Всего новостей: 4281116, выбрано 99688 за 0.615 с.
Новости. Обзор СМИ Рубрикатор поиска + личные списки
Списков нет
В режиме бесконечных консультаций
На Украине продолжают обсуждать дату и механизм возможной отставки правительства
Яна Сергеева, Киев
Вчера по «правительственному вопросу» состоялись заседания фракций, а также консультации спикера Рады Владимира Гройсмана (кандидата номер один на должность Арсения Яценюка) с главами фракций и депутатских групп. Вечером из Верховной рады коллектив переговорщиков переместился в администрацию президента. Судя по всему, в сессионный зал вопрос о новой коалиции, правительстве и премьере будет вынесен не раньше четверга. Зато сегодня может решиться судьба одиозного генпрокурора Виктора Шокина.
Напомним, еще 16 февраля под давлением общественности президент Украины Петр Порошенко предложил Виктору Шокину подать в отставку. В Верховной раде зарегистрирован проект постановления о даче согласия на увольнение его с должности генпрокурора, однако он не только до сих пор не уволен, но и неделю назад с формулировкой «сокращение должности» лишил работы 17 сотрудников, которые занимались делом «бриллиантовых прокуроров». Ранее из-за этого же дела возник конфликт между генпрокурором и его заместителем Виталием Касько, который закончился отставкой последнего.
Происходящее вызывает негодование гражданских активистов, которые уже неоднократно проводили митинги протеста у стен генпрокуратуры и администрации президента. Вчера на акцию с требованием уволить Шокина и назначить независимого генпрокурора вновь вышли около двух сотен человек. Депутат от Блока Петра Порошенко Мустафа Найем, который, собственно, и инициировал демонстрацию под президентскими окнами, выразил надежду, что сегодня депутаты все же уволят Шокина. Он возмутился тем, что в генпрокуратуре не реагируют на требования общества, а «продолжают врать», «проваливают дела чиновников режима Януковича» и преследуют людей, которые занимаются коррумпированными сотрудниками прокуратуры. «Мы видим, что в Раде готовится очередной кидок, когда президент просит отправить Шокина в отставку, а в самой прокуратуре говорят, что в Раде голосов нет», – сказал Найем.
Между тем кресло генпрокурора является одним из предметов торга депутатов, пытающихся создать новую коалицию и явно испытывающих при этом терпение украинцев. Глава пропрезидентской фракции Юрий Луценко уже заявил, что генпрокурором должен быть человек, который там не работал. «Я не верю в то, что даже честный Горбатюк (начальник управления специальных расследований генпрокуратуры Сергей Горбатюк, на кандидатуре которого настаивают гражданские активисты. – «НИ») может сломать полумафиозную систему», – сказал он, добавив, что Порошенко проводит консультации в профильной среде для того, чтобы определиться с наиболее подходящим и профессиональным кандидатом. К слову, Луценко также фигурирует в числе лиц, которых в кулуарах Рады прочат в генпрокуроры…
Возвращаясь к премьериаде, хочется отметить, что с инициативой провести накануне сессионной недели очередной раунд консультаций выступил спикер Владимир Гройсман в ответ на предложение главы фракции «Батькивщина» Юлии Тимошенко, наконец, что-то решить с судьбой кабмина Яценюка. По словам Гройсмана, в настоящее время существует два выхода из сложившегося кризиса: либо формирование нового правительства безотносительно фамилии премьера, либо досрочные парламентские выборы. «Второй вариант – намного хуже, чем шанс через новую коалицию, новое правительство вытянуть Украину из положения, в котором она оказалась», – подчеркнул спикер.
С этим сложно не согласиться, учитывая результат повторных местных выборов в Кривом Роге, на которых Оппозиционный блок взял реванш. Там с 70% голосов на выборах мэра победил соратник Януковича, бывший мэр этого города Юрий Вилкул. Демократические силы на фоне мощной организационной работы штаба Вилкула, выборы с треском проиграли.
Ольга Голодец провела заседание Российской трёхсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений.
Основная тема заседания – реализация планов Правительства по содействию импортозамещению в промышленности, сельском хозяйстве и пищевой отрасли. В числе других вопросов также обсуждались итоги привлечения иностранной рабочей силы в 2015 году.
В заседании приняли участие представители Правительства, объединений работодателей и профсоюзов.
Основное внимание было уделено вопросам реализации планов Правительства по содействию импортозамещению в промышленности, в сельском хозяйстве и пищевой промышленности.
По словам первого заместителя Министра промышленности и торговли Российской Федерации Гульнары Кадыровой, сегодня реализуется целый ряд действий, направленных на содействие импортозамещению: принят федеральный закон о промышленной политике в России, утверждены целевые планы импортозамещения, состоялась переориентация части инструментов государственной поддержки для их реализации.
По итогам 2015 года плановые показатели были выполнены почти во всех отраслях, в частности план был превышен в транспортном машиностроении, в производстве сельхозтехники, дорожно-строительной техники, в тяжёлом машиностроении, в фармацевтической промышленности.
На заседании был также рассмотрен вопрос об итогах привлечения иностранной рабочей силы в 2015 году. В этой связи Ольга Голодец поручила проконтролировать вопрос с выдачей российского гражданства гражданам Украины, желающим проживать на территории России. По её словам, сейчас поступает много нареканий из субъектов от украинских беженцев. «Мы говорили об ускоренных процедурах, но люди по-прежнему очень долго ждут получения российского гражданства, – отметила Заместитель Председателя Правительства. – Такие сигналы идут, например, от студентов, которые здесь оказались и учатся. Эту работу сейчас нужно серьёзно усилить», – заявила вице-премьер.
Кроме того, на заседании комиссии были подведены итоги проведения всероссийского конкурса «Российская организация высокой социальной эффективности» в 2015 году, а также результаты эксперимента по осуществлению контрольно-надзорных полномочий в сфере трудовых отношений в Крымском федеральном округе.
Правительство Украины предложило отменить мораторий на экспорт необработанной древесины
Кабинет министров Украины внес в парламент законопроект об отмене запрета на экспорт необработанного леса, об этом сообщает УНИАН.
В частности, предлагается отменить мораторий на экспорт и ввести двухуровневую систему аукционов. На первом уровне аукционы будут проходить для резидентов Украины без права дальнейшего экспорта леса, при этом невостребованный объем древесины после проведения аукциона для резидентов будет предложен нерезидентам на экспорт. Кроме того, экспортерами леса могут быть только лесхозы, что устранит посредников-трейдеров.
Как сообщал Lesprom Network ранее, в апреле 2015 г. Верховная Рада Украины приняла закон, запрещающий экспорт некоторых видов лесоматериалов.
Украина наращивает объемы экспорта кукурузы и подсолнечного масла
В январе 2016 г. Украина увеличила экспорт кукурузы в Европейский союз на 84,8% по сравнению с показателем за аналогичный месяц 2015 г. Об этом 26 марта сообщила пресс-служба Министерства экономического развития и торговли Украины, передает АПК-Информ.
Согласно сообщению, экспорт подсолнечного масла в Евросоюз за указанный период вырос на 72,5%, рапсового – на 6%, сахара – на 3,2%, яиц без скорлупы – на 2,1%.
Вместе с тем, объем экспорта семян рапса из Украины в ЕС в январе снизился на 27%, жмыха – на 20,4%, соевых бобов – на 11%, азотных удобрений – на 7,2%, пшеницы – на 7%, сорго – на 3,5%.
Общий объем украинского экспорта в Евросоюз в январе в денежном выражении составил $950,9 млн. (-11,7%). Доля продукции АПК в экспорте выросла до 40,2% в общем объеме (+26,5%) и достигла $382,6 млн.
Украина. Госстат улучшил оценку урожая зерновых
В 2015 году было собрано 60,1 млн тонн зерновых.
Государственная служба статистики Украины обновила оценки урожая 2015 года, в частности, зерновых в отчетном году было собрано 60,1 млн тонн в весе после доработки, что на 5,8% меньше показателя 2014 года, сообщается на сайте Госстата.
Ранее ведомство сообщало, что валовой сбор зерновых культур в Украине в 2015 году составил 59,96 млн тонн.
Сахарной свеклы, по данным Госстата, в 2015 году было собрано 10,3 млн тонн, что на 34,3% меньше, чем годом ранее.
Урожай подсолнечника 2015 года превысил показатель 2014 года на 10,3% и составил 11,2 млн тонн.
Картофеля было собрано 20,8 млн тонн – на 12% меньше, чем в 2014 году, а других овощей открытого и закрытого грунта – 9,2 млн тонн – на 4,4% меньше.
Как сообщал УНИАН, в 2014 году Украина собрала 63,8 млн тонн зерновых и зернобобовых, что на 2,4% больше, чем в 2013 году, и является рекордом для страны за годы независимости.
Производство муки и хлеба в Украине с начала т.г. снизилось – Госстат
Объем производства хлеба и хлебобулочных изделий в Украине в январе-феврале т.г. составил 182 тыс. тонн, что на 3,6% меньше, чем за аналогичный период годом ранее. Об этом сообщила Государственная служба статистики Украины.
В частности, в феврале объем производства муки составил 89 тыс. тонн, что на 4,3% уступает показателю за январь т.г. и на 4,7% – показателю за аналогичный месяц 2015 г.
Также сообщается, что отечественные мукомольные предприятия в январе-феврале т.г. произвели 293 тыс. тонн муки, что на 4,9% меньше показателя за указанный период годом ранее. В т.ч. в феврале произведено 161 тыс. тонн муки (+21,3%; -3,3%).
В дамской сумочке были золотые изделия с бриллиантами стоимостью 18 миллионов рублей.
Сотрудники Домодедовской таможни при проведении таможенного контроля пассажирского рейса Дубай-Москва остановили гражданку Украины, которая следовала «зеленым коридором».
При досмотре ее дамской сумочки были обнаружены десять ювелирных изделий из белого золота со вставками из бриллиантов – серьги, кулоны и кольца.
Согласно заключению эксперта, рыночная стоимость представленных на экспертизу ювелирных изделий составила 17 млн 976 тысяч рублей. Сумма неуплаченных таможенных платежей превысила 3,5 млн рублей.
В действиях гражданки Украины усматриваются признаки состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 194 УК РФ «Уклонение от уплаты таможенных платежей в особо крупном размере».
22-24 МАРТА В САРАТОВЕ ЗАМЕСТИТЕЛЬ РУКОВОДИТЕЛЯ РОСТРАНСНАДЗОРА СЕРГЕЙ ВАСИЛЬЕВ ПРИНЯЛ УЧАСТИЕ В РАБОТЕ 61 ЗАСЕДАНИЯ КОМИССИИ ВАГОННОГО ХОЗЯЙСТВА СОВЕТА ПО ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОМУ ТРАНСПОРТУ ГОСУДАРСТВ – УЧАСТНИКОВ СОДРУЖЕСТВА
В работе заседания под председательством начальника Управления вагонного хозяйства Центральной Дирекции инфраструктуры – филиала ОАО «РЖД» Алексея Сакеева приняли участие члены Комиссии вагонного хозяйства Азербайджанской Республики, Республики Беларусь, Республики Казахстан, Киргизской Республики, Российской Федерации, Республики Таджикистан, Туркменистана, Республики Узбекистан, Украины, Грузии, Латвийской Республики, Литовской Республики, Эстонской Республики, представители Дирекции Совета по железнодорожному транспорту, научно-исследовательских организаций и производственных предприятий.
На заседании обсуждались итоги работы предприятий вагонного хозяйства железнодорожных администраций за 2015 год, а также актуальные задачи, связанные с техническим содержанием грузовых вагонов.
Комиссия вагонного хозяйства создана решением 9-го заседания Совета по железнодорожному транспорту государств – участников Содружества 14-15 октября 1993 года в Бишкеке. Целью деятельности Комиссии является рассмотрение вопросов, направленных на обеспечение исправного технического состояния грузовых вагонов, допущенных к эксплуатации в международном сообщении на пространстве колеи 1520мм, и формирование единой технологии их обслуживания для безопасного и беспрепятственного курсирования.
По словам генерального директора ПАО "Турбоатом" Виктора Субботина, в 2015 году предприятие произвело значительный объем продукции, всего на 2 тысячи МВт оборудования. В объеме поставок - более 10 турбин были отгружены на ГЭС Украины.
Турбоатом в 2015 году отгрузил 10 турбин на ГЭС Украины
На харьковском заводе "Турбоатом" состоялось выездное заседание Комитета Верховной Рады Украины по вопросам промышленной политики и предпринимательства под председательством главы комитета, народного депутата Украины Валерия Галасюка.
Участниками мероприятия стали народные депутаты Украины, директора промышленных предприятий Харькова, руководители энергетических и транспортных компаний, представители министерств, общественных объединений и бизнес-ассоциаций.
В ходе мероприятия обсуждались проблемы, существующие в промышленности Харьковщины, и Украины в целом, и рассматривались пути их решения. По мнению Валерия Галасюка, для роста экономики необходимо принять комплексную целевую государственную программу развития промышленности, а также программы поддержки продвижения отечественных товаров на экспорт.
Как отметил народный депутат Анатолий Гиршфельд, энергетическому и транспортному машиностроению необходимы государственная поддержка и инвестиции. "Сегодня потерять отрасль можно просто, создать новую – невозможно. Нам необходимы новые технические стандарты украинской продукции, нужно ввести секторальные меры, которые помогут на данном этапе сохранить сотни рабочих мест и потенциал наших заводов".
В свою очередь народный депутат Максим Ефимов, отметил, что для изготовления турбин в Украине производится все необходимое оборудование.
По словам генерального директора ПАО "Турбоатом" Виктора Субботина, для дальнейшей модернизации украинской энергетики необходимо привлекать финансирование, в том числе иностранные кредиты, нужен механизм привлечения инвестиций, сегодня его нет.
"Такой механизм нужно создать, а наши заводы готовы производить продукцию по мировым стандартам. На "Турбоатоме" за 9 лет была проведена коренная модернизация производственных мощностей, в которую было вложено более 70 млн. долл. Эти станки не должны простаивать. Мы намерены побеждать в тендерах и обеспечить собственный завод и наших коллег работой", – подчеркнул В. Субботин.
В завершении встречи Виктор Галасюк выделил две ключевые позиции, с которыми согласились все участники заседания комитета,
"Во-первых, необходимо предоставить Правительству правильную промышленную, экономическую, инвестиционную программу и реальные механизмы работы, которые прозвучали на сегодняшнем заседании. А во-вторых, что наиболее важно, заставить Правительство идти на плодотворный диалог с производственным сектором", - заключил он.
Путин помогает Обаме сохранить лицо перед уходом из Белого Дома
Владимир Карасёв
Несколько дней назад в Москве гостил Госсекретарь США Керри. Президент США лично попросил Президента России о встрече с Керри с глазу на глаз. Это говорит о многом. В Новом Году в Овальном кабинете будет сидеть другой президент, и Обаме крайне необходимо предстать перед американским обществом победителем.
Так было всегда. Как только в США приближаются очередные президентские выборы, действующий президент начинает сворачивать войны, минимизировать конфликты.
Говоря простыми словами, один президент другому старается передать страну с минимальной головной болью во внешней политике.
События последних недель в Сирии показали, что без российского участия Обаме сложно будет сохранить лицо. И если в Афганистане сотрудничество России и США сбоев не давало, то успехи российской армии в Сирии на фоне невыразительных действий коалиции во главе с США не раз ставило американского президента в неудобное положение. Позиция Обамы по России диаметрально менялась много раз. Но, в конце концов, пришлось сделать вывод в сторону налаживания отношений между государствами.
Ни для кого не секрет, что и у США и у России общие, взаимовыгодные интересы на Украине и в Сирии.
Обама хочет уйти миротворцем. Путин великодушно позволяет ему это сделать. Поэтому повсеместно звучат заявления о том, что успешная борьба с терроризмом ведется благодаря совместным усилиями России и США.
На сегодняшний момент мы наблюдаем успехи армии Асада в борьбе с боевиками ДАИШ, территория Сирии стремительно освобождается. Все проколы, связанные с операцией в Сирии, Госдеп США спишет на турецкого президента Эрдогана. Уже в скором времени и от американской стороны мы услышим обвинения Турции в финансировании террористов, невыполнении требований коалиции и так далее. Это приведет к изоляции Турции до тех пор, пока Эрдоган не уйдет со своего поста.
Грядущие выборы в Сирии покажут настроения местного населения в пользу Асада. Учитывая тот факт, что выборы будут под пристальным вниманием и России и США и ЕС, избрание Асада президентом Сирии и его легитимность уже никто не будет подвергать сомнению.
Все что нужно сделать Асаду для своего триумфа, это дать сирийским курдам автономию, создав Эрдогану сильнейшую головную боль на собственной границе, и поделиться портфелями с сирийской оппозицией, что тоже проблемой не является.
Обама умолчит об обещании сместить Асада и объявит о том, что США спасли сирийцев от международного терроризма и провели прозрачные демократические выборы в стране.
Во время переговоров в Москве уже не поднимался вопрос принадлежности Крыма и Севастополя, но широко обсуждались Минские соглашения. Итоги стали для Украины крайне неутешительными.
Евросоюз с мигрантами, терактами и кучей проблем давно отодвинул от себя украинский вопрос.
Россия поставила во главу выполнения Минских соглашений федерализацию Украины.
Керри заверил, что США совместно с Европой «надавят» на Украину в деле выполнения пунктов соглашений.
Порошенко оказался в ситуации, когда любой его ход приводит к ухудшению положения в целом. Говоря шахматным языком, президент Украины находится в цугцванге. С одной стороны американские и европейские партнеры, а с другой стороны территориальные батальоны, олигархи и политические оппоненты. Сценарий развития на Украине видится мне очень скорым.
Еще до президентских выборов в США на Украине произойдут тяжелые события. Федерализация мне видится маловероятной, в силу слабости Порошенко и отсутствии механизмов для реализации условий Минских соглашений. А вот попытка федерализации все же будет, и закончится она плачевно для действующего украинского президента. Не исключаю, что мы будем наблюдать бегство Порошенко и последующий за этим хаос в украинской власти, который опять же приведет к федерализации и параду суверенитетов. Но при любом раскладе выиграет и американская и российская сторона.
США разведут руками, мол, власти на Украине неадекватны и неуправляемы, поэтому кроме раскола страны иного выхода нет. А Россия подтвердит эти заявления.
По итогу встречи в Москве мы имеем совместное заявление США и России, о скорейшем уничтожении террористических организаций ДАИШ. Трагедия в Брюсселе – лишнее подтверждение тому, что перед лицом угрозы мирового терроризма необходимо действовать вместе.
Ни о какой изоляции России речь уже не идет. А в ближайшее время санкции в отношении РФ будут если не сняты, то ослаблены.
Все мировые игроки останутся довольны, а Украину ждет незавидная участь в ближайшем обозримом будущем.
В ожидании больших перемен
Премьериада на Украине близка к завершению
Яна Сергеева, Киев
Действующий премьер Арсений Яценюк готов освободить свой пост, но при условии, что увидит достойную программу нового правительства и поддержку соответствующим количеством голосов новой депутатской коалиции своего преемника. Прорыв из политического кризиса заключается пока лишь в согласовании компромиссной фигуры. Ею стал соратник Порошенко спикер Рады Владимир Гройсман. Однако легко поменять Яценюка на Гройсмана президенту вряд ли удастся. Слишком много выдвинутых условий от фракций плюс серьезное неприятие такого назначения со стороны гражданского общества: будущий тандем Порошенко – Гройсман открыто сравнивают со сбежавшей из страны парой Янукович – Азаров...
Сегодня в Раде состоятся заседания парламентских фракций, на которых будут приниматься окончательные решения по коалиционному соглашению и Гройсману. В пятницу он презентовал свою премьерскую программу в закрытом режиме. В ответ на возмущение по этому поводу со стороны журналистов и гражданских активистов, депутаты от «Блока Петра Порошенко» пояснили: мол, консультации по новому правительству еще идут, поэтому и презентацию было решено сделать за закрытыми дверями. С их слов известно, что программа Гройсмана построена на продолжении реформ, которые были прописаны еще первой, старой коалицией, которая заседала в Раде предыдущего созыва. Нужно ли говорить, что подобные действия и пояснения не вызывают энтузиазма у украинцев?
Напомним, 24 марта глава фракции «Блок Петра Порошенко» Юрий Луценко выдвинул на премьерский пост кандидатуру спикера Владимира Гройсмана. По словам Луценко, предложенную кандидатуру могут поддержать четыре фракции: собственно «Блок Петра Порошенко», «Народный фронт», Радикальная партия и «Батькивщина».
Могут поддержать, но при удовлетворении целого ряда требований. В частности, «Батькивщина» Юлии Тимошенко назвала пять условий, при выполнении которых она будет готова поддержать нового премьера и вступит в коалицию. Среди них заведомо невыполнимые пункты, например, снижение тарифов для населения. Кроме того, «Батькивщина» не намерена делегировать своих представителей в новый кабмин.
В «Народном фронте» Арсения Яценюка хотят четкой и последовательной процедуры смены правительства и переформатирования коалиции: утверждение кандидатуры премьер-министра коалицией депутатских фракций, насчитывающих в сумме более 226 депутатов; внесение президентом этой кандидатуры для голосования; сложение действующим премьер-министром своих полномочий и утверждение сложения его полномочий голосованием большинства состава парламента; утверждение кандидатуры нового премьера Радой. Кроме того, соратники Яценюка метят посадить своего человека в освободившееся кресло спикера. По предварительным договоренностям, это нынешний зам Гройсмана – Андрей Парубий. Еще в пакете пожеланий НФ сохранение в новом правительстве должностей за главами МВД Арсеном Аваковым и Минюста Павлом Петренко. В обмен на уход Яценюка и вхождение в новую коалицию «Народный фронт» также планирует получить и другие ключевые должности. Например, портфели министров инфраструктуры и экономики.
В Радикальной партии требования в основном программные. Одно из них – отказ от предоставления «особого статуса» оккупированным территориям Донбасса…
Перешедшая в оппозицию «Самопомощь» в принципе может подыграть президенту, если сначала изберут нового, политически неангажированного генерального прокурора, сформируют новый состав Центризбиркома и примут закон о выборах на пропорциональной основе с открытыми списками.
Об участии в новой коалиции бывших соратников Януковича из Оппозиционного блока, групп «Партия «Видродження» и «Воля народа» речи не идет. Но, как указывают политологи, теоретически собрать в Раде 226 голосов за Владимира Гройсмана и частично измененный кабмин возможно. Если теория совпадет с практикой, то уже во вторник может состояться голосование по новой коалиции и смене правительства. Для президента было бы идеально закрыть этот вопрос 29 марта, накануне своего визита в Вашингтон. Дело в том, что там ему предстоят непростые переговоры. В частности, об очередном транше кредита МВФ, который должен был быть предоставлен Украине еще в октябре прошлого года. США обещают разморозить еще одну кредитную линию на 1 млрд. долларов. Но только в случае, если во вторник Рада уволит Виктора Шокина и назначит нового генерального прокурора.
Ничейные долги крымчан
В настоящее время крымские заемщики поняли – надо, как можно быстрее избавляться от своих тяжких долгов перед украинскими банками. Причем делать это необходимо через суд. Обстановка для выполнения подобной процедуры наиблагоприятнейшая. Действительно, кредиторы с Украины по новому российскому законодательству уже к этим долгам не имеют никакого отношения. Есть обязательства крымчан, перекупленные компаниями из России. И здесь все крайне запутано и неопределенно. В конце 2015 года в России был принят закон –«Об особенностях погашения и внесудебном урегулировании задолженности заемщиков, проживающих на территории Крыма». Согласно этому документу, российские коллекторы, выкупившие долги крымчан перед украинскими банками (которые, в свою очередь, потеряли право их взыскивать со своих должников), теперь могут взыскивать их сами. Кредиторы поменялись – должники остались. Если они отказываются платить, то в дело вступает ФЗВ – Фонд защиты вкладчиков. Эта организация является «дочерней» структурой Агентства по страхованию вкладов. Она занимается исключительно крымскими займами. Но есть проблема. Механизма, который бы прописывал четко процедуру взыскания подобных долгов, не существует. Более того, поправок, способных отрегулировать данную проблему, российские парламентарии тоже пока не принимают. В Госдуме лежат два законопроекта, касающихся проблем крымских заемщиков, но по ним не прошли даже первые чтения.
Крымские должники ринулись в свои родные суды, требуя снятия с них всех обязательств перед финансово-кредитными учреждениями Украины. Причем основанием для судов в части принятия положительного решения по подобным искам, стал тот факт, что украинские банки в настоящее время не имеют право работать в Крыму и соответственно не в состоянии выполнять своих обязательств.
Замкнутый круг
Понять заемщиков из Крыма можно. Жили они себе относительно спокойно и на тебе – появляются некие компании и предъявляют к взысканию долги. Самое главное, что права на эти действия, юридически подкрепленного, у них нет и не может быть – российское, и даже украинское, законодательство этого не позволяет. Дело в том, что украинские законы не разрешают переуступать долги российским структурам напрямую, для этого нужны местные посредники. Но они «за малую толику» должны в договоре отразить факт оккупацией Россией полуострова. А это делает данный контракт недействительным. Получается, что заемщик может попасть под двойное взыскание долга. Чтобы избежать подобных неприятностей и не давать возможность коллекторам «давить» на несчастных должников, координационный комитет «Дело чести» призвал крымчан идти в суды и оспаривать требования к ним по основному кредиту.
Получается интересная ситуация – российские коллекторские структуры купили долги, а взыскивать их не с кого, так как тот же российский суд признал эти обязательства недействительными. Для них выход теперь один – также обращаться в суд и оспаривать старые решения. Какой-то замкнутый круг.
Автор: Кононов Игорь
С 5 по 7 апреля 2016 года в здании манежа Кыргызской государственной академии физической культуры и спорта (КГАФКиС) состоится международный медицинский форум «Неделя здравоохранения в Кыргызстане 2016». Об этом сообщили в министерстве здравоохранения КР.
Как сообщается, форум объединит на своей площадке сразу пять международных выставок: 11-ю международную специализированную выставку – «Медицина - MedExpo 2016», 4-ю Специализированную выставку – «Здоровый образ жизни – Healthy life Style 2016», 2-ю Специализированную выставку – «Аптека 2016», 2-ю Специализированную выставку – «Медицинский туризм – Bimte 2016», первую Специализированную выставку – «Стоматология – Dental Expo Kyrgyzstan 2016».
Объединенная экспозиция выставок представит на единой площадке 45 компаний-участниц из 10 стран мира: России, Германии, Индии, Белоруссии, Казахстана, Украины, Польши и других. Дополняет географию экспонентов и усиливает статус выставки участие со стендами 90 официальных представителей в Кыргызстане крупнейших заводов-производителей.
Также в рамках мероприятия запланировано проведение тематических семинаров, лекций и обучающих мастер-классов от компаний-участниц «Недели здравоохранения в Кыргызстане». На медицинском форуме участники получат уникальную возможность представить свою продукцию на рынке, познакомиться с потенциальными партнерами, презентовать им свои товары и услуги, результатом чего станет заключение взаимовыгодных контрактов.
Специальными гостями мероприятия станут высокопоставленные государственные деятели, руководители профильных министерств и ведомств.
Вскоре останемся без черного золота
Нефть в России может закончиться в 2044 г., а снижаться добыча разведанных запасов начнет уже в 2020 г. - такой прогноз сделали в Минприроды России.
Как известно, наиболее перспективные месторождения находятся на континентальном шельфе - запасы углеводородов там оценивают в 5-10 млрд тонн. Однако добыть это богатство сложно. Кроме стремления «сказку сделать былью», нефтяникам нужны технологии и оборудование. А вот с ними-то у нас, как говорится, дело швах.
Осенью прошлого года Минпромторг и Минэнерго сообща подготовили перечень мер по импортозамещению в нефтяной отрасли. В документе отмечается, что доля импортного оборудования и технологий сегодня достигает 90%. Больше всего нефтяники зависят от оборудования и технологий для морского бурения. Причем, как следует из упомянутого документа, подготовленного двумя министерствами, санкции ЕС и США, запрещающие поставки в Россию оборудования и технологий для арктических, шельфовых и сланцевых проектов, угрожают также добыче на традиционных месторождениях.
Оказывается, у нас нет собственных оборудования и технологий, которые позволили бы относительно малой кровью, без колоссальных издержек извлечь из действующих скважин остатки глубоко залегающей нефти. Отставание России в сфере нефтегазового машиностроения началось после развала СССР - у нас осталось мало предприятий, производящих технику для буровых работ и добычи углеводородов.
Частично они расположены на Украине и главным образом в Азербайджане, которому досталось 70% нефтегазового машиностроения СССР. Однако азербайджанское оборудование Россия не закупает, очевидно, считая его недостаточно современным. В структуре азербайджанского экспорта в Россию преобладает сельхозпродукция.
По иронии судьбы оборудование для добычи нефти на шельфе - подводные добычные комплексы - производят только четыре компании из стран, наиболее последовательно соблюдающих режим санкций, - американские FMC, Cameron, GE и норвежская Aker.
Так что же делать? Может, привлечь для освоения шельфовых месторождений иностранных партнеров? Так, по словам главы Минприроды Сергея Донского, уже поступила Роснефть. Однако тут тоже особенно не разбежишься - англичане, голландцы, норвежцы, японцы, приглашенные к сотрудничеству, не могут игнорировать политическую волю Вашингтона.
Администрация США уже выступила с заявлением, что санкции в отношении России будут сняты лишь после возвращения Крыма Украине. Поскольку это нереально, нашей промышленности надо без раскачки учиться производить полный перечень оборудования для нефтянки. Иначе непонятно, как по мере сокращения нефтедобычи будет выживать страна, так и не слезшая с сырьевой иглы.
Максим Грегоров
ЕС — ЕАЭС — надежда есть, осталось не упустить шанс
24 марта 2016 г. РСМД совместно с представительством ЕС в России и посольством Нидерландов, страны-председателя в Совете ЕС, провели семинар, посвященный перспективам отношений России и ЕС. Основной темой экспертного обсуждения на высоком уровне стали пять принципов отношений России — ЕС, выдвинутые в Брюсселе и критически воспринятые в Москве.
Однако помимо обсуждения этого аспекта и других, не менее важных, стоит обратить внимание на такой трудный вопрос, как наличие положительных драйверов в отношениях ЕС и ЕАЭС.
По следам состоявшегося мероприятия РСМД опросил участвовавших в семинаре экспертов Ярослава Лисоволика, главного экономиста Евразийского банка развития, Павла Каневского, заместителя декана социологического факультета МГУ, Сергея Рекеду, главного редактора аналитического портала RuBaltic.Ru, генерального директора Информационно-аналитического центра по изучению общественно-политических процессов на постсоветском пространстве при МГУ, Николая Кавешникова, заведующего кафедрой интеграционных процессов Европейского учебного института МГИМО, и Ольги Потёмкиной, заведующей отделением исследования европейской интеграции ИЕ РАН по поводу перспектив развития отношений двух интеграционных блоков.
Как Вы расцениваете позитивные перспективы развития отношений ЕС — ЕАЭС?
Ярослав Лисоволик
Текущая экономическая ситуация и в ЕС, и в ЕАЭС скорее говорит в пользу создания альянса, который помог бы преодолеть экономические трудности. Очевидно, что фундаментальные экономические предпосылки для альянса есть. Это включает в себя целый ряд факторов: и географическую близость, и взаимодополняемость структуры экономики. Евразийскому союзу необходимо расширять круг альянсов и создавать дополнительные возможности для экономического и инвестиционного роста. В этом плане потенциальные альянсы с Европейским союзом могут включать самые различные варианты, которые уже разрабатываются в той или иной степени самим ЕС. Это могут быть и инвестиционные альянсы, и различные модификации торговых альянсов. Таким образом, возможности в экономической сфере есть. В этом плане можно надеяться на то, что в дальнейшем они будут реализованы. С экономической точки зрения, предпосылки для этого есть.
Павел Каневский
Оба наднациональных образования сегодня испытывают целый ряд проблем, которые, хотя и носят различный характер и порождены различными причинами, но приводят к схожему эффекту — риску дезинтеграции. ЕС с трудом переживает болезнь роста и последствия нескольких расширений на Юг и Восток Европы, которые со всей очевидностью выявили внутренний экономический и политический дисбаланс. ЕАЭС все еще не может выработать согласованную торговую политику, что также порождает внутренний дисбаланс и приводит к неспособности достичь главной цели — создания полноценной зоны свободной торговли как внутри союза, так и с потенциальными внешними партнерами.
Тем не менее риски для ЕАЭС сегодня выше, так как чем дольше будет пробуксовывать механизм свободной торговли, тем больше вероятность, что государства-члены союза, например, Казахстан (из которого уже идут подобные сигналы) запустят процессы частичной или полной переориентации в сторону норм и правил ЕС. Учитывая, что Украина и Молдавия уже официально начали движение в сторону рынка единой Европы (хотя исход этого движения не предопределен), это означает, что коридор возможностей для ЕАЭС сужается. Выход в данной ситуации может быть только один — несмотря на геополитические разногласия, надо искать способы взаимодействия с ЕС.
Впрочем, ЕС также должен быть заинтересован в поиске общего знаменателя в отношениях с ЕАЭС, так как экономический рост в Европе замедляется и ей нужны новые и понятные форматы экономических отношений с восточными соседями, включая и Россию. До тех пор пока ЕС и ЕАЭС будут рассматриваться как конкурирующие, а не дополняющие друг друга проекты, во всем регионе не будет видения долгосрочного стабильного развития.
Сергей Рекеда
У меня довольно скептическое отношение к перспективам отношений между Евразийским и Европейским союзами. Причина в следующем. Конкретное предложение от Евразийской комиссии Европейскому союзу было отправлено еще в 2015 г. За истекшие полгода можно было и не один ответ подготовить на это письмо. Однако ответа Европейской комиссии так и не поступило. Причин тут может быть две: либо проблемы с почтой у Европейского союза, либо проблемы с пониманием перспектив развития Евразийского союза. Вторая точка зрения выглядит более правдоподобно. Было направлено письмо на имя президента России Владимира Путина, в нем говорилось, что отношения Европейского и Евразийского союзов зависят от Минских соглашений. Здесь опять же существуют две проблемы. Во-первых, почему ответ на эту тему приходит на имя российского президента, а не на имя руководства Евразийской комиссии, что было бы логично. Во-вторых, не Россия должна выполнять Минские соглашения, а стороны конфликта: Украина и Донбасс. Попытка поставить отношения Евразийского и Европейского союзов в зависимость от внутриукраинского конфликта — бесперспективная задача, потому что это два параллельных процесса, которые должны независимо друг от друга развиваться. Остается только сделать вывод, что все-таки Европейская комиссия не слишком настроена сейчас на конструктивный диалог с Евразийским союзом.
На данный момент они не рассматривают Евразийский союз как субъект международной политики. Выход из этой ситуации может быть только один — это спокойное дальнейшее развитие самого проекта до такого состояния, когда Европе не останется никакого другого выбора, кроме как учитывать интересы ЕАЭС в своей внешней политике.
Николай Кавешников
На перспективу становление и развитие отношений между Европейским союзом и ЕАЭС может стать основным компонентом будущего позитивного развития отношений России и ЕС. Однако это пока только перспектива, о которой нужно сейчас думать, но практическая работа на ближайшие годы должна касаться взаимодействия по различным секторальным вопросам: противодействие терроризму, совместные мероприятия по борьбе с преступностью, миграционная проблематика и некоторые аспекты экономического взаимодействия. Впоследствии, когда сформируется позитивная динамика, можно будет предметно обсуждать и строить планы на отдаленную перспективу по линии развития отношений ЕС–ЕАЭС.
Ольга Потёмкина
Перспективы положительного взаимодействия ЕС и ЕАЭС туманны. Как мы видим, ЕС считает преждевременным это взаимодействие, по-прежнему не видя перспектив интеграции на постсоветском пространстве и предпочитая развивать отношения со странами на двусторонней основе.
Постановка вопроса европейскими дипломатами — какие экономические, политические и т.д. выгоды может ЕС получить от отношений с ЕАЭС — выглядит, по меньшей мере, странной. Евразийский союз учрежден, существует, развивается, независимо от того, что считает ЕС по этому поводу.
Напомню, что СССР долго не признавал ЕЭС, но потом все же вынужден был заметить, что такая интеграционная группировка существует. Можно было бы спокойно подождать, пока Евросоюз захочет иметь дело с ЕАЭС, однако отсутствие взаимодействия между ЕС и ЕАЭС чревато дальнейшей нестабильностью на постсоветском пространстве.
Материал подготовила Мария Гурова, редактор сайта РСМД
Порошенко. Одинокий президент
Кто станет главой правительства на Украине? Эксперты еще спорят, но у президента уже есть ответ на этот вопрос. Вот только ему самому этот ответ не очень нравится.
Автор: Ян Чёрни, журналист, политолог
Фаворит №1 — верный
Порошенко нашел своего фаворита и это председатель Верховной Рады Украины Владимир Гройсман — верный соратник и коллега президента, его лояльный попутчик. В кресле главы Винницы он самым активным образом участвовал в предвыборной борьбе, тогда еще кандидата в президенты, Петра Порошенко. И это несмотря на то, что в недалеком прошлом Гройсман активно трудился на благо партии Юлии Тимошенко. Избранный президент не забыл этих услуг и вскоре после прихода к власти, назначил Гройсмана на пост министра в правительстве Яценюка. А через короткое время, Порошенко добивается избрания своего винницкого протеже на пост спикера Верховной Рады. Именно Гройсман для него гарантия преданности и верности правительства по отношению к своему президенту.
Фаворит № 2 — чужой
Однако ветер из-за океана может принести не просто плохую погоду, но и настоящий шторм. Вашингтон неоднозначно дает понять, что у них есть только одна кандидатура, которая их устраивает — нынешний министр финансов Наталья Яресько.
Динамичная и активная министр владеет не только американским стилем мышления и работы, но еще и американским гражданством, как об этом пишут украинские СМИ. Яресько имеет прекрасные контакты в деловом мире США и вполне может защищать и представлять интересы Белого Дома на Украине.
Фаворит № 3 — забытый
Третий возможный кандидат в премьеры может восстать из пепла как птица Феникс. Речь идет о Юлии Тимошенко, которая своих властных амбиций и претензий на место премьера не скрывает. Однако, по мнению немецких экспертов, ее шансы находятся в сфере виртуальной реальности и вряд ли могут быть реализованы.
Цугцванг президента
Петр Порошенко не производит впечатление человека, которому вся эта запутанная ситуация нравится. Он вполне отдает себе отчет в том, что лояльность любого кандидата сохраняется только до момента его назначения на пост. Опыт показывает, что любой кандидат, став премьером, начинает проводить только свою линию, без оглядки на патрона. Кстати, США такой сценарий устраивает.
Какое бы решение не принял Порошенко, оно ведет в тупик. В шахматах такая ситуация называется цугцванг. Вот только запасной шахматной доски у украинского президента нет.
Впервые опубликовано в World Economy
Керри в Москве — атмосфера начала 2000-х
Третьему за 2016 г. визиту государственного секретаря США Джона Керри в Россию предшествовало событие, в очередной раз заставшее западных — да и не только — политиков и экспертов врасплох. Во многом неожиданное решение российского президента вывести российские войска из Сирии несколько дней занимало первые полосы американских СМИ. Однако для аналитиков-русологов и особенно дипломатов мотивы подобного решения российского президента оставались темой, имеющей практическую значимость, ориентированную на калькуляцию потенциальных издержек для США и их союзников в регионе.
Непосредственное общение с Владимиром Путиным (контакты с визави Сергеем Лавровым уже давно стали нормальной рабочей практикой, достигнув рекордной цифры в восемнадцать раз за год) было главным пунктом миссии Дж. Керри. В общении на таком уровне любимый всеми наблюдателями символизм заключается именно в мелочах. В этой связи, выбранная госсекретарем США тональность соответствовала тому, чего Кремль добивается от Вашингтона в практике двусторонних отношений — уважительного отношения и чувствительности к значимым для России темам. Помощь в расследовании причин катастрофы самолета в Ростове-на-Дону — американские специалисты плотно работают совместно с российскими коллегами — и акцент на сотрудничестве как стартовых точках для дискуссии содействовали формированию деловой атмосферы, где находилось место и непринужденным ремаркам. Учитывая, что в последние годы подобные проявления были редкостью, сам настрой и тон переговоров можно также занести на счет их участников.
Широко растиражированная СМИ фраза российского президента о том, что достигнутый успех на сирийском направлении стал возможным «благодаря позиции высшего политического руководства Соединённых Штатов, позиции президента Б. Обамы», не была, как ее представили некоторые аналитики в США, признаком слабости В. Путина. Российский президент сделал то, о чем в США в таких случаях говорят: «воздай должное тем, кто этого заслуживает». Администрации Б. Обамы действительно пришлось консолидировать немало внутрипартийных разногласий, согласовать массу межведомственных разночтений, не говоря уже о преодолении республиканской оппозиции, чтобы договориться с Москвой по тем вопросам, которые сделали хрупкое сирийское перемирие возможным. Работа администрации на этом направлении не закончена, а сам Б. Обама крайне восприимчив к настроениям политического истеблишмента.
Сирия стала главной кризисной повесткой на протяжении всего конфронтационного периода российско-американских отношений, где Вашингтон и Москва — при всех разногласиях в подходах — не раз демонстрировали умение договариваться. О стабильности результатов совместной российско-американской работы на этом направлении можно рассуждать сколько угодно, но еще несколько месяцев назад достигнутое соглашение было невообразимо, если бы не кропотливая работа специалистов и дипломатов двух стран. С момента заключения перемирия — или, по крайней мере, фиксации необходимости прекращения огня — прошел месяц. Даже если его практическая имплементация проходит не без осложнений, это первый шаг на пути перевода проблемной ситуации из «конфликтного» состояния в «кооперативное».
У обеих сторон есть понимание того, что работа на переходном этапе сопряжена с не меньшим количеством трудностей. Есть и собственное видение того, как эти трудности преодолевать. Важно, чтобы эти подходы не создавали дополнительных сложностей, но могли проложить траекторию для устранения существующих проблем для внутрисирийских участников. Важная промежуточная задача — воспользоваться моментом для закрепления режима прекращения огня между правительственными войсками и оппозицией и консолидировать усилия против ИГ (запрещенная в России организация). Следующий шаг, который уже обсуждают в двух столицах — проработка вариантов по институционализации перемирия, в том числе обмен пленными, создание основ для политического транзита и проекта новой конституции, налаживание прямого диалога между Дамаском и силами оппозиции под мониторингом, а не патронажем посредников.
Встреча Дж. Керри с В. Путиным была средством к решению других насущных проблем двусторонней повестки, а не самоцелью, и ее проведение соответствовало более широким потребностям обеих сторон. В ходе совместной пресс-конференции по итогам визита американского госсекретаря обе стороны дали понять, что эти цели были достигнуты. Для Москвы и Вашингтона квинтэссенция этих потребностей в определенной степени концентрировалась в двух заявлениях С. Лаврова и Дж. Керри соответственно. Первый подчеркнул, что «риторика об изоляции России, как мы сегодня вновь убедились, не имеет ничего общего с реальностью», а его американский коллега откровенно признал: «Сегодня будет честно сказать, что мы достигли лучшего понимания решений, которые принял в последнее время президент России Владимир Путин, а также продвинулись на сирийском направлении. У нас впереди долгий путь, но я уезжаю отсюда с лучшим осознанием того, о чем нам нужно договариваться с нашими партнерами».
Москва действительно пытается трансформировать дипломатические успехи, в том числе неконвенциональные шаги, укрепившие ее имидж сильного, надежного и ответственного посредника, в профициты в других сферах, в том числе в отношениях с США и ЕС. Оставляя в стороне политический смысл заявления С. Лаврова, нельзя не отметить, что ставка на политику изоляции, избранную администрацией Б. Обамы в отношении России после «Крымской весны», себя не оправдала. Что еще более важно — сама Москва не пошла на самоизоляцию, хотя опасения аналитиков, равно как и косвенные признаки такой политики существовали. Так или иначе, спустя два года прагматические императивы (необходимость сохранения американского лидерства в мире) и соображения политико-личностного характера (забота о политическом наследии президента) подталкивают американскую администрацию к осторожному поиску нового образа действий в отношениях с Россией. Эти действия не должны предполагать репутационных потерь для своей партии в выборный год и не будут выглядеть как «размен» с Кремлем по «консенсусным темам» для американского истеблишмента — поддержка власти в Киеве, приверженность территориальной целостности Украины, общая критика политической системы и практик в России и т.д.
Поэтому, отмечая позитивный запал инициатив, сопряженных с сотрудничеством, администрация балансирует их вопросами, которые в её собственной повестке в отношении России значатся как не поддающиеся компромиссам. Таким образом, актуальный для России вопрос снятия санкций был увязан с выполнением Минских соглашений, включая контроль Украины над границей с Россией. Это тоже можно рассматривать как определенный маневр администрации, не лишенный доли лукавства. Их выполнение в полной мере не зависит от России. Вашингтон, тем самым, оставляет для себя — и для партнеров в Киеве, чьи способность и готовность выполнять собственные обязательства неочевидны — варианты по отступлению. В случае невыполнения договоренностей — вероятность чего также велика, особенно в свете тревожной эскалации вдоль линии фронта в последние недели — фундамент для сохранения и потенциального расширения санкционной политики в отношении России остается. Добавившееся к этому дело Савченко и возобновление дискуссий о Крыме также расширяют пространство для этой политики.
Перенести позитивный опыт взаимодействия по Сирии на сотрудничество по Украине вряд ли возможно в силу ряда причин, говорить о которых стоило бы в рамках отдельной статьи. Однако адаптировать саму методологию работы с теми, на кого у Вашингтона и Москвы существуют серьезные рычаги влияния, стоит. Правда, в случае с Украиной это потребует от Вашингтона той последовательности, принципиальности и жесткости, которые проявила Москва в отношении Дамаска. Готова ли администрация к таким шагам в отношении партнеров в Киеве, сказать с уверенностью сложно, хотя говорить о полном отсутствии инициативы со стороны Вашингтона по этому вопросу тоже нельзя.
Даже если действующая администрация не готова кардинально изменить свой подход в отношениях с Кремлем, а русофобские лобби в Вашингтоне имеют достаточно причин и фактологических аргументов для продвижения образа России как деструктивной для международной политики и «увядающей» изнутри державы, понимание важной роли России для национальной и международной безопасности США растет. Вряд ли стоит рассчитывать, что эта роль будет оцениваться исключительно в позитивном ключе. В конечном итоге, неоднородность американского политического истеблишмента создает много вариантов для проникновения в структуру приоритетов национальной безопасности субъективных элементов, движимых личными, корпоративными или узковедомственными интересами. Однако чем больше будет накапливаться опыт позитивного взаимодействия, тем больше шансов на то, что баланс будет склоняться если не в сторону более позитивного восприятия, то, по крайней мере, в сторону меньшей стереотипности и большего прагматизма. В этой связи заявленное министром С. Лавровым совместное решение «проводить обзор отношений регулярно» тоже можно считать крайне важным итогом переговоров — дефицит качественной коммуникации был и пока остается проблемой не только инструментального, но и содержательного характера.
Холодная война хоть и завершилась более четверти века назад, а Россия действительно несоизмерима по большинству своих параметров с Советским Союзом, атмосфера отношений между Москвой и Вашингтоном продолжает если не задавать динамику, то влиять на антураж многих международных проблем, снижать или нагнетать их конфликтность. Постоянно звучащий куплет о необходимости совместной работы не просто клише. Ситуации в Йемене, Ливии, Афганистане, на Корейском полуострове, о которых также говорилось в ходе четырехчасовой беседы В. Путина и Дж. Керри демонстрируют, что повестка безопасности крайне насыщена и долгосрочна. Выстраивание механизмов диалога по этим и другим вопросом — это не вопрос отношений двух действующих администраций в Вашингтоне и Москве, но предмет общения между двумя странами.
Максим Сучков
К.полит.н., доцент Пятигорского государственного лингвистического университета, колумнист Al-Monitor, приглашенный исследователь Джорджтаунского (2010/11) и Нью-Йоркского университетов (2015), эксперт РСМД
Петиция с призывом "взимать плату за пролет над территорией Украины орбитальных космических аппаратов России" появилась на сайте украинского президента.
Автор петиции считает, что в случае отказа России платить украинская сторона имеет право конфисковать спутники и "уничтожить как контрабанду".
Чтобы президент рассмотрел петицию, ее за три месяца должны поддержать 25 тысяч человек. По состоянию на 20.50 28 марта документ поддержали два человека.
Подать собственную петицию на сайте Петра Порошенко может любой желающий. Так, в последнее время украинцы предлагали "способствовать созданию единой Украинской поместной православной церкви" и "провести полную перезагрузку власти".
Спикер Верховной рады Украины Владимир Гройсман считает, что премьер-министр Арсений Яценюк должен лично принять решение об отставке, исходя из того, как общество оценивает работу его правительства.
"Я думаю, что очень важно, чтобы сам премьер-министр страны для себя определил, как оценивает общество его действия и как оценивает общество действия кабинета министров, и в соответствии с этим принял личное решение (о возможной отставке — ред.). Я считаю так должно быть", — сказал Гройсман в понедельник вечером в эфире программы "Свобода слова" на телеканале ICTV.
В то же время, говоря о том, стоит ли вопрос формирования новой коалиции и правительства в повестке дня Рады, Гройсман сказал: "Сейчас в повестке дня расписания (этих) вопросов нет. Я думаю, что это вопрос консультаций и политической ответственности".
При этом спикер подчеркнул, что дискуссии о том, какое будет правительство — политическим или технократическим — являются искусственными. Гройсман еще раз подчеркнул, что не претендует на пост главы правительства и не конкурирует с Яценюком, однако если его изберут главой правительства, то готов "пахать с утра до вечера". При этом спикер уверен, что действующий украинский парламент способен принимать решения, необходимые стране.
Рада 16 февраля не смогла отправить кабмин Арсения Яценюка в отставку путем принятия резолюции о недоверии, что привело к развалу парламентской коалиции. Это спровоцировало политический кризис на Украине, так как депутаты отказываются работать с нынешним премьером, но вернуться к рассмотрению вопроса об его увольнении по закону могут не раньше сентября.
Парламентские фракции уже приступили к консультациям по формированию новой коалиции и правительства, однако пока неясно, удастся ли им уговорить Яценюка написать заявление об отставке. Президентская партия "Блок Петра Порошенко "Солидарность" в минувшую пятницу на своем съезде приняла резолюцию, в которой настаивает на отставке действующего правительства Яценюка и поддерживает предложение о выдвижении нынешнего главы парламента Владимира Гройсмана на должность премьера.
Более 650 выпускников школ Луганской народной республики планируют сдавать единый государственный экзамен в РФ, заявил глава самопровозглашенной ЛНР Игорь Плотницкий в понедельник в ходе открытого аппаратного совещания правительства.
"У нас 654 человека (которые планируют сдавать ЕГЭ в РФ — ред.)", — сказал он.
Выезд школьников запланирован на конец мая. Плотницкий поручил организовать транспорт и обеспечить пересечение ими границы с РФ.
Ранее министр образования и науки ЛНР Валентина Ткаченко сообщала, что в 2015 году в РФ для сдачи ЕГЭ ездили почти 1000 выпускников школ народной республики.
На митингах в начале апреля 2014 года жители Донецкой и Луганской областей Украины, не признавшие легитимность февральского госпереворота, провозгласили создание "народных республик". После проведенных в мае референдумов республики объявили о своем суверенитете, сформировали собственные органы власти, а в ноябре в ДНР и ЛНР прошли выборы глав республик и депутатов парламентов.
Киев ДНР и ЛНР не признает. Власти Украины в апреле 2014 года начали военную операцию против республик. По последним данным ООН, жертвами конфликта стали более 9 тысяч человек. Вопрос урегулирования ситуации в Донбассе обсуждается, в том числе в ходе встреч в Минске контактной группы, которая с сентября 2014 года приняла уже три документа, регламентирующих шаги по деэскалации конфликта.
В минувшую субботу Служба безопасности Украины (СБУ) обнародовала список, в который вошли 1391 человек, бывших сотрудников СБУ Крыма, якобы изменивших присяге и "перешедших на сторону врага". С моей точки зрения, бывшие сотрудники СБУ, не присягнувшие киевскому режиму, оказались верны Конституции Украины, а значит, не нарушили присяги. А вот пришедшая к власти в Киеве антиконституционным путем группировка предала украинский народ.
Киевский режим — власть предателей Украины
Нынешний режим предал Украину не только тем, что при захвате власти опирался на зарубежные структуры, а затем развязал в стране — по указке из-за кордона — гражданскую войну. Предательство коллаборационистской части украинских квазиэлит беспрецедентно и не имеет аналогов в истории человечества.
Следствием государственного переворота в феврале 2014 года стал не просто переход этих элит в услужение бывшему геополитическому противнику. Во-первых, киевский режим испытывает искреннюю, мазохистскую радость от введения на Украине внешнего управления, а во-вторых, он не только сменил политическую ориентацию страны, но и стремится изменить, образно говоря, пол нации, превратив её в свою полную противоположность.
Мировая история не знала таких масштабов предательства, когда в угоду сиюминутным интересам отдельных политиков в захваченном им государстве предается и продается всё: от истории народа и памяти предков до последней, произведенной в родном отечестве гайки.
В самом деле, что такое Украина, как не часть русской по своему происхождению цивилизации, развивавшейся в своей органичной целостности более тысячи лет и скрепленной общностью крови, веры, почвы, культуры, истории, экономики и традиций на самом сущностном уровне, составляющем основу самобытного цивилизационного архетипа проживающих на конкретной территории людей. И вот все это не просто предано, но целенаправленно и системно уничтожается — в пользу какого-то другого архетипа, каких-то иных сущностей.
Говорят: с Украины сдирается кожа. Увы, эта страна лишается самой плоти и души. Ведь что составляет тело и дух любого народа? Это прежде всего такие его основания, как язык, письменность, история, культура, вера, экономический уклад, а также социальный порядок (например, семейные традиции). Всё это константы, удержание которых является главным условием национальной идентичности любого этноса. В свою очередь, условием удержания этих констант является сохранение народом своего реального суверенитета.
Но что делает сегодня Киев, опирающийся на идею "национального" развития? Он делает все, чтобы коренным образом изменить язык, историю, культуру, веру, экономический уклад и социальный порядок Украины.
Замечу, что для большей части территории, входящей сегодня в состав страны, на протяжении всей её истории были характерны русский язык (разные его диалекты), православная вера, земледельческий уклад, единая российская, а затем советская экономика, общие социальные и иные традиции.
Нынешний нацистский режим стремится заменить аутентичные цивилизационные сущности и ценности Украины на принципиально другие. Проще говоря, главная цель этого режима состоит в том, чтобы заставить украинцев предать свой собственный народ.
Основные задачи "патриотов" современной Украины
Провозгласив "евроинтеграцию", за которой и скрывается названная выше цель, "патриоты" Украины столкнулись с тем, что цивилизационные сущности нации невозможно легко и быстро заменить, как, к примеру, памятники на постаментах. Смена цивилизационного кода оказывается неподъемной задачей, поскольку для того, чтобы овладеть новыми — европейскими — сущностями, нужно отказаться от сущностей русских. Большинство же украинцев объективно не могут отказаться от того, что дано им родителями и природой.
В принципе, процесс отказа от русскости в пользу как бы европейскости был запущен на Украине давно, и не украинцами. Другое дело, что русофобы сначала Галичины, а затем и Украины охотно подхватили этот процесс, и уже в начале прошлого века начали конструировать то, что, в общем, поддается переделке, — язык народа и его историю.
Как результат, украинские самостийники (надо отдать им должное) создали-таки новый язык и написали новую летопись Украины, представляющую собой извращенную историю Руси и поставленную с ног на голову историю СССР. Достаточно сказать, что Россия в новой украинской квазиистории представлена оккупантом, а, к примеру, фашистская Германия — освободителем Европы, Украины в том числе.
Сегодня взоры бандеровцев обращены также в сторону веры. При этом создатели "нового европейского этноса" видят задачу не в развитии в стране униатства или даже Украинской православной церкви (УПЦ). Важно уничтожить Российскую православную церковь (РПЦ), вырвать её с корнем, умертвив таким образом на Украине истинно православный дух.
Избавление от всего русского (а каноническое православие — важнейший элемент русскости) становится идеей фикс Киева. Однако же русская по своей сути цивилизация в границах Украины естественным образом сопротивляется уничтожению. Это, кстати, происходит независимо от воли Москвы, которая тут вообще ни при чем, ибо и Россия испытывает мощнейшее внешнее давление в направлении отказа от собственных сущностей в пользу западных. И в России многие хотят "евроинтеграции" и всеобщего глобалистского счастья.
Естественное сопротивление русской цивилизации как корневой основы нынешней Украины порождает у непонимающего законы общественного развития украинского нациста-маргинала ненависть ко всему, что противостоит его идеалу евроинтеграции. И поскольку этот нацист не знает, как заставить украинцев отказаться от самих себя, он звереет и делает ставку на уничтожение всех, кто не разделяет его взгляды.
И не важно, что, например, убитый Олесь Бузина был куда большим патриотом, чем любой представитель киевской хунты, а, допустим, Юрий Грабовский способствовал становлению на Украине правового государства. И Бузина, и Грабовский должны были быть — с точки зрения нациста-маргинала — уничтожены по одному лишь подозрению в недостаточной ненависти к москалям.
Цивилизационная ловушка для Украины
В этой борьбе с собственными сущностями нет предела. Ведь одно цепляет другое. И вот на Украине запрещается распространять российские книги и смотреть российские фильмы. Уничтожается общая российско-украинская (сформировавшаяся за века как единая) экономика — её индустрия, сельское хозяйство, созидательный труд.
Вся страна выкрашивается в желто-синие цвета. Но содержание (плоть и душу нации) невозможно изменить так же легко, как форму-окрас. В процессе вытравления из украинской жизни всего имманентного выясняется, что русско-российского в ней так много, что нужно изменить буквально всё. И не просто изменить, но заменить это всё чем-то иным, не русским и антирусским.
Но возможно ли это? Полагаю, что невозможно превратить, например, березовый лес в какой-то иной, не выкопав березы целиком и не засадив территорию другими деревьями. Следовательно, процесс смены на Украине цивилизационных сущностей предполагает уничтожение всего древа Киевской Руси — от символов государства до его социокультурных корней.
При желании и при наличии внешнего управления такое, в принципе, возможно. Вопрос в том, что можно посадить на место выкорчеванных берез? И здесь возникают проблемы, ибо украинская земля — не исключено — непригодна не только для африканских баобабов, но и для большинства европейских деревьев.
В общем, как ни крути, но для того, чтобы навязать Украине западные порядки, нужно уничтожить не только жителей Донбасса, но и большинство граждан этой страны. Либо дождаться, когда нынешнее поколение украинцев вымрет. Хотя и это — не гарантия евроинтеграции.
В стремлении заменить традиционные ценности на новые, европейские, украинские цивилизаторы столкнулись с тем, что Европа на самом деле — вовсе не то, что им казалось. Выясняется, что смена цивилизационного типа не гарантирует Украине ни экономического развития, ни высоких социальных пособий, ни демократии и свобод. Зато она предполагает гендерное "равенство", однополые браки, гей-парады, мультикультурализм с хороводами власти вокруг мигрантов из афро-азиатских стран, финансовую удавку и прочие неожиданные для сторонников Майдана "прелести".
Кто-то из бандеровцев бросился искать стоп-кран. Но, увы, после Одессы и Донбасса Киеву назад дороги нет. Машина дерусификации Украины запущена всерьез и надолго, и эта машина — прежде чем страну начнут признавать в Европе за партнера, должна перемолоть в пыль несколько поколений украинцев.
Но ведь большинство украинцев против такого сценария, не правда ли?
Главные темы минувшей недели — приговор украинке Надежде Савченко в России и обсуждение возможности ее обмена на двух россиян, дело которых слушается в украинском суде. Кроме того, местные политики пытались обнаружить "российский след" в брюссельских терактах и занимались чисткой партийных рядов.
Нужна ли Украине Надежда Савченко
В день вынесения приговора гражданке Украины Надежде Савченко в российском суде украинский президент Петр Порошенко сообщил, что готов пойти на обмен.
"Я (…) готов передать России двух российских военнослужащих, задержанных на нашей территории за их участие в вооруженной агрессии против Украины. Судебное рассмотрение их дел находится на финальной стадии. Сразу после их завершения я готов путем соответствующих процедур обеспечить их выезд в РФ", — говорится в заявлении, опубликованном на сайте президента.
Правда, через три дня стало понятно, что "финальная стадия" задерживается. Из-за убийства украинского адвоката Юрия Грабовского, который в суде над российскими военнослужащими выступал защитником Александра Александрова, теперь в процесс должен вступить другой защитник. А это потребует времени.
Некоторые эксперты полагают, что на самом деле власти Украины, создавая шум вокруг освобождения Савченко, делают всё, чтобы она как можно дольше оставалась в России.
"Порошенко заявил, что готов обменять Савченко на ГРУшников, но у меня в этом большие сомнения, — заявила РИА Новости Украина адвокат Татьяна Монтян. — (…) Я абсолютно уверена, что никому Савченко здесь не нужна". По ее словам, "весь этот шум только уменьшает ее шансы на обмен".
"Зачем ее маму показали во всей красе, как она домогается земельного участка, мол, в Быковне ее не устраивает, дайте получше?" — спрашивает Монтян.
По ее мнению, таким образом "Савченко сливают, и на самом деле менять ее никто не собирается".
"Ключевые политические игроки не очень ждут Савченко, — говорит политолог Алексей Якубин, — потому что одно дело — она как страдающая икона, которая находится в России, а другое дело — как человек, который приобретает политический вес, становится соперником той же Юлии Тимошенко, Петра Порошенко".
Гонгадзе похоронен
Во вторник, 22 марта, на территории церкви Николы Набережного в Киеве похоронили тело украинского журналиста Георгия Гонгадзе, убитого 15 лет назад. Накануне церемонии Петр Порошенко посмертно наградил журналиста "Золотой звездой" Героя Украины.
В апреле 2000 года Гонгадзе основал интернет-издание "Украинская правда", где резко критиковал политику тогдашнего президента страны Леонида Кучмы. В сентябре того же года журналист пропал без вести, а через две недели его обезглавленное тело нашли в лесу. Тело журналиста до сих пор не было предано земле, поскольку его мать отказывалась верить, что найденное тело принадлежит именно Гонгадзе.
После исчезновения журналиста были обнародованы аудиозаписи, на которых голос, похожий на голос Кучмы, отдает распоряжение "разобраться" с Гонгадзе. Однако достоверность записи до сих пор не установлена, а признанный виновным в убийстве Гонгадзе экс-генерал МВД Украины приговорен к пожизненному заключению. Суд не признал это убийство заказным.
Георгий Гонгадзе стал одним из символов "оранжевой революции" 2004 года, в результате которой Леонида Кучму на посту президента сменил Виктор Ющенко. Портреты убитого журналиста и сейчас украшают кабинеты чиновников, его именем названы улицы украинских городов. Но о его прахе забыли на долгие годы, и не похоронили даже в декабре 2013-го, когда умерла мать журналиста.
Во всем виновата Россия
Украинские политики словно не заметили, что ответственность за теракты в Брюсселе, в результате которых 34 человека погибли и 230 получили ранения, взяла на себя террористическая группировка ИГ (запрещена в РФ).
Глава Службы безопасности Украины (СБУ) Василий Грицак заявил в тот же день: "Я не удивлюсь, если это является элементом гибридной войны России". На что российский премьер Дмитрий Медведев написал на своей страничке в Facebook: "Начальник СБУ Грицак, заявивший о причастности России к терактам в Брюсселе, — придурок".
Идею Грицака развили его соотечественники. "Теракты в Брюсселе руками исламских боевиков могли организовать российские спецслужбы по прямому указанию Путина", — написал на своей страничке в Facebook cоветник главы МВД Украины Зорян Шкиряк. И объяснил: чтобы отвлечь внимание мира от приговора Надежде Савченко. Его поддержал, тоже на своей страничке в Facebook, секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины (СНБО) Александр Турчинов: "Сегодня всплески террористических атак — это следствие той гибридной войны, которую развязала Россия. (…) Сознательно уничтожая гражданскую инфраструктуру в сирийских городах, РФ активно стимулировала мощные миграционные потоки, в пределах которых легко маскировать фундаменталистов и террористов".
Вообще поиск следов тайных российских агентов стал на Украине массовым явлением.
