Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Три здравицы в адрес внешней политики Трампа

Чего не понимает истеблишмент

Рэндалл Швеллер - профессор политологии и директор программы исследования реалистичной внешней политики в Университете штата Огайо.

Резюме: Поскольку американская эра близится к концу, Вашингтону необходимо взять на вооружение новую большую стратегию, чтобы справиться с ситуацией в мире. Именно такой стратегией является реализм, исповедуемый Трампом.

Победа Дональда Трампа на президентских выборах 2016 года предвещала не меньше чем катастрофу. По крайней мере, в этом твердо убеждены все те, кого советник по внешней политике в администрации Обамы Бен Роудс назвал «Кляксой», – сообщество людей в крупнейших средствах массовой информации и внешнеполитическом истеблишменте обеих партий. Они руководствуются традиционными идеями, напускным благочестием и ложной мудростью, встревожены упадком мирового порядка, ведомого США. «Вполне возможно, мы являемся свидетелями начала мировой рецессии, которой не видно конца», – предсказывал публицист The New York Times Пол Кругман после победы Трампа. Другие пророчествовали, что Трамп уйдет в отставку к концу первого года президентского срока (Тони Шварц, соавтор книги «Трамп: искусство сделки»), либо что он через шесть месяцев будет укрываться от правосудия в посольстве Эквадора (мнение либерального комментатора Джона Аравосиса), либо что США пойдут тем же путем, что и Германия, деградировавшая от Веймарской Республики до Третьего рейха. Последнее предупреждение сделал бывший президент Барак Обама в декабре прошлого года, когда, выступая в Экономическом клубе Чикаго, напомнил о нацистской Германии. «Нам необходимо заботиться о нашем демократическом саде, иначе он может быстро прийти в запустение, – сказал Обама. – Тогда погибло 60 миллионов человек. Так что вам надо быть внимательными. И голосовать».

Конец света до сих пор не наступил – до этого далеко. Через год после избрания Трампа Исламское государство, или ИГИЛ (между прочим, фашистская организация), по сути, побеждено в Сирии и выбито из всех своих центров в Ираке. Это стало возможно благодаря решению администрации Трампа вооружить преимущественно курдское ополчение, воющее с ИГИЛ в Сирии, а также предоставить командующим сухопутными войсками больше свободы в руководстве боевыми операциями. Вместе с тем Трамп продолжил реализацию доктрины Обамы, направленную на уклонение от крупномасштабных войн на Ближнем Востоке с применением обычных вооружений, и преуспел там, где его предшественник потерпел фиаско. Он провел четкую «красную линию», предупредив Башара Асада о недопустимости применения нервно-паралитического газа в Сирии, а когда эта линия была нарушена, нанес точечные удары с воздуха по подразделениям Асада. Что касается Северной Кореи, то стратегия «максимального давления» Трампа вдвое уменьшила международные выплаты этой стране. Это заставило Ким Чен Ына осознать, что единственный выбор для него – сесть за стол переговоров.

На внутреннем фронте безработица упала в мае до 3,8% – такого не было с бурных дней доткомовского бума. При этом безработица среди афроамериканцев достигла рекордно низких значений. Среди граждан латиноамериканского происхождения, тинейджеров и людей без высшего образования она находится на самом низком уровне за много десятилетий или близко к этим показателям. Что касается работающих женщин, то безработица ниже всего за 65 лет. За время президентства Трампа фондовый рынок и потребительcкое доверие побили все мыслимые рекорды. Количество обращений за ипотечным кредитом для приобретения нового дома достигло высшей точки за 7 лет, а цены на бензин и топливо упали до самых низких значений за 12 лет. Наконец, Трамп пообещал положить конец эпохе, когда «наши политики были больше заинтересованы в том, чтобы защищать границы других стран, чем свои собственные». И число нелегальных иммигрантов с ноября 2016-го по ноябрь 2017 года снизилось на 38%. А в апреле 2017-го пограничная служба зафиксировала 15 766 инцидентов на юго-западных рубежах страны, что стало самым низким показателем как минимум за 17 лет.

Критики обвиняют Трампа в том, что он отвергает многие незыблемые постулаты либерального мирового порядка – обширной и многогранной системы, которую США и их союзники выстраивали и поддерживали на протяжении семи десятилетий. Поставив под сомнение саму суть международного сотрудничества, он пошел в наступление на мировую систему торговли, уменьшил финансирование ООН, раскритиковал НАТО, вознамерился положить конец многосторонним торговым соглашениям, призвал снова включить Россию в клуб ведущих держав G7 и глумился над попытками дать ответ на глобальные вызовы, такие как изменение климата. Но что бы ни говорило сборище глобалистов в Давосе, подобную политику следует приветствовать, а не опасаться ее. Транзакционный подход Трампа к связям с внешним миром означает, что Соединенные Штаты меньше заинтересованы в управлении долгосрочными отношениями. Их больше интересует, какую выгоду можно извлечь из краткосрочных сделок. Трамп просигнализировал всему миру, что США отныне будут стремиться отстаивать узко определяемые собственные интересы, а не интересы так называемого мирового сообщества, даже если для этого придется поступиться интересами давнишних союзников.

По сути, это реалистский подход. В ходе избирательной кампании и за время пребывания в Белом доме Трамп настаивал на том, чтобы союзники разделяли бремя ответственности за свою оборону. Он также потребовал коррекции торговых сделок, чтобы выровнять игровое поле в пользу американских предприятий и рабочих – для защиты американских промышленных отраслей от валютных манипуляций. В душе Трамп экономический националист. Он считает, что экономические отношения важнее политики, глобализация не укрепляет согласие между странами, а экономическая взаимозависимость усугубляет уязвимость государства. Он также утверждает, что государство должно вмешиваться, когда интересы компаний расходятся с интересами национальной безопасности. Например, требовал бойкота компании Apple до тех пор, пока она не помогла ФБР взломать айфон одного из террористов, осуществивших теракт в Сан-Бернардино, штат Калифорния. Подобное реалистское мировоззрение не только легитимно, но и отвечает чаяниям американских избирателей, которые справедливо признают, что Соединенные Штаты больше не живут и не действуют в однополярном мире, возникшем после окончания холодной войны. Сегодня им приходится существовать в многополярном мире с обостряющейся конкуренцией. Трамп просто отказывается от старых штампов и предрассудков, воспринимая международную политику такой, какой она всегда была и есть на самом деле, – крайне конкурентной средой, населенной своекорыстными государствами, озабоченными собственной безопасностью и экономическим благополучием. Лозунг Трампа «Америка прежде всего» радикален лишь как призыв отстаивать прежде всего интересы США.

Бесплатного сыра больше не будет

Главная задача, поставленная Трампом, – восстановить нормальный торговый баланс между Соединенными Штатами и остальным миром, чтобы выправить систематический и чрезмерный перекос в торговле с богатой Восточной Азией и Европой и одновременно защитить отрасли, жизненно важные для американской национальной безопасности. Торговый баланс – это разница между стоимостью экспорта и импорта. Когда импортируется больше, чем экспортируется, образуется торговый дефицит, означающий, что страна во многом зависит от прямых зарубежных инвестиций или от денежных заимствований для восполнения разницы. В долговременной перспективе устойчивый дефицит торговых операций снижает совокупный спрос на товары и услуги в стране, замедляя рост экономики и занятости населения. В 2017 году торговый дефицит США в области товаров и услуг вырос на 12% – до 566 млрд долларов, и это самый высокий показатель с 2008 года. С учетом этого дисбаланса странно слышать, что мнимые друзья и союзники Соединенных Штатов клеймят Трампа как протекциониста, вознамерившегося уничтожить либеральный экономический порядок. Этим неблагодарным администрация Трампа посылает недвусмысленный сигнал: вам никто больше не позволит держать американцев за наивных простаков. Иными словами, бесплатного сыра больше не будет.

«Клякса» переживает, что политика администрации Трампа свидетельствует о резком снижении готовности США укреплять мировую торговлю и инвестиции. Однако угрозы Трампа ввести высокие заградительные пошлины и прочие протекционистские меры – скорее, средство давления на другие страны, чтобы они открыли свои рынки для американских товаров. Это также попытка повысить стратегический статус торговой дипломатии с помощью санкций и иных форм экономического государственного управления и надавить на другие страны, чтобы заставить их делать то, что хочет Вашингтон и чего они в противном случае делать не станут. В конце концов, Соединенные Штаты остаются ведущим мировым рынком экспортных товаров, что дает стране огромное преимущество и важный рычаг влияния в торговых переговорах. Однако США традиционно пренебрегали этим средством, чтобы не прослыть врагами либерального мирового порядка. Трамп избрал другой путь.

В отношениях с Китаем – единственным государством, которое может на равных конкурировать с Америкой, Трамп использует торговую дипломатию, чтобы добиться ряда ценных уступок. В настоящее время торговый дефицит с КНР составляет 375 млрд долларов; во время переговоров в мае сообщалось, что китайские официальные лица пообещали уменьшить дефицит до 200 млрд долларов к 2020 году. Администрация Трампа продолжает оказывать давление на китайское правительство, требуя прекратить помощь китайским компаниям и то, что Вашингтон считает несправедливыми субсидиями. В течение ряда лет китайские госпредприятия скупали американских конкурентов в высокотехнологичных отраслях, тогда как американским компаниям запрещалось приобретать конкурирующие с ними китайские компании. Однако теперь Белый дом намерен наложить на Китай аналогичные инвестиционные запреты. Как сообщила в марте The New York Times, «он готовится ограничить китайские инвестиции в новейшие американские технологии – от микрочипов до беспроводной технологии 5G».

Принимая меры для выправления дисбаланса в экономических отношениях с Китаем, администрация Трампа ввела пошлины против демпинга на крупные стиральные машины и оборудование солнечной энергетики из КНР, а также ввозные пошлины на китайскую сталь и алюминий по соображениям национальной безопасности. В апреле администрация пригрозила жесткими пошлинами на импорт 1300 китайских изделий на общую сумму 50 млрд долларов, приоткрыв завесу над самым агрессивным планом противодействия торговым методам Пекина за последние десятилетия. Китай в ответ предложил купить американский экспорт на 70 млрд долларов, если администрация Трампа не будет вводить упомянутые и планируемые пошлины. А в мае Китай снизил ввозные пошлины на зарубежные автомобили с 25% до 15% (при этом американская ввозная пошлина на автомобили иностранного производства – всего 2,5%).

Трамп дал ясно понять, что даже соседи и ближайшие союзники США не будут освобождены от американских пошлин. В конце мая он выполнил свое предвыборное обещание, введя 25-процентную пошлину на импорт стали и 10-процентную – на импорт алюминия из Канады, Мексики и ЕС. В качестве оправдания администрация сослалась на соображения национальной безопасности и выводы министерства торговли о том, что импорт металла приводит к деградации американской индустриальной базы. Канада объявила об ответных шагах и вместе с остальными членами «Большой семерки» приняла заявление о «единодушной озабоченности и разочарованности» решением Соединенных Штатов.

Если отбросить в сторону возмущение партнеров, то введение пошлин Трампом вполне оправданно. Это не более чем «реализм для чайников» в чистом виде. Как отметил политолог Джонатан Киршнер, в анархическом мире «государства будут стремиться к самодостаточности, чтобы гарантировать себе способность использовать средства конкурентной борьбы и снизить собственную уязвимость, вызванную нарушением международных экономических потоков, характерных для мирного времени». В программной внешнеполитической речи во время избирательной кампании Трамп сам сформулировал эту позицию: «Ни одна страна, которая не ставила свои интересы на первое место, никогда не процветала. И наши друзья, и наши недруги ставят интересы своих стран выше наших интересов, и мы должны начать делать то же самое, поступая с ними по справедливости. Мы больше не будем делать нашу страну или ее народ заложниками ложной песни глобализма. Национальное государство остается подлинным фундаментом счастья и согласия в обществе». В словах Трампа явно прослеживается лейтмотив реализма.

Больше никаких многосторонних соглашений

Еще один столп в фундаменте внешнеполитической платформы Трампа состоит в том, что Соединенным Штатам следует работать с международными партнерами по возможности на двусторонней основе, а не через многосторонние соглашения и договоренности. Следуя этой линии, администрация Трампа вышла из ядерной сделки по Ирану, Транстихоокеанского партнерства и Парижского соглашения о противодействии изменениям климата. Она предложила уменьшить взносы США в ООН на 40%, заставила Генеральную ассамблею сократить миротворческий бюджет на 600 млн долларов, объявила о намерении выйти из ЮНЕСКО и Совета по правам человека ООН, а также отказалась от переговоров по миграции. Трамп также пригрозил разорвать Североамериканское соглашение о свободной торговле и вместо этого подписать отдельные соглашения с Канадой и Мексикой. Ему кажется, что соблюдение таких договоренностей легче контролировать, чем многосторонние соглашения.

С точки зрения Трампа, многосторонние отношения «снижают нашу способность контролировать свою политику». Даже поборникам либерального мирового порядка следует признать его правоту, поскольку это именно то, ради чего и был создан миропорядок, основанный на правилах: ограничить выгоду от своевольного применения чрезмерной силы в международных отношениях и политике. Фактически те, кто выступает за такой порядок, стремятся ни много ни мало к революционному преобразованию мировой политики, надеясь заменить анархическую систему международных отношений, где правит бал грубая сила, системой, где все подчинено власти закона. Для этих поборников глобализма главная фишка всегда состояла в том, чтобы убедить слабые и второстепенные государства – то есть всех, кроме США, – что институциональные ограничения и многосторонние соглашения свяжут свободу действий гегемона. Чтобы такой порядок работал, он должен быть автономным и способным обеспечить соблюдение правил независимо от желаний гегемона. Иначе у других стран не окажется оснований полагать, что данный порядок будет всегда ограничивать власть гегемона.

Теперь игра окончена. Трамп понял, что многочисленные институты послевоенного мироустройства фактически связывают Америку по рукам и ногам, и освободился от этих пут. Слабость господствующего миропорядка не должна никого удивлять: со времени окончания Второй мировой войны международные институты и нормы подкреплялись силой США, а потому не могут использоваться для их сдерживания. По большому счету, Соединенные Штаты всегда сдерживали себя сами, и мало кто может обвинить Трампа в том, что он открыл эту и без того всем хорошо известную истину. Американские лидеры и внешнеполитические элиты выступали в защиту многосторонних соглашений, международных институтов и власти закона как чего-то самоценного – безотносительно к тому, как все это сказывается на национальных интересах страны.

Безбилетников больше не будет

Заключительный внешнеполитический постулат Трампа – это его требование, чтобы союзники несли справедливую долю расходов на свою оборону. НАТО соглашается, что на долю США приходится 73% расходов альянса, что слишком много для организации с 29 странами-членами, главная задача которой – обеспечение европейской безопасности. Тем не менее обозреватели привычно потешались над Трампом за то, что он называл союзников «безбилетниками», стремящимися все заботы о собственной безопасности переложить на США. Они могли бы добавить, что так же их называл Обама. «Безбилетники меня огорчают», – сетовал он в интервью журналу The Atlantic в 2016 году. Обама включил в список партнеров, не желающих нести свою ношу, Великобританию, предупредив, что эта страна больше не сможет рассчитывать на «особые отношения» с Америкой, если не будет тратить хотя бы 2% своего ВВП на оборону.

На протяжении нескольких десятилетий американские президенты сетовали по поводу нежелания европейцев увеличивать расходы на оборону, но, когда доходило до дела, ничего не делали для решения этой проблемы. В годы холодной войны Соединенные Штаты и их союзники вместе противостояли советской угрозе, что хоть как-то объясняло нежелание Вашингтона надавить на партнеров. Но теперь, когда дракон убит, и притом много лет назад, и когда правительство США думает резко сокращать социальные расходы для восстановления финансового здоровья страны, не может быть никакого оправдания дальнейшему субсидированию безопасности Европы. Как выразился на страницах этого журнала политолог Барри Позен, «это социальное пособие для богатых».

Похоже, что нападки Трампа на НАТО уже приносят плоды. Расходы на оборону европейских членов Атлантического альянса достигли максимума с 2010 года. Однако, по мнению «Кляксы», Трамп не просто пытается заставить союзников платить по справедливости, но и активно работает над уничтожением НАТО. Дэвид Леонхардт, журналист The New York Times, написал в июне этого года: «Если бы президенту США нужно было набросать план развала Атлантического альянса, то этот план удивительным образом напоминал бы то, что делает Трамп». Похоже, что Леонхардт, однако, забыл одну прописную истину: «Величайший враг альянса – это победа». Когда Запад победил в холодной войне, НАТО утратило смысл существования. В мире, который все больше становится многополярным, альянсы теряют былую жесткость: друг сегодня может стать врагом завтра (или как минимум конкурентом) и наоборот. Трамп с этим согласен. Он придерживается принципа Realpolitik: «У Америки нет постоянных друзей или врагов; есть только интересы».

Инстинкты Трампа-реалиста ярче всего проявляются в его подходе к России. Как и все американские президенты до него, Трамп встретился с лидером Кремля, ища сотрудничества в решении ряда вопросов безопасности (в данном случае по Ирану и Сирии), а также для того, чтобы избежать войны между двумя ядерными сверхдержавами, если говорить о самом фундаментальном и экзистенциальном уровне отношений. Те, кто громче всех кричат, что Россия – смертельный враг США и что Трамп – марионетка российского президента Владимира Путина, – это те самые люди, которые проводили провальный внешнеполитический курс в последнюю четверть века.

Суть в том, что Трамп – не главная причина, по которой связи внутри НАТО ослабевают и разваливаются; всему виной структура международных отношений. На самом деле то же самое можно сказать и о предшественнике Трампа. Многое из того, что раздражало внешнеполитическую элиту, – конкретно, минималистские стратегические цели Обамы и его разговоры о медленном, но верном и безопасном продвижении вперед к намеченной цели (известная цитата Обамы, где он описывает свою международную стратегию в бейсбольных терминах – как серию «синглов» и «даблов», то есть ударов, при помощи которых игрок нападения постепенно, отрезок за отрезком, продвигается от одной «базы» к другой. – Ред.) – было по сути своей осознанием структурных ограничений.

В годы холодной войны, по словам политолога Джона Айкенберри, «Америке нужны были союзники, а союзникам нужна была Америка», и эта взаимозависимость «создавала стимулы для сотрудничества в других областях, помимо национальной безопасности». Все изменилось после того, как исчезла советская угроза, общая для всех стран Запада. У Соединенных Штатов стало меньше ограничений во внешней политике; но то же можно сказать и об их союзниках. У них снизилась потребность в великодержавном покровителе, и поэтому у Вашингтона теперь меньше рычагов влияния. В 1993 г. Кеннет Уолц, приверженец школы реализма в системе международных отношений, мудро заметил: «Советский Союз создал НАТО, а исчезновение советской угрозы “освободило” Европу, Запад и Восток. Однако свобода влечет за собой необходимость полагаться на себя». Говоря о европейских странах, Уолц приходит к такому выводу: «В не слишком отдаленной перспективе им придется самим заботиться о своих интересах – либо пожинать последствия собственной беспечности». Спустя четверть века эта «не слишком отдаленная перспектива» наконец-то наступила. Трамп не создавал эту реальность – он просто ее признал.

Все дело в структуре, глупыш

Говоря откровенно, не все при администрации Трампа идет так уж хорошо. После того как президент осудил проект национального строительства и назвал войну в Афганистане «бессмысленной тратой средств», ведущие советники убедили его отказаться от поспешного ухода из этой страны. Они доказывали, что это создаст вакуум, который заполнят ИГИЛ и «Аль-Каида», а потому необходимо оставить там небольшой американский контингент для противодействия возрождающемуся «Талибану». «Поначалу я был намерен вывести оттуда наши войска, и, как правило, мои инстинкты меня не обманывают, – сказал Трамп, объявляя о новой стратегии. – Но я всю жизнь слышу, что решения, принимаемые за столом в Овальном кабинете, значительно отличаются от тех, которые подсказываются здравым смыслом». Ему следовало прислушаться к собственной интуиции вместо того, чтобы соглашаться с нелепой идеей, будто несколько тысяч американских солдат и офицеров смогут добиться того, что оказалось не под силу стотысячному воинскому контингенту, – найти выход из тупика в самой длительной войне в истории Америки.

Однако Трамп понимает одно: либеральный мировой порядок болен. Эта болезнь, как доказывает публицист Мартин Вольф, развилась в мировом масштабе из-за того, что «после окончания холодной войны Запад неуклонно становился все менее востребованным как сообщество безопасности; это усугублялось снижением его экономического веса, особенно по отношению к Китаю». Внутри страны проблемы объясняются мнением, разделяемым многими жителями богатых стран, что они ничего не получили от либерального мирового порядка. «Более того, у многих возникает ощущение упущенных возможностей, доходов и уважения». Многие американцы справедливо полагают, что глобализация, наводняя страну дешевыми потребительскими товарами и уводя рабочие места за рубеж к низкооплачиваемым рабочим, разрушает промышленное производство США, увеличивая безработицу и снижая заработную плату. Неудивительно, что сетования Трампа по поводу несправедливых торговых соглашений нашли понимание у избирателей, особенно жителей промышленного Среднего Запада.

Ослепленные своей неприязнью к человеку труда, внешнеполитические элиты упустили из виду более серьезные структурные силы в мире, которые привели Трампа к власти. Чтобы понять действие этих сил, необходимо вернуться к концу холодной войны. Будучи единственной сверхдержавой в то время, Соединенные Штаты тесно взаимодействовали с миром, но цель этого взаимодействия изменилась. В годы холодной войны она состояла в сдерживании Советского Союза; США действовали, исходя из нужд обороны, и стремились сохранить статус-кво. Однако впоследствии они взяли на вооружение ревизионизм под маской либерализма. Как непререкаемый гегемон, Соединенные Штаты вознамерились перестроить большую часть мира в соответствии со своими представлениями о мировом порядке. Вашингтон не только состыковал собственную практику с принципами демократии, прав человека и с правосудием, но и начал активно пропагандировать и насаждать либеральные ценности за рубежом. Это стало концом прагматизма времен холодной войны и наступлением эры крестовых походов во внешней политике США. В мечтах и грезах американских внешнеполитических элит все страны, включая великие авторитарные державы, такие как Китай и Россия, должны были стать соискателями членства в мировом порядке, где Соединенные Штаты занимают доминирующее положение.

Затем наступила Великая рецессия, бросившая тень сомнений на относительную силу Америки на фоне усиления Китая и возрождения России. В результате эпоха однополярного мира если и не полностью завершилась, то явно подходит к концу. Слабеющие державы в условиях низкой уязвимости склонны сокращать свои внешние обязательства и обращать взоры вовнутрь (как это сделала, например, Великобритания после Первой мировой войны). Поэтому не стоит удивляться тому, что так много американцев наконец-то усомнились в большой стратегии своей страны, игравшей роль мирового жандарма, и проголосовали за кандидата, обещавшего поставить интересы Америки на первое место. Поскольку американская эра близится к концу, Вашингтону необходимо взять на вооружение новую большую стратегию, чтобы справиться с ситуацией в мире. Именно такой стратегией является реализм, исповедуемый Трампом.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 5, 2018 © Council on Foreign Relations, Inc.

США > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 14 сентября 2018 > № 2775779 Рэндалл Швеллер

Столкновение исключительностей

Новая борьба за старую идею

Чарльз Капчан – профессор международных отношений Джорджтаунского университета, старший научный сотрудник Совета по международным отношениям.

Резюме Трамп не справится с современными вызовами, вернувшись в прошлое. Соединенным Штатам нужна новая идея исключительности, которая определит внешнеполитическую стратегию и переформатирует их роль как якоря спасения либеральных идеалов.

Многих американцев отталкивает внешнеполитический курс президента Дональда Трампа под лозунгом «Америка прежде всего». Критики утверждают, что популистский стиль управления президента подрывает роль США как исключительной державы, призванной нести миру политические и экономические свободы. Трамп демонстрирует изоляционистские и протекционистские инстинкты, привержен односторонним действиям, индифферентен к продвижению демократии и враждебен к иммигрантам. Как американцы могли избрать президента, который настолько не соответствует устремлениям страны?

Однако слоган «Америка прежде всего» отнюдь не противоречит истории страны, как кажется на первый взгляд. Трамп не отказывается от американской исключительности, он скорее придерживается более ранней ее версии. После Второй мировой войны исключительная миссия страны строилась на идее Pax Americana и подкреплялась активным экспортом американской мощи и ценностей. Но до этого исключительность США подразумевала изолированность американского эксперимента от внешних угроз, стремление избегать международных конфликтов, распространение демократии собственным примером, а не навязыванием, протекционизм и справедливую (а не свободную) торговлю, а также сохранение относительной однородности населения благодаря расистской и антииммигрантской политике. Иными словами, Америка прежде всего.

Первоначальная версия американской исключительности – назовем ее версией 1.0 – исчезла из мейнстримной политики после нападения на Перл-Харбор. Тем не менее она сохранила привлекательность и сегодня возвращается, поскольку американцы устали от роли мирового полицейского и скептически относятся к преимуществам глобализации и иммиграции. Конечно, курс «Америка прежде всего» как внешнеполитическая стратегия обречен на провал. Соединенные Штаты и остальной мир слишком взаимосвязаны, решение большинства международных проблем требует коллективных, а не односторонних действий, а из-за притока иммигрантов однородность населения давно ушла в прошлое.

Возникшая в XVIII веке идея исключительности не подходит для нынешнего столетия. Однако привлекательность лозунга «Америка прежде всего» и связанный с этим поворот вовнутрь показывают, что версия американской исключительности, на которой базировалась внешняя политика США после 1940-х гг., тоже себя изжила. Президентство Трампа продемонстрировало потребность в новых идеях, определяющих внешнюю политику. Исключительная миссия Америки далека от завершения: мир скатывается к антилиберализму и нуждается в противовесе, которым должны стать республиканские идеалы. От того, как Соединенные Штаты определят свою исключительную роль сегодня, и будет зависеть, справятся ли они с ее выполнением.

Американская исключительность 1.0

С момента своего появления нарратив исключительности установил границы общественной дискуссии и заложил политические и идеологические основы внешнеполитической стратегии Соединенных Штатов. Первоначально концепция базировалась на пяти национальных особенностях.

Во-первых, география: океаны защищают от агрессивных государств, плодородные земли обеспечивают растущее население и дают богатства, помогая США стать ведущей державой Западного полушария. Но геополитические амбиции страны не должны простираться дальше. Исключительные географические преимущества позволяли и даже предписывали проведение изоляционистской внешней политики. В прощальном послании президент Джордж Вашингтон отмечал «географически отдаленное положение страны» и вопрошал: «Почему же не воспользоваться преимуществами такого особого положения? К чему покидать нашу собственную землю и переходить на чужую?». Соединенные Штаты проводили империалистические эксперименты, колонизировав Филиппины в 1898 г., заняв Гавайи и ряд тихоокеанских островов, участвовали в Первой мировой войне в Европе. Но эти эпизоды вызвали резко негативную реакцию и способствовали консолидации изоляционизма в межвоенные десятилетия.

Вторая особенность отчасти обусловлена географической изолированностью: страна обладает беспрецедентной автономностью во внутренних и внешних делах. Отцы-основатели охотно расширяли внешнюю торговлю и заключали торговые соглашения, но не стремились брать на себя стратегические обязательства. Вашингтон отмечал в прощальном послании: «Основополагающим правилом поведения для нас во взаимоотношениях с иностранными государствами является развитие торговых отношений с ними при минимально возможных политических связях». После отказа в 1793 г. от альянса с Францией, который помог американцам обрести независимость, США не вступали ни в какие союзы до Второй мировой войны.

В-третьих, американцы верят в свое мессианство. Они считают, что их уникальный эксперимент политической и экономической свободы спасет мир. Публицист Томас Пейн писал в памфлете «Здравый смысл»: «Со времен Ноя до настоящего времени не было положения, подобно существующему. Рождение нового мира не за горами». Но Соединенные Штаты не должны были выполнять свою миссию посредством интервенций. Когда в начале XIX века в Европе и Латинской Америке вспыхнули либеральные революции, госсекретарь Джон Куинси Адамс отмечал, что США не следует «отправляться за рубеж в поисках чудовищ, которых нужно уничтожить». Страна должна стремиться к свободе и независимости для всех, но только «посредством поддержки и собственным примером», подчеркивал он.

В-четвертых, Соединенные Штаты обладают невероятным социальным равенством и экономической мобильностью. Монархию и аристократию американцы заменили равенством возможностей. Фермеры и мелкие торговцы стали основной движущей силой, предопределившей успех демократии и процветание от одного побережья до другого. Став ведущей торговой державой, Соединенные Штаты принялись защищать свою промышленную базу с помощью пошлин и настаивали на справедливой, а не свободной торговле. В случае необходимости США были готовы применить военную силу для защиты коммерческих интересов своих граждан, как показали берберийские войны и англо-американская война 1812 года.

Наконец, американцы убеждены, что их страна обладает не только исключительной землей, но и исключительным англосаксонским народом. Пастор конгрегациональной церкви Хорас Бушнелл выразил господствующую на заре истории Соединенных Штатов точку зрения: «Из всех жителей мира был выбран особый, самый благородный народ, чтобы населить нашу страну». Расовый аспект американской исключительности продемонстрировали кампании против коренного населения, рабство и сегрегация афроамериканцев, регулярные вспышки антииммиграционных настроений. Приняв в 1798 г. Закон об иностранцах и подстрекательстве к мятежу, Конгресс установил сроки предоставления иммигрантам американского гражданства и закрепил за федеральным правительством право заключать под стражу или депортировать тех, кого оно посчитает нелояльными. Ограничения иммиграции возникли во второй половине XIX века и ужесточились в межвоенный период. Страх «разбавить» население «людьми второго сорта» остановил стремление приобретать новые территории на Карибах и в Центральной Америке после Гражданской войны.

Американская исключительность 2.0

Потом произошло нападение на Перл-Харбор, и «для любого реалиста изоляционизм закончился», как написал сенатор-республиканец и изоляционист Артур Ванденберг. Началась эра американской исключительности 2.0. Поскольку США больше не могли защититься от мира и демонстрировать результаты американского эксперимента только собственным примером, нужно было взять на себя лидирующую роль и более активно проецировать в мире свою мощь и ценности. С 1940-х гг. стали доминировать интернационалисты, а изоляционисты превратились в политических изгоев – сенатор-республиканец Джон Маккейн из Аризоны назвал коллегу из Кентукки Рэнда Пола и его единомышленников «чокнутыми».

Стремление избегать международных конфликтов уступило место стратегии глобальной вовлеченности. Холодная война обеспечила условия для ключевых альянсов в Европе и Азии, а также для создания глобальной сети дипломатических и военных форпостов. На смену одностороннему подходу пришел многосторонний. В 1919–1920 гг. Сенат трижды отвергал участие США в Лиге Наций, а в 1945 г. верхняя палата ратифицировала Устав ООН 89 голосами против двух. Соединенные Штаты также взяли на себя ведущую роль в международных институтах, устанавливавших правила послевоенного мирового порядка. При этом страна продолжала выполнять мессианскую задачу, но более жесткими средствами: от успешной оккупации и трансформации Германии и Японии после Второй мировой войны и до продолжающихся и менее успешных операций в Афганистане и Ираке.

«Американская мечта» оставалась основой этой обновленной версии исключительности, но теперь ее должен был воплотить работник завода, а не мелкий фермер. Послевоенный индустриальный бум обеспечил поддержку открытой торговли обеими партиями. С развитием движений за гражданские права в 1950–1960-х гг. американская исключительность утратила расовый аспект. Появилось убеждение, что благодаря «плавильному котлу» из многообразия народов удастся создать единую нацию. Плюрализм и толерантность стали частью продвижения «американской мечты».

Возвращение к «Америке прежде всего»

Президенты США послевоенного периода, включая Барака Обаму, являлись непоколебимыми приверженцами американской исключительности 2.0. «Соединенные Штаты были и всегда будут ключевым участником в мировых делах», – заявил Обама, выступая в Академии ВВС в 2012 году. Трамп, придя в Овальный кабинет, пообещал нечто иное. «С этого момента – Америка прежде всего» – провозгласил он в инаугурационной речи.

Поскольку созданный в 1940 г. Комитет «Америка прежде всего» был призван не допустить участия США во Второй мировой войне, эта фраза вызывает ассоциации с антисемитизмом и изоляционизмом. Однако кампания Трампа с аналогичным названием отличается от своей предшественницы. Политический успех Трампа в значительной степени обусловлен его умением использовать ту версию американской исключительности, которая резонирует с историей страны. Как отмечает Уолтер Рассел Мид, популистская внешняя политика – джексоновский подход – всегда пользовалась поддержкой в центральной части страны, которая и является электоральной базой Трампа. Верит ли сам Трамп в исключительную природу американского эксперимента – непонятно (судя по его антилиберальным инстинктам и поведению, может быть и нет). Тем не менее ему удалось успешно реанимировать основные элементы американской исключительности в версии 1.0.

Трамп примерил на себя роль изоляциониста, постоянно ставя под сомнение значимость американских альянсов в Европе и Азии и пообещав в ходе избирательной кампании, что США перестанут заниматься строительством государств. Пока его риторика гораздо жестче реальных действий, и выполнить обещания до сих пор не удалось. Соединенные Штаты остаются гарантом стратегической стабильности в Европе и Северо-Восточной Азии и продолжают увязать на Ближнем Востоке. Что касается Ирана и Северной Кореи, то тут Трамп занимает позицию ястреба.

Тем не менее взгляды Трампа можно назвать изоляционистскими. В рамках кампании «Америка прежде всего» он заявил, что союзникам придется защищать себя самостоятельно, если они не увеличат военные расходы. А также пообещал положить конец периоду, когда «наших политиков больше интересовала защита границ иностранных государств, чем своих собственных».

Трамп хочет свернуть многосторонний подход. В ходе предвыборной кампании он обещал, что Америка «не вступит в соглашения, которые могут уменьшить ее возможности контролировать собственные дела». Заняв пост президента, он объявил о выходе из Транстихоокеанского партнерства, Парижского соглашения по климату и ЮНЕСКО. Он отказался подтверждать ядерную сделку с Ираном, а теперь нацеливается на НАФТА и ВТО.

Что касается мессианской роли, Трамп с презрением относится к активному продвижению демократии в соответствии с версией 2.0. Он объяснял, что считает нынешнюю нестабильность на Ближнем Востоке прямым следствием «опасной идеи превратить в западные демократии страны, у которых нет такого опыта и которые не хотят таковыми становиться». На этом Трамп не останавливается: он даже превосходит американскую исключительность версии 1.0, демонстрируя нетерпимость к республиканским идеалам. Он запутался во лжи, оскорбляет СМИ, восхищается российским президентом Владимиром Путиным и другими авторитарными лидерами.

«Американская мечта» превратилась в «американское безумие», заявил Трамп в инаугурационной речи, богатство среднего класса страны украли и «перераспределили между всем миром». Взяв страницу из версии 1.0, он пообещал «вернуть наши рабочие места, наши границы и наши мечты».

Трамп также хочет восстановить однородность населения Америки. Он ограничивает иммиграцию, сворачивают программу Обамы по защите нелегальных мигрантов, которые были привезены в страну еще детьми, оскорбляет латиноамериканцев, отправляет домой гаитян, сальвадорцев и других пострадавших от стихийных бедствий и уклончиво высказывается о выступлениях неонацистов в Шарлоттсвилле. Все это можно считать гимном тому времени, когда в США доминировали христиане европейского происхождения. Для Трампа вернуть Америке величие означает сделать ее белой.

Американская исключительность в кризисе

Идея «Америка прежде всего» помогла Трампу победить на выборах, но если она станет главным принципом внешней политики, страна может сбиться с пути. Трамп уже увидел, что из-за растущего числа угроз США не могут вернуться к эпохе «без альянсов, связывающих по рукам и ногам», как выражался Томас Джефферсон. Основанный на правилах мировой порядок, построенный Соединенными Штатами, может ограничивать пространство для маневра, но его разрушение – путь к анархии. В условиях современной глобальной экономики протекционизм ухудшит, а не улучшит положение американского среднего класса. А поскольку доля белого населения нелатиноамериканского происхождения упадет ниже 50% к середине нынешнего столетия, вернуться к англосаксонской Америке не удастся.

В то же время политическая привлекательность слогана «Америка прежде всего» отражает серьезные проблемы в версии 2.0 американской исключительности, которая по-прежнему доминирует во внешнеполитическом истеблишменте. Успех Трампа обусловлен не только его умением использовать традиционные элементы американской идентичности, но и его обещанием ответить на законное и широко распространенное недовольство. США переоценили свои возможности за рубежом: кстати, именно Обама, а не Трамп, настаивал на том, что «пора сосредоточиться на укреплении нации дома». Средний класс действительно серьезно пострадал: стагнирующие зарплаты, неравенство и социально-экономическая сегрегация сделали «американскую мечту» недостижимой для большинства. Стране еще предстоит прийти к эффективной и гуманной политике, которая позволит контролировать иммиграцию. При этом придется ответить на важные вопросы о жизнеспособности теории «плавильного котла».

Американская исключительность 2.0 не получает поддержки и за рубежом.

С помощью Соединенных Штатов многие страны Европы, Азии и Америки стали демократическими, но нелиберальные альтернативы американскому пути сохраняют свои позиции. Общее благосостояние Запада упало ниже 50% от мирового ВВП, а Китай бросает вызов послевоенной архитектуре. Следовательно, Соединенные Штаты уже не могут в одиночку возглавлять международные институты. США с удовольствием поддерживали миропорядок, правила для которого писали сами, но этот период закончился. Сегодня американские идеалы уже не поддерживаются доминированием США, поэтому продвигать американские ценности стало сложнее.

Американская исключительность 3.0

Поскольку американская исключительность 2.0 забуксовала, а попытки Трампа вернуться к первоначальной версии нежизнеспособны, Соединенные Штаты могут либо отказаться от нарратива исключительности, либо разработать новый. Первый вариант кажется привлекательным на фоне политических и экономических проблем, но издержки могут быть слишком высоки. Идея американской исключительности долгое время помогала США сохранять консенсус по внешнеполитической стратегии, направленной на распространение демократии и верховенства закона. Поскольку антилиберализм находится на подъеме, мир нуждается в якоре республиканских идеалов – эту роль могут взять на себя только Соединенные Штаты. Если основанный на правилах порядок не удастся сохранить, это будет означать возвращение к гоббсовскому миру, в результате под угрозой окажутся не только принципы, но и интересы США. Именно потому, что мир находится в переломной точке, Соединенным Штатам следует обновить мантию своей исключительности.

Для этого потребуется пересмотреть все пять аспектов исключительности.

В первую очередь, Соединенным Штатам нужно найти разумную середину между изоляционизмом версии 1.0 и перенапряжением, которым сопровождалась идея Pax Americana. Некоторые эксперты предлагают политику «офшорного балансирования» – другие страны должны взять на себя ведущую роль в поддержании мира в Европе, Северо-Восточной Азии и Персидском заливе, а Вашингтон будет вмешиваться только в случае стратегической необходимости. Но такой подход заводит слишком далеко. Главной проблемой последнего времени стало втягивание в ненужные войны на стратегической периферии – в частности, на Ближнем Востоке – где офшорное балансирование действительно может оказаться правильным подходом. Но в стратегических регионах Европы и Азии уход США лишь обеспокоит союзников и усилит противников, начнется гонка вооружений и обострятся конфликты. Вашингтону необходимо сложить с себя обязанности мирового полицейского, но оставаться арбитром, отдавая предпочтение дипломатическому, а не военному воздействию.

Соединенным Штатам также необходимо изменить баланс альянсов и партнерств. Трамп не одинок в неприятии пактов, связывающих по рукам и ногам. Конгресс тоже утратил интерес к договорным обязательствам, лежащим в основе послевоенного миропорядка. Но США не могут позволить себе просто переключиться на односторонний подход. Только коллективные действия помогут справиться с современными международными вызовами, включая терроризм, ядерное распространение, изменение климата. Поэтому Соединенные Штаты должны воспринимать себя как лидера мирового сообщества, защищать международные институты и создавать коалиции доброй воли, если возможно только неофициальное сотрудничество.

Трампу не хватает такта, но он справедливо указывает американским союзникам на необходимость взять часть ответственности на себя. США должны и дальше способствовать международному взаимодействию, однако Вашингтон должен четко дать понять, что готов тратить деньги, только если это будут делать и его партнеры. В тех регионах, где произойдет переход к политике «офшорного балансирования», нужно содействовать укреплению роли Совета сотрудничества государств Персидского залива, АСЕАН и Африканского союза. Необходимо также предоставить развивающимся странам, таким как Бразилия, Китай, Индия и ЮАР, возможность участвовать в гуманитарных, миротворческих миссиях и программах развития.

Мессианская задача США должна оставаться основой идеи исключительности, однако следует отказаться от роли крестоносца и вновь стать примером для других. Смена режимов на Ближнем Востоке не открыла путь к демократии, а привела к насилию и нестабильности в регионе. Служить примером не значит отказаться от продвижения демократии. Речь идет об уважении политического многообразия и взаимодействии с режимами всех типов. В любом случае американцы должны защищать универсальные политические права и права человека – иначе придется отказаться от идеалов, определяющих национальную идентичность. Ошибки Трампа на этом направлении не способствуют обновлению идеи американской исключительности, а принижают ее.

Чтобы восстановить веру в американский путь, нужны перемены внутри. Соединенные Штаты не могут служить маяком для всего мира, пока электорат расколот и граждане лишены равенства возможностей. Но если США удалось преодолеть внутренний раскол после Гражданской войны и тяготы Великой депрессии, то они справятся и с нынешними проблемами. Обновление «американской мечты» – ключевой шаг к преодолению политической поляризации. Для этого потребуется реалистичный план восстановления вертикальной мобильности, а не пустые обещания вернуть индустриальный бум. Занятость на производстве упала в основном из-за автоматизации, а не из-за открытой торговли и иммиграции. Здесь будет полезен пересмотр условий торговли. Но для восстановления среднего класса и экономического оптимизма в районах, пострадавших от деиндустриализации, потребуются амбициозные планы обучения и переподготовки рабочих, распространение широкополосного доступа в интернет, стимулирование секторов роста, включая возобновляемые источники энергии, здравоохранение и обработку данных.

Наконец, обновленная версия американской исключительности должна предусматривать идею интеграции многообразного населения США в национальное сообщество, разделяющее давние гражданские ценности. Когда религиозные страсти раскалывают Ближний Восток, индуистский национализм дестабилизирует обстановку в Индии, разногласия по поводу иммиграции и мультикультурализма проверяют на прочность Евросоюз, американцы должны продемонстрировать единство на фоне многообразия. Подход «плавильного котла» версии 2.0 был верным, но для поддержания его эффективности нужны дополнительные меры. Для преодоления социально-экономической сегрегации и восстановления мобильности потребуются огромные инвестиции в государственные школы и колледжи. Эффективный пограничный контроль, рациональный подход к легальной иммиграции и справедливое, но жесткое отношение к нелегальным мигрантам убедят американцев в том, что многообразие – это результат проектирования, а не хаос. Хорошее владение английским языком поможет иммигрантам попасть в мейнстрим. Волонтерская служба и другие программы для молодежи обеспечат социально-культурную интеграцию.

Успех Трампа продемонстрировал, что американская исключительность версии 2.0 себя изжила. Но, несмотря на все усилия, Трампу не удастся справиться с современными вызовами, вернувшись в прошлое. Соединенным Штатам нужна новая идея исключительности, которая определит внешнеполитическую стратегию страны и переформатирует ее роль как якоря спасения либеральных идеалов.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 2, 2018 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 сентября 2018 > № 2775778 Чарльз Капчан

Как победить в холодной войне

Заметки о прошлом и будущем

Сергей Караганов — ученый-международник, почетный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, председатель редакционного совета журнала "Россия в глобальной политике". Декан Факультета мировой политики и экономики НИУ ВШЭ.

Резюме Подходит время для действительно новой концепции внешней политики России, прежний нарратив себя исчерпал, он все больше воспринимается как ритуал. Ситуация меняется в нашу пользу и будущие договоренности, вероятно, окажутся выгоднее.

Осложнение международного положения, все более острые разногласия крупных держав вызвали интенсивную дискуссию относительно природы противоречий в мире. В частности, является ли такое положение вещей новой «холодной войной»? Берусь утверждать, что да. Она, естественно, отличатся от своего аналога прошлого века, прежде всего тем, что имеет односторонний характер. Ее уже не первый год ведут Соединенные Штаты и ближайший круг их клиентов, действуя по лекалам предыдущей конфронтации.

Те, кто помнит прошлое противостояние, хорошо видят, как повторяются приемы. Программы военного строительства нацелены на возвращение утерянного превосходства и втягивание России в гонку вооружений, как в нее когда-то втравили Советский Союз. Санкции, ограничения имеют целью замедлить развитие. Пропагандистская кампания работает на оправдание первых двух целей и подрыв международного престижа России, в том числе путем организации откровенных провокаций.

Совпадают и многие оперативные шаги. В 1980-е гг. СССР толкали к интервенции в Польшу. Сейчас эта роль «жертвы» отведена Украине. Уже около десятилетия пытаются повторить ракетный кризис в Европе 1970-х – 1980-х гг., пытаясь милитаризировать европейскую политику. Рейган объявил Советы империей зла. Сейчас же просто оголтело сатанизируют образ страны и ее руководства.

Если называть вещи своими именами, то в попытке переиграть складывающееся не в его пользу мировое соотношение сил Запад развязал одностороннюю «холодную войну». Она опасна. Нужно трезво оценивать перспективы геополитической, геоэкономической и идеологической ситуации, опыт прошлой войны, наметить долгосрочную стратегию. Но если 30 лет назад Советский Союз потерпел поражение, на этот раз шансы преуспеть как раз на стороне России, которая выступает не сама по себе, а в качестве авангарда растущего и утверждающего себя на глобальной арене незападного мира.

В «холодной войне» заведомо проигрывают все. Вопрос в том, кто потеряет меньше. Выигрыш преходящ, а зачастую и опасен, Запад ощутил это сейчас, очнувшись, наконец, от эйфории, которая овладела им после краха коммунизма. Важно не забывать о том, что мировая политика – игра не с «нулевой суммой». И ее целью должно быть не чье-то поражение, а по возможности выигрыш для всех в условиях нового, более устойчивого и справедливого мирового порядка.

Новая война

Острота навязываемого противостояния, особенно в информационной сфере, вызвана тем, что Запад непривычно для себя оказался в ситуации отчаянной обороны, пытаясь развернуть вспять складывающееся не в его пользу соотношение сил в мире. Стратегическая мишень этого арьергардного боя – Китай. Но чтобы не дать ему стать первой мировой державой, нужно морально сломать или разгромить стоящую на пути Россию. Тем более, что против нее сражаться привычнее.

Главная причина отчаянной контратаки глубинна. Запад утратил безоговорочное военное превосходство, на котором с XVI-XVII веков строилось его экономическое, политическое, культурное доминирование. Появление ядерного оружия СССР, КНР, потом некоторыми другими незападными странами, сохранение Россией своего ядерного потенциала и восстановление в 2000-е гг. способности к активному сдерживанию лишило Запад возможности обеспечивать свою гегемонию применением военной силы. Это демократизировало мир, создало другим странам и цивилизациям возможность использовать накопленные (в том числе за счет привлечения западных технологий) конкурентные преимущества. Восстановив свой стратегический потенциал и волю к борьбе за собственный суверенитет и безопасность, Россия, по сути, стала «повивальной бабкой» подъема новых держав, прежде всего Азии. Соотношение сил в мире за последние 10-15 лет радикально изменилось.

Отступление Запада – следствие (помимо прочего) его едва ли не фатальной ошибки начала 1990-х годов. Тогда в силу разных обстоятельств большая часть российской элиты и общества хотели стать частью западного мира на достойных условиях. Но Запад не откликнулся на этот порыв – из-за собственного высокомерия, триумфализма, идеологических шор и интеллектуальной недальновидности. От России потребовали невозможного – идеологического, геополитического и экономического подчинения вплоть до ограничения суверенитета, что шло вразрез со всей исторической традицией страны. Шанс был упущен. А когда Россия в исторически короткие сроки предсказуемо восстановила свой статус ведущего мирового игрока, прежде всего благодаря военному потенциалу, политически она уже состоялась как не-Запад. Это коренным образом сместило мировое соотношение сил.

Другая причина вспышки «холодной войны» более прикладная. На фоне недовольства большинства населения ростом неравенства и отсутствием перспектив увеличить благосостояние элиты Запада упустили контроль над собственными политическими системами. Это большинство – его представляют т.н. «популисты» – получило возможность влиять на политику в обход традиционных институтов, самоорганизуясь через социальные медиа. Изменить систему, провоцирующую рост недовольства, элиты неспособны. Но взять новые процессы под контроль пытаются. А для этого необходим внешний враг – в данном случае полумифические «русские хакеры».

Конфронтация стала неизбежной уже лет 10 тому назад, когда Москва заявила о себе как о независимом и суверенном игроке, и, главное, всерьез взялась восстанавливать боеспособность вооруженных сил. Снижения противостояния стоит ждать только тогда, когда США и другие на Западе привыкнут к новому положению вещей, наведут у себя хотя бы частичный порядок, взяв под контроль расползающиеся политические системы, что будет означать неизбежное нарастание уже очевидных элементов авторитаризма.

Соединенные Штаты и их ближайшие союзники бросили в бой все резервы. Стремясь использовать остающиеся преимущества, Запад политизирует и тем самым разваливает либеральную мировую экономическую систему. Поскольку западное влияние по-прежнему очень сильно в информационной сфере, пропагандистская война развязана против всех. Это, кстати, подрывает основу преимущества и в этой области – нивелируя репутацию, созданную благодаря относительно качественной объективной подаче информации в прошлом.

Чтобы предложить набросок стратегии в новой холодной войне, нужно оценить ресурсы сторон и картину мира, внутри которой будет развиваться противостояние.

Идейная сфера

На стороне Запада пока важнейшее идеологическое преимущество – высокий уровень и качество жизни большинства граждан. Тем более что пока удается поддерживать стереотип, что благосостояние – результат политической демократии, доминирующего способа государственного управления почти во всех развитых странах. Но он уже подвергается сомнению. Индексы организации «Фридом хауз», оценивающей распространение и популярность демократии в мире, несколько лет демонстрируют негативную динамику.

