Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

21 мая 2014 г. в г. Минске сотрудники Торгпредства приняли участие в работе контактно-кооперационной биржи между представителями российских и белорусских предприятий, которую проводила минское отделение Белорусской торгово-промышленной палаты и делегация Челябинской области при поддержке Южно-Уральской ТПП 21 мая 2014 г., г. Минск, в рамках состоявшейся бизнес-миссии деловых кругов Челябинской области под руководством Министра промышленности и природных ресурсов Челябинской области А.Е. Бобракова.

От российской стороны в работе контактно-кооперационной биржи приняли участие представители более 20 компаний. В ходе проведения встречи прорабатывалась тематика, связанная с ознакомлением представителей белорусских предприятий с экономическими возможностями Челябинской области и установление торгово-экономических связей, а также вопросы выработки совместного продукта и поставок в третьи страны, а также возможности закупок семенного картофельного фонда в Республике Беларусь для дальнейшего обновления семенного картофельного фонда в России, устойчивого к болезням и вырождению.

Беларусь. Дары леса, собранные на территории радиоактивного загрязнения, необходимо проверять

Каждый год в период заготовки населением грибов и ягод актуальным становится контроль даров леса, собранных в лесах на территории радиоактивного загрязнения. Таких территорий становится все меньше. Так, по результатам радиационного обследования лесов в 2013 году площадь радиоактивного загрязнения уменьшилась на 47,2 тыс. га по сравнению с 2012 годом.

Уменьшилось и количество "загрязненных" лесничеств - с 243 до 236. Таким образом, расширена возможность сбора даров леса без ограничений по радиационному фактору. Грибы и ягоды рекомендуется собирать в лесных кварталах с плотностью загрязнения почв цезием-137 менее 2 Ки/кв. км.

По способности накапливать радионуклиды грибы и ягоды условно распределены на группы. Так, к слабонакапливающим грибам относятся зонтик пестрый, дождевик жемчужный, опенок осенний. К средненакапливающим - столь любимые всеми белый гриб, лисичка, рядовка, подберезовик, подосиновик. Заготовку этих грибов можно проводить в лесах с плотностью загрязнения почв до 2 Ки/кв. км с обязательной их проверкой на содержание радионуклидов.

На загрязненных территориях не рекомендуется собирать грузди, волнушку, зеленку, колпак кольчатый (курочка), свинушку, гриб польский, масленок, моховик, сыроежки - они являются сильными накопителями радиоцезия. Содержание в плодовых телах этих грибов цезия-137 может превысить допустимый уровень уже при плотности загрязнения почв 0,3 Ки/кв. км.

Различий в содержании цезия-137 в молодых и старых грибах не установлено. Тем не менее, рекомендуется брать молодые грибы, так как в старых могут накапливаться еще и ядовитые вещества. Собранные грибы необходимо обязательно очистить от прилипших частиц лесной подстилки, мха, почвы.

Из ягод наибольшей способностью накапливать радиоцезий обладают черника, клюква, голубика, брусника. Несколько меньше накапливают радиоцезий земляника, малина, ежевика, рябина, калина.

Если грибы и ягоды собраны в лесу под знаком "Радиоактивное загрязнение, сбор грибов и ягод разрешен с обязательным радиометрическим контролем", то грибы и ягоды следует проверить, обратившись к специалистам поста радиационного контроля лесхоза или в другие аккредитованные лаборатории. Если после проверки установлено, что в собранных вами грибах содержание радионуклидов не превышает 370 Бк/кг, то их можно употреблять в пищу. Используя различные способы кулинарной обработки, можно снизить содержание в грибах цезия-137 в несколько раз. Наиболее эффективным методом снижения радионуклидов считается отваривание свежих грибов, для сухих грибов - вымачивание и последующее отваривание. Время отваривания после доведения до кипения, в течение которого активность грибов снизится в два раза, для подосиновика, подберезовика и белого гриба составляет 20-30 минут, для моховика, решетника и польского гриба - 6-8 минут, для зеленки, подзеленки, груздей - 4-5 минут. Соответственно, для снижения активности в грибах в 8 раз их следует отварить три раза со сменой воды после каждой варки, при этом продолжительность каждого кипячения должна соответствовать указанному выше времени.

Использование соли, столового уксуса или лимонной кислоты на выход радиоцезия из грибов не влияет, зато грибы лучше сохраняют товарный вид и пищевую ценность.

При вымачивании пластинчатых грибов (грузди, зеленки, подзеленки и др.) в течение 12 часов также достигается снижение содержания цезия-137 в 1,5-2 раза. Таким образом, вымачиванием свежих пластинчатых грибов в течение двух-трех суток со сменой воды через каждые 12 часов можно достичь снижения содержания цезия-137 в 4-6 раз.

Содержание радионуклидов в ягодах не должно превышать 185 Бк/кг. Ягоды перед употреблением необходимо обязательно очистить от прилипших частиц лесной подстилки, мха, почвы и несколько раз промыть в проточной воде. Приготовление варенья и компота из ягод не изменяют общего содержания цезия-137, но при этом уменьшится его удельное содержание за счет увеличения объема при добавлении сахара и воды.

Лариса Карбанович, ведущий инженер ГУ "Беллесозащита"

ХIV заседание Межправительственного совета по лесопромышленному комплексу и лесному хозяйству стран СНГ прошло в Петрозаводске

Представители стран СНГ 3 июля 2014 года обсудили в Петрозаводске перспективы сотрудничества в области лесного комплекса.

В заседании приняли участие представители делегаций Республики Армения, Республики Беларусь, Республики Казахстан, Кыргызской Республики, Российской Федерации, Республики Таджикистан, а также представители Исполнительного комитета СНГ, Федерации профсоюзов лесных отраслей СНГ, а также приглашенные лица.

Заседание открыл председатель совета, заместитель руководителя Федерального агентства лесного хозяйства Панфилов А.В.

С приветственным словом к участникам заседания обратился министр по природопользованию и экологии Республики Карелия Чикалюк В.Ф.

В соответствии с повесткой дня заседания, обсуждались основные направления сотрудничества государств - участников СНГ в области лесного хозяйства и лесной промышленности до 2020 года.

В ходе обсуждения делегация Республики Беларусь высказала ряд конкретных предложений, направленных на развитие более тесного сотрудничества стран СНГ по выращиванию и реализации посадочного материала, проведению лесоучетных работ. Российской делегацией было предложено создать совместные рабочие группы для координации двустороннего сотрудничества в области лесного хозяйства.

Федерация профсоюзов работников лесных отраслей СНГ обратила внимание на необходимость развития "человеческого капитала", разработку социальных стандартов, современных систем подготовки и переподготовки кадров, инвестирование в развитие человеческого потенциала и достойный труд.

Делегация Республики Казахстан предложила совместно использовать данные спутникового мониторинга лесного фонда СНГ для решения задач охраны и защиты лесов.

По результатам обсуждения советом приняты согласованные решения и намечен план работы на следующий год.

Делегация Министерства здравоохранения Республики Узбекистан посетила с рабочим визитом Беларусь.

Делегация Узбекистана провела встречу с министром здравоохранения Василием Жарко. В ходе встречи стороны обсудили вопросы сотрудничества в области обучения и стажировок, а также вопросам увеличения поставок белорусских лекпрепаратов в Узбекистан.

Узбекские специалисты ознакомились с работой Белорусской медицинской академии последипломного образования (БелМАПО) и Белорусского государственного медицинского университета (БГМУ), посетили ряд фармпроизводств Минска и Минской области.

Делегацию Узбекистана интересовал опыт оказания высокотехнологичной помощи матери и ребенку. Делегация побывала в РНПЦ «Мать и дитя».

02.07.2014, UzDaily.uz

Выгоды участия Республики Абхазия в Евразийской интеграции

Ахра Аристава, текст выступления на круглом столе «Российско-абхазское стратегическое партнерство и Евразийская интеграция: вызовы и перспективы».

С 2011 года стало совершенно очевидным и необратимым смещение политических и экономических центров с запада на восток. Принятие своевременного решения о создании Евразийского союза - это ответ на складывающиеся в мире современные реалии. Республике Абхазия важно не оказаться на обочине происходящих вокруг нас событий.

С точки зрения национальной безопасности, а именно, укрепления гарантий независимости Республики Абхазия, гарантий неприкосновенности национальных компаний, таких как ИнгурГЭС, Абхазская железная дорога, Национальный аэропорт и Очамчырский морской порт, то есть гарантий национальных интересов Абхазии в вопросах энергетических и транзитно-транспортных коммуникаций, нам важно активно участвовать во всех процессах евразийской интеграции как равноправное, независимое государство.

Современный опыт иностранных государств показывает, что защищать национальные интересы в одиночку в сегодняшнем мире невозможно. Перечислять причинно-следственные факторы процессов глобальной международной политики не буду - об этом много написано и сказано. Нам же в ближайшее время первым же шагом необходима активизация всевозможных контактов с Республикой Беларусь и Казахстаном с целью признания ими нашей независимости, что обеспечит наше полноценное участие в интеграционных процессах. Перспективы признания есть - надо работать в этом направлении.

Также жизненно важно для независимой Абхазии путем участия в евразийской интеграции быть ближе и наладить полноценное общение и сотрудничество с братскими народами Северного Кавказа.

Выгоды от участия, например в Таможенном союзе, очевидны. Открытие рынка сбыта для абхазских производителей позволит нам решить, в первую очередь, вопрос сохранения абхазского села, как очага нашей культуры, сохранения абхазского языка, сохранения нашей национальной идентичности, путем активизации экономической деятельности.

Приход в села финансов, кредитов, лизинговых услуг, то есть техники и технологий современной сельхозпереработки под открытие рынков сбыта России, Беларуси и Казахстана позволит сохранить и укрепить нашу абхазскую культуру, язык и государственность. Общий рынок даст мощный толчок развитию всех отраслей нашей экономики - энергетике, строительству, финансовому рынку, включая страхование и лизинг. Наша страна сможет получить доступ к финансовым долгосрочным ресурсам, крайне недостающим в данный момент, а также обеспечить приток потребителей в лице туристов из этих стран. В качестве примера приведу одну цифру: российские туристы, по данным Всемирной туристской организации, по тратам в 2012 году вошли в первую пятерку мира, и их расходы достигли 43 млрд. долларов. Китайцы, в качестве примера, потратили 103 млрд. долл. и занимают второй год подряд первое место. Кстати, прогноз по росту туризма в мире, данный Еврокомиссией в 2005 году, о том, что миллиард путешествий будет достигнуто лишь к 2020 году и за счет европейцев, оказался ошибочным. Миллиарда достигли в 2012 году, на восемь лет раньше и за счет восточных стран и роста доходов населения Китая, России и Индии.

Республике Абхазия для устойчивого развития, обеспечения национальной безопасности, включая демографическую, жизненно необходимо утроить экономику в ближайшие пять лет, а также добиться увеличения доходов населения, включая бюджетников тоже в три раза. Поднять доходы в три раза - задача крайне важная, так как это позволит обеспечить необходимый уровень расходов граждан, открывающий доступ к долгосрочным потребительским кредитам, включая на приобретение жилья. Нам, как минимум, надо построить 50-70 сельхозпредприятий с экспортным потенциалом, увеличить койко-места для туристов с 42 тысяч до 200 тысяч, инвестировать в энергетику, связь и транспортные коммуникации. Для достижения этих целей необходимо привлечение инвестиций, как минимум, в размере 5 млрд. долларов. В 2013 году инвестиции в основной капитал составили менее 100 млн. долларов - это очень мало.

Задачи, выполнимые при условии проведения всеобъемлющих государственных реформ, что должно повысить конкурентоспособность Абхазии в мире, поднять ее авторитет и доверие к нам, позволить успешно участвовать в Евразийском союзе равноправных, независимых государств. Правила и стандарты успешной работы в современном мире изучены учеными и одинаковы для всех. Их поэтапно надо вводить и у нас в стране, строго их придерживаться.

Это даст возможность ставить и решать большие задачи национального масштаба, обеспечит народу гарантированное устойчивое развитие.

Реформа госуправления, внедрение национальной системы учета, продвижение электронных услуг, расширение и упорядочение финансового рынка, внедрение передовых технологий в вопросах правопорядка, модернизация образования и многое другое позволит Абхазии совершить прорыв в экономике.

Экономия на энергозатратах (Абхазию не надо отапливать по 5-6 месяцев в году), удобное географическое расположение, близость дружественного, российского рынка сбыта - льгота, которая позволяет нам работать и создавать добавочную стоимость и зарабатывать деньги для страны и народа.

В современном мире, чтобы привлечь финансы в страну быть умным, грамотным и образованным уже недостаточно - надо быть лучшим среди конкурентов, а государства, как мы знаем, тоже конкурируют между собой за инвестиции. Главной нашей целью должна стать самодостаточность нашей экономики, возможность зарабатывать самим, иметь в бюджете страны, как минимум, 20 млрд. рублей в ближайшей перспективе, что позволит нам обеспечить необходимый уровень трат на обеспечение национальной безопасности, включая оборону, вопросы миграции и развитие страны, включая вопросы демографии и роста населения.

Если в Адлерскую долину руководству РФ удалось привлечь более 20 млрд. долларов частных инвестиций, то и нам, при условии проведения реформ, по силам привлечь в Абхазию до 5 млрд. долларов инвестиций в течение 5 лет.

В конце приведу еще один пример. По данным официального издания правительства Республики Абхазия "Абхазия в цифрах - 2013 г.", государственными и коммерческими организациями было обналичено 22 млрд. рублей в прошлом году. Это говорит о том, что деньги в стране есть, но не для всего народа. Поэтому всеобъемлющие реформы необходимы как для того, чтобы развернуть систему власти к народу и на пользу всем, так и обеспечить путем изменений системы управления государством успешное участие в евразийском интеграционном процессе крепкого независимого Абхазского государства.

«Apsny.ru»

2 июля состоялось очередное заседание Коллегии Евразийской экономической комиссии (ЕЭК). Рассмотрены вопросы в сферах интеграции и макроэкономики, АПК и таможенного сотрудничества.

Коллегия ЕЭК одобрила и направила в Правительства трех стран Отчет о соблюдении государствами – членами ТС и ЕЭП в 2012 году положений Соглашения о единых правилах государственной поддержки сельского хозяйства от 9 декабря 2010 года. В отчете проанализированы основные тенденции развития сельского хозяйства, виды и формы поддержки за счет средств бюджетов различных уровней, представлена сравнительная характеристика субсидирования сельского хозяйства, а также деятельность Комиссии в сфере сельскохозяйственных субсидий. Такая информация позволяет объективно оценивать тенденции предоставления экономических преференций, сопоставлять системы государственной поддержки стран ТС и ЕЭП. Согласно представленным уведомлениям государств-членов, уровень мер господдержки, оказывающих искажающее воздействие на торговлю, по отношению к валовой стоимости произведенных сельскохозяйственных товаров в 2012 г. составил: в Беларуси – 8,7% (при разрешенном уровне 15%), в Казахстане – 3,4% (допускается 10%). В России размер агрегированной меры поддержки (АМП) составил 5,8 млрд долл. при предельно допустимом показателе в 9 млрд долл. Это эквивалентно 2,7% от валовой стоимости произведенных сельскохозяйственных товаров. Таким образом, данные показывают, что принятые в рамках Соглашения обязательства по уровню государственной поддержки соблюдались. Представленная в отчете информация позволяет вести работу по сближению механизмов аграрного субсидирования, оценивать влияние господдержки на развитие производства и конкуренцию, использовать наработанный в странах опыт по реструктуризации системы государственной поддержки.

Коллегия ЕЭК внесла изменения в форму уведомления об объемах государственной поддержки сельского хозяйства государства – члена ТС и ЕЭП. Данная форма была подготовлена Департаментом агропромышленной политики ЕЭК в целях обеспечения полноты и объективности информации о предоставленной государственной поддержке сельского хозяйства, которой обмениваются государства – члены ТС и ЕЭП в соответствии с Соглашением о единых правилах государственной поддержки сельского хозяйства от 9 декабря 2010 года. С целью минимизации трудоемкости подготовки уведомлений для государств-членов, вступивших во Всемирную торговую организацию, в форме предусмотрена возможность предоставления информации о соблюдении обязательств в области государственной поддержки сельского хозяйства по форме, принятой в рамках этой организации.

Кроме того принято решение Коллегии ЕЭК «Об Инструкции о порядке регистрации или отказа в регистрации декларации на товары». Проект направлен на внедрение технологии автоматической регистрации декларации на товары (ДТ), дальнейшую унификацию порядка регистрации или отказа в регистрации ДТ, сокращение времени совершения таможенных операций, связанных с подачей, регистрацией и отказом в регистрации ДТ, а также документов, представляемых при подаче ДТ. Такие упрощения позволят сэкономить ресурсы как участников внешнеэкономической деятельности на подготовку документов и их представление, так и таможенных органов на их проверку и хранение. По мнению Члена Коллегии (Министра) по таможенному сотрудничеству Владимира Гошина, это приведет к снижению административных барьеров, ускорению совершения таможенных операций, более широкому внедрению механизмов автоматической проверки сведений и их анализа, что, в конечном счете, позитивно отразится на условиях ведения бизнеса в государствах-членах ТС и ЕЭП и повышении позиции государств-членов ТС и ЕЭП в рейтинге Всемирного банка Doing business по показателю «Международная торговля».

Также был рассмотрен проект рекомендации Коллегии Комиссии «О перечне показателей и атрибутов статистического наблюдения за взаимной торговлей товарами государства – члена ТС и ЕЭП с другими государствами – членами ТС и ЕЭП». Принятый проект Рекомендации будет способствовать переходу к применению единых стандартов при организации статистического наблюдения взаимной торговли товарами государства-члена с другими государствами-членами.

С 10 июля Белоруссия введет временное ограничение на ввоз украинского картофеля.

По сообщению агентства БелТА, ссылающегося на пресс-службу Министерства сельского хозяйства и продовольствия Белоруссии, данное решение было принято в результате обращения Федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору РФ и в рамках действующего соглашения Таможенного союза о карантине растений.

Все отгруженные до 10 июля украинские овощи пропустят в Белоруссию, но только после тщательного карантинного исследования картофеля. При этом в ведомстве пояснили, что:

- Речь идет о его транзите через нашу страну в Российскую Федерацию.

С начала текущего года это около 500 тонн овощей, прошедших транзитом, тогда как сами белорусские экспортеры за тот же период отгрузили в Россию порядка 200 тысяч тонн «второго хлеба».

Государства-участники Содружества независимых государств намерены создать совместную рабочую группу по вопросам защиты леса.

Эта тема обсуждается на XIV заседании Межправительственного совета по лесопромышленному комплексу и лесному хозяйству стран СНГ, которое открылось сегодня утром в Петрозаводске. Для участия в заседании в карельскую столицу прибыли руководители лесных ведомств Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, России и Таджикистана, а также представители Исполкома СНГ, Минпромторга России, организаций лесного хозяйства и лесопромышленного комплекса стран СНГ.

Как ожидается, одним из главных итогов нынешней встречи станет определение основных направлений сотрудничества стран СНГ в области лесного хозяйства и лесной промышленности. Стороны также поделятся опытом разработки и внедрения новых методов и технологий лесоучетных работ, обсудят пути совершенствования системы защиты леса от вредителей, подготовку кадров в области лесного хозяйства и сотрудничество в области лесного машиностроения.

Предприятия концерна «Беллесбумпром» увеличили экспорт продукции в страны СНГ

Концерн «Беллесбумпром» расширяет рынки сбыта новых видов продукции, об этом говорится в полученном Lesprom Network пресс-релизе.

В частности, осуществлены первые экспортные поставки широкоформатной ламинированной фанеры, выпуск которой начат в ОАО «Мостовдрев» в результате проведенной модернизации производства. Крупный турецкий оптовый покупатель выкупил на биржевых торгах лот на $1 млн. Получена предоплата, осуществляется отгрузка продукции. В результате проведенных переговоров с этим покупателем планируется подписание контракта на реализацию через биржевые торги всего годового объема выпуска широкоформатной ламинированной фанеры ОАО «Мостовдрев» - 20 тыс. м3.

Кроме того, подписаны контракты стоимостью $3 млн на поставку в Азербайджан древесно-стружечных плит производства ОАО «Речицадрев» и MDF-плит производства ОАО «Борисовдрев». Первые партии уже отгружены. Ранее в эту страну ДСП экспортировались в незначительных объемах (2013 г. – на $71,3 тыс.). Плиты MDF последний раз экспортировались в Азербайджан в 2012 г. (на $58,2 тыс.).

Также подписан контракт на $1 млн с покупателем из Узбекистана на поставку плит MDF «Борисовдрева», отгрузка уже осуществлена. Ранее плиты MDF в Узбекистан не экспортировались.

На стадии обсуждения контракты с потребителями из Туркменистана и Казахстана, ориентировочный объем поставки оценивается в $3 млн. В 2013 г. объем экспорта в Туркменистан не превысил $99 тыс., в Казахстан за год было поставлено продукции на $3,6 млн, причем наибольший объем выручки был получен от экспорта в эту страну мебели – на $2,3 млн.

В целом предприятия концерна поставляют свою продукцию почти в 50 стран. В общем объеме экспорта 71,5% продукции реализуется в странах СНГ и 28,5% в странах дальнего зарубежья.

Под председательством Владимира Путина в Кремле состоялось заседание Совета при Президенте по межнациональным отношениям. Основная тема заседания – роль культуры и образования в укреплении единства и согласия, гражданском и патриотическом воспитании молодёжи.

Обсуждались, в частности, вопросы государственной молодёжной политики, изучения русского языка и повышения уровня языковой грамотности, а также исторического образования.

* * *

Стенографический отчёт о заседании Совета по межнациональным отношениям

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые коллеги!

Сегодня в рамках нашего Совета предлагаю поговорить о вопросах культуры, образования и просвещения, о той особой роли, которую они играют в гармонизации межнациональных отношений, в гражданском, патриотическом воспитании молодёжи.

Сейчас в России свыше 30 с половиной миллионов граждан в возрасте от 15 до 29 лет. От них, от их взглядов, мы с вами это прекрасно понимаем, в значительной степени зависит судьба нашей страны, будущее России.

Важно, чтобы молодёжь понимала всю значимость национальной политики, национального и культурного многообразия. В нём, в этом многообразии, безусловно, сила, преимущество нашей страны, которая веками впитывала разные традиции, культуры, разные этносы. За счёт такого взаимообогащения развивалась, укрепляла свою самобытность вся наша огромная держава. А если эта гармония нарушалась, нарушалась и внутренняя прочность самой страны. Тем выше требования к нашей национальной, культурной, образовательной политике. Очевидно, что обладающий знаниями, достаточным кругозором, грамотный человек по сути застрахован от вируса национализма и нетерпимости.

В мире, к сожалению, – собственно говоря, так было практически всегда – идёт жёсткая борьба за умы, за идеологическое и информационное влияние. С целью ослабить те или другие страны, создать для себя более выгодные конкурентные преимущества и в политике, и в экономике искусственно провоцируются конфликты, так или иначе связанные с национальными проблемами. Нам нужна постоянная, системная работа, которая защитила бы страну, нашу молодёжь от этих рисков, служила укреплению гражданской солидарности и межнационального согласия.

В такую деятельность должны включаться все: государственные, муниципальные структуры, общественные организации и, конечно, семья. Главное, здесь не должно быть места догматизму и казёнщине, иначе эффект может быть прямо противоположным ожидаемому.

В этой связи считаю необходимым дополнительно подумать над повышением качества реализации госпрограммы патриотического воспитания. Речь идёт о её насыщенности действительно интересными, живыми инициативами, понятными современным людям, современной молодёжи прежде всего, о привлечении к тесному партнёрству общественных, студенческих, военно-патриотических, поисковых организаций и так далее.

Конечно, многое зависит от конкретных людей, которые занимаются этой работой. Кроме того, нам нужно чётко сформулировать приоритеты государственной молодёжной политики. Они должны быть направлены на формирование всестороннего развития личности, гармоничной личности, на воспитание гражданина России – зрелого, ответственного человека, в котором сочетается любовь к своей большой и малой родине, общенациональная и этническая идентичность, уважение к культуре, традициям людей, которые живут рядом с тобой.

Министерство образования сейчас занимается разработкой приоритетов молодёжной политики. Прошу коллег ускорить эту работу, а также обратить особое внимание на профилактику экстремистских проявлений среди учащихся образовательных учреждений.

Серьёзным подспорьем здесь призвана стать единая система мониторинга межнациональных отношений и предупреждения возможных конфликтов на этнической почве. Запустить её Правительство должно до конца текущего года.

Система охватит все регионы страны, а созданный в её рамках федеральный центр мониторинга будет координировать аналитическую, профилактическую деятельность заинтересованных органов власти, научных организаций и экспертного сообщества, станет генератором рекомендаций и предложений в этой сфере.

Мы уже неоднократно говорили и о незаменимой роли в воспитании молодёжи литературы, истории, русского языка, языков других народов России. Во многом благодаря инициативе нашего Совета началась разработка единого культурно-исторического стандарта преподавания.

Государство за последние годы многое сделало для того, чтобы повысить статус учителя, обеспечить ему достойные условия работы. И мы рассчитываем, что всё это, прежде всего, скажется на повышении качества обучения и воспитания в школе, преподавания базовых гуманитарных предметов, которые формируют личность человека.

Проблем здесь, конечно, ещё очень много. Так, результаты ЕГЭ по русскому языку в текущем году показали далеко не радужную картину. Сейчас не буду останавливаться на этом подробно. Всё это вместе повод ещё раз вернуться к программам преподавания русского языка, требованиям к качеству работы преподавателей.

Рассчитываю, что весомое содействие решению вопросов совершенствования госполитики в области развития, защиты и поддержки русской словесности окажет недавно созданный Совет по русскому языку. И конечно, уже в школе необходимо давать молодёжи больше знаний об исторических, культурных, природных богатствах России. Это, пожалуй, главный путь воспитания любви к Родине, стремления быть ей полезным.

Здесь, естественно, нужны современные методики, способные заинтересовать ребят. И свою роль в этом может сыграть в том числе Российский научно-исследовательский институт культурного и природного наследия имени Лихачёва. На заседании Совета глав правительств СНГ в Минске 30 мая ему присвоен статус базовой организации стран Содружества в сфере сохранения всемирного наследия. И его ресурс должен быть использован не только для сбережения и продвижения культурного, исторического потенциала русского мира, народов России, но и для патриотического становления молодёжи, её духовно-нравственного воспитания.

И ещё одно предложение. Считаю целесообразным наметить в рамках деятельности нашего Совета дополнительное направление – информационное обеспечение реализации государственной национальной политики России. Важно чётко разъяснять суть наших шагов в этой сфере, взаимодействовать со средствами массовой информации, институтами гражданского общества.

Добавлю, что сегодня всё чаще говорят о проходящем в некоторых странах мира процессе разрушения так называемых традиционных духовных и нравственных ценностей. Мы видим, как в некоторых странах возрождаются и набирают политический вес неонацистские организации, к сожалению, а этническая и религиозная нетерпимость, призывы к насилию становятся лозунгом для сил, стремящихся к власти. В этой связи считаю своевременной инициативу по созданию правовых основ противодействия возрождению нацистской идеологии и героизации нацистских преступников.

Убеждён, что ключевую роль в решении всех задач, о которых я только что сказал, могут сыграть прочные традиции отечественного просвещения, как я уже говорил в самом начале, наша культура, наша великая история.

Давайте приступим к обсуждению. Попросил бы выступить Министра культуры Российской Федерации Владимира Ростиславовича Мединского. Пожалуйста.

В.МЕДИНСКИЙ: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

У России уникальный многовековой опыт мирного сосуществования народов и религий. В России, например, вообще никогда не было религиозных войн. Миролюбивая, по сути, русская культура сближала, примиряла народы, сглаживала острые углы. Объединяющие ценности нашей культуры коренятся в традиционных религиозных нормах, сокровищах традиционной культуры, в шедеврах классики, в общих святынях исторической памяти.

Сегодня мы должны конвертировать эти ценности в понятную для молодёжи форму, сделать их манящими для молодого человека любой национальности, чтобы именно Суворова и Багратиона, Пушкина и Даля, Тараса Шевченко и Левитана, Айвазовского, Куинджи, Рахманинова и Хачатуряна каждый молодой человек считал своими соотечественниками, своим наследием по праву родства.

Переходя к конкретным задачам – первое, позвольте начать не с культуры, а с просвещения, прежде всего это русский язык. О результатах ЕГЭ, Владимир Владимирович, Вы сказали. Мы довольно серьёзно увеличили региональную составляющую и в языке, и в истории. Мы больше учим сейчас иностранные языки, и это тоже, конечно, правильно, но это не должно идти в ущерб изучению русского языка, нашей литературы и нашей общей, подчеркну, истории.

Школьник, с одной стороны, выигрывает от знания региональных языков, это бонус, но это имеет смысл только в случае дополнения к глубокому знанию нашего общего языка. Убеждены, что соотношение русского и регионального языков, содержание образования должно быть однозначно в пользу русского. Очень просим дать соответствующее поручение Министерству образования, иначе если этого не сделать, то какая культура?! Все наши усилия будут абсолютно бесполезны.

Второе. Русская литература и русская история – это самые важные предметы, ибо только они воспитывают не жителей, а граждан. В Минкультуры создан экспертный совет по поддержке русской классики, его задача – возродить классику в репертуарных театрах.

Кроме этого, надо срочно реформировать все театры юного зрителя в регионах, чтобы там ставились произведения школьной программы. Это достойная задача для будущего Года русской литературы. Причём в ТЮЗах надо ставить школьную классику современно, технологически, но без сущностных искажений, без странностей под видом нового прочтения, а то гоголевская «Русь-тройка» на сцене превращается в троицу соображающих у помойки алкоголиков, как в одном московском театре, именно такой образ был собран под вывеской «Мёртвых душ».

Мы также ещё недавно обсуждали с Сергеем Евгеньевичем Нарышкиными в рамках Исторического общества и считаем, что нужно системно проводить уроки и в музеях. Не просто спорадически приводить туда детей после уроков, как это делают сейчас в хороших школах, а именно проводить последний урок истории или литературы, лучше сдвоенный, в музее, так же как раньше на производстве проходила часть занятий тех, кто обучался техническим профессиям.

Владимир Владимирович, если будет дано соответствующее поручение Минобру, то мы откроем двери госмузеев, чтобы школьные группы с преподавателями посещали их бесплатно. Просим дать также поручение субъектам Федерации предусмотреть в 2015 году финансирование классической постановки произведений русской литературы, входящих в школьную программу, на сценах региональных театров юного зрителя.

Третье – кинематограф. Мы стремимся поддерживать сейчас в первую очередь фильмы, которые объединяют людей разных национальностей: об общих героях спорта, об общих героях Первой и Второй мировой войны, общих героях науки, культуры, запуски проекта об истоках Руси, о Киеве, Новгороде, Сергее Радонежском, Дмитрии Донском, о Суворове для детей, о 28 панфиловцах, среди которых, кстати, были русские, украинцы, казахи, киргизы.

Но не нужно забывать и нашу классику. В прошлом году разработан список 100 лучших фильмов, которые мы (решили все вопросы с авторскими правами) выложили в Сеть. И теперь надеемся, что Министерству образования будут выделены средства и поставлена задача, чтобы каждый школьник смог посмотреть эти фильмы в течение обучения. Кстати, с прошлого года Министерство культуры объявило конкурс сценариев кинопроектов, объединённых темой дружбы народов. Речь идёт и о документальных, и о художественных фильмах, и о телесериалах (так уж сложилось, что они имеют самую большую телеаудиторию). И первые хорошие результаты созданных проектов у нас уже есть, сейчас выходят в эфир.

Четвёртое – традиционная народная культура. Доказано, что, глубоко изучая традиции собственного народа, молодёжь начинает живо интересоваться и восхищаться обычаями соседних народов. Например, фольклористы подметили, что молодые ребята из Ставрополя и Краснодара, которые умеют хорошо танцевать казачью лезгинку, уже и горскую лезгинку воспринимают доброжелательно, как вызов сугубо эстетический, и даже завязываются специальные соревнования – батлы, как они их называют.

Вообще сегодня этническая музыка, танцы, дизайн могут стать модным явлением, явлением молодёжной моды. Мы считаем, что в каждом региональном доме народного творчества необходимо создать отделы традиционной народной культуры, где будут работать фольклористы, этнографы, краеведы. И вообще лучше поддерживать в наших ДК не хатха-йогу и фэн-шуй, а мастер-классы традиционных технологий для детей: от народных боевых искусств – до народной кулинарии.

Приведу пример, как это работает. В депрессивном рабочем посёлке Хохлово Вологодской области в школе были запущены курсы традиционной народной культуры, а именно кружки ткачества, вышивки, пения, народного танца. Этот эксперимент продолжался пять лет. И в течение этих пяти лет подростковая преступность в посёлке просто сошла на нет, снизилась до нуля.

Просим Вас, Владимир Владимирович, поручить субъектам Федерации принять региональные программы или законы о поддержке традиционной народной культуры. А модельным в этом плане мы считаем закон Вологодской области 2002 года. В бюджетах субъектов необходимо предусмотреть средства на поддержку соответствующих отделов в домах народного творчества.

И ещё мы с удовольствием всех приглашаем 4 ноября в Сочи – прежде всего, Владимир Владимирович, Вас, на впервые организуемый Министерством культуры Всероссийский фестиваль традиционной народной культуры, который, мы надеемся, станет в Сочи ежегодным.

Пятое – внутренний туризм. Как мы помним, детский туризм был неплохо развит в СССР. В этом году, так же как и в прошлом, Минкульт из своих внутренних ресурсов направил 200 миллионов рублей на то, чтобы более 23 тысяч школьников из всех субъектов Федерации побывали в Москве, Петербурге, на Золотом кольце, в Казани, Крыму, Ясной Поляне. Конечно, это очень мало, хотя эффект огромный. Тем более что мы уже разработали новые маршруты на 2015–2016 годы. Это будут военно-исторические маршруты: Сталинград, Курская дуга, маршрут «Блокада Ленинграда»: «Дорога жизни» – Невский пятачок. Дело получается в складчину недорогое, поскольку регионы оплачивают дорогу, а мы – пребывание и, самое главное, насыщенную культурную программу: музеи, театры, выставки. Мы очень просим дать поручение Министерству финансов об увеличении софинансирования с федеральной стороны, чтобы хотя бы вдвое можно было увеличить количество детей и, самое главное, включить эту работу в официальные полномочия Ростуризма.

Сегодня мы поддерживаем напрямую и региональные военно-исторические клубы, и военно-исторические лагеря, и военно-спортивные лагеря, в основном по линии Военно-исторического общества. Поддерживаем ставшие очень популярными у молодёжи фестивали реконструкторского движения. Большую помощь нам оказывает Минобороны в этом отношении.

Однако всех средств, которые у нас по госпрограмме патриотического воспитания находятся в распоряжении Минкультуры, скажу откровенно, я даже не буду называть эту сумму, её бы не хватило даже на смычок от скрипки Страдивари. Поэтому надо сделать упор на регионы, конечно, чтобы регионы, находящиеся ближе к этим спортивным лагерям, оказали им системно большую поддержку, особенно волонтёрским.

Волонтёрское движение, по-русски – добровольческие молодёжные проекты, сейчас находятся на пике своей популярности. Тысячи добровольцев в разных частях России готовы бескорыстно возрождать из руин храмы, спасать памятники зодчества, вести поисковую работу. Мы открываем в этом году специальный интернет-портал добровольческих поисковых групп. Кстати, наши поисковики появились и в Крыму, где, как оказывается, мы были потрясены, поисковое движение было фактически законодательно запрещено. Теперь оно возрождается, там очень много незахороненных наших предков.

И в заключение. По сути, национальная политика государства неотделима от культурной. Странно понимаемая политика всетолерантности, мультикультурализма, эта устаревшая тактика консервации множества изолированных субкультур без объединяющего культурного центра, завершилась полным крахом в Германии, во Франции, в других странах Европы, где индусы, арабы, турки попросту игнорируют обычаи и язык страны пребывания. При этом официально отвергнутые самой Европой подходы не мытьём так катаньем навязываются нам через либеральную прессу в качестве образцов для подражания. Мы считаем, что в России не нужно толерантно терпеть своего соседа, изолировавшегося в обособленном квартале.

Наша традиция – это уважение, любовь, знание и понимание традиций, а самое главное – общее соработничество, совместный труд во имя общих целей. Только на этом и должен стоять фундамент дружбы народов. Только относясь к комплексу проблем культуры, истории, просвещения не по остаточному принципу, а как к приоритету, можно гарантировать межнациональный мир и согласие.

Поэтому так востребовано Ваше, Владимир Владимирович, поручение о разработке основ культурной политики. Поэтому так важно, чтобы это был не абстрактный документ, как говорится, за всё хорошее против всего плохого, а чёткое государственное руководство к действию, дающее понимание, что есть добро, заслуживающее поддержки государства, а что есть зло, размывающее нашу душу и разъедающее наши ценности.

Спасибо за внимание.

В.ПУТИН: Спасибо.

Обязательно учтём Ваши предложения и сформулируем соответствующее поручение Правительству, министерствам и ведомствам. Спасибо за приглашение на фестиваль.

Вы сказали – фестиваль традиционной народной культуры. Я что-то, может, не понимаю, но, по-моему, народная культура – и есть народная культура, какая ещё традиционная или нет? У нас нет нетрадиционной народной культуры (смех), да? Или я что-то уже как-то отстал?

Ладно. Спасибо.

Тишков Валерий Александрович, пожалуйста, – Институт этнологии и антропологии имени Миклухо-Маклая.

В.ТИШКОВ: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Совета!

Несколько соображений по теме нашего сегодняшнего заседания и по тому, что уже было сказано сегодня председателем Совета.

Во-первых, хочу сказать, что воссоединение Крыма с Россией высветило довольно давний вопрос о реабилитации ранее депортированных народов. И мне представляется, что трагические страницы отечественного прошлого не должны тоже исчезать из наших учебников по истории, ибо история учит не только своими победами, но и драмами, которые не следует повторять будущим поколениям.

И патриотизм питается не только достижениями нации, но и чувством общей судьбы и общей ответственности за всё то, что было в истории страны, в её настоящем и будущем. Историю, конечно, примирить невозможно, но можно признать и понесённые коллективные травмы частью нашего населения, отдельными группами. Это, кстати, могут быть не только депортации, но даже иногда довольно отдалённые события, как, например, война на Кавказе, которая закончилась 150 лет тому назад.

К сожалению, сегодня молодёжь часто становится заложником намеренной обработки по части создания образа врага и несчастливой судьбы того или иного народа или региона. И, как показывает опыт Украины, для этого достаточно одного поколения, чтобы воспитать молодёжь в заданном духе.

Я вчера вернулся с Северного Кавказа, где доля молодёжной когорты выше, чем в остальной России, где есть огромный интерес к прошлому разных народов, а также к Кавказу. Но там также есть и проблемы более объективные, не разжигающие рознь и антироссийскость трактовки прошлого, – в противовес заполонившей книжный рынок низкопробной и устаревшей литературы.

Нам не нужно бояться своей истории, что-то скрывать, приукрашивать. Историческая правда – это важнейший воспитательный аргумент. Я бы предложил по этому вопросу дополнить принятую концепцию школьной истории возможностью изучать более подробно историю края, в котором проживает молодой российский гражданин. И здесь отделение историко-филологических наук РАН, согласно новому закону об академии, может оказывать научно-методическое содействие в создании таких пособий.

Второе – о национальной российской идентичности. Дебаты об этом были сложными, но сейчас мы вышли на ясные формулы обеспечения единства и многообразия российской нации и государства. Здесь наш Совет сделал достаточно много. Надо сказать, что и работа в профильных министерствах в этом отношении: и Минрегиона, и Минобранауки, и Минкультуры, – конечно, заслуживает всяческой поддержки, она гораздо была более активной в последние годы. И конечно, наша стратегия государственной национальной политики, которую нужно пропагандировать и отстаивать.

