Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Wizz Air, наибольший лоукост авиаперевозчик в Центральной и Восточной Европе*, сегодня объявил о распродаже билетов на все рейсы.

Приобретая билет сегодня, 9 января, на сайте wizzair.com, пассажиры Wizz Air получают 20% скидки** на любое из 300 направлений авиакомпании, выполняемых из 19 баз в 35 стран.

"Праздники заканчиваются, но Wizz Air хочет продлить ощущение особого настроения и подарить всем своим пассажирам 20% скидки на все рейсы. Планируйте свои поездки и летайте с нами по доступным ценам! Будем рады видеть вас на борту наших самолетов!" - сказал Даниэль де Карвальо, менеджер по корпоративным коммуникациям Wizz Air.

**Скидка 20% распространяется на тарифы, включая налоги, обязательные сборы и перевозку одного места мелкой ручной клади (42x32x25см), но исключая административный сбор, если рейс выполняется авиакомпанией Wizz Air Hungary Kft. (W6). Рейсы из Украины, выполняемые авиакомпанией Wizz Air Hungary, осуществляются на линиях Киев-Лондон, Киев-Будапешт и Харьков-Варшава.

Скидка 20% распространяется на тарифы, включая налоги, обязательные сборы и перевозку одного места зарегистрированного багажа в пределах 32 кг., но исключая административный сбор, если рейс выполняется ООО "Авиалинии Визз Эйр Украина" (WU).

Скидка действительна только для новых бронировок.

До конца января каждый житель Подляского воеводства может выразить свое мнение о строительстве атомной электростанции, которая в ближайшие годы будет построена на восточном побережье Ботнического залива. Финское правительство пригласило к обсуждению общественные организации северно-восточной Польши.

Станция в Пюхяйоки, на практически безлюдном полуострове Ханхкив, будет возведена к 2020 году. Питаемый диоксидом урана реактор, который вероятнее всего произведет российская компания Росатом, станет постоянным источником 1200 мегаватт электроэнергии. Это будет третья по счету атомная электростанция в Финляндии.

По прямой линии место будущей АЭС от Подляского воеводства (Польша) разделяет около 1000 км. Инвесторы, оценивая воздействие на окружающую среду АЭС в случае аварии, учли возможное негативное влияние на северно-восточные регионы Польши. Поэтому, согласно международным соглашениям, было решено опросить поляков.

Конвенция Эспо устанавливает международно-правовую основу для процедуры оценки воздействия на окружающую среду, если деятельность, осуществляемая в государстве, диапазоном воздействия затрагивает территорию другого государства. Таким образом, Финляндия, желая построить электростанцию, оповещает страны-соседки о намерениях.

На веб-странице этого учреждения можно ознакомиться с отчетом воздействия на окружающую среду атомной электростанции Пюхяйоки. На этом же сайте можно оставить любые комментарии и замечания по делу. В обсуждении, посредством местных администраций, принимают участие жители воеводств Варминско-Мазурского, Поморского и Западно-Поморского.

Трансграничное обсуждение имеет место не впервые. Ранее жители Подляского воеводства могли высказать мнение о строительстве атомной электростанции в Калининграде и Беларуси.

В Польше появилась новая компания по энергоснабжению

Им станет литовская компания «INTER RAO Lietuva». Для Польши уже создали дочернее предприятие «IRL Polska», которая будет заниматься продажей электроенергии, произвеженной в Польше. В случае успешной деятельности, компания планирует заниматься поставкой электроенергии в другие страны.

На получение лицензии у компании ушло больше года, однако такой шаг позволит ей развиваться и в будущем с успехом выйти на международный рынок и заниматься торговлей электроенергией для розничных покупателей. Напомним, что «IRL Polska» была создана еще в 2012 году и все это время последовательно продвигалась к налаживанию деятельности на польском энергетическом рынке.

Польские копчености больше не нравятся европейским потребителям

Осенью 2014 года планируют принять законопроект, который будет регулировать содержание смол в еде. Из-за этого могут пострадать польские производители копченостей.

Напомним, что у Польши нет монополиста в данной сфере и производством подобных продуктов занимается малый бизнес. Стандарты, которые собирается ввести ЕС, будут несовместимы с оборудованием, которым сейчас пользуется большинство польских производителей.

Премьер-министр страны заявил, что продукты, которые не будут подходить под нормы ЕС, будут реализовываться на местном рынке. Поставки польских продуктов в страны Европы могут значительно сократиться, поскольку страна просто не успела улучшить оборудование для копчения, а в столь короткие сроки сделать это будет очень сложно.

Правительство предлагает продлить обязательное обучение в шведской общеобразовательной школе на один год: с нынешних 9 классов до 10 классов. С этим предложением выступили сегодня лидеры четырех партий правящего буржуазного альянса.

Премьер-министр Швеции Фредрик Райнфельдт/Fredrik Reinfeldt (M - консервативная партия), министр образования Ян Бьёрклунд/ Jan Björklund (FP- народно-либеральная), Анни Лёв/ Annie Lööf (C- партия Центра) и Йоран Хегглунд/ Göran Hägglund (KD- христианско-демократическая) предложили сделать общеобразовательную школу обязательной уже с шестилетнего возраста.

Для тех учеников, которые не достигли поставленных требований к объему полученных знаний после 10 лет, может быть введен еще один дополнительный и обязательный год учебы в школе.

Предлагается также обязательная "летняя школа" для тех, кому до получения оценки "зачтено" осталось, что называется, рукой подать. Это касается выпускного или предпоследнего класса школы.

Учеба в школе, согласно предложению партий буржуазного "Альянса", продлевается на один год за счет начальной школы, которая теперь будет длиться четыре года. Педагогика должна быть приспособлена к детям шести лет, которые станут первоклассниками. По словам министра образования Яна Бьёрклунда, у них будут уроки по шведскому языку, математике, "эстетические предметы" (т.е. рисование и музыка, например) и много переменок. Учеба будет вестись в форме игры, - сказал министр.

Реформа школы может начаться, самое раннее, в конце следующего мандатного периода, т.е. не раньше, чем через 3-4 года.

Школьные дебаты разгорелись с новой силой минувшей осенью, когда международные сравнения (PISA) показали падение результатов шведских школьников по математике, естественным наукам и понимаю прочитанного ниже средних по странам OECD/ ОЭСР.

Тогда политическая оппозиция, представленная лидером социал-демократов Стефаном Лёвеном/ Stefan Löfven и спикером по вопросам образования этой партии Ибрагимом Байланом/ Ibrahim Baylan выступила на странице дискуссий газеты Дагенс нюхетер с предложением о сокращении количества учеников в классах, увеличении числа специальных преподавателей, помогающих школьникам, а также за отмену "погони за прибылью" в частных школах.

Министр образования Ян Бьёрклунд/ Jan Björklund также признал результаты серьезными, но объяснил низкий уровень знаний шведских школьников тем, что проводимые нынешним правительством реформы не успели еще дать ожидаемого эффекта.

Добавим, что школа-девятилетка существовала в Швеции с 1962 года.

Украина с начала января не покупает газ в Европе

Украина, которая в декабре 2013 года добилась от своего главного поставщика природного газа — российской компании "Газпром" — снижения цены на газ на треть, с начала января не покупает газ в Европе. Об этом свидетельствуют оперативные данные операторов газотранспортных систем Венгрии и Польши, информирует в среду агентство УНИАН.

Согласно данным операторов, общий импорт природного газа по итогам 2013 года с территории этих стран составил 1,977 миллиарда кубометров.

Так, по данным венгерской компании FGSZ Ltd, Украина за 2013 год импортировала с территории Венгрии 1,127 миллиарда кубометров природного газа. В декабре закупки газа по венгерскому маршруту упали до минимальных 93,8 миллиона кубометров.

Согласно данным польской компании PGNiG, в декабре через Польшу на Украину поставки составили около 23 миллионов кубометров газа, что почти в четыре раза меньше, чем в ноябре. В декабре суточные поставки газа составляли от 0,3 до 1,4 миллиона кубометров. Прокачка газа через польский коридор в декабре осуществлялась 25 из 31 дней. Всего по итогам года Украина импортировала по польскому маршруту около 850 миллионов кубов газа.

Добиваясь последние несколько лет снижения цены на газ от России, Украина начала диверсифицировать его поставки, сокращая закупки у "Газпрома" и увеличивая закупки в странах Европы. Однако на заседании российско-украинской межгосударственной комиссии под председательством президентов России и Украины Владимира Путина и Виктора Януковича 17 декабря было принято решение о снижении стоимости российского газа для Украины на треть — до 268,5 доллара за тысячу кубометров. "Нафтогаз" и "Газпром" в начале каждого квартала будут подписывать допсоглашение, определяющее стоимость газа, в противном случае скидка перестает действовать. Алена Мейта.

В Польше откроют новый завод по производству автомобилей

Поскольку проект планируется масштабный, то по предварительным подсчетам его завершение будет не ранее 2018 года.

Такой проект является весьма перспективным для Польши, поскольку автоконцерн владеет некоторыми люксовыми брендами и активно развивается на мировом рынке. В свое время Volkswagen поднял автопромышленность Германии, а также построил завод в Японии.

Сейчас министр экономики Польши считает подобный проект полезным для страны, поскольку новый завод буде выпускать около 100 тыс. автомобилей в год.

Британия не хочет выплачивать полякам социальное пособие

Причиной столь неблагоприятных выпадов стало то, что Великобритания отказывается платить семейные пособия работающим в их стране полякам.

Польский премьер считает несправедливым тот факт, что поляки, проживающие в Великобритании, платят налоги, но не могут рассчитывать на социальную поддержку государства.

Британский премьер, в свою очередь, высказал мнение, что считает подобные выплаты неуместными, поскольку они касаются детей поляков, работающих в Великобритании. Кроме того, он планирует ввести ограничение на количество мигрантов. Официальный представитель Еврокомиссии пока не дал конкретного ответа по данному вопросу, однако отметил, что Лиссабонским договором предусмотрено свободное перемещение трудящихся по территории Евросоюза. Чем разрешится подобный спор, пока неизвестно.

Демон истоков: как (поздне)советские гуманитарии утверждались в своем прошлом

Александр Николаевич Дмитриев (р. 1973) – историк, ведущий научный сотрудник Института гуманитарных историко-теоретических исследований НИУ ВШЭ.

…В какое море гонит

Обломки льда советский календарь.

Виктор Кривулин

Когда начиналась советская наука? Если относительно даты ее формального финала (самый конец 1980-х годов) большинство историков и наблюдателей, насколько можно судить, все-таки сходятся, то начало вызывает споры, и отнюдь не только хронологические. Разумеется, большинство советских юбилейных святцев (и в том, что касается культуры и науки в целом, равно как и отдельных дисциплин и институций) начинались с 1917 года – и их сопоставительный анализ сам по себе окажется весьма полезен для понимания важных и не всегда очевидных смысловых нюансировок или оценок «пройденного славного пути». И далеко не зря в этих сочинениях так много чернил тратилось на сложные периодизации, выявление «критериев зрелости», стадии овладения марксистско-ленинской методологией в «переходный период». Середина 1930-х годов оказывалась в них не временем Большого террора, но завершением перехода к собственно социалистическому обществу (согласно новой Конституции и умозрительному перемонтажу «диктатуры пролетариата» в «общенародное государство»). Значит ли это, что советская наука с ее характерными особенностями тоже началась примерно тогда же как синтез науки «красной» и прежней, «спецовской»? Невольный симбиоз еще недавно осаженных назад – например, при ниспровержении школы Покровского (1936) – диалектизаторов эпохи Великого перелома и должным образом перестроившихся и вознагражденных «старых профессоров» и их наследников оказался довольно устойчивым. Эти две группы и составили наиболее явные и заметные когорты «советских ученых», которых уже никто не думал попрекать (как выяснилось, лишь до нужного времени) кастовостью и пребыванием в башне из слоновой кости. Но примерно с 1948 года кампания против космополитов возродила риторику и лозунги первой половины 1930-х[2]. И в этом смысле не только середина 1930-х, но и конец 1940-х годов может считаться точкой отсчета для формирования подлинно советской науки.

И тут хронология незаметно начинает становиться терминологически нагруженной. В самом деле, если «советскость» первые пятнадцать лет существования новой власти понималась как практически тождественная коммунистической или марксистской принадлежности (а значит, и выбору), то с начала 1930-х годов исчезает возможность бытования «несоветского» в сфере идей. Соответственно, и советская наука становится таковой уже в более нейтральном смысле – просто по географической локализации. Уже с начала 1920-х годов, часто в связи с внешнеполитическими потребностями, например при защите сокровищ Публичной библиотеки от претензий независимой Польши, складывается или закрепляется заново даже у ученых прежней формации эта более-чем-местная идентичность. И все-таки определенная идеологическая направленность в этой идентификации никуда не исчезнет; разве что к базовому прилагательному будут добавлять еще и выражение «настоящий» (например, высокочтимый Икс – в отличие от едва упомянутых игреков – «настоящий, подлинно советский ученый»). Любопытно, что эта утрата прежней боевитости и размытость прежних само-собой-понятных определений ощущалась современниками чутьем, порой почти на уровне анекдота. Так, Андропов еще до того, как возглавил Лубянку, разделял своих помощников из только что сформированного круга экспертов-интеллектуалов при ЦК партии на коммунистов и большевиков (последние и были «настоящими»). Но в какой степени – и главное, в каком смысле – любой пишущийся и мало-мальски публикующийся с 1953-го по 1985 год гуманитарий с советским паспортом в кармане оказывалсясоветским автором?

Если мы станем понимать «советскость» как набор определенных содержательных характеристик, то очень сильным, непреодолимым становится соблазн – так и хочется сказать, вслед за Андроповым – обозначить советскость в науках о человеке как верность канону (примат «материи» / «экономики» / «практики», классовый подход, опора на теорию общественно-экономических формаций и так далее). И тогда, в этом скорее негативно окрашенном определении, квинтэссенцией советскости окажется именно ждановщина, иначе говоря – набор вульгарно-марксистских догм с изоляционистским окрасом. Такой выбор 1949 года как «главного», определяющего года советской умственной жизни, как мне кажется, является еще и своего рода реакцией на позднесоветские, перестроечные, иллюзии. Мой подход будет также ангажированным и субъективным: считать собственно (сущностно) советскими годами в историко-научных сюжетах период между Сталиным и Горбачевым, взяв в качестве точки отсчета некий условный 1967 год, давший обильный поток юбилейной продукции и интересующего меня позднесоветского ретроспективизма[3]. Кроме того, в основе любых постсоветских идеологических реконструкций, несмотря на всю зачарованность Сталиным, лежат, на мой взгляд, переживания, рефлексы и ностальгические образы именно брежневского социализма.

Наиболее интересным и сложным сюжетом при изучении интеллектуальной истории отечественной гуманитарной науки ХХ века будет вопрос о самых талантливых ее творцах и новаторах (Бахтине, Лотмане, Мамардашвили, Лидии Гинзбург – список, разумеется, может быть продолжен или изменен) как о советских ученых[4]. Эта постановка не раскладывается легко на «вопреки»/«благодаря», и говорить тут следует не просто о детях своей эпохи, на которых «не могла не распространиться тень и т.д.», и не только о гениях, живших во власти деспотического режима (хотя такой ракурс анализа абсолютно правомерен). С начала 1930-х годов (и на ближайшие полвека) несоветских – свободных от обязательной верности марксизму – гуманитариев в СССР быть не могло; кроме заведомых и общеизвестных исключений-«реликтов», вроде историков Степана Веселовского или «возвращенного» из эмиграции Роберта Виппера, любые инакомыслящие были обречены на внутреннюю эмиграцию или печатание за границей[5]. Вопрос о советской эпохе, как ее воплотили люди, в том числе этой эпохи не принимавшие и не так давно способствовавшие ее концу, касается в первую очередь истории той сцепки стремлений и обстоятельств, личных свершений и традиции, наконец, силы и бессилия, которая впрямую затрагивает и нас сегодняшних, наши актуальные компромиссы и ситуации выбора.

Даже квалификация отечественной «подцензурной» мысли этого периода какмарксистской тоже, с моей точки зрения, требует множества оговорок. Кажется, Павлу Копнину приписывают остроумное определение советской философии, данное еще в 1960-е годы, как философии по существу герменевтической, ориентированной на поиск правильного (единственно верного) прочтения Главной Доктрины[6]. Недаром главными специалистами по тонкостям диамата в середине ХХ века на Западе были иезуиты да католики вроде Густава Веттера или Юзефа Бохеньского.

Возвращаясь к «переходному» периоду, нужно сделать важную оговорку. Выделенные выше два полюса, комиссарский и спецовский, при всей своей типичности, были – начиная примерно с середины 1950-х годов – именно крайними точками уже практически единой системы. И все бóльшую роль в ней играли как раз промежуточные типы – воспитанники высшей школы 1920-х годов, широко распахнувшей двери для самых разных общественных слоев, чаще всего за счет понижения общего уровня преподавания. Однако эти нэповские годы были временем не только разгрома прежнего университета (как не без оснований говорили представители русской эмигрантской науки), но также и эпохой многих экспериментов, новаций и еще относительно свободного обмена мнений – за закрытыми дверями аудиторий, общежитий, домашних кружков или салонов. И после смерти Сталина, при декларированном возвращении к «ленинским нормам» прямой флешбэк в нэповскую эпоху был исключен, а ценность коллективизации и Великого перелома подвергалась сомнению только на краях политического спектра, никак не представленных в публичном пространстве[7].

К концу 1950-х годов, когда значительно ослабло директивное влияние на науку идеологических органов, а главное – исчез физический страх уничтожения или потери профессии в связи с академической деятельностью, возрождение памяти о прошлом стало одной из важных задач самовосстановления советского научного общества. Это обретение минувшего принимало разные формы в несхожих дисциплинарных локусах; оно осложнялось уже хотя бы тем, что многие проводники «культа личности» оставались на своих местах в академических инстанциях и после марта 1953-го. С одной стороны, это был процесс реабилитации погибших и возвращения выживших авторов из ГУЛАГа или забвения – здесь должны быть упомянуты литературоведы Леонид Пинский, Валерьян Переверзев и Юлиан Оксман, историки Виктор Далин и Сергей Дубровский, медиевист Матвей Гуковский, философ Абрам Деборин и многие иные (список этот заведомо не полон). С другой стороны, пересмотру и переписыванию подлежали прежние курсы и книги по истории той или иной науки (особенно это касалось описания советских лет). Почему этот процесс оказался поддержан не только снизу, но и санкционирован сверху партийными функционерами и академическими «мандаринами»? Укажем лишь на некоторые дисциплинарные истории.

Уже с середины 1950-х годов, еще до ХХ съезда, разворачивается процесс переосмысления оценок недавнего академического прошлого в самой исторической науке. На страницах «Вопросов истории» активно обсуждаются историографические проблемы; в частности, детальной критике подвергается первый том «Очерков по истории исторической науки в СССР». Однако кампания по десталинизации имела свои границы, и руководство журнала в марте 1957 года было заменено постановлением Секретариата ЦК КПСС; среди упущений редколлегии было указано на нечеткость идейных критериев историографической работы[8]. Вслед за XXII съездом партии высшей точкой стало совещание историков конца 1962 года, на котором, в частности, академик Милица Нечкина вспоминала об атмосфере страха и недоверия недавних десятилетий[9]. Студентка Казанского университета времен гражданской войны и соратница Михаила Покровского, она на себе испытала превратности исторической политики сталинских времен. В хрущевские годы она стала инициатором создания академического Совета по истории исторической науки и многое сделала для изучения отечественной историографии, включая и дореволюционную[10] (в частности, в начале 1970-х годов, как свидетельствуют ее дневники, Нечкина «прикрывала» по академической линии содержательную и детальную книгу Владимира Дунаевского об историках – специалистах по Новому времени в раннем СССР[11]). Но если ее книга о Ключевском благополучно увидела свет в 1974 году, то предназначенная для очередного тома «Очерков исторической науки» большая статья о критике Покровского в 1930-е годы вышла в «Исторических записках» лишь с началом перестройки, уже посмертно[12].

Сложность «возвращения» в 1920-е в историографии оттепели заключалась еще и в том, что для многих специалистов это были отнюдь не только либеральные нэповские времена, а период депрофессионализации дисциплины из-за агрессивного вмешательства Михаила Покровского и представителей его школы, ликвидации исторического образования и засилья социологической догматики. Книга Олега Соколова о Покровском или переиздание четырехтомника известного академика на исходе 1960-х годов так и не вернули ему и малой доли прежней популярности[13]. Так что про идеализацию досталинского времени в исторической науке 1960-х рассуждать, наверное, не приходится. И все же очевидно, что у многих оттепельных начинаний в области теории истории – будь то занятия азиатским способом производства, историко-психологические идеи Поршнева, дискуссии на семинаре Гефтера[14] или попытки осложнить теорию формаций применительно к медиевистике (от Неусыхина до Барга и Чистозвонова) – корни отыскались бы именно в 1920-х годах. По аналогии с историей у философов разных поколений тоже, вероятно, было мало желания возвращаться обратно во времена дискуссий механистов и диалектиков. Хотя сами эти напряжения в советской мысли послевоенного времени существовать продолжали! Две соответствующих линии – «культурологическая» и «сциентистская» – в развитии позднесоветской философии явно отражались, например, на специфике отдельных школ и институтов (в качестве географических полюсов можно назвать группу вокруг Нико Чавчавадзе в Тбилиси и философов науки Сибирского отделения АН СССР Михаила Розова и сторонников Георгия Щедровицкого). При этом региональные сети этих центров выходили далеко за пределы одного города, области и республики – чему способствовало проведение местных конференций или издание тематических сборников. Историко-философские издания 1960-х обращались скорее ко временам Канта и Гегеля, чем Комакадемии и ГАХН[15]. Будущим исследователям оттепельных изысков, помимо пятитомной «Философской энциклопедии», будет не лишне вспомнить о недолговечном «Вестнике истории мировой культуры» (1957–1961), проанализировать круг его тем и авторов.

Собственно история на этой пассеистской шкале занимает некоторое промежуточное положение между, условно говоря, дисциплинами «ностальгирующими» и «презентистскими». К числу ностальгирующих в первую очередь должна быть причислена филология – за счет такого мощного символического и идейного ресурса, как наследие русского формализма и Бахтина. Благодаря усилиям Александра и Мариэтты Чудаковых, а также Евгения Тодеса, издания Тынянова и Виноградова в 1970-е годы стали образцовыми с точки зрения не только тщательности, но и уровня научной рефлексии, а Тыняновские чтения в следующее десятилетие отчасти подхватили инициативу, отчасти отобрали интеллектуальную гегемонию у тартуских «Трудов по знаковым системам». ОПОЯЗ или московский формализм, а особенно ранний Бахтин предлагали своим исследователям богатейший материал и уникальные модели для самоистолкований и проекций. В психологии долгое (пожалуй, слишком долгое) время заняла подготовка собрания сочинений Льва Выготского[16]. Впрочем, начало тут было положено еще изданием работ ранее полуопального классика в 1956 году, а книга Артура Петровского об истории советской психологии, изданная в 1967-м, сразу открыла изрядное поле неосвоенного и еще недавно запретного или замолчанного наследия.

Другой полюс отношения к собственному прошлому демонстрировала советская социология 1960-х, где, кроме изучения бюджетов времени, практически не осталось точек и зон контакта с досталинской эпохой[17]. Наличие у оттепельных социологов современных теорий Парсонса или Мертона не требовало апелляций к подозрительному идеологически и устаревшему научно Питириму Сорокину. Отдельным сюжетом остается связь экономистов 1960-х с экономической мыслью 1920-х, особенно с немарксистскими авторами или концепциями[18]. И социология, и экономика уже с 1960-х начинают сразу ориентироваться на адаптацию и усвоение западных подходов, математического аппарата и в меньшей степени – на свою собственную историю.

Следует ли считать сейчас, исходя уже из post-communist condition, именно второй вариант более естественным для ожидаемого развития науки? Всегда ли собственное прошлое выступает как обременение «нормальной» науки? Не стоит забывать, что вопреки сталинскому отнюдь не эпистемологическому разрыву между 1920-ми и 1950-ми эти эпохи соединялись в живой памяти науки подвижнической деятельностью исследователей старших поколений – вроде Алексея Лосева и Сергея Рубинштейна (эти философы оказались востребованы соответственно в антиковедении и психологии), экономистов Новожилова и Немчинова, филологов Лидии Гинзбург и Сергея Боброва, историков Александра Неусыхина и Бориса Романова[19].

Непреложным условием всей этой работы памяти было не только реконструирование, но и вольное или невольное переозначивание или даже пересобирание прошлого. В отечественной психологии архивная революция конца 2000-х – начала 2010-х уже не только серьезно повлияла на историческое самосознание самой этой дисциплины, но заставила радикально ревизовать прежние, ставшие каноническими, прочтения 1950–1970-х годов. В частности исследования Антона Ясницкого, Екатерины Завершневой и их западных коллег о Выготском и его круге ясно продемонстрировали, что тридцатилетнее вписывание этого мыслителя в теорию деятельности Алексея Леонтьева, вошедшее в учебники и хрестоматии, является невозможным без посмертной содержательной деформации – утраты или, напротив, фабрикации ряда ключевых положений автора «Мышления и речи»[20].

Итак – мой главный тезис: «антикварное» сосредоточение наук о человеке 1950–1980-х годов на своем раннесоветском этапе развития не только принесло громадную пользу и справедливое чувство методологической неисчерпаемости, но имело и свою теневую сторону. Побочным продуктом этой поглощенности прошлым стал объяснимый цензурными условиями и все же несводимый к ним дефицит современности и порой отсутствие интереса к актуальной мировой мысли[21]. Невозможность нормального и полноценного контакта с западной аудиторией (и горизонтом мысли) порождала различные галлюцинации и фантомные ощущения. От них не спасало знание языков, контекста и страноведческая компетентность относительно самых экзотических европейских или американских культур.

Постоянная коллизия «мы – они, СССР – Запад» возобновлялась, как ни парадоксально, благодаря уже начавшемуся с середины 1950-х общению с западным миром (через растущие личные контакты, редкие научные командировки). Обнаруживаемое на реальном и разноликом Западе равнодушие к действительно не праздным заботам и побуждениям советских мыслителей вызывало объяснимую реакцию: вначале доказать, что наш живой Мамардашвили или покойный Бахтин не хуже, а то и похлеще их Сартров и Хайдеггеров, а потом заявить, что весь наш интеллектуальный континент – от Лосева и Шпета до Зиновьева с Лифшицем – пришелся «там» не ко двору в силу его (этого двора) фатального «теоретизма», «эстетизма» и прочих девиаций слишком уж искушенной и специализированной мысли, отпавшей от источника ответственной рефлексии и этически нагруженного поступка[22]. Впрочем, гораздо интересней этих позднейших рефлексов изучать реальную сложную историю «приживления» интеллектуальной продукции made in USSR по ту сторону «железного занавеса» – от Давида Зильбермана до Леонида Баткина.

Итак, начиная с середины 1950-х годов интерес к раннему советскому периоду становится своего рода «участком тождества» (по Лидии Гинзбург), где интересы и власти, и академической интеллигенции к легитимации через «свою» историю могут сближаться или даже совпадать. Это общеструктурное совпадение («революция как момент истины») не стоит переоценивать. Ведь значительная часть «внутренней» историко-научной работы гуманитариев делалась скорее вопреки властям, а не только благодаря им (одна лишь история задержанных изданий ранних теоретических работ Тынянова и Шкловского, которые в итоге печатались многотысячными тиражами, – красноречивый тому пример). «Власть», в единственном или множественном числе, в данном случае – собирательное обозначение сложной результирующей разных векторов и директивных инстанций: от партийных чиновников до академических начальников, а также издательских или журнальных редакторов.

Исторический ресурс для развития гуманитарной науки хрущевского или брежневского времени не мог быть вечным. Преимущественное движение назад становилось одним из симптомов пробуксовки мысли – ведь в одну и ту же умственную реку нельзя вступать вновь и вновь, до бесконечности. Какое же прошлое оставалось для стареющих шестидесятников, вплоть до горбачевского времени, своим? Показательна разница между двумя знаменитыми «семидесятническими» статьями о Бахтине: если Вячеслав Иванов в 1973 году развернуто доказывал близость взглядов авторитетного мыслителя к структуралистской парадигме, то на исходе десятилетия Михаил Гаспаров трезво, скупо и явно дистанцированно описывал Бахтина как наследника культуроборческих 1920-х годов – наперекор уже установившейся новой моде на Серебряный век[23]. Пассеистская установка неизбежно вела работу самоотождествления гуманитария за священной гранью 1917 года – и тем самым подрывала условия неписаного и исходного, «идейного», контракта с государством. Достаточно сравнить позицию ортодоксально-неофициального марксиста Михаила Лифшица, воплощавшего дух 1930-х годов и удобного в качестве неподвижной точки отсчета: из смелого, умного и радикального новомирского автора 1950-х он, по сути не меняясь, превращается в глазах «читающей публики» в ретрограда и завзятого антимодерниста уже в начале 1970-х годов[24].

Самые важные и знаковые фигуры ретроспективного почитания в философии, например, сложились уже к началу 1980-х годов – Ильенков и Мамардашвили; недаром им посвящено столько продукции, преимущественно мемуарной, которая все никак не обретет аналитических качеств. Но разговор о них «без скидок на обстоятельства» в содержательных историко-философских категориях, а не только во «внешней» рамке истории идей и институций, кажется, только начинается. А вот о Лешеке Колаковском, Яне Паточке или Агнеш Хеллер – уже написаны книги и статьи, которые важно учитывать и нам. Вообще восточноевропейский контекст развития советской мысли и советского марксизма от Сталина до Горбачева (включая параллели с югославским «Праксисом») – сюжет очень мало изученный и, на мой взгляд, весьма перспективный.

Раз уж зашла речь о географии, то нужно обязательно добавить, что обобщенная (при этом неизбежно схематизированная и лишенная важных нюансов и деталей) картина развития советской гуманитарной науки может реконструироваться по региональному принципу как совокупность историй отдельных центров и лидеров с их разнообразными интересами и предпочтениями – от политической философии Рэма Блюма и его учеников в Тарту до так называемой «уральской школы» историков философии (Константин Любутин, Вячеслав Скоробогацкий). Из разных гуманитарных дисциплин в советское время именно философия в региональных центрах оказывалась, как правило, наиболее креативной; нередко она выступала и в форме гуманитарной или общенаучной теории вообще.

С 1950-х началось (точнее все же – возобновилось) изобретение местной традиции: серьезные занятия «историей философской мысли народов СССР» в рамках марксистско-ленинской парадигмы – в Средней Азии, в Закавказье (Вазген Чалоян и «армянский Ренессанс»), работы последователей Владимира Шинкарука на Украине. После 1991 года переопределение специфики местного философствования как продолжения вековых истоков было практически подготовлено уже в 1970–1980-е годы. И порой занятия далеким прошлым «своей» традиции в республиках и регионах было более безопасным, чем изучение творчества местных «национал-уклонистов» 1920-х с партбилетами в карманах. Особый случай Грузии, где Дмитрий Узнадзе, Шалва Нуцубидзе и Константин Бакрадзе непосредственно обеспечили преемственность национальной философской традиции даже в сталинское время, вполне вписывается в стратегии поведения таких очень разных людей, как Валентин Асмус или Алексей Лосев. Однако справедливости ради стоит заметить, что связь региональных философских школ с местными новаторскими течениями в других гуманитарных областях (с Тартуской школой, «неформатными» филологами, историками и искусствоведами в Минске, Киеве, Харькове, Львове или Саратове) всегда была ограниченной. Единство теоретического фронта для разных дисциплин между серединой 1950-х и концом 1980-х обеспечивалось не только общностью марксистского канона (со всем богатством разрешенных оттенков) или усилиями штатных философов, но и общим методологическим багажом 1920–1930-х годов: Фрейденберг читали отнюдь не только специалисты-древники, а Выготского – не одни лишь психологи. Но с самого начала крушения советского «интеллектуального парника» на исходе 1980-х годов выявилась и некоторая искусственность этой несвободной общности; с тех пор дисциплинарные каноны заметно разошлись и обособились – по сравнению с былыми списками.

Среди того нового, что появилось в 1960-е годы и практически не имело связей или истоков в легендарные 1920-е (забытые усилия Ивана Боричевского или Тимофея Райнова здесь не в счет), – отечественное науковедение в лице Михаила Петрова в Ростове-на-Дону или Александра Огурцова, а также его единомышленников по Институту истории естествознания в Москве. Оно как раз жило и развивалось синхронной жизнью с западными открытиями – и русскими переводами! – Куна и «Слов и вещей» Фуко. Для естественников в 1970-е годы главной полулегендарной фигурой для исторической самопроекции стал Владимир Вернадский (а его «ноосфера» стала к середине 1980-х таким же размытым понятием, как пресловутые «диалог» или «карнавал»).

Итак, советская наука наиболее наглядно может быть помыслена не только через условность истока, но также как перманентный процесс ретроспективного переопределения своего прошлого. Когда все-таки кончились батареи у этого лунохода советского историографического самоперформатива? О чистомinvention of tradition тут говорить не приходится. Важно отметить, что эта работа советских гуманитариев с собственным прошлым во многом предвосхитила нынешнюю ситуацию уже XXI века, когда отсутствие актуальной теории в науках о человеке довольно успешно подменяется занятиями историей теории. Но как долго эта, уже ставшая почти привычной, ситуация продлится? Дистанция в двадцать постсоветских лет, отделяющая нас от крушения прежних идейных Lebensformen, кажется, подвигает к новой постановке самоочевидных вопросов, которые оказались почти вовсе забытыми. Главный и обескураживающий, разом возвращающий к исходной точке какого-нибудь сентября 1991 года, вопрос: так есть ли у нас предмет спора? Не «когда началась советская наука и как она развивалась» – но вопрос о том, благодаря чему существовала она как нечто целое и притом единое по сравнению с «мировой» гуманитаристикой (при всей условности последней как некой явной и верифицируемой целостности)? И наконец: кто такие эти «мы», так или иначе причастные к факту этого крушения и одновременно выносящие теперь некие законченные суждения и приговоры?

Потому что итогом этих размышлений будет неожиданный, но исторически справедливый вывод: судя по всему, наше видение позднесоветской ситуации является столь же селективным и субъективным, сколь выборочным и порой произвольным – как мы это уже можем с нашей дистанции увидеть – было и тогдашнее прочтение 1910–1930-х годов[25].

[1] В работе использованы результаты, полученные в рамках реализации проекта «Отечественные университеты в эпоху революции и Гражданской войны (1917–1922)» Научного фонда НИУ ВШЭ № 12-01-0207. Я благодарен Михаилу Немцеву за ряд важных исходных соображений, в полемике с которыми и возник этот текст.

[2] На это обратил внимание в своем фундаментальном исследовании Петр Дружинин: Дружинин П.А. Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы.Документальное исследование. М.: Новое литературное обозрение, 2012.

[3] См. трехсотстраничную библиографию (по всем отраслям знания): Развитие советской науки за 50 лет: Указатель юбилейной литературы 1967–1969 гг. / Сост. О.А. Барыкина. М.: Наука, 1972.

[4] У нас уже существует важный задел для размышлений такого рода: Гаспаров М.Л. Ю.М. Лотман: Наука и идеология // Гаспаров М.Л. Избранные труды. М., 1997. Т. 2; Зорин А. Лидия Гинзбург: опыт «примирения» с действительностью // Новое литературное обозрение. 2010. № 1. С. 32–51; Зорин А., Баскирк Э. ван. Гинзбург и перестройка // Новое литературное обозрение. 2012. № 4. С. 416–423; Звеерде Э. ван дер. Философия в действии: социально-политический аспект философствования Мамардашвили // Мераб Константинович Мамардашвили / Под ред. Н.В. Мотрошиловой. М.: РОССПЭН, 2009.

