УИИ может оказаться полезным для повышения уровня доверия между Россией и Соединенными Штатами и в определенной степени служить компромиссом по вопросу о том, как должна выглядеть архитектура управления глобальной инфраструктурой сети. Москве, по сути, нужны гарантии того, что американское правительство не будет использовать имеющийся в его распоряжении административный и правовой инструментарий для давления на технические организации, обеспечивающие работу системы УИИ, с целью ущемить российские интересы. Политическая норма о невмешательстве в работу УИИ могла бы выполнить роль необходимых Москве гарантий. Под невмешательством можно понимать не только запрет на такие недружественные действия, как атаки, активация закладок и прочие способы нарушения работы инфраструктуры – в данном случае эта часть очевидна и не вызывает проблем. Не меньшую добавленную ценность, по крайней мере для России, имело бы расширение понятия невмешательства как раз в смысле включения в него запрета на административно-правовые способы вмешательства в деятельность структур технического сообщества, отвечающих за функционирование DNS и системы ресурсов нумерации.

Вопрос о необходимости создания правил поведения в киберпространстве именно вокруг глобальной инфраструктуры интернета уже активно обсуждается в экспертном и техническом сообществе. Ничто не мешает России включить их в свой спектр инициатив и подходов к выстраиванию режима ответственного поведения государств в информационном пространстве. Наряду с защитой банков и объектов атомной отрасли от кибератак одобрение такой инициативы полностью соответствовало бы российским национальным интересам и стало бы шагом вперед в международном сотрудничестве в сфере кибербезопасности.

Россия. США. Весь мир > СМИ, ИТ. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 24 августа 2015 > № 1542745

Евроазиатский выход из европейского кризиса

Расширить пространство для поиска решений

Сергей Караганов — политолог, почетный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, председатель редакционного совета журнала "Россия в глобальной политике". Декан Факультета мировой политики и экономики НИУ ВШЭ.

Резюме Европа нужна России уже не только и не столько как источник модернизации, сколько как культурный якорь. Россия же необходима Европе как прививка реализма в условиях, когда Старый Свет уходит в мир собственных иллюзий.

Уже приходилось писать, что, выйдя из холодной войны, Европа проиграла послевоенный мир. Континент стоит перед угрозой стратегической деградации – либо карикатурный повтор военно-политического раскола на противостоящие блоки, либо период беспокойной неопределенности. Все еще возможна и эскалация военно-политического конфликта вокруг Украины.

Европа погружается в свой внутренний кризис в то время, как на глобальной арене заканчивается ее пятисотлетнее доминирование. После завершения двухблокового периода и короткого «момента однополярности» мир вступил в эпоху многих центров. Но и это, вероятнее всего, промежуточная модель. Нарастает тенденция к повышению роли национальных государств и возвращению в новых условиях старой геополитики. Фактически началась «деглобализация» или совсем иная глобализация. ВТО в тупике, мир распадается на политико-экономические блоки, между которыми обостряется борьба – уже не столько посредством определения условий торговли, а через нетарифные ограничения, навязывание технических, юридических и иных стандартов. Наконец, в ход идет «экономическое оружие массового уничтожения» – санкции. Характерно, что лидером «деглобализации» выступает именно Запад, который чувствует, что проигрывает по прежним, им же предлагавшимся правилам.

США отступают в полуизоляцию, оставляя за собой – сознательно или неосознанно – зоны нестабильности и кризисов. Полоса трений создается по восточному периметру Китая. На десятилетия разрушен арабский Восток, американская роль заметна и в провоцировании кризиса вокруг Украины.

Именно метастазы нестабильности с Ближнего Востока и вновь обнажившийся военно-политический раскол Европы являются важнейшими вызовами для безопасности европейского субконтинента, включая Россию. Они накладываются на системный кризис Евросоюза и на замедление развития нашей страны. Обе части Европы пребывают в поиске новой духовной и геополитической идентичности. Пока этот процесс быстрее идет в России. От почти исключительно европейской культурной и внешнеэкономической ориентации страна сдвигается к евроазиатской.

В ХХI веке формируются новые геополитические макроблоки. Один – вокруг США с их оставшимися глобальными возможностями и планами создания Транстихоокеанского партнерства (ТПП) и Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (ТТИП).

Второй – Большая Евразия вокруг сотрудничества КНР, России, Индии, Казахстана, Ирана и ряда других государств при вероятном лидерстве, но не гегемонии Китая. Процесс получил мощный импульс, когда в мае 2015 г. Россия и КНР договорились о сопряжении Евразийского экономического союза и китайского проекта Экономического пояса Шелкового пути.

Европа при таком развитии событий окажется экономически и политически ослабленной и полуразорванной, со снижающимся уровнем безопасности. Идея единого экономического, человеческого пространства от Лиссабона до Владивостока пока не реализовалась. Но она окончательно не снята с повестки дня, по крайней мере для нашей страны, которой была бы выгодна роль проводника между «большим» евразийским и «малым» европейским проектами.

Европейская безопасность. Сценарии

Проблема европейской безопасности теряет центральность для мира, но появляется вероятность возвращения Европы в эпоху, когда субконтинент был источником нестабильности и даже войн. Быстрого решения пока не видно. А ведь были перспективные идеи о превращении ОБСЕ в союз безопасности, об учреждении Совета Безопасности Европы, о вступлении России в НАТО с автоматическим превращением последней в общеевропейский альянс (позитивного ответа Россия не получила), о подписании нового Договора о европейской безопасности (проект был «замотан» т.н. процессом Корфу в ОБСЕ), о движении к Союзу Европы – единому пространству в экономической, человеческой, энергетической сферах (ответа опять не было).

Почему ничего не сработало? Запад решил (отрицая это на словах) расширить свою зону влияния и контроля, де-факто оттесняя Россию, ограничивая ее рынки, отбирая «буферы безопасности», завоеванные в прошлые века, часто пытаясь навязать уже пост-европейские ценности. Это второе, облегченное, издание версальской политики не могло не порождать в России, где главной ценностью, выстраданной столетиями, является обеспечение суверенитета и безопасности, острого чувства уязвимости и отторжения. Когда дело дошло до втягивания Украины в западную зону влияния и контроля, случилось то, о чем два десятилетия предупреждали многие, в том числе автор этих строк – вспыхнул вооруженный конфликт. Имевший, естественно, и внутренние украинские корни, но по сути общеевропейский.

Свою долю ответственности несет и Россия. Она содействовала созданию этой ситуации и своей слабостью, и иллюзиями о возможности плавной интеграции с Западом при непонимании вектора его, а главное – собственного развития, и замедлением экономического роста в последние годы, его низким качеством. Видимо, нельзя было дважды фактически соглашаться на экспансию Североатлантического альянса – в 1997 г., когда был подписан Основополагающий акт Россия–НАТО, и в начале 2000-х гг., когда возражения звучали крайне вяло. Наконец, категорически не следовало прикрывать глаза на чудовищную агрессию против Югославии. Надеялись, что пронесет. Не пронесло.

Конечно, падение коммунизма, распространение капиталистической экономики сделало жизнь большинства европейцев, в том числе россиян, более комфортной. Вряд ли мы вернемся к очередям за едой и железному занавесу. Но более безопасной, как теперь ясно, жизнь не стала.

Дискуссия о том, как строить новую систему безопасности, вертится пока вокруг вопроса об урегулировании украинского кризиса. Купировать его надо. Но прочное решение невозможно без устранения главной причины, его породившей.

Подавляющая часть российской элиты потеряла всякое доверие к западной политике и, похоже, намерена научить партнеров уважать свои интересы с помощью силы. На Западе недоверие тоже зашкаливает, антироссийская риторика достигла уровня конца 1940-х и 1950-х гг., когда СССР угрожал коренным интересам западных элит – сохранению капитализма и демократии.

Россия пока не предлагает своего сценария системного выхода из кризиса, помня, что когда она предлагала, ее все равно не слушали. В западной дискуссии явно или неявно предлагаются несколько вариантов действий, частью они накладываются друг на друга.

Первый. Экономическое изматывание России, чтобы добиться смены режима – либо с помощью провоцирования недовольства элит, подталкивания их к дворцовому перевороту, либо понижением уровня жизни населения с целью вызвать массовое недовольство и революцию «снизу». Этот вариант почти открыто провозглашался на ранних этапах острой фазы конфликта. После того как санкции, нагнетание враждебной риторики сработали в обратном направлении, заставив элиту и общество сплотиться вокруг Кремля, маргинализировав прозападные элиты и настроения, от этой линии несколько отступили. Хотя она читается и за конкретными действиями, и за нагнетанием антироссийских настроений внутри Запада, и за попытками экспортировать их на не-Запад. И даже за немецким «стратегическим терпением».

Второй. Втягивание России в полномасштабный военный конфликт на Украине не по российскому выбору и сценарию. Этот подход особенно заметен в США. Но он вызывает почти повсеместное неприятие в Европе, где понимают, чем чреваты неуправляемая эскалация конфликта и его распространение за пределы Украины. Соединенные Штаты убедились в провале такой политики и пока начали дрейфовать ближе к европейской.

Третий. Пока на словах остановлен сценарий втягивания Украины в НАТО, чуть было не осуществленный в 2007–2008 гг. и готовившийся вновь. Сегодня он почти однозначно означал бы сползание ко второму сценарию. Он может быть претворен в жизнь, видимо, только в случае (маловероятном) осуществления сценария номер один.

Четвертый. Воссоздание к востоку от прежних границ раскола системы структурной конфронтации a la холодная война. К этому ведет размещение дополнительных подразделений США в приграничных России государствах, систем ПРО в Европе. Весьма вероятны ответные действия Москвы, в том числе и обсуждаемый выход из Договора о ракетах меньшей и средней дальности. Складывается впечатление (возможно, обманчивое), что такой вариант приемлем и для части российской элиты, и для населения, в которых оставшаяся от прежних веков и особенно холодной войны привычка не доверять и противостоять Западу усугубилась из-за провала отношений в последнее двадцатилетие. А российское ядерное оружие в Европе вкупе с доктриной его раннего применения избавляет от необходимости излишне опасаться нападения. При этом сохраняется возможность играть на противоречиях и создавать трудности противостоящей стороне, не втягиваясь в массированную гонку вооружений, истощившую СССР.

Этот сценарий кажется вероятным. И потому, что к нему ведут США, отступающие из Европы и стремящиеся оставить ее нестабильной и разделенной. К нему подталкивает и тупик развития, к которому пришли европейцы и на Западе, и на Востоке континента.

Пятый. Наконец, обсуждается и теоретическая вероятность деградации нынешнего кризиса евробезопасности и ситуации на Украине к большой войне. Об этом предупреждают уже не только профессиональные алармисты, но и вполне умеренные эксперты. Наиболее очевидный путь к такому сценарию – случайный инцидент, который в ситуации тотального взаимного недоверия ведет к эскалации, или просто провокация внешних сил. Не хочу описывать варианты соскальзывания к катастрофе. Обстановка и нервы и так напряжены. Ограничусь замечанием, что такой сценарий казался все более возможным на протяжении прошедшего года, когда напряженность сознательно нагнеталась.

Сейчас (июнь 2015 г.) Запад, увидев опасности и то, что Россия не уступает, стал потихоньку отыгрывать назад. Но полностью списывать со счетов возможность катастрофы нельзя.

Варианты выхода

Из-за кризиса вокруг Украины активизировались поиски путей восстановления прежней системы европейской безопасности, преимущественно через некоторое обновление или даже реформирование (пока непонятно какое) ОБСЕ. Такие идеи распространены среди малых, нейтральных, внеблоковых стран Европы, но завоевывают популярность и среди «грандов». Немцы отходят от прежней сверхжесткой линии и ищут пути выхода, в частности и при помощи ОБСЕ, председательствовать в которой Германия будет в следующем году. Настороженно, если не открыто враждебно, к попыткам модернизировать ОБСЕ относятся в Вашингтоне. Там традиционно опасаются конкуренции главному инструменту американского доминирования в Европе – НАТО.

Я скептически оцениваю деятельность ОБСЕ, полагаю, что двадцать лет она приносила больше вреда, чем пользы, в первую очередь помогая создавать ложное впечатление, что с европейской безопасностью «все в порядке». Глядя на динамику развития системы евробезопасности и роли в ней ОБСЕ, ожидал, что сорокалетие Хельсинкского акта, отмечаемое в этом году, окончится не банкетом, но тризной. Но помогло несчастье. Давно назревавший нарыв предсказуемо прорвался гражданской войной на Украине, острой конфронтацией между Россией и Западом. И тут ОБСЕ с ее способностью быстро организовать сотни наблюдателей, мешающих эскалации конфликта, сдерживающих стороны от совсем уж вопиющих нарушений прав человека, содействующих выполнению минских договоренностей (достигнутых вне рамок организации), оказалась полезной. Ее специальная мониторинговая миссия, несмотря на все нарекания, выполняет полезную работу. Отмиравшая структура получила инъекцию для продления жизни.

Пока дискуссия о реформировании ОБСЕ находится в самом начале. Обсуждается увеличение финансирования, создание постоянно действующего кризисного центра, возобновление в различных формах процесса ограничения вооружений и вооруженных сил в Европе, мер доверия и прозрачности в военно-политической области. Выдвигается даже идея о необходимости «проверки готовности» России к конструктивному сотрудничеству через согласие на возобновление этого процесса. Непонятно, правда, почему Россия, зная о неудовлетворительных результатах в прошлом, захочет возобновления. Исключением могут стать меры укрепления доверия и повышения прозрачности в военной сфере, чтобы уменьшить риск эскалации инцидентов в прямое военное столкновение.

Модернизация ОБСЕ кризиса европейской безопасности не разрешит. В лучшем случае обновленная структура будет с уменьшающейся эффективностью обслуживать новую холодную войну, пока снова где-нибудь не рванет. В худшем – превратится в еще один форум нагнетания конфронтации. Сказанное не означает, что организацию не нужно совершенствовать, делать более эффективной. Но она не решит проблему европейской безопасности, если в ее основу не ляжет новый договор коллективной безопасности, что и предлагала Россия. Сейчас такой вариант кажется совсем малореализуемым.

Разумеется, теоретически есть возможность еще более далеко идущего варианта, который на протяжении многих лет предлагала Москва: создание общеевропейского человеческого и экономического пространства – Союза Европы, в котором Украина стала бы территорией совместного развития. Напомню о его возможных параметрах.

Установление действенной системы коллективной безопасности и сотрудничества для всей Большой Европы.

Постановка цели формирования пространства равной безопасности, единого человеческого (безвизовый режим), экономического и энергетического пространств от Лиссабона до Владивостока.

Договоры «О Союзе Европы», «О коллективной безопасности» подписывают отдельные страны и организации – ЕАЭС, ЕС, ОДКБ, НАТО. Те, кто не подписывает и не ратифицирует – вне нового сообщества. Решается проблема стран «серой» зоны (Украина, Молдавия, Грузия, Турция и т.д.).

Одно из ключевых положений Договора о безопасности или Договора о создании Союза Европы (Большой Европы) – расширение членства существующих военно-политических союзов возможно только с согласия всех участников нового договора (по сути вето, но без отказа от идеи открытости союзов). То есть подтверждается принцип ненанесения ущерба безопасности членам.

В потенциальный Договор по безопасности входят и договоренности о мерах транспарентности и укрепления доверия. Один из возможных элементов «пакета» – общее признание «непризнанных».

Такой вариант был бы выгоден и с точки зрения обеспечения стабильного развития всей международной системы, и Европы как экономико-цивилизационного пространства. Пока, увы, он совсем маловероятен. Кризис вокруг Украины продолжится. Страна, скорее всего, продолжит скользить вниз, порождая проблемы и противоречия.

Новый формат?