Сейчас главное – чем конкретно наполнить это понятие идентичности и как противодействовать внутренним скептикам и внешним противникам в существовании такой давней и мощной реальности, как российский народ. Наша повседневная жизнь: от брачного поведения в выборе партнёров и родственного круга до норм социального поведения и культурного багажа – показывает преобладание среди россиян общего над различиями. Подтверждает это и исследование, в том числе российского студенчества, которое выполнено нами в федеральных округах с многонациональным составом населения, распределённым научным центром, который по Вашему поручению создан. Сводный доклад мы представим сегодня в Администрацию [Президента].

Должен сказать, что 66 процентов опрошенных студентов при определении своей идентичности на первое место (здесь можно было давать несколько ответов) ставят такие понятия, как «моя Родина – Россия», «мы – граждане России». И наш вывод таков, что консолидируют современную молодёжь далеко не только партикулярные этнические традиции и нормы жизни, а прежде всего ценности: интересные и приносящие благополучие профессии, тяга к знаниям и, что очень важно, к участию в больших и важных делах. Вот этот фактор нужно учесть, когда мы планируем в молодёжной политике какие-то вещи, чтобы были так называемые крупные, большие проекты.

Российское самосознание современной молодёжи формируют не только учебники истории, хотя сам я представляю исторический цех и участвовал в разработке концепции, но должен сказать, что российская идентичность, то есть чувство сопричастности со своей страной, формируется через принятие современной жизни, того единственного времени, в котором мы живём. И в России, к сожалению, в целом доминирует отрицание периода новейшей истории страны, хотя мало кто может сказать, а когда же было лучше в прошлой эпохе? Но для молодёжи последние 20 лет – это вся их жизнь, и они должны быть уверены, что живут в лучшие, а не в худшие времена.

Господствующие среди взрослого населения образы старого доброго времени и некоего нынешнего безвременья для молодёжи означают отрицание их жизни в стране, России, и могут поощрять настроение апатии типа «пора валить». Однако наши данные показывают, что российская молодёжь весьма удовлетворена общественно-политической ситуацией в России. Отвечая на вопрос о том, какой период в истории России в наибольшей степени соответствует вашим представлениям о том, какой должна быть Россия, больше всего опрошенных в качестве «золотого века» российской истории указали современный период жизни, путинскую эпоху, а не другие периоды.

Четвёртое. Самое важное в утверждении российского самосознания – это воспитание ответственного гражданина, здесь я полностью согласен с Вами, Владимир Владимирович. Но готовность взять на себя ответственность не должна сопровождаться разрушением прошлых авторитетов и подходами с чистого листа. Недавняя история с реформированием РАН выявила довольно тревожный симптом быстрого распространения среди поколений молодых журналистов и политиков негативизма по отношению к тем, кто служил Родине всю свою жизнь, составил её гордость и обеспечил её силу. Беспокоит быстрая метаморфоза настроений молодёжи по части утраты и уважения к старшим и вместе с этим утраты чувства преемственности. Мы не должны забывать драму, которую пережил 40 лет тому назад Китай. А появление жадных до расправ над несогласными или просто над бывшими среди молодых активистов России уже наблюдается.

Мне представляется, что в учебник по обществознанию нужно включить раздел об уважении старших, о ценности жизненного опыта, о преемственности поколений, нам нужны передачи разговора со старшими для молодых, беседы и диалоги разных поколений, о традициях почитания старших в культуре разных народов. А то есть передача, уже 10 лет идёт, о том, как строить отношения, там одна ругань молодых людей, которые, по-моему, нигде не работают и ничем не занимаются.

Общество, в котором старшие утрачивают контроль и уважение среди молодой части населения, обязательно оказывается в состоянии риска. Это, знаете, мировая наука, все последние исследования показывают. Поэтому федеральная целевая программа «Молодёжь России» на 2015–2020 годы должна быть действительно полнокровной. Есть предложение записать поддержку этой программы, её составление и запуск в ближайшее время.

И последнее. Большинство прошлых студентов не демонстрируют стремление к самоорганизации сугубо на этнической и конфессиональной основе. Больше всего они вовлечены в студенческие общественные организации и движения, спортивные сообщества, интернет-сообщества по интересам, в творческие объединения. Вопросом о молодёжных субкультурах, хотя и занимаемся им, но далеко не знаем всех закономерностей их появлений, как складывается их программатика и символика. Нужно отнестись к этому явлению прежде всего с позитивным настроем как к одному из явлений мировой культуры. Нам нужна коррекционная работа с субкультурой спортивных болельщиков, особенно в преддверии следующего чемпионата мира по футболу. Нам нужна сейчас государственная поддержка структур студенческого самоуправления по формированию гражданского самосознания и культуры межнационального общения.

Вот такая порой жёсткая ориентация молодых людей на собственные традиции и традиционные ценности и так далее может, мне кажется, иногда ограничивать их стремление открывать новые миры, осваивать новые языки и культуры, быть современной, инновационной личностью. Всё-таки подлинная свобода личности обретается без обязательной привязки к какой-то одной культурной норме, тем более к традиции или к группе. Нам сегодня нужнее ожидать от молодых инноваций, часть которых обязательно завтра станет традицией, так же как и нынешние традиции не имеют вечных корней и когда-то были инновациями.

И последнее. Поддерживаю предложение по части лучшего знания молодёжью собственной страны, её населения, в том числе и в форме бюджетных экскурсий для всех российских старшеклассников. Это может быть одна экскурсия: Байкал, Кижи или Волга – в зависимости, где живут учащиеся, и одна экскурсия, связанная с государственной символикой, это может быть Москва (обязательно Красная площадь, Кремль) или Санкт-Петербург. И в этом отношении тоже поддерживаю проведение Росмолодежью различных общественных конкурсов, проектов патриотической направленности, в том числе по линии молодёжного туризма.

Спасибо за внимание.

В.ПУТИН: Спасибо большое, Валерий Александрович.

Петров Юрий Александрович, директор Института российской истории.

<...>

В.ПУТИН: Спасибо большое.

Уважаемые коллеги, не знаю, есть ли более серьёзный вопрос, более важный вопрос для сохранения нашего единства, единства – я имею в виду Российского государства, единства нашего народа. Любая, даже самая маленькая трещинка по вопросам межнациональных отношений, тем более любой раскол проходит не по территории – он проходит по сердцу, по душе. Он достигает самых тонких субстанций в сердце человека, всегда это очень чувствительно, вопрос очень тонкий. И конечно, специалисты это прекрасно понимают, а люди далёкие от того, чтобы изучать эти проблемы профессионально, чувствуют это, как я уже говорил, сердцем.

В условиях современного мира в любой стране это важно, даже в тех странах, которые считают себя мононациональными, а в таких многонациональных государства, тем более складывавшихся как многонациональные, как Россия, это особенно важно.

Мы сегодня собрались на регулярную встречу, но вопросы, которыми мы занимались, являются чрезвычайно важными ещё и потому, что инструмент, о котором мы с вами говорили, инструмент гармонизации межнациональных и этнических отношений, сам по себе представляет огромную ценность – культура, просвещение.

Я хочу вас поблагодарить за те предложения, которые были сделаны. Мы их постараемся реализовать. Наша с вами задача заключается в том, чтобы вообще все эти вопросы никогда не уходили на периферию общественного и государственного внимания. Мы над этим и будем работать дальше.

Спасибо вам большое!

Возврат к прошлому и бегство в будущее

Крым, «русский вопрос» и заветы Макиавелли

Резюме: Игнорируя военные вопросы, Европа проявляет слепоту. Ее же проявляет и Россия, отвергая ценности гражданского общества. Обеим полезно перечитать Макиавелли: военную сферу никогда не следует отделять от политики.

Статья опубликована в журнале Revue des deux mondes (June 2014).

Аннексия Крыма с новой остротой ставит на повестку дня так называемый «русский вопрос». Нынешний кризис можно рассматривать как одно из главных последствий европейской демилитаризации и российской ремилитаризации. После окончания холодной войны европейские лидеры снизили расходы на оборону, желая получить свою долю «мирных» дивидендов. В отличие от Владимира Путина, они, по-видимому, забыли заветы Макиавелли, считавшего, что «государь не должен иметь ни других помыслов, ни других забот, ни другого дела, кроме войны, военных установлений и военной науки», поскольку «основание всех государств – хорошее войско». Для европейцев оказался полным сюрпризом тот факт, что мировая держава, обладающая вторым по мощи ядерным потенциалом и являющаяся постоянным членом Совета Безопасности ООН, а следовательно, гарантом стабильности международного порядка, беспрепятственно отняла у другого государства, независимого с 1991 г., стратегически важную область.

Серьезность ситуации обусловлена проблемами троякого рода, поэтому стороны, если они действительно хотят деэскалации конфликта, должны сочетать решимость с осмотрительностью. Хотя никто объективно не заинтересован в обострении, есть тем не менее несколько факторов, которые способствуют сохранению постоянной напряженности. Во-первых, разрыв между амбициями России и ее реальными ресурсами создает опасность «бегства в будущее». Во-вторых, реакция Запада на кризис пока сводится к санкциям против Москвы; учитывая, что на карту поставлены взаимоотношения с Россией, страной, связующей Европу и Азию, такие меры представляются явно недостаточными. Европа должна признать неудачу попытки построить с Москвой прогнозируемые отношения. В-третьих, кризис выявил глубокие расхождения, даже антагонизм, в действиях и ментальности российских и западных руководителей. Не имея военного опыта, европейские лидеры столкнулись с «ограниченной войной» в классическом межгосударственном варианте, не очень понимая ее глубинный смысл. Другое дело Путин, который с момента прихода к власти строил особые отношения с военными, прибегая к «классической» стратегии. Впрочем, с тем же успехом ее можно назвать «анахроничной».

Поэтому необходимо разграничивать рассмотрение сиюминутных вопросов и анализ глубинных причин кризиса, отказаться от газетного стиля и от изображения друг друга в черно-белых красках: это лишь препятствует взаимному восприятию сторон. Незачем демонизировать Путина, с которым еще придется вести переговоры. Демонизация является следствием снижения интеллектуального уровня дискуссий о России, особенно во Франции: отношение к Москве вновь сделалось темой, вызывающей раскол в обществе, разделяющей его на сторонников и противников Кремля, не допуская полутонов. В нашем анализе мы попытаемся сочетать краткосрочную перспективу со среднесрочной и долгосрочной. Соответственно, рассмотрим действия Владимира Путина; отношения между Россией и Западом; место Москвы в международной системе. Взаимоотношения России с остальным миром касаются нас всех.

Владимир Путин в прошлом и настоящем

Нельзя обойти вниманием фигуру Владимира Путина, ибо он кажется инициатором и олицетворением возрождающегося русского национализма. Многое уже было сказано и написано об этом «альфа-самце», символизирующем повышение роли России на международной арене с 2000 года. Путин, которого нередко представляют «холодным игроком в шахматы», вызывает восхищение единомышленников, о чем свидетельствует его популярность в России, и с энтузиазмом воспринимается в определенных кругах за рубежом, где есть запрос на вождей-харизматиков. Некоторые аспекты заслуживают особого внимания.

Бросается в глаза контраст между российским президентом и западными лидерами – контраст, подчеркиваемый едва скрытым презрением, которое Путин демонстрирует по отношению к своим партнерам. Не следует забывать и о характерных чертах его биографии: юный хулиган, которого КГБ направляет на истинный путь; офицер разведки, возвращающийся из ГДР на родину без гроша в кармане; президент, ставший миллиардером. Особенно это стоит учитывать, когда он вступает в конфликт с лидерами, не имеющими опыта применения физической силы. Владимир Путин напоминает прирученного хищника, который движим страхом близкого конца. Европейские лидеры сделаны из другого теста и живут по другим законам. Как всякий уважающий себя «авторитет», Владимир Путин инстинктивно чувствует, что человек, даже если он занимает президентскую должность, отступает перед напором дикой силы.

Культ силы закладывает основу для прочного утверждения личного культа президента. В мире, где царит сила, не нужно, чтобы тебя любили, нужно, чтобы боялись, из чего следует, что нельзя проявлять слабость, ибо слабые проигрывают сильным. Подобное видение вещей побуждает рассматривать историю России как череду испытаний, в ходе которых страна несколько раз оказывалась на грани выживания, но неизменно возрождалась и утверждала свою власть. Подчеркивание исключительной способности России восстанавливаться после очередной катастрофы создает впечатление незыблемости и прочности такого государства, и Кремль, разумеется, эксплуатирует эти образы. Подобная трактовка относится в первую очередь к истории нового времени, но остается актуальной и для новейшего периода благодаря использованию темы Второй мировой войны и распада СССР. Если рассматривать историю в таком контексте, негативные последствия аннексии Крыма и беспорядков на востоке Украины – детские игры по сравнению с великими потрясениями, которые России довелось пережить. Исторический фон структурирует идеологию Владимира Путина, проводящего мысль о величии и уникальности России и приписывающего ей мессианскую роль.

Идеология, являясь отражением пережитого опыта и глубинных чувств ее носителей, не сводится к набору идей. Эрнст Нольте объясняет, что «когда не находятся в гармонии такие четыре элемента, как ситуация, пережитый опыт, эмоции и идеология, люди действуют исходя лишь из собственных личных интересов». И добавляет: «Представление о себе, складывающееся у некой группы людей или партии, образ себя, которому обязательно противопоставляется образ другого, находит высшую форму выражения в литературе, а низшую – в пропаганде». Нынешнее уравнение имеет несколько неизвестных, включая эволюцию личности Владимира Путина, который отныне, по-видимому, руководствуется идеологией силы и чувством личного могущества. Обладая огромным самомнением, он стремится к укреплению позиций внутри страны и одновременно к проверке на прочность западных государств. Второе неизвестное – это как раз вопрос о том, насколько серьезно он оценивает потенциал Запада.

Отношения между Россией и Западом в период кризиса

Различие во взглядах вылилось в жесткую информационную войну между заинтересованными сторонами. Она мешает нормальному взаимопониманию и создает риск аналитических ошибок, явно не способствующих принятию верных решений. Остановимся на трех проблемах, заслуживающих пристального внимания.

Начнем с отношений между Россией и Европейским союзом. В их основе лежит парадокс: последние 15 лет эти отношения не прекращали укрепляться в экономической сфере, но в политической они застопорились с 2008 года. Стороны не могут договориться о юридической форме нового рамочного соглашения; товарообмен между Москвой и европейскими столицами носит двусторонний характер в ущерб координирующей роли Европейской комиссии; отношения Европы и России сильно ухудшила программа «Восточное партнерство». Эта польско-шведская инициатива, направленная на укрепление восточного фланга Евросоюза, объединяет шесть бывших советских республик (Белоруссию, Молдавию, Украину, Грузию, Армению и Азербайджан) и предусматривает заключение двусторонних соглашений с ЕС на основании принципа «кондициональности». В Москве программа воспринимается как попытка вмешательства в дела этих государств с целью отдалить их от России и рассматривается как признак неспособности Евросоюза мыслить геополитическими категориями.

Наряду с этим Москва никогда не переставала углублять зависимость от нее бывших союзных республик, а в некоторых случаях открыто оспаривать их суверенитет (как это произошло с Украиной). Впрочем, и Россия, и Европейский союз – части единого механизма; любое нарушение его работы невыгодно обеим сторонам, каждой по своим причинам. Подобная взаимозависимость особенно ощутима в энергетической сфере. Несмотря на периодически возникающие конъюнктурные риски, сотрудничество в данной области обещает быть длительным и даже, как ни парадоксально, имеет шансы стать более интенсивным со временем.

Рассмотрим далее взаимоотношения России и НАТО. По мнению Москвы, Североатлантический альянс представляет двойную угрозу. Во-первых, речь идет об обязательствах, взятых на себя альянсом накануне объединения Германии и распада СССР. С точки зрения Кремля, последующее расширение НАТО явилось прямым нарушением тех договоренностей. Сейчас не время обсуждать обоснованность данных претензий, однако мы должны помнить о кардинальном значении этого вопроса для российской военно-политической элиты. Во-вторых, 20 лет НАТО проводит курс на экспедиционную политику, отмеченную широкомасштабными военными операциями в разных точках земли (на Балканах, в Афганистане и Ливии). Осуществляя их, западные державы демонстрируют весьма вольный подход к международному праву: они ставят выше «право вмешательства» и «обязанность защищать». В самом деле, фундаментальные расхождения между Россией (вкупе с некоторыми другими странами вроде Китая) и западными державами по вопросу функционирования международной системы за последние несколько лет только углубились. На этом фоне стали более решительными и действия России, которая с 2008 г., со времени войны с Грузией, все чаще бросает вызов НАТО в воздухе, на море и в сфере интернет-технологий. Грузинская война, закончившаяся победой России над более слабым противником, выявила оперативные недостатки российской военной машины, которая после этого начала перестраиваться и адаптироваться к современным условиям. Некоторые признаки свидетельствуют о росте ее боевой мощи: возврат к постоянному присутствию российского атомного флота на море, активное присутствие России в восточной части Средиземного моря, спецоперации в Крыму и на востоке Украины. Путин хочет подвергнуть НАТО испытанию, чтобы оценить сплоченность альянса и силу его реакции. Кремль прекрасно осведомлен о разногласиях между членами альянса относительно ядерной сферы и защиты территориальной целостности. Операция в Крыму позволила не только связать одну из разорванных нитей российской истории, но, главное, продемонстрировать решимость пресечь любое, даже частичное, движение Украины в сторону НАТО. Подобного курса Россия придерживалась с 1991 г. с той разницей, что раньше Кремль не был достаточно уверен в себе, чтобы нанести упреждающий удар.

И наконец, разберем отношения России с Соединенными Штатами. Здесь тоже продолжают действовать старые модели. В советской и российской дипломатии наблюдается тенденция вбивать клин между Европой и Соединенными Штатами, для того чтобы ослабить трансатлантические связи. В американской дипломатии, напротив, существует традиция препятствовать развитию связей России с Европой в сфере энергетики. Возвращение России на международную арену позволяет Кремлю претендовать на прямой диалог с Вашингтоном по ряду вопросов глобального (ядерное оружие, противоракетная оборона, безопасность в сфере информационных технологий) и регионального (Сирия, Иран, Украина) значения. Кроме того, Кремлю без труда удается разжигать антиамериканские настроения, распространенные в российском обществе, чтобы укреплять таким образом сплоченность нации. Посредством идеологической кампании, которую Кремль ведет со времени «оранжевой революции» 2004 г., Россия надеется нанести символическое поражение Соединенным Штатам, всячески подчеркивая нерешительность Барака Обамы и делая ставку на скорый закат США.

Пути России

Чтобы определить будущее место России на международной арене, необходим многосторонний анализ. Владимир Путин и его окружение, прошедшие за последние двадцать лет эволюцию от изгоев, которыми они были в начале 1990-х, до влиятельных государственных деятелей, наводящих страх, образуют целое политическое поколение. Оно видит в новом свете окончание холодной войны, зафиксированное в Парижской хартии для новой Европы. Продолжая Хельсинкские соглашения, Парижская хартия была направлена на создание единого евроатлантического пространства в рамках Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) – пространства, основанного на незыблемости таких политико-юридических принципов, как стабильность межгосударственных границ. Итак, этот период конца холодной войны ретроспективно рассматривается как следствие геополитического ослабления России. В процессе формирования путинская генерация впитала американскую геополитическую доктрину и выработала в качестве противовеса американской собственную идеологию, построенную на принципе святости государственного суверенитета. Вероятно, следовало бы проанализировать факт усвоения Путиным и его окружением некоторых идей американского неоконсерватизма (вопреки категорическому его неприятию на словах); чтобы предугадывать все колебания российской политики, необходимо серьезно изучить неоконсерватизм, в особенности транслируемый им образ СССР и России.

Обращения к холодной войне недостаточно для того, чтобы наметить траекторию пути России. Не вдаваясь в глубины истории, следует остановиться на Крымской войне (1854–1855), которая закончилась тяжелым поражением царской России от османской Турции, Франции и Британии. Значение этой войны до сих пор недооценено, хотя Орландо Фигес сделал попытку объяснить, какие серьезные последствия она имела для европейской и ближневосточной геополитики. В памяти русских крымская кампания сохранилась как «восточная война»; здесь мы видим прямую связь с «восточным вопросом». Следует отметить моменты, не потерявшие актуальности до сих пор: это и защита восточных христиан, и значение святых мест, и экспедиционная политика англичан и французов. Не стоит забывать и о жестокости боев: при осаде Севастополя погибло более 120 тыс. российских солдат (с французской стороны в этой кампании было задействовано 310 тыс. человек). Крымская кампания – также религиозная война, которая велась во имя православной веры (на стороне русских сражались сербские, болгарские и греческие войска) и выявила хрупкость равновесия между христианами и мусульманами в районе Черного моря. В целом эта война унесла жизни 750 тыс. человек и обнаружила некоторые признаки будущей «тотальной войны»; она оставила у русских горькие воспоминания о союзе христианского Запада и мусульманской Турции, объединившихся против их страны.

Таким образом, «русский» и «восточный» вопросы, которые стояли на повестке дня еще в конце XIX века и вновь обрели актуальность сейчас, под воздействием трех факторов (Второй мировой войны, холодной войны и «однополярного» мира 1990-х гг.), накладываются друг на друга, создавая некую «болевую точку». Поэтому нынешний кризис не следует рассматривать ни в узких рамках российско-украинских отношений, ни даже в более широких рамках отношений России с Европой, поскольку его невозможно понять без учета следующих элементов: отказа Америки от военного влияния в Европе, экономического кризиса в Европейском союзе, сирийско-иранского вопроса, значение которого распространяется далеко за пределы региона, и ужесточение режима Партии справедливости и развития в Турции. Все эти факторы имеют значение.

* * *

В заключение надо сказать, что нынешний кризис может повлечь за собой раздробление Украины, что будет иметь серьезные последствия для стран, которые связывают Черное море с Балтийским. Он служит началом длительного периода напряженности в отношениях Запада с Россией, злоупотребляющей обретенной свободой действий. Возможно, данный прогноз окажется ошибочным, поскольку Москва пренебрегает двумя факторами, которые не замедлят сказаться через довольно непродолжительное время: это, во-первых, рост среднего класса и его ожиданий и, во-вторых, распыление сил страны на различные блоки и коалиции. Игнорируя военные вопросы, Европа проявляет слепоту. Ее же проявляет и Россия, отвергая ценности гражданского общества. По этой причине обеим сторонам было бы полезно перечитать Макиавелли: они бы поняли, что военную сферу никогда не следует отделять от политики.

Тома Гомар – руководитель отдела стратегического развития Французского института международных отношений (Ifri).

Евросоюз. Украина. ЮФО > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 июля 2014 > № 1144833 Тома Гомар

Как справиться с новой холодной войной

Какие уроки Москва и Вашингтон могут вынести из прошлого опыта

Резюме: Подобно первой холодной войне, новая будет разворачиваться на многочисленных площадках и не начнет затихать до тех пор, пока обе стороны не признают, что им приходится платить высокую цену.

Статья опубликована в журнале Foreign Affairs, № 4, 2014 год.

Не стоит походя называть нынешнее противостояние России и Запада «новой холодной войной». В конце концов, нынешний кризис едва ли сопоставим по глубине и масштабу с тем, что определял систему международных отношений во второй половине XX века. Предположение, что Россия и Запад снова обречены на подобную конфронтацию, может побудить политиков избрать неверную и даже опасную стратегию. Использование ярлыка – серьезное дело.

Вместе с тем важно называть вещи своими именами, и крах отношений между Западом и Россией действительно заслуживает того, чтобы именовать его новой холодной войной. Жестокая реальность в том, что независимо от исхода кризиса на Украине связи не вернутся в нормальное деловое русло, как это было после войны 2008 г. между Россией и Грузией.

Администрации Обамы удалось немного улучшить отношения с Россией, которые достигли низшей точки в 2008 году. Стороны заключили новый договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ), договорились о более жестких санкциях в отношении Ирана, сотрудничали в обеспечении воздушных путей НАТО над территорией России для военных операций в Афганистане и вместе работали над осуществлением плана президента Барака Обамы по гарантиям безопасности ядерных материалов во всем мире. Но контакты так и не перешли на более высокий уровень, поскольку прогресс тормозился разногласиями насчет противоракетной обороны, кампании Североатлантического альянса в Ливии, гражданской войны в Сирии и ряда мер, которые режим Владимира Путина применял против собственных граждан. Хотя даже эти препятствия не разрушили надежду на то, что Москва и Вашингтон смогут найти общую платформу для решения некоторых важных вопросов.

Теперь надежда испарилась. Кризис на Украине подтолкнул обе страны к тому, чтобы перейти опасную черту и вступить в отношения, не смягченные двусмысленностью, характерной для последнего десятилетия, когда стороны не видели друг в друге ни друзей, ни врагов. Отныне Россия и Запад – противники.

Новая холодная война будет принципиально отличаться от своей предшественницы, но и она способна причинить колоссальный урон. В отличие от первой холодной войны, данная конфронтация не будет охватывать всю систему международных отношений или весь земной шар. Мир уже не биполярный, как раньше, и важные регионы и ключевые игроки, такие как Китай и Индия, станут сопротивляться втягиванию в противостояние. Кроме того, в конфликте не будет противопоставления «измов», и вряд ли он станет разворачиваться на фоне постоянной угрозы ядерного Армагеддона. Тем не менее новая холодная война повлияет почти на все важные аспекты международных отношений, и размежевание продолжит усугубляться, поскольку Путин полагает, что России чужды культурные ценности современного Запада. Наконец, в случае нарастания кризиса безопасности в центре Европы риск ядерной войны может вернуться.

Следовательно, и для Москвы, и для Вашингтона главная задача – сдерживание конфликта, чтобы он был как можно более краткосрочным и неглубоким. Для этого необходимо внимательно изучать уроки предыдущей конфронтации. Тогда, несмотря на ожесточенное соперничество, удалось выработать механизмы для снижения напряженности и рисков. К 1970-м гг. американские и российские лидеры считали принципиально важными задачами сдерживание противостояния и сосредоточение на разных областях сотрудничества, особенно на контроле над ядерными вооружениями. Не сбрасывая со счетов принципиальные различия, разводящие их по разные стороны баррикад, лидеры взяли на вооружение мудрость взаимодействия, а не изоляции. В конце холодной войны президент США Рональд Рейган и советский лидер Михаил Горбачёв делали искренние, хотя и неуклюжие попытки понять основополагающие мотивы друг друга, и это повлияло на исход. Сегодня, когда Москва и Вашингтон руководствуются противоположным подходом, они могли бы взять паузу и подумать о том, как самые мудрые предшественники подходили к регулированию отношений в период холодной войны.

Серьезное охлаждение

При всех различиях новая холодная война во многом будет похожа на прежнюю. Во-первых, российские и западные лидеры уже прибегли к непростительно грозной риторике, во многом напоминающую ту, что применялась в начале первой холодной войны. Достаточно вспомнить предвыборное выступление советского генсека Иосифа Сталина в феврале 1946 г. и речь о «железном занавесе» Уинстона Черчилля, уже бывшего британского премьера, которую он произнес через месяц. Например, аннексию Крыма Путин оправдывал в марте словами о том, что Вашингтон и его западноевропейские союзники руководствуются не международным правом, а «правом силы», поскольку убеждены, что их «исключительность» позволяет незаконно использовать силу против суверенных стран, «выстраивая коалиции по принципу “кто не с нами, тот против нас”». В мае Александр Вершбоу, заместитель генерального секретаря НАТО, заверил, что Россия будет теперь считаться «скорее неприятелем, чем партнером».

Во-вторых, как и на начальных этапах прежней холодной войны, каждая из сторон рассматривает конфликт исключительно как результат действий или даже природы противника. При этом они не обращают внимания на трудности взаимодействия, которые довели отношения до нынешнего беспрецедентного охлаждения. Подобная склонность винить во всем оппонента также напоминает ситуацию конца 1950-х и начала 1960-х гг., когда стороны считали друг друга чуждыми по своей сути. Только после Берлинского кризиса 1958–1961 гг. и Карибского кризиса 1962 г. американцы и советские сделали шаг в другом направлении, взявшись изучать области совпадения интересов. В течение последующих 10 лет они провели успешные переговоры по трем важным соглашениям о сдерживании гонки вооружений: Договору об ограничении ядерных испытаний, Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и первые переговоры об ограничении стратегических, наступательных вооружений (СНВ-1).

В-третьих, в течение большей части первой холодной войны никто не ожидал улучшения отношений. Когда интересы по конкретным вопросам совпадали, на какое-то время налаживалось сотрудничество по одной или нескольким проблемам. Сегодня также никто из участников противостояния не верит в реальность сотрудничества по широкому спектру вопросов международной повестки дня с целью изменения общего характера отношений. И никто, похоже, не готов сделать первый шаг в этом направлении.

В-четвертых, чтобы наказать Москву и дать ей понять, какую цену придется заплатить за продолжение агрессии, Вашингтон прибег к целому ряду карательных мер в духе холодной войны. Начиная с марта, приостановлено военное сотрудничество и прекращены переговоры по противоракетной обороне. Администрация Обамы также запретила экспорт в Россию гражданских технологий, которые потенциально могут использоваться в военной сфере, приостановила сотрудничество с Россией по проектам в области мирного атома, НАСА прекратило взаимодействие с российскими партнерами и закрыло доступ российским специалистам к лабораториям Министерства энергетики США.

Многие из этих мер, скорее всего, сохранятся и после окончания кризиса на Украине. И даже те, от которых откажутся, оставят неприятный осадок.

В-пятых, и это самое серьезное последствие, подобно тому, как конфронтация по проблемам безопасности в сердце Европы стала эпицентром первой холодной войны, вернувшаяся неопределенность по поводу стабильности в Центральной и Восточной Европе будет движущей силой и этого противостояния. Начиная с 1990-х гг. экспансия НАТО на территорию большей части Восточной Европы, включая страны Балтии, передвинула военно-политическую границу Европы к рубежам бывшего Советского Союза. Расширение альянса превратило Белоруссию, Молдавию и Украину в новую буферную зону. Они как бы стали преемницами Польши и осколков Австро-Венгерской империи, из-за которых великие державы сражались в XIX–XX веках. Сегодня, когда Москва укрепляет Западный военный округ, свой ключевой форпост, а НАТО снова переориентируется на Россию, противостояние вокруг континентальной Европы, на прекращение которого ушло два десятилетия, быстро возрождается на восточной периферии.

Красная зона

Существует точка зрения, что новую холодную войну, пусть она и нежелательна, даже близко нельзя сравнивать с прошлой – прежде всего потому, что современная Россия представляет лишь тень той угрозы, которая исходила от Советского Союза. Действительно, у Соединенных Штатов огромные материальные преимущества над противником: их экономика примерно в восемь раз превосходит российскую, а военный бюджет больше в семь раз. Более того, на фоне грандиозности других задач, стоящих перед Вашингтоном, от волнений на Ближнем Востоке до растущего напряжения в Азиатско-Тихоокеанском регионе, резкое ухудшение отношений между Россией и США, а также большей частью Европы, представляется сравнительно маловажным фактором.

Однако сомневаться в вероятности или значимости продолжительной конфронтации глубоко ошибочно. На самом деле, если Россия и Соединенные Штаты будут относиться друг к другу враждебно и неприязненно, это способно привести к нежелательным изменениям во внешней политике обеих стран, оказать негативное воздействие фактически на все важные аспекты мировой политики и отвлечь внимание и ресурсы от серьезных вызовов безопасности.

Подумайте о положении Вашингтона в Азиатско-Тихоокеанском регионе, в направлении которого он намеревается перемещать основные дипломатические и военные ресурсы. Последние события уже вызвали опасения в Токио, что повышенное из-за Украины внимание Вашингтона к Европе ослабит его приверженность интересам Азии. Если говорить более конкретно, Токио беспокоится, что США будут меньше помогать Японии сдерживать усиливающийся Китай. Японские лидеры опасаются, что сравнительно мягкая реакция Обамы на аннексию Крыма Москвой предвосхищает аналогичный отклик на возможный захват Пекином спорных островов Сенкаку (известных в Китае под названием Дяоюйдао) в Восточно-Китайском море. Более того, у воинственной России будут стимулы для того, чтобы мешать, а не помогать Соединенным Штатам в осуществлении деликатной задачи сдерживания китайской агрессии при одновременном расширении сферы американо-китайского сотрудничества. Точно так же в то время, когда Вашингтону нужно сотрудничество с Россией для устранения новых очагов дестабилизации мирового порядка, Москва отойдет в сторону и будет вставлять США палки в колеса их борьбы с терроризмом, изменением климата, распространением ядерных вооружений и преступлениями в киберпространстве.

Вынужденная необходимость переориентировать планирование оборонных расходов, вызванная тем, что многие американские конгрессмены и восточноевропейские союзники Соединенных Штатов считают возрождением российской военной угрозы, затруднят усилия Пентагона, направленные на экономию средств за счет модернизации и сокращения вооруженных сил. Армии США, которая сейчас сосредоточена на контртеррористических операциях и обеспечении безопасного доступа к морям, омывающим Китай, придется наращивать потенциал для ведения сухопутных операций в Европе.

Новая холодная война еще серьезнее повредит России, поскольку Москва больше зависит от Запада, чем Запад от России – по крайней мере в одном важном вопросе. Для диверсификации ресурсоориентированной экономики и модернизации инфраструктуры, созданной еще в советское время, России нужен приток западного капитала и технологии. Поскольку теперь этот канал окажется в значительной степени закрыт, Москва будет вынуждена существенно увеличить зависимость от отношений с Пекином, в которых она совершенно точно будет младшим партнером, или от партнерства с разными странами, неспособными предложить ей что-то даже близко напоминающее те возможности и ресурсы, которыми располагают США и Европа.

Четыре года назад, когда мировой финансовый кризис обнажил слабость российской экономики, тогдашний президент Дмитрий Медведев доказывал, что страна остро нуждается в «альянсах для модернизации» с Соединенными Штатами и Евросоюзом. Но сейчас, когда раскол с этими странами углубляется, Москва уже ощущает наступление кризисной ситуации: бегство капитала, сжатие кредитных рынков, неминуемое приближение рецессии.

Подобные экономические трудности могут побудить российских лидеров еще жестче упреждать и подавлять внутреннее недовольство, чтобы не допустить потенциальных волнений. А это означает другой уровень репрессий, способных бумерангом вернуться в виде широкого оппозиционного фронта, которого так боится Кремль. Между тем испортившиеся отношения России с США и их европейскими союзниками способны побудить таких партнеров России, как Армения, Белоруссия и Казахстан, играющих ключевую роль в планах создания евразийского экономического союза и укрепления Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ), аккуратно дистанцироваться от Москвы, чтобы не испортить отношения с западными державами.

Новая конфронтация с Западом также приведет к истощению военных ресурсов России. Это ослабит возможности Москвы отвечать на другие вызовы безопасности, такие как насилие и террор на Северном Кавказе и нестабильность в Центральной Азии, которая усугубляется непредсказуемым будущим Афганистана и Пакистана. Россия должна также защищать свои протяженные границы с Китаем и готовиться к потенциальному конфликту между Северной и Южной Кореей.

Болевые точки

Крах отношений России с Западом не просто изменит внешнюю политику Соединенных Штатов, Европы и России, но и серьезно затруднит решение широкого спектра международных проблем. Остатки режима контроля над вооружениями, на создание которого у России и США ушли многие годы, будут по большей части ликвидированы. Новая холодная война уничтожила шансы на разрешение разногласий между Москвой и Вашингтоном по поводу противоракетной обороны, хотя Россия выдвигает это в качестве предварительного условия для заключения дальнейших соглашений в области контроля над стратегическими вооружениями. Вместо этого стороны, вероятно, начнут разрабатывать новые и потенциально дестабилизирующие технологии, включая средства кибернетической войны и улучшенные традиционные вооружения повышенной точности.

Тем временем европейский компонент американской ПРО, скорее всего, будет теперь направлен конкретно против России, тем более что администрация Обамы считает ее виновной в нарушении Договора о ядерных силах среднего радиуса действия от 1987 года. Маловероятно, что Москва и Вашингтон смогут договориться об ограничении развертывания крупных вооружений в Европе. Новая холодная война также сокрушила надежды на укрепление других базовых соглашений, таких как Договор об открытом небе от 1992 г., регулирующий полеты летательных аппаратов без вооружений на борту для осуществления воздушного наблюдения.

Роль геостратегических расчетов также значительно вырастет в энергетических связях. Каждая из сторон попытается использовать торговлю нефтью и газом для давления на оппонента и минимизацию собственной уязвимости. Шансы на сотрудничество США и России в разработке огромных углеводородных резервов Арктики, конечно, снизятся. В более широком смысле новая холодная война отбросит назад международное сообщество в борьбе за уменьшение воздействий глобального изменения климата на Арктику, хотя именно в этой области двум странам удалось добиться удивительно тесной кооперации. Одним из наиболее успешных, но недооцененных аспектов недавних отношений Соединенных Штатов и России стал прогресс, достигнутый двадцатью рабочими группами двусторонней президентской комиссией США–Россия, созданной в 2009 г. для облегчения взаимодействия на высшем уровне по целому ряду вопросов – от реформы тюрем и военного образования до структур по чрезвычайным ситуациям и контртеррористической деятельности. Продолжение такого сотрудничества или тем более его углубление теперь маловероятно.

Москва и Вашингтон также перестанут стараться сбалансировать позиции по ключевым вопросам мирового управления, включая давно назревшие реформы ООН, Международного валютного фонда, Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе. Вашингтон сосредоточился на исключении России из возможно большего числа международных организаций (например, «Большой восьмерки») и ограничении ее роли в других. Тем временем Москва прилагает еще больше усилий, чем раньше, чтобы уменьшить влияние США и ЕС в этих организациях.

Наконец, если на постсоветском пространстве снова вспыхнет один из тлеющих конфликтов, вероятность того, что Россия и Соединенные Штаты станут действовать сообща для сдерживания насилия, близка к нулю. Напротив, если ситуация в Нагорно-Карабахской области Азербайджана или в Приднестровье на территории Молдавии выйдет из-под контроля, Москва и Вашингтон скорее займутся тем, чтобы сорвать «коварные» планы друг друга, чем поиском взаимоприемлемого решения.

Минимальный ущерб

Острота кризиса на Украине снизилась, но едва ли его можно считать завершенным. Президентские выборы в мае не разрешат кризис легитимности, с которым сталкивается Киев, поскольку на востоке ему не доверяют. И с помощью скромных пакетов помощи, которые пытаются наскрести Международный валютный фонд и другие западные доноры, вряд ли удастся решить глубокие структурные проблемы экономики, такие как безудержная коррупция и сосредоточение реальной власти в руках немногочисленных олигархических кланов. Короче, страну ожидает долгая и кропотливая работа в условиях политической и экономической неопределенности.

Вместе с тем Украина – лишь фрагмент более крупной и зловещей картины. Стабильность Европы, которая совсем недавно казалась гарантированной, теперь представляется призрачной. Новая линия политического разлома образовалась в самом сердце континента, не только на Украине, но также в Белоруссии и Молдавии. Ситуация там крайне неустойчива и чревата дальнейшей эскалацией конфронтации между Востоком и Западом. Политическим лидерам в Москве и Вашингтоне необходимо считаться с этой тревожной реальностью и учитывать цену, которую придется заплатить, если они будут и дальше закрывать глаза на широкомасштабные последствия новой холодной войны. Преуменьшение рисков и цены противостояния приведет к недооценке того, какие усилия необходимо приложить для преодоления грозящей опасности.