[5] См., например, книги Григория Померанца, публикации ленинградского историка Якова Лурье или статью скрывшегося за псевдонимом Виктора Живова: ТропининИ. «Август четырнадцатого» и русское историческое самосознание // Август четырнадцатого читают на Родине: Сб. ст. и отзывов. Париж, 1973. С. 83–99.

[6] См. книгу материалов о нем: Павел Васильевич Копнин / Под. ред. М.В. Поповича. М.: РОССПЭН, 2010.

[7] См. важную недавнюю книгу: Jones P. Myth, Memory, Trauma. The Stalinist Past as Soviet Culture, 1953–1970. New Haven: Yale University Press, 2013.

[8] Савельев А.В. Номенклатурная борьба вокруг журнала «Вопросы истории» в 1954–1957 годах // Отечественная история. 2003. № 5. С. 148–162.

[9] Всесоюзное совещание историков о мерах улучшения подготовки научно-педагогических кадров по историческим наукам. 18–21 декабря 1962 г. М.: Наука, 1964; Нечкина М.В. К итогам дискуссии о периодизации истории советской исторической науки // История СССР. 1962. № 2. С. 57–76.

[10] См.: История в человеке. Академик М.В. Нечкина. Документальная монография / Отв. ред. Е.Л. Рудницкая, С.В. Мироненко. М.: Новый хронограф, 2011.

[11] Дунаевский В.А. Советская историография новой истории стран Запада. 1917–1941 г. М.: Наука, 1974.

[12] Нечкина М.В. Вопрос о Покровском в постановлениях партии и правительства 1934–1938 гг. о преподавании истории и исторической науке (К источниковедческой стороне темы) // Исторические записки. М., 1990. Т. 118.

[13] Соколов О.Д. М.Н. Покровский и советская историческая наука. М., 1970;Покровский М.Н. Избранные произведения: В 4 кн. М.: Мысль; АН СССР, 1965–1967.

[14] См. подробнее первую главу книги: Неретина С.С. Точки на зрении. СПб.: Русская Христианская гуманитарная академия, 2005.

[15] У философов (в отличие от филологов, большей части историков или психологов) занятия историей советской мысли оказались скорее вотчиной догматиков, а не либералов (см.: Чагин Б.А., Клушин В.И. Борьба за исторический материализм в СССР в 20-е годы. Л., 1975). Владимир Клушин был супругом и единомышленником известной Нины Андреевой, автора антиперестроечного манифеста «Не могу поступиться принципами».

[16] См. красноречивые воспоминания о том, как ближайшие соратники Выготского во второй половине 1950-х не спешили с публикацией и изучением его наследия: Щедровицкий Г.П. Я всегда был идеалистом. М., 2001. С. 71–84.

[17] Здесь нужно упомянуть исследования Игоря Голосенко по истории социологии и особенно (среди немногих исключений): Шереги Ф.Э. Методический аппарат прикладной социологии 20-х годов (проблемы репрезентативности исследований) // Социологические исследования. 1978. № 1. С. 192–201.

[18] См. книгу советского экономиста-эмигранта, вышедшую по-английски в начале 1970-х годов: Ясный Н. Советские экономисты 1920-х годов. Долг памяти. М., 2011.

[19] Ср. об особой роли устной коммуникации в позднесоветской гуманитарной среде: Берелович А. О культе личности и его последствиях // Новое литературное обозрение. 2005. № 76.

[20] См. личную страницу Антона Ясницкого: http://individual.utoronto.ca/yasnitsky.

[21] Аналог этого процесса в позднесоветском поэтическом сознании описан Сергеем Завьяловым: Завьялов С. «Поэзия – всегда не то, всегда другое»: переводы модернистской поэзии в СССР в 1950–1980-е годы // Новое литературное обозрение. 2008. № 92.

[22] Замечательный пример ламентаций такого рода – многочисленные сочинения Виталия Махлина (весьма квалифицированного знатока предмета) о «неверно понятом» на Западе Бахтине.

[23] Об особой роли Бахтина как нравственной инстанции для самых разных кругов середины 1970-х см. в записях Владимира Бибихина: Бибихин В.В. Алексей Федорович Лосев. Сергей Сергеевич Аверинцев. М.: Институт философии, теологии и истории Св. Фомы, 2004. С. 311–314.

[24] См. его характерные и натужные, сардонически остроумные выпады в адрес шестидесятников: Лифшиц М. Проблема Достоевского (Разговор с чертом). М.: Академический проект, 2013.

[25] Важные общие соображения, относительно советской «связи времен» см.: Зубок В.М. Д.С. Лихачев в общественной жизни России конца ХХ века. СПб., 2010; Тиханов Г. Проблема преемственности в советское время // Труды «Русской антропологической школы». Вып. 11. М.: РГГУ, 2012. С. 7–43.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2014, №1(93)

Диссертации, рейтинги, индексы: о критериях оценки научной деятельности

Андрей Михайлович Ранчин (р. 1964) – литературовед, профессор кафедры истории русской литературы филологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, профессор кафедры ЮНЕСКО Международного института государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при президенте Российской Федерации.

На протяжении последних лет, особенно в 2012-м и 2013 году, правительством, Министерством образования и науки, Высшей аттестационной комиссией РФ были приняты многообразные изменения в правилах, по которым долгое время жила отечественная наука, формировалась научная среда, – были внедрены новые критерии оценки эффективности и качества ученых трудов. Цель настоящей статьи рассмотреть некоторые из этих инноваций, ограничившись последствиями их внедрения в науках гуманитарных, автору статьи достаточно хорошо знакомых.

Похвала Плагиату

О том, что ситуация с защитой диссертаций скверная и плачевная, было ясно уже довольно давно. Большинство научных руководителей и членов диссертационных советов, думаю, согласятся с моим мнением: средний уровень диссертаций неуклонно снижается, упал он, в частности, и по сравнению с позднесоветскими годами. (И это, несмотря на неблагоприятные идеологические условия советской эпохи, вопреки идеологическому вирусу, заражавшему, пусть не повсеместно, гуманитарную науку.) Причины дел наших скорбных ясны. Прежде «остепенившиеся» обычно шли работать в науку и высшее образование: желание защитить диссертацию «просто так» было большой редкостью. Сейчас же, с одной стороны, кандидатский, и особенно докторский, диплом воспринимаются как знак определенного статуса. Прошли те времена, когда хозяева некоторых фирм желали, чтобы у них работали уборщицы со званием не ниже кандидата наук. Зато ученая степень стала родом лестной и ценной награды и для высокопоставленного государственного служащего, и для депутата, а порой и для бизнесмена. Но и для обыкновенных сотрудников частных компаний ученые степени бывают не всегда лишними – их ценность для начальства еще не девальвировалась. С другой стороны, ученая степень пока что гарантирует получение надбавки сотрудниками бюджетных организаций – отнюдь не только вузов и НИИ. Надбавка, в общем-то, невеликая, но и не лишняя. Вот и потянулись за степенями все, кому не лень, и в этом потоке утонули диссертации, подлинно ценные и замечательные. Министр образования и науки Дмитрий Ливанов заметил в этой связи:

«У нас… если брать за точку отсчета 1993 год, то к 2007 году в 3 раза выросло общее количество диссертаций, как кандидатских, так и докторских, а при этом, например, по политическим наукам – в 10 раз, по экономике – в 5 раз, по социологии – в 6 и так далее, а количество защит по естественным, техническим наукам осталось на том же уровне. При этом я хочу особо обратить внимание, что наибольший рост этой опухоли (я другое слово тут не могу применить) пришелся на период с 1998 по 2005 год. […] За эти годы фактически произошла инфляция научных степеней и званий, фактически возник серый рынок услуг по изготовлению диссертаций под ключ, и фактически наше научное сообщество понесло очень серьезные репутационные потери, потому что люди перестали доверять ученым степеням (и званиям), за каждой из которых стоит государство»[1].

Именование этого процесса «опухолью» – несомненный «перегиб»: как-никак в первые постсоветские годы и политические, и экономические науки, и социология находились, несмотря на ряд блестящих работ, созданных еще в «застойные времена», в полуэмбриональном состоянии, и простое арифметическое сопоставление данных за 1993-й и 2007 год попросту некорректно. А спрятанная в подтекст выступления мысль об «ущербности», о меньшей ценности гуманитарных наук в сравнении с науками естественными и прикладными разработками – взгляд довольно варварский и потому неверный. Ведь именно гуманитарные науки во многом влияют на модели национальной самоидентификации и способны во многом определять вектор развития страны. Но все же политико-экономический флюс действительно имеет место быть, а диссертационный «взрыв» отнюдь не свидетельствует о научном прорыве.

Внимание власть предержащих к проблеме привлекли и скандалы – большие и шумные. Так, в декабре 2012 года плагиат был обнаружен в диссертации кандидата педагогических наук, заведующего кафедрой политологии и социальных коммуникаций Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова, первого заместителя председателя комитета по образованию Государственной Думы РФ Владимира Бурматова, после чего он покинул свой пост в комитете[2]. (Кстати, сам Бурматов указывал на плагиатчиков в Министерстве образования и науки.) Примерно тогда же в плагиате был заподозрен директор Специализированного учебно-научного центра имени А.Н. Колмогорова при МГУ Андрей Андриянов[3]. Но все эти скандалы тускнеют рядом с разоблачением председателя диссертационного совета Московского педагогического государственного университета по истории, профессора Александра Данилова: из двадцати пяти проверенных комиссией Минобрнауки диссертаций, защищенных в этом совете, «некорректные заимствования» объемом от 50% до 90% были обнаружены в двадцати четырех работах[4].

В сентябре 2013 года Общество научных работников в ответ на принятие 344-мя депутатами Госдумы «ликвидаторского» проекта реформы Российской академии наук вывесило на своем сайте открытое письмо. В нем были названы фамилии двадцати пяти из этих парламентариев, в чьих диссертационных работах обнаружились явные признаки плагиата; Общество потребовало аннулировать их дипломы[5]. Спустя пару месяцев сообщество «Диссернет» уличило в плагиате диссертации нескольких высокопоставленных чиновников, в том числе заместителя министра образования и науки Александра Климова и главу Рособрнадзора Сергея Кравцова[6].

Общественный резонанс, вызванный разоблачениями высокопоставленных плагиаторов, оказался столь сильным, что политтехнолог Андрей Макаркин даже заявил: министр образования и науки Дмитрий Ливанов подвергся, де, форменной «травле» как один из инициаторов проверок диссертаций на плагиат:

«Ключевая причина атаки – Ливанов наступил на хвост многим влиятельным политическим игрокам. […] Мы, мол, за Родину сражаемся, а нам тут про какие-то липовые диссертации рассказывают… Пока не было этого скандала с плагиатом, не было и такой беспрецедентной травли, […] полуобнаженных девиц в центре Москвы с требованием отставки министра, кампании в Интернете. Ливанов действительно обидел политическую элиту»[7].

Объяснение довольно абсурдное: инициаторами большинства «диссертационных» дел-расследований были ученые и блогеры, а вовсе не ливановское министерство. К тому же Дума, чьи депутаты подверглись обвинениям в «некорректных заимствованиях», поддержала и ливановские реформы, и министра лично. Но, несомненно, тема плагиата перестала быть узкопрофессиональной, превратившись в политическую.

Конкретные обвинения в «некорректных заимствованиях» могут быть доказанными, а могут быть и несправедливыми. Общая картина от этого не меняется. «Дело плагиатчиков» выявило, сколь далека от благополучия практика написания и защиты диссертационных исследований. И в этом смысле господин Плагиат заслуживает похвалы – как и непреходящая госпожа Глупость, некогда саркастически возвеличенная Эразмом Роттердамским.

По плагиату и серости решили «ударить» гаечным ключом и циркуляром. 26 марта 2013 года Дмитрий Медведев заявил на встрече с доверенными аспирантами: «Закручивайте гайки, и пена должна уйти»[8]. На совещании, проведенном в тот же день, премьер-министр усомнился в целесообразности защиты диссертаций госслужащими и представителями крупного бизнеса[9]. Новый председатель Высшей аттестационной комиссии (ВАК) Владимир Филиппов объявил о проведении тотального мониторинга всех диссертационных советов. Он предложил в качестве одного из критериев, как свидетельство принципиальности и требовательности, учет количества работ, отклоненных советами[10]. Еще более радикальной была другая идея – запретить защиту диссертаций по месту учебы и работы[11].

Законодательный результат всех этих обсуждений и бдений оказался куда более скромным. «Срок давности» (право проверки работ на соответствие таким требованиям, как оригинальность и научная новизна) по ранее защищенным диссертациям был увеличен до десяти лет (прежде было три года). Была ликвидирована возможность защищаться на основании научного доклада и совокупности ранее изданных статей и книг, без написания диссертационной работы[12]. Диссертантам вменили в обязанность размещать свои работы в Интернете за определенный срок до защиты. Было увеличено количество обязательных публикаций в журналах из списка ВАК: для кандидатов в кандидаты по гуманитарным дисциплинам – три статьи (рост втрое), для кандидатов в доктора – пятнадцать (рост более, чем в два раза, было семь, при этом норма носила формально рекомендательный, а не обязательный характер)[13]. Причем требования к количеству журнальных публикаций были разработаны ВАК еще задолго до эпохи Ливанова и Филиппова[14], а наиболее жесткое – обязательное наличие пяти статей, напечатанных в журналах, которые входят в международные рейтинги цитирования[15], – так и не было принято. Также не была осуществлена бродившая в кулуарах ВАК и Минобрнауки мысль о том, чтобы один из оппонентов даже по кандидатским работам был непременно из ученых иноземцев, – для вящей объективности и строгости оценки.

Убежденность премьер-министра Дмитрия Медведева в том, что от пены можно освободиться «закручиванием гаек», беспочвенна, ибо противоречит как законам физики (пене попросту некуда будет уходить), так и обычаям нашего социума. Представление о том, что порядка и эффективности можно добиться силой административного удара, глубоко неверно, по крайней мере hic et nunc: карающий топор циркуляров и распоряжений вязнет, словно в липком тесте. Академик РАН, председатель экспертного совета по математике и механике Виктор Васильев, заметил еще пару лет назад:

«Оказалось (как будто не было и так очевидно), что никакие формальные требования не гарантируют качества диссертации и не спасают от покупных и невыносимо халтурных работ. […] Но признать этот факт не хочется (потому что это значило бы начинать реальную, а не формально-показную борьбу с безобразиями), поэтому накручиваются все новые и новые цифры, которые опять не приводят к результату, из этого опять делается вывод, что, наверно, цифры были недостаточными, и т.п. […] На самом деле эти неразумные цифры только усугубляют положение, поскольку купить диссертацию или организовать лишний пяток публикаций – действия примерно одного порядка, и для околонаучного комбинатора не слишком большое препятствие. Напротив, все новые требования бьют прежде всего по тем, кто занимается наукой ради постижения истины и радости открытия и, соответственно, публикуется для того, чтобы познакомить коллег с интересными новостями. Для них это принуждение флудить публикациями и унизительно, и отрывает от настоящего дела»[16].

И правда: стоило появиться новым правилам, увеличивающим количество публикаций, как сайты компаний, предлагающих изготовление диссертаций, монографий и статей «под диплом» (а также гарантирующих прохождение защиты), поспешили успокоить погрустневших соискателей: все в порядке, работаем, как прежде. Только цены за услуги вырастут. Don’t worry, be happy!

Увеличение числа обязательных публикаций в журналах, рекомендованных ВАК, никак не может являться препоной на пути недобросовестности и некомпетентности. Только этот список появился, расплодились, как поганки после дождя, никому не известные журналы, без мыла пролезшие в заветный перечень, в который не сразу попали многие известные периодические издания[17]. Опубликоваться в них не составляло труда – были бы деньги, которые взимались совершенно официально и законно. История одной такой публикации стала подлинной притчей во языцех. Михаил Гельфанд, заместитель директора Института проблем передачи информации имени А.А. Харкевича, под именем аспиранта М.С. Жукова отправил в курский «Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов» статью с интригующим названием «Корчеватель: алгоритм типичной унификации точек доступа и избыточности». Статья, автору которой люто позавидовали бы Кафка, Беккет и Ионеско вместе взятые, представляла собой электронный перевод бессмысленного текста, изготовленного компьютером в Массачусетском технологическом институте. В этом подлинно новаторском исследовании доказательно утверждалось, например, следующее:

«Ключевая пара “общественная – частное” и красно-черные деревья редко совместимы, поскольку обычные объекты визуализации не могут быть применимы в этой области».

«[Предлагается] обратить внимание на то, что развертывание 16-разрядной архитектуры скорее, чем эмуляция ее в программном обеспечении, приводит к менее зубчатым и более воспроизводимым результатам».

Судьба научного сочинения господина Жукова, в отличие от письма на деревню дедушке, оказалась счастливой: статья была добросовестно отрецензирована и напечатана на страницах курского журнала, который входил в «Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий», составленный ВАК РФ[18].

Несомненно, сама по себе идея перечня «особо доверенных» ваковских журналов глубоко порочна. Она отчасти взята из международной практики, но с «лица необщим выраженьем». Рекомендованными ВАК изданиями считаются только журналы, но не научные сборники, и это соответствует международной научной традиции, отдающей определенное предпочтение именно публикациям в научной периодике. Однако для защиты диссертации на соискание не только магистерской степени, но и степени доктора философии (Ph.D. в англосаксонской традиции) публикации в журналах из какого бы то ни было обязательного перечня не требуются; мало того, иногда диссертации защищаются, даже если у соискателя вообще нет публикаций по теме.

Полнейшее пренебрежение, выказанное со стороны ВАК научным сборникам, и благоволение журналам объясняется, очевидно, тем, что критерии отбора «правильных» изданий выработаны с ориентацией на естественные и технические науки: в них наиболее весомыми традиционно считаются (и являются по существу) статьи, напечатанные в научной периодике. Однако для докторантов по этим дисциплинам, по крайней мере механике и математике, следовало бы, как предлагал академик Виктор Васильев, требовать наличия «публикаций в полностью реферируемых журналах или серийных изданиях, входящих в международные базы цитирования и полностью переведенных или изданных на английском языке». При этом Виктор Васильев подчеркивает, что его рекомендации не применимы в отношении некоторых других научных дисциплин[19].

В случае с гуманитарными науками ситуация становится уже совершенно фантасмагорической: статьи в поминавшемся выше курском «Журнале научных публикаций аспирантов и докторантов» и в других «Рогах и копытах» журнального формата признаются, а публикации в научных сборниках, изданных академическими институтами или ведущими научно-исследовательскими университетами, – нет! В чем неоспоримое преимущество журнала перед научным сборником, превосходство a priori? В наличии редколлегии? Но она обычно есть и в сборниках. (К тому же члены журнальных редколлегий далеко не всегда даже знакомятся с печатаемыми статьями.) В грифе соответствующей научной институции? Но в сборниках он имеется, а в ваковских журналах – не обязательно. В рецензировании статей перед их публикацией? Но отечественные журналы редко практикуют рецензирование своих материалов. Остается чисто формальный принцип – периодичность.

В 1960–1980-е годы одним из самых известных отечественных гуманитарных научных изданий были тартуские «Труды по знаковым системам» (серия в составе университетских «Ученых записок») – значение их было мировым. Но в список ВАК они пробрались бы с большим трудом, пóтом и кровью: периодичность-то не строгая…

Непринятое предложение сделать обязательными публикации в журналах, входящих в международные списки-рейтинги, такие, как «Web of Science», «Scopus» и прочие, было бы вполне разумным, если бы не чрезмерная лаконичность этих списков в отношении гуманитарных изданий. Журналов по этим областям знания почти нет в списке индекса. Особенно не повезло филологии. Отсечены оказались многие лучшие не только российские (хотя такие издания, как «Новое литературное обозрение», «Известия Отделения литературы и языка Российской академии наук» или «Вопросы литературы», нимало не уступают иноземным), но и зарубежные журналы – в списке «Web of Science» нет, например, ни австрийского «Wiener Slawistischer Almanach», ни польского «Slavia Orientalis». Российские гуманитарные науки приговорены этим рейтингом почти что к небытию. Кроме того, введение правила пяти обязательных публикаций для докторантов в журналах из международных перечней вырубило бы на корню провинциальную науку – как вишневый сад в пьесе Чехова. Добыть желанную «пятерку», впрочем, было бы не так просто даже московским или питерским соискателям: их много, а журналы ведь не резиновые, их – даже при наличии хорошей научной репутации у автора – на всех не хватит.

Правило непременных публикаций в зарубежных изданиях могло бы стать обязательным для докторантов – исследователей других культур, иностранной литературы, истории, философии и так далее. Но при этом иностранные научные сборники (как, естественно, и российские) нужно приравнять к журналам. С гуманитариями-русистами все сложнее. За границей, конечно, есть немало блестящих ученых-русистов, печатаются замечательные журналы и сборники, посвященные штудиям в области русской культуры, истории, философии, искусства, словесности, но прекрасные журналы и сборники имеются и в самой России – издания, публиковаться в которых считают честью для себя иностранцы. С одной стороны, вменение в обязанность докторантам напечататься «за бугром» может хотя бы частично отсеять диссертационный «мусор» от зерен. С другой, – по существу это признание себя своего рода «научной колонией», которой в делах научно-административных не прожить без опеки и надзора чужеземного «господина оппонента». Кажется, никто в мире пока такие правила не вводил.

Кроме того, авторитетность международных списков не равноценна. Показательна появившаяся в Рунете услуга – публиковать за весьма приличные деньги статьи в нескольких иностранных англоязычных журналах, входящих в базы «Scopus» и «Web of Knowledge». (Услуга скромно именуется «помощь в публикации», но редактирование, перевод и прочее оплачиваются дополнительно.) Естественно, журналы, которые превратили в прибыльный бизнес публикацию «научных» статей за большую плату, взимаемую с авторов, никакого авторитета иметь не могут. Однако же имеют – в соответствии с положениями Перечня ведущих периодических изданий ВАК РФ для журналов, входящих в международные базы / индексы цитирования, не нужно выполнять правила, обязательные для российских периодических изданий для включения в заветный и желанный список[20].

Главное – критерии, по которым диссертация допускается к защите, должны быть разными – в зависимости от особенностей научной специальности.

Что же касается периодики из ваковского перечня, то из него надо вычистить все «отстойники»; выбросить журналы, печатающие соискателей за деньги и предназначенные только для метящих в кандидаты и доктора; подвергнуть остракизму издания, не имеющие никакого научного резонанса, никем не читаемые и не цитируемые, заклейменные нулевыми импакт-факторами[21]. К сожалению, современная тенденция скорее противоположная: один за другим по финансовым причинам закрываются журналы с не самой плохой репутацией (например, «Русская речь» или «Филологические науки»), дамоклов меч навис над гуманитарными сериями «Вестника Московского университета». Спрашивается: куда аспиранту и докторанту податься? В «Рога и копыта»?

Статус монографий необходимо определить более точно, чем сейчас, когда монография – результат значительно большего труда и, в идеале, несоизмеримо большей ценности, чем статья, – обыкновенно приравнивается к одной ваковской статье, но при этом во многих советах рассматривается как обязательное условие для принятия к защите. Необходимо было бы принять четкие правила относительно книг диссертантов. От соискателя кандидатской степени требовать монографию, конечно, нельзя, и случаи, когда такие требования выдвигаются советом, должны быть основанием для административного расследования. Для докторантов же, вероятно, наличие по крайней мере одной монографии обязательно. Как мне представляется, монография должна приравниваться не менее, чем к пяти статьям. Но должен быть определен и ограничен круг издательств (по индексам цитирования их публикаций, по количеству ранее опубликованных научных книг, рецензиям на них и так далее), и на книгу докторанта должны быть опубликованы рецензии – не менее двух (одна из них, возможно, в иностранном научном журнале). Впрочем, принятие этого условия будет целесообразным, только если во всех научных или научно-учебных институтах будет организована полноценная издательская деятельность. Сейчас же, к стыду и сожалению, даже в некоторых из самых известных институтов, как например, в МГУ, она влачит полуобморочное существование.

Отказ от защит «по совокупности» никакого энтузиазма у автора этих строк не вызывает. Если защита «по совокупности» проходит на основе действительно ценных монографии и статей, эта процедура ни в чем не уступает защите обычного диссертационного кондуита. Разве что в монографии отсутствуют набившие оскомину рубрики «Актуальность», «Новизна», «Цель» и «Задачи», и обычно (но далеко не всегда) нет обзора литературы, что тоже не беда: о подлинном освоении литературы вопроса свидетельствуют цитаты и сноски.

Публикация текста диссертации в Интернете за несколько месяцев до защиты[22]– норма неоднозначная. Естественно, облегчается доступ к ней заинтересованных читателей из научной среды и тем самым общественная экспертиза. Но облегчается и возможность разного рода диффамаций – вызванных как личной неприязнью к диссертанту, так и политическими мотивами. А можно такую диссертацию и слямзить.

Непрошедшее пожелание судить об эффективности и принципиальности диссертационных советов по числу отклоненных работ отдает прекраснодушной маниловщиной: между отделами, кафедрами и соответствующими советами ведется порой настоящее соцсоревнование за показатели «остепенения» – кто больше! И ни один председатель совета, принимая к защите диссертацию, прошедшую предварительное обсуждение в отделе или на кафедре, не желает ее провала.

Что же касается наиболее яркой и сильной «филиппики» – идеи запретить защиты по месту учебы или работы, – то она тоже стоит маниловских мечтаний о мосте с лавками, перекинутом через пруд, и о бельведере, с которого саму Москву видно. Председатели, секретари и даже члены диссертационных советов по одной и той же специальности нередко хорошо знают друг друга и без труда рано или поздно наладят бартер: я тебе внешний отзыв, ты мне – кандидата. И наоборот. «Ну как не порадеть родному человечку!» Стоит лишь уточнить, что совсем уж полная халтура пройдет далеко не в каждом совете.

Теоретически возможны действия еще более радикальные. Например, отмена надбавок за ученую степень в бюджетной сфере. И это было бы справедливо: получение денег за ученую степень не должно быть своего рода феодальной привилегией, дающей право на финансовую ренту, пусть и ничтожную. Правда, осуществить такое усекновение зарплат уже работающим сотрудникам бюджетных учреждений, обеспечивающих лишь весьма скромное существование, было бы форменным людоедством. Но в отношении работников будущих такое решение было бы возможным, хотя и жестоким. Так ставится препона для тех, кто решил защитить диссертации не ради науки, а из соображений меркантильных.

Идея еще более «экстремистская» – связать ученые степени с реальной научной деятельностью кандидата и докторанта после защиты независимо от того, работает ли он в научной организации или где-либо еще. Ученые степени диссертантов, в течение определенного времени не опубликовавших значимых научных работ, не участвовавших в конференциях, в том числе международных, попросту «сгорают», аннулируются. Таким образом хотя бы частично отсекаются госслужащие, депутаты, бизнесмены и прочие, вознамерившиеся «остепениться» «для престижу». Какими могут быть критерии плодотворной научной работы – вопрос особый.

Вообще же система ученых степеней и званий – явный феодально-бюрократический архаизм вроде классов в петровской Табели о рангах, а процедура защиты и присвоения степени – отдаленное подобие жестокого обряда инициации, во время которого посвящаемого в полноценные члены коллектива мужчин-воинов подвергали жестоким истязаниям. Наука – конечно, какой она должна быть, – область творчества и свободы, чины и звания в ней мало уместны. Свою состоятельность и свою репутацию ученый доказывает постоянно и повседневно. Ученая степень не может быть гарантией будущих неизменных достижений и не должна быть индульгенцией на последующую леность и атрофию воли к знанию. Показательно, что жесткая корреляция между учеными степенями и научными должностями, как и между учеными степенями и учеными званиями, соблюдается в отечественных науке и образовании сейчас не всегда и не везде: доцентом иногда может быть и не «остепененный» преподаватель, профессор или ведущий научный сотрудник – не быть доктором. Но, как правило, корреляция все-таки соблюдается. Причем во всем подлунном мире. Отказ от системы ученых степеней, видимо, невозможен. Но осознание ее условности необходимо.

Что же касается плагиаторов и бездарей, то они тоже останутся. А иные увенчают себя лаврами кандидатов и докторов наук. Пена дырочку найдет. Тем более, что власть по существу, кажется, совершенно не озабочена качеством диссертационных исследований. Иначе невозможно объяснить легальное и безмятежное существование нескольких сайтов в Рунете, открыто предлагающих сделать за соискателей все: от написания диссера со статьями и монографиями до подбора оппонентов и проведения защиты. Прейскуранты прилагаются. А в это же самое время проблемой плагиата озаботились некоторые журналы, входящие в перечень ВАК и опасающиеся проверок своих публикаций этим ведомством: они стали «прогонять» статьи через систему «Антиплагиат», в результате чего возникли претензии к авторам, например, за чрезмерное цитирование – слишком много совпадений с чужими текстами. Абсурд крепчал: по таким механистическим критериям подозрение в малой оригинальности могли бы вызвать, например, работы Александра Веселовского, Бориса Успенского или Владимира Топорова, не гнушавшихся обильного цитирования. Оригинальность идей «Антиплагиат» ведь оценить не в состоянии.

Нет у власть предержащих и мало-мальски внятной идеи, для чего нужны аспирантура и диссертационные исследования. В марте 2013 года на совещании у премьер-министра Дмитрий Ливанов недовольно заметил:

«40% кандидатских диссертаций защищается без обучения в аспирантуре, через соискательства, и это опять-таки наиболее распространено среди экономистов, педагогов, юристов и так далее»[23].

Получается, что начальник Минобрнауки мыслит аспирантуру прежде всего как учебное заведение, в то время как она предоставляет прежде всего возможности для самостоятельной научной работы, для участия в конференциях, для выступлений на заседаниях аспирантских научных объединений, для доступа в архивы, для консультаций с научным руководителем. Мало того: ни в одном из документов, отправленных министерством Дмитрия Ливанова в вузы и научные институты, целью аспирантуры не названа подготовка диссертаций, зато вменено в обязанность проведение многочисленных регулярных учебных занятий для аспирантов! В таком случае вся «диссертационная» реформа превращается в имитацию, а подлинной задачей инноваций оказывается только сокращение бюджетных затрат на выплаты аспирантам, докторантам и «остепенившимся» кандидатам и докторам, но вовсе не улучшение качества научных исследований[24].

На весах Хирша

Почти одновременно с «диссертационной» проблемой Министерство образования и науки, а также Российская академия наук озаботились выработкой критериев эффективности и качества ученых трудов. Как уже говорилось, научные издания были выстроены по ранжиру: журналы оценили выше, чем сборники; среди журналов приличными оказались насельники ваковского списка, а самыми достопочтенными названы высокорейтинговые участники международных баз. Именно по этому принципу разработана, например, система ИСТИНА, внедренная в МГУ и предназначенная «для учета и анализа научной деятельности сотрудников организаций»[25]. Подобным же образом была выстроена ценностная иерархия научных публикаций в РАН, причем за публикации в иностранных изданиях начали выплачивать надбавки бóльшие, чем за статьи в изданиях российских.

В качестве инструмента, измеряющего вклад в науку, был позаимствован американский индекс Хирша, подсчитывающий пропорцию между количеством научных работ исследователя и числом ссылок на эти работы. Доморощенным вариантом индекса Хирша стал Российский индекс научного цитирования (РИНЦ), который, как и следовало ожидать, начал создавать списки только журнальных публикаций российских авторов. Правда, в системе РИНЦ были частично учтены (логика учета/неучета не поддается пониманию[26]) цитаты из монографий и сборников, однако опять-таки фиксировались случаи их цитирования лишь в журнальных статьях. Помимо измерения в «хирше-ринцах», научную деятельность было решено мерить международными индексами цитирования «Web of Science» и «Scopus».

В роли дополнительного критерия весомости публикаций РИНЦ стал использовать такой признанный за границей инструмент, как импакт-фактор – индекс цитирования журнала, в котором вышла публикация.

На пишущего эти строки внедряемая на просторах отечества международная система инструментов оценки производит двойственное впечатление. Изменение ситуации в чем-то благотворно: например, после введения этих рейтингов стала учитываться и хоть как-то материально поощряться научная деятельностью университетских преподавателей, до недавнего времени нередко воспринимавшаяся администрацией на местах только как странноватое личное хобби[27]. Надбавки за публикации для сотрудников Академии наук, получающих – по крайней мере в гуманитарных институтах – полунищенские зарплаты, тоже оказались не лишним подспорьем. Правда, за доплаты пришлось расплачиваться заполнением вороха бюрократических документов.

Однако объективность критериев оставляет желать лучшего. Выше, в связи с обсуждением перечня научных журналов, рекомендованных ВАК, уже было сказано, что незаслуженно недооценены публикации в сборниках и особенно научные монографии. «Журнальный флюс» для гуманитарных дисциплин – болезнь неприятная и тяжелая. Упоминал я и о том, что особое почтение к высокорейтинговым журналам для отечественного гуманитарного знания, в первую очередь для русистики, мало приемлемо. Но главное – хромают индексы цитирования. Ни один индекс ничего не говорит о семантике, о природе цитирования работы одного автора другим. Системы индексов не различают глухую «дежурную», «этикетную» ссылку и развернутую цитату с толкованием, не отличают усвоение и развитие идеи ни от плодотворной полемики, ни от голого отрицания. Одна из моих знакомых, сотрудница академического института, точно подметила, что по индексу цитирования какой-нибудь псевдоисторик Анатолий Фоменко со товарищи, выдумавшие концепцию «новой хронологии», легко обгонят серьезных ученых, ибо цитируют их настоящие историки много, но вот только неизменно оспаривая и отрицая, пытаясь ниспровергнуть их авторитет у непрофессиональной читающей публики.

В мире уже давно существует и такая практика, как «возгонка» индекса учеными, обращающимися к своим знакомым, встречным и поперечным, со слезной просьбой одарить парой-тройкой цитат. Конечно, этим суетным делом заняты далеко не все. Речь о другом – о том, что индекс цитирования, хотя бы в какой-то степени, можно повысить не только научными заслугами. Есть и явление обратное: замалчивание чужих работ, отказ от их цитирования по причинам не самым благовидным – обиды, зависти и так далее. Ученые – тоже люди, а люди, как известно, несовершенны.

Импакт-фактор журнала может кое-что сказать о достоинстве публикации. Но отнюдь не все. Само по себе появление статьи в качественном журнале с высоким индексом цитирования не всегда свидетельствует о ее собственном научном достоинстве. Как и наоборот: в издании, посредственном и сером, можно порой обнаружить настоящую жемчужину.

Но совсем скверно иное. Ситуация, когда учитываются цитаты только в журналах, искажает реальную картину, как искажает ее кривое зеркало. Цитирование работ ученого в монографиях других исследователей, по определению, ценнее, чем в журнальных статьях, потому что монография – труд, более концептуальный и объемный, и ее автор стремится максимально полно отразить работы, посвященные той же теме.

Грехи и огрехи критериев научной деятельности в главном – те же, что и изъяны в требованиях, предъявляемых к диссертантам. Совершенно не учитываются объект исследования и природа специализации: гуманитариев и технарей мерят по одному шаблону, словно рекрутов, отбираемых в гренадерский полк.