Кризис вывел на поверхность давно вызревавшие тенденции, которые сделали систему европейской безопасности в ее старом виде анахронизмом. А запредельное недоверие с обеих сторон делает восстановление status quo ante даже в улучшенном варианте и вовсе нереалистичным. Россия считает себя морально правой и стремится воспитать у партнеров уважение к своим интересам и к международному праву, которое они, клянясь в верности ему, в последние два десятилетия грубо нарушали, совершая агрессии против Югославии, Ирака, Ливии, содействуя организации «цветных революций», в том числе госпереворота в Киеве. Западные же партнеры хотят заставить Россию и стоящий за ней не-Запад продолжать играть по их правилам.

Сближению на старых основах или тем более созданию Союза Европы будут мешать и глубинные общественные обстоятельства. Многие в советской элите считали строй нежизнеспособным, если не порочным, и хотели движения к демократии и рынку, в том числе и через Хельсинкский процесс. В элите российской и тем более в населении ничтожно мала доля людей, считающих политику страны морально ущербной. Есть сомневающиеся – выдержим ли, есть те, кто опасается издержек и ищет поле для компромиссов. Но большинство понимают, что отступать опаснее, чем наступать. Сомнут.

Двадцать пять лет назад казалось, что мы быстро пойдем к единому типу общества. Этого не случилось. В том числе из-за политики Запада, благодаря которой русские западники, и так меньшинство, проиграли и почти исчезли. Как я уже писал, ценностные системы России и ведущих европейских стран развивались перпендикулярно. Российские – к старым европейским образцам – суверенитет превыше всего, к запретному ранее христианству, патриотизму. В другой части Европы – к пост-европейским представлениям.

Но главная причина невозможности возвращения на старые рельсы – кардинальные изменения мира. Европейское и евроатлантическое пространство, четверть века назад казавшееся обреченным на доминирование по всем параметрам, больше не является априорным лидером.

Центром мировой экономики и политики становится новая Азия. А превалирующей социально-политической системой будущего кажется не пребывающая почти повсеместно в кризисе либеральная демократия западноевропейского или американского образца, а нелиберальная лидерская демократия, типичная для поднимающихся государств не-Запада.

Россия, которая запоздала с экономическим поворотом на восток, качественно убыстряет его вследствие кризиса отношений с Западом. Поворот становится не только экономическим, но и политическим, и даже, возможно, социальным и цивилизационным. Ведь Азия, традиционно воспринимавшаяся в российском сознании как синоним отсталости, нищеты и бесправия, превращается в символ успеха.

Европа же из-за многоуровневого кризиса, замедления развития теряет былой магнетизм. К тому же облик Запада померк по мере знакомства с ним, в том числе и из-за отступления от своих же принципов – откровенные агрессии, тайные тюрьмы ЦРУ, массовое прослушивание населения и даже союзников.

Большинство россиян между тем достигли того, что они называли «жить как в Европе», – личной свободы, заполненных полок магазинов, чистых туалетов, машин чуть ли не у большинства семей. А верховенства закона, реальной демократии это большинство пока и не требует.

Для российского самосознания, находящегося в процессе переформатирования после тяжелой коммунистической аберрации (отказа от многих традиционных ценностей, этических и культурных норм), разочарование в Европе опасно. Отечественная идентичность по-прежнему преимущественно европейская, корни ее уходят в общее культурно-религиозное наследие Европы вне зависимости от того, как к этому наследию сегодня относятся европейские политические элиты.

Созидание новой системы внешнеполитического позиционирования России, в том числе в области безопасности, должно учитывать это обстоятельство. Европа нужна России уже не только и не столько как источник передовых технологий, социальных практик, капитала, сколько как культурный якорь. Рискну предположить, что при всей традиционной взаимной подозрительности Россия тоже необходима Европе как прививка реализма в условиях, когда Старый Свет все дальше уходит в мир собственных иллюзий о том, каким должно быть будущее.

Невозможность войти в ту же воду в области безопасности определяется и другими элементами изменившегося мирового ландшафта. Главные угрозы (помимо раскола Европы) носят внешний характер. Это на десятилетия хаотичный радикализирующийся Ближний Восток. И теряющие заинтересованность в европейской стабильности Соединенные Штаты.

Мощнейшей тенденцией является частичная деглобализация, создание экономико-политических блоков. Один из них будет формироваться вокруг США. Они хотят привязать старых союзников через ТТП и ТТИП. Если первое может быть выгодно не только Соединенным Штатам, но и их партнерам, то последнее однозначно невыгодно европейцам, и они могут пойти на него только из опасений остаться совсем в одиночестве, неспособными к эффективной борьбе и конкуренции в новом мире.

Другой блок будет формироваться, видимо, в Латинской Америке, вышедшей из-под американской гегемонии.

Сообщество Большой Евразии?

Третий блок возникает на наших глазах. Его можно назвать Сообществом Большой Евразии, в центре которого – расширение сотрудничества и взаимодействия России и Китая, Казахстана, других партнеров по ШОС, потенциально – Индии, Ирана, Южной Кореи, Пакистана. А через шаг – Израиля, Турции. При лидирующей, но не доминирующей роли Китая. Страны АСЕАН – Юго-Восточной Азии – будут растягиваться между американским и евроазиатским проектами. Япония пока продолжит тяготеть к американскому полюсу.

Евроазиатское сообщество развивается вокруг ядра, решение о создании которого принято во время визита китайского лидера Си Цзиньпина в Москву в мае 2015 года. Манифест – Совместное заявление о сотрудничестве по сопряжению строительства Евразийского экономического союза и Экономического пояса Шелкового пути – китайского плана экономико-логистического развития западных регионов Китая и стран к западу от Китая в направлении Европы. Эти два проекта многие хотели сделать конкурирующими. Получается наоборот.

Сообщество Большой Евразии может организационно функционировать через укрепление полусонной пока Шанхайской организации сотрудничества, наполнение реальными проектами Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, Банка развития ШОС, формирование собственных платежных систем и резервных валют, убыстренное развитие логистическо-транспортной сети.

Интересам и России, и Китая, и других евразийских стран отвечает открытость общего проекта к Европе с ее финансовым, технологическим, культурным, рекреационным потенциалом. Да и к остальному миру. Проект не должен быть конфронтационным. В области безопасности странам Большой Евразии угрожает напряженность по восточной периферии Китая, конфликты по линиям Китай–Индия, Индия–Пакистан. Впрочем, первый, похоже, начинает преодолеваться. Но, повторю, главный вызов (и он общий для всей Евразии, включая Европу) – дестабилизированная на десятилетия дуга территорий и государств от Афганистана до Севера и Северо-Востока Африки. Едиными для всего евразийского континента становятся проблемы миграции, климата, наркотрафика, неравенства.

В этом новом мире насущным представляется формирование уже не региональной, как европейская, а континентальной системы безопасности. Первоначально, возможно, посредством создания Форума евроазиатского сотрудничества, развития и безопасности с постепенным учреждением функциональных институтов по направлениям взаимодействия. Форум, естественно, должен быть открыт для европейских государств, особенно стремящихся закрепиться на новых экономических и политических рынках.

Новое сообщество должно будет формироваться на своих принципах, не обязательно повторяющих Хельсинкские. Наиболее очевидные:

содействие росту благосостояния, экономическому развитию, логистическим связям;

безусловное уважение суверенитета и права стран и народов без внешнего вмешательства определять внутриполитическое развитие. Вмешательство только по решению (расширенного) СБ ООН;

безусловное уважение территориальной целостности, разрешение споров мирным путем;

взаимодействие по отражению внутренних и внешних угроз безопасности, особенно религиозного экстремизма, терроризма, дестабилизирующих действий внешних сил;

открытость к сотрудничеству с другими странами и регионами на основе равноправия и уважения международного права;

сотрудничество по культурному взаимообогащению, предотвращению информационных войн, угроз кибербезопасности.

Когда дело дойдет до создания формального Сообщества Большой Евразии с Форумом евразийского сотрудничества, развития и безопасности, ныне тупиковая проблема евробезопасности будет помещена в иной контекст – более адекватный будущему миру и, возможно, в перспективе легче решаемый. Если нельзя решить проблему в заданных рамках, надо выйти за их пределы.

Гораздо более содержательна и взаимовыгодна в этом контексте идея создания единых экономических и человеческих пространств России и Европы. Раньше ее предпочитали не замечать. Но теперь европейцы, оказавшись в тупике со своей прошлой политикой, возвращаются к ней в форме предложений о диалоге ЕС–ЕАЭС. Он вряд ли окажется продуктивен в ситуации, когда ЕАЭС будет все активнее интегрироваться с китайским Экономическим поясом Шелкового пути. Логичнее сразу привлекать к диалогу открытый к расширению сотрудничества с Европой Китай, другие евразийские государства с перспективой создания единой экономической зоны от Лиссабона до Шанхая или Сингапура.

В этой конфигурации ОБСЕ может сыграть важную, но промежуточную роль при урегулировании имеющихся конфликтов, делиться своим опытом – негативным и позитивным.

Многие европейские страны останутся в НАТО. А расширение рамок сотрудничества создает для ЕС новые возможности и рынки, которые, собственно, и предлагала Россия, выдвигая концепцию единых с ЕС пространств, Союза Европы. Он может получиться в ином и более привлекательном и перспективном евразийском варианте. Евразийский проект, думаю, состоится и без прямого участия той части Европы, что входит в Евросоюз. Но лучше бы с ней.

2015 год богат на юбилеи. Двухсотлетие Венского конгресса, создавшего европейскую систему, обеспечивавшую на столетие относительный мир в тогдашнем центре мира – в Европе, и беспрецедентно мощное развитие всего европейского субконтинента. 70 лет тому назад созданы ООН, МВФ. 40 лет Хельсинкскому Заключительному акту.

Старая система на глазах угасает, в том числе и в результате украинского конфликта. Хотя его и пытаются использовать для реанимации прежних институтов и подходов. Не стоит отбрасывать все ее элементы. Лучше растить в ее недрах новую структуру – в том числе и через ускоренное создание Сообщества Большой Евразии. И через начало широкого диалога о будущем, скажем, в рамках Форума евразийского сотрудничества, развития и безопасности.

И Венский конгресс, и Бреттон-Вудс с Сан-Франциско, где была создана ООН, случились после войн. Очень хотелось бы, чтобы новая система формировалась бы не после большой войны, которая к тому же может уничтожить будущее, а вместо нее.

В предлагаемой и предполагаемой концепции мирового развития неочевидна роль США. Но это – вопрос к американской элите. Она должна решить, чего она хочет? Скрываться в полуизоляцию, оставляя позади руины, чтобы потом попытаться вернуться? Или цепляться за «однополярный» момент, возвращения которого, похоже, не хочет почти никто? Или стать ответственным строителем нового, более демократического, равноправного и справедливого мира?

Россия с ее глобально мыслящей элитой, опытом, высококлассной дипломатией, географическим положением может с выгодой и для себя, и для партнеров активно содействовать строительству такого мира.

Россия. Евросоюз. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 24 августа 2015 > № 1542744 Сергей Караганов

Восточный гамбит России

Ее будущее – не в Европе, а в Азии

Сальваторе Бабонес – адъюнкт-профессор социологии и социальной политики факультета общественных наук и политологии, Сиднейский университет.

Резюме В Европе России нечего терять и нечего найти. Напротив, Россия может многое приобрести или все потерять в Азии – динамично развивающейся части мира. И Дальний Восток – регион, с которого логично начать новый проект экономического развития.

Возрождающаяся Россия, похоже, бросает решительный вызов постсоветскому урегулированию в Европе. Подобно Китаю, подвергшему ревизии несправедливые договоры XIX века, которые западные страны навязали слабой и разлагающейся династии Цинь, Россия стремится пересмотреть неравные договоры XX века, навязанные уязвимому и несостоятельному режиму Ельцина. Действия российских военных в Грузии и на Украине, а также провокационные военно-воздушные и военно-морские учения в Балтийском море и на Тихом океане создали впечатление в России и на Западе, что «Россия вернулась».

Бесстрастный анализ издержек и выгод недавних интервенций позволяет сделать оценку более реалистичной. Москва субсидирует независимость двух крошечных сепаратистских регионов – Абхазии и Южной Осетии – ценой постоянных трений со своими соседями. Россия аннексировала 5% территории Украины, но утратила влияние на остальные 95% территории. Ведя такую игру, Россия окончательно лишилась доверия Польши и стран Балтии. Вряд ли это можно назвать успехом.

Войны России в Грузии и на Украине были местным контрнаступлением в более масштабном геополитическом отступлении. Любой аналитик согласится: вторгнись Россия на Украину, она могла бы очень быстро завоевать страну, и никто не спорит с тем, что НАТО не стала бы воевать за Украину. Так почему же Кремль преследовал ограниченные цели на Украине и в Грузии?

Россия медленно примиряется с тем фактом, что больше не сможет участвовать в европейских делах. Европа не хочет видеть российскую армию, ей не нужны российские инвестиции, и она не заинтересована в российском экспорте, если не считать природного газа. Россия спасла Европу от Наполеона и Гитлера, но ее больше не ждут за европейским столом для почетных гостей. Впервые за три последних столетия Россия ничем не напоминает европейскую державу, кроме географической принадлежности, поскольку восточной границей Европы принято считать Уральские горы.

С утратой влияния на Украине Россия почти полностью устранилась от участия в европейской жизни. Остаются лишь рудиментарные анклавы, такие как Приднестровье и Калининградская область. Быть может, России не нравится видеть натовские войска на своих восточных рубежах, но НАТО – чисто оборонительный союз в большинстве своем демилитаризованных стран, укрывающихся под защитой американской армии. Он не представляет никакой наступательной угрозы. Главные угрозы (и возможности) надо искать в других местах. Эффективное взаимодействие на азиатском континенте гораздо важнее для будущего России, чем то, что можно получить или потерять в Европе.

Фиаско на Украине

Кризис на Украине начался в ноябре 2013 г., когда президент Виктор Янукович отказался от дальнейшей интеграции с Европейским союзом, не подписав соглашение об ассоциации, о котором до этого вел переговоры. Это вызвало массовые протесты в Киеве и ожесточенную бойню на улицах, в результате которой погибли сотни людей. После принудительного отрешения Януковича от власти в Киеве сформирован в целом прозападный режим.

В марте 2014 г. последовала реакция Российской Федерации в виде аннексии Крыма. Ее горячо поддержала большая часть населения полуострова, но большинство жителей Украины категорически возражали против такого поворота событий. Точные цифры сторонников и противников присоединения Крыма к России недоступны, но в любом случае распространенные мнения не соответствуют событиям. Россия забрала Крым, бросив вызов международному праву, потому что возможное вхождение недружественных сил в Севастополь могло серьезно ослабить ее национальную безопасность.

Соображения национальной безопасности – вот чего недостает в большинстве публичных интерпретаций украинского кризиса. Россия может быть ведущей военной державой в Евразии, но ее позиция в европейских морях всегда была безнадежной. Хотя международные договоры гарантируют выход российских судов в Мировой океан через Балтийское и Черное моря, они были бы бесполезны при любом серьезном конфликте. Просто сохранять присутствие в Балтийском и Черном морях – уже большой вызов для Москвы.

Потеря Севастополя или неспособность практически использовать этот порт, что фактически означало бы его утрату, сулила России дальнейшее снижение возможностей проецирования силы в Черном море. Порт в Новороссийске – лишь частичное восполнение подобной потери. Россия присоединила Крым, чтобы не допустить превращения Севастополя в военно-воздушную и военно-морскую базу НАТО. Исторические связи важны, но главный мотив участия России в украинских делах – национальная безопасность.

Национальная безопасность также играет ключевую роль в поддержке Россией сепаратистского движения на востоке Украины. Подобно аннексии Крыма, поддержка сепаратизма – вполне логичная стратегия в геополитической игре. Россия преследует ограниченные цели, что ни в коей мере не предвосхищает интервенцию в другие области Украины или более широкое присутствие на востоке. Поддержка сепаратистского восстания – козырь в торге, с помощью которого Москва рассчитывает добиться от Украины признания своего суверенитета над Крымом.

