Всего новостей: 4266780, выбрано 28302 за 0.225 с.
Новости. Обзор СМИ Рубрикатор поиска + личные списки
Списков нет
Заключительный акт: занавес опускается?
© "Россия в глобальной политике". № 4, Июль - Август 2005
А.Л. Адамишин – Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ, в прошлом заместитель министра иностранных дел СССР, первый заместитель министра иностранных дел РФ, член научно-консультативного совета журнала «Россия в глобальной политике».
Резюме Тридцать лет назад арсенал международной политики пополнился новым инструментом: понятие «права человека» и гуманитарная проблематика были закреплены в Заключительном акте хельсинкского Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Тогда мало кто из подписантов представлял себе роль, которую предстоит сыграть «третьей корзине» в мировой истории.
1 августа 1975 года вошло в историю как день подписания Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Этот документ, принятый в Хельсинки на высшем уровне, был призван оказать долговременное воздействие на международную политику. Спустя 30 лет можно утверждать, что он действительно явился одним из мощных катализаторов тектонических перемен, до неузнаваемости изменивших европейский и мировой политический ландшафт. Но каких?
Выдвигая идею форума, Советский Союз стремился на многосторонней основе застолбить политические и территориальные итоги Второй мировой войны и послевоенного развития. Другими словами, закрепить раздел Европы между двумя блоками. К тому моменту было уже очевидно, что продвинуть дальше на запад «позиции социализма» едва ли удастся. Значит, в Старом Свете следовало зафиксировать статус-кво.
Перескакивая через три десятилетия сразу к ключевому выводу, приходится признать: «нерушимые» границы, вроде бы навсегда утвержденные в столице Финляндии, не пережили глубокий кризис, охвативший коммунистическую систему во второй половине 1980-х. Сегодня в хельсинкском процессе участвуют 55 государств вместо изначальных 35. Все новички – это бывшие составные части трех расколовшихся стран-основателей: СССР, СФРЮ, ЧССР. А вот единственная интеграция, которую стремились не допустить подписанием Заключительного акта, – объединение Германии – как раз состоялась.
В общем, то, ради чего все и затевалось еще в середине 60-х годов прошлого века, не выполнено. Зато на авансцену вышла тематика, поначалу казавшаяся многим у нас чем-то вроде довеска, – вопрос о соблюдении прав человека и вообще «третья (гуманитарная) корзина». Значимость этого аспекта межгосударственных отношений впервые была подчеркнута именно в Заключительном акте. Ныне он «прописан» в основном арсенале международной политики. И если честно с ним обращаться, роль такого инструмента может быть весьма полезной.
ИСТОКИ ОБЩЕЕВРОПЕЙСКОГО ПРОЦЕССА
Согласно распространенной версии, автором идеи созыва общеевропейского совещания был сам министр иностранных дел СССР Андрей Андреевич Громыко. Предлагавшаяся форма вполне отражала бюрократический образ тогдашнего мышления: что-то вроде партийного собрания, спроецированного вовне. Тем не менее задумку нельзя было не назвать удачной. Ее реализация позволила бы затвердить границы в Европе, обойдя такой сложный и не решенный на тот момент вопрос, как отсутствие мирного договора с Германией. К тому же лозунг «Европейцы – за один стол» являлся выигрышным и с пропагандистской точки зрения.
Доподлинно могу засвидетельствовать, что первый зондаж относительно реакции Запада на эту идею действительно провел глава советской дипломатии. Произошло это в апреле 1966-го в ходе его бесед с итальянскими руководителями в Риме, где автор этих строк был переводчиком. Итальянцы, с которыми Москву связывали тогда «особые отношения» (достаточно вспомнить договор о строительстве автогиганта в Тольятти), предложение советского министра поддержали сразу. Правда, искушенные потомки древних римлян сразу внесли поправку, попросив добавить к советской формулировке «совещание по безопасности в Европе» слова «и сотрудничеству». Причин для возражений не было, но дальний прицел западных партнеров проявился позже – ведь именно из «сотрудничества» возник потом в числе прочего вопрос о правах человека.
Кроме того, СССР согласился на участие в совещании США, которых поначалу приглашать не собирались. Однако без Соединенных Штатов, страны, подписавшей Ялтинские и Потсдамское соглашения, одного из гарантов Четырехстороннего соглашения по Западному Берлину, проект умер бы, не родившись. Чтобы американцы не слишком выбивались из общего ряда, решили пригласить еще и Канаду. В таком измененном виде советская идея была одобрена специальной декларацией Политического консультативного комитета Организации Варшавского договора. Теперь речь шла уже о совместной инициативе социалистических стран.
Воплощение этого проекта в жизнь заняло долгое время. Ударом по нему стали события в Чехословакии летом 1968 года, однако общеевропейский процесс хотя и замедлился, но не остановился. Новыми стимулами стала «восточная политика» западногерманского канцлера Вилли Брандта и договоры, заключенные Польшей и Советским Союзом с ФРГ в 1970-м. Чтобы преодолеть скептическое отношение западных партнеров, использовался весь арсенал двусторонних средств, прежде всего «обработка» на высшем уровне. Среди последних с идеей проведения общеевропейского совещания согласились США – после переговоров президента Ричарда Никсона в Москве в мае 1972-го и подписания Договора ОСВ-1. До этого и Никсон, и особенно его могущественный госсекретарь Генри Киссинджер не скрывали негативного отношения к европейской затее.
