Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Алексей Алексеенко, помощник руководителя Россельхознадзора: Отечественное южное производство частично заметит турецкие товары

В ходе выступления на круглом столе «Практические рекомендации Россельхознадзора и сетевого ритейла странам, ранее не поставлявшим свою продукцию в Россию. Возможности и перспективы» на выставке «Продэкспо» представитель Федеральной службы по ветеринарному и фитосанитарному надзору РФ (Россельхознадзор) затронул ситуацию, связанную с уходом с российского рынка такого крупного поставщика, как Турция. По его словам, все эти изменения внесли весомые коррективы в географию закупок.

- Турецкая продукция будет заменена частично за счет роста производства на юге России. И увеличатся поставки из других стран. Например, Иран. Работа выстраивалась несколько лет, но сейчас уже принесла результаты. В этом году Иран впервые начнет поставлять на российский рынок различную продукцию,- сказал г-н Алексеенко.

Кроме самого продовольствия, представитель фитосанитарного ведомства назвал перспективным импорт зарубежного оборудования, в котором нуждаются российские переработчики, а также семян сельскохозяйственных культур. Говоря о последних, г-н Алексеенко отметил ряд особенностей экспорта семенного материала в Россию и призвал поставщиков обращаться напрямую в ведомство для получения необходимых консультаций.

Россия не имеет возражений против развития ракетной программы ИРИ

Российская сторона считает приемлемым развитие Ираном ракетной программы, поскольку это не подпадает ни под какие под международные ограничения. Такое заявление сделал спецпредставитель президента РФ по Афганистану, директор Второго департамента Азии МИД Замир Кабулов.

«У нас позиция спокойная. Во-первых, ракетная программа Ирана не подпадает ни под какие ограничения. В тех рамках, в которых они не подпадают под ограничения резолюции СБ ООН, - у нас никаких возражений нет. Это право Ирана. Они не развивают наступательные виды оружия. А им угрожают, в свою очередь, разные страны. И они имеют право на самооборону», - пояснил дипломат.

По информации Iran.ru, между тем Кабулов не исключил, что Запад может проявлять беспокойство в отношении развития Ираном ракетной программы своей страны «по собственным соображениям».

«Сейчас они уже забыли, что когда очень понадобилось вклиниться на иранский рынок, они быстро забыли про все эти ограничения. Так что это лицемерие во многих случаях. Мы же спокойно и принципиально к этому относимся: мы не имеем возражений против того, что не подпадает под ограничения, за которые мы в свое время голосовали", - добавил Кабулов.

МИД ИРИ: поставка С-300 в Иран начата

Поставка зенитно-ракетных систем С-300 Ирану началась. Об этом заявил представитель Министерства иностранных дел Исламской республики Иран Хосейн Джабери Ансари.

Отвечая на вопросы журналистов в ходе еженедельной конференции, Джабери Ансари пояснил, что поставка ЗРК выполняется согласно соглашению, заключенному между двумя странами.

При этом представитель МИД Ирана отметил, что в настоящее время Россия и Иран успешно сотрудничают в различных областях, и полностью удовлетворены существующим уровнем дипломатических связей.

По словам Джабери Ансари, помимо дипломатических и политических отношений, Тегеран и Москва прилагают максимум усилий, чтобы развивать двухстороннее сотрудничество и в экономической сфере.

По информации Iran.ru, в своих недавних замечаниях посол Ирана в Москве Мехди Санаи также отмечал, что Иран получит одну из последних версий зенитно-ракетного комплекса С-300 в самое ближайшее время.

Противостояние Ирана и США продолжается

Николай БОБКИН

11 февраля в Иране прошли демонстрации по случаю годовщины победы революции 1979 года. День революции в Иране ежегодно становится кульминацией декады «фаджр» («рассвет»), которая начинается в стране 1 февраля, когда в 1979 году в Тегеран из изгнания вернулся основатель ИРИ аятолла Хомейни. Миллионы иранцев вышли в этот день на улицы.

Наблюдая за массовыми шествиями в крупных городах ИРИ, нельзя не отметить, что лозунг «Смерть Америке» уже не преобладает. Значит ли это прекращение ирано-американской конфронтации? Скорее нет, спустя 37 лет после исламской революции дипломатические отношения между странами так и не восстановлены. Те незначительные подвижки в ирано-американской конфронтации, которые наблюдались в период подготовки соглашения по иранской ядерной программе, развития не получают. США остаются главным препятствием на пути возвращения ИРИ к полноценным отношениям с миром, хотя новую страницу в своей истории Исламская Республика Иран, бесспорно, открывает.

В 37-ю годовщину исламской революции главной победой иранской дипломатии в Тегеране назвали принятие Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), обеспечившего мирный характер иранской ядерной программы и сохранившего за Ираном право на исследования в области атома. Выступая на встрече с иностранными послами в ИРИ, иранский президент подчеркнул, что удалось решить одну из самых сложных проблем международной безопасности. Накануне президент Хасан Роухани наградил членов команды переговорщиков высшими правительственными наградами. Золотые медали получили 28 должностных лиц, включая министра иностранных дел, министра обороны и главу Организации по атомной энергии. Заметим, что в Иране крайне редко награждают своих чиновников, уважение к переговорщикам вполне заслуженное, в иранских СМИ их даже называют «ядерными мучениками».

Принято думать, что значение этой победы связано с выходом Ирана из режима санкций, но руководители ИРИ считают иначе: главное – это то, что Иран не пошел на принципиальные уступки США по ключевым вопросам своей внешней политики. Несмотря на давление со стороны мировых держав, Тегеран практически нигде не отступил, сохранил национальный суверенитет. Вместе с тем в эти дни президент Роухани неоднократно указывал на то, что у его кабинета нет стремления к сохранению конфронтации с Западом.

Тегеран разрабатывает новые правила отношений с Вашингтоном. С одной стороны, иранцы продолжают не доверять Америке и не готовы к политическому сотрудничеству, с другой – дают понять, что не против восстановления экономических отношений и возвращения американского бизнеса на рынки Ирана. Президент Роухани в интервью государственному телевидению ИРИ заявил, что у него не вызывает протеста торгово-экономическое сотрудничество с США. «Если американцы готовы вкладывать деньги в нашу экономику, создавать совместные предприятия, у нас с этим проблем нет». Проблемы в другом. Формальная отмена санкций из-за нежелания американцев распространить их не только на ядерные, а на все ограничения для Ирана так и не заработала в полной мере. Это заметно сокращает потенциал торгово-экономического сотрудничества Тегерана, прежде всего, с Европой.

Во-первых, многие технологии, которые Иран хотел бы приобрести в Европе, получены европейскими компаниями из США, имеются лицензионные ограничения на их экспорт и они не могут передаваться иранцам без согласия американских разработчиков. Во-вторых, сохраняется запрет на проведение торговых сделок с Ираном через национальную систему США. Несмотря на отмену санкций и стремление европейских предприятий к возвращению в Иран, крупные банки континента по-прежнему неохотно занимаются иранскими платежами. Федеральная резервная система США приняла решение, что банки ЕС могут вести бизнес с Ираном при условии, что они воздерживаются от работы с определенными юридическими и физическими лицами, остающимися в черном списке под санкциями, касающихся терроризма и прав человека.

Европейские банки, в частности Deutsche Bank, ранее оштрафованные американскими регуляторами за нарушение санкций, вынуждены проявлять осторожность в отношениях с иранской стороной. Решение иранских властей использовать в международной торговле евро, по сути, меняет мало, так как и после этого решения начать сотрудничество с Германией у Ирана пока не получается. Речь идет об инвестициях в размере 12 млрд. евро. Немецкие компании планируют завершить строительство в Иране шести нефтехимических предприятий, начать строительство нового завода по выпуску продукции нефтехимии на богатейшем газовом месторождении в Ассалуйе. Есть и многие другие проекты: до введения санкций Германия была лидером в торговле с Ираном. Однако Белый дом все еще предостерегает европейские банки и страховые компании о рисках торговых сделок с Тегераном.

Зависимая от Вашингтона Европа потребовать дополнительные гарантии со стороны США не сможет. Иран требует от американцев публично гарантировать безопасность европейских банков, чтобы банки были уверены, что Вашингтон не будет вновь вмешиваться в их отношения с Ираном. В ответ Конгресс США прилагает усилия, чтобы блокировать ядерное соглашение с Ираном. Американские законодатели до сих пор не оставили попыток провести голосование против соглашения по иранской ядерной программе, подписанного администрацией президента Обамы. В дополнение к этому конгрессмены уже начали работу над расширением Закона о санкциях против Ирана, действие которого истекает в конце 2016 года. Внесут изменения, в которых санкции из-за претензий к Ирану в ядерной сфере могут быть переименованы в новые ограничения в связи с обвинениями Ирана в поддержке терроризма и нарушении прав человека. Слушания по этому закону назначены в сенате на конец февраля и будут проходить одновременно с рассмотрением новых санкций против Тегерана в связи с его ракетными программами. В том, что будут приняты очередные дискриминационные ограничения против иранской экономики, сомневаться не приходится. Чем может ответить Иран?

В иранском руководстве считают, что отмена санкций снимает не более 40% экономических проблем Ирана, большую часть вопросов необходимо решать внутри страны. При этом от возврата к досанкционной экономической политике иранцы отказываются. Они намерены покончить с преимущественной ориентацией на экспорт сырья, чтобы не допустить возврата к былой зависимости от продажи нефти. В бюджете первого после отмены санкций финансового года, начинающегося в Иране 21 марта 2016 г., доходы от экспорта нефти запланированы в размере 25 процентов. В поисках инвестиций и новых партнеров иранской экономике придется искать обходные пути для преодоления чинимых Америкой препятствий.

Украина и Иран рассмотрели возможности восстановления сотрудничества

Главы Министерств иностранных дел Украины и Ирана «согласовали ряд первоочередных шагов для возобновления полномасштабного сотрудничества между двумя странами». Об этом сообщает МИД Украины.

Как отмечают в министерстве, встреча министров иностранных дел Украины и Ирана Павла Климкина и Мохаммада Джавада Зарифа состоялась в рамках Мюнхенской конференции по вопросам безопасности в минувшую пятницу.

«В ходе встречи стороны согласовали ряд первоочередных шагов для возобновления полномасштабного двустороннего сотрудничества. Была также отмечена важная роль совместной межправительственной комиссии в реализации значительного потенциала в сфере торгово-экономического сотрудничества, следующее заседание которой должно состояться в ближайшее время», — гласит сообщении украинского МИДа.

Как стало известно Iran.ru, Министерств иностранных дел Украины также отмечает, что в ходе переговоров глава внешнеполитического ведомства Ирана пригласил Климкина посетить Тегеран в текущем году.

Гражданской авиации Ирана требуется порядка 160 самолетов вместимостью до 100 пассажиров

Директор Организации гражданской авиации Ирана Али Абедзаде на международной конференции по вопросам развития авиации и аэропортов Ирана, состоявшейся в тегеранском отеле «Азади», заявил, что для задействования всех аэропортов и аэродромов страны гражданской авиации Ирана требуется порядка 160 самолетов вместимостью до 100 пассажиров.

Как уточнил Али Абедзаде, мощности 50-ти иранских аэродромов практически не используются, однако эксплуатация малых самолетов вместимостью до 100 пассажиров позволит задействовать все аэродромы в самых разных районах.

Глава Организации гражданской авиации подчеркнул, что его ведомство поддерживает любые инвестиции отечественных и зарубежных компаний в гражданскую авиацию страны. Такие инвестиции создают условия для развития отрасли.

Али Абедзаде отметил, что Иран намеревается модернизировать всю инфраструктуру своей авиационной отрасли и для достижения этой цели широко привлекает к сотрудничеству частный сектор и зарубежные компании.

Находясь на пересечении маршрутов, связывающих Восток и Запад и Север и Юг, Иран занимает весьма важное положение и может обеспечить все условия, необходимые для развития авиационного транспорта страны.

Али Абедзаде напомнил, что в Иране насчитывается более 80-ти больших и малых аэродромов и в стране прилагаются усилия к тому, чтобы на внутренних рейсах довести объем пассажирских перевозок до более 30 млн. человек в год.

Следует отметить, что в международной конференции по вопросам развития авиации и аэропортов Ирана принимают участие около 70 специалистов примерно из 50-ти зарубежных компаний, а также представители руководства министерства дорог и городского строительства, Организации гражданской авиации, Аэрокосмической организации и Компании аэропортов. Ее работа, а также работа организованной в ее рамках выставки продлится до завтра, 16 февраля.

На конференции представлены такие страны, как Германия, Франция, Испания, Швеция, Англия и Бельгия (всего 15 стран), которые стремятся наладить взаимовыгодное сотрудничество с Ираном.

Нефтехимической промышленности Ирана потребуется 50 млрд. долларов новых инвестиций

Министр нефти Бижан Зангене на церемонии по случаю назначения г-жи Марзийе Шахдаи новым заместителем министра нефти и генеральным директором Иранской национальной компании нефтехимической промышленности вместо г-на Аббаса Мокаддама заявил, что он является ярым противником дискриминации женщин по половому признаку, и подчеркнул, что г-жа Шахдаи обладает богатейшим опытом работы в области нефтехимического производства. Бижан Зангене отметил, что нефтехимической промышленности потребуется более 50 млрд. долларов новых инвестиций.

Бижан Зангене отметил, что место, которое занимает нефтехимическая промышленность в настоящее время, в корне отличается от того места, которое она занимала 15 лет назад. Министр нефти подчеркнул, что необходимо глядеть в будущее и, соответственно, ставить новые задачи перед нефтехимической промышленностью.

По словам министра, отрасли требуется прорыв, отличающийся от прорыва прошлых лет, когда она выполняла все поставленные задачи своими силами. Сейчас необходимо широко привлекать частный сектор. На данный момент уже определено 70-80% планов нефтехимической промышленности на будущее. Содержание остальных программ всецело будет зависеть от объема сырьевых материалов для отрасли. Кроме того, принимаются активные меры с целью привлечения новых инвестиций в нефтехимическое производство.

Бижан Зангене указал на то, что в настоящее время инвестирование нефтехимической промышленности осуществляется вполне успешно. Объем производства отрасли на момент прихода к власти нынешнего правительства (2013 г.) в стоимостном выражении составлял около 16 млрд. долларов в ценах 1390 года по иранскому календарю (21.03.2011 – 20.03.2012 г.) и, согласно намеченным планам, в этом году данный показатель должен достичь 18 млрд. долларов, а на 1396 год (21.03.2017 г. – 20.03.2018 г.) объем производства нефтехимической продукции запланирован в размере более 22 млрд. долларов, т.е. рост производства должен составить около 50% в базовых ценах.

По словам Бижана Зангене, развитие должно охватывать все стороны нефтехимического производства, и при практически неограниченных запасах сырьевых материалов и с привлечением зарубежных инвестиций это вполне достижимо.

Иранская национальная компаний нефтехимической промышленности должна создавать необходимую инфраструктуру для частного сектора, и на данный момент она полностью готова к выполнению этой работы.

Иран увеличил добычу нефти на 400 тыс. баррелей в день

Заместитель министра нефти Ирана, генеральный директор Иранской национальной нефтяной компании (ИННК) Рокнэддин Джавади сообщил об увеличении добычи сырой нефти в Иране на 400 тыс. баррелей в день и отметил, что в самое ближайшее время должны быть созданы условия для роста названного показателя еще на 200 тыс. баррелей.

Продолжая тему увеличения Ираном производства и экспорта сырой нефти, Рокнэддин Джавади указал на отправку в Европу первой партии иранской сырой нефти после пятилетнего перерыва и на начало нового этапа в деятельности нефтяной промышленности Ирана.

Упомянув о возобновлении нефтяных сделок с французской «Тоталь» и российским «Лукойлом», о соглашении по поводу строительства в Испании нефтеперерабатывающего завода, глава ИННК сообщил, что на данный момент с компанией «Тоталь» достигнута договоренность о поставках ей 160-180 тыс. баррелей сырой нефти в день.

Как известно, Иран сообщил о своем намерении увеличить в два этапа добычу нефти и ее экспорт на 1 млн. баррелей в день постсанкцинный период. В последние дни несколько европейских нефтеналивных танкеров уже были загружены иранской сырой нефтью, и это произошло впервые после начала отмены антииранских санкций.

Первый поезд с транзитными грузами прибыл по Шелковому пути в Тегеран

На Тегеранский железнодорожный вокзал, преодолев расстояние в 10 тыс. 399 км, из Китая прибыл первый поезд с транзитными грузами по Шелковому пути.

14 дней назад названный поезд с 14-ю контейнерами транзитных грузов был отправлен с железнодорожной станции города Иву в провинции Чжэцзян на востоке Китая. Он проследовал через территорию Казахстана и Туркменистана и через пограничный терминал в Серахсе въехал на территорию Ирана.

Это первый поезд с транзитными грузами, прибывший из Китая в Иран и на Ближний Восток. В будущем такие поезда планируется направлять в Иран через железнодорожный терминал Инче-Барун на ирано-туркменской границе.

Как ожидается, с организацией железнодорожного сообщения и возрождением Шелкового пути внешняя торговля Китая, Туркменистана, Казахстана и Ирана существенно вырастет.

Реализация Совместного комплексного плана действий (СКПД) позволяет Ирану стать надежным связующим звеном и своего рода перекрестком на пути с Дальнего Востока и из Центральной Азии на Ближний Восток и в Европу и открывает широкие перспективы в плане развития железнодорожного сообщений в регионе.

С определенного момента создание железнодорожного Шелкового пути стало важным направлением политики компании Иранские железные дороги, и сегодня, 15 февраля, на Тегеранский железнодорожный вокзал по результатам трехстороннего соглашения между Ираном, Туркменистаном и Казахстаном прибыл первый поезд по Шелковому пути.

Интервью журналу «Тайм».

По итогам Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности Председатель Правительства дал интервью корреспонденту «Тайм» Саймону Шустеру.

Стенограмма:

Вопрос: Спасибо большое, что согласились дать интервью журналу «Тайм», и спасибо за Ваше выступление сегодня, оно было интересное, яркое. Вы сделали очень яркое и интересное заявление про новую холодную войну, которое вызвало здесь дискуссию. Но я хотел бы начать с другого вопроса, скажем, более новостного и актуального, касательно Сирии. Вчера Президент Асад в интервью заявил: возвращение всей территории Сирии под наш контроль – это наша конечная цель. Хотел спросить, готова Россия его поддерживать в этой цели, в том числе военными средствами?

Д.Медведев: Сначала про Сирию. У нас нет планов – и об этом Президент говорил, мои коллеги говорили и я ещё раз хочу сказать – такого бесконечного присутствия в Сирии. Мы выполняем там совершенно ограниченную, конкретную задачу, основанную на защите национальных интересов, и по просьбе Президента Асада. Поэтому не он будет определять масштабы присутствия российской армии, российских вооружённых сил там, а российские власти, Верховный главнокомандующий и все, кто вовлечён в этот процесс. Это первое.

Второе. Конечно, мы бы хотели, чтобы Сирия сохранилась в прежних границах как единое государство. И мне кажется, что это понимают все: и в России, и в Европе, и в Соединённых Штатах Америки. Никому из нас не нужна новая Ливия, которая распалась на несколько частей, или просто хаос, когда во главе тех или иных территорий находятся полевые командиры, проще говоря – бандиты, какой бы религиозной риторикой они ни прикрывались.

Поэтому мы будем продолжать контакты с нашими партнёрами по этому процессу. Сколь бы трудным ни был этот диалог, он продолжался и в Мюнхене и получил своё развитие. Это внушает какой-то осторожный оптимизм, что удастся договориться о будущем – о том, как будет проходить процесс урегулирования в Сирии, о межсирийском диалоге, его принципах, участниках и прекращении огня.

Вопрос: Последнее время идёт активное наступление войск Асада с помощью российской авиации, которое в целом мешает переговорному процессу. Когда, на какой стадии закончится это наступление и может ли Россия повлиять на это? После Алеппо и другие города пойдут.

Д.Медведев: Мне кажется, это моя позиция, всё должно закончиться тогда, когда наступит мир. Если Президент Асад при нашей помощи или при помощи американцев, европейцев сядет за стол с теми, с кем можно договариваться (а этот круг надо ещё окончательно определить), и договорится о будущем политического устройства Сирии, о процессе демократических преобразований, наверное, о собственной роли и месте в этом процессе, потому что иное было бы странным, – в этот момент всё и должно завершаться.

Хотя, конечно, мы не являемся безразличными наблюдателями, мы, наоборот, вовлечены в войсковую операцию, именно исходя из национальных интересов. В чём они? В том, чтобы экстремисты, террористы не проникали с территории Сирии на территорию Российской Федерации, это вещь очевидная. Но когда там количество боевиков, имеющих происхождение из России и стран Центральной Азии, исчисляется тысячами – это реальная угроза для нас. Именно поэтому мы и приняли такое решение.

Вопрос: Эту логику и этот аргумент я часто слышу, но не совсем понимаю, как бомбардировка останавливает приход террористов в Россию? Потому что не было случаев террористических атак ИГИЛ в России. В сентябре авиаудары начались, месяцем позже была атака – над Синаем самолёт упал.

Д.Медведев: Я сейчас постараюсь объяснить. Вы можете вообще отличить ИГИЛовца или ДАИШевца от участников «Джейш аль-Ислам» или «Джабхат ан-Нусра»? Вы можете их отличить внешне? По идеологии? Да они сами друг друга не отличают. Я только что говорил на эту тему со своим коллегой – французским Премьер-министром Вальсом. Они все бандиты и террористы. Это первое.

Второе. Степень их религиозных различий очень и очень условная, они кочуют друг от друга по разным причинам: где-то больше денег заплатили, кто-то с кем-то разругался. Поэтому нам очень сложно отличать очень умеренных от не совсем умеренных, хороших от плохих. Да, есть идеологическая оппозиция Асаду, с этими людьми надо договариваться, они представляют часть элиты Сирии, они представляют другую часть религиозного спектра, ту же самую суннитскую часть. Но те, кто бегает с автоматами, – это точно люди, которые совершенно другим образом зарабатывают себе на жизнь и имеют другие планы.

Поэтому когда мне говорят, что там ИГИЛ, а там не ИГИЛ... Мы прекрасно помним, как происходила трансформация талибов в «Аль-Каиду», «Аль-Каиды» в другие образования, потом всё это – в «Исламское государство». Эти люди таким образом живут.

Я в своём выступлении говорил, что нам угрожает ситуация, когда мир начнёт управляться при помощи так называемых террористических методов. То есть будет признано, что единственным способом и единственной формой правления на Ближнем Востоке является модель а-ля ДАИШ, то есть когда какие-то люди чуть что отрубают головы, всё остальное неэффективно, собирают дань и всех возвращают, условно, к VII веку нашей эры.

Вот в чём опасность, поэтому я считаю, что здесь не так важно религиозное различие между этими экстремистами.

И ещё. Вы задали вопрос, касающийся холодной войны. Знаете, наверное, это конструкции, которые где-то в воздухе витают. Я нигде не говорил о том, что началась новая холодная война, но я говорил о том, что решения НАТО подталкивают к возникновению новой холодной войны. Я это говорил и готов это ещё раз подтвердить. Потому что до меня выступал мой бывший коллега господин Столтенберг, который сейчас является генсеком НАТО, но ведь он о чём говорил? Он говорил: Россию нужно ограничивать, контингенты увеличивать, защищаться по всем границам, по всем рубежам. Но если это не подготовка к холодной войне, то тогда к чему? Вот такова реальность.

Вопрос: Да, но когда Вы говорите или представляете себе эту возможную новую холодную войну, какие сценарии Вас больше всего беспокоят? Какие пункты конфронтации между Россией и НАТО Вас больше всего беспокоят? Это Прибалтика? Это Турция?

Д.Медведев: Мы бы вообще не хотели никакой конфронтации! Она нам не нужна. Ни в Прибалтике, ни в Турции, ни где бы то ни было. Нам нужно развиваться. У нас, вы знаете, немало проблем в экономике, нам туда нужно направлять силы и деньги, хотя, конечно, нам важно иметь сильную армию, флот. Поэтому нам никакая конфронтация нигде не нужна. Это первое.

В отношении поведения отдельных стран – членов Североатлантического альянса. Вот здесь есть проблемы. Если у некоторых коллег из Прибалтики постоянные фантомные боли, им всё время снится Советский Союз, захваты, какие-то мятежи... Это, кстати, для прибалтийских государств способ управления. В чём он заключается? Он нехитрый: пугайте русскими, которые вот-вот реанимируют Советский Союз, а если вы не хотите этого, вы должны голосовать за нашу партию. Нормальный политический приём, хотя он довольно плохой по своим последствиям.

Но это ладно. С Турцией гораздо сложнее. Турция подставила не себя, она подставила весь Североатлантический альянс. И это очень безответственно.

Скажу прямо: если бы что-то подобное произошло, например, в советские времена, скорее всего, начался бы серьёзный конфликт – если, не дай бог, не какая-то серьёзная война, то точно был бы нанесён ответный удар и так далее. Это просто сейчас решения были приняты другие.

Курс России в этом смысле абсолютно миролюбивый, и несмотря на то что это была явная провокация, когда самолёт, даже если и залетел на несколько секунд, был сбит в пространстве Сирии, Россия на это никак не ответила в военном смысле.

И в этом плане очень многое зависит от решимости руководства Североатлантического альянса повлиять на наиболее озабоченных членов НАТО, которые провоцируют конфликт с другими странами. Это в конце концов вопрос дисциплины в альянсе. Мы прекрасно понимаем, чем такое заканчивается.

Вопрос: И также Вы упомянули (или предупредили некоторых членов НАТО) несколько дней назад в интервью немецкой газете о перманентной войне, если те или иные иностранные противники Асада начнут наземную операцию. Эта идея перманентной войны – Россия готова участвовать в этом? Или есть всё-таки пункт, когда Россия скажет себе: нет, здесь температура слишком высокая, эскалация уже зашла слишком далеко и мы отступаем.

Д.Медведев: Не нужна никакая перманентная война, и Россия ни в чём не хотела бы подобном участвовать. Я лишь сказал, что как только войсковая операция (а я всё-таки был Верховным главнокомандующим и принимал военные решения) спускается с неба на землю, на земле появляются солдаты, сначала в виде спецназа, потом в виде каких-то отдельных войсковых формирований, это всё затягивается. Давайте вспомним, что происходило в Афганистане с американскими военными формированиями. До сих пор не уйти. Поэтому, как только конфликт переходит в стадию сухопутной войсковой операции, он становится бесконечным, вот что опасно. Поэтому не надо этого делать, и даже пугать этим не надо. Вот я сегодня посмотрел, Джон Керри сказал: если Россия и Иран не будут способствовать примирению, то мы с арабскими друзьями (по-моему, это было интервью как раз арабскому какому-то каналу) осуществим сухопутную операцию. Вот это зря. Он своих партнёров, то есть нас, пугает этим, что ли? Он хочет, чтобы Соединённые Штаты Америки опять завязли, теперь уже в Сирии?

Вопрос: Последний вопрос, если позволите, про Сирию. Вот на этой неделе буквально ООН выпустила расследование, и они обвиняют государство Асада в чудовищных преступлениях против человечества, в том числе в систематических убийствах задержанных в тюрьмах в Сирии. Это ООН, не Human Rights Watch, не Amnesty International. Как Россия относится к тому, что у неё в Сирии практически такой союзник? Не ясно ли Вам, почему западным странам из-за таких преступлений так тяжело вступать в какой-либо альянс с Асадом?

Д.Медведев: Надо внимательно изучить этот отчёт и доказательства, которые там приведены, это первое. Второе: конечно, если там приведены твёрдые доказательства, они должны получить международную правовую оценку. Третье, по поводу союзников: союзники бывают разные. Я вот также с коллегами сегодня общался и вспоминал историю Сирии. Я напомню, что, наверное, Хафез Асад был союзником, условным союзником Советского Союза. У нас никогда не было продвинутых отношений с Сирией. Они были прекрасные у Саудовской Аравии, Турции (они братья и постоянно об этом говорили), они были прекрасные с Францией, с некоторыми другими странами. Вот именно они помогали развитию государства, а потом в один миг изменили позицию. Сравните с ситуацией в Ливии. Кто был в числе наиболее близких друзей несчастного Муаммара Каддафи? А потом вмиг ситуация изменилась. Поэтому вопрос сейчас не в том, кого мы называем союзником, а в ответственном поведении. Ну а все данные, которые получены, подлежат оценке. Здесь мы абсолютно открыты к тому, чтобы и с нами это обсуждать.

Вопрос: То есть, если совсем просто сказать, Россия не оставляет своих в беде, в отличие от западных стран, которые это сделали с Мубараком?

Д.Медведев: Нет, это не просто, вы мою фразу передёргиваете. Я, ещё раз говорю, единственный, наверное, среди действующих руководителей Европы и Азии, кто там был с государственным визитом. У нас нормальные, вполне приличные отношения были, но это не какие-то союзнические отношения. Если у нас есть договорные отношения, мы, конечно, свои договорные обязательства стараемся исполнять. Если нас кто-то просит помочь, мы и такие решения принимаем.

Вопрос: Ясно, хорошо. Тогда давайте оставим Сирию пока. И хотел поговорить о договоре СНВ-3. Это был действительно (касательно новой холодной войны или старой холодной войны) огромный шаг вперёд в разоружении. Вот тогда был СНВ-3, сейчас мы видим, если можно Вам показать…

Д.Медведев: Покажите, конечно.

Вопрос: Тут название «Статус-6», которое появилось на российском телевидении, если Вы помните случай… Если можете это прокомментировать: зачем Россия показывает или производит такое оружие и что это говорит как раз о вопросе новой холодной войны?

Д.Медведев: Я эту тему комментировать не буду. Ситуацию со «Статусом» и какими-то разработками в этой сфере комментировать нет смысла, просто потому что сейчас нет предмета для обсуждения. Но применительно к холодной войне, гонке вооружений и СНВ-3 я комментарии сделаю.

Во-первых, я считаю, что СНВ-3 был достижением российско-американских отношений и облегчил общую ситуацию в мире. Мы, по сути, свои ядерные арсеналы привели к состоянию начала 1960-х годов, что на самом деле неплохо, потому что, собственно, гонка вооружений началась потом. Кстати, вообще за период существования Российской Федерации как отдельного самостоятельного нового государства мы свои арсеналы сократили очень и очень существенно, просто в разы, и это все знают, это проверяемая же история. Поэтому я считаю, что это хороший, добротный результат. Это можно положить в копилку российско-американского сотрудничества. Жаль, что в дальнейшем всё пошло по иному сценарию.

Во-вторых, означает ли прекращение переговоров по целому ряду вопросов начало гонки вооружений? Конечно, не означает. Мы ни в какой гонке вооружений не заинтересованы. Это очень дорогая история, и очевидно, что в настоящий момент нет ни поводов, ни причин заниматься тем, чем занимался Советский Союз и Соединённые Штаты Америки вместе с Североатлантическим альянсом в конце 1970-х – начале 1980-х годов. Что, безусловно, обескровило советскую экономику, чего там скрывать.

Третье, когда говорят о всякого рода ядерных средствах, новых проектах, старых проектах, то нам не следует забывать, что мир изменился и вооружения изменились. Да, есть такое очень жёсткое вооружение, которое, что называется, уничтожает всё вокруг и, по сути, приводит к тому, что планета становится необитаемой или наступает ядерная зима. И по этому поводу человечество уже определилось, что нужно сделать всё, чтобы никогда нигде этого не произошло, и стараться способствовать уменьшению ядерного клуба и ограничивать по возможности потенциалы и так далее.

Но есть другие виды оружия, которые сейчас так стыдливо не обсуждаются. Вот, например, есть так называемая концепция глобального удара, известная концепция – американская и атлантическая, неядерная. Она основана на использовании ракет высокоточных, но не ядерных. Это не страшно? Нет, это очень страшно. Но она не подпадает ни под какие ограничения и так далее, но мы с вами прекрасно понимаем, что, если использовать сотни и тысячи ракет для нанесения вот такого удара, последствия будут ничуть не лучше. Но никаких ограничений нет. И при этом нам говорят, ну вы давайте дальше снижать, например, ядерный потенциал, а вот этим заниматься не будем. Нет, коллеги, нам теперь нужно всем обсуждать это в комплексе.

Почему мы очень недовольны были идеей противоракетной обороны – потому что, по сути, только с обратным знаком, происходило уменьшение нашего ядерного потенциала, причём это объяснялось естественным наличием Ирана с его нехорошим поведением и необходимостью быстро реагировать на всякого рода действия стран-изгоев. Сейчас Иран – друг. Все со всеми договорились, кстати, при нашей помощи и поддержке. Все санкции сняты, а как с ПРО? А ПРО осталось. Так можно договариваться?

Вопрос: В контексте настолько напряжённых отношений между Россией и НАТО, о которых Вы говорили тоже в своей речи сегодня, вот эта опасность, которую все хорошо помнят из старой холодной войны, опасность ядерной войныпо случайности или не по случайности – она остаётся сегодня, она повысилась за последние два-три года? Как Вы оцениваете эту опасность?

Д.Медведев: Если говорить о контроле за ядерными потенциалами, то я считаю, что принципиально ничего не изменилось. Потому что мы с американцами в договоре, у нас есть регулярный обмен информацией, контрольные меры. Все инструменты действуют. В этом смысле хуже не стало, но хуже стало в другом смысле. После целого ряда событий, в том числе на севере Африки, на Ближнем Востоке, многие страны всерьёз задумались: а не создать ли свою бомбу? Я помню долгие дискуссии по поводу того, у кого что есть, когда выясняли, есть ли оружие в Иране, есть ли оружие в Пакистане и в целом ряде других стран. Мы сегодня на экспертном уровне понимаем, кто чем обладает. Сейчас вот есть проблема Северной Кореи. Неконтролируемое расширение ядерного клуба – это крайне опасная история. Но при этом надо понимать, что часть стран реально боится за своё существование и говорит о том, что вынуждена будет заниматься созданием ядерного оружия.

Я помню, когда я на неформальном уровне общался с лидерами арабских стран в рамках Лиги арабских государств, то мне так аккуратно сказали: знаете, вот мы получаем информацию о том, что Иран занимается, ещё кто-то занимается, и вообще всё это в регионе может случиться. Нам коллеги из Саудовской Аравии сказали, что если так, то мы тоже об этом будем думать. Вот что опасно – провокация создания ядерного оружия. И второе, конечно, это попадание ядерного арсенала в руки террористов, а также создание грязной бомбы и всего того, что связано с использованием ядерного заряда террористами и преступниками. Вот с этим человечество обязано бороться.

Вопрос: Хорошо. Оставим тогда и эту страшную тему.

Д.Медведев: Давайте что-нибудь более мирное обсудим.

Вопрос: Сегодня, после Вашей речи и в контексте других круглых столов, западные коллеги обвиняли Россию часто в попытках расколоть Европу, разделить Европу, в том числе с использованием миграционной темы. Я заметил, что в Вашем выступлении звучала риторика… Я живу в Германии и часто слушаю тоже правые партии в Германии, в Европе. Риторика была очень похожая, особенно касательно миграционной темы. Почему Ваши высказывания настолько напоминают высказывания, скажем, Front National во Франции или PEGIDA в Германии? Почему настолько схожие позиции и почему Россия ищет и имеет вообще таких союзников в Европе?

Д.Медведев: Я не знаю, что вам это напомнило. Я вообще-то по своим убеждениям не левый, скажем прямо, – это первое. Второе, скажу предельно откровенно: я считаю миграционную политику Европейского союза и отдельных стран колоссальной ошибкой, ошибкой, которая угрожает европейской идентичности. Я считаю, это реально очень большая проблема. Мы прекрасно понимаем, к чему может привести появление таких колоний, которые составлены из беженцев из не самых благополучных регионов в самом сердце Европы. Я не думаю, что это может понравиться каким-то другим политическим силам. Да, есть разная риторика, но если вы спросите на улице в любой стране, будь то Франция, Германия, Италия или Британия, хотят ли люди, чтобы к ним переселилось 1,5–2 млн человек из стран Ближнего Востока, вряд ли они придут в восторг. Именно поэтому я считаю, что проблемы с миграцией здесь накачали сами государства Европейского союза. Пусть не обижаются. Но это же ваши правила въезда, ваши правила миграции, пособия, которые выплачиваются. Значит, это сознательный курс. В гуманитарном плане он, наверное, безупречный, с одной стороны, но с точки зрения интересов обычных граждан этих стран, экономик этих стран он довольно сложный.

Вот мы обсуждали, например, перспективы выборов в местные органы власти в Европе в настоящий момент, когда приехало большое количество мигрантов из стран Ближнего Востока. Я думаю, что действительно у правых партий есть возможность на этой теме отыграться, что называется. Но почему? Не потому, что людей захватила эта правая идеология, а потому что они мыслят очень просто: если приехал миллион рабочих рук дармовых, часть из них всё равно попадёт на биржу труда, рынок труда, и мы лишимся работы, потому что их труд стоит дешевле. Мне кажется, что в этом смысле Европейский союз сегодня является заложником несбалансированной миграционной политики. Это моё абсолютно искреннее убеждение. Если говорить совсем прямо и искренне, мне просто жалко Европу.

Вопрос: Но с внешнеполитической точки зрения подъём этих сил в Европе представляет какие-то возможности для российских интересов?

Д.Медведев: Мы не можем и не хотим подыгрывать никаким силам, играть на антимигрантских настроениях. Мы просто откровенно говорим о том, в чём здесь опасность. Я довольно долго обсуждал эту тему, например, с финскими коллегами — и с Премьером, и с Президентом — вчера. Я могу сказать так: к ним стали въезжать беженцы из Сирии, Ирака, некоторых других стран через территорию Российской Федерации, получив у нас разрешение на официальный въезд, к ним нет претензий, они не в розыске, нигде.

Реплика: На велосипедах в том числе.

Д.Медведев: В том числе на велосипедах, совершенно верно, потом стали какие-то машины покупать. Их въехало около тысячи человек через два контрольно-пропускных пункта на российско-финской границе. Наши финские коллеги заволновались на эту тему. Мы с ними сейчас ведём консультации, каким образом им помочь, прекрасно понимая, что, наверное, для них это испытание. Но при этом я всё время им говорю, что хорошо, ладно, здесь вы обратили на это внимание, но к вам же 30 тыс. приехало из Швеции. Здесь – тысяча, а там – 30 тыс. Вы шведов ни в чём не подозреваете? Они не пытаются сознательно навредить соседней стране? А почему-то считаете, что мы пытаемся манипулировать этими людьми. Это несерьёзно.