Такой козырь важен на переговорах, потому что хотя Россия и установила власть в Крыму, Украина контролирует систему водоснабжения полуострова. Ситуация останется нестабильной до тех пор, пока Украина и ее западные союзники не признают суверенитет России над Крымом. Логика реалиста подсказывает, что Кремль перестанет поддерживать сепаратизм в Восточной Украине лишь как часть общей сделки, включающей признание российского права на Крым. Правильно это или нет, нравственно или безнравственно, но именно такова конечная цель Москвы в украинском конфликте.

Поддержка мятежников на востоке Украины имеет смысл только в этом контексте. Вопреки распространенному мнению, война на Украине не стала победой российского империализма и символом возврата к использованию войны в качестве главного способа урегулирования конфликтов в Европе. Это заключительный акт развертывающегося на наших глазах фиаско России, утратившей влияние на большую страну, с которой ее связывают глубокие исторические, экономические и личные связи. Евразийский экономический союз во главе с Россией выглядит без Украины несколько куцым.

Но ирония в том, что, как только юридический статус Крыма будет урегулирован, «потеря» Украины способна обернуться скрытым благом для России, поскольку освободит ее от необходимости поддерживать слабую и больную украинскую экономику, переложив эту ответственность на Запад. Как сказал государственный секретарь Колин Пауэлл о вторжении в Ирак, «разрушая страну, вы покупаете ее». Евросоюз уже предоставляет финансовые гарантии, чтобы обеспечивать закупки Киевом российского газа. Если ЕС продолжит субсидировать украинскую экономику в будущем, Россия может оказаться главным, долгосрочным бенефициаром.

Рассеяние русского этноса

Этот процесс начался еще при царях и ускорился во времена Советского Союза: миллионы этнических русских расселялись в дальних провинциях, на окраинах империи или изгонялись в эти земли. На Украине этническая граница между русскими и украинцами никогда не была четкой в силу исторических особенностей и перекрестных браков. Но в Прибалтику, Среднюю Азию, Сибирь и на Дальний Восток царские и советские правительства отправляли людей заселять завоеванные территории, чтобы укреплять контроль Москвы и комплектовать органы имперского управления. В результате миллионы этнических русских живут (и жили на протяжении многих поколений) за пределами исторической родины.

Три балтийских государства – Литва, Латвия и Эстония – вызывали особое беспокойство в связи с потенциальным «великорусским» экспансионизмом. В отличие от Украины все они – члены НАТО и Евросоюза. И – опять-таки в отличие от Украины – у России нет там серьезных геополитических интересов. Если не считать ареста офицеров безопасности на российско-эстонской границе в духе холодной войны по принципу «око за око», опасения Запада по поводу российской агрессии оказались беспочвенными.

В кавказском регионе Россия неоднократно применяла военную силу для разрешения конфликтных ситуаций, что не может не тревожить. Имеются в виду две кровавые гражданские войны в Чечне в 1990-е и 2000-е гг., а также короткое столкновение с Грузией в 2008 году. Параллели между Грузией и Украиной часто проводятся, потому что Россия продолжает поддерживать независимость маленьких отколовшихся от Грузии республик – Абхазии и Южной Осетии. Но эти бедные удаленные регионы не имеют для Москвы стратегической значимости (чего никак нельзя сказать о Крыме). Они стали военными трофеями еще одной победы, которая в действительности стала стратегическим поражением, поскольку Россия потеряла Грузию (родину Иосифа Сталина), где возобладали прозападные настроения.

В постсоветских республиках Центральной Азии присутствие российского этноса весьма заметно, и даже местные жители этих пяти стран, не являющиеся этническими русскими, чаще говорят по-русски. Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан – члены Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), а Казахстан (теперь еще и Киргизия) входят в Евразийский экономический союз, созданный Россией. Как и Украина, все пять стран (включая Туркменистан) были частью Российской империи задолго до образования Советского Союза, и все они поддерживают тесные связи с Россией.

Разница между Центральной Азией и Украиной в том, что Украина – европейская держава на границах Евросоюза. Европа не предложит центральноазиатским государствам никакого экономического рамочного соглашения, и у них нет перспективы стать членами НАТО. Под сильным давлением США в 2001 г. Киргизия сдала их вооруженным силам в аренду аэропорт, который использовался в качестве перевалочной базы во время военной операции в Афганистане, но в 2014 г. срок истек. Для стран региона (и их правителей) Россия всегда будет более близким соседом, чем Европа или Соединенные Штаты.

Но даже там Москва сталкивается с угрозой своему экономическому и политическому влиянию. Ее несет Китай. В некоторых случаях он выступает дипломатическим и экономическим партнером России (и, конечно, членом ШОС), но не союзником. Явная цель проекта «Экономический пояс Шелкового пути» под лозунгом «Один пояс – один путь» – наладить более тесные связи между странами Центральной Азии и неразвитыми провинциями Западного Китая.

Если КНР сегодня не представляет серьезной опасности для российских интересов там, то только потому, что Пекин до недавнего времени не желал тратить деньги на претворение в жизнь проекта «Новый Шелковый путь». Западный Китай очень беден, поэтому КНР не создает существенного центра экономической тяжести в Центральной Азии. Инвестиции Китая в регионе преимущественно нацелены на прокладывание транзитных путей и извлечение природных ресурсов, а не на глубокую экономическую интеграцию. И если многие украинцы жаждут стать частью Европы, жители Центральной Азии едва ли стремятся слиться с китайским экономическим пространством. Реальная китайская угроза России находится в других регионах.

Будущее России в Азии

Китайская статистика впечатляет. В стране 1,3 млрд жителей, и это родина пятой части населения земного шара. Там больше городов, заводов и почти всего другого, чем где бы то ни было на планете. За пределами Китая также проживают миллионы китайцев. КНР находится в центре большинства производственных цепочек создания добавленной стоимости в мире. Страна поглощает сырье и промежуточную продукцию, поставляемую со всех концов света, и выдает готовые изделия.

Одно из последствий центрального положения Китая в мировых товарных цепочках – он стал незаменимым торговым партнером почти для любой страны в Азиатско-Тихоокеанском регионе, если не во всем мире. Передовики промышленного производства Северо-Восточной Азии – Япония, Южная Корея и Тайвань – тесно связаны с китайской экономикой. Экономическая интеграция Северо-Восточной Азии отличается глубиной и комплексностью, но главное в том, что Япония, Южная Корея и Тайвань обеспечивают проектирование, ноу-хау, передовые компоненты и продвижение на мировом рынке, а Китай выполняет конкретную работу по производству товара.

Четвертая по мощи технологическая держава на северо-востоке Азии – это Россия, но мало кто об этом знает. Российские производители почти не используют близость к Китаю и не извлекают из этого никаких преимуществ. Они неохотно переносят производственные мощности на Дальний Восток и почти не участвуют в цепочках поставок в Северо-Восточной Азии. Будучи не в состоянии избавиться от своего европоцентризма, россияне – в тех редких случаях, когда они ищут возможности для деятельности за рубежом, – всегда смотрят прежде всего на Запад, а не на Восток. Похоже, им неведомо, что западные фирмы побеждают в конкуренции не из-за врожденного превосходства западных промышленников, а потому что давно уже перенесли свои производственные мощности в Китай.

Россия традиционно сильна в некоторых областях, которые слабо развиты в Азии. Это тяжелое роботостроение, металлургия, оборонная промышленность и аэрокосмический комплекс. Строящийся в Амурской области новый космодром «Восточный» может стать главной площадкой для запуска азиатских спутников – прежде всего для таких стран, как Южная Корея, у которой нет собственных космических возможностей. И в России есть такой крупный порт, как Владивосток, который мог бы стать большим региональным промышленным центром, если бы не хроническая геополитическая ограниченность.

Но в одиночку Россия не имеет ни нужных масштабов, ни потенциала для создания полноценных промышленных кластеров в этих регионах, и ни одна из вышеупомянутых отраслей не интегрируется в цепочки создания добавленной стоимости в Азии. Россия – одна из самых изолированных крупных экономик мира. Она экспортирует преимущественно природные ресурсы, и ее экономические связи с внешним миром сводятся почти исключительно к взаимодействию в сфере энергетики. Нельзя сказать, что общий уровень российского экспорта аномально низок для большой страны, однако структура его аномально единообразна.

Недавние разрекламированные соглашения Китая и России еще больше закрепляют перекос в сторону страны-экспортера энергоносителей. Сделки «Газпрома» с CNPC по строительству большого трубопровода и обсуждаемая открытость для китайских инвестиций опять-таки в основном ограничены энергетикой. Инвестиции Китая в транспортную инфраструктуру в рамках создания Экономического пояса Шелкового пути призваны расширить наземные маршруты экспорта китайских товаров в Европу. Россия пока выступает просто транзитной территорией для китайских товаров. Китайские инвестиции, конечно, приветствуются Россией, страдающей от санкций Запада, но они не устраняют хроническую слабость экономики.

Российской экономике нужна более глубокая интеграция с внешним миром. Для Европы Россия никогда не была желанным партнером. Она стучится в европейские двери со времен Петра Первого. Иногда ей удавалось их взломать, но страна никогда не была глубоко интегрирована в экономику Старого Света. Сегодня санкции, наложенные Западом, вынуждают Москву искать долгосрочные возможности в Азии, и крупные азиатские экономики сравнительно открыты для сотрудничества. Закрытой остается как раз Россия.

Инициатива по созданию порто-франко во Владивостоке – шаг в правильном направлении во многих отношениях. Это движение и в сторону большей открытости, и на Восток. Россия должна пройти гораздо дальше по обоим направлениям, прежде чем такие инициативы принесут заметные и ощутимые дивиденды. Открытость – не только устранение барьеров, но в гораздо большей степени состояние ума.

Более открытая тихоокеанская Россия?

Демократическая волна, прокатившаяся по Евразии в 1989 г., освободила Центральную и Восточную Европу от советской зависимости и привела к исчезновению СССР. Бывшие его сателлиты в Восточной и Центральной Европе сегодня члены НАТО и ЕС, равно как и три прибалтийских государства. Несмотря на немногочисленные жертвы, в целом распад прошел на удивление мирно. К концу 1991 г. Советского Союза уже не было на карте, а американские экономисты стали консультантами нового российского правительства.

Та же демократическая волна захлестнула в 1989 г. и Китай. Это привело к военному подавлению массовых выступлений на площади Тяньаньмэнь, десятилетиям суровых репрессий и сохранению тоталитарного коммунистического правления. Ирония в том, что у большинства граждан Запада при этом не возникает трудностей с получением китайских виз и им предоставляется сравнительно гибкий режим во время посещения Китая. Таксисты берут с пассажиров плату строго по счетчику, точно отсчитывая сдачу. Для западных туристов, посещающих площадь Тяньаньмэнь, делают исключение, пропуская их через заградительные барьеры. В целом Китай радушно принимает западных туристов, приберегая репрессии для собственного народа.

Сравните это со строгим визовым режимом, который Россия поддерживает со странами Запада, официозным обращением с гостями и коррумпированными водителями такси. Если поездка в Китай для иностранца – удовольствие, то путешествие в Россию – испытание. Российское правительство теряется в догадках, почему западные люди не едут в Россию и не живут в ней. На самом деле многие хотели бы там жить, но пугает недружелюбие властей. И это серьезная проблема для экономического развития, особенно на Дальнем Востоке с его малочисленным населением. Если Китай принимает минимум полмиллиона иностранных деловых людей (плюс еще столько же бизнес-туристов из Тайваня), Дальний Восток России привлекает в основном неквалифицированных рабочих из Китая и Северной Кореи.

Этот контраст между Китаем и Россией особенно наглядно проявляется на тихоокеанском побережье. В Москве живет и работает немало иностранцев, но во Владивостоке их почти нет. Вместо того чтобы стать многонациональным «винегретом» из японцев, корейцев, китайцев и приезжих из Северной Америки, Владивосток представляет собой российский провинциальный город. Проблема не в отсутствии инвестиций: государство вложило 20 млрд долларов в инфраструктуру региона в ходе подготовки к самому дорогостоящему саммиту АТЭС за всю его историю. Проблема в отсутствии открытости.

Интеграция и развитие требуют экономической открытости. Газопроводы и космические центры могут строиться по решению правительства, но передовые промышленные комплексы не возникают по указке сверху. Большинство экономистов определяют открытость как снижение торговых и инвестиционных барьеров, но исследования, проводившиеся в течение нескольких десятилетий, показали, что открытость только для торговли и инвестиций мало влияет на экономический рост. Гораздо важнее человеческие и институциональные факторы, которые намного труднее измерить.

Приморский и соседний Хабаровский край находятся далеко от Москвы и в тысячах километров к востоку от Новосибирска – самого крупного города на востоке России. Россия может позволить себе экспериментировать с открытостью на Дальнем Востоке, прекрасно понимая, что инфильтрацию «опасных» иностранцев (и «опасных» идей) в регион можно легко остановить с помощью единственного контрольно-пропускного пункта на Транссибирской железнодорожной магистрали. Экспериментирование всегда связано с определенными вызовами, но риск от отсутствия экспериментов может быть гораздо выше.

На огромной территории российского Дальнего Востока проживает всего 6 млн человек. В отличие от других малонаселенных территорий мира, регион примыкает к гуманитарно-экономическому Джаггернауту, то есть к Китаю. Захват китайцами российской территории маловероятен, но можно представить себе сценарии, при которых Китай сделает с Россией то, что она сама сделала с Украиной. Например, борьба за лидерство в Москве может однажды привести к тому, что губернатор одного из дальневосточных регионов заявит о независимости. Может ли Китай вмешаться для «наведения порядка» в этой малонаселенной пустыне, где у него имеются стратегические энергетические интересы? По крайней мере такой сценарий вероятен не менее, чем вторжение НАТО в Россию, а, может быть, и более.

Единственно возможное решение – углублять интеграцию в быстрорастущую азиатскую экономику, и первым шагом в этом направлении была бы большая открытость на Дальнем Востоке. Трудно представить себе, чтобы Россия подписала договор о коллективной безопасности с Южной Кореей и Японией для сдерживания Китая. Зато можно вообразить, что Россия откроет свой Дальний Восток для инвесторов из Южной Кореи, Японии и даже США, чтобы включаться в передовые цепочки создания добавленной стоимости в Северо-Восточной Азии. Только диверсификация экономического развития создаст рабочие места и привлечет человеческий капитал, в котором Россия нуждается для сохранения позиций в Азии и влияния в мире.

Пространство для маневра

В Европе России нечего терять и нечего найти. Зависимость ЕС от российского газа неизбежно будет ослабевать. Гости из России, вероятно, будут подвергаться все более строгой проверке на границах Евросоюза. И европейские страны становятся все менее дружественными к российским инвесторам. В любом случае экономика Старого Света пребывает в застое, а ее население уменьшается. Единственный явный союзник в Европе – это Белоруссия как не слишком привлекательная цель для экспансии Евросоюза или НАТО. Короче, у России мало пространства для маневра в Старом Свете. Роль нарушителя спокойствия мало что даст российской экономике и лишь ухудшит ее и без того подмоченную репутацию.

Напротив, Россия может многое приобрести или все потерять в Азии – динамично развивающемся регионе. Это сборочный цех мира, и таковым он останется в обозримом будущем. Рост китайского народного хозяйства замедляется, но даже если темпы составят «всего» 6% в год, это равноценно польской или шведской экономике, на которую Китай будет ежегодно «прирастать». Новые договоры в сфере торговли и инвестиций означают фундаментальную перестройку всего континента. Восточноазиатская экономическая интеграция только в начале пути, и пока еще Россия может включиться в этот процесс. Ей пора открыть для себя то, что давно известно всем: будущее – за Азией.