Так, 25 марта Приморский суд города Одессы по настоянию прокурора Богомолова продлил еще на 60 суток пребывание в СИЗО украинской журналистке Елене Глищинской. Глищинская находится под следствием с мая 2015 года, ее обвиняют в сепаратизме и госизмене. Как утверждают в СБУ, она якобы вступила в сговор с представителями России, чтобы создать условия для отторжения от Украины южных районов Одесской области.
Сейчас Елена находится на 32-й неделе беременности, причем беременность проходит тяжело, журналистке необходима медицинская помощь. Дома у нее остались двое несовершеннолетних детей. Но прокуратура и СБУ не соглашаются изменить меру пресечения.
При этом единственные доказательства вины Глищинской — ее участие в публичных мероприятиях, на которых речь шла о культурно-национальных особенностях Бессарабии.
Российских агентов, по версии депутата Сергея Пашинского, следует поискать и среди представителей националистических партий. Чуть раньше в марте, кстати, этот депутат обнаружил, что половина украинцев, использующих Facebook, — агенты российской ФСБ.
"Блок Петра Порошенко" чистит ряды
Всю неделю украинские политики судачили об отставке премьера Арсения Яценюка, а тот все не уходит. Депутаты из пропрезидентского "Блока Петра Порошенко" уже даже начали прикидывать, кто из них сменит депутатские мандаты на портфели в новом правительстве.
Чтобы на освободившиеся в парламенте места не проникли кандидаты, не оправдавшие доверия однопартийцев, избирательный список решили почистить. 25 марта на съезде партии было принято решение исключить 13 человек из списка, сформированного к выборам 26 октября 2014 года. 26 марта Центральная избирательная комиссия утвердила это решение съезда.
А один из исключенных, депутат Сергей Фирсов, написал в своём блоге на сайте "Украинская правда":
"Разочарован не потерей статуса, а тем, что там, наверху, где я побывал, вообще нет ничего светлого. Нет даже намека на заботу о государственных интересах. Коррупция пронизывает абсолютно всё, окружение президента занято только выстраиванием схем и поиском добычи, и президент прекрасно знает об этом. Фракция БПП (в парламенте — ред.) подчинена Березенко, Кононенко и Грановскому, которые заинтересованы только в том, как контролировать потоки, где бы что отжать, как выдоить многострадальный Одесский припортовый завод и т.д. А остальные депутаты, за исключением нескольких, — просто их тушки, поднимающие руку в нужный момент".
Захар Виноградов, Андрей Лубенский.
«Знает все тайны политической системы»
Новый председатель ЦИК Элла Памфилова пообещала перемены
Андрей Винокуров
Центризбирком провел первое заседание в новом составе. Председателем комиссии стала теперь уже бывший уполномоченный по правам человека в РФ Элла Памфилова. Представители партий восприняли нового главу ЦИК на ура. Первым делом новый ЦИК отказался от практики назначения двух заместителей председателя комиссии, что практиковалось при Чурове, но, как выяснилось, было незаконно.
В понедельник Центральная избирательная комиссия провела свое первое совещание в новом составе. Как и ожидалось, председателем комиссии стала бывший уполномоченный по правам человека в РФ Элла Памфилова.
Еще до ее официального избрания новые коллеги экс-омбудсмена не скупились ей на похвалы. Член комиссии Борис Эбзеев заявил, что Памфилова беспартийна «в самом высоком смысле слова». «У нее есть способность объединять нас с вами, разных людей со своими симпатиями и антипатиями, во имя реализации важнейшего права граждан избирать и быть избранным», — говорит он.
Правозащитное прошлое Памфиловой, по мнению Эбзеева, было для нее «призванием души». Оратор также намекнул, что новый председатель ЦИК знает все «тайны нашей политической системы», но при этом предана идее защиты прав человека.
Не преминул высказаться и член ЦИК Евгений Колюшин, отметив, что главная проблема, стоящая перед комиссией, — это укрепление доверия к избирательному процессу, без которого власть нелегитимна. «Чтобы решить эту задачу, надо обладать и государственной мудростью, и свойствами правозащитника. А Элла Александровна сочетает в себе качества и государственника, и народного заступника», — не скупился на похвалы Колюшин.
Казалось, что выборы Памфиловой пройдут на безальтернативной основе, но внезапно еще один член комиссии, Сергей Сироткин, решил самолично выдвинуться в оппоненты Памфиловой, напомнив о своей принадлежности к ЛДПР, «старейшей партии в России». «Главное не организовать и провести выборы, а чтобы они были восприняты и приняты обществом», — обратился к залу Сироткин, добавив, что принадлежность председателя комиссии к «оппозиционной» ЛДПР как раз и будет способствовать повышению доверия граждан к результатам выборов.
Однако членам комиссии этот тезис показался неубедительным. Из 15 голосов Памфилова получила 14, а Сироткин всего 1. Поэтому либерал-демократ, сам того не желая, стал всего лишь техническим кандидатом и не обеспечил выборам главы ЦИК реальную конкурентность.
Само голосование проходило по всем правилам выборов — со стеклянной опечатанной урной и погашенными лишними бюллетенями. В итоге такого рода выборы даже вызвали раздражение Владимира Жириновского, присутствующего на заседании. «Ну что, трудно было поддержать другим партиям, коммунистам, «Справедливой России» Сироткина? — возмущался лидер ЛДПР. — Было бы у него пять, а у Эллы Александровны 10. Ничего страшного бы не случилось. Она бы победила, но была бы конкуренция. А 14 против одного — это профанация, а не выборы».
Прошелся главный либерал-демократ и по другим членам комиссии: вспомнил, к примеру, что Александр Клюкин был депутатом Госдумы от фракции ЛДПР, а после выборов сменил ее на «Единую Россию». Член ЦИК с возмущением напомнил, что он избирался одномандатником и его «приход в ЛДПР был честью для партии». «А мы что, звали вас? Вы пришли по указанию одного товарища. Есть известный авторитет!» — парировал Жириновский, обращаясь к Клюкину. Но Памфилова мягко прервала разгорающийся скандал, поблагодарив за выступление.
Впрочем у представителей других парламентских партий результат выборов председателя отторжения не вызвал.
Руководитель фракции «Единая Россия» в Госдуме Владимир Васильев сказал, что произошедшее — это образец того, как должны проходить выборы. Оказалось, единоросс имел в виду не результат выборов, а сам их процесс.
«Хотелось бы быстрее. Но не получается быстрее считать голоса честно, объективно, прозрачно, — объяснил Васильев. — Надо делать так, как было сделано сегодня. Предоставлять слово каждому, выслушивать мнение каждого. Когда присутствуют наблюдатели и СМИ и ни у кого не возникает никаких вопросов».
Главный коммунист страны Геннадий Зюганов воспользовался своим выступлением, чтобы напомнить о кризисе в стране, в результате которого Россия по итогам прошлого года по развитию опережает только Украину, где «правят бандеровцы».
Также Зюганов поблагодарил Памфилову, что она не побоялась открыто сказать Путину, что многие люди в стране испытывают большие трудности.
Председатель «Справедливой России» Сергей Миронов выразил надежду, что на выборах не случится повторения 2011 года, когда результаты выборов вызвали массовые демонстрации и протесты.
Сама Памфилова заявила, что будет рассматривать себя в качестве председателя как «первую среди равных». «Многое будем менять кардинально, вот это я вам обещаю», — многообещающе добавила преемница Чурова, заявив, что теперь ЦИК будет не «просто механическим исполнителем законов», но и займется анализом законодательства, чтобы предлагать в него изменения в интересах избирателей.
Помимо Памфиловой ЦИК голосовал за ее заместителя и секретаря комиссии. Секретарем стала Майя Гришина. Здесь не было даже видимой альтернативности. Новый член ЦИК Николай Левичев, в прошлом вице-спикер Госдумы от «Справедливой России», выдвинул на эту должность Бориса Эбзеева, но тот взял самоотвод.
Заместителем Памфиловой стал бывший сенатор, а до этого видный депутат Госдумы от фракции «Единая Россия» Николай Булаев. Хотя здесь все же небольшая интрига была. Дело в том, что при Владимире Чурове у председателя комиссии было два заместителя, хотя это и не соответствовало федеральному законодательству. По словам Эбзеева, это была «вредная традиция».
«Получается, что в течение многих лет ЦИК работал с нарушением закона», — удивился Николай Левичев, поинтересовавшись, поднимался ли этот вопрос раньше. Однако вопрос так и остался без ответа, да и сам Левичев объяснил «Газете.Ru», что в дальнейшем не будет поднимать этот вопрос.
Гройсман в тумане
Андрей УВАРОВ
В Киеве, где третий год торжествует перманентный политический эксперимент, снова кипят страсти. Яценюку, конечно, не грозит «куля в лоб» (его пафосно-истеричный выкрик на майдане «Якщо куля в лоб, то куля в лоб» стал частью украинского фольклора), но премьерский пост ему, скорее всего, придётся покинуть с позором и низким рейтингом.
До сих пор присматривается к посту Саакашвили, которого часть украинского общества (кроме Одессы) всё ещё хочет видеть премьером, но, сколько бы грузинский гость ни носил вышиванок, сколько бы ни брал уроков гопака, в украинцы его не записывают. А значит, с премьерством у него не выйдет.
Американцы, правда, беря ту или иную страну под свою руку, всегда запасаются дублёрами. Одного дублёра привезли прямо из США, дали ей паспорт с трезубцем и постарались лишить акцента.
Наталья Яресько, принимаясь за реформы, пускать себе в лоб кулю не обещала. Как кандидат в премьеры она уже целый месяц кокетничает («я готова – я не готова»), но те, кто хотели бы поставить её на место, так просто это сделать не могут: насчёт Яресько есть «указание сверху». Поэтому в Киеве вспомнили тысячелетнюю историю украинской демократии, уходящую корнями чуть ли не в кайнозойский период, и решили действовать.
25 марта внеочередной съезд партии «Блок Петра Порошенко – Солидарность» принял резолюцию, в которой призвал Кабинет министров к отставке, а также выдвинул на пост премьер-министра председателя Рады Владимира Гройсмана.
Тем самым укро-американке Яресько бросили перчатку, а Гройсман подогрел страсти, объявив, что нынешнее украинское правительство - это «правительство лузеров».
Война за премьерское кресло с ещё «не отставленным Яценюком» погрузила ситуацию в туман. Общество опять готовят к неизвестности.
Уже ясно, что от Яресько революционных изменений никто не ждет, зато помнят ее дубовую «налоговую реформу», убивающую малый бизнес, и тень МВФ, волю которого прибыла исполнять. А воля выражена ясно: наполняемость бюджета и возврат долгов.
До сих пор собрать для Украины «правительство технократов» фатально не получалось. Абромявичус может подтвердить. И вот возбужденные киевские аналитики уже хором намекают, что «новые технократы» должны уступить дорогу технократам «новейшим». Новейший - это Гройсман.
«Гройсманизация» правительства Петру Алексеевичу нужна позарез – приходит пора думать о втором сроке, а в этом деле нужно «своё» правительство. Для Порошенко есть только миг между прошлым и будущим, и этот миг называется Гройсман из Винницы. Сам Владимир Борисович ведёт себя так, будто не понимает, что уже на следующий день после избрания его премьером его и без того ничтожный рейтинг начнёт превращаться в нулевой. Пожалуй, впервые хотят сделать главой правительства человека, который раздражает украинцев всем – от своей «политико-хозяйственной успешности» до происхождения.
От избрания Гройсмана премьер-министром, даже если он усадит в правительство, как пообещал, словака Ивана Миклоша, экономическая ситуация не улучшится. Любому правительству уже в ближайшие месяцы предстоит принять кучу непопулярных решений, связанных с выполнением обязательств Украины перед международными финансовыми организациями. Или отказаться от помощи этих организаций.
И все эти действия будут проводиться под микроскопом политических конкурентов, уже начавших очередную предвыборную кампанию. Избрание премьером Гройсмана – идеальный вариант для Тимошенко, Наливайченко, Садового и даже Ляшко с Яценюком. Они еще до его избрания знают, как и чем они будут его валить. Ведь их мишенью будет не Гройсман, а Порошенко. Зря что ли Юлия Владимировна уже заявила, что будет голосовать за Владимира Борисовича, которого, между прочим, знает с 2006 года.
Аналитики уговаривают себя и слушателей «новыми подходами» Гройсмана как человека «с видением проблематики регионов» и опытного «привлекателя инвестиций». Однако Украина - это не Винница, а перед Гройсманом высится целая Говерла проблем: инвалидность экономики, галопирующая инфляция, обнищание людей, падение доверия на Западе, отсутствие реформ.
Возможно, он готов эти проблемы решать, но есть еще три нерешаемых вопроса: вражда оппонентов, война на Донбассе и потерявшие нюх укро-радикалы. Оппоненты с нетерпением ждут своего часа, войну надо завершать (на что Владимир Борисович не уполномочен), а радикалов надо ликвидировать – загнать в схроны или могилы.
Последнее практически возможно (тут может пригодиться война на Востоке), но в кругу Порошенко решили иначе, предложив освобождающееся после Гройсмана кресло спикера Рады Парубию – человеку с диагнозом «легкая форма умственной отсталости».
Получается, что левая штанина украинских шаровар вновь собирается делать обратное действиям правой. Если Гройсман будет пытаться обходить острые углы (что ему отчасти удавалось в Раде) и пытаться договариваться (даже с Россией), то парламентом будет руководить форменный питекантроп, до сих пор посредничавший между нацистами и «умеренными».
Как говорят киевские остряки, в сложившейся политической конфигурации спикер Парубий - это что-то вроде геморройной шишки в пищеварительной системе. В то же время он - некая гарантия нацистам в том, что «дух Бандеры присутствует в стенах парламента». То есть прижимать радикалов никто не станет.
А если так, то никто и не подумает прекращать войну как гарантированный источник финансирования и «внешнеполитических успехов» Украины. То есть и при Гройсмане всё останется как есть.
В такой ситуации было бы более логично выписать премьера из Габона или Гондураса, с которыми уже давно сравнивают Украину. Там и политики решительнее, и экономические показатели выше.
Журналисты за решёткой
Автор: Лев ГАЛИЦКИЙ.
Свобода слова с «коричневым» оттенком
7 февраля исполнился год, как был арестован известный журналист из Ивано-Франковска Руслан Коцаба, публично выступивший против войны в Донбассе и проведения на Украине мобилизации. Он обосновывал свою позицию тем, что в стране не было введено военное положение. Ему предъявлено обвинение в… «государственной измене» и «воспрепятствовании деятельности вооружённых сил». Это по совокупности грозит лишением свободы до 23 лет. Чтобы понять, что это значит, надо знать, что в августе человеку исполнится 50 лет, что он раньше уже перенёс инсульт и у него больное сердце. У Руслана две дочери, старшая из которых скоро достигнет совершеннолетия, а вот младшей всего лишь 8 годков.
ЭТОТ ЖУРНАЛИСТ принадлежит к генерации людей, громивших Советский Союз: он, будучи студентом Львовского лесотехнического института (по базовому образованию Коцаба — эколог), участвовал в так называемой революции на граните — студенческих выступлениях в Киеве в 1990 году. Потом он был активным участником «помаранчевой революции» 2004-го, возглавлял областное отделение «оранжевой» партии «Пора», не отсиживался в стороне и во время событий конца 2013 — начала 2014 годов. В общем, Коцаба — это человек, всегда придерживавшийся правых, даже националистических взглядов, которого трудно было бы заподозрить в симпатиях к России, к «ватникам» и т.п.
И показательно именно то, что такой человек круто поменял своё отношение к происходящему, решительно «встав против течения». Примечательный штрих: на одно из заседаний суда (а может, и не на одно даже, я точно не берусь утверждать) Коцаба прибыл не в привычной для него украинской вышиванке, а в футболке с портретом Че Гевары. Может быть, меняется сущность его мировоззрения? Видимо, такие люди из «бывших своих» — как раз самые опасные для власти, оттого и хочет она наказать Руслана Петровича «по полной программе».
Здесь можно вспомнить ещё один эпизод годичной давности. Популярный украинский певец и шоумен уроженец Новояворовска Львовской области Кузьма Скрябин — тоже ярый националист — снял видеоклип и дал интервью, резко обличая новую власть и правящую олигархию, заодно затронув и тему войны. А буквально через пару дней Кузьма погиб в автокатастрофе. Какая-то странная случайность, подумали многие.
Как бы то ни было, суд над Русланом Коцабой продолжается. С юридической точки зрения, по-видимому, состав преступления в его действиях отыскать можно. Однако здесь остро поставлен вопрос о свободе слова, о том, имеет ли право журналист (да и любой другой человек) высказывать свою точку зрения, отличную от официальной и преобладающей в обществе. Тем более действительно (подчеркну это ещё раз) военное положение на Украине никто не вводил, так что нет законного основания для ограничения в стране свободы слова, для цензуры и построения всего населения «в стройные военные шеренги», строго подчинённые приказам командования.
Нелепо и обвинение журналиста в том, что он работал на СМИ «страны-агрессора» да ещё и получал за это материальное вознаграждение (в России он стал известен после участия в телепрограмме «Специальный корреспондент»). Опять же о какой «стране-агрессоре» идёт речь, если война России не объявлена?! Кстати, правозащитники, занимающиеся делом Коцабы, сходятся во мнении, что это личное дело каждого — считать конфликт в Донбассе гражданской войной или агрессией России. И никто не вправе судить только за то, что точка зрения гражданина на эту войну противоречит официальной позиции.
Можно привести и пример из истории страны, которую сегодня на Украине считают идеалом и эталоном, — Соединённых Штатов, где было мощное движение, с участием в том числе и журналистов, против войны во Вьетнаме.
НЕГАТИВНЫЕ ОЦЕНКИ судебному преследованию и содержанию под стражей Р. Коцабы дают на Западе. Хотя, заметим, выдаются они «не слишком громко», так, в стиле «слегка пожурить». Правда, сразу же после ареста авторитетная организация «Эмнисти Интернэшнл» объявила его «узником совести».
В декабре 2015 года 34 депутата Европарламента, представляющие 5 фракций и 17 государств Евросоюза, по инициативе парламентария от Латвии Татьяны Жданок подписали открытое письмо с призывом к «немедленному и безусловному освобождению украинского журналиста Руслана Коцабы, взятого под арест 7 февраля 2015 года только за то, что он выполнял свой профессиональный долг».
В послании, переданном Петру Порошенко, подчёркивается, что Украина в качестве страны, претендующей на вступление в Евросоюз, обязана уважать право на свободу выражения мнений, как это изложено в Хартии ЕС 2000 года: «Это право включает свободу придерживаться своего мнения, получать и распространять информацию и идеи без вмешательства со стороны публичных властей вне зависимости от границ».
Главной защитницей Коцабы выступает адвокат Татьяна Монтян, которая и сама известна резкими высказываниями о войне и политике властей. В начале года она выступила на слушаниях в Европарламенте по делу Коцабы. Свои впечатления о реакции евродепутатов г-жа Монтян выразила в «Живом журнале» следующими словами: «Упёртых было мало, и даже они говорили, что, независимо от того, что там Руслан думает про войну на востоке и на каких телеканалах он выступает, это его полное и неотъемлемое право и содержание его исключительно за это в тюрьме безусловно противоречит европейским ценностям».
Г-жа Монтян также утверждает, что в ходе выступления и общения в кулуарах ей удалось «открыть глаза» европейцам на нарушения прав человека на Украине. «Не могли мне поверить только в двух вещах. Во-первых, в то, что суд ехидно наблюдал за тем, как свидетель угрожал смертью Руслану Коцабе и обещал вырезать его детей и всю семью, а судьи ничего не предприняли, только усмехались. Пришлось продемонстрировать депутатам видео. И, во-вторых, не могли поверить, что адвокатов политика и бизнесмена Геннадия Корбана преследуют и обвиняют в создании преступной группировки со своим клиентом». Насколько известно, в планах правозащитницы подать на следующем этапе дело её клиента в Европейский суд по правам человека.
Пока что суд продлил пребывание Руслана Коцабы под стражей до 16 апреля. Недавно арестант обратился к народу и СМИ с видеообращением, в котором призвал распространять информацию о том, что «творится на Украине».
ОДНАКО Коцаба — далеко не единственный журналист, пребывающий сегодня на Украине под замком. 27 января этого года отметил в «кутузке» своё 26-летие одесский журналист Артём Бузила, проходящий по делу «Народной рады Бессарабии». Ещё одна одесситка — директор телекомпании «Новая волна» Елена Глищинская была арестована по обвинению в сепаратизме и государственной измене 29 апреля 2015 года.
Елена — мать двоих несовершеннолетних детей и снова в положении, причём беременность у неё протекает крайне тяжело. 21 октября её госпитализировали в связи с кровотечением и угрозой прерывания беременности. Глищинской было рекомендовано лечение в стационаре, однако её вернули в СИЗО. В дальнейшем ей пришлось обращаться к врачам ещё 14 декабря и 2 февраля. О том, чтобы заменить журналистке меру пресечения на домашний арест, и речи не идёт: беременная женщина якобы представляет «угрозу безопасности Украины».
Зато некоторые из оппозиционных журналистов, за которых шла и ныне идёт борьба, уже на свободе. Правда, не всё в их делах так просто. Ещё перед Новым годом покинул тюремную камеру бывший депутат Верховной Рады, лидер Рабочей партии Украины и главный редактор газеты «Рабочий класс» Александр Бондарчук. В его судьбе огромную роль сыграла юридическая помощь со стороны КПУ. Однако Бондарчук вовсе не оправдан: процесс по его делу продолжается, просто теперь он приходит в зал суда с воли, не в наручниках и не находится в зале суда в клетке.
Александр Бондарчук подвергся репрессиям, пожалуй, одним из первых среди работников СМИ: его арестовали ещё 18 марта 2014 года за перепечатку в газете интервью с Павлом Губаревым. Обвинение стандартное: «сепаратизм».
5 января 2016 года вышел на свободу Анатолий Маевский, руководитель бюро ВКПБ на Украине, главный редактор «Рабоче-крестьянской правды», проживающий в Мукачеве Закарпатской области. По приговору суда он получил
5 лет за призывы к расколу Украины и «разжигание межнациональной розни» (!). Однако поскольку подсудимый уже провёл в СИЗО больше года (с ноября 2014-го), а по украинскому законодательству год в СИЗО приравнивается к двум годам тюремного заключения или содержания в колонии, судья смягчил приговор до трёх лет условно.
Достаточно странное решение: вроде как суд не смог «прийти к единому мнению» относительно степени вины подсудимого. Впрочем, прокурор, как сообщалось, собирается подавать апелляцию на «слишком мягкий приговор».
На протяжении всего судебного процесса акции в поддержку главного редактора «Рабоче-крестьянской правды» проходили в России, Белоруссии и ряде европейских стран. На Украине же его дело прошло практически незамеченным. Руслан Коцаба тоже существенной поддержки на родине не получил. Кампания «Je suis Руслан Коцаба» быстро заглохла. Даже телеканал «112» от него отрёкся! Отстаивать свободомыслие на «европейской Украине» как-то не модно…
Россия не готова буксовать в Польше
Россия не намерена уступать Польше на переговорах по грузоперевозкам
Алина Распопова
Как стало известно «Газете.Ru», Россия не намерена идти навстречу Польше на предстоящих на этой неделе переговорах по выдаче разрешений на грузовые автоперевозки. Поляки будут настаивать на более выгодных условиях работы для своих перевозчиков. Россия же постарается исключить возможности для Польши привозить грузы из ЕС под видом польских и помешать ей захватить рынок автоперевозок по Европе. Очередная встреча представителей двух государств состоится 31 марта.
В преддверии решающего раунда переговоров, в рамках которых Россия и Польша должны подписать финальное соглашение о порядке грузовых международных перевозок на 2016 год, российская сторона не намерена идти на значимые уступки. Ранее Польша неоднократно высказывала свои претензии к нововведениям в российском законодательстве, которые, по мнению иностранцев, противоречили нормам международного права в области грузоперевозок фурами.
Однако Россия продолжает настаивать на том, что меры законны, соответствуют международным стандартам и служат для защиты отечественных грузоперевозчиков. После транспортной блокады, в рамках которой Польша в начале февраля закрывала транзит для российских фур, грузовое автосообщение между Россией и Польшей было временно восстановлено на два месяца — до 15 апреля. Теперь на встрече делегаций в Гданьске 31 марта должно быть подписано уже постоянное соглашение между странами на 2016 год.
Как будут идти переговоры
Как сообщил «Газете.Ru» замминистра транспорта РФ Николай Асаул, Россия будет по-прежнему отстаивать свои основные требования.
Отметим, что в настоящее время приказ Минтранса, который внесет изменения в законодательство РФ в части автоперевозок, на чем настаивали польские транспортные власти, находится на регистрации в Минюсте.
Однако Асаул не считает такой шаг со стороны России поблажкой для Польши. «Речь идет не об уступках, — пояснил Асаул «Газете.Ru». — Мы просто готовы более четким языком упростить и прописать процесс подтверждения вида перевозки при помощи меньшего количества документов. Это наша внутренняя работа по совершенствованию нашего законодательства. Мы ее проделали, приказ издали, внесли изменения».
Говоря о жалобах российских перевозчиков на стремление поляков перехватить у них все возможности по доставке грузов из Европы до российской границы, Асаул заявил, что Россия по-прежнему не согласна с таким положением дел.
«Российские перевозчики продолжат возить грузы из Европы. Также мы будем бороться с тем, чтобы поляки не свозили в Россию продукцию со всей Европы под видом своей. Мы будем требовать документального подтверждения того, что такие грузы действительно прибывают из Польши.
Это предусмотрено в нормативных актах и приказах Минтранса. Получается, что 31 марта мы выходим на переговоры с прежними требованиями, но я думаю, что мы сможем договориться на весь год. А дальше будем смотреть, какова будет позиция польской стороны. Мы готовы упростить процесс перевозки, но не согласны менять структуру рынка и допускать, чтобы польские перевозчики занимали нашу долю рынка. Мы будем удерживать свои позиции», — сказал замминистра транспорта России.
Напомним, что до 15 апреля стороны договорились выдать друг другу по 20 тыс. разрешений. Для польской стороны — 10 тыс. для двусторонних/транзитных перевозок и 10 тыс. для перевозок в/из третьих стран. Для российской стороны — 19,5 тыс. для двусторонних/транзитных перевозок и 0,5 тыс. для перевозок в/из третьих стран. Но, по словам Асаула, после переговоров количество выданных разрешений может быть увеличено. Тем временем, пока страны пытаются достичь взаимопонимания, российские автоперевозчики давно начали разрабатывать и использовать альтернативные пути для экспорта. Это делается, чтобы продемонстрировать оппоненту свою возможность быть независимыми от наземных путей доставки груза через Польшу.
Автоперевозчики нашли альтернативу
Как рассказал «Газете.Ru» гендиректор российской компании-перевозчика «Лар Транс» и член Ассоциации международных автомобильных перевозчиков (АСМАП) Александр Ларионов, в настоящее время для доставки грузов в Европу используются паромы через Клайпеду.
Также автоперевозчики стали вновь пользоваться путями через Украину — ее границы снова были открыты для российских фур после масштабной блокады. Однако для безопасности колонны дальнобойщиков с российскими номерам до сих пор сопровождают автомобили местной полиции и охранники.
Поэтому ситуация остается непростой, а стоимость фрахта на перевозку возросла.
«У нас есть возможные комбинации, маршруты объезда Польши, — сказал Ларионов «Газете.Ru». — Нам тяжело, но полякам сложнее, поскольку Россия остается для них основным рынком. У поляков порядка 160 тыс. грузовиков, какая-то часть работает в Европе, но основная масса возит грузы к нам. Я полностью поддерживаю решение о том, что Россия должна стоять на своей позиции. Какое право имеют поляки изменять наше законодательство, даже если оно их не устраивает? А нам не нравится, что поляки используют свое транзитное положение и пытаются ограничить транзитное движение российских фур по своей территории.
Мы ведь просим только ограничить количество выдаваемых разрешений на проезд польских фур. А они хотят перекрыть нам путь в Европу, забрать наши заказы и возить все сами.
У поляков не так много заказов на доставку из Европы в Польшу, куда больше грузов надо везти в нашу страну. Сейчас около 70% всех грузоперевозок по Европе осуществляют поляки, белорусы, прибалты, украинцы, а доля России всего 30%. Наша ассоциация стоит на той позиции, чтобы довести это соотношение до уровня 50/50. Но санкции, постоянные блокады не дают нам этого сделать».
Эксперт «Газеты.Ru» уверен, что во время переговоров страны сумеют договориться по работе на текущий год и больше не будут проводить новые переговоры. По его мнению, ужесточение контролирующих мер позволит проводить более тщательные проверки и отсекать нелегальный груз.
«В общении с поляками у нас каждый год возникают сложности, — сказал Ларионов. — Но теперь Ространснадзор получит право работать с поляками более жестко. У них больше не получится, к примеру, загрузить товар во Франции, а к нам привозить под видом польского. Будет четкий список требований и документов, которые будут проверять на границе».
История конфликта
Напомним, что конфликт между Россией и Польшей разразился 1 февраля 2016 года и привел к временной приостановке грузового автосообщения между странами, включая транзитные перевозки. Заместитель министра инфраструктуры и строительства Польши Ежи Шмит заявил, что Россия в одностороннем порядке путем административных решений радикально ограничивает доступ к своему рынку польского транспорта и товаров. По его словам, автомобильные перевозки между Россией и Польшей, в том числе транзит в третьи страны, регулируются международным соглашением от 1996 года. Польская сторона не согласилась с изменениями, которые Россия внесла в этой сфере в декабре прошлого года, ограничив возможности перевозки товаров для третьих стран. В ходе сложных и продолжительных переговоров страны сначала договорились о возможности возврата всех польских и российских фур на территорию своих стран до 15 февраля, а затем был введен переходный период в грузовом сообщении до 15 апреля.
Ситуация обострилась, когда в западных регионах Украины местные патриотически настроенные активисты стали блокировать российские фуры, которые попытались проехать в Европу в объезд Польши. Радикалы без применения насилия разворачивали дальнобойщиков в обратном направлении, не позволяя им добраться до границы со Словакией и Венгрией. В ответ Россия официально закрыла границы для украинских дальнобойщиков. В Минтрансе России заявили, что действия украинских властей грубо нарушают соглашение о международных грузовых перевозках между странами. Украина ответила аналогичным шагом уже на официальном уровне.
В итоге власти России и Украины смогли договориться по вопросу дальнобойщиков двух стран и установили 10-дневный срок на то, чтобы все фуры успели беспрепятственно пересечь границу и вернуться на родину. Он закончился 25 февраля. Затем страны уладили конфликт и вновь открыли границы друг для друга. Однако местные радикалы пригрозили, что все равно продолжат блокировать российские фуры на территории Украины. По этой причине министру внутренних дел Украины Арсену Авакову было поручено первое время обеспечивать безопасность движения российских фур при помощи сил нацполиции.
Сбербанк идет в Европу через Минск
Сбербанк запустил международный процессинговый центр в Белоруссии
Александр Орлов, Карина Романова
Сбербанк переводит обслуживание пластиковых карт своих дочерних банков в Европе на собственный процессинг. Первой к новой международной системе обслуживания подключилась Белоруссия, позже будут подключены Германия, Чехия и Хорватия. Новый процессинговый центр позволит сэкономить банку 500 млн руб.
Сбербанк планирует перевести обслуживание пластиковых карт своих дочерних банков в Европе на процессинг своего Международного процессингового центра (МПЦ), отказавшись от услуг европейских банков. Первым переводится на собственное обслуживание дочерний БПС-Сбербанк, работающий в Белоруссии.
«Мы начали подключение к МПЦ Белоруссии, затем состоится подключение Германии, Чехии и Хорватии. До конца 2017 года будет завершен полный функциональный запуск центра, — рассказала корреспонденту «Газеты.Ru» зампредседателя правления Сбербанка Светлана Сагайдак, — в перспективе мы планируем в 2018 году выход на рынки в качестве провайдера услуг для обслуживания других банков».
Серверы МПЦ будут находиться в Москве, для того чтобы обеспечить их безопасность, рассказал «Газете.Ru» источник в руководстве Сбербанка.
«Решение о том, где будут находиться аппаратные мощности, было принято в связи с геополитической обстановкой и непростыми взаимоотношениями с Украиной, — пояснил источник. — Физическое местонахождение серверов не имеет большого значения для работы, но снижает пусть и минимальные, но возможные риски в сфере безопасности».
Впрочем, пока руководство банка не планирует отказываться от своей стратегии по развитию иностранного сегмента, в том числе расставаться с активами в Турции и на Украине из-за геополитики. Так, в середине марта Герман Греф заявил, что, если геополитическая ситуация между Россией и Турцией будет относительно стабильной, Сбербанк будет получать на турецком рынке стабильные результаты. «Если говорить про Турцию, у нас один из самых высоких коэффициентов ROE (рентабельность собственного капитала) в стране. У нас хороший потенциал, чтобы трансформировать нашу бизнес-модель в Турции. Мы можем говорить о повышении нашего ROE и напряженно работаем с нашими партнерами по наращиванию их потенциала в риск-менеджменте. Откровенно говоря, я думаю, что турецкий банк — самый инновационный в нашей группе», — сказал он.
Сейчас у дочерних отделений Сбербанка в Европе и Турции около 11 млн клиентов, а общее количество обслуживаемых карт превышает 20 млн штук, следует из презентации для руководства банка (имеется в распоряжении «Газеты.Ru»).
Дочерние банки пользуются услугами десяти сторонних банков и процессингов для обслуживания карточного бизнеса, при этом из-за низких объемов транзакций стоимость обслуживания достаточно высока.
Полный функциональный запуск МПЦ будет завершен через 1,5 года. Главной задачей на ближайшие несколько лет станет сокращение расходов на обслуживание пластиковых карт, что поможет сэкономить около 500 млн руб., следует из презентации банка.
Внешний процессинг (обслуживание) карт имеет свою специфику: для небольших банков аутсорсинговое обслуживание пластиковых карт позволяет заметно сократить издержки на строительство инфраструктуры, покупку дорогостоящих лицензий и необходимых шлюзов (специализированных закрытых каналов связи), однако взамен банк лишается возможности контролировать и управлять работой процессингового центра. Это означает, что, в случае отключения серверов внешнего ПЦ, карты банков, работающие на его процессинге, перестают обслуживаться.
Так, в 2013 году после остановки работы Мастер-банка более 3 млн пластиковых карт перестали обслуживаться и выдавать деньги в банкоматах. Тогда многим средним и мелким банкам пришлось экстренно искать новых контрагентов для восстановления работы карт, в итоге пул клиентов Мастер-банка поделили между собой ВТБ и Сбербанк.
Сейчас иностранный бизнес Сбербанка не приносит ему прибыли. По итогам 2015 года доналоговый убыток банка от международного бизнеса составил 5,5 млрд руб., при этом основной убыток был получен от деятельности на Украине, говорится в отчетности банка.
Операционные доходы зарубежных подразделений сократились в 1,8 раза, до 107,3 млрд руб., впрочем, активы группы в этом сегменте увеличились с 4,43 до 5,2 трлн руб.
Украина с начала 2015/16 МГ по состоянию на 25 марта экспортировала почти 30 млн. тонн зерновых. Об этом заявил министр аграрной политики и продовольствия Украины Алексей Павленко, сообщила пресс-служба Минагропрода.
В частности, объем экспорта пшеницы составил 12,6 млн. тонн, кукурузы – 13 млн. тонн, ячменя – около 4 млн. тонн.
По словам министра, в феврале т.г. объем экспорта зерна достиг 3,3 млн. тонн, что является самым высоким показателем для данного месяца (в феврале 2014 г. – 2,8 млн. тонн). Он добавил, что с начала марта также было экспортировано 2,7 млн. тонн зерна.
«В настоящее время в портах Украины под загрузкой находятся 12 судов, планируемая загрузка – более 400 тыс. тонн. По нашим оценкам, прогнозируемые объемы экспорта в этом году превысят 36 млн. тонн и будут рекордными для страны», – сообщил А.Павленко.
По данным Минагропрода, на внутреннем рынке цены спроса на зерновые колеблются в зависимости от региона: на пшеницу 3 класса – от 3600 до 4300 грн/т, на фуражную пшеницу 6 класса – от 3250 до 4200 грн/т.
Украина заинтересована в увеличении экспорта зерновых, растительного масла, муки, солода, кондитерской продукции и алкоголя в Бразилию.
Об этом 25 марта заявила заместитель министра аграрной политики и продовольствия Украины по вопросам евроинтеграции Владислава Рутицкая, сообщила пресс-служба Минагропрода.
Она уточнила, что экспорт украинской сельхозпродукции в Бразилию в 2015 г. составил $113 тыс., что «не соответствует потенциалу нашего сотрудничества».
Отмечается, что стороны обсудили вопросы сотрудничества в области селекционно-племенного дела, ветеринарной медицины, научно-технической сфере и др.
«На переговорах мы также поднимали тему биотоплива. Говорили о реализации проектов выращивания энергетических культур и их дальнейшей переработки на биотоплива с учетом опыта бразильских компаний», - добавила замминистра.
Украина экспортирует преимущественно агропродукцию с низкой степенью переработки - эксперт
В 2015 году 90% украинского агропродовольственного экспорта составила продукция с низкой и средней степенью переработки, передает УНН со ссылкой на пресс-службу Института аграрной экономики.
"Основу украинского агропродовольственного экспорта составляет продукция с низкой и средней степенью переработки - зерновые и масличные культуры, подсолнечное масло, продукция пищевой промышленности", - отметил директор Института аграрной экономики Ю.Лупенко.
По словам эксперта, доля указанных товарных позиций динамично растет. Так, в 2008 году их суммарная доля составила 62%, а в 2015 году она выросла до почти 90%.
Как сообщал УНН, фактический объем экспорта зерновых культур составляет почти 30 млн тонн зерновых.
Площадь ярового сева в Украине превысила 1 млн га – Минагропрод
По состоянию на 28 марта аграрии всех областей Украины засеяли ранними яровыми зерновыми культурами 1,058 млн. га, что составляет 42% от плана. К отчетной дате годом ранее было засеяно 1,19 млн. га, или 49%. Об этом сообщила пресс-служба Министерства аграрной политики и продовольствия Украины.
В частности, яровым ячменем засеяно 807,9 тыс. га (42%), горохом – 117,5 тыс. га (63%), пшеницей – 69,9 тыс. га (41%), овсом – 63 тыс. га (29%).
Кроме того, в Хмельницкой, Волынской, Винницкой и Тернопольской, Житомирской, Львовской областях сахарной свеклой засеяно 9,4 тыс. га (3%).
Подкормка озимых зерновых проведена на площади 6,249 млн. га, или 91% к прогнозу (в 2015 г. – 6,743 млн. га), кроме того, озимый рапс подкормлен на 466,6 тыс. га, или 83% (724 тыс. га). Подкормку зерновых уже завершили аграрии восьми областей.
Морские порты Украины на минувшей неделе увеличили отгрузки зерна
Согласно данным мониторинга ИА «АПК-Информ», с 21 по 27 марта т.г. объем экспорта зерновых из морпортов Украины увеличился до 574,5 тыс. тонн против 319,3 тыс. тонн, отгруженных неделей ранее. При этом 146,4 тыс. тонн из указанного объема составила пшеница, 423,5 тыс. тонн – кукуруза, 4,6 тыс. тонн – ячмень.
Лидерами по отгрузкам зерновых за отчетный период стали Одесский МТП (220,5 тыс. тонн) и компания «ТИС» (148,2 тыс. тонн).
Основными импортерами украинского зерна на минувшей неделе стали Египет (65,3 тыс. тонн) и Италия (54 тыс. тонн).
Таиланд сократит импорт фуражной пшеницы
В следующем сезоне Таиланд уменьшит закупки пшеницы за рубежом благодаря восстановлению собственного урожая кукурузы и риса после сильной засухи. прогнозирует Иностранная сельскохозяйственная служба при Минсельхозе США (FAS USDA). Сообщает агн. Зерно Он-Лайн.
Объем импорта пшеницы в сезоне 2016/2017 снизится до 3,1 млн. т, на 11% по сравнению с текущим сезоном. Импорт фуражной пшеницы составит 1,5 млн. т, что на четверть ниже показателя текущего сезона. Импорт мукомольной пшеницы вырастет на 8% до 1,4 млн. т из-за продолжающегося увеличения спроса на продукты из пшеницы и роста производственных мощностей.
В сезоне 2015/2016 (июль 2015г. – июль 2016г.) Таиланд импортирует 3,5 млн. т пшеницы, как и в предыдущем сезоне. В текущем сезоне переработчики резко увеличили закупку импортной фуражной пшеницы из-за недостаточного предложения кукурузы и битого риса на внутреннем рынке. Объем ввоза фуражной пшеницы составит 2,1 млн. т, что на 14% больше, чем в сезоне 2014/2015. Крупнейшим поставщиком фуражной пшеницы в Таиланд является Украина.
Мигранты в странах Бенилюкса
"Вестник Кавказа" совместно с "Вести FM" реализует проект "Национальный вопрос", пытаясь понять, как решают в разных странах разные народы, разные правительства в разные времена проблемы, возникающие между разными национальностями. Сегодня в гостях у ведущих Владимира Аверина и Гии Саралидзе заведующий отделом социальных и политических исследований Института Европы РАН, доктор исторических наук Владимир Швейцер. После терактов в Брюсселе он рассказывает о том, как в последние десятилетия решались национальные вопросы в странах Бенилюкса.
Швейцер: Политики, собственно говоря, никогда и не было, потому что считалось, что все идет своим путем. В Бельгии селились выходцы из Африки, в частности, из Конго. Это была большая африканская колония с запасами урановой руды, которая стала потом причиной сложных отношений между Советским Союзом и Западом. Борьба шла за уран, за рудники, за источники ядерной энергии. Выходцы из Африки трудились в Бельгии на черных работах, но они жили лучше, чем в Африке.
Но в Бельгии был стык двух национальных вопросов. С одной стороны – переселенцы из Африки, католики, говорившие по-французски, с другой Фландрия, власти которой поставили вопрос о том, что работать и жить во Фландрии могут те, кто владеет их языком. А фламандский язык для африканцев, которые приехали с французским языком, совсем нелегок. Фландрия сейчас самая экономически развитая часть – там и нефтеперегонные заводы, и вся электроника. Фламандские националисты считали, что там рабочие места для фламандцев.
Бельгия разделена не только по языковому, этнолингвистическому принципу, но и по социальному. Фландрия – преуспевающая часть, вполне обеспеченная и дающая большую часть ВВП в бюджет Бельгии. Раньше от фламандцев требовали знания французского, сейчас фламандцы требуют знания фламандского. Все развернулось в обратную сторону.
Брюссель, кстати, тоже находится во Фландрии, но там все говорят по-французски, и именно там сконцентрировалось очень большое количество людей с темным цветом кожи. При этом, если ехавшие из «черной» Африки, из Конго, были католиками, то сейчас в Бельгию приезжают люди из Марокко и Алжира, исповедующие ислам. В Брюсселе есть районы, тот же Моленбек, где люди ходят в исламских одеждах, где можно услышать муэдзина, это совсем другой мир. Те кто там живет, становятся объектами интереса террористических организаций.
Есть и третий уровень проблем - Брюссель это город, в котором разместились примерно 150 тысяч европейских чиновников и людей, работающих в европейских фирмах. Это уже не Бельгия, это уже некая интернациональная часть Европы. Проблемы возникли во многом из отторжения многими людьми, живущими в Брюсселе, раздвоенности города на чиновничью, процветающую часть, и на менее процветающие, которые смотрят на первых с некой завистью. Думаю, мигранты на себе это и ощутили. В итоге террористы взрывают бомбы в самом центре Брюсселя, рядом со зданиями, в которых находится Европейский парламент и Европейская комиссия, и масса банков.
Аверин: Считается, что в Бенилюксе многие аспекты жизни синхронизированы. Можно ли говорить о том, что в Бельгии, Нидерландах и Люксембурге синхронизирована и национальная эта политика, или в каждой из стран есть свои особенности?
Швейцер: Решение о создании Бенилюкс было принято еще в период Второй мировой войны в 1943 году договорились. Потом это было развито все на уровень создания европейского сообщества. У них длительно время очень много было общего, сейчас стало меньше, но одно время даже можно было, например, с бельгийскими франками спокойно ехать в Люксембург - у них была почти одна валюта. Но с точки зрения вопроса об иммиграции и национального вопроса в целом надо иметь в виду следующее, что Нидерланды - страна, которая имела очень большие колониальные владения. Сегодня в Амстердаме вы увидите массу людей вполне европейского типа, но угадывают черты Юго-восточной Азии. Они говорят: "Наши деды, наши прадеды были чиновниками, ездили туда, и там заводили семьи". Поэтому Нидерланды были толерантны к людям, которые приезжали, даже жили там. У них кальвинизм, это ветвь протестантства, которая предполагает братство, радушие, близость. Воспитанные в таком духе люди воспринимали приезжих не как чужаков, а с состраданием и гуманностью. Это у них было, пока начался сильный приток в Нидерланды именно людей из Марокко, из Алжира. Они говорят по-французски, но недавно были приняты определенные дополнения к иммигрантскому законодательству, который требуют от всех мигрантов – из Сирии, из Афганистана – учить язык.
Саралидзе: В свое время для Нидерландов стало шоком убийство режиссера Теодора Ван Гога, который снял 10-минутный фильм о том, как угнетаются женщины в мусульманских странах "Покорность".
Швейцер: да, но многие забывают, что было еще другое убийство - лидера нидерландских националистов Пима Фортёйна. Убил его не мусульманин, а представитель партии "Зеленых", которого возмутило высказанное Фортёйном мысль о возможности умерщвления каких-то лисиц. (Активист радикальной экологической группы Ван дер Граф заявил вскоре после ареста, что отомстил Фортёйну за его слова о позволительности ношения шуб из натурального меха, - прим. ред.). Фортёйн ходил без охраны, у них та принято, двери раньше никто не закрывал на замки, они жили довольно открыто. В этих убийствах есть элемент агрессии и элемент обособления, характерный для мусульманской части. Они стали не попадать в канву голландской экономики, которая основана на высоких технологиях, и чтобы работать в этой сфере необходимо
Говорить о мультикультурализме можно, когда все живут вперемешку, как у нас было в Советском Союзе. У нас были отдельные районы, где жили те или иные народы, но если брать Москву или Ленинград, там все жили вперемешку. Там не было армянского квартала, или еврейского квартала. Жили все вместе и как-то люди притирались. Имели, конечно, определенные национальные особенности, никто их никогда не скрывал, но это была общность. Это то, что создалось в нашей сложной, противоречивой стране, а в Европе этого нет.
Аверин: Практически во всех европейских странах есть проблемы национального характера, которые не связаны ни с мигрантами, ни с приезжими с Северной Африки или черной Африки или Юго-Восточной Азии, а проблемы давние, исторические. Довольно сильны традиции национализма, если говорить о Франции. Когда валлоны разбираются с фламандцами или наоборот, они достаточно жестко это делают. В противостоянии Каталонии с Мадридом, басков с Мадридом, шотландцев в Великобритании идет мужской разговор с применением соответствующей лексики, риторики. В у националистов Бельгии, Франции этого нет.
Швейцер: Явление, о котором вы говорите, это не национализм, а региональный сепаратизм. В Каталонии всегда говорили, что их насильно присоединили к Испании. Сейчас я вижу угрозу для Европы как раз в том, что активизируются силы, стремящиеся расколоть ее. Идет раздрай между Западом и Востоком. Оживление ИГИЛ совпало по времени с ситуации вокруг Украины. Как только увидели, что есть такая зона, где начинают цепляться Запад и Восток, радикалы активизировались.
Но и когда мы говорим о Европе и о сепаратизме шотландцев, фламандцев, которые не хотят единого государства, можно говорить о Каталонии, можно говорить о Севере Италии, о Корсике, но, разумеется, в меньшей степени, очевидно, что все это разрушает Европу. Они думают уже не о Европе как о целом, а о своем. Они уверены, что они будут жить хорошо, будучи отдельным государством. Но распад СССР всем показал - учитесь на наших ошибках, у нас случилась эта беда, эта беда ухудшила жизнь большинства людей. Зато появилась элита, которая шикарно живет. Никто в СССР никакого Абрамовича или Березовского на пушечный выстрел не пустил бы… Яхты, футбольные клубы - совершенно другой уровень. Это отрицательно влияет на психологию большинства людей. Они чувствуют свою ничтожность.
Если бы европейцы поучились, они бы поняли что не надо уничтожать собственное государство. Нужно добиваться улучшения в языковой сфере, в экономической, в социальной, повышать качество жизни в каждом регионе, но не выходя из государства. Сохраните государство! Оттого и ЕС сейчас сыпется, что оказался колоссом на глиняных ногах. Эти ноги сейчас подпилены исламскими террористами, которые обрушают ЕС. И как из этого выходить, никто не знает.
Аверин: То есть, общая беда не будет объединять Европу?
Швейцер: Это сложно. Люди сейчас запуганы - немцы, голландцы, чехи, поляки боятся повторения терактов уже в своих странах. Сейчас можно очень грамотно поставить вопрос о восстановлении единства Европы, о выработке определенных принципов, причем, даже не европейских, а международных - нерушимость границ, сохранение территорий, недопустимость сепаратизма, борьба с любыми отклонениями от этих норм общими усилиями. Создайте миротворческие силы и введите их туда, где опасно. Это необходимо сделать, причем, в масштабе всей Европы.
Саралидзе: Почему в Европе, в частности, в Германии, идет усиление правых партий?
Швейцер: Германия гордилась, что у нее навечно прививка от фашизма, навечно прививка от тех элементов нацизма, которые имели место в прошлом. Но как только ослабла политика Берлина, и той же Меркель, появились люди, которые говорят - никакой указки из Брюсселя, будем жить по нашим немецким законам. И это при том, что у них экономически все нормально.
Поэтому сейчас речь идет о том, чтобы найти какой-то общий знаменатель. Его надо искать на путях сотрудничества европейцев по хотя бы тем вопросам, в которых они не расходятся. При том, что есть безусловные вещи, которые сложно соединить - та же история с этими санкциями. Хайнц Фишер, который еще месяц будет президентом Австрии, сказал очень правильную вещь: «Мы против санкций. Но мы против того, что породило эти санкции». Если подумать над этой мыслью, можно понять, что надо искать мирные пути решения вопросов, региональных, национальных, не делать резких шагов. Любой резкий шаг ведет, к сожалению, к тому, что мы видим сейчас в том же самом Брюсселе. Ответом на удары по Сирии стали удары по Европе, по европейской цивилизации. Это очень важный момент, который надо учитывать. И Россия, и Бельгия, и Германия - единая европейская цивилизация. Не надо говорить о том, что вы особые, вы хуже, мы лучше. Искать надо общее.
Бельгия. Евросоюз. Африка > Внешэкономсвязи, политика > vestikavkaza.ru, 28 марта 2016 > № 1701629
Владимир Швейцер
Концепция нового украинского БТР.
Украинская оборонная компания «Практика» представила концепцию тяжелого бронетранспортера колесной формулы 8х8, сообщает «Военный Паритет» со ссылкой на defence-blog.com (25 марта).
Новый бронетранспортер должен обеспечить максимальную гибкость в эксплуатации и защиту экипажа и десанта. Концепция представляет тактический бронированный автомобиль с новейшей системой баллистической и взрывной защиты, обеспечивающей живучесть экипажа на современном поле боя.
Компания работает в пяти основных направлениях – бронетехника, банковское оборудование (бронированные двери, сейфы, средства технической защиты информации и др.), противопожарное оборудование, оборудование для атомных электростанций (люки, ворота), защитное остекление объектов.
Счастливое страдание любви
Рубрику ведет Лев АННИНСКИЙ
+++ ——
Любовь — это энергия, которая ниоткуда не возникает и никуда не исчезает…
Ирина Эйр
Любовь, которая не возникает и не исчезает, — лейтмотив нынешней философской публицистики, так что героиня Ирины Эйр с полным правом ссылается не только на Омара Хайяма (предсказавшего когда-то страдания «дальновидным вершителям завтрашних дел»), но и на нынешних «друзей-мудрецов», вершителей дел нынешних.
Нынешние же говорят: кровавый двадцатый век в конце концов похоронил все великие концепции, претендовавшие на всемирный смысл (и оба социализма: националистический немецкий и интернационалистический советский, а при некоторых оговорках — и итальянский, муссолиниевский, и испанский, франкистский). Но и те системы, которые удержались (англо-американская «западная») получили по окончании «последней», как всем верилось, мировой войны не мировую гармонию (в которую тоже верилось), а мир, разодранный ненавистью, с потоками отчаявшихся беженцев, с самоотречением боевиков-террористов, с безумием воинственных одиночек, желающих «заявить о себе» и убивающих первых встречных… Философские системы, выработанные лучшими умами человечества, потерпели крах; мир больше не подчиняется разуму, и в ситуации такой катастрофической невменяемости воззвать можно только к любви, уже не очень понимая истоки и следствия этой энергии, а только веря, что она есть.
Ирина Ремнева, родившаяся и выросшая в подмосковном Болшеве и окончившая московский университет, проникнута ощущением всемирности этой трагической ситуации: она берет себе псевдоним «Эйр», несущий окрас вовсе не ирландский (как может послышаться русскому уху), а ощущение всемирной атмосферы: «Air» — и по-немецки и по-французски — воздух, пронизанный мелодией, — в нем должна опамятоваться душа, потерявшая опору…
А английский (американский) оттенок есть? Есть. Вернувшаяся из США наша предпринимательница обнаруживает, что мы — страна воров и бездельников, что экономика наша — в глубокой заднице (я смягчаю выражения) и что надо очередной раз все переворачивать.
Куда лучше дышится во Франции. Или на Кубе. Или на каком-нибудь итальянском острове. Да хоть в латинском танц-классе, если не уезжать, а дома проникаться «их духом». А если уезжать, так куда угодно, да хоть на порог Поднебесной… В этой Поднебесной — ничего китайского, это метафора, «праведный Путь совершенства», особенно впечатляющий, когда рядом светится мечта: «чтобы не было мучительно больно за прожитые годы» — эта цитата из Николая Островского выдает в Ирине Эйр потомственную воспитанницу советской системы.
Хотя системы она не застала. Ни в беде, ни в победе. Ни военного времени и Великой Победы, ни сталинской диктатуры и послевоенной нужды, ни хрущевской непредсказуемости, ни брежневского застоя… И даже агонии системы, пытавшейся перестроиться накануне развала. Поколение счастливцев? В лице Ирины Эйр заявляют о себе нынешние тридцатилетние. Они выросли в ситуации вольного самоопределения и должны будут через десяток-другой лет принять полную ответственность за страну и эпоху…
По отношению к моему поколению «последних идеалистов», спасенышей войны, унаследовавших разорванный рушащийся мир, — эти нынешние нам не дети, а внуки. А между нами и ими успевает вырасти и осуществиться поколение наших детей, которому судьба дала и доучиться, и осуществиться уже в неколебимое мирное время. Для Ирины Эйр это поколение — «родители».
Что им делить?
Вот тут и возникает сюжет, не предвидимый никаким разумом. Родители ищут дочери имя, означающее Любовь; порывшись в книгах, находят такое имя — Афродита и ждут ответной любви, а дожидаются… дочернего бунта, перехлестывающего в ненависть.
За что? Почему? Откуда?
Ведь и детство обеспечили, и образование дали, и специальность подсказали: управление нефтегазовым комплексом, а потом — управление душой, то есть «астропсихологию»… Так за что в ответ — ненависть?
За то, что в дочери пробудился странный дух: она плохо играла в дворовые игры, не желала слушать нотации родителей и плакала, закрывшись у себя в комнате…
Стоп! Вы слышите? У нее, оказывается, есть своя комната! И там можно закрыться!
Она-то такой возможности и значения не придает, закрывается, как в шкаф прячутся герои сказки, но в реальности-то (в нашей, послевоенной, советской) откуда могла взяться у дочери «своя комната»? Наши старшие братья, окончив школу, не комнаты имели, а окопы и в перспективе — место на кладбище. А мы, спасеныши, росли если не в бараках, то в коммуналках. И потом еще два поколения привыкали к хрущевским пятиэтажкам, где «своя комната» не светила, а уйти в свою комнату и закрыться стало мыслимо еще через два-три десятилетия «мирной жизни».
Героиня Ирины Эйр все это имеет.
А тут еще, перед дверью в свою комнату, прорезается реплика:
— У тебя очень красивая яхта.
Ничего себе! Яхта! Да кто из нас мог в мечтах примерить к себе такую роскошь! А теперь что? А теперь — все! Хватит сил и фарта — будешь жить в роскоши. А не хватит — проживешь на минимуме, без роскоши, но и не подыхая с голоду… Эпоха катастроф сменяется эпохой благополучной неопределенности, и тогда из каждой ухоженной комнаты звучит вопрос:
— А смысл?..
И это не поддающееся разуму вопрошание — черта новой реальности, остро, ярко и равновесно воплощенной в прозе Ирины Эйр.
Ее реальность — не та или иная страна, судьба или эпоха.
Ее реальность — Вселенная, она шире, глубже и загадочнее.
«Вселенная — это все вместе, без границ, да еще и перемешано». Всееленная «стремится к балансу в целях самосохранения». В ней — «какая-то неведомая тайна». «Что-то Вселенная хочет передать людям, а что — неведомо». Может, это «пространство любви и гармонии». А может — преддверие конца. Необъятно пространство. Неохватно время. Непонятен смысл.
«Чем больше Афродита думала и анализировала, тем меньше она понимала». Это — лейтмотив. Неохватное, непонятное, неодолимое, неизбежное.
Но жить-то как-то надо в этой потерявшей очертания реальности. Принимать ее как данность? Чувствовать ее образ?
Да. Образ такой:
«Гротескный, яркий, вспыльчивый, вычурный, вызывающий, многоцветный, смелый… У Гаргантюа: сила, страсть, огонь, энергия, разрушение, гордость, презрение, краски, мощь…»
Что тут главное? «Огонь»…
«Только как-то холодно…»
И еще лейтмотив: сколько ни выстраивай жизнь — ощущение пустоты не пропадает. Пустота — расплата за одиночество, а одиночество — расплата за право быть собой.
А если от этого одиночества броситься в очередное «альтернативное движение» и сплотиться со всеми, то получишь очередную иллюзию, которая лопнет, как лопнули все великие иллюзии минувшего жуткого века.
Что делать?
Новая реальность страшна именно тем, что не угадываешь смысла.
Перед глазами — «каменно-бетонно-машинный мир», «царство лжи и денег», «бетонно-стеклянные стены и серость», «бизнес-суета безжизненной стеклянной экосистемы».
От бессмысленности не спасает никакой «серфинг и прочий экстрим».
Чего не хватает?
Чего-то не хватает, а чего — неведомо.
Героиня не понимает, что происходит. Не знает, кто она сама. Не может решить, «что в ней главное». Не знает, «есть ли она еще на самом деле».
«Кто я? Что же происходит в моей жизни?»
И в полном соответствии с охватывающим современную интеллектуальную элиту чувством всеобщей невменяемости героиня называет шанс спасения: любовь. В полном соответствии с именем, которое дали ей родители.
Вот теперь и рассмотрим, каков шанс.
«Как прекрасен мир, когда в душе любовь», — думает Афродита. И уточняет: «Любовь, не зависящая ни от чего. Все вокруг неважно, если есть любовь».
А она есть?
Да вся исповедь Ирины Эйр — неустанные попытки эту самую любовь найти. С одним, другим, третьим избранником…
Избранники вроде бы идут на контакт. Но в решающий момент определения отношений срываются в какой-то неуправляемый афронт. В лучшем случае гасят чувства издевательской иронией. А то и до побоев доходят. И вся история Афродиты — череда срывающихся любовных контактов.
И притом, ссорясь насмерть и расходясь навсегда, они как-то «между делом» продолжают удовлетворять свою сексуальную нужду. Одно другому не мешает! Все «само собой приходит». Особи сходятся и… «занимаются любовью» (терпеть не могу этого выражения, но оно в ходу).
Этот самый секс начинается в повести с момента, когда в сказке тюлени и белки совокупляются на берегу моря; далее следует вопрос: можно ли совокупляться на ветке дерева? Ответ: можно, если превратиться в ворону; венчается этот сюжет — уже в обстоятельствах нашего быта — предложением ненавистной начальницы Афродите разделить с ней общего кавалера: «Это не проблема: мы можем спать с ним по очереди или одновременно: он согласен».
Сначала он согласен, а потом будет готов покалечить? Один за другим проходят любовники, превращая историю Афродиты в перечень «занятий любовью», от бессмысленности которых ей впору поманить в избранники сердца ласкового хряка Тимошу, переименовав его ради значимости в вепря.
Где причина, где исток той боли, когда «занятия любовью» означают убийство той чаемой любви, которая должна бы дать смысл обессмысленному существованию?
Здесь таится та глубинная драма, которую чувствует и не может (или не хочет) объяснить себе (и нам) героиня Ирины Эйр. Но ощущение передает.
Все дело в том, что ей «очень не хочется страдать, очень не хочется, чтобы было больно», и любовь, как она думает, должна избавить ее от страданий. То есть принести счастье.
Но во Вселенной, где все системы убеждений рухнули в катастрофических войнах, избавиться от ощущения распахнувшейся пустоты можно только отстраняясь от людей, с которыми любовь непременно оборачивается болью.
Отстраняясь, Афродита чувствует, что лучше всего реализуется это отстранение… на необитаемом острове.
Где и пытается она понять смысл существования, сидя на пустынном пляже.
И приходит наконец если не понимание, то предощущение разгадки.
Любить всех и никого, отдавать должное законам Вселенной, в которой людьми управляет Что-то (или Кто-то), можно, сохраняя «равновесие». Но если твоя душа соединяется с душой избранника, никакое «равновесие» немыслимо: ты неизбежно сживаешься с душой другого — то есть готовишься разделить и его боль. Его страдание. Или: твое с ним сострадание.
Боль в любви — такая же неизбежность, как счастье, возникающее из этой боли. Из этой любви к судьбе. К судьбе другого и твоей вместе.
Ирина Эйр слышит этот голос боли. И идет ей навстречу, потому что без этого можно сколько угодно «заниматься любовью», в сущности не зная, что она такое.
Она хочет знать и готова вынести это знание. Эту боль. Этот страх.
«Слушай свой страх, говори с ним…»
«Иди в боль!»
Она идет.
И пишет «Роман с закрытыми глазами, или Каждое мгновенье о любви».
Дружба Народов 2016, 3
Юрий КАГРАМАНОВ
Обаяние Птолемея
+++ ——
Каграманов Юрий Михайлович — культуролог, публицист, постоянный автор «Дружбы народов». Последние публикации в «ДН»: «Крик Майастры. Перспектива консервативной революции в Европе» (№ 2, 2013); «Нерон высадился в Америке» (№ 8, 2013); «На подходе ко второму Просвещению» (№ 1, 2014); «Призрак Закона» (№ 7, 2014); «Кого ждет "триумф воли"? Противоборство идеологий на Украине» (№ 3, 2015).
Попытка понять Вселенную — одна из немногих вещей, которые чуть поднимают человеческую жизнь над уровнем фарса и придают ей черты высокой трагедии.
Ганс Кюнг «Начало всех вещей»
Столкновение мусульманской и христианской по своему происхождению цивилизаций становится важнейшим событием времени. Еще каких-нибудь лет сто назад такое столкновение показалось бы невероятным — слишком неравны были силы. Среди европейцев господствовало убеждение, что «род людской там спит глубоко» и если начинает просыпаться, то с настроением, отвечающим ожиданиям европейских учителей.
«Обиженные» за свой предмет западные востоковеды, а тем более мусульманские авторы напоминают нам, что в конце I — начале II тысячелетия мусульманская, или арабская (точнее, арабоязычная) цивилизация далеко превосходила Европу в части развития науки и культуры и что христиане многому научились у мусульман. Это, конечно, так, но следует иметь в виду, что своими тогдашними успехами мусульманская цивилизация обязана перемещением своего центра тяжести из края бедуинов-верблюжатников в регион Благодатного полумесяца (Двуречье, Сирия, Палестина), Ирана и Египта, а это были земли, богатые культурным наследием, эллинистическим и персидским.Носителями этой цивилизации были не столько арабы, сколько персы и греки, но так или иначе, все они, за небольшим исключением тех, кто не перешли в ислам, а оставались христианами (несторианами), были мусульмане.
До нас дошли изображения мусульманских ученых того времени, очень напоминающие иллюстрации к гетевскому «Фаусту» — похожая келья со сводчатым потолком, лампада, свитки, череп на столе, астрологические таблицы, алхимический куб и т.п. Разве что на ученой голове чалма вместо берета с ушками. Кто знает, быть может, первая «фаустовская цивилизация» вызревала уже в мусульманском мире. Одновременно с успехами наук процвели некоторые искусства. Указанному времени принадлежат, в частности, великая персидская поэзия и сопутствующие ей искусства, допустимые у мусульман, — музыкальное и танцевальное.