Следовательно, фундаментальная задача, стоящая перед Москвой и Вашингтоном, – как можно скорее закончить новую холодную войну и сделать ее по возможности менее глубокой. Цели можно достигнуть, только если лидеры обеих сторон возьмут на вооружение принцип минимального ущерба. До сих пор они этого не делали. Вместо того чтобы рассматривать украинский кризис в более широкой перспективе, российские и западные лидеры, похоже, сосредоточились на противоборстве в соответствии с его внутренней логикой. Для России это означает стойкость и выдержку: мужественно пережить санкции Запада и их последствия и заставить Вашингтон и его союзников принять то, что российские лидеры считают законными интересами своей страны на Украине и за ее пределами. Для Соединенных Штатов и Европы победить на Украине – заставить Москву отказаться от агрессивного поведения и вернуться на тропу сотрудничества (некоторые западные круги подразумевают под победой также ослабление режима Путина и ускорение его смены).

Приверженность принципу минимизации ущерба, причиненного новой холодной войной, не означает, что Запад должен терпимо относиться к попыткам России контролировать события в соседних с Европой буферных областях путем подстрекательства к политической нестабильности или с помощью военной силы. Если США и их европейские союзники не смогут найти способ избавить Россию от этого искушения – через реальные военные угрозы, если это понадобится, холодная война будет только разгораться. В то же время политика сдерживания конфликтов в промежуточном пространстве между Европой и Россией должна определяться более глобальной целью. Все, что делают западные лидеры, чтобы побудить Россию к сдержанности, следует дополнить привлекательной картиной альтернативного пути, встав на который, все стороны смогут двигаться в более конструктивном направлении. Оба аспекта должны быть ясными и предметными: красные линии следует проводить четко и подкреплять их угрозой реального применения военной силы, а возможности сотрудничества должны быть конкретными и значимыми.

Сдерживать гнев

Минимизация ущерба, причиненного новой холодной войной, потребует мудрого управления. Для этого лидерам в Москве, Вашингтоне и европейских столицах следует усвоить три урока первой холодной войны.

Во-первых, признать, что недоверие в ту пору часто искажало восприятие намерений противоположной стороны. В качестве одного из многих примеров подумайте об ошибочном представлении США, будто советское вторжение в Афганистан в 1979 г. было попыткой установить контроль над нефтью в Персидском заливе. Это объяснялось глубоко укоренившимся недоверием к советским территориальным амбициям, которое американские лидеры испытывали с тех пор, как Сталин захватил большую часть Восточной Европы после Второй мировой войны, а затем попытался расширить советское влияние на Иран и Корею.

Со времен окончания первой холодной войны неверное восприятие намерений друг друга постоянно портило отношения, срывало усилия по формированию нового партнерства и позволило потенциально действенным и продуктивным отношениям скатиться к вражде. Расширение НАТО на восток и планы по созданию системы противоракетной обороны в Европе укрепили Россию в подозрениях, что эти действия направлены против Москвы. А бесцеремонное обращение России с соседними государствами – в частности, с Украиной – породило на Западе мнение, будто Москва хочет не просто влиять на ближнее зарубежье, но и контролировать всю бывшую советскую территорию.

Избавиться от такого недоверия нелегко. От официальных лиц потребуются большие усилия и готовность идти на реальный риск. Лидеры по обе стороны знают, что их внутриполитические противники истолкуют попытки преодолеть враждебность как слабость.

Они также обеспокоены тем, что любые заигрывания будут выглядеть напрасными, если не встретят взаимности и быстрых ответных шагов. Еще хуже, если другая сторона ответит продолжением агрессии, тогда усилия будут выглядеть как неудачные попытки умиротворения. И все же самое большое препятствие для сотрудничества – искаженные представления о намерениях и целях друг друга. Чтобы распутать этот клубок, нужно начать прямой диалог на высшем уровне – спокойно и без всяких предварительных условий. Лидеры должны встречаться с готовностью обсуждать все вопросы, в том числе наиболее спорные, острые и трудные. Такой диалог, конечно, труден, но абсолютно необходим. Однако ни одному из правительств не обязательно отказываться от своих нынешних позиций до начала переговоров.

Вместе с тем попытка понять наиболее глубокую озабоченность оппонента – это только первый шаг. Далее переговоры должны вести к реальным действиям. Каждой из сторон нужно определить конкретный шаг или ряд шагов, которые подтолкнут ее к переосмыслению предвзятых мнений.

Нужно отказаться от взаимных обвинений, попытаться объективно оценить собственное поведение и понять, какие именно действия портят отношения и сводят на нет усилия по их улучшению. Второй урок первой холодной войны состоит в том, что обе стороны своими непродуманными действиями раскручивали спираль напряженности. В украинском кризисе виновны обе стороны. ЕС оставался глух к законной озабоченности России в отношении соглашения об ассоциации с Украиной. Во время февральских беспорядков в Киеве Соединенные Штаты слишком быстро отказались от дипломатического соглашения, которое предусматривало возможный выход из кризиса, новые президентские выборы и конституционную реформу. И на протяжении всего кризиса Россия чересчур охотно эксплуатировала нестабильность на Украине для достижения своих целей.

Третий урок первой холодной войны может быть самым важным.США и СССР обычно действовали по ситуации вместо того, чтобы придерживаться определенного плана и политики. Поэтому в нынешнем кризисе вокруг Украины и в последующих кризисах Соединенным Штатам и их европейским союзникам надлежит воздействовать на выбор России за счет влияния на события, а не посредством попыток изменить мышление кремлевских политиков. В практическом отношении это означает, что Вашингтону и Брюсселю следует оказать Украине экономическую помощь, в которой она отчаянно нуждается (обусловив это реальными шагами по исправлению коррумпированной политической системы), настаивать на том, чтобы украинские лидеры сформировали правительство, которое могло бы быть принято как легитимное на востоке страны, и стремиться создать такие условия, при которых Украина может сотрудничать с Европой и Россией без необходимости делать выбор между ними. Если политика США будет двигаться в этом направлении, действия России, вероятно, окажутся более конструктивными.

Эмоции перехлестывают через край в Москве, Вашингтоне и европейских столицах, и конфронтация по поводу Украины, похоже, обрела собственную инерцию. Если кризис там пойдет на спад, то снизится и градус противостояния в новой холодной войне, хотя полностью она не закончится. Если кризис будет углубляться (или вспыхнет в других местах), новая холодная война обострится. Другими словами, развитие событий на Украине определяет траекторию новой конфронтации, хотя не все зависит от того, что там произойдет. Подобно первой холодной войне, новая будет разворачиваться на многочисленных площадках и не начнет затихать до тех пор, пока обе стороны не признают, что за выбор этого пути придется заплатить высокую цену, и не решатся на трудные шаги для изменения выбранного пути.

Роберт Легвольд – почетный профессор Колумбийского университета.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 июля 2014 > № 1144832 Роберт Легвольд

Разведка – навсегда!

Эволюция прогнозирования рисков в информационно-аналитической практике разведслужб

Резюме: Количественные методы информационной работы в военно-политической сфере стали преобладать над качественными. Но для интерпретации факторов, интересов и намерений, которыми руководствуются лица, принимающие решения, они неэффективны.

Как и в годы холодной войны, повышение точности прогнозирования стратегических рисков остается одной из наиболее актуальных, но чрезвычайно трудных задач в системе приоритетов политики безопасности ведущих мировых держав. Наглядным примером в данной связи может служить указ № 603, подписанный российским президентом Владимиром Путиным в мае 2012 г., который среди прочего предписывал необходимость «создания качественно новой системы анализа и стратегического планирования в области противодействия угрозам национальной безопасности РФ на период от 30 до 50 лет». В данной статье мы представим основные тенденции развития теории и практики прогнозирования рисков военной безопасности начиная со второй половины XX века и до настоящего времени.

«Старая школа»

В 1950 г. тогдашний директор ЦРУ генерал Беделл Смит заявил своим сотрудникам: «Американский народ рассчитывает, что вы посвящены в планы самого Господа Бога и Сталина... и сможете сказать, что война начнется в следующий вторник в 5 часов 32 минуты после полудня». Эта полушутливая фраза стала своего рода лейтмотивом последующих организационных процессов в сфере налаживания системы прогнозирования в ЦРУ, а впоследствии и в других разведслужбах НАТО.

В конце 1940-х – середине 1950-х гг. научное и разведывательное сообщества Соединенных Штатов провели большую работу, подготовив методологические основы информационно-аналитической деятельности разведки. Основополагающий вклад внес профессор Йельского университета Шерман Кент, проработавший в органах американской разведки с 1941 по 1967 годы. Как профессиональный ученый-историк Кент был убежденным сторонником принципа эмпиризма в деятельности стратегической разведки. Таким образом предполагалось ограничить ее функции сбором, проверкой и обобщением информации с целью дальнейшей передачи на уровень принятия окончательных внешнеполитических решений. В своей книге «Стратегическая разведка на службе американской мировой политики» Кент также разработал универсальную номенклатуру степеней достоверности, которую можно было использовать не только для классификации добытой информации, но и для придания прогнозным оценкам конкретных количественных значений. Схема Кента включала пять уровней:

Наверняка (шансы: за – 9, против – 1).Наиболее вероятно (шансы: за – 3, против – 1).Возможно 50/50 (шансы: один к одному).Наименее вероятно (шансы: за – 1, против – 3).Практически исключено (шансы: за – 1, против – 9).

Внедрение такой унифицированной системы информационных координат было призвано положить конец повсеместному использованию размытых формулировок, делающих большую часть разведывательных документов бесполезными. В свое время эту проблему очень хорошо охарактеризовал еще один ветеран ЦРУ Роджер Хилсмэн. По его наблюдению, «многие государственные деятели отмечают, что оценки разведки настолько осторожны и сопровождаются таким большим количеством оговорок и условий,... что если бы разведчики работали в гидрометеобюро, то их прогнозы начинались бы так: “Завтра будет прекрасная погода, если не будет осадков в виде дождя и снега”».

Надо сказать, что приведенная выше схема нашла широкое применение в национальных прогнозных оценках ЦРУ (NIE – National Intelligence Estimates), которые составляются с 1950 г. и инициатором которых опять же выступил Кент. Ее до сих пор продолжают активно использовать военные ведомства других стран – членов НАТО, а именно Министерство обороны Великобритании, а также Служба военной разведки Дании (СВРД).

Идеи Кента получили дальнейшее развитие в книге бригадного генерала Вашингтона Плэтта «Информационная работа стратегической разведки», опубликованной в 1957 году. Автор выделяет пять факторов, которые, с его точки зрения, обеспечивают составление правильного прогноза. К ним относятся: полнота и достоверность сведений, знакомство с особенностями национального характера, владение общими приемами предвидения, наличие творческих способностей и общая компетентность в сфере общественных или естественных наук. Примечательно, что в ряду указанных факторов первое по значимости место Плэтт отводит именно пониманию национального характера, в дальнейшем посвятив этой теме отдельное исследование.

К общим приемам предвидения Плэтт относит прогнозирование на основе причинно-следственных связей при помощи теории вероятностей и по аналогии. Последний прием, правда, характеризуется как самый ненадежный, учитывая тот факт, что развитие внешнеполитических событий редко подчиняется каким-либо закономерностям. Особое внимание Плэтт заостряет на анализе длительных явлений. По его мнению, главная опасность в этом процессе появляется, «когда изменения происходят медленно и постепенно, без каких-либо явных признаков, способных привлечь наше внимание». Настаивая на необходимости осуществлять долгосрочное прогнозирование с временным охватом в 10–25 лет, Плэтт тем не менее не приводит убедительных доказательств эффективности указанных для этих целей методов (учета устойчивости событий и цикличности).

Таким образом, исследовательская работа, проведенная Кентом, Хилсменом и Плэттом в конце 1940-х – начале 1960-х гг., заложила общие основы информационно-аналитической работы, которые до сих пор находят частичное применение в практике разведслужб, в том числе и при формировании прогнозов.

Отдельно следует сказать о так называемом критическом подходе к проблеме прогнозирования рисков безопасности, получившем распространение в разведывательном сообществе стран Запада (в первую очередь США) в 1960–1980-е годы. Его представители пытались выявить главные причины, по которым разведслужбы оказывались неспособны предугадать возникновение таких внешнеполитических «сюрпризов», как, например, советская космическая программа 1950-х гг. или революция в Иране в 1979 году. Большинство сходилось во мнении, что неверный прогноз обусловлен не внешними вызовами информационной среды, а набором субъективных «человеческих факторов», а именно – стереотипностью мышления, некомпетентностью, издержками и неправильной интерпретацией релевантных данных.

После холодной войны: новые штрихи к старому портрету

Новый этап в развитии системы международных отношений, наступивший после распада СССР, внес существенные изменения в образ и формат работы разведслужб НАТО, что в определенной степени повлияло на порядок проводимой ими прогнозной работы.

Во-первых, переформатирование системы международных отношений на рубеже 1980–1990-х гг. естественным образом способствовало диверсификации рисков и угроз, которые стали выходить за рамки привычно узкого ареала военной безопасности.

Во-вторых, в борьбе с новыми «асимметричными» вызовами (терроризм, кибератаки, распространение оружия массового уничтожения) западные спецслужбы сделали ставку на массовое применение технических средств наблюдения, все меньше полагаясь на агентурную разведку. Контуры этой тенденции четко обозначились уже на завершающем этапе холодной войны. При этом наиболее проницательные исследователи относились к ней без особого оптимизма. Так, например, еще в 1982 г. ветеран американской разведки Гарри Рэнсом высказывал беспокойство по поводу того, что будущие поколения политиков рискуют оказаться в плену информационных технологий и что в перспективе война «может начаться из-за переизбытка информации (зачастую ложной), которая передается в массовом порядке и неверно интерпретируется». Анализ современного положения дел, к сожалению, убеждает в справедливости опасений Рэнсома: «компьютерная зависимость» стала абсолютной не только для обывателей, но и для разведки.

В-третьих, с технологичностью ведущих разведслужб во многом связаны опережающие темпы потребления и производства информации. По оценкам датских военных аналитиков, уже к 2017 г. годовой трафик по компьютерным сетям достигнет 100 эксабайт и дальше будет только увеличиваться. Нарастание объема перекачиваемой информации и необходимость срочной переработки массива в поисках существенных признаков угроз и рисков безопасности заставляет разведслужбы втягиваться в невидимую гонку технических вооружений. Таким образом формат сбора разведданных окончательно принял ярко выраженный тотальный характер. Недавние разоблачения Эдварда Сноудена относительно того, как функционирует программа глобального слежения «Призм», служат тому наглядным примером.

Наконец, четвертой новацией стала относительная публичность разведки, которая была ярко продемонстрирована в начале 2000-х гг. некоторыми ведущими спецслужбами Запада (ЦРУ, МИ-6, БНД), создавшими собственные веб-сайты. По содержанию они не многим отличаются от онлайн-страниц крупных корпораций: те же разделы о структуре, задачах, истории развития «компании», и даже об открытых вакансиях для аналитиков и переводчиков. Для привлечения потенциальных сотрудников разведслужбы не брезгуют и возможностями социальных сетей. Особенно напористо в этой области действует ЦРУ, которое даже периодически размещает свою рекламу на страницах Linkedin и Facebook. Что касается раскрытия информации в интернете в виде комментариев, пресс-релизов или отчетов, то разведслужбы осуществляют его очень избирательно, придавая публикациям максимально обезличенный и нейтральный характер. Правда, и они иногда могут послужить основой для исследований, что будет продемонстрировано ниже.

Что касается непосредственно прогнозно-аналитической деятельности разведслужб после холодной войны, то здесь прослеживаются следующие ключевые тенденции.

Во-первых, для оценки перспектив того или иного фактора безопасности аналитики стали все чаще прибегать к построению сценариев, избегая традиционных односложных заключений. Такой расширительный подход к производству политических оценок явился закономерной реакцией на существенные изменения пространства безопасности (в частности, распад Советского Союза) и возникновение новых угроз и рисков, понимание которых требовало времени.

Во-вторых, в 1990-е гг. долгосрочные прогнозы стали уступать место краткосрочным. Кристиан Густафсон, директор Центра исследований разведки и безопасности Брюнельского университета (Великобритания), характеризует эту тенденцию как «тиранию текущих разведданных», в условиях которой ни о какой эффективности стратегической разведки не может быть и речи. Густафсон считает, что разведслужбы должны уделять существенно больше времени т.н. «сканированию горизонтов» (horizon scanning), т.е. выявлению принципиально новых общественно-политических тенденций, вызовов и угроз, возможных в сверхдолгосрочной перспективе (до 25–30 лет). Правда, как отмечает директор ИМЭМО Александр Дынкин, с начала 2000-х гг. ситуация начала меняться и спрос на долгосрочное прогнозирование стал неуклонно возрастать.

Наконец, в-третьих, продолжились эксперименты по созданию максимально совершенной методологии прогнозирования. Самой востребованной областью, в которой велся поиск решения данного вопроса, стали передовые философские течения второй половины XX века. Например, в 2012 г. аналитик Министерства обороны Норвегии Уле Линдас представил свою концепцию предупредительного анализа (норв. Varslingsanalyse), основанную на теории критического рационализма Карла Поппера, которая позиционируется как альтернатива классической индукции. В соответствии с предложенной Линдасом методикой мы уже в самом начале выбираем конечное состояние интересующего нас объекта, после чего выявляем его «индикаторы», то есть наиболее существенные факторы-характеристики, отражающие динамику развития объекта с течением времени. Такая аналитическая последовательность названа принципом обратного прослеживания (норв. tilbakeføring или англ. backtracing). Изменение индикаторов служит предупредительным сигналом того, что достижение изначально сформулированного состояния объекта становится более/менее вероятным. Для того чтобы конкретизировать оценки вероятности события или риска, Линдас настаивает на необходимости использования т.н. «предупредительной шкалы» (норв. varslingskala), включающей в себя три-пять уровней вероятности со значениями «низкий», «средний», «высокий». В этом недвусмысленно просматривается отсылка к схеме Шермана Кента.

Case-study: Служба военной разведки Дании

Чтобы рассмотреть конкретный пример из современной практики стратегического прогнозирования, мы решили обратиться к опыту Службы внешней разведки Дании, которая ежегодно (с 2003 г.) на основании анализа открытых источников публикует на своем сайте доклад под названием «Разведывательная оценка рисков» (Efterretningsmæssig risikovurfering).

В первую очередь обращают на себя внимание методические указания по разработке отчета. При формулировании окончательных выводов допускается использование трех временных горизонтов:

от 0 до 2 лет – краткосрочная перспектива;

от 3 до 5 лет – среднесрочная перспектива;

от 6 до 10 лет – долгосрочная перспектива.

Вероятность предположений рекомендуется оценивать по пятиступенчатой шкале (фактически воспроизводящей рассмотренную выше «схему Кента»), для чего используются специальные ключевые фразы:

«Нет оснований утверждать...» (1%)

«Маловероятно...» (25%)

«Возможно...» (50%)

«Есть вероятность...» (75%)

«Есть все основания утверждать...» (99%)

Опубликованные оценки рисков представляют известный интерес с точки зрения выявления конкретных выводов, которые нашли подтверждение или, наоборот, были опровергнуты дальнейшим ходом развития внешнеполитических событий.

Если говорить о неудачных прогнозах, наиболее показательный пример мы находим в докладе 2004 года. В разделе по ситуации на Ближнем Востоке содержится тезис о том, что «Риск гражданской войны в Палестине в краткосрочной перспективе оценивается как низкий. Наличие внешнего врага в лице Израиля существенно сдерживает внутренние конфликты между палестинскими группировками». Однако как раз два года спустя, в октябре 2006 г., между ФАТХ и ХАМАС вспыхнул вооруженный конфликт, поводом для которого послужило покушение на премьер-министра Палестинской национальной автономии Исмаила Хани.

Также у датских военных аналитиков не получилось предсказать такие резонансные события, как конфликт в Южной Осетии в августе 2008 г. и обострение спора между Китаем и Японией по поводу островов Дяоюйдао (Сенкаку).

Однако, несмотря на указанные просчеты, в докладах СВРД содержится немало правильных прогнозов. Например, в 2009 г. сделан вывод о том, что «несмотря на относительно высокие темпы экономического роста, североафриканские государства сталкиваются с серьезными проблемами в социально-экономической сфере. Последнее может в краткосрочной перспективе привести к снижению уровня жизни значительной части населения, что создаст основу для социальных беспорядков и активизации экстремистских группировок». Данный тезис с полным основанием можно считать точным предвосхищением событий «арабской весны».

В очередной оценке рисков, изданной в августе 2010 г., был сделан вывод о том, что «сочетание стагнации в экономике, быстрых темпов роста населения и этнорелигиозной напряженности может угрожать сохранению режима власти Башара Асада в средне- и долгосрочной перспективе». Тот факт, что массовые антиправительственные волнения начались уже в марте 2011 г., безусловно, несколько снижает точность сделанного прогноза. Однако причины и условия дестабилизации были определены абсолютно точно, что подтверждает затяжной характер гражданской войны между сторонниками правительства Асада и сирийской оппозиции.

Крайне актуальным оказалось также предупреждение СВРД о сохранении боевого потенциала «Аль-Каиды» в Восточной Африке, зафиксированное в том же отчете 2010 года. В частности, допускалась 75-процентная вероятность того, что «аль-Шабааб» присутствует на территории Кении и «обладает желанием и способностью проводить террористические акты против западных объектов на территории этой страны». Произошедший в сентябре 2013 г. захват боевиками «аль-Шабааб» торгового центра Westgate в Найроби стал печальным подтверждением высказанных опасений.

В свете продолжающейся дестабилизации внутриполитической ситуации на Украине исключительный интерес представляет гипотеза, выдвинутая специалистами Центра военных исследований Копенгагенского университета (тесно аффилированного с СВРД) в докладе от 18 апреля 2012 г., где сказано, что, «несмотря на уникальные условия стабильного мира, в которых находится Европа, крах власти в Белоруссии, Украине или на Кавказе и последующая за этим гражданская война может привести не только к разворачиванию гуманитарной катастрофы вблизи границ Дании, но также и к столкновению между НАТО и Россией».

* * *

Рассмотренные в рамках данной статьи теоретические и практические аспекты прогнозирования стратегических рисков убеждают в том, что дальнейшее развитие и повышение эффективности данной сферы военной безопасности будет сопряжено с решением целого ряда трудноразрешимых проблем, главной из которых является вопрос методологии. Можно утверждать, что из-за всепроникающего развития информационных технологий в современной парадигме анализа военно-политических рисков сложилась дихотомия между количественными (математическими) и качественными (гуманитарными) методами информационной работы. Востребованность последних находится сейчас на крайне низком уровне, тогда как количественные методы благодаря тотальной компьютеризации, наоборот, получили самое широкое распространение. Не подвергая сомнению полезность машинного алгоритма на стадии обработки и обобщения собранных данных, следует признать, что в вопросах качественной интерпретации факторов, интересов и намерений, которыми руководствуются лица, принимающие политические решения, он оказывается неэффективным.

В устранении описанной выше дихотомии может помочь формирование принципиально нового подхода к прогнозированию рисков, основанного на достижениях гуманитарных наук: психологии, философии, политологии и т.д. Речь здесь может идти не о создании какой-то универсальной теории, а скорее о выработке общих закономерностей и принципов, руководствуясь которыми, аналитик может оптимизировать процесс сбора и обработки информации, а также направлять ход своих мыслей в правильное русло.

Д.С. Тулупов – преподаватель факультета международных отношений СПбГУ.

США. Весь мир > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 2 июля 2014 > № 1144823 Дмитрий Тулупов

Польша и Беларусь будут углублять сотрудничество

Подписание договора происходило в Польше во время официального представителя Беларуси. Планируется, что договор поможет углубить торговые отношения двух стран.

Кроме этого, была заключена устная договоренность о проведении года Беларуси в Польше в 2015 году. Также чиновники обсуждали методы, которые могут помочь оживить экономическое сотрудничество двух стран, в частности проведение Белорусско-польского экономического форума, которое запланировано на вторую половину этого года.

Напомним, что несмотря на эмбарго на поставку свинины, Беларусь является важным торговым партнером Польши.

ЗА ПЛОХОЕ ПОВЕДЕНИЕ. ПАРКОВКА В ВЫХОДНЫЕ СНОВА МОЖЕТ СТАТЬ ПЛАТНОЙ

Водители стали чаще нарушать ПДД, а местные жители - жаловаться

Бесплатную парковку в центре Москвы по воскресеньям и праздникам могут отменить. Столичные власти говорят о том, что эксперимент, скорее всего, провалится. Свою точку зрения департамент транспорта аргументирует тем, что с начала проекта по отмене платной парковки нагрузка на центр увеличилась, водители стали больше нарушать, а местные жители чаще жаловаться.

Андрей Мухортиков, начальник аналитического отдела экспертного центра Probok.net

"Департамент транспорта высказался, что увеличилось количество нарушений, транспорта, штрафов, жалоб. Очевидно, что, если у нас поток в центр вырос, допустим, на 30%, просто, по законам статистики, количество нарушений, жалоб, штрафов тоже вырастет. Вопрос в цифрах. Если эти данные сопоставимы, то никакого роста нарушений в действительности не произошло, произошло просто увеличение количества машин со всеми вытекающими. Задача властей сделать так, чтобы люди не нарушали. Пустите больше парконов, есть Московская парковочная инспекция. Штраф за нарушение правил парковки такой же практически, как штраф за неоплату платной парковки. Получается, что власти не желают штрафовать нарушителей, а желают просто деньги брать со всех приезжающих".

По мнению ряда экспертов, основная проблема столичных властей по вопросу платных парковок в том, что, запрещая что-либо или вводя какие-то другие ограничения, мэрия не предлагает альтернативы.

Андрей Филин, координатор общественного движения гражданских активистов "Движение"

"У нас не Лондон, где въезд платный в центр, где настолько распространена система общественного транспорта, что можно забыть про свой автомобиль в центре. У нас нет этого, у нас нет бесшумных трамваев, у нас нет доступной сети метро, у нас большое красивое метро, но у нас его не хватает. И нет у нас такого количества такси. В Минске такси приезжает за три минуты, вот это столица европейского государства".

Решение отменить или сохранить бесплатную стоянку в центре власти собираются принять в середине июля. Сам эксперимент по плану должен продлиться до конца года

J’son & Partners Consulting провела исследование рынка мобильного интернета в странах СНГ в 2013 и наряду с лидерами отрасли назвала и аутсайдеров, среди которых обозначила Таджикистан. Как сообщается на сайте J’son & Partners Consulting, странами-аутсайдерами по проникновению мобильного Интернета стали Кыргызстан, Узбекистан и Таджикистан - 35% (число пользователей 2 млн.), 33% (число пользователей 10 млн.) и 21% (1,7 млн. пользователей), соответственно. Как отмечается в сообщении, низкое проникновение данной услуги в этих странах, в частности, связано с высокими тарифами на мобильный трафик относительно средней заработной платы и невысоким проникновением смартфонов - 13-14%. В исследовании указывается на то, что по состоянию на начало мая 2014 года сети LTE были запущены у всех из рассмотренных стран СНГ, за исключением Беларуси, а сети 3G – во всех странах. При этом в рассмотренных странах, за исключением Азербайджана и Таджикистана, была запущена наиболее скоростная технология из существующих на сегодня 3G-технологий – DCHSPA+, обеспечивающая пиковую скорость загрузки данных до 42 Мбит/с. Россия заняла первое место в категории «Технологический лидер» и вошла в тройку стран с наиболее высоким проникновением мобильного Интернета и смартфонов.

18.06.2014. Азия-Плюс.

Душанбе занял 17-е место в рейтинге городов СНГ привлекательных для российского бизнеса. Финансово-экономический журнал «Форбс», ссылаясь на данные международных институтов и государственных органов, составил рейтинг привлекательных городов бывших СССР для ведения российского бизнеса. Согласно рейтингу, на первое месте - Минск, который немного опередил Таллин. Страны Прибалтики, казалось бы, отгородились от бывшей метрополии самыми высокими визовыми и пограничными заборами - однако развитая инфраструктура, финансовый сектор, прозрачность процедур и другие завоевания западной модели развития привели Таллин, Вильнюс и Ригу на почетные позиции в рейтинге. Совершенно не удивили высокие места Алма-Аты и Астаны - богатый Казахстан пытается проводить современную экономическую политику, несмотря на множество институциональных проблем. Замыкают список города Средней Азии. Здесь дешевая аренда и многие понимают по-русски, кое-где есть нефть, газ, другие полезные ископаемые. Но перевешивают такие показатели, как бедность населения, низкая производительность труда, перекосы в налоговом администрировании, неразвитая банковская система и, главное, низкое качество управления.

24.06.2014 г. Avesta.Tj.

Правительство Российской Федерации распорядилось внести добровольный взнос в объеме 246 миллионов рублей в Межгосударственный фонд гуманитарного сотрудничества СНГ. Работа фонда направлена на развитие общего гуманитарного пространства и межкультурного диалога в СНГ через образование, науку, культуру, массовые коммуникации и информацию, спорт, туризм и работу с молодежью. По информации на сайте МФГС, фонд действует на основании договора, подписанного на заседании Совета глав правительств СНГ 25 мая 2006 года в Душанбе семью государствами - Арменией, Белоруссией, Казахстаном, Киргизией, Россией, Таджикистаном и Узбекистаном. В 2008 году к договору присоединилась Азербайджанская Республика.

02.06.2014. Азия-Плюс.

Федеральная таможенная служба Российской Федерации разъясняет порядок и условия временного ввоза автотранспортных средств на территорию Таможенного союза. Об этом сообщает пресс-служба Государственной таможенной службы Кыргызстана.

В соответствии с действующим законодательством Таможенного союза, иностранные физические лица вправе временно ввозить на таможенную территорию Таможенного союза автотранспортные средства, зарегистрированные на территории иностранных государств, в том числе в Кыргызской Республике, для личного пользования с освобождением от уплаты таможенных платежей на срок своего временного пребывания, но не более чем на один год.

Первоначальный срок временного ввоза устанавливается пограничным таможенным органом при пересечении автотранспортным средством таможенной границы Таможенного союза.

Для продления срока временного ввоза автотранспортного средства лицу, осуществившему его временный ввоз, необходимо обратиться в ближайший таможенный орган государства-члена Таможенного союза для продления срока временного ввоза автотранспортного средства либо для его декларирования с целью выпуска в свободное обращение на территории Таможенного союза.

Обратный вывоз с таможенной территории Таможенного союза временно ввезенных автотранспортных средств должен быть осуществлен до истечении срока временного ввоза. Транспортное средство может быть вывезено через любой таможенный орган, расположенный на таможенной границе Таможенного союза.

Нарушение установленного срока временного ввоза автотранспортного средства является административным правонарушением, ответственность за которое предусмотрена частью 1 статьи 16.18 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях и влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от 1 500 до 2 500 рублей с конфискацией товаров и (или) транспортных средств, явившихся предметами административного правонарушения, или без таковой либо конфискацию предметов административного правонарушения.

Временно ввезенные автотранспортные средства для личного пользования могут использоваться на таможенной территории Таможенного союза физическими лицами осуществившими их ввоз. Передача права пользования и (или) распоряжения такими автотранспортными средствами иным лицам допускается при соблюдении следующих условий:

- таможенное декларирование автотранспортных средств таможенному органу государства-члена Таможенного и уплата причитающихся таможенных пошлин, налогов (для выпуска автотранспортного средства в свободное обращение на территории Таможенного союза);

- либо вывоз автотранспортного средства за пределы таможенной территории Таможенного союза с разрешения таможенного органа государства-члена Таможенного союза, если такой вывоз не может быть осуществлен декларантом по причине смерти, тяжелой болезни физического лица, осуществившего его ввоз, или другой объективной причине.

Передача лицом, осуществившим временный ввоз автотранспортного средства, права пользования иным лицам без соблюдения указанных условий является административным правонарушением, ответственность за которое предусмотрена частью 2 статьи 16.24 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях и влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от 1 тыс. 500 до 2 тыс. 500 рублей с конфискацией транспортных средств, явившихся предметами административного правонарушения, или без таковой либо конфискацию предметов административного правонарушения.

Невывоз временно ввезенного автотранспортного средства в установленный таможенным органом срок временного ввоза либо передача права пользования временно ввезенным автомобилем другому лицу без разрешения таможенного органа, помимо привлечения к административной ответственности предусматривает также уплату таможенных пошлин, налогов.

Ввозные таможенные пошлины, налоги в указанном случае подлежат уплате в размерах, соответствующих суммам таможенных пошлин, налогов, которые подлежали бы уплате при выпуске транспортного средства в свободное обращение.

Например, автомобиль 1996 года выпуска с объемом двигателя 1 598 кубических сантиметров был временно ввезен на таможенную территорию Таможенного союза 14 января с установленным таможенным органом сроком временного ввоза до 14 апреля 2014 года.

Лицом, осуществившим ввоз автотранспортного средства, не были соблюдены условия временного ввоза (автотранспортное средство до 14 апреля не вывезено или не продлен срок временного ввоза либо право пользования транспортным средством было передано другому лицу без разрешения таможенного органа).

В соответствии с приложением 5 к Соглашению между правительством Республики Беларусь, правительством Республики Казахстан и правительством Российской Федерации от 18 июня 2010 года «О порядке перемещения физическими лицами товаров для личного пользования через таможенную границу Таможенного союза и совершения таможенных операций, связанных с их выпуском» в отношении автомобилей, с момента выпуска которых прошло более 5 лет и объем двигателя которых составляет более 1 500 куб. сантиметров, но не превышает 1 800 куб. сантиметров, применяется ставка таможенных пошлин, налогов в размере 3,5 евро за 1 куб. сантиметр рабочего объема двигателя.

Таким образом, в случае нарушения условий временного ввоза, в отношении временно ввезенного автомобиля подлежат уплате таможенные платежи в размере более 5,5 тыс. евро (1 598 куб. см. * 3,5 евро = 5 593 евро).

Tazabek

20 июня в г. Сочи завершился шестой раунд переговоров о создании зоны свободной торговли между Таможенным союзом и Вьетнамом. В переговорах участвовали Министр промышленности и торговли Вьетнама Ву Хюи Хоанг и Министр по торговле ЕЭК А. А. Слепнев. Следующий раунд намечен на 15-19 сентября 2014 г. в России.

Thoi bao Kinh te

С тех пор как глава Кыргызстана объявил дату вступления в Таможенный союз и Единое экономическое пространство, прошел месяц. За это время для реализации пунктов Дорожной карты не сделано практически ничего. Чиновники правительства и министры проехались по регионам, в очередной раз на поднадоевших круглых столах рассказали о плюсах и минусах приближающейся интеграции и в сотый раз сошлись на том, что иного выхода кроме как выполнить негласное поручение президента у них нет.

Между тем не совсем ясно, с чего Министерство экономики начнет и сможет ли собственными силами реализовать задуманное. Или нам опять придется просить помощи у соседей, но теперь уже интеллектуальной?

Дорожная карта по присоединению КР к ТС утверждена решением Высшего Евразийского экономического совета 29 мая в Астане. С этого момента начался отсчет, приближающий республику к долгожданному, но неизвестному. Одни как апокалипсиса опасаются наступления 2015 года, уверенные, что и без того нищая страна станет еще беднее. Другие же, напротив, оптимистичны и ждут чудес. Увы, и в первом, и во втором случаях это лишь иллюзия. Чтобы избежать плачевных последствий, нужно работать, засучив рукава. И чтобы добиться процветания, следует трудиться еще больше.

А для начала Кыргызстану предстоит разобраться с Дорожной картой и начать ее выполнять. Состоит она из 10 разделов, таких, как таможенное администрирование, техническое, таможенно-тарифное и нетарифное регулирование, санитарная, ветеринарная, фитосанитарная безопасность, транспорт и инфраструктура, компенсационные меры, торговая политика, статистика и другие мероприятия по развитию инфраструктуры. К тому же следует привести законодательство в соответствие с соглашениями ТС, разработать механизмы распределения между государствами ТС суммы таможенных пошлин, отменить на кыргызско-казахской границе контроль, определить сроки переходного периода до вступления в силу технических регламентов.

АКИpress

Бизнес-ассоциации просят снизить процентные ставки на НДС при вступлении в Таможенный союз. Об этом 25 июня 2014 года заявил председатель Ассоциации рынков, предприятий и услуг Сергей Пономарев.

По его словам, в Кыргызстане НДС составляет 12%, в Казахстане - 12%, в России - 18% и в Белоруссии - 20%.

«В Казахстане сейчас ведется активная работа по снижению НДС до 10% в течение 2 лет. В Кыргызстане порог НДС на товарооборот в целом составляет 4 млн сомов в год, в Казахстане 14 млн сомов и в России — 18 мн сомов. Мы не очень конкурентоспособные по сравнению со странами ТС, у которых очень большой экономический потенциал. Лично по моему мнению, НДС можно снизить по некоторым позициям, например, по импорту на 6%, так как сырье для производства завозится в основном из зарубежных стран. В Таможенном союзе регулируются только таможенные ставки, а ставки НДС на импорт определяют сами государства», - сказал он.

Как сообщил С.Пономарев, 11 апреля 2014 года в правительство было внесено предложение о снижении НДС для предпринимательства. По постановлению премьер-министра была создана рабочая группа, но заседание еще не состоялось.

Вечерний Бишкек

Предложение китайской стороны о создании экономического пояса Великого Шелкового пути принято ШОС. Об этом 23 июня журналистам сообщил генеральный секретарь ШОС Дмитрий Мезенцев.

«Понятно, что это предложение важнейшее для будущего торгово-экономического взаимодействия. Мы видим, что необходимо определить очень четко алгоритм взаимодействия для каждой из сторон. И этот алгоритм не может быть фактором, который не улучшит ситуацию. Он должен добавить новые рабочие места, должен содействовать развитию национальных инфраструктур, обеспечить активизацию на национальных торговых рынках и при этом он не должен стать фактором напряжения в конкурентной среде. Как это сочетать, мы должны обсуждать в том числе на экспертных площадках», - сказал он.

Говоря о взаимодействии ШОС с Таможенным союзом и Евразийским экономическим союзом, он сказал, что они готовы к диалогу. «Помимо государств-основательниц ШОС, есть страны основатели, которые более отчетливо заявляют о своей роли в ШОС — это Иран, Пакистан, Монголия и Афганистан. У нас с прошлого года Турция стала партнером по диалогу, до этого были партнерами Беларусь и Шри-Ланка», - сказал он.

АКИpress

Российско-белорусские переговоры.

В рамках рабочего визита главы Российского государства в Республику Беларусь состоялись переговоры Владимира Путина с Президентом Белоруссии Александром Лукашенко.

По окончании двусторонней встречи переговоры продолжились в формате рабочего обеда.

* * *

Начало встречи с Президентом Белоруссии Александром Лукашенко

А.ЛУКАШЕНКО: Владимир Владимирович, как я только что сказал, мы очень ценим Ваш приезд в эти праздничные дни. Пусть это и тяжёлые были времена, но всё-таки Победа после всех трудностей была желаемой, это была наша общая Победа. И Ваше присутствие на этих празднованиях действительно, как пишут друзья и недруги наши, символично.

Да, это символично, это символизирует наше единство, это говорит о том, что мы как и были тогда вместе, мы всегда будем вместе. И, как я как-то уже сказал, когда меня тут допекали отдельные люди, я говорил: вы не волнуйтесь – если нужно, мы станем спиной к спине и будем защищаться, будем бороться, как когда-то боролись вместе. Поэтому благодарю Вас за то, что Вы к нам приехали, как и обещали.

Хочу Вас поблагодарить за ту помощь и поддержку, которую Вы оказываете нашей стране и нашей экономике. Мы также это помним, и поверьте, что потихоньку и Россия, и Беларусь из этого кризиса мирового выкарабкивается, мы встанем на ноги и экономически, я уверен, будем ещё крепче.

Благодарю Вас, Владимир Владимирович.

В.ПУТИН: Спасибо, Александр Григорьевич, спасибо Вам за приглашение.

Ещё раз поздравляю вас с 70-летием освобождения от немецко-фашистских захватчиков – всю Белоруссию, Вас как главу государства, весь белорусский народ.

