Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Лиссабонский договор и интересы России

И.Д. Иванов – академик РАН, профессор-исследователь Государственного университета – Высшей школы экономики.

Резюме Вступление в силу Лиссабонского договора существенно меняет облик Европейского союза как крупнейшего экономического и политического партнера России в Европе и в мире.

Вступление в силу Лиссабонского договора существенно меняет облик Европейского союза как крупнейшего экономического и политического партнера России в Европе и в мире. С одной стороны, более четкое определение его компетенций и процедур принятия решений содействует реализации «четырех общих пространств» Россией и ЕС и переговорам о заключении между ними нового базового соглашения. С другой – этот документ усложняет процесс сотрудничества Брюсселя с третьими странами, включая Россию. Влияние антироссийских настроений может возрасти, как и склонность к «двойным стандартам».

ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПИАЛЬНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ

Прежде всего договор упорядочивает внутреннее строение и международные позиции Европейского союза, создавая в нем единое правовое и организационное поле (вместо трех прежних разнохарактерных по своему статусу «колонн» интеграции) и правопорядок и придавая ему международную правосубъектность, которой ЕС раньше не обладал (ст. 47). «Только после Лиссабона, – отмечал в этой связи видный архитектор европейской интеграции Валери Жискар д’Эстен, – Европа начала реально существовать как политическое целое в глазах всего мира». В орбиту Евросоюза включаются также ранее не входившие в него рабочие органы, например Европейский центральный банк, Счетная палата и Суд ЕС.

Конструктивным представляется здесь в числе прочего смена статуса Суда ЕС. «Административная структура и право Европейского союза нестабильны и находятся в процессе постоянного развития в различных сферах, – писал в июле 2008 г. журнал West European Politics. – Кроме того, координация действий в этих сферах крайне слаба. Поэтому административное право Евросоюза существует в основном в форме общих принципов такого права. Некоторые его нормы фрагментированы и неприменимы на междисциплинарной основе… особенно там, где исполнительные компетенции Союза рассредоточены по его различным структурам». В этих условиях Суд ЕС внес самый существенный вклад в процесс интеграции, закрывая своими решениями и толкованиями многие бреши в формирующемся европейском праве, способствуя гармонизации законодательства стран-членов и тем самым облегчая для третьих стран взаимодействие с Европейским союзом.

Место прежнего многоактового дублирования принципов и тематики деятельности ЕС занимает теперь их четкое разделение на два уставных документа: Договор о Европейском союзе (ДЕС – содержание и направления интеграции) и Договор о функционировании Европейского союза (ДФЕС – условия и механизмы реализации поставленных интеграционных целей). Главное же – существенно уточняются исключительная, совместная и иные компетенции Евросоюза (при расширении первых), что делает его более предсказуемым и полномочным партнером за столом переговоров (в т. ч. с Россией). Как с удовлетворением констатировал член исполнительного совета фонда Бертельсманна Вернер Вайденфельд, новый документ «снимает двусмысленности, ранее характерные для разделения компетенций между Евросоюзом, странами-членами и прочими странами как субъектами интеграционного процесса». По его оценке, прежде было «весьма затруднительно понять, действует ли Брюссель в каждом отдельном случае в рамках имеющихся у него полномочий или же переступает их пределы».

Повышается эффективность процесса принятия решений в ЕС. По сравнению с «тройным большинством» (по голосам стран-членов, по числу стран и по населению), существующим ныне, с 2017 г. вводится «двойное» (55 % голосов стран-членов, охватывающих тот же процент населения). При этом с 2014 г. по 2017 г. нынешняя процедура временно заменяется переходной (55 % голосов, не менее 19 стран-членов, охватывающих 62 % населения). Сферы решений, принимаемых квалифицированным большинством, расширяются со 137 до 181, оставляя для единогласия лишь 70. Число применяемых при этом категорий правовых и административных инструментов сокращается с 16 до 5 (ст. 288). Господствующей (в 80 % случаев) становится стандартная процедура принятия решений (совместно с Европейским парламентом) при сокращении сферы специальной. При распределении полномочий и исполнении решений более последовательно выдерживаются принципы субсидиарности и пропорциональности (ст. 5).

Состав членов Комиссии ЕС в перспективе сокращается до 18, депутатов Европарламента – до 750. Легализован Комитет постоянных представителей государства (КОРЕПЕР) как подготовительный и совещательный орган принятия решений. На направлении внешней политики создается специальный пост верховного представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности на правах вице-председателя Еврокомиссии (ст. 18). Внешнее представительство интересов Евросоюза вменяется также председателю Европейского совета как высшего органа ЕС при наделении его полномочиями на 2,5 года вместо прежнего шестимесячного председательства (ст. 15.6).

Все это существенно активизирует деятельность Европейского союза, впавшую в определенный ступор после его последнего расширения, а также позволяет более оперативно реализовывать согласованные договоренности, будь то по «четырем общим пространствам» или по новому базовому соглашению Россия – Евросоюз. Ведь не секрет, что прежние уставные документы ЕС не создавали для этого должного правового и организационного поля и потому, например, ряд статей Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (СПС) Европейский союз – Россия, вступившего в силу в 1997 г., не применялись сторонами, ибо оно не содержало достаточной чистоты использованных юридических конструкций, а подчас реализовывалось даже явочным порядком. Лиссабонский же договор способен более эффективно формализовывать результаты нашего взаимодействия.

Вместе с тем процедура принятия решений в Европейском союзе по Лиссабонскому договору приобрела и дополнительные сложности. Прежний властный треугольник ЕС (Европарламент – Совет министров – Комиссия) превращается теперь в квадратуру: Европейский совет – Европарламент – Совет министров – Комиссия, причем от первого из этих органов ожидается консенсус при принятии решений. А более всех от предпринятых изменений выигрывает Европарламент, где непропорционально большой вес получили «новые европейцы», в том числе недружественно настроенные к России. Лиссабонский договор ставит Европарламент по его полномочиям почти в равное положение с Советом министров ЕС в части формулирования новелл европейского права (ст. 14, 16 и ст. 223–224), расширяя круг совместного принятия ими решений еще на 40 важных сфер, включая сельское хозяйство, энергетику, управление фондами развития и иммиграционную политику.

Усложняет процедуру принятия решений и подключение к ней национальных парламентов стран-членов, которые при определенных условиях могут заблокировать принятие решений и позиции наднациональных властей (показать Брюсселю т. н. «оранжевую карту»), если, к примеру, были нарушены принципы субсидиарности и пропорциональности.

Вводимая договором законодательная инициатива, исходящая от одного и более миллионов граждан стран – членов Европейского союза (ст. 11.4), может быть выгодна лишь третьим странам, имеющим здесь свое влиятельное политическое лобби, которым не располагает Россия. Все это делает переговорный процесс и реализацию достигнутых договоренностей более чувствительными к постороннему, в том числе антироссийскому, влиянию, осложняя общий климат сотрудничества.

Расширяется область полномочий Евросоюза (вне их остаются в основном налоги, социальное страхование, госдоходы, общая внешняя политика и политика безопасности), в т. ч. за счет космоса, гуманитарной помощи, энергетики, общественного транспорта, телекоммуникаций, электроснабжения, почты, туризма. А главное – ЕС наделяется новыми полномочиями в сфере миротворческих операций, разоружения, предотвращения и ликвидации конфликтов, создания собственных механизмов осуществления общей внешней и оборонной политики, борьбы с трансграничной преступностью, нелегальной иммиграцией, торговлей наркотиками и людьми, оружием, финансовыми махинациями и т. д.

Все это, конечно же, расширяет тематическое поле сотрудничества России непосредственно с органами Евросоюза. В то же время около 300 статей договора все еще предстоит реализовывать через совместную компетенцию Европейского союза и стран-членов, а сами новеллы Лиссабона сосредотачиваются скорее внутри Европейского союза, ибо тот же договор предусматривает крайне сложную систему достижения международных договоренностей. Соглашения заключаются, только если они прямо предусмотрены учредительными актами ЕС и необходимы для осуществления целей, закрепленных в этих актах, или же предусмотрены актами вторичного права Евросоюза. Директивы на переговоры с третьими странами дает лишь Европейский совет, и только он полномочен вносить в них поправки, что лишает переговорный процесс необходимой гибкости и динамики и делает его продолжительным по времени. К тому же сам процесс ставится под юрисдикционный контроль Европейского совета, Совета министров, Европарламента, Суда и Комиссии, что означает интенсивный документооборот между ними в ходе переговоров, выработку переговорной позиции по минимальной общей планке и негибкость раз утвержденной политики и позиции по отношению к партнерам. Во многом перед лицом такой перспективы уже сейчас крайне вязко идут переговоры по новому базовому соглашению Россия – ЕС, где после шести их раундов согласовано лишь несколько неосновных статей.

ПУТИ РЕАЛИЗАЦИИ

В сфере реализации достигнутых договоренностей состоявшееся расширение полномочий Европейского союза во многом девальвируется вводимой дифференциацией отдельных их категорий (ст. 4–6). Таковыми теперь являются (вместо прежних исключительных и делимых со странами-членами компетенций):

– исключительная наднациональная компетенция Евросоюза (в сфере функционирования таможенного союза, правил конкуренции, финансовой политики в еврозоне, общей торговой и рыболовной политики);

– совместная компетенция (единый внутренний рынок, социальная, аграрная, транспортная, энергетическая и региональная политика, защита прав потребителей и сфера свободы, безопасности и правопорядка);

– поддерживающие, координирующие и дополняющие меры (культура, туризм, образование, спорт, здравоохранение, административное сотрудничество);

– координация экономической и социальной политики (занятость, социальная политика);

– специфические полномочия в сфере общей внешней политики и политики безопасности (сфера внешней политики, относящаяся к обеспечению безопасности Европы, включая поэтапное формирование общей оборонной политики).

Естественно, что такого рода плюрализм и чересполосица делают договоренности с ЕС по перечисленным компетенциям и сферам неравнозначными по эффективности реализации, тем самым затрудняя сведение их в общий баланс рисков и выгод сотрудничества.

Европейские эксперты называют и еще ряд проблем, не решенных или опущенных в договоре. «Никто не знает, – утверждает, например, лондонский The Economist, – как порядок принятия решений большинством голосов в Совете будет сочетаться с расширением сферы совместного законотворчества с Европарламентом». В соответствии с перечнем своих обязанностей верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности должен проводить не менее 150 важных дипломатических встреч ежегодно, но каких-либо его заместителей или делегирования полномочий при этом не предусмотрено. Точно так же при введении Европейского совета во властную квадратуру ЕС функции этого органа тоже оказались недостаточно четко прописаны.

Предполагается, что одномиллионная «народная инициатива», чтобы быть представительной, должна формироваться из граждан по меньшей мере четырех стран-членов и при участии не менее 1/500 от населения Европейского союза в каждой из стран. Однако это нигде не кодифицировано. Не совсем ясно, как теперь управлять более чем 30 тематическими агентствами, практически не имеющими «горизонтальных» связей. Точно такая же проблема стоит перед более 1 200 неконтролируемо размножающимися экспертными группами (в 1975 г. их было всего 537), пишет журнал West European Politics.

К тому же Лиссабонский договор закрепляет и мессианскую, идеологическую парадигму ЕС, подчеркивая, что любые его международные соглашения заключаются лишь с партнерами, исповедующими те же «ценности», а сами документы обязаны продвигать подобные ценности вовне (ст. 3.5, 21, 23, 49 и ст. 205, 216 и др). Такие претензии на идеологическую ангажированность трансформируются в итоге в политику «двойных стандартов» в отношении партнеров, особенно России. «Если мы не сумеем выработать единую позицию по России, – считает испанский публицист Маите Рико, – никто не будет принимать нас всерьез». Но такая позиция, по мнению бывшего корреспондента итальянской Corriere della Sera в Москве Фабрицио Драгосея, должна заключаться именно в том, чтобы «твердо указывать России на несколько важных пунктов», для чего нужно преодолеть «снисходительное поведение Запада».

На несостоятельности этой мессианской (а вернее, имперской) доктрины Европейского союза стоит остановиться подробнее.

Во-первых, эти навязываемые нам «ценности» отнюдь не единообразны и трактуются разными странами и политическими кругами не однозначно. Например, «Европа сделала свой выбор в пользу рыночной экономики и капитализма, – отмечает государственный секретарь Франции по экономическим перспективам и оценке общественной политики Эрик Бессон, – но этот выбор вовсе не означает абсолютной власти и свободы рынка». России же (при содействии наших собственных отечественных политиков-компрадоров) навязывается именно эта модель, хотя она и скомпрометировала себя в ходе последнего кризиса. Сами пропагандируемые ценности разнятся в их протестантском и католическом понимании, а у «новых европейцев» с их неразвитым гражданским обществом в «ценностях» вообще доминирует местечковая антироссийская риторика, и они интерпретируются как «покаяние» за Советский Союз (естественно, с выплатой компенсации). Кстати, и сами эти страны были приняты в Евросоюз с идеологическим авансом, ибо европейские «ценности» в них отнюдь не доминировали. И если – в соответствии с официальными лозунгами ЕС – сила Европы состоит в ее многообразии, то тот же подход, наверное, должен быть справедлив не только в отношении «брюссельской», но и Большой Европы, включая Россию.

Во-вторых, авторам договора было бы полезно помнить, что Европейский союз в своих внешних сношениях обязан руководствоваться не только уставными документами, но и более широкими нормами международного права, приоритетными по отношению к этим первым. А именно: не претендовать на экстратерриториальное применение своего законодательства и тем самым не нарушать суверенитета партнеров. «Общим принципом международного публичного права, – подчеркивает профессор Университета Люксембурга Гервиг Хофман, – является то, что право государства осуществлять свои суверенные полномочия ограничено лишь его национальной территорией и отсутствует вне ее границ», а само «суверенное государство дихотомно характеризуется концентрацией его власти внутри своей территории, с одной стороны, и независимостью вовне – с другой».

В-третьих, мессианская мантра, возведенная в ранг договорной нормы, давно уже мешает конкретному деловому сотрудничеству сторон. «По-настоящему тревожит, – отмечал, например, в бытность свою членом Комиссии ЕС по делам внешней торговли Питер Мандельсон, – что ни по одной другой стране нас не разделяет столько несовпадений, сколько по отношению к России». Если это не преодолеть, то «все наши отношения будут определяться сугубо краткосрочными политическими соображениями, чего недостаточно, если мы ставим перед собой долгосрочные цели». «Европа, конечно же, не идет единым геополитическим курсом с Россией, – поддерживает такую точку зрения бывший министр иностранных дел ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер, – но мы должны вносить совместный вклад в то, чтобы достойно встретить стоящие перед нами общие вызовы».

Однако ущерб от такой политизации и идеологизации отношений пока неоспорим. Заповедь классика американской советологии Джорджа Кеннана «Позвольте русским оставаться русскими» в Брюсселе вспоминают далеко не всегда. Более того, с приходом «новых европейцев» политическая ангажированность в этом вопросе проникает и в аппарат Евросоюза. Хотя формально на позиции еврочиновников не должны сказываться национальные предпочтения или предрассудки, по данным исследований, на служебную деятельность половины из них оказывает влияние национальная принадлежность, а две трети придерживаются национальной культуры тех стран, выходцами из которых они являются. В итоге «национальные пристрастия остаются фундаментальной характеристикой того, как решаются дела в Комиссии ЕС, – свидетельствует профессор Утрехтской школы управления Семин Суварирол, – даже несмотря на кросснациональное видение задач Европейского союза, завещанное его отцами-основателями».

К сожалению, Лиссабонский договор легализует и еще одну, прежде всего моральную, категорию поведения стран – членов ЕС на международной арене, а именно переводит в разряд юридической нормы понятие их «солидарности» перед лицом третьих стран. Это фактически девальвирует принципы принятия решений большинством и подвергает важнейшие вопросы сотрудничества, например энергетику, риску вето со стороны отдельных стран, заставляющих исполнять свои прихоти и всех остальных. Текстуально «солидарность» упоминается в Лиссабонском договоре чаще любого другого термина (ст. 2.3, 3.3, 21.1, 24.2 и ст. 67, 80, 122, 222 и др.), что способно иммобилизовать Евросоюз как переговорного и оперативного партнера. Например, новый председатель Европарламента Ежи Бузек (Польша) прямо выражал свое сожаление в связи с тем, что раньше Евросоюз не имел инструментов для вмешательства в газовые конфликты между Украиной и Россией, зато теперь они появились в Лиссабонском договоре на базе его положений о «солидарности».

Во всяком случае при нынешнем раскладе сил такая «солидарность» лишает ядро ЕС, в том числе франко-германский тандем, инициативы в делах сотрудничества и отдает их на откуп «новым европейцам», выступая как инструмент деструктивной антироссийской риторики.

В результате в отношениях между Брюсселем и Россией, как это подчеркивает депутат Европарламента Ален Ламассюр, все еще сохраняется дилемма: «Кто мы – партнеры или политические противники? Даже более чем пятнадцать лет спустя после распада СССР западный лагерь так и не определился с ответом на этот вопрос». Не просматривается он и в Лиссабонском договоре.

В более прикладном плане переговоры и весь процесс сотрудничества усложняются и тем, что полномочия между председателем Европейского совета и верховным представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности пока официально не разделены. Неясно, например, каковыми будут состав и иерархия лидеров Евросоюза на саммитах с Россией. Внешнеполитический аппарат этой организации пока не сформирован (хотя в его отсутствие нам предпочтительно иметь дело с различными органами Европейского союза по отдельности). Трудно уяснить себе, как зарубежные дипломатические представительства теперь уже Евросоюза в целом (прежде они были представительствами только Комиссии) станут продвигать эти более широкие (и противоречивые) позиции и интересы.

К «узким местам» Лиссабонского договора относится и то, что он не создает каких-либо собственных механизмов обеспечения правоприменения и принуждения к исполнению принимаемых решений. Еврокомиссия может влиять на нарушителей, лишь вынося предупреждения либо через национальные правительства на базе ст. 291, тогда как решающее слово по-прежнему остается за сложной и длительной процедурой, в ходе которой через Суд ЕС получают подтверждение соответствующие обязывающие решения. Как вариант, в результате у Европейского союза могут образовываться лазейки для ухода от обязательств перед Россией.

Сохраняется договором, хотя и в измененной форме, процедура «комитологии», т. е. право Еврокомиссии издавать свои собственные нормативные акты в развитие и конкретизацию ранее принятых на более высоком уровне. Этот «третий канал» законотворчества (после стандартной и специальной процедур) может, безусловно, ускорить реализацию договоренностей, достигнутых с третьими странами. Но он может в равной степени привести и к предвзятой трактовке, и к фактическому изменению таких договоренностей. Поэтому принимаемые решения важно облекать прежде всего в акты прямого действия.

Наконец, обновленный уставный документ компактнее и легче для восприятия, чем прежние, ибо число статей в нем сокращено до 448 против 700, которые были раньше. И всё же эксперты отмечают, что и в этом виде он труден и неоднозначен для восприятия. По крайней мере, одной из причин провала его первого варианта на референдуме во Франции была непродуманная рассылка электорату всего этого 480-страничного фолианта фактически без комментариев.

СОЧЕТАНИЕ ВОЗМОЖНОСТЕЙ ДЛЯ МНОГОСТОРОННЕГО И ДВУСТОРОННЕГО СОТРУДНИЧЕСТВА

Российская Федерация – по традиции и с учетом своих национальных интересов – сотрудничает не только с наднациональными структурами, но и с отдельными странами – членами ЕС, причем двустороннее сотрудничество оказывается зачастую даже более глубоким и плодотворным. Лиссабонский договор в этом отношении сохраняет «окно возможностей», конкретизируя в правовом поле Союза вариант развития сотрудничества с третьими странами в формате групп заинтересованных стран-членов (ст. 20 и ст. 326–334).

Такое «продвинутое сотрудничество» (хотя его режимы и остаются по-прежнему вне aquis communautaire и оно не применяется в сфере исключительных полномочий Европейского союза) может осуществляться группой в составе не менее девяти заинтересованных стран-членов (при условии открытого членства в проекте). Тем самым из отдельных сфер отношений Россия – ЕС могут устраняться деструктивно действующие государства. К сожалению, «продвинутое сотрудничество» в направлении третьих стран не распространяется на сферу общей внешней политики и политики безопасности и сферу обороны. Хотя Россия неоднократно выражала свою заинтересованность в развитии на определенных условиях военно-технического сотрудничества с Евросоюзом, в том числе в обеспечении там «европейской оборонной самобытности», что в научно-техническом плане нереально для Европейского союза без контактов военно-технических потенциалов сторон. Свидетельством этого являются спасение графика осуществления программы космической связи, навигации и позиционирования «Галилео» (которая противостоит американской GPS) российскими носителями «Союз» и стыковка этой программы со сходной российской программой «Глонасс».

Технически уже ясно, что ЕС, затрачивая на оборону вдвое меньше и на военно-технические НИОКР вшестеро меньше, чем США, не в состоянии должным образом обеспечить ни материальную базу своей общей оборонной политики (особенно в варианте продвижения к совместной обороне), ни операции своих миротворческих контингентов за рубежом. «Европейский рынок оборонной продукции, – отмечает депутат Европарламента Александр Ламбсдорф, – разделен на 89 различных программ… в результате возникает нехватка оборудования и технологий и происходит европейское по своим масштабам разбазаривание денег налогоплательщиков». Со своей стороны миротворческий контингент Евросоюза растет быстрее любой армии мира, но на его содержание хронически не хватает материальных ресурсов, и, например, 24 % военных, 33 % полицейских и 81 % гражданских миротворцев вообще не проходят предмиссионную подготовку.

Между тем российская военная техника уже находится на вооружении армий и флотов 11 стран Европейского союза, без наших ракет-носителей ЕС вряд ли обойдется при планируемом размещении на орбите системы спутников дистанционного зондирования земли ГМЭС (ориентированных не только на агробизнес и экологию, но и на проведение миротворческих операций). Российский банк ВТБ владеет 6 % акций системообразующего военно-космического концерна EADS. Россия оказывала содействие миротворческой миссии Евросоюза в Чаде. Более того, даже «НАТО, – констатировал осенью 2009 г. французский Politique internationale, – разделяет ныне с Россией ряд общих интересов в сфере безопасности». Правда, в большинстве случаев такое военно-техническое сотрудничество идет пока в основном по двусторонним каналам при пассивности политических структур Европейского союза и Европейского оборонного агентства.

Однако в ходе опроса ведущих авиакосмических фирм ЕС и России, проведенного в 2007 г. журналом NATO's Nations, выяснилось, что высшие менеджеры таких европейских компаний, как Dassault, Eurojet turbo, Autoflug и др., а также «Рособоронэкспорта» и авиазавода в Улан-Удэ, вполне конкретно заинтересованы в научно-производственной кооперации в оборонных отраслях.

Согласно Лиссабонскому договору, странам-членам не возбраняется осуществлять (наряду с мерами в масштабе Евросоюза) совместные программы сотрудничества с третьими странами в таких областях, как НИОКР, технологические разработки, космос и пр., а также налаживать двустороннее сотрудничество между компетентными органами по обеспечению национальной безопасности. Учитывая, что новое базовое и дополняющие его отраслевые соглашения после ратификации также приобретут статус источников европейского права (хотя и вторичного), отнюдь не лишним будет завести в них положения о возможности «продвинутого сотрудничества» по наиболее широкому кругу отраслей, включая и упомянутые выше. Что, в частности, может отсечь от числа наших партнеров в Европейском союзе неконструктивных «новых европейцев» за счет углубления взаимодействия с политически зрелым «ядром».

Сказанное – при наличии политической воли – относится и к общей внешней политике и политике безопасности, ибо «продвинутое сотрудничество» прописано в договоре достаточно дифференцировано в шести вариантах (само такое сотрудничество, постоянное структурированное сотрудничество, участие в миссиях ЕС, сотрудничество в рамках Европейского оборонного агентства, функционирование «еврогрупп» и «конструктивное воздержание», с тем чтобы не препятствовать сотрудничеству третьих стран).

Неплохую возможность развивать «продвинутое сотрудничество» дает и поощрение приграничной кооперации в формате регионов двух и более стран – членов Евросоюза и России, и к нынешним шести проектам в этой области можно было бы добавить новые. Наконец, признанным элементом институционального механизма становится «Группа евро», за которой кодифицировано право самостоятельных решений без вмешательства стран извне «еврозоны», что открывает дополнительные возможности для оперативного взаимодействия Европейского центрального банка и Центробанка России (в том числе по мерам преодоления и профилактики экономических и финансовых кризисов).

ОТДЕЛЬНЫЕ ТЕМАТИЧЕСКИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

Помимо принципиальных общих положений Лиссабонский договор содержит еще и ряд специфических и частных, но также затрагивающих (прямо или косвенно) интересы России. Ниже основные из них обобщены применительно к общим вопросам сотрудничества и тематике четырех «общих пространств», формируемых между Россией и ЕС.

Общие вопросы. Договор обязывает Евросоюз вносить вклад в либерализацию мировой торговли и освобождение ее от излишнего формализма (ст. 206, 207), что вполне можно использовать при аргументации против затрагивающих нас торгово-политических барьеров Евросоюза. Правда, во многих комментариях к нему подчеркивается, что любые уступки такого рода предоставляются Брюсселем только на основе взаимности. Но в любом случае документ вносит в наши торгово-политические отношения, включая вопрос о вступлении России в ВТО, бóльшую определенность.

В то же время договор призывает к установлению особых отношений с сопредельными странами, но на условиях их приверженности «ценностям» ЕС (ст. 8). В едином пакете с финансовой помощью это позволяет форсировать проникновение Европейского союза в зону СНГ, ослабляет роль России как гравитационного центра хозяйственной реинтеграции постсоветского пространства. На практике данная схема уже реализуется через программу «Восточное партнерство» и посредством нападок на Таможенный союз России, Белоруссии и Казахстана.

Общее экономическое пространство. Евросоюз получил право регулировать внутренние рынки своей аграрной продукции и рыболовства через специализированные маркетинговые организации, что делает их менее конкурентными и манипулируемыми применительно к российскому импорту. Между тем такой импорт достигает ныне примерно 3 млрд евро в год и составляет до 10 % общего российского импорта из ЕС.

К уже имеющимся положениям договора возможно применение дополнительных регулирующих мер в сфере морского и воздушного транспорта, а также исключений для других видов транспорта (ст. 100.2). На практике это может быть использовано как во благо, так и во вред интересам России, и, в частности, нельзя исключать в этой связи продолжение давления на Россию в целях отмены платы за транссибирские пролеты и за возврат к обработке наших внешнеторговых грузов преимущественно в портах Прибалтики.

Договор разрешает, причем в одностороннем порядке и по весьма расплывчато сформулированным причинам, одностороннее прекращение Европейским союзом программ сотрудничества с третьими странами (ст. 215). Без нашего членства в ВТО, которое ограничивает такие произвольные меры, это вполне может быть использовано и в дискриминационных целях, в том числе через механизмы «солидарности».

По аналогии могут иметь место дифференцированный налоговый режим к «нежелательным» иностранным инвестициям, разрешительный порядок таких инвестиций в энергетику, а также отзыв ранее данных льгот, режимов и уступок, включая «дедушкину оговорку» (ст. 64.3, 65.1а и др.). Это узаконивает уже применяемую ограничительную практику по доступу российских компаний и капиталов на рынки Евросоюза, где только в последние два года было сорвано около десятка таких сделок. В частности, отмечалось, что Комиссия ЕС оказывала давление на власти Германии в пользу отказа от передачи в руки Сберегательного банка РФ пакета акций «Опель». В части же энергетики профессор Оксфордского университета Дитер Хельм, например, только и мечтает о том, чтобы новый договор оставил Россию главным поставщиком углеводородов в Европейский союз, но при этом поставщиком, обреченным на «маргинальное экономическое и политическое положение», т. е. бесправным. И действительно, договор вполне может ужесточить не в нашу пользу ряд положений «третьего энергетического пакета», отказывая нам на этом рынке в равной безопасности и в принципе «активы на активы».