В ноябре 1972 года в Хельсинки начались многосторонние консультации на уровне послов, растянувшиеся почти на девять месяцев. Наконец в начале июля 1973-го в столице Финляндии собрались министры иностранных дел 35 стран. Столь представительной ассамблеи в Европе не видели со времен Венского конгресса (1814–1815), «светлого праздника всех дипломатий мира». Первый этап общеевропейского совещания получился удачным: было решено письменно оформить договоренности о том, как жить в Европе дальше.
Выполнение этой невероятно тяжелой задачи заняло почти два года – до июля 1975 года. Итоговый документ, названный на завершающей стадии работы Заключительным актом, писался 35 перьями. (В том числе, кстати, и ватиканским: Святой престол участвовал в столь крупном международном «слете» впервые с 1824-го.) При этом если кто-то один не соглашался с какими-либо пассажами или фразами, то они не проходили. Никогда еще принцип консенсуса, представляющий собой высшее проявление демократии, не применялся в таком масштабе. Уверен, что подобное повторится отнюдь не скоро, а возможно, и никогда. Потрясает к тому же и всеобъемлющий характер документа. Заключительному акту удалось охватить всё: от принципа нерушимости границ и различных военных аспектов безопасности до детально расписанных конкретных вопросов экономического и гуманитарного сотрудничества и специального раздела Follow Up to the Conference – договоренности о дальнейшем развитии процесса.
КАК РАБОТАЛА СОВЕТСКАЯ ДИПЛОМАТИЯ
Второй этап совещания проходил в Женеве. Советскую делегацию возглавлял замминистра иностранных дел Анатолий Ковалев. Этот талантливый человек передовых убеждений собрал сильную команду, пригласив в нее лучших сотрудников различных ведомств. Стены его кабинета в «бункере» – мрачном здании, где заседали европейцы-переговорщики, – были сплошь завешаны разграфленными полотнищами бумаги: туда заносились согласованные, или, как их называли, «зарегистрированные» куски будущего шедевра. Их приносили гонцы, заседавшие в различных комитетах и комиссиях. То, что не было «зарегистрировано», оставалось в скобках: их раскрытие осуществлялось по древнеримскому принципу взаимных уступок Do ut des – «Даю, чтобы ты дал».
Два месяца проработал там в командировке и я. Споры шли не только вокруг предложений, но и отдельных слов. Обсуждаем мы, скажем, в своем кругу параграф, касающийся права наций распоряжаться своей судьбой: «Все народы всегда имеют право…». Осторожного Ковалева смущает слово «всегда». «Анатолий Гаврилович, – говорю, – даже в песне Лебедева-Кумача поется: «человек всегда имеет право…». «Хороший довод», – успокаивается глава делегации. Он постоянно ведет мысленный диалог с Москвой. Получить ее «добро» – дело не менее сложное, чем договориться с 34 партнерами. Вот этой «внутренней дипломатии», по утверждению министра Громыко, более важной, чем внешняя, я насмотрелся вдоволь.
В МИДе на уровне заместителей министра за совещание отвечал Игорь Земсков, по воззрениям антипод Ковалева (Громыко любил создавать подобного рода пары). Я же, выросший за время подготовки совещания до начальника управления, числился главным ответственным на рабочем уровне, «мальчиком за всё», так сказать. И верно, почти всё, касавшееся по мидовской линии женевского этапа, прошло через мои руки. В каком-то смысле и через ноги, ибо наше управление находилось на Гоголевском бульваре и часто приходилось нестись на Смоленскую площадь и обратно. Самым трудным в работе было обеспечить одобрение либеральных подходов Ковалева, да так, чтобы ортодоксальный комар носа не подточил.
В соответствии с избранной стратегией Советский Союз и (с разной степенью убежденности) наши союзники по Варшавскому договору добивались безусловного утверждения принципа нерушимости границ, из чего вытекало бы, что территориально-политическое устройство Европы, как оно сложилось к тому времени, не может быть изменено. Это, в свою очередь, закрепило бы раскол Германии и нахождение ГДР в социалистическом лагере. Мы как бы повернули шахматную доску: в первый послевоенный период именно Москва выступала за объединение Германии, а Вашингтон, да и весь Запад, не афишируя этого, весьма активно действовал против. Американцы не без оснований полагали, что удержать в своей орбите объединенную Германию окажется значительно труднее. Подавление в течение десятилетий стремления немцев к единой Германии – это тщательно скрываемый скелет в американском шкафу. (Кстати, союзники Западной Германии согласились на воссоединение только тогда, когда события приняли необратимый характер. ГДР сама прекратила свое существование, но даже в тот момент объединение германской нации беспокоило многих на Западе.)
В ходе подготовки Заключительного акта немцы, и не только в ФРГ, подоплеку понимали прекрасно. Формулировка принципа нерушимости границ вызывала наиболее жесткие споры. Отвергать его с порога, разумеется, никто и не намеревался. Мысль о территориальных притязаниях была ненавистна Европе, прошедшей через ужасные войны. Но и похоронить мечту о воссоединении немцы не могли, сколько бы ни говорилось об отсутствии у них духа реваншизма. Выход нашли в так называемой мирной оговорке, предусматривавшей возможность изменения границ между государствами по их полюбовной договоренности. С теоретической точки зрения такую договоренность нельзя оспорить, но кто же на практике даст ФРГ согласие? ГДР – никогда, мы – тем более, да и Запад будет не в восторге… Никто не мог даже представить себе, что произойдет с Советским Союзом через какие-то полтора десятка лет.
«ТРЕТЬЯ КОРЗИНА»
Демонстрируя добрую волю в вопросе закрепления территориальных и общественно-политических реалий в Европе, Запад рассчитывал на встречные уступки в том, что касалось внутренних советских порядков. Это обуславливалось, конечно, не стремлением к тому, чтобы граждане Советского Союза жили в более демократическом государстве. Западные лидеры полагали: если советская политика будет более предсказуемой и в большей степени опираться на общий с Западом понятийный аппарат, то безопасность от этого только выиграет.