Вопрос: Кстати, об отношениях с западными партнёрами. Вы много говорили в своей речи сегодня о санкциях, о том, насколько они вредят отношениям. Как, может быть, в неформальных разговорах Ваши коллеги-европейцы отреагировали на этот призыв их отменить и что этому препятствует?

Д.Медведев: Знаете, у меня как-то так получилось, что по этим санкциям с кем бы я ни говорил, все почему-то опускают глаза долу, в пол, как будто они не имеют к этому отношения, и говорят: «Ну да, это там приняли. Мы-то, конечно, против. И вообще всё это плохо, бизнесу мешает. Мы это всё прекрасно понимаем. Но вы давайте там побыстрее минский протокол, минские соглашения реализуйте, побыстрее всё это сделайте. А так вообще мы как бы и ни при чём». Но это не вполне честная позиция. Это консолидированное решение всех наших европейских друзей. Они все за это проголосовали. Никто не заблокировал, никто не высказался против. Значит, это консолидированная позиция. И не надо этого стесняться. Скажите честно, что мы хотели вас наказать.

Следующий вопрос в том – наказали ли. Наверное, где-то нам неприятные минуты доставили. Сильно? Не сильно. Развиваемся, живём, естественно, выживем. Политическую позицию изменили власти Российской Федерации? Не изменили. Имеют поддержку у населения Российской Федерации? Вы прекрасно знаете, имеют, и ещё такую, которую здесь ни одна политическая сила не имеет, потому что никому не нравится, когда на твою страну давят.

Поэтому за эти санкции ответственность несёт Европейский союз целиком и другие страны, которые их поддержали. Ну, естественно, Соединённые Штаты Америки, Канада – в общем все, кто под этим подписался. Мы это всё обсуждаем, но наша позиция проста, я её многократно формулировал: мы ничего просить не будем. Вы хорошо знаете нашу литературу. У Михаила Булгакова есть прекрасная фраза в книге «Мастер и Маргарита», когда Воланд говорит о том, что никогда ничего не просите, сами предложат и сами всё дадут. Вот и мы никогда не будем просить отмены этих санкций. Сами придут и скажут: давайте наконец со всем этим покончим, потому что никому не лучше, всем только хуже.

Вопрос: Вернёмся во время Вашего президентства. Чуть ли не главная тема была – модернизация и диверсификация экономики. Вам часто задавали этот вопрос, но интересно, какие-то новые уроки появились в контексте низкой цены на нефть? Низкие цены сейчас тоже тревожат бизнес в России. Почему не удалость тогда действительно успешно диверсифицировать экономику и может ли это быть сделано более успешно в контексте низких цен на нефть?

Д.Медведев: C учётом того, что? сегодня у нас в экономике, низких цен на углеводороды, с учётом всех этих факторов, да и отчасти санкций, я убедился в том, что идея модернизации российской экономики, её диверсификации, перехода к масштабному производству новых товаров, основанному на высоких технологиях, абсолютно верна. Этим начали заниматься, и этим нужно заниматься с утроенной энергией, потому что, как только начинается такая волатильность на рынке нефтепродуктов и газа, наша экономика сдувается. Это было в 1998 году, это происходит сейчас, даже несмотря на то, что вроде мы сейчас чуть меньше зависим от этого, чем, например, три-пять лет назад.

Почему не удалось? Очень короткий промежуток времени. Наверное, и наши ошибки есть и просчёты, я отрицать не буду. Но, конечно, за пять лет невозможно из нефтяной экономики, страдающей «голландской болезнью», создать высокотехнологичную экономику. Это сложная задача, но мы к этому стремимся.

Есть некоторые успехи, я считаю. Может, они пока относительно скромные, но они есть, потому что мы используем уже много собственных машин, механизмов, транспортных средств, которые раньше практически полностью закупали, будь то комбайны или тракторы. Есть достижения в сфере высоких технологий, новых материалов. Всё это есть, но, конечно, всё это нужно использовать более широко. Это задача на будущее.

Вопрос: И касательно санкций. Вы в прошлом году оценили, сколько они стоили Российской Федерации, экономике. Там звучала цифра 80 млрд долларов, если я правильно помню сообщения прессы. Можете дать оценку, сколько они стоят сейчас?

Д.Медведев: Понимаете, это очень трудно оценивать. Вопрос в том, как считать. Если считать, например, потери, связанные с отсутствием доступа к иностранным (прежде всего европейским, в меньшей степени – американским) рынкам капитала, то это цифры очень большие, потому что мы брали эти кредиты и тем самым иностранная валютная ликвидность использовалась для роста. Это не означает прямых потерь в смысле сжатия размеров экономики – так, наверное, считать нельзя, – но это то, что мы не смогли получить. В этом смысле мы, конечно, эти потери в полной мере не восстановили. Это абсолютно точно десятки миллионов долларов неполученных кредитов, в которых на самом деле была заинтересована не только наша экономика, но и банковская система европейская, и целый ряд крупных предприятий. Я сегодня с бизнесом немецким встречался. Объём импорта, например немецких машин самых разных (я имею в виду, средств производства), упал на 40–50%, и именно из-за отсутствия этой валютной дешёвой составляющей.

Так что эти потери есть, мы их не отрицаем. Но тем хуже для всех, кто принимает участие в экономической кооперации, – и для нас, и для наших европейских партнёров. Надо это всё завершать, и чем скорее, тем лучше.

Реплика: Будем надеяться. Спасибо большое.

Д.Медведев: Вам спасибо большое. Успехов.

США. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 15 февраля 2016 > № 1651835 Дмитрий Медведев

Тайная игра Вашингтона на стороне «Исламского государства»

Спецназ США выводит из-под удара своих ставленников в «Исламском государстве» (группировка запрещена в России).

Иракская служба безопасности сообщает, что в районе города Фаллуджа совершил посадку американский вертолет, который забрал нескольких лидеров «Исламского государства», находящихся в постоянном контакте с американцами.

По данным иранского информационного агенства, источник из иракской разведки рассказал о том, как сразу несколько самолетов США прикрывали операцию по эвакуации командования «ИГ», оказавшегося под ударами армии и сил безопасности Ирака. Представитель иракского ополчения Джафар аль-Хоссейни сообщил, что на допросе пленные предводители «ИГ» говорили о получении от США разведывательных данных и боевой поддержки. Именно этим в Ираке объясняют на удивление грамотные и быстрые операции террористов, которые знают, где и как нанести наиболее болезненные удары.

Террористы рассказали, что американцы передают им информацию о расположении позиций иракской армии и ее важнейших объектах.

Боевики рассказали иракским следователям, что США заверили их, что иракские силы не будут атаковать Фалуджу, так как США потребовали от правительства Ирака, чтобы его подразделения воздержались от наступления на этот город, и вместо него атаковали Бейджи.

Эта информация поступила в «ИГ», быстро перебросившего свои отряды в Бейджи. Аль-Хоссейни признал, что сейчас приходится бороться не только с «Исламским государством», но и с американскими силами, расположившимися в провинции Анбар.

Создается впечатление, что они пытаются прикрывать границу с Сирией, чтобы иракцы не соединились с силами Асада в борьбе с террористами. В регионе Фалуджи иракцы не раз обнаруживали на захваченных позициях «ИГ» американские вооружения и противотанковые ракеты. Их сбрасывали террористам с вертолетов и самолетов. Были случаи, когда отряды террористов десантировались с самолетов «антитеррористической» коалиции. Почти каждый день иракская разведка получает сведения о сбросе авиацией коалиции боеприпасов и оружия в районах, контролируемых «Исламским государством».

Николай Иванов

Йемен: кто виноват в трагедии

Виктор Михин

Советник верховного лидера Ирана Али Акбар Велаяти провел встречу в Москве с российскими коллегами, в ходе которой стороны пришли к согласию о необходимости прекращения бомбежек в Йемене. «Мы высказали свой взгляд, свое мнение, касающиеся событий в Йемене. Мы говорили, что саудиты вошли в болото и в конечном счете победителем должен быть йеменский народ. Целью действий народов Йемена является скорейшее прекращение саудитами их ущербных и слепых бомбежек, которым они подвергают Йемен», — сказал Али Акбар Велаяти на прошедшей на днях пресс-конференции в Москве.

В этой связи необходимо напомнить, что в Йемене продолжается вооруженный конфликт, где с одной стороны выступают повстанцы-хуситы из шиитского движения «Ансар Алла» и лояльная экс-президенту Али Абдалле Салеху часть армии. С другой — войска изгнанного ими президента Абд Раббу Мансура Хади, которых на земле и с воздуха поддерживают силы арабской коалиции во главе с Саудовской Аравией. На юге Йемена действуют боевики террористических группировок «Аль-Каида на Аравийском полуострове» и «Исламское государство». Также происходят столкновения правительственных сил с боевиками «Южного движения», выступающего с 2007 года за независимость южных провинций Йемена.

Только сторонники шиитского движения «Ансар Алла» (хуситы) воюют сейчас в Йемене с террористической организацией «Аль-Каида на Аравийском полуострове», считает прекрасно разбирающийся в сложной обстановке посол России в Йемене Владимир Дедушкин. «Аль-Каида» и «Исламское государство» в последнее время в Йемене укрепили свои позиции как никогда. Вся восточная часть Йемена, то есть почти 70% территории страны, во многом контролируются экстремистами. Сейчас с «Аль-Каидой» воюют только «Ансар Алла», выдерживая одновременно натиск и коалиции, и армии президента Хади», — рассказал он в интервью РИА Новости.

Эксперты, все как один, прямо признают, что активная вовлеченность в этот конфликт Саудовской Аравии до предела обострила ситуацию в Йемене, где уже почти год идёт, по сути, настоящая война. Возглавляемая Эр-Риядом коалиция с 26 марта прошлого года наносит постоянные авиаудары по районам Йемена, которые контролируют хуситы. Кроме того, численность наземных войск, направленных для поддержки бывшего президента Абд Раббу Мансура Хади, по некоторым оценкам, составляет более 10 тысяч человек.

Несмотря на высокий уровень технической оснащённости своих вооружённых сил, аравийская коалиция пока не добилась желаемого результата. Виной тому, считают западные эксперты, является слабый профессионализм военнослужащих, в том числе командного состава, низкий уровень освоения ими новейшего западного вооружения, отсутствие должной координации действий. Нехватка личного состава заставляет Саудовскую Аравию привлекать наёмников, которые во многих случаях отказываются рисковать жизнью и вести активные боевые действия. Массово закупают наёмников по всему миру и Саудовская Аравия, и Катар, и ОАЭ. На йеменской территории замечены военнослужащие из Колумбии, Судана, Марокко. Недавно в мировых СМИ прошло сообщение о гибели 200 суданских военнослужащих.

Только по официальным данным в этой никому не нужной войне погибло уже около 5 900 йеменцев — гражданских лиц, более 27 800 получили ранения (НПО говорят о 30.000 убитых йеменцах). Около 2 500 000 человек стали беженцами, почти 8 000 000 йеменцев нуждаются в питьевой воде. От голода и жажды страдают почти 300 000 детей; 1 800 000 детей были вынуждены оставить учебу. Одной из главных причин столь ужасающей гуманитарной катастрофы ООН называет многодневные бомбежки ВВС «аравийской коалиции». Все осуждают бомбардировки гражданских объектов, в т.ч. школ и больниц, но это никого не останавливает. Коалиция использует и кассетные бомбы (в чем был вынужден признаться сам Эр-Рияд), хотя генсек ООН предупредил, что использование этого оружия будет считаться военным преступлением.

Группа экспертов ООН пришла к выводу, что многие авиаудары арабской коалиции систематически наносились по гражданским объектам Йемена, что может считаться преступлениями против человечества, передает агентство Рейтер со ссылкой на ежегодный доклад санкционного комитета СБ ООН. Члены комитета рекомендовали членам СБ ООН рассмотреть возможность создания комиссии по изучения фактов нарушения международного права.

Группа экспертов ООН изучила 119 вылетов коалиции, «относящиеся к нарушению международного гуманитарного права», и сделала вывод, что «многие атаки включали многочисленные авиаудары по многим гражданским объектам». По мнению экспертов ООН, все стороны конфликта в Йемене нарушали международное гуманитарное право. В некоторых случаях нарушения со стороны коалиции осуществлялись «в широкомасштабной и систематической манере» и, таким образом, могут считаться преступлениями против человечества.

США, которые активно предоставляют помощь коалиции во главе с Саудовской Аравией в ходе операции в Йемене, также ответственны за нарушения правил ведения войны силами коалиции, считают в международной правозащитной организации Human Rights Watch (HRW). «В марте возглавляемая Саудовской Аравией коалиция начала военную кампанию против хуситов в Йемене. США предоставили помощь разведывательным службам, а также логистическую поддержку и персонал для саудовского центра планирования авиаударов и координации деятельности, что делает военные силы США ответственными за нарушения правил ведения войны силами коалиции», — говорится в докладе.

То, каким образом осуществляется война в Йемене, приносит неимоверные страдания и показывает, что противоборствующие стороны не признают и не уважают защищенный статус и больниц, и медицинских учреждений, говорится в заявлении «Врачей без границ». Эта международная организация запросила у Международной гуманитарной комиссии по установлению фактов нарушения гуманитарного права (IHFFC) независимого расследования по факту обстрела госпиталя Шиара в Йемене, который произошел 10 января, заявила представитель организации Рейчел Айора. На данный момент организация ожидает официального ответа от правительства США по вопросу проведения расследования.

Дело получило настолько широкую огласку, что возглавляемая Саудовской Аравией коалиция стран вынуждена создать специальную комиссию, которая проведет расследование случаев гибели мирного населения в результате авиаударов коалиции в Йемене, а также выработает новые механизмы определения военных целей, чтобы избежать в будущем подобных жертв, сообщает агентство Рейтер. «Коалиция сожалеет о случайных потерях среди мирного населения в Йемене… и намерена создать комиссию по учету всех подобных случаев и разработке новых механизмов определения целей для нанесения ударов», — сообщает 4 февраля 2016 г. агентство со ссылкой на телеканал «Аль-Арабия». В связи с войной в Йемене хотелось бы привести мнение М. Эндика, бывшего спецпредставителя США на Ближнем Востоке, который отмечает, что в войне в Йемене «аравийская коалиция» истощает свои военные силы и оружие. И это в то время, когда международное сообщество хочет, «чтобы эти силы были эффективными в борьбе с ИГИЛ».

Вашингтону пора пересмотреть подход к политике на Ближнем Востоке, в частности к поддержке Эр-Рияда в его необъявленной войне против мирных йеменцев. Американский сенатор штата Коннектикут Крис Мерфи призвал США к прекращению военной помощи в отношении Саудовской Аравии и поддержки ее воздушных рейдов на Йемен. Крис Мерфи также является членом сенатского комитета по международным отношениям. Он заявил, что до сих пор не получил должного объяснения по поводу поддержки конфликта со стороны Вашингтона, который вызвал гибель тысячи людей. По его мнению, Штаты переживают разрушительные последствия своей поддержки в отношении арабского королевства, особенно тот нанесенный ущерб и посеянный хаос, которые и рассеяли экстремизм по всему Йемену. Кроме того, он также подчеркнул, что Саудовская Аравия безответственно сеет гуманитарный кризис, осуществляя бомбардировку Йемена.

Сложное положение в Йемене вызывает глубокую обеспокоенность в Москве, которая неоднократно и настойчиво призывает к переговорам. «По оценкам экспертов, в результате нанесенного ударами Саудовской коалиции ущерба страна оказалась отброшенной как минимум на десять лет назад, а для восстановления разрушенной инфраструктуры потребуются многие годы и огромные средства. Очевидно, что страна такими средствами не располагает, — говорится в комментарии Департамента информации и печати МИД России о развитии ситуации в Йемене. — Считаем необходимым повторить наш настоятельный призыв ко всем сторонам незамедлительно прекратить боевые действия и решать все имеющиеся проблемы за столом переговоров». Видимо, только на этих условиях можно остановить боевые действия в стране и, залечив военные раны, начать строить мирную жизнь.

Иран не прекратит борьбу против террористических группировок "Исламское государство" и "Джебхат ан-Нусра" (обе запрещены в РФ), заявил в понедельник глава МИД Ирана Джавад Зариф.

"Мы согласились с тем, что борьба с террористическими организациями, в частности ИГ и "Джебхат ан-Нусра", не будет прекращена", — сообщил он после встречи в Брюсселе с главой дипломатии ЕС Федерикой Могерини.

При этом Зариф высказал мнение, что процесс мирного урегулирования конфликта в Сирии "уже начался, но некоторые решили от него устраниться".

Глава МИД Ирана исключил участие представителей ИГ и "Джебхат ан-Нусра" в политическом разрешении конфликта в Сирии.

Александр Шишло.

Москва не будет навязывать себя в качестве посредника в переговорах по урегулированию в Афганистане: нынешний их формат без прямого диалога властей страны и движения "Талибан" обречен на провал, считает спецпредставитель президента России по Афганистану, директор второго департамента Азии МИД РФ Замир Кабулов. О том, в каком ключе будет обсуждаться афганский вопрос на предстоящей встрече глав МИД России, Индии и Китая, о возможном визите Лаврова в Иран и о том, будет ли Тегеран покупать новейшие российские ЗРК С-400, Кабулов рассказал специальным корреспондентам РИА Новости Татьяне Калмыковой и Полине Чернице.

— На прошедшей неделе в России отмечался День дипломатического работника. Как вы встретили свой профессиональный праздник?

— Отмечал как положено, на работе. У нас ведь работа безостановочная, как процесс разливки стали, мы не можем прерываться. Тем более это рабочий день, не выходной.

— В чем, на ваш взгляд, главное оружие российского дипломата?

— Компетентность в широком смысле слова. Имею в виду не только знание языка, язык — это вспомогательный инструмент, хорошее знание мировой истории. Нужно быть в курсе глобальной и региональной обстановки, ну и быть специалистом по конкретной стране или странам. Мы доказали преимущество советско-российской системы региональной специализации. В этом наше преимущество.

— Расскажите про яркий, запоминающийся случай в вашей карьере?

— В 1995 году мне пришлось вести переговоры с тогдашним руководством Движения талибов в Кандагаре по поводу освобождения семерых наших летчиков из татарстанской авиакомпании ("Аэростан"). Представьте себе талибов, которые к тому времени вообще не видели иностранцев, кроме тех, кто их курировал, и в меру своих представлений об искусстве переговоров пытались организовать их в резиденции губернатора Кандагара. Началось все с долгой молитвы, а потом мы вынуждены были выслушать всю историю претензий талибов к Советскому Союзу. Это заняло полчаса как минимум. И только после этого мы приступили к переговорам. Пришлось объяснять им, что Советского Союза не стало, появилась Россия, поэтому предъявлять претензии уже не было возможности. Это талибов озадачило. Они задумались, взяли паузу, сказали: "Давайте сейчас перекусим и потом продолжим". Затем талибы совещались между собой — мы ждали еще час. После этого они вернулись и сказали, что понимают наши аргументы, но принять их не могут. Переговоры продолжались еще долго, я лично около десяти раз летал в Кандагар в течение года. В конечном итоге так уж получилось, что наши летчики не только сбежали, но и самолет угнали, да еще двух талибов прихватили. Скупой платит дважды, как говорится.

— Говоря об Афганистане, в последнее время вновь в западных СМИ появляются различные сообщения о переговорах РФ и Афганистана по поставкам боевых вертолетов МИ-35. Речь идет о старом контракте или о каком-то новом?

— Речь идет о старом контракте по трем вертолетам. Поскольку американцы отказываются афганцам давать деньги на приобретение вертолетов, а мы сказали Кабулу, что поставим машины только на коммерческой основе, афганцы утверждали, что найдут деньги на эти вертолеты. Получается, что до сих пор ищут. Из-за этого ничего не происходит.

— То есть неправильно говорить, что это новый контракт?

— Мы им предложили два варианта: вертолеты после капремонта или новые: выбирайте, какие хотите! Но у них ни на то, ни на другое денег нет. А как без денег Рособоронэкспорт будет подписывать контракт? Сейчас речь идет именно о старом контракте. И там подвижек никаких нет.

— Как вы оцениваете перспективы переговоров афганских властей с талибами и их новым лидером?

— Вы знаете, пока у меня нет особых надежд на то, что переговоры состоятся в ближайшем будущем. Этому есть несколько причин. Во-первых, новый лидер талибов Ахтар Мансур продолжает процесс консолидации всего движения под своим руководством, ему оппонирует часть лидеров талибов, которые продолжают не признавать его в качестве такового, обвиняя в том числе в гибели муллы Омара. Хотя структура движения очень закрытая и точность информации проверить практически невозможно, но, как говорят информированные люди изнутри, Ахтар Мансур контролирует порядка 60% движения. Остальные 40% не находятся под его контролем, но одновременно и сами не имеют единой позиции, ориентируются на различных других лидеров. В этой ситуации даже если бы Ахтар Мансур решился гипотетически пойти на переговоры, то не до конца ясно, признали бы результаты таких переговоров остальные 40%. Однако мы с вами говорим о гипотетической ситуации. Реальность же такова, что мы находимся в двух месяцах от начала весенне-летней военной кампании в Афганистане. Талибы себя чувствуют на подъеме, поскольку у них все получается. В этом году они впервые не ушли на базы в Пакистане, остались в Афганистане и ведут активные боевые партизанские действия. Они чувствуют, что могут многого добиться военными усилиями, поэтому если талибы и согласятся пойти на переговоры, то, я думаю, для того, чтобы попытаться выторговать для себя что-то, что им не удается добиться при помощи военных действий. Речь идет, конечно же, о власти. Что касается перспектив, показательно и то, что представители талибов на сходке в Дохе вновь в качестве условия своего участия в переговорах обозначили вывод всех иностранных войск из Афганистана и отмену всех санкций в отношении ДТ. Таким образом, они все возвращают на "круг первый". Это уже говорит о том, что в данный момент у них повышенной заинтересованности в переговорах нет. В то же время надо понимать, что талибы не обладают достаточной военной силой, чтобы свергнуть правительство Афганистана и захватить всю страну. Значит, в этой ситуации речь может гипотетически идти о договоренности. Например, по вопросу о передаче им как минимум пяти министерских постов в правительстве, причем очень важных — силовых и экономических. Или о передаче под контроль талибов ряда провинций на юге и востоке Афганистана с тем, чтобы они сами назначали губернаторов, а правительство и иностранные войска в этих провинциях не вели военных действий. Это условие вряд ли приемлемо для Кабула. То есть переговоры могут идти, но практического результата не будет.

— Что еще препятствует запуску переговоров?

— Другой немаловажный фактор заключается в том, что американцы очень активно пытаются сейчас запустить процесс переговоров в связи с предстоящими у них выборами. Военная сила успеха не дает, и они надеются на миротворческое поприще. Но мы опять сталкиваемся с разноголосицей в американских подходах. С одной стороны, их спецпредставитель по Афганистану Ричард Олсон, который участвует в четырехсторонних переговорах, говорит о том, что надо запускать процесс примирения. С другой, американский генерал Кэмпбелл, который командует контингентом США в Афганистане заявляет, что талибы — это преступники, они не признают никаких демократических прав, их надо убивать. Американцы сами себе противоречат. Как они собираются налаживать процесс и в то же время вычеркивать талибов из политической жизни страны? Это говорит о нескоординированности действий.

При таких подходах вряд ли можно ожидать какого-то результата.

— Вы сейчас сказали о перезапуске четырехстороннего диалога?

— В этом формате участвуют представители Пакистана, Афганистана и примкнувшие к ним американцы и китайцы, которые пытаются своим присутствием оказывать давление на Кабул и Исламабад. Цель — договориться о принципах, дорожной карте примирения, по которой, кстати, очень много вопросов.

Пакистан был согласен подготовить так называемых договороспособных талибов, с которыми можно вести переговоры. Афганцы говорят, что в таком случае тех, кто отказывается, необходимо уничтожать. Пакистанцы от этого отказываются и уничтожать никого не собираются. Тогда напрашивается логический вопрос: если с какой-то частью талибов договорятся, что скажет остальная часть ДТ? Очевидно, что ответ будет: мы не участники этого процесса, и все пойдет по кругу. Поэтому деятельность упомянутой "четверки" — разговоры ради разговоров. Они спешат, поскольку американцы, как и Кабул, пытаются таким образом предотвратить или остановить начало весеннего наступления талибов. При этом исходят из формальной логики, что если серьезный переговорный процесс затянется, то тогда воевать не будет смысла. Талибы прекрасно понимают это и оказывают давление. В то же время талибы тоже находятся в сложной ситуации, поскольку и у руководства ДТ, и у движения в целом нет единства мнений. Полевые талибские командиры, особенно молодая часть, которые тяготеют к ИГИЛ, говорят, что война будет вестись до победного конца. А если их лидеры вздумают поступить иначе, то они их перебьют и назначат новых. Верхушка талибов прекрасно понимает это, так же как и то, что ее участие в мирных переговорах даст дополнительный аргумент в пользу ИГИЛ, повод объявить талибских вожаков предателями. Талибы вынуждены учитывать это при выработке своего подхода. Поэтому они будут биться до конца и требовать максимальных уступок в любых формах.

— Как тогда расценивать призывы о возможном подключении к этому формату России, Индии и Ирана?

— Мы не будем подключаться к бесполезным мероприятиям и американцам об этом уже заявили. Я не вижу в этом никакого смысла. Честно говоря, нам уже надоело подключаться к чему-то, что затевается Вашингтоном. Мы им постоянно говорим о бесперспективности тех или иных шагов, а потом они действительно проваливаются. У нас нет желания участвовать в том, что американцы организовывают на скорую руку ради своих предвыборных интересов и где нам отводят роль статистов. Вместе с тем готовы формировать такой процесс не по американским лекалам, а объективно и осознанно, с учетом интересов всех региональных государств, включая Россию.

— Не могли бы рассказать подробнее по поводу инициирования такого процесса, мы озвучивали это уже?

— Нет, мы никак это не озвучивали, нас никто не просил, и навязывать мы это не будем. Когда нас попросят и талибы, и афганское правительство, тогда есть смысл участвовать. А себя навязывать — в такие игры мы играть не будем, это бесполезно.

— Пока таких предложений не поступало?

— Таких предложений не поступало. Но в одном прав и Хамид Карзай, и американцы: без участия всех региональных государств, включая Россию, Иран, Индию, ничего не получится. Это будут договоренности, которые долго не проживут.

— Резюмируя вышесказанное, встреча в четырехстороннем формате, запланированная на 23 февраля, станет проходной?

— Это будет проходная встреча. 23 февраля они собираются договариваться по спискам талибов и выработать некоторые меры доверия, которые гарантировали бы талибам участие и безопасность. Пусть вырабатывают. Но сейчас они разговаривают сами с собой и талибы в этом не участвуют. После всего необходимо прийти к талибам, которым потребуется еще время на изучение всех предложений. Сам процесс мирных переговоров не начнется ни 23 февраля, ни 23 марта.

— Если говорить о региональном взаимодействии, когда может состояться министерская встреча Россия-Индия-Китай?

— Да, это очень важный формат, хотя мы с Китаем и Индией достаточно тесно взаимодействуем в БРИКС, ШОС, в "Двадцатке". Не скажу, что все складывается блестяще, но тем не менее, особенно сейчас, у этого формата очень важная роль и задача. Мы сейчас вместе с индийцами и китайцами прорабатываем даты очередной встречи министров иностранных дел РИК в Москве. Рассчитываем, что такая встреча состоится в апреле этого года.

— Какова повестка дня этой встречи?

— Будут обсуждаться глобальные и региональные вопросы, в том числе Афганистан, ситуация вокруг Ирана, Сирии. Конкретная повестка дня будет выработана после того, как стороны согласуют даты этой встречи.

— Москва вновь озвучила предложения выступить посредником в урегулировании напряженности в отношениях между Ираном и Саудовской Аравией. Получили ли мы какую-то реакцию на это?

— Наше предложение остается на столе. Иранцы отреагировали положительно. Саудовская Аравия несколько медлительна, но это можно объяснить. Они слишком далеко зашли в противоречиях с Ираном, и сейчас настал такой момент, когда им, видимо, трудно переступить через обиды и прочие накопленные раздражения. Это требует времени. Что касается попыток, предпринимаемых Германией, то мы приветствуем любую страну, которая сможет успешно примирить эти две важные для нас страны. Мы заинтересованы, чтобы между ними был мир и согласие, особенно сейчас, когда нам надо вместе с ними решать важные вопросы, касающиеся нефти. Нам всем нужна стабилизация нефтяного рынка и возвращение к нормальным ценовым показателям. А это ключевые страны, особенно Саудовская Аравия, да и Иран, который стремится вернуться на нефтяной рынок в ожидании скорейшего снятия многих санкций. Посмотрим, как это будет получаться.

— Какие на этот счет ожидания у РФ? Посол Ирана заявил, что они будут постепенно выходить на рынок, чтобы не было резкого скачка цен.

— Наверное, но это не потому, что они делают это осознанно. Возможности их нефтяного сектора ограниченны. Американцы еще не сняли многие санкционные ограничения, которые затрудняют работу иранских нефтетрейдеров на рынке. Но главное — это изношенность нефтяного оборудования Ирана, что является причиной падения добычи и требует решения. Да, многие западные страны наперегонки предлагают услуги, но реальные контракты пока никто не подписывал. И потом можно представить, сколько времени уйдет после подписания контрактов на переоборудование терминалов, оборудования по добыче. Это не вопрос одного-двух месяцев, на это уходят годы.

Что касается денег, то ситуация у Ирана складывается следующая. В западных банках у них заморожено без малого 90 миллиардов долларов, но американцы позволят разморозить не более 30. США не особо радует перспектива, что вперед побежали европейские компании, а американцы отстают. Тем более что Иран устами верховного лидера сказал, что мы с американцами будем вести переговоры только по поводу урегулирования ядерной программы, и американцы будут последними в очереди на инвестирование в иранскую экономику. И зачем же США в этой ситуации будут снимать все барьеры, чтобы сливки сняли европейцы? А это означает, что у Ирана не будет свободных денег в достаточном количестве. Иранцам нужны десятки и десятки миллиардов долларов, чтобы быстрее закрыть социалку. Народ недоволен, в том числе нынешним правительством, поскольку все санкционные тяготы переживает народ, а денег свободных нет, чтобы как-то облегчить его положение. Даже если эти деньги начнут размораживаться, то значительная часть пойдет на обеспечение социальных нужд. Нельзя забывать и электоральный фактор. 26 февраля пройдут выборы в меджлис. Более того, пройдут выборы другого органа — Совета экспертов, который будет определять кандидатуру будущего духовного лидера, что еще более важно.

— Как вы можете объяснить тот факт, что РФ и Иран не так активно сотрудничают в сфере гражданской авиации?

— Иранцев можно понять, большинство гражданского и военного авиапарка — американо-европейская техника, и иранские пилоты большей частью обучены на Boeing. И переоснащение требует не только поставки, но и подготовки экипажа. Кроме этого, существует элемент недобросовестной конкуренции наших американских и европейских партнеров, которые всеми силами стараются не пускать российские самолеты в свое воздушное пространство. И они всячески будут пугать иранцев, что у них будут проблемы, если они будут закупать российские самолеты, а не западные. Этот элемент тоже давит на психику иранцев.

— Ранее Минобороны Ирана заявило, что ожидает завершение поставок ЗРК С-300 по контракту в этом году, вы можете назвать конкретные сроки?

— Поставки начнутся в самое ближайшее время.

— По С-400 мы будем сотрудничать? Прорабатывается этот вопрос?

— Нет. По С-400 переговоров не ведется. Иранцы, в принципе, обозначали, что они были бы рады. Но переговоров не было.

— Как вы оцениваете результаты визита советника аятоллы Хаменеи в Москву?

— Велаяти — опытный и влиятельный политик в Иране, советник духовного лидера, очень сбалансированный человек. Понятно, что он не занимался заключением конкретных контрактов. Он выступал здесь как представитель духовного лидера, в этом качестве обговаривал принципиальные моменты, по которым мы будем дальше сотрудничать. Мы очень довольны этим визитом. Он был успешным.

— Обсуждался ли в ходе консультаций Велаяти в Москве возможный визит Роухани в Россию?

— Нет. Ведь недавно Путин был в Иране. Никакого секрета в этом нет, если бы визит обсуждался, то я бы сказал. Наши общие с Ираном вопросы — это экономика и Сирия. В первую очередь и для нас, и для иранцев очень важным является экономическое сотрудничество. Конечно, нас беспокоит положение и на нефтяном глобальном рынке.

— Как вы оцениваете заявления Велаяти про возможность альянса России, Сирии, Ирана и ливанской шиитской группировки "Хезболла"?

— Это заявление из тех, что, в принципе, вызывает разные интерпретации, как это, например, случилось и с реакцией на мое высказывание по талибам. Я сказал, что у талибов, которые бьют игиловцев в Афганистане, интересы с нашими совпадают (в борьбе с ИГИЛ). Объективно в Сирии мы бьем тех же, кого бьет и "Хезболла". Это такой умозрительный союз. Речь не идет о союзе, при котором стороны садятся за стол и начинают обсуждение. В гипотетическом плане он прав: если "Хезболла" делает, что и мы, то мы — принципиальные союзники.

— Только у Запада другая классификация, кого мы там бьем в Сирии…

— Это понятно: они нервничают, ведь Асад укрепляется, несмотря на все их противодействие.

— Когда в Москву приезжал замглавы МИД Ирана Ибрагим Рахимпур, он говорил, что в Тегеране ждут визита министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова, исходя из тех нужд, которые сейчас существуют в регионе. Обсуждается ли такая возможность?

— Конкретной договоренности пока нет. У С.В.Лаврова есть приглашение, и не исключаю, что в этом году он посетит Иран.

— Что касается сотрудничества России и Ирана по Сирии: в последние дни в прессе все чаще звучат заявления, что Турция обстреливает сирийскую территорию. В этой связи у нас не интенсифицируются переговоры с Ираном? Какова повестка дня по Сирии?

— Она осталась той же: каждый из нас по-своему помогает правительству Сирии выстоять в борьбе с теми, кого мы называем террористами. Иранцы это делают в "поле", мы это делаем в "воздухе". Результат налицо — сирийская армия освобождает территорию. Но главное — ее удержать. Это очень долгая и тяжелая история.

— Министр нефти Пакистана Аббаси недавно приезжал в Москву. У нас главный проект сейчас — газопровод "Север — Юг". Каковы его перспективы?

— Да, это достаточно масштабный для Пакистана проект, стоимостью порядка двух миллиардов долларов. От нас в нем участвует компания "Глобальные ресурсы", "дочка" Ростеха. Но как только она подписала это соглашение, сразу попала под американские санкции, что затрудняет работу. Это то, что называется недобросовестной конкуренцией и говорит о манере поведения американцев, которые беспардонно могут мешать. Сами не предлагали и другим не дают. Но важно другое: чтобы эти два миллиарда были у Пакистана. А речь идет о газопроводе, который должен пролечь от побережья Пакистана до Лахора. Это один из главных проектов. Были еще другие. Пакистанцы очень хотели, чтобы мы взяли на себя реконструкцию Карачинского металлургического завода, который в свое время был построен СССР. Завод в очень плачевном состоянии, но у пакистанцев нет денег, поэтому вряд ли здесь что-то получится. Кроме этого, пакистанцы заинтересованы в нашем участии в модернизации трех тепловых станций. Но опять-таки все упирается в деньги. Если у пакистанского правительства были бы свои средства, наверное, дело пошло бы быстрее. А открывать кредитную линию российское правительство вряд ли будет готово.

— То есть получается, что это единственный пока крупный инфраструктурный проект и мы не планируем какого-то наращивания сотрудничества?

— Все упирается в финансы. Все пойдет быстро, если пакистанцы найдут финансирование — свое, заемное, любое. Потому что российским государственным компаниям в этих условиях Минфин вряд ли выдаст кредит на осуществление долгосрочных инвестиций.

— Но, в принципе, возможно, что уже в апреле начнется реализация проекта?

— Надо разобраться в обстоятельствах: в какой степени факт попадания "Глобальных ресурсов" под американские санкции будет иметь значение.

— Ранее посол Ирана в интервью РИА сказал, что не исключает и односторонней отмены виз, но приоритет — ответные действия Москвы. Как вы оцениваете заявления иранской стороны?

— Это замечательная идея. Очень хорошо, если визы отменят, но я не уверен, что российский турист сразу косяком потянется в Иран. Да, в Персидском заливе есть замечательный остров Киш, есть провинции Шираз, Исфахан, которые очень любят посещать ценители археологии, но я не уверен, что страна в целом готова принять большое количество туристов.

Мы уже достигли важного результата: подписали меморандум об облегченном визовом режиме для отдельных граждан. Переговоры по этой теме были очень долгими. Это серьезная подвижка. Особенно в вопросе согласования предоставления виз для грузоперевозок — так называемым дальнобойщикам.

Это прежде всего важно для иранской стороны. Ведь Тегеран сейчас мечтает захватить тот рынок, который потеряла Турция, особенно сельхозпродуктов.

Но беда в том, что через Иран идут транзитом турецкие сельхозтовары. Мы их предупредили, что мы этого не допустим.

Теоретически они могут занять нишу. Но у иранцев, к сожалению, нет круглогодичного производства тех товаров, к которым российский потребитель уже привык. Да, есть цитрусовые, фрукты и так далее, но их не производят 12 месяцев в году.

Что касается мясной продукции, то Роспотребнадзор пока совершенно обоснованно ставит вопрос о ее соответствии санитарным нормам. Когда этот вопрос будет решен, то можно будет говорить о занятии и этой ниши. То же самое по морепродуктам, тем более что на этом направлении есть конкуренты из Шри-Ланки и Бангладеш.

— Вернемся к заявлениям иранской стороны по отмене виз для туристов. Возможность обсуждения с российской стороной этого вопроса — это фигура речи или действительно уже идут консультации?

— Консультации пока не идут. Есть заявления о намерениях. Мы со своей стороны пока таких предложений не делали, потому что не ждем иранского туриста в таких массовых масштабах. А те, кто хочет посетить нашу страну, могут и сейчас без больших трудностей получать туристические визы.

— Тегеран в последнее время заявляет, что намерен активнее развивать свою ракетную программу. Запад очень нервно реагирует на эти слова и действия Тегерана. Какова позиция Москвы по этому вопросу — развитию ракетной программы Ирана?

— У нас позиция спокойная. Во-первых, ракетная программа не подпадает ни под какие ограничения. В тех рамках, в которых они не подпадают под ограничения резолюции СБ ООН, у нас никаких возражений нет. Это право Ирана. Они не развивают наступательные виды оружия. А им угрожают, в свою очередь, разные страны. И они имеют право на самооборону.