Ключевая причина этого внутри Запада – углубление неравенства, падение жизненного уровня среднего класса. Удар по имиджу нанесла серия интервенций, по большей части, безуспешных – Афганистан, Ирак, Ливия, поддержка «арабской весны». Долгосрочный кризис в Евросоюзе и политика Дональда Трампа внесли свой вклад в то, что обаяние демократии поблекло. Тем более что достижения авторитарных азиатских стран лишают западную «мягкую силу» аргументов о безальтернативности модели развития.

Либеральной демократии придется отступить. Как демократия отступала в жесткой конкуренции почти всегда в истории. Эллинские республики уступали тираниям. Римская республика превратилась в Империю. Новгородская пала. Венецианская – ослабла и сдалась Наполеону. Относительно демократическое польское государство проиграло Российской империи и Пруссии и было разорвано. Да и в менее отдаленные времена мы видели схожие процессы. Почти вся Европа сдалась Гитлеру. Если бы не отчаянная борьба СССР и готовность к самопожертвованию его народа, история континентальной Европы и большей части мира была бы иной.

Выскажу еще более крамольную мысль – капитализм, по определению порождающий неравенство, противоречит демократии. Условием и базой для его успеха была не демократия, а доставшаяся от феодализма правовая система защиты собственности. К тому же развитие демократии на капиталистическом Западе опиралось на авторитарные по нынешним меркам политические системы, основанные на военном превосходстве, перераспределении мирового ВНП от колоний и полуколоний. Больше такой опоры нет и не будет. Как не будет и угрозы государственного коммунизма, заставившего правящие круги Запада делиться и обращать внимание на социальную справедливость.

Сказанное не означает отмирания демократии. Любые правительства вынуждены реагировать на запросы населения. В том числе и по той причине, которая приведена выше, – технологии дают гражданам беспрецедентные возможности для самоорганизации и отстаивания своих интересов. И это касается всех, Россия тут, естественно, тоже не исключение.

Уже через десяток лет дихотомия «регрессивный авторитаризм – прогрессивная демократия» сотрется еще больше. В мире сложится набор разнообразных гибридных систем. Наибольшие шансы демократия сохраняет в США – благодаря эффективности тамошней экономической системы, которую Трамп скорее всего подстегнет, а также из-за того, что Америка уникальна. Она – единственное государство, рожденное как демократия, и отказаться от этой формы устройства, скорей всего, просто не способна. Но степень либеральности может меняться. Демократическое поле сузится и в Соединенных Штатах, что уже происходит в борьбе за контроль над новыми коммуникациями и в результате новаций Трампа. Они, не исключено, сохранятся и после его ухода с поста президента.

Сходная ситуация будет складываться и в ценностной сфере. Период глобализации открыл новые рынки, привел к резкому росту благосостояния Запада. На фоне настроений, порожденных еще революциями 1968 г., все это привело к массированному сдвигу ценностных установок значительной части западных элит в сторону примата индивидуализма, догматически понимаемой толерантности, космополитизма, отвержения веры, даже частично семьи, других традиционных ценностей. Но ситуация изменилась. Благосостояние больше не растет. Большинство в ведущих странах Запада перестало благосклонно воспринимать диктат постмодернистских ценностей. А подавляющее большинство жителей активно развивающегося не-Запада (вес которого в мировой экономике, политике, идейной сфере растет) эти ценности попросту игнорирует как несоответствующие местным культурным традициям. В результате прогрессивное – или считающее себя таковым – западное меньшинство (и «продвинутое» меньшинство в других странах) становятся почти ничтожно малым. На обозримую перспективу ему придется обороняться, а не наступать.

Здесь стоит заметить, что поражение агрессивного либерализма не отменяет социально-гуманистические завоевания, которые были достигнуты на протяжение истории западной цивилизации. А противодействие навязыванию западной идеологии совершенно не исключает стремлении соответствовать лучшим образцам – в интересах собственного развития. Уход голода, непосредственной угрозы войны, информационная революция, повышение уровня жизни будут толкать все социально-политические модели к большей гуманности, открытости и толерантности. Что, собственно, уже происходит, например, в России естественным образом. И это никак не противоречит российским ценностям – патриотизму, приверженности суверенитету, самореализации через служение семье, обществу, стране, а не только себе, веротерпимости, культурной открытости. Последнее особенно важно в открытом взаимосвязанном виде.

Таким образом, даже без специальной внешней политики, просто поддержанием относительного мира Россия будет содействовать объективному перераспределению сил в части идеологического соревнования. Надо просто дать истории работать. А вот в информационно-пропагандистской сфере ситуация сложнее.

Здесь сильна инерция многолетнего культурного господства, накопленного доверия к западным СМИ. Интеллектуалы по всему миру привыкли узнавать не только о соседях, но часто и о себе из западных источников. Проигрывая в мировой конкуренции, Запад резко интенсифицировал пропагандистскую работу.

Россия необходимо наращивать пропагандистские мощности. Мешают унаследованные от скудных советских времен и слабости первого российского десятилетия болезненная фиксация на Западе и желание оправдываться, «давать отпор». У части интеллигенции, ментально застрявшей в 1980-х-1990-х гг., сохранился комплекс неполноценности, презрения к своей стране. Но история развернулась. В кризисе и глухой обороне находятся западные партнеры, они делают одну вынужденную ошибку за другой, подрывая доверие к себе даже в собственных странах. Большинство российского общества считают, что Россия одерживает победы. Это ощущение надо лелеять и развивать.

Но для бодрости необходимы, конечно, экономический рост и поступательное развитие социальной сферы. Все-таки нынешний всплеск патриотизма и уверенности большинства россиян в немалой степени результат того, что за пятнадцать лет они стали жить неизмеримо сытнее, комфортнее и вольнее, чем в тяжком XX веке.

Геоэкономика

Распад СССР, кризис и неудачные реформы 1990-х гг., не использованный для решительной модернизации углеводородный достаток 2000-х гг. серьезно сократил долю страны в мировом ВНП и населении. Почти утеряны многие относительно передовые отрасли экономики, например, гражданское авиастроение. Разбазарили часть высококачественной научно-технической интеллигенции. Скромный ВНП и медленный рост ограничивают все внешнеполитические возможности. Россию не считают экономически поднимающейся державой, с которой хочется дружить и опасно враждовать.

Но по сравнению с СССР есть немало и преимуществ. Главное – переход к рынку позволил, наконец, накормить народ. Большинство живет все еще небогато, но несравнимо лучше, чем при советской власти. Среди причин относительного благосостояния – прекращение обескровливавшей страну гонки вооружений и дорогостоящей политики, основанной на идеологических догмах. Советский Союз был по сути военной экономикой. Никто не знает, сколько тратилось на оборону. Но скорее всего около четверти ВНП, то есть в 5-6 раз больше, чем нынешняя доля военных расходов. РСФСР субсидировала почти все союзные республики, а СССР – все страны соцлагеря. Гигантские суммы тратились или растрачивались на помощь странам «социалистической ориентации» и «третьему миру». Незадолго до краха Советского Союза заместитель министра иностранных дел Владимир Петровский обнародовал цифру этой помощи – 24 млрд долларов. Получается, что скудно живший народ оказывал другим странам помощь больше, чем весь остальной мир вместе взятый. И танков стояло на вооружении больше, чем у всего остального мира. Россия этим не обременена и, соответственно, экономический ресурс для того, чтобы выдержать противостояние, гораздо больше, чем можно судить по более чем скромной доле России в мировом ВНП по сравнению с Советским Союзом.

СССР был закрытой экономикой, вынужденной производить большинство базовых товаров самостоятельно. Россия гораздо более открыта, она широко использует выгоды международного разделения труда. Но это же делает ее более уязвимой. В условиях жесткого соперничества предстоит постоянно делать трудный выбор между открытостью и самообеспеченностью. Это требует другого уровня интеграции внешней и экономической политики. Но главное – оживление экономического роста. И для поддержания морального духа общества, и для обретения дополнительных ресурсов в геополитической конкуренции.

Геостратегия

При развале СССР историческая Россия потеряла значительную часть территорий, почти половину населения. Сократился или вовсе сошел на нет важный с психологической и военной точки зрения стратегический буфер на Западе. НАТО на сотни километров приблизилась к центральным регионам России. Линия прямого соприкосновения удлинилась более чем в десять раз. Это создало неприятную ситуацию не только для России, но и для новобранцев. Балтам теперь действительно есть чего бояться. Останься они нейтральными, поводов было бы меньше.

Экспансия Североатлантического блока не только усугубила взаимную подозрительность, но и мощно укрепило антироссийскую фракцию в евроатланических институтах за счет стран Балтии и Польши, ряда неустойчивых и коррумпированных государств, наиболее уязвимых для американского влияния. Решительно изменилось формальное соотношение военных сил и военных расходов. Запад тратит в десять с лишним раз больше России. Расширение НАТО, Евросоюза сократило внешнеполитические возможности России, ограничило свободу передвижения российских граждан. Ряду стран пришлось отказаться от безвизового режима с Россией.

Ослабление единого военного и политического контроля сделало некоторые республики бывшего СССР – южное стратегическое подбрюшье России – уязвимыми перед радикализмом и терроризмом. В период почти двадцатилетней (с конца 1980-х гг.) слабости СССР/Россия оказались подвержены военно-политическому давлению, влиявшему на принятие решений в Москве.

Наконец, деградация системы ограничения вооружений, появление новых вооружений, в том числе кибероружия, привели к эрозии стратегической стабильности, росту угрозы войны.

Допустив расширение западных союзов до запредельного рубежа, Россия получила на своих границах источник потенциальных конфликтов – крупное разваливающееся государство с оскорбленным и несчастным народом, главной легитимацией элиты которого на долгие годы будет антироссийская политика. Это – Украина.

Но дальше идут сплошные геостратегические плюсы. Уход ненадежных и дорогостоящих союзников в Восточной Европе снял со страны огромное бремя. На Ближний Восток и отчасти во Вьетнам Россия в военно-политическом отношении вернулась на гораздо более выгодных условиях. Россия больше не субсидирует союзные республики, уровень жизни прежде был, как правило, выше, чем в РСФСР, теперь же граждане этих государств живут в основном значительно хуже и вынуждены ехать в Россию в качестве трудовых мигрантов. Злостно ошибочная политика и коррупция привели к растрате гигантских средств на субсидирование Украины, вернее ее верхушки, скидками на газ. Но эта практика давно прекращена.

Осознав опасность дальнейшего расширения западных союзов, чреватых большой войной, рост угроз с юга, Россия провела военную реформу, создав в разы более дешевые, эффективные с военно-технической и морально-психологической точки зрения вооруженные силы. При этом они не могут (несмотря на западную пропаганду и в отличие от гигантских ВС СССР) рассматриваться как нацеленные на массированные наступательные действия. Создав новое поколение высокоточных, в том числе гиперзвуковых стратегических систем, о которых объявил Владимир Путин 1 марта 2018 г., Россия де-факто выиграла гонку вооружений, не ввязавшись в нее. Эти системы упреждающе обесценивают подавляющее большинство запланированных в США инвестиций в новый виток модернизации и наращивания стратегических сил. Видимо, сводят на нет и часть уже сделанных гигантских вложений (например, резко увеличивая уязвимость авианосцев). (За мысль о том, что Россия на этом этапе выиграла гонку вооружений, не ввязавшись в нее, я благодарен видному российскому дипломату и ученому-международнику Александру Крамаренко).

Санкции содействовали успешному импортозамещению в ряде отраслей, в первую очередь в сельском хозяйстве. Заметно укрепилась продовольственная безопасность. Пока успешной и недорогой остается сирийская операция, которая вкупе с мастерской дипломатией качественно усилила российские позиции не только на Ближнем Востоке, но и в мире в целом.

Мировой ВНП перераспределяется в направление не-Запада. Туда же перемещаются военные ресурсы и политическое влияние. Страна успешно осуществляет поворот на Восток, к поднимающейся Азии. Он начал выправлять невыгодный со времен СССР баланс в отношениях с Западом – чрезмерную зависимость от него в технологическом, экономическом, финансовом и моральном отношении. Высшая российская элита больше не ощущает себя окраинно-европейской, она становится центрально-евроазиатской. Через несколько лет доли торговли с Европой и Азией сравняются. Из-за внутренней динамики серьезно ослаблены атлантические отношения. ЕС вошел в длительный кризис, рушащий мировые позиции Европы и толкающий ее к попыткам (неизвестно, насколько долговременным) консолидироваться вокруг противодействия России. Только США, но уже в значительной степени в одиночку, имеют позитивные перспективы развития. С этим придется считаться. НАТО расширилась, но «сдулась» в военном смысле. Вряд ли стоит серьезно опасаться ее нападения.

Коренное же геополитическое отличие положения России от СССР – отношения с Китаем. На протяжении большей части холодной войны Советский Союз противостоял и имевшему подавляющее экономическое и психологическое превосходство Западу, и громадному Китаю. Сейчас между Россией и КНР установились де-факто долговременные партнерские отношения, приближающиеся к союзным. А Китай почти обречен на превращение через 10-15 лет в первую державу мира по совокупной мощи. Вероятно, неизбежное соперничество Вашингтона и Пекина создаст Москве дополнительные внешнеполитические возможности, расширит поле маневра, частично суженное противостоянием с Западом.

Разумеется, и Россия обязана балансировать свои интересы. Но если Китай не пойдет по пути гегемонизма, потенциально заложенного в концепции «срединного царства», а станет первым среди равных в Большой Евразии, погрузит себя в ее институты, сохранит приверженность к равновесию, отношения между двумя странами останутся близкими, что коренным образом меняет соотношение сил в мире. В развязываемой холодной войне против России и Китая США и их сателлиты имеют дело с равным, а, возможно, уже и превосходящим конкурентом. Дальше продолжать конфронтацию будет еще невыгоднее. В мае 2018 г. Белферский центр Гарвардского университета опубликовал обзор серии проведенных на Западе исследований, как меняются позиции России в мировом соотношении сил. Все без оценки указывают на то, что за последние 15 лет по совокупной мощи страна резко усилилась в сравнении с Западом. А две из трех – и в целом в мире.

Итак, в навязываемом противостоянии Россия имеет гораздо более благоприятные позиции по сравнению с СССР. Она может не только выдержать очередную «холодную войну», но и активно участвовать в создании нового мирового порядка. Но чтобы предпосылки стали реальностью, нужна смелая и умная политика. И, разумеется, экономический рост.

Политика, нацеленная в будущее

Необходимо внимательно изучать опыт прошлой «холодной войны» и последующего периода, чтобы не повторить ошибок, сделанных СССР и ранней Россией. Этот опыт – наше преимущество перед конкурентами, которые считали, что они победили.

В условиях соперничества нельзя оставаться в институтах, где преобладает инерция прошлого, а конкуренты нацелены на противостояние. Уходить отовсюду не надо. Но необъяснимо постоянное желание вернуться, например, в Совет Россия – НАТО, который легитимирует альянс, доказавший свою враждебность и моральную несостоятельность, совершивший серию агрессий. Мы недостаточно умиротворяли? Вместо этого – только диалог военных во избежание столкновения и гонки вооружений. Стоит понижать и представительство в ОБСЕ. На переходный период строительства новой миросистемы, возможно, есть резон продлить договоры об ограничении вооружений. Но новые почти бессмысленны либо вредны, поскольку будут порождать ремилитаризацию мышления и толкать к невыгодным решениям. Переговоры следует вести о мерах по уменьшению недоверия и опасений.

Требуется восстановить диалог с США, чтобы снижать опасный уровень конфронтации. Нельзя загонять себя в угол патологического антиамериканизма, как сейчас это сделали американцы, раскрутив антироссийскую истерию. Но сближения на обозримый период ожидать не стоит.

Европоцентризм устарел. Пора отстраниться, предоставить Европе возможность повариться в собственном малоаппетитном сейчас соку. Это не означает прекращения выгодного и полезного сотрудничества в культурной, образовательной, экономической сферах, однако не предусматривает никаких совместных политических инициатив. В среднесрочной перспективе предстоит привлечь желающих и интересующихся европейских партнеров к евразийскому проекту. К тому же, для них это может стать единственным способом сохранить позитивную динамику развития и международную субъектность.

Сам же евразийский проект требует конкретизации, постоянного движения вперед. Иначе его ждет судьба многих наших начинаний, наподобие превращения ОБСЕ в общеевропейскую систему безопасности или подписания Договора о европейской безопасности. Пекин движется к созданию в Евразии синоцентричной системы. Без встречного энергичного движения и предложения собственных идей мы останемся на периферии, хотя и дружеской.

В российской экономической элите до сих пор господствуют представления о том, что успешное развитие и даже рывок возможны в рамках прежней мировой экономической системы, той, в которой доминируют США. Но это опасная иллюзия. Во-первых, сама система явно пребывает в состоянии перенапряжения, борясь за сохранение позиций. Во-вторых, внутри ее никто уже никому «постороннему» развиваться не даст. В Вашингтоне осознали тщетность надежд на то, что Китай, идя по капиталистическому пути, политически и стратегически двинется в фарватере Запада. Впредь Китай станут сдерживать, открыто сожалея, что в предшествующие годы содействовали его подъему, а развитию России будут препятствовать. Попросту говоря, санкции навсегда. Любые же серьезные уступки – хоть в политике, хоть в экономике – усугубят желание дожать, а то и добить. Направления и инструменты внешнеэкономической деятельности придется диверсифицировать для максимально возможной независимости от западных институтов. Политизация мировой экономики требует экономизации внешней политики, иного уровня интеграции процесса принятия экономических и внешнеполитических решений.

Отказываясь от старых институтов, нужно начинать совместно с партнерами строить новые. Прежде всего углублять и расширять ШОС, ЕАЭС, предъявить, наконец, миру свое видение будущего не только действиями – вокруг Украины, на Ближнем Востоке, выстраивания новой восточной ориентации, но и вербально. Наконец, нужна наступательная защита мира, подчеркивание роли России как залога глобальной стабильности. Через восстановление эффективного военного сдерживания США и Запада, через пресечение дестабилизировавшей планету политики смены режимов, через прямую борьбу с радикализмом и терроризмом Россия является основным мировым поставщиком жесткой безопасности.

Подходит время для действительно новой концепции внешней политики, прежний нарратив себя исчерпал, он все больше воспринимается как ритуал, а не руководство к действию. России сейчас как никогда необходимо «стратегическое терпение». В целом ситуация меняется в нашу пользу и будущие договоренности, вероятно, окажутся выгоднее, чем те, что нам предлагают ныне. Повторюсь: выиграть холодную войну вчистую нельзя. Поэтому стоит вести ее к завершению на приемлемых для всех условиях.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 сентября 2018 > № 2775777 Сергей Караганов

Советский Союз и революция в Иране

Дмитрий Асиновский

Как эксперты, спецслужбы и политики двух сверхдержав проспали зарождение исламского фундаментализма

Дмитрий Асиновский – младший специалист-исследователь Европейского университета в Санкт-Петербурге.

Резюме Исламизм, политический ислам, исламский фундаментализм – сегодня эти термины звучат везде. Но то, что сегодня представляется естественной частью международных отношений, на рубеже 1970-1980-х гг. было не просто новым, а невиданным и немыслимым явлением в мировой политике.

Я хочу засвидетельствовать, что в советской внешней политике того периода такой проблемы, как фундаментализм, не существовало на практическом уровне. Никто не обсуждал этот вопрос на Политбюро или коллегии МИДа. В то время мы действительно не рассматривали это как серьезную проблему. По крайней мере я не помню ни одного документа или постановления, или дискуссии о фундаментализме в правительственных кругах. Анатолий Добрынин, советский посол в США (1962–1986)

Вы знали больше об исламском фундаментализме в Соединенных Штатах, чем мы в Советском Союзе, потому что я не думаю, что кто-то в то время объяснил нашему руководству, что такое «аятолла». Карен Брутенц, зам. заведующего Международным отделом ЦК КПСС (1976–1986)

В сентябре 1995 г. по приглашению Норвежского Нобелевского института в историческом отеле Лысебю под Осло прошел симпозиум, собравший ветеранов холодной войны с советской и американской стороны – людей, принимавших политические, военные и идеологические решения. Темой симпозиума была история советского вторжения в Афганистан и завершения разрядки. Среди участников с советской стороны присутствовали бывший заместитель заведующего Международным отделом ЦК КПСС Карен Нерсерович Брутенц и бывший резидент КГБ в Тегеране, а позднее глава первого главного управления КГБ Леонид Владимирович Шебаршин. На сессии, посвященной революции в Иране и реакции на нее сверхдержав, возможно, впервые после окончания холодной войны прозвучал ряд тезисов о советском взгляде на иранскую революцию, которые после этого многократно цитировались и обсуждались исследователями. Именно во время этой сессии Карен Брутенц и бывший посол СССР в Соединенных Штатах Анатолий Добрынин произнесли фразы, вынесенные в эпиграф.

Страны Азии и Африки vs. Страны третьего мира

Исламизм, политический ислам, исламский фундаментализм – сегодня не только медийное пространство, но и академические исследования пестрят этими терминами. На фоне радикальных исламских движений 1990–2010-х гг. режим в Иране кажется нам сегодня если не умеренным, то точно более понятным хотя бы потому, что вписан в рамки государственных структур. Однако то, что сегодня представляется естественной частью международных отношений, на рубеже 1970–1980-х гг. было не просто новым, а невиданным и немыслимым явлением в мировой политике. Революция в Иране стала неожиданностью для большинства аналитиков, включая тех, кто вырабатывал внешнюю политику мировых держав. Однако внезапные смены режимов не были большой редкостью, особенно в государствах, которые в СССР было принято называть «странами Азии и Африки», а в США и Западной Европе – «странами третьего мира». Всего за несколько лет до событий в Иране неожиданный переворот в Эфиопии заставил Москву разорвать длительный союз с Сомали и лишиться морской базы на Красном море ради поддержки нового просоветского режима Менгисту. Особенность иранской революции заключалась не в ее внезапности, а в том, какие силы ее возглавили и какие в итоге сформировали правительство нового Ирана.

Представления о религии как элементе исключительно традиционного домодерного общества были ключевой частью как идеологии либеральной демократии, так и теории марксизма. Тем более важной составляющей либеральной теории и особенно марксизма является представление о революционном развитии во главе с прогрессивными силами, двигающими историю вперед. В этих идеологических рамках нарратив об «исламской революции», предложенный аятоллой Рухоллой Хомейни сразу после его возвращения в Иран в феврале 1979 г., не мог быть воспринят всерьез ни в США, ни особенно в СССР.

Выступая в Лысебю, Шебаршин подчеркнул, что события, происходившие в Иране, нельзя назвать иначе, как «народной революцией». В этом он полностью соглашался со своими американскими коллегами. Революция в Иране действительно была результатом массового народного движения против шахского режима, но что двигало миллионами демонстрантов, каким они видели новый Иран? В течение уже почти сорока лет историки дискутируют о причинах и природе иранской революции. Была ли она действительно «исламской» и что такое «исламская революция»? Или же исламские лозунги лишь прикрывали социальный или антизападный характер вполне секулярного модерного движения? Не имея цели и компетенции для участия в этой дискуссии, здесь мы обращаемся к взгляду людей, задававшихся такими же вопросами по ходу развития событий в Иране. С той только разницей, что эти люди должны были формулировать позицию одной из сверхдержав.

Роль лидера мировой революции всегда была определяющей для советской идеологии. Победа во Второй мировой войне и распространение влияния в Восточной Европе делали эту заявку на лидерство более настойчивой, чем когда-либо раньше. Смерть Сталина и приход к власти Никиты Хрущёва, совпавшие с мировым трендом на деколонизацию, позволили расширить арену противостояния холодной войны и изменить отношение Советского Союза к антиколониальным национальным движениям. В результате противостояние двух сверхдержав в Европе превратилось в то, что принято называть глобальной холодной войной. Стремление СССР привлечь на свою сторону обретающие независимость страны Азии и Африки привело к появлению новых внешнеполитических инструментов. Например, интеллигенцию советской Средней Азии использовали в качестве посредников в коммуникации с культурными элитами азиатских и африканских стран, опровергая нарратив о Советском Союзе как о такой же колониальной державе, как и страны Западной Европы. Несмотря на целый ряд стратегических неудач (поражение Гамаля Абдель Нассера и его союзников в Шестидневной войне и отказ нового президента Египта Анвара Садата от сотрудничества с Москвой; переворот в Индонезии под руководством генерала Сухарто, свержение режима Сальвадора Альенде в Чили и наиболее болезненная из всех – идеологический раскол с Китаем), в начале 1970-х гг. в Советском Союзе сложилось впечатление, что наконец марксистские законы истории приведены в действие и развивающийся мир разворачивается в сторону советского пути развития.

Эта иллюзия утвердилась в результате череды политических трансформаций в развивающемся мире, которые посчитали результатом успешной внешней политики СССР. В 1971 г. после того, как последние британские солдаты были эвакуированы из Адена, власть в Южном Йемене захватили повстанцы, исповедовавшие леворадикальные марксистские взгляды. В 1975 г. после десятилетия кровавой войны в Индокитае последние американские солдаты покидали Сайгон. В 1976 г. при советской и кубинской поддержке в столицу Анголы Луанду вступили формирования марксистского Народного Движения за Освобождение Анголы (МПЛА). За два года до этого в другой бывшей колонии Португалии – Мозамбике в результате переворота к власти пришла просоветская леворадикальная партия ФРЕЛИМО. В 1977–1978 гг. в Эфиопии была свергнута многовековая монархия и у власти оказалась просоветская партия Дерг во главе с Менгисту Хайле Мариамом. В середине 1979 г. леворадикальные повстанцы Сандинистского фронта национального освобождения, поддерживаемые СССР и Кубой, после продолжительной гражданской войны захватили власть в Никарагуа.

Революция в Иране казалась логичным продолжением этой серии предполагаемых успехов советской внешней политики – надежный союзник США и «региональный полицейский» (по доктрине Никсона), шах Ирана был свергнут в результате массового народного движения. Однако на деле иранская революция оказалась одним из первых сигналов начала обрушения системы международной разрядки, не вписываясь в советскую теории революции и расходясь с привычным опытом революций в странах Азии и Африки. Советский Союз занял официально благожелательную позицию по отношению к новому революционному режиму и вновь образованной исламской республике. Даже к 1983 г., когда иранское левое движение было уничтожено, а в Иране явно установилась теократическая система власти, в СССР продолжали называть исламскую республику «прогрессивной антиимпериалистической силой, которой удалось свергнуть деспотичный и феодальный режим шаха».

19 ноября 1978 г. в передовице «Правды» было опубликовано заявление Леонида Брежнева. Официальную позицию Советского Союза относительно ситуации в Иране можно было описать одним словом — «невмешательство». Социальный и политический кризис, продолжавшийся в Иране к ноябрю 1978 г. уже почти год, для экспертов и людей, принимавших решения в советском руководстве, являлся частью большей картины глобального масштаба – картины, в которой Иран был одной из многих арен идеологической конфронтации между двумя сверхдержавами. В своем заявлении Брежнев предостерегал какую-либо иностранную силу от вмешательства во внутренние дела Ирана. Это заявление во многом вписывалось в общую риторику советских средств массовой информации предыдущих месяцев, а также, несомненно, влияло на публичную позицию последующего периода. Советскому читателю, зрителю или слушателю предлагалось не только описание актуальных событий в Иране, но также и анализ исторической ретроспективы, в которую эти события вписывались.

Особое внимание уделялось военному перевороту 1953 г. против правительства доктора Мохаммеда Моссадыка, который был спланирован и организован ЦРУ. Подчеркнутое внимание именно к этому эпизоду указывало на схожесть текущей ситуации с событиями 25-летней давности, а также вольно или невольно вскрывало главное опасение советских экспертов и политических деятелей – потенциальное повторение этих событий и подавление Соединенными Штатами народного движения в Иране. Подобный взгляд из Москвы кажется вполне естественным в рамках системы международных отношений периода холодной войны, вот только это «народное движение» в конечном итоге вылилось в революцию совсем иную, нежели те, к которым советские эксперты были подготовлены учебниками по историческому материализму.

Региональная Realpolitik семидесятых

Общая граница и традиционные геополитические интересы СССР в регионе определили советскую активность после вывода войск из Ирана в мае 1946 г. и даже после отказа иранского меджлиса ратифицировать договор о нефтяных концессиях в конце 1946 года. Основным проводником советских интересов оставалась Народная партия Ирана – «Туде». Однако в 1949 г. партия была запрещена под предлогом покушения на шаха, якобы осуществленного при участии «Туде». Таким образом, к началу 1950-х гг. возможности у СССР влиять на ситуацию в Иране существенно сократились. Этот момент совпал с важнейшими изменениями в стране – приходом к власти Национального фронта во главе с Мохаммедом Моссадыком. Попытка национализации нефтяной промышленности и последовавший за этим переворот, организованный американскими и британскими спецслужбами, оказались ключевыми не только для истории Ирана XX века, но и для восприятия советским руководством будущей внутриполитической ситуации в стране – в том числе и в период революции 1978–1979 годов.

Сегодня для исследователей Ирана XX века это событие является важнейшей (наряду с самой революцией) точкой, но, как становится понятно из советской научной литературы 1970-х гг., оно было не менее принципиально и тогда. Теперь нам вполне достоверно известно развитие событий и, что важнее, тот факт, что ЦРУ официально признало свое участие в перевороте. В 1970-е гг. данный факт все еще оставался вопросом спекуляций, активно использовавшихся советскими экспертами и в то же время формировавших их представление о роли Соединенных Штатов и иранского национализма во внутренней политике Ирана.

Любопытно, что, когда Моссадык был премьер-министром Ирана, он не воспринимался в Советском Союзе как дружественная фигура или потенциальный идеологический союзник. Его противодействие предоставлению СССР концессий на добычу нефти в Северном Иране в 1944 г., а также в целом «буржуазно-националистическая» программа способствовали формированию скорее негативного образа. Даже его программа национализации, которая, казалось бы, могла привлечь советских лидеров мотивами антиимпериалистической борьбы с Великобританией, была воспринята как часть сделки Моссадыка с США, которые намеревались занять место британцев в Иране. В целом позиция Москвы в отношении Ирана в период Моссадыка была нейтральной. После неудачных попыток занять доминирующее положение в Иране в конце Второй мировой войны советская внешняя политика остерегалась непосредственного вмешательства в дела страны. Никакой особенной поддержки Моссадыку Советский Союз не оказывал ни в ходе его правления, ни после свержения. Однако с середины 1950-х гг. его образ в СССР начинает серьезно меняться. Из потенциального союзника американских империалистов Моссадык превращается в символ национально-освободительной борьбы и коварства империалистических держав.

Во многом это связано с более глобальным разворотом Советского Союза к странам Азии и Африки. Во второй половине 1950-х гг. советское руководство и лично Хрущёв сделали несколько попыток наладить отношения с Мохаммедом Реза Шахом. В 1956 г. шах осуществил свой первый визит в Советский Союз. Поиски компромиссов и добрососедских отношений с Тегераном напрямую связываются с образованием Багдадского пакта, в котором Иран стал играть ключевую роль. Попытки найти общий язык с шахом совпали с идеологической реабилитацией его важнейшего политического противника – Моссадыка. Решение не поддерживать Моссадыка во время переворота оказалось в числе прочего среди обвинений, предъявленных Вячеславу Молотову на пленуме 1957 г., раскрывшем «антипартийную группу». Молотов, вернувший себе контроль над внешней политикой после смерти Сталина, действительно разделял сталинский взгляд на бесперспективность революционной ситуации в Иране. Однако к 1957 г. конъюнктура изменилась, и отказ от поддержки Моссадыка уже мог быть поставлен в вину как предательство интересов глобального антиколониального движения.

В то же время эта разнонаправленность инициатив не позволила выстроить дружеские отношения с шахом в ходе секретных переговоров 1959 года. Переговоры велись о заключении соглашения о ненападении, но в конце концов зашли в тупик из-за нежелания шаха создавать конфликт внутри Багдадского пакта, с которым подобный договор вошел бы в противоречие. Вслед за провалом переговоров история инспирированного американцами переворота против Моссадыка стала важной частью антишахской пропаганды, которая велась с территории Советского Союза на Иран. Впрочем, даже после 1962 г., когда отношения с Тегераном стабилизировались и пропагандистская кампания была прекращена, Моссадык как национальный лидер остался главной фигурой, к которой шли отсылки советских оценок недавней иранской истории и современной политики.

После начала своеобразной разрядки в советско-иранских отношениях в 1962 г. ключевым аспектом взаимодействия двух государств стало быстрое экономическое и торговое сближение. Растущий торговый оборот, общие инфраструктурные проекты, экономическое сотрудничество в бассейне Каспийского моря были не только взаимовыгодны, но и укрепляли политический фундамент двусторонних отношений. К концу 1970-х гг. осуществлялось более 150 совместных сельскохозяйственных и индустриальных проектов, включая строительство Транскавказского газопровода, позволившего СССР поставлять больше газа в Восточную Европу и тем самым увеличить доходы в твердой валюте.

Начатая шахом в 1963 г. «белая революция» была положительно встречена и прокомментирована в СССР как движение, ломающее традиционные феодальные отношения в иранском обществе и открывающее перспективы «демократического прогрессивного развития». Советская пресса откликнулась на иранские реформы как на «попытку прорыва из феодализма в капитализм с усилением пролетариата в традиционном аграрном обществе, снижением политического влияния крупных землевладельцев и усилением классовой борьбы». Любопытно, что подобные оценки расходились с официальной позицией руководства «Туде», находившегося в изгнании в Восточном Берлине. Подконтрольное «Туде» радио «Пейк-е Иран», вещавшее на территорию Ирана из Болгарии, резко критиковало реформы шаха, объявляя их недостаточными и обманными. Под советским давлением болгарское руководство не только остановило трансляции, но и вовсе закрыло радио «Пейк-е Иран» вплоть до 1978 г., когда его работа возобновилась.

Впрочем, несмотря на сохраняющиеся чрезвычайно плодотворные экономические связи Тегерана и Москвы, оценка политической трансформации иранского режима к началу 1970-х гг. в Советском Союзе перестала быть столь же оптимистичной, как в 1962–1963 годах. Все более явно проявлялось стремление шаха сделать Иран ключевой региональной державой, вписывающееся в доктрину Никсона и опиравшееся на долговременный союз с США. C 1971 г. шаху удалось наладить и укрепить отношения с двумя стратегическими противниками СССР. На региональном уровне шах интенсифицировал сотрудничество с Египтом как раз в тот момент, когда президент Анвар Садат разорвал дружественные отношения с Москвой и выслал всех советских советников из страны (1972 г.). Стоит отметить, что личные отношения Садата с шахом оставались очень близкими вплоть до смерти монарха – именно в Египте тело изгнанника было захоронено после торжественной церемонии, организованной по протоколу государственных похорон. Вторым партнером Ирана в эти годы стал намного более серьезный противник СССР на мировой арене – Китай. В 1971 г. шаху удалось установить с КНР дипломатические отношения, которые, впрочем, не перевели двустороннее взаимодействие в активную фазу, но явились явным сигналом для Москвы и даже в большей степени для Вашингтона. Соединенные Штаты продолжали оставаться основным и стратегическим союзником Тегерана, и с укреплением иранской экономики, особенно после нефтяного кризиса 1973 г – важнейшим поставщиком вооружений для иранской армии. Рост цен на нефть укрепил представления шаха о перспективах Ирана как региональной державы и позволил начать масштабные закупки вооружений за океаном, что стало еще одним поводом для критики с советской стороны.

В середине 1970-х гг. перспективы подъема революционного движения в Иране оценивались в Советском Союзе как незначительные и ограниченные. Левое движение в этот период практически не существовало – партия «Туде» была запрещена уже в течение 25 лет, ее лидеры пытались влиять на иранскую политику, однако большинство из них находилось в изгнании в Советском Союзе или в странах народной демократии. Более радикальные и популярные левые движения, такие как Моджахедин-э Халк (Организация моджахедов иранского народа), были плохо организованы, разрознены и не способны ни на что, кроме редких спорадических террористических атак. И если позже, с началом революции, такие движения, как Моджахедин, стали более массовыми, то партия «Туде», наиболее близкая к СССР, продолжала испытывать трудности.

Есть у революции начало…

Роль духовенства в Иране для широкого круга экспертов, судя по всему, была еще менее понятна. Особенно ярко это можно заметить в одной из публикаций журнала «Новое время», где впервые в советской печати появляется аятолла Рухолла Мусави Хомейни:

«Самая сильная группировка, выступающая против шаха, – отмечала “Нью-Йорк таймс” – состоит из мусульман-традиционалистов, верных аятолле Мохаммеду (так!) Хомейни, религиозному деятелю, живущему в эмиграции в Ираке с 1963 года, когда он организовал по всей стране движение против проведения земельной реформы и других предпринятых шахом мер по модернизации».

Справедливости ради нужно признать, что в обзоре иностранной прессы авторы дословно цитируют июньскую статью из «Нью-Йорк таймс», где будущий лидер исламской революции назван именно так. Сам по себе этот маленький и, казалось бы, незначительный эпизод довольно символичен – по обе стороны океана аналитики в равной степени несведущи во внутренней ситуации в Иране. Если ни в «Нью-Йорк таймс», ни в «Новом времени» не нашлось специалиста, который мог бы указать на явную ошибку в имени одного из крупнейших религиозных деятелей Ирана, то стоит ли задаваться вопросом об их информированности относительно идеологической основы новых исламских политиков? В новогодней речи 31 декабря 1977 г. в Тегеране президент США Джимми Картер назвал Иран «островом стабильности» на Ближнем Востоке. Картера вполне могли поддержать советские коллеги. Тот факт, что американские журналисты в июне и советские в ноябре все еще мало что знали о ключевых фигурах иранской религиозной оппозиции, в какой-то степени даже более показателен, чем новогодний просчет Картера.

По мере развития событий в Иране отношение Советского Союза к революции и новому режиму постепенно менялось. Озабоченность и недоверие к возможности изменений в начале-середине 1978 г. сменились осенью-зимой 1978 г. опасениями вероятного вмешательства Соединенных Штатов для предотвращения свержения иранской монархии. Хотя подобные опасения доминировали и в дальнейшем, советские руководители и эксперты довольно быстро пришли к выводу, что свершившаяся в начале 1979 г. революция позволит левыми силами – прежде всего Народной партией Ирана – перехватить инициативу. И хотя этого не произошло, СССР продолжал поддерживать иранский революционный режим, в том числе и после начала операции в Афганистане, которая вызвала резкий рост антисоветских настроений в иранском руководстве и обществе. Только полный разгром левого движения и суд над партией «Туде» привел к охлаждению и фактической заморозке отношений с Тегераном. Впрочем, в академической и экспертной среде и после 1983–1984 гг. революция в Иране и сложившийся там режим оценивались скорее положительно.

Подобное, отчасти парадоксальное, отношение советских руководителей и экспертов к событиям в Иране объясняется рядом факторов. Прежде всего оперативное управление советской внешней политикой было возложено наряду с МИД СССР на Международный отдел ЦК КПСС. В частности, иранское направление в Международном отделе курировал Ростислав Александрович Ульяновский. В представлении этого старого большевика, изучавшего международные отношения в Коминтерне, ситуация в Иране вписывалась в концепцию некапиталистического пути развития, предполагавшую быстрый переход освобождающихся от империалистической зависимости народов к построению социализма. Доступные нам документы и публикации за подписью Ульяновского, а также воспоминания показывают, что именно Международный отдел ЦК КПСС по сути руководил действиями партии «Туде», используя резидентуру КГБ в Тегеране как канал связи и финансирования тудеистов. Это подтверждают воспоминания резидента КГБ в Тегеране Леонида Шебаршина, его подчиненного и впоследствии перебежчика Владимира Кузичкина, а также документы из архива Василия Митрохина.

Положение и возможности Ульяновского-идеолога во многом определили преимущественное влияние идеологии на решения советского руководства. Это, однако, не означает отсутствия прагматизма. В частности, один из людей, входивших в узкий круг лиц, принимавших внешнеполитические решения – председатель КГБ Юрий Андропов, по воспоминаниям Шебаршина, не верил в скорое просоветское продолжение революции. Отметим, впрочем, что такие выводы, по тем же воспоминаниям, Андропов делал на базе сочинений Маркса, то есть тоже с отчасти идеологических позиций. Однако прагматизм Андропова заключался в том, что возглавляемый религиозными лидерами Иран был выбит из круга союзников США. И главное опасение Андропова и его окружения заключалось в том, что Соединенные Штаты будут искать способ эту ситуацию изменить. В этом смысле захват заложников в американском посольстве и кризис ирано-американских отношений, с одной стороны, воспринимался в СССР с осторожным оптимизмом, но с другой – становился поводом для большей тревоги. Даже в 1995 г., выступая в Лысебю, несмотря на протесты американских коллег, Шебаршин утверждал, что неудачная попытка освобождения заложников в 1980 г. была на деле операцией с более значительными целями – вплоть до смены режима в Иране.

На ошибках учатся?

Постоянные опасения американской интервенции объясняют – по крайней мере частично – последовательную поддержку, которую СССР продолжал оказывать исламскому режиму, даже когда это, казалось бы, противоречило не только идеологическим, но и прагматическим соображениям. Генералы всегда готовятся к предыдущей войне. Тема событий 1953 г. и переворота, осуществленного британскими и американскими спецслужбами против правительства Мохаммеда Моссадыка, постоянно появлялась на страницах советской прессы и аналитики. Советские руководители рассматривали поведение своих предшественников в 1953 г. как непростительную ошибку. Вместо того чтобы вмешаться и поддержать антиимпериалистическое, пусть и не просоветское, правительство Моссадыка, Советский Союз остался наблюдателем в ситуации, когда США удалось защитить свои геополитические интересы в Иране. Эта ошибка была признана и непублично осуждена еще в хрущёвские времена. И теперь, когда в Иране вновь установилось не просоветское, но антиимпериалистическое правительство, Москва стремилась не повторить эту ошибку.

Ввод войск в Афганистан оказал значительное влияние на баланс советско-иранских отношений. С одной стороны, он спровоцировал резко негативную реакцию в Тегеране. И, несмотря на то, что наиболее активные сторонники жесткой линии в отношении Советского Союза во главе с министром Готбзаде были отстранены от власти, вторжение в Афганистан помогло закрепить в иранской внешней политике тезис аятоллы Хомейни об СССР как о «малом сатане». С другой стороны, начало войны в Афганистане вызвало всплеск исследовательской активности в отношении ислама как фактора политической жизни. Несмотря на достаточно консервативный подход большинства советских экспертов, отрицавших исламский фактор как политическую составляющую, протоколы заседаний секций и круглых столов, собиравших специалистов международников и востоковедов в 1979–1981 гг., показывают нам другую картину. Среди советских аналитиков находилось достаточное число людей, видевших проблему в недоизученности ислама как политической силы и приводивших революцию в Иране как явное тому доказательство в противовес публичной позиции СССР, отражавшей точку зрения Международного отдела. Особо показательна дискуссия между Георгием Мирским и Евгением Примаковым, в которой оба сошлись на том, что поддержка хомейнистской революции была ошибкой, способной привести к краху левого движения в Иране и в целом нанести ущерб интересам Советского Союза.

Однако эти голоса почти не были услышаны людьми, принимавшими решения. На фоне афганских событий, внутриполитического кризиса, в который начал входить Советский Союз, иранская проблема, а вместе с ней и проблема изучения политического ислама, по сути, исчезли из повестки дня. Таким образом, когда в Лысебю Анатолий Добрынин говорил об отсутствии в советском руководстве дискуссии об исламском фундаментализме и самого такого понятия, он не лукавил – лидеры СССР не захотели увидеть эту проблему, оставив ее решение своим последователям.

Данный материал представляет собой сокращенный вариант статьи, опубликованной по-английски в третьем номере журнала Russia in Global Affairs за 2018 год.

Россия. Иран > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 сентября 2018 > № 2775776 Дмитрий Асиновский

«Возвышение Римланда»: новая политическая география и стратегическая культура

Резюме Новая мировая политическая география имеет физическое измерение – выход Китая и Индии в число держав мирового порядка и мировых интересов. Державам Азии необходимо ответить на вызов собственной центральности, и они будут делать это на основе своих стратегических культур. Выдержки из доклада Валдайского клуба.

«Нельзя забывать, что воссоединение Германии важнее,
чем развитие Европейского союза, что распад Советского
Союза важнее, чем воссоединение Германии, а расцвет
Индии и Китая важнее, чем распад Советского Союза».
Генри Киссинджер

В международных отношениях начались небывалые со времен завершения Второй мировой войны изменения глобального контекста. Распад СССР, произошедший в начале 1990-х гг., хотя и серьезно разбалансировал международную систему, не привел к фундаментальным изменениям ее природы и содержания основных процессов. Либеральный мировой порядок претендовал на универсальность, но оказался непродолжительным периодом относительного господства одной группы государств, переходной и скоротечной формой международного политического устройства.

Современная политическая картина формируется под влиянием качественно новых факторов. В их сердцевине мы находим новую политическую географию планеты. По распределению сил мир структурно все больше напоминает эпоху позднего Средневековья, однако физически взаимосвязан как никогда ранее в истории.

Новая политическая география

Возвышение Китая и Индии, произошедшее за последние полтора десятилетия, действительно изменило мировой ландшафт. Хотя две державы выступают пока в разном качестве. Китай – уже активный участник конкуренции за глобальное лидерство и ресурсы. И даже, по мнению многих ученых, фактически является драйвером этой конкуренции (Россия стала катализатором военно-дипломатического обострения, но не глобального сдвига).

Китай – один из немногих важнейших участников глобальной политики, накопленная мощь которого позволяет ему проецировать влияние по всему миру – в Азии, Евразии, Африке, Восточной Европе и Латинской Америке. Отчасти Китай опирается в своей геостратегии и на военную мощь России, с которой его связывают доверительные отношения.

Индия со своей стороны является субъектом преимущественно на региональном уровне, на общемировом – она скорее активный объект, не выдвигающий глобальной повестки и концепций. Хотя есть основания считать, что постепенно индийская внешняя политика также будет стремиться преодолеть традиционную систему координат. В качестве первого признака можно рассматривать увлеченность Дели концепцией «Индо-Тихоокеанского региона» (ИТР) как альтернативы АТР. При этом у Индии, Японии и Соединенных Штатов разное видение беспокоящей Китай идеи ИТР. Вашингтон и Токио активно поддерживают эту концепцию, рассчитывая создать на ее основе дугу глобального сдерживания Китая. Для Индии ИТР необходим как инструмент наращивания собственного глобального значения, а затем легитимации присутствия за пределами традиционной зоны интересов исключительно в Индийском океане.

Борьба ведущих игроков за Индию (как и за Европу) может стать одной из примет нового мира. Но положение Индии и Европы качественно различаются. Европа утеряла глобальное доминирование в результате Первой мировой войны. В конце прошлого – начале этого века европейские государства попробовали вернуть себе статус глобальной силы мирными средствами, но потерпели поражение. Европа идет вниз, Индия, вслед за Китаем, – вверх. Поэтому важно внимательно относиться к ее интересам, стратегическим взглядам и амбициям. Для России Индия – важный партнер, природа отношений с которым является дружественной, а географические зоны интересов не пересекаются.

Процессы, связанные с изменением роли Китая и Индии, вносят весомый вклад в формирование «Евразийского феномена» – увеличение объемов международной торговли и ожиданий, связанных с традиционно периферийным, континентальным регионом Центральной Евразии. Всего несколько лет назад даже минимальная конкуренция сухопутной торговли с морской представлялась невозможной. Но после того как Китай дал импульс евразийскому сотрудничеству своей инициативой «Экономического пояса Шелкового пути», происходят фундаментальные изменения. Евразия стала одной из важнейших частей современного международного нарратива – значит, идея востребована.

Для России этот феномен исключительно выгоден. Он снимает застарелую и мучительную (хотя явно ложную) проблему выбора между Востоком и Западом и позволяет, по определению китайского ученого Чжао Хуашена, сформулировать собственную национальную внешнеполитическую стратегию. А также, добавим, предложить другим государствами региона концепцию эффективного многостороннего сотрудничества. В условиях конфликта с США и Европой Москве жизненно важно обеспечить надежный евразийский «тыл», и делает она это, используя мирные инструменты.

Неизбежно происходит эрозия монопольного положения европейской стратегической культуры и внешнеполитических алгоритмов. Естественным для себя образом новые гиганты приносят в региональную и мировую политику собственные модели поведения, укорененные в их национальной стратегической культуре. В Индии, которая со времен Неру делит окружающий мир на концентрические круги в зависимости от степени соседства, идет процесс обращения к корням и переосмысления этих кругов в понятиях теории «раджамандалы», сформулированной древним мудрецом Каутильей. Китаю присуща система даннических двусторонних отношений с соседями и партнерами. Оба взгляда на мир полностью трансформируют модель многостороннего сотрудничества, выработанную на историческом «вестфальском пространстве» – в Европе, Северной Америке и инкорпорированной в это сообщество России. Хотя последняя и не принимала непосредственного участия в создании вестфальских порядков, она играла по этим правилам, часто давая им свою интерпретацию.

Наконец, глобальный контекст меняется под влиянием новой мировой политической географии: завершается эпоха, когда главное место в мировых делах занимала Европа. Центр тяжести мировой политики смещается на Восток. Век Европы закончился 100 лет назад, век Америки завершается на наших глазах. Веку Китая не бывать – его будут сдерживать все более активно. Но XXI столетие станет веком Азии. Не только основные системообразующие конфликты ожидаются в самой населенной части Земли, но и ее стратегическая культура и интересы, связанные с выживанием и развитием, будут определять или корректировать ход и результаты важнейших процессов на региональном и глобальном уровне.

Изменение мирового политического контекста требует нового взгляда на роль, которую играют в международной политике и экономике два важнейших океана – Индийский и Тихий. Оба связаны с возникновением и развитием арабской, индийской и китайской цивилизаций, но в силу исторических обстоятельств стали по сути «колониальными морями», в то время как Атлантика и маленькое Средиземное море оказались ключевыми акваториями в ходе формирования западной цивилизации, навязавшей свои ценности и понятия остальному миру. Великая талассократия Индийского океана, морская империя Чола, за несколько столетий до прихода европейцев пала под ударами мусульманских завоевателей, превративших Индийский океан во внутреннее море ислама, где не было смысла стремиться к морскому могуществу, а адмирал династии Мин Чжэн Хэ совершал экспедиции вплоть до Красного моря.

Все закончилось в XVI веке, когда на эти морские пространства пришли европейцы, обладавшие абсолютным военно-техническим превосходством. Позже они назвали эти времена эпохой великих географических открытий, как обычно отождествляя собственные свершения с достижениями человечества. Народы Востока потерпели одно за другим военное поражение, были частично колонизированы и политически оттеснены вглубь континентов. Эти драматические события сыграли не меньшую роль в формировании их стратегической культуры, чем соседство со Степью определило стратегическую культуру России во времена раннего Московского государства. Однако исторически решающее значение имела фантастическая географическая удаленность друг от друга основных цивилизационных центров в Азии и Евразии. Влияние этого фактора сопоставимо с фактором тесноты и постоянного недостатка жизненного пространства для европейцев.

Одновременно в Евразии началась эра «континентального проклятья». Большинство ее государств – те, что сохранили независимость, включая Россию, – были выключены из международной торговли и на протяжении 500 лет развивались гораздо медленнее морских конкурентов. Пришел в запустение Великий шелковый путь – его караваны вытеснили португальские каравеллы и английские клиперы, а им на смену пришли гигантские океанские танкеры и контейнеровозы. В конце XIX – первой половине ХХ века в Европе и США возникла геополитическая военно-стратегическая концепция контроля над дугой, опоясывающей Евразию с запада, юга и востока. Обеспечивать этот контроль должны были огромные флоты сначала Великобритании, а затем – Соединенных Штатов. Россия даже в период наивысшего военного могущества позднего СССР не могла составить им конкуренцию.

Индийский и Тихий океаны становились важнейшими артериями мировой торговли, но оставались на периферии международной политики. Особенно это касается Индийского океана. И сейчас основные торговые конфликты в мире проходят по двум направлениям: трансатлантическому и главному, транстихоокеанскому. Однако базовые 70% торговли товарами и сырьем так или иначе связаны именно с Индийским океаном, и если бы моря относились к океанам не физически, а по признаку торговли, то Средиземное море никак бы не было замкнуто на Атлантику. В наши дни 80% торговли здесь связано именно со странами акватории Индийского океана или потоками оттуда.

При этом Индийский океан и вся Южная Азия остаются, с точки зрения международной торговли и инвестиций, удаленными регионами. Вовлеченность в глобальное разделение труда крупнейшей страны региона и самой густонаселенной страны мира – Индии – в 10 раз меньше, чем Китая. Торговли между странами мало. Индия приобретает углеводороды в Персидском заливе. Все покупают хлопок и текстиль у Индии, Бангладеш и Пакистана. Однако для большинства стран основные торговые партнеры – Китай или США. Даже произошедший рост экспорта из Индии, в том числе в КНР (оборот торговли Китай–Индия вырос на 40%, до 84 млрд долларов) на 2/3 состоит из роста стоимости руды и прочих сырьевых грузов.

Сейчас оборот двусторонней торговли Китая и Индии – двух полуторамиллиардных стран – в три раза меньше, чем у Китая с Японией или Тайванем, и практически совпадает с цифрами торговли России и Китая. Население Южной Азии зависит от внешней торговли критически мало. Вторая крупнейшая по населению страна Южной Азии – Пакистан – еще меньше вовлечена в торговлю с внешним миром. В результате государства Индийского океана не влияют на международную торговую политику. Об этом свидетельствует и наиболее распространенная форма их вовлечения в торговые конфликты. Чаще всего индийские металлурги или пакистанские текстильщики сами становятся объектами войн. Большинство стран региона Индийского океана, согласно DHL Global Connectedness Index, в 2016 г. в силу невысокого уровня жизни и избытка дешевой рабочей силы ориентированы на экспорт. В меньшей степени это касается Индии, чей самый известный экспортный продукт – программное обеспечение, в большей степени – стран Индокитая, Малайзии, Таиланда.

Таким образом, пока динамика международной торговли не свидетельствует в пользу формирования единого Индо-Тихоокеанского пространства и позволяет говорить о чисто политическом характере этой широко обсуждаемой инициативы. Однако именно политика становится все более важным обстоятельством, определяющим как развитие торговых связей, так и будущий расклад сил на мировой арене. Необходимо внимательно посмотреть на важнейшие геополитические факторы региона и сделать выводы, которые отвечали бы интересам России и требованиям сотрудничества с важнейшими партнерами в Азии и за ее пределами.

Среди этих факторов на первом месте – национальные интересы и стратегическая культура Китая и Индии, попытки США ответить на возвышение этих гигантов через «европеизацию» азиатского мира и его двухполюсную раздробленность и, наконец, распад исторической дуги «Римланда», переход его важнейших государств в качество уже не объектов, а субъектов геополитического соревнования и экспансии.

Возвышение «Римланда» и будущее мировой политики

Новая мировая политическая география имеет совершенно определенное физическое измерение – выход Китая и Индии в число держав мирового порядка и мировых же интересов. Ведущим державам Азии придется ответить на вызов собственной центральности, и они будут делать это на основе своих уникальных стратегических культур. Последним, в свою очередь, необходимо адаптироваться под новый глобальный запрос. Поэтому адекватным представляется вопрос, будет ли индийская стратегия простой экстраполяцией традиционной внешнеполитической философии «Мандала», и окажутся ли отношения Китая с его младшими партнерами современной и политически корректной копией даннической системы? Либо оба игрока воспримут выработанные за столетия господства Запада модели международного взаимодействия на основе многосторонних механизмов и институтов? Приведет ли возвышение Индии и Китая, а также реакция на это США и других государств к расколу региона или на основе уникальной азиатской традиции возникнет новая система многостороннего балансирования, частью которого станет Россия?

Под влиянием тектонических сдвигов в мировой экономике и политике даже само название и инструментарий знакомой нам политической географии, имеющей сугубо европейское происхождение, будут неизбежно корректироваться. Геополитические построения, впервые сформулированные немецким ученым Фридрихом Ратцелем в конце XIX века, были затем успешно развиты англо-саксонскими авторами на основе той политической реальности, с которой они имели дело: слабости ведущих азиатских государств, абсолютном доминировании морских торговых путей, агрессивном давлении на юг имперской и советской России, военном господстве Запада.

Сейчас все эти обстоятельства не могут рассматриваться как объективные исходные тезисы для анализа. Азиатские государства сильны, сухопутные торговые пути в Евразии обрели новую жизнь, а военное господство США и их союзников стало относительным. Россия, исторически являвшаяся основным противником Запада и угрозой для Востока, уже не стремится к теплым морям. Более того, современная Россия, в отличие от своих предшественников за все 500 лет суверенной государственности, не может вести наступательные действия и на западном, и на восточном направлениях. Несмотря на ее географическую протяженность и военные возможности, демография и экономика заставляют Россию придерживаться курса на создание многосторонних институтов и платформ.

Конфронтация России и Запада, начавшаяся в 2014 г., еще больше способствует тому, чтобы Москва была позитивным игроком и стремилась к новому качеству участия в восточных делах. Парадоксально, но, поворачиваясь к Востоку, где ее главные партнеры – Китай и Индия, Россия проповедует там европейские ценности международного общения. Реалии старой геополитики уходят, появляются новые факторы и новая геополитика.

В середине ХХ века на волне ожесточенного противостояния советской экспансии Николас Спикмен разработал на основе геополитических построений XIX века концепцию «Римланда» – «дуговой земли». Контроль над ней позволяет «Острову» – океанским Великобритании и Соединенным Штатам – сдерживать могущество континентальной Евразии и экспансию ее центральной силы – России. Эта концепция лежит в основе глобальной стратегии США, но уже не может работать в своем прежнем качестве. Важнейшие государства этой «дуги» – Китай и Индия становятся в большей или меньшей степени источниками экспансии, все более активно осваиваясь на других континентах. Попытки выдавить Китай в Евразию ведут не к его столкновению с Россией, а к новому выплеску китайского могущества на прежде неизвестные ему континенты. «Дуга» исчезает в своей наиболее важной центральной части, сохраняется контроль только над ее западной и восточной оконечностями – Европой и Японией. А Китай и Индия уже сами начинают давить на другие географические зоны.

Как писал британский географ Гордон Уэст, «человек предполагает, а природа располагает». Но не только в части принуждающих факторов или ограничений, которые накладывает география на государства. Вне зависимости от субъективных факторов включение в активную мировую политику новых географических зон в качестве важнейших приведет к коррекции природы и содержания этой политики. Если раньше геополитика КНР и Индии интересовала международную политику скорее факультативно, хотя и по возрастающей, то теперь такой интерес стал решающим. Китай имеет для мировой политики значение намного большее, чем, например, Бразилия, не только в силу своего географического положения, как пишет американский политический обозреватель Роберт Каплан. Его совокупные возможности таковы, что необходимо максимально серьезно смотреть на интересы, определяемые этим положением. Это же, в несколько меньших пока масштабах, относится к Индии или Японии. На горизонте – Индонезия, а за горизонтом – объединенная Корея.

Потребовалось более полутора столетий для того, чтобы включение Китая в международную систему против его воли привело к фундаментальным изменениям принципов и физических условий развития и существования этой системы. «Выход из тени», держаться в которой завещал великий Дэн Сяопин, уже состоялся, и вопрос в том, как могущественный Китай будет действовать в качестве глобальной державы. После обретения независимости в 1947 г. в международную систему включилась Индия. Но только сейчас это стало фактором, влияющим на положение дел. Тем самым вслед за экономической глобализацией, которая может начать частично осыпаться под напором экономической войны Запада против России, завершается процесс глобализации политической. То есть состояния, при котором страны всех регионов мира вовлечены в международную политику, а число активных игроков больше двух, как это было во второй половине XX века. Международная политика, наконец, через 150 лет после всеобщего распространения Вестфальской системы, стала глобальной.

Новый «Римланд» и Третий Рим

Глобализация международной политики принципиально меняет систему координат, в которой выстраивается внешнеполитическая деятельность значимых стран мира. В силу своих военно-политических и, в меньшей степени, экономических возможностей Россия сохраняет статус и качество державы первого плана, одного из трех постоянных членов Совета Безопасности ООН, самостоятельных в проведении внешней политики. Одновременно она вынуждена действовать в условиях ограничений, которых нет у Соединенных Штатов и Китая – слабого демографического потенциала и всестороннего политико-экономического давления со стороны США и их союзников.

Россия сталкивается с феноменом, который был присущ некоторым великим державам в истории. Она слишком большая, чтобы вступать в чужие альянсы, но ее потенциала недостаточно, чтобы безусловно доминировать в каком-либо собственном блоке. Поэтому российская внешняя политика должна быть более гибкой, ситуативной и направленной на участие в многостороннем балансировании как на региональном – евразийском, так и на глобальном уровне. Приобретение державами бывшего «Римланда» нового качества источников силы, экспансии и влияния создает для такой политики новые условия.

Во-первых, качественное изменение мирового баланса сил и возможностей по сравнению с предыдущими периодами истории делает еще менее вероятной перспективу даже относительного успеха Запада в развернутой им борьбе за мировое господство. Это должно вселить уверенность в тех представителей российской элиты, которые смотрят на потенциал противостояния с Западом с некоторой обреченностью. Объективно неизбежное противостояние США и Китая будет требовать все больше ресурсов, а для России создаст новые возможности в диверсификации внешнеэкономических связей и источников технологических решений. Шок, который ощутили в КНР на фоне американских санкций против крупнейших индустриальных компаний в 2018 г., приведет к большей автономности китайской экономики, в первую очередь финансов, и технологий. А это откроет России доступ к отключенным на Западе ресурсам развития. Кроме того, необходимость вести борьбу одновременно против России и Китая качественно отличает сегодняшнее положение Соединенных Штатов от решающих лет первой холодной войны. Теперь США оказались в положении СССР 1965–1989 годов. Американские союзники в Европе недееспособны и презираемы в крупнейших странах Азии как ослабевшие бывшие колонизаторы. Слабость Европы и ее подчинение Америке делают европейские государства не активом, а пассивом американской политики.

Во-вторых, нужно постепенно, но решительно уходить от периферийности отношений с Китаем и Индией по сравнению с отношениями с Западом – их изолированности от других региональных и глобальных измерений. Отношения с США и Европой уже не могут рассматриваться в отрыве от отношений с азиатскими гигантами. Это тоже потребует большей «сопрягаемости» региональных направлений российской внешней политики на практическом уровне, по крайней мере в связке США–Европа–Азия. Позволит учитывать возможности и ограничители, формирующиеся на Востоке и из-за Востока при выстраивании отношений с Западом.

В-третьих, нужно, по всей видимости, еще активнее наращивать недипломатические каналы взаимодействия и общения с ведущими державами «Римланда» – Китаем, Индией, Ираном, Индонезией, Южной Кореей. Это относится к бизнесу, экспертному сообществу и гражданскому обществу. Масштабы дипломатического и экспертного взаимодействия с Индией и Китаем должны пропорционально соответствовать соотношению численности их населения с населением традиционных партнеров России в Европе. Необходимо последовательно убирать транспортно-логистические препятствия к тому, чтобы европейская Россия была не меньше связана и переплетена с ними, чем с традиционными партнерами на Западе. Это сложно в силу географической удаленности не-Запада и протяженности коммуникаций. Однако современные транспортные и коммуникационные средства сокращают значимость этих препятствий. Нужно физически и институционально «привязывать» «Римланд» к «Хартленду», в идеале оставляя «Остров» в изоляции.

В-четвертых, необходимо всячески продвигать и подчеркивать приверженность России традиционным и важным для новых мировых держав принципам Вестфальского порядка: невмешательство во внутренние дела, суверенное равенство и отсутствие в мировой политике гегемонистской силы. Нужно и дальше втягивать Индию и Китай в многосторонние структуры с российским участием – обе державы, несмотря на существующие между ними противоречия, все равно будут договариваться – за этим столом необходимо присутствие России. Свойственная стратегической культуре обеих держав склонность к гипертрофированной двусторонности в отношениях друг с другом и третьими силами является и препятствием, и возможностью для России. Препятствием – потому что объективно ослабляет многосторонние институты, важный ресурс российской внешней политики. Возможностью – потому что создает предпосылки для дипломатического маневра и формирования ситуативных коалиций по интересам. Главное, что участники коалиций исповедуют общие базовые ценности международного общения, отрицавшиеся Западом после его победы в первой холодной войне. Эти ценности формируют основу для взаимного признания легитимности – важнейшего условия эффективного многостороннего балансирования.

И, наконец, необходимо на национальном уровне начать системную и многоплановую исследовательскую работу по изучению краткосрочных и долгосрочных последствий глобализации международной политики. Новая геополитическая конфигурация уникальна. При этом в России исторически имеет место ограниченность знаний и представлений о стратегической культуре Индии, Китая и других незападных держав, пока отсутствует почва для эффективного учета их фактора в мировой политике. Эти пробелы необходимо заполнять в активном сотрудничестве с азиатскими партнерами. Российское внешнеполитическое мышление должно трансформироваться вслед за происходящей трансформацией мира.

Данный материал представляет собой выдержки из доклада Валдайского клуба, подготовленного коллективом авторов под руководством Т.В. Бордачёва. С полным текстом можно ознакомиться по адресу http://ru.valdaiclub.com/a/reports/rimland-novaya-geografiya/

Китай. Индия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 сентября 2018 > № 2775775

Путь «невидимого гегемона»

Владимир Малявин – востоковед, философ, культуролог, писатель, переводчик, путешественник, знаток восточных практик личного совершенствования и общественный деятель. Российский китаевед, доктор исторических наук, профессор Института изучения Европы Тамканского университета на Тайване (ранее – Институт России Тамканского университета). В России В.В. Малявин является руководителем научной программы Института развивающихся рынков МШУ Сколково. Преподавал в ИСАА при МГУ, работал в РАН.

Резюме Китайское «всевидение» может показаться европейцам – вследствие их собственных предрассудков – тоталитарным проектом. Но в рамках китайского мировоззрения это разумно, поскольку человек достоин своего звания в той мере, в какой он привержен нравственному совершенствованию, рассуждает философ-китаевед Владимир Малявин.

О том, будет ли Китай править миром (и если будет, то как), с философом-китаеведом Владимиром Малявиным беседовал редактор журнала «Россия в глобальной политике» Александр Соловьев.

– Актуален ли такой вопрос вообще? Стремится ли Китай сформулировать и реализовать собственную модель мироустройства? Многие говорят, что Китай уже однозначно заявил об этом, упоминая при этом классическую Поднебесную – но насколько такая оценка адекватна?

– Вопрос как раз полезный и своевременный. Хотя бы потому, что заставляет задуматься о перспективах переустройства мира, а заодно об ограниченности привычных понятий. Править миром, к счастью, еще никому не удавалось, но китайский фактор требует серьезно подумать о том, куда движется мировой порядок. В разных сегментах китайского общества ходят разговоры о том, что Китаю «пора взять на себя мировое лидерство». Но до конкретных рекомендаций дело не доходит, если не считать попыток применить «мягкую силу» Китая с ее всем известным набором стереотипов. Попыток неуклюжих и неудачных, и это тоже примечательный факт. Китайцы не умеют «подавать себя», им удобнее мимикрировать под чужие фасады.

– Есть ли пределы у этой способности к мимикрии – или Китай может, как мастер тайцзицюань, подстроиться под любое движение оппонента-соперника-партнера? Используя его себе на пользу, разумеется…

– Умение «оставить», «опустошить» себя, чтобы соответствовать вызовам времени – незыблемая основа китайской мудрости. Оно дает много стратегических преимуществ. Китайцы не ищут точку опоры, чтобы перевернуть мир. Их идеал – позволить свершаться всем переменам в мире и, значит, скрытно их направлять. Речь идет, по сути, о методе владения стратегической инициативой и даже инновационного развития.

– Насколько нынешняя КНР – это классический конфуцианско-легистский Китай в коммунистической идеологической упаковке с госкапиталистической начинкой и высокотехнологичной сословной системой (социальный рейтинг, high-tech системы наблюдения)? Я правильно перечислил «состав» Китая?

– Все эти компоненты, безусловно, присутствуют в китайской жизни, но, на мой взгляд, традиционные понятия не столько помогают, сколько мешают видеть суть современной проблемы мироустройства. Лучше начать с практических трудностей понимания политики Китая. Главную из них легко видеть: как сочетается лозунг «мирного подъема» Китая и быстрое наращивание им военной мощи? Во всем мире эксперты пытаются понять, применит ли Китай военную силу, когда станет самой мощной экономической державой. Эти попытки часто напоминают гадания на кофейной гуще. Все потому, что у западной экспертизы чего-то не хватает в методологическом инструментарии.

– А вы как думаете – грозит ли войной возвышение Китая?

– Я не прорицатель. Но завет Дэн Сяопина «держаться в тени» и решать все вопросы мирным путем позвляет многое понять в китайской стратегии. Точнее, китайской метастратегии, связывающей воедино все аспекты китайского мировоззрения. Ее исходная посылка – самая естественная в мире реальность: перемена, событие, которое в конечном счете есть именно со-бытие, соположенность полярных и даже несравнимых величин. В таком случае все в мире существует ровно настолько, насколько не существует, каждая вещь вмещает в себя свою инаковость: сила скрыта в слабости, в правлении никто не правит и так далее. В этом пункте, кстати, китайская мысль смыкается с постмодерном, который предлагает «оставить» самосознание и предаться «бездействующему», аморфному сообществу по ту сторону общества и его институтов.

– Очень странная концепция политики. Возможно ли в ее свете какое-то определенное мироустройство?

– Для европейцев странная. Но в своем роде естественная и жизненная. Ее сердцевина – интимная анонимность, которая дается опытом встречи, переживается как предел общения: чистая сообщительность. На практике речь идет о силе воздействия символического, в особенности ритуального, действия и о природе живого, одухотворенного тела, каковая есть именно самосокрытие, длящаяся сокровенность. Ею не просто пользуются, но, по сути, питаются все зрелищные искусства, особенно кинематограф. Это сила того, что обозначается труднопереводимым французским словом suspense – подвешенность, неопределенность, таящие в себе предвосхищение грядущего. Когда Конфуций сказал: «если прям, то слушаться будут без приказаний», он имел в виду как раз человека, сидящего прямо, как требовал ритуал, и так воплотившего архетипический жест покоя, который внушает благоговение и покорность тем, кто предстоит ему. Политика в Китае обращена не к рефлексии, а к аффекту, чувствительности сердца и духа. Китайская мудрость – это инаковость разума, которая, например, у Лао-цзы отождествляется с «разумностью народа». Очень смутная реальность и очень «коммунистическая», не правда ли?

– Но политика – это способ организации общества, пространство общих ценностей. Как может она осуществляться на таком, прямо скажем, невнятном основании?

– Организации социума на принципах европейского модерна Китай и вправду не знал. Вместо верности трансцендентным идеям он предлагает совместность единичных моментов существования. Другое дело, что это «сокровенное всеединство» связывает людей крепче абстрактных понятий и ценностей. Но оно связывает их в «инаковости», по-своему вездесущей. Отсюда акцент китайских властей на отличии Китая от остального мира, а внутри страны – на непрозрачности власти для управляемых при наличии неустранимой внутренней преемственности между верхами и низами.

– Вы можете указать конкретные проявления такой конфигурации политики в современном Китае?

– О, эти проявления многочисленны и очевидны! Взять хотя бы лозунг «Одно государство – два уклада», призванный обосновать вхождение в КНР Гонконга с Макао, а в будущем и Тайваня. Никакого противоречия китайцы в нем не видят. Или вот еще один популярный нынче призыв: «Развивайте социалистическую демократию, оберегайте права членов партии!». Власть в Китае и есть право выставлять такие формулы «единства в раздвоенности», против которых ни с какой стороны и возразить невозможно. Стало быть, власть в Китае и есть право (по определению исключительное) представлять такую заданность целого прежде всякой данности частного. В таком случае все предметное – пусто, несубстантивно, имеет статус тени, эха, декорума. Подобный взгляд как раз очень соответствует эпохе ИТ, когда вдруг выяснилось, что всеобщая доступность коммуникации упраздняет все сущностное, субстантивное. Отсюда уверенность в себе, которую излучают сегодня китайцы, живущие по закону «самоинаковости», их любовь к имитациям и подделкам. Отсюда же стремление китайских властей «держаться в тени» на международной арене и их апелляция к безличным «актуальным тенденциям» в мире (читай: требование признавать силу и авторитет Китая) при твердой готовности быть «руководящей и направляющей» силой в собственной стране.

– Насколько универсальны или «универсализуемы» китайские идеи мироустройства? Ведь мировая гегемония должна опираться на идеи, понятные всем (или серьезному большинству).

– Современные китайские идеологи утверждают, что китайцы лучше понимают природу всемирности, чем европейцы, ссылаясь при этом на изречение Лао-цзы: «смотреть на мир, исходя из мира». Логически это нелепость. Но такое видение требует как бы «всевидения», достигаемого нравственным и духовным совершенствованием. Ту же идею красиво сформулировал другой даосский философ, Чжуан-цзы, который призывал «спрятать мир в мире». Мы находим в этой формуле лучшее обоснование безопасности и «вечного мира», о котором мечтал Кант.

– Мне идея «всевидения» неожиданно напомнила проект «Паноптикона» отца либерализма Иеремии Бентама. Только у Бентама речь идет об исправительной тюрьме. У китайцев получается что-то похожее?

– Вы действительно нащупали одну из болевых точек в отношениях Запада с Китаем. Китайское «всевидение» (кстати, наглядно запечатленное на классических китайских пейзажах) может показаться европейцам – вследствие их собственных предрассудков – тоталитарным проектом. И сегодня многие на Западе проецируют антиутопию тотального контроля на Китай, где власти хотят косвенно воздействовать на население через мониторинг их покупок: поощрять тех, кто обнаруживает признаки общественно полезной деятельности, и мягко утеснять тех, кто живет только для себя. В рамках китайского мировоззрения это совершенно разумно, поскольку человек в Китае достоин своего звания в той мере, в какой он привержен нравственному совершенствованию. Притом китайское «всевидение» предполагает не-видение, жизнь в сокровенности и косвенное воздействие на окружающих. Мир в нем должен быть спрятан в мире. Таким образом, вопрос в том, служит ли «всевидение» общественной пользе или все-таки репрессивному аппарату государства? Очень деликатный вопрос.

– «Новый китайский порядок», стоящий на «слепом пятне видения» и «сокровенной преемственности», больше напоминает антиутопии Хаксли и Оруэлла. Насколько он все-таки реален?

– В гораздо большей степени, чем можно подумать. Способ бытования «чайнатаунов» как раз таков: они непрозрачны для окружающего общества, безразличны к его политическому устройству, но творят образы глобального Китая. Их жители не прилагают к себе самоназваний китайцев, которые приняты на их родине. Они называют себя хуа жэнь – термин деполитизированный и указывающий только на принадлежность к китайской цивилизации. Но эта цивилизация очень многоликая, она не исключает отчужденности и даже вражды между ее представителями. По существу, мы имеем дело с рождением новой, глобальной по характеру, китайской идентичности.

– Но ведь китайские эмигранты привязаны к Китаю, являются его общепризнанными представителями.

– Это тоже сильное упрощение. Во-первых, китайская цивилизация, как я только что заметил, бывает разная. Во-вторых, китайцы-эмигранты принадлежат все той же бездне самоинаковости, ускользающей от контроля. Это своего рода «неопознаваемый субъект» мировой политики, в чем вы легко убедитесь, не обнаружив китайских имен в широких политических и общественных движениях современного мира. Но это составная часть китайского мира, которая в определенные исторические моменты даже допускает, как на Тайване, зрелую демократию. Я называю эту демократию «пропедевтической», поскольку она подготавливает (как было в древности) вертикальную иерархию империи. Не надо забывать, что повседневность и безусловный характер власти в Китае – два полюса всеобщей «небесной разумности». Недаром Конфуцию приписывается фраза: «Если ритуал утерян, ищите его среди дикарей».

– Так примет ли китайский гигант существующие правила международной политики, когда почувствует вкус к глобальному господству?

– Уже должно быть ясно, что «пробудившийся» Китай никому приручить не удастся. Китайский лев всегда будет настаивать на своей инаковости, рьяно отстаивать свой «суверенитет» (на самом деле неприкосновенность скрытого измерения своей политики, своего стратегического потенциала). Но при этом он будет, как объявил Си Цзиньпин, «родным» для всех. На военные действия Китай может решиться только при наличии подавляющего преимущества, когда они будут «незаметными». Иная стратегия грозит Китаю утратой культурной идентичности, что страшнее поражения в войне. Китай, кажется, всерьез привержен идее многополярного мира, который таит в себе взаимовыгодную биполярность двух миросистем. Я называю их евроамериканской и евроазиатской. В основе первой лежит принцип самотождественности, в основе второй – самоинаковости. Эти системы не обречены на конфронтацию, хотя характер их отношений еще нужно осмыслить. Если они будут находиться в некоем симбиозе, оставаясь непрозрачными друг для друга, это будет означать победу Китая в высшей фазе глобального устройства. Но победу с неизбежностью скрытую.

– Получается образ эдакого даосского идеального правителя, о котором народ (в нашем случае – мир в целом) в лучшем случае знает, что тот существует – и тем доволен. Но насколько сегодня возможен такой миропорядок «невидимого гегемона» – как своего рода идейно-философский противовес benign hegemony Джона Миршаймера? Тем более что многие эксперты утверждают, что Си Цзиньпин уже практически задекларировал отказ от «наследия» Дэн Сяопина и держаться в тени более не намерен – напротив, активно, если не демонстративно, из нее выходит.

– Еще нужно посмотреть, не является ли выход Китая из его «тени» требованием признать его право на эту тень. И что плохого в этом праве? Что оно лишает права на «ясное сознание» чего-то? А если это сознание есть просто злоба дня и мутный поток медиа? Эта тема всегда будет порождать бурные и политически ангажированные споры. Остается, однако, фактом или, если можно так сказать, прото-фактом, что «скрытая гегемония» или, если угодно, «макиавеллистский момент» в политике является условием всякого политического уклада. Что поделаешь, мы живем в эпоху постполитики, постдемократии, постфакта и так далее... Наконец, не надо забывать, что мотив «невидимого гегемона» коренится в самой природе телесного бытия.

– Придется ли Китаю отказываться от каких-то своих традиционных черт на пути к построению «китайской модели мироустройства»?

– На поверхности китайцы как будто охвачены лихорадкой вестернизации. Они перестроили свою страну на западный манер, покрыв ее псевдоамериканскими мини-небоскребами и «Макдональдсами» (и их китайскими подражаниями). Но мне всегда казалось, что политика «открытых дверей» не задевает сердцевину китайского мировоззрения. В чем тут дело? Если исторические формы китайской цивилизации (ныне ставшие по большей части курьезом) являются результатом кристаллизации «самоинаковости», то бегство от них есть не что иное, как придание импульсу «самосокрытия» (действия, подчеркиваю, совершенно позитивного) глобального масштаба. В нем китайская цивилизация достигает внутренней завершенности и... возвращается к себе. Не случайно китайцы возвращаются умирать на родину.

– Перенимает ли Китай, переосмысливает ли, перерабатывает ли западную теорию – и практики – международных отношений (возвращаясь к вопросу о «понимании всемирности»)? Или они для Китая остаются формой, которой он в той или иной мере вынужденно следует, но формой без содержания?

– Новое поколение китайцев жадно впитывает западную науку, предлагает оригинальные концепции мироустройства, о которых мы, к нашему стыду, ничего не знаем. Но оно твердо привержено самобытности Срединного государства. Все-таки Китай войдет в глобальный мир на условиях симбиоза с Западом и даже своего верховенства в части «скрытой гегемонии». Еще раз: Китай следует – если следует – западным правилам игры не «вынужденно», а с целью овладения стратегической инициативой. Примерно так, как актер совершенно искренен в исполнении своей роли и поэтому имеет успех.

– Насколько комфортно лично вам было бы в гипотетической «Новой Поднебесной»?

– В последнее время психология китайцев сильно изменилась. Они разбогатели и почти изжили свои комплексы «утраченной империи». Благодаря этим переменам я чувствую себя в Китае совершенно комфортно, тем более что китайцы начисто лишены цинизма – этого неизбежного, хотя и незаконного, детища западного индивидуализма. Более серьезных, уравновешенных и в то же время радушных партнеров в общении трудно найти.

– На каком языке будут говорить обитатели «китайской модели мироустройства»?

– В идеале нужно преодолеть культурные стереотипы и языковые привычки, осуществить глубинную, как сказал бы Гегель, «работу понятий», чтобы выявить всечеловеческий «мета-язык», текучий кристалл смыслов. А по факту китайцы с энтузиазмом осваивают английский. Тайваньцы с гонконгцами уже любят уснащать свою речь английскими словами с «плохим» смыслом – наверное, чтобы не так страшно было. А в быту царит Гугл-переводчик, который, подозреваю, ответствен за то, что в Китае редко где увидишь мало-мальски грамотную английскую надпись. Это тоже очень по-китайски: все, что выдала машина, свято, как мандат Неба, и не подлежит исправлению. Вот последняя новость: даже внешнюю политику Китая будет определять машина. Надеюсь, что хоть здесь обойдется без Гугл-переводчика... Вы спросите: а как же понимание? Но к чему понимание, когда есть «сердечная сообщительность»?

– С учетом того, что вы говорили в самом начале о методологическом несовершенстве западной экспертизы, получается, что сама попытка осознать (и описать) политическую стратегию Китая через инструментарий западной рациональной онтологии изначально обречена на некую ущербность? Неполноту?

– Продумывание ограниченности любой цивилизационно обусловленной концепции мироустройства – общая задача человечества. Я стою в изумлении перед этой бездной смысла.

– Не ведет ли этот путь к своего рода системному лицемерию, причем с обеих сторон?

– По-моему, лицемерие — неизбежный спутник индивидуалистических цивилизаций. На Западе оно носит, так сказать, эксклюзивный характер: оно есть следствие субъективного разума, который утверждает свою исключительность, но претендует на универсальность. Его порок – исконная предвзятость. Лицемерие в Китае скорее инклюзивно: оно обусловлено требованием внутренней искренности отношений, и его суть – фальсификация любезности. Известны и средства преодоления этого бремени, например: «по плодам их узнаете их». Мне нравится изречение Лао-цзы: «Тому, в ком не хватает веры, веры тоже не будет».

– И под конец неизбежный в таком разговоре вопрос: каково место России в складывающемся западно-китайском мироустройстве?

– В отношениях между Россией и Китаем есть много неординарного, даже восхитительного: богатая общая память и апелляция к человечности в человеке, открывающая хорошие перспективы для сотрудничества. У русских и китайцев есть опыт совместной жизни, который по глупости политиков был предан забвению, но никуда не исчез из истории. Его надо осмыслить. В рамках евроазиатской миросистемы Россия предстает крупнейшим пространством «пропедевтики самоинаковости», выковывающей всечеловеческие ценности. Это, возможно, позволит России занять место третьего, асистемного, члена в сосуществовании двух глобальных миросистем. Время России придет, когда нужно будет предъявить духовные качества, потребные в цивилизации «сердечной встречи». Этого времени нужно дождаться. А лучше не ждать, а приближать его приход.

Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 сентября 2018 > № 2775774 Владимир Малявин

XXII Международная конференция Роспатента — событие года в сфере интеллектуальной собственности

Владимир Путин напоминает о соглашении с Китаем в сфере интеллектуальной собственности, Председатель КНР Си Цзиньпин призывает перенимать опыт в сфере защиты ИС, Дмитрий Медведев указывает госкорпорациям на необходимость инвентаризации интеллектуальных прав, а Госдума будет дорабатывать изменения в ГК РФ для закрепления в законодательстве «географического указания» — ресурса для развития экономики регионов. Роль интеллектуальной собственности становится все более значимой, что признают на самом высоком государственном уровне.

Роль интеллектуальной собственности в прорывном научно-технологическом развитии общества, актуальные изменения в сфере ИС, широкое применение инструментов патентной аналитики и другие вопросы обсудят на традиционной масштабной Международной конференции Роспатента — главном событии года в сфере интеллектуальной собственности. Более 300 участников — представители федеральных органов власти, министерств и ведомств, Совета Федерации и Государственной Думы, крупнейших госкорпораций, бизнеса, финансовых институтов и институтов развития, патентные поверенные и лучшие юристы страны — на секциях Конференции в ходе круглых столов и панельных дискуссий сформулируют важнейшие запросы к развитию сферы интеллектуальной собственности.

В первый день Конференции, 19 сентября 2018 года, глобальные вызовы в мировой системе интеллектуальной собственности, в том числе связанные с новыми технологиями, будут обсуждать в ходе пленарного заседания, которое будет модерировать руководитель Роспатента Григорий Ивлиев. Вопросам использования географических указаний (региональных брендов) в качестве важнейшего инструмента экономического развития территорий будет посвящен круглый стол, модератором которого станет заместитель руководителя ведомства Любовь Кирий. Применение искусственного интеллекта в патентной экспертизе будут обсуждать в ходе дискуссии, которую проведет заместитель директора Федерального института промышленной собственности (ФИПС) Александр Горбунов, а по наиболее острым вопросам лекарственной индустрии спикеры выступят на секции «Проблемы фармацевтики: от патентования до введения в гражданский оборот», которую будет модерировать заместитель директора ФИПС Елена Гаврилова. Ректор Российской государственной академии интеллектуальной собственности (РГАИС) Иван Близнец проведет круглый стол, посвященный проблемам авторского права в новую цифровую эпоху.

Проблеме инвентаризации интеллектуальных прав государственных корпораций и соблюдения балансов интересов государства, госзаказчиков и исполнителей госконтрактов в ходе исследований, финансируемых из государственного бюджета, во второй день Конференции, 20 сентября 2018 года, будет посвящена панельная дискуссия, которую проведет заместитель руководителя Роспатента Михаил Жамойдик. Дискуссию «Патентное право и инновации в цифровой среде» будет модерировать начальник Центра мониторинга качества ФИПС Ольга Алексеева.

Руководитель Проектного офиса ФИПС Олег Ена станет модератором дискуссии «Технологический и бизнес-консалтинг на базе патентной аналитики: продукты и области применения». В ходе обсуждения участники обсудят выбор технологических приоритетов с помощью углубленных патентных исследований, эффективность вложений в исследования и разработки на основе инструментов патентной аналитики и планирование стратегий патентования, включая выход на зарубежные рынки, с учетом отраслевых патентных ландшафтов.

Особым событием второго дня станет молодежная секция Конференции, адресованная молодым ученым, исследователям, изобретателям и стартаперам, которые ведут собственные разработки. Среди её участников — студенты и аспиранты ведущих вузов страны. Центральным вопросом секции «Интеллектуальный капитал: создавай, сохраняй, зарабатывай» станет вопрос коммерциализации интеллектуальной собственности, внедрения изобретений, преимуществ и выгодных преференций, которые может дать создателям объектов интеллектуальной собственности действующая в России система патентного права. Дискуссии и деловую игру в рамках секции будут модерировать исполнительный директор Национальной ассоциации трансфера технологий (НАТТ) Егор Шипицын, патентный поверенный Екатерина Родионова и заместитель руководителя Проектного офиса ФИПС Андрей Лаенко. Завершит Конференцию пленарное заседание «Система интеллектуальной собственности как механизм повышения конкурентоспособности компаний», модератор — руководитель Роспатента Григорий Ивлиев, где будет подробно разобрано использование интеллектуальной собственности как одного из важнейших современных бизнес-активов.

В ходе Конференции будут работать выставка «Инженерный гений В.Г. Шухова и современная эпоха», в открытии которой примет участие правнук Владимира Шухова — Владимир Федорович Шухов, директор Фонда развития науки, культуры и искусства «Шуховская башня», и экспозиция, посвященная 135-летию Парижской конвенции по охране промышленной собственности.

Глава ВТБ Андрей Костин разработал план по отказу от доллара, состоящий из четырех основных пунктов. Об этом он рассказал в интервью газете "Известия". Ранее глава ВТБ отмечал, что на уход от доллара могут потребоваться годы, но сделать это необходимо.

Первый пункт — ускоренный переход на другие валюты в расчетах с другими странами по экспорту и импорту.

Второй — перевод крупнейших российских холдингов в отечественную юрисдикцию (регистрация за рубежом усложняет выполнение дальнейших задач).

Затем, пояснил Костин, необходимо максимально перевести на российскую площадку размещение еврооблигаций, а также провести лицензирование всех участников фондового рынка таким образом, чтобы все работали по единым правилам.

"Есть еще целый ряд более мелких вопросов. Что-то может быть сделано быстрее, что-то займет длительное время. Но этим надо заниматься", — добавил он.

Финансист отметил, что на Дальнем Востоке ВТБ проводит 70 процентов операций по торговле с Китаем в долларах, всего 22 процента — в рублях и еще восемь процентов — в юанях. По его мнению, такие сделки надо расширять, и во многом это зависит от желания экспортеров.

Глава ВТБ уже неоднократно высказывался за дедолларизацию российской финансовой сферы. Так, в июле, на встрече с президентом Владимиром Путиным, он заявил, что специалисты банка подготовили предложения по увеличению использования рубля в международных расчетах. По его словам, это не только позволит защитить российский финансовый сектор от внешних факторов, но и даст новый импульс для его развития.

"Уход от доллара неизбежен"

На днях в интервью Блумберг ТВ в рамках Восточного экономического форума Костин заявил, что уход от расчетов в долларах в пользу национальных валют может занять годы, но он необходим.

"Сложилась такая ситуация, что США используют доллар в качестве оружия. Я не первый говорю об этом — это слова бывшего главы Банка Франции Кристиана Нуайе. Когда BNP Paribas оштрафовали на девять миллиардов долларов за нарушение санкционного режима (правда, там речь шла о санкциях против Кубы, а не против России), он сказал, что торговать нужно не в долларах, а в нефти, евро или какой-нибудь другой валюте. Так что я считаю, что если США продолжат использовать доллар как оружие, то неизбежно не только в России, но и в других странах мы увидим тенденцию к отходу от доллара", — сказал глава ВТБ.

По его словам, на это может потребоваться "лет двадцать", но этот процесс обязательно будет происходить, о чем свидетельствует реакция на американскую политику санкций.

"Теперь такое понимание приходит не только в России, но и в Турции и даже в Европе. Многие бизнесмены и банкиры говорят, что нужно больше вести бизнес в евро. Почему американские санкции должны оказывать влияние на деятельность европейских компаний? Например, санкции против Ирана. Европейцы явно не очень счастливы от такой ситуации", — пояснил Костин.

Что считают в Кремле

Пресс-секретарь президента России отметил, что тема дедолларизации активно обсуждается не только в Москве, но и во всем мире.

Президент общероссийской общественной организации Деловая Россия Алексей Репик во время интервью на стенде Международного информационного агентства Россия сегодня на IV Восточном экономическом форуме

"Это пока начало пути, но фиксируется достаточно последовательный и твердый настрой многих стран как в Европе, так и на Востоке, на Ближнем Востоке и так далее, чтобы постепенно минимизировать доллары во взаимном обороте. Поэтому это действительно процесс, который имеет место быть. Четких каких-то планов пока нет у российской стороны, но это вопрос, который стоит на повестке дня", — сказал он.

По словам Пескова, это совершенно естественная реакция стран, в том числе России, на непредсказуемые действия США и их достаточно спорные с точки зрения норм и правил международной торговли решения.

"Конечно, это все ведет к тому, что доверие к доллару постепенно падает и возникает устойчивое желание замещать его другими валютами", — заключил пресс-секретарь.

"Дельные предложения"

План Костина по дедолларизации прокомментировали в Госдуме. Председатель думского комитета по финансовому рынку Анатолий Аксаков назвал предложения главы ВТБ актуальными.

"Я думаю, это дельные предложения, они не на спасение банковской системы направлены, а на реализацию мер, которые сделают независимой нашу финансовую систему от внешнего влияния. Нужно ратифицировать финансовые процессы, сделать их независимыми от внешних решений. Инерция большая, все понимают, что расчеты в долларах за наши экспортные товары — это риск, в том числе для экспортеров", — сказал он.

По его мнению, отказ от доллара в нынешних условиях пойдет быстрее, и в течение трех-пяти лет ситуация развернется. "Тем более мы не ожидаем, что санкции в ближайшее время будут сняты, они, скорее всего, будут только ужесточаться", — заметил Аксаков.

Ответ на негатив

Ранее глава Минэкономразвития Максим Орешкин говорил в интервью РИА Новости о том, что действия США по усилению протекционизма в экономике стимулируют Россию и другие страны отказываться от расчетов в долларах.

"Ответом на весь негатив, который идет в глобальной экономике, является только углубление сотрудничества, причем по разным направлениям, например, более активная работа по осуществлению расчетов в национальных валютах", — сказал он.

В пример министр привел отношения с Китаем — уже сейчас существенная доля взаимной торговли ведется в национальных валютах.

Однако, добавил он, для расширения таких расчетов на компании европейской части России нужно выстраивать работу финансовых институтов, в частности сделать доступной конвертацию рубля и юаня, так как, в отличие от России, в Китае в этой сфере есть ограничения.

"И второй момент – стоимость таких транзакций, она должна серьезно уменьшаться. И здесь центральные банки и России, и Китая очень активно над этим работают, чтобы финансовую инфраструктуру создать", — заключил глава Минэкономразвития.

От Москвы и Пекина до самых окраин

Чэнь Тин, корреспондент Синьхуа

Межрегиональное сотрудничество между Китаем и Россией открывает новые горизонты для взаимодействия двух стран

КНР и РФ — страны-соседи, имеющие общие границы и объединенные дружбой, уходящей корнями в далекое прошлое, отметил председатель КНР Си Цзиньпин.

Начиная с 2006 года Китай и Россия совместными усилиями организовали ряд перекрестных тематических годов, включая Национальные годы, Годы языков, Годы туризма, Годы дружественных молодежных обменов и Годы обменов между СМИ. В конце 2017 года председатель КНР Си Цзиньпин и президент РФ Владимир Путин обменялись новогодними поздравительными посланиями, в которых объявили 2018-2019-й Годами межрегионального сотрудничества Китая и России, что служит продолжением традиций тематических годов и ярким воплощением стратегического и политического взаимодоверия двух стран на высоком уровне.

7 февраля 2018 года лидеры двух стран направили друг другу поздравительные послания по случаю открытия Годов межрегионального сотрудничества Китая и России.

Си Цзиньпин отметил, что КНР и РФ — страны-соседи, имеющие общие границы и объединенные дружбой, уходящей корнями в далекое прошлое. Регионы — это серьезная сила в развитии многовекторного взаимовыгодного сотрудничества между двумя государствами. Он напомнил, что решение о проведении Годов межрегионального сотрудничества Китая и России лидеры двух стран приняли, будучи уверенными, что это значимое мероприятие поможет пробудить обоюдный энтузиазм к сотрудничеству между регио-нами, раскрыть потенциал такого взаимодействия, подтолкнет еще больше регионов, предприятий и людей к тому, чтобы включиться в дело дружественного сотрудничества и совместного развития Китая и России, тем самым обеспечивая более мощную движущую силу для продолжительного здорового развития двусторонних отношений.

Межрегиональное сотрудничество является важной составной частью российско-китайских отношений, отметил в своем послании Владимир Путин, добавив, что Годы межрегионального сотрудничества, которые продолжают традиционную практику тематических годов, нацелены на укрепление связей и взаимовыгодного сотрудничества между субъектами РФ и регионами Китая. В рамках таких годов запланированы сотни различных мероприятий, инвестиционных презентаций, торгово-промышленных и сельскохозяйственных выставок и конференций, творческих фестивалей, ознакомительных поездок. Президент РФ также выразил уверенность, что программа тематических годов позволит реализовать много интересных, перспективных инициатив в различных областях, поможет полностью раскрыть богатый потенциал межрегиональной кооперации.

Полный охват всех регионов и всех сфер сотрудничества

Благодаря общим усилиям обеих стран ускоренными темпами совершенствуется китайско-российское торгово-экономическое сотрудничество, которое характеризуется быстрым ростом, реальными результатами, огромным потенциалом и широким диапазоном взаимодействия. Китайско-российское торгово-экономическое сотрудничество в основном уже охватило все регионы и все сферы. Ожидается, что годовой товарооборот между двумя странами сможет превысить отметку в 100 млрд долларов.

Китай и Россия прилагают активные усилия к расширению сотрудничества не только в традиционных областях, таких как энергетика, мирный атом, космонавтика, авиация и инфраструктура, но и в освоении Дальнего Востока и Арктики, цифровой экономике, трансграничной электронной торговле и других новых сферах, чтобы создать новые источники развития двусторонних торгово-экономических связей.

С географической точки зрения двустороннее сотрудничество осуществляется не только в приграничных районах, но и в юго-восточных приморских провинциях, центральных и западных районах Китая и европейской части России. В КНР и РФ насчитывается более 100 пар городов-побратимов, а также дружественных провинций и областей.

Наблюдается быстрый рост китайско-российского сотрудничества в области торговли и инвестиций. В 2017 году объем торговли между КНР и РФ достиг 84 млрд долларов, увеличившись на 20,8% по сравнению с 2016 годом. В январе — апреле текущего года товарооборот между двумя странами вырос на 27,3% — до 31,2 млрд долларов. Россия переместилась с 11-го на 9-е место среди главных торговых партнеров Китая и лидирует по темпам роста двусторонней торговли.

В 2017 году прямые инвестиции, вложенные Китаем в экономику России, составили 2,22 млрд долларов (прирост — на 72%). Стоимость новых контрактов по выполнению китайскими предприятиями подрядных работ на территории РФ составила 7,75 млрд долларов (рост — на 191,4 %).

За последние годы китайско-российское сотрудничество в реализации крупных проектов стратегического значения принесло заметные результаты, что послужило мощным стимулом для расширения двусторонней торговли, инвестиций и промышленного сотрудничества.

Новый импульс для взаимодействия и партнерства

В последние годы китайско-российское сотрудничество на местном уровне бурно развивалось, что обогатило содержание отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнерства двух стран и придало новые движущие силы их развитию. Региональное сотрудничество между Китаем и Россией имеет долгую историю и служит важным дополнением практического взаимодействия сторон.

За прошедшие годы стороны создали два формата межрегионального сотрудничества — «Северо-Восток Китая — Дальний Восток России» и «Янцзы — Волга». Если первый характеризуется традиционным взаимодействием приграничных регионов, то второй — новая модель сотрудничества между внутриконтинентальными регионами двух стран.

Как отметила в интервью Синьхуа Ли Цзяньминь, научный сотрудник Института России, Восточной Европы и Центральной Азии Академии общественных наук Китая, северо-восточные районы КНР и Дальний Восток России обладают географическими и региональными преимуществами. Здесь уверенно продвигаются такие крупные проекты, как железнодорожный мост Тунцзян — Нижнеленинское и автодорожный мост Хэйхэ — Благовещенск и международные транспортные коридоры «Приморье-1» и «Приморье-2». При этом стремительно развиваются торговые связи и двусторонние инвестиции между регионами.

Районы Китая в среднем и верхнем течении реки Янцзы и Приволжский федеральный округ России не имеют общих границ, но они относятся к регионам с сильной промышленной базой, удобной транспортной сетью, развитой научно-исследовательской сферой и огромным рыночным потенциалом. Инвестиционные проекты, совместно осуществляемые регионами, затрагивают такие отрасли, как научно-технические парки, сельскохозяйственные технопарки, производство стройматериалов, машиностроение и автомобилестроение, судостроение, лесное хозяйство, фармацевтика, высокие технологии и др.

По мере углубленного развития китайско-российских отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнерства все более сильным становится желание всемерно расширять китайско-российское практическое сотрудничество, совместно возрождать и развивать все регионы двух стран. С начала Годов межрегионального сотрудничества Китая и России проводились разные тематические мероприятия, в которых регионы активно участвовали. Проведение мероприятий еще сильнее стимулирует сотрудничество между регионами двух стран, а также создает новые движущие силы для углубления политических и торгово-экономических отношений между Китаем и Россией.

Механизмы межрегионального сотрудничества КНР и РФ также совершенствуются. Площадками для активных обменов между регионами двух стран являются Китайско-российское ЭКСПО, Восточный экономический форум и Первая Китайская международная импортная выставка.

Образец сообщества с единой судьбой для всего человечества на «Поясе и пути»

Россия является активным сторонником, важной участницей и ключевым партнером инициативы «Пояс и путь». Пекин и Москва положили начало работе по сопряжению «Пояса и пути» и ЕАЭС и уже получили первые плоды. 17 мая 2018 года было подписано Соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве между КНР и ЕАЭС. Структура сотрудничества между КНР и РФ, в основе которой лежит сопряжение «Пояса и пути» и ЕАЭС, непрерывно укрепляется.

Посол КНР в РФ Ли Хуэй недавно в эксклюзивном интервью Синьхуа отметил, что под стратегическим руководством председателя КНР Си Цзиньпина и президента РФ Владимира Путина отношения всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнерства двух стран нейтрализуют веяния антиглобализма и влияние унилатерализма. «Торгово-экономическое сотрудничество Китая и России не только приносит пользу двум странам и их народам, но и служит в современном мире классическим образцом отстаивания принципов равенства, взаимной выгоды, сотрудничества, общего выигрыша и совместного развития», — подчеркнул дипломат.

На Форуме высокого уровня по международному сотрудничеству в рамках «Пояса и пути», прошедшем в мае 2017 года в Пекине, Государственный комитет по делам развития и реформ КНР объявил о создании Китайско-российского инвестиционного фонда регионального сотрудничества и развития объемом 100 млрд юаней (14,5 млрд долларов).

Аналитики полагают, что создание фонда предоставляет Китаю и России новую платформу для инвестиций и сотрудничества, а также гарантирует продвижение запуска и реализации крупных проектов двух стран и углубление их торгово-экономического развития.

«Программа Годов позволит реализовать много интересных, перспективных инициатив в различных областях, поможет вполне раскрыть богатый потенциал межрегиональной кооперации, которая является важной составляющей российско-китайского взаимодействия», — заявил 7 февраля 2018 года на церемонии открытия Годов китайско-российского межрегионального сотрудничества в Харбине Юрий Трутнев, вице-премьер России и полномочный представитель президента РФ в Дальневосточном федеральном округе.

Генконсул РФ в Шэньяне Сергей Пальтов в интервью Синьхуа также высоко оценил проведение Годов китайско-российского межрегионального сотрудничества, заявив, что необходимо привлечь больше российских регионов к участию в сотрудничестве с Китаем и организовать больше обменов между регионами, городами-побратимами, инвесторами и общественными организациями. Он отметил, что российская сторона готова оказать в этом всемерную поддержку.

«Китай и Россия доверяют друг другу в политике, стремятся к взаимной выгоде и обоюдному выигрышу в экономике, расширяют обмены в гуманитарной сфере, поддерживают друг друга на международной арене. Такие межгосударственные отношения можно назвать образцом строительства сообщества с единой судьбой для всего человечества», — заявил Синьхуа директор Института России, Восточной Европы и Центральной Азии Академии общественных наук Китая Сунь Чжуанчжи.

«Звезда» восходит на Дальнем Востоке

Мария Золотова

Президент заложил сухой док на крупнейшем российском судостроительном заводе

В первый день Восточного экономического форума Владимир Путин посетил судостроительный комплекс «Звезда», расположенный в городе Большой Камень Приморского края. Глава государства принял участие в церемонии закладки танкера типа «Афрамакс» и заливки первого куба бетона в основаниe самого крупного сухого дока в России.

В ходе визита на судоверфь «Звезда» Владимир Путин осмотрел транспортно-передаточный док, секции многофункционального судна снабжения и многофункционального докового комплекса.

Владимир Путин обратился к работникам верфи: «У вас будет уникальное предприятие. Док сухой — 500 метров. Такого вообще нет в стране! Да и в мире-то по пальцам пересчитать, где такие есть, — заявил президент РФ. — Здесь будут средние и крупные гражданские суда строиться, таких в России еще не строили никогда». «Это такой большой, крупный, общенациональный проект, даже не дальневосточный. В этом смысле вам повезло, что вы работаете на таком предприятии», — подчеркнул Владимир Путин.

Звездные технологии

Для создания уникальных крупнотоннажных судов судоверфь «Звезда» уже в 2020 году — на три года раньше заявленного изначально срока — планирует сдать в эксплуатацию самый крупный сухой док в России.

Технические параметры дока позволят осуществлять строительство большинства типов существующих и перспективных судов практически без ограничения тоннажа и спускового веса корпусов, в том числе крупнейшего арктического танкера-газовоза для работы на Северном морском пути в рамках проекта «Арктик СПГ», буровых судов высокого ледового класса, атомных ледоколов «Лидер», сложной морской техники, предназначенной для бурения на шельфе.

Док представляет собой сложное гидротехническое сооружение размерами 485 на 114 на 14 метров. Работы по инженерной подготовке территории и устройству котлована начались в прошлом году. Строительство дока ведется при участии ученых ДВФУ.

Проект строительства суперверфи «Звезда» — первой в России верфи крупнотоннажного судостроения — реализуется по поручению президента РФ консорциумом частных инвесторов во главе с «Роснефтью».

Производственная программа судоверфи в первую очередь ориентирована на нефтегазовые компании, осуществляющие добычу, переработку, хранение и транспортировку нефти и природного газа.

В продуктовую линейку «Звезды» войдут суда водоизмещением до 350 тысяч тонн, элементы морских платформ, суда ледового класса, коммерческие суда для транспортировки грузов, специальные суда и другие виды морской техники любой сложности, характеристик и назначений. В том числе это будет техника, которая ранее в России не выпус-калась в связи с отсутствием необходимых спусковых и гидротехнических сооружений. К моменту завершения проекта мощность верфи по металлопереработке составит более 330 тысяч тонн в год. «Звезда» — уникальный высокотехнологичный судостроительный проект. При строительстве современной верфи применяются принципиально новые технологические решения, которые позволят комплексу стать одним из самых современных судостроительных производств в мире.

На верфи создается высокотехнологичная инфраструктура, позволяющая максимально автоматизировать производственные процессы и управление. Среди уникальных технологий можно выделить высокоточные методы разметки, сварки и резки металла, включая лазерные; технологии проверочных работ на основе бесконтактных измерений и 3D-моделирования; современные технологии производственных процессов, процессов управления и планирования производства на всех этапах — от разработки документации до сдачи судна.

«Голиафы» и «Вымпел»

В прошлом году, также во время визита президента, на «Звезде» был введен в эксплуатацию открытый достроечный стапель — сложное инженерное сооружение площадью 12 гектаров. Это примерно как Красная площадь в Москве.

На стапеле установлено четыре портальных крана грузоподъемностью 100 тонн, два крана козлового типа грузоподъемностью 320 тонн и уникальный кран «Голиаф» грузоподъемностью 1,2 тысячи тонн, аналогов которому нет на российских верфях. Краны такого типа позволяют вести строительство одновременно нескольких судов из крупных блоков (на существующих российских судоверфях максимальная грузоподъемность кранов не превышает 500 тонн). С 2017 года крановое оборудование активно используется в производственной деятельности. Стапель позволяет строить суда и офшорные объекты длиной около 300 метров и шириной около 75 метров. Это крупнейшее на сегодняшний день спусковое и гидротехническое сооружение в России.

Теперь о кране «Голиаф», установленном на стапеле. Он был смонтирован при помощи китайских подрядчиков из China Heavy Industry Corporation Nantong — компании, которая в том числе специализируется на производстве и поставке кранового оборудования крупнейшим судостроительным верфям мира. Кран спроектирован для перемещения, стыковки и переворачивания грузов большого размера на судостроительных верфях. Высота «Голиафа» — 110 метров. Выше, чем здание гостиницы «Ленинградская». Ширина пролета составляет 230 метров и сопоставима с шириной стадиона «Олимпийский» в Москве. Отличительной особенностью является автоматизированная интеллектуальная система управления ASCS. Система полностью управляет работой крана, учитывает влияние комплекса внешних факторов и позволяет передать управление гигантом одному оператору.

Для работы на сухом доке в настоящее время строится еще один кран «Голиаф» грузоподъемностью 1,2 тысячи тонн, а также изготавливаются батопорт и башенные краны. В 2019 году данное оборудование будет поставлено на строительную площадку для монтажа. Строительство основных достроечных цехов сухого дока также начнется раньше графика, в 2019 году.

Главный исполнительный директор НК «Роснефть» Игорь Сечин сообщил в своем докладе, что для «Звезды» прошедший год был очень продуктивным.

«За период с сентября 2017 года по настоящее время, — отметил он, — в рамках исполнения инвестиционного проекта СК «Звезда» заключено 157 строительно-монтажных договоров на общую сумму 46 млрд рублей. На территорию судоверфи доставлен уникальный транспортно-передаточный док «Вымпел» грузоподъемностью 40 тысяч тонн и габаритными размерами 280 на 62 метра». Это один из ключевых элементов верфи. Он предназначен для проведения работ по спуску со стапеля на воду крупнотоннажных судов длиной около 300 метров и шириной более 50 метров со спусковой массой до 40 тысяч тонн и дедвейтом до 350 тысяч тонн, а также объектов морской техники, в частности буровых платформ и их элементов без специальных приспособлений и обеспечивает высокое качество и безопасность спуска. Также док сможет осуществлять подъем из воды с последующей передачей на причал и спуск на воду ремонтируемых объектов, буксировку судна либо элемента буровой платформы. Док имеет высокую степень автоматизации. Процессом погружения и всплытия дока управляет один человек.

Из центрального пульта управления можно управлять всеми основными и вспомогательными механизмами и системами дока, а также вести наблюдение за процессами погрузки и выгрузки морских объектов. «Конструкция транспортно-передаточного дока уникальна для России, — отметил Сечин в своем докладе. — Док является безопорным и позволяет осуществлять на него продольную накатку судов с трех разных стапельных линий верфи и поперечную накатку офшорных объектов».

В дополнение к строящемуся сухому доку передаточный док позволит существенно расширить производственные возможности «Звезды», обеспечивая спуск на воду строящихся судов и морской техники с открытого тяжелого достроечного стапеля.

«В обеспечение производственной программы СК «Звезда» на открытом достроечном тяжелом стапеле заканчивается монтаж двух мобильных укрытий габаритами 28 на 28 на 26 метров, — сообщил Сечин. — Передвижные укрытия позволят производить укрупнительную сборку блоков судов на тяжелом стапеле круглогодично и при неблагоприятных погодных условиях.

Глава «Роснефти» доложил также, что в 2019 году будут сданы в эксплуатацию ключевые объекты верфи: цех сборки блоков, цех насыщения и модульной сборки, трубообрабатывающий и механомонтажный цехи. С вводом в эксплуатацию цеха сборки блоков мощность верфи возрастет до 90 тысяч тонн.

«Афрамаксы» и другие суда

По словам Игоря Сечина, строительство новой верфи и перевооружение существующего завода происходит одновременно с реализацией производственной программы. «Мы приложим все необходимые усилия для выполнения поставленных задач по строительству и выполнению производственной программы верфи», — пообещал Игорь Сечин президенту.

«Сегодня на стапеле начато формирование корпусов судов из блоков, построенных в цехах корпусных производств новой верфи, — отметил он. — Нами решены ключевые задачи с точки зрения технологии судостроения — обеспечена возможность не только строительства и сборки секций судов на стапеле, но и спуска судов на воду с помощью транспортно-передаточного дока для последующей достройки».

В соответствии с утвержденным графиком идут работы по строительству многофункциональных судов снабжения усиленного ледового класса. «На открытом достроечном стапеле формируется корпус головного судна, — отметил глава «Роснефти», — первый блок уже в сборе, секции корпуса готовы к сборке следующих блоков.

Впервые в России формирование секций и блоков судна ведется согласно передовым мировым практикам в судостроении — с установкой максимального объема судовых систем до формирования корпуса судна».

В 2019 году этап строительства первого головного судна на стапеле будет завершен и судно будет спущено на воду для достройки, испытаний и сдачи заказчику. Контракт на изготовление четырех судов снабжения ледового класса был, кстати, первым заказом, размещенным «Роснефтью» на ССК «Звезда». Именно эти четыре судна президент Путин заложил на верфи в прошлом году.

«В декабре 2017 года на верфи началась резка стали для танкеров класса «Афрамакс», — сообщил в своем докладе Игорь Сечин. — Состоялась поставка материалов, завершилось изготовление закладной секции для головного судна серии. Секция левого борта уже скантована в корабельное положение на открытом достроечном тяжелом стапеле».

Напомним, что в прошлом году состоялось подписание пакетного соглашения о проектировании, строительстве, техническом надзоре, эксплуатации и подготовке экипажей 10 танкеров класса «Афрамакс». Суда строятся на ССК «Звезда» и будут сдаваться в эксплуатацию с 2021 года. Технологическими партнерами являются компании Южной Кореи, в частности Hyundai Heavy Industries Co. Ltd.

Длина одного судна — 250 мет-ров, ширина — 44 метра, осадка — 15 метров, дедвейт — 114 тысяч тонн, скорость — 14,6 узла. Танкеры представляют собой суда нового типа, работающие на газомоторном топливе и соответствующие новым правилам по ограничению выбросов оксидов серы и парниковых газов в бассейне Балтийского и Северного морей, которые будут введены с 2020 года. Это позволит использовать эти суда в зонах новых экологических ограничений, например в морях, омывающих Европу.

В октябре 2017 года дочернее общество НК «Роснефть» АО «Роснефтефлот» заключило с ССК «Звезда» договоры на строительство 10 арктических танкеров-челноков. Танкеры усиленного ледового класса ARC7 предназначаются для работы во льдах толщиной до 1,8 метра при температуре атмосферного воздуха до минус 45 градусов. Новую серию танкеров планируется использовать для перевозки нефти, добываемой на Пайяхском месторождении, из устья реки Енисей по трассе Северного морского пути как в западном, так и восточном направлении.

В рамках Петербургского международного экономического форума подписан договор между ССК «Звезда» и ФГУП «Росморпорт» на строительство мелкосидящего ледокола с опционом еще на три судна. Ледокол будет использоваться для организации проводки судов в морских портах Российской Федерации и на подходах к ним, в том числе для нужд морских терминалов, оператором которых является НК «Роснефть». Первое судно серии из четырех мелкосидящих ледоколов планируется построить до конца 2021 года. Судно предназначено для эксплуатации в мелководных районах Арктики, Азовском и Каспийском морях, при необходимости и в других морских бассейнах.

Самый крупный портфель заказов

Таким образом, до Восточного форума в портфеле заказов «Звезды» было 26 судов: четыре многофункциональных судна снабжения ледового класса; 10 танкеров класса «Афрамакс»; 10 арктических танкеров-челноков дедвейтом 42 тысячи тонн; арктический танкер-челнок дедвейтом 69 тысяч тонн; мелкосидящий ледокол. Для сравнения: портфель заказов на одной из крупнейших судоверфей мира Samsung Heavy Industries составил в этом году 31 судно.

Подчеркнем, что «Роснефть» заключила с судоверфью эксклюзивное соглашение о размещении всех своих заказов на строительство новой морской техники и судов.

В рамках IV Восточного экономического форума «Роснефть», СCК «Звезда», «ВЭБ-Лизинг» и «Сов-комфлот» подписали соглашения по строительству двух танкеров типа «Афрамакс» дедвейтом 114 тысяч тонн с последующим фрахтованием. Таким образом, с учетом ранее заключенных соглашений портфель заказов ССК «Звезда» на танкеры этого типа увеличился до 12 единиц. Это крупнейший за последнее время серийный заказ на российских верфях.

По условиям соглашения заказ на строительство танкеров разместит на судоверфи «Арктик Лизинг». НК «Роснефть» и ООО «СКФ Эко» (структура «Совкомфлота»), в свою очередь, заключат два договора тайм-чартера (аренда судна с экипажем) сроком на 20 лет, для организации экспортных перевозок нефти и нефтепродуктов из российских портов Балтийского региона. По окончании периода фрахтования суда переходят в собственность НК «Роснефть».

Танкеры спустят на воду в 2022 году и будут эксплуатироваться под российским флагом.

Производственная программа судостроительного комплекса «Звезда» разработана до 2035 года исходя из потребностей основных заказчиков и возможностей верфи. Она насчитывает 178 единиц судов и морской техники различных типов. Программа одобрена Минэкономразвития, Минэнерго, Минпромторгом РФ.

Новое оборудование позволит судоверфи выполнять заказы по производству судов тех типов и размеров, которые российские компании ранее вынуждены были заказывать на зарубежных верфях из-за отсутствия производственных мощностей в России.

«Звезда» станет единственным предприятием в России, которое сможет строить крупнотоннажные челноки и суда-газовозы. Строительство газовозов является одним из приоритетных направлений производственной программы судоверфи. Эти суда могут быть востребованы при реализации ряда проектов по освоению шельфовых месторождений, а также для транспортировки добытого на территории Российской Федерации природного газа.

На пути к кластеру

Льготы, предоставляемые резидентам ТОСЭР, делают площадку привлекательной для партнеров проекта и позволяют сформировать технологическую цепочку вокруг судостроительного комплекса «Звезда». На сегодняшний день в ТОСЭР «Большой Камень» зарегистрировано шесть компаний-резидентов, участвующих в проекте.

В рамках IV Восточного экономического форума ССК «Звезда» и компания Samsung Heavy Industries Co. Ltd. (Республика Корея) подписали соглашение, определяющее условия создания совместного предприятия для организации эффективной системы управления проектами по строительству на ССК «Звезда» челночных танкеров дедвейтом от 42 до 120 тысяч тонн. Совместное предприятие будет учреждено до конца текущего года.

Соглашение предусматривает обмен опытом в области проектирования и строительства челночных танкеров. Samsung Heavy Industries предоставит ССК «Звезда» технические спецификации, а также документацию базового и детального проекта судов, окажет содействие в разработке рабочей конструкторской документации совместно с АО «ЦКБ «Лазурит».

Кроме того, по условиям соглашения корейская компания обеспечит техническую поддержку планирования, управления и контроля качества в ходе строительных и монтажных работ, закупок материалов и оборудования; обеспечит инженерно-техническое сопровождение строительства челночных танкеров на ССК «Звезда».

Также Samsung Heavy Industries проведет обучение российского персонала на своей верфи, организует производственную практику на аналогичных проектах.

С целью локализации производства судового оборудования (винто-рулевых колонок и систем электродвижения судов) в ноябре 2017 года на территории верфи ССК «Звезда» приступил к строи-тельству завода по изготовлению винто-рулевых колонок. Руководит проектом совместное предприятие НК «Роснефть» и General Electric — ООО «Завод ВРК Сапфир».

Винто-рулевая колонка — ключевой элемент системы электродвижения судна, обеспечивающий ходовые и маневровые качества судов, является первым российским продуктом такого класса. Проектные мощности завода позволят обеспечить потребность в данном оборудовании для судов различного класса, в том числе газовозов, таких как «Крис-тоф де Маржери».

Глава НК «Роснефть» отметил, что начало производственной деятельности завода по изготовлению винто-рулевых колонок с учетом подготовки и запуска производства запланировано на II квартал 2019 года.

Кадры решают все

Важную роль играет кадровый вопрос. Игорь Сечин отметил в своем докладе президенту, что «для обеспечения производственной деятельности СК «Звезда» ведется активная работа по привлечению персонала на новое производство». На сегодняшний день численность работников судоверфи составляет 1,5 тысячи человек, при этом 87 % из них — жители Приморского края. К 2024 году на предприятии будет работать 7,5 тысячи высококвалифицированных специалистов. По прогнозам, количество сотрудников ССК «Звезда» и членов их семей составит более 18,5 тысячи человек, а население Большого Камня может вырасти на 40%.

Многие сотрудники проходят стажировку за границей. «Когда мы ведем переговоры с иностранными партнерами, создаем совместные предприятия с ведущими корабелами мира, одним из приоритетов для нас является вопрос подготовки кадров, — отмечает вице-президент «Роснефти» и куратор проекта «Звезда» Андрей Шишкин. — Наши специалисты обязательно должны приобрести опыт на судостроительных предприятиях Южной Кореи и Китая, как в свое время участники петровского Великого посольства обучались на голландских верфях».

Чтобы обеспечить ССК «Звезда» квалифицированными кадрами, которые могли бы работать на уникальном оборудовании верфи в городе Большой Камень, создается Центр профессиональной подготовки ССК «Звезда». Планируется, что в центре будут проходить обучение около 300-400 человек в год. Учебный центр будет оснащен новейшим учебно-производственным оборудованием. Программы подготовки кадров разработаны в соответствии с технологическими и производственными требованиями комплекса. Учебный центр сможет обеспечить не только потребности ССК «Звезда». В центре смогут проходить стажировку студенты Дальневосточного судостроительного колледжа и ДВФУ. Для детей Большого Камня на базе комплекса будет работать кружок по судомоделированию.

На базе большекаменского Дальневосточного судостроительного колледжа для сотрудников ССК «Звезда» созданы курсы профессиональной подготовки по востребованным на верфи специальностям. В 2018 году запланировано обучить 200 человек.

«Нам нужны хорошо подготовленные российские кадры, — говорит Шишкин, — чтобы не попасть в ситуацию петровских времен, когда любой иностранец-авантюрист мог получить работу на верфях, поскольку чиновники слепо доверяли всему «голландскому».

«Конечно, — продолжает вице-президент «Роснефти», — наша прямая обязанность — обеспечить новое поколение российских корабелов качественным жильем, создать для них современную социальную инфраструктуру». Уже сданы в эксплуатацию и заселены два дома по 68 квартир. К 2023 году планируется построить для сотрудников верфи 5,5 тысячи квартир. «В настоящий момент работы ведутся одновременно в пяти микрорайонах, — заявил Сечин в своем докладе президенту. — По итогам прошедшего года имеются серьезные положительные результаты по привлечению крупных строительных компаний к строительству жилья для работников «Звезды». В настоящее время ведутся работы по 31 дому, которые рассчитаны на 1610 квартир общей площадью более 82 тысячи кв. метров.

Создается вся необходимая социальная инфраструктура: школы, больницы, детские сады, а также важнейшие коммунальные объекты, в том числе газовые котельные, ливневые стоки, строятся дороги. В городе наконец можно жить, и жить довольно комфортно.

«Звезда» vs южнокорейские верфи

«Мы стоим у истоков новой отрасли отечественной промышленности — тяжелого судостроения, — заявил в интервью «Российской газете» куратор проекта «Звезда», вице-президент «Роснефти» Андрей Шишкин. — Ведь даже в советские времена крупные танкеры, газовозы, сложная морская техника для освоения шельфа — все это закупалось за границей. Да, военные верфи традиционно были на высоте, но гражданское судостроение не дотягивало до общемировых стандартов. В 2015 году мы начинали фактически с нуля. Теперь благодаря тому, что на «Звезде» строятся уникальные спусковые и гидротехнические сооружения, мы можем применять метод крупноблочного судостроения и производить принципиально новую линейку судов. Технология крупносекционной сборки позволяет одновременно строить на верфи и спускать на воду несколько судов и объектов морской техники массой до 40 тысяч тонн. Чтобы вы наглядно могли себе представить, это вес четырех ледоколов «Ленин».

По словам Шишкина, «установленное на «Звезде» уникальное оборудование позволит «Роснефти» создать конкурентоспособную современную верфь, которая сможет со временем удовлетворить спрос, существующий на российском рынке морских перевозок и буровой техники, необходимой для работы на шельфе». «Формируется мощный судостроительный кластер в стратегически важном регионе, близком к рынкам АТР. И это, думаю, станет поворотным моментом в истории гражданского судостроения в РФ», — подчеркивает Шишкин.

Сейчас репутацию лучших в мире корабелов имеют южные корейцы. А ведь в начале 70-х годов прошлого века они строили лишь небольшие рыболовецкие суда. Потом государство задалось целью создать конкурентоспособную судостроительную отрасль, и именно благодаря государственной поддержке в Южной Корее появилась одна из крупнейших в мире судоверфей Hyundai Heavy Industries. На данный момент доля корейских корабелов в сегменте наиболее дорогих и высокотехнологичных судов достигла 60%, развитие судостроения потянуло за собой развитие смежных отраслей: металлургии, химической промышленности, приборостроения, электроники.

Однако, по мнению Шишкина, участие корейских концернов непосредственно в процессе проектирования судов не так велико, поэтому трансфер технологий играет здесь определяющую роль, что не может не отражаться на стоимости конечного продукта.

В 2018 году цены на суда корейского производства выросли примерно на 15%. На это повлиял целый ряд факторов, в том числе и рост цен на сталь.

«Высокая доля импорта, — уверяет вице-президент «Роснефти», — делает южнокорейские верфи зависимыми от внешней конъюнктуры и приводит к сокращению разрыва в ценах на их продукцию и продукцию ССК «Звезда».

Ведь хотя Южная Корея и вкладывает немалые средства в развитие собственных научных разработок, эффект от этого не такой значительный. У нас же есть сильная инженерная школа с многолетней историей и богатыми традициями. В советское время основным ее заказчиком был ВПК, однако сегодня наработанный опыт может стать одним из наших ключевых конкурентных преимуществ в гражданском судостроении». На «Звезде» планируется полный производственный цикл — начиная с проектирования судов и заканчивая спуском на воду, что позволит заказчикам сократить и сроки реализации проектов, и их стоимость.

Коньком корейцев стали газовозы — танкеры для переводки сжиженного природного газа, и сейчас Южная Корея — номер один на мировом рынке строительства судов этого типа. «Мы очень тесно сотрудничаем с ведущими южнокорейскими компаниями, и, думаю, они смогут поделиться с нами своими компетенциями, — отмечает Шишкин. — Однако «Звезда» не будет слепо копировать корейский опыт. Разумеется, мы будем строить газовозы, прекрасно осознавая, что развитие рынка СПГ сейчас — один из самых мощных мировых трендов. Однако ставку мы делаем скорее на суда и платформы для освоения арктического шельфа и Северного морского пути».

Это, по словам куратора «Звезды», — не только будущее энергетической отрасли. Это будущее континента. «Когда в КНР разрабатывалась концепция «Один пояс, один путь», — говорит он, — прежде всего имелись в виду масштабные панъевразийские инфраструктурные проекты. Так вот, Северный морской путь — ключевая транспортная артерия, связывающая воедино Евразию. Он на 8 тысяч километров короче южной морской трассы, и, если нам удастся создать современную линейку кораблей ледового типа, обеспечить круглогодичную навигацию благодаря мощному ледокольному флоту, все козыри будут у нас в руках». По мнению экспертов, в ближайшие годы объем перевозок по СМП увеличится в несколько раз. А это означает колоссальные поступления в госбюджет.

К тому же, как подчеркивает Шишкин, когда мы создадим модель ледокола, который будет обладать достаточной скоростью проходки, чтобы обеспечить экономическую эффективность северного транспортного маршрута, это будет новое слово в судостроении.

Рекордные темпы строительства судов, которые позволили южноазиатским верфям завоевать рынок, во многом стали возможны благодаря высокой автоматизации производства. На «Звезде» также создается высокотехнологичная инфраструктура. Можно сказать даже, что уникальные гидротехнические сооружения и максимальная автоматизация всех процессов делают «Звезду» самым высокотехнологичным предприятием в российском судостроении. Наращивание технологического потенциала — одна из стратегических задач судоверфи. Неслучайно предприятие активно взаимодействует и обменивается опытом с ведущими судостроительными корпорациями мира.

Народ за производство в России

Для развития верфи очень важным является вопрос о том, будут ли другие нефтегазовые компании помимо «Роснефти» размещать на ней заказы.

«Мы, безусловно, рассчитываем на это, — подчеркивал Шишкин в интервью «Российской газете», которое вышло за неделю до Восточного форума. — Национальные компании должны строить корабли на национальных верфях. Это единственный действенный способ развития судостроительной отрасли. В той же Корее это стало краеугольным камнем государственной политики. Да чего далеко ходить за примерами — можно вспомнить как создавался российский флот, когда Петр I ввел так называемую корабельную повинность».

И очень показательно, что на полях ВЭФ глава «НОВАТЭК» Леонид Михельсон сообщил, что его компания объявила тендер на строительство судов для СПГ-проектов с условием размещения заказа на «Звезде».

В этом смысле интересно, что, согласно опросу ВЦИОМа, большинство наших сограждан (88%) поддерживают предложение обязать российские компании заказывать строительство судов исключительно на российских верфях. Основным ожидаемым эффектом от принятия такого решения является, по их мнению, развитие российской экономики (87%). При этом 86% респондентов придерживаются точки зрения, что государству необходимо создать привлекательные условия для размещения заказов на российских верфях.

В целом россияне считают развитие российского судостроения актуальным для нашей страны (79%). По мнению респондентов, дальнейшая локализация на российских верфях производства оборудования для судов приведет к развитию смежных отраслей экономики (88%), выходу России в число лидеров в области мирового судостроения (75%) и обеспечению независимости российской судостроительной отрасли от иностранных технологий (64%).

О проекте создания судостроительного комплекса «Звезда» на Дальнем Востоке знают 40% опрошенных. Локализацию производства на дальневосточной судоверфи россияне связывают с появлением новых рабочих мест (57%) и улучшением социально-экономической ситуации на Дальнем Востоке (31%). Среди прочих ожидаемых эффектов опрошенные называют повышение качества жизни населения Дальнего Востока (28%), укрепление позиции нашей страны на международной арене и развитие международных экономических отношений (26%), а также развитие собственных технологий судостроения (20%).

Проект с большим будущим

«Если говорить об иностранных технологиях, то «Газпром» сейчас заказывает суда некоторых классов в Южной Корее, — отмечает заведующий кафедрой экономики судостроительной промышленности Санкт-Петербургского государственного морского технического университета Алексей Абрамов.- Ему нужно восемь или девять судов. Это очень большие деньги. Теперь же, с развитием «Звезды», появляется возможность строить такие суда в России. Конечно, по срокам строительства российская верфь, тем более вначале, будет отставать от южнокорейских; вполне возможно, что поначалу и по стоимости мы не сможем предложить более выгодные условия. Однако следует понимать, что деньги будут вложены в развитие российской промышленности».

«Плюс при этом создаются рабочие места, — продолжает эксперт, — повышается квалификация работников, в региональный бюджет идут налоги, формируется инновационный кластер, что, безусловно, способствуют развитию региона. Когда создается крупное предприятие, на котором работают множество высокопрофессиональных рабочих, в регионе развивается инфраструктура: открываются школы, кафе. А это тоже дополнительные рабочие места. Поэтому, конечно, проект по строительству «Звезды» на Дальнем Востоке можно только приветствовать».

По мнению Абрамова, «создание инновационного кластера — это не только развитие региона, это развитие всей российской экономики. Ведь реализация такого масштабного проекта повлечет за собой развитие смежных отраслей».

«Сможем ли мы выйти на международный рынок судостроения, после того как будет достроена верфь? — задается вопросом эксперт. — Нам это не так уж важно, ведь у нас у самих огромный рынок. Посмотрите, например, на планы нефтегазовых компаний по освоению арктического шельфа. Единственный маршрут транспортировки углеводородов, добытых на шельфе, — это Северный морской путь. И сейчас ситуация такова: товары есть, а вывезти их не на чем. Вот почему мы у Кореи закупаем суда; но с развитием «Звезды» у нас появятся уже собственные российские суда, и спрос на них будет только расти. Поэтому строительство дальневосточной судоверфи необходимо вести ускоренными темпами».

«Развитие судоверфи «Звезда» — это однозначно правильный и грамотный проект и важное начинание, — утверждает директор Научно-исследовательского центра судостроения Калининградского государственного технического университета Денис Злыгостев. — С потерей судоверфей на Украине, в частности в Николаеве, где строились определенные типы судов, назрела необходимость в проекте, который даст импульс развитию гражданского судостроения в России. Для того чтобы достигнуть уровня Южной Кореи, нам надо очень хорошо потрудиться, потому что на данный момент корейцы в этой сфере — номер один в мире». «Создание «Звезды», безусловно, будет способствовать развитию региона. Мало того, в ряде стран именно судостроение является локомотивом экономики. Потому что от этой отрасли зависит развитие смежных отраслей — начиная от добычи полезных ископаемых, производства стали и других металлов и заканчивая компьютерными технологиями. Потому что самое сложное инженерное сооружение в мире — это корабль, причем корабль надводный, а не космический, как ни странно это звучит. Так что строительство «Звезды» скажется как на развитии региона, так и экономики в целом. При реализации такого масштабного проекта создаются инфраструктура, рабочие места. Плюс должны быть загружены специализированные учебные заведения. Повторю: решение развивать «Звезду» — это знаковое решение», — резюмирует эксперт.

Путь к освоению Арктики

«Конечно, у нас всегда строили большие суда, в том числе и атомные ледоколы; очень много было судов ледового класса, — отмечает член комитета Торгово-промышленной палаты РФ по энергетической стратегии и развитию ТЭК Рустам Танкаев. — Но все же большую часть техники, которая эксплуатируется в Арктическом регионе, строили за рубежом. В советское время у нас было создано предприятие «Арктикморнефтегазразведка»; оно было полностью укомплектовано судами, изготовленными за границей. Так что отрасли тяжелого судостроения как таковой у нас в стране прежде не было. «Звезда» — это не только верфь, это научно-производственный комплекс, который будет заниматься как строительством судов, так и технологическими разработками, проектной деятельностью».

«Почему выбрана «Звезда»? — спрашивает Танкаев и тут же объясняет: — Рядом находится военная верфь — значит, есть большой кадровый потенциал, возможность обучать людей. На военной верфи ведь проходит обслуживание и строятся атомные подводные лодки.

«На верфи установлен один из самых больших в мире подъемных кранов, он предназначен для сборки таких судов, которых в России раньше не строили, — продолжает эксперт. — В первую очередь это платформы для буровых работ и эксплуатации месторождений в арктической зоне. Те плавучие платформы, которые в настоящее время эксплуатируются на шельфе разных морей, для Арктического региона непригодны. Поэтому необходимо сначала разработать проект, создать технологию — и только потом приступать к строительству. Поэтому «Звезда», несмотря на то, что является достаточно продвинутой и что там начинается уже строительство второй очереди, первым делом взялась за строительство судов менее крупных. Первыми на ней были заложены суда снабжения ледового класса, которых нам тоже категорически не хватает».

На трассе Северного морского пути предполагается строительство или восстановление 22 портов. Среди них такие «монстры», как Мурманск, Архангельск; старейшие порты — Диксон, Тикси. Но кроме этого, предполагается и создание абсолютно новых портов, для них разрабатывается достаточно широкая линейка судов и вспомогательного оборудования. «Пока, — подчеркивает Танкаев, — у нас стоит задача заполнить свой рынок необходимым количеством оборудования, а потом уже можно будет думать о мировом рынке. Севморпуть будет в дальнейшем очень востребован: он значительно короче южной морской трассы, на нем нет и не предвидится пиратов. Предполагается, что в ближайшие годы объем перевозок по нему увеличится до 40 млн тонн. Это принесет огромные деньги в российский бюджет, так как заправка судов топливом — это золотое дно для нас». «Вообще проект развития Арктики в целом — это проект не региональный и даже не общероссийский, а глобальный: в нем очевидно будут участвовать и компании из других стран, в том числе из Южной Кореи и Китая», — уверяет эксперт. — Будет развиваться технологическая и научная база, потому что без этого новые технологии просто не создашь. В итоге изменится отношение к самому региону, который займет лидерские позиции в научно-производственной сфере. А это, безусловно, должно привлечь и молодежь, и деньги, и иностранных специалистов«.

Стая летящих гусей

«На Дальнем Востоке строится принципиально новый завод, — отмечает заведующий кафедрой кораблестроения Института транспортных систем Нижегородского государственного технического университета им. Р.Е. Алексеева Валерий Зуев. — С появлением этого завода мы сможем строить самые современные крупнотоннажные морские суда. Суда такого типа имеют большое значение для всей страны. Это принципиально новый подход к судостроению. Приморский край, конечно, заинтересован в создании новых рабочих рук, а в остальном это должно быть всероссийским делом».

По мнению бывшего директора судостроительного комплекса ОАО «Московский судостроительный и судоремонтный завод» Василия Евстигнеева, «это будет одна из наиболее продвинутых верфей в мире, которая могла бы улучшить состояние нашей судостроительной промышленности. На сегодняшний день у нас очень мало верфей: часть мы потеряли, в том числе и Московский судостроительный завод. Судоремонтный завод в Новороссийске практически не работает по назначению. На сегодняшний день даже на те суда, которые эксплуатируются, не хватает обсуживающих верфей и промышленных предприятий». «У проекта в Приморье огромный потенциал», — заключает он.

«На российском Дальнем Востоке существует явный дефицит гражданских судостроительных мощностей, — отмечает главный редактор портала Sudostroenie.info Александр Полунин.

Например, дальневосточные рыбаки, получившие в прошлом году инвестквоты в обмен на постройку промысловых судов, разместили все заказы на верфях в европейской части России. По транспортному флоту также существует высокий спрос, и он будет расти в связи с планами по добыче углеводородов в Арктике. Планируется активное развитие восточного сектора Севморпути. С точки зрения экономики логично строить для этого танкеры на Дальнем Востоке.

Поэтому судоверфь «Звезда» — очень важный для нашей экономики проект. Для исполнения судостроительных заказов потребуется развитие производств судового оборудования и комплектующих, желательно в том же регионе, как это происходит за рубежом. В Южной Корее, например, вокруг крупной верфи формируется судостроительный кластер. А это новые предприятия, рабочие места и отчисления в местные бюджеты».

«Модель развития «Звезды» может быть только одна, — считает Андрей Шишкин. — 80 лет назад японский ученый Кэн Акамацу разработал концепцию стаи летящих гусей, описывающую механику взрывного роста «новых индустриальных стран». Классический пример — та же Южная Корея, которая последовательно прошла свой путь от постройки простых судов из импортных комплектующих в 1970-е годы через глубокую локализацию производства машин и оборудования в 1980-е к статусу мировой верфи номер один к концу 1990-х. Это была продуманная промышленная политика, которую на протяжении последних 30-40 лет проводило государство и ведущие бизнес-группы страны».

Создание судостроительного кластера «Звезда», по мнению вице-президента «Роснефти», может основываться на той же модели — «стаи летящих гусей». «Поначалу, — объясняет он, — мы будем закупать высотехнологичные разработки партнеров, затем локализуем их и сможем со временем занять свою нишу на судостроительном рынке. Как я уже говорил, судостроение традиционно является локомотивом для развития смежных отраслей, и мы, безусловно, рассчитываем на мультипликативный эффект для российской промышленности. Производство сложных морских буровых установок и ледоколов потребует создания технологической цепочки, в которой задействованы различные отрасли. И это в итоге позволит провести модернизацию оборудования на многих десятках, если не сотнях предприятий Дальнего Востока и других регионов страны».

Действительно, реализация проекта по созданию судоверфи «Звезда» предполагает строительство смежных производственных площадок, которые будут обслуживать судоверфь. Это даст импульс развитию производств и сервисов, связанных с судостроением (наука и образование, производство оборудования и материалов, инжиниринг, развитие пула подрядных организаций).

В рамках Дальневосточного промышленного кластера будет создана вся технологическая цепочка для производства продукции. Ключевыми участниками этого кластера станут предприятия, входящие в Дальневосточный центр судостроения и судоремонта. Для размещения заказов на производство оборудования и сопутствующих комплектующих будут привлекаться судостроительные и машиностроительные предприятия Дальнего Востока. Данный подход позволит создать платформу для обмена знаниями и опытом в судостроительной отрасли, пул проектных и технологических решений и привлечь инвестиции в развитие Дальнего Востока.

Консорциум инвесторов, который реализует проект строительства судоверфи, рассчитывает на серьезный мультипликативный эффект для российской промышленности и существенные поступления в бюджет.

По прогнозам «Роснефти», сумма налоговых отчислений только по резиденту ССК «Звезда» в бюджеты всех уровней за 20 лет составит более 300 млрд рублей.

АЛРОСА презентовала первую в своём роде коллекцию цветных бриллиантов True colours на выставке Hong Kong Gem & Jewelry Fair. Об этом говорится в сообщении компании.

Это первый шаг компании на пути к цели стать одним из лидеров на мировом рынке цветных бриллиантов.

"АЛРОСА планирует сконцентрировать свой гранильный бизнес на обработке крупных и цветных алмазов и последующей продаже бриллиантов. Сегодня компания является крупнейшим в мире производителем алмазов, и это дает основания полагать, что по количеству добываемых цветных камней мы также впереди. В настоящее время АЛРОСА добывает не менее 7 тысяч карат цветных алмазов в год. У нас есть все возможности для того, чтобы стать лидером рынка цветных бриллиантов. Представленная в Гонконге коллекция - демонстрация наших возможностей", - рассказал директор Единой сбытовой организации АЛРОСА Евгений Агуреев, цитируемый в сообщении.

Привезенная в Гонконг коллекция состоит из 250 бриллиантов разных форм и оттенков, столь большую коллекцию крупных цветных камней АЛРОСА представляет впервые. Презентация в ходе выставки проходит в рамках аукциона АЛРОСА True Colours, итоги которого будут подведены во второй половине сентября. Впоследствии компания планирует сделать такие аукционы регулярными.

В число ключевых камней коллекции, которые, как ожидается, станут самыми дорогими лотами, вошли 11-каратный бриллиант редкого желтого оттенка (fancy vivid yellow), оранжево-желтый овальный бриллиант весом более 15 карат и 11-каратный кушон благородного сиреневого цвета (deep purple-pink). Согласно данным Геммологического института Америки (GIA), наиболее авторитетной организации в своей области, этот сиреневый камень является самым большим в своем цвете за всю историю GIA.

Цветные алмазы встречаются на всех месторождениях АЛРОСА, но наибольшим их содержанием могут похвастаться два актива - россыпные месторождения АО "Алмазы Анабара" в Якутии и карьеры ПАО "Севералмаз" в Архангельской области.

С начала 2018 года АЛРОСА начала сортировать цветные алмазы по новой технологии, включающей в себя практически все оттенки и степени интенсивности. Большая часть этих алмазов передается на собственное гранильное подразделение компании - БРИЛЛИАНТЫ АЛРОСА.

"Одно из преимуществ АЛРОСА на бриллиантовом рынке - наличие собственного гранильного дивизиона, что дает нам возможность проследить историю каждого бриллианта от его добычи до реализации. Мы можем полностью гарантировать соблюдение всех стандартов лучших практик ведения бизнеса", - отметил Е.Агуреев.

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на Германо-Российском форуме, Берлин, 14 сентября 2018 года

Уважаемый господин М.Платцек,

Дамы и господа, коллеги,

Я признателен за приглашение выступить перед столь авторитетной аудиторией. Высоко ценим конструктивное взаимодействие с Германо-Российским форумом, деятельность которого вносит значительный вклад в развитие двустороннего сотрудничества, в укрепление атмосферы дружбы, доверия, добрососедства между нашими народами.

Наш диалог с представителями германских общественно-политических, деловых кругов стал доброй традицией. В июле прошлого года встречались в Фонде им.Кербера. В феврале нынешнего года – на «полях» Мюнхенской конференции по вопросам политики и безопасности – с «капитанами» бизнеса России и Германии. В сегодняшней ситуации в европейских, да и в мировых делах такие дискуссии, ориентированные на укрепление взаимопонимания между россиянами и немцами, особенно востребованы. Они свидетельствуют об обоюдной заинтересованности в совместной конструктивной работе по поиску оптимальных решений накопившихся вопросов – как в двусторонней, так и в международной повестке дня.

Убежден, что сегодняшняя встреча не станет исключением. Ее тема, как только что сказал М.Платцек, – интеграционные процессы в Большой Евразии, перспективы построения общего экономического и гуманитарного пространства от Лиссабона до Владивостока. Актуальность этих вопросов трудно переоценить. Перспективы сопряжения потенциалов всех без исключения государств нашего континента во имя его мирного развития и процветания занимали умы многих выдающихся европейских политиков. В свое время, как вам известно, Президент Франции Ш.де Голль выдвинул идею Европы от Атлантики до Урала. Важность широкого партнерства с Россией в интересах формирования общеевропейской архитектуры безопасности и экономического сотрудничества неоднократно подчеркивали такие «еврогранды», как канцлеры Г.Коль и Г.Шредер, Президент Ж.Ширак. Хотел бы также напомнить, что о естественности такого общеконтинентального взаимодействия писали еще в 20-30-е гг. прошлого века первые идеологи евразийской интеграции – российские философы, географы и историки Н.С.Трубецкой, П.Н.Савицкий, Г.В.Вернадский. Они определяли потенциальную кооперацию на нашем общем огромном материке как «природный синтез» начал Востока и Запада, соединения их «цивилизационных кодов».

По окончании «холодной войны» исчезли все препятствия на пути взаимного сближения России и Евросоюза – двух ключевых экономических и геополитических игроков на континенте – во имя построения Большой Европы без разделительных линий. Мы, со своей стороны, делали максимум для того, чтобы российско-есовское партнерство стало действительно стратегическим. На решение этой задачи были нацелены наши многочисленные инициативы – от снятия барьеров для контактов между людьми до создания в перспективе единого энергетического комплекса. В 2008 г. выступили с предложением заключить Договор о европейской безопасности, который юридически кодифицировал бы соответствующие политические обязательства каждого государства о неукреплении своей безопасности за счет других. Последовательное осуществление этих идей могло бы стать важным подспорьем в деле создания общего экономического и гуманитарного пространства от Атлантики до Тихого океана.

Символично, что здесь, в берлинской гостинице «Адлон», Президент России В.В.Путин, выступая в ноябре 2010 г. на четвертом ежегодном экономическом форуме руководителей и топ-менеджеров ведущих германских компаний, выразил убеждение в неизбежности сближения России и Европы, если все мы хотим сохраниться как цивилизация, быть успешными и конкурентоспособными. Этот тезис, на наш взгляд, не только сохраняет свою силу, но буквально с каждым днем становится все более актуальным.

К сожалению, не все в Европе поддерживают настрой на расширение взаимодействия с нашей страной. Понимаем, что здесь существуют различные точки зрения, и не всегда прагматизм берет верх. Иногда срабатывают не изжитые исторические фобии. Россию представляют как некую угрозу европейской безмятежности и образу жизни. Но угрозой она, конечно же, не является. Нередко сталкиваемся с попытками учить нас тому, как обустроить собственный дом: как будто непонятно, что менторский тон в любом диалоге, а, тем более, с Россией, идеологизация отношений – бессмысленны и контрпродуктивны.

Говорю о сегодняшней ситуации в нашем большом европейском доме с искренним сожалением. Убежден, что на базовом, содержательном уровне России и Евросоюзу предопределено сотрудничать друг с другом. Последнее десятилетие стало во многом временем упущенных возможностей. Приведу лишь несколько примеров. Мы могли бы, как только что сказал М.Платцек, отменить визовые формальности, но тема была искусственно «замотана» по политическим мотивам брюссельской бюрократией. Мы могли бы радикально укрепить торгово-экономические связи, но Брюссель начал возводить препятствия на пути основных товаров российского экспорта. В числе таких препятствий – «Третий энергопакет», направленный, будем называть вещи своими именами, на создание проблем для ПАО «Газпром» на европейском энергетическом рынке. И это несмотря на то, что наша страна всегда была надежным поставщиком углеводородов в Европу.

В рамках программы «Восточное партнерство» была затеяна игра даже не с «нулевой», а с «отрицательной суммой» в виде попыток поставить государства постсоветского пространства перед ложным выбором «либо с нами, либо против нас». Кульминацией курса на сдерживание России стал поддержанный рядом западных государств антиконституционный переворот на Украине. К власти там пришли национал-радикалы, которые разорвали Соглашение об урегулировании кризиса, подписанное в феврале 2014 г. и гарантами которого от имени ЕС выступили Германия, Франция и Польша. При этом ни Берлин, ни Варшава, ни Париж даже не пытались что-то сказать по поводу такого отношения путчистов к европейскому посредничеству.

Также удивило, с какой поспешностью в Евросоюзе – по прямой указке Вашингтона – решились обрушить проверенное временем сотрудничество с Россией, добровольно согласились нести многомиллиардные убытки из-за санкций. Парадокс, но американцы потерь не несли и не несут.

А ведь украинский кризис можно было предотвратить. Напомню, ЕС стремился втянуть Украину в свою орбиту путем заключения с ней Соглашения об ассоциации, которое неизбежно вело бы к выходу Украины из зоны свободной торговли СНГ и как результат – к разрыву кооперационных связей Киева с Москвой. Вместо того, чтобы упорно двигаться по этому деструктивному сценарию, мы предлагали договориться об устраивающих все три стороны – Евросоюз, Украину и Россию – параметрах гармонизации интеграционных процессов, которые бы учитывали как нормы ЕС, так и уже существовавшие обязательства Киева в рамках СНГ и двусторонних отношений с Москвой. Однако все наши предложения российской стороны о трехсторонних переговорах в 2013 г. и начале 2014 г. безапелляционно отклонялись Брюсселем. И если выражение «извлекать опыт из ошибок прошлого» имеет какой-то смысл, то это, на наш взгляд, как раз тот случай, когда всем нам не помешало бы оглянуться назад и сделать выводы на будущее, в том числе в контексте обсуждения тех вопросов, которые вынесены на повестку дня сегодняшней встречи.

Кстати, в этом плане стоит поторопиться, ведь мировой геополитический ландшафт продолжает стремительно меняться и становится все более конкурентным. Наращивают свой потенциал новые центры экономической мощи, прежде всего в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Становление полицентричного мироустройства делает не работающими старые схемы, основанные на принципе «ведущий – ведомый». Востребованы нестандартные, новаторские идеи.

Если взглянуть на вещи беспристрастно, то, по-моему, Евросоюзу стоило бы серьезно оценить то, какие плюсы его собственным интересам могло бы принести создание принципиально новой модели экономического сотрудничества в Евразии, основанной на взаимодополняемости национальных стратегий роста и сложении потенциалов многосторонних экономических проектов.

Со своей стороны, мы приступили к формированию условий для движения в этом направлении. Совместно с партнерами по Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС), который действует на принципах ВТО, мы создали единые рынки товаров и услуг, обеспечиваем условия для свободного движения капитала и рабочей силы, укрепляем внешние контакты ЕАЭС. В частности, действует зона свободной торговли с Вьетнамом, ведутся переговоры о заключении аналогичных соглашений с Израилем, Сербией, Сингапуром, другими странами АСЕАН. В скором времени они начнутся с Египтом и Индией. Подписано временное соглашение с Ираном. Всего от различных стран и объединений поступило около 50 предложений об установлении партнерских отношений с Союзом.

Особое значение имеет начавшаяся работа по сопряжению интеграции в рамках ЕАЭС с китайской инициативой «Один пояс, один путь» (ОПОП). В мае подписано соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и КНР. В планах – «стыковка» инфраструктурных проектов в рамках ЕАЭС и ОПОП с Северным морским путем. Все это создает предпосылки для продвижения по пути реализации инициативы Президента России В.В.Путина по строительству Большого евразийского партнерства – максимально свободного пространства широкой экономической кооперации с участием стран ЕАЭС, ШОС, АСЕАН.

Рассчитываем на подключение к этим усилиям и Европейского союза – тогда идеи единого экономического пространства от Лиссабона до Владивостока обретут практическое воплощение.

Мы ценим, что многие германские политики проявляют интерес к такой совместной работе. М.Платцек только что упомянул, что вопросы создания единого экономического пространства от Лиссабона до Владивостока включены в коалиционный договор нынешнего Правительства ФРГ. Данная тематика регулярно обсуждается в ходе различных российско-германских контактов, в том числе на высшем уровне. Главное, чтобы намерения трансформировались в конкретные шаги.

Разумеется, осуществление масштабных планов невозможно без общего оздоровления российско-есовских отношений, которые во многом остаются заложником украинского кризиса, а сам кризис остается таковым в решающей степени из-за линии нынешних киевских властей, которые тормозят выполнение Минских договоренностей, которые являются безальтернативным решением нынешней ситуации в соседней с нами стране. Мы знаем, что в Европе растет число тех, кто осознает контрпродуктивность конфронтационного курса в отношении России, кто стремится проводить прагматичную политику и не желает, чтобы ими манипулировали в ущерб их же собственным законным интересам.

Думаю, надо сделать правильные выводы и начать работу по ремонту общеевропейского дома, по созданию общего пространства мира, безопасности и экономического сотрудничества, где учитывались бы интересы всех стран – как входящих, так и не входящих в различные интеграционные объединения. Очень многое здесь будет зависеть от состояния отношений между Россией и Германией – двух крупнейших европейских держав. История знает немало примеров, когда конструктивное российско-германское взаимодействие оказывало благотворное влияние на общую ситуацию в Европе.

В этой связи показательно, что даже в нынешних условиях сотрудничество между нашими государствами продолжает развиваться в различных областях – от экономики до культуры. Наглядное свидетельство – мой визит в Берлин по приглашению Министра иностранных дел ФРГ Х.Мааса, приуроченное к церемонии закрытия «перекрестного» Года региональных и муниципальных партнерств. Вижу в этом хорошее подспорье для постепенного восстановления взаимного доверия, столь необходимого для Европы, мира в целом.

На этом хотел бы остановиться. Готов ответить на ваши вопросы.

Вопрос: Вы только что сказали, что «ремонт» общеевропейского дома стоит на повестке дня. Каковы Ваши существенные предложения? Как можно взяться за этот «капитальный ремонт»? Что нужно ещё помимо того, что уже делается сегодня? Чего нам недостает?

С.В.Лавров: Откровенно говоря, я не знаю, что «уже делается сегодня». Для того, чтобы браться за «ремонт» общеевропейского дома, надо начать разговаривать. У нас оборваны практически все каналы диалога между Россией и Европейским союзом, между Россией и НАТО. Всё практическое сотрудничество с Североатлантическим альянсом закрыто по его инициативе. Из более чем 20 отраслевых диалогов с Европейским союзом не работает ни один. Нет, я, наверное, погорячился – есть контакты по линии миграционного диалога, который столь важен для Германии и Европейского Союза. По-моему, функционирует ещё один или два. Энергодиалог не возобновлён в том формате, в котором он существовал. Есть спорадические контакты между заместителем Председателя Комиссии ЕС М.Шефчовичем и Министром энергетики Российской Федерации А.В.Новаком. Иногда они встречаются вдвоем, иногда втроем с Министром энергетики Украины И.С.Насаликом, если обсуждение касается вопросов, связанных с ролью Украины в энергетическом сотрудничестве между Российской Федерацией и Европейским союзом.

Я уже не помню, когда мы с Верховным представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ф.Могерини проводили Постоянный совет партнерства, который, в соответствии с до сих пор действующим соглашением «О партнерстве и сотрудничестве между Россией и Европейским союзом», призван делать обзор всех без исключения направлений взаимодействия между Россией и ЕС. С Ф.Могерини мы встречаемся спорадически на полях международных форумов, и ее интересуют исключительно международные вопросы, прежде всего Сирия и Украина. Пожалуй, больше каких-то серьезных дискуссий у нас не было. А вот сесть и разобраться, где находятся наши отношения с Евросоюзом в целом, у нас пока не получается. Саммиты не проводятся уже с 2013 г., не функционирует уже упомянутый мной Постоянный совет партнерства, подавляющее большинство отраслевых диалогов также заморожено.

Если мы не начнем нормально сотрудничать через встречи, обсуждения любых вопросов и озабоченностей, которые у есть сторон, то, я думаю, что мы не сдвинемся с нынешнего места. Один пример, который является очень показательным: мы до сих пор не можем обмениваться информацией, касающейся передвижения по всему миру, в том числе по нашему общему пространству, т.н. иностранных террористов-боевиков, потому что Евросоюз не проявляет заинтересованности или активности в том, чтобы довести до конца работу по заключению соглашений между Российской Федерацией и Европолом, а также между Россией и Евроюстом. Без таких соглашений нельзя обмениваться персональными данными в соответствии с законами Российской Федерации и ЕС. Вот пример, когда острейшая проблема, вызов, угроза, общая для всех нас, не является предметом нашего специального внимания. Так что надо садиться и начинать разговаривать. Мы к этому готовы.

Вопрос: Есть ли в этой связи особые ожидания в отношении Правительства ФРГ?

С.В.Лавров: Мы знаем о той роли, которую Германия играет в ЕС, Европе, в мировой политике. Наверное, от позиции ФРГ зависит немало. Будем только приветствовать, если Берлин проявит инициативу в том, чтобы без каких-либо предварительных условий, но и особых ожиданий на данном этапе, просто начать предметный разговор по всем вопросам, отягощающим российско-европейскую повестку дня.

Вопрос: У нас были причины и проблемы, а также их нерешение, обусловленное недоверием, которое на лицо в Западной Европе и Германии по отношению к России. Мы действительно не знаем, относится ли Россия к нам хорошо. Гибридная война, киберистории и те моменты, о которых еще говорят. Что там вообще происходит? Про Крым я вообще говорить не хочу. Я считаю, что нам необходимы меры, которые сформировали бы доверие. Каким образом могли бы выглядеть такие меры?

С.В.Лавров: Напрасно Вы не хотите говорить про Крым, потому что, по-моему, это заслуживает обсуждения. Мы готовы отвечать на все ваши вопросы. То, что Вы сказали об отсутствии возможности знать, что происходит в России, – наверное, результат отсутствия между нами нормального диалога, который не обуславливался бы требованием, чтобы сначала Россия призналась во всех смертных грехах, причем без наличия каких-либо конкретных фактов нашей противоправной деятельности, а потом уже можно будет с Россией разговаривать.

Вы упомянули кибербезопасность, вмешательство в выборы. Мы внимательно следим за тем, как нашу политику и действия оценивают за рубежом. Видим ту вакханалию, которая сейчас наблюдается в США по поводу того, что якобы все беды американской политической системы связаны с российским вмешательством. Спецпрокурор Р.Мюллер работает уже больше года. Сотни людей были опрошены в рамках слушаний в Конгрессе США, ФБР проводит свои расследования. При таком количестве опрошенных подозреваемых и свидетелей очень трудно что-нибудь утаить. Американская система славится тем, что утечки в ней случаются мгновенно. Не приводится ни единого конкретного факта. Просто голословные обвинения в том, что некто из Санкт-Петербурга взломал сайт того или иного государственного учреждения США.

Был скандал вокруг П.Манафорта, который работал в избирательном штабе Президента США Д.Трампа. Его обвиняли в том, что он является чуть ли не ключевым человеком, обеспечивавшим заговор между Д.Трампом и Российской Федерацией. Далее начался судебный процесс, все обвинения, кроме одного или двух, были отброшены. Ни одно из них не было связано с Россией. Кстати, главное обвинение о том, чтобы он выполнял функции иностранного агента, не зарегистрировавшись таковым, связано с его работой на украинское Правительство. Об этом никто не говорит. В СМИ может «проскользнуло» одно упоминание, и все.

Мы предлагаем американской стороне все-таки возобновить работу двусторонней группы по кибербезопасности. Такая группа существовала в 2013 году. После того, как американцы вслед за государственным переворотом на Украине, который они поддержали, разорвали многие каналы общения, она не функционировала. В прошлом году мы постарались возобновить этот процесс. В марте этого года в Женеве должна была состояться соответствующая солидная встреча с участием с обеих сторон межведомственных делегаций, представителей дипломатических ведомств, служб безопасности и разведки. Наша делегация прибыла в Женеву, где эта встреча была согласована, только для того, чтобы на аэродроме услышать новость об отказе американцев ее проводить. Опять кто-то где-то сказал, что появился вирус «Нот Петя», они взяли, развернулись и уехали. Летом этого года на соответствующих мероприятиях ОБСЕ американские эксперты подходили к нам, говорили, что давайте возобновлять контакты. Мы согласились, но пока таких контактов не происходит.

На встрече Президента Российской Федерации В.В.Путина и Президента США Д.Трампа в Хельсинки мы вновь эту тему заострили. Президент США Д.Трамп сказал, что это правильный подход. Такой же разговор был за год до этого «на полях» саммита «Большой двадцатки», где мы тоже договорились возобновить работу по кибербезопасности. Но в Администрации Д.Трампа и соответствующих ведомствах, которые отвечают за данное направление, эта инициатива поддержки не нашла. В Конгрессе США Президента Д.Трампа даже обвинили в том, что он готов согласиться разговаривать с русскими по вопросу, который является доказательством вредоносного вмешательства России в американские дела. Если подходить таким образом, то далеко не уедешь.

Здесь у нас возникает такая же тема. Кибербезопасность стоит на повестке дня наших отношений с Германией, и на март этого года была намечена первая встреча Рабочей группы по кибербезопасности, которая была отложена по просьбе германской стороны.

Вы сказали, что причина отсутствия нормального диалога – это недоверие к России. Но без диалога Вы не развеете свои сомнения и недоверие не сможет быть устранено. Я упоминал сегодня про государственный переворот на Украине в феврале 2014 г., когда в результате посредничества ЕС было заключено соглашение между тогдашним Президентом Украины В.Ф.Януковичем и оппозицией, в том числе той, которая сейчас представлена в руководстве Украины. Соглашение было засвидетельствовано Германией, Францией и Польшей, которые выступили гарантами его исполнения. На утро, после его подписания оно было разорвано, произошел государственный переворот, и вместо создания правительства народного единства, как гласил п.1 этого Соглашения, путчисты объявили о создании Правительства победителей. Это немного другая психология. Я не думаю, что русскоязычное население Украины обрадовалось первому акту этого нового руководства в Киеве. Этим первым актом была отмена закона, который гарантировал права русского языка и языков других меньшинств. Через день после этого путча один из лидеров-радикалов, Д.А.Ярош, возглавлявший экстремистскую неонацистскую организацию «Правый сектор», публично пригрозил всем русским в Крыму, что он их оттуда будет выгонять, потому что русский никогда не будет понимать украинца, чтить украинских героев (он имел в виду Р.И.Шухевича, С.А.Бандеру и прочих приспешников-нацистов). Поэтому русский должен быть изгнан из Крыма. Я думаю, что этот сигнал, полученный жителями Крыма, сыграл немалую роль в тех действиях, которые они потом предприняли, проведя референдум. К тому же, что за этими его угрозами последовали направление боевиков на т.н. «поездах дружбы» в Крым, попытка захвата Верховного совета Крыма.

Говоря про доверие, мы, естественно, обратились к нашим германским и французским коллегам с тем, чтобы поинтересоваться, как они относятся к тому, что их посредничество, зафиксированное на бумаге, просто было проигнорировано. Более того, оппозиция поступила ровно наоборот по сравнению с тем, под чем она подписалась. Ни в Берлине, ни в Париже никто нам ничего ответить не смог. Кстати, в пользу заключения того Соглашения в феврале 2014 г. выступал президент США Б.Обама, он специально звонил Президенту Российской Федерации В.В.Путину и просил его не настраивать президента Украины В.Ф.Януковича против подписания такого документа. Мы не настраивали. Сказали, что, если есть договоренность между властью и оппозицией, то, конечно, мы будем только приветствовать ее подписание. Президент США Б.Обама после того, что произошло, даже не пытался как-то объяснить, почему США, которые так настойчиво поддерживали подписание Соглашения, не просто смирились с его разрывом, а активнейшим образом поддерживали власти, которые пришли в Киев путем вооруженного государственного переворота. Поскольку все это связано с Крымом, давайте думать, как не упираться в те или иные оценки событий, а разбираться, почему так произошло. Опять же, делать это не для того, чтобы выставлять друг другу какие-то претензии, а чтобы на этих ошибках учиться и делать выводы. Мы только «за».

Насчет гибридных войн. То, что происходит на Западе, где формируется политика в отношении России, это абсолютно подходит под понятие «гибридная война». Есть прямые военные действия, когда на наших границах, вопреки всем дававшимся заверениям, растет военное присутствие инфраструктуры НАТО, развертываются новые боевые подразделения, ударные вооружения. В прессе идет шельмование России по любому поводу и неправительственные организации, которые функционируют в Российской Федерации и других странах, активнейшим образом используются для вмешательства в наши внутренние дела. Есть десятки неправительственных организаций, которые работают в России и получают гранты из-за границы. Мы не запрещаем их работу, но просим тех, кто функционирует на зарубежные деньги, сообщать об этом и регистрироваться в качестве иностранных агентов. Это ровно то, что делают американцы.

Например, насчет вмешательства во внутренние дела и гибридные войны. Летом 2015 г. США был принят закон «О поддержке стабильности и демократии на Украине», частью которого является обязательство Государственного департамента работать на продвижение демократии в России как напрямую, так и используя неправительственные организации. На эти цели выделяется 20 млн.долл.США в год. Это записано в законе, который не является секретным документом. Я хочу себе представить, если бы что-то похожее в отношении американских общественных организаций было принято в российском Парламенте, то какая была бы реакция и истерика за океаном.

Давайте все сопоставлять и не будем претендовать на то, что именно свой образ жизни и подход к международным делам является единственно верным. Только компромиссы помогут находить решение всех самых злободневных проблем, но для этого нужен диалог. Я рад, что сегодня мы стараемся его завязать.

Вопрос: Вы использовали хорошее понятие, чтобы вернуться к теме Украины и неразрешённого конфликте на Донбассе. Там тоже наблюдается большая гуманитарная проблема. Её решение было зафиксировано на бумаге, однако оно не реализуется, и это всё усложняет. Вы сказали об упущениях Украины в этой связи. Имеете ли Вы представление о российском подходе, чтобы обеспечить мир в этой стране, регионе?

С.В.Лавров: Имею представление о подходе, но он не новый и называется «Минские договорённости» – документ, который явился результатом 17-часовых (без перерыва) переговоров с участием президентов России, Франции, Украины, канцлера Германии и одобрен единогласно резолюцией СБ ООН. В нём действительно много внимания уделяется вопросам, от которых зависит состояние населения, решение гуманитарных проблем, в частности, записано обязательство киевских властей обеспечивать восстановление экономических связей, возобновление банковских услуг, от которых были отрезаны жители Донбассы. Однако вместо этого, как вы знаете (надеюсь, вы следите за украинской тематикой), Киевом уже достаточно давно была объявлена полная экономическая, торговая, транспортная блокада этих территорий. Пропускной режим в большинстве случаев по сути запретительный. Пенсии выплачиваются, как у нас говорят, «с грехом пополам». Что касается банковских услуг, то в рамках «нормандского формата» руководители Германии и Франции обязались наладить мобильные банковские услуги, но у них этого так пока и не получилось.

Уже много лет украинское правительство не сотрудничает ни с Берлином, ни с Парижем с тем, чтобы решались проблемы простых людей, оказавшихся в зоне конфликта. Там, как вы знаете, проходит операция объединённых сил, причём её на своей территории проводят Вооружённые силы Украины. До этого была антитеррористическая операция. Людей, которые отказались признать государственный переворот, назвали террористами. Но если вы просто освежите в памяти факты, то поймёте, что эти люди ни на кого не нападали. Когда произошёл путч, когда они увидели политические и философские установки новой власти, прежде всего антироссийские – против русского языка, культуры, Церкви, они попросили оставить их в покое, сказав, что хотят понять, что происходит в Киеве, а пока будут жить сами по себе. Они же ни на кого не нападали. Напали на них, объявив их террористами.

Это маленькая часть того, что можно вспоминать и обсуждать касательно генезиса украинского кризиса. Однако самое главное – Минские договорённости. Их нужно выполнять при полном уважении ключевых пунктов: во многих параметрах этого небольшого документа прямо говорится о необходимости Киеву не только консультироваться с Донецком и Луганском, но и согласовывать с ними все ключевые вопросы, включая конституционную реформу, особый статус Донбасса, амнистию, проведение выборов. Ничего из этого Киев делать не собирается. Он постоянно создаёт искусственное напряжение на линии соприкосновения, обманывает своих партнёров по «нормандскому формату» хотя бы в том, что не соглашается на разведение сил и средств в одном из населённых пунктов (в уже всем известной Станице Луганская), а в два других пункта, где состоялось такое разведение, украинские военные вернулись «тихой сапой». Об этом знает мониторинговая миссия ОБСЕ, об этом говорится в её докладах. Это, конечно, вопиющий пример нежелания Киева под всякими искусственными предлогами зафиксировать на бумаге т.н. «формулу Ф.–В.Штайнмайера» – вашего уважаемого Президента, моего коллеги, когда он работал Министром иностранных дел.

Ещё в октябре 2015 г. в Париже, когда руководителями стран «нормандской четвёрки» рассматривался вопрос о том, как проводить выборы, потому что в Минских договорённостях было записано, что сначала должен быть принят и введён в действие закон об особом статусе этих территорий (а закон готов, его содержание согласовано, только он не вступает в силу), Президент П.А.Порошенко спросил, как он может ввести закон об особом статусе, если не знает, кого изберут на этих выборах. Подтекст был такой: если изберут тех, кто подходит, тогда, может быть, и особый статус будет не нужен. Поэтому, сказал он, сначала выборы, потом статус. Тогда Ф.–В.Штайнмайер, будучи Министром иностранных дел, предложил компромисс: закон вступает в действие в предварительном плане в день выборов после закрытия избирательных участков, а в полную силу и на постоянной основе он вступает в действие в день, когда ОБСЕ распространит свой итоговый доклад по наблюдению за выборами. Обычно это занимает пару месяцев. Все согласились, и это стало называться «формулой Ф.-В.Штайнмайера». Когда через год в октябре 2016 г. нормандские лидеры собрались уже здесь, в Берлине, Президент России В.В.Путин напомнил своим коллегам, что договорённость в Париже была достигнута, но эксперты и министры иностранных дел ни в «нормандском формате» , ни в Контактной группе не смогли положить её на бумагу, закрепить и двигаться дальше, потому что этому противится украинское правительство. Президент П.А.Порошенко сказал, что «формула Ф.–В.Штайнмайера» предполагает, что закон вступает в силу на постоянной основе в день выхода итогового доклада ОБСЕ по наблюдению за выборами, но что если вдруг в этом докладе будет сказано, что выборы были нечестными и несправедливыми? Потребовался год, чтобы приготовить такой аргумент. Президент России В.В.Путин тут же ответил, что это и имелось в виду, и предложил так и записать: что закон вступает в силу на постоянной основе в день выхода доклада ОБСЕ, если в этом докладе выборы будут признаны свободными и справедливыми.

Это был октябрь 2016 г., Берлин, скоро исполнится вторая годовщина этой договорённости. Украинское правительство категорически не хочет класть на бумагу этот документ. Позавчера была очередная телефонная беседа представителей лидеров «нормандской четвёрки» (помощники общались по телефону), новая попытка французского и германского представителей всё-таки согласовать фиксацию «формулы Ф.-В.Штайнмайера» на бумаге натолкнулась на сопротивление украинского представителя. Могу долго говорить на эту тему, поэтому давайте перейдём к чему-нибудь другому.

Кстати, что касается Крыма, я не ухожу от этой темы. В большинстве стран Евросоюза, включая Германию, действует дискриминационное правило, в соответствии с которым шенгенские визы не ставятся в паспорта тех людей, которые получили их в Крыму после марта 2014 г. Если посмотреть все конвенции о правах человеках, обязательства касательно свободы передвижения, принятые в ОБСЕ, СЕ, то это прямое нарушение гуманитарных обязательств теми, кто вводит такую дискриминацию.

Я был при одном разговоре, где вопрос был очень интересно поставлен: если принять, что референдум в Крыму действительно отразил реальное волеизъявление населения, тогда, значит, что, не выдавая визы крымчанам, их наказывают за политические убеждения. Если же, с другой стороны, взять за основу вариант, который продвигают наши западные коллеги, что это была «аннексия», то и здесь получается, что те, кто живёт в Крыму, гражданские люди, совсем ни при чём. Их «аннексировал» снаружи «агрессор», «напав» на них. А люди-то почему страдают? Какую логику ни возьми, здесь нет объяснений позиции европейцев, которые не выдают визы обладателям выданных в Крыму паспортов. Это если мы заботимся о гуманитарных вещах.

Вопрос: Ваша страна интенсивно работает по военной линии в Сирии. В Европе и ФРГ наблюдается миграция в связи с событиями в этой стране. Что делает Россия, ваша дипломатия для того, чтобы предотвратить обострение в Идлибе, где ожидается использование химического оружия? Там находится один миллион детей, три миллиона человек, среди которых боевики и те люди, которых мы называем террористами. Изгнание трёх миллионов человек не может быть ценой борьбы с ними.

Мы слышим предложения России по восстановлению Сирии, в котором могла бы участвовать Германия. Нас радует, что Россия готова работать в этом регионе. Как конкретно Вы себе представляете восстановление Сирии с европейским участием по завершении политического процесса?

С.В.Лавров: Давайте по порядку. Мы помогаем сирийскому Правительству силами наших ВКС. У нас есть контингент советников «на земле», который помогает сирийской армии группироваться более эффективно для борьбы с терроризмом. Успехи в этом направлении очевидны. Подавляющая часть сирийской территории очищена от ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусры» и тех, кто к ним примкнул.

Не мы одни находимся в Сирии со своими вооружёнными силами, военизированными подразделениями, военными советниками и спецназом. Там есть страны, которые в отличие от нас не были приглашены в САР её законным Правительством и поэтому их присутствие там противоправно. Однако, будучи не идеологически мотивированными, а прагматиками, мы понимаем, что это реальность и она должна побудить всех внешних игроков, которые присутствуют в Сирии договариваться в интересах сирийского народа, устранения всех угроз сирийскому государству и строгого выполнения резолюции 2254 СБ ООН, согласно которой только сам сирийский народ может определить будущее своей страны через разработку Конституции и проведения на её основе выборов под надзором ООН.

Мы, Россия, Турция и Иран, работаем в «астанинском формате». Совсем недавно был саммит. Работаем также по двусторонним каналам с иорданцами, израильтянами и американцами. Между военными есть линии связи, которые помогают избегать непреднамеренных инцидентов и могут быть использованы, когда необходимо решить сущностные вопросы, а не только рассматривать деконфликтинг.

Миграция – серьёзная проблема. Нас она затронула в самой малой степени, в несравнимом масштабе. Мы понимаем, насколько это серьёзно для многих стран ЕС в социально-экономическом и мировоззренческом плане. Полагаемся на мудрость Европы. Уверен, что усилия по поиску общеприемлемых решений будут продолжаться.

Напомню, что главный миграционный штормовой вал был поднят агрессией против Ливии, когда натовские страны бомбили в нарушение резолюции СБ ООН Ливийскую Арабскую Джамахирию и помогали тем, кто устроил охоту за лидером страны М.Каддафи. В итоге помогли зверски его уничтожить под восторженные возгласы наблюдателей, которые смотрели это всё в режиме онлайн по телевизору в Белом доме в Вашингтоне. Именно тогда поднялась волна миграции. Ливия превратилась в чёрную дыру, через которую в Африку южнее Сахары пошли потоки террористов, экстремистов и оружия. Обратно на север, в Европу через неё же потекли миллионы беженцев.

Вспоминаю случай, когда вскоре после того, как Ливию привели в то состояние, в котором она остаётся до сих пор, и никто не знает, как из него выходить, во второй половине 2011 г. бывший министр иностранных дел Франции Л.Фабиус обратился ко мне и попросил поддержать Францию в СБ ООН по вопросу пресечения тех угроз, которые хлынули в Республику Мали. Там был французский контингент, и они хотели получить добро СБ ООН для использования этого контингента в целях пресечения вылазок террористов, которые пришли из Ливии. Я ответил, что борьба с террором – предмет, который даже не стоит обсуждать, и мы поддержим любые решения, которые будут способствовать этой борьбе. Однако я напомнил коллеге, что те террористы, с которыми они собрались бороться в Мали – те же самые люди, которых они вооружали в Ливии, чтобы свергнуть режим М.Каддафи. Причём вооружали вопреки резолюции СБ ООН, которая вводила полное эмбарго на поставки вооружения в Ливию. Французские военные публично говорили, что помогают оппозиции, несущей Ливии демократию.

Что касается ситуации в Идлибе, то это единственный оставшийся значимый очаг террористов, которые используют свою излюбленную тактику, выставляя гражданских лиц в качестве живого щита. Они подмяли под себя большинство вооружённой оппозиции и регулярно пытаются наносить удары по подразделениям сирийской армии и нашей авиабазе Хмеймим, используя, в том числе, беспилотники. Десятки беспилотников взлетают из района Идлиба (один раз беспилотник даже смог сбросить взрывчатые вещества). С тех пор все беспилотники подавляются, уничтожаются – мы знаем, как с ними бороться. Поэтому, неправда, что в Идлибе люди просто засели, как в крепости и хотят перемирия. Они оттуда активно осуществляют боевые действия и используют ту подпитку, которую получают каким-то образом из-за рубежа.

Мы говорим с нашими турецкими коллегами, которые знают, что их территория порой используется нехорошими людьми для того, чтобы осложнять ситуации в Сирию. Они обеспечивают дополнительные меры контроля на границе. В том же Идлибе по договорённости, которой мы достигли, действует двенадцать наблюдательных пунктов, установленных Турцией. Это немного успокаивает ситуацию. Турция взяла на себя обязательства добиваться размежевания той вооружённой оппозиции, которая готова к диалогу с Правительством, от террористов, с тем, чтобы последние не подминали под себя вооружённые группы, не являющиеся экстремистскими, террористическими.

Необходимо иметь ввиду, что Идлиб – одна из четырёх зон деэскалации, которые были созданы в Сирии по решению стран астанинской «тройки». Одна из этих зон, на юге, была согласована Россией с США и Иорданией, а её параметры устраивали Израиль (это было очень важно, потому что Израиль опасался присутствия экстремистов на своих границах, недалеко от Голанских высот). Все три предыдущие зоны сейчас закрыты. Они были политически ликвидированы, потому что там удалось договориться о выходе боевиков и о том, чтобы оппозиционеры отмежевались от террористов. Эти оппозиционеры заключили локальные соглашения о перемирии с Правительством. Сейчас в этом районе всё спокойно, хотя там остаётся совершенно непонятна, созданная американцами в одностороннем порядке в районе Ат-Танфа, территория в 55 км радиусом, которую они взяли под свой контроль и на которой остаются игиловцы и другие террористы, чувствуя себя там вольготно и периодически совершая оттуда вылазки, в том числе, в район Пальмиры и Алеппо.

Идлиб. Надо понимать, о чём договаривались во всех случаях создания зон деэскалации. Там объявляется перемирие, которое (это чётко выделено) не распространяется на террористов. Оппозиционные группировки призываются к тому, чтобы отмежеваться от террористов и вступать в контакт с правительственными силами при нашем посредничестве, при посредничестве Турции или Ирана и договариваться о локальных примирениях. Безусловно, мы будем делать всё, что мы делаем и сейчас, в полной мере учитывая проблемы гражданского населения.

Помимо усилий по организации локальных договорённостей с теми или иными группами, которые находятся в идлибской зоне, создаётся гуманитарный коридор для тех, кто желает оттуда выйти, как мы делали в зоне на юге, в провинции Хомс, Восточной Гуте. Буквально на следующей неделе, в понедельник, состоится очередная встреча Президента России В.В.Путина и Президента Турции Р.Эрдогана. 7 сентября в Тегеране они обсуждали, как решать проблемы зоны Идлиба, чтобы минимизировать риски для гражданского населения. Сейчас между нами и турками идёт диалог по линии дипломатов и военных. В следующий понедельник президенты будут рассматривать эту ситуацию.

То, что сейчас выдаётся за начало наступления сирийских войск при российской поддержке, является недобросовестным представлением фактов. И сирийские войска, и мы реагируем только на вылазки из зоны Идлиба. Я уже упоминал, что порядка 50 беспилотников запускались в район нашей базы. Их очень трудно засекать обычными средствами противовоздушной обороны, многих из них сделаны из дерева и не видны на радарах, но у нас есть разведывательная информация о том, в каких районах зоны Идлиба собирают эти беспилотники из компонентов, которые проникают туда контрабандным путём. Как только мы получаем такую информацию, мы подавляем подобные подпольные фабрики, изготавливающие смертоносное оружие. Заверяю вас, что мы будем максимально аккуратно подходить к этим вопросам, создавать гуманитарные коридоры, поощрять т.н. локальные замирения, делать всё, чтобы не пострадало гражданское население. Мы не будем действовать так, как действовала коалиция в иракском Мосуле, сирийской Ракке, когда не велось никаких разговоров о локальных перемириях с вооружённой оппозицией, не создавалось никаких гуманитарных коридоров (Ракка – примерно сопоставимый по размеру с Идлибом город), сравнивалась с землёй, там месяцами не могли убрать труппы. Мы ждём от ООН информации о том, как сейчас эволюционирует ситуация в Ракке, насколько там активно создаются условия для возвращения населения. Для информации: в Восточный Алеппо (перед его освобождением тоже было много таких достаточно эмоциональных восклицаний) и Восточную Гуту (откуда население уходило перед освобождением этих районов от террористов) уже сотнями тысяч возвращаются сирийцы.

Насчёт химического оружия мы уже всё сказали. Мы ежедневно представляем факты, доказывающие, что готовится очередная провокация, которую скорее всего будут осуществлять руками т.н. «Белых касок» – НПО, которую наши западные партнёры выставляют в качестве образца гуманитарной деятельности, но почему-то эта организация действует исключительно на территориях, которую контролируют экстремисты в отличие, скажем, от того же Международного комитета Красного Креста, работающего по всей территории Сирии, причём деполитизированно.

Когда заявляют, что сирийским правительством вот-вот будет применено оружие и уж тогда Франция, Великобритания и США нанесут сокрушительный удар по «режиму», как они его называют, это, по сути дела, приглашение экстремистам создать очередную постановку, как они это сделали в Восточной Гуте, и тогда будет вызван удар на сирийское правительство. Это тоже провокация в своём смысле. Ни единого факта относительно того, что правительство готовится к чему-то подобному нам не дают, а на те факты, которые наши военные ежедневно выкладывают для всеобщей информации о том, как это готовится, сколько завезли бочонков с хлором, какие взрывчатки задействуют, какие населённые пункты используются – никто никак не реагирует.

Надо опираться на прочную основу фактов, как и в любом другом деле. Будь то история в Солсбери, химическая проблема в Восточной Гуте, где западная «тройка» ударила в тот момент, когда всех взбудоражило видео, на котором «Белые каски» из шланга поливают мальчика. Мы потом нашли этого мальчика с его отцом, привезли его в Гаагу, где он рассказал, что просто находился в этом помещении и вдруг туда ворвались какие-то люди в белых касках и стали его поливать водой из шланга. Мы (не Запад) настояли на том, чтобы туда поехали эксперты ОЗХО. Когда они были в нескольких часах езды от Восточной Гуты, США, Франция и Великобритания нанесли удар по этому месту. ОЗХО по нашему требованию должна была представить доклад о том, что же там увидели эксперты. До сих пор этого доклада нет, а на наши вопросы Технический секретариат этой организации отвечает, что они вот-вот закончат. Всё это выглядит очень плохо с точки зрения открытости и того, что мы все должны бороться с химическим оружием и террористами, а не пытаться использовать и то, и другое в геополитических играх.

Что касается вопроса о том, как мы видим восстановление инфраструктуры. Мы хотим, чтобы Сирия возвращалась к мирной жизни и чтобы там решались гуманитарные проблемы, возвращались беженцы, в том числе из Европы. Из Ливана они уже начинают возвращаться тысячами, ливанское правительство активно сотрудничает при нашей поддержке с организациями, которые помогают им вернуться. Наши военные провели вместе с сирийским правительством инвентаризацию населённых пунктов, в которых условия уже позволяют возвращаться и начинать обустраивать свои дома: там есть вода, канализация, элементарные медицинские услуги. Мы эту информацию распространили по всем странам, которые принимают на своей территории сирийских беженцев, в том числе Германии, с просьбой посмотреть, есть ли среди тех беженцев, которые находятся на вашей территории, жители тех самых сёл, городов, где возможности для жизни уже существуют, чтобы они получили такую информацию. Мы работаем в этом направлении и с Управлением Верховного комиссара ООН по делам беженцев.

Что можно сделать дополнительно? Наверное, включиться в эту работу и не делить сирийскую территорию на «хорошую» и «плохую». Сейчас наши западные коллеги, например, ЕС, США, говорят, что они будут предоставлять только гуманитарную помощь (и то не хотят слишком много передавать правительству), а что касается восстановления инфраструктуры, экономики, то это только после того, как начнётся т.н. политический переход и когда они убедятся, что этот переход идёт в «правильном» направлении. А вот на территории, которую сейчас незаконно занимают США вместе с подконтрольными им отрядами оппозиции, прежде всего курдами, на Восточном берегу Евфрата, вкладывают миллионы и десятки миллионов долларов в то, чтобы делать ровно то, от чего Запад отказывается на другой части сирийской территории. Иными словами, там создаются более благоприятные условия для населения и, судя по всему, это замысел, который в корне противоречит клятвенным заверениям наших западных коллег, что они будут уважать территориальную целостность САР.

Безусловно, на состояние страны, в том числе на усилия по созданию условий для возвращения беженцев, влияют и односторонние санкции, которые ЕС и США ввели против сирийского правительства, резко сократив его возможности предоставлять медицинские услуги и многое другое, что необходимо для нормальной жизни людей. Тут есть целый ряд моментов, о которых можно подумать на Западе по вопросу того, что можно сделать.

Вопрос: Вы сказали, что на лицо дефицит форумов для панъевропейского диалога. Совет Европы – это организация, которая в принципе охватывает весь регион, который Вы описали. Какой вклад готова сделать Российская Федерация, чтобы вернуться за стол Парламентской ассамблеи Совета Европы?

С.В.Лавров: Вы серьезно? Вы знаете, то, что происходит сейчас в Парламентской ассамблее Совета Европы лишь усугубляет проблему дефицита форумов. Агрессивное русофобское меньшинство делает все, чтобы этот форум перестал быть общеевропейским, заставить всех остальных идти у них на поводу и наказывать Российскую Федерацию. Когда это русофобское меньшинство, мы знаем о каких конкретно депутатах Парламентской ассамблеи идет речь, провело противозаконные решения о лишении нашей делегации права голоса, мы проявили добрую волю. Предлагали договориться о том, чтобы все делегации в Совете Европы были равноправными, как записано в Уставе Совета Европе, где описываются полномочия Парламентской ассамблеи. Лишение права голоса любой делегации является грубейшим нарушением основополагающего принципа функционирования Парламентской ассамблеи Совета Европы. Когда это произошло, мы несколько раз ездили на специально созданный механизм для переговоров с руководством Парламентской ассамблеи, с Генеральным секретарем Совета Европы Т.Ягландом. Эти встречи ни к чему не привели, хотя Т.Ягланд и Председатель Парламентской Ассамблеи Совета Европы М.Николетти искреннее делали все возможное, чтобы этот кризис преодолеть. Причем мы где-то полтора года после того, как нашу делегацию лишили голоса, продолжали платить свои взносы в Совет Европы, но честно всех предупреждали, что вечно так продолжаться не может, потому что был нарушен принцип равноправия, который является базовым для всех органов Совета Европы, будь то Комитет министров, Комитет местных региональных властей или Парламентской ассамблея. Когда, наконец, терпению пришел конец, потому что все усилия Т.Ягланда и М.Николетти не приводили к результату, мы сказали, что с определенного момента не можем платить наши взносы, поскольку к тому времени уже больше половины судей Европейского суда по правам человека были избраны Парламентской ассамблеей без участия российской делегации. Затем, в Парламентской ассамблее Совета Европы состоялось избрание Верховного комиссара Совета Европы по правам человека Д.Миятович, которая была опять избрана без участия российской делегации. В будущем году будут выборы Генерального секретаря Совета Европы. Если к тому моменту этот вопрос не будет решен, то легитимность всех этих структур Совета Европы для нас будет очень сомнительной.

Летом этого года, в ответ на критику о том, что мы не платим взносы и за это надо исключать из Совета Европы, мы заявили, что как только все вернуться к основам Устава Совета Европы, когда наша парламентская делегация будет восстановлена в своих правах без всяких изъятий, так тут же мы заплатим все, что мы должны Совету Европы. Эта позиция остается в силе. Насколько конструктивно будут вести себя парламентарии зависит от парламентариев. Если те кто хочет наказывать Россию за все и вся, мы знаем примерно какие это страны, будут манипулировать всей Парламентской ассамблеей, то наверное это не будет делать чести депутатам из других стран, которые заинтересованы в диалоге, пусть даже по самым сложным вопросам. Крым, кризис на Украине, миграционные проблемы и многое другое могут обсуждаться. Если сказать откровенно, когда страна, которая добровольно покидает Евросоюз, при этом определяет политику ЕС по отношению к России, то это не делает чести Евросоюзу.

Россия. Германия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 14 сентября 2018 > № 2752684 Сергей Лавров

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел ФРГ Х.Маасом, Берлин, 14 сентября 2018 года

Уважаемый господин Министр, дорогой Хайко,

Прежде всего, хотел бы поблагодарить за приглашение посетить Берлин.

Наш диалог традиционно носит регулярный и насыщенный характер. Я бы подчеркнул его доверительность. На этот раз мой визит приурочен к церемонии закрытия российско-германского «перекрестного» Года регионально-муниципальных партнерств. Мы с Министром иностранных дел ФРГ Х.Маасом солидарны в том, что эта совместная инициатива была весьма успешной, помогла укрепить атмосферу взаимопонимания и добрососедства, а также продвижению практической кооперации на уровне контактов между городами, регионами и гражданскими обществами.

Мы не ставим точку в традиции проведения «перекрестных» годов. Как сказал мой коллега, в ближайшее время состоится запуск еще одной инициативы – Года научно-образовательных партнерств. Договорились приложить необходимые усилия для того, чтобы и это начинание было полезным для наших граждан и соответствующих научных и образовательных учреждений.

Германия – наш важный партнер в Европе, мире в целом. У нас обоюдная заинтересованность в конструктивной совместной работе по всем, включая сложные, вопросам двусторонней и международной повестки дня.

Констатируем позитивную динамику торгово-экономического сотрудничества. Договорились энергично поддерживать эти процессы и закреплять эту важную тенденцию. Дали положительную оценку работе российско-германской межведомственной Рабочей группы высокого уровня по стратегическому сотрудничеству в области экономики и финансов.

Предметно обсудили комплекс вопросов, связанных с нашим энергетическим взаимодействием. Подтвердили поддержку проекта «Северный поток-2», который носит коммерческий характер и осуществление которого реально укрепит энергобезопасность европейского континента.

В сфере гуманитарного сотрудничества главным событием в будущем году будут «Русские сезоны», которые открываются в январе в Берлине. Надеемся, что они с интересом будут восприняты нашими немецкими друзьями.

Приветствовали развитие сотрудничества между гражданскими обществами. Это не только «перекрестные» годы, но еще и деятельность таких структур, как «Петербургский диалог», «Потсдамские встречи», а также Германо-Российский форум, на заседании которого сегодня состоялось мое выступление перед политическими и деловыми кругами ФРГ.

Со своей стороны подчеркнули заинтересованность в скорейшем возобновлении деятельности еще одной структуры – российско-германской межведомственной Рабочей группы высокого уровня по вопросам политики безопасности. Она не собиралась с 2012 г. Сейчас наши эксперты готовят возобновление ее деятельности. Надеюсь, что до конца этого года в Берлине может состояться очередное заседание. Это полезно, поскольку сегодня такие совместные усилия приобретают особое значение на фоне общих для нас масштабных вызовов и угроз, прежде всего, терроризма, наркотрафика, организованной преступности, распространения оружия массового уничтожения.

Что касается наших отношений с Евросоюзом, они далеко не в лучшей форме, как, собственно говоря, и наши контакты с НАТО, которые заморожены по всем практическим направлениям. Мы выразили озабоченность, которая хорошо известна, в связи с курсом Альянса по нагнетанию напряженности и наращиванию военной инфраструктуры вблизи российских границ.

Как сказал мой коллега, мы подробно рассмотрели ситуацию на Украине. Едины в том, что Минским договоренностям альтернативы нет. О том, как двигаться к их практической реализации сейчас идет конкретный разговор на уровне помощников лидеров стран «нормандского формата». Надеюсь, что в ближайшее время в этом формате, а также в «Контактной группе» смогут быть позитивные подвижки. Хотел бы решительно предостеречь тех, кто вынашивает силовой сценарий. Это будет катастрофой для украинского народа, потому что может реально подорвать государственность Украины. Нельзя воевать со своими гражданами.

В фокусе нашего внимания была и ситуация в Сирии. Обстановка в этой стране имеет тенденцию к улучшению. Практически вся территория Сирии освобождена от террористов. Последний очаг остался в провинции Идлиб. Сегодня подробно говорили о том, как необходимо действовать в этом регионе с учетом требований резолюции 2254 СБ ООН и договоренностей о принципах деэскалации в этом, как и в других, районе Сирии. Задача, прежде всего, состоит в том, чтобы бескомпромиссно продолжать борьбу с террористами, добиваться отмежевания вменяемой умеренной оппозиции от «Джабхат ан-Нусры» и ей подобных, делать все, чтобы минимизировать любые риски для гражданского населения.

Мы проинформировали наших германских коллег о том, как эти вопросы сугубо предметно обсуждались не недавнем саммите лидеров астанинской тройки в Тегеране и как мы готовимся к очередному контакту Президента России В.В.Путина с Президентом Турецкой Республики Р.Эрдоганом на следующей неделе, где это тема будет одной из главных.

Подчеркнули также, что сейчас на первый план выходят задачи создания условий для возвращения беженцев, восстановления разрушенной инфраструктуры и экономики страны, социальной сферы. Мы проинформировали о тех шагах, которые Российская Федерация в сотрудничестве с сирийскими властями, предпринимает для того, чтобы эти условия были максимально конкретными и понятными для беженцев, которые хотят вернуться. Все это, конечно же, будет способствовать возобновлению устойчивого политического процесса с учетом тех результатов, которые были достигнуты в рамках астанинской «тройки» в поддержку резолюции 2254 СБ ООН и роли ООН в политическом урегулировании, а также с учетом результатов Конгресса сирийского национального диалога, который состоялся в январе этого года в Сочи. В его рамках была достигнута договоренность о формировании Конституционного комитета при содействии спецпосланника Генсекретаря ООН по Сирии С.де Мистуры, с которым Россия, Иран и Турция в качестве астанинских стран-гарантов находятся в постоянном контакте (последний из которых состоялся чуть ранее на этой неделе).

Мы, безусловно, внимательно следим за ситуацией, которая складывается вокруг Совместного всеобъемлющего плана действий по урегулированию ситуации вокруг иранской ядерной программы после того, как США в одностороннем порядке вышли из этой договоренности.

У нас схожие опасения в том, что полный развал этой договоренности чреват непредсказуемыми последствиями, в том числе для стабильности на ближневосточном пространстве и для режима нераспространения оружия массового уничтожения. Поэтому мы вместе с нашими германскими коллегами, другими европейскими участниками этой договорённости, с КНР и Ираном будем делать все, чтобы сохранить важнейшую многостороннюю договоренность.

В начале сессии Генеральной Ассамблее ООН в Нью-Йорке состоится встреча министров иностранных дел стран-участниц этой сделки, на которой мы посмотрим, какие шаги предпринимаются для ее сохранения.

Сегодня вечером мы продолжим обсуждение других международных вопросов.

Я еще раз признателен Министру иностранных дел ФРГ Х.Маасу за приглашение посетить сегодня Берлин с визитом.

Вопрос (адресован С.В.Лаврову): Как Вы видите решение проблемы О.Г.Сенцова, чтобы не произошло самое худшее, и режиссёр не умер?

Вопрос (адресован Х.Маасу): ФРГ очень нерешительно выступали в «деле А.Литвиненко». В случае «дела Скрипалей» у вас с британским Правительством якобы есть какие-то доказательства того, что за этим стоит Россия?

С.В.Лавров: По вопросу о «деле О.Сенцова», который осуждён за подготовку террористического акта и взрывов в Крыму, что не отрицается украинским руководством, мы неоднократно публично информировали общественность, в том числе о состоянии его здоровья. Он находится под постоянным наблюдением врачей. Этот вопрос касается сугубо гуманитарной сферы. В России есть законодательные процедуры, которые применимы в данном случае. Все, кто беспокоится о его судьбе, об этом осведомлены. Об этом шла, в частности, речь на недавней встрече в Мезеберге между Президентом России В.В.Путиным и Канцлером Германии А.Меркель.

Поскольку Ваш вопрос Министру иностранных дел ФРГ Х.Маасу касается обвинения в адрес России, то я тоже должен сказать несколько слов. Не только в «деле А.Литвиненко» и «деле Скрипалей», но и в случаях с гибелью в Лондоне других российских граждан, включая Н.Глушкова совсем недавно, нет каких-либо фактов, которые можно было бы вразумительно рассматривать и обсуждать. Принцип «хайли лайкли» не годится, хотя наши британские коллеги пользуются им исключительно с целью ошельмовать Россию и восстановить против нас всех своих европейских партнёров. Делается это в процессе «брекзита», и поэтому интенсивность подобных усилий Лондона возрастает.

Хочу ещё раз подчеркнуть, мы с самого начала и в случае с А.Литвиненко, и в случае со Скрипалями просили по официальным каналам задействовать процедуры, которые существуют в рамках нашей двусторонней конвенции с Великобританией, конвенции Совета Европы и, в случае со Скрипалями, также в рамках Конвенции о запрещении химического оружия. На все наши официальные обращения были даны отписки, если не устные ответы, которые сводились к тому, что мы виноваты и единственное, что от нас требуют – объяснить, как мы это сделали: по приказу или недоразумению. Вести серьёзный разговор на таком уровне бессмысленно.

Сегодня мы подтвердили нашим немецким партнёрам, что каких-либо доказательств мы не видели, и я очень сильно сомневаюсь, что своим союзникам по НАТО и ЕС англичане предъявили что-то, выходящее за рамки того, чем они публично пользуются для голословных обвинений.

Мы по прежнему готовы к серьёзному разговору на основе международного права, а не принципа «хайли лайкли», который уже стал притчей во языцех.

Вопрос: Как Вы расцениваете заявления ряда европейских официальных лиц, приравнивающих готовящуюся операцию в Идлибе при участии сирийской армии и поддержке российских ВКС, к военному преступлению?

С.В.Лавров: Я об этом не слышал, хотя допускаю, что это возможно, учитывая риторический напор, который мы сейчас наблюдаем вокруг ситуации в Идлибе. Что-то похожее, но гораздо меньшего накала было при освобождении Восточного Алеппо и Восточной Гуты. Там не произошло каких-либо гуманитарных катастроф, хотя, конечно, были жертвы среди гражданского населения, что, к сожалению, происходит всегда. Сотни тысяч людей, которые покинули Восточный Алеппо и Восточную Гуту во время операции, уже возвращаются обратно. Надеюсь, что они там будут обустраиваться при поддержке международного сообщества, в чём есть конкретная, прямая необходимость, в том числе для того, чтобы беженцы стали возвращаться из Европы к своим очагам.

Касательно военных преступлений, то есть процедуры, которые установлены международным гуманитарным правом, и их нужно соблюдать. Мы всегда руководствуемся нормами международного гуманитарного права, когда ведём операции связанные с боевыми действиями. Напомню, что Российская Федерация находится в Сирии, стране-члене ООН, по просьбе её законного Правительства, которому в резолюциях СБ ООН многократно подтверждалось уважение суверенитета и территориальной целостности САР.

Мы готовы обсуждать любые ситуации, но хотим делать это конкретно и предметно, а не на уровне риторики и «хайли лайкли», чтобы набрать каких-то аргументов последующего оправдания неправомерных действий, как это было в июле, когда, не дав инспекторам ОЗХО доехать до Восточной Гуты, её разбомбили под предлогом провокации, которую все видели на видеороликах с поливанием детей из шланга и прочей постановочной мишурой.

Так что мы готовы разговаривать конкретно. Если у кого-то есть серьёзные вопросы для решения, нужно садиться и их обсуждать, а не выбегать сразу в публичное пространство с новыми угрозами, которые только нагнетают конфронтацию и не помогают делу.

Вопрос: Сегодня многие западные издания вышли с заголовком «В Нидерландах задержаны два российских шпиона». Сообщается о двух наших гражданах, которых задержали, но почему-то не взяли под стражу, а сразу же выслали обратно в Россию. Причем, судя по тому, что написано, случилось это еще весной, чуть ли не в марте, но это было напечатано только сегодня, сразу после интервью А.Петрова и Р.Боширова. Как Вы можете прокомментировать такую реакцию на интервью двух наших граждан? Известно ли Вам что-либо об этом? Может быть, поступала какая-то информация по дипломатическим каналам еще весной? Как Вы можете оценить вчерашнюю острую британскую реакцию на то же самое интервью?

С.В.Лавров: Мне трудно давать какие-либо оценки тем действиям, которые мы видим со стороны Лондона в последнее время. Это не поддается логическому восприятию, потому что страна, которая кичится своей законопослушностью, предъявляет себя как эталон правовой системы, ведет себя абсолютно вне правового поля и пытается заниматься тем, чем вредно заниматься, я имею в виду мегафонную дипломатию. Ни единого факта нам по официальным каналам в соответствии с международно-правовыми документами передано не было - сплошные голословные обвинения с требованием признать свою вину. Угрозы, что против Российской Федерации будет поднят весь цивилизованный мир, несерьезны.

Вы сказали про сообщение, что где-то в Нидерландах при помощи еще швейцарцев и британцев какие-то два шпиона были арестованы и высланы в Россию. Я даже не могу предположить, чтобы такое событие, в котором участвовали специалисты трех западных стран, могло бы остаться вне поля зрения средств массовой информации. Если какие-то факты будут нам предъявлены, я думаю, тогда мы сможем их более вразумительно комментировать.

На днях появилась еще одна новость, что где-то в апреле в Риме был завербован некий дипломатический сотрудник российского посольства, которому британская спецслужба МИ-6 присвоила кличку «Аполлон», видимо, с учетом той роли, которую ему отводили в действиях МИ-6. Официальный представитель МИД это вчера уже комментировала. Никаких сотрудников, которые работают в Риме, мы не смогли не досчитаться. Никто из них никуда не пропадал. Не можем и не будем рассматривать всерьез такие вбросы в средства массовой информации, стремление сделать СМИ инструментом своей неприглядной политики.

Что касается А.Петрова и Р.Боширова, они ведь тоже были установлены англичанами еще в апреле, как стало известно. Поэтому к британцам надо обращаться с вопросом почему все это проводится таким несуразным методом, почему никаких фактов не предъявляется, кроме записей с камер видеонаблюдения. Еще раз подчеркну, что наше предложение о том, чтобы задействовать механизмы, существующие между Москвой и Лондоном в рамках оказания правой помощи по уголовным делам, остаются в силе. Если на эти предложения нет отклика, то у нас есть все основания полагать, что нет и преступлений, которые приписывают нашим гражданам эти леди и джентльмены.

Вопрос: На Западе существует озабоченность, что будет очень большое количество гражданских жертв перед предстоящим наступлением в Идлибе. Может ли российская сторона представить себе, что будут установлены защитные зоны для беженцев в Идлибе? Возможно под руководством Турции?

С.В.Лавров: Мы активно работаем с нашими турецкими партнерами над тем, чтобы разрешить ситуацию в Идлибе в полном соответствии с теми договоренностями, которые были заключены, когда там создавалась зона деэскалации. Договоренности предусматривают объявление режима прекращения огня за одним, но очень важным, исключением - в отношении террористов никакое перемирие, никакой режим прекращения огня не действует. Это закреплено в договоренностях о создании данной зоны деэскалации, такой же подход закреплен в резолюциях Совета безопасности ООН, и их надо выполнять.

Параллельно, как я уже подчеркнул, мы вместе с нашими турецкими партнерами, которые очень конструктивно сотрудничают в этом вопросе, способствуем локальным договоренностям между отрядами умеренной оппозиции и правительственными войсками, как это делалось и в других зонах деэскалации, когда они существовали. Способствуем созданию гуманитарных коридоров и безопасных зон для мирного населения. Напомню, что мы так же поступали при освобождении Восточного Алеппо, помогая сирийской армии, и при освобождении Восточной Гуты. Не хочу проводить каких-либо сравнений, но для того, чтобы картина была полной, напомню, что ни локальных замирений, ни коридоров безопасности, ни гуманитарных коридоров никто даже не пытался создать, когда военно-воздушные силы американской коалиции бомбили Ракку и Мосул. То, что происходило и продолжает происходить в Ракке, является гуманитарной катастрофой. Об этом (по непонятным мне причинам) не принято говорить, наверное, это не политкорректно. Касательно Идлиба, еще раз подчеркну, что все эти меры предпринимаются. Есть поручения Президента России В.Путина и Президента Турции Р.Эрдогана, которые будут встречаться на следующей неделе и рассматривать эту ситуацию во всех ее деталях.

Россия. Германия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 14 сентября 2018 > № 2752682 Сергей Лавров

Рыбные дни на берегах Невы

На торжественной церемонии в Санкт-Петербурге министр сельского хозяйства Дмитрий Патрушев официально дал старт работе второго Международного рыбопромышленного форума и Выставки рыбной индустрии, морепродуктов и технологий.

Санкт-Петербург второй год подряд на три дня стал рыбной столицей. С 13 по 15 сентября в городе проходят Международный рыбопромышленный форум и Выставка рыбной индустрии, морепродуктов и технологий.

На церемонии открытия глава Минсельхоза Дмитрий Патрушев зачитал приветственную телеграмму президента России. Министр отметил, что рыбохозяйственный комплекс динамично развивается, демонстрируя рост ключевых экономических показателей. Помимо рекордного за последние 25 лет вылова к положительным результатам он отнес предоставление инвестиционных квот, перезаключение договоров о закреплении долей на 15-летний срок и расширение мер господдержки товарной аквакультуры.

«Общий объем заявленных инвестиций в рамках инвестквот оценивается в 132 млрд рублей. Это позволит в ближайшие пять лет построить 33 рыбопромысловых судна и 18 предприятий рыбопереработки в прибрежных регионах РФ», - заявил Дмитрий Патрушев, добавив, что государство будет планомерно поддерживать социально ответственный и прозрачный бизнес.

«Краеугольным камнем устойчивого рыболовства и сохранения запасов ВБР остается развитие международного сотрудничества. Ведущим рыболовным странам, в число которых входит и Россия, необходимо совместно решать глобальные системные задачи, - напутствовал глава Минсельхоза участников форума. - Мы должны, учитывая интересы всех государств и решая продовольственные вопросы, не допустить чрезмерной эксплуатации запасов Мирового океана».

Заместитель министра – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков зачитал еще один приветственный адрес в честь форума и выставки от имени Совета Федерации. Он обратил внимание, что от года к году форум растет, а площадь выставки в этом году превысила 13 тыс. кв. метров.

«Всего в работе выставки и форума участвуют более 3 тыс. человек, - рассказал глава федерального агентства. - Отрадно, что здесь участвуют не только отечественные компании, но также иностранные компании представляют свою рыбопродукцию и технологии в рыбопромышленном секторе. Уверен, что сегодня мы сможем обсудить все насущные проблемы мирового рыболовства с перспективой до 2050 года».

В церемонии открытия также приняли участие министры рыболовства Фарерских островов, Марокко, КНДР, Гвинеи и Ирана. После завершения официальной части почетные гости осмотрели выставку и пообщались с руководством ведущих рыбодобывающих, перерабатывающих и инжиниринговых компаний.

Деловая программа форума в этом году посвящена перспективам развития мирового рыболовства на предстоящие три десятка лет. Участники обсудят варианты долгосрочного развития рыболовства в различных районах Мирового океан, перспективы и риски аквакультуры, тенденции на глобальном рыбном рынке, вопросы продовольственного обеспечения, расширения международных торгово-экономических связей и научно-технического сотрудничества, в том числе в сфере судостроения и безопасности промысла, и многое другое.

В Санкт-Петербург приехали делегации из более чем 20 ведущих рыболовных государств, включая КНР, Японию, Южную Корею, КНДР, Норвегию, Фарерские острова, Иран, Марокко, Мавританию, и Гвинею, а также представители ФАО и ключевых международных отраслевых организаций в области рыболовства.

В Выставке рыбной индустрии, морепродуктов и технологий участвуют более 200 ведущих российских и зарубежных рыбопромысловых, рыбоводных, рыбоперерабатывающих, судостроительных предприятий, производителей и поставщиков оборудования и сопутствующих материалов для рыбной промышленности, финансовых, торговых и других компаний. Представлены объединенные национальные стенды и экспозиции российских регионов.

На стендах компаний с использованием современных мультимедийных технологий размещена информация о новых инвестиционных проектах в рыбопромышленном комплексе и смежных отраслях. В рамках выставки состоится специальная сессия для российских розничных сетей по приобретению продукции из тихоокеанских лососей и других видов рыб без посредников.

Организатор выставочных мероприятий – Expo Solutions Group, генеральный информационный партнер – Fishnews.

Участники ядерного соглашения с Ираном проведут совещание 24 сентября в кулуарах ГА ООН в Нью-Йорке

Участники ядерного соглашения с Ираном (Россия, Китай, Великобритания, Франция, Германия и Иран) проведут совещание на уровне министров 24 сентября в кулуарах Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке, сообщает Mehr News.

Встреча назначена на 24 сентября. В ней также примет участие глава внешнеполитического ведомства Европейского Союза Федерика Могерини.

Ожидается, что стороны обсудят пути сохранения ядерной сделки после одностороннего выхода США и повторного введения санкций США против Ирана.

В 2015 году Иран и группа стран 5 + 1 приняли Совместный всеобъемлющий план действий (JCPOA), в частности предусматривающий снятие санкций, введенных в отношении Тегерана по поводу его ядерной программы. 8 мая президент США Дональд Трамп объявил о выходе Вашингтона из этой сделки.

Ядерный комитет иранского парламента подготовил отчет о ходе реализации ядерной сделки

Ядерный комитет иранского парламента подготовил пятый полугодовой отчет о ходе реализации ядерной сделки с Ираном, заключенной в 2015 году, рассказал депутат.

В интервью Tasnim News в четверг, председатель комитета Моджтаба Золнур рассказал, что периодический доклад подготовлен и представлен в Комиссию по национальной безопасности и внешней политике, которая, в свою очередь, представит ее председательствующему в парламенте после ратификации.

Он отметил, что в докладе содержатся ссылки на 3-месячные отчеты Министерства иностранных дел, а также приводятся результаты визитов членов парламента на ядерные объекты страны в Натанзе и Форду.

До настоящего времени министерство иностранных дел предоставило парламенту 10 квартальных отчетов об осуществлении Совместного всеобъемлющего плана действий (JCPOA).

Тегеран и Группа 5 + 1 (Россия, Китай, США, Великобритания, Франция и Германия) 14 июля 2015 подписали соглашение по ядерной программе Ирана (JCPOA), которое вступило в силу в январе 2016 года.

Согласно закону, который требует, чтобы иранское правительство защищало достижения страны и ядерные права, Комиссии по национальной безопасности и внешней политике было поручено наблюдение за "надлежащим осуществлением" JCPOA и она должна представлять отчеты по этому вопросу председательствующему совету каждые шесть месяцев.

В мае 2018 года президент США Дональд Трамп вывел свою страну из JCPOA. После выхода США, Иран и остальные стороны начали переговоры, чтобы сохранить это соглашение.

Через Морской порт в бухте Троицы 14 сентября отправлено первое судно по новому морскому маршруту в рамках МТК «Приморье-2», сообщает пресс-служба ООО «Морской порт в бухте Троицы».

Таким образом открылась новая транзитная линия Хуньчунь (КНР) —Зарубино (Приморский край) — Нинбо (КНР) в рамках международного транспортного коридора «Приморье-2». На китайском судне MSR № 1 в порт Нинбо отправлено 200 контейнеров с зерном кукурузы.

Торжественная церемония запуска первого рейса состоялась в порту Зарубино, в мероприятии приняли участие руководитель службы международных связей Дальневосточной железной дороги Игорь Мельников, секретарь комитета компартии КНР провинции Цзилинь Баинь Чаолу, генеральный консул КНР во Владивостоке Ян Вэньбинь, председатель комитета по региональной политике и законности Законодательного Собрания Приморского края Джамбулат Текиев.

В ходе церемонии ООО «Морской порт в бухте Троицы», отправитель грузов ЗАО «Северо-восточная Азия» и получатель порт «Нинбо-Чжоушань», один из крупнейших портов в мире, подписали трехстороннее соглашение о сотрудничестве в целях развития нового маршрута, продвижения инвестиционной, экономической и торговой логистики и увеличения грузооборота между Китаем и Россией.

В рамках соглашения в течение двух лет стороны будут совместно работать над упрощением таможенных процедур и снятием административных барьеров при оформлении транзитных грузов, а также усилят взаимодействие в вопросах развития портовой инфраструктуры.

Собственник инфраструктуры морского порта ООО «МПБТ» намеревается проводить модернизацию и реконструкцию морского порта, работать над улучшением сервиса и увеличением количества услуг в сфере перевалки и оформления транзитных грузов.

«Морской порт в бухте Троицы является ключевым звеном Международного транспортного коридора «Приморье-2», обладает выгодным географическим положением и большим опытом в планировании и реализации различных проектов, в управлении портом. Уверен, благодаря совместным усилиям трех сторон открытие линии Хуньчунь – порт Зарубино – порт Нинбо станет дополнительным стимулом для укрепления сотрудничества Китая и России и большим шагом в развитии порта Зарубино», – отметил генеральный директор ООО «МПБТ» Андрей Перевалов.

Международный транспортный коридор «Приморье-2» является одним из двух транспортных коридоров, который соединяет северо-восточные провинции Китая с портами Дальнего Востока России, обеспечивая кратчайший путь для перевозки грузов между Китаем и странами Азиатско-Тихоокеанского региона.

Китай лидирует в области высокоскоростных железных дорог

14 сентября 2018 года Государственное бюро статистики КНР обнародовало доклад, согласно которому китайская сеть высокоскоростных железных дорог практически завершена, что делает Поднебесную первой страной с самой длинной работающей сетью скоростных железных дорог.

За сорок лет длина железнодорожных линий в Китае выросла на 145,5% — ежегодный прирост превысил 2,3%. Длина китайских скоростных магистралей сейчас составляет 25,2 тыс. км, что является абсолютным рекордом среди всех стран.

По общей протяженности всех железных дорог — 103 тыс. км — Китай занимает второе место после США. Сеть железных дорог в Китае является одной из старейших в мире: первые поезда появились здесь в 1876 году.

Средняя скорость поездов в Китае — 200 км/ч. В настоящее время китайцы изучают возможность создания суперскоростного железнодорожного поезда, способного развивать скорость до 1500 км/ч. Испытания проходят на платформе Юго-западного университета Цзяотун провинции Сычуань.

Лидирует Китай и в области безопасности железных дорог. По статистике, путешествовать поездом здесь вдвое безопаснее, чем в Японии или Германии. И в 200 раз безопаснее, чем по американским автобанам.

Нет равных Китаю и по скорости строительства железных дорог и инфраструктуры для них. Так, этой весной китайцам потребовалось быстро построить железнодорожную станцию. И 1500 китайских рабочих выполнили задачу всего за 9 часов!

В Цзинане проходит праздник древних ремесел

Пятая выставка нематериального культурного наследия Китая открылась 13 сентября в Цзинане (провинция Шаньдун). Она организована совместно Министерством культуры и туризма и правительством Шаньдуна.

Мастера декоративно-прикладного творчества демонстрируют на выставке свое искусство. Здесь можно ознакомиться с технологиями вышивки и окрашивания тканей, традициями обжига керамики и фарфора, секретами производства чая, способами приготовления лекарств традиционной народной медицины, увидеть разнообразие национальных костюмов, лицезреть канатоходцев и акробатов на ходулях и даже попрактиковаться в древнем искусстве создания образов из соломы.

Параллельно с выставкой по всему Цзинаню проходят мероприятия, призванные сделать более известными древние искусства и ремесла. Для всех интересующихся организована интернет-выставка, которую можно посетить, не выходя из дома.

Чудеса китайских технологий

Летом мир поразила новость из серии «большой брат следит за тобой»: оказалось, что разработка китайских ученых — шлем для наблюдения за работой мозга — помогает компаниям выявлять депрессивных или слишком эмоциональных сотрудников и вовремя корректировать их работу.

Шлем считывает мозговую активность. Затем данные обрабатываются при помощи специальной программы. В результате вся статистика эмоциональных всплесков и спадов становится видной руководству.

Выявив стресс, руководители могут принять своевременные меры: например, заменить сотрудников на других, более эффективных. Но это, конечно, крайняя мера. Обычно руководитель просто советует сотруднику взять отпуск. Кроме того, он может внести изменения в рабочий график или скорректировать условия труда.

Компания State Grid Zhejiang Electric Power стала тестировать специальные шлемы одной из первых — еще в 2014 году. За четыре года технология позволила компании увеличить прибыль на 2 млрд юаней ($315 млн). Вначале 40 тыс. сотрудников State Grid Zhejiang Electric Power с подозрением относились к шлемам, но потом, когда стали очевидны первые результаты программы, стали носить их с удовольствием в течение целого дня.

Дальше — больше. Сейчас подобные шлемы можно увидеть, например, на проводниках поездов ВСМ в Китае. Вскоре технология будет внедрена и для пилотов самолетов. А ношение шлемов водителями автомобилей позволит вовремя среагировать на угрозу ДТП. Данные мозговой активности будут передаваться на компьютер в салоне. В случае опасности автопилот сможет вовремя остановить автомобиль.

ПОЖИЛЫХ БЕЗ ПЕНСИЙ – В ДОМА ПРЕСТАРЕЛЫХ?

Герман Греф анонсировал строительство целой сети домов престарелых в рамках государственно-частного партнерства, а Минтруд пообещал на улучшение условий проживания пожилых людей в домах престарелых выделить 44 млрд рублей на шесть лет.

Глава Сбербанка Герман Греф на днях заявил: «Мы работаем по программе государственно-частного партнерства по созданию сети домов для пожилых людей. И в общем, у нас есть такая постыдная история - отдать своего родителя в дом престарелых. Так вот, во всем мире ситуация ровно обратная. Считается, что отдать в дом для пожилых людей своего родителя - это достойно», - заявил глава Сбербанка.

Отметим - не во всем мире, а лишь в странах Запада, который, как теперь выяснилось, в целом далек от российского менталитета. Что же касается восточных стран, например Японии и Китая, то там принято разным поколениям жить одной семьей. И отдать своего старика в дом престарелых - это не просто позор, это вообще невообразимо! Недаром в Японии никогда не существовало домов престарелых, первые стали появляться лишь 20 лет назад, и то нелегально.

Острой нехватки домов престарелых в России сегодня нет, очереди если и есть, то небольшие. Зачем же срочно строить новые дома?

Эксперты сразу подсчитали: как минимум 5-10% россиян после повышения пенсионного возраста не смогут работать до пенсии. Не позволят хронические заболевания, а получить инвалидность не получится. Скажется и нехватка рабочих мест.

Выделять на своего родителя хотя бы по 15 тыс. в месяц далеко не каждому работающему ребенку окажется по карману. Что останется делать неработающему «недопенсионеру»? Правительство обещает в таких экстренных случаях назначать пенсию досрочно, но всего лишь на полгода! А это вряд ли решит проблему.

Чтобы хоть как-то выжить, «недопенсионерам» придется отправляться на казенные харчи. Содержание одного постояльца в доме престарелых в богатых регионах может стоить бюджету до 60 тыс. руб. в месяц, однако в большинстве регионов вполне обходятся суммой в 15 тыс. рублей.

Невыгоднее ли государству просто платить пожилому человеку пенсию? Нет, невыгоднее. Потому что на одного такого оставшегося без средств к существованию придется по 10 работающих «недопенсионеров», и государство сэкономит на этом десятке в среднем 130 тыс. рублей.

Герман Греф пообещал, что новые дома для пожилых будут европейского уровня. Верится с трудом - цена на проживание в таких заведениях в России составляет 180-300 тыс. рублей в месяц.

Политолог Глеб Павловский философски замечает, что доживание в доме престарелых в Швейцарии «поэлитнее как-то, и в общем дешевле как услуга».

Что такое европейский стандарт дома для пожилых? Это отдельные номера с санузлом и мебелью для каждого постояльца, спортзал, бассейн, вечеринки, праздники, выезды на экскурсии и т. д.

В российских домах престарелых в одной комнате могут жить по нескольку человек, санузел - на этаже, отсутствие лекарств и даже памперсов, персонал, который и не думает сажать неходячих в инвалидные кресла и коляски. Которых, к слову, может и не быть.

Те, кто сегодня имеет деньги, могут без проблем поселиться в частном пансионате в Швейцарии с видом на Альпы за 4-8 тыс. долларов в месяц, или в Чехии, Польше и Австрии - за 1,5-3 тыс. долларов в месяц.

А те, у кого не будет даже пенсии, останутся в домах престарелых с обшарпанными туалетами на этаже.

Аделаида Сигида

В Санкт-Петербурге состоялась официальная церемония открытия Международного рыбопромышленного форума.

В этом году Форум и Выставка рыбной индустрии выросли по количеству статусных участников, по масштабу обсуждаемых проблем и площади экспозиции.

В Санкт-Петербурге официально открылся Международный рыбопромышленный форум. На три дня, с 13 по 15 сентября, Северная столица стала рыбной столицей в глобальном понимании этого слова. В России во второй раз собрались профессионалы мировой рыбной индустрии, ученые с мировыми именами, министры рыболовных держав, представители региональных и глобальных объединений, бизнес-сообщества и общественных организаций.

В торжественной церемонии открытия приняли участие Министр сельского хозяйства Российской Федерации Дмитрий Патрушев, заместитель Министра – руководитель Федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков, Вице-Премьер, Министр рыболовства Фарерских островов Хогни Хойдал, Министр сельского хозяйства, морского рыболовства, развития сельских территорий, внутренних водоемов и лесного хозяйства Королевства Марокко Азиз Аханнуш, Министр рыбного хозяйства КНДР Сон Чхун Соп, Министр рыболовства, аквакультуры и морского хозяйства Гвинейской Республики Фредерик Луа, заместитель Министра сельскохозяйственного Джихада (развития) Ирана – руководитель Организации по рыболовству и рыбоводству «Шилат» Ирана Хасан Салих, вице-губернатор Санкт-Петербурга Сергей Мовчан.

Открывая мероприятие, Дмитрий Патрушев зачитал приветственную телеграмму от имени Президента России Владимира Путина участникам и гостям Международного рыбопромышленного форума и Выставки рыбной индустрии, морепродуктов и технологий.

«Уже во второй раз здесь, в Санкт-Петербурге, собираются представители бизнеса, органов власти, экспертного сообщества из многих стран, чтобы обсудить актуальные темы отраслевой повестки. Среди них – рациональное освоение ресурсов Мирового океана, обеспечение устойчивого рыболовства, глобальной продовольственной безопасности. Отмечу, что в России этим вопросам уделяется приоритетное внимание. Сегодня полным ходом идёт реализация масштабной программы по обновлению производственных мощностей рыбохозяйственного комплекса, строятся современные рыбоперерабатывающие заводы и суда», - говорится, в частности, в телеграмме.

Глава Минсельхоза России отметил, что отечественный рыбохозяйственный комплекс динамично развивается, демонстрируя рост ключевых экономических показателей.

Государство планомерно поддерживает социально ответственный и прозрачный бизнес. Непрерывно идет актуализация научной базы. «Мы возобновляем промысловую разведку, запланировали строительство суперсовременных научно-исследовательских судов. Большое внимание уделяем профильному образованию, – сказал Дмитрий Патрушев. – Но краеугольный камень устойчивого рыболовства и сохранения запасов водных биоресурсов – это развитие международного сотрудничества. Ведущим рыболовным странам, в число которых входит Россия, необходимо совместно решать глобальные, системные задачи. Население планеты растет, вопросы продовольственного обеспечения обостряются. Мы должны учитывать интересы всех государств, и, решая продовольственные вопросы, не допустить чрезмерной эксплуатации запасов Мирового океана».

Глава Росрыболовства Илья Шестаков поприветствовал и поблагодарил зарубежных министров, которые приняли участие в форуме, глав российских регионов, а также всех участников мероприятия. Всего в выставке и форуме в этом году, отметил глава Росрыболовства, принимает более 3 тысяч человек. Более 200 российских и зарубежных компаний представляют свою продукцию и технологии. «Нам предстоит обсудить тенденции мирового рыболовства с перспективой до 2050 года, возможные риски и перспективы развития», – сказал Илья Шестаков.

Участники форума рассмотрят варианты долгосрочного развитие рыболовства в различных районах Мирового океан, перспективы и риски аквакультуры, тенденции на глобальном рыбном рынке, вопросы обеспечения продовольственной безопасности, расширения международных торгово-экономических связей и научно-технического сотрудничества, в том числе вопросы судостроения, обеспечения безопасности промысла и многое другое.

Справочно:

В мероприятии принимают участие делегации из более чем 20 ведущих рыболовных государств, включая Китайскую народную республику, Японию, Республику Корею, КНДР, Норвегию, Фарерские острова, Исламскую Республику Иран, Королевство Марокко, Мавританию, и Гвинейскую республику, а также ключевых международных отраслевых организаций в области рыболовства, Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций (ФАО). В Санкт-Петербург приехали представители отраслевого бизнес-сообщества из Исландии, Германии, США, Канады, Великобритании, Швеции, Италии, Турции и других стран. Всего в выставке рыбной индустрии, морепродуктов и технологий примет участие более 200 ведущих российских и зарубежных рыбопромысловых, рыбоводных, рыбоперерабатывающих, судостроительных предприятий, производители и поставщики оборудования и сопутствующих материалов для рыбной промышленности, финансовые, торговые и другие компании. Представлены объединенные стенды рыболовных держав. Важное место занимают объединённые экспозиции российских регионов. Площадь выставки увеличится на 60% по сравнению с прошлым годом – до 13 тыс. кв. метров. С использованием современных мультимедийных технологий представлены новые инвестиционные проекты в рыбопромышленном комплексе и смежных отраслях. Кроме того, в рамках выставки организован «закупочный нетворкинг», чтобы российские розничные сети смогли закупить продукцию из тихоокеанских лососей и других видов рыб без посредников, заключить при необходимости долгосрочные контракты.

Организатор: Федеральное агентство по рыболовству при информационной поддержке Министерства сельского хозяйства Российской Федерации.

В 2018 году исполняется 50 лет с момента основания крупнейшей советской отраслевой международной выставки «Инрыбпром», которая также проводилась в Санкт-Петербурге.

Сайт МРФ: www.fishexpoforum.com

В Петербурге прошел первый день работы II Международного рыбопромышленного форума.

13 сентября в Санкт-Петербурге стартовал II Международный рыбопромышленный форум и Выставка рыбной индустрии, морепродуктов и технологий – главное отраслевое мероприятие страны. Площадка объединила представителей более 30 стран мира.

В работе форума примут участие представительные делегации из Дании, Исландии, Канады, Марокко, Китая, Кореи, Норвегии, Турции, Японии и других стран.

«Рациональное освоение ресурсов Мирового океана и обеспечение устойчивого промысла – один из приоритетов международного сообщества, поэтому главная тема форума „Мировое рыболовство – 2050“ очень актуальна. Важно обсудить все возможные сценарии развития рыбной индустрии в долгосрочной перспективе и участие Российской Федерации в этом процессе», – отметил заместитель Министра сельского хозяйства Российской Федерации – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков.

Программа форума открылась международной конференцией «Проблемы промыслового использования трансграничных запасов». Российские и иностранные эксперты обсудили вопросы международного сотрудничества в области рыболовства в условиях изменения климата, прогнозы промысла водных биоресурсов российскими рыбаками в трансграничных областях, сохранение биологического разнообразия и проблемы устойчивого рыболовства в международном правовом поле.

В конференции приняли участие полномочный министр, советник, представитель Фарерских островов при Посольстве Королевства Дания в Москве Бьёрн Куной, д. ю. н. ФГБНУ «ВНИРО» Дамир Бекяшев, представитель Института Нанаймо (Канада) Д-р Ричард Дж. Бимиш, представитель ФГБНУ «ТИНРО-Центр» Дмитрий Антоненко, профессор Пусанского университета, президент Комиссии по анадромным рыбам северной части Тихого океана (НПАФК) Д-р. Суам Ким и другие эксперты.

«Мне было очень приятно возглавить официальную сессию открытия, посвященную рациональному использованию океанов с учетом задач устойчивого развития на период до 2050 года, с участием руководителей важнейших министерств и сотрудников международных организаций», – заявил в рамках конференции Бьёрн Куной.

Деловая программа первого дня МРФ продолжилась конференцией «Судостроение 2050: Взгляд в будущее». Участники дискуссии обсудили будущее судостроения, повышение экономической эффективности добычи рыбы путем использования современных судов, орудий лова, практического применения других совеменных технологий, безопасности мирового рыболовства. В рамках конференции состоялись два круглых стола: «Курс 2050: траектория совершенствования» и «Курс 2050: безопасность рыбаков и рыболовных судов», в работе которых приняли участие член Совета Федерации Федерального собрания РФ, член комитета Совета Федерации РФ по аграрно-продовольственной политике и природопользованию Людмила Талабаева, заместитель руководителя Федерального агентства по рыболовству Петр Савчук, генеральный директор Ленинградского судостроительного завода «Пелла» и другие спикеры.

В первый день форума состоялась торжественная церемония вручения сертификата Морского попечительского совета (Marine Stewardship Council, MSC) для тралового промысла минтая в Охотском море Ассоциации добытчиков минтая. Генеральный директор MSC Руперт Хоус вручил сертификат вице-президенту НКО «Ассоциация добытчиков минтая» Алексею Буглаку.

13 сентября также состоялось подписание соглашения о сотрудничестве между ФГБУ «Центр системы мониторинга рыболовства и связи» и ООО «ГК Технологии трейднига». Начальник ФГБУ ЦСМС Артем Вилкин и генеральный директор ООО «ГК Технологии трейдинга» Вадим Клементьев подписали документ о разработке и развитии модуля проведения торгов и сбыта производимой продукции на судах рыбопромыслового флота через портал ОСМ. Система позволит всем пользователям портала ОСМ организовывать и проводить торги по продаже рыбы и морепродуктов, а также продукции из них.

В первый день форума также начала работу выставка рыбной индустрии, морепродуктов и технологий, на которой представлены новинки и современные разработки от отечественных и иностранных рыбопромысловых, рыбоводных и перерабатывающих организаций, судостроительных предприятий, производителей оборудования и сопутствующих материалов, актуальные услуги торговых и других компаний. В рамках экспозиции проходит широкая дегустационная программа, а также представлен первый рыбный фастфуд.

Деловая программа Международного рыбопромышленного форума продолжится 14 сентября во второй – основной – день мероприятия. На торжественной церемонии открытия МРФ-2018 выступят Министр сельского хозяйства РФ Дмитрий Патрушев, заместитель Министра сельского хозяйства РФ – руководитель Федерального агентства по рыболовству Илья Шестаков, вице-губернатор Санкт-Петербурга Сергей Мовчан, вице-премьер, Министр рыболовства Правительства Фарерских островов Хогни Хойдал, Министр сельского хозяйства, морского рыболовства, развития сельских территорий, внутренних водоемов и лесного хозяйства Королевства Марокко Азиз Аханнуш, Министр рыболовства и морского хозяйства Исламской Республики Мавритании Нани Ульд Шруга, Министр рыбного хозяйства КНДР Сон Чхун Соп, Министр рыболовства, аквакультуры и морского хозяйства Гвинейской Республики Фредерик Луа. Почетные гости примут участие в официальном обходе экспозиции и пленарном заседании «Мировое рыболовство 2050: ресурсы, рынки, технологии». На полях МРФ-2018 также пройдет торжественная церемония закладки рыбопромыслового судна на судостроительном заводе «Северная верфь».

Сайт форума: fishexpoforum.com

Президент Кыргызстана Сооронбай Жээнбеков встретился с верховными муфтиями Кыргызстана, Казахстана, Китая, Литвы, России, Узбекистана, Таджикистана и Эстонии, прибывшими в страну для участия в III международной конференции «Духовный Шелковый путь. Великие гуманистические традиции и вызовы современности». Об этом сообщает пресс-служба главы государства в пятницу.

Глава государства выразил надежду, что международная конференция станет площадкой, объединяющей народы и страны в области предотвращения радикализации верующих, по воспитанию веротерпимости и толерантному отношению друг к другу.

Президент отметил важность проведенной международной конференции с участием высших духовных лиц, авторитетных ученых и экспертов в области теологии, так как они приносят обоюдную пользу деятельности как государственных органов, так и религиозных организаций.

«Одновременный визит верховных муфтиев нескольких стран — значимое событие в общественной, культурной и духовной жизни нашей страны. Мы придаем важное значение духовному развитию наших граждан», — сказал С. Жээнбеков.

Участники встречи выразили благодарность президенту и народу Кыргызской Республики за теплый прием и высокий уровень организации конференции и пожелали главе государства успехов на его посту, кыргызстанцам — мира, благополучия и процветания.

Они высказали свои мнения об объединяющей идее конференции и проинформировали, что следующая международная конференция «Духовный Шелковый путь» пройдет в Казахстане в 2019 году.

Так, было отмечено, что целью ежегодной конференции «Духовный Шелковый путь» является сохранение истинных исламских духовных традиций в противовес радикальным течениям и распространению чуждых идей в рядах мусульман, влияющих на умы молодежи.

«Мы выпустили книгу, как учебное пособие для имамов и духовных служителей, чтобы они знали, в каком направлении им мыслить и давать духовные наставления общине. Конференция — постоянно действующая площадка, которая объединяет всех муфтиев и координирует их деятельность в борьбе против терроризма, экстремизма и чуждых религиозных течений», — отметил председатель президиума Духовного управления мусульман европейской части России, председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин.

В провинции Цзянсу, входящей в экономический пояс реки Янцзы, планируется закрыть 1000 предприятий химической промышленности за ближайшие три года. Эти предприятия не соответствуют экологическим стандартам и представляют серьезную угрозу окружающей среде.

К концу 2020 г. в Цзянсу завершится реализация специальной программы, согласно которой местные предприятия химпрома должны быть закрыты, перемещены, модернизированы или реорганизованы. При этом размещение новых химпредприятий не допускается в пределах одного километра от основного русла Янцзы и главных ее притоков, а старые производства будут перемещены.

Ранее сообщалось, что китайские власти решили ужесточить ограничения в производстве цемента и листового стекла в рамках политики по ликвидации избыточных производственных мощностей. Компетентные ведомства наложили строгий запрет на утверждение новых строительных проектов, поскольку ситуация с перепроизводством цемента и стекла остается напряженной.

Кроме того, сокращаются мощности в сталелитейной и угольной промышленностях. Избавление от избыточного производства привело к повышению эффективности сталелитейного, угольного и электроэнергетического секторов. Предприятия перечисленных сфер за полгода нарастили прибыль на 93,4%, 18,4% и 28% соответственно.

В 2017 г. располагаемый среднедушевой доход городского населения КНР составил 36 396 юаней ($5322). Это в 15,4 раза больше, чем в 1978 г., сообщило Государственное статистическое управление КНР.

За последние сорок лет численность занятого населения в городах и поселках городского типа Поднебесной достигла 424,62 млн. Это в четыре раза больше, чем в 1978 г.

Значительно повысился уровень урбанизации страны. Так, к началу 2018 г. в китайских городах и поселках городского типа проживали 810 млн человек. Это на 640 млн человек больше, чем в 1978 г. Среднегодовой прирост составил 16,44 млн человек. На долю городского населения в Китае приходится 58,52%. Данный показатель вырос на 17,92% за последние сорок лет.

При этом значительно выросло количество городов в КНР. В 1978 г. их было 193, а в 2017 г. – 661. Показатель увеличился в 3,4 раза. При этом в 16 китайских мегаполисах численность населения превышает 5 млн человек.

Качество жизни в китайских городах тоже значительно выросло. В частности, к концу 1978 г. рельсовый транспорт работал лишь в Пекине. Протяженность путей составляла 23,6 км. По итогам прошлого года, инфраструктура рельсового общественного транспорта охватывала 32 китайских города. Общая протяженность линий составила 4484 км.

В то же время парк пассажирских автобусов сорок лет назад составлял 17 000 машин для всех городов Поднебесной. К концу 2016 г. аналогичный показатель достиг 477 000 для городов окружного уровня и выше.

По итогам апреля-июня 2018 г., общий объем продаж производственного сектора экономики Тайваня составил 6,6 трлн новых тайваньских долларов ($214,1 млрд). Это на 6,6% больше, чем за аналогичный период 2017 г. За январь-июнь текущего года продажи в том же секторе достигли 12,9 трлн тайваньских долларов с приростом на 3,6% в годовом сопоставлении, сообщили власти острова.

Доходы производственного сектора Тайваня увеличиваются более полутора лет, и как ожидается эта тенденция сохранится и дальше.

Напомним, что в июле 2018 г. индекс промышленного производства на Тайване достиг 109 пунктов. Это на 4,43% больше, чем в июле 2017 г.

По итогам июля текущего года, доходы Тайваня от оптовых продаж достигли 879 млрд новых тайваньских долларов ($28,7 млрд). Это на 4,7% больше, чем годом ранее. Розничная торговля острова увеличилась на 3,2%, а сектор общепита – на 3,5%.

Ранее сообщалось, что к концу 2017 г. общий объем инвестиций тайваньских компаний в экономику материковой части Китая достиг 2,31 трлн новых тайваньских долларов ($78 млрд). Это на 1,47% больше, чем к концу 2016 г.

В то же время за прошлый год общий объем прибыли, переведенной обратно на остров, достиг 403 млрд новых тайваньских долларов. Это на 33,65% больше, чем годом ранее.

Клиентами глобальной онлайновой платформы розничных продаж AliExpress, принадлежащей китайской корпорации Alibaba, стали более 150 млн человек по всему миру. Как сообщила сама компания, AliExpress реализует продукцию в свыше 200 странах и регионах мира.

Значительно быстрее, чем в остальных странах, растет число покупателей и продаж на Среднем Востоке и Восточной Европе. В целом платформа фисирует каждый месяц более 200 млн посещений со всех концов света.

Платформа AliExpress была основана в 2010 г. К концу 2012 г. она привлекла 1 млн зарубежных покупателей.

Ранее сообщалось, что по итогам апреля-июня 2018 г., доходы китайской корпорации Alibaba, специализирующейся на электронной коммерции, достигли 80,92 млрд юаней ($11,77 млрд). Это на 61% больше, чем за аналогичный период 2017 г. По предварительным оценкам, бурный рост был отмечен в таких сферах бизнеса Alibaba, как электронная коммерция, облачные вычисления, цифровые медиа и развлечения. На электронных площадках корпорации зарегистрированы 576 млн активных пользователей.

Напомним, что в 2017 г. доходы 100 крупнейших китайских интернет-компаний выросли на 50,6% по сравнению с уровнем 2016 г. В первую десятку Топ-100 крупнейших китайских интернет-компаний входят Alibaba, Tensent, Baidu, JD.com, NetEase, Sina, Sohu, Meituan, 360 и Xiaomi.

По итогам августа 2018 г., в Китае замедлились темпы роста финансовых поступлений и налоговых доходов в государственную казну. По предварительным оценкам, это связано с политикой китайского правительства по сокращению налогов и сборов, сообщило Министерство финансов КНР.

За восьмой месяц текущего года бюджетные доходы Поднебесной составили 1,11 трлн юаней ($161 млрд). Это на 4% больше, чем за август 2017 г. Между тем, в июле 2018 г. рост доходов китайского бюджета составлял 6%.

Поступления в центральный бюджет страны составили 516,6 млрд юаней с приростом на 1,2% в годовом сопоставлении. В местные бюджеты КНР за август текущего года влилось 591,1 млрд юаней. Данный показатель увеличился на 6,6%.

По итогам восьмого месяца 2018 г., доходы страны от налогов составили 950,8 млрд юаней с увеличением на 6,7% относительно уровня августа прошлого года. Примечательно, что в июле текущего года рост показателя составлял 11,4%, в июне 8%, а в мае 12,8%.

За январь-август 2018 г. общие бюджетные доходы Поднебесной достигли 13,3 трлн юаней. Это на 9,4% больше, чем годом ранее. Темпы роста показателя снизились по сравнению с уровнем января-июля текущего года, когда они составляли 10%.

Китайское правительство проводит меры по сокращению налогов и неналоговых сборов с тем, чтобы содействовать развитию реальной экономики. В 2018 г. налоговая нагрузка на предприятия этого сектора экономики снизится на 45 млрд юаней.

За восемь месяцев текущего года бюджетные расходы Китая составили 14,1 трлн юаней. Они увеличились на 6,9% по сравнению с уровнем прошлого года. Расходы за январь-август 2018 г. составили 67% от запланированного показателя.

К концу 2017 г. в сфере исследований и разработок было занято более 6,21 млн граждан Китая. Как сообщило Государственное статистическое управление КНР, за прошлый год инвестиции на эти цели превысили 1,76 трлн юаней ($256 млрд). Это в 123 раза больше, чем в 1991 г.

За 1992-2017 гг. среднегодовой прирост инвестиций в сферу исследований разработок Поднебесной составил 20,3%.

Ранее сообщалось, что Китай впервые включен в первую двадцатку рейтинга инновационных экономик мира. Список подготовили эксперты Всемирной организации интеллектуальной собственности и Корнеллского университета США. КНР заняла 17-е место. В 2017 г. Поднебесная находилась на 22-м месте.

В частности, надо отметить, что по критерию инвестиций и производства в области ключевых инноваций США занимают первое место, по количеству научных работников, патентов и научно-технических изданий – на второй позиции после Китая.

По способности экономик превращать образовательные инвестиции и расходы на исследования и разработки в высококачественные инновационные результаты Швейцария, Люксембург и Китай занимают первые три строчки.

Напомним, что в 2017 г. на развитие технологий искусственного интеллекта в КНР было направлено 180 млрд юаней ($28 млрд) инвестиций, включая государственное финансирование.

Китай > Образование, наука > chinapro.ru, 14 сентября 2018 > № 2733556

По итогам января-августа 2018 г., в Китае создано 41 331 предприятие с участием иностранного капитала. Это на 102,7% больше, чем за январь-август 2017 г., сообщило Министерство коммерции КНР.

Общий объем инвестиций на эти цели достиг $86,5 млрд. Он вырос на 6% в годовом сопоставлении.

Только за август текущего года в Поднебесной открыты 6 092 компании с зарубежными капиталовложениями. Это на 126,8% больше, чем в августе прошлого года. Инвестиции в указанные компании достигли $10,43 млрд с приростом на 11,4% по сравнению с аналогичным показателем 2017 г.

Наибольший прирост предприятий с участием иностранного капитала зафиксирован в обрабатывающей промышленности и секторе высокотехнологичного производства КНР. В сфере высоких технологий наибольший приток зарубежных инвестиций отмечен в сфере производства электроники и коммуникационного оборудования – на 49,5% больше, чем годом ранее.

Напомним, что за последние десять лет прямые зарубежные инвестиции Китая в экономику других стран в среднем росли на 27% ежегодно. По итогам 2017 г., прямые китайские капиталовложения за рубежом достигли $124,63 млрд. Благодаря этому КНР вышла на третье место в мире среди других государств. В целом накопленный объем прямых зарубежных инвестиций Поднебесной превысил $1,48 трлн. По данному показателю страна занимает восьмое место в мире.

По итогам января-июля 2018 г., в Китае создано 35239 новых предприятий с участием иностранного капитала. Это на 99% больше, чем за январь-июль 2017 г. Объем фактически использованных зарубежных инвестиций на эти цели достиг 496,71 млрд юаней ($71,98 млрд) с приростом на 2,3% в годовом сопоставлении.

Подведомственное Росавтодору ФКУ Упрдор «Забайкалье» завершило работы по ремонту мостов через реку Крестовая на 181-м км и ручей Дипкоша на 193-м км автомобильной дороги Р-297 «Амур» Чита-Хабаровск в Забайкальском крае.

В ходе работ федеральные дорожники усилили пролетные строения сооружений композитными материалами, привели в нормативное состояние опоры, сопряжения мостов с насыпью дороги, само мостовое полотно, заменили деформационные швы и устроили систему водосбросов с фильтрующими элементами.

Для повышения уровня безопасности дорожного движения на мостовых переходах установили новое усиленное барьерное и пешеходное ограждение со светоотражающими элементами, нанесли разметку. Отремонтированные мосты рассчитаны на современные нагрузки и способны пропускать автотранспорт полной массой 80 тонн.

Работы на объектах завершены на два месяца раньше запланированного срока. Всего федеральные дорожники на территории региона в 2018 году приведут в нормативное состояние 20 искусственных сооружений.

В оперативном управлении ФКУ Упрдор «Забайкалье» в Забайкальском крае находится более 1608 км автомобильных дорог федерального значения. Это участки трасс А-350 Чита-Забайкальск- граница с КНР, Р-258 «Байкал» Иркутск-Улан-Удэ-Чита и Р-297 «Амур» Чита-Хабаровск. На подведомственной сети расположено 1859 мостовых сооружений.

Состоялось шестое заседание Российско-Китайской Рабочей группы по сотрудничеству в угольной сфере.

Заместитель Министра энергетики Российской Федерации Анатолий Яновский и руководитель Государственного энергетического управления КНР Ли Фаньчжун провели шестое заседание Российско-Китайской Рабочей группы по сотрудничеству в угольной сфере.

Заместитель Министра отметил, что российские компании последовательно наращивают объёмы экспорта угля в Китай.

«Россия имеет намерения увеличить объемы добычи угля и его экспорта в Китай. Для освоения перспективных объемов перевозок грузов через российско-китайские пограничные пункты пропуска запланирована реализация ряда мероприятий по развитию железнодорожной инфраструктуры на ближних подходах к сухопутным железнодорожным переходам на границе России с Китаем», - сказал Анатолий Яновский.

Стороны также обсудили возможность привлечения финансового партнера с китайской стороны для реализации проекта комплексного освоения Сугодино-Огоджинского угольного месторождения в Амурской области и строительства угольного морского терминала «Порт «Вера» в Приморском крае.

В ходе встречи также было отмечено, что продолжается взаимодействие между «Эн+ Групп» и «Китайской энергетической инвестиционной корпорацией» по совместному освоению Зашуланского угольного месторождения в Забайкальском крае. Кроме того, было начато сотрудничества между «Научным центром ВостНИИ» и Чжэнчжоуской группой ГШО в области промышленной и экологической безопасности.

Помимо этого, стороны выразили поддержку сотрудничества «Угольной компании Полысаевской» и Чжэнчжоуской группой ГШО по поставке комплекса подземной разработки угля и созданию сервисного центра по ремонту горно-шахтного оборудования.

Кроме того, стороны отметили расширение сотрудничества российских добывающих компаний с китайскими машиностроительным компаниями.

Седьмое заседание Рабочей группы состоится в 2019 году в Китае. По окончании заседания подписан итоговый протокол.

Президент Российской академии наук академик РАН Александр Сергеев посетил в четверг Институт проблем морских технологий Дальневосточного отделения РАН

 Сергеев познакомился с последними разработками института — подводными робототехническими системами и технологиями автоматизации исследований океанической среды.

Экскурсию по институту президенту РАН провел директор ИПМТ ДВО РАН член-корреспондент РАН Александр Щербатюк. Институт проблем морских технологий — ведущая в России научная организация, которая занимаются решением проблем системной организации «интеллектуальных» подводных роботов, систем подводной навигации и связи, информационно-управляющих систем широкого применения. Аппараты, разрабатываемые в институте, являются одними из лучших в мире — ученые, работающие в ИПМТ, создали аппарат, который первым в мире достиг глубины шести километров. Здесь создаются аппаратные комплексы, которые активно отправляются на экспорт и приобретаются ведущими научными организациями, среди которых и Томский политехнический университет.

Александр Щербатюк показал нескольких таких роботов президенту РАН. Сергеев осмотрел малогабаритные автономные необитаемые подводный и водный аппараты АНПА и АНВА, которые вместе составляют морской автономный робототехнический комплекс «МАРК». Комплекс используется для картографирования дна, поиска и обследования затонувших объектов, инспектирования протяженных объектов, экологического мониторинга и оценки запасов биоресурсов. В автономном режиме АНПА и АНВА способны работать до 10 часов, достигая максимальной глубины в двести метров. По словам директора ИПМТ, при разработке современных АНПА особое внимание уделяют созданию системы мобильной навигации. Синхронная гидроакустическая навигационная система использует один мобильный навигационный маяк, что позволяет обеспечить одновременную навигацию нескольких АНПА в одной акустической сети.

Щербатюк рассказал главе РАН не только о характеристиках разрабатываемых в институте комплексов, но и об их практическом применении. В 2017 году платформа АНПА использовалась в рамках совместного проекта ИПМТ с Дальневосточным федеральным университетом. Комплекс использовался для изучения состояния бухты Золотой Рог для построения картины градиентов распределения физических и гидрохимических параметров водной среды вблизи впадения реки Объяснения. В этом году комплекс использовали для экологического мониторинга дальневосточных вод.

Александр Сергеев также пообщался с сотрудниками института и предложил им в ближайшее время подготовить предложения для внесения их в национальную программу развития Дальнего Востока, о которой 12 сентября говорил президент страны Владимир Путин на пленарном заседании в рамках Восточного экономического форума. Сергеев обратил особое внимание на то, что это чрезвычайно важная и необходимая задача для Дальнего Востока, соседство которого с наукоориентированными Китаем, Южной Кореей и Японией обязывает развивать здесь научно-технологическую сторону. В ближайшее время идеи и предложения ученых будут обсуждаться на одном из заседаний президиума ДВО РАН.

Источник: ScientificRussia

Детали излишни: Украина больше не нужна России

Россия полностью заменила украинские комплектующие для военной техники

Министерство обороны России отчиталось о полном преодолении зависимости от поставок украинских комплектующих для военной техники. На замену украинским «Зоря-Машпроект», «Мотор Сич» и другим предприятиям пришли российские — «Сатурн», завод Климова и Объединенная двигателестроительная корпорация.

Вице-премьер по оборонно-промышленному комплексу Юрий Борисов заявил, что Россия полностью заменила производившиеся ранее на Украине детали для военной техники на аналоги российского производства, передает РИА «Новости».

Вице-премьер признал, что в 2014 году Россия действительно зависела от поставок производящихся на Украине двигателей для вертолетов, турбинных установок и редукторов для корветов и фрегатов. В тот момент практически на всех российских судах устанавливались двигатели, собранные в Николаеве на объединении «Зоря-Машпроект». Российская оборонка оказалась под угрозой после того, как в 2014 году украинская сторона отказалась поставлять России судовые двигатели.

Однако в настоящий момент эта проблема полностью решена. «Вопрос зависимости от поставок с Украины закрыт, и закрыт окончательно.