Но совсем дико выглядят критерии научной эффективности, связанные с участием в научных конференциях. Осенью 2013 года в соответствии с настоянием Минобрнауки и ВАК проводился мониторинг диссертационных советов, членов которых заставляли заполнять несколько таблиц. Была среди них таблица, в которой требовалось указать участие в конференциях. Принимались во внимание только те конференции, «организаторами которых являются ведущие международные профессиональные ассоциации в соответствующей дисциплине, а также организации, входящие в перечень, утвержденный распоряжением правительства Российской Федерации от 21 мая 2012 г. № 812-р». В означенный перечень[28] были включены зарубежные университеты, чьи дипломы решили признать в России. Не хочу оценивать сам список, хотя вопросы он вызывает[29]. Изумительно другое: было принято считать настоящими, полноценными конференциями либо те, что проводятся международными ассоциациями (например, Международной ассоциацией преподавателей русского языка и литературы), либо те, которые организуются иностранными университетами и институтами. Конференции, проводимые ведущими академическими институтами и научно-исследовательскими университетами России, признания не удостоились – их просто выбросили вон. С какой стати, например, иностранные университеты, перед которыми правительство присело в глубоком реверансе, были приравнены к международным ассоциациям? Но если уж предаваться греху недомыслия, то надо быть последовательными. Почему же тогда российские институты оказались ущемлены в правах? Или иностранные лучше только потому, что они не наши?

Мне уже приходилось однажды писать по поводу реформ российского образования, затеянных в последние годы, как о примере унизительного и безумного «низкопоклонства перед Западом» (впрочем, как и перед Востоком)[30]. Это жутковатое выражение моему лексикону глубоко чуждо. Однако адаптация правительственного распоряжения министерством Дмитрия Ливанова и ведомством Владимира Филиппова заставляет повторить его вновь.

Несомненно, принятые критерии научной эффективности требуют серьезной корректировки. Необходим учет особенностей конкретных научных специализаций, следствием чего должен стать отказ от индексов «Web of Science» или «Scopus» как от основных и общезначимых, преимущественная ориентация на собственные индексы и рейтинги, в которых – для гуманитарных специальностей – должны присутствовать статистические данные о публикациях в научных сборниках и монографиях. Индекс цитирования в гуманитарных дисциплинах должен отражать цитаты в статьях из научных сборников и монографиях. Однако в этих индексах и рейтингах российского производства следует отражать сведения о публикациях и о цитировании не только в отечественных (как это происходит с РИНЦ), но и в зарубежных изданиях. Конференции, проводимые отечественными и зарубежными институтами, конечно, следует уравнять в правах.

Одним из критериев может быть избрание исследователя в эксперты по научным проектам.

Но абсолютизировать идею контроля и учета, плодом которой явились и зарубежные индексы и рейтинги, как и РИНЦ, не стоит. Такая сверхтонкая материя, как наука, и тем более наука не прикладная, да еще и гуманитарная, не поддается строгому измерению ни в граммах, ни в джоулях, ни в скопусах и ринцах. Меряться рейтингами – занятие не очень умное и не особенно приличное. Критерий основной – это научная репутация. Будет хорошо, если отечественные реформаторы и модернизаторы это осознают. Если, конечно, главной их целью является именно сбережение и приумножение российской науки. Властные решения последних лет говорят об обратном. Это и «реформа» РАН, направленная прежде всего на сокращение бюджетных трат и «освобождение» Академии от недвижимости, а отнюдь не на реальное улучшение положения ученых и продуктивности их работы[31]. И обременение преподавателей ведущих университетов (например, РГГУ) независимо от должностей и званий педагогической нагрузкой в 900 часов (что превышает количество часов по ставке школьного учителя), а порой и выше[32]: в таких условиях серьезная научная деятельность становится попросту невозможной.

[1] Дмитрий Медведев провел совещание о совершенствовании системы подготовки и аттестации научных и научно-педагогических работников.2013. 26 марта (http://минобрнауки.рф/новости/3221). В речи премьера на этом совещании мысль о засилье «остепененных» юристов и экономистов в ущерб естественникам и прикладникам прозвучала уже открыто.

[2] См. об этом: Кандидаты липовых наук и как спасти репутацию Бурматова?(http://don-beaver.livejournal.com/110741.html); Депутаты просят Госдуму проверить диссертацию Бурматова на плагиат // Forbes.ru. 2012. 13 декабря (www.forbes.ru/news/230951-deputaty-prosyat-genprokuraturu-proverit-disse...); Тарануха А. Известный челябинский астрофизик поставил под вопрос ученую степень Бурматова // Uralpress.ru. 2012. 26 ноября (http://uralpress.ru/news/2012/11/26/izvestnyy-chelyabinskiy-astrofizik-p...);Кандидатский максимум Бурматова: диссертация первого заместителя Комитета по образованию Госдумы похожа на плагиат // Новая газета. 2012. 10 декабря (www.novayagazeta.ru/politics/55804.html?p=3).

[3] Онуфриева З. Директор СУНЦ МГУ и член ОНФ Андрей Андриянов обвиняется в подлоге и плагиате // Слон.ру. 2012. 22 ноября (http://slon.ru/fast/russia/v-chem-obvinyayut-novogo-direktora-sunts-mgu-...); Плагиат стоил должности // Expert Online. 2013. 4 февраля (http://expert.ru/2013/02/4/plagiat-stoil-dolzhnosti/?ny).

[4] Глава диссовета МПГУ со скандалом уволен из вуза // НТВ. 2013. 2 февраля (www.ntv.ru/novosti/455199/).

[5] См.: Черных А., Чуракова О. Ученые назвали депутатов с фальшивыми диссертациями (http://news.mail.ru/politics/14784271/?frommail=1).

[6] См.: Установлено наличие плагиата в диссертациях сразу нескольких чиновников // Независимая газета. 2013. 14 ноября (www.ng.ru/news/449302.html).

[7] Борта Ю. Кто «сливает» Ливанова. Те, кому он наступил на хвост с их купленными диссертациями? // Аргументы и факты. 2013. № 18. С. 17; Тагаева Л. Кто заказал Ливанова? // Слон.ру. 2013. 25 апреля (http://slon.ru/russia/kto_zakazal_livanova-936226.xhtml).

[8] Новые требования к защите диссертаций пойдут на пользу науке – председатель ВАК Владимир Филиппов // ИТАР-ТАСС. 2013. 30 сентября (www.itar-tass.com/c95/896391.html).

[9] Дмитрий Медведев провел совещание...

[10] Емельяненков А. Пена сойдет, наука останется: принципы работы ВАК радикально изменятся уже в этом году // Российская газета. 2013. 4 апреля (www.rg.ru/2013/04/04/vak.html).

[11] Глава ВАК предлагает запретить защиту диссертаций по месту учебы // РИА «Новости». 2013. 6 марта (http://ria.ru/society/20130306/926197383.html).

[12] По словам председателя ВАК Владимира Филиппова, это решение связано с тем, что «было много злоупотреблений со стороны, в основном, начальства, защищавшегося облегченным способом» (Новые требования к защите диссертаций…).

[13] Постановление Правительства Российской Федерации от 24 сентября 2013 г. N 842. Приложение: «О порядке присуждения ученых степеней», пункт 13 // Российская газета. 2013. 1 октября (www.rg.ru/2013/10/01/stepen-site-dok.html).

[14] Требования к защите диссертаций планируют повысить // Полит.ру. 2011. 12 апреля (www.polit.ru/news/2011/04/12/vak_project/).

[15] См.: Демина Н. Уход от списков // Полит.ру. 2011. 20 апреля (http://polit.ru/article/2011/04/20/vasilyev_vak/).

[16] Там же.

[17] А иные не попали и по сей день. С большим трудом получили для себя место в списке ВАК «Труды Отдела древнерусской литературы» Института русской литературы РАН – лучшее серийное издание, посвященное специально древнерусской словесности. Отказывали под предлогом, что оно не является строго периодическим.

[18] См. об этой истории: Водолазкин Е. Инструмент языка: о людях и словах. М., 2012. С. 92–97.

[19] Демина Н. Указ. соч.

[20] См.: Перечень ведущих периодических изданий (vak.ed.gov.ru/help_desk/list/).

[21] Ср. наблюдения за импакт-факторами ваковских журналов по социологии; у абсолютного большинства этот признак оказался ничтожным: Илле М. Список ВАК: элитарный журнальный клуб или профанация качества научных публикаций // Телескоп. 2013. № 2(98). С. 40–42.

[22] Для кандидатских – установленная норма один месяц, для докторских – три. С начала 2014 года стало обязательным еще и размещение в Интернете официальных отзывов на диссертации.

[23] Дмитрий Медведев провел совещание…

[24] Между прочим именно такая задача поставлена перед Федеральным агентством научных организаций (ФАНО), которое должно не только управлять имуществом реформируемой Российской академии наук, но и выделять (или не выделять) деньги институтам, финансировать (или не финансировать) научные проекты и тому подобное. В пункте 5.15 Положения о ФАНО агентство прямо и откровенно определено как «главный администратор источников финансирования дефицита федерального бюджета». См. анализ Положения, принадлежащий директору Института проблем передачи информации РАН, академику Александру Кулешову: Чистильщик для Академии: Уничтожение Академии наук как самоуправляемой научной структуры подходит к логическому финалу. Беседовал Андрей Липский // Новая газета. 2013. 25 октября. № 120(2115). С. 5.

[25] ИСТИНА – Интеллектуальная система тематического исследования научно-технической информации (http://istina.msu.ru).

[26] В отдельных случаях сборник или монография попадает в РИНЦ после заключения финансового договора и оплаты услуги.

[27] Едва ли не единственное разительное исключение – Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», в котором введена система весьма значительных надбавок за научную работу, причем работы и проекты претендентов проходят обязательную экспертизу. Впрочем, НИУ ВШЭ, перенявший систему таких надбавок, по-видимому, из китайской традиции (на Западе их, например, нет), финансируется с несоизмеримо большей щедростью, чем другие научно-исследовательские университеты. Похожий случай – с Российской академией народного хозяйства и государственной службы при президенте РФ.

[28] См.: Перечень иностранных образовательных организаций, которые выдают документы иностранных государств об уровне образования и (или) квалификации, признаваемые на территории Российской Федерации. 25 мая 2012г. // Российская газета. 2012. 25 мая (http://rg.ru/2012/05/25/obrazovanie-dok.html).

[29] Так, например, не ясно, по какой причине в него из южнокорейских институтов попал только Сеульский национальный университет, но был отвергнут старейший Университет Корё.

[30] Ранчин А. Сумерки просвещения. Высшее образование в современной России // Новый мир. 2013. № 7. С. 171–178.

[31] Реальная реформа нужна, Академия наук во многих отношениях является косной структурой, построенной по феодальным принципам. (Другой вопрос – заинтересованы ли и в состоянии ли провести такую реформу и власть предержащие, и руководство РАН.) Но «модернизация» и «оптимизация» по-ливановски может ситуацию только ухудшить.

[32] В бумагах Минобрнауки как максимально допустимая нагрузка фигурируют чудовищные 1250 академических часов.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2014, №1(93)

Евроидентичность

Алексей Левинсон

В СССР, по правилам (думаю, писаным) регистрации гражданского состояния, национальность человека при выдаче ему паспорта указывалась та, какую имели его родители. Мои имели разную. Паспортистка спросила: «Какую писать?».

Передо мной стоял, как я теперь вижу, нешуточный выбор. Начать с того, что, по правилам (неписаным?), в СССР национальность в общем считалась по отцовской линии. По этим правилам мне надо было записываться русским. Такова была запись в паспорте моего отца. А он был так записан потому, что его отец, мой дед, чья идентичность удостоверялась еще до революции, хоть и звался Ильей Левинсоном, но был из лютеран[1]. С учетом этого обстоятельства, а также германо-башкирского происхождения его матери, моей бабки, Георгий Ильич Левинсон, мой отец, был записан русским. В младенчестве он был, кажется, даже тайно крещен в православном храме нянькой Иванной. Я знал, что в годы борьбы с космополитизмом Георгий Левинсон, как говорили тогда, «русский по паспорту», не мог найти работу, подрабатывал рецензиями на фильмы, подписывая их Юматов – по девичьей башкирской фамилии своей матери, моей бабки.

Мать моя была чистокровной еврейкой, комсомолкой и атеисткой. Девочкой она жила через дорогу от православной церкви и с другими ребятами со двора регулярно бегала туда глазеть на венчания. В разговоре о готическом храме она могла сказать: «А у нас в церкви не так».

В трехпоколенной семье, в которой я рос, вопросы религиозной и национальной принадлежности не обсуждались. Прабабушка с отцовской стороны с девичьей фамилией Бамберг крестила меня перед сном и вешала образок со Спасом мне на кровать. Бабушка с материнской стороны – дочь кантора из местечка Городок на Украине – в юности, вопреки воле родителей, уехала в Америку. Сперва она звалась там, как и прочие прибывшие с ней еврейские молодые люди, «русской», но вскоре, судя по ее рассказам, сменила бы идентичность, став американкой. Однако, приехав в 1914 году на короткую побывку к родным, оказалась навсегда отрезана Первой мировой, а потом Гражданской войной от новой родины. Она стала приемной матерью для двух сыновей и дочки. В ходе одного из погромов 1919 года в Каменец-Подольске, когда гайдамаки резали отроков иудейских на живописном берегу реки Смотрич, ей удалось спрятать сыновей. Но потом она им сказала: «Уходите». Младший отправился в Палестину, старший ушел к Котовскому. «Лихой рубака Соломон Рапопорт», «Сёмка», как звал его Котовский, дослужился до должности комполка и погиб под Житомиром в первый месяц Отечественной войны. О судьбе младшего и его семьи в Израиле я узнал, уже став взрослым.

Стоя возле паспортного стола в ЗАГСе, я не ведал, что по Галахе я – еврей. В семейном кругу, повторяю, эти вопросы не обсуждались. Я принял решение из соображений стилистических. Человеку с фамилией Левинсон больше подойдет еврейская национальность, решил я, и ответил паспортистке: «Пишите “еврей”».

Скажу сразу, с того дня и до сегодняшнего я ни разу не пожалел об этом решении. Не знаю, какова была бы моя идентичность, скажи я тогда паспортистке иное. Но принятое решение заставило меня не раз думать о том, что означает эта запись.

Первые мысли были нечеткими. Я чувствовал, что словом «еврей» в моем паспорте обозначена не национальность, а нечто другое. Я уже знал определение нации, которое называли сталинским, – «устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры». Понимал, что по всем этим признакам отношусь не к евреям, а какой-то другой «устойчивой общности». Называть себя «русским», как делали многие в среде московского еврейства в годы моего детства, мне казалось неприличным. Меня не приглашали – зачем навязываться? Я – благо жил в тех краях – пробовал называть себя «арбатским». (Позволю себе заметить, что это было еще до того, как Арбат и «арбатство» были прославлены Окуджавой, задолго до превращения Арбата в масскультурный топос и туристическую зону.) Потом пробовал именовать себя «москвичом». В таком определении был признак «общность территории», а также что-то вроде «общности психического склада». Я и вправду москвич, отец и дед родились в Москве, но потом я понял, что хвалюсь этим, хотя ничьей заслуги тут нет, и я оставил эти попытки.

Я слышал хлесткую фразу «не нация, а профессия», знал, что она предназначена, чтобы оскорбить. Но мне казалось, что в ней есть доля смысла, состоящая в том, что для известного мне еврейства надо искать обозначение не на тех основаниях, на которых определяют нацию, а скорее на функциональных, на которых определяют иные типы общностей, в том числе профессиональные.

В ходе размышлений на эти темы я заметил, что российскому еврейству второй половины XX века не подходит и определение «народ», хотя многие именно так и именовали евреев. В том числе те, кто симпатии к ним явно не испытывал. В позднесоветские годы интеллигенцию будоражил спор одного хорошего и известного писателя с одним хорошим и известным историком. Им бы жить да дружить, но писатель ощутил свою русскую идентичность и завел разговор о том, что его народ («большой народ») терпит от некоего «малого народа». Историк тогда тоже ощутил свою – другую – идентичность и вступился за свой «малый народ». Потом история повторилась уже с очень знаменитым писателем. Он тоже укорял евреев и говорил о них как о народе, навредившем другому народу – русскому.

Вышла, много позже, книга Юрия Слезкина «Век Меркурия» (2007). Интереснейшее произведение, очень многое разъясняет об отношении оседлых земледельческих народов к евреям и подобным им торговым народам. Много верного, но что-то ускользает в определении евреев как народа.

И вот мне пришлось встретиться с «Книгой погромов»[2]. Документальные свидетельства, собиравшиеся по горячим следам, объединенные в общую картину, заставляют сделать следующий вывод. Целью погромщиков времен гражданской войны – а таковые принадлежали буквально ко всем без исключения политическим силам на Украине, в Белоруссии и европейской части России, осознавали они это или нет – было уничтожение евреев как народа. Повторю: не уничтожение евреев, хотя их тогда было уничтожено, по подсчетам составителей книги, не менее 150 000, а уничтожение евреев как народа. Потому в некоторых случаях погромщики не убивали (всех) жителей еврейских местечек, но местечки как места проживания уничтожали тщательным образом. Не ограничивались сжиганием домов дотла, но перепахивали землю на пепелище. Через двадцать лет на эти земли пришли гитлеровские войска и продолжили это же дело (в Прибалтике и Польше их иногда опережали местные силы).

Нацисты ставили цель «окончательного решения еврейского вопроса». Если прочитать эту формулу таким образом: окончить начатое погромами времен гражданской войны, то на территории Европы им удалось это сделать. Если же считать, что они хотели уничтожить и ассимилированное еврейское меньшинство, каковым было еврейство городов Германии и Австрии к началу Второй мировой войны, и живущее как особый народ еврейство местечек Восточной Европы, то удалось это только в отношении последних. Ассимилированные евреи были в значительной степени уничтожены, но как тип сохранились. Еврейский народ как тип был уничтожен, отдельные евреи выжили.

В самом деле, в конце XIX – начале XX века на территории Европы существовали анклавы, в которых жил еврейский народ. Для его определения годились пресловутые сталинские признаки нации. Вдобавок имелось то, что в них не схвачено: понимание окружающими народами оной общности как народа же. После погромов и Шоа осталось некоторое количество евреев. Но народа больше нет. Когда в конце 1960-х польское руководство вдруг решило осуществить совсем уж окончательное решение названного вопроса и вынудило всех евреев покинуть страну, оно исторгало евреев, но не народ. Такового там уже не существовало.

Сегодня нет сомнений в существовании еврейского народа, если посмотреть, как живет население Израиля. Но между европейским еврейством конца XIX – начала XX века и израильским народом очень мало общего. В Израиле предпринимались специальные усилия, чтобы не воссоздавалось общество «галута», рассеяния. Возможно, в еврейских общинах в США или Аргентины можно найти какие-то черты «штетлов». Но в Европе от них не осталось ничего, кроме декораций «еврейских кварталов» в иных странах. В этих декорациях видны группы туристов – евреи оттуда, евреи отсюда. Но все они представители не «еврейского народа», утверждаю теперь я, а другой по типу общности.

Внутри стран пребывания их объединяет некоторое число общих черт, отличающих их от «основного» населения. Но больше черт, которые их с этим народом объединяют. Признают их частью этого народа или нет, дискриминируют их или нет – они его часть. Часть особая. Есть и иные группы ассимилятов, фрагментов иных этносов, проживающие среди «большого» народа на правах меньшинств, рассеянных или компактных. У еврейства, естественно, есть некоторые сходства с другими меньшинствами. Есть черты сходства у еврейства разных стран, в особенности, если это страны, находящиеся на схожих уровнях социально-экономического развития.

Именно к этой категории принадлежу я и ни разу не пожалел, что записался в нее. Оставив попытки найти для этой категории определение, держусь теперь за другую формулу. Это моя идентичность самопровозглашенного российского еврея. Идентичность того, кто лишен «своего народа». Она по необходимости смешанная, неполная. Но, что важно, не навязанная, произвольная, по выбору. Это значит – нет ответственности, налагаемой родом, есть ответственность, которую берешь на себя сам. Нет безоглядной принадлежности, нет автоматической включенности, есть, пусть крошечная, но дистанция, чтобы взглянуть на себя и «своих» со стороны, рассудить умом то, что у других идет «само».

Вот главное. Включение разума в те движения, которые, как считается, должны совершаться лишь сердцем, не означает – в отличие от того, что об этом думают, – холодной расчетливости. Напротив, дело ума, например, ремесло, наука, профессия, становится чем-то горячим, сердечным. В этом, не в генетической одаренности, причина пресловутой «талантливости» еврейских музыкантов или ученых. Возникающий так «еврейский темперамент», плюс вынужденный поиск незанятой ниши в обществах, где все остальные «свои», заставляют их бежать вперед. А это превращает ассимилированных евреев в социальную группу, которая для «большого» общества исполняет функцию первого переносчика и первого испытателя на себе технических, бытовых, политических инноваций. Со всеми преимуществами и рисками этой позиции. Субъективно это выражается в том, что твое дело и твое место тебе интересно. Жить интересно.

[1] В Российской империи категорией учета было «вероисповедание», а не «национальность». Статистикой считались не «евреи», а «иудеи». Деда я помню очень хорошо, к лютеранству, как и к иудейской вере, он никакого отношения не имел. Выкрестом из иудаизма в лютеранство был его отец, мой прадед, Максим Левинсон. Крестился же он по соображениям не религиозным, но серьезным – ради того, чтобы заключить брак с эстонской девушкой, лютеранкой.

[2] Книга погромов. Погромы на Украине, в Белоруссии и европейской части России в период Гражданской войны 1918–1922 гг. Сборник документов // Под ред. Л. Миляковой. М.: РОССПЭН, 2007. О выходе этой книги я писал на этих страницах: Левинсон А. Книга уроков // Неприкосновенный запас. 2007. № 5(55). С. 60–63.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2014, №1(93)

Формирование и переосмысление русско-еврейской идентичности

Случай Симона Маркиша

Борис Черный (р. 1961) – профессор русской литературы и цивилизации в Канском университете (Caen) во Франции, специалист по русской и еврейской культурам, русско-еврейским связям.

Имя Симона (Шимона) Маркиша известно сегодня во многом благодаря его трудам в области русско-еврейской литературы. Обосновавшись на Западе в самом начале 1970-х годов, Маркиш написал немало серьезных исследований о выдающихся русско-еврейских литераторах. Он же сформировал критерии, определяющие своеобразие русско-еврейской литературы. Так, параметрами, обосновывающими принадлежность творчества «русскоязычного» писателя к еврейской литературе, являются, по мнению Маркиша, еврейское происхождение, еврейское (внутреннее) восприятие мира автором, который живет среди своего народа и разделяет его судьбу. При этом, по мнению Маркиша, использование не еврейского языка – в данном случае русского – не является существенным фактором: писатель может создавать произведения на русском языке, но принадлежать к еврейской литературе.

На Западе двойное – русское и еврейское – происхождение Маркиша позволило ему сразу же получить статус бесспорного авторитета в области еврейской литературы. Он также играл очень важную роль культурного посредника между двумя частями еврейского мира: «русской» и «западной». Сын еврейского поэта Переца Маркиша, Симон Маркиш внес весомый вклад в возрождение интереса к великим именам так называемой русско-еврейской литературы в Европе, а также в Израиле и России. После распада СССР началось бурное обсуждение принадлежности тех или иных писателей к еврейской или русской культуре. Этот вопрос, впервые затронутый Симоном Маркишем, вызвал и продолжает вызывать бесспорный интерес[1]. Однако необходимо отметить, что до сих пор никем не был исследован творческий и жизненный путь, который привел Маркиша к формулированию тех критериев, по которым он предлагал устанавливать принадлежность авторов и их произведений к еврейской или русской культуре. Эта ремарка касается и всей еврейской советской историографии.

Литература с человеческим лицом

Приступив к исследованию творческой биографии Симона Маркиша, мы не располагали ни архивными документами, ни автобиографическими текстами, которые позволили бы нам сформировать устойчивое представление о нем. Важным этапом в его творчестве стала защита в 1983 году докторской диссертации (на французском языке) о русско-еврейской литературе[2]. Однако быстрый переход Маркиша от переводческой деятельности, которой он занимался в СССР, будучи при этом выдающимся специалистом по античной культуре и эпохе Возрождения, к вопросам русско-еврейской литературы (он начал ей заниматься как только оказался в Западной Европе), позволяет предположить, что существует некая связь и преемственность между этими сферами деятельности и областями исследования. Верность данной гипотезы подтверждает название книги «Эразм и еврейство», выпущенной в Швейцарии в 1979 году. Этот заголовок явно иллюстрируют соединение двух составляющих его личности, первая из которых (Эразм) отсылает к прошлому Маркиша в СССР, а вторая (еврейство) – к его последующим исследованиям. Идейное развитие и даже своеобразная адаптация «философии» Эразма к ситуации вокруг еврейской нации в СССР уже подразумевалась в произведении для детей, опубликованном Маркишем в 1966 году. Его название повторяет лозунг великого гуманиста из Роттердама: «Я ни перед кем не преклоняюсь» (Concedo Nulli), что можно принять за едва скрытую метафору сопротивления власти. Различные мероприятия, организованные в СССР в 1969 году, к пятисотлетию со дня рождения Эразма, и публикация Маркишем или в соавторстве с ним новых переводов произведений роттердамского философа («Похвала глупости», переписка Эразма) предоставляли прекрасную возможность привлечь внимание советского читателя к принципам интернационализма и толерантности, которым придавалось особое значение в период европейского Возрождения.

В 1971 году, когда Маркиш жил уже в Венгрии, в СССР вышло его последнее произведение об Эразме «Встреча с Эразмом» – книга, которая отличается как по форме, так и по содержанию от «Я ни перед кем не преклоняюсь». Но в Советском Союзе Маркиша уже считают «предателем родины». Его последняя публикация осталась не замеченной критикой, его имя исчезло из библиографических справочников советских библиотек.

До этого Маркиш все же успел выпустить сборник, в который вошли многочисленные монографии и переводы, чья тематическая связанность отражает двусторонний процесс личной «иудизации» и «индивидуализации» работ автора, как подчеркнул историк Жюль Марголин в предисловии к книге «Эразм и еврейство». Комментируя утверждение Маркиша, что «Эразм и эразмизм играют важную роль в осмыслении значимости толерантности в современном мире и принадлежат к истории еврейского народа в Европе, какими бы противоречивыми ни были взгляды Эразма на еврейство»[3], Марголин возразил против (чрезмерной) «интеграции» Эразма в еврейскую историю[4] и подчеркнул личностный подход к темам, затронутым Маркишем. По мнению критика, в освещении проблемы, поднятой в книге, автор «сводит свои собственные счеты(курсив автора. – Б.Ч.) с еврейским вопросом». При этом, несмотря на критические замечания, Марголин отметил оригинальную трактовку произведений Эразма, которая не ограничивается цитированием уже существующих комментариев, а обращается непосредственно к эссе и переписке самого Эразма. Подобно мыслителям эпохи Возрождения, обращавшимся к священным текстам, Маркиш настаивает на необходимости не злоупотреблять вульгатой (латинским переводом Библии), а прибегать к первоисточникам. Кроме того, Маркиш не раз подчеркивал личный авторефлексивный характер своих произведений, будь то рассказ о его встрече с Виктором Шкловским, размышления о сионистском лидере Владимире (Зеэве) Жаботинском[5] или же воспоминания о советском периоде[6]. Такой «интимно-личный» подход становится особенно очевидным в работах, которые Маркиш посвящает памяти своего отца[7]. Композиция и интонация этих книг отражают прямую связь литературы с реальной жизнью, прошлого – с настоящим, Симона Маркиша с его отцом, который одновременно воплощает фигуры Поэта и Еврея, до последних дней борющихся за утверждение своей идентичности и как поэта, и как еврея.

Семейная и культурная среда

Симон Маркиш получил советское образование. Для него «быть евреем» было так же нормально и естественно, как «дышать или любить свою бабушку»[8]. Его родители принадлежали к поколению русских евреев, которые уже не были слишком религиозны. Его мать Эстер, в девичестве Лазебникова, родилась в 1912 году в Баку. Она выросла в обеспеченной семье. Ее отец был нефтепромышленником, а мать, как и многие еврейские девушки того времени, до замужества обучалась медицине в Париже. В 1921–1922 годах вся семья Эстер Лазебниковой переехала из России в Палестину, а затем, в 1923 году, вернулась в СССР, потому что, по мнению ее отца, НЭП благоприятствовал его делам. И вот в 1929 году в Москве Эстер Лазебникова познакомилась с еврейским поэтом Перецем Маркишем (р. 1895), который, пожив некоторое время в Европе, так же решил вернуться в СССР, чтобы принять участие в строительстве нового общества, где еврейская культура смогла бы найти благоприятную почву для интенсивного и гармоничного развития. Словно чтобы оправдать этот шаг, два его сына, старший – Симон, и младший – Давид (р. 1938), часто подчеркивали искренность чувств, побудивших их отца направить свой талант на службу коммунистическому режиму и стать официальным и признанным поэтом (он стал первым еврейским поэтом, получившим Сталинскую премию в 1939 году).

Перец Маркиш приехал в Москву с ореолом славы и репутацией великого покорителя женских сердец. Эстер было тогда всего 16 лет. Ему же было чуть больше тридцати, и он воплощал собой будущее советского еврейского мира. Среди его друзей – выдающиеся люди искусства и еврейско-идишской культуры: Соломон Михоэлс, Беньямин Зускин, Ицхок Нусинов, Йехезкель Добрушин, Самуил Галкин, Илья Эренбург. Позднее, когда семейная чета поселилась в доме писателей, расположенном на улице Фурманова (бывшем Нащокинском переулке), их соседями стали Михаил Булгаков, Всеволод Иванов, Мате Залка, Илья Ильф и Евгений Петров, Константин Финн, Евгений Габрилович, критик Виктор Шкловский, Осип Мандельштам, а также Борис Пастернак (который позднее отказался участвовать в сборнике памяти Переца Маркиша)[9].

Воспоминания, сохранившиеся у Симона Маркиша об отце, достаточно расплывчаты. Своим детским воспоминаниям он посвятил лишь несколько небольших статей и интервью[10]. Трагическая смерть отца – он был арестован в 1949 году и казнен в 1952-м – порвала нить, связующую две культуры, которую два его сына попытались потом – каждый по-своему – восстановить. В конце 1950-х годов Давид начал писательскую карьеру, а Симон решил изучать историю европейских культур и поступил в Московский университет на классическое отделение. Для филолога эта научная область была менее опасна с политической точки зрения, чем область современных языков. В феврале 1953 года началась кампания против космополитизма и «дело врачей», обвиненных в заговоре против партийных лидеров. В тот же период начались гонения на евреев, в результате которых Симон и его мать как «члены семьи изменника родины» были приговорены к десяти годам поселения в Кзыл-Орде (Казахстан). Только через год после смерти Сталина, в 1954-м, семья получила право вернуться в Москву, где Симон Маркиш начал работать переводчиком, публикуясь в издательстве «Художественная литература», а вскоре возглавил журнал «Мастерство перевода». Переводческое мастерство Маркиша получило общее признание, оценил его и Иосиф Бродский, назвав «гениальным переводчиком»[11].

В отличие от матери и брата, которые эмигрировали в Израиль в 1970 году, Симон Маркиш решил обосноваться в Будапеште (его жена была родом из Венгрии). В 1973-м он в последний раз побывал в СССР. В это же время он перестал заниматься изучением древних культур и языков и возвращался к этой теме лишь изредка, например, в одном из своих последних эссе – в статье о поэтике Иосифа Бродского[12].

Античный и современный миры

Решение поступить на отделение древних языков, греческого и латинского, по мнению Эстер Маркиш, было вызвано желанием ее сына найти область исследований, далекую от современной жизни. Это подтверждает и сам Симон Маркиш, говоривший, что в день ареста его отца в 1949 году он решил покончить с изучением современных гуманитарных наук и пройти курс классического университетского образования, освоив греческий и латинский языки, чтобы не подвергать свою жизнь опасности и при этом вернуться к «чистому» слову, не испорченному, не извращенному советской пропагандой[13]. Это возвращение к «чистому слову» было попыткой возобновить связь с «классической» культурой XIX века. В университетских кругах дореволюционной России изучение античного мира, скорее даже греческого, чем римского, действительно считалось основой гуманитарных наук, что объясняется влиянием Византии и историческими связями между Россией и остальным православным миром[14].

После революции изгнание классической науки и классических языков из средней школы привело к общему падению интереса к античности. В высшем образовании исследования греко-римского мира перешли из области идей, языков и искусств к историческому анализу социально-экономических отношений и классовой борьбы. В середине 1930-х годов разделение античной истории и филологии привело к появлению в некоторых университетах отделений античной филологии, отодвинутых «на задний план исследований гуманитарных наук»[15]. Одни выдающиеся специалисты по античности – Василий Латышев и Александр Никитский – погибли во время гражданской войны, другие – например, преподаватели петербургского университета Михаил Ростовцев и Фаддей Зелинский – эмигрировали, третьи пали жертвами тоталитарного режима и чисток 1930-х. Так, в 1931 году исчез историк античности Владимир Бузескул. Что касается Сергея Соболевского, у которого Симон Маркиш учился позднее, то он был уволен из университета и был вынужден довольствоваться преподаванием немецкого языка на рабфаке. Папиролог Отто Крюгер, эллинисты Аристид Доватур, Яков Боровский и Андрей Егунов были, как и многие другие, приговорены к заключению в лагерях и смогли продолжить свою научную работу и преподавательскую деятельность лишь после смерти Сталина. Эти исследователи, вновь начавшие свою деятельность в 1950–1960-е годы, несомненно, нашли в книге Соломона Лурье «Антисемитизм в древнем мире» (1923) основу для размышлений, позволяющую установить связь между ненавистью к евреям и исторической сущностью тоталитарных режимов[16].

Начиная со второй половины 1950-х годов одной из главных задач молодых историков было восстановление интеллектуальных связей с предыдущим поколением и возвращение классической культуры, извращенной сталинским неоклассицизмом[17]. Характерным в этом отношении является выбор Маркишем для одной из своих статей заголовка из статьи Владимира Бузескула «Античность и современность», написанной в 1913 году, то есть более полувека назад[18]. С 1966 года первый вариант этой статьи предлагался журналу «Вопросы литературы», но текст не был принят к публикации, поскольку его качество посчитали недостаточно высоким. Статья была опубликована в журнале «Новый мир», но с условием, что не будет напечатан отрывок, в котором Сократ отказывается бежать из тюрьмы и покорно принимает назначенное судом наказание. Цензура посчитала, что этот эпизод слишком явно намекает на ситуацию с евреями в Польше. Однако, по признанию самого Маркиша, процитированные им слова, произнесенные Тацитом после убийства жестокого и мнительного императора Домициана, которые прямо указывали на сталинскую эпоху, остались на месте, поскольку их просто не заметили. Вот эта фраза:

«Поистине мы дали великий пример долготерпения, И, как прошлое узнало крайние рубежи свободы, так мы – крайние пределы рабства. Через доносчиков у нас отняли даже возможность говорить и слушать. Мы потеряли бы вместе с голосом и самою память, если б забвение было в нашей власти, в той же мере, что и молчание... Лишь теперь мы оживаем»[19].

Рассматривая современность сквозь призму греческой и римской культуры, Маркиш оставался верен подходу Бузескула, который считал, что изучение греческой культуры представляет интерес не только с научной и теоретической точки зрения, но имеет и практическое значение, «очень полезно здесь и сейчас»[20]. Так, наряду со статьями о положении женщин в Греции или о смертной казни, Бузескул в своих работах рассматривал вопросы демократии, межпартийной борьбы и антисемитизма в древнем мире. Подобный подход был характерным и для Соломона Лурье, который в 1929 году, в год великого перелома, поднял в своей работе «История античной общественной мысли»[21] такие проблемы, как проведенные в Афинах в VI веке до нашей эры аграрные реформы, отношения между народом и диктатором, а также вопросы, связанные с определениями демократии, тирании и космополитизма, которые не могли не соотноситься с современным ему советским контекстом.