Наконец, международные договоры Евросоюза обязательны для этого объединения и стран-членов, но не для их граждан и компаний, что может вести к дискриминации российских инвесторов, ключевого персонала наших совместных предприятий в странах ЕС и рабочих-мигрантов.

Общее пространство свободы, безопасности и правосудия. Ст. 14 Договора о Европейском союзе отсекает от гражданства и участия в выборах в Европарламент «неграждан», ибо гражданином Евросоюза может быть только лицо, уже имеющее гражданство одной из стран ЕС, что продолжает дискриминацию русскоязычного населения Прибалтики.

Вместе с тем договор подводит под единый режим меры борьбы с отмыванием денег и контроль за движением капиталов и платежей. Устанавливаются минимальные общие стандарты и правила для пресечения терроризма, торговли людьми, сексуальной эксплуатации, незаконного оборота наркотиков и оружия, фальшивомонетничества и оргпреступности. Создана Европейская прокуратура, участники которой могут работать также и в режиме «продвинутого сотрудничества». Открыты возможности взаимодействия национальных правозащитных органов по уголовным и гражданским делам, в ходе следствия, на территории иных заинтересованных стран, по взаимному признанию судебных решений, что во многом снимает имеющиеся национальные разночтения при обнаружении и экстрадиции преступников, в том числе в Россию.

Общее пространство внешней безопасности. Можно расценить как конструктивное признание и уважение в договоре Устава ООН (ст. 3.5), а также кодификацию рамок политических диалогов Европейского союза с третьими странами (чего не было, к примеру, в СПС). Европейское оборонное агентство получило право на «продвинутое сотрудничество» по отдельным проектам, о важности чего говорилось выше.

Пока трудно оценить частичную изоляцию сферы внешней политики и политики безопасности от влияния Европарламента, Еврокомиссии и Суда ЕС (ст. 24).

Наконец, непредсказуемо по своим последствиям распространение принципа «солидарности» на борьбу с терроризмом. При историко-политической закомплексованности ряда «новых европейцев» такая борьба вполне может стать выборочной при нераспространении ее, в частности, на антироссийские бандформирования, даже если они и связаны (как, например, в Чечне) с «Аль-Каидой».

Общее пространство науки и образования, включая культурные аспекты. Договор кодифицирует создание Европейского исследовательского пространства, а также сотрудничество Евросоюза с Европейским космическим агентством, что открывает более широкие перспективы для представительства в Европейском союзе интересов российской науки. Теперь важно, чтобы это в полной мере осознали наши профильные ведомства и Российская академия наук (РАН), пассивность которых на таком перспективном направлении труднообъяснима. Отмечая, что в состав одной только РАН входят 450 НИИ, а российский ВПК располагает лабораториями и пилотными мощностями в 70-ти «закрытых» городах, сайт представительства Комиссии ЕС в России характеризует как «великолепные» и весьма интересные наши достижения в области теоретической физики, физики плазмы, математики, нанотехнологий, ядерных исследований, в авиакосмосе и в ряде отраслей биологии. Это открывает возможности для их совместного доведения до стадии промышленного освоения с последующей коммерциализацией.

Крайне существенно, что договор обязывает Евросоюз и страны-члены признавать и уважать языки и культуру национальных меньшинств (ст. 3.8 и ст. 10,18), а это, безусловно, важно для защиты русскоязычного населения Прибалтики от культурно-языковой дискриминации, в т. ч. в образовании. В более широком плане это относится и к ЕС в целом, где русскоязычное население перевалило уже за 8 млн человек.

В число сфер сотрудничества с третьими странами введены туризм и спорт, где у России и Европейского союза тоже есть общие интересы.

* * *

Обобщая оценку Лиссабонского договора можно констатировать, что он заметно упорядочивает внутренние аспекты европейской интеграции, стимулируя ее развитие не только вширь (как прежде), но и вглубь. Однако для третьих стран сотрудничество с ЕС в новом режиме усложняется как с правовой, так и с организационной точек зрения, что неизбежно и безальтернативно потребует от российских официальных и деловых кругов, сотрудничающих с Евросоюзом, тщательного анализа положений договора и оперативного владения ими при защите своих интересов.

Россия. Евросоюз. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 28 февраля 2010 > № 2911808 Иван Иванов

Евросоюз: от частного к общему

И.М. Бусыгина – д. полит. н., профессор, директор Центра региональных политических исследований МГИМО (У) МИД России

М.Г. Филиппов – профессор Государственного университета штата Нью-Йорк (США).

Резюме Нетрадиционная надгосударственная природа Европейского союза порождает многочисленные попытки найти для этого объединения правильную дефиницию.

Понять и доказательно объяснить основы и принципы формирующегося миропорядка пытаются многие эксперты. Общим местом стало указание на то, что «разделенный мир» времен холодной войны не превратился в мир однополярный под руководством Соединенных Штатов. Ныне принято говорить скорее о «геополитическом рынке», где соперничают «центры силы». В их число по умолчанию входят США, как правило – Европейский союз, очень часто – Китай, иногда – Россия и Индия, редко – «исламский мир» (что бы это ни означало в геополитическом контексте). Кеннет Уолтц полагал, что, помимо уже существующих ведущих держав, «вырасти» до этого статуса способны Германия, Япония или Китай. Генри Киссинджер добавлял к ним Россию и Индию (настаивая на том, что Соединенные Штаты сохраняют мировое лидерство). Примеры составления такого рода реестров можно продолжить.

В подобных списках Евросоюз фигурирует как единственное не-суверенное – надгосударственное – образование. Что, казалось бы, предполагает его эквивалентность, по существу, «сильному» суверенному государству. Правомерно ли вносить ЕС в перечень мировых «центров силы», не делая дальнейших разъяснений относительно особого рода геополитической субъектности, присущей ему?

СИЛА И СЛАБОСТЬ ЦЕНТРА

Нетрадиционная надгосударственная природа Европейского союза порождает многочисленные попытки найти для этого объединения правильную дефиницию. Все сходятся в одном: в силу своей аморфной природы Евросоюз не может вести себя на мировой арене в традиционной жесткой геополитической манере. Механизмы выработки и реализации внешнеполитической стратегии ЕС напрямую вытекают из особенностей его интеграционных принципов и институционального устройства. Так, важнейшим фактором интеграционного успеха Европейского союза является отсутствие сильного политического центра.

На протяжении уже более 50 лет европейская интеграция развивалась и, скорее всего, еще долгие годы будет развиваться без полномочного центрального правительства, без Конституции и с минимально возможным союзным бюджетом. Это разительно отличается, например, от «американского проекта», где после неудачи конфедерации и замены ее федеративной Конституцией движение в направлении экономического и политического объединения связывалось с созданием и упрочением сильного и эффективного центра.

При наличии «слабого» центра государства-учредители изначально соглашаются на асимметричную интеграцию, когда успех в одних сферах соседствует с преднамеренно и предсказуемо ограниченной глубиной процесса в других. Важно подчеркнуть, что это осознанная стратегическая ограниченность. То есть именно потому, что интеграция успешно развивается в экономике, она оказывается вынужденно лимитированной в других сферах, и это отражает сознательный выбор государств-участников, которые таким образом сдерживают экспансию наднациональных институтов.

Хорошо известный аргумент о расширении интеграции через эффект «переливания» (spill-over) наиболее применим к множественным аспектам одной сферы – экономической, и ею же он по стратегическим соображениям исчерпывается. В экономике преимущества «сильных» наднациональных институтов общего рынка перевешивали издержки от утраты полномочий и части суверенитета национальными лидерами, которые не блокировали деятельность ни Еврокомиссии, ни Европейского суда. В других областях (Общая внешняя и оборонная политика, иммиграция) задача создания сильных центральных институтов декларировалась, но не реализовывалась.

Безусловно, в теории и на практике возможен переход от одной модели федерального центра к другой. В какой-то момент постепенное расширение полномочий наднациональных органов может привести к тому, что контроль над процессом дальнейшей интеграции перейдет главным образом к европейским институтам (то есть де-факто к федеральному центру). В этом случае следует ожидать быстрого расширения формальных и неформальных полномочий наднациональных органов и централизации принятия решений во всех областях, включая внешнюю политику. Но этого пока не предвидится, и особенности формирования внешней политики Европейского союза диктуются стремлением учредителей межгосударственного объединения гарантировать себе контроль над процессом интеграции.

Функциональный метод, изначально предложенный Жаном Монне, являлся хотя и пошаговой, но «глобальной» стратегией объединения. Предполагалось, что интеграция будет захватывать один сектор за другим, придавая наднациональным институтам черты федерального правительства. Но, по сути, без ответа оставался вопрос, зачем правительствам национальных государств передавать все больше полномочий наднациональным органам. Реальная практика оказалась сложнее ожиданий функционалистов. Попытки сторонников федерализации провести институциональные изменения, создающие возможности для «переливания» экономического союза в политическую область, и особенно в сферы внешней политики, обороны и безопасности, последовательно отвергались национальными государствами. В итоге европейская интеграция углублялась только в рамках, заранее обозначенных соглашениями государств-участников, что имело для них принципиальное значение.

Состояние Общей внешней политики и политики безопасности (ОВПБ) Евросоюза обычно является объектом жесткой критики. Несмотря на предпринимаемые усилия, под прикрытием этой политики до сих пор реализуется лишь «среднее арифметическое» курса отдельных государств. Из этого делается вывод о том, что проблема преодоления противоречия «экономического гиганта и политического карлика» стоит остро. Однако на самом деле результаты интеграционного прогресса в экономике (Экономический и валютный союз) и во внешней политике несравнимы в принципе. Более того, отсутствие у ЕС внешней политики с теми механизмами и инструментами, которые мы привыкли видеть у «нормального» государства, является выбором лидеров государств-участников интеграции и условием успехов экономической интеграции. Таким образом, отсутствуют агенты, для которых асимметрия интеграции составляет проблему.

КОМПРОМИССЫ ЭЛИТ

Создание и развитие Европейского союза – это многоступенчатый процесс взаимодействия демократических государств Европы в поиске взаимовыгодных компромиссов. Компромисс – единственный способ, посредством которого писалась история Евросоюза, определялись его институты и механизмы функционирования. Лидеры разных стран (зачастую даже руководители одной и той же страны) преследовали в процессе интеграции различные цели. Фактически за пределами самых общих деклараций о единстве, единых предпочтений у участников никогда не имелось, поэтому было крайне важно выстроить институциональный механизм, позволявший находить компромиссные решения и развивать взаимоприемлемую интеграцию, невзирая на внутренние разногласия.

Любая попытка создать механизмы интеграции суверенных государств, имеющих противоречивые интересы, сталкивается с серьезной проблемой, как преодолеть недоверие сторон. Для этого нужны надежные гарантии выполнения договоренностей. Сложность же заключается в том, что необходимо создать и поддерживать достаточно сильные наднациональные органы, которые, тем не менее, оставались бы под контролем национальных лидеров.

Налицо противоречие. Национальные лидеры, вступающие в наднациональное объединение, будут опасаться экспансии создаваемого ими центра. Соответственно, не желая оказаться его заложниками, они пойдут лишь на создание союза со слабыми наднациональными институтами, оставляя принятие ключевых решений за собой. Но изначально слабая союзная власть часто испытывает нарастающее давление со стороны национальных правительств, ведущее к еще большему ослаблению наднациональных институтов, вследствие чего само существование объединения оказывается под угрозой.

Вышеуказанное противоречие, в частности, хорошо объясняет, почему успешные федерации остаются редкой конституционной формой. С начала ХХ века не было ни одной плодотворной попытки объединить независимые государства под эгидой полномочного федерального правительства. Существенно более удачно шла деволюция в унитарных (централизованных) государствах. И лишь немногим эффективным федерациям, таким, к примеру, как США, Швейцария или Германия, удалось создать политические механизмы, сдерживающие постоянную тенденцию к централизации. На этом фоне успех ЕС оказался во многом неожиданным и труднообъяснимым для всех существующих федеративных теорий.

Как же Европа умудряется обходить описанную проблему? Национальная автономия в принятии решений в менее интегрированных сферах является тем институтом, который гарантирует странам-участницам сохранение контроля над Европейским союзом, и позволяет им без страха идти на радикальную централизацию в более интегрированных областях. Чтобы этот институт работал, неинтегрированными должны оставаться важные области. Поэтому значимость ОВПБ заключается не в том, что она будет ускоренно интегрирована, а, напротив, что эта сфера так и останется в «интеграционном резерве».

Все теории экономической и политической интеграции предполагают, что интеграция на уровне политических и экономических элит происходит раньше, чем на уровне общества в целом. Различия между существующими концепциями состоят скорее в том, какие группы элит и почему рассматриваются как ключевые для развития интеграции. Теоретические предпосылки подтверждаются эмпирически: во всех известных случаях решения об объединении независимых государств принимались изначально узкой группой, непосредственно заинтересованной в интеграции, без прямой поддержки населения. И лишь позднее население оказывалось втянутым в объединительный процесс. С другой стороны, дезинтеграция также почти всегда происходила вследствие действий групп, игнорировавших мнение большинства (как это было, например, в Чехословакии или СССР).

Следовательно, и формальные правила интеграции, и их неформальное воплощение в жизнь будут в значительной мере определяться интересами узких групп. Другими словами, мы можем ожидать, что формальные институты интеграции и их практика эндогенны интересам тех, кто планирует и осуществляет объединение. То, что в целом, политические и экономические институты эндогенны, признается практически всеми современными исследователями.

Идея эндогенных институтов кажется простой, однако в применении к вопросам интеграции приводит к любопытным гипотезам.

Во-первых, мы можем ожидать, что интересы тех, кто выбирает институты, меняются как во времени, так и в отношении отдельных областей политики и экономики.

Во-вторых, если интересы различны и меняются, это должно отражаться на выборе формальных институтов и особенно на их реальной практике.

В-третьих, степень и формы интеграции в разных областях государственной деятельности (экономика, социальная сфера, образование, внешняя политика, оборона) будут в значительной степени независимыми друг от друга, т. е. интеграция в одной сфере не будет вести к автоматической интеграции в другой.

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ЕС ДО И ПОСЛЕ ЛИССАБОНСКОГО ДОГОВОРА

Хроника европейской интеграции – это история серии договоров между национальными руководителями. Интеграция строилась шаг за шагом, развиваясь, углубляясь и расширяясь с каждым новым документом. Заключенные договоры полностью определяли успехи и пределы процесса. Именно руководители стран обсуждали, подписывали либо отказывались подписать новые установочные документы. Даже предложенный к ратификации и отвергнутый населением ряда стран Европы проект на самом деле был лишь Конституционным договором (Договор, учреждающий Конституцию для Европы. – Ред.), а не Конституцией в традиционном понимании.

«Пик» развития интеграции вглубь пришелся на начало 1990-х гг., что было зафиксировано принятием в декабре 1991 г. решения о заключении Договора о Европейском союзе (Маастрихтский договор). При подготовке этого документа столкнулись два принципиально разных подхода. Сторонники федеративного пути предлагали сделать новые направления интеграции своего рода «ветвями» Сообщества, где также использовался бы общий коммунитарный метод, успешно применяемый в экономической сфере. Противники федерализма полагали, что интеграция в новых сферах должна базироваться исключительно на межправительственных соглашениях. Этот сдержанный подход и одержал верх.

В итоге Европейское (экономическое) сообщество стало главной опорой (pillar) Евросоюза, а новые направления интеграции – дополнительными, относительно автономными опорами, где принятие решений должно было основываться на межправительственном консенсусе, хотя и под «крышей» общих институтов. При этом в созидании первой опоры были задействованы все европейские институты, а остальные опоры отдавались на откуп Совету (то есть главам государств), оставляя Европейской комиссии в лучшем случае вспомогательную роль и, по существу, исключая из процесса Европарламент и Суд.

Все это означало, что лидеры стран – членов ЕС по-прежнему сохраняли контроль над интеграцией за пределами экономики, прежде всего в сфере внешней политики. Более того, Европейский союз институционализировал возможность «гибкого» участия государств в общих внешнеполитических инициативах. Таким образом, стимулы и обязательства в области внешней политики задавались принципиально отличным от экономической сферы интеграции образом.

Национальные правительства получали гарантии того, что прогресс в экономике не приведет к автоматическому развитию интеграционных процессов в области внешней политики. Эти сферы создавались не по типу «сообщающихся сосудов», к чему стремились сторонники федерализма. Напротив, принятая модель развития предполагала своего рода горизонтальный принцип «разделения властей» внутри Евросоюза. В этом заключалась гарантия сохранения контроля государств над процессами интеграции при одновременном наделении институтов ЕС необходимыми полномочиями для эффективной работы в экономике.

После неудачи с ратификацией Конституционного договора многие его положения были инкорпорированы в Лиссабонский договор, вступивший в силу в декабре 2009 г. Документ упразднил разделение на три опоры, объединив Сообщество (экономическую составляющую) и Союз в одно целое. Таким образом, формально все направления интеграции теперь равнозначны. Но отказ от трех опор не отменяет различий в методах принятия решений в отдельных областях. В частности, право вето национальных государств сохраняется во внешней политике и вопросах безопасности, в социальной и налоговой политике, в борьбе с финансовыми нарушениями, в сотрудничестве по вопросам уголовного права и ключевых аспектах экологической политики. Более того, новый договор подтвердил и, возможно, даже усилил роль национальных лидеров и институтов во всех вопросах за пределами четко установленных рамок исключительных и совместных компетенций Союза. Суд ЕС по-прежнему лишен компетенции в сфере Общей внешней политики и политики безопасности, его возможность контролировать выполнение государствами-членами обязательства по поддержанию порядка, безопасности и законности ограниченна.

Лиссабонский договор формально провозглашает принцип институционального баланса между наднациональными (центр) и межправительственными элементами, но на практике он усилил влияние межправительственных институтов: Европейского совета и Совета министров. Об этом свидетельствует, в частности, введение постов председателя Европейского совета и верховного представителя Союза по иностранным делам и политике безопасности. Хотя тут чиновник и имеет двойную подчиненность, он больше связан с Европейским советом, чем с Еврокомиссией. И это отнюдь не случайно: процедура и результат избрания двух новых формальных руководителей Евросоюза продемонстрировали усиление контроля крупных государств – Германии, Франции и Великобритании – над принятием политических решений. Принципиальные решения в области внешней политики по-прежнему требуют если не единства, то согласования мнений национальных лидеров.

ПОИСК КОНСЕНСУСА ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ

Сторонникам углубления интеграции вплоть до возможной федерализации Европейского союза принципиально важно найти обоснование для формирования и реализации Общей внешней политики. Это позволило бы резко сдвинуть баланс властных полномочий в сторону наднациональных институтов, а значит, существенно ослабить возможности национальных лидеров по блокированию углубления интеграции в будущем. Однако такие изменения шли бы вразрез с действующими институтами и привели бы к обострению разногласий между брюссельскими политиками и политиками государств – членов Евросоюза в отношении многих внешнеполитических проблем.

С увеличением числа стран – членов ЕС до 27 поиск консенсуса по любому вопросу заметно усложнился. Можно ожидать, что самые успешные внешнеполитические проекты будут реализовываться от имени Европейского союза группами наиболее заинтересованных стран. Последние же станут проводить внешнеполитическую линию, отличную от предпочтений менее вовлеченных государств и, следовательно, от предпочтений Евросоюза в целом. В результате, внешнеполитический курс ЕС как единого геополитического игрока будет непоследовательным и несогласованным. Журнал The Economist верно отмечает тенденцию: роль Европейского союза во внешней политике возрастет, но его значимость и влияние будут меньше, чем сумма ролей и влияний составляющих его частей.

Остановимся вкратце на трех наиболее успешных и важных для России направлениях внешней политики единой Европы, основанных на консенсусе заинтересованных групп стран-участниц.

Инициатива «Северное измерение» была выдвинута Финляндией в 1997 г., в 1999 г. она принята Европейской комиссией в качестве стратегии Евросоюза (первоначально на период с 2000 г. по 2003 г.). Ее важнейшей составной частью является развитие трансграничного сотрудничества между сопредельными административными единицами стран-участниц (Финляндия, Швеция, Норвегия, Исландия, государства Балтии, Польша и Россия).

«Северное измерение» – это прежде всего попытка заинтересованных государств – членов ЕС преодолеть нарастающее размежевание между отдельными европейскими странами и Россией посредством совместного решения практических проблем. Безопасность и вопросы политики или исключены из повестки дня, или обсуждались в ограниченном объеме. Европейцы сочли за благо не поднимать вопросов о поставках нефти и газа; лишь ядерная безопасность и энергосбережение включены в Экологическое партнерство в рамках программы. Неоднократно подчеркивалось: «Северное измерение» доказывает, что малые страны Европейского союза могут многого добиться, проводя «умную маленькую политику» (“smart small policies”). Многоуровневое управление позволяет акторам воздействовать на процесс принятия решений через разнообразные каналы – от работы с европейскими институтами до непрямого действия через региональные, национальные и суб-национальные структуры.

Формирующаяся таким образом политика есть результат накладывающихся друг на друга компетенций, напряженностей и конфликтов. Можно ожидать, что процесс принятия решений по частным, «локализованным» вопросам будет децентрализованным, то есть рассредоточенным между различными институциональными уровнями – региональным, национальным, субнациональным, но наднациональные институты сохранят ответственность за формулирование общей политики в отношении России.

«Еврорегионы» представляют собой локализованную форму внешнеполитического трансграничного взаимодействия отдельных членов Евросоюза со странами-соседями. «Еврорегионы» за пределами ЕС существовали еще до его последнего расширения – в районе германо-польской, германо-чешской и на других границах; впоследствии на границах с республиками бывшего СССР, в том числе и с Россией. Это распространенная форма взаимодействия: например, с 1990 г. одни только местные власти Польши подписали 13 таких соглашений с внешними соседями.

«Еврорегионы» – особая форма трансграничных соглашений, связывающих региональные и особенно местные власти по обе стороны границы. Сотрудничеству придается институциональная форма (оно развивается по согласованным правилам, принятым участниками добровольно), но общей модели еврорегиона не существует. Европейский союз представляют заинтересованные страны, которые руководствуются не универсальным, а контекстуальным подходом, когда конкретные механизмы и инструменты сотрудничества определяются местными условиями и, подчеркнем, национальными предпочтениями.

19–20 марта 2009 г. Европейский совет учредил новую инициативу – «Восточное партнерство», а уже 7 мая в Праге Евросоюз и правительства шести государств (Азербайджан, Армения, Белоруссия, Грузия, Молдавия, Украина) подписали соответствующую декларацию. Это вызвало острую реакцию Москвы, расценившей проект как вызов со стороны Евросоюза в регионе, который Россия считает зоной своих интересов. Согласно широко распространенной в России точке зрения, ЕС, декларативно ратуя за отмену разделительных линий в Европе, в действительности способствует их созданию и укреплению и принуждает постсоветские страны, связанные определенными политическими и правовыми обязательствами с Москвой, делать стратегический выбор между Европейским союзом и Россией. Часто можно услышать характеристику Евросоюза как имперской структуры нового типа, которая распространяет влияние за пределами своих границ.

Для таких выводов, вероятно, есть объективные политические основания. Но не стоит забывать, что принятие внешнеполитических решений в ЕС децентрализовано, и хотя инициатива осуществляется под эгидой Европейского союза в целом, изначально она заявлена лишь малой группой заинтересованных приграничных государств, ведущую роль среди которых играет Польша. По правилам европейской «игры» центр не в состоянии ни пересмотреть региональную внешнюю политику своих членов, ни предотвратить подобные проекты в будущем.

Очевидно, что выдвижение Москвой описанных выше претензий не изменит ситуацию в более благоприятном для России направлении. Прежде всего нужно заниматься разработкой конкурентоспособных проектов, в которых соседи усмотрели бы для себя больше выгоды, чем в «Восточном партнерстве» (надо отметить, довольно скромном по объемам его финансирования). А по многим вопросам того, что мы называем сегодня внешней политикой ЕС, договариваться следует с отдельными его членами, учитывая их индивидуальные интересы и мотивацию.

РОЛЬ ЛИЧНОСТИ В ПОЛИТИКЕ

Европейский союз не является сверхдержавой в традиционном смысле, и входящие в него страны не ставят перед собой на будущее задачу ее создания. Реакция Евросоюза на геополитические вызовы принципиально отлична от действий «великих держав». У ЕС нет «национального интереса». Однако он способен продвигаться по пути углубления интеграции, движимый национальными интересами государств-членов, которые сбалансированы сложной системой институциональных механизмов.

Важнейшей особенностью Европейского союза как внешнеполитического игрока является то, что это объединение до сих пор находится в процессе формирования. Экономическое сотрудничество в рамках Евросоюза во многом достигло федеративного уровня, так что Брюссель выступает в качестве полноправного представителя общих экономических интересов государств-членов. В других же сферах, в первую очередь во внешней политике, объединение весьма ограниченно: решения принимаются на межгосударственной основе, то есть только при достижении консенсуса. А это означает, что в сфере внешней политики отсутствует механизм выработки общего «интереса», а имеется всего лишь возможность опираться на «общий знаменатель» интересов отдельных стран.

Более того, как мы пытались показать выше, для многих европейских политиков ограниченность интеграции во внешней политике устанавливает пределы «федеративной экспансии» наднациональных институтов. С целью добиться эффективного контроля над процессом интеграции в целом, ключевые решения, определяющие будущее общей внешней политики, отданы на откуп национальным лидерам. Следовательно, роль предпочтений, характеристик и индивидуальных особенностей конкретных руководителей европейских стран будет возрастать.

В то время как большинство исследователей концентрируют внимание на изменениях формальных правил работы институтов в области общей внешней политики, нам представляется, что внешняя политика – это та область, где следует в большей степени принимать в расчет роль лидеров. Их взгляды на будущее европейской интеграции, личные симпатии и антипатии зачастую будут иметь решающее значение.

Возрастающая роль национальных лидеров в определении внешнеполитической стратегии Европейского союза потенциально ведет к появлению новых поводов для игры амбиций, соперничества, разногласий и конфликтов между персоналиями, представляющими наиболее крупные европейские государства. Поддержка общеевропейской внешней политики национальными лидерами, вероятно, останется непоследовательной – прежде всего потому, что приоритеты разных стран различны. Например, государства – члены Европейского союза и субнациональные территории (регионы) будут реализовывать разные, возможно даже противоречивые, стратегии в отношении России. Одни акторы выберут в качестве приоритета отношения между Россией и Евросоюзом в целом, другим покажется перспективным развитие двусторонних отношений. Более того, один и тот же актор может использовать разные стратегии на различных институциональных площадках. В частности, Финляндия, скорее всего, будет по-разному действовать в Европейском совете, в рамках «Северного измерения» и в двусторонних отношениях с Москвой. Наконец, появление новых политических лидеров потенциально расширяет либо сужает возможности формирования общей внешней политики.

Отсутствие механизмов выработки общих внешнеполитических интересов и непоследовательность руководителей стран – членов Евросоюза в вопросах общей внешней политики часто подводит к выводу о том, что можно (и нужно) играть на противоречиях. Однако, играя в такую игру, следует учитывать, что многие «евробюрократы», депутаты Европейского парламента и часть лидеров европейских стран заинтересованы в создании условий для продвижения интеграции в области внешней политики ЕС. По крайней мере для некоторых политиков, несмотря на различные предпочтения по конкретным вопросам, объединяющим является стремление выработать стратегию развития внешней политики Европейского союза, а значит, и интеграции в целом. И в этом отношении те, кто надеется продолжать играть на противоречиях внутри Евросоюза, невольно будут добавлять аргументы в пользу углубления интеграции.