Запад по своим соображениям проявляет беспокойство. Сейчас они уже забыли, что когда очень понадобилось вклиниться на иранский рынок, они быстро забыли про все эти ограничения. Так что это лицемерие во многих случаях. Мы же спокойно и принципиально к этому относимся: мы не имеем возражений против того, что не подпадает под ограничения, за которые мы в свое время голосовали.

Более того, иранцы заинтересованы в сотрудничестве с нами — я говорю уже о космической программе. В том числе по запуску спутников. Это все возможно. Но сейчас Ирану нужно решать первостепенные задачи: встать на ноги после санкций. После этого — почему бы и нет?

Но надо понимать при этом, что любым российским компаниям будет сложнее работать в новых условиях, потому что конкуренция высока и иранцы будут выбирать лучшее по соотношению цена-качество.

Афганистан. Иран. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 15 февраля 2016 > № 1650825 Замир Кабулов

Политика Анкары и Эр-Рияда в отношении Дамаска становится все прозрачнее.

13 — 14 февраля Турция подвергла артиллерийскому обстрелу несколько районов на севере Сирии, включая позиции правительственных войск САР.

14 февраля 12 турецких пикапов, оборудованных пулеметами, пересекли турецко-сирийскую границу и углубились на территорию Сирии, а Министерство обороны Саудовской Аравии подтвердило, что их военные самолеты размещены на турецкой базе Инджирлик у границы с Сирией. При этом турецкая артиллерия продолжила обстрел провинций Алеппо и Латакия, а Саудовская Аравия допустила силовое свержение президента Сирии.

15 февраля премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу вновь предъявил ультиматум силам самообороны сирийских курдов, а МИД РФ выразил серьезную озабоченность агрессивными действиями турецких властей в отношении соседнего государства.

Сирийские курды отвергли ультиматум Турции, которая своими безответственными действиями раскручивает широкомасштабный конфликт.

Большая война

Попытки турецкого премьера посредством артиллерии руководить жизнью народа соседней страны, видимая активность Саудовской Аравии и НАТО свидетельствуют о подготовке к большой войне на Ближнем Востоке.

В Саудовской Аравии начались широкомасштабные 18-дневные учения с участием 150 тысяч военнослужащих из 25 стран, и это уже вызвало напряжение в соседнем Ираке.

Параллельно Вооруженные силы Великобритании маневрируют в соседнюю с Сирией Иорданию в составе 1600 военнослужащих и 300 единиц бронетанковой техники с целью обеспечения развертывания 30-тысячной группировки в кризисной зоне.

Насколько уместны эти маневры?

Понятно, что наземная операция в Сирии приведет к продолжению войны с качественно новой интенсивностью. И все же Саудовская Аравия заявила о готовности направить военнослужащих в Сирию при условии согласования с командованием международной коалиции во главе с США. Аналогичную готовность ранее выразили ОАЭ, Бахрейн и Катар. Непрозрачный формат согласования может допускать внешне самостоятельные действия упомянутых стран.

Ситуация в Сирии напоминает математическую формулу, в которой можно изменить какие-то цифры, но не суть действия — скрытая (гибридная) агрессия Турции и Саудовской Аравии против Сирии вполне закономерно переходит в прямую интервенцию. Не исключено, что для защиты своих позиций в Сирии и на Ближнем Востоке Анкара готова пойти даже на прямой военный конфликт с Россией.

Эксперты в один голос утверждают, что без одобрения США и гарантий в рамках обязательств НАТО Турция не решится на интервенцию в Сирии. Однако переброска на турецкие авиабазы натовских самолетов-разведчиков AWACS и 20 истребителей Саудовской Аравии (ближайшего регионального союзника США) могут косвенно свидетельствовать о достижении такого рода договоренностей.

Турция и Саудовская Аравия отчаянно пытаются восстановить равновесие противоборствующих сил в Сирии, однако поддерживаемые этими странами боевики отступают под натиском сирийской армии и российских ВКС. Дамаск последовательно расширяет государственный контроль над сирийской территорией, тем самым снижая влияние Анкары. И остается только один способ сохранить влияние или хотя бы лицо — наземное вторжение в Сирию.

Наземное вторжение в Сирию встретит жесткое противодействие правительственных войск и союзников САР. И все же Турция не отказалась от давних планов создания буферной зоны безопасности в соседней стране, и 98-километровой бесполетной зоны. Возможно, в Анкаре планируют преодолеть сопротивление с помощью региональных союзников — Саудовской Аравии, ОАЭ, Катара, Бахрейна, а на случай серьезного вмешательства Ирана и России (по просьбе законного правительства САР), есть надежда на помощь союзников по НАТО. И авиация Саудовской Аравии подтянута в зону конфликта как раз для того, чтобы на первом этапе избежать столкновения в воздухе ВВС Турции (НАТО) и ВКС России. Таким образом, американцы для начала изучат практические возможности российской системы ПВО.

Обречены на ответный удар

В широком смысле нынешний ближневосточный конфликт представляет две стороны: НАТО и суннитский мир, Россия и шиитский мир. И все же в этой геополитической схватке Турция рискует больше других, ведь вытесненные из Сирии на турецкую территорию террористические группировки неизбежно обострят хроническое течение гражданской войны в стране.

Официальные лица в Анкаре отрицают подготовку к интервенции, однако в начале февраля России не разрешили провести наблюдательный полет вдоль турецкой границы в рамках Договора по открытому небу. Позднее президент Реджеп Эрдоган признал, что Турция не останется в стороне, если ее пригласят участвовать в будущей кампании. Экспромты в военном деле маловероятны, а планирование проходит множество этапов и согласований.

Успех войск САР в Алеппо меняет ход войны, восстанавливает правительственный контроль над стратегическим коридором между Турцией и Сирией. Не исключено, что недавние межсирийские переговоры в Женеве были организованы с целью приостановить взятие города Алеппо. Переговоры не оправдали надежд. Россия отказалась от прекращения огня по боевикам на время переговоров в Женеве, а "умеренные террористы" оказались недоговороспособными.

Сохранение светского государства САР в его нынешних границах и президент Башар Асад у власти для руководителей Турции равнозначны тяжелому военному поражению. Для Саудовской Аравии это означает утрату претензий на лидерство в суннитском мире. Если они видят свой исторический шанс в открытой агрессии против Сирии, остановит ли их Вашингтон?

В самом крайнем случае, если Турция и Саудовская Аравия введут войска в Сирию, на стороне Дамаска выступит давний региональный соперник Эр-Рияда — Тегеран. И тогда боестолкновения быстро перерастут в широкомасштабную войну. США традиционно поддержат Саудовскую Аравию и своего союзника по НАТО — Турцию. Россия и Китай помогут Ирану. Дальнейшее развитие событий непредсказуемо.

При этом президент САР Башар Асад не является главной целью войны. Нефть и только нефть является детонатором агрессивной внешней политики Анкары и Эр-Рияда. Если проложить нефтепровод из Саудовской Аравии в Европу (через Сирию и Турцию), это принесет огромные выгоды, в Европе позволит отодвинуть на второй план энергоносители России. Успешному проекту мешает лишь особая позиция Сирии.

В ответ на агрессивные действия Турции власти Сирии 14 февраля направили письма Генеральному секретарю ООН Пан Ги Муну и Совету Безопасности с призывом к всемирной организации выполнить свои обязательства и положить конец преступлениям турецкого режима. Однако в сложившейся реальности ООН не располагает действенными механизмами торможения конфликта. Ближний Восток как никогда близок к самой широкомасштабной войне в своей истории.

Александр Хроленко, обозреватель МИА "Россия сегодня"

Бомбежки без границ

В МИДе назвали «вбросом» данные об ударах России по «Врачам без границ»

Артур Громов

Госпиталь «Врачей без границ» в Сирии попал под авиаудар «верных Башару Асаду» войск, сообщили в гуманитарной организации. Погибли как минимум 14 человек. Виновник авиаудара официально не называется, однако премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу во время визита в Киев поспешил обвинить в налете Россию. Источник «Газеты.Ru» заявил, что распространяемая информация является очередным эпизодом в информационной войне.

«Верные Башару Асаду войска» разбомбили госпиталь гуманитарной организации «Врачи без границ» (Médecins Sans Frontières, MSF) в сирийской провинции Идлиб, в городе Мааррат-эн-Нууман. Об этом медицинская организация сообщила в своем твиттере. По данным MSF, по госпиталю было выпущено четыре ракеты, причем авиаудары были нанесены в два захода.

Точных данных о пострадавших и убитых пока нет. По данным Reuters, от авиаударов погибли как минимум семь человек.

Глава французского подразделения организации Мего Терциан подтвердил эту информацию, уточнив, что среди погибших есть врачи и пациенты. Еще восемь человек числятся пропавшими без вести.

Как утверждают в MSF, уничтожение госпиталя лишило медицинских услуг около 40 тыс. человек. Госпиталь, где работали 54 сотрудника, был рассчитан на 30 коек, оборудован двумя операционными залами, амбулаторным отделением и отделением неотложной помощи. «Данная атака выглядит как преднамеренное нападение на органы здравоохранения, и мы самым решительным образом осуждаем это нападение», — отметили в пресс-службе организации.

«Врачи без границ» не сообщают, кто, по их мнению, мог нанести авиаудар.

Однако премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу также обвинил Россию в нападении на больницу в Аазазе — об этом он заявил, выступая на пресс-конференции в Киеве.

По словам Давутоглу, по больнице был нанесен ракетный удар из Каспийского моря. Источники The Guardian отмечают, что в медицинское учреждение попали семь ракет, речь идет о гибели 14 человек.

Западные информагентства сообщили, что премьер Турции обвинил Россию в том, что она действует «как террористическая организация». Кроме того, он пообещал, что не допустит захвата города курдскими вооруженными формированиями, заверив, что те столкнутся с «суровой реакцией» при попытке занять Аазаз. Глава турецкого правительства также обвинил Москву и сирийских курдов в блокировании гуманитарного коридора в Алеппо.

Официального комментария от Минобороны России пока не последовало. В свою очередь, источник «Газеты.Ru» заявил, что сообщения на тему авиаудара по больнице являются очередным эпизодом в информационной войне.

«Само происшествие имело место еще пару дней назад.

В антироссийских заявлениях относительно участия в этом ВВС Минобороны нет никакой конкретики: ни координат, ни цифр, — пояснил собеседник «Газеты.Ru».

— Так что это очередной «вброс».

Удары по госпиталям, запрещенные международным гуманитарным правом, в последнее время происходят все чаще: на прошлой неделе представители ООН сообщили о гибели людей во время обстрелов гражданских объектов, в том числе двух больниц, в районе города Алеппо (в настоящее время он находится под контролем повстанцев, на него ведут наступление войска Асада при поддержке иранских вооруженных формирований и российской авиации). Атака произошла при наступлении в направлении Алеппо правительственных войск президента Сирии Башара Асада.

Ранее в подобных историях были замешаны ВВС западных стран. Обычно власти стараются до последнего не брать на себя ответственность за происшедшее. Так, в октябре прошлого года больница «Врачей без границ» в афганском городе Кундуз, в которой находились около 200 человек, была частично разрушена при бомбардировке ВВС США.

Представитель вооруженных сил США признал, что американские самолеты проводили в это время авиаудары «вблизи» больницы, тем самым косвенно признавшись в военном преступлении. Президент Барак Обама заявил, что США расследуют происшедшее, но не признал ответственность государства за авиаудар и не стал приносить извинений в связи с жертвами.

При этом отметим, что коалиция во главе с США наносит удары по позициям ИГ в Сирии и Ираке еще с 2014 года. В коалицию кроме Америки входят также Франция, Великобритания и ряд других западных стран.

Примечательно, что нынешний инцидент произошел спустя всего четыре дня после того, как на встрече группы поддержки Сирии в Мюнхене было достигнуто соглашение о перемирии. Прекращение военных действий в стране должно было продолжаться в течение недели после подтверждения официальным Дамаском и оппозицией.

«Наземная операция — это конец режима Эрдогана»

Каковы возможные сценарии сухопутной операции в Сирии

Святослав Иванов, Павел Котляр

Военные и политики заявляют о планах Турции, Саудовской Аравии и других стран вторгнуться в Сирию для борьбы с террористами или для свержения Башара Асада. Однако после громких заявлений — например, о том, что турки уже перешли границу, — следуют опровержения. И Анкара, и Эр-Рияд, и Вашингтон, и Москва заявляют об отсутствии планов вторжения. «Газета.Ru» разобралась, какие сценарии наземной операции вероятны.

Саудовский генерал Ахмед аль-Ассири сообщил о намерении Эр-Рияда воевать против радикалов из «Исламского государства» (организация запрещена в России и других странах) в составе коалиции во главе с США. Кроме того, в Эр-Рияде заявляли о готовности направить в Сирию спецназ. Саудовская Аравия уже отправила на турецкую приграничную базу Инджирлик свои истребители. Готовность направить военных в Сирию декларировал и ближайший союзник королевства — Объединенные Арабские Эмираты.

Не исключили военного вторжения и в США: о планах «заняться уничтожением боевиков» в Сирии и Ираке говорил в конце января глава Пентагона Эштон Картер. С резким неприятием такой возможности выступает Москва. Как заявил премьер-министр Дмитрий Медведев, вторжение грозит «полноценной длительной войной».

Однако и Россию называют в числе стран, чьи наземные силы могут оказаться в Сирии. Особенно любопытно прозвучало заявление в телеэфире главы Чеченской Республики Рамзана Кадырова, который рассказал о сражающихся с террористами в Сирии чеченских спецназовцах.

Наибольшее внимание привлекают действия Турции: власти страны неоднократно заявляли, что не намерены вводить войска в Сирию, однако на границе между двумя странами происходят обстрелы и стычки. В конце 2015 года разгорелся скандал вокруг отправки группы турецких военных в Ирак без разрешения официального Багдада. Вторжение Турции в Сирию представляется наиболее возможным — особенно учитывая многолетние напряженные отношения Анкары с администрацией Башара Асада.

Полноценное вторжение Турции

Турецкие военные 14 февраля обстреляли позиции сирийских курдов на севере провинции Латакия. Как заявил министр обороны Турции Исмет Йылмаз, это стало ответом на стрельбу с курдской стороны. Однако, по сообщению Наблюдательного совета по правам человека в Сирии, на этом фоне на территорию страны из Турции проникли несколько сотен боевиков одной из радикальных группировок. Как заявляют источники в сирийском ополчении, 300 прибывших из Турции боевиков попытались прорваться в город на севере провинции Алеппо.

Сирийский МИД сообщил, что вместе с боевиками на территорию страны вторглись турецкие военные. По словам турецкого минобороны, у Анкары «не было и мысли» вторгаться в Сирию, однако эксперты и политики сомневаются в отсутствии у Анкары такого намерения.

Как пояснил «Газете.Ru» глава Института изучения Ближнего Востока и Израиля Евгений Сатановский, наиболее вероятной силой, которая может развернуть наземную операцию в Сирии, является Турция.

По мнению эксперта, президент страны Реджеп Тайип Эрдоган планировал свергнуть Башара Асада и уничтожить Сирию в ее нынешнем виде и вступил для этого в союз с «Исламским государством». Таким образом, поражение ИГ и сохранение Асада у власти окажется крупной неудачей Эрдогана, которая будет грозить ему потерей власти.

«Значит, миллионы беженцев, колоссальные деньги, которые на это ушли, — это провал», — считает Сатановский.

В случае вторжения Турции в Сирии начнется «серьезная партизанская война», подчеркнул эксперт.

«Зона безопасности»

По мнению руководителя Центра военного прогнозирования, члена-корреспондента Академии военных наук Анатолия Цыганка, Турция может пойти на ограниченную наземную операцию к северу от Алеппо. Целью ее может стать контроль на ранее заявленной зоне безопасности.

«Они хотят во что бы то ни стало сохранить так называемую зону безопасности — турки об этом давно говорили, что она должна быть не менее 10 км. Они хотят поддержать [сирийских] туркмен. Вместе с туркменами в этом же месте находятся и курды, — отмечает эксперт. — Но туркмен, которые поддерживают Турцию, всего одна треть. Еще одна треть поддерживает сирийское правительство, а еще треть смотрит: кто победит, на ту сторону они и перейдут».

Ведущий научный сотрудник отдела разоружения и урегулирования конфликтов Центра международной безопасности ИМЭМО РАН Станислав Иванов считает вторжение в Сирию крайне проблематичным для Анкары вариантом.

«Если турки пересекут границу, они окажутся вне правого поля. Им придется объясняться не только перед Дамаском и Москвой, но и перед Вашингтоном и Брюсселем. Такая операция возможна только по резолюции Совета Безопасности ООН, что исключено, или по решению НАТО, что также исключено», — констатировал Иванов.

По его мнению, формальным поводом к наступлению Турции могут послужить 40 тыс. беженцев из Алеппо, а в самом Алеппо от бомбардировок страдают жилые кварталы.

«Что касается НАТО и Вашингтона, то они работают точечно: работают с курдами, со «Свободной сирийской армией», вооружают христиан — например, создают альянс для наступления на Ракку со стороны курдских анклавов. Поэтому думаю, что

начинать в этих районах наземную операцию — это конец режима Эрдогана. Он на это не пойдет», — подчеркнул собеседник «Газеты.Ru». Вероятность широкомасштабного вторжения Турции в Сирию эксперт оценил в 10%.

Заведующий отделом евразийской интеграции и развития ШОС Института стран СНГ Владимир Евсеев заявил «Газете.Ru», что полномасштабная война с участием турецких войск в Сирии маловероятна. По мнению эксперта, Анкара может прибегнуть к локальным вылазкам и спецоперациям на территории Сирии.

«Турция осуществит захват некоторых населенных пунктов вблизи границы. Удаление от границы будет небольшое — до 20 км, именно на таком расстоянии можно осуществить прикрытие артиллерией», — заявил «Газете.Ru» Евсеев.

По мнению эксперта, Анкара намерена «вбить клин» между группировками курдов в районах Африм и Кобани. Евсеев подчеркнул, что стратегические возможности Турции в регионе будут ограниченными. Препятствовать этому будут как курдские и правительственные силы, так и российские ВКС, которые контролируют воздушное пространство над прилегающими к турецкой границе районами страны.

При этом, по словам Евсеева, у Турции есть далекоидущие планы, связанные с сирийской территорией. Действия Анкары продиктованы так называемым «Национальным обетом» — подписанным в 1920 году документом, который, среди прочего, утверждает провинцию Алеппо как турецкую территорию. Как считают эксперты, в Анкаре не надеются на скорое осуществление этой цели, однако гражданская война в Сирии дает туркам шансы на усиление влияния на землях, которые они считают своими.

Война арабов с арабами

Союзником Турции при вторжении в Сирию, по мнению экспертов, станет Саудовская Аравия, которая также претендует на лидерство в регионе и во всем суннитском мире.

«Исходя из наличия личного состава, большого количества военных [саудиты] послать не могут, потому что в основном их задействуют в Йемене. Ограниченное участие — например, вместе с турками — будет настолько же «успешное», как действия саудитов в Йемене, причем воевать они будут намного хуже, чем турки», — считает Евсеев.

По словам Евсеева, возможности Эр-Рияда добиться «позитива» от ввода войск малы, но королевство может задействовать в Сирии своих военных инструкторов и спецназ для подкрепления своего статуса на Ближнем Востоке.

«Ничего там добиться не удастся, и никто там закрепиться не даст. Но в то же время не реагировать они не могут, потому что они вложили огромное количество денег.

Частично там находятся отставные саудовские офицеры, которые руководят отрядами. Они поставляют оружие — и они хотели бы иметь влияние на будущее Сирии», — сказал эксперт.

Евсеев подчеркнул, что перспективы Эр-Рияда в Сирии призрачны. «Если они будут участвовать в такого рода сомнительных операциях, их влияние на будущее Сирии будет еще меньше, чем сейчас», — подытожил востоковед.

По мнению Станислава Иванова, ввод войск Саудовской Аравии в Сирию был бы трудным в первую очередь с моральной точки зрения.

«Воевать арабам с арабами там весьма сложно», — подчеркнул эксперт.

«Если они свыше десяти лет пестовали эти группировки, ИГИЛ, которое поддержали 11 арабо-суннитских военно-политических группировок Ирака, то воевать-то придется не только с иностранными боевиками, а со своими доморощенными арабами-суннитами», — пояснил собеседник.

В то же время, считает Иванов, Саудовская Аравия и ее ближайшие союзники продолжат отстаивать в Сирии и соседних странах свои цели: свержение Асада, изоляцию «Хезболлы» в Ливане и ослабление проиранских властей Ирака.

Американский и российский Ближний Восток

Прямое военное вторжение на территорию Сирии военных из стран НАТО, России или Ирана и его союзников маловероятно. Однако все эти стороны продолжат участвовать в конфликте опосредованно.

Коалиция во главе с США, в рамках которой формально действуют и Турция, и Саудовская Аравия, не в состоянии договориться о совместной наземной операции. Как считают эксперты, Соединенные Штаты и их союзники продолжат авиаудары по сирийской территории, однако Вашингтон не будет контролировать действия Анкары, с которой нет согласия по отношениям с курдами.

Эксперты сходятся во мнении, что в случае вторжения Турции или Саудовской Аравии на территорию Сирии НАТО может остаться в стороне от этого конфликта, так как в Вашингтоне в таком развитии событий не заинтересованы. По мнению Анатолия Цыганка, США намерены поддержать идею создания курдского государства, чему явно противоречит возможная турецкая агрессия.

«Американцы 15 лет назад высказались однозначно: они хотят американский Ближний Восток — они хотят создать для курдов отдельное государство. В Ираке они начали с того, чтобы иракская автономия стала автономной. Они поддерживают и курдов, потому что считают, что

через 10–15 лет наверняка будет курдское государство, которое бы хорошо слушалось американское правительство», — считает Цыганок.

Ранее «Газета.Ru» писала, что эксперты не исключают создания нового государства на территории Сирии при помощи России. Независимым может стать регион на западе страны, населенный преимущественно единоверцами Башара Асада — алавитами.

Россия, вероятнее всего, продолжит действовать в рамках декларируемой Москвой позиции — наносить авиаудары по позициям «Исламского государства» и других группировок и поддерживать правительственные войска, подконтрольные Башару Асаду. Российские власти также неоднократно заявляли, что налаживают контакты с некоторыми фракциями сирийской оппозиции. При этом поставлять оружие наиболее крупной из них — «Свободной сирийской армии» — в Москве пока не планируют.

По мнению Евгения Сатановского, при вторжении Турции в Сирию Россия может опосредованно принять участие в конфликте — как минимум в качестве поставщика вооружений курдскому ополчению, которое является первостепенной целью атак турецких военных.

При этом непосредственное столкновение российских и турецких войск на территории Сирии маловероятно. Эксперты сходятся в том, что турецкие военные будут избегать столкновений с россиянами на сирийской территории.

Как считает Владимир Евсеев, Россия готова дать жесткий отпор турецким военным, если они посягнут на российские позиции в Сирии. «Нас сейчас удерживает то, что Турция старается вести себя относительно взвешенно. Но если Турция начнет нарушать правила игры, которые сейчас сложились, Россия сможет рассматривать разные возможности ответа», — подчеркнул эксперт.

По мнению востоковеда Евгения Сатановского, ответ на возможное нападение на российских военных в Сирии будет жестким.

«Если кто-нибудь нападет на российские Воздушно-космические силы, то тогда, видимо, его уничтожат, — считает эксперт. — Это уже проблемы тех, кто это будет делать».

Иран и выступающая с ним в альянсе «Хезболла», как считает Владимир Евсеев, будут снижать свою активность в Сирии по мере того, как с помощью России будут укрепляться правительственные силы. «По мере подготовки сирийской национальной армии и по мере насыщения ее личным составом потребность в них будет постепенно сокращаться», — сказал он «Газете.Ru».

Таким образом, большинство стран, прямо или косвенно вовлеченных в сирийскую гражданскую войну, оказались в патовой ситуации. С одной стороны, мало кто верит в то, что разрешения конфликта удастся добиться на переговорах, с другой — ввод войск чреват слишком большими потерями. Эксперты сходятся в том, что многолетнему турецкому лидеру Эрдогану неудача в Сирии грозит потерей президентского кресла. Саудовская Аравия и другие арабские страны неизбежно столкнутся с неприятием «антиарабской» операции среди собственного населения, в том числе в рядах войск. Страны НАТО, в которых свежо воспоминание о неудаче в Ираке, в новом конфликте будут действовать куда осторожнее. Москва решительно отвергает предположения о планах ввести войска, однако даже Владимир Путин, комментируя успехи российских авиаударов, заявлял, что «этого пока недостаточно, чтобы очистить Сирию от боевиков».

Иран: Объем закупок пшеницы в госфонд вырастет до 9 млн. т

В следующем году, который начнется в Иране 20 марта, объем закупок пшеницы в государственный фонд у иранских фермеров вырастет на 0,9 млн. т до 9 млн. т, планирует зам. министра сельского хозяйства Abdol-Mahdi Bakhshandeh. Сообщает агн. Зерно Он-Лайн со ссылкой на агн. Iran Daily.

«Нам не требуется проводить импорт пшеницы в следующем году. Страна является самодостаточной в этом плане», - сказал зам. министра.

«Стратегические запасы пшеницы находятся на достаточно высоком уровне, мы имеем резервы на период более шести месяцев», - добавил он.

Иран рассчитывает собрать хороший урожай пшеницы благодаря достаточному количеству осадков. Ранее власти Ирана объявили о запрете на импорт пшеницы с нового иранского года.

Ослабление курса тенге подстегнуло экспорт казахстанской пшеницы

Экспорт казахстанской пшеницы в текущем сезоне вырастет до 6,5 млн. т, говорится в докладе, опубликованном Иностранной сельскохозяйственной службой при Минсельхозе США (FAS USDA). Сообщает агн. Зерно Он-Лайн. В прошлом сезоне, который завершился в августе 2015г., казахстанские экспортеры поставили на внешние рынки 5,539 млн. т пшеницы.

Экспорт ячменя останется стабильным – 0,5 млн. т (0,483 млн. т в прошлом сезоне).

В прошлом году тенге резко ослаб по отношению к американскому доллару, что оказало значительное влияние на внешнюю торговлю. С августа 2015г. по январь 2016г. курс доллара США вырос со 183 до 380 тенге. Кроме того, за рассматриваемый период курс тенге снизился по отношению к рублю на 53%. В результате, экспорт из Казахстана в августе-ноябре утроился.

Есть также ряд других экономических и политических факторов, которые повлияли на экспорт казахстанского зерна:

- рост затрат на транспортировку зерна в Иран из-за увеличения железнодорожного тарифа и затрат на перевалку в порту Актау;

- маршруты через Турцию или Иран заблокированы в связи с напряженностью в отношениях России и Турции, а также в отношениях Ирана и Саудовской Аравии;

- трейдеры активно экспортируют ячмень в Иран до Дня весеннего равноденствия;

- в декабре 2015г. цены на российскую пшеницу примерно соответствовали ценам на казахстанское зерно. Однако, поскольку курс тенге снизился в большей степени, чем курс рубля, казахстанская пшеница стала менее дорогой по сравнению с российской. Поэтому эксперты ожидают поставок казахстанской пшеницы в Россию. Существенная часть казахстанского экспорта в Россию, особенно поставленная автотранспортом, не отражается в статистике, поскольку обе страны входят в Евразийский экономический союз.

Новые экспортные возможности для Казахстана открылись в Китае, однако из-за различных административных барьеров объемы поставок незначительны. В результате переговоров, состоявшихся в текущем сезоне, Китай согласился устранить эти барьеры. Китай выразил интерес к органической продукции казахстанского происхождения. Недавно казахстанский холдинг «КазАгро» и китайская корпорация COFCO достигли соглашения о поставках 500 тыс. т пшеницы.

Однако торговые источники отмечают, что некоторые технические барьеры по-прежнему сохраняются, например:

- разная ширина железнодорожной колеи;

- китайские зерновые хранилища не имеют оборудования для выгрузки зерна из вагонов;

- китайские зерновые хранилища не имеют железнодорожных подъездных путей.

Post-Sanctions Scenario: Iran’s drive to the West

Salman Rafi Sheikh

In its bid to end ‘global isolation’, Iranian leadership, known for its pragmatism, has been treading a very cautious path since the finalization of the US-Iran nuke deal. Iran’s traditional ‘Russian tilt’, some believe, is undergoing a significant change and that this ‘change’ is deeply rooted in the current leadership’s ‘economic pragmatism.’ This cautious and pragmatic policy approach took a clear shape with the beginning of the Iranian President’s recent tour of Europe—a tour that is quite clearly aimed at re-opening the European market’s gates for Iran. Even a cursory look at the 120 member strong delegation, which includes Iran’s famous entrepreneurs as well as the oil and gas minister, Iran’s President is leading clearly indicates the whole case: it is the desire to get economically integrated that is guiding Iran’s current policies vis-à-vis the West.

Hence, the question: to what extent can Iran accommodate the West and, at the same time, maintain its erstwhile good relations with Russia? This is the key question; for, without being able to effectively balance its relations with both global actors, Iran may find itself between the ‘devil and the deep sea.’ The diplomatic test for the Iranian leadership is, therefore, to strike a balance between the two and secure its own national interest too.

While the existence of some policy differences between Iran and the West, especially those with regard to the Syrian question and Yemen crisis, cannot be denied, the crucial importance of the recently held many meetings between the Iranian and European officials cannot be denied either. Frequency of meeting at the negotiating table indicates, more than anything else, the seriousness of the political and economic bargain going on between the parties.

Certainly, the roots of today’s ‘goodwill’ prevailing between Europe and Iran can be traced back to the P5+1 negotiations on Iran’s nuclear programme. However, neither does this ‘goodwill’ overcome the policy challenge Iran is facing and will keep facing with regard to its involvement in the crucial geo-strategic conflict in the Middle East, nor does this easing down of tension between Europe and Iran override Europe’s concerns over Iran’s strategic partnership with Russia in the larger global strategic calculus.

Therefore, while Iran seems to be aiming at striking a balance between ‘the East’ and ‘the West’, the West seems to be putting pressure on Iran to completely wean it away from the Russian and Chinese axis. This is evident from the way France’s position has dramatically changed vis-à-vis Iran. For instance, at critical points throughout the negotiations, France had taken hardline positions more extreme than even the United States. However right after the nuclear deal, France’s foreign minister Laurent Fabius travelled to Tehran; with the seeming aim of positioning France at the forefront of countries seeking to clinch business agreements with Iran.

While the West seems to be luring Iran to itself by offering the later an economic opening, Iran’s own calculations also appear to be dictating the policy steps it can take under the circumstances. With a very weak economic position and the oil prices already reaching historic lows, Iran does not seem to be in a position to ‘refuse’ an economic opportunity the West is currently offering it. The West, on the other hand, also stand to benefit from Iran once the latter’s oil starts reaching the former’s markets.

In this regard, a number of European countries have been sending positive signals since the finalization of nuke-deal. For instance, senior officials of major European countries, accompanied by big trade and economic delegations, started their visits to Iran soon after the conclusion of the nuclear deal. Germany was forerunner of improving ties with Iran, which first sent its vice chancellor followed by its minister of foreign affairs to Tehran. This was followed by visits to Iran by a number of economic and trade officials from various German states, who were also accompanied with big delegations. France and the UK also sent their foreign ministers at the top of political and economic delegations to Tehran. Italy, as the fourth biggest European power, also sent a major economic delegation along with two state ministers to Tehran. In addition, the European Union’s foreign policy chief and chairman of the European Parliament have paid visits to Iran during past months.

One of the most important issues of interest to Europe in this regard is the issue of energy. Europe is seriously trying to diversify its energy sources and transfer routes in order to make sure about security of energy supply by reducing its reliance on the Russian oil and gas. Therefore, ensuring a safe and more economical route for transfer of energy for its own weak economy, especially natural gas, from Iran to Europe is on its high-priority. Not a long time has passed since the beginning of the implementation of JCPOA, but European countries have already begun oil trade with Iran and the biggest oil refinery in Greece has signed the first oil contract with Iran subsequent to the removal of sanctions against Tehran.

Similarly, during the Iranian president’s visit to France and Italy, seven big contracts were signed—a clear indication of how ‘deep’ Iran is aiming at taking its relations with the West. Some of the contracts signed include: the €22bn deal with the Airbus, which is certainly one of the largest foreign contracts ever signed in the history of the Islamic Republic; a €5.7bn contract with the Italian metal industry firm, which will supply heavy machinery and equipment to Iran; €3.5bn deal with an Italian oil and gas contractor to revamp and upgrade the Pars Shiraz and Tabriz oil refineries; €400m deal with a French carmaker for a joint venture with the Iranian vehicle manufacturer Khodro to modernise a car factory near Tehran; an agreement with the oil giant “Total” which will buy as many as 200,000 barrels of crude oil per day (€6.6m at current prices).

This is, in itself, enough to suggest how Iran’s weak economy is actually steering its foreign policy options vis-à-vis Europe—a continent that was only a year ago Islamic Republic’s ‘greatest foe.’ However, the change that we are witnessing today is one classic example of how national interest shapes, if not fully determines, foreign policy options.

Although it cannot be said that Iran will strike a full strategic shift towards the West at the expense of its relations with Russia, the recent developments unambiguously demonstrate that Iran is certainly balancing itself between Russia and the West. The challenge for the Iranian leaderships, however, is this: not only does Iran have to balance its position between Russia and the West, but it also has to balance its precarious geo-strategic tussle in Syria and Lebanon with its newly established economic relations against and with the West respectively.

The case is clear enough: if Iran needs access to European markets to re-establish its economy, Iran needs Russia to stay strategically alive and relevant in the region. Pragmatist as it is, Iran’s leadership does not seem to be unmindful of the crucial importance of maintaining balance between its strategic and economic interests. Given Iran’s strategic position in the region, it cannot afford to lose Syria. However, were it to lose Syria, it would lose direct territorial access to Lebanon too. Such a loss would amount to a strategic defeat against Israel—a scenario that Iran’s leadership can least afford given the country’s strategic and religious culture.

Иран прорабатывает армянский маршрут поставок газа в Грузию.

Тегеран готовит прорыв в Закавказье.

Посол Ирана в Грузии Аббас Талеби-Фари заявил, что существуют технические возможности поставлять природный газ из Ирана в Грузию. Об этом сообщает портал Грузия Онлайн.

"Конечно, это необходимо проработать технически. Над этим должны работать эксперты и специалисты. То, что такая возможность существует, я подтверждаю. Можно использовать тот же армянский маршрут, можем использовать азербайджанскую инфраструктуру. С этой точки зрения, будет то Армения или Азербайджан, будет трехсторонний формат сотрудничества. Существует и третья возможность, по принципу свопа, и в этом случае сотрудничество должно вестись между Ираном, Грузией, российским "Газпромом" и Арменией", - отметил он, добавив, что последний из них является наиболее реальным вариантом.

Дипломат также подчеркнул, что возможен бартер - обмен между Грузией Ираном, чтобы Иран получал водные ресурсы, а Грузия взамен получила газ или электроэнергию.

Ирак и МиГ-29.

Ирак считается страной, которая заинтересована в приобретении небольшой партии истребителей МиГ-29 (код НАТО Fulcrum), сообщает «Военный Паритет» со ссылкой на janes.com (12 февраля).

Возможность поставки истребителей затрагивалась во время визита вице-премьера РФ Дмитрия Рогозина в Ирак, но никаких подробностей рассказано не было (газета «Ведомости» сообщала в 2014 году, что «с Ираком также велись переговоры о поставке истребителей МиГ-29М/М2 и Су-30МК2 нового производства, напоминает источник в ОАК, контракт планировалось заключить в этом году» - прим. Военный Паритет.).

В настоящее время ВВС Ирака оснащены 6 истребителями Lockheed Martin F-16IQ Fighting Falcon (общий заказ 36 машин), 10 штурмовиками Су-25, 4 легкими УТС/штурмовиками Аero L-159A ALCA и L-159B Albatross II (заказано 15), 3 транспортными самолетами Lockheed Martin C-130E 6 C-130J Hercules, а также 6 транспортными Ан-32, 1 многоцелевым Вееchcraft King Air 350ER, 2 разведывательными SB7L-360, 8 разведывательными SAMA CH2000 MTSA, 11 УТС/штурмовиками 208B Grand Caravan, 15 УТС Beechcraft T-6C Texan II, 20 УТС Lasta 95 и 18 УТС Cessna 172.

По информации en.wikipedia.org, в 1990 году ВВС Ирака располагали 37 одноместными МиГ-29А и четырьмя двухместными МиГ-29УБ, из которых «выжили» только 13 и 3 соответственно (остальные были либо уничтожены или перелетели в Иран).

Интервью Дмитрия Медведева телеканалу Euronews.

Председатель Правительства ответил на вопросы автора и ведущей программы «Global Conversation» Изабель Кумар на полях Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности.

Стенограмма:

Вопрос: Господин Премьер-министр, благодарю Вас за то, что присоединились к нам в рамках программы «Глобальная дискуссия». Вопрос Сирии является приоритетным, он преобладает в международной повестке дня. Однако считается, что сейчас мы подошли к поворотному моменту. Непонятно, сможем ли мы его преодолеть. Что Вы думаете об этой ситуации?

Д.Медведев: Сирия действительно является доминирующей темой на конференции, и понятно почему: там идёт гражданская война. Вы знаете, когда я собирался сюда, у меня было ощущение, что у нас ситуация по этой теме с нашими коллегами и партнёрами совсем сложная и тяжёлая, потому что нет договорённости по ключевым вопросам, включая создание возможной коалиции, сотрудничество военных – всё носит эпизодический характер. Но всё-таки хочу отметить, что прямо здесь, в Мюнхене, состоялись переговоры между российским Министром иностранных дел Лавровым и Госсекретарём Керри. Другие коллеги потом в том или ином качестве присоединялись. Договорились о том, как действовать в ближайшее время. Поэтому я испытываю осторожный оптимизм, что удастся наладить сотрудничество по этому вопросу. А оно критически необходимо, потому что, если мы не объединимся по этой теме, то в Сирии будет бесконечная война, будут гибнуть люди, будет массированный поток беженцев в Европу, Европе придётся решать свои крайне сложные задачи, и самое главное – мы не сможем побороть терроризм, который является угрозой всей современной цивилизации.

Вопрос: Господин Премьер-министр, какие конкретно военные операции Россия будет готова предпринять для того, чтобы остановить эскалацию конфликта в Сирии?