В большинстве статей и комментариев к публикациям старых авторов, составленных Маркишем или в соавторстве с ним, возникают параллели между античным миром и советским обществом. Так, говоря о книге рассказов африканского философа и ритора Апулея «Апология и метаморфозы», комментарии и аннотации к которым были написаны Маркишем, Мария Грабарь-Пассек подчеркивает «космополитизм» греко-римской цивилизации II века нашей эры[22]. Космополитизм утверждается здесь как законченная форма смешения культур и отрицание национализма:

«Отсутствие внешних войн и быстрой смены правителей, все более тесные и оживленные сношения между восточной и западной частями империи дали возможность развиться новой своеобразной культуре, не носящей ярко выраженного национального характера, культуре синкретической и космополитической»[23].

Спустя несколько лет после нашумевшего «дела врачей» и разоблачения губительного влияния космополитов (евреев) на великую русскую культуру, использование термина «космополит» в нейтральном значении стало практически невозможным.

Однако в еще большей степени свет на проблемы настоящего проливает сам текст Апулея, опубликованный в 1956 году. В «Апологии, или Речи в защиту самого себя от обвинений» Апулей защищается от предъявленных ему упреков: его считают волшебником, так как он обладает даром поэзии и риторики, и, несмотря на его безупречное владение греческим и латинским языками, укоряют в африканском (иностранном) происхождении. Такое же сочетание нескольких культур иллюстрирует и положение самого Маркиша в Советском Союзе. Его происхождение, как и происхождение Апулея, рассматривалось как опасная «непохожесть» на большинство. Слова греческого поэта могли бы стать и его собственными:

«Касательно же моего отечества вы объявили, будто расположено оно на границе Нумидии и Гетулии, как я сам, дескать, написал. Действительно, произнося речь пред лицом сиятельного Лоллиана Авита, я принародно объявил себя полунумидянином-полугетулом, однако не вижу, почему должен стыдиться этого более, чем стыдиться смешанного своего происхождения. Кир Древний был родом полумидянин-полуперс. Не где человек родился, но здраво ли вразумился, надобно глядеть, и не из какой местности, но в какой честности, надобно примечать [...] Разве многоразличные дарования не являются у всех народов, хотя иные из них славятся глупостью, а иные смекалкою? От скудоумных скифов произошел мудрец Анахарсис, а от смышленых афинян – тупица Мелетид!»[24]

Апулею нужно не только доказывать, что он такой же гражданин, как и другие, но и что он не способен совершить зла и не может никому нанести вреда. Для этого ему приходится убеждать остальных, что у него нет магических предметов, что он не изготавливает яд из сушеной рыбы и что он не заколдовывал ребенка, дабы тот в состоянии транса произнес пророчество. Формулировка и содержание этих обвинений вполне могли быть соотнесены советским читателем и с такими историческими фактами, как дело Бейлиса 1911–1913 годов, и со сфабрикованным «делом врачей».

О двойной культуре и космополитизме речь идет и в «Сравнительных жизнеописаниях» Плутарха (Маркиш перевел практически две трети этого текста), равно как и в книге «Слава далеких веков», которой Маркиш придал форму романа-жизнеописания самого Плутарха[25]. В книге о Плутархе Маркишем сохранен дух культурного единства, который проявился в характерном для античного автора приеме сравнения. Но главное в этом «посыле» проявляется между строк: в описании обучения молодого Плутарха угадываются детские воспоминания самого Маркиша, обстановка квартиры его отца Переца Маркиша, где собирались советские интеллектуалы[26]. Особое внимание при этом обращается на жестокость правителя Домициана, при котором было осуществлено множество депортаций, царила атмосфера заговоров и гонений на врагов правителя, философов и писателей. Вступление, которое Маркиш делает к своей книге, не трудно соотнести с историей правления Сталина:

«Да, память человечества не слишком справедлива. Жестокий, безжалостный, бессердечный правитель угнетает народ, отнимает у него хлеб, свободу и саму жизнь, гонит на войну, душит налогами, гноит на подневольных работах. Народ ненавидит своего мучителя. Наконец, восстание, рука заговорщика или просто неисцелимая болезнь избавляет подданных от власти тирана. Все ликуют. Счастью нет конца. Но минут годы, умрут обиженные, умрет их гнев, их ненависть, и историк напишет: “При государе таком-то земля наша была сильна и могущественна, враги трепетали, заслышав боевой клич наших воинов, и ни один город не мог сравниться с нашим красотою храмов и крепостью стен”. Так он напишет и будет по-своему прав. Умом мы готовы его понять и согласиться с ним, но наше сердце и чувства кричат: нет, нет и нет! Слишком дорогой ценой – кровью и муками невинных – заплачено за это могущество!»

Далее параллель становится еще более очевидной:

«Он [Домициан] карал изгнанием и смертью за всякое непочтительное или насмешливое слово о себе – это называлось “оскорблением величества римского народа”. Он щедро награждал доносчиков, и доносы сыпались градом. Его опорой были солдаты, которым он увеличил жалованье вчетверо, и чиновники. Его врагами были все, кто хоть как-то мыслил и сохранял хоть каплю собственного достоинства, и он с особенным удовольствием и особенной беспощадностью казнил и ссылал философов, писателей, ученых»[27].

Нерасторжимая связь настоящего и прошлого ощущается и в переводе рассказа Тита Ливия «Война с Ганнибалом», который – как уточняет Маркиш в своих комментариях – при императоре Калигуле был изъят из библиотек, как и все произведения римского историка. Явный и очевидный намек на изъятие «крамольных» книг из библиотек при советском режиме. От повествования Ливия о войне с Ганнибалом и о битвах Сципиона Африканского Маркиш переходит к размышлениям о добре и зле, справедливости государства и даже причинах поражения римских легионов, почти открыто указывая на первые дни немецкого вторжения в июне 1941 года на территорию СССР и ответственность за поражения первых лет войны:

«Но тут мы обязаны задуматься над вопросом, гораздо более общим и гораздо более важным, – быть может, самым важным и для самого Ливия, и для нашего к нему отношения: что было в глазах римского летописца добром и что злом? То же, что в наших глазах, или что-нибудь иное?

И Сципион, и все прочие любимые Ливием герои его истории часто, во всех своих рассуждениях ссылаются на “общее благо”, на “благо государства”. Ливий – очень искренний и очень горячий патриот. Процветание и могущество Рима – вот высшее для него благо. Что же, ведь и каждый из нас желает счастья и силы своей стране. Но посмотрим подробнее, как это надо понимать и толковать – “благо государства”.

Все, что приносит пользу Риму, прекрасно и справедливо, все без исключения. Все, что Риму во вред, безобразно и несправедливо. Вряд ли нужно доказывать, что такая точка зрения бесчеловечна и подла. Она идет от глубокой и мрачной древности, от дикарства, для которого существовало лишь одно деление на “хорошо” и “плохо”: “хорошо” – это если я ограбил соседа, “плохо” – это если сосед ограбил меня»[28].

От Возрождения к возрождению

Будучи специалистом по античной литературе, Симон Маркиш посвятил немало исследований и эпохе Возрождения, в частности творчеству Рабле, Ульриху фон Гуттену и в особенности Эразму Роттердамскому. Его интерес к этим двум эпохам был обусловлен попыткой заново открыть для современников глубину европейской гуманистической мысли[29]. В эпоху Возрождения гуманисты обратились к текстам на греческом языке и иврите, стремясь познать первоосновы христианства и духовные заповеди Иисуса. В 1470 году были напечатаны произведения Виргилия, в 1488-м – Гомера, в 1512-м – Платона. Обращение к первоисточникам было направлено не столько на сохранение светлого образа Христа, сколько на утверждение незыблемости человеческого существования, на то, чтобы подвергнуть критике извращенное представление об истинной вере, которую официальная церковь превратила в набор ритуалов. Если мыслители Возрождения стремились заново открыть мир и очистить его от средневекового мракобесия, то Симон Маркиш хотел освободить человека от идеологической власти советской доктрины.

Между советским гражданином эпохи оттепели и европейским человеком, жившим на рубеже средних веков и Возрождения, было много общего. Именно в это время происходило существенное преобразование мира: закрытый мир все больше открывался новому, даже тому, что шло вразрез с догматами церкви и государства. Открытие Нового света Христофором Колумбом и Америго Веспуччи, экспедиции Васко де Гама, творчество Леонардо да Винчи, покорение космоса, развитие теле- и радиовещания, полеты на другие планеты – все это изменило представление о масштабах мира, об отношениях между человеком и миром, между властью и гражданами.

В своих работах о Рабле и Эразме Маркиш не раз проводит едва скрытую параллель между средневековьем и сталинизмом, Возрождением и «оттепелью». Сравнение сначала завуалировано историческим контекстом: римский папа описан как военный главнокомандующий, отправляющий своих «кардиналов» для установления порядка[30]. Затем оно переходит к конкретным личностям, таким, как Лютер и Эразм, которые являются в его описании образцовыми пацифистами, полиглотами, космополитами, стоящими над идеологическими условностями. Это противопоставление проявляется довольно четко в главной статье Маркиша об Эразме, опубликованной в одном из номеров «Вопросов литературы», где также было помещено эссе бывшего военкора Николая Атарова о рассказах Василия Гроссмана[31]. И текст об Эразме, и текст о Гроссмане дополняют друг друга, их содержание словно предвосхищает обвинения тоталитаризму – тоталитаризму нацистской Германии и советского режима, – которые прозвучат в романе Гроссмана «Жизнь и судьба». В системе противопоставлений Лютер – Эразм, средневековье – Возрождение, Церковь – тоталитарное государство Маркиш определяет свое место, отождествляя своего отца с Эразмом, философом из Роттердама, и посвящая ему («Перецу Маркишу всегда и везде») свое исследование «Никому не уступлю». Это устанавливаемое Симоном Маркишем культурное родство Переца Маркиша с Эразмом подтверждается самой характеристикой гуманистов Возрождения и их учеников, которые затем будут обвинены Церковью в язычестве и иудаизме за неустанные занятия греческим языком, который тогда воспринимался как нечто еретическое и языческое, а также ивритом – языком гонимых евреев.

Наконец, работы Маркиша, посвященные Ульриху фон Гуттену, вставшему в «Письмах темных людей» на защиту гуманиста Иоганна Рейхлина, обвиненного кёльнской инквизицией в защите евреев и поддержке идей Эразма в его борьбе с антисемитизмом[32], позволяют включить взгляды самого Маркиша в систему европейских ценностей, унаследованную от эпохи Возрождения и античности. Евреи, считавшие себя греками в эпоху Просвещения, в советскую эпоху могли назвать себя эразмовцами или раблезианцами. Обращение к интеллектуальной культуре Возрождения «естественным образом» привело к духовному становлению Маркиша, к осознанию им собственной еврейской идентичности и стремлению утвердить ее во что бы то ни стало. Заголовок книги об Эразме указывает как раз на это желание Маркиша.

С одного языка на другой: перевод

Перевод иностранной литературы был одним из способов избежать идеологического давления на литературу и открыть окно в другой мир. По мнению Маркиша, если в 1920–1930-х годах перевод позволял зарабатывать на жизнь «старым дамам», хорошо образованным и говорящим на нескольких языках, то начиная с 1950-х эта деятельность стала уделом молодого поколения интеллектуалов, у которых не было других средств к существованию, но было желание сохранить хотя бы независимость от государства[33]. В статье, написанной через много лет после своего отъезда из СССР, Симон Маркиш уточняет, что эта независимость была довольно относительной. Произведения, подлежащие переводу, определялись по плану, создаваемому каждый год редакторами издательств. Были и те, кто занимались переводом просто из любви к литературе и к писательской деятельности. Работая в журнале «Мастерство перевода», редактором которого был Корней Чуковский, Маркиш настаивал на необходимости поиска точного слова, к которому, по его мнению, всегда должен стремиться хороший переводчик. Он считал, что переводчик – это не «французский парфюмер или парикмахер», он должен не приукрашивать текст, как это сделал Жуковский с «Илиадой», а помещать читателя в ту ситуацию, в которой находился афинянин, читающий поэму Гомера в оригинале. Именно поэтому он предпочитает перевод «Илиады», выполненный не Василием Жуковским, а Николаем Гнедичем. Хороший переводчик создает текст, сохраняя первозданную свежесть оригинала, и этот поиск превращает перевод в революционный акт, противопоставляя его лозунгам и громким речам о классике. Так, по мнению Маркиша, перевод Гнедича возвещал романтический подъем декабристов, который воспринимался российской интеллигенцией 1960-х как мятежный порыв и неподчинение тоталитарному режиму[34].

В контексте 1960–1970-х годов содержание произведений, переведенных Маркишем, приобретает особый смысл. Но из всех переведенных авторов наибольшее влияние на Маркиша и молодых евреев его поколения[35] оказал Лион Фейхтвангер. Судьба немецкого писателя-еврея, попутчика партии, который был вынужден бежать из Германии после прихода Гитлера к власти, не могла оставить равнодушной советскую еврейскую интеллигенцию. В частности, ее внимание привлекал роман Фейхтвангера «Еврей Зюсс» (1920–1922); рассказ о собственном путешествии в Москву «Москва 1937», в котором писатель сравнивает Ленина с Цезарем, а Сталина с Августом, и особенно трилогия «Иудейская война», «Сыновья» и «Настанет день» (1931–1942). В этих трех романах Фейхтвангер рассказывает об историке Иосифе Флавии, возглавившем восстание в Галилее в сложный период после разрушения Иерусалимского храма в I веке нашей эры. Если исторический контекст изображен здесь очень реалистично, то нарочитое использование анахронизмов, например, военных званий, напоминает о том, что в центре повествования – сама фигура Флавия, еврея и римлянина, разрывающаяся, как и сам Фейхтвангер, между двумя культурами. Если в первом томе Флавий решает служить Риму, став историком, то в «Сыновьях» появление его первой жены-еврейки и их сына Симеона заставляет Флавия сделать выбор между желанием слиться с чужой культурой и сохранить родную. Наконец, в романе «Настанет день», переведенном на русский Маркишем, Флавий предстает уже как писатель. Он пишет книгу «Против Апиона», в которой защищает евреев и иудейство от обвинений. Флавий подчеркивает, что евреи – древний израильский народ, и цитирует с большим знанием дела многих греческих авторов, которые, по его мнению, писали о нем. Он обращает внимание читателей на то, что еврейская религия и философия появились раньше недавно сформировавшейся греческой традиции.

«За тысячу лет до Гомера и Троянской войны у него уже был свой великий законодатель. Ни один народ не чтит божество чище, чем еврейский народ, ни один народ не питает столь глубокой любви к нравственности, ни один не владеет столь богатою литературой. Из десятков тысяч наших книг мы составили канон, только двадцать две отобрали мы из этих тысяч, тысяч и тысяч, и эти двадцать две книги мы соединили в одну. Но зато в какую книгу! В Книгу книг! И мы – народ этой Книги. О, как мы любим ее, как читаем, как толкуем! Эта Книга – все содержание нашей жизни, это наша душа и наше государство. Наш Бог являет себя не в зримом обличии – он открывается в духе, в этой Книге»[36].

Встреча с пастухом Акавием, ставшим ученым-самоучкой и защитником еврейского народа, изменила ход жизни Флавия. Акавий приглашает его на празднование еврейской Пасхи. Этот эпизод имеет огромное символическое значение. Флавий совершает «переход», или «возвращение», и снова становится «евреем». Когда он отправляется домой, его убивают римские солдаты, но Флавий умирает, уже осознав себя евреем.

Этот рассказ отражает жизнь самого Фейхтвангера, который с 1940 года боролся за создание израильского государства. Для Маркиша и советских евреев трилогия немецкого писателя была источником вдохновения и образцом, которого нужно придерживаться, чтобы – благодаря литературе, благодаря изучению текстов античности и Возрождения и адаптации их к советскому контексту – вновь обрести свою национальную, еврейскую, идентичность.

С тех пор, как Маркиш покинул СССР, он больше никогда не обращался к изучению текстов греческих мыслителей и философов. К переводу он вернулся лишь спустя много лет, чтобы ознакомить российского читателя с произведениями венгерского писателя Имре Кертеса. Вернулся, уже вполне переосмыслив свою еврейскую идентичность. Все остальное, все побочное теперь стало необязательным, лишним. Осталось только самое главное, – и как для переводчика, и как для сына своего отца – неизменная любовь к точному слову.

[1] Для изучения еврейской литературы на русском языке см.: Nakhimovsky A.Jabotinsky, Babel, Grossman, Galich, Roziner, Markish. Baltimore: John Hopkins University Press, 1992; Shrayer M.D. (Ed.). An Anthology of Jewish-Russian Literature: Two Centuries of Dual Identity in Prose and Poetry. 1801–2001. Armonk, New York: M.E. Sharpe, 2007; Zsuzsa H. In a Maelstrom: The History of Russian-Jewish Prose (1860–1940). Budapest: Central European University Press, 2008.

[2] См. также: Маркиш С. К вопросу об истории и методологии изучения русско-еврейской литературы // Cahiers du monde russe et soviétique. 1985. № 26. С. 139–152.

[3] Markish S. Erasme et les Juifs. Lausanne: l’Âge d’Homme, 1979. Р. 22.

[4] Ibid. P. 13.

[5] В начале статьи о Жаботинском Маркиш объясняет название текста следующим образом: «Подзаголовок этого небольшого текста дает право его автору говорить не только о предмете своей любви, но и о самом себе, в чем он, автор, заранее просит извинения у читателя» (Маркиш С. Жаботинский: 50 лет после кончины. Объяснение в любви // Еврейский журнал. 1991. С. 64).

[6] Он же. Советская античность. Из опыта участника // Знамя. 2001. № 4 (http://magazines.russ.ru/znamia/2001/4/itogi.html).

[7] Он же. Гомер и его поэмы. М., 1962; или надпись «Памяти моего отца всегда и везде» на титульной странице книги «Никому не уступлю. Рассказы из Роттердама» (М., 1966).

[8] Markish S. My Father Peretz Markish // Jewish Currents. 1986. July–August. Р. 28.

[9] См.: Markish E. The Long Return. New York: Ballantine Books, 1978.

[10] Markish S. My Father Peretz Markish. Р. 28–31; Маркиш – сын Маркиша // «Радио Свобода». 2003. 10 марта (www.svobodanews.ru/content/transcript/24200059.html).

[11] Волков С. Диалоги с Иосифом Бродским. М., 2000. С. 237.

[12] Маркиш Ш. «Иудей и Еллин»? «Ни Иудей, ни Еллин»? О религиозности Иосифа Бродского // Иосиф Бродский: «Труды и дни» / Сост. Л. Лосев. М., 1998. С. 207–215.

[13] Он же. Советская античность. Из опыта участника // Знамя. 2001. № 4 (http://magazines.russ.ru/znamia/2001/4/itogi-pr.html).

[14] Эткинд А. Содом и Психея. Очерки интеллектуальной истории Серебряного века. М., 1996; Кнабе Г.С. Русская античность. Содержание, роль и судьба античного наследия в культуре России. М., 2000; Nivat G. Du retour auxmythes grecs dans la Russie de l’Âge d’Argent // Le Temps philosophique. 2000. № 7 («Présences grecques dans la pensée russe»). Р. 99–110.

[15] Фролов Э. Русская наука об античности. СПб., 2006. С. 443.

[16] Лурье С. Антисемитизм в древнем мире. М.; Берлин; Прага, 1923.

[17] В начале 1950-х годов в советских школьных и университетских библиотеках имелись учебники по латинскому языку с посвящением товарищу Сталину.

[18] Фролов Э. Указ. соч. С. 335.

[19] Маркиш С. Античность и современность // Новый мир. 1968. № 4. С. 230.

[20] Бузескул В. Исторические этюды. СПб., 1911. С. 25.

[21] Лурье С. История античной общественной мысли. М.; Л., 1929.

[22] Апулей. Апология, Метаморфозы, Флориды. М., 1956. Послесловие, составленное Марией Грабарь-Пассек, цит. по: Апулей. Апология, Метаморфозы, Флориды. М.: Наука, 1993. С. 357–372.

[23] Там же. С. 357.

[24] Там же. Гл. 24.

[25] Слава далеких веков. М.: Детская литература, 1964.

[26] Там же. С. 18.

[27] Там же. С. 6–7, 20.

[28] Тит Ливий. Война с Ганнибалом. М.: Детская литература, 1968. С. 390.

[29] В СССР в 1950–1960-е годы стал возникать активный интерес к Возрождению и европейскому гуманизму: Пуришев Б. Очерки немецкой литературы XV–XVIIIвв. М., 1955; История немецкой литературы: В 5 т. / Под ред. Н. Балашова, В. Жирмунского, Б. Пуришева, Р. Самарина, С. Тураева. М., 1962–1976; Алексеев М.П. Эразм Роттердамский в русском переводе XVII в. // Славянская филология. М., 1958. Т. 1; Эразм Роттердамский. Похвала глупости. М., 1960; Он же. Разговоры запросто. М., 1969; От Эразма до Бертрана Рассела. М., 1969; Маркиш С. Знакомство с Эразмом из Роттердама. М., 1971; Гуттен У. фон.Диалоги – публицистика – письма. М., 1959; Вахман С. Художественный метод Рабле. Сталинабад, 1960; Пинский Л. Реализм эпохи Возрождения. M., 1961, Рабле Ф. Гаргантюа и Пантагрюэль. М., 1961; Бахтин М. Творчество Ф. Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1965.

[30] Маркиш С. Никому не уступлю. С. 63.

[31] Атаров Н. «Добро вам, люди!» (заметки о последних рассказах Василия Гроссмана) // Вопросы литературы. 1966. № 11. С. 75–87; Маркиш С. Эразм из Роттердама (к 500-летию со дня рождения) // Там же. С. 139–156.

[32] «Быть хорошим христианином – значит ли это ненавидеть евреев?» – таким вопросом задается Эразм в романе Маркиша «Никому не уступлю». С. 177.

[33] Маркиш С. О переводе // Иерусалимский журнал. 2004. № 18. С. 193–206.

[34] Он же. Ученым и переводчикам // Мастерство перевода. 1964. № 12. С. 227–237; Он же. Вопросы и ответы (диалог с Михаилом Зандом) // Мастерство перевода. 1969. № 6. С. 284–289.

[35] Симон Маркиш говорит о влиянии Лиона Фейхтвангера на советских евреев его поколения в статье «The Role of Officially Published Russian Literature in the Reevalution of Jewish National Consciousness (1953–1970)» в сборнике: Ro’I Y., Beker A. (Eds.). Jewish Culture and Identity in the Soviet Union. New York; London: New York University Press, 1991. Р. 208–231.

[36] Фейхтвангер Л. Настанет день // Он же. Собрание сочинений: В 9 т. М., 1966 (www.gramotey.com/books/401213960283.9.htm).

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2014, №1(93)

Обстоятельства времени: евреи бывшего СССР в зеркале американского проекта мемориализации Холокоста

Юлия Бернштейн – независимый исследователь, переводчик.

1. Предисловие

К началу 1950-х годов в СССР, Европе и США были накоплены десятки тысяч свидетельств тех, кто уцелел в Холокосте: дневники и рукописи, фотографии и интервью. Некоторые из них возникли по собственной инициативе уцелевших, некоторые – в ответ на запросы судебных или общественных организаций. Последняя и самая многочисленная группа свидетельств начала оформляться в конце 1970-х годов. Она возникла в процессе создания обширных архивов аудио- и видеоинтервью с теми, кто остался в живых, пройдя Холокост. Долгое время анализом записей таких интервью занимались литературоведы, социологи и исследователи психики: психиатры, психологи, психоаналитики – various psys, как определила их французский историк Аннет Вьевьорка[1].

Вместе с тем у историков эти интервью, как правило, не вызывали интереса. Их смущало обилие неточных дат, неверных имен участников и географических названий. Согласно историографии того времени, записанные интервью не могли считаться историческими источниками, потому что нередко содержали «очевидные ошибочные понимания самих событий»[2]. Известный американский еврейский историк Люси Давидович даже полагала, что эти интервью могут принести исследователю «больше вреда, чем пользы»[3]. Однако с течением времени устные свидетельства, анализируемые в соответствующем историческом контексте, стали полноправными документами в изучении коллективной памяти о Холокосте.

Помимо уникальности каждого индивидуального опыта, свидетельства, накопленные различными проектами мемориализации памяти о Холокосте, отражают культурные приоритеты общества в тот момент, когда эти свидетельства были собраны. В мотивации вопросов и ответов присутствует контекстуальная историческая компонента.

В этой перспективе совмещения личной памяти и культурных рамок заслуживают внимания интервью, взятые американским архивом «Фонд Шоа» у евреев бывшего СССР во второй половине 1990-х годов. В Советском Союзе память о войне и судьбе евреев на оккупированных территориях долгие годы была на полуофициальной периферии дискурса о войне. Появившаяся в начале войны документальная и художественная литература о Катастрофе надолго исчезла после процесса над Еврейским антифашистским комитетом (1948–1952). Как заключает Илья Кукулин, в условиях запрета на неофициальные источники информации о прошлом «литература в СССР была основой структур... неофициальной памяти», косвенно легитимирующей частную биографическую память[4]. В отсутствие литературы о Холокосте не выработались и персональные формы повествования о еврейском опыте войны.

С перестройкой пришла потребность и возможность осмыслить Холокост без оглядки на официальную советскую версию войны. Как раз в этот момент, когда еще не наметились ориентиры нового взгляда на еврейское прошлое, архив видеодокументов «Фонд Шоа» предложил советским ветеранам поделиться военными воспоминаниями с неведомыми им американскими зрителями и воображаемыми будущими поколениями. Каким образом советские ветераны справились с этой задачей – создать собственное спонтанное повествование, инициированное американским проектом мемориализации Холокоста? Пытаясь ответить на этот вопрос, обратимся к интервью с бывшими узниками немецких лагерей для военнопленных. Им приходилось ежеминутно отслеживать и подавлять в себе те черты поведения, которые могли их выдать как евреев. Они должны были четко осознавать представления окружающих военнопленных о евреях и их отношение к нацистской политике геноцида. Можно было бы предположить, что бывшие военнопленные будут особенно ясно помнить эпизоды, связанные с ощущением себя евреем, и найдут нарративные стратегии для такого рассказа.

2. Архив «Фонд Шоа»

Концепция архива видеодокументов «Фонд Шоа» заслуживает небольшого отступления. Начнем с предыстории его создания. В конце 1970-х годов в США, Франции и Израиле начинается систематический сбор аудио- и видеосвидетельств европейских евреев, избежавших «окончательного решения» в странах, оккупированных или контролируемых (как Словакия, Венгрия) нацистской Германией, или в самом «третьем рейхе». В Америке к тому времени их стали устойчиво называть survivors. На идею массово записывать свидетельства «рядовых» участников Катастрофы и на само содержание свидетельств повлияли перемены, произошедшие в западных обществах после войны. Во-первых, к этому времени история геноцида евреев начинает оказывать большое влияние на формирование идеологии и политического дискурса США и стран Западной Европы. Во-вторых, происходит демократизация исторического дискурса. Люди, не принадлежащие к социальной верхушке, почувствовали себя «действующими лицами» истории[5]. Об этом свидетельствовали и французские волнения 1968 года, и массовые движения против войны во Вьетнаме и угрозы атомной войны.

Одним из показателей этих изменений стала дискуссия, развернувшаяся вокруг показа телесериала «Холокост». Этот четырехсерийный телевизионный фильм был показан осенью 1978 года на американском телевизионном канале NBC и привлек в общей сложности 120 миллионов зрителей. Фильм прослеживал путь немецкого врача-еврея Вейса и его жены к самоубийству. Из их двоих детей удается уцелеть лишь сыну, сначала сражающемуся в Сопротивлении, а потом уезжающему в Палестину. За показом сериала последовали многомесячные дебаты. Его обвиняли в «романтизации» Катастрофы, в превращении ее в «голливудскую продукцию»[6]. На страницах «The New York Times» Эли Визель назвал сериал «неверным, оскорбительным и дешевым»[7]. Фильм показывал, как в трагических обстоятельствах герои приходят к решению умереть. В нем отсутствовали массовые убийства, голод, унижение, моральная деградация, бессильный гнев. Вместо того, чтобы представить зрителям обреченность героев – заключает американский историк Лоуренс Лангер, – фильм подтверждал традиционную для американской культуры «идею выбора человеком своей судьбы»[8].

«Там было не так», – утверждал Эли Визель. Рассказать о том, как было там,могли только оставшиеся в живых узники гетто и лагерей. Попыткой рассказать о Холокосте словами уцелевших стал проект создания документального фильма на основе свидетельств проживающих в Коннектикуте европейских эмигрантов, прошедших через гетто и лагеря. В 1979 году в Нью-Хейвене журналистка Лорел Влок и доктор Дори Лауб записали первые видеоинтервью. О смонтированном из этих интервью документальном фильме «Свидетель: голоса Холокоста» («Witness: Voices of the Holocaust») с энтузиазмом писали газета «The New York Times» и журнал «Time». Начатый Лауб и Влок проект интервьюирования уцелевших в Холокосте к 1982 году перерос в «Fortunoff Archive» Йельского университета, сейчас насчитывающий 3600 свидетельств.

Лауба как психиатра-психоаналитика интересовала проблема выживания и неослабевающего воздействия на человека воспоминаний о травме, которую он пережил[9]. Идея Влок собрать видеоинтервью и показать их на экране привлекала его также своим терапевтическим потенциалом. Он считал, что «каждым уцелевшим движет настоятельное желание рассказать и таким образом узнатьсвою историю»[10]. Задавая перед камерой вопросы, он стремился помочь интервьюируемым найти способ описать свой военный опыт. Он поощрял выражение эмоций и воспринимал его как важную часть процесса свидетельства, однако уточнение исторических фактов не входило в его цели.

Появление в 1993 году «Списка Шиндлера» – нового американского художественного фильма о Холокосте – стало причиной создания еще одной, на это раз огромной, коллекции видеосвидетельств. В 1994 году режиссер фильма Стивен Спилберг объявил о создании архива видеодокументов «Фонд Шоа», который частично финансировался кассовыми сборами «Списка Шиндлера». В архив вошли видеоинтервью с 56 тысячами человек, соприкоснувшихся с Холокостом: узниками гетто и лагерей; военнослужащими советской и союзнических армий и партизанами; евреями, жившими под чужим именем на «арийской» территории; прятавшихся в чужих домах мужчин и женщин. Их интервьюировали в разных странах в домашней обстановке и на родном языке. Как объяснял Спилберг в интервью французской газете «Liberation», его намерением было «сохранить историю [Холокоста] такой, как она передана нам теми, кто жил в это время и сумел уцелеть. Очень важно видеть их лица, слышать их голоса и понимать, что они – обычные люди, такие, как мы, которые сумели пережить жестокости Холокоста»[11].

Хотя и йельский архив, и архив Спилберга обязаны своим появлением успеху художественных фильмов, их концепции различны. Внимание йельского архива сосредоточено на личности уцелевшего человека, навечно оторванного от общества чудовищным испытанием геноцида. Главная идея архива «Фонд Шоа» – идея возвращения к нормальной жизни после «кораблекрушения войны»[12]. Архив видит своих свидетелей психологически устойчивыми к испытаниям Холокоста. В центре внимания «Фонда Шоа» – передача истории последующим поколениям, при этом сами субъекты этих свидетельств не рассматриваются создателями архива как носители пережитой психологической травмы. Различие между этими проектами может быть описано как различие между «археологией памяти» о Холокосте и его мемориализацией. Коллекция «Фонда Шоа» – собрание повествований о пережитом, сформировавшихся под влиянием культуры и идеологии стран, где рассказчики жили после войны.

Повествования ветеранов часто разворачиваются как истории о необъяснимой власти свидетельствующего над собственной судьбой. Каждая следующая победа в поединке со смертью как будто бы «увеличивает расстояние» между ним и опасностью. Интересно, что в интервью людей, сформировавшихся в западной культуре, например, американских евреев-военнопленных, эта власть рационализируется и приписывается правильным решениям самого рассказчика. Повествовательная рамка советских ветеранов отличается от этой схемы. По словам Ирины Паперно, в конце 1990-х бывшие советские мемуаристы видят себя не субъектом истории, а людьми, попавшими под ее колеса[13]. Ту же тенденцию можно обнаружить и в свидетельствах советских людей из «Фонда Шоа», где собственным решениям рассказчики отводят подчиненную роль, а чудесная власть над их судьбой приписывается внешним силам.

После этого отступления можно перейти к самим воспоминаниям бывших советских военнопленных. Остановимся подробно на трех интервью: Исаака Могилевера, Самуила Ставицкого и Эсфири Вартанян. Все три рассказчика в деталях описывают фатальные опасности, подстерегавшие их каждую минуту жизни. Тем не менее, поскольку их интервью – история победы над смертью, гибель заключенных при всей своей трагичности, не ошеломляет слушателя. На фоне «ландшафта смерти», окружавшего свидетелей, особенно очевидно могущество силы, заслонявшей их от опасности.

3. Могилевер и партия

Нередко источником внешней спасительной власти оказывается партия, иногда родовое начало – семья, иногда – непреложный органический закон взросления. В повествовании Исаака Семеновича Могилевера этой силой является партия. Она вступает в его повествование с первых же слов, он предъявляет себя как орудие в ее руках:

«Избрали на освобожденную комсомольскую работу... Отправили на учебу в Полтаву в Военно-политическое училище. [...] Выдвинут в политуправление 12-й армии. [...] Член военной прокуратуры».

Попав в июле 1941 года в окружение в районе Умани, он с группой офицеров пытается прорваться к своим и попадает в плен. Этот эпизод Могилевер описывает с позиции армейского политработника:

«На моих глазах люди кончали жизнь самоубийством. Чтобы не сдаваться в плен к немцам. Рядом со мной была одна [...] украинка-женщина… она меня просила, чтобы я ее дострелил. Я не мог этого сделать, так она саперной лопаткой била себя по голове, пока не скончалась. При мне покончил с собой начальник штаба двенадцатой армии... помощник начальника политуправления армии по комсомольской работе».

В обязанности комиссара входило разъяснение взгляда политического и армейского руководства на самоубийство[14]. Как политработник Могилевер знал, что если в мирное время самоубийство в Красной армии признавалось слабостью, своего рода «болезнью быта», то сдача в плен считалась «тяжелым воинским преступлением», «изменой Родине». В соответствии со 193-й статьей советского Уголовного кодекса она каралась расстрелом с конфискацией имущества; 58-я статья этого кодекса не оставляла возможности плена даже для раненых военнослужащих. 28 июня 1941 года приказами НКВД и Прокуратуры СССР вводилась уголовная ответственность для членов семей изменников Родины. Особенно беспощаден закон был к офицерам. По вышедшему уже позднее (16 августа 1941 года) за подписью Сталина указу № 270 сдавшиеся в плен командиры и политработники приравнивались к дезертирам. Если им удавалось вернуться на советскую сторону линии фронта, их ожидал расстрел перед строем[15].

Исаак Могилевер тоже решает покончить с собой. Из-за тяжелого ранения правой руки стреляет левой и промахивается, его отправляют в лагерь для военнопленных. В лагере – Уманской яме – смерть опять обходит его стороной. Тяжелораненый, голодный, раздетый, он чудом избегает расстрела. В конце концов, ему удается бежать. После долгих мытарств Могилевер добирается до Днепра в районе Черкасс и пытается его переплыть. Ранение дает о себе знать, он возвращается, не проплыв и 20 метров. В этот момент рассказ о спасении опять обращается к партии. Могилевер вспоминает свой родной город Бершадь:

«Леса вокруг Бершади, детство, что я все это знаю, вспомнил, что нас учили в военно-политическом училище,.. что, если мы попадем в окружение, организовывать подпольно-партизанское движение. Решил двигаться в Бершадь».