То, чего добивалось советское руководство, – это минимизировать «цену», апеллируя к принципу невмешательства во внутренние дела. Как чеканно выразился в одном из выступлений Громыко, «внутренние порядки, внутренние законы – это черта у ворот каждого государства, перед которой другие должны остановиться». Для меня до сих пор остается загадкой, каким образом Заключительный акт с его гуманитарными «ересями» успешно прошел через Политбюро ЦК КПСС. Некоторые мемуаристы считают, что там просто недооценили взрывоопасность той «мины», которую «третья корзина» закладывала под советскую идеологическую конструкцию. Не думаю, что дело в этом. Политики консервативного толка, а их в высшем руководстве страны было большинство, не могли не заметить столь явный «подрыв устоев». Но они промолчали. Причина: общеевропейскому совещанию покровительствовал генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев, в ту пору еще вполне энергичный и адекватный лидер. Его настрой определяли в свою очередь наиболее профессиональные из советских партаппаратчиков – толковые, пишущие (что всегда ценилось особо), честные, а главное, действительно радеющие об интересах страны.
Эти «дети ХХ съезда» считали, что продвижение в сторону соблюдения прав человека – не уступка Западу, а необходимый залог развития страны; что демократические преобразования давным-давно назрели и что если их подтолкнет внешняя политика, то честь ей за это и хвала.
И разве не в интересах СССР было попытаться превратить Европу из зоны своего самого острого противоборства с Западом в дружественный регион, материализовать политику разрядки, в том числе в военной сфере, наладить столь необходимое сотрудничество? Фронтовика Брежнева особенно прельщала возможность подвести коллективный итог войне, торжественно открыть вместе с руководителями европейских государств, США и Канады новую страницу в истории Европы. Принятие на высшем уровне Заключительного акта в ходе третьего этапа совещания обещало стать (и стало) подлинным апофеозом политики разрядки. А без противовеса – шагов в области прав человека – Запад на это никогда не пойдет, говорили, и абсолютно справедливо, Брежневу его советники. Круг таких людей был, конечно, очень узок. Но некоторые из них находились на постах, позволявших влиять на высшую политику.
Кто решился бы пойти против генсека? Политбюро ЦК КПСС, Президиум Верховного Совета СССР, Совет министров СССР в совместном документе дали высочайшую оценку результатам общеевропейского совещания. И они того стоили.
Неприятности для либералов начались позже, когда улеглась эйфория и помощники «ястребов» в советском руководстве внимательно прочли Заключительный акт. Оказалось, что среди десяти принципов, которыми подписавшим документ государствам отныне надлежало руководствоваться, фигурирует такая заповедь, как «уважение прав человека и основных свобод, включая свободу мысли, совести, религии и убеждений». Выходит, это уже не является нашим внутренним делом, мы должны перед кем-то отчитываться? А как относиться к таким положениям, как облегчение доступа к информации, воссоединение семей, приглашение наблюдателей на военные маневры? Оговорки, причем существенные, которыми снабдил документ мудрый Ковалев, в расчет не брались.
Ортодоксы упрекали «голубей»: вы заплатили Западу «третьей корзиной» за то, что страна и так имела, – территориальную целостность в Европе, существование ГДР. Запад же, утверждали они, получил лазейки для вмешательства во внутренние дела СССР, а посему отбивать вражеские поползновения теперь будет сложнее.
Втихомолку были сделаны некоторые оргвыводы, в частности, в отношении главного закопёрщика – Ковалева. Правда, мягкие: его всего лишь «прокатили» на выборах в ЦК. Основной же негласный вывод – спустить на тормозах гуманитарные и иные неподходящие договоренности, тем более что они, как и все другие в Заключительном акте, носят не обязывающий международно-правовой, а морально-политический характер. Как после партсобрания: поговорили и разошлись...
Надо сказать, что интуиция не обманула консерваторов. Действительно, обязательства, пусть и формально, но всё же взятые на себя Москвой, довольно скоро превратились в средство давления. Причем не только извне, но и изнутри – со стороны движения правозащитников, которые апеллировали как раз к хельсинкскому Заключительному акту. Когда же во второй половине 1970-х разрядку сменило новое резкое похолодание, понятие «права человека» вообще оказалось одним из таранов, что использовались американцами против «империи зла». Это позволяет нашим деятелям антизападного толка и по сей день говорить о том, что СССР-де привела к краху та «слабина», которую руководство с подачи либералов дало в 1975 году. В реальности дело обстоит с точностью до наоборот. Фатальными стали не принятые обязательства, а отказ Москвы идти путем, предначертанным в Заключительном акте, и втягивание Советского Союза в еще один, ставший непосильным виток противостояния с Западом.
ПОСЛЕ ХЕЛЬСИНКИ
Триумфальное завершение хельсинкского форума многими было представлено как похороны холодной войны. «Ведьма», однако, оказалась живучей, и впоследствии, как мы знаем, ее погребали еще много раз. Достигнув пика в момент подписания Заключительного акта, общеевропейский процесс далее развивался скорее в сторону затухания. Вопреки всем надеждам, в нашей внутренней жизни практически ничего не изменилось. Однако во внешнеполитической сфере оживились двусторонние, прежде всего экономические, отношения и политические контакты, началось и «дозированное» трансграничное общение между рядовыми гражданами. Было подписано первое долгосрочное (до 2003 года) соглашение о поставках в Европу природного газа из СССР. В Европе международный климат тоже улучшился: например, Италия и Югославия окончательно договорились о Триесте.