В ближайшие годы сам факт незаконченности процесса объединения в существенной мере определит действия тех, кто выступает за дальнейшую интеграцию. Стратегии внешней политики для них будут мотивированы не только и не столько внешнеполитическими интересами ЕС (каковые по большей части еще не сформулированы), сколько попытками найти веские доводы для дальнейшего расширения полномочий Европейского союза, необходимых в том числе для формирования из него реального субъекта мировой политики. Для этого страны-участницы должны отказаться от наиболее существенной части своего суверенитета, а это может произойти только при наличии серьезных побудительных мотивов. В определенном смысле сторонники углубления интеграции заинтересованы в поиске объединяющей внешнеполитической проблемы или угрозы. Возможно появление группы сторонников федеративного развития Евросоюза, потенциально готовой поддержать любую общую внешнеполитическую инициативу.

Пока основы для консенсуса нет, эта группа поддержки останется разобщенной по менее глобальным вопросам. Но ситуация может кардинально (и быстро) измениться при наличии общей угрозы, способной повернуть евроскептиков в сторону признания необходимости проводить единый внешнеполитический курс. К примеру, если лидеры крупнейших стран ЕС в какой-то момент будут склонны рассматривать Россию как общую угрозу (энергетическую либо иную), сторонники европейской интеграции, вероятнее всего, с энтузиазмом их в этом поддержат, надеясь использовать единство для придания импульса объединительным процессам. Сегодняшние внешнеполитические разногласия между государствами – членами Европейского союза могут в случае смены лидеров крупнейших стран смениться консолидированным курсом по поводу наиболее важных вопросов, таких, например, как отношение к России.

Евросоюз. США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 28 февраля 2010 > № 2911751 Ирина Бусыгина, Михаил Филиппов

Новый энергетический порядок

Как справляться с отсутствием безопасности в XXI векe

Дэвид Виктор - преподаватель Школы международных отношений и изучения Тихоокеанского региона в Калифорнийском университете (г. Сан-Диего), где возглавляет лабораторию по международному законодательству и регулированию.

Линда Юэ - экономист, научный сотрудник колледжа Святого Эдмунда (Оксфордский университет), где руководит Центром по изучению роста Китая.

Резюме В последнее десятилетие произошло небывалое крушение надежд, возлагаемых на мировую энергетическую систему. После долгого периода изобилия цены на нефть и бóльшую часть энергоносителей резко выросли и стали более неустойчивыми.

В последнее десятилетие произошло небывалое крушение надежд, возлагаемых на мировую энергетическую систему. После долгого периода изобилия (начиная с 2001 г.) цены на нефть и бoльшую часть энергоносителей резко выросли и стали более неустойчивыми. Легко добываемые местные запасы топлива иссякли, вынуждая крупнейших потребителей зависеть от более длинных и, кажется, слишком непрочных цепочек поставки. В последние полтора года цены скачут: рекордные высоты сменяются падением на две трети, затем снова резким взлетом на удивительно высокий уровень, если учитывать все еще слабую мировую экономику.

Неприятности касаются далеко не только нефтяной отрасли. Правительства стран в некоторых регионах, как, к примеру, Европа, тревожатся по поводу ненадежности поставок природного газа. Индия и ряд других государств в ближайшие десятилетия предположительно будут сильно зависеть от импорта угля. Правительства почти всех крупных стран-потребителей сейчас, как никогда раньше со времен нефтяных кризисов 1970-х гг., испытывают сомнения относительно своей энергетической безопасности. Тем временем крупнейшие поставщики энергии не уверены, достаточно ли устойчив спрос, чтобы оправдать крупные инвестиции в развитие новых мощностей. Производители и потребители не могут положиться друг на друга, договорившись о том, как лучше финансировать более безопасную энергетическую систему и управлять ею.

На горизонте маячит кризис, и его будет трудно разрешить, поскольку он совпадет с двумя радикальными изменениями, которые помешают правительствам управлять мировой энергетической системой. Первая – это смена источников потребления. Эра растущего спроса на нефть и другое ископаемое топливо в индустриально развитых странах миновала; в будущем спрос будет в основном расти на новых рынках, в первую очередь в Китае и в Индии. Международное энергетическое агентство (МЭА) прогнозирует, что к 2030 г. Китай будет зависеть от импорта потребляемой нефти по меньшей мере на две трети, а Индия – и того больше. Эти страны, особенно Китай, предпочитают обеспечивать безопасность своих поставок энергии, полагаясь не столько на коммерческие интересы – стандартный подход всех крупнейших индустриальных пользователей энергии в последние двадцать лет, – сколько на заключение прямых двусторонних сделок о поставках со странами-производителями. Например, энергичный прорыв Китая в Африку, Центральную Азию и другие богатые энергоносителями регионы, который сопровождается льготными межправительственными сделками, является отказом от господствующего рыночного подхода к энергетической безопасности. И поскольку нефть, газ и уголь – это глобальные товары, то подобного рода эксклюзивные, непрозрачные отношения затрудняют стабильное функционирование рынков, ставя тем самым под угрозу энергетическую безопасность всех стран. Они также усложняют задачу поддержания прав человека в странах-поставщиках, которым было бы необходимо дать почувствовать свою ответственность за обеспечение верховенства закона и содействие демократии.

Другое крупное изменение в мировой энергетической системе – растущая озабоченность относительно влияния, которое оказывают на окружающую среду выбросы двуокиси углерода как побочного продукта сжигания ископаемого топлива при обычных технологиях и главной техногенной причины глобального потепления. Беспокойство в связи с изменением климата – одна из причин, из-за которой основные пакеты мер по стимулированию экономики, принятые с начала мирового финансового кризиса в 2008 г., включают в себя объемную часть, касающуюся «зеленой энергетики». По некоторым данным, на ее долю приходится до 15 % всех мировых финансовых затрат на стимулирование экономики. Есть мнение, что меры стимулирования с зеленым оттенком вызовут революцию во имя более экологически чистой и безопасной энергетики. Возможно. Однако нет сомнений, что энергетические системы стоят на пороге крупнейших перемен. Борьба с глобальным потеплением, вероятно, потребует сокращения выбросов двуокиси углерода и других парниковых газов более чем вдвое в ближайшие десятилетия, так как достичь данной цели половинчатыми мерами нельзя.

Перед лицом этих новых реалий международные и национальные институты, созданные в последние три десятилетия для содействия энергетической безопасности, с трудом сохраняют актуальность. Самый важный из них, МЭА, мало продвинулся в том, чтобы привлечь новых гигантских потребителей энергии к процессу принятия решений. Это значит, что агентство едва справляется даже с одной из своих важнейших функций – координировать реакцию государств на энергетические шоки, поскольку крупная и растущая фракция потребителей нефти остается за его периметром и остерегается рыночных подходов к энергетической безопасности.

Другие институты пребывают не в лучшем положении. Европейские страны, зависящие от поставок газа из России, подписали договор и создали организацию, задача которой – укрепить безопасность этих поставок (имеется в виду Договор к Энергетической Хартии. – Ред.). Практический эффект обоих шагов оказался ничтожным. «Большая двадцатка» действовала правильно, заявив на саммите в Питсбурге о сокращении энергетических субсидий. Последние поощряют излишнее потребление, что вредит и энергетической безопасности, и окружающей среде. Но «Большая двадцатка» не имеет плана по реальному осуществлению данной политики, а на повестке дня у нее слишком много вопросов – один важнее другого. Крупные производители из Организации стран – экспортеров нефти (ОПЕК) мобилизовались с целью содействия тому, что они называют «безопасностью спроса», но картель не имеет рычагов, чтобы повлиять на спрос на свою продукцию.

Точно так же практически неэффективны институты, на которые возложена ответственность за борьбу с новыми экологическими вызовами: Киотский протокол почти не способствовал сокращению выбросов, а споры, которые возникли на международной Конференции по проблеме изменения климата в Копенгагене (декабрь 2009 г.) вокруг содержания будущего договора, затрудняют инвесторам задачу оправдания крупных капиталовложений, необходимых для более чистых энергетических систем. Несмотря на множество международных институтов, занимающихся проблемами энергетики, в их управлении возникли опасные пробелы.

Традиционное решение – создание очередного большого института, что-то вроде всемирной энергетической организации, взамен более эксклюзивной МЭА – не принесет результатов. Вместо этого нужен механизм координации жестких инициатив, направленных на реальное обеспечение энергетической безопасности и защиты окружающей среды. Чтобы быть эффективными, такие меры должны отвечать интересам наиболее важных стран-импортеров и стран-экспортеров, а также совпадать с нуждами частных и государственных компаний, на долю которых приходятся основные инвестиции в энергетическую сферу.

Модель подобных действий зафиксирована в международном экономическом праве. Обремененная слишком большим числом институтов и слишком слабым управлением, мировая экономическая система выработала в последние десятилетия серию ситуативных договоренностей, из которых выросла эффективная система менеджмента. И пусть она пока несовершенна, под ее управлением находятся большая часть международной торговли и растущая доля финансов и банковской деятельности. Совет по финансовой стабильности (СФС), занимающийся публикацией оценок адекватности капитализации банков, – наиболее яркий пример успеха данной модели. Его так называемые базельские принципы, разработанные после азиатского финансового кризиса в конце 1990-х гг., оказались весьма эффективными: многие страны и банки приняли их, исходя из своих собственных интересов, а именно – иметь хорошо управляемые финансовые сектора, которые соответствуют широко признанным критериям.

Было бы целесообразно создать аналогичный Совет по энергетической стабильности (СЭС). Он поможет правительствам и международным институтам лучше справляться с сегодняшними энергетическими проблемами. Кроме того, в его компетенцию вошли бы главные новые потребители энергии, такие, в частности, как Китай. Совместно с ними этот совет сосредоточился бы на разработке стандартов для инвестиций, которые бы отвечали интересам потребителей и соответствовали рыночным правилам, уже достаточно давно зарекомендовавшим себя и регулирующим бЧльшую часть торговли энергоносителями. Такой совет мог бы также помочь координировать усилия стран с наиболее затратной «зеленой энергетикой». Существует риск, что в отсутствие практических шагов по совершенствованию управления эти зеленые программы стимулирующих мер спровоцируют торговые войны и приведут к неоправданной трате огромных денежных средств. Следуя модели экономического права, успех подобных инициатив, несомненно, поможет имеющимся энергетическим институтам лучше работать, а также содействовать выработке более общих норм управления энергетической безопасностью.

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ МОДЕЛИ

Последние тридцать лет складывались для процесса создания международных институтов неблагоприятно. На этом фоне светлым пятном выглядит лишь международное экономическое право, ныне представляющее собой свод полезных общих принципов, сложившихся на основе практического, низового опыта. Его наиболее успешные аспекты базировались на национальных интересах: если правительства считают более практичным вариантом соблюдать свои обязательства, а не наоборот, то в обеспечение таких действий получают развитие более широкие системы правовых принципов и институтов.

Самым известным из таких институтов является Всемирная торговая организация (ВТО). Она предусматривает не только правила, стимулирующие международную торговлю, но также и механизмы их разъяснения и мотивацию к созданию новых. Члены ВТО – как сильные, так и слабые – обычно стараются соблюдать даже неудобные установления, поскольку их, как правило, больше интересует стабильное функционирование всемирной торговой системы, нежели защита своих узких интересов. Деятельность ВТО по разработке полезных правил торговли оказалась столь эффективной, что остающиеся барьеры (например, сельскохозяйственные субсидии на дохийской повестке дня) практически невозможно устранить лишь по той причине, что возникают политические препятствия в некоторых наиболее могущественных странах – членах этой организации.

Правительствами созданы также международные институты по управлению финансами и инвестициями. Азиатский финансовый кризис 1997–1998 гг. способствовал появлению Форума по финансовой стабильности в рамках Банка международных расчетов (БМР) с целью восстановления порядка в международной банковской деятельности. Несмотря на изобилие глобальных форумов с претензией на полезность, таких, к примеру, как «Большая восьмерка», нет организаций, которые объединяли бы всех основных игроков. Важно отметить, что за их рамками оставались страны Азии – а ведь именно они, несмотря на стабильные макроэкономические показатели, испытывали наибольшие проблемы в периоды кризисов из-за оттока спекулятивного, краткосрочного портфельного капитала. Последний оказался для них помехой при попытке установить надежные курсы обмена или управлять платежными балансами и даже поставил под угрозу банкротства важнейшие банки и предприятия в этих странах. Инфекция быстро распространилась на Россию, Турцию и Латинскую Америку, что вызвало необходимость принятия срочных мер по оказанию финансовой помощи различным государствам и даже крупнейшему хедж-фонду США Long-Term Capital Management (LTCM). Создание Форума по финансовой стабильности стало мерой срочного реагирования на кризис 1997–1998 гг. Для участия в нем недвусмысленно привлечены страны, не входящие в «Большую восьмерку», и он стал действовать в координации с БМР, объединяющим представителей центробанков при регулировании все более тесно связанных между собой мировых рынков. Успешная деятельность Форума по финансовой стабильности способствовала его расширению и преобразованию в Совет по финансовой стабильности (ныне в него входят все члены «Большой двадцатки»).

Самым большим достижением СФС стала разработка базельских принципов банковского надзора. Эти принципы были повсеместно приняты в странах с переходной экономикой. Их применение, в частности, в Китае помогло успокоить как иностранных инвесторов, встревоженных неэффективным управлением в местных банках, так и правительство КНР, которое опасалось за свой суверенитет. Преимущества соблюдения прозрачных глобальных принципов более чем очевидны: Китай провел серию успешных первичных размещений акций, что привлекло обширные инвестиции иностранных банков в китайскую банковскую систему. Сегодня этим принципам следует бЧльшая часть мировой банковской системы. Участники понимают, что, поскольку ни одна страна не в состоянии регулировать деятельность банков в одиночку, имеет смысл доверить СФС оказание помощи правительствам, чтобы они разработали и внедрили разумные, работающие руководства, которые одинаково подходили бы и богатым, и бедным государствам. Конечно, глобальный финансовый кризис выявил застарелые проблемы в области управления. Однако кризис был бы более глубоким, если бы не были установлены капитальные принципы банковской деятельности и уже не существовали механизмы координации финансовой политики.

Одним из уроков, извлеченных из этого опыта, является то, что к усилиям по координации мировой энергетической политики должны подключаться все наиболее мощные игроки. Однако сегодня все сколько-нибудь видные институты по управлению энергетикой игнорируют этот опыт. Усилиям по расширению Международного энергетического агентства препятствует требование, чтобы члены этого агентства являлись также членами Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). В результате среди 28 стран МЭА многие участники отличаются весьма умеренным спросом на энергию либо сокращают потребление, тогда как агентство не включает в себя формирующиеся гиганты по потреблению энергии, такие, например, как Китай и Индия. Принятые паллиативные меры – предоставление различным странам статуса наблюдателей, проведение исследований совместно с высококвалифицированным секретариатом МЭА – не решили фундаментальную проблему: когда агентство пытается ответить на энергетический кризис, наиболее полезные игроки с большими запасами нефти не имеют права голоса. Единственным комплексным решением стал бы пересмотр правил приема в члены МЭА. Но эта идея не получила распространение отчасти из-за того, что в результате организация разбухла бы как на дрожжах. Соответственно влияние ее нынешних членов снизилось бы, как это произошло с «Большой восьмеркой» после громкого дебюта «Большой двадцатки».

Еще один урок, который можно извлечь из успеха глобального экономического управления, состоит в том, что кооперация должна быть привлекательной не только для самых важных игроков, но и для более широкого круга. На глобальных торговых переговорах наиболее ощутимые сдвиги произошли по таким направлениям, как, к примеру, снижение тарифов, что является хорошим стимулом для торговли, лежит в основе взаимных интересов и легко реализуемо. Успех глобального экономического управления позволял правительствам распространять существующие правила торговли на многие другие страны и приниматься за более трудные задачи, такие, в частности, как построение системы разрешения споров в рамках ВТО. Аналогичным образом нормы «Большой двадцатки» по борьбе с «налоговыми оазисами» стали распространяться более широко в таких странах, как Лихтенштейн и Швейцария. После того как разразился финансовый кризис, многим правительствам стали очевидны преимущества закрытия «налоговых оазисов» не в последнюю очередь и потому, что именно они поддерживали теневую банковскую экономику, с трудом поддающуюся управлению. Это объясняет, почему в последние два года во всем мире значительно повысилась эффективность налогового контроля.

Уроки, извлеченные в области энергетики, способствовали осознанию того, что ни одна система не будет эффективной, пока ее построение не начнется в тех странах, которые играют наиболее важную роль, – крупнейших потребителях и крупнейших производителях, и не будет служить их интересам. Эти страны должны также получить практическую выгоду от сотрудничества, а правила следует разрабатывать таким образом, чтобы по мере повышения их легитимности расширять сферу их применения.

БЕСПОМОЩНАЯ ТОЛПА

На сегодняшних энергетических рынках нет недостатка в институтах; не хватает другого – практической стратегии для введения эффективных норм управления мировой энергетической экономикой. Важнейшую роль могла бы играть МЭА, но ему не удается обрести собственный голос. ОПЕК, играющая особую роль для производителей нефти, не способна взять на себя более широкие функции. На учрежденном ad hoc Международном энергетическом форуме ведется многообещающий диалог между ОПЕК и МЭА, направленный отчасти на повышение прозрачности нефтяных рынков за счет предоставления данных о нефтяной добыче и торговле. Однако на сегодняшний день здесь предпринято крайне мало конкретных шагов. Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) занимается сложной проблемой ядерного нераспространения. Но успехи на этом фронте не приводят к более широкому сотрудничеству по специфическим проблемам энергетики.

Кроме перечисленных специализированных институтов, мы видим одни руины. Европейский Договор к Энергетической хартии не имеет практического влияния на энергетические рынки, хотя содержит смелую концепцию объединения энергетических систем Восточной и Западной Европы. Проблема заключается, помимо прочего, в том, что данное соглашение нарушает первое правило эффективного построения институтов: оно отчуждает наиболее важного игрока. Россия, основной поставщик энергии в Европу, не видит выгод в подчинении надзору незваного западного института, и потому позаботилась о том, чтобы сделать это соглашение нерелевантным.

Хорошо, если институты, занимающиеся климатическими изменениями, включая Рамочную конвенцию ООН об изменении климата, просто выживут после саммита в Копенгагене в декабре прошлого года. Проблемы климата и энергетики почти ежегодно возглавляли повестку дня «Большой восьмерки» в течение последнего десятилетия, но сделано было мало, если не считать громких и зачастую бессодержательных заявлений. Так, объявлялось о необходимости ограничить глобальное потепление повышением температуры не более чем на два градуса в предстоящее столетие, несмотря на нынешние тенденции, которые почти гарантируют, что на нашей планете этот показатель будет намного превышен. Хотя усилия по расширению «Большой восьмерки» и включению в ее состав основных развивающихся стран (Бразилия, Индия, Китай, Мексика, Южная Африка), включая создание «Большой восьмерки плюс пятерки», основаны на благих намерениях, они реализовывались исключительно на условиях «восьмерки», которой не удалось по-настоящему вовлечь в работу эти важнейшие страны. «Двадцатка», которая после азиатского финансового кризиса сыграла основную роль в выработке новых финансовых правил, представлялась многообещающим форумом и для рассмотрения вопросов, связанных с энергией и климатом. Но глобальный экономический обвал в 2008 г., оттеснил эти темы с верхних строчек повестки дня. Специальный форум крупнейших эмитентов парниковых газов, собравшийся в Лондоне в октябре прошлого года, дал надежду на гибкую структуру для проведения переговоров о лимитах выбросов. Но затем в этой сфере все забуксовало. Последняя встреча форума в Копенгагене завершилась без принятия новых соглашений и каких-либо сдвигов.

ИНВЕСТОР БОИТСЯ ПУСТОТЫ

Решение этих проблем следует начинать не с увеличения числа институтов, а с концентрации усилий на заполнении наиболее очевидных пустот в управлении мировой энергетической системой. Прежде всего – на поиске способов стимулирования инвестиций в остро необходимые поставки основных энергоносителей – нефти и газа, а также способов поддержания экологичных технологий, которые в ближайшие десятилетия смогут преобразовать энергетическую систему.

Безопасность поставок нефти и газа оказалась под вопросом не только в связи с быстрым истощением запасов, но и потому, что инвесторы проявляют осторожность при финансировании разведки новых ресурсов. И геология тут ни при чем: технологические инновации с лихвой компенсируют истощение запасов обычного ископаемого топлива. Проблему создают огромные политические и экономические риски, свойственные новым проектам, особенно связанным с поставками энергии через национальные границы и тем самым подверженным различным политическим неопределенностям. Поставщики опасаются, что спрос может не оправдать инвестиций, особенно сейчас, когда растущая озабоченность в связи с изменением климата поставила под сомнение будущее ископаемого топлива, не предложив взамен ясной альтернативы.

Эффективное стимулирование поставок нефти и газа требует наступления одновременно на нескольких фронтах. Но сфера, в которой управление наиболее ослаблено и которая в то же время привлекает к себе особое внимание, касается отношений Китая, самого быстро растущего потребителя энергии в мире, с его основными поставщиками в Африке, Центральной Азии, Латинской Америке и на Ближнем Востоке. Гранты, льготные займы и проекты по развитию инфраструктуры, которые китайское правительство постоянно предлагает своим богатыми ресурсами деловым партнерам, вызвали критику на Западе. Эта критика в свою очередь раздула страхи в КНР относительно трудностей, которые могут возникнуть с поставками энергии, жизненно необходимой для поддержания китайского экономического чуда. Пока Китай и Запад будут ломать копья по этому вопросу, трудно убедить Пекин в том, что его энергетическую безопасность, как и безопасность крупных западных потребителей энергии, надежнее всего можно обеспечить за счет прозрачных, исправно функционирующих рынков под управлением эффективных международных институтов, а не за счет непрозрачных льготных сделок.

Правительства ведущих западных стран, прежде чем они смогут привлечь Китай, должны осознать, что сегодняшние китайские сделки не являются чем-то исключительным, они даже не обязательно представляют собой неизбежное зло. Исторически сложилось так, что многие крупнейшие международные проекты поставок энергии выросли из льготных соглашений, которые привязывали финансирование к конкретному клиенту, способному гарантировать спрос на заранее установленный период. Когда китайцы выделяют средства на новые источники энергии (зачастую в гораздо большем объеме, чем другие), они выводят на мировой рынок новых поставщиков энергии, что выгодно всем потребителям.

С мировым энергетическим рынком дело обстоит так же, как и с банковским сектором: КНР, как и другие страны, заинтересована в существовании общепринятых практических норм; когда рынки функционируют нормально, энергетическая безопасность Китая укрепляется. И Китай на собственном опыте убеждается в том, что потоки новых поставок становятся надежнее, если идут из стран с хорошо функционирующими правительствами. Борьба Пекина за ресурсы с конца 1990-х гг. рикошетом ударила по нему в ряде стран, например в Судане, который превратился для КНР не столько в надежного долгосрочного поставщика, сколько в политическую трясину. Главная задача, которая стоит перед Китаем, его основными поставщиками энергии и другими крупными игроками на мировом энергетическом рынке, заключается в том, чтобы они выработали стандарты инвестиций, сочетающие заинтересованность Пекина в обеспечении устойчивых поставок энергии и западные нормы исправно работающих рынков и надлежащего управления. Усилия в данном направлении могли бы быть предприняты, начиная с создания новых стандартов для очередной волны китайских инвестиций в страны, где обеспечен высокий уровень управления нефтяным сектором (одна из них – Ангола); это послужило бы примером для аналогичной деятельности в других государствах.

Поддержка новых экологичных технологий – это еще одна область деятельности, где на пути достижения правительствами общих целей стоит вакуум управления. Энергетический сектор сегодня – передовой край технологического развития. Причина состоит отчасти в том, что изменение климата влияет на ожидания, которые общество связывает с поставщиками энергии. Более непосредственной причиной являются надежды правительств на роль, которую инвестиции в энергетическую инфраструктуру способны сыграть в восстановлении экономики. В прошедшем году правительства много говорили о координации усилий по оживлению экономической активности во всем мире. Однако каждое государство принимает решения преимущественно в одиночку. Если бы усилия координировались лучше, считают специалисты Международного валютного фонда и других международных институтов, отдельные правительства могли бы эффективнее содействовать стимулированию глобальной экономики.

Проблема становится более очевидной, если посмотреть на «зеленую» часть тех 2,5 трлн долларов, которые были потрачены на стимулирование глобальной экономики. Одни только Соединенные Штаты и Китай тратят 1,5 трлн долларов, большая доля которых идет на энергетические проекты. Южная Корея выделила 85 % своего пакета стимулирующих мер на зеленые инвестиции, содействующие эффективному потреблению энергии и снижению выбросов в атмосферу. Британское правительство зарезервировало сотни миллионов фунтов стерлингов на поддержку НИОКР в зеленых отраслях. Однако необходима координация, поскольку рынок для экологичных энергетических технологий является глобальным; идеи, выдвигаемые в одной из стран, могут быстро распространиться во всем остальном мире посредством рынка. Например, расходы США на возобновляемые источники энергии способны воодушевить американские, китайские и европейские фирмы, поставляющие солнечные батареи и ветродвигатели, стимулировав одновременно все три экономики. А расходы КНР на новые сети электропередач могут принести выгоду как западным, так и китайским компаниям, которые разрабатывают соответствующие технологии.

Координация программ по введению зеленых технологий открывает перспективу новой жизнеспособной глобальной индустрии в сфере экологически чистых технологий, по крайней мере в теории. На практике, однако, такие планы по стимулированию ориентированы на экономический национализм. Программа Соединенных Штатов, например, включает в себя льготы поставщикам из США, и одним из результатов будет то, что, если китайская компания попытается поставлять китайскую технологию на ветроэлектрическую станцию в Техасе, она столкнется с враждебным инвестиционным климатом. Подлинная энергетическая революция не произойдет, если национализировать технологии. Все лучшие и наиболее конкурентоспособные энергетические технологии совершенствовались за счет мировой конкуренции. Одним из способов начать координацию могло бы стать требование к ведущим по объему затрат на зеленые технологии субъектам (в порядке убывания – Соединенным Штатам, Европейскому союзу, Японии и Китаю) периодически оценивать, как действуют их собственные программы, и определять, где необходимы новые усилия, в том числе и совместные. С учреждением соответствующего форума, координирующего усилия, такие изначальные действия получили бы в конечном счете более широкое распространение.

С ОТКРЫТЫМИ КАРТАМИ

Существующие институты не в состоянии заполнить вакуум. Требуется негромоздкая и легкая на подъем организация – Совет по энергетической стабильности по модели Совета по финансовой стабильности в банковском секторе. Такая организация могла бы объединить дюжину крупнейших производителей и пользователей энергии. По части администрирования она координировала бы свои действия с секретариатом Международного энергетического агентства (в настоящее время, несомненно, наиболее компетентный энергетический институт) по аналогии с тем, как Совет по финансовой стабильности пользовался помощью БМР, стимулирующего сотрудничество на мировых финансовых рынках. Поначалу деятельность СЭС должна быть ситуативной, чтобы другие институты (к примеру, ОПЕК), а также те или иные азиатские организации по безопасности смогли без труда подключиться к его работе. Особым расположением СЭС должны пользоваться КНР, Индия и другие значимые страны, на которые системы управления энергетикой до сих не обращали внимания. Среди длинного перечня вопросов, к решению которых следует приложить усилия, особое место занимает необходимость привлечения Китая (и других новых крупных потребителей энергии) к участию в разработке стандартов зарубежных инвестиций и координации капиталовложений в «зеленую энергетику», которые составляют большую долю многих государственных пакетов мер по стимулированию экономики. В обоих случаях инициативы небольшого числа стран, опирающиеся на собственные национальные интересы, могли бы привести к значительному практическому успеху.

Критерием эффективности Совета по экономической стабильности могла бы стать его способность привлечь к работе структуры бизнеса. Компании отнюдь не готовы выложить триллионы долларов, необходимые в ближайшие десятилетия для развития энергетической инфраструктуры, без достоверных признаков того, что правительства всерьез нацелены на проведение политики, позволяющей частному сектору заработать на таких инвестициях. Среди прочего достаточно убедительным способом вовлечения частных компаний было бы разрешение им сотрудничать с правительствами при выполнении задач, входящих в компетенцию СЭС. Например, ведущие компании могли бы производить формальную оценку правительственных программ по стимулированию зеленых технологий и выявлять те области, где необходима более эффективная межправительственная координация. (Правительства сами по себе, как правило, не слишком эффективно координируют развитие новейших передовых технологий, поскольку не обладают необходимыми знаниями и не осуществляют должного контроля над инвестициями.) СЭС мог бы также стать форумом совместной работы частных фирм с государственными компаниями, контролирующими доступ к большей части мировых нефтяных и газовых ресурсов, а также мировой сети электропередач, особенно в развивающихся странах. Эти национальные предприятия играют важнейшую роль в мировой энергетической системе, но пока плохо интегрированы в международные энергетические институты.

Успех на данном направлении способствовал бы созданию необходимых условий для начала сотрудничества в других важных областях. Правительства уже неоднократно пытались заключить многостороннее соглашение об управлении иностранными инвестициями всех типов. Не удавалось им это сделать главным образом ввиду слишком большого разнообразия и противоречивости рассматриваемых тем. Успех более вероятен, если заострить внимание только на энергетической инфраструктуре. Еще одним разочарованием стало то, что ведущим мировым правительствам не удалось адекватно инвестировать в НИОКР в области энергетики. (Несмотря на растущие энергетические проблемы во всем мире, доля глобального объема производства, выделяемого на НИОКР в области энергетики, сегодня ниже, чем в начале 1980-х гг.) В свое время Совет по финансовой стабильности доказал свою эффективность, возложив на себя новые задачи, например разработку международно приемлемых правил компенсации для банков в свете глобального финансового кризиса. Точно так же и Совету по энергетической стабильности можно было бы предложить разработать руководство по НИОКР и другим вопросам, которые представляют определенную сложность для повестки дня существующих институтов, но которые при этом жизненно необходимы в свете долгосрочного развития энергетической системы. СЭС мог бы также организовать поддержку таких важных инициатив, как новые усилия, предпринимаемые США и Китаем, по созданию более безопасной системы хранения ядерного топлива.

Чтобы начать, требуются лидеры. Сыграть эту роль под силу только Соединенным Штатам и Китаю, учитывая их доминирующую роль как крупнейших мировых потребителей энергии. Обе страны давно заявляют об обоюдном желании сотрудничать по проблемам энергетики, но им с трудом удается сделать что-то на практике. Более того, исключительно двусторонние отношения не решат наиболее неотложные проблемы мировой энергетики; Соединенные Штаты и Китай в одиночку не могут задавать повестку дня. Однако работа в тандеме при посредстве Совета по энергетической стабильности повысила бы доверие к их двусторонним усилиям со стороны других важных игроков и международных институтов. США и КНР знают, что подобное сотрудничество послужит их интересам.

Нынешняя стратегия Пекина по фиксации энергетических поставок была бы неустойчива без опоры на твердые нормы, делающие эти инвестиции политически безукоризненными для других стран, особенно для ключевых стран Запада. Работа при посредстве СЭС послужила бы и интересам Соединенных Штатов: Вашингтон сможет добиться очень немногого из того, что хочет сделать в области энергетики (например, более эффективной схемы сокращения выбросов парниковых газов во всем мире), если не отведет видную роль другим крупным потребителям энергии и потенциальным поставщикам технологий. Эффективный механизм вовлечения Китая также обеспечил бы администрацию Обамы необходимой политической поддержкой при принятии национального законодательства по проблемам глобального потепления. Одним из важнейших препятствий на этом пути явилась бы неспособность администрации убедить скептичное американское общество, что Китай, Индия и другие крупнейшие развивающиеся страны тоже готовы сыграть в этом полезную роль.

Хотя торговля энергоносителями и энергетическими технологиями идет на мировом уровне, система управления рынками этих важнейших товаров становится фрагментированной и все более слабой. Как показывает опыт глобального регулирования финансов и торговли, это не проблема. Не обязательно и создавать новые грандиозные институты, чтобы решить ее. Этот пробел может восполнить динамичное энергетическое агентство, нацеленное на практические подходы к новым реалиям мирового энергетического рынка.

Россия. Китай. Весь мир > Нефть, газ, уголь. Электроэнергетика. Экология > globalaffairs.ru, 28 февраля 2010 > № 2906359 Дэвид Виктор, Линда Юэ

Правительство Польши предоставило кредит в 15 млн.долл. на программу экономической стабилизации Республики Молдова.

Соответствующее соглашение было подписано в четверг в Варшаве в присутствии премьер-министров двух стран – Дональда Туска и Владимира Филата.

По данным польской угольной компании Węglokoks S.A., за 11 месяцев 2009г. Польша импортировала 9,5 т. каменного угля, в т.ч. из России – 6,3 млн.т. По прогнозам, в 2010г. импорт из России составит не менее 11-12 млн.т.

Снижением внутреннего спроса на польский уголь озабочен также крупнейший в Польше угольный холдинг Kompania Węglowa SA (объединяет 16 шахт и 5 предприятий отрасли). В 2010г. заказы на поставку угля сократились на 4,1 млн.т. по сравнению с пред.г. Причина – сильная конкуренция со стороны более дешевого российского угля. Потребители как на польском, так и на зарубежных рынках переориентируются на поставки из России. За последние несколько лет экспорт угля из Польши сократился с 19 млн.т. в 2005г. до 7 млн.т. тек.г. Rzeczpospolita.

В Гданьске состоялась международная конференция «Энергетическая безопасность Северной Европы», участие в которой приняли представители заинтересованных министерств и ведомств государств Евросоюза, Европарламента и Европейской комиссии, крупнейших энергетических компаний региона, эксперты отрасли.

Подчеркнув заинтересованность европейских стран в диверсификации поставок и путей транспортировки энергоносителей, участники конференции отметили важность проведения в рамках Евросоюза единой политики энергетической безопасности, а также необходимость развития с этой целью соответствующей транспортной инфраструктуры, в т.ч. строительства интерконнекторов (соединений) между транспортными сетями стран ЕС.

Значительное внимание было уделено перспективам развития и практического применения в странах ЕС альтернативных источников получения энергии – биотоплива, ветряных двигателей, геотермальных источников, сланцевых газов. Rzeczpospolita.

Замминистра госимущества Польши Н.Будзановски выступил в сейме с изложением позиции правительства относительно одобренных 10 фев. 2010г. дополнительных протоколов к российско-польскому «газовому» соглашению 1993г. Замминистра подчеркнул, что благодаря зафиксированным в указанных документах договоренностям Польша получила существенную ценовую скидку и гарантировала сохранение своих позиций в транзите российского газа.

В ходе заседания председатель Польской нефтегазовой корпорации ПГНиГ М.Шубски проинформировал депутатов о намерении ПГНиГ уже в тек.г. начать переговоры с Газпромом об изменении содержащейся в газовом контракте ценовой формулы в сторону ее уменьшения и об отмене запрета на реэкспорт Польшей российского газа. Rzeczpospolita.

Президент Польши Л. Качиньски подписал закон о внесении изменений в закон об энергетике, предусматривающих обязательную продажу энергетическими компаниями не менее 15% производимой ими электроэнергии на бирже, что должно способствовать росту конкуренции и прозрачности в этом сегменте рынка.

К моменту вступления закона в силу (через шесть месяцев) должны быть разработаны документы, определяющие условия проведения торгов электроэнергией на бирже и ее продажи на т.н. «электронных площадках» (интернет-платформах). Rzeczpospolita.

Главное статистическое управление Польши опубликовало данные об основных макроэкономических показателях страны в янв. 2010г. Дефицит бюджета составил 4,8 млрд. злотых (9,3% от запланированного на 2010г. уровня дефицита в 52,2 млрд.злотых), доходы бюджета – 22 млрд.злотых (8,9% от запланированного годового объема), расходы – 26,9 млрд.злотых (8,9% от запланированного объема).

Уровень инфляции в янв. 2010г. превысил на 0,1% установленный Советом по денежной политике предельный уровень 3,5% и составил 3,6%, что является следствием более высокого темпа роста цен на отдельные товары и услуги (в т.ч. на коммунальные и транспортные услуги). Уровень безработицы в янв. вырос по сравнению с дек. пред.г. на 0,9% и составил 12,8%. В годовом исчислении (янв. 2010г. к янв. 2009г.) рост безработицы оставил 26%. В абсолютных цифрах количество зарегистрированных безработных составило 2 млн. 52 тыс.чел., увеличившись на 160 тысяч по сравнению в дек. и на 418 тыс. по сравнению с янв. пред.г. В территориальном разрезе наибольший рост безработицы – на 62% – в 2009г. был отмечен в Поморском воеводстве, что явилось результатом банкротства расположенных здесь крупных предприятий судостроительной отрасли. По итогам янв. 2010г. отмечен небольшой рост объема розничных продаж на 2,5%, что свидетельствует об улучшении конъюнктуры в потребительском секторе и постепенном оживлении экономики.

Показатели роста промышленного производства оказались выше ожидаемых (6,5%) и составили 11,1%. Самые высокие результаты отмечены в производстве компьютеров, электронных и оптических изделий – на 66,7%, производстве металлов – на 25,8%, автомобильной промышленности – на 25,2%, бумажной промышленности – 19,2%, электротехнической промышленности – на 15,5%. Снижение более чем на 15% показал строительный сектор, что объясняется причинами сезонного характера. В целом январские показатели позволяют ожидать роста ВВП в I кв. на 3,4%, а по итогам года – на 3-3,2%. www.gus.gov.pl.

Предприятия Белкоопсоюза в 2009г. экспортировали 4,25 тыс.т. дикорастущей продукции, что на 34,7% больше уровня 2008г., сообщили в союзе. Там отметили снижение экспорта этой продукции в стоимостном выражении на 19% (до 8,5 млн.долл.) в связи со снижением мировых закупочных цен на эту продукцию в условиях кризиса. «Если в 2008г. цена за 1 кг. ягоды достигала 3 евро, то в 2009г. – только 1,6 евро за кг», – заметили собеседники агентства.

По их словам, увеличение поставок в натуральном выражении обусловлено развитием материально-технической базы организаций Белкоопсоюза по заморозке и хранению дикорастущей продукции. Прогнозируя ситуацию в тек.г., в Белкоопсоюзе выразили надежду, что экспорт этой продукции «будет не меньше», чем в 2009г., отметив, что «предпосылки для роста цен есть».

В Белкоопсоюзе также рассчитывают на расширение регионов сбыта этой продукции. Представители союза напомнили, что в 2009г. осуществлена пробная поставка замороженной черники для фармацевтической компании Beiging qingko grouppo Biological Technology CO.LTD (Китай). «Качественные характеристики ягоды их устроили, ближе к сезону начнется более детальная проработка поставок», – сообщили там. По предварительной договоренности, в тек.г. экспорт в Китай может составить 1 тыс.т. Основным покупателем замороженной дикорастущей продукции предприятий Белкоопсоюза являются Литва и Польша. profnavigator.ru.

Международная косметическая компания Oriflame планирует в 2013г. ввести в строй под Москвой новый производственный комплекс, инвестиции компании в ближайшие четыре года составят от 125 до 175 млн. евро, говорится в сообщении Oriflame. В фев. 2010г. компания приобрела участок земли площадью 26 гектар в Ногинском индустриальном парке в 40 км. от Москвы. Компания планирует разместить на приобретенном участке многофункциональный комплекс, включающий крупный логистический центр и производственное подразделение, специализирующееся на первом этапе на производстве продуктов по уходу за телом и волосами, в дальнейшем планируется расширение линейки производства.

Реализация проекта будет осуществляться в несколько этапов. Ввод комплекса в эксплуатацию запланирован на 2013г., при этом проектная мощность производства будет составлять 150-200 млн.ед. продукции в год. Планируется создать 700-800 рабочих мест. «В рамках проекта по оптимизации производства и логистики компания планирует существенно расширить производственные мощности в важнейшем регионе для Oriflame – СНГ и Балтия. Приобретение участка земли в Подмосковье – первый шаг на пути создания нового современного многофункционального комплекса, который будет обеспечивать продукцией не только наш регион, но и другие рынки Oriflame», – приводится в сообщении комментарий старшего вице-президента Oriflame в странах СНГ и Балтии Матса Палмквиста.

Компания располагает пятью производственными комплексами в Швеции, Польше, Индии, Китае и в России. Российский комплекс, расположенный в Красногорском районе Подмосковья, специализируется на выпуске губной помады, так же на его базе функционирует склад и сервисный центр немедленного обслуживания для консультантов.

25 фев. в Калининградской обл. был торжественно заложен первый камень в фундамент Балтийской атомной станции, – буквально на следующий день после того, как премьер-министр Владимир Путин подписал распоряжение о ее строительстве. Как говорится в сообщении пресс-службы российского правительства, АЭС «превратит Калининградскую обл. из энергодефицитного региона в экспортера электроэнергии. Кроме того, – говорится в сообщении, – страны Балтии, Польша, Швеция, Германия являются потребителями зарубежных энергоресурсов, соответственно во всех этих странах есть энергокомпании, которым интересно не просто закупать импортные энергоносители, но и войти в собственность генерирующих мощностей».

Еще год тому назад российская общественная организация «Экозащита!» – лауреат премии Swedish Baltic Sea Awards – обнародовала документы, подтверждающие, что Калининградская обл. совершенно не нуждается в «мирном атоме». Именно об этом, а так же и о том, насколько западные инвесторы «заинтересовались» проектом АЭС, в беседе с Ольгой Максе рассказывает по телефону из Калининграда сопредседатель организации «Экозащита!» эколог Александра Королева.

Малый и средний бизнес должен стать основой для инновационного развития экономики страны. 26 фев. 2010г.

На встрече Дмитрия Медведева с представителями предпринимательского сообщества обсуждались, в частности, возможности снижения административной нагрузки на предпринимателей, вопросы упорядочения контрольно-надзорной деятельности государства в бизнес-сфере, перспективы усовершенствования законодательства и правоприменительной практики, касающейся преследования за экономические преступления.

Президент сообщил о готовящихся решениях по облегчению деятельности бизнесменов. В частности, по словам главы государства, должны быть усовершенствованы и упрощены таможенные процедуры при экспорте несырьевых товаров и импорте высокотехнологичного оборудования. Кроме того, готовится целый комплекс налоговых и других мер, направленных на стимулирование инвестиций в инновационные проекты и модернизацию экономики.

Д.Медведев сообщил также о возможности упрощения визового и миграционного режима для иностранных граждан, участвующих в реализации на территории России инвестиционных, научных и высокотехнологичных проектов. Президент высказался за смягчение наказания за преступления в экономической сфере. В совещании приняли участие представители бизнес-сообщества, руководители правоохранительных структур, а также ряда подразделений Администрации Президента.

Д.МЕДВЕДЕВ: Уважаемые коллеги! Мы в довольно необычном составе сегодня встречаемся: с одной стороны, здесь представители бизнеса, с другой стороны, руководители правоохранительных структур и соответствующих контрольных подразделений Администрации Президента.

Почему я это сделал? Хочу поговорить с вами о снижении так называемой административной нагрузки, о том, как упорядочить контрольно-надзорную деятельность, модернизировать законодательство и правоприменительную практику, касающуюся уголовного преследования за экономические преступления. Именно такой состав для совещания мною определён. Это не новая тема. Мы ею занимались, занимались некоторое время назад. Не могу сказать, что достигли огромных успехов, хотя, надо признаться, законодательство всё-таки мы изменили в правильном направлении, но это не значит, что мы должны остановиться.

В Послании Президента я говорил о разумной уголовной политике. Что такое разумная уголовная политика? Та, которая сочетает в себе и карательный, и воспитательный элементы. В этом направлении кое-какие шаги уже сделаны. В декабре прошлого года подписаны законы, которые позволяют применять к осуждённым за нетяжкие преступления наказание, не связанное с лишением свободы.

Применительно к налоговым преступлениям увеличен в шесть раз размер так называемого крупного и особо крупного размера причинённого ущерба, для того чтобы квалификация по такого рода действиям была более адекватной сегодняшней экономической жизни, скажем так. Но подозреваемого или обвиняемого в совершении налоговых преступлений теперь по этим правилам также нельзя сразу взять под стражу, это возможно лишь в определённых случаях.

Например, если он не живёт в России, или его личность не установлена, или нарушена уже ранее избранная мера пресечения. Если же таких оснований нет, то по действующим правилам должны применяться залог либо подписка о невыезде. Но это пока норма закона, это должно войти в судебную практику. Я хотел бы тоже этот вопрос обсудить.

Почему я решил сегодня встретиться? Думаю, что нужно распространить такого рода порядок не только на перечисленные мною преступления, но и на другие преступления в сфере экономики, которые не связаны с проявлением насилия. Конечно, такие преступления, как грабёж, разбой, – это особые вещи. В частности, речь идёт о преступлениях в сфере предпринимательской деятельности, речь идёт о главе 22-й Уголовного кодекса и некоторых других статьях Уголовного кодекса, которые содержатся в главах 21 и 22, соответственно. Сама глава 22-я – это преступления в области экономической деятельности.

Предлагаю изменить законодательство, в частности, установить достаточно высокий размер залога, который должен варьироваться от 500 тысяч рублей минимум, естественно, при совершении достаточно серьёзных действий, и минимальный размер залога – от 100 тысяч рублей – при преступлениях совсем небольшой тяжести.

Полагаю также возможным разрешить применять в качестве залога как меры пресечения не только деньги, но и недвижимость, а также ценные бумаги, но которые, естественно, имеют какую-то рыночную котировку, акции, облигации. Все эти меры должны послужить декриминализации нашего общества и модернизации существующей нормативной базы, созданию современной, эффективной уголовно-исполнительной системы.

Ещё раз хотел бы подчеркнуть, что наказания за такого рода преступления должны быть неотвратимыми, но соразмерными совершённому деянию, и при этом мера пресечения не является наказанием.

Хотел бы также отметить, что у нас существует целый ряд проблем в этой системе. Надеюсь, то, что я предлагаю, позволит хотя бы частично заблокировать возможность для коррумпированных сотрудников правоохранительных органов использовать «посадки» в тюрьму в рейдерских целях, а то, мы все знаем, таких примеров достаточно. Сажают сначала в «зиндан» по наводке конкурента, а потом выпускают оттуда за «бабки» – вот что происходит. Если у вас есть подобного рода примеры, можете рассказать. Захотите – расскажете. Но этот беспредел пора завершать. В ближайшие дни я внесу соответствующий законопроект в Государственную Думу.

Теперь несколько слов не по уголовно-правовой и уголовно-исполнительной тематике, а в целом по состоянию дел с регулированием административной нагрузки на малый и средний бизнес. В прошлом году в Звенигороде у нас состоялся достаточно серьёзный разговор. Мы подробно, что называется, постатейно разбирались в том, что мешает бизнесу развиваться, как разрушить механизмы торможения, как справиться с многочисленными проблемами, связанными с ненужными, зачастую избыточными или коррупционными проверками. Были даны поручения.

Понимаю, конечно, что ситуация далеко не стерильная, проблем ещё очень много, но я хотел бы, чтобы мы послушали представителей бизнеса о том, что, как они считают, изменилось, а что не изменилось вообще. В своей основе эти действия были направлены на упорядочение мероприятий по осуществлению государственного и муниципального контроля, по улучшению порядка оказания платных услуг, разрешительной деятельности и некоторых других. Ещё раз повторяю, хотел бы из первых уст услышать, что происходит на практике.

В начале февраля текущего года я проводил совещание по вопросам улучшения инвестиционного климата. Кстати сказать, уголовно-исполнительная система, то, как действуют правоохранительные органы, – это тоже часть инвестиционного климата. Они и судебная система. Это очевидная вещь, но тем не менее об этом нужно говорить.

В результате сейчас по тематике, затронутой на этом совещании, должен быть подготовлен проект федерального закона об упрощении визового и миграционного режима для иностранных граждан, которые участвуют в реализации на территории России инвестиционных, научных и высокотехнологичных проектов, потому что с этим были проблемы.

Должны быть также усовершенствованы и упрощены таможенные процедуры при экспорте несырьевых товаров и импорте высокотехнологичного оборудования – тоже об этом договаривались. Здесь уже я хотел бы, чтобы коллеги мне рассказали, что сделано. Органам исполнительной власти, органам местного самоуправления, коммунальным и сетевым компаниям предписано строго соблюдать установленный порядок подключения объектов к инфраструктуре, не допуская самоуправства.

Готовится также целый комплекс мер, направленных на стимулирование инвестиций в модернизацию и инновационные проекты. Это отдельная большая тема. Она, конечно, достаточно сложна с точки зрения порядка предоставления таких льгот и текущей экономической ситуации, но действовать здесь нужно. И не выдумывать отговорки, как это иногда у нас происходит в Правительстве, по поводу того, что мы что-то сделать не можем из-за экономического кризиса, а действовать. В общем, пожалуй, это всё, что я хотел бы обсудить. Это не значит, что вы не можете поднимать другие темы, но на этих, может быть, самых печальных зачастую моментах существования бизнеса в нашей стране хотел бы, чтобы вы остановились более подробно. Пожалуйста, кто хочет выступить?

Е.ЮРЬЕВ: Большое спасибо. «Деловая Россия». Вначале, Дмитрий Анатольевич, хотелось бы поблагодарить Вас от всего бизнес-сообщества, потому что Ваши шаги в области гуманизации уголовного права по экономическим статьям, декриминализации – это серьёзный вклад в улучшение бизнес-климата, предпринимательского климата в нашей стране. И я бы так сказал, что многое можно было бы сделать, но если мы оставим ситуацию такой, какая она есть сейчас, то это как топор, который подрубает основу под всей идеей модернизации, это факторы, которые отпугивают инвестиции, отпугивают людей.

И, безусловно, поддерживая те законодательные изменения, которые Вы намерены осуществить, хотелось бы предложить Вашему вниманию некоторые проблемы в этой же сфере, которые, в частности, обсуждались и в Думе по инициативе наших коллег. Есть такая проблема – это совмещение статьи о незаконном предпринимательстве со статьёй о легализации преступных доходов. Понятно, что если предпринимательская деятельность признана незаконной, то с лёгкостью можно и доход, извлекаемый от неё, считать преступным доходом. Но если незаконное предпринимательство – это в среднем три года, до пяти лет, то легализация преступных доходов – до 15. И получается, что предпринимателю, который может быть уличён в каком-то незначительном деянии, грозит срок 15 лет. Я пример приведу…

Д.МЕДВЕДЕВ: То есть дополнительная квалификация возникает помимо собственно незаконной предпринимательской деятельности. Это для тех, кто не понимает, прежде всего журналистов. (Смех.) Шучу, не обижайтесь. Помимо этого возникает ещё квалификация по более тяжкой статье – легализация преступных доходов. И какой Вы пример хотите привести?

Е.ЮРЬЕВ: Пример. Бизнесмен в Таганроге (есть такой Денисенко – умница, изобретатель, 20 свидетельств авторских) производит измерительные приборы, можно сказать, инноватор. И МВД решило, что у него нет лицензии на один из видов производимой измерительной техники, хотя лицензия по идее должна даваться на всю деятельность в целом. Понятно, что этот срок стал над ним «подвисать». Суд оправдал этого предпринимателя, а сейчас прокуратура обжалует оправдательное решение суда. Совершенно конкретный пример стресса.

Д.МЕДВЕДЕВ: А что именно было вменено? Легализация?

Е.ЮРЬЕВ: Именно по этой статье, да.

Д.МЕДВЕДЕВ: Это какая у нас статья, Лариса Игоревна?

Л.БРЫЧЁВА: 174 прим. Видимо, о ней идёт речь в данном конкретном случае.

Е.ЮРЬЕВ: Ну и, конечно, общая ситуация, когда дел по экономическим преступлениям (статистика тоже звучала в Думе, она, наверное, есть у Вас, для нас крайне чувствительно) три миллиона в год возбуждается. До суда доходит 1,2 миллиона, а половина из этих людей проводит в СИЗО времени столько же, сколько предполагалось бы отсидеть им в тюрьме, если бы они были признаны виновными, то есть 600–700 тысяч человек просто отсидели в СИЗО тот же срок.

И ещё, Дмитрий Анатольевич, зная о встрече, которая сегодня у нас происходит, мы провели интенсивные обсуждения в организации. И в части административных барьеров хотели бы предложить Вашему вниманию некоторые из проблем…

Д.МЕДВЕДЕВ: Пожалуйста, конечно.

Е.ЮРЬЕВ: …с версией их решения. Ключевая сложность – это асимметричность ответственности представителей бизнеса и представителей органов государственной власти. Иными словами, чиновники, контролёры могут наказывать бизнес, при этом необоснованное привлечение к ответственности представителей бизнеса, которое наносит этому бизнесу урон, практически не наказуемо. О чём мы говорим? Мы говорим о боязни суда, если речь идёт о том, что судиться надо с государством или с представителем власти.

Предлагаем совершенно конкретные вещи. Введение административной ответственности должностных лиц за необоснованное привлечение к ответственности представителей бизнеса – вот такое изменение внести. При этом нам кажется правильным, такая идея обсуждалась раньше в Правительстве (по каким-то причинам она ушла) – это формирование специализированного органа по рассмотрению жалоб бизнесменов на власть в досудебном порядке. Возможны были бы, может быть, две версии. Если такой орган был бы создан, он устанавливал бы административную и дисциплинарную ответственность должностных лиц. Можно было бы какую-то более мягкую версию этого реализовать – как общественно-государственный совет, который рассматривал бы такие дела и как-то квалифицировал, передавал бы в ту инстанцию, которая имеет полномочия наказывать и признавать вину окончательно.

Также хотелось бы сказать, что важно как-то включать и активизировать в этой же связи систему третейских судов и третейских споров. Но третейское разбирательство возможно, если обе стороны согласны на такое разбирательство.

Д.МЕДВЕДЕВ: Ну а как иначе? Вы хотите сделать его принудительным, что ли?

Е.ЮРЬЕВ: Мы хотели бы, чтобы…

Д.МЕДВЕДЕВ: Я сам когда-то был третейским судьёй в разных судах, в том числе и в таком известном, как Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате.

Е.ЮРЬЕВ: Возникла одна идея. Понимаете, если мэр какого-то города придёт в суд в районе своего города с предпринимателем, исход этого суда…

Д.МЕДВЕДЕВ: …Понятно, кто выиграет.

Е.ЮРЬЕВ: Хорошо бы, чтобы мэр этого города судился с предпринимателем, например, в третейском суде при ТПП. К примеру. Как этого добиться? Если бы Вы, например, выпустили такую норму для своих, по сути, всех подчинённых, которые есть исполнительная власть, что если бизнесмен обращается в третейский суд и судится с властью, то власть обязана туда явиться. Она даёт заведомое согласие на участие в третейском разбирательстве.