В Бершади, входившей в зону румынской оккупации, к этому времени уже существовало гетто. Помимо бершадских евреев – Могилевер считает, что их было свыше 5 тысяч человек, – там находились еще 20 тысяч депортированных румынских евреев. Это были евреи из аннексированных Советским Союзом в 1939 году Бессарабии и Буковины, отправленных правительством Антонеско в Транснистрию – часть территории Южной Украины и Молдавии. По договору между Румынией и Германией (август 1941 года), Транснистрия находилась под юрисдикцией и контролем румын. Хотя с февраля 1942 года на этой территории были прекращены массовые расстрелы еврейского населения, десятки тысяч местных и приезжих евреев были заперты в гетто и лагеря. Зимой 1941–1942 года большинство жителей бершадского гетто, особенно из числа депортированных, погибли от голода и тифа. Исаак Могилевер утверждает, что той зимой погибли 94% населения гетто.

И вновь в ситуации обреченности взгляд повествователя обращается к партии: «Узнал о том, что райком партии оставил одного человека... для организации подпольно-партизанского движения». Могилевер сумел его найти и договориться о совместных действиях. Несокрушимая сила партии хранила рассказчика и тогда, когда он организовывал в гетто ячейку сопротивления:

«Мало смотрел на то, что это было гетто; всюду ходил. Потому что я был ответственный, организовывал подпольную работу».

Подпольщики под его руководством наводили ужас на румынских военных, за голову Могилевера было обещано 500 000 лей. Даже румыны, по его воспоминаниям, ощущали его таинственную связь с партией: «Когда брали какого-то человека, говорили: “Кто ваш бог – Исаак Могилевер или Сталин?”».

В конце августа 1943-го группа Могилевера получила приказ центрального командования вступить в открытую борьбу. Многие евреи-подпольщики не решились присоединиться к партизанам из страха за жизнь своих близких. Имена оставшихся оказались в руках немцев, и 326 подпольщиков были расстреляны. А Исаак Могилевер последовал приказу партии и остался жив. Он был избран руководителем подпольно-партизанского движения этой местности, «мстил немцам,.. пускал под откос поезда» и в 1944 году вернулся в Бершадь, освобожденную советскими войсками.

4. Взросление Ставицкого

Так же, как свидетельство Могилевера, рассказ Самуила Абрамовича Ставицкого о плене начинается с эпизода самоубийства командира: «На наших глазах застрелился командир полка».

На Самуиле Ставицком – замполите роты – тоже лежала обязанность разъяснять бойцам, что единственный способ избежать обвинения в измене Родине – самоубийство:

«Ведь сам, как замполит, говорил, что в плен сдаваться нельзя, что становишься изменником. И вот сам попал... Я... не имел даже возможности покончить с собой, потому что меня захватили внезапно».

На этом сходство с предыдущим свидетельством заканчивается. Два бывших военнопленных рассказывают совершенно разные истории о своем опыте. Повествование Ставицкого – история взросления, в которой трагические испытания представлены этапами на пути возмужания рассказчика, а силой, которая сохраняла Самуила Ставицкого, была органическая сила внутреннего развития и созревания.

В начале рассказа герой повествования – доверчивый, дружелюбный и веселый парень, призванный на фронт со скамьи Московского института философии, литературы и истории. Он и его товарищи – попавшие вместе с ним в плен однополчане – не разлучаются и стоят друг за друга горой. Все знают, что Ставицкий – еврей и политрук, но, рискуя собой, подтверждают легенду о его матери-татарке, настоявшей на обрезании сына. Ставицкий вспоминает:

«Ко мне подошел молодой парень-полицай:

– Скидывай штаны.

– Я обрезанный. У меня татарка мать.

Товарищи рядом стояли мои. Подтвердили это».

Постепенно волею обстоятельств Самуил Ставицкий остается один, попадает в рабочий лагерь «Шталаг 4Б» в Мюльберге-на-Эльбе и заболевает тифом. В лагерном лазарете в бреду он рассказывает о себе всю правду главному врачу барака – советскому военнопленному. Врач продержал его в лазарете до конца эпидемии тифа, но ни разу не дал понять, что знает о его тайне. Ставицкий усваивает урок осмотрительности.

Выздоровевший Ставицкий – осторожный и сдержанный человек. Он налаживает контакт с бывшим уголовником, веселым парнем, которого и свои, и немцы уважали за огромную физическую силу, приобретает популярность у солагерников, благодаря своим пересказам приключенческих романов. Благодаря знанию немецкого и моральному авторитету, он «выдвинулся в лидера лагеря», выполнял роль третейского судьи. «Мне, молодому парню, которому было 22 года, – вспоминает Ставицкий, – доверяли. Конфликты бывали ведь, и всегда мне доверяли, как я рассужу». Последним испытанием на пути к зрелости героя повествования становится история завершающих дней войны, когда Ставицкий с группой бывших заключенных решают самостоятельно двигаться на восток к советскому сборному пункту:

«Нашлись тут десяток брошенных велосипедов, и вот молодежь нашего лагеря во главе со мной уселись на эти велосипеды и поехали. Проехали километров десять и подумали: “Что же мы делаем? Самая молодая часть, мы оставили наших пожилых и инвалидов. Давайте возвращаться назад”».

Когда уехавшие на велосипедах возвращаются, упреки заключенных обращаются в первую очередь на Ставицкого: «Мне прежде всего говорят: “Мы верили в тебя”», – вспоминает он. После этого эпизода рассказчика выбирают командиром колонны, хотя среди заключенных были офицеры старше его по званию. Последние дни пути в советский полевой военкомат – апогей истории взросления. Заключенные достали ему красную повязку на руку. На забитой в обе стороны дороге бывшим заключенным попадаются советские офицеры, которые признают в Ставицком командира: «Я руку подниму, они знали, что я командир, говорят: “На восток, на восток”».

5. Сны Вартанян

Детство и юность Эсфири Ильиничны Вартанян не предвещают ее удивительной судьбы. Повествование подчеркивает заурядность героини. Она была «нежеланным ребенком», потом «коммунистическим зернышком, октябренком, пионеркой, комсомолкой, перед войной студенткой Московского юридического института, вступила в кандидаты в партию. Ушла добровольцем на фронт». Любимыми литературными героями Вартанян были «“Овод” Войнич, Д’Артаньян, конечно, и Павел Корчагин». Под их влиянием сложилось ее «жизненное кредо» – быть бесстрашной. Женщин среди ее любимых литературных героев нет.

Пружина рассказа Вартанян – состязание героини повествования с мужчинами в уме и храбрости. Оно началось 22 июня 1941 года. В тот день она пошла в военкомат записываться добровольцем на фронт. Поглядев на хрупкую, маленькую Вартанян, военком отказался ее мобилизовать, сказал: «Пока я жив, ты на фронт не пойдешь». Уже через две недели рассказчица записывается в народное ополчение. Она – бесстрашный санинструктор. Отвага Вартанян упомянута в книге «Солдаты Красной Пресни» и в радиопередаче 1969 года «Как рождаются герои».

В первых числах октября 1941 года под Ельней батарея Эсфири Вартанян попадает в окружение. Несколько дней спустя она оказывается в лагере для военнопленных, где прибавляет к фамилии бывшего мужа-армянина имя Нина и, благодаря минимальному знанию армянского, успешно выдает себя за армянку Нину Ильиничну Вартанян. Не страшась лагерного начальства, она дерзила вышестоящим и произносила патриотические речи перед заключенными. В июне 1943 года ей удается бежать к партизанам. Вартанян попадает в диверсионную бригаду и воюет наравне с мужчинами.

В начале октября 1941 года в занятом немцами Подмосковье Эсфирь Вартанян оказывается в огромной толпе окруженцев, собравшейся около шоссе. Она вспоминает, как к толпе подошли два офицера «и стали призывать сдать винтовки и сдаваться, потому что Москва пала. После читала в художественной литературе, что в этот день Сталин ходил по Казанскому вокзалу и говорил: “Уезжать – не уезжать; уезжать – не уезжать”, а я вышла и говорю солдатам: “Я не знаю, пала Москва или нет. Но Москва никогда не падет. Ее все равно заберут обратно. Поэтому давайте не будем сдаваться в плен”».

Вартанян важно доказать свое превосходство над мужчинами не только в доблести, но и в уме. Ее интеллектуальное превосходство признают даже немцы – два охранника, конвоировавших ее из тюрьмы в лагерь. В довоенном прошлом все трое были студентами; Вартанян объяснялась с ними на ломаном немецком. Получив представление о ее начитанности, «они были потрясены, говорили: “Какая ты умная, какая ты красивая”». Потом героиня повествования бросает вызов – правда, гипотетически – начальнику лагеря для военнопленных. Рассказывая о расстреле, от которого она чудом спаслась, Вартанян неожиданно отклоняется от повествования и замечает:

«Я бы сказала, что я еврейка, если бы у нас была полемика. Если бы со мной разговаривал комендант лагеря обер-лейтенант Лангут... Если бы он со мной разговаривал, я бы ему сказала: “Я еврейка, почему ты хочешь меня расстрелять: я умнее или я глупее?”».

Последний, кто признает недюжинный ум Вартанян, – офицер СМЕРШа. Это начальник проверочного лагеря, в который рассказчица попала после соединения своей партизанской бригады с советскими войсками. Как она вспоминает, на последнем допросе, завершавшем восьмимесячное дознание, начальник лагеря признает: «Какая ты умная».

Повествование Эсфири Вартанян о том, как она «уходила добровольцем на фронт, потому что ненавидела нацизм, расизм, фашизм», следовало своему курсу, когда берущая интервью сотрудница фонда спросила, верила ли она в Бога. «Нет», – ответила Вартанян, и тут же вспомнила о своем первом обращении к некой высшей силе: когда умирала ее мать, русская няня велела маленькой Эсфири повторять за собой слова православной молитвы. Этот эпизод влечет за собой признание, которое противоречит предыдущему описанию ее «типично советской» жизни. Неведомая сила, в соприкосновение с которой Вартанян приводит смерть матери, охраняла и защищала ее во всех испытаниях. «Уверена, что все то, что мне пришлось пережить в концлагерях… то есть каждая угроза расстрела, я была, видимо, под какой-то защитой». Позднее, рассказывая о том, как она избежала трех расстрелов, Вартанян заключает: «Я считаю, что кто-то меня охранял. Я считаю, что это был мой ангел-хранитель или Бог».

Помощь неведомой силы, мистическое избранничество – очень важный мотив в повествовании Вартанян. Она вспоминает, как впервые почувствовала вмешательство этой силы в свою жизнь:

«Я хочу вам сказать, что все, что со мной произошло... мне был вещий сон. Я, конечно, не знала, что это вещий сон. Уже потом, в окружении, в Смоленске, старый профессор Смоленского университета, когда я рассказала ему свой сон, сказал: “Вы это никому не рассказывайте, потому что это у вас вещий сон”».

Через обращение к авторитету университетского профессора сон наделяется статусом особого знания. Эсфирь Вартанян рассказывает:

«Этот сон снился мне три раза в жизни... Что я большая девушка, во лбу у меня горит звезда, по каким-то огромным катакомбам за мной гоняются люди в фашистской форме и мучают меня. Они меня и физически мучают, но особенно мучают духовно, переворачивают мне сердце, мою душу. [...] Я думаю, что это был сон, который был в жизни действительно реализован».

Интерпретация этого сна, мысль о том, что счастливое избавление оказалось «повторяющимся узором» на канве военной судьбы, – часть переживания сновидения об испытаниях в тесноте катакомб. Неявно рассказчица предлагает объяснение своей неуязвимости: во лбу героини светит звезда – знак ее причастности высшему миру. Такое совмещение сновидных образов с их рациональной интерпретацией Ирина Паперно назвала встречей между «незнающим и знающим “я”»[16]. Чтобы рассказать о «конфронтации с собой, со своим страхом, с деформацией своей личности, с своими компромиссами»[17], Вартанян прибегает к повествовательному приему, известному со времен Средневековья и характерному для жанра «онирической автобиографии». В рамках этого жанра «рассказы о сновидении представляют собой ключевые события в повествовании о жизни пишущего»[18]. Таким событием в рассказе Эсфири Вартанян становится вмешательство в ее судьбу высшей силы. Звезда во лбу делает героиню сновидения не только заметной для врагов, но и «видимой» обращенному на нее «взгляду» неведомого защитника.

Вторым доказательством мистического заступничества становится рассказ об одном тюремном эпизоде. Из-за доноса соседки по бараку Эсфирь Вартанян на несколько дней заключают в тюрьму; ей угрожает расстрел. Среди сокамерниц оказалась гадалка. Остальные заключенные упрашивают ее погадать им. Гадалка отказывается и заявляет, что погадает только «военной девушке» (остальные в камере – штатские). Из того, как разворачивается дальнейшее повествование, следует, что именно сокамерники уполномочивают гадалку открыть Вартанян ее будущее. Введение в повествование голоса сообщества (communal voice) характерно для представителей маргинальных групп, в том числе женщин[19]. В рамках этого приема сообщество (сокамерницы) наделяется повышенным повествовательным авторитетом, от лица и по поручению которого может говорить отдельный человек (гадалка).

Убеждая Вартанян в достоверности своего знания о будущем, гадалка рассказывает ей о ее прошлом. Как о самом главном в ее жизни, гадалка говорит о любви отца: «У тебя отец […] он очень страдает по тебе». Потом приступает к гаданию: «“Тебя не расстреляют, еще будешь воевать. После войны еще лет 10 с ним [отцом. – Ю.Б.] проживешь”. [...] Все, что она сказала, все свершилось».

В этом вердикте предстоятелем за Вартанян перед мистическим заступником оказывается род, выступающий в лице отца. Объяснение спасения посредничеством рода кажется противоречивым и архаичным на фоне многократных заверений Эсфири Вартанян в ее приверженности к рациональной просвещенческой традиции. Хотя разум – главная ценность в системе ее декларируемых приоритетов, силой, спасающей ее от смерти, оказывается мистическая сила рода.

5. Еврейская судьба не вписывается в нормативную структуру повествования

Многократные пересказы отфильтровали из воспоминаний Могилевера все, что не работает на образ непреклонного героя-коммуниста, которого окружающая действительность не в силах изменить. Единственное, что вносит в его повествование диссонанс, это именно «еврейские» эпизоды. В городке Гайсин Исаак Могилевер впервые становится свидетелем Катастрофы: «Я видел, как вели 15 тысяч евреев Гайсина на расстрел… Видел через… окно: голые, многие в одних рубашках». Гладкая энергичная речь прерывается, Могилевер замолкает.

«Правда никогда не будет записана», – писал о попытках исчерпывающе рассказать о пережитом опыте Катастрофы Эли Визель: «Как Талмуд, она будет передана из уст в уши, из глаза в глаз»[20]. Правду об этом опыте нельзя записать, но живая речь может с помощью интонации, повторов, остановок передать то, о чем невозможно рассказать словами. В живой речи мы можем услышать молчание, упирающееся в мучительный поиск слова. Когда Могилевер рассказывает о расстреле гайсинских евреев, в телекамеру больше не смотрит неуязвимый для смерти коммунист, сам выбирающий свою судьбу. Перед нами человек, ощутивший несопоставимость любых представлений о жизни с тотальным разрушением. «Голые, многие в одних рубашках», – единственное, что говорит он о последнем пути гайсинских евреев, их обреченность и оставленность не дает Исааку Семеновичу говорить.

Подробно, как профессиональный историк, описывая лагерь для военнопленных, Самуил Ставицкий добавляет, как будто об окружающем лагерь пейзаже: «На холмах, отдельно совершенно, евреи, приготовленные к расстрелу, евреи из оккупированных местностей, согнанные туда». Для попавшего в плен в самом начале войны Ставицкого это было первым столкновением с Катастрофой. Он ни слова не прибавляет к констатации этого факта; регистрирует то, что видели его глаза, и замолкает.

Вартанян описывает расстрел евреек из своего барака лишь через одну подробность: «Девочки плакали». Так же, без комментариев, она сообщает об антисемитизме партизан, к которым попала после побега из лагеря:

«Придя к партизанам, сказала свое настоящее имя и попросила сразу послать на диверсию. Другие ребята в группе говорили: “Ты просто особенная, вообще евреи трусливые”».

«Еврейские эпизоды», вплетенные в не раз проговоренное повествование, могут вызвать у зрителя интервью неоднозначную реакцию. Может, например, показаться спорным решение Могилевера отбирать скудный запас лекарств из больницы гетто в пользу еще не созданных партизанских групп. Он рассказывает:

«Они [Юденрат] получали медикаменты [от еврейских общин Румынии. – Ю.Б.] – больше половины мы забирали для того [...] чтобы потом мы могли действовать в партизанских отрядах и пользоваться этими медикаментами».

Могилевер и его соратники принуждали Юденрат освобождать подпольщиков от отправки в Николаев на тяжелые работы: ведь в будущем эти люди «должны будут открыто воевать против немцев». Уйдя по приказу командования с бойцами в лес, Могилевер бросает семейных подпольщиков гетто на произвол судьбы (правда, позже он героически пытается их спасти). Конечно, с позиции партии, стратегические решения не должны были соразмеряться с их «человеческой» ценой. Тем не менее смущает отсутствие в интервью Могилевера, пусть запоздалых, размышлений о последствиях своих действий для евреев гетто.

Неоднозначное впечатление производит и заключительный эпизод повествования Ставицкого о плене – допрос у офицера СМЕРШа в проверочном лагере. Сначала он регистрируется под своим лагерным «казацким» именем. Ночью – допросы шли круглосуточно, – Ставицкий сам возвращается к представителю СМЕРШа и открывает свое настоящее имя, но просит оставить ему его лагерную фамилию, потому что ему «неудобно перед ребятами». СМЕРШевец настоятельно советует ему назваться подлинным именем:

«Ну, вот вы смените фамилию, а что будет через год? Наши друзья станут нашими врагами […] наши союзники станут нашими врагами, и потом возникнет вопрос: “С чего вы сменили фамилию? А не шпион ли вы американский, английский или французский?”».

Похоже, перспектива лишиться авторитета, оказавшись не тем, за кого он себя выдавал, да еще и евреем, была невыносима для Ставицкого. Он не спорит со СМЕРШевцем, но просит направить его не в ту часть, куда определили его товарищей (потом страшно об этом жалеет). Он не комментирует своих мотивов. Говорит только: «Я же стал… Ставицким и очень стыдился этого момента».

Почему Самуил Абрамович не надеялся на понимание товарищей? У людей, выживших по одному из тысячи, такого рода «обман», казалось бы, должен был вызвать понимание. Но, как и многие «еврейские эпизоды» в рассказах советских ветеранов, история со сменой имени с трудом вплетается в ткань повествования.

Другой пример эпизода, неожиданного в контексте повествования, – рассказ Эсфири Вартанян о двух попытках поделиться военными воспоминаниями. Она рассказывает о первых месяцах мирной жизни:

«Должна была восстановиться в кандидаты в члены партии. Мне предложили написать свою подробную биографию. В это же время Эренбург предложил мне... чтобы я написала воспоминания, а он их отредактирует. Села писать, не могла. Что ни вспомню – то слезы. В войну никогда не плакала, а здесь каждую ночь снились сны. Не помню спокойной ночи: то меня расстреливают, то куда-то убегаю, то вешают. Не могла написать. А когда позвонили из парткомиссии и сказали в течение пяти дней написать воспоминания со ссылками на людей и географические пункты, я села и написала».

Как у всякого советского человека, у нее был опыт написания автобиографии для разных организаций: комсомола, партии, института. Она без труда изложила факты своего военного прошлого, которые интересовали партийную организацию. Однако просьбу Эренбурга, несмотря на его огромный авторитет как писателя и военного корреспондента, Вартанян так и не смогла выполнить. Специфически еврейский опыт войны оказался непередаваемым, а процесс воспоминания невыносимым.

Предложение Эренбурга могло быть связано с «Черной книгой» – одной из двух, запланированных Еврейским антифашистским комитетом (ЕАК, 1942–1948) книг свидетельств. «Черная книга» должна была повествовать о судьбе евреев на оккупированной территории, «Красная книга» – о мужестве, проявленном евреями в вооруженной борьбе с фашизмом. Проектом издания «Черной книги» руководили Илья Эренбург и Василий Гроссман. Весной 1943 года они опубликовали в газете ЕАК «Эйнинкайт» просьбу присылать личные свидетельства. В 1945 году было решено издать две версии книги: одна должна была содержать тексты свидетельств, вторая – их литературную обработку. В 1946 году обе книги были изданы в США. В СССР книга была послана в набор в июле 1947 года. В 1948-м набор был уничтожен, а в начавшемся в 1952 году процессе над ЕАК участие в издании «Черной книги» расценивалось как преступление.

Вероятно, Эренбург хотел опубликовать свидетельство Вартанян в обеих версиях книги и предложил ей вспомнить о пережитом с позиции жертвы Холокоста. Эта задача оказалась не по силам для рассказчицы. Как можно было сочетать прямоту и храбрость с унижением и покорностью, с которой она принимала антисемитизм соседок по лагерному бараку? Спустя пятьдесят лет после эпизода с Эренбургом Вартанян рассказывает:

«Сказали старшей, что сегодня утром баланду она [Вартанян] получит, а потом заберут и расстреляют. […] У меня был котелок, не у всех был. Думаю, пойду помою, а то потом найдут, скажут: “Вот, еврейка ведь была; не помыла после себя”. Ведь антисемитизм же такой был, чуть что – “жидовка”. Мне, другим, между собой».

Помимо ощущения страха и унижения, воспоминания о Холокосте были несовместимы с мечтой о счастливой жизни после войны. Человеку, пережившему тяжелейшие испытания и ставшему свидетелем моральной деградации окружающих, трудно было открыться навстречу безоблачному будущему. Включенный в воспоминание Вартанян рассказ о приснившейся девушке со звездой во лбу, неуязвимой для врагов, которые «особенно мучают духовно», – это попытка найти символическое выражение ее надежде выйти из военных испытаний психологически не искалеченной. По наблюдению Ирины Паперно, включая в повествования сновидения, мемуаристы задают встречу между их «преднамеренным и непреднамеренным (приснившимся) значением»[21]. Тем самым они раскрывают свое сложное отношение к задаче свидетельствовать о пережитом, к «разрыву между прошлым, настоящим и будущим, к самим себе»[22].

6. Заключение

Свидетельства Могилевера, Ставицкого и Вартанян привлекли меня не только красноречием, эмоциональностью и невероятной судьбой мемуаристов. Их интервью позволяют представить себе жизнь, в которой укоренен повествовательный голос рассказчика. В рамках архива видеодокументов повествовательный голос становится историческим свидетельством эпохи, которую он выражает, даже если уточнение исторического контекста не входит в задачи интервью.

Протоколы интервью для архива «Фонд Шоа» не содержат вопросов, которые бы заставили интервьюируемых вспомнить вытесненные на периферию их памяти эпизоды. Интервьюер не пытается пересечь границы пространства повествования, которое очерчивает сам рассказчик. Однако при всех ограничениях позиции «невмешательства» каждое интервью – диалог, в котором свидетель рассчитывает на сопереживание и одобрение интервьюера и гипотетического потомка, представителем которого выступает интервьюер.

Конечно, рассказчик заранее уверен в одобрении слушателя, если тема его повествования – спасение от смерти в Холокосте. В конце 1990-х годов американский психолог Генри Гринспан, говоря о поднявшейся волне интереса к свидетельствам уцелевших, обращал внимание на тенденцию превращать уцелевших в символы Холокоста. «На самом деле, – уточняет Гринспан, – они превращаются в символы наших собственных страхов и желаний, возникающих как реакция на Холокост»[23]. В контексте этих страхов и желаний каждое следующее избавление рассказчика от смертельной опасности опосредованно делает слушателя недосягаемым для собственных страхов.

Захваченные «эйфорией спасения», интервьюирующие и зрители меньше интересуются послевоенной жизнью рассказчиков. «Отрепетированная», не раз повторенная часть повествования охватывает, как правило, только период военных испытаний. Сами советские ветераны видят себя в первую очередь «свидетелями истории» и о послевоенной жизни говорят лишь в общих чертах. Тем не менее, понимая, что рассказчик говорит о прошлом с позиции современности, стоит искать смысл свидетельства в контексте всей жизни свидетелей. Она, незаметно для самих советских ветеранов, из истории победы над судьбой превращается в историю поражения.

Повествовательные фигуры, созданные рассказчиками, так и не пережили войны. Когда рассказ перемещается на послевоенную жизнь, его герои радикально меняются. Неустрашимая Вартанян безропотно выслушивает отказы в найме на работу под предлогом отсутствия вакансии. Она отлично знает, что вакансия есть, ей только что, думая, что она армянка, сказали об этом по телефону. Но, увидев ее паспорт, говорят, что вакансии нет, и Вартанян не возмущается, не произносит пламенных речей, как сделала бы героиня ее повествования о военных годах. Ставицкий после блестящего окончания университета долго мыкается, пока не находит в провинции работу лектора общества «Знание». О всепобеждающей силе дружбы он больше не вспоминает. Даже Могилевер, надежно укрытый, казалось бы, под крылом партии, жалуется на оскорбительный антисемитизм, встречающийся на каждом шагу.

Расцветший в военные годы, отчасти под влиянием фашистской пропаганды, антисемитизм пережил войну. Послевоенные кампании (например «Дело врачей»), клеймившие евреев как враждебных отщепенцев, привели к еще большему расцвету антисемитских стереотипов. Чудом уцелевшим в Катастрофе пришлось смириться с советским государственным антисемитизмом и с тем, что Холокост не стал частью официальной советской военной истории. По многим причинам его надлежало забыть[24].

В атмосфере начавшейся «холодной войны» в Советском Союзе заглохли попытки средствами искусства привлечь внимание к трагической участи евреев. Именно в этой системе представлений и атмосфере поддерживаемого властью антисемитизма создавались ранние версии повествований советских евреев, уцелевших в испытаниях войны. Эти повествования отражают антиеврейские предрассудки послевоенных лет, например, подчеркивают храбрость евреев, их стремление участвовать в опаснейших военных операциях. И нередко не находят слов для свидетельств об их массовом уничтожении. Рассказчики вспоминают только, что «видели» или «слышали» гибнущих евреев.

В 1960-е годы вследствие разных причин, в том числе процессов над несколькими нацистскими преступниками, например, Эйхманом в Иерусалиме, во всем мире началось осознание исторической уникальности Холокоста. В СССР в эти годы написаны поэма Евгения Евтушенко «Бабий Яр» (1961) и одноименный роман Анатолия Кузнецова (1966). На волне «оттепели» появилась «лейтенантская проза» – новое направление в советской военной литературе, попытавшееся отрефлексировать экзистенциальные вопросы, которые война ставит перед человеком. В книгах Василя Быкова, Бориса Балтера, Олеся Гочара и других авторов эти проблемы были представлены как испытания на пути к внутреннему этическому взрослению человека[25]. Но, хотя и Ставицкий, и Вартанян пользуются этим тропом военного взросления, он не дает им оптики, через которую можно было бы увидеть еврейскую трагедию и передать память о Катастрофе.

В 1990-е годы, когда историческое значение Холокоста было уже признано в Европе и США, советские ветераны неожиданно для себя оказались в ситуации, в которой им пришлось рассказывать о своем военном прошлом перед неведомой для них западной аудиторией. Неинтегрированность еврейских эпизодов в общую ткань их повествования свидетельствует о том, что они впервые включались в текст связного воспоминания. Будь они вплетены в ткань повествования давно, все противоречия и шероховатости были бы уже сглажены самими рассказчиками. Таким образом, внутренняя противоречивость и умолчания устных воспоминаний оказываются важным свидетельством, отсылающим как к непосредственному историческому опыту, так и к исторической специфике его репрезентации.

[1] Wieviorka A. The Era of the Witness. Ithaca; London, 2006. P. XIV.

[2] Ibid. P. XIII.

[3] Ibid.

[4] Кукулин И. Регулирование боли. Предварительные заметки о трансформации травматического опыта Великой отечественной / Второй мировой войны в русской литературе 1940–1970-х годов // Память о войне 60 лет спустя: Россия, Германия, Европа. М.: Новое литературное обозрение, 2005. С. 618.

[5] Wieviorka A. Op. cit. P. 97.

[6] Ibid. P. 99.

[7] Ibid. P. 100.

[8] Langer L. Admitting the Holocaust. New York; Oxford, 1995. P. 158.

[9] См.: www.holocausttestimonies.com.

[10] Wieviorka A. Op. cit. P. 109.

[11] Ibid. P. 110.

[12] Ibid. P. 111.

[13] Paperno I. Stories of the Soviet Experience. Ithaca; London: Cornell University Press, 2009. P. 13.

[14] Pinnow K. Making Suicide Soviet: Medicine, Moral Statistics and the Politics of Soviet Science in Bolshevik Russia 1920–1930. New York, 1998. Р. 27.

[15] Полян П. Жертвы двух диктатур. М., 2002. C. 84. В соответствии с «Боевым приказом № 8» от 17 июля 1941 года, подписанным группенфюрером СС Гейнрихом, попавшие в плен члены политсостава Красной армии и военнослужащие-евреи подлежали безусловному уничтожению (Там же. С. 74–76).

[16] Paperno I. Op. cit. P. 160.

[17] Ibid.

[18] Паперно И. Сны террора: сон как источник для истории сталинизма // Новое литературное обозрение. 2012. № 116 (http://magazines.russ.ru/nlo/2012/116/p18.html).

[19] Herman L., Vervaek B. Handbook of Narrative Analysis. Lincoln; London, 2005. P. 140.

[20] Greenspan H. On Listening to Holocaust Survivors. St. Paul, 2010. P. 39.

[21] Paperno I. Op. cit. P. 163.

[22] Ibid. P. 166.

[23] Greenspan H. Op. cit. P. 42.

[24] «Евреи составляли меньше 2% населения СССР, а русские – больше 50%, при этом число жертв среди еврейского гражданского населения – 2,6 миллиона человек – было выше числа русских жертв. Дело не только в стремлении руководства выстроить государственную идеологию вокруг идеи величия русского народа и его жертвы в период войны; 1,6 млн. евреев были уничтожены на территориях, оккупированных СССР в 1939–1940 годах. В то время, как советская пресса вплоть до начала войны держала этих евреев в неведении относительно расовой политики нацистских союзников, ничего не было сделано для их эвакуации. Более четверти европейских жертв Холокоста были недавними гражданами Польши, Румынии и балтийских стран, жителями территорий, захваченных СССР по договору с Гитлером. Предание гласности статистики Холокоста привлекло бы внимание к той части предвоенной истории, которую надлежало забыть. Память о геноциде не только вызывала нежелательные воспоминания. Уничтожить так быстро такое количество евреев фашистская армия, рвущаяся на восток и оставляющая минимум солдат в тылу, могла только при помощи местного населения. Массовый коллаборационизм на Украине, в Белоруссии, в аннексированной Восточной Польше и Прибалтике доказывал враждебность населения к советской власти. Кроме того, память о геноциде евреев порождала сомнения в этической природе “этнических чисток”, ставших привычными за годы войны переселениях “народов-изменников”» (см.: http://booknik.ru/context/all/voyina-i-mir-glazami-evreev-v-armiyah-sssr-i-ssha-19411948/).

[25] Кукулин И. Указ. соч. С. 621.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2014, №1(93)

В канун Рождества в Польше сложно сделать покупки

История праздника касается трех королей, которые преодолевали долгий путь со звездой Вифлеема. В этот праздник все посещают мессу в костелах и организуют тихие семейный ужины, поскольку такой день считается важным семейным праздником, таким как Пасха.

Сегодня в стране не работают никакие крупные магазины или супермаркеты. Однако ранее, как во время социализма в Польше, так и долгое время после его свержения, этот праздник не считался государственным и большинство структур работали. Однако сейчас, магазины будут работать только начиная с 7 января.

На польско-российской границе возник большой ажиотаж

У желающих пересечь границу могут возникнуть трудности в проезде. Особенно это касается переходов Мамоново-Гроново и Мамоново-2 – Гжехотки.

Пресс-служба варминско-мазурского пограничного воеводства сообщает, что 31 декабря и 1 января границу пересекло всего 19 тысяч человек. Эта цифра кажется до смешного небольшой, учитывая обычный наплыв туристов. Но уже начиная со 2 января на пограничников навалилось огромная масса туристов. Сейчас на пограничных переходах образовались очереди и для облегчения работы и увеличения пропускной способности пограничники временно упростили процедуру прохождения пропускного пункта. Сами работники границы заявляют, что такое нововведение не будет постоянным и ликвидируется после уменьшения потока туристов.

Количество украинцев, работающих в Польше, увеличилось

Сравнивая подобные данные с результатами 2012 года, количество трудоустроенных украинцев увеличилось на 2.5 тысячи.

Кроме того, в три раза увеличилось количество допустимых беженцев. Они могут находится в стране, но официально не имеют статус беженцев.

Сейчас Польша вовсю поддерживает проевропейскую политику соседней Украины, но тем не менее, пока не согласна полностью удовлетворить потребность украинских работников в высокооплачиваемом труде.

Ситуация на польской границе стабилизировалась

Проверка документов занимала не менее чем полтора часа. Сейчас же ситуация уже стабилизировалась и очередь из автомобилей начала постепенно продвигаться. Если раньше, желающие въехать в Польшу, должны были сутками стоять на границе, то сейчас процесс регистрации занимает менее двух часов.

Затишье на границе было только 31 декабря, после чего пограничники не справлялись с потоком туристов. Пробки были как на автомобильных полосах, так и на автобусных. Сейчас же работают все полосы на пограничных пропускных пунктах, а для автобусов ввели упрощенную систему регистрации.

Greenpeace в 2014 году не будет патрулировать воды России

Экологи не смогут этого сделать, так как их единственный ледокол все еще находится под арестом

Суда экологической организации Greenpeace в 2014 году не намерены патрулировать воды России, рассказал на пресс-конференции в Варшаве программный директор Greenpeace в Польше Роберт Цыгельский. Как передает РИА Новости, вместо этого активисты намерены исследовать воды у берегов США, Норвегии и Гренландии.

Цыгельский пояснил, что экологи анализируют политическую и дипломатическую обстановку вокруг Арктики. Кроме того, активистов интересуют инвестиционные планы топливно-энергетических компаний, в частности, «Газпрома» и Shell. Отказ от патрулирования российских вод Цыгельский объяснил тем фактом, что единственный ледоход Greenpeace Arctic Sunrise все еще находится под арестом, а без него это невозможно.

Ледокол оказался под арестом после того, как в сентябре 2013 года активисты Greenpeace попытались провести митинг на платформе «Приразломная». Акция закончилась задержанием экологов и последующим заключением их под арест. Первоначально активистов обвиняли в пиратстве, однако затем обвинение было переквалифицировано на статью «хулиганство», что и позволило 30 экологам выйти на свободу по амнистии, объявленной в честь 20-летия Конституции.

Повышение минимальной зарплаты не порадовало поляков

Подобное решение правительство приняло еще осенью 2013 года.

В новом году минимальная заработная плата будет составлять 1680 злотых. То есть за год она выросла на 80 злотых. Такое решение правительства вызвало неоднозначную реакцию общественности. Особенно активно протестовали профсоюзы, которые считают такое мизерное повышение не только не радостным, но даже и унизительным.

Руководители профсоюзов утверждают, что в 2014 году зарплата должна была повыситься на 120 злотых.

Изменились условия покупки недвижимости

Эксперты утверждают, что в наступившем году полякам будет труднее найти банк, который мог бы предоставить кредит на покупку недвижимости.

По этому закону, в 2014 году начальный взнос на приобретение недвижимости будет составлять 5%, а в последующих годах он будет постепенно увеличиваться. Поскольку кредит теперь получить сложнее, банки значительно сократили гибкость своих ипотечных программ.

И эти изменения не единственные. Теперь для получения социального обеспечения в сфере кредитования недвижимости, нужны будут доказательства выплаты взносов из месяца в месяц.

Польша постепенно будет переходить на сланцевый газ

Правительство под руководством Дональда Туска обсуждали возможности проведения энергетических реформ вплоть до 2030 года.