Одновременно Москву все громче обвиняли в несоблюдении Заключительного акта, который нередко подавался широкой публике как документ, состоящий лишь из одной «третьей корзины», да и то не всей. Первая после Хельсинки встреча стран – участниц совещания (Белград, 1977–1978), созванная с целью продолжить процесс, свелась к топтанию на месте.
В конце 1970-х для разрядки и ее адептов наступили совсем уж тяжкие времена. По обе стороны разделительной линии между Востоком и Западом тон все больше задавали круги, не заинтересованные в серьезном ослаблении напряженности. Думаю, что в глубине души советское руководство не верило, что на Земле есть место для двух общественных систем. Многие поколения руководителей были воспитаны в духе «кто кого закопает». Отсюда вытекало, что разрядка – дело преходящее: нас, мол, обманут, так что дальше реализации определенного минимума идти не стоит, да и классовый противник поступит так же. Наращивание вооружений неминуемо, хотя кое-какие ограничения не повредили бы. Могущественный ВПК такая постановка вопроса вполне устраивала.
Разрядка в понимании тридцатилетней давности совершенно исключала какую-либо «идеологическую конвергенцию». Невзирая на подписанный Заключительный акт слова «права человека» продолжали писать в кавычках, сопровождая их эпитетом «так называемые». Разговор об общечеловеческих ценностях начался много позже – с приходом Михаила Горбачёва и началом перестройки.
Наконец, статус-кво поддерживали только в Европе, во многих других регионах шла ожесточенная борьба – в Юго-Восточной Азии, Центральной Америке (Никарагуа), Африке (Ангола). Так, спустя всего лишь несколько месяцев после подписания Заключительного акта на «социалистический путь развития» стала Ангола во главе с «марксистом» Агостиньо Нето, что произошло при военно-политической поддержке Москвы и Гаваны и вызвало на Западе бурю возмущения. А с декабря 1979 года, когда началась афганская кампания, небо потемнело всерьез. С приходом к власти в США Рональда Рейгана американцы решили, что задача сокрушить стратегического конкурента не столь уже невыполнима. Сжатие тисков гонки вооружений в сочетании с массированным давлением именно по линии несоблюдения прав человека оказалось весьма эффективным.
В той обстановке хельсинкский процесс едва не приказал долго жить. Вторая встреча в рамках Заключительного акта – в Мадриде (1980–1983) – больше походила на затянувшуюся на три года стычку. И немудрено – ведь она проходила на фоне действий советских войск в Афганистане, бойкота московской Олимпиады, конфликта вокруг размещения ракет средней дальности в Европе, введения военного положения в Польше и, наконец, событий вокруг сбитого южнокорейского «Боинга».
Спасителем общеевропейского процесса снова стал генеральный секретарь ЦК КПСС, на этот раз Юрий Андропов. Советскую делегацию в Мадриде возглавлял Леонид Ильичев – человек, безусловно, неординарный, но взглядов отнюдь не «голубиных». (Позже его заменил на этом посту Анатолий Ковалев.) С американцами, потерявшими интерес к общеевропейскому процессу, правда, за исключением случаев, когда появлялся повод «прижать» нас по гуманитарной части, он действовал очень жестко. Дело могло кончиться либо принятием сугубо формального итогового документа, либо вообще констатацией (как предлагали США) того факта, что договориться не удалось. Из частого общения с министром (я был тогда заведующим 1-м Европейским отделом, куда входит Испания) делаю четкий вывод, что Громыко не считает такой вариант неприемлемым.
Это означало бы, что торпедируется созыв Конференции по военной разрядке и разоружению в Европе, за который мы боролись несколько лет, а истощившийся общеевропейский ручеек вовсе перестанет течь. Понимаю, чем может грозить вынос сора из избы, но все же решаюсь позвонить Анатолию Блатову – помощнику Андропова. Анатолий Иванович драматизма ситуации не чувствует, ибо – старый аппаратный прием – до него доходят не все депеши, но суть дела схватывает мгновенно. На следующий день перезванивает: «Тревожный сигнал возымел действие». Я это уже понял: шеф развернулся на 180 градусов. В конечном счете провала Мадридской встречи удалось избежать, а вышеназванная конференция открылась в январе 1984-го в Стокгольме.
А может быть, зря спасали общеевропейский процесс? В тот раз – точно не зря, поскольку политическая обстановка и так была настолько накалена, что еще один удар мог оказаться роковым. Андропов понимал, что «захлопнуть» разрядку не в наших интересах. В принципе же подобный вопрос подспудно ставился неоднократно: мол, политическая задача выполнена, нерушимость обеспечена, а от всяких добавок и продолжений – одна морока.
Перестройка сняла на время сомнения. Хельсинкские договоренности начали выполнять у нас по тем разделам, которые раньше клали под сукно, и от перемен страна только выигрывала. К примеру, сколько можно было терпеть такой постыдный, к тому же затратный анахронизм, как глушение иностранных радиостанций? Полностью это прекратили лишь в 1988 году, когда Горбачёв уже три года находился у власти. Это стало одной из наших «уступок», способствовавших успешному завершению третьей общеевропейской встречи (Вена, ноябрь 1986 – январь 1989). Обсуждение проблем прав человека с американцами имело менее конфронтационный характер. Мой тогдашний визави, заместитель госсекретаря США по гуманитарным делам Ричард Шифтер, до сих пор считает, что взаимодействие по этим вопросам сыграло решающую роль в успехе встречи. (Одним из направлений, которое я курировал в МИДе, став в 1986 году замминистра, являлись права человека. Впервые эти слова стали употребляться без кавычек.)