Все болевые точки, которые, действительно, еще испытывали в 2014 году, пройдены», — сказал Борисов.

В апреле 2017 года в уникальном сборочно-испытательном комплексе НПО «Сатурн» начались испытания газотурбинного агрегата М-35Р-1 с двигателем М-70ФРУ-2 для морских программ. По существу, это стало началом российского газотурбинного двигателестроения.

В целом, в рамках импортозамещения НПО «Сатурн» с 2014 года ведет три опытно-конструкторские работы — это двигатели М90ФР, «Агрегат-ДКВП» и М70ФРУ-Р. Они предназначены для установки на фрегаты проектов 22350 и 11356, малый десантный корабль на воздушной подушке «Зубр», другие корабли и суда ВМФ России.

Новые двигатели и дизельные агрегаты для кораблей и подводных лодок производит и Коломенский завод. В 2017–2018 годах на базе новейшего дизеля Д500 была спроектирована и построена целая линейка дизельных двигателей для Военно-морского флота. Это новый типоразмерный ряд дизелей мощностью от 4412 до 7500 кВт, которые вошли в главные корабельные силовые установки.

Схожая ситуация обстояла с вертолетными двигателями. Крупнейшим предприятием, которое производило двигатели для всех российских вертолетов, многих видов самолетов и крылатых ракет, оставался запорожский завод «Мотор Сич».

У «Мотор Сич» есть представительства и часть производства в Белоруссии и России, с помощью которых предприятию удавалось обходить запрет президента Украины на продажу РФ продукции военного или двойного назначения.

За три года программа импортозамещения в этой сфере также была выполнена, а украинские двигатели ТВ3-117 заменили более мощные российские ВК-2500 производства ОДК.

«Сейчас заканчиваются испытания, сертификация этого типажа техники, и уже с текущего момента поставки осуществляются именно двигателей российского производства», — рассказывает о результатах импортозамещения вице-премьер Борисов. По его мнению, приостановка всех поставок нанесла непоправимый урон именно украинскому ОПК.

«Они потеряли эти рынки сбыта, не знаю, чем они сумели их заместить. Вопрос замещения украинской продукции оборонно-промышленного комплекса для России закрыт, такого вопроса больше нет», — заключил вице-премьер.

Украинские предприятия действительно находятся в активном поиске новых рынков сбыта. Недавно стало известно, что украинская компания «Мотор Сич» в 2016 году заключила с КНР контракт, согласно которому Украина поставит китайским партнерам 250 двигателей для учебно-боевых самолетов JL-10 на сумму $380 млн. В 2016-м Украина уже отправила в Китай 20 таких двигателей — на оборудованных ими самолетах китайцы намерены учить своих летчиков садиться на авианосцы.

Однако усилия, предпринимаемые Киевом для спасения своих предприятий, вызывают раздражение у союзников в Вашингтоне. Уильям Триплетт, бывший советник комитета сената США по международным отношениям, заявил, что украинские поставки помогают Пекину решать проблемы с производством реактивных двигателей. По его словам, украинцы «берут деньги налогоплательщиков США, но при этом наносят удар в спину американскому флоту».

Эксперт International Strategy and Assessment Center Рик Фишер также подчеркнул, что Вашингтону следует надавить на Киев, чтобы поставки украинских реактивных двигателей в Китай прекратились.

Александр Климентьев: Ускорить СПГ-проекты можно за счет Восточной Сибири.

В условиях растущей конкуренции на азиатских рынках сжиженного газа российским компаниям следует ускорить реализацию дальневосточных СПГ-проектов. Намерение Китая ввести 25-процентные пошлины на американский СПГ пока только угроза, но в случае ее осуществления российские производители получат хороший шанс обойти на быстрорастущем китайском рынке поставщиков из США.

Китай в 2017 г. стал вторым по объемам импортером СПГ в мире. При этом США в 2017 г. обогнали Россию по поставкам сжиженного газа в эту страну и сравнялись с российскими поставщиками на рынке Южной Кореи. Инвестиции Китая должны стать основным источником финансирования проекта «Аляска СПГ», включающего в себя газопровод протяженностью боле 1200 км и завод СПГ в Никиски мощностью 20 млн тонн в год. Запуск производства СПГ на Аляске намечен на 2025 г.

Американский СПГ уже давно заставляет нервничать «Газпром» и других производителей природного газа.

Поставки СПГ с Аляски в танкерах большой вместимости и без необходимости ледовой поддержки могут существенно осложнить перспективы российских СПГ-проектов на Дальнем Востоке – третьей очереди «Сахалина-2», новых проектов «Дальневосточный СПГ» и «Владивосток СПГ», – которые и без того сталкиваются с проблемами.

Главная сложность этих проектов – нехватка газа. Несмотря на реанимацию «Газпромом» проекта «Владивосток СПГ», его планируемая мощность снижена с 15 млн тонн до 1,5 млн тонн в год. Но даже для такого среднетоннажного завода проблема обеспечения газом не решена, в том числе по причине существенного изменения планов по добыче на Южно-Киринском месторождении, оказавшемся под санкциями.

В числе других причин, тормозящих реализацию экспортно ориентированных СПГ-проектов на Дальнем Востоке, – социальные обязательства по газификации Приморья и Хабаровского края, ограниченные возможности газотранспортной системы на Сахалине и газопровода Сахалин – Владивосток, на доступ к которым накладываются корпоративные ограничения со стороны «Газпрома». Хотя «Роснефть» и «Газпром» публично заявили о наличии договоренностей по поставке газа на третью очередь завода СПГ в Пригородном («Сахалин-2»), а FEED третьей очереди прошла государственную экспертизу в 2017 г., решение о ее строительстве до сих пор не принято.

В настоящее время сжиженный газ поставляется в АТР с дфействующего завода «Сахалина-2», начаты поставки с проекта «Ямал СПГ». При этом остается незадействованным потенциал месторождений Восточной Сибири с запасами 2,5 трлн м3.

Кардинально решить проблему нехватки газа для нефтегазохимических и СПГ-проектов в Приморье и на Сахалине можно лишь за счет объединения строящегося газопровода «Сила Сибири» с действующим газопроводом Сахалин – Владивосток.

Необходимо обеспечить доступ к «Силе Сибири» независимых производителей и увеличить добычу газа в Восточной Сибири. Поставщиками по новому маршруту могут выступить компании «АЛРОСА-Газ» и «Ленск-Газ», которые ведут добычу природного газа в Западной Якутии, а также «Сургутнефтегаз», «Роснефть» и ИНК, добывающие попутный нефтяной газ.

Александр Климентьев

Эксперт WWF по СПГ

Китай. Азия. ДФО > Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 14 сентября 2018 > № 2730605 Александр Климентьев

30 млн тонн достигнут поставки нефти в КНР по нефтепроводу Сковородино-Мохэ.

С 28,3 млн тонн в 2018 году до 30 млн тонн в 2019 году намерена увеличить «Транснефть» поставки нефти в Китай по отводу от нефтепровода Восточная Сибирь – Тихий океан (ВСТО) – Сковородино-Мохэ, сообщил журналистам во Владивостоке вице-президент компании Сергей Андронов на Восточном экономическом форуме. «У нас никаких сигналов, что будет уменьшение объемов, нет. Мы готовимся с 1 января начать поставки в объеме 30 млн тонн», – сказал Андронов. По его словам, всего в 2018 году в Китай будет отгружено 40 млн тонн нефти, из них через Казахстан – 10 млн тонн, по Сковородино-Мохэ – 28,3 млн тонн и через порт Козьмино – 1,7 млн тонн.

Отвечая на вопрос об увеличении мощности трубы в направлении Китая через Казахстан, Андронов сказал, что пока никакой конкретики нет. «Пока еще рано обсуждать, потому что там очень много «но»: не определены источники финансирования, как повлияет на качество сырья отведение дополнительных объемов нефти», – отметил он.

Поставки российской нефти в КНР по Сковородино-Мохэ начались в 2011 году после достижения договоренностей между «Роснефтью», «Транснефтью» и китайской CNPC. В 2013 году Россия и Китай договорились увеличить поставки нефти до 30 млн тонн в год на пике. По межправительственному соглашению, увеличение поставок по нефтепроводу Сковородино-Мохэ должно было составить в 2015-2017 годах по 5 млн тонн в год, но из-за технической неготовности трубопроводной системы на территории Китая поставки нефти в этот период осуществлялись по иным направлениям, в том числе через порт Козьмино. В 2017 году по нефтепроводу Сковородино-Мохэ из России в Китай было поставлено 16,5 млн тонн нефти – как и годом ранее.

СПГ – наиболее перспективный вид топлива.

Глава Минэнерго Александр Новак назвал сжиженный природный газ наиболее перспективным видом топлива и энергоресурсов, отметив наличие «огромного потенциала» по потреблению СПГ. «Если в мире потребление газа будет расти на 2%, то, допустим, в Китае в период ближайших 20 лет оно утроится – с 178 млрд кубометров по итогам прошлого года до 550 млрд», – сказал глава Минэнерго в интервью газете «Известия».

Министр оценил ситуацию на рынке нефти. По его словам, текущие цены на нефть являются комфортными для производителей и потребителей.

CNPC может получить миноритарные доли в проектах «Роснефти».

Соглашение о сотрудничестве с Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (CNPC) в области разведки и добычи нефти в России подписала «Роснефть» на ВЭФ во Владивостоке, сообщила НК. По условиям договора, говорится в сообщении, CNPC может приобрести миноритарные доли в крупных проектах «Роснефти», в том числе в Восточной и Западной Сибири. Компании также договорились рассмотреть предложение CNPC об оказании услуг в области геологоразведки, разработки и добычи углеродов.

«Реализация совместных проектов в области разведки и добычи станет новой вехой в интегральном сотрудничестве между двумя крупнейшими энергетическими корпорациями России и Китая», – отмечается в документе.

Молодые активисты России и стран СНГ обменялись опытом развития регионов

В рамках образовательной программы Российско-Казахского молодежного форума и Форума молодежи стран-участников СНГ в Алма-Ате состоялись дискуссионные площадки на социально значимые темы. Участники из числа представителей молодежных организаций, волонтеров, молодых специалистов, студентов провели презентации проектов и поделились опытом в области туризма, добровольчества и предпринимательства.

Также на форуме состоялись диалоговые площадки на темы: «Тренды современного туризма», «Волонтерство как образ жизни», «Молодежь и бизнес», «Молодежь в потоке информации». Спикерами и модераторами площадок стали популярные эксперты, предприниматели, руководители общественных организаций и блогеры СНГ.

По итогам Форума, с учетом предложений участников, будут сформированы соответствующие рекомендации, а также ряд проектов, которые будут направлены на их реализацию в двустороннем порядке.

Один из таких проектов - «Международный молодежный бизнес инкубатор» - является международным обменным бизнес проектом среди стран-участниц близких к России на текущий период. Первый такой бизнес-инкубатор был реализован в 2016 году в Хабаровске между Рссией и Китаем, а теперь начинается его реализация между Россией и Казахстаном, а также рядом других стран СНГ.

«Его смысл заключается в следующем: 10 человек отбирается из каждой страны с помощью открытых систем, таких как АИС «Молодежь России», после чего эти ребята поочередно приезжают в каждую из стран-партнеров для обмена опытом на 14-15 дней. Для них проводятся специализированные мастер-классы, лекции, а также посещение предприятий малого и среднего бизнеса», - рассказал Алексей Ежов, директор центра международных программ Российского Союза Молодежи.

Особенность этого бизнес-инкубатора заключается в том, чтобы молодые предприниматели сами учились, разрабатывали и реализовывали собственные бизнес проекты. «Мы хотим, чтобы наша молодежь чувствовала себя уверенно на международной бизнес арене, чтобы они сами разрабатывали свои технологии, свою интеллектуальную собственность» - отметил Алексей Ежов.

Напомним, Российско-Казахский молодежный форум проходит с 12 по 14 сентября в рамках Форума молодежи стран-участниц СНГ.

RBK.money модернизировал технологическую платформу

Яков Шпунт

Платежный сервис RBK.money объявил о переходе на новую технологическую платформу. Новая система имеет микросервисную архитектуру и большие резервы по масштабированию. Поддерживаются все популярные на сегодня инструменты платежей. Полный переход на новую версию системы был проведен уже в августе текущего года.

Платежная система RBK.money является старейшей в России. Она основана в октябре 2002 г. и первоначально называлась RuPay. В 2008 г. сервис был куплен холдингом РБК и переименован в RBK.Money. При этом аббревиатура была изменена вследствие того, что RBC за пределами России ассоциируется с одним из ведущих канадских банков. В 2015 г. RBK.Money приобрели братья Денис и Кирилл Бурлаковы, которые провели ребрендинг, радикально поменяли команду и начали реализацию своих планов по завоеванию позиций на перспективном рынке финтеха. Фактически сервис стал группой компаний. Так, оператором по приему платежей является НКО "ЭПС", имеющая лицензию Банка России, а Direct Payment Ltd. отвечает за работу на международном рынке.

Однако, как отметил генеральный директор RBK.money Денис Бурлаков, одним из главных препятствий для реализации планов стала прежняя технологическая платформа, ядро которой разработано еще в середине 2000-х гг. Она основательно устарела и практически полностью исчерпала резервы по масштабированию. Руководство компании осознавало все риски, связанные с возможной сменой платформы, поэтому подошло к поиску лидера данного проекта очень тщательно. Им стал Антон Куранда, занявший пост технического директора компании. Сама платформа построена на основе распределенной архитектуры, а система обработки платежей - на языке Ericsson Erlang, изначально разработанном для управления такими высоконагруженными системами, как телефонные коммутаторы.

"При создании новой платформы мы вдохновлялись известным в технических кругах документом "Dynamo: Amazon’s Highly Available Key-value Store". Согласно ему "покупатели должны иметь возможность добавить товар в корзину, даже если жесткие диски отказали, сетевая инфраструктура работает с перебоями, а ЦОДы уничтожены торнадо". Мы создали платежную платформу по тому же принципу. При этом ее архитектура продумана таким образом, что мы можем ее масштабировать и развивать в течение как минимум 15 лет", - так Антон Куранда описал то, на каких принципах строилась платформа RBK.money.

Внедрение новой платформы положительно сказалось на бизнес-показателях. Как отметил директор по развитию RBK.money Алексей Корнеев, за первое полугодие удалось удвоить оборот по платежам и сократить время подключения бизнес-клиентов до двух дней. При этом включение новых инструментов практически не требует доработок со стороны клиента. Среди них, например, набирающие популярность бесконтактные платежи от Apple, Google и Samsung.

Одним из первых партнеров RBK.money стала платежная система MasterCard. Как отметил директор по продаже коммерческих сервисов MasterCard Джемаль Агрба, в борьбе с общим главным конкурентом - наличным оборотом необходимо объединяться всем. И сотрудничество с одним из лидеров на российском рынке электронной коммерции позволит быстрее реализовать планы по активному выходу на рынок малого, среднего и микробизнеса России.

Председатель правления НКО "ЭПС" Кирилл Бурлаков поделился планами по международной экспансии. Для этого планируется сотрудничать с интернет-магазинами, банками, платежными системами. Для повышения надежности RBK.money предлагает услугу мультиэквайринга, что повышает надежность прохождения платежей. Наиболее перспективным мировым регионом для международной экспансии должен стать Азиатско-Тихоокеанский, который включает такие крупные страны, как Китай, Индонезия, Индия, Малайзия, Филиппины, где, к тому же, интернет-платежи хорошо развиты.

В Москве начал работу международный Форум органов регулирования безопасности объектов угледобычи

13 сентября 2018 года в Москве начал работу международный Форум органов регулирования безопасности объектов угледобычи. Стратегической целью мероприятия является создание международного сообщества регуляторов безопасности в промышленности. С учетом этого на начальном этапе Форум мог бы стать регулярной площадкой для обсуждения вопросов, связанных с совершенствованием национальных подходов к регулированию безопасности в угольной отрасли, а также обмена опытом и изучения лучших мировых практик. Тем самым были бы заложены основы для создания механизмов разработки совместных рекомендаций, способствующих повышению уровня безопасности в угледобывающей отрасли и расширению международного сотрудничества на этом направлении.

Открывая Форум, руководитель Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору Алексей Алёшин отметил важность данного мероприятия. «Я рад приветствовать вас в Москве на первом заседании Форума органов регулирования безопасности объектов угледобычи, - сказал он. - Для наших государств жизнь и здоровье человека, охрана окружающей среды имеют наивысший приоритет. Достичь значимых показателей в этом невозможно без соблюдения требований промышленной безопасности, без развития культуры безопасности не только в индустриальном секторе, но и в государственных структурах, выполняющих надзорные функции. Все это в полной мере относится и к угольной промышленности, которая, несмотря на внедрение новых методов и технологий добычи, остается одной из самых опасных отраслей».

По его словам, национальные органы регулирования безопасности в промышленности играют значительную роль в повышении ее уровня, признавая, тем не менее, ответственность эксплуатирующих организаций за обеспечение безопасности.

«Прежде всего, мы разрабатываем нормативные документы, устанавливающие требования безопасности, которые являются основой как для бизнеса с точки зрения безопасности эксплуатации, так и для нас самих с точки зрения осуществления грамотного надзора», - отметил Алёшин. Такие требования должны периодически обновляться с учетом достижений науки и техники и лучших мировых практик.

«То же самое можно сказать и о надзорных функциях. Они должны оптимизироваться без ущерба для безопасности. Для надлежащего решения задач, стоящих перед органами регулирования безопасности в различных областях промышленности и энергетики, создаются международные сообщества, в рамках которых осуществляется обмен информацией по различным аспектам регулирования безопасности», - подчеркнул руководитель Ростехнадзора.

«Сегодня мы собрались, чтобы обсудить инициативу создания Форума органов регулирования безопасности объектов угледобычи. Пока круг заинтересованных ведомств не широк, но важно, что сегодня в заседании принимают участие не только те страны, где объем угольной добычи растет, но и те, где добыча снижается, в связи с чем у надзорных органов этих стран появляются новые задачи, связанные с закрытием шахт. Спектр деятельности широк и не повторяется на сто процентов в разных странах, но мы должны использовать опыт зарубежных коллег», - сказал Алёшин.

По его словам, заседание Форума дает уникальную возможность участникам ознакомиться с практикой регулирования безопасности в угольной промышленности в других странах, с деятельностью международных организаций, и обсудить направления и методы работы Форума.

«Перед нами стоит интересная задача – с чистого листа создать международное сообщество регуляторов безопасности в промышленности. Я надеюсь, что сотрудничество органов регулирования безопасности угледобычи это только первый, пилотный этап. В будущем мы можем расширить деятельность Форума и на другие отрасли», - сказал руководитель Ростехнадзора.

В Москву приехали делегации органов регулирования из Китайской Народной Республики, Германии, Великобритании, Турции и Румынии.

Российский Дальний Восток во времена геополитических потрясений

Хельге Блаккисруд, Роман Вакульчук, Элана Уилсон Рове

Дальневосточные инициативы России и перспективы их реализации

Хельге Блаккисруд – cтарший научный сотрудник и глава Исследовательской группы по России, Азии и международной торговле Норвежского института международных отношений (NUPI), Осло, Норвегия.

Роман Вакульчук – старший научный сотрудник Исследовательской группы по России, Азии и международной торговле Норвежского института международных отношений (NUPI), Осло, Норвегия.

Элана Уилсон Рове – профессор-исследователь Исследовательской группы по России, Азии и международной торговле Норвежского института международных отношений (NUPI), Осло, Норвегия.

Резюме «Окно на Восток» еще очень нескоро сможет сравниться по значимости с «окном на Запад». Лишь долгосрочная неколебимая приверженность Москвы этой политике способствует превращению Дальнего Востока из пренебрегаемой периферии и оборонного рубежа в настоящие «ворота» в АТР.

После встречи в Пекине с президентом России Владимиром Путиным в 2014 г. председатель КНР Си Цзиньпин сказал: «Вместе мы бережно ухаживали за вечнозеленым деревом российско-китайской дружбы; пришла осень, и это пора сбора урожая, пора собирать плоды». Сближение Китая и России стало центральным элементом российской политики «поворота на Восток», цель которой заключается в превращении Дальнего Востока из захолустья в ворота, открывающие путь в Китай, Северо-Восточную Азию и далее. В 2013 г. президент объявил развитие Дальнего Востока «национальным приоритетом на весь XXI век». Присоединение Россией Крыма и вовлеченность Москвы в конфликт на востоке Украины привели к обострению кризиса в отношениях России и Запада и стали стимулом для поиска новых союзников и рынков на востоке.

Какие успехи достигнуты на данный момент? Каковы основные движущие силы «поворота на Восток»? Способствует ли ему ухудшение отношений с Западом? Или же действительно за поворотом на Восток стоят новые возможности и долгосрочные планы развития отношений со странами Азиатско-Тихоокеанского региона?

Дальний Восток: ворота или оборонный рубеж?

Приграничные области России не раз брали на себя роль связующего звена в налаживании более тесного взаимодействия с другими странами. Показательным примером служит развитие трансграничного сотрудничества и торговли на российско-норвежской границе после окончания холодной войны. Взаимодействие в так называемом Баренцевом регионе способствовало культурным и творческим обменам, а также реализации проектов экономического развития и предоставлению населению, проживающему в непосредственной близости от границы между странами, возможности пользоваться безвизовым режимом.

Однако гораздо чаще граница рассматривается как оборонный рубеж, форпост государственной власти, а не как открытые ворота для развития торговли и взаимодействия. Текущий подход к преобразованию восточной границы России в средство сближения с другими странами региона имеет долгую историю, которую можно наглядно продемонстрировать эволюцией подходов к развитию Владивостока. С момента своего основания в 1860 г. и вплоть до 1909 г. город имел статус свободного порта, куда устремлялись люди из европейской части империи. Кроме того, здесь проживало много иностранцев: в конце XIX века они составляли половину населения Владивостока. Однако после установления советской власти в 1922 г. некогда интернациональный город был постепенно изолирован от внешнего мира. Этот процесс достиг логического завершения в 1951 г. с решением запретить иностранцам въезд. Во время поездки в регион в конце 1950-х гг. Никита Хрущёв объявил о намерении превратить Владивосток в «наш советский Сан-Франциско», после чего власти активизировали усилия по развитию города и его портовой инфраструктуры. Тем не менее Владивосток оставался закрытой военно-морской базой до конца советского периода.

С распадом СССР в 1991 г. как местные жители, так и внешние наблюдатели предсказывали новый виток подъема Владивостока, который должен был превратиться из закрытого военного рубежа в связующее звено со странами Азиатско-Тихоокеанского региона. С тех пор прошло уже больше четверти века, однако ожидания в отношении Владивостока и российского Дальнего Востока в целом так и не оправдались. Напротив, в постсоветский период этот регион столкнулся с огромными экономическими трудностями и резким сокращением населения. С 1991 г. оно сократилось более чем на 20%. Однако Дальний Восток остается регионом огромных экономических возможностей благодаря богатым запасам полезных ископаемых и близости к крупнейшим рынкам.

Новая модель развития Дальнего Востока

После распада Советского Союза российские власти четко осознавали необходимость развивать Дальний Восток. Это стремление было обусловлено его огромным экономическим потенциалом и неиспользованными ресурсами, а также опасениями, что недостаточно развитый регион с низкой плотностью населения может стать жертвой китайского экспансионизма. Однако долгое время никаких конкретных действий в этом отношении не предпринималось.

Развитие российского Дальнего Востока стало для властей политическим приоритетом только после мирового финансового кризиса 2008 года. Тогда была поставлена цель более тесного сотрудничества с быстрорастущими экономиками Восточной Азии. С тех пор Москва приняла ряд политических стратегий и инвестиционных планов, направленных на создание и усовершенствование инфраструктуры, а также содействие экономическому росту в Дальневосточном федеральном округе (ДФО).

Чтобы подчеркнуть важность этого направления и способствовать реализации смелых планов, в 2012 г. было создано Министерство развития Дальнего Востока. Это ведомство стало инновационным с институциональной точки зрения, поскольку имеет в определенной степени децентрализованную структуру, действуя в Москве как одно из федеральных министерств и частично располагаясь в Хабаровске и Владивостоке. Такое устройство свидетельствует о попытке осуществлять традиционный для Москвы централизованный подход к выработке политических мер, признавая при этом сложности, связанные с контролем над деталями реализуемой политики в столь отдаленном от столицы регионе – с точки зрения как расстояния, так и часовых поясов. В задачи министерства входит координация исполнения принятых мер, а также разработка новых механизмов стимулирования социально-экономического развития Дальнего Востока. В дополнение к министерству появились три новых специализированных агентства, в задачи которых входит привлечение трудовых ресурсов, взаимодействие с потенциальными инвесторами и обеспечение работы особых экономических зон на Дальнем Востоке.

Еще одной важной вехой стало принятие в 2013 г. государственной программы «Экономическое и социальное развитие Дальнего Востока и Байкальского региона на период до 2025 года» и выделение для этой цели огромных средств. В первоначальной версии, представленной занимавшим тогда пост министра развития Дальнего Востока Виктором Ишаевым, был предусмотрен бюджет в размере более 10 трлн рублей. В последующих версиях объем финансирования существенно снизился в свете бюджетных ограничений, в том числе связанных с последствиями присоединения Крыма.

Для привлечения в регион людей Москва разработала различные стимулы, включая программу предоставления земельных участков – «Дальневосточный гектар». Сегодня любой желающий может подать заявление в Интернете на получение одного гектара земли на безвозмездной основе. Таким образом власти стремятся повысить продовольственную самодостаточность региона, а также способствовать притоку населения.

В целях содействия экономическому подъему региона в 2014 г. власти приняли федеральный закон о территориях опережающего социально-экономического развития (ТОР). Эта инициатива наравне с созданием свободного порта во Владивостоке призвана способствовать процветанию региона за счет благоприятного инвестиционного и налогового режима, а также особых механизмов финансирования инфраструктурных проектов. Была поставлена цель запустить одну или две ТОР в каждом из девяти субъектов, входящих в Дальневосточный регион, чтобы обеспечить равномерное распределение экономической активности.

Таким образом, в очень сжатые сроки была заложена новая институциональная и законодательная база, призванная содействовать реализации новой модели развития Дальнего Востока. Что же из этого получилось? Способна ли новая модель предлагать решения, адекватные вызовам, с которыми сталкивается Дальний Восток?

Достигнутые результаты

Подводить итоги реализации этих мер с излишней категоричностью преждевременно, поскольку с момента запуска новых механизмов развития Дальнего Востока прошло всего около трех лет. Однако определенные тревожные сигналы стоит обозначить. Так, сохраняется традиционная склонность к вертикальному управлению: осуществляя политику развития региона, Москва продолжает руководствоваться методами стратегического планирования с доминированием инициатив сверху и при определяющей роли государства. Новые инструменты регионального развития обросли бюрократическими структурами с дублирующими функциями. Параллельно произошло «распыление» политического контроля над процессом.

В свою очередь, в области экономического развития наблюдается постепенное освоение новых инструментов. К весне 2018 г. было запущено 18 ТОРов. Однако их дальнейшему формированию и становлению может препятствовать нестабильность нормативной базы. Так, срок действия льготной корпоративной ставки налога на прибыль был снижен с десяти до пяти лет. Еще одним препятствием служит то, что стесненные в средствах региональные власти не в состоянии проводить необходимую модернизацию инфраструктуры, а также то, что между ТОРами так и не налажена координация. Кроме того, по состоянию на март 2018 г. действие режима ТОР было распространено на всю страну. В результате инвесторы могут выбрать регионы с более благоприятными географическими условиями или более устойчивые в плане развития, чем Дальний Восток.

Несмотря на новые стимулы, 90% инвестиций в регионе по-прежнему обеспечиваются внутрироссийскими ресурсами. Объем частных и в особенности прямых иностранных инвестиций остается незначительным, при этом возможность привлечения инвесторов ограничена европейскими и североамериканскими санкциями. Складывается достаточно мрачная картина, на фоне которой наиболее позитивным исключением стало медленное, но стабильное увеличение объема китайских прямых инвестиций, продолжающееся с 2010 года.

В торговле ситуация более оптимистична. В то время как в первые два года после присоединения Крыма объем торговли между российским Дальним Востоком и его основными азиатскими партнерами оставался неизменным, снизившись в стоимостном выражении, в последнее время наметился позитивный тренд: уровни экспорта и импорта начали расти, и 2017 г. может стать переломным в торговле с такими партнерами в Азии, как Китай, Южная Корея и Япония. Существенно вырос экспорт с Дальнего Востока в Китай (с 3850,4 млн долларов в 2016 г. до 5080,6 млн долларов в 2017 г.), а показатели торговли с Южной Кореей увеличились еще более значительно (с 4870,6 млн долларов до 6138,1 млн, соответственно). В 2016 и 2017 гг. также наблюдался существенный рост импорта из Китая и Южной Кореи, а также, хотя и в меньшей степени, из Японии.

График 1

Экспорт из Дальневосточного федерального округа

Источник: Федеральная служба государственной статистики (статистика Дальневосточного таможенного управления)

График 2

Импорт в Дальневосточный федеральный округ

Источник: Федеральная служба государственной статистики (статистика Дальневосточного таможенного управления).

Учитывая, что потенциал развития трансграничного сотрудничества на Дальнем Востоке еще далеко не исчерпан, необходимо помнить о постепенном углублении «стратегического партнерства» между Москвой и Пекином и их приверженности многостороннему взаимодействию. Это создает благоприятные условия для обеспечения прорывных достижений на региональном уровне.

В качестве еще одного позитивного момента стоит отметить ряд проектов по модернизации региональной инфраструктуры, включая создание международных транспортных коридоров Приморье-1 и Приморье-2, связавших Северо-Восточный Китай с российским Дальним Востоком, тем самым способствуя росту взаимосвязанности на Дальнем Востоке. И хотя инвестиционный климат в ДФО не улучшился кардинально с 2014 г., сам регион стал более диверсифицированным с экономической точки зрения. В более долгосрочной перспективе это может способствовать привлечению новых инвесторов. В этом свете приобретает особое значение способность сохранить текущий политический курс и сделать регион приоритетным направлением бюджетной и инвестиционной политики государства.

Каковы движущие силы «поворота России на Восток»?

Как расценивать проекты в рамках российской политики поворота на Восток и их частичную реализацию? Можно ли их считать показателем активного курса государства на эффективное использование потенциала региона? Или это всего лишь реакция на охлаждение отношений с Европой и отдаление от Запада, то есть попытка диверсифицировать связи?

С точки зрения экономики планы по содействию экономическому развитию и политические стимулы для подъема Дальнего Востока России следует рассматривать как усилия, направленные на реализацию потенциала региона, а не противовес отношениям с Европой. После присоединения Крыма объем торговли между российским Дальним Востоком и его азиатскими партнерами поначалу снижался. России оказалась непросто найти баланс между политикой открытости по отношению к Восточной Азии и продиктованным политическими соображениями импортозамещением. Если посмотреть на крупномасштабные энергетические проекты, то нельзя не отметить, что сотрудничество с Китаем после присоединения Крыма является продолжением наметившихся ранее тенденций. Москва представила заключенное в мае 2014 г. соглашение о строительстве газопровода «Сила Сибири» как огромный дипломатический успех и свидетельство крепнущих китайско-российских отношений. В том же году поставки нефти из России в Китай подскочили на 36%. Однако по Ванкорскому месторождению договоренностей так и не достигли, и на смену Китаю в 2016 г. пришли новые партнеры из Индии. Таким образом Россия показала нежелание развивать отношения с Китаем любой ценой.

Главный вывод относительно метания между Западом и Востоком во внешней и экономической политике России заключается в том, что ключевые инициативы, направленные на развитие Дальнего Востока, были сформулированы задолго до начала кризиса в отношениях между Россией и Западом. Однако после 2014 г. поворот на Восток приобрел более срочный характер, о чем свидетельствует повышенное внимание российской дипломатии к сотрудничеству со странами Азиатско-Тихоокеанского региона.

Что дальше?

Владивосток отделяет от Москвы 6400 километров. Рассматривая Дальний Восток как потенциальный «мост в Азию», федеральные власти уделяют особое внимание региону, что также подкрепляется соображениями безопасности. Тем не менее существуют проблемы, актуальные для всей этой гигантской территории. Например, все российские регионы страдают в связи с чрезмерной зависимостью национальной экономики от конъюнктуры мировых рынков полезных ископаемых. Так или иначе, рост или отсутствие такового на Дальнем Востоке соответствует общему состоянию российской экономики.

Что касается реализации амбициозных планов Москвы, как представляется, самой проблемной составляющей следует признать их финансирование, тесно связанное с федеральной бюджетной политикой. Несмотря на все громогласные заявления, после присоединения Крыма наблюдается снижение объема государственных инвестиций в развитие Дальнего Востока. Год от года размеры финансирования снижаются в сравнении с пиковым уровнем 2013 г., когда была принята столь щедрая государственная программа. Сокращение бюджетов стало результатом сильного давления на ограниченные ресурсы, вызванное падением цен на нефть и санкциями, которые вынудили правительство перейти на режим жесткой экономии. Даже если это сокращение и не свидетельствует о том, что поворот на Восток утратил приоритетное значение для Москвы, оно может препятствовать достижению первоначальных целей этой политики.

Остается открытым вопрос о способности новой модели государственной политики и принятых в ее рамках программ обеспечить долгосрочные перемены и создать новые возможности. Тем не менее, даже если сформулированные изначально цели не будут достигнуты, побочным эффектом заинтересованности Москвы в становлении Дальнего Востока в качестве связующего звена с Азиатско-Тихоокеанским регионом может стать более тесная интеграция дальневосточных субъектов в российскую экономику, что обеспечит более равномерное развитие на всей территории страны. Это само по себе было бы важным и положительным результатом для региона, которым долгое время пренебрегали.

Хотя налицо определенная попытка сбалансировать западный и восточный векторы, «окно на Восток» еще нескоро сможет сравниться по значимости с «окном на Запад». Невзирая на оптимистичные заявления Си Цзиньпина о «времени сбора урожая», лишь неколебимая приверженность Москвы этой политике может превратить Дальний Восток из пренебрегаемой периферии и оборонного рубежа в настоящие «ворота» в Азиатско-Тихоокеанский регион.

Эта статья представляет собой сокращенную версию материала, заказанного МДК «Валдай» и опубликованного в серии «Валдайские записки». С другими записками можно ознакомиться по адресу http://ru.valdaiclub.com/a/valdai-papers/

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 13 сентября 2018 > № 2775773

Новая геополитика для Восточной Евразии

Виктор Ларин

Тихоокеанская Россия снова на периферии

Виктор Ларин – доктор исторических наук, член-корреспондент РАН, заведующий Центром азиатско-тихоокеанских исследований Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, профессор Дальневосточного федерального университета.

Резюме Москва переориентирует свою повестку с АТР на «Большую Евразию». В ней территория Тихоокеанской России априори предстает окраиной гипотетически единого евразийского пространства. Это возвращает восточным районам страны привычный статус двойной периферии: восточноазиатской и евразийской.

Восточная Азия или, оперируя модными ныне терминами, Восточная Евразия стоит на пороге существенных изменений как своего места в мировой политической и экономической системе, так и характера внутрирегиональных связей. Четыре великих державы, считающие этот небольшой по площади регион сферой своих жизненных интересов, – Китай, Россия, США и Япония – никак не найдут приемлемую платформу для превращения его в зону мирного и стабильного развития. Непросто определить в этой конструкции место уже глобального Китая, самолюбивой Японии, амбициозной Южной Кореи и многоликой Юго-Восточной Азии, тем более что каждый из этих игроков имеет собственное видение будущего и понимание сложившейся ситуации.

По мере замедления темпов роста КНР и перенесения фокуса ее экономической активности на центральную и западную часть континента гравитационное притяжение Северо-Восточной Азии слабеет. Протекционизм Вашингтона меняет характер его экономических отношений со странами Восточной Азии. Инициативы Ким Чен Ына несколько ослабили градус военно-политической напряженности во всем регионе и реанимировали надежды на разрешение корейской проблемы. Наконец, Москва переориентирует свою геополитическую повестку с Азиатско-Тихоокеанского региона на «Большую Евразию», параллельно опробуя новую модель экономического освоения восточных районов России. В этой повестке территория Тихоокеанской России априори предстает как окраина гипотетически единого евразийского пространства, что возвращает восточным районам страны исторически привычный им статус двойной периферии: восточноазиатской и европейской, или же, если использовать координаты евро-азиатской интеграции – евразийской периферии.

В этих условиях нерационально тратить время и энергию на обсуждение «поворота России на восток», ее «интеграции в АТР» или «приоритетное развитие Дальнего Востока». Вероятно, в российской столице эти существительные с признаками движения («поворот», «интеграция», «развитие») вызывают энтузиазм, эмоции и кажутся настоящими, но на берегах Тихого океана они все больше воспринимаются как очередной эксперимент кремлевских мечтателей и инструмент для «рационального использования» бюджета. Частота произнесения ритуальных слов не сопровождается притоком капитала, новыми управленческими решениями, стабилизацией демографической ситуации в регионе. «Территории опережающего развития», «свободные порты», «дальневосточный гектар», как и созданные для управления ими бюрократические структуры, не оправдывают возлагавшихся на них надежд. Переориентация России в сторону Большой Евразии подтверждает прогнозы о скором завершении не первой в истории попытки «интенсивного освоения Дальнего Востока», а также теорию цикличности российских «поворотов к Востоку» и политик по развитию восточной периферии.

Это, однако, не снимает с повестки дня саму проблему. Если Москва по-настоящему хочет изменить судьбу восточных окраин России, необходимо осознать глубину происходящих в Тихоокеанской Азии тектонических сдвигов.

Конец старого мира: коллизии мирового и регионального развития

Кардинальные изменения в конфигурации мира, балансе и расстановке сил в глобальной политике, стимулах и направлениях движения международной экономики не могли не повлиять на обстановку в Восточной Евразии. Наименование непринципиально: Восточная или Тихоокеанская Азия либо Западная Пацифика – это все дело вкуса и мировоззренческих пристрастий. Вне зависимости от названия регион на глазах трансформируется в принципиально новую геополитическую и экономическую реальность, где не только Китай и КНДР, но уже Япония, Южная Корея, страны ЮВА пытаются делать акцент на самостоятельную внешнюю политику, основанную на примате национальных интересов.

Из многочисленных последствий этих изменений решающими для Восточной Евразии являются два.

Первый – относительное ослабление политического влияния гегемона (США), происходящее вследствие глубокого кризиса либерализма. Запад с его еще недавно «универсальными человеческими ценностями» быстро теряет привлекательность на Востоке. Он по-прежнему уверен в своей исключительности, агрессивно отстаивает право судить и вразумлять остальной мир, но каждый его шаг только ускоряет деградацию. Проблемы Евросоюза и социально-политический раскол американского общества тщательно анализируются и оцениваются в сильно европеизированной, но по-прежнему конфуцианско-буддийской Восточной Азии, побуждая ее все более дистанцироваться от дискредитирующей себя «Европы».

С этим процессом связан второй фактор – самоопределение КНР как глобальной державы. К концу первого десятилетия XXI века Китай стал державой номер два в экономике и мировой торговле (с претензией в ближайшем будущем занять первые позиции на обоих направлениях), создал современную и мощную военную машину, набрал солидный политический вес и престиж, прочувствовал свое новое качество, взвесил все плюсы и минусы пребывания на мировом Олимпе и созрел для признания неизбежности превращения в глобальную державу. Китайские руководители «пятого поколения» отважились отойти от заветов «мудрого Дэна» и объявили о готовности взять на себя часть ответственности за решение мировых и региональных проблем. Китай становится центром притяжения для многих государств, что и демонстрирует их реакция на инициативу «Пояса и пути» Си Цзиньпина.

На сегодняшний день в Тихоокеанской Азии возник вакуум силы, в котором сосуществуют и соперничают два полюса, два лидера: старый – Соединенные Штаты и новый – Китай. Это именно полюса притяжения, но не центры силы в традиционном понимании. Поскольку Вашингтон откровенно демонстрирует, что более не намерен жертвовать своими внутренними интересами ради безопасности союзников, он теряет магнетизм. Пекин же целенаправленно и последовательно обретает влияние. В подспудном соревновании США и Китая за Восточную Евразию еще семь десятилетий назад возникли и по сей день доминируют несколько точек, где интересы четко обозначены и сталкиваются напрямую (Тайвань, Корейский полуостров), но еще больше сфер, где продолжается жесткая подковерная борьба.

Главным трендом современного развития Восточной Евразии стал переход инициативы в руки Пекина, в том числе вследствие растущей отстраненности Вашингтона. Стратегические устремления и повседневные потребности КНР не только диктуют логику его поведения, но и становятся ориентиром для других государств, которые, с одной стороны, намерены извлечь выгоду из планов и проектов китайского руководства, с другой – закономерно опасаются ущемления своих интересов, с третьей – конкурируют с ним за жизненное пространство, ресурсы и рынки.

Япония и Южная Корея аккуратно высвобождаются из-под абсолютного влияния Вашингтона, маневрируют в отношениях с Пекином и модернизируют стратегические подходы к России. Рост комплексной мощи КНР стал для обеих держав мотивом для перестройки отношений с Москвой в конкуренции за экономическое присутствие в Сибири и на Дальнем Востоке. Эта конкуренция имеет в большей степени виртуальный, чем реальный характер, и силу ее воздействия на их внешнюю политику замерить невозможно, но и не учитывать ее нельзя.

На карте региона появился новый амбициозный, изощренный и не признающий устоявшихся правил ядерный игрок – Северная Корея. Демонстративное миролюбие и дипломатическая активность Ким Чен Ына, проявленные весной 2018 г., обусловлены не только эйфорией от успехов ракетно-ядерной программы, но и стремлением поиграть на противоречиях между США и Китаем, вовлечь в свои игры другие страны, в том числе и Россию. Формальное согласие Белого дома на американо-северокорейский саммит – победа Пхеньяна в длительной идеологической «борьбе с империализмом». Каковы бы ни были результаты, ситуация на Корейском полуострове уже не будет прежней.

В эту меняющуюся конфигурацию придется встраиваться Москве, если она намерена найти и обеспечить России нишу, адекватную ее интересам и потенциалу. Пока такая ниша не определена ни в экономической, ни в политической сфере, будучи невнятно обозначена как «достойное место в Азиатско-Тихоокеанском регионе».

Новые проекции двусторонних отношений в Восточной Евразии

В начале XXI века в результате провала интеграционных устремлений, так и не достигнутых многосторонних договоренностей по вопросам региональной безопасности и свободной торговли, основой международных отношений в Северной Пацифике остаются, как и прежде, двусторонние связи. Тем не менее они переживают трансформацию. Главной тенденцией становится растущая самостоятельность региональных акторов, ориентирующихся прежде всего на свои национальные интересы.

Глубочайшая экономическая взаимозависимость США и КНР (объем взаимной торговли в 2017 г. составил 687 млрд долларов), а также неуверенность в гарантированной победе в случае прямой конфронтации заставляют американцев осторожничать. Пекин, со своей стороны, ведет себя как разрастающаяся империя в отношении империи в стадии упадка. Диаметрально противоположные взгляды Пекина и Вашингтона на мировое устройство и управление являются главным препятствием к тому, чтобы две столицы договорились о разделении ответственности за будущее планеты. Они способны лишь ограниченно сотрудничать в отдельных сферах, но США не воспримут китайскую модель многополярного мира, а Китай не согласится на сохранение американского доминирования.

Отношения Китая с Японией, Южной Кореей, странами ЮВА выстраиваются на платформе из сложнейшей комбинации экономических интересов, цивилизационных аллюзий, исторических обид, военно-политических и бюрократических расчетов, реальных и призрачных ценностей и личностных предпочтений.

Стратегическая неопределенность сохраняется на Корейском полуострове. Пхеньян, поднаторевший в том, как провоцировать и сталкивать лбами своих противников, продолжает стравливать Китай и Соединенные Штаты, пытаясь вовлечь в игры Россию. Сеул, сохраняя приверженность альянсу с США, дипломатично дистанцируется от антироссийских санкций. Новая северная политика Мун Чжэ Ина еще не обрела ясной формы, но ставит южную часть Тихоокеанской России в центр краткосрочной стратегии по объединению Кореи путем вовлечения Севера в совместные экономические проекты. Пекин, продолжая терпеть своего ненадежного союзника – КНДР, без сомнения, выработал несколько сценариев действия на Корейском полуострове. Ни один из них не предполагает американского доминирования в регионе, но каждый учитывает глобальные последствия конфликта.

Япония, расставшись с надеждами на региональное лидерство и не будучи уверена в том, что Америка всегда придет ей на помощь в соперничестве с Китаем, не скрывает желания вырваться из-под плотной опеки Вашингтона, надеется выстоять в жесточайшей экономической конкуренции с КНР и разорвать путы экономически глобальной, но политически региональной державы. Премьер-министр Синдзо Абэ рассчитывает найти ключик к Владимиру Путину и выполнить предвыборные обещания – продвинуть решение проблемы Северных территорий, естественно, в русле японских интересов.

Для России по объективным причинам главным партнером в регионе является Китай. Еще осенью 2010 г. руководители России и КНР практически в унисон заговорили о «новой главе» (Дмитрий Медведев) и «новом старте» (Ху Цзиньтао) межгосударственных отношений. «Новый исторический старт» официально закреплен в коммюнике по итогам саммита Путин – Ху в июне 2012 года. Даже беглый взгляд на подписанные тогда документы показывает, что касается этот «старт» не экономических и гуманитарных связей, где стороны не смогли предложить друг другу ничего принципиально нового, а глобальной политики, обеспечения безопасности (продвижение российско-китайской инициативы по формированию в АТР «архитектуры безопасности и устойчивого развития») и фиксации нового формата отношений – «всеобъемлющего равноправного доверительного (выделено мной. – В.Л.) партнерства и стратегического взаимодействия».

О необходимости «двум мировым державам» совместно прилагать усилия для «вступления российско-китайских отношений в новую эпоху» Си Цзиньпин написал в марте 2018 г. в поздравительной телеграмме Путину по случаю его избрания на должность президента. Задачей сторон, особенно актуальной в свете давления Соединенных Штатов, является наполнение ритуальной фразы конкретным, главным образом экономическим, содержанием.

На окраине Большой Евразии

Важной тенденцией глобального развития начала XXI века стало перемещение центра мировой активности из выпестованной Вашингтоном политической конструкции под названием Азиатско-Тихоокеанский регион на просторы Евразийского континента. Конструкт АТР оказался недолговечным. Причиной тому не столько аморфность и громоздкость региона, сколько тот факт, что его задачей было подстроить эту часть мира под американское видение мира и интересы, выдаваемые при этом за общие. Игра на американской поляне априори проигрышна для других крупных участников, в том числе Китая и России. Первыми это осознали в Пекине. Инициатива «Пояса и пути», ориентированная в противоположном от АТР направлении (хотя и не исключающая его использование в интересах Пекина), обозначила поворот головы китайского дракона в сторону Евразийского континента. Идея создания общеевропейского экономического пространства, впервые прозвучавшая из уст российского президента осенью 2010 г. и некоторое время сосуществовавшая с концептом «тихоокеанской интеграции», постепенно стала доминирующей и в России.

Тем не менее «формирование единого экономического пространства от Атлантики до Тихого океана» остается сомнительной, но теоретически возможной перспективой. Хотя предложенная президентом России идея переживает пик популярности среди российской бюрократии, наивно надеяться, что политика регионализма и экономическая интеграция сами по себе объединят, расслабят и примирят страны, народы, культуры и цивилизации Евразии, заставят их одолеть веками копившиеся недоверие, обиды, противоречия. Политическая, экономическая и культурная мозаика на континенте слишком сложна, чтобы предполагать возможность такого объединения в обозримом будущем.

Перенос геополитических акцентов с Тихого океана на Евразию автоматически снижает значение Северо-Восточной Азии как региона. Тем более что ожидания, связанные с ним, не оправдались. Он не стал локомотивом мирового экономического развития. Международная экономическая интеграция в СВА, о которой мечтали последние три десятилетия и которая предполагала мощную синергию развития региона на основе объединения японских капиталов и технологий, южнокорейского менеджмента, китайской и северокорейской рабочей силы и российских природных ресурсов, не состоялась. Слишком велики и непреодолимы политические, исторические, культурные и психологические барьеры. На сегодняшний день неприятие ядерной и ракетной программ КНДР фактически является единственным стимулом для тесного взаимодействия государств региона, оставаясь в то же время главным и непреодолимым барьером для их экономической интеграции. Реальностью СВА стали не экономическое взаимопроникновение, а наращивание военной мощи, рост государственного национализма и настойчивости в отстаивании национальных интересов. Все это повышает градус конфликтности в зоне Северной Пацифики. И главная опасность заключается в том, что экономическая повестка в этом регионе уходит на второй план. Единственным экономическим проектом общеевразийского значения, который может быть реализован в Северной Пацифике, является восточный участок Северного морского пути.

Япония и Южная Корея в нынешней конфигурации мира остаются в большей степени тихоокеанскими, чем евразийскими державами. Японский премьер Синдзо Абэ по-прежнему привержен идеям тихоокеанской интеграции, продвигает стратегию «открытой и свободной Индо-Пацифики». Новая северная политика президента РК Мун Чжэ Ина, в фокусе которой «Северные страны» континента, от России и Монголии до Восточной Европы и Кавказа, находится в стадии теоретического осмысления. Администрация Дональда Трампа слишком озабочена внутренними проблемами Америки и не страдает альтруизмом, чтобы предлагать своим союзникам в Азии привлекательную для них повестку дня. Как результат, перспективы Восточной Евразии в концепте Единого евразийского пространства выглядят туманно.

Смена геополитических приоритетов Кремля закономерна. За годы самостоятельного существования Россия дважды пыталась встроиться в крайне аморфные образования с одним очевидным лидером – США. В 1990-е гг. это был «западный мир», в первое десятилетие 2000-х – Азиатско-Тихоокеанский регион. Оба раза не получилось – по объективным причинам: размеры страны, ее история, независимый характер и лидерские традиции. Россия по определению не может куда-либо интегрироваться. Она способна и должна сама выступать в роли интегратора, что и пытается делать на Евразийском континенте.

Тем же самым занимается сегодня Пекин, воплощая в жизнь идеи «Пояса и пути». Обращение Китая и России к континентальной Евразии – закономерное явление, обусловленное совокупностью экономических и политических факторов. Во-первых, главные угрозы развитию, суверенитету и безопасности обоих государств проистекают с Евразийского континента. К южной евразийской дуге нестабильности, протянувшейся от Корейского полуострова до Украины, может добавиться северная, возникновение которой обусловлено разворачивающейся борьбой за Арктику. Во-вторых, именно на этот регион почти на 90% завязаны экономические интересы России и более чем на 60% – Китая. В-третьих, Россия и Китай имеют богатый опыт собирания вокруг себя стран и народов, основанный на понимании важности обеспечения безопасности по периметру границ.

Российский и китайский интеграционные проекты, воплощаемые на ограниченном пространстве Евразии, конкурируют. Пока китайская идея «Пояса и пути» более жизнеспособна, она притягивает к себе все больше и больше заинтересованных государств. И не только благодаря существенным финансовым вливаниям, но и потому, что предлагает привлекательные перспективы. Решение Москвы и Пекина о «сопряжении» двух интеграционных евразийских инициатив, фактическое согласие руководства двух государств работать тандемом в строительстве комфортной для себя Евразии стало закономерным результатом осознания ими не только общности экономических и политических интересов, но и ответственности за судьбу континента, целенаправленно ввергаемого в пучину войн и конфликтов. Можно обоснованно критиковать идею «сопряжения» с экономической точки зрения, но как геополитическое решение она представляется весьма разумной, а в современной ситуации критического обострения отношений не только России, но и Китая с Западом – единственно верной.

Если регионализм «сверху» в Восточной Евразии не состоялся, а идеи регионализма по-прежнему не могут перешагнуть стадию обсуждения, то стихийная регионализация, являющаяся одним из главных приводных ремней развития региона, идет полным ходом. Ускоряются, расширяются и усложняются потоки движения денег, людей, товаров. Достаточно посмотреть, как оперативно и гибко отреагировали приграничные районы России и Китая на изменение экономической и финансовой конъюнктуры в последние три года.

Тихоокеанская Россия в новых геополитических реалиях

Создается впечатление, что изменение конфигурации мира, баланса и расстановки сил в глобальной политике, о котором говорилось выше, если не поставило крест на тихоокеанской повестке дня России, то как минимум отложило ее на неопределенное время. По крайней мере она стала постепенно исчезать из политической риторики. На словах Москва все еще привержена лозунгу интеграции в АТР; развитие Сибири и Дальнего Востока по инерции увязывается с идеей «поворота на Восток», однако континентальная евразийская природа страны в очередной раз взяла верх. В результате главным образом по причине своей краткосрочности и импульсивности полуразворот Москвы в направлении Тихого океана был в большей степени сымитирован, чем выполнен.

Тем не менее продвижение общеевразийской интеграционной модели не исключает возникновения нескольких самостоятельных платформ сотрудничества, одной из которых может стать Северо-Восточная Евразия с включением в нее Тихоокеанской России.

В евразийских интеграционных концептах – пока преимущественно умозрительных конструкциях Экономического пояса Шелкового пути (ЭПШП), «Большой Евразии», сопряжения ЭПШП и Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и даже «экономического коридора Китая, Монголии и России» – Тихоокеанская Россия, как, впрочем, и вся Восточная Евразия, представлены условно. Для большинства российских и китайских разработчиков концепций и проектов ее присутствие – лишь некая данность, которую нельзя по ряду причин отвергнуть, но которая тяготит, озадачивает, а некоторым кажется обузой. Тихоокеанская часть России в этот концепт вставляется механически, как географическая составляющая Евразийского континента. На практике, перенеся внимание на Центральную и Юго-Западную Евразию, российское правительство резко сократило бюджетные вливания в восточную часть страны. Создание там территорий опережающего развития и свободных портов с их преференциальными условиями для предпринимательской деятельности выглядит как откуп государства, призванный компенсировать его финансовый уход из региона. Причина не только в ограниченности средств. Трудно, если не невозможно, притянуть к сориентированным на центрально-азиатское и европейское пространство проектам восточные районы России, которые, с одной стороны, экономически развернуты к Азии, а с другой, несмотря на все усилия, никак не поддаются экономической модернизации. Неудивительно, что даже концепции «Большой Евразии» и «поворота России на Восток», имея одних идеологов и разработчиков, существуют в параллельных мирах, не мешая друг другу, но и не находя точек соприкосновения.

Китайская интеграционная повестка однозначно фокусируется на Центральной, Южной и Юго-Западной Азии. Северо-восточные провинции КНР всеми силами пытаются обустроить свою нишу в концепции ЭПШП, но без особого успеха. В наиболее выигрышном положении оказывается Внутренняя Монголия, попавшая в зону экономического коридора Китай–Монголия–Россия, однако и здесь много неясностей. Потребуется время для теоретического осмысления новой реальности, складывающейся в регионе. При этом правила игры определены: поскольку московская и пекинская бюрократия приняли сопряжение ЭПШП и ЕАЭС в качестве руководящей идеи, то задача экспертного сообщества становится прикладной: наполнить эту идею конкретным содержанием, то есть органично встроить немалый кусочек Восточной Евразии в единое экономическое и инфраструктурное пространство континента.

Совместимость интересов России и Китая в зоне Северо-Восточной Евразии несомненна. И политических (демилитаризация и обеспечение безопасности региона), и экономических (производственная кооперация), и социальных (интересы населения приграничных территорий). Сегодня развитие восточных районов России осуществляется на новых принципах. Китай также в поиске новых идей, стимулов, форматов развития. Давно прорабатываемая, но так и не нашедшая подходящего формата идея со-развития приграничных территорий Тихоокеанской России и Северного (Автономный район Внутренняя Монголия) и Северо-Восточного (Хэйлунцзян, Цзилинь) Китая требует иных подходов, должна разрабатываться на новых технологических и интеллектуальных основах и принципах, в контексте интересов и потенциала всей зоны Северо-Восточной Евразии и Северной Пацифики. Первая попытка руководства Москвы и Пекина скоординировать планы развития российского Дальнего Востока и Северо-Востока Китая и на этой основе получить какой-то эффект не сработала. Бюрократическое и формальное отношение привело к дискредитации и фактическому провалу хорошей идеи. Но это не означает, что от нее надо вовсе отказаться.

Через Тихоокеанскую Россию к общеевропейской интеграции могут подключаться другие мировые игроки – Япония и Южная Корея, находящиеся в активном поиске новой идентичности и возможностей для продвижения своих интересов на Европейском континенте, а в перспективе – Северная Корея и Тайвань. Учитывая экономическую ориентацию США на страны Евразии (КНР, Япония) и их историческую связь с европейской прародиной, интерес Вашингтона к тесному взаимодействию со всей Евразией фундаментален, и изоляционизм Трампа долго не продержится.

Северо-восточная платформа евразийской интеграции превратится из фантазии в реальность, если станет продуктом прежде всего интеллектуального и политического, а вслед за этим экономического взаимодействия на двух уровнях – межгосударственном и региональном. В обоих случаях только Китай и Россия способны выступить движущими силами и координаторами проекта. Институциональную основу составит многосторонний политический диалог государств, формирующих зону Восточной Евразии (Россия, Китай, Япония, Южная и Северная Кореи и Монголия) в формате международного «Совета по развитию Северо-Восточной Евразии» как политического инструмента для реализации хотя бы отдельных элементов этого проекта.

Приоритетные проекты для Северо-Восточной Евразии – инфраструктурные. Самое понятное и доступное условие для ускорения темпов экономического развития Северо-Восточной Евразии – создание на ее территории условий для свободного перемещения людей (интеллектуальных ресурсов, рабочей силы, туристов), товаров и капиталов. В этом нуждаются, каждая по-своему, все страны региона. Сегодня только предполагается начать переговоры о создании зон свободной торговли на межгосударственном уровне между Россией и Южной Кореей, Россией и Китаем, на формирование правового поля уйдут десятилетия. Есть надежды (скорее всего, иллюзорные), что в скором времени исчезнет главное препятствие для реализации многих таких проектов – закрытость Северной Кореи.

Ничто не мешает начать работу с создания открытых каналов для движения людей, капиталов и товаров в определенных ареалах Евразии. Например, между специально созданными экономическими анклавами, такими как уже действующие на территории Тихоокеанской России «свободные порты». При всех недостатках они обладают немалым потенциалом для стимулирования интеграционных процессов. Другие страны региона могут сформировать параллельные российским локальные зоны ускоренного развития, и, замыкая их на аналоги в других странах, постепенно расширять масштабы свободной торговли и обмена. «Свободные морские порты» можно дополнить комплектом открытых сухопутных и речных портов вдоль российско-китайской границы: Благовещенск–Хэйхэ, Забайкальск–Маньчжоули и др. Яньбянь-Корейский автономный округ при обретении статуса свободного порта сможет более активно взаимодействовать со «Свободным портом Владивосток».

Политическая и правовая среда для реализации таких идей реальна только на межгосударственном уровне. Так что все по-прежнему упирается в интересы и глубину понимания проблем столичными чиновниками. От того, насколько глубоко в их сознании геополитические изменения в Восточной Евразии соотносятся с трансформацией роли и возможностей собственных и соседних периферийных территорий.

* * *

Российская версия «поворота на Восток», выстроенная в парадигме Азиатско-Тихоокеанского региона, являла собой в значительной степени виртуальные упражнения группы московских интеллектуалов. Она была лишь формально признана (но не разделена) российской политической элитой. Сознание этой элиты быстро и безболезненно возвращается к восприятию Дальнего Востока как вторичного (окраинного) геополитического и геоэкономического пространства уже не только России, но и «Большой Евразии». В рамках этого концепта государство не будет (да и не может) жертвовать интересами других территорий России ради «комплексного развития» ее тихоокеанской части. Оно будет вынуждено – ради обеспечения национальной безопасности, политического престижа и интересов крупных госкорпораций – сконцентрироваться на: 1) вопросах его безопасности; 2) продвижении на его территории нескольких крупных энергетических и инфраструктурных проектов; 3) обеспечении демографического доминирования россиян хотя бы в ключевых точках региона; 4) техническом оформлении Тихоокеанской России как сегмента евразийского экономического пространства и полпреда российского присутствия в Тихоокеанской Азии.

Сегодня Тихоокеанская Россия является экономически менее обустроенной, но политически наиболее стабильной частью Восточной Евразии. Наряду с Северной Кореей, которая рано или поздно встанет на путь нормального развития (не принципиально – в составе объединенной Кореи или как самостоятельное государство), Тихоокеанская Россия является самой перспективной частью континента для приложения финансового и человеческого капитала, интеллектуальных ресурсов и научно-технических достижений, самореализации людей и воплощения идей. Изменившаяся геополитическая ситуация в регионе открывает для этого новые возможности. Значит, будут новые попытки изменить судьбу региона.

Россия. Азия. ДФО > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 сентября 2018 > № 2775772 Виктор Ларин

Фронтир будущего

Поворот на Восток, или Евразийский проект России

Леонид Бляхер – доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философии и культурологии Тихоокеанского государственного университета (г. Хабаровск).

Резюме Россия может выступить «местом сборки» Евразии, только если осознает себя ее частью. Наша история писалась под сильнейшим воздействием западных традиций. Путь России в Азии был невероятно сложен и интересен, а ее азиатская часть так же заполнена исторической жизнью, как и европейская.

Одним из типичных, повторяющихся из текста в текст, подходов к пониманию и конструированию внешней политики нашей страны уже не первое десятилетие выступает мысль о необходимости для России встроиться в тот или иной глобальный проект – уже существующий или возникающий в мире. Подобно варварским королевствам, готовым после краха Западной Римской империи видеть императора в любом чуть более сильном владыке, постсоветские страны (и Россия не исключение) бросились на поиски империи (метафора Святослава Каспэ), в пространстве которой они могли бы заново определить себя.

Изначально, в 1990-е гг., речь шла о встраивании в глобальный проект, возглавляемый Соединенными Штатами и репрезентированный в сознании экспертов (и не только) как возвращение на путь «всех цивилизованных стран». Собственно, это идея мира-фабрики, идущая от конструкций Иммануила Валлерстайна, где США являются заводоуправлением, Европа – инженерным и распределительным центром, Китай, Индия и ряд других стран – цехами, а России отводится роль поставщика сырья, той же природы. В награду за готовность интегрироваться в этот вариант глобального мира, за отказ от субъектности Россия получала символический шанс вхождения в «семью цивилизованных народов» (преобразование G7 в G8). Довеском к политическому символизму выступала не менее призрачная надежда на переход от статуса поставщика сырья к статусу производственного цеха, модернизированного под действием передовых технологий, идущих из мирового центра.

Впрочем, число счастливчиков, вписавшихся в новую империю взамен прежней, было невелико. По существу, только страны Балтии обрели входной билет в империю Евросоюза. Остальные соискатели продолжали пребывать в подвешенном состоянии, становящемся порой источником катастрофы. Россия по вполне понятным причинам тоже оказалась в числе тех, кто ко двору не пришелся. Точнее, сама модель глобализации и та роль, которая отводилась в ней России, оказались ей не по размеру. Ее евразийская сущность, гигантская территория, как и то, что, в отличие от иных осколков империи, она не могла полностью отбросить наследие СССР, препятствовали встраиванию в единую Европу. Да и слишком быстрое с точки зрения европейских экспертов восстановление экономики России отчего-то не вызывало радости «партнеров».

По целому ряду причин европейское направление интеграции и геополитически, и экономически является сегодня для России все менее выгодным. Так что интерес к восточному направлению понятен и обоснован. Однако здесь возникли сложности.

Во-первых, поворот на Восток был осмыслен не как общероссийское движение, изменение направления развития всей страны, а как региональный проект преобразования Дальнего Востока России. Своя логика присутствовала. Именно эта отдаленная часть страны граничит с Азиатско-Тихоокеанским регионом, куда предполагалось интегрироваться. Соответственно, здесь были необходимы инструменты интеграции: глобализированные города, выступающие центрами торговли и логистическими центрами, транспортная инфраструктура, связывающая регион с остальной частью страны и со странами-соседями. Крайне желательно было выйти на рынок Восточной Азии не только с привычными нефтью и газом, но с гораздо более широким спектром товаров. Для этого нужно развивать здесь производство, добычу полезных ископаемых. Концепты «ресурсный регион» и «регион транзита» воплощали подобные соображения.

Однако внятно сформулированного проекта за этими действиями не стояло. Очень много компонентов поворота на Восток осталось в области подразумевания, в сфере «и так понятно». Понятно же это было далеко не полностью. В результате на уровне массового (да и не только) восприятия поворот на Восток превратился в набор не очень осмысленных и не очень согласованных усилий по развитию одной из территорий страны. Жители других территорий (в том числе региональная элита и значительная часть элиты федеральной) почувствовали себя ущемленными этими, не вполне понятными, преференциями для Дальнего Востока. Но обиженными оказались и дальневосточники. Поскольку население этого региона забыли пригласить к обсуждению развития их территории, все проекты, идущие извне, трактовались ими как «освоение (распил) бюджета». Непонимание рождало оппортунизм – если не явный, то скрытый.

Во-вторых, одной из причин того, что для большей части населения страны суть «поворота на Восток» осталась нераскрытой, стал уже привычный поиск глобального проекта, куда Россия могла бы встроиться. Опять бесконечные поиски «империи», способной стать образцом для подражания, поиск самих этих образцов, которые видели то в Южной Корее, то в Сингапуре, то где-то еще. Собственно, оттуда родом концепты «Азиатско-Тихоокеанский регион», «Северо-Восточная Азия» и т.д. Но здесь выпадала западная, европейская часть России, то есть территория, где сосредоточено 4/5 населения, основные мегаполисы, промышленные мощности и многое другое. Да и выгоды от участия в «чужом проекте» были относительными. Потому-то рассуждения о Тихоокеанской России остались на уровне спекуляций достаточно узкого круга мыслителей.

Пожалуй, наиболее интенсивно перспектива поворота на Восток обсуждалась в последние годы, когда растущее давление на Россию с «Запада» буквально выталкивает ее в противоположном направлении. Но и здесь предметом обсуждения оказывается не российский, а, по сути, китайский проект, и возможность для России в него вписаться. Из того, что «китайский дракон» повернул голову в сторону Центральной Азии, делается вывод о том, что Дальний Восток России отныне попросту не у дел, в положении «двойной периферии» (по отношению и к Европе, и к Азии). При этом усилия по продвижению российского проекта видятся исключительно как результат непонимания действительного положения дел.

Подобный подход вполне оправдан, но только если аналитик полностью отказывает России в способности выработать собственный вариант евразийской интеграции. На долю нашей страны остается лишь выбор между завершающимся проектом АТР с гегемонией США и инициативой «пояса и пути» с гегемонией Китая. Вместе с тем сама идея «поворота на Восток» связана со стремлением не столько вписать себя в чью-то модель, сколько «вернуться к себе», предложить собственное видение общего будущего. И условия для этого сегодня благоприятны. Некоторый вакуум силы, возникший в Северо-Восточной Азии на фоне изменения политики Вашингтона в макрорегионе, заставляет всех игроков с большей или меньшей интенсивностью выстраивать отношения с Россией, стремиться использовать ее в своих интересах. Последнее позволяет и России, несмотря на несоизмеримость ее восточной и западной частей, формировать сложную и многовекторную политику, отстаивая собственные интересы.

Евразийские возможности России

Несмотря на потери, которые десятилетия попыток «стать Европой» нанесли престижу нашей страны в Евразии, унаследованное от СССР влияние по-прежнему весьма значительно. В Монголии, Центральной Азии и на Кавказе русский язык остается языком межнационального общения, а отношение к России как к ориентиру (положительному или отрицательному) продолжает преобладать.

Для Монгольской Народной Республики, стремящейся, несмотря на возрастающие торговые контакты, дистанцироваться от своего южного соседа, Россия выступает желанной «второй силой». Нельзя игнорировать и то обстоятельство, что до сих пор большая часть монгольской элиты получала образование в России, преимущественно в Иркутском государственном университете, общежития которого в этнокультурном сознании окружены романтическим ореолом.

Сложная ситуация в Закавказье, несмотря на демонстративную отстраненность от России ряда политических и государственных деятелей, делает посредническую функцию Москвы крайне важной и необходимой.

Особенно велика роль России в Центральной Азии – территории, на «освоение» которой ориентирован сегодня Китай. Причины объективны. В двух странах региона – Узбекистане и Таджикистане – демографический взрыв 1970-х гг. и засоление почв постоянными посадками хлопка приводит к тому, что огромное число жителей просто не востребованы в рамках национальной экономики. Отток избыточного населения в Россию – не только источник валютных поступлений, но способ резко снизить социальное напряжение. Возможности отъезда на временные заработки в арабские страны снижаются за счет низкого уровня знания и арабского, и английского. В то же время русский язык здесь остается городским языком, который знают (или считают, что знают) местные жители. Сложные межэлитные отношения в Киргизии формируют запрос на миротворческую и посредническую функцию России. Безусловно, самостоятельную политическую роль в Центральной Азии играет Казахстан. Но и здесь есть факторы, делающие Россию если не определяющим, то значительным партнером.

Столетия проживания в рамках одного государства привели к тому, что в каждой из этих стран существует русская диаспора, а в России проживают многочисленные выходцы из этих стран, сохранившие связи со страной исхода. Активная политика России в этих странах в отношении местных элит, русских диаспор, населения позволит не только сохранить, но и многократно усилить влияние.

За постсоветский период сложились входные пространства между этими странами и Россией. Новосибирск, Екатеринбург, Иркутск являются воротами не только для временных рабочих, но для товарных и финансовых потоков в обе стороны. Безусловно, политические просчеты в отношении соотечественников в плане миграционной политики сказываются на полноте и интенсивности потоков. Однако наличие долговременных факторов демографического, культурного и экономического характера не позволяет обменам прерваться. Таким образом, на пространстве Евразии Россия обладает инструментами и пространственными структурами влияния.

В силу ряда обстоятельств сохраняется или возобновляется влияние России в Иране и на Ближнем Востоке. Однако, если в новых и не очень новых государствах Центральной Азии и Закавказья речь идет о долговременных цивилизационных факторах, то в последнем случае можно говорить о благоприятной политической конъюнктуре. Сходные связи с сопредельными странами формируются на Дальнем Востоке, правда, происходит это трудно, во многом по историческим причинам. Набор обстоятельств, предопределяющих характер и направление взаимодействия с сопредельными странами, разнообразен – под стать самому региону.

Разный Дальний Восток России, или проблемы регионального проекта

В Дальневосточный федеральный округ административно объединены три не особенно связанные между собой территории. Первый, наиболее представленный для внешнего окружения Дальний Восток – это узкая полоска на юге вдоль Транссиба и Амура. Именно здесь располагаются крупнейшие города ДФО (Благовещенск, Хабаровск, Комсомольск-на-Амуре, Уссурийск, Владивосток, Находка). В этой части сосредоточено до 70% населения, существует развитая сеть автодорог, логистических центров, крупнейшие образовательные центры, относительно развитая социальная, экономическая и культурно-досуговая инфраструктуры. Не столь катастрофически обстоит дело с климатом. Исторически данная часть региона и составляла ядро Приамурского генерал-губернаторства, как тогда именовался Дальний Восток. В силу особенностей российской политики того периода она была плотно «пристегнута» к сопредельным территориям, находившимся под русским протекторатом (Квантунская область). Южная часть Приамурья и Приморья, север Китая и Корейский полуостров достаточно долгое время развивались как единый хозяйственный организм. Следы того единства ощущаются до сих пор.

Однако не менее длительный период территория развивалась в искусственном отрыве от соседей. Начиная с 30-х годов ХХ века Дальний Восток рассматривался (и был) крепостью, форпостом СССР в Восточной Азии. Бóльшая и наиболее статусная часть населения так или иначе была связана с обороной (военнослужащие и члены их семей, работники предприятий ВПК и т.д.). Необходимость прокормить «гарнизон крепости» и невозможность сделать это силами региона делали Дальний Восток жестко зависимым от поставок из других частей Советского Союза. Именно поэтому его распад и нарушение устоявшихся хозяйственных связей поставили регион на грань катастрофы.

Но ее не произошло. Отток «лишнего» населения, продолжающийся до сих пор, сбил градус социального напряжения. Оставшаяся же часть резко и качественно изменила сферу деятельности, переориентировавшись на взаимодействие с сопредельными странами. От «челночной» торговли начала 1990-х гг. дальневосточники все интенсивнее переходили к более сложным формам взаимодействия. Торговые поставки леса и рыбы, легкодоступных полезных ископаемых. В сторону российского Дальнего Востока шли автомобили и станки, продукты питания и одежда, вычислительная техника и т.д.

В целом торговое взаимодействие оставалось приграничным, но его значимость была достаточной для того, чтобы создать «русский Китай», провинции КНР, где русский язык является основой коммуникации, а торговые связи поддерживаются устойчивыми межличностными контактами. Формируются и относительно многочисленные «русские диаспоры» – российские граждане, проживающие и работающие в Южной Корее, Китае, Японии. В этот период, продолжавшийся до 2005–2008 гг., сложились и основные «входные» точки: Благовещенск, Уссурийск – с Северным Китаем, Владивосток, Петропавловск-Камчатский, Ванино, Николаевск-на-Амуре – с прибрежными территориями Тихоокеанского побережья стран Северо-Восточной Азии.

Однако этот процесс затормозился на уровне приграничной торговли. Прежде всего причиной тому стала нехватка возможностей для обновления ресурсной базы. Использовался «советский трофей», причем его наиболее легкодоступная часть. К концу периода большая часть ресурсов (прежде всего биоресурсов) была выбрана. Для выхода на новые лесные массивы, «рыбные поля» необходимы были дороги, складские помещения, корабли и автомобили. Истощались и рудные богатства южной части Дальнего Востока. В результате к настоящему времени «точки входа» и богатства региона находятся в разных пространствах. Конечно, трубопровод из Сибири, ГОК в Еврейской автономии, золотопромышленные центры в Амурской области, обширные плодородные земли – все это остается. Однако для полноценного «выхода» в Восточную Азию, создания значимой альтернативы европейскому направлению этого маловато.

Основные (по-прежнему гигантские) лесные массивы, богатые месторождения драгоценных металлов и минералов, редкоземельных и черных металлов располагаются в северной – «сибирской» – части региона (Якутия, континентальная часть Магаданской области, северные районы Хабаровского края). С этим продуктом выход в Азию через Дальний Восток мог бы быть намного эффектнее. Но это – другой Дальний Восток с совершенно иными сложностями, прежде всего проблемами транспортной доступности, обеспечения трудовыми и всеми иными ресурсами существующих производств (рудников, ГОКов и т.д.). Сейчас железная дорога доходит только до Нерюнгри (южная часть Якутии). Дорога до Якутска строится. Навигация по Лене очень короткая, как и навигация в районе северных портов тихоокеанского побережья. Автомобильные же дороги, включая федеральные трассы, в основном представляют собой «зимники», непригодные для эксплуатации в период с весны до осени. Только проектируется постоянный мост через Лену (в настоящее время действует паромная переправа и ледовая трасса зимой).

Понятно, что алмазы, золото, платина и редкоземельные металлы – не тот продукт, который вывозят железнодорожными составами, хватает авиасообщения. Но чтобы все это добыть, необходимо завезти станки и механизмы, строительные материалы и продукты питания, горючее и одежду, обеспечить минимальную социальную инфраструктуру поселкам при приисках и ГОКах. Постоянный житель Якутии или Магадана стоит очень дорого. Его наличие предполагает строительство детских садов и школ, комфортабельного жилья, клиник, культурно-досуговых учреждений. Да местное население работать на приисках особенно и не стремится. Соответственно, завозить необходимо и людей (временных работников). Все это делает разработку большей части месторождений и лесных массивов (богатств) попросту нерентабельной. А строительство дорог, способных снизить себестоимость продукции, доставить ее к потребителям в те самые «точки входа», становится задачей жизненно важной не только для Дальнего Востока, но и для страны в целом.

Сходным образом обстоят дела и с «третьим Дальним Востоком» – северной частью тихоокеанского побережья, где располагаются самые значительные в стране запасы морских биоресурсов. Но и тут транспортировка осложнена. Точнее, как раз на рынки Японии и Южной Кореи дальневосточная рыба поступает – функцию «входа» выполняет Петропавловск-Камчатский. Но вот другие рынки остаются закрытыми. Не случайно даже в Хабаровске чаще можно встретить «западную» рыбу, чем камчатскую или сахалинскую. Вместе с тем морские биоресурсы и продукты их переработки могли бы частично решить проблему возвратного движения вагонов по Транссибу. Не секрет, что движение грузов в сторону тихоокеанских портов ныне гораздо интенсивнее, чем возвратное. Значительная, если не бóльшая часть вагонов идет до Иркутска «порожняком», что существенно удорожает транзакции. Но для этого требуется реконструкция всех портов, нужны суда ледового класса для организации круглогодичной навигации.

Все это – огромные затраты, выгода от которых проявит себя не сегодня и даже не завтра. Такие усилия возможны и эффективны, когда сформулирован и понятен проект, обозначен желанный и достижимый результат. Но как раз недостаточная оформленность восточного поворота начинает тут мстить за себя. Дорогостоящие стройки на далекой восточной окраине, которая символически намного более удалена от жителя западных регионов, чем, скажем, Польша или Турция, большей частью населения страны воспринимаются только как непонятные бюджетные игры, основанные на столь же непонятных амбициях или просто «освоении средств».

Поворот на Восток или путь домой

Попробуем на свой страх и риск сформулировать суть феномена «поворота на Восток», предварив его небольшим историческим экскурсом в прошлое Северной Евразии. Попытаемся выявить условия, в которых в XV–XVI столетиях произошел «поворот на Запад», чтобы понять, почему сегодня это направление теряет смысл.

Отправной точкой нашего рассуждения на этой зыбкой почве станет особенность возникновения и развития евразийских империй, наследницей которых и выступает Россия. Северная Евразия – специфический регион с относительно редким населением, расположенным на гигантских просторах. Эти условия породили две важнейшие особенности сообществ, заселявших Северную Евразию. Во-первых, здесь был невозможен или очень затруднен бюрократический контроль над территорией и населением по типу европейского или китайского. Издержки такого контроля в условиях, когда объект контроля всегда мог просто уйти на вольные земли, были столь велики, что сам он лишался смысла. Бескрайние степные пространства не только обеспечивали эффективность кочевого скотоводства, но и земледельцев делали отчасти кочевниками (подсечное земледелие). Из этого и вытекает «во-вторых». Домохозяйство оказывалось почти автаркичным, нуждаясь во внешнем окружении и власти (любого рода) только в экстраординарных условиях недорода или падежа скота. Собственно, социальная организация евразийских сообществ (порой довольно сложная) и была ориентирована на взаимопомощь в рисковых обстоятельствах.

Конечно, подобное отношение к земле противоречит современным установкам борцов за сохранение окружающей среды. Но в эпоху средневековой борьбы за бел?к она обладала максимальной эффективностью. В страдающей от перенаселенности Европе или Китае выживание было возможно только ценой невероятных усилий, проведения масштабных мелиоративных работ, существования на протяжении столетий в малокомфортном режиме постоянных технологических новаций. Это, в свою очередь, требовало максимального закрепощения работника. Только в таком обществе могла возникнуть мысль о «свободе как осознанной необходимости», только здесь лучшие умы вообще бились над «проблемой свободы». В сообществах Северной Евразии свобода не составляла проблемы. Она там просто была.

Империи же от сяньби и хунну до монголов, по остроумному замечанию Николая Крадина, возникали исключительно с целью «дистанционной эксплуатации Китая». Понятно, что речь здесь идет не об эксплуатации в современном политико-публицистическом смысле слова. Кочевники объединялись с целью организовать обмен сырья (продуктов питания, мехов), избыток которого имел место, на технологические достижения оседлой цивилизации. Конечно, экономика набега, сохранившаяся в ряде регионов до настоящего времени, имела место. Но показательно, что постоянным требованием кочевников было именно открытие торговых пунктов. Оседлая цивилизация становилась своего рода «технологическим придатком» Евразийской империи. Евразийская империя, в свою очередь, не только поставляет остро необходимое сырье, но и становится транзитной территорией, по которой продукты «технологической цивилизации» доходили до отдаленных потребителей. Империя (не домохозяйство) и оказывалась держателем благ, получаемых извне, распределителем этих благ. Здесь коренится еще одно качественное отличие европейских политий от политии евразийской. Власть основывалась не на идее изъятия (модель «стационарного бандита»), а на идее распределения того, что ей и только ей принадлежало в зависимости от ранга, занимаемого субъектом в обществе.

Сходная структура сложилась и на другой стороне Северной Евразии, в ареале обитания восточнославянских племен. Вполне автономные домохозяйства с духовной властью волхва, актуализировавшейся в кризисных обстоятельствах, и княжеской властью, контролировавшей путь «из варяг в греки». Последние и представляли собой зародыш возможной империи. Но в домонгольской Руси, несмотря на все попытки, не случилось своего Чингиз-хана. Объединитель пришел извне. С его помощью Ярослав Всеволодович и Александр Ярославович смогли создать политическую структуру в евразийском пространстве монгольских империй («Орда Залеская» Задонщины и Данилевского). Московские Великие князья боролись за власть («собирание русских земель») в уже сложившейся структуре.

Но особенностью западной части Улуса Джучи («Золотой Орды») было то, что в непосредственной близости к нему просто не оказалось оседлого населения, которое можно было бы «дистанционно эксплуатировать». С этим, вероятно, связаны упорные попытки первых Великих ханов улуса вырвать контроль над Кавказом и Ираном из рук Ильхана. Лишенная «технологического придатка» империя («Золотая Орда») начинает распадаться. Русь здесь находилась в относительно благополучном положении, продолжая контролировать некоторые транзитные коридоры. Конечно, новое титулование Великого князя (царь) отсылало к римской традиции. Но стоит вспомнить, что царем на Руси титуловали Великого хана. Вполне разумно предположить, что принятие нового титула московскими князьями содержало в себе претензию на главенство в Золотой Орде, центр силы которой смещался с низовий Волги в Москву. Но, став во главе политической структуры, Московское царство оказалось в сложном положении. Движение на восток имело в тот момент не особенно большой смысл. Ни Сибирское ханство, ни Тюменский юрт не обладали ресурсом, который мог бы стать источником власти-распределения. Константинополь (традиционная зона кормления Руси), превратившись в Стамбул, все более терял положение торгового и технологического центра европейской ойкумены. В этот момент и начинается российский «поворот на Запад», берущий свое начало со «Сказания о князьях Владимирских» и концепции «Москва – третий Рим».

Но, будучи евразийской империей, для организации «дистанционной эксплуатации Европы» Московское царство было вынуждено мимикрировать под государство среди государств. В эпоху Романовых оно обретает «защитный слой», с помощью которого организует взаимодействие с Западом – бюрократию, заимствует институты, позволяющие осуществлять это взаимодействие. В обмен на сырье из Европы шли технологии. Конечно, об «экономике набега» речь заходила лишь эпизодически, отношения выстраивались существенно более сложные и изощренные. Но суть их оставалась прежней – Европа выполняла функции «технологического придатка» Российской империи и СССР. Тем более что начиная с XVIII столетия она обладала и военным превосходством, вольно или невольно делясь им с Россией.

Однако сегодня и военное, и технологическое преобладание Запада перестает быть бесспорным фактом. Взаимодействие с Европой как с «технологическим придатком» теряет выгоду для России. Сами же формы такого взаимодействия в условиях обострившейся борьбы за лидерство становятся все более затратными. Условный Запад все еще сохраняет позиции мирового центра потребления, центра влияния. Но это не столько новации настоящего, сколько наследие прошлого. Страны же Восточной Азии постепенно превращаются из мест скопления дешевых трудовых ресурсов в центры не только производства, но и технологий, возникающего мирового богатства.

Что же может предложить Россия в обмен на технологии и менеджмент, трудовые ресурсы и инвестиции для стран этой части света? Прежде всего уникальные природные ресурсы, хранящиеся в «северных кладовых». Это золото, платина, нефть, газ, лес, морепродукты, уголь и т.д. Собственно, для этого и предпринимаются действия по организации логистики в северной части Дальнего Востока, развивается Северный морской путь. Да, отдача от этих вложений не мгновенная. Однако без них Россия обречена на «привязку» к Европе. Но это далеко не все. Идею продавать сырье не на Запад, а на Восток, конечно, можно назвать «поворотом». Однако это будет весьма ограниченный и странный поворот.

Выше мы говорили о наличии «входных пространств» России в Азию, причем в различные ее части. На сегодня конечным пунктом большинства транзитных коридоров и товарных потоков (центром потребления, задающим ритм мировой экономике) являются Европа и США. Но эти рынки уже поделены. Кроме того, Соединенные Штаты демонстрируют все более откровенное желание отгородиться от потоков извне, сделав ставку на собственное производство. Тем более значимы новые, азиатские (континентальные) рынки и дорога к ним. Эту дорогу в Евразию для Южной Кореи и Японии, для стран ЮВА способна (или может быть способна) обеспечить Россия. Владивосток и выступает при этом «входным пространством» – не окном, но воротами в Азию. Для этого и необходимо продолжение реконструкции порта, расширение Транссиба, развитие БАМа. Нужно развитие транзитных возможностей и остальных «ворот» (Екатеринбург, Новосибирск, Иркутск), которые выступают теперь не только «точками входа», но и «выхода», плотно интегрированными в сопредельное евразийское пространство.

Остается в этой модели место и для Китая. Говоря о «голове дракона», повернувшейся в сторону Центральной Азии, не стоит забывать о других частях тела. Для северных провинций КНР связь с Евразией через Транссиб и КВЖД, соединенную с Транссибом, оказывается гораздо более удобной, чем через Казахстан с выходом в европейской части России. И здесь «входным пространством» может быть Хабаровск и логистический центр на о. Большой Уссурийский, создаваемый сегодня. Россия становится не просто транзитным пространством, но «центральной распределительной станцией», «местом сборки» Евразии. Через Россию и при посредстве России по Евразии будут распределяться товары, трудовые силы, капиталы и сырье.

Подобный проект предполагает не только реконструкцию транспортной системы. Есть еще два крайне значимых обстоятельства, без которых «поворот на Восток» невозможен.

Первое – наличие адекватных инструментов продвижения и защиты интересов России в Евразии и прежде всего в Восточной Азии. Некогда в России, как и в большинстве стран мира, были созданы инструменты (посольства, консульства, система международных договоров и т.д.), адекватные принципам взаимодействия с Западом. Но сегодня, в условиях кризиса большей части международных институций, формируется иной тип взаимодействия, более свойственный Азии. Недостатки (или отсутствие) институционального доверия компенсируются доверием персональным, межличностным. Именно оно позволяет преодолевать формальные запреты, страховать бизнес, отстаивать интересы. Личные контакты здесь значат намного больше, чем договоры, заключенные под вспышки фотоаппаратов. В относительно новом пространстве Восточной Азии таких контактов у России немного. Но не у всей России.

Дальневосточники, как и многие жители других «входных пространств», вынужденные в 1990-е годы выживать, используя ресурс Трансграничья, так или иначе обзавелись подобными контактами. Сегодня они практически не востребованы. Отчасти потому, что о них не знают (в девяностые взаимодействие строилось неформально, оттого не фиксировалось внешним наблюдателем), отчасти потому, что приоритет отдается традиционным формам организации транснационального взаимодействия. Но реальное, а не номинальное вхождение в Азию без этого опыта затруднительно. И здесь дальневосточники (не все, но многие) способны выполнить важнейшую функцию любого жителя фронтира – быть проводником в неведомых землях. Еще более важными «ретрансляторами» могли бы стать русские диаспоры в странах Евразии и Восточной Азии.

Есть и вторая проблема. Россия может выступить «местом сборки» Евразии только в том случае, если осознает себя ее частью. Так сложилось, что история страны писалась под сильнейшим воздействием западных традиций. В результате «азиатчина» превратилась в именование всего негативного и отсталого, что можно приписать обществу. От нее старательно дистанцировались. Рождались непонимание и пренебрежение. Их следствием были социальные фобии типа «желтой угрозы», мигрантофобия. Для того чтобы избавиться от них, необходимо не только глубже узнавать соседей, их культуру, но и осмыслить судьбу русской Азии как важнейшую часть судьбы страны. Пора отбросить миф об «освоении суровых и пустых просторов», понять, что путь России в Азии был невероятно сложен и интересен, а ее азиатская часть так же заполнена исторической жизнью, как и европейская. И тогда родится понимание того, что «поворот на Восток» – не экзотический проект очередной когорты «кремлевских мечтателей», а путь домой, возвращение России к себе, своей евразийской природе.

Россия. Азия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 13 сентября 2018 > № 2775771 Леонид Бляхер

Президент Сербии А. Вучич осуществит официальный визит в КНР, в рамках которого встретится с Председателем КНР Си Цзиньпинем и Премьер-министром страны Ли Кэцяном. Ожидается, что в рамках визита будет подписано свыше 10 двусторонних соглашений по привлечению китайских инвестиций в различные отрасли экономики Сербии: транспортную инфраструктуру, сельское хозяйство, промышленность, информационные технологии. Общая сумма подписанных документов должна составить свыше 1 млрд. долл. США. Одним из наиболее значимых документов должен стать Договор между Правительством Сербии и китайской компанией-производителем автомобильных шин «Шандонг Линглонг», которая планирует открыть свою фабрику в сербском городе Зренянин и вложить в этот проект свыше 994,4 млн. долл. США. Кроме того, в списке документов к подписанию – Договор с китайской «Компанией по строительству дорог и мостов» по строительству технопарка в городском поселении Борче, входящем в состав г. Белграда. Кроме того, ожидается подписание соглашений о строительстве участка дороги Остружница – Бубань, объездной дороги вокруг г. Белграда и участка Прельина – Пожега трансъевропейского коридора 11. Сербия. Китай > Внешэкономсвязи, политика. Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > ved.gov.ru, 13 сентября 2018 > № 2753184

Первая Дальневосточная регата стала триумфом морской «парусной дипломатии»

Первая Дальневосточная регата учебных парусников, завершившаяся церемонией награждения ее победителей и участников, стала украшением четвертого Восточного экономического форума и подлинным триумфом морской «парусной дипломатии». В церемонии награждения, которую возглавил патронирующий регату президент России Владимир Путин, также приняли участие премьер-министр Японии Синдзо Абэ, председатель КНР Си Цзиньпин, премьер-министр Южной Кореи Ли Нак Ён и президент Монголии Халтмаагийн Баттулга.

Победителем основной гонки «СКФ Дальневосточной регаты учебных парусников 2018», а также всей регаты в самом старшем классе «А» и в общем зачете стал учебный фрегат «Надежда» со 116 проходящими плавпрактику курсантов МГУ им Невельского и Морского технологического колледжа. Владимир Путин вручил капитану «Надежды», одному из лучших в мире мастеров парусного судовождения Сергею Воробьеву, приз за первое место, которое российское судно заняло среди парусников класса А в ходе гонки из южнокорейского порта Йосу во Владивосток.

Премьер Японии Синдзо Абэ вручил представителям парусника Koreana (Республика Корея) награду «Международное морское братство», глава правительства Южной Кореи Ли Нак Ен наградил экипаж судна Kaiwo Maru (Япония) призом «За вклад в развитие парусных традиций и морского дела». Моряки китайского парусника Qingdao Team стали обладателями приза «За волю к победе», который они получили из рук президента Монголии Халтмаагийна Баттулги, а глава КНР Си Цзиньпин вручил награды победителям детско-юношеской регаты Софье Даниленко и Илье Соловейчику. Этот азартный и веселый турнир, прошедший в акватории приморской столицы в рамках второго этапа Дальневосточной регаты, собрал ребят из региональных парусных клубов и школ в возрасте от 9 до 16 лет.

Как отмечают внешнеполитические эксперты и опытные яхтсмены, представительная церемония награждения, состоявшаяся на площадке ВЭФ-2018 сразу после магистральной пленарной сессии, одновременно стала крупным дипломатическим достижением России, серьезным вкладом в укрепление взаимопонимания между крупными державами Азиатско-Тихоокеанского региона, где историей накоплено немало застарелых проблем, конфликтов и взаимных претензий. До этого события на острове Русский специалисты-международники вряд ли могли представить, например, чтобы современные корейские моряки получали призы из рук японского лидера, а капитану японского судна завоеванную в мирном состязании награду вручал премьер-министр Республики Корея.

Владимир Путин дал высокую оценку этому международному морскому молодежному проекту, отметив, что успех регаты будет способствовать развитию гуманитарных контактов в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Заложенная во Владивостоке традиция проведениия великолепного молодежного парусного праздника со временем может стать яркой и привлекательной альтернативой давней практике, так называемой «дипломатии канонерок», к сожалению, не понаслышке знакомой практически всем странам региона.

Таким образом, первая «СКФ Дальневосточная регата учебных парусников» удалась во всех смыслах, хотя ее условия оказались чрезвычайно непростыми. В график и маршрут турнира незапланированные коррективы внес потрепавший регион сильнейший тайфун «Джеби», из-за которого старт регаты из Южной Кореи пришлось задержать на 3 дня. Капитаны парусников, участвующих в сложнейшем 600-мильном этапе регаты, были вынуждены фактически двигаться по пятам «Джеби», оказавшегося самым мощным и разрушительным за несколько десятилетий. Однако, участники гонки успешно справились с этим вовсе не учебным стихийным бедствием и достойно завершили турнир.

После «Надежды» со 116 проходящими плавпрактику курсантов МГУ им Невельского и Морского технологического колледжа, с гордостью носящей имя легендарного шлюпа, который в 1803-1806 годах совершил под командованием И.Ф. Крузенштерна и Ю.Ф. Лисянского первое в истории России кругосветное плавание, вторым в классе «А» к финишу этапа пришел индонезийский барк Bima Suci, для которого эта регата стала первой в его истории. Из всех участников это судно – самое молодое, оно совершило свой первый учебный поход лишь в конце 2017 года. Барк назван в честь героя яванского эпоса, который странствовал по свету в поисках источника живительной воды — Бимы.

Вторым в общем зачете и первой в классе «В» гонку завершила южнокорейская шхуна Koreana. Владелец и капитан парусника Чхон Че Хо приобрел его в 1996 году и полностью переоборудовал его, превратив из объекта роскоши в учебное судно. Всего на борту могут разместиться 52 человека, включая 6 членов постоянного экипажа.

В нынешней премьерной регате принимали участие около 40 судов: кроме крейсерских яхт классов С и D, в ней участвовала группа больших учебных парусников классов A и B с традиционным парусным вооружением.

На счету «Надежды», которая находится под оперативным управлением ФГУП «Росморпорт», немало и других ярких достижений: фрегат четырежды становился победителем регат разного уровня, в том числе «СКФ Черноморской регаты учебных парусников» 2014 года.

Основная цель регаты — повышение интереса молодежи к морской профессии, пропаганда здорового образа жизни, поддержка морского образования, а также развитие международного сотрудничества и добрососедских отношений.

На церемонии награждения героев регаты также присутствовали заместитель председателя Правительства РФ – полпред президента России в ДФО Юрий Трутнев, помощник президента РФ Игорь Левитин, министр транспорта РФ Евгений Дитрих, его заместитель - руководитель Росморречфлота Юрий Цветков, глава ПАО "Совкомфлот" Сергей Франк и другие.

Дальневосточная регата учебных парусников теперь становится неотъемлемой и важной частью программы проведения в России крупнейших международных парусных соревнований, разработанной Министерством транспорта РФ, Росморречфлотом, ПАО «Совкомфлот», Всемирной ассоциацией учебных парусников и отечественной Ассоциацией учебных парусников на период с 2018 по 2022 год.

В соответствии с программой, ежегодные международные соревнования учебных парусников будут подлежать географической ротации и чередоваться по времени. На на Дальнем Востоке они гостят в 2018 и 2020 годах, на Чёрном море – в 2019 и 2022 годах, и на российской Балтике (в Санкт-Петербурге) в 2021 году.

Камчатский комплекс по переработке вызвал особый интерес на ВЭФ

Компания «Витязь-Авто» представила на ВЭФ проект по строительству на Западной Камчатке рыбоперерабатывающего комплекса. Предприятие будет задействовано на переработке белой рыбы и лососевых.

Планы по развитию промысла и береговой переработки крупнейшие компании отрасли представляли в «Русском рыбном доме» на выставке «Улица Дальнего Востока». Свои возможности участникам Восточного экономического форума продемонстрировала и камчатское ООО «Витязь-Авто». Как сообщает корреспондент Fishnews, проект вызвал большой интерес у гостей павильона.

У компании уже работает семь заводов по выпуску рыбной продукции на западном побережье полуострова. Сейчас завершается строительство еще одного перерабатываюшего комплекса - в селе Устьевое Соболевского района. Производство объединит несколько зданий: филейный цех, общий цех рыбопереработки, цех по переработке рыбных отходов, административно-бытовой комплекс и общежитие, холодильник, машинное отделение. Общая площадь комплекса – 26 тыс. кв. метров.

Перерабатывать здесь будут белую рыбу и лосось. Акцент будет сделан на производство продукции глубокой переработки, рассказал генеральный директор «Витязь-Авто» Алекс Раманаускас. Завод сможет выпускать более 100 тонн филе в сутки, заявил он. Планируется поставлять на рынок фарш, стейки, всевозможные суповые наборы. В производстве будет использоваться охлажденное сырье, подчеркнул руководитель предприятия.

Предусматривается полный цикл переработки: отходы будут пускать на рыбий жир и муку. Суммарная мощность по производству этих видов продукции составит 30 тонн, сообщил Алекс Раманаускас. Рыбомучную установку планируется запустить в конце сентября.

Напомним, что проект по созданию рыбоперерабатвающего комплекса в Устьевом реализуется в рамках программы инвестиционных квот. После его ввода в эксплуатацию «Витязь-Авто» сможет осваивать дополнительные доли квот добычи минтая и сельди.

Отметим, что «Русский рыбный дом» 11 сентября посетили президент Владимир Путин и секретарь КНР Си Цзиньпин – главам двух государств рассказали о перспективах развития отрасли.

Fishnews

С января по август 2018 года в Китае в эксплуатацию введено 960 километров новых железнодорожных веток, объем инвестиций в которые составил 461,2 млрд юаней. Об этом сообщает Китайская железнодорожная корпорация.

Корпорация наращивает строительство железных дорог в центральных и западных регионах страны. За 8 месяцев суммарный объем освоенных этими регионами инвестиций в железнодорожную инфраструктуру составил 231 млрд юаней, или 68,1% от общего размера инвестиций по всей стране.

Более того, по плану 2018 года в центральных и западных регионах намечено 16 проектов, технико-экономическое обоснование 12 из которых уже одобрено.

Кроме того, Китайская железнодорожная корпорация организовала конференцию по предварительному технико-экономическому обоснованию строительства нового участка Сычуань-Тибетской железной дороги Яань – Ньингчи. Благодаря строительству Сычуань-Тибетской железной дороги можно сформировать еще один основной транспортный канал между Тибетом и внутренними районами КНР. Магистраль будет иметь большое значение для укрепления экономического и торгового сотрудничества между Китаем и странами Южной Азии и содействия строительства Пояса и пути.

Ирина Таранец

ПАО «ТрансКонтейнер» зарегистрировало дочернее общество КОО «ТрансКонтейнер Монголия» в городе Улан-Баторе. Общество создано для развития транзита через территорию Монголии, сообщила компания.

Решение о создании дочернего общества было принято Советом директоров компании в июле в рамках инициативы развития экономического коридора Китай - Монголия - Россия.

КОО «ТрансКонтейнер Монголия» будет заниматься экспедированием перевозок грузов в контейнерах по территории Монголии, управлять и осуществлять диспетчерский контроль над вагонным и контейнерным парком ПАО «ТрансКонтейнер» на территории Монголии и ключевых пограничных переходах, а также выстраивать технологическое взаимодействие с компаниями-экспедиторами монгольского транспортного рынка.

ПАО «ТрансКонтейнер» сотрудничает с правительством Монголии и Китая в части формирования единого евроазиатского торгово-экономического пространства и трансконтинентального транспортного коридора «Экономический пояс Шелкового пути» как части глобальной китайской инициативы «Один пояс, один путь». В 2017 году был подписан меморандум, согласно которому стороны договорились активно развивать контейнерные перевозки в международном железнодорожном сообщении для привлечения дополнительных объемов грузов на маршруты, проходящие по территории России и Монголии.

Тимур Бек