Д.Медведев: Я всё-таки напомню, почему мы в Сирии появились. Россия участвует в этой операции, во-первых, для того чтобы защитить свои национальные интересы. В Сирии большое количество боевиков, которые в любой момент готовы сорваться с места и поехать устраивать теракты в России. Их тысячи.

И второе. Есть, конечно, легальная основа – обращение к нам Президента Асада. Поэтому мы будем принимать решения о военной компоненте с учётом двух этих факторов и, естественно, в зависимости от того, как будут развиваться события. Сейчас главное – договориться о том, чтобы начались переговоры между всеми сторонами сирийского конфликта, и определиться с террористическими группировками, потому что вокруг этого идут бесконечные споры: кто хороший, а кто плохой. На мой взгляд, там всё совершенно понятно, всё остальное – это, что называется, от лукавого. Это первое.

Второе. Сегодня я посмотрел: в комментариях Госсекретаря Керри было сказано, что если Россия и Иран не будут помогать, то мы вместе с другими готовы провести наземную операцию. Это напрасные слова, зря он так сказал. По одной простой причине: если он хочет получить длительную войну, то, конечно, можно устраивать и наземные операции, и всё остальное. Но не надо никого пугать, надо договариваться в том ключе, в котором они вели разговор с министром Лавровым, а не говорить о том, что если что-то пойдёт не по такому сценарию, то мы вместе с другими арабскими странами будем предпринимать наземную операцию.

Я уже отвечал на этот вопрос не так давно и хочу ещё раз повторить: никто не заинтересован в новой войне, а наземная операция – это полноценная, длинная война. Вот из этого надо исходить.

Вопрос: Очевидно, ключевой вопрос – это будущее Башара Асада, Президента Сирии. Будет ли Россия продолжать поддерживать его в столь важный момент?

Д.Медведев: Россия не поддерживает лично Президента Асада, Россия поддерживает дружественные отношения с сирийским государством. Они возникли не в период, когда президентом стал Башар Асад, а ещё в период, когда президентом стал его отец – Хафез Асад. Это первое.

Второе. Мы никогда не говорили, что это является главным элементом нашего участия в процессе. Мы просто исходим из того, что в настоящий момент нет ни одной другой легитимной власти в Сирии, кроме Башара Асада. Нравится он кому-то или не нравится, он действующий президент. Если его выдернуть из этой конструкции, там будет хаос. Мы это видели неоднократно на примере стран Ближнего Востока, когда страны просто распадались на части, как, например, произошло с Ливией.

Поэтому он должен принимать участие во всех процедурах, процессах, но его судьбу как политического лидера должен решать народ Сирии. И он это понимает, он об этом заявил, когда приехал в Москву, что, если народ меня не поддержит, естественно, я в управлении страной участвовать не буду. Но до момента определения будущего политического устройства Сирии, того, каким образом эта страна будет управляться, он должен быть на месте. Такова наша позиция.

Вопрос: Таким образом, вы уже работаете над обеспечением переходного периода в Сирии, учитывая всё то, что Вы уже сказали?

Д.Медведев: Мне кажется, что мы не должны очень глубоко в эти вопросы погружаться. Я имею в виду и Россию, и Евросоюз, и Соединённые Штаты Америки. Мы должны создать благоприятные условия для того, чтобы этот процесс начался, мы должны посадить всех за стол переговоров, по сути, подтолкнуть их к общению, чтобы они закрыли глаза, может быть, на какие-то взаимные обиды, на проблемы, которые существуют. Это и есть путь к национальному примирению. А с учётом многоконфессионального характера государства Сирия это крайне необходимо, чтобы они все друг друга слушали.

Ведь мы понимаем, что это будет за диалог. Давайте по-честному признаемся, что это будет диалог между очень непростыми людьми. С одной стороны, Президент Асад, которого поддерживает часть общества и военные, а с другой стороны, другая часть общества, которая относится и к другим конфессиям зачастую, которая не любит Асада и которая тем не менее должна будет сесть за стол переговоров с ним. Но они должны договориться во имя будущего единой Сирии. А наша миссия, как мне кажется, стран, которые помогают этому процессу, именно в том, чтобы обеспечить начало этих переговоров, ну и помогать им в решении каких-то тонких проблем.

Вопрос: Тем временем мы знаем, что сейчас проходит наступательная операция в Алеппо, сопровождающаяся многочисленными страданиями. Готова ли Россия прекратить наступательную операцию, для того чтобы обеспечить создание гуманитарного коридора и позволить людям опять вернуться в свои дома?

Д.Медведев: Россия будет действовать в соответствии с теми договорённостями, которые у нас существуют, с одной стороны, с Президентом Асадом, а с другой стороны, в рамках тех договорённостей, которые мы сейчас пытаемся достичь с другими государствами, в том числе с нашими партнёрами по переговорам. Я имею в виду Соединённые Штаты Америки и другие страны. Но прекращение тех или иных боевых операций должно быть поставлено в зависимость от того, как быстро сложат оружие все участвующие стороны. Потому что это самое опасное, когда кто-то прекращает что-либо делать, а другой начинает развивать свои боевые успехи. Это просто ведёт к эскалации конфликта. Именно поэтому здесь должно быть единое общее решение о моменте прекращения боевых действий. И вот к этому нужно стремиться. С такой инициативой Российская Федерация выступила ещё 4 февраля. Наши американские коллеги некоторое время колебались, разные переговоры вели, урегулировали постоянные противоречия в позициях между Госдепартаментом и Министерством обороны Соединённых Штатов Америки, апеллировали к Бараку Обаме, но вроде как они договорились. Будем надеяться, что этот процесс пойдёт быстрее. Вот из этого будет исходить российская сторона. Но окончательное решение, конечно, будет приниматься у нас Президентом, потому что он у нас является Верховным Главнокомандующим Вооружёнными силами.

Вопрос: Давайте перейдём к другому вопросу и рассмотрим конфликт, который разворачивается на Украине. Мы уже говорили о наличии замороженного конфликта. В этой стране возобновляются военные операции на Востоке. Что Россия может сделать для того, чтобы положить конец этому конфликту?

Д.Медведев: Здесь ответ на вопрос в чём-то проще, чем в Сирии, по понятным причинам. И не только потому, что у конфликта нет такой степени жёсткости, а потому, что понятно, как действовать. Как? На основании минских соглашений. Они должны быть исполнены целиком и полностью всеми сторонами. Мы к этому и призываем всех. Мы призываем тех, кто находится у власти на юго-востоке, мы призываем киевские власти. И дело не в том, что у нас есть какие-то расхождения с киевскими властями и мы не любим друг друга. Но объективности ради надо признать, что значительная часть того, что должны были сделать на юго-востоке, сделана. Самое главное, что практически прекращены боевые действия. К сожалению, иногда там что-то происходит, но это всё-таки не часто. Сейчас важнейшим является политическое и юридическое решение тех задач, которые вытекают из минских соглашений. Кто за это отвечает? Ну, естественно, Украина. Если Украина считает юго-восток частью своей территории, это их правовое поле, это их компетенция, это их полномочия, это полномочия президента, парламента и правительства Украины. К сожалению, и я только что об этом говорил во время выступления на панельной дискуссии, они не торопятся с этим. Они говорят о том, что им сложно, они говорят, что они не могут договориться, что это грозит устойчивости всей политической конструкции. Может быть, это и так. Может быть, им сложно. Понятно, что у них тяжёлый период. Но во имя будущего Украины они просто обязаны это сделать. Это прямая обязанность руководителей – президента Порошенко, правительства Украины и парламента. Найти компромисс, достигнуть конституционного большинства, поменять конституцию, начать применение ранее принятых законов – всё это в их компетенции. Часть законов принята, но не исполняется. Часть законов просто не принята. Некоторые законы приняты, но не подписаны. Они должны всё это сделать. Как только всё это произойдёт, можно будет проводить выборы в органы местного самоуправления. Причём, как мы и договорились, по той формуле, которую предложил Франк-Вальтер Штайнмайер, а именно когда начинается временное применение закона о самоуправлении, а начинается в тот момент, когда проводятся выборы, а потом, когда выборы подтверждаются в рамках процедур ОБСЕ, начинается постоянное применение закона. Мы об этом говорим постоянно, всё время. Вот совсем недавно на эту тему Президент России говорил с Ангелой Меркель. Вчера я говорил с господином Штайнмайером. Естественно, наши коллеги общаются. Но нужно что-то делать. Мы постоянно об этом говорим нашим украинским коллегам. Вот в этом направлении нужно действовать.

Вопрос: Разумеется, один из наиболее сложных вопросов для Украины, для международного сообщества – это Крым. Обсуждается ли будущее Крыма?

Д.Медведев: Нет. Этого вопроса нет, и для России не существует. Этот вопрос закрыт навсегда. Крым является частью российской территории. Там был проведён референдум, мы изменили свою Конституцию. Республика Крым и город Севастополь являются частью Российской Федерации.

Вопрос: Если Вы здесь, на Мюнхенской конференции, встретитесь по вопросам безопасности с Президентом Порошенко, что Вы ему скажете?

Д.Медведев: Я его не видел и, честно говоря, не особо соскучился. Президент Порошенко находится в контакте с Президентом Путиным. Я пока не имел счастья наблюдать его здесь. Хотя мне говорили, что он приехал, причём приехал не один, а в сопровождении премьер-министра, но я пока не видел ни того, ни другого. Но, главное, и это абсолютно точно, мои коллеги должны предпринять всё для исполнения минских соглашений. Это в их интересах, это в интересах государства Украина, а это для нас, чтобы там ни говорили, близкое, соседнее государство.

Вопрос: Иными словами, конфликт в Сирии, конфликт на Украине – всё это внесло свою лепту в подлинное ухудшение отношений между Российской Федерацией и Европейским союзом и США. Скажите, можно ли перезапустить эти отношения?

Д.Медведев: Вопрос в том, как и во имя чего.

Мы уже как-то перезапускали с американцами взаимоотношения. Я в этом лично участвовал, Сергей Лавров кнопку жал с Хилари Клинтон, если я правильно помню, на которой было написано почти Reset, хотя на самом деле немножко иначе. Ну и что? К сожалению, отношения снова деградировали, они разрушены, они хуже, чем были.

Поэтому, если что-либо перезапускать, то на принципиально иной основе. На какой? Равноправной, справедливой, спокойной основе взаимоотношений, исходя из того, что это нужно не только Российской Федерации, а Европейскому союзу, Соединённым Штатам Америки.

Вы знаете, у меня в памяти постоянно какие-то движения со стороны Североатлантического альянса. Как только что-то происходит в мировой повестке дня, в которой Россия принимает участие, Североатлантический альянс сразу надувает щёки, губы и говорит: ну всё, мы с вами прекращаем общаться, приостанавливаем отношения. Так было, когда случились события в Грузии, сейчас произошло, после украинских событий. Мы говорим: ну хорошо, это ваше дело, приостанавливайте. Проходит некоторое время, и нам на ухо начинают говорить: мы вообще-то хотели бы разморозить, давайте по этой теме начнём сотрудничать, по этой...

О чём это говорит? Во-первых, решение довольно бессмысленное – прекратить сотрудничество в условиях тяжелейшей международной обстановки, там, где мы все друг другу нужны. Во-вторых, через какое-то время приходится отыгрывать назад.

То же касается отношений и с Соединёнными Штатами Америки, и с Евросоюзом. Мы к этому готовы, мы хотим хороших, продвинутых отношений и с Соединёнными Штатами Америки, и с Евросоюзом. Евросоюз вообще наш важнейший торговый партнёр. Это группа стран, которые находятся на одном с нами континенте, мы связаны европейской идентичностью, историей, ценностями. Это всё не в наших интересах – сохранять такую напряжённость. Но если нам сначала сказали, что с нами не хотят общаться, то, конечно, первые шаги по восстановлению отношений должны предпринять те, кто их прервал. Мы готовы к тому, чтобы обсуждать любые вопросы.

Вопрос: Одним из последствий ухудшения отношений стало введение санкций. Санкции, которые были введены в отношении России, наносят серьёзный урон. Скажите, насколько приоритетно для вашего Правительства добиться снятия этих санкций?

Д.Медведев: Обычно мы в таких случаях говорим: не мы эти санкции придумали, не нам их начинать снимать. Я уже ответил на этот вопрос частично, когда отвечал на предыдущий. Это же нам сказали: вы нехорошие и мы вас будем наказывать. А потом посчитали и прослезились – оказывается, это бьёт по бизнесу.

У нас был торговый оборот с Европейским союзом 450 млрд евро. 450 млрд евро! А сейчас – 217. Надо спросить у людей, которые в Евросоюзе продукцию различную для России производили, которые на предприятиях работают, – им это всё нравится?

Не мы это придумали, не нам начинать отменять. Нас всё время пугали санкциями, эти санкции вводили в советский период многократно. Никогда ни к чему это не приводило, только деньги теряли. И сейчас будет то же самое. Надо набраться мужества и сказать: знаете, ребята, всё, мы это завершаем вот с такого-то числа, просим и вас тоже ответные меры приостановить. Вот это будет правильный подход.

Вопрос: Что думают обычные россияне по поводу нынешнего экономического кризиса? Этот кризис усугубляется ввиду санкций, ввиду снижения цен на нефть. Как живут обычные, рядовые россияне?

Д.Медведев: Положение в экономике действительно у нас сейчас не самое простое. Самый большой «вклад» в общеэкономическую ситуацию, в снижение объёма доходов бюджета, конечно, принесло драматическое падение цен на нефть, которого не было, по сути, наверное, лет 17. Потому что сейчас цены абсолютно сопоставимы с теми, которые были в 1998 году.

Наш бюджет, к сожалению, сильно зависим от цен на нефть, это правда. Хотя он улучшается с точки зрения доходов, которые его составляют, – от нефти и от других источников, но пока очень сильно зависим. И это не могло не сказаться на ситуации с доходами и с положением обычных наших людей, с их реальными заработками, их реальными доходами.

И санкции, конечно, повлияли. Это очевидно, потому что наши предприятия, например, лишились финансирования, которое они получали в европейских банках, они не могут развиваться, некоторые из них во всяком случае. Поэтому в этом смысле экономическая ситуация не самая простая. У нас в прошлом году был зафиксирован довольно существенный элемент снижения валового внутреннего продукта – больше чем 3,5%. Хотя объективности ради надо признать, что это всё равно в два раза меньше, чем было в период кризиса 2008, 2009 и 2010 годов, несмотря на санкции и несмотря на то, что тогда цены на нефть были гораздо выше.

Поэтому, конечно, это влияет на те ощущения, которые есть у людей. Но во всём этом есть и один положительный эффект. Экономика оздоравливается, она меньше зависит от нефти, и мы можем развивать свою промышленность и сельское хозяйство.

Пожалуй, один из плюсов этих самых санкций и ответных мер, которые мы ввели, заключается в том, что мы стали активнее заниматься своим сельским хозяйством и в значительной степени теперь себя обеспечиваем практически любым продовольствием, а, например, зерно в огромных количествах поставляем на экспорт. В этом смысле санкции помогли. Но, наверное, они не помогли сельхозпроизводителям в Европейском союзе.

Вопрос: Я спрашивала Вас также о рядовых россиянах и о том, каким образом ситуация отразилась на них. Вы не опасаетесь возможных социальных волнений по мере усложнения жизни?

Д.Медведев: Безусловно, мы, и Правительство прежде всего, обязаны думать о том, какие социальные последствия несут экономические события, экономическая ситуация. Скажу прямо: мы много чего вынуждены были отрезать в бюджете, но мы не тронули социальные расходы, мы не тронули зарплаты бюджетникам, пособия. Более того, мы даже проиндексировали пенсии и в прошлом году, и в этом году, может быть, не полностью, но проиндексировали. Будем стараться это делать и дальше. То есть социальные затраты государства – они у нас очень большие, но они являются защищёнными. В этом смысле мы будем стараться делать всё, чтобы социальное самочувствие российских граждан всё-таки было максимально комфортным в этих условиях. Это действительно приоритет Правительства.

Вопрос: Если мы посмотрим вновь на международную повестку дня, сейчас пятном на репутации российского государства является проблема свободы слова и СМИ. Такое ощущение, что Россия постоянно скатывается назад в этом вопросе. Почему это происходит?

Д.Медведев: Мы всегда, скажу прямо, расходились в оценках того, как обстоят дела со свободой слова, деятельностью средств массовой информации в Российской Федерации. Нас часто критиковали и сейчас критикуют. У нас есть своя позиция на эту тему. Наверное, в России средства массовой информации несколько отличны, например, от европейских средств массовой информации, есть и исторические отличия, и вопросы роста. Но если говорить прямо, то у нас много разных СМИ, которые всё-таки дают очень разную картинку, в том числе и электронные СМИ. Когда меня спрашивают об этом, то я всегда отвечаю применительно к тому, как я воспринимаю ситуацию. Я могу Вам сказать, что очень редко смотрю телевизор и читаю газеты в бумажной форме, я практически всю информацию получаю из интернета, и у нас таких людей уже больше чем половина населения. В интернете, как Вы понимаете, вообще никакого регулирования в этом смысле нет, там представлены все точки зрения, в том числе, скажем прямо, даже экстремистские. Поэтому мне кажется несерьёзным считать, что какая-то часть людей не получает доступа к информации иного порядка в современном глобальном мире.

А если говорить об отдельных деятелях оппозиции… Знаете, я вспоминаю советские времена, когда ещё учился в университете. Я с трудом себе представляю, чтобы генеральному секретарю компартии Великобритании Гордону Макленнану или генеральному секретарю компартии Соединённых Штатов Америки Гэсу Холлу дали возможность высказаться в каком-нибудь респектабельном журнале, газете или на телевидении Великобритании или Соединённых Штатов Америки в 70–80-е годы. Почему? Не потому что они были там под запретом, а потому что они были никому не интересны. Они были политические маргиналы, и у нас часть оппозиции, к сожалению, такая. Когда они говорят: нас никуда не пускают… Так вы тогда хотя бы покажите, что вы кому-то интересны.

Вопрос: Да, совершенно верно, но кажется также, что диссидентов заставляют замолчать. В годовщину убийства Бориса Немцова, как Вы знаете, были опубликованы результаты расследования смерти Литвиненко в Великобритании. Там говорилось о том, что, возможно, Президент Российской Федерации Путин отдал приказ об убийстве Литвиненко. Да, возможно, это очень необычный и неприятный ответ, но скажите, Вы будете подавать иск против Великобритании в связи с этим расследованием?

Д.Медведев: У нас вообще с Британией своеобразные отношения на протяжении веков. Они такие нелёгкие в силу разных причин... Я ввиду отсутствия времени не буду давать им анализ, хотя можно почитать историческую литературу. К сожалению, это сохраняется и сегодня. Вы упомянули некий отчёт некоего судьи в отставке, в котором (я просто ради интереса посмотрел) практически каждый раздел и абзац начинаются со слова ‘probably’. Ну что тут комментировать? Это неофициальный отчёт человека, который находится в отставке, который даёт вероятностные суждения. Мы тоже, наверное, можем написать немало таких отчётов, попросить наших бывших судей или учёных какие-то бумаги подготовить. Ценности у них никакой, и реакции поэтому на это не будет никакой. В этой истории прискорбно только одно – что отчёт, который изобилует словечками ‘probably’, комментируют премьер-министр, министр иностранных дел. Это уже напоминает борьбу с ведьмами и колдунами. В конце концов оставим это на совести тех, кто комментирует.

Что же касается каких-либо юридических действий, ну это смешно просто. Нам это не нужно, и Российская Федерация никогда не будет преследовать какую-либо страну за дурацкие поделки или какие-то смешные фильмы.

Вопрос: Можем ли мы вернуться к вопросам, связанным с Немцовым, с Литвиненко? Вы должны ведь согласиться, что это ложится пятном на репутацию Российской Федерации, потому что эти люди были убиты?

Д.Медведев: Я не сказал ничего про трагедию, связанную с убийством Немцова, – это другая история, конечно, абсолютно. Это реальная трагедия и преступление, которое должно быть расследовано, и к ответственности должны быть привлечены все, кто будет изобличён следствием в качестве организатора, пособника и исполнителя этого преступления. Здесь никаких сомнений быть не может, это действительно вопрос репутации российского правосудия и государства. Это однозначно.

Вопрос: Мы уже движемся к завершению, хотела бы вернуться к вопросу Мюнхенской конференции по безопасности. Многие части мира сталкиваются с джихадистской угрозой. Европе приходится только знакомиться с этой угрозой, в то время как у России больше опыта реагирования на такой вид терроризма. Нет очевидного ответа, но какой бы Вы совет дали Вашим европейским коллегам?

Д.Медведев: У нас действительно очень серьёзный и драматический опыт борьбы с террористами в нашей стране. Нас долгое время не слышали. Даже террористов, которые у нас действовали на Кавказе, называли не террористами, а повстанцами, хотя у этих «повстанцев», когда их брали в плен или уничтожали, находили турецкие и арабские паспорта. Но потом в какой-то момент нас стали слышать, а в какой-то момент это накрыло, к сожалению, Европу и весь мир. И сейчас мы все в одном положении, мы все под угрозой терроризма. Мы готовы и информацией делиться, и опытом, и сотрудничать. Это очень важно, это критически важно. Но только здесь нужно мыслить широко, думать о будущих поколениях, о ценности одной человеческой жизни, а не говорить: знаете, Россия какая-то не такая, она ведёт себя неправильно, поэтому наши спецслужбы с ней не работают. Ну не работайте. Я вот только что, выступая как раз на панельной дискуссии, сказал: в этом случае вас поблагодарят главари из ДАИШ, вас поблагодарит ИГИЛ, скажет, что и правильно, что вы с русскими не сотрудничаете, нам лучше будет.

Мы готовы к этому. Главное, чтобы ответственную позицию занимали наши партнёры.

Вопрос: И, наконец, господин Премьер-министр, Вы были и Президентом, и Премьер-министром. Не могли бы Вы бы рассказать о Ваших самых ярких воспоминаниях срока президентства и срока пребывания в должности Премьер-министра?

Д.Медведев: Да их много. И та и другая должность очень сложная и серьёзная. Эти восемь лет жизни – а это уже практически восемь лет, – это, знаете, такой постоянный драйв. А событий очень много и внутри страны происходило – и очень хороших для меня, знаменательных, больших, и трагических подчас, вот тех, о которых мы с вами говорили, и международных событий. Ведь мы не только спорили и ругались, мы кое-что и сделали. Мы, например, в какой-то момент договорились по новому договору об ограничении стратегических наступательных вооружений. Это же неплохо было. Этот документ подписан, он действует, он исполняется, значит, мы можем сотрудничать, можем договариваться. Общение с моими коллегами, в том числе и здесь, в Германии, в других европейских странах… Мы очень много вопросов решили. Всё это ярко, интересно. Может быть, когда-нибудь я обо всем этом очень подробно расскажу. Ну а пока я работаю, и это интересная работа.

Франция. Евросоюз. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 14 февраля 2016 > № 1651834 Дмитрий Медведев

Поставку из Актау автомобилей марки «Нива» в Объединенные Арабские Эмираты начала одна из крупных казахстанских компаний.

Поставка автомобилей казахстанской сборки в Объединенные Арабские Эмираты и другие страны стала возможна после передачи в 2014 году функций по оформлению и удостоверению сертификатов о происхождении товара региональным палатам предпринимателей. По словам заместителя директора по экономическим вопросам региональной палаты предпринимателей Асета Манова, механизм оформления необходимых документов отработан и опробован.

«Автомашины «Нива» уже колесят по дорогам и пустыням Объединенных Арабских Эмиратов. Наш зарубежный партнер выразил заинтересованность в приобретении следующих партий», - рассказал директор Актауского филиала компании-поставщика Аскар Буланбаев.

Первая партия автомобилей, по сообщению пресс-службы Мангистауского филиала палаты предпринимателей, отправлена из Актау в Туркменистан, город Мары. В планах - реализация автомашин в Монголии, Кыргызстане, Узбекистане и Таджикистане.

«За короткое время нам удалось выдать сертификаты «СТ-КZ» Актаускому филиалу компании-поставщика на товарную группу «Автомобили легковые и прочие моторные транспортные средства». Оформление сертификатов не займет много времени, все зависит от того, за какой срок предприниматель соберет необходимые документы. Мы можем оформить сертификаты для экспорта авто в Узбекистан, Туркменистан, Российскую Федерацию, Азербайджан, Иран и другие страны. Вопрос экспорта казахстанских товаров для нас всегда в приоритете» - сказал Асет Манов.

Госдепартамент США в воскресенье призвал Иран освободить бывших кандидатов в президенты и предполагаемых организаторов протеста, которые уже пять лет находятся под домашним арестом.

"В этот день пять лет назад правительство Исламской республики Иран поместило под домашний арест без формального обвинения в каких-либо преступлениях бывших высокопоставленных иранских официальных лиц и кандидатов в президенты в 2009 году Медхи Карруби и Мир Хосейна Мусави, а также жену Мусави, активиста движения за права женщин Захру Рахнавард", — заявил представитель Госдепартамента Марк Тонер.

"Мы, как и международное сообщество, осуждаем их содержание под стражей и плохое обращение с членами их семей, и призываем к их немедленному освобождению", — добавил Тонер.

По его словам, честное судопроизводство является международным обязательством Ирана, и поэтому США продолжат призывать Иран к этим шагам. Тонер призвал Иран освободить "всех заключенных, которых удерживают за религиозные и политические убеждения".

Алексей Богдановский.

Вице-президент США Джо Байден может вскоре посетить Израиль, сообщил глава израильского правительства Биньямин Нетаньяху.

По его словам, в воскресенье в страну прибывает американская "передовая группа" для согласования параметров поездки.

"Вы, конечно, слышали сообщения о том, что вице-президент США Джо Байден рассматривает возможность приехать в Израиль в ближайшие дни. Его передовая группа прибывает сегодня. Дата визита еще не утверждена, но понятно, что вице-президент Байден – желанный гость в Израиле в любое время, когда он решит приехать сюда", — сказал Нетаньяху на заседании кабинета.

Израиль и США сейчас ведут переговоры о продолжении на ближайшее десятилетие американской военной помощи еврейскому государству. Нетаньяху не скрывает, что ждет увеличения ее масштабов, чтобы уравновесить возросшие после снятия санкций возможности Ирана. По нынешнему соглашению, срок действия которого истекает в 2017 году, Израиль получает от США 3,1 миллиарда долларов в год.

Предыдущий визит Байдена в Израиль в 2010 году сопровождался дипломатическим скандалом. Во время пребывания вице-президента в Иерусалиме местные власти анонсировали крупную стройку в той части города, которую мировое сообщество причисляет к оккупированным территориям.

Генерал наземных сил иранской армии Киомарс Хеидари (Kiomars Heidari) заявил, что Тегеран пока окончательно не отказался от закупки российский танков Т-90, сообщает агентство Tasnim.

Несмотря на интерес, который Иран проявлял к российской военной технике, командующий сухопутными войсками Ирана Ахмад Реза Пурдастан в начале февраля сообщил, что вопрос о закупке российских танков Т-90 снят с повестки дня и Иран намерен производить собственные танки. По словам министра обороны ИРИ Хосейна Дехгана, иранский танк "Карар" по качеству не уступает российскому Т-90.

По заявлению Хеидари, отечественный танк "Карар" уже поступил на вооружение иранской армии.

Генерал также отметил, что вооруженным силам поступил приказ не закупать военное оборудование без одновременного приобретения используемых технологий.

Стали вход заказан

Евросоюз ввел антидемпинговые пошлины на российскую стальную продукцию

Елена Платонова

Сталелитейная продукция НЛМК, «Северстали» и ММК попала под антидемпинговые пошлины Евросоюза. Пошлины введены и в отношении китайских компаний, но для них установлены более низкие уровни. Российским металлургам придется переориентировать экспорт на Ближний Восток и Азию, но там их ждет усиление конкуренции с Китаем. Решение ЕС обусловлено не только желанием оградить свой рынок, но и политическими мотивами, полагают эксперты.

Евросоюз ввел предварительные антидемпинговые пошлины на холоднокатаный прокат от трех российских производителей — Магнитогорского металлургического комбината (ММК), «Северстали» и Новолипецкого металлургического комбината (НЛМК). Соответствующее решение опубликовано в официальном журнале ЕС.

Самый высокий уровень пошлины был установлен для НЛМК — в размере 26,2%, для «Северстали» она составила 25,4%. Самый низкий уровень определен для продукции ММК — на уровне 19,8%.

Помимо российских металлургов под антидемпинговые пошлины попали и сталелитейные производители из Китая — в частности, группы Angang и Shougang.

Но уровень пошлин против производителей из Китая существенно ниже, чем против российских компаний.

Для Angang и Shougang были установлены пошлины в размере 13,8 и 16% соответственно.

Решение не стало неожиданным. О том, что Еврокомиссия планирует принять решение не в пользу российских производителей, стало известно в конце января текущего года. Антидемпинговое расследование в отношении стальной продукции из Китая и России было начато в мае прошлого года после жалобы, направленной 1 апреля 2015 года Европейской ассоциацией стали (Eurofer), в которую входят крупнейшие сталелитейные предприятия Евросоюза — ThyssenKrupp, ArcellorMittal, Ovako, Tata Steel Europe, Metinvest, Vorskla, CELSA, BSW и другие, на долю которых приходится около 25% производства стали в регионе.

Как на решение ЕС отреагировали российские производители?

Российские сталелитейные компании убеждены: решение Евросоюза является ошибочным, а также противоречит нормам Всемирной торговой организации (ВТО).

«Поставки осуществляются по рыночным ценам в строгом соответствии с международным законодательством», — пояснили в ММК. Более того, металлурги считают, что европейские регуляторы не вполне объективно проводили расследование.

«Все доводы и факты российской стороны были проигнорированы и в ходе расследования использовались некорректные исходные данные», — отметили в НЛМК.

«Были заполнены и предоставлены в установленные сроки все антидемпинговые вопросники, начиная от заводов-производителей и трейдеров до поставщиков сырья. Были организованы и проведены проверочные визиты на предприятиях компании, дополнительная информация и предложение «Северстали» о проведении дополнительной проверки были отвергнуты комиссией ЕС», — рассказали «Газете.Ru» в «Северстали».

Введение пошлин «является прямым нарушением законодательства ВТО», которое предусматривает единую методологию расчета антидемпинговой пошлины и четкие процедурные нормы, уверены в «Северстали».

В компании указали, что решение ЕС вступает в противоречие с параграфами 2, 3, 5 и 7 Приложения 2 Антидемпингового кодекса ВТО. В частности, в параграфе 3 говорится, что «вся информация, поддающаяся проверке <...> которая предоставляется своевременно, <...> должна приниматься во внимание при вынесении определений». Теперь российские компании намерены оспаривать решение ЕС в ВТО, но этот процесс может затянуться из-за бюрократических формальностей, полагают эксперты.

Почему европейские металлурги жалуются на Россию и Китай

За последние пять лет Россия существенно нарастила поставки стали в ЕС. Если в 2011 году Китай экспортировал в Европу больше сталелитейной продукции, чем Россия (651,7 тыс. т против 466,2 тыс. т), то к 2014 году ситуация изменилась: российские компании стали поставлять в Европу больше металла, чем Китай (724,8 тыс. т против 620,1 тыс. т).

Так же кардинально поменялось и соотношение цен между российской и китайской продукцией. В 2011 году средняя цена на импортную российскую сталь превышала цену китайской продукции: российские компании в среднем продавали тонну холоднокатаного проката за €630, а китайские — за €619.

К 2014 году российские металлурги стали предлагать более выгодные цены: средняя цена тонны проката снизилась до €489, тогда как китайская продукция продавалась по €505/т.

По данным Евростата, доля российского холоднокатаного проката на европейском рынке по итогам 2014 года выросла до 10,1%. За период с 2011 года она увеличилась в 1,7 раза, с 5,9 до 10,1%. Доля китайской стали тоже выросла, но всего на 0,4 процентного пункта, с 8,3 до 8,7%.

Насколько европейский рынок важен для России

Европейский рынок для трех российских компаний, упомянутых в постановлении Еврокомиссии, входил в тройку основных по объему выручки.

Так, для НЛМК экспорт в Европу давал 18,3% общей выручки, по данным годового отчета за 2014 год. На долю европейских покупателей пришлось почти 18% выручки «Северстали» в 2015 году, согласно финансовому отчету компании. Что касается поставок именно холоднокатаного проката, то для «Северстали» объем не так велик — около 200–250 тыс. т в год, по данным источника, близкого к компании.

И только для ММК ближневосточный регион являлся более важным: если на долю европейских покупателей по итогам девяти месяцев 2015 года приходилось 7% поставок, то реализация продукции на Ближнем Востоке обеспечила 14% выручки компании, говорится в финансовом отчете ММК за январь — сентябрь 2015 года.

Где теперь продавать сталь

Пострадавшие компании могут перенаправить экспорт на другие рынки, прежде всего на Ближний Восток и в Азию. Но экспортные поставки на Ближний Восток сильно пострадали из-за российско-турецкого конфликта. К тому же объем этих рынков не так велик, как тот, что шел в Евросоюз.

К примеру, у НЛМК на страны Ближнего Востока, включая Турцию, приходилось около 6% выручки, у «Северстали» — 5%. На азиатские регионы и вовсе приходится от 1 до 3% выручки от продаж.

В ближайшее время на рынках Ближнего Востока и Азии может усилиться конкуренция между российскими и китайскими сталелитейными компаниями.

Китай в последние годы столкнулся со снижением внутреннего спроса, что привело к взрывному росту объема экспорта сталелитейной продукции за пределы КНР. По данным консалтинговой компании Mysteel, более 30% китайского экспорта стали за январь — ноябрь 2015 года пришлось на страны АСЕАН, 12,1% — на Южную Корею и почти 10% — на Иран, Ирак и страны Персидского залива.

Почему Евросоюз пошел на такой шаг

Для российских сталелитейных компаний это серьезный удар, объемы поставок российской продукции на европейский рынок были большими. Решение европейских регуляторов можно объяснить двумя факторами, пояснил в разговоре с «Газетой.Ru» Андрей Третельников, аналитик ИК ТКС Partners.

«Во-первых, видится политический компонент, косвенно это подтверждается тем, что против российских сталелитейных компаний вводят 26-процентную пошлину, а против китайских — лишь 16%».

Но главная причина, по мнению аналитика, кроется в том, что «сталелитейная отрасль носит стратегический характер для европейских стран. Их действия понятны, они защищают свою промышленность и снижают стратегические риски».

В настоящее время европейские сталелитейные компании с трудом переносят текущий низкий уровень цен на стальную продукцию.

Как это скажется на ценах

Решение Евросоюза о введении пошлин на импорт стали из России и Китая «приведет к снижению конкуренции на европейском рынке и, как следствие, возможному росту цен на холоднокатаную сталь», прогнозируют в НЛМК. Такая ситуация может стать выгодной для предприятий НЛМК, расположенных в Европе, которые в настоящее время недозагружены и чья мощность по производству холоднокатаного проката составляет около 850 тыс. т.

На цены на стальную продукцию на внутрироссийском рынке решение ЕС вряд ли окажет существенное влияние, уверен Третельников:

«Планируемое металлургами повышение цен на горячекатаный и холоднокатаный прокаты, скорее всего, все равно произойдет, поскольку это повышение — в рублях, чьи котировки к доллару и евро в последние месяцы значительно просели».

В целом введение пошлины окажет негативное влияние на выручку компаний. «Но это некритично, — полагает Третельников. — Позиции российских сталелитейных компаний пока достаточно сильны благодаря высокой экспортной надбавке».

Чистый убыток составил 1,3 млрд рублей по сравнению с чистой прибылью в 2014 году в размере 10,3 млрд рублей.

Выручка за двенадцать месяцев 2015 года сократилась на 14% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года и составила 59,8 млрд рублей (2014: 69,8 млрд рублей). На сокращение выручки в основном повлияло снижение объема контрактации в 2014 году.

Показатель EBITDA снизился по сравнению с прошлым годом на 63% и составил 7,4 млрд рублей (2014: 19,9 млрд рублей). Чистый убыток составил 1,3 млрд рублей (2014: чистая прибыль составила 10,3 млрд рублей). На эти показатели отрицательно повлияли разовые эффекты неденежного характера, связанные с формированием резервов по проектам, реализуемым в регионах с повышенной степенью риска либо вызванные банкротством ряда заказчиков, а также резервы по исполнению проекта на поставку котельного оборудования для ТЭС «Бар» в Индии. Без учета данных факторов неденежного характера EBITDA «Силовых машин» в 2015 году составила бы 12,8 млрд рублей, а чистая прибыль – 4,1 млрд рублей.

Денежный поток по операционной деятельности составил 4,1 млрд рублей (2014: - 3,9 млрд рублей), что является следствием реализации стратегии компании и свидетельствует о повышении ее финансовой устойчивости.

Портфель заказов «Силовых машин» на 31 декабря 2015 года составил 403 млрд рублей, при этом объем контрактации за 2015 год составил более 145 млрд рублей. Крупнейшие контракты в исполнении: строительство «под ключ» ТЭС «Лонг Фу–1» (Вьетнам) и второй очереди Благовещенской ТЭЦ, поставка оборудования для Белорусской АЭС, Нововоронежской АЭС - 2, Ленинградской АЭС - 2, Курской АЭС, АЭС «Бушер» (Иран), АЭС «Куданкулам» (Индия), ТЭС «Раахе» (Финляндия), модернизация оборудования Волжской ГЭС, ГЭС «Джердап» (Сербия), ГЭС «Кегум» (Латвия), проектов ГосОборонЗаказа. В декабре 2015 подписан крупнейший пакет договоров общей стоимостью 122 млрд рублей на производство комплектного оборудования турбоустановок для трех новых строящихся атомных электростанций – АЭС «Бушер» (Иран), АЭС «Куданкулам» (Индия), Курской АЭС-2 (Россия).

Инвестиционная программа ОАО «Силовые машины» в 2015 году составила 1,9 млрд рублей, что аналогично показателю 2014 года. Инвестиции были направлены на обновление основных средств компании и приобретение производственного актива в Бразилии для расширения присутствия компании на рынке Латинской Америки.

Чистый долг по результатам 2015 года составил –20,4 млрд рублей, что на 2,5 млрд рублей лучше аналогичного показателя прошлого года (2014: -22,8 млрд рублей) и свидетельствует об укреплении финансовой устойчивости компании.

В 2016 году и в долгосрочной перспективе основной целью развития ОАО «Силовые машины» остается: - укрепление статуса национального лидера отрасли энергетического машиностроения, в том числе за счет развития инновационных высокотехнологичных продуктов; - расширение присутствия и формирование репутации надежного поставщика современных комплексных решений на глобальном рынке энергетического оборудования, прежде всего в приоритетных регионах – Южной и Юго-Восточной Азии, Латинской Америке; - дальнейшее повышение операционной эффективности со снижением себестоимости производства. Большая роль в решении этих задач отводится бизнес-системе «Силовых машин», нацеленной на анализ и оптимизацию всех процессов компании за счет повышения внутренней культуры и операционной деятельности.