Взявшись за создание правового государства, Горбачёв и команда исправляли целый ряд несправедливостей и несуразностей, свойственных советскому обществу. Это было наше внутреннее дело, наша собственная инициатива, фактически нам не требовались импульсы извне. Одновременно это обусловило пик общеевропейской активности. Мы замахнулись даже на проведение Московского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ и успешно провели-таки (в сентябре 1991-го!) один из ее этапов.
А вот самый крупный международный документ того периода – Хартия для новой Европы, принятая на встрече в верхах в рамках СБСЕ в Париже (ноябрь 1990 года), сыграла, по моему мнению, скорее отрицательную роль. В общий европейский дом она так никого и не привела, ожидания породила завышенные и, строго говоря, неисполнимые по определению, затуманила видение подлинных европейских проблем – воссоединения Германии, развала социалистического лагеря, прогрессирующего ослабления СССР.
МЕЖДУ ПРОШЛЫМ И БУДУЩИМ
После ухода со сцены Советского Союза общеевропейский процесс стал терять смысл. Идея Хельсинки, по сути, служила договоренностям между Востоком и Западом тогда, когда под этим понимали две общественные системы. Первоначальный замысел повис в воздухе, как только данное деление исчезло, причем скорее вопреки принципам нерушимости границ и территориальной целостности, установленным в Заключительном акте, чем в соответствии с ними.
Как правило, даже очень хорошим международным договоренностям не суждена долгая жизнь. Не гербовая бумага, а соотношение сил определяет ситуацию. Продлить жизнь процессу не помогла и его трансформация в институт: с 1 января 1995 года СБСЕ преобразовано в Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ); впрочем, до конца институционализация так и не доведена. Расширение организации за счет всех бывших республик СССР также не привело к обретению новой цели и повестки дня. За десять лет своего существования ОБСЕ принесла России мало реальной пользы, а в последнее время и вовсе превратилась в орган, миссия которого ограничивается вынесением вердиктов об уровне демократичности выборов на постсоветском пространстве. Причем даже с учетом того, что большинство государств на территории бывшего Советского Союза не могут похвастаться достижениями в области демократии, объективность и неангажированность ОБСЕ вызывает сомнение.
Похоронить ОБСЕ рука не поднимется – жаль уникального евроазиатского форума, где по-прежнему действует принцип консенсуса. Россия имеет там право вето и использовала его, хотя и не так часто, как когда-то в ООН. С другой стороны, нельзя бесконечно оставаться пленниками своей, даже самой прекрасной идеи. Европа и мир изменились радикально. ОБСЕ находится в конце списка международных организаций, посредством которых Россия реализует собственные национальные интересы. Во всяком случае, ее позиции там много ниже Европейского союза или НАТО, отношения с которыми представляют собой пусть и нелегкое, но регулярное, практическое и приносящее свои плоды взаимодействие.
ОБСЕ не стала и уже вряд ли станет основным фактором формирования комплексной, охватывающей все аспекты – от военного до гуманитарного – безопасности в Европе. Сегодня преобладает мелкотемье, не соответствующее изначальному «замаху» этой организации. Не случайно, что после Стамбульской встречи-1999 больше не прошло ни одного саммита в рамках ОБСЕ.
Что ждет эту структуру? Либо хельсинкскому процессу не останется ничего другого, как купаться в лучах прошлой славы, ссылаясь на беспрецедентный опыт совместной работы, на заслуги в деле улучшения общего климата в Европе и продвижения разрядки и сотрудничества, на приобщение к большой политике значительного числа государств, в том числе нейтральных. Либо ОБСЕ трансформируется в сугубо специализированную организацию по выполнению действительно важной задачи – содействия демократическим преобразованиям, правовой модернизации, защите прав человека. Но для этого необходима ее собственная перестройка, такая, которая устроила бы все государства-участники. Консенсус так консенсус.
Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 22 августа 2005 > № 2913933
Анатолий Адамишин
После СНГ: одиночество России
© "Россия в глобальной политике". № 4, Июль - Август 2005
М.Г. Делягин – д. э. н., председатель Президиума – научный руководитель Института проблем глобализации.
Резюме Драматическое ослабление влияния российской бюрократии на ближнее зарубежье привело к появлению качественно новых проблем, которые она не в состоянии решить. Эти проблемы могут способствовать дестабилизации российского общества, повышая вероятность революционного развития.
Серия «цветных» революций в ряде государств постсоветского пространства резко изменила ближайшее окружение России, создав качественно новую геополитическую реальность. К сожалению, руководство нашей страны до сих пор не только не предприняло попыток скорректировать в этой связи свою политику (как внешнюю, так и внутреннюю), но и даже не продемонстрировало стремление к осознанию масштаба произошедших изменений.
ПРИНЦИП «БОЛЬШОГО РАЗМЕНА»
Анализ внешнеполитических действий российского руководства в первую «пятилетку Путина» создает ощущение последовательного отказа от всех возможностей влияния на страны дальнего зарубежья. Здесь и уход с принципиально значимых в стратегическом отношении военных баз в кубинском Лурдесе и во вьетнамской бухте Камрань, и крайняя сдержанность в вопросах сотрудничества со многими традиционными партнерами, и несамостоятельная позиция в международных организациях, и списание колоссальных долгов (которые, даже будучи безнадежными, являются инструментами влияния), что превратило далекую от процветания Россию в крупнейшего донора Третьего мира, и многое другое.