Д.МЕДВЕДЕВ: Ладно, я прокомментирую потом.

Е.ЮРЬЕВ: Как идея просто. В принципе речь идёт о развитии не грубой административной культуры суда, а медиативной культуры судебных разбирательств. Дальше. По поводу барьеров в части финансирования. Мы знаем о проблеме тромбоза финансовой системы – проблеме кредитования. Мы знаем о ситуациях, когда даже специально выделенные программы на предоставление финансирования малому и среднему бизнесу… К этим деньгам не подступиться. Если ты придёшь в банк, ты можешь в грубой форме получить надлежащие консультации о том, куда надо дальше направляться, пойти по многим кругам и мытарствам.

И в этой связи хотелось бы обратить внимание Ваше и коллег на канадский опыт. В Канаде уже восемь лет существует агентство по защите прав потребителей кредитных услуг и продуктов. Речь идёт, по сути, об агентстве, которое защищает права заёмщика. Это серьёзный регулятор банковской сферы с очень серьёзными полномочиями, который за восемь лет существования сумел очень серьёзно развить конкуренцию внутри крупных банков в части предоставления услуг малому и среднему бизнесу, добиться увеличения объёма кредитов малому и среднему бизнесу в два–четыре раза (это по данным на их же сайте) и снизить существенно ставки. То есть это…

Д.МЕДВЕДЕВ: Это правительственное агентство?

Е.ЮРЬЕВ: Это правительственное агентство и регулятор, который, по сути, смещает фокусировку банковской системы с интересов кредитора на интересы заёмщика. Мне кажется, что эта мера могла бы какое-то отражение найти и у нас. И мы за то, чтобы такое агентство в России появилось.

Теперь в отношении стандартов. Эту проблему обсуждали и в Правительстве, и Вы приняли решение о том, чтобы… Хорошее нас ждёт решение имплементировать стандарты ЕС. Но при этом хотелось бы предложить дополнить, сделать ещё один шаг в решении данной проблемы. Когда мы говорим о европейских стандартах, мы понимаем, что многие наши производства и промышленность никогда не дотянут до их уровня. И поэтому, скажем, двигаясь в этом направлении, хотели бы предложить сохранить уникальный суверенный источник стандартизации – это саморегулируемые организации. И наделить национальные отраслевые объединения саморегулируемых организаций правом разработки технических регламентов и стандартов. Такая практика уже есть в России, это в сфере оценки. Национальный отраслевой совет оценщиков уже и в законе имеет возможность вырабатывать стандарты. И мы сохраним суверенную систему стандартизации. Это будет дополнение к той мере, которая была уже принята.

И ещё одна мера, которую хотелось бы предложить на Ваш суд, Вашему вниманию. Если затягивается срок рассмотрения заявления предпринимателя в какое-то ведомство, хотелось бы, чтобы по умолчанию оно считалось принятым. Вот такая идея.

Д.МЕДВЕДЕВ: Еще раз: какова модельная ситуация?

Е.ЮРЬЕВ: Искусственное затягивание сроков рассмотрения заявлений предпринимателей по любому роду в любое ведомство.

Д.МЕДВЕДЕВ: В любую структуру?

Е.ЮРЬЕВ: В любую структуру. Да, есть регламент, он затягивается.

Д.МЕДВЕДЕВ: Принятым – Вы, наверное, имеете в виду, что в этом случае положительное решение считается, подразумевается.

Е.ЮРЬЕВ: Да.

Д.МЕДВЕДЕВ: Потому что принятым его и так примут, скажут: «Пожалуйста, заходите через недельку, оно у нас принято, номер реестровый присвоен, движется от Ивана Ивановича к Петру Петровичу». То есть истечение определённого срока является доказательством принятия решения по существу, положительного причём. Так?

Е.ЮРЬЕВ: Желательно. Дальше хотелось бы такую мысль высказать. Конечно, мы все много говорим о промышленных парках, важности развития этой системы, но мы понимаем её в инфраструктурном ключе: какая-то земля с подключениями, всё удобно, и можно начинать. И когда мы говорим о барьерах и предпринимательском климате в стране, мы понимаем, что рывком во всей стране не улучшить предпринимательскую среду.

Д.МЕДВЕДЕВ: Конечно, не улучшить.

Е.ЮРЬЕВ: И хотелось бы поднять актуальность промышленных парков как именно локализованной точки безбарьерного существования бизнеса, где можно было бы совместить не только инфраструктурные возможности, но и финансовые, налоговые льготы. И мы не знаем ни одной страны, которая бы реализовала прорыв без мощной системы промышленных парков, где не существует в том числе и административных барьеров. В США таких парков промышленных национального размера 100, в Германии – 60, в Китае – больше 50, в Англии – 40, в России даже одного глобального проекта я назвать не могу. В принципе та же логика, относимая и к технопаркам, но это немного другой аспект той же самой проблемы.

И меры. Что предлагается? Вернуться заново к этой теме, развернуть национальную сеть промышленных парков именно в том значении, как, возможно…

Д.МЕДВЕДЕВ: Чтобы опять же мне было более понятно, эти промышленные парки, на Ваш взгляд, должны включать в себя особый правовой режим, в том числе налоговый режим? Или же это всё-таки нечто другое? То есть промышленный парк – это особый правовой статус или же это просто некая общая благоприятная позиция отношения государства к развитию бизнеса? Что это? Это зона или же это что-то другое?

Е.ЮРЬЕВ: Я назову идеальную ситуацию.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, ту ситуацию, которую Вы бы хотели.

Е.ЮРЬЕВ: Идеальная ситуация. Мы говорим о том, что старые производства можно модернизировать. Но, чтобы их модернизировать, нужно создавать новые рабочие места и новое производство. Промышленный парк такого рода – это, конечно, локализованные налоговые льготы. Это банковское «длинное» финансирование. Это инфраструктурные возможности и отсутствие тех самых барьеров во взаимоотношении с чиновничеством. То есть это некий рай, оазис для создания новых рабочих мест, локализованный в данной пространственной точке, который избирают как тонкий инструмент промышленной политики.

Д.МЕДВЕДЕВ: Например, в каком-нибудь совершенно отсталом, запустелом моногороде.

Е.ЮРЬЕВ: Очень хороший вопрос. Простите, даже комментарий, не вопрос. Конечно, логично делать такие места, такие промпарки там, где благоприятные условия для промышленности в принципе. Но даже в отсталых зонах, где сердцевиной этого проекта является предпринимательская инициатива… В посёлке Родники Ивановский области создан сейчас конкретный технопарк. И там работают, не в Москве. Мы встречались с этим бизнесменом, говорили: «Кому надо, снабжая Москву, где под Москвой дешёвая земля, делать у себя в Иванове технопарк?» И, например, возить даже туалетную бумагу всё равно что воздух перевозить. Транспортная доступность в данном случае всё равно не смущает, потому что того, кто разместится в этом технопарке в Иванове, любят и ждут. Там центром, сердцем всего является предпринимательская инициатива человека, который двигает проект. У нас появляются такие мертворождённые проекты, потому что не может муниципальная власть, которая владеет этим, к примеру, или региональная двигать это. Это я уже в сторону ушёл, за что прошу меня извинить.

Теперь возвращаясь к мерам, может быть, уже завершая. Мы говорили о сроках согласования процедуры. Если какие-то процедуры в Москве, например, 54 процедуры на строительство – 700 дней, в Ростове 22 процедуры – 200 дней. Понятно, что Москва не Ростов, но хотелось бы всё-таки как-то унифицировать эти нормативы и, например, за целевые показатели брать показатели российских регионов-лидеров, понимая, что Москва не Ростов, и делая, конечно, на это поправку. Я бы на этом, с Вашего позволения, завершил. Спасибо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Что с этим делать-то? Начальников поменять местами, что ли?

Е.ЮРЬЕВ: Устанавливать целевые нормативы. Целевые нормативы на процедуры – это очень важно для бизнеса. Если на каждую процедуру есть свой срок, и идёт последовательная их реализация вне режима одного окна, то это превращается просто в безумие какое-то.

Д.МЕДВЕДЕВ: Насчёт сроков тема, к сожалению, известная, особенно по самым крупным городам – по Москве и по Петербургу. Я бы хотел, чтобы Генеральный прокурор с учётом уголовно-процессуальной и уголовно-правовой направленности как одной из важных тем нашего сегодняшнего совещания это прокомментировал. Юрий Яковлевич, та проблема, о которой наши коллеги из бизнеса рассказывают, когда лицо привлекается по нетяжкой экономической статье (скажем, лжепредпринимательство или ещё что-нибудь), которая вообще предполагает относительно небольшое наказание, может быть, даже не связанное с лишением свободы, но параллельно предъявляется соответствующее обвинение по легализации, которое предполагает очень существенное наказание… (Так, друзья мои, я сейчас повыгоняю всех. Здесь говорю только я. Опять разговариваете, я на вас давно обратил внимание, вы всё время разговариваете, на всех совещаниях. Лучше делом занимайтесь.) Да, а параллельно предъявляется квалификация по легализации доходов, полученных преступным путём, которая, наверное, в самой суровой части, что называется, от восьми до пятнадцати. Такого рода ситуации возможны, на Ваш взгляд, или это недоразумение?

Ю.ЧАЙКА: Я думаю, что здесь действительно есть вопрос. Незаконное предпринимательство и легализация преступных доходов в теории права называются, на мой взгляд, идеально – совокупность.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, совокупность преступлений.

Ю.ЧАЙКА: Когда совершается первое преступление, и мы автоматом подразумеваем, что из него вытекает и второе преступление. И действительно, санкции статей несоразмерны. Первая санкция – до трёх лет лишения свободы, а вторая санкция, по второму составу, – до 15 лет лишения свободы.

Д.МЕДВЕДЕВ: Ну и говорят: «Ты по этой ничего не получишь, а по той пойдёшь по полной программе».

Ю.ЧАЙКА: Совершенно верно. И более тяжкое (легализация) остаётся, как правило, когда уже автоматом незаконное предпринимательство подразумевает, что доходы получаются незаконным, преступным путём. Скажем откровенно, когда следователь решает вопрос, то по более тяжкому составу он идёт за санкцией в суд и прикрывается этой статьёй, говорит: «У него ещё легализация преступных доходов». Естественно, суд уже смотрит, когда решает вопрос, есть ли необходимость избрания меры пресечения в виде заключения под стражу, он как раз оперирует или отталкивается от этой статьи. На мой взгляд, действительно, здесь надо посмотреть внимательно с точки зрения законодательной инициативы какой-то, но на практике, как правило, это имеет место с точки зрения меры пресечения.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы знаете, здесь нужно подумать (я небольшой специалист в области уголовного права, хотя когда-то, естественно, занимался и этими вопросами), насколько вообще эти составы друг на друга в полной мере накладываются. Та самая совокупность деяний или преступлений, о которых Вы говорите. Насколько это на практике очевидная вещь, потому что всё-таки криминализация тех или иных действий должна отражать жизнь, а не просто быть следствием или пожеланием работников правоохранительной сферы. Все эти действия должны идти от жизни. В жизни на самом деле можно говорить о том, что такого рода доходы возникают в результате, допустим, первых действий, или же это будет избыточной квалификацией, будет создавать, соответственно, избыточные меры воздействия, меры наказания и соответственно меры пресечения первоначально в виде заключения под стражу, то есть в тюрьму.

Ю.ЧАЙКА: Вы абсолютно правы, Дмитрий Анатольевич. Когда следователь идёт за санкцией в суд, бесспорно должен быть собран набор доказательств, подтверждающих виновность именно в тяжком составе преступления. К сожалению, часто бывает, что таких доказательств на момент предъявления обвинения и обращения в суд за санкцией на арест недостаточно. И уже суд должен смотреть с точки зрения совокупности всех доказательств.

На мой взгляд, бесспорно следователь прежде всего идёт не с точки зрения каких-то жизненных обстоятельств, а идёт с точки зрения удобности ему, как удобно ему работать с точки зрения формального состава преступления и (на его взгляд) достаточности доказательств. Вот из чего исходит следователь, и суд, естественно, смотрит на это. И принимает то или иное решение. Я в своё время Вам докладывал, Дмитрий Анатольевич. Я полностью разделяю Ваш подход, за экономическое преступления должны как можно чаще применяться меры пресечения в виде залога и домашнего ареста. Санкции просто мизерные, я Вам уже докладывал. По залогам в прошлом году было 0,07 процента от общего количества избранных мер пресечения, а по домашнему аресту – 0,02. Это никуда не годится.

Д.МЕДВЕДЕВ: Мы сейчас эту практику изменим. Я думаю, что и объём (минимальный объём) залога, в общем, вполне по силам. В конце концов любой гражданин, который привлекается к ответственности за экономические преступления, это его дело найти соответствующий объём обеспечения, предоставить его. Когда мы обсуждали (не буду скрывать) это в Администрации с участием прокурорских структур, исходили из того, что в других странах, скажем, залог гораздо более значительный по объёму предлагается для того, чтобы лицо не заключалось под стражу. Поэтому мы пошли по достаточно умеренному варианту, эти 500 тысяч по относительно серьёзным составам, мне кажется, это минимум миниморум, который должен применяться. Я думаю, что это нормально.

А.ЛЕЙРИХ: Дмитрий Анатольевич, можно?

Д.МЕДВЕДЕВ: Подождите, я только закончу и дам Вам слово высказаться.

Тогда мы о чём договоримся? Потому что я не первый раз услышал от нашего коллеги, от Евгения Леонидовича, эту тему, связанную с квалификацией по совсем незначительному экономическому преступлению в дублете легализации, когда эта легализация покрывает всё и превращается в такую палку, которой действительно как стукнут – потом уже просто человек обратно не выйдет. Соответственно, даже при назначении наказания в суде, мы знаем, применяется принцип поглощения менее строгой санкции более строгим наказанием. Поэтому, соответственно, всё это превращается уже в конкретные сроки. Это не значит, что легализация сама по себе невозможна как преступление. Мне кажется, это тоже вопрос, с которым мы обязаны бороться (мы участники международных конвенций о противодействии легализации такого рода доходов), но здесь нужно посмотреть на совместимость составов и на то, как это работает на практике. Лариса Игоревна, у меня предложение: Вы пометьте эту тему, и при подготовке окончательной версии законопроекта (я сказал, что мы в ближайшие дни его внесём) нужно будет посмотреть на эту тему.

Л.БРЫЧЁВА: Хорошо.

Д.МЕДВЕДЕВ: Так, пожалуйста, кто хочет? Вы хотите сказать что-то или спросить?

А.ЛЕЙРИХ: Я по тому вопросу, о котором сейчас говорилось. Я слушал и думал, что ведь не все доходы, получаемые преступным путём, возникают от нелегальной предпринимательской деятельности.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вот об этом и речь.

А.ЛЕЙРИХ: Здесь надо отделить.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я о чём и говорю. Если лицо привлекается по какой-то несложной статье, а потом идёт ещё легализация, но эта легализация не связана напрямую с этой статьёй, можно, конечно, как-то квалифицировать, в результате относительно нетяжкая статья дополняется очень тяжёлой. И это даёт основание сразу же отправить туда, так сказать, откуда потом трудно возвращаться, и там, соответственно, заниматься выбиванием необходимых доказательств. Пожалуйста.

С.ГАБЕСТРО: «Деловая Россия». Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! Я хотел бы затронуть такую, может быть, даже узкую тему – тему модернизации в области государственного заказа. Вектор на модернизацию государственного заказа задан в 2008 году именно в поручении Президента, в так называемом антикоррупционном пакете, где все участники рынка операторов электронных площадок увидели вывод о целесообразности и необходимости использования электронных торговых процедур в государственном заказе. Рынок, который развивался с 2003 года, получил мощный толчок к развитию.

Исполнение этого поручения. На протяжении всего 2009 года Министерство экономического развития совместно с Федеральной антимонопольной службой под чутким руководством аппарата Правительства активно занимались выполнением поручения Президента. Без учёта мнения представителей рынка и государственных заказчиков, которые добровольно начали в 2009 году использовать новые инструменты – электронные торги, были внесены изменения в 94-й закон, в нём появилась новая глава, так называемая 3.1, установившая новую логику и вводящая третье лицо в процесс закупки. Между покупателем и продавцом появился новый посредник-модератор, оператор электронной торговой площадки, функциональный участник размещения заказа. Оператор никогда не является посредником, он просто предоставляет технологическую инфраструктуру для проведения торгов, по новой логике оператор – сам участник торгов.

После этого при отсутствии ясных и прозрачных критериев... А мы всё время обращались в Правительство и Минэкономразвития, предлагали выработать эти критерии, полномочные представители Президента обращались в МЭР и предлагали выработать эти критерии – всё осталось неуслышанным. После этого при отсутствии ясных и прозрачных критериев распоряжением Правительства 755-р назначаются три оператора, которые должны вести пилот в электронных закупках. Ни один из участников рынка в число трёх не попадает. А площадка Сбербанка, которой просто не существует на момент принятия распоряжения, объявляется Федеральной антимонопольной службой работающей и самой лучшей. Далее инициируется дополнительный отбор пяти площадок, три из которых уже есть в 755-м распоряжении, при этом глава ФАС Артемьев ещё до объявления результатов отбора публично называет будущих победителей. Ещё даже до того, как заявки подали, он публично назвал победителей отбора.

Д.МЕДВЕДЕВ: Это очень серьёзный упрёк.

С.ГАБЕСТРО: Это есть в прессе.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я думаю, сейчас вздрогнет наш руководитель ФАС, потому что Вы его упрекнули в самом страшном…

С.ГАБЕСТРО: Я подтвержу каждое слово.

Д.МЕДВЕДЕВ: …что может быть, потому что он сам нарушил грубым образом законодательство.

С.ГАБЕСТРО: На Западе, Дмитрий Анатольевич, в такой ситуации любой министр уходит в отставку.

Д.МЕДВЕДЕВ: То есть он объявил ещё до подведения итогов победителей?

С.ГАБЕСТРО: Даже до того, как подали заявки. Да, это было на всеобщей конференции, где были все члены размещения заказов. Можно в прессе посмотреть, всё есть.

Д.МЕДВЕДЕВ: Хорошо, что Вы об этом сказали.

С.ГАБЕСТРО: В результате отбора… Законодательством, кстати, не предусмотрено такое понятие – отбор. Есть конкурс, есть аукцион, есть другие торговые процедуры. Отбор был введён в ту самую главу 3.1, слово «отбор», отбор без критериев, нет критериев ни по качеству, ни по опыту, ни по цене – никаких критериев не надо было. В результате этого отбора, на который 18 компаний-операторов подали заявки, назначаются пять площадок, две из которых вообще не существуют в момент принятия, а три – те самые из 755-го.

Поэтому сегодня получается ситуация следующая. У двух площадок из пяти нет функционала, они не работают, а у трёх нет функционала и опыта, они пытаются как-то работать. Площадки, которые полностью готовы к торгам, имеют весь необходимый функционал и огромный опыт работы, в том числе с государственными заказчиками, такими как Министерство обороны, Министерство юстиции, Пенсионный фонд Российской Федерации, несколько регионов, многие регионы имеют опыт, – все эти площадки отсекаются от рынка госзаказов.

Д.МЕДВЕДЕВ: Кем?

С.ГАБЕСТРО: ФАСом, МЭРом и аппаратом Правительства – этими решениями, о которых я сейчас говорю. В результате вместо создания конкурентной среды среди операторов электронных торговых площадок под предлогом необходимости осуществления административного контроля законсервирован негативный опыт, а вернее, просто его отсутствие.

Новые нормы, которые установлены в 2009 году, предусматривают обязательное перечисление участником размещения заказа, то есть поставщиком, до 5 процентов от суммы лота в качестве обеспечения заявки и до 30 процентов в качестве обеспечения исполнения контракта, что неминуемо приведёт к резкому снижению конкуренции. Опыт наш позволяет утверждать, что 35 процентов участников просят зарегистрировать их в системе, где нужен минимальный платёж – 10 тысяч рублей по гарантийному письму, потому что у них нет оборотных средств, то есть всё забюрократизировано, забюджетировано. Они не могут заплатить, у них нет такой темы, а это малый и средний бизнес, они практически не имеют возможности участвовать в торгах с подобной логикой.

У производителей ситуация ещё хуже. При наличии слухов на рынке о возможных манипуляциях со стороны отобранных операторов можно с уверенностью утверждать о падении конкуренции в государственном заказе и скорой дискредитации электронных торгов.

Результат. Уничтожается конкуренция на рынке государственных закупок, создана система непрозрачных, вручную регулируемых государственных торгов. Сама тема полностью дискредитируется.

Вывод. Прошу Вас, Дмитрий Анатольевич, согласиться с тем, что любое ограничение количества операторов электронных торговых площадок в государственном заказе противоречит Конституции и ведёт к снижению конкуренции. Прошу Вас дать указание по созданию рабочей группы с представителями общественности, экспертным сообществом для выработки простых и ясных критериев, по которым должны работать операторы электронных торговых площадок, на которых могут проводиться торги по госзаказу.

Я могу привести ещё один пример. Налоговая служба в 2006 году создавала рынок операторов передачи данных налоговых деклараций в налоговый орган. Сначала ограничили их число, получили негативный опыт, не развивались. Потом приняли решение полностью снять все ограничения. Сегодня кто-нибудь из нас знает о том, что есть проблема с передачей налоговых данных? Нет. На рынке работает более 60 операторов-компаний. Есть протокол передачи…

Есть протокол передачи данных. Всё. То есть нужно уйти от административного контроля к технологическому. И это всё возможно, понятно как делать. Любые профессионалы в области технологического контроля могут сказать: «Может быть сколько угодно операторов, передавайте данные по протоколу».

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, Сергей Владиленович. Тема на самом деле интересная, тем более что, как ни странно, по-моему, мы как раз на одном из последних совещаний с участием руководителя антимонопольного органа говорили об электронных процедурах. Руководитель нашей антимонопольной службы как раз рапортовал об успехах, которые достигнуты в этой сфере, и призывал нефтяников, которые, мол, совсем «непрозрачные» и закрытые, переходить на электронные торги, использовать биржу. Приводил примеры, успехи, которые достигнуты в других местах. Что ж, давайте разберёмся. Я тогда поручу Администрации посмотреть. Давайте Ваше обращение.

С.ГАБЕСТРО: Пожалуйста.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо.

Г.ЧМЫХОВ: Общественная палата Российской Федерации. Поскольку я представитель Калининграда, примеры у меня в основном…

Д.МЕДВЕДЕВ: Вы Общественная палата или Вы всё-таки из бизнеса?

Г.ЧМЫХОВ: И Общественная палата, и из бизнеса.

Д.МЕДВЕДЕВ: Последнее в данном случае важнее.

Г.ЧМЫХОВ: Да. Уважаемый Дмитрий Анатольевич, коллеги! Вообще, работа, которая происходит по снятию административных барьеров, по-моему, даёт положительный результат, во всяком случае, в Калининградской области. И самое главное, что предприниматели уже перестают бояться. У нас, например, очень хорошо это контролирует прокуратура. Особенно за последние годы, когда делали анализ, действительно очень много обращений и очень много решается вопросов. Например, если даже по нашей фирме, которая связана с торфом, проверок раньше было несчётное количество, то за последний год они значительно сократились и, если говорить честно, в основном по делу.

Я бы хотел поднять вопрос, который для Калининграда особенно важен, Вы знаете все наши проблемы, у нас есть всё-таки одна священная корова – это таможня.

Д.МЕДВЕДЕВ: У нас не одна священная корова, у нас их много.

Г.ЧМЫХОВ: Для Калининграда она самая важная, Дмитрий Анатольевич, потому что у нас любой груз в России или на экспорт, или на импорт проходит через таможню.

Д.МЕДВЕДЕВ: Потому что у нас таможня практически половину доходов даёт. Вы знаете об этом?

Г.ЧМЫХОВ: Может быть. Но от этого их работа не улучшается, в последнее время особенно.

Д.МЕДВЕДЕВ: Качество.

Г.ЧМЫХОВ: Качество работы. Знаете, у нас есть проблемы в Калининграде по транзиту через Литву по железной дороге. И в связи с повышением цен в последнее время всё большее значение приобретает автомобильный транспорт. Приведу простой пример. Хотя количество автомобильных пересечений через границу значительно ниже по сравнению с прошлым годом, но время оформления не ниже, а даже стало выше. У нас бывает так, что грузовые машины стоят от 12 часов до двух суток. Нормативы, видимо, очень высокие на оформление одной машины. Это очень сдерживает развитие бизнеса в Калининграде. Причём эти вопросы неоднократно поднимались, неоднократно мы встречались и с руководством таможни, но они остаются.

Д.МЕДВЕДЕВ: А с чем, на Ваш взгляд, это связано? Просто с теми правилами, которые действуют в системе, в таможенной службе?

Г.ЧМЫХОВ: На мой взгляд, это связано именно с нормативами, которые установлены на одну машину. Мне сложно говорить о таможенной технологии, но в 2008 году, наверное, почти в два раза больше грузовиков ходило, я могу ошибиться, в 1,8 раза. Но время, например, стояния одного грузовика ничуть не уменьшилось, а в отдельных случаях даже увеличилось. Конечно, существует проблема, поскольку не могут договориться, например, с соседями, с поляками. Разрешение на грузовые автомобили, кстати, тоже очень большой проблемой будет. Если до 20 марта не получим, то у нас вообще может полпромышленности встать, поскольку не могут договориться по разрешению.

Второй вопрос, который я хотел бы поднять, касается уже не Калининградской области, а касается всех. Конечно, важно снижение налогов для модернизации. Но, на мой взгляд, две вещи, которые сейчас намного важнее нам решить быстрее, чем налоги, – это различные согласования. Если вы хотите провести модернизацию, мы сейчас собираемся, волосы становятся дыбом при согласовании проекта даже. Как добиться, чтобы это было «одно окно»?

И второе. Если получил согласование проекта, то потом уже изменений в ходе строительства быть не должно. Ради бога, пусть проект всеми органами (и пожарными, и МЧС, и санитарными) согласовывается и очень тщательно. Но очень часто получается так, что вы согласовали проект, потом начинаете что-то делать (или строить, или модернизацию) – и возникают опять всё новые и новые вопросы.

Д.МЕДВЕДЕВ: Жизнь есть жизнь.

Г.ЧМЫХОВ: Нет, именно со стороны контролирующих органов возникают вопросы. Это уже не от жизни.

Д.МЕДВЕДЕВ: А при наличии утверждённого проекта?

Г.ЧМЫХОВ: Да, это одно из двух.

Д.МЕДВЕДЕВ: Это что влечёт?

Г.ЧМЫХОВ: Или некачественное утверждение, или, я не знаю, дальше я не хочу...

Д.МЕДВЕДЕВ: Да ладно, не стесняйтесь.

Г.ЧМЫХОВ: Или халатность какая-то. Это удорожает и строительство, и всё.

Д.МЕДВЕДЕВ: Халатность. Вы хотите сказать о другом: не халатность, а коррупция, когда заходят и требуют деньги именно за то, чтобы какие-то вопросы решить даже по уже утверждённому проекту.

Г.ЧМЫХОВ: Абсолютно точно. И поэтому надо всё-таки такую систему строить, при которой если предприятие (а сегодня мы очень много говорим о модернизации) собирается начать новое строительство или что-то модернизировать, когда есть документы, сдан проект, пусть согласовали всё через месяц, пусть через полтора, но после этого у предприятия не должно быть никаких проблем.

И второй вопрос. Если предприятие (особенно это касается мелкого и среднего бизнеса) собирается модернизировать, конечно, надо, чтобы кредиты были не по таким сумасшедшим процентам. Если в любом коммерческом банке…

Д.МЕДВЕДЕВ: Отдельная тема. Можно, конечно, и её обсудить. Но это, Вы сами знаете, отражение всё-таки общеэкономической ситуации, желание банков перестраховаться, конечно. Они себя вели несколько иначе до кризиса. Это правда.

Мне хотелось бы, чтобы с учётом той темы, которую я задал в своём вступительном слове, Вы высказались, если, конечно, считаете это возможным и допустимым для себя, по поводу уголовного и уголовно-исполнительного законодательства. У Вас есть что сказать или нет?

Г.ЧМЫХОВ: Я полностью поддерживаю На мой взгляд, смягчение обязательно нужно. Но за рейдерство, наоборот, должно быть ужесточение наказания.

Д.МЕДВЕДЕВ: Этому рейдерству как раз потворствуют зачастую некоторые недобросовестные сотрудники правоохранительных структур, которые вместе с конкурентами просто разрабатывают целые рейдерские схемы. Мы же все знаем, что в эти рейдерские схемы погружены, с одной стороны, предприниматели, которые коррумпируют сотрудников правоохранительных структур, а те реализуют эти схемы на практике, когда того или иного бизнесмена отправляют на нары, он там сидит некоторое время, а потом уже выходит и подписывает всё что нужно.

Г.ЧМЫХОВ: Я бы ещё третью структуру сюда отнёс – это суды.

Д.МЕДВЕДЕВ: С судами немножко сложнее, хотя я не идеализирую суды.

Г.ЧМЫХОВ: Я насчёт рейдерства говорю.

Д.МЕДВЕДЕВ: Да, я понимаю, что Вы насчёт рейдерства. Суды – ведь у них более сложная миссия. Они базируются на тех бумагах, которые уже подготовлены. Хотя суды тоже, конечно, в этом смысле – элемент процесса. И, конечно, в конечном счёте решение принимается судом. Это справедливо.

Г.ЧМЫХОВ: И, может быть, именно с точки зрения судов как-то ужесточить контроль через судейские квалификационные комиссии.

Д.МЕДВЕДЕВ: За судьями?

Г.ЧМЫХОВ: Да.

Д.МЕДВЕДЕВ: Эта тема существует.

Г.ЧМЫХОВ: Чтобы они рассматривали более… Ведь как происходит? Приходит председатель областного суда, зачитал – проголосовали, переутвердили, и всё. Не рассматривается…

Д.МЕДВЕДЕВ: Да. Здесь, Гарий Дмитриевич, эта тема существует, и, конечно, это не вопрос сегодняшнего разговора. Но я с Вами согласен, судебному сообществу нужно избавиться от избыточной корпоративности, когда любое преступление, совершаемое судьёй, а мы знаем, что такие вещи происходят, покрывается самой корпорацией, и в лучшем случае это лицо получает дисциплинарное взыскание какое-то. Чем мы жёстче будем стоять на принципах законности и избавляться от тех представителей судебной системы, которые совершили преступление, тем лучше у нас будет инвестиционный климат, тем у нас меньше будет коррупции и лучше будет состояние правопорядка в обществе.

Г.ЧМЫХОВ: А с точки зрения смягчения законодательства за счёт экономических преступлений – двумя руками только «за». Это, кстати, инвестиционный климат даже улучшит.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я об этом, собственно, и сказал.

Может быть, что-то сказал бы Генеральный прокурор и Министр внутренних дел? Пожалуйста.

Ю.ЧАЙКА: Отвечая на вопрос о симметричности и ответственности бизнеса и контролёров, действительно есть проблема, тем не менее она решается. В 2009 году, решая вопросы исполнения надзора за исполнением закона о сфере защиты прав субъектов предпринимательской деятельности, выявлено 84,5 тысячи нарушений закона, представлений – 17600, принесено протестов – 15 тысяч. В суды в интересах именно малого и среднего бизнеса прокуратурой предъявлено почти 3 тысячи исков, предостережено о недопустимости нарушений законности 3 тысячи должностных лиц. Привлечено к административной и дисциплинарной ответственности 8,5 тысячи, возбуждено 64 уголовных дела, именно когда зажимался малый и средний бизнес.

По реализации закона о защите малого и среднего бизнеса, совершенно правильно, в прошлом году в органы прокуратуры поступило 38 тысяч заявок о проведении внеплановых проверок, в 19 тысячах случаев было отказано, практически в половине.

Д.МЕДВЕДЕВ: Это в рамках той процедуры, что мы с Вами придумали?

Ю.ЧАЙКА: Да, именно.

Д.МЕДВЕДЕВ: Вещь, которая предполагает участие прокуратуры как контрольной инстанции.

Ю.ЧАЙКА: Совершенно правильно. Более того, в некоторых регионах эта цифра доходила до 90 процентов случаев (Краснодарский край и другие), отказывали в проведении внеплановых проверок. Впервые в истории мы сформировали план проверок на 2010 год. Поступило 1200 тысяч заявок о проведении плановых проверок, в 570 тысячах случаев было отказано (48 процентов), то есть как несоответствующих требованию закона. Как раз речь идёт о защите малого и среднего бизнеса, о симметричности ответственности чиновников и бизнесменов.

Более того, по поручению Президента Российской Федерации Дмитрия Анатольевича Медведева совместно с Минюстом осуществили проверки нормативно-правовых актов федеральных и региональных органов исполнительной власти, регламентирующих вопросы государственного и муниципального контроля на предмет их соответствия федеральному законодательству. Мы даже вторглись и в эту сферу деятельности. По результатам принятых мер приведено в соответствие с нормами закона без малого 500 уставов муниципальных образований и более 2,5 тысячи нормативно-правовых актов, регламентирующих деятельность органов государственного и муниципального контроля. То есть мы и здесь поставили барьер, заслон давлению на малый и средний бизнес.

Вы знаете, что внесены уже поправки в действующий закон, в первом чтении они приняты в Государственной Думе, эти нормы прокурорского контроля будут распространяться на весь бизнес в Российской Федерации. Мы действительно приветствуем это, если это произойдёт. Это была инициатива Президента Российской Федерации. Практика показала, что мы находимся на правильном пути. И я думаю, если это состоится (а я думаю, что это состоится), то тогда будет уже защищён не только малый и средний бизнес, а в целом бизнес в Российской Федерации. Бесспорно, мы пока ещё опыт нарабатываем сами, тоже находимся, скажем так, в поиске по многим вопросам, тем не менее практика уже показывает полезность этого опыта.

Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо, Юрий Яковлевич. В отношении дополнительных внеплановых проверок так и хочется сказать, что в половине случаев, когда всё-таки такие проверки проходили, тоже по всей вероятности особой надобности в них не было. Но, конечно, на пальцах это невозможно посчитать. Вы называли крупные цифры, это хорошо, что в половине случаев просто было отказано в проведении внеплановых проверок. Может быть, приблизительно так и должно быть, может быть, эта цифра должна ещё сдвигаться в пользу отказов в проведении внеплановых проверок, но, конечно, в определённых ситуациях эти внеплановые проверки должны быть.

В противном случае у нас могут происходить такого рода трагедии, как случились в прошлом году, например, в Перми. Там, правда, проверок было достаточно, но на это никто не реагировал. Но в целом, конечно, за ситуацией с пожарной безопасностью, за санитарно-эпидемиологическим состоянием помещений, конечно, следить нужно.

Немецкий автопроизводитель MAN выпустит новый грузвик, предназначенный для регионов с плохими дорогами и требовательным климатом. Немецкий автопроизводитель грузовиков MAN намеревается весной этого года представить новый тягач TGS WW. WW в его названии расшифровывается, как worldwide, «всемирный», т.е. данный автомобиль предназначен для рынков с плохими дорогами и климатом – Африки, Азии, Среднего и Дальнего Востока, стран СНГ.

Индекс WW появился в мановской гамме в 2003г., и до сих пор в таком исполнении выпускались только машины предыдущей серии TGA (их делают в Польше). Тягач рассчитан на работу с автопоездами полной массой до 41 т., его мощность – 350 или 480 л.с. Пока в линейке двигателей присутствуют только агрегаты, отвечающие нормам Euro 2 и Euro 3, а появление версий Euro 4 ожидается этой осенью.

Бедность это далеко не первое, что приходит в голову при мыслях о Японии. В конце концов, в крупных японских городах нет детей, занимающихся попрошайничеством. Нечасто встретишь японцев, публично выражающих свое разочарование экономическим спадом в стране. Однако Ая Абэ (Aya Abe),старший научный сотрудник отделения международных исследований и сотрудничества Национального института исследований населения и социального обеспечения в Токио, считает, что Япония находится на четвертом месте по уровню бедности среди развитых стран.

Она говорит, что видит эту бедность в школах, где учащиеся признаются, что моются раз в неделю. Некоторые из них не могут позволить себе купить карандаши. «Быть может, они не попрошайничают на улицах и не превращаются в преступников, но [бедность] существует. Мы просто должны открыть глаза и увидеть», – говорит Абэ.

Рост детской бедности Абэ приписывает меняющейся демографии страны, спаду в экономике и высоким взносам в области социального страхования. По ее словам, сейчас существует меньше семей, в которых три поколения живут вместе, а родители и бабушки с дедушками работают. Число матерей-одиночек также увеличилось, а оклады молодых отцов в связи с экономическим спадом сократились. Выплаты по социальному страхованию за последние 20 лет увеличились, поставив семьи на порог нищеты.

Абэ рассказала, что исследования, проведенные Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), указывают на рост бедности в Японии до экономического кризиса в 2008г., однако японское правительство и общественность до сих пор отказываются принять это – частично, из-за клейма, связанного с бедностью.

«Тема бедности в Японии оказалась очень непопулярна в местных СМИ», – говорит Абэ. – «Несмотря на то, что об этом сообщила ОЭСР и ее местное отделение выпустило сообщение на японском языке, это не попало в статьи».

Абэ говорит, что новый премьер-министр Юкио Хатояма (Yukio Hatoyama) предпринял важный шаг для облегчения этой проблемы. Со следующего года его Демократическая партия Японии (ДПЯ) планирует удвоить ежемесячные пособия на детей, выплачиваемые семьям. Однако сама Абэ хочет, чтобы правительство еще больше расширило свою финансовую поддержку в этой области. Одним из желаний Абэ является упрощение процесса подачи заявок на государственную помощь и предоставление образовательных грантов для учащихся, испытывающих трудности в оплате обучения в старших школах и колледжах (в наст.вр. правительство предоставляет только ссуды). Абэ полагает, что правительство должно действовать быстро, поскольку в ближайшие несколько лет, по ее мнению, проблема только ухудшится. Akiko Fujita.

Известный итальянский бренд Patrizia Pepe решил завоевать Китай. Эта марка давно «смотрела» в сторону Востока. Сначала было решено попробовать внедриться в Восточную Европу. А затем была осуществлена попытка выйти на китайский рынок. И попытка оказалась удачной. По словам исполнительного директора компании, представляющей интересы бренда, Восточная Европа и Китай сейчас самые интересные рынки для их марки. Именно здесь отмечается явный интерес к одежде от Patrizia Pepe в последнее время. А это значит, что потребительский спрос на нее достаточно высок.

В Белграде и Варшаве были одновременно в 2009г. открыты бутики Patrizia Pepe. А также в районе Чонкинг был открыт большой магазин товаров этой марки. Именно китайский бутик принес наибольшие деньги (почти 120 млн. евро за год). Поэтому на сегодняшний день приоритетом компании является именно китайский рынок. Уже сейчас планируется открытие в течении 2010г. еще нескольких бутиков в крупных г.г. Поднебесной.

Целые отрасли пищевой промышленности ЮФО отданы на откуп иностранным производителям. На юге России от кризиса меньше всего пострадала пищевая промышленность. Однако ситуация в этом секторе экономики остается непростой.

Кризис положительно сказался на потребительском рынке. В ассортименте торговых сетей резко – на 15-20% снизилась доля импортных продуктов. Следовательно, освободились места для отечественных производителей, самое время действовать и завоевывать позиции. Но этого не происходит, считает Андрей Волков, член Российской ассоциации «Росконсервпром».

«Одна из причин сложившейся ситуации – неготовность отечественного пищепрома предлагать дешевую, но в то же время привлекательную для покупателей продукцию. Долгие годы он специализировался преимущественно на выпуске дорогих продуктов. Продавать мало, но по высокой цене было выгоднее, чем много, но дешево. Теперь все иначе. Потребительский спрос сместился в область низкоценовой продукции. Однако отечественные производители не смогли вовремя перестроиться и отреагировать на эти изменения».

Происходящее можно считать прямым последствием тяжелой ситуации, в которой оказалась наша пищевая промышленность. Потеряны целые сегменты отрасли. Например, полностью свернуто производство томатной пасты. Если лет двадцать назад Россия обеспечивала себя этой продукцией на 100%, то сейчас она завозится из Китая, Ирана и Узбекистана. Вряд ли стоит надеяться, что в ближайшие годы существующее положение дел изменится, поскольку производственная и транспортная инфраструктура полностью разрушена. Чтобы ее восстановить, нужно проделать большой объем работы, но частному бизнесу это не под силу, т.к. требуется целая армия специалистов, значительный объем инвестиций. Решить такую непростую задачу может только государство.

Инвесторы могут приобрести за рубежом современные заводы по выпуску той же томатной пасты и запустить их на Юге России. Но на чем будет работать это производство? Сырья-то для него нет. Там, где томаты выращивали испокон веков, их сейчас не найдешь. На базаре, конечно, продают понемногу. Но этих объемов не хватит для того, чтобы организовать промышленное производство томатной пасты.

Чтобы запустить хотя бы одну линию промышленной переработки, нужно подавать 30 т. томатов в сутки. Для сбора такого количества овощей требуется нанять 1000 чел. Такое количество сборщиков на Юге России может предоставить одно-единственное хозяйство. А ведь речь идет всего лишь об одной линии.

Очень мало в нашей стране выпускается соков и фруктовых консервов. Их завозят в основном из-за рубежа. А причина в том, что садов в южном регионе почти не осталось. На их восстановление потребуется много лет.

Бизнес часто обвиняют в том, что он не поддерживает отечественных производителей, закупая продукцию за границей. Это справедливый укор. Действительно, вместо того чтобы вкладывать средства в развитие российского АПК, предприниматели нередко скупают импортные товары. Мотивы такого поведения легко проследить на примере столь любимой многими клубники. Природные условия на Юге России чрезвычайно благоприятны для ее выращивания, спросом она пользуется огромным, тем не менее, промышленного производства этой ягоды в регионе нет.

Для обеспечения работой только одного перерабатывающего предприятия необходимо поставлять 10 т. клубники в сутки. В ЮФО есть всего два агрохозяйства, которые могут обеспечить такие объемы. Однако проблема в том, что на переработку они не работают, поставляя продукцию только в розницу – им так выгоднее.

С другой стороны, привезти клубнику из Польши – обработанную, почищенную, замороженную – гораздо дешевле, чем купить ее у фермера на Кубани. Даже с учетом растаможки и доставки. По этой же причине из Литвы в нашу страну везут малину.

На откуп иностранным производителям отданы целые направления пищевой промышленности. И в ближайшие годы она не сможет вернуть себе утраченные позиции. Если, конечно, не поможет государство.

Обычно принято ругать местные власти за то, что они не уделяют должного внимания сельскому хозяйству. Должен сказать, что в ЮФО – уделяют. Минсельхоз Ростовской обл. постоянно выделяет средства на поддержку различных отраслей с/х производства. Увы, часто это не приносит ожидаемого результата. В агрохозяйствах не хватает специалистов, от которых зависит развитие АПК. Старые кадры уходят, а новой смены для них нет.

В той же Ростовской обл. учебные заведения ежегодно выпускают 100-200 агрономов. Но из них в профессию идут процентов двадцать. На Дону насчитывается несколько тысяч сельхозпредприятий, каждому из которых необходимо взять в штат 3-4 агронома. Для нормального функционирования отрасли в целом таких специалистов нужно пять тысяч, а приходит 20-40. При этом нужно учитывать, что у молодых агрономов еще не достаточно опыта. Чтобы стать настоящими профессионалами, им нужно не один год поработать на предприятии, желательно под руководством более опытных наставников. Но это в идеале. На деле же все иначе. Вот и получается, что кадровый голод ощущается во всех отраслях агропромышленного комплекса и серьезно тормозит его развитие. www.rg.ru.

Интервью с Альберто Майорана, директором Московского офиса Mediterranean Fruit Company, о проекте «Европейская свежесть»

FruitNews (FN): Проект «European Flavors» – цель которого – представить итальянские фрукты и овощи на основных рынках, включая Россию, рассчитан на три года. Вы пришли на российский рынок в пред.г., каковы результаты работы?

Альберто Майорана (AM): Начать продвижение продукции в России было для нас очень важным этапом, мы наладили связи с основными игроками сектора (потребителями, импортерами и ритейлерами). Мы получили возможность представить рынку качественную продукцию европейских и итальянских производителей.

FN: В чем заключается проект? Что именно делается для продвижения на российском рынке?

AM: Проект является уникальным инструментом для продвижения нашей продукции на рынке. Нами было организовано два значимых мероприятия, в которых приняли участие более 100 российских операторов и представителей СМИ. Имеются в виду организованные презентации в отелях Hotel Meridien и Ritz Carlton. Мы продолжаем разрабатывать и проводим различные PR- кампании и промоакции в точках продаж. Наконец, в течение последних двух лет принимаем активное участие в выставке World Food Moscow.

FN: Какие компании/производители объединены проектом European Flavors? Сколько их? Насколько разнообразен ассортимент продукции?

АМ: Проект объединяет 11 компаний – это самые крупные и важные игроки итальянского плодоовощного рынка, все вместе они занимают существенную долю на рынке страны. Производятся практически все виды фруктов и овощей: от клубники и вишни до яблок, в больших объемах производятся овощи, а также органическая продукция и продукция PGI (Protected geographical indication – знак, означающий, что начиная с какой-то стадии выращивания, производства или обработки продукт был сделан в определенном географическом регионе).

FN: Существуют ли какие-либо точки соприкосновения с министерством сельского хозяйства России? Как Вы оцениваете работу минсельхоза России?

АМ: Проект European Flavors финансируется Европейским Союзом, правительством Италии и CSO (Centro Servizi Ortofrutticoli), поэтому никаких связей с российским министерством у нас нет.

FN: Каковы особенности работы в России? Каковы отличия от рынков Европы, Америки или, может быть, других рынков?

АМ: Рынок России имеет очень большой потенциал для экспорта продукции из стран Средиземноморья и Италии за пределами ЕС. Будущее российского рынка за качественной свежей продукцией, в дальнейшем – и за органической. Российский потребитель становится все более требовательным, все большее значение придает качеству.

FN: Ваше мнение о российском секторе сельского хозяйства? В нашей стране существуют крупные производители сельхозпродукции (например, яблок) – считаете ли Вы их своими конкурентами?

АМ: Нет, российские производители яблок не составляют нам прямой конкуренции по очень простой причине: рынок позволяет разделить предложение на сегменты и предложить более широкий выбор продукции по качеству и типологии, чем способны предложить местные производители. Замечу, проект European Flavors не занимается продвижением яблок.

FN: Каковы преимущества фруктов и овощей производителей, объединенных проектом European Flavors?

АМ: Европейская продукция, в частности продукция из стран Средиземноморья и Италии, обладает исключительным качеством и очень полезна для здоровья. Фитосанитарные стандарты в ЕС очень жесткие, в т.ч. в отношении органической продукции. Проект также призван поднять потребление фруктов, призвать потребителя сделать выбор в пользу фруктов, а не жирной и пищи с высоким содержанием сахара.

FN: На сегодняшний день российский потребитель все же предпочитает более дешевую продукцию. Среди основных поставщиков фруктов в Россию – такие страны, как Турция, Китай, Польша и другие. Они предлагают ту же продукцию по более низкой цене. В каком ценовом сегменте работаете Вы?

АМ: Да, действительно, цена на продукцию, привозимую традиционными поставщиками фруктов в Россию, ниже, чем продукция из Италии, например. Наша продукция занимает более высокий ценовой сегмент. Но ведь в большинстве случаев разница в цене говорит о разнице в качестве.

FN: Каковы основные различия между российским и итальянским (европейским) потребителем (предпочтения) потребление фруктов)?

АМ: Потребление фруктов во многом диктуется ритейлерами и ценой. Тем не менее, российский потребитель в первую очередь обращает внимание на внешний вид: форма, цвет, размер. С другой стороны российский покупатель с любопытством относится к новым продуктам, ищет информацию о новых видах фруктов и так далее. Это является очень хорошим знаком – покупатель получает возможность выбора продукции по качеству и вкусу, мы – поставлять такую продукцию. Трудно назвать отличительные черты именно российского потребителя, он везде разный. Потребительские различия прослеживаются даже в разных регионах Европы. Например, груши сорта Abate Fetel, которые, возможно, являются лучшими производимыми в Италии грушами, пользуются большим спросом во Франции, Германии, Швеции, но не в Англии, где наиболее востребованным остается сорт Conference.

FN: С какими российскими компаниями Вы сотрудничаете? Через какие сети реализуется продукция? Сети – единственный путь сбыта продукции в России?

АМ: Коммерческие отношения каждой из наших компаний с российскими импортерами и ритейлерами индивидуальны. По сути, члены проекта являются конкурентами между собой с одной стороны и частью единой группы – с другой. Продукцию наших производителей можно найти в крупнейших сетях Москвы и регионов.

FN: Что Вы можете сказать о системе фитосанитарного контроля в России? Не встречается ли проблем при прохождении проверок на соответствие российским фитосанитарным нормам?

АМ: Да, трудности возникают, в основном из-за разницы между стандартами ЕС и России. В этом отношении ведутся работы. Главное – уважать российские нормы и придерживаться их.

FN: Каковы основные направления работы итальянского с/х сектора? Какие сельхозкультуры выращиваются? Получают ли итальянские фермеры господдержку?

АМ: Италия является одним из крупнейших производителей фруктов и овощей в мире и занимает лидирующие позиции по производству винограда, груш, персиков и нектаринов. Основными выращиваемыми овощами являются томаты, морковь, цветная капуста, салат и некоторые другие.

FN: Ваше отношение к продукции ГМО? Используют ли компании, объединенные проектом European Flavors, генетически модифицированные организмы при выращивании фруктов и овощей?

АМ: Использование генетически модифицированных организмом в Италии запрещено. Вся наша продукция, соответственно, не содержит ГМО.

FN: Результаты работы на рынке России в пред.г. (объемы продаж, тенденции). Планы/прогнозы на 2010 год? Предполагаемые объемы фруктов и овощей, которые будут поставлены в Россию?

АМ: К сожалению, точной информации по поставкам в Россию в 2009г. еще нет. С точностью могу сказать только то, что в силу экономического кризиса экспорт снизился. Внушительных результатов пока не показал и начавшийся 2010г., так что время покажет, делать прогнозы пока рано!

Княжество Андорра достигло признания как территория, в достаточной степени внедрившая международно-согласованные стандарты прозрачности и обмена налоговой информацией с подписанием еще семи соглашений по обмену информацией со скандинавскими странами – Данией, Фарерскими о-вами, Финляндией, Гренландией, Исландией, Норвегией и Швецией.

До этого Андорра заключила десять других соглашений по обмену налоговой информацией – в т.ч. соглашения с Францией, Испанией и Португалией. В результате подписания со скандинавской группой общее количество таких соглашений у территории выросло до семнадцати, что намного превышает квоту в 12 соглашений, установленную G20 в апр. 2009г. Соответственно, Андорра переходит теперь в «белый список» ОЭСР. Андорра является 21 юрисдикцией, перешедшей в категорию «в достаточной степени внедривших» с апреля 2009г. В рамках своего обязательства внедрить стандарты ОЭСР Андорра также недавно приняла закон, позволяющий ее государственным органам обмениваться информацией, в т.ч. банковской информацией, с налоговыми органами других стран.

Андорра является участницей Мирового форума по прозрачности и обмену налоговой информацией и согласилась участвовать в «пристальном изучении» ее законодательства и методик в этой сфере. Глава всемирного секретариата форума Паскаль Сен-Аман сказал: «Я очень рад успехам, которых достигла Андорра. Всего лишь год назад она все еще была в списке несотрудничающих налоговых гаваней ОЭСР, а теперь она приняла обязательства, изменила свои законы и значительно внедрила согласованные стандарты».

Kimberly-Clark Europe объявил о заключении контракта на логистические услуги со SmartWay Logistics. Smartway будет обеспечивать перевозки продукции Kimberly-Clark (в том числе таких брендов как Kleenex, Huggies, Pull-Ups и Depend) корпоративным клиентам в Европе. Объем перевозок автотранспортом по Европе составит свыше 70 тыс. партий.

SmartWay будет также отвечать за экспорт и импорт в/из Франции и Польше и конечную доставку товаров в этих странах. SmartWay будет осуществлять отбор подрядчиков – автотранспортных компаний и управление ими. Ранее Kimberly-Clark самостоятельно выполнял эти операции, не прибегая к услугам логистических провайдеров.

В Белграде резко выросло количество свободных офисов. Уровень вакантности объектов офисной недвижимости в столице Сербии достиг к концу 2009г. 25%. В конце 2008г. этот показатель составлял 17,6%. Как сообщается в отчете CB Richard Ellis, рост уровня вакантности обусловлен переизбытком предложения. По итогам 2009г. объемы нового офисного предложения почти вдвое превысили количество арендованных площадей.

Аналитики отмечают, что суммарное количество предлагаемых офисных площадей существенно ниже, чем в других столицах стран Центральной и Восточной Европы – не только в более крупных (Варшава, Будапешт, Бухарест), но и в меньших по размеру (Загреб, Братислава).

Такая ситуация стимулирует девелоперов наращивать строительную активность, однако развитие белградского офисного рынка значительно сдерживается слабым спросом. В 2010г. ожидается ввод 100 тыс.кв.м. офисных площадей, что на 11% превышает показатели 2009г. При условии падения спроса или сохранения его на прежнем уровне это приведет к дальнейшему росту уровня вакантности и, возможно, к снижению арендных ставок. Средняя стоимость аренды офисов в столице Сербии колеблется в пределах €12-16 за кв.м., однако реальные сделки заключаются со скидкой, которая составляет 10-15% от запрашиваемой стоимости.

Правительство Литвы готово помочь крупнейшему польскому нефтяному концерну PKN Orlen решить логистические проблемы в нефтехимическом комплексе Orlen Lietuva (Mazeikiu), но требует долгосрочного обещания не продавать комплекс, сообщает «Рейтер». Министр энергетики Литвы Арвыдас Секмокас (Arvydas Sekmokas) отправил письмо главе Orlen Lietuva Крысиану Патеру (Krysian Pater) с предложением помочь. Правительство считает, что терминал Klaipedos Nafta, входящий в комплекс вместе с единственным на территории балтийских стран нефтеперерабатывающим заводом, имеет стратегическую важность.

«Литва готова помочь комплексу с логистикой, но мы хотим получить обязательства от Orlen, что компания не будет продавать комплекс», – заявил представитель министерства энергетики страны Кестутис Джаунискис (Kestutis Jauniskis). Ранее польские СМИ сообщали, что PKN может продать 25% акций в нефтехимическом комплексе российскому стратегическому инвестору за 1,25 млрд.долл., например, российской «Роснефти», в обмен на гарантии возобновления поставок российской нефти по трубопроводу «Дружба».