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе Министерской панельной дискуссии Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности, Мюнхен, 13 февраля 2016 года

В последнее время Президент России В.В.Путин многократно обращался к международным делам. Уверен, что здесь присутствуют профессионалы, и они, конечно же, знают нашу позицию. Тем более, что сегодня утром здесь выступал Председатель Правительства Российской Федерации Д.А.Медведев. У меня нет необходимости повторяться. Хочу лишь дополнительно сказать несколько слов.

Обычно каждый февраль в Мюнхене в последние годы мы констатируем, что ситуация в области европейской безопасности, да и в мире в целом, развивается неудовлетворительно. Обсуждаем шаги, которые могли бы способствовать выправлению положения. Но, к сожалению, принципиальных изменений в том, что касается направленности вектора развития событий, не происходит.

Нет, конечно, что-то нам удается сделать, в этом нет сомнений, но очень часто договоренности не выполняются из-за того, что кто-то из участников пытается их переписать задним числом с целью получения односторонних преимуществ в ущерб достигнутому, казалось, балансу интересов.

Вчера исполнился год со дня согласования минского «Комплекса мер» по урегулированию украинского кризиса - документа, который был одобрен резолюцией Совета Безопасности ООН. Однако реализация его ключевых политических положений по сути дела так и не началась - главным образом в силу нежелания украинского руководства честно пройти свою часть пути и в силу стремления Киева без конца находить предлоги для уклонения от взятых на себя обязательств. Хорошо, что неприемлемость такого поведения вроде бы начинают понимать в Европе и даже в США, как показало выступление Дж.Керри при всей его специфической политкорректности в угоду моде на русофобию в определенных столицах.

Другая острая тема - затяжной кризис в Сирии. И здесь тоже совместными усилиями удалось создать Международную группу поддержки, принять резолюцию 2254 СБ ООН, в которой одобрены ключевые параметры урегулирования через переговоры между правительством и всем спектром оппозиции, включая требование о том, чтобы сами сирийцы определяли судьбу своей страны. Однако в нарушение этой резолюции часть оппозиции выдвигает ультиматумы и предварительные условия – ну, в общем, им есть у кого учиться – для начала переговорного процесса и пытается внести раскол в Международную группу поддержки Сирии.

Нельзя не видеть продолжающуюся уже пять лет - с начала т.н. арабской весны - общую деградацию в регионе Ближнего Востока и Северной Африки, спровоцировавшую миграционный кризис в Европе и несущую угрозу захвата террористами огромных пространств на Ближнем и Среднем Востоке, в Северной Африке и других местах. Беспрецедентная террористическая агрессия проявляется и в странах Европы, в странах Америки, в странах, которые являются нашими союзниками по Организации Договора о коллективной безопасности в Центральной Азии – все это представляет собой серьезнейший вызов международной безопасности. К сожалению, несмотря на определенные успехи в борьбе против ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусры» и им подобных, обеспечить создание действительно эффективного антитеррористического фронта пока не удалось. В значительной степени из-за неспособности ряда стран отложить в сторону второстепенные вопросы, сохраняющихся расчетов использовать ситуацию для смены режимов и реализации прочих геополитических амбиций. Надеюсь, что итоги встречи Международной группы поддержки Сирии здесь в Мюнхене 11 февраля помогут эту тенденцию изменить. Подлинный союз ведущих государств против международного терроризма необходим и для предотвращения развала Ирака, Ливии, Йемена, Афганистана, чьи территории, наряду с сирийской, активно осваивает ИГИЛ, используя отсутствие у международного сообщества единой эффективной стратегии.

В последнее время резко обострилась обстановка на Корейском полуострове вследствие безответственных и абсолютно неприемлемых действий руководства КНДР. Однако и здесь пока наблюдается тенденция прибегать к односторонним, в обход Совета Безопасности ООН шагам по наказанию Пхеньяна и стремлению накачивать иностранное военное присутствие в регионе в ущерб совместной работе по деэскалации ситуации через существующие переговорные механизмы.

Думаю, всем ясно, что чрезвычайная сложность взаимопереплетающихся кризисов, расширение конфликтного пространства требуют слаженной совместной работы. Однако на пути коллективных усилий воздвигаются искусственные ограничения - такие, как отказ НАТО и Европейского союза от полноценного сотрудничества с Россией, выстраивание образа врага, развертывание вооружений, чтобы увековечивать те самые разделительные линии в Европе, которые Запад торжественно обещал ликвидировать. Судя по всему, старые инстинкты все-таки очень и очень живучи. Сегодня в некоторых областях объем взаимодействия между евроатлантическими структурами и нашей страной проигрывает даже в сравнении с периодом «холодной войны». Я уже не говорю о возвращении в обиход штампов идеологического противостояния, концептуальная основа которого перестала существовать еще четверть века назад. Приметой времени стало смешение пропаганды и реальной политики в ущерб перспективам решения ключевых международных проблем.

Попытки преодолеть эту ненормальную ситуацию предпринимаются - как, например, это проявилось в создании «группы мудрецов» ОБСЕ в рамках процесса «Хельсинки плюс сорок». Однако консенсуса «мудрецы» так и не достигли, поскольку итоговый доклад группы (как, кстати, и доклад, подготовленный к нынешней Конференции) получился натоцентричным, а западные страны в этих документах представлены в качестве «хранителей» стабильности международной системы, которую, видимо, хотят сохранить незыблемой. Это не получится. В любом случае нужно договариваться о реформах мироустройства. Потому что такое натоцентричное самомнение, отражающее политическую близорукость, сильно вредит поиску ответов на общие реальные, а не придуманные угрозы.

В то же время, об этом сегодня говорили, события минувшего года доказали в очередной раз, что, когда тезис о чьей-то исключительности откладывается в сторону и когда происходит сложение потенциалов ведущих государств – США, Европейского союза, Китая, России, других ведущих центров влияния современного мира – то удается достигать по-настоящему прорывных результатов. Имею в виду прежде всего урегулирование ситуации вокруг иранской ядерной программы, химическую демилитаризацию Сирии. Без сомнения, такой метод может быть с успехом применен и на других азимутах мировой политики, включая не в последнюю очередь ближневосточное урегулирование и, прежде всего, палестино-израильский конфликт. Но для того, чтобы применять такие коллективные подходы, чтобы применять такие эффективные методы, нужно привыкать работать в команде, а не пытаться все за всех решать, а несогласных с диктатом наказывать.

Я думаю, что площадка Мюнхенской конференции вполне подходит для серьезного разговора о путях возвращения культуры диалога, а не угроз, искусства компромиссов, а не ультиматумов. У собравшихся здесь профессионалов, убежден, достаточно и опыта, и мудрости, и умения, чтобы помочь вывести дипломатию на приоритетные позиции, которые должны по праву принадлежать именно ей на этапе выработки контуров надежной, устойчивой системы глобального управления. Если, конечно, мы все не хотим плыть по течению к водопаду, а заинтересованы в том, чтобы переломить негативный тренд в международных делах и оправдать, наконец, ожидания, которые связываются с нашей с вами совместной работой.

Вопрос: Позвольте зачитать оба вопроса. Первый – от Кеннета Роса из организации «Хьюман Райтс Вотч»: «Учитывая то, как зверства режима Асада подпитывают вербовку в ряды террористов, почему Россия не надавит на него, с тем чтобы остановить бомбардировки с использованием бочковых бомб и осаду гражданского населения?» Второй вопрос – от депутата немецкого Бундестага, господина Нурипура, представителя "Партии зелёных". Его вопрос заключается в следующем: «По данным ООН, в данный момент сто тысяч сирийцев находятся под осадой войск Асада. Использование голода в качестве оружия – это военное преступление. Что ответит Россия этим голодающим детям?»

Ответ: Это очень важный вопрос. Мы достаточно детально обсуждали его позавчера и вчера ранним утром в рамках Международной группы поддержки Сирии. Особое внимание мы уделили гуманитарному кризису в Сирии, что включает в себя нарушения не только одной из сторон, а всех вовлечённых сторон. «Хьюман Райтс Вотч», «Эмнэсти Интэрнэшнл» и, конечно, международные гуманитарные организации, включая Организацию Объединённых Наций, признают, что все силы, действующие на местах, делают что-то неправильно с точки зрения международного гуманитарного права. Что же касается осаждённых городов, дело не только в Асаде. Большая часть гражданского населения, гораздо больше, чем сто тысяч человек, находится в осаде со стороны оппозиции, крупнейшее в этом плане поселение – это Дейр-эз-Зор – более двухсот тысяч человек; в целом, четыреста тысяч человек в Сирии находятся в осаждённом положении. Наиболее часто упоминаемый пример – Мадая – около сорока тысяч человек. И я хочу напомнить вам, что решение этой проблемы возможно только за счет синхронных действий; ведь это война, в конце концов. И этот факт признаётся в коммюнике, принятом Международной группой поддержки Сирии 12 февраля. Мы перечислили населённые пункты, города и деревни, которым должно быть уделено приоритетное внимание в плане разблокирования и доставки гуманитарной помощи. ООН занимается очень важной работой. Но позвольте привести лишь один пример того, как важно уделять внимание всем сторонам для достижения прогресса. В январе этого года ООН проводила переговоры с правительством, чтобы сделать возможными поставки помощи в Мадаю, и с оппозицией, чтобы сделать возможными поставки в два населённых пункта с шиитским населением – Кафрая и Фуа. Правительство выполнило свои обязательства, а оппозиция – нет. Да, в Мадаю была осуществлена лишь одна поставка, а мы хотим большего, как сказал Джон Керри, описывая наши решения, как было упомянуто в ходе пресс-конференции. Рабочая группа по гуманитарной помощи уже работает в Женеве, и какие бы преграды ни возникали, они будут устранены незамедлительно. Мое мнение таково: не нужно демонизировать Асада, не нужно никого демонизировать за исключением террористов в Сирии, а гуманитарные вопросы следует решать посредством сотрудничества. Имейте в виду, говорить о том, что до тех пор, пока не решены гуманитарные проблемы, пока насилию не положен конец, мы не собираемся вести переговоры ­– это дорога, ведущая в никуда, это откровенная провокация, поскольку решения Совета Безопасности предусматривают всеобъемлющие переговоры между правительством Сирии и всем спектром оппозиции. Конечно, это политический процесс, конечно, и военные вопросы имеют место, но также это вопрос и гуманитарных поставок. Мы можем сейчас чего-то добиться, можем добиться прорыва, сделать первый шаг, но стабильные поставки гуманитарных и других грузов, необходимых для мирных жителей, могут быть обеспечены только в ходе устойчивого политического процесса. Те, кто хотят выдвигать всё новые и новые предварительные условия для запуска таких политических переговоров, берут на себя огромную ответственность, как и те, кто их поддерживает. Также хочу упомянуть, что если гуманитарные организации обеспокоены, как им и полагается, судьбой мирного населения, нам стоит также не упускать из виду проблему химического оружия и того, кто использует химическое оружие. Джон, как и всегда, просто перечислил преступления режима Асада, включая его знаменитое выражение о том, что Асад травит газом свой народ. Господин Бреннан из ЦРУ вчера, кажется, или позавчера признал, что ИГИЛ производит самодельное химическое оружие в Ираке и Сирии – факт, который мы пытались поднять в Совете Безопасности и получили категоричный отказ со стороны наших американских коллег. Они сказали тогда, что нет никаких доказательств. Надеюсь, что теперь они будут более расположены к сотрудничеству. Да, а что касается использования голода в качестве оружия, это не единственный случай. Когда Правительство Украины установило блокаду Донбасса и Крыма, перекрыв водоснабжение, сделав жизнь на востоке Украины невыносимой из-за нехватки продовольствия, многие уважаемые правозащитные организации также заявляли, что это можно считать преступлениями против человечности, поскольку водоснабжение – одно из неотъемлемых прав. Несколько дней назад я смотрел канал Евроньюс, скромно описывающий себя как самый популярный телевизионный канал в Европе. Да, они действительно так говорят о себе. Евроньюс представил статистику, в соответствии с которой семь миллионов мирных жителей в Йемене, а это 50% населения, страдают от нехватки продовольствия. Таким образом, мы должны решать эту проблему вне зависимости от политических союзов, если мы хотим действовать по-настоящему гуманно и ответственно.

Вопрос: Большое спасибо. Последний короткий вопрос ко всем выступающим, уважаемый Франк-Вальтер, Сергей и Филип, по шкале от одного до ста, как вы оцениваете возможность того, что через неделю вы сможете заявить об успешной реализации проекта, о котором вы объявили вчера, а именно – об эффективном прекращении военных действий?

Ответ: Я бы ответил несколько более развернуто. Я уже говорил в своем кратком вступительном слове и раньше, что главная проблема, которую я вижу в своей работе, это договороспособность партнеров или ее отсутствие. Мы достигли очень важного компромисса в рамках Международной группы поддержки Сирии, заседание которой состоялось здесь, в Мюнхене, прежде всего в том, что касается гуманитарных поставок, но и в отношении перемирия. Кстати, во всех резолюциях Совета Безопасности ООН и документах Венской группы речь шла о прекращении огня. Вдруг в Мюнхене стало известно, что это невозможно, и нужно говорить о прекращении враждебных действий. Насколько я понимаю, это очередной каприз группы оппозиции, которая собиралась в Эр-Рияде. Его смысла мы до конца не прояснили, но исходили из того, что это будет означать, что не будут стрелять, и это уже хорошо. В течение многих часов работы МГПС в Мюнхене говорил, что мы выступаем за создание т.н. целевых групп и по гуманитарным делам, и по перемирию. Мы за то, чтобы они начинали работать немедленно. Но помимо этих дипломатических инструментов, ключевым инструментом решения проблемы гуманитарных поставок и особенно проблемы перемирия является налаживание повседневного ежечасного сотрудничества и координации между военными, прежде всего между военными США, которые возглавляют созданную ими коалицию, и военными Российской Федерации, учитывая, что мы работаем в САР по приглашению сирийского правительства и имеем определенное влияние на Дамаск.

Дж.Керри сегодня с таким пафосом (понимаю характер этой речи) сказал, что американцы настаивают на тесном сотрудничестве с Россией, в том числе по политическим, гуманитарным и военным аспектам этого кризиса. Все пять месяцев, которые Россия работает своими ВКС в Сирии, мы добиваемся от американцев координации по линии военных. Единственное, чего удалось достичь, – согласование процедуры избежания непредвиденных инцидентов. Я обсуждал это не только с Дж.Керри, но и со всеми членами Венской группы, так как если мы подходим к практическим целям перемирия, то без взаимодействия между военными ничего не получится, и это должны все понимать. Я взывал к разуму многих наших коллег, и многие члены МГПС меня поддержали. Поэтому нам удалось записать в итоговое заявление положение о том, что необходимо сотрудничать, в том числе по линии военных. Дж.Керри меня заверил, что так оно и будет, то есть не только избежание непредвиденных инцидентов, а самая настоящая координация, определение районов где есть террористы, а также районов, которые необходимо вывести из списка ударов и т.д.

Сегодня утром я прочел два заявления. Первое из Пентагона. Некто Джефф Дэвис сказал, что США не рассматривают возможность усиления сотрудничества с Россией во время боевых операций в Сирии, никаких изменений в этом плане нет, США продолжат сотрудничать с Россией лишь в рамках предотвращения несчастных случаев в небе. Оказывается, что никаких других шагов Пентагон предпринимать не собирается. Я надеюсь, что на это обратят внимание. Это означает, что никакие договоренности выполняться не будут, потому что к этому не готовы американцы. Вторая цитата тоже очень интересна. Тот же сотрудник Пентагона сказал, что одобренный нами план по прекращению огня в Сирии не повлияет на американские операции против «Исламского государства». Параллельно с ним Марк Тонер из Государственного департамента США заявил, что необходимо добиться прекращения боевых действий со стороны всех: России, Б.Асада и оппозиции. Иными словами, американская коалиция не должна прекращать боевые действия, поскольку она борется с «ИГ», а российская операция должна быть прекращена, хотя мы боремся с той же самой «ИГИЛ», «Джабхат-ан-Нусрой» и другими организациями, которые Совет Безопасности ООН причислил к террористическим. И то, что дискуссия вокруг этого перемирия – как проявилось в сегодняшних выступлениях – начинает уходить в сторону приоритетности прекращения действий ВКС России, наводит меня на очень серьезные подозрения, дает повод для грустных размышлений, чем закончится наша мюнхенская эпопея с этим документом о перемирии. Если не будет честного повседневного контакта между военными в регионе ли, в какой-то любой другой удобной точке, откуда можно четко понимать, что происходит «на земле» и откуда можно на это повлиять, ничего выполнить не удастся. О контакте военных записано в принятом нами заявлении, и если сейчас американцы будут отыгрывать назад, то они берут на себя колоссальную ответственность.

Вопрос: Похоже, Вы даете менее 50%?

Ответ: 49%.

Россия. Германия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 13 февраля 2016 > № 1652451 Сергей Лавров

Мюнхенская конференция по вопросам политики безопасности.

Выступление Дмитрия Медведева на панельной дискуссии.

Стенограмма:

Выступление Дмитрия Медведева на панельной дискуссии Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности

Д.Медведев: Добрый день, уважаемые дамы и господа! Добрый день, уважаемый коллега господин Вальс, уважаемый господин Ишингер! У меня будет чуть более общее выступление, но, надеюсь, полезное.

Со времени окончания «первой холодной войны» прошла уже четверть века. Для истории не так много, но по меркам отдельных людей и даже поколений это всё-таки срок заметный. И достаточный, чтобы мы могли все вместе оценить наши победы и поражения, определить цели на будущее и, конечно, избежать повторения ошибок.

Мюнхенская конференция отличается острыми и откровенными дискуссиями. Я здесь в первый раз. И мне хотелось бы сегодня рассказать о том, как мы в России понимаем современное состояние европейской безопасности, ведь именно ради этого мы собрались, и какие пути решения стоящих перед нами проблем мы видим с учётом того, что они осложнены явным ухудшением отношений России и Запада.

Перед поездкой на конференцию я встречался с Президентом Путиным. Мы обсуждали его выступление здесь, в Мюнхене, в 2007 году. Тогда он говорил о том, что идеологические стереотипы, двойные стандарты в международных отношениях не помогают снизить напряжённость, а только усиливают её, а у мирового сообщества остаётся всё меньше возможностей для принятия значимых политических решений.

Давайте зададимся вопросом: не слишком ли мы тогда сгущали краски? Может быть, наши оценки были излишне пессимистичны. К сожалению, должен констатировать, что картина сегодня даже более серьёзная. Развитие событий с 2007 года оказалось куда как драматичнее. Единой Большой Европы как не было, так и нет. Наши экономики, все экономики, растут слабо. Обострились конфликты в странах Ближнего Востока и Северной Африки. Наступил миграционный коллапс. Отношения Евросоюза и России испорчены. На Украине – гражданская война.

В этом смысле наш интенсивный диалог о будущей архитектуре евроатлантической безопасности, о глобальной стабильности, о региональных угрозах сейчас особенно необходим. Считаю ненормальным, что по многим направлениям он почти полностью оборвался. Проблему коммуникации признают практически все – и в Западной Европе, и в России. Парализованы механизмы, которые позволяли своевременно снимать взаимные озабоченности. Более того, мы потеряли культуру взаимного контроля над вооружениями, хотя долгое время именно она служила основой для укрепления доверия. Одна за другой отмирают партнёрские инициативы, которые стоили нам немало сил. Фактически заморожен проект договора о европейской безопасности. Идея о создании комитета по вопросам внешней политики и безопасности, которую я лично обсуждал когда-то с Канцлером ФРГ Ангелой Меркель в Мезеберге, не реализована. Остаётся недружественной и закрытой, по нашей оценке, политическая линия НАТО в отношении России.

Можно сказать и резче: мы скатились, по сути, во времена новой холодной войны. Чуть ли не ежедневно нас объявляют самой страшной угрозой то для НАТО в целом, то отдельно для Европы, то для Америки и других стран (коллега господин Столтенберг это тоже только что продемонстрировал), снимают пугающие фильмы, в которых русские начинают ядерную войну. Я вообще иногда думаю: мы в 2016 году живём или в 1962-м?

Хотя реальные угрозы, которые существуют в нашем маленьком мире, и это, я надеюсь, вы понимаете, заключаются совсем в другом. Понятие «европейская безопасность» сегодня охватывает гораздо более широкое поле, чем мы привыкли. Сорок лет назад речь шла прежде всего о военно-политических отношениях европейских стран. Но сегодня на первый план выходят другие проблемы – устойчивое экономическое развитие, проблемы неравенства, преодоления бедности, беспрецедентная по масштабам миграция, новые формы терроризма, региональные конфликты, в том числе внутриевропейские. Я имею в виду, конечно, и Украину, и всё ещё неспокойные Балканы, и стоящую на грани национального кризиса Молдавию.

Те трансграничные вызовы и угрозы, которые казались нам в какой-то период совсем преодолёнными, проявились с новой силой, а новые угрозы, прежде всего терроризм и экстремизм, потеряли абстрактный характер, который они имели до этого для большинства. Теперь это реальность для миллионов людей в разных странах, о чём только что говорил коллега Вальс, это повседневная угроза. Каждый день может прозвучать взрыв в самолёте или выстрелы в кафе. Раньше так было только на Ближнем Востоке. Теперь – во всём мире.

Мы видим, что экономические, социальные, военные вызовы сегодня взаимно усиливают друг друга, а действуем мы подчас абсолютно разрозненно, вяло, ориентируясь во многих случаях исключительно на наши национальные интересы, либо сразу назначаем виноватым другого.

А теперь пять тезисов о безопасности как таковой.

Первое. Начну с экономики.

Сегодня мы фактически оказались на грани смены парадигмы сложившихся международных экономических отношений. Традиционные схемы не работают, политическая целесообразность берёт верх над понятным экономическим расчётом. Правила поведения подчас переписываются adhoc, а порой просто игнорируются. Достаточно вспомнить, как Международный валютный фонд просто переделал фундаментальные правила кредитования стран с просроченной суверенной задолженностью, когда речь пошла о суверенном долге Украины перед Россией.

Переговоры о заключении масштабных экономических мегаблоков чреваты утратой системы общих правил в мировом экономическом пространстве.

Отчасти дурную шутку сыграла с нами и глобализация, к которой мы так все стремились. Я лично говорил об этом во время встреч тогда ещё всем нужной «восьмёрки». Но времена меняются, даже небольшие сдвиги в экономике одной страны теперь практически мгновенно сказываются на рынках и целых государствах. Глобальные механизмы регулирования не успевают балансировать интересы сторон.

Крайне нестабильным остаётся энергетический рынок. От его волатильности страдают и импортёры, и экспортёры.

Вызывает сожаление расширяющаяся практика одностороннего экономического давления, я имею в виду всякие санкции. Делается это произвольно, подчас в нарушение международного права. Так расшатываются основы функционирования международных экономических организаций, включая Всемирную торговую организацию. Мы всегда это говорили, и я всегда это говорил, что санкции наносят удар и против тех, в отношении кого они вводятся, и против тех, кто их использует. Сколько совместных инициатив подвисло из-за санкций! Я только что встречался с представителями германского бизнеса, и мы говорили на эту тему. Просчитаны ли прямые и косвенные издержки для европейского и российского бизнеса? И действительно ли стóят наши противоречия всего этого? Насколько они глубоки? Это всем вам, сидящим в зале, – так нужно, чтобы они были, эти санкции?

Это – дорога в никуда. Всем будет хуже, не сомневайтесь. Вместо этого жизненно необходимо бросить силы на укрепление новой глобальной системы, которая сочетала бы принципы эффективности и справедливости, рыночной открытости и социальной защищённости.

Второе. Кризис модели мирового экономического развития создаёт предпосылки для различных конфликтов, включая региональные.

Европейским политикам казалось, что создание так называемого пояса друзей по внешнему контуру ЕС может стать надёжной гарантией безопасности. И каковы результаты этой политики? Не «пояс друзей», а, по сути, зона отчуждения, череда локальных конфликтов и экономических неурядиц и на восточном, и на южном фланге европейского соседства (я имею в виду и Украину, и Молдову, и Ближний Восток, и север Африки, Ливию и Сирию).

Итоги – эти регионы теперь наша общая проблема.

Нормандский формат позволил нам запустить переговорный процесс по Украине. Мы уверены, что на сегодняшний день никакого другого инструмента мирного урегулирования, кроме минского пакета, не существует.

Мы приветствуем взвешенную и конструктивную позицию Франции по этому поводу. И по Украине, кстати, и по другим самым острым международным проблемам (здесь господин Вальс об этом говорил) российский диалог с Францией никогда не прерывался и приводил к конкретным результатам.

Безусловно, минские договорённости должны соблюдать все стороны. Но в первую очередь их выполнение зависит, на наш взгляд, от киевских властей. Почему от них? Не потому, что мы пытаемся передвинуть куда-то стрелку, а потому что такой период настал.

Несмотря на прогресс по ряду направлений (по отводу тяжёлых вооружений, по присутствию миссии ОБСЕ, другим вопросам), ситуация остается неустойчивой.

Что больше всего нас беспокоит?

Во-первых, и это самое главное, на юго-востоке Украины так и не установлен режим полной тишины. На линии соприкосновения регулярно происходят обстрелы. Этого быть не должно. И в этом смысле мы должны подавать правильные сигналы всем сторонам.

Во-вторых, до сих пор так и не приняты изменения в Конституцию Украины, что должно было быть сделано до конца прошлого года, не исполняется законодательство об особом статусе Донбасса. Вместо согласования с регионами конкретных элементов децентрализации, а это важнейшие вопросы, приняты так называемые переходные положения. Хотя все эти договорённости чётко зафиксированы в минских соглашениях.

В-третьих, киевские власти по-прежнему настаивают на том, что местные выборы должны быть организованы на основе нового украинского закона. Кроме того, украинская сторона, к сожалению, не выполнила свои обязательства по широкой амнистии, которая должна распространяться на тех, кто участвовал в событиях 2014–2015 годов. Без амнистии эти люди не смогут принять участие в выборах, что сделает их результаты сомнительными, а это вряд ли понравится ОБСЕ.

Как я уже сказал, минские соглашения должны быть выполнены полностью – это российская позиция. При этом мы люди здравомыслящие и готовы слушать разные идеи, в том числе компромиссные, например, мы согласились с предложением господина Штайнмайера о том, что с момента проведения выборов начинается временное применение Закона об особом статусе, а после признания результатов выборов по линии БДИПЧ ОБСЕ применение этого закона становится постоянным. Но и здесь нет движения – уж казалось бы, совсем компромисс!

И конечно, крайне тяжёлой остаётся гуманитарная ситуация. Экономика юго-востока Украины деградирует, территории блокированы, отвергнута инициатива Канцлера Германии о восстановлении банковской системы, которая должна была быть там реализована. Десятки тысяч людей находятся на грани выживания.

Удивительно другое: почему это должно волновать Россию и не волнует в такой степени Украину? Но мы отправляли и вынуждены будем отправлять на юго-восток Украины гуманитарные караваны.

Хочу прямо сказать: мы проявляли и будем проявлять разумную гибкость в исполнении минских соглашений там, где это не противоречит их сути. Но мы не можем сделать того, на что у нас нет полномочий, а именно: исполнять за киевские власти их политические и юридические обязательства. Это прямая компетенция Президента, Правительства и Парламента Украины. К сожалению, в настоящий момент там нет ни воли, ни желания этого делать, и сегодня, на мой взгляд, это становится всем очевидным.

Теперь что касается Сирии. Мы работали и будем тщательно работать над реализацией мирных совместных инициатив. Они идут трудно, но альтернативы межнациональному и межрелигиозному диалогу не существует. Важно сохранить единое сирийское государство, не допустить его распада по конфессиональному принципу. Ещё одной Ливии, Йемена и Афганистана миру не потянуть. Последствия такого сценария будут катастрофой для всего Ближнего Востока. Определённую надежду даёт работа международной группы поддержки Сирии, они собрались здесь позавчера, её участники согласовали ряд практических мер по осуществлению резолюции 2254, включая доставку гуманитарной помощи гражданскому населению и определение условий перемирия, разумеется, исключая террористические группировки. Претворить эти меры в жизнь предстоит под председательством нашей страны и Соединённых Штатов Америки. Подчеркну: ключевое значение будет иметь регулярная работа российских и американских военных. Но именно регулярная, не так, чтобы искать их и договариваться о каком-то эпизодическом контакте, а регулярная, постоянная, каждый день!

Конечно, недопустимы любые предварительные условия начала переговоров по политическому урегулированию между Правительством Сирии и оппозицией. И не надо никого пугать наземной операцией.

И третье. Искренне считаем, что, если мы не нормализуем ситуацию в Сирии и других горячих точках, терроризм станет новым видом войны, которую будет вести весь мир. И это даже не просто вид войны, а, по сути, способ разрешения межнациональных и межконфессиональных конфликтов, метод квазигосударственного управления. Представьте себе цепочку стран, которые управляются террористами методом террора. Это разве XXI век?

Сегодня все понимают, что терроризм – это не проблема отдельных стран. Мы в России говорили об этом уже два десятилетия назад, убеждали наших партнёров, что корень не только в межнациональных и межконфессиональных разногласиях. В основе идеологии ИГИЛ лежит совсем не битва за исламские ценности, а лишь звериный инстинкт, стремление разрушать и убивать. Поэтому терроризм – проблема цивилизационная: или мы, или они, пора это всем осознать, без всяких нюансов и полутонов, без всякого оправдания их действий, без деления на своих и чужих, на крайних и якобы умеренных!

Уничтожение российского самолёта в небе над Синаем, теракты в Париже, Лондоне, Израиле, Ливане, Пакистане, Ираке, Мали, Йемене и других странах, показательные казни заложников, тысячи жертв, бесконечные угрозы подтверждают: международный терроризм не признаёт границ.

Террористы и экстремисты пытаются распространить своё влияние не только на страны Ближнего Востока и Северной Африки, но и вообще на всю Центральную Азию. И к сожалению, это им пока удаётся. В том числе и потому, что мы не можем оставить наши разногласия и реально объединиться. Даже взаимодействие по линии спецслужб было свёрнуто. Но это смешно: типа, мы не хотим с вами работать. Думаю, ДАИШ должно быть очень признательно моим коллегам – руководителям ряда западных стран, которые свернули такое сотрудничество!

Перед конференцией я просматривал самые разные материалы, в том числе оценки западных экспертов. Даже наши недоброжелатели признают, что при всех разногласиях «антитеррористическое уравнение» без России не решается. Правда, иногда эту правильную в общем мысль они выражают в несколько ином контексте, говоря о том, что хуже сильной России может быть только слабая Россия.

Четвёртое. С региональными конфликтами и терроризмом тесно переплетена и такая проблема, как беспрецедентная по масштабам и неконтролируемая по сути миграция. Если хотите, это новое великое переселение народов. Оно затрагивает не только Западную Европу, но и Россию. И если из Сирии поток не такой большой, то с Украины это для нас уже стало острой темой. Только за полтора года мы приняли более миллиона беженцев.

Войны и связанные с этим лишения, неравенство, низкий уровень жизни, насилие, фанатизм заставляют людей покидать родные места. Безуспешные попытки пересадить модельные, западные образцы демократии в совершенно неподготовленную социальную среду привели к разрушению целых государств, превратили огромные территории в зоны военных действий. Я вспоминаю, как мои коллеги радовались в какой-то период так называемой арабской весне. Это просто на моих глазах происходило всё. И где эта современная демократия в этих странах? Видимо, она приобрела форму ИГИЛ.

В странах, откуда уезжают люди, деградирует человеческий капитал, тают перспективы развития. Нынешний миграционный кризис по многим своим проявлениям уже приближается к гуманитарной катастрофе, во всяком случае, в некоторых европейских регионах. Обостряются социальные проблемы, растёт взаимная нетерпимость, ксенофобия. Я уже не говорю о том, что под видом беженцев в европейские страны проникают сотни, тысячи экстремистов. Либо люди, которые имеют совершенно чуждую культуру, которые просто хотят получать пособия и ничего не делать. Появилась реальная угроза разрушения единого экономического пространства, а вслед за ним и культурного пространства, и даже самой европейской идентичности! Мы с сожалением видим подрыв нужных и для России механизмов. Я имею в виду развал, по сути, Шенгенской зоны.

Мы готовы помогать в решении миграционных проблем всем, чем можем, в том числе принимая участие в нормализации ситуации в конфликтных регионах, откуда идёт основной поток беженцев. Это касается и Сирии.

И, наконец, пятое. Давайте будем максимально честными. Большинство этих вызовов возникло не сегодня. И уж точно их придумали не в России. Но за это время мы так и не научились правильно на них реагировать, предупреждать их. И поэтому по-прежнему основные ресурсы тратим на борьбу с их последствиями, не добираясь, не доискиваясь до их первопричин. Либо обращаем энергию не против истинного зла, а для сдерживания соседей. Только что здесь об этом говорилось. Доктрина сдерживания очень активно применяется западным миром по отношению к России сегодня. Опасность таких подходов заключается в том, что и через десять, и через двадцать лет мы будем с вами обсуждать одни и те же темы. Если, конечно, вообще будет что обсуждать. В рамках всемирного халифата дискуссии неуместны.

Есть разные мнения относительно перспектив взаимодействия c Россией. Конечно, такие мнения есть и у нас. Но есть ли у нас шанс объединиться, для того чтобы ответить на вызовы, о которых я только говорил? Я абсолютно уверен, что есть. Вчера мы видели яркий пример религиозного порядка – того, как начинается движение друг к другу. На Кубе состоялась встреча Святейшего Патриарха Кирилла и Папы Римского Франциска. А ведь до этого две христианские церкви не общались столетиями. Конечно, восстановление доверия – это дело нелёгкое. Трудно сказать, сколько времени на это потребуется. Но начинать этот процесс необходимо. И здесь не может быть никаких предварительных условий. Или это нужно всем нам, или не нужно никому. И тогда этого не будет!

Наши оценки событий последних лет нередко расходятся, но всё же, хочу особенно чётко подчеркнуть, расходятся не так сильно, как, например, 40 лет назад во время подписания Хельсинкского акта. Тогда посреди Европы просто-напросто стояла стена. Там, где верх брали застарелые фобии, возникал тупик. А там, где нам удавалось объединять силы, мы приходили к успеху. Тому есть множество примеров. Смогли же мы договориться о сокращении стратегических наступательных вооружений. Это был по-настоящему большой прорыв. Смогли найти компромисс в урегулировании ситуации вокруг иранской ядерной программы. В рамках «Женевы-2» за стол переговоров удалось усадить все стороны сирийского конфликта. Есть координация действий в борьбе с пиратством, конференция по климату, которая прошла в Париже. Всё это позитивные примеры, их надо умножать.

Уважаемые коллеги! Уважаемые дамы и господа!

Современная архитектура европейской безопасности была выстроена на руинах Второй мировой войны, и она позволила нам прожить 70 лет без глобальных конфликтов. Почему? Потому что она была основана на принципах, которые в тот период были понятны всем, прежде всего принципах безусловной ценности человеческой жизни. Их понимание нам досталось огромной ценой. Но именно эта общая трагедия заставила подняться над политическими и идеологическими разногласиями во имя мира. Да, сегодня в этой системе есть определённые проблемы и сбои. Но неужели нам нужна ещё одна, третья мировая встряска, чтобы понять, насколько сейчас необходимо сотрудничество, а не конфронтация?

Я хочу привести слова Джона Кеннеди, который сказал в общем простую, но правильную вещь: «Внутренняя политика может всего лишь провалить выборы. Внешняя политика может всех нас убить». Тогда, в 1960-е годы, на пороге ядерного апокалипсиса две противоборствующие стороны вовремя смогли понять, что никакое противостояние политических систем, государств не стоит жизни людей.

Я верю, что сегодня мы все и мудрее, и опытнее, и ответственнее. И нас не разделяют такие идеологические фантомы и стереотипы. А те вызовы, которые угрожают всем нам, будут основой не для конфликтов, а для нашего объединения, для справедливого и равноправного объединения, которое обеспечит нам спокойную жизнь ещё как минимум лет на 70.

Спасибо.

Из ответов на вопросы после выступления на конференции

Вопрос (как переведено): Меня зовут Минус Кемпбелл, я из Великобритании. Мой вопрос адресуется Премьер-министру Медведеву. Понимает ли Россия, что усиление её влияния в Сирии несёт с собой и ответственность за всех граждан Сирии? И если да, то как осуществляется выполнение этой ответственности в отношении жителей Алеппо, которые сейчас массово бегут [из города]?

Д.Медведев: Спасибо. Я продолжу тогда ответ на вопросы, которые касаются Сирии, в том числе по ситуации вокруг Алеппо, но не только.

Я думаю, что значительная часть людей, которые присутствуют в этом зале, в Сирии никогда не были, а вот я там был. Был с государственным визитом в тот период, когда Сирия была спокойным, мирным светским государством, где все жили в нормальном, равновесном состоянии, я имею в виду и сунниты, и шииты, и друзы, и алавиты, и христиане.

С тех пор прошло уже практически шесть лет. Сегодня мы видим, что Сирия находится в состоянии гражданской войны. Давайте зададимся вопросом: кто в этом виноват? Неужели один Асад? Совершенно очевидно, что без определённого влияния извне Сирия могла продолжить своё развитие. Но я помню эти разговоры, помню беседы с моими партнёрами, и с европейскими, и с американскими – они мне говорили одно и то же: Асад нехороший, он должен уйти, и тогда там наступит мир и процветание. Ну и что? В результате гражданская война.

Поэтому не могу не поддержать своего коллегу, Премьер-министра Вальса, в том, что мы должны вместе работать над решением этой проблемы, но работать эффективно, а не просто смотреть за тем, как там развиваются события, как одни глушат других; не пытаться делить тех, кто там воюет, на своих и чужих, а постараться посадить всех за стол переговоров, кроме тех, в отношении которых мы договорились, что это реальные террористы. Они нам известны.

Россия не занимается там решением каких-либо специальных задач, кроме объявленных. Мы там защищаем наши национальные интересы, потому что значительная часть боевиков, которые там воюют, приехали из России и сопредельных с нами стран, и они могут вернуться к нам обратно, для того чтобы устраивать террористические акты. Они должны там остаться...

Гражданского населения это никак не касается. Мы гражданскому населению, в отличие от большинства присутствующих там, в регионе, стран, помогаем. Никаких доказательств по поводу бомбардировок гражданского населения нам никто так и не предоставил, хотя нам всё время об этом говорят, что какие-то цели не те и так далее. Не обмениваются информацией. Я только что говорил об этом с трибуны: военные должны быть в постоянном контакте. Они должны созваниваться 10 раз в день. В противном случае там постоянно будут стычки и конфликты. И вот это уже наша миссия. Мы к этому сотрудничеству готовы. Я рассчитываю, что в рамках того диалога, который прошёл здесь, у нас будет позитивное развитие и в смысле прекращения огня в Сирии, и в смысле решения гуманитарных задач. Ну и очень важно, чтобы мы смогли договориться по ключевым моментам, потому что в противном случае, и, я думаю, это ни для кого не секрет, Сирия распадется на части, как это произошло с Ливией и как это, по сути, происходит с целым рядом других стран в регионе. Чем это грозит? Это грозит тем, что конфликт будет носить перманентный характер. Там постоянно будет гражданская война, постоянно будет этот самый ДАИШ или его правопреемники, и мы будем друг с другом спорить, выясняя, кто хороший, а кто плохой, кому мы должны помогать, а кому не должны помогать. У нас с вами общий враг, и из этого нужно исходить.

Теперь я вернусь к украинской проблематике. Я не буду давать оценку тому, что произошло на Украине, это было сделано российским руководством неоднократно, в том числе и мной. Отвечу лишь на ту часть вопроса, которая касается расследования по самолёту. Очевидно, что в объективном расследовании Российская Федерация заинтересована не меньше, чем те страны, граждане которых погибли в этой катастрофе. Это действительно колоссальная трагедия. Но даже по тону вопроса можно понять, что задающий уже определил, кто за это отвечает, уже определил, кто должен нести юридическую ответственность, никакого расследования не нужно, нужно созывать определённые юридические комитеты, создавать определённые юридические процедуры и по ним идти. Но так не действуют. Это должно быть нормальное всеобъемлющее расследование, которое включает в себя все аспекты. Это первое. И второе. К сожалению, в мире это не первый такой случай. Никогда ни уголовный суд, ни иные подобные инстанции этим не занимались. Это проблемы другого порядка. И вот об этом нам предстоит договориться. А Россия готова в этом смысле предоставить любую информацию, которая требуется для проведения качественного расследования.

Германия. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 13 февраля 2016 > № 1651837 Дмитрий Медведев

Экс-президент Афганистана Хамид Карзай отметил, что Россия, Иран и Индия должны участвовать в афганском мирном процессе.

В интервью иранскому информационному агентству «Фарс» Карзай подчеркнул, что эти страны являются важными региональными государствами и должны принять участие в переговорах между афганским правительством и талибами наравне с Пакистаном, США и Китаем.

«Если отсутствие мира в Афганистане обусловлено внутренними проблемами, тогда мы сами должны вести переговоры, чтобы урегулировать разногласия. Однако проблема Афганистана обусловлена внешними факторами. Это интересы внешних сил, которые охватили нашу страну», — цитирует слова Карзая агентство «Фарс».

Напомним, что вчера в Исламабаде состоялась встреча Четырехсторонней координационной группы, созданной в рамках содействия мирному процессу в Афганистане. Участники встречи договорились продолжить совместные усилия по установлению даты переговоров между афганскими властями и талибами.

Холод сирийской войны

Российский премьер Дмитрий Медведев рассказал в Мюнхене о новой «холодной войне»

Игорь Крючков, Александр Братерский

Премьер-министр России Дмитрий Медведев и глава МИДа Сергей Лавров в субботу выступили на Мюнхенской конференции по безопасности. Послание российской делегации на главной экспертной площадке Европы было следующим: Россия готова продолжать жесткое противостояние с Западом, но ему от этого будет только хуже. Первым доказательством этого тезиса станет Сирия.

Выступая с речью на Мюнхенской конференции по безопасности, российский премьер Дмитрий Медведев использовал одну из самых популярных фигур речи на этом форуме: Россия и Запад «скатились во времена новой «холодной войны».

«Чуть ли не ежедневно нас объявляют самой страшной угрозой то для НАТО в целом, то отдельно для Европы, то для Америки и других стран. Снимают пугающие фильмы, в которых русские начинают ядерную войну. Я иногда думаю: мы в 2016-м сегодня или в 1962-м?» — заявил российский премьер.

Речь Медведева в Мюнхене стала одним из редких выступлений российского премьера по вопросам внешней политики. Он почти не выступает с подобными речами, уйдя с поста президента, на котором он проводил линию на сближение с Западом.

По мнению Юрия Рубинского, бывшего российского дипломата, руководителя Центра французских исследований Института Европы РАН, констатация факта, что отношения между Москвой и Западом достигли глубочайшего кризиса, не является сюрпризом для европейских лидеров. Важнее то, что эти слова звучат из уст Медведева, политика, обладающего самым позитивным имиджем на Западе среди прочих ключевых отечественных лидеров.

Новая жесткость

Констатация того, что между Россией и Западом идет «холодная война», — первое заявление такого рода со стороны Медведева. Российский премьер предпочитает воздерживаться от жестких заявлений, в отличие от президента Владимира Путина, который как-то назвал себя «голубем с железными крыльями».

Последнее «программное» обращение Путина к международному сообществу прозвучало на Генассамблее ООН в прошлом сентябре. Оно было жестким и во многом перекликалось с мюнхенской речью российского лидера, которую он произнес на такой же конференции, но в 2007 году. Ее, кстати, упомянул Медведев в своей речи 13 февраля.

И в Мюнхене, и в нью-йоркской штаб-квартире ООН основная мысль речи Путина заключалась в том, что Запад совершил уже слишком много опасных ошибок, чтобы продолжать считаться единственным «центром силы» в мире. Медведев говорил о том же, только в рамках сегодняшних реалий.

«Путин уже сказал свои слова. Так что с точки зрения протокольных установок выбор фигуры Медведева для выступления в Мюнхене оптимален, — считает Рубинский. — Именно он мог, с одной стороны, подтвердить факт кризиса отношений, а с другой — заложить почву для возобновления двустороннего диалога».

Глава комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачев, находящийся в составе отечественной делегации в Мюнхене, заявил «Газете.Ru», что «не стал бы концентрировать внимание» на жесткости формулировок. Общий пафос речи Медведева, по мнению дипломата, был посвящен как раз поиску путей выхода из противостояния России и Запада.

При этом Косачев добавил, что не видит в оценке Медведева ничего чрезвычайного. «Вряд ли кто-то сегодня может описать отношения между Россией и Западом по-другому», — добавил собеседник «Газеты.Ru».

Директор Центра глобальных интересов в Вашингтоне Николай Злобин считает, что словосочетание «холодная война», прозвучавшее из уст Медведева, имеет расширительное понятие и может быть направлено на внутреннюю аудиторию для обоснования более жесткого курса.

Сам политолог, впрочем, считает, что у «холодной войны» есть свои плюсы. «Идея «холодной войны» — это более понятные правила игры и договоры, которые соблюдаются. Лучше иметь предсказуемых врагов, чем непредсказуемых друзей», — рассказал «Газете.Ru» эксперт.

Лавров грозит военным

Статус Крыма и украинский кризис — главные причины того, что прежних теплых отношений России и Запада не будет, считает Юрий Рубинский. «Главной задачей Медведева в Мюнхене было дать понять, что восстанавливать отношения надо, причем на основе общих вызовов, — добавил эксперт. — А это война на востоке Украины и сирийский конфликт».

За конкретику на этих направлениях в российской делегации отвечает Сергей Лавров, глава МИД РФ. Он выступал в Мюнхене уже после полудня.

Из его заявлений было ясно, что на данный момент наиболее вероятный путь к сближению позиций — это Сирия, а не Украина.

Переговоры по преодолению конфликта на востоке Украины пока буксуют. По словам Лаврова, все упирается в позицию официального Киева, который обещал провести конституционную реформу и предоставить ряд гарантий самопровозглашенным Луганской и Донецкой народным республикам. Без этого прорыва не произойдет.

«Мы сегодня, учитывая недостаток времени, к сожалению, смогли только обменяться оценками (по Украине. — «Газета.Ru»), — добавил российский министр. — Предметный разговор о том, как исправлять ситуацию, я надеюсь, состоится в обозримые несколько недель».

О сирийском конфликте, напротив, Лавров сделал несколько важных заявлений. Прежде всего это был призыв к американской стороне начать полноценную координацию ВС России и США в Сирии.

«Отмечу, что впервые в нашей работе, в документе, принятом сегодня, закреплена необходимость сотрудничества и координации не только по политическим и гуманитарным вопросам, но и по военному измерению сирийского кризиса», — заявил глава отечественного МИДа.

На этой неделе основные акторы в Сирии пришли к взаимному соглашению о прекращении огня в Сирии. Перед началом Мюнхенской конференции, ночью на 12 февраля, было объявлено о «приостановке враждебных действий» в течение недели. Договоренности были достигнуты благодаря России и США, которые наравне с Ираном, Турцией и Саудовской Аравией считаются главными зарубежными игроками в Сирии.

По словам Лаврова, нынешней координации военных по предотвращению случайных инцидентов в воздухе недостаточно. Если полноценного российско-американского сотрудничества в этой сфере не будет, свежие договоренности о приостановке огня в Сирии будет невозможно реализовать, подчеркнул дипломат.

Между тем пока и Пентагон, и Минобороны России настаивают на том, что военные операции на территории Сирии будут продолжаться. Главная цель — позиции запрещенного в России террористического «Исламского государства». Однако, по словам госсекретаря США Джона Керри, российские ВКС бомбят также позиции других сирийских антиправительственных сил, которые участвуют в текущем мирном процессе.

13 февраля Керри подчеркнул, что Россия должна изменить перечень целей, которые та поражает в Сирии.

Лавров ранее не исключал такой возможности, предлагая составить единый список террористических организаций в Сирии, позиции которых имеют право бомбить все иностранные игроки.

Константин Косачев отмечает, что позитивный настрой на решение проблемы Сирии на конференции ощущался. По его словам, ситуация была иной, чем на предыдущей встрече в Мюнхене, в которой он также принимал участие.

«Раньше Сирии не оставляли шанса, так как была попытка разрулить ситуацию так же, как в Ираке и Ливии. Сирия должна была идти по тому же сценарию (выработанному США. — «Газета.Ru»), — рассказал дипломат. — Сегодня же нас услышали — так же, как ранее услышали по иранской ядерной программе».

Ограничение военных действий в Сирии поддерживают и другие страны Европы, однако пока без больших надежд. Глава МИД ФРГ Франк Вальтер Штайнмайер в Мюнхене оценил шансы на прекращение огня в 51%.

О приверженности идее сохранения единой Сирии ранее говорили многие высокопоставленные представители России, США и ЕС. Однако многие эксперты-ближневосточники считают, что де-факто единой Сирии больше нет и страну в ближайшем будущем ждет распад на отдельные государства.

Дмитрий Медведев в Мюнхене: "У нас с вами общий враг и из этого нужно исходить"

Орхан Саттаров

Сегодня премьер-министр России Дмитрий Медведев выступил на заседании Мюнхенской конференции по безопасности. Встреча посвящена современным кризисам - сирийскому, украинскому, миграционному. Собравшиеся на конференции обсуждают выработку совместных механизмов противодействия кризисным ситуациям и сотрудничеству в их урегулировании. В начале выступления на панельной дискуссии Медведев предупредил, что у него будет чуть более общее выступление, но полезное. Руководитель европейского бюро "Вестника Кавказа" Орхан Саттаров в настоящее время находится в Мюнхене и сообщает все последние новости оттуда.

"Со времени окончания «первой холодной войны» прошло уже четверть века. Для истории не так много, но по меркам отдельных людей и даже поколений это все-таки срок заметный. И достаточный, чтобы мы могли все вместе оценить наши победы и поражения, определить цели на будущее и, конечно, избежать повторения ошибок. Мюнхенская конференция отличается острыми и откровенными дискуссиями. Я сам здесь первый раз. И мне хотелось бы сегодня рассказать о том, как мы, в России, понимаем современное состояние европейской безопасности, ведь именно ради этого мы собрались. И какие пути решения стоящих перед нами проблем мы видим с учетом того, что они осложнены явным ухудшением отношений России и Запада", - заявил российский премьер.

Далее он рассказал, как в России оценивают систему европейской безопасности: "Перед поездкой на конференцию я встречался с президентом Путиным. Мы обсуждали его выступление в Мюнхене в 2007 году. Тогда он говорил о том, что идеологические стереотипы, двойные стандарты в международных отношениях не помогают снизить напряженность, а только усиливают ее. А у мирового сообщества остается все меньше возможностей для принятия значимых политических решений.

Давайте зададимся вопросом: не слишком ли мы тогда сгущали краски? Может быть, наши оценки были излишне пессимистичны?

К сожалению, должен констатировать, что картина сегодня даже более серьезная. Развитие событий с 2007 года оказалось куда как драматичнее. Единой Большой Европы как не было, так и нет. Наши экономики, все экономики, растут слабо. Обострились конфликты в странах Ближнего Востока и Северной Африки. Наступил миграционный коллапс. Отношения Евросоюза и России испорчены. На Украине гражданская война.

В этом смысле наш интенсивный диалог о будущей архитектуре евроатлантической безопасности, о глобальной стабильности, о региональных угрозах сейчас особенно необходим. Считаю ненормальным, что по многим направлениям он почти полностью оборвался. Проблему коммуникации признают практически все – и в западной Европе, и в России. Парализованы механизмы, которые позволяли своевременно снимать взаимные озабоченности.

Более того, мы потеряли культуру взаимного контроля над вооружениями. Хотя долгое время именно она служила основой для укрепления доверия.

Одна за другой отмирают партнерские инициативы, которые стоили нам немало сил. Фактически заморожен проект договора о европейской безопасности. Идея о создании комитета по вопросам внешней политики и безопасности, которую я лично обсуждал когда-то с канцлером ФРГ Ангелой Меркель в Мезеберге, не реализована.

Остается недружественной и закрытой, по нашей оценке, политическая линия НАТО в отношении России. Можно сказать и резче: мы скатились, по сути, во времена новой «холодной войны». Чуть ли не ежедневно нас объявляют самой страшной угрозой то для НАТО в целом, то отдельно для Европы, то для Америки и других стран (мой коллега господин Столтенберг это тоже только что продемонстрировал). Снимают пугающие фильмы, в которых русские начинают ядерную войну. Я вообще иногда думаю: мы в 2016 году живем или в 1962-ом?

Хотя реальные угрозы, которые существуют в нашем маленьком мире, и это, я надеюсь, вы понимаете, заключаются совсем в другом.

Понятие «европейская безопасность» сегодня охватывает гораздо более широкое поле, чем мы привыкли. Сорок лет назад речь шла, прежде всего, о военно-политических отношениях европейских стран. Но сегодня на первый план выходят другие проблемы – устойчивое экономическое развитие, проблемы неравенства, преодоления бедности, беспрецедентная по масштабам миграция, новые формы терроризма, региональные конфликты, в том числе внутриевропейские. Я имею в виду, конечно, Украину и все еще неспокойные Балканы, и стоящую на грани национального кризиса Молдавию.

Те трансграничные вызовы и угрозы, которые казались нам в какой-то период совсем преодоленными, проявились с новой силой. А новые угрозы, прежде всего терроризм и экстремизм, потеряли абстрактный характер, который они имели до этого для большинства. Теперь это – реальность для миллионов людей в разных странах, о чём только что говорил коллега Вальс. Это – повседневная угроза. Каждый день может прозвучать взрыв в самолете или выстрелы в кафе. Раньше так было только на Ближнем Востоке. Теперь – во всем мире.

Мы видим, что экономические, социальные, военные вызовы сегодня взаимно усиливают друг друга. А действуем мы подчас абсолютно разрозненно, вяло, ориентируясь во многих случаях исключительно на наши национальные интересы, либо сразу назначаем виноватым другого", - завил Медведев.

По его словам, в экономике традиционные схемы не работают, политичеcкая целесообразность берет верх над экономическими расчетами. Ведутся переговоры о заключении масштабных экономических мегаблоков. "Даже небольшие сдвиги в экономике одной страны сразу отражаются на общих финансовых рынках, в этом смысле глобализация сыграла злую шутку. Крайне нестабильным остается энергетический рынок, от его волотильности страдают импортеры и экспортеры. Санкции вводятся вопреки международному праву. Санкции наносят удар и против тех, кто их использует. Сколько международных инициатив повисло в воздухе из-за санкций!

Стоят ли наши противоречия того? Всем вам, сидящим в зале, так это нужно? Это дорога в никуда.

Европейским политикам казалось, что создание "пояса друзей" вдоль границ обеспечит их системы безопасности. Но на деле мы видим череду неурядиц на восточном и на южном флангах европейской политики соседства. Это теперь наши общие проблемы", - заявил премьер.

Говоря о ситуации на Украине, Дмитрий Медведев завил, что альтернативы минскому пакету не существует: "Мы приветствует конструктивную позицию Франции в этом вопросе. В первую очередь выполнение "Минска" зависит от киевских властей. Что нас беспокоит? Во-первых, не установлен режим полной тишины, происходят регулярные обстрелы. Во-вторых, до сих пор так и не приняты изменения в конституцию Украины, не выполняются положения об особом статусе Донбасса. В-третьих, киевские власти настаивают на том, что новые выборы должны быть проведены по новому закону. В-четвертых, Киев так и не сделал широкой амнистии, без которой выборы не будут отображать реальную ситуацию. Минские соглашения должны быть выполнены полностью, это наша позиция".

Что касается гуманитарной ситуации на Украине, то по словам Медведева, "территория блокирована, отвергнута инициатива канцлера Германии об отмене банковской блокады. Почему эта гуманитарная катастрофа беспокоит Россию, но не беспокоит Украину? Мы не можем делать того чему мы не уполномочены: выполнять за киевские власти их политические и юридические обязательства".

Выражая позицию Москвы по ситуации в Сирии, российский премьер напомнил: "Мирные инициативы идут трудно, но альтернативы им нет. Важно сохранить единство Сирии, предотвратить ее распад по конфессиональному признаку. Еще одной Ливии Ближний Восток не переживет. Регулярная работа российских и американских военных будет играть ведущую роль в новой инициативе. Недопустимы любые предварительные условия".

"Не надо никого пугать наземной операцией", - призвал Медведев.

"Если не нормализовать ситуацию в Сирии, то терроризм станет новым видом войны, и это будет способом разрешения межгосударственных проблем. Терроризм – не проблема отдельных стран. В основе идеологии ИГИЛ лежит не битва за исламские ценности, а лишь звериный инстинкт, стремление убивать и разрушать. Это цивилизационная проблема - или мы, или они. Это надо осознать, нельзя делить террористов на радикальных и умеренных. Международный терроризм не признает границ. И им удается распространять свое влияние в виду нашей разрозненности… Даже наши недоброжелатели признают, что антитеррористическое уравнение без России не решается", - заявил премьер.

"Думаю, значительная часть людей, сидящих в зале, в Сирии не была. Я же там был с государственным визитом еще в то время, когда Сирия была спокойным мирным светским государством, в то время, когда все жили в нормальном балансе, и сунниты, и шииты, и друзы, и христиане. Давайте зададимся вопросом, кто виноват в конфликте? Неужели один Асад? Очевидно, что без влияния извне Сирия могла бы продолжать свое развитие. Помню, западные коллеги мне говорили – Асад нехороший, он должен уйти, и тогда там наступит процветание. Ну и что? Теперь там хаос и война. Мы не должны просто наблюдать, как одни бандиты "глушат" других бандитов. Нельзя делить террористов на своих и чужих. Россия не занимается в Сирии решением никаких задач, кроме объявленных. Мы защищаем там наши национальные интересы – значительная часть боевиков воюющих в Сирии, из России, и они должны остаться там, в Сирии. Никаких доказательств по поводу бомбардировок гражданского населения нам никто не предоставил, никто не обменивается информацией. Но ведь военные должны быть на постоянном контакте, созваниваться по 10 раз в день. В противном случае постоянно будут стычки и конфликты. И мы к сотрудничеству готовы. Я надеюсь на позитивные сдвиги в решении гуманитарных задач и прекращения огня после встреч в Мюнхене", - сказал Дмитрий Медведев.

Миграцию он назвал "новым великим переселением народов, затрагивающим не только Западную Европу, но и Россию". "За полтора года Россия приняла более миллиона беженцев из Украины. Безуспешные попытки "пересадить" западные модели демократии на неподготовленную среду привели к тому, что огромные территории стали зоной хаоса. Деградирует человеческий капитал, тают перспективы развития. Обостряются социальные проблемы, растет взаимная нетерпимость, ксенофобия. Под видом беженцев в Европу проникают тысячи террористов, люди чуждой культуры, которые хотят сидеть на пособиях и ничего не делать….

Мы готовы помогать в решении миграционных проблем всем, чем можем, в том числе принимая участие в решении региональных конфликтов. Основные ресурсы мы тратим на устранение последствий конфликтов, а не на устранение причин. Обращаем энергию не против истинного зла, а для сдерживания своих соседей. Доктрина сдерживания – приведет к тому что мы и через 10 лет, и через 20 лет будем обсуждать то же самое. Если вообще будет что обсуждать: ведь в рамках всемирного халифата дискуссии неуместны", - сказал глава российского правительства.

По его словам, "наши оценки событий последних лет нередко расходятся, но все же не так сильно, как 40 лет назад во время подписания Хельсинского акта, когда посреди Европы стояла стены. Мы смогли найти компромисс по урегулированию иранской проблемы, есть координация в борьбе с пиратством, переговоры по Сирии в Женеве – это все позитивные примеры, которые надо преумножать".

Процитировав Джона Кеннеди, Медведев заявил: "Внутренняя политика может всего лишь провалить выборы, внешняя политика может всех нас убить. Тогда в 1960-е годы на пороге ядерного апокалипсиса две мировые державы смогли понять, что никакие политические разногласия и противоречия не стоит жизни людей. Надеюсь, что стоящие перед нами вызовы станут основой не конфликтов, а объединения".

Сергей Лавров в Мюнхене: "Перемирие в Сирии возможно при координации между РФ и коалицией"

Орхан Саттаров

В Германии продолжается Мюнхенская конференция по безопасности - международный дискуссионный форум, собирающий политиков, дипломатов, военных, бизнесменов, научных и общественных деятелей всего мира. "Вчера исполнился год со дня согласования минского «Комплекса мер» по урегулированию украинского кризиса - документа, который был одобрен резолюцией Совета Безопасности ООН. Однако реализация его ключевых политических положений по сути дела так и не началась - главным образом в силу нежелания украинского руководства честно пройти свою часть пути и в силу стремления Киева без конца находить предлоги для уклонения от взятых на себя обязательств. Хорошо, что неприемлемость такого поведения вроде бы начинают понимать в Европе и даже в США, как показало выступление Дж.Керри при всей его специфической политкорректности в угоду моды на русофобию в определенных столицах", - заявил на конференции глава МИД РФ Сергей Лавров.

Другой острой темой он назвал затяжной кризис в Сирии, а также продолжающуюся уже пять лет общую деградацию в регионе Ближнего Востока и Северной Африки, спровоцировавшую миграционный кризис в Европе и несущую угрозу захвата террористами огромных пространств на Ближнем и Среднем Востоке, в Северной Африке и других местах. "Беспрецедентная террористическая агрессия проявляется и в странах Европы, в странах Америки, в странах, которые являются нашими союзниками по Организации Договора о коллективной безопасности в Центральной Азии – все это представляет собой серьезнейший вызов международной безопасности. К сожалению, несмотря на определенные успехи в борьбе против ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусры» и им подобных, обеспечить создание действительно эффективного антитеррористического фронта пока не удалось. В значительной степени из-за неспособности ряда стран отложить в сторону второстепенные вопросы, сохраняющихся расчетов использовать ситуацию для смены режимов и реализации прочих геополитических амбиций. Подлинный союз ведущих государств против международного терроризма необходим и для предотвращения развала Ирака, Ливии, Йемена, Афганистана, чьи территории, наряду с сирийской, активно осваивает ИГИЛ, используя отсутствие у международного сообщества единой эффективной стратегии", - считает Сергей Лавров.

По его мнению, "чрезвычайная сложность взаимопереплетающихся кризисов, расширение конфликтного пространства требуют слаженной совместной работы. Однако на пути коллективных усилий воздвигаются искусственные ограничения - такие, как отказ НАТО и Европейского союза от полноценного сотрудничества с Россией, выстраивание образа врага, развертывание вооружений, чтобы увековечивать те самые разделительные линии в Европе, которые Запад торжественно обещал ликвидировать. Судя по всему, старые инстинкты очень и очень живучи. Сегодня в некоторых областях объем взаимодействия между евроатлантическими структурами и нашей страной проигрывает даже в сравнении с периодом «холодной войны». Я уже не говорю о возвращении в обиход штампов идеологического противостояния, концептуальная основа которого перестала существовать еще четверть века назад. Приметой времени стало смешение пропаганды и реальной политики в ущерб перспективам решения ключевых международных проблем".

По мнению главы российского внешнеполитического ведомства, в любом случае нужно договариваться о реформах мироустройства. Потому что такое натоцентричное самомнение, отражающее политическую близорукость, сильно вредит поиску ответов на общие реальные, а не придуманные угрозы. "События минувшего года доказали в очередной раз, что, когда тезис о чьей-то исключительности откладывается в сторону и когда происходит сложение потенциалов ведущих государств – США, Европейского союза, Китая, России, других ведущих центров влияния современного мира – то удается достигать по-настоящему прорывных результатов. Имею в виду прежде всего урегулирование ситуации вокруг иранской ядерной программы, химическую демилитаризацию Сирии. Без сомнения, такой метод может быть с успехом применен и на других азимутах мировой политики, включая не в последнюю очередь ближневосточное урегулирование и, прежде всего, палестино-израильский конфликт. Но для того, чтобы применять такие коллективные подходы, нужно привыкать работать в команде, а не пытаться все за всех решать, а не согласных с диктатом наказывать" - думает Лавров.

Одной из главной тем Мюнхенской конференции стал конфликт вокруг Сирии. По итогам встречи с членами Международной группы поддержки Сирии Сергей Лавров назвал ее своевременной, заявив, что главным итогом заседания стало безусловное подтверждение резолюции 2254 Совета Безопасности ООН во всей ее полноте. Это касается гуманитарных аспектов, политического процесса, борьбы с терроризмом и вопросов прекращения огня.

Лаврова порадовала позиция госсекретаря СШ Джона Керри, который с большим пониманием стал относиться к российской операции в Сирии. Удалось договориться о принципах разрешения гуманитарных проблем, и о том, что доступ будет обеспечен по всей территории Сирии, во все без исключения осажденные районы. "Это будет делаться в комплексе, чтобы никого не дискриминировать и не решать проблемы одной части Сирии за счет игнорирования других проблем в других районах этой страны. В частности, нас тревожило, что предыдущие усилия ООН, когда подобные решения прорабатывались вместе с правительством и оппозицией очень часто срывались по вине последней", - заявил Лавров.

На встрече Международной группы поддержки Сирии ее участники договорились создать целевую группу, которая встретится уже завтра в Женеве и будет работать регулярно под сопредседательством России и США, с участием экспертов. Ее цель – помогать ООН и другим гуманитарным агентствам выполнять их обязательства по отношению к гражданскому населению. Разработан механизм, который позволит объективно рассматривать возникающие сложности и находить быстрые решения соответствующих ситуаций. "Как записано в сегодняшних документах, мы будем работать с правительством и оппозиционными группировками, имеющими контакты с нами, и рассчитываем, что США, страны региона и другие участники Международной группы поддержки Сирии будут использовать свое влияние на соответствующие оппозиционные группы, чтобы они в полной мере сотрудничали с ООН. У нас есть общая решимость помочь облегчить страдания сирийского народа, и мы надеемся, что это будет сделано. Это особенно важно с учетом того, что некоторые из последних мероприятий по решению гуманитарных проблем в Сирии касались только беженцев и не затрагивали судьбу огромного количества внутренне перемещенных лиц", - полагает глава российского внешнеполитического ведомства.

Он поприветствовал готовность США и ряда других стран присоединиться к операциям по десантированию гуманитарной помощи с самолетов в Дэйр-эз-Зор, которые проводит российская сторона вместе с правительством Сирии, где находится в осадном положении самое большое количество гражданских лиц. "Мы также договорились использовать парашютирование гуманитарной помощи и в других отдельных районах, где ситуация позволяет это сделать. Однако основную часть усилий придется прилагать «на земле».

Другим важным достижением сегодняшней встречи является вопрос прекращения огня и в качестве первого шага – прекращение вооруженного противостояния. Это непростая задача – слишком много игроков участвует в военных действиях. Важно использовать уникальный потенциал МГПС, который объединяет практически все страны, так или иначе оказывающие влияние на воюющие стороны «на земле».

Мы договорились за неделю подготовить модальности, которые будут определять режим прекращения вооруженных действий. Исходим из того, что за это время правительство Сирии и оппозиционные группы смогут принять необходимые меры для подготовки к прекращению вооруженных действий, а модальности будут разрабатываться еще одной целевой группой, которая также сегодня создана и будет работать под сопредседательством России и США. В ее состав будут входить дипломаты и военные, без которых очень трудно решать практические вопросы. Модальности, которые предстоит разработать, важны", - убежден Сергей Лавров.

Он также выделил договоренность о том, что мандат этой целевой группы, в частности, будет включать определение общих подходов в отношении территорий, которые находятся под контролем ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусры» и прочих террористических группировок, которые квалифицируются в качестве таковых Советом Безопасности ООН.

"Все эти месяцы мы имели достаточно эмоциональную дискуссию о том, кто наносит удары по правильным и неправильным целям, неоднократно предлагали профессионально заниматься этим вопросом. Теперь с договоренностью о том, что целевая группа будет определять в том числе и районы, которые занимает ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусра», а также другие террористы, мы сделали очень важный практический шаг в этом направлении. Хотел бы отметить, что впервые в нашей работе в принятом сегодня документе закреплена необходимость сотрудничества и координации не только по политическим и гуманитарным вопросам, но и по военному измерению сирийского кризиса. Это качественное изменение в подходах, и мы его приветствуем и неоднократно выступали за это", - заявил Лавров.

Важным он считает также четкое подтверждение в сегодняшнем документе необходимости полностью выполнять резолюции СБ ООН, которые требуют прекратить потоки террористов, боевиков из иностранных государств, нелегальную торговлю нефтью и прочую контрабанду.

"Подчеркнута и задача возобновления переговорного процесса, который был приостановлен в условиях, когда часть оппозиции заняла совершенно не конструктивную позицию и пыталась выдвигать предварительные условия. Мы записали, что переговоры должны возобновиться как можно скорее, без каких-либо ультиматумов, в полном соответствии с резолюцией 2254 СБ ООН и должны включать в себя широкий спектр оппозиционных сил. Не все из реальных оппозиционеров из отдельных групп сирийского населения получили приглашение на эти переговоры. ООН будет, как мы сегодня подтвердили, строго руководствоваться принципами, закрепленными в резолюции 2254", - сказал Лавров.

По его мнению, "реальной проверкой «на прочность» всех наших действий будет способность уважать свои обязательства и выполнять то, о чем договорились. К сожалению, эта проблема возникает не только в контексте сирийского кризиса. Мы постоянно сталкиваемся с недоговороспособностью некоторых наших партнеров. И речь идет не только о резолюции 2254. С аналогичными подходами мы сталкиваемся и когда, к примеру, рассматриваем ход резолюции СБ ООН, которая утвердила «Комплекс мер» по урегулированию кризиса на Украине, а также по другим вопросам. Я даже не говорю про проблему Палестины. Мы должны научиться не просто достигать компромиссов, но и выполнять другие договоренности, которые в них закреплены. Когда после достижения договоренностей, одна из сторон пытается искать причины по невыполнению принятых решений, это не приносит пользу делу. Настоящим испытанием «на прочность» будет выполнение нами того, о чем мы сегодня договорились в полном объеме, а не только в тех компонентах, которые удобны кому-то одному или одной группе из числа участников МГПС".

Лавров посетовал, что у многих стран, в том числе и у США «проблема Асада» по-прежнему остается в центре внимания, хотя мы четко записали в резолюции СБ ООН и повторили сегодня, что судьбу Сирии будет решать только сирийский народ.

Российский министр напомнил, что «Джабхат-ан-Нусра», «Ахрар-аш-Шам», «Джеиш-аль-Ислам» и отдельные более умеренные группировки – снабжаются по одному маршруту, из одной точки на территории Турции. "Этот фактор надо тоже иметь в виду, поскольку резолюция СБ ООН, предшествующая резолюции 2254, запрещает любые поставки, которые поддерживают террористические группировки", - сказал министр.

Он подчеркнул, что перемирие не будет распространяться на ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусру» и другие аффилированные с ними организации, которые признаны террористическими решением Совета Безопасности ООН. Поэтому ВКС РФ будут продолжать работать против этих организаций.

Главная задача заключается в том, чтобы перемирие состоялось по согласию правительства САР и оппозиции. Перемирие не может начаться немедленно, оно начнется через неделю, если правительство САР и оппозиция проработают необходимые меры. "Наверное, придется оказывать влияние на сирийские стороны, надеюсь, что такое влияние будет оказано всеми на сирийское правительство и на различные группы оппозиции. Но, повторяю, террористы исключены", - подчеркнул Сергей Лавров.

Франк-Вальтер Штайнмайер в Мюнхене: "Волна миграции многому научила Европу и Германию"

Орхан Саттаров

Сегодня на Мюнхенской конференции по безопасности глава МИД Германии Франк-Вальтер Штайнмайер заявил, что вместе с беженцами в Европу прибыли и "все кризисы мира", передает руководитель Европейского бюро "Вестника Кавказа" Орхан Саттаров. По словам министра, волна миграции научила Европу и Германию многому.

"Многие из вас, наверняка, были здесь два года назад, когда мы говорили об изменившейся роли Германии и ее ответственности многие потом подчеркивали, что чувство новой ответственности лишено основы. Сейчас же мы смотрим совершенно иначе на нашу ответственность: когда начался кризис с мигрантами, мы поняли что речь уже о конкретных делах, а не об абстрактных обязательствах. Этот миграционный кризис не является оправданием для изоляции. Действительно, переселение народов огромного масштаба повлияло на все уровни жизни Германии, и мы рады, что у нас есть такое количество добровольцев, помогающих беженцам. Но даже если у нас все получится, и внутри Европы, и на переговорах с Турцией, все равно останется одна правда, люди просто так не готовы покинуть свой дом и бежать в неизвестность", - обратил внимание Штайнмайер.

В связи с этим он предложил рассмотреть возможности, которые имеются у Европы для урегулирования кризиса на Ближнем Востоке. "Без урегулирования сирийского конфликта мы должны будем постоянно бороться с его симптомами в Европе. Мой тезис не изоляция, а больше вовлеченности и ответственности. В попытках решить эту проблему политически мы впервые нашли более или менее успешное решение, спустя 5 лет гражданской войны и 300 тыс. убитых. Лишь в результате этих жертв стороны оказались за столом переговоров, включая региональных игроков", - сказал министр иностранных дел Германии, по всей видимости, забыв о переговорах "Женева-2", состоявшихся два года назад, за несколько месяцев до вторжения ДАИШ в Ирак.

Напомним, что встреча международной группы поддержки Сирии состоялась в Мюнхене 11 февраля. За пару дней до этого канцлер Германии Ангела Меркель заявила о том, что сирийцы якобы страдают от «наступления армии Асада и ударов России». В Москве на это ответили, что ни одна из сторон, заявляющих о якобы «агрессии» ВКС России в Сирии, до сих пор не представила ни одного доказательства своим утверждениям.

Между тем, по словам Штайнмайера, было выработано несколько принципов завершения войны в Сирии: "Это сохранение государства в своих границах, построение светского демократического государства, создание дорожной карты для гуманитарной помощи, создание конституции… Мы сидели девять часов и были вовлечены в сложные переговоры, открытые, откровенные, конструктивные, противоречивые, но в результате мы видим выход из положения. Я очень осторожно говорю об этом. Я не знаю, является ли это прорывом. Надеюсь, мы увидим что колоннам гуманитарной помощи удастся проникнуть в Сирию" – сказал Штайнмайер.

По мнению главы германского внешнеполитического ведомства, сильные государства должны брать на себя ответственность за то, что происходит за пределами их границ: "Мы говорим о роли России, Ирана, Турции Саудовской Аравии, много говорится о национальных интересах, амбициях, региональных силах. Это все актуальные проблемы, но истинная сила государств не измеряется лишь возможностью взять ответственность и за свою судьбу. Они должны быть в ответе и за судьбу тех, кто находится за пределами границ. Сейчас необходимо взять на себя ответственность за процесс переговоров. Здесь в Мюнхене нам удалось это сделать".

Вместе с тем, по мнению Штайнмайера, политические процессы должны сопровождаться дополнительными инструментами – политическим, экономическим давлением, а иногда военным вмешательством. В отношении ДАИШ Берлин готов использовать весь инструментарий внешней политики - от гуманитарной помощи до военных мер. "Мы не должны забывать и о том, что есть миротворческий инструментарий ЕС (вспомнить хотя бы операцию в Мали), мы идем по тернистому пути помощи Афганистану. Мы участвуем в борьбе против ДАИШ не только в Сирии, но также поддерживает вооружением курдские военизированные формирования Пешмерга в Ираке. И эта вовлеченность уже приводит к успехам – террористическая организация ДАИШ потеряла 20-30 процентов территории. Однако военная победа над ИГИЛ не станет гарантом мира в Сирии. Мы ратуем за установление стабильности в нестабильных государствах. Сегодня мы будем говорить с представителями Ливии о том, как будет выглядеть будущее этой страны", - пообещал Штайнмайера.

Он признал, что дипломатам приходится отвечать на вопросы общественности, которая упрекает их в бездействии: "Нас спрашивают, в состоянии ли мы воспринять ужасы, которые показывают по телевидению с места событий. Да, мы знакомы с реальностью, знаем что происходит, но умные политики осознавая реальность, не готовы с ней мириться. Мы не теряем цель из поля видения. Мы не живем в условиях холодной войны. Тот, кто внимательно слушал выступление премьер-министра РФ Дмитрия Медведева, понял, что он призвал избежать холодной войны".

Глава МИД Германии затруднился ответить на вопрос о том, кто виноват в разжигании конфликтов на Ближнем Востоке и в Северной Африке. "В формате переговоров мы пытаемся найти решение. Это сложно, многие будут разочарованы, если не увидят идеального решения. Но я обещаю - мы будем делать все, чтобы мир не оставался таким, какой он есть сегодня", - заявил Штайнмайер.