И общая направленность, и конкретные недочеты российской внешней политики последних лет обусловлены не столько идеологическими установками, сколько стремлением действовать по схеме «большого размена» с развитыми странами, в первую очередь с США. Кремль прагматично преследует вполне конкретную цель – «обменять» остатки своего влияния в дальнем зарубежье (которое унаследовано от СССР и с которым, в общем, непонятно, что делать) на признание развитыми странами его доминирующей роли на постсоветском пространстве, исключая «подобранную» Европейским союзом Прибалтику.
Конечно, принципиальное отсутствие в России специализированных структур, занимающихся анализом, выработкой и согласованием (как с собственными «внутриполитическими» ведомствами, так и с иными государствами) ее внешней политики, не может не накладывать отпечаток на адекватность действий государства в этой сфере. Однако даже знаменитое «ситуативное реагирование» все равно не может осуществляться вне некой общей парадигмы, пусть не формализовавшейся, но подразумевающейся большинством участников внешнеполитического процесса.
В целом схема «большого размена» работала успешно. На всем протяжении «оранжевой революции» представители США вели себя на редкость корректно. Они не противодействовали ни возможной победе Виктора Януковича, ни потенциальной реализации более жестких сценариев, способных впоследствии получить поддержку со стороны официальных российских властей.
В Грузии, где западные фонды, как широко утверждалось, сыграли весьма важную роль, принципиально значимую часть революционных задач на самом важном – первом – этапе выполнили российские акторы, стремившиеся к скорейшему решению ряда конкретных проблем (например, к прекращению полетов вдоль южных границ России самолетов, оснащенных системой АВАКС, или к организации совместного патрулирования границы). Что же касается «тюльпановой революции» в Киргизии в конце марта – начале апреля 2005 года, то она вообще оказалась полной неожиданностью для развитых стран.
Таким образом, до самого последнего момента Запад был готов передать российскому управляющему классу глобальную ответственность за состояние не очень существенного, но потенциально опасного постсоветского пространства. Однако в конечном итоге эта схема рухнула из-за одностороннего нарушения ее не развитыми странами, а российскими чиновниками, еще раз продемонстрировавшими неспособность управлять чем бы то ни было. Разумеется, сыграла свою роль и пресловутая административная реформа, парализовавшая государственный аппарат, но она лишь сделала более явной неэффективность бюрократии, полностью освободившейся от контроля со стороны общества.
СМЫСЛ ПОСТСОВЕТСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ
С легкой руки отдельных российских политиков стало модным считать Содружество Независимых Государств исключительно «ликвидационной конторой», призванной обеспечить «цивилизованный развод» и смягчить «фантомные имперские боли» России. Если трактовать значение СНГ лишь в этом узком смысле, то очевидно: его миссия действительно завершена, потребность в нем отпала, и оно должно окончательно переродиться в клуб региональных лидеров, которые время от времени будут вести друг с другом ни к чему не обязывающие беседы и иногда реализовывать совместные гуманитарные программы.
Однако постсоветская интеграция, как таковая, обращена не только в прошлое, но и в будущее. Ведь региональная интеграция – единственный способ выживания относительно слабо развитых стран в условиях неуклонного обострения международной конкуренции, обусловленного глобализацией. Потребность России в постсоветской интеграции носит сугубо практический характер и связана прежде всего с тем, что Советский Союз, при всей разнородности его территории, являлся единым живым организмом, все части которого зависели друг от друга. Между тем за 14 лет, прошедших после разделения СССР на независимые государства, большинство хозяйственных, политических и человеческих связей, соединявших бывшие советские республики в единое целое, разрушены.
Решить же за истекший период позитивную задачу – обеспечить условия для успешной эволюции вновь созданных государств – так и не удалось. Более того, несмотря на отдельные безусловные успехи, ни одна из этих стран не демонстрирует способность к самостоятельному развитию, а следовательно, и к нормальному функционированию в будущем. (Единственным исключением, и то с весьма существенными оговорками, может быть признана лишь Россия.)
Безболезненность выхода Польши, Финляндии и стран Прибалтики из состава Российской империи после Великого Октября во многом объяснялась тем, что империя, прежде чем отпустить народы этих стран в самостоятельное плавание, «воспитала» их до уровня, позволявшего самостоятельно существовать в Европе. В этом заключалось ее принципиальное отличие от западных империй, которые предоставляли независимость в том числе и неподготовленным к самостоятельному развитию народам, что вело к социальным катастрофам и деградации, как, например, это имеет место в большинстве государств современной Африки. Распад Советского Союза был страшен не сам по себе, а именно тем, что независимость получили общества, не готовые к ней, не доросшие до того, чтобы самим управлять своей судьбой. Когда Россия фактически отказалась влиять на них, она проявила преступную безответственность и в итоге принесла неисчислимые бедствия якобы освобожденным ею народам.
Во всех постсоветских государствах к власти пришла бюрократия, вообще не способная обеспечивать грамотное управление. Ни одно из них не является экономически самостоятельным и не может обойтись собственными силами (даже богатейшая Украина, как показывает практика, обеспечивает свои потребности прежде всего за счет воровства российского газа). Ни одному из них (за исключением стран Балтии, сразу взятых Евросоюзом под свое крыло) не удалось обеспечить не то что советский, а просто приемлемый уровень жизни. Все это, конечно, не только наследие (которое в принципе может быть когда-нибудь изжито) тоталитарного режима с его «разлагающим влиянием», но и результат объективных экономических процессов.
Таким образом, Россия оказалась окружена полукольцом территорий, не способных к саморазвитию и нуждающихся во внешней поддержке, причем не только и не столько финансовой, сколько политической, организационной и моральной. По сути дела, в постсоветских странах, большинство которых прошли через массовое изгнание русскоязычного населения (по существу, этнические чистки) и массовую же эмиграцию специалистов, надо заново создавать общества.