Мы уже сегодня вспоминали о тех невероятных жертвах, которые принёс на алтарь Победы белорусский народ, сколько было сделано, как много было сделано после Великой Отечественной войны для восстановления республики и такого замечательного сегодня, светлого, красивого города, как Минск.

Что касается нашего сотрудничества, то, безусловно, верно подметили: мы объединяем свои усилия и будем это делать дальше. Уверен, что сложные времена связаны не только с развитием нашей экономики, с процессами в мировой экономике, мы это хорошо знаем, всё это преходящее. Но наши совместные усилия по интеграции в экономической сфере, безусловно, уже приносят и принесут свои плоды в ещё большем размере. Мы не только увеличим объёмы нашей экономики, а изменим её качество.

Скоро совсем, через полгода начнёт действовать Евразийский экономический союз. Без всякого сомнения, это будет ещё одним шагом вперёд в объединении усилий наших народов, наших государств на базе всего того положительного и хорошего, что досталось нам из прежних времён, что было сделано руками и полито, прямо скажем, кровью, если иметь в виду военное время, наших предков, наших отцов и дедов.

Россия и Белоруссия продолжат экономическое сотрудничество, которое уже приносит свои плоды, заявил президент РФ Владимир Путин в среду на встрече со своим белорусским коллегой Александром Лукашенко.

"Что касается нашего сотрудничества, мы объединяем свои усилия и будем делать это и дальше", — сказал Путин.

Он отметил, что сложные времена, связанные не только с развитием экономик РФ и Белоруссии, но и с мировой экономикой, являются преходящими.

"Наши совместные усилия по интеграции в экономической сфере, безусловно, приносят и принесут свои плоды еще в большем размере, и мы изменим не только объемы экономики, но и ее качество. И скоро совсем, через полгода, начнет действовать Евразийский экономический союз, без всякого сомнения, это будет еще одним шагом вперед в объединении усилий наших народов, наших государств", — сказал Путин.

Он поблагодарил Лукашенко за приглашение принять участие в торжественных мероприятиях, посвященных 70-летию освобождения от немецко-фашистских захватчиков, и поздравил с этим президента Белоруссии и весь белорусский народ.

Путин напомнил о том, что было очень много сделано как в военное время, так и после Великой Отечественной войны для восстановления республики.

Действующие в РФ ставки акцизов на алкогольную продукцию в 2015 и 2016 годах целесообразно сохранить на прежнем уровне, что позволит гармонизировать законодательство Таможенного союза, считают участники прошедшего в Совфеде совещания с участием Минфина и других профильных ведомств. Кроме того, повышение акцизов может привести к притоку в РФ нелегального алкоголя из ТС.

Ранее Минфин решил заморозить на год действующие в 2014 году ставки акцизов. Таким образом, акциз на крепкий алкоголь в 2015 году останется на уровне 500 рублей на литр спирта вместо планировавшихся в Налоговом кодексе 600 рублей. Аналогичным образом в 2015 году не будут пересматриваться акцизы на слабые алкогольные напитки. Ставки, которые в НК установлены на 2015 год (600 рублей на литр спирта), планируется перенести на 2016 год, а с 2016 года (660 рублей) — на 2017 год.

Зампредседателя комитета СФ по бюджету и финрынкам Виталий Шуба отметил, что обсуждение проблемы акцизов на алкогольную продукцию особенно актуально в преддверии рассмотрения бюджета на 2015 год и на период 2016-2017 годов.

"Опережающий рост ставок акцизов не привел к увеличению поступлений в бюджет. При этом темпы снижения легального производства в два-три раза превышают темпы уменьшения потребления алкогольной продукции", — констатировал сенатор.

Замначальника отдела косвенных налогов департамента налоговой и таможенно-тарифной политики Минфина Нина Нечипорук отметила, что в 2012 и 2013 годах ставки акцизов на крепкий алкоголь повышались на 30 и 33% соответственно.

"Дальше повышать ставки такими темпами уже нельзя — могут вырасти объемы производства и оборота нелегального алкоголя, в том числе из стран Таможенного союза. Например, в России акцизы выше действующих в Казахстане практически в два раза и на 10% выше, чем в Белоруссии", — цитирует Нечипорук пресс-служба Совфеда. По ее словам, в рамках Таможенного союза продолжаются переговоры по гармонизации ставок акцизов.

И.о. начальника Управления госполитики в сфере регулирования алкогольного рынка Федеральной службы по регулированию алкогольного рынка Оксана Красильникова подчеркнула, что сближение ставок акцизов на алкогольную продукцию в государствах — членах Таможенного союза создаст равные экономические условия для участников алкогольного рынка, исключит ценовые конкурентные преимущества ряда игроков.

"Кроме того, при установлении ставки акциза на спиртосодержащие лекарственные средства дополнительные поступления в бюджетную систему РФ могут составить 30 миллиардов рублей в год", — добавила Красильникова.

Председатель правления Союза производителей алкогольной продукции Дмитрий Добров в свою очередь отметил, что объем нелегального производства продолжает расти. "Фактически создана параллельная система нелегальной продажи алкоголя, средняя цена на такую продукцию составляет около 80 рублей за бутылку, что значительно ниже официальной цены", — отметил Добров.

Он сообщил, что организация будет обращаться в ведомства с предложением о снижении акцизов.

Ввод в эксплуатацию и выход на проектные мощности к концу 2015 г. модернизированных базовых предприятий концерна «Беллесбумпром» позволит увеличить выпуск востребованной на внутреннем и внешнем рынках продукции из древесины почти в 2,5 раза, об этом говорится в полученном Lesprom Network сообщении концерна.

В частности, производство древесностружечных плит достигнет 620 тыс. м3 в год, древесноволокнистых плит – 610 тыс. м3, фанеры – 280 тыс. м3, ламинированных напольных покрытий – 15,1 млн м2, изоляционных древесноволокнистых плит – 230 тыс. м3. Возрастут также объемы производства мебели.

С начала 2012 г. до настоящего времени уже завершен ряд инвестиционных проектов в акционерных обществах «Борисовдрев» (производство плит MDF), «Могилевдрев» (лесопильное и мебельное производства, производство мебельного щита), «Мостовдрев» (большеформатная и влагостойкая фанера, ламинированные полы), «Гомельдрев», РУП «Мозырский ДОК» (производство пиломатериалов), «Ивацевичдрев» (производство древесностружечных и ламинированных плит). Реализация этих проектов обеспечила прирост мощностей по выпуску изделий из древесины и сокращение импорта аналогичной продукции.

В мае 2014 г. введено в эксплуатацию производство древесностружечных плит в ОАО «Речицадрев». Мощность создаваемого производства составляет 200 тыс. м3 в год. Выход производства на проектные мощности планируется осуществить в августе 2014 г.

В ОАО «Борисовдрев» внедрен комплекс энергосберегающих мероприятий. На предприятии установлены и эксплуатируются два основных котла на местных видах топлива суммарной мощностью 34,8 МВт. Это позволило произвести замещение 3,2 млн м3 потребляемого природного газа.

К завершающей стадии подошла реализация инвестиционного проекта государственного предприятия «Мозырский ДОК». Здесь технически переоснащен лесопильный цех и освоен выпуск изолирующих древесноволокнистых плит. Первая единица этой продукции была получена 24 июня 2014 г. Сейчас предприятие осуществляет необходимый комплекс пусконаладочных работ. Ввод в эксплуатацию нового цеха запланирован на сентябрь 2014 г. Мощность производства составит 230 тыс. м3 в год.

До конца года также ожидается завершение инвестиционных проектов ОАО «ФанДОК» (производство тонких древесностружечных плит мощностью до 30 тыс. м3 в год) и ОАО «Гомельдрев» (производство древесноволокнистых плит мощностью 150 тыс. м3 в год).

В феврале 2015 г. запланирован ввод в эксплуатацию производства плит MDF в ОАО «Мостовдрев» с ежегодной мощностью 150 тыс. м3.

Владимир Путин выступил на совещании послов и постоянных представителей Российской Федерации. Заседание посвящено вопросам защиты национальных интересов России, укрепления основ и устоев международных отношений.

На совещании в МИДе России также присутствовали руководители Правительства, палат Федерального Собрания, российских министерств и ведомств, участвующих в международной деятельности, представители научно-экспертного сообщества и отечественного бизнеса.

Кроме того, Президент наградил восемь сотрудников Министерства иностранных дел орденами, двоим присвоил почётное звание «Заслуженный работник дипломатической службы Российской федерации».

* * *

Начало совещания послов и постоянных представителей Российской Федерации

В.ПУТИН: Уважаемые коллеги, дорогие друзья!

Встречи с посольским, дипломатическим корпусом уже стали традицией. И такой прямой разговор необходим для того, чтобы в комплексе оценить ситуацию в мире, обозначить текущие и перспективные внешнеполитические задачи, исходя из этого эффективнее скоординировать работу наших представительств за рубежом.

Скажу сразу, нагрузка на центральный аппарат [МИДа], на наши посольства большая; мы это видим, понимаем, но она меньше не будет. Будет только расти, так же как и требования к эффективности, чёткости, гибкости наших действий по обеспечению национальных интересов России.

Вы знаете, насколько динамично и порой непредсказуемо развивается международная ситуация. События буквально спрессованы во времени и, к сожалению, далеко не все они носят позитивный характер. В мире растёт конфликтный потенциал, серьёзно обостряются старые противоречия и провоцируются новые. Мы сталкиваемся с ними – и порой неожиданно – и, к сожалению, видим, что не срабатывает международное право, элементарные нормы приличия не соблюдаются, торжествует принцип вседозволенности.

Мы видим это и на примере Украины. Мы с вами должны ясно понимать, что события, спровоцированные на Украине, стали концентрированным выражением пресловутой политики сдерживания. Её корни уходят, как вы знаете, глубоко в историю, и очевидно, что такая политика не прекращалась, к сожалению, и после завершения «холодной войны».

На Украине, как вы видели, под угрозой оказались наши соотечественники, русские люди, люди других национальностей, их язык, история, культура, законные права, гарантированные, кстати, общеевропейскими конвенциями. Имею в виду, когда говорю о русских людях и русскоязычных гражданах, людей, которые ощущают, чувствуют себя частью так называемого широкого русского мира, не обязательно этнически русские люди, но те, кто считают себя русским человеком.

Какой реакции наши партнёры ожидали от нас при том, как разворачивались события на Украине? Мы, конечно, не имели права оставить крымчан и севастопольцев на произвол воинствующих националистов и радикалов, не могли допустить, чтобы был существенно ограничен наш доступ к акватории Чёрного моря, чтобы на крымскую землю, в Севастополь, овеянный боевой славой русских солдат и матросов, в конце концов, а я думаю, достаточно быстро, пришли бы войска НАТО и был кардинально изменён баланс сил в Причерноморье. То есть практически всё, за что Россия боролась начиная с петровских времён, а может быть, и раньше, историки знают лучше, – всё это фактически было бы вычеркнуто.

И хочу, чтобы все понимали: наша страна будет и впредь энергично отстаивать права русских, наших соотечественников за рубежом, использовать для этого весь арсенал имеющихся средств: от политических и экономических – до предусмотренных в международном праве гуманитарных операций, права на самооборону.

Подчеркну, происшедшее на Украине – это кульминация негативных тенденций в мировых делах, и они накапливались годами. Мы давно об этом предупреждали – к сожалению, наши прогнозы сбываются.

Вы знаете и слышали о последних попытках восстановить, сохранить мир на Украине. Активное участие в этом принимали сотрудники Министерства иностранных дел, Министр лично. Знаете о многочисленных переговорах, телефонных конференциях по этому вопросу.

К сожалению, Президент Порошенко принял решение возобновить боевые действия, и мы не смогли – когда я говорю «мы», имею в виду и себя, и моих коллег из Европы, – не смогли его убедить в том, что дорога к надёжному, прочному, долгосрочному миру не может лежать через войну.

До сих пор Пётр Алексеевич [Порошенко] всё-таки не имел прямого отношения к приказам начать военные действия – теперь он взял на себя эту ответственность сполна, и не только военную, а и политическую, что гораздо важнее.

Не удалось убедить также придать гласности и согласованное между четырьмя министрами иностранных дел – Германии, Франции, России и Украины – заявление по поводу необходимости сохранения мира и поиска взаимоприемлемых решений.

Обращаю внимание, что после объявления о перемирии, по сути, субстантивные, как у вас принято говорить, переговоры – по сути урегулирования – так и не начались. По сути, был предъявлен только ультиматум о разоружении, и всё. И это в целом было неплохо – объявление перемирия, но этого недостаточно, чтобы урегулировать ситуацию на долгосрочной основе, приемлемую для всех людей, проживающих в стране и в том числе и на юго-востоке страны.

Обнародована конституция, но её не обсуждали нигде. Даже внутри украинского общества идёт дискуссия по поводу того, хороша она или плоха, но с востоком точно никто это не обсуждал.

Конечно, всё, что происходит на Украине, – это внутреннее дело украинского государства. Нам до боли жаль, что гибнут люди, причём гражданское население. Вы знаете, что растёт количество беженцев в Российскую Федерацию, и мы, безусловно, будем оказывать помощь всем тем, кто в ней нуждается. Но абсолютно неприемлемым является убийство журналистов. Вчера я об этом ещё раз напомнил Президенту Украины.

На мой взгляд, идёт целенаправленная работа по ликвидации представителей прессы. Это касается и российских, и иностранных журналистов. Кто боится объективной информации? Видимо, только те, которые совершают преступления. Мы очень рассчитываем на то, что обещание киевских властей по поводу тщательного расследования будет реализовано.

На карте мира появляется всё больше регионов, где обстановку хронически лихорадит. От дефицита безопасности страдает Европа, Ближний и Средний Восток, Южная Азия, Азиатско-Тихоокеанский регион, Африка. Проявляются системные дисбалансы в мировой экономике, в финансах, в торговле, продолжается размывание традиционных нравственных и духовных ценностей.

Вряд ли остаются сомнения в том, что однополярная модель мирового устройства не состоялась. Народы и страны всё громче заявляют о решимости самим определять свою судьбу, сохранять свою цивилизационную и культурную идентичность, что вступает в противоречие с попытками некоторых стран сохранить доминирование в военной сфере, в политике, финансах, экономике и идеологии.

Знаете, нас напрямую не касается, но всё-таки то, что сейчас делают с французскими банками, ничего кроме внутреннего возмущения, я думаю, в Европе в целом, да и у нас тоже не вызывает. Мы знаем о давлении, которое наши американские партнёры оказывают на Францию с целью не поставлять «Мистрали» в Россию. Мы знаем даже о том, что намекали на то, что если французы не поставят «Мистрали», то и с банков потихонечку снимут санкции, во всяком случае их сильно минимизируют.

Что это такое, если не шантаж? Разве так можно работать на международной арене? И потом когда мы говорим о санкциях, то мы всегда исходим из того, что санкции применяются в соответствии со статьёй седьмой Устава ООН. Или это не санкции в международно-правовом смысле этого слова, а что-то совершенно другое, какой-то инструмент односторонней политики.

Россию в последние два десятилетия наши партнёры убеждали в добрых намерениях, готовности совместно выстраивать стратегическое сотрудничество. Однако параллельно, раз за разом расширяли НАТО, придвигали своё подконтрольное военно-политическое пространство всё ближе и ближе к нашим границам. А на наши законные вопросы: «Не считаете ли возможным и нужным с нами обсудить эти проблемы?» – «Нет, вас это не касается». Тем, кто продолжает заявлять о своей исключительности, активно не нравится независимая политика России. События на Украине это подтвердили. Как подтвердили они и то, что наполненная двойными стандартами модель взаимоотношений с Россией не работает.

Тем не менее надеюсь, прагматизм всё-таки восторжествует. Нужно избавиться от амбиций, от стремления устроить мировую казарму, расставить всех по ранжиру, навязать единые правила поведения и жизни общества и нужно наконец начать строить отношения на основе равноправия, взаимного уважения, взаимного учёта интересов. Пора признать право друг друга быть разными, право каждой страны строить свою жизнь по собственному усмотрению, а не под чью-то навязчивую диктовку.

Уважаемые коллеги! Россия в своей внешней политике последовательно исходит из того, что решение глобальных и региональных проблем следует искать не через конфронтацию, а через сотрудничество, через поиск компромиссов. Мы выступаем за верховенство международного права при сохранении ведущей роли ООН.

Международный закон должен быть обязательным для всех и не применяться выборочно для обслуживания интересов отдельных, избранных стран или группы государств, и, что самое важное, он должен единообразно пониматься. Невозможно сегодня его трактовать одним образом, а завтра другим – в угоду текущим политическим конъюнктурам.

Мировое развитие невозможно унифицировать. Но можно и нужно искать точки соприкосновения, видеть друг в друге не только конкурентов, но и партнёров, налаживать сотрудничество между различными государствами, их объединениями и интеграционными структурами.

Такими принципами мы руководствовались раньше, руководствуемся и сейчас, продвигая интеграцию на пространствах СНГ. Укрепление тесных дружественных связей, развитие взаимовыгодного экономического сотрудничества с соседями – это ключевое стратегическое направление внешней политики России, рассчитанное на долгосрочную перспективу. Движущей силой евразийского интеграционного процесса является «тройка»: Россия, Белоруссия и Казахстан.

Подписанный 29 мая в Астане договор о Евразийском экономическом союзе символизирует качественно новую ступень нашего взаимодействия. На евразийском пространстве создаётся мощный притягательный для бизнеса и инвесторов центр экономического развития, формируется общий рынок. Поэтому союз объективно вызывает большой интерес у партнёров по СНГ. Уже в самом скором времени, надеюсь, его полноправным членом станет Армения. На продвинутой стадии находятся переговоры с Киргизией. Мы открыты и для других стран Содружества.

Продвигая евразийский интеграционный проект, мы ни в коем случае не отгораживаемся от остального мира, готовы к обсуждению перспектив создания зон свободой торговли как с отдельными государствами, так и с региональными объединениями, в первую очередь, конечно, с Евросоюзом.

Европа – наш естественный и важнейший торгово-экономический партнёр. Мы стремимся к тому, чтобы появились новые возможности для расширения делового сотрудничества, чтобы открывались перспективы для взаимных инвестиций, снимались барьеры в торговле. Для этого необходимо модернизировать договорно-правовую базу нашего сотрудничества, обеспечить стабильность и предсказуемость связей, прежде всего в такой стратегически важной сфере, как энергетика. От слаженного, основанного на взаимном учёте интересов сотрудничества будет зависеть стабильность на всём евразийском пространстве и в конечном счёте устойчивое развитие экономик стран ЕС и России.

Мы всегда дорожили репутацией надёжного поставщика энергоресурсов, инвестировали в развитие газовой инфраструктуры. Совместно с европейскими компаниями, как вы знаете, построили новую газотранспортную систему «Северный поток» по дну Балтийского моря. И, несмотря на известные трудности, будем продвигать проект «Южный поток». Тем более что всё больше европейских политиков и деловых людей понимают, что Европу хотят просто использовать в чьих-то интересах, что она становится заложником недальновидных идеологизированных подходов.

Общей проблемой стало нарушение Украиной, если вернуться к Украине, своих обязательств по закупкам нашего газа. Киев отказывается платить по долгам. Как в народе говорят, это просто ни в какие ворота не лезет. За ноябрь–декабрь прошлого года не платят, хотя там вообще никаких споров даже не возникало.

Наши партнёры прибегают к откровенному шантажу, именно так это и нужно назвать. Требуют ничем не обоснованного снижения цены на наши товары, хотя договор был подписан в 2009 году, добросовестно исполнялся партнёрами. И сейчас, вы знаете, киевский суд снял все обвинения с бывшего премьер-министра Тимошенко, которая подписывала этот контракт, по сути. То есть киевские судебные власти сами признали, что всё сделано не только по международному праву правильно, но и по украинскому праву правильно. Нет, не хотят ни исполнять, ни платить за полученный продукт.

С 16 июня, как вы знаете, Украина переведена на режим предоплаты и будет получать ровно столько газа, за сколько заплатит. Сегодня, поскольку не платит, ничего и не получает – получает по так называемому реверсу. Мы знаем, что это за реверс: это искусственный реверс, никакого реверса нет. Как можно по одной и той же трубе в одну сторону газ подавать и в обратную? Не надо быть специалистом в газовой отрасли, чтобы понять, что это нереальное дело. Нахимичили кое-что с некоторыми своими партнёрами: наш газ, по сути, получают и платят кому-то из западных партнёров в Европе, которые недополучают этот объём. Мы всё видим.

Мы не предпринимаем никаких действий на сегодняшний день только для того, чтобы не усугублять ситуацию. Но из этой ситуации все должны сделать надлежащие выводы. Главное – добросовестные потребители и поставщики газа не должны страдать из-за действий украинских политиков и чиновников.

И в целом нам всем: и нам, и Украине, и нашим европейским партнёрам – следует серьёзно подумать, как снизить вероятность проявления разного рода политических, экономических рисков и форс-мажорных обстоятельств на континенте.

В этой связи хотел бы напомнить, что в августе 2015 года будет отмечаться 40-летие Заключительного акта совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Этот юбилей даёт повод не только для того, чтобы обратиться к заложенным тогда, в 1975 году, основополагающим принципам взаимодействия на континенте, но совместными усилиями сделать их действительно работающими, укоренить в европейской практической политике.

Необходимо настойчиво добиваться исключения на европейском пространстве любых антиконституционных переворотов, вмешательств во внутренние дела суверенных государств, шантажа и угроз в международных отношениях, поощрения радикальных и неонацистских сил.

Нам всем в Европе нужна своего рода страховочная сетка, чтобы иракский, ливийский, сирийский – к сожалению, в этом ряду надо упомянуть и украинский – прецеденты не оказались заразной болезнью. Особенно это опасно для постсоветского пространства, потому что государства ещё ни в политическом, ни в экономическом плане прочно не встали на ноги, не имеют устойчивой политической системы. Чрезвычайно важно бережно и с уважением относиться к конституционным основам этих стран.

Почему это важно вообще – не только на постсоветском пространстве, но и в Европе в целом? Потому что даже в тех странах Западной и Восточной Европы, где на первый взгляд дела обстоят вполне благополучно, достаточно скрытых этнических, социальных противоречий, которые могут в любой момент обостриться, могут стать почвой для конфликтов, для роста экстремизма и использоваться внешними игроками, чтобы, раскачав общественно-политическую ситуацию, добиться нелегитимной, недемократической смены власти со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями.

Прочные гарантии неделимой безопасности, стабильности, уважения суверенитета и невмешательства во внутренние дела друг друга должны стать той основой, на которой мы сможем эффективно двигаться к созданию единого пространства, экономического и гуманитарного сотрудничества, простирающегося от Атлантики до Тихого океана – я уже говорил об этом, как о едином пространстве от Лиссабона до Владивостока.

Прошу Министерство иностранных дел подготовить комплексный пакет предложений на этот счёт, причём с особым акцентом на недопустимость попыток воздействовать на внутриполитические процессы извне. То есть задача заключается в том, чтобы вписать традиционный принцип невмешательства в современные европейские реалии, инициировав серьёзный международный разговор на эту тему.

Нам нужно продолжать усиливать и восточный вектор нашей дипломатии, более интенсивно использовать внушительный потенциал Азиатско-Тихоокеанского региона в интересах дальнейшего развития нашей страны, прежде всего, конечно, Сибири и Дальнего Востока. Политика России в АТР должна быть и впредь направлена на обеспечение безопасности наших восточных рубежей, на содействие миру и стабильности в регионе. И этому, несомненно, будет способствовать предстоящее российское председательство в Шанхайской организации сотрудничества и проведение в Уфе летом 2015 года саммитов ШОС и БРИКС.

Необходимо всячески укреплять всеобъемлющее партнёрство и стратегическое взаимодействие с Китайской Народной Республикой. Можно сказать, что сегодня на международной арене сложилась прочная российско-китайская дипломатическая связка. В её основе совпадение взглядов на глобальные процессы и ключевые региональные проблемы. Принципиально важно, что российско-китайская дружба не направлена против кого бы то ни было: мы не создаём каких-то военных союзов. Напротив, она являет собой пример равноправного, уважительного и продуктивного взаимодействия государств в XXI веке. Мы намерены развивать отношения с нашими традиционными партнёрами в этом регионе мира: с Индией, Вьетнамом, играющими всё более весомую роль в мире; укреплять свои связи с Японией, другими странами, включая государства АСЕАН; в большей мере использовать потенциал растущих рынков государств Латинской Америки и Африки, богатый опыт политических и гуманитарных связей с этими странами.

Серьёзное значение для всего мира имеют наши контакты с Соединёнными Штатами Америки. Мы совсем не собираемся закрывать наши отношения с США. Двусторонние отношения сейчас не в лучшей форме, это правда, но отнюдь, и хочу это подчеркнуть, не по нашей вине, не по вине России. Мы всегда стремились быть предсказуемыми партнёрами, вести дела на равноправной основе. Однако взамен наши законные интересы зачастую игнорировались.

И вы знаете что, вот по поводу различных международных форматов, встреч и так далее? Если нам отводится роль сторонних наблюдателей, у которых нет решающего слова по ключевым вопросам, представляющим для нас жизненный интерес, то тогда и эти форматы не очень для нас интересны. Только за то, что нам рядом разрешают посидеть, мы не должны платить нашими жизненными интересами. И я надеюсь, что эта очевидная вещь должна в конце концов стать понятной и для наших партнёров. До сих пор в наш адрес то и дело звучат откровенно ультимативные, менторские нотки. Мы готовы, тем не менее, к конструктивному диалогу, но, вновь подчеркну, только на равноправной основе.

Уважаемые коллеги! Сложная, непредсказуемая ситуация в мире предъявляет повышенные требования к профессиональному уровню российских дипломатов. В острой ситуации вокруг Крыма, Украины центральный аппарат Министерства иностранных дел, российские посольства действовали в целом слаженно и эффективно, и хочу вас за это поблагодарить. Особо хочу отметить работу руководителей и сотрудников российских постпредств при ООН и других ключевых международных организациях.

Нужно и впредь работать так же напористо и с достоинством, сохраняя такт, выдержку и чувство меры, конечно. Наша позиция должна основываться на чётких – как говорят, неубиваемых – международно-правовых, юридических, исторических аргументах, на правде, на справедливости, на силе морального превосходства.

Со своей стороны отмечу, что руководство страны будет и впредь делать всё необходимое для обеспечения достойных условий вашей профессиональной деятельности. Как вы знаете, подписаны указы Президента о совершенствовании оплаты труда сотрудников Министерства иностранных дел. Денежное содержание служащих центрального аппарата повышается в среднем в 1,4 раза.

При этом пенсия дипсотрудников, уходящих на заслуженный отдых после 1 января 2014 года, увеличится в среднем в 3,5 раза. Размер рублёвого денежного вознаграждения руководителей загранучреждений повышен в среднем в четыре раза. Существенно возросли доплаты к пенсиям выходящих в отставку послов и постпредов.

Рублёвые оклады сотрудников дипслужбы загранучреждений будут увеличены – чуть попозже, правда, – с 1 января 2016 года, но в четыре раза. Рассчитываю, что эти шаги послужат укреплению кадрового потенциала нашей дипломатической службы, а значит, повысится эффективность реализации внешнеполитического курса России.

Также прошу Правительство России ускорить решение о предоставлении дополнительных гарантий работникам других ведомств, административно-техническому персоналу, работающим в загранучреждениях России, особенно в условиях террористической угрозы.

МИД ставит вопрос о правовом закреплении статуса дипломатической службы в качестве особого вида гражданской службы Российской Федерации. Мы рассмотрим и эти предложения.

Я на этом первую часть хотел бы завершить.

Хочу поблагодарить представителей прессы за внимание к нашей работе.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 1 июля 2014 > № 1111694 Владимир Путин

Первая партия российских истребителей Су-25 получили иракские власти, передает life24.ru, ссылаясь на сообщение информагентства ВВС и арабского телеканала Al-Arabiya.

По словам иракского чиновника, 5 подержанных штурмовиков поступят на вооружение уже в ближайшие дни. Ожидается, что скоро в страну прибудут еще боевые самолеты из Российской Федерации.

В других источниках сообщается, что речь идет о самолетах Су-30. Такие истребители поколения 4+ назвать «подержанными» можно только условно.

Контракт на поставку самолетов в Ирак заключался с Российской Федерацией и Белоруссией после того, как правительство США не смогло оперативно поставить свои истребители F-16. Считается, что российская и белорусская стороны получат от Багдада порядка 500 миллионов долларов.

Самолеты были доставлены в разобранном виде на транспортнике Ан-124-100 Военно-воздушных сил Российской Федерации. Также прибыли наши специалисты для технического обслуживания штурмовиков.

Сейчас правительственные войска Ирака ведут боевые действия против группировки ИГИЛ (Исламское государство Ирака и Леванта). Повстанцы захватили несколько населенных пунктов в восточной части Сирии и направляются в сторону Ирака. Сообщается, что несколько городов уже не контролируются Багдадом.

В ответ вооруженные силы Ирака начали масштабную операцию по освобождению своих территорий в северной части страны. Официальный Багдад заявил, что от боевиков уже освобожден город Тикрит, хотя силы ИГИЛ это отрицают. Сообщается о 60 погибший в столкновениях боевиков.

Президент Туркменистана провел переговоры с премьер-министром Беларуси

Президент Туркменистана Г. Бердымухамедов провел встречу с Премьер-министром Беларуси М. Мясниковичем. В ходе встречи состоялся обмен мнениями о перспективах двустороннего сотрудничества. В числе основных направлений партнерства были названы торгово-экономическая и транспортная сферы, машиностроительная отрасль, сельское хозяйство, энергетика, перерабатывающая и химическая промышленность, строительство и другие. Стороны также обсудили пакет предложений белорусской стороны относительно расширения номенклатуры и объемов поставок из Беларуси в Туркменистан техники, машин и оборудования различного назначения. Так, в ближайшее время в Туркменистан планируется поставить несколько единиц зерноуборочных и кормоуборочных комбайнов, а также автобусов новейших модификаций, с тем чтобы эти машины прошли апробацию в местных климатических условиях..

Государственное информационное агентство Туркменистана

Иракские службы безопасности заявили, что страна получила из России пять бывших в эксплуатации штурмовиков Су-25 для борьбы с вооруженными формированиями организации «Исламское государство Ирака и Сирии» (ИГИС), сообщает сегодня english.alarabiya.net.

Сообщается, что штурмовики будут введены в боевой состав ВВС в течение нескольких дней, ожидается дополнительная партия самолетов этого типа.

Также есть информация, что Иран тайно проводит полеты разведывательных беспилотников типа «Абабиль» над Ираком и отправляет военную технику, чтобы помочь Багдаду вести борьбу с повстанцами. Небольшое количество этих БЛА развернуто на аэродроме Аль-Рашид вблизи Багдада, сообщает газета The New York Times со ссылкой на источники из правительства США.

Китайский портал опубликовал скрины видеоролика, на котором видно, как из грузового отсека тяжелого транспортного самолета Ан-124 «Руслан» выгружают полуразобранные штурмовики.

«ВП». Ранее СМИ распространили информацию, что Ирак купил у Белоруссии несколько подержанных многоцелевых истребителей Су-30К, в свое время возвращенных Индией и проходящих ремонт. МИД Белоруссии опроверг эти сообщения, заявив, что никаких контрактов по поставкам вооружений, тем более авиационной техники, подлежащих выполнению в ближайшее время, с Ираком не заключалось.

Некоторые эксперты полагают, что самолеты Ан-124 «Руслан» привезли в Ирак штурмовики Су-25 не из России, а из Ирана. Семь самолетов во время войны в Персидском заливе (1991 год) было перегнано иракскими летчиками в Иран для сохранения от ударов ВВС США, но штурмовики так и остались в распоряжении Тегерана. Вероятно, пришло время возвратить их законному владельцу, который ведет войну с исламскими боевиками, которых Тегеран считает своими врагами.

Актуальность анархизма

Фрумкин Константин Григорьевич — журналист, философ, культуролог. Родился в 1970 г. в Москве, закончил Финансовую академию. Кандидат культурологии. Автор многих статей по социологии, политологии, литературный критик. Постоянный автор «Нового мира». Живет в Москве.

Двадцать первый век начался крахом идеологий, рисующих будущее цивилизации и описывающих закономерности ее развития. Предшествующие двести пятьдесят лет господства крупных социально-философских нарративов, утопий и партийных программ оставили после себя лишь дымящиеся руины и маргинальные реликты. Отрицающий целостные мировоззрения постмодернизм в этих условиях оказался не плодом агрессивного цинизма, а вынужденной позицией за неимением лучших. Футурологические искания, близоруко освещающие развитие человечества, говорят о неконтролируемых человеком тенденциях развития, но не решаются говорить о должном и желательном. Трезвость, наступившая после веков вдохновенных теорий, делает как никогда актуальными слова, сказанные Львом Толстым в «Исповеди»: на вопрос «Куда мы идем?» сторонники прогресса отвечают: «Нас несет куда-то».

Однако это не означает, что мы расстаемся с идеологиями прошлого. Они не занимают в нашей культуре столь же почетное и авторитетное положение, как в предшествующие века, но мы все равно продолжаем вглядываться в них, пытаясь увидеть себя пусть в кривом, но все-таки зеркале. Точных зеркал нет, объективное представление о себе общество вынуждено создавать, собирая и сравнивая разные образы, рожденные «комнатой смеха» идеологий. Между тем, эти кривые зеркала были устроены порою с большим искусством.

Мумии возвращаются

Обаяние великих социальных учений прошлого можно объяснить только тем, что они угадали нечто чрезвычайно важное в природе человека и природе социума. И эта гипотетическая проницательность великих учений прошлого должна становиться тем более явной, чем отчетливее будут выявляться угаданные ими тенденции общественного развития — если, конечно, таковые были. Можно утверждать, что все, даже с какой-то точки зрения «потерпевшие исторический крах» теории вроде руссоизма, коммунизма или национал-социализма должны обладать вневременной актуальностью, которая, в зависимости от исторических обстоятельств, должна проявляться тем или другим способом.

Если же говорить о том, какой из великих социально-политических нарративов ушедших веков является особенно актуальным (несмотря на архаичность и историческое поражение), то прежде всего следует вспомнить анархизм.

Парадокс переживаемой нами эпохи заключается в том, что анархизм, который и в лучшие свои времена часто воспринимался как курьез и безумие, сегодня неожиданно для самих анархистов становится актуальным.

Анархизмом называют совокупность возникших в XIX веке социалистических движений, отличительной особенностью которых является акцент на отрицании государственной власти и вообще любого принуждения. Поскольку не все левые мыслители, отрицавшие принуждение, называли себя анархистами, сегодня в историко-политической литературе также используются такие термины как «антиавторитарный социализм» и «либертарный социализм», то есть социализм, отрицающий власть и считающий свободу приоритетной ценностью. Соотношение этих понятий с термином «анархизм» еще не установилось: некоторые историки считают анархизм разновидностью либертарного социализма, некоторые их отождествляют, некоторые считают их хотя и разными, но крайне близкими и родственными учениями.

Классиками анархизма считаются Прудон, Бакунин и Кропоткин, при этом если для русской культуры крупнейшей величиной всегда считался Бакунин, то на Западе в роли фундатора нового политического течения выступил прежде всего Прудон, который и ввел термин «анархизм» в 1840 году в статье «Что такое собственность?».

Хотя существует множество разновидностей анархистских течений, если можно говорить о более или менее целостной и реалистической картине общества, перестроенного в соответствии с анархистскими рецептами, то это будет некоторая «кооперативная утопия», в которой нет централизованных правительств и крупных корпораций, а общественная жизнь основана на индивидуализме, добровольных союзах, федерализме, самоуправляемых и автономных коллективах.

Анархистским организациям редко удавалось проводить практические реформы: если не считать таких экзотических примеров, как Гуляйполе батьки Махно. Но и помимо усилий самих анархистов, наша эпоха становится эпохой деконструкции, размывания структур и разрушения иерархий. То, чего не смогла сделать бомба и пропаганда «классического» анархиста, сегодня делает серная кислота постмодерна и глобализации. Разрушая традиционные структуры, постмодерн освобождает силы, которые Бердяев в «Философии неравенства» называл силами низших, «элементарных» стихий, но раскрепощение которых, по-видимому, и было целью освободительных течений XIX — ХХ веков. Анархизм же на их фоне был идеей самого радикального освобождения. Индивидуализм освободительного движения XIX — XX веков входит в резонанс с атомизированным индивидом современного общества.

Кризис государства

Отрицание государства всегда считалось наиболее экзотическим и малореалистичным пунктом анархистской программы. Поскольку поддерживать общественный порядок и сносно устраивать человеческие дела без государственного регулирования кажется невозможным, анархизм издавна воспринимался в общественном сознании как безумная террористическая атака на цивилизацию. Но, как это часто бывает в истории, новые эпохи наступают независимо от усилий тех, кто ставит их наступление своей целью. Пока анархисты боролись с этатизмом проповедью и бомбой, пока противники анархистов потешались над утопичностью их проектов, развитие мировой капиталистической системы стало все более обнаруживать историческую конечность государства как политической формы.

Не упоминая об идеях анархизма, социальные философы стали говорить о кризисе национального государства. Прежде всего, в качестве силы, «унижающей» государственность, выступила глобализация. Появились международные контуры управления, присваивающие часть полномочий правительств. Появились глобальные силы, способные оказывать важнейшее влияние на социальные процессы помимо государства. Как пишет известный современный социолог Зигмунт Бауман, государство «беспрестанно разрушается новыми глобальными силами, имеющими в арсенале ужасное оружие экстерриториальности, скорости передвижения и способности к уклонению — бегству»[1]. Обсуждаются перспективы общепланетарной политической организации либо системы надгосударственных конфедераций, аналогичных Европейскому Союзу[2]. Часть функций государства на началах аутсорсинга[3] передается частным структурам или саморегулируемым организациям.

Увеличение значимости местного самоуправления, небольших политических единиц происходит еще и благодаря процессу уменьшения средних размеров государств, начавшемуся в ХХ веке распадом империй, продолжившемуся распадом многонациональных государств (Пакистана, СССР, Югославии, Чехословакии), а сегодня нашедшему продолжение в активизации сепаратистских движений — в Южном Судане, Восточном Тиморе, Эритрейе, в перспективе — в Каталонии, Шотландии, на Северном Кавказе. Как отмечает английский историк Эрик Хосбаум, транснациональным корпорациям выгодны малые государства. Шведские журналисты Бард и Зодерквист, известные своей концепцией «нетократии» — перестройки мировых элит на основе умения манипулировать информацией в сетях, — также считают, что глобализация упразднит государства и возродит города-государства. Как можно прочесть в их книге, речь идет о возрождении «системы средневековых городов-государств» на основе «делегирования политической ответственности от национального государства самим городам»[4].

Очевидность кризиса государственности может быть проиллюстрирована опубликованной в 1997 году статьей кандидата юридических наук В. Рыкунова. Автор, по-видимому, не являющийся идейным сторонником анархизма, тем не менее считает нужным ввести термин «неоанархизм», отмечая, что государство не равно обществу, государство — исторически преходящая форма, которая исторически «умаляется» за счет самоуправления, за счет вовлечения людей в управление через механизмы демократии, а также за счет передачи функций государства общественным структурам[5].

Российские консерваторы даже бросились спасать государственность от сетевой анархии, примером чего может служить статья петербургского писателя Александра Казина, в которой он пишет, что значение государства падает из-за конкуренции сетевых образований. Евроатланическая цивилизация переходит к постмодернизму, распаду и замене государственности «анонимно-сетевой организацией политики и культуры», но государство ценностно, духовно и онтологически выше сетевых структур, и поэтому все здоровые традиционные общества — ислам, Индия, Китай — опираются именно на государство, а не на сеть[6].

Именно с учетом этого анархизм в некой футурологической перспективе может претендовать на роль преемника либерализма как доминирующей парадигмы западной цивилизации. Анархизму вряд ли удастся изменить общественную систему, но сама система может измениться так, что станет гораздо лучше соответствовать анархистским идеалам.