Но потом «что-то случилось». Историки мусульманской цивилизации фиксируют явные признаки ее упадка уже в середине XIII века (взятие монголами столицы Халифата Багдада в 1258 году и последующий его разгром объясняют упадок лишь отчасти, так как завоеватели не продвинулись дальше Евфрата). Спустя два столетия, к середине XV века, культура в большинстве мусульманских стран окончательно «уснула» или по крайней мере «задремала», заглохла философия, а естественные и точные науки превратились в подобие криков (высыхающих русел рек в пустыне).
Европейцы далеко не сразу все это заметили. Как раз середина XV века ознаменовалась громким успехом мусульман-османов, взявших Константинополь и далее продолживших наступление в глубь Европы, затянувшееся на два с лишком столетия (последний раз они штурмовали столицу западной империи Вену в 1683-м). Было как-то несвоевременно говорить об упадке применительно к успешно наступающей стороне. Только в XVIII столетии, когда османы покатились назад, европейцам открылось, как далеко сами они ушли вперед в сравнении с мусульманскими соседями. Об этом писали Монтескье и Вольтер, хотя ни тот, ни другой не обратили внимания на то, какую роль в отставании мусульманских стран сыграла религия; оба автора посчитали, что причиною его стало политическое их устройство.
Одним из первых, если не первым, кто указал на религию как на основную причину отставания мусульманских стран, явился Эрнест Ренан (автор знаменитой «Жизни Иисуса» по основной своей профессии был ученым-семитологом). В книге «Аверроэс и аверроизм» (1853) Ренан написал: «По уровню своего развития арабские (то есть арабоязычные — Ю.К.) ученые до конца XII века превосходили европейских ученых… Но теология поставила их дальнейшим успехам непреодолимый барьер». И далее: «Арабская (точнее, арабоязычная — Ю.К.) философия являет собою едва ли не единственный в истории пример почти полного умирания, почти не оставившего следов в культуре народа, который ее создал. Ислам в данном случае продемонстрировал узость своего гения»1.
Сказанное Ренаном в большой мере сохраняет силу сегодня. После относительно короткого исторического периода, когда мусульманский мир был смущен и озадачен достижениями христианского мира (становящегося все менее христианским) и даже попытался встать на путь псевдоморфоза, прямого подражания ему, происходит возвращение к истокам, к «колодцу истины», открытому в аравийских песках четырнадцать столетий назад.
Но почему остановились в росте наука и культура на мусульманском Востоке в первые века II тысячелетия? Пытаясь ответить на этот вопрос, исследователи обычно сосредоточиваются на фигуре Абу Хамида аль-Газали (1058–1111), крупнейшего мусульманского теолога и философа, заслужившего прозвище Обновитель ислама. В доктринальных спорах его времени аль-Газали занял позицию, которая стала определяющей для мусульманства на все последующие столетия.
Заслугой аль-Газали перед исламом считается то, что он сумел найти modus vivendi между суфиями (сам прошел через опыт суфия) и шариатистами. Каждый мусульманин, учил аль-Газали, должен соблюдать шариат, но нравственное поведение есть лишь шаг на пути к Богу; надо еще воспитывать в себе внутреннее чувство, приближающее к Нему. С другой стороны, суфий в своих религиозных переживаниях должен не забывать о шариате и «не отрываться от масс».
Это вообще характерно для мусульман: стремление к единодушию. Даже самым утонченным суфиям это свойственно. Самый яркий пример: аль-Халладж (858—922). В своих мистических вознесениях он был настолько «опьянен» Богом, что отождествил себя с Ним. За что был казнен (четвертован). Уже на плахе, в состоянии агонии он кричал примерно следующее: «Я прав, потому что я растворился в Боге и меня уже нет, а есть только Он». И в то же время: «И вы правы, что меня казните, оттого, что я посмел возвыситься над вами». Удивительный пример, европейской историей, кажется, незнаемый.
Но здесь нас интересует другое, а именно, что аль-Газали поставил веру выше науки. Если ибн-Рушд, ставший широко читаемым на христианском Западе (под латинизированным именем Аверроэса), фактически уравнял их в правах, то аль-Газали «поставил на место» науку, назвав ее «служанкой богословия». Ученый, писал он, «не должен обжигать язык о непостижимое». Некоторые исследователи считают поэтому аль-Газали ответственным за свертывание науки на мусульманском Востоке. На самом деле аль-Газали вовсе не призывал к разрушению обсерваторий и сожжению книг, что возымело место некоторое время спустя (особенно после монгольского нашествия, воспринятого как кара Божия за грехи). Астрономия и математика (наиболее развитые тогда науки), говорил аль-Газали, не имеют никакого отношения к исламу; пусть развиваются и дальше в отведенных им и мало посещаемых «закоулках», но они не должны «сбивать с толку» простого мусульманина.
Завет, оставленный аль-Газали простому мусльманину: «Не смотри по сторонам».
Но можно ли допустить, что остановка науки и культуры в мусульманском мире была вызвана усилиями одного только богослова, хотя бы и очень крупного? Полагаю, что о ее причине лучше сказать метафорически: душа мусульманства раньше других узрела впереди Ангела с мечом в руке, преграждавшего становящийся рискованным путь (Числа 22:21—34).
Аль-Газали иногда сравнивают с Фомой Аквинским (1225–1274), который тоже ставил веру выше науки. Святой (в католичестве) Фома читал аль-Газали (Альгазеля в латинской транскрипции) и по его примеру назвал науку «служанкой богословия». Но у Фомы «служанка» получила гораздо большую свободу, а с течением времени даже стала помыкать «хозяином». Как писал Н.А.Бердяев, Фома дал мощный толчок «рационализированной ментальности» — поначалу в собственно богословской сфере, а после далеко за ее пределами.
Аль-Газали и Фома Аквинский — вершинные явления в истории соответственно мусульманского и католического богословия. Аль-Газали поощрил некое стяжение духовных сил, зиждущихся на авторитете Корана. У Фомы больше доверия к «миру» и нет такой острой настороженности в отношении творческого начала в человеке, какая читается у Обновителя ислама. Не ангел-губитель виделся ему впереди, а ангел-хранитель.
Пафос теологии Фомы, его земной оптимизм до сих пор живы в западном обществе, давно уже независимо от католической доктрины. Хотя оснований для оптимизма становится все меньше. Что евро-американская цивилизация, поднявшаяся на христианских дрожжах, движется к закату, на самом Западе становится едва ли не общим местом (по крайней мере, в интеллектуальных кругах, хотя и массовая культура уже не может от этой перспективы отворачиваться), а ее продолжающиеся успехи, поскольку таковые еще имеют место, сравнивают с отрастанием волос и ногтей у мертвеца. И все больше вероятность того, что исполнится предсказание М.Цветаевой: «последним любовником» Запада станет Азраил (мусульманский ангел смерти).
Какие ошибки были допущены на пути, намеченном Фомой?
У Роберта Фроста есть замечательное стихотворение «Неизбранная дорога». Некто на развилке двух дорог выбрал менее хоженую; хотя и другую дорогу держал в памяти:
О, первую я держал про запас!
Но, помня, как путь увлекает нас —
Я знал, что обратно вернусь едва ли.
Нельзя вернуться в прошлое, чтобы там остаться. Но можно вернуться, чтобы попытаться исправить допущенную однажды ошибку.
Важнейшей ошибкой на западном пути представляется та, какою закончился космологический спор, возникший в ходе процесса над Галилеем (точнее, таких процессов было два — в 1616 и 1633 годах).
На этом процессе ошиблись все. Не исключая и Галилея. Там ведь речь шла не только о том, какая система мира является истинной — гео- или гелиоцентрическая. Автор фундаментального исследования «Упрямый Галилей» Игорь Дмитриев пишет, что в глазах римской курии и особенно папы Урбана VIII «Галилей был виноват не в том, что теории Птолемея он предпочитал теорию Коперника (последнюю решительно отвергли Лютер с Кальвином, а отнюдь не католическая церковь. — Ю.К.), а в том, что он посмел утверждать, будто в человеческих силах построить научную теорию, точно описывающую реальность и раскрывающую подлинные причинно-следственные связи. Здесь не было ситуации «церковники и натурфилософы» — и те, и другие разделились в своих взглядах на гелиоцентризм. Для Урбана VIII нет физически истинных теорий (это относится и к Птолемею), есть теории, которые лучше «спасают явления», и есть такие, которые делают это хуже»2. Замечательное, между прочим, выражение: «спасать явления».
Галилей не напрасно считается основоположником современной науки: он верил, что наука способна исследовать и познать окружающий нас мир «до дна». При этом он оставался безупречным католиком и ничто из того, что написано в Священном Писании, не подвергал сомнению, даже если написанное противоречило данным науки. В последнем случае выход из положения Галилей видел в том, что на его родном языке называется ladoppiaverita, двойная (или двойственная) истина. Концепция двойной истины появилась еще у Аверроэса и получила развитие у западных схоластов. Согласно этой концепции Бог открывает Себя не только в Священном Писании, но и в «книге природы», которая тоже заслуживает изучения (как в плане чувственно-эмпирическом, так и в плане логико-математическом). Хотя как быть в том случае, если они друг другу противоречат, никто внятного ответа не дал.
В свою очередь ошиблись и клирики — как те, что были за Галилея, так и те, что выступили против. Первые недооценили опасность, какую представляла новая теория для религиозного мировоззрения. Вторые опасность оценили, но вместо того, чтобы найти для научных исследований соответствующее «место», попытались остановить неостановимое.
Опасность, собственно, была двоякой. Во-первых, о чем уже было сказано, она состояла в том, что ученые вознамерились создать законченную картину мира, основываясь исключительно на данных науки. Во-вторых, было положено начало (но только начало) разрушению устоявшейся за века космологии птолемеевского типа — с неподвижной Землей в центре Вселенной. Если Земля «все-таки вертится» (И.Дмитриев считает, что эту знаменитую фразу «упрямый Галилей» все-таки произнес,только, конечно, не в судилище, а где-то в другом месте и в другое время), не означало ли это, что она «уходит из-под ног»? В сердца многих думающих людей закрадывалась тревога. Джон Донн (который был также англиканским священником) писал в 1611 году, то есть еще до первого процесса Галилея, что необходимо иметь в космосе точку опоры, иначе мир превратится в хаос.
Галилей еще верил, что солнце неподвижно и является центром Вселенной. Следующие века обрушили на голову человечества череду оглушительных открытий: оказалось, что солнце — лишь одна из множества звезд, притом далеко не самая «важная», что оно тоже движется, как и все прочие звезды, отнюдь не «прикрепленные» к небесному своду, что не существует самого свода (это тоже Галилей открыл), была обнаружена структурная бесконечность Вселенной, состоящей из невероятного множества невероятно пространных галактик, какие-то невероятные черные дыры и, наконец (условно говоря, ибо конца еще не видно), факт «разбегания» Вселенной во все стороны, неведомо куда и неведомо зачем.
У жизнерадостного Брехта — жизнерадостный Галилей (в пьесе «Жизнь Галилея»): «А небеса, оказывается, пусты. Поэтому раздается веселый хохот». Исторический Галилей не считал небеса пустыми, а что касается хохота, то, как известно, хохочет тот, кто хохочет последним. Почти тремя столетиями ранее Брехту «ответил» Джон Мильтон в «Потерянном и возвращенном рае». О Боге:
Все мирозданье предоставил Он
Любителям догадок, может быть,
Над ними посмеяться возжелав.
Может быть, Он заставил Вселенную «разбегаться» специально потому, что захотел посмеяться над сделавшимся (Его же волей или, может быть, попущением) избыточно пытливым человеком: а ну, попробуй, догони! Попробуй, узнай!
В научной картине мира Земля оказалась ничтожной пылинкой, затерянной во Вселенной и приводимой в движение слепыми силами, а человек — случайным и эфемерным созданием, непонятно зачем появившимся на свет. Пишет американский физик и математик (неотомист по своим философским взглядам) Вольфганг Смит: «Переход от традиционной космологии к современной имеет следствием радикальное сужение нашего взгляда на мир»3. Традиционной Смит называет космологию, включающую «обличение вещей невидимых».
Космология птолемеевского типа обращалась не только к уму, но и к сердцу человека: солнце для него вечером «заходило» и, где-то ночью «отдохнув», утром «всходило» снова, небо, приветливое или хмурое или даже гневное, когда оно «не в настроении», в любом случае оставалось одновременно таинственным и понятно-домашним, «хоры стройные светил», поющие под музыку чисел, образуют фигуры, по крайней мере в человеческом восприятии тоже очень понятные, антропо- и зооморфные — Дева и Близнецы, Волопас и Персей, Лебедь и Большая Медведица и т.д., и т.п. Тот же Смит, развивая мысль Фомы, пишет, что антропоморфизм во взгляде человека на космос — не поэтическая фигура, его следует понимать буквально: «Человек и космос являют собою примеры, так сказать, одной и той же схемы или директивного проекта… Ни в коей мере человек не является чужаком во враждебном или безразличном к нему космосе, но является центром интегрального космоса»4.
Как ни победительна, на первый взгляд, научная картина мира, «ненаучной» — интуитивной — половиной своего ума человек сопротивлялся и сопротивляется заявленной ею монополии на понимание сути вещей. В первых рядах сопротивляющихся даже не церковники, большинство из которых старается так или иначе учитывать открытия науки (на Западе их называют конкордистами, соглашателями), но люди искусства, что естественно: художественная интуиция во многом противоположна научному познанию. Ярче других интуитивную позицию выразил Новалис: ученые превратили «бесконечную прекрасную музыку мироздания в монотонный скрип чудовищной мельницы, которая приводится в движение потоком случайностей и по этому же потоку плывет, мельница в себе, без создателя и мельника…» Нетрудно заметить, что такая картина Вселенной послужила образцом, по которому выстраивалась и позднеевропейская цивилизация.
Эдгар По, специально занимавшийся астрономией, в рассказе «Разговор с мумией» устами одного из своих героев советовал обращаться за астрономическими сведениями к Птолемею. Не исключено, что это было мнение самого писателя, ибо известно, что По верил в грядущее стяжение «рассыпающегося» звездного мира.
Знаменитый дирижер и композитор Вильгельм Фуртвенглер высказал мнение, что вся классическая (тональная) европейская музыка исходила из космологии Птолемея, тогда как атональная (Шенберг, Веберн и другие, за ними последовавшие) — из космологии Коперника и его продолжателей. Йозеф Гайдн, например, рассматривал небо в самый мощный из имевшихся тогда телескопов, ужасался и восхищался тем, что видел, но потом, коленопреклоненно помолившись, садился или, скорее, становился за конторку и сочинял ораторию «Сотворение мира», ощущая себя, если верить Фуртвенглеру, в лоне птолемеевой Вселенной.
Презреть научную картину мира мог также иной философ. И какой! Адресуясь к «объективистам», А.Ф.Лосев писал, а лучше сказать, витийствовал: «Вы влюблены в пустую и черную дыру, называете ее "мирозданием", изучаете в своих университетах и идолопоклонствуете перед нею в своих капищах… А я люблю небушко, голубое-голубое, синее-синее, глубокое-глубокое, родное-родное, ибо и сама мудрость, София Премудрость Божия голубая-голубая, глубокая-глубокая, родная-родная»5.
В.В.Розанов припечатал: Коперник был «просто глуп»; ибо вопрос о солнце и планетах — нравственный, а не математический.
Помощь сторонникам Птолемея пришла с неожиданной стороны.
Аль-Газали, как мы помним, не возражал против развития астрономии и других наук, но отводил им место в неких специальных урочищах, изолированных от рядовых мусульман (а что урочища эти с течением времени захирели, не его вина). Единодушие уммы на основе Корана для аль-Газали важнее всего остального. А в Коране всего важнее космология. Когда мусульмане видят, что в небе царит порядок, пишет обновитель ислама, тогда порядок воцаряется и в их душах; в противном случае сердца оказываются «темны и разорены». Правду сказать, о космологии в Коране говорится довольно туманно, как, впрочем, и о многом другом, но эти туманности сродни поэтическим. Есть доля истины в том, что пишет автор книги «Классический ислам» Густав фон Грюнебаум: «Теология Корана по своему воздействию аналогична поэзии». Исходя из Корана, не ясно, например, следует ли считать Землю плоской или шарообразной. Но одно в Коране утверждается непреложно: Земля есть неподвижный центр мира.
В этом Коран полностью совпадает с Птолемеем. Вот почему крепко сшитая (хоть и не лишенная, как постепенно обнаруживали сами ее сторонники, математических ошибок) система Птолемея стала для мусульманских философов натурфилософским подспорьем коранического взгляда на Вселенную. В Коране картина возникает такая: Земля — круглая (в разных толкованиях — плоский круг или полушарие; в последнем случае нижнее полушарие занимает джаханнам, ад), ее окружают равномерно зубчатые горы, за которыми простирается океан; небесную твердь образуют семь хрустальных куполов, в которых располагаются солнце, луна и звезды; над каждым из куполов поют ангелы6. Этот простой и по-своему эстетически привлекательный (впечатливший Пушкина и Гете) «портрет» Вселенной исламскими фундаменталистами до сих пор считается единственно возможным; всякий другой для них — фантасмагория, внушенная Иблисом и способная внести смуту в умы добрых мусульман.
Европе тоже не чуждо было беспокойство по поводу того, что меняющаяся картина Вселенной способна расшатать веру в массе «простых людей». Галилей, например, считал, что «Святому Духу было угодно в тех вопросах, которые не имеют отношения к теме спасения, приспособить слова Писания к способностям простого человека, хотя в природе все обстоит иначе»; а если открыть «простому человеку», как все обстоит в природе «на самом деле», это может породить у него сомнения также и в вопросах спасения. Даже Век Просвещения испытывал сомнения, стоит ли открывать «всю правду» всем без исключения. Гелертерски осторожный Вагнер в гетевском «Фаусте», спрашивавший,
Как управлять нам паствой незнакомой,
Когда мы от нее так далеки?
в данном случае выразил озадаченность всего «образованного сословия». Вольтер, тот был решительно против того, чтобы приобщать к знанию «замарашек»; внедрение «великих идей в малые головы», писал он, ни к чему хорошему не приведет (высказывание, которое, на мой взгляд, следует «намотать на ус»). И только энциклопедисты во главе с Дидро и д’Аламбером решили, что звонкий девиз Просвещения — Sapere aude, «возымей смелость знать», должен быть отнесен и к тем, кого называли «замарашками». Впрочем, даже в знаменитой «Декларации прав человека и гражданина» (1789), написанной Мирабо и Мунье и отредактированной Лафайетом, о праве на образование еще ничего не говорится.
Только в следующие два столетия идея всеобщего образования в масштабе западной цивилизации осуществилась практически повсеместно. Особенно она форсировалась в СССР, который в отношении науколюбия был усердным продолжателем Просвещения. Чем заканчивается образовательная эйфория (что у нас, что у них), хорошо известно: мировоззренческой путаницей, смешением научных или околонаучных сведений с самыми дикими суевериями и, в результате, утратой сколько-нибудь надежных жизненных ориентиров7. Заодно это увлечение сопровождается понижением уровня образования, от начальных школ до самых престижных университетов. Это мир, в котором нет «верха» и «низа» не только в физическом, но и в аксиологическом смысле. Как пишет шотландский богослов Томас Торранс, человек Европы, некогда видевший себя «в ладони Бога», ощущает теперь «выброшенность в открытый мир, в котором мы не очерчены конечными константами, а наоборот, находимся под влиянием безграничной и непостижимой необъятности»8.
О том же — американский философ Кен Уилбер: «Темной стороной парадигмы Просвещения было то, что она в своем безоглядном стремлении к эмпиричности опрометчиво схлопнула Левосторонние измерения Космоса с Правосторонними — схлопнула внутренние глубины с обозримыми поверхностями и решила, что все… достойное познания, обретается путем простого картографирования этих видимых явлений. Это оставило за бортом самого картографа — сознание, внутренние Левосторонние измерения, — и когда пару веков спустя он очнулся, то с ужасом обнаружил себя во Вселенной, не имеющей ни ценности, ни смысла, ни цели, ни глубины…»9 Почему-то автор называет левосторонним то, что принято называть правосторонним, но если поменять их местами, все здесь будет, на мой взгляд, бесспорно.
Что будет дальше, во многом зависит от нежданной встречи с гостями из VII века. Исламские фундаменталисты всех мастей проявляют спасительную косность, сохраняя космологические представления, изначально общие у ислама с христианством, равно как и согревающее тепло коммюнотарности, наполовину утраченное в Европе и Америке. И если сегодня, как пишет французский журнал «Causeur», «католицизм едва жив (то же можно сказать и о протестантских деноминациях. — Ю.К.), а борцовская и завоевательная энергия шумит в крови ее конкурента»10, то этим своим преимуществом ислам отчасти или даже главным образом обязан космологии.
Сами мусульмане отдают себе отчет в том, сколь важна для них космология. У ваххабитов это проявляется в истерическом неприятии каких бы то ни было научных исследований, касающихся небесных явлений. Если они становятся хозяевами на той или иной территории, то первым делом разрушают обсерватории, а астрономов, перекликаясь с пушкинским Пугачевым (из «Истории Пугачева»), подвешивают «поближе к небу».
Повторю, что речь идет о ваххабитах. В шиитском Иране никаких препятствий астрономам, как и вообще ученым, по крайней мере естественникам и точникам, не чинится, но «фронт» против Европы держат именно ваххабиты.
Необходимость новой «космологической революции» ощущается и в Европе, и Америке. Об этом свидетельствует, например, вышедшая в США книга Джоэля Примака и Нэнси Абрамс (первый — физик, вторая — культуролог) «Взгляд из центра Вселенной». Авторы исходят из того, что необходимо вернуть человеку достоинство, утраченное им, когда научные исследования продемонстрировали ему его космическую незначительность. Птолемей и другие греки, пишут они, «считавшие Землю центром Вселенной, ошибались астрономически, но были правы психологически: Универсум надо видеть из центра, где мы есть, а не с периферии или снаружи»11. В подтверждение своего взгляда Примак и Абрамс могли бы привлечь так называемый антропный принцип, о котором они почему-то умалчивают. Суть его в том, что, как показали измерения, наша планета уникальна во Вселенной в том смысле, что только в ее пределах сложилось такое сочетание параметров, физических, химических и всяких иных, которое сделало возможным существование человека.
Чтобы вернуть человеку достоинство, пишут Примак и Абрамс, мы должны замкнуться в той Вселенной, которую можем считать «нашей», доступной «простому человеческому пониманию». А явления макро- равно как и микромира, все эти фотоны и нейтрино, кварки и черные дыры, белые карлики и красные великаны и всякие такие прочие «странности», которые еще только предстоит открыть, все равно не будут поняты человеком до конца; зачем они вообще нужны, ведомо только «богу» (неверующие авторы заключают это слово в кавычки). А человеку достаточно того, что он может охватить глазом и услышать ухом, не прибегая к помощи специальных инструментов за исключением тех случаев, когда они практически необходимы.
Интенция, по моему убеждению, своевременная, но решение — сомнительное. На ум приходит знаменитая гравюра XVI века «Скептик, или Пилигрим на краю Земли» (авторство приписывается Себастьяну Мюнстеру): некий пилигрим головой пробивает простертый над Землею шарообразный покров и открывает невиданные картины. Может ли пилигрим втянуть голову обратно?
На мой взгляд, правильное решение близко тому, к которому и Галилей пришел и которое формулируется как doppia verita, двойная правда, с той существенной оговоркой, что наука должна умерить свои притязания и не посягать на области, ей недоступные. К космологии это относится в первую очередь.Как справедливо пишут Примак и Абрамс, «космология — не игра ума; она способна изменить фундаментальные институты общества»12.
Строго говоря, истина — одна, но у нее есть разные стороны — и соответственно двоится познавательная способность человека. Еще Платон заметил, что есть низшие истины (иначе — низшая сторона единой истины), которые ходят голыми, и есть высшие, которые облекаются в миф. В данном случае миф — не вымысел, но органически свойственный человеку и художественно оформленный способ видения вещей, могущих быть понятыми только интуитивно.
Вопрос о совмещении двух столь различных способов познания может быть только поставлен. Замечу, что в середине прошлого века прот.Василий Зеньковский, подводя итог развития русской философии в «Истории русской философии» (Париж, 1948), писал, что православное богословие не разработало целостного учения о познании, а западное пошло по ложному пути. Пока что можно воспользоваться метафорами того же Платона: научное познание можно приравнять к тому, что он называет «постижением текущих вещей» и что осуществляется через «прикосновение» (можно, наверное, сказать и так: через «ощупывание»). В таком случае научное познание — своего рода «щуп», которым может воспользоваться и слепой, что в основном сейчас и происходит. Но куда надежнее такой «щуп» в руках мировоззренчески, духовно зрячих.
Галилей, великий первооткрыватель голых истин (кстати говоря, психологически не случайно, что флорентийский мыслитель посчитал естественным для людей ходить голыми), дал толчок умственному движению, которое в настоящем привело к господству своего рода гносеологического натуризма. Испарилась некая дымка, стоявшая в воздухе, и все было увидено в «настоящем» свете — и все стало неправдоподобно и зачастую смешно.
А все, относящееся к бесконечному пространству, окружающему нашу Землю, — страшновато и, главное, непонятно. В романе Томаса Манна «Волшебная гора» в ходе знаменитого спора прогрессиста Сеттембрини с консерватором Нафтой последний сокрушается по поводу того, что человек лишился своего «величественного положения в космосе», но при этом выражает уверенность, что пройдет всего два-три столетия и «Птолемей возьмет верх над Коперником» (сам автор романа сохраняет позицию «над схваткой», а значит, считает позицию каждого из спорящих по крайней мере имеющей право на существование).
Если это предсказание осуществится, то, учитывая, что с момента выхода романа прошло уже почти столетие, ждать осталось еще одно-два столетия. Но «сыны Измаила» не дадут европейцам столько времени на раскачивание. В них живет уверенность, о которой некогда сказал Омар Хайям (не только поэт, но и выдающийся для своего времени астроном):
Цель Творца и вершина творения — мы.
Это убеждение придает им твердость поступи, делающую их опасными для тех, кого они считают врагами. Вряд ли стоит пояснять, что Хайям подразумевал под местоимением «мы» всех людей.
В.С.Соловьев в свое время писал, что такая великая религия, как ислам, должна иметь какое-то провиденциальное назначение. Похоже, что оно сейчас приоткрывается: у мусульман сохранился внутри некий гироскоп, делающий возможным духовное прямохождение, которого сейчас не хватает европейцам. То, что в случае ваххабитов оно сочетается с ожесточением и порою зверскостью, дела не меняет.Вера в жестокого Бога делает жестоким. А масла в огонь тут еще подливают уроки виртуальной жестокости, на которые не скупится Запад в лице вполне безрелигиозных горе-художников.
Пришло время сопоставить духовный опыт двух близкородственных цивилизаций — во многом друг друга дополняющих и оспаривающих — на всем протяжении их истории; и сделать из такого сопоставления необходимые выводы.Интуиция подсказывает, что путь, пройденный христианской цивилизацией (частью которой, хотя и совсем особенной, является Россия), несмотря на все допущенные ошибки, в каком-то высшем смысле был необходим.Но в этом надо еще убедить самих себя и tutti quanti, всех прочих.
Нельзя откладывать это дело в долгий ящик, ибо в противном случае, как говорится в арабских сказках, «случится то, что должно случиться» — пыльная буря ваххабизма занесет аравийскими песками останки европейской цивилизации.
А христианство в этом случае отделится от цивилизации, которой оно дало свое имя.
________________________
1 Renan E. Averroes et l averroisme. — Paris:Duran,1853.www.bibliotrutt.eu/artman2/publish/tome2/Notes_7_suite_D_clin_culturel_de_l_Islam_41.php
2 Дмитриев И. Упрямый Галилей. — М.: НЛО, 2015.— С. 752.
3 Smith W. Sagesse de la cosmologie ancienne. — Paris:L’Harmattan, 2008. — P. 16.
4 Ibid. P.17.
5 Лосев А. Диалектика мифа — Из ранних произведений. — М: Правда, 1990.— С. 530.
6 Из этой структуры ваххабиты изгоняют ангелов, считая их чем-то вроде «архитектурных излишеств». Они вообще отвергают любых посредников между человеком и Богом.
7 О некоторых преимуществах эпохи, предшествовавшей всеобщему образованию, писал Йохан Хейзинга: «В старые времена крестьянин, шкипер или ремесленник находил в целостности своего знания духовную схему, которой он поверял жизнь и мироздание. Он сознавал свою некомпетентность и не брался судить о том, что выходит за черту его кругозора… Именно благодаря своей ограниченности он бывал мудрым». Тогда как сегодня перед ним открывается духовный горизонт, «слишком широкий для глаз, не вооруженных критической оптикой». (Хейзинга Й. В тени завтрашнего дня.— М.: АСТ, 2004. — С. 129).
8 Торранс Т. Пространство, время и воплощение. — М.:ББИ, 2010. — С. 89.
9 Уилбер К. Краткая история всего. — М.:Постум, 2015.
10 Causeur, 4 juillet 2015.
11 Primack J. and Abrams N. The View from the Center of the Universe. — Santa Cruz: University of California, 2006. — P. 131.
12 Ibid. P.275.
Дружба Народов 2016, 3
Владимир МЕДВЕДЕВ
Шаман и свидетель
Разрозненные заметки
+++ ——
Какой будет художественная литература недалекого будущего?
Иные пророчат ей гибель. Другие обещают расцвет — с литературой, мол, все в порядке. Это издательства дышат на ладан. Как выразился екатеринбургский издатель Сергей Симаков: «Литература развивается, книгоиздательский бизнес умирает». Его угасание видно невооруженным глазом. За один только прошлый год общие тиражи в России упали на восемнадцать с лишним процентов...
Речь идет, конечно, об издании бумажных книг. Тиражи электронных растут. Россия, вроде, даже вышла на третье место в Европе по выпуску электронных книг. Так что литература всего лишь пересядет из седла в седло и помчится в светлую даль. За нее можно не беспокоиться. Пока производство книг приносит прибыль, их будут издавать. Кто-то будет сочинять всяческие истории, а кто-то — их читать. Однако литература как особая отрасль капиталистической индустрии изменится и, вернее всего, изменится достаточно сильно.
В наши дни выпуск литературной продукции ничем не отличается от производства и продажи любых других товаров. Отрасль составляет единое целое. Ни один из ее участков или, выражаясь метафорически, «цехов» — писательский, полиграфический, издательский, сообщество критиков, книготорговля и пр. — не может существовать сам по себе. И даже труд писателя теряет смысл без целого, вне связи со всеми другими «цехами». Писатель — такой же наемный работник, как корректор, продавец в книжном магазине или грузчик на складе готовой продукции…
А не смешиваю ли я божий дар с яичницей? Уместно ли сваливать в одну кучу творчество, литературный процесс и приземленный бизнес? Разве книга, подобно платоновской идее, не существует сама по себе, независимо от того, лежит ли она в писательском столе или издана громадным тиражом? Ответ уже отчасти заключен в самом вопросе — книгой в нем названо недовоплощенное литературное произведение. Воплотиться оно способно только при посредстве сложного производственного процесса, заключительным циклом которого является продажа. Не случайно наивысшая оценка произведения — «бестселлер». Сочинение, которое продается лучше всех других.
Как ни прискорбно, пером писателя водит невидимая рука рынка. Конечно, мы говорим исключительно о художественной литературе. Но даже авторы философских трактатов или политических памфлетов вынуждены оглядываться на издателя и читателя, придавать своему сочинению привлекательные для них качества — яркость, занимательность и т.п.
Европейская литература Нового и Новейшего времени (и русская, разумеется, в том числе) не просто сложилась и развивалась одновременно с новым общественным строем. Она развивалась под его воздействием, и соблазнительно было бы назвать капитализм ее родителем. Но это всего лишь приемный отец современной литературы. Не случайно она бунтовала против него столь яростно. Правда, в наши дни бунт немного поутих…
Книгоиздание — одна из старейших форм капиталистического предприятия. Собственно, уже сам проект Иоганна Гутенберга был чисто капиталистическим. Гутенберг не изобрел ни книгопечатание, как иногда утверждают, ни наборный типографской шрифт. Его достижение в том, что он сделал печатную книгу массовой и недорогой, а книгопечатание — коммерческим. Юрий Аммосов метко назвал его проект первым в истории венчурным бизнесом1 .
Забавно, но всю историю гутенбергова первопечатания можно счесть притчей о пороках капитализма. Собственных средств у изобретателя не было, пришлось прибегнуть к помощи бизнес-ангела (так красиво в наши дни именуют частного венчурного инвестора, обеспечивающего финансовую и экспертную поддержку компаний на ранних этапах развития). Ангелом стал некто Иоганн Фуст. У Гутенберга уже имелась типография, в ней печаталась какая-то продукция, а средства требовались для выполнения грандиозного замысла — издания первой в истории печатной Библии. Она вместилась в два тома, над которыми около трех лет трудилась бригада из нескольких десятков рабочих. Когда печать тиража подходила к концу, ангел Фуст подал в суд иск на Гутенберга — тот-де, использовал кредит не по назначению — и выиграл. Суд конфисковал типографию и передал ее вместе с половиной тиража Фусту, который сам занялся типографским делом. «Историки почти не сомневаются, что Фуст воспользовался сложным финансовым положением Гутенберга, чтобы захватить контроль за бизнесом в момент, когда стало очевидно, что книгопечатание — дело прибыльное», — комментирует эту историю Юрий Аммосов.
В ходе судебного процесса технология печати, созданная Гутенбергом, оказалась раскрытой и вскоре распространилась по многим европейским странам. Бенедикт Андерсон в книге «Воображаемые сообщества» сообщает, что, по приблизительным подсчетам, за сорок с небольшим лет, прошедших со времени публикации гутенберговой Библии до конца XV столетия, в Европе было произведено более 20 миллионов печатных томов… С самого начала печатные цеха выглядели более похожими на современные производственные цеха, чем на средневековые монастырские мастерские. В 1455 году Фуст и Шеффер (бывший сотрудник Гутенберга, который дал на суде показания в пользу его соперника) уже наладили свое дело, приспособленное к стандартизированному производству, а спустя двадцать лет крупные печатные предприятия работали повсеместно по всей Европе. «В известном смысле, книга была первым промышленным товаром массового производства современного стиля», — заключает Андерсон, ссылаясь на книгу Февра и Мартина «Появление книги».
Однако достаточно ли всего этого, чтобы утверждать, что капитализм хоть в какой-то мере сформировал современную литературу? Надо уточнить — я не собираюсь даже упоминать «о духе капитализма», буржуазной культуре, социальном заказе и прочих подобных материях. Это тема особая. Я говорю только о книжной индустрии.
Итак, зависят ли форма и содержание литературного произведения от техники его воспроизведения?
Думаю, Маршалл Маклюэн немного погорячился, сказав, что способ передачи сообщения и есть само сообщение. В действительности способ передачи всего лишь диктует, каким должно или может быть сообщение. Правда, и этого немало.
Невозможно представить себе переписчика, который буква за буквой выводит на пергаменте полный текст «В поисках утраченного времени». Да и самому Прусту в голову не пришло бы в тех условиях растекаться по древу воспоминаниями, не обладающими острой социальной значимостью. Знакомые и привычные нам литературные формы могли сложиться только с появлением печатного станка. Типография раскрепостила писателя, приучила его к расточительности мыслей и слов, немыслимой для догутенберговых авторов.
Тот же механизм, но с противоположным действием, работал в дописьменные времена. Как показывает Альберт Лорд в книге «Сказитель», древний певец не был простым исполнителем, который буквально воспроизводил текст эпической поэмы. «Когда мы в полной мере осознаем, что сказитель сочиняет прямо по ходу пения, самым поразительным в его исполнении оказывается то, с какой скоростью он это делает…» — пишет Лорд. Устный поэт сохранял постоянство смысла и постоянство сюжета поэмы, но мог изменить форму, которую перенял у своего учителя или услышал в исполнении другого сказителя.
Поэмы Гомера известны нам в своей «окончательной» застывшей форме лишь потому, что были записаны. Стихи могли бы быть несколько иными, если бы сказитель продиктовал их в другое время и в другой обстановке.
История передачи «Одиссеи» различными техническими средствами может послужить отличной иллюстрацией к нашей теме.
Гомер был далеко не единственным аэдом, исполнявшим поэму. И разумеется, не считал себя ее автором. Ему эта мысль даже в голову не приходила. Аудитория — простодушные, эмоциональные и в большинстве своем неграмотные слушатели на празднествах.
Автором «Одиссеи» он стал, того не подозревая, когда поэма была записана. Тогда же текучая, подвижная ткань стиха застыла, и теперь в ней невозможно изменить ни слова. Аудитория — небольшое количество грамотных интеллектуалов.
Первое печатное издание «Одиссеи» появилось в 1488 году. Текст самой гомеровской поэмы остался неизменным, однако ее сюжет и герои обрели, казалось, новую жизнь. От Возрождения и до наших дней «Одиссею» перепевали и пересказывали на разные лады десятки литераторов — Ганс Сакс, Лопе де Вега, Кальдерон, Шекспир, Теннисон, Фейхтвангер… В каком-то смысле это повторяло ситуацию ее исполнения в дописьменные времена. Аудитория — самая широкая.
«Улисс» Джеймса Джойса — еще одна метаморфоза «Одиссеи». В тексте романа не осталось ничего общего с гомеровской поэмой, кроме неких рассудочных соответствий: герои Гомера чрезвычайно условно соотносятся с джойсовскими персонажами, а отдельные эпизоды поэмы — с главами романа. «Одиссея» становится как бы некоей идеей, архетипом, незримым каркасом. Аудитория — узкий круг литературоведов и эстетов.
Жизнь «Одиссее» вернуло — причем с лихвой — кино. Первая картина о приключениях царя Итаки вышла в свет еще в 1909 году. С тех пор поэму экранизировали много раз, последний вариант в нынешнем году снимет компания Lionsgate. Хью Джекман исполнит роль Улисса. Современная техника вне сомнения создаст зрелище такой яркости и силы воздействия на аудиторию, с которыми не способны сравниться ни книжная запись поэмы, ни любой из литературных перепевов «Одиссеи». Кинофильм погрузит зрителей в транс, схожий с тем, в который ввергали своих слушателей древние сказители. Круг, казалось, замкнулся, когда способ воспроизведения поднялся на новый, доселе недостижимый технический уровень.
Интернет добавил к странствиям великой поэмы путешествие по Всемирной паутине. Правда, в путь отправилась не сама «Одиссея», а ее интеллектуальная тень — «Улисс» Джойса. Было уже немало попыток перевести текст романа в гипертекст, не говоря уже о таком экзотическом проекте, как публикация его осколков в Твиттере.
Электронная книга — не конкурент бумажному тому. Они одной породы. Глиняная табличка, книжная страница и экран электронного планшета — лишь носители информации (правда, у планшета экран и подлинный носитель, то есть память, разделены, но для читателя это несущественно). Способ записи один и тот же — на плоскую поверхность с помощью знаков нанесено сообщение. Его можно без потери переносить с одного носителя на другой. Скажем, скопировать с бумажного листа на глиняные таблички или послать с экрана ридера на принтер и напечатать на бумаге. Сообщение не изменится ни на йоту. Другое дело, что хранить, скажем, «Войну и мир» на глиняных табличках не очень удобно. Зато планшет или ридер — это не книга, а целая библиотека.
Конкурент книги — телевидение и мультимедиа.
Современные медиа возвращают нас к истокам. К звучащему слову. К видимому действию, когда зрителю являются в новом облачении древний театр и древний магический танец. На главные каналы восприятия — слух, зрение (а в скором будущем — осязание, обоняние) обрушивается шквал впечатлений, который тащит аудиторию, как щепку в потоке.
Невольно возникает мысль, что литературе нечего противопоставить этому потоку. Зато кино готово даже поделиться с книгами своей энергией. Фильмы из серии «BBC Classic» возвращают динамику романам Джейн Остин, Диккенса, Шарлотты Бронте, Теккерея, которые кажутся современным читателям скучными из-за медленного темпа повествования. В самом деле, трудно поразить воображение воспитанных на телевидении людей, которые своими глазами видели, как взрываются башни-близнецы, как ребенок выходит из чрева матери, как совокупляются киты, как убивают Муамара Каддафи, как ягуар ловит антилопу… И кажется, что «Приглашение на казнь» бледнеет в сравнении с реальной съемкой казни, когда боевики на экране отрубают голову заложнику…
Перед натиском телевидения отступает не только литература, но и литературная критика. Вес и значимость писателя определяют не критики, а частота его появлений на телеэкране.
Да что там кино и ти-ви! Компьютерные игры затягивают человека намного дальше. Он уже не пассивный созерцатель, который только в воображении отождествляет себя с героем фильма; в игре он действует самолично, сам делает выбор, сам управляет событиями. Сюжет многих современных игр развивается в зависимости от действий игрока. И при этом вокруг — завораживающий мир, фантастический или предельно реалистический. Что выберет подросток — «Остров сокровищ» или «Naval Action», трехмерный симулятор, действие которого разворачивается в Карибском море? Одно дело только читать про морские приключения, а другое — взять на себя управление парусным кораблем и отправиться в открытое море, вступать в морские сражения, палить из пушек, топить суда противников или торговать с ними.
Нелегкое соревнование предстоит замечательной книжке Роберта Луиса Стивенсона, которой дети упивались еще лет двадцать назад. Как, впрочем, и великому множеству других замечательных книг…
Вспомним, однако, что фотографию прочили в преемники живописи. Но светопись не отменила живописи, а только сняла с нее ответственность за точное воспроизведение зримого мира. И только благодаря этой свободе могли появиться все живописные течения Модерна от импрессионизма до абстракционизма. Думаю, фотография даже провоцировала живопись вносить в изображение все большие и большие искажения в зрительные образы. Лишь бы не походить на фотографию. А потом произошло и вовсе странное. Появился гиперреализм — стиль, при котором картина имитирует сверхрезкую фотографию, снятую широкоугольным объективом.
При этом живет преспокойно и пользуется успехом «реалистическая» живопись. Что, впрочем, понятно. В какой бы технике ни была исполнена картина, она — вещь ручной работы, штучная, уникальная. Живописное полотно — это овеществленный труд художника. Независимо от цены, это — предмет роскоши.
Точно так же появление кинематографа не отменило театрального искусства. Как и живописцы-модернисты, Мейерхольд, Ионеско или Стоппард чувствовали себя вольготно, потому что за спиной у них имелся надежный тыл — кино.
Есть, однако, в этих утешительных примерах лишь одно несоответствие. Когда мы сравниваем живопись с фотографией и театр с кино, то имеем дело с искусствами, требующими для восприятия одинаковых энергетических затрат. Иное дело — книги и кино. Чтение требует усилий, сосредоточенности, порой напряженной умственной работы. А как утверждает профессор Сергей Савельев, которому я в этом вопросе верю, человеческий мозг не только напряженной, но и вообще никакой работы не любит и всячески стремится ее избежать. Зато всяческие медиа и мультимедиа соблазняют предельной легкостью, пассивностью восприятия.
Казалось бы, литература и в самом деле обречена на медленное угасание. Но вот странное дело. Немало людей после просмотра экранизации какого-нибудь романа идут покупать саму книгу. То ли вообще ее не читали, то ли захотелось перечитать.
Почему? Или, может, лучше спросить: зачем? Что они недополучили в кино и хотят получить, читая книгу?
Может быть, художественная литература и впрямь стала анахронизмом?
Массовое чтиво — детективы, триллеры, любовные романы — понятно, приносит доход, трудится на подхвате, поставляет идеи и сюжеты для кино- и телеиндустрии. Одним словом, отлично вписывается в капиталистическую систему, пока та еще цела...
Не очень понятно, зачем в наши дни нужна так называемая «серьезная» литература. Статус ее невысок, и поддерживает его, кажется, одна лишь инерция. Художественная проза входит в список того, что называется «европейской культурой», а посему продолжает существовать сама по себе как рудимент прошлого.
Не собираюсь ее превозносить в пику литературе «массовой» и вообще не вижу смысла в том, чтобы отделять одну от другой. Я лишь задаюсь вопросом: почему люди все еще продолжают читать и ту, и другую? Не правы ли те, кто считает, что чтение — вид наркотика, а потребность в нем — извращение, болезнь образованного люда, стремление убежать от реальности, от живого, активного проживания и переживания жизни?
Скажу сразу: нет, не правы.
Прежде всего, позиция литературы в противостоянии с визуальными медиа не так слаба, как может показаться. По сравнению с книгой самому яркому зрелищу — агрессивному, наполненному звуками и красками, пусть даже трехмерному — всегда не хватает объема. Зрелище состоялось, новых измерений в нем не откроется. А в книге скрыто множество возможностей прочтения, что придает ей многомерность. Именно этого пространства вариантов не хватает в экранизациях тем из зрителей, кто бросается после просмотра проверить свои впечателения по книге-оригиналу.
Такой читатель словно соревнуется с создателями фильма — он-то знает, что, вернее всего, его режиссура окажется лучше, а актеры в театре его воображения сыграют свои роли лучше, чем суперзвезды в экранизации. Человеческое сознание — мощная мультимедийная машина. Чтение разворачивает в нем многомерную картину, наполненную визуальными образами, звуками, ощущениями…
Наверное, это различие между внешним экраном и внутренней сценой воображения отчетливее выступит на примере художественного чтения. Самый гениальный чтец способен воспроизвести лишь одну интонацию из нескольких, заложенных во фразе, лишь одно значение слова. Из облака значений и их оттенков, которым окружено каждое слово, он вырезает лишь один смысл, отсекает шлейф тянущихся за ним ассоциаций и выдает слушателям обрубок. (Самые лучшие чтецы, на мой взгляд, — те, кто читают «без выражения», позволяя словам и их сочетаниям проявлять себя самим.)
Речь чтеца растянута во времени и выдает каждую фразу расчлененной на куски, слово за словом. Воспринять ее разом невозможно. Но если мы читаем то же предложение на книжной странице, то переферийным зрением схватываем все его окружение и, более того, бессознательно прикидываем на глазок соотношение уже прочитанных страниц и тех, что предстоит еще перелистать, и сознаем, какое положение оно занимает в пространстве всего произведения. В каком-то смысле книга подобна Вселенной, в которой все события сосуществуют, происходят одновременно, и только наше движение от одного к другому создает их последовательность. Почему-то для читателя важно представлять, в какой точке этого внутреннего космоса он находится в данный момент.
Я осознал эту закономерность, когда перечитывал «Анну Каренину» сначала в книге, а затем, уж не помню почему, вынужден был взять наладонник с маленьким экраном, на котором умещалось всего с десяток строк. Толстой сразу померк. Это был, конечно, не совсем, но другой роман, с меньшей долей простора и толстовской мощи.
Самое поразительное в чтении — то, что упомянутая выше буря образов и эмоций возникает в сознании читателя, когда он просто видит маленькие черные значки на белой бумаге. Это похоже на какую-то магию…
Полагаю, что именно художественной литературе мы обязаны стремительным возникновением новых знаний и технологий в Новое и Новейшее время. Научно-техническую революцию вызвало к жизни множество различных факторов, в том числе и книгопечатание, которое позволило тиражировать научные знания. Литература же подготовила людей, способных совершать открытия и придумывать технологии. Сделали это не учебники, не научные трактаты, а романы, поэмы и стихотворные сборники, которые выработали у множества людей особый навык трансформации абстрактных символов в конкретные образы и перевода глубинных структур языка в поверхностные. Художественная литература активизировала и развила особые свойства, которые дремали в большинстве людей во времена повальной безграмотности. Говоря по-простому, она изменяла мозг читателей. И по сей день продолжает изменять у тех, кто приучен читать.
Почему именно художественная? Научная литература всего лишь приучает манипулировать готовыми идеями и знаниями. Художественная литература учит создавать новое, поскольку развивает мозг благодаря эмоциям, которые вызывает при чтении, а также стимулирует воображение. А оно, как известно, играет в науке не последнюю роль.
Я нашел подтверждение этим предположениям в сообщениях о последних открытиях ученых, изучающих мозг, но приводить их здесь нет места.
Скажу лишь в заключение: кажущаяся на первый взгляд нелепой идея старого Китая — допускать в чиновники только тех, кто сумеет написать на экзамене отличное литературное сочинение, возможно, вовсе не столь уж нелепа, а исполнена глубокого практического смысла. Хотя этот метод вряд ли способствует развитию самой литературы. Автор самого популярного в Китае классического романа «Путешествие на Запад» У Чэнъэнь до старости пытался пройти экзамен и стать чиновником, но так и не смог.
Нужны ли они вообще, выдуманные истории?
Понятно, почему нас волнует рассказ о том, что автор пережил сам или видел своими глазами. Но зачем тратить время на чтение небылиц? Выдумки, сказки — это для детей. Взрослые читают «серьезные» произведения.
Однако иногда в число «серьезных» прорываются и тексты, подозрительно похожие на сказки. Это «Дон Кихот», «Моби Дик» и им подобные книги, заставляющие читателя почувствовать, что в глубине повествования скрывается нечто большее, чем просто рассказ о людях и событиях. И если всмотреться внимательно, то можно увидеть, что европейская (в том числе и русская) художественная литература Нового и Новейшего времени с самого зарождения разделяется на два параллельные русла. Все прозаические произведения — большие и малые, гениальные и бездарные, простые и сверхсложные — делятся на два разряда. В один входят сочинения, которые можно условно назвать «сагами». Для другого разряда я подобрал наименование «нимкан». Так эвены называют сказы, сказания, архаические эпические поэмы, сказки… Вместе с тем, ни одно из русских слов, входящих в этот перечень, не подходит в качестве термина для маркировки литературного русла. Все они влекут за собой шлейф привычных ассоциаций, которые создали бы у читателя неверное представление о сути метажанра. Этим во многом и объясняется выбор кажущегося экзотическим названия. Не менее важно то, что в эвенском, а также в эвенкийском, орочском, нанайском, удегейском и некоторых других языках северных народов нимкан и близкие по звучанию слова означают не только древнюю песнь, но также и «камлание», то есть путешествие шамана по мирам Вселенной. Надо ли напоминать, что само слово шаман, ставшее международным, происходит из эвенского и эвенкийского языков?
Эта классификация не посягает на отмену традиционного деления произведений на жанры, а лишь указывает на глубинные свойства текстов, которые это деление не учитывает. Говоря короче, существуют два метажанра, а исландские саги и эвенские нимканы — своего рода прототипы, эталоны, дающие им названия.
Проще объяснить, какого рода сочинения входят в метажанр «саги». Скандинавская сага — это даже не репортаж, а скорее, протокол, в котором автор-свидетель обязуется говорить правду, еще раз правду и только правду о том, что было, ни на йоту ничего от себя не домысливая. Единственное, что он может себе позволить, это привести в протоколе свидетельства других очевидцев, точно указав, от кого, когда и при каких обстоятельствах он слышал данные сведения и насколько можно доверять показаниям данного информанта.
Случается, что события, о которых он рассказывает, являются с нашей точки зрения чистой фантастикой. Скажем, в «Саге о Гретире» подробно описывается, как герой бился с гигантским мертвецом. Это ли не сказка? Но дело в том, что представления автора саги о реальности отличались от современных и ему было доподлинно известно, что с фигурантом его отчета действительно имел место описанный эпизод. Он не пытался ни приукрасить свое повествование, ни домыслить занимательные или эффектные подробности.
Глубокий исследователь саги Михаил Иванович Стеблин-Каменский пишет: «Можно было бы предположить, что к понятиям "художественная правда", "художественный вымысел" и т. п. всего ближе то, что описывается в древнеисландской литературе как "забавное", хотя и "лживое". "Эту сагу рассказывали королю Сверриру, и он говорил, что такие лживые саги всего забавнее", — говорится в знаменитом рассказе о празднике в Рейкьяхоларе. А в рассказе о быке Брандкросси есть такое высказывание: "Хотя некоторым кажется этот рассказ сомнительным, слушать его забавно". В обоих случаях речь идет о произведениях, правдивость которых, видимо, вызывала сомнения в силу их явного неправдоподобия».
Рассказ о схватке с покойником казался, вероятно, вполне правдоподобным. Мертвец появляется на крыше абсолютно реального дома, и Гретир сражается с ним точно так же, как с любым другим противником, и побеждает исключительно благодаря своему физическому превосходству в силе… Иными словами, весь эпизод разворачивается в пространстве, физическая реальность которого не вызывает ни малейших сомнений.
В Новом и Новейшем времени канонам «правдивой саги» полностью соответствуют мемуары и так называемая «литература факта». Это чистые, идеальные представители метажанра, который ими не исчерпывается. Что дает мне основание включить в метажанр также и некоторые «ложные саги», то есть произведения «литературы вымысла»?
Дело в том, что наличие вымысла не существенно. Метажанр «сагу» определяет отсутствие: в современных сагах нет того слоя, который можно было бы сопоставить с нижним или верхним мирами, тонкими планами или чем-нибудь в этом же роде. Я не хочу сказать, что они абсолютно свободны от архетипов, пронизывающих наши язык и сознание. Однако авторы «саг» не привлекают архетипы в свои тексты намеренно и сознательно, не делают их художественными компонентами своих произведений. В «сагах» нет даже намека на какую-либо метафизику!
В русской литературе самый яркий представитель этого метажанра — Лев Толстой. Авторов его типа уместно отнести к категории «свидетелей», протоколистов. Говорят, когда Толстого спросили, о чем роман «Анна Каренина», он сказал, что для ответа ему пришлось бы написать роман заново. Думаю, это подтверждает мою концепцию. Протокол нельзя пересказать в нескольких словах. Его содержанием является сам протокол, то есть полный перечень улик и обстоятельств.
Особенности метажанра «нимкан» проще всего показать на примере. Самым ярким из известных мне образцов является «Преступление и наказание» Федора Достоевского. Собственно говоря, этот роман и натолкнул меня на мысль о двух метажанрах.
Однажды мне вдруг ни с того ни с сего вспомнилось, как Раскольников на похоронах Катерины Ивановны стоит у стены, скрестив на груди руки, смертельно бледный, и меня осенило: да это же мертвец! Бросился я перечитывать роман, и оказалось, что это не просто единичный образ, а одна из главных несущих опор всего каркаса «Преступления и наказания».
Общеизвестно, какое важное место занимает в романе рассказ об ожившем покойнике — притча о Лазаре из Евангелия от Иоанна. Ее обсуждают, читают вслух, символика притчи пронизывает текст романа. Но никто до меня, по-видимому, не заметил, что автор уподобил Лазарю и главного героя. Мысль изобразить Раскольникова мертвецом возникла у Достоевского не сразу. Судя по черновикам, он решил уподобить своего героя загнанному зверю. И вот в какой-то момент образ меняется — теперь это мертвец, которому предстоит воскреснуть.
Сопоставление с Лазарем разработано в романе глубоко и последовательно. Как и библейский покойник, Раскольников вначале заболевает. Случайно узнав, что старуха, которую он хочет убить, останется дома одна и, стало быть, он сможет осуществить свою «мечту», он возвращается к себе, «как приговоренный к смерти». По черновым материалам видно, как последовательно Достоевский вписывает эпитеты и метафоры, описывающие различные фазы умирания и возвращение к жизни Раскольникова на протяжении всего романа. При этом сознание читателя не замечает этой подмены. Достоевский первым разработал прием, который до него в литературе никто не применял — намеренное и целенаправленное обращение не к сознанию, а к подсознанию читателя.
Раскольников не единственный мертвец в романе. Мертва и Соня Мармеладова. Как сурово судит себя эта девушка. Всю прошлую свою обычную детскую жизнь она почитает мертвым сном, смертью. И лишь беда близких заставляет ее проснуться. «Умертвив себя», она воистину воскресла: «Я сама была Лазарь умерший, и Христос воскресил меня». Эти слова, к сожалению, сохранились лишь в черновом варианте романа.
Линия воскресающего покойника составляет лишь один из многих архетипических слоев романа, погружающих читателя в атмосферу архаических славянских верований. Сквозь библейскую символику, сквозь притчу о русском Лазаре XIX столетия, просвечивает какое-то другое изображение, гораздо более древнее, смутно знакомое. Это изгой. Нарушитель запретов, изгнанный из человеческого сообщества и тем обреченный на гибель.
Но и это не последний слой. Вглядываясь в роман, мы видим в Раскольникове человека, подошедшего к границе жизни. Кто-то чужой поселился в нем в момент убийства. Последние остатки жизни покинули его, когда он занес над головой старухи топор. Силы его тут как бы не было, но как только он раз опустил топор, тут и родилась в нем сила. Так он объясняет Соне страшный механизм перерождения: «Разве я старушонку убил? Я себя убил… А старушонку эту черт убил, а не я…»2
Примечательно, что тот же самый образ возникает у Валентина Распутина в «Живи и помни»: дезертир Андрей Гуськов, убивая заблудившуюся корову, видит в ее зрачках отражение черта. Он тоже изгой, отколовшийся от людей и потому постепенно превращающийся в какую-то лесную нечисть. Распутин чрезвычайно убедительно описывает это превращение. Мало того, его роман, как и «Преступление и наказание», пронизывает перекличка живых и мертвых, отголоски которой вынесены даже в название. Столь чистые образцы метажанра «нимкан», как оба романа, весьма редки (кстати, и в творчестве Валентина Распутина это, кажется, единственный опыт).
Думаю, писателей такого рода можно без особой натяжки уподобить шаманам. Оснований для этого несколько. Сейчас — лишь об одном из них, самом главном. Метафорическое сходство между шаманами и писателями-визионерами в том, что те и другие служат посредниками между миром людей и иными мирами. В случае писателя шаманскому «миру духов» аналогична область архетипов (если обратиться к термину Юнга и не обсуждать, верна ли его концепция). Писатель-шаман адаптирует древние архетипы к своей современности, наполняя их новым содержанием — пластическими образами, близкими и понятными текущему поколению. Он как бы стремится удержать в сохранности распадающуюся цепь времен, которая, возможно, еще не распалась окончательно.
Нет смысла спрашивать, так ли уж это необходимо — пытаться в Новейшее время воскресить архаические шаблоны мышления. Они живы, независимо от того, сознаем ли мы их наличие, и во многом определяют своеобразие нашей культуры, а обращение к ним в литературе оказывается чрезвычайно плодотворным.
Разумеется, далеко не всякий вымысел связывает читателя с «миром архетипических духов». Это не всегда удается даже литературным сказкам, а уж их-то, казалось, вынуждает к этому сам жанр. Забавно, но с точки зрения метажанров самые знаменитые сказки Новейшего времени располагаются намного ближе к протоколу, к «ложной саге», чем к древней волшебной сказке. «Просто рассказы» и «Книга джунглей» Киплинга — замечательная литературная игра, но не более того. Это артефакты, искусственные сказки, которыми наслаждается сознание, в то время как Бессознательное скучает или дремлет, не обнаружив в тексте никаких архетипов. Милые истории про Муми-троллей и Карлсона дышат уютом, безопасностью и пропитаны филистерским духом. К сказкам они отношения не имеют — истинная волшебная сказка полна опасностей, страшных существ и страшных событий.
«Сага» и «никман» отнюдь не во всем противостоят друг другу в качестве двух соперничающих начал — рационального и идеально-утопического.
Как ни парадоксально, у нас в России из двух членов оппозиции «свидетель — шаман-визионер» в роли утописта выступил не кто иной, как протоколист Лев Толстой, в упор не замечавший основных проблем современной ему эпохи. А творчество гениального визионера Федора Достоевского было магическим зеркалом, в котором сфокусировались главные глобальные проблемы, масштаб и трагизм которых начали сознавать во всей полноте лишь наши современники, люди двадцать первого века.
Если у литературы действительно есть какие-то задачи, лежащие вне ее самой, то у «саги» и «нимкана» они, естественно, разные.
Свидетельская литература обращена к настоящему и прошлому. Основное содержание «саг» — фиксация индивидуального опыта конкретного человека или конкретных людей. Они осуществляют связь современников с внешней стороной культуры прошлых поколений.
«Шаманская» литература связывает прошлое с будущим и осуществляет связь современности с глубинными слоями национальной культуры.
Некогда Иосиф Бродский сожалел, что русская литература в массе своей пошла по пути Льва Толстого, а не Федора Достоевского. Судя по нынешней ситуации, она собирается двигаться в этом направлении и в будущем. Явления Гоголя, Достоевского и Платонова останутся лишь волшебными праздниками в череде суровых будней отечественного литературного процесса.
____________________
1 Венчурный — то есть рискованный (от английского venture — рискованный) научно-технический или технологический бизнес, требующий долгосрочных инвестиций.
2 Подробнее см.: Медведев В. Как тяжко мертвецу среди людей. — Дружба народов,1993, № 10.
Дружба Народов 2016, 3
Алексей МАЛАШЕНКО
Цивилизации не конфликтуют — они притираются
+++ ——
Малашенко Алексей Всеволодович — российский востоковед, исламовед, политолог. Доктор исторических наук, профессор. Один из ведущих российских специалистов по проблемам ислама. Мы публикуем фрагмент новой книги А.Малашенко, над которой он сейчас работает.
Почему ислама боятся и еще будут бояться?
Для начала я бы привел две тому причины. Одна — демографическая, то есть опережающий сравнительно с приверженцами других монотеизмов рост численности мусульманского населения. Другая — географическое расширение исламской ойкумены. Ислам продвигается по Африке, утверждается в Европе, шагает по Уралу, Сибири, поднялся в верхние широты вплоть до Северного Ледовитого океана.
Грозит ли миру исламизация? В конце концов миру грозит все — от нового столпотворения континентов, воссоздания праматерика Гондваны до шального астероида. Всем нам, даже мусульманам, грозит когда-нибудь конец света. В отличие от тотальной исламизации, это точно известно.
Теперь о причине третьей — о политической активности мусульман, которая все чаще проявляется, порой в радикальных, даже крайних формах.
Религиозный радикализм имманентен для нашей истории, для человеческого бытия, хоть иногда может казаться временным, как детская корь. Он не сводится к философическим штудиям, к религиозному прекраснодушию, к вербальным угрозам. Радикальный ислам, если следовать метафорическому стилю, — это часть тела (цивилизации), сжатый кулак, готовый к защите или к нападению.
Исламизм — устойчивый, исполинский тренд, объявший весь мусульманский мир. Он складывается из идеологии, политической практики и собственно религии. Чего хотят исламские радикалы? А хотят они выстроить государство и общество на основе исламской традиции. Такое, которое было создано в VII веке пророком Мухаммадом и продолжало существовать при его «заместителях» — праведных халифах. Рискуя обидеть мусульман, скажу: нет исламского государства и быть не может. Это — утопия, чарующая идеологема. Но мнением верующих во Всевышнего, именем которого этот миф предлагается, пренебрегать нельзя. Это невежливо и… опасно. Мы обязаны их уважать. Как уважали советский народ, когда его заставляли строить коммунизм, а сейчас тянут по национальному пути развития, который столь же утопичен, как и джихад (мирный, конечно) во имя светлого исламского будущего.
Что было при пророке, установить трудно, историки, даже богословы пишут разное. Была община, было протогосударство, спаянное уверовавшими в ислам и пророчество Мухаммада, его сподвижниками, готовыми идти за него и его религию на смерть. Вопрос — соответствовало ли это государственное образование только-только формировавшимся догматам новой религии?
К тому же трое из четырех правивших после Мухаммада праведных халифов — Абу Бакр (632-634), Омар (634-644), Осман (644-656) и Али (656-661) — погибли не своей смертью, но были убиты их противниками, которые, по нынешним меркам, могли бы быть включены в список террористов. Третий халиф — Осман принял смерть, по одной версии, за чтением Корана, по другой — за его редактированием, иными словами, за выяснением, что в священной книге действительно было ниспослано пророку Аллахом, а что подкорректировано его доброхотами. Впрочем, Библию и Тору тоже «подправляли»
Но как бы «Шарли Эбдо», а в 2005 г. копенгагенская газета «Юлландс постен» ни карикатуризировали исламского пророка, это не пошатнуло его статус творца последнего монотеизма, религиозного и политического гения даже в глазах воинствующих атеистов. Человека, по-настоящему великого, вообще невозможно унизить. Не обиделся же Бог на сборники комиксов талантливого французского хулигана Жана Эффеля «Сотворение мира» и «Сотворение человека», где Всевышний нарисован обаятельным хитрым старикашкой.