На прошлой неделе правительство Литвы заявило, что не одобряет продажу контрольного пакета акций Orlen Lietuva мощностью 12 млн.т. нефти в год. Две недели назад президент Литвы Даля Грибаускайте заявила, что Россия хочет купить Mажейкяйский НПЗ у польской PKN Orlen, и от успеха переговоров по продаже будет зависеть возобновление поставок российского сырья на НПЗ.

В дек. 2006г. PKN Orlen приобрела почти 90% акций Mazeikiu nafta, а в апр. 2009г. стала единственным акционером этого предприятия. Сейчас компания страдает от низкой прибыльности завода, который находится на территории Литвы, из-за проблем с поставками нефти, т.к. поставляет нефть морским транспортом, а не через нефтепровод. PKN планировала построить нефтепровод между НПЗ и терминалом, чтобы сократить издержки на транспортировку и увеличить прибыль, но переговоры с литовским правительством провалились.

PKN Orlen – владелец концерна Mazeikiu Nafta, в который входят три предприятия – единственный на территории Литвы нефтеперерабатывающий завод мощностью 12 млн.т. нефти в год, морской нефтетерминал и система трубопроводов. Чистая прибыль за девять месяцев 2009г. составила 367 млн.долл., выручка – 18 млрд.долл., EBITDA – 975 млн.долл. oilru.com

25-26 фев. 2010г. в г. Ольштын (Польша) состоялось X заседание российско-польского Совета по сотрудничеству Калининградской обл. Российской Федерации с регионами Республики Польша. В заседании приняли участие представители региональных администраций и органов местного самоуправления Калиниградской области и Варминьско-Мазурского воеводства, министерств и ведомств Российской Федерации и Республики Польша. Со стороны Торгового представительства России в Польше в заседании Совета участвовал заместитель Торгпреда А.А. Мельников.

Советом была заслушана информация о выполнении совместных мероприятий, направленных на решение конкретных задач по развитию приграничных территорий России и Польши, и определены приоритетные направления дальнейшего развития межрегионального сотрудничества в различных областях.

В министерстве экономики Польши состоялось заседание трехсторонней комиссии (правительство-профсоюзы-администрация угольных предприятий) по вопросам развития угольной промышленности Польши, в ходе которого представители польских угольных компаний проинформировали правительство о намерении направить в Европейскую комиссию обращение о введении антидемпинговой пошлины на поставляемый из России уголь.

Руководство польских угольных компаний ранее неоднократно заявляло о том, что польская угольная отрасль терпит значительные убытки из-за резко возросшего в последние два года импорта дешевого угля из России, вследствие чего польские энергетические предприятия сократили заказы на отечественный уголь. Российский уголь вытесняет польский и с традиционных для него европейских рынков сбыта, в т.ч. Австрии и Великобритании.

В качестве доказательства незаконного субсидирования российского угольного экспорта польские компании будут ссылаться на действующие в России низкие транспортные и энергетические тарифы для промышленности.

По словам вице-премьера, министра экономики В. Павляка доказать наличие демпинга со стороны России будет достаточно сложно. Правительство может поддержать обращение польских угольщиков в Еврокомиссию в том случае, если будет доказано, что польский уголь является более «чистым» по сравнению с российским. Согласно действующим в Евросоюзе принципам «ответственной экологической политики» запрещается импорт угля из третьих стран, если он имеет более высокое содержание вредных примесей, чем уголь, добываемый на территории стран ЕС. Rzeczpospolita.

Министерством экономики Польши подготовлен проект «Стратегии интеграции польской экономики в мировую хозяйственную систему», т.е. концепции продвижения польского бизнеса за рубежом. В качестве приоритетных направлений предусматриваются поддержка экспорта, прямых зарубежные инвестиции в польскую экономику и польских инвестиций за рубежом. В качестве целевых показателей определены: увеличение объемов внешней торговли, рост притока иностранных инвестиций, развитие международной кооперации польских предприятий.

Минэкономики планирует обсудить проект документа с предпринимательскими ассоциациями и представителями деловых кругов, после чего он будет представлен на утверждение правительства. Вопросами продвижения польского бизнеса за рубежом занимается 60 учреждений и организаций, расходуя на эти цели свыше 100 млн. злотых в год (в том числе минэкономики – 35,4 млн. злотых). Rzeczpospolita.

Начальник отдела управления судоходством водного департамента Эстонии Аре Пиель (Are Piel) считает, что работы по прокладке газопровода «Северный поток» не окажут существенного влияния на судоходство в Финском заливе. «Газопровод пройдет более или менее по центру Финского залива, немного ближе к берегам Финляндии. Посреди залива места столько, что строительные работы не будут мешать судоходству», – высказал эксперт свое мнение в одной из местных радиостанций.

Эстония и Финляндия не обсуждали на высшем уровне вопросы судоходства, однако консультации проходили на более низком уровне с лицами, ответственными за судоходство в Финляндии, а с водным департаментом Эстонии это будет происходить. «Прежде всего, предстоит взорвать мины, лежащие на дне моря по пути трассы. Позже, когда начнется прокладка газопровода, очевидно, его маршрут будет перекрываться для судоходства по частям. Наше дело – направлять суда в обход этих мест», – сказал эксперт.

Он назвал «обычным делом» когда суда вынуждены из-за различных обстоятельств менять привычные маршруты. «Сейчас, например, финская сторона залива полностью покрыта льдом, и большая часть судов идет по эстонской стороне», – напомнил А.Пиель. Он не считает также, что изменение привычных маршрутов подлежит компенсации. «Это обычная практика, и обход в пару миль для судна совсем не велик», сказал А.Пиель.

Старший преподаватель стратегии высшего военного училища Финляндии Юха-Антеро Пуйстола считает, что «Северный поток» усилит безопасность в Балтийском море. Он пишет в финской газете «Ууси Суоми» (Uusi-Suomi), что перед появлением проекта газопровода в России рассматривался вариант транспортировки газа в сжиженном виде морским транспортом. «Русские предполагали построить неподалеку от Петербурга терминал для сжиженного газа. Это означало бы, что в море с очень активным движением появились бы еще и танкеры с жидким газом», – отмечает военный эксперт.

По его мнению, такие танкеры стали бы более легкой добычей для террористов, чем залегающий на большой глубине трубопровод. Ю.-А.Пуйстола не согласен с тем, что «Северный поток» окажет большое влияние на политику безопасности в Балтийском море, т.к. «этот регион с точки зрения России и без того имеет очень важное значение».

«Там уже сосредоточено 40% всего судоходства России. Через него проходит 50% транспортов с сырой нефтью, так что и сейчас он (регион) со стратегической точки зрения имеет столь важную роль, что Nord Stream рядом с ним – всего лишь небольшое добавление», – считает финский эксперт. Он не исключил, что «Северный поток» приведет к росту активности российских ВМС в Финском заливе. «Ясно, что вооруженные силы России будут присутствовать как во время прокладки газопровода, так и для его защиты, как они это делают при повседневном движении танкеров», – отмечает преподаватель стратегии.

Руководители польских портов на Балтийском море недавно подали жалобы на решение Федеральной администрации судоходства и гидрографии BSH Германии, которая разрешила прокладывать трубопровод Nord Stream, не вкапывая его в морское дно. Об этом пишет польская газета Nasz Dziennik, отмечая, что прокладка трубопровода по морском дну усложнит развитие портов на Балтийском море.

По данным газеты, жалобы подали правление морских портов Szczecin i Swinoujscie SA, а также Морская администрация в Щечине. Пресс-секретарь Nord заявил изданию, что жалобы не смогут задержать начало строительства трубопровода, поскольку они не имеют правовой силы.

Целью российско-германского проекта Nord Stream является уменьшение зависимости РФ от традиционных путей транзита газа через Украину, Беларусь и Польшу. Некоторые польские эксперты заявляют, что прокладка Nord Stream по дну Балтийского моря ограничит возможности приема судов в польских портах, в т.ч. к терминалу для приема газа LPG, который должен уменьшить зависимость Польши от газовых поставок с РФ.

На международной конференции, прошедшей в этот уикэнд в швейцарском Интерлакене и посвященной вопросам дальнейшего реформирования Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) было принято заявление, определяющее дальнейшие меры с целью повышения эффективности этой организации.

На конец 2009г. в ЕСПЧ оставались нерассмотренными 120 тыс. дел. Реформа суда назрела и даже перезрела. Это было ясно всем. Став на полгода председателем Совета Европы, Швейцария поставила своей задачей сделать все, чтобы обеспечить жизнеспособность и эффективность важнейшего европейского института, стоящего на страже прав человека. В конце янв. 2010г. министр иностранных дел Швейцарии Мишлин Кальми-Ре выступила в Страсбурге перед парламентской Ассамблеей Совета Европы (ПАСЕ) с призывом ко всем 47 участникам Совета Европы «начать, наконец, процесс реформирования суда и подать в Интерлакене (соответствующий) политический сигнал».

Понятно, что призыв этот был обращен, прежде всего, к России, которая долгое время с непонятным упрямством не желала, последней, кстати говоря, ратифицировать так называемый 14 дополнительный протокол к Европейской конвенции по правам человека (ЕКПЧ), позволяющий в ускоренном порядке рассматривать «стандартные дела». Впрочем, отметила в янв. швейцарская министр, речь идет не только об этой пресловутой 14 статье. Речь идет в целом об эффективности ЕСПЧ.

На это указывает в интервью порталу swissinfo.ch и единственный швейцарский судья в этом суде Джиорджио Малинверни (Giorgio Malinverni). Для него основной проблемой суда являются повторяющиеся «стандартные» дела, которые просто душат ЕСПЧ, который должен был бы «концентрироваться на действительно важных и тяжелых случаях и исках. Повторяющиеся случаю должны рассматриваться не семью, а тремя судьями, кроме того, они должны вообще не доходить до суда, получая решение автоматом». Таковы стандартные иски из Польши в связи с незаконными отъемами собственности.

Чтобы повысить эффективность суда, Дж. Малинверни предлагал создать специальную, подчиненную ЕСПЧ, инстанцию, в задачи в которой входила бы оценка исков на их пригодность к рассмотрению в ЕСПЧ. Впрочем, такой ход означал бы новые расходы, а потому создание подобного рода инстанции с самого начала рассматривалось как дело безнадежное. Ясно, однако, было, что право на подачу индивидуальных исков в суд по правам человека должно сохраниться. «Это право является огромным достижением в Европе», – считает Пауль Видмер, посол Швейцарии при ООН и будущий статс-секретарь швейцарского МИД в Берне.

П. Видмер считает, что рост количества жалоб в адрес ЕСПЧ не означает, что в Европе права человека «попираются ногами». Напротив, в сфере охраны прав человека в Европе достигнут значительный прогресс, а причиной роста количества жалоб является увеличение числа членов СЕ после падения Берлинской стены. Членами СЕ являются 47 государств. Среди новых членов Совета Европы, подчеркивает посол, есть и страны, которым пришлось в кратчайшие сроки создавать и вводить у себя совершенно новую правовую систему. Большая часть (60%) всех жалоб в адрес ЕСПЧ поступает из России, а так же из Турции, Украины и Румынии. И это ведет к тому, что суд перегружен, – указывает П. Видмер. Другая причина «перегрузки», по его мнению, – рост степени известности суда. Сегодня, подчеркивает он, в ЕСПЧ обращаются даже те, кто еще два года назад вообще ничего не знал о его существовании.

Посол подчеркивает, что Швейцария, будучи почти развитой демократией, тоже делает ошибки, за которые в СЕ ее подвергают критике. Однако «швейцарских дел» пока было направлено в суд относительно мало – всего 200 исков за 10 лет, причем большинство их судом к рассмотрению приняты не были по причине «безосновательности». С другой стороны Швейцария, например, до сих пор не ратифицировала т.н. «Социальную хартию» СЕ, в которой закреплены социальные гарантии личности.

По мнению профессора европейского права университета г. Базель Штефана Брайтенмозера (Stephan Breitenmoser), ЕСПЧ элементарно не хватает финансовых средств. «Суд должен иметь в своем распоряжении больше денег», – считает ученый. Он критикует так же тот факт, что суд в административном плане подчинен Совету Европы. «Он должен стать независимым судом с возможностью самоорганизации», – считает Ш. Брайтенмозер.

Для большинства швейцарских экспертов-юристов конференция в Интерлакене должна была стать «важной вехой на пути усиления ЕСПЧ». Правда, как рассказал накануне конференции Дж. Малинверни, вопрос финансирования ЕСПЧ в Интерлакене обсуждаться не будет. На какие-то конкретные решения тоже никто не нацеливался, ожидания концентрировались скорее на некоей программной декларации.

Такая декларация, в самом деле, и была принята. В ней был закреплен план первоочередных мер по укреплению суда. Адресатами этого плана стали как сам Совет Европы, так и отдельные государства. Предполагается сократить число недопустимых исков. Должна быть сохранена возможность допуска хорошо обоснованных исков. На национальном уровне должно быть обеспечено более эффективная реализация положений ЕКПЧ. Конференция в Интерлакене призвала государства Европы к уважению и исполнению решений ЕСПЧ.

Далее в завершающей декларации конференции указывается, что меры, ведущие к усилению позиций ЕСПЧ и не требующие на национальном уровне внесения изменений в конституцию, должны быть реализованы уже к июню 2011г. Подвести первые итоги планируется через пять лет. Россия удостоилась в Интерлакене особенной критики. Известная правозащитная организация «Общество в защиту угрожаемых народов» (Gesellschaft für bedrohte Völker) обвинила Москву в распространении в стране беззакония и потребовала от участников конференции осудить эту практику.

Чтобы обеспечить бесперебойный экспорт рекордного урожая, страна будет договариваться о введении понижающего коэффициента на транзитные перевозки со всеми странами, через которые зерно может «поехать». Белоруссия и Казахстан обсуждают создание оптимальных условий для транзита зерновых грузов, рассказал Ержан Жакишев, директор управления по маркетингу «Казахстанских железных дорог» (КТЖ). Привлечь дополнительные грузы Белоруссия рассчитывает с помощью сниженных тарифов. Сейчас с белорусами обсуждается введение понижающего коэффициента, адекватного 0,7, рассказал Ержан Жакишев.

Именно такой коэффициент начнет действовать на перевозке казахстанского зерна по России, как только будет утвержден минтрансом. С ОАО РЖД уже есть договоренность о скидке в направлении сухопутных погранпереходов и портов, речь лишь об утверждении протокола. Подобные договоренности КТЖ надеется заключить и с другими странами, по территории которых заключится транзит (это оговорено и в протоколе КТЖ и ОАО «РЖД), причем не только с Украиной и Белоруссией, но и с Прибалтикой. Со всеми государствами планируется провести переговоры по расширению направлений транзита и числа пропускных пунктов.

КТЖ рассчитывает на увеличение числа пропускных пунктов, т.к. в России и на Украине большой урожай собственного зерна, элеваторы забиты, и чтобы не попасть в ситуацию, когда зерно доехало до порта, но выгружать его некуда, ж/д хотят диверсифицировать направления перевозок. Введение понижающего коэффициента будет обсуждаться с учетом уже действующих на территории конкретных государств скидок, уточнили в КТЖ. Белоруссия примет решение о предоставлении скидки в течение двух недель, полагает Ержан Жакишев. В тарифном отделе «Белорусской железной дороги» факт переговоров по привлечению транзитных грузов подтвердили.

В Украине уже действуют скидки на транзит как казахстанского, так и российского зерна в 20%, и, хотя переговоры по условиям перевозки с тем же Казахстаном идут, никаких новых решений по тарифам не принято, рассказали в «Украинских железных дорогах» (УЗ). Реально действовать скидка начала только в янв., когда пошли первые небольшие партии казахстанского зерна, до этого транзита не было, уточняет Лариса Вялкова, начальник отдела логистики управления международных тарифов, договоров и логистики главного коммерческого управления УЗ. В Белоруссии также с начала 2010г. действуют тарифные скидки на перевозку зерна по основным транзитным маршрутам Осиновка-Гудогай и Закопытье-Гудогай. Речь идет об унификации тарифов на целый ряд грузов: мера коснется не только зерна, но и перевозок черных металлов в порты Балтии, каменного угля – в направлении Польши, нефтепродуктов – в Белоруссию и транзитом в порты Балтии.

Изменение маршрута транспортировки казахстанской нефти в направлении Польши оказалось экономически выгоднее, чем транзит через Украину, заявил глава нацкомпании КазМунайГаз Каиргельды Кабылдин на пресс-конференции в Астане. «Мы обратились к нашим российским коллегам, и они перенаправили нас в направлении (Польши), которое экономически оказалось выгоднее, чем на Одессу», – сказал он, уточнив, что в сторону Гданьска было перенаправлено 3,5 млн.т. казахстанской нефти.

Украинский монополист ОАО Укртранснафта в конце 2009г. письменно уведомило КазТрансОйл об одностороннем расторжении с 26 янв. 2010г. договора на транспортировку казахстанской нефти по территории Украины. Между правительствами Казахстана и Украины заключено и действует соглашение о сотрудничестве по поставкам казахстанской нефти на Украину и ее транзита по территории Украины от 1 июня 2004г. В сложившейся ситуации февральские объемы казахстанской нефти будут поставляться в направлении Польши (Гданьск).

Ранее министр топлива и энергетики Украины Юрий Продан заявлял, что Укртранснафта намерена добиваться повышения ставки транзита казахстанской нефти по территории республики. «Идут коммерческие переговоры о цене на транспортировку. Если стороны удовлетворят друг друга по цене и объему, то будет подписан соответствующий договор», – отмечал он. Казахстан планирует переориентировать маршрут поставки нефти в Европу и направить его через Польшу из-за возникшего конфликта с украинским ОАО Укртранснафта.

График экспорта нефти предполагал транзит казахстанских объемов нефти по южной ветке Дружбы с янв. по март 2010г. в объеме 1,356 млн.т., в т.ч. 756 тыс.т. в Словакию и 600 тыс.т. в Венгрию. В янв. поставки казахской нефти в Словакию составили 340 тыс.т., а поставок в Венгрию и Польшу не осуществлялось, сообщили Reuters трейдеры. Отгрузка, нефти Казахстана в Словакию и Венгрию в фев. не планируется – на 8 фев., партий нефти Казахстана для этих стран, а также Польши, оформлено не было.

По мнению ряда трейдеров, причиной расторжения договора на транзит казахского сырья в Восточную Европу по территории Украины мог стать отказ Казахстана от перевалки сырья на экспорт в украинском порту Одесса. «Раз нет Одессы – нет и транзита (по Дружбе)», – сказал источник в одной из казахстанских компаний.

Перевалка Urals через Одесский порт была прекращена в IV кв. 2009г., после того как Укртранснафта запустила участок нефтепровода Кременчуг – Одесса в реверсном режиме для загрузки Кременчугского НПЗ с моря. В результате маршрут транспортировки нефтяного сырья в украинские порты удлинился, а транзитный тариф вырос.

Снижение ВВП России в 2009г. на 7,9% было самым существенным среди стран «большой восьмерки» и БРИК, свидетельствуют данные Росстата. Ведомство сравнивает важнейшие макроэкономические показатели ряда стран с развитой и быстроразвивающейся экономикой на основе данных национальной статистики, Евростата, МВФ и ОЭСР. Поэтому показатели разных стран не всегда совпадают по временным отрезкам.

Следом за РФ по объему падения ВВП идут Германия и Япония – по 5%, Великобритания – 4,8%, Италия – 4,7%. Пока крупнейшая экономика мира – США – уменьшилась в объеме на 2,4%. Из стран G8 и БРИК рост ВВП показали только Китай – на 8,7% и, возможно, Индия, которая, судя по данным за III кв. 2009г., увеличила размер экономики на 6,8% по сравнению с аналогичным периодом 2008г.

Однако если сравнивать падение промпроизводства, то ситуация в России (минус 10,8%) не так печальна, как в других странах. В Японии индустрия рухнула за 2009г. на 21,6%, в Италии – на 17,6%, в Германии – на 16,1%. Сравнимо с РФ снижение промышленного производства во Франции – 11,9%, Великобритании – 10,2% и США – 9,7%. Лучше всего ситуация обстоит в Индии – по данным за 11 месяцев, индустрия там прибавила 5,7%, по Китаю информации нет.

Среди стран G8 Россия занимает третье место по уровню безработицы в 2009г. с долей 8,4% от экономически активного населения. Лидирует по этому показателю Франция с 9,4%, далее – США с 9,3%, чуть меньше, чем у РФ, безработица в Канаде – 8,3%, замыкает «восьмерку» Япония с 5,1%.

Австрийский концерн Strabag сократил в 2009г., по сравнению с 2008г., объем работ на 5,3% – до 13,021 млрд. евро, говорится в сообщении компании. «Как и предсказывалось нами в отчете за III кв. пред.г., объем работ оказался немного ниже, чем в пред.г. Увеличение в Германии и Польше было нивелировано снижением на нескольких восточноевропейских рынках, главным образом в России», – отмечается в материалах компании.

При этом, уточняется в пресс-релизе, больше всего у Strabag упали объемы работ в сегменте смешанных проектов – на 26% до 169,45 млн. евро – и в сегменте строительства зданий и гражданского строительства – на 18% до 4,773 млрд. евро. Сегмент транспортной инфраструктуры показал снижение всего на 4,4% (до 6 млрд. евро), а сегмент специального дивизиона и концессий даже вырос на 46,6% – до 2,078 млрд. евро.

Концерн сумел увеличить в пред.г. свой портфель заказов на 5,4% – до 13,968 млрд. евро за счет сегментов транспортной инфраструктуры и специального дивизиона и концессий (рост на 21,5% и 17,1% соответственно). Число работающих в Strabag в 2009г. поднялось на 3,5% и составило 75,548 тыс.чел.

Австрийский строительный концерн Strabag основан в 1835г. 43,3% акций принадлежат консорциуму банковского холдинга Raiffeisen-Holding и страховой компании Uniqa Group, 33,7% – фонду Haselsteiner, 23% находятся в свободном обращении (капитализация – 2,5 млрд. евро). Концерн имеет более 500 филиалов в Европе и портфель заказов на 14,3 млрд. евро.

На российском рынке Strabag работает с 1991г. под брендом «Илбау». В наст.вр. основным подразделением в России является созданное в 1999г. ЗАО «Штрабаг». Кроме того, в 2001г. в Москве было зарегистрировано официальное представительство концерна. Российский портфель заказов Strabag оценивается в 3 млрд. евро. По итогам девяти месяцев 2009г. австрийский концерн увеличил чистую прибыль на 8% по сравнению с аналогичным периодом 2008г. – до 117,2 млн. евро, выручка возросла на 9% – до 9,092 млрд. евро, EBITDA – на 13%, до 440,8 млн. евро, EBIT – на 18%, до 174,6 млн. евро.

Лидер хорватской Социал-демократической партии Иво Йосипович, победивший на президентских выборах 10 янв. 2010г., в четверг принял присягу и вступил в должность президента Хорватии, сообщает хорватский национальный телеканал HRT. Мероприятия по случаю инаугурации Йосиповича пройдут в Загребе в течение всего дня.

Новый президент принял присягу на сцене, установленной под открытым небом на площади Святого Марка в центре Загреба. На церемонии присутствовали более тыс. гостей, в т.ч. покидающий президентский пост Стипе Месич. Поздравить Йосиповича прибыли президенты Венгрии, Албании, Словении, Польши, Македонии, Черногории, Болгарии и Словакии, председатель президиума Боснии и Герцеговины.

Российскую делегацию в Загребе возглавляет депутат Госдумы от «Справедливой России» Александр Бабаков. От США в Хорватию прибыл один из заместителей госсекретаря Джейкоб Лью, от Еврокомиссии – еврокомиссар по расширению ЕС Штефан Феле. На церемонии присутствовал и президент признанного Хорватией края Косово Фатмир Сейдиу. В связи с приглашением Сейдиу от участия в торжествах отказались представители Сербии.

Албанские власти Косово в 2008г. провозгласили независимость от Сербии, и официальные представители Белграда отказываются от мероприятий, где им предлагается участвовать с косовскими албанцами на равных. Президент Хорватии избирается сроком на пять лет, один человек не может занимать этот пост более двух раз.

Продажи итальянских киви на международном рынке растут. Италия продолжает оставаться мировым лидером по производству киви: в сезон 2009/10 ожидаемый урожай составит 436 000 т. В этом году итальянские киви отличатся высоким качеством и размером от среднего до крупного. Качество и соответствующее национальным стандартам последних лет производство открывают итальянским фруктам многообещающие перспективы в начинающемся сезоне.

Значительную часть производимых киви страна экспортирует. Согласно данным итальянского агентства CSO (Centro Servizi Ortofrutticoli), в прошлом сезоне экспорт киви из Италии достиг 335 440 т., что в денежном выражении составило 310 992 млн. евро. Германия – крупнейший импортер итальянских киви, в пред.г. на рынок Германии было поставлено 66 729 т. Испания, также перспективный в плане экспорта киви рынок, является вторым крупнейшим импортером киви из Италии. В пред.г. сюда было поставлено 52 075 т., показав тем самым очень хороший прирост по сравнению со средним показателем последних лет в 35 000 т.

Другими крупными рынками сбыта итальянских киви являются Франция, Великобритания, Нидерланды и Польша. С каждым годом география международного экспорта итальянских киви расширяется, преимущественно за пределами ЕС. Российский рынок является одним из самых приоритетных вне ЕС, экспорт в Россию вырос с 2 300 т. в 2000-2001 до 13 000 т. в пред.г.

Существенно прибавил в объеме также экспорт в Северную Америку: в пред.г. общий объем поставок итальянских киви в США и Канаду составил 19 000 т., тогда как на рынки Дальнего Востока (Тайвань, Сингапур и Гонконг) было ввезено 9000 т. Некоторый прогресс наблюдается в структуре экспорта в Океанию, в частности, в Австралию. Экспорт итальянских киви в Австралию очень незначителен – чуть больше 1 000 т. При поддержке Итальянского правительства, Фитосанитарных служб и CSO, новое экспортное направление обещает показать хорошие результаты.

Первые трубы будут проложены в водах Швеции в апр., а строительство в Финском заливе начнется в июне. Подводная часть газопровода «Северный поток» пойдет от Выборга (Россия) к немецкому г.Грейфсвальд. Этой весной на прокладке труб будут задействованы два из трех кораблей, сообщает газета Helsingin Sanomat.

Региональное государственное агентство Южной Финляндии издало разрешение на строительство подводного газопровода в экономической зоне Финляндии. С этим разрешением «Северный порток» получил заключительное «добро». Швеция, Польша, Дания и Германия одобрили строительство газопровода раньше. Газета Helsingin Sanomat пишет, что по вдоль линии газопровода будут затоплены камни для придания устойчивости грунту морского дна.

Франция приняла собственный черный список стран, которые считаются «несотрудничающими» по налоговым делам, с целью налогообложения по ставке 50% дивидендов, процентов по вкладам и роялти, выплачиваемых юридическим лицам, находящимся в этих юрисдикциях. В декрете, недавно подписанном министром финансов Кристиной Лагард и министром бюджета Эриком Вертом, перечисляются 18 стран, расположенных за пределами Европейского Союза, которые считаются «несотрудничающими» в отношении обмена налоговой информацией.

Список, составленный правительством Франции, основывается на списке 23 несотрудничающих государств, составленном ОЭСР, однако в него не входят те страны, которые подписали двусторонние соглашения по обмену налоговой информацией с Францией, даже несмотря на то, что они еще не заключили требуемых ОЭСР 12 соглашений. Санкции должны вступить в силу с 1 марта 2010г. и продлятся до 1 янв. 2011г., после чего список будет обновлен с учетом успехов этих стран в налоговом сотрудничестве и прозрачности.