Чтобы в полной мере воспользоваться возможностями в Азии, России нужно позиционировать себя как партнера мира для данного региона. Следует, наконец, завершить спор по поводу Курильских островов с Японией, длящийся уже не одно десятилетие, – чтобы Токио сохранил лицо и получил хоть какие-то выгоды от мирного договора, пусть даже мизерные. Москве нужно сделать все, что в ее силах, чтобы помочь мирному воссоединению Кореи. Ей стоит перестать провоцировать Соединенные Штаты и их союзников полетами своих дальнемагистральных бомбардировщиков над океанами, поскольку это не сулит России никаких стратегических выгод. И надлежит соблюдать большую осторожность при продаже Китаю передовых систем вооружения.

Россия должна понять и признать, что ее главный враг – не НАТО, не США и даже не Китай. Главный враг – она сама. Россия испортила отношения с Европой из-за серьезной конфронтации по поводу крошечной территории. Но России не нужны новые земли – она управляет одной восьмой частью всей земной поверхности, если не брать в расчет Антарктиду. Если карта когда-нибудь снова будет существенно перекроена, Россия почти наверняка окажется проигравшей стороной. Главная внешнеполитическая цель должна состоять в том, чтобы избежать любого изменения границ в будущем.

Когда распался Советский Союз, Россия освободилась от 14 более бедных территорий, которые во многом зависели от имперского центра. Бывшие советские сателлиты в Восточной Европе могли бы увеличить размер имперской ренты для России, но ценой раздувания военных расходов. Избавившись от этих связей, новая Россия, сформированная в результате последнего крупного пересмотра политических границ, имела все возможности для того, чтобы стать чем-то большим, нежели милитаризованная нефтяная держава. Этот потенциал сохраняется и сегодня. Но, чтобы его реализовать, Россия должна сосредоточиться на внутреннем развитии, а не на внешнем позиционировании. И Дальний Восток – регион, с которого логично было бы начать новый проект экономического развития.

Россия. Евросоюз. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 24 августа 2015 > № 1542743 Сальваторе Бабонес

Не потерять направление

О геополитических координатах восточной политики России

Виктор Ларин – доктор исторических наук, директор Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, профессор Дальневосточного федерального университета.

Резюме Идеология «поворота на Восток» в России не сложилась. Непонятно, о каком «Востоке» говорят лидеры страны. В толковании же самих представителей «Востока» этот концепт – понятие, очень размытое как с географической, так и с политической точек зрения.

«Пойди туда, не знаю куда…»

(Русское народное развлечение)

В последние полтора десятилетия «восточный вектор» занимает важное место во внешней и внутренней политике Кремля. Интеграция в АТР, «поворот на Восток» и социально-экономическое развитие Дальнего Востока и Забайкалья неизменно, хотя и в разных вариациях, упоминаются в перечне главных задач российского государства. Параллельно с этим политическая и экономическая мысль Запада и Востока активно работает над созданием приемлемых моделей региональной интеграции и обеспечения безопасности для Северо-Восточной и Восточной Азии и всего Азиатско-Тихоокеанского региона. Конкретные результаты во всех случаях минимальны: изящные виртуальные конструкции не работают, интеграционные проекты буксуют, а разбитых дорог на пути в «светлое будущее» оказывается больше, чем прямых магистралей.

Источниками трудностей являются не только столкновения интересов и многочисленные проблемы двусторонних отношений, но и система геополитических координат, в которых ставятся и решаются стратегические задачи государств, а также нечеткий понятийный аппарат, с помощью которого описывается алгоритм движения в будущее. Конечно, ясные координаты и адекватный аппарат – не панацея от тысячи бед, но все же необходимый идеологический и управленческий инструмент, и его разбалансировка способна свести на нет реализацию самых обоснованных решений, тем более если этот инструмент не нов и подлажен под решение задач эпохи колониализма и холодной войны.

В настоящее время в общественном сознании понятие «Северная Пацифика» выступает в лучшем случае как обозначение северного сегмента Тихоокеанского бассейна. Между тем придание этой территории геополитической и экономической нагрузки позволяет вывести на новый уровень решение вопросов безопасности и устойчивого развития значительной части мира. В данной статье предлагается принять в качестве ориентира «поворота России на Восток» зону Северной Пацифики.

Векторы движения

Ни в коей мере не пытаюсь представить пространство Северной Пацифики как альтернативу Азиатско-Тихоокеанскому региону, Восточной или Северо-Восточной Азии. Но ясная цель и понятный вектор движения необходимы. Только при их наличии можно надеяться на какие-то результаты. В противном случае это – движение «в никуда», которое закончится ничем.

Начнем с того, что идеология последней реинкарнации «поворота на Восток» в России не сложилась. Абсолютно не ясно, о каком «Востоке» ведут речь лидеры страны. Географическом или цивилизационном? Ближнем, Среднем, Дальнем? Востоке конфуцианском, буддийском или исламском? Том самом, что противостоит Западу и с ним «никогда не сойдется», или том, который мало-помалу завоевывает Запад демографически и идеологически? Априори, вроде бы, подразумевается Восток от Москвы самый дальний, чаще всего именуемый Восточной Азией. Однако в российской политической культуре Восток всегда в большей степени отождествлялся с Передней и Центральной Азией, чем с Дальним Востоком, а «азиатскость» России выводилась не из обладания огромной территорией в Азии, а из проживания в ее европейской части азиатских этносов, а также российских интересов и присутствия в Средней Азии. Не будем забывать, что в понимании представителей «Востока» сам по себе концепт «Востока» – понятие, очень размытое как с географической, так и с политической точек зрения.

Причинами пробуксовки российского «поворота на Восток» являются как абстрактность ориентиров для «поворота» – огромный Азиатско-Тихоокеанский регион, так и попытки его воплощения через интенсификацию двусторонних отношений с некоторыми странами Северо-Восточной (КНР, Республика Корея), Юго-Восточной (Вьетнам) и Южной Азии (Индия), что при наличии комплекса напряженностей между этими государствами создает не слишком комфортную политическую атмосферу для интеграции.

Нечеткие ориентиры и зигзаги реальной политики Москвы порождают множественность ее интерпретаций. Самые оптимистичные эксперты отождествляют «поворот на Восток» с устремлением России в АТР. Другие видят в нем попытку «фундаментального изменения отношений России с азиатскими партнерами», третьи – ее «возвращение в Восточную Азию» и стремление играть более активную роль в СВА, четвертые сводят «поворот» к активизации «китайской политики», а скептики видят во всем этом не более чем политическую риторику и констатируют отсутствие у Москвы и глубокой заинтересованности, и возможностей «сделать этот поворот стратегической и экономической реальностью». Сходятся лишь в том, что Москва не нацелена на «фундаментальную переориентацию» с Европы на Азию и ее действия проистекают от стремления «уравновесить европоцентричную внешнюю политику» страны.

Выбор Восточной Азии в качестве ориентира «восточного поворота» России проблематичен. Азиатские государства, которые прекрасно помнят нюансы политики царской России и Советского Союза в регионе, воспринимают ее исключительно как внешнюю и нередко деструктивную силу – даже Китай, с которым сегодня, если верить заявлениям лидеров двух государств, сложились «самые лучшие в истории» отношения. Колониальная политика царской России в Маньчжурии, опыт формирования ее границ с Японией и Китаем, советские устремления к экспорту революции и коммунизма в Азии, десятилетия активной антисоветской пропаганды создали идеологические и психологические барьеры для признания России народами региона. И не только ими. Конструкторы американской внешней политики зачастую, как пишут американские же исследователи, «даже не удосуживаются упомянуть Россию как игрока в Восточной Азии». Поскольку СССР был частью региона не в экономическом, а лишь в военном отношении, то снижение военной мощи России на Тихом океане автоматически лишило ее внимания вашингтонских политиков. Не обладая реальными рычагами воздействия, Москва, подключаясь к решению общерегиональных вопросов, неизбежно будет выступать в качестве младшего партнера Пекина, что является серьезным психологическим барьером для Кремля.

В индивидуальных и коллективных работах, посвященных различным процессам в Восточной Азии, о России вспоминают нечасто. В данном словосочетании слово «Азия» доминирует; расовая и культурная составляющие являются в нем решающими. Лозунг «Азия для азиатов» вновь становится популярным. Мохатхир Мохамад в бытность свою премьер-министром Малайзии пропагандировал мысль о том, что Восток – это не столько географическое, сколько культурное понятие: «Быть восточноазиатской нацией – это не значить быть в географически правильном месте. Она должна быть культурно восточноазиатской». Трудно считать оговоркой слова Си Цзиньпина на открытии Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии в мае 2014 г. в Шанхае о том, что «азиатскими делами должны заниматься народы Азии, азиатские проблемы должны решать народы Азии, безопасность Азии должны обеспечивать народы Азии».

Геополитическая конструкция более узкого сегмента – Северо-Восточной Азии – основана на идее ускоренного экономического роста, идеалистических представлениях о взаимозависимости входящих в него государств и глобальном значении корейской проблемы. Однако за два с половиной десятилетия разговоров о формировании регионального сообщества в СВА противоречия там только углубились. Конструкции регионализма СВА, которые пытались строить на смешении противоречивых географических, экономических и цивилизационных факторов, не работают. Парадоксальность ситуации заключается в том, что, хотя, по общему признанию, установление стабильных, взаимовыгодных отношений в регионе отвечает стратегическим интересам всех сторон, дезинтеграционные факторы оказываются сильнее.

Регион перегружен противоречиями, изобилует конфликтами и политическими неопределенностями по многим направлениям. В отношениях каждого из членов североазиатской пятерки со своими соседями – масса накопившихся претензий, обид, поводов для конфликтов. Но еще больше обид и скрытых проблем внутри анклава. Страсть всех без исключения здешних игроков к самоидентификации и самоутверждению, обострение их конкуренции между собой и на глобальной арене вызвала беспрецедентный рост государственного национализма и критическое осложнение отношений между соседями. Как замечает корейский исследователь Ким Тэ-Хван, «нигде возвращение геополитики не является столь явным, как в СВА, где политика вращается вокруг стратегических национальных противоречий, территориальных споров, строительства морских вооруженных сил и исторических проблем». Регионализм в Европе состоялся в значительной степени потому, что он не противоречил интересам США и СССР/России. В СВА он не состоится хотя бы по той причине, что обе державы воспринимаются как пришлые и не могут выступать в качестве посредников в урегулировании многочисленных внутрирегиональных конфликтов.

Кроме того, внутренняя энергетика СВА, которую обеспечивал экономический рост КНР, постепенно иссякает, в то время как деструктивные силы взаимной подозрительности, недоверия, исторических противоречий и обид набирают силу. Одна из острейших проблем – ограниченные ресурсы для саморазвития – не преодолена. Рост социальных проблем, порожденных замедлением экономического роста Китая, старением населения Японии, невнятными перспективами развития КНДР, еще более осложняет ситуацию. Сегодня воинственность и непредсказуемость Северной Кореи зачастую содействуют сближению ее соседей, но в обозримом будущем этот драйвер регионализма исчезнет.

Одно из слабых мест СВА в том, что, как пишет Франсуа Жипулу, его ядро составляет «группа периферийных районов (российский Дальний Восток, Северная Корея и “обращенная вовнутрь” сторона Японии), отделенных от национальных центров», в которых «государства играют двусмысленную роль». Основные экономические интересы Китая, Японии, Южной Кореи, не говоря уже о России, ориентированы не вовнутрь этого региона, а как бы поверх него, глобально. Для Москвы, Вашингтона, Пекина Северо-Восточная Азия представляется второстепенной территорией, не требующей особого внимания. В то время как Вашингтон связан союзническими отношениями с Токио и Сеулом и вынужден в той или иной степени отслеживать ситуацию в регионе, Москва преимущественно мыслит категориями по меньшей мере Восточной Азии и АТР, а Пекин отдал вопросы регионального сотрудничества в СВА на откуп властей своих северо-восточных провинций.

Сомнительным ориентиром для «восточного поворота» России является абстрактная и произвольная конструкция, именуемая Азиатско-Тихоокеанским регионом, о необходимости экономической интеграции в который много говорят в последние годы. Творцы российской внешней политики исходят из фактического присутствия России в АТР. Между тем англоязычная версия Википедии оставляет Россию (как, впрочем, Соединенные Штаты и Канаду) за пределами этого пространства, включая в список такие «тихоокеанские страны», как Афганистан, Пакистан и Индия. Белый дом видит Россию исключительно через призму своих евро-атлантических конструкций, и даже командование Тихоокеанского флота США не включает Россию в число 36 наций, составляющих АТР.

Непознанной величиной являются интеграционные процессы в масштабе региона. Достаточно сказать, что само понятие «интеграция» в разных странах АТР трактуется по-разному. Неудивительно и размытое понимание в России сути, целей и содержания интеграции в АТР. Концепция внешней политики РФ 2013 г. декларирует лишь «заинтересованность» России «в активном участии в интеграционных процессах» там и не более того. А поскольку нынешние интеграционные процессы в регионе – это движение преимущественно хаотичное, противоречивое и во многом безрезультатное, то и российская интеграция становится скорее формой, чем содержанием, сводясь к расширению экономического участия и политического влияния в АТР.

В той же степени маловероятно решение проблем безопасности в АТР, который, по оценкам американских экспертов, в последующие четверть века будет переживать «углубление региональной биполяризации и милитаризации, обострение американо-китайского стратегического и экономического соперничества», страдать от «социальной, экономической и политической нестабильности», «эпизодических, но довольно частых военных конфликтов в критических горячих точках».

Невнятные ориентиры порождают диковинные цели. Концепция внешней политики РФ 2013 г. отводит России в Азиатско-Тихоокеанском регионе роль «ключевого транзитного направления по обеспечению торгово-экономических связей между Европой и АТР». Как Россия может «обеспечить связи» Европы с Чили, Австралией или Шри-Ланкой – большая загадка. Такая дезориентация в пространстве изначально обрекает на неудачу и «поворот на Восток», и «интеграцию в АТР».

Северная Пацифика – ориентир для России

Северная Пацифика – континентально-морское геополитическое и геоэкономическое пространство в северной части Тихого океана, в котором пересекаются и переплетаются геополитические и экономические интересы восьми государств: Канады, КНДР, КНР, Республики Корея, России, Соединенных Штатов, Тайваня (почти никем не признанного де-факто государства) и Японии. Конечно, это пространство столь же условно, сколь условны очертания АТР, СВА и даже Восточной Азии. Однако несколько факторов делают его в XXI веке более актуальным, чем иные конструкции.

Первое: реальные шансы построить в Северной Пацифике фундамент единой системы безопасности на основе взаимодействия США, КНР и России и вынесения на повестку дня глобальных проблем: ядерное нераспространение, изменение климата, безопасность мореплавания и др.

Второе: экономическое взаимопритяжение государств и территорий этого региона, а в целой цепочке двусторонних и многосторонних связей – уже и их взаимозависимость.

Третье: тема этнокультурной и исторической общности, которая играет существенную роль в ряде европейских и азиатских объединений (ЕС, АСЕАН), а в Северо-Восточной Азии скорее служит препятствием, чем стимулом к сближению, в Северной Пацифике остается за скобками.

Не будем подсчитывать объемы ВРП, внешней торговли, численность населения, военные потенциалы и прочие параметры, к чему обычно прибегают исследователи, обосновывая выбор границ региона. Применительно к Северной Пацифике они будут более внушительными, чем те, которые используют для идентификации СВА. Однако сами по себе цифры ничего не дают. Они, скорее, следствие прежних процессов, чем основа для будущего. Главное – в Северной Пацифике имеют возможность на равных сосуществовать и взаимодействовать четыре глобальных (США, КНР, Россия и Япония) и четыре региональных (Канада, две Кореи и Тайвань) державы, каждая из которых имеет свои интересы, амбиции и возможности для реализации. Более того, «средние державы», в чем уверен бывший премьер-министр Канады Джо Кларк, «зачастую более гибки в организации новых диалогов, преодолении существующих границ и воодушевлении скептиков или тех, кто не готов использовать новые возможности». При этом целесообразно рассматривать Северную Пацифику, в отличие от ВА или СВА, как не региональное, а часть глобального геополитического и геоэкономического пространства.