Исламисты-утописты — радикалы. Они выступают за полную перестройку государства и общества. Они хотят его модернизировать, хотя слова «модернизация» и не произносят. Под ней они понимают очищение мусульманского мира от вредных, веками прилипавших к нему заимствований (с Запада), возвращение назад, в эпоху Мухаммада, чтобы затем, возродив истинный ислам, совершить бросок вперед, опередив остальные цивилизации. Иначе говоря, отринув темное настоящее, попасть из «светлого прошлого» в «светлое будущее». Траектория движения в него извилиста. Отсюда и путаница. Один известный таджикский мусульманский политик искренне называл себя одновременно и фундаменталистом, и реформатором (исламским). Получается, что движение к идеальному исламскому строю идет сразу в двух противоположных направлениях. Есть в этом нечто диалектическое — повторить давнюю успешную модель только на более высоком качественном уровне. Был же первобытный коммунизм. Был потом и советский.
Исламизм — религиозный, но обмирщенный феномен, встроенный в политику, экономику, социальные проблемы. Конечная цель исламистов — реализация исламской альтернативы. Однако есть и другая — отомстить. Отомстить остальному миру за неудачи ислама, за колониальное прошлое, за отсталость, за то, что зовется глобализацией.
Исламское государство — воплощение исламизма
Ярким воплощением исламизма начала XXI века стало Исламское государство. По выражению ливанской исследовательницы Лины Хатыб, «появление самопровозглашенного исламского государства означает начало новой эры джихадизма». Можно даже сказать — его кульминацию. Вот только слово «джихадизм», означающее исламистскую экстрему, звучит слишком односторонне.
До «исламского государства» самой знаменитой организацией мирового масштаба была — «Аль-Каида» (в переводе с арабского «база», «основа»). Были и остались движения, партии и группировки регионального и национального масштабов — афганские талибы, палестинское Исламское освободительное движение Палестины (ХАМАС), нигерийский «Боко Харам» (на языке хауса — «западное образование запрещено»), оседлавшая постсоветское пространство Хизб ут-Тахрир (Исламская партия освобождения), египетские «Братья-мусульмане», северокавказские группы и сотни, если не тысячи, других «артелей», в названия которых включены слова «джихад», «шариат», «халифат», «имарат». Совокупность этих организаций — при всех их различиях — есть целостный феномен. В противном случае всех их можно было бы уподобить букету из случайных цветов. Увы, это не цветочки и даже не ягодки. Если продолжить ботаническую аналогию, то мы стоим перед глубоко вросшим в цивилизационную почву вечнозеленым и плодоносящим древом.
В плане истории здесь нет ничего экстраординарного: на протяжении веков в мусульманском мире от Атлантического океана до Индостана возникали и распадались десятки халифатов, халифы которых считали себя общемусульманскими владыками, а на самом деле главенствовали лишь в отдельных регионах. Последним халифатом считала себя и Османская империя, от которой осталась республиканская, стремящаяся в Европу Турция.
ИГ, когда его хотят унизить, называют «группировкой», а еще в российских СМИ упоминание его велено снабжать комментарием «запрещенная в России организация». На деле же оно — «маленький исламистский дракон», к середине 2015 г. откусивший половину территории у Сирии, треть у Ирака. Число неформальных граждан ИГ исчисляется миллионами (от 6 до 10), и, заметьте, массового повстанческого движения, подобного тому, что было в Белоруссии в Великую Отечественную, там не наблюдается: исламисты не оккупанты, они — свои.
Нельзя сказать, что ИГ возникло как черт из табакерки. Оно прошло сравнительно долгий путь становления. Возникло в 2003 г. под названием «Аль-Каида в Ираке» и тогда действительно было частью этой организации. В 2006-м оно переименовалось в Исламское государство Ирака, затем приняло название Исламского государства Ирака и Сирии (иногда говорят «ИГ Ирака и Леванта»). И только в 2014-м ИГ объявило себя Всемирным халифатом. Давайте с этого места использовать термин «ИГ-халифат».
Политики и журналисты пытаются переименовать ИГ-халифат, используя арабскую аббревиатуру, — с таким предложением выступил, в частности, генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун. Получается ДАИШ — «Дауля ислямийя филь‘Ирак ва аш-Шам», то есть «Исламское государство Ирака и Сирии». Сути дела это не меняет. Куда оригинальнее звучат предложения российского мусульманского духовенства называть ИГ «дьявольским государством» (по-арабски — «дауля Иблис»).
После образования ИГ-халифата в 2014 г. он воспринимался всеми, включая мусульманских политиков, как не более чем еще один почти рядовой случай экстремизма. Нечто вроде уцененной «Аль-Каиды».
Однако по мере того, как ИГ-халифат укреплялся и расширял за счет Сирии и Ирака свою территорию, размеры которой к концу 2015 г. колебались в пределах 40—90 тыс. кв. км., а количество населения — от 6 до 9 и даже 10 млн. чел. (для справки: Кыргызстан — около 6 млн., Таджикистан — 8,5, Беларусь — 9,5 млн.), он стал квалифицироваться как качественно новый феномен. Образование же формально широчайшей (62 страны) анти-игиловской коалиции подтвердило его мировой статус. С сентября 2015 г. на передовую линию войны против ИГ-халифата вышла Россия. Но и после этого о победе над ИГ говорить было рановато. Если в 2016-м не произойдет решительных перемен, то в июне ИГ-халифат отпразднует двухлетний юбилей.
Тем временем попытки понять, что на самом деле есть ИГ-халифат, продолжаются. Свою версию предложил американский аналитик из очень престижного Гарвардского университета Стивен Уолт. Он считает, что «несмотря на религиозный характер, ИГИЛ стоит в длинном ряду революционеров, занимавшихся государственным строительством»1 . В этом же ряду, по мнению Уолта, находятся революции во Франции, России, Китае, на Кубе, в Камбодже. С одной стороны, с этим можно согласиться, поскольку игиловцы действительно — революционеры, пусть и самобытные. Сопоставление их с прочими маратами и полпотами некоторым образом снижает степень их исторической оригинальности. Вершители Французской, а равно и Великой Октябрьской революции были не менее жестоки, чем исламисты-экстремисты. Не будем также забывать, что все эти революции побеждали (одни на короткое, другие на более длительное время), и окружающему миру с победителями приходилось считаться, а кое-кого даже официально признавать.
С другой стороны, с некоторыми соображениями ученого согласиться трудно. Это касается его утверждения, будто Исламское государство не способно распространяться, в том числе «путем заразного примера». Да, материальный потенциал ИГ-халифата невелик, его ВВП сопоставим с ВВП Барбадоса. И «подмять под себя» Иорданию, всю Сирию, курдов, отрезать кусочек у Саудовской Аравии для него «маловероятно». Но обратите внимание: Уолт пишет именно «маловероятно», а не невозможно. Значит, пусть и минимальные, шансы экспансии у ИГ-халифата все-таки существуют. Его соседи об этом крепко задумались. Перенос военных действий на их территории все же возможен.
Тем более сохраняется «заразный пример» ИГ-халифата с его призывами к соблюдению шариата и социальной справедливости. С конца 2015-го ИГ-халифат всерьез начал осваивать новые территории в Африке, прежде всего в расколотой на три части Ливии, куда, по слухам, его руководство хотело бы перебраться в случае, если нажим анти-игиловских коалиций станет невыносим. В Ливии ИГ-халифата ждут местные исламисты, а оттуда лежит прямая дорога на юг, в африканские страны, в Нигерию, например, где с 2002 г. «живет и работает» «Боко Харам», известная своими терактами, направленными против христиан, подрывами церквей, нападением на военных, захватом в 2014 г. 270 школьниц, которых, как пояснил его организатор, пора было выдавать замуж. В марте 2015 г. «Боко Харам», принеся клятву верности ИГ-халифату, стала называться «Западноафриканской провинцией Исламского государства» и действует уже от его имени. В конце 2015 г. террористы от лица ИГ-халифата захватили 170 заложников в отеле «Рэдиссон Блю» в столице Мали Бамако.
ИГ-халифат проникает в Египет, внедрился в Афганистан, ползет по Юго-Восточной Азии. Он уже и в Европе. Прошлым летом писали, что 4 тыс. исламистов прибыли на Старый континент вместе с массами мигрантов. Тогда казалось, что эта цифра завышена. Теперь начинает думаться иначе. И дело даже не в том, что у них в кармане «игиловский партбилет». Дело в том, что им очень близка игиловская идеология. В декабре 2015 г. на вокзале в Кёльне (и в некоторых других немецких городах) произошел жуткий инцидент, который можно назвать «европейским погромом»: две тысячи мигрантов стали нападать на проходивших по улице женщин. Они срывали с них одежду, цинично оскорбляли их, пытались изнасиловать. Европа «встала на уши», хотя солидарной реакции так и не последовало. Но вот что хочется спросить: есть ли здесь «рука ИГ-халифата» или чересчур сексуально озабоченные мигранты-мусульмане действовали спонтанно?
И последнее. Слово революция применительно к исламистским деяниям несколько условно. Не заключить ли его в кавычки? Почему? Потому что революция подразумевает движение вперед, модернизацию. В идеологии же ИГ-халифата доминирует возвратное движение в «старые добрые времена». Это, скорее, «революция наоборот». Кстати, такой же «антиреволюцией» могла стать Исламская революция в Иране, но там, помимо походивших на советское Политбюро смурных кумских аятолл, были еще и прагматики, понимавшие, что одним шариатом без модернизации не обойтись.
Уолт ничего не писал про то, что ИГ-халифат создан на деньги ЦРУ, что это сборище бандитов и что он вообще никакого отношения к исламу не имеет. Буржуазный ученый — что с него возьмешь! А после его материала я прочел парочку статей наших «официальных аналитиков», а вечером включил телевизор, где разыгрывалось очередное шоу из разряда «говорим правду и одну только правду». Телемитинг, на котором клеймился Запад, сотворивший (на свою голову. — А.М.) исламизм, терроризм, даже ваххабизм, продолжался около часа, но о том, что происходящие в мусульманском мире события являются частью мирового исторического процесса, не было сказано ни слова. А ведь иные из участников шоу числятся обладателями ученых степеней…
ИГ-халифат представляет собой причудливую комбинацию радикалов и фанатиков. Судят о нем по последним. Между тем ИГ-халифат интересен не жуткими казнями (некоторые специалисты по кино говорят о возможности инсценировок), а стремлением создать государственные структуры — армию, полицию, финансовую систему, медицину, то есть стать настоящим государством, а затем — кто знает — может, и в самом деле «халифатом XXI века». Они мечтают о легитимности, о признании мировым сообществом, хотя вслух об этом и не говорят. Ведь признан же революционно-исламский Иран, где поначалу местные фанатики-извращенцы в тюрьмах насиловали девушек, чтобы те не попали в рай, куда девственность давала им пропуск. Знакомый иранец, состоявший в Иранской партии труда (так называлась местная компартия), как-то принес мне книжку о том, что творилось в постреволюционных местах заключения.
Конфликт цивилизаций?
Можно ли рассматривать происходящее в контексте конфликта цивилизаций? И да, и нет. Да, потому что исламистский тренд противостоит остальному, главным образом евро-христианскому миру, делая упор на исключительность исламской цивилизации. Если выражение «столкновение (clash) цивилизаций» вызывает неприятие, поскольку звучит слишком апокалиптично, то вряд ли можно возражать против выражения «конфликт идентичностей», что звучит намного мягче.
Но одновременно мы являемся свидетелями острого внутриисламского конфликта, в ходе которого радикалы критикуют тех мусульман, которые под влиянием Запада отошли от канонов ислама, предали забвению его традиции в угоду чуждым своей религии инновациям. Так что и исламо-исламское противостояние обретает черты противостояния с внешним миром.
В 2007 г. в брифинге Московского центра Карнеги под страшным названием «И все-таки они сталкиваются» я писал о «растущем между мусульманами и христианами взаимном непонимании и отторжении», которое «постоянно воспроизводится, притом со все большей непримиримостью, консервируя конфликт ценностей и идентичностей», а еще, что «антитерроризм выглядит разновидностью "клэша", ибо, хотя он и развернут против экстремистов, вызывает раздражение немалой части исламского сообщества»2 . Тогда это выглядело некорректно, сейчас — банально.
Мы живем, обречены жить, в гуще конфликта идентичностей. Этого избежать невозможно. Зато можно эти трения сглаживать, уходя от крайних форм их проявления. «Арабская весна», с которой многие американцы и европейцы связывали надежды на демократизацию Ближнего Востока, наоборот, увенчалась исламизмом и актуализировала общее ощущение наступившего «столкновения цивилизаций».
В эпицентре оказался ИГ-халифат, которому предшествовали несколько отошедшие в тень успехи исламистов в Тунисе (где собственно эта «Арабская весна» и началась), в Ливии, Египте, их активность в Сирии. Укрепили свои позиции афганские талибы. Возросли политические амбиции шиито-исламистского Ирана. Изменения произошли на всем исламском ландшафте. Одним из их результатов явилось оживление деятельности террористов.
«Аль-Каида» как «классический» терроризм уже не отвечает стратегическим целям исламизма. В начале 2000-х французские криминологи Ален Бауэр и Ксавье Рауфер писали, что «Аль-Каида — бесконечна». Но с появлением ИГ-халифата она закончилась, точнее, как бы закончилась. ИГ-халифат, как ни парадоксально, нацелен на созидание, а не на разрушение. Но! Но «Аль-Каида» не забыта, и ИГ-халифат возвращается к ее методам, к театральной изощренности убийства людей. Show must go.
То, что совершают люди ИГ-халифата на Ближнем Востоке — в Ираке, Сирии, Ливии, Турции и т.д. — не в счет. Там — гражданская война, которая всегда идет без правил. Но вот подрыв 31 октября 2015 г. над Синаем аэробуса с российскими туристами явился началом целой серии терактов в Европе, то есть за пределами Ближнего Востока, а за ними последовал ряд взрывов, убийств или, как минимум, покушений на оные, и уже совсем привычными стали заметки о предотвращении терактов и поимке игиловцев, их готовивших. Сведения поступают отовсюду — из Парижа, Мюнхена и даже из дагестанского селения Рыбас. Ребята из ИГ-халифата шастают по всему миру, который угрожают обрушить.
После шестикратной «серии» терактов в Париже градус толерантности резко упал. Теперь модно делить мир на черное и белое, писать об «открывшихся в ад дверях», о третьей мировой войне. Исламистов сравнивают с фашистами, коалицию борцов с ИГ-халифатом — с антигитлеровской коалицией. В ноябре 2015 г. одна из программ Би-би-си была озаглавлена «После Парижа — противостояние цивилизаций». Однако это не так. Мир кардинально не изменился даже после 11 сентября. «Новые эпохи» уже неоднократно наступали с появлением пулемета, самолета, атомной бомбы, а еще раньше — лука и стрел. Теперь появился терроризм (исламистский), который рассматривается как нечто непредвиденное и случайное, тогда как на самом деле, при здравом суждении, этот терроризм есть не более чем одна из объективных тенденций мирового развития.
«Террор, — писал коллега по Московскому центру Карнеги Андрей Колес-ников, — превращается в рутину». Уточним: давно превратился. И речь не о младшем брате Ленина Александре, не о нечаевщине, не о «Красных бригадах» или ирландских католиках. То были скорее эпизоды, пусть и растянувшиеся во времени. Теперь имеется в виду террор религиозных экстремистов. Общество долго приучали к выражению «международный террор», избегая эпитета «религиозный». Теперь мы стали искренней.
Учиним провокацию и зададимся вопросом: а ИГ-халифат ли стоит за всем этим бандитизмом? С одной стороны, конечно. Зачем ему это? Оно сооружает халифат.
Издержки тернистого пути
Звучит парадоксально, но те мусульмане, которые разделяют идеи исламского государства, спешить в него не торопятся — слишком уж тернист к нему путь, да и сопровождается немалыми издержками. Одно дело критиковать и стремиться к власти. Совсем другое, заполучив власть, буднично и успешно трудиться во имя собою же поставленных целей. У коммунистов это не вышло. Ни иранским революционерам, ни талибам в Афганистане, ни ХАМАС’у в секторе Газа добиться ошеломляющих успехов на этом пути не удается.
Разные подходы к построению исламского государства существуют и среди исламистов. Одни полагают, что форсировать его создание не следует, тем более что рано или поздно триумф ислама все равно наступит. Это, так сказать, умеренная фракция исламистов. Другие выступают за более энергичные действия. И только третьи готовы для ускоренного достижения великой цели идти напролом, на любые, в том числе самые жестокие, меры. Это — фанатики, экстремисты.
Фанатики отрезают головы, бросают на дома самолеты, убивают христиан за то, что они христиане, расстреливают людей на пляжах и в редакциях, торгуют рабынями... Что удивительно: «…плохие поступки творятся людьми, которые, совершая террористические акты, выглядят в глазах набожных мусульман добрыми, делают это во имя мировой морали»3.
Фанатики не остановятся перед применением химического, бактериологического и атомного оружия, если до него доберутся. Министр иностранных дел России Сергей Лавров в сентябре 2015 г. упомянул, что у них уже есть «компоненты химического оружия». Исключать этого нельзя, тем более, что эти компоненты разбросаны по всему Ближнему Востоку. Они были и у Саддама Хусейна, и у Башара Асада. О возможности обретения исламистами «химии» заговорили французские спецслужбы. Они же предупредили о возможности использования экстремистами бактериологического оружия. А ведь чтобы запустить какую-нибудь бактерию, вирус и прочую гадость хоть в Рейн, хоть в Сену, хоть в Волгу, большого ума не надо. В китайской провинции Синцзян, например, местные экстремисты одно время пристрастились травить колодцы.
30 лет тому назад разговоры об обретении мусульманскими радикалами ядерного оружия казались неумной шуткой. Конечно, бомбу еще в 1989 г. сделали в Пакистане. Сегодня у пакистанцев сотня ядерных зарядов (применять их во имя создания халифата они не собираются). То был ответ на созданное в 1974 г. индийское ядерное оружие — ныне его чуть меньше 40 единиц. Потом появилась иранская ядерная программа. Заговорили об исламской, или шиитской бомбе. В начале 1990-х ходили слухи, что иранцы эту бомбу уже сооружают, что обернулось кошмаром для Израиля и Саудовской Аравии. Но к 2015 г. все «устаканилось». Президент Ирана Хасан Рухани, по персидским меркам либерал, подписал соответствующее соглашение с остальным миром, и Иран приступил к демонтажу центрифуг (это такие штуковины, способные обогащать уран до уровня, начиная с которого он годится для создания атомной бомбы) в главном центре местной ядерной программы г. Натанзее.
В середине 1990-х я услышал изящный термин «ядерный пистолет» — имелось в виду миниатюрное оружие, которое способен сунуть за пазуху каждый террорист. Это ведь проще, чем таскать на себе неудобный в общественном транспорте пояс шахида. Да, такой «товарищ маузер» до сих пор остается в области фантазии. Но теоретически его смастерить возможно. Клепали же босые талибы «на коленке» копии лучшего в мире автомата Калашникова. В январе нынешнего года прошла информация, будто в столице ИГ-халифата городе Ракка местные умельцы научились собирать ракеты «земля—воздух», способные сбивать как минимум вертолеты, как максимум — пассажирские лайнеры (пока, впрочем, ничего не сбили).
Есть в России генерал Владимир Дворкин, по совместительству профессор, некогда помощник президента Путина, один из главных знатоков проблем разоружения. Однажды в его присутствии я брякнул что-то про этот самый пистолет. Генерал глянул на меня, как врач психдиспансера на любимого пациента. Теперь же при упоминании миниатомного оружия он пожимает плечами.
Конечно, использование оружия массового поражения можно считать борьбой за ислам, джихадом. Но в этом прежде всего видится месть окружающему миру, стремление его напугать и унизить, а еще и компенсация за бессилие и комплекс неполноценности из-за невозможности реализовать свою утопию, в чем им, экстремистам, и мешает тот самый «остальной мир».
Фанатики идеи и фанатики религии
Фанатики бывают разные — фанатики идеи и фанатики религии. Религиозные фанатики честнее, чем светские. Как бы ни относиться к Бен Ладену, при его состоянии в $ 300 млн. отправиться в Афганистан, отсиживаться в каких-то пещерах Тора-Бора или жить в заброшенной казарме в Судане, да еще под постоянной угрозой, что тебя сцапает американская или какая другая спецслужба, и притом все равно лезть на рожон — это на очень большого любителя.
Фанатиком-революционером был аятолла Рухолла Хомейни, чей род восходит к самому пророку. Он фанатично верил в успех революции, хотя в Иране, который в 1960-е иногда называли «мусульманской Францией», она казалась невозможной. Шах проводил реформы, названные «Белой революцией». Набиравший популярность аятолла назвал ее «черной». В 1962 г. он возглавил забастовку (!) мусульманского духовенства. Далее тюрьма, ссылка, Турция—Ирак—Франция. Наверно, можно было и утихомириться. Но «вновь продолжается бой». Политики и эксперты уверяли друг друга, что в Иране ничего не случится. Дескать, не тот градус религиозного революционаризма. Они не верили, фанатик Хомейни верил. И оказался прав.
Фанатики не радикалы. Фанатизм, если вдуматься, есть компрометация радикализма, даже его дискредитация. Радикал почти всегда прагматик, он добивается конкретных политических и экономических целей, пусть рьяно, но отнюдь не игнорируя окружающую обстановку. Радикал готов к маневру, к торгу с оппонентом. Фанатик — непримирим, и в этом залог его неудачи.
В фанатика может эволюционировать «обыкновенный» радикал, если он отчаялся в достижении своей цели, особенно если не видит хоть малейшего «встречного движения» со стороны оппонента. Восхождение по «исламистской лестнице» — процесс сложный. Путь от умеренного исламиста до радикала и далее до фанатика-экстремиста может быть и коротким, и долгим.
Бывает и обратное движение. Под давлением обстоятельств, устав от собственной непримиримости, фанатики могут прозреть. Кстати, Хомейни накануне своей кончины, продолжая рассуждать о шариате, задумался о трудностях экономики, то есть ощутил неизбежность прагматизма.
Наивными представляются попытки отлучить от ислама радикалов и фанатиков типа Бен Ладена, Шамиля Басаева, а теперь еще и целиком ИГ-халифат, представить его как искусственное образование. Такие попытки мы наблюдаем каждый день. Российская пропаганда подает появление и успех исламистов как результат интриг Запада, главной целью которого называется дестабилизация обстановки в ближневосточном регионе и устранение из него России. Начальник Чечни Рамзан Кадыров постоянно повторяет, что ИГ, как и другие исламистские организации, создано западными спецслужбами. Он также считает, что теракты направлены на «разжигание антиисламских настроений». Глава мусульманской Ассоциации общественных объединений Мухамед Саляхетдинов, комментируя теракт в Париже, сказал, что «заказчиков нужно искать не среди мусульман», что «ИГ управляется извне» и никакого отношения к исламу не имеет.
Такая оценка призвана «деисламизировать» ИГ и в целом феномен религиозного радикализма. Исламизм квалифицируется как занесенная извне болезнь, вылечить которую можно исключительно с помощью «силовой хирургии». Все это — от бессилия, от страха перед растущей популярностью радикалов, от слабости ориентированного на обрядность формально аполитичного «традиционного ислама». Его проповедники избегают обсуждения острых мирских проблем или просто дают религиозную интерпретацию официальной политики и идеологии. Доминирующий среди российских мусульман ханафитский мазхаб сегодня консервативен, он обернулся скучной архаикой, а ханафитское богословие застыло. Один татарский имам как-то поведал мне: «Встречаешься с молодежью, чтобы поговорить об исламе, а они — если вы про ханафизм, то не надо. Нам про это неинтересно».
Задача перевоспитать молодежь, повернуть ее к традиционному исламу, совершенствуя религиозное образование, остается сотрясением воздуха. Ведь если предлагать полноценное, не выборочное знание религии, то придется вести разговор и о салафитах, и о ваххабитах, то есть о нетрадиционном исламе, излагать различные точки зрения. И чтобы проводить качественное обучение, нужны соответствующие богословские кадры. А их почти нет. Те, кто обучался исламу за рубежом, приезжают, если можно так выразиться, с излишним багажом знаний, а зачастую и с обновленным религиозно-политическим сознанием, отличающимся от официальных установок примкнувших к власти духовных авторитетов. Проповедовать традиционный ислам выпускники арабских, турецких, пакистанских и прочих вузов не могут и не хотят. Тем более, что среди тех, кто тянется к нетрадиционному исламу, немало образованных молодых людей, худо-бедно знакомых с современной «неортодоксальной» исламской религиозной мыслью.
Попадается, конечно, и другая мусульманская молодежь, для которой по большому счету ислам не столь важен. Они тоже считают себя мусульманами, но при этом нарушают все возможные шариатские запреты, особенно те, которые касаются выпивки. Пьющая часть мусульманской молодежи предпочитает предаваться запрещенным страстям вдали от родных мест, что делает ее похожей на принцев из мусульманских монархий Персидского залива, которые, оказавшись на европейской или американской чужбине, отрываются там по-черному.
Так не лучше ли открыто признать, что ИГ-халифат — это тоже, пусть и «искаженный», но ислам? От признания радикалов «плохими мусульманами», но тем не менее мусульманами, авторитета у муфтиев и имамов не убавится. Скорее, их даже больше зауважают за прямоту.
Действенны ли запреты?
В этом же русле можно рассматривать многочисленные запреты на самую разную исламскую якобы экстремистскую литературу, будь то неугодный кому-то перевод Корана на русский язык азербайджанского исследователя Эльмира Кулиева, описание жизни Ибн Абдель Ваххаба и вообще любые неудобные и непонятные книги. Так были запрещены труды пакистанского ученого Абу аль-Аля Маудуди, который во всех нормальных энциклопедиях, включая советские, упоминается как богослов, исламский просветитель. Труды о нем философа-исламоведа Мариэтты Тиграновны Степанянц вошли в мировую науку, а она, между прочим, писала о нем как о выдающемся мусульманском мыслителе. И этот «антинаучный кошмар» публиковался в цензурное атеистическое время. Книга Маудуди «Основы ислама», благодаря стараниям правоохранительных органов в Новом Уренгое, попала в перечень запрещенной Минюстом литературы. В марте 2015 г. решением Первомайского райсуда Владивостока были признаны экстремистскими 11 материалов, среди которых под номером 5 значился труд Маудуди «Книга об одежде». А вот в Норвегии осторожная и чуждая радикализму местная мусульманская община гордится тем, что сумела издать перевод Корана на норвежский язык. Предисловие к нему принадлежит перу Маудуди.
Гонению подвергся и знаменитый исламский богослов Сайид Кутб, который боролся против друга СССР Гамаля Абдель Насера, готовил на него покушение, за что и был повешен. Однако его запретили в России не за это, а за богословские труды. Некоторые из них я читал. Поверьте, на том же основании за радикализм можно осудить и англичанина Роберта Оуэна, и французских социалистов-утопистов Анри Сен-Симона и Шарля Фурье.
В 2015 г. судебно-государственное рвение достигло вершины маразма. Южно-Сахалинский городской суд запретил брошюру «Мольба к Богу: ее значение и место в Исламе», изданную в Москве еще в 2009 г. Решение судьи Н.В.Перченко было мотивировано тем, что в брошюре приводятся коранические аяты — «Поистине, вся слава принадлежит Одному Аллаху, который, ниспослав последнее откровение, священный Коран, даровал своим рабам ясное указание, сказав: "Тебе мы поклоняемся и Тебя молим о помощи"» (сура «Аль-Фатиха»), «Он — Живой, и нет божества, кроме Него. Взывайте же к Нему, очищая перед Ним веру. Хвала Аллаху, Господу миров» (сура «Гафир», 40:54 аят) и т.д. В этих словах, по мнению готовивших материалы к решению суда экспертов, «аллах противопоставляется неопределенному множеству богов, существующих в других религиях и являющихся ложными, а мусульмане, поклоняющиеся "Аллаху", характеризуются как истинные и противопоставляются многобожникам… принадлежащим другим конфессиям… В данных фрагментах указывается на преимущество одной группы лиц перед другими людьми на основании их отношения к религии, принадлежности к исламу, к мусульманам». До запретов на цитаты из священных книг не додумывался еще никто. Дополнительная пикантность ситуации заключается в том, что в брошюре использовались цитаты из коранических аятов в переводе знаменитого арабиста Игнатия Юлиановича Крачковского, на котором воспитаны поколения отечественных востоковедов.
…И тут разразилось ЧП федерального масштаба.
На следующий день после решения Южно-Сахалинского суда Рамзан Кадыров написал в своем Инстаграме, что считает решение суда возмутительным… экстремистским и провокационным. «Хочу напомнить прокурору и судье, что с "Аль-Фатиха" начинаются все молитвы и действия полутора миллиардов мусульман в мире. Они читают её десятки млрд. раз в сутки, совершая обязательные и поощряемые молитвы. Судья считает их всех экстремистами? Я и мои боевые товарищи, читая Коран, защищали целостность России, воевали и воюем с международным терроризмом, осуждаем экстремизм во всём мире... Следующим моим шагом будет требование о признании этого решения носящим экстремистский характер, умышленно направленным на подрыв стабильности в России…
Я лично ПРИЗОВУ их к ответу, ибо для меня в этой жизни нет ничего выше Корана. И я готов защищать его до конца. Я осознаю всю ответственность за свое требование и готов ее нести. Те, кто вынесли данное решение, это — национальные предатели и шайтаны»4 . Ярость Кадырова была поддержана мусульманским духовенством — муфтии и имамы почувствовали, что от любимца президента Путина никакому суду не отмахнуться. Председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин выразил надежду, что сахалинский эпизод наконец-то положит конец «фестивалям районных судов», которые пытаются признать экстремистскими и классическую богословскую литературу, и современных авторов. «Судам следует запретить выносить решения по религиозной литературе без специальной экспертной оценки», — вторил Гайнутдину его заместитель по СМР Рушан Аббясов. Сопредседатель СМР Нафигулла Аширов заявил, что «светские люди без привлечения религиозных деятелей не должны выносить решения, особенно по сакральным текстам»5.
Солидарность с Рамзаном Кадыровым выразили не только мусульмане. «Чудовищным» назвал приговор, вынесенный Южно-Сахалинским судом, диакон Андрей Кураев, по словам которого, фразы, признанные экстремистскими, являются общими для всех религий. А совсем уж либеральный писатель Дмитрий Быков признал, что он впервые солидарен с чеченским лидером. Мой знакомый, популярный телеведущий, охарактеризовал судей и консультировавших их экспертов емким словом «чудаки».
Но еще забавнее южно-сахалинского казуса была забытая ныне история с «Завещанием» аятоллы Хомейни, которое было признано экстремистским еще в 2008 г. и не кем-нибудь, а самим… Городищенским районным судом Пензенской области. В том же году Федеральная регистрационная служба РФ включила «Завещание» скончавшегося в 1989 г. лидера Исламской революции в список запрещенной литературы.
Запрещенную литературу «отменить» не дано никому и никогда. Чем она запретней, тем интересней. Каждая власть эту банальную истину забывает — что немецкие национал-социалисты, что праведные коммунисты, включая Надежду Крупскую. Однажды из Парижа рисковый папин приятель привез маленького, исполненного крохотным шрифтом «Доктора Живаго». Я читал и восхищался им две ночи напролет. Потом, при Горбачеве, я прочел его в спокойной «демократической обстановке». Во второй раз читать было скучно.
В Исламском институте киргизского города Ош есть приличная религиозная библиотека. Половина, если не больше, книг стояли нетронутыми, с неразрезанными страницами. Но вот сочинения Сайида Кутба были зачитаны до дыр, испещрены пометками. А ведь труды-то были на арабском языке.
В 1972 г., возвращаясь из Египта со студенческой практики (работал военным переводчиком), я засунул купленный на каирском базаре Хан-Халили Коран среди грязных рубашек. Так и удалось вывезти запрещенную тогда в отечестве священную книгу. Политпогода за окном поменялась, но извести советское запрещательство из душ чиновников и прокуроров, наверное, не удастся никогда. Чем они трусливее и безграмотнее, тем круче градус перестраховки.
Чем отличается Коран от Пастернака? Первый можно читать бесконечно. И не потому, что ты мусульманин, а потому, что есть в нем нечто неизъяснимо мистическое. Один алжирец как-то спросил меня: «Ты зачем учил арабский язык — ведь он иностранцу нужен, только чтобы Коран читать». Я не понял тогда, что этот умный сержант, командир хозяйственного взвода на факультете ПВО, имел в виду. Теперь, по прошествии более 40 лет, думаю: может, тот парень был прав. Коран по-арабски — совсем другое, нежели те же слова, написанные по-русски или по-английски. Один из персонажей книги Мишеля Уэльбека «Покорность» говорит: «В основе его (Корана. — А.М.) лежит глубинный принцип поэзии: единство звучания и смысла, позволяющее выразить мир».
Опасен ли исламизм для России?
Бинарного, в стиле «да — нет», ответа на этот вопрос не существует. Кто-то с ходу воскликнет: «Нет, ислама не надо бояться!» Но многие думают иначе. Люди-то наши ислама побаиваются. И исламофобия нарастает. Если раньше, в 1990-е, «исламская опасность» связывалась с обстановкой на Северном Кавказе, откуда и исходил терроризм, то во втором десятилетии наступившего века она ассоциируется с Ближним Востоком, с мусульманским миром, с таинственным и непонятным для большинства Исламским государством.
Россия была, есть и будет поликонфессиональным государством, в котором уживаются носители самых разных религий, прежде всего христианства и ислама. А еще, согласно ноябрьским 2015 г. опросам Левада-центра, Россия — великая держава. За оное звание проголосовало две трети опрошенных. Во что держава превратится в будущем, никто не ведает. Но то, что акценты ее поликонфессиональности будут расставлены иначе, чем сегодня, весьма вероятно. Речь идет и о демографии, и о мигрантах. Они Россию не разрушат. Они ее изменят.
Моноконфессиональные, моноэтничные государства устойчивее разномастных. Кстати, этих «моно» остается все меньше. Чем больше мы хотим сохранить свою примордиалистскую идентичность, тем больше она размывается. Порой даже трудно подсчитать, сколько в тебя влито разных кровей, а в каком-то смысле и культур. Однажды в Америке я, не помню уже по какому поводу, сказал, что «по крови» я на 12,5 процентов украинец, на что последовала реплика: «Вы там у себя что, подсчитываете проценты крови?» Возразить было нечего.
Но, как ни крути, к своей религиозной идентичности мы относимся бережно, хотя и ходим в церковь только на Пасху. И просчитываем ее не в процентах, а ощущениями: мы — они. Я цифрам — да простят меня «левадисты» Лев Гудков и Алексей Левинсон — доверяю не полностью. Я их всегда боялся и в них сомневаюсь. Мы живем ощущениями своей и чужой идентичностей. «В нашем городе чересчур много приезжих», — промелькнуло среди титров «Служебного романа». Никто не подозревал чем приезжие могут обернуться. Тогда они звались лимитчиками, которые, хотя и приезжали «на ловлю счастья и чинов» из других городов и городков, считались своими, пусть и «второсортными», но своими. Сегодня чужие — это мигранты, они чужие в прямом и любом другом смысле слова.
Наши идентичности разбегаются по разным векторам — гражданскому (российскому), этническому, региональному и, конечно, религиозному. Религиозная самоидентификация становится все более глубокой.
Когда распался СССР, даже раньше, накануне его распада, советские люди с удивлением обнаружили, что они не только советские, но еще и отличающиеся друг от друга по религиям. Об этом они (мы) и раньше догадывались, особенно на Пасху и Курбан-байрам, но особого значения этому не придавали. И вдруг на тебе — кругом мусульмане. Конечно, среди граждан попадались ламаисты, католики, иудеи и даже язычники, но эти были не столь заметны. А мусульмане… Их оказалось слишком много, и это бросалось в глаза.
У меньшинств религиозная и этническая самоидентификация проступала гораздо острее, чем у православного большинства. Вспомнились накопившиеся за столетия «исторические обиды» — кто кого угнетал, кого за что сажали. Кому-то захотелось большей автономии. В Татарстане записали в конституции про свой суверенитет. Во всех национальных республиках появилось по собственному президенту, флагу и гимну. В Чечне захотели независимости.
В общем, распрямилась сжатая пружина. И побежали впереди всех искренние националисты, обиженные советские генералы вроде командира дивизии стратегических бомбардировщиков чеченского летчика Джохара Дудаева, неоцененные харизматики, обалдевшие от разрешенной религии «истинно верующие», жулики, просто дураки и дуры, особенно не получавшие удовлетворения от личной жизни. Разговаривать со всем этим обозленным этнокультурным и религиозным социумом было некому, да и не о чем. Бывшие советские политики умели только призывать к дружбе и цитировать классиков марксизма-ленинизма. В 1976 г. в зачитанном Леонидом Ильичом Брежневым Отчетном докладе XXV съезду КПСС говорилось о борьбе партийных организаций по «патриотическому воспитанию трудящихся», о том, как «изживаются отдельные проявления национализма и шовинизма… проявления местничества, попытки воспевать патриархальщину». «Патриархальщина» — это, конечно, не о мусульманах, а об удушавшейся вплоть до 1988 г., до тысячелетнего юбилея крещения Руси, русско-православной идентичности. Об исламском фундаментализме, об исламе вообще тогда писалось только в материалах «для служебного пользования». Если бы в то время отвечавшему за идеологию и моральный облик советского человека секретарю ЦК Михаилу Андреевичу Суслову доложили, что спустя чуть меньше четверти века после его кончины в Чечено-Ингушской АССР начнется джихад против центральной власти, он бы в это не поверил и счел провокацией. Вряд ли знал он и само слово «джихад».
А ведь существовали в то советское время на уровне областей советы по делам религий. Был и «большой» Совет по делам религий при Совете министров СССР. Занимались они в основном сбором информации для партийных и прочих органов. Дело это было весьма полезное, однако использовались поступавшие сведения исключительно для борьбы с религиозными предрассудками, а также с сектантами — баптистами, иеговистами, адвентистами седьмого дня и прочими «вредителями».
Итак, засверкали этно-конфессиональные молнии, грянули чеченские грозы. На Северном Кавказе начался джихад. Телевидение ежедневно показывало, как идет война с мусульманами. В СМИ освещение ее было в общем объективным, я бы даже сказал, раздражающе честным — в «лихие девяностые» запрета на правду не было, хотя военные и пытались утаить от общественности совершавшиеся ими преступления6 , чеченские сепаратисты смаковали свою приверженность исламу и абсолютную справедливость своих целей, ради которых можно было и слегка позверствовать. Было много крови, много погибших.
Войне сопутствовали теракты, которые не прекратились и после ее завершения. Любая гражданская война есть по сути бесконечная череда терактов, и не принципиально, кто их совершает — «белобандиты», «комиссары в пыльных шлемах» или «простые» шахиды и муджахеды.
До терактов, особенно московских, наши сограждане относились к кавказской бойне не скажу равнодушно, но, скорее, как к сугубо «кавказскому делу». Отсюда, кстати, популярное в 1990-х — «да отпустить их на все четыре стороны, пусть катятся со своим исламом…» С наступлением «эры терроризма», особенно после терактов в столице, люди опешили. Нас-то за что? — удивлялись зрители Дубровки, пассажиры метро. О том же могли бы спросить и пассажиры нескольких взорванных террористами-смертниками самолетов.
Ответ же на этот вопрос, по логике террористов, прост: вы все — русские, европейцы, американцы, арабы, индийцы — несете ответственность за дела ваших правительств. Следовательно, вы должны разделить их вину и за контртеррористическую операцию в Чечне, и за бомбардировки Исламского государства, и мало ли еще за что. За карикатуры на пророка Мухаммада — а их было уже немало — общую ответственность несет вся Европа. «Карикатурный скандал, — писал в 2010 г. редактор той самой "Юлландс Постен" Флеминг Росе, — продемонстрировал, каким может быть мир в XXI веке, и поднял вопрос о том, как будут уживаться разные народы, если разделяющие их границы ослабнут или исчезнут совсем». Пять лет спустя мы видим, как они и их религии уживаются.
И не думайте, что нести коллективную ответственность за ошибки и преступления власти удел лишь французов, американцев, русских и прочих «неверных». Отнюдь. Еще большего наказания заслуживают мусульмане, терпящие своих президентов, королей и прочих «султанов», которые изменили исламу, предали забвению его традиции. Эти лицемеры (по-арабски — мунафики) еще хуже иноверцев. А те, кто против них не выступает, — такие же изменники и должны быть наказаны с особой строгостью, не считаясь с полом и возрастом. История знает примеры таких «наказаний». Таким способом в XVIII в. на Аравийском полуострове боролся против остатков язычества Ибн Абд аль-Ваххаб, так в 1990—1991 гг. в Алжире отстаивали «истинный ислам» экстремисты из местной «Исламской армии», когда длившаяся почти два года гражданская война унесла до двухсот тысяч жизней мирных жителей. Так воюют талибы. И уж конечно ИГ-халифат.
Нынешние единомышленники Ибн Абд аль-Ваххаба борются против Запада и его мусульманских «эпигонов». По исламской доктрине, это тоже язычество. И Запад, и язычники отвергают Бога, предают забвению ценности высокой морали, не мечтают ни о чем другом, кроме материальных благ. Идущая с Запада глобализация есть современная версия язычества. А к язычникам ислам беспощаден.
В Коране на этот счет есть немало грозных аятов. Например:
«… Убивайте многобожников неверных
Везде, где б вы их ни нашли» (сура «Ат-Тауба», аят 5).
И еще:
«Убей их —
Таким должно быть возмездие неверным» (сура «Аль-Бакара», аят 191).
И впрямь страшно. Но если вписать эти аяты в тогдашнюю историческую обстановку, гиперкровожадными они уже не покажутся. Кстати, для раскаявшихся язычников дорога в ислам всегда была открытой. Коран оставлял «лазейку» для одумавшихся неверных. Не следует забывать, что и язычники в VII в. были беспощадны к первым мусульманам. Ну, прямо как ограниченные контингенты некоторых сверхдержав в Афганистане.
Язычниками считались и коммунисты. С началом горбачевской перестройки многие из них раскаялись, вернулись в истинную веру и стали регулярно посещать мечеть. Некоторые ставшие президентами независимых государств (бывших советских республик) даже приносили клятву на Коране. Наивный человек, я верю, что они клялись почти искренне.
Но вернемся к российским делам. Так вот: череда терактов только усилила убежденность в том, что Чечне нужно дать независимость. А чеченский конфликт способствовал отчуждению мусульман от остального российского общества. Росли встречные обиды. Сейчас неприязнь к мусульманам растет в связи с ростом мусульманской миграции из Центральной Азии. Помимо чисто бытового раздражения антимигрантские настроения обусловлены еще и следующим соображением: сегодня этот мусульманский узбек (таджик, киргиз) в Москву, в Питер, на Урал приехал и дворником устроился, а завтра убежит к какому-нибудь Бен Ладену или в ИГ, а то и взорвет чего-нибудь.
Идиосинкразия
Итак, изначально идиосинкразия в отношении ислама была следствием внутренней ситуации. Правда, уже в 1990-е в Россию проникал из-за рубежа «чужой» ислам. В страну ворвались исламские организации, например, знаменитые саудовские «Аль-Харамейн», «Саар Фаундейшн», кувейтский фонд «Ибрахим аль-Ибрахим». Из радикальных движений первыми, еще в советские времена, добрались «Братья-мусульмане», чья небольшая группировка обосновалась где-то на Северном Кавказе. Давным-давно меня провезли по тогдашним местам их крохотных лагерей, и каждый раз это были новые склоны и новые лесные опушки.
В 1990-е к иностранному исламу, как к «300 арабам», которые воевали (а может, и не воевали) на стороне чеченцев, и знаменитому Хаттабу относились как к экзотике. «Закордонный терроризм» россиян особенно не касался. Джихад за рубежом особенно не пугал, как и «зарубежный ислам», боксировавший с Западом, взрывавший американские посольства, казармы и корабли. Сочувствовать израильтянам мы научились не сразу.
И то, что тамошний и тутошний, «наш» исламы — одна религия, а те и эти мусульмане составляют единую умму, мы осознали не сразу. Ну, что может быть общего между выпивающим татарином, танцующим лезгинку дагестанцем и ковыляющим на верблюде по аравийской пустыне бедуином или исламским иранским революционером?
Оказалось, общее есть: тот же ислам. И вот сосед мусульманина по лестничной клетке вдруг спрашивает его: «А что, твой Бен Ладен тоже мусульманин?» Увы, как ни старайся доказать обратное, именно Бен Ладен сегодня — самый известный мусульманин. Он стал неформальным брендом ислама. Не станем доказывать гипотетическому соседу, что мусульмане бывают разные. Это прописная истина, но легкий осадок от новости о религиозной общности соседа и террориста в душе у него остается.
С начала 2000-х российское общество стало косо поглядывать на ислам не из-за внутренних проблем, а из-за того, что происходило за рубежом. «Внешний» ислам стал волновать больше, чем «внутренний».
После 11 сентября 2001-го еду в поезде Москва—Казань. Пью водку с соседом по купе. То ли татарин, то ли хохол, то ли еще какой француз. И после четвертой он вдруг спрашивает меня, то ли хохла, то ли кацапа: «А что, если они трахнут по Кремлю, или по ГУМу, или по Лужникам?» Боялся мой случайный попутчик ислама — все равно какого, того ли, этого ли. Но поводом же был не Шамиль Басаев, а далекий Бен Ладен, который до России по-серьезному так и не добрался. Хотя и подкрадывался.
Одни «исламскую угрозу» преувеличивают, другие, напротив, твердят о ее искусственности, о том, что эта угроза на руку кремлевским политикам и эфэс-бэшникам, для которых она — дополнительный повод для призыва к сплочению всех и вся вокруг власти и средство для получения права на любые действия против всяческого инакомыслия, хоть исламского, хоть «болотного». Сын прислал почерпнутое им из фейсбука фото пришпиленной к двери детского садика записочки: «Ввиду угрозы терроризма просьба закрывать дверь на крючок». А что здесь смешного, особенно если каждый день смотреть федеральные телеканалы?
Детсадовское объявление можно и расширить — «ввиду угрозы терроризма, глобализации и цветных революций». Эксперты все чаще задумываются: чем больше власть будет пугать общество — терроризмом или вышеупомянутыми «цветными»? Вообще-то Кремлю по барабану, кем стращать и с кем бороться, — с терроризмом ли, с оранжевыми, розовыми, гвоздичными и прочими революциями. Интересно, забыли там, что революция 1917-го тоже была цветной — красной? И тоже была поощряема из-за рубежа. Германией — так точно. «Иностранный агент» до сих пор покоится в саркофаге в центре Москвы, и ничего. Пусть себе лежит на радость борющейся против зарубежных агентов думской фракции КПРФ.
Так какой из угроз — западной, разноцветно-революционной или исламо-террористической — мы больше всего должны бояться? Вопрос риторический: какую назначат главной — той и будем бояться.
Впрочем, если западная угроза России навязывается, то ислама у нас боятся или побаиваются «добровольно». Этот страх подогревается ситуацией на Ближнем Востоке, в относительно близком к России Афганистане, в далеких африканских Сомали, Мали, Нигерии, а теперь еще и в периодически сотрясаемой терактами Европе. До Парижа с его шестикратным терактом в конце 2015 г. рукой подать. А массовое убийство террористами зрителей в парижском «Батаклане» очень похоже на московскую Дубровку 2002 года.
Несмотря на настойчивые разъяснения, что мир борется против экстремизма, значительная часть населения — что в Европе, что в России — все более откровенно воспринимает эту войну как войну с исламом.
Что делает и может сделать ИГ в России?
Главной исламской угрозой с 2014 г. объявлено Исламское государство, которое, как иногда чиркает бойкое журналистское перо, запустило свои щупальца и в Россию. Щупальца щупальцами, но разобраться, что делает и может сделать ИГ в России, имеет смысл.
Мы живем в подвижном, путаном мире с непредсказуемым будущим. Многое из того, что автор пишет сейчас, в самом начале 2016-го, к его исходу может показаться ошибочным и глупым. Но, господа, я не прошу прощения. Нельзя предсказать факт, но можно спрогнозировать тенденцию. А тенденция такова, что даже если этот, сегодняшний, ИГ-халифат сгинет, то это не будет концом исламизма.
Большинство российских мусульман не поддерживают ИГ-халифат, чьи амбиции и действия — жестокие публичные казни, разрушение Пальмиры, разграбление музеев, теракты — для них неприемлемы. Но ведь немало и тех, кто разделяет его стратегический концепт, его генеральную линию — исламизацию общества, следование законам шариата. Эти люди считают создание исламского государства (халифата) допустимым и верят, что именно в таком государстве наконец-то удастся реализовать идею социальной справедливости, уничтожить коррупцию, избрать мудрого правителя, который будет отстаивать интересы народа. Назвать таких людей радикалами язык не повернется. Но, с другой стороны, они мечтают о радикально ином государственном устройстве, не так ли?
Прежде чем критиковать наших «радикалов» (уместны ли здесь кавычки?), к ним нужно хорошенько присмотреться. Не рубить, не подумав, с правоохранительного плеча. Они, как и все мы, хотят как лучше, пользуясь выражением Виктора Степановича Черномырдина, а не «как всегда». И они имеют право думать, что в настоящем ИГ-халифате «как всегда» не будет.
Салафиты и салафитствующие
Сегодня исламских радикалов чаще называют салафитами. Чего хотят эти наивные салафиты? Получается, что они тоже вроде горьковского Луки живут «ради лучшего», только на исламским манер. Того же хотят салафиты и в остальном мусульманском мире — жить по исламу времен пророка Мухаммада, соблюдать религиозные обряды, соблюдать шариат и его запреты — не пить вина, не играть в азартные игры, женщинам носить хиджаб, а также уджару, милию, паранжу, тербту, буши или как там это еще называют в разных концах мусульманской земли.
Сейчас подходящий момент, чтобы довести до сведения иноверных: о ношении женщинами покрывала было четко сказано в Коране, в частности, в 59-м аяте суры «Аль-Ахзаб»:
Скажи своим супругам, о пророк!
И дочерям, и женам верных,
Чтоб на себе они плотнее покрывала закрывали…
Почему здесь уместно сказать про женское покрывало? Да потому, что зовется оно повсюду по-разному, но традиция-то одна — от Атлантики до Тихого океана. Форма одежды не только важный маркер принадлежности к чему-то, но еще и фактор консолидации. Как религиозный радикализм.
Салафизм обращен к мирским вопросам, к политике. Он предлагает свой вариант идеального государства, и это государство, понятно, исламское. «Нарисовать» его в государстве светском, да к тому же в таком, где мусульман меньшинство, задача невозможная. Как вариант — выход из его состава мусульманских территорий с последующим созданием там государственной системы, обеспечивающей полноценное следование исламскому образу жизни. На «мусульманизацию» же России уйдет несколько поколений, если она вообще состоится. В 2001 г. мы с коллегами Хансом-Георгом Генрихом и Людой Лобовой опубликовали в Вене книгу под названием «Станет ли Россия мусульманским обществом?»7 . Название придумывали сообща. Конечно, мы поторопились. Но все же…
Пока же главная и решаемая задача салафитов — спасти собственные души, сохранить истинный ислам в самих себе и по мере сил и возможностей распространять его среди окружающих. Однако последнее пресекается властями и традиционным духовенством, которые видят в салафитах серьезных конкурентов.
Кроме салафитов есть еще салафитствующие. Под последними понимаются мусульмане, которые, не принимая непосредственного участия в деятельности салафитов, не состоя в их кружках, относятся к этому направлению с интересом и уж во всяком случае его не отвергают...
Салафизм можно считать и мусульманским диссидентством, и религиозно-политическим направлением. Впрочем, сами салафиты участвовать в политическом процессе по правилам банальной демократии не хотят. Они числят себя вне политики. Хотя, вру: на Ближнем Востоке, в том же Египте, они принимают участие в выборах, однако удачи им это не принесло.
Салафиты — инакомыслящие мусульмане, и запретить им мыслить по-своему невозможно. Сравнение — на первый взгляд бессмысленное — с диссидентами советских времен наводит на парадоксальные параллели. Диссиденты выступали против советской власти, но понимали, что свергнуть ее невозможно. Они занимались пропагандой, мизерными тиражами издавали рукописные «антисоветские материалы», их главной трибуной были зарубежные «голоса»: «Свобода», «Голос Америки», Би-би-си. Они, конечно, «подрывали устои», «рыхлили почву», но их донкихотство было, главным образом, формой самораскрепощения. Улавливаете сходство?
Круг советских диссидентов был крайне узок, не более нескольких сотен человек. Счет пассивно «диссидентствующих», недовольных системой, шел на миллионы.. Салафитов на несколько порядков больше, чем советских инакомыслящих. Сколько в России салафитствующих никому не известно. Диссиденты верили, что в конечном итоге советская власть рухнет, и она обвалилась, салафиты верят в мусульманскую Россию.
Салафиты делают картину поликонфессиональности России контрастнее, ибо проводят водораздел между мусульманами и всеми остальными. Я их в этом не обвиняю, просто констатирую факт. Они хотят жить «по-исламски» там, где большинство принадлежит к другой религии. Они имеют на это право. Но как это право реализовывать? Среди живущих в Европе мусульман пустила корни идея о возможности разработки «шариата для меньшинства». Что это — непонятно. Зато один из крупнейших исламских идеологов Юсеф Карадави походя заметил, что «ислам для меньшинства» — это временное явление, и рано или поздно шариат в Европе станет «шариатом для большинства».
Где обитают салафиты? Везде.
Салафизм утвердился не только на Северном Кавказе, утверждается в Поволжье, за Уралом. Исламисты активны в Приволжском федеральном округе, где проживают до 40 % мусульман России, растет число салафитских кружков. Они укрепляют свои позиции в мечетях, организуют митинги, выступления. Определить точное количество действующих в регионе «исламских оппозиционеров» не представляется возможным. Применительно к Татарстану чаще всего называют 3 тыс. салафитов и салафитствующих8 .
По мнению вице-премьера Александра Хлопонина, «с точки зрения проникновения радикального ислама сейчас болевые точки… это Север, Поволжье и Урал»9 . Но это не «болевые точки», а фрагменты глобального религиозно-политического тренда, характерного для всего мусульманского мира.
Глобальный религиозно-политический тренд
И тренд этот прямо или косвенно, но связан с тем самым ИГ-халифатом, где на практике якобы и реализуются исламские идеалы. Во имя борьбы за идеалы тысячи мусульман едут из России на Ближний Восток, чтобы поддержать ИГ-халифат. Общее число таких «безумцев» во всем мире исчисляется десятками тысяч.
Желающих драться за «истинный ислам» было немало и ранее. В 1990-е выходцы с Северного Кавказа ехали на помощь афганским талибам, в 2012—2014 г., еще до появления ИГ-халифата, самые нетерпеливые российские мусульмане отправлялись сражаться в Сирию в рядах оппозиции Башару Асаду. Так что в появлении россиян в составе ИГ-халифата ничего принципиально нового нет.
По поводу присутствия дагестанцев, например, в рядах ИГ-халифата министр внутренних дел Дагестана Абдурашид Магомедов высказал удивление: «Мы хотим понять, откуда появилась эта (салафитская. — А.М.) идеология?»
Могу чуть-чуть подсказать. Вот, скажем, ввели в России систему «ПЛАТОН» по взиманию налога с автомобилей весом свыше 12 тонн. Для шоферов-дальнобойщиков — это катастрофа. Среди водителей около 17 тыс. дагестанцев, которые могут лишиться работы, притом что уровень безработицы и так высок. Где искать справедливость? В какой форме выразить своей протест? А если попробовать в религиозной? Вот так и заталкивают людей в исламскую оппозицию.
Свое перемещение на Ближний Восток кавказцы именуют «хиджрой», сравнивая ее с хиджрой в 622 г. пророка Мухаммада из Мекки в Медину, куда он переехал во имя спасения ислама. В 2013 г., еще до провозглашения ИГ, в сирийском городе Халеб возникла организация «Аль-Мухаджирин», то есть участники хиджры. К таким «апатридам» неофициально приезжали кавказские чиновники и уговаривали их не возвращаться на родину, а остаться на Ближнем Востоке. Власть рассчитывала таким образом ослабить «свою» исламистскую оппозицию. Снижение активности исламистов и уменьшение количества жертв на Северном Кавказе в 2014— 2015 гг. действительно явилось следствием отъезда боевиков на Ближний Восток.
Среди тех, кто сражается за ИГ-халифат, не только мусульмане Кавказа. По информации ФСБ, в составе ИГ есть выходцы с Поволжья. Периодически появляется информация, что несколько человек ушли на ту войну из Москвы, Санкт-Петербурга, Тюмени, Новосибирска, Астрахани… Занятная информация приходит из Крыма, откуда на джихад, по сведениям крымского аналитика Александра Бедрицкого, уехали якобы 500 человек (эта цифра сильно завышена).
Едут туда и из Центральной Азии. По мнению казахстанского аналитика Ерлана Карина, только из Казахстана на Ближний Восток ушли от 100 до 300 чел.10 На сотни идет счет добровольцев из Таджикистана, Кыргызстана и Узбекистана, примерно 500 человек отправились в ИГ-халифат из Азербайджана, 400 — из Грузии (в основном из населенного чеченцами Панкисского ущелья, а с недавнего времени из Аджарии11 ).
Сколько всего иностранных бойцов в ИГ-халифате, сосчитать не может никто. ЦРУ называло цифры от 20 до 31,5 тыс., наше ФСБ — от 30 до 50 тыс. Но будем относиться ко всей этой статистике с осторожностью. Проверить ее невозможно. Любая статистика по исламистам лукава. Не каждый, кто уезжает бороться за дело ИГ-халифата, информирует о своем намерении соответствующие органы. А в самом ИГ-халифате такого рода учет не ведется — военкоматов там нет.
Как попадают в Исламское государство? Вербовка муджахедов ведется по всей России. Само слово «вербовка» не всегда соответствует тому, как происходит приобщение правоверных к ИГ-халифату. Призыв (да’ва) поддержать его транслируется через интернет, в российском секторе которого действуют десятки тысяч соответствующих аккаунтов. Работают (данные середины 2015 г.) 38 игиловских вебсайтов; самые популярные — «Аль-Хайят» и «Аль-Фуркан», издается журнал «Дабик», который назван так по имени сирийского поселения, под которым в соответствии с исламской доктриной должно произойти последнее, окончательное столкновение мусульман со всеми их врагами, после чего мир навечно превратится в Дар уль-ислам («Обитель ислама»).
Пропаганда ИГ-халифата осуществляется и через светские социальные сети, например, через «Одноклассников». Голос ИГ-халифата звучит на 23 языках, среди которых русский стоит на 3-м месте. (Русский является языком общения носителей радикального ислама в самой России — таджиков, узбеков, кавказцев.)
Интернет выполняет важную коммуникативную функцию, однако его роль не стоит абсолютизировать. Наиболее эффективны личные контакты, встречи эмиссаров ИГ-халифата с молодыми мусульманами. Вербовочные пункты разбросаны по всем регионам — Северному Кавказу, Поволжью, Сибири. Они есть во всех крупных, в том числе столичных городах. Их функционирование построено по сетевому принципу. Как у Аль-Каиды, между прочим. Иногда эти пункты подпольно действуют при контролируемых радикалами мечетях.
Среди тех, кто призывает мусульман на помощь ИГ-халифату, есть исламские проповедники, из которых наибольшую известность приобрели уроженец Кабардино-Балкарии Надир Медетов (Абу Халид) и дагестанец Исрапил Ахмеднабиев (Абу Умар Саситлинский). Начав свой да’ва на Северном Кавказе, они в 2015 г. были вынуждены бежать за рубеж — в Турцию и Сирию, откуда их голос продолжает звучать.
Для многих чеченцев — некоторые переходят в ИГ-халифат после совершения хаджа в Мекку — действия в его составе есть продолжение войны за независимость с последующим созданием исламского государства на «освобожденной» территории. В войсках ИГ-халифата есть чеченские подразделения под символичными названиями: бригады Хаттаба, Шамиля Басаева, Джохара Дудаева.
Главный объект внимания вербовщиков — мужчины в возрасте до 40 лет. Их зовут не только сражаться, но и предлагают работу по специальности. ИГ-халифат нуждается во врачах, а после захвата нефтепромыслов — еще и в инженерах-нефтяниках, шоферах (вспомните о российских дальнобойщиках). Кандидатов соблазняют возможностью самореализации в экстремальной ситуации, наконец, предлагают деньги. Так, руководитель уничтоженного в 2015 г. вербовочного пункта в Астрахани Зелимхан Шапаев прельщал потенциальных «игиловцев» ежемесячным жалованием в 2 тыс. долларов.
Но в основном едут в ИГ-халифат не за длинным долларом, а по зову сердца, из романтических побуждений.
Уговаривают на поездку в ИГ-халифат целые семьи. Известны случаи, когда решение переехать на Ближний Восток принималось, так сказать, на семейном совете. За мужем следовали его жена и дети. Ходили байки, будто в ИГ-халифате открыты детские сады для русскоговорящих детишек. Однако, оказавшись в экстремальной ситуации, живя в условиях постоянного риска, жены новоявленных игиловцев часто пытались вернуться на родину.
Призыв обращен не к одним мужчинам. На него откликнулись 550 женщин из Европы и США12. В России рекрутирование «женского персонала» развернуто не столь масштабно. Тем не менее попытки переправить россиянок в ИГ-халифат имели место. В мае 2015 г. добраться до него попыталась студентка Варвара Караулова, однако была задержана на турецко-сирийской границе. Был ли ее поступок результатом вербовки, сказать не берусь. По одной версии, целью Карауловой было преподавание в ИГ-халифате русского языка. По версии ее родителей, причиной поездки стало увлечение девушки молодым человеком.
Любопытно мнение об истории с Карауловой представителей духовенства. Доцент кафедры теологии Рязанского госуниверситета протоиерей Сергий Рыбаков считает, что «вся среда у нас работает на формирование подобных взглядов. Никто не объясняет молодежи, в чем вред язычества (при чем здесь язычество? — А.М.) и религиозного экстремизма». А муфтий Тюменской области Фатых-хазрат Гарифуллин рассуждает о профилактике, о проведении семинаров, на которых можно «по полочкам разложить — где экстремизм, а где настоящий ислам». Последнее напоминает лекции по научному атеизму, которые в советские времена проводились обществом «Знание».
О том, что стремление попасть в ИГ-халифат может быть продиктовано разочарованностью в жизни, искренней верой в то, что где-то там, пусть даже в виртуальном халифате, кто-то борется за справедливость, духовные лица даже боятся упоминать. Возможно, оттого, что им нечего предложить взамен.
Как бы ни относиться к поступку Варвары Карауловой, она заняла позицию, которую можно уважать. Дорого бы я дал, чтобы прочесть лет через 30 ее мемуары. Вот это был бы бестселлер.
На сайте журнала «Сноб» я предложил свою беллетризованную версию «вербовки», а точнее, перехода человека на сторону ИГ-халифата13 . Кто-то из прочитавших мой рассказик заметил, что он смахивает на шутку, кто-то сказал, что я слишком упрощаю… Но вероятность в принципе такой версии никто не отрицал. Тем более, что некоторый опыт личного общения с теми, кто, разочаровавшись жизнью здесь, проникся верой в справедливость жизни там, я встречал.
Вербовка в ИГ-халифат продолжается. По словам Секретаря Совбеза Николая Патрушева, остановить ее нет возможности14 . Полностью разрушить эту сеть не удастся, она превратилась в устойчивую структуру российского исламизма. Эта сеть создает основу для формирования так называемых «экстерриториальных джамаатов», члены которых объединяются и взаимодействуют уже не по территориальному принципу, но на основе единства религиозно-идеологических убеждений.
Возвращение из ИГ-халифата
В ИГ-халифат не только едут, оттуда и возвращаются. Зачем?
Патрушев считает, «что лица, получившие такой боевой опыт и при этом остающиеся религиозно и политически заряженными, по возвращении на постоянное место жительства… могут стать весьма серьезной угрозой безопасности своих стран»15. И хотя до последнего времени эти люди себя особенно не проявляли, они сохраняют серьезный деструктивный потенциал.
Чем они занимаются? Большинство ведет себя тихо. Пока. Зато есть активное меньшинство, которое, как считают в правоохранительных органах, готовится к совершению терактов. Периодически в СМИ появляются сообщения, что то в Дагестане, то в Ингушетии, то в Кабардино-Балкарии, то в Татарстане, порой даже в Чечне уничтожены пара-тройка боевиков, вернувшихся из-за границы. Проводимые спецслужбами операции сдерживают активность исламистов. Но возможны и другие причины их пассивности: во-первых, вероятная реструктуризация исламистской оппозиции, во-вторых, то, что время для решительных действий еще не пришло.