В течение какого-то времени французский сенат угрожал включить в список и Швейцарию, после решения Швейцарии в конце 2009г. приостановить ратификацию соглашения об избежании двойного налогообложения с Францией. Это решение было принято в результате спора между этими двумя странами относительно полученных Парижем краденых банковских данных. Процесс ратификации теперь наконец возобновился.

Декрет также изменяет существующую меру, согласно которой дивиденды, выплачиваемые дочерней компанией материнской компании, на 95% освобождаются от корпоративного налога на прибыль. Эта мера больше не будет применяться, если дочерние компании находятся в стране, фигурирующей в черном списке правительства.

В черном списке значатся такие страны: Ангилья, Белиз, Бруней, Коста-Рика, Доминиканская республика, Гренада, Гватемала, О-ва Кука, Маршалловы о-ва, Либерия, Монтсеррат, Науру, Ниуэ, Панама, Филиппины, Сент-Киттс и Невис, Сент-Люсия, Сент-Винсент и Гренадины.

Польские судоходные компании намерены восстановить паромное сообщение с Калининградом (Россия), сообщил генеральный консул Польши в Калининграде Марек Голковски. «В минувшем году Польша и Россия подписали соглашение о судоходстве в Висленском заливе. В нынешнем году наши компании намерены восстановить и расширить паромное сообщение с Калининградом, которое было прекращено несколько лет назад», – сказал он.

Генконсул добавил, что речь, прежде всего, идет о небольших паромных линиях, которые свяжут польские города Эльблонг и Фромборг с Калининградом и Балтийском. По словам М.Голковски, о потребности в таких маршрутах заявляют туристические компании, которые обслуживают как польских, так и зарубежных путешественников.

Итальянская авиакомпания Alitalia в 2010г. откажется о полетов из Милана в Киев, Тель-Авив, Алжир и Триполи. Рейсы в Стамбулу и Софию также приостановят, но затем возобновят в 2011г. Об этом сказал гендиректор Alitalia Рокко Сабелли во время презентации проекта создания авиахаба в Мальпенсе. Ожидается открытие новых рейсов в Майами, Лиссабон, Валенсию, Монако, Будапешт, Варшаву и др.

Вместе со своим партнером – Air One – Alitalia планирует перейти в сегмент «лоу-кост» перевозчиков. В Италии стоимость билетов составит от 25 евро на направлениях в Кальяри, Альгеро, Ольвию, Трапанию, Бриндизи и Ламецию. Также будут введены сезонные маршруты в Европе, на Ибицу и Пальму де Майорку, а также Крит, Салоники, Миконос и Родос. Билеты будут продаваться по цене от 75 евро. По данным Рокко Сабелли убытки Alitalia в 2009г. составили 270 млн. евро. Но целом тенденция является положительной, т.к. в I кв. было получено 210 млн. убытков, во втором – уже 60 млн., а в последние полгода компания практически сбалансировала свои финансы.

Руководство польских портов на Балтийском море подало жалобы на решение Федеральной администрации судоходства и гидрографии BSH Германии, которая разрешила прокладывать трубопровод Nord Stream, не вкапывая его в морское дно. Об этом пишет польская газета Nasz Dziennik, отмечая, что прокладка трубопровода по морском дну усложнит развитие портов на Балтийском море.

Жалобы подали правление морских портов Szczecin i Swinoujscie SA, а также Морская администрация в Щечине. Пресс-секретарь Nord заявил изданию, что жалобы не смогут задержать начало строительства трубопровода, поскольку они не имеют правовой силы.

Целью российско-германского проекта Nord Stream является уменьшение зависимости РФ от традиционных путей транзита газа через Украину, Беларусь и Польшу. Некоторые польские эксперты заявляют, что прокладка Nord Stream по дну Балтийского моря ограничит возможности приема судов в польских портах, в т.ч. к терминалу для приема газа LPG, который должен уменьшить зависимость Польши от газовых поставок с РФ.

Польша намерена предоставить Молдавии кредит в 15 млн.долл. Средства должны быть направлены на покрытие дефицита бюджета. Молдавский премьер-министр Владимир Филат 18 фев. планирует подписать соответствующее кредитное соглашение в ходе своего визита в Варшаву. Об этом в среду сообщила пресс-служба правительства Молдавии.

Согласно предварительным договоренностям, заем выделяется на год. Процентная ставка будет установлена в ходе переговоров. Ожидается, что она составит 3-4%. Дефицит бюджета-2010 прогнозируется в Молдавии в 0,33 млрд.долл. По данным минфина, для реализации инвестиционных проектов и поддержки госбюджета республика планирует получить в тек.г. внешние кредиты на 308 млн.долл. banki.ru

Итальянское правительство готово вложить 450 млн. евро в реконструкцию завода Fiat на Сицилии, сообщает Reuters со ссылкой на министра промышленности Клаудио Скайола (Claudio Scajola). Компания же хочет закрыть завод, приносящий убытки, в 2011г. На нем трудятся 1400 чел. Вместе с тем, Fiat готов расширять производство в других г.г. Италии, в т.ч. за счет переноса производства моделей Panda из Польши.

Скайола сегодня, обращаясь к сенату, заявил, что нельзя игнорировать поддержание занятости и промышленного производства в регионе. По его словам, поступило уже 14 предложений о реконструкции завода. Министр считает, что для улучшения инфраструктуры завода Fiat можно использовать средства из государственной казны. Убытки итальянского автопроизводителя по итогам пред.г. составили 848 млн. евро.

Инвестиции в коммерческую недвижимость Польши в 2009г. упали на 66%. В 2010г. эксперты ожидают значительный прирост объемов инвестиций, а также повышение спроса на гостиничные объекты.

Как сообщается в отчете CB Richard Ellis, в целом за 2009г. в польские коммерческие объекты было инвестировано €631 млн., что является самым низким показателем с 2003г. На Польшу пришлось 26% от суммарного объема инвестиций в коммерческую недвижимость Центральной и Восточной Европы.

Инвестиции в торговую недвижимость Польши сократились за прошлый год на 30%. Однако аналитики утверждают, что данный сегмент активно развивается и является одним из наиболее привлекательных в инвестиционном отношении. Отмечается также, что уровень доходности торговых объектов поднялся до 7%. В офисном сегменте спад был более ощутимым и составил 85% по объемам инвестиций и 76% по числу сделок. Аналитики не ожидают резкого повышения спроса на такие объекты, хотя, по их мнению, интерес со стороны инвестиционных фондов может возрасти.

Наиболее перспективным сегментом специалисты считают гостиничную недвижимость, что связано с Чемпионатом Европы по футболу, который пройдет в Польше и Украине в 2012г. Отмечается, что доля гостиничного сегмента в общей структуре инвестиционных сделок выросла с 6% в 2008г. до 17% в 2009г.

Не дожидаясь опубликования чиновниками Евросоюза списка запрещенных названий для продуктов питания и алкоголя, наши производители вступили в борьбу за право сохранить существующие бренды. Они намерены как минимум отстоять длительный переходный период на новые наименования; как максимум – оставить за собой право использовать привычные потребителю названия «коньяк», «шампанское» и другие. Чуть меньше месяца осталось ждать украинскому пищепрому до официального опубликования в Европе перечня географических названий, невозможных более к использованию в Украине для брендирования продуктов питания. Однако представители алкогольной отрасли не стали ждать оглашений.

Как стало известно «i», на прошлой неделе во вторник в Массандре состоялось заседание Украинской корпорации по виноградарству и винодельческой промышленности «Укрвинпром». Представители алкогольных компаний, министерств аграрной политики, экономики и внутренних дел, департамента интеллектуальной собственности приняли решение отстаивать свои права на использование названий алкоголя.

В скором времени в Украине может быть запрещено повсеместное использование производителями таких названий, как «шампанское», «мадера», «коньяк», «портвейн» и проч. Всего же 5 марта будет обнародовано более 300 названий продуктов питания. Переименование известных алкогольных напитков и продуктов питания ждет Украину в случае, если она согласится на все требования Евросоюза при подписании договора о зоне свободной торговли.

Впервые вопрос названий продуктов и алкоголя возник в 2005г. Именно тогда в ЕС начали утверждать названия по географическому происхождению. Наибольший ажиотаж возник вокруг горячительных напитков. На львиную долю названий алкоголя претендуют страны ЕС. Французы хотят получить монополию на «коньяк» и «шампанское», португальцы отвоевывают «портвейн», а поляки – «водку».

По словам почетного президента ОАО АПФ «Таврия» Александра Сидоренко, необходимо будет готовить серьезные обоснования для отстаивания интересов отечественных производителей. «Это работа юристов, технологов, инженеров», – отмечает он. Как заявляют производители, если продукция выпускается по тем же технологиям, что и в ЕС, то она может не менять свое название.

Алкогольщики уверены и в том, что оспорить названия шампанского, мадеры, коньяка и портвейна им удастся. «У нас есть вся технологическая база, предприятия имеют свои досье, с помощью которых можно оспаривать право называть свою продукцию привычными «мадера» и «портвейн», – говорит Александр Сидоренко. Позицию коллег поддерживает и президент Украинской торгово-промышленной конфедерации Владимир Демчак. «Необходимо добиться либо переходного периода в 30 лет, либо денежной компенсации для того, чтобы донести до потребителя новые названия алкоголя», – говорит он.

В том случае, если украинские власти не прислушаются к мнению алкогольщиков, они готовы перекрыть дороги и выйти на забастовки. «В этом виноделы едины», – уверяет Владимир Демчак. По его словам, Украина вступила в ВТО на невыгодных для себя условиях, последствия чего производители уже ощутили. После уменьшения ввозных пошлин на вино в два раза, от резкого наплыва импорта нас спас рост курса валют и падение покупательной способности населения, однако при обнулении пошлины в 2011г. производители прогнозируют засилье заморских вин на отечественном рынке. «Допустить подписание документов не в пользу своей страны и украинского производителя во второй раз мы просто не имеем права», – отмечает Владимир Демчак.

Правительство Гонконга подало Правила Налогового управления (о раскрытии информации) в законодательный Совет, что позволит Гонконгу принять международно согласованные стандарты ОЭСР по обмену налоговой информацией в соглашениях об избежании двойного налогообложения. Правительство получило возможность разработать правила обмена информацией после внесения законодательным Советом в прошлом месяце изменений в закон о Налоговом управлении 2009г.

«Правила устанавливают внутренние гарантии в дополнение к тем, которые устанавливаются отдельными соглашениями, с целью защиты приватности и конфиденциальности обмениваемой информации», – заявил пресс-секретарь правительства. «При окончательном согласовании правил правительство приняло во внимание предложения участников законодательного Совета, а также бизнесовых и профессиональных секторов».

Правила требуют, чтобы всегда, кроме исключительных обстоятельств, Налоговый департамент (IRD) в обязательном порядке до раскрытия информации уведомлял об этом лицо, информацию о котором собираются раскрыть. Это лицо может запросить копию раскрываемой информации и требовать, чтобы IRD исправил любые сведения, которые это лицо считает фактически неверными.

Правила также предусматривают, что запрос на раскрытие информации может относиться только к подоходным налогам, должен быть утвержден начальником управления IRD, и должен подробно указывать, какого рода информацию должен предоставить партнер по соглашению. Это делается для обеспечения того, чтобы запросы были обоснованными, конкретными и уместными. Правила также препятствуют тому, чтобы IRD раскрывал какую-либо информацию за период до вступления в силу соответствующего соглашения. Теперь Правила должны быть утверждены законодательным Советом в соответствии с процедурой.

Иностранные посольства вновь пытаются вытеснить украинских страховщиков с рынка страхования выезжающих за рубеж. В этот раз конфликт разгорелся в посольстве Чехии, которая обязала туристов страховаться только в СК, имеющих право работать в Чехии. Лига страховых организаций (ЛСОУ) направила обращение в министерство иностранных дел в связи с дискриминацией посольством Чехии украинских страховых компаний. Дело в том, что на сайте посольства Чешской Республики в Украине размещены требования к страховому полису для получения долгосрочной визы более 90 дней и разрешения на долгосрочное пребывание. В список компаний, чей полис должен предоставить выезжающий, вошла 21 СК, уполномоченная действовать на территории Чешской Республики.

Согласно заявлению ЛСОУ, такая позиция посольства противоречит украинскому антимонопольному законодательству, а также нарушает права страховщиков на здоровую конкурентную среду. «Украинские граждане не смогут купить полисы страховых компаний, являющихся нерезидентами, поскольку указанные в перечне чешские компании не имеют своих офисов и представительств на территории Украины, и таким образом, страхователь не сможет выполнить требование о подтверждении платежа за страхование в размере, указанном на страховке», – сказала президент ЛСОУ Наталия Гудыма.

В Украине есть процедура аккредитации страховщиков для страхования туристов, выезжающих в страны-участницы Шенгенского соглашения. Аккредитованных страховщиков – больше 80. Посольства стран, подписавших соглашение, не имеют права в одностороннем порядке устанавливать другие требования по страхованию выезжающих граждан.

Подобный конфликт случился в июле, когда посольство Польши фактически лишило большинство аккредитованных в посольствах стран Шенгенского соглашения компаний возможности страховать туристов, выезжающих за рубеж. Предпочтение в страховании отдавалось польской государственной страховой компании Powszechny Zakład Ubezpieczeń (PZU), имеющей здесь дочку – «PZU Украина». Но в итоге при посредничестве МИД ситуация разрешилась.

Объяснения действиям чешской стороны можно найти в том, что большая часть застрахованных, выезжающих в страны ближнего зарубежья, едет туда работать. Не понимая юридических тонкостей страхования, выезжающие приобретают туристическую страховку, в которой выплата по страховому событию, связанному с работой за рубежом, не предусмотрена. Подобные ситуации возникли еще летом с чешскими клиниками, что впоследствии могло повлечь соответствующую реакцию посольства.

Но заявленные посольством требования являются невыполнимыми для украинских граждан. Ведь в список входят чешские страховщики, не имеющие права работать в Украине и продавать свои полисы, не обладая представительством. Даже международные страховые группы, дочки которых работают в Украине (среди таких в списке AXA, AIG, Generali, QBE, UNIQA), не могут предоставлять страховое покрытие согласно этим условиям, поскольку являются другим юридическим лицом, хотя и с единой материнской структурой. «Согласно законодательству, украинские страховщики не имеют права продавать полисы иностранных страховщиков. И мы тоже не можем продавать полисы наших чешских коллег, хотя мы в Украине и не занимаемся страхованием выезжающих за рубеж», – отметил Олег Сосновский, гендиректор «QBE Украина».

Есть еще один нюанс. После вступления нашей страны в ВТО иностранные страховщики получат право открывать филиалы в нашей стране, но только через пять лет после вступления в эту организацию – т.е. в мае 2013г. Пока же для этого необходима регистрация полноценной дочки. «Ни один иностранный страховщик не может продавать у нас свои полисы. Можно зарегистрировать дочку, но это дорого и нерентабельно, и это будет уже украинская компания, а не чешская. Однако страхователь имеет право самостоятельно решать, в какой компании ему страховаться. Навязывать, а тем более вводить подобные дискриминационные нормы, запрещено»,- пояснила Виктория Мойсеюк, начальник департамента методологии СК «Гута-Украина».

Увеличение ставок фрахта вынуждает зарубежные судоходные компании заказывать более дешевые, хотя и менее технологичные суда в Украине. Председатель НС судостроительного завода «Залив» (г. Кречь) Н. Кузьменко сообщил, что в 2009г. его предприятие увеличило объем производства в сопоставимых ценах на 73,23%, до 451 млн. грн., пишет Коммерсант-Украина. Только в окт.-дек. 2009г. объем производства вырос в 4 раза по сравнению с аналогичным периодом 2008г. По словам господина Н. Кузьменко, в 2010г. «Залив» начнет полнокомплектное производство судов, т.е. полную, а не частичную сборку с последующей доработкой на европейских верфях. В 2010г. на предприятии ожидают дальнейшего увеличения количества заказов. Маркетинговая служба завода прорабатывает 20 новых проектов, причем 6 из них – по производству полнокомплектных судов.

Согласно информации исполнительного директора Ассоциации «Укрсудпром» Ю. Алексеева, о планах увеличения объемов производства заявили также завод ОАО «Вадан Ярдс Океан» и ГАХК «Черноморский судостроительный завод». Первое предприятие, по его оценкам, в 2010г. может нарастить объем производства на 15-20%, второе – в 1,5 раза.

Как пояснил Ю. Алексеев, основной спрос на продукцию украинского судостроения формируют страны ЕС, где происходит постоянное обновление флота. Особенно актуальным этот процесс стал в связи с восстановлением спроса на руду и металлургическую продукцию на мировых рынках и ростом ставок на фрахт судов. Ранее судоходные компании старались покупать высокотехнологичные, но дорогие суда, сделанные в странах Западной Европы. В связи с экономическим кризисом они готовы брать суда попроще, но за более низкую цену.

Исполнительный директор компании «Смарт-холдинг» А. Кузнецов (компания контролирует «ХСЗ» и ГАХК «ЧСЗ») подтверждает информацию о том, что в наст.вр. судостроение уходит из Западной Европы – Голландии, Германии, Великобритании, Норвегии. По его мнению, для Украины открываются большие перспективы на последующие 15-20 лет. «Мы можем занять эту нишу вместе с Болгарией, Польшей и Хорватией», отмечает Н. Кузьменко. Аналитик ИК Dragon Capital Д. Саква также считает, что у Украины есть все шансы занять значительную часть европейского рынка за счет более низкой цены, т.к. средняя зарплата в судостроительной отрасли Украины составляет 2,5 тыс. грн., или чуть больше $300. Стоимость украинской стали с учетом доставки тоже ниже, чем в ЕС. 1 т. толстого листа в Украине обходится в $530, а в Европе –$720.

По мнению аналитика инвестиционной компании Concorde Capital Е. Самусенко, серьезную конкуренцию украинским предприятиям могут составить китайские заводы, где цена на металлопродукцию сопоставима с украинской, а стоимость рабочей силы еще ниже. Аналитик Alfa Capital Д Шаврук полагает, что Украине нужно либо развивать технологии, возрождать науку и выпускать высококачественные суда, либо вводить льготы для судостроительных заводов.

Кусочек Facebook. Настолько всеядной структуры, как фонд DST, современная Россия еще не знала. Созданная Юрием Мильнером (№140) и Григорием Фингером (№141) компания скупает Рунет на корню. А в 2009г. слава DST достигла американского берега: фонд консолидировал 5% самой популярной в мире социальной сети Facebook.

«Утро. После освежающего душа наступает время проверки личного почтового ящика на Mail.ru. Только что пришло отправленное роботом сообщение: в «Одноклассниках» откликнулась старая школьная подруга, связь с которой была утеряна еще в бурные 90гг. Оказывается, она давно живет за границей, но, вот везение – как раз в этот момент находится в командировке в России и предлагает встретиться. Ответ, конечно же: «Да!». Затем очередь аккаунта «Вконтакте»: в новостной ленте один из друзей выложил фотографии со свадьбы. И как удержаться от комментариев к снимку, где жених и невеста выпускают белых голубков? Следующий ресурс, обязательный для утреннего посещения – блог на Liveinternet. Ответы на все комментарии занимают полчаса.

…Начальник – зло. И за опоздание в офис отругал, и отчет потребовал сдать раньше дедлайна, который сам же поставил. Надо бы поработать… Но ведь только что вышло очередное дополнение к онлайн-игре по «Властелину колец». Какое счастье, что админ заблокировал доступ только к социальным сетям. Еще бы, вот он рядом, рубится с орком. Смешно: светлый эльф с ником Ramzes. Ура, враги повержены! И лишь одна мысль отравляет существование: босс ждет отчет через 10 минут.

…Уволил. Но неужто отличный менеджер по продажам не найдет себе работы? Мне поможет ресурс Headhunter – такие, как я, здесь нарасхват. Резюме опубликовано, теперь надо закинуть денег на мобильный телефон. Не хватало еще, чтобы потенциальный работодатель услышал: «Абонент временно не обслуживается». Ну-ка бегом к терминалу QIWI!»

Вряд ли незадачливый менеджер подозревал, что все это время улучшал благосостояние Юрия Мильнера (№140), Григория Фингера (№141), а также Алишера Усманова (№7). Каждый из посещенных им интернет-ресурсов аффилирован с фондом DST. Где-то предпринимателям принадлежит контрольный пакет, как в Mail.ru или «Одноклассниках», где-то меньше. Даже терминал QIWI входит в ОСМП, в которой DST владеет 25,1% долей. Активнее всего фонд инвестирует в Рунете, но также к нему относится немало порталов в СНГ и странах бывшего соцлагеря. Например, 75% крупнейшей в Польше социальной сети Nasca-Klasa.

Сколько стоит DST? За 10 лет, прошедших после краха доткомов, инвесторы окончательно избавились от страха перед интернетом. Традиционные коэффициенты, по которым проходят сделки, могут повергнуть в ужас непосвященного. Только в интернете инвесторы готовы платить за компанию 30 EBITDA или 10 выручек. Для сравнения, фонды private equity покупают активы в традиционных отраслях исходя из 6-8 EBITDA.

У всех инвесторов в i-экономику перед глазами стоит пример Google, капитализация которой на 31 дек. составляла без малого 200 млрд.долл. На 42% дороже «Газпрома» вместе со всеми его трубопроводами и триллионами куб.м. запасов газа. Поисковики сейчас с их более чем понятными доходами от контекстной рекламы – наиболее модный среди инвесторов актив. Но при этом экспертные оценки стоимости даже «Яндекса» различаются минимум в два раза. Минималисты считают, что компанию Аркадия Воложа (№144) разумнее сравнивать с Google, а оптимисты смотрят на китайский Baidu. Подобные кратно различающиеся оценки характерны не только для Рунета. Впрочем, в DST поисковики считают уже отыгранным делом. Занять существенные позиции на рынке, где бал правит Google и считанное число локальных лидеров, слишком сложно. А быть третьим или четвертым в интернете смысла нет: сливки снимает лидер, второй номер существует безбедно, №3 – балансирует на грани. Остальным достаются крохи.

Несложно догадаться, на что делают ставку «Мильнер, Усманов и парт­неры»: социальные сети. И не только они, иначе откуда бы взялась оценка Facebook в 10 млрд.долл. (столько на 31 дек. стоила АФК «Система»). Почему инвесторы готовы платить по $50 за пользователя, который приносит в $2 выручки в год? Разгадка кроется в вопросе. Все социальные сети сейчас бьются над решением одной мега-задачи: как заставить армии своих пользователей отдавать больше денег. Невыполнимой она кажется только на первый взгляд. Ведь даже в России миллионы людей, не замечая, ежемесячно платят сотовым операторам по $7-9 каждый. Осталось только сделать общение в социальных сетях такой же насущной необходимостью, как и мобильную связь.

Так в какую сумму можно оценить капитализацию DST? Более-менее точно можно говорить за пакет акций в Mail.ru ($0,6-0,7 млрд.) – исходя из такой цифры в компанию готов инвестировать южно-африканский холдинг Naspers – и за 5% Facebook (0,5 млрд.долл.). А сколько стоят 60% «Одноклассников» (50 млн. пользователей), 25% «Вконтакте» (60 млн.) или 75% Nasca-Klasa (27 млн.)? Одно можно сказать точно: за привыкшего ко всему бесплатному славянского интернет-пользователя $50 платить никто не станет. Андрей Школин

Председатель правления Польской нефтегазовой корпорации (Polskie Górnictwo Naftowe i Gazownictwo (PGNiG) Михал Шубски в интервью газете «Rzeczpospolitа» прокомментировал договоренности, достигнутые в эходе состоявшихся 27 янв. 2010г. в Москве трехсторонних переговоров между «Газпромом», PGNiG и компанией «ЕвРоПолГАЗ». Спорные вопросы, касающиеся задолженности «Газпрома» перед ЕвРоПолГАЗом за транспортировку российского газа по территории Польши, стороны урегулируют путем соглашения. По условиям нового контракта в ближайшие пять лет Польша будет получать российский газ по льготной цене, и полученная за счет этого выгода многократно превысит размеры задолженности. Rzeczpospolita. Польша > Нефть, газ, уголь > economy.gov.ru, 15 февраля 2010 > № 223836

Внешнеторговый дефицит Литвы в 2009г. уменьшился на 74,8% и составил 1,9 млрд. евро. В прошедшем году Литва экспортировала товаров на 11,8 млрд. евро, импортировала – на 13,07 млрд. Экспорт и импорт снизились на 26,6% и 38,2% соответственно. Экспорт товаров литовского производства сократился на 27,2%, сообщает Департамент статистики республики.

Экспорт упал за счет снижения на 37% продажи масел из нефти и битума, на 48,7% – удобрений, на 38,8% – наземных транспортных средств, на 35,5% – электромашин и оборудования. На импорт в наибольшей степени повлияло сокращение на 37,2% поставок нефти, на 66,7% – наземных транспортных средств, на 40,5% – котлов, машин, механизмов и оборудования.

Наибольшие доли в литовском экспорте составляли минеральные продукты (21,5%), машины и оборудование (10%), химическая продукция (9,1%). В экспорте превалировали те же компоненты – минеральные продукты (29,3%), машины и оборудование (13,1%), химическая продукция (12,3%). Важнейшими партнерами Литвы по экспорту были Россия (13,2%), Латвия (10%), Германия (9,7%), Польша (7,2%); по импорту – Россия (30,1%), Германия (11,2%), Польша (10%), Латвия (6,4%). banki.ru

Премьер-министр Белиза Дин Барроу объявил, что эта центральноамериканская офшорная юрисдикция будет признана территорией, в значительной степени внедрившей международно согласованные стандарты обмена налоговой информацией перед следующим форумом ОЭСР, который будет проведен в Сеуле, Южная Корея, в начале марта. С точки зрения ОЭСР, до 10 фев. 2010г. Белиз заключил всего два соглашения по обмену налоговой информацией. Стране нужно подписать еще 10, чтобы избежать критики со стороны ОЭСР и G20 в начале марта.

Собрание ОЭСР во время саммита G20 в Сеуле даст лидерам государств возможность обсудить достигнутые территориями успехи во внедрении стандартов ОЭСР. Ожидается, что в ходе собрания лидеры получат проект санкций, вводимых против территорий, которые не смогли увеличить прозрачность и предложить сотрудничество.

Обращаясь к своему народу по белизскому телевидению, Барроу заявил, что ситуация будет исправлена, и объявил, что страна работает над выполнением квоты в 12 соглашений, установленной на саммите G20 в апр. пред.г. Белиз остается в сером списке ОЭСР среди территорий, «принявших стандарты ОЭСР по прозрачности и обмену налоговой информацией, но не внедривших их в достаточной степени». «Белиз находится в процессе выполнения требований. У нас подготовлены к подписанию семь соглашений и еще два – с двумя голландскими владениями в карибском регионе. Мы уверены, подпишем достаточное количество соглашений в установленный срок, чтобы избежать санкций,» сказал Барроу.

Производитель и дистрибутор алкогольных напитков Central European Distribution Corporation намерен принять участие в переговорах о приобретении украинского производителя водки Nemiroff, – следует из высказываний президента CEDC Уильяма Кэри.

Официально Nemiroff не продается, однако в алкогольной отрасли царит уверенность, что это вопрос времени. «Нашим интересом соответствовало бы приобретение 70-80% акций Nemiroff. У нас есть несколько сотен млн.долл. свободной наличности, можно также использовать банковские кредиты», – сказал Уильям Кэри. CEDC является крупнейшим производителем водки в мире, с годовым объемом продаж свыше 280 млн.л. Компания является лидером дистрибьюции водки в Польше, России и Венгрии.