При этом особую актуальность анархистской идеологии антигосударственности может придать событие, которое как раз могло бы выглядеть как триумф идеи государства, а именно образование мирового государства или подобной государству планетарной политической организации.

Сегодня унифицирующее действие государства на планете во многом компенсируется большим количеством государств. Эта система позволяет человечеству проводить эксперименты, оценивать плюсы и минусы разных решений и не становиться заложником однажды принятой политики. Но после того, как сформируется система общепланетарного правления, во весь рост станет проблема гибкости и защиты многообразия общественной жизни и укладов.

Обычное средство борьбы с косностью государства — децентрализация. Именно проблематика децентрализации должна объединить огромное количество левых движений в эпоху после создания мирового правительства — начиная от умеренных, требующих расширения демократии, и кончая радикальными, требующими разрушения всемирной государственности. Как в реальной жизни, так и — в еще большей степени — на уровне идеологии, на уровне «идеальных требований» вопрос будет ставиться о тотальной децентрализации, об увеличении полномочий территориальных властей, экстерриториальных объединений и гражданских институтов и, наконец, о предоставлении некоего подобия политической власти отдельному человеку. В пределе это будет означать превращение рядового гражданина из участника политического процесса и избирателя в носителя власти и законодателя.

Именно тут могут возникнуть условия, чтобы анархизму пришло «второе дыхание» — учению, важнейший посыл которого заключается в том, что нормы, регулирующие жизнь людей, должны устанавливаться не централизованной властью — пусть даже и на основании демократических процедур, а самим гражданином, или небольшой самоуправляемой общиной.

Продолжением кризиса государства становится кризис права, понимаемого как законодательство, то есть система устанавливаемых централизованным государством императивов. Право просто не успевает регулировать все более сложные процессы.

По словам С. Ф. Ударцева, «государственное законодательство рассматривается как исторически устаревающая форма права, которая должна быть максимально заменена <...> более гибкими механизмами саморегуляции, более тонкой и надежной гармонизации общественных отношений…»[7] К «более гибким» механизмам С. Ф. Ударцев относит такие правовые феномены, как естественное, обычное, договорное право, третейские суды, различные механизмы саморегуляции и общественные объединения.

Можно вспомнить, что даже в России, где государственность во многом строится на антианархических принципах иерархической вертикали, некоторые функции регулирования передаются от государственного аппарата к так называемым саморегулируемым организациям. Развивается система третейских судов — общественных, негосударственных, конкурирующих друг с другом. Можно вспомнить известного криминолога Нильса Кристи, который призывает по возможности заменять уголовные наказания добровольными соглашениями между преступником и жертвой.

В порядке футурологического прогноза можно себе представить децентрализацию законодательства до уровня системы индивидуальных, заточенных под конкретного человека нормативных систем[8].

Например, важнейшей функцией современного государства является установление норм безопасности для продуктов питания. В гипотетическом обществе будущего всякий гражданин будет иметь право сам установить для себя собственные санитарные нормы и потреблять только те товары, которые этим нормам соответствуют. Представим себе, что закупки продуктов человек осуществляет только с помощью Интернета. В этом случае комплекс норм, регулирующих безопасность продуктов питания, может быть заложен в компьютер покупателя, чтобы покупатель руководствовался этими нормами как неким фильтром, позволяющим отбирать предложения поставщиков, отсеивая все, что не соответствует индивидуальной норме. От производителей и продавцов продовольствия в этом случае требуется не соблюдение законодательно установленных норм, а исключительно прозрачность и достоверность информации о своей продукции — ибо, основываясь на этой информации, все потребители будут создавать собственные фильтры, выбирая более или менее на их взгляд приемлемую продукцию.

Власть начинается как насилие, но затем становится все более информационной по своей природе, так что известный социолог Никлас Луман говорит, что власть есть коммуникация. Анархизм, отрицающий насилие и принуждение, отражает тренд на информатизацию власти.

Индивид на рынке

Не менее актуальны сегодня самые общие принципы анархизма: акцент на индивида, индивидуальность, индивидуализм, отрицание иерархизма. Причиной этого является как раз то обстоятельство, которое еще в недавние времена служило стереотипным поводом для критики анархизма со стороны марксистов — а именно, что анархизм является выражением «буржуазного индивидуализма». Буржуазный или еще какой-то, но индивидуализм находится, несомненно, в фундаменте современной западной цивилизации, и это придавало анархизму отблеск значимости даже во времена, когда о его актуальности не было и речи.

В наши дни для индивидуализма наступает новая эпоха, порожденная тем, что главным конкурентным преимуществом всевозможных структур становится гибкость, структуры должны быстро возникать, быстро изменяться и, если надо — быстро исчезать, и единственным неизменным и недробимым элементом динамичной социальной организации становится индивид, который, вступая во взаимодействия с другими индивидами, обеспечивает изменчивость социальных структур.

Пока еще эпоха крупных иерархических структур и в политике и в экономике не прошла, пока они доминируют, но на горизонте уже явственно появился облик новых общественных отношений, при которых все крупные, неповоротливые иерархические структуры будут вытесняться или размываться потоком постоянных изменений, потоком временных команд и проектов, возникающих и исчезающих благодаря гибкому взаимодействию всех участников рынка — и прежде всего индивидов. Индивиды в условиях предельной гибкости всех структур становятся главными участниками рынка, не входящими ни в какую иерархию, являющимися не чьими-то наемными работниками, а чем-то вроде индивидуальных предпринимателей, взаимодействие которых создает любые нужные экономике коллективы, которые могут размывать крупные структуры, принимая на себя часть их функций на основе аутсорсинга, франчайзинга и т. д.

Ненавидимые анархистами крупные иерархические структуры в перспективе наступления эпохи временных команд и индивидуальной работы должны вымирать, как динозавры, слишком громоздкие для эпохи сверхбыстрых изменений[9]. То, что иерархические структуры заменяются сетевыми, в современных экономических и социально-философских дискуссиях становится уже общим местом.

Любопытно высказанное в 1990-х годах мнение В. Г. Федотовой, о том, что экономический кризис 1990-х годов в России уменьшил социальную базу демократии, поскольку те многочисленные люди, которые были выброшены кризисом за пределы регулярной, постоянной работы в категорию самозанятого и самодеятельного населения (например, «челночной» торговли или огородничества), тяготеют не к государственности, а к анархии, к отрицанию любого государственного ярма[10]. Ирония ситуации заключается в том, что автор, чей кругозор замкнут «лихими 90-ми», считает самозанятость социальным бедствием — равно как и соответствующую такому типу занятости анархию, но пройдет всего десять лет, и самозанятость будет восприниматься как элемент самых передовых сетевых экономических отношений, истолковываемых как свободное и предельно динамичное взаимодействие именно «самозанятых» субъектов.

Отсутствие явного принуждения и иерархии сегодня становится особенностью устройства не только бизнес-среды в целом, но и внутренней среды отдельных, наиболее передовых фирм, особенно связанных с креативными видами деятельности (научные исследования, программирование, дизайн и т. д.) Разумеется, никакая частная компания, пока она остается таковой, не может быть полным воплощением анархистской программы, но отдельные элементы анархического, либертарного сообщества уже начинают проявляться и в организации труда, и в организации офиса. Появляются компании без определенных рабочих мест, без определенных обязанностей сотрудников, без жесткого управления со стороны менеджеров, с временными добровольными командами в качестве основы трудового процесса и даже с системой коммунистического, бесплатного удовлетворения потребностей сотрудников, как это происходит в компаниях Кремниевой долины — например, в центральном офисе Facebook Ink сотрудники пользуются не только бесплатными кафе и сервисными службами, но скоро будут получать и бесплатное жилье. Разумеется, все эти «пространства свободы» существуют в рамках жесткой бизнес-игры, свободе здесь положены границы, но по крайней мере устройство таких компаний свидетельствует, что утопические мечтания социалистов и анархистов прошлого не были произвольными, а действительно выражали потребности индивидуальности, действительно моделировали среду, наиболее гармоничную для индивида и способствующую выражению его способностей.

Глядя на эти новейшие явления, В. Э. Войцехович, отмечает, что цель социально-политической теории анархизма — образование общества с индивидами, равными друг другу и свободно сотрудничающими между собой, и констатирует, что Запад и человечество в целом «естественным образом», сами по себе продвигаются к обществу, похожему на анархистское, — в том смысле, что ослабевают иерархии и распространяются элементы самоорганизации[11].

По своей сути эти явления представляют собой высшее выражение базовых принципов именно рыночной экономики, поскольку рынок по своей сути есть система горизонтальных связей, система равноправных, свободно сотрудничающих друг с другом акторов, беспрепятственно вступающих друг с другом в кооперативное взаимодействие и столь же легко и беспрепятственно эти взаимодействия прекращающих. Поскольку рынок лежит в основе капитализма, постольку нет ничего удивительного, что в процессе развития последнего базовые принципы рынка все более выявляются, постепенно вытесняя или размывая антирыночные элементы капитализма — что даже побудило американского экономиста иранского происхождения Кейвана Харири заявить о противостоянии капитализма и свободного рынка[12].

Человек по самой своей природе чувствует себя, свои желания, свою свободу ограниченными внешними обстоятельствами и прежде всего обществом. Всякий индивид чувствует себя сжатой пружиной, мечтающей освободиться от внешних ограничений. Фрейд зафиксировал это в учении о подсознании, которое воспринимает любую культуру как гнетующую власть и пытается взбунтоваться против нее при первой возможности. На фоне этого мнения Фрейда совершенно по-особому звучат слова известного русского анархиста начала ХХ века Алексея Борового, писавшего, что анархизм рождается вместе с человеком и живет в каждом из нас[13]. Любое левацкое учение, «подыгрывающее» человеческому чувству стесненности, играющее на стороне фрейдовского «принципа удовольствия» против «принципа реальности», всегда будет обладать обаянием, которое почувствует каждый — даже идейный противник. Однако эта крайне выгодная для политического течения способность апеллировать к глубинным потребностям личности еще не гарантирует конструктивности в социальном измерении, а значит, не гарантирует успешности на «политическом рынке».

Но в последние двести лет — и чем далее, тем острее — человеческая свобода стала восприниматься не только как политическое право человека, не только как его связанное с подсознанием «глубинное чувство», но и как творческая сила, способная играть беспрецедентную созидательную роль в общественном хозяйстве. Было обнаружено, что «разнузданность страстей», «снятие оков с желаний» ведет не только к греху, но и к повышению производительности, что обществу выгодна и свободная инициатива предпринимателя, и творческая свобода интеллектуалов, и политическая свобода в условиях демократии, и даже оперативная свобода партизана во время войны[14].

Таким образом, левая мысль, работающая на освобождение угнетенной обществом личности ради нее самой, парадоксальным образом соединилась с социоцентрическим либерализмом, ищущим не столько освобождения человека, сколько роста комфорта и благосостояния общества. Это «соединение» не воплотилось в союз политических «брендов» — несмотря на общее почтение к идее свободы личности, альянсы анархистов с либералами представляют собой скорее экзотическое явление. И тем не менее, это соединение произошло в жизни: выяснилось, что меры «освобождения» личности могут способствовать интенсификации общественного производства.

Фактически мы видим единое движение за освобождение ресурсов личности, происходящее с двух разных сторон и во имя двух совершенно разных целей: «левая» компонента эмансипации ставила цель освобождения как такового, преодоления сил принуждения, в то время как «правая» компонента желала сделать освобожденные, раскрепощенные личности более совершенным элементом общественного механизма, то есть речь идет о том, чтобы еще более эффективно запрячь «освобожденную личность» в общественное тягло — запрячь более тонко, изощренно и на новом витке развития, может быть даже запрячь с ее добровольного согласия, как запрягают энтузиастов, — но все же запрячь.

В собственно идейной сфере взаимодействие двух компонент «освободительного движения» было довольно прихотливым.

В сфере экономики два «изоморфных», но движущихся параллельными курсами течения не узнали друг в друге потенциальных союзников и воспринимали друг друга скорее как врагов: социализм и анархизм с одной стороны и движения за свободный рынок с другой никогда не находили друг для друга доброго слова.

В сфере политики взаимодействие «левого» и «правого» типа освобождения было более сложным и диалектичным: в зависимости от того, кто был врагом в данном случае, левые постоянно колебались от проповеди демократии и самоуправления к разочарованию в них и разоблачению демократии как системы, узурпируемой олигархией.

И только в искусстве и науке движение за свободу личности с самого начала обосновывало свою необходимость возможностью улучшить качество выполняемой интеллектуалами работы, свобода истолковывалась как путь к повышению уровня произведений искусства и научных достижений — поэтому движение за интеллектуальную свободу довольно легко образовывало амальгамы с экономическим либерализмом, особенно в последнее время, когда организация креативного труда стала объектом самых смелых экспериментов в сфере менеджмента.

Между тем, именно в экономической сфере, где понятие «левого» обычно ассоциировалось с антикапитализмом, развитие рынка дало в последнее время дополнительные аргументы в пользу того, что за мечтами об освобождении стоят какие-то реальные перспективы.

Очень характерно, что классик анархизма Петр Кропоткин в одной из своих книг в качестве примера предприятия, существующего без всякого принуждения, лишь на основе добровольной организации, приводил биржу. При этом Кропоткин вряд ли симпатизировал бирже как чисто буржуазному учреждению, но ее способность обходиться без государственного вмешательства казалась ему в данном случае важнее. Позднее, уже вне всякой связи с Кропоткиным, критики упрекали неолибералов в том, что они идеалом экономики видят финансовый рынок. И это обвинение тоже было совершенно правильным, поскольку финансовый рынок, будучи чисто виртуальным, предельно интенсивным, информационно прозрачным, представлял собой действительно идеал рынка как свободного взаимодействия большого количества участников. Все возможности рыночной самоорганизации присутствуют на финансовом рынке в наибольшей степени — и поэтому врагу капитализма Кропоткину, когда он искал пример самоорганизации, не случайно бросилась в глаза именно фондовая биржа. Осталось только признать, что именно рынок выявляет конструктивные возможности самоорганизации.

Если экономический либерализм демонстрирует, что свободное взаимодействие равноправных личностей в конце концов приводит к формированию рынка, то левые течения показывают, что в основе креативного и динамичного развития рыночной системы лежат ресурсы освобожденного индивидуума.

Индивид и коллектив

Фундаментальной интенцией анархистских программ с XIX века до сегодняшнего дня является вера не столько в индивида (о чем анархисты неустанно пишут в своих манифестах и декларациях), сколько в следующую после индивида ступень общественной организации: первичный, сравнительно небольшой коллектив. Вера в небольшие коллективы предстает в анархистских программах то как акцент на муниципальном самоуправлении, на «автономных общинах» — когда речь идет о политической организации общества, то как акцент на крестьянскую общину — когда речь идет о владении землей и аграрном устройстве, то как акцент на коллективных, кооперативных предприятиях — когда речь идет об экономике. «Община» в широком смысле слова должна доминировать везде — и в политике, и в экономике, и в сфере собственности.

Наименее проблемной частью данного идейного комплекса является вопрос о развитии самоуправления. Идея эта для анархизма чрезвычайно важна. По словам А. В. Шубина, «анархистская идея ставит самоуправление в центр своих социальных построений»[15]. Среди крупных теоретиков современного анархизма своим интересом именно к идее самоуправления известен американский анархист, социолог и философ Мюррей Букчин, теорию которого называют «либертарным муниципализмом»; он пропагандирует активное участие людей в низовом, муниципальном самоуправлении, ратует за создание «групп народного самоуправления», которые противопоставляются бюрократии и профессиональным политикам[16].

Однако у этой идеи практически нет противников в современном мире — развитое самоуправление считается неотъемлемой чертой всякого цивилизованного государства, и развитие самоуправления всеми воспринимается как позитивная тенденция. Если во времена зарождения классического анархизма идея политического устройства государства как федерации автономных общин, воспринималась как оппозиционная, то теперь она вполне соответствует духу многих, если не большинства демократических конституций. Поэтому неудивительно, что глава российского Бакунинского фонда С. Г. Корнилов, анализируя политические взгляды Бакунина на общинность, самоуправление и зависимость чиновников и судей от населения, приходит к выводу, что по существу это система местного и регионального самоуправления, которая зафиксирована в действующей российской Конституции[17]. Еще в большей степени, это относится к политическим системам децентрализованных федеративных государств, таких как США.

Идея общинности проблемна в другом смысле: одновременное сосуществование в анархистских воззрениях акцентов и на индивидуума, и на общины и прочие самоуправляемые коллективы, порождает внутреннее противоречие анархизма, которое было сравнительно незаметным потому, что и индивидуум, и община противопоставлялись масштабным иерархическим аппаратам индустриальной эпохи. Впрочем, нельзя сказать, что совсем незаметным, — так, например, П. В. Рябов пишет, что анархизм издавна «раздирало» противоречие между коммунизмом и индивидуализмом[18]. В сущности, это частный случай преследующего левое движение противоречия между свободой с одной стороны и равенством и братством — с другой.

Об этих старых проблемах анархизма не было бы смысла говорить, но любопытно, что, без всякой связи с тем, как сами анархисты пытаются разрешить это противоречие, развитие сетевого общества демонстрирует нам один из возможных вариантов его преодоления. В рамках развитых сетевых отношений индивид может быть участником большого числа коллективов. Когда человек является членом сразу многих коллективов, пропадает монопольное право одного коллектива на данного индивида. Идентичность самого индивида уже не зависит от принадлежности именно к этой общине. Параллельное вхождение в разные коллективы дает возможность в любой момент выйти из данной общности и найти себе новую общность, что исключает чрезмерную зависимость индивида от коллектива. Но в то же время вхождение индивида во временные коллективы не позволяют его называть атомизированным в полном смысле слова, и в рамках этих временных коллективов индивид может развивать свои «сети доверия» (также временные) и принимать участие в самых разнообразных коллективных действиях. Эти временные коллективы можно было бы сопоставить с «временными автономными зонами» — данный термин ввел известный современный анархист Хаким Бей. Термин означает неформальные общности, благодаря которым люди ускользают из «сетей отчуждения» для восстановления человеческих отношений и на базе которых даже может возникнуть особый сектор экономики — экономики неформальных, теневых, бартерных отношений[19].

Анархист Джон Зерзан, апологет свободных отношений в гипотетическом первобытном обществе, также делает особый акцент на нестабильности существовавших в нем структур: по словам Зерзана, мы должны стремиться к свободному обществу, в котором наиболее близкими к муниципальному управлению структурами являются «спонтанные, мобильные сборы и праздники, возникающие и меняющие форму по малейшей прихоти…»[20]

С другой стороны, лондонский публицист, бывший сотрудник Би-би-си Александр Кустарев, критикуя анархизм, пишет, что гармонизация индивидов и коллектива возможна «только в сугубо добровольных», то есть в «самых неустойчивых коллективах»[21], но перспективы сетевой экономики убирают негативные коннотации у слова «неустойчивый»: сетевая экономика обещает устойчивый поток возникающих и исчезающих неустойчивых (и добровольных) коллективов, теоретически могущих стать доминирующей формой организации. Впрочем, и сам Кустарев понимает это и в другом месте пишет, что анархизм становится актуальнее, поскольку новые технологии коммуникации создают новые экстерриториальные общности, формы «нетерриториальной совместности», которые ослабляют иерархическое государство как территориальную совместность. По словам Кустарева, «нетерриториальные общности — школа и опытное поле анархизма, поскольку именно они добровольны по определению, и в них собираются люди либо равного статуса, либо готовые ради общения оставить свои статусные амбиции...»[22]

Радикальная нестабильность, изменчивость сетевых структур может быть истолкована как одна из возможностей избавить индивида от порабощающей власти структуры, не лишая общество той конструктивной роли, которую в ее жизни играет организация.

Горизонтальная несвобода

Возрастающая актуальность анархизма создает опасность и для него самого — поскольку он спускается из идеальной сферы на уровень грубой реальности, начиная демонстрировать свою изнанку и побочные эффекты. Становится ясным, что анархизм, угадав многие реальные тенденции нашего ближайшего будущего, на самом деле вовсе не является теорией освобождения.

Ставя вопрос об освобождении личности, анархизм делал акцент на ее подавлении по линии вертикальных, иерархических связей. Исторически этот акцент был оправдан, но он маскировал тот факт, что совокупность неиерархических, горизонтальных, сетевых связей может быть столь же угнетающей, фрустрирующей, подавляющей силой, фактически лишающей индивида свободы самореализации. В случае с рынком этот факт абсолютно очевиден: хотя на идеальном рынке нет иерархии, зависимость от рыночной конъюнктуры для производителя может быть жестче и мучительней тирании.

Но и вне зависимости от рынка совокупность обязательств перед другими людьми по линии «горизонтальных связей» в любой достаточно интенсивной коллективности может оказаться для индивида тяжелым бременем, которым он будет не в силах управлять. Совокупность партнеров всегда может оказаться силой, от которой ты зависишь.

Поэтому нельзя согласиться с П. В. Рябовым, заявляющим, что «лишь децентрализованное общество, построенное <…> „по сетевому принципу”, может быть прочным и человечным…»[23]. Актуальность анархической программы состоит в том, что децентрализованное сетевое устройство, по видимому, действительно является реалистичной перспективой человечества. Но насколько «человечной» может быть гигантская сеть, пусть даже воздерживающаяся от полицейского принуждения по отношению к своим членам, но невообразимо превосходящая каждого из них по масштабам, — об этом мы можем судить по тому, насколько «человечен» мировой рынок или насколько «человечен» Интернет — хотя они децентрализованы и построены по сетевому принципу.

Тем более это относится к такому важному элементу анархистских программ, как община и малые коллективы. Современный российский сторонник либертарного социализма Михаил Магид, вспоминая о том, что, скажем, в античном полисе община контролировала потребление и роскошь, говорит прямо: «...Анархизм — это общество, где человек безусловно зависит от отношений с окружающими людьми, от их мнений»[24].

Классики анархизма придавали большое значение общине во многом по причине необходимости указать на политическую форму, которая была реальной и которую можно было бы противопоставить государству. На фоне европейских монархий XIX века община представлялась иноприродным образованием — она противопоставлялась государству как демократия авторитаризму и как маломасштабность крупномасштабности. Однако противопоставление не давало увидеть, что община сама по себе в своем развитии вполне способна стать формой отчуждения, противостоящей индивиду и узурпирующей его права. Четкой границы между общиной и государством не существует, община может стать государством при достаточном развитии, и между двумя этими полюсами имеется бесконечное количество переходных форм. Маркс в «Критике гегелевской философии права» говорил, что община есть незавершенная бюрократия, а бюрократия есть завершенная община. Наличие проблемы осознается и в анархистских кругах, примером чего может служить острая критика, которой анархист Джон Зерзан подверг идею «либертарного муниципализма» Мюррея Букчина[25]. По словам Зерзана, тезис о том, что муниципалитеты могут вытеснять государства, и нелогичен, и неанархичен, и исторически несостоятелен, поскольку в основе демократичных городских общин, наиболее известных в истории, было принуждение и неравенство.

А. Кустарев, перу которого принадлежит самый подробный и обстоятельный из существующих на русском языке обзоров соотношения анархистских программ с современными реалиями, отмечает, что анархисты, сконцентрировавшись на критике государства как «главной агентуры господства», забыли, что «на самом деле община могла быть (и была) репрессивным институтом в не меньшей степени, чем государство»[26].

Важная для анархистских теорий способность людей к самоорганизации есть, возможно, та же самая способность, из которой порождается их «потенциал» быть порабощенными и оказываться подчиненным элементом в иерархии.

Прямым путем

Необходимо обсудить еще такие важные пункты анархистских программ как прямая демократия (непосредственное принятие политических решений населением без посредничества выборных представителей) и прямое действие (непосредственное осуществление населением функций управления и реализации политических прав).

Идея прямой демократии в настоящее время и вне зависимости от анархизма набирает все большую популярность, ее возможности обсуждают все, кто думает о будущем политических систем. Разумеется, анархисты, для которых прямая демократия интересна прежде всего как система, подрывающая существующие государственные структуры, вносят свой вклад в эти обсуждения. Так, некий современный автор, пишущий под псевдонимом Равашоль, говорит, что прямая демократия может представлять собой систему информационного обмена между обсуждающими различные проблемы небольшими коллективами и это взаимодействие будет подобно взаимодействию нейронов в мозге, где такой коллектив будет выполнять роль отдельного нейрона[27].

Что же касается теории прямого действия, то она является важнейшим вызовом современному обществу в учениях анархистов.

Если одни пункты анархистских программ — такие, как децентрализация, самоуправление, замена вертикальных связей на горизонтальные — сегодня представляются явственно перспективными, если другие пункты — такие, как общинность — кажутся сегодня архаичными и обладающими актуальностью только при серьезной реинтерпретации, то о теории прямого действия нельзя сказать ни того, ни другого. Это не очевидно реалистичная программа, но и не явная утопия. Это, скорее, возможность, которой отдельное сообщество и все человечество могло бы воспользоваться, если бы свернуло в соответствующем направлении на неком «перекрестке», если бы нашлись воля и силы взяться за проведение соответствующих реформ. Но если ни силы, ни воли не найдется, столь же реальной представляется альтернативная возможность — развитие политических систем будет осуществляться в сторону уменьшения прямого действия, через передачу реализации политических прав граждан на «аутсорсинг» все новым специализированным институтам.

Демократия не может полноценно функционировать, если достаточное количество граждан не проявляет высокий уровень политической активности, не интересуется политическими вопросами, не вовлечено в политическую жизнь с помощью доступных им каналов: через участие в выборах и митингах, через членство в политических организациях, через активную коммуникацию с политическими представителями, через работу в качестве активистов в институтах гражданского общества и через многие другие варьирующиеся от страны к стране формы. Идея прямого действия в принципе является экстраполяцией этой установки на гражданскую активность. Многие политические функции могли бы осуществляться за счет совместных активных действий многих граждан, не нуждающихся в том, чтобы их заменяли представители и аутсорсеры. Но очевидно, что максимизация гражданской активности вовсе не соответствует человеческой натуре, во всяком случае, натуре большинства. Люди стремятся к покою, люди хотят комфорта, люди стремятся уйти от забот, ради комфорта и спокойствия они готовы поступиться своими политическими свободами. Стефан Цвейг, рассуждая о диктатуре Кальвина в Женеве, говорит, что диктатуры возникают в тяжелые времена, когда народы хотят, чтобы их избавили от мыслительной работы. Навыки и склонность заниматься общественными делами вырабатываются с трудом в течение длительного времени, и, как мы видим, у многих народов и групп населения они не вырабатываются вообще, или вырабатываются в недостаточной степени, или вырабатываются, но затем деградируют.

Это особенно актуально для России, поскольку, кажется, в истории мало найдется стран (во всяком случае, стран, сопоставимых по уровню экономического развития), в которых бы так глубоко, как в России, и на столь длительный исторический период были подорваны основы любого самоуправления — как муниципального, так и элементарного сельского, не говоря уже о более эфемерных сообществах (вроде общественных организаций и кооперативов). В итоге, у людей исчезли и навыки, и привычка просто как-то заниматься общественными делами, не делегируя эти дела царю и богу (точнее — царю и року). Это не пассивность вообще, но крайняя пассивность в отношении любых дел, относимых к публичным.

Тот, кому приходит в голову заняться хоть каким-то, пусть даже самым малым общественным делом (начиная с уборки лестничной клетки), сталкивается с отсутствием каких-либо алгоритмов подключения к решению этого вопроса. Сбор денег на оплату консьержа превращается в мучительное мероприятие, которое оказывается возможным лишь изредка, когда находится энтузиаст с энергией, превышающий средний уровень.

Политическая программа, которая, вопреки общим трендам нашей индустриальной цивилизации, делает ставку не на профессионализацию и специализацию, а на универсального индивида, мягко говоря, сильно рискует. Нельзя сказать, что она обречена на провал, но, в отличие от некоторых других пунктов анархической программы, в данном случае не видно, что человечество «естественным образом» движется в сторону анархизации. Нет явного роста доли прямого действия в политической жизни. Есть лишь некоторые соображения, исходя из которых можно говорить о некоторой ненулевой вероятности возникновения тренда на «прямое действие». Во-первых, идея прямого действия, в отличие от других анархических идей, не противоречит существующим цивилизационным реалиям — рост прямого действия вполне мыслим при капиталистической рыночной экономике, при существующих в развитых странах демократических конституциях. Во-вторых, если действительно на планете наблюдается тренд на демократизацию политических систем[28], то идея прямого действия может быть рассмотрена как радикальная экстраполяция этого тренда.

Не приходится удивляться, что в глазах многих современных анархистов важнейшей проблемой современного общества, важнейшим «врагом» анархизма на современном этапе является именно атомизация населения, неспособность людей на непосредственную самоорганизацию, о чем многие современные сторонники анархизма пишут буквально в алармистских тонах. Так, В. В. Дамье говорит, что дальнейшая «десолидаризация» общества может привести к социальной агонии и дедемократизации государства, так что требуется, как выражается Мюррей Букчин, «восстановление общества»[29].

Заключение

Анархизм был прежде всего индивидуалистической реакцией на индустриальную эпоху с ее мощными системами принуждения, разросшимся бюрократическим аппаратом и безличным гигантизмом в экономике. Пока индустриальная эпоха была в разгаре, анархизм казался бесплодным утопизмом, но когда на горизонте стали вырисовываться контуры постиндустриальной эпохи, оказалось, что анархизм всегда был не так уж и далек от реальности. Здесь мы сталкиваемся с еще не до конца осознанной диалектикой социальной эволюции. Анархизм часто сознательно или бессознательно противопоставлял (и продолжает противопоставлять) индустриальным структурам реалии доиндустриального общества — например, первобытные и крестьянские общины, индивидуальное ремесленничество, цеха и гильдии. Само по себе это не выглядело реалистично, однако сегодня мы видим, что у доиндустриальных социальных форм существуют отдаленные аналоги в постиндустриальных отношениях: сетевая экономика тяготеет к малым коллективам, во многих (хотя далеко не во всех) отраслях имеется столь дорогая для Кропоткина и Прудона тенденция к разукрупнению и децентрализации производства (символом чего являются 3D-принтеры), появляются условия для процветания индивидуальных работников, что выглядит аналогом успеха ремесленников доиндустраильных эпох.

Кропоткин выступал против производства продукции для анонимного, безличного рынка и призывал вернуться к системе, когда производитель работает для известных ему покупателей — но это является важнейшей тенденцией всего современного маркетинга, написавшего на своих знаменах лозунг «кастомизации», то есть адаптации продукции к индивидуальным требованиям потребителя.

Разумеется, никакого возврата к средневековому ремеслу и крестьянским общинам не происходит, мы можем говорить только об аналогиях (порою — отдаленных), и в то же время создается впечатление, что некоторые критикуемые анархистами черты индустриализма — такие, как иерархизм, гигантизм, безличность — были во многом временным «помрачением», охватившим мировую экономику на исторически не очень долгий срок, так что теперь явственно просматривается тенденция ухода этого «помрачения» из многих секторов экономики и политики.

Правда, пока эта тенденция находится в самом зачатке, но, тем не менее, когда Мюррей Букчин пишет, что капитализм нужно заменить экологическим сообществом, базирующимся на неиерархических отношениях, децентрализованных общинах, экотехнологиях вроде солнечной энергии, органическом сельском хозяйстве и индустрии[30], его фантазии не производят впечатление радикального «погрома» современной цивилизации, они соответствуют тем тенденциям, которые обсуждают все, кто озабочен будущим, от Эрнста Шумахера с его «Малое — это прекрасно» до Жака Фреско с его «Проектом „Венера”». Более того — некоторые из этих тенденций (например, альтернативная энергетика) поддерживаются правительствами вполне капиталистических государств, равно как и частным бизнесом.

Общим местом становится мысль о том, что развитие техники создает предпосылки для анархизации. Так, по мнению некоторых авторов, анархизация общества может способствовать появлению альтернативных источников энергии, делающих энергетически независимыми отдельные домохозяйства[31]. Появление 3D-принтеров порождает надежды, что в будущем отдельная семья будет производителем нужных ей товаров, так что отпадет необходимость в крупных промышленных предприятиях. По мнению многих, развитие телекоммуникаций создает идеальную техническую среду для прямой демократии. Можно также вспомнить введенный Тимоти Мэйем термин «криптоанархия», означающий отношения, которые должны воцариться в Интернете после распространения технологий шифрования, исключающих возможности получать информацию о совершаемых в сети сделках и узнавать имена их участников.

Восход эпохи сетевых отношений с характерным для нее доминированием временных структур, рост глобализации, кризис национального государства, проявляющаяся в самых разных формах тенденция к индивидуализации — все это можно одновременно истолковать и как безнадежное устаревание анархистских программ (делающих ставку на постоянные коллективы), и как их неожиданную актуализацию на новом витке.

[1] Бауман З. Текучая современность. СПб., «Питер», 2008, стр. 199.

[2] См.: Лыков А. Ю. Мировое государство как будущее международного сообщества. М., «Проспект», 2013.

[3] Аутсорсинг (от англ. outsourcing: outer-source-using — использование внешнего источника/ресурса) — передача организацией или компанией части своих функций на исполнение другой компании, специализирующейся в соответствующей области.

[4] Бард А., Зодерквист Я. Netократия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма. СПб., Стокгольмская школа экономики в Санкт-Петербурге, 2004, стр. 139.

[5] Рыкунов В. Неоанархизм, или Общество без государства. — «Обозреватель», 1997, № 9.

[6] Казин А. Л. Государство и сетевые сообщества. — «Трибуна русской мысли», 2008, № 9, стр. 76 — 80.

[7] Ударцев С. Ф. Теория анархизма и эволюции цивилизации. — Прямухинские чтения 2009 года. М., «Футурис», стр. 186.

[8] См. подробнее: Фрумкин К. Г. «Новый анархизм» — идеология будущего. — «Полдень ХХI век», 2009, № 6.

[9] Подробнее см.: Фрумкин К. Г. Пути глобализации: комбинаторно-сетевые отношения и революционная ситуация XXI века <http://www.informacional.su/future/futurology/42-2010-03-03-20-16-36>.

[10] Федотова В. Г. Анархия и порядок в контексте российского посткоммунистического развития. — «Вопросы философии», 1998, № 5, стр. 3 — 20.

[11] Войцехович В. Э. Синергетика и анархизм. — Прямухинские чтения 2007 года. Тверь, «Тверской полиграф», 2008, стр. 45.

[12] См.: Фрумкин К. Г. Похороны капитализма. — «Компания», 2009, № 34, стр. 44.

[13] Боровой А. Анархистский манифест <http://avtonom.org/old/lib/theory/borovoy-a_manifest.html>.

[14] Подробнее см.: Фрумкин К. Г. Вечный либерализм и вечный дирижизм. — «Нева», Санкт-Петербург, 2012, № 12, стр. 187 — 192.

[15] Шубин А. В. Самоуправление в практике социальных движений. — В сб.: «Левые в Европе ХХ века: люди и идеи». М., ИВИ РАН, 2001, стр. 320.

[16] Букчин М. Реконструкция общества: на пути к зеленому будущему <http://avtonom.org/pages/rekonstrukciya-obshchestva-na-puti-k-zelenomu-budushchemu>.

[17] Корнилов С. Г. Михаил Бакунин о политике, или Насколько утопична анархия. — Прямухинские чтения 2004 года. Тверь, «Золотая буква», 2005, стр. 49.

[18] Рябов П. В. Современный анархизм: соотношение теории и практики (критический взгляд). — Прямухинские чтения 2011 года. М., «Футурис», 2012, стр. 28.

[19] Бей Хаким. Устойчивые временные автономные зоны <http://www.libma.ru/politika/_antologija_sovremennogo_anarhizma_i_levogo_radikalizma/p30.php>.

[20] Зерзан Д. Первобытный человек будущего. М., «Гилея», 2007, стр. 205.

[21] Кустарев А. Мать порядка — анархия. — «Неприкосновенный запас», 2009, № 5, стр. 57.

[22] Кустарев А. Там же, стр. 60.

[23] Рябов П. В. Краткий очерк истории анархизма в XIX — XX веках. Анархические письма. М., КРАСАНД, 2010, стр. 6 — 7.

[24] Магид М. Анархизм и материальные потребности. — В сб.: «Самоуправление, взаимопомощь, анархизм». Минск, 2009, стр. 3.

[25] Зерзан Д. Первобытный человек будущего, стр. 203 — 205.

[26] Кустарев А. Мать порядка — анархия, стр. 60.

[27] Равашоль. Сетевое самоуправление. — В сб.: «Самоуправление, взаимопомощь, анархизм». Минск, 2009, стр. 8 — 10.

[28] Об этом тренде см.: Тилли Ч. Демократия. М., Институт общественного проектирования, 2007.

[29] Дамье В. В. Атомизация общества и социальная организация: российский контекст. — Рабочие в России: исторический опыт и современное положение. М., «Едиториал УРСС», 2004, стр. 82.

[30] Букчин М. Очерчивая революционный проект. — В сб.: «Антология современного анархизма и левого радикализма». Т. 1. Без государства. Анархисты. М., «Ультра.Культура», 2003, стр. 327.

[31] Ященко В. Г. Энергетическая революция и анархизация общества. — Прямухинские чтения 2005 года. Тверь, «Золотая буква», 2006, стр. 135.

Опубликовано в журнале:

«Новый Мир» 2014, №5

Десять истребителей компании "Сухой", закупленных в экстренном порядке для иракской армии, приземлились в субботу в аэропортах страны, заявил член комитета по безопасности и обороне иракского парламента предыдущего созыва Аббас аль-Баяти.

"Самолеты приземлились сегодня утром на нескольких военных аэродромах Ирака", — сказал аль-Баяти, слова которого приводят иракские СМИ.

Краткая информация о прибытии истребителей российского производства размещена и на странице премьер-министра Ирака Нури аль-Малики в Facebook.

"Самолеты были закуплены в России по поручению правительства, которое предусматривало скорейшее заключение контракта по вооружению без административных условностей, учитывая чрезвычайную ситуацию в стране", — сообщил также аль-Баяти. Иракский представитель добавил, что самолеты будут приняты на вооружение в ближайшие дни, а управлять ими будут знакомые с такой техникой бывшие пилоты иракской армии. Судя по всему, речь идет о пилотах армии времен правления Саддама Хусейна, когда на вооружении армии Ирака была, в основном, военная техника советского производства. Как известно, после того как США вошли в Ирак и заняли Багдад, оккупационная администрация распустила иракскую армию и спецслужбы.

Премьер Ирака ранее заявил, что его страна закупила несколько бывших в употреблении истребителей компании "Сухой". Директор Центра анализа мировой торговли оружием Игорь Коротченко предположил, что Ирак закупил шесть российских самолетов Су-30К, которые находились на ремонте в Белоруссии.

Авиация необходима иракской армии для борьбы с боевиками группировки "Исламское государство Ирака и Леванта", захватившими обширные территории в преимущественно суннитских провинциях Найнава, Салах-эд-Дин и эль-Анбар и угрожающими напасть на столицу страны. Иракские военные и полиция попытались отбить захваченные боевиками территории, но пока перелома в боевых действиях не наступило. Правительство Ирака обратилось за иностранной военной помощью, в том числе к США, которые согласились направить военных советников.

Украина и реальная политика

Алексей Арбатов – академик РАН, руководитель Центра международной безопасности Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова Российской Академии наук, в прошлом участник переговоров по Договору СНВ-1 (1990 г.), заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы (1994–2003 гг.).

Резюме Разрыв этой страны на части вновь расколет всю Европу

Украина стала предметом прямого политического и идеологического противостояния России и Запада, которое повлекло исключение России из «большой восьмерки» и других престижных форумов, экономические санкции и свертывание многих каналов сотрудничества самого различного характера. По остроте этот кризис беспрецедентен не только за период после окончания холодной войны, но, пожалуй, с конца 1970-х годов, когда советские войска вошли в Афганистан. А последствия кризиса могут иметь более долговременный характер.

Взгляды на украинскую драму

В мировом общественном сознании сложились разные точки зрения по поводу бурных и трагических событий в Украине и вокруг нее. Первая официально принята в России, ряде стран Организации договора коллективной безопасности и Евразийского экономического союза, она в целом поддерживается Китаем и некоторыми другими нейтральными государствами. Этот взгляд состоит в том, что через соглашение об ассоциации с Евросоюзом (ЕС) Запад попытался оторвать Украину от России и интеграционных структур СНГ, подчинить ее своим финансово-экономическим стандартам, разрушить крупнейший после российского постсоветский научно-технический и промышленный потенциал. В дальнейшем предполагалось принять страну в НАТО, разместить там американский флот и базы ПРО.

После пяти лет переговоров Украины с Евросоюзом Кремль открыл глаза президенту Виктору Януковичу на эту опасность, предложил братскую экономическую помощь, и тот отменил (или отложил) подписание соглашения с ЕС. Но украинские антипатриотические силы, националисты и фашисты при прямом подстрекательстве и помощи Запада организовали евромайдан и свергли Януковича, совершив антиконституционный переворот и силовой захват власти в Киеве.

В ответ на создание националистических вооруженных формирований, угрозы и дискриминационные законодательные акты новой незаконной власти народ Крыма реализовал свое международно признанное право на самоопределение и воссоединился с исторической родиной. В свою очередь, стремление народа юго-восточных регионов Украины к самоопределению, выразившееся в референдумах в Донецкой и Луганской областях, вызвали карательную военную операцию незаконной временной власти в Киеве, которую в мае сменил президент, избранный лишь частью регионов страны. В этой гражданской войне произошла трагедия в Одессе, на юго-востоке гибнут мирные жители, везде происходят массовые нарушения прав человека, аресты и пытки политических противников, захват и убийства журналистов. Но ополчение наносит растущие потери украинской армии, которая действует фактически как внешний агрессор на территории двух провозгласивших независимость республик.

Россия не способна прекратить народное восстание в двух областях, и потому любые новые санкции со стороны Запада просто бьют мимо цели. А вот США и их союзники могут и должны оказать давление на Киев, чтобы тот прекратил военную операцию и путем переговоров урегулировал отношения между Центром и регионами на основе федерализации или других принципов.

В целом украинский кризис наиболее рельефно выявил политику США и их союзников. Она направлена на то, чтобы не позволить России подняться с колен, помешать развитию ее равноправных экономических отношений с Евросоюзом, удержать однополярный мир под руководством Вашингтона, утвердить свое право на смену неугодных режимов военной силой или через цветные революции и на навязывание другим народам западных ценностей, политических норм и культурных стандартов.

Совершенно иная трактовка событий преобладает в странах Европы, входящих в НАТО и Евросоюз, и практически безраздельно царит в США. Она состоит в том, что украинский народ сверг коррумпированный режим президента Януковича, после того как он под давлением Москвы отказался от соглашения об ассоциации с Евросоюзом. Тем самым украинцы подтвердили свой выбор в пользу демократического европейского пути развития.

По этой версии, в наказание Россия присоединила Крым, нарушив территориальную целостность Украины в границах, признанных ООН и закрепленных международными меморандумом и договором от 1994 и 1997 годов. Отмечается, что впервые после 1945 года в Европе одно государство отняло часть территории у другого. На Западе утверждают, что затем посредством посылки частей спецназа, оружия и добровольцев Москва инспирировала вооруженное сепаратистское движение в юго-восточных областях страны, провоцируя украинскую армию на ответные удары, влекущие жертвы среди мирного населения.

Как уверены за рубежом, все это делается с целью держать страну под угрозой дальнейшего распада и подчинить себе вновь избранное демократическое руководство Киева или свергнуть его. В НАТО считают, что возможен захват этих областей российской армией по мартовской санкции Совета Федерации РФ. Применяя санкции и свертывая многоплановые связи с Россией, Запад стремится наказать Москву за Крым и вынудить ее прекратить поддержку украинских повстанцев, чтобы Киев мог восстановить власть над страной.

На Западе возобладало мнение, что Россия решила взять реванш за геополитическую трагедию краха СССР, пользуясь потрясениями в Украине, мягкотелостью президента США и разобщенностью их союзников. Как утверждают за границей, Москва хочет сплотить народ патриотическими чувствами на пути возрождения империи и территориальных захватов: Южная Осетия, Абхазия, Крым, украинские южные и восточные области, в будущем, возможно, Приднестровье, а при случае – Северный Казахстан и русскоязычные части Балтии. В США значительная часть правящих кругов требует, чтобы в ответ на это НАТО возродило политику сдерживания и изоляции России, которая, как там полагают, успешно сработала против СССР.

Казалось бы, два названных подхода невозможно примирить. Но не все так просто, как кажется на первый взгляд: хитросплетение идеологий современного мира поистине удивительно. Начать с того, что сторонников первой из приведенных точек зрения можно найти и на Западе, причем не только среди левых радикалов, но и в лагере крайне правых партий Европы, одержавших недавно победы на выборах в Европарламент. Во времена СССР их считали неофашистами, а сегодня для России они вдруг стали неформальными союзниками в противоборстве с либеральными западными ценностями и давлением Вашингтона и бюрократии Евросоюза на суверенитет европейских государств.

Однако еще более поразительно, что в менталитете великого множества россиян публично или негласно прекрасно уживаются обе версии украинского кризиса. Правда, вторая трактовка происходящего оценивается ими исключительно со знаком плюс, а не минус. В частности, сплошь и рядом открыто призывают присоединить к России названные выше постсоветские анклавы и отринуть предательство Беловежских соглашений 1991 года. Сторонники этой точки зрения считают курс на реванш за 1990-е годы и противоборство с извечно враждебным Западом единственно верной политикой, а территориальную экспансию самодержавной военной империи с миссией облагодетельствовать окружающий мир – единственно возможным способом существования России. Об этом постоянно твердят с телеэкранов известные публичные деятели, а ведущий идеолог такой доктрины Александр Проханов призывает построить то, что он называет «империей обрубков».

Угол зрения «реальной политики»

Но есть и другой взгляд на события, согласно которому при всем трагизме ситуации в ней нет ничего необычного: повод для конфликта имеет абсолютно классический характер и стар как мир.

Этот подход опирается на спорное, но весьма инструментальное учение так называемой реальной политики. Согласно данной школе политологии (родоначальником которой был американский мыслитель Ганс Моргентау, а блестящим теоретиком и практиком является Генри Киссинджер), в основе международной политики лежат не высокие принципы, а национальные интересы, геополитика и баланс сил ведущих держав. Для реализации национальных интересов международно-правовые нормы, моральные принципы, апелляции к чаяниям народов и исторические аргументы – лишь свободно сменяемые инструменты для достижения поставленной цели. Так, для себя и своих союзников принципы территориальной целостности и невмешательства во внутренние дела всегда стоят во главе угла, а по отношению к соперникам на первый план ставятся права национальных меньшинств на самоопределение и возможность гуманитарных интервенций для защиты прав человека, этнических и конфессиональных сообществ.

Нынешнее международное противоборство основано не на прежних идеологических «-измах», а на открыто заявляемых великодержавных интересах. По контрасту с советской идеологией в российском публичном дискурсе «империализм» ныне утратил прежний негативный флер и все чаще используется с героическим пафосом. Исключительно позитивный смысл придается ядерному оружию и концепции ядерного сдерживания (и негативный – ядерному разоружению), воспевается политика наращивания вооружений, демонстрации военной силы, поиска военных баз за рубежом, соперничества в торговле оружием – всего того, что раньше ставилось в вину «мировому империализму». Не обходится и без курьезов. Энтузиасты такой политики, стараясь бежать впереди «генеральной линии», нередко доводят ее до абсурда и тем самым дискредитируют: например, призывая выйти из договоров по разоружению и начать по всему миру «торговать ракетно-ядерным оружием... с обеспечением сервисного обслуживания» (С. Брезкун, «НВО», № 19 от 06.06.14).

Трансформация отношений России и Запада

Под углом зрения «реальной политики» конфликт России и Запада вокруг Украины был объективно неизбежен. На развалинах рухнувших империй всегда вспыхивали этнические и религиозные конфликты, прежде подавлявшиеся силой метрополии, которая произвольно проводила границы между своими субъектами для удобства управления или по принципу «разделяй и властвуй». Точно так же окружающие державы и вновь образовавшиеся государства всегда вступали в борьбу за имперское наследство.

В конце 1980-х и на протяжении 1990-х годов Запад был занят освоением советского наследия в Центральной и Восточной Европе путем договорно-правового объединения Германии, мирного расширения НАТО и Евросоюза, силового расчленения Югославии и Сербии. А правопреемнице СССР России было предоставлено гасить многочисленные конфликты на постсоветском пространстве (включая собственную территорию). Страны НАТО не горели желанием вовлекаться в кровавую неразбериху, и к тому же Россия была дезорганизована, экономически зависима и следовала в фарватере международного курса США. При этом никаких формальных или негласных договоренностей, режимов и механизмов поддержания стабильности на постсоветском пространстве не было создано, за исключением нескольких миротворческих и переговорных миссий.

Но время шло, и противоречия между Россией и Западом по этому поводу становились все более явными. При этом для роста напряженности существовали вполне объективные и обычные для международных отношений причины, понятные исследователям «реальной политики». За первое десятилетие нового века изменилось соотношение сил между Россией и Западом. Президента Бориса Ельцина сменил Владимир Путин, который быстро консолидировал в Кремле управление страной. По сравнению с 1990-ми годами Россия обрела устойчивый экономический рост (правда, в основном за счет беспрецедентного взлета мировых цен на углеводороды) и относительную социально-политическую стабильность. Москва получила крупные свободные капиталы для инвестиций, расплатилась с огромным государственным внешним долгом, резко (вчетверо за 2001–2008 годы) увеличила финансирование национальной обороны.

Одновременно относительно ослабли международные позиции США, Евросоюза, Японии как из-за провалов во внешней политике администрации Джорджа Буша (особенно в Ираке и Афганистане, в отношении Ирана и Северной Кореи), так и по причине мирового кризиса, спровоцированного безответственной финансово-экономической политикой Соединенных Штатов.

Изменение соотношения сил в мире проявилось в повышенной дипломатической активности Москвы на всех континентах, нежелании идти в фарватере США в разрешении региональных кризисов (Косово, Палестина, Иран, КНДР). Россия активизировала независимые от США, НАТО и ЕС межгосударственные объединения – ОДКБ, ШОС, БРИКС, стала открыто противодействовать США в военно-технической сфере (например, в развитии ПРО США и НАТО). Самое главное, РФ начала энергичные попытки объединения под своим руководством постсоветского пространства и вытеснения оттуда влияния Запада. Видимо, в Москве решили, что без этого было невозможно стать самостоятельным центром силы в полицентричном мире. Ведь экспортно-сырьевая экономика не позволяла сравняться по экономическому потенциалу с США, Евросоюзом, Китаем. А ядерный арсенал хоть гарантировал иммунитет от большой войны, но постепенно девальвировался по мере распространения ядерного оружия в мире и развития высокоточных оборонительных и наступательных вооружений в неядерном оснащении.

Заявка на смену уклада отношений в свете меняющегося соотношения сил неизбежно порождает противоречия как между людьми, так и между государствами. Похожие конфликты возникали между США и СССР в конце 1950-х и начале 1960-х годов, между Советским Союзом и Китаем в конце 1960-х годов. Речь Путина в Мюнхене в 2007 году стала сигналом Западу о том, что Россия больше не намерена играть по прежним правилам и претендует на равноправные отношения – или будет идти своим путем.

Реакция Запада на этот поворот была предсказуемо негативной. Как раз к этому моменту НАТО и Евросоюз всерьез занялись постсоветским пространством. На смену неудавшейся коалиции недовольных Россией стран под обозначением ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдова) в начале нулевых годов была выдвинута концепция «Европейской политики соседства», а затем – стратегия «Восточного партнерства». Бухарестский саммит НАТО объявил, что в альянс «открыта дверь» Грузии и Украине. Цель состояла в том, чтобы воспрепятствовать усилиям России по формированию своей сферы влияния (по выражению бывшего президента Дмитрия Медведева, «сферы привилегированных интересов») на постсоветском пространстве и по возможности вытеснить ее оттуда.

После временной разрядки напряженности в годы «перезагрузки» отношений России и США под руководством президентов Дмитрия Медведева и Барака Обамы отчужденность и соперничество возобновились с удвоенной силой. Массовые протестные акции в 2012 году были восприняты новым российским правящим классом как подготовка Западом цветной революции, ввиду чего сближение с последним подорвет сложившуюся в России политическую систему.

В ответ на внутренние и внешние события российское руководство отменило курс «европейского выбора России», который провозглашался в 1990-е годы и в период правления Путина, начиная с Петербургского саммита России–ЕС в мае 2003 года и вплоть до 2007 года, когда президент подчеркивал: «Убежден, что не может быть полного единства нашего континента, пока органической частью европейского процесса не станет Россия – крупнейшее европейское государство».

Теперь на смену пришла официальная доктрина «евразийства». Она предполагает первоочередную интеграцию России в Таможенном и Евразийском союзах с постсоветскими республиками: прежде всего Белоруссией, Казахстаном и другими, которые пожелают присоединиться. А вместо получения инвестиций и передовых технологий Запада (на которые была рассчитана концепция «Партнерства ради модернизации» Медведева) был взят курс на реиндустриализацию экономики с опорой на оборонно-промышленный комплекс, получивший гособоронзаказ на 19 трлн руб. до 2020 года.

Украина как яблоко раздора

Запад, в свою очередь, сделал ставку на сближение с Украиной как второй по величине постсоветской страной, без которой, по давней формуле Збигнева Бжезинского, Россия не может снова стать империей. Памятуя уроки Грузии, это планировалось делать не через НАТО, а путем ассоциации с Евросоюзом, против чего Россия прежде не возражала. В основе этого курса лежали не экономические, а сугубо политические мотивы – после стремительного расширения членства в предыдущие годы Евросоюз столкнулся с большими трудностями. Однако в Москве дело воспринималось по-другому: опыт двух предыдущих десятилетий показал, что, за единичными исключениями, расширение НАТО и Евросоюза шло рука об руку.

Спохватившись в ноябре 2013 года, что дело всерьез шло к подписанию соглашения об ассоциации Украины и ЕС, Москва решила помешать этому. Без Украины Евразийский союз выглядел бы как-то неубедительно: Белоруссия и так строит с Россией Союзное государство, Казахстан сам проводит «многовекторную» политику между РФ, США и КНР, а другие партнеры всецело зависят от российской помощи в обмен на политическую лояльность. Украина с ее большим экономическим и научно-техническим потенциалом, территорией и населением хоть и не заменила бы Запад по инвестициям и технологиям, но вывела бы Евразийский союз на качественно иной уровень в системе мировых центров силы – во всяком случае в теории. Таким образом, и со стороны России, видимо, доминировали политические цели. К тому же население Украины было неоднородно, и значительная его часть тяготела к России в экономическом и культурно-гуманитарном плане.

Иначе говоря, в украинском вопросе ставки России и Запада оказались чрезвычайно велики, хотя для первой они, безусловно, были намного выше, и это было недооценено в Вашингтоне и Брюсселе. Причем проблема не в таможенных тарифах на товары западного производства, которые пришли бы на российский рынок – данная угроза была весьма преувеличена. Дело в другом – помимо геополитики, выбор ближайшим родственным народом пути своего развития является для России в отличие от Запада важнейшим вопросом внутренней политики, перспектив собственного социального прогресса.

Дилемма для Украины и остального мира

Безусловно, философия «реальной политики» не может претендовать на полноту картины, но некоторые стороны проблемы она вполне наглядно объясняет. Трагическое положение вовлеченных в украинский кризис людей должно быть в центре внимания мировой общественности, но для циничных дипломатов суть происходящего проста: США и Евросоюз тянут Украину к себе, опираясь на власть в Киеве и население ее центра и запада, а Россия не пускает Украину, поддерживая народ юго-востока. И Запад и Россия стремятся иметь всю Украину в орбите своего влияния, но это не получается, а жертвы, разрушения и потоки беженцев нарастают.

При всех сложностях ситуации варианты решения, по существу, тоже просты, и определяться они будут не только на переговорах Киева и юго-востока, а в Москве, Брюсселе и Вашингтоне. Или Россия и Запад договорятся о каком-то взаимоприемлемом будущем статусе Украины, характере ее отношений с ЕС и восточным соседом при сохранении нынешней территориальной целостности, или страна будет разорвана на части с тяжелейшими социальными и политическими последствиями для Европы и всего мира. Похоже, что Москва готова к такому диалогу, хотя не говорит об этом прямо. Об этом свидетельствует поддержка ею перемирия на юго-востоке и отзыв резолюции об использовании войск из Совета Федерации. А вот США и Евросоюз из принципа пока не желают вести прямые переговоры с Россией о будущем Украины.

В худшем из вариантов новая разделительная линия конфронтации между Россией и Западом пройдет по какой-то внутриукраинской границе, как в годы холодной войны водораздел проходил по внутригерманской. Это может по логике вещей воспроизвести многие элементы отношений холодной войны с ее кризисами и огромными издержками.

Украинский кризис потряс Европу и весь мир. Ущерб отношениям между Россией, США и их союзниками нанесен большой и надолго. Какие бы претензии Москва ни предъявляла к укладу отношений прошедших лет, нет оснований полагать, что новая конфронтация улучшит внешнее и внутреннее положение России. Да и интересы Запада немало проиграют. Мирное урегулирование украинского кризиса едва ли вернет отношения к уровню сотрудничества последних десятилетий. Но в этом случае все-таки можно надеяться на сохранение некоторых ключевых каналов взаимодействия держав и на то, что новое противостояние будет менее острым, долгим и разрушительным, чем прошлая холодная война.

Украина > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 27 июня 2014 > № 2906776 Алексей Арбатов

Премьер-министр Ирака Нури Малики в интервью Би-би-си заявил, что Ирак купил российские истребители, которые будут доставлены в течение нескольких дней, потому что США задерживают сделку по самолетам F-16.

По словам Малики, речь идет о бывших в эксплуатации истребителях ОКБ Сухого, которые закуплены как у России, так и у Белоруссии. Какие именно самолеты ожидаются к поставке, иракский премьер не уточнил.

Президент России Владимир Путин обсудил с Малики кризис в Ираке в прошлую пятницу, сообщалось ранее на сайте Кремля.

Путин подтвердил, что полностью поддерживает действия иракских властей по освобождению Ирака от "террористов", не касаясь подробностей.

О намерении Ирака заключить контракт с Россией на поставку военной техники на общую сумму в 4,3 млрд долларов сообщалось в сентябре 2012 года. Контракт включает в себя поставку вертолетов Ми-28 различных модификаций, самолетов семейств Су и МиГ, а также бронетехнику и системы ПВО.

В 2011 году Ирак также заключил контракт с американской компанией Lockheed Martin на поставку 36 самолетов F-16. Передача первого самолета, собранного по требованиям иракских ВВС, состоялась в начале июня 2014 года.

Олигархов пытаются отключить от денег

Владельцы украинской энергетики постараются утопить проект объединения энергосистем Украины и ЕС в бюрократическом болоте.

НА ПУТИ сближения с ЕС у Украины появилась еще одна задача: объединение энергосистем. Эта интеграция резко повысит возможности нашей страны в торговле энергоресурсами с Европой. Но решить эту задачу будет крайне сложно, поскольку она требует кардинальных изменений правил игры на рынке, в которых не заинтересована ни одна местная бизнесгруппа.

СЕТЕВОЙ МАРКЕТИНГ

На днях глава Минэнерго Юрий Продан подписал приказ № 409,которым был дан старт синхронизации энергетических систем Украины и Европейского союза. Решением организационнотехнических проблем будет заниматься рабочая группа во главе с замминистра Вадимом Улидой. Поставленная перед ним задача, мягко говоря, амбициозна, ведь ее нужно выполнить до конца 2016 года. В нынешних реалиях уложиться в такой короткий срок крайне сложно, так как синхронизация энергосистемы Украины со странами ЕС — это деньги, которых у страны нет.

Общую сумму необходимых инвестиций пока никто не считал, но то, что она будет с девятью нулями, не сомневается никто. Например, Польше вход в объединенную энергетическую систему Европы стоил $4 млрд.

Опыт стран Восточной Европы показывает, что львиная доля денег тратится на приведение энергетической инфраструктуры государства в соответствие с европейскими нормами. Одно из них — выполнение требований к первичному и вторичному регулированию частоты. В этом плане Украина не будет исключением: в ее энергосистеме частота может колебаться от 49 до 50,5 Гц, тогда как европейской нормой является 50 Гц. Если к этой задаче добавить и мероприятия по продлению сроков эксплуатации энергогенерирующего оборудования, то бюджет вливания электроэнергетического сектора Украины в сети объединенной Европы легко выйдет за пределы $10 млрд.

Как это было

Первый опыт объединения с европейской энергосистемой Украина получила в 2002 году, когда начал работу так называемый«Бурштынский энергоостров». Для того чтобы он смог работать в параллельном режиме с Европой, украинские специалисты потратили на обновление его инфраструктуры 120 млн. грн. и шесть лет. При этом речь о коренной замене генерирующего оборудования не шла: Бурштынскую ТЭС обеспечили автоматизированной системой управления работой энергоблоков, тем самым обеспечив такую же, как и в Европе, частоту в сети (50 Гц). При этом станция взяла за правило оставлять в резерве мощности, которые она может включить в сеть в случае форс-мажорного выхода из строя одного из блоков. Это обстоятельство значительно ограничивает экспортный потенциал Украины, поскольку генерирующие экспортные мощности «острова»составляют всего 600 МВт, что в десять раз меньше потенциала ЛЭП, по которым энергию можно передавать в Европу. Если энергорынок страны полностью объединится с ЕС, это ограничение будет снято.

Но даже такая цифра не должна пугать официальный Киев, ведь инвестиции в энергосистему окупятся сторицей. Речь о том, что переход нашей страны на параллельный режим работы с европейцами создаст технические условия для увеличения объемов поставок электроэнергии. Разница колоссальна. Так, сейчас с так называемого Бурштынского энергоострова (Бурштынская ТЭС с электросетями Закарпатской, ИваноФранковской и Львовской областей) мы ежегодно продаем в Европу до 5 млн. МВт•ч. А после объединения с Европой сможем экспортировать в шесть раз больше. Об этом свидетельствует опыт прошлых лет, когда на исходе существования СССР Украина продавала в Центральную Европу и на Балканы почти 30 млн. МВт•ч в год.

Если эту цифру умножить на минимальную цену электроэнергии на европейском рынке (30 евро/МВт•ч), становится очевидной выгода необходимых вложений в украинскую энергетику. Единственное, что потеряет Украина, — это рынок Белоруссии и России, с которыми нас связывает целая сеть высоковольтных ЛЭП, позволяющих продавать в эти страны электричество. Но в свете нынешних отношений между Киевом и Москвой утрата российского рынка (на который, кстати, украинская электроэнергия не поставляется с 2010 года) — мелкий побочный эффект.

РАБОТА ПОД НАПРЯЖЕНИЕМ

Если смотреть на энергоэкспорт с позиций сегодняшнего дня, понятно, что в его развитии заинтересовано не столько государство, сколько олигархи. Первый из них — Ринат Ахметов, компании которого сейчас являются основными продавцами электроэнергии в западном направлении. Занять нишу им удалось после изменения правил игры на внутреннем рынке Украины в 2010 году, когда экспортеры тока начали определяться на конкурсах госкомпании «Укрэнерго». О чем«k:» не так давно писали.

Эти аукционы ГП проводит по сегодняшний день. При этом сейчас полномочия предприятия станут еще больше: упомянутый приказ Минэнерго №409 помимо прочего подразумевает создание в структуре«Укрэнерго» отдельной должности — замдиректора по интеграции энергосистем Украины и ЕС. Фактически это означает, что именно«Укрэнерго» будет ведать технической частью объединения.

Учитывая опыт плодотворного сотрудничества менеджеров ДТЭК с этим госпредприятием, последнему можно было бы рассчитывать на максимальное содействие от Ахметова. Но все не так однозначно. Если лет пять–семь назад вопрос подключения украинской энергосистемы к европейской упирался только в техническую часть, то сейчас, когда Украина встала на рельсы полномасштабной интеграции в ЕС, набор энергетических требований к нам стал намного шире. Это подтверждает необходимость адаптации украинского законодательства к нормам так называемого Третьего энергетического пакета ЕС.

Документ состоит из нескольких регламентов и директив Евросоюза, касающихся тяжелых для Украины вопросов окружающей среды, энергоэффективности и открытости энергорынка. Для рядового потребителя реализация норм энергопакета — гарантия высоких технических стандартов на рынке и повышение уровня конкуренции среди поставщиков. Но для самих участников рынка — сплошная головная боль.

Чтобы это подтвердить, достаточно привести в пример работу энергорынка сегодня. Сейчас в Украине простаивают два атомных энергоблокамиллионника ГП «Энергоатом», чтобы на полную мощность могли работать частные тепловые электростанции, которые таким образом дают работу местным угольным шахтам.

Для европейцев такая конфигурация работы рынка неприемлема ни по экологическим нормам (ТЭС загрязняют атмосферу намного больше АЭС), ни по экономическим (атомный мегаваттчас в два раза дешевле теплового). Поэтому если бы указанное объединение энергосистем произошло, условно говоря, завтра, значительная часть ТЭС ДТЭК осталась бы без работы. Помимо донецкого олигарха пострадают и другие владельцы облэнерго, которым по европейским правилам придется тратить намного больше денег на модернизацию своей инфраструктуры в условиях контролируемых конкуренцией тарифов. Этого набора проблем вполне достаточно для того, чтобы сплотить крупный капитал в вопросе блокирования интеграции энергосистем Украины и ЕС.

Дмитрий Рясной, «Комментарии»

ЗАПАДНЫЕ КОМПАНИИ СКУПАЮТ РОССИЙСКУЮ ФАРМАЦЕВТИКУ

ДМИТРИЙ ЛАНИН

Правительство одобрило получение немецкой Fresenuis Kabi контроля над "Биннофармом". Это уже вторая крупная сделка в секторе на этой неделе. Несколько дней назад о покупке другого крупного российского производителя лекарств "Верофарма" объявила американская Abbot

Еще одна российская фармацевтическая компания переходит под контроль иностранного инвестора. Немецкая Fresenuis Kabi покупает производителей лекарств "Биннофарм" и "Алиум". Соответствующие сделки одобрила правительственная комиссия по иностранным инвестициям, заявил глава ФАС Игорь Артемьев.

"Fresenuis Kabi - это крупная фармацевтическая компания, могу сказать, что она всемирно известная компания, - приобретает у АФК "Система" и ряда других российских акционеров компании "Биннофарм" и "Алиум", которые выпускают большое количество разработанных в России и производящихся в настоящее время фармацевтических препаратов и субстанций", - сказал он.

Группа "Биннофарм" была создана еще в 2006 году и специализируется на производстве генно-инженерных препаратов, в том числе вакцин против гепатита B. Фармацевтической компании принадлежат два производственных комплекса и компания дистрибьютор. Выручка группы в прошлом году составила 104,4 млн долларов, чистая прибыль - 12,1 млн долларов. Бенефициаром компании с долей в 74% была группа АФК "Система" Владимира Евтушенкова, а оставшийся пакет контролировали структуры Алексея Чупина.

Для АФК "Система" "Биннофарм" активом был признан не стратегическим, и фонд начал искать для него инвестора. Fresenuis Kabi и стала партером российского фонда по этому СП. Как вклад в СП иностранный инвестор внес свой российский бизнес.

После сделки немецкая компания получит 51% акций совместного предприятия, а доля "Системы" снизится до 37%. Пакет в 12% перейдет к Алексею Чупину.

Это уже вторая крупная сделка на этой неделе в российской фармацевтической отрасли. В начале недели американский производитель лекарств Abbot заявил о достижении договоренности по покупке "Верофарма" у фирмы ООО "Гарденхиллс", представляющей интересы Романа Авдеева. Однако эту сделку еще предстоит одобрить ФАС.

Рост интереса к российским фармацевтическим активам связан с анонсированным планом правительства по ужесточению требований к иностранным компаниям, участвующим в госзакупках лекарств. Покупки местных игроков позволяют зарубежным игрокам получать статус локальных.

Стоит отметить, что ограничение на участие в государственных закупках иностранных компаний затронет предприятия только в случае, если российский реестр лекарственных средств уже содержит два или более таких же препарата. Таким шагом правительство надеется не только добиться роста доходов российских компаний, но и способствовать созданию СП с зарубежными игроками для локализации производства.

Исключение будет сделано лишь для компаний из Белоруссии. Пока требование о локальности в силу не вступило, но иностранные игроки уже спешат приготовиться к нему, отмечает генеральный директор DSM Group Сергей Шуляк. Российский фармацевтический рынок по-прежнему привлекателен и увеличивается на 10-12% в год против роста в 2-3% европейского рынка.

Некоторые компании решились на строительство собственных производств. Цена вопроса в масштабах их бизнеса невысока, например, завод по выпуску таблеток можно построить уже за 25-30 млн долларов.

"Стратегия слияний и поглощений смотрится более логичной, но лишь при условии, что выставляемый на продажу актив принесет своему покупателю синергию, - рассуждает эксперт. - "Бинофарм специализируется на выпуске растворов, и здесь его профиль совпадает с Fresenuis Kabi".

Вероятно, череда сделок в ближайшее время продолжится, и другие зарубежные компании также предпочтут приобрести действующие мощности, чтобы получить статус локального игрока в России, допускает аналитик Rye, Man & Gor Securities Ксения Арутюнова.

"Среди вероятных целей для поглощения может быть любой отечественный производитель с имеющейся производственной базой. Среди торгующихся на фондовом рынке к таковым относятся "Биохимик", "Дальхимфарм", "Красфарма" "Фармсинтез". Любая из этих компаний может быть интересна иностранным инвесторам".

«Гендер» в постсоветских условиях: эпистемология травмы

Андреас Лангеноль

(пер. с англ. Дмитрия Тимофеева) 

1. ВВЕДЕНИЕ

В этой статье я рассматриваю процесс вхождения категории тендера в постсоветский академический дискурс и ее положение в нем сегодня. В русскоязычном академическом мире гендерные исследования не представляют собой организованного на государственном уровне академического пространства или упорядоченного дискурса, но существуют на периферии классических академических учреждений, университетов и академий наук, будучи локализованы в относительно независимых исследовательских институтах, часто плотнее связанных друг с другом, чем с национальным научным сообществом. С одной стороны, это позволяет гендерным исследованиям избежать дисциплинарной стандартизации и необходимости придерживаться единой точки зрения, с другой же — вынуждает их ориентироваться на постсоветские условия, общие для стран, в которых они проводятся.

Как воспринимается категория гендера в русскоязычном дискурсе, академическая и интеллектуальная история которого в целом отличается от ситуации, предшествовавшей зарождению гендерных исследований на Западе? Среди черт, объединяющих североамериканские и западноевропейские дискуссии 1980-х годов и дебаты, начавшиеся в странах бывшего СССР в 1990-е и продолжающиеся до сих пор, можно выделить маргинальность и междисциплинарность гендерного подхода. Но если в первом случае появление рассматриваемой категории, вдохновленное феминистским движением, было скорее частью поступательного процесса социальных изменений и весьма незначительно модифицировало взгляды социума на общественное устройство и культуру, то во втором оно происходило в условиях социальной трансформации, глубоко затронувшей экономическую, социальную, культурную и идеологическую сферы общественной жизни.

В Советском Союзе феминизм не был предметом обсуждения. В рамках идеологии государственного социализма «женский вопрос» представлялся «второстепенным конфликтом фундаментального классового антагонизма»[1], причиной которого служило изначальное противоречие между капиталом и трудом, являющееся основной характеристикой капиталистически-буржуазного строя. Соответственно, с приходом коммунизма этот конфликт, как считалось, был решен. Этот взгляд исчез вместе с государством и партийным аппаратом, декларировавшими его, хотя отголоски такого подхода и сегодня продолжают раздаваться на постсоветском пространстве (см. ниже). После разрушения институтов и идеологии государственного социализма на территорию общественных наук в России и в странах бывшего СССР начала проникать категория гендера. Сегодня действует большое количество специализированных институтов, занимающихся гендерными исследованиями и преподающих связанные с ними дисциплины. Введение категории гендера в академический дискурс происходило на фоне радикальных общественных изменений, повлиявших на институциональную структуру социумов в бывших советских республиках, их идеологию, культуру, а также государственные границы и положение в мире. В социологии для обозначения подобных изменений используется понятие «трансформация» или, точнее, «общественная трансформация». Общественная трансформация, в отличие от поступательного социального изменения, подразумевает широкий диапазон и радикальность перемен, не столько происходящих в рамках того или иного социального порядка, сколько переворачивающих самые его основы, в том числе экономические, социально-структурные, политические и культурные.

Понятие трансформации не применяется к однотипным образованиям, но включает в себя рассмотрение различных нарративов и способов восприятия времени. Так, один из нарративов женских и гендерных исследований на бывшем советском пространстве функционирует строго в рамках постсоветской картины мира, фокусируясь на ситуации, имевшей место в Советском Союзе, или, как вариант, на ее сегодняшних последствиях — например, стереотипах о месте женщины, унаследованных от идеологии государственного социализма. Другой же посвящен проблемам, с которыми общество столкнулось после распада СССР, в частности крайней поляризации социальной структуры или развалу системы социального обеспечения. Возникновение понятия гендера стало, разумеется, результатом переноса термина, изначально возникшего в североамериканском контексте, в постсоветские академические, культурные, социальные и политические условия. Однако обстоятельства, спровождавшие его, фактически вынуждали к обсуждению фундаментальных сдвигов в социальных, политических, экономических и культурных институтах. Не стоит переоценивать различия между постсоветской и западной исходными ситуациями: в своей области понятие гендера произвело в постсоветском дискурсе тот же эффект, что некогда на Западе, подняв темы, связанные прежде всего с женщинами и поэтому раньше рассматривавшиеся как маргинальные, до уровня проблем, затрагивающих все социальные отношения.

Моя работа состоит из трех частей. В первой я представлю короткий обзор условий, в которых гендерные исследования возникали и институционализировались на постсоветском пространстве (в первую очередь, в России и Украине). Во второй я сосредоточусь на дискуссии, посвященной проблематике изучения гендерных вопросов в русскоязычном мире и опубликованной в журнале «Гендерные исследования» в 2005 году. Эта дискуссия, как мне представляется, ярко отразила состояние гуманитарных и общественных наук в постсоветском академическом мире, поскольку представленные в ней позиции могут быть концептуально рассмотрены сквозь призму травмы. В завершающем разделе я попытаюсь описать сегодняшнее положение ген- дерных исследований и категории гендера, исходя из трех различных определений травмы.

После падения советского режима академический, интеллектуальный и критический дискурсы стран бывшего СССР резко открылись всему новому. Эта перемена не была единогласно воспринята с восторгом, поскольку послужила причиной значительного смещения когнитивных и моральных координат вышеназванных дискурсов. Категорию «гендера» можно считать фокальной точкой интеллектуальной травмы, приведшей к обесцениванию ряда советских парадигм (например, «женских исследований»). С точки зрения социологического конструктивизма «травма» представляет собой ретроспективную символическую реконструкцию (воображаемого) события как травматического, в которой оно становится центральной исходной точкой построения коллективной идентичности. Таким образом, категория гендера может рассматриваться как травма, как разрыв в академических и социальных практиках, основополагающий для постсоветской академической и культурной идентичности. «Травмой» может также именоваться ситуация, вынуждающая человека занять по отношению к ней ту или иную позицию. Травматическое событие такого рода не позволяет никому оставаться морально не вовлеченным или безразличным. Категория гендера в этом смысле также может восприниматься как травматическое событие, поскольку она обозначает социальные отношения, которые невозможно разгруппировать на отдельные социальные ситуации, так как они распространяются на все ситуации. Иными словами, в отличие от категории женщины, категория гендера обозначает всеобщий характер социальных понятий, по отношению к которым невозможно сохранять моральный нейтралитет.

2. ГОСУДАРСТВО, ГЕНДЕР И ТРАНСФОРМАЦИЯ: ОРИЕНТИРЫ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ КАТЕГОРИИ ГЕНДЕРА В РОССИИ

В 1990-е годы, когда академический мейнстрим начал проявлять интерес к гендерным отношениям в советском и, впоследствии, постсоветском социуме, господствующее место занимал подход, согласно которому особенности взаимоотношений полов в Советском Союзе и в России должны рассматриваться с точки зрения роли, которую играет в них государство. Основные трансформации этих отношений, происходившие с начала ХХ века до 1990-х, были реконструированы, исходя из изменений тех средств, с помощью которых государственные институты вмешивались в отношения между полами и перестраивали их. Как пишет Сара Эшвин: «В советское время <...> власти пытались создать специфическую конфигурацию гендерных отношений — треугольник, в котором отношения мужчины и женщины с государством имели более важное значение, чем их отношения друг с другом»[2]. Эта система не оставалась статичной, меняясь на протяжении истории — от революционных лет через сталинскую эпоху и застой к перестройке. Однако в основе ее, как отмечают исследователи, лежала глубинная трансформация гендерных отношений, инициированная властью и перераспределившая функции мужчин и женщин не столько по отношению друг к другу, сколько по отношению к обществу и представляющему его государству. Так, например, женщины при социализме рассматривались как «рычаги» революции, поскольку через их эмансипацию и расщепление структуры патриархальной семьи последняя оказывалась открыта для государственного вмешательства и наблюдения. Этот подход подразумевал лишение мужчины статуса патриарха и относительное усиление женщины в семье, но при этом содержал довольно традиционные представления о половом разделении труда: на мужчин возлагалась ответственность за публичные аспекты строительства коммунизма — т.е. роль героических рабочих, — тогда как женщинам, хотя и они работали, была предоставлена менее заметная высокая задача поддержания социалистической морали в семье[3]. Таким образом, несмотря на то что «ключи к коммунистическому развитию»[4] ввиду своей стратегической позиции в семье держали женщины, представители разных полов в коммунистическом проекте были наделены значительно отличающимися друг от друга функциями: мужчины реализовывали грандиозный проект строительства коммунизма, строго подчиняясь требованиям социалистического государства; женщины гарантировали это подчинение, моральную стабильность и социалистический дух семьи, не позволяя мужчинам утратить способность выполнять свою функцию.

По контрасту, постсоветский период рассматривается следующим образом: «...после падения СССР разрушилась институциональная основа гендерного порядка, искусственно созданного в советское время»[5]. Отметим, что государство рассматривалось как важнейший фактор формирования социальных отношений не только в гендерных исследованиях 1990-х. В те годы исследователи как из западного мира, так и из стран бывшего Советского Союза проявляли интенсивный интерес к проблеме влияния изменения статуса и функции государства на постсоветском пространстве на социальные, культурные и экономические отношения в обществе. Например, характер дискуссий о жизнеспособности таких «западных» концептов, как «гражданское общество» или «правовое государство», как правило, зависел от частных особенностей той или иной страны — наследника СССР. Работы 1990-х, посвященные гендерным отношениям, могут рассматриваться как составляющие широкого дискурсивного поля, обозначаемого термином «транзитология». Транзитологический подход имеет два аспекта: дескриптивный, в рамках которого изучаются мощные общественные сдвиги, сопровождающиеся распадом государства или вызванные им, и нормативный, в рамках которого ученые пытаются ответить на вопрос, какие условия необходимы для стабилизации общества и превращения государства в консолидированную демократию.