В январе 2016 г. Государственная дума вдруг задумалась о судьбе «возвращенцев» из ИГ-халифата, и депутаты предложили обещать раскаявшимся амнистию. К ним предложили относиться как к жертвам. В позиции думцев есть здравый смысл. Да и не они первые задумались о проблеме «перебежчиков» — первым это сделал осенью Рамзан Кадыров, который стал называть «попавших в сети экстремистов» заблудшими душами. Можно, конечно, утверждать, что «бывших боевиков» (как и сотрудников КГБ) не бывает, но гибкий разумный подход к этим людям необходим. Так будет лучше и для них, и для государства.
Перспективы ИГ-халифата в России
Вскоре после своего возникновения ИГ-халифат попытался «подчинить» себе российских исламистов. Не имея достаточно сил для самостоятельного вмешательства во внутренние дела России, его руководители рассчитывали на сотрудничество с местной оппозицией.
Наиболее уязвимы здесь — Дагестан, Кабардино-Балкария, в меньшей степени Чечня, на территориях которых действует созданный в 2007 г. Доку Умаровым (Абу Усман) Имарат Кавказ (ИК). После гибели в 2006 г. Шамиля Басаева (Абдаллах Шамиль Абу Идрис) Умаров, ставший главой «независимой» Чеченской Республики Ичкерия, удостоился от власти титула «террориста №1 России». До Басаева Доку Умарову было далеко. За ним не стояло террористических акций, сравнимых с захватом в 1995 г. госпиталя в Буденновске. Слабый здоровьем, вялый Доку Умаров, хотя и провозгласил своей целью создание «свободного исламского государства», не сумел добиться сплоченности своего окружения. В 2010 г. в ИК произошел раскол, который так и не удалось преодолеть. Складывалось впечатление, что Имарат исчерпал свои возможности и уже не представлял значимой угрозы для стабильности в северокавказском регионе и уж тем более за его пределами.
Умаров был странным человеком, поступки которого давали власти лишний повод для разговоров об угрозе терроризма. Он принял на себя ответственность за теракты, которые он, очевидно, на самом деле не организовывал. Подрыв «Невского экспресса» в 2009 г., взрывы в московском метро в 2010-м, в аэропорту Домодедово в 2011-м совершили другие люди, и возникало ощущение, что они действуют, исходя из личных побуждений.
Приобщение ИК к ИГ-халифату началось в 2014 г. Тогда на верность ему присягнули (по скайпу) влиятельные полевые командиры Сулейман Зайлабидинов, Абу Мухаммад Агачульский. В июне 2015 г. клятву принес и командир кавказского батальона «Рияд ас-Салихин», руководитель так называемого «чеченского вилайета» ИК, Аслан Бютукаев, одно время считавшийся фактическим главой Имарата. Бютукаев клялся от имени сразу всех чеченских боевиков. В том же 2015 г. о своей преданности ИГ-халифату один за одним заявили пять дагестанских мусульманских проповедников.
Байят на верность ИГ-халифату дают и простые обыватели, среди которых есть студенты. Один из них, учившийся на пятом курсе юридического факультета Дагестанского университета, так объяснял свой выбор: «Халифат — это справедливое общество, где будут жить и судить по законам Аллаха. Каждый мусульманин, стремящийся к довольству Аллаха, должен приложить все усилия для появления такого общества, и, конечно, когда оно появится, не должно остаться преград для того, чтобы переселиться туда»16 .
В июне 2015 г. сторонники ИГ-халифата в Дагестане, Чечне, Ингушетии и Кабардино-Балкарии опубликовали на русском языке обращение, в котором просили поддержки основного крыла организации. И они ее получили. Пресс-секретарь ИГ-халифата Абу Мухаммад аль-Аднани тут же заявил о создании на Северном Кавказе отдельной игиловской административной единицы. На пост ее главы назначен Абу Мухаммад аль-Кадари.
Стремление части кавказских исламистов приобщиться к ИГ-халифату понятно, ибо таким образом они позиционируют себя не просто как борцы с российским федеральным центром, но уже как участники мирового джихада, что повышает их статус в собственных глазах. Да и, кроме того, очевидно, есть расчет на получение финансовой помощи, подобно той, которую получали чеченские сепаратисты
в 1990-е годы.
Но отношения ИГ-халифата и ИК складываются непросто. Дело в том, что ИК всегда выступал как самостоятельная организация. Возглавивший ее в 2014 г. Алиасхаб Кебеков (Али Абу Мухаммад) понимал, что ИГ, несмотря на единство религиозной идеологии, является его конкурентом, поскольку постепенно отбирает у Имарата самых нетерпеливых бойцов. Поначалу Кебеков говорил, что его муджахеды имеют право выбора, где сражаться за ислам, но затем призвал их вернуться на родину, а в конце концов стал клеймить их отъезд на Ближний Восток как предательство. Кебеков призвал членов Имарата отказаться от терактов против мирного населения и самоподрывов, что свидетельствовало о его разногласиях с ИГ-халифатом. В 2015 г. в ходе антитеррористической операции Кебеков был убит.
Имарат возглавил богослов Абу Усман Гимринский (Магомед Сулейманов), который вообще не признавал ИГ-халифата и уж конечно не одобрял отъезд кавказцев на Ближний Восток. Трудность положения Гимринского заключалась в том, что его легитимность как амира ИК изначально была поставлена под сомнение, поскольку он не избирался на совете (шуре): собрать кворум не получилось, и он (совет) фактически «самоликвидировался». Гимринский пребывал главой ИК всего лишь несколько месяцев и августе 2015 г. вместе с несколькими соратниками погиб при столкновении с силовиками.
На Северном Кавказе сплочение исламистов под чьим-либо единым руководством невозможно. ИГ-халифату вряд ли удастся поставить под свой контроль всю исламистскую оппозицию: среди нее остаются полевые командиры, которые не захотят подчиняться чужой воле. Да и история чеченских войн свидетельствует о неоднозначном отношении, а порой даже неприязни кавказцев к арабам, в глазах которых они (кавказцы) выглядели «плохими мусульманами».
Не исключено, что через какое-то время ИК восстановится как отдельная, самостоятельная организация, возможно, под иным названием.
На фоне амбиций ИГ-халифата на российском направлении его реальные возможности выглядят ограниченными. Ни о каком создании там подконтрольных ему «исламских территорий» речи не идет. В это наверняка не верит и его глава Абу Бакр аль-Багдади. Проводить аналогии с чеченскими войнами, когда на стороне сепаратистов сражался целый «исламистский интернационал», некорректно. Не появится на Северном Кавказе авторитетный зарубежный полевой военачальник, схожий со знаменитым в 1990-е арабом Умаром ибн аль-Хаттабом (убит в 2002г.), но вот угрожать России игиловцы могут и делают это с удовольствием. После начала российской военно-воздушной операции в Сирии появился видеоролик «Скоро, очень скоро», в котором России были обещаны «моря крови» и удары по городам. Главными объектами назывались, естественно, Москва и Казань.
Да, дестабилизировать обстановку в России ИГ-халифат не может. Но все ведь с чего-то начинается, в том числе и с таких вот «забавных» роликов. Они могут предшествовать реальным событиям, таким как события над Синаем, в Париже, в Нигерии, Мали и так далее.
«Хизб ут-Тахрир аль-ислямий»
Что это я все про ИГ-халифат да про ИГ-халифат. В России ведь есть еще одна интересная организация — «Хизб ут-Тахрир аль-ислямий» (Исламская партия освобождения). ХТИ возникла еще в 1953 г. в Иерусалиме, ее ячейки существуют по всему миру, но особенно заметна она стала на постсоветском пространстве — сначала в Центральной Азии, а в последние годы и в России. ХТИ также за транснациональный халифат, который она намеревалась создать в Ферганской долине, а затем распространить на всю Центральную Азию. Не получилось.
Президент Узбекистана, где ХТИ пустила самые глубокие корни, сразу почуял угрозу, а нюх у него замечательный. Кого-то Ислам Абдулганиевич Каримов (говорили о 7 тысячах) посадил, прочих планомерно выдавил из страны. Помнится, одна из московских газет опубликовала по этому поводу статью, смешно озаглавив ее «Ислам против ислама».
Гонимые светским узбекским режимом тахрировцы стали искать более спокойные, но близкие к родине места обитания. И нашли таковые в Российской Федерации, куда стали переправляться в гуще прочих мигрантов из Центральной Азии. И Россия их приютила, став благодушной мачехой.
Надо признать, они занимаются своей общественно-религиозной деятельностью осторожно. Их «фишка» — не бросаться в глаза, не отличаться от остальных людей, мусульман и немусульман. Они не носят «ваххабитские» бороды и не кричат к месту и не к месту «Аллах акбар», тем более не призывают к немедленному свержению конституционного строя. Они против применения любого насилия. Цель ХТИ максимально расширить круг своих приверженцев, на которых они могут опереться. Точное число членов партии по всей России не называется — счет, скорее всего, идет на тысячи. Например, в Татарстане в 2014 г. их насчитывалось более 400 человек. Именно в этой республике активность тахрировцев заметно возросла в 2012 — 2014 гг. Они организовали несколько манифестаций и даже автопробег на машинах, украшенных черными знаменами — цвета халифата и самой ХТИ. В 2013 г., в канун Универсиады, ХТИ провело в Казани демонстрацию, участники которой прошли по центру столицы Татарстана в футболках «Хочу жить в халифате». Во главе выступал бывший депутат Верховного совета республики Тауфик Василов. Раньше его звали Анатолий Васильев, но о русских мусульманах отдельный разговор.
ХТИ считает, что она и только она является носителем высшей истины и появление ее якобы было предсказано еще в Коране:
И пусть поднимутся средь вас те люди,
Что призовут к добру и праведное возгласят.
(Сура «Семейство Имран», аят 104).
Сказать по правде, любое движение, определяя свою роль среди мусульман, могло процитировать этот коранический аят. Это вроде как для коммунистов обязательные ссылки на Ленина.
Чиновники не сразу обратили внимание на исламистскую партию. Возможно, это объясняется тем, что сами тахрировцы стремились найти с ними общий язык и демонстрировали свою лояльность. Запрещена она была как террористическая организация только в 2003 г. Однако предъявлять им обвинение в попытке насильственного захвата, что делали некоторые российские прокуроры, неправильно.
В 1990-е в Узбекистане гуляла шутка: открой форточку — и в нее влетит листовка Хизб ут-Тахрир. Шутка соответствовала действительности. Сколько тахрировцев вместе с мигрантами перебралось в Россию, сказать не берется никто. Количество мигрантов из этой бывшей советской республики — около одного миллиона. Интернациональные ячейки ХТИ — состоящие из выходцев из Центральной Азии, наших татар и даже кавказцев — разбросаны почти по всем регионам России. Ей удается объединять радикально настроенных представителей различных мусульманских этносов. Исламисты всех сортов больше сотрудничают друг с другом. Это способствует их выживанию, окрыляет их, а заодно способствует росту их авторитета среди мусульман. Так что не спешите открывать форточку, а то что-нибудь залетит на кухню, и потом будете остаток жизни доказывать в Басманном суде, что вы не пособник терроризма.
Мне доводилось общаться с тахрировцами — в Тюмени, в Екатеринбурге, в Москве… Симпатичные молодые люди в галстуках, ношение которых ислам не одобряет. Они знали, кто я, и вести исламскую пропаганду среди меня не пытались.
Заключение. Бояться нельзя бояться
Так боимся мы ислама или нет?
Да, боимся и, похоже, будем бояться и дальше. Почему?
Во-первых, мусульман в мире становится все больше. Они осваивают Европу, северную Евразию, продвигаются по Африке.
Во-вторых, потому что последние 40 лет мусульманский мир в буквальном смысле бурлит — там происходят революции, развиваются радикальные религиозные движения, которые переносят свою активность на немусульманские земли. Слова радикализм, экстремизм, терроризм привычно ассоциируются с носителями ислама. И сколько бы ни заклинали толерантные светские политики и «умеренное» духовенство, что ни Аль-Каида, ни Исламское государство-халифат, ни «Боко Харам», ни «Имарат Кавказ», ни… еще сотни организаций, партий и движений — это, мол, никакой не ислам, это не так. Мы боимся терроризма именно исламского, правильнее сказать, исламистского. Обывателю же на эти терминологические нюансы глубоко наплевать, он видит только то, что учинил взрыв или на кого-то напал мусульманин, а не буддист и не язычник.
Об уверенности в том, что весь терроризм именно исламский, свидетельствует растущая по всему миру исламофобия, которая приводит к победам на европейских выборах националистические партии.
В-третьих, боязнь ислама проявляется в быту. Известны попытки высадить из самолета женщин в хиджабах, случаи, когда пассажиры метро, завидя даму в темном покрывале, выходили из вагона. Именно у мусульман — что в Париже, что в Москве — чаще всего проверяют документы. В европейских городах — Брюсселе, Амстердаме, Париже — не каждый полицейский отважится зайти навести порядок в мусульманские анклавы.
Все это субъективные факторы страха.
Но есть фактор объективный. Ислам как совокупность религии и политики воспринимается как изменение климата — то ли всемирное потепление, то ли наступление нового ледникового периода, — защититься от которого невозможно. А еще он кажется похожим на метеорит, который стремительно приближается к земле и который невозможно сбить никакой ракетой. Безумные разговоры о том, что на них — талибов, чеченцев, игиловцев, иранских революционеров — надо бросить атомную бомбу, не просто паранойя, но еще и отражение беспомощности перед исламом.
При всем том у европейцев все еще сохраняется колониальное (постколониальное) восприятие самих мусульман. Этот комплекс «старшего брата», комплекс превосходства над арабами, турками, афганцами… Они — «туземцы». Остаточная «мания величия» есть оборотная сторона страха.
Но может, все не так уж и страшно? Человечество всегда обреталось в условиях конфликтных ситуаций. Ни исчезновение античной Греции, ни обрушение Римской империи, ни монгольские экспансии, ни мировые войны, ни чума, ни холера, ни инквизиция не уничтожили человечество, хотя в отдельности многие homo sapiens и страдали. Основатель инквизиции Томас Торквемада (1420—1498), тот самый, который начал преследование мавров, а заодно и евреев, в человеческом плане не лучше и не хуже Усамы бен Ладена (1957—2011), который с большим опозданием за мавров и отомстил. Тот был истым католиком, этот — истым мусульманином. Близнецы-братья, хотя и через эпохи. История преемственна. Религиозные традиции никто не отменял.
Но мы-то выжили и выживаем, и достигли кое-каких успехов в обустройстве личной и общественной жизни.
Непростота наших межцивилизационных отношений нормальна, объективно неизбежна. Назовем это межцивилизационными, пусть и болезненными, трениями, но без трения, как известно, нет и движения. Так говорит физика. «Борясь» против ислама, Запад совершенствует механизмы демократии, гражданского общества. Борясь против Запада, ислам осознает достижения своего оппонента и использует его технологии, политическую культуру. Порою кажется, что консервативность ислама идет Западу на пользу. Мусульманская традиция «намекает»: не зарывайтесь, не перелиберальничайте.
«Возвратное мировоззрение», фундаментализм присущ всем культурам — христианская не исключение. Просто в исламе в силу его изначальной политизированности он выглядит жестче, острее и… органичнее.
Наверное, нужна заключительная фраза. Что-то вроде «все люди братья» или «у нас у всех один Бог». Но известно, что существует не только «братская любовь», но и «братская ненависть». Да, в единственность Бога верят отнюдь не все люди. Мы были и останемся разными. Навсегда.
Так вот по поводу ислама. Хотите — бойтесь его, хотите — нет. Но при всем при том старайтесь его понять.
_______________________
1 Здесь и далее цитаты из: Стивен Уолт: ИГИЛ как революционное государство // Россия в глобальной политике. Т. 13. №6. Ноябрь-декабрь. 2015.
2 Малашенко Алексей. И все-таки они сталкиваются. Московский Центр Карнеги. Брифинг, ноябрь 2007, Т.9, вып.4.
3 Juergensmeyer Mark. Terror in the Mind of God. University of California Press, 2000. P. 7.
4 Страница Рамзана Кадырова «ВКонтакте» https://vk.com/ramzan — пост от 10.09.2015
5 Совет муфтиев обжалует решение суда относительно книги «Мольба к богу» — http://govoritmoskva.ru/news/51852/
6 См., например, изданную «Мемориалом» книгу «Здесь живут люди. Чечня: хроника насилия». — М.: Звенья, 2003.
7 Will Russia Become a Muslim Society? Hans-Georg Heinrich, Lidmila Lobova, Alexey Malashenko (eds.) Peter Lang International Verlag der Wissenschaften. Frankfutt am Main 2011.
8 Гордеев Я. На пороховой бочке. Откуда в Поволжье террористы URL: http://newtimes.ru/articles/detail/43421
9 Хлопонин Александр. «Я за то, чтобы запреты остались» // РБК, 18 июня 2015.
10 Карин Ерлан. «Солдаты халифата»: мифы и реальность. — Алматы: Издательский дом Vласть, 2014. С. 172.
11 Nino Burchuladze. The ISIS «skype warriers» of Pankisi gorge. Giorgian Journal, 25 June — 1 July 2015.
12 Dymples Leong. Why ISIS Appeals to Muslim Women in Western Countries: Need for Counter Message. №136.2015 dated 10 June 2015. S.Rajaratnam School of International Studies.
13 http/snob.ru/selected/entry/100184
14 Елагин Александр. Дорога к джихаду // The New Times». 29 июня 2015.С. 9.
15 Совбез РФ: боевики «Исламского государства» из стран СНГ могут стать угрозой национальной безопасности. Info Islam. http://www.ifo-islam.ru/publ/novosti/rissiya/sovbez_rf_boeviki_islamskogo_gosu...
16 Чем молодежь Кавказа притягивает «Исламское государство»? http://www/kavkaz-uzel.ru/blogs/1226/psots/21667
Дружба Народов 2016, 3
Евгений АБДУЛЛАЕВ
Испытательный стенд
Семь поэтических сборников 2015 года
+++ ——
Ситуация с поэтическими книгами описала круг и вернулась к началу ХХ века.
Из воспоминаний брата Осипа Мандельштама, Евгения: «Издание "Камня" было "семейным" — деньги на выпуск книжки дал отец. Тираж — всего 600 экземпляров. ...Перед нами стояла задача... как распродать книги. Дело в том, что в Петербурге книгопродавцы сборники стихов не покупали, а только брали на комиссию. Исключение делалось для очень немногих уже известных поэтов. Например, для Блока. После долгого раздумья мы сдали весь тираж на комиссию в книжный магазин Попова-Ясного, угол Невского и Фонтанки... Время от времени брат посылал меня узнавать, сколько продано экземпляров, и когда я сообщил, что раскуплено уже 42 книжки, дома это было воспринято как праздник. По масштабам того времени в условиях книжного рынка — это звучало как первое признание поэта читателями»1.
По масштабам нашего времени — успехом можно было считать уже то, что книжный магазин согласился взять 600 поэтических книг. Да еще неизвестного поэта.
А уж сорок две раскупленные книги, без рекламы, без авторского вечера — вообще запредельное количество, любой книготорговец сегодня подтвердит.
При этом за столетие количество читающих людей в России выросло в несколько раз. В школах всех как бы приучают любить поэзию; институты и университеты ежегодно выпускают сотни филологов. Которые, по идее, должны испытывать профессиональный интерес к поэтическим новинкам. Должны, но не испытывают.
Есть, конечно, интернет. Но почему-то современной прозе и нон-фикшну это не мешает заполнять полки магазинов.
А современной поэзии — увы.
Заходим в любой крупный книжный. Подчеркиваю — крупный. Рядом с несколькими стендами с современной прозой будет ютиться стендик «Поэзия». Хорошо еще, если будет. Что на нем? Шекспир — Пушкин — Ахматова... докончите сами. С парой-тройкой «современных поэтов». Дементьев. Рубальская. Гафт...
В столичных книжных еще могут обнаружиться Кушнер или Кибиров. В провинциальных ситуация печальней, там поэтических стендов или полок вообще не водится. Есть исключения, вроде пермского «Пиотровского»; он фору и столичным даст. Но обычная картина — три-четыре поэтических сборника, изданных в Москве (второй свежести), два-три сборника местных стихотворцев.
Изредка в книжных заводятся люди, к современной поэзии не равнодушные. Они пытаются что-то делать. Устраивать, например, встречи с поэтами. Началось с Москвы, разошлось по окружности. В питерском «Порядке слов», новосибирском «Плинии Старшем», уже упомянутом «Пиотровском»... Опять же, исключения. Хотя современная поэзия на исключениях и держится.
Перехожу от ламентаций к делу.
В этот ежегодный обзор я включил семь поэтических сборников, которые я бы выставил на стенде «Современная поэзия». И которые в реальном среднестатистическом книжном вряд ли появятся. (Может, только книга Лены Элтанг, изданная в крупном «РИПОЛ Классике».) Книг этих, разумеется, могло бы быть не семь, а больше. Еще «Земное притяжение» Александра Кушнера. «Время подумать уже о душе» Тимура Кибирова. «Трое» Хельги Ольшванг. «Обитатель перекрёстка» Ганны Шевченко. «Поедем, бро!» Павла Банникова. «Сухой мост» Льва Козовского... Перечень не полный.
Ограничился, однако, семью. Из которых и сложил свой виртуальный поэтический стенд. Знакомьтесь.
Итак, книга первая, с почти гомеровским заголовком «Елена. Яблоко и рука».
Стихи безвременья
Екатерина СИМОНОВА. Елена. Яблоко и рука / Предисловие Ольги Седаковой; послесловие Александры Цибули. — New York: Ailuros Publishing, 2015. — 78 с. Тираж не указан.
«Поэт сомнамбулической нежности, выражающей себя в по-уральски пластичных формах».
Так пишет об авторе критик Валерий Шубинский2.
Что такое «по-уральски пластичные формы» я, честно, не знаю.
Но относительно «сомнамбулической нежности» — вполне согласен.
когда холодно и произносишь слово «время»,
оно застывает на мгновение облачком у рта,
почти осязаемое, вещь-мгновение,
часть — дыхание, часть — вода.
почему то, чего нет на свете, больше всего
хочется видеть, слышать, держать:
«вечность» — венецианское остывающее стекло,
«любовь» — шерстяное тепло кота?
Нежность возникает как противостоянье холоду, стуже, снегу. Слово «снег» в этой небольшой книге появляется раз пятнадцать.
Возможно, сказывается северная биография поэта. Симонова родилась и выросла в Нижнем Тагиле. Сейчас живет в Екатеринбурге. Место тоже не слишком теплое.
Дело, думаю, не в биографии. Или — не только в биографии. У Светланы Михеевой из Иркутска, например, в стихах по-южному тепло.
Температура за окном часто не совпадает с температурой в стихах.
Холод у Симоновой экзистенциального свойства. Холод как остановка жизни. Холод как остановка времени, в котором ничего не происходит.
Прилетят свиристели, облепят рябины, опять улетят,
Останутся на снегу червоточины, красные пятна, помёт.
Все стихи безвременья таковы —
Никому не нужны, никто в них не живёт...
Безвременье — вот, пожалуй, ключевое слово. Холод, слякоть, снег лишь оркеструют его. Время эфемерно, как выдох, облачко пара у рта. Безвременье, напротив — материально, плотно, многолюдно.
Безвременье меня окружает, как тёмные воды — остров. Человецы
Месят грязь в резиновых сапогах, сухую листву собирают
В похоронные мешки из чёрного полиэтилена,
Оставляют их вдоль дороги, а сами уходят.
Разжигают костры на окраинах, за гаражами,
Распивают по кругу, вдыхают дымы, греют нечистые руки,
Осень закончилась, говорят, а зима всё никак не приходит,
Только лес за городом становится голоднее и тоще.
Важная линия в современной лирике, фиксирующая предельную хрупкость и одновременно бессобытийность жизни. Возникла где-то в конце 90-х в стихах Инги Кузнецовой и Хельги Ольшванг; с середины нулевых — у Марии Марковой и Айгерим Тажи. Несколько особняком стоит поэзия Алексея Порвина — в силу большей метафизичности, меньшей проявленности лирического я.
Стихи Симоновой — стихи непрерывно длящегося момента. Стихи «об утрате, о бедности, о безвременье», как замечает Ольга Седакова в предисловии к книге.
Да, относительно предисловий... Как заметил когда-то Салтыков-Щедрин, в писании предисловий мы обогнали все просвещенные народы. С тех пор ситуация, к счастью, изменилась. Предисловие перестало быть почти обязательным атрибутом поэтического сборника. Сохраняется кое-где в виде рудимента. Знака то ли тщеславия, то ли провинциальности. Авторской неуверенности в себе.
В книге Симоновой, кроме предисловия, есть еще и послесловие. Да, вот так.
Зачем это ее талантливым и сильным стихам? Не знаю. С этими же двойными довесками выходили и два ее предыдущих сборника. «Сад со льдом» (предисловие Е.Сунцовой, послесловие Е.Туренко) и «Время» (предисловие А.Таврова, послесловие В.Гандельсмана). Надеюсь, в будущем Симонова от этой практики откажется. Стихи должны говорить сами за себя (иногда приходится повторять банальные вещи)...
Ода к старости
Дмитрий ТОНКОНОГОВ. Один к одному. — М.: Воймега, 2015. — 36 c. Тираж 500 экз.
Изящно изданная белая книжка, при разглядывании стенда наверняка привлечет к себе внимание.
Дмитрий Тонконогов пишет мало, публикуется еще меньше. Это отмечают все. Хотя этих «всех» — кто что-то писал о Тонконогове — тоже мало.
Его первое «толстожурнальное» стихотворение появилось в 1997 году.
Прожить сто лет и стариком,
Насквозь пропахнув табаком,
Уйти в унылые аллеи.
Холодный ветер, голый сад.
И ветки чёрные стучат.
В саду костёр далёкий тлеет.
Я так хочу лицо носить
Надменное и золотое,
Молчать и пламя затаить,
Как эти угли под золою3.
В новой книге его нет. Понятно почему. Это еще «ранний» Тонконогов. Но дальнейшая эволюция здесь уже прочерчивается. Парадоксальность и самоирония — «Я так хочу лицо носить / Надменное и золотое...»
И — тема старости, которая станет одной из самых важных.
Через год, в 98-м, в том же «Арионе» появится «Ядвига и телефон». Это уже Тонконогов «нынешний». Исчезли, отвалились «унылые аллеи» и «далёкие костры». Осталась старость (тема); оголился, как электропровод, абсурд. Стихотворение стало известным.
В новую книгу оно, правда, не вошло.
В новую книгу вообще вошло очень мало.
Двадцать два не очень больших стихотворения.
Старость в стихах Тонконогова — это не мудрые рембрандтовские морщины. Это старухи, увиденные глазами подростка. Реже — старики. Увиденные со смесью ужаса, иронии и жалости.
Хармсовские старухи падали из окон или держали в руках стенные часы. Старухам Тонконогова достаточно просто поднять телефонную трубку («Вещи», «Связь»)
или застрять в лифте («Лифт»).
Мечется в кабине Белла Исааковна,
Давит на кнопки и уже начинает рыдать.
Муж выносил помойное ведро после завтрака,
Сразу всё понял и жену побежал извлекать.
Видит: топчутся тапочки парусиновые,
Розовая ночнушка выглядывает из-под халата.
Он схватился руками, напряг лошадиные силы,
Дрогнули тросы, и раздвинулись двери как надо...
Тонконогову жалко своих героев. Особенно женщин. Мир, в котором они обитают, устроен плохо и непонятно. В нем указывают, «что есть и что готовить». В нем «до горизонта крыши и столбы». В нем все идет к одному, а заканчивается совсем другим. Поэтому финалы у Тонконогова кажутся неожиданно вплывшими из других стихов. Но всегда — очень уместными.
Муж разгадывает кроссворд.
Медленно открывает рот:
первая буква «о», вторая «а».
Головой качает, но не качается голова:
нет таких слов, это какой-то бред.
Жена переключается с завтрака на обед.
Перед тем, как заняться сексом, он истребляет мух,
смотрит на ногти, напрягает мозг, но напрягается слух.
И последняя, сонная, еле живая,
взлетает, как боинг себя от стола отрывая.
...Из соседней квартиры приглушенный звук,
то ли музыка это, то ли дети отбились от рук.
Стихотворение называется «Оазис». С одной стороны — то самое слово, «первая буква «о», вторая «а»», которое не может отгадать лирический герой. С другой — идиотический «рай», обитатели которого, отгороженные от мира тонкими стенами, шлепают мух, занимаются сексом и отгадывают кроссворды.
Стоило бы еще процитировать «Сестёр» — лучшее стихотворение этого сборника, а возможно, и одно из лучших русских стихотворений 2000-х. («Чупати Марья, урожд. Будберг, вдова капитана...») Но оно велико, а во фрагменте — не показательно. Как, впрочем, почти все стихи Тонконогова. Лучше читать самим.
Сквозняки и кружева
Лена ЭЛТАНГ. Камчатка полночь — М.: РИПОЛ классик, 2015. — 120 с. — (Новая классика / Novum classik / Poetry). Тираж не указан.
Стихи Лены Элтанг я впервые прочел лет десять назад в «Знамени».
всё как зимой и даже пуще мы пропадаем ни за грош
и длинный хлеб уже надкушен пока из лавочки идёшь
и кофе выбежав из джезвы подсох сиенским ручейком
и не найдётся свежих лезвий и черновик лежит ничком
Поразило сочетание какой-то танцевальной легкости с пристальным вниманием к детали. Поразило и запомнилось4.
Потом поэтические публикации прекратились.
Появилась первая крупная проза Элтанг, «Побег куманики», терпкая и густая.
Потом «Каменные клёны». Потом «Другие барабаны»...
«А как со стихами?» — спросил я, проглядев увесистые «Другие барабаны». Дело было в апреле 2012 года.
Элтанг спокойно ответила, что со стихами покончено.
Тревога, к счастью, оказалась ложной. Книга, которую я ставлю на свой стенд, доказывает это. В ней есть и новые стихи.
«Элтанг... пишет такую русскую литературу, какую до нее, кажется, никто не писал. Это литература всеевропейского сознания на русском языке»5.
Ольга Балла имеет в виду прозу — но то же можно сказать и о стихах Элтанг.
Тема Элтанг — гумилевская конквистадорская всемирность, азарт странствий и завоеваний. Азарт встреч и прощаний — где-то там, в далеком не-нашем.
check me out отель калифорния
пансион на метро одеон
я то съеду я девка упорная
не с такого съезжали а он
всё грустит и хрустит круассанами
теми самыми — да! теми самыми
что на голые ланчи в кровать
подавали во дни несказанные
когда было о чём пировать
Интересна и лирическая героиня этих стихов. Узнаваема. Молодая интеллигентная женщина, отправившаяся прорубать свое личное окно в Европу. В кого-то влюбляющаяся. Кем-то любимая.
Насколько это связано с биографией самой Элтанг — не важно. Создан узнаваемый лирический тип. Это уже немало.
Элтанг живет в Вильнюсе.
Вильнюс появляется в книге редко. «А хочешь я в вильнюс тебя увезу / займёмся луженьем паяньем...» Мелькнет «виленский экспресс». «Дочь рыбака / из виленской вольной земли». «Сырые виленские зимы». И всё уютная барочность старого Вильнюса просвечивает в стихах. А еще больше — Петербург, в котором Элтанг родилась и выросла.
расписной ветрянкой занедужив
целый день глазеешь из окна
как полощут плеть соседских кружев
сквозняки колодезного дна
Оттуда же, из Питера, странноватое название сборника. «Камчатка полночь» называется одно из стихотворений. Стихотворение питерское, с проспектом Щорса. С Сосново и озером Хеппоярви.
Ближе к концу книги странствий становится меньше, больше — собственно лирики. Неожиданно горькой.
кем станешь ты, когда мы ляжем в снег?
давай я буду горстью черноплодной,
рассыпаной в ущелье меж камней,
давай ты будешь белкой, свой побег
из леса совершающей, голодной,
и оттого обрадуешься мне
всё будет как при жизни — но теперь
нам не понять причинности сгущенья,
я — мёрзлый плод, а ты — бегущий зверь,
ты просто гость, я просто угощенье
...Тихо ставим на стенд — берем следующую.
Сапоги ялошиной кожи
Андрей БРОННИКОВ. Исчезающий вид. Species evanescens. — Charleston, SC: Reflections, 2015. — 128 c. Тираж не указан.
А эта книга про настоящую Камчатку. Про ее исследователя Георга Стеллера (1709 — 1746). Адъюнкта Петербургской академии наук, натуралиста, путешественника. С иллюстрациями из первого издания стеллерова «Описания Земли Камчатки»
Книга необычная. Мне казалось, таких книг стихов уже не бывает. С экспедициями и открытиями. Сама — как исчезающий вид.
О поэте Андрее Бронникове я тоже до этого ничего не слышал. Его — как поэта — нет даже в «Журнальном зале», где, как в Греции, есть всё.
Андрей Бронников пишет глубокие по мысли и дыханию стихи.
Петербург, о тебе понапишут много.
От себя я добавлю один зимний день.
На проспекте — колючий снег.
(Этот снег — как предчувствие.)
Когда я уходил, она долго смотрела вслед.
Домов тёмный колодец.
Свет снаружи — на улице.
Ямщиков покатые чёрные спины,
как тюлени на белых снегах Сибири.
Небо жёлтое, как абажур старой лампы
у профессоров в Галле.
И какой-то нездешний свет.
А на Невском фасады толпятся, как скалы,
А над ними встают облака —
Словно пик Святого Ильи,
Словно перст, указующий в пустоту,
Где не будет нас никогда.
В тихом и добропорядочном Галле Георг Стеллер изучал ботанику. Тюленей наблюдал в Сибири. Пик Святого Ильи исследовал во время экспедиций на Аляску.
Кроме того, он открыл и описал новый вид морской коровы, «коровы Стеллера». Впоследствии она была полностью уничтожена.
Корова, у тебя нет зубов, ты не хищник.
Ты мирно пасёшься на океанском лугу,
и чайки садятся тебе на спину, полагая, что ты
отмель или маленький остров.
Тихо плещутся волны. Колышется зелень моря...
Заканчивается это стихотворение довольно неожиданно. Что человек может так же исчезнуть. Его «дома, деревянные тротуары, извозчики».
Кроме морской коровы флору книги составляют чайки, рыбы, волки, тюлени, каланы. Живой, разнообразный мир.
На память приходит, конечно, мандельштамовский «Ламарк» (и «Вокруг натуралистов»). «Гнедич» Марии Рыбаковой (написанный, возможно, позже «Исчезающего вида»). Немного — «Авось!» Вознесенского.
Белый парус. Весеннее небо в окне трепещет.
Ветер славный, попутный несет нас быстро.
Брызги волн, как шампанского брызги —
Обещают веселье. Легкие дни. Болезнь забыта.
Смотри, штурман, в трубу — что там впереди?
Облако, а может, гора Святого Ильи?
Америка, мы летим на всех парусах к тебе.
Океан выгибает, играя, спину — словно рыба-кит
В блестящей от холода чешуе.
После своих блестящих экспедиций Стеллер был арестован, выпущен и вскоре умер в Тюмени.
Все это описано с довольно экономной стилизацией, неспешным и медитативным верлибром.
Половину книги составляет посмертная опись имущества Стеллера, «учиненная по силе указа из генеральной Канцелярии ревизии». По одному наименованию на страницу.
«Сапоги черной ялошиной кожи, кошенныя».
«Чайник медной, черной, неболшей, ветхой»...
Тоже звучит, как стихи.
Печаль по исчезнувшему виду. По невозвратимо исчезнувшему времени, первой половине восемнадцатого века, с ее научным героизмом и неоткрытыми землями. Печаль по короткой, рано угасшей в тюменских снегах жизни.
Осмысленная радость
Дмитрий ВЕДЕНЯПИН. Домашние спектакли. — Самара: Издательство Засекин, 2015. — 90 с. — Поэтическая серия «Цирка "Олимп" + TV». Тираж 300 экз.
2015-й стал для Веденяпина урожайным. Вышли сразу два его сборника, один — в московской «Воймеге»6, второй — в самарской поэтической серии «Цирка "Олимп" + TV».
В «воймеговской» книжке собраны стихи последних лет. На нее уже вышла в «Арионе» рецензия Игоря Дуардовича7, с оценками которой, в целом, согласен. «Веденяпин — поэт крайне интересный». (Да, бесспорно.) «Много стихов о стихах», «множество поэтических и просто литературных имен». Слишком — за редким исключением — цитатны и аллюзивны. Исключения редки, но замечательны.
Я возвращался — комната ждала.
Я это знал. Бессмысленная радость
Плескалась в ней и в зеркале стола
Качалась
С деревьями вниз головой, с овцой
Взъерошенного облака, с высокой
Дневной луной, сапфирной стрекозой,
Серебряной осокой.
Откуда стрекоза? А как вам пол
В смарагдах, хризопразах, сердоликах?
Хрустальное окно? Жемчужный стол?
Алмазный потолок в глазках и бликах?
Так радостно мир мало кто из поэтов сейчас видит.
На стенд, поколебавшись, ставлю, все же, самарский сборник.
С портретом поэта на фоне семейных фотографий и клетки с попугаем.
Здесь, кроме стихов последних лет (в том числе и процитированного), есть и ранние. Можно увидеть, что откуда и куда движется.
Ранние стихи — начала 80-х — поражают прозрачностью и ясностью письма.
Шёл снег. На улице ругала мама сына.
Он дулся, всхлипывал, канючил, «не хотел».
Его жалела ржавая машина,
И он её без памяти жалел.
Брёл мимо них старик с облезлой палкой,
Шла женщина в малиновом пальто —
Ему их всех в тот вечер было жалко,
Его тогда не понимал никто.
Луна желтела так же безучастно,
И снег всё так же падал кое-как...
Он понял вдруг: все взрослые несчастны;
И это, в самом деле, было так.
Это стихотворение 1981-го, когда поэту было двадцать два. Тут все: и настроение, и мысль, и тонкая фонетическая оркестровка... И еще — в этом и в нескольких других ранних вещах («Детство», «Надо постучаться — и отворят...») со всей ясностью проговаривается тема детства — на мой взгляд, самая важная у Веденяпина. Детство — и усеченной анаграммой к нему — свет; в стихах (даже поздних) льются потоки света.
Постепенно — это видно по сборнику — тема детства отходит на задний план. Новая не приходит. Отсюда отмеченная «литературность» поздних вещей. Тематические пустоты заполняются реестрами имен. Мандельштам, Окуджава, Ивлин Во, Набоков, Шаламов — всех не перечислишь... Иногда вплетается политика. «Но "Путин", "Путин", "Путин" / Летит со всех сторон». Приходит холодноватая виртуозность. Читать это интересно, но — порой — не более того.
— Это что там за хрен с бородою?
— Ты. — Как я? Это я? — Ну не я же!
Достоевский закашлялся даже.
— Что ты, Аня! (Господь, мол, с тобою.)
Вдруг припомнил Настасью, Аглаю
И — со вздохом — что это не Невский...
— Так, смотри-ка и впрямь — «Достоевский»...
Кстати, Аня, зайдём к Николаю.
Он, конечно, старик оголтелый,
И наука его не наука,
Но чудесная всё-таки штука —
Философия общего дела.
Называется это: «Ф.М.Достоевский и А.Г.Сниткина выходят на Воздвиженку из метро "Библиотека им. Ленина"». Забавно.
А наиболее удачные стихи, как и прежде, связаны с темой детства. «Тетя Дося». «Дениска Кораблёв в витрине...» Детства — и света.
О серии «Цирка "Олимп" + TV», в которой вышел сборник.
Была в девяностые, многие помнят, замечательная самарская «толстая» газета — Вестник современного искусства «Цирк "Олимп"». В 2012 году возродилась в сетевом виде и видеозаписями (чем и объясняется загадочное «+TV»). С 2013 года стала выходить книжная поэтическая серия: уже девять сборников — Виктора Коваля, Татьяны Ридзвенко, рано ушедшего талантливого Алексея Колчева...8
Примечательная серия. Интересная книга.
Жить в доме на костях
Михаил НЕМЦЕВ. Интеллектуализм. — Омск: Амфора, 2015. — 50 с. Тираж 150 экз.
Название дебютного сборника новосибирского (ныне московского) поэта звучит странновато. «Интеллектуализм». Сероватая, «размытая» обложка. Исчезающе мелкий шрифт.
Все же возвращать быстро на стенд не советую.
Поэзия Немцева, действительно, интеллектуальна. Это ее достоинство — стихи представляют собой сжатые, предельно напряженные мысли. Это же и ее недостаток — интеллектуализм часто уводит в прозу, в заметки на полях. Порой — довольно интересные, «царапающие».
Старая книга, в ней говорится: «меня нет, ты — есть».
Читая её, не знаю, кому верить.
Эта кровь на каждом
настоящая или не настоящая?
Эта радость —
для всех или не для всех?
И все же лучшее в «Интеллектуализме» не связано с тем, что говорится в «старых книгах».
Главная ее тема — понять через прошлое настоящее.
Прошлое, иголка нешкольной мудрости.
Лучше не будет, думаешь ты, узнавая, как
уезжали отцы семейств за Ангару и дальше,
и понимаешь: люди ходили в шкурах,
но уже поделились на беглых рабов и рабов домашних.
Те же, кто был с мечом, стали соль и мрамор.
Нерв книги — выяснение отношений с прошлым, взятым в его узловых, наиболее травматичных моментах. Раскулачивание. Холокост. Война... Темы, уже обточенные литературой, как галька. Однако, пожалуй, ни у кого из современных поэтов это не становилось собственной поэтической темой. Тем, что болит и требует постоянного возвращения. За исключением, может быть, Бориса Херсонского. Но у Херсонского (1950 года рождения) это связано с личным опытом, с опытом ближайшего окружения. Михаил Немцев (год рождения 1980) воспринимает это сквозь историческую дистанцию. «...Я, мальчик, не знавший беды, /.../ только из книг узнавший, что убивать — хуже, чем быть убитым, / с подозрением отношусь к истории победителей. / Тем более, если приходится жить в доме, построенном на костях».
Поэзия оказывается средством снятия временной дистанции. Все происходит так, как если бы происходило сейчас. В названиях иногда стоят даты: «1914», «1933», «1940», «Февраль 1943». Иногда даты появляются в самих стихах. Но время оказывается снятым. Снятым — и в гегелевском смысле, и в кинодокументальном: стихи Немцева, при всей лапидарности, визуально убедительны.
Кто ещё мог — выходил из дома,
из избы, из хижины, из хаты, шёл
в утренней темноте, унося
то, что уместилось на тонкой спине за распухшей шеей.
На холме стояла Она, пересчитывая издалека
по головам остающихся, неподвижных,
спасающихся сном от продзатруднений.
По колее, между её ногами,
они проходили, кто поживучее, и
двигали в сторону города, где играла громкая и угловатая музыка революции.
Таково прошлое. Настоящее — «дом на костях». Или — из другого стихотворения — «дом на кладбище», в котором люди живут и рожают детей, «как и положено населению». Будущее — чревато возвращением прошлого. Хотя «То, что терпели, теперь уже не потерпим». Но:
«Мы» —
произношу я
безо всякой уверенности.
Несколько лет назад в дискуссии о социальной лирике я предположил, что прежний ее этап тематически исчерпан. Что, возможно, «начнется переход от приватного, частного Я, мучимого фобиями терактов и войн (а именно эти фобии пока... и подпитывают новую гражданскую лирику), — к некому социально-осмысленному "Я и ТЫ"»9.
Этого не произошло, отчуждение лишь усилилось.
Виновата в этом, разумеется, не гражданская лирика — она лишь действует как бортовой самописец. В случае книги Немцева — очень точный и жесткий.
Музыка рек и дождей
Сергей ЗОЛОТАРЁВ. Книга жалоб и предложений. — М.: Воймега, 2015. — 92 c. Тираж 500 экз.
Такое слегка ироничное заглавие больше подошло бы для сборника Иртеньева или Быкова. Жалоб в этой книге нет. Как, впрочем, и предложений.
Что есть?
Всё когда-то садится: голос, солнце, дома...
По ступеням — как птица —
кто-то сходит с ума.
По ступеням, по склонам,
по пологим холмам.
По уступам Сиона...
По головам.
Дождь спускается с крыши
водосточной трубой.
Перезрелые гроздья кишмиша
сходят сами собой...
Таких стихов в современной лирике не так много. Точных и одновременно парадоксальных. Безупречных по технике.
Если у Симоновой чаще всего идет снег, то у Золотарёва «своя» погода — дождь. В лучших стихотворениях этой книги льют дожди. «Сезон дождей. В коттеджах сухо...» «Который день как, бросив домино...» «Дождь пошёл. Вопрос: дойдёт ли?..»
Мой бедный город выполнен из цельного
куска воды — горячей и кривой,
жильё связавшей трубами котельными
с центральною системой корневой.
Дожди, как аппараты Илизарова,
поддерживают парки на весу.
А там, где сверху площади базарные, —
колодцев терракотовая армия
осадков ждёт, как приступа, — внизу.
Стихия воды проявляется не только в воде небесной, но и в воде земной. Прежде всего, в реках.
В реке вода не заживает долго.
Порезы от гребных винтов и килей
останутся — с наложенными швами
случайной ряби. Свежие — за рыбой —
подводный ветер заметёт следы...
Или:
Это Кашинка. Вроде как мелкая гречка
на воде. Монастырская, постная речка.
От неожиданности и точности метафор порой захватывает дыхание.
Лирика Золотарёва традиционна. Сказано это, разумеется, не в упрек. Традиция так же питательна для поэзии, как и эксперимент. Вопрос — какая традиция и как ее трансформирует автор.
Родословное древо Золотарёва идет от раннего Пастернака, через неизбежную, но необходимую прививку Бродского. В современной лирике близкую линию разрабатывает Алексей Дьячков (ровесник Золотарёва). Разве что оптика у Дьячкова более чувствительна к деталям и палитра поярче, посолнечней.
В работе с традицией существует, разумеется, свой риск. Риск инерции, риск недотрансформированной, недопереплавленной традиции. Нельзя сказать, что стихи Золотарёва от него свободны. Иногда слишком слышна интонация Бродского. Порой образы слишком зависимы от пастернаковских. Строки о зимнем саде: «Словно белые санкюлоты / здесь назначили тайный сбор» — мгновенно вызывают в памяти: «Все в крестиках двери, как в Варфоломееву / Ночь. Распоряженья пурги-заговорщицы...» из пастернаковской «Метели». А «...И деревья — белые от страха — / пробуют дорогу перейти» — «И деревья, как призраки белые, / Высыпают толпой на дорогу...». Авторский фильтр должен быть более мелкоячеистым.
Есть и другая опасность — в той плотной метафорике, когда отдельные точные метафоры, соединяясь, вредят точности всего стиха.
Замёрзшая вода в колготках снегопада
стоит, как сирота в песочнице детсада.
И некому забрать её с продлёнки.
И ножки тонки.
Тончайшая образность разбивается о «песочницу детсада», которая вдруг оказывается в «продлёнке».
Жаль, что в книгу не вошли стихи последних трех-четырех лет. Например, цикл «Город», опубликованный в «Арионе» (2013, № 4). Однако и без них сборник получился представительным. Учитывая, что предыдущий (он же и дебютный) выходил у поэта еще в 2000-м, то и этапный. Стоит подольше подержать его в руках, читая и возвращаясь.
Это, впрочем, можно сказать обо всех книгах этого стенда...
__________________________________
1 Цит. по: Лекманов О. Жизнь Осипа Мандельштама. Документальное повествование. — СПб.: Изд-во журнала «Звезда», 2003, с. 51—52.
2 Шубинский В. Бытие и становление // «Знамя», 2016, №1 (http://magazines.russ.ru/znamia/1/bytie-i-stanovlenie.html).
3 «Арион», 1997, № 4. (http://magazines.russ.ru/arion/1997/4/65.html).
4 Тогда же, отвечая на «знаменскую» анкету, отметил это имя. См.: Прорицатель // «Знамя», 2006, № 6, с. 231 (http://magazines.russ.ru/znamia/2006/6/pr25.html).
5 Литературные «нулевые»: место жительства и работы. Круглый стол. Главные тенденции, события, книги и имена первого десятилетия // «Дружба народов», 2011, №1. (http://magazines. russ.ru/druzhba/2011/1/kr14.html)
6 Веденяпин Д. Стакан хохочет, сигарета рыдает. — М.: Воймега, 2015.
7 Из книжных лавок //«Арион», 2015, № 4. (http://magazines.russ.ru/arion/2015/4/18lav.html)
8 (http://www.cirkolimp-tv.ru/category/poeticheskaya-seriya-tsirk-olimptv/) Странновато, правда, что в редакционном совете серии — одни москвичи (кроме ньюйоркца Друка). В Самаре, видимо, и в других городах никого не нашлось. Или без столичного ОТК пока не получается.
9 Абдуллаев Е. Террор, война и... Новая гражданская лирика в поисках языка, темы и субъекта // «Дружба народов», 2010, № 2 (http://magazines.russ.ru/druzhba/2010/2/ab14-pr.html)
Дружба Народов 2016, 3
Валентин КУРБАТОВ
Кроме неба...
Заметки о новых книгах чужих лауреатов
+++ ——
В тихий вечер записи «Войны и мира» в Ясной Поляне, пока в зале ставят свет и участники чтения — все Толстые с детьми и несколько писателей — кто повторяет текст, кто гримируется, хожу потихоньку по старым, особенно уютным комнатам дома. И правда — дом! Такой покой в сердце, как, может быть, в лучшие часы этого дома, когда все любят друг друга и торопятся вечером в столовую, чтобы побыть вместе. И опять дивлюсь, какой узкий стульчик с отпиленными ножками стоит в кабинете у рабочего стола Льва Николаевича. Стыдно было их сиятельству носить очки, «как барин какой-нибудь», и вот он подпиливал, подпиливал ножки, чтобы быть ближе к листу бумаги, пока не утыкался в него.
Так я с улыбкой глядел, как Анастасия Ивановна Цветаева водит носом по странице моего блокнота — поместится ли тут то, что она хочет написать, а потом так же вплотную к листу пишет. Как бы они отразились в этом близоруком писании, как в старом в пигментных пятнах лет пожелтевшем зеркале. А креслице-то узкое какое — не рассядешься. Как в корсете, чтобы только труд и труд. А в библиотеке вдруг читаю на подаренном писателю чернильном приборе, на выпиленной лобзиком рамке: «Что написано пером — не рубить топором». Вот как! Мы-то привыкли к отстоявшемуся «не вырубишь топором», а тут прямо ко всякой казенной цензуре — «не рубить!» Ах, слышали бы господа цензоры — мы знали бы самих себя лучше, потому что читали бы о себе более просторные книги. А между книжных шкафов только вздыхаю: вся мировая мысль и вся мировая литература тут — и вся на своих языках. Человек в холщовой рубахе не нуждался в переводах. Ему был интересен весь мир, чудо каждого отдельного человека. И он в своем «Круге чтения», кажется, и хотел, чтобы мы обнялись и увидели, что все мы родня друг другу и всякая лучшая мысль — общая.
Последнее время при не знающем границ интернете, когда ничего не спрячешь, мы бы должны были почувствовать другого человека острее и быть ближе, а на деле, оказывается, разбегаемся по национальным квартирам, по «своим» культурам и хуже слышим чужую мысль и чужое слово. И спроси нас сегодня о том, какое мировое имя слышно большинству из нас, как в 50-е было слышно имя Ремарка, в 60-е Хемингуэя, в 70-е — Маркеса, мы затруднимся с ответом, хотя журнал «Иностранная литература» по-прежнему следит за мировым словом, переводные книги выходят, но все будто, как прежде писали на закрытых для общего чтения и дозволенных только для твердых духом высших чиновников от идеологии, — «для внутреннего пользования».
Вероятно, сам Лев Николаевич неслышно стыдил нас за то, что не глядим на мир его глазами, и с прошлого года мы, исправляясь, ввели в Яснополянской премии номинацию «За лучшее иностранное произведение». Чтобы лучше слышать и самих себя, нет-нет останавливаться в беге и усталости от чтения перед каждой премией по сотне книг в полтора-два месяца — и видеть над собой «неизмеримо высокое» аустерлицкое небо «с тихо ползущими по нему облаками» и понимать, что «все обман, кроме этого бесконечного неба»...
Признаться, я и сам давно увяз в одной своей литературе и тут обрадовался — вот, думаю, и погляжу на нынешних-то хемингуэев и маркесов, узнаю, чем мир живет, пока мы тут наслаждаемся художественной свободой, где «цветут все цветы» и перо рифмуется с топором только в истории советской литературы. Тем более, что книги-то иностранные не из безымянного обихода, а некоторые уже и Пулитцеровскую, Гонкуровскую и даже Нобелевскую премии получили. Действительно, значит, портрет времени и мира. Ну а поскольку в той обыденности-то не живешь, то читаешь «глазами туриста», выхватывая самое первое, что перед глазами. Так и примите эти «моментальные снимки» первых впечатлений как самый общий ответ на вопрос: «Ну, как?»
Сначала-то, конечно, кинешься к тому, кого знаешь. Умберто Эко пишет «Пражское кладбище», а тебя судьба когда-то заносила случайным ветром на это еврейское кладбище за Влтавой — вот и торопишь чтение: «Ну-ка, что там?» А книжка-то, оказывается, о «Протоколах сионских мудрецов», их зачатии и рождении посреди Европы конца XIX века со всем ее интеллектуальным хаосом всех оттенков розенкрейцерства и тамплиерства, ересей и сект, подкупов и подделок. Повседневным умом не вместишь. Продерись-ка сквозь эти тонкости, если раньше не бродил в рощах Майстера Экхарта и Якоба Бёме, Бар-Кохбы и Иоахима Флорского, логосов Иоанна и Маркиона. Тут свой читатель, который, вероятно, узнает друг друга в толпе по сложению перстов или особому взгляду. Толстой бы, верно, на полку поставил, но детям о книге не сказал.
И Мишель Уэльбек — имя видное. Хоть краем уха да «профессиональный» читатель слышал. Тут была его книга «Карта и территория». Была и еще одна, но та уж просто «тайский массаж», а не книга, и мы постесняемся Толстого и даже не помянем ее. А «Карта» — книга о времени, «когда люди знали о жизни Иисуса Христа меньше, чем о жизни человека-паука», о русской элите, совершившей революцию против коммунизма, чтобы «дорваться до макдональдсов и фильмов с Томом Крузом», об увечном мире галеристов, выходящих на поля художественной гибели, наконец, о самом Мишеле Уэльбеке, вполне равноправном герое повествования во всей неприглядности его частной жизни. Как перед камерой видеонаблюдения живет (и разве он один теперь не прячет того, что прежде и на исповеди говорили шепотом?) — все равно не спрячешься.
В конце концов, наверно, от отвращения к этому Уэльбеку автор не просто убил, а расчленил Уэльбека-героя, разбросав его «фрагменты» для следователя по полу галереи, как абстрактную экспрессионистическую композицию в стиле Джексона Поллока, чтобы смерть стала последней «экспозицией» и «перформансом». Тут уж я реакции Льва Николаевича и представить не могу.
Хорошо тотчас за Уэльбеком прочесть американку Донну Тартт — о взрыве в музее и краже маленького шедевра — картины Фабрициуса «Щегол». Верно, Пулитцер не зря был жалован автору за эту книгу — так паутинно тонок роман в анализе каждого мгновения жизни, где все мы, в конце концов (простите за это повторяющееся «в конце концов» — это уж, видно, сам мир торопится шепнуть, что устал и ищет завершения) — этот щегол в клетке, бессильный хоровод краж, убийств, подлогов. И все это на тысяче страниц (апологеты говорят — «отжатых насухо») мельчайшим шрифтом, пока ты не почувствуешь, что эта изнуряющая подробность прямо посягает на твою жизнь, отнимая ее у тебя для того, чтобы доказать тебе, что тебя видят насквозь, все про тебя знают, что ты весь тут в этой чужой жизни, а тебя никакого и нет. Ну, тут ты озлишься и вспомнишь, что твоя-то единственная бессмертная жизнь дана не для того, чтобы душить себя воспитательным романом, который с обложки возвещает еще, что «содержит нецензурную брань». Мог бы и не возвещать, потому что этого добра полно теперь в каждом романе и сообщение так же механично и пусто, как предупреждение на коробке сигарет, что «курение убивает», а на бутылке виски, что «чрезмерное употребление вредит здоровью». Можно бы и на таких книгах писать, что «убивает», «вредит», — глядишь, мы читали бы их с большей осмотрительностью.
Уж не общая ли это черта англоязычной литературы? Смотрю роман Джонатана Коу «Клуб ракалий»: профсоюзы, ученики элитной школы, «рок против расизма», мелкие обиды, политические столкновения и несчетные «траханья» (это теперь в каждой книге «минздрав предупреждает»). Вот, думаешь, наказание-то! Ну, в своей литературе ты еще видишь родное и хоть понимаешь, чего хочет герой и на что жалуется писатель. А это-то что? Живешь себе и живи в своем Бирмингеме, Антверпене, Нью-Йорке со своими профсоюзами, секретаршами, ложью, тоской и низостью — чего ты из этого литературу-то городишь?
Поневоле думаешь: неужели вот это и есть человек, Господне творение, по утверждению Псалтыри, мало чем отличное от ангелов? — эта честолюбивая суета, копеечные беды и непременно втянутые в сюжет живые писатели — как пейзаж, воздух, среда обитания. Да идите вы…
А роман Аравинда Адиги «Белый тигр» лучше прочитать в паре с книгой Амели Нотомб «Страх и трепет». У Аравинда вы увидите свирепый портрет нынешней развивающейся Индии, а в герое — ее типичного представителя нового поколения, хорошо выучившегося у Европы и Америки циника, учителя коварства и лжи в «национальных формах» открытости и доверчивости — слугу, раба, убийцу, отлично знающего правила игры молодого мира и умеющего окрасить их в желанные европейцу одежды традиции и духа. А у Амели — оборотную сторону внешней японской безупречности, цену, которой эта «безупречность» оплачивается: «Бухгалтеры, которые по десять часов кряду переписывали бесконечные цифры, казались мне жертвами, принесенными на алтарь божеству, не имеющему ни величия, ни тайны. Во все времена смиренное человечество покорно склонялось перед непонятными ему силами. Но раньше, по крайней мере, ему виделось в этом нечто мистическое. Теперь у людей уже нет иллюзий. Они посвящают жизнь пустоте, за которой ничего нет».
Две успешных цивилизации, два вычитающих человека мира написаны даже без мстительности, а так, как пишут опасную природу, злых животных. Переводы там и там (С.Соколова и И.Поповой) безупречны свободой и тонкостью оттенков, и я опять дивлюсь нашему языку, который так естественно обнимает чужое, что ты не видишь зазора, но и с печалью думаешь — значит, и в нашей природе есть слепая сила механической смерти.
Ну и, конечно, есть «просто литература», ее «рабочий день», простое «отправление» жизни. Какая-нибудь типичная американская семья на Среднем Западе в романе Джонатана Франзена «Поправки» — с проблемами бизнеса, старости, университетского неустройства детей и альцгеймером и паркинсоном стариков. Ну, и с неизменной постелью (куда теперь без нее, если во всех спальнях камеры слежения? — мир давно не живет тайной — государство приглядывает за физиологией граждан, чтобы они, сохрани Бог, не начали думать). Не жизнь, а что-то конвейерное, среднее, ежедневные «поправки к жизни», которые в конце концов и оказываются самой жизнью.
Или такая же незаметная повседневность французского городка в романе Поля Клоделя «Серые души». Вечная, старинная провинциальная жизнь, где все знают всех, со своей мифологией, своими маленькими тайнами, где и война повседневна и все оказываются убийцами и жертвами одновременно, где и смерть — такая же жизнь и они только вместе и есть порядок мира. Смутишься вначале названием-то, а как подумаешь — все мы не слишком черные и не слишком белые — серые души, на минуту озаренные мимолетным светом чужой судьбы или волшебной отдельности, чтобы погасить этот свет незаметно и вернуться в свое серое — цвета жизни — постоянство.
А есть, как, вероятно, и во всякой живой литературе, и просто «игрушки», вроде книги Алана Беннета «Голы и босы». Обокрали неизвестные экспериментаторы от психологии (или переодевшаяся ворами судьба) бедных стариков Ренсонов, оставив им одни голые стены. А потом вернули так же тайно, как при краже, все «как было», разве что со следами недолгой чужой жизни, «запачкавшей» вещи. И вот, оказывается, что все «как было» уже вовек не будет, а твердость жизни была только иллюзией, и господин Ренсон умирает, а госпожа Ренсон обнадеженно думает, что кража и все, связанное с ней было, так сказать, годами учения. Теперь, думает она, — «можно и попробовать»… Что? новую жизнь? просто жизнь после привычки, именуемой жизнью?
Или «игрушка» Феликса Х.Пальмы в стиле Герберта Уэллса «Карта времени» (дались им эти «карты», словно все заблудились и теперь ищут выхода!), где путешествует во времени несчастный юноша, ища возлюбленную, которая погибла от руки все еще занимающего воображение безумца от анатомии второй половины XIX века Джека Потрошителя. И, конечно, в героях и сам Герберт Уэллс. Все чаще авторы притворяются только нечаянными свидетелями жизни и входят в текст, посмеиваясь, и вводят своих товарищей, где цитатами, а где напрямую, размывая границы между вымыслом и реальностью, что делает текст тревожнее, как-то ненадежнее, словно и вся жизнь только авторская игра.
Вот и у Джулиана Барнса в «Ощущении конца» герои, кажется, только и делают, что говорят о литературе и кино, смотрят телевизор, обсуждают остроумие комментаторов и пытаются и нас втянуть в этот информационный потоп, сделать его жизнью, которая важнее той, что за окном. И наверно, уж и правда у нас у всех окошко-то выходит в телевизор ли, страницу ли газеты и книги. Какая уж тут устойчивость… А уж коли под ногами не стало земли, а над головой звездного неба, то жди, что и нравственный закон подернется туманом.
Нобелевских лауреатов среди соискателей «Ясной поляны» оказалось целых два. Тони Моррисон представила роман «Домой», где американский солдат-негр (простите — афроамериканец!) возвращается в родную Джорджию после корейской войны и с горечью видит, что мир и после войны все остался черным и белым и эту границу не перейти. Нобелевский комитет отметил книгу в 1993 году, а сегодня уже и слепой видит, что вызовы мира ищут других красок, на фоне которых черно-белое деление почти старомодно и безобидно, отчего и роман читается как история. И пусть там и останется.
А вот «Дневник плохого года» Джозефа Максвелла Кутзее заставил нас поспорить. Книжка и построена остроумно — каждая страница поделена надвое — в верхней части публичная жизнь старого писателя, его резкие эссе о ложной демократии, коррупции государства, наступающем терроризме (прямо передовые статьи для «Коммерсанта»), а в нижней половине тайный, кажется, и для самого себя дневник о том, как вертит попкой молоденькая секретарша, так что мы уж страницы-то о демократии и терроризме воспринимаем с иронической улыбкой — ишь, гневается он, глазами бы поменьше стрелял, тогда и поверили, а так… А к концу дневник, кажется, переворачивается и молодая секретарша видит мир и старого писателя все с большей сердечностью и глубиной и понемногу возрастает душой под печальные его размышления о христианстве, загробной жизни, Бахе и Достоевском до такой мудрости, что, уже снесенная жизнью за тридевять земель, готова прилететь и быть со старым и уже необходимым другом до его ухода, чтобы одиночество не свело его со света прежде времени. Как они взаимно учат друг друга — слово и жизнь, как обнимают друг друга и срастаются памятью прежнего единства, и насколько они мудрее нашего бедного разделения. И оказывается, что только обе половины страницы и есть единственно полная жизнь.
Все-то книги поминать не стану, иначе это уж будет один сухой обзор, а скажу еще о тех, что особенно задели. Не знаю, почему у меня из русского списка в иностранный попала Елена Бочоришвили, но раз уж попала, пусть тут и останется. О ней написано, что родилась в Грузии, живет в Канаде (а-а, вот, наверно, из-за этой Канады и попала!), а пишет по-русски. Это уж теперь даже не примета времени, а чуть не закономерность — сколько нашего брата родилось здесь, а живет по Германиям, Франциям, Штатам и ухватывается за пуповину языка, чтобы совсем не потеряться. Елена назвала свою книгу «Только ждать и смотреть». Ждать и смотреть, что будет с сердцем на путях жизни. От Родины никуда не деться, неси ее, как горб, как улитка раковину. А она увезла родную Грузию, которая еще была едина с Россией, и вот пишет по-русски грузинской кровью, ненавидя и любя, плача и проклиная, и за ней ни разу не помянутые счастливо встают Отар Иоселиани, Нодар Думбадзе, Резо Габриадзе, Георгий Данелия — старое грузинское вино жизни, где война поднимается, как река, выходящая из берегов, где любовь проходит, как времена года. И мы половиной своего грузинского сердца еще слышим эту общую любовь и печаль. И не ей одной, а и нам остается только ждать и смотреть, потому что мир попал в колею и деятельно буксует в ней, не ища выхода и тоже предпочитая только ждать и смотреть.