Стоит отметить, что страна пытается найти золотую середину между традиционными и новыми методами добычи электроэнергии. По словам самого премьера, приоритетным источником электричества для страны по-прежнему будет уголь, однако со временем все большую роль будет играть сланцевый газ.

Правительство приняло рекомендации Евросоюза по координации экономической политики.

Компания InPost может дебютировать на польском рынке

Представители компании отметили, что основным направлением развития в будущем году станет консолидация на польском почтовом и курьерском рынке. В недавнем прошлом компания занималась обработкой корреспонденции для польских судов и прокуратуры.

InРost планирует заключить контракт с польскими службами, а такое слияние в будущем может принести увеличение количества поддерживаемых пакетов, и увеличит доходы компании на 100 млн. злотых в год. Аналитики говорят, что такая прибыль будет на 36% больше, нежели в 2013 году. Кроме того, эксперты отмечают, что при условии успешного дебюта, компания будет постепенно и стабильно увеличивать размеры прибыли и в последующих годах.

Поляки больше всех в Европе употребляют лекарственные препараты. Ежедневно в среднем они принимают по четыре таблетки. Чаще всего - витамины и обезболивающие препараты. За год они оставляют в аптеках до 26 миллиардов злотых (это более 260 миллиардов рублей). Поляки занимают одно из первых мест и в Европе, и в мире по количеству таблеток, принимаемых ежедневно, - не менее четырёх.

И часто злоупотребляют лекарствами, используют их, не консультируясь со специалистом, не читают упаковочных листовок. Рекордсменкой стала варшавянка, которая в день выпивала 70 таблеток.

25-30 процентов поляков считают, что если лекарство можно купить без рецепта, то оно безопасно. Наиболее популярны различные лечебные препараты для концентрации, для аппетита или против аппетита, для потенции или при ослаблении организма. Характерной особенностью жилых микрорайонов стало множество аптек. В Польше их - 13,5 тысяч, в столице - более 600 и широкий доступ к Интернету. Потому значительно возросло число тех, кто лечатся самостоятельно.

Аптеки выросли на каждом углу и напоминают супермаркеты. В них можно купить всё, что как-то связано со здоровьем. Если в Польше теперь и встретишь очередь, то в аптеке, поскольку фармацевт подробно и квалифицированно консультирует клиентов обо всех средствах, которыми можно себя врачевать. Да и клиенты, благодаря опять же обилию реклам, чётко знают, какой препарат им крайне необходим.

По словам Кшиштофа Кущевского из государственного управления гигиены, поляки очень охотно лечатся сами, покупают много лекарств без рецепта или консультаций с врачом. Последствия таковы, что препаратами злоупотребляют, и вместо того, чтобы помочь, они приносят вред здоровью. Кшиштоф Кущевский считает, что фармацевтические концерны, зарабатывая гигантские средства, не жалеют денег на рекламу, которая настоятельно убеждает покупать тот или иной лекарственный препарат или пищевую добавку.

Введение год назад запрета на рекламу аптек несколько снизило их обороты, но поляки не были бы поляками, если бы не постарались обойти новый закон. Популярность приобрели так называемые пара-аптеки - магазины, заправочные станции, где без рецепта можно получить средство от головной боли, высокой температуры, кишечно-желудочных проблем. В 2013 году в Польше будет установлен рекорд по количеству проданных без рецептов лекарств. Рынок их продажи вырос на 7 процентов, сообщило объединение производителей этих препаратов.

Встреча на высшем уровне «Китай-Центральная Европа» в Бухаресте 25 ноября 2013 года

В канун саммита «Китай–Центральная Европа» в Бухаресте 25 ноября 2013 года, в котором принял участие премьер-министр Венгрии В. Орбан, газета «Непсабадшаг» опубликовала статью «Китайская предприимчивость может привести к успеху». Газета напомнила, что два года назад прежний китайский премьер Вэн Джибао встречался в Будапеште с министрами экономики и министрами финансов 16 стран. Эта встреча затем трансформировалась в мероприятие более высокого уровня – саммит руководителей государств. В апреле 2012 года Вэн Джибао на встрече на высшем уровне в Польше говорил об инвестициях для стран Центральной Европы в объёме 10 млрд. долларов, а также о том, что, согласно имеющимся планам, они могут к 2015 году составить порядка 100 млрд. долларов.

На саммите в Бухаресте ожидают прибытия нового премьера Ли Кочянга. В то время как объём товарооборота между соседней Румынией и Китаем в текущем году ожидается около 3,4 млрд. долларов, этот показатель внешнеторговой деятельности между Венгрией и Китаем достигнет 7,2 млрд. долларов, что указывает на развитие двусторонних экономических отношений. При этом, госсекретарь Венгрии П. Сийярто ранее отмечал, за 9 месяцев 2013 года венгерский экспорт в Китай увеличился на 16%. Венгрия и Польша положительно отличаются от других стран региона, если принимать во внимание показатели их торговли с Китаем. (Польша по объёму товарооборота с Китаем, достигающего почти 14 млрд. долларов, опережает Венгрию).

По мнению П. Сийярто, в ходе предстоящих переговоров будут рассмотрены вопросы развития инфраструктуры, сельского хозяйства, туризма и образования. Первая тема особенно важна для региона, поскольку китайские компании могут сыграть свою роль в развитии транспортной сети Центральной Европы для облегчения перегрузки в направлении Север–Юг. Наряду с этим, госсекретарь Венгрии указал на возможность развития железнодорожной магистрали V0 в обход Будапешта, а также железной дороги, соединяющей Будапешт с Белградом. В статье делается ремарка о том, что «нельзя, однако, знать, в конечном итоге будут ли реализованы или останутся на бумаге хорошо звучащие планы».

В настоящее время среди стран Азии самым крупным инвестором в Венгрии является Япония, затем следует Южная Корея. Китай же пока скорее даёт большие обещания, чем является значительным инвестором. Первые шаги китайских компаний в Венгрии вселяли уверенность. Появились фирмы с долгосрочными масштабными планами: «Huawei», телекоммуникационная «ZTE», химическая «Wanhua», ставшая собственником венгерской компании «BorsodChem». Даже авиакомпания «Wizz Air» расширяет свой воздушный парк с помощью китайских лизинговых компаний. Венгерские экономисты пытаются найти наиболее приемлемый для страны путь: или дальнейшее укрепление связей со стабильно работающими и надёжными японскими и южно-корейскими партнёрами, или многообещающее, но слишком неопределенное улучшение отношений с китайцами. По словам П. Сийярто, задачей Венгрии является укрепление связей со всеми названными государствами, открытие возможностей, вне зависимости от политических отношений. Стоит вспомнить ситуацию вокруг Гонконга, где после закрытия в 2009 году генерального консульства Венгрии, объём товарооборота за прошедшие 4 года упал до 700 млн. долларов. В том числе и по этой причине две недели назад там открыли венгерское торгпредство.

В первых комментариях о ходе Бухарестского саммита газета «Непсабадшаг» со ссылкой на румынский новостной портал «Hotnews» отмечает, что «по мнению Брюсселя, бухарестский форум со стороны Пекина является ни чем иным, как осуществлением принципа «разделяй и властвуй».

Премьер-министр Венгрии В. Орбан 26 ноября с.г. в интервью Венгерскому телеграфному агентству «МТИ» заявил, что в рамках сотрудничества стран Центральной и Восточной Европы с Китаем Будапешт станет региональным туристическим центром. Госсекретарь П. Сийярто сообщил, что целью Венгрии является побудить китайскую компанию, занимающуюся строительством железной дороги, разместить здесь своё региональное представительство. По мнению китайского премьер-министра, «развитие Китая нельзя продолжить без благополучия других государств мира, поэтому мир нуждается в сильном Китае».

Газета «Мадьяр Немзет»

Европейский Парламент 19 ноября с.г. в Страсбурге принял семилетний бюджет Европейского Союза. В истории ЕС такой документ проголосован впервые. Новый бюджет меньше предыдущего, но по объёму принятых странами-членами финансовых обязательств он превышает 1% совокупного дохода Евросоюза. На ближайшие 7 лет расходы ЕС, рассчитанные по курсу 2011 года, составят 960 млрд. евро (с учётом выплат – 908 млрд. евро). Объём бюджета с учётом реальной стоимости по сравнению с предыдущим бюджетом сократился на 3,5%. Хотя почти триллион евро воспринимается в качестве внушительной суммы, но при пересчёте на 7лет получается не полных 40 млрд. евро в год для 28 стран-членов. Для сравнения: объём финансовых средств, которые уже были потрачены на спасение экономики Греции, приблизился к 320 млрд. евро.

В ходе переговоров о формировании бюджетных показателей, начавшихся ещё в 2011 году, Венгрии удалось получить от Евросоюза превышение максимально допускаемых размеров финансовых ресурсов (в расчёте на ВВП страны), а также дополнительно к этому – специальное финансирование наиболее слаборазвитых регионов в размере 1,56 млрд. евро. Правила использования таких финансовых средств, в конечном итоге, для Венгрии не ухудшились: доля собственных средств на поддержку регионов не была повышена с 15% до 25%.

Объём средств (в расчёте по базовым, т.е. 2011 года ценам), направляемый в Венгрию из Фонда Солидарности Евросоюза составит 20,5 млрд. евро. Среди 28 стран-членов ЕС наибольшие поступления получат Польша, Румыния, Испания и Италия. В правительстве Венгрии считают, что, несмотря на некоторое уменьшение размера общего бюджета Евросоюза, страна свои позиции усилила, так как Венгрии и платить в общий, теперь сокращенный бюджет придётся меньше на 1 млрд. евро.

Газета «Непсабадшаг»

Эксперты говорят о рецессии, кризисе доверия и снижении роста кредитования.

Где бы занять оптимизма? Многие участники банковского рынка готовы платить за него по повышенной ставке, ибо сгущающиеся тучи, молнии и громы не дают новогодним гирляндам гореть красиво. Настроение у многих банковских работников – ниже плинтуса. Но хоть стакан наполовину пуст, а работать надо.

Артем Констандян, президент Промсвязьбанка: «Просрочка достигнет пика»

- В 2013 году мы наблюдали замедление темпов роста российской экономики – по итогам 10 месяцев 2013 года темп прироста индекса промышленного производства был около нуля. Прогноз по росту ВВП в целом в 2013 году в течение года несколько раз пересматривался и в итоге остановился на 1,5% против первоначальных 2,3%. При этом перспективы на 2014 год также были пересмотрены ОЭСР с 3,6% до 2,3%. Безусловно, в условиях стагнации российской экономики меняются реалии и для банковского сектора.

Среди ключевых моментов мы отмечаем повышение рисков по корпоративному кредитному портфелю. Учитывая снижение прибыльности деятельности предприятий на фоне роста просроченной кредиторской задолженности, стоит ожидать повышения риска в корпоративном кредитовании. В частности, это может выразиться в росте проблемных кредитов.

Несмотря на то, что уровень просроченной задолженности в целом по корпоративному сектору снижается, в отдельных направлениях мы отчетливо видим ухудшение качества: добывающий сегмент, химическая отрасль и ЦБК, производство транспортных средств в текущем году уже показывают негативную динамику. Устойчивое снижение уровня просроченной задолженности можно наблюдать разве что в оптовой и розничной торговле, что, на наш взгляд, демонстрирует глубинные процессы в экономике.

Повышение рисков в розничном кредитовании обусловлено двумя ключевыми факторами. Первый – стагнация в экономике.Учитывая неблагоприятную конъюнктуру для создания рабочих мест, мы наблюдаем некоторый рост уровня безработицы (5,3% в сентябре 2013 года против 5,0% годом ранее). В 2014 году, по последним прогнозам Минэкономразвития, показатель достигнет 5,9% (ранее прогнозировался на уровне 5,7%).

Кроме того сравнительно высокая инфляция приводит к стагнации в темпах роста реальных денежных доходов населения, в том числе вследствие замораживания индексации зарплат для представителей бюджетной сферы. Оба фактора отрицательно влияют на кредитоспособность заемщика – физического лица.

В последнее время наблюдается повышение закредитованности населения, что приводит к ухудшению качества обслуживания имеющейся долговой нагрузки. Вкупе с мерами Центробанка по снижению темпов роста потребительского кредитования это приводит к росту просроченной задолженности.

Помимо ухудшения конъюнктуры банки будут разбираться с последствиями своего слабого андеррайтинга в предыдущие периоды, когда ставка была сделана, в первую очередь, на темпы роста и завоевание долей на рынке банковского ритейла. В результате, мы ожидаем, что в 2014 году продолжится ухудшение качества розничного кредитного портфеля и, вероятно, просрочка достигнет своего пикового значения.

Поскольку прогноз по темпам роста экономики на следующий год ненамного превышает текущий уровень, то, соответственно, не стоит ожидать и всплесков в темпах роста корпоративного кредитования. Скорее, они ограничатся 10–15%, как и в 2013 году. Ситуация в розничном кредитовании сейчас развивается по несколько иным сценариям, в том числе благодаря превентивным мерам Центрального банка. В результате, в 2014 году темпы роста кредитования физических лиц вряд ли поднимутся значительно выше 25%, обозначенных ЦБ.

К «системным» рискам мыотносим действия Банка России по борьбе с банками, проводящими «нелегальные» операции. В частности, истории с рядом банков, закончившиеся отзывом лицензий, привнесли нервозность во взаимоотношения между кредитными организациями, что, в частности, отразилось на МБК. Мы ожидаем, что в 2014 году продолжится политика ЦБ по борьбе с «непрозрачными» банками, что сохранит напряженность в третьем эшелоне финансового сектора. Одним из последствий является перераспределение ликвидности в пользу крупных банков, где предпочитают теперь хранить ликвидность небольшие банки, в меньшей степени доверяя коллегам своего круга. На появляющиеся новости в СМИ об отзыве также реагирует население, помня о ситуациях 2008 года. В результате уже начался и, на наш взгляд, продолжится в 2014 году переток депозитов в более крупные финансовые институты.

Таким образом, хотя в целом позиции по ликвидности у российского банковского сектора довольно устойчивые, третий эшелон окажется под давлением удорожания стоимости фондирования и доступности ресурсов.

Руслан Зиннуров, вице-президент Запсибкомбанка: «У малых банков будут проблемы с ликвидностью»

- Необходимо признать, что развитие макроэкономической ситуации в России находится в зависимости от темпов роста экономик Еврозоны, США и Китая. Если в декабре прогноз Европейского Центробанка по развитию экономики Еврозоны в 2013 году был подтвержден на снижении ВВП на 0,4%, то в 2014 году ЕЦБ ожидает роста экономики на 1,1% против 1% ранее. Наиболее консервативные прогнозы аналитиков по развитию экономики США в 2014 году предусматривают рост от 2%. Плановый темп прироста ВВП Китая, самого крупного торгово-экономического партнера России, снижается относительно результатов предыдущих лет, однако остается на высоком, по сравнению с другими странами уровне, – 7,5% по прогнозам на 2014 год.

Поступательный выход из кризиса ряда экономик Еврозоны и дальнейшее наращивание темпов роста ВВП США будет являться основным внешним фактором, способствующим ускорению развития отечественной экономики. Однако не стоит забывать о внутренних проблемах: по итогам 2013 года рост индекса промышленного производства и инвестиций в основной капитал намечен на минимальном уровне, отток капитала из страны сохранится на уровне $55–60 млрд., что сопоставимо с итогами предыдущих двух лет. Отсутствие изменений в предпринимательском и инвестиционном климате напрямую сказывается на развитии банковского сектора страны.

Темпы развития банковского сектора значительно превышают динамику экономических показателей, однако имеют тенденцию на снижение в связи со сложившейся ситуацией в экономике.

Экономические перемены в деятельности банков в 2014 году будут сопровождаться ужесточением требований Центрального Банка. Политика Центрального Банка в текущий период направлена на сокращение рисков банковской системы, в том числе за счет ужесточения требований к капиталу банков и введения нормативных требований по ликвидности (Базель III), вводимых с 1 января 2014 года. Политика снижения рисков сопровождается сокращением темпов роста беззалогового кредитования в рамках контроля максимальных ставок по вкладам и кредитам, возможного увеличения ставок страховых взносов в фонд Агентства по страхованию вкладов по вкладам, привлекаемым по повышенным процентным ставкам, а также за счет других административных предписаний. Результаты политики «закручивания гаек» – с учетом последних случаев с 1 января по 13 декабря 2013 года прекратили свою деятельность в принудительном порядке 30 кредитно-финансовых организаций.

В условиях ужесточения политики регулирования ЦБ темп прироста активов банковского сектора в 2014 году может быть ниже 15%. В связи с этим ситуация с кредитованием будет иметь тенденцию на снижение его темпов до 20–25% по розничному направлению. По корпоративному направлению можно ожидать текущих уровней прироста кредитного портфеля. Прирост вкладов населения и средств юридических лиц в следующем году, вероятно, несколько снизится относительно темпов текущего года.

С учетом сохранения высокого темпа объемов просроченной задолженности и снижения темпов кредитования повышается уровень кредитных рисков. С проблемой «плохих» долгов столкнутся, в первую очередь, розничные банки, специализирующиеся на необеспеченном потребительском кредитовании. Приоритетом в работе банков на данный момент становится обеспечение качества кредитного портфеля, что напрямую влияет на финансовую устойчивость банка, одного из основополагающих принципов деятельности Запсибкомбанка.

В связи с ограничением ЦБ ставок по привлечению денежных средств населения и ростом репутационных рисков банки могут столкнуться с проблемами ликвидности, особенно остро это может коснуться малых банков.

Ухудшение ликвидности повлечет за собой некоторое повышение ставок привлечения, что может привести к сокращению процентной маржи банков в условиях одновременного снижения ставок по кредитам. Таким образом, данная ситуация повлияет на сокращение процентной маржи, в связи с чем в банковской отрасли возрастает роль риск-менеджмента и повышения эффективности деятельности банков.

Тем не менее ожидать резкого ухудшения в деятельности банков не стоит, так как банковский сектор генерирует прибыль на уровне, близком к максимальному.

Андрей Гончаров, председатель правления Первобанка (Самара): «Корпоративные заемщики сокращают свои инвестиционные программы»

- Ситуация в банковской системе связана с процессами, происходящими в экономике страны. В 2014 году темпы развития экономики будут невысокими, Минэкономразвития прогнозирует рост ВВП в пределах 2,5%. Со своей стороны, мы видим сокращение инвестиционных программ наших заемщиков, снижение потребительского спроса. Полагаю, что в следующем году в целом по стране темпы роста портфеля кредитов юридическим лицам будут несколько ниже, чем в текущем.

Думаю, снизятся темпы роста кредитования и частных лиц. Если говорить о закредитованности россиян, о которой так активно говорили в уходящем 2013 году, то их задолженность перед банками значительно меньше, чем в других странах. Да и количество банков в России на одного человека и на один населенный пункт значительно меньше, чем и в Америке и в Европе. Существует одна диспропорция – у россиян долг по нецелевым кредитам (коротким, необеспеченным) гораздо больше, чем долг по ипотеке и автокредитам. Думаю, в перспективе в России доля обеспеченных кредитов тоже будет увеличиваться.

Введение с 1 января 2014 года стандартов «Базель III», ужесточающих требования к капиталу банков, для большинства банков не будет носить революционного характера. Многие из них уже в этом году начали применять основные принципы «Базеля» для усовершенствования своих бизнес-процессов. Введение новых стандартов вместе с проводимой ЦБ РФ политикой, направленной на четкое соблюдение банками всех требований, будет способствовать укреплению банковской системы страны. Думаю, 2014 год станет периодом новых качественных изменений деятельности банков, что положительно отразится на всей российской экономике.

Сергей Шпетер, старший вице-президент «Национальной службы взыскания»: «Банки будут искать резервы для удержания маржинальности»

На наш взгляд, в 2014 году розничный банковский рынок будет испытывать на себе влияние сразу нескольких тенденций.

Во-первых, замедление темпов роста розничного кредитного портфеля, которое мы наблюдаем в уходящем году, продолжится. Это обусловлено, прежде всего, политикой Банка России, который не раз декларировал свою обеспокоенность высокими темпами роста кредитования населения и возможными рисками массовых дефолтов. В связи с этим были предприняты шаги по увеличению норм резервирования под необеспеченные кредиты и повышены коэффициенты риска при расчете достаточности капитала. В 2014 году Центробанк вновь повысит коэффициенты риска для необеспеченных потребительских кредитов, что дополнительно притормозит роста рынка. Помимо этого, на снижение темпов роста кредитных портфелей окажет влияние рост долговой нагрузки населения и, соответственно, сужение базы платежеспособных заемщиков.

Во-вторых, мы прогнозируем увеличение темпов роста и доли просроченной задолженности. Накопленная в период бурного роста в 2012 году и отчасти в 2013 году база кредитной задолженности в 2014 году начнет перетекать в просроченные долги, что наряду с замедлением объемов выдачи новых кредитов может вызвать рост доли просроченной задолженности на 1–1,5 процентного пункта. Однако мы не говорим о резком росте просрочки, поскольку после урегулирования ситуации с накопленной задолженностью прошлых периодов положение стабилизируется.

Ужесточение требований со стороны ЦБ поставило банки перед необходимостью значительных инвестиций в капитал и дополнительных отчислений в резервы. Поэтому в качестве третьей тенденции мы прогнозируем усиление перераспределения банковского рынка. Сокращение доходов от кредитных операций и, как следствие, снижение маржинальности подталкивает банки к поиску новых моделей функционирования.

Ряд мер регулятора по отзыву лицензий взбудоражил вкладчиков и поспособствовал перетоку пассивной базы из частных в государственные банки. В связи с принятием нового закона «О потребительском кредитовании» банки вынуждены снижать ставку кредитования. Таким образом, негосударственные банки второго эшелона, с одной стороны, столкнулись с необходимостью значительных инвестиций, с другой, со снижением доходности операций. И мы сможем наблюдать перераспределение розничного рынка в пользу крупных государственных и частных банков, которые могут предложить заемщикам более привлекательную стоимость кредитов. Кроме того, надо отметить, что уровень сервиса в государственных банках за последние три года заметно улучшился, что наряду с более низкими ставками значительно повышает их привлекательность перед потенциальными клиентами. Для банков негосударственного сектора в 2014 году будет несколько путей развития – увеличение капитала за счет средств акционеров, либо слияние с другими игроками рынка, либо поиск резервов для удержания маржинальности бизнеса. К числу которых относится сокращение расходов на непрофильные операции, увеличение доли комиссионных доходов в общем портфеле, сокращение количества отделений. Также стоить отметить, что снижение доходности розничных кредитных портфелей в 2014 году приведет к необходимости снижения издержек за счет сокращения расходов на фронт-офис. Следуя мировым тенденциям можно прогнозировать активизацию услуг в сфере Digital banking.

Максим Богомолов, директор по развитию бизнеса коллекторского агентства Filbert: «Просрочка будет расти быстрее кредитного портфеля»

- На наш взгляд будущий год для всей банковской сферы и секторов, непосредственно к ней примыкающих, будет годом «переходного периода». Заложенные в 2013 году изменения законодательства и регулирования будут иметь значительные практические последствия. Смена руководства Центрального банка и расширение полномочий мегарегулятора в совокупности обеспечивают более жесткий подход к регулированию рынка. Очевидно, что начавшаяся «расчистка» рынка и новые регламенты в этом году будут продолжены и в следующем году с усилением контроля за выполнением требований к участникам рынка.

С началом действия закона «О потребительском кредите (займе)» в середине 2014 года у банков возникнет необходимость привести в соответствие свои бизнес-процессы по выдаче, сопровождению и взысканию задолженности. Некоторым, возможно, нужно будет изменить операционную деятельность, маркетинговую политику, а может, и стратегию в целом. С другой стороны, в связи с тем, что ситуация в экономике выглядит не лучшим образом, количество «просрочки» будет расти быстрее объема кредитного портфеля, и банки будут вынуждены интенсивнее работать с портфелем и больше продавать проблемной задолженности.

Все эти изменения могут повлечь некоторое перераспределение долей рынка, в том числе объема вкладов в пользу крупных игроков. При этом банки будут пытаться подстраиваться под требования регулятора и продолжат наращивание кредитного портфеля. Возможно, в 2014 году мы увидим больше поглощений мелких банков более крупными. На это могут повлиять требования регулятора к капиталу и конъюнктура рынка.

Павел Михмель, руководитель клуба продавцов и покупателей Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств: «Объем рынка цессии будет увеличиваться»

- Взаимодействие банков и коллекторов станет еще более тесным. Увеличение Центробанком норм резервирования под проблемные долги сыграло немаловажную роль в налаживании более тесного диалога между банками и профессиональными взыскателями.

2013 год показал большой позитив: объем переуступаемых прав требования по проблемным кредитам вырос более чем на 80% по сравнению с 2012 годом и составил около 190 млрд. рублей. Более 30 банков из ТОП-50 начали сотрудничать с коллекторскими агентствами: присоединился и самый крупный банк с госучастием – Сбербанк России. Проведено около 120 тендеров, выставлено на продажу около 350 лотов. В течение года широко обсуждались стандарты цессии, которые были разработаны в НАПКА в рамках Клуба покупателей и продавцов. Более 70% банков используют их в своей работе.

В 2014 году получат продолжение те позитивные тенденции, которые наметились в уходящем году. Объем цессионных сделок будет увеличиваться, срок передаваемой просрочки сократится почти в 2 раза, примерно с 700 до 400 дней. При этом цены по таким сделкам подрастут лишь немного. Однако на конечное ценообразование будет влиять конъюнктура рынка. Всё более активно будут подключаться к взаимодействию с коллекторами и микрофинансовые организации. НАПКА в рамках Клуба покупателей и продавцов планирует в 2014 году разработать также и для них Стандарты цессии, дабы цивилизовать и эту часть рынка цессий.

Также уже сделан первый шаг к законодательному регулированию деятельности по взысканию просроченной задолженности: принят Закон «О потребительском кредитовании», где нашлось место и действиям по возврату задолженности по кредиту. Надеемся на дальнейшую его интеграцию в законодательство Российской Федерации. Ведь в результате выиграют все: и банки, и коллекторы, и, в первую очередь, должники. Пожалуйста, подождите

Марк Шрайбер, первый заместитель председателя правления Росэнергобанка: «Консервативные банки временно усилят позиции»

- Все лейтмотивы заданы. Общая идея – снижение рисков и сглаживание пиков. Среди них можно выделить внятное и четкое указание государства о том, что оно плавно, но решительно будет регулировать рынок. Причем это будет не прямое регулирование, а опосредованное.

Что интересно, оно оказывается даже эффективнее, потому что влияет на всех участников рынка и действует долговременно. И это тоже хорошо, потому что банки будут подстраиваться и будут иметь на это достаточно времени.

Что изменилось в 2013 году? Во-первых, было взято под контроль ценообразование на рынке депозитов физических лиц. Установлены потолки, и отдельные участники или группа участников уже не смогут перекашивать рынок. То есть рынок будет выравниваться и смещаться по ценам медленнее и более плавно. Во-вторых, можно отметить действия регулятора по контролю за рисковой сферой.

Действия, связанные с изменением в порядке резервирования ссуд, обсуждаемые ограничения по ставкам потребительского кредитования дают ясный сигнал о том, что нужно делать и в какую сторону двигаться. Конкретные изменения позволяют выстраивать и политики, и финансовые модели.

Очевидно, что в 2014 году могут быть уже приняты вполне сбалансированные решения, которые также глобально повлияют на рынок и снизят риски. Скорее всего, будут поддерживаться эти тенденции, расширяться по направлениям. Будут, вероятно, приняты решения о контроле за микрофинансовыми организациями.

На фоне данных действий временно усилятся позиции банков, ведущих консервативную модель бизнеса. Компании же, которые ориентированы на более агрессивные действия, будут вынуждены их пересматривать и перестраивать.

Данная политика в финансовой сфере, может повлиять на снижение темпов развития экономики, однако, положительной стороной является формирование более устойчивой основы для развития в дальнейшем.

Диляра Ермакова, управляющий директор Банка БЦК-Москва: «Пришло время затянуть пояса»

- В настоящее время Центральный банк России предпринимает определенные действия, направленные на усиление темпов роста российской банковской системы, хотя итоги этого года в сравнении с прошлым будет характеризовать некоторое замедление. В 2014 году в силу ряда причин оно, скорее всего, продолжится. Прежде всего, это связано с замедлением экономики России: Минэкономразвития считает, что три последующих года будут достаточно сложными для отечественной экономики. В этом году оно уже несколько раз корректировало прогноз темпов роста ВВП в сторону понижения, в последний раз прогноз на 2013 год был снижен до 1,4%; в следующем году ожидается рост в 2,5%, в 2015 году – в 2,8%.

Немаловажной причиной замедления темпов роста банковской системы, на наш взгляд, станет усиление регулирующей функции Центробанка, в том числе за счет образования мегарегулятора. Кстати, эта тенденция уже начала проявлять себя в последние полгода, поскольку ЦБ пытается снизить риски размещения средств населения в ряде финансовых институтов. В частности, ужесточается контроль над ставками по привлечению средств населения. Если раньше Центробанк высчитывал среднюю ставку по рынку депозитных продуктов и рекомендовал ее кредитным учреждениям для ориентира, то сейчас рекомендация приобрела статус обязательного требования – банки, завышающие ставки по депозитам, получают от регулятора предписания о снижении. Кроме того, серьезно ужесточается контроль соблюдения законодательства в сфере борьбы с отмыванием денежных средств и финансированием терроризма, результатом чего являются отзывы лицензий у ряда банков.

Фактором замедления темпов роста банковской системы является и усиление контроля над кредитными ставками. Сейчас, например, всерьез обсуждается возможность принятия целого ряда специальных законодательных актов – хотя в профессиональном сообществе существуют очень разные, зачастую диаметрально противоположные, мнения относительно того, как регулировать кредитные ставки и нужно ли это делать вообще. До сих пор все попытки нерыночных ограничений особого успеха не имели. Например, три года назад Центробанк ввел расчет полной стоимости кредита в кредитные договоры, но по факту эта мера не сработала.

Высокий уровень закредитованности нашего населения, вкупе с невысоким уровнем финансовой грамотности среди заемщиков, создает дополнительную угрозу стабильности банковской системе. Оптимисты ссылаются на опыт Европы и Америки, где население в разы больше закредитовано, чем россияне. Однако уровень просроченной задолженности в России чрезвычайно высок – ее объем уже достиг порядка 435 млрд. рублей. По сути, кредитуется в первую очередь неплатежеспособное население, а это яркий признак финансовой неграмотности. В ответ Центральный банк увеличивает требования к банкам по резервированию на возможные потери и вводит ряд других мер.

Все это приведет к тому, что темпы роста потребительского кредитования в 2014 году начнут снижаться. Банки все большее предпочтение будут отдавать продвижению, в первую очередь, обеспеченных кредитов. Дополнительным фактором, способствующим резкому замедлению роста потребкредитования, станет введение верхней планки по процентам за кредиты.

В следующем году должна сохраниться тенденция корректировки банками краткосрочных и среднесрочных стратегий, о долгосрочных стратегиях говорить пока сложно. Скорее всего, все большее число кредитных учреждений в поисках дополнительных источников дохода (в том числе, комиссионных) будут уходить в какие-то новые виды услуг. Уже в этом году ряд крупных банков начал уходить в VIP-сегменты, финансовое планирование для клиентов, все чаще они продают не каждую услугу по отдельности, а пакетные предложения. Скорее всего, банки будут менее активны в регионах, поскольку региональная экспансия предполагает довольно-таки высокие риски и существенные затраты. Так что в условиях, когда предпочтительнее затягивать пояса, думаю, банки будут более осторожны в своих дальнейших движениях.

Олег Сафонов, председатель правления М2М Прайвет банка: «Регулятор будет пристально следить за розничными банками»

- Экономика России останется, вероятнее всего, в слаборастущем состоянии: для ускорения необходимы прорывные идеи, которых в нашей стране пока не наблюдается. В прошлом десятилетии такой идеей было удвоение ВВП. Был проведен ряд реформ, которые позволили России воспользоваться суперциклом роста цен на сырьевые товары. Но реформы не были завершены: хороший пример – энергетика. И без внешних благоприятных условий у нашей экономики уже нет мощных драйверов роста. Напротив, непоследовательность в реформах, отсутствие новых идей и внешний фон, – ведут уже который год к оттоку капитала. В таких условиях экономике и курсу рубля помогает балансировать только положительный торговый баланс. Но основную долю в экспорте всё так же занимают нефть и другие сырьевые товары.

Поэтому для Российской Федерации ключевое значение продолжают иметь мировые цены на нефть и их динамика. При среднегодовой цене на марку «Brent» (а российский «Urals» с ней сильно коррелирован) ниже $80–90 за баррель дефицит бюджета может стать существенным, а слабый экономический рост сменится рецессией. При таком сценарии экономику можно поддержать лишь ослаблением рубля. Хотя эффективность этой меры также не очевидна: нет уверенности, что российские производители товаров народного потребления смогут быстро сработать на импортозамещение. С другой стороны, сколько-нибудь значимое ослабление национальной валюты может усилить инфляцию. А это несовместимо с монетарным стимулированием экономики со стороны Центробанка, которое сейчас было бы нелишним.

Снижение цен на нефть может быть вызвано несколькими причинами. Большие вопросы вызывает сокращение программы количественного смягчения (QE), проводимой Федрезервом США. Если QE будет уменьшаться без замещения иными стимулирующими мерами, это может повлечь сокращение инвестиций в сырьевые товары и усилить отток капитала с развивающихся рынков. Кроме того, риск для цен на нефть создают замедление темпов роста экономики Китая, особенно если оно выйдет из-под контроля в связи с «лопанием» кредитного пузыря, достижение дальнейших договоренностей между США и Ираном, что в перспективе может привести к увеличению предложения нефти на несколько миллионов баррелей в день. Также влияют планы Конгресса США ограничить спекулятивные операции банков на сырьевом рынке.

Если риски, связанные с сокращением QE или кризисом в банковском секторе Китая материализуются, это может привести к кризису на развивающихся рынках и к существенной коррекции на развитых. В такой ситуации Россия не сможет остаться «тихой гаванью». Напротив, внешние проблемы на фоне внутренней стагнации могут дать мультипликативный понижательный эффект. И одним из первых может пострадать финансовый сектор.

Чтобы банковская система постепенно набирала устойчивость к внешним шокам, в ней продолжится тенденция к консолидации. Очередной этап перехода на Базельские стандарты банковского надзора с 2014 года вынудит большое количество банков искать новый капитал. Те, кто не смогут, – прибегнут к слияниям и поглощениям.

С другой стороны, Банк России, вероятно, будет придерживаться дальнейшей политики усиления надзора за банками как через новые Базельские требования, так и применение меры воздействия к банкам, проводящим сомнительные операции, и к банкам с низким качеством активов. Особое внимание, на наш взгляд, Банк России будет уделять регулированию и контролю за розничными банками в целях управления рисками в банковском ритейле.

Считаем, что это оправдано, поскольку основной внутренний риск для российской банковской системы в 2014 году будет связан как раз с обслуживанием физическими лицами их текущих обязательств перед банками на фоне возможного продолжения «анемичного» роста в экономике, балансирующего на грани стагнации. В этих условиях постепенно будут снижаться доходы населения, а вместе с ними – и платежеспособность розничных заемщиков.