Для исследователей, в центре внимания которых находятся гендерные отношения, регулируемые государством, преобразование роли последнего представляется логичной точкой отсчета для изучения вызванных травмой изменений, произошедших в гуманитарных науках, в нашем случае — введения категории гендера. Интересно взглянуть, насколько сегодня изменился взгляд на государство как главный ориентир при обсуждении гендерных отношений на постсоветском пространстве. Для этого я хотел бы сосредоточиться на дискуссии, которая прошла в наиболее авторитетном русскоязычном академическом издании на территории бывшего Советского Союза, посвященном гендерным исследованиям.

3. ГЕНДЕРНЫЙ ДИСКУРС НА ПОСТСОВЕТСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ: «КРУГЛЫЙ СТОЛ» ЖУРНАЛА «ГЕНДЕРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ» (2005)

Дискуссия, о которой пойдет речь в этом разделе, состоялась в журнале «Гендерные исследования» — судя по всему, самом важном периодическом издании на русском языке, посвященном гендерным вопросам. Журнал был основан в 1998 году при Харьковском центре гендерных исследований, наиболее заметном и одном из самых престижных академических учреждений в странах бывшего СССР, разрабатывающих гендерную проблематику.

В 2005 году в ХЦГИ прошла международная конференция «Гендер по-русски: преграды и пределы», посвященная перспективам развития гендерных исследований и жизнеспособности категории гендера в русскоязычном академическом и социальном контексте. Вслед за ней организаторы решили провести на страницах «ГИ» «круглый стол» с целью представить различные точки зрения по четырем вопросам: взаимосвязь феминизма и гендерных исследований; возможности и границы применения западной методологии; достижения гендерных исследований и стоящие перед ними вызовы; потенциальное расширение поля деятельности академических исследований[6]. К обсуждению были приглашены ученые из стран бывшего СССР (Белоруссии, Латвии, Казахстана, России), а также представители Германии, Швеции и США. В результате, как сказано во введении к публикации, состоялось «весьма репрезентативное обсуждение, которое довольно адекватно отражает состояние дел с гендерными исследованиями в России и напостсоветском пространстве»[7]. Я рассмотрю представленные позиции в соответствии с перечисленными темами.

Мнения участников беседы по вопросу о связи между феминизмом и гендерными исследованиями сильно расходятся. Согласно одной из точек зрения, отсутствие феминизма в России вызвано подъемом гендерных исследований, воспринимающихся как политкорректное обозначение феминизма, но при этом лишающих его функциональности и эффективности (с. 193). Кардинально противоположные ей оценки разнятся. Сомнительная репутация гендерных исследований как «феминистских» в глазах общественности может быть связана с тем обстоятельством, что, в отличие от ситуации на Западе, в странах бывшего СССР они не просто «в порядке вещей» заменили феминизм, но были использованы для его контрабанды (с. 193 и след.). Феминизм также может рассматриваться как идеология, не слишком отличающаяся от советской и препятствующая любой попытке академического подхода к гендерным исследованиям (с. 194 и след.). Есть и более умеренные взгляды: гендер может представляться «подходом, базирующимся на мировоззренческой позиции» с эпистемологическими последствиями (с. 193); в то же время, когда гендерные исследования впервые появились в постсоветском дискурсе, на Западе они уже потеряли связь с феминистской теорией и породившими ее причинами, вследствие чего категории гендера недостает легитимности и мотивации (с. 195).

Следующей темой, предложенной для обсуждения участникам дискуссии, была роль трансфера западной методологии на постсоветское пространство. Ряд ученых полагает, что, если мы признаем гендерные исследования международной деятельностью, этот вопрос станет в принципе неактуален (с. 196, 199). Единичным оказалось суждение, согласно которому такие западные понятия, как феминизм, сексизм, права женщин, женский вопрос или дискриминация, скрывают экзистенциальные измерения половой идентичности, при этом исконно «русский» категориальный аппарат для их замены отсутствует (с. 197). Большинство участников дискуссии указало на проблему не столько в межкультурном трансфере понятий, сколько в их закреплении в новом контексте — помехой которому, помимо прочего, является частое незнание западных понятий в странах бывшего СССР (с. 196, 199). В дискуссии была также представлена точка зрения, согласно которой попытка применить категориальный аппарат западного феминизма к русским гендерным исследованиям потерпела неудачу (с. 197). Ее приверженцы утверждают, что многие западные категории — например, «частное» и «общественное» — несочетаемы с постсоветским опытом. Недавнее стремление российских ученых, занимающихся гендерными исследованиями, к большей публичности сравнивается с ситуацией, приведшей к упадку значения академических журналов в поздние советские годы: их издатели точно так же хотели завоевать более широкий круг читателей за счет публикации западных текстов, однако, некритически перепечатывая их, утратили контакт с академическим сообществом (с. 198). В конечном счете вопрос достижений гендерных исследований оказывается тесно связан с проблемой трансфера идей. Сергей Ушакин утверждает, что бессмысленно говорить, например, о «советском гендерном контракте» применительно к обществу, которое полностью игнорирует идею контрактных отношений: «ГенИс так и будет оставаться своеобразным академическим эсперанто — языком без собственной культурной среды, языком без собственного "носителя"» (с. 202).

Интересно, что, говоря о достижениях гендерных исследований и стоящих перед ними вызовах, некоторые участники отмечают прежде всего ту продуктивную роль, которую категория гендера сыграла в социальной трансформации, помогая осознать и структурировать ее (с. 199). По описанию Елены Гаповой, директора Минского центра гендерных исследований при Европейском гуманитарном университете, «гендер был связан с новыми формами общения, встречами с другими людьми, знакомством с другими текстами (и созданием этих текстов на своем языке), с чувством солидарности и некой общей "тайны" или скорее сакрального знания, т.е. с производством субъектности» (с. 199 и след.). Однако сегодняшнее состояние гендерных исследований больше вызывает беспокойство, чем оптимизм. По словам одного из участников «круглого стола», гендерные исследования не обладают достаточной научностью и академизмом, поскольку им не хватает «норм научной этики и этикета» (с. 200, слова Олега Рябова). Следствиями этих серьезных недостатков являются небольшая аудитория гендерных исследований и их отсутствие в общественном сознании (с. 200—201), что преодолимо, если сблизиться с естественными науками, обладающими большей легитимностью и меньшей идеологической нагрузкой (с. 201). Еще одной причиной отсутствия взаимодействия между гендерными исследованиями и обществом могут быть распространенные гендерные стереотипы, среди которых, например, признание ума за женщиной, не принимающей участия в политике. Тематизация неравенства полов рассматривается как дополнительный конфликт, лишь усложняющий ситуацию, и без того тяжелую в условиях социальной трансформации. Гендерные исследования ассоциируются в обществе со стереотипным имиджем феминизма, стремящегося отнять у мужчин власть в гендерной ситуации мнимого равноправия мужчины и женщины (с. 202—204).

Последним вопросом, предложенным ученым для обсуждения, стали отношения между академическим и популярным аспектами гендерных исследований. По мнению Рябова, гендерные исследования должны быть академическими, а не публичными (с. 205). Наталья Блохина полагает, что объективность, достигнутая научным путем, должна быть переведена на язык «пропаганды» с целью трансформации общественного сознания; для этого необходимо в первую очередь найти эффективные коммуникативные стратегии (с. 205—206). Гендерные исследования, облеченные в форму политической рекламы или идеологии, могут внести вклад в изменение общественного мнения и обеспечить женские движения теоретической базой (с. 208). Многие участники указывают на важность включения гендерных исследований в систему высшего образования: большая часть центров гендерных исследований не является частью университетов, в то время как преподаватели в последних, как правило, до сих пор пользуются эссенциалистским и субстанциалистским определениями пола (с. 209), а студенты не имеют возможности познакомиться с гендерной проблематикой. Более того, сообщество гендерных исследователей находится сегодня в ситуации самоизоляции. Необходимо преодолеть изоляцию не только по отношению к академическому миру, но и по отношению к обществу, которому требуется более широкое гендерное образование (с. 210). В то же время гендерные исследования нуждаются в профессионализации, которая позволила бы им активнее позиционировать себя перед властями, решать социальные проблемы и в меньшей степени зависеть от общественных взрывов и сдвигов. Лика Рыгина приводит слова владельца саратовского книжного магазина: «Было время, когда эти книги шли, как горячие пирожки, но вот уже два года, как бум прошел, интерес читателей переместился на другие темы» (с. 211). Надежда Соколюк при этом подчеркивает, что в публичном пространстве гендерные исследования должны скорее выполнять задачи просвещения, чем радикальной идеологии, главное место в которой будут занимать отношения между мужчиной и женщиной (с. 206). Гендерные исследования должны преподаваться прежде всего акторам экономики, будущим администраторам и политикам (с. 208), на их основе должен быть создан контекстно-зависимый учебный курс, целью которого будет перенесение результатов академических исследований в практическую жизнь и освобождение от общего гуманистического стиля феминизма (с. 209).

Существуют, однако, и пессимистические взгляды на перспективы внедрения гендерных исследований в образование. Разумеется, их результаты могут просочиться в общество, но не стоит возлагать на это надежды до тех пор, пока оно само не проявит интереса к академическим исследованиям (с. 206). Пока социум избегает тем телесности и сексуальности, он не готов к разговору о гендере (с. 211). Проблемой гендерных исследований, в свою очередь, является неудачный трансфер идей, в результате которого потерпела неудачу задача популяризации проблематики. Необходимо найти язык, доступный широкой аудитории: «Можно четыре часа рассказывать учительницам про перформативность гендера, чтобы на выходе услышать: "Как в опере, ни слова не понятно, но красиво"» (с. 212, курсив в оригинале). Но, несмотря на это, Ушакин утверждает, что гендерные исследования все же могут способствовать разрушению иллюзии самоочевидности ежедневной жизни (с. 206), обратившись к теории феминизма или к «этнографизации» как альтернативам теоретических стратегий репрезентации (с. 201).

Сложно подвести итог рассмотренной дискуссии. В ней представлен широкий диапазон позиций — от взгляда на гендерные исследования как на узкую общественно-научную дисциплину, работающую со специфическим исследовательским материалом, до их понимания как зрелого политизированного феминизма, оснащенного теоретической базой. Так или иначе, гендерные исследования на постсоветском пространстве простираются в пределах дискурсивного и эпистемологического горизонта, характеризующегося ощущением социального кризиса. Ему свойственно, прежде всего, сильнейшее распространение в социуме гендерных стереотипов, сложным путем происходящих из социальной трансформации и следующих логике «теперь еще и бабы предъявляют требования». В связи с этим возникает необходимость просвещения общества, прежде всего элит, и обеспечения его непрерывного внимания к вопросам гендера, чтобы оно могло рассуждать о них вне зависимости от моды. Из обсуждения проблем феминизма можно сделать вывод, что отсутствие этой концепции на постсоветском пространстве также вызвано кризисом. Оно может свидетельствовать как об определенном идеологическом вакууме («постсоветской афазии», по известной характеристике Ушакина), так и о крайней раздражительности общественного сознания, переживающего трансформацию. Отсутствие феминизма, иными словами, служит ярким примером печального в целом состояния российских методологических категорий, естественным образом ведущего или к некритическому принятию и применению категорий западных, или к понятийному вакууму. Гендер при этом не в последнюю очередь рассматривается как понятие, которое может помочь обществу справиться с радикально меняющимися условиями жизни.

Однако наиболее поразительным на этом «круглом столе» оказалось то, что государство как участник гендерных отношений не было упомянуто ни разу. Это резко контрастирует с дискуссиями 1990-х, в которых именно оно было ключевой исходной точкой исследования. Категория гендера, так сказать, вышла из-под государственной опеки и на дискурсивном уровне, обратив свое внимание к обществу и его трансформации как процессам, нуждающимся в самостоятельном анализе. Гуманитарные и общественные науки, таким образом, становятся составными частями символической экономики общества, переживающего трансформацию, а категория гендера рассматривается в связи с ролью, которую она играет в установлении связи между этими науками, с одной стороны, и обществом и культурой, с другой.

4. ГЕНДЕР И ЭПИСТЕМОЛОГИЯ ТРАВМЫ

Дискуссия, посвященная гендерным исследованиям, является частью актуального для русскоязычного академического мира эпистемологического подхода, пытающегося ответить на вопрос, каким образом можно обеспечить теоретико-концептуальную, методологическую и институциональную устойчивость социальных и гуманитарных наук, положение которых является сегодня во многих смыслах неопределенным. Исследователи выделяют несколько факторов, затрудняющих их стабилизацию:

1. Гуманитарные и социальные науки испытывают острую необходимость в доказательстве своей научности, находясь под давлением растущей конкуренции со стороны общественного и неформального дискурсов. Так, академическая социология вынуждена соревноваться с более популярными современными диагностированиями общества или культурологией, литературоведение — с более доступной литературной критикой[8].

2. Неоднозначное положение гуманитарных и общественных наук, помимо всего прочего, вызвано внедрением в русскоязычный дискурс понятий, с 1990-х годов воспринимавшихся как «западные». Этот процесс был в значительной мере стимулирован бумом переводов таких западных авторов, как Георг Зиммель, Макс Вебер, Зигмунд Фрейд, Мишель Фуко, Пьер Бурдьё, Вольфганг Изер, Брюно Латур и Толкотт Парсонс. Ушакин, характеризовавший этот процесс как «интеллектуальное цунами», утверждает, что такие концепции и научные течения, как постструктурализм, постколониализм, культурные исследования, теории дискурса и, само собой, гендерные исследования, вряд ли воспринимались с учетом их генеалогии, рассматриваясь скорее как более или менее случайные теории[9].

3. Все это дало толчок рассуждениям о проблемах трансфера и переводи- мости в области гуманитарных и общественных наук[10], которые, однако, часто сводили теоретические и концептуальные вопросы к простому противопоставлению «западных» исследовательских стратегий «отечественным». Последние оценки состояния гуманитарных наук на постсоветском пространстве как «афазии», «аномии» или «утраты ценностей»[11], возможно, только ухудшили это положение, углубив представление о русскоговорящем академическом мире как пассивном реципиенте чужих теорий и идей. Интересно отметить, что, например, в социологии русскоязычные авторы поднимают вопрос функциональности и эпистемологической продуктивности импортированных западных категорий[12], тогда как в западных публикациях на первый план, как правило, выдвигаются многочисленные контекстуальные различия между русским и западным обществами, будто бы приводящие к неправильному применению понятий и, как следствие, недопониманию[13].

Дискуссия о состоянии гендерных исследований в русскоязычном академическом мире, рассмотренная в предыдущем разделе, несет ярко выраженные черты общей эпистемологической проблематики гуманитарных и социально-научных работ. Так, например, среди прочих на «круглом столе» была поднята тема разделения исследовательских стратегий на «западные» и «отечественные», не вылившаяся, впрочем, в открытое их противопоставление, но развившаяся в более интересном направлении. Один из голосов, прозвучавших в ходе обсуждения, призывал совершенствовать «отечественные» методологический и теоретический аппараты, чтобы договориться об обозначении различных ситуаций, с которыми сталкиваются мужчины и женщины. Приверженцы феминизма и эмпирических гендерных исследований из новых исследовательских институтов, расположенных на всем постсоветском пространстве, говорили о гендере как об универсальной категории. Сторонники третьей позиции полностью отрицали вопрос взаимоотношений мужчины и женщины в качестве главной проблемы гендерных исследований.

На основе всего вышеприведенного я хотел бы критически рассмотреть упрощенное представление о том, что авторы русскоязычных социально-научных и гуманитарных исследований или злоупотребляют использованием западных понятий, или возвращаются к теориям и концепциям, резонирующим с российским историческим опытом. На примере гендерных исследований я хотел бы взглянуть на состояние гуманитарных наук с точки зрения категории травмы или, точнее, трех различных подходов к этой категории.

Почему именно травма? Эта категория, как мне кажется, может помочь глубже осмыслить интеллектуальные вопросы, поставленные перед нами гуманитарными науками, поскольку она позволяет сохранить исходную концептуальную точку,предшествующую противопоставлению «западного» и «отечественного». Я полагаю, что для понимания предубеждений постсоветских гуманитарных исследователей, ориентирующихся по отношению к «западному» и «отечественному» подходам, необходимо рассмотреть интеллектуальные события, которые происходили до этой конфронтации и привели к ней. Категория травмы, традиционно связанная с теми слоями опыта, которые остаются недоступными, поскольку отрицают свою собственную трансформацию в опыт, напрашивается здесь сама собой. Разумеется, я не являюсь сторонником простого приложения психоаналитического понятия травмы к постсоветским гуманитарным наукам. Я скорее придерживаюсь мнения, что недавние попытки социологии концептуализировать понятие травмы и ввести его в научный оборот заслуживают более пристального внимания. Здесь я принимаю травму за исходную точку построения альтернативной эпистемологии постсоветских гуманитарных наук (на примере ген- дерных исследований).

Категория гендера может встретить отпор в первую очередь в связи с разрушением академического ландшафта, особенно в области гуманитарных наук[14]. Ярким примером может служить историография, которая в СССР настолько жестко регулировалась государством и партийным аппаратом, что, как это ни смешно, начала выходить из-под государственного и партийного контроля лишь после соответствующего приказа Горбачева[15]. Эта ситуация наглядно демонстрирует, что после развала Союза по крайней мере некоторые советские гуманитарные дисциплины, лишенные независимости, не были готовы освободиться от политических ограничений, накладывавшихся на них десятилетиями. Внедрение «западных» категорий и теорий на постсоветском пространстве, особенно в 1990-е годы, может, таким образом, рассматриваться как повторение первоначальной травмы отчуждения автономии. В советское время гуманитарные науки с трудом могли оставаться нетронутыми государством, теперь же они оказались не подготовлены к наплыву «иностранных» идей. Здесь я использую понятие травмы скорее как метафору применительно к ситуации, в которой последующие события напоминают о первоначальной, подлинной утрате и, таким образом, вызывают ее повторение. С этой точки зрения отрицание «западных» теорий, характерное в том числе для некоторых гендерных исследователей, может, как бы странно это ни звучало, указывать на лежащую в его основе старую травму подчинения.

Похожая, хотя и несколько иная картина предстанет перед нами, если мы применим определение травмы Джеффри Александера и Рона Айермана[16], развитое ими в так называемой «сильной программе» культурной социологии. Александер и Айерман рассматривают травму как исключительно социальный процесс, в котором прошлое событие страдания, имело ли оно место на самом деле или нет, становится для социума единственной точкой коллективной идентификации. Согласно этому определению, травма представляет собой особый, невероятно раздутый случай построения коллективной идентичности, специфический характер которого состоит в исключительности подачи события прошлого как содержащего в себе все значимые для коллектива моральные ценности. Это определение травмы интересно применить к постсоветским гуманитарным исследованиям по двум причинам: во-первых, в нем логика конструкции не связывается с достоверностью событий, к которым эта конструкция отсылает; во-вторых, оно включает в себя понятие коллективной морали. Травма — это построение морали на основе представления о прошлом страдании как о чем-то уникальном и исключительном. Говоря о травме в постсоветских гуманитарных науках, стоит, во-первых, рассматривать ее скорее как процесс, чем как статичную ситуацию, а во-вторых, не забывать о моральном содержании, заложенном в травматической конструкции.

На «круглом столе», посвященном проблемам гендера в русскоязычном мире, можно выделить два косвенных упоминания, которые можно рассмотреть с точки зрения процесса конструирования травмы в смысле Александера и Айермана. В первом случае, защищая релевантность категории гендера, участники отмечают, что в период резких, или травматических, изменений в обществе, с которыми столкнулись бывшие советские граждане в 1990-е, эта категория помогла людям, прежде всего женщинам, сориентироваться в новых жестких условиях. Таким образом, утверждаются моральный аспект и позитивность категории гендера как средства, способствующего преодолению социальной дестабилизации. Во втором случае, никак не связанном с предыдущим, «гендер» рассматривается не как решение проблемы социальной дезориентации и аномии, но как составляющая этой проблемы. Так или иначе, категория «гендера» символически связывается с силами трансформации, вызывающими волнение и мощные социальные потрясения.

Третье определение травмы является вариантом второго, так как тоже выделяет моральный аспект травмы как основополагающий. Джудит Херман, рассуждая о возможности обращения к таким беспредельным преступлениям, как Холокост, определяет травму не как событие, влекущее за собой определенные последствия, и не как конструкцию, концентрирующую в себе коллективную мораль, но как социальную ситуацию, по отношению к которой необходимо занять четкую позицию, так как сохранять моральный нейтралитет уже невозможно[17]. Иными словами, она переносит акцент с травматического «случая» — причинно-следственной связи и структуры, являющихся для него смыслообразующими, — на экстремальность ситуации, размещающей ее участников в нормативном и моральном поле лицом к лицу с травмой. Ева Грос, конкретизируя определение Херман, указывает, что моральное содержание травматического события распространяется в обществе посредством знания: знать о травматическом событии уже само по себе значит стать на ту или иную сторону. Таким образом, приходит к выводу Грос, социальные и гуманитарные науки особенно подвержены влиянию травмы, так как производство и распространение знания о культуре и обществе являются их основными заявленными задачами[18].

Мне представляется, что дискуссию о категории гендера — кстати сказать, не только на постсоветском пространстве — продуктивнее рассматривать в первую очередь в рамках определения травмы, предложенного Херман. Гендер, по определению, относится к социальным понятиям, являющимся для общества «универсальными», так как они распространяются практически на все возможные социальные ситуации: кем бы мы ни были и что бы мы ни делали, в глазах других мы всегда будем мужчиной и женщиной, а наши поступки — соответственно, поступками мужчины и женщины[19]. Категория гендера, вынуждающая участников дискуссии поддерживать или отрицать ее, остается безжалостной даже к представителям академического обмена знанием. Попытки внедрить ее в гуманитарные науки на правах важного понятия, равно как и ее отторжение, не позволяют никому остаться в стороне. Нейтралитет здесь недопустим. Взглянув на проблему с этой стороны, можно объяснить странные, на первый взгляд, заявления об избыточности этой категории, критику якобы чрезмерной требовательности женщин или клеймление гендера как «западной» категории, которой нет места в российском дискурсе. Хотя введение категории гендера и влечет за собой распространение конструктивистской социологической мысли, реализующейся через социальную практику, оно также вынуждает каждого занять определенную моральную позицию, так как уйти от гендера невозможно.

5. ЗАКЛЮЧЕНИЕ: ОСЛОЖНЕНИЯ КАТЕГОРИИ ГЕНДЕРА

Разделение сторонников и противников категории гендера на последователей «западного» и «отечественного» дискурсов соответственно может быть рассмотрено как специфическое выражение парадокса, этой категорией порожденного, а именно выявления социального и морального аспектов академической практики. Эпистемология травмы, рассмотренная с точки зрения различных социологических интерпретаций, представленных в предыдущем разделе, позволяет нам подняться над заявленными позициями собеседников и подробнее рассмотреть ситуационные и моральные параметры дискуссии. В разговоре о жизнеспособности категории гендера на постсоветском академическом пространстве травма фигурирует по крайней мере в трех проявлениях.

Во-первых, противостояние между «западным» и «отечественным» подходами в гуманитарных науках воссоздает советскую систему, в которой эти науки были практически лишены академической автономии. Возможно, преодолеть этот антагонизм можно с помощью эпистемологической позиции, при которой исследуется в первую очередь не культурный контекст категорий гуманитарных наук, а конкретные способы их приложения, с целью нахождения исходных точек для социального и культурного анализа. Работа в этом направлении, судя по всему, уже началась[20]. Признавая тот факт, что «контексты» («западный» или «отечественный») не предшествуют значениям категорий, но возникают вследствие их использования, мы можем исследовать, какие воздействия оказывают категории, применяемые тем или иным способом[21].

Во-вторых, тяжелое положение гуманитарных наук в постсоветской общественной трансформации отражается как в использовании для ориентации в условиях социального кризиса «западных» категорий (например, «гендер»), так и, напротив, в их неприятии, так как они способствуют общей ситуации аномии. Иными словами, значение категории гендера устанавливается, исходя из социальных условий, являющихся травматическими по Александеру, т.е. концентрирующих коллективные моральные представления и нормы. Я не воспринимаю это кажущееся противостояние трагически и рассматриваю представленную дискуссию как проявление моральной значимости гуманитарных наук. Она обнажает те трудности, с которыми они сталкиваются вследствие политической ситуации в обществе.

В-третьих, травматический импульс, вынуждающий занять четкую позицию по отношению к миру и ко всему происходящему в нем, может быть порожден категориями гуманитарных наук, создающими «тотальные социальные факты» (в смысле Марселя Мосса). К ним относится и категория гендера, заставляющая все субъекты, включая исследователей, принять ту или иную сторону в соответствии со своей концептуальной линией. Тогда как первые два определения травмы могут быть непосредственно связаны с советским прошлым и постсоветской трансформацией гуманитарных наук в русскоязычном академическом мире, третье указывает скорее на универсальное свойство гуманитарных категорий, казалось бы, парадоксальным образом проявляющееся только в особых и случайных обстоятельствах. Не имеющее ничего общего с метафизическим эссенциализмом определение «универсальности» применяется к социальному разделению людей на такие «естественные» категории, как, например, мужчины и женщины. В этом смысле универсальность, как и исключительность, является эмпирическим, а не концептуальным понятием.

Многоуровневая эпистемология травмы дает нам сложную картину, в которой состояние гуманитарных наук на постсоветском пространстве оказывается трудно свести к единому набору согласующихся между собой факторов. Гуманитарные науки, как показывает пример дискуссии о гендерных вопросах, скорее создают платформу для общественной саморефлексии, а моральные аспекты проявляются в них как следствие стремления производить и распространять знание об обществе и культуре.

Пер. с англ. Дмитрия Тимофеева

[1] Ousmanova A. On the Ruins of Orthodox Marxism: Gender and Cultural Studies in Eastern Europe // Studies in East European Thought. 2003. Vol. 55. P. 38.

[2] Ashwin S. Introduction: Gender, State and Society in Soviet and Post-Soviet Russia // Gender, State and Society in Soviet and Post-Soviet Russia / Ed. by S. Ashwin. London; New York: Routledge, 2000. P. 1—2.

[3] Ibid.; Kukhterin S. Fathers and Patriarchs in Communist and Post-communist Russia // Gender, State and Society in Soviet and Post-Soviet Russia. P. 71—89.

[4] Kukhterin S. Op. cit. P. 77.

[5] Ashwin S. Op. cit. P. 2.

[6] «Doing gender» на русском поле: Круглый стол // Гендерные исследования. 2005. № 13. С. 190—216.

[7] Там же. С. 190; курсив в оригинале. Далее ссылки на эту дискуссию приводятся внутри текста в круглых скобках.

[8] Batygin G.S. Social Scientists in Times of Crisis: The Structural Transformations within the Disciplinary Organization and Thematic Repertoire of the Social Sciences // Studies in East European Thought. 2004. Vol. 56. P. 7—54; Paulsen M. Literary Critics in a New Era // Studies in East European

Thought. 2008. Vol. 60. P. 251—260; Горшков М.К. Российская социология: между обществом и властью // Социологические исследования. 2011. № 5. С. 19—22; Кукушкина Е.И. Социологи и публицистика // Социологические исследования. 2011. № 3. С. 126—134.

[9] Oushakine S. Vitality Rediscovered: Theorizing Post-Soviet Ethnicity in Russian Social Sciences // Studies in East European Thought. 2007. Vol. 59. P. 171—193.

[10] См.: Pohlan I. Akademische Wissenschaftskulturen als Trans- lationsproblem: Kampf der Konventionen oder Kampf der Diskurse? Zur Ubersetzung gesellschaftspolitischer Texte und Diskurse am Beispiel der Zeitschrift «Osteuropa» // Kultur und/als Ubersetzung. Russisch-deutsche Beziehungen im 20. und 21. Jahrhundert / Hg. von Ch. Engel und B. Menzel. Berlin: Frank & Timme, 2011. S. 277—298.

[11] См.: Oushakine S. Op. cit.; Gabowitsch M. Wissenssoziologie statt Weihrauchschwenken: Selbstverschuldete Rezeption- shurden der Levada-Schule // Osteuropa. 2008. Bd. 58. № 2. S. 33—52; Batygin G.S. Op. cit.

[12] См.: Романовский Н.В. Понятийные проблемы социологии: Поиск интерпретации // Социологические исследования. 2010. № 4. С. 13—22; Майорова-Щеглова С.Н. Социологический тезаурус: проблема заимствований и неологизмов // Социологические исследования. 2011. № 6. С. 99—101.

[13] О гендерных исследованиях и культурологии см.: Ousma- nova A. Op. cit.; Zherebkina I. On the Performativity of Gender: Gender Studies in Post-Soviet Higher Education // Studies in East European Thought. 2003. Vol. 55. P. 63—79.

[14] Dubin B. The Younger Generation of Culture Scholars and Culture-studies in Russia Today // Studies in East European Thought. 2001. Vol. 55. P. 30.

[15] Hosler J. Die sowjetische Geschichtswissenschaft 1953—1991: Studien zur Methodologie- und Organisationsgeschichte. Munchen: Sagner, 1995. S. 221—223.

[16] Eyerman R. The Assassination of Theo van Gogh: From Social Drama to Cultural Trauma. Durham: Duke University Press, 2008; Narrating Trauma: On the Impact of Collective Suffering / Ed. by J. Alexander, E. Breeze and R. Eyerman. Boulder: Paradigm, 2011.

[17] Herman J. Die Narben der Gewalt. Paderborn: Junfermann, 2006.

[18] Gros E. Antisemitismus, Schuld und Demokratie — Der Holocaust im Spiegel sozialwissenschaftlicher Theorie: Dissertation der Erlangung des Doktorgrades des Fachbereichs So- zial- und Kulturwissenschaften der Justus-Liebig-Universitat GieBen, 2013.

[19] West C, Zimmerman D.H. Doing Gender [1979] // The Social Construction of Gender / Ed. by J. Lorber and S.A. Farrell. Newsbury Park; London; New Delhi: Sage, 1991. P. 13—37.

[20] См.: Романовский Н.В. Указ. соч.; Майорова-Щеглова С.Н. Указ. соч.

[21] См.: Langenohl A. Scenes of Encounter: A Translational Approach to Travelling Concepts in the Study of Culture // The Trans/National Study of Culture / Hg. von D. Bachmann- Medick und A. Nunning. Berlin; Boston: De Gruyter, 2014. P. 93—118

Опубликовано в журнале:

«НЛО» 2014, №2(126)

Садоводы молдавской Гагаузии продолжают испытывать проблемы со сбытом продукции.

Об этом сообщил Илья Топчу, начальник управления АПК, экологии и лесного хозяйства Гагаузии, добавивший, что данная проблема является, к тому же, одной из самых важных и значительных.

Ранее большая часть выращенного в регионе винограда, персиков, яблок и слив поступала на рынки России, Украины и Белоруссии, но в текущем году пути сбыта полностью или частично перекрыты. В частности, уже потеряны 2 тысячи тонн молдавских персиков.

Илья Топчу также добавил, что на данный момент он не видит путей решения этой проблемы, а сбыть урожай просто некуда.

Михаил Формузал, глава автономии Гагаузии, уже возвратился из Ленинградской области, где проводил переговоры о сотрудничестве, аналогичные будут проведены и с властями Московской области.

Пресс-релиз о бизнес-миссии российских предприятий в рамках армяно-российского форума в Республике Армения

В период с 24 по 25 июня в Республике Армения, в городе Цахкадзоре проходил организованный Торгово-промышленной палатой республики в сотрудничестве с Торговым представительством России в Армении армяно-российский форум «Таможенный союз: Армения – сотрудничество». В форуме приняли участие более 100 человек, однако российское участие было небольшим. Главной цель форума было ознакомление предпринимателей двух стран с перспективами развития сотрудничества в условиях правил и нормативов Таможенного Союза.

В своем вступительном слове глава ТПП Армении Мартин Саркисян отметил, что страны ТС на протяжении многих лет были объединены культурными, экономическими и стратегическими связями. «В торговле со странами ТС есть огромный потенциал и армянские предприятия заинтересованы в том, чтобы этот рынок был максимально доступным. Более высокий уровень интеграции, в том числе снятие технических барьеров торговли, конечно же, будет стимулировать экономический рост в Армении. В ТС правила станут едиными, а технические требования, вызывающие сложности и затраты значительно сократятся для бизнеса»,- сказал Саркисян.

Еще одной весомой причиной вступления Армении, по его словам, является наличие в странах ТС многомиллионной армянской диаспоры, бизнес-сотрудничество с которой значительно облегчится.

«В рамках ТС основным партнером и инвестором в Армении остается Россия, а продукция, изготовленная в Армении, в основном реализуется на российских рынках. Вот почему армянские предприниматели предпочитают Таможенный союз: это объясняется и одинаковой промышленной культурой, продолжительной работой с применением тех же стандартов и норм и отсутствием языковых барьеров», - сказал он.

В ходе форума было проведено одно пленарное заседание на тему «Таможенный Союз, как перспектива развития экономики», а также несколько секций по армяно-российским экономическим отношениям; сотрудничеству в медицинской и фармацевтической сферах; возможностям предоставления товарных кредитов; сертификации товаров и транспортной логистике; по сотрудничеству в сферах переработки сельхозпродукции и производству строительных материалов.

По главной теме выступил торговый представитель Армении в России Карен Асоян. Он довел до сведения участников, что прирост ВВП Армении при вступлении в Таможенный союз в краткосрочный период составит 4-5%, что сильно подстегнет развитие армянской экономики в том плане, что при стабилизации цен на энергоносители в краткосрочный период – это займет 2-4 года, в результате чего четырехпроцентный прирост может подняться до 5%. Торгпред отметил, что Армения намерена войти в союз, где по подсчетам экспертов, общий ВВП на душу населения в 3,5- 4 раза выше, чем в Армении.

Анализ товарооборота Армении со странами СНГ, по словам Асояна, говорит о том, что, начиная с 2009 года, он демонстрирует непрерывный рост, и сегодня составляет более 30% общего товарооборота Армении. «В структуре этого товарооборота львиную долю составляет торговля со странами ТС – почти 27% от общего товарооборота Армении. Традиционно большая часть торговли осуществляется с Россией, но увеличивается экспорт армянских товаров и на рынки других членов ТС», - сказал он.

«Если смотреть номенклатуру нашего экспорта, то больше 60% у нас составляет продукция первой переработки. Вся продукция, которая экспортируется из Армении в страны ТС – это продукция промышленного производства, и наши товары очень востребованы в странах Таможенного союза. Пока ни один дистрибьютер армянских товаров не жаловался, что не может реализовать свою продукцию», - отметил Асоян.

В этой связи он отметил те проблемы, которые препятствуют расширению объемов торговли и которые должны найти свое решение в рамках ТС. В первую очередь он назвал таможенные процедуры, связанные сегодня с бюрократическими препонами. В ТС препятствия таможенного характера будут сняты в первую очередь.

Кроме того, по его словам, в Таможенном союзе улучшится и конкурентоспособность армянской продукции, поскольку сырье будет приобретаться без экспортных пошлин, что в свою очередь приведет к повышению уровня экспорта.

Асоян подчеркнул что в ТС повысится также инвестиционная привлекательность армянской экономики с вероятностью инвестиций в крупные сектора экономики, такие как строительство нового энергоблока АЭС или восстановление деятельности одного из крупнейших армянских предприятий «Наирит», который не только обеспечит большое число рабочих мест, но также и будет производить конкурентоспособную и востребованную продукцию – искусственный каучук, необходимый в ряде отраслей экономики. Он напомнил также о проекте «Южная железная дорога Армении», по которому предполагается проложить железную дорогу из Армении в Иран.

В этом контексте он отметил, что страны ТС также очень заинтересованы в решении транспортных вопросов, поскольку если в Армении будет создана транспортная система – железная дорога в Иран, автомобильная дорога Север-Юг, которая связывает Иран через Грузию с другими странами, это поможет компаниям из Казахстана, России и Беларуси выйти на рынки стран Ближнего Востока и Южной Азии с существенным снижением транспортных потерь.

Заинтересованность членов ТС, по его словам, должна вызывать также возможность выхода через Армению на рынки, с которыми Армения имеет льготные договора на экспорт своей продукции, в частности с Европейским союзом (GSP+), США, Канадой, Японией. «Это может привлечь инвесторов из стран ТС для строительства своих предприятий в Армении»,- сказал Асоян.

Не менее важной составляющей форума стала биржа контактов, в ходе которой немногочисленные российские участники пользовались большим интересом со стороны армянских компаний. Наметились перспективы у российских производителей медоборудования - Нижегородское НПП «Микромонтаж», а представляемый ими также торговый дом «Айболит» из Н-Новгорода может помочь армянской компании «Медисар» в поставках в Армению российских химпрепаратов и медоборудования.

Группа российских компаний «Генезис», приглашенная Торгпредством на бизнес-миссию нашла заинтересованность в возможных поставках своей продукции в Армению, в частности, начался обмен информацией по монтажу покрасочного оборудования для Южно-Кавказской ЖД, в конце лета планируется широкомасштабная презентация их компании в РА.

Компания «Стелла» из Санкт-Петербурга предложила армянским предпринимателям свое оборудование по комплексной автоматизации в сфере электроэнергетики, приборы и системы управления для любых других отраслей промышленности.

Всем этим перечисленным компаниям будет оказана полная поддержка российским торгпредством, будут сформированы бизнес-миссии с целевой аудиторией, с проведением презентаций, а также при складывающихся обстоятельствах будут подготовлены паспорта проектов по поставке российского маштеха, технологий и услуг в Армению.

Планируется, что весь этот период до фактического присоединения Армении к ТС и ЕАЭС, целесообразно продолжать проводить отраслевые встречи подобного масштаба, что будет способствовать более осознанному и комфортному вхождению армянского бизнеса в рынок ТС.

Роботы и компьютеризированные системы вытесняют бензопилу в область спорта и искусства

Похоже, роботизированное будущее уже совсем недалеко, если даже столь традиционную и консервативную отрасль промышленности, как лесозаготовки, захлёстывает волна современных технологий, компьютерных систем и автоматизированных рабочих процессов. И эта волна докатилась уже до самых дальних лесных углов нашей страны. Новации в лесной сфере стали лейтмотивом межрегиональной специализированной выставки "КировРегионЛес", развернувшейся на Театральной площади города Кирова.

Современные машины, применяющиеся для различных лесозаготовительных, лесохозяйственных и лесоустроительных работ, по функционалу, возможностям, органам управления и внешнему виду давно стали куда ближе к воплощенным в металле фантастическим орудиям из компьютерных игр, чем к классическому атрибуту деревянной богородской игрушки "мужик и медведь". И с каждым годом они продолжают усложняться и совершенствоваться, делая тяжелый труд всё более комфортным и производительным, но и более требовательным к квалификации. Одновременно с этим всё большее внимание уделяется экологической безопасности и бережному отношению к природе.

Одной из главных премьер выставки стал первый российский форвардер "Четра КФ-817", созданный в этом году на Онежском тракторном заводе в Петрозаводске совместно со специалистами датской компании "Silvatec". Эта машина предназначена для сбора, сортировки и вывоза брёвен с лесосеки при сортиментном способе заготовки леса. Пришедший из Европы прогрессивный и эффективный метод работы постепенно вытесняет традиционную технологию трелёвки хлыстов, но требует соответствующих самоходных механизмов.Кстати, другой обязательный при сортиментном способе работы аппарат, харвестер, этакий лесоуборочный комбайн, занимающийся валкой, обрезкой сучьев и разделкой на брёвна строго определённой длины, был создан на Онежском заводе ранее. Эту машину демонстрировали уже как серийную.

Еще одна новинка завода - мульчер на базе стандартного лесохозяйственного трактора. Мульчер предназначен для утилизации срезанных ветвей и других отходов лесозаготовок, которые он перемалывает в биомассу, превращающуюся спустя некоторое время естественным образом в гумус. Эта же машина способна быстро расчищать от мелколесья заросшие противопожарные просеки, удалять растительность под проводами линий электропередач и справляться с другими подобными задачами в лесах и парках.

