Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Россия будет продвигать инициативы для преодоления кризиса, связанного с ядерным соглашением с Ираном

Министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что его страна будет продвигать инициативы, направленные на преодоление кризиса в связи с ядерным соглашением 2015 года по Ирану.

Высокопоставленный российский дипломат отметил, что предлагаемые способы урегулирования конфликта должны быть приемлемыми для всех сторон сделки, официально называемой Совместным всеобъемлющим планом действий (СВПД), сообщает Iran Daily.

Выступая перед журналистами в среду, Лавров сказал, что президент России Владимир Путин встретился со своим французским коллегой, чтобы обсудить выход из кризиса в связи с ядерным соглашением с Ираном, и поддержал инициативы Макрона.

Президент Франции Эммануэль Макрон предложил ранее в этом месяце либо смягчить санкции в отношении Ирана, либо создать систему компенсаций для улучшения условий жизни иранцев.

Министр иностранных дел Ирана Мухаммед Джавад Зариф заявил, что его страна готова сотрудничать с Францией по этим предложениям.

Французские дипломаты высказали идею об отказе США от санкций, влияющих на экспорт иранской нефти в Индию и Китай, или о новой кредитной линии для Тегерана, которая могла бы помочь экономике, находящейся в затруднительном положении.

В пятницу Зариф сказал, что провел "конструктивные» переговоры с президентом Макроном о путях спасения ядерной сделки без США".

Лавров рассказал, что Путин поддержал "предложение Макрона, направленное на возрождение СВПД, и все соглашения, предусмотренные им".

Российский дипломат воздержался от комментариев по поводу конкретных шагов, но отметил, что они, вероятно, будут успешными, если будут приняты всеми сторонами СВПД, включая сам Тегеран. "Мы будем готовы помочь в достижении таких результатов", - добавил Лавров.

Продвижение национальных литератур в России и мире

Источник: Оргкомитет Программы поддержки национальных литератур Российской Федерации

6 сентября на Московской международной книжной выставке-ярмарке состоится конференция "Продвижение национальных литератур в России и мире". Речь пойдет о современных тенденциях, прогнозах и исследованиях в области продвижения национальных языков и литературы.

В России существует более 100 письменных языков, на 60 из них создаются

художественные произведения, издаются книги, журналы, ставятся спектакли.

Национальные литературы народов России на сегодняшний день существуют

изолированно друг от друга. Тема возобновления прерванных более 20 лет назад творческих связей между русской литературой и литературами народов России, стимулирование писательской активности на языках национальностей и создание взаимных переводов, сегодня снова становится актуальной.

На конференции "Продвижение национальных литератур в России и мире" будут рассмотрены актуальные вопросы сохранения и развития современной национальной литературы и возможности для ее развития и продвижения. Целью конференции является выработка новых стратегий продвижения в России, и в международном пространстве. В обсуждении примут участие ведущие специалисты по национальным языкам: поэт, переводчик, литературный критик и издатель Максим Амелин, поэт и переводчик Алена Каримова, представитель Россотрудничества Елена Шлинева, социальный предприниматель, куратор книжной серии «Сказки Великого шелкового пути» Фонда Марджани Юлия Володина, председатель Ассоциации юкагиров Инесса Томская, чеченский писатель и общественный деятель Канта Ибрагимов, кандидат филологических наук, доцент факультета гуманитарных наук НИУ ВШЭ Борис Орехов, лингвист, языковой активист Василий Харитонов.

Организатор конференции — Программа поддержки национальных литератур народов Российской Федерации при поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям (Роспечать).

За три года существования Программы были изданы 3 тома серии Антологий национальных литератур народов России, куда вошли современные произведения на 59 языках. На постоянной основе проводятся разноплановые мероприятия, посвященные продвижению языков и литератур: Форумы переводчиков и семинары-практикумы по переводу (Дагестан, Республика Саха (Якутия), Карелия, Бурятия), ежегодные Фестивали национальных литератур. Создан «Портал национальных литератур».

Аккредитация СМИ: natlitrf@yandex.ru

Автомобиль как гаджет

Анна Устинова

Hyundai с октября запустит онлайн-подписку на автомобили. В приложении Hyundai Mobility клиент сможет выбрать одну из четырех моделей Hyundai по одному из трех тарифов и пользоваться арендованным авто. Для запуска услуги в России Hyundai вложилась в стартап, который занимается разработкой и коммерциализацией сервисов на базе IT-платформы.

Компания Hyundai вчера представила основные принципы работы сервиса Hyundai Mobility на пресс-конференции в "Сколково". Сервис начнет работу с октября 2019 г.

С помощью онлайн-приложения клиент может дистанционно оформить подписку на одну из четырех моделей Hyundai - Creta, Tucson, Santa Fe, а также восьмиместный микроавтобус H-1. С октября в Москве будет доступно 200 автомобилей. В следующем году Hyundai обещает добавить в парк премиальную модель Genesis, новое поколение Sonata и др. Расширять портфель брендов компания пока не планирует. До конца следующего года Hyundai выведет на дороги 1000-2000 автомобилей.

Клиенты смогут оформить три варианта подписки: City (от часа до 24 часов), Country (от одного дня до одного месяца) и Freedom (от одного месяца до года). При подписке Freedom будет доступна услуга доставки и возврата автомобиля к клиенту и от него. Компания пока не раскрывает цены на тарифы, однако обещает, что они будут "конкурентными".

География использования автомобиля распространяется на всю Россию и ближнее зарубежье в рамках действующего тарифа. С помощью телематики будет происходить контроль за передвижением арендованного автомобиля во избежание злоупотреблений. Места для парковок Hyundai Mobility будут обозначены специальной разметкой и световыми элементами.

Получить автомобиль пользователи смогут на территории официальных дилеров Hyundai. Первоначально в проекте будут участвовать 12 московских дилеров. До конца года компания планирует увеличить их количество в столице до 20. В первом полугодии 2020 г. Hyundai рассчитывает покрыть все города-миллионники. Сеть офлайн-поддержки на текущий момент действует в 77 городах дилерской сети "Хендэ Мотор СНГ" в России. Hyundai не исключает 100%-ного федерального покрытия в течение ближайших двух лет.

Для реализации проекта Hyundai Mobility в июле 2019 г. зарегистрировала юрлицо Hyundai Mobility Lab (ООО "Хендэ Мобилити Лаб"). Учредителями стали ООО "Хендэ Мотор СНГ" (99%) и российский завод ООО "Хендэ Мотор Мануфактуринг Рус" (1%). Генеральным директором Hyundai Mobility Lab стал Алексей Калицев. Согласно "Картотеке.ру", ее уставный капитал составляет 30 млн руб. Компания занимается разработкой и коммерциализацией сервисов на базе IT-платформы.

Созданию юрлица предшествовал подписанный в мае этого года договор между "Хендэ Мотор СНГ" и Инновационным центром "Сколково" о реализации проекта по созданию стартапа Hyundai Mobility Lab. В настоящий момент в компании работает семь разработчиков. На начальном этапе Hyundai собирается инвестировать в стартап 100 млн руб. в развитие и продвижение платформы.

Проект Hyundai Mobility будет состоять из трех частей: стартап Hyundai Mobility Lab (ИТ-платформа), "Хендэ Мотор СНГ" (владелец парка автомобилей) и дилерская сеть (управление парком Mobility, куда включена техподдержка, обслуживание, ремонт и т.д.).

Так, клиент через приложение будет соединяться напрямую с автомобилем. "Мы являемся первым дистрибьютором, первой маркой, которая запускает подобного рода сервис подписки через онлайн-приложение", - заявил управляющий директор "Хендэ Мотор СНГ", генеральный директор Hyundai Mobility Lab Алексей Калицев.

Пользователь скачивает и устанавливает приложение, регистрируется по мобильному номеру, а затем авторизуется по трем документам (паспорту, правам и селфи). Алексей Калицев сразу предупредил, что пройти проверку смогут не 100% желающих. "Скорить" информацию о потенциальном потребителе сервиса будут банки-партнеры Hyundai и страховые компании. После прохождения идентификации клиенту становится доступен весь спектр предлагаемых услуг.

Зачем это Hyundai

"Бизнес-модель рынка "завод-дистрибьютор-дилер-клиент" претерпевает огромные изменения. Происходит трансформация способа владения автомобилем", - пояснил Алексей Калицев. - Мировой тренд заключается в превращении автомобиля из товара в услугу. Именно он заставил нас задуматься о своем будущем".

Согласно представленной на пресс-конференции презентации, к 2030 г. распределение долей от продаж автомобилей и продаж услуг мобильности поменяется. Так, доходы от продажи услуг и технологий в течение ближайших 10-15 лет займут в 10 раз большую долю в общих доходах автопроизводителей, чем сейчас, ожидают в Hyundai. Если в 2015 г. доходы от продаж автомобилей занимали 41% в общих доходах, а услуги и технологии - 4%, то в 2030 г. расстановка сил поменяется: 36% доходов автопроизводителей будут генерить услуги и технологии, а 29% - продажи авто. По сути, говорит Алексей Калицев, автомобиль станет обычным гаджетом.

Как продолжает специалист Hyundai, в связи с трансформацией автомобильной индустрии появляется два сценария дальнейшего развития. "Либо мы, как бренд, предлагаем нашим клиентам услуги мобильности, либо мы консервируем текущую традиционную бизнес-модель дистрибьютора и продолжаем заниматься производством и продажами автомобилей. При этом на наше место придут ИТ-компании, интеграторы, которые возьмут в свои руки часть нашего бизнеса и будут успешно им заниматься, - обозначил два пути он. - Вы прекрасно понимаете, что второй сценарий мы для себя решили не рассматривать. Именно первый сценарий развития событий сподвиг нас на идею создания собственного бизнеса и дал старт проекту по подписке Hyundai Mobility, который мы запускаем в России".

У Hyundai на текущий момент 1,2 млн клиентов. "Если даже представить, что 1% согласится взять подписку - это уже 12 тыс. человек", - указал на потенциал сервиса Алексей Калицев. Кроме того, на следующий год компания собирается обновлять свой модельный ряд. За семь месяцев текущего года Hyundai реализовал 100 тыс. автомобилей и прирос на 0,5% год к году, укрепив долю рынка в России - 10,6%. Hyundai рассчитывает продать по итогам 2019 г. 180-185 тыс. автомобилей.

Сервисы автомобилей по подписке переживают бурный рост

Аренда автомобилей в последнее время активно развивается в России. Как писало в феврале 2019 г. агентство Bloomberg со ссылкой на данные консалтинговой компании Frost & Sullivan, только в Москве для поминутной аренды доступно более 16,5 тыс. автомобилей. Автопарк каршеринга российской столицы сегодня уступает только Токио, опережая Пекин и Шанхай.

Hyundai - не единственная компания, запустившая сервис подписки на свои автомобили в России. Другой такой автопроизводитель - Volvo Car Russia. Правда, действует подписка у Volvo в несколько усеченном формате. Компания предлагает оформить через свой сервис подписку только на год и только на одну модель - ХС60. Ежемесячный платеж составляет 59,5 тыс. руб. В платеж входят услуги по ремонту, техосмотру и страховке, оплата налогов, сезонная смена шин, помощь на дорогах. Расходы на бензин и мойку абонент оплачивает самостоятельно. В проекте участвуют только московские дилеры, поэтому география использования ограничивается только ЦФО.

БРИКС помогут общие стандарты

Влада Сюткина

Для успешного развития в условиях четвертой индустриальной революции странам БРИКС необходимо расширить практическое сотрудничество для преодоления цифрового разрыва, разработать общие стандарты для разного рода цифровых решений, достигнуть согласия в области информационной безопасности, а также выйти на G20. Эти и другие вопросы развития стран БРИКС в условиях четвертой индустриальной революции обсудили участники круглого стола, прошедшего в Аналитическом центре при правительстве РФ.

Как отметил в ходе круглого стола руководитель департамента мировой экономики факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Игорь Макаров, четвертая индустриальная революция, как и постиндустриальная революция, представляет собой для некоторых стран мира не что иное, как соревнование в навыках и технологиях. Страны БРИКС - не из их числа, так как для участия в таком соревновании они недостаточно развиты. "За исключением Китая, на который нужно равняться всем остальным странам БРИКС", - указал Игорь Макаров.

Заведующая базовой кафедрой Газпромбанка "Экономика и банковский бизнес" МГИМО МИД России, научный руководитель программ в Финансовом университете при правительстве РФ Ирина Ярыгина обратила внимание на то, что для успешного развития в условиях четвертой индустриальной революции странам БРИКС важно коммуницировать, работая с новыми технологиями, при этом особенно когда они касаются экономики.

По мнению директора по экономической политике, директора центра исследований структурной политики НИУ ВШЭ Юрия Симачева, при происходящей в мире четвертой индустриальной революции во всех странах мира, и в частности в БРИКС, необходимо регулировать финансовые потоки.

Говоря с корреспондентом ComNews, главный аналитик РУССОФТ Дмитрий Желвицкий заметил, что в России и Китае цифровизация относительно равномерна. "В Бразилии, ЮАР и Индии какая-то часть регионов находится на высоком уровне цифрового развития, сильно отрываясь от всех остальных. В Китае есть гиганты в области ИТ, которые конкурентоспособны на всем мировом рынке. В России есть. В Индии производится некачественный софт. Естественно, есть и хорошие компании. Но приоритет в стране в целом - на выполнение крупных проектов с заказной разработкой. Бразилия варится в собственном соку. Собственные компании есть, на экспорт у них не получается. Вместе с тем чужих игроков в Бразилии пускают с трудом. В ЮАР больше развито потребление ИТ", - проинформировал Дмитрий Желвицкий.

Он также отметил, что те или иные революции можно делать внешними компаниями. "Но это точно не путь таких крупных стран, как Китай, Индия, Россия и Бразилия. Вариться в собственном соку также опасно. Желательно справляться собственными силами, но компаниями, которые конкурентоспособны на внешних рынках", - указал Дмитрий Желвицкий. Что касается четвертой индустриальной революции, то, по его словам, разрыв между Китаем (Японией, США) и другими странами, судя по всему, есть. "Но у России больше шансов его нивелировать за счет большого количества хорошо подготовленных технических кадров, в частности программистов", - отметил Дмитрий Желвицкий.

Президент ассоциации "РУССОФТ" Валентин Макаров обратил внимание корреспондента ComNews на существующее отставание России, Бразилии, ЮАР, Индии, отчасти Китая в разработке и во внедрении технологий 6-го технологического уклада. "Это отставание не критическое. К тому же эти страны имеют территорию и население с достаточным рыночным потенциалом, который может им позволить быстро и самостоятельно внедрять технологии 6-го технологического уклада, не отставая слишком далеко от стран Запада", - заметил Валентин Макаров.

Он также добавил, что вместе у стран БРИКС существует необходимый потенциал синергетического развития в направлении доработки и внедрения IT-технологий. "Нужны программы сотрудничества и согласованное изменение регулирования новых рынков с преимущественным внедрением совместно разработанных технологий. Риск отставания каждой из этих стран по отношению к США или риск получения санкций, в случае если они начнут догонять и угрожать перегнать США, - велик. Этот риск может позволить им объединить усилия, тогда их собственного объема рынка хватит для того, чтобы выиграть гонку с США", - указал Валентин Макаров.

Вице-президент РАКИБ Валерий Петров, беседуя с корреспондентом ComNews, заявил: "Несмотря на то что цифровизация является одним из основных трендов развития современной экономики в целом, неравномерность в ее реализации по регионам не только существует, но и увеличивается. Не секрет что лидерами здесь выступают США и Китай, причем их уровень цифровизации, если смотреть в доле от ВВП, различается не сильно: в США это порядка 11-12%, в Китае - 10-11 %. Следом за ними идет Европа с показателем порядка 8-9%, а группу стран БРИКС возглавляют Бразилия с 6-6,5 %, Индия с 5,5-6% и Россия - 4-5%".

По словам Валерия Петрова, следует признать, что высокие технологии не только обеспечивают мировой прогресс, но и определяют цифровое неравенство: сегодня все основные высокотехнологичные компании находятся либо в европейской, либо в американской юрисдикциях. "Преодолеть это разрыв будет очень сложно, так как лидеры цифровой революции - это западные гиганты IT-индустрии - Google, Facebook, Intel и т.д., которые не просто опережают своих конкурентов, но еще и создают условия, в которых стартапам и новым игрокам невероятно трудно выдерживать заданные хедлайнерами темпы развития", - указал Валерий Петров, добавив вместе с тем, что США постепенно сдают свои позиции.

"Это проявляется, в частности, в торговых войнах, которые они ведут с почти догнавшим их Китаем. Страны БРИКС, в свою очередь, наращивают уровень цифрового развития за счет тесного взаимодействия внутри этого блока. Россия в данной ситуации может претендовать на лидерство в этой группе "догоняющих" - и его главным инструментом должна стать озвученная на государственном уровне национальная программа цифровизации", - отметил Валерий Петров.

Он также добавил, что, говоря стратегически, для снижения отставания странам БИРИКС следует сконцентрировать усилия на пяти основных направлениях: создание необходимой нормативной базы, которая будет стимулировать развитие цифровой экономики; подготовка кадров и создание соответствующих образовательных программ; формирование необходимых исследовательских компетенций и регистрация патентов на изобретения, которые позволили бы оставить за этими странами первенство в конечном продукте, не передавая производство в западные страны; создание необходимой информационной инфраструктуры, без который цифровизация в принципе невозможна; обеспечение информационной безопасности для нивелирования тех рисков, которые цифровизация несет наряду с прогрессом.

"Если по этим пунктам будет обеспечена должная активность и достигнут значимый прогресс - конкурентоспособность стран БРИКС с Западом в гонке цифровых технологий может на порядок вырасти", - указал Валерий Петров.

Генеральный директор Joys Digital, член рабочей группы по финансовым сервисам Делового совета БРИКС Андрей Михайлишин указал корреспонденту ComNews на следующее: "Если говорить о платежных системах, то есть существенное различие между Россией, Бразилией и ЮАР. Россия и Бразилия имеют свои собственные национальные платежные системы - МИР и ELO соответственно. В ЮАР нет своей национальной платежной системы, и именно поэтому они выступают за создание наднациональной открытой платежной системы BRICS Pay. Такой подход позволит преодолеть отставание ЮАР и других стран, подключившихся к проекту BRICS Pay, в области платежных систем".

Импорт продовольствия в Китай через Маньчжурию в 2019 году достиг почти $80 млн

По сообщению Маньчжурской таможни, за первые 7 месяцев 2019 года Китай импортировал через Маньчжурию более 112 тыс. тонн продовольствия на общую сумму $79,7 млн, что на 17,2% больше, чем за аналогичный период прошлого года. При этом на Россию в этом объеме пришлось более 96%. Речь об импорте продовольствия на сумму $76,91 млн — на 24,8% больше, чем за аналогичный период 2018 года. Оставшиеся 3,9% импорта через Маньчжурию пришлись на Белоруссию, Монголию, Нидерланды и Германию.

Среди 52 товарных групп импортируемого продовольствия лидировали мука, кондитерские изделия, соки, снэковая продукция. Эти товарные группы составили более 52% от всего продовольственного импорта.

Как рассказал эксперт-статистик Маньчжурской таможни Хэ Цзинтао, увеличению импорта способствовала растущая открытость китайского рынка, снижение пошлин на импортные товары, постоянного совершенствование таможенных процедур и торговые реформы. Китайский рынок импорта продовольствия в настоящее время охватывает 74% стран и регионов мира. Сейчас это крупнейший рынок импорта продовольствия на планете.

Компания Haier открыла индустриальный парк в Набережных Челнах

28 августа состоялась церемония открытия индустриального парка компании Haier и его первого объекта — завода по производству стиральных машин. Открывая церемонию, полномочный представитель президента РФ в ПФО Игорь Комаров назвал событие «успешным примером российско-китайского сотрудничества».

Общая площадь индустриального парка Haier составляет 127,73 га. Территория поделена на четыре зоны: производственную, транспортно-логистическую, исследовательскую и вспомогательную, где будут сосредоточены банки, супермаркеты и другие объекты.

Первым объектом индустриального парка стал завод по производству стиральных машин Haier, который будет выпускать 500 тыс. машин 13 различных моделей в год. Это уникальные аппараты, оснащенные обеззараживающими устройствами УФ-обработки. После модернизации мощность завода вырастет до 1 млн машин в год.

Уже с сентября в парке Haier будет запущено производство телевизоров, а с января 2020 года — холодильников и морозильных камер.

В ближайшем будущем на территории парка также откроются «умный» завод, металлообрабатывающее производство, фабрика по созданию изделий из пенопласта, центр исследований, склады и т.п.

Инвестиции в парк составят более $ 50 млн. Здесь будут работать порядка 5 тыс. человек. Haier уже открыл учебный центр в Набережных Челнах. Также предусмотрены стажировки персонала в Китае. Средняя заработная плата на челнинских предприятиях Haier составит 42 тыс. рублей.

Haier еще три года назад открыла первый монобрендовый магазин в России. К 2020 году она планирует нарастить сеть российских магазинов Haier до 50.

Подчеркивая важность открытия индустриального парка Haier в Татарстане, Игорь Комаров отметил, что для республики экономическое и торговое сотрудничество с Китаем является важным приоритетом. Благодаря открытию парка в Татарстане будут производить бытовую электронику высочайших стандартов. Полпред также выразил надежду, что партнерство Татарстана с Китаем будет развиваться и углубляться. И индустриальный парк Haier в Челнах станет идеальной матрицей такого сотрудничества.

Компания Haier — один из крупнейших производителей бытовой техники в Китае и в мире. Ее зарубежные доходы составили в 2019 году $6,47 млрд, что на 23,6% больше, чем за аналогичный период 2018 года. Это связано с тем, что недавно Haier за $525 млн приобрела итальянский бренд бытовой техники Candy, увеличив свою долю на рынках Франции, Италии, Великобритании, Ирландии и Испании до 6,5% в первом полугодии 2019 года.

6 самых быстрорастущих компаний Китая

По данным Fortune Magazine, номером один в списке самых быстрорастущих компаний мира стала китайская Momo (Пекин), годовой темп роста прибыли которой на акцию составил 193%. Momo является третьим по популярности мессенджером в Китае. За год компания Тана Янга получила $340 млн чистой прибыли.

Кроме Momo в топ-100 самых быстрорастущих вошли еще пять компаний из КНР.

На 13-м месте оказался еще один мессенджер — Weibo, второй по популярности среди китайских пользователей. Годовой темп роста прибыли на акцию Weibo составил 148%.

42-ю строчку в рейтинге занимает компания Baozun. При росте прибыли на акцию в 33% гигант информационных технологий для электронной коммерции из Шанхая получил $43 млн чистой прибыли за последний год.

На 48-м месте оказалась компания YY (Гуанчжоу) — ведущая в Китае видеоплатформа а ля Yotube. Чистая прибыль компании за год составила $644 млн. Годовой рост прибыли на акцию превысил 27%.

Ровно на середину списка, на 50-ю строчку, взлетела Autohome (Пекин). При годовом росте прибыли на акцию 42% интернет-платформа по торговле автомобилями получила за последний год $452 млн чистой прибыли.

И, наконец, на 85-м месте оказалась еще одна известнейшая интернет-компания (провайдер, платформа блогов, информационный портал) — Sina.com. О популярности платформы говорят цифры: ежемесячная посещаемость Sina.com превышает 125 млн человек. За год компания получила $130 млн, а годовой рост прибыли на акцию составил 26%.

Как и в прошлом году, в топ-100 самых быстрорастущих компаний снова «рулят» технологии. 32 компании из 100 специализируются на интернете. Когда-то бывший лидером рейтинга энергетический сектор существенно отстал.

Александр Иванов: "Время не сеять, а пахать…"

глава издательства Ad Marginem о нигилизме, литературном процессе и способности жить "для трепета"

Владимир Винников Александр Иванов

"ЗАВТРА". Александр Терентьевич, вы больше четверти века занимаетесь изданием книг. И не просто книг как товара, хотя тоже достаточно успешно это делаете, а книг как факта культуры, культурных артефактов, если можно так выразиться. Даже ваше издательство называется Ad Marginem, латинским словосочетанием, которое в европейской и мировой культуре традиционно означает "заметки на полях", на полях или, если дословно, на краях книжной страницы, где текст граничит и соприкасается с бесконечностью, расширяет себя в неё и вбирает её в себя благодаря тем читателям, которые эту коммуникацию осуществляют. В более широком смысле — на полях культуры, хотя само слово "культура" означает, помимо прочего, "возделывание земли". Это своего рода символ прогресса всей человеческой цивилизации, того непрерывного "фронтира", который расширяет её в пространстве и времени. Нет ли у вас ощущения, что этот прогресс, этот "фронтир" за последние годы останавливается, разрывается, теряется из-за каких-то изменений внутри самого человечества или даже самого человека?

Александр ИВАНОВ. Знаете, последние десять лет я уже не издаю литературу, не участвую в литературном процессе как таковом, но, разумеется, продолжаю за ним наблюдать — он для меня небезразличен. Причём как отечественный, российский, так и международный.

"ЗАВТРА". Но ведь ваше издательство, насколько мне известно, продолжает работать, оно не закрылось?

Александр ИВАНОВ. Да, мы продолжаем работать, но это уже совсем другая история. Здесь огромную роль сыграл кризис 2008-2009 годов и ряд сопутствующих обстоятельств, из-за которых пришлось изменить весь наш, так сказать, функционал.

"ЗАВТРА". Если не секрет, чем эти изменения были вызваны и в чём они заключались? Как это видится вам, можно сказать, "от сохи" — только на культурной и книгоздательской ниве?

Александр ИВАНОВ. Кризис в 2008 году был для книгоиздателей очень тяжёлым, и его последствия в России длятся до сих пор. Общая цена книжного рынка, которая была до 2008 года, равнялась примерно 2 млрд. евро в год. Теперь она сократилась примерно в полтора раза. Для сравнения, немецкий рынок сегодня — это 8 млрд., американский — 20 млрд.

И я бы не сказал, что сегодня есть какие-то существенные различия между странами по этому параметру. По многим позициям цены сравнялись, а если они где-то и отличаются, то ненамного, от 10% до 15% максимум. Тиражи тоже сопоставимы. Я, конечно, не имею в виду рынок бестселлеров, который есть везде, и американский рынок — самый большой в мире, поэтому и бестселлеры там продаются миллионными тиражами.

"ЗАВТРА". Какие издания становятся сегодня бестселлерами?

Александр ИВАНОВ. В художественной литературе, всех жанров, бестселлерами сейчас становятся единицы, никаких закономерностей тут не просматривается, а исключения лишь подтверждают общее правило. А в non-fiction последние лет 15-20 бестселлерами чаще всего являются мемуары "звёзд": Мишель Обамы, например, или Илона Маска. За такие книги идёт издательская борьба, за них платятся многомиллионные авансы. Бестселлерами могут быть книги известного политика, бизнесмена, спортсмена, музыканта или модели, — в общем, "звезды". То есть мемуары сегодня — безусловные лидеры и фавориты рынка. Это даже не "success story", не "история успеха", рассказанная от первого лица, а "star story". "Звезда" — не просто человек, добившийся успеха и популярности, даже в мировом масштабе; сегодня это не просто знаменитость, а человек, участвующий в формировании актуальной, глобальной "повестки дня".

Например, в мире сегодня есть довольно много отличных виолончелистов, но лишь 5-10 из них являются "звёздами", у которых множество концертов на самых престижных площадках мира, с которыми подписываются самые дорогие контракты, мнение которых о музыке и информация о которых транслируется на весь мир в режиме "нон-стоп", — и так далее, и тому подобное: всё, что формирует востребованный и продаваемый медиа-образ "звезды". То же самое касается и литературы. Можно сказать, что сегодня в культур-индустрии есть "экономика звёзд" и вся остальная экономика. Есть, например, "звёздные" галереи типа галереи Gagosyan, галереи Barbara Gladstone или галереи Pace — у них обычно имеются филиалы в Лондоне, Нью-Йорке, Гонконге.

Вот эта "звёздная экономика" сегодня и доминирует, а те, кто сотрудничают со "звёздами", получают максимум, но это очень затратное сотрудничество, поскольку всю эту "звёздную систему" нужно кормить, содержать менеджеров и продюсеров. Эта система разрушает саму грибницу культуры, искусственно "провинциализируя" целые страны и жанры. В музыке это началось раньше всего, и о кризисе там заговорили ещё в начале 90-х годов прошлого века. Но в других сферах культуры идут те же процессы. Литературная сфера — не исключение.

"ЗАВТРА". И вы, так сказать, сменили позиционирование?

Александр ИВАНОВ. Если говорить в самых общих чертах, то издательство "Ad Marginem" специализируется сегодня на литературе non-fiction. Издательство, например, активно занимается со-изданиями. Мы в этом случае не покупаем права, а как бы оплачиваем тираж русского издания как составной части международного проекта, печатающегося, например, в Гонконге. Скажем, британское издательство Thames&Hudson (одно из самых престижных в мире в жанре иллюстрированных книг), с которым мы сотрудничаем, приглашает к со-изданию партнёров из разных стран. Если в книге много цветных иллюстраций, то со-издателям не нужно тратить огромные средства на оплату прав за воспроизводство изображений. Дизайн издания будет единым, и в вёрстку остаётся только "залить" переведенный текст. Такие со-издания даже печатаются в одной типографии, на одной и той же бумаге: идёт общая цветная печать, а чёрно-белая меняется в каждом из национальных тиражей. Себестоимость таких со-изданий примерно одинакова для всех участников проекта — и, соответственно, российская розничная цена на такие книги не сильно отличается от британской или немецкой.

"ЗАВТРА". Очень интересно. Но из ваших слов следует, что сегодня в индустрии книгоиздания налицо феномен, который экономисты называют "глокализмом": глобализмом, применённым к местным, локальным условиям, а политики — "имплементацией" международных соглашений? И не получается ли, что вы, Александр Терентьевич, объективно выступаете в качестве действующего агента этого глокализма в России? Не испытываете никакого внутреннего дискомфорта по этому поводу?

Александр ИВАНОВ. В любой ситуации можно быть чем-то или кем-то недовольным, в том числе — самим собой. Но нельзя не признать того факта, что современная российская культура в планетарном масштабе выглядит ещё меньшей величиной, чем современная российская экономика, которая, кажется, даёт в районе 2% мирового ВВП. И нам сначала нужно создать ту, условно говоря, пашню, в которую можно будет бросать нужные зёрна. Чем мы, собственно, и занимаемся. То есть это во многом культуртрегерская работа.

"ЗАВТРА". То есть вы сейчас — даже не сеятели "разумного, доброго, вечного", но пахари?

Александр ИВАНОВ. Скорее, агрономы, которые признали, что нынче — время не сеять, а пахать.

"ЗАВТРА". Хорошо. Что касается вашего примера из сферы экономики, то здесь, наверное, сначала надо определиться, что и как мы считаем. Например, по паритету покупательной способности доля российской экономики в мировой составит почти 3,5%, это пятое-шестое место в мире, на уровне Германии, но после Китая, США, Индии и Японии. Если же проводить исторические параллели и аналогии, то что-то новое и значимое в сфере отечественной культуры появилось у нас только лет через пятьдесят после того, как Пётр Великий "прорубил окно в Европу". С поправкой на разную скорость изменений: триста лет назад и сегодня, — первые "всходы озимых после холодной войны" уже вот-вот должны проклюнуться, а лет через двадцать, если мы с вами доживём, может состояться и явление "нового Пушкина".

Кстати, Александр Терентьевич, вообще-то, я и хотел начать эту нашу беседу с вопроса о литературе. В 1834 году, при живом Пушкине, В.Г.Белинский в самой первой своей статье заявил, что у нас, в России, "нет литературы". Писатели, мол, есть, а литературы — нет. Ещё нет. Минуло почти два века. Русская литература XIX-ХХ веков признана одним из величайших достояний мировой культуры. Но сегодня у нас, по-вашему, есть литература или её — уже нет?

Александр ИВАНОВ. Мне кажется, главная проблема здесь состоит в том, что всё понимание нашей литературы, — оно из Белинского и вышло. Поэтому "неистовый Виссарион" и сегодня актуален, и завтра будет актуален, и послезавтра тоже. Не знаю, хорошо это или плохо, но это так. Дело в том, что для Белинского литература являлась неким автономным видом деятельности, такой филогенетической линией, в которой один феномен был порождением предшествующих и сам, в свою очередь, порождал последующие. Как в Евангелии от Матфея: "Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова…" И в этом смысле для него существовала отдельная от всего остального культурного пространства история литературы, территория литературы, теория литературы. Это была яркая попытка институционализации литературы как отдельного вида культурной практики.

"ЗАВТРА". А разве это не так? Разве Пушкин — не наше всё? Разве все мы не вышли из гоголевской "Шинели"?

Александр ИВАНОВ. Пушкин окончательно стал общенациональным русским поэтом только в Советском Союзе после 1937 года, в результате мощного влияния системы государственного управления литпроцессом, государственного менеджмента культуры. Это привело к тому, что в нашем обществе не просто возникло, а глубоко укоренилось представление об автономии литературы. Есть академические исследовательские институты литературы, кафедры литературы в вузах, существует даже литературный институт — чисто советское изобретение, которое решились повторить, кажется, только во Вьетнаме… Так что многие элементы нынешнего российского литературного пространства зачастую являются производными от культурной политики советского периода.

"ЗАВТРА". Говорят, что мы вышли не из гоголевской, а из сталинской шинели, так что Иосиф Виссарионович является воплощённым призраком Акакия Акакиевича Башмачкина из гоголевской повести… Но с философской точки зрения, вы же — профессиональный философ, это, по-вашему, восходит к марксистской интерпретации гегельянства? Я понимаю, что Маркс — не марксист, а Гегель — не гегельянец, но всё-таки?

Александр ИВАНОВ. Нет, это не гегельянство. Это, скорее, логика радикальной автономизации, когда весь мир видится состоящим из разных монад: политической, экономической, финансовой, культурной, литературной в том числе… Это как если бы в вашей семье отдельно была ваша история, история вашей жены, история каждого ребёнка, история кошки или собаки, — и они никак не пересекались бы друг с другом. Или если бы вы в своей жизни имели отдельную историю своего чтения книг… Это довольно странная картина мира, согласитесь. Но именно она лежит в основе современной постсоветской культуры и образования…

"ЗАВТРА". А вам не кажется, что здесь очень многое зависит от фокусировки нашего восприятия? И если мы отменим, скажем, автономию литературы, литературного процесса, то просто окажемся внутри другой автономии, "в соседней камере"? И нам тогда придётся говорить уже не об автономии литературы, например, а об автономии книги или текста, как делают те же герменевтики?

Александр ИВАНОВ. Нет, речь здесь идёт об автономии как особом пространстве, в котором действуют свои собственные законы. Как писал Пушкин, нужно оценивать художника по законам, им самим над собой установленным. Это чистой воды манифестация автономии творчества.

"ЗАВТРА". Доведённая до предела и даже до явного абсурда в современном акционизме, например?

Александр ИВАНОВ. Пусть так. Но это очень сильная концепция, связанная с тезисом об изначальной свободе человеческой личности, о свободе человеческой воли. Я хотел бы подчеркнуть, что автономия строится на валоризации, то есть на придании максимальной ценности той субъективности, которая создаёт из себя и вокруг себя некое смысловое пространство.

"ЗАВТРА". То есть литература — это писатели, музыка — музыканты, и так далее?

Александр ИВАНОВ. Если включать в понятие "писатели" или "музыканты" объективированную ими в своих произведениях собственную субъективность, то — да, конечно. Автономия — это очень позитивная, в сущности, вещь. И Кант в своей третьей "Критике…" говорит, что значение гениальных творцов для человечества заключается, прежде всего, в том, что они дают остальным пример того, как следует быть самими собой, как творить по своим собственным законам. Этому, полагал Кант, нужно следовать, именно к этому нужно стремиться, а не к формальному подражанию их произведениям.

Матрица же автономии литературного процесса, искусственно удержанная здесь благодаря государственной идеологии и политике советского периода, конечно, делает современную Россию особенным местом на культурной карте мира. Потому что в институциональном смысле — пусть даже сегодня эти институции очень слабы, разрушены и едва дышат — мы всё равно остаёмся уникальной страной. Нигде в мире нет, например, "толстых журналов" или "союзов писателей" — в том виде, в каком они существуют у нас.

"ЗАВТРА". Причём если при Сталине "мастерам культуры" отводили роль "инженеров человеческих душ", то сейчас культуру считают, похоже, наоборот — таким заповедником или даже зоопарком свободы, где все нуждающиеся граждане могут, что называется, "отвести душу" и "выпустить пар". Правда, и здесь постепенно "наводят порядок".

Александр ИВАНОВ. "Инженерами человеческих душ", насколько я помню, Сталин вслед за Юрием Олешей называл не всех "мастеров культуры", а конкретно писателей. И здесь важна ключевая роль литературы. В анамнезе у нас остаётся память о центральной роли литературы. И, конечно, это резко контрастирует с тем, что происходит сейчас в среде отечественной молодёжи, у "миллениалов", для которых уже не то что литература, а любой текст, чтение как таковое — лишь один из видов коммуникативной практики, и далеко не самый важный.

"ЗАВТРА". То есть ведущим уровнем коммуникации становятся картинки и лайки-смайлики? Стимул-реакция, первая сигнальная система, по Павлову? Связано ли это со сменой физического носителя информации? Из глубины веков до нас дошло множество свидетельств о том, какую роль играла книга в жизни человеческих сообществ. Например, "книги суть реки, напояющие Вселенную" или "книги — зерцало мира" и так далее. Да что там далёкая древность? Совсем недавно, лет сорок назад, при нашей с вами жизни, книги были, если можно так выразиться, статусным активом, в советском обществе царил настоящий культ книги. Все эти собрания сочинений, букинистические отделы книжных магазинов, где "жучки" втридорога продавали "дефицит", отечественный и зарубежный, "самиздат" и "тамиздат", "а ты кафку читал?" и так далее… Это был целый мир, океан книг, в котором стотысячные тиражи были нормой. Мы были "самой читающей" страной мира. Не самой думающей, не самой работящей, но самой читающей. Потом рыночный бум 90-х, в котором детектив явно побеждал классику… Сейчас и те, и другие активно сдаются в макулатуру или лежат аккуратными пачками, перевязанными шпагатом, у мусорных баков, в лучшем случае — в гаражах и подвалах. Такое впечатление, что все библиотеки: и личные, и общественные, — заменил интернет, а наши дети книг вообще не читают, предпочитая "чатиться" в социальных сетях…

Александр ИВАНОВ. Опасения насчёт того, что интернет вытеснит традиционную книгу, были достаточно широко распространены и даже популярны лет 10-15 назад. Тогда ожидался мощный дрейф в сторону электронных и аудио-книг — и Америка была во главе этого процесса. Спрос на эти носители в те годы напоминал геометрическую прогрессию, а потом всё это не то, чтобы остановилось, но замедлилось. Вот прошло столько лет — и что? Даже в США рынок электронных "читалок", на любых носителях, составляет 15-20% общего объёма, а остальное — это по-прежнему, как там говорят, "physical books", то есть обыкновенные бумажные книги. В Европе тот же показатель составляет 5-7%, у нас — в лучшем случае 3-4%. И эти цифры держатся уже несколько лет, без явных признаков роста. Так что бумажные книги более-менее нормально себя чувствуют, и интерес к ним достаточно стабилен. Более того, есть растущие рынки книжной продукции: Китай, Индия, Юго-Восточная Азия, Латинская Америка…

Другой вопрос — что люди вообще стали читать меньше "длинных текстов". Интернет и визуализация — это особый мир, который создаёт совершенно новое пространство коммуникаций и способы извлечения смыслов. Это следствие того, что наша жизнь переполнена информацией, и мы оказываемся в том же положении, что лесковский Гуго Карлович Пекторалис с русскими блинами. Мы её "жустерим", не можем втиснуть в нашу систему координат, да, наверное, и не стоит этого делать, чтобы не отдать концы вследствие неудачной попытки "перевода". Чтение даже одного романа, не говоря уже о его написании, предполагает длительное "ничегонеделание", а для этого нужен определённый образ жизни, со своими скоростями и "замедлениями", которые сейчас редко кто практикует. Наше воображение задавлено потоком визуальных образов, которые удовлетворяют любое наше желание, даже ещё не возникшее. Это другой мир, он не хуже и не лучше — он просто другой…

"ЗАВТРА". Я даже начинаю подозревать, что на известный вопрос: "Почему человечество до сих пор не столкнулось с инопланетянами?" — помимо религиозного ответа, может существовать и другой, состоящий в том, что все цивилизации на определённой фазе развития просто уходят в свой "виртуал", и уже не возвращаются оттуда.

Александр ИВАНОВ. Возможно. Но для своего времени русская литература, особенно русский роман — в том виде, в котором он был изобретён в XIX веке, — был продуктом очень высоких гуманитарных технологий. Там в каком-то смысле произошло то, что, например, у немцев примерно тогда же произошло в философии, а у французов — в искусстве. Очень сложный комплекс приёмов, связанных с отношением между внутренним миром человека и различными феноменами мира внешнего. Любой из этих феноменов обязательно отыгрывается через внутреннее состояние героя, через его внутреннюю речь, как эта практика была позже названа в системе Станиславского. Классический пример — князь Андрей Болконский и старый дуб в "Войне и мире". Или когда у Достоевского в "Идиоте" князь Мышкин спрашивает у другого героя, в каком настроении застал тот Настасью Филипповну, то получает ответ: "В искательном". То есть она мыслями была не здесь, искала что-то иное, более важное для себя. В этом состоит великая загадка, даже тайна… Этого не было нигде в литературе того времени. Даже во Франции, где были такие литературные гиганты, как Бальзак и Стендаль… Хотя Лев Толстой — прямой ученик Стендаля. Но психологическая драма, которая была придумана и технически воплощена русскими писателями XIX века, носила прорывный, оригинальный, инновационный характер и, несомненно, стала важнейшим вкладом в мировую культуру. Потом это, с необходимыми ноу-хау, ушло в театр, в музыку, кинематограф и другие сферы искусства.

Что с этим делать сегодня, когда вся эта топология внутреннего и внешнего радикально изменилась? Вот название издательства Ad marginem — когда оно создавалось, было понятно, что есть центр и есть периферия, мы себя позиционировали как часть периферии и одновременно — "фронтира", о котором вы сказали. Но сейчас эта топология уже нерелевантна, она не работает. Нет ни центра, ни периферии. Культурное поле: хоть национальное, хоть мировое, — сегодня не организуется из какого-то единого центра.