Юлия Амириди, заместитель генерального директора по развитию бизнеса компании Intersoft Lab: «Банки обрежут IТ-бюджеты»

- В 2014 году вступит в действие новая Стратегия развития отрасли информационных технологий в Российской Федерации на 2014–2020 годы и на перспективу до 2025 года. В данном документе не содержится сравнительного анализа потребления информационных технологий в разных отраслях, сказано лишь, что «отрасли, интенсивно использующие IТ, растут в 1,7 раза быстрее, чем в среднем в экономике». И это напрямую можно отнести к банкам, чей бизнес сегодня существенным образом зависит от информатизации. Не случайно в среднем IТ-расходы составляют до 30% банковских бюджетов. Однако следует признать, что обозначенные в Стратегии приоритетные направления исследований и разработок в области информационных технологий напрямую не нацелены на использование именно в финансовой отрасли.

Экономический шторм, который, как прогнозируют аналитики, очень вероятен в первой половине 2014 года, может повлечь за собой серьезное сокращение IТ-бюджетов банков. По опыту недавнего кризиса это должно произойти примерно через 2–3 месяца с момента значимых экономических изменений. Следовательно, IТ-проекты, запланированные на первую половину 2014 года, с высокой долей вероятности успеют стартовать и принести заказчикам первые результаты. Бизнес-критичные проекты, такие как смена автоматизированных банковских систем или модернизация программного обеспечения информационной безопасности, будут реализованы в полном объеме. Уместность всех остальных в случае кризисных событий будет серьезно пересмотрена. Можно прогнозировать, что в список наиболее приоритетных для банков попадут проекты автоматизации хозяйственного бюджетирования, результаты которых направлены на сокращение издержек. А также проекты, обеспечивающие соответствие IТ-систем банка требованиям регулятора, например, в части выпуска обязательной отчетности.

В случае продолжения консервативного сценария развития экономики в 2014 году важными статьями IТ-расходов банков станет внедрение систем для управления операционной эффективностью. Их применение необходимо банкам для удержания и укрепления собственных конкурентных позиций в условиях постепенного снижения доходности за счет повышения своей внутренней результативности, то есть эффективного использования ресурсов и оптимизации бизнес-процессов.

Несмотря на то, что в рамках новой Стратегии развития IТ-отрасли запланирована разработка и запуск специальной программы по импортозамещению продукции информационных технологий, это коснется в основном государственных структур и организаций, в том числе оборонно-промышленного комплекса. Банкам, использующим импортное программное обеспечение, достаточно будет соблюдать необходимые меры информационной безопасности. Это, безусловно, поощрит продвижение иностранного софта в российские банки, которое в последние годы заметно усилилось. Нельзя исключать, что именно 2014 год серьезно укрепит позиции западных вендоров на рынке автоматизированных банковских систем, и они получат, наконец, серьезный импульс для развития в сегменте крупнейших и крупных российских банков, в котором до сих пор господствовали отечественные разработчики.

Алексей Смирнов, директор дирекции стратегии, планирования и контроллинга ОТП Банка: «Несколько десятков банков лишатся лицензии»

- Второе полугодие уходящего 2013 года не оправдало надежд на восстановление экономического роста, поскольку динамика в производстве и инвестициях оставалась достаточно слабой. В следующем году, скорее всего, перелома в этом тренде не произойдет, и экономический рост в России будет оставаться достаточно слабым.

Со стороны внешних факторов, скорее всего, будут наблюдаться позитивные экономические тренды в экономике США, Европы и Китая, что будет способствовать росту российского экспорта. С другой стороны, обстановка будет оставаться достаточно волатильной, поскольку вполне вероятно, что Греция не сможет выполнить поставленные перед ней планы по сокращению дефицита, что вновь поставит вопрос о ее членстве в ЕС. В то же время улучшение экономической ситуации в США с большой вероятностью приведет к сокращению программы ФРС по выкупу госбумаг, что в свою очередь поспособствует дальнейшему росту долгосрочных процентных ставок на международных рынках.

Несмотря на начавшееся восстановление экономического роста в США и Европе, внутренние проблемы в России будут оказывать преобладающие влияние на экономику страны. Желание правительства снизить издержки монополий и госкомпаний с помощью заморозки тарифов и сокращения излишних расходов может в краткосрочной перспективе оказать негативное влияние на инвестиции и, как следствие, на экономический рост. Заморозка зарплат госслужащих и более медленные темпы роста доходов в других секторах экономики снизят покупательную способность населения, а завершение крупных строек приведет к росту безработицы. Таким образом, темпы роста экономики на протяжении следующего года будут оставаться достаточно низкими и вряд ли превысят 2% по итогам года.

Большинство трендов, наблюдаемых в банковском секторе в 2013 году, получат дальнейшее развитие и в 2014 году. Ожидается дальнейшее замедление темпов роста в розничном сегменте и стабилизация ситуации в корпоративном секторе. Новые регулятивные требования и рост закредитованности отдельных слоев населения приведет к необходимости адаптировать свою стратегию в розничном секторе к новым условиям. Рынок розничного кредитования перейдет из интенсивной стадии развития в экстенсивную: по мере насыщения рынка, темпы роста будут отходить на второй план, и более важным станет развитие качественных отношений с существующими клиентами. Рост закредитованности населения приведет к ужесточению требований к заемщикам. Многие банки будут уделять большее внимания развитию клиентской аналитики и современных подходов к перекрестным продажам.

Например, многие банки начнут переходить от массовых неиндивидуальных непредодобренных предложений к индивидуальным предодобренным предложениям существующим клиентам на основе максимизации добавленной стоимости для акционеров. Также будет смещен фокус с открытия новых точек продаж к повышению эффективности существующей сети и развитию дистанционных каналов продаж.

Стоит ожидать дальнейшего ужесточения регулирования со стороны Центробанка. Регулятор, обеспокоенный быстрыми темпами роста необеспеченного розничного кредитования, а также возможным ухудшением качества выданных кредитов, уже предпринял ряд мер, направленных на охлаждение рынка, и с большой вероятностью продолжит эту политику и в следующем году. Вступившие в силу требования повышающих коэффициентов при расчете норматива достаточности капитала Н1 для необеспеченных ссуд в июле 2013 и дальнейшее повышение с 1 января 2013; вступление в силу правил расчета Н1 по Базелю III с 1 января 2014; повышение норм обязательного резервирования по необеспеченным ссудам в марте 2013 и ожидаемое повышение в марте 2014 года повлекут за собой необходимость более тщательного планирования достаточности капитала розничных банков.

Под давлением регулятора и банков с государственным участием продолжится общий тренд на снижение ставок по розничным кредитам и депозитам как минимум до середины следующего года.

Продолжится «расчистка» банковского рынка от финансово-неустойчивых организаций и теневого сектора. Отзыв лицензии у Мастер-Банка был показательным сигналом другим банкам, в той или иной степени замешанным в нелегитимных схемах. Скорее всего, не стоит ожидать дальнейших отзывов лицензий у крупных игроков рынка, так как подобные меры могут крайне негативно сказаться на банковской системе и привести к кризису доверия как в отношении частных клиентов к банкам, так и банков друг к другу. Касательно мелких игроков, в 2014 году могут лишиться лицензии несколько десятков банков. Также можно ожидать ужесточения регулирования в других финансовых секторах, а именно: микрофинансовые компании, пенсионные фонды, страховые компании.

Сергей Меняйкин, вице-президент Военно-промышленного банка: «Кризис доверия продолжится»

- Даже при исполнении оптимистических планов роста ВВП в следующем году российскую экономику и, как следствие, банковский сектор ждет замедление роста. Темпы роста банковского сектора не превысят уровня 10% за 2014 год. Рынки капиталов будут находиться под давлением, несмотря на все старания мегарегулятора. И причиной этого будет являться кризис доверия банков друг к другу и клиентов к банкам. Для Банка России тема расчистки рынка от сомнительных и неустойчивых игроков будет самой сложной. Ведь при этом необходимо сохранить спокойствие клиентов банков.

Основным инструментом для регулирования ликвидности в банковском секторе в 2014 году станет рынок РЕПО, валютных свопов, кредитование под залог. Если Центробанк предложит банкам рефинансирование нерыночных активов, то это может привести к полному изменению взаимоотношений между банками. Большую часть операций банки будут проводить с ЦБ РФ.

Под влиянием принципа таргетирования инфляции, который ЦБ предложил как новый вектор развития российской экономики, депозитные и кредитные ставки в рублях будут снижаться всеми участниками. Сближение ключевой ставки и ставки рефинансирования в течение ближайших нескольких лет должно позитивно повлиять на рынок кредитования и фондовый рынок.

При этом стоимость денег для компаний, не имеющих прямого доступа к капиталам через выпуск обеспеченных облигационных займов, сохранится на уровне выше 10%. Проблемы энергетических и металлургических компаний поддержат эти ставки на высоком уровне.

Основными точками роста кредитных портфелей должны стать залоговые схемы кредитования – автокредитование и ипотечное кредитование, а также кредитование зарплатных проектов. Потребительское беззалоговое кредитование в связи с регулированием ставок по кредитам для банков может показаться неперспективным.

При учете регулирования процентных ставок, ликвидности и рисков замедления реальной экономики банки будут постепенно снижать объемы кредитования, особенно в высокорисковых продуктах и сегментах. Однако растущие операционные расходы (как минимум на уровне инфляции) и ухудшение качества активов будут вынуждать банки или сокращать расходы, или продолжать кредитование. Стратегия банков будет определяться во многом качеством фондирования, приемлемым уровнем риска и эффективностью конкретного банка. Большинство финансовых институтов, работающих на рынке потребительского кредитования, будут вынуждено сфокусироваться на сокращении расходов, в то время как универсальные банки займутся диверсификацией пассивной базы и, в первую очередь, привлечением депозитов населения и юридических лиц.

Рост ипотечного кредитования без вмешательства государства может замедлиться. Многие мелкие и средние банки не имеют долгосрочного фондирования и поэтому не могут качественно конкурировать на этом рынке с государственными игроками.

На фоне проблем с ликвидностью банки продолжат активное привлечение средств населения, что при мощном регулировании процентных ставок со стороны Мегарегулятора будет делать очень непросто. Основным драйвером роста остатков физических лиц могут стать только повышение качества и доступность предоставляемых услуг. Причем выигрывать будут не те, у кого больше точек продаж, а те, кто предоставляет клиентам технологичный и мобильный доступ к банковским услугам, например, через интернет-банк, «мобильный» банк, СМС-информирование.

Комиссионные доходы тоже претерпят существенные изменения. Стоимость обслуживания клиентов будет постепенно расти в связи с повышением количества и качества предоставляемых сервисов. Точки роста здесь – скорость обслуживания и скорость обратной реакции сотрудников банка на требуемую клиентом услугу. Выиграют как всегда те, кто быстрее. Клиенты перестанут экономить на банковских услугах, а будут требовать повышения их качества и надежности сопровождения.

И, конечно, самыми главными требованиями к банкам со стороны клиентов останутся сохранность средств и возможность их использования в любое время.

Евгений Лавринов, заместитель председателя правления Гринфилдбанка: «Рост на уровне инфляции сократит объемы банковского бизнеса»

- Высказывать прогнозы о развитии банковской отрасли в 2014 году непросто. В первую очередь, потому что прогнозы эти далеки от оптимистичных. Ухудшение ситуации в экономике страны сказывается на нашем бизнесе. Как метко сказал один из коллег: «Не нужно забывать, что мы (банки) – все же надстройка на фундаменте реальных секторов экономики». Уменьшается количество платежеспособных заемщиков, в первую очередь юридических лиц. Это ведет к усилению конкуренции между банками и снижению процентных доходов как в процентном отношении, так и в абсолютных величинах.

На мой взгляд, на темпы роста банковской системы в целом и отдельных банков в частности сильнее всего будут сказываться внешние факторы – уровень цен на углеводороды и объем импорта в Россию. Если ситуация с ухудшением платежного баланса сохранит свою тенденцию – неминуемо падение курса рубля, соответственно влекущее за собой дефолты заемщиков и бегство вкладчиков в валютные активы. Поскольку надеяться на существенное снижение объема импорта не приходится (невзирая на рост рублевых цен, потребители зачастую просто не имеют возможности отказаться от потребления импортных товаров в силу отсутствия достойных отечественных аналогов), остается надеяться только на увеличение мировых цен на энергоресурсы.

Повлияют и внутренние факторы: политика Банка России, направленная на дальнейшее «охлаждение» рынка потребительского кредитования. Парадоксальность ситуации в том, что потребительское кредитование действительно выступало одним из локомотивов того слабого роста экономики, который имел место быть в последние годы. Озабоченность регулятора вполне справедлива – если экономика останавливается, то схлопывание кредитного пузыря приносит мультипликативный отрицательный эффект. В то же время нужно признать – если падение спроса со стороны физических лиц не будет компенсировано соответствующим увеличением спроса со стороны компаний и государства, ухудшение ситуации в экономике неминуемо. Впрочем, нужно понимать, что это уже не зона компетенции Банка России.

Общий вывод: в 2014 году рост банковской системы в целом будет зафиксирован на уровне инфляции плюс-минус 2–3 процентных пункта, при этом ряд банков будет вынужден уменьшить объемы бизнеса. Продолжится тенденция роста доли банков с государственным участием в общем объеме активов банковской системы.

Антон Тарасов, руководитель компании Вдолг.Ру: «Потребителям финансовых услуг придется смириться с низким качеством обслуживания»

- Не исключено, что в России в скором времени останутся только два вида банков: государственные и банки с иностранным участием. И единственное, за что они будут конкурировать – это компании типа «Газпром». А простым потребителям банковских услуг придется смириться со снижением качества обслуживания.

Конечно, многие скажут, что ставки по кредитам будут низкие, так как государство запретит выдавать займы под высокие ставки. С одной стороны, это плюс. Но! Получить эти кредиты смогут далеко не все желающие. Что касается ставок по депозитам, то они станут практически нулевыми. Поэтому положить деньги в банк будет означать – потерять их часть в размере инфляции.

Есть ли положительный фактор у жесткого регулирования деятельности банков? Да. Им может стать развитие альтернативных способов инвестирования средств. Это особенно актуально после того, как государство приняло решение об отмене накопительной части пенсии – для тех, кто хочет накопить средства себе на пенсию.

Алексей Шитов, председатель правления Златкомбанка: «Последствия падения ряда банков плачевны не только для банковской системы, но и для бизнеса»

- Главное – выстоять и сохранить стабильную клиентскую базу. Год будет нелегким для российской экономики. К сожалению, последствия падения ряда банков плачевны не только для банковской системы, но и для бизнеса в целом. Эффект идет по цепочке, ведь страдают клиенты этих банков. Пусть средства вкладчиков застрахованы, но в ушедших с рынка банках «зависли» средства малого и среднего бизнеса. Соответственно, эти компании, потеряв деньги и разорившись, не заплатят своим поставщикам. Итогом становятся потерянные деньги, сокращается количество рабочих мест. Этот негативный процесс подобен снежному кому. Между тем банковской системе нужны «длинные» деньги, а они могут появиться в нашей стране только в условиях стабильности.

Возвращаясь к Златкомбанку, хочу сказать – у нас есть серьезные планы по развитию бизнеса, и по мере возможности мы будем их осуществлять в 2014 году, несмотря на неблагоприятные внешние условия.

Инна Рукосуева, Bankir.Ru

Девочка Маша в стране Оз. О погодных аномалиях 2013-го

Сергей Петухов, обозреватель

В Западной Европе подсчитывают ущерб от очередного, третьего подряд за два последних месяца урагана "Дирк", сильно подпортившего Рождество англичанам и французам.Изменение климата в Старом Свете пока не принято афишировать. Но в том, что он меняется, сомнений уже мало. То, что происходит в Европе, все больше и больше напоминает типичную погоду юга Восточного побережья США, представляющую собой непрерывную череду разрушительных тропических ураганов.

Само по себе изменение климата Западной Европы не очень актуально для россиян. Но дело в том, что все погодные процессы на планете связаны между собой. Параллельно ухудшению погоды в ЕС идут перемены в нашем климате, и неплохо бы знать, какими они будут.

Три урагана за два месяца

Подсчет жертв и ущерба от урагана "Дирк", главный удар которого по Западной Европе пришелся на сочельник, пока продолжается, но уже ясно, что по разрушительной силе и масштабам последствий он соизмерим с предыдущим ураганом "Ксавьер".

"Ксавьер" в период с 3 по 11 декабря этого года унес жизни 15 человек в Великобритании, Дании, Швеции и Польше. Общий ущерб от разрушений и утраты имущества Credit Suisse Group оценивал в пределах от 1,4 млрд до 1,9 млрд евро.Последствия шторма "Святой Иуда", бушевавшего в Европе с 27 по 31 октября этого года, – 17 жертв и общий ущерб, по оценке компании AIR Worldwide, на сумму от 1,5 млрд до 2,3 млрд евро.

Итого: три мощнейших урагана меньше чем за последние два месяца, что само по себе заставляет задуматься, случайность это или уже закономерность.

Европейский сезон штормов

Наша задумчивость станет еще глубже, если посмотреть всю статистику катастрофических евроштормов за последние полтора века. Систематические метеонаблюдения начались в Европе только во второй половине XIX века, поэтому более ранние данные отрывочны.

На протяжении всего прошлого века Европа пережила 34 разрушительных шторма, то есть они были не такой уж редкостью, как это могло показаться. В среднем они случались раз в три года, что вполне объяснимо. Климат в Западной Европе морской и, как учат нас школьные учебники географии, полностью определяется атмосферными процессами над Атлантикой.

Но чем ближе к сегодняшнему дню, тем поразительнее картина. С 2000 по 2009-й — 16 крупных евроштормов, то есть полувековая норма, с 2010 по 2013 — 15 штормов того же калибра.

И хотя человеческих жертв в основном удалось избежать, ясно одно: меньше штормов в Европе не стало. Их стало явно больше, их частота нарастает в геометрической прогрессии, а картина погоды в Западной Европе все больше и больше начинает напоминать метеосводку откуда-нибудь из Флориды или Мексиканского залива в сезон ураганов.

Московские сумерки и тульские торнадо

До нас европейские ураганы доходят уже сильно выдохнувшимися. Они еще заметны в Калининградской и Ленинградской областях, но дамба в Финском заливе с угрозой подтопления Санкт-Петербурга справляется без труда.

Европейские шторма несут угрозу разве что отечественным туристам, едущим в еврозону, и тем, кто инвестирует в экономику Евросоюза. Теперь в список рисков им приходится добавлять форс-мажорные обстоятельства, связанные с новой европейской погодой.

Погодные процессы на планете связаны между собой, а Западная Европа – наш близкий сосед, и не замечать, что погода меняется и у нас, просто невозможно.

Все чаще идут ледяные дожди. Постоянно бьются многолетние погодные рекорды по теплу, осадкам.Затяжные дожди в ЦФО в сентябре лишили москвичей бабьего лета. Подмосковье с обычной для него золотой осенью превратилось в американский штат Орегон, который славится устойчиво хмурым небом и обилием дождей, а после киносаги "Сумерки" и вовсе считается самым комфортным местом для постоянного проживания вампиров.

Наводнение на Дальнем Востоке — другая история, связанная с другими климатическими сдвигами — тихоокеанскими. Что же касается Западной Европы, то, возможно, с погодными аномалиями там связаны более серьезные погодные артефакты у нас — смерчи.

Нельзя сказать, что их в России никогда не видели, но все-таки это было редкое природное явление, о котором помнили веками. Теперь же редкий год проходит без вереницы смерчей у побережья Краснодарского края, а в 2002-м и 2012-м они были такой мощности и вынесли на сушу столько воды, что вызвали наводнения в Новороссийске и Крымске с большими человеческими жертвами.

В этом году мощный торнадо прошелся по Тульской обрасти, словно тут не Россия, а американский Средний Запад. К счастью, обошлось без жертв, но если так пойдет дальше, то придется делать ремейк "Волшебника Изумрудного города" — о том, как смерч уносит девочку Машу из города Ефремова в волшебную страну Оз.

Бизнес на непогоде

Причину явного изменения климата в Европе — и не только в ней — пока не знает никто. Суперкомпьютеры в трех уполномоченных Всемирной метеорологической организацией центрах метеоданных в Москве, Вашингтоне и Сиднее, куда в режиме реального времени поступают данные о погоде со всего мира, трудятся денно и нощно, но пока вразумительной модели климатических изменений создать не могут. На это, по оценкам специалистов, потребуется еще минимум несколько лет.

Однако немедленного ответа от ученых-климатологов никто и не требует. Он может сломать успешный бизнес на страхе маленького человека перед климатическими катаклизмами.Регулируется этот бизнес Киотским протоколом. Гипотеза глобального потепления как главного виновника всех климатических бед хороша тем, что позволяет делать деньги в буквальном смысле из воздуха.

Помимо продажи квот на выбросы парниковых газов на государственном уровне протокол позволяет торговать квотами на вторичном рынке. Объем рынка квот оценивается примерно в $100 млрд, а к 2020 году может вырасти вдвое.

Часть этих денег тратится на поддержание в умах людей во всем мире идеи глобального потепления и подавления любого мало-мальски опасного инакомыслия на эту тему. Доказательств тому за время действия Киотского протокола накопилось немало, но самый громкий скандал разразился в 2009 году, когда была обнародована электронная переписка английских ученых-климатологов, которые делились друг с другом опытом фальсификации данных в пользу гипотезы глобального потепления.

Всем было понятно, что подставляться под угрозу потери гордого звания британского ученого никто даром не будет. В ответ как минимум можно ждать новых грантов на "правильные" исследования.

Однако теперь выясняется, что и критики глобального потепления – тоже далеко не все бессребреники.

Погоду за деньги не купишь

На этой неделе разразился скандал вокруг публикации в журнале Climatic Change, где утверждается, что целенаправленной и масштабной дискредитацией глобального потепления занимаются "не просто парочка мерзавцев", а "это крупномасштабные политические усилия".

Будто бы оплачивают эти усилия промышленные гиганты, в первую очередь крупнейшие в мире западные нефтяные компании и нефтетрейдеры, которым невыгодно падение спроса на энергоресурсы. Они и их сообщники уже якобы потратили около $9 млрд на подкуп политиков, общественных некоммерческих фондов, журналистов, ученых, которым была поставлена задача оболгать глобальное потепление.

Понятно, что когда такие деньги можно заработать на поддержке (или опровержении) одной довольно спорной гипотезы, другие просто не нужны. Еще меньше нужна реальная причина изменения климата. Во всяком случае, политики, общественные деятели, журналисты и ученые много на ней много не заработают.

Но есть и хорошая новость. По разным причинам Россия так и не смогла в нулевые годы встроиться в систему глобальной спекуляции парниковыми газами. А сейчас, когда срок Киотского протокола формально истек, а заключение нового тормозится уже третий год, эта задача утратила актуальность.

В России, как уже сказано, находится один из трех мировых центров метеоданных. Наши математики, физики атмосферы и океана и климатологи – одни из самых опытных и авторитетных в мире, еще с советских времен. Проблем с финансированием научных исследований теперь вроде нет. Словом, у нас есть все условия для того, чтобы разобраться с причинами изменения климата, по крайней мере, у нас в стране и ее ближайших окрестностях.

А в том, что это надо сделать, сомнений, наверное, нет ни у кого. Слишком часто в последнее время погода удивляет своими странностями.

Повышение акцизы на водку на 15% с 1 января спровоцировало штурм оптовиков на производителей.

"Некоторые оптовые базы доверху "забиты" водкой. Кто медлил, потому что ранее не был уверен, будет ли повышение акцизы, тот сейчас пытается подать заявку и достать товар перед 31 декабря", - говорит Лешек Вивала, председатель правления Союза работодателей польской спиртовой промышленности, который объединяет производителей, контролирующих около 80% водочного рынка страны.

Покупатели ринулись за водкой, потому что к этому их склоняет способ начисления акцизы этого алкоголя. Кто достанет водку до конца декабря, получит ее дешевле. Основой налогообложения водки акцизой является выезд товара с территории завода. Налог платится производителем максимально через 25 дней с этой даты. Как правило, он платит в последний день, потому что в игру вступают огромные суммы. Поэтому львиная доля декабрьских закупок найдет свое отражение в бюджетных поступлениях лишь в январе.

"Со времени вступления Польши в Евросоюз я не припоминаю такого сильного роста спроса на водку как в последние недели. Клиенты оптовых баз хотят избежать акциз. Некоторые производители могут уже иметь нехватку производительной силы, чтобы выполнить заказы", - сказал председатель сообщества Polska Wódka Анджей Шумовский. По его мнению, налоговая будет иметь в декабре и январе "неправдоподобно высокие" поступления с акцизов, зато с февраля наступит период застоя.

"Можно ожидать, что с водки, заказанной и полученной в декабре, в бюджет поступят более чем усредненные суммы. В среднем акциза с водки дает бюджету около полумиллиарда в месяц, но декабрь особенный по причине праздников, поэтому поступления достигают 700-800 млн. злотых. В этом году это может быть даже миллиард", - считает Лешек Вивала.

Бутылка в течение месяца продается средне, соответственно, уже в феврале, самое позднее в марте должны исчерпаться запасы алкоголя с более низкой акцизой. Однако оптовики, обеспеченные более дешевой водкой, совсем не дают гарантии потребителю, что водка будет дешевле на магазинных полках. То, что в итоге сделают розничные продавцы – зависит только от них – могут поставить цену более высокую по акцизам, а разницу спрятать в карман.

В игру вступают огромные суммы. Прежде всего, для бюджета, потому что спиртовая отрасль

в год переводит 6,6 млрд. злотых. Правительство решило сейчас копнуть глубже к любителям водки, потому что не делало этого уже с 2009 года, а ведь была инфляция. Уже сегодня в бутылке водки, стоящей на полке по цене 21 злотый, почти половину составляет акциза, кроме того, бюджет получает еще один доход - с НДС. В общей сложности, целых 2/3 цены на бутылку водки составляют акциза и налог НДС. Результаты повышения акцизы с 1 января – это около 1,50 злотых с бутылки, но, по мнению представителей спиртовой отрасли, на полках будет она еще дороже, потому что наверняка дистрибьюторы и продавцы при случае поднимут свою маржу на сумму около 50 грошей.

Министерство финансов планирует, что с этого повышения будет иметь дополнительно 780 млн. злотых, допуская, что продажа более дорогой водки упадет на 3%. Отрасль побаивается, что это прогноз на будущее, потому что потребители не принимают дороговизны и рынок упадет 10%, пишет Польский культурно-деловой центр в Калининграде

"Производители повышают цены с 1 января, и бутылка с более высокой акцизой подорожает в рознице на 2 злотых. Дойдет до парадокса, что с новой акцизой в бедной Польше мы будем иметь более дорогую водку, чем в богатой Германии. Последствием будет приграничный импорт и развитие серой зоны", - считает Лешек Вивала.

По слова председателя Шумовского, учитывая, что водочная серая зона в Польше – это около 10 % легального рынка, бюджет государства теряет на этом ежегодно 1,2 млрд. злотых. Нелегальный алкоголь идет из-за восточной границы или с очистки алкоголя, предназначенного для промышленных целей, то есть, например, производства косметики или розжига для гриля.

Союз работодателей польской спиртовой промышленности протестовал против повышения акцизы, аргументируя, что поляки будут иметь самую дорогую водку среди соседей, что добьет легальных производителей. Например, в Германии ставка акцизы на литр 100% алкоголя составляет 13,03 евро, а в Польше будет 13,89 евро. В Словакии это 10,80 евро, а в Чехии – 11,36. Внутри Евросоюза между странами можно легально перевозить до 10 литров крепкого алкоголя на человека.

С точки зрения потребления водки поляки уступают лишь России и Украине. Польша – крупнейший производитель в ЕС, опережающий Швецию, Великобританию и Францию. В год поляки пропивают 14,7 млрд. злотых. Это столько, сколько стоит Bank Handlowy.

В этот раз представители управления опубликовали данные, которые касаются экспорта томатов на внешний рынок. Согласно этим данным, за последние три квартала 2013 года Польше удалось увеличить поставки этой сельскохозяйственной продукции.

В сравнении с 2013 годом экспорт увеличился на 2.3% (77 тыс. тонн). Переведя эти цифры в злотые, получим 80.8 млн. долларов.

В списке покупателей лидируют страны Восточной Европы. На первом месте Росиия (47%), Беларусь (18%) и Украина (10%). Из стран ЕС лидируют Великобритания, Чехия и Испания, но поставки в эти страны намного меньше, нежели в страны СНГ.

Большинство поляков получают зарплату ниже среднего.

Исходя из этих подсчетов выяснилось, что работники нисших должностей и продавцы получают примерно 1900 злотых в месяц, операторы машин – 2800 злотых, работники агросферы – 2700, техники – 3380 злотых, а специалисты определенных сфер – 4110 злотых. Наивысшую зароботную плату традиционне представители руководящих должностей – около 6000 злотых. То есть, среднестатистическая зарплата составляет 3800 злотых.

Однако широкая общественность не согласилась с подобными выводами, назвав их слишком обобщенными. Кроме того, эти статистические данные не учитывают мелких частных предпринимателей, которых в стране большое множество. В среднем, польские работодатели предалагают зроботную плату в 2200 злотых. Это считается довольно распространенным доходом, но по факту это не слишком большие деньги.

До настоящего момента возврат покупки был достаточно сложным процессом, для которого требовалась важная причина (неправильный размер не входит в этот список). Кроме того, за товары с дефектами покупателю также не возвращались деньги. Теперь же в закон о правах потребителей добавили новую поправку и уже с июня 2014 года у покупателей появиться выбор: получить обратно деньги или обменять товар на аналогичный, но исправный.

Что касается покупок, которые просто перестали нравиться, то вернуть их будет можно только интернет-магазинам или сетевым распространителям.

Уже сейчас в польских магазинах стартовали грандиозные рождественские распродажи. Сейчас скидки составляют около 50%. но уже к концу января достигнут 70%.

В Польше растет безработица.

Данные основываются на подсчетах регистрации безработных за октябрь и ноябрь. На конец ноября и начало ноября количество безработных поляков начитывало более 2 миллионов.

Кроме того, польские работодатели в ноябре предложили меньше рабочих мест, нежели в октябре (55 тысяч вместо 70).

По предварительным данным уровень безработицы может продолжить увеличиваться, поскольку некоторые работодатели высказали намерение уволить около 34 тысяч сотрудников, из которые больше 6 тысяч попадает на государственный сектор.

Владимир Путин провёл встречу с представителями избирательных комиссий, в ходе которой обсуждались вопросы повышения открытости избирательной системы.

В.ПУТИН: Добрый день, уважаемые коллеги, уважаемый Владимир Евгеньевич! Очень рад вас видеть.

Наша встреча проходит в преддверии Нового года, поэтому, естественно, я начну с поздравлений и с пожелания вам успехов, благополучия.

Теперь, разумеется, о нашей с вами совместной работе. Мы планировали эту встречу уже давно с Владимиром Евгеньевичем [Чуровым], но так получилось, что всё у нас сдвигалось и сдвигалось – сдвинулось прямо к Новому году.

Мы хотели это сделать сразу после завершения сентябрьской избирательной кампании этого года. И я хотел бы вас, конечно, за это поблагодарить. Знаю, что здесь присутствуют представители избирательных комиссий – и Центральной избирательной комиссии, и вплоть до участковых избирательных комиссий. И, конечно, на тех, кто работает, что называется, на земле – на них ложится наибольшая нагрузка, и я знаю, что вы в полной мере её ощутили, эту нагрузку, потому что на выборах в этом году были представлены, по-моему, все имевшие на тот момент времени право участвовать в избирательной кампании 54 партии.

Но сразу же хочу отметить, что в наших избиркомах работают представители 46 партий. Это делает работу комиссий более легитимной и повышающей доверие к результатам самих выборов.

Знаю также, что вы начали работу по консультированию партий, принимающих участие в выборных кампаниях, разъяснению действующего законодательства, что считаю чрезвычайно важным для того, чтобы люди знали свои права, понимали их и могли бы в рамках действующего законодательства выстраивать свою работу.

И, наконец, у нас произошло переформатирование всех избиркомов, теперь все они формируются сроком на 5 лет. Это тоже с точки зрения совершенствования нашей политической системы, в том числе и избирательной части, весьма заметная и важная вещь.

Мне бы хотелось сегодня с вами поговорить, услышать ваше мнение по поводу того, как вы отработали в этом году, какие видите проблемы на ближайшее время. Что мы должны сделать, по вашему мнению, дополнительно для того, чтобы наша избирательная система была более открытой, чтобы ни у кого не было сомнений в том, что она работает на самом высоком организационном и самом современном цивилизованном политическом уровне, что она является прозрачной, относящейся ко всем соискателям счастья быть избранным во все органы власти, кандидатам, – что она относится ко всем одинаково, равным образом, соблюдая права всех участников избирательного процесса.

Я хочу предоставить слово Владимиру Евгеньевичу, а потом мы с вами в свободном режиме обменяемся мнениями.

Пожалуйста.

В.ЧУРОВ: Спасибо, Владимир Владимирович.

Единые дни голосования в Российской Федерации сейчас приобрели масштабы, превосходящие федеральную кампанию. В сентябре этого года 114 тысяч кандидатов всех уровней было выдвинуто, и общее количество кампаний превысило 7,5 тысячи по всей стране. Поскольку эти кампании проходят по региональному законодательству, по нормативным актам, принятым местным самоуправлением, конечно, организовать гораздо сложнее, чем по унифицированному законодательству федеральную кампанию.

Мы ожидаем, что в следующий единый день голосования – 14 сентября [2014 года] – масштабы будут ещё больше. Естественно, это требует особой подготовки и от кандидатов, и партий. И поэтому мы – Вы совершенно верно отметили – большое внимание уделяем работе со всеми партиями: и с парламентскими, и с так называемыми новыми партиями. И, конечно, большое внимание уделяем подготовке избирательных комиссий всех уровней.

В частности, мы предлагаем политическим партиям, прежде всего парламентским партиям, более активно предлагать своих кандидатов в состав руководящей тройки – председатель, заместитель председателя, секретарь комиссий всех уровней – с тем чтобы они сами разделяли ответственность за правильность подведения итогов, за правильность организации голосования, за то, чтобы избирателям было удобно голосовать.

Эта работа нами продолжается, в порядке эксперимента я поручил сейчас председателю Ростовской областной комиссии попробовать начать переформатировать руководящий состав в этом направлении, поскольку все партии составляют единую политическую систему Российской Федерации, на наш взгляд.

Я также хотел бы отметить, что всё большим авторитетом наша избирательная система и опыт наших избирательных компаний пользуются и за рубежом. В ближайшее время к нам приедут афганские коллеги на учёбу в порядке подготовки к их президентским выборам, которые состоятся в апреле. В феврале наши специалисты в области электронного голосования будут помогать организовывать выборы в Эквадоре.

Происходят даже такие уникальные вещи, как совместные заседания. Например, в полном составе Центральная избирательная комиссия России провела второй уже семинар с польской Центральной избирательной комиссией. Ина двух языках [вышел] сборник самых актуальных проблем избирательного права, избирательного процесса. Это уже второй совместный сборник.

Мы планируем в дальнейшем развивать это сотрудничество. Ещё раз подчёркиваю, что наш опыт востребован, равно так же как и мы не стесняемся заимствовать самые положительные примеры из избирательного опыта зарубежных государств.

Спасибо.

Крупнейший в Польше железнодорожный перевозчик грузов компания PKP Cargo ввела в эксплуатацию самый большой в западной части страны терминал для интермодальных перевозок "Познань - Франово" стоимостью 8 млн долл.

Об этом агентству УНИАН сообщила пресс-служба компании.

"Начало работы терминала является важным шагом в развитии интермодального рынка в нашей стране. Список плюсов этого объекта очень длинный: это современный и один из самых крупных терминалов в группе Cargo, он расположен на коммуникационном пути "Восток-Запад", близко к автостраде А2, к аэродрому и большим логистическим центрам в этом районе", - цитирует пресс-служба члена правления польской компании Адама Пурвина.

Новый терминал, который расположился на площади 20 тыс. кв. м, поначалу будет обслуживать 11 тыс. контейнеров в год, а в дальнейшем их количество возрастет до 26 тыс.

Терминал будет обслуживать оборудование для перегрузки грузов фирмы Kalmar грузоподъемностью до 45 тонн.

Пресс-служба отмечает, что PKP Cargo в Польше занимает 60% рынка интермодальных перевозок, при которых используются по крайней мере два вида транспорта, в объемах грузов и более 70% с учетом протяженности трасс.

При этом подчеркивается, что данный рынок в Польше имеет очень большой потенциал роста. "В Польше около 6% объема перевозок железнодорожных грузов реализуется интермодальным транспортом. Для сравнения: в Германии этот показатель составляет около 30%, а в Норвегии - более 60%", - отметила пресс-служба.

По данным компании, почти 3 млн долл. на реализацию этого проекта ей выделил в рамках программ помощи Польше Европейский Союз.

Справка. PKP Cargo является вторым крупнейшим железнодорожным перевозчиком грузов в Европе после немецкой Deutsche Bahn c рыночной долей в Польше 50-60% по объему перевезенных грузов и с учетом протяженности трасс.

PKP Cargo, которая в последние годы прошла реструктуризацию, является самой успешной из всех входящих в государственный железнодорожный холдинг РКР компаний.

В октябре 2013 года правительству Польши удалось продать менее 50% акций компании на Варшавской фондовой бирже за почти 0,5 млрд долл.

В 2012 году компания получила 86 млн долл. чистой прибыли при выручке в 1,6 млрд долл.

Еврокомиссия признала правомерным выделение 93 млн евро из польского бюджета на дофинансирование покупки поездов Pendolino государственной железнодорожной компанией PKP Intercity, передает УНИАН со ссылкой на пресс-службу польской компании.

Еврокомиссия также признала не нарушающим рыночные принципы предоставление гарантий польским правительством по кредитам, которые компания взяла на финансирование этой покупки.

Пресс-служба объяснила необходимость проверки этой транзакции тем, что Евросоюз также выделил часть средств на этот проект.

"Как сообщила Еврокомиссия, заданием проекта покупки поездов является увеличение потенциала пассажирских железнодорожных перевозок и улучшить сообщение между отдельными регионами в Польше", - отметили в компании.

PKP Intercity напомнила, что договорилась о покупке 20 поездов Pendolino в 2011 году, заметив, что стоимость одного состава, три из которых уже доставлены в Польшу, составляет 20 млн евро.

В конце 2012 года представители компании заявляли о планах вложить в обновление подвижного состава почти 1 млрд евро до 2015 года, половину из которых должен был выделить ей Евросоюз в рамках программ помощи Польше.

Как сообщал УНИАН, PKP Intercity планирует ввести в эксплуатацию поезда Pendolino, которые будут ездить в Польше под маркой EIC Premium, с декабря 2014 года.

Поезда будут курсировать между крупнейшими городами в Польше, и, по оценкам компании, позволят сократить время проезда на большинстве направлений на час, а в Гданьск на побережье Балтийского моря - более чем вдвое.

Польша в начале этой недели открыла непосредственный заезд в пункт пропуска на границе с Украиной "Корчева - Краковец" по самой длинной автостраде страны А4, которая проходит по югу Польши.

Об этом сообщает УНИАН со ссылкой на пресс-службу Польской пограничной службы.

"Можно будет пользоваться автострадой А4 или альтернативной дорогой, через которую раньше можно было доехать до границы и которая проходит рядом с автострадой DD59. Дорогами могут пользоваться все виды транспорта: частные автомобили, грузовые и автобусы", - говорится в сообщении. Автомобильное движение в самом пункте пропуска будет происходить как ранее.

Как сообщалось, Польша планировала ввести в эксплуатацию А4 до самой границы с Украиной до проведения Чемпионата Европы по футболу, который состоялся летом 2012 года, но не смогла это сделать из-за срыва графиков строительных работ.

Трасса А4 - самая длинная автострада в Польше протяженностью почти 700 км. Пролегает с запада на восток и является продолжением немецкой автострады А4 из Дрездена.

Автострада, в частности, проходит мимо польских Вроцлав, Ополе, Катовице, Гливице, Краков, Тарнув, Жешув.

ReviewPro провели анализ 15 399 132 онлайн отзывов на 24 языках мира. По результатам анализа, большинство путешественников довольны своим пребыванием в отеле. Более двух третей отзывов – 66 % - носят положительный характер, в то время как негативные отзывы составляют всего лишь 10,28 % от общего количества проанализированных отзывов.

ReviewPro, лидирующий провайдер аналитической информации об онлайн репутации и социальных медиа в гостиничном бизнесе, получили данную информацию в результате глубокого детального исследования отзывов, собранных с более 100 онлайн агентств и сайтов отзывов за 12 месяцев, заканчивая ноябрем 2012 года.

ReviewPro также воспользовались своей уникальной технологией, чтобы выявить, на каких языках путешественники чаще публикуют отзывы, а также на каких языках отзывы наиболее длинные.

Среди носителей языков, использующих латинский алфавит, англоговорящие путешественники публикуют наиболее многословные отзывы средней длины 528,11 символов, опережая второе место, итальянцев (387,67), на 36,2 %. Пятерку лидеров дополняют французский язык (315,83), испанский (310,10) и немецкий (283,01). На последних же местах расположились путешественники, говорящие на польском, голландском, норвежском и датском языках, которые публикуют отзывы длинной даже меньше чем половина средней длинны отзывов на английском языке. Носители румынского языка пишут еще более немногословные истории о своем туристическом опыте, средняя длинна которых 120,21 символов.

Интересно, а носители каких языков публикуют наиболее положительные отзывы о своем пребывании в отеле? Здесь лидируют путешественники, говорящие на китайском (77,7%), английском (69,8%) и русском (68,5%) языках. Кроме того, стоит отметить, что публикации китайских путешественников демонстрируют самые низкий уровень негативных отзыв – всего 5 % от общего количества. С другой стороны, арабский, греческий и корейский языки лидируют по количеству негативных отзывов, средняя доля которых от 15 % до 19 % от общего числа отзывов на каждом языке. Голландский (38,8 %) и финский (38,1 %) языки стали победителями в конкурсе на наиболее нейтральные оценки.

Что касается общего количества отзывов, английский язык лидирует и тут, составляя 55,78 %, за ним следом с большим отставанием идут немецкий (8,4%), французский (7,6%), испанский (6,3%) и итальянский (6,3%) языки. До сих пор пока еще мало комментариев, опубликованных путешественниками из стремительно развивающихся рынков, таких как Россия и Китай: 1,9% и 1% соответственно, что составляет немного больше чем 335 000 отзывов на каждом языке.

РД Фридлендер, генеральный директор ReviewPro, отметил: «Результатом нашего недавнего исследования более 15 миллионов отзывов на 24 языках, размещенных на более 100 важнейших туристических вебсайтах, стало формирование очень интересных выводов и огромной системы данных. Как показывают результаты нашего анализа, онлайн отзывы далеко не являются постоянным источником проблем и предвзятых негативных дискуссий, атакующих отели, а скорее наоборот, большая часть отзывов – это положительные истории путешественников об их чудесном опыте. Способность превратить эти комментарии в действенные бизнес идеи и руководства к действиям уже сейчас играет ключевую роль в росте эффективности деятельности больших отельных сетей и отдельных отелей. Эта роль только усилится с дальнейшим ростом популярности и масштаба управления онлайн репутацией (Online Reputation Management (ORM)».

Торговый центр площадью 60 тыс. кв. метров под названием Galeria Bronowice находится в Кракове. Главным арендатором сейчас считается гипермаркет Auchan и магазин техники Saturn.

Кроме того, в центре оборудована развлекательная зона с выставкой современного искусства, кинотеатром и образовательным центром.

Помимо Польши, компания открыла подобные центры в двух итальянских городах, однако они уступают польскому в размерах. На открытие одного торгового центра компания потратила порядка 50 миллионов евро.

Польша приобретет итальянские самолеты.

Пока планируется закупить восемь самолетов уже в начале 2014 года.

Такие обновки для польских вооруженных сил обойдутся бюджету в 280 млн. евро. В эту стоимость также входит обучение персонала и техническое обеспечение. После испытаний приобретенных самолетов Польша сможет закупить еще 4 единицы техники.

Тендер на пр иобретение самолетов проходил в феврале 2013 года. В его ходе рассматривались также британские и американские компании, однако оказалось, что их техника не соответствует тендеру.

Необходимость в покупке обучающих самолетов обоснована тем, что сейчас в стране есть всего один тренировочный самолет, построенны еще в 60-х годах, а финансовые средства на подобную покупку были запланированы еще в 2010 году.

Полякам удается постоянно поддерживать интерес к своей стране. Как им это удается рассказала руководитель поморской туристической организации Кристина Хартенбергер-Партер.

По ее словам, туристические организации стараются создать такую атмосферу, чтобы туристы чувствовали себя как дома. Особенно много шагов было сделано для российских туристов: специально для них нанимают русскоязычный персонал.

Поморское воеводство может предложить не только широкие возможности для шоппинга, но также много исторических мест. Кроме того, в последнее время стали популярными медицинская и образовательная сферы туризмы, поэтому турфирмы севера Польши активно работают над усовершенствованием в этом направлении.

Сколько денег поляки потратят на празднование Нового года.

Самое большое финансирование выделили власти Кракова и Вроцлава, меньше всего – в Гданьске и Познани. Особенно выделился Лодзь, власти которого решили не проводить никаких общественных празднований для жителей города.

Традиционно у большинства поляков будет возможность как всегда встретить приход Нового года на центральных площадях города вместе с популярными звездами шоу-бизнеса.

Деньги, которые власти ежегодно тратят на организацию подобных праздников существенно ударяют по государственному бюджету, однако поляки любят праздновать и веселиться, поэтому руководство крупных городов просто не может отказать обществу в таком удовольствии. Тем более, что ежегодно на такие мероприятия стекаются десятки тысяч туристов.

СТУ подсчитало годовой торговый оборот Сибири с китайскими партнерами

За 11 месяцев 2013 года внешнеторговый оборот в регионе деятельности СТУ составил около 27 млрд. 514 млн. долларов США, в том числе экспорт – более 21 млрд. 696 млн. долларов США (78,9%), импорт – чуть менее 5 млрд. 817 млн. долларов США (21,1%). По сравнению с январем-ноябрем 2012 года товарооборот сократился на 2,2%, импорт - на 14,5%, а экспорт – увеличился на 1,7%.

В январе-ноябре 2013 года товарооборот со странами дальнего зарубежья составил 24 млрд. 492 млн. долларов США (снижение на 2,0%), со странами СНГ – почти 3 млрд. 22 млн. долларов США (уменьшение на 4,0%).

В числе ведущих стран – торговых партнеров - Китай, Нидерланды, США, Украина, Тайвань (Китай), Турция, Япония, Индия, Германия, Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии, Республика Корея и Польша. На их долю пришлось 76,6% стоимостного объема товарооборота СТУ.

В товарной структуре экспорта металлы и изделия из них заняли 43,1% от его стоимостного объема, топливно-энергетические товары – 16,3%, древесина и целлюлозно-бумажные изделия – 15,1%, машиностроительная продукция – 10,2%, продукция химической промышленности – 10,1%.

По сравнению с январем-ноябрем 2012 года стоимостной объем экспорта металлов и изделий из них увеличился на 1,4%, древесины и целлюлозно-бумажных изделий – на 5,7%, машиностроительной продукции – на 29,6%. При этом стоимостной объем экспорта топливно-энергетических товаров уменьшился на 7,9%, химической продукции - на 4,2%.

В товарной структуре импорта на долю машин, оборудования и транспортных средств пришлось 48,4% от его стоимостного объема, продукции химической промышленности – 23,8%, металлов и изделий из них – 8,6%, продовольственных товаров и сельскохозяйственного сырья – 7,2%, текстиля, текстильных изделий и обуви – 3,9%, топливно-энергетических товаров – 3,5%.

По сравнению с январем-ноябрем 2012 года стоимостные объемы импорта машиностроительной и химической продукции уменьшились на 18,6% и 8,7% соответственно, металлов и изделий из них – на 10,1%, топливно-энергетических товаров – на 32,8%, текстиля, текстильных изделий и обуви – на 21,6%. При этом стоимостной объем импорта продовольственных товаров увеличился на 11,3%.

За январь-ноябрь 2013 года количество участников ВЭД, осуществивших внешнеторговые операции в регионе деятельности Сибирского таможенного управления (далее – СТУ), составило около 6,4 тыс. (уменьшение по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 2,8%).

По информации пресс-центра СТУ

Консорциум украинской корпорации "Богдан" и польской Ursus не получал никаких штрафных санкций со стороны официального Люблина. "Выброс" подобной информации в прессу является ничем иным, как попыткой дискредитации автопроизводителя.Корпорация "Богдан" считает, что появление этого черного пиара является попыткой конкурентов подорвать авторитет компании.

В европейской системе общественного муниципального транспорта действуют жесткие требования к техническому состоянию техники, которая перевозит пассажиров. В случае, если бы были выявлены определенные недостатки троллейбус не вышел на маршрут.

"Богдан" и Ursus своевременно и в полном объеме выполняют свои обязательства по контракту.

Корпорация "Богдан" призывает медиа пользоваться официальной информации и пытаться получать подтверждение как минимум из двух источников.

Как сообщали сегодня некоторые СМИ со ссылкой на Люблинский курьер, администрация города Люблин (Польша) якобы наложила на украино-польский консорциум Ursus-Bogdan Motors штрафные санкции в размере 1,2 млн злотых (3,2 млн грн, или $384 тыс.), за множественные неисправности выявленные в процессе эксплуатации первой партии поставленных троллейбусов. В частности, по информации издания, в автобусах не работала система оповещения пассажиров, отсутствовали запасные колеса, не всегда открывались двери.

Сейчас в городе курсируют четыре из пяти троллейбусов. По контракту, подписанному в апреле 2013 года, до 2016 года консорциум должен поставить 38 низкопольных 12-ти метровых троллейбусов под маркой Ursus T701.

Владимир Власюк: «У конкурентов снижение себестоимости в 2014 г. будет более значительным»

В эксклюзивном интервью UGMK.INFO директор ГП «Укрпромвнешэкспертиза»Владимир Власюк рассказал об итогах уходящего 2013 г. для металлургического комплекса Украины, а также предоставил прогнозы развития отрасли на следующий год.

Производство и экономика отрасли

– Каковы итоги производства в уходящем году и планы на 2014-й год?

– В 2013 г. в Украине будет выплавлено 33,3 млн. т стали (с учетом машиностроительных предприятий), что превышает показатели 2012 г. на 1%.

В 2014 г. украинские метпредприятия нарастят выплавку стали на 2,7% по сравнению с ожидаемыми объемами выпуска этой продукции за 2013 г. – до 34,2 млн. т. Данная оценка основана на прогнозируемых в следующем году объемах экспорта (23,6 млн. т) и продаж на внутреннем рынке (6,4 млн. т).

– Какие объемы производства продукции и уровень загрузки сейчас оптимальны, учитывая рыночную ситуацию и прогнозы?

– Уровень загрузки мощностей в Украине в текущем году составил 76,1% (в 2012 г. – 76,2%) по сравнению с 76,3% в мире (в 2012 г. – 74,7%).

Безусловно, 76% уровень загрузки недостаточен, для стабильной работы нужна 83-85% загрузка. Целевой показатель по прибыли – $50 на тонну стали, для достижения этого уровня необходимо работать с высокой загрузкой и эффективно контролировать уровень затрат.

В Украине процесс вывода устаревших и неэффективных мощностей в последние годы ускорился: с 47,8 млн. т в 2008 г. мы вышли на уровень 43,8 млн. т, то есть снижение составило 4 млн. т. Выведены мартеновские печи «Азовстали»,Донецкого МЗ и «Интерпайп Нижнеднепровского МЗ».

– С учетом запуска «Интерпайп Стали», какова нынешняя структура выплавки стали в Украине?

– В 2013 г. кислородные конвертеры выплавят 24,6 млн. т (в 2012 г. – 23,9 млн. т), мартены – 6,4 млн. т (7 млн. т) и электропечи – 2,3 млн. т (2 млн. т).

Таким образом, конвертерное производство сегодня обеспечивает 73,9% выплавки стали в стране, мартеновское – 19,2%, и электропечное – 6,9%. Я напомню, что в 2007 г. доля мартеновской стали в отрасли составляла 44%, то есть, за прошедшие годы этот показатель снизился в два с половиной раза.

– Насколько в 2014 г. вырастет себестоимость украинской стали, какими ожидаются аналогичные показатели конкурентов?

– По нашим прогнозам, себестоимость квадратной заготовки в Украине (вертикально интегрированные компании) в 2014 г. незначительно снизится: до $487 за тонну по сравнению с $494 в 2013 г. То есть, себестоимость украинского«квадрата» за два года сократится почти на 5% – в нынешнем году на 3,4%, и в следующем – на 1,4%.

Отмечу, что у наших конкурентов снижение себестоимости будет более значительным. Производственные затраты на заготовку российского производства будут составлять по нашим оценкам $410/т в 2014 г., что на 1,6% ниже нынешнего уровня, а с 2012 г. сокращение затрат составит 6,4%.

Себестоимость турецкой заготовки, производимой преимущественно электропечным способом, сократится до $501/т в 2014 г., на 7,2% по сравнению с текущим годом, и на 8,8% за последние 2 года. Ключевой фактор удешевления турецкой продукции – ожидаемое в следующем году существенное снижение стоимости лома.

Наконец, китайские металлурги смогут в 2014 г. снизить себестоимость по«квадрату» на 4,9%, до $491/т. Именно в КНР мы видим наибольшее сокращение себестоимости: если в 2011 г. затраты на ее производство составляли $617/т, то в 2012-м – уже $532/т. Прогнозируемые на следующий год $491/т – это всего на $4 ниже уровня себестоимости украинской заготовки, в то время как в 2011 г. эта разница составляла $72!

Аналогичная тенденция по турецкой заготовке: в 2011 г. разница в себестоимости с украинской составляла $47, то в 2014 г. – уже $15 на т.

По производству сляба в Украине мы прогнозируем на 2014 г. снижение себестоимости, учитывая ожидаемое снижение цены на газ, до $451,2 за т – по сравнению с $461,7/т в 2013 году.

– Какой ожидается динамика по основным видам метсырья (железная руда, коксуголь) – в мире и Украине?

– Спрос на железорудное сырье со стороны Китая и его отображение в спотовых ценах является основным индикатором для мировых производителей ЖРС. В 2013 г. в КНР спрос на сырье и предложение были сбалансированы (прирост спроса составил 100 млн. т на фоне прироста производства основных экспортеров на данный рынок на 89 млн. т). А уже в 2014 г. ожидается превышение темпов прироста предложения над ростом спроса. При прогнозируемом приросте спроса в 69 млн. т, прирост предложения только из Австралии и Бразилии составит 108 и 39 млн. т соответственно. Этот фактор будет наиболее влиятельным и цены постепенно (с февраля-марта 2014 г.) будут скользить вниз, показав снижение и в среднегодовом срезе.

По нашим ожиданиям, в 2014 г. спотовый рынок Китая продемонстрирует снижение цен на ЖРС на 8-10%. Контрактные цены, в силу существующих формул расчета могут снизиться на 4%. Мы предполагаем, что спотовые цены на ЖРС (Australian fines Fe=62), которые в 2013 г. выросли до $136/т CIF Китай, в 2014 г. снизятся до $122,6/т под влиянием превышения прироста предложения со стороны «большой четверки» по сравнению с приростом спроса Китая. При этом контрактные цены снизятся до $122/т FOB Австралия ($127,3/т в 2013 г.).

Что касается цен на сырье в Украине, то, хоть отечественные производители и заявляют, что цены в стране формируются исключительно под влиянием спроса и предложения на рынке, но проведенный нами корреляционный анализ позволяет предположить, что при описанном выше сценарии развития цен в мире, цены на внутреннем рынке также пойдут вниз на 3-5%.

– По углю мы увидим аналогичные тенденции?

– По углю в 2012-2013 гг. в мире доминировала тенденция к снижению цен. В 2012 г. среднегодовая цена контрактов на твердые марки высококачественных австралийских углей снизилась с $289 до $210 FOB Австралия. Снижение цен в 2012-2013 гг. (суммарно на $130 за т) следует рассматривать как процесс нормализации цен, значительно перегретых в 2011 г.

В нынешнем году цены снизились до $159, и эта цена уже близка к уровню долгосрочного линейного тренда (или даже на $15-20 ниже линии тренда).

Таким образом, потенциал падения цен в 2013 г. в основном исчерпан. Отмечаемое в настоящее время снижение экспорта из США способствует балансировке спроса-предложения на рынке и тормозит или делает невозможным дальнейшее проседание цен. Еще два важных фактора – восстановление спроса на уголь в ЕС, и продолжение роста импорта в Китай.Поэтому прогноз на 2014 г. – очень небольшое (порядка $5 или +3%) возрастание среднегодовой цены – со $159/т до $164/т FOB Австралия.

Несколько слов об украинском угольном рынке. Цены, по которым будут осуществляться внутрихолдинговые поставки (59% метугля добывается предприятиями, входящими в состав меткомпаний), будут определяться не столько рыночной конъюнктурой, сколько потребностями самих холдингов.

Цены угля, добытого на госшахтах, устанавливаются на уровне профильного министерства. Этот уровень, принимая во внимание низкое качество (прежде всего - слишком высокое содержание серы) украинского угля, завышен по отношению к мировым ценам. Однако, большинство госшахт – дотационные, и снижение продажных цен необходимо компенсировать увеличением дотаций, что сложно реализовать в условиях тяжелой финансовой ситуации в государстве. Поэтому вероятно, что цены на украинский уголь в 2014 г. останутся примерно на уровне второй половины 2013 г.

– В каком объеме ожидается дефицит лома в Украине на следующий год, за счет импорта из каких стран его планируется покрывать?

– В 2014 г. дефицит лома на внутреннем рынке составит около 0,3-0,4 млн. т в связи с ростом спроса (ввод электропечи на «Донецкстали», увеличение выплавки стали на существующих мощностях), а также с продолжением истощения легкодоступных источников металлолома. Кроме этого, металлурги будет лишены возможности использовать ценовой инструмент регулирования ломозаготовки на фоне низкой рентабельности работы.

Дефицит будет покрываться путем импорта лома и железа прямого восстановления (DRI). В случае снятия запрета на экспорт лома из Казахстана (пока запрет является временным и действует с 21.12.2013 г. по 21.02.2014 г. – ред.), данная страна останется крупнейшим поставщиком лома в Украину. Если же запрет будет продолжен, то металлурги будут рассматривать как альтернативу поставки из Польши, Венгрии, Словакии, Румынии, Болгарии. Однако, для начала полноценного импорта лома из данных стран стоит решить проблему существования импортной пошлины (5% с 1 января 2013г.).

– Каков прогноз по ценам на лом?

В 2014 г. котировки лома снизятся до $372/т CIF Турция ($377/т в 2013 г.), в связи со снижением себестоимости выплавки чугуна (позволяя металлургам заменять дорогой лом жидким чугуном) и ростом предложения крупнейших поставщиков. Ожидаем, что прирост предложения по лому составит в следующем году 4 млн. т, в то время как рост спроса – только 3 млн. т.

Кардинально иная ситуация в Украине, где ожидается увеличение среднегодовых цен на 2% (до $300/т EXW) на фоне ввода в эксплуатацию электропечи на «Донецкстали» и продолжения истощения легкодоступных источников металлолома. При этом, если на большинстве рынков сталепроизводители имеют альтернативу лому в виде DRI, то в Украине существует дефицит предложения этого сырья. Импортная продукция российского Лебединского ГОКа, причем в ограниченных объемах, предлагается по $377/т, что более чем на $70 дороже лома.

Внутренний рынок металлопроката

– Каковы предварительные итоги внутреннего рынка металлопроката в 2013 г.?

– Реализация проката на внутреннем рынке в 2013 г. снизится до 7,05 млн. т (включая отечественные поставки в 5,3 млн. т) по сравнению с 8,2 млн. т в 2012 г., в основном из-за падения объемов производства в машиностроении и трубной промышленности.

На следующий год мы прогнозируем прирост потребления до 7,3 млн. т, включая 5,6 млн. т украинского металлопроката и 1,7 млн. т импорта.

Следует отметить, что в последний год спад внутреннего рынка происходит исключительно за счет уменьшения внутренних отгрузок проката, тогда как объемы импорта оставались стабильными. В результате это обусловило рост доли импорта в покрытии внутреннего спроса в 2013 году на 2% до 24,2%.

– На следующий год прогнозы по потреблению не слишком оптимистичны?

– По нашим предварительным оценкам, в 2014 г. Украина может рассчитывать на незначительное (300 тыс. т) увеличение продаж проката на внутреннем рынке – за счет активизации строительства дорог и модернизации теплосетей.

Определяющим фактором для развития внутреннего рынка проката будет дальнейшая динамика капитальных инвестиций. В то же время инвестиции являются одним из изменчиво экономических показателей, величина которого определяется бизнес- ожиданиями и доступностью финансирования.

В 2014 г., при условии сохранения status quo в экономике, темпы роста инвестиций могут замедлиться до 1-2% в год, что будет связано с неблагоприятным бизнес-климатом вследствие высокой коррупции и незащищенности прав собственности, дисбаланса государственных финансов и ограниченного доступа к международным рынкам капитала.

– Каков прогноз по потреблению на долгосрочную перспективу?

– Учитывая тесную корреляцию между темпами роста капитальных инвестиций и роста внутреннего потребления проката, в условиях базового сценария ежегодного 1,5% прироста капинвестиций в 2014-2023 гг. среднегодовой показатель роста внутреннего потребления проката составит около 2%. При таких темпах развития потребления проката в Украине вырастет с текущего уровня 7,05 млн. т (2013 г.) до 8,57 млн. т к 2023 г. Таким образом, прирост потребления при данном консервативном сценарии составляет лишь 1,5 млн. т.

Прогноз реального потребления проката в Украине:

Источник: УПЭ

Беседовал Игорь Жигир

Украина. Россия > Металлургия, горнодобыча > ugmk.info, 24 декабря 2013 > № 976764 Владимир Власюк

Министерство связи и массовых коммуникаций РФ опубликовало приказ, в соответствии с которым Роспечати поручено осуществить мероприятия, направленные на ликвидацию ФГБУ российская государственная радиовещательная компания "Голос России".

Соответствующий приказ размещен в базе документов ведомства. Контроль за исполнением приказа возлагается на руководителя Роспечати Михаила Сеславинского.

Президент РФ Владимир Путин 9 декабря подписал указ о создании международного информагентства "Россия сегодня" на базе РИА Новости, его возглавит Дмитрий Киселев. В новое агентство войдет также российская государственная радиовещательная компания "Голос России".

Кроме того, в соответствии с указом президента РФ от 9 декабря, министерство связи и массовых коммуникаций подготовило приказ о реорганизации "Российской газеты" и журнала "Родина" "в форме присоединения второго учреждения к первому", контроль за исполнением также осуществляет глава Роспечати.

Что произошло с РИА Новости

Президент РФ 9 декабря подписал указ о создании международного информационного агентства "Россия сегодня" на базе РИА Новости, его возглавит Дмитрий Киселев. В новое агентство войдет также российская государственная радиовещательная компания "Голос России".

Владимир Путин также поручил кабмину в месячный срок провести мероприятия, необходимые для создания нового агентства, и проработать вопрос включения ФГУП "Международное информационное агентство "Россия сегодня" в перечень стратегических предприятий страны.

Чем известен Дмитрий Киселев

Дмитрий Киселев родился 26 апреля 1954 года в Москве. Окончил норвежское отделение филологического факультета Ленинградского государственного университета имени А.А.Жданова. С 1978-го по 1989 год работал на иновещании (Московское радио) Гостелерадио СССР в норвежской, польской редакциях, а также в службе Всемирного радио на английском языке. С 2001 года - постоянный автор программы "Прямая речь" на радиостанции "Эхо Москвы". С 2006 по настоящее время - ведущий общественно-политического ток-шоу "Национальный интерес", которое выходит в прямом эфире также на телеканале "Россия". С июля 2008 года - заместитель Генерального директора ВГТРК.

Польское управление транспорта забраковало троллейбусы “Богдан”.

По этой причине главное управление транспорты было вынуждено отложить начало эксплуатации на полтора месяца.

Среди названых причин были неисправная система объявления остановок, отсутствие запасок и проблемы с системой открывания дверей.

Управление трансорта обязяло консорциум выплатить пеню в размере 1.2 млн. злотых. Однако на даный момент четыре из пяти троллейбусов уже курсируют по улицам города. Общий заказ на троллейбусы составляет 38 штук.

Всего в Польше только три города пользуются услугами троллейбусного движения – люблин, Тихие и Гдыня.

Три раза в неделю зимой и дважды в неделю летом между Москвой и Прагой будет курсировать прямой поезд под названием Vltava.

Ранее пассажиры, следующие из Праги в Москву и обратно, были вынуждены ждать, когда вагоны прицепят к другому поезду на станции Богумин. Кроме того, поезд не будет следовать через Варшаву, что существенно сократит время пути, передает портал Пражский Экспресс.

Как сообщает официальный сайт РЖД, поезд № 21/22 «Влтава» будет отправляться в зимний период три раза в неделю из Москвы по вторникам, средам и пятницам в 08.43 по московскому времени и прибывать в Прагу по средам, четвергам и субботам в 09.47 по местному времени.

Из Праги в Москву поезд будет отправляться по средам, четвергам и субботам в 16.47 по местному времени и прибывать в Москву по четвергам, пятницам и воскресеньям в 23.20 по московскому времени.

Сейчас поезд может перевозить 240 пассажиров, но со временем его вместимость может вырасти до 400 пассажиров.

Комитет по надзору за качеством и карантину Государственного управления лесного хозяйства Китая официально уведомил, что Китай запретил импорт круглого леса и пиломатериалов из ясеня из стран, где было зафиксировано поражение деревьев грибом Hymenoscyphus pseudoalbidus, ранее известным как Chalara fraxinea.

Постановление касается поставок из Польши, Литвы, Латвии, Швеции, Чехии, Германии, Дании, Эстонии, Белоруссии, Словакии, Румынии, Австрии, Норвегии, России (Калининградская обл.), Словении, Швейцарии, Финляндии, Франции, Венгрии, Италии, Хорватии, Бельгии, Голландии, Великобритании, Ирландии, Украины.

Эпидемия Hymenoscyphus pseudoalbidus затронула лесные участки в континентальной Европе, более всего пострадали скандинавские страны (включая Данию, где заражено до 90% ясеня) и страны Балтии.

Авиакомпания Air Baltic (Рига, Латвия) намерена открыть круглогодичный рейс Харьков-Рига в июне 2014 года, сообщил заместитель генерального директора аэропорта "Харьков" по авиационной деятельности Владислав Ильин."Сейчас заканчиваем переговоры с авиакомпанией AirBaltic",- сказал он. Господин Ильин отметил, что компания планирует выполнять этот рейс 5 раз в неделю.

Он подчеркнул, что AirBaltic считается самой доступной компанией на рынке Прибалтики и предлагает очень хорошие стыковки со странами Скандинавии.

Флот AirBaltic состоит из 25 самолетов: пять Boeing 737-500s, восемь Boeing 737-300 и 12 Bombardier Q400 NextGen.

Напомним, что за период с января по ноябрь 2013 года объем пассажиропотока в аэропорту "Харьков" вырос на 21%: в 2012 году было перевезено 464,5 тыс. пассажиров, в 2013-м - 562 тыс. Непосредственно в ноябре 2013 года этот показатель составил 47,5 тыс. человек (+23%). Традиционно лидируют международные перевозки. Так, с начала года услугами международных рейсов воспользовались 488,4 тыс. пассажиров (+33%), внутренних - 73,6 тыс. (-25%). В ноябре текущего года эти показатели составили 41,3 (+43%) и 6,2 (-36%) тыс. человек соответственно. Из чего можно сделать вывод, что украинцы для перемещения внутри страны все-таки чаще отдают наземному транспорту.

Наиболее популярными направлениями среди регулярных рейсов были Вена (Austrian Airlines), Дубай (flydubai), Киев (UIA, UTair Ukraine), Стамбул (Pegasus), Варшава (Wizz Air), Москва (Aeroflot, UTair), Хургада (МАУ, Авиалинии Харькова), Шарм-Эль-Шейх (Авиалинии Харькова, ЮТэйр Укриана) и Кутаиси (Wizz Air).

В России идет стремительное развитие рынка дистанционной торговли - каждый год он прирастает на 25-30%. В настоящее время, по мнению экспертов, доля интернет-торговли в общем объеме ритейла составляет 1,5-2%. Тогда как в странах с развитым рынком дистанционных продаж этот показатель находится на уровне 8-9%.

То есть в России, действительно, есть гигантский потенциал для роста логистических компаний, в особенности тех, которые тесно работают с интернет-магазинами. Для сравнения, по оценкам Национальной Ассоциации Дистанционной Торговли, на одного россиянина сейчас приходится менее 1 отправления в год, в то время как на одного гражданина Польши - более 5 отправлений, а на одного жителя Германии - более 12.

Однако российские и зарубежные исследователи рынка дистанционной торговли год за годом отмечают, что логистическая инфраструктура нашей страны не готова к такому стремительному росту. Крупнейший провайдер услуг доставки - Почта России хоть и увеличивает количество обрабатываемых отправлений, не успевает за ростом требований рынка, и уступает долю рынка логистическим операторами экспресс-доставки, которые в большей степени отвечают требованиям интернет-торговли.

"С этой точки зрения стратегия развития, принятая ФГУП ГЦСС вполне логична", - считает Генеральный директор СПСР-ЭКСПРЕСС Владимир Солодкин. "Однако с точки зрения уставных задач ФГУП ГЦСС такой шаг вызывает больше вопросов". Спецсвязь создавалась на основании постановления правительства для решения специальных уставных задач, связанных с перевозкой и доставкой отправлений, не подлежащих пересылке по сети почтовой связи общего пользования. По мнению г-на Солодкина, "скорее всего, кто-то был просто неправильно понят. Вряд ли возможен такой вариант, что в рамках одного министерства будут работать два федеральных предприятия (ГЦСС и Почта России), по сути, для решения одной и той же задачи?"

"Очевидно, речь шла о некоторых внутренних изменениях операционной платформы, позволяющих сократить время доставки традиционных отправлений специальной связи, перечень которых строго регламентирован законом "О почтовой связи" и требует, в том числе, и вооруженного сопровождения", - уверен глава СПСР-ЭКСПРЕСС. "К тому же, российский рынок экспресс-доставки имеет весьма опосредованное отношение к той категории грузов, которые возит "Спецсвязь", - считает Владимир Солодкин. ГЦСС специализируется на перевозке оружия, патронов, пиротехнических и взрывчатых веществ, доставку которых никак нельзя отнести к классической категории "экспресс-отправлений". Для выхода на новые сегменты потребуется кардинальное изменение существующих операционных процессов, IT инфраструктуры, менталитета сотрудников и многого другого, а это, в свою очередь, значительные финансовые и временные затраты.

ФГУП ГЦСС планирует работать с ювелирными интернет-магазинами, продавцами дорогой электроники и товаров luxury-брендов, и, по заявлениям представителя "Спецсвязи", к 2015 году количество обрабатываемых отправлений в сутки должно составить более 8 000. Однако, уже на конец 2013 года компания СПСР-ЭКСПРЕСС, например, обрабатывает более 30 000 отправлений ежедневно только в Московском Сортировочном Центре, а к 2015 году эта цифра составит не менее 150 000.

Даже поверхностный взгляд на эти цифры говорит, что в озвученной стратегии ФГУП ГЦСС сегодня больше вопросов, чем ответов.

Насколько серьезны эти намерения покажет время.