Концепт Северной Пацифики не нов. Он уже используется некоторыми исследовательскими центрами как площадка для постановки и попыток решения экономических проблем, в частности, обоснования присутствия США в геоэкономическом пространстве Северо-Восточной Азии и продвижения идеи Транс-Тихоокеанского партнерства. Появились международные институты, призванные решать некоторые общие для стран этого региона проблемы.

У России есть весомые аргументы для того, чтобы, не оглядываясь на старожилов региона, как она вынуждена это делать в АТР, Восточной или Северо-Восточной Азии, на равных участвовать в формировании и системы безопасности, и структур экономического и политического взаимодействия Северной Пацифики. Исторические, геополитические, культурные, экономические и прочие условия для этого налицо.

История. В АТР, Восточной Азии и даже Северо-Восточной Азии Россия в силу своей европейской природы вынуждена, даже несмотря на обладание огромной территорией в Азии, доказывать свою «азиатскость» и право быть на равных с аборигенами, тратить на это время, средства и энергию. А вот Северная Пацифика – это район ее длительного, почти четырехвекового присутствия. С начала XVII в. русские казаки и «охочие люди» активно двинулись «встречь солнцу», дошли до Чукотки, Камчатки, берегов Охотского моря, вышли на Амур, а в 40-х гг. XVIII в. добрались до американского континента. И если на Амуре в силу активного противодействия маньчжурской династии Цин закрепиться не удалось, то северо-восточное побережье Евразии стало зоной активной промысловой и предпринимательской деятельности русских. Именно экономическая конкуренция русских и американцев в зоне Северной Пацифики привела к подписанию первого в истории договора между Россией и США – Конвенции о навигации и рыболовстве на Тихом океане от 17 апреля 1824 г., которая также зафиксировала южную границу владений Российской империи на Аляске: 54°40’ северной широты. Продав форпост России в Калифорнии – Форт-Росс (1841 г.), а затем Аляску (1867 г.), Россия отказалась от своих заморских территорий, но укрепила позиции на восточном побережье Евразии. Именно активная деятельность русских по освоению Приамурья, Сахалина и Курильских островов в 60–80-е гг. XIX в. побудила правителей Китая и Японии заняться освоением пограничных с Россией территорий – Маньчжурии и Хоккайдо.

Безопасность. Впервые в современной истории о необходимости какой-то общей системы безопасности применительно к Северной Пацифике заговорили весной 1990 г., когда МИД Канады озаботился будущим страны в стремительно меняющемся мире. Выбор чиновников пал на эксперта по проблемам безопасности и разрешения конфликтов Дэвида Дьюита, по инициативе которого и возник трехлетний проект Диалога кооперативной безопасности в Северной Пацифике (North Pacific Cooperative Security Dialogue – NPCSD). Проект финансировало Министерство иностранных дел и внешней торговли Канады, а его отличительной чертой стала попытка собрать международную группу экспертов и свести на одной дорожке (т.н. «второй дорожке») политиков и ученых.

Инициатива не реализовалась по нескольким причинам. Во-первых, она появилась в не очень удачное время, ибо три главных игрока в регионе не проявили к ней заметного интереса: Пекин переживал пост-Тяньаньмэньское ухудшение отношений с Западом, Россия столкнулась с огромным грузом внутренних проблем, а США начали испытывать эйфорию от статуса единственной сверхдержавы. Во-вторых, модель была подстроена под идею «кооперативной безопасности», одним из разработчиков которой являлся Дьюит. В-третьих, непросто оказалось собрать международную группу квалифицированных экспертов, которые были бы способны мыслить в одном ключе. В результате проект приобрел чисто академическую направленность, свелся к научным дискуссиям и публикации рабочих материалов. Интерес МИДа иссяк в 1993 г., и проект был закрыт. Да и термин «Северная Пацифика» разработчики проекта использовали весьма условно: сама концепция была привязана в широком контексте ко всему АТР, а в более узком – к СВА. В этом и последующих проектах термин «Северная Пацифика» использовался чисто технически. Как отмечал впоследствии содиректор проекта Пол Эванс, он был сфокусирован на азиатской части Тихого океана, служил целям привязки Соединенных Штатов и Канады к СВА и использовался не только для того, чтобы расширить число акторов, но и сменить формат, перейдя от обсуждения проблем холодной войны к анализу послевоенных возможностей. Поэтому закономерно, что очень скоро условный формат Северной Пацифики был отправлен в архив, а региональное сообщество сконцентрировалось на горячих проблемах Северо-Восточной Азии.

На сегодняшний день концепции национальной безопасности и военные доктрины США, России, Японии зону Северной Пацифики игнорируют.

Экономика. Ясно, что экономические отношения в таком гигантском регионе, каким является АТР, распадаются на множество не связанных между собой сегментов. В масштабе его возможно создание различных привлекательных конструкций. Если идти чисто статистическим путем, легко обнаружить, что экономические связи стран СВА с неазиатскими США, Канадой и Россией шире и теснее, чем связи внутри СВА. Объем торговли стран СВА с Соединенными Штатами, Канадой и Россией в 2014 г. превысил 1,2 трлн долларов (соответственно 962, 90 и 152 млрд долларов). Это на 244 млрд больше объема торговли азиатской пятерки (КНР, РК, КНДР, Япония, Тайвань) между собой (около 960 млрд долларов). Неудивительна активность США в продвижении идеи Транс-Тихоокеанского партнерства.

Этнокультурная компонента. Для России и Соединенных Штатов СВА, Восточная Азия, даже несмотря на активные процессы глобализации, – это стороннее геокультурное пространство, чужая территория. В Северной Пацифике Россия создала свое культурное пространство еще три столетия назад, в XVII–XVIII веках, и сегодня его существование здесь неоспоримо. Тихоокеанская часть России достаточно активно участвует в гуманитарном обмене в регионе. В 2013 г. границы между пятью странами СВА пересекли около 15 млн человек. Гуманитарный обмен между странами-аборигенами СВА, с одной стороны, и США, Россией и Канадой, с другой, оказался почти на 2 млн человек больше (16,9 млн). Добавим к этому, что в Соединенных Штатах, согласно переписи 2010 г., проживают 3,4 млн китайцев, 1,4 млн корейцев и 763 тыс. японцев, а тихоокеанская Россия адаптировалась к сотням тысяч китайцев, которые ежегодно посещают этот регион.

Ориентиры впереди

Безусловно, многие черты Северной Пацифики аналогичны тем, что наблюдаются в Северо-Восточной Азии: важность обеспечения общей безопасности, факторы неопределенности, большие различия в уровне экономического развития территорий, политические трения, этнокультурное разнообразие и пр. Но все же регион более сбалансирован и открывает скорее возможности для диалога, чем для конфронтации. Государства могут действовать здесь без ежесекундной оглядки на различные провокационные ситуации и проблемы, типичные для практически всех выделенных регионов мира, изначально нацеливаясь не на решение застарелых проблем, а на позитивное строительство будущего.

Ядром новой системы безопасности всего Тихоокеанского региона может стать трехсторонний диалог Россия–КНР–США, к которому на равноправной основе неизбежно присоединятся другие страны и территории региона (Япония, обе Кореи, Канада, Тайвань). Линия на многостороннее сотрудничество в СП – генеральная. Задача состоит в переходе от блоковой системы и союзнических отношений к многостороннему формату. Равная и неделимая безопасность для всех – основной принцип.

Общей задачей и заботой государств региона становится бережное освоение богатств и сохранение природы Восточной Арктики, предотвращение ее милитаризации. Северная Пацифика – восточные ворота в Арктику. В формате Северной Пацифики будет легче – при наличии доброй воли сторон – гарантировать безопасность КНДР и обеспечить безъядерный статус Корейского полуострова.

Выход на пространство Северной Пацифики позволит дополнить континентальный проект Азия–Европа трансконтинентальным, открывая пока футуристические, но привлекательные возможности создания сухопутного моста Азия–Америка с освоением ресурсов Камчатки, Колымы, Чукотки, Аляски на основе международного сотрудничества и решения ряда проблем обеспечения экономической безопасности государств региона.

Наконец, важнейшей задачей является и перенос акцента в двусторонних российско-американских отношениях с европейской повестки дня на тихоокеанскую. Европейские проблемы слишком долго отравляли эти отношения, да и судьба будущего мира будет решаться не в Европе.

Отношение Москвы, Пекина и Вашингтона к данному проекту на данный момент будет, скорее всего, скептическим. Москва и Пекин увлечены идеей «сопряжения региональных экономических интеграционных проектов» – ЕАЭС и Экономического пояса Шелкового пути, по сути оставляющих за рамками громадные пространства тихоокеанской России и СВА. Вашингтон привык смотреть на Россию через призму Европы и строить отношения с Китаем в двустороннем формате. Тем не менее подходы не могут не меняться. Генеральной целью восточной политики России должно быть упрочение ее позиций на Тихом океане, а самым обещающим ориентиром для этого является зона Северной Пацифики.

Россия. Китай. СФО. ДФО > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 24 августа 2015 > № 1542742 Виктор Ларин

24 августа 2015 года Министр экономического развития России Алексей Улюкаев принял участие в Консультациях министров экономики стран Восточноазиатского саммита (ВАС), которые открылись в Куала-Лумпур (Малайзия).

- Мы становимся все более интегрированным пространством, а экономики стран ВАС взаимозависимы, - заметил Министр международной торговли и промышленности Малайзии Мустафа Мохаммед, открывая встречу.

Организация создана в 2005 году как форум для диалога лидеров стран Азиатско-Тихоокеанского региона по широкому кругу стратегических, политических и экономических вопросов, представляющих общий интерес. 10-й Восточноазиатский саммит пройдет 22 ноября 2015 г. в Куала-Лумпуре (Малайзия).

- Для России этот саммит является отличной возможностью для расширения участия в интеграционных процессах региона, - заметил Алексей Улюкаев. - Страны ВАС играют важную роль в мировой экономике: ВВП стран членов организации достиг 60,5 трлн. долларов в 2014 или 55,8% мирового ВВП.

Участниками ВАС являются 18 государств: «десятка» стран АСЕАН и ее диалоговые партнеры – Австралия, Индия, Китай, Республика Корея, Новая Зеландия, Россия, США и Япония. Интерес к подключению к деятельности этого объединения демонстрируют Евросоюз, Канада, Монголия и Пакистан.

В качестве приоритетных направлений сотрудничества в рамках ВАС определены финансы, энергетика, чрезвычайное реагирование, здравоохранение, образование и региональная взаимосвязанность. В настоящее время с подачи России одной из ключевых тем повестки дня форума становится создание в АТР архитектуры безопасности и устойчивого развития.

По словам Алексея Улюкаева, страны ВАС давние торговые партнеры России.

Внешнеторговый оборот России с государствами ВАС в 2014 г., по данным российской таможенной статистики, составил 208,0 млрд. долларов и увеличился по сравнению с 2013 годом на 2,0%, в том числе, экспорт составил 105,8 млрд. долл. (прирост на 8,9%), импорт – 102,2 млрд. долл. (снижение на 4,2%).

Положительное сальдо внешней торговли России с ВАС в 2014 году составило 3,7 млрд. долл.

В структуре российского экспорта в страны ВАС по итогам января-июня 2015 года основная доля поставок приходится на товарную группу минеральные продукты (в основном, продукция ТЭК) – 65,3% всего объема экспорта.

Удельный вес продукции химической промышленности составляет 8,5%, металлов и изделий из них – 7,7%, машин, оборудования и транспортных средств (6,1%), древесины и целлюлозно-бумажных изделий (5,2%), продовольствия и сельхозсырья (3,7%), драгоценных камней и драгметаллов - 2,2%, других товаров (в основном, спецпоставок по линии ВТС) – 1,1%.

- Глобальное сотрудничество является важным трендом, - заметил Алексей Улюкаев. - Россия, Казахстан, Белоруссия, Армения и Киргизия организовали Евразийский экономический союз и создали ЗСТ с Вьетнамом. Свыше 40 стран и международных организаций выразили желание создать ЗСТ с ЕАЭС, в их числе Индонезия, Китай, Таиланд и Камбоджа.

По его словам, Россия как член ЕАЭС заинтересована в изучении новых направлений и механизмов дальнейшего сотрудничества между странами. Активное участие в этом процессе приведет к укреплению региональных связей, повышению инвестиционной привлекательности региона, а также предоставит российским компаниям новые возможности и доступ к новым рынкам.

О развитии торговых отношений России с Пакистаном и Молдавией

На прошедшей встрече Хуррама Дастагира Хана, министра торговли Пакистана, и Сикандара Хайата Хана Босана, министра продовольственной безопасности государства, было принято решение о начале проекта по увеличению экспорта сельскохозяйственной продукции на российский рынок и на территорию ЕАЭС.

Пакистан намеревается предложить официальному Кремлю заключение преференциального торгового соглашения с перспективой его дальнейшего расширения до договоренности с ЕАЭС. В сентябре также намечено прибытие в Москву официальной делегации из 12 крупных аграрных предприятий Пакистана, которые имеют «виды» на рынок России. Кроме этого, официальный Исламабад намеревается пригласить на свою территорию российских коллег для проведения инспекции предприятий, производящих овощи, фрукты и другие категории аграрной продукции. По мнению руководства министерства торговли Пакистана, самыми перспективными являются поставки пакистанских цитрусовых и картофеля.

Напомним, что денежное выражение двусторонней торговли в 2014 году сократилось на 13,45% до итоговых 419,34 млн долларов США против 484,47 млн долларов США годом ранее. Спад показателей обеспечило снижение поставок пакистанской продукции. В настоящее время большую часть отгрузок из страны на российский рынок обеспечивают выращенные в Пакистане сырые и переработанные фрукты, а также различные виды овощей.

Что касается Молдавии, то здесь о начале проверки информации по «серой схеме монополизации экспорта молдавских фруктов в Россию» объявил Национальный центр по борьбе с коррупцией. Инициатором данного расследования стала ассоциация RISE Moldova, с помощью издания NewsMaker опубликовавшая информацию о том, что «за определенную плату можно получить все необходимые документы, включая фитосанитарные сертификаты, на вывоз в РФ любой сельхозпродукции вплоть до несуществующей».

«Следователи» считают, что в Приднестровье зарегистрировались несколько молдавских компаний, которые буквально за считанные дни получают фитосанитарные сертификаты для отгрузок плодов на территорию России даже без проведения процедуры проверки. В то же время приднестровские предприятия могут сделать это только через посредников, готовых «решить вопросы» за определенную плату. Стоимость таких услуг составляет около 5 тысяч долларов США за пакет документов на фуру яблок и порядка 4,5 тысяч долларов США для машины слив.

Журналисты, попытавшиеся провести такую регистрацию, получили всю необходимую документацию без проверок и осмотра груза за несколько часов. Это довольно внушительный список документов:

- таможенная декларация,

- сертификат о происхождении товара,

- фитосанитарный сертификат,

- акт фитосанитарного контроля,

- сертификат безопасности,

- протокол испытаний нашей продукции на наличие пестицидов, нитратов и нитритов,

- сертификат о соблюдении правил применения средств фитосанитарного назначения,

- декларация экспортера о безопасности пищевой продукции растительного происхождения, согласно нормам, установленным российским законодательством,

- свидетельство Национального агентства по безопасности пищевых продуктов о том, что при выращивании и производстве растительной продукции были использованы семена и/или посадочный материал, не являющиеся генетически модифицированными организмами.

Как считает Александр Слусарь, председатель молдавского Союза ассоциаций сельхозпроизводителей UniAgroProtect, ежегодный оборот такого «серого» бизнеса достигает 100 млн долларов США.

- На мой взгляд, русские не хотели полностью блокировать экспорт из Молдавии. Но с конца июля начались попытки ограничить наше право на экспорт, и по надуманным поводам стали отказывать в выдаче сертификатов,- считает глава Ассоциации импортеров и экспортеров Молдавии Виорел Минчунэ.

Также, по сообщению ТАСС со ссылкой на информацию, полученную в Россельхознадзоре, официальный Кишинев намеревается отправить ведомству полную информацию по 16 предприятиям, заинтересованным в отгрузках фруктов на российский рынок. Данное решение было принято в результате переговоров заместителя главы ведомства Юлии Швабаускене с мэром города Бельцы Республики Молдова Ренато Усатым.

- Необходимо также провести фитосанитарный мониторинг территорий. Не исключено, что по результатам получения этой информации мы направим в Молдавию специалистов для ознакомления с системой контроля продукции,- добавила Юлия Мелано, пресс-секретарь Россельхознадзора.

В то же время представитель ведомства пока затруднилась назвать хотя бы приблизительные даты проведения будущей инспекции.

SOCAR ПОДДЕРЖИВАЕТ ИНИЦИАТИВУ ВБ ПО СНИЖЕНИЮ СЖИГАНИЯ ПОПУТНОГО ГАЗА

По оценкам специалистов, ежегодно 140 миллиардов кубических метров попутного газа сжигаются на нефтяных месторождениях по всему миру.

Компания SOCAR (Госнефтекомпания Азербайджана) полностью поддерживает инициативу Всемирного банка (ВБ) по проблеме сжигания попутного газа из нефтяных скважин.

Об этом сказал в четверг Trend представитель компании, комментируя предложения ВБ установить единый стандарт для нефтегазодобывающих компаний мира по проблеме сжигания попутного газа из нефтяных скважин.

Банк надеется убедить все крупнейшие нефтедобывающие страны и компании присоединиться к плану, чтобы сократить выбросы парниковых газов.

По словам представителя Госнефтекомпании, SOCAR стала одной из первых компаний в мире, присоединившихся к инициативе ВБ.

"SOCAR одной из первых присоединилась к инициативе ВБ и ООН, которая направлена на отказ от сжигания попутного газа на производственных площадках по добыче нефти к 2030 году. И мы уже добились достаточных успехов в этой сфере. В этом направлении Госнефтекомпания ведет и продолжит вести огромную работу. Поэтому мы полностью поддерживаем инициативу ВБ, которая приведет к снижению загрязнения окружающей среды", — сказал представитель SOCAR.

Помимо SOCAR, к указанной инициативе присоединились девять стран (Россия, Казахстан, Норвегия, Камерун, Габон, Узбекистан, Конго, Ангола и Франция), девять крупных нефтяных компаний (Total, Statoil, Eni, SNH — Cameroon, Petroamazonas EP (Ecuador), Shell, SNPC, Kuwait Oil Company и BG Group), а также четыре финансовых института (ЕБРР, АБР, Африканский банк развития и ИБР).

При факельном сжигании попутного газа в атмосферу выбрасываются большие объемы углекислого газа. По оценкам специалистов, ежегодно 140 миллиардов кубических метров попутного газа сжигаются на нефтяных месторождениях по всему миру, в результате чего в атмосферу попадает более 300 миллионов тонн углекислого газа, что эквивалентно выбросам выхлопных газов от около 77 миллионов автомобилей. т.д.

Компетентный орган Норвегии Маттельсинет отказал специалистам Россельхознадзора в инспекции своих рыбных предприятий непосредственно перед поездкой, что является беспрецедентным случаем за всю работу российского ведомства, сообщила РИА Новости его пресс-секретарь Юлия Мелано.

Она рассказала, что Маттельсинет немотивированно отказал в проведении инспекции 14 норвежских предприятий по производству лосося и форели в аквакультуре. Соответствующее обращение сегодня поступило в Россельхознадзор от главного ветеринарного инспектора Норвегии Кристины Ландсверк, а вслед за этим — из посольства Норвегии в Москве.

"Посольство Королевства Норвегии свидетельствует свое уважение и имеет честь сообщить о том, что норвежские компетентные органы приняли решение о нецелесообразности в текущей ситуации проведения инспекций в Норвегии на следующей неделе", — передала содержание письма Мелано, добавив, что "действия норвежских коллег являются беспрецедентными за всю историю инспектирования Россельхознадзором предприятий в третьих странах".

По ее словам, отказ от инспекции поступил в службу накануне отправки российской делегации в Осло, где планировалось начать работу с 24 августа, в момент, когда инспекторы Россельхознадзора уже проходили инструктаж, а сроки инспекции были предложены самими норвежцами еще в начале июля 2015 года.

Мелано добавила, что, как представляется, отказ от инспекции связан с несогласием Маттельсинет включить в план проверки 14 предприятий, предложенных Россельхознадзором, который в своем выборе исходил из того, что из этих предприятий на территорию государств-членов ЕАЭС поступали наиболее значительные объемы рыбопродукции для последующей переработки и перевалки на российский рынок. Однако официально причины отказа норвежская сторона не комментирует.

Предыдущие инспекции Россельхознадзора показали, что подавляющие большинство предприятий, заявленных к инспекции, оказываются не готовы выполнять требования безопасности, предъявляемые законодательством России и ЕАЭС, что приводило к введению закономерных ограничений на их деятельность.

"Уклонение Маттельсинет от инспекций — сродни поведению страуса, прячущего при опасности голову в песок. Решение ЕАЭС, предписывающее порядок проведения инспекций в третьих странах, дает уполномоченному ветеринарному органу, инициировавшему проверку, в данном случае — Россельхознадзору, право вводить временные ограничения на поставки с предприятий, отказавшихся от инспекции, что и будет сделано с 24 августа 2015 года", — добавила пресс-секретарь российского ведомства.

Россельхознадзор проинформировал о введении временных ограничительных мер Маттельсинет и уполномоченные ветеринарные органы республик Армении, Беларусь, Казахстан и Киргизии, предупредив их, что в случае поступления такой продукции в сыром или переработанном виде на территорию Российской Федерации она подлежит уничтожению.

Таможенные пошлины на авто внутри ЕАЭС уберут с 2025 года

Айша Тулеубекова

Открывая брифинг в Службе центральных коммуникаций, директор департамента Евразийской интеграции Министерства иностранных дел Казахстана Сауле СЕЙТИМБЕТОВА сообщила, что система принятия решений в ЕАЭС после вступления Кыргызстана не изменится. Кыргызская сторона наравне с другими партнерами по союзу получила равные права при голосовании. Между тем она напомнила, что в договоре о союзе закреплен принцип консенсуса на всех уровнях интеграции: глав государств, глав правительств, членов совета на уровне заместителей премьер-министров.

“Единственное исключение - коллегия. В этом органе два варианта принятия решений: консенсус и квалифицированное большинство двумя третями голосов. По чувствительным вопросам, перечень которых определит высший совет, будет консенсус. По остальным - для обеспечения бесперебойного принятия решений в рамках коллегии - 2/3 голосов”, - добавила г-жа Сейтимбетова, напомнив, что любое решение, которое не соответствует национальным интересам, можно блокировать и выносить на вышестоящие уровни, где главенствует консенсус.

В свою очередь руководитель управления департамента таможенного контроля Комитета государственных доходов Министерства финансов РК Кайрат МАУБАЕВ пояснил порядок ввоза авто из Кыргызской Республики. “Автомобили, которые ввезены в Кыргызстан до 1 января 2014 года, признаются товарами Таможенного союза. Те автомобили, которые ввезены позже, признаются товарами Таможенного союза в случае, если владельцем транспортного средства будет оплачена разница ставки таможенных платежей, налогов, которые действовали на территории Кыргызстана и теперь действуют на территории ЕАЭС”, - проинформировал представитель КГД.

Он добавил, что для кыргызских авто будет отменена оплата разницы только к 2025 году. Также руководитель управления организации деятельности пунктов пропуска подчеркнул, что легковой транспорт, ввозимый из Кыргызстана, должен соответствовать определенным техническим требованиям, в нормы которых входит технический регламент: 4-й экологический класс, наличие антиблокировочной системы, фронтальных подушек безопасности и крепления для детских сидений.

Помимо этого, по словам спикера, существуют ограничения по управлению транспортными средствами на территории ЕАЭС. “Также отмечаю, на территории ЕАЭС передача во временное пользование автомобилей, зарегистрированных за гражданами Кыргызстана, невозможна. То есть ездить по доверенности на этих транспортных средствах запрещается”, - отметил г-н Маубаев.

Касаемо вопроса поставки других товаров, он рассказал, что в части реэкспорта товара есть опасения, что китайская продукция под видом кыргызской может зайти на рынок Казахстана. В связи с этим, как заверил представитель комитета госдоходов, усилится мониторинг, налажен взаимообмен с таможенными органами государств - членов союза. “Мы будем мониторить этот процесс, отслеживать, какие грузопотоки пересекают границу. Мы до каждого поста таможенных коллег по Кыргызстану можем видеть, где что оформляется и какие-то меры мы все равно будем предпринимать”, - добавил спикер.

В ходе брифинга представитель другого госоргана - Министерства сельского хозяйства - отметил, что кыргызские ветслужбы пока не готовы обеспечить надлежащий уровень ветеринарной безопасности. “Мы направляли проверки к нашим соседям, и все три проверки на сегодняшний день показали неготовность наших коллег обеспечить надлежащий уровень безопасности. То есть это не обеспечение и отсутствие необходимого оборудования, пунктов пропуска, неблагополучие по многим болезням”, - сообщил председатель комитета ветеринарного контроля и надзора МСХ Казахстана Сакташ ХАСЕНОВ.

Он напомнил, что международное эпизоотическое бюро признало свободной от ящура зоной девять областей Казахстана. Вместе с тем в прошлом году вспышка ящура была зарегистрирована в Кыргызстане. “Из-за этой потенциальной опасности для Казахстана и членов ЕАЭС мы считаем, что сегодняшний ветеринарный контроль должен присутствовать до тех пор, пока на основании плана мероприятий дорожной карты не будет дана положительная оценка системы ветконтроля и надзора Кыргызстана”, - заключил председатель комитета.

Президент Туркменистана Г.Бердымухамедов в рамках государственного визита в Киргизию провел в Бишкеке переговоры с Президентом А.Атамбаевым. Главы двух государств обсудили широкий круг вопросов туркмено-киргизского сотрудничества, уделив особое внимание реализации достигнутых ранее двусторонних договоренностей и имеющихся возможностей для дальнейшего развития взаимовыгодных контактов в различных отраслях. Отметив наличие потенциала развития эффективного партнерства в торгово-экономической сфере, главы Туркменистана и Кыргызстана также высказались за стимулирование традиционного взаимодействия в гуманитарной области, в основу которой заложена многовековая историко-культурная общность двух братских народов. В числе приоритетных направлений сотрудничества стороны обозначили транспортно-коммуникационную сферу и топливно-энергетический сектор. В этой связи главы Туркменистана и Киргизии обсудили вопросы строительства нового газопровода по маршруту Туркменистан – Узбекистан – Таджикистан – Кыргызстан – Китай. По окончании переговоров состоялась церемония подписания двусторонних документов.

«Нейтральный Туркменистан», 06.08.2015г.

озобновлению полетов между Киевом и Ташкентом может помочь джентльменское соглашение между авиаперевозчиками двух стран, считает посол Украины в Узбекистане Юрий Савченко.

"По моей информации, МАУ ("Международные авиалинии Украины") готовит новые предложения, то есть, идя еще навстречу узбекской стороне. Может быть такие, какие были сделаны, когда украинская авиакомпания начинала сюда летать. В частности тогда было достигнуто джентльменское соглашение, что МАУ не будет продавать билеты на Нью-Йорк", — заявил Савченко в четверг журналистам.

В числе других вариантов урегулирования спорной ситуации дипломат также назвал возможность совместной эксплуатации рейсов по код-шерингу. По мнению посла, "за этими прямыми рейсами — развитие деловых связей двух стран и необходимо возобновить авиасообщение между двумя странами".

Национальная авиакомпания "Узбекистон хаво йуллари" ("Узбекские авиалинии") с 5 мая приостановили полеты в Киев, как указывалось в сообщении авиакомпании, из-за отсутствия договоренностей между авиационными властями Узбекистана и Украины относительно эксплуатации договорных авиалиний. В июне 2014 года стороны подписали межправительственное соглашение, которое установило паритет слотов — по два рейса в неделю — между авиакомпаниями двух стран.

На прошлой неделе гендиректор узбекского перевозчика Валерий Тян завил журналистам, что "Узбекские авиалинии" приостановили полеты в Киев из-за ценового демпинга украинской авиакомпании. В частности, по словам Тяна, МАУ в Ташкенте продавала билеты на конкурентные направления — в Москву, Санкт-Петербург, Калининград по искусственно заниженным ценам.

Ранее представители авиационных властей Украины заявили, что будут добиваться восстановления двухчастотного слота, поскольку выполнение одного рейса в неделю является для МАУ коммерчески нецелесообразным.

МТС верна себе

Виталий Акимов

МТС во II квартале 2015 г. продемонстрировала позитивные финансово-операционные показатели, что выгодно отличает ее от конкурентов по "большой тройке". Оператор отчитался о росте не только выручки, но и абонентской базы, несмотря на потерю такого канала продаж подключений, как "Связной".

На итоговой пресс-конференции президент ПАО "Мобильные ТелеСистемы" (МТС) Андрей Дубовсков заявил, что в отличие от конкурентов компания не замечает проблем в экономике. "Совершенно не понимаем, почему конкуренты не могут показывать что-нибудь близкое к нашим показателям", - добавил он.

Выручка группы МТС во II кв. выросла на 3,9% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года - до 102,7 млрд руб. Рост по сравнению с I кв. 2015 г. составил 3,3%. В целом за полугодие выручка увеличилась на 3,3% - до 202,9 млрд руб. Позитивную динамику по этому показателю менеджмент компании объясняет ростом выручки от передачи данных, взлетом продаж абонентских устройств, а также вкладом дочерней компании в Узбекистане (МТС возобновила деятельность в этой стране в декабре 2014 г.).

OIBDA группы МТС во II кв. снизилась год к году на 2,1%. Это произошло из-за возросшей доли продаж мобильных устройств в общей выручке (МТС активно снижала цены в рознице, продавала гаджетов больше, но дешевле), девальвации украинской гривны, влияния инфляции на рост расходов и на снижение маржинальности роуминговых услуг.

Чистая прибыль группы МТС во II кв. снизилась год к году на 21,7% и составила 17,1 млрд руб. По сравнению с I кв. 2015 г. этот показатель, наоборот, увеличился на 56,8%. В целом за полугодие чистая прибыль МТС упала на 19% год к году - до 28 млрд руб. Абонентская база по сравнению с I кв. 2015 г. выросла на 1% и составила 105,3 млн.

Капзатраты группы в первом полугодии составили 53,6 млрд руб. Компания изменила прогноз по CAPEX: до конца года МТС планирует потратить 92 млрд руб. вместо запланированных 85 млрд. Не предусмотренные ранее 7 млрд руб. оператор инвестирует в развитие 3G на Украине. По остальным показателям прогноз на год остается прежним: рост выручки - более чем на 2%, маржинальность по OIBDA - на уровне выше 40%.