Вся топология внутреннего переживания, внутренней речи вывернута вовне, и наоборот — внутри современного человека всё больше внешнего, границы стёрты… И можно сказать, что в каком-то смысле, а именно — в смысле технологии психологической драмы характеров — "русских романов" сегодня на русском языке почти никто не пишет, просто нет писателей, которые вообще могут выйти на этот уровень психологического письма.

"ЗАВТРА". Для технологий нужны соответствующие материалы. Как для огранки бриллиантов — алмазы…

Александр ИВАНОВ. Сейчас гораздо большее влияние, чем отечественная классика, на современную русскую прозу оказывает, скажем, англо-американский жанровый роман. В то же время технологии классического русского романа широко используются за рубежом, на других языках — по художественной технологии "русского романа" пишут свои книги турок Орхан Памук и американец Джонатан Франзен… Между современной нашей литературой и русской литературой XIX века — даже не пропасть, а целая Вселенная. Русские писатели сегодня — это по характеру своего творческого воображения, скорее, люди бизнеса, люди политики, люди идеологии в большей степени, чем люди слова. Но, как бы то ни было, я верю, что технологии русского романа XIX века и впредь будут актуализироваться — не обязательно на русском языке, но и на нём тоже…

"ЗАВТРА". Вот эти вопросы "критической массы" и стирания границ между "Я" и "не-Я" — они ведь как-то связаны с уже очевидным кризисом современной цивилизации, которая уже не на словах, а на деле столкнулась с "пределами роста"; с заявлениями Путина об исчерпании потенциала либеральной идеологии, которую его собеседники из Financial Times истолковали как "смерть либерализма"; с недавними высказываниями президента Франции Эммануэля Макрона о "смерти капитализма" или главы Банка Англии Марка Карни о "смерти доллара" в качестве глобальной валюты?

Александр ИВАНОВ. Понимаете, иногда по-настоящему наследовать традиции можно, только разрывая с ней, отвергая её. Истинный либерализм, как я его понимаю, исходящий из высшей ценности свободы для человека и человеческого общества, принципиально не отвергает свободы класть предел свободе, и так далее. Он в этом отношении достаточно рекурсивен. И полностью соответствует пониманию мира как процесса, действия, события, а не как ряда стабильных состояний и качеств. Литература, как и мир, — это глаголы и наречия, а не существительные и прилагательные. Любой герой важен нам не своими неизменными качествами, а тем, что с ним происходит, его действиями и состояниями, событиями его жизни.

Россия продуктивного либерализма, позитивного либерализма знала мало. Здесь он зачастую оборачивался нигилизмом…

"ЗАВТРА". Есть даже легенда про Отто фон Бисмарка и русское "ничего", якобы поразившее "железного канцлера" Второго рейха, с которым, на пике его успехов и славы, Лесков, кажется, ассоциировал упомянутого вами Гуго Пекторалиса из "Железной воли"…

Александр ИВАНОВ. Путинское высказывание об исчерпанности либеральной идеи, на мой взгляд, носит нигилистический характер. В этом отношении он — один из тех "русских мальчиков" Достоевского, которые нигилизм вроде бы преодолели, но на самом деле нет.

"ЗАВТРА". Получается, что Чубайс, который в своё время заявил, что Достоевский — конечно, гений, но лично ему хочется разорвать писателя на куски из-за представления о русских как избранном, святом народе и предложенного им "ложного выбора", — тоже из "русских мальчиков"-нигилистов?

Александр ИВАНОВ. Скорее всего, да. У каждого есть своё понимание какого-то идеального состояния мира, и часто оно дополняется отрицанием существующего мира как "испорченного", а эта установка не позволяет усмотреть позитивную, продуктивную сторону свободы действий. Вспомним, что у Ницше воля к могуществу — это высший позитив. Представьте себе, что желания возникают не от того, что у вас чего-то не хватает, а наоборот — потому, что у вас всё есть, вы абсолютно счастливы и именно поэтому желаете максимального расширения своего счастья, соединяете всё и вся собственной позитивной энергией, зовёте всех, весь мир присоединиться к вам, разделить с вами это чувство полноты и радости…

"ЗАВТРА". "Комплекс Бога": чего Ему не хватало, если Он мир сотворил?

Александр ИВАНОВ. Свобода: не от чего-то, а для чего-то, — несомненно, позитивная ценность. Кто хочет делать — находит возможности для этого. Но в России существует своя традиция понимания свободы, и об этом нельзя забывать. Она восходит к "Слову о Законе и Благодати", митрополита Илариона, одному из первых русских философских текстов, написанному почти тысячу лет назад. Это совершенно потрясающее произведение, в котором вроде бы повторяется идея апостольских посланий Павла о том, что Закон — это необходимость, и в этом своем модусе он — несвобода, а свобода — это Благодать, незаслуженная милость, дар Божий. Такая свобода не имеет ничего общего с политической или экономической свободой, это свобода внутреннего просветления, близкая к практике исихазма и к мистической традиции в целом.

"ЗАВТРА". Кстати, "Слово о Законе и Благодати" появилось практически в те же годы, когда князь Ярослав Владимирович Мудрый из рода Рюриковичей кодифицировал законодательство для подвластных ему земель в "Русской правде". Это был спор митрополита Илариона с государственной властью или попытка дополнить её, гармонизировать путём "симфонии"?

Александр ИВАНОВ. Почему "или"? Видимо, и то, и другое. Но если свобода — незаслуженная милость, то она может принадлежать кому угодно. Это — не твоё, это подарено тебе свыше. И как ты этот дар воспринял — так, исходя из этого дара, ты себя и ведёшь. То есть свобода — это мистическая, метафизическая сила…

"ЗАВТРА". Которую "Бог дал, Бог взял"?

Александр ИВАНОВ. Эту концепцию можно обсуждать дальше, но главное для меня заключается в том, что она принципиально отличается от концепции свободы, которую мы называем западной и которая присутствует, например, у Канта. Западный либерал — это Кант, который говорит, что если в обществе действуют хорошие законы, то в нём не может быть плохих людей. Зло в этом случае переносится из общественной, публичной территории на территорию частной жизни. Вот понятие либерализма, выраженное Кантом. Путин, мне кажется, не верит в "хорошие законы" и в их позитивную, жизнетворящую силу. По-видимому, закон для него — это форма чистой негативности, которая действует через применение силы или угрозу такого применения. А ведь закон может действовать и без этого — как то, что нас связывает и объединяет. Как в дантовском "Рае", где закон — это "любовь, что движет солнце и светила".

"ЗАВТРА". Есть рассказ о том, как китайские мудрецы отреагировали на сообщение европейцев о существовании законов природы: они якобы "нашли саму идею науки абсурдной, поскольку, хотя повелителю Поднебесной и дано устанавливать законы и требовать их исполнения под угрозой наказания, исполнять законы и подчиняться им дано лишь тем, кто способен эти законы понять, а дерево, вода и камни, очевидно, этим свойством "понятливости" не обладают: им нельзя предписывать законы и от них нельзя требовать их исполнения…"

Александр ИВАНОВ. Но, как бы то ни было, мы можем жить или поэтически (и политически, что близко друг к другу), или технически (и экономически). Исходя или из идеалов, стремясь к ним и в этом стремлении создавая нечто ранее небывалое, или из тяги к техническому совершенству, исполнительскому мастерству. Для многих сегодняшних людей бизнеса и политики главное — это "решать вопросы", добиваться результата, а не открывать новые горизонты возможностей, создавать новые смыслы. В этом отношении русский (по происхождению) нигилизм является духом времени, трендом. Поэтому возвращение в Россию политики вместо "искусства решать вопросы" будет означать и возвращение в нее поэтики (и поэзии) как способности жить "для трепета", если воспользоваться словами поэта-обэриута Леонида Липавского.

"ЗАВТРА". Что ж, от изобретения колеса до изобретения велосипеда прошло несколько тысяч лет. Благодарю вас, Александр Терентьевич, за столь содержательную и во многом неожиданную беседу. Многие "делянки" здесь обозначены, будем теперь их "пахать"…

Россия > СМИ, ИТ. Образование, наука > zavtra.ru, 30 августа 2019 > № 3110299 Александр Иванов

Вопрос дня: Роскосмос хочет стать министерством космической обороны?

Слова президента США Дональда Трампа о том, что космос является сферой будущего противостояния, вызвали немедленную и самую живую реакцию главы Роскосмоса Дмитрия Рогозина. "Медленно, но верно идет к этому. В Роскосмосе по этому поводу никто иллюзий не питает", - написал он в Twitter.

Сергей Львов

Трамп намекнул на звездные войны, выступая на церемонии создания Командования космическими силами. Это подразделение, дескать, будет защищать американские интересы США в космосе - "в сфере будущего противостояния".

Правда, насколько это будущее растянуто во времени и кто может нападать на США в космосе (если исключить пришельцев), Трамп не уточнил. Однако несложно предположить, что угроза исходит либо от России, либо от Китая, либо от них обоих.

В начале июня кандидат на пост главы Космического командования США Джон Рэймонд заявил о возможных «угрозах» Соединенным Штатам со стороны России и Китая в космосе. По его словам, Москва и Пекин активно разрабатывают оружие, способное разрушать американские космические системы.

Таким образом, Америка как бы вынуждена отвечать на новые вызовы "партнеров", втайне создающих космическое оружие.

Это - классический аргумент любой гонки вооружений: если мы подозреваем потенциального противника в коварных замыслах, то должны сами выработать эффективное противоядие и защиту.

Но что характерно: пока в Америке только планируют создать непонятно какие "космические силы", в России настоящие космические войска существуют с 2001 года, выполняя совершенно опредеденный набор задач, а именно (цитируем официальный сайт МО РФ):

- наблюдение за космическими объектами и выявление угроз России в космосе и из космоса, а при необходимости – парирование таких угроз;,

- обеспечение высших звеньев управления достоверной информацией об обнаружении стартов баллистических ракет и предупреждение о ракетном нападении;

- осуществление запусков космических аппаратов на орбиты, управление спутниковыми системами военного и двойного (военного и гражданского) назначения в полете и применение отдельных из них в интересах обеспечения войск (сил) Российской Федерации необходимой информацией;

- поддержание в установленном составе и готовности к применению спутниковых систем военного и двойного назначения, средств их запуска и управления и ряд других задач.

По сути, для руководства воздушно-космических сил России Трамп ничего нового не сказал! К космическим угрозам со стороны США мы готовимся без малого 20 лет, не считая всей предыдущей эпопеи по освоению космоса в первую очередь для военных целей.

Тогда при чем здесь Рогозин? Почему на действия США реагирует глава Роскосмоса, а не Минобороны РФ?

Ларчик скорее всего открывается просто: сам Рогозин не прочь стать будущим "министром космической обороны РФ", фронтменом как космической гонки вооружений, так и грядущих звездных войн. Такой статус дает массу новых привилегий и преимуществ - от еще большей закрытости ведомства до финансирования Роскосмоса "по потребностям" и уже без всяких там гражданских проверок. На вопрос, куда идут триллионы бюджетных рублей, Роскосмос легко ответит: на защиту Родины! От угроз из космоса, объективно оценить которые практически невозможно. Равно как и эффективность контр-мер.

Кроме того, наши ястребы напрочь исключают самую эффективную меру для обеспечения мира в космосе - переговоры с потенциальным противником о правилах освоения космоса, запрете на космическое наступательное оружие и поддержание нормального диалога по спорным вопросам.

Грузовой поезд Китай – Европа из 46 вагонов с 1,5 тыс. тоннами белорусской древесины прибыл в международный логистический центр в городе Дунгуань провинции Гуандун (Южный Китай). Как сообщает агентство «Синьхуа», он стал первым в импортном направлении грузовым поездом Китай – Европа, прибывшим в Гуандун.

Состав покинул Минск и въехал на территорию Китая через порт Маньчжурия на границе с Россией. Поезд за 28 дней преодолел путь протяженностью 11 884 км.

Первый в экспортном направлении грузовой поезд Китай – Европа отправился из Гуандуна в июне 2016 года. За последние три года количество рейсов в провинции по экспортным маршрутам составило 16,6 тыс. единиц с общим объемом груза 240 тыс. тонн.

С прибытием первого поезда по импортному маршруту в провинции Гуандун появилось грузовое железнодорожное сообщение Китай – Европа, действующее в оба направления.

Ирина Таранец

Сегодня со станции Черниковка Куйбышевской железной дороги отправился первый ускоренный контейнерный поезд назначением в китайский город Ченду. В нем пятьдесят 40-футовых контейнеров с продукцией деревообрабатывающего завода Kronospan, сообщил пресс-центр ОАО «Российские железные дороги».

Поезд проследует по сети железных дорог ОАО «РЖД» до станции Забайкальск. Более 5 тысяч километров он преодолеет за 6 суток. Далее контейнеры отправятся до конечного потребителя по железным дорогам Китая.

Сервис реализован при поддержке правительства Башкортостана и компании Kronospan, сообщил заместитель начальника Куйбышевской железной дороги по территориальному управлению Дмитрий Новиков.

«Данный сервис позволит промышленным предприятиям улучшить логистику по доставке грузов, открыть новые рынки сбыта своей продукции, - пояснил директор филиала ПАО «ТрансКонтейнер» на Куйбышевской железной дороге Алексей Булытов. - Скорость доставки, стоимость перевозки, сохранность перевозимых грузов и высокое качество обслуживания клиентов создают реальную конкуренцию морскому и автомобильному транспорту».

Куйбышевская железная дорога ставит цели по увеличению отправок в составе контейнерных поездов и по другим направлениям. В частности, в разработке – проект по отправке грузов назначением на станцию Хабаровск-2 Дальневосточной железной дороги, говорится в материале компании.

Тимур Бек

Российско-китайская научная экспедиция в дальневосточные моря и Тихий океан на научно-исследовательском судне "Академик М.А. Лаврентьев" стартует 5 сентября из Владивостока, сообщает ДВО РАН.

"Седьмая российско-китайская научная экспедиция на НИС "Академик М.А. Лаврентьев" организуется Тихоокеанским океанологическим институтом им. В.И.Ильичева ДВО РАН и Первым институтом океанографии министерства природных ресурсов КНР (ПИО МПР) и проводится в соответствии с планами работы Российско-китайского научного центра по изучению океана и климата. Район работ экспедиции включает Японское, Охотское и Берингово моря и северо-западную часть Тихого океана", - говорится в сообщении.

Ученые в ходе экспедиции изучат изменения климата и среды дальневосточных морей и северной части Тихого океана. Будет пополнена коллекция кернов морских донных отложений, база данных по ключевым этапам хронологии природных процессов, получены новые данные о климатических перестройках и изменении активности восточноазиатского муссона, вулканической активности региона.

Как ожидается, результаты экспедиции будут иметь важное прикладное значение при оценке нефтегазовых ресурсов и для прогнозных оценок изменения климата.

Юбилей Победы: Кремль позовет Зеленского

Россия пригласит Зеленского в Москву на 75-летие Победы

Ангелина Мильченко

Москва собирается направить приглашение на празднование 75-летия Победы на фашизмом украинскому президенту Владимиру Зеленскому. Между тем уже сейчас известно, что главы 17 стран подтвердили свое участие в торжественных мероприятиях, которые пройдут в Москве 9 мая 2020 года. Среди согласившихся лидеры Франции, Индии, Кубы, Белоруссии и многих стран СНГ.

Украинскому лидеру Владимиру Зеленскому отправят приглашение для участия в памятных мероприятиях в честь 75-летия Победы, которые состоятся в Москве 9 мая 2020 года, сообщил помощник президента России Юрий Ушаков.

«Президенту Украины [приглашение] будет направляться», — приводит слова Ушакова ТАСС.

Однако, как отметил президент центра социальных и политических исследований «Аспект» Георгий Федоров, Зеленский навряд ли примет приглашение Кремля.

«Наверно, он как-нибудь поблагодарит и не примет приглашение. Это просто невозможно сейчас в нынешней системе, когда внутри украинского общества огромное количество русофобии. И особенно не в обществе, а в элите, которая имеет деньги, имеет власть и так далее», — сказал он в комментарии РИА «Новости».

При этом собеседник агентства отметил, что приглашение на празднование юбилея Победы показывает положительную динамику развития отношений между Россией и Украиной. «Я думаю, что это определенный знак вежливости, который показывает, что динамика отношений может быть позитивная. Надеюсь, разум восторжествует, и мы начнем не враждовать, а дружить дальше», — отметил специалист.

Помимо приглашения главы украинского государства, Ушаков сообщил журналистам, что порядка 20 лидеров стран подтвердили свое присутствие на торжественных мероприятиях. «У нас уже примерно 17 лидеров различных стран, именно лидеров, подтвердили официально свое участие в памятных мероприятиях в Москве 9 мая», — сказал кремлевский представитель. Он подчеркнул, что таким образом «ожидается действительно крупное международное событие, посвященное важной для нас и для всех остальных дате».

Среди согласившихся принять участие в праздновании Дня Победы помощник российского президента назвал французского главу Эмманюэля Макрона, а также лидеров Индии, Кубы, Чехии, Венесуэлы, Сербии, Белоруссии, Армении, Молдавии и других стран СНГ.

Также он отметил, что в Кремле ждут ответа от главы Монголии Халтмаагийна Баттулги, который, как ожидается, в ближайшее время подтвердит свое участие.

«У монгольского президента имеется приглашение на празднование 75-летия победы в Великой Отечественной войне в мае 2020 года, и мы рассчитываем, что монгольский президент подтвердит в самое ближайшее время, может быть, в ходе визита, свое согласие на приезд в Москву», — заявил Ушаков. Визит российского лидера Владимира Путина в Улан-Батор запланирован на 3 сентября.

16 августа помощник Путина сообщил, что Москва направила приглашение на празднование юбилея Победы в Великой Отечественной войне президенту США Дональду Трампу. При этом Ушаков уточнил, что ответа от Вашингтона пока не поступало. В конце июня российский лидер лично пригласил своего американского коллегу принять участие в торжественных мероприятиях в следующем году. Произошло это на полях саммита «большой двадцатки» в Осаке. Трамп в свою очередь заявил, что очень серьезно обдумает это приглашение.

«Они празднуют 75-летие победы над нацизмом. Он [президент РФ Владимир Путин] пригласил меня. И я сказал, что очень серьезно обдумаю это предложение», — отметил президент США.

«Россия прошла через очень многое, они потеряли, я думаю, намного больше людей, чем все остальные, в борьбе с нацизмом. Он пригласил меня, и я сказал, что мы рассмотрим это», — добавил Трамп.

Вскоре после этого посол России в США Анатолий Антонов отметил, что приглашение американского главы государства должно напомнить миру о боевом братстве армий двух стран и общей победе над фашизмом.

«Мы будем рады вместе с американскими друзьями отметить это торжество. Напомним миру о боевом братстве наших армий в годы Второй мировой войны, об общей победе над фашизмом», — сказал Антонов РИА «Новости».

Во время встречи лидеров стран G20 приглашения на празднование юбилея Победы были переданы также президенту Франции, канцлеру ФРГ и председателю КНР.

Бесспорно, читать новости о том, что Эммануэль Макрон признал окончание "гегемонии Запада", — это очень приятное занятие. Но вот делать скоропалительные выводы из заявлений французского лидера о том, что мир изменился, и о том, что без России невозможно построить дееспособную архитектуру европейской безопасности, не стоит. Если сравнить президента Франции с доктором, а упадок "гегемонии Запада" с болезнью, то доктор Макрон правильно описал симптомы (что, собственно, и попало в ленты информационных агентств). Но вот причины болезни он определил ошибочным образом, а уж лечение, которое он предлагает, является по большей части смесью наглости и шарлатанства. Чтобы почувствовать, с каких позиций говорит французский лидер, понять, что им движет и почему переговоры с ним (за исключением разве что сотрудничества в космосе) не будут легкими, нужно прослушать все его выступление-оплакивание западного доминирования и оценить его реальное отношение ко всем геополитическим партнерам и оппонентам Франции — начиная от США и заканчивая Китаем.

Картина получится совсем не благостной. Во-первых, Макрон принципиально отказывается принимать ответственность за ошибки Евросоюза в отношениях с Россией и даже с Китаем. Во-вторых, французский лидер от косплея Наполеона перешел к подражанию Трампу — и это влияет на его восприятие реальности самым причудливым образом.

Начнем с основного тезиса, который президент Франции сформулировал в отношении проблем в российско-французских отношениях: "Не в наших интересах быть слабыми и виновными, забывать все наши разногласия" (цитата по Radio France International).

А при чем тут вина и забвение разногласий? При том, что Макрон признает, что Европа своим поведением заставила Москву считать ее "троянским конем Запада" и поверить в европейскую заинтересованность в уничтожении России. Президент Франции это признает, но никакой вины и ответственности за это (не на личном, а хотя бы на геополитическом уровне, на уровне страны) признавать не желает. И при этом не предлагает начать отношения с чистого листа. Нет, он предлагает как раз наоборот — никаких разногласий не забывать и не проявлять слабости. То есть Европа сначала оттолкнула Россию, а теперь Париж хотел бы выстроить какой-то диалог, при котором именно Москве припоминаются ее мифические грехи против европейской демократии. Макрон, кстати, указал на идеологические противоречия между Россией и Европой, обвинив Москву в продвижении "консервативного проекта", видимо, в противовес европейскому гуманизму.

В том же программном выступлении перед французским дипломатическим корпусом Макрон фактически объявил Францию держателем контрольного пакета акций европейского гуманизма и присягнул на идеологическую верность этому гуманизму, который, по его версии, является главной особенностью Европы (без США!). То есть тому самому гуманизму, который придумал гильотину, массовое отрубание рук работникам на плантациях в Конго; тому самому гуманизму, под знаменем которого Франция устраивала свои колониальные зверства в Индокитае и Алжире, а потом поддерживала откровенных киевских нацистов.

Второй важный аспект, без учета которого невозможно составить полноценное представление о подоплеке предложений Макрона: он искренне уверен в том, что успехи Москвы на международной арене — это не результат каких-то усилий ее самой, а исключительно слабости Европейского союза и того, что Запад не наказывал Россию за пересечение "красных линий" (видимо, это отсылка к знаменитым "красным линям" президента США Обамы в сирийском конфликте). Ситуация стала вдвойне забавной, когда Макрон изложил абсолютно идентичную версию проблем в отношениях между Европой и Китаем: оказывается, все успехи Китая в плане, например, скупки ключевой инфраструктуры в южных странах Евросоюза — это результат европейской слабости, а не китайского богатства и роста экономики. Когда президент Франции сводил все проблемы к одному объяснению, связанному с недостаточной жесткостью в отношениях с Россией и Китаем, то создавалось впечатление, что выступает Дональд Трамп, который почему-то заговорил по-французски. Как известно, это фирменный стиль Трампа — списывать все проблемы на то, что "Обама был слабаком". У Макрона все то же самое, только в роли коллективного "слабака" — Евросоюз, а в качестве универсального рецепта — демонстрация дипломатической, военной, экономической и идеологической силы, причем не только против России, но и (в некоторых случаях) против США и даже Китая — заявления Макрона о расширении присутствия Франции в Юго-Восточной Азии и о том, что Франция — это фактически юго-восточно-азиатская держава, наверное, вызвали довольно сильные эмоции в Пекине.

Президент Франции, формулируя для своих дипломатов стратегию на российском направлении, выразил крайний скепсис в отношении продолжения российских успехов: "Я в это не верю. И если бы я был на месте русских, <...> я бы задался таким вопросом, потому что эта великая держава, много инвестирующая в свои вооружения, которые нас так пугают, имеет ВВП, равный Испании, убывающую демографию, стареющую страну и нарастающую политическую напряженность", — отметил Макрон.

Исходя из этой логики, как сообщает Интерфакс, Макрон выразил мнение, что предназначение России не в том, чтобы стать "миноритарным союзником Китая". Он считает, что Европа должна в определенный момент подготовить и предложить "этой стране стратегическую опцию, которую она, несомненно, будет искать".

Кстати, Макрону перед тем как произносить с высокой трибуны мантры о слабости, старости и нестабильности России, следовало бы хорошенько посмотреться в зеркало. Россия (по данным ООН на сервисе Statista) моложе, чем Франция, — медианный возраст 38,6 года в России против 41,2 года во Франции.

С ВВП тоже неудобно получилось, потому что если измерять ВВП по методу, максимально приближенному к реальной экономике (то есть гамбургерам, килограммам курятины, киловаттам и джоулям отопления) и который не "наказывает" такие страны, как Китай, Россия или Южная Корея за низкие цены на внутреннем рынке, то, по данным Всемирного банка, ВВП по ППС России почти на треть выше, чем у Франции, — 3,98 триллиона долларов против 3,07 триллиона долларов. В 1999 году ситуация была противоположной — ВВП по ППС Франции был почти в 1,7 раза больше чем у России, и, возможно, Макрон с тех пор не обновлял свои представления о нашей стране. Что до "политической стабильности", то никакие акции московских хипстеров не идут ни в какое сравнение с многомесячными демонстрациями "желтых жилетов", которые подавляются с максимальной жестокостью, которая сопровождается еще и попытками цензуры соцсетей.

С такими вводными данными трудно поверить, что французская дипломатия снизойдет до того, чтобы предложить России какое-то равное или справедливое партнерство, но чудеса случаются даже в геополитике.

Если уж Макрон признал два очевидных, но доселе официально непризнанных на Западе факта — конец западной гегемонии и реальные успехи России в международной политике, — то в будущем есть шанс на то, что сама логика исторических процессов заставит Париж договариваться с Москвой в неком взаимовыгодном и взаимоуважительном формате.

Иван Данилов

Ситуация в преддверии первой встречи Владимира Зеленского с Дональдом Трампом, что должна была состояться в Польше на предстоящих выходных, но в свете отмены поездки американским президентом откладывается на некоторое время, складывается не слишком благоприятно для украинского лидера.

Едва дипломатические источники Киева сообщили, что президент Украины намерен обсудить с хозяином Белого дома вопросы военно-технического сотрудничества, как достоянием общественности стала весьма неприятная для Киева информация. По сведениям американских СМИ, Трамп распорядился заморозить и пересмотреть программу военной помощи Украине, в рамках которой Штаты в текущем году должны были выделить 250 миллионов долларов. Президент США сел на любимого конька, желая убедиться, что "деньги используются в интересах Соединенных Штатов", и требуя, чтобы другие страны "справедливо платили свою долю".

Реакция на данную новость легко выявляет тех, кто продолжает мыслить в рамках потерявшей всякую актуальность идейно-политической конструкции середины 2010-х. Как будто на дворе 2014-й или в крайнем случае 2016 год — и Украина, рвущаяся из цепких лап Путина в дружную семью европейских народов, стойко противостоит агрессии России при горячей поддержке всего цивилизованного мира.

Внутренние оппоненты Трампа обрушились на него с привычными обвинениями в том, что, отказывая Украине в помощи, он льет воду на мельницу Кремля. Критики Зеленского не менее бурно возмущаются, что украинский президент в смысле внешнеполитического веса представляет собой пустое место, в результате чего страна отодвигается все дальше на периферию мировой повестки и превращается в третьестепенный по значимости объект, не обладающий ни малейшей субъектностью. По их мнению, Петр Порошенко был куда более весомой фигурой, в том числе в глазах мировых лидеров, и реально влиял на важные для государства решения.

Дональд Трамп решил проверить расходы на военную помощь Киеву: президент хочет убедиться, что деньги расходуются наилучшим образом с точки зрения интересов Соединенных Штатов. А каковы эти интересы в данный конкретный момент?

Теоретически Владимир Зеленский, старательно продвигающий идею расширения нормандского формата за счет США, действует в верном направлении, надеясь тем самым простимулировать новый виток интереса Запада к Украине. Другое дело, что шансов на это нет никаких — именно в силу того, что кардинально сменилась сама концепция отношения великих держав к украинскому вопросу. И даже освобождение из-под стражи Кирилла Вышинского прямо под встречу с Трампом как демонстрация договороспособности Киева тут не поможет.

Из достаточно значимого — и государственно, и экономически, и геополитически — субъекта, за привлечение которого на свою сторону и под свое влияние всерьез бодались ключевые державы, Украина благополучно превратилась в ресурсный объект, предоставленный сам себе.

Впрочем, в одном оппоненты Зеленского правы: предыдущий лидер страны действительно обладал существенно большим весом и возможностями на международной арене. Проблема в том, что все это ему позволили набрать США и Европа как раз в тот период, когда Украина еще что-то из себя представляла. Прежний украинский президент в какой-то момент формально на равных участвовал в процессах, в рамках которых решалась судьба мира. Но вот уже пару лет ясно, что ставка Запада не сыграла и Петр Порошенко сам по себе стал неприятным напоминанием об этом. Не говоря уже о том, что туземный царек, всерьез считающий себя равным мировым лидерам, может сильно раздражать последних.

Так что ничего удивительного, что западные страны горячо поддержали избрание Владимира Зеленского, поскольку он на посту президента полностью соответствует нынешней роли и месту Украины в мировой политике.

По сути, ныне единственный интерес для мировых держав составляют сохранившиеся — и нуждающиеся в оприходовании — украинские ресурсы, но и тут не обошлось без иронии судьбы.

Выяснилось, что администрацию Трампа тревожит сотрудничество Киева не столько с "агрессором", сколько с Пекином. Помощник американского президента Джон Болтон откровенно предостерег украинские власти от продажи половины активов стратегического предприятия по производству авиадвигателей "Мотор Сич" китайским инвесторам. Что вполне логично с учетом текущих китайско-американских отношений.

Но, наверное, самое замечательное — нет никаких гарантий, что Штаты смогут добиться отмены сделки.

Украинские элиты за предыдущие годы продемонстрировали прямо-таки гениальную изворотливость в торпедировании неугодных им указаний из Вашингтона при публичном выражении верноподданнического фанатизма. И это еще при Порошенко, чьи капиталы сосредоточены на Западе, и, казалось бы, поэтому он должен был бы быть полностью управляем. Надежды, что с новым — куда более слабым — президентом ситуация улучшится, выглядят тем более наивными.

В общем, близящаяся встреча двух президентов обещает быть запоминающейся:

— Украина надеется на помощь Соединенных Штатов в борьбе с агрессией Москвы.

— Ладно. Но деньги вперед.

— Мы надеемся, что Америка присоединится к нормандскому формату.

— Вы сначала сделку по "Мотор Сич" с китайцами отмените.

— Посмотрим.

— Что значит "посмотрим"?

...Вряд ли стоит сожалеть по поводу того, что Россия в этом представлении теперь выступает по большей части зрителем, а не участником.

Ирина Алкснис

Полиция Гонконга задержала в пятницу утром политического активиста, одного из основателей и генсека партии Demosisto Джошуа Вонга, говорится в сообщении партии.

Вонг стал известен миру еще в 2014 году за активное участие в массовых протестах и беспорядках, тогда демонстранты движения Occupy Central почти на три месяца заняли центр города, требуя проведения прямых выборов главы администрации. В 2017 году Вонга приговорили к шести месяцам заключения.

"Генеральный секретарь нашей партии Джошуа Вонг был задержан сегодня утром около 7.30 (3.30 мск), когда он направлялся к станции метро South Horizons. Средь бела дня прямо на улице его силой втолкнули в частный минивэн на улице", - говорится в заявлении партии в Twitter.

Сообщается, что юристы партии уже занялись этим делом.

В свою очередь газета South China Morning Post со ссылкой на источник в полиции сообщила, что помимо Вонга были задержаны еще двое активистов – Агнес Чоу и Энди Чэнь (Чэнь Хаотянь). Чоу была задержана в своей квартире по подозрению в участии в незаконных собраниях, как и Вонг. Чэня задержали в аэропорту Гонконга за нападение на полицейского, в четверг ему не позволили сесть в самолет, что и послужило причиной агрессивного поведения, пишет газета.

Массовые протесты, спровоцированные рассмотрением закона об экстрадиции, проходят в Гонконге с начала июня. Правительство Гонконга предложило внести поправку в существующий "Закон о подозреваемых преступниках, находящихся в бегах". Предлагаемый механизм позволил бы выдавать подозреваемых по указу главы администрации района юрисдикциям, с которыми у Гонконга нет соглашения, в том числе материковой части Китая. Однако противники законопроекта считают, что это подорвет независимость судебной системы Гонконга в соответствии с принципом "одна страна, две системы" и позволит центральному правительству бороться с неугодными власти лицами.

После масштабных акций протеста власти Гонконга пошли на уступки, объявив о бессрочной приостановке рассмотрения поправок. Однако противники законопроекта остались недовольны и потребовали полного отказа от него, выдвинув властям ультиматум, который не был удовлетворен. Протесты, все чаще сопровождающиеся насилием и столкновениями с полицией, продолжились.

ФГБУ «ВНИИЗЖ» приняло участие в первом Китайско-Российском Форуме по биофармацевтическим технологиям и деловому сотрудничеству

27 августа в г. Москва проходил первый Китайско-Российский Форум по биофармацевтическим технологиям и деловому сотрудничеству. Организаторами форума являлись компании ООО «Синофармтех», «Chengdu Yingde Biological Pharmaceutical Equipment & Technology Co., Ltd» и др.

От подведомственного Россельхознадзору ФГБУ «ВНИИЗЖ» в форуме приняли участие главный эксперт по болезням свиней, д.б.н., профессор Константин Груздев и начальник отдела биобезопасности и ветеринарно-санитарного режима, к.в.н. Денис Козлов.

На форуме рассматривались проблемы особо опасных инфекционных заболеваний свиней, их профилактика и контроль за их распространением в Китайской Народной Республике. Обсуждались вопросы получения аналогов инсулина, витамина С из биологических материалов, изучение возможности использования продуктов крови и развития биотехнологического индустриального парка в РФ при сотрудничестве со специалистами КНР. Также были предложены и рассмотрены комплексные решения для биофармацевтической промышленности, включающие проектирование, строительство и валидацию технологических инженерных систем.

ТРАМП ХОЧЕТ РАЗРУШИТЬ ЕВРОСОЮЗ

Чиновники из Европейского союза все больше опасаются непредсказуемого Трампа, подозревая его в намерении разрушить европейское единство.

Трамп действительно собирается сделать «европейскую угрозу» для Америки одним из пунктов своей предвыборной кампании. Он продолжает развивать идею о том, что Европа живет за счет Америки, вгоняя ее граждан в нищету. Трамп использует любую возможность больно уязвить своих брюссельских оппонентов - ставленников его противников из Демократической партии.

Еврокомиссар по торговле Сесилия Мальмстрем между тем предупредила, что США в скором времени введут тарифы на европейские товары и что это будет ответный удар в споре между Вашингтоном и Брюсселем о субсидиях авиакомпаниям.

Европейский Airbus заявил, что Boeing не сумел бы осуществить программу Dreamliner, если бы не получил противозаконные субсидии от правительства США. Такие же обвинения Трамп выдвинул в отношении Airbus.

«ЕС многие годы наживается в торговле за наш счет. Пора положить этому конец», - заявил Трамп, ранее наложивший 25-процентный тариф на европейскую сталь и 10-процентный на импорт алюминия.

Мальмстрем грозит поднять тарифы на американский импорт стоимостью 39 миллиардов долларов, если президент США затруднит экспорт в страну европейских автомобилей и запчастей. Но ответные меры Трампа окажутся куда серьезнее, так как ЕС экспортирует в США товаров на 684 миллиарда долларов (для сравнения: поставки из Китая оцениваются в 558 миллиардов).

С этим согласен директор мозгового центра ECIPE Фредрик Эриксон. В условиях кризиса американские тарифы могут привести к катастрофическим последствиям для европейцев, считает он.

В этой напряженной обстановке администрация Трампа отказывается сотрудничать с организацией по укреплению трансатлантического сотрудничества - это основанная в 1952 году в Гамбурге лоббистская группа «Атлантический мост», которой активно пользовался Барак Обама.

Посол США в Германии Ричард Гренелл отказался общаться с этим органом, влиявшим на политику Берлина и Вашингтона. Гренелл отклонил приглашение выступить на заседании «Атлантического моста», заявив, что ему это неинтересно. Этим летом еще более усилился разлад между Меркель и Трампом, особенно после того как Берлин отказался присоединиться к американской военно-морской операции против Ирана.

Как отмечает «Шпигель», раньше Меркель еженедельно разговаривала с Бараком Обамой, сегодня же она не общается с президентом США по несколько месяцев. Во время поездок Ангелы в США для участия в Ассамблее ООН или выступлений в Гарвардском университете она даже не запрашивала встречи с Трампом, который принципиально отказывается от визита в Берлин.

Тем временем уже и в рядах Демократической партии США растет недовольство поведением Германии, демократические кандидаты в ходе предвыборной кампании тоже заговорили, что Берлин должен больше платить за американскую защиту.

Американцам нравится сваливать свои проблемы на немцев, а в Германии большинство населения с большей симпатией относится к России и Китаю, нежели к США.

Николай Иванов

Американские санкции Пекину не указ

Китай — вопреки американским санкциям — увеличивает закупки нефти из Ирана. Поставки неуклонно растут с начала мая, когда начали действовать американские санкции, свидетельствуют данные Главного таможенного управления КНР. В июле Пекин импортировал из Ирана 213 тыс. б/с — почти на 5% больше, чем в июне.

Таким образом, несмотря на заметное сокращение импорта нефти из Ирана (примерно на 60% по сравнению с показателями прошлого года), Китай продолжает активно препятствовать желанию Трампа свести экспорт нефти из Ирана к нулю. Власти КНР убеждены, что сотрудничество с Ираном является законным в соответствии с международным правом.

Одновременно с ростом импорта нефти из Ирана китайцы также активно покупали нефть у конкурирующей с Ираном Саудовской Аравии. В июне закупки достигли даже рекорда в 1,89 млн б/с, правда, в июле сократились до 1,65 млн б/с. В течение первых семи месяцев 2019 года Саудовская Аравия была главным поставщиком нефти в Китай, а Россия и Ирак — вторым и третьим соответственно.

Между тем, Соединенные Штаты вошли в первую десятку поставщиков нефти в Китай — впервые с августа 2018 года. В июле Штаты занимали по этому показателю восьмую строчку, увеличив поставки на 45% в годовом выражении.

По мнению «Вести.Экономика», для Ирана крайне важно, что Китай остается крупнейшим покупателем нефти: именно это позволяет режиму удержаться.

Взрывной рост или стагнация: что ждет российский топливный рынок?

Опасный рост

Добыча нефти и газового конденсата в России в январе — июле 2019 г. выросла на 2% по сравнению с аналогичным периодом 2018 г., составив 325 млн т. Прирост добычи в 2018 г. составил 9,1 млн т; за 7 месяцев 2019 г. дополнительная добыча составила 6,4 млн т.

По соглашению ОПЕК+ Россия согласилась в I полугодии сократить добычу на 228 тыс. б/с от уровня октября 2018 г., когда Россия достигла максимальных значений в нефтедобыче за весь период с января по ноябрь 2018 г., а именно 48,3 млн т (11,4 млн б/с). Более высокий показатель был зафиксирован только в декабре 2018 г. — 48,4 млн т.

В 2019 году объем российской нефтедобычи сокращался именно относительно октябрьских показателей 2018 г., но превышал ежемесячные значения 2018 г. Суточный показатель в рамках исполнения обязательств по сделке ОПЕК+ был выполнен, но вводимые ограничения не повлияли на рост абсолютных значений нефтедобычи в России. На российском и международном рынках по-прежнему имеется избыточное предложение нефти, а соблюдение ограничений в рамках ОПЕК + не является сдерживающим фактором для роста российской нефтедобычи и увеличения предложения на мировом рынке.

Противостояние ограничений нефтедобычи странами ОПЕК+ и роста сланцевой добычи США, а также противоречивые политические факторы влияния в виде санкций против Ирана, торговой войны США и Китая и другие заложены инвесторами в текущей системе ценообразования.

Объемы российского нефтяного экспорта выросли за первые 7 месяцев 2019 г. относительно аналогичных показателей 2018 г. в целом на 7,1 млн т, что опережает рост нефтедобычи за этот период, составивший 6,4 млн т.

Незначительная коррекция объемов экспорта в сторону снижения произошла в мае 2019 г., когда импортеры сократили прием загрязненной хлорорганикой нефти.

В то же время отмечается снижение объемов поставки нефтяного сырья на переработку: за первые 7 месяцев 2019 г. объем поставляемой на переработку нефти снизился на 2,8 млн т, несмотря на последовательную реализацию российскими компаниями программы модернизации НПЗ и ожидаемый прирост объемов переработки.

Маржинальность и объемы российской нефтепереработки находятся в прямой зависимости от конъюнктуры мировых цен на нефть и нефтепродукты, уровней налоговых ставок и субсидий и прямого воздействия регулирующих органов, устанавливающих предельные уровни цен реализации нефтепродуктов на внебиржевом рынке.

Кроме того, одной из причин снижения объемов переработки в России за 7 месяцев 2017 г. явилась остановка Антипинского НПЗ, находящегося в состоянии банкротства. В дальнейшем завод продолжил работу по давальческой схеме, а поддержку проекту оказал глава Сбербанка Герман Греф, направив обращение к президенту РФ с просьбой предоставить предприятию новые льготы. Но Минэнерго и Минфин отклонили просьбу президента Сбербанка.

Отметим, что Антипинский НПЗ — высокотехнологичное предприятие, существенно превышающее по уровню модернизации большинство российских НПЗ. Еще в 2016 г., после введения в эксплуатацию комбинированной установки глубокой переработки мазута, завод полностью отказался от производства мазута, достигнув уникальной для российской нефтяной отрасли глубины переработки в 98%. В сентябре 2018 г. Антипинский НПЗ приступил к промышленному производству автомобильного бензина.

Как мы видим, модернизация предприятия, глубина переработки и выход светлых нефтепродуктов не являются главными факторами для получения налоговых субсидий, обеспечивающих рентабельность НПЗ, ориентированного прежде всего на потребности внутреннего рынка. В текущих экономических реалиях и параметрах налогового маневра для получения экономического результата предприятиям нефтепереработки важна близость к экспортным рынкам и ориентация продукции на экспорт по мировым ценам.

Налоговый маневр против модернизации

Одно из последствий реализации налогового маневра — сокращение числа независимых перерабатывающих предприятий. К моменту завершения всех этапов внедрения маневра независимые мини-НПЗ будут вынуждены приобретать нефть по мировым ценам, а реализация нефтепродуктов на внутреннем рынке в течение фактически полугода осуществлялась по регулируемым ценам, ограничивающим маржинальность нефтепереработки и приводящим к убыточности НПЗ.