Ждать и смотреть, как благоволительница Эвменида, дочь Ночи и Мрака, распорядится героем романа Джонатана Литтелла «Благоволительницы» — фашист-ским преступником, переживающим свое минувшее с таким ужасом и болью, что поневоле задумаешься о механизме истории, который и человека может сделать механизмом, изувечив Божий замысел о нем и обрекая на пожизненный Страшный суд, и гнев твой на героя вдруг обернется вопросом: имеет ли право человечество зваться человечеством после всего, что оно за историю проделало с отдельным человеком? И неужели только в мифологии Эвмениды щадят покаявшуюся душу, а в реальности исцеления от прошлого уже нет?
Ждать и смотреть, как бьется в романе Джеффри Евгенидиса «Средний пол» дитя кровосмешения, бедный гермафродит со своей страшной для себя и окружающих проблемой, которая так заденет автора, что ему и героям книги, кажется, не до нас — только бы развязать свои узлы. И оттого роман дивно свободен от нашего читательского мнения, пока все беды героев не делаются твоими бедами, и ты всех любишь и всем сострадаешь и неожиданно видишь, что и весь-то мир со своими войнами, депрессиями, погромами сам среднего пола и оттого не может устроиться в покое и мире.
Вообще мировой роман очень поумнел, интеллектуально истончился и я, кажется, напрасно ищу между авторами Хемингуэя и Бёлля, Фолкнера и Маркеса. Из мира уходит плоть жизни, словно и сама жизнь уже больше складывается из слов и наших интеллектуальных тонкостей. Вот и вспоминаю с улыбкой, как Юрий Казаков корил когда-то своего товарища Виктора Конецкого: «Какой-то, старик, твой рассказ не всеобщий». Вот и тут не «всеобщее».
А вот «Сэлинджер» вроде мелькнул. И такой, хоть уши затыкай — матерных слов больше, чем обыкновенных — этот не станет ловить детей над пропастью во ржи, а сам кого хочешь столкнет. Поколение одно — самая горячая пора выхода в жизнь. Только вектор переменился: от спаси к толкни. И название-то — поглядите — «Душераздирающее творение ошеломляющего гения». И имя запомните — Дэйв Эггерс — этот не промолчит. И припев один за все их поколение: мы талантливы и молоды, а нас не хотят понять, и потому пошли все на… козлы! «Мы все должны что-то снести. Или всем раздеться и устроить оргию. Мы все». А они не видят, что они всем нам должны. И потому мы злы и презираем их и нарочно говорим матом — пусть слышат, пусть оборачиваются — «мы все должны что-то снести», потому что они свое отжили, а мы — пришедшее будущее.
Ну, а когда на тебя всю книгу кричат, ты тоже начинаешь заводиться: отстань, ты чего гадишь мне в душу, ничего я тебе не должен, пошел на… — мы квиты. Но напор запомнишь. И обиду эту. И злость поколения, которое не знает применения силам — «раздеться всем и устроить оргию».
Сэлинджера вспомнит и аннотация к книге Рут Озеки «Моя рыба будет жить», ставшей победительницей нынешней «Ясной поляны».Там будет сказано о соединении в романе духа Сэлинджера и Мураками. Автор — японка, живущая в Америке, пишущая по-английски (вот, наверно, еще и от этого Елена-то Бочоришвили у меня перекочевала в «иностранцы»). Может, писатели и станут первым опытом единого человечества, населением нового райского сада, где не будет «ни эллина, ни иудея». Во всяком случае, здесь соединение двух высоких культур — старой японской и молодой американской — дало дивный цветок свободы и счастья и какого-то нежного обаяния. Хотя сойдутся тут и Фукусима со всем ужасом человеческой гибели, не передаваемой никакими телерепортажами, и 11 сентября с минутой общего ужаса, пережитого нами как раз в Ясной поляне: «что будет?», и изобретательная жестокость детей, которая отличает высокие цивилизации, перед которой наша армейская дедовщина — только простодушные забавы молодых зверей.
И вот жестокость, одиночество, потерянность векторов существования, а смотри ты, откуда-то свет и счастье. Может быть, оттого, что в книге нет обычно сразу видного писательского снисхождения, когда тебя сразу держат за «читателя». А тут все как на ладони с доверием к тебе, чтобы вы были вместе: «Эй, тебе не скучно?». И может быть, именно эта открытость и помогает героине перемочь ужас уходящей жизни. Девочка спасется возле бабушки-монашки, которая научит внучку великому опыту старого Догэна из XIII века, оставившего миру главный рецепт света: «Пробуждайтесь сейчас! И сейчас!» И каждое мгновение — проснувшегося человека жизнь не застанет врасплох. Только ни на минуту не надо забывать, что «все во всех и все во всем». Эту мудрость «дадзен» мы слышали от Пьера Безухова («И все это во мне, и все это мое, и все это я!»), и потому так по-толстовски любяще все члены жюри читали эту жестокую и мужественную книгу и «пробуждались с ней сейчас! и сейчас».
А пишу-то я все это зачем? Только чтобы еще раз перебрать книги в памяти? Да нет! Гляжу ли вот на семейный роман Джонатана Франзена «Поправки» и думаю о семейных романах из русского списка, хоть вот о нашумевшей в интернете книге Елены Радецкой «Нет имени тебе», и вижу, как мы все делаемся печально похожи. Да были, вероятно, и прежде, да чужих не читали, а вот теперь прочли и видим, что уже не бывать в нашей литературе покойным Ростовым и Иртеньевым, да и у них уже не бывать Форсайтам и Будденброкам — унесло ветром времени долгую коренную жизнь — не то что сагу или эпопею — на роман не хватает. Прочтешь заводного Эггерса с его «душераздирающим творением», а потом положишь рядом книгу молодого крымского писателя Платона Беседина «Учитель», и можно нечаянно перепутать страницы и не заметить подмены — тот же эгоизм, та же уверенность, что им все должны, потому что родили их посреди дурной истории, не позаботясь обеспечить жизнь без труда, — вот и получите: и зло, и мат нарочито открытый, «на всю улицу», как первый знак «свободы» и «прав человека».
И в язык у нас и у них все агрессивнее протискивается интернет со своими «ваще», «не въезжаю» и «типа того». И переводчики купаются в этой отвязной свободе и, как у Эггерса, однообразные английские «факи» Евгений Кулешов переводит всей роскошью нашей улицы, так что вздумай американцы сделать обратный перевод — наплачутся и отступят с позором. Ну и нашим будет чем поживиться, прочитав, скажем, у Томаса Пинчона в «Крае навылет» в переводе Максима Немцова «Матери спихивали своих чад в Мексику, где их нараскоряк разводили с вьюношами и каждый оказался ничтожным поцем…» или «она вполне себе фрессер и у нее шмузинг с мрозом». А? завидно?
А только я почему-то думаю, что не будут пока русские священники и прихожане молиться об этих новых сочинителях и героях, как, скажем, красноярский иерей, полюбивший прозу Хемингуэя и знающий о самоубийстве писателя, все-таки молится об упокоении раба Божия Эрнеста и спокойно читает записку своей прихожанки, поминающей раба Божия Чарльза, потому что она выросла на Диккенсе.
Слышит ли кто в мире так русское сердце, как слушаем их страдание мы? Аустерлицкое небо иностранной прозы этого «Яснополянского» года не потрясло нас смятенным новым знанием обобщающего имени. Не упадем мы со знаменем, чтобы увидеть, «как бегут по небу облака, совсем не так, как мы бежали», а подхватим знамя-то, а то и забудем о нем и побежим дальше, не успев умолкнуть и понять, что «ничего нет кроме этого неба. И даже его нет, а только тишина и умиротворение».
Увы, «покой нам только снится, плачь, сердце, плачь»... Но горизонт, слава Богу, ширится, и сердце лучше слышит другое сердце, и мы еще увидим, как Лев Николаевич на низеньком стуле с отпиленными ножками близоруко читает новые книги своих и чужих лауреатов, и брови его не все хмурятся, нет-нет и светлеют, и мы бежим, бежим, но бесконечное небо видим все лучше и, может быть, однажды узнаем, что ничего кроме него и нет.
Дружба Народов 2016, 3
ПАВЕЛ НЕРЛЕР
В Москве (Ноябрь 1930 — май 1934)
Окончание
+++ ——
Окончание. Начало см.: «Новый мир», № 1, 2. Журнальная версия глав из «Жизнеописания Осипа Мандельштама» — новой биографии поэта, готовящейся к выходу в издательстве «Вита Нова». Сердечно благодарю С. Василенко, Д. Зуева, Н. Петрова, К. Скоркина, М. Спивак, А. Теплякова, Г. Шабата и в особенности Л. Видгофа за критику и советы.
В круглых скобках в тексте приводятся ссылки на следующие источники: Мандельштам О. Собрание сочинений в 4-х томах. М., «Арт-Бизнес-Центр», 1993 — 1997 (том и страницы арабскими цифрами); Мандельштам О. Полное собрание сочинений и писем в 3-х томах. М., «Прогресс-Плеяда», 2009 — 2011 (том — римскими цифрами, страницы — арабскими); Мандельштам Н. Собрание сочинений в двух томах. Редакторы-составители: С. В. Василенко, П. М. Нерлер, Ю. Л. Фрейдин. Екатеринбург, «Гонзо» (при участии Мандельштамовского общества), 2014 (НМ, том и страницы арабскими цифрами); Герштейн Э. Мемуары. СПб., «ИНАПРЕСС», 1998, стр. 22 (ГЭ, страницы арабскими цифрами). Двойная косая черта в цитатах означает абзац в источнике.
В ДОМЕ ГЕРЦЕНА И В НАЩОКИНСКОМ
(Весна 1933 — май 1934)
«Апокриф» спецосведомителя и логистика доносительства
На протяжении полугода — с ноября 1932 и по апрель 1933 года — у поэта Осипа Мандельштама состоялось семь литературных вечеров, более чем по вечеру в месяц.
Один из них — вечер в Политехническом — был упомянут в одной архивной выписке, попавшей ко мне еще в начале 1990-х. Ни ее происхождение, ни ситуация попадания, увы, уже не поддаются реконструкции: назовем ее поэтому «апокрифом», то есть «источником», информация которого должна восприниматься с предельной осторожностью. Но уж больно правдоподобны сведения и уж больно достоверна «рука» пишущего — стилистика передаваемой автором речи поэта[1].
Согласно этому донесению-«апокрифу», Мандельштам искренне полагал, что вечер был разрешен ему с единственною целью — проверить его: «Я решаюсь читать тогда, когда террор поднял голову, когда расстреливают полуротами, когда кровь льется ведрами... Конара мне жаль. Мне непонятны причины его участия в этом деле, хотя у него всегда было что-то чужое, барское. Верней всего, это ответ Гитлеру и Герингу, которые обсуждали с какими-то дипломатами вопрос об отторжении Украины от СССР. Заметьте, что с момента ареста Конара пошли слухи о шпионаже и даже о расстреле. По-видимому, кому-то что-то было известно, что-то носилось в воздухе. „Всем нам надо бежать куда-нибудь в Абхазию, в Тану-Тувинскую республику, там душе спокойно”».
В любом случае очевидно, что самое позднее с начала 1933 года за Мандельштамом велось агентурное наблюдение. Тем удивительнее справка Учетно-статистического отдела ОГПУ, датированная 17 мая 1934 года, то есть днем, когда уже арестованный Мандельштам был доставлен на Лубянку: «По центральной картотеке сведений нет»[2]. Разве не странно, что в случае Мандельштама, писателя-попутчика и человека без замочка на губах, всезнающая картотека тысячерукого и тысячеухого ОГПУ так ювенильно пуста? Ведь в поле зрения чекистов к этому времени Мандельштам уже определенно попал, коль скоро ОГПУ собирало агентурные сведения о нем?
Тут стоит оторваться от жизнеописания поэта и сделать посильный — поверхностный и схематичный — экскурс в историю и логистику доносительства и всепроникающего негласного надзора в СССР. Это две разные, хотя и тесно взаимосвязанные системы и сети.
Одной из мер по стабилизации рубля и экономики в начале НЭПа в 1922 — 1923 годах было радикальное (на 60 % и более) сокращение численности аппарата госслужащих, в том числе армии и карательных органов. Но Дзержинский сумел тогда добиться для лучшей части «своих» разумного компромисса: уволенных или отправленных на пенсию гэпэушников оставляли в действующем госрезерве и при первой же возможности устраивали в учреждения и на предприятия. Но не абы кем (альтернативных специальностей у этих людей, как правило, не было), а в качестве кадровиков, делопроизводителей секретной документации, инженеров по охране и режиму. Специфическая дополнительная нагрузка на эти кадры подразумевалась сама собой: это сбор социально-политической и оперативной информации о предприятии и его сотрудниках, мониторинг настроения в трудовых коллективах, борьба с коррупцией, саботажем и вредительством. После проверки на профпригодность (если, конечно, считать это профессией) большинство со временем получало аффилиацию с ОГПУ и его покровительство. Де юре они не обязательно были оформленными «секретными агентами» (или «секретными сотрудниками», сокращенно сексотами), но, по сути, они служили и на своих предприятиях, и в органах одновременно, а поступавшая от них информация учитывалась в ежедневных сводках ОГПУ, предоставляемых Кремлю.
В конце 1920-х, когда НЭП уже не был нужен, агентов и сексотов объединяли в резидентуры. В сущности, резидентурами страна (в том числе органы печати и творческие союзы) была охвачена дважды — территориально и по отраслям. С небольшими модификациями эта система продержалась все советское время, претерпев определенные изменения лишь в постсоветское.
Отдельная система — система негласных агентов, или осведомителей. Тут у ОГПУ-НКВД было три круга или сети осведомителей и, соответственно, три сорта, а точнее, три калибра, стукачей[3].
Круг первый и самый массовый — это агентура общего осведомления. «Осведомители» обычно только сообщали куда надо то, что услышали, но могли и провоцировать на острые разговоры.
Круг второй — агентура специального осведомления. «Спецосведомители» — это агенты более высокой квалификации, разрабатывающие ту или иную группу лиц. Иногда такой агент мог быть и отправлен в командировку вместе с «подучетным» персонажем, находящимся в его агентурной разработке.
И, наконец, круг третий — «сеть основной агентуры», или «агентская сеть». Это высший пилотаж стукачества. Агенты — это опытные профи, негласные помощники чекистов, готовые получать и способные выполнять их сложные задания, вплоть до крупных провокаций, террора или «шитья» заказанного «заговора», стать липовым руководителем которого ему тоже могли поручить. Их заказной труд хорошо оплачивался, и, кроме зарплаты, им причитались еще дотации на необходимые расходы (организация пьянки и т. п.).
Кроме того, существовало так называемое «дворовое осведомление» (оно же осведомление «по неорганизованному населению» — надо полагать, это дворники, управдомы и лифтерши). Были также специальные сети осведомителей в армии, в пограничных войсках и на транспорте[4].
Осведомлять следовало обо всем, что покажется ненормальным: наверху разберутся. Иными словами, людей приглашали стучать всегда, везде, на всех и обо всем (кстати, анонимки априори не признавались).
Первые два круга осведомителей работали абсолютно бесплатно — волонтеры в самом строгом смысле. Но не бескорыстно: их «бонусы» — возможность насолить или отомстить своим жертвам, чувство причастности к самой могущественной организации в стране и надежда на то, что в случае чего можно будет обратиться к ней за помощью в решении собственных проблем.
Если в первом круге инициатива доверялась массам, практически предоставленным в их «охоте» самим себе, то второй был заметно избирательнее и концентрировался на освещении только конкретных и специальных вопросов. Среди «спецосведомителей» были специалисты любого профиля, освещавшие среду духовенства, инженеров, ученых, писателей, художников и так далее.
Но вернемся к самому «апокрифу» и к Конару. Его фигура[5] здесь одновременно и случайна, и закономерна. Осип Эмильевич, судя по всему, немного знал его в 1925 — 1926 годах, когда тот работал в Ленинградском отделении Госиздата. Мандельштам же — переводчик, редактор и рецензент иностранных книг — зарабатывал там деньги на то, чтобы содержать жену в Крыму, где она месяцами лечилась от туберкулеза. 5 или 6 октября 1926 года он и писал ей в Крым: «Конар пошел в гору: он сейчас в Гизе, но уходит на Украину председ<ателем> совнархоза»[6].
Так пишут о старом знакомом, и не исключено, что Надежда Яковлевна — или ее отец-адвокат — знали Конара еще в киевские годы. Но когда вскоре после этого Конар действительно совершил крутой карьерный взлет и стал сначала председателем Совнархоза Украины[7], а затем (в 1927?) замнаркомзема СССР[8], то Мандельштам, конечно же, потерял его из виду.
5 марта 1933 года поэт, будучи в Ленинграде, прочел в «Правде» сообщение ОГПУ: «За последнее время органами ОГПУ раскрыта и ликвидирована контрреволюционная вредительская организация в некоторых органах Наркомзема и Наркомсовхозов, главным образом в сельскохозяйственных районах Украины, Северного Кавказа, Белоруссии. В состав контрреволюционной вредительской организации входили главным образом государственные служащие, в большинстве своем — выходцы из буржуазных и помещичьих слоев. Большинство арестованных признало свою виновность в организации контрреволюционной вредительской организации в сельском хозяйстве, выразившейся: 1) в умышленной порче и уничтожении тракторов и сельхозмашин, 2) в умышленном засорении полей и понижении урожайности, 3) в поджоге машинно-тракторных станций и льнозаводов, 4) в расхищении хлебных запасов колхозов, 5) в дезорганизации сева и уборки, 6) в уничтожении поголовья рабочего и продуктивного скота. Материалами следствия и показаниями арестованных вредителей установлено, что действия арестованных имели своей целью подорвать крестьянское хозяйство и вызвать голод в стране. Арестовано свыше 70 человек, в том числе:
1. Конар, он же Полащук Федор Михайлович <…>»[9].
В чекистских кругах о Конаре циркулировала следующая «баллада», возможно, запущенная и в газеты: мол, Конар вовсе не Конар, а Полащук — польская разведка снабдила его документами на имя красного командира Конара, убитого в перестрелке с поляками, что помогло ему быстро внедриться в толщи советской номенклатуры. Откуда бдительные чекисты — правда, спустя столько лет! — помогли ему жестко упасть[10].
Итак, имя Конара шло первым. А 13 марта «Правда» сообщила о принятых накануне к вредителям мерах социальной защиты. Конара приговорили к высшей мере — сделав его тем самым главным государственным козлом отпущения за голодомор. Шел он под первым номером, но расстреляно было еще 35 служащих Наркомзема — и впрямь полурота…
И тут-то Мандельштам взорвался! Смерть малознакомого советского чиновника — человека, лично ему совершенно чужого и уж точно чуждого, — он воспринял даже не как предвестье, а как начало Большого Террора! Словно бы вырвался на морскую гладь профетический перископ, и приоткрылось то, что скрывали толщи воды.
Такое же — пророческое — состояние испытал он и в 1931 году, когда рвался на свободу «Волчий цикл» с его «шапкой в рукаве» и «сном в гробу».
Сбываться же эти пророчества, кстати, начали очень быстро, уже в марте. К моменту расстрела Конара в тюрьме сидели Жирмунский, Бухштаб и другие филологи-ленинградцы, а с 7 марта и Виктор Серж (Кибальчич).
Еще раз процитирую апокриф: «Я решаюсь читать тогда, когда террор поднял голову, когда расстреливают полуротами, когда кровь льется ведрами»! Это не только провидение будущего с его госзаказом и госмонополией на террор, это еще и подстрочник «эпиграммы» на Сталина, пусть пока и не написанной. «Эпиграммы», из-за которой Мандельштам вскоре и сам попадет в лапы той самой организации, которая якобы не располагала сведениями о нем.
В Старом Крыму и Коктебеле
3 или 4 апреля 1933 года — почти сразу же после вечера в Клубе художников — арестовали Кузина. И в тот же день Мандельштам пишет письмо Мариэтте Шагинян с просьбой помочь: «Личностью его пропитана и моя новенькая проза, и весь последний период моей работы. Ему, и только ему, я обязан тем, что внес в литературу период т. н. „зрелого Мандельштама”. // <…> У меня отняли моего собеседника, мое второе „я”, человека, которого я мог и имел время убеждать, что в революции есть и „энтелехия”, и виталистическое буйство, и роскошь живой природы. // Я переставил шахматы с литературного поля на биологическое, чтобы игра шла честнее. Он меня по-настоящему будоражил, революциониировал, я с ним учился понимать, какую уйму живой природы, воскресшей материи поглотили все великие воинствующие системы науки, поэзии, музыки. Мы раздирали идеалистические системы на тончайшие материальные волоконца и вместе смеялись над наивными, грубо-идеалистическими пузырями вульгарного материализма. <…> // Мариэтта Сергеевна! Я хочу, чтобы вы верили, что я не враждебен рукам, которые держат Бориса Сергеевича, потому что эти руки делают и жестокое и живое дело. // Но Борис Сергеевич не спец и потому-то сама внешняя свобода, если наша власть сочтет возможным ему ее вернуть — окажется лишь крошечным придатком к той огромной внутренней свободе, которую уже дали ему наша эпоха и наша страна...» (4, 150 — 151).
Непонятно, какие у Шагинян могли быть для этого приводные ремни и благодаря ли ей, но Кузина очень скоро, уже через неделю, выпускают.
Почти сразу же после этого Осип Эмильевич и Надежда Яковлевна, захватив Кузина, отправляются в свое последнее добровольное путешествие (если не считать поездок в Ленинград) — в Старый Крым, к вдове Александра Грина, а затем — спонтанно — в Коктебель, где жила вдова Макса Волошина. Нина Николаевна Грин, накануне гостившая у них в Москве, вернулась домой 12 апреля: вместе с ней приехали и Мандельштамы с Кузиным[11].
Кузин явно нуждался после недельной отсидки на Лубянке в отдыхе и разрядке. Это не помешало ему с возмущением среагировать на своеобразный эгоцентрический «домострой» у Мандельштамов, о чем он впоследствии рассказывал Эмме Герштейн. Ее тезис («надо уметь прощать поэту») он решительно не разделял: «Это что же, машинка для делания стихов?!..» (ГЭ, 428).
Из Старого Крыма Кузин вернулся в Москву, а Мандельштамы — на самом стыке мая и июня — переехали в Коктебель, где дожидались путевки из Москвы: несколько первых дней они прожили в писательском Доме творчества благодаря любезности его администрации.
Уже в Москве, и почти на той же ритмической волне, что и «итальянские», пришли стихи о голодающих крестьянах. Весна 1933 года — это самый разгар, но уже не коллективизации и кулацкой ссылки, а вызванного ими голодомора, когда миллионы разоренных крестьян с Украины, Дона, Северного Кавказа стронулись с места и бродили по стране в поисках куска хлеба и хоть какого-нибудь заработка.
Подходили они и к домику Грина на улице Либкнехта в Старом Крыму, трогали заменявшее звонок кольцо, но в палисад не заходили, просили молча.
Мандельштам все это видел и слышал. Видел — и не закрывал глаза. Полная непредставимость происходившего, помноженная на его будничность, так и стояла перед ним.
Поэтому не удивительно, что летом 1933 года (скорее всего, во второй половине июля) Мандельштам написал стихотворение — самое первое из тех трех роковых, что он не решался помещать в списки «Новых стихов». Устойчивая традиция приписывает ему заглавие «Старый Крым». Но в протоколе допроса на Лубянке рукою следователя записано другое — «Холодная весна». Во время допроса после первого ареста в 1934 году Мандельштам, путаясь в дате, пометит его: «Лето 32 года Москва. После Крыма. О. Мандельштам». Благодаря протоколу известен и точный текст стихотворения — отличающийся от того, что сохранился в памяти жены (сам текст записан тоже рукой следователя):
Холодная весна. Бесхлебный, робкий Крым.
Как был при Врангеле, такой же виноватый.
Колючки на земле, на рубищах заплаты,
Все тот же кисленький, кусающийся дым.
Все так же хороша рассеянная даль,
Деревья, почками набухшие на малость,
Стоят как пришлые, и вызывает жалость
Пасхальной глупостью украшенный миндаль.
Природа своего не узнает лица.
И тени страшные Украйны и Кубани —
На войлочной земле голодные крестьяне —
Калитку стерегут, не трогая кольца.
Память Надежды Яковлевны цепко удержала то, что сейчас называют реальным комментарием: «Мы приехали с диким багажом: на месяц пришлось взять с собой хлеба. Вся страна сидела на пайке, а на Украине, на Кубани, в Крыму был форменный голод. Раскулачиванье уже прошло, остались только слухи и толпы бродящего народу. Старый Крым в испуге как-то сжался. Ежедневно рассказывали, как ночью проломали стену, залезли в кладовую и вытащили всю муку и крупу. Именно это было предметом грабежа. Целый день к воротам подходили люди. Откуда? С Кубани... С Украины. Они рассказывали, как целиком выселялись громадные станицы, как раскулачивали и усмиряли... Стихотворение о Старом Крыме фигурировали в „деле” О. М. 34 года — клевета на строительство сельского хозяйства. Из этих стихов ясно, что мы приехали в Крым ранней весной, когда цветет миндаль. Обонятельное ощущение — дым — всегда к ночлегу, к дому. Дымок — это мысль о жилье. „Рассеянная даль” была вначале „расстрелянной”, но это показалось О. М. чересчур прямым ходом. Кубань и Украина названы точно — расспросы людей, бродивших с протянутой рукой. Калитку действительно стерегли день и ночь — и собаки, и люди, чтобы бродяги не разбили саманную стенку дома и не вытащили последних запасов муки. Тогда ведь хозяева сами стали бы бродягами» (НМ, 2, 741).
Что касается «картин голода», с которыми бессчетно столкнулся Мандельштам в Крыму, все же отметим, что он не всегда был неосторожен и иные разговоры о раскулачивании — особенно с малознакомыми людьми — воспринимал как провокацию. Еще в 1930 году, когда М. Д. Вольпин, в присутствии его и Олеши, стал возмущаться всеобщим равнодушием писателей друг к другу и их равнодушием к крестьянскому горю и призывал ходить на вокзалы и подавать голодающим беженцам милостыню, Мандельштам, явно не желавший развивать эту тему, срезал его: «Ну, знаете. Вы не замечаете бронзового профиля истории»[12].
В 1933 году в Крыму, где и когда поэт увидел бежавших туда от голода на Украине и Кубани крестьян (тех, кому удалось убежать и добраться до Крыма), словами о «бронзовом профиле» отделаться было уже нельзя.
В Старом Крыму вовсю писались и другие стихи. Первыми, на волне 6-стопного ямба, пришли, условно говоря, стихи «итальянские»: 4 — 6 мая — «Ариост» (впоследствии утерянный и заново восстановленный по памяти в Воронеже в июне 1935 года — уже в иной, совершенно самостоятельной редакции). Примерно тогда, по-видимому, возникло и четверостишие «Друг Ариоста, друг Петрарки, Тасса друг...», а в середине мая — стихотворение «Не искушай чужих наречий, но постарайся их забыть...», поправленное в августе 1935 года.
Писалась в Крыму и проза. Еще в мае, а скорее всего, уже в июне началась работа над новой, «шестой» по счету, большой прозой поэта — эссе «Разговор о Данте».
В Коктебеле же, в так называемом Ленинградском отделении Дома творчества судьба свела Мандельштама с другим персональным пенсионером — Андреем Белым и его женой, их даже усадили за один стол. Беседы с ним, хотя бы и краткие, стали для Мандельштама, перефразируя его самого, чем-то вроде точильного камня. Они прочищали сознание и заостряли восприятие, после них ему хорошо и остро думалось.
Впрочем, сам Андрей Белый относился к младшему современнику иначе — раздраженно и неприязненно. Об этом совершенно недвусмысленно говорят и записи в его дневнике[13], и его переписка. Так, 27 мая он писал Г. Санникову: «Одни Мандельштамы с „закавыкою”; они поднимают литерат<урные> разговоры, и от них порой приходится удирать; но это все безобидно, просто»[14]. 7 июня — П. Н. Зайцеву: «Все бы хорошо — если бы не… Мандельштамы (муж и жена). И дернуло же так, что они оказались с нами за общим столиком (здесь столики на 4 персоны); приходится с ними завтракать, обедать, пить чай, ужинать. Между тем: они, единственно, из 20 с лишним отдыхающих нам неприятны и чужды»[15], 17 июня — Ф. В. Гладкову: «…с Мандельштамами — трудно; нам почему-то отвели отдельный столик; и 4 раза в день (за чаем, обедом, 5-часовым чаем и ужином) они пускаются в очень „умные”, нудные, витиеватые разговоры с подмигами, с „что”, „вы понимаете”, „а”, „не правда ли”; а я — „ничего”, „не понимаю”; словом: М. мне почему-то исключительно неприятен; и мы стоим на противоположных полюсах (есть в нем, извините, что-то „жуликоватое”, отчего его ум, начитанность, „культурность” выглядят особенно неприятно); приходится порою бороться за право молчать во время наших тягостных тэт-а-тэт’ов»[16]. А 24 июня Белый — Санникову: «Чувствуем огромное облегчение: уехали Мандельштамы, к столику которых мы были прикреплены. Трудные, тяжелые, ворчливые, мудреные люди. Их не поймешь»[17].
О взрывчатом, переменчивом и не всегда адекватном поведении Мандельштама, может быть, лучше всего говорит следующий эпизод: «Кстати о Мандельштаме. Жил он здесь в июне. Приучил местного пса Бобика ходить к нему под окно жрать кости. Пес возьми да и приди ночью. Костей нет. Пес воет, требует. М. в ярости. „Уберите пса! Он мне жить не дает! Или я или пес! Я его зарежу”. Словом — истерика. Администрация решила пса удавить. Дети (в составе сына Мариенгофа, детей Десницкого, Томашевского и т. д.) собрались в глубоком подполье, где-то в балке и вынесли решение, запротоколированное так: // Слушали: Кого зарезать Бобика или Мандельштама // Постановили: Мандельштама. // Так мало дети писателей нынче ценят поэзию. А тем временем стали давить пса почему-то публично. Мандельштам опять в истерику. Из-за меня давить пса! Да я лучше уеду. Оставьте животное! // Результат: пес жив, а Мандельштам уехал по одной версии из-за пса, по его словам — бухгалтеров много появилось, а вернее за окончанием срока»[18].
Не зная всех этих филиппик, но как бы предощущая их интуитивно, Надежда Мандельштам перекладывала вину за шероховатость в общении на Клавдию Николаевну, жену Белого: «Мужчин тянуло друг к другу, но жена Белого, видно, помнила про старые распри и статьи О. М. и явно противилась сближению. Возможно, что она знала об антиантропософской и антитеософской направленности О. М., и это делало его не только чуждым, но и враждебным для нее человеком. Все же они встречались, хотя и украдкой, и с охотой разговаривали. В те дни О. М. писал „Разговор о Данте” и читал его Белому. Разговоры шли горячие, и Белый все время ссылался на свою работу о Гоголе, тогда еще незаконченную» (НМ, 1, 234). Впрочем, противоречие между этой гипотезой и высказываниями самого Белого слишком уж велико.
О самом Белом она писала с восхищением: «Казалось, он весь пронизан светом. Таких светящихся людей я больше не встречала. Было ли это впечатление от его глаз или от непрерывно бьющейся мысли, сказать нельзя, но он заряжал каждого, кто к нему приближался, каким-то интеллектуальным электричеством. Его присутствие, его взгляд, его голос оплодотворяли мышление, ускоряли пульсацию. У меня осталось впечатление бестелесности, электрического заряда, материализованной грозы, чуда...» (НМ, 1, 234).
Вместе с тем «…это был уже идущий к концу человек, собиравший коктебельскую гальку и осенние листья, чтобы складывать из них сложные узоры, и под черным зонтиком бродивший по коктебельскому пляжу с маленькой, умной, когда-то хорошенькой женой, презиравшей всех непосвященных в ее сложный антропософский мир» (НМ, 1, 234 — 235).
С упоением вспоминая свои коктебельские месяцы в предреволюционные годы, Мандельштам ходил или плавал на лодке в Сердоликовую и другие карадагские бухты, где собирал редкие или причудливые камешки. Все эти агаты, сердолики и другие, «простые солдаты», привезенные в Москву, служили ему и Наде чем-то вроде амулетов и напоминали о Крыме и, может быть, еще об одном удивительном человеке, умершем около года назад, — о Максимилиане Волошине, Максе, на могилу которого он, конечно же, тоже сходил.
Донесение: не-апокриф
По возвращении из Крыма Осип Эмильевич, по словам Эммы Герштейн, изменился даже внешне. Он как-то раздался в плечах, пополнел, отпустил изящно подстриженную бородку, в которой проглядывала седина. И — «…казался бы отяжелевшим, если бы не его постоянная нервная подвижность» (ГЭ, 39).
Менялся и 30-летний Кузин, становясь все мрачнее и нервознее. Причиной тому был и его апрельский арест, но главным образом то, что, выпустив, органы снова насели на него и требовали стать осведомителем ГПУ, смотрящим за естественниками МГУ. Запугивали, угрожали новым арестом, говорили: «Подумайте, что будет с мамой, если вас арестуют?» — «Мама умрет», — отвечал им Борис Сергеевич, имитируя бессердечие. А гэпэушники, имитируя сердечность: «О, как же вы жестоки!»
Вчитайтесь в нижеследующий документ — это уже не «апокриф», а самое настоящее и даже заурядное агентурное донесение, «оперативка» об Осипе Мандельштаме. Шальная удача и публикация Алексея Береловича вынесли это донесение на свет божий[19].
Полуторастраничное сообщение о Мандельштаме является началом 6-страничной подборки аналогичных материалов, озаглавленной: «АГЕНТУРНЫЕ СООБЩЕНИЯ». Отдельные сообщения посвящены в ней также Шкловскому, Пильняку, Ефрему Полонскому и Льву Кассилю (вечеринке у него)[20].
В правом верхнем углу — рукописная дата: «За 15/VII-33». Так что написано не позже 15 июля 1933 года. Есть на нем и другие пометы. В частности, в левом верхнем углу — красным карандашом — три буквы: «СПО» и маркер машинистки: «иг/4/». А еще ниже, на полях, пометы: «т. Ягоде. МГорб. 15/VII-33» и «ГЯ», что фиксирует знакомство с документом и Г. Ягоды.
«На днях возвратился из Крыма О. МАНДЕЛЬШТАМ. Настроение его резко окрасилось в антисоветские тона. Он взвинчен, резок в характеристиках и оценках, явно нетерпим к чужим взглядам. Резко отгородился от соседей, даже окна держит закрытыми, со спущенными занавесками. Его очень угнетают картины голода, виденные в Крыму, а также собственные литературные неудачи: из его книги Гихл собирается изъять даже старые стихи, о его последних работах молчат. Старые его огорчения (побои, травля в связи „с плагиатом”) не нашли сочувствия ни в литературных кругах, ни в высоких сферах. МАНДЕЛЬШТАМ собирается вновь писать тов. СТАЛИНУ. Яснее всего его настроение видно из фразы: „Если бы я получил заграничную поездку, я пошел бы на все, на любой голод, но остался бы там”.
Отдельные его высказывания по литературным вопросам были таковы: „Литературы у нас нет, имя литератора стало позорным, писатель стал чиновником, регистратором лжи. ‘Лит. Газета‘ — это старая проститутка — права в одном: отрицает у нас литературу. В каждом номере вопль, что литература отстает, не перестроилась и проч. Писатели жаждут не успеха, а того, чтобы их Ворошилов вешал на стенку, как художников (теперь вообще понятие лит. успеха — нонсенс, ибо нет общества)”. Коснувшись вопроса о том, что на художественной выставке „за 15 лет”[21] висят „дрянные” пейзажи Бухарина, Мандельштам заявляет: „Ну что же, читали мы стихи Луначарского, скоро, наверное, услышим рапсодии Крупской”.
По поводу статьи Горького[22] МАНДЕЛЬШТАМ сказал: „Горький человек низколобый, с интеллектом низшего типа, но в этих рамках — крупный и иногда может сказать правду. Его статья — это оглушительная оплеуха по литературе и литераторам”. МАНДЕЛЬШТАМ передавал свой разговор с Андреем Белым в Коктебеле.
М.: „Зачем Вы пишете такие статьи, как о Санникове и Гладкове? Ведь Вам приходится работать, как обогатительная фабрика”[23].
Б.: „Ну что делать. Мою книгу о формировании психики человека никто не печатает, денег не платят, а за эту дрянь дают тысячу рублей”».
Автора!
В этом донесении интересно буквально все, в том числе указание на намерение вновь (вновь?!) обратиться с письмом к Сталину.
А нельзя ли определить «авторство»? Возможно ли «атрибутировать» и дезавуировать стукача?
Кажется, это не безнадежно.
Бросается в глаза превосходная осведомленность информатора. Тональность такова, что кажется: это кто-то из гостей, причем близких и постоянных — настолько много событий и разговоров спрессованы в этом отчете. Запомнить и про это написать могли бы только те, кто слышал, то есть самые близкие друзья, такие как Кузин, Герштейн, Шкловский или Яхонтов. Но все они, как и братья — Шура Мандельштам и Женя Хазин, — вне подозрений.
Но если это не участник дружеских бесед и нищенских застолий, то кто же это? Кто-то все же весьма и весьма близкий?
Ослиным ухом торчит в донесении вот эта фраза: «Резко отгородился от соседей, даже окна держит закрытыми, со спущенными занавесками».
Так, может быть, это соседи? Самые близкие, самые ближайшие, самые каждодневные, но — соседи? Не слушатели, а подслушиватели?
И даже дырочка с рюмочкой не нужны, когда на дворе лето и твое окно и их окно отделяет друг от друга лишь около метра. Можно присесть у своего и замереть, прислушиваясь. А можно сколько угодно раз прошмыгнуть мимо занавешенного, но явно открытого (лето же!) окна, например, прикуривая.
А теперь осмотримся и вспомним соседей Мандельштама.
С одной стороны — Рудерман и Острогорский, соседи по квартире № 4, а с другой — в квартире № 5 — Амир Саргиджан с Татьяной Дубинской.
Но только с Саргиджанами Осип Эмильевич — окно в окно!..
Судя по всему, подозреваемое лицо или лица относились к «спецосведомителям», то есть доносили бесплатно. Если же Саргиджаны были профессиональными агентами, Осип Эмильевич был бы вдвойне прав, гневаясь на невозвращение долга. Ведь «агентам» выплачивался не только гонорар, но и выписывались средства на оперативные расходы, на ту же выпивку, например. В этой ситуации одалживаться у бедных соседей — да еще и своих «подопечных» — настоящее свинство.
«Пятая» и «шестая» прозы
Между тем в Коктебеле Мандельштам начал и закончил свою «шестую» прозу — «Разговор о Данте», который прочел там же и тогда же двум писателям — Андрею Белому[24] и Мариенгофу.
А пока Осип Эмильевич был в Крыму, в майском номере «Звезды» вышла его «пятая» проза — «Путешествие в Армению». Одновременно «Путешествие» было отдано и в «Издательство писателей в Ленинграде» — для подготовки книжной версии[25].
Предыстория журнальной публикации такова. После неудачи в «Новом мире» «пробивать» ее взялся молодой Николай Харджиев: ему и Борису Лапину Мандельштам читал одну из начальных версий «Путешествия». Новая проза поэта привела их в восторг, а Лапин, к удовольствию автора, сравнил ее с «Письмами» Плиния Младшего, намекая на их, невзирая на тематическое разнообразие, единство и свободу.
Тогда Харджиев предложил Мандельштаму попытать счастья в «Звезде», где печатался сам и где в редакции работал Цезарь Вольпе, его близкий друг. Получив от поэта две авторизованные машинописи «Путешествия», он отвез их в Ленинград и передал в журнал, где усилиями Вольпе и при поддержке Николая Тихонова, в то время члена редколлегии, вещь и была опубликована, но, к сожалению, со множеством лакун, ошибок и опечаток.
Напомню, что, еще не будучи напечатанным, а лишь прочитанным вслух, «Путешествие в Армению» породило первый печатный отклик Виктора Шкловского в «Литературной газете» (17 июля 1932 года)[26].
На этот раз первым по очереди — и по гнусности — рецензентом печатной версии оказался Н. Оружейников: 17 июня в «Литературной газете» вышла его статья «На полях журналов», где о «Путешествии в Армению», в частности, сказано: «О. Мандельштам <...> выступает с „Путешествием в Армению”, где все построено на кокетстве с усложненной и насильственной реминисценцией. <...> Ламарк, Гете, Сезанн мобилизованы для того, чтобы прикрыть отсутствие действительной Армении. <...> В вещах Мандельштама и Шкловского[27] опасность литературщины, формалистской подмены мастерства коллекционерством предстает наиболее обнаженно. Не собирается ли „Звезда” стать организационным центром для формалистских идей или формалистской безыдейности?»[28]
После такого вопроса уже не удивляет, что из следующего, июньского номера «Звезды» Леноблгорлит снял три стихотворения Мандельштама. Вначале решено было ограничиться снятием одного («К немецкой речи», как «наиболее реакционного по содержанию»), но затем редакция журнала сняла и остальные два стихотворения[29].
В июле и августе Мандельштам работал над корректурой книжного варианта «Путешествия в Армению»: 31 июля датирована уже третья его корректура. Туда же, в «Издательство писателей в Ленинграде», Мандельштам предложил и «Разговор о Данте».
Но книги — ни та, ни другая — ни здесь, ни где-нибудь еще при его жизни не выйдут.
Зато 30 августа вышла разгромная рецензия С. Розенталя на «Путешествие в Армению» — и не где-нибудь, а в «Правде». Вот короткая цитата: «Какой бедный мир, мир маркера и гурмана! Мир, где самое блестящее — фальшивый бриллиант Тэта и где луг похож на биллиардное сукно, а розы — на сливочное мороженое... От образов Мандельштама пахнет старым, прелым, великодержавным шовинистом, который, расточая похвалы Армении, хвалит ее экзотику, ее рабское прошлое, ибо о настоящем не написал ни строки Мандельштам. Можно с брезгливостью пройти мимо острот Мандельштама о Безыменском. В них неуемная злоба человека, не понимающего пролетарской литературы <...> Старый петербургский поэт-акмеист О. Мандельштам прошел мимо бурно цветущей и радостно строящей социализм Армении».
Статья Розенталя была тем болезненнее для Мандельштама, что была написана хлестко и талантливо. Ее выход застал Мандельштама в Ленинграде, где он гостил в конце августа и начале сентября. У Ахматовой он читал «Разговор о Данте»: среди слушателей, кроме хозяйки, были Жирмунский, Тынянов, Б. Лившиц и Л. Гинзбург (вероятно, и Пунин).
Вот каким показался тогда поэт тогда Лидии Гинзбург: «Мандельштам невысок, тощий, с узким лбом, небольшим изогнутым носом, с острой нижней частью лица в неряшливой почти седой бородке, со взглядом напряженным и как бы не видящим пустяков. Он говорит, поджимая беззубый рот, певуче, с неожиданной интонационной изысканностью русской речи. Он переполнен ритмами, как переполнен мыслями и прекрасными словами. Читая, он покачивается, шевелит руками; он с наслаждением дышит в такт словам — с физиологичностью корифея, за которым выступает пляшущий хор. Он ходит смешно, с слишком прямой спиной и как бы приподнимаясь на цыпочках. Мандельштам слывет сумасшедшим и действительно кажется сумасшедшим среди людей, привыкших скрывать или подтасовывать свои импульсы. Для него, вероятно, не существует расстояния между импульсом и поступком, — расстояния, которое составляет сущность европейского уклада. <...> Он полон ритмами, мыслями и движущимися словами. Он делает свое дело на ходу, бесстыдный и равнодушный к соглядатаям. Было жутко, как будто подсматриваешь биологически конкретный процесс созидания»[30].
И почему-то он забирает из «Издательства писателей в Ленинграде» — через Варковицкую[31] — рукопись «Разговора...»[32]. Неудача с той же рукописью ждала его и в Госиздате, откуда она «была возвращена ему без единого полемического замечания, но со множеством вопросительных знаков на полях. Если не ошибаюсь, эти пометы были сделаны рукой А. К. Дживелегова[33]» (ГЭ, 44).
В начале октября уже Ахматова гостила в Москве. Но атмосфера в столице — после шельмования в «Правде» — резко изменилась. И последний поход в ЦК, к Гусеву, не принес уже ничего, кроме каменного лица собеседника.
Книги не вышли ни в ГИХЛе, ни в Госиздате. Началось это исподволь еще весной, когда Мандельштамы были в Крыму. Рукопись собрания сочинений проходила внутреннее рецензирование в Госиздате, причем рецензенту, В. Гоффеншефферу, дали на суд не машинопись, а изданный в 1928 году сборник критической прозы «О поэзии».
Эта рецензия — шедевр и апофеоз разборов такого рода: «В своей философской концепции Мандельштам соединил „французское с нижегородским” (выражаясь его терминами — „домашность” и Европу), а именно, мистический российский эллинизм, столь отличавший его от остальных представителей акмеистической школы с интуитивизмом Анри Бергсона. Философия последнего является для Мандельштама последним и высшим научным методом. <…> Отсюда и отрицание „дурной бесконечности эволюционной теории” и, логически рассуждая, — марксизма, который, как-никак придает „дурному” принципу причинности больше значения. <…> Проблема слова и культуры в мистическом понимании служит для Мандельштама поводом для внеисторических, надсоциальных сопоставлений, при которых, например, объединяются и одинаково славословятся Чаадаев и... Розанов. Воистину нужно стоять на вершине „поэтического бесстрастия” и аполитичных вневременных и внесоциальных позиций, чтобы ставить рядом имя Чаадаева, пережившего трагедию передового человека в эпоху николаевской реакции, оппозиционного (в период „Философского письма”) по отношению к российскому самодержавию, чтобы поставить это имя рядом с именем апологета великодержавия, мракобеса и черносотенца Розанова».
Фацит: «Статьи Мандельштама — квинтэссенция рафинированной идеологии либеральной русской буржуазии. <...> Переиздавать их сейчас (даже с критическим предисловием) — крупнейшая политическая ошибка. Никакими ссылками на необходимость бережного отношения к старой интеллигенции, стоящей на советской платформе, это переиздание нельзя будет оправдать, ибо оно не только явится политическим промахом издательства, но окажет скверную услугу самому Мандельштаму». А вот и резолюция, датированная маем 1933 года: «Статьи не пойдут»[34].
В ГИХЛе ничуть не лучше. Вот какой разговор случился, например, 23 октября между заведующим ГИХЛа Н. Н. Накоряковым и парторгом Фроловым на заседании парторганизации ГИХЛ, посвященном чистке ее рядов: «Или, например, заключили договор с Мандельштамом. Мы с Н. Н. <Накоряковым> вчера вели переговоры по этому поводу. Он представил нам томик избранных произведений. Корабельников отказался писать предисловие. Л. Б. Каменев взялся, три раза перечитал и ничего не понял. Я читал — тоже ничего не понял. Я прихожу уже в течение многих месяцев к Н. Н. и говорю о том, что от печатания этой вещи надо отказаться. А деньги? А те 13 000, которые мы на это дело внесли? // Накоряков: Вопрос не в деньгах, а в других обстоятельствах. // Фролов: Вы имеете в виду то, что на нас нажимают сверху, чтобы мы издали этот томик, я считаю, что если мы не издадим, на нас не будут нажимать, а если издадим, то на нас будут нажимать и сверху, и со всех сторон»[35].
Стоп! В издательстве рассматривался вопрос о предисловии к «Избранному» Осипа Мандельштама?! И в кандидатах, оказывается, ходили Корабельников[36] и приснопамятный Лев Каменев?! — да, тот самый, к которому, по протекции Эммы Герштейн и из любопытства (и еще в поисках союзников в «битве под Уленшпигелем»), в марте 1930 года ходил знакомиться Мандельштам, тот самый Каменев, чье гнусное предисловие к «Началу века» доконало Андрея Белого!
И фоном всему этому — новые групповые репрессии против писателей. 11 октября за сочинение и распространение «контрреволюционных басен-сатир» арестованы Эмиль Герман (Кроткий), Владимир Масс и Николай Эрдман. Всех троих, по постановлениям ОСО (Особого следственного отделения) при коллегии ОГПУ от 14 и 16 октября 1933 года, приговорили к высылке на три года: соответственно, в города Тобольск тогдашнего Уральского края, Камень Западно-Сибирского и Енисейск Восточно-Сибирского краев[37].
Буквально по слову поэта: «Уведи меня в ночь, где течет Енисей…»
Стихи о Сталине
В ноябре 1933 года (а скорее все же — еще в октябре[38]) Мандельштам написал свою знаменитую и роковую эпиграмму на Сталина — «Мы живем под собою не чуя страны...». И почти сразу же начал ее читать «своим».
Эмма Герштейн вспоминала, как однажды утром к ней неожиданно пришла, можно сказать, влетела Надя и произнесла:
«„Ося сочинил очень резкое стихотворение. Его нельзя записать. Никто, кроме меня, его не знает. Нужно, чтобы еще кто-нибудь его запомнил. Это будете вы. Мы умрем, а вы передадите его потом людям. Ося прочтет его вам, а потом вы выучите его наизусть со мной. Пока никто не должен об этом знать. Особенно Лева”.
Надя была очень взвинчена. Мы тотчас пошли в Нащокинский. Надя оставила меня наедине с Осипом Эмильевичем в большой комнате. Он прочел: „Мы живем, под собою не чуя страны” и т. д. все до конца <…>. Но прочитав заключительное двустишие — „Что ни казнь у него, то малина. И широкая грудь осетина”, он вскричал:
— Нет, нет! Это плохой конец. В нем есть что-то цветаевское. Я его отменяю. Будет держаться и без него… — И он снова прочел все стихотворение, закончив с величайшим воодушевлением:
Как подковы дарит за указом указ —
Кому в лоб, кому в пах,
Кому в бровь, кому в глаз!!!
— Это комсомольцы будут петь на улицах! — подхватил он сам себя ликующе. — В Большом театре… на съездах… со всех ярусов… — И он зашагал по комнате.
Обдав меня своим прямым огненным взглядом, он остановился:
— Смотрите — никому. Если дойдет, меня могут… РАССТРЕЛЯТЬ!
И, особенно гордо закинув голову, он снова зашагал взад и вперед по комнате, на поворотах приподымаясь на цыпочки» (ГЭ, 51 — 52).
С Борисом Кузиным было несколько иначе: «Однажды утром О. Э. прибежал ко мне один (без Н. Я.), в сильном возбуждении, но веселый. Я понял, что он написал что-то новое, чем было необходимо поделиться. Этим новым оказалось стихотворение о Сталине. Я был потрясен им, и этого не требовалось выражать словами. После паузы остолбенения я спросил О. Э., читал ли он это еще кому-нибудь. — „Никому, Вам первому. Ну, конечно, Наденька...” Я в полном смысле умолял О. Э. обещать, что Н. Я. и я останемся единственными, кто знает об этих стихах. В ответ последовал очень веселый и довольный смех, но все же обещание никому больше эти стихи не читать О. Э. мне дал. Когда он ушел я сразу же подумал, что немыслимо, чтобы стихи остались неизвестными по крайней мере Евг. Я. (брату Н. Я.) и Анне Андреевне, при первой же ее встрече с О. Э. А Клычкову? — Нет, не сдержит он своего обещания. Слишком уж ему нужно Читателя! Советчика! Врача! Буквально дня через два или три О. Э. со сладчайшей улыбкой, точно бы он съел кусок чудного торта, сообщил мне: „Читал стихи (было понятно, какие) Борису Леонидовичу”. У меня оборвалось сердце. Конечно, Б. Л. Пастернак был вне подозрений (как и Ахматова, и Клычков), но около него всегда увивались люди (как и вокруг О. Э.), которым я очень постерегся бы говорить что-нибудь. А самое главное — мне стало ясно, что за эти несколько дней О. Э. успел прочитать страшные стихи еще не одному своему знакомому. Конец этой истории можно было предсказать безошибочно»[39].
И, в общем, Кузин как в воду глядел.
До своего ареста Мандельштам прочел эти стихи самое меньшее 27 лицам!
Из них девятерых он назвал на следствии, видимо, полагая, что о них и так уже известно: это Н. Мандельштам, А. Мандельштам, Е. Хазин, А. Ахматова, Л. Гумилев, Б. Кузин, В. Нарбут и М. Петровых. Из них позднее будет арестованы трое: Владимир Нарбут (26 октября 1936[40]), Борис Кузин (дважды — в 1932 и 1935 годах, после чего просидел еще 16 лет в Шортандах) и Лев Гумилев (он сидел даже трижды — в 1935, 1938 — 1942 и 1949 — 1956 годах[41]). И как минимум одному из них — Льву Гумилеву — мандельштамовские слова даже аукнулись напрямую (правда, только в следующую — уже третью по счету — посадку): именно ему, по словам Ахматовой, показания Мандельштама чуть ли не предъявляли на допросах, но именно он счел поведение поэта в целом безукоризненным[42].
А об остальных 18 умолчал. Это москвичи Б. Пастернак, Г. Шенгели, В. Шкловский, С. Липкин, Н. Грин, С. Клычков, Н. Харджиев, А. Осмеркин, А. Тышлер и Л. Длигач (Мандельштам прочел свою эпиграмму им вместе), В. Шкловская-Корди[43] и Н. Манухина-Шенгели[44], а также ленинградцы В. Стенич и Б. Лившиц, упоминавшие об эпиграмме Мандельштама на собственных допросах. Кроме того, из материалов дела Л. Н. Гумилева 1935 года следует, что Ахматова и он сам читали эти стихи Н. Пунину, Л. Гинзбург, а также Бориной и Аникеевой, своим знакомым[45].
Почему же Мандельштам не назвал следователю всех этих людей, в том числе Длигача, «погрешить» на которого, судя по рассказу Надежды Мандельштам, было бы проще всего?
Думаю, что сам он пришел к выводу (или его подвел к этому следователь Шиваров своей репликой: «А, театралочка…»), что Маруся Петровых была той единственной, кто запомнил и записал это стихотворение с голоса[46]. Не назвать имя «информатора» было бы очень глупо — а на кого же, как не на нее, падало такое подозрение?[47]
И не отсюда ли эти строки, посвященные ей?
Твоим узким плечам под бичами краснеть,
Под бичами краснеть, на морозе гореть.
Твоим детским рукам утюги поднимать,
Утюги поднимать да веревки вязать.
Твоим нежным ногам по стеклу босиком,
По стеклу босиком, да кровавым песком.
Ну, а мне за тебя черной свечкой гореть,
Черной свечкой гореть да молиться не сметь.
Неизгладимая нота обоюдоострой вины и горечь упрека так и рвутся из этих последних московских стихов[48].
Но не исключен и такой вариант, снимающий тяжесть подозрения именно с Петровых: никакой эпиграммы на Сталина у следствия не было, кто-то — может быть, тот же «спецосведомитель» — донес о ней в общих чертах и Шиваров впервые услышал ее из уст самого автора. Никакого другого списка этой эпиграммы, кроме авторского и шиваровского, в следственном деле нет. Сама Мария Сергеевна, по словам ее дочери, категорически отрицала то, что ей вменяла в вину Н. Мандельштам, как и самый факт записи этого стихотворения, лишь прочитанного ей вслух[49].
Однако записанный при жизни автора список эпиграммы — все же существует. И записал его, видимо, с голоса и по памяти, — Кузин[50]:
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи на[51] десять шагов не слышны
А коль[52] хватит на полразговорца,
То[53] припомнят кремлевского горца.
Его пальцы, как [толстые] красные[54] черви, жирны,
А[55] слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи сверкают[56] глазища
И [сверкают] сияют его голенища.
А кругом[57] [н]его сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей —
Кто визжит[58], кто мяучит, кто хнычет
Он один лишь бабачит и тычет.
Как подкову дарит за указом указ
Кому в [грудь] бок, кому в пах[59], кому в бровь, кому в глаз
Что ни казнь у него, то малина
И широкая грудь осетина.
В НАЩОКИНСКОМ
(Конец 1933 — май 1934)
Ордер, вселение, переезд
Мандельштамы вернулись из Крыма в конце июня или самом начале июля 1933 года, и только в июле или начале августа они получили ордер на свою новую отдельную двухкомнатную квартиру в писательском кооперативе по адресу: Фурманова, дом 5, квартира 26[60]. Но не переехали, так как жить в ней все еще было нельзя, а просто закрепили ее за собой.
Выглядело это примерно так. Считалось, что при заселении новостройки «жильца нельзя было выселить, если на спорной площади стоит его кровать. Надя прекрасно это знала, и как только был назначен день общего вселения, она с ночи дежурила у подъезда, поставив рядом с собой пружинный матрац. Утром, как только дверь подъезда открыли, она ринулась со своим матрацем на пятый этаж (дом без лифта) и первая ворвалась в квартиру. <…> И вот врезан замок, вселенье совершилось» (ГЭ, 47).
Члены писательского кооператива — это аккурат те самые москвичи, которых так подпортил квартирный вопрос, как справедливо было замечено одним соседом Мандельштама по подъезду. Не перевелись среди них и ротмистры кржижановские, с улыбкой отнимающие у вьюношей парноков (не дай господь сделаться похожими на них!) и визитку, и девушку, и жировку — решительно все, что другим дорого, но плохо лежит.
Состав пайщиков формировался еще в 1932 году: Мандельштамы были записаны на двухкомнатную квартиру жилой площадью в 31 кв. м, рассчитанную на четырех жильцов (подразумевались, очевидно, еще Эмиль Вениаминович и Вера Яковлевна — отец и теща поэта). Установленный для них размер пая в 2205 рублей в первом квартале 1933 года был поднят до 3406 рублей и выплачен[61].
Кооператив вводился в строй поэтапно и, соответственно, заселялся порциями — подъездами[62]. С чисто строительной точки зрения это писательское жилтоварищество было рискованной комбинацией из надстройки трех этажей в двух соседних двухподъездных домах разной этажности (трехэтажном доме № 3, ставшем 6-этажным, и двухэтажном № 5, ставшем пятиэтажным) и строительства между ними еще одного пятиэтажного подъезда. Именно в нем-то, на пятом этаже, и оказалась квартира Мандельштамов.
Впервые они въехали в свое новое жилище приблизительно в середине октября 1933 года. 18 октября навестивший их Талов записал в дневник: «Мандельштамы на новой квартире, своей, собственной, из двух комнат с передней и кухней»[63].
Но въехали еще не значит переехали! И после вселения жильцов у многих не прекращались внутренние работы. У Мандельштамов, например, не было в этот момент ни ванны, ни газовой плиты. Когда установили ванну, то воду нагревали в баке на электроплитке, а пищу готовили — на примусе. Газификация дома состоялась только в 1935 году.
Все это, впрочем, для таких бездомников, как Мандельштамы, — сущие пустяки, мелочи жизни. И хозяевам, и гостям нравилось в этой квартире все, даже ее ужасная планировка с проходной комнатой. Вот впечатления Эммы Герштейн: «Квартирка казалась нам очаровательной. Маленькая прихожая, напротив — дверь в крошечную кухню, направо — неописуемая роскошь! — ванная, рядом уборная. На той же правой стене вход в жилые комнаты, в первую, узкую и длинную проходную, за ней такой же длины, но гораздо шире — большая комната, причем обе они начинались близко от дверей, так что первая почти не ощущалась как проходная. // Газовой плиты еще не было, поэтому кухня использовалась как третья жилая комната. Она была предназначена для гостей. Стряпали в прихожей на керосинке, а когда наконец плиту привезли, то ее и установили там же. // Убранство квартиры было замечательным: его почти не было. В большой комнате, на стене направо от входа, во всю ширину комнаты были помещены дощатые некрашеные полки, а на них установлены книги из библиотеки Мандельштама, бог знает где хранившиеся все эти годы. Помимо итальянских поэтов я помню Батюшкова без переплета, кажется, это были „Опыты…”, „Песни, собранные П. В. Киреевским”, „Стихотворения” А. С. Хомякова, „Тарантас” В. А. Соллогуба с рисунками Г. Гагарина. // Кроме книг в каждой комнате стояло по тахте (т. е. чем-нибудь покрытый пружинный матрац), стулья, в большой комнате простой стол и на нем телефон. Эта пустота и была очаровательна. // Конечно, во всем доме была прекрасная слышимость. Комната Осипа Эмильевича (большая) граничила с соседней квартирой из другого подъезда, откуда постоянно слышались стоны гавайской гитары. Там жил Кирсанов. // Стены были проложены войлоком, из-за этого квартира, очень хорошо отапливаемая, была полна моли. Все пытались ее ловить, хлопая руками» (ГЭ, 47 — 48).
Обратите внимание и на телефон на столе — и запишите, кстати, номерок: 5-42-92! Тогда это было неслыханной редкостью и роскошью, тем более для дома-новостройки.
Примерно с середины октября и по конец ноября был своего рода переходный период, когда они еще и из Дома Герцена толком не съехали и в свой новый дом окончательно не переселились. Иначе как объяснить свидетельство С. Липкина о том, что Мандельштам читал ему и Шенгели свою эпиграмму на Сталина на Тверском бульваре?[64] Стихи эти традиционно датировались ноябрем 1933 года: так, может, их следует передатировать — на «октябрь-ноябрь»?
Первой мебелью, после матраца, стали книжные полки, построенные по методу жены. Вот свидетельство Талова: «Библиотечные полки Осип Эмильевич построил довольно примитивно: с двух сторон положил кирпичи, прикрыл доской, на доске снова кирпичи, снова доска — так он оборудовал несколько рядов. // А вообще в квартире пустые стены»[65].
Окончательно на новую квартиру они переехали, видимо, только в декабре. Об этом Осип писал отцу: «Дорогой папочка! // В начале декабря мы переезжаем на свою квартиру в две комнаты. Приглашаем тебя надолго в гости, а если понравится, то и навсегда» (4, 155).
И просто диву даешься, когда вдруг осознаешь, что в эти бесконечно сутолочные и суетливые декабрьские дни, в седловине между двумя не обжитыми очагами, Мандельштам, не переставая, работал над Петраркой[66].
Промчались дни мои — как бы оленей
Косящий бег. Срок счастья был короче,
Чем взмах ресницы. Из последней мочи
Я в горсть зажал лишь пепел наслаждений…
Казалось бы, написать такие стихи можно самое меньшее на Парнасе, но никак не в шпагате между двумя полупустыми жилищами — в Доме Герцена и новостройкой в Нащокинском.
Соседи
Дом 3-5 в итоге получился длиннющим и многоподъездным: от угла Гагаринского и чуть ли не в треть переулка.
Локализовать мандельштамовских соседей — задача непростая. Их соседом по этажу был писатель N. с прислугой-полькой, очень красивой, и Осип Эмильевич «подозревал, что она вовсе не домработница и тут скрывается какая-то романтическая или политическая история»[67].
На первом этаже в подъезде жили Клычковы и Ардов с Ольшевской, на четвертом — Перец Маркиш и Шкловский. В том же подъезде жили еще Мата Залка, Давид Бродский, Павел Зенкевич, Алексей Файко и В. Н. Билль-Белоцерковский, но на каких этажах — мы не знаем.
Самые дружеские отношения установились у Мандельштамов с первым этажом, где жили Клычковы и Ардовы. Юморист Виктор Ардов жил с молодой женой, актрисой Художественного театра и, по выражению Э. Герштейн, «красавицей смешанных кровей» Ниной Ольшевской и ее сыном Алешей Баталовым. В случаях, если у Мандельштамов наверху вдруг почему-то было нельзя, Левушка Гумилев ночевал у кого-то из них.