Выручка МТС на Украине во II кв. снизилась на 5,9% год к году и на 8,1% по сравнению с I кв. - до 2,4 млн гривен. OIBDA этого подразделения упала на 26,3% год к году - до 942 млн гривен. Негативная динамика стала следствием прекращения операционной деятельности в Крыму, проблем при оказании услуг в зоне конфликта на востоке страны и общего ухудшения экономической ситуации. Абонентская база украинской "дочки" МТС за год снизилась на 2 млн, до 20,3 млн.

Выручка в России (около 90% от общей выручки группы) во II кв. увеличилась год к году на 4,4% (94,3 млрд руб.), в целом за полугодие - на 4% (184,8 млрд руб.). Для сравнения, выручка ПАО "ВымпелКом" за квартал показала снижение на 1% (до 68 млрд руб.), ПАО "МегаФон" в России по этому показателю просел на 0,9% (75,1 млрд).

Выручка в мобильном сегменте (без учета продаж устройств) у МТС год к году выросла на 2,8% (до 72,7 млрд руб.), у "МегаФона" - на 0,6% (65,8 млрд), у "ВымпелКома" - на 0,1% (54,9 млрд).

ARPU МТС по итогам II кв. составило 324 руб. У "ВымпелКома" средняя выручка с абонента в месяц ниже - 321 руб. MOU (среднее количество минут разговора на абонента в месяц) МТС за отчетный период - 388 минут. У "ВымпелКома" - 320 минут. "МегаФон" данные по ARPU и MOU не раскрывает.

Отмечая, что абоненты за год стали разговаривать на 4% больше, глава компании Андрей Дубовсков пообещал, что "MOU будет и 400, и 450, и 500 минут". "При этом наш постулат, что голосовая связь рано или поздно должна стать бесплатной, остается", - заявил он. Президент МТС подчеркнул, что стратегия компании направлена на рост выручки в мобильной передаче данных.

В сегменте, который сейчас для операторов является драйвером роста и ради которого ломается немало копий, МТС также продемонстрировала позитивную динамику. Доходы компании от мобильной передачи данных в России год к году увеличились на 23,4% - до 18,9 млрд руб. "ВымпелКом" отчитался о росте на 18,7% (10,6 млрд), "МегаФон" по этому показателю за год подрос на 20,9% (19,2 млрд).

"Красный" и "зеленый" операторы уже давно борются за лидерство в сегменте мобильного Интернета. Год назад по выручке от мобильной передачи данных лидировал "МегаФон" - 15,9 млрд руб. по итогам II кв. 2014 г. против 15,3 млрд руб. у МТС. Затем три квартала подряд первое место занимала МТС. В I кв. 2015 г. у "МегаФона" было 17,5 млрд руб., а у МТС - 18,1 млрд. По итогам II кв. 2015 г. на вершине пьедестала вновь водрузился "МегаФон" - 19,2 млрд руб. против 18,9 млрд у МТС.

Как аявили ComNews в пресс-службе "МегаФона", у этого оператора растет абонентская база и количество интернет-пользователей, з оператора. "При этом мы отмечаем, что клиенты все чаще выбирают пакетные тарифы с большим объемом мобильного Интернета. Все это и привело к увеличению доходов от передачи данных", - сообщила представитель "МегаФона" Татьяна Зверева.

Капзатраты МТС в России за первые полгода составили 49,3 млрд руб. Показатели конкурентов значительно ниже. CAPEX "ВымпелКома" за шесть месяцев - 16,8 млрд руб., у "МегаФона" - около 20,5 млрд руб.

Количество абонентов МТС в России во II кв. выросло год к году на 6,8% - до 75,4 млн. По итогам I кв. 2015 г. их было на 0,9 млн меньше - 74,5 млн абонентов. Как заявили представители компании, разрыв отношений с ритейлером "Связной" на динамику базы оператора не повлиял. "Из "Связного" уходили постепенно. С января по июнь шло постепенное снижение продаж наших подключений в этой сети, с апреля оно стало кратным. Мы постепенно замещали эти продажи новыми контрактами с региональными и непрофильными дилерами", - пояснил Андрей Дубовсков. По его словам, продажа контрактов МТС в "Связном" составляла около 15% от общего объема подключений оператора.

Абонентская база "МегаФона" во II кв. показала увеличение год к году на 5% и составляет 71,4 млн (69,5 млн было по итогам I кв.). У "ВымпелКома" рост год к году 1,6% - до 57,2 млн абонентов (55,7 млн в I кв.).

"МегаФон" и "ВымпелКом", несмотря на возобновление продаж подключений в "Связном", добиться принципиального роста новых подключений не смогли. Тем не менее в течение квартала их абонентская база росла быстрее, чем у лидера рынка. МТС, которая по этому показателю по-прежнему на первом месте, в течение II кв. 2015 г. увеличила абонентскую базу на 0,9 млн, "МегаФон" - на 1,9 млн, "ВымпелКом" - на 1,5 млн пользователей.

Финансовый аналитик "Финам" Тимур Нигматуллин считает, что МТС показала сильную отчетность, выше ожиданий. Однако, как полагает эксперт, уход из "Связного", который продает порядка 10 млн SIM-карт в год, может сказаться на росте абонентской базы оператора с лагом в несколько месяцев. Тимур Нигматуллин отметил, что "Связной" - это канал продаж устройств среднего и высокого ценового сегмента мобильной электроники, который дает абонентов с низким оттоком и высоким потреблением мобильной передачи данных.

Основной вывод, как полагает Тимур Нигматуллин, рынок мобильной связи оказался не таким устойчивым к кризису, как считалось ранее. "Операторы испытывают проблемы из-за ослабления рубля, роста цен на ПО, на оборудование и из-за падения реальных доходов населения. Идет падение спроса на VAS-услуги. Рынок просел сильнее, чем прогнозировали", - сказал эксперт. Он также отметил, что для операторского бизнеса стала очевидна важность канала продаж.

Как заявил ComNews аналитик "Уралсиба" Константин Белов, отчетность МТС - на уровне ожиданий. "Самое важное, что компания показала хороший рост в мобильной передаче данных. Понятно, что сейчас особого роста на рынке нет. Но в нынешней ситуации тут нет ничего удивительного. Пока растет только единственный сегмент - мобильная передача данных", - говорит эксперт.

Ведущий аналитик телекоммуникации и медиа ОАО "Газпромбанк" Сергей Васин рассказал ComNews, что по темпам роста МТС отчиталась лучше остальных представителей "большой тройки". Как негативный момент он отметил снижение ARPU оператора на 3,5% год к году, которое было компенсировано ростом абонентской базы. Но это общая тенденция рынка заключается в том, что выручка от традиционных голосовых услуг снижается, абоненты мигрируют в Интернет. "МТС подтвердила прогнозы на год - это важно. Негативно рынок воспримет, что компания пересмотрела прогноз по капзатратам. Увеличение связано необходимостью строить 3G на Украине. Думаю, тут есть дополнительный фактор в виде девальвации рубля: 50% затрат составляет оборудование, которое покупается за валюту", - резюмировал Сергей Васин.

18 августа 2015 г. в г. Душанбе Министр юстиции Российской Федерации А.В. Коновалов принял участие в III Совещании Министров юстиции государств –членов Шанхайской организации сотрудничества.

В Совещании также приняли участие Министр юстиции Республики Казахстан Б.М. Имашев, Министр юстиции Киргизской Республики Ж.Ж. Мамбеталиева, Министр юстиции Китайской Народной Республики У. Айин, Министр юстиции Республики Узбекистан М.М. Икрамов, Заместитель Генерального секретаря Шанхайской организации сотрудничества С.А. Имандосов.

В качестве представителей государств-наблюдателей при ШОС, а также государств-партнеров по диалогу ШОС на мероприятии присутствовали Министр юстиции Исламской Республики Афганистан А.А. Басир, Министр юстиции Республики Беларусь О.Л. Слижевский, Специальный помощник Премьер-министра Исламской Республики Пакистан по юридическим вопросам А.А. Али, Заместитель Министра юстиции Азербайджанской Республики В. Захиров, Заместитель Министра юстиции Турецкой Республики С. Ментеш, Пресс-секретарь Министерства юстиции Республики Индии А. Кушик.

В ходе мероприятия стороны подвели итоги сотрудничества за год, прошедший со встречи глав ведомств в г. Владивостоке 18 – 19 сентября 2014 г. в рамках II Совещания.

Кроме того, стороны обсудили перспективы дальнейшего сотрудничества, в том числе вопросы создания электронной базы законодательства государств – членов ШОС для предпринимателей и инвесторов, создания эффективной конвенционной базы государств – членов ШОС по вопросам безопасности, экономического и гуманитарного взаимодействия, проведения на ежегодной основе научно-практической конференции по вопросам верховенства права в государствах – членах ШОС в рамках Петербургского международного юридического форума.

Стороны подписали Соглашение о сотрудничестве между министерствами юстиции государств – членов Шанхайской организации сотрудничества и приняли Совместное заявление по итогам III Совещания Министров юстиции государств – членов Шанхайской организации сотрудничества.

Торгпред РФ: российским инвестициям в Молдове нужна стабильная экономическая среда

Путь к экономическому успеху Молдовы лежит через усиление ее позиций в экономическом пространстве СНГ, - считает торговый представитель России в РМ Владислав Дарвай.

Как передает "Инфотаг", цитируя его интервью газете "Молдавские ведомости", такой успех возможен за счёт развития и углубления сотрудничества в рамках СНГ. "Тем более что есть хорошая база для реализации такого подхода - членство РМ в СНГ и действующий Договор о дружбе и сотрудничестве между РФ и РМ от 19 ноября 2001 г.", - отметил он.

По словам торгпреда, в Молдове зарегистрировано порядка 700 предприятий с участием российского капитала. Характеризуя интерес российских инвесторов, он сказал, что в настоящее время инвесторы озадачены неопределённостью, затягивающимися экономическими кризисными проявлениями, оттоком квалифицированной рабочей силы, уменьшением внутреннего потребления, повышением тарифов на энергоносители, продолжающимся обветшанием инфраструктуры, отсутствием гарантий сохранения собственности и отсутствием отдельного статуса для инвестора.

"Можно с уверенностью сказать, что при появлении позитивной динамики в отношениях между РФ и РМ, при соблюдении предсказуемого партнёрского и дружеского подхода, у нас будет, что предложить РМ и в области организации гарантированного сбыта производимой продукции, и в области восстановления инфраструктуры, и в области выстраивания систем контроля качества в соответствии с новыми требованиями ЕАЭС", - сказал Дарвай.

В его понимании, Молдове следует определить отрасль интенсивного развития, рынки сбыта для нее и правила игры.

"И мы готовы к участию в таких отраслях. Если целевым будет европейский рынок, то продукция этой отрасли должна соответствовать требованиям европейского рынка. Если целевой рынок сбыта - Россия и ЕАЭС, то продукция этой отрасли должна соответствовать требованиям российского рынка и ЕАЭС. Для нас это значит, что, если вы, к примеру, поставщик молдавского джема, то мы не сможем принимать от вас польское повидло с молдавской этикеткой", - подчеркнул он.

По словам Дарвая, российским инвестициям в Молдове не нужны преференции.

"Наши инвесторы готовы трудиться в равных для всех недискриминационных и предсказуемых условиях. Законодательство - это изменяемая среда, экономическое законодательство - вдвойне. Как только эта среда станет стабильной, инвестиции сами придут сюда", - сказал торговый представитель РФ в РМ Владислав Дарвай.

ИП «noi.md», 04.08.2015 г.

Российская таможня еще не дала «добро» для молдавских консервов

7 августа «Роспотребнадзор» отменил введенные в июле 2014 г. ограничения на ввоз в Российскую Федерацию продукции двух молдавских компаний – АО Alfa-Nistru и АО Natur-Bravo. В своем пресс-релизе он сообщил о том, что эта информация направлена в Федеральную таможенную службу и уполномоченные органы стран Евразийского экономического союза. Однако, по информации NOI.md, российская таможня пока не дает «добро» для нашей продукции.

Однако, несмотря на то, что было введено эмбарго, в Ленинградскую область можно было ввозить молдавские консервы. Например, АО Natur-Bravo экспортировало туда свою продукцию и в 2014 г., и в 2015 г. Но в другие российские регионы нельзя было этого сделать. В настоящее время в компании ожидают, когда таможня начнет пропускать молдавскую консервированную продукцию в Москву, благо существовавшие до эмбарго договора на поставку не были аннулированы.

А склады трех консервных заводов, входящих в холдинг Natur-Bravo, заполнены баночками с урожаем прошлого года. Например, на Купчинском консервном заводе непроданной продукции остается еще на 90 млн леев.

«Пока принимаем продукцию на переработку без оплаты, под честное слово, - говорит директор предприятия Валерий Чекан. - Цены будут определены в конце сезона и предполагается, что они будут не ниже прошлогодних. В этом году, «благодаря» засухе, на консервные заводы поступает меньше продукции, чем в прошлом году. Мы уже переработали зеленый горошек, понемногу перерабатываем огурцы, кабачки и готовимся принимать томаты. И надеемся на экспорт, потому что из урожая 2014 г. продали очень мало – на внутреннем рынке, в Узбекистан и в Ленинградскую область».

ИП «noi.md», 13.08.2015 г.

4-6 августа в Бишкеке и Чолпон-Ате (Кыргызская Республика) состоялся международной семинар на тему «Проблемы измерения основных показателей рынка труда и трудовой миграции при переписях населения и обследованиях рабочей силы». Организатор - Межгосударственный статистический комитет СНГ.

В мероприятии приняли участие руководители и эксперты статистических служб Азербайджана, Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана, Молдовы, России, Таджикистана, Узбекистана и Украины, а также представители Международной организации труда (МОТ) ООН, Евразийского экономического союза (ЕАЭС), Исполкома СНГ и Межгосударственного статистического комитета СНГ.

Руководитель Росстата Александр Евгеньевич Суринов возглавил сессию «Подготовка к раунду переписей населения и жилого фонда 2020 года», на которой российской делегацией был представлен доклад «Разработка инновационных подходов к проведению выборочных социально-демографических обследований и всеобщих переписей населения: опыт и проблемы».

В ходе выступления были проанализированы перспективы инновационных методов получения информации и возможность перехода при выборочных обследованиях и переписях населения на безбумажную технологию. С одной стороны, опыт проведения Всероссийской переписи населения 2010 года требует модернизировать некоторые подходы для достижения главной цели – формирования полной и достоверной картины современного общества. С другой стороны, использование интернет-опросов и электронных вопросников требует не только серьезных финансовых вложений для обеспечения защиты персональных данных, но и корректив законодательства, а также других институциональных изменений.

6 августа в рамках семинара состоялось 53-е заседание Совета руководителей статистических служб государств-участников СНГ. Присутствующие ознакомились с ходом подготовки к переписи населения раунда 2020 года и выполнением Плана мероприятий по совершенствованию миграционной статистики в странах Содружества, заслушали отчет о деятельности Совета в 2010-2014 гг.

В качестве члена Управляющей группы Статкомиссии ООН по показателям достижения целей в области устойчивого развития на период после 2015 года А.Е. Суринов доложил о реализации мероприятий по статистическому обеспечению глобального, регионального и национального мониторингов целей устойчивого развития.

54-е заседание Совета состоится в октябре 2015 года в Душанбе (Республика Таджикистан).

Заместитель руководителя ФНС России Дмитрий Григоренко выступил с лекцией перед участниками Всероссийского молодежного образовательного форума «Территория смыслов». Он подробно рассказал о структуре Службы, ее основных задачах и нововведениях, которые значительно облегчают жизнь налогоплательщиков.

«Мы живем в мире стереотипов, в том числе это касается и нашей работы. Налоговая проверка - это не самая главная наша задача. Наша цель - создать все условия, чтобы не доводить дело до проверки. Мы хотим, чтобы людям было комфортно платить налоги», - отметил Дмитрий Григоренко.