Убыточность коснулась не только независимых мини-НПЗ, но и вертикально интегрированных компаний, обеспечивающих собственные перерабатывающие заводы поставками собственной нефти. Например, только по группе компаний «Роснефть» списанный убыток из-за заморозки цен на нефтепродукты в 2018 г. составил 180 млрд руб. Всего же, по оценкам НААНС-Медиа, в зоне риска находится группа независимых и мини-НПЗ с суммарным объемом переработки 46 млн т в год.

Выбывание из игры существенной части мини-НПЗ при отсутствии изменений в параметрах налогового маневра может привести к потере РФ к 2024 г. около 16% текущих поступлений от сектора нефтепереработки. Оно обернется фактическими потерями объемов производства моторных топлив. Так, за 7 месяцев 2019 г. производство дизтоплива сократилось на 0,8 млн т, а производство бензина выросло лишь на 0,1 млн т, то есть значимых прорывов в объемах производства моторных топлив не наблюдается. Программы модернизации на большинстве российских НПЗ, предусматривающие увеличение производства и глубины переработки, а также полный переход на выпуск нефтепродуктов по стандартам Евро-5, либо приостановлены, либо ведутся крайне низкими темпами.

На темпы модернизации негативно повлияли не только изменения налогового режима, но и кризис 2014 г., ввод антироссийских санкций, сокративший возможности финансирования и закупки необходимого оборудования. Завершение ряда модернизационных программ перенесено с 2020 на 2027 г., некоторые были прекращены.

ЛУКОЙЛ в 2016 г. первым завершил программу модернизации на Волгоградском, Пермском, Ухтинском и Нижегородском НПЗ, об этом сообщил на встрече с премьер-министром РФ Дмитрием Медведевым президент компании Вагит Алекперов. В 2018 г. на Нижегородском НПЗ начато строительство дополнительного комплекса замедленного коксования. Увеличение мощности вторичной переработки наряду с оптимизацией загрузки завода позволит сократить выпуск мазута на 2,7 млн т в год с увеличением выхода светлых нефтепродуктов.

В 2018 г. на «Киришинефтеоргсинтезе», входящем в группу «Сургутнефтегаз», введены в эксплуатацию установки изомеризации и каталитического риформинга, а также мощности по гидроочистке бензина.

В том же году на «ТАИФ-НК» начал работать комплекс глубокой переработки нефтяных остатков. Ангарская нефтехимическая компания ввела в строй комплекс сернокислотного алкилирования. На «Орскнефтеоргсинтезе» введен в эксплуатацию комплекс гидрокрекинга. «Газпром нефтехим Салават» провел ремонт установок по выпуску бензинов, а также работы по запуску комплекса гидроочистки.

АО «ТАНЕКО», входящее в группу «Татнефть», в 2016 г. полностью исключило выход темных нефтепродуктов, запустив установку замедленного коксования.

Указанные мероприятия повлияли на глубину переработки, улучшение качества моторных топлив, выход светлых нефтепродуктов, но, к сожалению, не повлияли на увеличение производственных показателей в общегосударственном масштабе.

Что же производить?

Если говорить о продуктовом балансе в части моторного топлива, основной объем производимого в России бензина (90–93%) потребляется на внутреннем рынке, в то время как около 50% дизельного топлива экспортируется. Это традиционная ситуация для российской нефтепереработки, формировавшейся в основном по «дизельной» схеме.

В дальнейшем российские производители дизтоплива могут столкнуться с проблемой перепроизводства — экспорт будет сокращаться в связи с вводимыми ограничениями в Европе на использование автомобилей с дизельными двигателями.

Курс на дизелизацию выбран многими российскими компаниями — собственниками НПЗ в рамках программы модернизации, но в результате «дизельгейта» многие автогиганты сокращают производство автомобилей, работающих на дизельном топливе, в связи с превышением разрешенных норм уровня оксида азота и все более укрепляющимся трендом на более экологичные электромобили и гибриды. Германия, Франция и другие европейские страны все более склоняются к сокращению или даже запрету эксплуатации автомобилей с дизельными двигателями.

Это сигнал к оценке эффективности и направления будущих инвестиций, предусмотренных в том числе параметрами налогового маневра, а именно норм направления денежных средств на модернизацию НПЗ, в частности для получения возвратного акциза.

Помимо соглашений с крупными нефтяными компаниями — собственниками НПЗ, Минэнерго РФ заключило новые соглашения с 9 независимыми НПЗ о модернизации нефтеперерабатывающих мощностей (в соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 29.12.2018 № 1725 «О соглашениях о модернизации нефтеперерабатывающих мощностей», вступившим в силу с 1 января 2019 г.):

АО «Нефтехимсервис»;

ОАО «Новошахтинский НПЗ»;

ООО «Афипский НПЗ»;

АО «ТАНЕКО»;

ПАО «Орскнефтеоргсинтез»;

АО «Антипинский НПЗ»;

ООО «Марийский НПЗ»;

ООО «Ильский НПЗ»;

ООО «Славянск ЭКО».

Документом утвержден перечень промышленных установок вторичной переработки нефти, строительство которых позволяет предприятиям претендовать на получение возвратного акциза в рамках завершения налогового маневра. В соответствии с соглашениями до 1 января 2026 г. запланирован ввод 13 установок вторичной переработки.

В рамках соглашений с ВИНК о модернизации НПЗ предусмотрен ввод на нефтеперерабатывающих предприятиях России большого количества установок для производства дизельного топлива, что при существенных затратах неминуемо вызовет переизбыток этого вида топлива. Согласно плану, в 2019 г. могут быть введены в эксплуатацию 13 новых установок. На 2020–2027 гг. запланирован запуск еще 31 установки. Всего к концу реализации программы модернизации НПЗ должны быть введены 127 установок первичной и вторичной переработки.

В 2019 г. ПАО «Роснефть» отказалось от нескольких проектов модернизации НПЗ. Крупнейшая российская государственная компания заморозила программу реализации масштабного проекта строительства нефтеперерабатывающего и нефтехимического комплекса Восточной нефтехимической компании (ВНХК) на Дальнем Востоке, который стал нерентабелен в текущих параметрах большого налогового маневра.

Дополнительный фактор, оказывающий давление на рынок нефтепереработки в будущем, — сокращение использования мазутов, в частности в секторе морских перевозок. В этой связи возможно обеспечить перестройку производственных процессов и утилизацию компонентов, которые могут быть использованы при производстве судового топлива с низким содержанием серы.

Поскольку возможности для поставок российского дизеля на внешний рынок сократятся, перераспределение производственной корзины топлив (а именно наращивание производства бензинов) является важным направлением для удержания производственного потенциала нефтепереработки в России.

В случае если сектор независимых НПЗ сможет обеспечить в текущих налоговых условиях выполнение соглашений по модернизации для получения возвратного акциза, ввод новых установок позволит увеличить производство автомобильного бензина экологического класса К5 более чем на 3 млн т в год. Это дополнительные 8% к существующему производству, что является точкой роста отечественной нефтепереработки в семилетней перспективе.

Для реализации программы модернизации и предупреждения банкротства независимых предприятий важно обеспечить корреляцию субсидий, возмещаемых за счет установления максимальной ценовой границы оптовой реализации моторного топлива, с тем чтобы собственникам НПЗ по результатам деятельности не приходилось списывать убытки от заморозки национальных цен.

Но в рамках реализации параметров налогового маневра убыточность внутренних поставок (разница между фактической ценой на нефтепродукты на внутреннем рынке России и нетбэком — индексом экспортной альтернативы) по бензину достигла максимального уровня к концу апреля (23,9 тыс. руб./т), а по ДТ — в феврале и апреле (9,3 тыс. руб./тонну).

Компенсационные (демпферные) надбавки составили по бензину в марте–июне 5600 руб./т, по дизельному топливу в январе–июне — 5000 руб./т. Стоит отметить значительный разрыв между убыточностью внутренних поставок и компенсационными надбавками. То есть НПЗ выполняют функции сглаживания социальной напряженности путем акцепта убытков от реализации моторных топлив на внутреннем рынке, особенно бензинов.

При этом цены на нефть, сложившиеся в июле–августе 2019 г. на внутреннем рынке России, поддерживают отечественную нефтепереработку лучше субсидий, предусмотренных параметрами налогового маневра, что является несомненным подспорьем для роста маржинальности российских НПЗ в условиях нестабильности меняющейся системы налоговых субсидий.

Так, индекс экспортной альтернативы на нефть на базисе Нижневартовск по состоянию на 14 августа 2019 г. составил 21,9 тыс. руб./т. Напомним, максимальная цена на внутреннем рынке России в 2019 г. достигала уровня 29 тыс. руб./т в апреле 2019 г.

Таким образом, основные факторы, которые окажут неизбежное влияние на будущее отечественной нефтепереработки и топливного рынка, — профицит производства дизтоплива при возможной неэффективности затрат на реализацию программ модернизации, снижение потребления дизтоплива в Европе, что повлияет на сокращение экспорта этого вида нефтепродуктов из России; потребность в наращивании производства нафты, бензинов и судового топлива маловязкого и малосернистого, востребованных на внутреннем и внешнем рынках. Кроме того, на отрасль пагубно влияют отсутствие системы стимулирования создания новых производств и единой для всех участников системы распределения государственных субсидий в отрасли, меняющиеся параметры налогового маневра, нацеленные на максимальное бюджетное наполнение в текущем режиме, но формирующие неопределенность финансовых результатов при реализации инвестпроектов в отрасли. В перспективе это приведет к выбыванию активов и сокращению налогооблагаемой базы.

Для сохранения налогооблагаемой базы нефтеперерабатывающей отрасли, стимулирования развития отечественной нефтедобычи, нефтепереработки и нефтехимии, формирования бизнес-ориентиров в отрасли на долгосрочную перспективу важно разработать прогнозные балансы производства и потребления отраслевой продукции с учетом изменения мировой потребительской корзины.

Такие балансы позволят внести своевременную корректировку в программу модернизации НПЗ для того, чтобы избежать избыточных инвестиций в отрасль и, с другой стороны, своевременно перераспределить инвестиционные потоки в новые сегменты.

Тамара Сафонова, исполнительный директор НААНС-Медиа,

доцент кафедры международной коммерции РАНХиГС

Облигации «Рольфа» и золото: самые прибыльные инвестиционные идеи июля

Эти инвестидеи прозвучали в эфире Business FM в начале июля и оказались среди самых удачных. За этот период индекс Мосбиржи потерял 4,5%. На чем можно было заработать и к чему присмотреться на будущее?

Инвестиционных идей в эфире Business FM в июле и августе было не так уж много, но те, что прозвучали, оказались прибыльными, несмотря на снижение индексов. 11 июля президент финансовой группы White Stone Capital Александр Просвиряков рекомендовал обратить внимание на облигации группы ПИК, «Азбуки вкуса» и группы «Рольф». Эти идеи сработали, говорит Александр:

«Лучше всего сработал «Рольф». Как мы и ожидали, корпоративный конфликт там практически сошел на нет, и облигации восстановились, торгуются выше номинала. Тогда они стоили где-то 92% от номинала, сейчас стоят выше 100%. То есть за период в полтора месяца общая доходность составила 10%, если в годовых, то больше 87%. Все идеи сработали, можно потихоньку фиксировать прибыль. Наверное, сейчас интереснее будут выглядеть акции с высокой дивидендной доходностью: некоторые наши бумаги и акции платят больше 10% годовых. Есть смысл немного диверсифицироваться и смотреть на акции. Мне очень нравятся три бумаги: «Газпром нефть», «Юнипро» и МТС. Во всех можно рассчитывать на двухзначную дивидендную доходность, больше 10%. Еще одна бумага: «Татнефть преф».

С начала года золото выросло на 20% в долларах и на 25% в рублях. Чем сильнее нарастает торговое противостояние между США и Китаем, тем больше инвесткомпаний рекомендуют золото в качестве защитного актива. Инвесторы страхуются не только от геополитических рисков, поясняет вице-президент инвестиционной компании «Золотой монетный дом» Алексей Вязовский.

«Растет большое количество активов с отрицательной доходностью. Bloomberg подсчитало: надежные облигации уже на 17 млрд приносят своим инвесторам только убытки (имеются в виду процентные доходы). Тут тоже идет переток в драгоценные металлы. И наконец, политика Федеральной резервной системы. Золото обычно имеет обратную корреляцию со стоимостью капитала в мире: если ставки падают, золото растет, и наоборот. Поэтому золото на шестилетнем максимуме. Скорее всего, по прогнозам, мы движемся в район 1900 долларов за тройскую унцию. Это исторический максимум».

Накануне в лидеры роста вышли бумаги «Мечела»: они прибавили 4,87% после того, как стало известно, что экс-партнер «Ростеха» заинтересовался якутским проектом компании. Котировки вернулись к значениям начала августа. Впрочем, там же они были и в середине мая. С начала года бумаги подешевели на 20%.

Надежда Грошева

Добыча нефти в Иране может быть восстановлена до объема, имевшегося до санкций, через три дня после снятия ограничений

Министр нефти Ирана Бижан Намдар Зангане заявил, что добыча нефти в стране может быть восстановлена до объема, имевшегося до санкций, через три дня после снятия ограничений.

"В случае отмены санкций в отношении экспорта иранской нефти мы восстановим добычу нефти до уровня, предшествующего санкциям, в течение трех дней", - сказал Зангане, сообщает Iran Daily.

Он исключил идею о том, что санкции США нанесли серьезный ущерб производственным и экспортным мощностям страны, заявив, что после отмены американских запретов объем производства очень скоро нормализуется.

Иранские власти настаивают на том, что продажи по нетрадиционным каналам продолжались в течение последних месяцев, несмотря на односторонние санкции Вашингтона, введенные в ноябре и ужесточенные в мае.

Ранее сообщалось, что во вторник Китай, главный покупатель нефти у Ирана до введения санкций, импортировал на восемь процентов больше иранской нефти в июле этого года.

Зангане заявил во вторник, что производство нефтехимической продукции в Иране удвоилось по сравнению с 2013 годом, добавив, что в 2021 году страна превысит целевой показатель производства нефтепродуктов в 100 миллионов тонн в год.

США ратифицировали Соглашение о предотвращении нерегулируемого промысла в Арктике

27 августа 2019 года США ратифицировали Соглашение о рыболовстве в открытом море в центральной части Северного Ледовитого океана вслед за Россией, первой осуществившей все необходимые процедуры, а также Канадой и Евросоюзом. Соглашение вступит в силу после завершения внутригосударственных процедур всеми десятью подписантами.

Соглашение о предотвращении нерегулируемого промысла в районе открытого моря центральной части Северного Ледовитого океана подписано 3 октября 2018 года в Илулиссате (Гренландия). Арктика до недавнего времени оставалась последним значительным регионом, в отношении которого не были выработаны международные договоренности в области рыболовства.

Цель документа - создание международно-правовой базы регулирования рыболовства в этом районе. Договоренности достигнуты между Российской Федерацией, США, Канадой, Королевством Дания за Фарерские острова и Гренландию, Канадой, Королевством Норвегия, Исландией, Японией, Китайской Народной Республикой, Республикой Корея и Европейским союзом. От Российской Федерации подпись под документом поставил заместитель министра сельского хозяйства России - руководитель Росрыболовства Илья Шестаков. Текст Соглашения был очень дискуссионным, в итоге Российская Федерация отстояла принципиально значимые для приарктических стран моменты: именно позиция России позволила зафиксировать особую роль прибрежных государств в Арктике.

Соглашение разработано в развитие Декларации о предотвращении нерегулируемого промысла в открытых морских районах центральной части Северного Ледовитого океана, подписанной в июле 2015 года в Осло. Тогда пять приарктических государств согласились не начинать коммерческое рыболовство в этом районе до тех пор, пока не будет собрано достаточно научной информации о запасах и экосистеме арктического региона и не установлены необходимые механизмы регулирования рыболовства.

В апреле 2019 году по инициативе России в Архангельске состоялась первая встреча научных экспертов стран-участниц Соглашения о предотвращении нерегулируемого промысла в районе открытого моря центральной части Северного Ледовитого океана. По итогам Конференции подготовлен проект плана совместного изучения запасов водных биоресурсов Арктики.

«Перед нами - государствами, которые подписали крайне важное соглашение, стоит очень серьезный вызов - необходимо объединить усилия в целях сохранения центральной Арктики и разумной ее эксплуатации. До недавнего времени бытовала точка зрения, что в этом районе рыбы нет. Получается, что мы не просто так прилагаем свои усилия, и в дальнейшем здесь могут появиться коммерческие запасы», - отметил заместитель руководителя Росрыболовства Василий Соколов.

Источник: Пресс-служба Росрыболовства

Китайская корпорация Haier открыла в Татарстане индустриальный парк по производству бытовой техники на базе IoT

В Набережных Челнах открылся индустриальный парк для серийного производства бытовой электроники и завод стиральных машин китайского производителя Haier.

Индустриальный парк площадью 127 га представляет собой 12 заводов, логистический комплекс и R&D центр. На первом этапе запускается завод стиральных машин, затем – морозильников, телевизионной техники, электро-кухонного оборудования. На заводе уже работают около 700 специалистов и при запуске всех мощностей парка количество рабочих мест в регионе будет доведено до 10 тысяч. Общий объем инвестиций Haier в проект составляет $314 млн, при этом дополнительные инвестиции в отрасль могут достичь $1 млрд.

Для глубокой локализации иностранного предприятия корпорация Haier будет использовать инновационную бизнес-модель "Жэнь Дань Хэ И", в основе которой лежит объединение сотрудников и конечных потребителей. Ведущим сотрудникам будет предоставлена максимальная автономия и возможность принимать решения, чтобы они могли быстро реагировать на запросы клиентов и конечных потребителей.

Предприятия индустриального парка оснащены новейшими технологиями и являются частью стратегии России по увеличению производства интеллектуальной техники для Интернета вещей, применению искусственного интеллекта и обработки больших данных (big data). Большое внимание на предприятии планируется уделить технологиям Интернета вещей, включая производство умных машин.

Инновации укрепят двустороннее сотрудничество между Китаем и Россией. Ожидается, что корпорация Haier, активно осуществляющая модельные инновации и культурную интеграцию, станет новой моделью для предприятий, осуществляющих прямые инвестиции в российскую экономику. Дополнительным стимулом станет тренд на локализацию производства и развитие местных производителей комплектующих компонентов в России.

РУССОФТ закрепился в Китае

Влада Сюткина

НП "РУССОФТ" открыло представительство в Китае. Как считают в экспертном сообществе, открытие представительства нужно для взаимного совершенствования программного инструментария Россия и Китая, а также для совместной работы стран над программным обеспечением для сетей 5G.

Об открытии представительства РУССОФТ в Китае корреспонденту ComNews сообщил президент ассоциации "РУССОФТ" Валентин Макаров. "Во вторник в здании правительства города Чунчин состоялась встреча, в которой, наряду со мной, приняло участие руководство управляющего офиса Свободной экономической зоны Чунчин, а также генеральный директор китайско-российского бизнес-парка Ванг-Сюи Фэн. По завершении встречи прошло подписание соглашения, подразумевающего осуществление функции представительства РУССОФТ в Китае на базе своего офиса в

инновационной зоне CQLJ города Чунчин китайско-российским бизнес-парком", - проинформировал Валентин Макаров, добавив, что данный парк является совместным предприятием с равным участием России и Китая.

Относительно того, как именно будет осуществлять функции представительства РУССОФТ китайско-российский бизнес-парк, Валентин Макаров сказал следующее: "В бизнес-парке есть несколько человек, готовых работать по проектам членов РУССОФТ. В рамках этой работы они, в частности, будут предоставлять рабочие места для их сотрудников во время поездок в Китай, консультировать членов РУССОФТ по особенностям работы в Китае, искать и работать с потенциальными клиентами, а также сопровождать контракты. Главное - искать клиентов для продаж российских компаний в Китае". При этом ряд услуг членам РУССОФТ бизнес-парком будет предоставлен бесплатно, в отличие от тех компаний, которые не состоят в Ассоциации. Это такие услуги, как предоставление связи, электроэнергии, а также площади под аренду. Помимо того, некоторые услуги бизнес-парком будут оказаны членам РУССОФТ со скидкой. В частности, речь о консалтинге, поиске персонала и подборе юристов".

Подписанию соглашения в Чунчине, по словам Валентина Макарова, предшествовали предварительные переговоры с руководителями китайско-российского бизнес-парка и совместные действия по организации китайской стороной контактов некоторых членов РУССОФТ с китайскими потенциальными клиентами, в том числе с рядом автомобильных компаний Китая и с компанией Huawei.

"Наконец, китайско-российский бизнес-парк организовал участие президента РУССОФТ в двух выставках в Китае - ChinaSoft в городе Ченду и SmartChina в Чунчин - в августе 2019 года, где ему была предоставлена возможность выступлений в панельных дискуссиях, а также организованы встречи с руководителями Ассоциаций разработчиков программного обеспечения (ПО) города Ченду (Chengdu Software Association), Общекитайской Ассоциации разработчиков ПО (China Software Association) и Китайского Альянса индустрии робототехники (China Robot Industry Aliance), а также с исполнительным секретарем и сотрудниками Делового совета Шанхайской организации сотрудничества", - рассказал Валентин Макаров и отметил, что по итогам общения с руководителями Китайско-российского бизнес-парка и многочисленных встреч в Китае у него укрепилось понимание того, что с Китаем можно и нужно работать.

"Я оставил нашим китайским партнерам предложения по сотрудничеству от пяти компаний РУССОФТ. Посмотрим, как они отработают эти предложения. По результатам можно будет говорить о том, насколько мои ожидания будут оправдываться", - указал Валентин Макаров.

Он также обратил внимание корреспондента ComNews на то, что еще 20 лет назад основатели РУССОФТ (тогда "Форт Росс") отправились в Калифорнию - на самый в то время мощный и растущий рынок ИТ в мире. "И сейчас нам обязательно надо идти на новые быстрорастущие рынки Китая и Индии. Тем более, что за эти 20 лет наша ИТ-индустрия серьезно выросла и стала представлять собой для этих стран стратегического партнера. Вместе мы способны составлять платформенные решения в области ИКТ и вступать в конкуренцию с сегодняшними лидерами западного мира. Вместе с тем надо понимать, что в этих странах ссылки на геополитику будут работать лишь до поры до времени, придется прыгать выше головы и серьезно работать, чтобы быть реально конкурентопособными и не растерять статус "стратегического партнера", - отметил Валентин Макаров.

О том, какие платформенные ИКТ-решения способны совместно создавать Россия, Индия и Китай, он сказал: "Такие, которые позволят им не зависеть от санкций (альтернативная платежная система) и создать защищенную инфраструктуру ИКТ для нового технологического уклада. Речь, в частности, о создании для кибер-физических систем беспилотного авто и аэро-транспорта, робототехники, цифрового производства, умной энергетики, телемедицины, умного города. Россия, Индия и Китай имеют набор из различных технологий в данных областях, эффект масштаба позволит им сделать решение недорогим, и, при этом, покрывающим всю территорию Евразии", - заметил Валентин Макаров.

Как ранее сообщал ComNews (см. новость ComNews от 12 июля 2019 года), незадолго до открытия представительства в Китае, в июле этого года, РУССОФТ открыл свое представительство в Индии - в столице страны Дели.

Говоря с корреспондентом ComNews о представительстве РУССОФТ в Китае, президент компании ЗАО "Ланит-терком" (ГК "Ланит"), член правления РУССОФТ Андрей Терехов заметил, что Китай сегодня - одна из самых больших и быстрорастущих экономик мира.

"Поэтому организовать экспорт российского программного обеспечения в эту страну очень важно. Но в Китае (как и в других азиатских странах) мы сталкиваемся с большими культурными различиями, поэтому очень трудно организовать успешный бизнес напрямую. Представительство РУССОФТ поможет решить эту проблему, так как я надеюсь, что в нём будет целый штат граждан Китая или, по крайней мере, людей, долго живущих на его территории, - указал Андрей Терехов – У нас есть опыт сотрудничества с китайскими компаниями, но это или университеты (с ними легче находить общий язык), или крупные игроки, уже работающие на европейском рынке, со знанием английского языка, с опытом общения с европейцами и т.д. При этом десятки тысяч других китайских компаний остаются за кадром".

Что касается того, какие платформенные решения могут создавать совместно Россия и Китай, Андрей Терехов заметил, что это те из них, на которые власти США накладывают санкции в торговой войне с Китаем: операционные системы, САПР, средства управления производством, системы математических расчетов и т.д.

Относительно главных задач представительства эксперт заявил: "Представительству необходимо донести до китайской программистской общественности информацию об успехах российских разработчиков ПО, показать выгоду от сотрудничества с нами, показать, что в каких-то аспектах мы лучше, например, чем специалисты из Индии или Евросоюза". Говоря о том, что может сделать работу представительства эффективной, Андрей Терехов сказал следующее: "О преодолении культурных различий я уже говорил. Во всех других смыслах продвижение наших услуг в Китае не имеет таких уж значимых отличий от аналогичных действий в Европе: энергичные продавцы, знание рынков, обширные связи с местной публикой и с правительственными органами". Андрей Терехов также добавил, что, помимо Китая и Индии представительства РУССОФТ имеет смысл открывать в Сингапуре, Южной Корее и Гонконге, а также, возможно, в Японии.

Системный аналитик управления системной архитектуры ГК "Техносерв" Александр Голышко в разговоре с корреспондентом ComNews отметил, что Китай в мире на сегодняшний день является крупнейшим производителем "железа" и "софта". "Поэтому более тесные контакты с китайскими коллегами - важный шаг для отечественных разработчиков ПО", - указал Александр Голышко. О пользе для них представительства РУССОФТ он заявил следующее: "Если говорить об общих целях, то открытие представительства нужно для взаимного совершенствования программного инструментария. А если рассматривать решение частных задач, то в качестве примера можно привести работу над ПО для сетей 5G". Александр Голышко также отметил, что любые платформенные решения теоретически могут быть перспективными для объединенной российско-китайской команды. "Практически в первую очередь стоит обратить внимание на те, которые рассчитаны на массового потребителя и такие перспективные направления, как Big Data и машинное обучение", - сказал Александр Голышко.

Относительно того, что сделает работу представительства эффективной, он заметил: "Для максимально эффективной работы нужно решить ряд стандартных задач. Во-первых, снабдить команду всем необходимым, включая инфраструктуру и инструментарий. Во-вторых, обеспечить контакт с местными разработчиками ПО, наладить нормальное открытое общение. В-третьих, запустить совместную работу над важными задачами. При выполнении этих условий можно достичь хороших результатов".

Директор по маркетингу ГК "Аплана" Дмитрий Ведев, беседуя с корреспондентом ComNews, заметил, что о важности открытия представительства РУССОФТ в Китае не нужно особо дискутировать. "Все-таки это один из крупнейших мировых технологических рынков. А вот помощь представительства в этой стране может быть весьма актуальна - прежде всего, потому, что Китай это отдельная "планета", где совсем другая культура и ментальность, где существует серьезное регулирование рынка, где мы мало знаем о потенциальных заказчиках и партнерах. Поэтому поддержка в части консультаций по особенностям ведения бизнеса, поиска потенциальных партнеров для кооперации и сотрудников на настоящем этапе приоритетна", - указал Дмитрий Ведев.

Он также отметил, что в фокусе совместных разработок российских и китайских ИТ-компаний могут быть задачи, связанные с информационной безопасностью, искусственным интеллектом, различными системами трехмерного моделирования и виртуальной реальности. "Учитывая, что Китай является одним из мировых лидеров в области 5G-технологий, перспективны также разработки в области промышленного Интернета вещей. Я думаю, что эффективность представительства можно будет оценить именно по результатам формирования рыночных консорциумов и центров компетенций/разработок в этих прорывных технологических направлениях", - заявил Дмитрий Ведев.

Что касается открытий новых представительств РУССОФТ, эксперт заметил, что это не единственный инструмент поддержки и не единственная форма присутствия на зарубежных рынках - есть еще российские торгпредства, различные двусторонние и региональные ассоциации, программы, реализуемые Российским экспортным центром. "Так что при наличии востребованной за рубежом технологии производителю доступны разные формы поддержки. Я считаю, что РУССОФТ действует абсолютно логично, формируя прямое присутствие в первую очередь на наиболее крупных рынках азиатских стран", - сказал Дмитрий Ведев.

По мнению директора по продуктам и инновациям VR_Bank Михаила Петрова, открытие представительства РУССОФТ в Китае - очень логичный шаг ассоциации после открытия представительства в Индии для создания Евразийского квантового пути, призванного обеспечить максимальную безопасность передачи данных. В первую очередь, по словам эксперта, представительство позволит создать и протестировать новую тансграничную платежную систему, которая, в свою очередь, приведет к значительному снижению стоимости транзакций.

Что касается того, какие именно платформенные решения перспективно совместно создавать разработчикам программного обеспечения Россия и Китая, Михаил Петров заявил: "Это уже даже не решения, а модели которые помогут трансформировать "финтехи" в "техфины", при этом в центре такой трансформации - цифровизация отрасли. Пора понять, что открытые платформы дадут колоссальные возможности для всех основных направлений деятельности традиционных финансовых организаций, и определиться с оптимальным подходом подготовки к банковскому маркетплейсу будущего. Например, один из банков, работающий только в мобильном формате для закрытия всех потребностей клиентов, включая пенсии, сбережения, страхование путешествующих и ипотеку и тп".

Говоря о том, что может сделать работу представительства эффективной, Михаил Петров сказал следующее: "Препятствий и сложностей всегда много. Три ключевых - присутствие функциональных и ведомственных подразделений, боязнь рисков, сложность реализации продукта относящегося к единому мнению потребителя. Для того, чтобы деятельность была эффективной, она должна протекать быстро и продуктивно и сильно отдельно от классической структуры, на которой базируется фундаментальный продукт. Нужно делать ставку на скорость вывода продуктов на рынок (пусть это даже и MVP) и оперативную реализацию инновационных идей. Нужно вычеркнуть из словаря организации слова "нет" и "не могу", а вместо это всегда находится в поиске способов, которые могут им помочь добиться успеха. Все это способны сделать только небольшие высококонцентрированные экспертизой проектные группы".

Что касается открытия РУССОФТ новых представительств, Михаил Петров заметил, что вариантов всегда множество. "Пекин, Шанхай, Токио и Сеул. Это сильно зависит от концентрации компетенций и конкретных технологий, которые предстоит развивать", - указал Михаил Петров.

Руководитель проектов по робототехнике ЗАО "Крок инкорпорейтед" Александр Левандовский, говоря с корреспондентом ComNews о возможных вариантах сотрудничества России и Китая в области программного обеспечения, привел следующий пример уже имеющего место между странами подобного взаимодействия: "Китайские дроны - одни из самых популярных в мире, но для задач промышленности стандартное коробочное ПО таких беспилотников не подходит. Разработка с нуля может затянуться или оказаться экономически неэффективной. Если в КНР подходящего готового решения не находится - заказчики ищут его за пределами страны. Например, в двух проектах для КНР КРОК уже участвовал, предложив готовый инструмент по управлению беспилотниками в сельском хозяйстве. Мы видим перспективы на рынке индустриальных дронов в КНР и поэтому продолжим работу в этом направлении, расширяя линейку отраслевых решений и работая на опережение".

Россия и Испания договорились развивать перевозки из Китая

Глава РЖД Олег Белозеров встретился с министром развития Испании Хосе Луисом Абаласом. Темой встречи стало обсуждение сотрудничества стран в железнодорожной отрасли. Самым приоритетным оказался вопрос о транзитных контейнерных перевозках из Китая в Испанию. Генеральный директор ОАО «РЖД» и министр Испании договорились наращивать объемы этих перевозок.

Именно ОАО «РЖД» является оператором российского транзита на самом важном для Китая и Испании маршруте контейнерных перевозок — Иу – Мадрид, запущенном 18 ноября 2014 года. Маршрут настолько знаковый, что в мае 2019 года почтовые ведомства Испании и Китая даже выпустили совместные почтовые марки с изображением контейнерного поезда Иу – Мадрид. При этом в комментариях маршрут был назван «жемчужиной в короне» китайско-европейского грузового сообщения. Марки очень необычные, в форме параллелограмма, что преследует цель представить высокую скорость поезда. За последние полгода 36 поездов Иу – Мадрид перевезли из Китая в Испанию грузы объемом 3600 ДФЭ.

Олег Белозеров и Хосе Луис Абалос отметили значение маршрута для всех участников сервиса. И договорились о развитии двусторонних перевозок по нему. В связи с этим глава РЖД и министр Испании согласились с необходимостью продумать способы привлечения европейских грузовладельцев на маршрут.

19 августа в г. Алматы (Республика Казахстан) в рамках международных специализированных выставок «Детство 2019» и «Детская мода 2019» состоялось совместное заседание Технического комитета по стандартизации «Игрушки и товары для детей» (ТК 181) и рабочей группы при Общественном совете при Росаккредитации по вопросам деятельности аккредитованных лиц в сфере оценки соответствия детских товаров, на котором обсуждались вопросы подтверждения безопасности детских товаров. В мероприятии приняли участие советник руководителя Росаккредитации Аркадий Егоров, председатель ТК 181, президент Ассоциации предприятий индустрии детских товаров Антонина Цицулина, представители органов власти Российской Федерации, Республики Казахстан, Республики Узбекистан, Евразийской экономической комиссии, Российского экспортного центра, производители детских товаров.

В ходе заседания Аркадий Егоров сообщил о новых инструментах госконтроля деятельности аккредитованных лиц в сфере оценки соответствия детских товаров и перспективах гармонизации в рамках ЕАЭС. Он отметил, что в 2018 г. и первой половине 2019 г. наблюдалось тенденция к снижению количества выдаваемых сертификатов соответствия на игрушки. Это связано с особым вниманием со стороны Росаккредитации к безопасности игрушек и уходом с рынка недобросовестных участников, а также с повышением качества услуг по оценке соответствия, что подтверждается снижением доли сертификатов с прекращенным статусом.

«В последнее время наблюдается тенденция к увеличению доли сертификатов соответствия, выданных на партию игрушек с 40% до 60% и, соответственно, уменьшению доли сертификатов на серийную продукцию. На первый взгляд, импортерам игрушек, конечно, удобнее получать сертификаты на серийную продукцию, но если посмотреть на ситуацию более углубленно, не каждый импортер готов взять ответственность за безопасность продукции, ввозимой в страну, к примеру, через три или шесть месяцев по серийному сертификату», - пояснил представитель Службы.

Росаккредитация проводит работу по совершенствованию модели риск-ориентированного надзора, предусматривающего использование справочников определяемых показателей, нормативов трудо- и времязатрат для каждого вида анализа в зависимости от выбранной методики, информации об оборудовании, квалификации персонала и дополнительных сведений, позволяющих с помощью форматно-логического контроля в автоматическом режиме формировать данные о возможных нарушениях при сертификации или испытаниях продукции.

Участники заседания решили рассмотреть возможность использования в пилотном режиме данной системы и разработать «дорожную карту» деятельности аккредитованных лиц в сфере оценки соответствия детских товаров в рамках ЕАЭС.

19 августа в рамках выставок «Детство 2019» и «Детская мода 2019» также состоялось открытие российской экспозиции. В этом году коллективное участие предприятий из России организовано «Экспоцентром» при поддержке Российского экспортного центра и является самым масштабным за последние годы. Российская экспозиция общей площадью свыше 400 кв. м демонстрирует продукцию 25 средних и малых предприятий из Москвы, Санкт-Петербурга, Смоленска, Ульяновска, Ростова-на-Дону, Екатеринбурга, Новосибирска, Новокузнецка и других городов. В выставках также участвуют компании Казахстана, Китая, Украины и других стран как ближнего, так и дальнего зарубежья, занимающиеся производством, разработкой детских товаров и их торговлей.

Известный захватывающими видами бар открывается в Дубае

Культовый бар на крыше, предлагающий одни из самых впечатляющих видов в мире, открывается в Дубае.

Один из самых известных и впечатляющих баров Азии - CÉ LA VI - откроется в Дубае в конце этого года. Он расположится на 54-м этаже здания Address Sky View, у невероятного пейзажного бассейна, соединяющего две башни отеля.

Невероятные виды - визитная карточка CÉ LA VI. Популярные бары под этим брендом открыты на крышах небоскребов в Гонконге, Тайбэе и Сингапуре.

В Сингапуре бар располагается на крыше легендарного отеля Marina Bay Sands.

Источник: What's On

Вначале новости. За дымом лесных пожаров и псевдосенсациями типа "в России прокомментировали заявление украинского политика" это пока не очень заметно, но над медиапространством Земли, кажется, встает заря новой космической гонки. Причем с упором на Луну.

Это выглядит странно и внезапно. Полвека Луна вращалась вокруг нас в качестве некоего сувенира: американцы вспоминали о ней, только чтобы напомнить себе, что "они выиграли гонку". Конспирологи — чтобы еще раз спросить, "а выиграли ли США гонку". Периодически небесное тело всплывало в бодрячковых твитах Илона Маска — где-то между дизайном будущего марсианского города и продажей огнеметов для защиты от зомби. В общем, все было как-то несерьезно. Периодически разные космические агентства говорили о "планируемой высадке на Луну через 20 лет", но все привыкли воспринимать это как ритуальные заверения, что человечество не сдалось и не забило на спутник. В этом контексте битва конспирологов за то, чтобы лунную программу признали обманом, вообще, строго говоря, не имела смысла: какая разница, были американцы на Луне или нет, если это в любом случае было черт знает когда и на данный момент повторить они не могут, даже если хотят.

Однако, похоже, этот период космического равнодушия позади. Сейчас лунные новости и лунная аналитика бомбят медиаполя с беспрецедентной (по крайней мере, в нашем веке) интенсивностью. И местами напоминают информационную истерику. "Америка проигрывает вторую космическую гонку Китаю"; "Лунная миссия и космическая станция: что стоит за индийской космической гонкой?"; "Три частные компании стремятся совершить посадку на Луну в течение двух лет"; "NASA обещает контракт на семь миллиардов за следующую лунную миссию"; "Роскосмос" объявляет 400-миллионный тендер на исследования, связанные с лунной программой"; "Этапам российской лунной программы присвоили названия".

Встает естественный вопрос, что это вдруг произошло.

Судя по публикациям — в том числе довольно паническим и немного чересчур футурологическим — на верхних этажах главных мировых держав поменялась концепция восприятия околоземного космического пространства.

Говоря просто (оставим в стороне вопрос, госбюджетно-освоительный хайп перед нами или реальный взгляд в будущее), ближайшие к нашей планете 400 тысяч километров космоса вдруг начали всерьез рассматриваться всеми как потенциальное пространство для извлечения ресурсов, управления миром и, соответственно, столкновения великих держав.

Поэтому Трамп требует "не просто присутствия, а доминирования" в ближнем космосе и ставит задачи возвращения на Луну к 2024-му; Китай собирается построить базу на лунном полюсе к 2030-му; Россия думает о том же, Индия готовится посадить первый аппарат на Луну в сентябре, и даже Израиль, как мы помним, недавно попытался (просто не вышло).

Что собираются делить в космической пустоте сейчас? Американские эксперты-алармисты, говорящие о том, что "вперед вырывается Китай" (и довольно активно продвигающие под эту панику финансирование частных компаний), буднично перечисляют, что, собственно, стоит на кону:

1) космическая солнечная энергетика. Китай обнародовал амбициозные планы и, кажется, приступил к их реализации. Представим себе круглосуточно висящие лицом к Солнцу гигантские батареи, направляющие микроволновые пакеты гигаватт вниз, к приемникам энергии на Земле. Что если первыми там окажутся не наши, американские, батареи, а китайские?

2) спутниковый интернет. Представьте себе фермера в Боливии, стоящего перед выбором: платить за него американской компании или принять его "в подарок от китайского народа". Понятно, что он выберет. А ведь в обмен на бесплатный спутниковый интернет боливиец будет смотреть на мир неправильными глазами, через китайские поисковики. И когда он будет набирать, например, "свобода слова" — то тоталитарные китайские поисковики будут рассказывать ему о нарушениях в коррумпированных западных демократиях.

Я не шучу: аргументы в американских космических дискуссиях выдвигаются именно такие.

...Одним словом, перед нами, возможно, начало абсолютно реального — реалистического и прагматического — возвращения человечества туда, где последние десятилетия безраздельно властвовали мечтатели.

И тут есть один момент, крайне интересный для нашей страны. Можно даже сказать, шокирующий.

Как известно, космическая тема играла важнейшую роль в миросознании советской эпохи. Советский Союз, будучи по задумке новаторским государством, декларировал себя как устремленный категорически в будущее. То есть, с учетом завоеваний XX века, — в космос, к покорению новых планет и решению исполинских вселенских задач, по сравнению с которыми временные бытовые трудности современников выглядели просто нелепо.

Так вот. Сегодня, когда младшему поколению школьных выпускников, заставших СССР, уже под пятьдесят, большая часть граждан имеет дело не с памятью о Советском Союзе, а с "культурным слепком" с СССР. С его книгами, фильмами и мультиками. И те, кто сегодня ударно ностальгируют, пересылая друг другу ламповые фотографии о быте советских граждан, активно обмениваются, в числе прочего, и советской мечтой.

То есть парадоксальным образом — наши, российские тоскующие по старому доброму прошлому стали также обладателями тоски по старому доброму будущему. И даже держателями ее контрольного пакета (кто не видел в соцсетях знаменитого плаката с Гагариным и подписью "прости нас, Юра, мы все пролюбили").

Это старое доброе светлое будущее, оставшееся в прошлом, стало своего рода культурным наследием довольно большого пласта "медиароссиян" и жителей зарубежья. А образы "параллельного", "сослагательного СССР", конструируемого в укор реальной России, непременно включают в себя изящные лампового дизайна города в кратерах под звездным небом.

Так вот: если "вторая космическая гонка" действительно начинается — то Россия, безусловно, обеспечит в ней себе свою часть призов. И космос снова активно вернется в нашу жизнь — как сейчас вернулась уже Арктика.

Time повторил обложку 1968 года с покорителями Луны, но без СССР и России. В эфире радио Sputnik политолог Максим Жаров прокомментировал публикацию.

Но вот что характерно. Нынешняя российская Арктика у носителей ностальгии по СССР не вызывает никаких чувств и даже специфического интереса — хотя полярно-арктическая тема в советской культуре долгие десятилетия звучала тоже крайне мощно (челюскинцы, полярные летчики, "Территория" Куваева и так далее). По той активно возрождающейся Арктике, с которой мы имеем дело сейчас, невозможно потосковать: она измеряется какими-то возмутительно вещественными, неромантическими величинами вроде миллионов тонн, какими-то плавучими АЭС и заводами по сжижению природного газа.