Вот фрагмент из дневника жены Клычкова: «Мандельштамы живут в нашем подъезде на самом верхнем этаже. Они иногда стучатся к нам в дверь... просят взаймы. // Однажды попросили мелочь на трамвай — собрались на базар продавать платье Надежды Яковлевны. У Осипа Эмильевича надменно-благородное лицо, когда он торгует рухлядью жены. Очень красив, похож на апостола (кажется, Петра таким изображают). Они продали платье и вновь постучались к нам отдать долг. (Это с ними не часто случается, обычно о долгах забывают. Я записывала было их долги карандашом на двери, но вскоре бросила вздорное и бесполезное дело.) На базаре они купили немного сметаны, с полстакана, мизерное количество еще какой-то еды, кажется, кило картофеля. И... поздней осенью, когда цветы уже редкость... букет хризантем. // Узнаю вас, поэты, странная порода людей. Узнаю ваши прихотливые души... // <…> Не зря Осип Эмильевич Мандельштам напоминает внешностью изображение апостола. Он принадлежит к тому чрезвычайно редкому типу еврея, к которому принадлежали и Христос и апостолы (какая-то кристаллическая чистота, честность). Лично я с ним не дружу и не лажу. Он со мною строг. Я имела неосторожность назвать его мастером формы или мастером стиха, что-то вроде этого. Он так на меня орал, что я диву далась. Сергей Антонович искренне забавлялся, наблюдая, как яростно наскакивал на меня Мандельштам. Мандельштам мнил себя не мастером, а пророком. // С женой Мандельштам живет очень согласно. Надежда Яковлевна умна, но есть в ней какой-то неуловимый привкус циничности, правда, очень утонченной. Верит в поэтический талант мужа. Трогательна своей преданностью, нераздельностью. Живут очень бедно, но не примитивно, а с изыском. Бутылку вина, именно вина, а не водки, они не просто выпьют, а выпьют пиршественно, из маленьких рюмочек цветного стекла. На их „пиршествах” видела жену Грина, Ахматову, Эфроса, который приходил к Анне Андреевне. // Мандельштам изучает итальянский и, кажется, испанский языки. // Оба, и муж и жена, пессимисты неисправимые»[68].
Гости и посетители
Итак, вечно бездомный Осип Мандельштам — полноправный хозяин собственной квартиры в престижном доме. Он, всю жизнь и на полную катушку пользовавшийся людским гостеприимством и доброжелательством, впервые получил полную возможность отплатить добром за добро. Мандельштамы — «…угощали тем, что есть, — уютно, радушно, просто и артистично. Желая компенсировать знакомых за свое былое житье по чужим квартирам, Мандельштамы с удовольствием пускали к себе пожить старых друзей. // Прежде всего, была приглашена Ахматова» (ГЭ, 41).
Кухня, свободная от газовой плиты, сразу же была признана третьей и гостевой комнатой, бездействующая газовая плита покрыта клеенкой (чем не стол?) и впоследствии, с легкой руки Нарбута, была прозвана «капищем». Гости стали константой быта в новой квартире, среди них и отец Осипа — Эмиль Вениаминович со своим «Бубликом», и мать Надежды Яковлевны — Вера Яковлевна, и Владимир Пяст, и Нина Грин.
Самые первые гости — Ахматова с сыном — появились в Нащокинском даже до того, как туда переехали хозяева: на стыке октября и ноября 1933 года Надежда Яковлевна болела и Мандельштамы задержались в Доме Герцена. Именно тогда и приезжала Ахматова с сыном. Любовь Васильевна Шапорина (1885 — 1967), художница и переводчица, организатор и худрук Театра марионеток, жена композитора Ю. А. Шапорина, записала в дневнике о встрече с Ахматовой в эти дни: «Вот у кого сохранились и поступь, и благородство былых дней. Я ее мало знаю, и ее личная жизнь мне мало понятна — Лурье, Пунин. Но она обаятельна — и она никому не поклонилась и ничем не поступилась. У ее сына ее улыбка»[69]. Запечатлелась она и в памяти Веры Меркурьевой: «Я ее видела одну минуту — она мне открыла дверь и ослепила… Я смотрела на нее и молчала…»[70]
После Ахматовой, в конце ноября, приезжала из Киева мать Надежды Яковлевны, Вера Яковлевна. А в конце декабря, предположительно под Новый год, приехал Эмиль Вениаминович, отец Мандельштама, или «Деда», как его звала невестка. Она прекрасно приняла старика, но тот, по словам Эммы, «почему-то грустил, не хотел ходить за керосином и тайно жаловался мне со своим странным немецко-еврейским выговором: „Мне плехо…”» (ГЭ, 47). Погостив больше месяца у старшего сына, Эмиль Вениаминович был рад вернуться к младшему, где все было так привычно, хоть и беспокойно. При этом планировали, что отец в июне поедет в один из писательских домов отдыха, а затем, после 1 июля, снова надолго приедет к старшему сыну.
В этой констелляции — одинокая мать Надежды в Киеве и одинокий, хоть и в семье младшего сына, отец Осипа в Ленинграде — коренился первый и главный конфликт семьи Мандельштамов на новом месте, сложившийся не с соседями, а между ними самими.
Надя мечтала о переезде Веры Яковлевны. А Осип, словно забыв о своих письмах начала 1930 года, возражал. Надя впервые не сдерживала своего возмущенья: «— Эмма, он — хищник! <…> — Он не хочет, чтобы к нам переехала моя мама. А я только для того и вырвала эту квартиру! // Про Осипа Эмильевича были сказаны очень жесткие слова, иллюстрирующие его эгоцентризм, умение подчинять себе окружающих» (ГЭ, 47). Победила в этом соревновании все же Вера Яковлевна, в мае переехавшая к дочке с зятем насовсем, прихватив с собой всю киевскую обстановку.
Как писала Эмма Герштейн: «Вера Яковлевна вросла в быт Нащокинского, <…> …она была умна и мужественно переносила потрясающее неустройство своих детей» (ГЭ, 48).
Был среди гостей-постояльцев Мандельштама и Бублик, опустившийся Шурин однокашник, ныне воришка, которого помнил еще Деда и за которого попросил. Бублик прожил здесь с месяц, помогая по хозяйству. Дважды он наглядно объяснил Осипу Эмильевичу, что такое «иллюзия»: первый раз — когда приготовил себе постель из газет (иллюзия постели), а второй — когда, провожая Эмиля Вениаминовича в Ленинграде, все-таки украл у него на питерском вокзале чемодан и был таков (иллюзия порядочности).
На несколько дней — в середине марта — приезжал Пяст из Одессы, где он отбывал ссылку. Была у него одна утомительная для Мандельштама черта — его заполночное бдение: раньше трех часов он не засыпал (ЭГ, 41).
Несколько раз, как вспоминает Герштейн, «приходил к Мандельштамам ночевать один из бывших сотрудников „Московского комсомольца”, молодой парень, почему-то очутившийся за бортом, бездомный и нищий. Будем называть его Икс. // Однажды вечером я застала Мандельштамов в суете и тревоге. Они бегали в волнении из комнаты в ванную, что-то мыли и вытряхивали. „Понимаете? Икс завел у нас вшей. Что делать?” Поздно вечером раздался звонок в дверь. Даже Надя, при всей своей несмущаемости, пришла в замешательство. А Осип Эмильевич открыл дверь и, не впуская Икса в квартиру, сказал просто и прямо: „Вот что, Икс, вы завшивели. Вам надо пойти в баню, вымыться и продезинфицировать всю одежду. После этого приходите. Сегодня, к сожалению, мы не можем вас впустить”. Я видела по лицу Икса, что он был поражен ужасом, но обиды не чувствовалось. Это было удивительное свойство Осипа Эмильевича; в важные минуты — а отказать в ночлеге бездомному человеку было очень трудно — у него появлялись решимость и прямота. При нервозности и суетливости Мандельштама это всегда поражало неожиданностью, так же как его мужественное теплое рукопожатие и открытый взгляд прямо в лицо собеседнику» (ГЭ, 41 — 42).
Многие из старых посетителей в Доме Герцена перенесли свои визиты в Нащокинский. Например, Талов или Длигач, приходивший теперь вдвоем с Диночкой Бутман. Заходил Всеволод Вишневский, читавший Мандельштаму свою новую прозу и писавший об этом А. Белому 20 января 1933 года: «…в своей вещи я стремлюсь преодолеть весь Ваш „Петербург”. О. Мандельштам сказал, когда я прочел: „надо пересмотреть ритмику Белого после Вашей читки”»[71].
Может быть, чаще других (иногда почти ежедневно) приходили Нарбуты — «поэт Владимир Иванович и его жена Серафима Густавовна, с которой Надя была на „ты”. Она считалась красавицей-вамп. И действительно, в лице ее было что-то хищное. Продолговатый овал лица, породистый нос с горбинкой и тонкими крыльями, выпуклые веки, высокий подъем ноги — все линии были гармонично связаны. <…> // У Нарбута образовался в это время „простой” в заработках. Мандельштамы делились с ними тем, что у них было. Надя с Симой пекли какие-то блинчики, варили кашу, а в дни получения Мандельштамом пайка готовили мясные блюда. Все это очень изящно подавалось на стол при помощи Серафимы Густавовны. // Нарбут, высокий, прихрамывающий, с одной рукой в перчатке — трофеи времен гражданской войны, носил прекрасный английский костюм и имел гордый вид барина-чудака» (ГЭ, 41 — 43).
В феврале-марте — явное сближение с Корнеем Чуковским, которого Мандельштам проведал в больнице. 7 февраля он читал ему стихи о Державине и Языкове, переводы из Петрарки и стихи на смерть Андрея Белого: «Читал он плохо, певучим шепотом, но сила огромная, чувство физической сладости слова дано ему, как никому из поэтов. Борода у него седая, почти ничего не осталось от той мраморной мухи, которую я знал в Куоккала. Снова хвалил мою книгу о Некрасове»[72].
Хаживал в гости и сам Осип Эмильевич. Тогда он «надевал свой хороший костюм (кажется, приобретенный в Торгсине на боны из Надиного наследства), подстригал в парикмахерской бородку и чувствовал себя „петербуржцем”».
Однажды он был в гостях у Сергея Шервинского, соавтора нового перевода «Эдипа в Колоне»; читал другой соавтор — Владимир Нилендер. Сухим остатком этого скучного вечера стало шуточное четверостишие:
Знакомства нашего на склоне
Шервинский нас к себе зазвал
Послушать, как Эдип в колонне
С Нилендером маршировал.
Но дружеский круг постоянно сужался. Так, 2 февраля ОГПУ арестовало Клюева, после 4 месяцев тюрьмы сосланного в Нарымский край.
Стихи о квартире
Если так называемая «Эпиграмма» («Мы живем, под собою не чуя страны...») была написана еще в Доме Герцена, хотя бы уже и после первого вселения в квартиру, то третье роковое стихотворение — «Квартира» — однозначно предполагало житье в Нащокинском: как иначе услышишь посреди ночи звуки булькающей влаги в трубах и батареях?[73]
Квартира тиха, как бумага,
Пустая, без всяких затей,
И слышно, как булькает влага
По трубам внутри батарей.
<…>
А стены проклятые тонки,
И некуда больше бежать,
А я, как дурак, на гребенке
Обязан кому-то играть.
<…>
Какой-нибудь честный предатель,
Проваренный в чистках, как соль,
Жены и детей содержатель
Такую ухлопает моль.
<…>
И вместо ключа Ипокрены
Давнишнего страха струя
Ворвется в халтурные стены
Московского злого жилья.
Поводом к написанию стихотворения послужила реплика Пастернака, также зашедшего поглядеть на новое жилье Мандельштама. Уходя, он сказал: «Вот, теперь и квартира есть — можно писать стихи». Надежда Яковлевна описывает ярость Мандельштама: «Слова Бориса Леонидовича попали в цель — Мандельштам проклял квартиру и предложил вернуть ее тем, для кого она предназначалась: честным предателям, изобразителям и тому подобным старателям... Проклятие квартире — не проповедь бездомности, а ужас перед той платой, которую за нее требовали. Даром у нас ничего не давали...» (НМ, 1, 229). Поэт отказывается от внешних удобств и государственной опеки, если за них надо платить внутренней свободой, круговой порукой и всеохватным страхом.
Н. Я. Мандельштам полагала, что это стихотворение фигурировало в деле Мандельштама наряду со «Старым Крымом» и эпиграммой на «кремлевского горца». Возможно, оно и фигурировало на следствии, но в протоколах, которые следователь Шиваров включил в мандельштамовское дело стихотворения нет.
Похороны Андрея Белого
8 января 1934 года умер Андрей Белый. Умер от обернувшегося артериосклерозом солнечного удара, оглушившего его в Коктебеле 15 июля 1933 года, а на самом деле еще и от ярлыков, навешанных на него Каменевым[74].
Мандельштам, естественно, читал 9 января некролог в «Известиях» и 10 января был на Новодевичьем кладбище на похоронах, стоял в почетном карауле, и в суматохе ему на спину даже упала крышка гроба[75].
Он и раньше откликался на смерть близких или художников — матери, Скрябина, Линде, Блока, Гумилева, Маяковского. Эта смерть и эти похороны толкнули Мандельштама к стихам памяти Андрея Белого — одному из самых необычных и загадочных циклов Мандельштама.
Работа Мандельштама над ним растянулась на несколько недель. Но первым — уже в день похорон и назавтра — пришло стихотворение «Голубые глаза и горячая лобная кость…» как своего рода непосредственный отклик на прощание и похороны:
Меж тобой и страной ледяная рождается связь.
Так лежи, молодей и лети, бесконечно прямясь.
Да не спросят тебя молодые, грядущие те:
Каково тебе там — в пустоте, в чистоте — сироте...[76]
Эти стихи памяти Андрея Белого были хронологически чуть ли не первыми в мемориальном венке, чем Мандельштам даже гордился[77]. Затем последовали две редакции стихотворения «Меня преследуют две-три случайных фразы…»[78]:
Меня преследуют две-три случайных фразы,
Весь день твержу: печаль моя жирна.
О Боже, как жирны и синеглазы
Стрекозы смерти, как лазурь черна…
Где первородство? где счастливая повадка?
Где плавкий ястребок на самом дне очей?
Где вежество? Где горькая украдка?
Где ясный стан? Где прямизна речей,
Запутанных, как честные зигзаги
У конькобежца в пламень голубой,
Морозный пух в железной крутят тяге,
С голуботвердой чокаясь рекой…
Смерть Андрея Белого, с которым он всего лишь семь месяцев тому назад сидел за одним столом, надолго определила настроение мыслей Мандельштама. 19 января, сидя у себя в квартире вместе с Ниной Грин и неотвязно вспоминая Белого, Мандельштам записал для нее на отдельном листке строфу из стихотворения Георгия Шенгели, обрисовав в нем свой прошлогодний маршрут: «...Там, где на землю брошена / Небесная глина, / Там, где могила Волошина, / Там, где могила Грина»[79]. Позднее, в Воронеже, Мандельштам в сердцах скажет наседающему Рудакову: мол, мы с Белым иначе, чем вы, понимаем мастерство.
Уход великого экс-символиста потряс не одного экс-акмеиста Мандельштама. Может быть, лучше других выразил общее чувство экс-футурист Бенедикт Лившиц — в письме к Михаилу Зенкевичу от 14 января: «Дорогой Михаил Александрович, пишу Вам под еще неизжитым впечатлением от смерти Белого. Весть об этом как-то не сразу проникла до глубины моего сознания и лишь теперь, пытаясь отдать себе отчет в том, что сильнее всего в эти дни угнетает, я наталкиваюсь на это событие, заслонившее для меня все остальное. Я никогда не любил его особенно — ни как поэта, ни как прозаика. <…> // Мне и сейчас трудно заставить себя читать его гексаметрическую прозу, приходящуюся как-то сродни пятистопному ямбу Васисуалия Лоханкина. // И тем не менее — ни одна из смертей последнего времени не впечатляла меня так сильно, как эта смерть. Оборвалась эпоха, с которой мы были — хотим ли мы это признать или нет, безразлично — тесно связаны. Обнажилась пропасть, куда ступить настает уже наш черед»[80].
Неожиданно объединил Мандельштама с Белым и Шкловский — в одном из писем Тынянову, написанных в феврале: «Футуристов нет, отношения с ними почти выяснены. // Выйти я могу, посмотреть на друзей, с которыми вместе дрался, нет стоящих, одни мертвые, другие лежа, вероятно, играют в двадцать одно. // Здание с колоннами покрывает мою землю, „Академия” издает книжки. Классицизм побеждает. // Мандельштам Осип Эмильевич знает, что он враг Хлебникова. Бедный Борис Николаевич (Андрей Белый — П. Н.) это знал»[81]. Упрощая все искусство до двуполярности — до «архаистов и новаторов», до «классицизма» и «футуризма», Шкловский смиренно признал пораженье своих любимцев — новаторов и футуризма от его же любимцев — архаистов и классицизма.
Вот только искусство не было столь примитивно, и в многомерной и многополярной среде Мандельштам с Хлебниковым никакие не враги, а братья.
Около полугода Петр Николаевич Зайцев, быть может, самый близкий Белому человек, пытался договориться с литературным начальством о вечере памяти Андрея Белого. Предполагалось, что в нем примет участие и Осип Мандельштам, но это внушало большое сомнение начальству[82]: вот тебе, бабушка, и «номенклатурный поэт»!
22 января Зайцев встречался с Мандельштамом, передавшим ему автограф второй редакции «Меня преследуют две-три…» (с крайними датами 16 — 21 января)[83]. А 26 января Мандельштам зашел к Пастернаку, чтобы прочесть эти стихи, и так и просидел у него до двух часов ночи[84]. 10 февраля читал он их и К. Чуковскому, которого проведал в больнице. Читал и Герштейн, которая вспоминала, что воспринимались они очень хорошо и проникали в самое сердце.
Крайне существенная деталь: передавая Зайцеву стихи для вечера, Мандельштам включил в подборку и четыре восьмистишия: «Люблю появление ткани…» (с концовкой: «И, вдруг, дуговая растяжка / Звучит в бормотаньях моих»), «О, бабочка, о, мусульманка…», «Когда уничтожив набросок…» и «Скажи мне, чертежник пустыни…». Подборку в целом он назвал «Воспоминания»[85], чем подчеркнул прямую их связь со стихами Андрею Белому[86].
«Зинаидин жиденыш», «жидок» и т. п., плевать он хотел на присущий многим символистам, и Белому в том числе, антисемитский душок («…Меня не касается трепет / Его иудейских забот»). Перед лицом смерти на кону лишь то, что покойный был из тех немногих, кто — «…опыт из лепета лепит / И лепет из опыта пьет»!
А 16 февраля еще одна смерть — 39-летнего Эдуарда Багрицкого! Накануне он собирал у себя друзей на оказавшуюся прощальной пирушку. Государство оценило бесшабашную романтику штатского циника и астматика и хоронило его на Новодевичьем, и послало идти за гробом эскадрон кавалерии с шашками наголо. Это страшно не понравилось двум другим одесситам — Нарбуту и Харджиеву, а Лев Гумилев поклялся матери похоронить ее не так[87].
«Мастерица виноватых взоров»
По-видимому, еще в ноябре 33-го года Ахматова познакомила с Мандельштамами Марию Петровых. Мандельштам оценил ее как хорошую переводчицу стихов, над чем сразу же весело посмеялся:
Марья Сергеевна, мне ужасно хочется
Увидеть вас старушкой-переводчицей,
Неутомимо, с головой трясущейся,
К народам СССР влекущейся,
И чтобы вы без всякого предстательства
Вошли к Шенгели в кабинет издательства
И вышли, нагруженная гостинцами —
Полурифмованными украинцами.
Но со временем Осип Эмильевич не на шутку увлекся Петровых, можно сказать — влюбился!
Но точно так же увлекся и 22-хлетний Левушка Гумилев! По словам Эммы Герштейн, увлекшейся в свою очередь Гумилевым, Осип Эмильевич выбрал Петровых в конфидентки: «— Как это интересно! У меня было такое же с Колей, — восклицал Осип Эмильевич. У него кружилась голова от разбуженных Левой воспоминаний о Николае Степановиче, когда в голодную зиму они оба добивались в Петрограде любви Ольги Николаевны Арбениной» (ГЭ, 50).
Мне вспомнился старинный апокриф —
Марию Лев преследовал в пустыне
По той простой, по той святой причине,
Что был Иосиф долготерпелив.
Сей патриарх, немного почудив,
Марииной доверился гордыне —
Затем, что ей людей не надо ныне,
А Лев — дитя — небесной манной жив.
А между тем Мария так нежна,
Ее любовь так, боже мой, блажна,
Ее пустыня так бедна песками,
Что с рыжими смешались волосками
Янтарные, а кожа — мягче льна —
Кривыми оцарапана когтями.
На самом деле косметический урон понесла тогда кожа самого Мандельштама. Однажды, когда он все-таки попытался ее поцеловать, Петровых недолго думая схватила первое, что попалось под руку (раковину-рапан, использовавшуюся как пепельница), и всадила ее узкий конец в щеку нападавшего[88].
А в далеком 21-м году все было коротко и безответно и закончилось обоюдным пораженьем (то есть в некотором и прямом смыслах «ничьей»), шуточными стихами и еще — гениальными нешуточными. И в точности то же самое — словно по принципу: «Все было встарь, все повторится снова, / И сладок нам лишь узнаванья миг!..» — произошло и теперь.
13 — 14 февраля были написаны стихи, которые не кто-нибудь, а Ахматова считала «лучшим любовным стихотворением XX века»[89].
Мастерица виноватых взоров,
Маленьких держательница встреч,
Усмирен мужской опасный норов,
Не звучит утопленница-речь.
Ходят рыбы, рдея плавниками,
Раздувая жабры: на, возьми!
Их, бесшумно охающих ртами,
Полухлебом плоти накорми.
Мы не рыбы красно-золотые,
Наш обычай сестринский таков:
В теплом теле ребрышки худые
И напрасный влажный блеск зрачков.
Маком бровки мечен путь опасный.
Что же мне, как янычару, люб
Этот крошечный, летуче-красный,
Этот жалкий полумесяц губ?..
Не серчай, турчанка дорогая:
Я с тобой в глухой мешок зашьюсь,
Твои речи темные глотая,
За тебя кривой воды напьюсь.
Наша нежность — гибнущим подмога,
Надо смерть предупредить — уснуть.
Я стою у твердого порога.
Уходи, уйди, еще побудь.
Стихотворению суждено было стать предпоследним в московской части «Новых стихов». Последнее — «Твоим узким плечам под бичами краснеть…» — тоже посвящено Петровых, но написано, кстати, в размере эпиграммы на Сталина и воронежской «Камы» не в феврале, а некоторое время спустя после ареста Мандельштама.
Левушка Гумилев гостил в Нащокинском и в январе 1934 года. Старый Новый год он (а возможно, и Мандельштам или Мандельштамы) встречал у Маруси Петровых. В следующий раз Ахматова с сыном приезжали в Москву в середине февраля 1934 года недели на две[90]. Этот ахматовский приезд оставил след и в памяти соседей по дому. Булгаков пригласил ее на свой вечер, а визит к Клычковым 24 февраля запечатлелся в дневнике его жены: «Наверху, у Мандельштамов, живет Ахматова. Она приходила на минутку к нам и залпом выпила рюмку водки, налитую ей Сергеем Антоновичем. Это у нее вышло красиво и решительно»[91]. Леву устроили у Ардовых, и Мандельштам тогда по-настоящему сдружился с ними, и они почти не расставались в эти дни: вместе они якобы «выслеживали» Алексея Толстого, а сами шли пить чай к Петровых.
Это тогда Эмма Герштейн застала Мандельштама с Ахматовой в «капище», увлеченно читающих друг с другом и друг другу вслух и по-итальянски «Божественную комедию»: «Вернее, не читали, а как бы разыгрывали в лицах, и Анна Андреевна стеснялась невольно вырывавшегося у нее восторга. Странно было видеть ее в очках. Она стояла с книгой в руках перед сидящим Осипом. „Ну, теперь — вы”, „А теперь вы”, — подсказывали они друг другу» (ГЭ, 52). И это тогда, свернув с Пречистенки на Гоголевский бульвар, Мандельштам остановился и сказал Ахматовой поразившие ее слова: «Я к смерти готов».
Архив и «архивяне»
В 1932 — 1933 годах старый большевик Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич (1873 — 1955), бывший управляющий делами СНК в 1917 — 1920 годах и один из главных организаторов переезда правительства из Петрограда в Москву, создавал при Наркомпросе Центральный музей художественной литературы, критики и публицистики, или, попросту, Литературный музей. Развернув энергичную деятельность по собиранию рукописей писателей, он вписался в бюджет не наркомата, а совнаркома и неплохо платил.
Так, Андрей Белый, остро нуждавшийся в деньгах на покупку квартиры, продал свой архив еще в 1932 году за 10 тысяч рублей, а Михаил Кузмин — в декабре 1933 года — аж за 25 тысяч рублей: хорошие деньги! Злые языки, правда, говорили, что все дело в компромате на Чичерина[92]. Как бы то ни было, но в феврале 1934 года начальник СПО ОГПУ М. Горб затребовал у Бонч-Бруевича — и, естественно, получил — дневник Кузмина и еще воспоминания В. Ф. Джунковского, начальника царской охранки в начале века.
15 февраля Фондовая комиссия музея рассмотрела несколько предложений писателей. Анна Ахматова за «некоторые материалы из своего архива» запросила 3000 рублей: комиссия согласилась на 1200 и с передачей музею авторского права. Персональный пенсионер Георгий Чулков предлагал купить у него 126 автографов Блока, Брюсова, Вяч. Иванова, Пяста, Цветаевой и других: чулковской самооценки мы не знаем, но музей предложил ему 2500 рублей[93].
Факт, что писатели потянулись в Литературный музей. К Мандельштаму Бонч-Бруевич, правда, обратился сам — 17 февраля 1934 года, прислав ему стандартное письмо с просьбой содействовать комплектованию музейного собрания. Деньги всегда нужны, а новоселам вдвойне, так что 22 февраля Мандельштам наведался в архив и был принят его научным сотрудником А. А. Сабуровым. Визитом поэт, видимо, остался доволен, и 3 марта принес в ГЛМ свой архив, и заполнил бланк так называемого «Предложения»[94], не указав в соответствующей графе просимую цену.
В тот же день Бонч-Бруевич поручил Фондовой комиссии ГЛМ рассмотреть это «Предложение». Вопрос рассматривался 16 марта на комиссии экспертов: присутствовавшим Ю. А. Бахрушину, Н. Н. Гусеву, И. С. Зильберштейну, А. М. Еголину, А. А. Сабурову, И. А. Успенской и Н. П. Чулкову об архиве Мандельштама доложил Н. К. Гудзий. Так как собственной оценки своего архива поэт не дал, то Гудзий предложил приобрести его за шестьсот рублей, но постановлено было, что за пятьсот[95].
О решения Фондовой комиссии Мандельштама письменно известили, после чего, где-то около 20 марта, между ним и директором музея состоялся телефонный разговор, после которого, 21 марта, поэт пишет два письма. Одно — в Литературный музей Наркомпроса с отказом от передачи в музей его рукописей и с доверенностью на имя жены на предмет получения, согласно описи, этих рукописей назад. Другое — лично директору: «Поскольку наш телефонный разговор вышел из обычных деловых границ, я считаю необходимым заявить, что в этом были повинны исключительно вы. Назначать за мои рукописи любую цену — ваше право. Мое дело согласиться или отказаться. Между тем, вы почему-то сочли нужным сообщить мне развернутую мотивировку вашего неуважения к моим трудам. Таким образом, покупку писательского архива вы превратили в карикатуру на посмертную оценку. Без всякого повода с моей стороны Вы заговорили со мной так, как если бы я принес на утильпункт никому не нужное барахло, скупаемое с неизвестной целью. Все это прозвучало тем более дико, что Литературный музей обнаружил в данном случае самую простую и наивную неосведомленность. // Мне как писателю, конечно, неприятно, что оценки, подобные этой, подрывают авторитет Литературного музея Наркомпроса, но Ваш способ заставлять выслушивать Вами же приглашенное лицо совершенно ненужные ему домыслы и откровенности — вызывает во мне справедливое негодование» (4, 156).
27 марта 1934 года Мандельштам выдал своей жене доверенность: «Отказываясь от передачи в Гослитмузей моих рукописей, доверяю жене моей, Надежде Яковлевне Мандельштам, получить обратно предложенные мною в Литмузей, согласно описи, материалы». 27 апреля Бонч-Бруевич ответил Мандельштаму длинным и глупым письмом от себя как «усердного читателя», писателя, составителя антологий и директора. Письма он наговаривал стенографистке, но заболел, так что выправлен текст был только 8 мая 1934 года: «<…> Конечно, Вы можете не соглашаться с моей оценкой Вас, но думаю, что переоценка себя весьма свойственна многим писателям нашего времени, и в частности поэтам. Мы все Вас любим и уважаем, но никак не можем Вас ставить на одну доску с классиками нашей поэзии. Каждому дано свое. <…> Я просил бы Вас не счесть за обиду ни мой разговор с Вами по телефону, ни это мое письмо к Вам и твердо знать, что Ваши автографы мы хотели бы иметь в нашем музее. Никаких личных мотивов мы отнюдь никогда не имели и иметь не будем. Но вот в денежной оценке мы с Вами разошлись»[96].
Эти события послужили поводом к написанию весьма ядовитой эпиграммы.
На берегу эгейских вод
Живут архивяне. Народ
Довольно древний. Всем на диво
Поганый промысел его —
Продажа личного архива.
Священным трепетом листвы
И гнусным шелестом бумаги
Они питаются — увы!—
Неуважаемы и наги...
Чего им нужно?
Безграничное упрямство и непреходящая тупость, с которыми тесть Леопольда Авербаха и автор бестселлера «Ленин и дети» (главные индикаторы встроенности директора Литмузея в литературный процесс!) обрушился на Мандельштама с тезисом о его второстепенности, впечатляет: видимо, она вообще свойственна чиновникам, бросаемым партией и правительством на культуру.
Не будь этого, архив Мандельштама осел бы на государственном хранении, и тогда хотя бы часть его не разделила изгойские маршруты вдовы архивообразователя. Да, архив спрятали бы на полвека от читателей, но время его открытости неминуемо наступило бы.
Вышло же все иначе, и вскоре — всего-то через неделю — толику мандельштамовского архива — как вещдок — даром прибрала себе другая госорганизация. Та, с которой не торгуются.
Диалектицкая пощечина
«Дав пощечину Алексею Толстому, О. М. немедленно вернулся в Москву…» — этот зачин к «Воспоминаниям» Надежды Мандельштам вошел в число известнейших в русской прозе XX века.
Расскажем подробнее об этой пощечине. Сам инцидент произошел в середине апреля 1934 года в Ленинграде. Едва ли Мандельштам с женой приехали ради одной этой пощечины: скорее всего, его тянули и гонорарно-издательские дела, и семейные. 14 апреля он участвовал в собрании востоковедов, обсуждавших перевод «Шах-намэ» Фирдоуси, сделанный М. Лозинским. Д. Выгодский записал в дневнике на следующий день: «Лозинский-Фирдоуси. [Нрзб] Вчера встреча восточников с писателями. Бертельс час говорил о Фирдоуси. Потом Лозинский читал перевод. // Когда заговорил Мандельштам, он десятью словами перечеркнул и холодные слова арабиста, и стихи Лозинского. Заговорил о тревоге, которая есть в Фирдоуси, о пиршественной роскоши, богатстве, об изобилии, которое во всем мире и над миром, о „выморочном изобилии”, которое никому не принадлежит. // Заговорил один из глубочайших людей нашего времени, заговорил поэт, в котором тревога, для которого Фирдоуси целый мир, который он по-своему, своим миром ощущает, переживает, к которому у него есть отношение. И блекнут, ненужно пустопорожними становятся слова Бен. Лившица о „спондеизации” и „пиррихизации”, и все слова Смирновых, Федоровых, болтуна Дм. Цензора, резонерствующих и ничего не чувствующих, ничем не горящих наших писателей! // Мандельштам сразу поднял на сто градусов весь этот разговор, который писатели уже не могли поддержать. Хватал (у Нади) папироску, делал одну затяжку и бросал, вскакивал со стула, подбегал к Лозинскому со своим ставшим рефреном (вылетела из головы его фраза последних лет вроде „понимаете ли!”) — весь вдруг загорелся, запылал подлинной тревогой о том, что надо делать разные попытки, что нельзя так просто, что надо придумать строфу»[97].
Вероятно, назавтра Мандельштамы и отправились в «Издательство писателей в Ленинграде», помещавшееся тогда внутри Гостиного двора. В комнате, куда они вошли, находилось несколько человек и среди них — сразу бросившийся им в глаза из-за своей комплекции Алексей Толстой, председатель правления издательства. Не останавливаясь, Осип Эмильевич пошел на «красного графа» с вытянутой уже вперед рукой: «Намерения его были так неясны, что Толстой даже не отстранился. Мандельштам, дотянувшись до него, шлепнул слегка, будто потрепал по щеке, и произнес в своей патетической манере: „Я наказал палача, выдавшего ордер на избиение моей жены”»[98]. После чего развернулся и пошел к двери, где его ждала жена. Вдвоем они сбежали с третьего этажа, едва не сбив входившую в этом момент в парадное Елену Тагер, работавшую в том же издательстве.
Поднявшись в редакцию, Тагер застала следующую — и все еще немую — картину: «Среди комнаты высилась мощная фигура А. Н. Толстого; он стоял, расставив руки и слегка приоткрыв рот; неописуемое изумление выражалось во всем его существе. В глубине за своим директорским столом застыл И. В. Хаскин с видом человека, пораженного громом. К нему обратился всем корпусом Гриша Сорокин, как будто хотел выскочить из-за стола и замер, не докончив движения, с губами, сложенными, чтобы присвистнуть. За ним Стенич, как повторение принца Гамлета в момент встречи с тенью отца. И еще несколько писателей, в различной степени и в разных формах изумления, были расставлены по комнате. Общее молчание, неподвижность, общее выражение беспримерного удивления, — все это действовало гипнотически. Прошло несколько полных секунд, пока я собралась с духом, чтобы спросить: „Что случилось?” Ответила 3. А. Никитина, которая раньше всех вышла из оцепенения: „Мандельштам ударил по лицу Алексея Николаевича”».
Откуда-то набежали еще писатели, а Михаил Козаков вдруг накинулся на «графа» и стал настойчиво требовать у него доверенность на ведение дела в народном суде! «Разве это можно оставить без последствий?» К нему присоединились еще несколько возмущенных сторонников юридического продолжения, но сам Толстой, изумленный и опешивший, сначала спросил — как бы самого себя: «Да что я — в суд на него, что ли, подам?», а потом, себе же, и ответил: «Нет, я не буду подавать на него в суд!»[99]
А 27 апреля 1934 года президиум Ленинградского оргкомитета ССП — М. Козаков, Н. Никитин, М. Слонимский, Н. Свирин, С. Марвич, Р. Баузе, Н. Тихонов и А. Прокофьев — направил Толстому верноподданическое «соболезнование»: «Дорогой Алексей Николаевич! // Президиум Ленинградского Оргкомитета с глубоким возмущением узнал о безобразном поступке, допущенном по отношению к Вам О. Мандельштамом в Изд-ве писателей. Мы не сомневаемся в том, что хулиганская выходка Мандельштама встретит самое резкое осуждение со стороны всей советской писательской общественности. Вместе с тем, мы с большим удовлетворением отмечаем ту исключительную выдержку и твердость, которую Вы проявили в этом инциденте. Только так и мог реагировать подлинный советский писатель на истерическую выходку человека, в котором до сих пор еще живы традиции худшей части дореволюционной писательской среды. // Мы шлем Вам, дорогой Алексей Николаевич, наш дружеский привет и желаем бодрости и энергии в Вашей прекрасной творческой работе»[100].
Мандельштам, кстати, действовал строго в соответствии с дуэльной этикой, согласно которой «было совершенно все равно, дал ли Мандельштам Толстому „звонкую пощечину” или же чисто символически „шлепнул” его по щеке. Оскорбление действием вовсе не требовало нанесения настоящего удара — это должен был быть акт скорее символический…»[101]
То, что вскоре после этой «диалектицкой» пощечины Мандельштам был арестован, наводило на подозрения о связи двух событий, но такой связи как раз и не было.
Непрошеные гости: арест и выемка
За Мандельштамом пришли в ночь с 16 на 17 мая 1934 года[102].
Около часа ночи раздался отчетливый, характерный стук: электрического звонка у Мандельштамов-новоселов все еще не было.
На пороге стояли пятеро непрошеных «гостей дорогих» — трое гэпэушников и двое понятых. Всю ночь — до семи утра — продолжался обыск.
Ордер на арест-обыск Мандельштама был выписан 16 мая 1934 года — ровно через неделю после того, как умер номинальный председатель ОГПУ Менжинский. На первое место в чекистской иерархии уверенно шагнул Генрих Ягода, и даже померещилось, что именно его, Ягоды, размашистая подпись стояла на ордере: но это не так — не наркомовское это дело[103].
Подписал ордер «на Мандельштама» другой человек с большой буквой «Я» в начале подписи: Яков Агранов — к этому времени уже фактически второе лицо в ОГПУ[104]. (Так что Бухарин, заступаясь в июне за Мандельштама, был абсолютно точен, когда первым делом обратился за разъяснениями именно к нему[105]). С самого начала своей работы в ОГПУ «Яня» пас интеллигенцию — следил за ней, вербовал в ее рядах агентов. Посещая салоны и лично вращаясь вместе с красавицей-женой в литературных кругах, он дружил со многими (с Пильняком и Маяковским, например), на деле же «разрабатывал» этих многих, как и всех остальных[106].
Яков Саулович мог бы «похвастаться» соучастием в подготовке или фабрикации многих процессов и дел, в том числе патриарха Тихона, московского процесса эсеров, «Академического дела», «Крестьянской трудовой партии», «Ленинградского центра». В 1928 году он провернул дело Воронского, и только вмешательство Орджоникидзе перевело стрелки — вместо «популярных» тогда Соловков Воронский отделался недолгою ссылкой в Липецк[107]. Вел он в свое время и Таганцевское дело, одной из жертв которого стал и Николай Гумилев. Так что кто-кто, а «Яня» уж точно знал, подписывая ордер, что это за птица такая — Мандельштам.
Сам ордер № 512 был выписан на имя комиссара оперотдела Константина Герасимовича Герасимова, в конце 1931 года возглавлявшего 4-е отделение Секретно-политического отдела ОГПУ (СПО). О втором члене арестной бригады — Забловском — ничего не известно, зато о третьем — Вепринцеве — известно немало: он хорошо засветился во многих писательских делах.
Вот словесные портреты, данные Надеждой Яковлевной по крайней мере двум членам арестной бригады:
«Из двух младших я запомнила одного — молодого, ухмыляющегося, толсторожего. Он перебирал книги, умиляясь старым переплетам, и уговаривал нас поменьше курить. Вместо вредного табака он предлагал леденцы в жестянке, которую вынимал из кармана форменных брюк. <…> Старший чин, невысокий, сухопарый, молчаливый блондин, присев на корточки, перебирал в сундучке бумаги. Действовал он медленно, внимательно, досконально».
«Старшим чином» Надежда Яковлевна называла, скорее всего, Сергея Николаевича Вепринцева — подлинного, а не номинального руководителя бригады. Был он всего на два года моложе Осипа Эмильевича, уроженец Москвы. В 1934 году служил оперуполномоченным 4-го отделения СПО[108], осуществлявшего «агентурно-оперативную работу по печати, зрелищам, артистам, литераторам и интеллигенции гуманитарной сферы»[109]. В 1937 он получил звание лейтенанта госбезопасности, а в 1939 году уволен из органов. Известно, что 28 октября 1937 года Вепринцев арестовывал Пильняка[110].
Кроме тройки чекистов в обыске принимала участия и двойка штатских понятых. Из них в протоколе обыска расписался только один — «представитель домоуправления» Н. И. Ильин, по должности управдом[111]. Не прошло и семи- восьми месяцев с тех пор, как этот первый в Москве писательский кооператив в Нащокинском переулке по-настоящему заселился[112]. Все это время не утихали скандалы, но до арестов, кажется, еще ни разу не доходило. Мандельштам и тут, похоже, оказался первым, а Ильин еще не привык к этой обязательной стороне своей беспокойной должности.
Были и двое «невольных понятых», оказавшихся при аресте, — писатель-сосед Бродский[113] и Анна Ахматова, приехавшая из Ленинграда аккурат утром 16 мая[114].
Ахматова записала потом в «Листках из дневника»: «Обыск продолжался всю ночь. Искали стихи... Мы все сидели в одной комнате. Было очень тихо. За стеной, у Кирсанова, играла гавайская гитара. Следователь при мне нашел „Волка” („За гремучую доблесть грядущих веков…”) и показал О. Э. Он молча кивнул. Прощаясь, поцеловал меня. Его увели в семь утра. Было совсем светло»[115].
Незадолго до этого ретировался и Бродский, которого жена поэта остро подозревала в том, что неспроста он проторчал у них весь вечер. Однако уже назавтра — со ссылкой на «верных людей» — Бродский рассказывал знакомым об аресте Мандельштама: не слишком типичное поведение для ангажированного соглядатая[116].
Надежда Яковлевна подхватила рассказ Анны Андреевны: «Каждая просмотренная бумажка из сундука шла либо на стул, где постепенно вырастала куча, предназначенная для выемки, либо бросалась на пол. По характеру отбора бумаг можно всегда сообразить, на чем собираются строить обвинение, поэтому я навязалась чину в консультанты, читала трудный почерк О. М., датировала рукописи и отбивала все, что можно, например, хранившуюся у нас поэму Пяста[117] и черновики сонетов Петрарки. Мы все заметили, что чин интересуется рукописями стихов последних лет. Он показал О. М. черновик „Волка” и, нахмурив брови, прочел вполголоса этот стишок от начала до конца, а потом выхватил шуточные стихи про управдома, разбившего в квартире недозволенный орган. „Про что это? ” — недоуменно спросил чин, бросая рукопись на стул. „А в самом деле, — сказал О. М., — про что?”»
К приезду Ахматовой пир не готовился, в доме было хоть шаром покати, и единственным угощением для «идолища на капище» (выражение Нарбута) было крутое яйцо, выпрошенное для нее у соседей. Во время обыска оно лежало нетронутым на столе, пока Ахматова не сказала, чтобы Осип Эмильевич перед уходом поел. Тот согласился, присел к столу, посолил яйцо и съел.
При аресте забрали не так уж и много: паспорт (№ 3669920), письма, записи адресов и телефонов, а также стопку бумаги на стуле — 48 листов рукописей на отдельных листах. На обороте протокола обыска есть помета: «Переписка взята в отдел. С. Вепринцев» — но имелась в виду, скорее всего, не собственно эпистолярия[118], а все изъятые бумаги в целом (за исключением паспорта).
Сохранилась бумажка с записанными на ней карандашом номером и датой ордера, а также адресом справочной ОГПУ: «Кузнецкий мост. Дом № 24. Окно 9»[119]. Видимо, Вепринцев на прощанье продиктовал[120].
Претензий к обыскивающим Мандельштам не заявил. Набор личных вещей, которые он взял с собой, был немного странным: восемь воротничков, галстук, три пары(?) запонок, мыльница, ремешок, щетка и семь разных книг. Все это, а также паспорт и 30 рублей денег он сдал в тот же день под квитанции дежурному приемного покоя во Внутреннем изоляторе ОГПУ на Лубянке, куда его и привез воронок.
Делу его присвоили номер — № 4108[121], после чего была сделана тюремная — фас, профиль — фотография, сняты отпечатки пальцев и заполнена «Анкета арестованного». Среди стандартных ответов на стандартные установочные вопросы анкеты выделяется один — о состоянии здоровья: «Здоров: сердце несколько возбуждено и ослаблено».
Это возбуждение передает и фотография — совершенно исключительная уже по той позе, которую зафиксировал тюремный магний. Мандельштам, наверное, единственный, кто снялся в тюрьме, так по-наполеоновски скрестив руки: сколько же в его взгляде и в этом жесте независимости и свободы — то есть ровно того, что тотчас же после фотосессии начнут усиленно отбивать и отбирать!..
[1] Последнее объединяет этот «апокриф» с другим, уже не «апокрифическим», донесением, предположительно написанным тем же «источником», что и «апокриф» (см. ниже).
[2] ЦА ФСБ. Следственное дело Р-33487 (Мандельштам О. Э.). Л. 3-3 об. Форма № 5, заполненная лично О. Э. Мандельштамом и проверенная (или уточненная) ОГПУ. Помета следователя: «512/4 СПО 11.9.к-р ‹нрзб› Шиваров». Штамп: «По Центральной картотеке У.С.О. О.Г.П.У. сведений нет. Нач. III отделения: Подпись. Справку наводил: Подпись. 17/V. 1934 г.».
[3] Разобраться в этом помог… Н. И. Ежов! — как сталинский эмиссар-ревизор в Ленинградском УНКВД. См.: Воронов В. 27 тысяч резидентов Ежова. — «Совершенно секретно», 2013, 1 января. См. также: Тепляков А. И. Агентурная работа ОГПУ-НКВД в системе мобилизационной практики сталинского режима. — В сб.: Социальная мобилизация в сталинском обществе (конец 1920-х — 1930-е гг.). Новосибирск, Издательство НГУ, 2013, стр. 236 — 297. Благодарю К. Скоркина за обстоятельную консультацию.
[4] Помимо ГУГБ (Главное управление государственной безопасности) своими сетями располагали другие подразделения НКВД.
[5] Конар (Полащук) Федор Михайлович (1895 — 1933, расстрелян) — советский номенклатурный работник. Украинец, образование среднее, член ВКП(б) с ноября 1919 года. Во время Гражданской войны член Галицийского ревкома. В середине 1920-х — на руководящих должностях в Госиздате, в СНХ УССР, зам. наркома земледелия СССР. Арестован 9 января 1933 года. Обвинен в контрреволюционной и шпионской деятельности в пользу Польши и в руководстве (вместе с зам. наркома совхозов СССР М. Вольфом и др.) так называемой «контрреволюционной организацией вредителей» в системе Наркомата земледелия и Наркомата совхозов, на которую возлагалась вина за провал хлебозаготовок и голод в стране. Реабилитирован вместе со всеми остальными — 13 марта 1957 года.
[6] Впервые: Мандельштам Осип. Собрание сочинений в 3-х томах. Т. 3. Очерки. Письма. Вашингтон, «Межъязыковое литературное сотрудничество», 1969, стр. 246 (с датировкой: «[1926]» и с ошибкой в написании имени: «Конор»). Цит. по: (4, 86).
[7] Иными подтверждениями этой информации Мандельштама мы не располагаем. Но должность и впрямь высокая: на аналогичной союзной позиции в Москве находился Г. Орджоникидзе.
[8] Замнаркома земледелия в 1929 — 1930 годы был и Ежов. Конар вскоре стал его ночным собутыльником: Ежов часто ходил к нему на квартиру в д. 3 по Фалеевскому переулку (это чуть ли не напротив Кремля), куда Конар приводил проституток. См. об этом: Петров Н., Янсен М. «Сталинский питомец» — Николай Ежов. М., «РОССПЭН», 2008, стр. 30. Когда Конара арестовали, Ежов пробовал за него заступаться перед Ягодой. Это не помогло, но кто еще может похвастаться таким заступником?
[9] Сообщение ОГПУ. — «Правда», 1933, 5 марта.
[10] Байку о Конаре — польском шпионе запустил А. Орлов (Фельдбин) в своих рассказах о Сталине («Тайная история сталинских преступлений», Нью-Йорк, 1953). Интересно, что эту же «байку», пусть и в искаженном виде, знала и Н. Мандельштам. На своем экземпляре тома 3-го собрания сочинений, где было опубликовано письмо Мандельштама с упоминанием Конара, она сделала пометку: «Был расстрелян. Пустили такую сказку, что он английский шпион, укравший бумаги у убитого красноармейца» («Любил, но изредка чуть-чуть изменял». Заметки Н. Я. Мандельштам на полях американского «Собрания сочинений» Мандельштама. Подготовка текста, публикация и вступительная заметка Т. М. Левиной. Примечания Т. М. Левиной и А. Т. Никитаева. — «Philologica», 1997, № 4, стр. 178).
[11] В «Домовой книге для записывания лиц, приезжающих и выбывающих, дома № 40 по улице К. Либкнехта, района Старокрымского» сохранилась запись от 12 апреля 1933 года о временной прописке «писателя, персонального пенсионера Совнаркома, члена Союза Печатников, и его жены — иждивенки писателя-пенсионера» (РГАЛИ. Ф. 127. Оп. 1. Д. 209. Л. 4 об.).
[12] Осип и Надежда Мандельштам в рассказах современников. Сост. О. С. Фигурнова, М. В. Фигурнова. М., «Наталис», 2002, стр. 428 — 429.
[13] См. его запись в дневнике: Спивак М. Последняя осень Андрея Белого. Дневник 1933 г. — «Новое литературное обозрение». 2000, № 46, стр. 183 — 184. См. также: Спивак М. Андрей Белый — мистик и советский писатель. М., РГГУ, 2006, стр. 439, 442.
[14] Андрей Белый; Григорий Санников. Переписка 1928 — 1933. Сост., предисл. и коммент. Д. Г. Санникова. М., «Прогресс-Плеяда», 2009, стр. 105.
[15] Андрей Белый и П. Н Зайцев. Переписка. Публ. Дж. Мальмстада. — «Минувшее». М. — СПб., «Atheneum» — «Феникс», 1994. Т. 15, стр. 324.
[16] Переписка Андрея Белого и Федора Гладкова. Публ. С. Гладковой. — В сб.: Андрей Белый. Проблемы творчества. Статьи, воспоминания, публикации. М., «Советский писатель», 1988, стр. 769.
[17] Андрей Белый; Григорий Санников. Переписка 1928 — 1933, стр. 141.
[18] Из письма Г. Горбачева Г. Лелевичу (лето 1933). См.: Тименчик Р. Карточки. — В сб.: Donum homini universalis: Сборник статей в честь 70-летия Н. В. Котрелева. М., «ОГИ», 2011, стр. 394.
[19] История нахождения этого агентурного сообщения — самое настоящее чудо. Оно было обнаружено — совершенно случайно! — А. Береловичем, изучавшим документы о раскрестьянивании. Впервые опубликовано им в: Berelowitch A. Les Еcrivans vus par l’OGPU. — «Revue des Еtudes Slaves», 2001. Vol. 73. No. 4: La literature sovietique aujourd’hui. P. 626 — 627. Со ссылкой на: ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 11. Д. 7. Л. 262 — 267 (здесь цитируются 262 — 263). Судя по всему, это донесения и меморандумы по СПО за 1933 или 1933 — 1934 годы.
[20] Сообщено А. Береловичем, видевшим всю подборку.
[21] Имеется в виду выставка «Художники РСФСР за 15 лет. 1917 — 1932», проходившая в два этапа: 13 ноября 1932 года она открылась в Русском музее в Ленинграде (здесь достаточно объективно и равномерно были представлены все существовавшие в советском искусстве течения и группировки), а 27 июня 1933 года — в Государственном историческом музее. На ней было представлено около 950 работ почти 300 художников, при этом экспонировалась лишь часть произведений, показанных в Ленинграде; «компенсацией» послужили картины с выставки «15 лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии», что и объясняет появление в этом контексте имени К. Е. Ворошилова — наркома обороны СССР.
[22] Речь идет о статье Горького «О кочке и о точке» («Правда», 1933, 10 июня.)
[23] Имеются в виду статьи: Андрей Белый. Поэма о хлопке. — «Новый мир», 1932, № 11, стр. 229 — 248; Андрей Белый. Энергия. — «Новый мир», 1933, № 4, стр. 273 — 291.
[24] В тексте «Разговора о Данте» есть прямая ссылка на А. Белого.
[25] Ее третья корректура датируется 31 июля. РГАЛИ. Библиотека. № 23692.
[26] А в октябре последовал второй: Шкловский В. Путь к сетке. — «Литературный критик», 1933, № 5, стр. 113 — 117.
[27] Имеются в виду рассказы В. Шкловского, опубликованные в том же майском номере «Звезды».
[28] Проза Мандельштама и Шкловского как некое целое вскоре будет атакована еще раз, причем в «Звезде». См.: Витензон М. О «правде жизни», о классовой борьбе в литературе и о задачах критики. — «Звезда», 1934, № 2, стр. 171.
[29] Запрещенные книги русских писателей и литературоведов, 1917 — 1991: Индекс советской цензуры с комментариями. Сост. А. В. Блюм. СПб., Санкт-Петербургский институт культуры и искусств, 2003, стр. 125 — 126, со ссылкой: ЦГАЛИ СПб. Ф. 281. Оп. 1. Д. 43. Л. 289.
[30] Гинзбург Л. Я. Литература в поисках реальности. Статьи и эссе. Заметки. Л., «Советский писатель», 1987, стр. 238 — 239.
[31] Варковицкая Лидия Моисеевна (1892 — 1975) — приятельница Мандельштама, издательский редактор его книг «Стихотворения» и «Египетская марка» (обе 1928).
[32] 3 сентября Мандельштам просит вернуть ему отклоненную рукопись «Разговора...» (4, 155).
[33] Дживелегов Алексей Карлович (1875 — 1952) — искусствовед, специалист по культуре Возрождения.
[34] «Сохрани мою речь». Вып. 2. М., РГГУ, 1993, стр. 31.
[35] Между молотом и наковальней. Союз советских писателей СССР. Документы и комментарии. Т. 1. 1925 — июнь 1941. М., «РОССПЭН», 2010, стр. 255.
[36] Скорее всего, Корабельников Григорий Маркович (1904 — 1996?) — критик, в это время — член МАПП и студент-старшекурсник Литературного отделения Института красной профессуры.
[37] См. об этом в письме Я. Агранова Сталину от 25 октября 1933 года: «Писатели под колпаком у чекистов» — «Россия. ХХ век». Электронный альманах. Документ № 2, со ссылкой на: ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 9. Д. 518. Л. 1-25.
[38] Липкин с Шенгели слышали их еще на Тверском.
[39] Кузин Б. С. Воспоминания. Произведения. Переписка. Мандельштам Н. Я. 192 письма к Б. С. Кузину. СПб., «ИНАПРЕСС», 1999, стр. 176 — 177. Далее: Кузин Б… с указанием страницы.
[40] Арестован он был, по-видимому, в ночь с 26 на 27 октября 1936 года, расстрелян 14 апреля 1938 в Магадане (о трудностях с установкой этих дат см. публикацию: Бирюков А. День в истории: Судьба Владимира Нарбута в архивно-следственных документах 1936 — 38 годов. — «Мир Паустовского», 2006, № 24, стр. 107 — 108).
[41] Разумов Я. Дела и допросы. — В сб.: «Я всем прощение дарую…» Ахматовский сборник. М. — СПб., «Альянс-Архео», 2006, стр. 280 — 278. Арестованный 10 марта 1938 года Л. Н. Гумилев был приговорен 26 июля 1939 к пяти годам ИТЛ.
[42] «Мой сын говорит, что ему во время следствия читали показания О‹сипа› Э‹мильевича› о нем и обо мне и что они были безупречны. Многие ли наши современники, увы, могут сказать это о себе?» (Ахматова А. А. Листки из дневника. — В кн.: Ахматова А. А. Победа над Судьбой. Автобиографическая и мемуарная проза. Бег времени. Поэмы. Составление, подгот. текста, пред. и примеч. Н. Крайневой. М., «Русский путь», 2005, стр. 120). Это оспаривает Э. Герштейн: «Какие благородные показания Мандельштама могли предъявить Леве на следствии в 1949 — 1950 годах — непонятно. Во всяком случае, Особым Совещанием и Генеральным прокурором СССР они были поняты однозначно: „Факты антисоветской деятельности Гумилева, изложенные в его показаниях, подтверждаются в показаниях Пунина, Борина, Махаева, Мандельштама и Шумовского”. Ясно, что Лева не мог назвать поведение Мандельштама на Лубянке безупречным. Только покривив душой, смогла Анна Андреевна так возвысить образ Мандельштама в его положении подследственного арестанта».
[43] Она даже утверждала, что однажды Мандельштам устроил чуть ли не публичное чтение «Горца»: «Представь себе, он собрал людей, чтобы читать этого „Горца”. Я говорила: „Что вы делаете?! Зачем? Вы затягиваете петлю у себя на шее”. Но он: „Не могу иначе...” И было несколько человек, и тут же донесли. <…> Вот где, я не помню. Я даже не знала, что он будет читать. У меня такое впечатление, что это было в домоуправлении — в каком-то... общественном месте…» (Осип и Надежда Мандельштам в рассказах современников. Сост. О. С. Фигурнова, М. В. Фигурнова. М., «Наталис», 2002, стр. 109).
[44] 5 мая 1963 года на дне рождения у Квятковского Нина Леонтьевна Манухина-Шенгели вспоминала (быть может, несколько преувеличивая), что, бывая у них, Мандельштам не раз «читал эпиграмму на Сталина какому-нибудь новому знакомцу. Уводил его на „черную” лестницу и там читал. Манухина просила: „Ося, не надо!” Но удержать его было невозможно». См. запись об этом в дневнике М. В. Талова: Мандельштамовские материалы в архиве М. Талова. Публ. М. Таловой при участии А. Чулковой. Предисл. и комм. Л. Видгофа. — «Вопросы литературы», 2007, № 6, стр. 336 — 337.
[45] Сообщено М. Г. Козыревой.
[46] См. в протоколах допросов Мандельштама (Нерлер П. Слово и «Дело» Осипа Мандельштама. Книга доносов, допросов и обвинительных заключений. М., «Петровский парк», 2010, стр. 44 — 48). Ср. также: «Запись стихов о Сталине уже лежала у них на столе <…>. По Надиным словам, у следователя был список того варианта, который был известен только Марии Петровых и записан ею одной» (ЭГ, 54 — 55).
[47] Екатерина Петровых, сестра Марии, вообще считала, что «безумец Мандельштам стал изо всех сил клеветать на Марусю (о чем он сам сказал жене при свидании, отчего та пришла в ужас) в надежде, что Марусю тоже вышлют в Чердынь и там, в уединении, она оценит и полюбит его» (Осип и Надежда Мандельштам…, стр. 166). Эта поздняя «версия» и впрямь безумна: она подразумевала не только предвидение Мандельштамом места ссылки — своей и Марии Петровых, но и посвящение в этот блестящий план жены.
[48] Ранее мы склонялись к датировке «февраль 1934 года» (Мандельштам О. Сочинения в 2-х тт. Т. 1. М., «Художественная литература», 1990, стр. 538), сейчас мы склонны согласиться с И. М. Семенко, датировавшей стихотворение предположительно летом 1934 года. Укажем и на ритмическую его близость к циклу «Кама», датируемому апрелем — маем 1935 года.
[49] Осип и Надежда Мандельштам…, стр. 175.
[50] РГБ. Ф. 743. Оп. 113. Д. 32. В пользу аутентичности этого текста говорят как его совпадения, так и расхождения с авторской версией, записанной на Лубянке:
[51] У Мандельштама в автографе: «за».
[52] В автографе «где»; в списке Кузина над словом «коль» проставлен вариант, свидетельствующий о неуверенности в точности памяти: «как».
[53] В автографе: «Там».
[54] В автографе: «толстые».
[55] В автографе: «И».
[56] В автографе: «смеются».
[57] В автографе: «вокруг».
[58] В автографе: «свистит».
[59] В автографе: «Кому в пах, кому в лоб».
[60] Мандельштам всегда указывал «д. 5» вместо «д. 3-5».
[61] Центральный архив г. Москвы. Ф. 1951. Оп. 16. Д. 2. Л. 240-241 (сообщено Д. Зуевым).
[62] Так, Булгаковы въехали только 18 февраля 1934 года, а Андрей Белый так и не дождался переезда: в писательский дом въехала его вдова.
[63] Талов М. В. Воспоминания. Стихи. Переводы. Сост. и комм. М. А. Таловой, Т. М. Таловой, А. Д. Чулковой. Предисловие Р. Герра. М., «МИК», Париж, «Альбатрос», 2006, стр. 71.
[64] В печатном тексте воспоминаний Липкина этой подробности нет (3, 31 — 32), но она есть в его сохранившемся видеоинтервью: Липкин С. Квадрига. М., «Книжный сад», «Аграф», 1997, стр. 398.
[65] Талов М. В. 2006, стр. 71 — 72.
[66] «Речка, распухшая от слез соленых...», «Как соловей, сиротствующий, славит...», «Когда уснет земля и жар отпышет...», «Промчались дни мои — как бы оленей...» (3, 80 — 82). Внутреннюю рецензию на стихи А. Коваленкова он, вероятно, написал чуть раньше (3, 411 — 413).
[67] Вероятней всего, это проживавший в квартире 28 Соломон Оскарович Бройде (1892 — 1938) — писатель и сотрудник живописного управления «Всекохудожник» (Всероссийский союз кооперативных товариществ работников изобразительного искусства, существовал с 1928 по 1953 год).
[68] Сергей Клычков: Переписка. Сочинения. Материалы к биографии. Публ. Н. В. Клычковой. — «Новый мир», 1989, № 9, стр. 216.
[69] Шапорина Л. В. Дневник. Подгот. текста и комм. В. Ф. Петровой и В. Н. Сажина; вступит. статья В. Н. Сажина. М., «Новое литературное обозрение», 2011, стр. 146.
[70] РГАЛИ. Ф. 1458. Оп. 1. Д. 123. Л. 23 об.
[71] РГАЛИ. Ф. 1038. Оп. 1. Д. 2265.
[72] Чуковский К. Собрание сочинений в 15 томах. Т. 12. Дневник. 1922 — 1935. М., «Терра-Книжный клуб», 2006, стр. 534.
[73] А это, в свою очередь, предлагает к пересмотру даты написания: с ноября на декабрь 1933 года.
[74] 23 ноября Белый записал в дневник: «Вышла книга „Начало века”. Предисловие Каменева — хамски-издевательское — произвело удручающее впечатление». См.: Смерть Андрея Белого (1890 — 1934). Документы, некрологи, письма, дневники, посвящения, портреты. Сост. М. Спивак, Е. Наседкина. М., «Новое литературное обозрение», 2013, стр. 102. Ср. у Э. Герштейн: «Взволнованная Надя рассказывала, что именно довело его до удара и кончины. Только что вышла из печати его мемуарная книга „Между двух революций” с предисловием Л. Б. Каменева: он назвал всю литературную деятельность Андрея Белого „трагифарсом”, разыгравшимся „на задворках истории”. Андрей Белый скупал свою книгу и вырывал из нее предисловие. Он ходил по книжным магазинам до тех пор, пока его не настиг инсульт, отчего он и умер» (ЭГ, 50).
[75] О. Э. Мандельштам в письмах С. Б. Рудакова к жене (1935 — 1936). Вступит. статья Е. А. Тоддеса и В. Г. Меца. Публ. и подгот. текста Л. Н. Ивановой и А. Г. Меца. Комм. А. Г. Меца, Е. А. Тоддеса, О. А. Лекманова. — В сб.: Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1993 год. Материалы об О. Э. Мандельштаме. СПб., «Гуманитарный проект», 1997, стр. 52.
[76] Цитаты из стихов О. Э. Мандельштама, посвященных памяти А. Белого, даются по: Осип Мандельштам. [На смерть Андрея Белого]. Утро 10 янв<аря> <19>34 года. Воспоминания. «Откуда привезли? Кого? Который умер?...» Публ. М. Спивак. — Смерть Андрея Белого (1890 — 1934)… стр. 376 — 380.
[77] Смерть Андрея Белого (1890 — 1934)… стр. 381.
[78] Первая из них датируется 16 января, а вторая — 16 — 21(22?) января.
[79] РГАЛИ, Ф. 127. Оп. 2. Д. 15. Л. 5.
[80] «Слово в движении и движение в слове»: Письма Бенедикта Лившица. Публ. П. Нерлера и А. Парниса. — «Минувшее», М., «Atheneum», 1992. Т. 8, стр. 202 — 203.
[81] РГАЛИ. Ф. 562. Оп. 1. Д. 441. Л. 15-16.
[82] См.: Смерть Андрея Белого (1890 — 1934)…, стр. 53.
[83] Так называемый «список Зайцева».
[84] Запись в дневнике П. Н. Зайцева (Смерть Андрея Белого (1890 — 1934)…, стр. 51).
[85] М. Спивак права: никакая это не опечатка! (См. Смерть Андрея Белого (1890 — 1934)…, стр. 53.)
[86] Позднее он разведет их, сведя все восьмистишия в другую, возможно, более формализованную группу — подборку «Восьмистишия».
[87] Ахматову хоронили в 1966 году без конницы, но государство наложило свою клешню и на ее похороны.
[88] Фигурнова О. О Мандельштаме, Марии Петровых и раковине в виде пепельницы. В чем ошиблась Эмма Герштейн. — «Кулиса НГ», 2001, № 10, 15 июня.
[89] Было и еще одно — пропавшее! — «совершенно волшебное стихотворение о белом цвете» (1, 13).
[90] Возможно, отчасти из-за продажи своего архива в Государственный литературный музей.
[91] Сергей Клычков: Переписка. Сочинения. Материалы к биографии. Публ. Н. В. Клычковой. — «Новый мир», 1989, № 9, стр. 214.