В Сирии через неделю наступит временное прекращение огня, а нуждающиеся районы "на равной", как подчеркивается, основе получат гуманитарную помощь. Об этом договорились международные посредники, собравшиеся c 11 по 13 февраля в Мюнхене на ежегодной конференции по безопасности.

Неужели это прорыв? Однако почему-то эта новость большой радости не вызывает. Чувствуется в ней какой-то подтекст, а то и подвох.

Хотя так хотелось бы, чтобы эта война прекратилась, пока не превратилась в нечто еще более опасное. Как говорится, когда долго смотришь в бездну, то она, в конце концов, уже сама начинает заглядывать и в тебя. Так и бездна сирийского кризиса, которую мы так долго изучали и разглядывали, начинает затягивать в себя тех, кто столь опасно приблизился к ней.

США и Россия договорились сохранить Асада

Первый вопрос по поводу Мюнхена –способно ли международное сообщество реализовать достигнутые соглашения? Между Россией и США в Мюнхене возникло редкостное взаимопонимание. Американцы, по многим сведениям, уже не спешат с планами свержения президента Асада. У них просто нет альтернативы. А еще большего хаоса они опасаются. Они понимают, что в случае внезапного падения Асада процессы на Ближнем Востоке могут стать совсем неконтролируемыми.

Но степень доверия между Россией и США крайне низка. Разногласия есть не только по Сирии, но и, например, по Украине, по многим другим вопросам. Ведь такое совпадение интересов, как в отношении ограничений по ядерной программе Ирана, — большая редкость.

По Сирии вряд ли, однако, удастся добиться такого же. Министр иностранных дел Сергей Лавров в Мюнхене сразу заявил, что операция по борьбе с терроризмом, которую Россия ведет в Сирии, продолжится. Режим прекращения огня, получается, касается участников конфликта, но не внешних сил, которые борются в этой стране с терроризмом. А это не только Россия, но и США и их союзники, ведущие собственную операцию. Они же тоже не намерены ее сворачивать.

Остановиться на подступах к Алеппо?

Мюнхенский дипломатический флер не смог скрыть этих острых расхождений. Позицию России тут же раскритиковали британцы. Они, как и французы, недовольны успехом российских войск и сирийской правительственной армии.

Оппозиция отступает, теряя позиции на подступах к важному стратегическому городу Алеппо, когда-то крупному торговому центру с его армянским кварталом и гомонящим рынком. Теперь это ключевой населенный пункт, за который уже пролито много крови. Его потеря ввергнет оппозицию в шок, и тогда уже перемены на фронтах станут кардинальными.

Остановиться сейчас – это для правительственной армии Сирии означает резко нажать на тормоз в самый важный момент. Источники автора этих строк среди дипломатов Сирии не скрывают, что это было бы нежелательно. Чего уж тогда говорить о военных, они-то тем более не хотят прекращать наступление.

Недаром первоначальное российское предложение говорило о режиме прекращения огня с 1 марта, а не прямо на следующей неделе. Ведь за оставшиеся две недели до конца февраля должна состояться решающая битва за Алеппо.

Всем миром спасают Сирию. Или делают вид?

Разногласия о механизме прекращения огня, недоумение самих участников конфликта (как правительства, так и оппозиции), да и общая атмосфера недоверия – все это, без сомнения, будет мешать реализации договоренностей.

Международные посредники, как видим, до сих пор не согласны друг с другом. Как же тут продвигаться вперед? И как оказывать давление на региональные силы и на стороны конфликта, если между собой даже договориться не могут?

Мюнхен – это еще одна попытка международного сообщества продемонстрировать, что оно в состоянии спасти Сирию, а вместе с ней и весь ближневосточный регион. Надо спасать и всю трещащую по швам международную систему отношений.

Получается, пять лет пытались навести порядок в Сирии и вот, наконец-то, сумели. Только вот сложно в это поверить – ни в то, что искренне пытались, ни в то, что сумели.

Эрдоган и его планы

Есть еще один серьезный вопрос. Выполнить мюнхенские договоренности невозможно без поддержки региональных государств, многие из которых относятся крайне негативно к правительству Сирии и поддерживающему его Ирану. Удастся ли России и США вместе с ООН переломить эти настроения?

Трудно представить, в частности, чтобы Турция отказалась от своих планов установить на севере Сирии буферную зону. Да еще на фоне вражды между Турцией и Россией. Турецкий президент Эрдоган будто специально, когда переговоры в Мюнхене были в самом разгаре, еще раз заявил о том, что работает над реализацией этого проекта.

Автору этих строк известно, что турки собирались приступить к созданию буферной зоны в Сирии еще осенью минувшего 2015 года, сразу после внеочередных парламентских выборов в Турции в начале ноября. Помешала этому российская военная операция, начатая за месяц до этих выборов, как мы помним, в самом конце сентября.

Сейчас турки, похоже, пришли в себя после изумления и снова вернулись к идее буферной зоны. Хотя даже союзники обращают внимание Эрдогана на то, что это чревато новым – после сбитого в Сирии российского бомбардировщика — прямым военным столкновением Турции и России.

Турция, таким образом, обсуждает план буферной зоны в Сирии со своими союзниками по НАТО. А они, кстати, как рассказал генсек этой организации Йенс Столтенберг, как раз накануне конференции в Мюнхене активизировали свое военно-воздушное патрулирование вдоль турецко-сирийской границы: "С разведывательными целями".

Буферная зона предполагает, помимо прочего, и установление над ней бесполетных зон, то есть зон, запретных для полетов сирийской авиации, как это было до этого в Ираке и Ливии перед свержением режимов. А как быть с российской авиацией? Интересно, знает ли уже Эрдоган ответ на этот вопрос?

И под конец еще о королевском спецназе

Если Турция думает о буферной зоне, то королевство Саудовская Аравия намекает на отправку в Сирию своих сухопутных войск или хотя бы спецназа. Министр иностранных дел Саудовской Аравии Адиль аль-Джубейр, который объявил об этом на днях, тоже находился в Мюнхене и, в том числе, встречался с Сергеем Лавровым.

Так что же, неужели сейчас Саудовская Аравия откажется от этих опасных планов? Или, может, кто-то полагает, что это блеф изначально? Есть такое мнение, но я так не считаю. Это серьезные намерения, и чем хуже будет ситуация в Алеппо для оппозиции, тем серьезнее будут планы вмешаться – под предлогом борьбы с терроризмом.

Это, конечно, положит конец любому мирному урегулированию. Премьер-министр Дмитрий Медведев, возглавлявший российскую делегацию в Мюнхене, недаром подчеркнул, что "такая операция может усложнить и без того непростую ситуацию в стране, привести к новым жертвам и уничтожить оставшиеся условия для политического урегулирования конфликта".

Чтобы саудовцы отказались от этих планов, надо, однако, чтобы сирийская армия свернула успехи последних дней и отказалась от "зачистки" Алеппо. Надо также, чтобы оппозиция объединилась и, воодушевившись происходящим, села за стол переговоров.

Еще надо, чтобы Эрдоган забыл про буферную зону в Сирии и заодно помирился с курдами, своими и сирийскими. Много еще чего надо – за одну неделю этого, конечно, не добиться, но надо хотя бы обозначить движение в этом направлении. Свежо предание, правда, а вот верится с трудом…

Если даже огонь в Сирии и прекратится (а само по себе это труднореализуемо, почти невероятно), то он не продлится и суток, в лучшем случае пару. Единственный, пожалуй, кто по-настоящему преуспел в эти дни, так это организаторы Мюнхенской конференции. Хорошее мероприятие получилось, громкое и интересное. Но не историческое.

Елена Супонина, политический аналитик, востоковед – специально для РИА Новости

Музыканты из Ирана, Японии и России при участии дирижера Юрия Башмета открыли международный Зимний фестиваль искусств в Сочи.

Организаторы обещают, что второй "постолимпийский" фестиваль удивит публику широтой стилей и направлений, разнообразием культурной программы и россыпью звезд музыкального, хореографического, этнического и театрального искусства.

"Много у нас интересного, очень много событий. Сегодня концерт лучших молодых и одновременно зрелых музыкантов. Считаю это крайне важное выступление", — рассказал перед концертом-открытием артистический директор фестиваля Юрий Башмет.

Открыли культурный форум на сцене Зимнего театра впервые выступающий в России пианист из Ирана Рамин Барами, скрипачка из Японии Акико Сунавай, российские виолончелист Александр Бузлов, певец Дмитрий Корчак, а также маэстро Башмет с камерным оркестром "Солисты Москвы".

Среди участников фестиваля крупнейшие представители российского и мирового исполнительского искусства молодого поколения: Татьяна Самуил, Александр Бузлов, Акико Суванай, Ольга Кульчинская. Сам маэстро примет участие в концертах в качестве солиста и дирижера выпестованных им коллективов: камерного ансамбля "Солисты Москвы", государственного симфонического оркестра "Новая Россия" и Всероссийского юношеского симфонического оркестра.

По словам Башмета, каждый фестиваль получается уникальным, как живой организм, который рождается на сцене. При этом одним из главных отличий нынешнего фестиваля станет обилие синтетических программ — музыкально-поэтических композиций. Зрители окунутся в мир Шекспира и английских композиторов XVII-XX веков, музыку Шуберта и творчество Гумилева, Бродского и Высоцкого, этюды Листа и поэзию Пушкина, Байрона и поэтов Серебряного века, а также лирику русских, немецких и испанских поэтов и произведения Бетховена, Шуберта, Альбениса и Рахманинова.

По словам Башмета, планируется дальнейшее развитие фестиваля во всех направлениях искусства.

"По всем направлениям у нас масса всего, мы будем дальше развиваться, конечно, самые близкие к музыке, это живопись, поэзия, литература и кино", — добавил Башмет.

Ульяна Гребенникова.

Экспорт нефти из Ирана в марте составит 1,5 млн баррелей в день - первый вице-президент.

 Экспорт нефти из Ирана в марте 2016 года составит 1,5 миллиона баррелей в день. Об этом заявил сегодня первый вице-президент ИРИ Эсхак Джахангири.

"Сегодня наш экспорт нефти достиг 1,3 миллиона баррелей в сутки, а в марте он составит уже 1,5 миллиона", - приводит слова иранского чиновника телеканал Пресс-ТВ.

Джахангири также подтвердил, что уже в следующем иранском году, который начнется 21 марта, ежедневные продажи углеводорода за рубеж достигнут 2 миллиона баррелей.

АМСА на базе «Лави»? Разлучница «АЛИС».

Израильский оборонный аналитик Кэролайн Б. Глик (Caroline B. Glick) заявила, что Израиль не должен полагаться исключительно на США, чтобы противостоять угрозе со стороны Ирана, сообщает «Военный Паритет» со ссылкой на idrw.org (12 февраля).

США отклонили просьбу Израиля оснастить истребители F-15 дополнительными системами вооружения для отражения атак со стороны Ирана, в частности, заблокировали поставку противобункерных бомб (истребители F-15 поступили на вооружение ВВС Израиля в 1977 году и впервые приняли участие в боевых действиях в 1982 году – прим. Военный Паритет). Вместо них Вашингтон навязчиво предлагает истребители F-35.

Аналитик согласен с тем, что F-35 является впечатляющим истребителем следующего поколения, но в то же время считает, что самолет страдает одним недостатком, который нивелирует все его преимущества. Это сильная зависимость от функционирования программного обеспечения и автоматический системы логистики ALIS (Autonomic Logistic Information System). Дел в том, что эта система требует после каждого полета обновлять базу данных самолета и в случае неполной загрузки некоторых файлов делает повторный вылет невозможным. «Мозговой центр» системы «АЛИС» находится в США и именно там будут принимать решение о дальнейшей эксплуатации самолета. Из этого следует, что США могут «злоупотреблять» своими возможностями для блокирования действий израильской военной авиации.

На фоне сообщения о «массовых уязвимостях» (massive vulnerabilities) истребителя F-35 и падения престижа США на Ближнем Востоке власти Израиля должны обратить внимание на Индию, которая демонстрирует «энтузиазм» по закупке израильской военной продукции. Тесное сотрудничество Тель-Авива и Нью-Дели дает возможность покончить с полной зависимостью ВВС Израиля от США, говорит Глик. Аналитик призывает премьера Нетаньяху (Netanyahu) отказаться от закупки дополнительной партии F-35 в количестве 14 машин и предложить главе Индии Моди (Modi) совместно разработать истребитель нового поколения АМСА на основе Lavi (jointly develop a next-generation AMCA fighter jet based on the Lavi).

Мифы нефтяного рынка и их разоблачение

В кризисное время «Роснефть» остается лидером по эффективности добычи

Выступая на международной конференции International Petroleum Week в Лондоне, глава «Роснефти» Игорь Сечин заявил, что мировая нефтяная отрасль переживает один из самых сильных кризисов за всю современную историю.

«С учетом кратно возросших удельных операционных и капитальных затрат нынешние цены, пожалуй, минимальны с 1973 года, — отметил он. — С особой остротой подтвердился наш тезис о разрыве между финансовыми инструментами нефтяного рынка, которые, собственно, и определяют цены, и характеристиками реального развития отрасли».

Финансовые спекулянты греют руки

Финансовые игроки, продолжил Игорь Сечин, упорно играют на понижение, а многие аналитические центры услужливо указывают рынку на все более низкие ценовые ориентиры. В результате падения инвестиций в нефтяную отрасль эти игроки смогли выиграть порядка 250-300 млрд долларов, став таким образом «основным бенефициаром нынешнего кризиса». Причем высвободившиеся средства, как заметил глава «Роснефти», так и не были перенаправлены в проекты в других отраслях экономики.

Итак, от резкого падения цен на нефть выиграли не потребители (розничные цены на нефтепродукты снизились в среднем менее чем на 20%), а именно финансовые спекулянты. Финансовый рынок, по мнению Сечина, живет своими интересами, которые зачастую далеки от задач стабильного развития отрасли. На этом рынке цены могут как падать до дна, так и взмывать до необоснованно высоких уровней. На нем, как известно, образуются экономические пузыри, которые в любой момент могут лопнуть. Вспомним кризис доткомов и кризис ипотечных кредитов. Более того, рынки подвержены откровенному манипулированию. Не стоит забывать, например, о выявленных сговорах при формировании ставки Либор и цены золота.

Финансовые пузыри, рыночные манипуляции, регионализация ценообразования настолько искажают рынок нефти, что невольно возникает вопрос: а существует ли вообще такое понятие, как нефтяной рынок? Существует подобие рынка: покупатели, продавцы, цены. Но все это больше напоминает фарс.

В своем выступлении в Лондоне Сечин отметил, что панические прогнозы падения цен на нефть могут оказаться частью корыстной игры участников рынка. «Мы недооценили тот факт, что финансовые участники рынка не знают ограничений в решении своих чисто финансовых задач и готовы тестировать любые ценовые уровни — вплоть до 10 долларов за баррель, — заявил глава «Роснефти». — Что это, как не приглашение к игре на ничем не ограниченное падение цен?»

Любопытно, что некоторые российские СМИ попытались раздуть сенсацию из этой вырванной из контекста фразы. «Сечин, — провозгласили они, — допускает якобы падение цены до 10 долларов». Однако в «Роснефти» тут же пояснили свою позицию. «Реакция ряда журналистов на доклад Игоря Сечина является иллюстрацией к одному из тезисов этого доклада, — заявил пресс-секретарь компании Михаил Леонтьев интернет-изданию «Газета.Ru». — Сечин говорил о недооцененной способности финансовых спекулянтов тестировать рынок на любых, самых абсурдных уровнях и в качестве примера привел публично заявленную некоторыми игроками цену в 10 долларов за баррель. В этом контексте заявления ряда журналистов о том, что «Сечин допускает цену в 10 долларов за баррель», являются типичным примером манипулирования рынком, сознательного или бессознательного. Это наглядно демонстрирует тезис об использовании экспертов и журналистов в качестве инструментов такого безответственного манипулирования».

Продолжение нефтяного века

Падение цен породило целый ряд мифов, которые финансовые спекулянты активно навязывают обществу. В том числе продвигается идея о том, что нефтяной век якобы подходит к концу. Как отмечала недавно The Times, «бензин скоро станет дешевле воды». Воображение людей захватили электрические автомобили, и многие вспомнили, что «каменный век закончился когда-то вовсе не потому, что закончились камни». Однако в реальности мы наблюдаем весьма уверенный рост спроса на нефть, который продолжается и в период ценового кризиса.

В своей речи на IP Week Игорь Сечин подчеркнул, что рост стал более диверсифицированным — снизилась роль Китая (но этот процесс начался еще в 2012 году), зато последовательно растет доля Индии, других азиатских стран, Африки. Немаловажно и то, что впервые за последние годы отмечен рост спроса на нефть в странах ОЭСР. «Такой более диверсифицированный рост представляется нам более устойчивым, — заявил Сечин. — Он подтверждает, что пока многие озвучиваемые угрозы снижения роли нефти в мировой экономике сильно преувеличены. Это относится и к излишнему фокусированию финансового рынка на проблемах экономики Китая и использованию такого акцента для продолжения игры на понижение». Действительно, если с 2005 по 2010 год рост спроса в Китае был заметно выше, чем в остальном мире, то в следующую пятилетку рост спроса в мире в два раза превысил рост спроса в Китае. К тому же нет никаких оснований списывать Китай со счетов. «Роснефть», например, которая является давним партнером и крупнейшим поставщиком нефти в КНР, не сомневается в перспективах сотрудничества.

Еще один некорректный тезис, который распространяют эксперты, вовлеченные в игру на понижение: нынешний кризис повторяет кризис 1985 года, за которым последовал десятилетний период низких цен на нефть. В действительности избыток мощностей добычи нефти в 80-х в 10 раз превосходил то, что мы видим сейчас. «Прогнозные построения позволяют утверждать, что рост предложения нефти в период до 2020 года несколько затормозится, и в условиях сохранения достаточно низких мировых цен на нефть среднегодовой прирост добычи в этот период скорее всего не превысит 1 млн барр./сут., — отмечает Сечин. — Учитывая некоторое замедление темпов снижения нефтеемкости мировой экономики, обусловленное в том числе обвалившимися нефтяными ценами, в среднесрочной перспективе с большой вероятностью можно ожидать ежегодного увеличения спроса на жидкие углеводороды примерно на 1,3-1,5% в год. К концу 2016 года глобальный спрос на нефть может вырасти на 1,4-1,5 млн барр./сут. Таким образом, уже к концу года дисбаланс спроса и предложения нефти может существенно снизиться, а к концу 2017 года возможно даже возникновение ситуации дефицита предложения нефти на рынке (до 0,7 млн барр./сут.), которое, правда, может компенсироваться сокращением коммерческих запасов нефти, накопленных в последние годы».

Сланцевый фактор

«Спусковым крючком» кризиса, как известно, стал взрывной рост сланцевой добычи в США в 2013-2014 годах. По масштабам и темпам этот рост носил беспрецедентный в мировой истории характер. Однако «представления о том, что сланцевая добыча в США станет автоматическим и единственным регулятором ценовой ситуации, были сильно преувеличены, — заявил Сечин. — В 2015 году в большей мере поведение ряда стран ОПЕК стало таким «регулятором», к сожалению, с отрицательным знаком».

И хотя американские эксперты пытались убедить нас, что сланцевая отрасль в США имеет иммунитет к кризису и сланцевые производители отвечают на снижение цен повышением эффективности, по факту добыча сланцевой нефти в США стабильно падает начиная со второго квартала 2015 года. И если в прошлом году обанкротились 42 американские сланцевые компании, в нынешнем году ожидается еще больше банкротств.

Важным фактором стала концентрация бурения на самых продуктивных зонах, так называемых sweet spots. На такие участки в июле 2015 года приходился 81% добычи. При этом, по словам Сечина, зона со скважинами наивысшего качества составляет малую долю от общей площади плея (залежи), и, по всей видимости, этот резерв повышения производительности уже близок к исчерпанию. О том, что в перспективе добыча сланцевой нефти в США будет сокращаться, несмотря даже на ожидаемый рост цен, говорят и данные американского Управления энергетической информации. А в недавнем докладе известного канадского геолога Дэвида Хьюза из Post Carbon Institute под названием «Бурите глубже» делается вывод, что «добыча сланцевой нефти на основных плеях достигнет пика еще до 2020 года и ее уровень будет намного ниже, чем предсказывает Управление». Более того, по мнению Хьюза, «добыча на Bakken и Eagle Ford, где добывается 60% нефти в США, достигнет пика к 2017 году, а остальные плеи не смогут возместить падение добычи на них». Следовательно, сланцевая революция в США уже вряд ли продолжится. «Ни при каких разумных гипотезах добыча в США не может повторить скачка 2012-2014 годов, — утверждает Сечин. — Это очень важный и пока недооцененный фактор!» Бизнес-модель сланцевой отрасли в принципе является неустойчивой в реалиях цикличного нефтяного рынка.

Тем не менее ключевые финансовые игроки и аффилированные с ними аналитические центры не принимали во внимание падение сланцевой добычи, зато подчеркивали, что на рынок приходят замещающие это падение новые поставки, прежде всего с Ближнего и Среднего Востока. Казалось бы, производители нефти должны противостоять спекулянтам, однако, по словам Сечина, они «оказались разобщены», а часть из них их и вовсе объявила «ценовую войну», «ставя задачей вытеснить с рынка «неэффективных» поставщиков, причем, по сути, эта ценовая война и должна была определить, кто именно «неэффективен». Речь идет, разумеется, о Саудовской Аравии и ее партнерах, которые готовы мириться с низкими ценами на нефть с целью увеличить свою долю на рынке. Однако, как отметил в Лондоне глава «Роснефти», «даже при увеличении добычи нефти на 20% при сохранении цен на уровнях, покрывающих капитальные и операционные издержки и сложившуюся пропорцию налоговых изъятий, такой крупный игрок рынка, как Саудовская Аравия, на временном интервале до 2035 года потеряет 2-2,5 трлн долларов. Сверхнапряженный финансовый баланс Саудовской Аравии не позволит ей сильно нарастить добычу и значимо увеличить свою долю в мировой добыче в условиях низких мировых цен».

Иранский потоп отменяется

Еще один миф, который распространяли в последнее время журналисты, — это миф об Иране. Снятие санкций с этой страны, говорили они, якобы зальет рынок дешевой нефтью. Как писал Wall Street Journal, «это будет настоящий нефтяной потоп». Однако на самом деле, по словам Сечина, «в базовом сценарии только за счет уже действующих либо законсервированных мощностей добыча нефти в Иране может быть увеличена к 2020 году на 43% до 4,5 млн барр./сут. В оптимистичном (для Ирана) сценарии за счет привлечения достаточного объема иностранных инвестиций и реализации ряда проектов СРП объем добычи в Иране в 2020 году может превысить 5 млн барр./сут, а к 2025 году — и 6 млн барр./сут. Много это или мало? За тот же период рост мирового спроса на нефть в 5-6 раз превысит те объемы, которые дополнительно добудет Иран. К тому же, по оценке Министерства нефти Ирана, для нефтегазовой отрасли страны требуется привлечение порядка 30 млрд долларов инвестиций к 2018 году, а на большем временном горизонте — от 180 до 220 млрд долларов.

По мнению Сечина, сделать это будет непросто, так как может сказаться осторожность инвесторов, связываемая ими с политическими рисками. Кроме того, как оценивает консалтинговая компания Wood Mackenzie, в настоящее время существует неопределенность с экономической привлекательностью новых условий контрактов СРП в Иране, что может резко ограничить роль этих проектов в росте добычи нефти в стране.

Дополнительным фактором краткосрочного усиления предложения могут стать продажи нефти из объема запасов танкерного флота Ирана, который составляет 49 судов с общим водоизмещением около 11 млн т (максимальный объем запасов — 40 млн барр.). Однако, по оценкам ряда экспертов, этот факт не должен оказать значимого влияния на изменение баланса спроса и предложения на рынке, так как большую часть (около 2/3) этих углеводородов составляет высокосернистый газовый конденсат, мировой спрос на который ограничен.

Россия устойчива к ценовым шокам

В своем докладе Сечин подчеркнул, что одним из «сюрпризов» последнего года для многих игроков на рынке стала та устойчивость к ценовым шокам, которую продемонстрировала российская нефтяная отрасль. Объясняя эту устойчивость, он отметил рекордно низкие эксплуатационные затраты «Роснефти», себестоимость добычи нефти которой составляет 2,7-2,8 долларов за баррель. «Роснефть» — лидер по эффективности добычи, — добавил Сечин. — Скажу больше: наша ресурсная база позволяет и без масштабных геологоразведочных работ и соответствующих высоких капитальных вложений поддерживать текущий уровень добычи в течение 20-22 лет«.

«При этом добыча в стране в целом и в «Роснефти» в частности может вырасти при сочетании благоприятных условий, включающих четкие сигналы рынка о потребности в дополнительных объемах поставок, — заявил Сечин. — Мы будем готовы к такому развитию событий как технологически, так и организационно-экономически. Бизнес-план «Роснефти» увеличен на 30% по сравнению с 2015 годом. Основные затраты будут в секторе добычи на подготовку к тем изменениям рынка, которые произойдут через три-четыре года».

Что же это за изменения? «Важнейшим среднесрочным фактором является уже проявившийся спад инвестиций в нефтедобычу в мире, что будет иметь самые серьезные последствия для динамики добычи жидких углеводородов», — отметил глава «Роснефти». Надо понимать — временные лаги между принятием инвестиционных решений и началом реализации крупных проектов по добыче в большинстве стран составляют порядка четырех лет. В то же время ежегодный темп падения среднесуточной добычи на разрабатываемых в мире месторождениях оценивается в 3 млн барр/сут. «Наблюдаемое снижение капиталовложений, — отметил Сечин, — может привести к росту темпов истощения существующих месторождений, поскольку снижаются расходы на увеличение коэффициента извлечения нефти и на бурение дополнительных скважин на существующих месторождениях».

Фактически в нефтяной отрасли есть два уровня себестоимости добычи нефти: операционный, который предполагает продолжение добычи нефти на существующей инфраструктуре, и уровень полной себестоимости, когда в цену заложены расходы на запуск новых добычных проектов. Текущая цена на нефть ниже полных затрат инвестиционного цикла большинства нефтедобывающих стран. По сути, она может сохраниться лишь до тех пор, пока борьба за долю рынка идет на базе инвестиций, осуществленных в прошлом, и на рынке существует профицит нефти. Однако, учитывая тот факт, что низкие цены приводят к колоссальному сокращению инвестиций в нефтедобычу, в ближайшие два года баланс спроса и предложения на рынке восстановится. И как только участники рынка почувствуют приближение дефицита, цены возвратятся к долгосрочному уровню полного инвестиционного цикла.

О законах рынка и развитии отрасли

Сечин отметил, что согласованное снижение поставок крупными экспортерами в размере порядка 1 млн барр./сут. уже сейчас резко снизило бы неопределенность и сдвинуло бы рынок в сторону разумных ценовых уровней, однако ключевые игроки не готовы к такому сценарию. Поэтому, по словам Сечина, «дилемма на ближайшую перспективу довольно ясна — приходить к неизбежному равновесию через истощение ресурсов производителей, риски дефицита и другие негативные явления или через осмысленную политику выхода на обоснованные ценовые уровни».

По мнению главы «Роснефти», для стабилизации ситуации необходимо создать механизм взаимодействия производителей и потребителей. Такое объединение с участием производителей и потребителей, призванное путем скоординированных действий защищать рынок от воздействия ценовых шоков, должно предоставлять заинтересованным участникам возможности более широкие, чем те, что имеются сегодня у ОПЕК. «Это могла бы быть организация с более четкими функциями и целями работы, более транспарентными механизмами принятия решений, более широким набором средств реализации поставленных целей, возможностями и инструментами хеджирования ценовых рисков, торговых операций, интервенций в запасы», — отметил глава «Роснефти».

Говоря о долгосрочных приоритетах мирового топливно-энергетического комплекса, Сечин заявил, что «развитие самых современных технологий как внутри отрасли, так и за ее пределами — это все более важный тренд развития энергетики и экономики в целом. Именно развитие технологий должно обеспечить долгосрочную конкурентоспособность нашей отрасли, несмотря на объективные процессы ухудшения качества ресурсной базы и роста издержек». Глава «Роснефти» выразил мнение, что «технологическое развитие нефтяной отрасли будет происходить в том числе под влиянием передела рынка нефтяных сервисов, включая буровой сервис, транспорт, ремонты. Рост специализации в отрасли означает возрастание роли сервисов, которые во все большей степени будут определять характер добычи нефти в будущем».

В последнее время приобрели популярность взгляды, что крупным нефтяным компаниям надо избавляться от собственных сервисных мощностей и переводить их на аутсорсинг. Но ведь это в значительной мере означает и «избавление» от овладения современными технологиями, а также зависимость от поведения сервисных компаний, которые в период высоких цен явно завышают цены на свои услуги. В условиях кризиса именно сервисный бизнес становится основным объектом процессов слияния и поглощения, вплоть до масштабного передела всего сектора. «С учетом этих рисков и возможностей, — отметил Сечин, — «Роснефть» последовательно наращивает сервисные мощности и технологические возможности и стремится к разумному сочетанию использования собственных и сторонних ресурсов». Компания активно развивает собственный нефтесервис, структурирует уже имеющиеся активы и покупает новые. «Роснефть» провела реорганизацию своего бурового сервиса, расширив его за счет Оренбургской буровой компании (ОБК) и буровых активов Weatherford в России, а в августе 2015 года компания стала владельцем «Трайкан Велл Сервис». К 2020 году «Роснефть» планирует увеличить долю собственного бурового сервиса с 40 до 75-80% и обеспечить рост объемов бурения на 7-10% в год.

Если вернуться к вопросу о перспективах нефтяного рынка, Сечин убежден, что рынок стабилизируется и имеет хорошие перспективы дальнейшего роста и «лишь от его участников зависит, как быстро и насколько эффективно это произойдет». Важнейшим инструментом такой стабилизации Сечин считает систему долгосрочных контрактов на поставки, которую активно развивает компания «Роснефть». Что же касается накопленных в США резервов, они лишь на время позволят про-длить период низких цен. Долго обманывать рынок не удастся: уровень добычи в мире не восстановится, а значит, дефицита нефти не избежать.

Мария Золотова

Интервью Дмитрия Медведева международному агентству «Спутник».

Вопрос: Организаторы Мюнхенской конференции по безопасности приветствовали Ваше участие в конференции, подчеркнув, что в кризисные времена тем более важно вести диалог на высоком уровне. Какие задачи Вы ставите перед делегацией при поездке в Мюнхен? Каковы основные тезисы Вашего выступления на МКБ?

Д.Медведев: Мюнхенская конференция – это прежде всего дискуссионная площадка. Я еду в Мюнхен, чтобы обозначить позицию России по основным вопросам европейской безопасности. И поскольку это понятие сегодня включает множество аспектов – военно-политических, экономических, гуманитарных, экологических – соответственно, затрону и их. В целом основные темы у всех, что называется, на слуху, достаточно посмотреть любой выпуск новостей.

Едва ли не каждый день в новостях сообщают о терактах. За экономической глобализацией, от которой многие государства выиграли, последовала глобализация терроризма. Уголков безопасности больше не осталось, да и само слово «безопасность» стало скорее пожеланием, чем реальностью. В некоторых странах террористы и вовсе фактически подменили собой государство. Их идеология – подавление людей. Их методы – массовые расстрелы и террористические акты. Потому что так надо, так правильно, считают они.

Поэтому первая и основная наша общая задача – это противодействие международному терроризму. Для этого в том числе надо погасить сирийский конфликт, помогать народу этой страны бороться с преступниками, восстанавливать экономику и строить мирное государство. Нам необходимо приложить усилия и к разрешению украинского кризиса. Основа – Минский пакет, который Киев пока не спешит выполнять. Из других вызовов, стоящих перед нами, – это, конечно, беженцы и мигранты, которые буквально волнами накрывают Европу.

По сути, все перечисленные мною проблемы сводятся к одной – обеспечению безопасности. И тут важно не столько оценивать нынешнюю ситуацию в области евроатлантической безопасности, а прежде всего постараться глубоко и непредвзято проанализировать её причины. Не для того, чтобы искать виноватых или бесконечно переводить стрелки друг на друга, а для того, чтобы понять, в чём состоят реальные угрозы и как можно улучшить ситуацию. Предложить наш, российский, взгляд на все эти вопросы – в этом и есть основной смысл участия в конференции.

Ведь оно не ограничивается только моим выступлением. Я проведу целый ряд встреч с коллегами из других государств – Президентом Финляндии Саули Ниинистё, Президентом Словении Борутом Пахором, Премьер-министром Франции Мануэлем Вальсом и Федеральным министром иностранных дел ФРГ, председательствующей сейчас в ОБСЕ, Франком-Вальтером Штайнмайером. Также запланированы встречи с премьер-министром Баварии Хорстом Зеехофером и с представителями российского и германского бизнеса. Мы видим, что, несмотря на политическую конъюнктуру, деловые круги не теряют интереса к развитию взаимовыгодного сотрудничества. Безусловно, такой настрой необходимо всячески поддерживать. Предприниматели всегда были прагматичнее политиков.

Вопрос: Какой реакции Вы ожидаете от западных партнёров?

Д.Медведев: Надеюсь, что равнодушных не будет. Уж очень острые и болезненные для многих темы мы будем затрагивать. Допускаю, что наша позиция может многим не понравиться. Это нормально. Главное, что она у нас есть. К сожалению, наши западные коллеги никак не могут к этому привыкнуть, и вместо того, чтобы выстраивать отношения с Россией как с равным партнёром, со своими, вполне обоснованными для крупного государства геополитическими и экономическими интересами, нас пытаются представить такой «второразрядной страной» или в лучшем случае – «региональной» державой. Это довольно-таки бессмысленный и бесполезный термин.

При этом мы ни в коем случае не стремимся играть роль начальника всего мира. Мы этим состоянием переболели в советский период, когда от грохота танков на Красной площади содрогался весь мир. Но Россия должна занимать достойное место в глобальном устройстве и иметь равноправные отношения с другими государствами. Это предопределено и нашей историей, и нашими пространствами, и участием в крупных мировых организациях, прежде всего в пятёрке постоянных членов Совета Безопасности ООН. Да и просто потому, что мы крупная военная и крупнейшая ядерная держава. Всё это даёт нам немалые права и при этом налагает на нас немалые обязанности. Но ни одна страна, будь это Россия или Соединённые Штаты Америки, не способна взвалить на себя весь груз глобальных проблем.

Если после выступлений российских участников будет обсуждаться и комментироваться именно то, что мы скажем, а не то, что многие хотели бы услышать от «агрессивной» и «непредсказуемой» России, то такая реакция будет разумной. Как когда-то заметил Уинстон Черчилль: не нужно перевооружаться для продолжения военных действий, но мы должны перевооружиться для переговоров. Если мы хотя бы начнём обоюдное движение в этом направлении, я считаю, что наша задача в Мюнхене будет выполнена.

Вопрос: Глава МКБ Вольфганг Ишингер выразил надежду, что возможности конференции будут использованы для налаживания двустороннего диалога между Россией и странами Запада, в том числе для возобновления работы Совета Россия – НАТО. Считаете ли Вы возможным восстановление форматов РФ – ЕС, РФ – НАТО на высоком уровне?

Д.Медведев: Мне приятно, что господин Ишингер открыто выступает за то, чтобы отношения России и Запада снова стали партнёрскими, как это было ещё несколько лет назад. И мы это ценим.

Однако такие решения всё же принимаются не на конференциях, а в рамках совсем других форматов – тех, о которых вы сейчас сказали, – это Совет Россия – НАТО, Россия – Евросоюз.

Если партнёры хотят открыто и по существу поговорить о двусторонних отношениях, то для этого вовсе не обязательно ждать целый год, когда все слетятся в Мюнхен. Диалог – это понятие круглосуточное и круглогодичное. По крайней мере мы всегда открыты для обсуждения самых острых вопросов.

Я уверен, что Россия и наши партнёры по НАТО и Евросоюзу не то что могут, а просто обязаны возобновить прежние форматы сотрудничества. При условии, что оно будет строиться на взаимном уважении к интересам друг друга.

Мы никогда и не отказывались от такого партнёрства. Чего не скажешь о наших коллегах из Евросоюза и НАТО. Именно они сознательно свернули контакты, поставили политические соображения выше общей задачи, которая заключается в обеспечении стабильности и безопасности. В результате мы получили мир куда более непредсказуемый и несущий множество угроз, чем несколько лет назад. Вместо прогресса, вместо естественного развития и движения вперёд мы наблюдаем обратный процесс.

Ведь все эти форматы сотрудничества России с Евросоюзом и Североатлантическим альянсом создавались, чтобы вовремя устранять зарождающиеся кризисы. И сейчас, когда такая форма общения больше всего необходима, наши партнёры от неё отказываются.

На мой взгляд, западные коллеги в НАТО просто-напросто извлекают политическую выгоду из конфронтации. Легче демонизировать Россию и списывать текущие проблемы на неё, чем признать серьёзные проблемы, которые есть в системе европейской безопасности. А также признать и свою долю ответственности за нынешние кризисы.

Вспомните решения НАТО в последние годы. Продвижение альянса на восток. Размещение глобальной системы ПРО в Европе. И каждый раз организация отказывалась даже принимать в расчёт наши опасения по поводу собственной безопасности. Я уже не говорю про недавние заявления руководства блока. Создаётся впечатление, что для мира нет страшнее угрозы, чем Россия. Нас однажды даже поставили в один ряд с боевиками ИГИЛ.

А ведь в 2010 году на саммите Россия – НАТО в Лиссабоне нам удалось пойти на серьёзный компромисс. Достаточно вспомнить совместное заявление по итогам этого саммита. В нём мы подтвердили, что не рассматриваем друг друга в качестве противников. Однако потом наши партнёры снова вернулись к логике противостояния.

Сейчас необходимо находить компромиссы, а не мериться амбициями. Восстанавливать доверие и возвращаться к тем совместным инициативам, которые были заморожены. Объединять свои усилия в борьбе с международным терроризмом, который расползается по миру как чума.

Вопрос: По последним данным, за 2015 год в Евросоюз прибыли около 1,2 млн мигрантов. И очевидно, что проблема становится общей. Россия неоднократно предлагала западным партнёрам поделиться с ними опытом приёма переселенцев, однако большой заинтересованности это предложение не вызвало. Насколько, по-Вашему, политика ЕС в отношении беженцев эффективна?

Д.Медведев: Скажу жёстко, но я действительно так считаю. Иммиграционная политика ЕС провалилась, это одна из самых больших ошибок Евросоюза. Европа уже не контролирует поток беженцев. Возможно, это звучит резко, но иначе, как гуманитарной катастрофой, это не назовёшь.

Простой европейский обыватель, который привык, что всё в его мире надёжно и неизменно: кофе, прогулка с собакой, работа, а стреляют только в телевизоре, – сегодня напуган. И понятно почему. Огромное число зачастую агрессивно настроенных людей. Другой веры. Другой культуры. И с явным нежеланием принимать правила жизни страны, в которую они приезжают. Случаи, подобные тем, что происходили в Кёльне, заставляют европейцев чувствовать себя чужими в собственной стране. Лишают их ощущения защищённости, веры в государство. И конечно, в Европе растёт нетерпимость и ксенофобия.

Евросоюз открыл ворота силе, с которой справиться не может. Сам приглашал, если не сказать зазывал, всех, кто готов приехать. А таких на Ближнем Востоке много. Больше, чем может переварить Евросоюз. И этих людей тоже можно понять. Они бегут и от войны, и от неустроенности. Они приезжают за пособием, которое им в их странах и не снилось.

Но это только одна часть. Почему, когда европейские власти приглашали беженцев, никто не подумал о том, что в потоке этих людей приедут и боевики – целыми замаскированными подразделениями? Которые потом рассредоточатся по всей Европе, ожидая приказа действовать? Сегодня он мирно метёт двор и вызывает умиление соседей, а завтра этих же соседей придёт убивать. И вычислить их почти нереально.

Кто бы мог предположить подобное ещё год назад?

Самое страшное, что сегодня мы не представляем всех последствий происходящего. Чем обернётся подобная миграционная политика для европейского общества через год, десять или пятьдесят лет? Что будет с рынком труда? Сохранится ли Шенгенская зона? Как отразится всё это на соседних государствах?

Общей, согласованной позиции государств ЕС по поводу мер, которые могли бы остановить этот снежный ком миграционных проблем, нет. Но эта позиция должна быть выработана в самое ближайшее время. Иначе мы увидим примеры решительных односторонних действий по защите своих границ. А что это значит? Конец единого европейского пространства.

На мой взгляд, странам ЕС следует проявить твёрдую политическую волю и установить жёсткий контроль за миграционными потоками. Да, это проще сказать, чем сделать. Но нелегальное попадание в ЕС не должно гарантировать убежище. Только в этом случае стремящиеся в Европу люди, возможно, со временем осознают, что рисковать ради этого жизнью бессмысленно. Сейчас же потенциальные иммигранты, напротив, уверены в своих шансах на успешный переезд.

Конечно, в идеале не надо было устраивать войны на чужих территориях, чтобы насадить собственные стандарты государственного устройства или просто скинуть неугодных руководителей. Но если это уже произошло, то хотя бы уже не ослабляйте усилий по политическому урегулированию, как, например, в Сирии и других странах Ближнего Востока.

Россия тоже принимает беженцев. Достаточно вспомнить больше миллиона человек, которые бежали с Украины в Россию. У нас большой опыт приёма переселенцев. И мы можем поделиться им с Евросоюзом. Такое предложение мы Евросоюзу сделали. Ведь как сопредельная страна мы заинтересованы в остановке потоков беженцев, в том числе и через Россию.

В марте состоится очередная экспертная встреча диалога Россия – ЕС по миграции. И я надеюсь, что там будут выработаны подходы к решению этой проблемы.

Вопрос: Как, по Вашему мнению, может повлиять на безопасность в регионе возможная наземная операция в Сирии, которую, судя по всему, готовит коалиция во главе с США?

Д.Медведев: Понятно, что для того, чтобы окончательно разбить террористов, одних воздушных ударов недостаточно. Борьбу с ними на земле ведут войска сирийского правительства. Но прежде чем принимать решение о вводе сухопутных войск на территорию Сирии в составе международной коалиции во главе с США, необходимо удостовериться, нужно ли это сирийскому народу. В противном случае операция может усложнить и без того непростую ситуацию в стране, привести к новым жертвам и уничтожить оставшиеся условия для политического урегулирования сирийского конфликта. Мы исходим из того, что борьба с терроризмом должна опираться на международное право и решения Совета Безопасности ООН. При этом необходимо уважать суверенитет каждого государства, которое находится в зоне конфликта.

Почему я говорю о важности права? Да потому что, если сегодня сделать вид, что нет такого основополагающего института в жизни людей и государств, то завтра мы получим мир, который захлёбывается в хаосе и анархии.

Российские воздушно-космические силы находятся в Сирии по просьбе законных властей этой страны. Наша цель – помочь сирийскому народу очистить его страну от боевиков ИГИЛ, а не развязать там новую войну. Иран, с которым у нас налажена координация, тоже помогает Сирии по просьбе её правительства. И именно такую координацию мы и предлагаем всем, кто готов противостоять ИГИЛ, включая патриотическую оппозицию, «Свободную сирийскую армию». Россия, кстати, с самого начала сирийского кризиса призывала отложить в сторону все разногласия и объединиться против ИГИЛ, но этому помешали амбиции США и их союзников, а главное – деление террористов на плохих и не очень. Теперь за это расплачиваются сирийцы. И европейцы, которые уже приняли в своих странах больше миллиона мигрантов. В войну втягивается всё больше стран Ближнего Востока, и это надо остановить.

Вопрос: Поступали ли сигналы от европейских партнёров о возможности обсуждения снятия санкций и российских контрмер на конференции в Мюнхене? Сможет ли Европа восстановить потерянную долю на российском рынке с учётом активности азиатских и латиноамериканских стран?

Д.Медведев: Мы не собираемся начинать переговоры об условиях отмены санкций. Не мы их инициировали, а значит, первыми от них должны отказаться те, кто их вводил. Отдельной темы санкций в повестке Мюнхенской конференции, которая занимается общими вопросами безопасности, нет. Другое дело, что сюжет этот так или иначе возникает при общении и с коллегами, и особенно с представителями бизнеса. Именно предприниматели, которые теряют деньги, хорошо понимают, что санкции ничего кроме экономического вреда не приносят. Они вводились против нашей страны раз десять. И ничего. Так будет и в этот раз. Но вот их последствия будут печальны для тех наших партнёров, которые теряют свои позиции на российском рынке. Уже сегодня мы неофициально слышим от некоторых европейских коллег: снимите, мол, те или иные ограничения в том или ином секторе. Особенно, кстати, там волнуются за своих фермеров. Но и в России мы слышим позицию наших аграриев: пожалуйста, сохраните этот режим, дайте нам встать на ноги, оправдать инвестиции. И я как глава Правительства обязан эти соображения принимать во внимание.

Конечно, не только российские производители заполняют освободившиеся ниши на нашем рынке. Увеличилась доля азиатских, латиноамериканских и других поставщиков. А если партнёры по ЕС хотят читать лекции и игнорировать наши законные интересы, а именно так было в истории с ассоциацией ЕС – Украина, – ну, пожалуйста, читайте лекции! А вести бизнес на нашем рынке, на объединённом рынке Евразийского экономического союза будут другие партнёры. Тут уж, как говорится, ничего личного.

Но всё-таки мы рассчитываем, что разум возобладает, что экономическая логика, логика взаимной выгоды вернётся в наши отношения с Европейским союзом.

Вопрос: Среди политиков, которых ждут в феврале на МКБ, – президент Украины Пётр Порошенко. Планируются ли контакты с украинской делегацией в Мюнхене, в том числе для обсуждения украинского долга?

Д.Медведев: Никаких специальных переговоров на тему госдолга Украины в Мюнхене не запланировано. Тут и обсуждать особенно нечего, долги надо возвращать.

В декабре 2013 года Правительство России разместило часть средств Фонда национального благосостояния в ценные бумаги Украины на сумму 3 млрд долларов. Это приличная сумма, и мы категорически не согласны с позицией киевских властей, которые предлагают реструктуризировать этот долг на общих основаниях с коммерческими держателями евробондов. Я не раз заявлял и готов повторить: заём Украине не является частным, это государственный, суверенный долг одной страны перед другой. Статус госдолга признал и Международный валютный фонд. И это, как говорится, медицинский факт.

Как вы знаете, срок погашения долга наступил через два года, то есть в декабре 2015-го. Но денег мы так и не увидели.

Если новое украинское руководство взяло на себя ответственность за управление страной, пусть берёт на себя и все её финансовые обязательства перед иностранными кредиторами, в том числе перед Россией. Это позиция зрелого и ответственного государства, каким себя хочет видеть Украина. Вы же помните, что после распада СССР Россия как правопреемница взяла на себя обязательства всех союзных республик по выплате долгов, в том числе Украины. И все с этим согласились.

Но какие бы ни были наши отношения с Украиной, мы никогда не забываем, что там живут близкие нам люди, которые оказались в тяжёлой ситуации. И как соседи и страны, объединённые общей историей, мы пошли на компромисс и предложили Киеву выплачивать долг в рассрочку – по одному миллиарду долларов в течение трёх лет (2016–2018 годы). Причём под гарантии либо США, либо Евросоюза, либо крупного международного банка, поскольку такие существенные льготы со стороны России означают для нас дополнительные риски.

Но что мы видим? От американского правительства пришёл официальный отказ. Евросоюз и Международный валютный фонд проигнорировали наши предложения. Зато МВФ специально для Украины отменил свою норму, которая запрещала кредитовать страны-банкроты. А ведь это правило фонд активно применял по отношению к таким должникам, как, например, Греция и Ирландия. Неужели непонятно, что такая беспрецедентная политика двойных стандартов может открыть ящик Пандоры, нанести огромный урон мировым финансам и в целом подорвать доверие к международным финансовым институтам.

С юридической точки зрения Украина находится в состоянии дефолта, а это значит, что Россия может добиваться возвращения просроченной задолженности в судебных инстанциях. Все необходимые документы сейчас готовятся, формируется соответствующий иск, и наши шансы выиграть в суде очень высоки. Но я всё-таки надеюсь, что украинские власти урегулируют проблему госдолга во внесудебном порядке.

Пока этого, к сожалению, не происходит. Те предложения, которые мы получили недавно от Украины через Германию, абсолютно неприемлемы. Во-первых, мы не можем вести переговоры, поскольку не признан официальный статус долга, а во-вторых, предложенные Киевом условия хуже, чем у коммерческих кредиторов. Кто же будет действовать себе в убыток?

При этом мы признательны германским партнёрам за их инициативу, которая свидетельствует о серьёзности наших аргументов в этом вопросе.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 12 февраля 2016 > № 1651803 Дмитрий Медведев

Иранский вояж

Александр Проханов

Вместе с моими коллегами по Изборскому клубу я побывал в Иране, в этой удивительной стране мечетей и межконтинентальных ракет, высоколобых мудрецов и атомных физиков, таинственных древних городов и потрясающе красивых индустриальных центров. Мы встречались с интеллектуалами, с дипломатами, с представителями военно-промышленного комплекса и спецслужб. Встречались с богословами и простыми жителями. Нас волновала тема стратегического сближения Ирана и России в свете нового состояния мира.

Иран на протяжении десятка лет был в жесточайшей блокаде. Он был в конфронтации с Америкой, которая могла превратиться в войну. В прошлый мой визит в Иран все ожидали бомбардировки Тегерана со стороны Израиля. Ядерная программа, которую разрабатывал Иран, пугала Запад, пугала американцев возможностью, как они полагали, Ирана создать своё ядерное оружие. США сделали всё, чтобы пережать горло Ирану - заморозили миллиардов иранских нефтедолларов, прекратили экспорт нефти, главного богатства Ирана, устраивали постоянные провокации. Некоторые из иранских учёных- физиков, участвующих в ядерной программе, таинственным образом погибли: то ли от несчастных случаев, то ли от прямых диверсий. Иранское общество пребывало в состоянии высшего напряжения, мобилизации, стоицизма, аскезы, когда считалась каждая копейка, каждая мера зерна. И вот, наконец, победа – санкции сняты. По крайней мере, частично. Иран идёт на ряд уступок, отказывается от некоторого количества центрифуг и обогащённого урана. Американцы считают, что этого достаточно, ядерное оружие не будет создано. Иранцы торжествуют, говорят, что они и не собирались никогда создавать ядерное оружие, и они получают преференции, ничего не лишаясь. На той чаше весов, где, по мнению американцев, должна находиться ядерная бомба пусто как вчера, так и сегодня.

Эта победа всколыхнула всё иранское общество. Уже появились первые симптомы того, что жить стало легче, жить стало веселее. Подешевели продукты в магазинах. Размороженные миллиарды долларов хлынут сейчас в иранскую экономику, оздоровят бизнес. Средний и мелкий бизнес начнёт бурно развиваться. Как полагают коллеги, страна находятся накануне иранского экономического чуда.

Конечно, здесь в связи с этим усиливаются прозападные настроения и отступают на задний план радикальные, связанные с Ахмадинежадом, представления о вечной конфронтации. Возможно, это должно вселять некоторую тревогу в наше сознание, особенно на фоне нашего противостояния с Западом. Но иранцы считают, что никакого лобызания с Америкой быть не может. Слишком велика разница в иранском и американском представлении о мире, о высших задачах человека. И там, на высшем горизонте, где сражаются смыслы, где сражаются концепции глобального развития, между Америкой и Ираном будет постоянная схватка, о чём свидетельствует сегодняшнее состояние Ближнего Востока.

Иран напрямую увлечён в ближневосточный конфликт. Подразделения Корпуса стражей Исламской революции участвуют в боевых действиях против ИГИЛ. Один из источников сказал, что потери стражей могут достигать тысячи, что сказывается на общественном сознании. «Хезболла», которая поддерживается Ираном, тоже проливает кровь и по существу является участником этой войны. На Ближнем Востоке продолжает складываться такой клубок противоречий, что вот-вот вспыхнет большая война. Турция, традиционный соперник Ирана в регионе, готова ввести в Сирию свои подразделения. Американцы, начинают усиленно бомбить районы, где присутствуют иранские интересы. Курды, которые поддерживаются Ираном, становятся объектом удара турок. Эрдоган обвинил Россию, а значит и Иран в оккупации сирийской территории. Смысл поведения Ирана на Ближнем Востоке, в том, чтобы обеспечить территориальную целостность Сирии. Уступки, на которые готов идти Иран, не бесконечны. И проблема Башара Асада является красной чертой, за которую Иран не переступит.

Стратегическое сотрудничество Ирана и России проходило сложно. Обе стороны испытывали друг к другу традиционное недоверие. Наши отношения были закупорены, тромбированы взаимным недоверием. И в российском истеблишменте, и в иранском, есть группы, которые препятствовали сближению. Но последний визит Путина в Иран, проколол эти тромбы, разблокировал пуповину, которая соединяет две наши цивилизации. Сейчас взаимодействие России и Ирана стремительно наращивается. Прежде всего, в военной области. Россия отказалась от своего эмбарго и начала поставлять в Иран современные системы вооружения, в том числе С-300. Резко увеличивается объём торговли между Россией и Ираном, заключается множество самых разных соглашений в области сельского хозяйства, промышленности и в нефтегазовой сфере. Создаются уникальные культурные проекты, связанные с настоящим и прошлым русской и иранской цивилизаций. Например, в наших беседах возникла идея российско-иранского проекта «Аркаим». Наконец, в священном городе Кум, где сосредоточены десятки научно-религиозных институтов, где обитает верховный лидер Ирана аятолла Хаменеи, мы встречались с различными группами исламских, иранских богословов, где обсуждали проблему справедливости. Беседы были плодотворны и сложны. Они сопровождались дискуссиями и сближали нас. Слово справедливость является ключевым словом Корана, и весь христианский Новый завет тоже основан на концепции божественной справедливости. И мы вскрывали эту категорию. Мы пытались понять, как русские и иранские трактовки этого базового принципа, по которому Господь сотворил мир, могут быть приближены, и какая общая волна может охватить единобожие Ирана и единобожие православной христианской России. Русские присутствуют в Иране. Мы побывали на Бушерской атомной станции. Это грандиозное сооружение, стоящее на берегу Персидского залива, ещё недавно заброшенное, недостроенное немцами, французами, которые в своё время взяли подряды строительство, но бросили его в связи с Исламской революцией. И русские атомщики пришли на эту недостроенную громаду и, мучительно вписывая русские реакторы, турбины, генераторы в замысленный и созданный не нами объём, запустили станцию. Сегодня станция работает на полную мощность, и наши специалисты страхуют иранский контингент, обучают иранских атомщиков очень непростой науке по управлению грандиозными агрегатами. Вслед за этим первым построенным блоком заключены контракты на строительство второго, третьего, а, может быть и четвёртого блока – это прорыв русской энергетики. Мы создаём вместе с Ираном общий проект, и он чрезвычайно выгоден для сегодняшней России, которая переживает непростые времена экономического кризиса.

Мы двигались ночью вдоль Персидского залива и вдруг на нашем пути возникло свечение. Такое ощущение, что весь горизонт был посыпан бриллиантами: голубыми, золотыми, белыми. Это светился огромный грандиозный газо-нефтеперерабатывающий комплекс - «Южный Парс». На дне Персидского залива находится огромное месторождение газа, плавучие платформы бурят подземные пласты, добывают оттуда газ, гонят по трубам на берег, где простираются колоссальные конструкции, созданные из стали и сверкающие на солнце, как серебряные слитки. На десятки километров вдоль океана - реакторы, чаши, сферы, змеевики, трубы. Там сжижается газ. Этот газ подаётся на пирс, откуда отчаливают газовозы в сторону Японии. Здесь же в реакторах создаётся множество искусственных веществ, полимеров, элементы тоже грузятся в контейнеры и рассылаются по странам Европы и Азии. «Южный Парс» - огромное достижение иранской индустрии. В создании этого комплекса участвовали и наши русские инженеры.

Смысл этого иранского вояжа был в том, что мы лучше узнали эту могучую, восхитительную, суровую, с другой стороны, абсолютно экзотическую страну, которая существует рядом с нами. А сближение России и Ирана отвечает интересам всего мира, интересам региона и каждой отдельно взятой нашей страны.

Иран. США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 12 февраля 2016 > № 1648171 Александр Проханов

Ашхабад рассчитывает на инвестиционную активность Турции

Виктория Панфилова, обозреватель "Независимой газеты"

Министр экономики Турции Мустафа Элиташ назвал туркменский рынок перспективным для турецкого бизнеса. Анкара ищет возможности компенсировать потерю российского рынка. Убытки от резкого ухудшения отношений с Москвой оказались значительнее, чем предполагала Анкара. Переговоры по вопросам расширения экономического сотрудничества турецкая сторона уже провела с Казахстаном и Киргизией.

"В Туркменистане создан благоприятный инвестиционный климат и существуют все условия для успешного делового партнерства", – заявил Мустафа Элиташ на переговорах с президентом Гурбангулы Бердымухамедовым по итогам состоявшегося в Ашхабаде бизнес-форума и выставки-ярмарки турецких товаров. В работе выставки приняли участие более 200 представителей государственных структур Турции, крупных предпринимателей, в том числе главы около 100 компаний, заинтересованных в развитии партнерства с Туркменистаном. Бердымухамедов и Элиташ обменялись мнениями о состоянии и перспективах межгосударственных отношений, отметив наличие широких возможностей для диверсификации эффективных торгово-экономических связей, расширения спектра товарооборота, реализации совместных проектов. По словам туркменского лидера, "Ашхабад заинтересован в притоке турецкого капитала в национальную экономику".

Турецкий бизнес в Туркменистан пришел в 1990-х. Первопроходцем стал холдинг "Чалык групп", который начал с проектов в легкой промышленности и постепенно охватил другие секторы экономики, в том числе и строительный. В частности, "Чалык групп" получил подряд на строительство трех ТЭС в Туркменистане (Ахал, Лебап, Мары). Сегодня в Туркменистане работает уже более 600 турецких компаний, которым, по словам Бердымухамедова, доверены крупнейшие проекты, такие как строительство международного морского порта в городе Туркменбаши, международного аэропорта Ашхабада, автобанов, транспортных развязок и эстакад.

Обширные торгово-экономические связи Туркменистана с Турцией не нуждаются в рекламе, в долларовом выражении они измеряются почти семизначной цифрой (один только товарооборот превысил 6 млрд. дол.). Кстати, товарооборот между Россией и Турцией сократился до 24 млрд долларов. Причем ранее планировалось увеличить этот показать до 100 млрд долларов. Теперь весь этот потенциал придется переориентировать на соседей, в том числе и на страны Центральной Азии с Туркменистаном включительно. "Следует иметь в виду, что собственно России Турция мало что поставляла, величина товарооборота достигалась за счет продажи российских энергоносителей. Прежде всего, газа", - сказал "ВК" доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра исследования общих проблем современного Востока ИВ РАН Шохрат Кадыров.

По его словам, в туркмено-турецких отношениях ситуация иная. Вся строительная индустрия, вся текстильная промышленность, транспорт, энергетика, товары повседневного спроса в Туркменистане во многом зависят от Турции и ее поставок. Весь крупный частный бизнес туркменской политической элиты во многом связан с турецкими инвестициями и компаниями. Сегодня Турция высвободившиеся средства, которыми расплачивалась за российский газ, вложит на поиски газа в Иране, Азербайджане и Туркменистане. "Чем сильнее ее конфронтация с Москвой, тем активнее Анкара будет вести себя в Центральной Азии, на что указывают теплые приемы, оказываемые турецкой стороне и в Казахстане, и в Туркменистане, и в Кыргызстане. С другой стороны, резко сократившееся влияние в газовой сфере на Европу (вытеснение норвежцами из стран Балтии, полный отказ от российского газа в эту зиму в Украине и т.п.), автоматически толкает Россию на недопущение к игре за экспорт газа в Европу центральной посреднической фигуры – Турции. "В общем, российско-турецкая конфронтация способна углубиться в схватке по вопросам газообеспечения Европы"", - считает эксперт.

В этом раскладе много переменных. Но, по мнению Кадырова, есть и некие константы, которые вряд ли подлежат пересмотру: "В частности, страны Центральной Азии никогда не примут участие в упомянутой конфронтации – они очень постараются не портить отношения ни с Россией, ни с Турцией, но и на чью-либо из них сторону тоже становиться не будут. Во-вторых, Москве будет крайне сложно развивать отношения с тюркскими государствами Средней Азии без нормализации всего комплекса отношений с Турцией. В-третьих, страны Центральной Азии имеют безальтернативную перспективу развития исключительно в сотрудничестве с Западом и США, при непременном участии в этом процессе Турции".

"И Россия, и Турция рассматривают Центральную Азию как зону своего геополитического влияния. Визит президента Турции Реджепа Эрдогана в 2015 году в Казахстан (в начале прошлого года) и в Туркменистан (уже после инцидента со сбитым российским самолетом), является свидетельством этого, и одновременно сигналом Москве, который она не понять не могла", - сказал "ВК" директор Группы оценки рисков Досым Сатпаев. По его словам, Турция пытается придать ускорение объединению тюркоязычного мира и при этом закрепить за собой роль одного из новых мусульманских центров модернизационного ислама.

Итальянцы примут участие в иранских инфраструктурных проектах

После обнадеживающих переговоров, которые проводились несколько дней назад в ходе визита президента ИРИ в Италию и Францию, в Иран прибыла первая группа европейских участников экономической деятельности для проведения дальнейших переговоров.

Так, несколько дней назад в Иран прибыла итальянская делегация в составе представителей более чем 190 компаний с целью определения путей расширения сотрудничества с Ираном.

В частности, обстоятельные переговоры с членами итальянской делегации провел министр дорог и городского строительства Ирана Аббас Ахунди. В ходе этих переговоров, с одной стороны, Иран высказал свои предложения итальянским инвесторам, а с другой – итальянцы представили свои проекты.

Одно из основных предложений итальянской стороны касается реализации проекта по электрификации железной дороги Тегеран – Тебриз, и, как отметил Аббас Ахунди, этот проект позволит существенно увеличить пропускную способность названной железной дороги и ускорить движение поездов.

Наряду с этим в течение нескольких последних дней обсуждался вопрос об обновлении автомобильного парка Ирана при участии итальянских инвесторов.

Средний срок эксплуатации автомобилей на иранских дорогах постоянно растет, и в этой связи несколько месяцев назад министерством дорог и городского строительства Ирана было объявлено о том, что оно готово к реализации программы по обновлению автопарка, в частности грузовиков, которые используются для междугородних перевозок, и в ходе последних переговоров итальянцам было предложено принять участие в этой программе.

Аббас Ахунди сообщил членам итальянской делегации о том, что Ирану требуется закупить 65 тыс. грузовиков и итальянцы могут проинвестировать закупки некоторого количества грузовиков у европейских компаний, занимающихся производством тяжелой автомобильной техники. По словам иранского министра, это весьма сложный проект, и для его реализации необходимо провести тщательные исследования с обеих сторон.

Как пояснил Аббас Ахунди, на данный момент это всего лишь предложение, и для его практической реализации требуются серьезные переговоры. Поставки в Иран грузовиков позволят обновить автопарк страны, и участие Италии или же других европейских стран в этих поставках и их финансовом обеспечении могут стать новой сферой сотрудничества с Ираном после отмены санкций.

Иран выбирает

Андрей Исаев

Недавний бенефис Хасана Роухани в Риме и Париже принес неплохие сборы: Италия готова инвестировать в Иран 8 миллиардов евро, а общий объем энергетических и инфраструктурных проектов составит 17 миллиардов. «Рынок Ирана предлагает итальянским и остальным европейским инвесторам возможность утвердиться в регионе Ближнего и Среднего Востока», — с гордостью заявил иранский президент на встрече с премьер-министром Италии Маттео Ренци. Призыв услышали: французская Total выразила готовность закупать у Ирана 150-200 тысяч баррелей нефти в день, а Airbus (по данным британской Financial Times) - продать 114 пассажирских лайнеров. Мадрид обсуждает с Тегераном проект строительства нефтеперерабатывающего завода в районе Гибралтарского пролива.

Российско-иранские экономические отношения опираются на взаимное признание геополитических интересов и значительное совпадение целей обеих стран в региональном формате. Это делает Москву и Тегеран фактическими союзниками, например, в Сирии. Общий объем заключенных на сегодня контрактов оценивается примерно в $ 40 миллиардов: это возведение АЭС в Бушере, строительство тепловых электростанций, электрификация железнодорожной сети Ирана и многое другое. По словам главы Минэнерго России Александра Новака, Россия одобрила выделение Тегерану государственного кредита в $5 миллиардов и готова предоставить еще €2 миллиарда по линии Внешэкономбанка. А недавно советник «высшего лидера» Ирана (рахбара) Али Абар Велаяти, попросил еще: «Мы говорили о $7 млрд. кредита, и это остается как прежде. Но если мы хотим иметь обширные отношения, то этой суммой дело не закончится, надо расширять эту сферу».

По мнению Махмуда Шури, иранского эксперта, специализирующегося на российской проблематике: «Возможно, отношения двух стран никогда не будут стратегическими, однако со стратегической точки зрения последствия российско-иранского сотрудничества на региональном уровне и в международной политике будут определяющими. Иначе говоря, двусторонние отношения между нашими странами не настолько развиты, чтобы их характеризовать как стратегические, тем не менее, их важность настолько велика, что имеет ключевые стратегические последствия».

Можно предположить, что ясность в российско-иранских отношениях наступит после того, как экспорт иранских энергоносителей выйдет на «пиковый» уровень. Если Москва и Тегеран не смогут координировать работу по экспорту энергоносителей, охлаждение экономических, а вслед за этим, возможно, и политических связей представляется вполне реальным.

Экономическим партнером «номер один» Ирана остается Китай, прочно утвердившийся на иранском рынке в период санкций. В конце января 2016 года в Тегеране председатель КНР Си Цзиньпин анонсировал амбициозный план: увеличить за десять лет годовой объем взаимной торговли с нынешних $52 миллиардов до $600. Цель не кажется недосягаемой: в последние годы Китай стал крупнейшим покупателем иранской нефти — 500 тыс. баррелей в сутки; китайцев интересуют не только поставки сырья, но и инвестиции в иранскую инфраструктуру: стороны, в частности, ведут переговоры о строительство в Иране двух АЭС и железной дороги из Синьцзяна в Тегеран с дальнейшим выходом на Анкару.

Очередное охлаждение политических отношений с давним региональным конкурентом – Турцией – на этот раз из-за сирийского кризиса - не повлияло на экономические связи соседних стран. Ни для кого не секрет, что в турецких банках за несколько последних лет скопились немалые иранские авуары в качестве оплаты поставок нефтепродуктов в Турцию в обход санкционного режима. А председатель Меджлиса экспортеров Турции Мехмет Бююкэкши прямо связывает с иранским рынком надежды на выход из «экспортной ямы», в которой сегодня оказалась турецкая экономика не в последнюю очередь из-за конфликта с Россией. Разноплановость соседних экономик следует признать определенным залогом устойчивости торгово-экономических отношений между Тегераном и Анкарой. Ситуация вряд ли изменится и через 5-10 лет, несмотря на то, что, по мнению многих аналитиков из компании Stratfor, политическая ситуация на Ближнем Востоке будет прежде всего определяться соперничеством Турции и Ирана.

Громадные запасы полезных ископаемых, и прежде всего – энергоносителей, обусловили всеобщую заинтересованность в экономических связях с «постсанкционным» Ираном. «После снятия санкций Иран увеличит добычу нефти на 500 тысяч баррелей в сутки», - обещает замминистра нефти Ирана и глава Национальной иранской нефтяной компании (NIOC) Рокноддин Джавади. Пока добыча в стране держится на уровне 3.1 миллиона баррелей в сутки, из которых 2,3 миллиона экспортируется. Сегодня на иранских НПЗ перерабатывается порядка 1,85 миллиона баррелей в день, и в Тегеране рассчитывают, что реализация намеченной программы даже позволит обойти Саудовскую Аравию и стать крупнейшим переработчиком нефти на Ближнем Востоке. Но для этого придется и поработать, и найти средства. По оценке New York Times, для выполнения программы модернизации и переоснащения нефтегазовой отрасли ИРИ необходимо привлечь $100 миллиардов, «что на фоне падения цен на углеводороды кажется трудновыполнимой задачей». Хотя, примерно столько же средств будет в ближайшее время «разморожено» на иранских счетах в иностранных банках.

Для «экспортного прорыва» Ирану необходимо получить доступ к транснациональным нефтепроводам и современным нефтеналивным терминалам вне зоны Персидского залива, которые нетрудно «закупорить» одним-двумя авианосцами. Поэтому Тегерану интересен Китай, а точнее – его проект «Нового Шелкового пути», по трубам которого иранская нефть может потечь на восток. Но «зацикливаться» на Китае (а также на ком бы то ни было еще) Тегеран не хочет: через считанные дни после подписания венских документов о снятии санкций, газета Indian Express сообщила, что Хасан Роухани предложил Индии вложить $8 миллиардов в инфраструктуру порта Чабахар, расположенного на берегу Аравийского моря. Причем, президент ИРИ намекнул, что через этот порт Нью-Дели мог бы закупать не только иранскую, но и среднеазиатскую нефть. Очевидно, что покупателями здесь могут выступить и западные партнеры Исламской республики.

Ни для кого не секрет, что свой растущий экономический потенциал Иран планирует задействовать, в том числе, и для решения геостратегических задач. В первую очередь – для укрепления своего статуса «патрона» шиитов во всем регионе – от Аравийского полуострова до Памира. А непосредственными зонами интересов ИРИ на сегодня являются Закавказье и Ближний Восток. Еще, конечно, Средняя Азия, но спорадические всплески социально-политической турбулентности в Таджикистане, Киргизии и Узбекистане вкупе с известной неопределенностью политического будущего среднеазиатских стран заставляют Иран действовать здесь предельно осторожно, хотя персоязычному Таджикистану должное внимание иранские миссионеры уделяют. Кроме того, в Тегеране с пониманием относятся к интересам России в регионе.

В начале 90-х вечный соперник Ирана – Турция, опираясь на «особые отношения» с Азербайджаном, укрепила свое влияние в Закавказье. Иран же сделал ставку на Армению, для которой он остается своего рода «окном» во внешний мир. Торговля между двумя странами никогда не прекращалась, а в конце нулевых годов был построен «бартерный» газопровод, по которому иранский природный газ поставляется в соседнюю страну в обмен на электроэнергию. Политические коллизии не мешают частным иранским компаниям работать в Нагорном Карабахе.

С Баку отношения складываются непросто. Еще в 1992 году президент Азербайджана Абульфаз Эльчибей выдвинул идею объединения территорий, населенных преимущественно азербайджанцами, в единое государство. Радикальную инициативу, направленную напрямую против Ирана, в Тегеране помнят. С другой стороны, Баку, опасаются, что Иран (вместе с Россией) может торпедировать реализацию Транскаспийского газопровода (Туркмения – Азербайджан – Турция), перенаправив туркменский газ в Европу по своей территории – к Аравийскому или Черному (через Армению и Грузию) морю. В краткосрочной перспективе вероятность реализации столь затратного проекта невелика, но в долгосрочной – может превратиться в реальность. Иран готов заменить Азербайджан в качестве главного источника энергоносителей в регионе: по разведанным запасам газа, например, он уступает лишь России, тогда как Азербайджан по этому показателю довольствуется местом в третьем десятке.

На Ближнем Востоке уже не соперником, а «врагом номер один» Ирана стал саудовский режим. Опосредованное вооруженное противостояние Тегерана и Эр-Рияда в Сирии, Ливане и Йемене грозит перерасти в прямое столкновение в случае обещанного саудитами ввода своих и союзнических войск (до 150 тысяч) на территорию САР.

Многовекторность политики дает сегодня Ирану целый ряд преимуществ, которые он рассчитывает использовать себе во благо. Сможет ли Тегеран и дальше балансировать между различными «центрами силы», станет ли ориентироваться на один из них или попробует сам превратиться в такой «центр» зависит не только от него, но во многом - и от политической конъюнктуры в бурлящем регионе.

26 февраля в стране пройдут парламентские выборы. А что еще важнее - выборы Совета экспертов, который в свою очередь выбирает «высшего лидера». Нынешнему верховному аятолле Али Хаменеи далеко за 70, и это подстегивает воображение многих экспертов – ожидаемая смена рахбара, обладающего огромной властью, может во многом определить и политический ландшафт страны, и ее внешнеполитическую парадигму.

Иран: республиканцы пытались спекулировать вопросом обмена заключенных

По заявлению иранских официальных лиц, Республиканская партия США обращалась к Тегерану с просьбой отложить обмен американскими и иранскими заключенными до завершения президентских выборов в США.

По словам секретаря Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани, не смотря на подобную просьбу, иранская сторона освободила заключенных, действую согласно своей независимой воле.

Напомним, что в прошлом месяце в Иране были освобождены из тюрьмы четыре американца иранского происхождения, включая журналиста Washington Post Джейсона Резиана, в обмен на освобождение семи иранцев из американских тюрем.

По информации Iran.ru, при этом Шамхани указал, что решение Тегерана об освобождении заключенных было основано исключительно на гуманном подходе и договоренности с США, в целях освобождения иранских граждан.

Иран и Грузия проявили заинтересованность в совместной борьбе с терроризмом

Иранский министр иностранных дел Мохаммад Джавад Зариф и его грузинский коллега Михаил Джанелидзе в ходе встречи в Мюнхене подчеркнули потребность в сотрудничестве двух стран в целях борьбы с терроризмом.

Кроме того, в кулуарах заседания Международной группы поддержки по Сирии, главы МИД Ирана и Грузии призвали к использованию существующих возможностей двух стран для эффективной борьбы против экстремизма и терроризма.

В ходе переговоров Мохаммад Джавад Зариф и Михаил Джанелидзе также призвали к расширению двусторонних отношений между Тегераном и Тбилиси.

Как сообщал Iran.ru, в рамках встречи заместителя министра иностранных дел ИРИ Мортазы Сармади и председателя группы ирано-грузинской парламентской дружбы в августе прошлого года стороны подчеркнул потребность в дальнейшем расширении всесторонних связей.

В Иране выделены транспортные субсидии с целью упрощения экспорта в Россию

Заместитель министра промышленности, рудников и торговли, директор Организации развития торговли Ирана Валиолла Афхамирад заявил, что возглавляемая им компания подписала меморандум о взаимопонимании с авиационной компанией «Табан» по поводу организации регулярного воздушного сообщения по маршруту Тегеран – Астрахань – Тегеран, что позволит предпринимателям увеличить экспорт иранской продукции в Россию и повысить квоту этой продукции на рынке названного северного соседа. По словам В.Афхамирада, данный план будет реализован за счет 50 млрд. туманов безналичных средств, выделяемых на стимулирование развития экспорта и создания транспортной инфраструктуры.

Как уточнил директор Развития торговли, сообщение по названному маршруту начнется с 23 февраля после предоставления третьего пакета транспортных субсидий, и это станет важным шагом в деле упрощения экспорта в Россию.

Согласно подписанному меморандуму, авиарейсы по маршруту Тегеран – Астрахань – Тегеран из тегеранского аэропорта Имам Хомейни будут субсидироваться предпринимателям в течение 6-ти месяцев. На этих авиарейсах, которые будут регулярно совершаться два раза в неделю, планируется использовать авиалайнеры MD-88 вместимостью до 160 пассажиров.

В.Афхамирад напомнил, что до сих пор регулярного воздушного сообщения с Астраханью не было. Теперь же экспортеры смогут спокойно, в соответствии со своими собственными планами, отправлять товары судами в российский порт, а сами отправляться в Астрахань на самолете.

В.Афхамирад выразил надежду на то, что предприниматели с организацией регулярного сообщения между Ираном и Россией с использованием воздушного и морского транспорта смогут должным образом воспользоваться открывающимися в этой связи возможностями.

Иран, возможно, будет импортировать из России говядину и оленину

Директор Ветеринарной организации Ирана Мехди Халадж в интервью агентству ИСНА сообщил о том, что Иран, возможно, будет импортировать из России говядину и оленину и, по результатам проведенных исследований, специалистами Ветеринарной организации уже выбран для сотрудничества один из российских мясокомбинатов.

Мехди Халадж напомнил, что мясо домашнего скота закупается Ираном, в основном, в таких странах, как Бразилия и Австралия. А недавно подписаны соответствующие меморандумы о взаимопонимании со странами Восточной Европы, в частности с Литвой.

Россия также хотела бы экспортировать в Иран говядину и оленину.

Кроме того, Иран в небольших количествах импортирует живой скот из Пакистана.

Мехди Халадж сообщил, что мясо живого скота хотели бы поставлять в Иран и такие европейские страны, как Дания и Франция.