Есть основания бояться, что "новый космос" в том прагматичном виде, в котором он вернется к нам — с солнечной энергетикой, сверхмалыми спутниками и сверхлегкими носителями, с рынком спутникового интернета и бизнес-планами госкорпораций на триллионы рублей, — нанесет по "старому космосу мечты" такой же сокрушительный удар.

И многим придется учиться мечтать о будущем заново.

Виктор Мараховский

Доклад руководителя ФАС России Игоря Артемьева о состоянии конкуренции в Российской Федерации

Из стенограммы:

И.Артемьев: Позвольте в соответствии с законом «О защите конкуренции в Российской Федерации» представить 13-й ежегодный доклад Федеральной антимонопольной службы о состоянии конкуренции в стране.

Как сказал уже Дмитрий Анатольевич, большим достижением было принятие указа Президента, утвердившего национальный план по развитию конкуренции, а также решение Правительства, утвердившее огромную «дорожную карту», состоящую из 18 отраслевых «дорожных карт» развития конкуренции, и решение Госсовета, которое привело к изменению стандарта развития конкуренции в российских регионах. Тем самым была создана правовая основа развития конкуренции в нашей стране.

Одной из главных задач на этом этапе по исполнению национального плана является интеграция российских национальных проектов, в которые вкладываются огромные средства, с национальным планом по развитию конкуренции. Вы, Дмитрий Анатольевич, уже распорядились обеспечить безусловное исполнение мероприятий национального плана по развитию конкуренции, интегрировав его в национальные проекты.

Мы исходим из того, что национальные проекты, куда вкладываются большие деньги, должны проходить конкурентно, открыто и транспарентно. Кроме того, они должны создавать не только рабочие места, но и новые конкурентные предприятия и формировать условия для развития конкуренции в тех отраслях, в которых национальные проекты реализуются. В противном случае это может превратиться в простое освоение средств, и только.

Как идёт исполнение «дорожных карт», утверждённых Правительством? Средний уровень исполнения отражает отношение прежде всего отраслевых ведомств к конкуренции в принципе, на мой взгляд. Исполнение по срокам, которые были установлены решением Правительства, составило 41,5%, в некоторых случаях ещё ниже. Высокая степень исполнения у Минфина, Минэнерго, Минтруда, более слабое исполнение – у Минздрава, Минстроя, Минсельхоза.

Я понимаю, что это могут быть разного калибра мероприятия и задачи, которые годами не решались, но тем не менее, Дмитрий Анатольевич, очень хотелось бы в сегодняшнем проекте решения отметить необходимость исполнения и, в общем, конечно, помощи нам с контролем за исполнением этих планов. Эти планы выстраданы, выверены, они десятилетиями готовились, и поэтому, конечно, их неисполнение тормозит развитие конкуренции, всей нашей экономики и её эффективность.

По регионам. Мы облетели все наши регионы дважды, я и мои заместители, все абсолютно губернаторы вместе с нами не просто провели совещания… 100% субъектов утвердили ключевые показатели конкуренции, они могли из 43 показателей выбрать 33, которые им подходят. Они внесли изменения в соответствующие положения об органах исполнительной власти, они приняли соответствующие акты о предупреждении нарушения антимонопольного законодательства в системе самой власти в регионах.

В итоге на 14% снизилось нарушение самими органами власти как на федеральном, так и на региональном уровне закона о конкуренции и сопутствующих ему законов – закона о госзакупках и других. В целом за последние три-четыре года это снижение составило более 40%. Напомню, что Президент утвердил нам показатель снизить в полтора раза, то есть на 50%, к 2020 году. Мы близки к этой цифре. Мы близки и к цифре, которая говорит о том, сколько в госзакупках должны получать малые предприниматели по 44-му закону. Целевой показатель был определён Президентом в 31%, сейчас уже 29,7. А вот по 223-му закону, где целевой показатель 18%, всего 12% – сегодня наши компании не очень охотно работают с малым бизнесом, можем сделать такой вывод.

У нас не очень благополучно обстоят дела с законодательными актами, которые принимаются в рамках национального плана. Дмитрий Анатольевич, я ещё раз хочу сказать Вам огромное спасибо и Президенту России за то, что закон об ограничении использования такой организационной формы, как унитарные предприятия, безусловно, будет принят в эту сессию парламента, но для этого потребовались титанические усилия.

Все остальные законы (их семь), ключевые законы – пятый цифровой антимонопольный пакет, закон об основах регулирования тарифов, реформирования и правового регулирования естественных монополий – не приняты. Они все мучительно согласованы в Правительстве, одобрены вице-премьерами, но на всех них имеются отрицательные заключения ГПУ.

Мы продолжаем работать с Государственно-правовым управлением Администрации Президента, стараемся, но очень медленно движемся в силу разногласий, которые у нас возникли.

Далее. Утверждены правила недискриминационного доступа, а это основополагающий документ, регулирующий не просто экономику в нашей сфере, а её эффективность. Правила недискриминационного доступа на товарный рынок почтовой связи и теплоснабжения – это очень важно. Внесены нами пока в Правительство уточнённые акты аналогичного содержания по газу, газохранилищам. Они пока не приняты. 20 лет уже как они не приняты, и 20 лет на этом рынке продолжается то, что продолжается.

Тарифное регулирование. Мы впервые переработали вместе с нашими коллегами из отраслевых ведомств все нормативные акты и нормативную базу. Мы перешли к долгосрочным тарифам на формульное ценообразование. Мы уже утверждаем семи- и десятилетние тарифы, что резко повышает инвестиционную привлекательность компаний, таких как «РЖД». Второе – все средства, полученные в результате сокращения издержек, остаются в распоряжении компаний. Вместе с тем сама система тарифного регулирования, особенно после принятия закона об основах тарифного регулирования с переводом на эталонную, в ближайшие два года должна быть кардинально реформирована и стать современной, как в некоторых странах мира.

Иду дальше по линии уже конкурентных процедур и торгов. Я хочу привести пример не из закона о госзакупках, а то, что реализовало на практике Министерство связи.

По результатам первого и второго этапа электронных торгов по подключению социально значимых объектов к сети Интернет было сделано не просто всё по закону, а правильно. В результате уже на первых торгах экономия составила 53%, или 3 миллиарда рублей, а в целом по всей системе по всей стране она может составить до 90 млрд рублей. Вот ресурсы бюджета, и это притом что нарушения на торгах составляют в общей сложности… Примерно в одной трети торгов и более нарушается законодательство о госзакупках и конкуренции, экономия составляет 0,5%.

Биржевая торговля – инструмент развития конкуренции. Биржевую торговлю мы очень активно развивали, не только по газу и нефтепродуктам, но и по целому ряду других материалов: по лесу, по минеральным удобрениям, по сельхозпродукции, также по вагонам, углю, лому чёрных металлов и так далее.

Хочу объяснить, что здесь дело не только в справедливых ценах и появлении индикатора. Главное не в этом. Главное в демонополизации отрасли. Если раньше какое-то предприятие, которое хотело поставить инновационное оборудование, но нуждалось в поставках газа на длинный период, должно было идти на поклон к служащему «Газпрома» и выпрашивать пятилетний контракт, то теперь оно (может, конечно, оно его и выпрашивает, но у него есть второе окно) может всегда, каждый день (там идут ежедневные торги), купить его на бирже без всяких проблем, и он ему будет поставлен в обязательном порядке.

Это и есть демонополизация в газовой отрасли, снижение доминирующего положения на рынке поставки нефтепродуктов. Это огромная работа, проведённая всем Правительством, прежде всего Минэнерго, Министерством экономики и нами, для того чтобы достичь этих целей. Эти цели достигнуты.

После принятия четвёртого антимонопольного пакета нам следовало ещё больше следить за глобальными сделками, которые проходят в мире, которые ограничивают конкуренцию в России. Координируя эту работу вместе с такими странами БРИКС, как Китай, Индия, Бразилия и ЮАР, и выдвигая согласованные позиции, например, в таких сделках, как «Байер» и «Монсанто», мы добились для восстановления конкуренции компенсаций на сумму до 500 млн американских долларов безвозмездно, для того чтобы они передали нам соответствующие семена, уникальные генетические линии.

Можно сказать, что это на самом деле приведёт к тому, что мы спасли пять лет нашего времени. Так нужно делать и по другим сделкам. Мы это делаем под руководством вице-премьеров.

О международном сотрудничестве. Даже с трибуны ООН нам предстоит выступать по борьбе с международными картелями. Внесён в повестку ООН вопрос о так называемом Приложении F, которое говорит о плохих практиках транснациональных корпораций. Мы знаем, из каких стран они происходят, эти транснациональные корпорации, которые осуществляют дискриминацию целых стран и народов, в том числе и нашей страны. И ООН должна это признать, приняв соответствующее положение. Мы это делали вместе с МИДом.

Малое предпринимательство. Здесь плохо. С одной стороны, мы можем сказать, что госзакупки сегодня, те, которые попадают в руки малого бизнеса по 223 и 44-му законам, составили уже 2,7 трлн рублей, и это огромный успех (напомню, что шесть, семь, восемь лет назад это было 200 млрд и даже меньше), но вместе с тем они сокращаются. Сокращается малый бизнес на 4–5% ежегодно. Значит, причина не в госзакупках, причина в другом, и надо искать эти причины.

Картели. Самые картелизованные рынки – это стройка, фармакология прежде всего. Мы об этом много раз говорили.

И теперь о задачах и проблемах очень коротко.

Во-первых, надо просто национальный план и законы принять, о которых мы говорили, в том числе по тарифам. По картелизации экономики принят специальный план и поправки в закон.

Низкие темпы приватизации следует отметить, нарушения на торгах носят массовый характер, в том числе при реализации национальных проектов. Отсутствие правил недискриминационного доступа к газу, устаревшие правила недискриминационного доступа в «РЖД»; медленное развёртывание современных электронных систем контроля сопоставления цен (фармацевтика, строительство, государственный заказ); огосударствление финансового сектора, в том числе и по объективным причинам; неконкурентное предоставление природных ресурсов хозяйствующим структурам, то есть это, что называется, и без торгов, и «под столом»; отсутствие единых процедур по продаже имущества.

Мы очень много говорили о госзакупках, но о продажах имущества сегодня вы вообще не услышите нигде. И ещё раз хочу повторить, уже, наверное, в восьмой раз я хочу об этом сказать, в восьмом докладе: мы не увидим нигде публичных объявлений о продаже конфиската, вещественных доказательств, которые использует следствие. Я уж не говорю о природных ресурсах, которые мы раздаём бесплатно, без конкурентных процедур во многих случаях, и кто-то обогащается, создаётся неконкурентная среда.

Завершая выступление, хочу сказать ещё одну вещь, перед тем как перейти к формулированию уже стратегии на ближайший год. Мне хотелось бы обратить внимание, что заработная плата центрального аппарата Федеральной антимонопольной службы (да и территориальных органов) в два раза ниже, чем у наших друзей из Налоговой службы. Это просто чтобы сказать, какое обеспечение мы сегодня имеем.

Основная задача – исполнить указ Президента «О национальном плане» и акты Правительства и начинать подготовку… Уважаемый Дмитрий Анатольевич, я хотел бы, чтобы это тоже нашло отражение в решении: подготовить и принять новый национальный план по развитию конкуренции в России на 2021–2025 годы, который обеспечит развитие конкуренции в стране на федеральном, региональном и муниципальном уровнях, то есть по всем уровням власти.

ДОБЬЕТ ЛИ РОССИЮ КРИЗИС В АМЕРИКЕ?

В США ожидается «великая депрессия», сравнимая с депрессией 30-х годов прошлого века. Как она отразится на России?

Мнения российских экономистов в этом вопросе разделились. Одни считают, что российская экономика из-за кризиса в Америке может опуститься на самое дно. Другие полагают, что, наоборот, «американская депрессия» поможет нашей экономике удержаться на плаву.

По оценкам экспертов, ожидаемая «великая депрессия» - не что иное, как вторая волна кризиса 2007-2009 годов. Первая волна ударила по России достаточно болезненно. Однако экономика РФ в те годы была на подъеме и смогла довольно быстро вернуться к исходному состоянию.

Теперь «больной скорее мертв, чем жив». К тому же вторая волна мирового кризиса ожидается более масштабной.

Масла в огонь подливает торговая война США с Китаем, которая бьет по ценам на нефть. А следом за нефтью дешевеет и рубль.

«Масштаб кризиса будет огромен, - говорит экономист Александр Быковский. - Пострадают все страны, особенно страны с развивающейся экономикой, к каковым относится теперь и наша страна».

По мнению Быковского, доходы населения продолжат падать и тут сыграет свою роковую роль «кредитный пузырь»:

«Людям просто нечем будет отдавать потребительские кредиты. Пузырь лопнет. Следом пострадает отечественное производство, которое сильно связано с потребительскими кредитами населения. То есть будет затронут реальный сектор экономики: поскольку покупательная способность снизится, соответственно, снизится и спрос».

По оценке Быковского, в первую очередь пострадают сельхозпроизводители и пищевая промышленность, иными словами, россияне станут еще меньше есть. Замороженными окажутся многие объекты жилищного строительства, которые и сегодня достраиваются ни шатко ни валко, в основном за счет средств муниципальных бюджетов.

«Спрос на рынке недвижимости упадет, квартиры перестанут покупать, - заявляет Быковский. - Следом остановятся заводы по производству строительных материалов... Когда одно звено рвется, то рвется вся цепь».

Спасти отрасль могут ипотечные кредиты, считает Быковский. А вот «по потребительским кредитам следует ввести ограничения и прекратить их беспорядочную выдачу».

Другая угроза в период мирового кризиса - бегство иностранного капитала. В кризис «деньги бегут домой». Тут России, что называется, повезло - у нас бежать уже просто нечему. Большинство иностранных инвесторов ушли из России после введения санкций в 2014 году.

Россия проводит изоляционистскую политику и поэтому менее зависима от мировых потрясений, чем это было в 2008 году.

Другое дело - поставки энергоносителей. Мировые кризисы всегда сопряжены с резким падением цен на нефть и газ. В результате в бюджете РФ может образоваться «дырка», которую станут покрывать за счет и без того нищающего населения, в первую очередь за счет девальвации рубля.

Доллар, по прогнозам экспертов, рискует вырасти к концу 2019 года до 70-75 рублей, а в 2020 году и вовсе до 90 рублей. Цена нефти в 2020 году может упасть в полтора раза - до 42 долларов за баррель.

Впрочем, дорогой доллар - это не самая большая проблема, которая может вылиться из «американской депрессии».

Эксперты Центра конъюнктурных исследований ИСИЭЗ НИУ ВШЭ на днях опубликовали доклад, посвященный последствиям мирового кризиса для России. Они напоминают, в частности, что падение российской экономики в 2009 году составило 7,8% и явилось худшим результатом среди стран «Большой двадцатки». Среди причин - неэффективное государственное управление и финансовая нестабильность.

Что делать россиянам в ожидании кризиса? Эксперты советуют запасаться теми же долларами, покупать квартиры и гасить долги. Советы хорошие. Вот только где взять деньги на то, чтобы воплотить их в жизнь?

Аделаида Сигида                                                                                                                                         

Россия. США > Госбюджет, налоги, цены > mirnov.ru, 29 августа 2019 > № 3106911 Александр Быковский

Космическое командование США официально начнет свою работу 29 августа, в четверг. Как ранее сообщил председатель объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил США генерал Джозеф Данфорд, в этой связи состоится специальная церемония учреждения командования, на ней будет председательствовать вице-президент Майк Пенс.

Космическое командование возглавит утвержденный в конце июня сенатом генерал Джон Рэймонд, в его подчинение будут определены 87 формирований. Оно объединит возможности предупреждения ракетных запусков, работы спутников, контроль и поддержку космических операций.

По словам Данфорда, этот шаг поставит США на путь обеспечения конкурентоспособного преимущества "в этой критически важной зоне боевых действий".

Защита космических интересов

Президент США Дональд Трамп в феврале подписал распоряжение о создании Космических войск для отражения агрессии и защиты национальных интересов в космосе. По оценке генерала Данфорда, создание космических войск "положительно скажется на возможностях (США) по наращиванию специалистов и возможностей, которые потребуются в будущем".

В России заявили, что тем самым США создают предпосылки к милитаризации космического пространства своими намерениями использовать космос в военных целях, России придется отвечать на возможные угрозы зеркальными и асимметричными мерами.

Начальник Генштаба Вооруженных сил России генерал армии Валерий Герасимов в начале марта призвал военных ученых активизировать поиск и внедрение средств противодействия возможным военным действиям вероятного противника в космосе и из космоса.

В свою очередь МИД КНР заявил, что США, обвиняя Китай и Россию в якобы создании угроз в космическом пространстве, на самом деле ищут предлог для оправдания своего стремления к военному превосходству и разработок передовых вооружений.

В настоящее время международные договоры запрещают размещать в космосе лишь оружие массового уничтожения. Однако пока ни одна из стран, имеющих доступ к космическим технологиям, официально не размещала какое-либо оружие в космосе.

Китай направит 1600 военнослужащих и более 300 единиц техники на стратегические командно-штабные учения "Центр-2019", сообщил в четверг официальный представитель Минобороны КНР Жэнь Гоцян.

"По соглашению двух сторон, китайские войска примут участие в учениях "Центр-2019", которые пройдут с 16 по 21 сентября в Оренбургской области",- сообщил на брифинге Чжэнь Гоцян.

Он уточнил, что Китай направит на учения около 1600 военнослужащих, более 300 единиц вооружения, а также 30 самолетов и вертолетов.

"Эти учения направлены на дальнейшие развитие российско-китайских отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства, углубление дружественного практического сотрудничества в военной сфере, а также повышение возможностей по совестному реагированию на различные угрозы безопасности", - отметил Чжэнь Гоцян.

Представитель оборонного ведомства Китая подчеркнул, что учения не направлены против третьих стран и не имеют отношения к ситуации в регионе.

Китайский телекоммуникационный спутник ChinaSat-18 отказал сразу после выведения на орбиту в середине августа, на нем не раскрылись солнечные батареи, и он не маневрирует, сообщил в четверг американский специализированный сайт spacenews.com.

Спутник был запущен 19 августа с космодрома Сичан ракетой-носителем "Чанчжэн-3В". Он стал первым аппаратом, изготовленным на базе модернизированной платформы DFH-4E.

На сайте отмечается, что после отделения от ракеты спутник должен был совершить манёвры для перехода на рабочую геостационарную орбиту (круговая орбита высотой 35 786 километров), однако этого не произошло. По данным сайта, на космическом аппарате не раскрылись солнечные батареи.

Сообщается, что спутник, принадлежащий компании China Satcom, был застрахован на 250 миллионов долларов на случай потери. При этом риски были перестрахованы на международном рынке.

Крупнейший российский сотовый оператор МТС совместно с Huawei запустил пилотные зоны связи стандарта 5G в Москве и Кронштадте, говорится в сообщении компании.

В Москве пилотная зона 5G появилась на ВДНХ в районе павильона "Умный город" департамента информационных технологий Москвы, она работает на частотах в диапазоне 28 ГГц и 4,9 ГГц. Пилотная зона, в первую очередь, рассчитана на тестирование решений Smart City, в том числе, направленных на повышение безопасности, развитие транспортной системы и систем управления городскими службами и разработку для города продуктов на основе дополненной и виртуальной реальности. В 2020 году пилотная зона 5G будет действовать на большей части территории ВДНХ.

Планируется, что на территории тестовой зоны МТС откроет лабораторию 5G для стартапов, разрабатывающих продукты на основе сети пятого поколения по целому ряду направлений, в том числе, в сфере удаленного воспроизведения игр, стриминга нового формата (Ultra HD, VR/AR, 360?), IoT и новых форматов вычисления и хранения данных.

"По нашим прогнозам, мы ожидаем семикратный рост трафика 5G в Москве к 2025 году. Это говорит о том, что столице необходимо максимально оперативное и качественное развертывание сети пятого поколения для развития телеком-инфраструктуры, цифровых сервисов для жителей и экономики столицы в целом", - отметил директор МТС в Московском регионе Игорь Егоров.

В Кронштадте развернута первая в России пилотная пользовательская сеть 5G в масштабах города, которая охватила его населенную часть. На первом этапе высокоскоростной сетью передачи данных стандарта 5G смогут воспользоваться социально значимые объекты. В дальнейшем на основе данной пользовательской сети в регионе будут тестироваться и внедряться инновационные технологии: решения для Smart City, беспилотного транспорта, интернета вещей, телемедицинских услуг, продуктов виртуальной и дополненной реальности.

Компания отмечает, что при подключении к сети 5G коммерческий смартфон продемонстрировал в Кронштадте пиковую скорость 1,2 гигабита в секунду. В конце 2019 - начале 2020 года МТС в партнерстве с производителями мобильных устройств планирует начать продажи пользовательских смартфонов с поддержкой 5G на российском рынке. В сообщении также отмечается, что пилотные зоны запущены при содействии правительства Москвы и администрации Санкт-Петербурга. Ранее в августе пилотные зоны 5G также запустили "Мегафон" и Tele2.

Ситуация на рынке нефти выглядит неоднозначно. Brent консолидируется неподалеку от психологической отметки $60 за баррель, но не находит поводов для нового рывка выше этого барьера. Выход и зоны консолидации возможен в случае активной реакции доллара на грядущий отчёт по ВВП США за II квартал. Сильные данные укрепят позиции американской валюты и надавят на нефть, в том числе через уклонение от риска на фоне ослабления ожиданий снижения ставки ФРС. Об этом говорится в комментарии директора Академии управления финансами и инвестициями Арсения Дадашева.

По мере спада напряженности на мировых рынках, ведущие российские индексы набирают силу и после полудня прибавляют в среднем по 1%. Китай заявил, что не хочет дальнейшего обострения торгового конфликта с США, что несколько успокоило инвесторов. Рубль пытается оттянуть доллар от недавних максимумов под отметкой 67 руб., но откат носит ограниченный характер, а гэп, сформированный на старте сессии, ещё не закрыт. Успешные аукционы Минфина не смогли оказать существенной поддержки российской валюте, которая остаётся под влиянием сильного доллара.

Помимо статистики, в центре внимания инвесторов остается дальнейшее развитие событий на торговом фронте, где царит повышенная неопределённость в преддверии широко ожидаемого возобновления диалога двух стран в сентябре. Также игроки внимательно следят за кривой доходности облигаций, которая продолжает предупреждать о рецессии, ограничивая проявление тяги к риску.

За восемь месяцев 2019 года 900 грузовых поездов «Китай – Европа» было отправлено через территорию Монголии. Об этом сообщает компания «Улан-Баторская железная дорога».

По прогнозу, к концу 2019 года показатель вырастет до 1300 грузовых поездов.

Как отметила замдиректора Департамента внешней торговли и экономического сотрудничества МИД Монголии Тувшинтугсийн Батцэцэг, монгольская сторона поддерживает увеличение количества грузовых поездов, следующих по маршруту Китай – Европа, проходящих через Монголию.

Согласно данным Министерства дорожно-транспортного развития Монголии, в 2017 году количество грузовых поездов Китай – Европа, проходящих через Монголию, увеличилось до 556.

Ирина Таранец

Брифинг руководителя Федеральной антимонопольной службы Игоря Артемьева по завершении заседания Правительства

Из стенограммы:

И.Артемьев: Мне сегодня была предоставлена возможность уже в 13-й раз представить доклад о состоянии конкуренции в стране. Ещё в 2005 году в законе о конкуренции появилось требование, чтобы Федеральная антимонопольная служба готовила такой доклад. Очень мало стран приняли законодательство, предусматривающее, что Правительство в полном составе слушает доклад о состоянии конкуренции.

Мы всегда рассказывали не столько о достижениях, которые есть, сколько о недостатках, которые нам надо обязательно преодолеть. Сегодня, наверное, впервые за 13 лет я говорил о том, что есть определённый перелом. На мой взгляд, он произошёл, потому что появился указ Президента, который утвердил национальный план по развитию конкуренции. В развитие его Правительство приняло 18 отраслевых программ развития конкуренции – от образования до электроэнергетики и сельского хозяйства. Эти программы исполняются пока только наполовину, но они исполняются. По решению Президента и Госсовета программы развития конкуренции были приняты в каждом регионе. Я и мои заместители облетели два раза все регионы России, вместе с губернаторами провели соответствующие совещания. И сейчас губернаторы во всех регионах утвердили свои программы развития конкуренции. Это означает, что мы, ФАС, переходим от функции чисто охранительной к функции созидательной. Надо развивать конкуренцию.

Сегодня мы говорили о многих позитивных чертах. На них не буду останавливаться. Скажу о том, что нас беспокоит.

Целый ряд федеральных законов, которые мы разработали и которые согласованы в Правительстве, к сожалению, получили отрицательное заключение Государственно-правового управления Администрации Президента. Мы очень уважаем их мнение и будем работать над тем, чтобы в эту зимнюю сессию они были приняты. Что это такое? Это пятый цифровой антимонопольный пакет. Нельзя работать на основании законодательных норм, которые восходят по своему содержанию к 1960–1970-м годам прошлого века. Это невозможно, мир изменился, поэтому и законодательство должно быть другим.

Это закон об основах регулирования тарифов. Мы сейчас делаем грандиозную реформу тарифного регулирования. Сегодня мы говорили о том, что переходим на долгосрочные, десятилетние тарифы и даже в некоторых случаях можем думать о переходе на двадцатилетние тарифы. По принципу «инфляция минус». Это даёт стабильности компаниям, огромный инвестиционный и кредитный ресурс. Это изменяет всю ситуацию сразу, потому что даёт все необходимые элементы предсказуемости политики государства с точки зрения финансовых средств компаний. Под это можно брать кредиты, выпускать ценные бумаги. Совершенно другая история.

Это целый ряд вопросов, связанных с оборотом лекарств. Нам удалось под руководством Татьяны Алексеевны Голиковой вместе с Минздравом подготовить закон о взаимозаменяемости, по сути дела. Это означает, что будут конкурентные процедуры на торгах. И главное, у потребителя в аптеке будет выбор. Сегодня люди часто не понимают, не знают (и юридически это никак не оформлено), что если одна и та же органическая молекула с одним способом введения – это одно и то же лекарство. А разница в ценах достигает сотен раз! За счёт рекламы люди иногда вынуждены отказываться от лечения, не понимая, что рядом лежит российский препарат, который стоит 17 рублей. Такие вещи не решены сегодня, мы добиваемся решения этих вопросов. Сегодня надеемся получить ещё раз принципиальную поддержку Правительства в отношении того, что эти законы должны быть приняты в эту зимнюю сессию. Они являются составной частью национального плана по развитию конкуренции.

Много хорошего сделано в регионах. На федеральном уровне я бы отметил развитие биржевой торговли, которое сыграло существенную роль. Ведь как устроена жизнь? Я приводил пример на заседании Правительства, чуть подробнее о нём расскажу. Десятки случаев. У вас работает предприятие, но истекает пятилетний контракт с «Газпромом». Вам нужен газ. У вас есть инвестиции, вы хотите модернизировать своё предприятие, купить новое оборудование, но вы не знаете, будет ли продлён контракт. Вы приходите, и первое, что вам говорит служащий «Газпрома»: «Газа нет». Вы можете догадываться, каким способом решается эта проблема. Так было всегда. Что сейчас? А сейчас директор может на это наплевать. Он идёт и каждый день покупает газ на бирже. Там есть объёмы. Ему ни к кому не надо ходить. И «Газпром» обязан поставить через свою трубу газ, купленный на бирже, в приоритетном порядке.

То же самое касается нефтепродуктов. Придите в крупную компанию, особенно в наших огромных регионах, где монополизм процветает по нефтепродуктам. Попробуйте получить для своей частной бензоколонки, которую вы хотите развивать как малый бизнес, квоту на бензин. Ничего не получите. Пока, опять понятным способом, не договоритесь с кем-нибудь. А сейчас идёте на биржу и покупаете этот бензин.

Поэтому главное в биржевой торговле – вовсе не то, что есть индикаторы по ценам (что исключительно важно: есть с чем сравнивать цены, возникает понимание, сколько что стоит, рыночная конъюнктура, то есть это огромный шаг к рыночной экономике), а то, что это и есть реальная демонополизация рынков. Вот что важно, что сделало Правительство за последние годы.

Конечно, мы были двигателями всего этого, и нам очень приятно, что Минэнерго стало двигателем в этом отношении, Министерство экономики стало развивать всё это, Минфин, который увидел в этом отличную возможность собирать налоги. Поскольку на бирже все сделки легальные, тут же налоги берутся. Их не спрячешь через цепочку посредников или за офшоры, они прямо перед вами.

Мы не были бы ФАС, если бы не говорили о недостатках. Какие мы видим самые крупные недостатки?

Во-первых, я уже говорил, большинство законопроектов, подготовленных в развитие указов Президента, не принято парламентом. Мы прошли мучительную процедуру согласования по очень сложным законам. Достаточно сказать, что одним из законов мы отменяем вообще закон о естественных монополиях. Представляете, какая битва идёт вокруг него? Мы пока не продвинулись. Мы просим поддержки Председателя Правительства, который принимает личное участие и очень многое делает для того, чтобы законы были приняты. Например, закон о государственных унитарных предприятиях – практически о запрете этой формы. Если бы не вмешательство премьер-министра и личная позиция Президента, мы ничего бы не добились.

В проекте закона об основах тарифного регулирования укладывается вся система: что должно быть в тарифе, чего никогда не должно быть в тарифе, по каким нормативам он рассчитывается, по каким формулам. Ни в царской России, ни в Советском Союзе никогда закона о тарифах не было. Ничего этого нет сейчас. В результате тарифы водопроводных станций могут отличаться в одном и том же регионе в 50 раз. Вдумайтесь, что это такое? Вы в одном районе, я в другом. У нас рельеф один и тот же. Климат один и тот же. Почему кто-то должен платить в 50 раз больше? Можете это объяснить? Поэтому нужно заложить систему. И мы написали этот закон. Он прошёл сложный путь согласования, сейчас одобрен Правительством. Но опять есть отрицательное заключение ГПУ, к сожалению. Будем работать.

Как можно жить в одной из важнейших экономических регулирующих составляющих без федерального закона, когда это всё разбито по тысячам правительственных актов и актов местного значения? Как это всё собирать с точки зрения инвестиций? Ты приходишь со своим капиталом и говоришь: «Я хочу в Липецкой области построить завод. А какой у меня будет тариф?» А в ответ: «Какой будет, такой и будет». «Ну хотя бы в следующем году?» – «А мы не знаем». И опять начинается та же история, как с газом. А закон говорит, как это всё решается, какие эталоны, от чего отсчитывается, в какую сторону. Плюс мы закрыли дырки в законодательстве, через которые регионы сверх установленных Правительством нормативов по тарифам – на 3% («инфляция минус» же) – поднимали свои тарифы на 70%, 100%. Таких случаев было от 900 до 1800 каждый год.

Эти дырки закрыты нами с помощью парламента и Правительства, конечно.

Приняты федеральные поправки в закон об электроэнергетике и акты Правительства, которые не позволяют повышать тариф больше сверх установленного лимита, если нет согласия Антимонопольной службы и признания того, что тариф экономически действительно не обоснован. А экономически обоснованный уровень теперь не с потолка берётся, а с эталона. Он рассчитан. Это конкретная цифра на этот год. Тариф к этому эталону должен прийти, но выше он не должен подняться.

Поэтому повторяю ещё раз, тарифы в Российской Федерации в двух третях случаев выше эталонов, то есть завышены. И это то, что мы должны перевести в обязательные инвестиции. И то, что платит сегодня потребитель, нужно направлять на строительство и модернизацию новых станций. На ликвидацию потерь воды, тепла. Этот ресурс сегодня оценивается нами примерно в 180 млрд рублей, которые можно на это направить.

Конечно, большой бедой является картелизация экономики. Сегодня картели в дорожном строительстве, в фармакологии – они везде. Это сговор на торгах. Это означает, что цена для государства самая высокая. Платятся из бюджета огромные деньги. Но в чём беда? Когда мы заставляем компании на торгах вступать в конкурентные отношения, цена падает на 50, 60, 70%. А что говорит закон о госзакупках? Если вы сэкономили за счёт падения цены на торгах, вы можете по сложившейся цене за единицу купить больше на все оставшиеся средства. То есть вы можете пролечить не 100 тысяч больных, а 200 тысяч больных, если цена упала на 50%. А что это значит, если это онкология детская или неизлечимая другая болезнь? Это значит спасти 100 тысяч жизней.

У меня часто спрашивают, как конкуренция связана с жизнью. Вот вам пример из жизни. Одни торги могут спасти 100 тысяч человеческих жизней. А мы не можем сегодня добиться во многих случаях этой конкуренции на торгах. По многим причинам, которые лежат в законодательной области. Просто надо принять эти законы, надо выполнить указ Президента. Поэтому выполнение меньше чем на 50% «дорожных карт» — это, конечно, большой ущерб. Сейчас, правда, год ещё не закончился, но всё равно надо двигаться.

Низкие темпы приватизации, огосударствление экономики, мы всегда об этом говорим, массовые нарушения на торгах, в том числе по нацпроектам. Поэтому нужно интегрировать нацпроекты в национальные планы. Премьер и Президент дали такие поручения, мы этим занимаемся.

Недискриминационного доступа в газовую отрасль 20 лет так и нет. Везде есть, а там нет, там заповедник архаичных процедур. Если бы не биржевое окно, о котором я рассказал, то вообще была бы беда.

Медленное развёртывание электронной системы сопоставления цен. Сейчас компьютер, если вы правильно сформулировали программу и юридически всё правильно оформили, может вам за секунду дать систему сопоставления цен по какому-либо лекарству по всей стране. И вы знаете, какие разницы? 10, 50, 70 раз в пересчёте на одну таблетку. Значит, если у нас такая система сопоставления будет публична и развёрнута, мы можем моментально отправить кого надо на скамью подсудимых. И тогда таких желающих будет мало. Сейчас же мы добились всеобщей электронизации торгов. Теперь у нас всё идёт через электронные площадки – конкурсы, аукционы. Всё это теперь заведено в систему и независимого регистратора, и в единую систему сопоставления цен. Мы никак не можем её достроить, но достроим. Мы станем первым государством в мире, тем более, таким огромным, которое на всю свою территорию создаст единое электронное пространство госзакупок. И тогда эти цены дадут нам понятные индикаторы, сложившиеся в этот день, в этот час, в этот месяц. Злоупотреблений, и коррупционных в том числе, станет меньше.

У нас с госзакупками более или менее хорошие перспективы. А мы говорили сегодня о том, что у нас происходит с госпродажами. Приватизация медленно идёт, но там процедуры прозрачные. А посмотрите, сколько у нас неконкурентных процедур при продажах имущества. Рыбная квота – достаётся бесплатно. Кому? Почему? Почему там не провести аукцион? Мы об этом много лет говорим. А вы слышали где-нибудь или видели хоть одно объявление о продаже таможенного конфиската? Хоть один раз вы видели где-то в интернете оферту о том, что можно куда-нибудь прийти, и там будут продавать таможенный конфискат? Нет, конечно. Но если говорить общо, то у нас существует 54 разные процедуры. Почти все они закрытые или полузакрытые. На миллиарды долларов продаётся различного рода ресурсов, товаров, услуг, деньги за которые должны идти в бюджет, неизвестным образом. Я сегодня уже говорил, что я седьмой год подряд об этом говорю. Мы написали закон – мы не можем его принять. Министерство экономики написало свой закон – не может его принять. Мы просим Председателя обратить на это внимание. И с вице-премьером –министром финансов Антоном Силуановым я об этом дважды разговаривал, мы должны добиться единой аукционной процедуры продажи. Ведь что нужно на продаже имущества государству? Побольше денег в бюджет, чтобы на социальную сферу это пустить. Какие ещё тут могут быть процедуры, какие предквалификации? Пришёл, купил и отдал деньги – все пошли в бюджет, всё понятно. Ничего этого не происходит. У нас процедура банкротств, например, когда там тоже часть имущества государства, по сути дела, реализуется… Площадки электронные некоторые создаются специально на одну единственную процедуру – чтобы провести это банкротство фальшивым образом и закрыться. Вот такие истории бывают. Но это же тоже большой вопрос.

Теперь самое главное в этой части — планы. Надо, во-первых, просто исполнить указ Президента и решения Правительства, Госсовета по развитию конкуренции в стране. Теперь правовая основа есть. И вторая задача на перспективу — нужно сделать новый национальный план по развитию конкуренции на 2021—2025 годы. Содержательно важный. Не слова ради слов, а конкретных мероприятий по каждой отрасли, что нужно сделать. Это самое главное сейчас, к этому надо готовиться. Уже в 2020 году мы должны Президенту представить от имени Правительства проект указа Президента. И так делать каждые пять лет. Пятилетнее планирование — хороший срок для такого рода мероприятий.

И коротко о законе о комплаенсе. Спасибо Правительству, что оно поддержало сегодня. В чём здесь смысл? Во многих странах и теперь в нашей стране есть законодательные новеллы, которые говорят о чём? Что если сама компания — хозяйствующий субъект (частная, государственная, какая угодно) устанавливает, как правило, довольно стандартный набор мер предупреждения нарушений антимонопольного законодательства, обучает своих сотрудников под подписку, говорит вот это делать нельзя, нельзя вступать в картельные сговоры с конкурентом по фиксации цен на продукцию, нельзя делить рынок, и компания наказывает своих сотрудников сама, без всякого нашего вмешательства, либо судов, либо прокуратуры, за то, что они что-то из этого нарушают… Вот они делают сейчас это, очень многие компании, такие как «Сибур», пивоваренная компания «Балтика», МТС сделали уже с нашей помощью эти комплаенсы. А Ассоциация антимонопольных экспертов сделала шаблон-протокол, какой должен быть комплаенс — принимайте и работайте. Так вот я сегодня достаточно подробно объяснял, почему бизнесу это выгодно? Казалось бы, это затраты на обучение и всё остальное. Во-первых, ты не попадёшь под оборотный штраф, потому что ты предупредишь нарушение, а второе – есть проблема квалификаций. Ведь часто мы приходим и снимаем информацию с компьютеров во время проверки в компании и видим, что начальник одного сбыта, заместитель генерального директора, по электронной переписке сговаривается о ценах с заместителем генерального директора другого сбыта в конкурирующей компании. Это картель. Сейчас мы что сделаем? Мы компанию — на оборотный штраф, и, соответственно, она будет платить, её ещё и не допустят потом к госзаказу, то есть будет много проблем как уголовного характера, так и административного. Что произойдёт в случае, если мы видим, что это сотрудник в рамках принятого комплаенса расписался, что он знает, что так делать нельзя? Он проходил обучение, сдал соответствующие зачёты и экзамены, проходил переквалификацию – компания сделала всё, чтобы он так не делал. Мы, скорее всего, на компанию не будем накладывать штраф. Мы этого человека сдадим правоохранительным органам как мошенника, пусть его судят и отправят на скамью подсудимых, а компанию оставим в покое. Вот зачем бизнесу нужно принятие такого закона. Тут совпали интересы государства и бизнеса. Такой закон будет принят в ближайшее время.

Вопрос: Расскажите про законопроект о ликвидации унитарных предприятий. В него внесены поправки, он лежит. Расскажите об основных проблемах с этим законопроектом, основных позициях. Есть ли среди унитарных предприятий лоббисты, которые против этого законопроекта?

И.Артемьев: Основные лоббисты против этого закона – губернаторы. В чём смысл этого закона? Мы говорим, что ГУП – это очень плохая форма, потому что даже реестр имущества не виден, оттуда имущество уплывает налево, это незаметно, финансовые результаты и так далее. Закрытая контора, которая нужна была для спасения в 1990-е годы, чтобы кто-нибудь возник и что-нибудь сделал. После этого был принят закон об акционерных обществах, обществах с ограниченной ответственностью, потом целую реформу Сергей Семёнович Собянин проводил в отношении бюджетных учреждений. Мы не говорим: убейте это, чтобы там ничего не было. Вы просто преобразуйте унитарное предприятие в бюджетное учреждение, где всё прозрачно, ведётся реестр имущества, реестр движения средств. Воровство прекратите, прекратите антиконкурентные истории, в том числе примите комплаенс, о котором я говорил. Мы работаем как в XIX веке, когда самое лучшее, что было, – это телеграф или телефон. Речь идёт о том, чтобы это были современные формы хозяйствования, прозрачные и открытые для налоговой сферы, бюджетной, для контроля за расходованием бюджетных средств. Это же государственные предприятия. Но многие губернаторы в силу инерции, будем говорить так, а некоторые не в силу инерции, а в силу того, что они отлично понимают, зачем рыбу ловить в мутной воде, стали лоббировать этот вопрос на уровне прежде всего Земельной палаты, Совета Федерации. И убедили и депутатов Совета Федерации – они выступили резко против этого закона, – а потом и депутатов Госдумы, и депутаты очень сильно колебались. Мы проводили слушания во всех фракциях парламента и везде слышали критику. Мы подготовили пакет поправок, который исключил оттуда запрет таких предприятий в сфере культуры, например, или на Российской Севере, где экстремальные условия. Но в конечном итоге принципиальную позицию занял Председатель Правительства: он доложил Президенту, что это принципиально важно для развития конкуренции в стране. А Президент подписал, как вы знаете, национальный план, где было прямо написано, что это всё нужно сделать. Да, с переходным периодом – мы продлили его до 2025 года. Но сделать. И сегодня на доклад Председателя Правительства Президент ответил, что он согласен, и ушла рекомендация Президента и Председателя Правительства парламенту принимать этот закон. Принимать, потому что Правительство убеждено в его необходимости и Президент убеждён. Он будет принят.

Вопрос: Игорь Юрьевич, Вы сегодня сказали, что уже пора принимать новый национальный план. Можете назвать самые амбициозные задачи на будущее?

И.Артемьев: Знаете, один будет вытекать из другого. И мы, конечно, должны включить обратную связь. Мы вначале посмотрим, чего достигли не на бумаге, не в отчётах, а в реальности российские регионы и мы все здесь, на федеральном уровне. Но общие тенденции остаются: ликвидация государственной экономики, массовая приватизация, решительная поддержка малого и среднего бизнеса во всём, изменение соответствующих экономических режимов для инвесторов – инвестиции дают конкуренцию. Это меры, как ни странно, защиты труда, повышения производительности труда, безусловно. Это автоматизация, которая даёт гораздо более высокий прогресс инноваций и развивает конкуренцию. Это защита прав интеллектуальной собственности и многие другие вопросы.

Но вначале мы сделаем небольшую остановку. Мы проанализируем: мы всё это придумали, а мы реализовали на бумаге или в реальности? Мы проедем все российские регионы, посмотрим на все сделанные объекты, на все принятые нормативные акты, чтобы убедиться, что мы не впустую работали.

И тогда мы предложим Президенту план. Безусловно, мы думаем заложить в национальный план несколько новых стратегических идей. Одну из них могу назвать: надо уничтожить российские госкорпорации, перевести их в другие организационные формы, в акционерные общества. И поскольку госкорпорации сегодня утверждаются официально федеральным законом, пусть они сейчас уже меня услышат, ещё за несколько лет: они должны стать простыми акционерными обществами без привилегий. Тогда будет конкуренция.

Вопрос: ВТБ говорил, что хотел купить половину терминалов в Тамани у украинской «Кернел». Давали ли вам такую заявку?

И.Артемьев: Пока нет.

Вопрос: Ещё говорили, что консорциум инвесторов во главе с китайской Fosun хотят купить компанию «Голд». У вас было это на рассмотрении, но вы продлили. Почему?

И.Артемьев: Мы продлили, потому что надо разобраться. Поскольку приходит иностранный инвестор, то, первое, нам нужно разобраться, попадает ли эта сделка уже не под закон о защите конкуренции, а под 57-й закон – закон об иностранных инвестициях в стратегические сферы. Поскольку хозяином этой компании является Китайская Народная Республика, мы, возможно, должны готовить этот вопрос на правительственную комиссию по иностранным инвестициям. Об этом говориться в 57-м законе. Я думаю, что у этой сделки будет хорошая судьба, но мы должны соблюсти все процедуры. Теперь, раз мы идём не только по 135-му, но и по 57-му закону (возможно, окончательное решение мы вынесем сегодня), то нам нужно время для согласования с двенадцатью ФОИВ. Они должны высказать своё мнение, насколько инвестиция полезна для России, целесообразна. И тогда правительственная комиссия во главе с премьер-министром скажет да и эта сделка будет реализована. Это более сложный механизм.

Мы сегодня должны сказать, применим ли к этой сделке 57-й закон. Пока могу сказать только одно: то, что я читаю (сейчас готовится заключение юридической службы профильного управления) – может быть, там понадобится 57-й закон.

Вопрос: Игорь Юрьевич, а как относитесь к предложению ВТБ о создании объединённого зернового холдинга? Это же будет фактически огромная государственная корпорация, об уничтожении которых Вы только что сказали.

И.Артемьев: Так и отношусь, как сказал. Если мы хотим, чтобы эти корпорации, то бишь наши российские «чеболи», говоря корейским словом... Я уже не раз говорил о том, что корейское экономическое чудо появилось исключительно благодаря тому, что они разрушили свои корпорации-монополии. Все говорят, что надо сэкономить на эффекте масштаба, но никто не понимает, что конкуренция при этом просто будет убита и результат будет экономически плачевный. Они провели гигантскую реформу – они преобразовали свои «чеболи» в акционерные общества, раздробили их, поддержали малый бизнес и достигли корейского экономического чуда. Весь смысл национальных планов, что мы пишем, похож на это. Мы хотим российского экономического чуда – без конкуренции его не будет. Но мы движемся в этом направлении. Количество в качество обязательно перейдёт.

Поэтому здесь ответ такой: здесь важен размер и важны преференции, ведь акционерные общества равны, а поскольку госкорпорации принимаются специальным федеральным законом, у них очень много преференций и особенностей. Они их используют как антиконкурентное преимущество, убивают всех своих конкурентов. Так какая может быть рыночная экономика? Не может такого быть. В оборонке, в закрытых сферах я могу это понимать, там это надо иногда. А на открытых рынках это бред какой-то. В дорожном строительстве зачем это?

Вопрос: Относится это к ВТБ и зерну, то, что Вы говорите?

И.Артемьев: Зерно – открытый рынок, конечно.

Вопрос: Игорь Юрьевич, некоторое количество времени назад Вы предлагали также изменить принцип распределения допусков авиакомпаний к международным рейсам. Какая-то конкретика есть уже, предложения?

И.Артемьев: Наше письмо на эту тему скоро уйдёт в Правительство вице-премьеру Акимову и в Росавиацию, мы над ним работаем. И мы опубликуем его, я думаю.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 29 августа 2019 > № 3104390 Игорь Артемьев

Заседание Правительства

Первый вопрос повестки – о состоянии конкуренции в Российской Федерации.

Из стенограммы:

Вступительное слово Дмитрия Медведева на заседании Правительства

Д.Медведев: Уважаемые коллеги!

Начнём с вопроса, посвящённого состоянию конкуренции в нашей стране. Мы этот вопрос регулярно, один раз в год, рассматриваем, поскольку здоровая конкуренция – это одно из ключевых условий развития и функционирования рыночной экономики в любой стране и лучший механизм отбора эффективных идей и решений. Подробнее о ситуации доложит руководитель антимонопольной службы, а я обозначу несколько ключевых моментов.

В докладе традиционно уделяется внимание вызовам, стоящим перед нашей экономикой. Прежде всего это изменение факторов, которые отвечают за её рост. Это происходит не только с нашей экономикой, а вообще с экономиками мира. На это надо реагировать. Такие вещи, как богатство природных ресурсов и дешевизна труда, уступают место технологиям и инновациям, стираются прежние границы. А цифровые технологии активно используются не только в позитивном измерении, но и для завуалированной монополизации рынка и картельных сговоров. Это тоже надо понимать. Существуют и другие негативные факторы. Сохраняются такие тенденции по государственному ресурсу, который используется подчас с избытком. Доля государства в экономике остаётся высокой, об этом неоднократно говорили аналитики, коллеги, которые отвечают за эти вопросы.

Очевидно, что есть ещё один вызов – это слабый уровень развития малого и среднего предпринимательства. Именно поэтому у нас есть специальный проект на эту тему, есть национальный план по развитию конкуренции, приняты «дорожные карты» по отдельным отраслям. Мы утвердили новый стандарт развития конкуренции в регионах. Ведётся актуализация «дорожных карт» в этой сфере.

Здесь есть результаты. Есть и цели, которые не достигнуты. В 2018 году был подготовлен ряд существенных законодательных инициатив. Сейчас рассматривается законопроект о запрете создания унитарных предприятий на конкурентных рынках. Исхожу из того, что в осеннюю сессию этот документ будет принят. Готовятся и другие решения.

Работа по улучшению деловой среды влияет на ситуацию в стране, с другой стороны – находится под влиянием внешних факторов. Всё это отражается на рейтингах и на целом ряде других вопросов, о которых коллеги знают.

Сегодня также рассмотрим изменения в Градостроительный кодекс и закон о предоставлении государственных и муниципальных услуг в сфере строительства. Этот законопроект унифицирует порядок и условия предоставления государственных и муниципальных услуг в сфере строительства на территории всей страны. В соответствии с ним с 1 января 2020 года сокращается срок выдачи разрешения на строительство – с 7 до 5 рабочих дней, а также срок выдачи градостроительного плана земельного участка – с 20 до 14 рабочих дней, что должно ускорить прохождение этих процедур.

Обсудим и законопроект о ратификации соглашения с Европейской организацией ядерных исследований (ЦЕРН). Это крупнейший в мире научно-исследовательский центр. Я там относительно недавно был – 10 июня. Посмотрел, как организована работа, пообщался с нашими учёными. Это, конечно, производит впечатление. Мы уже не одно десятилетие успешно сотрудничаем с ЦЕРН и заинтересованы в продолжении и развитии этих контактов. Новое соглашение создаёт для этого необходимую правовую базу.

Распределяется целый ряд субсидий и трансфертов.

Выделяем деньги на развитие системы здравоохранения четырём регионам: Красноярский край, Хакасия, Кемеровская и Самарская области. Кроме того, продолжаем оказывать поддержку людям, пострадавшим от паводков в Иркутской области. Здесь выделяются деньги для поддержки малого и среднего бизнеса из резервов Правительства – такое предложение есть. И на поддержку сельхозтоваропроизводителей тоже выделяются деньги. В общей сложности – в районе 800 млн рублей.

Давайте рассмотрим эти вопросы. Начнём с доклада руководителя Федеральной антимонопольной службы. Пожалуйста, Игорь Юрьевич.

И.Артемьев: Позвольте в соответствии с законом «О защите конкуренции в Российской Федерации» представить 13-й ежегодный доклад Федеральной антимонопольной службы о состоянии конкуренции в стране.

Как сказал уже Дмитрий Анатольевич, большим достижением было принятие указа Президента, утвердившего национальный план по развитию конкуренции, а также решение Правительства, утвердившее огромную «дорожную карту», состоящую из 18 отраслевых «дорожных карт» развития конкуренции, и решение Госсовета, которое привело к изменению стандарта развития конкуренции в российских регионах. Тем самым была создана правовая основа развития конкуренции в нашей стране.

Одной из главных задач на этом этапе по исполнению национального плана является интеграция российских национальных проектов, в которые вкладываются огромные средства, с национальным планом по развитию конкуренции. Вы, Дмитрий Анатольевич, уже распорядились обеспечить безусловное исполнение мероприятий национального плана по развитию конкуренции, интегрировав его в национальные проекты.

Мы исходим из того, что национальные проекты, куда вкладываются большие деньги, должны проходить конкурентно, открыто и транспарентно. Кроме того, они должны создавать не только рабочие места, но и новые конкурентные предприятия и формировать условия для развития конкуренции в тех отраслях, в которых национальные проекты реализуются. В противном случае это может превратиться в простое освоение средств, и только.

Как идёт исполнение «дорожных карт», утверждённых Правительством? Средний уровень исполнения отражает отношение прежде всего отраслевых ведомств к конкуренции в принципе, на мой взгляд. Исполнение по срокам, которые были установлены решением Правительства, составило 41,5%, в некоторых случаях ещё ниже. Высокая степень исполнения у Минфина, Минэнерго, Минтруда, более слабое исполнение – у Минздрава, Минстроя, Минсельхоза.

Я понимаю, что это могут быть разного калибра мероприятия и задачи, которые годами не решались, но тем не менее, Дмитрий Анатольевич, очень хотелось бы в сегодняшнем проекте решения отметить необходимость исполнения и, в общем, конечно, помощи нам с контролем за исполнением этих планов. Эти планы выстраданы, выверены, они десятилетиями готовились, и поэтому, конечно, их неисполнение тормозит развитие конкуренции, всей нашей экономики и её эффективность.

По регионам. Мы облетели все наши регионы дважды, я и мои заместители, все абсолютно губернаторы вместе с нами не просто провели совещания… 100% субъектов утвердили ключевые показатели конкуренции, они могли из 43 показателей выбрать 33, которые им подходят. Они внесли изменения в соответствующие положения об органах исполнительной власти, они приняли соответствующие акты о предупреждении нарушения антимонопольного законодательства в системе самой власти в регионах.

В итоге на 14% снизилось нарушение самими органами власти как на федеральном, так и на региональном уровне закона о конкуренции и сопутствующих ему законов – закона о госзакупках и других. В целом за последние три-четыре года это снижение составило более 40%. Напомню, что Президент утвердил нам показатель снизить в полтора раза к 2020 году. Мы близки к этой цифре. Мы близки и к цифре, которая говорит о том, сколько в госзакупках должны получать малые предприниматели по 44-му закону. Целевой показатель был определён Президентом в 31%, сейчас уже 29,7. А вот по 223-му закону, где целевой показатель 18%, всего 12% – сегодня наши компании не очень охотно работают с малым бизнесом, можем сделать такой вывод.

У нас не очень благополучно обстоят дела с законодательными актами, которые принимаются в рамках национального плана. Дмитрий Анатольевич, я ещё раз хочу сказать Вам огромное спасибо и Президенту России за то, что закон об ограничении использования такой организационной формы, как унитарные предприятия, безусловно, будет принят в эту сессию парламента, но для этого потребовались титанические усилия.

Все остальные законы (их семь), ключевые законы – пятый цифровой антимонопольный пакет, закон об основах регулирования тарифов, реформирования и правового регулирования естественных монополий – не приняты. Они все мучительно согласованы в Правительстве, одобрены вице-премьерами, но на всех них имеются отрицательные заключения ГПУ.

Мы продолжаем работать с Государственно-правовым управлением Администрации Президента, стараемся, но очень медленно движемся в силу разногласий, которые у нас возникли.

Далее. Утверждены правила недискриминационного доступа, а это основополагающий документ, регулирующий не просто экономику в нашей сфере, а её эффективность. Правила недискриминационного доступа на товарный рынок почтовой связи и теплоснабжения – это очень важно. Внесены нами пока в Правительство уточнённые акты аналогичного содержания по газу, газохранилищам. Они пока не приняты. 20 лет уже как они не приняты, и 20 лет на этом рынке продолжается то, что продолжается.

Тарифное регулирование. Мы впервые переработали вместе с нашими коллегами из отраслевых ведомств все нормативные акты и нормативную базу. Мы перешли к долгосрочным тарифам на формульное ценообразование. Мы уже утверждаем семи- и десятилетние тарифы, что резко повышает инвестиционную привлекательность компаний, таких как «РЖД». Второе – все средства, полученные в результате сокращения издержек, остаются в распоряжении компаний. Вместе с тем сама система тарифного регулирования, особенно после принятия закона об основах тарифного регулирования с переводом на эталонную, в ближайшие два года должна быть кардинально реформирована и стать современной, как в некоторых странах мира.

Иду дальше по линии уже конкурентных процедур и торгов. Я хочу привести пример не из закона о госзакупках, а то, что реализовало на практике Министерство связи.

По результатам первого и второго этапа электронных торгов по подключению социально значимых объектов к сети Интернет было сделано не просто всё по закону, а правильно. В результате уже на первых торгах экономия составила 53%, или 3 миллиарда рублей, а в целом по всей системе по всей стране она может составить до 90 млрд рублей. Вот ресурсы бюджета, и это притом что нарушения на торгах составляют в общей сложности… Примерно в одной трети торгов и более нарушается законодательство о госзакупках и конкуренции, экономия составляет 0,5%.

Биржевая торговля – инструмент развития конкуренции. Биржевую торговлю мы очень активно развивали, не только по газу и нефтепродуктам, но и по целому ряду других материалов: по лесу, по минеральным удобрениям, по сельхозпродукции, также по вагонам, углю, лому чёрных металлов и так далее.

Хочу объяснить, что здесь дело не только в справедливых ценах и появлении индикатора. Главное не в этом. Главное в демонополизации отрасли. Если раньше какое-то предприятие, которое хотело поставить инновационное оборудование, но нуждалось в поставках газа на длинный период, должно было идти на поклон к служащему «Газпрома» и выпрашивать пятилетний контракт, то теперь оно (может, конечно, оно его и выпрашивает, но у него есть второе окно) может всегда, каждый день (там идут ежедневные торги), купить его на бирже без всяких проблем, и он ему будет поставлен в обязательном порядке.

Это и есть демонополизация в газовой отрасли, снижение доминирующего положения на рынке поставки нефтепродуктов. Это огромная работа, проведённая всем Правительством, прежде всего Минэнерго, Министерством экономики и нами, для того чтобы достичь этих целей. Эти цели достигнуты.

После принятия четвёртого антимонопольного пакета нам следовало ещё больше следить за глобальными сделками, которые проходят в мире, которые ограничивают конкуренцию в России. Координируя эту работу вместе с такими странами БРИКС, как Китай, Индия, Бразилия и ЮАР, и выдвигая согласованные позиции, например, в таких сделках, как «Байер» и «Монсанто», мы добились для восстановления конкуренции компенсаций на сумму до 500 млн американских долларов безвозмездно, для того чтобы они передали нам соответствующие семена, уникальные генетические линии.

Можно сказать, что это на самом деле приведёт к тому, что мы спасли пять лет нашего времени. Так нужно делать и по другим сделкам. Мы это делаем под руководством вице-премьеров.

О международном сотрудничестве. Даже с трибуны ООН нам предстоит выступать по борьбе с международными картелями. Внесён в повестку ООН вопрос о так называемом Приложении F, которое говорит о плохих практиках транснациональных корпораций. Мы знаем, из каких стран они происходят, эти транснациональные корпорации, которые осуществляют дискриминацию целых стран и народов, в том числе и нашей страны. И ООН должна это признать, приняв соответствующее положение. Мы это делали вместе с МИДом.

Малое предпринимательство. Здесь плохо. С одной стороны, мы можем сказать, что госзакупки сегодня, те, которые попадают в руки малого бизнеса по 223 и 44-му законам, составили уже 2,7 трлн рублей, и это огромный успех (напомню, что шесть, семь, восемь лет назад это было 200 млрд и даже меньше), но вместе с тем они сокращаются. Сокращается малый бизнес на 4–5% ежегодно. Значит, причина не в госзакупках, причина в другом, и надо искать эти причины.

Картели. Самые картелизованные рынки – это стройка, фармакология прежде всего. Мы об этом много раз говорили.

И теперь о задачах и проблемах очень коротко.

Во-первых, надо просто национальный план и законы принять, о которых мы говорили, в том числе по тарифам. По картелизации экономики принят специальный план и поправки в закон.

Низкие темпы приватизации следует отметить, нарушения на торгах носят массовый характер, в том числе при реализации национальных проектов. Отсутствие правил недискриминационного доступа к газу, устаревшие правила недискриминационного доступа в «РЖД»; медленное развёртывание современных электронных систем контроля сопоставления цен (фармацевтика, строительство, государственный заказ); огосударствление финансового сектора, в том числе и по объективным причинам; неконкурентное предоставление природных ресурсов хозяйствующим структурам, то есть это, что называется, и без торгов, и «под столом»; отсутствие единых процедур по продаже имущества.

Мы очень много говорили о госзакупках, но о продажах имущества сегодня вы вообще не услышите нигде. И ещё раз хочу повторить, уже, наверное, в восьмой раз я хочу об этом сказать, в восьмом докладе: мы не увидим нигде публичных объявлений о продаже конфиската, вещественных доказательств, которые использует следствие. Я уж не говорю о природных ресурсах, которые мы раздаём бесплатно, без конкурентных процедур во многих случаях, и кто-то обогащается, создаётся неконкурентная среда.

Завершая выступление, хочу сказать ещё одну вещь, перед тем как перейти к формулированию уже стратегии на ближайший год. Мне хотелось бы обратить внимание, что заработная плата центрального аппарата Федеральной антимонопольной службы (да и территориальных органов) в два раза ниже, чем у наших друзей из Налоговой службы. Это просто чтобы сказать, какое обеспечение мы сегодня имеем.

Основная задача – исполнить указ Президента «О национальном плане» и акты Правительства и начинать подготовку… Уважаемый Дмитрий Анатольевич, я хотел бы, чтобы это тоже нашло отражение в решении: подготовить и принять новый национальный план по развитию конкуренции в России на 2021–2025 годы, который обеспечит развитие конкуренции в стране на федеральном, региональном и муниципальном уровнях, то есть по всем уровням власти.

Д.Медведев: Коллеги, какие будут вопросы, комментарии, предложения к решению?

В.Скворцова: Доклад, который представила Федеральная антимонопольная служба, был внимательно проанализирован Минздравом, и в мае мы представили замечания к проекту доклада в связи с тем, что доклад не учёл большое количество нормативных актов, выпущенных Минздравом, те позиции Минздрава, по которым выиграны суды (по некоторым позициям) с Федеральной антимонопольной службой. Ни одно замечание из этого свода не было учтено в докладе.

В июне, увидев, что замечания не были учтены, мы послали повторное письмо с просьбой провести согласительное совещание и при невозможности такого подхода – зафиксировать особое отношение, особую позицию Минздрава. Это касается развития фармацевтического рынка, первой в нашей стране электронной системы сопоставления цен, которая фактически отрабатывается на основе фармацевтики, и других позиций.

Я убедительно прошу, Дмитрий Анатольевич, дать поручение доработать вместе с ФАС доклад, учтя позиции Минздрава по сфере здравоохранения и фармацевтики, при необходимости провести согласительную рабочую встречу на площадке вице-премьера.

Д.Медведев: Игорь Юрьевич, с учётом позиции Минздрава я просил бы вас совместно поработать, потом мне доложить окончательные предложения или, если вы не сойдётесь в чём-то, тогда уже просто отдельно позиции по вашим подходам.

И.Артемьев: Сделаем это с удовольствием.

Д.Медведев: Давайте это отметим в протокольном решении, так же как и предложения, которые были высказаны руководителем антимонопольной службы, и тогда примем решение.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 29 августа 2019 > № 3104388 Дмитрий Медведев

Прибыль Sinopec упала 27% в I полугодии 2019

За шесть месяцев 2019 года прибыль китайской нефтегазовой и нефтехимической корпорации Sinopec сократилась в годовом исчислении на 27%, сообщает Reuters. По данным отчета, чистая прибыль корпорации составила 31,3 млрд юаней ($4,4 млрд), ее снижение составило 24,7%. В компании падение прибыли объяснили высокой конкуренцией на фоне снижения спроса на продукты нефтепереработки. Тем не менее, как следует из отчета, доходы Sinopec за шесть месяцев 2019 года увеличились на 15,3%, достигнув 1,5 трлн юаней ($212,7 млрд).

С января по июнь 2019 года добыла на 1,4% меньше нефти (141,6 млн баррелей) и на 7% увеличила добычу природного газа (509,5 млрд кубических футов). Объем нефтепереработки составил 123,9 млн тонн (рост на 2,7%), производства углеводородного топлива — 78,9 млн тонн (рост на 3,4%).

В следующем полугодии корпорация планирует построить нефтеперерабатывающие предприятия в северо-западном автономном районе Синьцзян и на участке нефтяного месторождения Шэнли. Компания также объявила о намерениях увеличить производственные мощности в провинции Сычуань и во Внутренней Монголии. В Sinopec ожидают, что во втором полугодии 2019 года корпорация произведет 142 млн баррелей сырой нефти и 507 млрд кубометров природного газа.

Вячеслав Мищенко: Рынок и геополитика — кто кого?

В последние несколько месяцев давление геополитики на нефтяной рынок значительно выросло. Трейдеры оглядываются на антикитайскую риторику президента США Дональда Трампа, военные инциденты в районе Персидского залива и американские санкции против нефтедобывающих стран. Иногда политические шаги главного регулятора мирового энергорынка приводят к неожиданным результатам. Так, агентство Bloomberg сообщило, что в результате американских санкций против Венесуэлы и Ирана увеличился экспорт тяжелой высокосернистой нефти Urals из России. Но это скорее исключение из правил. В последнее время геополитические проблемы все сильнее давят именно на традиционных поставщиков, в том числе и Россию. О том, какие вызовы стоят перед мировым нефтегазовым сектором и с чем предстоит столкнуться в среднесрочной перспективе российским экспортерам, «НиК» поговорил с исполнительным директором Центра энергетики московской школы управления «Сколково» Вячеславом Мищенко.

«НиК»: В плену каких факторов оказался мировой нефтегазовый рынок, на что стоит больше всего обращать внимание?

— Мы живем в период очень высокой волатильности на всех рынках. Это связано с изменениями торговых отношений между ключевыми мировыми экономиками и в первую очередь с напряженностью, присутствующей и нарастающей между США и Китаем. Неопределенность привносят и другие конфликты: между Ираном и США, усиление противоречий между Вашингтоном и Брюсселем. В последние месяцы к этим факторам добавилась и Турция. Перечисленные выше мировые экономики являются крупнейшими потребителями энергоресурсов.

В течение последних 5 лет мы пережили очередной кризис на мировом нефтяном рынке, перераспределение между спросом и предложением. В 2015 и начале 2016 г. падение цен на нефть составило около $30 за баррель. На авансцену вышли новые игроки. США стали крупнейшим производителем и поставщиком энергоресурсов, в первую очередь нефти и производных нефтепродуктов и природного газа. Американское сырье вышло на мировой рынок и на рынки сопредельных стран. США активно наращивают производство по всем направлениям. В ближайшее время они обгонят Саудовскую Аравию и Россию.

На энергетической конференции CERAWeek в Хьюстоне Минэнерго США объявило, что к 2024 г. Штаты будут производить приблизительно 15 млн баррелей нефти и газоконденсата в сутки.

Россия добывает примерно 11,16 млн б/с, производство нефти в Саудовской Аравии находится в этих же пределах. В связи с этим ожидается, что текущая пятилетка будет рекордной по добыче именно для США.

«НиК»: Какова роль коммерческой и ценовой стратегии на внешних рынках для российских компаний?

— У России есть два ключевых направления поставок: европейское, включающее северо-западные страны ЕС, и средиземноморский юг Европы. В средиземноморском направлении объемы поставок неуклонно снижаются. Urals уже практически вытеснили альтернативные сорта, которые приходят на нефтеперерабатывающие заводы в первую очередь Турции, Италии, Греции, Испании, — активно используются новые сорта из Западной Африки, с Ближнего Востока. США также активно наращивают экспорт и в европейском направлении.

Urals остается как технический эталонный сорт, но на рынке физических сделок и спота его доля существенно уменьшилась. Это связано с появлением новых, агрессивных по ценовой политике поставщиков.

В северо-западных странах ЕС ситуация достаточно стабильна; Россия по совокупности поставок занимает около 30% нефтяного рынка Западной Европы. Но ситуация также далеко не безоблачная: тенденция выдавливания и с этого рынка явно присутствует. Американская и саудовская нефть приходит на терминалы Гданьска (Польша), прибалтийских стран. Во многом это связано с геополитическими тенденциями, напряженностью вокруг антироссийских санкций, а также проблемами взаимоотношений России с бывшими странами социалистического блока и бывшими республиками СССР. Скорее всего, это не приведет к серьезному падению объемов поставок Urals в Северо-Западную Европу. Но у нефтепереработчиков, которые традиционно закупали российское сырье, появляется альтернатива.

Второе ключевое экспортное направление поставок российской нефти, развивающееся в последние 10 лет, — страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Оно представлено крупнейшей нефтепроводной системой Восточная Сибирь — Тихий океан (ВСТО), по ней экспортируется новый экспортный сорт ВСТО. Это более легкая нефть, она премиальна по отношению к экспортному бенчмарку — сорту Dubai Crude, эталонному для поставок в регион. Российская нефть активно экспортируется в Китай, и поставки активно наращиваются. В ближайшее время ВСТО сможет экспортировать до 80 млн т нефти.

«НиК»: Россия подтвердила приверженность договоренностям в рамках ОПЕК+. Однако многие аналитики говорят, что у России появился шанс расширить присутствие на рынке, при том что США начинают играть все большую роль. Как коррелируются эти тезисы?

— ОПЕК+ свидетельствует, что успешное взаимодействие членов картеля с не входящими в него странами продолжается. Прежде всего, это взаимоотношения Саудовской Аравии и России. Эта сделка, или платформа (многие говорят о некой постоянной платформе), существует уже 3 года и позволяет достаточно действенно регулировать поставки нефти на мировой рынок, прежде всего с точки зрения предложения. Сделка успешная, как бы ее ни критиковали. Факты говорят, что дисциплина по соглашению все это время соблюдалась. В среднем срезали добычу на 1,7 млн б/с. Россия взяла обязательство сократить 300 тыс. б/с, Саудовская Аравия — 600 тыс. б/с. На последней встрече договорились, что общий объем сокращения будет порядка 1,2 млн б/с. Есть много вопросов вокруг этих объемов и состояния рынка. Однако эффект от сделки был, цены пошли вверх. Порядка $50 за баррель стоила нефть в конце 2016 г., когда договаривались о сделке, к концу 2018 г. цена доходила до $80.

В то же время сделка ОПЕК+ позволила американским производителям существенно нарастить добычу и экспорт.

Сейчас у США одно ограничение — экспортные терминалы и трубопроводные мощности, которые сейчас активно строятся. США быстро наращивают добычу, поскольку уровень цен порядка $65 за баррель, который мы наблюдаем сейчас, комфортен для американских производителей. Критики сделки ОПЕК+ говорят, что она работает исключительно на пользу производителей США. Я бы так однозначно не утверждал, но в целом тенденция действительно очевидна.

Опасность ее в том, что, с одной стороны, комфортный уровень цен, который мы сейчас наблюдаем, устраивает и производителей, и покупателей. Все понимают, что жить при серьезной волатильности очень сложно и поставщикам, и покупателям.

Тем не менее один подводный камень, который мы в ближайшее время увидим, — выход на проектную мощность инфраструктурных проектов, строящихся в Мексиканском заливе США.

Существующие мощности компаний Соединенных Штатов позволяют экспортировать более 2 млн б/с, в I полугодии 2020 г. мощности будут удвоены. В перспективе два крупнейших терминала — Corpus Christi и Sabine Pass — смогут совокупно экспортировать до 8 млн б/с. Это будет очень крупный энергетический хаб. Напомню, что в настоящее время Россия экспортирует 5,2 млн б/с. Буквально в течение года США могут обогнать Россию.

«НиК»: Получается, что ситуация с производством нефти в США может нивелировать в среднесрочной перспективе эффект от сделки ОПЕК+?

— Аналитики часто не обращают внимания на важный фактор — торговую и коммерческую стратегию ценообразования. Вопрос не только в том, кто сколько сможет добывать, а в том, сколько должна добывать Россия. Это уже не одно десятилетие мучает чиновников и руководителей российских нефтегазовых компаний. В 1990-х гг. экспортный рынок был наиболее премиальным, но не хватало экспортных мощностей. Затем они были построены, появилось такое понятие, как нетбэк — цена экспортного рынка. Сейчас самую важную роль играет ценовая стратегия и необходимо ответить на вопрос, сколько должна добывать Россия. Сколько она должна поставить на внутренний рынок, и сколько мы сможем продать, по какой цене и на каких условиях. Вопрос не только в наращивании добычи или ее поддержании в неких объемах, а в сохранении экспортной выручки, рентабельности и маржинальности поставок.

Стратегия упирается в использование ценовых индикаторов. Это очень сложная тема, даже внутри отрасли нет единого мнения. Мы говорим о тех индикаторах, которыми традиционно пользуются российские экспортеры после распада СССР. Urals привязан к североморскому сорту Brent, корзине североморских сортов нефти. Его используют африканские и ближневосточные поставщики, но ситуация с использованием ценовых индикаторов очень нестабильна, поскольку на рынок активно выходит американская нефть.

Поставки из Мексиканского залива привязаны к американскому сорту WTI.

Мексиканский залив становится новым центром мировой нефтеторговли и ценообразования. А американским компаниям и поставщикам выгодно пользоваться индикаторами, которые они устанавливают у себя в регионе.

В России попытки запуска собственных индикаторов не увенчались успехом. Первым был российский экспортный контракт REBCO (Russian Export Blend Crude Oil), он торговался на Нью-Йоркской товарно-сырьевой бирже, но неудачно. Санкт-Петербургская международная товарно-сырьевая биржа 3 года назад запустила так называемый фьючерсный контракт на Urals, который также не обрел твердой почвы среди нефтетрейдеров и не является индикатором.

Сейчас встал вопрос, что будет происходить по мере того, как США удвоят или учетверят экспортные мощности. С 2015 г., когда был снят запрет на экспорт нефти из Соединенных Штатов, в стране произошла логистическая революция. Американская нефть будет приходить на различные рынки, включая традиционно российские; что будет происходить с ценообразованием на американскую нефть — большой вопрос. Европейские бенчмарки стагнируют, уменьшается их добыча, они имеют мало общего с физическим рынком нефти, Brent просто исчезает. Как долго трейдерское и финансовое сообщество будет это терпеть — неизвестно, и не захотят ли серьезные игроки использовать американский бенчмарк? Непонятно, что будет делать Россия и российские нефтяные компании, продающие сырье на европейском рынке. Решения проблемы нет ни у чиновников, ни у компаний. Я хорошо понимаю специфику взаимоотношений с финансовыми игроками нефтяного рынка при потенциальной возможности введения новых санкций. Поэтому проблему ценовых индикаторов продажи нефти на европейских рынках надо решать уже сейчас.

По восточному направлению ситуация выглядит гораздо лучше, поскольку экспортный сорт ВСТО, по сути, уже почти бенчмарк.

Там до сих пор используются котировки, как на Dubai Crude, но российский сорт торгуется с премией. У него есть больше шансов закрепиться в качестве эталона, учитывая еще и то, что очевидно стратегическое влияние китайского рынка. Напомню, что львиная доля нефти ВСТО идет в Китай. Есть и другие направления: Южная Корея и Тайвань, Япония. Раньше этот сорт доходил и до побережья США.

Резюмируя, замечу, что для компаний кране важна способность гибко реагировать на волатильность рынка как с точки зрения ценового предложения, так и посредством коммерческой стратегии: можешь ли ты уступать в чем-то, предлагать более гибкие схемы, гибкие контракты, адаптированную к конкретному клиенту ценовую формулу. В этом случае российским компаниям не будут страшны ни объемы, ни качество нефти, которую они продают. США до сих пор дефицитная страна с точки зрения импорта нефти: добываемое сырье очень легкое, нефтепереработчики вынуждены закупать более тяжелые сорта. Рынок гораздо сложнее, чем просто совокупность показателей добычи нефти.

«НиК»: Какой фактор сейчас больше всего влияет на нефтяные цены?

— Скорее, совокупность факторов. В первую очередь торговые войны. Когда на рынок стали поступать новости, что торговая война между США и Китаем смягчается, а Пекин готов пойти на уступки, на данную информацию очень быстро отреагировали игроки физических и бумажных рынков, а цена на нефть в рамках контрактов быстро пошла вниз.

«НиК»: Сколь велико влияние на цену нефти геополитической ситуации на Ближнем Востоке?

— Обострение конфликта налицо. Несколько месяцев ежедневно появляется информация об инцидентах в Персидском заливе и Ормузском проливе, через который экспортируется до 65% нефти из стран региона, в первую очередь из Саудовской Аравии. Ситуация очень взрывоопасная. Первое время игроки рынка реагировали на нее, но сейчас они адаптировались, новостной фон не слишком сильно влияет на котировки. Но напряженность сохраняется. Вопрос лишь в том, какая из сторон пойдет на обострение. Прозвучали заявления, что США готовы отправить в регион авианосную группу, ужесточить режим контроля в заливе. Но для Ирана Ормузский пролив — внутренние воды, там уже оперируют иранские ВМС.

Что может произойти? В первую очередь, военный конфликт с Ираном. В каком виде, насколько он окажется затяжным, предсказать невозможно, сценариев никаких нет.

Боевые действия могут возникнуть по целому ряду причин, в том числе и из-за провокаций. Какие будут последствия для региона, будут ли втянуты в конфликт другие участники рынка, в частности Саудовская Аравия и ОАЭ, неизвестно, но вероятность такого развития событий очень высока. На это накладываются и жесткие санкции США в отношении Ирана, нежелание Вашингтона делать исключения для покупки иранской нефти — ранее 8 стран пользовались исключениями. Будет ли придерживаться санкций Китай — неизвестно. Иран продолжает продавать нефть.

Ситуация может разрешиться прямым диалогом США и Ирана. Но такое развитие событий маловероятно из-за позиции общественности этих стран. В Иране сильны антиамериканские настроения. В США переговоры будут расценены как слабость, на президента обрушится шквал критики и обвинений в торговле американскими интересами.

На нефтяной рынок влияет и сокращение объемов добычи и экспорта иранской нефти. До санкций Иран планировал выйти на уровень производства в 2,5 млн б/с, сейчас этот показатель упал до 500–600 б/с. Это также добавляет волатильности.

«НиК»: Санкции распространяются и на нефть Венесуэлы. Как это влияет на рынок?

— В Венесуэле относительно стабилизировалась политическая ситуация. Попытки «полувооруженного переворота» потерпели неудачу, оппозиция в состоянии неопределенности. Россия и Китай заявили, что они не позволят менять власть в регионе, где у них серьезные экономические интересы, в первую очередь в нефтегазовых проектах. Но экономическая ситуация в стране тяжелая, а добыча нефти за 2 года упала в 2 раза. Себестоимость добычи высокая, и любой скачок цен влияет на цепочку, связанную с поставками нефти. Насколько быстро страна сможет нормализовать все эти взаимосвязи и «залатать» дыры в нефтегазовом секторе, остается большим вопросом. Но благодаря относительно стабильной политической ситуации можно предположить, что контракты PDVSA с контрагентами будут выполняться. Тем не менее Венесуэла пока не способна нарастить добычу.

«НиК»: Как влияют на рынок крупнейшие импортеры сырья, например Индия?

— Это сложный игрок на энергетическом рынке. Страна, с одной стороны, крупнейший потребитель энергоресурсов, в том числе нефти, а с другой — активно наращивает проекты добычи не только на своей территории, но и в сопредельных странах. Индия строит крупнейшие нефтеперерабатывающие предприятия, в частности 20-миллионник НПЗ Reliance.

Индия активно выходит на нефтяной рынок, но собирается ли она соблюдать правила игры, которые устанавливают США, предсказать сложно.

Напомню, ранее Иран был одним из ключевых поставщиков нефти на индийском направлении.

«НиК»: Какие еще страны будут активно влиять на энергорынок?

— Я бы отметил Турцию. Она традиционно, как страна суннитского блока, в конфликтных отношениях с Ираном. Кроме того, Анкара претендует на лидерство в регионе. Но жизнь подсказывает, что в ближайшие несколько лет Турции придется не только по Сирии, но и по экономическим направлениям развивать отношения с иранскими компаниями. Поэтому ее позиция в регионе очень важна. Пока Турция на военно-политическом уровне демонстрировала высокую самостоятельность. Сможет ли ее руководство удержаться на таком уровне принятия самостоятельных решений при закупках нефти у Ирана, тоже будет играть существенную роль в балансе спроса и предложения, ну и в целом влиять на ситуацию в регионе.

«НиК»: Что делать в этой ситуации России и ее нефтегазовым компаниям?

— Первое, напомню, заниматься развитием ценовых и коммерческих стратегий. Гибко и аккуратно реагировать на изменения рынка, постоянно меняющуюся конъюнктуру рынка и геополитические проблемы — Россия и ее нефтегазовый сектор под американскими санкциями.

Единой торговой стратегии ждать не стоит. Каждый игрок должен сам определять направление поставок, коммерческую стратегию и ценовую политику. Тем не менее координация должна быть. Геополитические условия бизнеса для российских нефтегазовых компаний достаточно жесткие. Очень высока конкуренция, высока цена ошибки. Как пример могу привести работу «Газпрома». 10 лет назад концерн оказался вынужден вести работу в крайне неприятных условиях на рынке ЕС. Несколько негативных факторов одновременно повлияли на работу компании: падение цен на нефть, начало активного производства природного газа на американском рынке в связи со сланцевыми проектами, экспорт катарского СПГ, который не смог удержаться на американском рынке, плюс изменение в европейском законодательстве и отвязка цен на газ от нефтяной формулы. В данной ситуации «Газпром» был вынужден найти решения для сохранения своей доли рынка.

Ситуация была непредсказуема, но концерн достойно прошел этот период. Ему пришлось приспосабливаться, он поменял ценовую стратегию. В 2011 г., кроме фор­мульных нефтяных индикаторов, компания включила индикаторы собственного европейского рынка. Сейчас активно используется так называемая гибридная ценовая формула, которую «Газпром» активно внедряет во все контракты. «Газпром» успешно развивает и другие финансовые механизмы, например аукционные, биржевые продажи. Российские нефтяные компании также должны пройти «революцию» с точки зрения ценообразования и коммерческой стратегии.

«НиК»: С учетом развивающейся торговой войны США и Китая, активной переориентации российских поставок на рынки КНР можно ли предположить, что в регионе может сформироваться собственный ценовой индекс, способный стать для данного региона определяющим и даже посоперничать с традиционными европейскими и американскими?

— Китай — крупная экономика, потребляющая огромное количество энергоресурсов. Сейчас он отказывается от угольных электростанций из-за сложной экологической обстановки. Газ — топливо переходного периода, Россия активно пытается занять эту нишу.

«НиК»: Таримский нефтегазоносный бассейн Китаю разрабатывать сложно и дорого?

— Нельзя сказать, что Китай в обозримом будущем станет крупнейшим производителем газа, будет себя обеспечивать и определять цены на определенные энергоресурсы.

В ближайшие 20 лет Китай останется крупнейшим потребителем и импортером углеводородного сырья, в первую очередь нефти.

Российское сырье доминирует на китайском рынке. Что касается ценообразования, то Китай активно им занимается, но со своих позиций: он формирует цену входящей нефти на Шанхайской товарно-сырьевой бирже, активно пытаясь влиять на финансовые рынки и на рынки физических объемов раскруткой ликвидности торговли фьючерсами на бирже. Задача Китая — выйти на торговлю в юанях, как у России — на торговлю в рублях. Но даже если Китай успешно создаст ликвидный и устойчивый индикатор, скорее всего, он останется региональным. Заменит ли это систему использования Dubai Crude на Дубайской товарно-сырьевой бирже? Наверное, нет. Российский экспортный сырьевой сорт ВСТО мог бы в региональном разрезе занять определенную нишу. Но по политическим причинам им как индикатором вряд ли будут пользоваться другие игроки, в первую очередь американские.

России, скорее всего, надо продавливать нишу регионального бенчмарка. Должен быть и фьючерсный, и физический индикатор. Учитывая стратегическое сотрудничество российской и китайской стороны, можно было бы рассчитывать на позитивную динамику, формирование взаимоотношений, которые привели бы к успешному решению вопроса в региональном разрезе.

На европейском направлении ситуация несколько иная. Недавние проблемы качества российской нефти сильно испугали европейских нефтепереработчиков и трейдеров. И утверждать, что эта тема будет рассматриваться в трейдерском сообществе, я не могу. Западное направление можно пока отставить в сторону, ожидая нормализации обстановки.

Признание Urals как технического бенчмарка возможно. Даже на юге Европы, где доминируют пришлые нефти, а физические поставки российского сырья выдавлены, технически НПЗ создают некий аналог Urals из смеси нефтей.

Это не приносит прибыли российским компаниям, но позволяет незримо присутствовать в умах и головах рынка.

Что делать на северо-западном направлении, где 30% российской нефти по-прежнему продается физически, непонятно. Возможно, создавать биржевые механизмы продажи российской нефти на европейских площадках.

Никто не будет отдавать ценообразование в руки конкурентов. Саудовская Аравия и Россия в рамках ОПЕК+ активно взаимодействуют, но это скорее тактический союз. Еще 4 года назад мы были злейшими врагами: со стороны Эр-Рияда звучали достаточно воинственные высказывания. И ценовая гонка была развязана Саудовской Аравией в первую очередь против России и США.

Быстрого успеха не будет. Но если где-то какой-то контракт начнет работать и вокруг него сложится какая-то ликвидность, его тут же заметят финансовые спекулянты и хеджеры. Как дальше сложится мировая политика — неизвестно: мы живем в период тектонических изменений политических и внешнеэкономических стратегий. Америка стала ключевым производителем и скоро может стать ключевым экспортером нефти и газа, 10 лет назад об этом даже не думали.

«НиК»: В ближайшей перспективе выборы в США. Трампа может сменить менее истеричный и консервативный персонаж, опять произойдут серьезные геополитические изменения. Как это отразится на нефтяном рынке?

— Мир вошел в фазу динамичных изменений: меняются интересы и стратегии, на авансцену выходят новые игроки. Рынок нефти — самый чувствительный к мировой политике, он огромен по финансовым и физическим объемам. Важность углеводородного сырья никуда не делась, несмотря на развитие альтернативных источников энергии.

Ближайший год будет очень сложным с точки зрения изменений работы рынка.

До последнего времени от геополитических потрясений мы спасались только гибкостью налоговой политики, использованием гибкой платформы по экспортным пошлинам, привязанной к стоимости нефти. Это позволило пройти кризисные периоды с потерями для бюджета, но падение рубля смягчило ситуацию для нефтяных компаний. Тем не менее ценовая и коммерческая стратегии также должны видоизменяться в соответствии с очень быстро меняющимся международным ландшафтом. Компании должны быть похожи не на игроков в гольф, а на участников турнира по пинг-понгу. Нужно слушать покупателей, потому что время монополизма безнадежно прошло.

Беседовала Екатерина Дейнего

Россия. США. Китай. Весь мир > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 28 августа 2019 > № 3191099 Вячеслав Мищенко

Танкер на СПГ покоряет Севморпуть

Первым в мире крупнотоннажным нефтеналивным танкером, который преодолеет Севморпуть, используя газомоторное топливо, может стать танкер «Проспект Королева», который отправился из порта Мурманск в Китай с партией сырой нефти. Время перехода от мыса Желания до мыса Дежнева займет около восьми суток. Предполагается, что на всем протяжении Северного морского пути танкер будет двигаться самостоятельно, без ледокольной проводки.

В пресс-службе компании «Совкомфлот» подчеркнули, что по сравнению со стандартным судовым топливом переход на СПГ существенно сокращает выбросы вредных веществ в атмосферу, а также повышает энергоэффективность судов.

Спецсвязь принимает участие в авиасалоне МАКС-2019

Подведомственное Россвязи ФГУП «Главный центр специальной связи» (ФГУП ГЦСС) принимает участие в XIV Международном авиационно-космическом салоне МАКС-2019. Он проходит с 27 августа по 1 сентября 2019 года в подмосковном Жуковском.

В этом году участниками салона стали 827 компаний из 33 стран, в воздушном показе участвуют 92 самолета и вертолета, а на статической экспозиции представлен 161 летательный аппарат.

Общая площадь экспозиции МАКСа – 26,5 тыс. кв. м в павильонах и 45 тыс. кв. м на участках под открытым небом. Впервые в этом году у салона появилась страна-партнер – Китай. Делегации ученых, инженеров, конструкторов, разработчиков и других специалистов авиакосмической отрасли приняли участие в деловой программе, которая включила в себя около 80 конференций и круглых столов, а также важные переговоры, подписание контрактов и договоров о сотрудничестве.

Работу XIV Международного авиационно-космического салона МАКС-2019 открыли Президент Российской Федерации Владимир Путин и Президент Турецкой Республики Реджеп Тайип Эрдоган. Они обратились с приветствиями к участникам и гостям салона, осмотрели экспозицию и ознакомились с образцами авиационной техники, обсудили актуальные вопросы сотрудничества, в том числе в аэрокосмической отрасли.

В экспозиционной части XIV Международного авиационно-космического салона МАКС-2019 по традиции принял участие ФГУП ГЦСС. На стенде предприятия участники и гости авиасалона получили максимально квалифицированные и полные ответы по всем вопросам, связанным с транспортировкой продукции военно-промышленного комплекса.

Для сотрудников ФГУП ГЦСС авиасалон является хорошей возможностью укрепить связи со своими постоянными партнерами – участниками МАКС-2019 и заложить основы сотрудничества с новыми заказчиками.

Иранское производство гранатов достигнет 900 000 тонн к концу года

Иранское производство гранатов достигнет 900 000 тонн к концу текущего 1398 иранского года (19 марта 2020 года), рассказала чиновница Министерства сельскохозяйственного развития Ирана Захра Джалили Мокаддам.

Провинции Фарс, Исфахан, Хорасан Резави, Южный Хорасан, Йезд, Маркази, Семнан и Лурестан являются ведущими производителями гранатов в Иране, сообщает IRIB News.

По словам чиновницы, за прошлый иранский год (март 2018- март 2019), Иран экспортировал в Россию, Ирак, Южную Корею, Швейцарию, Францию и Германию 15 тыс. тонн гранатов на сумму $15 млн.

По ее словам, мощности экспорта гранатов в стране в 10 раз больше и достигают 150 тысяч тонн.

"Производство гранатов в Иране сокращалось в последние два-три года из-за засухи и заморозков", - рассказала она.

Иран считается ведущим производителем гранатов в мире, за которым следуют Индия, Китай, Турция и США.

В стране есть самая большая в мире база семян гранатов, находящаяся в Йезде, и которая состоит из 780 генотипов плодов.

Во всем мире ежегодно выращивается около 3 миллионов тонн гранатов.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Республики Индии С.Джайшанкаром, Москва, 28 августа 2019 года

Мы конструктивно и полезно провели переговоры с моим индийским коллегой. Эта наша первая полноформатная встреча с С.Джайшанкаром в качестве нового главы внешнеполитического ведомства Индии.

Сегодня договорились о том, как нам и далее наращивать наше особо привилегированное, стратегическое партнерство, в том числе во внешнеполитической сфере. Это партнерство является самоценным, оно не подвержено каким-либо конъюнктурным колебаниям и активно поддерживается на самом высоком уровне в ходе регулярных встреч Президента В.В.Путина и Премьер-министра Н.Моди. В прошлом году они встречались пять раз. А в текущем – дважды.

Сегодня основное внимание уделили подготовке визита Премьер-министра Индии Н.Моди в Российскую Федерацию для переговоров с В.В.Путиным и для участия в пятом Восточном экономическом форуме во Владивостоке в качестве главного гостя. Предметно обсудили содержательное наполнение этого визита. Пришли к выводу, что мы на верном пути.

Констатировали позитивную динамику торгово-экономических связей. По итогам прошлого года объем товарооборота вырос более, чем на 17%, достиг почти 11 млрд долл.США. Хорошие темпы сохраняются и в этом году. Вопросы нашего торгово-экономического и инвестиционного взаимодействия Министр иностранных дел Индии С.Джайшанкар рассмотрит подробнее после наших переговоров в ходе встречи с Вице-премьером Ю.И.Борисовым в качестве сопредседателя Межправительственной комиссии по торгово-экономическому, научно-техническому и культурному сотрудничеству.

У нас общая позитивная оценка состояния и перспектив военно-технического взаимодействия, включая возможности расширения совместного производства современных видов вооружений. Договорились наращивать многоплановую кооперацию в сфере освоения космоса, в сфере ядерной энергетики и в других высокотехнологичных областях.

С совпадающих или весьма близких позиций обсудили ключевые проблемы глобальной и региональной повестки дня. Мы едины в необходимости выстраивания межгосударственного диалога на принципах Устава ООН, при уважении права народов на самостоятельный выбор моделей развития. У нас тесное сотрудничество и координация в рамках ООН, в «Группе двадцати», по линии БРИКС, ШОС, РИК.

Рассмотрели ряд специфических вопросов, включая необходимость интенсифицировать работу в формате Россия-Индия-Иран по созданию Международного транспортного коридора «Север-Юг». Соответствующие ведомства продолжают предметные консультации по этой теме.

Также отметили, что углубление торгово-экономического взаимодействия с Нью-Дели находится в фокусе внимания Евразийского экономического союза. На сегодняшний день выполнены все необходимые процедуры для начала официальных переговоров по заключению соглашения о зоне свободной торговли между ЕАЭС и Индией. Скорейший запуск соответствующего переговорного процесса будет важным этапом на пути взаимодействия между Индией и ЕАЭС.

В целом, итоги встречи подчеркивают, как я уже сказал, особо привилегированный характер нашего стратегического партнёрства. С обеих сторон есть твердое намерение выполнять установки Президента России В.В.Путина и Премьер-министра Индии Н.Моди на углубление этих отношений.

Вопрос: Как Вы можете прокомментировать недавнее заявление Президента США Д.Трампа о том, что в определенный момент России и Индии придётся бороться с террористами в Афганистане?

С.В.Лавров: Борьба с терроризмом, с подпитывающим его наркотрафиком — в центре нашей позиции по Афганистану и цель всех наших усилий, которые мы предпринимаем и в Московском формате, и в рамках деятельности «тройки» Россия-США-Китай, к работе которой мы хотели бы подключить и другие страны, включая Индию, Пакистан, Иран. Все эти усилия нацелены на то, чтобы содействовать такому политическому урегулированию в Афганистане, которое было бы приемлемо для всех основных этноконфессиональных политических групп, опиралось бы на общенациональный консенсус и исключало бы угрозы терроризма, экстремизма, наркобизнеса, исходящие с территории Афганистана. Эта позиция, которая совпадает с основными подходами наших индийских друзей и большинства других стран, которые участвуют в работе по содействию достижению такого урегулирования.

В более предметном плане оказываем и продолжим оказывать содействие в оснащении афганской армии, сил безопасности Афганистана. Пока еще они не в состоянии самостоятельно действовать по искоренению террористической угрозы, поэтому такие усилия должны продолжаться. Безусловно, борьба с терроризмом должна проводиться без каких-либо «двойных стандартов».

В силу целого ряда причин, включая развязанные США и их союзниками войны в Ираке, Ливии и Сирии, т.наз. «Исламское государство» (ИГИЛ) уже расползается по другим странам, в том числе и в Афганистан, где игиловцы пытаются «окопаться» на севере и создать там плацдарм для проецирования своей деятельности на наших союзников в Центральной Азии. Есть беспокоящие сообщения, которые появились давно и не исчезают, о том, что некоторые наши западные коллеги проявляют «двойные стандарты» в отношении этой запрещенной Советом Безопасности ООН террористической группировки, пытаются их использовать для достижения своих односторонних геополитических задач в Афганистане. Не буду вдаваться в детали, мы такую дискуссию ведём с соответствующими государствами. Могу лишь заверить, что в том, что в части, касающейся афганских проблем, у нас практически полное совпадение позиций с индийской стороной. Договорились сегодня продолжать тесную координацию по этой теме.

Вопрос (С.В.Лаврову): Сергей Викторович, как в России оценивают инициативу Франции по смягчению санкционного режима против Исламской Республики Иран?

С.В.Лавров: Относительно инициатив по преодолению кризиса вокруг Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по иранской ядерной программе, которое выдвинуло французское руководство, то был подробный разговор Президента России В.В.Путина и Президента Франции Э.Макрона неделю назад в Бергансоне на таком внеочередном российско-французском саммите. Президент В.В.Путин поддержал предложение Президента Э.Макрона, направленное на то, чтобы восстановить жизнеспособность СВПД и всех договоренностей, которые в нем закреплены. Что касается конкретных шагов на этом направлении (я не буду на них подробно останавливаться, т.к. это все-таки еще процесс переговоров и доверительных консультаций), то они, конечно же, будут успешными в том случае, если будут приемлемы для всех участников СВПД, включая Исламскую Республику Иран. Мы будем готовы содействовать достижению такого результата.

Вопрос (С.В.Лаврову): Во время грядущего российско-индийского саммита и экономического форума Вы собираетесь обсуждать новые сферы двустороннего сотрудничества. Собираетесь ли вы популяризировать российскую продукцию в Индии? Например, сыр, мед, травы и другие товары для потребителей, которые могут найти свой рынок в Индии.

С.В.Лавров: Спасибо, что упомянули сыр среди достижений российского сельского хозяйства. Это говорит о том, что политика импортозамещения не только работает в России, но уже получила признание во всем мире, по крайней мере, в крупнейшей демократии современного мира.

Мы не нуждаемся в том, чтобы специально популяризировать нашу продукцию в Индии, потому что индийские партнеры очень хорошо знают российский рынок. У нас очень тесные контакты по линии соответствующих министерств, ведомств, частных компаний и государственных корпораций. Рынок друг друга очень хорошо изучен. О наших возможностях в тех или иных областях — не только в сыроварении и производстве меда, но и в высокотехнологичных отраслях — индийские партнеры очень хорошо информированы. Более того, уже не один год реализуется целый ряд проектов по использованию российских технологий в Индии, в том числе и в гражданской области, и в военно-технической области. Мы стараемся в полной мере учитывать программу под названием «Делай в Индии», которую выдвинул Премьер-министр Н.Моди. Мы с удовольствием прорабатываем конкретные проекты. Думаю, что саммит во Владивостоке, который состоится на полях Восточного экономического форума (ВЭФ), принесет в этой связи дополнительные конкретные результаты.

Россия. Индия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 28 августа 2019 > № 3150302 Сергей Лавров

Самоуничтожение американской власти

Как Вашингтон растратил «однополярный момент»

Фарид Закария – ведущий программы Fareed Zakaria GPS на CNN и автор книги «Постамериканский мир».

Резюме Вашингтон всегда давал другим странам один и тот же совет: шоковая терапия в экономике и мгновенный переход к демократии. Что-то более медленное и сложное – то есть напоминающее путь самого Запада к либерализации экономики и демократизации политики – было неприемлемо.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 4, 2019 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Американское доминирование оказалось коротким бурным периодом – около 30 лет, – который ознаменовался двумя сломами. Эпоха зародилась на развалинах Берлинской стены в 1989 году. Концом ее, вернее – началом конца, стал провал в Ираке в 2003-м, далее мы наблюдали медленное разрушение. Окончательная утрата гегемонии США произошла в последние два года. Была ли потеря экстраординарного статуса результатом воздействия внешних факторов или же Вашингтон ускорил собственный крах дурными привычками и непродуманными действиями? Об этом историки будут спорить годами. Пока же попробуем поделиться предварительными наблюдениями.

Как обычно бывает, летальный исход обусловило сочетание многих факторов. Глубинные структурные силы международной системы неумолимо работали против аккумулирования власти в руках одной державы. Однако в данном случае удивляет, как Вашингтон, обладая беспрецедентным положением, растрачивал гегемонию и злоупотреблял своим влиянием, теряя союзников и заводя врагов. При Дональде Трампе США, кажется, утратили интерес и даже веру в те идеи и цели, которые определяли присутствие страны на международной арене на протяжении 75 лет.

Звезда родилась

Гегемония США после холодной войны не имеет аналогов со времен Римской империи. Историки обычно считают началом «американского века» 1945 г., когда издатель Генри Люс, собственно, и ввел этот термин. Однако эпоха после Второй мировой войны отличалась от той, что наступила после 1989 года.

После 1945 г. Франция и Великобритания оставались империями и обладали значительным влиянием. Вскоре Советский Союз стал супердержавой и начал оспаривать влияние Вашингтона во всех уголках планеты. Вспомните, термин «третий мир» подчеркивал деление планеты на три части. К «первому миру» относились США и Западная Европа, ко «второму» – коммунистические страны. «Третий» – то есть все остальные – должен был выбирать между США и СССР. Большинство стран – от Польши до Китая – вряд ли назовут это время американским веком.

После холодной войны американское превосходство было поначалу трудноуловимым. Как я отмечал в The New Yorker в 2002 г., большинство участников международной системы его не заметили. В 1990 г. британский премьер-министр Маргарет Тэтчер утверждала, что мир поделен на три политических сферы, в которых доминируют доллар, иена и немецкая марка. В книге «Дипломатия» 1994 г. Генри Киссинджер прогнозировал зарождение новой многополярной эпохи. В самих Соединенных Штатах подъема тоже не ощущалось. Президентская кампания 1992 г. характеризовалась чувством слабости и усталости. «Холодная война закончилась, Япония и Германия победили», – вновь и вновь повторял кандидат от демократов Пол Цонгас. В Азии заговорили о «тихоокеанском веке».

Исключением можно считать статью консервативного комментатора Чарльза Краутхаммера «Однополярный момент», опубликованную в Foreign Affairs в 1990 году. Но и здесь триумфаторский настрой был сдержанным. Краутхаммер признавал, что «однополярный момент будет коротким» и скоро Германия и Япония, две растущие «региональные супердержавы», будут проводить независимую от Соединенных Штатов внешнюю политику.

Все приветствовали угасание однополярности, которое считали неизбежным. Когда в 1991 г. начались войны на Балканах, глава Совета Европейского союза Жак Поос заявил: «Наступил час Европы». «Если европейцы и способны разрешить какую-то проблему, то это – Югославия. Она – европейская страна, и американцам здесь нечего делать», – настаивал он. Но оказалось, что силой и влиянием, необходимыми для эффективного вмешательства и преодоления этого кризиса, обладают только США.

Аналогичным образом, когда в конце 1990-х гг. экономическая паника охватила страны Восточной Азии, только Соединенные Штаты оказались в состоянии стабилизировать мировую финансовую систему. Наиболее пострадавшим государствам выделили помощь в размере 120 млрд долл., и кризис был разрешен. На обложке Time (февраль 1999 г.) появилась фотография трех американцев – министра финансов Роберта Рубина, его заместителя Лоуренса Саммерса и главы ФРС Алана Гринспена – под заголовком «Комитет спасения мира».

Начало конца

Так же незаметно, как американская гегемония укреплялась в начале 1990-х гг., в конце десятилетия стали подниматься силы, которые ее подорвали. США продолжали величать «незаменимой нацией» и «единственной супердержавой в мире». Но начался рост Китая. Теперь кажется, что уже тогда легко было предсказать: Пекин станет единственным серьезным конкурентом Вашингтона. Но четверть века назад это не представлялось столь очевидным. Внушительный рост отмечался в КНР с 1980-х гг., но начался он с чрезвычайно низкой базы. Немногие страны способны сохранять подобный темп более 20 лет. События на площади Тяньаньмэнь вроде бы только подтверждали, насколько хрупко странное сочетание капитализма и ленинизма.

Подъем, однако, продолжался, и страна превратилась в новую великую державу, обладающую достаточной мощью и амбициями, чтобы соперничать с Америкой. Россия, в свою очередь, прошла путь от слабости и бездействия в начале 1990-х гг. к позиции реваншистской державы, мирового раздражителя, обладающего и возможностями, и коварством. За пределами международной системы, выстроенной Соединенными Штатами, возникли два ключевых глобальных игрока, и мир вступил в постамериканскую эпоху. Сегодня США – по-прежнему самая влиятельная страна на планете. Но она существует в мире глобальных и региональных держав, которые способны дать отпор и регулярно это делают.

Теракты 11 сентября и распространение исламского терроризма сыграли двойственную роль в упадке американской гегемонии. Сначала теракты мобилизовали Вашингтон и стимулировали его к действиям. В 2001 г. Соединенные Штаты, по-прежнему превосходившие пять крупнейших экономик мира вместе взятых, увеличили военные расходы почти на 50 млрд долл. – больше, чем годовой оборонный бюджет Великобритании. Когда Вашингтон вторгся в Афганистан, ему удалось добиться единодушной, даже со стороны России, поддержки операции. Спустя два года, несмотря на многочисленные возражения, США все же собрали международную коалицию для вторжения в Ирак. Вообще, первые годы нового столетия можно считать пиком американской империи: Вашингтон хотел переделать абсолютно чужеродные страны – Афганистан и Ирак, находящиеся за тысячи миль от собственных границ, вопреки молчаливому недовольству или прямому противодействию остального мира.

Ирак стал поворотным пунктом. США вступили в войну, проигнорировав всеобщие опасения. Вашингтон пытался добиться поддержки ООН, но, выяснив, что это трудно, просто отмахнулся от этой организации. Была проигнорирована и одна из идей доктрины Уайнбергера-Пауэлла: войну стоит начинать, если затронуты жизненно важные национальные интересы и гарантирована убедительная победа. Администрация Буша-младшего настаивала: для оккупации Ирака достаточно малых сил. Иракская кампания себя окупит, утверждали в Вашингтоне. Взяв Багдад, американцы решили уничтожить иракское государство, распустив армию и чиновников, что вызвало хаос и способствовало активизации повстанцев. Любую из этих ошибок можно было исправить, но в сумме они привели к дорогостоящему фиаско.

После терактов 11 сентября Вашингтон в спешке и страхе принял ряд решений, которые сказываются по сей день. Тогда казалось, что стране грозит смертельная опасность и требуется предпринять все возможное для защиты – от вторжения в Ирак и непомерных расходов на внутреннюю безопасность до применения пыток. Весь мир видел, как страна, столкнувшись с терроризмом, с которым другие государства живут годами, ведет себя как раненый лев, разрушая международные альянсы и нормы. В первые два года администрация Джорджа Буша-младшего вышла из множества международных соглашений. (Президенту Трампу, безусловно, уже удалось побить этот рекорд.) Действия Америки за границей при Буше подорвали моральный и политический авторитет США – даже такие давние союзники, как Канада и Франция, разошлись с Вашингтоном в понимании сути, моральности и стиля внешней политики.

Гол в свои ворота

Так что же подточило американскую гегемонию: появление новых конкурентов или имперское перенапряжение? Как и в случае со всеми сложными историческими явлениями, скорее всего, и то и другое. Подъем Китая стал одним из тектонических сдвигов, способных подорвать власть любого гегемона независимо от его дипломатического искусства. Возвращение России – более сложный феномен. Сегодня уже плохо помнится, что в начале 1990-х гг. российское руководство было полно решимости превратить страну в либеральную демократию, европейскую державу и союзника Запада. Эдуард Шеварднадзе, министр иностранных дел СССР, поддержал США в войне с Ираком в 1990–1991 годы. Еще большим либералом, интернационалистом и сторонником прав человека был Андрей Козырев – первый министр иностранных дел России после распада Советского Союза.

Кто потерял Россию – тема для другой статьи. Но стоит отметить, что, хотя Вашингтон дал Москве определенный статус и уважение, – например, расширив G7 до G8, – он никогда не принимал всерьез опасения России по поводу собственной безопасности. Он быстро и напористо расширял НАТО. Этот процесс, безусловно, был необходим для таких стран, как Польша, исторически ощущающих угрозу со стороны России, но он шел бездумно, без учета озабоченностей Москвы и сегодня распространился уже на Македонию. Сейчас агрессивное поведение Владимира Путина, кажется, оправдывает любые действия против его страны. Но стоит задаться вопросом, какие силы содействовали укреплению позиций Путина и его внешней политики? Конечно, в основном это внутренние факторы, но и действия США сыграли роль в разжигании реваншизма в России.

Самая большая ошибка, допущенная Соединенными Штатами в период однополярности в отношениях с Россией и вообще, – это пренебрежение. После распада СССР американцы хотели вернуться домой и так и сделали. В годы холодной войны США интересовались событиями в Центральной Америке, Юго-Восточной Азии, Тайваньском проливе и даже в Анголе и Намибии. К середине 1990-х гг. интерес утратился. Репортажи иностранных бюро NBC сократились с 1013 минут в 1988-м до 327 в 1996-м. (Сегодня три крупнейшие сети суммарно посвящают такое же количество времени сюжетам из иностранных корпунктов, как одна NBC в 1988 г.) Во времена Буша-младшего ни Белый дом, ни Конгресс не предпринимали усилий для трансформации России, не хотели разрабатывать новую версию «Плана Маршалла» или глубоко вникать в ситуацию в стране. Даже во время экономических кризисов 1990-х гг. администрации Клинтона приходилось импровизировать, зная, что Конгресс не одобрит оказание помощи Мексике, Таиланду или Индонезии. Американские политики предлагали свои рекомендации, но в основном участие Вашингтона сводилось к роли доброжелателя на расстоянии, а не заинтересованной супердержавы.

После Первой мировой войны Соединенные Штаты захотели изменить мир. Реальная возможность это сделать появилась в 1990-е гг. Страны начали следовать по американскому пути. Вой­на в Персидском заливе ознаменовала новую веху мирового порядка – наказание ради поддержания норм, ограниченный масштаб, одобрение ведущих держав и легитимация международным правом. Но параллельно с позитивными преобразованиями Соединенные Штаты потеряли интерес к мировым делам. В 1990-е гг. американские политики еще хотели изменить планету, но без затрат. У них не было необходимого политического капитала или ресурсов. Именно поэтому Вашингтон всегда давал другим странам один и тот же совет: шоковая терапия в экономике и мгновенный переход к демократии. Что-то более медленное и сложное – то есть напоминающее путь самого Запада к либерализации экономики и демократизации политики – было неприемлемо. До 11 сентября, столкнувшись с вызовами, американцы предпочитали атаковать на расстоянии – например, используя экономические санкции и точечные авиаудары. Политолог Элиот Коэн называл это характерными чертами современных ухаживаний: «удовлетворение без обязательств».

Конечно, нежелание США нести затраты и брать на себя ответственность не меняли риторику политиков. Поэтому в статье в The New York Times Magazine в 1998 г. я отмечал, что американская внешняя политика определяется «риторикой трансформации и реальностью приспособления». В результате возникала «пустая гегемония». Эта пустота только нарастала.

Завершающий удар

Администрация Дональда Трампа продолжила выхолащивать американскую внешнюю политику. По своим инстинктам Трамп похож на президента Эндрю Джексона. Его также не интересуют мировые дела, он убежден, что другие страны живут за счет США. Он националист, протекционист и популист, для которого Америка «прежде всего».

Но на самом деле Трамп покидает поле. При нём США вышли из Транстихоокеанского партнерства и тесного взаимодействия со странами Азии в целом. Он готов отмежеваться от 70-летнего союза с Европой. Отношения с Латинской Америкой видятся лишь через призму сдерживания иммигрантов и получения голосов во Флориде. США даже удалось дистанцироваться от Канады (не великое достижение).

Ближневосточная политика делегирована Израилю и Саудовской Аравии. За редким импульсивным исключением – обусловленным нарциссическим желанием получить Нобелевскую премию за достижение мира с Северной Кореей – отличительной чертой внешней политики Трампа является ее отсутствие.

Когда Великобритания была супердержавой своего времени, ее гегемонию подорвали мощные структурные силы – подъем Германии, США и Советского Союза. Но она потеряла контроль над своей империей и из-за собственного перенапряжения и высокомерия. В 1900 г., когда четверть мирового населения находилась под контролем Британии, ее основные колонии просили лишь ограниченной автономии – «статуса доминиона», или «самоуправления» в терминах того времени. Если бы метрополия быстро предоставила такие права всем колониям, возможно, она продлила бы жизнь империи на пару десятилетий. Но Лондон этого не сделал, настаивая на собственных эгоистичных целях и пренебрегая интересами империи в целом.

Можно провести аналогию с Соединенными Штатами. Действуй Вашингтон более последовательно ради широких интересов и идей, он продлил бы свое влияние на десятилетия (хотя и в иной форме). Правило сохранения либеральной гегемонии кажется простым: больше либерализма и меньше гегемонии. Но Вашингтон слишком часто и очевидно преследовал собственные узкие интересы, отталкивая союзников и приобретая врагов. В отличие от Великобритании в конце ее доминирования Соединенным Штатам не угрожает ни банкротство, ни имперское перенапряжение. Они остаются самой мощной страной на планете, будут и дальше обладать огромным влиянием – большим, чем любое другое государство. Но США уже не будут способны определять международную систему и доминировать в ней, как это было на протяжении почти 30 лет.

Значит, остаются американские идеи. США были уникальным гегемоном, расширившим влияние настолько, чтобы создать новый мировой порядок, о котором мечтал Вудро Вильсон и который тщательно продумывал Франклин Рузвельт. Этот мир, иногда называемый «либеральным международным порядком», был наполовину возведен после 1945 года. Вскоре из него выпал Советский Союз, сформировавший собственную сферу влияния. Но свободный мир выдержал холодную войну – после 1991 г. он расширился, объединив большинство стран. Идеи, лежащие в основе такого миропорядка, обеспечивали стабильность и процветание на протяжении последних 75 лет. Вопрос в том, выдержит ли международная система упадок американской власти, которая ее спонсировала, включая правила, нормы и ценности. Или Америка станет свидетелем упадка империи своих идей?

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 августа 2019 > № 3138484 Фарид Закария

Всесильно, потому что верно?

Истоки политического мессианства и судьба либерализма

И.А. Истомин – кандидат политических наук, доцент кафедры прикладного анализа международных проблем МГИМО МИД России.

Резюме Универсалистские идеологии неизбежно вызывают противодействие правительств, ощущающих угрозу своей легитимности. Стремление построить идейную гегемонию может оказаться очень затратной для лидеров либерализма и контрпродуктивной – для достижения поставленной цели.

Последние годы отмечены дискуссиями о кризисе либерализма как доминирующей идейной доктрины современности и либерального мирового порядка как институциональной рамки международной системы. Изначальный изъян таких дебатов – дефицит понятийной точности и размытость предмета обсуждения. Нередко игнорируется, что современный либерализм – это сложная система представлений, охватывающая различные сферы общественной жизни. Следовательно, не все аспекты либерального учения оспариваются в равной мере и не всегда одними и теми же игроками.

Немало копий уже сломано вокруг экономического либерализма и принципа свободной торговли. Не отрицая глубину возможных последствий торговых войн между США и Китаем, стоит отметить, что в данном случае противоречия относительно правил функционирования мирового хозяйства выступают инструментальной производной от статусной борьбы на международной арене. В содержательном плане гораздо более серьезную концептуальную оппозицию вызывают политические аспекты либеральной доктрины. Попытки универсализировать западную форму организации власти создают очаги напряженности и побуждают к выстраиванию новых коалиций.

Последующие рассуждения будут посвящены как раз эволюции либеральной модели политической организации, а также попыткам Соединенных Штатов и других стран Запада добиться их признания в качестве единственного приемлемого варианта правления.

Пути политизации либеральной идеи

Парадоксальным образом поначалу либеральные идеи были лишены мессианской ориентации и имели сугубо оборонительное значение. Как отмечает в недавней книге американский теоретик Джон Миршаймер, появление либерализма – реакция на неспособность представителей различных ветвей западного христианства договориться о фундаментальных основаниях не только веры, но и общественной жизни. После религиозных войн XVI–XVII веков это идейное течение противопоставило католическому, лютеранскому, кальвинистскому универсализму радикальный индивидуализм.

Чтобы остановить безрезультатную борьбу за установление правильной веры, либерализм предложил право каждому выбирать близкую ему концепцию добра и зла. Подобное решение при всей простоте порождало новую проблему: как в условиях сосуществования различных ценностных представлений и образов жизни обеспечить взаимодействие в рамках общества? Ответ был найден в утверждении примата толерантности – готовности признать право другого на собственные суждения и образ жизни. Сочетание свободы выбора и терпимости к чужим взглядам и составило ядро либерального учения. Следствием новой доктрины стало не только утверждение веротерпимости, но и расширение пространства свободы человека, опиравшегося на возможности личностного выбора. При этом либерализм оставался социальным учением, а не политической идеологией в полном смысле, так как не предписывал никакой конкретной модели организации власти. Государственный Левиафан мог принимать любую форму до тех пор, пока не пытался заполонить собой все общественное пространство и оставлял место для реализации индивидуальных целей и представлений.

Миршаймер объясняет трансформацию изначального, ограниченного либерализма в более наступательную идеологию дополнением негативных свобод от внешнего принуждения концепцией позитивных прав. Последняя выражала признание за человеком набора неотъемлемых возможностей и благ, выходящих за рамки свободы индивидуального выбора. Одновременно она закрепляла за государством обязанность их обеспечить. Американский специалист видит в этом изменении истоки западного либерального интервенционизма, стремящегося распространить реализацию естественных прав на весь мир.

Такое объяснение не кажется вполне убедительным. Оно игнорирует внутреннюю противоречивость самой либеральной идеологии в том виде, какой она приняла на Западе в XX веке, а также значимость ее собственно политического измерения. Более того, представления Миршаймера о распространении либерально-демократической модели как отражении благодушного стремления западных государств спроецировать собственные убеждения на иные общества не соответствуют степени ее фиксации на исключительно эгоистических интересах того же Запада.

Либерализм приобрел нынешние черты не в результате внедрения позитивных прав, а благодаря слиянию идей республиканизма и выборной демократии. Это привело к его преобразованию из социально-философского учения, обосновывающего свободу личных убеждений, частную собственность и толерантность, в полноценную политическую идеологию, предписывающую конкретную систему организации власти. Речь пошла уже не только о резервировании пространства для индивидов, огражденного от государственного или иного вмешательства, но и о том, кто и как должен править.

Соединение в единой идеологической системе личных свобод и демократического правления не было естественным или априори заданным. Более того, они во многом противоречат друг другу – либерализм провозглашает неотчуждаемость прав человека; народовластие, напротив, предполагает абсолютизацию власти большинства. Англия, в которой идея личной свободы находила наиболее последовательное воплощение на протяжении XVII–XIX веков, в политическом смысле сохраняла приверженность династическому монархизму и легализованной олигархии, демонстрируя искреннее презрение к демократическому правлению. Допуск широких масс к управлению страной воспринимался как угроза индивидуальным правам, которые могли бы пасть жертвой толпы.

История предлагает множество примеров республиканских институтов, существовавших задолго до утверждения примата либеральных свобод. Политические режимы в этих случаях строились на подчинении личности воле сообщества. Иллюстрацией антилиберального характера традиционных демократий был остракизм, практиковавшийся в Древних Афинах. Народное собрание имело право изгнать любого гражданина на десятилетний срок за пределы города (не говоря уже о фактическом бесправии неграждан и тем более рабов, которые составляли реальное большинство населения полиса).

Нынешняя западная политическая форма не представляется логичной, внутренне непротиворечивой системой взаимодополняющих институтов. Она отражает опыт взаимной подгонки и балансирования двух принципов: индивидуальной свободы и правления большинства. Их соединение стало результатом болезненного поиска и неочевидных компромиссов, а вовсе не исторической предопределенности и естественной необходимости. Итог эволюционного процесса – модель политического порядка, декларирующая превосходство над любыми другими системами правления. Вместе с тем либерализм – далеко не первое учение, претендующее на такого рода уникальное положение. Рассмотрение его положений в более широком историческом контексте позволяет вскрыть логику развития мессианских политических идеологий и международные последствия их появления.

Методологическая интерлюдия: значение идейного универсализма

Как и большинство категорий, характеризующих общественные явления, понятие «политическая идеология» допускает множество интерпретаций. В практическом смысле оно может описывать систему коллективных убеждений по поводу принципов организации власти в стране. В самом общем виде политическая идеология отвечает на вопросы: где проходят границы политического сообщества; кто должен в нем править; каким образом обретается и теряется власть.

Функциональная роль политической идеологии заключается в легитимации государства как такового, а также правящих в нем элит. Устойчивая власть не может основываться исключительно на грубом насилии. Любой режим стремится обосновать свою нужность населению. Идеология формирует ценностную опору существующей системы правления, убеждая, что она лучше доступных альтернатив. Но делать это можно по-разному.

Ряд идейных учений утверждает, что предлагаемая ими модель политической организации является объективно лучшей, применимой к любому социуму, а потому универсальной. В частности, теократические представления, основанные на мировых религиях, нередко стремятся представить земную государственность пусть и несовершенным, но отражением божественного порядка. Для такого рода ойкуменистических воззрений местная специфика не имеет существенного значения, так как они обращены ко всему человечеству.

Другие концепции акцентируют не универсальную природу власти, а уникальность конкретного сообщества, обосновывая свое локальное превосходство апелляцией к историческому опыту отдельной страны. Нередко они оперируют представлениями об особом пути развития, географической или социальной специ­фике, требующих индивидуальных решений и в политической сфере. В этой связи рост национализма в XIX–XX веках способствовал распространению убеждений, что каждый народ имеет не только право на собственную государственность, но и возможность самостоятельно определять ее форму.

Универсалистские и партикуляристские идейные представления порой причудливо сочетаются в отдельных странах, порождая странные гибриды. Так, концепция «социализма с китайской спецификой» выражает стремление, с одной стороны, присвоить мобилизационный потенциал марксистской модели, пользовавшейся глобальным признанием, а с другой – обосновать отклонение от нее ссылкой на национальную уникальность. Вместе с тем в каждом конкретном случае один из двух элементов оказывается преобладающим. Например, в Китае по мере ослабления классовой основы организации политической системы происходил неуклонный сдвиг в сторону партикулярности.

Из положений универсалистской идеологии вытекает нетерпимость к любым альтернативным системам правления – только одна модель организации власти является лучшей для всех, только она может быть легитимной. Наличие иных версий политического порядка, а тем более успешность их функционирования при решении социальных, экономических, военных задач подрывает аргументацию универсализма. Если другие общества не выбирают модель, претендующую на превосходство, собственное население может засомневаться в ней.

Таким образом, правящие элиты, опирающиеся в обосновании своей власти на универсалистскую идеологию, заинтересованы в ее распространении за рубежом. Идеологический прозелитизм необязательно становится их единственной внешнеполитической целью (как правило, они решают также множество других задач – например, защита от территориальной агрессии или повышение материального благосостояния), но способен занять высокое место в списке приоритетов. От широты международного признания политической модели начинает зависеть (по крайней мере отчасти) стабильность внутри страны. В случае преобладания партикулярных представлений аналогичных стимулов к идейному экспансионизму не возникает – как чужие успехи, так и собственное отставание обосновываются культурной, цивилизационной или иной национальной спецификой.

Хотя системы политических убеждений – это мыслительные конструкты, их последователи используют не только силу слова. Контроль над государственными институтами открывает возможности мобилизации всех инструментов национальной мощи в целях распространения исповедуемой политической модели. Упоминавшиеся межконфессиональные войны начала Нового времени были борьбой не только за правильную веру, но и за соответствующую ей форму властвования. Протестантизм, отвергавший иерархическую логику католической церкви, подрывал и принципы построения Священной Римской Империи, а некоторые направления религиозной Реформации ставили под сомнение сам институт династической монархии.

Экспансионизм универсалистской идеологии заставляет государства, сталкивающиеся с давлением ее приверженцев, выбирать между тремя стратегиями. Они могут принять стандарты данной идеологии, согласившись на преобразование своей политической системы (или по крайней мере убедительно имитируя реформы). Они также могут попытаться доказать стране, стремящейся навязать собственную модель правления, что принесут больше пользы, например, с экономической или военной точки зрения, сохранив прежний режим. Следуя такой стратегии «выкупа», они получают шанс хотя бы на время вывести себя из-под идеологической угрозы. Наконец, они могут постараться остановить волну идейно-политического прессинга по аналогии с тем, как они сдерживают территориальную агрессию. Такой курс во многих случаях требует не только убедительной пропагандистской реакции на утверждения адептов универсалистской идеологии, но и готовности ответить на широкий спектр мер дипломатического, экономического и военного давления. Идейные расхождения относительно предпочтительных моделей политической организации могут вести к значительным материальным издержкам.

На практике первые две линии поведения возможны не всегда.

Во-первых, принятие навязываемых стандартов и проведение реформ способно угрожать интересам местных элит или повышать риск общей дестабилизации в стране. Во-вторых, у государства не всегда наличествуют достаточные ресурсы для торга и даже тактического умиротворения идеологического оппонента. В этих условиях значительная часть стран идет по третьему пути и вынуждена мобилизовать доступный потенциал, чтобы сбалансировать оказываемое давление.

Одним из элементов ответа на вызов универсалистской модели становится кооперация с другими игроками, которые также не готовы менять форму правления. Это сотрудничество порождает международные коалиции, которые можно обозначить как контридеологические. Их участники стремятся ответить на общий идейно-политический вызов, но не нуждаются в сходстве убеждений и политических режимов для сотрудничества. Перефразируя утверждение Джорджа Лиски, они создаются прежде всего против кого-то или чего-то и лишь во вторую очередь – за что-то. Подобная негативная повестка характерна для большинства межгосударственных объединений.

Такие союзы могут быть достаточно прочными и сохраняться сравнительно долго, по крайней мере до тех пор, пока не исчезнет породивший их вызов. Универсалистские идеологии сами способствуют формированию таких балансирующих коалиций, изображая все альтернативы как различные градации политического заблуждения. Подобное упрощение во многом неизбежно, ведь признание многообразия «зла» потребовало бы допущения множественности «добра», а значит – ослабило бы утверждения об исключительности предлагаемой модели.

В XVI–XVII веках объединению остро конкурировавших между собой реформистских движений способствовала католическая неразборчивость, которая привела к тому, что они начали игнорировать несовместимость их религиозных догматов, социальных доктрин, политических установок. Схожим образом на протяжении XX века советские сторонники мировой революции раз за разом отталкивали от себя умеренные социал-реформистские движения в Европе, отклонявшиеся от ортодоксального марксизма. Отсутствие гибкости в этом вопросе способствовало консолидации Запада в противодействии коммунистическому экспансионизму.

Утверждение универсалистских идеологий в качестве источника легитимации политических элит (особенно в крупных государствах) ведет к наступательности внешнеполитического курса, росту напряженности на международной арене и возникновению новых линий раздела. Оно нередко стимулирует появление балансирующих коалиций, объединяющих игроков, неготовых принять навязываемую им модель политического устройства. Способность универсалистских идеологий сближать своих противников не раз приводила к ослаблению государств, которые их проповедовали. История либерального учения не является исключением в этом отношении.

Предыстория современного либерального экспансионизма

Возникновение нынешней западной формы политической организации связано с наследием американской и французской революций конца XVIII века. Порожденные ими режимы впервые постарались воплотить или хотя бы декларировать то сочетание политических и гражданских идеалов, которые определяют основы современной западной модели. Во многих отношениях они были далеки от представлений нынешнего либерализма, отражая продолжавшийся эксперимент с формами республиканской государственности. Тем не менее эти прецеденты показательны для осмысления международного значения внутриполитических изменений.

В частности, падение ancien régime во Франции немедленно сказалось на европейской политике. Новая власть, не успев утвердиться внутри страны, приступила к активному и даже насильственному распространению своих идеалов за рубежом. Результатом стал продолжительный период революционных и наполеоновских войн, в ходе которого сменяющие друг друга монархические коалиции пытались справиться с мобилизационным потенциалом французского радикализма. Мир в Европе был восстановлен спустя четверть столетия, после реставрации династического правления в Париже.

Возникшие несколько ранее Соединенные Штаты несколько отличались от революционной Франции.

Во-первых, американская республика в первые годы существования выдвигала куда менее радикальную программу социальных и политических изменений. Сохранение рабства в Новом свете контрастировало с отменой феодальной зависимости и привилегий в Европе. Что еще важнее с точки зрения политической организации, американская система правления оставалась в значительной мере патрицианской. Она включала ряд механизмов, обособлявших политику от влияния народных масс (включая сохраняющийся доныне институт непрямых выборов президента).

Во-вторых, хотя американские колонии провозгласили, что все индивиды имеют неотчуждаемые свободы и «для обеспечения этих прав людьми учреждаются правительства, черпающие свои законные полномочия из согласия управляемых», для них было характерно ощущение собственной исключительности. Оно логично вытекало из истории заселения континента. Выходцы из Европы самим фактом переезда свидетельствовали о невозможности реализовать свои устремления в тех странах, которые они покинули.

США с момента появления были экспансионистским государством в территориальном смысле, ориентированным на освоение западного фронтира. Они также рано заявили претензии на доминирование в Западном полушарии, выдвинув доктрину Монро. Более того, в ценностном отношении Соединенные Штаты хотели выступать «сияющим градом на холме», образцом для остального человечества. Тем не менее изначально они не стремились к непосредственному экспорту своей политической системы за рубеж. Легитимность американской государственности определялась ее контрастом с другими, а не наличием последователей.

Подобное положение позволило новой республике сравнительно быстро интегрироваться в международную систему в отличие от революционного Парижа. Идеологическая угроза, которую США создавали для европейских монархий, была несравнима с опасениями, которые Франция, Испания, Голландия или даже Россия испытывали в отношении британского могущества. В результате большинство европейских держав или напрямую поддержали восставшие американские колонии, или сохраняли дружественный нейтралитет в период их борьбы за независимость.

Поскольку французский эксперимент потерпел поражение, а американская республика дистанцировалась от европейской политики, либеральная демократия лишалась субъекта, на который могла бы опереться, – государства, готового предоставить собственный потенциал для ее распространения. Революционная угроза монархиям сохранялась на протяжении всего XIX века, свидетельством чего стали сменявшие друг друга сдерживающие коалиции консервативных держав (в первую очередь Австрии, России и Пруссии). Однако эта угроза была отчасти остановлена, отчасти канализирована осторожными реформами. В результате единственной державой на континенте, которая пережила возврат к республиканской форме правления, оставалась Франция. Объединение Италии и Германии, а также трансформация Японии проходили на монархической основе.

Первая мировая война, казалось бы, создала благоприятные условия для популяризации либерально-демократической модели – раз уж последняя была характерна для держав-победительниц. Но Британия и Франция оказались слишком заняты попытками обратить вспять закат собственного могущества, а Соединенные Штаты оставались в политической самоизоляции. Желание президента Вудро Вильсона мобилизовать США на проведение активного международного курса под лозунгами либеральной идеологии не нашло понимания в стране, по-прежнему испытывавшей скепсис в отношении внешнего мира.

В период Второй мировой войны противостояние с «державами оси» побудило США сменить курс. При этом их транзит к глобальной роли проходил под лозунгами защиты «свободного мира». По окончании войны уже на фоне обострения отношений с СССР Вашингтон занялся конструированием либерально-демократических режимов в Западной Европе и Японии. Однако эта политика осуществлялась непоследовательно и недолго. Еще в годы Второй мировой, несмотря на идеологизированную риторику, Соединенные Штаты проявили готовность вступать в союзы не только с британской демократией, но и с советскими коммунистами. После рьяно поддерживали лояльных монархов и полезных диктаторов – всех, кто представлялся полезным в борьбе с недавними союзниками по антигитлеровской коалиции. При этом практически за каждым народно-демократическим или антиколониальным движением США видели руку Москвы.

В первые десятилетия холодной войны идеология, безусловно, оказывала влияние на американскую стратегию, но это была зависимость «от противного». Соединенные Штаты не столько стремились распространить собственный вариант политической организации, сколько испытывали опасения по поводу популярности социалистической модели.

Американское лицо либерального мессианства

В конце 1970-х гг. ситуация стала меняться. Ключевую роль в идеологизации внешней политики сыграл наметившийся кризис доверия американского общества к национальной политической системе. Разоблачения, вызванные войной во Вьетнаме и Уотергейтом, дискредитировали правящую элиту. Вера в американскую исключительность не исчезла, но в глазах населения власти все больше представали коррумпированными и некомпетентными. Общественное недоверие затрагивало представителей обеих ведущих партий, так как и демократы, и республиканцы несли ответственность за внешнеполитические провалы и вскрывшиеся обманы.

Осознание уязвимости заставило американские элиты перейти к либеральному мессианству на мировой арене. Первые шаги предпринял президент-демократ Джимми Картер, акцентировавший борьбу за права человека. Эта линия быстро получила развитие и поддержку обеих партий. Символичным стало создание в 1983 г. Национального фонда демократии – спонсируемой из бюджета организации, занимающейся распространением западной политической модели. Впоследствии представления о ее работе по смещению «неблагонадежных» режимов приобрели поистине конспирологический ореол, но даже официальные сведения свидетельствуют об идеологической ориентации фонда.

Распад Советского Союза в начале 1990-х гг. дискредитировал главную универсалистскую альтернативу либеральной демократии, породив чувство идеологического триумфа в Соединенных Штатах. На этой волне президент Билл Клинтон объявил основанием стратегии национальной безопасности США расширение сообщества, базирующегося на западных ценностях. Следующий американский лидер Джордж Буш-младший схожим образом провозгласил приоритетом внешней политики «повестку поддержки свободы» (freedom agenda).

Стратегия демократизации предполагала не только убеждение пламенной риторикой, но и практические шаги. Последние включали как помощь странам, принявшим западную модель, так и давление на сомневающихся. Вашингтон стремился политически и экономически изолировать режимы, определяемые как недемократические. Присваивая им ярлыки «государств-изгоев», он старался обосновать связь между авторитаризмом и угрозами международной безопасности – разработкой оружия массового уничтожения, локальными конфликтами, поддержкой терроризма.

После распада биполярной системы в США и других западных странах сформировалось убеждение, что в долгосрочной перспективе альтернативы либерально-демократической модели не существует. Рано или поздно все общества должны были усвоить преимущества выборности властей, политического плюрализма и индивидуальных свобод. Отсутствие признаков демократизации в отдельных странах (например, в Китае) представлялось временным явлением. Трудности в проведении реформ (в том числе в России) не принимались всерьез.

Такой фатализм пресловутого «конца истории» может рассматриваться как проявление высокомерия Запада. Вместе с тем он лишал Вашингтон стимулов усердствовать в реализации идеологической программы, позволяя закрывать глаза на отклонения от либерально-демократического строительства. Принуждение как экономическое, так и силовое применялось избирательно, в качестве показательной меры и исключительно в отношении слабых стран, ставших париями международного сообщества (Ирак, Иран, КНДР, Куба, Ливия). Остальных стремились вовлечь в сеть американоцентричных институтов и хозяйственных связей, ожидая, что рост зависимости будет способствовать их политической трансформации.

С середины 2000-х гг. стало проявляться растущее нетерпение США в связи с затуханием постбиполярной либерально-демократической волны. Метрики, призванные фиксировать ее продвижение (например, индекс свободы Freedom House), указывали на разворот в обратном направлении. Неблагонадежные режимы не только не торопились следовать логике политического транзита, но и демонстрировали жизнеспособность и даже успехи в социально-экономическом развитии. Прежнее благодушие и внутреннее спокойствие сходили на нет.

Идеологической мобилизации, правда, препятствовало ощущение перенапряжения в ходе неудачных кампаний в Афганистане и Ираке, а также финансово-экономического кризиса 2007–2009 годов. Однако даже запрос на сокращение внешнеполитических обязательств оказал лишь краткосрочное воздействие на американскую стратегию. Уже на рубеже 2010-х гг. волнения на Ближнем Востоке и в Северной Африке («арабская весна») стимулировали возврат Вашингтона к политике демократизации. Симптоматичным стало принятие Агентством США по международному развитию (United States Agency for International Development, USAID) в 2013 г. стратегии поддержки демократии, прав человека и надлежащего управления, ставившей задачу «формирования и консолидации инклюзивных и ответственных демократий для продвижения свободы, достоинства и развития».

Победа Дональда Трампа на президентских выборах в 2016 г. ожидаемо породила панику в рядах сторонников демократизации. И в ходе избирательной кампании, и потом новый лидер демонстрировал отсутствие интереса к пропаганде западной модели. Напротив, он указывал на ее изъяны. Апеллируя непосредственно к массам, противопоставляя себя истеблишменту, он вновь вскрыл противоречия между либерализмом и народовластием, за что был назван популистом. Тем не менее практики ведомств, вовлеченных в реализацию внешней политики, изменились мало. Так, объем федеральных средств, выделенных на поддержку демократий в 2018 г., сопоставим с показателями президентства Барака Обамы. Более того, избрание Трампа породило алармистский дискурс, обосновывавший новую мобилизацию общества на защиту американской демократии и борьбу с нелиберальными режимами.

За последние десятилетия универсалистские амбиции либеральной идеологии глубоко укоренились в американском сознании и внешнеполитической практике. В основе стратегии США сохраняется представление, что мир может стать действительно безопасным для демократий только в том случае, если будет состоять лишь из них. Кроме того, политическая поляризация и социальное недовольство, усугубившиеся в 2010-е гг., угрожают основам сложившегося в Соединенных Штатах порядка. В этих условиях поиск внешних источников его легитимации не просто остается востребован, его значение может возрастать.

Придется ли США пожинать бурю?

Американский курс на распространение западной политической модели провоцирует рост напряженности в отношениях с широким кругом стран. В то же время его конфликтогенная роль разнится от случая к случаю. Во взаимодействии с рядом контрагентов идеологические разногласия накладываются на противоречия по другим вопросам. К примеру, Китай не только не соответствует западным стандартам либеральной демократии, но и угрожает превратиться в главного конкурента США на мировой арене. В этих условиях порицание его политической системы резонирует с попытками остановить подъем соперника.

В других ситуациях идеологические противоречия приобретают центральное значение. Например, такие страны, как Египет, Саудовская Аравия и Турция, традиционно выступали в качестве близких региональных союзников и партнеров Соединенных Штатов, создавая каркас их политического и военного присутствия на Ближнем Востоке. Однако на протяжении последнего десятилетия разногласия по поводу природы их политических режимов становятся источником растущих противоречий. Особенно показателен опыт турецкого правительства, которое открыто обвиняет своего союзника по НАТО в поддержке, если не организации попытки государственного переворота.

Россия занимает, по-видимому, промежуточное положение между двумя рассмотренными вариантами. Недовольство монополизацией мирополитической повестки, построением натоцентричного порядка в Европе, расширением американского присутствия в бывших союзных республиках накапливалось у Москвы еще с 1990-х годов. Однако курс на разобщение стал более четким с середины 2000-х гг. Россия подозревала США в поддержке «цветных революций» на постсоветском пространстве, а Запад все острее критиковал российскую политическую систему. Провокационным стал и опубликованный в 2006 г. доклад американского Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations, CFR) о движении Москвы в «неправильном направлении». В результате в Кремле начали зреть опасения относительно западного вмешательства во внутренние дела.

Недовольство политикой демократизации по-разному соотносится с другими проблемами в отношениях с Соединенными Штатами. Но во всех упомянутых случаях ощущение идеологической угрозы порождает поиск способов балансирования. Его следствием становится рост числа объединений незападных стран, подвергающихся критике и давлению по идеологическим мотивам. Пока они чаще проявляются в мягком сближении, а не в официально закрепленных блоках. Объединения такого рода включают полноценные межправительственные организации (Шанхайская организация сотрудничества), менее институционализированные клубы (БРИКС) или даже совсем неформальные коалиции. Обычно они предполагают комбинацию политической координации и практической кооперации. Пример тому дает наметившееся сближение России и Турции, включающее взаимодействие в такой чувствительной области, как военно-техническое сотрудничество. Другая иллюстрация – Россия и Китай, которые укрепляют многомерное партнерство, но не торопятся закреплять взаимные обязательства на бумаге.

Показательно, что формирующиеся коалиции включают страны, существенно различающиеся по характеру внутриполитических систем и источникам легитимации моделей государственности. Как уже отмечалось, они носят контридеологический характер, а потому остаются инклюзивными, гибкими и позволяют подключать к сотрудничеству любого партнера, который не замечен в приверженности либеральному экспансионизму.

Слабость такого сотрудничества часто связывают с отсутствием позитивной повестки взаимодействия. Но это не всегда так. Упомянутое выше сближение России и Турции демонстрирует, что два государства нашли множество сфер для практической кооперации, как только геополитические противоречия ушли в тень на фоне общей идеологической угрозы. Кооперативная повестка создает дополнительные опоры сближения, даже если не становится его ключевым драйвером.

Сегодня не видно особых предпосылок для исчезновения универсалистских претензий западного либерализма, а значит – уровень идеологизации международной политики в обозримой перспективе останется высоким. Несмотря на разговоры об упадке США, они остаются наиболее влиятельным игроком на мировой арене, и американскую политическую повестку игнорировать невозможно. В этой связи идеологическая угроза продолжит играть заметную (если не ведущую) роль в расчетах политических элит и порождать объединение государств, стремящихся ее сбалансировать.

Причиной распада контридеологических объединений мог бы стать транзит их участников в сторону либерализма западного типа. Однако тенденции последнего десятилетия не указывают на реалистичность подобного. Напротив – международная среда определяется расширением плюрализма моделей государственного устройства. Во многих странах с 2000-х гг. растут националистические настроения, предполагающие создание собственных политических институтов независимо от внешнего влияния. Эта тенденция в сочетании с агрессивным либеральным универсализмом создает почву для дальнейшей консолидации контридеологических объединений вплоть до их трансформации в жесткие блоки.

* * *

Сторонники либерализма настаивают на его принципиальном отличии от прежних политических учений, поскольку он строится на преобладании личных свобод, а не на подчинении индивида различным формам коллективной идентичности. Справедливость такого рода утверждений оценить невозможно, так как они постулируют радикальный разрыв с предыдущим опытом. Либеральная демократия получила широкое, но не универсальное признание в качестве предпочтительной модели политической организации. А сам либерализм порой далек от толерантности в отношении альтернативных идейных представлений.

История показывает, что универсалистские идеологии неизбежно вызывают противодействие правительств, ощущающих угрозу своей легитимности. Государства, руководствующиеся ими в своей политике, постоянно сталкиваются с контридеологическими объединениями. Империю Габсбургов, революционную Францию и Советский Союз, пропагандировавших католический универсализм, республиканизм и марксизм соответственно, можно отнести к числу жертв попыток политического прозелитизма. В каждом из этих случаев стремление построить идейную гегемонию повышало уровень напряженности на международной арене. С этой точки зрения политика США представляет очередной пример в длинном ряду. Она может оказаться очень затратной для лидеров либерализма и контрпродуктивной – для достижения поставленной цели.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 августа 2019 > № 3138483 Игорь Истомин

Неверный поворот глобализации

Как он сказался на Америке

Дани Родрик – профессор международной политэкономии в Школе государственного управления имени Кеннеди в Гарвардском университете, президент Международной экономической ассоциации.

Резюме Нынешние проблемы зародились в 1990-е гг., когда политики направили мир по пути гиперглобализма, требовавшего подчинения национальных экономик интересам мировой экономики. Но гиперглобализация была скорее образом мышления, а не реальным непреодолимым ограничителем для национальной политики.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 4, 2019 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Глобализация переживает трудные времена. Набрал мощь популизм, ярким представителем которого является президент США Дональд Трамп. Тлеющая торговая война между Китаем и Соединенными Штатами рискует перерасти в горячий конфликт. Европейские страны закрывают границы для иммигрантов. Даже самые активные сторонники глобализации признают перекосы и говорят о необходимости изменений.

Нынешние проблемы зародились в 1990-е гг., когда политики направили мир по пути гиперглобализма, требовавшего подчинения национальных экономик интересам мировой экономики. В торговле символом трансформации стало учреждение в 1995 г. Всемирной торговой организации (ВТО). ВТО не только затруднила защиту стран от международной конкуренции, но и стала вмешиваться в вопросы, которые правила международной торговли прежде не затрагивали: сельское хозяйство, сфера услуг, интеллектуальная собственность, индустриальная политика, здравоохранение и санитарные нормы. Одновременно возникли амбициозные региональные торговые соглашения, например, НАФТА.

В финансах происходил фундаментальный сдвиг: государства отказались от регулирования движения капитала, перейдя к либерализации. Под давлением США и глобальных организаций – Международного валютного фонда (МВФ) и Организации экономического сотрудничества и развития – страны разрешили огромным потокам средств свободно преодолевать границы в поисках краткосрочной прибыли.

Тогда казалось, что эти изменения опираются на прочный экономический фундамент. Открытость в торговле позволит экономикам перераспределить ресурсы в наиболее продуктивные сферы. Капитал будет перемещаться из стран, где он в избытке, туда, где он необходим. Рост торговли и свобода капитала стимулируют частные инвестиции и способствуют глобальному экономическому подъему. Но вместе с новыми правилами появились риски, которых гиперглобалисты не ожидали, хотя экономическая теория позволяла прогнозировать не только преимущества, но и недостатки глобализации.

Увеличение торговли с Китаем и другими странами с низким уровнем зарплат ускорило падение занятости в производственном секторе развитых стран. В результате обанкротились целые районы и города. Финансизация глобальной экономики вызвала самый тяжелый финансовый кризис со времен Великой депрессии. А после этого международные институты стали продвигать меры жесткой экономии, которые нанесли еще больший ущерб. Простым людям происходящее казалось результатом действия анонимных рыночных сил или следствием решений, принятых в далеких странах.

Политики пытались преуменьшить остроту проблем, отрицая, что в новых условиях глобальной экономики приходится жертвовать суверенитетом. Казалось, они сами парализованы этими силами. Право- и левоцентристы спорили не о правилах нового мирового хозяйства, а о том, как приспособить к ним свои национальные экономики. Правые хотели снизить налоги и ослабить регулирование, левые – увеличить расходы на образование и инфраструктуру. И те и другие соглашались, что экономику нужно реформировать во имя глобальной конкурентоспособности. Глобализация – «экономический эквивалент природных сил, таких как ветер или вода», говорил президент США Билл Клинтон. Британский премьер Тони Блэр высмеивал тех, кто предлагал дискутировать о глобализации: «С тем же успехом можно обсуждать, должна ли осень следовать за летом».

Однако путь, который мир выбрал в 1990-е гг., не был неизбежным. Международные институты сыграли свою роль, но гиперглобализация была скорее образом мышления, а не реальным непреодолимым ограничителем для национальной политики. До этого страны экспериментировали с двумя совершенно разными моделями глобализации: золотым стандартом и Бреттон-Вудской системой. Гиперглобализация по духу ближе к золотому стандарту, исторически более далекому и агрессивному. В этом кроется источник многих нынешних проблем. Политикам стоит обратиться к Бреттон-Вудской системе, основанной на более гибких принципах, если они хотят построить справедливую и устойчивую глобальную экономику.

Золотые оковы

Почти 50 лет до Первой мировой войны и короткий межвоенный период золотой стандарт устанавливал правила управления экономикой. Принимая золотой стандарт, государство должно было привязать национальную валюту к стоимости золота, обеспечить открытость границ для капитала и выплачивать внешний долг при любых обстоятельствах. Если эти правила требовали от государства мер жесткой экономии (в современной терминологии), так и делали, независимо от ущерба для национальных доходов и занятости.

Не случайно первое осознанное популистское движение возникло именно в период действия золотого стандарта – из-за готовности принять болезненные экономические меры. В самом конце XIX века Народная партия стала голосом американских фермеров, которые страдали из-за высоких ставок по долгам и падения цен на их продукцию. Решение было простым: облегчить кредитование, разрешив погашать долги не только в золоте, но и в серебре. Позволь государство конвертировать серебро в национальную валюту по установленному курсу, денежная масса увеличилась бы, цены пошли вверх и положение фермеров улучшилось. Но преобразованиям противился истеблишмент Северо-Востока, поддерживавший золотой стандарт. Недовольство росло, и в 1896 г. на съезде Демократической партии Уильям Дженнингс Брайан, кандидат на выдвижение в президенты, произнес знаменитую фразу: «Вам не удастся распять человечество на золотом кресте». Золотой стандарт выдержал популистские нападки в США отчасти благодаря открытию месторождений золота, что облегчило условия кредитования в конце 1890-х годов.

Спустя почти 40 лет золотой стандарт был снижен, на этот раз Великобританией, оказавшейся под давлением схожего недовольства. Во время Первой мировой действие золотого стандарта приостановили, но в 1925 г. Великобритания вернулась к его довоенному уровню. Однако британская экономика представляла собой лишь тень довоенной, и спустя четыре года, в 1929 г., страна оказалась на грани катастрофы. Предприниматели и рабочий класс требовали снижения ставок, что в условиях золотого стандарта вызвало бы отток капитала за границу. Но в тот раз британское правительство сделало выбор в пользу национальной экономики, а не глобальных правил, и в 1931 г. отказалось от золотого стандарта. Спустя два года примеру британцев последовал Франклин Рузвельт, избранный президентом США. Сегодня экономисты знают: чем быстрее страна отказывалась от золотого стандарта, тем быстрее выходила из Великой депрессии.

Опыт золотого стандарта научил архитекторов послевоенной международной экономической системы, прежде всего Джона Мейнарда Кейнса, что удержание национальных экономик на коротком поводке ради продвижения международной торговли и инвестиций делает систему уязвимой. Поэтому международный режим, выработанный союзниками на Бреттон-Вудской конференции в 1944 г., давал правительствам пространство для собственной денежно-кредитной политики. Основой этой системы был контроль за движением капиталов. Как отмечал Кейнс, контроль капиталов – не просто временная мера, пока финансовые рынки стабилизируются после войны, это – «постоянное условие». Каждое государство устанавливало фиксированный курс своей валюты, но могло корректировать его, если экономика оказывалась под давлением международных финансов. Бреттон-Вудская система строилась на идее о том, что лучший способ стимулировать международную торговлю и инвестиции – позволить национальным правительствам управлять своей экономикой.

Бреттон-Вудская система касалась только международных финансов и валютной политики. Правила торговли разрабатывались, исходя из ситуации, в рамках Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ). Но философия оставалась той же. Страны должны были открывать свои экономики настолько, чтобы не нарушать общественно-политический договор. Либерализация торговли сводилась к снижению пограничных ограничений – квот на импорт и пошлины – для промышленной продукции и касалась только развитых стран. Развивающиеся страны вправе действовать по своему усмотрению. И даже у развитых стран сохранялись возможности защищать ключевые сектора. Когда в начале 1970-х гг. резкий рост импорта одежды из развивающихся стран поставил под угрозу уровень занятости в развитых странах, стороны сели за стол переговоров и выработали специальный режим, позволяющий регулировать квоты на импорт.

По сравнению с золотым стандартом и гиперглобализацией правила Бреттон-Вудской системы и ГАТТ оставляли государствам свободу выбора условий, на которых они будут участвовать в мировой экономике. Развитые страны использовали эту свободу, чтобы регулировать экономику, получать налоги и строить социальное государство, не опасаясь глобальной конкуренции и оттока капитала. Развивающиеся государства диверсифицировали экономику с помощью торговых ограничений и индустриальной политики.

Казалось бы, независимость от мировой экономики звучит как рецепт меньшей глобализации. Но в эпоху Бреттон-Вудской системы глобальная экономика находилась на подъеме. Развитые и развивающиеся экономики росли беспрецедентными темпами. Торговля и прямые иностранные инвестиции увеличивались еще быстрее, опережая показатели мирового ВВП. Доля экспорта в глобальном производстве утроилась – с 5% в 1945-м до 16% в 1981-м. Эти успехи подтверждали идею Кейнса о том, что глобальная экономика функционирует лучше, когда каждое государство заботится о собственной экономике и обществе.

Возвращение к духу золотого стандарта

По иронии судьбы гиперглобалисты использовали успехи Бреттон-Вудской системы, чтобы легитимировать собственный проект по ее замене. Если поверхностные Бреттон-Вудские нормы настолько увеличили мировую торговлю, инвестиции и повысили уровень жизни, представьте, какие результаты даст глубокая интеграция, утверждали они.

Но в процессе строительства нового режима они не вспомнили о главных уроках прошлого. Глобализация стала целью, а национальные экономики – средством ее достижения. Всякую особенность национальной экономики экономисты и политики рассматривали сквозь призму глобальных рынков. В национальном регулировании они усматривали скрытые торговые барьеры, которые необходимо снять, или потенциальный источник конкурентности торговли. Доверие финансовых рынков стало главным мерилом успеха или провала денежно-кредитной политики.

Бреттон-Вудский режим предполагал, что ГАТТ и другие международные соглашения станут противовесом влиянию протекционистов – профсоюзов и компаний, обслуживающих в основном внутренние рынки. Однако к 1990 г. баланс политической власти в богатых странах сместился от протекционистов к лобби экспортеров и инвесторов.

Торговые соглашения, заключенные в 1990-е гг., отражали силу этого лобби. Яркой иллюстрацией можно считать включение в международные соглашения национальных норм защиты интеллектуальной собственности – результат агрессивного лоббирования фармацевтических компаний, которые хотели получать прибыль, расширяя свою монополию на иностранные рынки. До сих пор Big Pharma – крупнейшее лобби, стоящее за торговыми соглашениями. Международные инвесторы тоже получили особые привилегии, например, возможность напрямую подавать иски против правительств в международные инстанции в случае нарушения их прав собственности. Крупные банки при поддержке американского Минфина подталкивали страны к открытию рынков для международных финансовых потоков.

Те, кто проиграли от гиперглобализации, не получали особой поддержки. После ухода рабочих мест в Китай и Мексику многие промышленные районы США столкнулись с серьезными экономическими и социальными проблемами – от безработицы до эпидемии наркомании. Теоретически пострадавшие работники имели право на компенсацию по федеральной программе отраслевой адаптации, но политикам не очень хотелось выделять на нее средства и следить за ее реализацией.

Экономисты в начале 1990-х уверенно называли глобализацию двигателем роста. Если стимулировать экспорт и привлекать иностранные инвестиции, выгода будет настолько огромной, что в конечном итоге выиграют все. Такой технократический консенсус легитимировал и усугублял влияние глобалистов – корпоративных и финансовых лоббистов.

Важным элементом гиперглобалистского триумфализма служила уверенность в том, что страны с разными социально-экономическими моделями в конце концов перейдут если не на одну, то по крайней мере на схожую форму рыночной экономики. В частности, принятие Китая в ВТО основывалось на ожиданиях Запада, что государство там откажется от управления экономикой. Однако у китайского руководства были другие планы. У него не было оснований менять методы управления, которые дали такие потрясающие результаты за 40 лет. Жалобы западных инвесторов, что Китай нарушает обязательства перед ВТО и проводит несправедливую экономическую политику, никто не слушал. Независимо от мастерства юристов с обеих сторон проблема лежала гораздо глубже: новый торговый режим не может охватить все институциональное разнообразие крупнейших экономик мира.

Более разумная глобализация

Политикам не удастся воскресить Бреттон-Вудскую систему во всех деталях, мир не может (и не должен) возвращаться к фиксированному курсу валют, жесткому контролю капитала и высокому уровню протекционизма в торговле. Но можно использовать ее уроки при создании новой, более здоровой глобализации.

Вызывающий унилатерализм Трампа – неверный путь. Политикам следует возрождать легитимность многостороннего режима в торговле, а не разрушать его. Но для этого не нужно еще больше открывать рынки и ужесточать международные правила торговли и инвестиций. Барьеры для торговли товарами и многими услугами и так достаточно низки.

Необходимо добиться общественной поддержки мировой экономики, которая открыта во многих аспектах, хотя и не достигает гиперглобалистского идеала. Для этого потребуются новые международные нормы, расширяющие национальным правительствам пространство для реализации их внутренних целей. Богатым странам нужна система, позволяющая пересмотреть общественный договор. Обязательно реформировать правила, чтобы страны имели возможность временно защитить уязвимые сектора от конкуренции. Например, ВТО позволяет странам вводить временные сборы, так называемые антидемпинговые пошлины, на импорт, продающийся по цене ниже себестоимости, что угрожает собственной промышленности.

ВТО также должна разрешить государствам отвечать на социальный демпинг – практику нарушения прав работников для удержания зарплат на низком уровне и привлечения производства. Меры против социального демпинга помогут защитить не только доходы отрасли, но и стандарты труда. Для развивающихся стран международные правила должны подразумевать возможность реструктурировать экономику в целях ускорения роста. ВТО следует смягчить правила по субсидиям, инвестициям и правам интеллектуальной собственности, которые мешают развивающимся странам стимулировать определенные отрасли.

Если Китай и США хотят урегулировать торговый конфликт, им придется признать, что различия между их экономиками не исчезнут. Китайское экономическое чудо базируется на промышленной и финансовой политике, которая нарушает ключевые принципы нового гиперглобалистского режима: субсидии отдельным отраслям, требование к иностранным компаниям передавать технологии местным фирмам, если они хотят работать в КНР, государственная собственность и контроль курса национальной валюты. Китайские власти не откажутся сейчас от этой политики. То, что американские компании называют кражей интеллектуальной собственности, – проверенная временем практика, к которой прибегали и сами Соединенные Штаты, пытаясь догнать индустриально развитую Англию в XIX веке. Китай, в свою очередь, должен понять, что США и Европа имеют легитимные основания защищать общественный договор и свои разработки. Вспомнив отношения Соединенных Штатов и СССР в период холодной войны, Америка и Китай должны стремиться к мирному сосуществованию, а не к конвергенции.

В международных финансах необходимо вернуть норму о том, что национальные правительства должны контролировать трансграничные потоки капитала, прежде всего краткосрочного. Приоритетом должна быть интегрированность национальной макроэкономической политики и налоговой системы, а также финансовое регулирование потоков капитала. МВФ уже пересмотрел свою категоричную позицию по контролю над капиталом, но правительствам и международным институтам нужно приложить больше усилий для легитимации применения таких мер. Например, правительства могут укрепить стабильность национальной экономики с помощью «контрциклического регулирования капитала», то есть ограничивая приток капитала, если экономика перегрета, и облагая налогом отток капитала в случае спада. Правительства также должны бороться с уклонением от уплаты налогов, создав глобальный финансовый регистр, в котором будет фиксироваться местожительство и гражданство акционеров и фактических владельцев финансовых активов.

Бесконтрольная глобализация всегда создает победителей и проигравших. Ключевым принципом новой глобализации должны стать правила, которые пойдут на пользу всем, а не избранным. И здесь экономическая теория предлагает важную идею – возможности для компенсаций проигравшим гораздо больше, если барьеры, требующие устранения, изначально высоки. С этой точки зрения уничтожение оставшихся незначительных барьеров в торговле товарами и финансовыми активами не имеет смысла. Вместо этого стоит сосредоточиться на мобильности трудовых ресурсов, где барьеры гораздо выше. Рынки труда обладают мощным потенциалом для углубления глобализации. Расширение программ предоставления временных рабочих виз, особенно для неквалифицированных работников, – один из вариантов для развитых экономик.

Может показаться, будто предложения по глобализации рынков труда не учитывают традиционных опасений, что повышение конкуренции с иностранцами навредит низкоквалифицированным работникам в развитых странах. Прямо сейчас эта идея обречена на политический провал в США и странах Западной Европы. Если правительства не предлагают компенсацию потерявшим работу, опасность следует воспринимать всерьез. Но потенциальные экономические выгоды огромны: небольшой рост трансграничной мобильности трудовых ресурсов даст мировой экономике больше, чем завершение нынешнего, давно зашедшего в тупик раунда многосторонних торговых переговоров. Значит, есть пространство для компенсаций проигравшим – например, налоги на увеличившийся трансграничный поток трудовых ресурсов и возможность напрямую вкладывать средства в программы помощи рынку труда.

В целом глобальное управление должно быть легким и гибким, позволяющим правительствам выбирать свои методы регулирования. Страны торгуют не для того, чтобы приносить выгоду другим, торговля выгодна им самим. Если выгоды распределяются справедливо в рамках национальной экономики, государствам не нужны внешние правила для поддержания открытости, они сами будут делать выбор в ее пользу.

Мягкое управление поможет глобализации. В первые 35 лет существования Бреттон-Вудской системы торговля росла быстрее по сравнению с глобальным производством, чем с 1990-х гг., даже без учета спада после глобального финансового кризиса 2008 года. Международные соглашения, предусматривающие противодействие национальной политике, нужны, только если речь идет о мерах в духе «разори соседа» – налоговых гаванях, экономических картелях и искусственном занижении курса национальной валюты.

Нынешняя система международных правил пытается блокировать экономические меры, которые не связаны с политикой «разори соседа». В частности, это запреты генетически модифицированных организмов, сельхозсубсидии, индустриальная политика, слабое финансовое регулирование. Такие меры не могут навредить другим странам, издержки лягут на национальную экономику. Правительства применяют подобные меры, полагая, что социальные и политические выгоды оправдают потери. В каждом конкретном случае правительство способно ошибаться. Но международные институты – не лучшие судьи, и даже если они правы, их решениям недостает демократической легитимности.

Движение к гиперглобализации привело к повышению уровня международной экономической интеграции. Но на национальном уровне произошла дезинтеграция. Профессиональные, корпоративные и финансовые элиты объединились с коллегами со всего мира, однако при этом отдалились от соотечественников. Нынешняя волна популизма – симптом этой фрагментации.

Основную работу по исправлению экономических и политических систем придется делать дома. Преодоление социально-экономических разрывов, расширившихся из-за гиперглобализации, потребует восстановления приоритетности национальной сферы в политической иерархии и понижения значения международной сферы. Наилучший вклад мировой экономики в этот проект – способствовать корректировкам, а не препятствовать им.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 августа 2019 > № 3138482 Дани Родрик

Имитация и недовольство

Почему отступил либерализм

Иван Крастев – председатель Центра либеральных стратегий (г. София), ведущий научный сотрудник Института наук о человеке (г. Вена).

Стивен Холмс – профессор права Нью-Йоркского университета.

Резюме Отсутствие адекватных альтернатив либеральной демократии стало стимулом для недовольства, потому что людям нужен выбор или хотя бы его иллюзия. Популисты выступают против замены коммунистического догматизма либеральным. Посыл левых и правых протестных движений заключается в неприятии ультимативного подхода, требовании признать различия и самобытные особенности.

Данная статья основана на вступлении к книге авторов The Light That Failed. A Reckoning. («Свет погас. Расплата»), которая выходит в издательстве Penguin Random House. Выражаем глубокую благодарность авторам за любезное разрешение опубликовать этот отрывок.

«Мы все рождаемся оригиналами,
почему же многие умирают копиями?»
Эдвард Янг

Еще вчера будущее казалось лучше. Как отмечал Роберт Купер в статье для Prospect Magazine, мы верили, что 1989 г. разделил прошлое и будущее так же четко, как Берлинская стена Восток и Запад. В свою очередь, Фрэнсис Фукуяма в книге «Конец истории и последний человек» писал о том, что мы не могли «представить мир, который лучше нашего, или будущее, не являющееся по сути демократическим и капиталистическим». Сегодня мы мыслим совершенно иначе. Большинство, даже на Западе, не видит будущего, которое останется стабильно демократическим и либеральным.

Когда закончилась холодная война, надежды на глобальное распространение либеральной капиталистической демократии были огромны. Геополитическая сцена, казалось, предназначена для постановок наподобие «Пигмалиона» Бернарда Шоу – оптимистической поучительной пьесы о том, как профессор фонетики за короткий срок научил цветочницу говорить по-королевски и комфортно чувствовать себя в высшем обществе.

Преждевременно отпраздновав интеграцию Востока в Запад, зрители в конце концов осознали, что разыгрывающийся перед ними спектакль пошел не по запланированному сценарию. Вместо «Пигмалиона» мир увидел театральную версию «Франкенштейна» Мэри Шелли – мрачного поучительного романа об ученом, решившем поиграть в бога и создавшем гуманоидное существо из расчлененных мертвецов. Ущербный монстр чувствовал себя обреченным на одиночество, неприятие и отторжение. Завидуя недостижимому счастью своего творца, он принялся мстить его друзьям и семье, разрушая их мир. Результатом неудачного эксперимента по копированию человека стали муки совести и разочарование.

Либерализм оказался жертвой своей громко объявленной победы в холодной войне. На первый взгляд, причина обусловлена чередой дестабилизирующих политических событий, таких, как атаки на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке 11 сентября 2001 г., вторая война в Ираке, финансовый кризис 2008 г., аннексия Крыма Россией и ее вторжение на восток Украины, миграционный кризис в Европе в 2015 г., Брекзит и избрание Дональда Трампа президентом США. Китайское экономическое чудо, совершенное политическим руководством, которое, к сожалению, не было ни либеральным, ни демократическим, омрачило победное сияние либеральной демократии после холодной войны. Попытки спасти доброе имя либеральной демократии, выставляя ее в выгодном свете в сравнении с незападными автократиями, перечеркнуло безответственное нарушение либеральных норм, как, например, пытки заключенных, а также очевидные сбои в работе демократических институтов. Показательно, что сегодня либеральных исследователей больше всего занимает вопрос, как происходит атрофия и угасание демократий.

Да и сам идеал «открытого общества» утратил притягательный лоск. У многих разочарованных граждан открытость вызывает сегодня больше тревог, чем надежд. Когда рухнула Берлинская стена, в мире осталось всего 16 подобных сооружений. Сегодня завершены или строятся 65 укрепленных пограничных периметров. Как отмечает эксперт из Квебекского университета Элизабет Валле в своём исследовании «Границы, заборы и стены» (“Borders, Fences and Walls. State of Insecurity?”), почти треть государств воздвигает барьеры вдоль своих границ. Три десятилетия после 1989 г. оказались «межстенным периодом», кратким интервалом от драматичного разрушения Берлинской стены, утопических фантазий о безграничном мире до глобального помешательства на возведении заграждений из бетона и колючей проволоки, воплощающих экзистенциальные (правда, зачастую воображаемые) страхи.

Большинство европейцев и американцев теперь считают, что их детям предстоит прожить менее благополучную жизнь, чем прожили они сами. Резко падает вера в демократию, старые политические партии дезинтегрированы или вытеснены аморфными движениями и популистскими лидерами, что ставит под вопрос готовность организованных политических сил бороться за выживание демократии в момент кризиса. Напуганных призраком масштабной миграции избирателей в Европе и Америке все чаще привлекает ксенофобская риторика, авторитарные лидеры и хорошо защищенные границы. Им кажется, что будущее определят не либеральные идеи, исходящие от Запада, а миллионы людей, стремящихся на Запад. Права человека, некогда превозносившиеся как заслон против тирании, ныне видятся помехой в борьбе демократий с терроризмом. Кризис либерализма настолько глубок, что стихотворение Уильяма Батлера Йейтса «Второе пришествие», написанное в 1919 г., после одного из самых кровопролитных конфликтов в истории человечества, стало практически обязательным рефреном у политических обозревателей в 2016 году. Спустя 100 лет строки Йейтса: «Всё рушится, основа расшаталась, / Мир захлестнули волны беззаконья» [перевод на русский Григория Кружкова – прим. ред.] – отражают опасения защитников либеральной демократии по всему миру.

В мемуарах «Мир как он есть» (“The World as It Is: A Memoir of the Obama White House”) Бен Родс, помощник и близкий друг Барака Обамы, отмечал, что покидающего Белый дом президента больше всего волновал вопрос: «Что, если мы ошиблись?». Не «Что пошло не так?» или «Кто действовал неверно?». Вопрос Хиллари Клинтон: «Что случилось?» – тоже не нуждался в срочном ответе. Обаму тревожило другое: «Что, если мы ошиблись?». Что, если либералы неверно интерпретировали суть периода после холодной войны?

«Что, если мы ошиблись?» – правильный вопрос, а для авторов еще и личный. Старший из нас, американец, родился через год после начала холодной войны и в средней школе узнал, что только что построенная Берлинская стена является воплощением нетерпимости и тирании. Второй, болгарин, родился на другой стороне линии раздела Востока и Запада через четыре года после возведения стены и рос в убеждении, что ее разрушение – путь к политической и личной свободе.

Мы происходим из разных миров, тем не менее годами жили в тени Берлинской стены, и ее драматичное уничтожение, транслируемое по телевидению, стало определяющим моментом нашей политической и интеллектуальной биографии. Сначала стена, а затем ее отсутствие сформировали наше политическое мышление. И мы тоже верили, что окончание холодной войны станет началом эпохи либерализма и демократии.

Эти размышления – попытка понять, почему когда-то мы с радостью ухватились за эту иллюзию и, самое главное, как воспринимать мир, который захлестнули волны нелиберального и антидемократического «беззакония».

Ощущение конца

30 лет назад, в 1989 г., сотрудник Госдепартамента США Фрэнсис Фукуяма точно уловил атмосферу того времени. За несколько месяцев до того, как немцы начали весело плясать на развалинах Берлинской стены, он написал, что холодная война, по сути, закончилась. Всеобъемлющую победу либерализма над коммунизмом закрепило десятилетие экономических и политических реформ, инициированных Дэн Сяопином в Китае и Михаилом Горбачёвым в Советском Союзе. Уничтожение марксистско-ленинской альтернативы либеральной демократии, как утверждал Фукуяма в своей статье, а затем и в книге о конце истории, говорит о полном исчезновении жизнеспособных системных альтернатив западному либерализму. Коммунизм, который марксисты считали кульминацией истории «в гегелевском смысле», в истории в «американском смысле» был сведен до пренебрежимо малого значения. В этих условиях западную либеральную демократию можно назвать конечным пунктом идеологической эволюции человечества. После краха фашистских и коммунистических диктатур в XX веке единственной формой государственного устройства, оставшейся нетронутой до конца столетия, была либеральная демократия. Поскольку основные принципы либерально-демократического государства абсолютны и не могут быть улучшены, перед либеральными реформаторами стояла только одна задача – распространить эти принципы, чтобы все территории человеческой цивилизации были выведены на уровень самых продвинутых форпостов.

Фукуяма утверждал, что либерализм в конечном итоге одержит победу во всем мире. Но главная его идея заключалась в том, что невозможно появление идеологии, более продвинутой, чем либерализм. Значило ли это, что на практике капиталистическую демократию следует признать завершающим этапом политического развития человечества? Фукуяма отвечал уклончиво. Но его доводы предполагали, что западная либеральная демократия – единственный жизнеспособный идеал, к которому должны стремиться все приверженцы преобразований. Он писал, что последний маяк нелиберальных сил погасили китайские и советские реформаторы, а значит, отныне путь человечества в будущее освещает только либеральный маяк Америки.

Отрицание какой-либо привлекательной альтернативы западной модели объясняет, почему тезис Фукуямы казался тогда очевидным даже диссидентам и реформаторам по ту сторону «железного занавеса». За год до этого, в 1988-м, один из самых яростных сторонников демократического плюрализма в СССР [Юрий Афанасьев – прим. ред.] опубликовал сборник статей под заголовком «Иного не дано». В настольной книге советских прогрессистов также утверждалось, что альтернативы западной капиталистической демократии не существует.

Если формулировать нашими терминами, то 1989 г. ознаменовал начало 30-летнего периода имитации. Мы хотим показать, что после первоначальной эйфории от перспектив копирования Запада, в мире возникло недовольство политикой имитации, обусловленное отсутствием политических и идеологических альтернатив. Именно исчезновение альтернатив, а не тяга к авторитарному прошлому или историческая враждебность к либерализму лучше всего объясняет нынешние антизападные настроения в посткоммунистических обществах. Само по себе представление о том, что «иного не дано», подняло в Центральной и Восточной Европе волну популистской ксенофобии и реакционного нативизма, захлестнувшую сегодня и большую часть мира. Отсутствие адекватных альтернатив либеральной демократии стало стимулом для недовольства, потому что людям нужен выбор или хотя бы его иллюзия.

Популисты выступают не против конкретного (либерального) типа политики, а против замены коммунистического догматизма либеральным. Посыл левых и правых протестных движений заключается в неприятии ультимативного подхода, требовании признать различия и самобытные особенности.

Очевидно, нельзя объяснить одним фактором одновременное появление авторитарного антилиберализма в разных странах в 2010-е годы. Однако недовольство каноническим статусом либеральной демократии и политикой имитации в целом, как мы полагаем, сыграло решающую роль не только в Центральной Европе, но и в России, и в Соединенных Штатах. Для начала призовем в свидетели двух самых яростных критиков либерализма в Центральной Европе. Польский философ, консерватор, член Европарламента Рышард Легутко в книге «Демон в демократии» (“The Demon in Democracy: Totalitarian Temptations in Free Societies”) выражает недовольство тем, что либеральная демократия не имеет альтернатив, стала единственным признанным путем и методом организации коллективной жизни, а либералы и либеральные демократы заставили замолчать и маргинализировали практически любые альтернативы и все нелиберальные взгляды. Ему на страницах газеты The Guardian вторит известный венгерский историк Мария Шмидт, идеолог курса Виктора Орбана: «Мы не хотим копировать то, что делают немцы или французы. Мы хотим жить своей жизнью». Оба заявления демонстрируют, что упрямое нежелание принимать полное исчезновение жизнеспособных системных альтернатив западному либерализму помогло превратить мягкую силу Запада в слабость и уязвимость.

Отказ преклоняться перед либеральным Западом стал основой антилиберальной контрреволюции в посткоммунистическом мире и за его пределами. Такую реакцию нельзя просто игнорировать, повторяя, что винить во всем Запад – дешевый трюк незападных лидеров, пытающихся уклониться от ответственности за собственные ошибки. История гораздо сложнее. Помимо всего прочего, это история того, как ради гегемонии либерализм отказался от плюрализма.

Названия и необходимость

В годы холодной войны самый значимый политический раскол проходил между коммунистами и демократами. Мир делился на тоталитарный Восток и свободный Запад, и общества, находившиеся на периферии основного конфликта, имели право выбирать ту или иную сторону – по крайней мере так они считали. После падения Берлинской стены расклад изменился. С этого момента самая значимая граница на геополитическом пространстве отделяла имитаторов от имитируемых, признанные демократии от стран, пытающихся завершить переходный процесс. Отношения Востока и Запада из противостояния двух враждебных систем в годы холодной войны трансформировались в натянутое взаимодействие модели и имитатора в рамках единой однополярной системы.

После 1989 г. стремление бывших коммунистических стран походить на Запад получало разные названия – «американизация», «европеизация», «демократизация», «либерализация», «расширение», «интеграция», «гармонизация», «глобализация» и так далее, но речь в любом случае шла о модернизации через имитацию и интеграцию через ассимиляцию. По мнению популистов из Центральной Европы, после краха коммунистических режимов либеральная демократия стала новой неизбежной догмой. Они постоянно жалуются, что подражание ценностям, подходам, институтам и практикам Запада превратилось в императив и обязанность. Упомянутый выше польский философ высмеивал образ мыслей своих соотечественников после 1989 г.: «Глубокая мудрость заключалась в том, чтобы копировать и имитировать. Чем больше мы копировали и имитировали, тем больше были довольны собой. Институты, образование, налоги, право, СМИ, язык – практически все вдруг оказалось несовершенной копией оригиналов, которые опережали нас на пути к прогрессу».

После 1989 г. асимметрия между морально передовыми и морально отстающими стала определяющим и болезненным аспектом отношений Востока и Запада.

После падения Берлинской стены повсеместная имитация Запада воспринималась как наиболее эффективный способ демократизации общества. Отчасти из-за моральной асимметрии эта самоуверенность сегодня стала предметом агрессивной критики со стороны популистов.

Сложности имитации

То, что имитация пронизывает все сферы общественной жизни, не подлежит сомнению. Известный социолог XIX века Габриель Тард в книге «Законы подражания» (“The Laws of Imitation”) даже утверждал, что общество – есть имитация». Он писал о «заразной имитации» как разновидности сомнамбулизма, когда люди повторяют действия друг друга спонтанно, без какой-либо стратегической цели или плана, как при копировании преступлений. В любом случае это происходит без давления или принуждения.

Критикуя имитационный императив как самую невыносимую черту либеральной гегемонии после 1989 г., популисты Центральной Европы имеют в виду нечто более провокационное с политической точки зрения. Всеобъемлющая имитация институтов предполагает, во-первых, признание морального превосходства имитируемых над имитаторами; во-вторых, политическую модель, победившую все жизнеспособные альтернативы; в-третьих, ожидание, что имитация будет безусловной, без адаптации к местным традициям, и в-четвертых, готовность к тому, что представители имитируемых (и поэтому обладающих превосходством) стран будут осуществлять надзор и на постоянной основе оценивать прогресс стран-имитаторов. Не погружаясь слишком глубоко в аналогии, можно сказать, что стиль имитации режима, возобладавший после 1989 г., напоминает советские выборы, когда избиратели под контролем партийных чиновников притворялись, что «выбирают» единственного кандидата.

Чтобы лучше понять, что оказалось на кону, стоит остановиться на нескольких различиях.

Например, есть полномасштабная имитация единственной ортодоксальной модели под надзором экспертов-иностранцев, а есть процесс обучения, когда страны извлекают пользу, перенимая опыт друг у друга. Первый вариант предполагает высокомерие и обиды, в то время как второй строится на эффекте демонстрации – увиденных успехах и провалах.

Кроме того, есть большая разница между имитацией средств и имитацией целей. Первое мы называем заимствованием, а не имитацией. Классическую формулировку этого различия предложил экономист и социолог Торстейн Веблен, который в статье для Journal of Race Development в 1915 г. писал, что японцы позаимствовали у Запада «промышленное искусство», но не его «духовные подходы, принципы поведения и нравственные ценности». Заимствование технических средств не влияет на идентичность, по крайней мере, на начальном этапе, в то время как имитация нравственных целей проникает глубже и может привести к более радикальным процессам трансформации, напоминающим «обращение». Строя общество после 1989 г., жители Центральной Европы стремились копировать образ жизни и нравственные подходы, которые видели на Западе. Китайцы, напротив, избрали путь, похожий на определение Веблена, – применение западных технологий для стимулирования экономического роста и повышения престижа Коммунистической партии, чтобы противостоять солированию Запада.

Имитация нравственных идеалов (в отличие от заимствования технологий) заставляет подражать тем, кем вы восхищаетесь, и одновременно перестать походить на себя, в то время как собственная уникальность и вера в свою группу лежат в основе борьбы за достоинство и признание. Господствующий культ инновации, креативности и оригинальности – фундамент либерального мира – означает, что даже для таких экономически успешных стран, как Польша, проект адаптации западной модели под надзором Запада воспринимается в качестве признания невозможности избавиться от вассального положения Центральной Европы перед иностранными инструкторами и инквизиторами.

Противоречивый запрос – быть одновременно и оригиналом, и копией – создает психологическое напряжение. Ощущение неуважения усугублялось иронией посткоммунистического продвижения демократии в контексте европейской интеграции. Чтобы соответствовать условиям членства в ЕС, якобы демократизируемые страны Центральной и Восточной Европы должны были проводить политику, предложенную невыборными чиновниками из Брюсселя и международными кредитными организациями. Полякам и венграм говорили, какие законы принимать и какую политику проводить, одновременно они должны были притворяться, что управляют страной сами. Выборы стали походить на «ловушку для дураков», как выразился бы Редьярд Киплинг. Избиратели регулярно голосовали против действующих лидеров, но политика, сформулированная в Брюсселе, существенно не менялась.

Крах коммунизма обусловил психологически проблематичную и даже травматичную трансформацию отношений Востока и Запада, потому что по разным причинам возникло ожидание, что страны, ушедшие от коммунизма, должны имитировать не средства, а цели. Политические лидеры Востока, начавшие импорт западных моделей, по сути, хотели, чтобы их соотечественники воспринимали цели и адаптировали модели целиком, а не частично. Главная жалоба, подпитывающая антилиберальную политику в регионе, заключается в том, что демократизация коммунистических государств была направлена на культурное преобразование вместо переноса нескольких иностранных элементов на традиционную почву, а это ставило под угрозу национальную идентичность.

Следует отметить, что попытки слабых имитировать сильных и успешных – отнюдь не новость в истории наций и государств. Но такая имитация обычно походила на простое попугайничанье, а не истинное преобразование. Франция Людовика XIV как доминирующая европейская держава XVII века вдохновляла многих имитаторов. Политолог Кеннет Джоуитт в своей статье «Коммунизм, демократия и гольф» (“Communism, Democracy, and Golf”) для Hoover Digest отмечал: копии Версаля были построены в Германии, Польше и России. Французским манерам подражали, а французский стал языком элиты. В XIX веке объектом поверхностного копирования оказался британский парламент, а после Второй мировой войны целый ряд сталинистских режимов был создан в Восточной Европе, от Албании до Литвы, с одинаково уродливой сталинской архитектурой – политической и физической. Одна из причин, почему косметическая имитация получила широкое распространение в политической жизни, – она позволяет слабым казаться сильнее, чем те есть на самом деле, а это полезная форма мимикрии во враждебной среде. Кроме того, имитаторы становятся безопасными для тех, кто в ином случае стал бы вредить им или пытаться маргинализировать. В мире после холодной войны изучение английского, чтение «Записок Федералиста» костюмы от Армани, выборы и любимый пример Джоуитта – гольф – позволили незападным элитам не только создать комфортную атмосферу для влиятельных западных партнеров, но и предлагать им экономическое, политическое и военное сотрудничество. Мимикрия под сильного позволяет слабому государству воспользоваться огромным весом и престижем настоящего «Версаля», но для этого необязательно становиться источником национального унижения или серьезной угрозой идентичности.

Говоря о непредвиденных последствиях однополярной эпохи имитации и называя имитационный императив после 1989 г. основной причиной превращения либеральной мечты в либеральный кошмар, мы имеем в виду схемы поведения и имитационную интоксикацию, которые социально и психологически более сложны и опасны, чем простое эпигонство. Речь идет о комплексном политическом поведении, которое – отчасти потому, что это происходило по команде Запада и под его надзором – вызывает чувство стыда и обиды, а также страх культурного стирания.

В Центральной и Восточной Европе многие влиятельные политические лидеры сразу после 1989 г. приветствовали копирование Запада как кратчайший путь реформ. Имитация обосновывалась «возвращением в Европу», что означало обретение своего места в естественном ареале обитания. В Москве ситуация была иной. Коммунизм никогда не воспринимался там как продукт иностранного доминирования, поэтому имитация Запада не могла считаться воссозданием национальной идентичности.

Как бы их ни воспринимали изначально, в итоге западные модели утратили привлекательность в глазах даже самых перспективных имитаторов. Либерально-демократические реформы стали казаться все менее приемлемыми по разным причинам. Западные советники, пусть и с самыми благими намерениями, не могли скрыть превосходства модели над копией. Более того, иностранные промоутеры политических реформ на Востоке продолжали продвигать идеальный имидж «реальной» либеральной демократии, хотя признаки ее внутренней дисфункции уже невозможно было игнорировать. В этом контексте глобальный финансовый кризис 2008 г. нанес завершающий удар по доброму имени либерализма.

Французский философ Рене Жирар в трудах разных лет многословно доказывал, что историки и социологи игнорируют центральную роль имитации в жизни человека, что ошибочно и даже опасно. Он посвятил свою карьеру исследованию того, как подражание вызывает психологические травмы и социальные конфликты. В сочинении «Ложь романтизма и правда романа» (“Deceit, Desire and the Novel: Self and Other in Literary Structure”) Жирар писал, что обычно это происходит, когда модель становится препятствием для самооценки и самореализации имитатора. Чаще всего недовольство и конфликт вызывает имитация желаний. Мы делаем вид, что заимствуем не только средства, но и цели, не только технические инструменты, но и задачи, ориентиры и образ жизни. С нашей точки зрения, это самая стрессоопасная и вредная форма имитации, которая в значительной степени способствовала нынешней волне антилиберальных протестов.

По мнению Жирара, люди хотят чего-то не потому, что это само по себе привлекательно, а потому, что этого хочет кто-то другой. Гипотезу можно проверить, понаблюдав за двумя маленькими детьми в комнате с игрушками: более всего желанна игрушка в руках другого ребенка. Копирование целей других, полагает Жирар, естественным образом связано с соперничеством, тщеславием и угрозой личной идентичности. Чем больше имитаторы верят в то, что имитируют, тем меньше они верят в себя. Искомая модель неизбежно становится соперником и угрозой самоуважению. Это особенно справедливо, если вы собираетесь брать за образец не Иисуса Христа, а своего соседа с Запада.

Но стоит напомнить, что подражание нередко происходит не от восхищения, а от безжалостного соперничества. Сын хочет быть похожим на отца, но тот подсознательно внушает ребенку, что его амбиции недостижимы, и последний начинает ненавидеть родителя, отмечает Жирар в книге «Насилие и священное» (“Violence and the Sacred”). Эта схема не так уж далека от того, что мы наблюдаем в Центральной и Восточной Европе, где, как говорят популисты, из-за навязанного Западом имитационного императива стало казаться, что страны обречены отбросить священное прошлое и перенять новую либерально-демократическую идентичность, которая, если говорить честно, никогда не станет полностью своей. Стыд за переформатирование своих преференций, чтобы встроиться в чужую иерархию ценностей, делать это ради свободы и чувствовать презрительные взгляды из-за неадекватности попыток – именно эти эмоции спровоцировали антилиберальные протесты, начавшиеся в посткоммунистической Европе, прежде всего в Венгрии, и теперь распространившиеся по всему миру.

Взгляды Жирара на причинно-следственные связи между имитацией и недовольством, хотя и основанные исключительно на анализе литературных текстов, помогают понять антилиберальные протесты в посткоммунистическом мире. Обратив внимание на конфликтную природу имитации, он позволяет нам увидеть демократизацию после коммунизма в новом свете. Его теория предполагает, что проблемы, с которыми столкнулись сегодня, связаны не с естественным возвратом к плохим привычкам, а с отторжением имитационного императива, навязанного после падения Берлинской стены. Фукуяма был уверен, что наступившая эпоха будет бесконечно скучной, Жирар оказался более прозорлив, отметив ее потенциал для взрывоопасного переворота.

Цветы недовольства

Истоки нынешнего антилиберального мятежа лежат в трех параллельных, взаимосвязанных и подпитываемых недовольством реакциях на канонический статус западных политических моделей после 1989 года. Этот тезис мы хотели бы всесторонне изучить и защитить, осознавая его однобокость, незавершенность и эмпирическую уязвимость. Наша цель не в том, чтобы представить полномасштабный анализ причин и следствий современного антилиберализма. Мы хотим подчеркнуть и проиллюстрировать тот аспект истории, который ранее не привлекал должного внимания. Чтобы провести сравнительный анализ непредвиденного глобального появления реакционного национализма и авторитаризма, мы опирались на гибко сформулированную и отчасти спекулятивную, но, надеемся, понятную и показательную концепцию политической имитации.

Мы начнем с исследования нетолерантного коммунитаризма популистов Центральной Европы, прежде всего Виктора Орбана и Ярослава Качиньского, чтобы попытаться объяснить, как значительная часть электората в странах, где либеральная элита еще недавно приветствовала заимствование западных моделей в качестве кратчайшего пути к процветанию и свободе, вдруг стала считать копирование дорогой к гибели. Мы рассмотрим, как антизападная контрэлита, преимущественно провинциального происхождения, начала формироваться в регионе и завоевывать поддержку общества, особенно за пределами мегаполисов, монополизируя символы национальной идентичности, которые игнорировались или обесценивались в период «гармонизации» со стандартами и нормами ЕС. Мы хотим показать, как процесс депопуляции в Центральной и Восточной Европе, последовавший за падением Берлинской стены, помог популистской контрэлите захватить воображение граждан, критикуя универсализм прав человека и либерализм с открытыми границами, выражающие, по её версии, безразличие Запада к национальным традициям и наследию их стран.

Мы не собираемся доказывать, что популисты Центральной Европы – безвинные жертвы Запада или что в противодействии имитационному императиву и заключается их повестка, а антилиберализм – единственная возможная реакция на кризис 2008-го и другие кризисы на Западе. И мы не забываем о героической борьбе против нелиберального популизма, которая идет в регионе. Мы утверждаем, что политический подъем популизма нельзя объяснить, не принимая во внимание широко распространившееся недовольство тем, что безальтернативный советский коммунизм сменился безальтернативным западным либерализмом.

Затем мы рассмотрим чувство обиды, испытываемое Россией на фоне очередного раунда императивной вестернизации. Для Кремля распад СССР означал, что Москва утратила статус сверхдержавы, а следовательно, и глобальный паритет с Америкой. Россия практически в один день превратилась из равного соперника в государство на грани краха, была вынуждена просить помощи и демонстрировать благодарность за советы доброжелательным, но плохо подготовленным американским консультантам. Для России имитация никогда не была синонимом интеграции. В отличие от Центральной и Восточной Европы, она не рассматривалась всерьез как кандидат в НАТО или Евросоюз. Это слишком крупная страна, обладающая чрезмерно большим ядерным арсеналом и чувством собственного «исторического величия», чтобы стать младшим партнером в альянсе с Западом.

Первой реакцией Кремля на доминирование либерализма была некая форма притворства, которую слабая жертва обычно использует, чтобы избежать атаки опасных хищников. Российская политическая элита сразу после распада СССР отнюдь не была единой. Но большинство считало естественным изображать демократию, потому что почти два десятилетия до 1991 г. они так же естественно изображали коммунизм. Российские либеральные реформаторы, в том числе Егор Гайдар, искренне восхищались демократией, но были убеждены, что, учитывая масштабы страны и авторитарные традиции, формировавшие общество на протяжении столетий, создать рыночную экономику и правительство, подчиняющееся воле народа, невозможно. Имитация демократии в России в 1990-е гг. не предполагала реальных, трудных преобразований. Это был только фасад, потемкинская деревня, с виду напоминающая демократию. Маскарад оказался эффективен: в переходный период он позволил ослабить давление Запада, который требовал утопических политических реформ, способных поставить под угрозу травматичный процесс экономической приватизации.

К 2011–2012 гг. демократический фарс себя изжил. Российское руководство переключилось на подпитываемую чувством обиды политику агрессивной пародии – стиль имитации, который открыто враждебен и намеренно провокационен. Термин «обучение посредством наблюдения» не совсем подходит для анализа внешней политики с целью ее последующей имитации. Мы бы назвали это зеркальным отражением. Устав от жестких, но бессмысленных требований подражать идеализированному образу Запада, Кремль решил имитировать наиболее одиозные варианты поведения американского гегемона, чтобы, будто в зеркале, показать западным «миссионерам», как они на самом деле выглядят, если убрать самовлюбленность и претенциозность. С помощью зеркального отражения бывшие имитаторы берут реванш над моделями, демонстрируя их неприглядные изъяны и раздражающее лицемерие. Следует отметить, что стремление сбросить маски часто становится самоцелью, которая достигается огромной ценой и без расчета на дополнительные выгоды.

Российское вмешательство в американские президентские выборы в 2016 г., если брать самый яркий пример подобного намеренно ироничного зеркального отражения, его организаторы и исполнители воспринимали как попытку копировать недозволенное вторжение Запада во внутреннюю жизнь России. Цель избрать дружественного России кандидата не ставилась, главное – показать американцам, как выглядит иностранное вмешательство во внутреннюю политику. Помимо педагогической зеркальное отражение должно было выполнить еще одну задачу: показать хрупкость и уязвимость надменных демократических режимов.

Иными словами, в 1990-е гг. Кремль изображал ответственность политиков перед гражданами. Сегодня он потерял интерес к демократическим спектаклям. Вместо того, чтобы копировать внутреннюю политическую систему США, Владимир Путин и его окружение решили воспроизвести незаконное вторжение американцев во внутренние дела других стран. Можно сказать, что Кремль держит в руках зеркало, в котором Америка может увидеть собственную склонность нарушать международные правила, хотя притворяется, что уважает их. Это делается снисходительно, чтобы высмеять американцев и поставить их на место.

Недовольство американизацией – мощное (хотя и не единственное) объяснение антилиберализма в Центральной Европе и агрессивной внешней политики России. А как насчет Соединенных Штатов? Почему так много американцев поддерживают президента, который открыто возмущается американизацией мира? Почему Трамп хочет, чтобы США не только перестали быть моделью для других стран, но и сами имитировали бы Венгрию Орбана и Россию Путина?

Трамп получил поддержку населения и бизнеса, заявив, что США больше всех проиграли от американизации мира. Признание обществом этого отклонения от хвастливого мейнстрима американской политической культуры требует объяснения. Граждане России и стран Центральной Европы отвергают имитацию, потому что это плохо для имитаторов и хорошо только для имитируемых. Поэтому, на первый взгляд, странно, что некоторые американцы готовы отказаться от имитации, так как она плоха для имитируемых и хороша только для имитаторов. Недовольство Трампа миром, где множество стран стремятся подражать Америке, кажется ненормальным, пока мы не поймем, что для его американских сторонников имитаторы – угроза, потому что они пытаются заменить имитируемую модель. Страх быть вытесненным и обойденным в итоге сфокусировался на иммигрантах и Китае.

Имидж Америки как жертвы своих поклонников и имитаторов не воспринимался всерьез бизнесом и обществом, когда Трамп впервые заговорил об этом в 1980-е годы. Почему же и те, и другие прислушались к нему в 2010-е? Ответ обусловлен проблемами белых американцев среднего и рабочего класса, а также превращением Китая в более опасного экономического конкурента, чем Германия и Япония. Белые избиратели считают, что Китай уже лишает американцев работы, а бизнес – что Китай крадет американские технологии. В результате эксцентричный посыл Трампа об Америке как жертве стал казаться правдоподобным, хотя он радикально отличается от традиционного самовосприятия страны.

Этот пример показывает, что не только подражатели, но и сама модель может оказаться недовольна политикой эпигонства, а лидер державы, построившей либеральный миропорядок, может приложить максимум усилий, чтобы все это прекратить.

Китай – естественный финал нашей аргументации, потому что появление на международной арене напористого Пекина, готового бросить вызов гегемонии Вашингтона, сигнализирует завершение эпохи имитации, как мы ее понимаем. В своем прошении об отставке в декабре 2018 г. министр обороны Джеймс Мэттис написал, что китайские руководители хотят сформировать мир в соответствии со своей авторитарной моделью. Он не имел в виду, что они собираются убеждать или принуждать другие страны перенимать азиатские ценности или привносить китайские черты в политическую или экономическую систему. Китай стремится к влиянию и уважению, но не к обращению мира в веру Си Цзиньпина. Он хочет «получить право вето в решениях, касающихся экономики, внешней политики и безопасности других стран, чтобы продвигать собственные интересы за счет соседей, Америки и наших союзников».

Грядущее противостояние Америки и Китая изменит мир, но оно будет касаться торговли, ресурсов, технологии, сфер влияния и способности формировать благоприятную атмосферу в соответствии с очень разными национальными интересами и идеалами двух стран. Речь не идет о конфликте соперничающих универсалистских представлений о будущем человечества, когда каждый старается привлечь союзников на свою сторону с помощью идеологического обращения или революционной смены режима. В современной международной системе голая асимметрия силы уже начала вытеснять предполагаемую моральную асимметрию. Поэтому соперничество Китая и Соединенных Штатов нельзя назвать новой холодной войной. Альянсы распадаются и вновь создаются, как в калейдоскопе, вместо длительного идеологического партнерства страны предпочитают краткие союзы по расчету. Последствия невозможно предсказать, но 40-летний конфликт между США и СССР точно не повторится.

Впечатляющий подъем Китая позволяет предположить, что крах коммунистической идеи в 1989 г. не был односторонней победой либерализма. Напротив – однополярный порядок стал миром, менее дружественным для либерализма, чем можно было предположить тогда. Возможно, 1989 г., уничтожив противостояние времен холодной войны между двумя универсалистскими идеологиями, нанес фатальный ущерб проекту Просвещения в его либеральной и коммунистической инкарнациях. Венгерский философ Гашпар Миклош Тамаш в своей работе «Ясность, в которую вмешались» (“A Clarity Interfered With”) пошел еще дальше, утверждая, что и либеральная, и социалистическая утопии потерпели поражение в 1989 г., ознаменовавшем конец проекта Просвещения. Мы не такие пессимисты. В конце концов еще могут появиться американские и европейские лидеры, способные преодолеть упадок Запада. Можно найти путь либерального восстановления как на знакомых, так и на совершенно новых основах и следовать по нему. Сейчас вероятность подобного восстановления очень мала. Тем не менее антилиберальные режимы и движения, которые мы здесь обсуждаем, ввиду отсутствия широкого идеологического видения, могут оказаться эфемерными и исторически малозначимыми. История, как известно, это вторжение неизведанного. Но что бы ни готовило нам будущее, для начала нужно постараться понять, к чему мы пришли сегодня.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 августа 2019 > № 3138481 Иван Крастев, Стивен Холмс

Политика достоинства и судьба либерального порядка

Феномен ресентимента после «конца истории»

Фрэнсис Фукуяма – профессор Стэнфордского университета.

Резюме Если мы хотим верно интерпретировать действия реальных людей в современном мире, то должны расширить понимание человеческой мотивации за пределы простой экономической модели, доминирующей в нынешнем дискурсе. Человеческая психология сложнее, чем предполагает эта бесхитростная экономическая модель.

Эта статья представляет собой отрывок из книги «Идентичность. Стремление к признанию и политика неприятия», русский перевод которой только что вышел в издательстве «Альпина Паблишер». Журнал искренне благодарит издателя за право опубликовать данный материал.

В середине второго десятилетия XXI века мировая политика изменилась коренным образом. С начала 1970-х до середины 2000-х гг. в результате процессов, названных Сэмюэлом Хантингтоном «третьей волной» демократизации, число стран, которые можно отнести к электоральным демократиям, увеличилось приблизительно с 35 до 110. В этот период либеральная демократия стала для большей части мира стандартной формой правления – если не на практике, то по крайней мере потенциально.

Параллельно с кардинальным изменением политических институтов росла экономическая взаимозависимость между странами – то, что мы называем глобализацией. Основу ее составили такие либеральные экономические структуры, как Генеральное соглашение по тарифам и торговле и пришедшая ему на смену Всемирная торговая организация. Их дополнили региональные торговые институции, такие как Европейский союз и Североамериканское соглашение о свободной торговле. В тот период темпы роста международной торговли и инвестиций опережали темпы роста мирового ВВП и считались основной движущей силой процветания. С 1970 по 2008 гг. мировое производство товаров и услуг увеличилось в четыре раза, рост шел практически во всех регионах мира, а число людей, живущих в условиях крайней нищеты в развивающихся странах, сократилось с 42% от общей численности населения в 1993 г. до 17% в 2011 году. Доля детей, не доживавших до пяти лет, упала с 22% в 1960 г. до менее 5% к 2016 году.

Однако либеральный мировой порядок не стал благом для всех. Во многих странах мира и особенно в государствах с развитой демократией резко выросло неравенство. Преимущества, которые обеспечивал экономический рост, главным образом доставались элите, принадлежность к которой определял прежде всего уровень образования. Увеличение объема товаров и денег, а также массовые переезды, связанные с экономическим ростом, вызвали деструктивные социальные изменения. Деревенские жители развивающихся стран, ранее не имевшие доступа к электричеству, вдруг оказались в крупных городах, перед экранами телевизоров или в интернете, подключаясь к Всемирной сети через вездесущие мобильные телефоны. Рынки труда адаптировались к новым условиям – десятки миллионов людей пересекали границы в поисках лучшей доли для себя и своих семей или просто из-за невыносимых условий жизни в собственной стране. Огромный средний класс, сформировавшийся в Китае, Индии и других странах, вытеснял с привычных рабочих мест представителей среднего класса развитых государств. Производства неуклонно перемещались из Европы и Соединенных Штатов в Восточную Азию и другие регионы с низкими трудозатратами. Женщины выдавливали мужчин из экономики, где сфера услуг уверенно доминировала над остальными отраслями, а низкоквалифицированных работников заменяли «умные» машины.

Начиная с середины 2000-х гг. движение ко все более открытому и либеральному миропорядку замедлилось, а затем обратилось вспять. Эта смена курса совпала с двумя финансовыми кризисами, первый из которых начался на американском рынке субстандартных ипотечных кредитов в 2008 г. и привел к Великой рецессии, а второй – угрожавший евро и всему Европейскому союзу – был спровоцирован банкротством Греции. В обоих случаях политика элит привела к резким спадам, высокому уровню безработицы и снижению доходов миллионов обычных людей во всем мире. Поскольку Соединенные Штаты и ЕС были лидерами и образцами для либерального мира, эти кризисы нанесли ущерб репутации либеральной демократии в целом.

Исследователь демократии Ларри Даймонд назвал посткризисные годы, когда практически во всех регионах мира общее число демократий уменьшилось по сравнению с пиковыми значениями, периодом «демократической рецессии». Ряд авторитарных стран – прежде всего Китай и Россия – стали гораздо более уверенными и напористыми. Китай начал пропагандировать «китайскую модель» – откровенно недемократический путь к развитию и благосостоянию. Россия же открыто противопоставила себя «либеральному декадансу» Европейского союза и Соединенных Штатов. Некоторые государства – Венгрия, Турция, Таиланд и Польша, – казавшиеся успешными либеральными демократиями в 1990-е гг., откатились назад, к более авторитарному правлению. «Арабская весна» 2011 г., разрушив диктатуры на Ближнем Востоке, вдребезги разбила надежды на торжество демократии в этом регионе, когда Ливия, Йемен, Ирак и Сирия погрязли в гражданских войнах. Американское вторжение в Афганистан и Ирак не остановило волну терроризма, воплотившуюся в терактах 11 сентября. Скорее, она мутировала в «Исламское государство» (запрещено в России. – Ред.), ставшее путеводной звездой для непримиримых антилиберальных воинствующих исламистов во всем мире. Живучесть ИГИЛ – столь же примечательная примета времени, как и готовность многих молодых мусульман оставить сравнительно безопасную жизнь в других регионах Ближнего Востока и Европы ради того, чтобы отправиться в Сирию и сражаться в рядах исламских фундаменталистов.

Еще более удивительными и, возможно, более значимыми были два неожиданных исхода общенациональных голосований в 2016 г.: на референдуме в Великобритании за выход из Европейского союза и избрание Дональда Трампа президентом Соединенных Штатов. В обоих случаях сказалась тревога избирателей, вызванная экономическими проблемами, затронувшими в основном рабочий класс, который столкнулся с потерей рабочих мест и последствиями деиндустриализации. Не менее важными оказались антииммигрантские настроения, подпитываемые непрекращающимся притоком иммигрантов: сложилось устойчивое представление о том, что пришельцы лишают местное население работы и разрушают устои национальной культуры. Антииммигрантские партии и партии евроскептиков набирают силу во многих развитых странах: в первых рядах – «Национальный фронт – Национальное объединение» во Франции, Партия свободы в Нидерландах, «Альтернатива для Германии» и Австрийская партия свободы. Вся Европа охвачена страхом перед исламистским терроризмом и сварами по поводу запретов на выражение мусульманской идентичности – ношения паранджи, никаба или буркини.

Основой политики ХХ века было противостояние левых и правых, разворачивавшееся вокруг экономических вопросов: левые выступали за большее равенство, а правые требовали большей свободы. Прогрессистские политические силы отстаивали интересы трудящихся, защищали профсоюзы, формируя социал-демократические партии, требовавшие более качественной социальной защиты и более справедливого – с их точки зрения – распределения экономических благ. Правые, наоборот, выступали за снижение участия правительства в экономике и за права частного сектора. Во втором десятилетии XXI в. на место этого противостояния, как представляется, выходит конфликт, связанный с определением идентичности. Левых гораздо меньше занимают вопросы общего экономического неравенства – теперь они, скорее, заняты защитой прав широкого круга групп, считающихся маргинализованными: чернокожих, иммигрантов, женщин, латиноамериканцев, ЛГБТ-сообществ, беженцев и тому подобных. А правые между тем переосмысливают себя как патриотов, которые стремятся защитить традиционную национальную идентичность, зачастую прямо связанную с расовой, этнической или религиозной принадлежностью.

Традиционно, по крайней мере начиная с Маркса, политическая мысль определяла политическую борьбу как воплощение экономических противоречий – по сути, конфликт за кусок пирога. Этот конфликт и вправду стал частью истории 2010-х гг., когда глобализация обделила множество людей плодами общемирового экономического роста. С 2000 по 2016 гг. реальные доходы выросли лишь у половины американцев; часть совокупного национального производства, приходившаяся на долю 1% населения США, выросла с 9% от ВВП в 1974 г. до 24% в 2008 году.

Но какими бы важными ни были материальные интересы, люди руководствуются и другими мотивами. И эти мотивы лучше объясняют нынешний хаос. То, с чем мы столкнулись сегодня, можно назвать политикой ресентимента. Известно множество примеров, когда тот или иной политический лидер мобилизовал последователей, эксплуатируя их групповые обиды, чувство унижения или подозрение, что ими пренебрегают или недооценивают. Комплекс этих ощущений, называемый ресентиментом, требует публичного восстановления попранного достоинства такой группы. Эмоциональное воздействие, которое способна оказать на общество униженная группа, добивающаяся восстановления чести и достоинства, может быть гораздо сильнее влияния людей, просто преследующих экономическую выгоду.

На этом играет президент России Владимир Путин, говоря о трагедии распада Советского Союза и о том, как Европа и Соединенные Штаты воспользовались слабостью России в 1990-е гг., чтобы расширить НАТО на Восток, до ее границ. Ему претит чувство морального превосходства, которое демонстрируют западные политики. Он хочет, чтобы к России относились не как к слабому региональному игроку (как некогда обронил президент Обама), а как к великой державе. В 2017 г. венгерский премьер Виктор Орбан заявил, что его возвращение во власть в 2010 г. ознаменовало момент, когда «мы, венгры, тоже решили, что хотим вернуть нашу страну, хотим вернуть себе самоуважение и вернуть свое будущее». Правительство Си Цзиньпина пространно описывает «сто лет унижения» Китая и то, как Соединенные Штаты, Япония и другие страны пытались помешать Китаю обрести статус великой державы, который принадлежал ему тысячелетиями. По воспоминаниям матери основателя «Аль-Каиды» (запрещена в России. – Ред.) Усамы бен Ладена, в четырнадцать лет тот зациклился на событиях в Палестине, «в слезах смотрел телевизор в родительском доме в Саудовской Аравии». Позже гнев Усамы за унижение мусульман эхом отозвался в стремлении его молодых единоверцев сражаться в Сирии во имя ислама, который, по их мнению, подвергался поруганию и угнетению во всем мире. Они надеялись воссоздать в «Исламском государстве» славу ранней исламской цивилизации.

Ресентимент в демократических странах оказался не менее мощной силой. После громких историй об убийствах полицией афроамериканцев в Фергюсоне (штат Миссури), Балтиморе, Нью-Йорке и других городах в США возникло движение «Жизни чернокожих тоже важны» («Black Lives Matter»). Его активисты стремились заставить окружающий мир обратить внимание на страдания жертв полицейского насилия, представлявшегося уже обыденным. Сексуальное насилие и сексуальные домогательства в университетских кампусах и офисах по всей стране стали доказательством того, что мужчины не готовы всерьез воспринимать женщин как равных. В центр общественного внимания внезапно попали трансгендеры, отношение к которым прежде не считалось особым видом дискриминации. И многие из тех, кто голосовал за Дональда Трампа, надеясь «вернуть Америке былое величие», помнили прежние – лучшие – времена, когда их положение в собственных сообществах было более надежным. Настроения путинских сторонников в чем-то схожи с раздражением избирателей из сельских районов США. Негодование первых по поводу высокомерия и презрения западных элит по отношению к России тождественно возмущению вторых безразличием городских элит обоих побережий США и их медиасоюзников к проблемам американской глубинки.

Адепты политики ресентимента признаю´т друг друга. Взаимная приязнь Владимира Путина и Дональда Трампа основана не только на сходстве характеров, она коренится в общем для них национализме. Виктор Орбан объяснил: «Некоторые теории описывают происходящие нынче в западном мире изменения и появление на сцене американского президента [Трампа] как борьбу на мировой политической арене между транснациональной, так называемой “глобальной”, элитой и патриотической национальной элитой», одним из ярких представителей которой он и является.

Во всех случаях группа – будь то великая держава, такая как Россия или Китай, или избиратели в США или Великобритании – считает, что обладает идентичностью, которая не получает адекватного признания со стороны внешнего мира, когда речь идет о нации, или со стороны других членов своего общества. Такие идентичности могут быть – и остаются – невероятно разнообразными в зависимости от принадлежности к той или иной нации или государству, тем или иным религиозным убеждениям, в зависимости от этнической принадлежности, сексуальной ориентации или пола. Все они являются проявлениями общего феномена – политики идентичности.

Термины идентичность и политика идентичности имеют сравнительно недавнее происхождение. Первый из них популяризовал психолог Эрик Эриксон в 1950-е гг., а второй получил распространение в культурной политике 1980-х и 1990-х годов. Понятие «идентичность» сегодня трактуется очень широко и разнообразно: в одних случаях она имеет отношение только к социальным категориям или ролям, в других – к фундаментальной личной информации (как в ситуации «кражи личности/идентичности»). В таком контексте идентичности существовали всегда.

Я использую термин «идентичность» в том смысле, который поможет понять, почему она так важна для современной политики. Идентичность вырастает прежде всего из различия между истинным внутренним «я» и внешним миром социальных правил и норм, которые не признают и не уважают ценность или достоинство этого внутреннего «я». На протяжении всей истории человечества личности вступали в противоречие со своими обществами. Но только ныне сложилось мнение, что истинное внутреннее «я» имеет естественную, природную ценность, а внешнее общество систематически ошибается и несправедливо его оценивает. Менять необходимо не внутреннее «я», подчиняя его правилам общества, но само общество.

Внутреннее «я» является основой человеческого достоинства, но природа этого достоинства непостоянна, с течением времени она менялась. Во многих ранних культурах достоинством наделялись лишь немногие, часто – воины, готовые рисковать жизнью в бою. В других обществах достоинство является универсальным атрибутом, основанным на внутренней ценности людей, обладающих «агентивностью» – свободой воли и самостоятельностью. В иных случаях достоинство человека обусловлено его принадлежностью к большой группе людей, объединенных общей памятью и опытом.

Внутреннее чувство собственного достоинства требует признания. Осознания собственной ценности недостаточно, если окружающие не признают ее публично или, что еще хуже, если они унижают «меня» или игнорируют «мое» существование. Самоуважение возникает в результате уважения других. Поскольку стремление к признанию заложено в природе человека, сегодня чувство идентичности быстро превращается в политику идентичности, в рамках которой люди требуют общественного признания своей ценности. Таким образом, существенную часть политических конфликтов современного мира – от демократических революций до новых социальных движений, от национализма и исламизма до политических столкновений в университетских кампусах современной Америки – можно свести к проявлениям политики идентичности. Гегель, заметим, утверждал, что борьба за признание является главной движущей силой человеческой истории, ключом для понимания зарождения современного мира.

И если экономическое неравенство, возникшее в последние пятьдесят с лишним лет глобализации, является главным фактором, объясняющим современную политику, то экономические претензии становятся гораздо более острыми, когда связаны с чувством унижения и неуважения. Действительно, многое из того, что мы понимаем под экономической мотивацией, фактически отражает не просто желание обладать богатствами и ресурсами, а отношение к деньгам как к признаку статуса и престижа; считается, что за деньги можно купить уважение. Современная экономическая теория строится на предположениях о том, что люди являются рациональными индивидами, что все они хотят извлечь наивысшую для себя «пользу», то есть повысить материальное благополучие, и что политика – просто продолжение этого поведения, направленного на получение наибольшей выгоды.

Однако, если мы хотим верно интерпретировать действия реальных людей в современном мире, мы должны расширить понимание человеческой мотивации за пределы этой простой экономической модели, доминирующей в нынешнем дискурсе. Никто не оспаривает, что люди способны к рациональному поведению или что они движимы своекорыстными устремлениями к обладанию все бóльшими богатствами и ресурсами. Но человеческая психология гораздо сложнее, чем предполагает эта бесхитростная экономическая модель. Прежде чем мы сможем анализировать современную политику идентичности, нам необходимо сделать шаг назад и выработать более глубокое и совершенное понимание мотивации и поведения человека. Иными словами, нам нужна более качественная теория человеческой души.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 августа 2019 > № 3138480 Фрэнсис Фукуяма