Высокое качество услуг для комфортного развития бизнеса является одной из ключевых задач Федеральной налоговой службы. Ведомству удалось в десятки раз сократить количество проверок предпринимателей и компаний: сейчас ежегодно проводят три-четыре налоговые проверки на 1000 налогоплательщиков. Добиться такого результата удалось благодаря, в частности, опубликованию 12 критериев риск-анализа. Бизнесмены могут сами оценить, насколько рискованно они ведут свою работу, и самостоятельно исправить все недочеты.

Кроме того, за последние несколько лет благодаря инициативам и эффективным решениям руководителя Федеральной налоговой службы Михаила Мишустина общение с налогоплательщиками удалось вывести на качественно другой уровень: 39 электронных сервисов позволяют решить большинство налоговых вопросов: получить необходимые справки и сведения, узнать ИНН, оплатить налоги, даже зарегистрировать компанию.

Дмитрий Григоренко также рассказал о других нововведениях Службы, в том числе, по контролю за возмещением НДС, а также о повышении эффективности досудебной работы. По итогам лекции он ответил на вопросы участников.

Образовательный форум «Территория смыслов» открыт до 28 августа. В рамках мероприятия молодые экономисты и ученые обсудят актуальные вопросы, связанные с развитием IT-технологий, молодежной политикой, СМИ, социальными некоммерческими организациями, общественными науками. На Форум приехали более 400 участников из 37 регионов России: Астраханской, Кировской, Свердловской, Тамбовской, Рязанской, Волгоградской, Белгородской, Воронежской и других областей, из Чувашской республики, Мордовии, Марий Эл и Дагестана. В числе прибывших – 27 участников-иностранцев из Бразилии, Германии, Индии, Канады, Кыргызстана, Латвии, Литвы, Марокко, Румынии, США, Узбекистана, Украины, Чехии.

Китайская компания организует крупное производство керамической плитки в Узбекистане

Узбекистан, Ташкент, 12news.uz — Китайская компания Xu Zhan InvestmentCo станет в 2016 году самым крупным производителем керамической плитки в Узбекистане.

Реализуемый в 2015-2016 годах инвестиционный проект стоимостью $24,3 млн позволит в будущем году наладить изготовление 6 млн квадратных метров керамической плитки в Сырдарьинском филиале СИЗ «Джизак».

Проект, реализуемый за счет собственных средств ассоциации «Узбекчармпойабзали» ($9,3 млн) и компании Xu Zhan InvestmentCo ($15 млн), включен в Программу мер по обеспечению структурных преобразований, модернизации и диверсификации производства на 2015-2019 годы).

Параллельно модернизирует имеющиеся мощности основной производитель керамической плитки в Узбекистане — узбекско-китайское СП «Peng Sheng», созданное совместно с китайской компанией Wenzhou Jinsheng TradeCo. Ltd. СП в 2010 году ввело в эксплуатацию в Сырдарьинском филиале СИЗ «Джизак» производство стоимостью $12,3 млн. 4 млн. квадратных метров плитки в год.

Модернизацию действующего производства в 2016-2017 годах в Сырдарьинском филиале «СИЗ «Джизак» стоимостью $4,4 млн будет проводиться ассоциацией «Узбекчармпойабзали» ($ 3,4 млн) и компанией Wenzhou Jinsheng TradeCo. ($ 1 млн).

Новую продукцию предприятия удешевит то, что включенные в Программу локализации предприятия по решениям Специальной межведомственной комиссии освобождаются сроком на 3 года от уплаты таможенных платежей (за исключением сборов за таможенное оформление) за ввозимые технологическое оборудование и запчасти к нему, а также не производимые в республике компоненты.

Также они освобождаются от уплаты налога на прибыль и налога на имущество в части основных производственных фондов, используемых для производства локализуемой продукции.

Предполагается, что Узбекистан к 2020 году почти в 1,5 раза увеличит производство керамической плитки для строительных нужд. С ожидаемого в 2015 году производства 7,8 млн квадратных метров выпуск востребованной продукции, по официальному прогнозу, увеличится до 11,5 млн квадратных метров в 2019 году.

Ежегодная потребность внутреннего рынка Узбекистана в керамических плитках составляет около 10 млн. квадратных метров.

«Новости Узбекистана», 12news.uz, 12.08.2015

Узбекистан. Китай > Недвижимость, строительство > ved.gov.ru, 17 августа 2015 > № 1469948

Узбекская хлопковая ярмарка пройдет в октябре

XI Международная узбекская хлопковая ярмарка пройдет 15-16 октября 2015 года в Ташкенте.

Основными целями ярмарки являются дальнейшее расширение долгосрочного сотрудничества с международными организациями и иностранными компаниями – ведущими мировыми переработчиками и конечными потребителями хлопкового волокна, анализ тенденций и обзор перспектив развития мирового рынка, а также ознакомление потребителей узбекского хлопка с его качественными показателями и последними нововведениями в области производства хлопка, торговли и логистики.

Организатором форума выступит Министерство внешних экономических связей, инвестиций и торговли при содействии Узбекской республиканской товарно-сырьевой биржи, ассоциации «Узпахтасаноат», Узбекского центра сертификации хлопкового волокна «Сифат», ГАК «Узбекенгилсаноат» и других структур.

Ярмарка пройдет в НВК «Узэкспоцентр». Для участников ярмарки будут созданы все удобства. Сервисный центр, зал переговоров, специальные кабинеты для подписания договоров будут оснащены в соответствии с международными стандартами. Крупные партии узбекского хлопка будут выставлены на торгах хлопковой ярмарки. Более того, у участников будет возможность заключить долгосрочные соглашения с узбекскими экспортерами на хлопок будущих урожаев.

В ходе проведения ярмарки будут организованы «круглые столы» и двухсторонние переговоры между экспортерами и потребителями узбекского хлопка.

Напомним, что в 2014 году представители свыше 1000 фирм и компаний почти из 50 стран приняли участие в работе ярмарки в 2014 году. По итогам ее работы были заключены контракты на поставки 580 тыс. тонн узбекского хлопкового волокна и более чем на $1 млрд. – текстильной продукции.

Отметим, что Узбекистан является одним из крупных производителей хлопка в мире. Ежегодно Узбекистан заготавливает более 3 млн. тонн хлопка-сырца и более 1 млн. тонн волокна.

UzDaily.uz, 13.08.2015

Фиксированным ШПД пользуются 426 тысяч — Мининфоком

Количество пользователей фиксированного широкополосного доступа в интернет в Узбекистане составило 426 тысяч.

Министерство по развитию информационных технологий и коммуникаций Узбекистана уточнило количество пользователей фиксированного широкополосного доступа в интернет в стране.

По данным министерства, в конце 2014 года в Узбекистане насчитывалось 390,58 тысячи таких пользователей (рост за год составил 35,2%), а по итогам первого полугодия 2015 года — уже 426 тысяч (рост в годовом исчислении — 21%).

«Дальнейшее развитие широкополосного доступа к сети интернет, в том числе фиксированного и мобильного, является одной из приоритетных задач на ближайшую перспективу», — говорится в заявлении министерства.

Ранее были опубликованы результаты исследования компании J'son & Partners Consulting, в котором говорится, что количество пользователей фиксированного ШПД в Узбекистане на конец прошлого года составляло 117 тысяч.

«Газета.uz», 13.08.2015

Обсуждена поставка польских вагонов для ташкентского метро

В Ташкенте обсудили вопрос возможности поставок локомотивов и вагонов для метрополитена производства польской компании PESA Bydgoszcz SA, сообщает НИА «Туркистон-пресс».

Переговоры прошли в рамках пребывания в Узбекистане делегации данной компании с представителями АК «Тошшахартрансхизмат».

Целью визита, по данным информагентства «Жахон» от 12 августа 2015 года, стало налаживание сотрудничества в вопросах поставки трамваев, локомотивов и вагонов для метрополитена.

Также обсуждены возможности создания совместного предприятия для проведения сервисного и технического обслуживания и обучения персонала.

По словам директора маркетинга восточных рынков PESA Bydgoszcz SA Дариуша Скотницки, компания также предлагает поставку средств городского транспорта, в частности новых видов трамваев.

Добавим, что польский концерн PESA Bydgoszcz SA специализируется как на производстве поездов, вагонов, трамваев, так и на их модернизации. Штаб-квартира и основное производство в городе Быдгощ. 92% акций компании находятся в руках частных инвесторов.

НИА «Туркистон-пресс», 13.08.15

Узбекистан реализует иностранному инвестору 48% акций АО «Ферганаазот»

Узбекистан, Ташкент, 12news.uz — Узбекистан реализует иностранному инвестору 48,05% акций АО «Ферганаазот», специализирующегося на производстве минеральных удобрений и дефолиантов. 51% акций предприятия сохраняется за органом хозяйственного управления – ГАК «Узкимесаноат».

Такие параметры определены постановлением Президента страны от 28 апреля 2015 года «О мерах по увеличению доли и значения частной собственности в экономике».

По данным предприятия, годовая мощность линий по производству аммиака составляет 400 тыс. тонн, азотной кислоты – 360 тыс. тонн, аммиачной селитры – 450 тыс. тонн, карбамида – 330 тыс. тонн, хлората натрия – 6,5 тыс. тонн, хлорат-магниевого дефолианта – 30 тыс. тонн, диацетата целлюлозы – 15 тыс. тонн, триацетата целлюлозы – 27 тыс. тонн, ацетатной нити – 6,6 тыс. тонн.

На долю экспорта приходится 65% реализуемой продукции. География экспорта – государства Юго-Восточной Азии, ОАЭ и страны СНГ.

Реконструкция в 2010 году агрегата аммиака с элементами капитально-восстановительного ремонта обеспечила стабильный рост производства.

Как сообщает Review.uz, в течение последних 5 лет производство товарной продукции росло в среднем на 9,4%. За этот период доходы предприятия выросли в 2 раза.

В 2015 году ожидается рост производства по отношению к 2014 году на 8,3%. При этом доходы от реализации ожидаются на уровне 485,9 млрд. сумов с получением чистой прибыли в размере 1,1 млрд. сумов.

12news.uz, 11.08.2015

Россия расширит список китайских рыбных импортеров

Россельхознадзор готов добавить в реестр импортеров 200 рыбоперерабатывающих предприятий КНР, заинтересованных в поставках рыбопродукции на российский рынок.

Замруководителя Россельхознадзора Евгений Непоклонов провел в формате телеконференции переговоры с замдиректора по импорту и экспорту Бюро продовольственной безопасности AQSIQ Китая Би Кесином. Как сообщили Fishnews в пресс-службе надзорного ведомства, предметом диалога стали актуальные вопросы взаимодействия двух стран в рамках протокола IV встречи российско-китайской постоянной рабочей группы по вопросу сотрудничества в сфере карантина животных и растений и безопасности пищевой продукции в городе Чунцин (КНР) от 31 мая 2015 г.

В ходе беседы Евгений Непоклонов отметил, что по линии работы над обновлением реестра российских предприятий и судов, имеющих право экспортировать продукцию рыболовства, в том числе рыбную муку, в Китай были направлены образцы бланков сертификатов с оттисками оригинальных печатей и подписей инспекторов по каналам Минэкономразвития.

Россельхознадзор также подтвердил готовность немедленно приступить к включению в российский реестр 200 рыбоперерабатывающих предприятий Китая, заинтересованных в поставках своей продукции на территорию стран-членов ЕАЭС, по мере представления китайской стороной уточненных сведений о виде их деятельности. В ведомстве уточнили, что такая работа в настоящий момент проводится со всеми странами-поставщиками рыбы и морепродуктов в Российскую Федерацию.

По вопросу возобновления экспорта китайской продукции в Россию с ряда перерабатывающих предприятий, на которых были выявлены серьезные нарушения, Россельхознадзор подтвердил, что ожидает от AQSIQ дополнительную информацию о проводимой работе по обеспечению безопасности продукции и выполнению заводами требований законодательства России и стран-членов ЕАЭС.

РусГидро готово к активизации работ по строительству Верхне-Нарынского каскада.

Такой вывод был сделан по итогам визита премьер-министра Кыргызстана Темира Сариева на строительную площадку Верхне-Нарынского каскада ГЭС. В ходе визита было проведено оперативное совещание с представителями министерств и ведомств, связанных с реализацией этого проекта, а также с руководителями ЗАО «Верхне-Нарынские гидроэлектростанции». По итогам совещания были выработаны механизмы ускорения строительства важного для страны объекта.

На данный момент закончены работы по вертикальной планировке площадки под дробильно-сортировочное хозяйство мощностью 300 т/час, необходимого для разворота бетонных работ. На пионерной базе продолжаются работы по складу материально-технических средств и устройству подкрановых путей, в стадии завершения другие объекты подготовительного периода. Полным ходом идут проектно-изыскательские работы. Основной исполнитель - ОАО «Ленгидропроект» совместно с киргизской компанией ОАО «Киргизгипрострой» готовит пакет технической документации по каскаду ГЭС, с адаптацией к местным стандартам и нормам, используемым в строительстве в Киргизии. Сегодня на строительстве каскада задействованы 8 подрядных организаций. План финансирования строительства на 2015 год составляет более 1 млрд рублей..

Основной проблемой текущего периода остаются нерешенные вопросы по землеотводу под строительство гидротехнических сооружений. На сегодняшний день из предусмотренных технико-экономическим обоснованием 3030 га отведено 554,4 гектара. Вопрос выделения земель находится на контроле Правительства Кыргызской Республики,

премьер-министром дано указание до 15 сентября решить вопросы землеотвода, в том числе и справедливой компенсации за изымаемые земли, что позволит в кратчайшие сроки развернуть полномасштабное строительство объектов каскада Верхне-Нарынских ГЭС.

ЗАО «Верхне-Нарынские ГЭС» является непосредственным оператором проекта строительства одноименного каскада. Доли в уставном капитале общества разделены в паритетном порядке между ПАО «РусГидро» и ОАО «Электрические станции» (крупнейшая генерирующая компания Киргизии, принадлежит государству) в уставном капитале. Проект строительства каскада реализуется в соответствии с Межправительственным соглашением, подписанным 20 сентября 2012 года в ходе визита Президента Российской Федерации В.В. Путина в Киргизскую Республику. Каскад, состоящий из 4 ГЭС общей мощностью 237,7 МВт не будет оказывать влияния на водный режим реки и не затронет интересы Узбекистана и Казахстана, находящихся ниже по течению. Площади затопляемых земель минимальны, переселения населения не потребуется.

Самолеты ВВС Пакистана нанесли в понедельник бомбовые удары по укрытиям боевиков в племенных областях на северо-западе страны, 65 экстремистов были уничтожены, сообщается в заявлении военных.

Не менее 50 боевиков были ликвидированы в районах Шаваль и Гхарламай племенной области Северный Вазиристан, еще 15 экстремистов, включая двух террористов-смертников, армейская авиация уничтожила в племенной области Хайбер, утверждает агентство Синьхуа со ссылкой на представителей армии Пакистана.

"Согласно донесениям, инфраструктуре террористов — включая склад боеприпасов — был нанесен значительный урон", — говорится в сообщении военных.

В минувшее воскресенье ВВС Пакистана уничтожили в районе Шаваль еще 40 боевиков, общее количество ликвидированных за два дня экстремистов достигло 105 человек.

Армия Пакистана усилил бомбардировки позиций боевиков после организованного в воскресенье теракта, жертвами которого стали глава МВД провинции Пенджаб и еще 19 человек.

Вооруженные силы Пакистана летом 2014 года заявили о начале "универсальной операции" под названием Зарб-е-Азб (Zarb-e-Azb) против боевиков "Аль-Каиды", "Талибана", "Исламского движения Восточного Туркестана" и "Исламского движения Узбекистана" на территории Северного Вазиристана. В спецоперации задействованы около 30 тысяч пакистанских военных. По данным властей Пакистана, с начала масштабной кампании были уничтожены более 2800 боевиков.