На соседней площадке другой мобильный комплекс по переработке древесных отходов демонстрировал, откуда берется декоративная щепа для садовых дорожек и мульчи под кусты. Машина лихо перемалывала горбыль и разные обрезки, высыпая в стоящий рядом фургон продукт вполне европейского вида. На других стендах можно было познакомиться с новинками на рынке деревообрабатывающих станков, оценить удобство оснащённых гидравлическими манипуляторами прицепов-лесовозов к популярным моделям универсальных колёсных тракторов, подержать в руках любую из бензопил модельного ряда трёх ведущих мировых производителей, узнать поближе применённые в них технологические новшества, примерить различные профессиональные аксессуары и устройства.

В ходе выставки было несколько сопутствующих мероприятий. Мастера-резчики по дереву со всей европейской части страны в ходе конкурса "Лесная сказка" демонстрировали искусство владения цепной пилой, прямо на площади превращая брёвна в шедевры садовой скульптуры. Представители пресс-служб региональных отделений Рослесхоза проводили всероссийский семинар.

Но самым зрелищным и масштабным мероприятием стал чемпионат России среди лесорубов, на который собрались виртуозы бензопилы со всей страны от Карелии до Хабаровского края, а также примкнувшие к ним лучшие пилоты харвестеров и форвардеров. Для каждой из категорий мастеров был определённый набор упражнений, соответствующий их главному орудию труда. И если состязания на точность валки дерева проходили на специально отведённой делянке за городом, то раскряжёвка, обрезка сучьев, точность реза, эстафета прошли прямо на площади перед областным театром. Тут же состоялись и "гонки" форвардеров, включавшие помимо извилистой трассы разнообразные упражнения по ювелирной погрузке-разгрузке и даже строительство башни из деревянных чурбаков сложных форм при помощи манипулятора.

Хотя соревнования лесорубов у нас известны с 1973 года, по международным правилам, соответствующим регламенту чемпионата мира, их проводят всего второй раз. Кстати, итоги нынешних состязаний, на которых лучше всех зарекомендовали себя спортсмены Карелии, Марий Эл, Вологодской и Тверской области, позволят сформировать российскую сборную на мировое первенство в Швейцарии, намеченное в этом году на сентябрь. Одним из главных конкурентов россиян, как ожидается, там будет сборная Беларуси, посетившая кировские соревнования вне зачёта и показавшая отличную подготовку.

Евгений Константинов

Открыт российский павильон с коллективной экспозицией, заключено три соглашения и организована деловая программа «Развивающиеся возможности на мировых рынках». Российская делегация приняла участие в крупнейшем международном биотехнологическом форуме Bio International Convention 2014. В ее состав вошли заместитель Министра промышленности и торговли РФ Сергей Цыб, заместитель Министра образования и науки РФ Людмила Огородова, представители Минэкономразвития РФ, Минздрава РФ, российских фармкомпаний, фармкластеров и университетов.

Это уже четвертое по счету участие России в BIO под эгидой Министерства промышленности и торговли Российской Федерации.

На церемонии открытия российского павильона заместитель Министра промышленности и торговли Российской Федерации Сергей Цыб отметил, что участие России в крупнейшем мероприятии мировой биоиндустрии – это уже сложившаяся хорошая традиция. И тому есть веские причины.

«Российский биофармацевтический рынок ощущает на себе положительное влияние роста интереса к индустрии в целом: в настоящий момент Россия может предложить уникальные возможности для реализации мирового потенциала в биоиндустрии. К настоящему моменту завершается формирование общенациональной инфраструктуры подготовки кадров, развития разработок и производства, включающей 7 инновационно-территориальных кластеров и 8 центров по разработке новейших лекарственных средств и медицинских изделий на базе государственных ВУЗов».

«К настоящему моменту завершается формирование общенациональной инфраструктуры подготовки кадров, развития разработок и производства, включающей 7 инновационно-территориальных кластеров и 8 центров по разработке новейших лекарственных средств и медицинских изделий на базе государственных ВУЗов», сказал Сергей Цыб.

Сергей Цыб также отметил, что новый толчок к развитию получили и инновационные разработки, финансирование которых осуществляется как через государственные программы, так и при участии институтов развития. «Мы готовы оказать содействие на федеральном и региональном уровнях всем, кто хочет развивать бизнес в России. Российский павильон ждет всех заинтересованных участников биорынка», - заявил заместитель министра.

С приветственным словом выступили Людмила Огородова и Генеральный консул Российской Федерации в г. Сан-Франциско Сергей Петров. В церемонии открытия российского павильона также приняли участие представители Минздрава России и Минэкономразвития России.

На церемонии открытия российского павильона также состоялось анонсирование и подписание трех договоров.

Подписан Меморандум о взаимопонимании между ЦЖС МФТИ, БФК «Северный» и UCSD с целью развития инновационных методов терапии

Накануне подписания соглашения МФТИ/UCSD его содержание анонсировал член наблюдательного совета МФТИ Андрей Иващенко. Данный Меморандум о взаимопонимании между Центром живых систем МФТИ, Биофармацевтическим кластером «Северный» и Калифорнийским университетом в Сан-Диего подготовлен с целью развития инновационных методов терапии. Соглашение предполагает открытый обмен опытом и результатами исследований между организациями. Новый R&D консорциум займется разработкой и выведением на рынок новых молекул, биологических материалов, медицинских и диагностических устройств, а также высокоточным анализом данных, полученных в университетах.

Условия соглашения подразумевают, что UCSD предоставит МФТИ доступ к уникальным технологиям в сфере исследований рака, неврологии и метаболических болезней, и будет способствовать выводу на рынок инновационных механизмов терапии и лечения, созданных в процессе функционирования консорциума.

Центр живых систем МФТИ и Биофармацевтический кластер «Северный», в свою очередь, делают доступными для UCSD использование технологий и разработок в области биомедицины и биофизики, а также инновационные фармпрепараты Московского физико-технического института. Кроме того, Центр живых систем МФТИ и БФК «Северный» намереваются предоставить технологическую платформу, ресурсы собственной инфраструктуры и доступ к разнообразной по составу группе исследователей МФТИ и других членов кластера, включая биофизиков, химиков, биохимиков, биоинформатиков с целью продвижения на международные рынки междисциплинарных областей физики и биофизики и достижения результативности в работе.

Меморандум о взаимопонимании включает и аспекты развития образовательных программ между UCSD и МФТИ как ведущих вузов США и Российской Федерации в области исследования живых систем. Соглашение предусматривает такие возможности взаимодействия, как обмен обучающими материалами, временные стажировки студентов и молодых ученых, кросс-выступления лекторов, визиты профессоров, проведение совместных семинаров и мастер-классов по обоюдному интересу сторон.

Подписано соглашение между компанией «Эли Лилли Восток С.А.» и российским производителем ЗАО «Р-Фарм»

Его подписали председатель совета директоров ЗАО «Р-Фарм» Алексей Репик и глава представительства «Эли Лилли Восток» Эрик Патруйярд.

Фармкомпания «Эли Лилли Восток С.А.» (Eli Lilly Vostok S. A.) заявила о намерении приступить к производству всей линейки инсулинов Хумулин на территории Российской Федерации (Хумулин НПХ, Хумулин Регуляр, Хумулин М3).

Начало производства запланировано на 2015 год и будет осуществляться в партнёрстве с компанией «Р-Фарм» на заводе «Ортат», расположенном в Костромской области. Производство будет включать в себя два этапа. На начальном этапе будет налажен и организован процесс упаковки продукции (флаконы 100 ед./мл 10 мл x 1, картриджи 100 ед./мл 3 мл x 5, шприц-ручки КвикПен 100 ед./мл x 5). Второй этап будет реализован позже и предполагает организацию производственного процесса инсулиновой шприц-ручки КвикПен, которая обладает широким спектром преимуществ, как для пациента, так и для врача. Отечественное производство шприц-ручки КвикПен позволит пациентам, использующим человеческие инсулины, получать высококачественное лечение,

повышающее качество их жизни.

Производство инсулинов будет осуществляться в строгом соответствии со стандартами надлежащей производственной практики, а также будет проходить тщательный контроль качества в соответствии с требованиями головной компании «Eli Lilly & Co», заявили компаньоны.

Подписано Соглашение о намерениях между Фондом «Сколково» и компанией «Biomarin»

Подписание Соглашения о намерениях между Фондом «Сколково» и компанией «Biomarin» анонсировал вице-президент, исполнительный директор кластера биомедицинских технологий Фонда «Сколково» Кирилл Каем. Компания «Biomarin» с штаб-квартирой в Калифорнии - один из лидеров в области научно-исследовательских разработок. Соглашение направлено на укрепление деловых контактов и дальнейшее развитие сотрудничества в области исследований и разработок.

В рамках Bio International Convention российская делегация организовала специализированный форум «Развивающиеся возможности на мировых рынках»

Его участники поставили перед собой задачу не только ознакомить гостей с общим представлением о переходе отрасли к инновационной модели развития, о государственно-частном партнерстве, но и рассказать о конкретном опыте успешного сотрудничества между российскими и иностранными частными инвестиционными и биотехническими компаниями, между ведущими вузами и исследовательскими организациями России и США, об испытаниях и выводе на потребительский рынок конкретных продуктов.

Данный форум состоял из трех сессий: «Вводные презентации: Перспектива развития 2020 –Дорожная карта инновационной биофармацевтической отрасли», «Финансирование инноваций. Сотрудничество российских и мировых исследовательских консорциумов, венчурных инвесторов и биофарминдустрии», «Нормативно-правовое регулирование: Клинические исследования и последние тенденции в регистрации лекарственных препаратов в России, ЕврАзЭС и других развивающихся фармацевтических рынках».

Наряду с официальными представителями министерств в сессиях приняли участие:

заместитель декана по научным вопросам, профессор медицины Калифорнийского университета в Сан-Диего проф. Джеральд Олефски;

генеральный директор фонда Domain Russian Investments (США) Татьяна Сарибекян;

председатель Совета директоров ЦВТ «ХимРар», член наблюдательного совета Московского физико-технического института (МФТИ) Андрей Иващенко;

и. о. старшего вице-президента по развитию и коммерциализации, исполнительный директор кластера энергоэффективных технологий, Фонд «Сколково» Василий Белов.

Российская деловая программа собрала более 150 участников.

СПРАВОЧНО

Форум и выставка BIO International Convention является крупнейшей в мире и наиболее представительной конференцией специалистов, работающих в биотехнологической индустрии. Проводится ежегодно с переменным местом проведения по штатам США. В 2014 г. форум проходит в г. Сан-Диего с 23 по 26 июня.

Участники выставки BIO работают в области исследований и развития здравоохранения, производства продукции для сельского хозяйства, защиты окружающей среды, а также в области биотехнологий.

На российском экспозиции под эгидой Министерства промышленности и торговли Российской Федерации были представлены экспозиции 12-ти соэкспонентов:

Министерство образования и науки Российской Федерации

Министерство экономического развития Российской Федерации

Министерство здравоохранения Российской Федерации

Международный биотехнологический центр «Генериум»

ООО «Герофарм»

Компания «ОСТ»

Национальный минерально-сырьевой университет «Горный»

Национальный исследовательский технологический университет «МИСиС»

Томский государственный университет

Биофармацевтический кластер «СЕВЕРНЫЙ»

Тамбовский государственный технический университет

Инновационный центр «Сколково»

ВТБ, второй по активам банк РФ, и правительство Белоруссии заключили кредитный договор о предоставлении республике краткосрочного займа в размере двух миллиардов долларов, говорится в пресс-релизе банка.

"Группа ВТБ работает в Белоруссии уже восьмой год и предоставляет республике различные инвестиционно-банковские услуги. Мы довольны нашими результатами. Уверен, что сотрудничество ВТБ и Республики Беларусь в дальнейшем также будет носить успешный и взаимовыгодный характер", — отметил глава банка Андрей Костин, слова которого приводятся в релизе.

Россия решила предоставить Белоруссии заем в 2014 году в объеме до двух миллиардов долларов. Позже Минфин РФ заявил, что эти средства будут предоставлены в виде межгосударственного кредита на срок до 10 лет, а до подписания соответствующего межправительственного соглашения будет использоваться схема бридж-кредитования.

Молдавские власти усилили контроль на границе с Украиной, но не наблюдают там притока беженцев, заявил в четверг журналистам премьер-министр Молдавии Юрий Лянкэ.

С июня из-за обострения ситуации на юго-востоке Украины сильно возрос поток беженцев. Они уезжают, в том числе, в Крым и Ростовскую область России, а также в другие регионы Украины. Миграционная служба Белоруссии заявила об увеличении на треть в 2014 году миграционного потока с территории Украины.

"Откуда беженцы, зачем, кому они нужны? Ни нам, ни им. Все хорошо <…> Никаких проблем не было, у нас все хорошо на границе, в том числе на приднестровском участке", — сказал премьер, отвечая на вопрос, не наблюдается ли притока беженцев из Украины.

При этом, по его словам, власти усилили контроль на границе с Украиной.

Массовые акции протеста начались в юго-восточных областях Украины в конце февраля этого года. Они явились ответом местных жителей на насильственную смену власти в Киеве и последовавшую за этим попытку отмены Верховной радой закона, предоставляющего русскому языку статус регионального. Центром противостояния пророссийски настроенных граждан стал Донбасс.

Metso Corporation (г. Хельсинки, Финляндия) установит на Светлогорском целлюлозно-картонном комбинате (г. Светлогорск, Гомельская обл., Республика Беларусь) автоматизированные клапаны разных типов и размеров на строящейся линии производства целлюлозы, об этом говорится в полученном Lesprom Network пресс-релизе.

В настоящее время на площадке комбината возводится завод по выпуску беленой сульфатной целлюлозы мощностью 400 тыс. т в год. Поставка оборудования Metso запланирована на осень 2014 г., ввод в эксплуатацию состоится в 3 кв. 2015 г.

Стоимость контракта не разглашается. Заказчиком выступила китайская компания CAMC Engineering, ответственная за технологическое оснащение нового комбината.

Украинцы получат возможность собирать дикорастущие ягоды и грибы в Белоруссии.

Данная возможность будет предоставлена с 1 июля по 10 августа. Причем пропуск украинцев станет польностью организованным – через КПП «Березовое» Рокитинского района Ривненской области в Полесский лесхоз Белоруссии.

Как сообщила пресс-служба Государственной пограничной службы страны, второй период организованного пропуска будет датирован 30 августа – 15 ноября.

Российская делегация приняла участие в крупнейшем международном биотехнологическом форуме BIO International Convention 2014 в США.

В первые дни работы форума был открыт российский павильон с коллективной экспозицией, заключено три соглашения и организована деловая программа на тему «Развивающиеся возможности на мировых рынках».

В состав делегации вошли заместитель министра промышленности и торговли Сергей Цыб и заместитель министра образования и науки Людмила Огородова, представители Минэкономразвития и Минздрава, а также российских фармацевтических компаний, фармацевтических кластеров и университетов. Это уже четвертое по счету участие России в BIO под эгидой Министерства промышленности и торговли.

На церемонии открытия российского павильона Сергей Цыб отметил, что участие России в крупнейшем мероприятии мировой биоиндустрии – это уже сложившаяся хорошая традиция. И тому есть веские причины.

По словам замглавы Минпромторга, российский биофармацевтический рынок ощущает на себе положительное влияние роста интереса к индустрии в целом. В настоящий момент Россия может предложить уникальные возможности для реализации мирового потенциала в биоиндустрии.

«Завершается формирование общенациональной инфраструктуры подготовки кадров, развития разработок и производства, включающей семь инновационно-территориальных кластеров и восемь центров по разработке новейших лекарственных средств и медицинских изделий на базе государственных вузов», – сказал Сергей Цыб.

Замминистра также отметил, что новый толчок к развитию получили и инновационные разработки, финансирование которых осуществляется как через государственные программы, так и при участии институтов развития.

«Мы готовы оказать содействие на федеральном и региональном уровнях всем, кто хочет развивать бизнес в России. Российский павильон ждет всех заинтересованных участников биорынка», – заявил Сергей Цыб.

С приветственным словом выступили Людмила Огородова и генеральный консул России в Сан-Франциско Сергей Петров. В церемонии открытия российского павильона также приняли участие представители Минздрава и Минэкономразвития.

На церемонии открытия российского павильона также состоялось анонсирование и подписание трех договоров.

Подписан меморандум о взаимопонимании между российскими научными организациями и Калифорнийским университетом в Сан-Диего

Накануне подписания соглашения между Московским физико-техническим институтом и UCSD (Калифорнийский университет в Сан-Диего) его содержание анонсировал член наблюдательного совета МФТИ Андрей Иващенко.

Данный меморандум о взаимопонимании между Центром живых систем МФТИ, биофармацевтическим кластером «Северный» и Калифорнийским университетом в Сан-Диего подготовлен с целью развития инновационных методов терапии.

Соглашение предполагает открытый обмен опытом и результатами исследований между организациями. Новый R&D-консорциум займется разработкой и выведением на рынок новых молекул, биологических материалов, медицинских и диагностических устройств, а также высокоточным анализом данных, полученных в университетах.

Условия соглашения подразумевают, что UCSD предоставит МФТИ доступ к уникальным технологиям в сфере исследований рака, неврологии и метаболических болезней и будет способствовать выводу на рынок инновационных механизмов терапии и лечения, созданных в процессе функционирования консорциума.

Центр живых систем МФТИ и биофармацевтический кластер «Северный», в свою очередь, делают доступными для UCSD использование технологий и разработок в области биомедицины и биофизики, а также инновационные фармпрепараты Московского физико-технического института.

Кроме того, Центр живых систем МФТИ и БФК «Северный» намереваются предоставить технологическую платформу, ресурсы собственной инфраструктуры и доступ к разнообразной по составу группе исследователей МФТИ и других членов кластера, включая биофизиков, химиков, биохимиков, биоинформатиков, с целью продвижения на международные рынки междисциплинарных областей физики и биофизики и достижения результативности в работе.

Меморандум о взаимопонимании включает и аспекты развития образовательных программ между UCSD и МФТИ как ведущих вузов США и России в области исследования живых систем. Соглашение предусматривает такие возможности взаимодействия, как обмен обучающими материалами, временные стажировки студентов и молодых ученых, кросс-выступления лекторов, визиты профессоров, проведение совместных семинаров и мастер-классов по обоюдному интересу сторон.

Фармкомпания «Эли Лилли Восток С.А.» планирует производить в России всю линейку инсулинов «Хумулин»

Также было подписано соглашение между компанией «Эли Лилли Восток С.А.» и российским производителем «Р-Фарм». Его подписали председатель совета директоров «Р-Фарм» Алексей Репик и глава представительства «Эли Лилли Восток» Эрик Патруйярд.

Фармкомпания «Эли Лилли Восток С.А.» (Eli Lilly Vostok S.A.) заявила о намерении приступить к производству всей линейки инсулинов «Хумулин» на территории России («Хумулин® НПХ», «Хумулин® Регуляр», «Хумулин® М3»).

Начало производства запланировано на 2015 год. Оно будет осуществляться в партнерстве с компанией «Р-Фарм» на заводе «Ортат», расположенном в Костромской области.

Производство будет включать в себя два этапа. На начальном этапе будет налажен и организован процесс упаковки продукции (флаконы 100 ед./мл 10 мл x 1, картриджи 100 ед./мл 3 мл x 5, шприц-ручки «КвикПен» 100 ед./мл x 5).

Второй этап будет реализован позже и предполагает организацию производственного процесса инсулиновой шприц-ручки «КвикПен», которая обладает широким спектром преимуществ как для пациента, так и для врача. Отечественное производство шприц-ручки «КвикПен» позволит пациентам, использующим человеческие инсулины, получать высококачественное лечение, повышающее качество их жизни.

Производство инсулинов будет осуществляться в строгом соответствии со стандартами надлежащей производственной практики, а также будет проходить тщательный контроль качества в соответствии с требованиями головной компании Eli Lilly & Co., заявили партнеры.

Соглашение о намерениях между фондом «Сколково» и компанией Biomarin

Подписание соглашения о намерениях между фондом «Сколково» и компанией Biomarin анонсировал вице-президент, исполнительный директор кластера биомедицинских технологий фонда «Сколково» Кирилл Каем.

Компания Biomarin со штаб-квартирой в Калифорнии – один из лидеров в области научно-исследовательских разработок. Соглашение направлено на укрепление деловых контактов и дальнейшее развитие сотрудничества в области исследований и разработок.

Специализированный форум «Развивающиеся возможности на мировых рынках»

В этот же день в рамках BIO International Convention российская делегация организовала специализированный форум «Развивающиеся возможности на мировых рынках».

Его участники поставили перед собой задачу не только ознакомить гостей с общим представлением о переходе отрасли к инновационной модели развития, о государственно-частном партнерстве, но и рассказать о конкретном опыте успешного сотрудничества между российскими и иностранными частными инвестиционными и биотехническими компаниями, между ведущими вузами и исследовательскими организациями России и США, об испытаниях и выводе на потребительский рынок конкретных продуктов.

Данный форум состоял из трех сессий: «Вводные презентации: Перспектива развития 2020 – Дорожная карта инновационной биофармацевтической отрасли», «Финансирование инноваций. Сотрудничество российских и мировых исследовательских консорциумов, венчурных инвесторов и биофарминдустрии», «Нормативно-правовое регулирование: Клинические исследования и последние тенденции в регистрации лекарственных препаратов в России, ЕврАзЭС и других развивающихся фармацевтических рынках».

Наряду с официальными представителями министерств в сессиях приняли участие: заместитель декана по научным вопросам, профессор медицины Калифорнийского университета в Сан-Диего Джеральд Олефски; генеральный директор фонда Domain Russian Investments (США) Татьяна Сарибекян; председатель совета директоров ЦВТ «ХимРар», член наблюдательного совета Московского физико-технического института (МФТИ) Андрей Иващенко; и.о. старшего вице-президента по развитию и коммерциализации, исполнительный директор кластера энергоэффективных технологий фонда «Сколково» Василий Белов.

Российская деловая программа собрала более 150 участников.

Справка

Форум и выставка BIO International Convention является крупнейшей в мире и наиболее представительной конференцией специалистов, работающих в биотехнологической индустрии. Проводится ежегодно с переменным местом проведения по штатам США. В 2014 г. форум проходит в Сан-Диего с 23 по 26 июня.

Участники выставки BIO работают в области исследований и развития здравоохранения, производства продукции для сельского хозяйства, защиты окружающей среды, а также в области биотехнологий.

На российской экспозиции под эгидой Министерства промышленности и торговли Российской Федерации были представлены экспозиции 12 соэкспонентов: Министерства образования и науки, Министерства экономического развития, Министерства здравоохранения, международного биотехнологического центра «Генериум».

Также были представлены ООО «Герофарм», компания «ОСТ», Национальный минерально-сырьевой университет «Горный», Национальный исследовательский технологический университет «МИСиС», Томский государственный университет, биофармацевтический кластер «Северный», Тамбовский государственный технический университет, Инновационный центр «Сколково».

Обладатели шведского паспорта могут без виз, или, оформляя визы прямо на границе, посетить 173 страны мира. И это один из самых лучших показателей в мире. Лишь финский и британский паспорта также дают право на въезд в 173 страны. Сведения из подборки сетевого ресурса Good infographics.

Жители США могут въезжать в 172 страны. Хуже всего путешествовать с паспортами Афганистана и Ирака - 28 и 31 страна соответственно. По российскому паспорту можно въехать, без заранее полученной визы, в 95 государств. Для граждан Украины - в 77. По эстонскому и латвийскому в 152, по литовскому в 151 страну. Для граждан Беларуси и Казахстана открыты 61 государство.

НЕБЕЗОПАСНОЕ СТРАХОВАНИЕ. РОССИЯНЕ СТАЛКИВАЮТСЯ С ТРУДНОСТЯМИ НА ОТДЫХЕ

Евгения Смурыгина

Россияне, отправляясь на отдых, для полной уверенности вынуждены выбирать самый дорогой тип страхования. Эксперты отмечают необходимость законодательно разрешить все неясности в вопросе страхования туристов

В сезон летних отпусков россияне оказываются незащищены перед страховыми компаниями. Несмотря на покупку полисов, добиться выплаты или оперативной помощи практически невозможно. Эксперты говорят о необходимости появления законодательной базы.

История вполне обычная. В отпуске на Кипре Ирина упала с гольф-кара и сломала ногу. Женщину привезли в больницу, муж пострадавшей позвонил в страховую компанию и сбивчиво объяснил ситуацию, назвав тележку "electric bicycle". В страховой решили, что это был велосипед и велели подождать. И, наверное, об этой истории никто бы не узнал, если бы в роли пострадавшей не оказалась директор по корпоративным отношениям в странах Северной Африки, Ближнего Востока, Турции, Израиле, России, Украине и Белоруссии Unilever Ирина Бахтина.

Ирина Бахтина, директор по корпоративным отношениям в странах Северной Африки, Ближнего Востока, Турции, Израиле, России, Украине и Белоруссии

"К 8 утра никакой ясности нет, переговоры, перезвоны, запросили дополнительно показания к экстренной операции. Мужу сотрудник "Ренессанса" сообщил, что на их взгляд операция не экстренная, она должна быть плановая. А раз она плановая, (человек со смещенными костями), значит можно как-то отправиться в Москву. Мы даже с мужем обсуждали эту возможность. Было непонятно, какую роль в этой эвакуации играет страховая компания. Тут нам на помощь пришел локальный ортопед, хирург, поскольку так не делается. По его мнению, сначала нужно сложить кости, а потом уже перемещаться куда бы то ни было".

Протянув 16 часов, страховая все-таки отказала пострадавшей: упомянутый велосипед подходит под активный отдых. Женщина решилась на операцию за свой счет: 4 тысячи евро. Если клиент покупает обычный туристический полис, рассчитывать ему практически не на что, говорит ответственный секретарь Общественного совета по защите прав пациентов при Росздравнадзоре Алексей Старченко.

Алексей Старченко, ответственный секретарь Общественного совета по защите прав пациентов при Росздравнадзоре

"Закона о страховании выезжающих за рубеж нет. Поэтому страховщик пишет правила под себя, чтобы не платить деньги. Судиться можно, но, скорее всего, это бессмысленно, потому что закона нет, а в отсутствии закона будут действовать правила. Правила как раз и определяют, что вот простой - поездка такая, активный отдых - такая. К сожалению, сегодня этот вопрос вообще никак не урегулирован, поэтому с нас берут деньги ни за что, мы платим и никакого эффекта не можем добиться".

Единственный способ обезопасить себя - покупать страховку, которая охватывает все, вплоть до прыжков с парашютом, так называемый "четвертый тип". Эксперты говорят, в России должен появиться соответствующий закон. Сейчас люди незащищены и вынуждены либо переплачивать за "четвертый тип" (ведь под активный отдых попадает даже плаванье в бассейне на матрасе), либо, в случае несчастья, остаться без помощи

Россия и Иран готовы к полномасштабному экономическому партнерству по всем направлениям. Это послужит серьезным импульсом для экономического развития обеих стран, укрепления их независимости от Запада. Одним из наиболее перспективных из них может стать создание "южного транспортного коридора" - от побережья Индийского океана до Волги и далее в Европу. Реализация подобного гигантского проекта откроет новые горизонты в мировой геополитике, внесет серьезные изменения в глобальную экономику, прежде всего в ее транспортную инфраструктуру.

По мере того, как Иран приближается к снятию финансово-экономических санкций, введенных Западом из-за его мирной ядерной программы, встает вопрос о развитии широкомасштабного сотрудничества России с Ираном по всем направлениям, прежде всего в экономической и военно-технической сферах (ВТС). Особенно перспективны области энергетики, прежде всего нефти и газа, ядерной энергетики, и, что может стать особо значимым для обеих стран, в транспортном секторе. Ведь территория Ирана – это наиболее короткий транзитный путь для России к Южной Азии и Юго-Восточной Азии (ЮВА). А Россия, в свою очередь, – это транзитная территория в этом направлении для центральной и северо-западной Европы (Германии, Польши, Чехии, Словакии, Венгрии, стран Бенилюкс, Скандинавии и Балтии). Сейчас же коммерческим грузам из вышеупомянутых районов до Индии, Пакистана, Бангладеш, Вьетнама, Малайзии, Филиппин, Индонезии, Австралии и т.д. приходится проделывать сложный и длинный, а значит и дорогой по стоимости доставки путь, равно как и не менее обременительный путь в обратном направлении. То есть вокруг Африки, либо через Средиземное море, затем Суэцкий канал (за проход по нему нужно платить высокие пошлины) и т.д. Как тут не вспомнить проект 20-летней давности так называемого южного транспортного коридора, предполагавшего соединить один из портов Султаната Оман на Аравийском море Индийского океана через Персидский залив, далее железные дороги Ирака и Ирана и Каспийское море с каспийскими портами, железнодорожными узлами и системой речных каналов в России. Это по времени сделало бы доставку грузов в 3 раза быстрее, а по стоимости – в 4 раза меньше, нежели путь из Индии, например, через Индийский океан, Красное море, Средиземное море и Черное море в Новороссийск или Туапсе, или же вокруг Африки и далее через Атлантику в Балтийское море до Санкт-Петербурга, Риги, Клайпеды, Таллинна, Стокгольма, Хельсинки и т.д. или через северные моря до норвежских портов и Мурманска.

Теперь с учетом произошедших геополитических изменений, прежде всего «арабских революций», «южный транспортный коридор» можно сократить и удешевить еще на целый порядок. Для это нужно построить весьма крупный порт непосредственно на иранском побережье Аравийского моря поближе к Пакистану, т.е. фактически непосредственно на побережье Индийского океана, связав его, кстати, с пакистанским портом Карачи, провести оттуда скоростную железную дорогу с большой пропускной способностью до иранского порта Решт на Каспии, далее – мощную паромную переправу, способную перевозить ж/д вагоны до Астрахани или другого порта России, с использованием параллельно крупных судов «река-море», а далее – ответвления железной дороги на северо-запад до ЕС и на восток до КНР и Кореи.

Таким образом, был бы создан замкнутый треугольник: ЕС – Россия, Иран – выход на Индийский океан, минуя Средиземное море и путь вокруг Африки, а также многосторонний транспортный сегмент ЕС – РФ – (ответвление на Иран и Южную Азию) − Дальний Восток до Китая и Кореи. То есть Россия и Иран стали бы самым коротким и дешевым транзитным путем из ЕС в Южную и Юго-Восточную Азию. А для экономик России и Ирана это стало бы мощнейшим импульсом экономического развития, включая транспортную инфраструктуру. Ведь для этого пришлось бы строить или расширять порты и портовое хозяйство в Иране и России, причем не только на Каспии, но и на Волге, а также прокладывать скоростные железные дороги через иранскую территорию. А это – огромные заказы для российских компаний, производящих рельсы и шпалы, семафоры и другое ж/д оборудование, оптико-волоконные системы связи вдоль ж/д путей, ремонт огромного количества локомотивов и железнодорожных вагонов самого различного профиля – от цистерн, зерновозов до тяжелых платформ и спецвагонов. Такое крупное предприятие как «Уралвагонзавод» был бы обеспечен гигантскими прибыльными заказами на долгие годы. Как впрочем и многие предприятия иранской промышленности. Большие дивиденды от этого проекта получила бы ОАО «РЖД» и иранская национальная железнодорожная компания. Было бы создано большое число новых рабочих мест не только в промышленности РФ и ИРИ, но и для эксплуатации «южного транспортного коридора». Кроме того, для обслуживания этого коридора понадобилось бы построить специальный паромный флот на Каспии и суда «река-море» на Волге, что загрузило бы Объединенную судостроительную компанию (ОСК).

О геополитическом значении подобного проекта излишне говорить, так как его реализация способствовала бы формированию своего рода транспортного, а затем и политического союза Россия – Иран – Индия, а со временем и подключение к нему Китая, стран ЮВА и АТР. Он стал бы мощным противопоставлением агрессивной части блока НАТО во главе с США, способствуя его размыву, а также своего рода противовесом военно-политическим амбициям некоторых проамериканских стран ЕС. При этом коммерческие интересы всех членов Евросоюза были бы только в выигрыше. В этой связи можно сформулировать некоторые выводы:

1. Российская внешняя политика в условиях возрастания агрессивности США и их европейских союзников, а также подожженных США и аравийскими монархиями «арабских революций» должна ориентироваться на создание многостороннего и многопланового мирового полюса: РФ – Иран – Индия − Китай. Такой полюс интегрирует структуры, принадлежащие четырем различным цивилизациям, и тем самым станет глобальным. И он сможет игнорировать волю других полюсов, прежде всего Северо-Атлантического, имеющих гегемонистские амбиции навязывания западных демократических и цивилизационных ценностей остальному миру.

2. Российская экономическая политика должна иметь экспортно ориентируемый характер. В отношениях с глобальными экономическими партнерами ее следует ориентировать на экспорт средств производства, технологий и капитала, в отношениях с геополитическими противниками – на экспорт своих ценностей.

3. И, наконец, российская геополитика станет эффективной, если будет ориентирована на обеспечение и поддержание позитивной роли «связки» между Западом и Востоком, Севером и Югом.

Для того, чтобы превратить концепцию подобного рода «мирового посредника» цивилизаций в конкретную технологию, в первую очередь необходимо резко улучшить логистику полюса РФ – Иран – Индия, причем прежде всего на транспортном и экономическом уровнях. Главный проект этого направления − «южный транспортный коридор», связывающий Южную Азию, Средний Восток, Россию, Центральную Европу и регион Балтийского моря. Такой маршрут может стать транспортной осью российско-иранского союза и структурообразующим началом для экономики целого ряда регионов. Понятно, что в рамках перспективного будущего транспортный коридор должен охватывать все инфраструктурные компоненты – собственно грузопоток, финансовые и иные потоки.

Для Ирана такой транспортный коридор крайне необходим. В результате длительной экономической изоляции его доступ к современным технологиям весьма затруднен. Западная экономическая система не заинтересована в развитии Ираном какой-либо промышленности, кроме нефтегазодобывающей. Но образовавшийся вакуум могут заполнить простаивающие сейчас российские предприятия. Кроме того, переход Ирана от экспортно-сырьевой к транспортно-перерабатывающей деятельности позволит ему обрасти новую степень экономической независимости.

Воздействие южного транспортного коридора на российские реалии гораздо масштабнее. Путем создания транспортного и юридического пространства вдоль Волго-Балтийского и Беломоро-Балтийского каналов на протяжении всей Центральной России и Урала, обеспечения военного присутствия России в ряде ключевых регионов, установления контроля над Каспийским морем российским и иранским военно-морскими флотами будет образована дополнительная ось для укрепления единства нашей страны.

Ведь проблемы российской промышленности (и в широком понимании – российской государственности) во многом − это проблемы логистики и транспортного сообщения. Россия не только имеет плотность дорожной сети на порядок меньше западноевропейской нормы, но и крайне неэффективную структуру управления и неудачную конфигурацию этой сети. Поэтому принципиально важным результатом проекта должно стать расширение Астраханского порта и возникновение как минимум двух новых транспортных узлов: в Казани, где «южный коридор» пересекается с Транссибирской магистралью, и в районе Санкт-Петербург − Петрозаводск. Первый узел изменит статус Татарстана и позволит глубже интегрировать его в структуру российской экономики, второй – даст возможность переключить часть транспортного потока из Финляндии и Северной Европы, разгрузив направление Петербург − Хельсинки и Санкт-Петербург − Балтия.

Весьма важным последствием станет возрастание загрузки предприятий среднего и тяжелого машиностроения, судостроительных и судоремонтных заводов. Речь идет о строительстве и обслуживании значительного количества судов «река-море», а также о заказах на модернизацию транспортной инфраструктуры Ирана, Прикаспийских областей России и Поволжья. На более поздних стадиях проекта возникнет проблема создания иранской промышленности.

Итак, на условной карте-схеме «южный коридор» представляет собой сложную транспортную систему, протянутую от Санкт-Петербурга через железные дороги и Волго-Балтийский канал, реку Волгу, Каспийское море и территорию Ирана к Аравийскому морю, Персидскому заливу и Индии. На севере эта дорога может быть продлена за счет Беломоро-Балтийского канала и замкнута на Северный Морской Путь. На юге она пересекается Транссибом, Волго-Донским каналом и транспортным коридором «Китай – Западная Европа». Кроме того, российское военное и экономическое присутствие на Каспийском море окажет сильное воздействие на транспортные потоки в Центральной Азии и в Закавказье.

Помимо уже существующего водного коридора Каспий − Волга в его основе будут магистральные скоростные железные дороги, связывающие Астрахань с Москвой и далее с Минском (далее – на Варшаву и Берлин), и скоростная ж/д линия Москва − Санкт-Петербург – Таллин − Рига.

Транспортная ось из Балтийского моря в Индийский океан, которая станет не только конкурентом, но и альтернативой пути через Суэц или вокруг Африки, подразумевает наличие двух «особых точек» в начале и в конце маршрута: транспортных узлов, играющих системообразующую роль соответственно для Северо-Европейского региона и для стран Среднего Востока и Южной Азии.

Проект может состоят из следующих этапов реализации:

- Создание в устье Финского залива международного порта и задействование в этих целях латвийского порта Вентспилс, замыкающих на себя все морские транспортные потоки Балтийского региона и являющихся конечными точками «южного коридора». В этих портах заключается конкретный экономический интерес стран ЕС, прежде всего Германии, Центральной Европы, Балтии и Скандинавии.

- Модернизация и прокладка новых высокоскоростных железных дорог из Северо-Западного региона РФ (Санкт-Петербург и Мурманск) и Балтии до Астрахани; использование уже существующих судов класса «река-море» на маршрутах каспийские порты Ирана – Астрахань – Волго-Балтийский канал – Санкт-Петербург − Северная и Центральная Европа, для чего имеется почти вся необходимая инфраструктура. Однако сквозное движение по этому маршруту до сих пор сдерживается геополитическими причинами.

- Создание иранской стороной (с использованием преимущественно российских технологий, с привлечением российских специалистов, с размещением заказов на российских предприятиях, расположенных по «южному коридору») адекватной поставленным задачам инфраструктуры на южном и восточном побережьях Каспийского моря и строительство скоростной ж/д магистрали от иранского берега Каспия до иранского побережья Аравийского моря.

- Строительство там крупного иранского морского порта с российским участием многоцелевого профиля. Кстати, для Тегерана будет безопаснее создать в этом районе мощности по сжижению газа с месторождения Южный Парс, нежели вывозить СПГ через Персидский залив и Ормузский пролив.

- Строительство разветвленной скоростной железнодорожной магистрали от Каспия до побережья на Аравийском море. Для этого может понадобиться привлечение иностранных инвестиций, в том числе из Индии и стран ЮВА, возможно КНР, а при необходимости, и заинтересованных стран Евросоюза. Технически же с реализацией этого участка «южного транспортного коридора» справится и Россия с ее предприятиями типа «Уралвагонозовод», специализированные локомотивостроительные заводы и предприятия по производству рельс, шпал, прокладки ж/д тоннелей и других необходимых средств для создания ж/д колеи в разных условиях местности – от равнин до гор и пустынь.

**************

Реализация такого масштабного, глобального проекта должна пройти под непосредственным руководством Президента РФ, а для этого необходимо вначале принять политическое решение об этом проекте. Для мобилизации необходимых для этого проекта ресурсов, своевременных инфраструктурных решений необходимо назначение специального куратора на уровне специального представителя Президента РФ с особыми, чрезвычайными полномочиями. Все эти вопросы, при желании, Владимир Путин может обсудить с президентом Ирана Хасаном Роухани на саммите ШОС в сентябре сего года в Таджикистане. Но начинать нужно уже сегодня, поскольку на завершение столь масштабного проекта уйдет при наличии необходимого финансирования и проведения соответствующих ТЭО 5-7 лет. Но зато с его запуском в мире сложится совершенно иная глобальная транспортная, экономическая и геополитическая конфигурация, которая серьезно укрепит роль России, Ирана и Индии в мировых делах.

Владимир Алексеев,

Специально для Iran.ru