[92] Лето 1967 года в Верее: Н. Я. Мандельштам в дневниковых записях Вадима Борисова. Публ. и подгот. текста С. Василенко, А. Карельской и Г. Суперфина. Вступит. заметка Т. Борисовой. — В кн.: «Посмотрим, кто кого переупрямит…» Надежда Яковлевна Мандельштам в письмах, воспоминаниях, свидетельствах. Сост. П. Нерлер. М., «АСТ», 2015, стр. 495.
[93] См. протоколы заседаний фондовой комиссии Литературного музея (РГБ. Ф. 369. Кар. 105. Д. 7. Л. 213).
[94] РГАЛИ. Ф. 612. Оп. 1. Д. 3045. Л. 297.
[95] РГАЛИ. Ф. 612. Оп. 1. Д. 3510. Л. 17. На полях протокола пометка рукой секретаря комиссии Н. А. Дилевской: «Владелец отказался, взял обратно». Дублетный экземпляр протокола имеется также в фонде В. Д. Бонч-Бруевича в РГБ (РГБ. Ф. 369. Кар. 105. Д. 7. Л. 240).
[96] Интересно, что денежной оценкой архива самим Мандельштамом никто даже не поинтересовался. Та же передержка повторилась 28 апреля 1934 года во время инспекции музея работником культпропотдела ЦК ВКП(б) Мариным и критиком С. С. Динамовым, членом Совета музея. Отвечая на вопрос «А что у вас есть по новым писателям?», член фондовой комиссии Муравьева ответила: «Недавно было предложение Мандельштама, но он запросил слишком большую цену и его не купили» (см. подробнее: Шумихин С. Судьба архива О. Э. Мандельштама. — «Вопросы литературы», 1988, № 3, стр. 275 — 280.
[97] Дневник Д. И. Выгодского. Запись за 16 апреля 1934 года (РНБ. Ф. 1169. Л. 46. Л. 124-128).
[98] Тагер Е. О Мандельштаме. — «Литературная учеба», 1991, № 1, стр. 159.
[99] Тагер Е. О Мандельштаме, стр. 159.
[100] ИМЛИ. Ф. 43 (А. Н. Толстой). Оп. 2. Д. 1960. Впервые опубликовано: К биографии О. Э. Мандельштама. Публикация И. Флаттерова. — В сб.: «Память. Исторический сборник». Вып. 2. Париж, 1979.
[101] Кобринский А. Дуэльные истории Серебряного века. Поединки поэтов как факт литературной жизни. СПб., «Вита Нова», 2007, стр. 290.
[102] В памяти Н. Я. Мандельштам отложилась иная дата: ночь с 13 на 14 мая.
[103] Впрочем, известны и исключения: так, Ягода подписывал ордер на арест Сергея Седова, сына Троцкого.
[104] Агранов Яков Саулович (Янкель Шмаевич, или Шевелевич) (1893 — 1938) — с 1912 года член партии социалистов-революционеров, с 1915 года — РСДРП(б). В органах ВЧК-ОГПУ-НКВД с 1919 года по 1937. Арестован 20 июля 1937 года. 1 августа 1938 ВК ВС СССР приговорен к расстрелу и расстрелян. Не реабилитирован.
[105] См. ниже. Другое дело, что, не зная еще реакции на самом верху, Агранов, по сути, уклонился от ответа.
[106] Маяковский, к сожалению, был одним из первых, с кого началась инфильтрация чекистов в писательскую среду — и писателей в чекистскую.
[107] См.: Любимов Н. Неувядаемый цвет. Книга воспоминаний. Т. 1. М., «Языки славянской культуры», 2000, стр. 80.
[108] Начиная с 10 июня 1934 года — Главное управление госбезопасности НКВД.
[109] Лубянка. Органы ВЧК—ОГПУ—НКВД—НКГБ—МГБ—МВД—КГБ. 1917 — 1991. Справочник. М., «Демократия», 2003, стр. 49. СПО в целом занимался борьбой с антисоветскими элементами и враждебными политическими партиями, а также освещением политических настроений. Его начальником в это время был Г. А. Молчанов, а начальником 4-го отделения Михаил Сергеевич Горб (Моисей Савельевич Розман; 1894 — 1937) — член КП(б) Украины с 1919 года. С 1921 на нелегальной работе в Германии по линии Иностранного отдела ОГПУ СССР. С 1926 года в центральном аппарате ОГПУ—НКВД, с 1934 — зам. начальника Особого отдела ГУГБ НКВД. Поддерживал дружеские отношения с В. В. Маяковским. Арестован в 1937 году. Расстрелян. См. о нем: Образ жизни. Об учителях Ю. А. Айхенвальде и В. М. Герлин. М., «Возвращение», 2014, стр. 19 — 22 (его сирота-дочь, В. М. Герлин, вышла замуж за писателя и диссидента Ю. А. Айхенвальда).
[110] Шенталинский В. Рабы свободы. В литературных архивах КГБ. М., «Парус», 1995, стр. 192 — 193.
[111] Вторым, вероятней всего, был Матэ Залка (1896 — 1937) — венгерский писатель и советский чекист, пробивной председатель писательского кооператива в Нащокинском, проживавший в том же подъезде, что и Мандельштам. См. о нем в этом качестве в кн.: Зенкевич Е. Когда я была девчонкой. М., «МИК», 1998, стр. 168 — 169.
[112] Отдельные перестраховщики, боявшиеся за судьбу своих квартир, заселились самовольно еще летом.
[113] Ср.: «День тянулся мучительно долго. Вечером явился переводчик Бродский и засел так прочно, что его нельзя было сдвинуть с места» (НМ, 1, 80).
[114] Ее сына, Льва Гумилева, жившего в это время у Мандельштамов, не было только потому, что он «освободил место» приехавшей матери и ночевал у знакомых. Он пришел поутру. В качестве присутствовавшего при аресте Н. Мандельштам называет еще и Е. Э. Мандельштама, младшего брата Осипа (НМ, 1, 85), но это, скорее всего, аберрация памяти: в своих воспоминаниях Е. Э. Мандельштам сообщает, что узнал об аресте от А. А. Ахматовой, когда та вернулась в Ленинград (Мандельштам Е. Э. Воспоминания. Вступит. статья, подготовка текста и примеч. А. Г. Меца, публ. Е. П. Зенкевич. — «Новый мир», 1995, № 10, стр. 175).
[115] Ахматова А. А. Листки из дневника, стр. 114.
[116] Ср. запись в дневнике А. К. Гладкова за 17 мая 1934 года: «Утром пришел Леонид Лавров и передал слух, что на днях арестован О. Мандельштам. Ему об этом сказал переводчик Давид Бродский, который слышал от верных людей. Мандельштам жил где-то недалеко от меня, и я иногда встречал его на Пречистенском или Никитском бульварах: старый мудрый еврей с палкой. По Москве много ходило его ненапечатанных стихов, но особенной крамолы я среди них не находил <…> Леня Лавров часто странен. <…> Как-то он мне читал наизусть ненапечатанные стихи Мандельштама, а сегодня, когда я попросил его прочесть, вдруг отрекся и сказал, что он их вообще не знает…» (РГАЛИ. Ф. 2590. Оп. 1. Д. 75. Л. 23).
[117] Это были чистовики двух огромных поэм Пяста — «По тропе Тангейзера. Поэма в отрывках» и часть «Поэмы о городах», в одной из которых проклинались «венчанные» и воспевались незаконные жены. Там же были две автобиографии Пяста и другие материалы. Утром 17 мая, еще до того, как пришли из ОГПУ со вторичным обыском, Надя и Анна Андреевна вынесли все это из дому в базарных корзинках и передали «великанше-подруге» Пяста, с которой он как раз и приходил на Нащокинский читать поэмы (НМ, 1, 95). Тут Надежда Яковлевна, скорее всего, ошиблась: архив она передала актрисе Н. С. Омельянович, второй жене Пяста, а имела в виду Клавдию Ивановну Стоянову, его одесскую подругу и впоследствии жену. Именно у ее дочери, Татьяны Фоогд-Стояновой (падчерицы Пяста), проживающей в Амстердаме, впоследствии оказался и сохранился спасенный Надеждой Яковлевной архив (см.: Фоогд-Стоянова Т. О Владимире Алексеевиче Пясте. — «Наше наследие», 1989, № 4, стр. 102). «Поэма о городах» опубликована Е. Голубовским: «Новая Юность», 2003, № 5, стр. 75 — 98.
[118] Хотя интерес к бухаринским записочкам, если они были, наверняка был гарантирован. Об этом интересе — правда, применительно к 1938 году — вспоминала и Н. Мандельштам (НМ, 1, 196 — 197).
[119] РГАЛИ. Ф.1893. Оп.3. Д.82.
[120] Впрочем, по этому же адресу находилась и приемная Политического Красного Креста.
[121] Впоследствии к номеру следственного добавился номер соответственного архивного дела, каковое, в свою очередь, со временем тоже перенумеровывалось.
Новый Мир 2016, 3
Иностранцы и технократы могут войти в новое правительство Украины, если такое будет сформировано во главе с нынешним спикером Рады Владимиром Гройсманом, считает глава администрации президента Борис Ложкин.
Провал 16 февраля голосования за отставку кабинета Арсения Яценюка спровоцировал политический кризис на Украине — коалиция в Раде фактически распалась, большинство фракций настаивают на отставке правительства и действующего премьера. В президентской фракции "Блок Петра Порошенко" на этой неделе предложили на пост премьера кандидатуру главы украинского парламента Владимира Гройсмана.
"Я не уверен, что это будет политическое правительство, я думаю, что если мы говорим о Гройсмане (в должности премьера – ред.), то он настроен на то, чтобы это было очень реформаторское правительство и думаю, что в этом правительстве, если оно будет сформировано, будут и технократы и, может, будет кто-то из иностранцев, я этого не исключаю", — сказал Ложкин в эфире украинского телеканала ICTV в воскресенье вечером.
По его словам, главное сейчас — это решить политический кризис. "Когда говорят о том, что народ ждет технократов, я полностью это поддерживаю… я надеюсь, что и в новом правительстве, если оно будет сформировано, будут технократы также. Я не рекомендовал еще никого в новое правительство, потому что не понятно когда и как оно будет сформировано", — сказал Ложкин.
При этом он отметил, что пока рано говорить о составе нового кабмина, поскольку коалиция должна еще предложить премьера, а он – состав своего кабмина.
Также Ложкин сказал, что он еще не видел предложений лично ему на пост в новый состав кабмина.
Он отметил, что для разрешения политического кризиса нужно решить, какое правительство будет работать дальше. "Я уверен, что новые выборы ни ко времени, это приведет к хаосу", — добавил Ложкин.
Третий энергоблок Ровенской АЭС отключен от сети для проведения текущего ремонта, сообщает в воскресенье Минэнерго Украины.
"27 марта 2016 года в 16.49 в соответствии с согласованной оперативной заявкой энергоблок №3 Ровенской АЭС (ВВЭР-1000) отключен от энергосети для проведения текущего ремонта", — говорится в сообщении.
По данным министерства, во время ремонта будут проведены работы по устранению неплотности в системе охлаждения статора генератора турбогенератора ТГ-5. Ориентировочная дата окончания ремонта – 31 марта.
Как отмечает министерство, нарушений условий безопасной эксплуатации не было, радиационное, противопожарное и экологическое состояние на РАЭС и прилегающей территории не изменялось и находится в пределах действующих норм.
Ровенская атомная электростанция (РАЭС) расположена на северо-западе Ровенской области в городе Кузнецовск. На РАЭС эксплуатируются четыре энергоблока суммарной мощностью 2835 МВт.
Премьер Украины Арсений Яценюк предложил парламенту принять закон о принципах отношений во власти как один из пунктов по выходу из политического кризиса.
Провал 16 февраля голосования за отставку кабинета Арсения Яценюка спровоцировал политический кризис на Украине — коалиция в Раде фактически распалась, большинство фракций настаивают на отставке правительства и действующего премьера. В президентской фракции "Блок Петра Порошенко" на этой неделе предложили на пост премьера кандидатуру главы украинского парламента Владимира Гройсмана.
В своей еженедельной передаче на украинском телевидении Яценюк отметил, что год длилась кампания по дискредитации его кабмина, и уже скоро два месяца, как в стране идет кампания по отставке правительства. "Этот процесс почти стал карикатурным, за дебатами забыли о первопричине. Главная причина искусственного кризиса не политическая, а этическая и моральная", — сказал премьер.
Он напомнил, что его кабмин одобрил цели и принципы, где прописаны планы о реализации реформ и искоренению коррупции. Премьер отметил, что две недели назад он предложил на законодательном уровне закрепить эти принципы, но его предложение не получило никакого ответа.
"Отсутствие реакции означает, что кризис не является правительственным, это кризис лидерства национальной ответственности и моральных представлений о том, как должна действовать новая власть. Не фамилии или персоналии, а именно этические принципы являются выходом из кризиса", — считает Яценюк.
Он заявил, что властям нужно подняться над популизмом, поскольку стране угрожают как внутренние, так и внешние угрозы – политической и экономической неуправляемости, финансовой нестабильности.
"Выход из такого положения есть. Первое: в рамках парламента надо одобрить акт о принципах отношений во власти, из кризиса доверия между партнерами и перед обществом выйти возможно только на основе этических обязательств. В основе акта об основах отношений во власти вижу универсальные цели и принципы, одобренные нашим правительством, этические обязательства должны стать юридическими", — сказал он.
Он добавил, что "эти принципы отображают общую цель ускорить реформы, ограничить коррупционный нападки и не допустить узурпации власти любым ее институтом"
"Соавторами такого закона вижу всех членов нашей европейской коалиции", — предложил премьер.
По его словам, такой акт будет означать, что власть готова работать на долгосрочную перспективу, поскольку в стране не должно быть никаких досрочных выборов и борьбы за рейтинги.
Также, по его мнению, данный закон о целях и принципах должен стать дополнением к коалиционному соглашению и основой для переговоров о правительстве.
Сотрудничество с Россией отвечает стратегическим интересам США, заявил госсекретарь Джон Керри в интервью телекомпании CBS.
Он отметил роль России в достижении сделки с Ираном и реализации соглашения о прекращении огня в Сирии.
Как отметил Керри в отношении Сирии, "Россия считает, что сами сирийцы должны определять свое будущее в рамках политического процесса".
На этой неделе госсекретарь посетил Москву и провел переговоры с главой российского МИД Сергеем Лавровым, а также с президентом Владимиром Путиным. Это был уже третий визит Керри в Россию за неполный год.
В ходе встреч обсуждались вопросы двусторонних отношений, ситуация в Сирии и на Украине. Госсекретарь США заявил, что мир столкнулся с кризисом небывалых масштабов, и заявил, что Россия и США могут внести в борьбу с терроризмом такой же исторический вклад, каким стало создание антигитлеровской коалиции в борьбе с фашизмом.
Дмитрий Злодорев.
Nadezhda Savchenko: BBC’s Malibu Barbi War Criminal
Phil Butler
War criminal, the term loses its bite typed onto a Microsoft Word document. If you think about what it means to be a criminal in war, operating from within humanity’s ultimate inhumane situation, you will discover the devil within us all. So make no mistake about it, condemned ex-pilot Nadezhda Savchenko is not some heroine of the people of Ukraine, but a criminal in a criminal war on a people.
The civil war in Ukraine has been one of the great tragedies of modern times. Even though hardly anyone in the western world realizes or even cares, the United States and her allies instigated the overthrow of a stable government way before the Euromaidan. But, trying to tell this story, in English especially, it always falls on deaf ears. Be that as it may, when Nadezhda Savchenko gave away the positions of two Russian reporters so that her comrades could rain down mortar shells on their position, she committed a crime in war. Now a Donetsk City Court in southern Russia’s Rostov Region has found her guilty of complicity in the murder of Russian journalists Igor Kornelyuk and Anton Voloshin in eastern Ukraine, and has sentenced her to 22 years in prison. The BBC and Reuters can slice and dice this story all they like, but the fact is the former Ukraine military officer is guilty as sin.
Now, for my bleeding heart American countrymen reading this, please consider this. In America, someone who plants 50 marijuana plants can get 20 years in prison and a $1 million dollar fine. And an accessory to murder will go to jail for between 20 and 30 years, if you catch my intentions here. In a war nobody in Iowa or Ohio gives a damn about, in a country 99 percent of Americans cannot find on map, a young fascist lieutenant thinks it’s her duty, and probably funny too, to get journalists killed that are trying to report on this horrific war. But the western press wants you to believe she is Malibu Barbi, that she is the Joan of Arc of both feminine heroism, as well as a victim of evil oppressors. This is ridiculous, and I will show you why. The rise of nazism in Europe, just like the rise of radicalism in the Middle East – is a dangerous trend, hands down.
But what kind of psychopathic Nazi does it take to join an army intent on murdering its own people? While I’ve no time or space to educate anyone on the war for the Donbass here, the regime of Petro Poroshenko, put in place by the Barack Obama administration, has murdered tens of thousands of innocent civilians, and has displaced over a million more. Russian speaking people in the East of Ukraine have been targeted for extinction, and Washington has blamed the whole mess on Vladimir Putin. Only idiots and people with no conscience at all believe these stories now. As for our heroine, Malibu Nadezhda, she branded herself a fascist when she joined one of Poroshenko’s most bloodthirsty and vile units, the Aidar Battalion. In 2014, Savchenko took the moral decision to join an extreme right wing, volunteer personal army of Ukrainian oligarch Ihor Kolomoyski. This is irrefutable; this is the truth of the matter. But let me clarify for you some more.
In 2014, Amnesty International condemned the Aidar Batallion for having committed war crimes, including abductions, unlawful detention, ill-treatment, theft, extortion, and possibly executions against the people of the Donbass. These Nazis were also condemned for blockading humanitarian aid to their own people, former citizens of Ukraine, in an effort to starve them to death. Even the members of Poroshenko’s government accused the Aidar Batallion of committing a “rain of terror” on the regions they occupied. Eventually the government disbanded the unit, after elements of the battalion turned like rabid dogs on the Kiev regime itself. The accounts, police reports, news reports, eyewitness testimonies even I have heard, condemn the members of this para-military unit as criminals. They are not heroes, please understand. Nadezhda Savchenko, and her comrades looted and pillaged, acted out the worst manner of crimes against not just the civilians of the Donbass, but the people of the regions outside the contended zone. From Lawlessness in the Kherson area, where people were robbed, kidnapped, or worse, to the Ukrainian TV Channel 17 being silenced, the right wing fascists Poroshenko and his fellow oligarchs have used have one mission. Savchenko’s job, and the job of her battalion fellows, was to help Poroshenko and his American handlers to strike fear into the populace. And this is what they have done all along.
Now, as it suits the perpetrators of the Ukraine unrest, a psychotic killer is transformed into an heroic figure, a hunger striking angel of mercy and valor, a tool to bruise your mind into thinking a homicidal maniac is Miss America. The reality is, like so much of this conflict, exactly the opposite. The Guardian or the BBC, Reuters or the New York Times will not bring you the real story. The fact is, those reporters are afraid too. I can prove this, many have told me so in confidence. The people who own the western press do not want you to know who this Savchenko woman is. If you truly know, then the people of Donbass, the so-called Pro-Russians would be the victims, the heroes – and Washington cannot have that. I recall an account of Aidar Batallion terror from the blockaded Crimea Peninsula. It is an account which may help you reconcile why Vladimir Putin moved in to protect Russian speakers in Crimea.
In the villages of Kalanchak and Chervonyi Chaban, on the border with Crimea, citizens go to sleep at night not knowing if they will ever wake up. When darkness falls the looters and rapists come out, law enforcement in these villages has long since disappeared, having been run off by none other than the members of our valiant Aidar Battalion. And the cries of these people reverberate in social media, they reach all the way to Kiev too, but no one ever came to rescue the old women, the young girls, the little boys beaten to a pulp in their front yards. Eventually, late last year, the locals evacuated their young women, girls, and little boys to other towns. Yes my fellow Americans, I want you to savor, to taste and even feel, what my comrades in the Donbass do, the bitter iron taste of other people’s blood on your tongue, this is what carrion like Barack Obama and the leeches in London have wrought. But let me continue, your “land of the free, home of the brave” horror is just beginning.
The local residents of this Kherson region did not stand by to be raped and slaughtered, they did not wait for the Kiev criminals to come and rescue them either. No, the US Marines, Chuck Norris, nor Arnold Schwarzenegger were not parachuted in to save the day. The local hunters, the shopkeepers, the old war veterans gathered themselves, like heroes from a Hollywood western, to protect their own. But Americans cannot get off the hook so easy in my story. Do you know who the Aidar Battalion scum on the frontiers and in these villages are? Well, I’ll quote one account:
“The natives say that the real “Aidar” left two weeks ago, and those freaks who are left are the Islamists, left to sweep the area away from the Ukrainians for the resettlement of the Tatars. Judging by the accent and dialect that not even the Tatars, and the Turks most likely, people say that “Islyamov agent of Erdogan and all these machinations against Russia for Turkish money, only affects residents Hermansen.”
I’ll let it all sink in for you now. But don’t argue, please. Don’t let your mind sway for even an instant, for I’ve volumes of stories, hundreds and thousands of witnesses, photos, video, documents, doctors, lawyers, and Babushkas who will swear a blood oath what I am telling you is true. At this point, no one who has been part of this attack on Russia and Russians, this NATO expansion debacle, gives a damn about anybody’s argument for anybody who’s a member of the Aidar Batallion.
Nadezhda Savchenko is the luckiest woman alive. She’s lucky she was capture by humane people. She at least got a trial before punishment. In wars where there are no rules, prisoners are not treated according to the Geneva Convention. But Nadezhda was, and she got her trial too. As I ponder the unfairness of western government leaders, of sold out media like BBC and the others, I cannot help but recall a lady named Anna Tuv. Global Research and many other independent media covered her sad situation. My friend and comrade, the American war fighter, Russell “Texas” Bailey is the closest to that horrific tale though. I’ve watched as he and friends like Graham Phillips have come to the aid of people like Anna, whose lives have been blasted out of peaceful existence, and into a lifelong type of hell. Anna awoke one night to Ukraine artillery fire directed onto her home, in the hail of death she saw her husband, laying beside her, blown to smithereens. Anna watched in horror as one of her kids was eradicated, eliminated from life, her daughter torn in half, her little boy peppered with shrapnel. Anna only has one arm now, she recovered from her other wounds with the help of surgeons there in shattered Donbass. Graham and Russell still visit, and bring gifts or help from time to time.
Anna has never been interviewed by BBC. Reuters has never covered how it was possible for an American backed army to murder a woman’s family in a dog patch, non-strategic spot on eastern Ukraine. The Obama State Department is not up in arms demanding that Anna Tuv be avenged, heralded, put on a pedestal for her clear bravery and perseverance! Anna was not the poster girl for a Nazi crime unit, a killer with a mission from Satan himself. If I seem too adamant here, you’ll excuse the hell out of me please. I fought for my country, I did my service, I am still doing my service to America. I can tell you the only western press story about Anna Tuv, it’s written by another Nazi sympathizer, the Daily Beast Putin hater and hack of ousted oligarch Mikhail Khodorkovsky, Anna Nemtsova. Believe it or not, she uses Tuv as a tool to try and bash the Russian media, and that’s all. One story, and a negative one at that, that’s all! Can you feel my anger? Lies, hateful and obliterating lies, this is what you all gobble down like Butterfinger candy bars, never thinking for a moment the real truth kills.
So, if you are so inclined, you may pine on about the poor, pitiful school girl in chains and under Vladimir Putin’s boot heel. Lieutenant Savchenko is lucky as hell though. World War II General, George Patton would have blown her brains out on the spot. Stalin’s men would have flayed her skin like a Luftwaffe pilot, hung high on a tree. The Saudis would have certainly chopped her head off, and left her to bleed out into the desert sands. Even in America, Savchenko would be tucked away in a women’s prison for life, left to wake each day to the horrors of the night before. But instead, Vladimir Putin sits in the Kremlin, pondering trading her for two Russians kept in detention in Ukraine – Yevgeny Yerofeyev and Alexander Aleksandrov. And there my fellow Americans, you have the real story of Malibu Nadezhda the fascist, the woman who would assist in killing, not for the sake of victory or defense, but simply because the her victims were Russian. Please never forget, the Russian speakers murdered or raped by these people. She is a war criminal, even if only by association.
ЦРУ рассекретило документы о Горбачеве.
Олег Летютин
Все тайное становится явным.
Его политика привела СССР к катастрофе, утверждала американская разведка.
- Гриф секретности был снят с 14 документов, касающихся деятельности Горби в 1984-1991 гг, - рассказал известный историк спецслужб, писатель Геннадий СОКОЛОВ. - 2 марта руководство Архива Национальной Безопасности США разместило их на своем сайте с поздравлением красным шрифтом «С Днем рождения, Михаил Сергеевич!» И в тот же день отправило из Вашингтона в Москву пакет с преданными гласности тайными бумагами. Лично юбиляру, которому исполнилось 85.
- Геннадий Евгеньевич, что это за Архив Нацбезопасности США и всех ли мировых лидеров он так оригинально поздравляет?
- Это общественная организация, созданная в столице США в 1985 году журналистами и историками при Университете Джорджа Вашингтона. Ее цель - побуждать спецслужбы рассекречивать архивные материалы, представляющие интерес для мировой общественности. На их сайте регулярно появляется много интересных материалов, извлеченных из-под спуда. К великому сожалению, у нас в России такого аналога нет. Хотя потребность огромная. Слишком много тайн, интересных для народа, пылится по 50 и более лет на полках архивов отечественных спецслужб. О подобных подарках американского Архива Нацбезопасности другим мировым лидерам я не слышал. Похоже, Горбачев первым удостоился такой чести. Всё-таки на Западе к нему относятся иначе, чем у нас на родине. С большим пиететом. Он им много приятных суперсюрпризов доставил за свою недолгую карьеру последнего руководителя СССР.
- Что конкретно в засвеченном спецслужбами «Досье Горби»?
- Записи его переговоров с Рейганом в Рейкьявике, Женеве и на Мальте, личная переписка с Рейганом, а также оценки, данные Михаилу Сергеевичу в переписке Рейгана с Тэтчер, Буша с Колем.
Наибольший интерес в этом «Досье» представляют, на мой взгляд, два рассекреченных документа ЦРУ. Анализ начала деятельности Генсека и его заката.
- Первый документ на 13 страницах дает оценку новому лидеру СССР по итогам первых 100 дней его пребывания у власти, -говорит Геннадий Соколов. - Он озаглавлен красноречиво: «Горбачев, новая метла».
СЕКРЕТНО
Управление разведки ЦРУ. Июнь 1985 года
(документ С05332240)
«За первые 100 дней своего правления Горбачев проявил себя как наиболее агрессивный и решительный советский лидер со времен Хрущева. Он продемонстрировал готовность идти на противоречивые и даже непопулярные меры, в частности, по антиалкогольной кампании или отказу от прежней практики не критиковать действия своих коллег на заседаниях Политбюро».
«Он начал атаку по наиболее чувствительным направлениям, таким, как пересмотр приоритетов инвестиций в экономику страны, методам управления ею, коррупции. Наступательный характер его риторики не оставляет места для компромисса и отступлений».
«Горбачев полагает, что атака на неэффективность и коррупцию, а не радикальные реформы способна радикально изменить к лучшему обстановку в стране. Это рискованный курс, но шансы на успех Горбачева не следует недооценивать… В краткосрочной перспективе его шансы выглядят неплохо… Он начал формировать собственную группу поддержки в Политбюро и Секретариате партии… может также рассчитывать на поддержку среднего класса, разочарованного застоем брежневских времен… Общественность страны, судя по первоначальной реакции, также позитивно отреагировала на стиль работы и точку зрения Горбачева»
«Резкий контраст со стилем предшественников… Горбачев дал понять, что намерен всерьез взяться за решение существующих проблем. Популистский стиль…, непосредственное общение с людьми…, тщательно продуманные PR акции…, подключение жены Раисы к работе со СМИ и на телевидении».
«Упор в выступлениях на кризис в стране…, поворотный момент в истории…, необходимость ускорения в развитии экономики…, цель – удовлетворение растущих потребностей населения».
«Горбачев использует проверенный временем метод консолидации своей власти, выдвигает своих сторонников на руководящие посты.
Продвинув на Пленуме в апреле трех своих единомышленников в состав Политбюро, он фактически обеспечил себе большинство при принятии решений. Одним из трёх назначенных с подачи Горбачева на апрельском пленуме новых членов Политбюро стал Егор Лигачев - неофициально «второй секретарь» в партии. Этот назначенец изолировал соперника Горбачева – секретаря ЦК Григория Романова. Этого протеже (Лигачева) Горбачев поставил «на кадры» - во главе управления, занимающегося подбором и расстановкой руководящих кадров в партии, создав тем самым основу для кадрового обновления и выдвижения своих сторонников к предстоящему в феврале 1986 года очередному съезду партии. Второй назначенец – председатель КГБ Виктор Чебриков, еще один близкий союзник Горбачева, обеспечил Генеральному секретарю важное преимущество – оказывать политическое давление на своих потенциальных оппонентов в составе Политбюро, многие из которых были замешаны в коррупции».
Третьим выдвиженцем Горбачева, как известно, стал Николай Рыжков (он сменил Тихонова на посту Председателя Совета министров СССР).
- Позже Михаил Сергеевич «изолирует» своих верных выдвиженцев.
- «Публичные заявления Горбачева и его ярко выраженная приверженность реформам явно перевешивают конкретные действия по изменению экономической системы».
«Горбачев уже проявил значительную активность в области внешней политики… Следует в ближайшем будущем ожидать существенное усиление его личной роли в дипломатических усилиях СССР».
«Оппозиция Горбачеву (после апрельского Пленума) дезорганизована. Старая гвардия – премьер-министр Тихонов, московский партийный босс Гришин, республиканские партийные лидеры Щербицкий (Украина) и Кунаев (Казахстан), по всей видимости, ушли в глухую оборону из-за обвинений в плохом управлении и коррупции в подконтрольных им организациях. Секретарь ЦК Романов, как потенциальный лидер оппозиции, оказался не у дел вследствие кадровых перестановок, организованных Горбачевым, и, судя по всему, не имеет больше политического будущего… Противникам Горбачева в Центральном комитете не хватает лидера. Предложения Горбачева встречают определенное противодействие… Но его противникам придется подождать, пока новый лидер не совершит ошибку, прежде чем контратаковать».
«Усилия Горбачева по достижению большей эффективности существующей в стране системы по-прежнему представляют собой рискованное предприятие. Новая стратегия инвестиций может нажить ему множество врагов. Усилия по ускорению экономического развития страны могут рикошетом ударить по самому Горбачеву.»
«Амбициозная повестка дня ставит Горбачева под мушку прицела… Надо будет постоянно доказывать свою правоту… Любая допущенная им ошибка приведет к консолидации оппозиции и ударит по нему самому».
КТО ПРИМЕТ ВЛАСТЬ ОТ ГОРБАЧЕВА
Так озаглавлен второй секретный документ под номером 50USC4039. Его подготовили 29 апреля 1991 г для президента США Буша-старшего по поручению замдиректора ЦРУ Джона Хелджерсона.
Вот основные тезисы и цитаты.
«Эра Горбачева практически закончилась. Даже если через год он останется в своем кремлевском кабинете, реальной властью обладать не будет. Если в ближайшее время Горбачев будет свергнут, то это сделают сторонники жесткой линии… Однако, со временем влияние реформаторов будет расти, и демократы придут к власти. Переход власти, вероятно, не будет гладким, неизбежен переходный период с интенсивной борьбой за власть и, как следствие, безвластием.
Первая страница документа под номером 50USC4039. Его подготовили 29 апреля 1991 г для президента США Буша-старшего по поручению замдиректора ЦРУ Джона Хелджерсона.
Утрата власти Горбачевым будет неизбежно связана с судьбой политической системы страны. Если власть захватят консерваторы, они будут искать пути сохранения империи и авторитарного правления жесткими методами. Без промедления подавят оппозицию, арестуют или ликвидируют ее лидеров, в частности, Ельцина, и положат конец недавно завоеванным правам и свободам. Они займут непримиримую позицию в отношении Соединенных Штатов и будут искать возможности расширения своего влияния за рубежом. Но даже если консерваторы применят силу и массовые репрессии, им будет сложно удержать власть из-за отсутствия действенной программы преодоления нарастающих проблем и из-за внутреннего размежевания в стране. При такой власти экономическая ситуация будет ухудшаться, социальное отчуждение резко расти, что неизбежно приведет к победе демократических и националистических сил.
Если победят реформаторы, то последует передача власти республикам и создание конфедерации. Даже если будет воссоздан союз, республики получат большую независимость и права идти своим путем. Многие республики немедленно встанут на путь демократических и рыночных реформ, но в некоторых из них сохранятся отдельные черты авторитарного правления… Каждая республика начнет проводить свою внешнюю политику и строить собственную систему внутренней безопасности независимо от КГБ.
Обобщая, можно сказать, что Советский Союз в настоящий момент переживает революционную ситуацию, и нынешняя централизованная система управления в нем обречена на провал. Как это уже произошло за последние два года в других странах Восточной Европы, в СССР сейчас налицо все признаки того, что в ближайшее время в нем не только произойдет смена власти, но и быстрая ликвидация существующей политической системы».
«С начала 1991 года на Горбачева оказывается все возрастающее политическое давление с двух противоборствующих сторон – консерваторов и реформаторов. Его положение усугубляется тем, что он практически потерял поддержку в стране. Возглавляемый им центр власти все более размывается. Если раньше лидеров оппозиции занимали вопросы политического будущего Горбачева, то теперь они лишь думают о том, как побыстрее от него избавиться.
Консерваторы в лице руководства КГБ, вооруженных сил и КПСС, которые раньше политически зависели от Горбачева, теперь дистанцируются от него. Характер заявлений о политике Горбачева со стороны председателя КГБ Крючкова и министра обороны Язова во время их встреч с бывшим президентом США Ричардом Никсоном в ходе его недавнего визита в Москву свидетельствует о недоверии к Горбачеву со стороны руководителей силовых структур.
Происходит объединение большого числа консерваторов среднего звена на антигорбачевских позициях. Парламентарии и члены депутатской группы «Союз» собирают подписи для созыва внеочередного съезда КПСС с целью смещения Горбачева с властных постов. С конца прошлого года их наиболее видные представители оказывают давление на Горбачева, призывая его уйти и выступая за переизбрание руководства партии. Позиции генерального секретаря в партии слабеют. На апрельском пленуме Горбачев смог отстоять свой пост лидера партии благодаря поддержке большинства членов центрального комитета партии, но ему по-прежнему приходится иметь дело со все нарастающей угрозой переворота в партии.
Попытки реформаторов сместить Горбачева стали более активными после прозвучавшего в феврале по телевидению страны призыва Ельцина отправить Горбачева в отставку. С этим же призывом выступили бастующие в стране шахтеры и представители других промышленных секторов. Большинство этих групп призывают к роспуску Верховного Совета СССР и Съезда народных депутатов.»
ПРИВЕЛ СТРАНУ К КАТАСТРОФЕ
- Причина создавшегося положения вокруг Горбачева состоит в том, что его политика привела страну к катастрофе, и он не в состоянии вывести ее из кризиса, - дают безжалостную справедливую оценку деятельности последнего советского вождя аналитики ЦРУ. - Он разрушил старую ленинскую политическую систему в стране, но не создал ничего взамен. Его новая антикризисная программа – это мертворожденный проект использования устаревших методов централизованного руководства для стабилизации экономики страны.
Согласно официальной статистике экономика продолжает падение и за первый квартал года ВНП (валовый национальный продукт) сократился на 8 процентов. Запасы потребительских товаров заметно сокращаются, цены растут ускоренными темпами, раскручивая инфляционную спираль.
На прошлой неделе Горбачев получил некоторую передышку, сумев дать отпор попыткам консерваторов на Пленуме партии отправить его в отставку и добившись согласия с лидерами республик, включая Ельцина. Это произошло на фоне резкого ухудшения ситуации в стране, и ни один из ключевых игроков не рискнул пойти на эскалацию борьбы за власть.
Ельцин и лидеры республик, очевидно, опасаются оказывать на Горбачева чрезмерное давление, считая, что это может привести к его смещению сторонниками жесткой линии в партии. Поэтому Ельцин на одной из последних встреч с депутатами назвал такой подход тактической уловкой, подчеркнув, что для полномасштабной конфронтации время еще не пришло.
Попытка сместить Горбачева на Пленуме партии была инициирована представителями среднего звена, а не лидерами консерваторов, которые, видимо, прибегнут для захвата власти к государственному перевороту, если решатся на это. Всё это стало возможным из-за продолжающейся экономической дезинтеграции в стране. Вскоре политическое давление на Горбачева снова усилится. Лидеры республик, включая Ельцина, ждут от Президента СССР решительного поворота в свою сторону, но консерваторы не потерпят такого сдвига.
Для достижения устойчивых договоренностей с республиками Горбачеву придется уступить им значительную часть власти и ослабить контроль из центра. По сути речь может идти лишь о создании достаточно разобщенной конфедерации. Если этого не случится, противостояние продолжится. Рассчитывать на то, что страх перед переворотом со стороны консерваторов будет для республик сдерживающим фактором, Горбачеву не приходится.
Любые попытки Горбачева договориться с республиками вызовут беспокойство со стороны консерваторов, которые стремятся удержать централизованный контроль над Союзом. Это их приоритетная задача. Страх, что Горбачев может реально договориться о разделе полномочий с республиками,¸ скорее всего, может стать катализатором действий консерваторов по захвату власти.
Трудящиеся страны более не доверяют правительству Горбачева. Волнения в стране неизбежно будут нарастать из-за резкого роста цен и острого дефицита потребительских товаров.
Попытки Горбачева любой ценой сохранить центральную власть и союзное государство могут обострить конфликт между республиками и центром. Возрастающее влияние и популярность избранного руководства в республиках также способны подорвать и без того ослабленный авторитет Горбачева. Если Ельцину удастся создать и укрепить президентские структуры власти в Российской Федерации, - выборы намечены на июнь, - то он существенно укрепит свои позиции в противостоянии центру и борьбе за смещение Горбачева.
Политическое положение Горбачева становится всё хуже и хуже. Он вступил в союз с верхушкой КГБ, вооруженных сил и КПСС и полностью поддерживает политику консерваторов. Он оказался в политически зависимом от них положении, и пытаться игнорировать их требования будет для него все труднее. Понимая это, большинство реформаторов больше не доверяют ему. На прошлой неделе Ельцин и руководители восьми республик договорились с Горбачевым о новой основе для сотрудничества центра и республик, однако эта договоренность может не сработать, если Горбачев не отдаст части своих полномочий в пользу республик. Горбачев потерял политическую инициативу и лишь пытается теперь реагировать на события, не имея никакого долгосрочного плана действий.
Суть нынешнего кризиса в том, что ни одна из противоборствующих сторон не способна его разрешить. Советский Союз находится в революционной ситуации.
Хотя силовые структуры страны располагают достаточными возможностями для государственного переворота, ввести режим чрезвычайного положения в стране будет трудно. Более того, если оппозиции удастся … нейтрализовать готовность путчистов применить силу, то ставка на нее консерваторов будет бита».
Основной вывод доклада ЦРУ - «Горбачев, скорее всего, будет вынужден подать в отставку.»Напомним, этот аналитический доклад ЦРУ передало президенту США Бушу 29 апреля 1991 года.
В августе действительно консерваторы попытаются захватить власть в стране. Но ГКЧП провалится, путчистов арестуют. 25 декабря первый и последний президент СССР подаст в отставку. Могучий и нерушимый союз республик свободных развалится. Все, как и предсказало ЦРУ!
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Контроль за разрушением «красной империи»
- Я с особым интересом переводил рассекреченные документы ЦРУ, касающиеся начала и конца скоротечной, но драматичной эпохи Горбачева, - признается Геннадий Соколов. - Архивы и тайны спецслужб вообще занимают меня, как писателя и историка, с середины 80-х годов. Секреты «пятилетки правления Горбачева» − самые непостижимые и увлекательные. Ведь за ними скрыты до сих пор не разгаданные механизмы слома величайшей империи ХХ столетия – Советского Союза.
Эта тема, думаю, будет будоражить наши умы еще много лет. За четверть века существования новой России уже выдано «на гора» немало смелых, хотя и вполне правдоподобных версий о заговоре против СССР, планах свержения советского режима, тайных операциях по вербовке кремлевского руководства и самого Горбачева.
Если эти версии и имели место, мы вряд ли на нашем веку узнаем о них из архивных документов. Ни одна разведка мира не станет спешить обнародовать тайны такого рода. Поэтому столь интересны любые рассекреченные материалы, имеющие отношение к последним годам великого Советского Союза.
Документ ЦРУ от июня 1985 г интересен, прежде всего, прогнозом и анализом возможных перемен в СССР при «новой метле» − Горбачеве. Предчувствие этих перемен в тексте очевидно. Как и ожидание провала начатых Горбачевым реформ по мнению команды аналитиков ЦРУ, готовивших этот доклад.
Выводы из приведенного в документе анализа и планы действий американской разведки и администрации США зафиксированы в других, неизвестных нам документах, не подлежащих рассекречиванию. Но без труда можно предположить, что в них была сформулирована стратегия «поддержки Горбачева» и его реформ.
В апреле 1991 г Горбачев, по оценке аналитиков ЦРУ, «успешно» провалил курс перестройки, фактически разрушив советскую империю. Авторы доклада Бушу лишь задаются вопросом, кто придет на смену неудачнику и чьи шансы на успех предпочтительней. Выбор делается в пользу Ельцина.
Задача разрушения СССР и советской системы представляется им в значительной мере уже выполненной. Какие выводы и конкретные предложения сделала администрация президента США из этого документа аналитиков-советологов ЦРУ, мы можем лишь предполагать. Но в них, видимо, шла речь уже о работе с преемником Горбачева - Ельциным. Работе по окончательному разрушению «красной империи».
Кстати
Железная леди оголяла для генсека колени
- В Лондоне еще в 2013 году в открытый доступ было отправлено около 400 документов из архива британского Форин офис (МИДа страны), касающихся контактов Горбачева с руководством Великобритании, - продолжает рассказ писатель Геннадий Соколов. - Из них, в частности, следует, что осенью 1984 года британской верхушкой ставилась задача выбора одного из молодых и перспективных членов Политбюро ЦК КПСС, чтобы пригласить его с визитом в Лондон для знакомства и установления деловых контактов на высшем уровне.
Первоначально в списке было двое членов Политбюро - Алиев и Горбачев. После изучения и анализа ситуации ставку в Лондоне сделали на Горбачева, как более перспективного руководителя. Возможно, из-за «пятого пункта» (национальности). Ведь руководителем СССР должен стать представитель титульной нации – славянин. Англичане угадали с кандидатурой.
Из рассекреченных документов следует: поставить на Горбачева британскому премьеру Маргарет Тэтчер рекомендовал профессор Оксфордского университета, советолог Арчи Браун. Обративший на него внимание еще в 1978 году, когда тот стал секретарем ЦК. С тех пор Браун внимательно следил за восхождением Горбачева вверх по советской политической лестнице. Его аналитические материалы на этот счет по запросу Форин офиса также недавно рассекретили. Одним из источников информации для Брауна был давний друг Горбачева по МГУ чех Зденек Млынарж, бежавший в 68-м из Праги на Запад. Тот утверждал, что Горбачев открыт новым идеям, интеллигентен и привержен антисталинистским взглядам. По мнению Брауна, это был весьма необычный набор качеств для члена брежневской команды.
- Да, Зденек Млынарж, один из архитекторов Пражской весны 68 года, секретарь ЦК КПЧ, учился в одной группе с Горбачевым на юрфаке МГУ, жили они в одной комнате общаги. В 67-м Зденек даже приезжал к нему на Ставрополье. Млынараж, вернувшись после «бархатной революции» в Прагу, рассказывал мне в интервью для «Комсомолки» об их крепкой дружбе.
- В переписке и аналитических материалах из архива британского МИДа много комплементарных высказываний о Горбачеве и его супруге. Ни одного критического замечания в его адрес найти нельзя. Более того, в одном рассекреченном документе говорится о личных симпатиях «железной леди» к Горбачеву. И даже о попытках флирта в резиденции британских премьеров в Чеккерс, где Тэтчер намеренно по-домашнему усаживалась с Михаилом Сергеевичем на диване, поджав коленки и оголяя ноги.
источник : https://cont.ws/post/233224
Самая востребованная профессия в «Газпроме»
Российская газовая монополия в кольце фронтов
Николай Вардуль
Когда-то, во времена Виктора Черномырдина и Рема Вяхирева, гвардией «Газпрома» считались газовики, прошедшие «севера». С тех пор произошли кардинальные сдвиги. Сменились команды управленцев, критерии отбора руководителей. Но самое главное — резко изменились внешние условия работы «Газпрома».
«Газпром» как был, так и остается несомненным экономическим ньюсмейкером. Но новости вокруг крупнейшей российской госкомпании теперь весьма специфические. На первом плане даже не зарплаты, дивиденды и бонусы газовых генералов, не явно опоздавшие препирательства по поводу значения и перспектив «сланцевой революции», которую «Газпром» откровенно проспал, сидя на трубе, тем более не открытия новых месторождений, даже не прокладка новых, столь любимых «Газпромом» труб, хотя от трубопроводных проектов, в которых «Газпром» то собирается участвовать, то от которых в силу, как правило, позиций потенциальных соучастников вынужден отказаться, рябит в глазах. Соответствующие карты с жирными линиями и пунктирами состоявшихся и несостоявшихся трубопрокладок напоминают карты военных действий командармов, загнанных в тупик.
Главные газпромовские новости сегодня — это, увы, идущие и предстоящие суды, новые иски, риски новых судов. Соответственно главная по востребованности профессия для «Газпрома» — это не геолог, не газовик, не специалист по прокладке труб, даже не кризис-менеджер, а юрист — знаток международного корпоративного права, опытный мастер участия в судебных разбирательствах. Затраты на соответствующих специалистов, вербуемых, как правило, за рубежом, рискуют в ближайшее время подобраться к расходам на любимую и отчаянно дорогую игрушку «Газпрома» — футбольный клуб «Зенит».
Украинский фронт
«Газпром» не первую пятилетку находится в состоянии газовой войны с Украиной. Когда-то она была вялотекущей с регулярными ценовыми обострениями, как правило, в канун Нового года. Что не мешало газпромовцам получать за эту войну самые настоящие ордена и медали. Была замечательно скандальная, так полностью и не вышедшая на свет история с посредниками в поставке российского и туркменского газа на Украину и дальше в Европу. Самый известный среди них — СП «РосУкрЭнерго», в истории которого отметились и украинский олигарх Дмитрий Фирташ, и ряд весьма высокопоставленных фигур с российской стороны.
Это уже предания старины, правда, неглубокой. Теперь все иначе. Украина рвет в судах прежние соглашения, выдвигает иски по поводу зафиксированных в них правил ценообразования, Россия требует выплаты долгов.
В Стокгольмском арбитраже «Укрнефтегаз» опротестовывает контракт 2009 г. С тех пор вокруг него что только не происходило на Украине! Достаточно сказать, что тогдашний премьер-министр Юлия Тимошенко, подписавшая межправительственное соглашение, на основе которого был заключен контракт, была осуждена, побывала в заключении и вышла на свободу.
В контракте базовой ценой названа сумма $450 за тысячу кубометров. Украина теперь считает цену завышенной, она апеллирует к ценам, по которым «Газпром» продавал газ Германии. В 2013 г. средняя стоимость российского газа для Украины составляла $413,5 (за тысячу кубометров), а для Германии — $363. Если из этой цены вычесть расходы на транспортировку газа от украинской границы до Германии, то стоимость газа для Украины должна составить $315–325 — тот уровень, на который Украина временно готова согласиться.
Между тем в 2013 г. российский газ обходился Словакии в $449, Польше — в $423, Литве — и вовсе в $466. Официальное объяснение существенной разницы в ценах для Германии и для стран Восточной Европы в том, что при ценообразовании учитываются конкурентные цены или цены альтернативных поставщиков. У Германии больше возможностей найти альтернативных и более дешевых поставщиков, поэтому и цена ниже.
Украина прибегает к реверсным поставкам газа. Но такие поставки из Словакии не решают вопрос цены. Реверс из Германии — другое дело. В таком случае для поставок на Украину из Германии к цене российского газа на немецкой границе нужно прибавлять стоимость транспортировки газа от границы ФРГ до Украины. Тогда стоимость газа для Украины составит $380–400. Предлагаемая российской стороной цена $385 является вполне рыночной.
Спор решит Стокгольмский арбитраж, его решение ожидается в 2017 г. Важно отметить, что мировые цены на газ падают, а претензии с обеих сторон растут как снежный ком, стартовав с нескольких миллиардов долларов, сегодня они доросли почти до $30 млрд с каждой стороны. Это и плата за транзит для Украины, и украинские газовые долги, и оценка газа, предназначенного для Европы, но незаконно осевшего на Украине, и многое другое. С обеих сторон есть и немалая политическая составляющая.
Туркменский разворот
15 марта «Газпром» назвал причиной расторжения контракта с «Туркменгазом» на закупку природного газа серьезное нарушение договора со стороны туркменской компании.
Изюминка конфликта «Газпрома» с «Туркменгазом» в том, что в нем «Газпром» примеряет на себя украинские одежды, он выступает за пересмотр цены газа, т. е. встает в ту позицию, которую занимает в конфликте с ним украинский «Нафтогаз».
Ситуация просто зеркальная. Иск «Газпрома» был подан все в тот же Стокгольмский арбитраж еще 8 июня 2015 г. В исковом заявлении говорится, что после падения экспортных цен на газ в Европу, привязанных к ценам на нефть, «Газпром» перестала устраивать контрактная цена на туркменский газ, он начал оплачивать его поставки по цене безубыточного экспорта в Европу. «Туркменгаз» в свою очередь предсказуемо обвинил российскую компанию в неполной оплате поставок. Сообщение о неплатежеспособности российского газового гиганта появилось на сайте министерства нефтегазовой промышленности и минеральных ресурсов Туркмении в середине июля 2015 г. В сообщении говорилось, что «Газпром» с начала 2015 г. не платит по своим долгам перед ГК «Туркменгаз» за поставленные объемы туркменского газа. Позднее ведомство смягчило формулировку с неплатежеспособности «Газпрома» до неполной оплаты.
Долгосрочный контракт купли-продажи туркменского природного газа был заключен в рамках соглашения о сотрудничестве на 25 лет, подписанного между Россией и Туркменией еще в апреле 2003 г. В соответствии с ним ежегодно в Россию должно было поставляться 70–80 млрд кубометров туркменского топлива. В 2006—2008 гг. Россия покупала у Туркмении почти весь производимый ею газ (41–42 млрд кубометров в год), после чего объемы закупок постоянно сокращались. В середине января 2016 г. «Туркменгаз» сообщил, что «Газпром» с 1 января досрочно расторг с ним контракт.
«Газпром» нашел «Туркменгазу» замену. «В декабре 2015 г. мы подписали контракт с НХК „Узбекнефтегаз“ на покупку в 2016 г. узбекского газа в объеме 4 миллиардов кубометров», — говорится в меморандуме «Газпрома» к новому выпуску еврооблигаций, опубликованном 15 марта 2016 г. В начале января глава «Газпрома» Алексей Миллер сообщал, что компания в 2016 г. намерена увеличить закупки газа у Узбекистана.
Если продолжить аналогию с конфликтом «Газпрома» с «Нафтогазом», то именно заключение контракта с «Узбекнефтегазом» иллюстрирует важность наличия альтернативных поставщиков с более низкими ценами.
Европейский фронт
Европа — самый крупный экспортный рынок «Газпрома», но чем дальше, тем все более трудный. Здесь есть единый антигазпромовский фронт в лице прежде всего принятого «третьего энергетического пакета», прямо запрещающего объединение в руках одного и того же собственника как энергоресурсов, так и инфраструктуру их доставки. Эта позиция лишь усиливается. Вот и 14 марта в совместном заявлении 28 стран ЕС, в частности, говорится о стремлении укреплять свою энергетическую независимость. Фигура «Газпрома» в этом заявлении незримо присутствует.
Давление на «Газпром» все чаще переносится в плоскость судебных разбирательств или соответствующих угроз. Претензии можно грубо разделить на три группы.
Первая — цены на поставляемый газ. В апреле 2016 г. должны состояться слушания по иску E.On Global Commodities к «Газпром экспорту». E.On Global Commodities SE настаивает на пересмотре контрактных цен. В марте 2015 г. компания подала новую жалобу, касающуюся недостаточных поставок газа с сентября 2014 г. по март 2015 г.
Вторая группа претензий — нарушение антимонопольного законодательства. Например, Европейская комиссия (ЕК) в феврале направила «Газпрому» формальный запрос на предоставление информации в связи с предполагаемыми нарушениями антимонопольного законодательства ЕС при поставках газа компаниями, аффилированными с «Газпромом», в Болгарию. Скорее всего, речь идет о частной болгарской компании «Овергаз Инк.», которая закупала газ у «Газпрома», но в декабре 2015 г. сообщалось, что из-за долгов она может прекратить закупать газ.
Это далеко не первое аналогичное обвинение «Газпрома». В апреле 2015 г. ЕК выдвинула официальные обвинения «Газпрому» в нарушениях в Болгарии, Чехии, Эстонии, Венгрии, Латвии, Литве, Польше и Словакии. В середине декабря 2015 г. в Брюсселе состоялись устные слушания, на которых «Газпром» представил свою позицию. Еврокомиссар по конкуренции Маргрет Вестагер в первой половине января отметила положительную динамику на переговорах с «Газпромом» по урегулированию антимонопольных претензий.
Третье направление — прекращение проекта «Южный поток». «Газпром» опасается новых исков и возможных судов в связи с закрытием этого проекта. Прецедент создала итальянская компания Saipem. Она должна была принять участие в прокладке газопровода «Южный поток» и направила иск против подконтрольной «Газпрому» South Stream Transport B.V в. Международную торговую палату Парижа о взыскании убытков почти на 759 млн евро в связи с расторжением контракта. «Газпром» резонно опасается, что примеру Saipem могут последовать и другие компании.
Россия в декабре 2014 г. из-за неконструктивной позиции ЕС объявила об отказе от «Южного потока». Газопровод должен был пройти по территории Болгарии, Сербии, Венгрии. ЕС выступал против строительства газопровода, как раз руководствуясь «третьим энергетическим пакетом».
ЮКОСовский фронт
«Газпром» видит риски в том, что в рамках судебного решения по иску бывших акционеров ЮКОСа, обязывающего Россию выплатить им $50 млрд, активы госмонополии могут быть арестованы, что негативно повлияет на бизнес и финансовое положение.
Об этом говорится в проспекте евробондов компании.
«Хотя мы считаем, что любой потенциальный иск против нас, связанный с арбитражным разбирательством, является голословным, нам, возможно, придется принимать участие в судебном процессе, если заявители попытаются захватить наши активы. Если мы потерпим неудачу в защите от таких претензий, на некоторые из наших активов может быть наложен арест, что будет иметь негативное влияние на наш бизнес, финансовое состояние и результаты деятельности», — признал «Газпром».
«В судебных разбирательствах против Российской Федерации мы не участвовали в арбитражном процессе и считаем, что решения не относятся ни к «Газпрому», ни к его активам. Тем не менее заявители в ходе арбитражного разбирательства публично сказали, что они могут вовлечь в судебное разбирательство российские государственные компании, имеющие активы за рубежом, в том числе «Газпром», — отмечается в материалах российской госмонополии.
В июле 2014 г. Третейский суд в Гааге удовлетворил иск бывших акционеров ЮКОСа и обязал Россию выплатить им 50 млрд долл. РФ обжаловала данное решение суда, однако экс-акционеры компании обратились в суды ряда стран с требованием об аресте имущества. В июне 2015 г. во исполнение решения суда в Гааге во Франции и Бельгии было арестовано имущество, которое власти этих стран считают российским.
Что общего у «Газпрома» с ВЭБом?
Почему «Газпром» оказался в эпицентре стольких судебных разбирательств? Ответ очевиден. Это оборотная сторона его статуса. А этот статус интересен тем, что «Газпром» не просто крупнейшая российская госкомпания. Она монопольный поставщик из России востребованного в мире и прежде всего в Европе энергоресурса. И в этом качестве неминуемо, чтобы по этому поводу официально не говорилось, «Газпром» выполнял и политические задачи.
Это как с ВЭБом. Не думаю, что он набрал бы столько и именно таких проектов, если бы был обыкновенным, пусть государственным, банком. Но как госкорпорация развития он по поручению правительства брал на себя поддержку заведомо выбивающихся из всех смет и сроков проектов. За что и расплачивается. «Финансовая газета» уже сравнивала Владимира Дмитриева со сказочным оловянным солдатиком.
ВЭБ действовал на внутреннем рынке, «Газпром» — на внешнем. А это новый этаж рисков. Любопытно, против «Газпрома» ЕС санкции не выдвигал, газ ему нужен, но все недовольство российской политикой отражается и на «Газпроме». Так что юристы, знатоки корпоративных судебных споров с государственным подтекстом ему еще долго будут необходимы.
Николай Вардуль
Визит Керри в Москву и Украина: война отменяется?
Дмитрий МИНИН
Не полагаясь больше на поддержку Европы в своих намерениях полностью сорвать минский процесс, а, возможно, и осуществить «блицкриг» против ДНР и ЛНР, Киев связывает все свои надежды с Вашингтоном. В последнее время оттуда действительно звучало немало одобрительных заявлений по поводу жесткой линии властей Украины в отношении их оппонентов в Донбассе. Однако гораздо важнее, что думает на этот счёт Белый дом. Вот почему внимание украинских политиков, как никого другого в мире, было приковано к визиту в Москву 23-24 марта госсекретаря США Д. Керри.
По первым откликам видно, что Киев испытал немалое разочарование, примерно такое же, как и от завершившегося накануне визита германского министра иностранных дел Ф.- В. Штайнмайера, хотя от американцев заранее ожидали большего.
Вообразив себя в центре мировой политики, Киев вынужден был убедиться в том, что доминирующей темой переговоров Керри в Москве была не судьба осуждённой Надежды Савченко, в чем старательно уверяли украинские СМИ, а сирийское урегулирование. И пусть не было прямого «обмена Сирии на Украину», как судачили иные обозреватели, влияние модели сотрудничества России и США в деле приостановки сирийского кровопролития на российско-американские дискуссии по Украине отрицать невозможно.
В самом деле, выступая совместно за приостановку боевых действий и равноправный диалог на основе компромисса всех участников сирийского конфликта, трудно занимать противоположную позицию на параллельном украинском треке. Становится более очевидной стратегическая своевременность и неслучайность внезапного для многих значительного сокращения российского присутствия на сирийском ТВД. Тем более что Дамаск уже имеет достаточно сил для достижения новых значительных побед, как, например, в Пальмире.
Модифицируя свою позицию по Сирии в направлении мирного процесса, Москва поставила Вашингтон перед необходимостью проводить такую же линию и по Украине. Политолог Алексей Якубин говорит «Голосу Америки», что «первоочередность рассмотрения вопросов в ходе визита главы американского внешнеполитического ведомства в Россию несколько выпадает из ожидаемой Украиной повестки дня переговоров». Стороны затронули основные точки «украинского вопроса», но активно их не комментировали.
По итогам переговоров министр иностранных дел России С. Лавров имел, видимо, все основания заявить: «Москва и Вашингтон едины во мнении о том, что минским соглашениям нет альтернативы в контексте украинского урегулирования, в том числе через прямой диалог Киева с Донецком и Луганском». Лавров рассчитывает, что, как и в случае с Сирией, в украинском кризисе Россия и США продолжат оказывать должное давление на стороны этого конфликта для выполнения минских соглашений: в частности, США будут влиять на Киев. «Учитывая особые отношения США с киевским правительством, рассчитываем, что эта специфика отношений будет использована, чтобы побуждать Киев выполнять то, под чем он подписался», — сказал глава МИД России.
При этом, по словам Лаврова, Россия обязалась добиваться, чтобы самопровозглашенные Донецкая и Луганская республики «выполняли то, под чем подписались их представители».
Как и следовало ожидать, Керри повторил известный тезис о приверженности США «территориальной целостности и суверенитету Украины, что включает и Крым». Он призвал выполнить минские договоренности полностью и без задержек. «Я повторил обещания президента Обамы, что санкции будут сняты, если все пункты минских соглашений будут выполнены, включая вывод всех орудий и войск и возвращение суверенитета на украинской границе», — отметил госсекретарь.
Вспомнил Керри и про Савченко. Но при этом он не согласился с тиражируемым украинскими СМИ мнением, что он прибыл в Россию чуть ли не с единственной задачей добиться её освобождения. «Я приехал сюда не с какой-то одной целью, а для обсуждения широкого круга вопросов», - сказал Керри, отметив, что на переговорах обсуждалась ситуация на Корейском полуострове, в Ливии, Йемене, Сирии и на Украине. Тут важнее всего то, что ни о какой ревизии минских соглашений или пересмотре порядка выполнения их отдельных пунктов (например, сначала украинский контроль на границе, а затем выборы на Донбассе), на что так рассчитывали в Киеве, Керри не настаивал.
Обращает на себя внимание и то, что входившая в состав американской делегации заместитель госсекретаря и по совместительству «главный ястреб» Госдепартамента Виктория Нуланд на закрытую часть переговоров Керри с президентом России В. Путиным приглашена не была, в то время как, согласно официальным сообщениям, формально ей подчиненный посол США в России Джон Теффт на этой встрече присутствовал.
Именно Нуланд наиболее рьяно лоббирует в американской администрации интересы Киева, включая его действия, направленные на срыв минского процесса. Ей старательно подпевает и ставленник Нуланд – посол США на Украине Джеффри Пайетт, публично заявляющий, что «Украина не должна выполнять в полной мере свои обязательства в рамках минских соглашений, пока в Донбассе продолжаются боевые действия».
Если на неучастии Нуланд во встрече с президентом настаивала, видимо, российская сторона, то согласие с этим Керри само по себе свидетельствует о многом. Впрочем, уже и Нуланд стала резко отзываться о неэффективности тех, кого она еще недавно кормила с руки печеньем на майдане; теперь она говорит, что Украиной продолжают править «олигархи и клептократы».
Кстати, и Б.Обама в недавнем интервью журналу The Atlantic, хотя и подверг Россию резкой критике за ее политику на Украине и в Сирии, однозначно дал понять, что «США не будут вмешиваться, даже если Россия развяжет еще одну войну в Европе против страны, которая не будет иметь членство в НАТО». «Это пример, когда мы должны очень четко понимать, что представляет для нас ключевой интерес и за что мы хотим воевать». «Сейчас, если хоть кто-то рассматривает возможность того, что мы пойдем воевать против России за Крым и Восточную Украину, он должен очень четко и понятно высказаться. Идея, что жесткие разговоры или вмешательство в определенные военные действия в том регионе как-то повлияют на решения России или Китая, противоречат всем доказательствам, которые мы наблюдали на протяжении последних 50 лет», - заявил Обама.
А бывший госсекретарь США Кондолиза Райс в интервью украинской «Европейской правде» высказалась совсем откровенно: «У вас за 25 лет произошло три революции – завоевание независимости, Оранжевая революция и Майдан 2014 года. Может, нужно, наконец, начать управлять государством? Мы тоже хотим видеть Украину сильной и жизнеспособной. Но над этим должно работать украинское руководство».
О том, что от визита Керри в Москву им ждать нечего, украинские власти могли бы догадаться и по сделанному 18 марта заявлению пресс-секретаря Государственного департамента США Джона Кирби. «Украинский парламент, правительство и президент, - подчеркнул Кирби, - имеют общую ответственность. Они должны отложить свои различия и провести реформы, которых требуют украинцы. Мы верим, что они сделают это, и продолжаем мониторить и продвигать это настолько сильно, насколько возможно». Украина должна также, добавил Кирби, полностью выполнить свою часть минских соглашений, включающих в том числе политические преобразования в стране: «Мы признаем, что сейчас они реализованы не полностью».
Остудят ли эти ушаты холодной воды горячие головы в Киеве, сказать трудно. Слишком иррационально поведение этих «голов». Вот ведь даже Анкара поутихла на фоне российско-американских договоренностей по Сирии. Воинственность украинских властей и их постоянные провокации против Донбасса уже не вписываются в то, что происходит в мире. Возможно, впрочем, эти «головы» горячатся оттого, что и не рассчитывают на победу, а озабочены лишь собственным выживанием. Заведя страну в абсолютный тупик, они могут увидеть единственное для себя спасение от ответственности в развязывании новой кровавой бойни, в которой они спрячутся за спинами простых украинских парней. Такая опасность, к сожалению, сохраняется.
Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter