Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Вице-премьер КНР уверен в росте поставок российского природного газа в Китай

Вице-премьер Госсовета КНР Хань Чжэн на встрече с главой российского «Газпрома» Алексеем Миллером предложил наращивать поставки газа из РФ в Китай, сообщает «Синьхуа». По данным агентства, Хань Чжэн высказал заинтересованность в выстраивании долгосрочных контактов с Россией в энергетической сфере. «Китайско-российское сотрудничество в области энергетики развивается на высоком уровне. Благодаря нашим совместным усилиям, при содействии лидеров двух стран нам удалось добиться новых многочисленных успешных результатов», — подчеркнул он.

По словам вице-премьера Госсовета КНР, Китай и РФ должны хорошо подготовиться к пуску в эксплуатацию газопровода «Сила Сибири» (восточный маршрут), благодаря которому Китай сможет постоянно увеличивать закупки российского газа.

Участники встречи высказали готовность развивать взаимовыгодное сотрудничество, расширять масштабы и увеличивать количество направлений для сотрудничества в ходе продуктивного двустороннего взаимодействия.

В конце августа 2019 года, напоминает ТАСС, «Газпром» подключил Чаяндинское месторождение к газопроводу «Сила Сибири». Газ с этого проекта, а также Ковыктинского в Иркутской области будет поставляться как на внутренний российский рынок, так и на экспорт в Китай. Проект поставок газа в восточные районы Китая также называют восточным маршрутом.

Миллер ранее говорил, что строительство проекта идет с опережением графика, поэтому поставки в Китай по северному участку «Хэйхэ — Чанлин» начнутся раньше намеченного срока — с 1 декабря 2019 года. Договор о «восточном» маршруте (то есть «Силе Сибири») с CNPC был подписан 21 мая 2014 года, максимальная пропускная мощность газопровода — 38 млрд кубометров в год.

ИНК ближе всех к Китаю

Иркутская нефтяная компания (ИНК) обошла российских нефтегазовых гигантов в борьбе за поставки сжиженного углеводородного газа (СУГ) на китайский рынок. В конце августа ИНК отправила в Китай по железной дороге 2300 тонн СУГ, используемого в транспорте, промышленности, энергетике.

Раньше попытки наладить регулярные поставки СУГ в Китай предпринимали и «Газпром», и СИБУР. Переговоры вела также «Роснефть», однако высокая стоимость логистики препятствовала регулярному экспорту. ИНК смогла решить эту проблему после строительства трубопровода до железнодорожного терминала в Усть-Куте.

Китайский рынок СУГ считается очень перспективным, большую его часть контролируют ОАЭ, Катар и Кувейт.

Полтриллиона рублей недополучит бюджет из-за снижения нефтяных цен

На полтриллиона рублей в год снизятся налоговые поступления России из-за спада цены на самую распространенную отечественную нефть Urals, в которой больше серы, чем в других сортах, сообщает РБК.

C 1 января 2020 года, отмечают эксперты Fitch, вступят в силу новые требования Международной морской организации ООН (International Maritime Organization, IMO). С целью сокращения количества вредных выбросов в атмосферу содержание серы в судовом топливе должно будет уменьшиться с 3,5% до 0,5%.

Российская нефть сорта Urals содержит больше серы, чем британская Brent. Директор Fitch Вячеслав Демченко рассказал порталу Lenta.ru, что сернистая нефть будет торговаться по более низкой цене, нежели продукт конкурентов. Эксперт сообщил, что сейчас разница между марками составляет $1,3 за баррель (86,8 рублей). По мнению Демченко, в начале 2020 года разница между Urals и Brent может вырасти на $7 (467,2 рублей) за баррель. Потери, отметил он, ждут Россию, в том числе, из-за пошлин на нефть и нефтепродукты, которые зависят от цены на Urals. Эксперт не исключает введения дополнительных налогов на отрасль.

Директор Fitch отметил, что потери частных компаний будут меньше, чем у государства. Это связано с тем, что нефтяники продают и низкосернистые сорта нефти. По его словам, половина поставок «Роснефти» в Китай — это малосернистая нефть. Цена на данный сорт нефти вырастет, и компании получат прибыль, считает эксперт.

Из-за новых требований к содержанию серы в топливе для судов стоимость нефти Urals может снизиться в 2020 году, поскольку, по словам перевозчиков, такая нефть невыгодна, так как придется устанавливать дорогостоящие системы фильтрации выхлопов.

В Казахстане введена в эксплуатацию солнечная электростанция мощностью 100 МВт

В районе города Капшагай Алматинской области состоялась торжественная церемония открытия солнечной электростанции ТОО «Eneverse KunKuat».

Инициатор проекта в сфере «зеленой» энергетики – казахско-китайское совместное предприятие ТОО «Eneverse KunKuat» (ЕКК). Конечным контрольным владельцем ЕКК является Universal Energy Co., Ltd (UE). Деятельность UE сосредоточена на солнечной энергетике, ветряной энергетике и на передаче и распределении электроэнергии. Базируется в Шанхае, КНР.

Станция находится в 13 км севернее города Капшагай Алматинской области.

Собственные средства инвесторов составляют 10,4 млрд тенге.

Также для финансирования проекта привлечены заемные средства АО «Банк Развития Казахстана» и финансовый лизинг АО «БРК-Лизинг».

В рамках правительственной программы «Дорожная карта бизнеса 2020» было профинансировано строительство высоковольтной линии 220 кВ (233 млн тенге).

Цель проекта: строительство возобновляемого источника энергии – солнечной электростанции мощностью 100 МВт.

Период реализации проекта:2018-2019 годы.

Общая стоимость проекта: 27,7 млрд тенге

Создание рабочих мест: 35 человек.

Чаяндинское месторождение подключено к газопроводу «Сила Сибири»

В Пекине прошли рабочие встречи председателя правления ПАО «Газпром» Алексея Миллера с заместителем премьера Государственного совета Китайской Народной Республики Хань Чжэном и председателем совета директоров CNPC Ван Илинем.

Основными темами встреч стали ход и перспективы энергетического сотрудничества. В частности, речь шла о поставках трубопроводного газа из России в Китай. Особое внимание было уделено статусу работ по подготовке к началу поставок газа по «восточному» маршруту 1 декабря 2019 года. Алексей Миллер сообщил, что в августе Чаяндинское месторождение было подключено к газопроводу «Сила Сибири».

На встречах было отмечено, что поставки российского трубопроводного газа будут способствовать повышению стабильности газоснабжения Китая и внесут важный вклад в реализацию планов КНР по переходу с угля на газ и улучшению экологической обстановки в стране. Как отметил Алексей Миллер, «газовый рынок Китая продолжает стремительный рост, только за один текущий год потребление газа в КНР увеличится на объем, сопоставимый с мощностью „Силы Сибири“».

Отдельное внимание стороны уделили проектам поставок газа с Дальнего Востока России и по «западному» маршруту.

На встречах также шла речь о взаимодействии в сфере подземного хранения газа и газовой генерации на территории КНР.

OCSiAl вошел в мировой список компаний-«единорогов» от Crunchbase

Портфельная компания РОСНАНО OCSiAl вошла в список компаний-«единорогов» по версии Crunchbase (The Crunchbase Unicorn Leaderboard), ведущей мировой базы данных об инвестициях в инновационные компании. Список включает частные компании, получившие инвестиции по оценке в $1 млрд и более. В него входят 496 компаний-«единорогов» в мире с общей оценкой $1,8 трлн, которые привлекли в общей сложности более $370 млрд инвестиций.

Для производителя высококачественных графеновых нанотрубок OCSiAl это уже второе подтверждение статуса компании-«единорога» со стороны мирового венчурного сообщества. В июне 2019 года производитель инновационного аддитива вошел в список компаний с оценкой более $1 млрд по версии CBInsights (The Global Unicorn Club). Компания стала единственным «единорогом» в категории Industrial.

OCSiAl стал первой компанией в инвестиционном портфеле РОСНАНО с капитализацией в $1 млрд. По такой оценке инвестиционная группа Александра Мамута A&NN в январе 2019 года выкупила у АО «РОСНАНО» за 0,5% OCSiAl за $5 млн. «Мы уверены, что в долгосрочной перспективе стоимость OCSiAl будет расти и рассматриваем возможность увеличения доли в компании», — заявлял ранее инвестиционный директор A&NN Рафаэль Абрамян.

РОСНАНО стало первым из внешних инвесторов, которое поверило в российскую команду основателей и их технологию графеновых нанотрубок. С тех пор OCSiAl привлек около $200 млн от российских и зарубежных инвесторов. В совокупности РОСНАНО вложило в проект более $20 млн, начав с финансирования первой установки синтеза в Новосибирске. «Производитель графеновых нанотрубок OCSiAl — первый и пока единственный в нашей стране „единорог“ в секторе material based. Причем это „единорог“ по всем правилам, начинавший на наших глазах со стартапа в Академгородке Новосибирска с очень амбициозной идеи — создать абсолютно новый материал будущего — и выросший в глобального лидера рынка», — заявил председатель правления УК «РОСНАНО» Анатолий Чубайс.

OCSiAl стала первой компанией, сумевшей синтезировать высококачественные графеновые нанотрубки в промышленных объемах. При выходе на рынок в 2014 году компания предложила потребителям графеновые нанотрубки по цене в 75 раз ниже существовавшей на тот момент на рынке, тем самым открыв доступ к нанотрубокам для ряда отраслей. Компания стремительно наращивает производство и в 2022 году планирует запустить первую очередь крупнейшей в мире установки по синтезу графеновых нанотрубок в Люксембурге. Среди клиентов компании — глобальные автопроизводители, лидеры рынка электроники и крупные химические концерны.

Выручка OCSiAl ежегодно удваивается и по мнению экспертов в области нанотехнологий спрос на графеновые нанотрубки в ближайшем будущем ожидает стремительный рост за счет применения в массовых продуктах. По итогам 2018 года на долю OCSiAl приходилось более 95% мировых продаж инновационного аддитива.

СПРАВКА

Графеновые нанотрубки называют «материалом будущего», добавка которого в количестве десятых и даже сотых долей процента способна радикальным образом изменить свойства давно известных материалов. Сверхпрочные и проводящие, они широко используются в авиакосмической отрасли, автопроме, строительстве, добывающей промышленности, электронике и транспортной промышленности. Наиболее стремительным и показательным внедрение графеновых нанотрубок будет в области электротранспорта: нанотрубки позволяют до 60% повысить его энергоэффективность и сделать по-настоящему массовым. Нанотрубки позволяют сократить затраты энергии одновременно на всех стадиях жизненного цикла продукта: за счет сокращения требуемых для производства ресурсов, снижения веса и количества используемых материалов, увеличения срока службы изделий, потребления энергии в процессе эксплуатации и утилизации.

* * *

Компания OCSiAl (портфельная компания РОСНАНО) — производитель одностенных углеродных нанотрубок TUBALL™ — инновационного аддитива, улучшающего свойства большинства известных материалов. Преимущества нанотрубок по сравнению с другими добавками связаны с их исключительными характеристиками: высокой проводимостью (при весе в 5 раз меньше меди), термостойкостью (до 1000°C), прочностью (в 100 раз прочнее стали) и другими. Всего 0,01% TUBALL™ позволяет радикально менять удельные свойства материалов. Разработанная OCSiAl линейка концентратов позволяет упростить работу с нанотрубками. TUBALL™ MATRIX придает материалам электропроводность без негативного воздействия на цвет готового продукта, улучшает реологические и физико-механические свойства эластомеров, композитов, покрытий и батарей. На долю компании приходится 90% мирового рынка одностенных нанотрубок. Мощность производства OCSiAl достигает 10 тонн и будет увеличена до 60 тонн к 2018 году. Компания представлена в России, Люксембурге, США, России, Корее, Китае, Гонконге и Индии.

Подробнеео компании — ocsial.com

* * *

Акционерное общество «РОСНАНО» создано в марте 2011 года путем реорганизации государственной корпорации «Российская корпорация нанотехнологий». АО «РОСНАНО» содействует реализации государственной политики по развитию наноиндустрии, инвестируя напрямую и через инвестиционные фонды нанотехнологий в финансово эффективные высокотехнологичные проекты, обеспечивающие развитие новых производств на территории Российской Федерации. Основные направления инвестирования: электроника, оптоэлектроника и телекоммуникации, здравоохранение и биотехнологии, металлургия и металлообработка, энергетика, машино- и приборостроение, строительные и промышленные материалы, химия и нефтехимия. 100% акций АО «РОСНАНО» находится в собственности государства. Благодаря инвестициям РОСНАНО работает 103 предприятия и R&D центра в 37 регионах России. Последние 5 лет компания работает с прибылью.

Функцию управления активами АО «РОСНАНО» выполняет созданное в декабре 2013 года Общество с ограниченной ответственностью «Управляющая компания «РОСНАНО», Председателем Правления которого является Анатолий Чубайс.

Задачи по созданию нанотехнологической инфраструктуры и реализации образовательных программ выполняются Фондом инфраструктурных и образовательных программ, также созданным в результате реорганизации госкорпорации.

ВЭФ-2019. Человеческий капитал для новой Евразии

ВЭФ-2019. Президент Российской академии наук Александр Сергеев принял участие в сессии пятого Восточного экономического форума (ВЭФ-2019), посвященной экономическому развитию Евразии и роли человеческого капитала в современной экономике. Участники форума уверены, что Евразия - это значимый регион для мирового экономического роста. Страны Азии, в особенности Китай и Индия, формируют сегодня общемировые тенденции не только в области экономики и бизнеса, но и в сфере науки и инноваций, образования, культуры и защиты окружающей среды. Поэтому эффективное партнерство основных игроков в Евразии – России, Индии, Китая, а также стран Европы и Центральной Азии – способно оказать позитивное воздействие на процессы глобального масштаба. Тем не менее перед Евразией стоят серьезные вызовы, решение которых требует принципиально новых подходов как на уровне государственной политики, так и на уровне академических институтов и бизнес-сектора.

"Главные вопросы для науки - как приумножать интеллектуальный капитал и как сохранить его в стране. К примеру в России в 90-е годы произошел отток интеллектуального капитала за рубеж. Это приводит к тому, что в разных областях науки отсутствует сильная научная школа", - подчеркнул Сергеев. "Сейчас мы должны изучить каждую ступень образования - от школы до получения ученой степени - и стараться приумножить человеческий капитал".

По мнению президента РАН, должна существовать государственная программа, которая будет способствовать формированию человеческого капитала и создавать необходимые условиях для его реализации.

Источник: Научная Россия

ВЭФ-2019. День первый

Сегодня завершился первый день международного Восточного экономического форума, проходящего во Владивостоке. Традиционно здесь собрались представители российского и международного бизнеса, руководители органов государственной власти, официальные лица иностранных государств, ученые, эксперты. Главная цель форума — стимулирование иностранных инвестиций на Дальний Восток России и развитие экономического сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Большое внимание в день открытия ВЭФ-2019 было уделено теме развития науки в Дальневосточном регионе и сотрудничества ученых как внутри России, так и за ее пределами.

С рабочим визитом на форум приехали президент РФ Владимир Путин, президент Российской академии наук Александр Сергеев, министр науки и высшего образования РФ Михаил Котюков, главный онколог Минздрава РФ Андрей Каприн и другие участники из России и зарубежных стран.

Свою рабочую программу Александр Сергеев начал с лекции "Периодическая таблица элементов: универсальный язык науки от космоса до новых материалов" в лектории молодежной площадки ВЭФ. Лекторий, темой которого стали научное развитие и инновации, посетили студенты и молодые ученые Дальневосточного региона России. Александр Сергеев затронул тему человеческого капитала как одной из самых важных составляющих научного прорыва:

"Я убежден, что в современной экономике роль человеческого капитала невероятно велика. Поэтому в программе Восточного экономического форума появляются научные тематики. В этом году весь мир празднует 150 Периодической таблицы элементов, и 2019 год провозглашен Международным годом Периодической таблицы химических элементов. Очень важно, что всё человечество отмечает это великое открытие человеческого разума. Одна из главных целей, которую мы сейчас преследуем, связана с тем, чтобы во всем мире эту таблицу официально называли Периодической таблицей элементов Дмитрия Ивановича Менделеева", — сказал президент Российской академии наук.

Тема человеческого капитала, встреченная слушателями с большим интересом, продолжилась уже на другой площадке форума — панельной сессии "Человеческий капитал для Новой Евразии". Эксперты сошлись во мнении, что эффективное партнерство основных игроков в Евразии – России, Индии, Китая, а также стран Европы и Центральной Азии – может оказать позитивное воздействие на процессы глобального, общечеловеческого масштаба.

"Главные вопросы для науки — как приумножать интеллектуальный капитал и как сохранить его в стране. К примеру в России в 90-е годы произошел отток интеллектуального капитала за рубеж. Это приводит к тому, что в разных областях науки отсутствует сильная научная школа. Сейчас мы должны изучить каждую ступень образования — от школы до получения ученой степени — и стараться приумножить человеческий капитал", — прокомментировал Александр Сергеев.

Президент Российской академии наук в беседе с "Научной Россией" отметил, что эффективное экономическое развитие страны невозможно без присутствия современного образования, современной науки и технологий.

"Стремительная динамика мировой экономики базируется прежде всего на знаниях и на умении быстро эти знания применить. Сессия, которая сейчас проходила, была посвящена мультипликации человеческого капитала. Есть капитал, который измеряется в денежных единицах, а есть человеческий капитал, и его роль в том, чтобы экономика двигалась вперед быстрее и быстрее. И вопрос о том, как нам правильно в стране этот человеческий капитал готовить, для того, чтобы наша экономика развивалась. Это вопрос, очень тесно связанный и с наукой, и с образованием. Поэтому РАН сегодня здесь, на экономическом форуме, обсуждает актуальные темы, связанные в том числе и с человеческим капиталом", — прокомментировал Александр Сергеев.

Следующим этапом участия в форуме стала дискуссия в формате public talk, где собрались президент Российской академии наук Александр Сергеев, министр науки и высшего образования РФ Михаил Котюков, а также ректор РХТУ им.Менделеева, профессор РАН Александр Мажуга и ректор ДВФУ Никита Анисимов. Они ответили на вопросы молодых ученых Дальневосточного федерального округа о развитии науки. Самый главный вопрос — как привлечь молодых людей в науку? Александр Сергеев отметил, что здесь есть два важных аспекта, которым нужно уделить внимание, — это финансирование науки и развитие инфраструктуры, которая позволяла бы проводить исследования и обмениваться опытом. Михаил Котюков, свою очередь, добавил, что сейчас наблюдается дефицит идей в науке, и именно это существенно тормозит процесс ее развития. Что касается Дальневосточного региона, то здесь эксперты сошлись во мнении, что этому региону необходимо развивать так называемые "якорные" научные проекты:

"Вашему региону нужны якорные проекты, которыми вы могли бы гордиться. Если будет известно, что эта наука делается в мире только здесь, на Дальнем Востоке, то люди не будут уезжать, а наоборот к вам поедут. И это наша с вами задача — сделать на Дальнем Востоке как можно больше якорных проектов. Подобным якорным проектом может быть, в том числе, проведение крупных научных мероприятий. Я считаю, что вопрос денег — это вопрос за нами, а что касается якорных проектов, о которых мы говорим, то давайте вместе генерировать идеи по их развитию. К примеру, можно развивать на Дальнем Востоке деятельность по химии морского дна, это ведь великолепный проект!", — предложил Александр Сергеев.

После дискуссии произошло еще одно важное событие — президент Российской академии наук и губернатор Сахалинской области Валерий Лимаренко подписали соглашение о научно-техническом сотрудничестве между РАН и Правительством Сахалинской области. Сахалин обладает очень большим и практически неиспользованным в настоящее время научно-техническим потенциалом, занимая важное географическое положение; здесь есть много научных задач, связанных с освоением океана, минеральных ресурсов, биологических ресурсов мирового океана, подчеркнул Александр Сергеев.

Источник: Научная Россия

Иран экспортировал 1450 тонн растительных лекарственных средств за первые 5 месяцев текущего иранского 1398 календарного года (с 21 марта по 22 августа 2019), рассказал высокопоставленный чиновник во вторник.

Управляющий директор Организации по управлению лесами, ареалами и водосборами Тарахом Бехзад заявил, что с начала текущего 1398 календарного года, с 21 марта, было экспортировано 1450 тонн растительных лекарственных средств, сообщает Fars News.

Выступая на встрече с местными должностными лицами, Тарахом Бехзад рассказал, что в Иране было выявлено около 2 500 различных лекарственных средств растительного происхождения, и на данный момент было создано 170 лекарств. Он добавил, что большинство растительных лекарств экспортируется в сыром виде.

В понедельник глава организации по исследованиям, обучению и пропаганде Министерства сельскохозяйственного развития Эскандар Занд заявил, что каждый год экспортируется фитотерапия на 400 миллионов долларов, из которых 80 процентов приходится на шафран.

В середине августа Мохаммад Асаи Ардакани, советник министра здравоохранения Ирана, заявил на конференции, что город Ардакан в провинции Йезд и Китай планируют обменяться опытом в области фитотерапии.

Иран является ведущей страной в области медицины с тысячелетним опытом работы в этой области. Недавно в стране был инициирован проект по дальнейшему использованию возможностей народной медицины.

Орешкин — о долгах населения, четырехдневной неделе и необходимости распространить эксперимент с самозанятыми на всю страну

Министр экономического развития России Максим Орешкин дал Business FM интервью в ходе Восточного экономического форума. В частности, он сказал, что банки должны нести ответственность за «хищническое кредитование» населения и блокировку счетов бизнеса.

Давайте начнем с недавнего уточненного экономического прогноза, это произошло буквально за неделю до форума, и причем в этот же день Владимир Путин высказал обеспокоенность тем, что доходы россиян растут медленнее, чем хотелось бы. Но в уточненном прогнозе самая главная цифра, на которую, конечно, все обратили внимание, — это снижение планов по росту дохода с 1% до практически нулевого — 0,1%. С чем это связано и что этому можно противопоставить?

Максим Орешкин: Во многом уточнения 2019 года — это просто уточнения под те фактические тренды, которые у нас сейчас складываются. Если смотреть 2020-й и 2021 год, то там в среднем выше 2% начинается рост доходов, мы выходим на вот такую траекторию, поэтому по прогнозному горизонту каких-то серьезных изменений нет. За счет чего можно достичь ускорения динамики? Да, действительно, в этом году мы ожидаем лишь небольшой, по сути нулевой, без изменений, показатель реальных доходов, и, конечно же, увеличение спроса на труд — развитие экономики, создание новых рабочих мест, формирование спроса, спроса на качественный труд, спроса на труд с высоким уровнем заработной платы. Именно на это у нас сейчас нацелен целый план мер, который мы сейчас обсуждаем в правительстве, там восемь направлений — от улучшения инвестиционного климата, развития технологий и много-много других историй, которые будут именно нацелены на то, чтобы снимать издержки и формировать дополнительный спрос на труд. Но только о факторах предложения стороны говорить неправильно, важно говорить о стороне спроса. И здесь тема, которая у нас активно обсуждается в этом году, — потребительский кредит, это как раз та история, которая, с одной стороны, через формирование структуры спроса, смещенного в потребительскую активность благодаря такому виду кредитования. Все это приводит к тому, что спрос на труд снижается. Здесь цепочка очень простая: более высокие потребительские кредиты, более высокий потребительский спрос, более высокая инфляция, более высокие ставки ЦБ, ниже ипотечное и корпоративное кредитование, ниже спрос на труд, ниже рост заработных плат. Это первый фактор. Второй фактор — это, конечно, формируемые платежи. Как процентные платежи, так и в принципе платежи по этим долгам. Есть абсолютно неправильная логика, что кредиты берут потому, что доходы низкие, потому что, когда берут 100% от своего годового дохода, мы видим, что значительная часть кредитов — это уже кредиты, где долг составляет годовой доход человека. Понятно, что на принятие таких решений больше влияет сам факт попадания человека в долговую ловушку. Взяв один кредит, начав оплачивать высокие процентные платежи, высокие суммы по основному долгу, человек вынужден для того, чтобы в этом случае сохранить хоть какой-то пристойный уровень потребления, рефинансировать и набирать дополнительный долг. И мы видим, что людей с высокой долговой нагрузкой у нас в экономике становится все больше и больше. Так вот проценты — это все давит на доходы населения. По нашим оценкам, в первом полугодии 0,7 процентного пункта из реально располагаемых доходов «съели» именно процентные платежи по кредитам. Если бы этого фактора не было, в этом году мы как раз были бы близки к тому первоначальному прогнозу, который у нас был.

А в следующем году этот фактор уйдет?

Максим Орешкин: Во-первых, он будет постепенно уходить, потому что мы ожидаем серьезного замедления выдачи новых кредитов, на это нацелено новое регулирование ЦБ, которое вводится с 1 октября. Будем надеяться, что оно будет гораздо более удачным и успешным, добьется поставленных целей, потому что мы до этого видели, что все предыдущие решения не приводили к существенному замедлению роста кредитной нагрузки. Поэтому с этой точки зрения влияние на этот фактор с точки зрения роста процентных расходов будет уменьшаться, потому что процентные расходы стабилизируются примерно на текущем уровне. Ну и второе, замедление потребительского кредитования откроет пространство для снижения процентной ставки Банка России. Мы видим, что уже два раза ЦБ снизил ставку по всей коммуникации, которая исходит от ЦБ, он готовится сделать это еще раз.

Если не случится чего-нибудь непредвиденного.

Максим Орешкин: Ну, здесь, понимаете, надо всегда смотреть на реальность, на то, что происходит. Можно всегда бояться, что что-то случится, но тогда ущерб от такой боязни, от такого страха будет гораздо больше, чем потенциальная минимизация рисков в будущем. Риски будут, есть инструменты, чтобы с ними справляться. И с рисками нужно будет справляться тогда, когда они в значительной степени будут реализовываться. Поэтому реакцией на снижение ставок рано или поздно станет увеличение и ипотечного кредитования, и корпоративного кредитования. Значит, [будет] рост спроса на труд и более активный рост заработных плат, потому что без роста спроса на труд, без формирования такой структуры спроса в экономике, которая продуцируется просто на труд, роста доходов не будет.

Я немного расскажу о той регуляторной новой политике, которая вводится с 1 октября этого года. Там смысл в том, что банки будут смотреть на долговую нагрузку своих клиентов и в зависимости от этого будут резервировать часть капитала под эти кредиты, и это должно охладить рынок. Но есть такое мнение: банки просто будут выдавать потребительские кредиты на более долгий срок. Это будет точно такая же по большому счету ипотека.

Максим Орешкин: Я же про это и говорю, что здесь все зависит от ЦБ. Если ЦБ вводит меры, он должен следить за тем, чтобы они были эффективны. Но это очень смешная ситуация, когда банки спокойно в этом плане обманывают ЦБ, что-то там подкручивают, и в итоге регуляторика не действует. Значит, регуляторика продумана неправильно, и качество регуляторики в данном случае будет характеризоваться именно конечным результатом. А конечный результат есть замедление темпов роста: долго — значит, результат достигнут, нет — значит, меры оказались неэффективными.

Но ЦБ с вами в вашей полемике не согласен, что у нас кредитный пузырь.

Максим Орешкин: Еще раз — у нас значительное количество людей уже имеют долг выше годового дохода. Платежи у 15% населения превышают 70% дохода ежегодно. Это, конечно, перегрузка существенной массы населения, и при этом, что еще очень важно, есть и перегрузка, с одной стороны, а с другой стороны, есть темпы роста — 20-25% годовых при росте доходов номинальных ниже 10% в год. 20-25%. Значит, конструкция абсолютно неустойчива. При сохранении текущих темпов мы будем попадать в ситуацию, когда долговая нагрузка будет ухудшаться, ухудшаться и ухудшаться. Это очевидные признаки формирования пузыря. Вот с нашей точки зрения замедление темпов роста долга до уровня дохода или чуть ниже, то есть это где-то в диапазон порядка 5% в год, это как раз оптимальная траектория. Нельзя пережать так, чтобы долг начал сразу падать. Это будет очень сложно компенсировать с точки зрения денежно-кредитной политики. А вот замедление до темпов, соответствующих доходам и предполагающих плавное снижение долговой нагрузки населения, — это правильная стратегия.

Но вспомним в связи с этим идею Минэкономики, которую недавно в СМИ опубликовали: это возможность россиян самим выкупить свой долг и, грубо говоря, простить его себе потом. Сразу же появилось мнение, что это может привести к злоупотреблениям со стороны должников.

Максим Орешкин: Мне кажется, в ситуации, когда человек попадает в долговую яму, виноваты обе стороны: и банк, кредитная или микрофинансовая организация, которая продавала продукт, понимая, что человек будет находиться в трудной жизненной ситуации, и, конечно, сам человек. Поэтому очевидно, что нельзя делать так, чтобы от этой ситуации страдали только люди. Банки должны нести ответственность за такое хищническое кредитование в некоторых случаях, которое они ведут. Поэтому очевидно: если банки предлагают такие продукты, которые человека заводят в очень тяжелую ситуацию, потери от такого кредитования должны в значительной степени нести банки. Поэтому сейчас мы имеем наше подготовленное предложение, например, по упрощенному банкротству физических лиц. Ведь что там сейчас происходит? Стоимость этой процедуры сейчас 200 тысяч рублей.

Банкротство физлица?

Максим Орешкин: Да. Накрутили разных посредников, разные процедуры, которые на самом деле абсолютно не нужны. Вот сейчас мы вносим предложение для того, чтобы стоимость этой процедуры для человека упала до 10 тысяч рублей. С 200 тысяч до 10 тысяч, чтобы эту процедуру можно было пройти гораздо проще. Очевидно, что люди в тяжелой ситуации должны проходить процедуру банкротства. Это будет иметь для них последствия с точки зрения их будущего кредитного профиля, все будут понимать, что они уже один раз не справились со своими долгами. Это та цена, которую они заплатят за свое неразумное поведение. Но очевидно, что потеря по этому кредиту должна стать убытком банков и банки тоже должны думать о том, кому и как они выдают кредиты. Они должны работать со своим заемщиком. Не наживаться на нем, а работать для того, чтобы он имел умеренные долговые нагрузки, понимал свой кредитный профиль, и объяснять ему риски. Зачастую у нас банки просто сконцентрированы на том, чтобы продать тот или иной кредитный продукт человеку, не думая о том, что в жизни этого человека произойдет потом, какие для него будут последствия.

Если банк расскажет человеку о последствиях, о рисках, он просто развернется, может быть, и уйдет, а банк не получит свою маржу.

Максим Орешкин: Банк в таком случае должен просто получать убыток от банкротства такого человека или от любых других последующих событий.

Ну а все-таки о злоупотреблениях: не считаете ли вы, что они могут быть намеренными? Например, я взял кредит в 1 млн рублей, а потом уволился с работы, принес справку о том, что я ее потерял. Встал на биржу труда, выкупил за 3% свой долг…

Максим Орешкин: Если открыть статистику заработных плат в экономике, у нас банковская сфера одна из самых высокооплачиваемых, если не самая высокооплачиваемая. Специалистам, которые получают такие деньги, нужно делать так, чтобы их не могли обмануть. Не надо переживать о том, что у нас банки бедные, что сейчас их обманут и так далее. В банках высокая зарплата, грамотные специалисты, вот пусть они работают и делают так, чтобы их не обманули.

Я не переживаю, я за справедливость. Потому что я привык свои долги платить и хочу, чтобы остальные делали точно так же.

Максим Орешкин: Еще раз повторю, это очень важный момент: ответственность за то, что люди попадают в тяжелую ситуацию из-за долговой нагрузки, лежит не только на человеке. Понятно, что человек, который это взял, принимал свое решение.

Взрослый же человек.

Максим Орешкин: Да, но нет всегда понимания кредитного продукта, нет достаточного уровня финансовой грамотности. Поэтому здесь банки должны выполнять не роль того, кто загоняет человека в долговую ловушку, а того, кто вместе с человеком работает и делает все, чтобы человек понимал, какие последствия от того, что он возьмет кредит по ставке, там, 15-20%, и какие у него платежи будут, и как он будет выходить. Чтобы он вместе с человеком садился и вырабатывал тот план-график погашения этого кредита, чтобы он понимал, из каких источников дохода, сколько ему дохода нужно будет получать. А не так просто — дал кредит, а дальше уже делай что хочешь.

И понимал, что ставка 15% — это эффективная ставка, а не та, которую ему говорят.

Максим Орешкин: Да, и которая значительно превышает и уровень инфляции, и темпы роста доходов, и, несмотря на то что человек в период получения кредита увеличит свое потребление, дальше в течение двух-трех лет он будет иметь возможность тратить гораздо меньше, чем он тратил до этого.

Вот и получается эта горка, которую вы нарисовали в самом начале, приводящая в итоге к снижению.

Максим Орешкин: Конечно.

Давайте к другой теме — регуляторная гильотина. Кстати, мы часто общаемся с бизнесом, и четко понятие «регуляторная гильотина» понимают не так, как понимают ее экономисты, что надо отсечь излишние требования, а так, что гильотина уже есть, и это как раз те требования, которые бизнесу предъявляют, и они падают в виде этого ножа. Я вам хочу процитировать человека, который говорил в нашем эфире, это глава компании «Русит», она занимается тканями: «Мы делаем продукцию, в которой одна из составляющих очень небольшая — это шерсть. Оказывается, для того чтобы это делать, мне нужно получить разрешение от ветеринаров. Затраты на это составят порядка 700 тысяч рублей. Могу назвать пять-шесть служб, которые за последние два года, которые требуют от нас какие-то необоснованные вещи. Каждый раз пугают, что за нарушение всего этого мероприятия выписываются значительные штрафы». Грубо говоря, ткань, на ней кусочек шерсти, и на эту шерсть нужно получить ветеринарное свидетельство. Может ли регуляторная реформа предотвратить такие начинания наших проверяющих?

Максим Орешкин: Самая главная задача — это снижать издержки бизнеса, чтобы люди, которые занимаются предпринимательством, которые создают добавленную стоимость в нашей экономике, не теряли ни деньги, ни время. Потому что при потере и того и другого количество инвестиционных проектов к реализации, конечно, серьезно уменьшается. Есть у нас два проекта, которые направлены на то, чтобы снижать эти издержки. Первый проект, вы правильно сказали, регуляторная гильотина, это касается сферы контроля и надзора и отсечения всех тех требований, которые накапливались годами. Их переработка, исходя из принципов рискоориентированности, удобности и понятности. В качестве одного примера, чтобы всем было понятно, что мы в этой сфере делаем, — это та «белая книга», которая у нас вышла по ресторанам, где мы серьезно уменьшили объем требований и в ясной и доступной форме объяснили рестораторам, что нужно делать для того, чтобы получать качественный продукт на выходе и не иметь никаких претензий со стороны контрольно-надзорных органов. Здесь для того, чтобы эта книга вступила в силу, еще придется поработать, и мы сейчас активно этим занимаемся, но это образец того, к чему мы стремимся. И еще второй момент. Помимо регуляторной гильотины есть еще ряд отраслевых требований, других административных барьеров, которые у нас существуют, которые напрямую не связаны с контролем и надзором. Здесь у нас второй механизм — это трансформация делового климата. Там мы работаем с деловыми объединениями, с отраслевыми союзами, с регионами, собираем как раз вот эти избыточные административные требования, избыточное регулирование отраслевое, и через диалог с профильными органами власти мы стараемся их снимать. У нас первый пакет вышел в начале года, сейчас мы готовы утверждать второй пакет таких изменений. То есть через эти два механизма мы стараемся за максимально короткий срок уменьшить ненужные издержки денег и времени для бизнеса, чтобы повысить эффективность той деятельности, чтобы люди могли заниматься именно производительной деятельностью, а не тем, что никому не нужно.

По поводу рестораторов. У них же главная просьба была: «Проверяйте, пожалуйста, готовую продукцию, и тогда все будет понятно». Вот продукция хорошая, значит, не важно, в каком поддоне это готовилось и на какой сковородке и так далее.

Максим Орешкин: Абсолютно. Как раз все эти истории у нас из «белой книги» по общепиту пропали, важно минимизировать те риски, которые есть и связаны с продукцией. Поэтому я и сказал «рискоориентированный подход», когда нам контрольно-надзорные органы будут говорить, какого риска они пытаются избежать, вводя то или иное требование. И как раз завязка требований на риск для потребителей — это ключевое условие всей той работы, которую мы делаем.

А у контролеров, наоборот, у них другая психология. Как мы из рассказов бизнеса понимаем, абсолютно другая. Они не могут не заглянуть в сковородку, потому что им кажется, если не заглянут, то это неправильно, с одной стороны. Во-вторых, у них цель не помочь человеку все правильно сделать, а найти нарушения.

Максим Орешкин: Наша задача совместно с бизнесом оставить в списке требований только те, которые касаются реальных рисков, а не процессных, процедурных вещей. Потому что именно к процессным, процедурным вещам контролеры зачастую начинают придираться, особенно те, которые не соответствуют духу контроля и надзора. Что такое дух контроля и надзора? Это желание помочь бизнесу и сделать так, чтобы ни для бизнеса в будущем, ни для потребителей не было каких-то серьезных рисков. Подсказать, что нужно сделать, чтобы не рисковать ни своим бизнесом, ни здоровьем потребителей. К сожалению, не все контролеры, которые у нас есть, соответствуют этому духу. Вот в этом-то и проблема.

Они потом отводят предпринимателя в сторонку и говорят: «Вы уж простите нас, пожалуйста, но если мы ничего не найдем тут, то нас потом накажут за это».

Максим Орешкин: Именно об этом я и говорю.

Потому что это именно психологическая проблема. Ее можно решить?

Максим Орешкин: Должны остаться только те требования, которые направлены на предотвращение рисков. Соответственно, меньше ненужных требований, меньше пространства для злоупотребления. Ну и в целом вообще, это, конечно, цифровизация всего и вся. В значительной степени нужно переходить, например, для тех же промышленных предприятий на автоматические системы контроля. если у тебя стоит камера, которая показывает твою производственную линию и позволяет дистанционно смотреть за исполнением требований, контролерам вообще не нужно приходить на то или иное предприятие. Ну и так далее. С цифровизацией минимизация требований, ориентирование их на реальные риски — вот ответ на сложившуюся ситуацию. Понятно, что система складывалась годами и десятилетиями, ее инерция и противодействие очень сильные, поэтому здесь без активной позиции бизнес-сообщества будет сложно эту ситуацию переломить. Но мы со своей стороны будем стараться делать все, чтобы такой перелом в этой ситуации произошел.

Мне кажется, иногда должно прямо поколение смениться для того, чтобы перелом произошел.

Максим Орешкин: Поколенческий вопрос вообще глубокий, он касается не только контроля и надзора, а вообще многих сфер нашей жизни.

Теперь о второй части, это трансформация делового климата. Появились публикации с важнейшими темами: это банковская блокировка и таможенное регулирование. По первой — вроде бы уже ЦБ что только не делал для этого, в том числе предпринимал шаги, чтобы уйти из черного списка, когда тебя внесли туда, было как можно проще. Но, судя, опять же, по рассказам, которые к нам приходят, ничего не меняется.

Максим Орешкин: Абсолютно. Мы много сейчас ездим по стране, вот недавно с Антоном Германовичем Силуановым были в Калининграде, буквально пять-шесть дней маршрут от Калининграда до Владивостока. Везде предприниматели жалуются: первое — зачастую ты можешь попасть в этот список, на самом деле совершенно случайно, второе — выйти из этого списка и оказаться обратно в белом списке очень сложно. Некоторые банки даже делают из этого бизнес и берут комиссию за разблокировку счета.

Я знаю их названия.

Максим Орешкин: Вот это конечно абсолютно неприемлемо.

Комиссия 15-20%.

Максим Орешкин: Видите, вот именно об этом я и говорю, и с этим надо бороться. У нас много где в вопросах банковской сферы получилось, что права и возможности банков оказались гораздо шире, чем права и возможности тех, кто пользуется их услугами. Мы уже поговорили про кредитование, точно такая же ситуация с блокировкой счетов. Понятно, что банки должны иметь возможность в случае, когда они видят риски отмыва капитала, от противоправных каких-то действий эти блокировки осуществлять. Но они должны нести ответственность в том случае, если они сделали это неправильно, неправомерно. И тут человека должны не только вернуть в белый список, но можно говорить о какой-то компенсации, которую он должен получить. Банковская сфера одна из самых самооплачиваемых, поэтому здесь качественные специалисты должны работать не над тем, чтобы переложить свои проблемы на население, на предпринимателей, а должны над тем, чтобы их услуги и качество их работы было такое, чтобы издержки для населения, издержки для бизнеса были минимальны.

А как можно ущемить их немного в правах, и кто будет арбитром, который придет и скажет: да, здесь блокировка была абсолютно немотивированной, незаконной, поэтому будьте любезны, не бизнесмен вам заплатит 15% за вывод средств со счета, а вы ему 15%?

Максим Орешкин: Вот как раз сейчас и с бизнес-сообществом и с ЦБ будем работать над тем, чтобы сформировать такие условия, чтобы это происходило.

Подробностей пока нет?

Максим Орешкин: Пока рано.

Хорошо, по поводу таможенного урегулирования. Я читал, вы предлагаете, чтобы проверки осуществлялись выборочно.

Максим Орешкин: Смотрите, первое, о чем я бы хотел сказать, что таможня сделала очень большой шаг вперед за последние несколько лет и здесь спасибо большое Владимиру Ивановичу Булавину, который на 100% нацелен на то, чтобы работа таможни была максимально честной, максимально прозрачной и несла наименьшие издержки для экономики и бизнеса. Но как мы говорили про контроль и надзор, инерция системы очень большая. Понятно, что так же как и контроль и надзор, и в других схемах цифровизация всех процессов, их автоматизация — это путь к тому, чтобы снижать ненужные издержки. Здесь у нас идет очень хорошая работа с таможней, таможня всегда откликается на те инициативы, которые дают сейчас бизнес-объединения, и мы в шаг за шагом разбираем, что еще можно улучшить, где автоматизировать, где какие-то регламенты более явным образом прописать для того, чтобы и товары проходили быстрее, и возможностей для злоупотреблений у тех, кто не чист на руку, было меньше. Поэтому здесь также есть цели, есть цель по сокращению потери времени на 30%. Мы в рамках этой цели вместе с таможней будем работать. Наша роль здесь — помощь в коммуникации деловых объединений, хотя и у самой таможни с этим больших проблем нет.

Еще из рассказов бизнеса: больше всего как раз жалуются именно на таможню, особенно в сочетании с документами Россельхознадзора, когда ищут каких-то бактерий в каких-то брусках.

Максим Орешкин: Это тоже очень важный момент: обвинять только таможню в том, что происходит зачастую, неправильно, потому что много ведомств на этой площадке собираются, при пересечении груза на таможне участвует много подразделений. Для каждой службы будет записан KPI с точки зрения максимального времени нахождения товара на границе. Это как раз один из показателей, который влияет на рейтинг России в Doing Business. Именно по направлению пересечения таможни, торговли экспортом и импортом Россия показывает одно из не самых приятных мест — 99-я позиция, при том что мы в целом идем на 31-м месте. Есть понимание, кто создает затыки, и для них будут конкретные целевые показатели, на которые они должны выйти.

Вы недавно проехались на Lada из Москвы в Тольятти через несколько городов. Ваши впечатления?

Максим Орешкин: Во-первых, я люблю ездить на машине. Во-вторых, это очень полезно с рабочей точки зрения: то, что ты видишь в отчетах, справках, на картах, ассоциируется с реальными дорогами, реальными пробками, с реальными людьми. Постоял в пробке в Балашихе, Покрове, ряде других мест. Те, кто ездят в этих направлениях, эти пробки знают хорошо. Поэтому есть понимание того, что в реальности происходит. И третий момент — это, конечно, приятные впечатления, потому что страна у нас красивая, и когда ты едешь сам за рулем, смотришь на Волгу, на Каму, на другие интересные места, это очень приятно.

Вы встречались с представителями бизнеса. На что они жаловались, о чем рассказывали?

Максим Орешкин: Мы встречались, например, в Покрове, там проблема в том, что большая трасса, которую собираются провести через город Покров, может отрезать большое количество малых предприятий от доступа к трассе, и люди де-факто теряют бизнес. Эта проблема неучета интересов малого бизнеса при реализации крупных проектов — это, конечно же, очень серьезная история. Встречались с теми, кто работает в теневой экономике.

Они не стеснялись, не скрывались?

Максим Орешкин: Люди у нас открытые, готовы общаться. Когда человек пенсионного возраста продает огурцы на трассе, это не от хорошей жизни, и скрываться ему не от чего. Приобрели огурцы, поговорили о тех проблемах, которые есть, и о том, что происходит.

После этой поездки вы высказали мнение о том, что, на ваш взгляд, правильнее будет реконструировать трассу М7 нежели строить платную дорогу.

Максим Орешкин: Не совсем так. В чем заключается наша позиция? Если смотреть трассу М7 на всем протяжении, есть первый кусок — от Москвы до Владимира, где расширение абсолютно невозможно. Здесь платный дублер серьезно улучшит транспортную ситуацию. Есть по существующей трассе, например, кусок от Нижнего Новгорода до Казани. Даже если построить платную трассу, все равно между этими двумя крупными российскими городами, между двумя миллионниками, все движение будет происходить по старой трассе. А здесь мы имеем местами даже две полосы, низкую безопасность и так далее. В этой части, от Нижнего Новгорода до Казани, нужно модифицировать трассу таким образом, чтобы повысить безопасность, чтобы смертей на дороге было меньше. К сожалению, даже во время моей поездки я стал свидетелем смерти на дороге. Когда ехал уже из Казани в Самару по региональной дороге, меня несколько раз обогнал мотоциклист, а потом я увидел его лежащим, к сожалению, уже мертвым на дороге из-за того, что он попал в ДТП. Вопрос безопасности — это вообще критичная история. Даже у меня была ситуация, когда я ехал по трассе с двумя полосами, навстречу легковая машина обгоняла грузовую машину, нам втроем пришлось разъезжаться на довольно узкой трассе. Поэтому решение вопросов безопасности — это ключевое. Существующая дорога должна была подняться до минимального уровня требований безопасности, минимум три полосы, чтобы можно было спокойно обгонять, не выезжая на встречку. Автомобилисты это все прекрасно понимают. Что касается платной трассы, кусок до Владимира просто обязателен, он должен от МКАД до Владимира быть реализован в максимально короткие сроки. Это первый момент. Второй момент: если мы говорим о развитии нашей дорожной сети, России необходима трасса от Москвы до Екатеринбурга, даже не до Казани. Такие цели надо точно ставить не позднее 2030 года и реализовывать этот комплексный проект с первым обязательными этапом строительства трассы от Москвы до Владимира. А дальше это вопрос наличия финансовых ресурсов, как по годам распланировать эту работу. Очевидно, что «Москва — Владимир» плюс приведение существующей трассы до хотя бы удовлетворительного состояния — это то, что нужно сделать в первую очередь, а дальше думать о том, как реализовывать этапы строительства этой большой трассы, которая, очевидно, должна быть платной, до Екатеринбурга, куда должно уйти большегрузное движение, потому что эффект здесь будет и с точки зрения безопасности по всей дорожной сети, и ускорения сроков доставки грузов. Связывание центральных регионов России с Уралом очень важно с точки зрения экономического развития.

Это не отменяет еще один проект, который свяжет Китай и Германию и пройдет южнее?

Максим Орешкин: Абсолютно не отменяет, потому что проект «Меридиан» нацелен на транзитный поток, он проходит гораздо южнее, это де-факто два параллельных канала. Я считаю, необходимо строить платную трассу «Москва — Екатеринбург», мы должны такую трассу высокого качества, высокоскоростную, иметь самое позднее к 2030 году, а лучше бы и раньше.

Еще одна тема — четырехдневная рабочая неделя, о которой сейчас снова заговорили, причем на уровне премьер-министра. Каково ваше отношение? Мы опрашивали бизнес — он против.

Максим Орешкин: Первое, о чем нужно говорить, о том, чтобы уровень зарплаты и уровень производительности труда были высокими. Если эти два условия выполняются, в ситуации высоких доходов, высокой производительности и работодатели, и работники легко могут говорить и будут поддерживать идею четырехдневной рабочей недели. Сейчас же зачастую эта идея ассоциируется с тем, что будут меньше платить и так более низкой зарплаты, что производительность и так упадет. Поэтому, в первую очередь, нужно решать вопросы повышения уровня дохода и производительности труда. Две эти задачи, решенные вместе, откроют возможности и для любых других решений в части, например, продолжительности рабочей недели.

Видимо, это будет тогда не скоро.

Максим Орешкин: Здесь предстоит очень большая работа.

Еще одна тема — снижение инфляции как фактор, который сдерживает рост. Бизнес все-таки хочет, чтобы доходы у них росли. Наш взгляд, более агрессивное снижение ставок ЦБ, рефинансирование ранее выданных кредитов по более низким ставкам...

Максим Орешкин: Задача денежно-кредитной политики сейчас, инфляционного таргетирования не в низкой инфляции, а в низкой и стабильной инфляции. Сейчас мы, например, видим риск, и вы видите это в наших прогнозах, и если посмотреть динамику инфляции, снижение идет даже агрессивнее, чем заложено в нашем прогнозе. Если посмотреть наш прогноз, 3,8% в этом году, 3% уже в первом квартале следующего года. А это значит серьезное отклонение от целевого значения. Низкая инфляция означает, что уровень спроса в экономике, уровень дохода и бизнеса, и людей ниже, чем он мог бы быть при стабильной инфляции. Этого, конечно, нужно избежать. Есть два инструмента управления совокупным спросом в экономике — это общая бюджетная политика и денежно-кредитная политика. У нас общая бюджетная политика сейчас законодательно зарегулирована бюджетным правилом, и там понятно, какие будут доходы и расходы на среднесрочную перспективу. Поэтому сейчас вся гибкость находится на стороне денежно-кредитной политики.

На стороне Центробанка.

Максим Орешкин: Очень важно, чтобы политика ЦБ была симметричной, чтобы как превышение целевого уровня инфляции, так и снижение ниже него рассматривались одинаково как негатив, как риск, потому что высокая инфляция — это риски финансовой стабильности, низкая инфляция — это недополученные доходы предприятий, недополученные доходы населения.

Минэкономики отвечает за национальный проект по развитию малого и среднего бизнеса. Какие основные идеи и какие должны быть результаты?

Максим Орешкин: Результаты понятны: это цели, поставленные в указе президента — увеличение занятости в этом секторе, увеличение экономической активности, а с точки зрения того, что мы делаем, это как раз попытка сделать жизнь бизнесмена проще от момента создания предприятия до его развития. Соответственно, весь комплекс мероприятий, который делается, это снижение административных барьеров, упрощение финансирования, работа региональных микрофинансовых организаций, гарантийных механизмов, лизинговых схем, кредитование по ставке не выше 8,5%. Программа, которая сейчас начинает набирать обороты, мы постепенно ее расширяем, сейчас уже больше 100 млрд рублей кредитов, выданных по этому году. И, например, создание тех же производственных площадок, промпарков, технопарков. Это уже касается, в первую очередь, более крупных предприятий, которые хотят развиваться, делать экспансию. Увеличение количества площадок с готовой инфраструктурой для того, чтобы создавать новые производства, новые бизнеса — все вместе это и есть та цепочка наших действий, которые мы делаем для того, чтобы достичь целевых результатов. Помогаем от самых маленьких (и здесь новый режим для самозанятых, который сейчас активно развивается, около 150 тысяч зарегистрированных человек в этой системе) до помощи уже более крупным предприятиям: это и кредиты, которые могут достигать 1-1,5 млрд рублей, и производственные площадки, соответственно, это уже те производства, которые будут давать большой вклад в ВВП.

Вы довольны тем, как идет эксперимент с режимом для самозанятых?

Максим Орешкин: Да. Мы видим, что значительная часть тех, кто регистрируется, это те, кто раньше не был зарегистрирован и считался безработным. Это те люди, которые раньше работали в тени. Мы создали удобный инструмент, который позволяет людям из тени выходить в белую, становиться прозрачными, что открывает для них возможности по дальнейшему развитию с точки зрения банковского кредитования и с точки зрения целого ряда других факторов. Поэтому эффект есть, надо пилотный режим, который у нас есть в четырех субъектах, распространять на всю страну.

Они уже пользуются этими преимуществами?

Максим Орешкин: Постепенно да. Гораздо удобнее стало работать, например, и агрегаторам, которые работают в этой сфере. «Яндекс.Такси», например, полностью перевел свою систему на работу через механизм самозанятых. Это упрощает жизнь тем, кто работает в такой системе. Снижение денежных издержек, временных издержек — это ключевое условие для того, чтобы у предпринимателей было больше времени заниматься тем, чем они должны заниматься, а именно — созданием добавленной стоимости и развитием нашей страны.

И в первую очередь, это финансирование и регулирование.

Максим Орешкин: Именно так.

www.bfm.ru

Россия > Госбюджет, налоги, цены > economy.gov.ru, 4 сентября 2019 > № 3126150 Максим Орешкин

Во Владивостоке стартовал Восточный экономический форум

Сегодня, 4 сентября 2019 года, в Приморском крае начал свою работу Восточный экономический форум. Основная цель ВЭФ – содействие ускоренному развитию экономики Дальнего Востока и расширению международного сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Форум станет площадкой для представления проектов, обмена опытом, поиска полезных контактов для развития молодежных инициатив и создания межрегиональных проектов.

В рамках форума проходит молодежная программа, организованная Федеральным агентством по делам молодежи. Более 100 молодых предпринимателей из России и иностранных государств принимают участие в мероприятии.

Деловая программа молодежной площадки началась с секции «Экономическая активность молодежи: проблемы и перспективы развития в разрезе сотрудничества Россия – Индия». Дискуссия была посвящена обсуждению изменений в молодежной политике, развития международного сотрудничества двух стран и обмена опытом молодежью России и Индии.

На сессии спикеры подчеркнули важность системной работы с молодыми людьми, развитие круглогодичных мероприятий и программ обмена - это следующий шаг для совместного взаимодействия между специалистам, предпринимателям и студентам России и Индии. Такой подход обеспечивает и культурный обмен, понимание специфики и особенностей международной работы зачастую снимает многие барьеры с которыми сталкиваются молодые люди.

В рамках Молодежной площадки также обсудят экономическую активность молодежи, роль молодежи в создании и развитии комфортной городской среды и как гражданские инициативы помогают в развитии Дальнего Востока и раскрытии человеческого капитала. На площадке участники смогут представить свои инновационные проекты и обсудить потенциал развития макрорегиона совместно с представителями государственной власти, экспертных сообществ и крупного бизнеса.

Сегодня молодые участники посетят стенд «Территория инноваций», на котором состоится сессия «Дальний Восток в фокусе изменений. На пороге преобразований». Предприниматели обсудят стратегическую значимость региона с точки зрения ресурсного обеспечения и инновационного технологического развития. А 6 сентября в течение всего дня на стенде будет работать менторская гостиная, где эксперты смогут поделиться своим опытом и помочь молодым предпринимателям в решении тех или иных вопросов.

Всего программа ВЭФ-2019 включает в себя панельные дискуссии, круглые столы и бизнес-диалоги, в рамках которых представители российского бизнес-сообщества обсудят вопросы экономического сотрудничества с участниками из Японии, Индии, Китая, Республики Корея и Ассоциацией государств Юго-Восточной Азии.

Организаторами Молодежной программы выступают Федеральное агентство по делам молодежи и федеральное государственное бюджетное учреждение «Российский центр содействия молодежному предпринимательству».

Россия и Корея создадут новый технологичный фонд

Влада Сюткина

VEB Ventures и южнокорейская управляющая компания Daedeok Ventures Partners (DVP) создадут российско-корейский инвестиционный фонд объемом до $200 млн. Об этом компании договорились, подписав соглашение о стратегическом сотрудничестве. Предполагается что в фонде примут участие ведущие российские и корейские финансирующие организации, государственные и частные инвесторы.

В настоящее время, как сообщили в пресс-службе VEB Ventures, компании планируют начать работу по подготовке и запуску совместного инвестиционного фонда. Данный фонд будет ориентирован на технологические компании России и Китая в наиболее востребованных в двух странах областях, таких как технологии умного города, медицина и промышленность высоких переделов. "По условиям cоглашения, фонд будет активно сотрудничать с другими двусторонними инициативами в сфере инновационного сотрудничества, направленными на установление и укрепление партнерских связей между российскими и корейскими высокотехнологичными проектами", - отметили в VEB Ventures.

Генеральный директор VEB Ventures Олег Теплов относительно фонда заявил следующее: "Мы видим большие перспективы инновационного сотрудничества России и Кореи. Уверен, что наш фонд может стать драйвером активного развития экономических связей и укрепления партнерских отношений двух стран. Технологическая кооперация позволит обеим сторонам достичь синергетического эффекта. Мы рассчитываем, что при помощи такого механизма мы поможем российским перспективным проектам открыть для себя новые рынки сбыта, а также привлечь наиболее прорывные решения за рубежом".

Генеральный директор DVP Ли Cог Хун отметил, что, подписав меморандум о создании Российско-Корейского совместного фонда, DVP и VEB Ventures сделали первый шаг для развития стратегического сотрудничества. "Мы рассчитываем, что Россия, обладающая сильной научно-технологической базой, и Корея, обладающая передовыми информационными технологиями, объединят свои усилия и вместе вступят в эру Индустрии 4.0", - указал Ли Cог Хун.

Отметим, что на сегодняшний день у VEB Ventures уже функционирует совместная с индийской компанией SREI инвестиционная платформа Viman Capital. Данная платформа является первой российско-индийской инвестиционной платформой для поддержки технологических проектов. "В прошлом попытки создать российско-индийский венчурный фонд неоднократно предпринимались российскими институтами, однако до настоящего времени ни одна из них не приводила к желаемому результату. Соглашение инвесторов между "ВЭБ Инновациями" и индийским холдингом Srei Infrastructure Finance, определяющее основные условия создания нового инвестиционного инструмента, было подписано в мае 2018 г. в рамках ПМЭФ. Так, в рамках реализации подписанного соглашения в метро города Дели заработала Wi-Fi-система российской компании "МаксимаТелеком", - проинформировали в VEB Ventures.

Напомним, что в ходе последнего Петербургского международного экономического форума инвестиционная "дочка" ВЭБ.РФ - "ВЭБ Инновации" объявила о ребрендинге и новой стратегии. Теперь компания называется VEB Ventures и, согласно новой стратегии, сосредоточится на инвестициях в компании через прямые сделки, а также через совместные венчурные фонды с корпорациями и другими рыночными игроками. В соответствии с новой стратегией, к 2024 г. оценка портфеля компании составит 34,8 млрд руб.

Говоря с корреспондентом ComNews о деятельности фонда VEB Ventures и Daedeok Ventures Partners, президент ассоциации "РУССОФТ" Валентин Макаров заметил, что иностранным инвесторам в России интересны в первую очередь компании, занимающиеся высокотехнологичными и наукоемкими разработками в передовых и модных областях ИКТ - Big Data, AI, blockchain, VR и т.п.

"Российский программист" за прошедшие 20 лет стал великолепным брендом. С 2000 г. наши университеты 14 раз становились чемпионами мира по программированию, в рейтинге лучших программистов Fossbytes Россия делит 1-е и 2-е места с Китаем. Сейчас нужны решения в области математики и алгоритмистики, которые создадут прорыв, позволяющий завоевать нарождающиеся рынки нового 6-го Технологического уклада. Это уже потом нужны будут миллионы средних разработчиков из развивающихся стран, а сейчас нужны "умные русские", которые способны решить нерешаемые задачи. В подтверждение моих слов - поток визитеров из Юго-Восточной Азии - Китая, Кореи и Японии - и приглашений РУССОФТу организовать бизнес-миссии в эти страны", - указал Валентин Макаров.

Он также добавил, что технологичные компании в России крайне нуждаются в подобных созданному VEB Ventures и Daedeok Ventures Partners фондах. "К сожалению, вследствие антироссийских санкций, большинство зарубежных венчурных инвесторов рассматривает свои сделки исключительно под углом зрения вывода продуктов деятельности интеллекта и его носителей из России. Государству крайне важно не допустить покупку начинающих команд (стартапов) и вывоз их зарубежными инвесторами на этапе, когда они еще ничего не продают, а значит, ничего не стоят", - указал Валентин Макаров и отметил, что государству необходимо стимулировать венчурные фонды, которые будут готовы оставлять 50%+ стоимости компаний у российских разработчиков и не требовать переезда команд из России. "Всем этим "умным русским" нужно дать возможность развиваться и строить бизнесы в России", - заявил Валентин Макаров.

Относительно того, насколько остро сегодня нуждаются в привлечении финансирования технологичные компании в России, он заметил, что российские команды заинтересованы в "умных инвестициях". "И всем не хватает средств на НИОКР. Это еще более важная проблема, чем венчурный капитал, который нужен на этапе ОКР. Денег на НИР катастрофически не хватает. А если выделяются средства на НИОКР для МО, то они никак не работают на рынок", - указал Валентин Макаров, добавив, что до сих пор в России нет аналога американской программы DARPA, которая чрезвычайно эффективно перерабатывает результаты военных исследований и превращает их с помощью венчурного капитала в коммерческие продукты.

"Пример - SIRI. Продукт получился в результате военных разработок DARPA, который был передан в Stanford Research Institute, там освобожден от грифа и отдан венчурным капиталистам, которые за несколько лет помогли разработчикам довести продукт до вершины рынка. У нас же результаты интеллектуальной деятельности (РИД) до сих пор остаются в собственности либо МО, либо ГК, и нет инструмента их коммерциализации, такого как Stanford Research Institute", - проинформировал Валентин Макаров.

Главный аналитик РУССОФТ Дмитрий Желвицкий, беседуя с корреспондентом ComNews, обратил внимание на данные ежегодного исследования ассоциации: "Если в 2017 г. 14% опрошенных компаний ожидали по итогам текущего года получить внешнее финансирование, то в реальности таковых оказалось 6%. По объему инвестиций разница еще больше - вместо прогнозируемых $57,5 млн оказалось $4,5 млн, то есть более чем в 10 раз меньше. В предыдущие годы также была кратная разница между долей компаний, которые рассчитывали на инвестиции, и долей компаний, которые их получили. Как правило, в текущем или следующем году - по отношению к времени проведения опроса - надеялись на получение внешнего финансирования не менее 20% компаний. Естественно, это не все компании, нуждающиеся в инвестициях, а только те, которые имели надежды на них. Нуждается в той или иной степени подавляющее большинство софтверных компаний России. Вопрос в том, сколько из них способно эффективно освоить те средства, на которые они претендуют".

Чаще всего, как отметил Дмитрий Желвицкий, инвестиции нужны для расширения штата сотрудников, а этот ресурс в России ограничен. "Проблему можно решить за счет зарубежных центров разработки, но, например, небольшим компаниям это сделать сложно даже при наличии денег. Менеджеров, которые способны открыть подразделение за рубежом, также не хватает. На втором месте среди всех названных предназначений ожидаемого внешнего финансирования - расходы на маркетинг, прежде всего зарубежный", - указал Дмитрий Желвицкий, добавив, что в последние три года компании стали более реалистично оценивать возможности получения внешнего финансирования. "По итогам 2018 г. впервые доля компаний, получивших инвестиции, оказалась почти равной доле компаний, которые рассчитывали на инвестиции в этом году - 11% и 12% соответственно", - заметил Дмитрий Желвицкий.

Заместитель генерального директора - инвестиционный директор АО "РВК" Алексей Басов в разговоре с корреспондентом ComNews отметил, что сектор информационных технологий по-прежнему остается лидером по количеству венчурных сделок и объему привлеченных инвестиций. "Например, китайская Alibaba Group вложила $20 млн в российского разработчика дисплеев дополненной реальности WayRay, а Wangsu Science & Technology Co Ltd купила компанию CDNVideo, которая специализируется на передаче видеоконтента в интернете. А в этом году китайский IT-гигант Huawei купил компанию "Вокорд", входящую в портфель созданных с участием капитала РВК венчурных фондов "Лидер-инновации" и "С-Групп Венчурс", - сообщил Алексей Басов.

Внимание зарубежных инвесторов, по его мнению, также привлекает российских сектор биотехнологий. "Здесь объемы пока не такие большие, как в ИТ-секторе, но есть заметные сделки. В 2018 г. южнокорейская Cosmo and Company Co. подписала соглашение о сотрудничестве на общую сумму $5 млн с портфельной компанией Инфрафонда РВК "ЭкзоАтлет", которая занимается разработкой и производством экзоскелетов и созданием новых эффективных методик медицинской и социальной реабилитации пациентов", - проинформировал Алексей Басов.

В целом, по его словам, предпочтения иностранных инвесторов находятся в общемировой парадигме. "Наибольшим спросом пользуются проекты, направленные на разработку цифровых решений для бизнеса, транспорта, технологии виртуальной и дополненной реальности, маркет-плейсы. Это проекты, основанные на сквозных технологиях цифровой экономики, вокруг которых будут формироваться рынки будущего", - указал Алексей Басов.

Что касается фондов, подобных фондам VEB Ventures и Daedeok Ventures Partners, он заметил, что их наличие создает инфраструктуру для развития экспортного потенциала российских высокотехнологичных компаний, формирует понятные правила выхода и ведения бизнеса на азиатских рынках. Относительно наличия у РВК подобных VEB Ventures и Daedeok Ventures Partners фондов Алексей Басов заявил: "В 2016 г. РВК совместно с белорусской стороной создали Российско-Белорусский фонд венчурных инвестиций (RBF Ventures). Под его управлением находится 1,4 млрд руб. В настоящий момент он обладает достаточно диверсифицированным портфелем проектов. Среди портфельных компаний - разработчик беспилотников для сельского хозяйства "АгроДронГрупп", а также сервис для маркетологов и собственников бизнеса по управлению информацией и работе с отзывами в интернете RocketData и др.", - рассказал Алексей Басов.

Аналитик ГК "Финам" Леонид Делицын, беседуя с корреспондентом ComNews, обратил его внимание, что фонд Finsight VC, созданный основателем "Финама" Виктором Ремшей, вкладывается в инновационные компании, работающие практически на всех континентах (в России, Китае, США, Европе, Латинской Америке). "Многие проекты созданы россиянами. Необходимость в соинвесторах из других стран возникает часто, в особенности если проект крупный, а распределение рисков между несколькими фондами является заметным трендом последних лет, когда в крупные проекты, подобные Uber, инвестировали десятки фондов", - заметил Леонид Делицын.

Он также добавил, что в как таковых фондах нуждаются стартапы - новые предприятия, у которых нет средств для самостоятельного финансирования вывода на рынок инновационных разработок. "Банки, как правило, не финансируют стартапы, считая их бизнес слишком рискованным, а свои компетенции - недостаточными. Поэтому необходимы венчурные фонды. Все стартапы нуждаются в привлечении финансирования, поскольку рациональный предприниматель старается разделить риски с инвесторами, а чем более революционна инновация, чем дальше она от небольших усовершенствований, тем выше риски", - указал Леонид Делицын.

Относительно того, какие технологичные компании в России сегодня интересны иностранным инвесторам, Леонид Делицын заявил: "По-видимому, сейчас нет большого смысла говорить об иностранных инвесторах в среднем, поскольку интересы инвесторов из различных стран крайне различны. К примеру, Huawei финансирует направления, связанные с совершенствованием систем передачи данных, поскольку в России есть специалисты, способные решать отдельные сложные задачи такого рода. Инвесторов из других стран могут больше интересовать стартапы, связанные с внедрением инновационных технологий на российском рынке, а собственно изобретение и разработку они предпочитают локализовать на собственной территории или территории союзников. Безусловно, в сообщении VEB Ventures упоминается "российская сильная научно-технологическая база", но остается неясным, как эта база может пригодиться в ЖКХ – так называемых технологиях умного города - и медицине. Напротив, какую роль может сыграть корейский хайтек - вполне очевидно".

Поскольку речь идет о работе в России и Корее в секторах умного города, медицины и промышленности, скорее всего, по словам Леонида Делицынаю подразумевается поиск компаний, способных внедрять корейские технологии в российских регионах. "В случае промышленности высоких переделов ситуация несколько яснее: здесь речь может идти о российских разработках в сфере переработки вторичного сырья с целью получения материалов, необходимых для производства", - предположил Леонид Делицын.

Аналитик управления операций на российском фондовом рынке ИК "Фридом Финанс" Александр Осин в беседе с корреспондентом ComNews, обратил внимание, что у России сегодня есть медицинские технологии, которых еще нет на Западе и которые могут быть интересны корейским инвесторам. "Это технологии, связанные с радиологией (исследования внутренних органов), использованием космических технологий (выращивание органов в невесомости) и ВПК (например, разработка нательных электронных устройств)", - указал Александр Осин.

Он также отметил, что высокие технологии считаются высокодоходным бизнесом, но он является таковым только для тех, кто может привлечь значительные ресурсы надолго, под низкую процентную ставку в условиях "мягких" налогов. "Проблема высоких технологий заключается в том, что они заставляют инвесторов ждать годами и годами платить за разработку, ожидая, как "выстрелит" одна из 90 или 100 идей - по приблизительным оценкам на основе данных СМИ", - заявил Александр Осин, добавив, что для российского рынка с кредитными ставками для МСБ на уровне порядка 15% годовых и выше такая тактика просто невыгодна по сравнению с торговым, добывающим, финансовым бизнесом.

"Вдобавок, развитие высокопередельных отраслей сдерживается существованием налога на добавленную стоимость. Платежи по этому налогу - в том числе в силу специфики российской налоговой практики - увеличивают цену продукции на несколько десятых процента, согласно кабинетным исследованиям, на каждом переделе. Причина в том, что система получения вычета по НДС не позволяет получить этот вычет в полном объеме ввиду как введенных административно-налоговых ограничений на возврат полной суммы НДС, так и по причине невозможности, как правило, сформировать адекватную сумме возврата сумму счетов-фактур, отражающих расходы по НДС. Наконец, надо отметить, что возврат НДС происходит не моментально, а в течение минимум 11 дней, что означает изъятие существенного количества наличности из оборота предприятий, и также объективно переносится ими в цены готовой продукции.

НДС есть и в других странах, но в развитых странах его влияние компенсируется крайне низкими кредитными ставками, в КНР есть существенные ограничения по применению НДС в экономике", - проинформировал Александр Осин.

Более того, по его словам, несмотря на приблизительную сравнимость уровня налоговой нагрузки по отношению, например, к ВВП в РФ и в странах с развитым технологическим кластером, в РФ налоговая нагрузка в очень существенной мере смещена с потребительского сектора (где действует единая ставка подоходного налога в 13%) на сектор производства.

"Даже если значительная часть этой нагрузки формируется в ТЭК и добыче, это не значит, что остальное производство не чувствует ее, налоговое давление транслируется в повышенный уровень цен на внутреннем сырьевом рынке, и, кстати, к такому же результату ведет проводимый правительством налоговый маневр в нефтяной отрасли. В данном случае на фоне снижения экспортных пошлин и ценового давления из России во внешние рынки за счет повышения НДПИ формируется потенциал роста внутренних цен на бензин. Это транслируется в высокие ставки, высокие нормы требуемой доходности вложений, что негативно для развития технологического сегмента. Для преодоления этой проблемы нужны кардинальные перемены в политике регуляторов, связанные в том числе с ремонетизацией экономики, налоговой реформой в пользу производственных отраслей, отменой бюджетного правила и пенсионной "реформы". Но признаков таких перемен нет", - указал Александр Осин.

Американскому кальмару стало тяжелее «проскользнуть» в КНР

С 1 сентября Китай увеличил пошлины на ряд водных биоресурсов, ввозимых из Соединенных Штатов. Наибольший ущерб понесли экспортеры кальмара.

Очередное повышение пошлин – до 35% - состоялось для поставляемых в КНР американских лосося, трески, лобстера, кальмара и минтая, сообщает корреспондент Fishnews. Сырья для реэкспорта «торговая война» пока не коснулась.

Наибольший ущерб среди экспортеров США понесли те, кто продает в Китай кальмара, пишет Undercurrent News: к уже существующему обременению в 27% (пошлина + НДС) добавилась дополнительная пошлина в 35%. Издание считает, что американские поставщики кальмара могут повторить судьбу коллег, занимающихся разведением лобстера.

США же, по информации Undercurrent News, увеличили на 25% пошлины на импорт товаров из Китая общей стоимостью 250 млрд долларов, а с октября тарифы вырастут до 30%. Под это увеличение попадут, в частности, креветка, тунец, тиляпия и красный плавающий краб.

3 сентября Федеральный реестр Соединенных Штатов определил 17-дневный срок для публичных комментариев по новым тарифам. Представители отрасли недовольны столь коротким сроком. Кроме того, отмечают, что намеченное на 1 октября повышение пошлин совпадает с 70 летней годовщиной создания КНР - это вполне может быть воспринято китайской стороной как дополнительное оскорбление.

Fishnews

«Рыбная» программа открылась на ВЭФ

Предприятия вновь демонстрируют свои достижения и возможности на площадке «Русского рыбного дома» в рамках ВЭФ. Сейчас в отрасли реализуется достаточно большое количество инвестиционных проектов, отметил на открытии павильона глава Росрыболовства Илья Шестаков.

Среди компаний-участниц Восточного экономического форума – ГК «Антей», «Русская рыбопромышленная компания», холдинг «Витязь-Авто», Рыболовецкий колхоз им. В.И. Ленина, ГК «Гидрострой», «Тихоокеанская инвестиционная группа» (ТИГР), ГК «Магаданрыба», «Доброфлот».

«Антей» в этом году наряду с полюбившейся потребителю продукцией под маркой «Русской рыбной фактории» представляет линейку в новой бело-синей упаковке. Это продолжение ребрендинга, рассказал Fishnews генеральный директор ООО «Антей» Андрей Поломарь. Основной упор, конечно, делается на иваси – холдинг развивает добычу этого объекта.

«Витязь-Авто» продолжает работу на новом большом заводе в Соболевском районе на Камчатке. Для успешной реализации проекта компания должна получить инвестиционные квоты на вылов минтая и сельди. Масштабный перерабатывающий комплекс играет большую роль в развитии отдаленных территорий.

«Русская рыбопромышленная компания» прибыла на ВЭФ с целым рядом проектов – по строительству промысловых судов и береговых заводов в рамках программы инвестиционных квот. В первый день форума РРПК и Росрыболовство заключили договоры на доли инвестквот по итогам третьего этапа распределения – на четыре судна и береговой завод.

Рыболовецкий колхоз имени Ленина презентует свои проекты в сфере судостроения – БМРТ «Виктор Гаврилов», заложенный в августе на заводе «Янтарь», и сейнер-траулер «Ленинец» - головное судно серии среднетоннажников, построенное на калининградской верфи. «Ленинец» сейчас готовится к переходу. На следующей неделе судно выйдет из Калининграда и последует в Мурманск. В столице Заполярья будет формироваться колонна, в составе которой сейнер-траулер отправится «домой», в Петропавловск-Камчатский, сообщил председатель РК им. Ленина Сергей Тарусов.

Основная концепция павильона на ВЭФ – представить инвестиционные проекты в отрасли, рассказал Fishnews заместитель министра сельского хозяйства – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков. «Сейчас строится достаточно большое количество рыбопромысловых судов и рыбоперерабатывающих фабрик в рамках механизма инвестиционных квот. Здесь представлены наиболее крупные проекты», - отметил глава федерального агентства.

Также важная задача – показать продукцию дальневосточных предприятий. В ресторане Russian Fish участники форума могут попробовать блюда из даров моря.

Восточный экономический форум проходит во Владивостоке с 4 по 6 сентября. Важнейшая задача ВЭФ, как заявляют власти, показать возможности по развитию Дальневосточного региона в ключевых отраслях, в том числе в рыбной промышленности. В 2018 г. «Русский рыбный дом» посетили президент Владимир Путин и председатель КНР Си Цзиньпин.

Fishnews

Китай готов сотрудничать с Россией по клонированию животных

Первый клонированный китайский котенок появился на свет в июле 2019 года. Вдохновленная успехом компания Sinogene заявила о том, что поставит клонирование животных на коммерческие рельсы: клонирование котика обойдется заказчикам в 2,5 млн рублей, клонирование собаки — в 3,8 млн рублей. Кроме того, Sinogene заявила о том, что готова приступить к совместным с Россией проектам по клонированию домашних животных. Об этом рассказал в интервью ТАСС заместитель генерального директора компании Ван Инин.

«Мы заинтересованы в сотрудничестве с российской стороной. Компании РФ могут изложить нам свое видение, и, возможно, мы найдем точки соприкосновения, увидим перспективы взаимно дополняемого сотрудничества, а после диалога приступим к взаимодействию по различным направлениям», — отметил Ван Инин.

Основным недостатком услуги пока остается высокая цена. Ван Инин рассказал, что в компании работают над тем, чтобы снизить издержки и сделать клонирование домашних любимцев доступнее. Перед компанией также стоит задача использовать оборудование для создания как можно большего количества клонов. По словам замглавы Sinogene, ученые намерены применять технологии клонирования в новых областях, чтобы принести пользу как людям, так и домашним животным.

Для Китая бизнес по созданию клонов домашних животных представляется очень прибыльным. В КНР насчитывается не менее 73 млн владельцев собак и кошек, большинство из которых любят своих питомцев. Многие компенсируют заботой о питомце отсутствие детей. Рынок товаров для домашних животных в Китай постоянно растет. Сегодня его объем составляет десятки миллионов долларов.

«РЖД Логистика», РЭЦ и партнеры запускают агроэкспрессы в Чэнду

Крупнейший на территории СНГ и стран Балтии мультимодальный оператор АО «РЖД Логистика» договорилась с Российским экспортным центром, АО «Славтранс-Сервис» и ООО «ФВК Север» о развитии агроэкспорта в Китай. Соглашение о сотрудничестве стороны подписали в рамках ВЭФ. Об этом сообщает пресс-служба «РЖД Логистики».

Партнеры договорились отправлять в Китай ускоренные рефрижераторные поезда с продукцией АПК из Селятино и Ворсину в столицу провинции Сычуань Чэнду. Это первоначальный маршрутный лист, который, скорее всего, будет дополнен в ближайшее время. Первый агроэкспресс будет отправлен в Китай в ближайшее время.

«РЖД Логистика» в новом сервисе будет отвечать за транспортно-логистическую составляющую. В частности, предоставлять ж/д состав для агроэкспрессов. Кроме того, компания будет оказывать содействие в продвижении российских продуктов в Китае.

«Подписанные нашей компанией соглашения дадут дополнительный импульс для развития экспорта отечественной продукции АПК в Китай, одного из самых перспективных направлений в сфере внешнеторговых отношений с КНР. А с помощью таких надежных партнеров, как РЭЦ, мы без сомнения сможем предложить всем заинтересованным российским производителям и китайским потребителям передовые и доступные логистические решения», — прокомментировал событие генеральный директор АО «РЖД Логистика» Вячеслав Валентик.

РЭЦ будет заниматься привлечением зарубежных партнеров и российских грузовладельцев на маршруты.

«Проект «Агроэкспресс» планируется начать с 2 экспортных поездов в неделю и в кратчайшие сроки выйти на 5 агроэкспрессов из каждой точки отправления (экспортно ориентированных агрохабов). Планируется масштабирование проекта на различные российские и китайские регионы. Доставка готовой пищевой продукции непосредственно во внутренний Китай по сравнению с традиционным морским путём позволяет значительно сократить срок доставки и ощутимо снизить совокупные транспортные расходы российских экспортеров, открыть новые рынки внутри Китая, получив значительное конкурентное преимущество перед европейскими и американскими экспортерами, работающими только через китайские морские порты. Одновременно «Агроэкспресс» открывает новые возможности для китайских экспортеров, поставляющих свою продукцию на российский рынок в режиме обратной загрузки», — рассказал старший вице-президент РЭЦ Алексей Кожевников. По его словам, встречные меры государственной поддержки экспорта, уже существующие в России и Китае, позволят выйти на сверхвыгодные условия взаимной торговли с прямыми расчетами в национальных валютах и полной фискальной прослеживаемостью.

«Славтранс – Сервис» и «ФВК Север», владеющие терминалами на Ворсино и Селятино, создадут на своих площадках мультимодальную транспортную и складскую инфраструктуру, обеспечат необходимые сервисы и размещение постов Московской и Калужской областных таможен и территориальных управлений Россельхознадзора для осуществления фитосанитарного и ветеринарного контроля перевозимой продукции.

ПО РАЗВИТИЮ МАЛОГО БИЗНЕСА МЫ ПОЗАДИ ПЛАНЕТЫ ВСЕЙ

Малый бизнес в России развит недостаточно, о чем заявил Дмитрий Медведев на заседании правительства.

Оно было посвящено докладу Федеральной антимонопольной службы, в котором речь шла о развитии конкуренции - этого кислорода для рыночной экономики. Что касается малого и среднего предпринимательства (МСП), то оно в России пока не в состоянии составить конкуренцию крупному бизнесу.

Доля МСП в ВВП у нас сильно отстает от этого показателя во всех развитых и многих развивающихся государствах. Так, в США, Турции и Японии эта доля составляет от 53 до 56%, в Китае - 55%, в Финляндии - 60%, в Италии - 68%. Даже некоторые страны СНГ нас по темпам развития МСП заметно опережают. Например, доля МСП в ВВП Казахстана - 27%. У нас же со скрипом дотягивает до 20%.

И это очень плохо!

Дело в том, что именно МСП создает большую часть рабочих мест, обеспечивая миллионы людей куском хлеба, а значит, снижая вероятность социальных взрывов. Понимают ли это наши власти? В теории - да. Около 500 млрд рублей выделено на нацпроект «Малое и среднее предпринимательство и поддержка индивидуальной предпринимательской инициативы» (рассчитан на 2019-2024 гг.).

Нацпроект есть, деньги тоже, но реальной поддержки МСП по-прежнему не ощущает. Проблем у него меньше не становится. Это и невозможность получить льготный кредит в банке, и безудержный рост тарифов на услуги естественных монополий, и многочисленные проверки.

Стоит ли удивляться, что, по данным «Опоры России», количество предприятий МСП за последний год сократилось на 4%, до 5,7 млн, а занятых в этом сегменте - на 5%, до 15,2 млн человек.

Между тем президент поставил задачу - к концу 2024 г. увеличить долю МСП в ВВП до 32,5%, а число занятых в этой сфере - до 25 млн человек. Непонятно, как будет решаться эта задача. Пока, несмотря на заявления с высоких трибун о поддержке МСП и важности развития данного сегмента экономики, он не развивается, а, как видим, наоборот, подобно шагреневой коже, все больше скукоживается.

Выступление премьера на заседании кабинета министров показало, что власти осознают «недостаточность развития» МСП. Это хорошо, но было бы куда лучше, чтобы за правильными словами о поддержке МСП наконец-то последовали реальные дела.

Георгий Палашевский

Россия > Приватизация, инвестиции > mirnov.ru, 4 сентября 2019 > № 3114310

По итогам первой половины 2019 г., ведущий китайский производитель спиртных напитков "Улянъе" (Wuliangye Yibin Co., Ltd.) получил чистую прибыль в размере 9,3 млрд юаней ($1,3 млрд). Это на 31,3% больше, чем за аналогичный период 2018 г., когда показатель достигал 7,1 млрд юаней. Об этом сообщила названная компания в отчете для Шэньчжэньской фондовой биржи.

За шесть месяцев текущего года доходы "Улянъе" составили 27,2 млрд юаней. Они подскочили на 26,8% в годовом сопоставлении.

Компания объяснила устойчивый рост прибыли и доходов ростом объема продаж и повышением цен на основной продукт.

В прошлом году Wuliangye ("Улянъе") был признан самым быстрорастущим брендом Поднебесной. Только за минувший год она поднялась на 184 пункта в рейтинге и заняла 100 место. Стоимость указанной торговой марки выросла на 161% в годовом сопоставлении и составила $14,6 млрд.

С 2008 г. по 2018 г. совокупная стоимость брендов китайских компаний выросла в девять раз. Таковы выводы аналитиков консалтинговой компании Brand Finance, специализирующейся в области стратегии и оценки стоимости бренда. Доля Китая в стоимости мировых брендов поднялась с 3% в 2008 г. до 15% в 2018 г. Таким образом КНР заняла второе место после США в мировом рейтинге стоимости брендов.

В 2018 г. объем потребления природного газа в Китае достиг 280,3 млрд куб. м. Он увеличился на 17,5% по сравнению с уровнем 2017 г. Ежедневное максимальное потребление газа в стране превысило 1 млрд куб. м. Как ожидается, в 2019 г. объем потребления природного газа в КНР составит 310 млрд куб. м. Это на 10% больше, чем в прошлом году.

Как считают эксперты Департамента нефти и природного газа при Государственном управлении по делам энергетики, Института по исследованию политики природных ресурсов и окружающей среды Центра по изучению проблем развития при Госсовете КНР и Центра по стратегическому исследованию нефтегазовых ресурсов при Министерстве природных ресурсов КНР, потребление природного газа в стране продолжит рост до 2050 г.

Ранее сообщалось, что специалисты китайской нефтехимической корпорации Sinopec обнаружили новые запасы природного газа. Объем месторождения, которое находится на территории юго-западной китайской провинции Сычуань, достигает 92,1 млрд куб. м. Благодаря новым ресурсам Sinopec сможет добывать дополнительно 2 млрд. куб. м природного газа в год. Этого объема достаточно для обеспечения потребностей 10 млн семей ежегодно.

По итогам января-апреля 2019 г., объем потребления природного газа в Поднебесной достиг 100,9 млрд куб. м. Это на 11,4% больше, чем за январь-апрель 2018 г. Китайские власти стремятся к тому, чтобы довести долю природного газа до 10% в совокупном энергопотреблении к 2020 г.

По итогам июля 2019 г., продажи лотерейных билетов в Китае упали на 40% в годовом сопоставлении. Данный показатель снижается шестой месяц подряд, сообщило Министерство финансов КНР. Июльский объем объем продаж лотерейных билетов в стране составил 32,73 млрд юаней ($4,58 млрд). Это меньше, чем в июне текущего года, когда показатель достигал 34,77 млрд юаней.

Так, продажи билетов благотворительной лотереи в Поднебесной за седьмой месяц текущего года составили 15,05 млрда юней. Они снизились на 21,3% по сравнению с июлем 2018 г. Объем реализации билетов спортивной лотереи упал на 50,2% – до 17,69 млрд юаней.

По итогам января-июля 2019 г., продажи лотерейных билетов в КНР составили 245,33 млрд юаней. Это на 18,2% меньше, чем годом ранее.

Ранее сообщалось, что за июнь 2019 г. в стране проданы лотерейные билеты на 34,77 млрд юаней ($5,05 млрд). Это на 40,7% меньше, чем в июне 2018 г. В мае текущего года объем реализации лотерейных билетов в стране составил 35,52 млрд юаней.

Значительное сокращение продаж объясняется тем, что в прошлом году благодаря двадцать первому Чемпионату мира по футболу продажи билетов спортивной лотереи в Поднебесной резко выросли. Поэтому в сравнении с такими повышенными показателями в этом году продажи выглядят не очень позитивно. Реализация билетов спортивной лотереи за шестой месяц текущего года упала на 52,3% – до 18,85 млрд юаней.

По итогам января-июня 2019 г., прибыль китайской нефтехимической корпорация Sinopec составила 31,34 млрд юаней ($4,42 млрд). Это на 24,7% меньше, чем за январь-июнь 2018 г., сообщила названная компания в отчете для Шанхайской фондовой биржи.

За шесть месяцев текущего года выручка компании составила 1,5 трлн юаней. Она увеличилась на 15,3% в годовом сопоставлении. При этом операционные расходы Sinopec выросли на 17%.

Напомним, что по итогам января-июня 2018 г., чистая прибыль Китайской нефтяной и химической корпорации (China Petroleum & Chemical Corporation, или Sinopec) достигла 41,6 млрд юаней ($6,1 млрд). Это на 53,6% больше, чем за январь-июнь 2017 г. За шесть месяцев прошлог года доходы корпорации достигли 1,3 трлн юаней с приростом на 11,5% в годовом сопоставлении. Стремительный рост указанных показателей обусловлен увеличением спроса на нефть и природный газ, а также растущими ценами на нефть. Цена на акции Sinopec держится на уровне 6,63 юаня за одну ценную бумагу.

В 2017 г. чистая прибыль Sinopec составила 51,2 млрд юаней ($8,12 млрд) с приростом на 9,8%.

За июль 2019 г. положительный внешнеторговый баланс Китая превысил 191,5 млрд юаней ($27,9 млрд), сообщило Государственное управление валютного контроля КНР.

Так, в июле текущего года объем экспорта услуг Поднебесной составил 141,4 млрд юаней, а объем импорта – 308,4 млрд юаней. Дефицит в торговле услугами страны составляет 167 млрд юаней.

В то же время оборот в сфере торговли товарами КНР за июль 2019 г. составил 2,636 трлн юаней. При этом экспорт достиг 1,497 трлн юаней, а импорт – 1,139 трлн юаней.

Напомним, что за январь-июль 2019 г. внешнеторговый оборот Китая достиг 17,41 трлн юаней ($2,49 трлн). Это на 4,2% больше, чем за январь-июль 2018 г. Так, экспорт Поднебесной за семь месяцев текущего года составил 9,48 трлн юаней. Он увеличился на 6,7% в годовом сопоставлении. Импорт страны за январь-июль 2019 г. достиг 7,93 трлн юаней с приростом на 1,3%. Положительное сальдо торгового баланса Китая подскочило на 47,4% – до 1,55 трлн юаней.

За январь-июль 2019 г. объем торговли частных предприятий Поднебесной достиг 7,31 трлн юаней. Данный показатель увеличился на 11,8% в годовом сопоставлении. На данный показатель пришлось 42% от общего объема внешней торговли страны за семь месяцев текущего года. Это на 2,9% больше, чем годом ранее.

По итогам января-июля 2019 г., общая стоимость товаров социальной логистики в Китае достигла 163,8 трлн юаней ($23,1 трлн). Это на 5,9% больше, чем за январь-июль 2018 г., сообщил Государственный комитет по делам развития и реформ КНР.

За семь месяцев текущего года стоимость логистики промышленной продукции в Поднебесной составила $148,5 трлн. Она увеличилась на 5,8% в годовом сопоставлении.

По данным Всекитайской логистической и закупочной ассоциации, в июле 2019 г. индекс эффективности логистической отрасли в стране составил 51,1%. Это на 0,8% ниже, чем в июне текущего года. Тем не менее, если индекс превышает отметку в 50%, это свидетельствует о росте логистического сектора КНР.

Ранее сообщалось, что в 2018 г. китайские власти сократили затраты граждан и компаний на плату за проезд по автодорогам на 91,78 млрд юаней ($12,91 млрд).

Напомним, что за первую половину 2019 г. общая стоимость товаров социальной логистики в КНР достигла 139,5 трлн юаней ($20,3 трлн). Это на 6% больше, чем за январь-июнь 2018 г. По итогам первой половины текущего года, общие издержки в секторе логистики Поднебесной составили 6,6 трлн юаней. Они увеличились на 8% в годовом сопоставлении. Министерство транспорта Китая планирует сократить расходы на логистику на 120,9 млрд юаней к концу 2019 г.

Заседание президиума Госсовета

Под председательством Владимира Путина на площадке Дальневосточного федерального университета состоялось заседание президиума Государственного совета, посвящённое национальной программе развития Дальнего Востока на период до 2025 года и на перспективу до 2035 года.

В.Путин: Уважаемые коллеги!

По традиции мы на площадке Восточного экономического форума проводим заседание президиума Госсовета. Такой подход себя оправдал, потому что темы, которые мы здесь обсуждаем и на форуме, во многом перекликаются и взаимосвязаны.

Прямой разговор с участием глав регионов позволяет сфокусировать внимание на проблемах, которые стоят перед нами, чётче обозначить, какие вопросы для Дальнего Востока, для дальневосточников сейчас являются наиболее острыми, наиболее существенными, насущными, даёт возможность лучше понять, как и насколько эффективно и результативно решаются стоящие здесь задачи, где есть торможение, ведомственная волокита, в том числе по уже данным поручениям. Мы сегодня об этом тоже поговорим.

В прошлом году президиум проходил в период формирования и запуска национальных проектов. Были определены направления, приоритетные для дальневосточников. Давайте сегодня посмотрим, насколько по?лно они сейчас учтены в практической работе, смысл которой – благополучие, новые жизненные стандарты для людей, живущих на Дальнем Востоке.

Напомню, в своё время мы начали с укрепления экономической и инфраструктурной базы Дальнего Востока, повышения его инвестиционной привлекательности. Сделали это именно в интересах людей, которым нужны новые рабочие места.

В результате в регионе наметились некоторые позитивные тенденции. Внедряются новаторские управленческие подходы, растёт приток прямых инвестиций, в том числе и зарубежных. Темпы роста промпроизводства в регионе за последние пять лет – приятно об этом сказать – почти в три раза превышают среднероссийские.

Повторю, конкретных достижений немало, они действительно есть. Однако давайте мы по заведённой традиции будем говорить не о том, что сделано, – о том, что ещё предстоит сделать и что не удаётся сделать, что делается не должным образом.

Сегодня нужны такие же последовательные, кардинальные шаги, как в промышленном производстве, и в социальном развитии.

Обращаю внимание: важнейший системный индикатор эффективности всех программ развития, тех результатов, которые должны почувствовать люди, – мы пока этих результатов в этой части не добились. Один из главных индикаторов – это численность населения, демографическая ситуация. Должен сказать, что пока этот индикатор находится в тревожной, в «красной» зоне. Практически во всех дальневосточных субъектах Федерации численность населения продолжает снижаться. И, к сожалению, тех, кто уезжает из региона Дальнего Востока, пока больше, чем тех, кто приезжает. Правда, приток растёт, это очевидный факт, это статистика. Приток растёт, но этот приток не покрывает то количество людей, которые из региона уезжают.

Внимание к проблемам здравоохранения, образования, обеспеченности жильём должно быть, безусловно, выше, должно быть неослабным и постоянно находиться в центре нашего внимания. На всех уровнях власти нужно строить работу так, чтобы интересы и нужды, запросы людей всегда стояли во главе угла, в том числе в ходе реализации будущих крупных инвестиционных проектов. Нужно уже сейчас думать о том, кто будет работать на новых производствах, в каких условиях они будут жить, где будут учиться их дети, как будут организованы медицинские и другие необходимые услуги, насколько благоустроены будут города и посёлки.

Представители бизнеса тоже должны нести здесь свою долю ответственности, понимать, что успех их компаний, предприятий прямо будет зависеть от того, чтобы Дальний Восток был привлекательным для жизни людей, для квалифицированных специалистов с хорошими компетенциями, для молодёжи.

Мы были сегодня с Премьер-министром Индии на судостроительном заводе «Звезда». Компания старается привлечь туда специалистов в том числе из европейской части, потому что уровень производства очень высокий и будет ещё выше, но для этого нужно, чтобы здесь были условия соответствующие, иначе люди просто не поедут. И так практически ведь по всем направлениям, по всем предприятиям, которые мы здесь собираемся создавать.

Дальний Восток должен стать центром притяжения для тысяч людей из других регионов страны. Эти задачи всем нам хорошо известны, но решать их необходимо гораздо быстрее, чем мы это делали до сих пор.

Повторю, динамика, темпы подъёма, набранные сегодня в экономике Дальнего Востока, должны стать такими же высокими и в социальном развитии региона. Притормаживать ничего нельзя, нельзя действовать вяло, плыть по течению. Необходимая, казалось бы, экономия на чём-то сегодня, на каких-то мелочах, может завтра обернуться потерями не только темпа, но и качества развития региона в целом.

Наша общая работа должна соответствовать ключевой цели – достижению опережающего развития этого стратегически важного для страны макрорегиона. И в повседневных делах, и в планировании будущего мы должны это иметь в виду.

Год назад мы договорились, что к нынешнему президиуму будет подготовлен проект национальной программы развития Дальнего Востока до 2025 года и на перспективу до 2035 года. Проект в целом разработан. Добавлю, что работа над программой шла, что называется, «с земли». В её открытом обсуждении, в том числе и с помощью современных интерактивных площадок, приняло участие более 230 тысяч граждан. Дискуссии шли и в региональных законодательных собраниях, и в муниципалитетах.

В документе отражены цели и мероприятия по развитию каждого из 11 регионов Дальнего Востока России. Безусловно, окончательная редакция программы потребует тщательной шлифовки, подробного анализа всех аспектов и предложенных мер, особенно в части источников и объёмов финансирования, подходов к управленческим решениям. Декларации, благие пожелания никому не нужны, мы с вами прекрасно это понимаем. Все планы должны быть реалистичными и выполнимыми, а значит – подкреплены адекватными ресурсами, включая бюджетные средства.

Давайте мы сейчас начнём дискуссию, а потом договоримся о том, что мы сделаем по результатам нашей сегодняшней встречи.

Пожалуйста, слово Айсену Сергеевичу Николаеву.

А.Николаев: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! Дорогие коллеги!

Нужен ли России Дальний Восток? Казалось бы, ответ на этот вопрос сегодня абсолютно очевиден. Но до недавнего времени многие дальневосточники не были в этом уверены, ведь даже с высоких трибун порой звучало, что Дальний Восток – это балласт, требующий только льгот и бюджетных вливаний.

В.Путин: Я не знаю, какие придурки так говорили. Я что-то не верю.

А.Николаев: Говорили, мы помним, четверть века назад.

В.Путин: Ну, четверть века назад мало ли что делали. Давайте будем говорить о сегодняшнем.

А.Николаев: В недалёком прошлом мы пережили период глубочайшей стагнации, когда миллионы людей буквально утратили перспективу будущего. Дороговизна жизни, вызванная низким уровнем развития инфраструктуры, продовольственной зависимостью, отдалённость, некомфортность среды проживания привели к тому, что с 1991 года население Дальнего Востока сократилось почти на четверть. Если в советское время негативные факторы компенсировались «длинным рублём», государственными гарантиями, плановым обеспечением, то в период становления рыночной экономики разрушение налаженных связей, хроническое недофинансирование усугубили, конечно же, системное отставание.

Ситуация начала меняться в 2013 году, когда Вы, уважаемый Владимир Владимирович, объявили подъём Дальнего Востока национальным приоритетом России на весь XXI век. С этого момента мы отсчитываем новейшую историю нашего региона. Вами была поставлена чёткая цель – ускорение экономического роста. Работа началась, и уже в 2014 году наметились перемены в экономике и инвестиционном климате Дальнего Востока.

За эти годы в 2,5 раза быстрее общероссийских темпов выросло промышленное производство, объём инвестиций в основной капитал почти удвоился. Появились новые «точки роста»: на территориях опережающего развития и свободного порта Владивосток уже работает 217 новых предприятий, в них создано более 39 тысяч рабочих мест.

Существеннейшим фактором ускорения развития стало Ваше решение, Владимир Владимирович, о снижении до среднероссийского уровня тарифов на электроэнергию. Заработала программа «Дальневосточный гектар». С 2013 года в округе введено более 350 объектов социальной инфраструктуры. С прошлого года в центрах экономического роста Дальнего Востока, где живёт свыше 80 процентов населения, строится и модернизируется 430 социальных и коммунальных объектов.

Благодаря Вашим решениям реализованы проекты мирового масштаба – это магистральный газопровод «Сила Сибири», нефтепровод «Восточная Сибирь – Тихий океан», космодром Восточный и многие другие. Оживление экономики ощущается сегодня по всему округу, и за всеми этими достижениями стоит труд миллионов дальневосточников.

Однако если условия ведения бизнеса у нас уже сопоставимы со странами Азиатско-Тихоокеанского региона, то по качеству жизни, даже с учётом реализации национальных проектов, мы отстаём от среднероссийского уровня. У нас выше уровень бедности населения, выше на 20 процентов смертность в трудоспособном возрасте, а продолжительность жизни на три года меньше.

Преодолеть накопленные отставания призвана национальная программа развития Дальнего Востока. Над проектом программы работало Министерство развития Дальнего Востока и Арктики вместе с регионами с участием научных организаций.

Мы уверены, что, для того чтобы раз и навсегда решить хронические проблемы Дальнего Востока, необходимы неординарные меры. Национальная программа должна быть не догоняющей, а лидерской. Наша цель – это ускорение темпов экономического роста в полтора раза выше среднероссийских и повышение качества жизни до уровня выше среднероссийского в каждом из регионов Дальнего Востока.

Структура программы включает в себя направления развития всего Дальнего Востока, такие как повышение инвестиционной привлекательности ключевых отраслей экономики, развитие магистральной инфраструктуры и реализация крупнейших инфраструктурных проектов, развитие территорий с особым экономическим потенциалом. Также это решение вопросов образования и здравоохранения, культуры и демографии, строительства жилья и формирования комфортной городской среды.

В коротком докладе нет возможности охватить все аспекты, но я хочу выделить решение одной из самых острых проблем – это низкая транспортная связанность Дальнего Востока. Сегодня треть всех населённых пунктов округа не имеет связи по автодорогам, а у четырёх субъектов нет круглогодичного выхода в федеральную транспортную сеть. Требуется строительство и реконструкция аэропортов, модернизация их технического оснащения.

Как глава крупнейшего региона не могу не сказать о значении моста через Лену в районе города Якутск. Его строительство соединит пространство Дальнего Востока и Арктики, рассечённое великой рекой от Байкала до Ледовитого океана. Мост свяжет три федеральные, пять региональных автодорог, Амуро-Якутскую железнодорожную магистраль, речной порт и международный аэропорт, откроет круглогодичный доступ к колоссальным месторождениям и повысит транспортную доступность с 21 до 83 процентов. Прямое сокращение только бюджетных затрат на северный завоз у нас составит свыше четырёх миллиардов рублей.

Такой же мощный импульс развитию Дальнего Востока даст строительство владивостокской кольцевой автодороги, реконструкция аэропортов и морских портов, дальнейшее строительство федеральных автомобильных дорог в субъектах округа.

Ещё одно прорывное направление, уважаемые коллеги, – это цифровизация экономики, формирование экосистемы высокотехнологичного бизнеса, в особенности в IT-секторе, альтернативной энергетике, авиации и космической отрасли. Такие амбициозные проекты на самом деле послужат сигналом того, что Россия усиливает свои позиции на Востоке.

При этом, конечно же, уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые коллеги, очень важно, чтобы экономический рост не приводил к ухудшению окружающей среды. Новая экологическая культура жизнедеятельности и производства на Дальнем Востоке должна стать примером устойчивого развития нашей страны в интересах всех будущих поколений.

Ключевая цель и смысл национальной программы – это приумножение человеческого капитала, предотвращение угрозы его оттока с Дальнего Востока. Сегодня регион в основном покидают молодые люди в возрасте от 16 до 30 лет. На вопрос, как закрепить население на Дальнем Востоке, отвечают программные предложения по созданию условий для самореализации и семейной жизни молодых людей.

Во-первых, это новое качество образования. Совместно с крупнейшими предприятиями мы будем создавать систему центров опережающей профессиональной подготовки. На мировой уровень должны выйти флагманы высшего образования – Дальневосточный и Северо-Восточный федеральные университеты. Нужны и специальные меры, например бесплатное обучение в лучших вузах России и мира молодых людей, связывающих своё будущее с Дальним Востоком.

Во-вторых, запускаемые инвестиционные проекты уже сталкиваются сегодня с острым дефицитом квалифицированных кадров. При этом нужны новые стимулы для трудоустройства местных жителей и молодёжи, к примеру, такие, как строительство с участием государства льготного арендного жилья для работников предприятий по опыту, например, как раз судостроительного комплекса «Звезда».

В-третьих, надо поддерживать мобильность молодёжи, предоставить возможность путешествовать, учиться в России, в странах АТР, в том числе и при поддержке работодателей. Со своей стороны государство может начать субсидировать региональные авиаперевозки, расширить до 30 лет возрастной ценз субсидирования магистральных перелётов.

Также для молодых людей сегодня очень важен новый тип мобильности – цифровой, поэтому цифровая трансформация Дальнего Востока должна идти по принципу «цифрового преимущества» как компенсации географической удалённости.

В-четвёртых, конечно же, – это поддержка молодых семей: выплаты при рождении детей, стопроцентная доступность мест в современных детских садах и школах. Для решения самого острого для молодёжи жилищного вопроса предлагается механизм ипотеки без первоначального взноса под два процента годовых на весь срок кредита.

Дальневосточникам очень важна доступность ценностей российской и мировой культуры. Люди всецело поддержали идею президента нашей страны о создании культурных кластеров в стране, в том числе и здесь, во Владивостоке. Такие же центры культуры мирового уровня должны быть и в других дальневосточных столицах.

Благодаря именно таким беспрецедентным решениям молодые дальневосточники будут оставаться на родной земле, а молодёжь со всей страны будет стремиться приехать сюда.

Для благополучия людей в каждом населённом пункте округа, в особенности в отдалённых, труднодоступных местах, должна быть обеспечена качественная первичная медико-санитарная помощь. Для этого предлагаем финансировать медицинские учреждения в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях Дальнего Востока из Фонда обязательного медицинского страхования не по нормативу, а по сметной стоимости их содержания.

Масштабный снос аварийного жилья, рост объёмов жилищного строительства должен повлечь за собой кардинальное улучшение среды в городах, сделать её комфортной и красивой. Развитие сельских территорий сохранит освоенность огромных пространств, уклад жизни и хозяйствования коренных народов, а значит, и культурное, и языковое многообразие на всём Дальнем Востоке.

Безусловно, создание условий для закрепления и притока населения требует ресурсного обеспечения. В этих целях мы предлагаем рассмотреть в качестве одного из источников финансирования национальной программы часть нефтегазовых доходов, формируемых на территории Дальнего Востока, направляемую по бюджетному правилу в Фонд национального благосостояния.

Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! Ещё совсем недавно мало кто верил в перемены к лучшему на Дальнем Востоке, а сейчас даже самые закоренелые скептики видят: то, что казалось вчера невозможным, уже становится реальностью. Поэтому люди с воодушевлением восприняли Ваше решение о создании национальной программы развития Дальнего Востока. По инициативе Юрия Петровича Трутнева в регионах у нас развернулось широкое общественное обсуждение, как Вы сказали, свыше 230 тысяч человек в этом приняли участие, 16,5 тысячи предложений поступило на специальный сайт. Это самый масштабный в истории нашего государства пример вовлечения граждан в принятие важнейших решений. Национальная программа станет общим делом всех дальневосточников и, уверен, всех россиян.

Исторический шанс есть сегодня у Дальнего Востока – стать регионом высокой культуры сотрудничества и консолидации, местом притяжения миллионов людей для успешной и счастливой жизни. И мы этот шанс не упустим, Дальний Восток станет мощным локомотивом лидерства нашей великой державы. И наш ответ на судьбоносный вопрос: развитие Дальнего Востока – это успех России.

Спасибо за внимание.

В.Путин: Хорошо. Спасибо большое.

Александр Александрович Козлов, пожалуйста. Министр по развитию Дальнего Востока и Арктики.

А.Козлов: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Презентация моего доклада представлена у вас на столах.

Хотел бы повторить те слова, которые сказал Айсен Сергеевич, частично, о том, что за пять лет мы приобрели новые предприятия, новые рабочие места. Их будет больше, и сейчас уже в разной стадии реализуется более 1800 проектов, 145 тысяч человек найдут новые рабочие места. И чем выше плюсовая динамика, тем отчётливее перед нами стоят социальные вызовы, над которыми нам ещё предстоит работать. Будем честны: города и посёлки, которые реализуют эти крупные инвестиционные проекты, оказались не готовы предоставлять эти комфортные условия для жизни.

Что нам уже удалось сделать? В 2018 году началась работа по социальному развитию городов [центров] экономического роста. До 2021 года из федерального бюджета будет выделено 95 миллиардов рублей, на которые построят, отремонтируют и модернизируют свыше 700 социальных объектов.

С этого года заработал дальневосточный демографический пакет поддержки семей с детьми. Хотелось бы поблагодарить, Владимир Владимирович, Вас за это. Почти 75 тысяч семей до конца года получат единовременные выплаты при рождении первенцев и последующих детей, и так будет ежегодно. Кроме этого для многодетных семей внедрена ипотека под пять процентов годовых. Ещё с этого года они получили право пользоваться льготными авиабилетами, и билеты продаются круглый год.

Дальнейшее развитие требует новых подходов и новых решений, мы постарались их изложить в национальной программе развития Дальнего Востока. Проект программы по Вашему поручению готов.

При создании проекта мы исходили из принципа «доступность для каждого». Мы хотим, чтобы любой человек, открыв программу, увидел, что ждёт его регион, что планируется сделать и какие стандарты используются для городов, ведь о них мало кто знает на самом деле.

Сейчас национальная программа состоит из мероприятий, реализация которых позволит достичь две цели – обеспечить рост экономики и повысить качество жизни до уровня выше среднероссийского. Все мероприятия программы обсуждены с федеральными ведомствами, они согласны с тем, что весь перечень необходим и от него зависит развитие огромного региона страны.

Мы определили перспективные экономические проекты для каждого региона, которые создадут новую налоговую базу для региональных бюджетов. Инвесторы, которые реализуют уже свои проекты, пополнили бюджеты на 25 миллиардов рублей, и эта сумма с выходом на проектные мощности будет постоянно увеличиваться.

Очень важный момент реализации экономических проектов – это населённые пункты. К примеру, запуск предприятия в ТОР «Южная» в Якутии позволил сохранить угольный город Нерюнгри. А строительство крупнейшего газоперерабатывающего завода в Амурской области полностью меняет облик когда-то депрессивного города Свободный: строится инфраструктура, жильё, ремонтируются социальные объекты города.

Важно, чтобы компании с государственным участием также включали в свои инвестиционные программы разделы по социальным объектам в Дальневосточном округе за счёт, допустим, сокращения дивидендов.

И ключевое: в экономическом блоке национальной программы мы изложили условие – не ухудшать нынешние преференции, обеспечить доступное льготное финансирование проектам. Есть в национальной программе и предложения по развитию магистральной инфраструктуры, но по этому вопросу необходимо провести ещё дополнительное обсуждение на вашей площадке.

Принципиальное отличие программы от национальных проектов и госпрограмм в том, что она учитывает специфические условия Дальнего Востока.

Во-первых, половина населения округа (это четыре миллиона) живёт в населённых пунктах до 50 тысяч человек, а треть населения – в населённых пунктах до 10 тысяч человек. Во-вторых, плотность населения в семь раз ниже средней плотности населения в России. В-третьих, ограничение транспортной доступности: при общей площади в 6169 тысяч квадратных километров протяжённость дорог составляет всего 126 тысяч километров. В-четвёртых, это необходимость масштабного капитального ремонта действующих социальных объектов.

В рамках национальных проектов основные усилия направлены на создание нового: строительство школ, больниц, детских садов. Но на Дальнем Востоке параллельно нужно привести в порядок то, что уже есть. Тысячи объектов можно отремонтировать и тем самым сделать их доступными для дальневосточника. Ведь главное условие развития Дальнего Востока – это доступность.

Ключевые цели мы разложили по направлениям и определили мероприятия, которые сделают социальные услуги на основе нормативов федеральных ведомств доступными.

Коротко по направлениям.

Здравоохранение. На Дальнем Востоке на 21 процент выше, чем по России, смертность населения в трудоспособном возрасте. Показатель постепенно снижается, но он всё равно высок и, чтобы к 2024 году достигнуть цели по Указу №204, нужна доступная первичная медико-санитарная помощь в каждом населённом пункте.

Нормативы обеспечения и мероприятия представлены на слайде. Прокомментирую лишь актуальность некоторых.

Например, замена фельдшерско-акушерских пунктов. На Дальнем Востоке сейчас 1986 ФАПов, 891 из которых располагаются в приспособленном помещении, а 60 процентов из них с печным отоплением.

Медицинское оборудование в дальневосточных учреждениях здравоохранения изношено на 73 процента, необходимость в новых автомобилях скорой помощи – больше тысячи машин. У нас в некоторых сёлах больных перевозят ещё на «буханках», выпущенных в 60-х годах прошлого века.

Важен и кадровый вопрос. На сегодняшний день в сельской местности вакантно 5500 мест врачей и фельдшеров. Да, действуют «земские» подъёмные, но они одинаковы для всей страны. Хорошо, когда врач переезжает в Краснодар и получает один миллион, а если он едет в Магадан, где и жильё дороже, и вещи на поезде не перевезёшь…

Образование. Есть конкретные цифры и значения, по которым оценивается это направление. А если в словах, то мы должны создать условия, чтобы наши дети получали качественное образование. Если мы хотим, чтобы как можно больше дальневосточных школьников получали 70 и более баллов по ЕГЭ, чтобы более половины выпускников средних профессиональных учреждений трудоустраивались по полученной специальности, чтобы дальневосточные университеты стали популярными у всех российских студентов, то мы должны как минимум обеспечить школы учителями, капитально отремонтировать 480 школ и 305 колледжей и техникумов, которые находятся в аварийном состоянии, и укомплектовать их оборудованием современным, используемым на производстве.

Хотел бы подчеркнуть: это ведь не про здания идёт разговор, это про наших детей, молодёжь, которая будет развивать Россию в будущем. Это 992 тысячи школьников, 199 тысяч учащихся колледжей и 194 тысячи студентов вузов.

То же самое можно сказать о культурном и физическом развитии. Да, в первую очередь у нас в регионе необходимо обеспечить доступность культурных и спортивных учреждений в сельских и удалённых территориях (я уже говорил о количестве населённых пунктов, с численностью). Стандарты доступности основаны на рекомендациях Минкультуры и Минспорта России. Например, стандарт Минкультуры гласит: в каждом селе до 500 человек – передвижной культурный центр, от 500 – дом культуры, свыше тысячи – библиотека, от 10 тысяч – музей и кинозал, от 30 тысяч – парк культуры. Чтобы выполнить стандарт – подчеркну, только стандарт, – надо построить и реконструировать 133 учреждения культуры, капитально отремонтировать 388 объектов, субсидировать 226 гастролей, выставок, 82 фестиваля и творческих проекта.

А вот стандарты Минспорта: спортивная площадка в каждом населённом пункте от 50 человек, от 500 – плоскостные спортивные сооружения, включая футбольное поле, от одной тысячи – универсальный спортивный зал, от пяти тысяч – стадион, от 10 тысяч – бассейн. На данный момент в 36 населённых пунктах нет спортивных площадок вообще, в 238 – игровых площадок, хоккейных коробок, футбольных полей, в 20 – бассейнов, в 84 – универсальных спортивных залов, в 15 – стадионов.

Жилищная сфера. Задачи мы поставили амбициозные, но без этого никак. На Дальнем Востоке 125 тысяч 500 человек живут в непригодном жилищном фонде (в квадратных метрах это два миллиона аварийного жилья). По нацпроекту «Жильё» будет ликвидировано 1,5 миллиона. Доля снизится, но всё равно останется и всё равно будет выше среднероссийского показателя. Минстрой нас поддерживает в том, что необходимо дополнительное финансирование для ликвидации оставшихся непригодных квадратных метров, и в случае принятия решения о финансировании доля аварийного жилья в ДФО снизится с шести до одного процента, как и в целом по России.

Также касаемо жилищной сферы: нужно наращивать объёмы жилищного строительства. Городам и сёлам необходимо благоустройство: XXI век на дворе, а клумбы до сих пор шинами украшают.

Кроме этого мы ставим задачу по улучшению жилищных условий молодых семей, потому что именно они – настоящее и будущее Дальнего Востока. Один из механизмов – это ипотека под два процента годовых. Помимо молодых семей мы рассматриваем категорию участников программы «Дальневосточный гектар», которые хотят построить собственное жильё на земле.

Я объясню, почему именно два процента. У нас есть чёткие расчёты, основанные на данных Росстата. Сейчас стандартная ипотека в среднем где-то девять процентов, у нас 13 банков по Дальнему Востоку работают. Чтобы её получить, средний доход семьи должен превышать 70 тысяч рублей. Из категории нуждающихся таких семей на Дальнем Востоке 1700. Если ипотека будет под два процента, ею смогут воспользоваться 8500 семей. При ежемесячном платеже в 16 тысяч рублей доход семьи из двух человек должен превышать 50 тысяч рублей в месяц. А в среднем молодая семья в ДФО получает 55 тысяч: мы просили специально Росстат, они сделали этот срез – примерно 49 процентов из 16 700 молодых семей, числящихся у нас в муниципалитетах на учёте. Также подробные расчёты есть и по категории людей, которые хотят построить своё жильё на дальневосточном гектаре, мы их можем предоставить.

Особые слова – о транспортной доступности, очень важном направлении в дальневосточном развитии. У нас не завершено формирование опорной сети автомобильных дорог, 1265 населённых пунктов не связаны с региональными дорогами, а половина муниципальных дорог, которые есть, – грунтовые, а в сложном климате, по сути, это означает сезонность.

Указ №204 ставит цель снизить в четыре раза смертность от ДТП. И в связи с этим на Дальнем Востоке надо обратить особое внимание как раз на местные дороги, потому что 70 процентов дорожно-транспортных происшествий и 45 процентов аварий с погибшими, по данным ГБДД, происходят именно там.

Хочу отметить, что ресурсов территориальных дорожных фондов для решения указанных вопросов, конечно, недостаточно.

Владимир Владимирович, Вы уже приняли решение о доведении до ста процентов отчислений от акцизов до 2024 года. Мы обращаемся к Вам с просьбой для ДФО предусмотреть стопроцентное доведение акцизов уже с 2020 года. Это позволит отремонтировать 10 тысяч километров муниципальных дорог (мы их посчитали, там 10 100 [километров]), достигнув норматива 50,9 [процента] – это такой же норматив, как ставит себе задачу Минтранс по региональным дорогам.

Ещё немного о транспорте. Авиация. Последнее для дальневосточников – единственный способ добраться в центр страны. И разговоры о нецелесообразности полётов, плоских тарифах не вписываются в посыл, данный Вами пять лет назад, что Дальний Восток – это приоритет на наш XXI век.

Я сегодня уже много говорил о здравоохранении, о том, что дальневосточные города малочисленные. Но хочу ещё немного коснуться этой темы, Айсен Сергеевич её поднимал, она как раз объединяет два направления.

Сейчас принцип страховой медицины – финансирование за пролеченного больного. И что у нас получается? Мы сделали срез с министрами здравоохранения, со всех регионов собрались. Например, из 48 тысяч коек круглосуточного стационара 11 тысяч находятся в маленьких городах и функционируют ниже норматива, соответственно, не получая финансирование в полном объёме. Но мы вынуждены нести дополнительные расходы на их содержание, чтобы не оставить эти малые города без медицинской помощи. Аналогичная ситуация сложилась и по другим направлениям оказания медицинской помощи.

Для этих ситуаций мы предлагаем вести сметное, а не тарифное финансирование, предлагаем дополнить методику, закреплённую Постановлением Правительства Российской Федерации №462 от 5 мая 2012 года в части предоставления субвенций по ФОМС для медицинских организаций северных и удалённых территорий Дальнего Востока.

И ещё одно. Все понимают, что Дальний Восток – это специфический регион: большие расстояния, трудная логистика, суровый климат, сейсмика, частые наводнения, девятимесячный отопительный сезон – это объективные региональные факторы и условия. Но сегодня при распределении субсидий к Дальневосточному региону применяется единый общий подход. Например, норматив оснащения стоимости одного учебного места составляет 178 тысяч рублей, то есть он для Москвы 178 тысяч рублей, для арктической Чукотки 178 тысяч и для острова Сахалин. То же самое с нормативом строительства школ и детских садов, которые рассчитываются вообще по Московской области. Есть такие приказы, они ещё 2016–2017 годов, датированные Министерством образования, и работают сегодня.

У нас есть предложение, Владимир Владимирович.

Есть документ, который это регламентирует. Это постановление Правительства за №999 от 30 сентября 2014 года. Давайте внесём изменения в пункт 4, установим обязательное требование при определении размера субсидий из федерального бюджета для регионов ДФО применять именно индекс бюджетных расходов.

Все присутствующие здесь понимают, что это нужно даже не столько в вопросе завершения работ по приоритизации Дальнего Востока в государственных программах, сколько для того, чтобы каждый раз не доказывать, что Дальний Восток – это не Москва.

И я просил бы, чтобы все прозвучавшие сегодня предложения были отражены в протоколе заседания Государственного совета.

Спасибо большое за внимание. Доклад закончен.

В.Путин: Спасибо.

Пожалуйста, Кожемяко Олег Николаевич, Приморский край.

О.Кожемяко: Спасибо.

Хочу обратить внимание на одну из проблем, которая поднималась здесь неоднократно, и сказать о путях решения – это вопросы здравоохранения.

Глубокоуважаемый Владимир Владимирович, уважаемые коллеги!

При разработке национальной программы в её обсуждении приняло участие более 20 тысяч жителей Приморья, были выявлены проблемы, волнующие людей. На одном из первых мест стоит неудовлетворённость населения доступностью и качеством медицинской помощи, особенно в первичном звене здравоохранения.

Действительно, годами в Приморье в этой важнейшей отрасли копились проблемы. Как итог: у нас самая тяжёлая ситуация в здравоохранении среди субъектов Дальнего Востока. При высокой смертности по основным видам заболеваний у нас самая низкая выявляемость, что свидетельствует о проблемах в первичном звене, в том числе и в своевременной диагностике.

Совместно с Министерством здравоохранения Российской Федерации, с Минвостокразвития нами был разработан комплекс мер по нормализации ситуации в этой сфере. И благодаря реализации национального проекта «Здравоохранение» и решениям по развитию центров экономического роста мы смогли переоснастить 23 лечебных учреждения современным медицинским оборудованием (это первичное звено), а также одновременно отремонтировали 41 лечебное учреждение, что стало привлекательным для прихода туда молодых специалистов.

Нами также был принят краевой закон по поддержке медиков и привлечению новых кадров. Регион взял на себя дополнительные выплаты подъёмных: от 200 тысяч для среднего медработника (к тем земским выплатам, которые идут от федерального бюджета) до 700 тысяч докторам, по первичному звену; ежемесячную доплату 20 тысяч за съём жилья и 10 тысяч к основному окладу плюс льготы по ЖКХ. Эта совместная работа уже дала первые результаты. Так, по итогам шести месяцев этого года у нас наблюдается отсутствие роста общей смертности, и мы сохранили, увеличили сохранность жизни 39 гражданам.

Указанное выше оснащение медицинским оборудованием позволило охватить диспансеризацией в текущем году в полтора раза больше жителей Приморья. Более того, сейчас мы фиксируем снижение оттока врачебного персонала в два раза, а численность среднего медицинского персонала даже увеличилась. То есть мы уже доказали, что при должном старании и совместных усилиях даже самые тяжёлые и запущенные вопросы можно решать. Но эти первые шаги совместной работы, доверие к национальной программе со стороны врачей и населения нельзя останавливать. Соответственно, в нацпрограмме развития системы здравоохранения как основы демографии необходимо ежегодно предусматривать соответствующее финансирование.

Поэтому Ваши поручения, Владимир Владимирович, по модернизации первичного звена здравоохранения актуальны как никогда. Без финансирования озвученных Вами решений добиться результатов будет невозможно.

Ещё одно решение способно улучшить ситуацию в здравоохранении – это повышение ответственности граждан за своё здоровье. Просчитано, что профилактика в разы снижает затраты на последующее дорогостоящее лечение и, самое главное, снижает смертность и помогает избежать инвалидности. Сейчас на Дальнем Востоке создаются все условия для прохождения диспансеризации и профосмотров, но, к сожалению, многие люди безответственно относятся к своему здоровью, игнорируют регулярность профосмотров.

И в этой связи предлагаем внести изменения в федеральное законодательство в части усиления ответственности пациента за своё здоровье. Например, при отсутствии данных о прохождении профосмотров у гражданина обязать его частично оплачивать страховку, разумеется, исключив тяжелобольных, инвалидов и другие социально уязвимые категории населения.

Ещё один значимый вопрос – лекарственное обеспечение. В большинстве стран успешно реализуется программа по снижению смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, поддержанию уровня приёма лекарств на длительное время уделяется приоритетное внимание. Назначение терапии, реальный приём лекарств пациентами рекомендованного препарата в течение года позволит сохранить десятки тысяч жизней в России ежегодно. Необходимо включить в нацпрограмму сопровождение больного сердечно-сосудистыми заболеваниями лекарственными препаратами не менее чем на 12 месяцев. Вы вчера подписали поручение по решению этого вопроса, оно очень своевременно.

Приморский край географически близко расположен к странам Азиатско-Тихоокеанского региона – Японии, Корее, Сингапуру, Китаю, – и с ними налажено регулярное авиасообщение. Жители Дальнего Востока, имеющие возможность, выезжают туда на обследования и лечение – так называемый медицинский туризм. Почему мы не можем создать такой высокотехнологичный уровень здесь, к примеру, даже на острове Русский? Это повысило бы квалификацию наших врачей и качество жизни населения. Совместно с нами японские специалисты готовы участвовать в создании диагностического реабилитационного центра мирового уровня. Необходимо Ваше решение, Владимир Владимирович, и мы приступим к этой работе.

Ещё один принципиально важный вопрос – кадры. В молодых специалистах остро нуждается не только отрасль здравоохранения, но и другие. Необходимо сделать всё, чтобы молодёжь приезжала сюда. Ей нужно что? Работа и жильё. На Дальнем Востоке уже реализуются большие, значимые проекты, где востребованы молодые профессионалы. Вы сегодня были на одном таком крупном предприятии, «Звезда», сами сейчас об этом говорили. Считаем целесообразным для всех, кто учится на бюджетной основе, возобновить систему распределения, в том числе на Дальний Восток, по специальностям, которые здесь наиболее востребованы, а молодёжным коллективам предоставлять налоговые льготы и преференции при проведении конкурсных процедур. При этом организации, приглашающие молодого специалиста, должны гарантировать ему заработную плату и предоставлять жильё.

Наше следующее предложение заключается в том, чтобы развивать уже доказавший на Дальнем Востоке свою эффективность механизм строительства государственного арендного жилья, о чём Александр Сергеевич сказал в своём докладе. Он уже успешно апробирован в Сахалинской области, в 2015 году там была запущена программа по строительству арендного жилья для работников бюджетной сферы. Стоимость аренды таких квартир в два раза ниже среднерыночной, и гражданин имеет право выкупа через льготную ипотеку. Я думаю, что мой коллега с Сахалина, где этот проект успешно реализован, более подробно остановится на этом. Необходимо применять этот механизм шире и распространить эту практику на весь Дальний Восток. Мы можем поделиться накопленным опытом уникальным, которого у других федеральных округов просто нет. Предлагаем провести двухлетний эксперимент по строительству такого жилья на Дальнем Востоке, но, разумеется, с привлечением федеральных ресурсов.

Глубокоуважаемый Владимир Владимирович! Только в этом случае будут достигнуты цели и выполнены задачи, поставленные Вами. Просим поддержать наши предложения.

В.Путин: Спасибо.

Вы упомянули про Сахалин. Пожалуйста, Валерий Игоревич Лимаренко.

В.Лимаренко: Уважаемый Владимир Владимирович!

Сразу хочу сказать, что мы поддерживаем национальную программу по развитию Дальнего Востока, и то, что прозвучало в докладах моих коллег, тоже разделяем и поддерживаем.

Для нас наиболее острыми являются проблемы, связанные с жильём и транспортом. В улучшении жилищных условий нуждаются 15 тысяч семей, это 10 процентов населения Сахалинской области. Сегодня стоимость квадратного метра сахалинского жилья из-за высокой сейсмичности сопоставима со стоимостью квартир в Москве. Это выталкивает молодых, энергичных людей, в которых нуждается Сахалин, на материк. Чтобы не растерять этот наш главный ресурс, нам надо строить социальное жильё, предоставлять льготные кредиты молодым семьям. Фактически в жизни это выглядит так, что люди зарабатывают деньги на Сахалине и едут покупать жильё на материк.

Мы стараемся решить эту проблему собственными силами. С января–августа текущего года ввод жилья составил плюс 40 процентов к аналогичному периоду прошлого года. К концу года планируем ввести в эксплуатацию не менее 300 тысяч квадратных метров жилья. Начиная с 2021 года мы планируем подняться на планку 500 тысяч квадратных метров. Именно такой объём нужен, чтобы решить те проблемы, которые существуют.

В рамках национального проекта «Жильё и городская среда» мы решаем острую для Сахалинской области проблему аварийного жилья, я Вам уже докладывал об этом. Его в регионе, по нашей оценке, около 1200 тысяч квадратных метров. Это почти 10 процентов от всего жилого фонда.

После разрушительного нефтегорского землетрясения, произошедшего в Охинском районе в 1995 году, у нас до настоящего времени остаётся 180 тысяч квадратных метров непригодного жилья. Оно оформлено надлежащим актом, но не учтено в федеральном проекте обеспечения устойчивого сокращения непригодного для проживания жилого фонда. На 1 января 2017 года там определены для расселения только 128 тысяч квадратных метров вместо 300 тысяч квадратных метров. Чтобы исправить эту ошибку, мы обратились в Правительство Российской Федерации с просьбой включить дополнительные 180 тысяч квадратных метров.

Владимир Владимирович, представляете ситуацию, когда 24 года назад произошла эта трагедия, уже в этом жилье, непригодном для проживания, люди выросли, обрели семьи, родили детей, и фактически уже сменилось целое поколение. И до сих пор этот вопрос не решён. Я хочу сказать откровенно, что эта проблема стала явной, когда я стал посещать это жильё и меня люди буквально повели по этим квартирам, я встречался с этими людьми. И мы обнаружили, что есть документы, подтверждающие вот эту ситуацию. Я бы предложил чиновникам, которые отвечают за решение жилищных проблем, чтобы они тоже к нам приехали и вместе со мной прошлись по этим этажам, по этим квартирам, с тем чтобы было понятно, какие решения нужно принимать, потому что из московского кабинета эту проблему, к сожалению, не решишь. Я бы просил, Владимир Владимирович, поддержать нас в этой просьбе, с которой мы обратились сейчас.

Чтобы обеспечить доступность жилья, развитие рынка ипотечного и арендного жилья, в регионе создано ипотечное агентство. Всего с 2016 года в районах области агентством возведены и сданы в эксплуатацию 49 многоквартирных жилых домов – это 1400 квартир, в процессе строительства ещё находится 1,5 тысячи. В рамках развития ипотечного кредитования агентством выдано займов на 1700 миллионов рублей по ставке от 0 до 7 процентов. Средневзвешенная ставка получается 4,2 процента. Ипотечные займы выдаются всем категориям граждан, льготную ипотеку могут получить владельцы «дальневосточного гектара», многодетные семьи, молодые семьи, молодые специалисты разных профессий, инвалиды и граждане других категорий. Мы развиваем этот механизм как способ закрепления на территории молодёжи, семей с детьми, специалистов. Это важно для того, чтобы сахалинцы оставались работать дома.

У нас талантливая молодёжь, и она очень многое может сделать для области. Поэтому важно, чтобы мы могли направить своих молодых, талантливых людей в лучшие вузы на материк, и они получили бы там образование и возвращались домой. Мы стремимся создать условия для того, чтобы молодые сахалинцы и курильчане могли получить не только хорошее образование, но и хорошую, высокооплачиваемую работу на предприятиях, которые работают на Сахалине. Получается в жизни таким образом, что наиболее талантливая молодёжь, которая побеждает на олимпиадах, которая хорошо учится, которая попадает в лучшие вузы страны, она просто не возвращается к нам, на Сахалин.

И я Вам хочу сказать, что поддерживаю те предложения, суть которых сводится к тому, что нужна специальная программа, чтобы наши дети могли по государственному заказу или по специальному заказу компаний, которые работают у нас на территории, получать образование, возвращаться к нам, работать как молодые специалисты и чтобы за ними закрепляли высокооплачиваемые, качественные рабочие места. А по-другому получается, что мы предпринимаем усилия, чтобы приезжали другие люди, которые не работали, не жили в этих местах, и создаём такие же условия и готовим для них жильё. По-моему, нужно в первую очередь уделить внимание тем детям, которые выросли, получили образование и могут приехать на Сахалин.

Для Сахалинской области также важны проблемы, связанные с транспортной доступностью, сегодня уже об этом шла речь. Протяжённость местных автомобильных дорог на Сахалине и Курилах составляет более 3 тысяч километров, из них лишь одна треть имеет твёрдое покрытие.

Уважаемый Владимир Владимирович, в национальной программе написано, что мы должны привести дороги к нормативному состоянию, и стоят соответствующие показатели. Для тех регионов, где дорог нет, или их мало, по-моему, нужно поставить задачу, чтобы эти дороги строились. Поэтому в тех регионах, где дорог нет, нужно поставить задачу, чтобы, например, до среднероссийского уровня строили дороги, выделяли средства для этих целей в режиме софинансирования, а для тех, у кого есть дороги, они должны приводиться в нормативное состояние.

Чтобы как-то улучшить ситуацию, нам нужно построить на Сахалине около 1000 километров дорог, чтобы привести к общероссийскому среднему показателю. Для этого уже в этом году мы увеличили дорожный фонд более чем на 60 процентов. Но этого недостаточно.

Хочу поблагодарить Вас лично (я к Вам обращался по поводу охинской дороги), Правительство Российской Федерации, Министерство транспорта за содействие в вопросе по передаче охинской дороги (это Южно-Сахалинск – Оха – северная столица нашего региона) в федеральную собственность.

Это позволит в кратчайшие сроки привести её в нормативное состояние, а также достроить целых 250 километров из 750 (то есть одну треть) теперь уже федеральной дороги, построить эти километры там, где сегодня добываются газ и нефть. То есть в самом ответственном месте.

Не менее важно, чтобы острова были связаны с материком надёжным авиасообщением. Большим достижением стало возвращение в регион национального авиаперевозчика – компании «Аэрофлот», что обеспечило удвоение авиаперевозок. Большое спасибо, я обращался к Вам по этому вопросу. Мы уже этот вопрос решили с «Аэрофлотом».

В ближайшей перспективе планируется открытие нового аэропорта на 5 миллионов пассажиров в год и строительство новой сейсмической взлётно-посадочной полосы. Это тоже вопрос, по которому я обращался лично к Вам, и Вы приняли решение.

В заключение я хотел бы сказать вот о чём. Я много общался с жителями Сахалинской области на встречах. Это честные и принципиальные люди, которые говорят прямо и говорят по делу. И суть в том, что они ощущают несправедливость. Наши острова поставляют нефть, газ, уголь, но они в должной мере не пользуются этими благами. Я приведу простой пример: в нефтедобывающем регионе бензин стоит очень дорого, то есть это рекордные цены. Например, 95-й бензин стоит 51 рубль за литр, в Москве – 48 рублей за литр, во Владивостоке – 45 рублей за литр. Наверное, нужно предусмотреть в нашей национальной программе меры, с тем чтобы люди, проживающие на Дальнем Востоке, в таком отдалённом регионе, как Сахалин, могли приобретать топливо по нормальным ценам, тем более что мы нефтедобывающий регион.

Конечно, мы, Правительство Сахалинской области, делаем всё необходимое, чтобы решать проблемы самостоятельно, мы понимаем, что у нас есть ответственность, и мы работаем над этим. Но есть ряд вопросов, которые требуют системных решений, без федеральной поддержки нам не обойтись по некоторым вопросам. Мы поддерживаем национальную программу развития Дальнего Востока, и те дополнения, которые я сегодня сделал, предлагаю учесть.

Спасибо за внимание.

В.Путин: Хорошо.

Валерий Игоревич, сколько Вы уже там работаете, на Сахалине?

В.Лимаренко: Девять месяцев.

В.Путин: Девять месяцев. Это срок не такой уж и большой, но хорошо, что Вы с людьми общаетесь много и по региону ездите и наиболее острые вещи подметили. 10 процентов от жилого фонда в аварийном состоянии – это, конечно, немало, это много. У нас и в некоторых регионах примерно такая же ситуация, к сожалению. Хотя проблема острая, безусловно, подлежит решению.

Давайте, как Вы и предложили, я с коллегами поговорю в Москве и такое поручение Правительству дам, к Вам комиссия приедет. Дополнительно проанализируйте состояние этого аварийного фонда и подготовьте программу вместе с федеральным Правительством по поддержке Сахалина. Но это нужно делать, конечно, совместно, потому что Сахалин, как известно, у нас регион с высокой бюджетной обеспеченностью, фактически это регион-донор, поэтому вместе с коллегами из Москвы посмотрите повнимательнее, что можно сделать дополнительно, но совместно, это касается и дорожного строительства, и некоторых других направлений.

Давайте поработаем. Хорошо.

В.Лимаренко: Спасибо.

В.Путин: Пожалуйста, коллеги, кто еще хотел бы что-то сказать. Прошу Вас.

С.Носов: Добрый вечер.

Уважаемый Владимир Владимирович!

Я хотел бы остановиться на ряде моментов, которые уже были отражены в докладах, но имеют, наверное, нашу региональную особенность.

Во-первых, я год назад поднимал вопрос о состоянии дорог в Магаданской области и отмечал странные данные статистики. Вообще эта статистика играет достаточно злую роль сегодня, в том числе и в программах развития региона. Мы проделали большую работу, делали техническую инвентаризацию дорог, паспортизацию. Только 20 процентов дорог соответствуют нормативу – для грунтовых дорог, мы уже про асфальт не говорим. Надо отметить, что мы сегодня работаем конструктивно уже с Министерством транспорта, активно подключился Росавтодор, РосдорНИИ работает. Я думаю, задача сложная, но чем труднее, тем интереснее.

Ситуация в медицине: Вы знаете, здесь есть очень много положительных моментов, это и поддержка (лично Вероника Игоревна занимается) крупных проектов, мы реализуем реконструкцию онкоцентра в городе Магадане. И строительство нового родильного высокотехнологичного роддома. Это Ваши поручения еще 2008 и 2013 годов. Надо сказать, что мы уже приступили к строительству, наконец, сделали проект в течение девяти месяцев. Работа идет, и мы планируем в конце 21-го года все-таки это выполнить.

Не могу не отметить, что в программу развития Дальнего Востока включены четыре новых объекта здравоохранения, что для нас очень важно, – это и противотуберкулезный новый диспансер, и детская поликлиника, и так далее. И капитальный ремонт 16-ти объектов, что очень важно для первички. Мы прекрасно понимаем, что такое эффективность и считаем, что нужен не только капитальный ремонт, а в отдельных случаях реконструкция или вообще строительство новых объектов.

Например, в городе Сусумане больница была 11 тысяч квадратных метров, сегодня явно нужно четыре. Содержать и греть Калыму или центр Калымы неэффективно. Поэтому мы рассчитываем, что те поручения, которые Вы дали, обратятся в реальные изменения, которых мы ждем.

Вторая часть первички – это люди, это персонал и работа персонала. Не самая, наверное, худшая ситуация у нас, это мы признаем, по сравнению с тем, что в целом по стране. Но в чем состоят нюансы или, как говорится, «дьявол прячется в деталях». Здесь уже говорили о расчетах по фактическим затратам. Есть так называемый коэффициент цифровой дифференциации, реально он подсчитан, подсчитан федеральными специалистами, это 6,5 для Магаданской области, есть у нас регионы, где и до 12 доходит. Но есть ограничение, кто-то ввел ограничение, – не больше 4,5, а где взять недостающие деньги – ответа никто не дал. Мы, конечно, дотационный регион и мы пытаемся эту проблему решить уже в течение года, ходим туда-сюда, туда-сюда. У меня уже половина больниц с арестованными счетами, но помогает опыт выживания в 90-х. Пока держимся и перспективы до сих пор не ясны.

У меня есть просьба дать поручение все-таки поставить точку в этом вопросе. Он важен и для нашей Магаданской области, и прозвучало во всех докладах, – в целом для региона.

В.Путин: При строительстве жилья?

С.Носов: Это я говорю про больницы с арестованными счетами.

В.Путин: Тарифы ОМС?

С.Носов: ОМС.

В.Путин: Понятно. Хорошо.

С.Носов: Что касается жилья. Мы прекрасно понимаем, что в привлечении специалистов, особенно отдельных специалистов, в медицину, главное, как и везде, – это обеспечение жильем. Но я говорил, что статистика – вещь серьезная, суровая. У нас, по данным статистики, всего лишь 10 тысяч квадратных метров аварийного жилья. Это 34 дома.

Нам в год выделяют 41 миллион рублей на решение этой проблемы. Мы провели большую инвентаризацию этого вопроса, по факту на данный момент 194 тысяч квадратных метров жилья, и такими темпами мы будем расселять аварийный жилищный фонд так или иначе в течение 180 лет.

На Госсовете в Казани, Владимир Владимирович, Вы дали поручение, Вы поддержали эту инициативу, что если регионы будут опережающими темпами ликвидировать или решать эту задачу в нацпроекте, то возможно дальнейшее строительство жилья с выводом аварийного.

Мы заключили уже контракты, мы считаем, что выполним эти положения нацпроекта по строительству жилья взамен аварийного уже в следующем году. Просьба всех калымчан – поддержать такую инициативу, продолжить строительство до решения этой проблемы в дальнейшем. Мы готовы двигаться вперед с учетом выполнения этих показателей уже в 2020-м году, тех задач, которые были поставлены в нацпроекте.

И заканчивая, Вы знаете, неудобно, конечно, региону, выходящему к морю, имеющему выход к морю, с запасами природных полезных ископаемых на триллионы долларов стоять с протянутой рукой. По инициативе и при поддержке Юрия Петровича Трутнева мы начали так называемое юниорское движение. Андрей Рэмович присоединился, вернее, нас поддержал. Все-таки нам необходима геологоразведка.

В.Путин: Он может и присоединится, он по горам лазает, так что все нормально.

С.Носов: Он поддержал – это усиление геологоразведки, потому что тогда привлечение инвестиций становится возможным и регион будет не просителем, дотационным регионом, а регионом-донором, перспектива такая есть. Около десятка соглашений, которые мы подписываем сегодня на форуме, как раз на это направлены. Но все ожидают поддержки, которая будет. Минвостокразвития такую поддержку уже оказывает. Хотелось бы, чтобы и Министерство природных ресурсов нас поддержало в этом вопросе.

Ю.Трутнев: Владимир Владимирович, там надо немножко править законы по геологоразведке, для того чтобы человек, который разведал месторождение, компания могла реализовать.

В.Путин: Так называемые сквозные лицензии на разведку и потом на разработку.

Ю.Трутнев: Так точно.

В.Путин: Но, к сожалению, у нас был такой опыт, и он часто был очень негативный. Берут сквозную лицензию, потом разведают, а после этого ничего не делают, начинают только торговать этой лицензией. Надо подумать. Я понимаю, о чем Вы говорите. Нужно здесь не наступать на прежние грабли, но посмотреть нужно, согласен.

Ю.Трутнев: Мы подготовим предложение, если Вы не возражаете.

А.Белоусов: И Сергей Константинович говорит – там самое главное, конечно, дорога нужна. Им дорога нужна для того, чтобы выйти на БАМ, потому что пока дороги нет, там все это просто заперто.

В.Путин: Это другая уже тема, но она важна, я понимаю. Согласен с Вами.

Пожалуйста, Александр Михайлович.

А.Осипов: Спасибо, Владимир Владимирович.

Предлагаемая национальная программа содержит крайне актуальные для Забайкальского края решения в области развития экономики и социальной сферы инфраструктуры. И те проблемы, которые коллеги поднимали сейчас и по состоянию дорог, и приведению их в состояние среднероссийских, и по аварийному жилью (мы нашли 900 тысяч скрываемого аварийного жилья по факту), и решение проблемы, предлагаемое по здравоохранению, также еще большую гипертрофированную актуальность имеют для Забайкальского края.

В свою очередь хотел бы коснуться актуального для единичных регионов вопроса бюджетной сбалансированности. В целом на сегодняшний день ситуация с бюджетными финансами в стране очень хорошая, позитивная. То есть у нас, слава богу, значительный профицит федерального бюджета, растут бюджеты большинства субъектов Российской Федерации. Насколько я понимаю, рекордное количество регионов-доноров образовалось. В этой картинке складывается другая ситуация по отдельным регионам.

До последнего времени среди тех регионов, которые не укладывались в общую позитивную картину, был Забайкальский край. Благодаря Вашим последовательным и настойчивым решениям у нас, слава богу, сегодня совершенно другая ситуация. Это прямо повлияло на настроения людей и прямо повлияло на наши основные социально-экономические показатели. Слава богу, у нас «задышала» экономика: 4,5 процента – рост промышленного производства, на 2,5 процента – рост реальных доходов населения и розничного товарооборота, на 1 процент снизилась безработица за первое полугодие этого года. Очень хочется сохранить эти ростки стабилизации, эти ростки положительных тенденций. Но, к сожалению, смотря на 2020 год и вспоминая прошлое Забайкальского края и бюджетной ситуации, конечно, есть тревога. Сегодня мы идем уверенно к концу года. Нормально, думаю, войдем в отопительный сезон. Но бюджетные решения, которые будут приниматься, могут вызвать и дестабилизацию.

Что происходит? Основная форма балансирования наших бюджетов – это две дотации. В результате распределения общей суммы по стране разным регионам предоставляется разный объем дотаций. По отдельным единичным регионам, доводимые финансы не позволяют полностью обеспечить те бюджетные обязательства, которые мы несем в первую очередь перед гражданами. Минфином России сделана очень хорошая, полезная работа – разработана методика модельного бюджета. Она предусматривает расчет фактически носимых регионом (региональным бюджетом) обязательств бюджета. Но по ней распределяется, насколько я понимаю, сейчас менее 30 процентов от дотаций. Может быть, тогда (как предложение) по таким регионам, как наш, предусматривать 100-процентное финансирование. Это один вариант.

И второй вариант. Может быть, по таким регионам выделить отдельную дополнительную дотацию на какой-то среднесрочный период, обеспеченный всеми доходами и расходами для исполнения бюджета. Одновременно с разработкой плана экономического и социального развития (такой план по нашему региону разработан сейчас), который приводит к изменению ситуации и бюджетной, и социально-экономической в лучшее состояние. На Ваше решение.

В.Путин: Мы поговорим сейчас с Минфином.

Хорошо. Спасибо.

Так, пожалуйста, кто еще? Прошу Вас, Алексей Самбуевич.

А.Цыденов: Уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые коллеги!

У нас проблемы схожие, но я бы хотел сказать о другом, я бы хотел поблагодарить Вас за то, что Вы в прошлом году приняли решение: и Бурятию, и Забайкалье включили в Дальневосточный федеральный округ. У нас кардинальные произошли изменения, мы, честно, сами не ожидали, у нас очень многое сдвинулось.

Первое по социальным вопросам. У нас, я говорю про Бурятию, пошли выплаты на третьего ребенка. Раньше у нас их не было, коэффициент рождаемости высокий, мы не попадали. Сейчас у нас женщины, родившие третьего ребенка, получают 11 200 каждый месяц до трехлетнего возраста, уже 1 160 матерей под это попадает. Потом пошла льготная ипотека, вот эти 5 процентов, которые у нас по дальневосточным. Потом материнский капитал на второго.

В.Путин: Сейчас два хотят уже.

А.Цыденов: Да, да. Материнский капитал, увеличенный по Дальнему Востоку на 136 тысяч рублей, тоже существенно сыграл, и, безусловно, люди это отмечают. Льготные билеты на авиаперевозки у нас пошли.

Пошла поддержка бизнеса. У нас было очень много проектов, которые качались, качались годами. Они до меня 10 лет висели, их туда-сюда качали. Сейчас возникли механизмы поддержки ТОРов дальневосточные, и за полгода уже пришли инвесторы, вложили деньги и проекты пошли. Это механизм ТОР и механизм субсидирования инфраструктурного обеспечения, строительство ЛЭП, инженерия. Юрий Петрович проводит комиссию, есть решение комиссии – банк выносит на кредитный комитет, финансирует уже начало проекта.

И у нас дальневосточная субсидия, которая идет к точкам экономического роста: когда есть бизнес и вокруг него можно садик отремонтировать, школу отремонтировать, объект культуры. В этом году у нас 98 мероприятий прошло по дальневосточной субсидии, мы 47 учреждений образования (это школы и детские сады) провели ремонтом, 13 объектов культуры, 31 мероприятие по здравоохранению. И это все в районах. Там, где хоть чуть-чуть бизнес теплится, немножко добавили – люди совсем себя по-другому чувствуют.

Поэтому, конечно, есть проблемы, но надо отметить, что когда мы вышли в Дальневосточный федеральный округ, очень сильна, заметна стала поддержка. Другой уровень, это люди видят. И я еще раз хотел бы сказать спасибо за это решение.

И два предложения в рамках того финансирования, которое уже имеется. Мы по ФЦП «Жилище» и по ФЦП «Устойчивое развитие сельских территорий» даем субсидии на жилье молодым семьям безадресно, просто молодая семья в порядке общей очереди. При этом, чтобы субсидия шла адресно, допустим, учителю, врачу, ветеринару, работнику культуры… Вот эта семья, оставшаяся в деревне, вокруг себя создает условия для того, чтобы населенный пункт жил. У нас есть земский доктор, сейчас будет земский учитель. Но для этого кто-то должен переехать в другой населенный пункт. А если ты здесь родился, вырос и остался работать, тебе никакой поддержки нет.

Поэтому чтобы закрепить врача, учителя в населенном пункте, мне кажется… Мы все равно даем порядка 150 квартир, общим чохом даем, а если это будет поддержка по целевым группам, это будет больший эффект как раз для развития сельских территорий.

В.Путин: Это значит, что мы кого-то должны будем ограничить?

А.Цыденов: Не ограничить. Почему? У нас сейчас общая очередь, а здесь будет …

В.Путин: Значит, общей очереди не будет, будет специализированная очередь, и это означает, что в эту общую очередь уже никто не попадет, кроме определенных групп по профессиям. Нет, я понимаю, что это очень важные для нас группы профессиональные – здравоохранение, образование. Я понимаю. Но мы также должны понимать, что если мы всё туда перетащим, то больше в эту программу никто не попадает.

А.Цыденов: И еще одно предложение – по контрольным цифрам приема в вузы. У нас в основном контрольные цифры приема все-таки на западе. И наши выпускники, не имея возможности поступить здесь, в любом случае едут на запад. Они поступают там, а потом не возвращаются. Даже если вернется, он все равно уже «там». Он тут два-три года поработал, чуть-чуть на ноги встал и все равно уезжает. Поэтому если КЦП (контрольные цифры приема) в вузы будут больше доводиться сюда… У нас 50 процентов обеспеченность от количества выпускников.

В.Путин: В ваши вузы?

А.Цыденов: Да, в наши вузы, дальневосточные.

В.Путин: Дальневосточные? Вот это правильно абсолютно. Это правильно. Точно, полностью поддерживаю. Вы правы.

Алексей Самбуевич прав, человек уезжает, в Питере, в Москве если пожил, корни пустил, он или не возвращается, или все равно потом его туда тянет. Поэтому это Министерство науки и высшего образования должно учитывать, конечно, обязательно.

А где Министр? Михаил Михайлович.

М.Котюков: Владимир Владимирович, мы абсолютно эту задачу понимаем и в практическом плане ее уже реализуем. Например, по республике Бурятия мы с Алексеем Самбуевичем много раз ее обсуждали, контрольные цифры приема на бюджетные места уже на следующее 1 сентября увеличены практически на 10 процентов, по сравнению с тем, что сейчас у нас произошло.

В.Путин: У нас количество студентов в крупных столичных центрах европейской части выросло, по сравнению даже с советским периодом на большое количество процентов.

На сколько выросло в Москве, скажем?

М.Котюков: Владимир Владимирович, увеличение достаточно серьезное, сегодня в Москве примерно 1 миллион студентов за счет всех форм.

В.Путин: По сравнению с советским периодом увеличение примерно на сколько?

М.Котюков: Примерно, я думаю, процентов на 20.

В.Путин: Представляете? А трудоустройство непростое. В Москве, Петербурге не так просто, а здесь не хватает специалистов. Поэтому это, конечно, государственная задача эти потоки перенацелить.

Алексей Самбуевич прав.

М.Котюков: Здесь важна и вторая составляющая, губернаторы об этом говорят, для ребят важно не только поступить в университет в своем регионе, но еще и рабочее место найти, поэтому здесь нам нужно всем вместе дополнительно поработать. Александр Александрович в своем докладе сказал о 145 тысячах запросов на новых специалистов, из них, насколько мы знаем, в бумагах, только четверть с высшим образованием, а у нас ежегодно заканчивают вузы на Дальнем Востоке практически 40 тысяч человек.

В.Путин: Количество бюджетников где-то придется сократить, а где-то, в частности в Дальневосточном регионе, безусловно, нужно увеличить.

М.Котюков: Абсолютно, этим уже занимаемся в практическом плане, это будет сделано в ближайшее время.

В.Путин: Хорошо.

А.Цыденов: Владимир Владимирович, спасибо еще раз.

В.Путин: Спасибо.

Пожалуйста, коллеги. Прошу Вас, Сергей Иванович.

С.Фургал: Глубокоуважаемый Владимир Владимирович, уважаемые коллеги!

Хотел бы от себя лично и от жителей Хабаровского края поблагодарить Вас, Владимир Владимирович, за особое внимание к вопросам развития Дальнего Востока. Сегодня уже затрагивалась тема здравоохранения, и я хочу остановиться буквально коротко на нескольких вопросах. Понятно, что сегодня в первичном звене здравоохранения существует очень много проблем, но я бы хотел остановиться именно на таких общих проблемах, которые присущи сегодня для Дальнего Востока.

Александр Александрович Козлов высказал мнение рабочей группы по изменению методики предоставления субвенции по фонду обязательного медицинского страхования в северных и отдаленных районах Дальнего Востока. Имеется в виду ввести повышающий коэффициент дальневосточных территорий. Хочу подчеркнуть, что этот вопрос, конечно, требует положительного решения не только с точки зрения того, что не хватает денег, а уже даже с точки зрения справедливости, потому что люди должны получать первичную медицинскую помощь, прежде всего, конечно, там, где они живут.

С другой стороны, организация здравоохранения, существующее нормативное или подушевое финансирование учреждений должно учитывать различия транспортной, энергетической доступности и, самое главное, плотности населения. Я просто хочу привести маленький пример.

Аяно-Майский район Хабаровского края – это 20 процентов всей территории Хабаровского края. Плотность населения 0,01 человека на квадратный километр. В четырех населенных пунктах проживает всего лишь 1 976 человек. Если исходить из норматива, то должна быть одна амбулатория. Но автомобильной доступности нет, только авиасообщение. Соответственно, край вынужден держать центральную районную больницу, филиал и две амбулатории. Соответственно, мы выходим за все показатели по финансированию, а если еще учесть, что в том районе киловатт-час стоит от 25 до 75 рублей, то становится понятно, какие деньги мы должны тратить на содержание этих медицинских учреждений. И это будет исходить за счет других. При этом в крае сегодня сверхнормативных участковых (я подчеркиваю, именно участковых) больниц 90 процентов, то есть 26.

Хотелось бы подчеркнуть и проблему со скорой помощью. В соответствии с порядком оказания медицинской скорой помощи, мы должны обеспечить 20-минутный доезд бригады скорой помощи до больного. Чтобы выполнить эти требования, мы содержим в поселениях пункты скорой помощи, которые, находясь в круглосуточном дежурстве, иногда выполняют всего два, три, четыре выезда в день. Подушевой норматив финансирования в системе ОМС покрывает не более половины расходов на их содержание.

Я хочу просто привести пример. У нас есть федеральная дорога Лидога – Ванино протяженностью 326 километров. Дорога горная, промежуточных населенных пунктов по дороге нет, для оказания скорой медицинской помощи нам пришлось организовать два травмацентра: в Троицке и в Ванинской ЦРБ. Круглосуточно работают две бригады скорой помощи. Это сверх всяких нормативов, если считать на численность прикрепленного населения.

Чтобы покрыть сверхнормативные расходы, мы в пределах терпрограммы вводим, конечно же, повышающие коэффициенты, но тем самым снимаем финансирование с других учреждений. И таких сверхнормативных расходов сегодня только в Хабаровском крае 2,5 миллиарда рублей. Это 9,3 процента от стоимости всей терпрограммы.

Также от имени Хабаровского края подтверждаю высокую значимость мероприятий национальной программы по поддержке строительства ФАПов и амбулаторий. У нас сегодня в Хабаровском крае 177 ФАПов и 57 амбулаторий, при этом только половина расположена в приспособленных помещениях, которые не соответствуют санитарным требованиям.

В федеральном проекте развития первичной медико-санитарной помощи есть мероприятия по замене ФАПов и амбулаторий, но только тех, которые находятся в аварийном состоянии. Первоочередная потребность сегодня в замене у нас – 48 ФАПов и 10 амбулаторий, цена вопроса – 2,2 миллиарда рублей.

Признание ФАП аварийным тут же влечет за собой прекращение медицинской помощи. А если населенные пункты располагаются на расстоянии 200 или 250 километров, соответственно, мы понимаем, что мы ФАП закрыть не можем и построить – тоже. Потому что людей мы же не можем оставить без медицинской помощи.

Поэтому у меня есть три небольших предложения.

Первое. Для ФАПов, амбулаторий и участковых больниц, расположенных в северных и малонаселенных районах Дальнего Востока, применять механизм финансирования не подушевой, а как оплату за готовность к оказанию медицинской помощи.

Второе. Предусмотреть дополнительные субвенции за счет ФОМС или федерального бюджета. Федеральный бюджет мог бы взять на себя обязательства по расходам на оплату труда. Мы, регионы, со своей стороны готовы взять на себя полное содержание ФАПов, амбулаторий, участковых больниц, готовы предоставлять жилье, дополнительные подъемные для привлечения специалистов.

И третье. Предусмотреть поддержку строительства не только аварийных ФАПов, но и ФАПов, находящихся в неприспособленных помещениях, которые не соответствуют санитарным требованиям. Это очень больной вопрос сегодня, который, к сожалению, тоже требует скорого решения.

И четвертое, что тоже крайне важно сегодня. Мы на территории Хабаровского края усиленными темпами сегодня вводим телемедицину. И конечно же, интернет, высокоскоростной интернет, который должен находиться сегодня во всех амбулаториях и ФАПах, для нас явился бы определенной палочкой-выручалочкой, которая позволил бы в кратчайшие сроки молодым специалистам получать самую высококлассную консультацию как в диагностировании, так и лечении. Мы смогли бы передавать сразу и анализы на центральные больницы, и получать консультации, что очень важно сегодня для молодых специалистов.

Потому что, как мы знаем, сегодня интернатуры у нас нет, у нас молодые специалисты сразу едут работать в сельскую местность, либо участковыми в амбулатории. Это серьезная ответственность, и у молодых специалистов возникает страх все равно при установлении диагноза и при принятии решения, потому что ответственность, конечно, все равно несет врач, как бы там ни было. Поэтому все-таки быстрое развитие именно интернета нам бы позволило значительно улучшить оказание медицинской помощи, причем при наименьших затратах.

Спасибо, все.

В.Путин: Что касается телемедицины, то ее развитие предусмотрено в нацпроекте «Здравоохранение». Я просто прошу министра обратить внимание на дальневосточные регионы, где это особенно актуально, дальневосточные, Восточную Сибирь – чрезвычайно актуально, имея в виду расстояния.

Теперь по поводу различных нормативов – подушевых и так далее. Не могу не согласиться с Сергеем Ивановичем, он прав абсолютно. Если мы будем с одними и теми же мерками подходить к разным регионам, находящимся в абсолютно разной ситуации, то отток населения из регионов Дальнего Востока и Восточной Сибири мы не остановим. Это абсолютно точно.

Я сейчас не готов оценивать предложения, которые Сергей Иванович сделал, они подлежат рассмотрению, но то, что он правильно обратил на это внимание, совершенно очевидная вещь. Я прошу, Вероника Игоревна, Вас, вышли мои поручения по поводу решения задач в области первичного звена здравоохранения, но это не значит, что они носят исчерпывающий характер. Надо посмотреть, как отреагировать на то, что сейчас губернатором было сказано.

Пожалуйста, Вероника Игоревна.

В.Скворцова: Спасибо большое.

Уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые коллеги!

На самом деле субвенции доводятся не только по подушевому принципу, а с учетом как раз коэффициента межбюджетной дифференциации, которую формирует интегративно Минфин с учетом огромного количества факторов – и транспортной доступности, инфраструктуры, и плотности населения, и развитости бюджетной, и так далее.

И год назад мы подняли вопрос о том, чтобы убрать фактически потолок при распределении субвенций – до текущего года был коэффициент 3. Это позволило после переговоров с Минфином поднять с этого года до 4,5, и привело дополнительно 17,5 миллиарда плюсом в субвенции дальневосточным регионам. И если средний по России норматив подушевой – 11,8, то в регионах Дальнего Востока – от 16 с лишним до 40, это уже есть сейчас. И сейчас остается четыре всего региона дальневосточных, у которых коэффициент дифференциации, установленный Минфином, выше этого определенного потолка, ограничения, выше 4,5, составляет в трех регионах – 6–7 и на Чукотке – 23. И если будет поручение Минфину снять этот потолок ограничения (это около 10 миллиардов дополнительно на 4 региона, туда входит и Магаданская область, потому что там реальный коэффициент 6,5, а получают они по 4,5), то мы это горячо поддерживаем. Собственно, этот потолок устанавливается в силу определенных финансовых сдерживающих механизмов.

Перераспределить это внутри имеющегося фонда ОМС невозможно, потому что это приведет к снижению, соответственно, субвенции в других регионах страны и к ограничению объемов медицинской помощи.

Что касается сметного финансирования, этот вопрос мы обсуждали, и решение уже принято – о том, что с 2020 года ФАПы и фельдшерские пункты на территории всей страны будут не тарифно финансироваться, а, как сказал Сергей Иванович, по полной готовности и исходя из того, что штатное расписание в объеме месячного содержания составляет 90 процентов. Это решение тоже уже принято. Как и многие другие, я очень благодарю Вас, и вся страна благодарит, за подписанное вчера поручение по развитию первичного звена.

Что касается кредиторской задолженности. Я хочу обратить внимание, Владимир Владимирович, на то, что наряду с кредиторской задолженностью, которая есть, она составляет около 2 миллиардов на все дальневосточные регионы, остатки на счетах в учреждениях Дальневосточного округа превысили 13 миллиардов. И мы вчера проводили совещание со всеми губернаторами и говорили о тех ошибках, которые допускаются на местах при распределении тех финансов ОМС, которые приходят в регионы. Те возможности, правила двух ключей, которые позволят нам сейчас дополнительно согласовывать тарифные соглашения и распределение финансов, эту проблему снимут. И мы об этом вчера говорили со всеми регионами: и с Магаданской областью, и с Хабаровским краем, и так далее.

Все остальные предложения мы, безусловно, поддерживаем, частично, как я уже сказала, они содержатся в подписанных вчера поручениях, Дальневосточный регион под особым вниманием, мы работаем сейчас очень тесно, и будем продолжать это делать.

Спасибо большое.

В.Путин: Хорошо.

Что касается стоимости киловатт-часа электроэнергии, то на 19-й год у нас принято решение на выравнивание. У вас там это решение не реализуется разве?

С.Фургал: Владимир Владимирович, у нас 62 населенных пункта находятся на изолированных источниках энергоснабжения. Соответственно, мы, конечно же, компенсируем безоговорочно для населения, но для учреждений и бизнеса, естественно, это не компенсируется.

В.Путин: Это решение распространяется и на учреждения, и на бизнес.

Реплика: Хабаровский край не входит в этот механизм.

В.Путин: Просто Хабаровский край не входит в перечень.

С.Фургал: Да, мы не входим.

В.Путин: Пожалуйста, Андрей Рэмович.

А.Белоусов: Как я понял, что Сергей Иванович имел в виду в части телемедицины. Мы в 20-м году завершаем покрытие ФАПами всех пунктов с населением выше 100 человек, в 21-м – подключение к интернету. Но вся штука в том, что у нас пока ФАПы не предусматривают оснащение техникой, которая имеет выход в интернет. Поэтому мы с Вероникой Игоревной говорили, это поддерживается, я так понимаю, что это потребует некоторых дополнительных затрат, но, как минимум, нужно, чтобы фельдшер имел простейшее электронное устройство с приложениями, которые ему позволяют оперативно связываться с областной больницей и получать там диагностику. А как максимум, чтобы оборудование, которое устанавливается в ФАПах, имело выход в интернет. Это надо в принципе делать по всей стране. Я так понимаю, будут решения такие приняты, когда будут эти принципы разрабатываться, но на Дальнем Востоке – в любом случае.

В.Скворцова: Спасибо большое.

Владимир Владимирович, автоматизированные рабочие места цифровые предусмотрены в программе, и деньги эти выделены, так же, как персональные компьютеры и установка информационных цифровых программ.

Единственное, о чем я говорила 20 августа, мы бы хотели очень незначительный дополнительный ресурс на то, чтобы в ФАПах были цифровые электрокардиографы и дробная, соответственно, система мониторинга пациентов из групп риска. Но в целом ФАПы будут присоединены в 2021 году полностью, и они будут полностью готовы к тому, чтобы работать в сети и иметь мобильную связь с ЦРБ.

В.Путин: Владимир Иванович, пожалуйста.

В.Илюхин: Добрый вечер, уважаемый Владимир Владимирович, уважаемые коллеги!

Вы затронули тему энерготарифов, и в 18-м году было принято Вами беспрецедентное решение по внедрению механизма выравнивания тарифов на Дальнем Востоке. И я думаю, что мои коллеги из Магадана, Сахалина, Чукотки и Якутии заметили тот экономический эффект, который в итоге мы получили. Часть средств направили на решение социальных, экономических проблем на территории. В частности, по Камчатке мы ежегодно снижаем плату граждан за коммунальные услуги, в текущем году более чем на 5 процентов предусматривается снижение. Но 1 января 2020 года этот механизм прекращает свое действие.

Я просил бы Вас все-таки продлить это решение хотя бы еще лет на пять. Для всех вещь достаточно важная, Владимир Владимирович.

В.Путин: Поговорим сегодня об этом.

В.Илюхин: И второй момент, на который хотел бы обратить внимание, в поддержку слов моего коллеги с Сахалина, – по ситуации по сейсможилью.

У нас процент гораздо выше, чем на Сахалине. У нас сегодня примерно 25 процентов жилья имеет дефицит 2,5 балла и выше. Это предельный дефицит. Мы активно работали в рамках федеральной целевой программы по строительству и сейсмоусилению жилья и социальных объектов. Построено порядка 40 домов, 58 социальных объектов сейсмоусилено. Но с 2014 года эта программа перестала работать. Сейчас мы на конкурсной основе, благодаря решению Минстроя, получаем средства. В этом году порядка миллиарда рублей на эти цели получим. Но этого явно недостаточно.

Просили бы Вас, Владимир Владимирович, дать поручение о том, чтобы разработали целевое мероприятие по решению проблемы, связанной и с сейсмоусилением объектов, и со строительством новых объектов и жилья.

Спасибо.

В.Путин: Хорошо.

Пожалуйста.

В.Орлов: Владимир Владимирович, постараюсь очень коротко.

Мы полностью поддерживаем нацпрограмму, участвовали в ее разработке. Я хотел бы коротко остановиться на теме сельского хозяйства, два тезиса сказать.

Мы очень конструктивно работаем с Минсельхозом, дважды на площадке у Дмитрия Анатольевича Медведева мне удалось выступить по этой теме за последние четыре месяца. Но последние события августа, когда мы очень серьезно подверглись наводнению, серьезный очень масштаб был, заставили посмотреть немного по-другому на эту тему. Есть два предложения, которые я хотел бы на Вашей площадке, на Вашем уровне поднять.

Первое – это тема мелиорации. У нас оказалось подтоплено из 1 200 тысяч гектаров пашни 250 тысяч гектаров. Ущерб, сегодня заактированный и направленный в федеральный Минсельхоз, 3,4 миллиарда рублей. Эта сумма могла бы быть значительно меньше, если бы была приведена в соответствие мелиоративная система. Из 1 250 тысяч гектаров пашни у нас 200 тысяч мелиорировано еще в советское время. Эта система сегодня требует модернизации, она значительно заросла, но ее можно оперативно взбодрить, она будет выполнять необходимый функционал.

Что касается строительства новой системы. Стоимость ее составляет от 80 до 120 тысяч рублей за гектар в зависимости от земли. И наши хозяйства не в состоянии потянуть эти расходы. Почему? Потому что дополнительная урожайность этой мелиорированной системы дает окупаемость на эти затраты примерно за 10–12 лет. У Минсельхоза есть программа поддержки, она заключается в том, до 65 процентов может быть возмещено за счет федерального бюджета. Мы попросили бы для Дальнего Востока немного изменить этот параметр: во-первых, убрать слово «до», сделать конкретным этот уровень поддержки, а во-вторых, увеличить размер поддержки до 90 процентов. Тогда мы в течение 8–10 лет сможем полностью обустроить наши земли системой мелиорации. Это повысит рентабельность хозяйств сельхозтоваропроизводителей и, соответственно, увеличит урожайность и снизит затраты государства в случае ЧС.

Вторая тема. Мы, конечно, хотим развивать переработку. На данный момент ситуация с производством сои (это наша главная культура) такова, что очень высокая будет конкуренция из-за неурожая. Сегодня в Амурской области мы ежегодно производим примерно 1 миллион – 1 200 тысяч тонн сои. В этом году будет чуть меньше, но из них мы готовы 500 тысяч тонн перерабатывать, для этого есть мощности производственные. По прошлому году, по 2018-му, они были загружены только на 60 процентов – 360 тысяч тонн. В этом году ситуация, скорее всего, будет еще хуже.

В.Путин: Почему?

В.Орлов: Дело в том, что очень высокая конкуренция за сырье, экспортно ориентированное сырье с удовольствием забирает Китай. И там большой комплекс вопросов есть. Я предлагаю сегодня поддержать товаропроизводителей, переработчиков, в противном случае нам придется их спасать от банкротства в следующем году. Нам необходимо им предоставить долгосрочные субсидированные кредиты на закупку сырья, тогда они точно этот тяжелый для них год переживут. А что касается того, как загрузить в полном объеме мощности по переработке, – это большой комплекс вопросов, во многом связанный с необходимостью открывать рынки, диверсифицировать рынки сбыта: китайский рынок, японский рынок. Это отдельная, очень большая история.

Я сегодня хотел бы поднять именно вопрос о долгосрочных субсидированных кредитах для сельхозтоваропроизводителей, переработчиков.

В.Путин: Давайте подумаем, рынок-то колоссальный, там просто только один Китай – у него потребность 80 миллионов, тонн, если не под 100. Поэтому это у вас влёт все будет уходить. Вопрос в том, чтобы добавленная стоимость продукции была выше.

Я согласен, конечно, нужно подумать о том, чтобы поддержать именно переработчиков, это правда. Хотя, знаете, там проблемы у наших соседей, в связи со сложностями с американскими партнерами, возникает даже дефицит, поэтому они с удовольствием купят все, они уже нам об этом сказали.

Пожалуйста.

А.Левинталь: Уважаемый Владимир Владимирович!

Хотел бы сразу сказать, в отношении программы мы полностью поддерживаем от Еврейской автономной области проект программы. Так уже по жизни довелось мне участвовать в разработке реализации целого ряда программ по Дальнему Востоку, и, к сожалению, те программы грешили тем, что при, может быть, хороших заявлениях, правильных тезисах они не имели достаточных механизмов реализации, а самое главное источников финансирования. И это была большая беда, и последние программы были выполнены на 10–20 процентов, не более.

Поэтому очень важно, Владимир Владимирович, что Вы проявили политическую волю и определили приоритет Дальнего Востока, и я надеюсь, что этот приоритет будет реализован как раз с учетом источников финансирования, и это позволит у нас реализовать этот исторический шанс, реализовать эту программу. Потому что в данном случае мы не просто спасаем депрессивный регион Дальний Восток, а мы создаем основу, контактную зону для работы с Азиатско-Тихоокеанским регионом для России. И я думаю, что Дальний Восток сторицей отдаст те вложения, которые будут произведены в Дальний Восток.

Буквально несколько слов хотел сказать о проблеме сбалансированности. Тут она уже поднималась, но для Еврейской области просто она крайне актуальна. В прошлом году, если Вы помните, я поднимал как раз этот вопрос в связи с началом подготовки к реализации национальных проектов, а сейчас еще и программа «Дальний Восток» будет, и для области были определенные вопросы. И они, к сожалению, остаются.

То поручение, которое Вы дали тогда, к сожалению, оказалось не выполнено. Несбалансированность у нас остается, она усугубляется, и несмотря на то, что за последние три года мы наряду с Якутией являемся лидерами в наращивании собственных доходов на Дальнем Востоке, опережаем российские темпы роста налоговой базы собственной, в то же время дотации нам сократились в 2019 году по сравнению с 2015 годом на 20 с лишним процентов. И мы не можем сбалансировать бюджет, расходы гораздо больше, чем досходы. Расходы все-таки растут, надо выполнять указы Президента. Мы стараемся не срывать задачи по заработной плате и так далее, поэтому здесь есть определенные проблемы.

Тем более в этом году, к сожалению, Вы знаете, по Амурской области беда. Эта беда пришла к нам, сейчас она в Хабаровский край сдвигается, паводок идет, и мы несем достаточно большие потери. Хотя мы используем опыт 2013 года, к сожалению, он у нас есть, но благодаря ему, у нас домов подтоплено минимально – всего 200 домов.

Но, допустим, по сельхозугодьям я только одну цифру назову. Масштабное затопление, которое было в 2013 году, – мы тогда потеряли 33 тысяч гектаров, сейчас мы уже потеряли 56 тысяч гектаров, потому что не столько уровень Амура, сколько поверхностные воды. Тайфуны заходят, практически целый август заливало и в Амурской области, у нас. Мы потеряли большое количество, то есть мы практически половину земель потеряли, урожая. А на той земле, которая осталась незатопленной, урожай будет как минимум в полтора-два раза меньше, чем обычно.

Поэтому ситуация крайне непростая, но мы вынуждены на ликвидацию последствий, безусловно, тратить сейчас собственные ресурсы, опять же небольшие, которые у нас есть, из бюджета сегодня, пока мы из Федерации не получали поддержки. Мы сейчас обращение подготовили в Правительство, надеемся, что получится, в том числе, может быть, с Вашей помощью.

Но там еще одна проблема есть, есть фермерам, ЛПХ помощь, а вот, допустим, огородам… То есть у людей огороды затопило, несколько тысяч огородов, люди с этого кормятся просто, доходы небольшие. У нас, к сожалению, по законодательству не положена федеральная компенсация. Мы всё тратим на то, чтобы спасти дома и так далее. Поэтому просьба, если в этом направлении можно тоже оказать какую-то помощь, помимо той федеральной, которая регламентами установлена, все-таки посмотреть. Потому что для людей это крайне важно, в зиму входя, там картошка утонула, овощи у людей и так далее. Все-таки этот вопрос, может, нормативно посмотреть как-то, поменять возможность компенсации для этой категории. Она, к сожалению, сегодня не предусмотрена.

В.Путин: Она не предусмотрена, потому что просчитать трудно.

А.Левинталь: Оценочные комиссии мы создали.

В.Путин: Огороды просчитать очень сложно. Я сейчас только что говорил об этом с людьми в Иркутской области.

А.Левинталь: Да, я знаю.

В.Путин: Да. Но по огородам там мы решение примем, в целом по каждому пострадавшему региону будут приниматься соответствующие решения о поддержке – в целом.

А.Левинталь: Спасибо.

В.Путин: Я сейчас не вдаюсь в детали, не могу, это касается и Приморского края, Хабаровского края, Еврейской автономной области, всех пострадавших регионов. Без всякого сомнения, мы будем ими заниматься. Все должны знать, что никто брошен не будет. Это вот чтобы было всем понятно.

А.Левинталь: Еще, Владимир Владимирович, два момента и предложения, чтобы завершить.

У нас еще проблема в связи с несбалансированностью подготовки к зиме. Мы по части оборудования попросили федеральную поддержку, и нам сейчас она оказывается – 98 миллионов будет выделено. Уже и с Минфином, и с Министерством ЖКХ это отработано, но по закупке угля еще остаются проблемы. Если есть возможность все-таки по финансированию этой проблемы дать поручение, может быть, Минэнерго, Министерством ЖКХ вместе с Минфином посмотреть возможность, потому что месяц остался до начала зимы, у нас серьезнейшие проблемы. Просто чтобы не допустить ЧС.

В.Путин: По подготовке к зиме?

А.Левинталь: Да, это по подготовке к зиме, закупка топлива. Мы с Якушевым отрабатывали, он приезжал к нам.

А.Новак: Владимир Владимирович, мы проводили совещание здесь, в Дальневосточном федеральном округе, по подготовке к зиме. Действительно, эта проблема есть у многих регионов. Это касается, в первую очередь, не крупных теплоэлектроцентралей, где вырабатывается электроэнергия и тепло централизованное, а это касается котельных. В первую очередь, это жилищно-коммунальное хозяйство. И там действительно у регионов (мы обращали внимание Министерства финансов) недостаточно собственных ресурсов для того, чтобы обеспечить в полном объеме закупку. То есть регионы вынуждены кредитоваться. Это вопрос больше межбюджетных отношений. Мы здесь поддерживаем, безусловно, регионы в том, чтобы это было обеспечено. С нашей стороны, со стороны компаний угольных в полном объеме обеспечены все наши крупные теплоэлектростанции углем, которые обеспечивают централизованное энергоснабжение. Для котельных, на мой взгляд, требуется дополнительная финансовая поддержка.

Спасибо.

В.Путин: Да. По поводу финансирования, Горнин здесь? Пожалуйста.

Л.Горнин: Уважаемый Владимир Владимирович!

Мы внимательно рассматривали с нашими коллегами из ФАС и из Минэнерго вопрос по Еврейской автономной области. Безусловно, мы предоставим 98 миллионов рублей на поддержку в части подготовки котельного оборудования, теплотрасс по направлению.

По закупкам угля мы понимаем, что источником, безусловно, традиционно во многих субъектах Российской Федерации является не бюджет, а ресурсоснабжающие организации, тарифы, в том числе тарифы населения. И я хотел бы обратить внимание как раз губернатора, что есть один из главных вопросов этой проблемы. Не хотел говорить об этом, но это стоимость приобретаемого угля. Она существенно отличается от средних показателей по другим субъектам Российской Федерации.

В.Путин: То есть она выше?

Л.Горнин: Она выше.

В.Путин: Выше даже соседних регионов?

Л.Горнин: Даже соседних регионов.

В.Путин: А чем это объясняется?

А.Левинталь: Объясняю, Владимир Владимирович.

Мы специально, когда нам поставили вопрос, Минфин написал, что у нас в четыре раза тарифы больше, чем в среднем по Российской Федерации. Докладываю объективную ситуацию. Такой ситуации нет, у нас действительно на 20–30 где-то процентов больше стоимость. Первое – это единственный регион, где нет собственного угля. Хабаровский край, Амурская область, Приморский край – все имеют уголь.

В.Путин: Это все счетные позиции, надо посмотреть.

А.Левинталь: Да, конечно.

В.Путин: А если у вас цены завышены, примите меры соответствующие. Если это все в рамках нормы, имея в виду специфику…

А.Левинталь: Нас прокуратура проверяла.

В.Путин: Сейчас, секундочку. Тогда Минэнерго окончательно доложит. Подготовка к зиме должна быть завершена в самое ближайшее время по любому. Мне доложите потом.

А.Левинталь: Спасибо, Владимир Владимирович.

В.Путин: Давайте в этой части мы закончим.

Что я хотел бы сказать. С учетом того, что было здесь сегодня сказано в ходе совещания, и с учетом позиции руководителей регионов и нашего сегодняшнего разговора я прошу в течение двух с половиной месяцев, до середины ноября, доработать подготовленную программу и представить ее к утверждению. Договорились?

Что касается жалоб в отношении статистики, мы слышим их часто. Один из бывших политических деятелей прошлого сказал как-то: «Есть ложь, есть наглая ложь, а есть статистика». Но к нашей статистике это не имеет отношения, хотя проблем здесь хватает. Министерство экономического развития думает над тем, как совершенствовать эти механизмы. Там действительно некоторые вещи устарели, но нет ни у кого желания ничего лакировать, ничего придумывать. Это вопрос еще того, как формируются те или иные вопросы. Это не проблема тех людей, которые считают, а проблема самих методик, которыми, откровенно говоря, достаточно долгое время пользуются, они из прошлого достались. Надо совершенствовать, это правда.

Заявления для прессы по итогам российско-индийских переговоров

В.Путин: Уважаемый господин Премьер-министр, дорогой друг! Дамы и господа!

Мы всегда рады принимать в России действительно большого друга нашей страны господина Премьер-министра Индии Нарендру Моди. Его официальный визит приурочен к участию в Восточном экономическом форуме: завтра мы с господином Моди выступим на пленарном заседании.

Подчеркну: Индия является одним из ключевых партнёров России. Отношения между нашими государствами носят действительно стратегический и особо привилегированный характер, поступательно развиваются на дружественной, взаимовыгодной основе.

Мы с господином Моди поддерживаем тесные рабочие, личные контакты, проводим регулярные встречи, которые стали уже доброй традицией. Совсем недавно виделись на полях заседания Совета глав государств Шанхайской организации сотрудничества в Бишкеке и саммита «Группы двадцати» в Осаке. При этом наши переговоры всегда проходят в дружеской, откровенной атмосфере, неизменно содержательно и конструктивно.

Так было и в этот раз. Сначала вдвоём, с глазу на глаз, а затем с участием делегаций обменялись мнениями по ключевым вопросам двустороннего сотрудничества, обсудили ход реализации решений прошлогоднего саммита в Нью-Дели, наметили конкретные задачи на перспективу, которые нашли отражение в принятом нами сегодня совместном заявлении.

Подписанный только что солидный пакет межведомственных и корпоративных соглашений охватывает самые разные направления и, безусловно, послужит дальнейшему расширению многоплановых российско-индийских связей.

Конечно же, приоритетное внимание мы уделили вопросам торгово-инвестиционного взаимодействия. В прошлом году двусторонний товарооборот прибавил почти 17 процентов и составил 11 миллиардов долларов. Считаем, что есть все предпосылки для его дальнейшего роста.

На активизацию экономического сотрудничества нацелена утверждённая сегодня масштабная стратегия взаимодействия между российскими и индийскими профильными ведомствами. Документ предполагает устранение барьеров в инвестиционной сфере, продвижение крупных взаимовыгодных совместных проектов в приоритетных областях, наращивание научно-технологического и инновационного сотрудничества.

Убеждён, дополнительные возможности для диверсификации товарных потоков откроются с созданием зоны свободной торговли между Индией и Евразийским экономическим союзом. Это наша общая цель, и в ближайшее время состоится первый раунд переговоров по выработке соответствующего соглашения.

Важной составляющей совместной работы с индийскими партнёрами считаем внедрение практики использования национальных валют в наших расчётах. Обеспечению бесперебойного проведения межбанковских транзакций способствовало бы подключение Индии к Системе передачи финансовых сообщений Банка России.

Конечно, предметно обсудили с господином Премьер-министром взаимодействие в энергетике – в стратегической сфере нашего сотрудничества. Россия является надёжным поставщиком энергоресурсов на индийский рынок. По итогам прошлого года отгружено порядка 2,3 миллиона тонн нефти, почти 550 тысяч тонн нефтепродуктов, 4,5 миллиона тонн угля. Значительная часть экспорта российских углеводородов в Индию идёт с Дальнего Востока России.

Индийским партнёрам принадлежит 20 процентов в проекте «Сахалин-1». Энергоконцерны Индии приглашаются к участию и в других перспективных проектах, таких как «Дальневосточный СПГ», «Арктик СПГ-2».

В качестве флагманского совместного проекта рассматриваем сотрудничество «Росатома» с индийскими партнёрами, в том числе строительство современной АЭС «Куданкулам». В рабочем режиме функционируют первые два её блока. По графику ведётся сооружение третьего и четвёртого блоков. По имеющимся договорённостям в течение 20 лет будет возведено не менее 12 энергоблоков по российскому дизайну.

Россия и Индия тесно взаимодействуют в сфере военно-технического сотрудничества. Успешно выполняется двусторонняя программа по ВТС до 2020 года, прорабатывается её новая редакция ещё на ближайшие 10 лет. Отмечу, что наша страна более полувека оказывает содействие в оснащении и модернизации вооружённых сил Индии, включая, конечно, и военно-морской флот. В составе индийских ВМС служат многие корабли российского производства, в том числе и авианосец «Викрамадитья».

Сегодня мы с господином Премьер-министром посетили судостроительный комплекс «Звезда» в городе Большой Камень, где в своё время проходила модернизацию атомная подводная лодка, принятая на вооружение военно-морских сил Индии, под названием «Чакра». Там же осуществлялась и подготовка индийского экипажа подводников.

Россия не только поставляет в Индию вооружение. Вместе с индийскими партнёрами налажено производство новейшей продукции военного назначения, реализуются совместные проекты по выпуску в Индии стрелкового оружия серии «Калашников», вертолётов Ка-226Т, ракетных ударных систем. Ценим достигнутый уровень двустороннего военно-технического сотрудничества и готовы к его дальнейшему развитию.

И конечно, в ходе переговоров мы подробно обсуждали тематику двусторонних гуманитарных связей. В ближайшие дни во Владивостоке состоятся первые мероприятия в рамках проводимого в нашей стране очередного фестиваля индийской культуры. В соответствии с его программой во многих российских городах будут организованы гастроли творческих коллективов из Индии, инструментальных и вокальных ансамблей, выступления танцевальных групп, мастеров боевых искусств.

Нельзя не сказать о том глубоком интересе, который народы наших стран на протяжении веков проявляют к культуре, истории и духовным ценностям друг друга. Напомню, что одним из первых европейцев, достигших Индии, был русский путешественник Афанасий Никитин: более 500 лет назад он подробно описал индийские обычаи и традиции. Долгое время жил и работал в Индии русский художник и мыслитель Николай Рерих, творчество которого и в наши дни почитается в Индии.

В свою очередь мы в России с большим уважением относимся к памяти и наследию выдающегося индийского политика, учёного и философа Махатмы Ганди. По случаю 150-летия со дня его рождения, которое отмечается в текущем году, в России выпущена памятная почтовая марка.

При обсуждении международной тематики была подтверждена близость позиций России и Индии по ключевым глобальным и региональным проблемам. Наши государства осуществляют внешнеполитическую координацию в рамках ведущих многосторонних форматов, в частности в ООН, в «Группе двадцати», в Шанхайской организации сотрудничества и БРИКС.

Россия и Индия совместно работают по вопросам обеспечения безопасности и стабильности в Азии, в регионах Индийского и Тихого океанов. Мы взаимодействуем в формате РИК (Россия, Индия, Китай): 28 июня в Осаке на полях саммита «Группы двадцати» состоялась очередная трёхсторонняя встреча.

Конечно, мы обсуждали и другие вопросы сегодняшней международной повестки дня, включая Афганистан.

В заключение хотел бы выразить признательность господину Премьер-министру, всем индийским коллегам за продуктивные и содержательные переговоры. Уверен, достигнутые сегодня договорённости послужат дальнейшему всестороннему развитию российско-индийского стратегического партнёрства, укреплению дружбы между нашими народами.

Также хочу поблагодарить господина Моди за то, что он принял наше приглашение и будет присутствовать 9 мая следующего года в Москве на торжественных мероприятиях, посвящённых 75-летию Победы в Великой Отечественной войне. Уважаемый господин Премьер-министр, мы ждём Вас в Москве.

Благодарю вас за внимание.

Н.Моди (как переведено): Ваше превосходительство господин Президент! Друзья!

Добрый вечер! Я очень рад быть здесь, во Владивостоке.

Во Владивостоке солнце встаёт раньше, чем в других регионах мира. Это торжество природы, и это действительно источник вдохновения для всего мира.

Когда слагаются истории развития человечества в XXI веке, то говорят о том, что Владивосток определяется приверженностью людей к труду, и для меня честь быть в этом городе. Всё стало возможным благодаря приглашению моего близкого друга Президента Путина. Это приглашение также дало мне возможность быть первым индийским премьер-министром, который посетил Владивосток. Я очень благодарен Президенту Путину, моему другу, за эту возможность. И это своеобразное историческое совпадение, что Президент Путин и я только что завершили XX ежегодный российско-индийский саммит.

В 2001 году, когда прошёл первый такой саммит в России, мой друг Президент Путин так же был Президентом России. Я тогда сопровождал нашего премьер-министра [Атала Бихари Ваджпаи]: в то время как главный министр штата Гуджарат я был членом индийской делегации. И во время нашего совместного политического пути мы также развивали нашу дружбу и партнёрство между нашими странами, причём очень быстрыми темпами.

В это время наше особое привилегированное стратегическое партнёрство не только отвечало стратегическим интересам наших стран, но также было связано с развитием наших народов и пошло на пользу нашим народам. Президент Путин и я подняли наши отношения на новый уровень сотрудничества на основе доверия и партнёрства. Мы увидели не только количественный скачок, но и качественный скачок в наших достижениях.

Прежде всего мы вывели сотрудничество из спектра сотрудничества исключительно между нашими правительствами: мы наладили контакты между нашими людьми и между частными компаниями, и сегодня мы увидели подписание огромного количества бизнес-соглашений.

Что касается стратегических областей, например области обороны, то мы здесь подписали соглашение о создании совместных предприятий, о производстве запасных частей в Индии. Это действительно станет огромным толчком для всей нашей индустрии и промышленности. И что касается совместного предприятия по производству автоматов АК-203: оно позволит вывести наше сотрудничество в области обороны за рамки узких отношений, а также даст очень надёжный тыл в виде нашего совместного производства.

Повышение уровня локализации в том, что касается АЭС, которая строится в Индии при поддержке России, также позволит нам налаживать сотрудничество.

Кроме того, мы выводим наши отношения за пределы наших столиц и устанавливаем связь между различными штатами Индии и регионами России. Это неудивительно, потому что, с одной стороны, я был главным министром штата Гуджарат 13 лет, а Президент Путин также очень хорошо понимает потенциал и возможности российских регионов. Поэтому естественно, что он создал Восточный экономический форум и осознал важность тесных связей между такой страной, как Индия, которая полна разнообразия, с этой инициативой. И мы всегда будем благодарны за такую инициативу.

После того как мы получили приглашение, мы начали очень серьёзно готовиться к этому форуму. Ключевые министры из четырёх индийских штатов и более 150 бизнесменов приехали во Владивосток. Мы увидели позитивные результаты различных встреч с представителем Президента на Дальнем Востоке и с другими представителями Дальнего Востока. Это позволило нам создать схему развития, дружбы между нашими регионами, открыло множество новых возможностей в том, что касается угольной индустрии, алмазной индустрии, лесообработки, сельского хозяйства и туризма. И теперь, для того чтобы повысить взаимосвязанность между нашими регионами, морское сообщение между Ченнаи и Владивостоком было предложено как проект.

Кроме того, мы разнообразили наше двустороннее сотрудничество, дали ему новый толчок и открыли новые измерения в этом сотрудничестве. И сегодня мы прежде всего говорим не о сделках между Россией и Индией по нефти и газу, а о беспрецедентном уровне инвестиций со стороны обеих стран в углеводороды. Мы также согласовали пятилетнюю «дорожную карту» по сотрудничеству в этой области, а также по сотрудничеству в сфере добычи углеводородов и развитию СПГ на Дальнем Востоке и в Арктическом регионе.

Наше долгосрочное сотрудничество в космосе также достигло новых высот. «Гаганьян» – это проект пилотируемых полётов в Индии с участием индийских космонавтов. Индийские космонавты как раз будут проходить подготовку в России.

Для того чтобы использовать полный потенциал совместных инвестиций, мы согласились в будущем подписать соглашение о защите капиталовложений.

Россия, а также мумбайский офис российского дальневосточного Агентства по привлечению инвестиций [и поддержке экспорта] могут помочь нам наращивать наше сотрудничество в дальнейшем. Таким образом, мы создаём новые главы в истории нашего стратегического партнёрства.

Учения «Индра-2018» также являются знаком дружбы и сотрудничества между нашими странами.

Когда появлялась необходимость, Россия и Индия приходили друг другу на помощь не только в известных областях, но даже и в Антарктике и в Арктике. Обе наши страны понимают, что сегодня, для того чтобы добиться мира и стабильности, нам нужен многополярный мир. Наше сотрудничество по этому вопросу и координация будут необходимыми факторами достижения такого мира. Именно поэтому в БРИКС, ШОС и в других организациях, на других площадках нам нужно налаживать наше сотрудничество.

Сегодня, как и всегда, мы провели открытые и содержательные переговоры по важным международным и региональным вопросам. Индия хочет увидеть Афганистан независимым, безопасным, объединённым, мирным и демократичным. Обе наши страны выступают против внешнего вмешательства во внутренние дела какой бы то ни было страны. Кроме того, мы провели полезные обсуждения индийской концепции открытого и инклюзивного Индо-Тихоокеанского региона.

Что касается кибербезопасности, борьбы с терроризмом, защиты окружающей среды, мы будем и в дальнейшем в этих областях наращивать сотрудничество между нашими странами.

В следующем году Россия и Индия соберутся вместе, для того чтобы вместе организовать форум высокого уровня по сохранению популяции тигров.

И ещё раз я бы хотел выразить свою сердечную благодарность моему другу Президенту Путину за это приглашение и за очень тёплый приём. С нетерпением жду своего участия в мероприятиях Восточного экономического форума завтра с ним и с другими моими друзьями. Жду визита Президента Путина на ежегодный саммит в Индию в следующем году.

В 2020 году Россия будет председателем в ШОС и БРИКС. Уверен, что под умелым руководством Президента Путина эти организации будут достигать новых уровней успеха, и я лично окажу всяческую поддержку Президенту Путину.

Большое спасибо.

Индия. БРИКС. ДФО > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 4 сентября 2019 > № 3112480 Владимир Путин, Нарендра Моди

Привкус войны

Варшава в поисках «исторической правды» о Второй мировой

Александр Нагорный Александр Маслов

Древняя мудрость гласит, что всякий, кто забывает уроки истории, обречён на их повторение. И то, как официальная Варшава отметила 80-летие даты 1 сентября 1939 года, когда началась агрессия гитлеровской Германии против Польши, наводит на мысли о том, что мир действительно движется к новой глобальной войне.

Даже не столько потому, что финансово-экономический конфликт между лидером прежнего глобального технологического уклада в лице США и набирающим силу претендентом на статус "державы номер один" в лице Китая продолжает расширяться и углубляться, втягивая в своё поле всё большее число политических акторов во всём мире. Главную опасность представляет здесь категорическое нежелание "коллективного Запада" в целом и его системообразующих "блоков" в частности хоть на йоту поступиться привычными для себя и паразитическим по своей сути привилегиями, признать "новую реальность" и принять участие в процессе совместной с остальным миром её трансформации.

Даже когда французский президент Эммануэль Макрон говорит о конце западной гегемонии, за этими словами стоит его желание стать политическим лидером "единой Европы", а то и всего "коллективного Запада", заодно тем самым укрепив собственные позиции внутри страны, — и, похоже, ничего больше.

Как известно, системные конфликты такого рода начинаются с того, что признанный гегемон утрачивает необходимый контроль над процессами, происходящими внутри новых "центров силы". Манифестацией этого стали события 1989 года на площади Тяньаньмэнь в Пекине, которые поставили крест на планах "китайской перестройки" по советскому образцу.

Затем начинаются аналогичные процессы на периферии "зоны влияния", от которой начинают откалываться самые крупные и претендующие на определённую степень свободы и самостоятельности "куски". Манифестацией этого периода стал приход к власти в России Владимира Путина, который произошёл в 1999-2000 годах.

Третьим этапом становится череда конфликтов на крайней периферии "зоны влияния", в которых действующий гегемон чередует победы с поражениями: поначалу редкими, но затем всё более частыми и масштабными, что свидетельствует об истощении у него "резервных мощностей" и "выработки ресурса". Манифестацией этого периода стала знаменитая Мюнхенская речь Путина и южно-осетинский конфликт, то есть период 2007-2008 годов.

Четвёртый этап — неустойчивое равновесие с общей тенденцией к ослаблению позиций действующего гегемона. Этот этап начался 7 октября 2015 года успешным запуском крылатых ракет "Калибр" из акватории Каспийского моря по целям в Сирии, после которого стало ясно, что американская военно-морская мощь резко утратила возможность своего "проецирования" в Мировом океане, а следовательно — и контроль за логистикой международной торговли.

Теперь мы можем видеть, как "на всех парах" ситуация движется к следующему этапу — выходу из-под контроля гегемона его союзников из ядра "зоны влияния". Это уже наглядно показали как саммиты G20 и G7 2019 года, так и нынешние памятные мероприятия в Польше, целью и главным содержанием которых стала попытка переписать историю, итоги и смысл Второй мировой войны.

Квинтэссенцией этого стал отказ нынешнего польского правительства от приглашения высших должностных лиц России на 80-летие "начала Второй мировой войны", который был объяснён якобы "незаинтересованностью Кремля в сохранении духа исторической правды". Как говорится, на воре шапка горит. Если премьер-министру Борису Джонсону позволено говорить о том, что в конце 30-х годов Польша "оказалась между молотом фашизма и наковальней коммунизма", пытаясь тем самым оправдать действия своих предшественников, то уж полякам-то, казалось бы, нет никакого смысла на весь мир размахивать актуальным вариантом собственной "исторической правды", по сути своей не сильно отличающимся от соседнего украинского варианта с "украми-предками человека", выкапыванием Чёрного моря, взятием Дюнкерка и прочими "перемогами". Но нет — чем хуже ситуация для "незгинелой", тем неадекватнее ведут себя её политики.

В этой связи весьма показательно, что 45-й президент США отказался от заранее анонсированной большой поездки в Польшу, где планировал пробыть целых три дня, с 31 августа по 2 сентября. Отказ был мотивирован угрозой суперурагана "Дориан" для Флориды (где расположено поместье Трампа Мар-а-Лаго). Но на самом деле действующий хозяин Белого дома послал вместо себя вице-президента Майка Пенса, а сам отправился играть в гольф. Надо отметить, что и упомянутые выше политические лидеры Франции и Великобритании не нашли возможности почтить своим присутствием устроенный польскими коллегами "цирк на крови и костях" людей, погибших в ходе Второй мировой войны.

Показательно, что и первая экономическая держава современного мира, коммунистический Китай, даже не предполагала участвовать в данном мероприятии. В Китае справедливо считают — и председатель КНР Си Цзиньпин не раз говорил об этом, — что Вторая мировая началась со вторжения японских войск в Маньчжурию в 1931 году, а не в Европе восемь с лишним лет спустя, поэтому в Пекине категорически не согласны со статусом "сентябрьской войны" 1939 года, усматривая в этом проявление "белого расизма" и "европоцентризма", а также отрицания значимости жертв китайского народа, понесённых им в ходе борьбы против японской агрессии.

Отказались от визита и президент Белоруссии Александр Лукашенко, и президент Армении Никол Пашинян. Поэтому компанию Майку Пенсу и польским "ПиСкам" (лидерам партии "Право и справедливость") составили, прежде всего, немцы во главе с президентом Франк-Вальтером Штайнмаером, продолжающий стрелять по мирным домам Донбасса президент Украины В.А.Зеленский со свитой, прибалтийские "тигры" и ряд других делегаций — всего из 40 стран мира.

В итоге получилось, что в нынешней политической иерархии исторических событий "польская трагедия" 80-летней давности стоит много ниже открытия Второго фронта в Европе. Во всяком случае, осенью прошлого года, 75-летие операции "Оверлорд", то есть "D-Day" высадки союзников в Нормандии, отмечали с куда большим размахом. А уж про 100-летие завершения Первой мировой войны даже говорить не приходится. Но, пожалуй, самое показательное подтверждение данного тезиса состоит в том, что от участия в этих мероприятиях, кроме Дональда Трампа, отказался и его тёзка Дональд Туск, экс-премьер-министр Польши, а ныне — председатель Европейского Совета. Он объяснил свой демарш тем, что нынешнее политическое руководство Польши, "не желало видеть" его среди гостей, а потому запоздало с приглашением, поступившим только 29 августа…

То есть внутриполитические разногласия для видного политика мирового уровня, недавно принявшего участие в саммите G7, и его польских оппонентов — гораздо важнее общей памяти о той войне… И причиной тому, похоже, является внутренне осознание тех фактов, наличие которых либо замалчивается, либо извращается публично. Во-первых, это позиция Англии и Франции в связи с гитлеровским вторжением в Польшу ("странная война" против Гитлера и необъявление войны "агрессивному" СССР за "польский поход"). Во-вторых — действия самой Польши как накануне, так и в ходе, а, в лице "лондонского" правительства, — после этого вторжения. А в-третьих — и это, наверное, самое главное — нынешняя, длящаяся вот уже более 30 лет антироссийская и антисоветская истерия в Польше.

Особое место в этой истерии занимают претензии к утрате польским государством земель, захваченных им в ходе своего "восстановления" после Первой мировой войны, но в ходе Второй мировой перешедших в состав Советского Союза, а теперь, после распада СССР, являющихся частями независимых Украины, Белоруссии и Литвы. Мол, Вильно и Львув — это исконно польские города, которые лишь по злой воле Сталина оказались отторгнуты от Речи Посполитой. При этом, продолжая публично всячески проклинать Москву, никаких требований по отношению к Киеву, Минску и Вильнюсу официальная Варшава пока не выдвигает — это, видимо, запланировано на период после того, как Россия "признает свою вину" за 1939 год.

При этом про переданные решением того же Сталина в состав Польши Силезию, Померанию и половину Восточной Пруссии, польские политики предпочитают следовать фигуре умолчания: мол, "возвращённые земли" (112 тысяч кв. км) — это одно, а "кресы всходни" (187 тысяч кв. км, если считать без Подляшья с Белостоком и Надсанья, переданных из состава СССР в состав ПНР в 1947 году) — совсем другое, и одно с другим никак не связано… Это — наше, и то — наше тоже! Но немцы-то всё помнят! И если президент ФРГ каждый год 1 сентября заявляет, что Германия не забывает о своей ответственности за преступления Второй мировой войны, и даже просит за них прощения, это вовсе не отменяет того презрения и ненависти, с которым к полякам относятся в немецком обществе, — примерно так же сами поляки относятся к украинцам.

Причём это немецкое отношение укрепляется не только событиями давнего и недавнего прошлого, но и нынешней позицией Польши, при поддержке США претендующей на особую роль в бывшей Восточной Европе и в этом качестве "альтернативного центра" выступающей против интересов ФРГ. Для Берлина "польский вопрос" сегодня далеко не главный, но сильно его раздражает — как заноза, которую по ряду причин пока невозможно вынуть. В Варшаве знают об этом, но продолжают всё в том же духе, постоянно козыряя перед Берлином и Москвой наличием "большого брата" в лице Вашингтона. Готовность сделать всё для которого (закупки ракет Patriot на 8 млрд долл., строительство хаба для СПГ, пляски вокруг создания американских военных баз на польской территории и т.д.) сочетается с откровенным хамством в адрес крупнейших своих соседей. Даже в ходе нынешних памятных мероприятий президент Польши Анжей Дуда не удержался и пообещал выставить Германии новый счёт "за агрессию и оккупацию".

А потому приезд Пенса вместо Трампа поляки восприняли чрезвычайно остро — чуть ли не в качестве "предательства", подобного "предательству" со стороны Великобритании и Франции осенью 1939 года. Никаких объективных предпосылок тому вроде бы нет — Пенс не только озвучил все "правильные" слова, но и подписал сверхвыгодный для Польши "тройственный газовый договор" с Украиной, — но для польских "элит" оказаться между Россией и Германией без внешней поддержки — это намного хуже, чем оказаться между молотом и наковальней, просто смерти подобно.

И если ранее Трамп охотно и даже демонстративно посещал Польшу, всячески поддерживая самые амбициозные планы её политического руководства (например, геополитический проект "Троеморья"), то после саммита G7 в Биаррице явно "что-то пошло не так". Характерно, что и советник Трампа по национальной безопасности Джон Болтон, совершая на днях достаточно "громкий" визит по маршруту Белоруссия—Украина—Молдавия, "проехал мимо" Варшавы. Всё это свидетельствует о приближении на пространстве между Россией и "старой" Европой достаточно серьёзных событий, в которых Польше будет отведена совсем иная роль, чем та, на которую она последние 15-20 лет претендовала.

Россия. Тихоокеанское омовение

о гранях дальневосточной мечты

Василий Авченко

Что такое дальневосточная мечта? Как она соотносится с общерусской? Жива ли она сегодня как осознанный сюжет существования Дальнего Востока? Зачем вообще России её восточное крыло? Вопросов много. Готовых ответов нет.

Опыт прошлого: Дальний Восток как полигон

Дальний Восток — не данность, а итог работы многих поколений наших предков. И одновременно — долгосрочная задача для всей страны. Как мы с ней справимся — вопрос. Раньше как-то справлялись, несмотря на несовершенство технологий, внешние угрозы, внутренние проблемы вроде недальновидности и жадности чиновников…

У России был удивительный, невероятный XVII век: за какие-то полстолетия отряды казаков, пройдя космически необъятную Сибирь, вышли к Ледовитому и Тихому океанам, шагнули на соседний континент — в Русскую Америку (задолго до образования США). Россия стала самой большой страной мира, хотя территория ещё не была освоена и контролировалась слабо. Можно сказать и так: Россия по-настоящему стала собой. Без сибирского, азиатского крыла она рисковала стать рядовой европейской страной.

Енисейск и Охотск — узловые точки на восточном пути — старше Петербурга. Уже 1 октября 1639 года казаки Ивана Москвитина вывели судёнышко в Охотское море. Эта дата должна отмечаться как национальный праздник — Тихоокеанский день России.

Азиатский, океанский ландшафт изменил русского человека, обогатив новыми словами, смыслами, блюдами… И всё-таки в главном он остался собой; больше принёс, чем впитал.

Если представить страну организмом, в котором нет лишних аппендиксов, увидим: у каждого региона — своя миссия.

Порой пишут, что Сибирь (под Сибирью раньше понимали всё, что лежит к востоку от Урала, — до Берингова пролива) русские заняли сугубо ради соболя — "мягкой рухляди", валютоёмкого экспортного ресурса. Но всё-таки сводить освоение целого континента к соболю было бы слишком просто и неверно.

Пушкин, обратившись к национальной истории, вышел на три главных темы: государственность и прогресс (петровская эпоха); свобода и революция (восстание Пугачёва); приращение новых земель. В последние дни жизни он конспектировал "Описание земли Камчатки" Степана Крашенинникова. Обращал особое внимание на освоение новой земли, выстраивание отношений с местными народами… Не успел создать законченного произведения о Камчатке, но наметил вектор, который уловили Гончаров, отправившийся на "Палладе" в Японию, и Чехов, поехавший на каторжный Сахалин. Из классики XIX века, из записок путешественников Невельского, Венюкова, Пржевальского родился первый дальневосточный гений места — Арсеньев. Его продолжили Фадеев ("Последний из удэге"), Пришвин ("Женьшень"), Куваев ("Через триста лет после радуги")… Так рождалась литература дальневосточного фронтира. Нить не оборвана: в наши дни написаны "Язычник" Кузнецова-Тулянина, "Тойота-Креста" Тарковского, "Роза ветров" Геласимова, так или иначе наследующие названным и неназванным именам.

Помимо "меховой", Дальнему Востоку досталась другая миссия: защищать Россию. Причём — не от Востока, а, прежде всего, — от Запада. Именно экспансионистская активность европейских держав на Тихом океане в XIX веке толкнула Россию к занятию Приморья и Приамурья, которые фактически были ничьими, хотя формально относились к сфере интересов Китая. Здесь могли возникнуть западные колонии: новые Гонконги, Макао, Циндао; европейцы заняли бы Амур, Сахалин, Приморье, что означало бы появление совершенно иного расклада на века вперёд. Но для нас счастливо совпал ряд обстоятельств: Невельской, рискуя карьерой, доказал, что Сахалин — остров, устье Амура судоходно, а на самом Амуре нет китайцев; Николай I его поощрил, несмотря на недовольство топ-чиновников вроде Нессельроде; дипломаты Муравьёв и Игнатьев выиграли судьбоносную шахматную партию, защитив измученный Китай от очередной атаки англичан и французов, а взамен выторговав для России Амур и Уссури. А ведь англичане уже нанесли на карты бухту, где позже появился Владивосток, и нарекли её "Порт-Мэй". Однако основание Владивостока — ещё до заключения Пекинского договора — поставило мир перед фактом. Выход России к Японскому морю стал послесловием к Крымской войне и компенсацией за крушение старой мечты о проливах и Царьграде. Именно поэтому бухту, в которой возник Владивосток, назвали Золотым Рогом, как в Константинополе, пролив между городом и островом Русским — Босфором-Восточным. Владивосток с его несколько самонадеянно звучащим именем объявлялся — ни больше, ни меньше — Четвёртым Римом. Это была блестящая дипломатическая победа — прежде всего, над Западом.

К началу ХХ века регион стал, по слову Арсеньева, "буфером, выдерживающим натиски жёлтой расы". Учёный имел в виду прежде всего японцев, стремительно — за полвека — вестернизировавшихся, свернувших политику самоизоляции и одолевших Россию на сопках Маньчжурии и в водах Цусимы. На первую половину ХХ века главной угрозой с востока стала Япония: интервенция, Маньчжоу-го, Хасан, Халхин-Гол… — до маньчжурского блицкрига маршала Василевского в августе 1945-го. Эта угроза вынуждала не только держать на восточных рубежах войска (их в 1941-м будут отправлять под Москву — знаменитые "сибирские дивизии", большая часть которых формировалась на Дальнем Востоке), но и строить города, заводы, дороги, привлекать население. Проект БАМа как дублёра Транссиба, находящегося в опасной близости от границы, появился ещё до войны — именно в связи с японской угрозой. Позже проект реанимировали из-за рухнувших при Хрущёве отношений с Китаем. Перестроечные публицисты называли БАМ "дорогой в никуда" — а теперь мы слышим о необходимости прокладки второй очереди БАМа в силу уже не военных, а экономических соображений. Хочется верить, что дорога эта будет способствовать не только экспорту сырья, но и освоению территории.

На восток бежали от государства — и тем самым, по закону имперской диалектики, его укрепляли. Ссыльные мятежники и народовольцы: Янковский, Пилсудский, Серошевский, Тан-Богораз… — становились учёными, писателями, меценатами, укрепляя на востоке позиции той самой власти, против которой ещё недавно боролись.

Дальний Восток стал полигоном, где отрабатывались новые формы социальной организации: царская каторга и сталинский Дальстрой (где в первые годы, как и при Чехове на Сахалине, широко экспериментировали с зачётами и вольными поселениями), порто-франко и перевозка крестьян-переселенцев из Одессы судами Доброфлота, Дальневосточная республика ("красный буфер" между Советской Россией и занятым японцами Приморьем) и КВЖД — щупальце, протянутое Россией в Китай, украинский "Зелёный Клин" и Еврейская автономная область, золотой Магадан и "город Юности" Комсомольск, который строили арестант-поэт Заболоцкий и комсомолец-энтузиаст, будущий герой-лётчик Маресьев.

В 1930-х регион стал полем гигантских строек и в то же время — передним краем. На границе искрило; ожидалось, что новая большая война начнётся именно здесь. Не случайно именно в Хабаровске Аркадий Гайдар начал писать свою "Военную тайну", дышащую тревогой.

На мировых войнах неуязвимый для немецких подлодок Владивосток был перевалочной базой для союзнических грузов. Новыми соболями стали чукотское олово, колымское золото, якутские алмазы… Они шли на индустриализацию, оплату помощи союзников, восстановление страны.

В пору холодной войны на Камчатке появились атомные подводные "стратеги". Заполярный остров Врангеля стал аэродромом подскока для гипотетического удара по Америке. Тихоокеанский флот, отвечавший за Индийский и Тихий океаны, получил базу во Вьетнаме.

Зияющие высоты настоящего: дальневосточным гектаром по демографическому провалу

С крушением Советского Союза регион, более зависимый от государства, чем близкие к Москве развитые земли, потерял смысл и стержень своего существования. Офицеры, учёные, моряки шли в челноки; торговали корейской лапшой, китайскими шмотками, японскими автомобилями.

Государство вспомнило о Дальнем Востоке в середине нулевых; символическим перевалом стало решение провести во Владивостоке саммит АТЭС. Сегодня регион — и Владивосток, как его нервный центр, — вживается в новую роль. Это уже не только военный форпост — это окно в Азию, центр международного сотрудничества России в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Новый выход в мир — уже не через балтийскую форточку.

В Приамурье построен космодром "Восточный", а обеспечивающий его работу Углегорск превращён в Циолковский — первый город, названный именем великого русского космиста. Владивосток пережил инфраструктурную перезагрузку, хотя построено ещё далеко не всё из запланированного. Оживление Севморпути и БАМа; возведение суперверфи в Большом Камне… — всё это проекты, без дураков, огромные и очень важные, невзирая на распилы, откаты и посадки. Путин бывает во Владивостоке чаще, чем любой из предыдущих руководителей государства.

Восточный поворот Россия обозначила ещё до Крыма и Донбасса; ухудшение отношений с Западом, по идее, должно интенсифицировать процесс нашей "истернизации".

Проблема в том, что усилия по "ускоренному развитию" Дальнего Востока часто кажутся декларациями. Создано Министерство по развитию Дальнего Востока, ряд госкорпораций, запущено несколько программ… — но результативность этих шагов пока, к сожалению, остаётся сомнительной. Наконец осознав, что Дальний Восток — не "чемодан без ручки", Москва не очень понимает, что с ним делать; к тому же наивно представлять Кремль как нечто монолитное. Греф до сих пор не запустил работу Сбербанка в Крыму — а его экс-заместитель, ныне глава Аэрофлота Савельев заявляет: "социальные" ("плоские") тарифы на полёты с Дальнего Востока в Москву могут отменить. Что чревато ослаблением территориальной связанности страны, её культурного единства.

Порой кремлёвские мечтатели, отчаявшись избавить Дальний Восток от родового проклятия отсталой территории, пытаются откопать ответы на наболевшие вопросы в прошлом. Когда-то на тихоокеанском побережье действовал режим порто-франко для снабжения Приамурья, оторванного от столиц, товарами — и вот во Владивостоке создают "свободный порт", а вокруг — "территории опережающего развития". Когда-то крестьяне ехали в Сибирь за землёй — и вот каждому дальневосточнику (в том числе потенциальному) предлагают бесплатный гектар, хотя уже ясно, что программа эта — мертворожденная.

К 20-м годам XXI века Дальний Восток слишком серьёзно изменился по сравнению с царскими и советскими временами. Но мы, если вспомнить слова Юрия Андропова, по-прежнему "не знаем страны, в которой живём". Кажется, что "дальневосточные" инициативы рождаются в изолированном кабинете, где нет даже карты России.

При царе и Советах тоже не всё шло гладко. Тот же Венюков писал: борьба за Амур выиграна в петербургских кабинетах. Война шла со своими же чиновниками, которые считали занятие Амура "муравьёвской затеей". Вспомним, сколько копий ломали вокруг проекта "Желтороссия"; как получившие головокружение от успехов при подавлении восстания "боксёров" в Китае генералы — тот же Стессель — сдавали Порт-Артур; сколько было "возвратников" — переселенцев, не прижившихся в Приморье…

Однако, так или иначе, в царское и советское время население Дальнего Востока росло, а после краха СССР стало падать. Если в 1991 году на Дальнем Востоке жило свыше 8 млн. человек, то через 20 лет осталось 6 млн. — на четверть меньше. В южном Владивостоке ситуация мягче, в северном Магадане — критичнее; единственное исключение — Якутск, население которого заметно прибыло (зато в целом по Якутии — упало). Даже в Приморье — относительно благополучном, южном, комфортном регионе — население сократилось с 2,5 до 1,9 млн. человек.

Сейчас, правда, дальневосточников вновь насчитывается свыше 8 млн. — но не потому, что сюда устремились переселенцы или что мы стали активнее рожать. Просто Бурятию и Забайкальский край передали из Сибирского в Дальневосточный федеральный округ. Однако в реальности, а не на бумаге, отток продолжается: дальневосточники уезжают в Москву, Петербург, на Кубань, в Калининград… В своё время президентский полпред Исхаков обещал переселить на Дальний Восток 18(!) млн. человек. Однако и эта, и другие программы провалены и забыты.

Формальным поводом для включения Улан-Удэ и Читы в число дальневосточных городов стало решение распространить на Забайкалье действие новых экономических инструментов — территории опережающего развития, дальневосточный гектар… Но уже сама перекройка границ регионов показывает: мы толком не понимаем, где у нас Дальний Восток, где Сибирь, где Забайкалье. Понятие "Дальний Восток" условно; это огромный и крайне неоднородный регион, как нечто единое существующий только на бумаге. Трудно найти более несхожие земли, чем заполярная Чукотка и субтропическое Приморье, промороженная Якутия и бамбуковый Сахалин. Границы административные не всегда соответствуют культурным, историческим и даже географическим.

Или взять недавний перенос дальневосточной столицы из Хабаровска во Владивосток. Действительно, Владивосток давно перетягивает одеяло на себя: здесь построены мосты, новый аэропорт с аэроэкспрессом, филиал Мариинки, действуют десятки дипломатических миссий… Де-факто Владивосток стал ведущим городом Дальневосточного региона. Но не менее резонны и возражения. Объективно Дальний Восток би-столичен: часть окружных структур квартирует в Хабаровске, часть — во Владивостоке. Хабаровск расположен ближе к географическому центру гигантского региона. Не случайно здесь находилась штаб-квартира приамурского генерал-губернатора; центром Дальневосточного края, существовавшего до 1938 года, тоже был Хабаровск. Генерал Пуликовский — первый дальневосточный полпред президента — в 2000 году обосновался в Хабаровске. Владивосток же расположен на краю, куда дальше Хабаровска от северных периферий. Недавнее включение в пределы ДВФО двух регионов, ранее относившихся к Сибири, делает перенос центра во Владивосток ещё менее осмысленным; с другой стороны, Хабаровск с утратой столичного статуса рискует резко провинциализироваться. А ведь внимания требуют все территории Дальнего Востока — не только сравнительно развитые Владивосток с Хабаровском. Дальневосточный географ, кандидат экономических наук Юрий Авдеев считает: с ролью центра ДВФО прекрасно справился бы Хабаровск, перед Владивостоком же стоит более серьёзная задача — быть восточной столицей страны, её окном в АТР. Порой звучат предложения превратить Владивосток в город федерального значения — "восточный Севастополь", что "зарифмует" Крым с Приморьем, увеличит значимость восточного форпоста, укрепит тихоокеанскую опору страны. Визионер Лимонов говорит о шаге ещё более радикальном — переносе столицы России в Сибирь…

"Восточный проект" есть, но пока он невнятен, будто соткан из морского тумана. Куда мы идём? Есть ли чёткий образ дальневосточного будущего России?

Призрачные очертания будущего: курсом на восток и север

Перед Россией стоит задача, масштаб которой сопоставим с тектоническими сдвигами петровских и ленинских времён.

Дальний Восток получает новую миссию, для которой его сегодняшнее имя уже не подходит. Да и вообще "Дальний Восток" — не имя, а лишь географическое определение, ничего объективного не означающее. Для приморца даже Иран — запад; для жителя Южно-Курильска и Япония — страна заходящего солнца. Под "центральной Россией" принято понимать её Дальний Запад: географический центр страны — где-то севернее Красноярска.

Сама конфигурация России очевидным образом показывает: противопоставление Европы и Азии утратило смысл. Деление по "Камню" (Уралу) давно устарело; Европа окопалась на тихоокеанских берегах.

Географ, академик РАН Пётр Бакланов считает: в названии "Дальний Восток" слышны относительность и евроцентризм. "Может быть, для Европы мы и дальние, но для Азии и, тем более, для самих себя — нет", — говорит член-корреспондент РАН, историк Виктор Лaрин. Он убеждён: термин "Дальний Восток" — вериги, влияющие на отношение Москвы к соответствующим землям и водам.

В качестве альтернативы "Дальнему Востоку" предлагается "Тихоокеанская Россия". Если "Дальний Восток" ориентирован вовнутрь, то "Тихоокеанская Россия" — вовне. Мы включаем в поле зрения океан (ведь Дальний Восток — не только территория, но и акватория: 200-мильная экономическая зона России, выход в Мировой океан) и подчёркиваем российскую принадлежность соответствующих земель и вод (это важно, потому что в мире под Far East понимают что угодно, только не ДВФО).

Предложенная романтиками от науки "Тихоокеанская Россия" — точнее и содержательнее привычного "Дальнего Востока". Это распахнутая в океан бесконечность, прочно связанная с родным материком. Вместо "дали" и "востока" — Россия на Тихом океане.

Никто, впрочем, не предлагает переименовать Дальневосточный федеральный округ в Тихоокеанскую Россию — хотя бы потому, что данные понятия не совпадают. Скажем, Якутию или Бурятию едва ли можно причислить к Тихоокеанской России. Оба термина могут существовать параллельно; можно говорить о Дальнем Востоке в контексте административного деления страны и о Тихоокеанской России как о планетарной геополитической категории, международном названии области от Чукотки до Приморья, — Pacific Russia.

Конечно, содержание восточной политики важнее вывески. Но и слова имеют значение. Сколь принципиальны азиатские соседи: то, что для нас Южные Курилы, для Японии — исключительно "северные территории". Корейцы не признают названия "Японское море" — только "Восточное море Кореи". Русские, несмотря на сложный анамнез отношений с Японией, толерантнее: пусть будет Японское…

Не раскрытый по-настоящему потенциал — связи с АТР. В прошлом году исполнилось 400 лет контактам России с Китаем, но культурное их взаимовлияние — очень слабое, даже на Дальнем Востоке. Мешает миф о "жёлтой опасности" и китайской экспансии: говорят, что российский Дальний Восток "неизбежно" отойдёт Китаю, что фактически он уже китаизирован… Редкий случай: здесь либералы сходятся с патриотами. Хотя на Дальнем-то Востоке очевидно: китайцев здесь нет, кроме туристов и горстки коммерсантов с парикмахерами; а если в Китай гонят контрабандой сибирский лес — проблема не в китайцах, а в наших законодателях, исполнителях и силовиках. Ни отторгать российские территории, ни заселять даже свои "севера" Китай не хочет и не может, население КНР сосредоточено в мегаполисах юга страны. Да и, в конце концов, это русская армия несколько раз вступала в Китай и даже штурмовала Пекин — а не наоборот. С Европой мы воевали куда чаще и страшнее; почему же не поверить, к примеру, в захват шведами или финнами Выборга? Или в захват теми же китайцами не России, а — Казахстана, Монголии, Вьетнама? Тайваня для начала? А, может, Россия вслед за Крымом вернёт себе КВЖД и Аляску? Кроме шуток: чем такая постановка вопроса абсурднее фобий о передаче Дальнего Востока Китаю? Китайское соседство следует понимать не как опасность, но как возможность.

Примерно понятно, что следует делать на тактическом уровне: уровень жизни, инфраструктура, возможности, кадры, социалка, культура… В самой большой стране одним из нацпроектов должны быть дороги: скоростные поезда, недорогие самолёты, "кометы". Тем более — на Дальнем Востоке. Где, к примеру, на Камчатку и на Чукотку автомобильных и железных дорог нет вообще.

А — на стратегическом? Что России делать с Дальним Востоком? Лишний он — или необходимый?

Готовых ответов на "проклятые" вопросы нет, их нужно искать. В ходе поиска Москве следовало бы чутче прислушиваться к дальневосточному экспертному сообществу — немногочисленному, но неравнодушному и, по большей части, патриотичному. Возможно, нужен Дальневосточный институт международных отношений, который бы вырабатывал понимание того, как нам жить с азиатскими "тиграми". Владивосток и Хабаровск должны стать полноценными интеллектуальными центрами страны. Однако пока взаимопонимание между Москвой и отдалёнными перифериями зачастую даёт сбои.

"Необходимо выбрать стратегическое направление развития региона. Важнейшая задача — взаимодействие со странами АТР. Принципиальный вопрос: мы встраиваемся в арьергард сложившихся международных альянсов и выполняем функцию сырьевого придатка — или у нас есть потенциал, который обеспечит нам лидерские позиции?" — размышляет Юрий Авдеев. — Имеются сферы деятельности, где сохраняется мировой авторитет России. Они могли бы стать приоритетными для развития дальневосточной экономики. Это всё, что связано с Мировым океаном; освоение космоса; культурное взаимодействие. Нужно формировать платформы для взаимодействия между государствами там, где можно избежать конфронтации. Ориентироваться не на конкуренцию — на сотрудничество".

Океан сегодня познан меньше, чем космос. А ведь в нём водятся не только лососи и подлодки; это нефть, транспорт, тот же космос, связи с АТР… Дальневосточные учёные ищут в морских ежах средство от рака и старения.

Север — перспектива на столетия, особенно с учётом потепления (вот: буквально на днях гидрографы Северного флота открыли пять островов, выползших из-под съёжившегося ледника у Земли Франца-Иосифа). Освоение шельфа, Севморпуть… Не случайно говорят о будущей битве за Арктику, а Трамп приценивается к Гренландии.

Заявив о восточном повороте, Россия ещё не поняла, что ей делать на Дальнем Востоке. Страна наша — центростремительная, консервативная, ориентированная, по большей части, на Европу. На то есть объективные причины: большая часть населения сосредоточена в европейской части страны, восточнее Красноярска нет ни одного города-миллионника; мы растём на русской, европейской, американской литературе и музыке… Обе головы нашего орла, как правило, смотрят на запад. В этой инертности — и спасение наше, и беда.

Следует, не умаляя значимости европейской компоненты, усилить восточную опору страны. России предстоит по-настоящему осознать себя в качестве тихоокеанской державы. Сам Пётр сегодня рубил бы новое окно — в Азию. Да ведь он и успел перед смертью снарядить Камчатскую экспедицию Беринга.

Нужно менять сознание — чтобы оно определяло бытие. Необходимо новое открытие, новое освоение Дальнего Востока, чтобы поэзия сопрягалась с рациональностью, а Запад — с Востоком, не нейтрализуя, а дополняя друг друга. Возможно, в этом и состоит наша сегодняшняя дальневосточная мечта.

Россия. ДФО > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 4 сентября 2019 > № 3112287 Василий Авченко

АО «РЖД Логистика» совместно с АО «Российский экспортный центр» (РЭЦ), АО «Славтранс-Сервис» и ООО «ФВК Север» подписали соглашения о сотрудничестве, направленные на развитие агроэкспорта из России в Китай, которые позволят значительно сократить сроки доставки российского продовольствия в КНР.

Торжественная церемония состоялась 4 сентября в рамках ВЭФ-2019. Документы были подписаны первым заместителем генерального директора АО «РЖД Логистика» Андреем Тонких, старшим вице-президентом РЭЦ Алексеем Кожевниковым, председателем совета директоров АО «Славтранс-Сервис» Андреем Голландцевым и исполнительным директором ООО «ФВК Север» Дмитрием Ермоловым. Церемония подписаний прошла в присутствии генерального директора – председателя правления ОАО «РЖД» Олега Белозёрова и генерального директора РЭЦ Андрея Слепнева.

Стороны договорились о совместной работе по развитию экспорта продукции российского агропромышленного комплекса в Китай с помощью ускоренных рефрижераторных контейнерных поездов («Агроэкспрессов»), а также проработали основные маршруты доставки из крупных терминально-складских комплексов: со станции Селятино (Московская область) и станции Ворсино (Калужская область) до города Чэнду провинции Сычуань. При этом компании условились, что перечень маршрутов не является исключительным и может быть изменен и дополнен. Ожидается, что первый «Агроэкспресс» будет отправлен в КНР в самое ближайшее время.

«РЖД Логистика» будет отвечать за обеспечение комплексного транспортно-логистического обслуживания «Агроэкспрессов», предоставлять железнодорожный подвижный состав, оплачивать железнодорожный тариф на российской территории и заниматься организацией перевозок на «первой» и «последней» милях. Кроме того, компания окажет содействие в продвижении продуктов АПК российского производства за рубежом, в том числе в КНР.

«Восточный экономический форум с первых лет своего существования является авторитетной площадкой, на которой традиционно формируются основные направления развития сотрудничества России и стран Азиатско-Тихоокеанского региона. «РЖД Логистика» вносит свой посильный вклад в этот важнейший процесс. Подписанные нашей компанией соглашения дадут дополнительный импульс для развития экспорта отечественной продукции АПК в Китай, одного из самых перспективных направлений в сфере внешнеторговых отношений с КНР. С помощью таких надежных партнеров, как РЭЦ, мы, без сомнения, сможем предложить всем заинтересованным российским производителям и китайским потребителям передовые и доступные логистические решения», – прокомментировал генеральный директор АО «РЖД Логистика» Вячеслав Валентик.

Российский экспортный центр будет заниматься поиском как клиентов-грузоотправителей для экспортных перевозок продукции АПК в составах «Агроэкспрессов», так и зарубежных партнеров.

«Проект «Агроэкспресс» планируется начать с 2 экспортных поездов в неделю и в кратчайшие сроки выйти на 5 «Агроэкспрессов» из каждой точки отправления – экспортно ориентированных агрохабов. Планируется масштабирование проекта на различные российские и китайские регионы. Доставка готовой пищевой продукции непосредственно во внутренний Китай по сравнению с традиционным морским путём позволяет значительно сократить срок доставки и ощутимо снизить совокупные транспортные расходы российских экспортеров, открыть новые рынки внутри Китая, получив значительное конкурентное преимущество перед европейскими и американскими экспортерами, работающими только через китайские морские порты. Одновременно «Агроэкспресс» открывает новые возможности для китайских экспортеров, поставляющих свою продукцию на российский рынок в режиме обратной загрузки», – сказал старший вице-президент РЭЦ.

По его словам, встречные меры государственной поддержки экспорта, уже существующие в России и Китае, позволят выйти на сверхвыгодные условия взаимной торговли с прямыми расчетами в национальных валютах и полной фискальной прослеживаемостью.

В свою очередь, компании «Славтранс-Сервис» и «ФВК Север», которые владеют экспортно ориентированными терминально-логистическими центрами на станциях Селятино и Ворсино соответственно, создадут на своих площадках мультимодальную транспортную и складскую инфраструктуру, организуют необходимые терминальные логистические сервисы и обеспечат размещение постов Московской и Калужской областных таможен и территориальных управлений Россельхознадзора для осуществления фитосанитарного и ветеринарного контроля перевозимой продукции.

Олег Ромашков

Россия примет участие в модернизации железнодорожной сети Монголии

Владимир Путин предложил Монголии кредит на 100 млрд рублей на железнодорожные и энергетические проекты

В минувший вторник Президент РФ Владимир Путин приехал с официальным визитом в Монголию. Глава государства предложил предоставить монгольскому правительству кредит в размере 100 млрд руб. на железнодорожные и энергетические проекты.

По словам Владимира Путина, российские железнодорожники готовы помогать монгольским партнёрам в модернизации путей, обновлении локомотивного парка и строительстве новых транспортных магистралей.

«Большое внимание в двустороннем диалоге уделяем транспортно-инфраструктурной сфере, дальнейшему раскрытию транзитного потенциала Монголии. В этих целях РЖД планируют модернизацию Улан-Баторской железной дороги (УБЖД) – ключевой для страны транспортной артерии», – подчеркнул он.

Глава государства также отметил, что финансированием проектов займётся и Российско-монгольский фонд инвестиционного сотрудничества. Соглашение о его создании Российский фонд прямых инвестиций заключил 3 сентября с монгольскими партнёрами.

Российская сторона также предложила Монголии кредит на 100 млрд руб. Часть займа монгольские власти планируют вложить в проект строительства железнодорожной ветки от угольного месторождения Таван-Толгой до Зуунбаяна и далее – до границы с Китаем. «Мы выразили нашу заинтересованность использовать экспортный кредит Правительства России в размере 100 млрд руб., о котором мы просили, на повышение уставного капитала УБЖД, в сфере энергетического сотрудничества и строительства железнодорожной линии Зуунбаян – Ханги», – заявил по итогам встречи с главой РФ президент Монголии Халтмаагийн Баттулга.

В ходе визита Владимира Путина в Улан-Батор «Почта России» и официальный государственный оператор почтовой связи «Монгол Шуудан» подписали соглашение о сотрудничестве.

Стороны намерены совместно разработать логистические продукты для осуществления наземных перевозок почтовых отправлений, в том числе планируется реализовать проект грузового железнодорожного сообщения.

Халтмаагийн Баттулга также сообщил, что монгольская сторона договорилась с Транспортной группой FESCO о создании в порту Зарубино угольного терминала мощностью до 10 млн тонн.

По словам президента FESCO Александра Исурина, на прошлой неделе стороны завершили предварительное технико-экономическое обоснование проекта, который планируется реализовать в рамках совместного предприятия с монгольской угледобывающей госкомпанией «Эрдэнэс – Таван-Толгой». FESCO планирует вложить в проект $260 млн.

«Реально проект можно реализовать за три года, но нужно понимать, что это greenfield (новое предприятие, создаваемое с нуля. – Ред.). Там необходимо не только создание терминала, то есть участие FESCO и «Эрдэнэс – Таван-Толгой», но ещё и дноуглубительные работы – это Рос­морпорт, присоединение к электросетям – Россети, а также участие коллег из Росграницы, РЖД. По сути, необходимо создать целый имущественный комплекс, – отметил Александр Исурин. – Месторождение Таван-Толгой не присоединено к железной дороге. Это 440 км. Сейчас наши монгольские партнёры как раз строят эту ветку, это приоритетный для них проект. И, насколько я понимаю, совместно с РЖД будет проведена реконструкция магистрального хода УБЖД, чтобы увеличить пропускную способность. Эти условия необходимы для развития проекта».

Напомним, в июне 2018 года правительства РФ и Монголии подписали соглашение об условиях транзитных перевозок грузов железнодорожным транспортом.

АО «Улан-Баторская железная дорога» (УБЖД) создано 6 июня 1949 года на основе соглашения между правительствами СССР и Монгольской Народной Республики с равным распределением долей в уставном капитале АО (50% на 50%). До июля 2004 года полномочия акционера от имени РФ осуществляло МПС России, затем — Федеральное агентство железнодорожного транспорта. С декабря 2009 года ОАО «РЖД» вступило в права доверительного управляющего российским пакетом акций. Протяжённость УБЖД составляет 1815 км.

Ксения Ермакова

Министр обороны РФ Сергей Шойгу и зампред Центрального военного совета КНР Чжан Юся подпишут в среду пакет документов, определяющих направления совместной работы в военной и военно-технической сферах, сообщил Шойгу на встрече с Чжан Юся.

По его словам, подписание состоится в ходе заседания российско-китайской смешанной межправительственной комиссии по военно-техническому сотрудничеству в Москве.

"Сегодня мы проведём 24-е заседание российско-китайской смешанной межправительственной комиссии по военно-техническому сотрудничеству, на котором подпишем солидный пакет документов, определяющих ключевые направления совместной работы в военной и военно-технической сферах", - сказал глава Минобороны РФ.

"Убеждён, что результаты заседания послужат дальнейшему развитию отношений всеобъемлющего стратегического партнёрства между Россией и Китаем", - подчеркнул он.

Американская корпорация Apple намерена в следующем году выпустить новую бюджетную модель iPhone на фоне снижения продаж, сообщило издание Nikkei Asian Review со ссылкой на источники.

"Apple, теряющая долю на рынке смартфонов, планирует выпустить бюджетный iPhone следующей весной, чтобы привлечь покупателей на развивающихся рынках и вернуть себе позиции в Китае, которые заняли Huawei Technologies и другие конкуренты", - цитирует газета слова источников.

Эта модель станет первой бюджетной после выхода в 2016 году iPhone SE с начальной ценой 399 долларов, отмечает газета. Решений по поводу названия новой модели и ее цены пока нет, пишет издание.

Три источника отметили, что размер новой модели будет соответствовать iPhone 8, выпущенному в 2017 году, с экраном в 4,7 дюйма. Источники уточнили, что модель может быть оснащена более дешевым жидкокристаллическим дисплеем (LCD), что позволит добиться более низкой стартовой цены.

Apple, основанная в 1976 году, занимается производством персональных и планшетных компьютеров, аудиоплееров, телефонов, "умных часов" и программного обеспечения.

Руководитель Федерального медико-биологического агентства Владимир Уйба принимает участие в мероприятиях Восточного экономического форума-2019 в г. Владивостоке

С 2 по 6 сентября в г. Владивостоке проходит V Восточный экономический форум. Он был учрежден Указом Президента Российской Федерации Владимира Путина в 2015 году и с тех пор ежегодно становится международной площадкой для обсуждения ключевых вопросов экономики, региональной интеграции, развития новых отраслей промышленности и технологий и многого другого. Одно из ключевых направлений деловой программы Форума – конструктивный и перспективный диалоги с ведущими странами Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) и ключевой интеграционной группировкой активно развивающихся стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН)

Сегодня, 4 сентября, руководитель ФМБА России Владимир Уйба принял участие в панельной сессии «Олимпизм и АТР – взаимное влияние». В своём выступлении он рассказал о работе Агентства по подготовке спортсменов олимпийских и паралимпийских сборных к предстоящим Олимпийским играм в Японии и Китае. «Мы осуществляем медицинское сопровождение сборных. В связи с этим создано пять специализированных центров по восстановлению и реабилитации спортсменов. Основной принцип, заложенный в основу деятельности этих центров – мультидисциплинарность, открытость и сотрудничество. Один из этих центров мы открыли здесь, во Владивостоке, на базе нашего федерального центра – ДВОМЦ ФМБА России» - сообщил Владимир Викторович. После сессии руководитель Агентства продемонстрировал возможности Центра Министру спорта Российской Федерации Павлу Колобкову, а вчера такая же рабочая встреча прошла с помощником Президента Российской Федерации Игорем Левитиным.

Кроме этого на площадке Форума состоялось подписание Меморандума о взаимопонимании и сотрудничестве с K.K. Mirai Genomics, призванный установить общие принципы сотрудничества между Сторонами для реализации проекта быстрой генетической диагностики инфекционных заболеваний - LifeRing на территории Российской Федерации.

Правительство Камчатского края, банк ВТБ и ООО "Новый дом" 4 сентября в рамках Восточного экономического форума подписали соглашение о сотрудничестве. Об этом говорится в сообщении банка.

Стороны определили направления совместных действий по развитию туристического потенциала и инфраструктурных проектов Камчатского края.

В настоящее время "Новый дом" при финансовой поддержке банка ВТБ возводит в городе Петропавловск-Камчатский крупнейший в регионе гостиничный комплекс. Общая стоимость проекта 5 млрд руб., из которых 2 млрд руб. предоставляет ВТБ. Половина этой суммы выделяется в рамках программы льготного кредитования малого и среднего предпринимательства Министерства экономического развития. Заемные средства будут выданы сроком на пять лет.

Гостиничный комплекс будет включать 177 номеров, бизнес-центр, рестораны, фитнес-центр, спа-центр с бассейнами. Общая площадь объекта составит 28 тыс. кв м.

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Крупнотоннажный танкер на СПГ преодолел СМП

Танкер «Проспект Королева» компании «Совкомфлот» завершил коммерческий рейс по доставке партии сырой нефти из порта Мурманск в Китай, преодолев весь путь по Северному морскому пути (СМП), используя только газомоторное (СПГ) топливо. Переход от мыса Желания до мыса Дежнева занял 7,25 суток вместо запланированных 8, средняя скорость судна составила 12,2 узла, сообщил «Совкомфлот», отметив, что танкер преодолел расстояние в 2118 морских миль.

«Благоприятная ледовая обстановка и погода на всем протяжении трассы Севморпути позволили судну преодолеть ее без ледокольного сопровождения. Своевременное прогнозирование позволило судну избежать встречи с крупными айсбергами в проливе Вилькицкого и обойти скопление льда в проливе Лонга, проложив новый маршрут севернее острова Врангеля. Полагаем, что этот новый маршрут, как и „маршрут Тихонова“ будет востребован при организации коммерческих рейсов танкеров-газовозов в восточном направлении», — приводятся в релизе слова капитана танкера Олега Шишкина.

В состав флота группы СКФ, отмечает ТАСС, входят шесть нефтеналивных танкеров на газомоторном топливе, включая «Проспект Королева». Еще пять находятся в стадии строительства.

«Совкомфлот» — крупнейшая судоходная компания России, одна из ведущих в мире компаний по морской транспортировке углеводородов, а также обслуживанию шельфовой разведки и добычи нефти и газа. Собственный и зафрахтованный флот включает 146 судов общим дедвейтом свыше 12,8 млн тонн. Более 80 судов обладает ледовым классом.

К ВЭФ-2019 аэропорт Владивостока украсила бронзовая фигура дальневосточного леопарда

На привокзальной площади у главного терминала аэропорта Владивосток к началу Восточного экономического форума-2019 состоялось открытие скульптуры дальневосточного леопарда по имени Хорс. Редкий зверь уже несколько лет является символом аэропорта, и отныне его бронзовая скульптура будет встречать и провожать гостей Приморского края. Авторами произведения стали скульпторы «Центра монументального искусства» (г. Москва).

Сделать дальневосточного леопарда Leo 18M (Хорс) визитной карточкой главных воздушных ворот Востока России решили его хранители – сотрудники аэропорта. Такой титул получают люди и организации, поддерживающие работу «Земли леопарда». С года основания нацпарка аэропорт Владивостока периодически проводит фотовыставки и экспозиции, посвященные пятнистым хищникам, привлекая внимание общественности к проблеме сохранения редких животных.

«Дальневосточный леопард – один из символов нашего региона. В России он обитает только на юго-западе Приморского края. С восстановлением численности этих кошек в нашей стране, леопарды начали распространяться и на территории Китая. Поэтому сегодня дальневосточный леопард – это еще и символ успешности природоохранных усилий, реализации сосуществования человека и природы в гармонии», - подчеркнул на открытии монумента директор ФГБУ «Земля леопарда» Виктор Бардюк.

Символ воздушной гавани должен напоминать жителям и гостям Приморья о значимости сохранения и восстановления популяции леопардов на территории Дальнего Востока.

Напомним, дальневосточный леопард – самая редкая крупная кошка в мире. Эти хищники обитают только на юго-западе Приморского края, а также на небольшой приграничной с Россией территорией Китая. Ядро популяции находится под охраной российского национального парка «Земля леопарда». В 2019 г. специалистами особо охраняемой природой территории было зафиксирован 91 взрослый леопард.

Справочно:

Leo 18M Хорс – взрослый хищник из национального парка «Земля леопарда», которому сейчас около 9 лет. Это очень скрытный самец, который не любит позировать фотоловушкам. Известно, что Хорс фиксируется автоматическими камерами не только в России, но и в Китае. Леопард отличается хорошей физической формой и явно не испытывает проблем с охотой.

Новое видение «старой науки»

М.Н. Грачев – доктор политических наук, профессор кафедры теоретической и прикладной политологии факультета истории, политологии и права Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета.

Резюме Учебное пособие «Политическая география» кандидата политических наук, доцента МГИМО МИД России Игоря Окунева своевременно и актуально. Всплеск интереса к политической географии в нашей стране проявился в 90-е гг. ушедшего столетия, когда она встала в один ряд с экономической и социальной географией.

И.Ю. Окунев. «Политическая география», М.: Аспект Пресс, 2019. 505 с. ISBN: 978-5-7567-0995-7

Учебное пособие «Политическая география» кандидата политических наук, доцента МГИМО МИД России Игоря Окунева своевременно и актуально. Всплеск интереса к политической географии в нашей стране проявился в 90-е гг. ушедшего столетия, когда она встала в один ряд с экономической и социальной географией. Однако за истекшую четверть века внимание к ней как к самостоятельной комплексной дисциплине заметно ослабло. Акцент сместился на такие отдельные ее направления, как лимология, политическая регионалистика, электоральная география, геополитика и ряд других, которые продолжали развиваться и дополняться новыми знаниями.

Среди обществоведов бытует мнение, что в политической географии уже все исследовано, а сама она ушла в детали и частности, узкие направления, превратившись в своего рода вспомогательный инструмент для других областей знания – политологии, международных отношений, регионоведения. Отчасти это происходит и потому, что география, как отмечает политолог Ирина Бусыгина в статье «Судьба географических знаний в политической науке и образовании», «недооценивает сама себя». При этом «пренебрежение географическими знаниями отражается не только на политической науке и международных отношениях, но и – крайне резко – на образовании по этим направлениям».

Игорь Окунев адресует учебное пособие студентам-политологам, международникам, регионоведам, справедливо полагая, что политическая география – это базовая дисциплина, на основе которой формируются знания и компетенции обучающихся по указанным направлениям. Данное обстоятельство предопределяет оригинальную авторскую логику изложения материала, разделенного на 12 взаимосвязанных и выстроенных в определенной последовательности глав. В конце каждой главы представлены рассматриваемые в ней базовые понятия, а также предложены контрольные вопросы и практические задания в виде дискуссий, деловых игр и так далее в актуальном интерактивном стиле, что, несомненно, делает изучение более живым и запоминающимся. Кроме того, в каждом разделе приведены исчерпывающие перечни основной и дополнительной литературы.

Первая глава представляет собой введение в политическую географию, в котором автор приглашает читателей активно включиться в осмысление предметного поля дисциплины. Хорошим приемом, призванным привлечь внимание, представляется наглядная демонстрация уровней политико-территориальной организации общества, сопровождаемая таблицами (сс. 11–14). Представляя методы политико-географических исследований, автор, конечно же, не мог не упомянуть о полевых работах (сс. 21–22), поскольку он сам в течение нескольких лет успешно руководил экспедициями, которые проводились клубом «Terra Cognita», действующим при Научно-студенческом обществе МГИМО. В теоретическом плане интересны новаторские идеи автора, связанные с анализом организации политического пространства и возможностью выделения регионального унитаризма и регионального федерализма второго и третьего порядка – феноменов, примеры которых отсутствуют на современной политической карте мира, но в принципе могут существовать (с. 16).

Во второй главе рассматриваются глобальные геополитические системы. Разделяя, как и многие современные ученые, представления о том, что «геополитика – это пространственная базовая концепция (география международных отношений), которая является основой для анализа глобальной политики», автор полагает, что «политика – это порождение географии», возникшее как результат неравномерности распределения ресурсов (с. 40). Заслуживают внимания разделы, посвященные бинарным и тернарным геополитическим системам. Однако следует отметить, что материалы данной главы весьма неравномерно распределены по параграфам: так, например, основным понятиям классической геополитики – «Хартленд», «Леналенд», «Римленд» – отведено значительно больше места, чем анализу цивилизаций или геополитической системы в целом. При этом остается не совсем понятной позиция автора по отношению к «концентрической геополитической системе», критические высказывания в адрес которой содержатся только в одном небольшом фрагменте.

Вызывает вопросы и предлагаемая автором типология великих держав, основанная на критерии стабильности данного статуса (с. 44), где в качестве «постоянной» державы выделяются США, главным образом вследствие своего глобального военного присутствия (около 800 военных баз по всему миру), тогда как Россия отнесена к числу «ревизионистских». Подобный подход во многом сближается с классификацией, получившей распространение в современной американской политической науке, где наряду с Россией к «ревизионистстким» державам относится и Китай, о котором автор почему-то предпочитает не упоминать. Однако эта точка зрения представляется спорной, поскольку, как хорошо известно, сам Китай предпочитает позиционировать себя в качестве «возвышающейся» державы, – и, на наш взгляд, такое определение более корректно, чем «возникающая» держава. В этой связи иллюстративный материал «Динамика обретения статуса великой державы» (с. 45), вероятно, следовало бы сопроводить более детальными пояснениями.

Третья глава посвящена интеграционным объединениям, разные типы которых рассматриваются в отдельных параграфах: трансграничные регионы, транспортные коридоры, зоны безвизового режима и свободной торговли, таможенные, экономические, валютные и прочие союзы. В этой же главе представлены материалы о различных политических союзах и интеграционных системах, что позволяет сформировать достаточно полное представление о подобных образованиях. Все подразделы главы проиллюстрированы многочисленными примерами. В частности, весьма информативна и наглядна таблица «Интеграционные объединения мира» (с. 96). Автор предлагает выделять в интеграционных системах такие структурные элементы, как ядро, периферия и контур, с чем, конечно, трудно не согласиться. Однако утверждение, что на макрорегиональном уровне можно выделить только две модели интеграции: европейскую и евразийскую (с. 101), вызывает сомнения.

В четвертой главе основное внимание уделяется государству «как системообразующему элементу политико-географической структуры мира», его возникновению и эволюции. Достаточно подробно проанализированы исторические формы государственности, интересно представлен материал об исторических титулах монархических государств. Много говорится о формах правления и национальном строительстве, которые рассматриваются с точки зрения формирования идентичности (концепция «мы» – «другие» Томаса Эриксена; внутреннего «другого» Кори Джонсона и Аманды Коулман) и маркирования ментальных границ сообщества. Автор также обращается и к концепции постколониализма Эдварда Саида, говоря о том, что «представления об отсталости периферии можно считать мифом о внутреннем ориентализме». При этом роль «внутреннего ориентализма» подробно раскрыта на примере процессов формирования и поддержания российской государственности.

Также в данной главе приведены исчерпывающие примеры, иллюстрирующие модели регулирования отношений в многонациональных государствах (сс. 131–133). В отдельные параграфы выделены материалы о разделенных государствах, нациях без государственности, суверенных государствах, государствах-юрисдикциях. Большое внимание уделено несостоявшимся, частично признанным, непризнанным, повстанческим государствам с актуальными кейсами на современной политической карте мира. Интересны разделы, посвященные протогосударствам, которые в авторской интерпретации предстают не как «вождества», а как сепаратистские проекты, реализуемые общественно-политическими организациями или движениями в новой и новейшей истории.

К несомненным достоинствам следует отнести детальный разбор таких понятий, как «автохтонность», «суверенность» и «государственная состоятельность», а также базирующийся на принципах Конвенции Монтевидео, подписанной рядом стран в 1933 г., подробный анализ ключевых признаков государства, определяющих его основные политико-географические элементы – территорию, границы и столицу (сс. 138–139). В табл. 4.5 (с. 140) приведены возможные варианты соотношения государственности и суверенитета. Следует согласиться с автором в том, что фундаментальная роль пространственного фактора в политических процессах связывается с вариативностью выбора сценариев и инструментов для развития государственности.

Несколько необычно, на наш взгляд, включение в учебное пособие по политической географии материалов, относящихся к вексиллологии – вспомогательной исторической дисциплине, изучающей флаги, знамена и штандарты. Тем не менее автор полагает, что данную область знания можно рассматривать в качестве субдисциплины политической географии (с. 163). Однако этот раздел сам по себе интересен, и, наверное, его можно было бы дополнить материалами по геральдике, поскольку предмет ее изучения, так же, как и вексиллологии, дает представление о некоем «сублимированном образе страны» (с. 163).

Последующие разделы книги более традиционны для курса политической географии. В пятой главе «Свойства территории государства» подробно рассматривается политико-географическое положение государства (ПГП) как его ключевая характеристика. При этом автор вводит термин «эндо-ПГП» для оценки положения страны «относительно ее внутренних элементов и центр-периферийных взаимодействий по отношению к внутренним зонам напряженности, конфликтов, линиям политических, этнорелигиозных, социокультурных и экономических расколов» (с. 172). Существенная роль отведена исследованиям размеров государства, основанным на трудах отечественных географов Исаака Майергойза и Андрея Трейвиша (индексы размеров государств), а также политологов Хосепа Коломера и Михаила Ильина (классификация стран по соотношению размеров государства и их функции в международных отношениях). Следует, однако, отметить, что автор допускает небольшую неточность, когда характеризует картографическую проекцию Меркатора: искажения в ней все более отчетливо проявляются не по направлению с севера к югу, а увеличивают размеры территории на карте по мере приближения к полюсам, достигая максимума около них.

Опираясь на свои предыдущие работы, Окунев видит в качестве одной из важных задач обсуждение вопросов, связанных с соотношением физических характеристик государства и уровнем развития политической системы, совершая исторический экскурс по трудам Платона и Аристотеля, Шарля Луи де Монтескье и Жан-Жака Руссо, Джеймса Мэдисона и Аренда Лейпхарта, а также обращаясь к работе Роберта Даля и Эдварда Тафта «Размер и демократия». Материалы данной главы наглядно демонстрируют возможности применения количественных методов для оценки свойств территории государства, в частности – использования индексов размера, компактности, вытянутости и сопредельности. Автор не только уделяет внимание традиционным для политической географии факторам наличия выхода к морю либо островного положения, но и подробнейшим образом останавливается на таких специфических формах государственной территории, как анклавы и эксклавы, выделяя различные их типы (сс. 190–196), а также территориальные коридоры (сс. 196–202).

Шестая глава посвящена изучению состава территории государства. Наряду с традиционным для политической географии рассмотрением сухопутного и водного пространств, автор обращает внимание читателей на проблемы, касающиеся воздушного пространства и земных недр – аэротории и литотории. Интересны и познавательны разделы, связанные с анализом различных форм владения территориями (арендованные и оккупированные территории, экстерриториальности, широкий спектр особых территориальных зон) и видами территориальных изменений государств (цессия, сецессия, ирредента, аннексия, адъюдикация, реторсия, репрессалии, морская аккреция, регрессия, трансгрессия). Единственное замечание по содержанию данной главы связано с тем, что ко времени выхода книги из печати уже была принята Конвенция о Каспийском море, и при последующих переизданиях это обязательно следует отразить в разделе, посвященном замкнутым морям.

В седьмой главе рассматриваются различные международные территории: открытое море, международный район морского дна, открытое воздушное и космическое пространство, Арктика и Антарктика, международные проливы, морские каналы, реки и озера. В ней также дана развернутая характеристика буферных зон, свободных и ничейных территорий, встречающихся на современной политической карте мира. Данный раздел содержит актуальные сведения не только политико-географического, но и правового характера. Однако, к сожалению, автор не всегда аккуратно использует соответствующую терминологию: так, Конвенция ООН по морскому праву упоминается и под своим действительным названием (сс. 212 и 261), и как «морская хартия» (с. 251).

Восьмая глава знакомит читателей с проблематикой зависимых территорий, существовавших в прошлом и сохранившихся до настоящего времени. Начинаясь с интересного рассуждения об экспансии человечества как вида, она во многом носит историко-географический характер и охватывает такие явления, как внешняя и внутренняя колонизация, колониализм, империализм, деколониализм, неоколониализм, постколониализм. Автор досконально проработал разделы, связанные с различными формами колониального освоения и подчинения пространства: миссиями, редукциями, факториями, колониальными кампаниями, коронными и мандатными территориями и так далее. Не менее подробно представлены и материалы о несамоуправляющихся, неинкорпорированных и инкорпрорированных неорганизованных и организованных территориях, бантустанах, резервациях, кондоминиумах, доминионах, сателлитах и протекторатах, а также о динамических, вассальных, ассоциированных, марионеточных и лимитрофных государствах. Следует тем не менее указать на некоторые недочеты: так, государство Свазиленд теперь носит новое название – Королевство Эсватини (с. 318), а в Новой Каледонии в 2018 г. был проведен уже второй референдум о независимости, который, правда, тоже не увенчался успехом (с. 320).

Девятая глава «Столицы и центры» может заинтересовать не только будущих политологов, международников и регионоведов, но также и географов, экономистов, урбанистов. Данная проблематика для автора не нова: он уже исследовал ее в монографии «Столицы в зеркале критической геополитики» (М.: «Аспект Пресс», 2017 г.), отдельные материалы которой были частично переработаны и адаптированы для настоящего издания. Несомненным достоинством является широкое использование математических методов, применимых для изучения не только уже существующих столиц, но и городов, претендующих на такой статус (индекс эксцентральности столицы, коэффициент столичности, закон Ципфа и другие). Автор подробно разбирает такие понятия, как многостоличность, квазистоличность, гипертрофия и гипотрофия столиц; приводит примеры расчета коэффициента столичности и показывает корреляцию между данным параметром и численностью населения. Особенно хотелось бы отметить приведенное в конце главы практическое задание № 12 «Столичность»: оно развивает у студентов пространственное воображение, способность анализировать, систематизировать, обобщать имеющиеся сведения и синтезировать новое знание. Вместе с тем содержание данной главы не свободно от некоторых неточностей и недочетов. В частности, не совсем понятно, почему одни те же города – Веллингтон, Додома и Оттава – фигурируют в разных случаях в качестве микростолиц моноцентрических и полицентрических государств (табл. 9.3. и рис. 9.10 и 9.11 на сс. 368–369); кроме того, в табл. 9.5 (с. 375) новая и старая столицы Нигерии перепутаны местами.

Десятая глава «Границы и размежевания», наряду с традиционной для политической географии тематикой, освещает целый ряд вопросов, представляющих несомненный интерес для будущих политологов и специалистов в области теории и истории международных отношений. Установлению таких междисциплинарных связей способствует, в частности, обращение автора к теории размежевания Стейна Роккана и Сеймура Липсета и концепции «голубого банана» Роже Брюне. Среди материалов, включенных в главу, следует отметить небольшой раздел по лимологии, где наглядно представлены основные подходы к выделению типов государственных границ, и фрагмент, связанный с процессами их делимитации и демаркации. Внимание читателей, несомненно, привлекут исторические факты о строительстве особых приграничных сооружений – укрепленных рубежей со сторожевыми башнями, называемыми лимесами, и разделительных стен, а также примеры существования разделенных городов. Однако данная глава, вероятно, смотрелась бы еще более выигрышно, если бы в ней несколько шире были освещены вопросы электоральной географии, о которых автор, на наш взгляд, говорит кратко. Кроме того, было бы любопытно сравнить феномен фронтира в эпоху освоения Дикого Запада в США с процессом постепенного присоединения к Российской Империи континентальных пространств Центральной Азии примерно в то же время.

В одиннадцатой главе «Регионы и муниципалитеты» рассматриваются различные формы политико-территориального устройства государств – унитаризм и федерализм, а также разные типы территориальных единиц. В ней представлен обширный справочный материал: полный перечень всех автономий унитарных государств мира (с. 409, табл. 11.2), перечень субъектов Российской Федерации с указанием их административных центров (с. 413, табл. 11.3), федеральные территории стран мира (с. 420, табл. 11.4), сложносоставные регионы России (сс. 424-425, табл. 11.6, 11.7). Особо следует отметить удачную попытку автора представить в одной таблице федеральные, судебные, военные округа, экономические районы и часовые пояса современной России (с. 428, табл. 11.8).

В целом глава получилась весьма информативной, однако по своему содержанию она выходит за рамки базового курса политической географии для студентов бакалавриата. Разделы, посвященные супрарегиональным объединениям, субрегиональным единицам, субрегиональным автономиям и федерациям, невключенным территориям и городским режимам, вполне могут войти в программы углубленных спецкурсов, в том числе и разрабатываемых для магистратуры.

Заключительная глава «Пространственная идентичность» свидетельствует о стремлении автора охватить все многообразие проблем, связанных с политико-географическим осмыслением пространства. На наш взгляд, она представляет собой хороший задел для будущих исследований на стыке политологии, политической философии и политической географии. Тем не менее некоторые ее параграфы, было бы неплохо расширить, поскольку в своем нынешнем виде глава воспринимается скорее приложением к основному тексту, а не его органической частью.

Высказанные нами замечания не носят принципиального характера, не снижают значимости проделанной работы – их нужно рассматривать скорее в качестве рекомендаций для подготовки новых изданий, которые непременно должны последовать. Не вызывает сомнений, что книга будет востребована – прежде всего, благодаря своей комплексности, синтетическому охвату актуальных проблем политической географии и смежных с нею областей знания.

Отличительной особенностью книги является ее универсальный, энциклопедический характер. Она в буквальном смысле насыщена актуальным справочным и иллюстративным материалом: таблицами, схемами, графиками, картами, в том числе и так называемыми mental maps, – все это в значительной мере обогащает издание. После основного текста следует примерная образовательная программа по политической географии с подробным тематическим планом лекционных и семинарских занятий, приводятся перечни обязательной политико-географической номенклатуры, терминологии и аббревиатур, что делает пособие весьма удобным как для студентов, так и для преподавателей.

Пособие написано хорошим и понятным языком, изобилует множеством интересных и малоизвестных примеров по каждому разделу. Будучи по своему первому образованию филологом, автор иногда, но всегда к месту, позволяет себе отойти от академического стиля изложения, наполняя текст красивыми и поэтичными метафорами. Показателен в этом смысле фрагмент, посвященный судьбе португальской колониальной империи: «Дух колониализма, вырвавшийся на самой юго-западной оконечности Европы в Сагрешской навигационной школе Генриха Мореплавателя, спустя ровно 555 лет развеялся где-то в водах Тиморского моря между Индийским и Тихим океаном» (с. 299).

На наш взгляд, не вызывает сомнений, что новая книга Игоря Окунева займет достойное место в ряду учебных пособий для студентов, специализирующихся в области общественных наук, в первую очередь для будущих политологов, международников и регионоведов, а также станет авторитетным ресурсом, к которому будут обращаться исследователи широкого круга научных проблем, связанных с политической географией.

В заключение хотелось бы отметить, что предлагаемое издание является прекрасным примером того, как юношеское увлечение автора географией, и, в частности, географией политической, вылилось спустя годы в оригинальное переосмысление предмета, которое в свою очередь, как это нам представляется, будет способствовать проявлению у студентов интереса к этой дисциплине и в той или иной мере поможет новому поколению исследователей определить свой путь в науке.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 3 сентября 2019 > № 3138490 Михаил Грачев

Танкерная война. Версия 2.0?

Американо-иранские противоречия в Ормузском проливе

Павел Гудев – кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН.

Резюме Уровень провокационной активности в Ормузском проливе со стороны как Ирана, так и США и их союзников зашкаливает. Стороны ходят по грани «красной линии», пересечение которой чревато прямой военной эскалацией. Взаимные обвинения и троллинг вряд ли приведут к чему-то хорошему.

Во время ирано-иракской войны 1980–1988 гг. обе стороны активно наносили удары по судам, прежде всего экспортирующим нефть из государств Персидского залива. В танкерную войну оказались втянуты не только Иран и Ирак, ее последствия испытало около 30 внерегиональных государств (включая США и СССР), суда и корабли которых пересекали опасные акватории. По статистике, за 1984–1987 гг. было повреждено почти 340 кораблей и судов (в основном – танкеров), убиты 116 гражданских и военных моряков, 167 – ранены. В 1987 г. Соединенные Штаты были вынуждены для обеспечения безопасности судоходства и транспортировки энергоресурсов не только качественно и количественно нарастить свое присутствие в районе Персидского залива, но и начать сопровождение сначала американских, а затем и всех гражданских судов, следовавших через его акватории.

Сегодня Вашингтон вновь предлагает создать международную коалицию для патрулирования Ормузского пролива с целью предотвращения инцидентов, связанных с незаконным задержанием Ираном нефтеналивных танкеров. Тегаран в ответ напоминает о своих возможностях полностью блокировать пролив, подчеркивая, правда, что мера эта крайне нежелательная, но абсолютно неизбежная в случае возрастания давления.

Хроника эскалации – 2019

Хронология обострения американо-иранских взаимоотношений в 2019 г. насчитывает целую серию инцидентов, по итогам которых стороны не стеснялись обвинять друг друга в спланированных провокациях. Началось все с майской «диверсионной» атаки на четыре торговых судна в портовых водах ОАЭ. Затем, 13 июня, торпедному нападению в Оманском заливе подверглись два танкера под японским и норвежским флагами, американская разведка возложила ответственность за «теракты» на Иран. 20 июня иранские силы ПВО сбили американский БПЛА за нарушение границы национального воздушного пространства. Президент Дональд Трамп лишь в последний момент отменил ракетный удар возмездия, но иранские сети демонстративно подвергаются кибератакам. 4 июля в районе Гибралтара силы специального назначения Великобритании задержали по запросу США танкер Grace-1, перевозящий иранскую нефть в Сирию, что якобы является нарушением санкций ЕС против правительства Башара Асада. Действия Ирана не заставили себя ждать: 19 июля Корпус стражей исламской революции (КСИР) задерживает танкер Stena Impero под британским флагом за нарушение правил судоходства. Это событие становится кульминацией того, что можно считать новой танкерной войной в Персидском заливе.

Попробуем разобраться, насколько легитимны действия той или иной стороны с политико-правовой точки зрения и кто больше или меньше замешан в провокациях.

Сведения о подрыве танкеров в водах ОАЭ и Оманском заливе настолько противоречивы, что эти сюжеты лучше оставить за пределами нашего анализа. Относительно сбитого американского беспилотника позиции противоположны: Соединенные Штаты настаивали на том, что он был сбит в международном, а Иран – в национальном воздушном пространстве. Какие версии возможны?

Некоторые эксперты поспешили связать это происшествие с давним американо-иранским спором о том, что такое «Ормузский пролив», какими правами здесь наделены третьи страны и где проходят границы тех или иных морских и воздушных зон.

Напомним, что США, вполне традиционно, считают этот пролив международным с правом транзитного прохода в рамках Конвенции ООН по морскому праву 1982 года. Последнее распространяется на все гражданские суда и военные корабли, а также включает в себя право полета гражданской/военной авиации, причем транзитный проход (в нашем случае – полет) не может быть приостановлен. Позиция Ирана основана на том, что Ормузский пролив в его самой узкой части полностью перекрыт территориальными морями двух государств – Ирана и Омана, на которые распространяется полный государственный суверенитет, включая воздушное пространство. Иран считает, что здесь действует более жестко регламентированное право мирного, а не транзитного прохода, которое, в свою очередь, не предусматривает свободы полетов, в том числе БПЛА. На уровне национального законодательства эту позицию разделяет и Оман.

Однако американский беспилотник был сбит около входа в Ормузский пролив со стороны Оманского залива, что не снимает вопроса о правовом статусе вод пролива, но поворачивает ситуацию в иное русло. Может быть, действительно, БПЛА нарушил здесь границу между международным и национальным воздушным пространством, которая совпадает с внешней границей 12-мильного территориального моря Ирана? Такой вариант вполне допустим, ведь БПЛА, вне всяких сомнений, осуществлял разведывательную деятельность. У Ирана было полное право на приостановление полета, хотя вопрос о соразмерности применимых мер со ссылкой на статью 51 Устава ООН (право на коллективную/индивидуальную самооборону) – предмет для отдельной дискуссии.

С меньшей долей вероятности, но все же – это могла быть ошибка или же провокация американцев. Так, они никогда не соглашались с внешними границами морских зон, в том числе территориального моря, которые установил Иран. Они полагали, что проведение Тегераном прямых исходных линий для отсчета предписанных Конвенцией 1982 г. морских зон суверенитета и юрисдикции осуществлено с явными нарушениями: на слишком большом расстоянии от берега и с заметным отклонением от его общего направления. Соответственно, разное понимание того, где проходит внешняя граница территориального моря Ирана, могло стать причиной случайного или же намеренного вторжения американского беспилотника в иранское воздушное пространство.

Еще одна версия заключается в том, что американский БПЛА не нарушал национального воздушного пространства, но находился в пределах иранского района полетной информации (Flight Information Region, FIR). Такой район включает в себя часть международного воздушного пространства, устанавливается для обеспечения полетно-информационного обслуживания, а регулирование в его рамках применимо исключительно к международным коммерческим полетам. Теоретически можно предположить, что местное командование Корпуса стражей исламской революции (КСИР), наблюдая полет американского БПЛА в иранской FIR, могло ошибочно посчитать, что его деятельность осуществляется в иранском воздушном пространстве. В итоге решение о необходимости остановить полет БПЛА было принято на местах, без согласования с центральным руководством в Тегеране и на основе некорректного понимания норм и положений международного права. По мнению американских экспертов, именно такая интерпретация привела к тому, что президент Трамп решил в последний момент отложить ракетный удар.

Выпадом на выпад

Ситуация с задержанием в Гибралтарском проливе танкера с иранской нефтью, которая якобы предназначалась сирийскому режиму, допускает куда меньше толкований. Этот танкер замечен в постоянном отключении автоматической системы идентификации (AIS), значит, можно смело предположить, что он регулярно задействован в теневых схемах по транспортировке не совсем легальных грузов. Однако этого явно недостаточно для задержания. Согласимся с иранской позицией: фактически, это акт «экономического терроризма».

Его арест обнажил еще одну серьезную проблему, вернее – давний конфликт, касающийся британо-испанского спора относительно суверенитета над Гибралтаром. Испания оспаривает не только сегодняшние границы Гибралтара, считая, что определенная его часть не принадлежит Великобритании, но и утверждает, что Утрехтский договор 1713 г. не дает Лондону прав на установление каких-либо морских зон вокруг полуострова. Мадрид готов признать суверенитет Британии исключительно над портовыми водами Гибралтара. Однако власти Великобритании установили внешние границы территориального моря в 3 морские мили к востоку и югу от полуострова, и в 2 морские мили в Бухте Альхесирас (она же – Гибралтарский залив).

Складывается интересная картина: танкер с иранской нефтью через Гибралтарский пролив заходит в территориальное море Гибралтара, чтобы пополнить запасы провизии и запасных частей. Здесь же осуществляется его захват с помощью британского спецназа, скорее всего, по запросу из США, и судно помещается под арест властями Гибралтара. Таким образом, захват танкера произошел в водах, которые Испания считает своими, но никто не посчитал нужным ее уведомить и уж тем более запросить ее разрешения. Весьма вялая реакция испанского правительства на этот инцидент, выраженная, с одной стороны, в недовольстве ситуацией, а с другой – в констатации приверженности европейским санкциям, фактически размывает претензии Мадрида на данные акватории. Правовая позиция Испании, что в акватории Гибралтарского пролива есть только два прибрежных государства – Испания и Марокко – стала существенно менее прочной и последовательной.

Задержание Ираном судна, шедшего под британским флагом, – прямая реакция на арест в Гибралтаре танкера с иранской нефтью. При этом Тегеран настаивает, что причина остановки была серьезная: оно якобы пренебрегло установленными правилами прохода через Ормузский пролив и двигалось в «неверном» направлении – навстречу выходящим из Персидского залива судам. Правда, позже была предъявлена и другая версия: танкер якобы причастен к аварии с рыболовецким судном, но каким и где – никто не уточнял.

Если исходить из первой версии, то действительно – в Ормузском проливе введена Схема разделения движением судов (СРД), одобренная Международной морской организацией (IMO). В соответствии с ней, заход в Персидский залив осуществляется по северному коридору, а выход в Оманский залив – через южный коридор. Ширина коридоров около 2 морских миль, а между ними расположена зона «разделения» шириной от 2 до 3 морских миль.

Проблема, однако, в том, что расположение СРД в центральной, самой узкой части пролива (через которую как раз пролегал маршрут танкера) таково, что она полностью находится в территориальном море Омана. Это означает, что КСИР захватил танкер в водах, находящихся под суверенитетом Омана, и затем уже отконвоировал его в иранские воды. Такие действия с правовой точки зрения возможны только в случае, если бы нарушение произошло исключительно (!) в иранских водах и корабли КСИР осуществляли бы конвенционное право «преследования по горячим следам» (статья 111 Конвенции 1982 г.). А чтобы вторгнуться в оманские воды, Тегеран должен иметь двухстороннее соглашение с Маскатом о правомочности преследования и задержания в акватории его территориального моря.

Более того, если все же рассматривать Ормузский пролив как международный с правом транзитного прохода (позиция США), последний не может быть приостановлен, так как по своей сути – это видоизмененное в рамках Конвенции 1982 г. право свободы судоходства в отношении проливов. Припроливные страны вправе принимать меры по обеспечению безопасности судоходства, предотвращению загрязнений, которые, однако, не должны вести к лишению, нарушению или ущемлению права транзитного прохода. Поэтому задержание британского танкера на основе весьма спекулятивных обвинений – фактически акт разбоя на море со стороны Ирана.

При этом Иран, видимо, и дальше будет продолжать провокации против коммерческого судоходства в проливе. По последним данным, Тегеран создает помехи спутниковой навигации GPS, в том числе давая ложные сведения о геопозиции. Можно предположить, что Иран тем самым провоцирует суда и самолеты нарушать иранские морские и воздушные границы для их задержания.

Иран неоднократно заявлял, что в случае экономического и военно-политического шантажа он оставляет за собой право на ответные меры, в том числе на закрытие Ормузского пролива. Пока Иран лишь пугает американцев, а также экспортеров и импортеров ближневосточной нефти своей решимостью пойти на такой шаг. Но может ли он приостановить судоходство в проливе и каковы будут международно-правовые последствия?

Иран обладает достаточно серьезным военно-морским потенциалом для противостояния США и их союзникам в регионе. Прежде всего, это быстроходные катера КСИР (около 1,5 тыс.) – так называемый «москитный флот», оснащенный в том числе противокорабельными ракетами; противокорабельные комплексы (около двух десятков, радиус действия от 30 до 300 км), размещенные вдоль береговой линии, на островах и нефтяных платформах; надводные и подводные корабли ВМС Ирана с противокорабельными ракетами и торпедами (6 фрегатов, 3 корвета и ряд других кораблей рангом ниже, 3 дизельных подводных лодки класса «Варшавянка).

Однако использование сил и средств ВМС и КСИР для закрытия пролива – это фактически объявление войны. Поэтому наиболее простой, дешевый и эффективный способ – минные заграждения. Принимая во внимание узость Ормузского пролива – около 21 морской мили в самом узком месте – Ирану легко «завалить» большую часть судоходной акватории минами. Иранские минные запасы оцениваются примерно в 3–6 тыс. мин советского/российского, китайского и северокорейского, а также собственного производства. Для их размещения можно использовать как быстроходные катера, военные корабли, подводные лодки, так и коммерческие суда (например, рыболовецкие). Однако не всё так просто и очевидно.

Во-первых, современные танкеры, как правило, являются двухкорпусными, и даже взрыв мины не грозит им затоплением.

Во-вторых, опыт показывает, что судоходные компании достаточно быстро адаптируются к возникающим рискам и угрозам, – во время последних танкерных инцидентов поток нефтепродуктов из Персидского залива лишь в самом начале упал на 25%, а потом вновь стабилизировался на прежней отметке. Более того, страны региона подстрахованы на случай закрытия Ормузского пролива: ОАЭ и Саудовская Аравия могут обеспечить частичный экспорт своей продукции по трубопроводам. Наконец, сам Иран зависит от поставок своей нефти через акваторию пролива, правда, в последнее время этот объем существенно сократился – с 2,5 млн до 250–500 тыс. баррелей в сутки.

В-третьих, проблема разминирования акватории Ормузского пролива и Персидского залива с технической точки зрения решаема за счет применения кораблей- и вертолетов-тральщиков, а также роботизированного оборудования. Это вопрос исключительно времени. По предварительным подсчетам, разминирование около 10% акватории позволит полностью восстановить навигацию, а для того, чтобы достичь цифры в 80% потребуется около месяца.

Наконец, такие действия Ирана нелегитимны и должны осуществляться скрытно. И здесь встает вопрос: сколько мин сможет установить Тегеран, пока его действия не станут известны другим странам и участникам международного сообщества?

Нельзя забывать и о том, что суверенитет и юрисдикция Ирана распространяются не на всю акваторию Ормузского пролива, здесь есть морские зоны Омана и ОАЭ. Установка минных заграждений, например, в пределах территориальных вод этих государств – прямое нарушение их суверенитета и может трактоваться как применение силы против территориальной неприкосновенности и политической независимости (статья 2(4) Устава ООН).

Хотя морские мины в отличие от противопехотных не являются запрещенным видом оружия, их установка в мирное время может расцениваться как акт агрессии, поскольку ведет к блокированию морских портов государств Персидского залива. Последние, неся экономические потери от прекращения навигации через Ормузский пролив, могут посчитать себя вправе применить вооруженную силу против Ирана как средство самозащиты.

Поэтому, несмотря на грозные заявления Тегерана, даже ужесточение санкционного режима в его отношении не может быть законным поводом для перекрытия Ормузского пролива. Более того, сам факт угроз по ограничению мирного судоходства, а уж тем более посредством установки мин, может интерпретироваться как прямое нарушение норм и положений международного обычного права (то есть права, исходящего из практики или обычаев государств).

Международный суд ООН также не остался в стороне от рассмотрения вопроса о минных заграждениях. Существует три хрестоматийных решения: дело о проливе Корфу 1949 г. (Великобритания против Албании); дело, касающееся нарушения международного права и поощрения терроризма в Никарагуа 1986 г. (Никарагуа против США); дело о нефтяных платформах 2003 г. (Исламская Республика Иран против Соединенных Штатов).

В деле о проливе Корфу суд посчитал, что Албания несет полную ответственность за причиненный британским кораблям и экипажам ущерб вследствие установки минных заграждений, хотя это было сделано не ее кораблями, но с ее ведома. Она была обязана уведомить британцев об опасности, которой они подвергаются, следуя через пролив. Впоследствии Албания признала вину и в 1996 г. выплатила 2 млн долларов Великобритании. Однако принудительное разминирование, на котором настаивал Лондон, было признано нарушающим государственный суверенитет Албании.

В деле «Никарагуа против США» суд постановил, что установка Соединенными Штатами мин во внутренних водах и территориальном море Никарагуа было вмешательством во внутренние дела, использованием силы против другого государства и препятствовало мирной морской торговле. В частности, было сказано, что установка мин неизбежно затрагивает суверенитет прибрежного государства и что если право входа в порты ущемлено в результате установки мин другим государством, то нарушается свобода коммуникации и морской торговли. Суд отметил, что установка мин в водах другого государства без предупреждения или уведомления является не только противозаконным действием, но и нарушением принципов гуманитарного права, лежащим в основе Гаагской конвенции №VIII 1907 года. Действия Соединенных Штатов были признаны противоправными, так как ни в процессе установки мин, ни впоследствии они не предупредили участников международного судоходства о существовании и местах установки мин, что привело к гибели людей, созданию новых рисков, вследствие чего выросли ставки морского страхования.

Иск Ирана против США, касающийся американских атак на иранские нефтедобывающие платформы в 1987–1988 гг., для нас наиболее интересен. В его основе – реакция Вашингтона на подрывы на минах кувейтского танкера Sea Isle City под американским флагом и американского военного корабля Samuel B. Roberts, нарвавшегося на мину близ Бахрейна. Хотя минные заграждения в ходе «танкерной войны» ставили обе стороны (Иран и Ирак), США возложили всю ответственность исключительно на Иран. В качестве ответных мер американцы атаковали нефтедобывающие платформы Ирана, рассматривая свои действия как пример допустимой самообороны. Однако суд посчитал, что представленных Вашингтоном доказательств причастности Ирана к установлению минных заграждений недостаточно, и, соответственно, действия Соединенных Штатов в отношении нефтедобывающих платформ не могут считаться соразмерной самообороной.

Эти примеры в целом свидетельствуют о том, что для объявления войны Ирану, используя в качестве обоснования установку мин, потребуется убедительная доказательная база. Тем не менее нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что американская концепция ведения боевых действий допускает применение силы в ответ на враждебные акты и даже на враждебные намерения. А неучастие США в исках, инициированных Никарагуа и Ираном, лишь подтверждает, что американцы не согласны с теми ограничениями, которые содержатся в решениях Международного суда ООН.

Еще один вопрос, который вытекает из последних событий в Персидском заливе: а действительно ли Соединенные Штаты, равно как и Иран, имеют право использовать военную силу в ответ на те или иные провокации?

Вашингтон обвинил Иран в попытках подрыва танкеров с помощью их минирования и практически приравнял эту ситуацию к намеренному применению силы/вооруженному нападению Ирана, в ответ на которое США и другие страны имеют право на самооборону. Хотя ранее Международный суд ООН встал на сторону Ирана и отказался приравнивать использование ракет или мин к полноценному вооруженному нападению, американская сторона осталась при своем: любая атака с помощью ракет или мин одного государства на другое дает право на самооборону.

Однако необходимо учитывать, что события 2019 г. не привели к каким-либо серьезным последствиям: не было человеческих жертв, а среди команды судов не было американских граждан. Позиции Норвегии и Японии, под чьими флагами ходят данные танкеры, остались сдержанными. Это дает основания полагать, что их точка зрения в большей степени соответствовала решениям Международного суда ООН по делу Никарагуа против США, когда было установлено, что только наиболее серьезные формы применения силы представляют собой вооруженное нападение и дают право на самооборону. Иран, кстати, тогда полностью поддержал такой подход, согласно которому понятие вооруженного нападения, приводящего к применению права на самооборону, должно толковаться более узко, чем понятие незаконного применения силы в статье 2(4) Устава ООН.

Но реакция Тегерана на сбитый американский беспилотник свидетельствует об определенном отходе Ирана от предыдущей концепции. В частности, вторжение в национальное воздушное пространство было трактовано как нарушение статьи 2(4) Устава ООН (воздерживаться от угрозы силой или ее применения против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства), которое автоматически влечет за собой возможность апелляции к статье 51 Устава ООН (право на коллективную или индивидуальную самооборону в ответ на вооруженное нападение). На уровне международного права существует фактически универсальное мнение, что не всякое нарушение статьи 2(4) влечет за собой право на использование статьи 51 Устава ООН. Однако вторжение беспилотника Тегеран расценил как вооруженное нападение. Несмотря на то, что его полет не нанес видимого ущерба, сам факт нарушения границы национального воздушного пространства Иран истолковал как достаточный для использования права на самооборону.

Такие метаморфозы свидетельствуют о принципиальном изменении позиции Ирана: сейчас любое применение силы рассматривается как вооруженное нападение и влечет за собой использование права на самооборону. Как ни парадоксально, это делает Иран куда ближе к философии восприятия подобных ситуаций Соединенными Штатами, которые полагают, что право на самооборону может быть использовано против любого незаконного применения силы. К сожалению, то, что Иран стал во все большей степени ориентироваться на американский подход, не снижает градус напряженности, а наоборот – провоцирует ее дальнейший рост в регионе.

Конвенция и конфликт интерпретаций

Применительно к Ормузскому проливу особое значение имеет Конвенция ООН по морскому праву 1982 года. Иран не является ее полноправным участником: он подписал, но не ратифицировал это соглашение. И хотя сам факт подписания Конвенции обязывает Тегеран как минимум не действовать против ее норм, его поведение в прилежащих акваториях зачатую весьма условно соотносится с ключевыми статьями этого международного договора.

Так, еще на этапе подписания Конвенции Иран заявил о праве требовать предварительного разрешения на проход военных кораблей иностранных государств через свое территориальное море для обеспечения и защиты своих интересов в области безопасности. В 1993 г. это положение, прямо противоречащее букве и духу Конвенции, было закреплено на уровне иранского национального законодательства. В соответствии с ним проход военных кораблей, подводных лодок, судов с ядерными силовыми установками или же каких-либо других плавательных средств, перевозящих опасные или вредные вещества, способные нанести ущерб окружающей среде, через территориальное море осуществляется при условии получения предварительного разрешения Ирана.

Конвенция дает прибрежному государству право осуществлять в 24-мильной прилежащей зоне контроль лишь в области предотвращения или же нарушения таможенных, фискальных, иммиграционных и санитарных законов. Иран же настаивает на своих правах по контролю за соблюдением морского и экологического законодательства, а также регулирования в сфере безопасности. Иран вразрез с положениями Конвенции претендует на право устанавливать соответствующие зоны охраны и безопасности в пределах 200-мильной исключительной экономической зоны (ИЭЗ), хотя Конвенция говорит о том, что прибрежное государство наделено таким правом лишь по отношению к искусственным островам, установкам и сооружениям. Более того, Иран закрепил положение, согласно которому иностранная военная деятельность и практика, сбор информации и любая иная деятельность, несовместимая с правами и интересами Исламской Республики Иран, в исключительной экономической зоне и на континентальном шельфе запрещены. Хотя в рамках Конвенции в пределах ИЭЗ должны действовать три из шести свобод открытого моря – судоходства, полетов, прокладки кабелей и трубопроводов, соответственно, прибрежное государство не имеет полномочий регулировать, а тем более запрещать любые виды военно-морской деятельности в пределах своей 200 мильной ИЭЗ.

Таким образом, позиция Ирана в отношении норм и положений Конвенции 1982 г. достаточно противоречива. С одной стороны, Тегеран допускает весьма расширенное толкование ее ключевых статей. С другой – практика показывает, что претензии Ирана пока не выходят за пределы принятых официальных документов. Иран в целом допускает транзитный проход американских кораблей и судов через Ормузский пролив: военные корабли США и союзников осуществляли различные виды военно-морских маневров в пределах иранской ИЭЗ во время войны в Персидском заливе; американские и иные зарубежные суда и корабли регулярно пересекают территориальные воды Ирана, не запрашивая предварительного разрешения.

На ситуацию в Ормузском проливе и американо-иранские отношения накладывают отпечаток давние разногласия относительно правового статуса пролива и режима прохода через него. Напомним, что Соединенные Штаты не только не ратифицировали, но и не подписали Конвенцию 1982 года. Однако, с их точки зрения, она является документом, кодифицирующим нормы обычного права (международных обычаев), обязательные для исполнения всеми государствами-членами международного сообщества. С позиции США, Ормузский пролив, соединяющий одну часть открытого моря/ИЭЗ с другой частью открытого моря/ИЭЗ, является международным проливом с правом транзитного прохода. Последнее – устоявшаяся норма обычного права, и Иран не обладает полномочиями как-либо его ограничивать. Подход США к Конвенции 1982 г. и праву транзитного прохода полностью соответствует их экономическим и военно-стратегическим интересам.

По их логике, другие страны, в том числе не участвующие в Конвенции (Иран, Северная Корея, Сирия, Ливия, и другие) обязаны исполнять нормы обычного права, якобы кодифицированные в этом документе.

Кроме того, США являются последовательными защитниками права транзита применительно ко всем проливам, которые используются или же могут быть использованы для международного судоходства. Они неоднократно выступали против претензий прибрежных государств, не признающих или ограничивающих право транзита, в отношении следующих проливов: Баб-эль-Мандебский, Бонифачо, Головнина, Зондский, Гибралтар, Ломбокский, Ормузский, Торресов, Фриза, а также проливы на трассе российского Северного морского пути и Канадского арктического архипелага, формирующие Северо-Западный проход.

США считают, что отсутствие юридически сформулированного права «транзитного прохода» до принятия Конвенции 1982 г. было обусловлено исключительно тем, что государства не имели возможности легально расширить границу своего территориального моря сверх положенных 3 морских миль, а не тем, что это было кем-либо запрещено. Соответственно, это не мешало американским кораблям и судам проходить по выделенным коридорам открытого моря в тех или иных международных проливах. Введение 12-мильного лимита территориального моря потребовало разработки условий транзита для того, чтобы сохранить права государств на проход через международные проливы. Однако США убеждены, что поскольку право прохода военных и гражданских судов через международные проливы существовало и до принятия Конвенции 1982 г., значит, это устоявшаяся норма международного обычного права.

Иран при подписании Конвенции 1982 г. воспользовался предоставленным ей правом выступить с отдельным заявлением, в котором выразил позицию как в отношении самой Конвенции, так и отдельных ее положений. В частности, Иран заявил: «Несмотря на предполагаемый характер Конвенции как конвенции общего применения и законодательного характера, ряд ее положений являются лишь продуктом quid pro quo (услуга за услугу – Авт.), которые не обязательно направлены на кодификацию существующих обычаев или установившихся видов использования (практики), рассматриваемых как носящих обязательный характер. Поэтому представляется естественным и согласующимся со статьей 34 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г., что только государства-участники Конвенции по морскому праву обладают полномочиями пользоваться предусмотренными в ней договорными правами. Вышеизложенные соображения относятся конкретно (но не исключительно) к нижеследующему:

Право транзитного прохода через проливы, используемые для международного судоходства (Часть III, раздел 2, статья 38).

Понятие "исключительная экономическая зона" (часть V).

Все вопросы, касающиеся Международного района морского дна и концепции "Общего наследия человечества" (Часть XI)».

Таким образом, позиция Ирана по транзитному проходу заключалась и заключается в том, что это исключительно договорная, а не обычная норма международного права. Это право, основанное на «контракте», и оно распространяется только на те страны, которые приняли на себя все обязательства, зафиксированные в Конвенции. А значит, Иран имеет потенциальную возможность не признавать право транзита через Ормузский пролив в отношении США до тех пор, пока те не присоединились к этому международному соглашению.

Иранская позиция в целом находит поддержку на уровне международной доктрины права. Еще в 1982 г. председатель III Конференции ООН по морскому праву Томи Т.Б. Ко заявил: «Эта Конвенция не является конвенцией, кодифицирующей правовые нормы. Утверждение о том, что, за исключением части XI, Конвенция представляет собой кодификацию обычного права либо отражает существующую международную практику, является неверным с фактической точки зрения и юридически необоснованным. Режим транзитного прохода через проливы, используемые для международного судоходства, и режим архипелажного прохода по морским коридорам являются двумя примерами из многих новых концепций, воплощенных в Конвенции».

Сегодня устоявшаяся точка зрения состоит в том, что транзитный проход стал новеллой международного морского права, закрепленной в Конвенции. И это положение движется в сторону того, чтобы в перспективе стать нормой международного обычного права. Соответственно, Иран имеет основания считать, что в Ормузском проливе в отношении США действует не конвенционное право транзитного прохода – предельно либеральная норма, а исключительно право мирного прохода – максимально регламентированная норма морского права, напрямую запрещающая те или иные виды деятельности (см.: статья 19(2) Конвенции 1982 г.). Правда, с одним существенным «расширением»: применительно к международным проливам такой проход не может быть приостановлен (статья 16(4) Конвенции о территориальном море и прилежащей зоне 1958 г.). Плюс, как мы уже упоминали выше, Иран ввел разрешительный порядок мирного прохода иностранных военных кораблей через его территориальные воды.

Интересно, что на III Конференции ООН по морском праву (1973–1982 гг.) Иран настаивал на том, что правом на мирный проход, который не может быть приостановлен, должны обладать исключительно государства, омываемые водами Персидского залива, так как эта акватория является полузамкнутым морским регионом, а проход судов и кораблей внерегиональных стран может носить явно немирный характер.

Соединенные Штаты не могут согласиться с такими ограничениями, хоть и зафиксированными исключительно на уровне иранского национального законодательства. Неслучайно, Иран – страна, в отношении которой США практически ежегодно проводят те или иные мероприятия в рамках программы Freedom of Navigation (FON). Причем своя логика присутствует и с американской стороны.

В частности, США полагают: сам факт расширения внешней границы территориального моря с 3 до 12 морских миль, предпринятого Ираном со ссылкой на Конвенцию 1982 г., говорит о том, что право мирного прохода через его территориальное море в Ормузском проливе было автоматически заменено на конвенционное право транзитного прохода. Это обусловлено тем, что расширение внешней границы территориального моря до 12 морских миль и введение права транзитного прохода были взаимосвязаны в рамках Конвенции 1982 г., они являлись составной частью так называемого «пакетного» подхода. Пакетный подход предполагает, что государство либо признает все положения Конвенции, либо отрицает все соглашение целиком. Установление 12-мильного лимита территориального моря, а также 200-мильного лимита исключительной экономической зоны стали краеугольными нововведениями Конвенции, которые находятся в прямой зависимости от других положений документа, в частности признания права транзитного прохода через международные проливы.

С американской точки зрения, непризнание Ираном конвенционного права транзита означает, что Тегеран, во-первых, не может пользоваться правом установления 12-мильной внешней границы территориального моря вдоль своего побережья, а, во-вторых, правом транзитного прохода своих судов и кораблей в других международных проливах. Таким образом, непризнание Тегераном права транзитного прохода фактически восстанавливает ситуацию, которая существовала до разработки и принятия Конвенции: в Ормузском проливе существует трехмильная зона территориального моря Ирана, за пределами которой все суда и корабли обладают всеми свободами открытого моря, включая свободу судоходства.

Как будет разрешен этот спор – предсказать трудно, очевидно лишь одно: принципиально разные позиции Вашингтона и Тегерана по Ормузскому проливу могут стать поводом для военных провокаций и даже локального военного столкновения.

* * *

Очень многие аспекты американо-иранских противоречий лежат в политико-правовой сфере. Было бы идеально урегулировать их в рамках международных судебных инстанций, однако надежды на такой исход мало. Соединенные Штаты традиционно скептически относятся к участию в международных судебных разбирательствах, инициированных против них. А Иран пойдёт на подобный шаг, только если ему придётся отвечать на крайне недружественные действия в его отношении.

При этом уровень провокационной активности со стороны Ирана, США и их союзников зашкаливает. Стороны ходят по грани «красной линии», пересечение которой может означать прямую военную эскалацию. Взаимные обвинения и троллинг тоже вряд ли приведут к чему-то хорошему. Поэтому предложение России по формированию международной группы, обеспечивающей коллективную безопасность в районе Персидского залива, с участием ключевых внерегионалов (Индии, Китая) – идеальная модель сохранения хрупкого мира и стабильности в этом морском регионе.

США. Иран. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 сентября 2019 > № 3138489 Павел Гудев

Через тернии к миру

Сирийский кризис и его последствия

А.Г. Аксенёнок – Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации, вице-президент Российского совета по международным делам (РСМД).

Резюме Как показывает мировой опыт гражданских войн, полная победа одной из сторон не гарантирует мира, если проблемы, ставшие источником конфликта, не решены и сохраняется недружественное для победителей внешнее окружение. К Сирии это относится в полной мере.

Данная статья – сокращенная версия материала, написанного по заказу Валдайского клуба и вышедшая в серии Валдайских записок в июле 2019 г. С полной версией можно ознакомиться здесь: http://ru.valdaiclub.com/a/valdai-papers/valdayskaya-zapiska-104/

Второе десятилетие 2000-х гг. началось с череды протестных взрывов на Ближнем Востоке и в Северной Африке, которые дестабилизировали весь регион. Он стал территорией насилия и террора, внутригосударственных потрясений и гуманитарных катастроф. В попытке исправить ситуацию в ряде стран запущены нужные, пусть и запоздалые, социально-экономические реформы с труднопрогнозируемым результатом (Египет, Тунис, Марокко, Иордания, Саудовская Аравия). В других государствах вопрос о власти решается через гражданские войны (Сирия, Ливия, Йемен). Выход из глубокого кризиса, носящего системный характер, до сих пор не найден.

Специфика конфликта

Сирийский кризис, хотя и отражает общее болезненное состояние Ближнего Востока, все же представляет собой особый случай. Он стал следствием глубинных перемен в расстановке сил на глобальном и региональном уровнях. Именно здесь сфокусировалось большинство геополитических, идеологических, социальных и этноконфессиональных катаклизмов XXI века.

Конфликт разворачивался в тот исторический период, когда отношения России и США от партнерства конца 1990-х – начала 2000-х гг. постепенно сползали к конфронтационной модели холодной войны. Нормы международного права подвергались ревизии в одностороннем порядке, а коллективный механизм «разрешения кризисных ситуаций», предложенный президентом России Владимиром Путиным на Ежегодном заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» в 2014 г., не появился. Такой механизм мог бы включать «внятную систему взаимных обязательств и договоренностей» и «четкие условия, при которых вмешательство является необходимым и законным».

Сирийский кризис поставил международное сообщество перед серьезным вызовом: способно ли оно совместными усилиями стабилизировать конфликты или верх возьмет соперничество в продвижении геополитических интересов и непомерные амбиции региональных центров силы. В этом смысле исход противоборства в Сирии будет иметь последствия, выходящие далеко за пределы региона. В годы националистического подъема Египет называли «головой арабизма», а Сирию – его «сердцем». С тех пор понятие «арабизм» потеряло прежнее значение, Египет утратил позиции лидерства, в Персидском заливе появились новые центры финансового и политического влияния, повысилась роль «неарабских регионалов», таких как Турция, Иран, Израиль. Изменившаяся расстановка сил сделала Сирию ареной столкновения суннитской Саудовской Аравии и шиитского Ирана – двух религиозных центров и апологетов ведущих течений в исламском мире. В гражданском конфликте в центре арабского мира переплелись где-то сталкивающиеся, а в чем-то и совпадающие интересы множества сторон, что затрудняло поиски взаимоприемлемых договоренностей и делало коалиционные связи подвижными и двусмысленными.

На территории Сирии в непосредственной близости находятся воинские контингенты и военные базы шести иностранных государств (России, Ирана, Турции, США, Франции и Великобритании). Причем только Россия и Иран – на легальном международно-правовом основании, то есть по приглашению сирийского правительства. Столь компактное иностранное военное присутствие, в том числе в виде негосударственных военизированных формирований (proxies), не только чревато непредсказуемыми рисками, но и дает каждому игроку военно-политические инструменты, позволяющие срывать любой неприемлемый для него исход. В зеркале сирийского кризиса отразился также рост влияния региональных акторов, ведущих собственные партии в большой ближневосточной игре, все чаще не совпадающие с интересами крупных держав.

Специфика сирийского кризиса состоит еще и в том, что многосторонние переговоры о будущем государственном устройстве проходили на фоне непрекращающихся военных действий с короткими перерывами на хрупкие соглашения о прекращении огня. В международной практике институциональные реформы обычно начинаются после завершения военной фазы конфликта. В сирийском урегулировании договоренности о реформах должны стать условием прекращения боевых действий и направления общих усилий против террористической опасности.

Текущее положение на карте военного противоборства

Сирийский кризис можно разбить на два этапа: до военного вмешательства России в сентябре 2015 г. и после того, как российские военно-космические силы начали операцию в Сирии. Последнее позволило Дамаску восстановить контроль над большинством потерянных территорий, уничтожить военную инфраструктуру ИГИЛ (запрещено в России. – Ред.) и других террористических группировок.

Спорадические антиправительственные выступления в конце февраля – начале марта 2011 г. носили изначально мирный характер. Протесты стали распространяться по всей стране после того, как верх в сирийском руководстве взяли силовики, потребовавшие перейти к подавлению восстания. В апреле–мае против демонстрантов применили тяжелые виды вооружений. Законодательные меры по частичной либерализации режима, призывы к началу национального диалога и даже принятие новой конституции в феврале 2012 г. уже не смогли разрядить обстановку.

Сирийская оппозиция, представленная эмиграцией и в основном подпольными организациями гражданского общества с разношерстными установками (от либералов до троцкистов и радикальных исламистов), сама по себе не представляла угрозу режиму с отлаженным механизмом авторитарной власти. Быстрый, по сути одномоментный, переход к военной фазе был результатом поразительной синергии стихийных протестов с широким применением современных технологий связи и непропорционального военного ответа властей, а также дезертирства из армии в сочетании с массовым притоком боевиков и вооружений из соседних государств при прямой поддержке Турции и финансовой подпитке со стороны арабских монархий Персидского залива, в первую очередь Саудовской Аравии и Катара. Региональные лидеры имели к тому же старые счеты с Башаром Асадом, отношения с которым в предшествующий период колебались от тесного сотрудничества до взаимных нападок и обвинений. Конфессиональные факторы существенной роли вначале не играли, но с расширением боевых действий и вовлечением новых участников использовались всеми сторонами в качестве мобилизационного ресурса.

Соединенные Штаты и ведущие страны Евросоюза объявили режим Асада нелегитимным, признали политическое крыло оппозиции законным представителем сирийского народа и начали давление на Дамаск через ООН и другие международные площадки. Лига арабских государств (ЛАГ) приняла беспрецедентное решение о приостановке членства Сирии. На тот момент антиасадовскую коалицию объединяла цель свержения режима по ливийскому сценарию. Со временем конфликт интересов между США и их региональными партнерами, а также между крупными игроками в регионе (Турцией, Саудовской Аравией, ОАЭ и Катаром) привел к переменам в конфигурации коалиционных связей, что придало кризису новое измерение.

Однако первая реакция стала крупным политическим просчетом. Соединенным Штатам не удалось создать прочную опору среди арабской части вооруженной оппозиции и отделить умеренных исламистов от террористов. Но настойчивые требования отставки Асада питали иллюзии оппозиции о возможности военной победы, разжигали соперничество в ее рядах в борьбе за политическое влияние и контроль над потоками вооружений и внешнего финансирования. Безоговорочная поддержка оппозиционного движения, в котором быстро набирали силу джихадисты, связанные с ИГИЛ и «Аль-Каидой» (запрещена в России. – Ред.), лишило американскую дипломатию свободы маневра. Вашингтон стал заложником непомерных требований эмигрантских политиков и их региональных спонсоров. Дело дошло до того, что политика США стала слишком явно играть на руку терроризму. Летом 2014 г. военные успехи ИГИЛ в Ираке и Сирии поставили администрацию Барака Обамы в щепетильное положение.

В 2012–2015 гг. внутренние ресурсы Дамаска постепенно истощались. Вооруженная оппозиция расширяла зоны территориального контроля не только на севере и востоке страны, куда прибывали радикальные исламисты из Ирака, но и в центральных густонаселенных районах. Сирийская армия не была готова к боям в городских условиях и переходила к обороне, сосредоточившись на защите дальних подступов к столице, стратегических узлов и важных транспортных коммуникаций.

Присоединение к боевым действиям отрядов ливанской «Хезболлы» в 2012 г. и наращивание прямой военной помощи Ирана, в том числе с привлечением шиитских ополчений из Ирака, Афганистана и Пакистана, позволило на время затормозить продвижение к жизненно важным центрам, но обострило межобщинные разногласия, придав конфликту особое ожесточение. Иран, установивший тесные отношения с Сирией еще в середине 1980-х гг., сумел закрепиться в Ираке и Ливане и создать протяженную военную инфраструктуру. Сирийская территория рассматривается Тегераном как ключевое звено в стратегии национальной безопасности, в основу которой заложено противодействие Саудовской Аравии и ее претензиям на лидерство в исламском мире. После того как США при администрации Дональда Трампа вышли в одностороннем порядке из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) и перешли к тактике экономического и политического давления на Иран, его региональная стратегия подвергается серьезным испытаниям. На фоне растущих экономических трудностей и потерь в сирийской войне все чаще проявляется внутреннее недовольство. Возникают вопросы о пределах региональной безопасности Ирана и месте в ней Сирии как важного звена в стратегических отношениях с США и Саудовской Аравией.

Позиция Турции, сделавшей ставку на быструю смену режима в Дамаске и приход к власти идеологически близких партии Реджепа Эрдогана исламистских организаций, пережила в ходе конфликта метаморфозы. Смена акцентов происходила под воздействием осложнений в процессе перехода от парламентской республики к жесткой президентской власти, разочарований в сирийской политике США и Евросоюза, с одной стороны, и осознания преимуществ налаживания взаимодействия с Россией – с другой.

Региональную картину во многом определял курдский фактор, роль которого во внутренней политике Сирии, Турции и Ирака всегда оставалась значительной. Вскоре после начала военных действий правительство Сирии свернуло военное присутствие в северо-восточных районах страны, которые перешли под контроль курдского большинства. Проводимая Эрдоганом война на два фронта – с режимом Асада и курдскими формированиями – привела к наращиванию террористических атак ИГИЛ уже в самой Турции. Участились трения с американцами, которые сделали ставку на курдов, проявивших высокую боеспособность в операциях против ИГИЛ. В результате сирийские курды, впервые получившие возможность сомкнуть анклавы в Африне и Кобани, сочли момент благоприятным для создания на северных границах с Турцией автономного ареала (своего рода Западного Курдистана) с претензиями на независимость. После разрыва перемирия с Рабочей партией Курдистана и прекращения легальной деятельности курдской оппозиции внутри Турции курдские отряды самообороны и их политическое крыло в Сирии – партия «Демократический союз» – стали рассматриваться турецким руководством как террористические организации наравне с ИГИЛ.

Курс на зачистку от курдских отрядов пограничной территории к востоку от Евфрата, создание буферной зоны безопасности на территории Сирии и условий для возвращения беженцев стали официальным обоснованием совместных операций турецких вооруженных сил и Свободной сирийской армии на севере Сирии. Россия, поддерживающая партнерские отношения с Турцией в рамках «астанинской тройки», с пониманием относится к этим озабоченностям, исходя из заверений Анкары о приверженности принципу территориальной целостности Сирии как конечной цели политического процесса.

Роль Саудовской Аравии в сирийском конфликте также изменилась. Бурное развитие событий в регионе и расширение сферы иранского влияния в Ираке, Ливане и Бахрейне укрепили в Эр-Рияде представление о том, что Тегеран стремится окружить «шиитским поясом» святыни ислама и дестабилизировать саудовскую монархию. С началом конфликта усилия саудовцев были направлены на создание в Сирии противовеса Ирану путем консолидации идеологически близких к ним исламистских сил. Финансирование этой части вооруженной оппозиции и распространение саудовского влияния на структурирование ее политической части сыграли роль в эскалации военных действий не в пользу правительственных войск.

По мере того, как в развитии конфликта происходил перелом, баланс выигрышей и неудач складывался не в пользу группировок, находящихся под саудовским влиянием. Политика, направленная на подрыв законного режима в Сирии, вступала в противоречие с затянувшимся вооруженным вмешательством в Йемене под лозунгом восстановления «конституционной законности». Война на два фронта становилась все более обременительной. Закрепление ИГИЛ в Сирии и Ираке дало импульс к расширению террористической активности на юге Аравийского полуострова и в самой Саудовской Аравии. Переход от ставки на падение режима Асада к более реалистическому видению перспектив происходило на фоне осложнившихся отношений с Соединенными Штатами. Несмотря на общую антииранскую направленность, в Эр-Рияде усиливалось недовольство хаотичной и непредсказуемой политикой Трампа на Ближнем Востоке. Возникли опасения, что США готовятся уйти из региона, и, соответственно, ощущение неуверенности в поддержке, если Иран воспользуется образовавшимся вакуумом.

Параллельно разногласиям между Саудовской Аравией и Россией по Сирии шел процесс выстраивания отношений между ними на базе совместных интересов в региональной и глобальной политике. В ходе регулярных контактов, в том числе на высшем уровне, постепенно достигалось взаимопонимание и по принципиальным подходам к сирийскому урегулированию, таким как искоренение терроризма, скорейшее начало работы Конституционного комитета, содействие расширению гуманитарных поставок и возвращению беженцев.

Действия России – и это признается ее оппонентами – внесли коренной перелом в развитие сирийского кризиса. К моменту начала военной кампании в Сирии правительственная армия и лояльные ей милицейские формирования вели бои на окраинах столицы, с трудом сдерживая наступление боевиков на южном фронте. Приход к власти «зеленого интернационала» в центре арабского мира был вполне прогнозируем. Именно тогда, летом 2015 г., президент Асад произнес фразу о необходимости «сохранить полезную Сирию», то есть «алавитский коридор» в западной части страны вдоль побережья от Даръа на юге до Латакии на севере, то есть не более 30–35% сирийской территории.

Сегодня ситуация совершенно иная. Дамаск вернул контроль над большей частью страны (по различным оценкам 68–70%), оппозиция лишена возможности вести активные боевые действия, сохранив некоторые анклавы на северо-западе. «Арабский халифат» как квазигосударственное террористическое образование и его военная инфраструктура разгромлены. В то же время на пути к постконфликтному урегулированию предстоит преодолеть множество препятствий. Примерно треть сирийской территории контролируется Турцией (северный анклав от турецкой провинции Хатай до западного берега реки Евфрат) и «Сирийскими демократическими силами», получившими специальную подготовку и оснащение в США (северные и северо-восточные районы вдоль Евфрата). И, наконец, нерешенность проблемы провинции Идлиб на западе, где зона деэскалации захватывает часть провинций Халеб и Хама. Доминирующие позиции там удерживают радикальные исламисты, сгруппировавшиеся вокруг террористической организации «Хайат Тахрир Аш-Шам» (бывшая «Джебхат ан-Нусра» – запрещена в России. – Ред.).

Перипетии международного посредничества: между Женевой и Астаной

За восемь лет конфликта, который с самого начала был интернационализирован в первую очередь самими арабскими государствами, сменилось три специальных представителя генерального секретаря ООН по Сирии и предпринималось множество попыток найти пути урегулирования. Предметом международных дискуссий стали такие вопросы посреднической роли ООН, как: способен ли ее специальный посланник сохранять беспристрастность, если члены Совета Безопасности, перед которым он отчитывается, поддерживают разные стороны в конфликте, зависит ли успех миссии посредника от содержания его мандата и может ли «жесткий мандат», каким, например, располагал верховный представитель Евросоюза в Боснии, быть более эффективным для поддержания необходимого давления на противоборствующие стороны.

В первые месяцы вооруженных столкновений попытки посредничества предприняла ЛАГ, но они не увенчались успехом. Режим и оппозиция рассчитывали на скорую победу при поддержке извне, а сирийское руководство имело все основания не доверять Лиге, находящейся под влиянием Саудовской Аравии и Катара. С февраля 2012 г. началось посредничество по линии ООН. После того, как Совбез оказался неспособен выработать согласованные решения (курс Запада и арабских государств Персидского залива на международную легализацию вмешательства наталкивался на решительное вето России и Китая), Генеральная ассамблея поручила генеральному секретарю назначить специального представителя по Сирии. Им стал бывший генеральный секретарь ООН Кофи Аннан, имевший большой опыт миротворческой деятельности.

План из шести пунктов, разработанный международным посредником, предусматривал прекращение военных действий, развертывание наблюдательной миссии ООН и начало межсирийских переговоров при международном содействии. Однако этот простой и в теории правильный план не получил поддержки в СБ ООН, а его реализация была сорвана самими сирийцами. Наблюдатели ООН не смогли продолжать работу в условиях непрекращавшихся военных действий, провокаций и ограничений на передвижение. В июне 2012 г. Аннан подал в отставку, не проработав и шести месяцев. Вместе с тем миссия Аннана подготовила почву для выработки первого консенсусного международного документа, Женевского коммюнике от 30 июня 2012 г., и затем на этой основе – резолюции СБ ООН 2254 (2015 г.), заложивших правовую базу сирийского урегулирования. Ведущую роль в этой работе сыграло взаимодействие России и США, которые, несмотря на имеющиеся разногласия в рамках «Группы действий» по урегулированию в Сирии, смогли прийти к согласию в отношении главных принципов международного сопровождения усилий самих сирийцев по выходу из кризиса. Эти документы оставались основой мандата для последующих спецпредставителей генерального секретаря – бывшего министра иностранных дел Алжира Лахдара Брахими и Стаффана де Мистуры, возглавлявшего ранее миссии ООН в Ираке и Афганистане.

С самого начала ооновского посредничества политический процесс столкнулся с трудностями. Принятые международно-правовые документы содержали руководящие принципы урегулирования и «дорожную карту» с указанием ориентиров по времени для каждого из его этапов. Из всего комплекса причин, заведших в конечном счете переговорный процесс на женевском треке в тупик, наиболее существенными представляются следующие:

СБ ООН рассматривается как главный и единственный механизм имплементации и поддержки спецпредставителя. При расколе в рядах Совбеза политический капитал международного посредничества девальвировался.

Обострение российско-американских разногласий относительно трактовки положений Женевского коммюнике и резолюции СБ ООН 2254, относящихся к содержанию переходного периода и очередности шагов. В особенности по таким вопросам, как статус и полномочия «переходного управляющего органа», роль и место в этот период президента Асада. Вплоть до последнего времени США и оппозиция ставили его отставку условием начала прямых межсирийских переговоров. Для такой интерпретации в текстах основополагающих документов весомых оснований не было.

Отсутствие поддержки сирийскими сторонами, связывающими свои расчеты с военной победой. В сентябре 2016 г. российско-американское взаимодействие было прервано, что осложнило усилия по принуждению сирийцев к переговорам. Перерывы между раундами становились все продолжительней, эскалация насилия продолжалась, а политические вопросы затенялись гуманитарными проблемами.

Долгие дискуссии на тему, что вначале, а что потом: борьба с терроризмом или договоренности о параметрах переходного периода, то есть раздела власти.

Разрозненность политической оппозиции, внутренние трения и перестановки в ее рядах в борьбе за лидерство, неспособность заручиться поддержкой боевых командиров на местах, между которыми также разгорались конфликты, отражающие соперничество Саудовской Аравии, Катара и Турции.

Недостаточное внешнее давление на сирийские стороны. Если по мере успехов сирийской армии после российского вмешательства завышенные требования оппозиции сменились более умеренными, то Дамаск проявлял все меньше готовности к уступкам.

Фрагментация межсирийских и международных переговорных площадок снижала значимость женевского формата.

Двум крупным дипломатам, наделенным международным мандатом, не удалось добиться эффективного прекращения военных действий, обеспечить беспрепятственную доставку гуманитарной помощи и вывести правительство Сирии и оппозицию на прямые переговоры. В то же время во многом благодаря их усилиям вялый процесс в Женеве поддерживался на плаву и постепенно вырисовывались его слабые места. С начала 2017 г. стало понятно, что для выхода из политического тупика требуется стабилизация военной обстановки. Акцент с российской стороны был сделан на взаимодействие с Турцией, которая расширила к тому времени влияние на различные организации сирийских боевиков и, со своей стороны, проявляла желание сотрудничать с Россией. С подключением Ирана, также заинтересованного в деэскалации военных действий, образовался астанинский формат переговоров (по старому названию столицы Казахстана, где проходили первые встречи).

Работа в этом формате, в которой принимал участие и Стаффан де Мистура, имела свои особенности и преимущества. Представители сирийского правительства впервые сели за стол переговоров с командирами вооруженной оппозиции, теми самыми, которых называли в Дамаске «террористами». Россия, Турция и Иран выступали гарантами выполнения достигнутых договоренностей. Анкара обеспечивала «кооперабельное поведение» тех отрядов, на которых она имеет влияние, а Россия старалась добиться того же от Дамаска. Иран должен был сдерживать действия «Хезболлы» и отрядов шиитского ополчения. Важным итогом регулярных встреч «астанинской тройки» стали соглашения о четырех зонах деэскалации, которые позволили на время снизить накал военных действий, активизировать работу по достижению перемирия на местах. Оппозиция придавала большое значение вопросам, связанным с мерами доверия (освобождение заключенных, обмен пленными), разблокированием ряда населенных пунктов и оказанием гуманитарной помощи районам, находившимся в бедственном положении.

Повестка дня межсирийских переговоров в Астане стала расширяться. Это вызвало негативную реакцию США и ведущих стран Евросоюза, по заявлениям которых астанинский формат зашел на политическое поле, отведенное по резолюции СБ ООН 2254 Женеве. Вопрос о том, как соотносятся эти форматы, долгое время отягощал отношения с западными партнерами, которые высказывали недоверие к миротворческим усилиям Москвы, подозревая ее в попытках «обойти» ключевые положения ооновских документов и девальвировать роль ООН в сирийском урегулировании. С российской стороны при этом не раз давались разъяснения, что переговоры в Астане и встречи в верхах между Россией, Турцией и Ираном нацелены на «поиск компромиссных решений» с целью «помочь женевскому процессу», что политико-дипломатическому решению сирийского кризиса на международно-правовой основе нет альтернативы.

В то же время новые реалии в военном противостоянии и изменение соотношения сил между режимом и оппозицией потребовали внесения корректировок в порядок действий по выполнению ключевых положений резолюции 2254. Сирийское руководство, сотрудничая со спецпредставителем ООН, отказывалось обсуждать по существу вопрос о создании «переходного управляющего органа», способного «в полном объеме осуществлять полномочия исполнительной власти», как об этом сказано в Женевском коммюнике. Вместо этого выдвигались различные варианты проведения в Дамаске широкого диалога с целью формирования правительства национального единства – для оппозиции совершенно неприемлемые.

Отсюда возникла идея начать межсирийский диалог с обсуждения проекта новой конституции, принятие которой включено одним из центральных пунктов в «дорожную карту» политического процесса. С конца 2017 г. фокус работы спецпредставителя с сирийскими сторонами при содействии России, Турции и Ирана, проводивших регулярные встречи на высшем уровне, переместился на формирование состава Конституционного комитета. Значительный вклад внес Конгресс сирийского национального диалога в Сочи (январь 2018 г.), который принял решение о начале конкретной работы по линии ООН над подготовкой проекта конституции.

Усилия Стаффана де Мистуры в этом направлении, продолжавшиеся вплоть до его отставки в январе 2019 г., со всей очевидностью показали, насколько велика пропасть взаимного недоверия между всеми сторонами, имеющими рычаги политического влияния, и как трудно найти точки совпадения интересов. Россия стремилась выстроить широкое поле согласия на «сбалансированной и инклюзивной основе» вокруг кандидатур в состав «третьего списка», представляющего гражданское общество и независимых экспертов (состав членов Комитета от правительства и оппозиции был в конце концов представлен). Однако ее ведущая роль на этом направлении вызывала ревность западных партнеров. В то же время формирование окончательного состава Конституционного комитета осложнялось позицией Дамаска, который видит подготовку конституции как «чисто суверенное дело» сирийского народа без «какого-либо иностранного вмешательства».

Вместе с тем к началу 2019 г. сложилась обстановка, в целом благоприятствующая постепенному переходу от военного противостояния к политическому процессу. Наметился своего рода консенсус вокруг того, что в новой ситуации парадигма переговорного трека «Женева-2» по схеме «платформа режима versus платформа оппозиции» себя изжила и дальнейшее продвижение по этому пути малоперспективно. Новые военные реалии признаются Соединенными Штатами и европейскими партнерами России, которые в настоящее время не заостряют вопрос о смене режима, делая акцент на проведение конституционной реформы и последующие свободные выборы под эгидой ООН. Вопрос в том, как привести к единому знаменателю все составные части политического процесса и возможно ли это в условиях нарастающего конфликта между Россией и Западом.

Основные компоненты сирийского урегулирования

К числу базовых элементов, без которых возвращение Сирии к миру и национальному примирению не представляется возможным, относятся такие направления, как реформа конституционно-государственного устройства, экономическая реконструкция и гуманитарная помощь, возвращение беженцев, реорганизация армии и силовых структур, проведение выборов под надзором ООН и многое другое.

Государственно-политическое устройство послевоенной Сирии и его конституционная легитимация – один из ключевых вопросов, вокруг которого сталкиваются интересы внешних сил и концентрируются межсирийские разногласия. Определение графика и процедуры разработки проекта новой конституции записано в резолюции 2254 как одно из центральных положений перехода к «инклюзивному правлению на внеконфессиональной основе». При всех разночтениях, касающихся последовательности шагов в переходный период, в международном сообществе постепенно вырисовывается более или менее общее понимание – отправным пунктом должно быть начало конституционного процесса, ведомого, как предусмотрено резолюцией, самими сирийцами.

Среди сирийских юристов и политологов обозначилось два подхода – принятие новой конституции либо внесение поправок в ныне действующий закон 2012 года. Дамаск подвергает сомнению необходимость принятия новой конституции, полагая, что способен решить все вопросы самостоятельно, без существенных уступок. Сирийская оппозиция, раздираемая противоречиями по многим другим вопросам, выступала за разработку и принятие новой конституции. Одобренная на референдуме в условиях нараставшего гражданского конфликта конституция 2012 г., по мнению оппозиционеров, не может считаться продуктом национального консенсуса. Конституционная комиссия тогда была образована декретом президента. Проект конституции не прошел публичного обсуждения, что в условиях вооруженных столкновений вряд ли было возможно. Однако в последнее время многие реалистически мыслящие оппозиционеры соглашаются взять за основу конституцию 2012 г., но при условии внесения в нее существенных поправок. Их смысл, по существу, сводится к переходу от жестко президентской к президентско-парламентской форме правления с децентрализацией административно-государственного устройства, но при сохранении унитарного характера государства и гарантиях его территориальной целостности. Любые формы федерации рассматриваются как расчленение Сирии и категорически отклоняются как режимом, так и большинством в оппозиции.

Формирование Конституционного комитета, столкнувшееся с серьезными трудностями, показало, что выработка поправок в текст действующей конституции потребует немало времени. С учетом курдского фактора особое место занимает тема территориально-административного устройства страны.

За время военных действий курдам при поддержке американцев, сделавших на них ставку в борьбе с ИГИЛ, удалось создать сильную военную структуру и сформировать в северных и восточных районах Сирии систему местных органов власти, неподконтрольных Дамаску. Неопределенность с сохранением военного присутствия США в Сирии и непредсказуемость Вашингтона в качестве союзника поставили курдов перед выбором между отражением военной угрозы со стороны Турции и достижением договоренностей с Дамаском. Курдское руководство стремится сохранить автономность своих кантонов, где они имеют позиции де-факто, и не допустить расформирования подразделений «Сирийских демократических сил», которые могли бы взять на себя ответственность за обеспечение безопасности территорий к востоку от Евфрата.

Позиция правительства Сирии в отношении предоставления курдам особого административного статуса существенно не изменилась. Согласно заявлению министра по вопросам национального примирения Али Хайдара, ни одна из сирийских провинций не может иметь «преференции, отличающие ее от других провинций или этнических групп». Переговоры на этот счет продолжаются, и речь может идти о различных форматах децентрализации, в том числе на уровне местных сообществ, или о создании некой ассиметричной территориально-административной структуры. Подходящей основой для обсуждения комплекса этих вопросов мог бы стать приемлемый для оппозиции действующий закон №107 о местном самоуправлении.

Другой насущный вопрос – восстановление экономики. Из всех конфликтных очагов в регионе Сирия понесла наибольшие потери. За годы войны ВВП республики сократился более чем вдвое, в то время как по предвоенному экономическому плану он должен был вырасти на 40%. Бюджетный дефицит увеличился более чем в 16 раз. Общий ущерб от военных действий оценивается ООН в 250 млрд долларов, в то время как Дамаск говорит о 400 млрд, необходимых только для восстановления инфраструктуры. Нужда в гуманитарной помощи, по подсчетам экспертов, также составляет внушительную сумму – 20 млрд долларов. От недоедания страдают более 70% семей, жизнь 80% сирийцев опустилась ниже черты бедности, а ее продолжительность сократилась на 20 лет.

Сирия не может восстановиться без привлечения внешней помощи. Финансовый ущерб и разрушения достигли таких масштабов, которые делают задачу реконструкции экономики неподъемной ни для самой Сирии, ни для какого-либо одного государства или даже группы государств. Исходя из понимания важности экономической и гуманитарной составляющих в процессе урегулирования, Россия предложила США, ЕС и другим потенциальным донорам объединить усилия для мобилизации ресурсов на восстановление экономики и возвращение беженцев.

Однако при осознании масштабов материального ущерба и гуманитарной катастрофы, самой крупной со времени Второй мировой войны, согласованная линия на международном уровне, в том числе в системе ООН, по-прежнему отсутствует. США и Евросоюз отказываются финансировать реконструкцию районов, находящихся под контролем сирийского правительства (а это более 70% наиболее населенной территории с наиболее разрушенной инфраструктурой). В качестве условия выдвигается трансформация Сирии в соответствии с «заслуживающим доверия» политическим процессом.

Экономическую помощь Запад рассчитывает использовать как инструмент давления на Дамаск и его союзников. Отказ сотрудничать напрямую с сирийским правительством – кроме политических соображений – аргументируется необходимостью проведения реформ государственного управления, изменения законодательства в сфере собственности и инвестиций. В условиях действующей в стране «военной экономики» поступление международной помощи через официальные каналы, по мнению западных экспертов, неизбежно приведет к закреплению позиций обслуживающих интересы режима коррумпированных бизнесменов и различных связанных с ним структур, удерживающих власть на местах. Руководство Сирии, со своей стороны, также политизирует вопросы экономического восстановления, декларируя неготовность получать помощь от «пособников терроризма». Расчет при этом делается на то, что подходы ряда стран Евросоюза могут измениться, если Дамаск проявит твердость. Среди европейских стран в последнее время действительно наметились расхождения между теми, кто решительно против сотрудничества с «режимом, не подлежащим реформированию», и теми, кто придерживается примиренческого подхода в расчете на скорую стабилизацию и участие в выгодных проектах. Выработка согласованного проекта экономической реабилитации Сирии является задачей всего международного сообщества, учитывая, что политические и гуманитарные последствия конфликта вышли далеко за пределы региона.

С реконструкцией Сирии неразрывно связана проблема возвращения беженцев. Сирийские беженцы составляют сегодня не менее трети перемещенных лиц во всем мире. В результате конфликта, по данным ООН, мест постоянного проживания лишилось около половины довоенного населения Сирии (5,6 млн беженцев и 6,6 млн внутренне перемещенных лиц). Наибольшее число беженцев сосредоточено в Турции (3,5 млн), Ливане (1 млн) и в Иордании (650 тыс.). Эта проблема воздействует на экономику соседних стран, создает серьезные внутриполитические трудности. Для Ливана, где сирийцы составляют 20% населения, беженцы, по выражению премьер-министра Саада Харири, превратились в «бомбу замедленного действия». Рост реального ВВП Иордании в течение последних трех лет сокращается, а показатель дохода на душу населения с 2012 г. находится на нуле.

Правительство Сирии должно быть заинтересовано в создании благоприятных условий для возвращения беженцев по целому ряду причин. Это и восстановление доверия, и привлечение в экономику среднего предпринимательского класса, и нормализация отношений с Западом, и, что немаловажно, легитимность выборов (президентские выборы предстоят в 2021 г.). По призыву России и во многом благодаря ее инициативам в середине 2018 г. началось возвращение беженцев – в основном из Ливана и Иордании, а также из Турции – в районы, не контролируемые Дамаском. Полномасштабному возвращению препятствует ряд обстоятельств. В первую очередь, позиция США и ЕС, которые считают, что внутренние условия для добровольной и безопасной репатриации пока не созданы. Такой же позиции придерживается Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев. Его представители добиваются от правительства Сирии более широкого присутствия в стране для оказания помощи беженцам на местах и повышения степени доверия. Согласно исследованию Фонда Карнеги, «несмотря на желание большинства беженцев вернуться домой, маловероятно, что они смогут сделать это в ближайшее время, даже в том случае, если прекратятся военные действия».

Международная практика свидетельствует, что для создания внутренней среды, которая стимулировала бы процесс возвращения, требуется соблюдение ряда условий. Среди них решение таких вопросов, как обеспечение безопасности, правовые гарантии прав собственности, возможность вернуться в прежние места проживания, амнистия уклонистов от призыва в армию, наличие рабочих мест и социальных услуг, восстановление системы здравоохранения и образования. То есть многое здесь зависит от самого правительства – насколько оно способно решать такие масштабные задачи и имеется ли для этого политическая воля.

Между тем представители оппозиции, склонной договариваться с правительством, и западные источники отмечают непоследовательность и противоречивость действий Дамаска. Большое недоумение вызвал принятый 2 апреля 2018 г. закон №10 о недвижимости, позволяющий правительству изымать ее и пускать под городскую застройку (редевелопмент) без соблюдения надлежащих процедур и выплаты компенсации владельцам. Жителям Сирии независимо от мест их фактического проживания предписывалось в течение 30 дней предоставить документы о собственности, что для беженцев практически невозможно. По многим оценкам, новый закон направлен против противников режима с целью заселить районы новых застроек в крупных городах «лоялистами». Хотя впоследствии давались успокаивающие пояснения и вносились поправки, факт принятия этого закона имел отрицательный резонанс.

Выполнение других условий, способствующих возвращению, потребует проведения реальных социально-экономических реформ, реорганизации спецслужб и армии, реинтеграции комбатантов в мирную жизнь, перестройки правовой системы и, что самое главное, – отказа от мышления категориями «победитель получает все» в пользу подлинного национального примирения по принципу «ни победителей, ни побежденных».

Перспективы послевоенной Сирии: интересы России

Россия, в том числе ее военная дипломатия, достигла многих стратегических целей, которые ставились перед сирийской операцией:

поставлен предел насильственной смене режима в Сирии;

предотвращен приход к власти радикальных исламистов с дальнейшей дестабилизацией всего региона и перетеканием воинствующего исламизма на территорию России;

ИГИЛ как террористическое образование и его военная инфраструктура разгромлены, и хотя совместную антитеррористическую коалицию, к чему призывала Москва, создать не удалось, Россия и США действовали в борьбе с ИГИЛ, пусть и раздельно, но на параллельных курсах;

под контроль правительства Сирии возвращено более двух третей территории страны;

закреплены позиции России в восточной части Средиземноморья, исторически важные для российского флота;

подтвержден статус России как мировой державы.

Возникает вопрос: что дальше? Какова должна быть последовательность действий в сочетании военных усилий и дипломатии?

Военно-политическая обстановка «на земле» ограничивает возможности Дамаска принимать самостоятельные решения о дальнейшем продвижении правительственных войск. Освобождение Идлиба, северных и восточных территорий силовым путем помимо трудностей военного и гуманитарного порядка сопряжено с достижением политических договоренностей и каких-то сложных компромиссных решений в более широком формате – не только между Россией, Турцией и Ираном. На этом этапе от России требуется дипломатическое искусство, чтобы сохранить взаимопонимание с партнерами по астанинскому процессу и в то же время не оттолкнуть Израиль. Совместить законные опасения Ирана и Израиля в сфере безопасности и не допустить столкновения между ними – непростая задача.

Нельзя сбрасывать со счетов и возможность налаживания рабочих отношений с США по постконфликтному урегулированию в Сирии, то есть за пределами военных каналов связи, которые, по оценкам обеих сторон, функционируют успешно. Несмотря на заявления Трампа, Соединенные Штаты не намерены сворачивать военное присутствие. Будет ли сокращение и, если будет, то насколько, не имеет значения, поскольку спецназ на востоке Сирии, как это уже показывали американцы, находится под постоянной защитой ВВС США. Сохранение ограниченного контингента в Сирии, по мнению большинства в американском военно-политическом истеблишменте, рассматривается как способ «держать флаг» в ходе многосторонних переговоров по Сирии и одновременно контролировать линии военных коммуникаций Ирана между Ираком, Иорданией и Ливаном.

Новый расклад сил в конфликте ознаменовал как бы завершение его военной фазы и создал предпосылки для политического продвижения. Вопрос в том, что понимать под политическим решением – урегулирование на долговременной основе или его имитацию поверхностными изменениями. Уже сейчас заметно, что рисуется картина одержанной победы. Это особенно проявляется в триумфаторских настроениях Дамаска. Военное решение, о невозможности которого твердили все участники конфликта, мол, уже состоялось, и дальнейший политический процесс должен проходить под диктовку победителей. Тактика сирийского руководства, как ее наметил президент Асад, состоит в том, чтобы добиваться примирения, а если это окажется недейственным, использовать военную силу для освобождения всей страны, в том числе и от «американской оккупации».

Как показывает мировой опыт гражданских войн, полная победа одной из сторон не гарантирует мира, если проблемы, ставшие источником конфликта, не решены и сохраняется недружественное для победителей внешнее окружение.

Запад фактически признает ключевую роль России, однако чинит препятствия, добиваясь от нее давления на Дамаск, который всегда был для Москвы нужным, хотя и трудным партнером. Тем самым на Дамаск и его «союзников» в определенной степени возлагается ответственность за конечный результат. Если получится найти точки соприкосновения с Россией на почве совместного видения послевоенной Сирии, то США и Европа будут готовы к взаимодействию, если нет – то любой из игроков на сирийском направлении имеет возможность дестабилизировать обстановку.

В интересах России – урегулирование на устойчивой основе, исходя из понимания, что политическое устройство Сирии не может оставаться таким, каким оно было до войны. Новая военная реальность должна закрепиться построением властной конструкции, основанной на действительно инклюзивной базе, представляющей широкий спектр национально-патриотических сил, в том числе интересы суннитского большинства. В противном случае плоды военного успеха со временем могут быть упущены.

Важное значение для достижения долговременного урегулирования имеет восстановление отношений Сирии не только с ближайшим окружением – здесь наметились некоторые сдвиги, – но и с внешним миром. В интересах России – добиваться урегулирования на основе международного согласия. Составной частью такого согласия должно быть признание легитимности реформированного сирийского режима и военного присутствия России в Сирии на долгосрочной основе. У Москвы имеется достаточно возможностей и военно-политического влияния для обеспечения своих интересов в Сирии неконфронтационным путем. Растопить лед взаимной вражды и ненависти после стольких жертв и гуманитарных катастроф можно только путем долгих и, главное, непрерывных многосторонних усилий.

Сирия. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 сентября 2019 > № 3138487 Александр Аксененок

Диалектический реализм как мировоззрение

Почему России нельзя отказываться от советского идейного наследия

Даян Джаятиллека – доктор политических наук, чрезвычайный и полномочный посол Демократической Социалистической Республики Шри-Ланка в Российской Федерации.

Резюме Ирония состоит в том, что современная российская мысль, отвергающая по понятным причинам либеральный идеализм Фукуямы сотоварищи, решила взять за основу американский же реализм Киссинджера, Хантингтона и Миршаймера. Между тем советский стратегический реализм – гораздо более глубокая и аутентичная разновидность реалистической школы.

Какая идея или набор идей из области философии и истории мировой политики наилучшим образом подходит России в международном контексте? Какой внешнеполитический курс отвечал бы ее интересам? Концепция встраивания в мировой порядок, доминировавшая с конца 1980-х и в 1990-е гг., а также призрак «социализма в одной отдельно взятой стране», но без социализма – вот два образа мышления, мешающие России использовать свой потенциал, чтобы возглавить борьбу за демократический миропорядок.

Ирония в том, что современная российская мысль, отвергающая по понятным причинам либеральный идеализм Фрэнсиса Фукуямы, решила взять за основу американский, или же западный, реализм Генри Киссинджера, Сэмюэля Хантингтона и Джона Миршаймера. Между тем советский стратегический реализм – гораздо более глубокая и аутентичная разновидность реалистической школы, но он оказался погребен или растворен в сегодняшней российской дискуссии. Советские реалисты понимали принцип диалектики, состоящий в единстве противоположностей. Проводимая Западом односторонняя эскалация требует ответа в виде российского реализма, корни которого в диалектическом неосоветском реализме.

Гегемония как принцип

Надеюсь, читатели простят мне грех цитирования собственного высказывания, опубликованного в одном из московских журналов зимой 2012 г.: «США и их союзники не допустят по-настоящему многополярного мирового порядка. Даже минимальная роль России и Китая в мировой политике, которая отвечала бы их интересам, противоречит той максимальной роли, которую хотят играть в мировой политике США и их союзники, не готовые идти даже на минимальные уступки… Когда существовал параллельный стратегический проект, объединивший две основные евразийские державы, это способствовало достижению устойчивого баланса в мировом порядке. Но этот баланс был необратимо подорван… из-за некомпетентности руководства, что создало брешь, которой воспользовались Соединенные Штаты, переживающие относительный упадок. Нарушение этого уравнения или равенства означало разрушение евразийского противовеса и его замену уравнением “Запад – Восток” с целью изоляции России… Сегодня в интересах и России, и Китая сформировать неидеологический, светский стратегический альянс, обеспечивающий стратегическое пространство и глубину обороны для обоих государств». (Конец равновесия в мире: возражения со стороны Юга // Security index (Индекс безопасности), №1 (100), том 18, 2012 год.)

После холодной войны в международных отношениях можно обнаружить пять вех, которые демонстрируют, как Запад под руководством США понимал правила игры, когда Россия уже не была конкурентом, а считалась другом и партнером.

(1) Игнорирование франко-российской мирной инициативы накануне войны в Персидском заливе 1991 года.

(2) Игнорирование точки зрения и интересов России в войне в Косово 1999 года.

(3) Удар крылатыми ракетами по китайскому посольству в Белграде (когда США могли бы обсудить полученную от Китая информацию с китайскими лидерами, позвонив им по телефону).

(4) Вторжение в Ирак, которое явно не вписывалось в рамки «Войны с террором» в Афганистане, начавшейся после событий 11 сентября при поддержке мирового сообщества, России в том числе.

(5) Коварная и кровопролитная смена режима в Ливии, которая вышла за рамки резолюции Совета Безопасности ООН, одобренной Россией.

Мнения и интересы российских и китайских «партнеров» не только не принимались во внимание, но и грубо попирались. Что еще хуже, эти действия были прямо противоположны и враждебны их интересам. То, что подобные эпизоды имели место и при республиканской, и при демократической администрациях, придерживавшихся разных убеждений – от реализма и неоконсерватизма до неолиберализма, – и что все они (за исключением вторжения в Ирак) произошли не тогда, когда у руля российского государства стоял Владимир Путин, ясно показывают, каким мыслился мировой порядок после окончания холодной войны. Главная слабость этого порядка не в его либерализме, а в однополярности. А это, в свою очередь, означает, что Соединенные Штаты будут вести за собой мир или доминировать так, как сочтут нужным.

Мечта России о том, что Европа к ней присоединится или что она сама сможет присоединиться к Европе как автономное континентальное образование, не осуществилась. Она изначально была несбыточной (хотя некоторые до сих пор к этому стремятся). Бывший президент СССР Михаил Горбачёв согласился с мирным воссоединением Германии, получив гарантии, что НАТО не будет расширяться на Восток. Решающая роль, которую Германия затем сыграла в развале Югославии, роль Европы в войне альянса против Югославии, а также расширение самого блока за пределы отведенного ему поля действий в нарушение ранее достигнутых договоренностей многое говорят об этических нормах, возобладавших после холодной войны.

Величайший парадокс современности – в следующем. Запад, который ценит культурное многообразие и политический плюрализм внутри своих демократических стран, отвергает идею о том, что мировой порядок должен характеризоваться политическим плюрализмом и многообразием ценностей, норм и путей. Мировой порядок, провозглашающий равенство суверенитетов и дающий право на выбор пути, оказывается неприемлемым для стран, гордящихся созданием и поддержанием такого порядка внутри своих обществ. При этом они оправдывают сопротивление этому порядку тем, что их соперники не практикуют демократию и плюрализм в своем обществе.

Россия не может в полной мере разоблачить лицемерие Запада и эксплуатировать его, потому что пока не разрешила собственные противоречия. Главным является противоречие между ее представлением о демократическом миропорядке и ее самоощущением, что во многом объясняется беспрецедентно огромными размерами страны, представляющей собой целую вселенную. Россия не столько разделена на традиционные лагеря тех, кто ориентирован на Запад и Восток, сколько на разные менталитеты: одни видят ее частью мирового порядка под руководством Запада, тогда как их конкуренты считают ее самодостаточной «галактикой» или мини-империей. Концепция встраивания в мировой порядок, доминировавшая в конце 1980-х и 1990-х гг., а также призрак «социализма в одной отдельно взятой стране» без социализма – два образа мышления, мешающие России использовать свой потенциал.

От отдельно взятой к международно привлекательной

Социализм в отдельно взятой стране не был ошибочной концепцией. Напротив, она была исторически верна и имела гораздо больше смысла, чем то, что предлагалось ее критиками, такими как Лев Троцкий с его доктриной перманентной революции. Однако со временем эта концепция утратила актуальность, и ее главный адепт Иосиф Сталин без лишней шумихи отказался от нее, когда после Второй мировой войны сложилась совершенно иная историческая обстановка.

Социализм в одной отдельно взятой стране признавался дееспособной теорией прежде всего Лениным. В отличие от Троцкого он понимал: капитализм развивается так неравномерно, что это не только открывает возможности для победы социализма в одной стране, но и для стабилизации нового строя на длительное время, несмотря на враждебное окружение. Однако для Ленина это был путь Б, тогда как путем А в его понимании была мировая революция, особенно в Европе. После поражения восстаний в Германии и неудачного наступления Красной армии в Польше в 1920 г. ленинский путь А сместился с Запада на Восток, то есть на периферию мирового капитализма, тогда как путь Б, который тогда еще не назывался социализмом в отдельно взятой стране, все больше начал реализовываться в виде Генуэзской конференции и Рапалльского договора, нэпа и предложения концессий западным инвесторам на золотых приисках Сибири.

То, что в учении Ленина присутствовало в латентной форме, явно проявилось у Сталина, при котором А и Б поменялись местами. Это соответствовало фактическому раскладу сил и изоляции СССР. Социализм в одной стране стал доктриной и служил мобилизации народа на дело стремительного построения индустриального общества. Это сочетание национальных и классовых интересов, государственных и общественных устремлений создало фундамент для победы в Великой Отечественной войне.

Парадокс в том, что ментальность построения социализма в одной отдельно взятой стране жива до сих пор, хотя даже Сталин больше не упоминал об этой доктрине после победы над нацизмом. Он осознал послевоенные реалии и сформулировал стратегию, основанную на защите и максимизации завоеваний ВОВ и ее последствий. Он воспользовался историческим моментом, чтобы покончить с изоляцией русской революции в национальных границах и экспортировать социализм на Запад и Восток. Благодаря этому, удалось избавиться от геополитической и геостратегической изолированности советского государства.

После окончания холодной войны российские политики сначала бросились в одну крайность, питая иллюзии о том, что Россию можно встроить в мировой порядок под руководством Запада. Затем в другую – взяв на вооружение долгое эхо доктрины «социализм в одной стране». Но получилась неполная и раздробленная версия изначальной формулы: не «социализм в одной стране», а просто – «в одной стране». Данная ментальность принимала разные идеологические формы, такие как «великодержавный национализм в одной стране», «цивилизационный реализм в одной стране» или «суверенная демократия в одной стране». Подобное шараханье из одной крайности в другую напоминало «левый уклон» и «правый уклон» советского лексикона, который изначально ассоциировался, соответственно, с именами Льва Троцкого и Николая Бухарина. Философ Славой Жижек любит повторять со свойственной ему язвительной иронией ответ Сталина на вопрос журналиста: «Товарищ Сталин, что хуже: правый уклон или левый уклон?». «Оба хуже», – сказал Сталин, имея в виду, что существует правильная стратегическая перспектива, третий (ленинский) путь. Аналогичным образом, после окончания холодной войны у России был и третий путь, который не предусматривал ни воссоединения с Западом, ни самовлюбленного национализма.

Сталин заменил в свое время устаревший концепт «социализма в одной стране» концептом «социалистического лагеря “от Эльбы до Китая”». После холодной войны западный фланг полностью отпал, Советский Союз развалился, а затем даже его жизненно важные части превратились в плацдарм стратегического противника. Однако всё пошло не так уж плохо, если подумать о том, что Россия вполне могла бы получить угрозу и на восточном фланге, как это было на протяжении нескольких прошедших десятилетий. Вместо этого произошло сближение России и Китая, что сделало очевидной стратегическую, экзистенциальную и психологическую нецелесообразность возврата к принципу «в одной стране». Таким образом, главные столпы сталинской доктрины, взятой на вооружение после окончания Второй мировой войны и начала холодной войны, остаются неизменными и актуальными.

Важность Китая

Однако возникает вопрос, насколько эта доктрина оправдана с учетом прошлого опыта Компартии Китая с ее уклонами «вправо» и «влево». И не будет ли принцип «в одной стране» наилучшим образом соответствовать интересам России, поскольку дает максимальную свободу, не ограниченную стратегическим политическим лагерем, блоком, альянсом или объединенным фронтом.

Россия пытается решить две экзистенциальные проблемы большой стратегии: какую модель разработать и взять на вооружение в уравнении с Китаем и как не допустить своего возвращения в долгосрочной перспективе к обновленной версии политики умиротворения или тайного сговора с Западом. Последний стремится проводить эту политику посредством гибридной войны на российской периферии, смены поколений в российской политике и мирной смены режима (что китайцы называют «мирной эволюцией»).

На оба вопроса имеется единый ответ. Системный характер отношений с Китаем будет сдерживающим фактором возможной непредсказуемости в поведении китайцев, а также возможного возвращения к умиротворению со стороны России. Поскольку переменчивость китайской политики и крен в политике российской – исторически прослеживаемые факторы, не раз вредившие государственным интересам обеих стран, только структурный подход позволит упредить повторение подобных прецедентов.

Внимательное изучение истории Коммунистической партии Китая показывает, что отклонения влево и вправо имели место, но есть основания предполагать, что они были вызваны разрывом китайско-советских отношений. Конечно, этот разрыв произошел вследствие левого уклона руководства китайской Компартии под названием «Большой скачок», но в этом уклоне уже присутствовали зародыши его гибели, что стало очевидно после краткосрочной победы китайских реалистов во главе с Лю Шаоци. Мысль здесь двоякая: уклон влево стал причиной антагонизма и привел к разрыву отношений, потому что Никита Хрущёв явно перегнул палку, в одностороннем порядке отменив все планы и отозвав советских экспертов из Китая в 1959–1960 годах. А победа китайских реалистов после «Большого скачка» оказалась временным явлением из-за разрыва отношений с СССР. Если бы альянс сохранился, правление китайских реалистов могло бы быть более долговременным. Однако именно разрыв отношений с Москвой создал пространство для ультралевой ксенофобии эпохи «Великой пролетарской культурной революции». Анархия, ставшая следствием этого эксперимента, породила экстремальный крен вправо в виде теории о двух сверхдержавах, которая затем эволюционировала в представление о том, что СССР – чуть ли не главный и единственный враг и целесообразно создать квазиальянс с США.

В Компартии Китая всегда были реалисты – как в области экономики, так и в сфере международных отношений. Можно даже утверждать, что у отдельных лидеров – Мао Цзэдуна, Чжоу Эньлая, Дэна Сяопина – были периоды политического реализма, предшествовавшие их «левым» и «правым» уклонам. Наиболее явно реалистские элементы проявлялись в периоды прочных китайско-советских отношений и были наименее отчетливыми, когда такие отношения разрывались.

Политика стратегического терпения и реализма, побуждавшая сохранять системное или структурное уравнение с Пекином, скорее всего, сделала бы невозможной поддержку Китаем Пакистана, который сыграл ключевую роль в противодействии СССР во время афганского конфликта. Без помощи Пакистана Збигнев Бжезинский не смог бы превратить Афганистан во «Вьетнам» для Советского Союза. Ослабление же престижа, влияния и роли Советской армии и ее представителей в правительстве и властных структурах по причине провала в Афганистане привело к нарушению баланса во внутренней политике СССР и позволило либеральным реформаторам насадить свое видение мира в конце 1980-х и в 1990-е годы.

Непостоянство политической линии Компартии Китая не должно быть сдерживающим фактором для союзнических отношений между Россией и КНР. Напротив, именно устранение альянса привело к уничтожению сдержек и противовесов для профилактики такого непостоянства. Потенциальная изменчивость политической линии Китая – аргумент не против союза, а за него. Не в последнюю очередь потому, что разрыв отношений между двумя странами позволил Китаю перекинуться к альянсу с Западом, который прямо повлиял на судьбы Советского Союза и России. Только прочные и продуманные структурные и системные отношения между Москвой и Пекином могут свести к минимуму вредные «отклонения» и быть достаточно сильным глобальным противовесом однополярному миру и стратегическому наступлению США на всех фронтах. Они могут также стать своего рода «повитухой» при рождении многополярного мирового порядка. Это вынудит Вашингтон смириться с новой реальностью и вести себя более сдержанно. Таков единственный способ добиться сдерживания или контрсдерживания Соединенных Штатов в их стремлении к гегемонии.

В своей статье «Отсталая Европа, передовая Азия» Ленин доказывал, что поднимающая голову азиатская буржуазия все еще борется за достижения классических задач национального строительства: национальную независимость и суверенитет, а потому противостоит империализму. В то же время на Западе буржуазия давно уже не решает этих задач и преследует прямо противоположные цели. Впоследствии он разъяснил, что верхняя прослойка рабочего класса подкуплена буржуазией и отказалась от борьбы.

В своем развороте на Восток Ленин не остановился на концептуально-стратегической стадии. После того, как Красная армия потерпела неудачу в Польше от рук католического националиста Юзефа Пилсудского и перешла к обороне на западном фронте, Ленин развернул советскую политику и Коминтерн в направлении Китая, предоставив военную помощь Сунь Ятсену – отнюдь не коммунисту, а националисту, выступавшему за модернизацию страны. В продолжение ленинской политики был создан Коммунистический университет трудящихся Востока. Одновременно советские инструкторы прибыли в Академию Вампу (военная школа для подготовки революционных офицерских кадров Китая), где работал наставником Чжоу Эньлай, уже вступивший к тому времени в ряды Коминтерна.

Сталин пошел еще дальше, аргументируя с легким сарказмом в 1925 г., что коль скоро лейбористская партия Британии получает выгоду от империализма и не протестует против него, то пока Афганистан все еще сражается с британским империализмом, эмир Афганистана прогрессивнее лейбористской партии Британии.

Эта точка зрения явно применима к подъему Азии в XXI веке и большому значению битвы за национальный и государственный суверенитет, которая не может не быть главным стержнем борьбы за сдерживание или контрсдерживание однополярного диктата.

Заветы Ильича

Сегодня у России и Китая есть три альтернативы. Первая связана с надеждой на встраивание в мировой порядок под руководством США, прежде всего в экономическом плане. Эта альтернатива ущербна. Кто бы ни стал американским президентом, генеральная линия этой страны – усиление давления на Китай и Россию, сжимание пространства для их политических маневров, пусть и несколько неравномерно в отношении этих двух стран. Даже если восстановится ранее существовавшее положение, это лишь будет означать, что Россия и Китай все также останутся заложниками политики «стой – вперед» в том, что касается военного строительства, двусторонних отношений и экономических санкций.

Вторая альтернатива – это идеология «в одной стране», то есть великодержавный национализм и цивилизационная исключительность, которая делает заявку на вроде бы естественную автономию, но уязвима для противника с глобальным размахом – контролирующего мировую экономику, обладающего всемирной сетью союзников и партнеров, проповедующего идеологию универсализма.

Третья альтернатива – адаптация теории итальянского философа Антонио Грамши, сказавшего, что ни одна общественно-политическая формация не может нацеливаться на гегемонию, если продвигает только свои узкие запросы: она должна представлять более широкие и всеобъемлющие интересы, общие для всех стран. Это единственный способ добиться достижения и более локальных целей. Грамши говорил о рабочем классе, углубляя и усложняя идею Ленина о том, что пролетариат не должен ограничиваться экономическими и отраслевыми требованиями, которые отстаивают профсоюзы («экономизмом» по его терминологии), но что ему следует выходить в политическую плоскость и отстаивать интересы всего социума, исключая, понятное дело, класс капиталистов.

Но, как говорил Ленин, для этого одних профсоюзов недостаточно, и только политическая партия, состоящая из высокообразованных кадров, способных видеть за нуждами конкретного рабочего картину в целом, способна справиться с такой задачей. То, что справедливо в отношении класса, действует и для страны, нации, государства. Лишь поднявшись на уровень представления интересов всего мирового сообщества, человечества, страна сможет устойчиво и последовательно отстаивать собственные национальные интересы.

Таким образом, третий вариант – мировая система, основанная на альтернативной сети альянсов, контрсистема, нацеленная на лучшее представительство интересов человечества в целом. Раньше это называлось «интернационализмом», который понимается не как абстрактный космополитизм, а как диалектическое уравнение двух аспектов бытия – национального и интернационального. У него географические корни, но он охватывает все человечество.

Высочайший престиж и статус, которые Россия имела в мировой истории и политике, пришлись на эпоху Советского Союза. Несогласные с таким тезисом историки утверждают, что если бы реформы Сергея Витте и Петра Столыпина были доведены до логического конца, развитие России не было бы прервано большевистской революцией, достигнутые темпы индустриализации позволили бы России добиться статуса сверхдержавы. Но этого никто точно не знает. Зато известно, что царская Россия рухнула, потому что единственное место, которое она могла занимать в империалистическом порядке – это быть младшим партнером западного империализма, который втянул ее в войну, тогда как понесенные потери и внутренняя репутация лишили ее идеологической легитимности. К сожалению, реформаторы 1990-х г. не усвоили этот исторический урок.

Сегодня Россия может лишь сохранять и возрождать то, что осталось от советской сверхдержавы. У США, Франции и Китая есть четкие даты перехода к современному государству: 1776, 1789 и 1949 годы. То, что все эти даты связаны с революциями, наделяет их романтическим ореолом универсализма. В России это событие стало наиболее драматичным из всех – 1917 г., породивший мощное историческое цунами, затронувшее множество умов и сердец. Отказавшись от наследия 1917 г., российское государство в одностороннем порядке удалило свои источники мягкой силы.

Движущая сила политики – феномен борьбы, иногда достигающий наиболее интенсивной и решительной стадии конфликта. Ни одна другая философская школа не понимает суть борьбы лучше, чем диалектическая. Поэтому подлинный реализм – это диалектический реализм (если можно его так назвать). Советские реалисты понимали принцип диалектики, борьбы противоположностей, концепцию противоречий, особенно ленинское разграничение на «противоречия» и «антагонизмы» (иначе их можно назвать дружественными и антагонистическими противоречиями – именно так это было перефразировано и популяризировано Мао). Они глубоко понимали принцип, сформулированный более тысячи лет назад Сунь Цзы: «Познай себя, познай своего врага». В каком-то смысле они были «экзистенциальными реалистами» – с точки зрения истории философии и понимания диалектики истории.

С учетом того, что Запад сегодня ведет себя более самонадеянно, чем в советские годы, наступательное развертывание не остановилось и уж тем более не обратилось вспять после падения Советского Союза, а только ускоряется, логично настаивать на том, что российский реализм должен иметь сильную неосоветскую составляющую. Тем более что односторонняя эскалация – это специфическое постсоветское явление.

Ни один политик не мыслил более диалектично и не был более способен точечно сосредоточить и собрать в кулак политическую волю, чем Ленин. Его можно воспринимать как превосходного теоретика и практика политической борьбы, так что Карл Маркс в данном контексте отходит на второй план. Ленина как политического мыслителя можно освободить от оболочки марксизма, а ленинизм следовало бы переосмыслить как политическую философию борьбы и конфликта. Можно даже отбросить термины «ленинизм» и «ленинист» из-за их догматических коннотаций, потому что Ленина следует воспринимать как отца диалектического реализма, выдающегося философа борьбы, конфликта и политических сражений.

Ленин был главным реалистом, потому что в период «позднего модернизма», наверное, не было никого, кто мог бы яснее и быстрее понять конкретную политическую ситуацию со всеми ее нюансами, точно диагностировать сложившийся баланс сил и мобилизовать политическую волю.

Российский интеллектуал Ленин до сих пор остается универсальным мыслителем, оказавшим наибольшее влияние на весь мир, на человеческие воззрения и действия. Не стоит отказываться от его наследия, не оценив при этом последствия утраты его интеллектуального вклада. Переоценка Ленина как политического философа должна быть предпринята в том же духе, что и переоценка наследия Никколо Макиавелли, а также его реабилитация, осуществленная Грамши. Или в духе самого Макиавелли, когда тот вернулся к летописям древнего историка и записал свои «Рассуждения о первой декаде Тита Ливия».

Россия. Шри-Ланка > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 сентября 2019 > № 3138486 Даян Джаятиллека

Иран экспортировал не нефтяных товаров на $17,8 млрд. за первые пять месяцев года

Иран экспортировал не нефтяных товаров на 17,8 миллиардов долларов за первые пять месяцев текущего 1398 иранского календарного года (с 21 марта по 22 августа 2019), сообщает IRIB в понедельник.

За указанный период страна экспортировала 60,737 млн. тонн не нефтяных товаров. Общий объем не нефтяной внешней торговли Ирана за эти пять месяцев составил 35,5 млрд. долларов.

В первую пятерку импортеров иранских товаров в указанный период вошли соответственно Китай, Ирак, Турция, Объединенные Арабские Эмираты и Афганистан, которые вместе импортировали товаров на сумму более 13,377 млрд. долларов.

В указанный период в страну было импортировано 14,126 млн. тонн товаров на сумму 17,739 млрд. долларов.

Китай, ОАЭ, Турция, Индия и Германия были главными экспортерами в Иран с общим объемом экспорта более 12,280 миллиардов долларов.

Как ранее было объявлено Таможенной администрацией Исламской Республики Иран (IRICA), стоимость не нефтяного экспорта Ирана в предыдущем 1397 иранском году составила 44,3 миллиарда долларов, а в страну было отправлено товаров на сумму 42,6 миллиарда долларов.

Иран граничит с пятнадцатью странами, а именно с Объединенными Арабскими Эмиратами, Ираком, Турцией, Афганистаном, Пакистаном, Россией, Оманом, Азербайджаном, Туркменистаном, Кувейтом, Катаром, Казахстаном, Арменией, Бахрейном и Саудовской Аравией.

На основании данных, опубликованных Организацией содействия торговле Ирана (ТРО), объем торговли с соседними странами в прошлом 1397 иранском календарном году составил более 36,5 млрд. долларов США, что составляет около 41 процента от общего объема не нефтяной торговли страны в упомянутый промежуток времени.

По словам бывшего главы TPO, Иран планирует запустить 15 мегапроектов по экспорту, чтобы выявить больше целевых рынков. Мохаммадреза Модуди рассказал, что с реализацией этих проектов, которые в основном сосредоточены на рынках соседних стран, будут определены вопросы профессиональной торговли и продвижения экспорта не нефтяных товаров, сообщило информационное агентство Mehr.

Чиновник также сослался на положительное сальдо торгового баланса в 1,7 млрд. долларов США в не нефтяном товарообороте страны в прошлом 1397 иранском календарном году (закончившемся 20 марта 2019 года) и сказал, что это положительное сальдо было достигнуто благодаря сотрудничеству с частным сектором.

Вадим Сорокин: «Накопленный инженерный потенциал «ГАЗа» никакими санкциями не убьешь»

По его словам, новая «Газель NN» — это машина-партнер, которая взаимодействует с человеком, находящимся за рулем

В Москве проходит международная выставка коммерческого транспорта COMTRANS 2019, и один из ее ключевых участников — группа «ГАЗ». О новых моделях, которые компания разработала в этом году, Михаил Сафонов поговорил с президентом группы «ГАЗ» Вадимом Сорокиным.

В Москве сейчас проходит выставка коммерческого транспорта, и вы на ней представили целую серию новинок. Расскажите, пожалуйста, о них и о «Газели» нового поколения.

Вадим Сорокин: Действительно, мы показываем новую «Газель», и это машина нового поколения. Но на самом деле это нечто большее: это база в единой платформе, на основе которой будет идти развитие наших моделей в течение достаточно долгого времени. Если говорить образно, то все предыдущие модели — это инструмент в руках водителя, а новая машина — это машина-партнер. Она видит, слышит, оценивает дорожную обстановку, взаимодействует с человеком, который находится за рулем. Для этого в машине установлены «глаза» и «уши»: камеры, ультразвуковые датчики, радары, есть центральный блок управления — компьютер, который принимает решения от всех систем и общается с водителем. Машина видит дорожные знаки, неожиданные препятствия, следит за соблюдением полосы, имеет круговой обзор и подает сигналы или через экран, или через органы управления. Например, если вы выезжаете за полосу движения, вы почувствуете необходимость приложить дополнительные усилия на руле. Особенность новой платформы — это ее универсальность. Она подходит и для двигателей внутреннего сгорания, и для электродвигателей, для различных кузовных вариантов и позволяет внедрять интеллектуальные системы по мере необходимости и развития спроса. Мы назвали новую машину «Газель NN» — это и New Next, и Next Next, а еще одна возможная расшифровка — это Нижний Новгород. В 2021 году городу исполняется 800 лет, и эта разработка — своего рода подарок Горьковского автомобильного завода своему любимому городу.

На этой выставке представлены и электромобили. Насколько, на ваш взгляд, тема электрической тяги важна для России?

Вадим Сорокин: Это сложная тема: так или иначе, мы не сможем не рассматривать вопрос перехода транспортных средств на электропривод — мы придем к этому постепенно. Что касается оснований такого перехода — это тяга человечества к беспилотному автомобилю. Управление автомобилем базируется на электронных сигналах и импульсах, оно будет более быстрым и, как результат, безопасным. Мы придем к этому — это вопрос времени.

По Москве уже ездят электробусы, а у вас есть контракты со столичным правительством.

Вадим Сорокин: Да, московское правительство приняло революционное решение по развитию электрического транспорта и впервые в истории заказало большую промышленную партию электробусов. И именно благодаря этому решению отрасль получила новый импульс развития.

Это низкопольные автобусы?

Вадим Сорокин: Да, конечно.

Насколько это важно — делать именно такой транспорт?

Вадим Сорокин: Здесь мы уже говорим не об автомобилях, а об обществе, его отношении к людям с ограниченными физическими возможностями. При наблюдении за изменившимися требованиями к общественному транспорту заметно, что общество становится более гуманным и начинает думать о пожилых людях, о людях с ограниченными возможностями, о людях с тяжелыми сумками. Поэтому автобус с низким уровнем пола, позволяющий легко входить и выходить из автобуса, — свидетельство этой тенденции. Кстати, еще одна новинка, которую мы представляем на выставке, — это низкопольный микроавтобус, предназначенный для городских маршрутных перевозок. Причем эта машина изначально была разработана именно как маршрутное такси, а не как автомобиль для перевозки грузов, который потом адаптируют для пассажирских перевозок. Она рассчитана на 22 места, у нее низкий уровень пола, площадка для детских колясок, и есть облегченный заезд и место для инвалидных кресел. Мы уверены, что этот автомобиль скоро появится в крупных городах, а потом и по всей стране.

Мы говорим об электричестве как о перспективной теме, а если брать сегодняшний день, на ваш взгляд, какое топливо наиболее эффективно для коммерческого транспорта?

Вадим Сорокин: Сегодня с точки зрения стоимости самый эффективный и дешевый вид топлива для транспорта — природный газ. Также с точки зрения стоимости затрат на один километр природный газ более выгоден для любого вида транспорта по сравнению с дизелем и бензином. И с точки зрения экологии, и с точки зрения того, что запасы природного газа в нашей стране огромны. К тому же переход на газомоторное топливо позволит нивелировать отечественный конкурентный недостаток — огромные расстояния. Ведь всегда в себестоимости товаров, которые мы видим на прилавках наших магазинов, транспортная составляющая значительна. Единственное ограничение на развитие газового транспорта — это неразвитость заправочных решений. Однако за последние годы количество газовых станций растет и растет спрос на газовые автобусы. У нас уже есть полная линейка этих автомобилей. Мы первыми в стране освоили газовые двигатели и стали применять их и на среднетоннажных автомобилях, и на автобусах. На выставке мы впервые покажем новую модель грузовика «ГАЗон NEXT», работающую как на сжатом, так и на сжиженном газе. Последнее — это новое направление для России, но мы уверены, что оно будет активно развиваться в ряде регионов, особенно в Сибири с ее большими расстояниями.

Осталось только построить инфраструктуру.

Вадим Сорокин: Да и группа «ГАЗ» активно в этом участвует и оказывает поддержку.

Вы уже упомянули юбилей Нижнего Новгорода, но в этом году также исполняется 25 лет легендарной «Газели», которая буквально перевернула наш рынок коммерческого транспорта. Сохранилось ли что-то общее между сегодняшней «Газелью Next» и ее предшественницей?

Вадим Сорокин: Конечно, сохранилось. И вообще, наша стратегия — это развиваться эволюционно. Мы понимаем, что производим не легковые автомобили, где принятие решения о покупке зависит от моды и эмоций. Покупка коммерческого автомобиля подчиняется расчету и очень прагматична. Она зависит от стоимости владения, экономической эффективности, функциональности. За 25 лет мы продали порядка 2,2 млн «Газелей». Понятно, что это востребованный автомобиль, потому что он максимально соответствует требованиям потребителя. У наших конструкторов очень сложная задача — делать машины, которые обладают максимальной функциональностью, но при этом выгоднее, чем у конкурентов. А ведь это не только цена, но и простота, и невысокая стоимость обслуживания, и гарантия, и еще много факторов. Кстати, в новой «Газели NN», при всей сложности той технической начинки, которая у нее имеется, есть опция помогать водителю экономить деньги за счет снижения расхода топлива, предиктивной диагностики, снижения аварийности и других факторов.

К сожалению, компания уже больше года находится под американскими санкциями. Вы говорите о новых разработках, а как вам удается, находясь под санкциями, их производить и привлекали ли вы сторонние компании для этого?

Вадим Сорокин: Отвечая на этот вопрос, я бы хотел упомянуть еще одну юбилейную дату. В этом году инженерному центру «ГАЗа» исполнилось 90 лет. Это конструкторская школа для всей страны. У нас компетенция разработки автомобилей по полному циклу. И все те разработки, которые мы сейчас делаем, полностью наши. Сегодня мы сотрудничаем с российскими вузами и создаем инновационную среду для развития молодых инженеров. Вот этот накопленный инженерный потенциал «ГАЗа» так быстро никакими санкциями не убьешь. Но, конечно, надо признать, что проблемы из-за санкций есть и довольно серьезные. Министерство финансов США дает нам отсрочку по вступлению санкций в силу каждые три-четыре месяца.

Но все равно это дамоклов меч.

Вадим Сорокин: Да. Но что обычно происходит перед тем, как эта дата наступит? Мы не можем разместить новые заказы у поставщиков, пока не будет объявлена новая отсрочка, они не размещают заказ у своих поставщиков. И никто не знает, продлят или не продлят лицензию. После того как нам продлевают лицензию, мы приходим к своим поставщикам с новыми заказами, а они говорят: «Подождите, мы не можем вам их изготовить, потому что мы не заказали те или иные компоненты у своих уже поставщиков». Это создает значительные трудности, и то, что наши специалисты в этих условиях продолжают разрабатывать новые машины, наверное, это подвиг.

Я вспоминаю слова вице-премьера Дмитрия Козака, он как-то сказал, что у «ГАЗа» около 600 иностранных поставщиков. И вот в условиях санкций можно ли обеспечить локализацию, ну, если не 100%, то хотя бы близкую к этой цифре?

Вадим Сорокин: Вы правы, это масштабная задача. По сути, санкции выявили системную проблему отрасли — это чрезмерная импортозависимость, которая может в любой момент привести к остановке всей отрасли. И, конечно же, это вопрос добавленной стоимости. Например, сейчас, как мы с вами обсуждали, на рынке развивается новая технология — техника на электроприводе, но компонентной базы в стране для этого нет. Если мы эту технологию не освоим, если мы не будем производить соответствующие требованиям электротранспорта электродвигатели, батареи, системы управления двигателями, то через эту технологию, через автомобильные заводы все деньги утекут за периметр России. Куда? Совершенно понятно куда: Китай, Южная Корея, Европа. И в целом это касается не только новых видов транспорта: у нас нет производств, которые обеспечивают ключевую функцию автомобиля — движение. Это компоненты двигателя, компоненты коробок передач, системы управления, рулевое управление, тормозные системы. Есть проблемы с субкомпонентами, материалами. Например, резинотехнические изделия, современные подшипники: все это нужно заново создавать. И для этого должна быть общая отраслевая программа, чтобы такие производства создавались для всей отрасли, не только для «ГАЗа». Мы знаем, что Минпром работает над такой программой: ее основной принцип — максимальная унифицированность разрабатываемых компонентов, создание центров тех или иных компетенций, в которых должны быть сконцентрированы инженерные кадры и технологическая база. Этим нужно заниматься именно сегодня, когда происходят кризисные явления на рынке, сокращаются объемы производства, снижается занятость персонала. Новые компонентные производства дадут и новые рабочие места, и, что самое главное, технологический суверенитет страны.

К сожалению, компонентная база — это не только ваша проблема, это проблема, например, и космической отрасли.

Вадим Сорокин: Конечно, единственное отличие — это количество. Для космической отрасли нужны штуки, единицы, а автомобильная промышленность требует тысячи, сотни тысяч и миллионы тех или иных деталей. И управление этим комплексом, и создание комплекса по производству своих собственных отечественных автокомпонентов — это конечно же, государственная задача.

Михаил Сафонов

Россия. ПФО. ЦФО > Авиапром, автопром. Транспорт > bfm.ru, 3 сентября 2019 > № 3126814 Вадим Сорокин

Подведены итоги XII Международного конкурса книжной иллюстрации и дизайна «Образ книги»

В 2019 году по сравнению с предыдущим годом число участников «Образа книги» увеличилось в два раза. Среди победителей – солидный список зарубежных иллюстраторов.

Свои работы представили более 600 художников из Москвы, Санкт-Петербурга, Архангельска, Волгограда, Екатеринбурга, Иркутска, Красноярска, Якутска, других городов России, а также из Республики Беларусь, Украины, Болгарии, Словакии, Словении, Испании, Италии, Португалии, Великобритании, Литвы, Польши, Чехии, Швейцарии, Австралии, Ирана, Ливана, Канады, США, Бразилии, Колумбии, Аргентины, Тайваня, Китая, Кореи, Японии, ЮАР. Среди победителей – солидный список зарубежных иллюстраторов.

В этом году самыми популярными в рамках конкурса оказались номинации «Лучшие иллюстрации к произведениям для детей и подростков» и «Авторская книга» - здесь отмечено самое большое количество участников.

Торжественная церемония награждения победителей конкурса «Образ книги» («Image of the Book») состоится в рамках 32-й Московской международной книжной выставки-ярмарки 7 сентября 2019 года в 14:00 в зале № 1, павильона № 75, ВДНХ.

Конкурс для профессиональных художников-иллюстраторов и дизайнеров «Образ книги» («Image of the Book») проводится при поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям.

«Мираторг» накормит Китай курятиной

146 тысяч тонн курятины намерен поставить в Китай и Вьетнам пионер экспорта российской курятины в КНР — компания «Брянский бройлер», входящая в «Мираторг». Именно брянская компания открыла поставки курятины в Китай еще феврале 2019 года, первой доставив на китайский рынок 54 тонны куриных крылышек.

К 2024 году экспорт курятины от «Брянского бройлера» в Китай и Вьетнам станет глобальным. Об этом рассказал в интервью РИА Новости губернатор Брянской области Александр Богомаз. По его словам, в Брянске мясо птицы в Китай поставляют два предприятия — «Брянский бройлер» и «Брянская мясная компания». Хитом экспорта являются куриные лапы. Губернатор рассказал, что «Брянский бройлер» к 2024 году планирует поставлять в Китай и Вьетнам почти 146 тысяч тонн готовой продукции на сумму $232 млн».

Если экспорт в Китай успешно стартовал, то на вьетнамский рынок брянские производители курятины только собираются выйти, ведут переговоры с дистрибьюторами. Недавно в Брянск для знакомства с местными производителями приезжала вьетнамская делегация, которую возглавлял посол Вьетнама в России г-н Нго Дык Мань.

На азиатский рынок, по словам главы региона, планируют выйти или уже вышли и другие производители Брянска. Например, агрохолдинг «Охотно», кондитерская компания «Брянконфи» и производитель картофельных чипсов «Новоком».

Приступил к работе китайско-российский деревообрабатывающий центр в Суйфэньхэ

Крупный китайско-российский центр деревообработки «Шэнсэнь» в Суйфэньхэ, открытый 20 июля 2019 года, приступил к работе. На сегодняшний день в центре разместились десятки резидентов. И первый из них начал производить пиломатериалы.

«Шэнсэнь» был открыт именно в Суйфэньхэ неслучайно. Помимо того, что город граничит с Россией, он известен как китайская столица деревообаботки и крупнейшая база по импорту российских пиломатериалов.

Площадь центра «Шэнсэнь» — 6,6 га. Инвестиции в проект составили более $21 млн. Планируется, что уже в 2020 году центр выйдет на объем производства 2,5 млн кубометров в год (на $368,3 млн). В центре будут располагаться 78 линий по производству лесоматериалов, а также цеха, столярные мастерские и инфраструктура для сотрудников центра.

В центре «Шэнсэнь» созданы льготные налоговые условия для резидентов. Планируется, что в нем будут работать более 500 мелких и средних предприятий по деревообработке.

Ранее руководство центра заявляло, что он приступит к работе в середине сентября. Однако уже в понедельник, 2 сентября, первый производитель на территории центра приступил к работе — раньше намеченного графика. На этой неделе к нему намерены присоединиться еще 7 компаний. А к концу сентября все разместившиеся в центре производства включатся в работу.

Центр «Шэнсэнь» станет драйвером не только для деревообрабатывающей отрасли Хэйлунцзяна, но и для экспорта российской древесины в китайскую провинцию. Особенно это актуально для ближайшего соседа Хэйлунцзяна — Приморского края. По итогам прошлых лет древесина стала основной статьей китайского импорта из Приморья через Суйфэньхэ. Вся импортируемая через Суйфэньхэ древесина поступает из России.

Таможенный «зеленый коридор» упрощает бизнес с Китаем

Дальневосточное таможенное управление РФ (ДВТУ) разъяснило участникам ВЭД суть российско-китайского проекта «Зеленый коридор», продвигаемого ФТС. Этот проект реализуется таможенными службами КНР и РФ на двусторонней и паритетной основе. Участвовать в нем могут добросовестные участники ВЭД с российской и китайской стороны, заключившие договор на поставку товаров. Для организации информационного обмен cписок импортеров и экспортеров согласуется с таможенными службами России и Китая.

Давайте посмотрим, как работает «Зеленый коридор» при импорте товаров из Китая. Для того чтобы принять участие в проекте, китайский экспортер должен направить в таможенные органы КНР сведения об экспортной поставке. После чего китайская таможня присваивает товарной партии уникальный идентификационный номер (UCR). Затем китайский экспортер направляет UCR перевозчику, который передает его вместе с необходимыми документами представителю таможенных органов РФ на пункте пропуска. Одновременно китайский экспортер передает UCR декларанту, чтобы он мог указать его в декларации на товары. Российская таможня проверяет соответствие сведений, полученных от китайской таможни, с информацией, заявленной в декларации на товары. И если сведения совпадают, участник ВЭД может импортировать товары по упрощенной схеме — «зеленому коридору».

Такой же алгоритм применяется и при экспорте российских товаров в Китай.

Чтобы стать участником проекта «Зеленый коридор», участник ВЭД должен направить в ДВТУ письмо с заполненной регистрационной формой (ее можно найти на сайте ДВТУ).

В технопарке «Медбиофарма» (Уфа) появится импортозамещающее производство антибиотика ванкомицина. На данный момент препарат закупается в Китае, рассказал ТАСС в понедельник ректор Башкирского медицинского университета Валентин Павлов.

«Мы готовы локализовать в РФ производство противоопухолевого антибиотика ванкомицин, на сегодняшний день эта субстанция полностью закупается в Китае, но мы планируем в ближайшие два-три года переместить производство в Уфу», - отметил Павлов.

Резидентами технопарка станут производственный центр «Генериум», специализирующийся на выпуске генномодифицированных препаратов, клеточных технологиях, представитель контактной ядерной медицины и красноярский фармацевтический завод.

А КАКОЙ У ТЕБЯ КОМПАС?

GPS, ГЛОНАСС - этими навигаторами мы уже привыкли пользоваться. А вот китайцы считают по-другому. И у них есть на это основания.

Все мы знаем, что карты в смартфонах и автомобильных навигаторах работают благодаря американским спутникам с функцией GPS, обеспечивающим связь с любым абонентом, или с помощью российской спутниковой системы ГЛОНАСС. Помимо этого, на орбите нашей планеты есть несколько европейских устройств. А еще есть десятки китайских спутников BeiDou. И теперь, даже не догадываясь, мы можем пользоваться китайскими аналогами. Дело в том, что их стало чуть больше, чем остальных.

Китай - огромная страна, и спутников у них тоже много. На данный момент вокруг нашей планеты крутятся целых 35 китайских спутников BeiDou. Для сравнения: GPS имеет только 31 навигационный аппарат. Китай вопреки всем выводит свои навигационные устройства на орбиту чрезвычайно активно - только в 2018 году их было запущено 18.

Верить или не верить, но китайские спутники покрывают территорию 100 из 137 стран. Вполне возможно, китайской системой пользуемся даже мы, жители России, но просто этого не замечаем. Дело в том, что современные устройства поддерживают практически все существующие системы и простые пользователи понятия не имеют, к каким спутникам подключаются приложения - к GPS, ГЛОНАСС или к BeiDou.

Китайцы китайцами, но и наша система ГЛОНАСС тоже не лыком шита. На орбите работают целых 24 спутника. А вот у Европейской ассоциации их всего лишь 22.

Валерий Мальчев

По итогам 2018 г., валовая прибыль приморского туризма Китая превысила 1,6 трлн юаней. Это на 8,3% больше, чем в 2017 г., сообщило Министерство природных ресурсов КНР.

На долю приморского туризма в морской индустрии Поднебесной приходится 47,8%. В то же время доля морского транспорта составляет 19,4%, а морского рыболовства – 14,3%.

Китайские приморский туризм предлагает услуги по экскурсиям на острова, отдыху и досугу, водным видам спорта.

Ранее сообщалось, что в 2018 г. в туристическом секторе китайской экономики созданы 79,9 млн прямых и косвенных рабочих мест. Это составляет почти 10,3% от общей численности занятого населения. В перспективе растущий туристический рынок Китая будет способствовать созданию новых рабочих мест.

В Поднебесной стремительно развивается рынок внутреннего туризма. По итогам января-июня 2019 г., доходы в этой сфере китайской экономики составили 2,78 трлн юаней ($402 млрд). Это на 13,5% больше, чем за январь-июнь 2018 г. Ожидается, что к концу текущего год доходы от внутреннего туризма в стране составят 5,6 трлн юаней. Они вырастут на 10% в годовом сопоставлении. В частности, по итогам первой половины 2019 г., в Китае совершено 1,51 млрд поездок в рамках сельского туризма. Это на 10,2% больше, чем годом ранее.

За январь-июнь 2019 г. чистая прибыль Строительного банка Китая достигла 154,19 млрд юаней ($22 млрд). Это на 4,87% больше, чем за январь-июнь 2018 г., сообщил банк в отчете для Шанхайской фондовой биржи.

В конце шестого месяца текущего года активы банка составили 24,38 трлн юаней. Они выросли на 5% в годовом сопоставлении.

По итогам первой половины 2019 г. коэффициент безнадежных кредитов Стройбанка составил 1,43%. Он снизился на 0,03% по сравнению с уровнем прошлого года. При этом доходы банка в виде процентов достигли 250,44 млрд юаней. Они увеличились на 4,57% по сравнению с аналогичным показателем 2018 г. На данный вид доходов пришлось 69,28% от общей суммы доходов этого крупнейшего частного банка Китая.

Напомним, что в прошлом году в банковской сфере КНР насчитывалось 4588 финансовых учреждений, относящихся к более чем 20 категориям, включая политические, акционерные, иностранные и прочие государственные и коммерческие банки.

Банковский сектор китайской экономики открыт для частного капитала. В Поднебесной действуют свыше 3000 банковских учреждений, контрольный пакет акций которых находится у частных предпринимателей. Общие активы финансовых учреждений страны к концу 2018 г. достигли 293,52 трлн юаней ($43,8 трлн). Это на 6,4% больше, чем в конце 2017 г.

В 2018 г. китайские власти сократили затраты граждан и компаний на плату за проезд по автодорогам на 91,78 млрд юаней ($12,91 млрд). Таким образом, правительство КНР последовательно решает проблему снижения расходов на логистику и проезд транспорта по автодорогам.

По данным Министерства транспорта Китая, объем сокращенных сборов увеличился на 9,61 млрд юаней, или 11,7% по сравнению с аналогичным показателем 2017 г.

В прошлом году общая протяженность скоростных автомобильных дорог Поднебесной выросла на 5239 км.

Ранее сообщалось, что по итогам января-июля 2019 г., в Китае объем автомобильных грузовых перевозок достиг 22,6 млрд т. Это на 5,8% больше, чем за январь-июль 2018 г. За семь месяцев текущего года объем грузоперевозок по скоростным автодорогам Поднебесной достиг 8,5 млрд т. Это на 9% больше, чем годом ранее.

По оценкам экспертов, увеличение объема грузоперевозок в стране неразрывно связано со стабильным развитием китайской экономики, которая за первую половину 2019 г. выросла на 6,3%.

Напомним, что за январь-июнь 2019 г. общая стоимость товаров социальной логистики в КНР достигла 139,5 трлн юаней ($20,3 трлн). Это на 6% больше, чем за январь-июнь 2018 г. По итогам первой половины текущего года, общие издержки в секторе логистики Поднебесной составили 6,6 трлн юаней. Они увеличились на 8% в годовом сопоставлении. Министерство транспорта Китая планирует сократить расходы на логистику на 120,9 млрд юаней к концу 2019 г.