Но за решение этой задачи развитые страны взялись только в одной, наиболее цивилизованной части постсоветского пространства – в Прибалтике. Даже самые оптимистичные прогнозы исключают возможность того, что они расширят сферу своей реальной ответственности на какие-либо другие страны, кроме разве что небольшой Молдавии. (Китай, опираясь на Шанхайскую организацию сотрудничества, проявляет большой интерес к стабилизации в Центральной Азии, но он не только не сможет, но и не захочет действовать в этом направлении в одиночку, без участия России).
Это означает, что всем остальным странам постсоветского пространства не останется ничего другого, как либо развиваться при действенной помощи России, либо не развиваться вообще, продолжая деградировать. Между тем деградация постсоветского пространства приведет к возникновению там хаоса, что неминуемо будет означать и хаотизацию нашей страны. Противостояние хаосу на дальних, постсоветских рубежах принесет России больший эффект и позволит сэкономить значительно больше средств, чем наведение порядка внутри нашего общества.
Иначе говоря, если российское руководство не хочет получить в Москве второй миллион не интегрирующихся с коренным населением азербайджанцев, оно должно приложить усилия для нормализации развития Азербайджана и неуклонного повышения уровня жизни его населения. Если руководство России желает остановить пандемию наркомании, ему следует обеспечить такое развитие Таджикистана, которое позволило бы его населению зарабатывать на жизнь созидательным трудом, а не только транзитом афганского героина.
Одним словом, требуется неуклонное углубление и наращивание постсоветской интеграции. Понятно, что усилия подобного рода приобретают длительный, а следовательно, и успешный характер только в том случае, если они взаимополезны и, кроме того, предусматривают коммерческую выгоду для негосударственных, включая и российских, участников. Стало быть, разумный подход России к своей территории и к собственному внутреннему рынку – как товаров, так и рабочей силы – мог бы лечь в основу ее политики в отношении новых суверенных стран – бывших союзных республик.
Постсоветские государства привыкли считать доступ к внутреннему рынку России и возможность транзита через ее территорию чем-то само собой разумеющимся. Между тем простое уважение их суверенитета требует отношения к ним как к равноправным и соответственно обособленным субъектам международной жизни, в том числе и в том, что касается доступа к российским рынкам и территории.
Это не означает некоего «нового изоляционизма» – просто Россия должна начать по-хозяйски относиться к своим владениям и, в частности, воспринимать свои рынки и свою территорию именно как свои, а не как находящиеся в чужой собственности или, по крайней мере, в свободном доступе для всех желающих. В рамках данной парадигмы логично рассматривать доступ к своему рынку и к своей территории как услугу, подразумевающую ответные услуги, например такие, как предоставление российскому капиталу преимущественных прав на приобретение тех или иных объектов собственности и особый статус граждан России на территории соответствующих стран. Подобные встречные услуги и станут своего рода «платой за развитие».
ПРОБЛЕМА СОТРУДНИЧЕСТВА С УКРАИНОЙ
В настоящее время уже практически не вызывает сомнений тот факт, что «оранжевая революция» в Украине окончательно развеяла надежды на интеграционистские возможности Содружества Независимых Государств в его современном виде. Действительно, только представители российской бюрократии с ее навыками самоотверженного игнорирования реальности могут делать вид, что жесткая европейская ориентация нынешнего руководства Украины никак не разрушает идею Единого экономического пространства. Ведь если Европейский союз не желает даже говорить о возможном включении в его состав Украины, то это отнюдь не означает, что со стороны украинского руководства не последует односторонних шагов, не только исключающих углубление ее интеграции в Россию, но и, напротив, ведущих к неминуемой дезинтеграции экономик двух стран.
Так, Украина намеревается снизить пошлины на импорт европейского продовольствия (причем его производители получают наибольшие объемы субсидирования в мире) с нынешнего запретительного уровня до 10–20 %. Понятно, что данная мера вынудит Россию ввести в отношении Киева новые серьезные ограничения, с тем чтобы не допустить уничтожения собственного сельского хозяйства. Это в свою очередь и резко осложнит переговоры России о ее членстве в ВТО (а с ними – и весь комплекс отношений с развитыми странами), и обострит ее отношения с нынешним украинским руководством.
Существует и проблема сворачивания в соответствии с интересами Запада украинского ВПК, в том числе предприятий, жизненно важных для российского оборонного комплекса. Нельзя исключать возможность того, что украинская конверсия, осуществляемая на американские деньги (или, по крайней мере, под американские обещания), создаст сложности даже для стратегической компоненты российской обороноспособности.
Возможно, в ближайшие годы актуальной станет и защита некоторых видов российской собственности в Украине, в первую очередь недвижимости в Крыму, принадлежащей в том числе гражданам России – физическим лицам. Вместе с тем не вызывает сомнения, что возрастет роль Украины как убежища российских собственников, прежде всего средних и мелких, ищущих спасения от произвола и насилия со стороны «силовой олигархии» (под этим термином понимается доминирующий в современной России социальный слой, представители которого связаны с государственными структурами и широко применяют насилие от имени Российского государства и якобы в его интересах или угрозу применения такого насилия для личного обогащения).
Обострятся традиционные разногласия, связанные с оплатой Москвой газового транзита, с одной стороны, и «несанкционированным отбором» газа Киевом – с другой, не говоря уже о противоречиях по такому болезненному для Украины вопросу, как цена на российский и туркменский газ. Наконец, действия нынешних украинских лидеров по сдерживанию цен на нефтепродукты способны сильно ударить по карману российских нефтяников. (От этого могут пострадать и «силовые олигархи», которым отечественные нефтяные компании, работающие в Украине, вынуждены передавать значительную часть своих доходов. Поскольку решающую роль в определении российской политики играет как раз «силовая олигархия», можно ожидать и существенных политических – правда, асимметричных – шагов).
Российское руководство до сих пор не выработало свое отношение к указанным проблемам, и значит, эти проблемы, пока еще внешние, будут в дальнейшем только обостряться и постепенно превратятся во внутренние.
НАСТУПЛЕНИЕ ИСЛАМА
Главная же угроза дестабилизации России исходит, конечно, от стремительной экспансии радикального ислама. Вопреки расхожему мнению, распространение исламистских настроений в постсоветских государствах обусловлено не столько внешними, сколько внутренними факторами: последовательно проводимая и поддерживаемая Россией социально-экономическая и административная политика правительств этих стран такова, что ислам там становится единственным общедоступным инструментом реализации присущей человеку тяги к справедливости.
Надо отметить, что ислам, проповедующий идеи социальной справедливости, повсюду завоевывает новые позиции; на постсоветском же пространстве эта тенденция проявляется особенно ярко вследствие резкого падения уровня жизни и всеобщего ощущения безысходности. Социальный характер современного ислама практически ставит его на место дискредитированной коммунистической идеологии. (Интересно, что партия «Хизб-ут-Тахрир», имеющая широкую сеть по всей российской территории, стремится к построению всемирного исламского государства, допуская возможность его создания поначалу и «в отдельно взятых» странах, в частности в России.)
Главная причина восстания в Киргизии – невыносимые условия жизни большинства населения. Аналогичные проблемы – в Узбекистане, Таджикистане и Туркмении. Киргизская революция привела к власти представителей так называемых южных кланов, которые традиционно, несмотря на жесткие контрмеры Аскара Акаева, укрывали у себя представителей Исламского движения Узбекистана (ИДУ) и соответственно были связаны с наркомафией.
Что касается восстания в узбекском Андижане, то его успешное подавление режимом Ислама Каримова не является стратегически значимым, поскольку не устранены ни причина восстания – массовая нищета и отчаяние, ни «субъективный фактор» будущей революции в лице ИДУ. В этих условиях ужесточение репрессий лишь провоцирует выступления против власти.
В стратегическом плане свержение Каримова представляется почти неизбежным. Между тем плоды народного восстания в исламских странах обычно пожинают силы, связанные с радикальными исламистами. Революция в Киргизии не станет исключением. Она неминуемо активизирует деятельность радикальных исламистских структур и, весьма вероятно, приведет к формированию, по крайней мере в Ферганской долине, исламского государства, существующего в значительной степени за счет наркобизнеса, – аналога Афганистана времен талибов, только на тысячу километров ближе к России. Поэтому Москве надо сделать все, чтобы избежать такого хода событий, прежде всего добиться от киргизского руководства смены социально-экономического курса – единственной меры, способной предотвратить массовые беспорядки в стране. Но с этой задачей российская бюрократия не справится не только из-за своей неэффективности, но и из-за присущего ей пренебрежения социальными интересами граждан (как собственных, так и любых других). Последствия такого сценария нетрудно предугадать. Это – дальнейшее продвижение радикального ислама, грозящее разделением российского общества на две различные общины, а также усиление террора и новый виток пандемии наркомании.
«ЦВЕТНЫЕ» РЕВОЛЮЦИИ И РОССИЯ
Таким образом, драматическое ослабление влияния российской бюрократии на ближнее зарубежье привело к появлению качественно новых проблем, которые она не в состоянии решить и которые могут способствовать дестабилизации российского общества, повышая вероятность революционного развития.
При всех своих национальных особенностях «цветные» революции имеют общие родовые черты. Прежде всего это насильственная смена власти, организованная небольшой энергичной группой людей и осуществляемая под прикрытием демократических процедур и лозунгов; при этом, как показал киргизский опыт, наличие сильной организованной оппозиции, не говоря уже о популярных и эффективных лидерах, не обязательно.
Важнейшим фактором революции является иное – массовый характер недовольства (и в том числе непременно в среде элиты) правящим режимом и неадекватность последнего, то есть неспособность упредить революцию, удовлетворив хотя бы наиболее острые потребности общества.
С этим условием в современной России всё в порядке: почва подготовлена. 85 % населения страны – малоимущие (по данным социологических исследований Центра Юрия Левады, к таковым относятся граждане, которые не имеют денег на покупку простой бытовой техники), значительно пострадавшие в результате монетизации льгот и с недоверием относящиеся к грядущей коммунальной реформе. При этом суть сложившейся политической системы состоит в освобождении и государства, как такового, и обслуживающих его чиновников от какой-либо ответственности, в том числе перед населением. Демонстрируя формальную лояльность высшей власти, бюрократия получила полную свободу произвола. Демократия, как институт принуждения государства к несению ответственности перед обществом, практически искоренена.
Правящая бюрократия умудрилась восстановить против себя наиболее значимые для российской политической жизни «группы влияния». Региональные элиты лишились политических прав, не получив никаких компенсаций. И даже силовые структуры – опора правящей бюрократии – подверглись сильнейшему унижению в ходе монетизации льгот и раздражены откровенной неспособностью руководства страны защищать национальные интересы (особенно болезненно они воспринимают именно провалы на постсоветском пространстве, являющемся в их глазах «задним двором» России).
Нынешняя модель экономики в принципе не способна к саморазвитию. Она представляет собой некий устойчивый симбиоз: с одной стороны, либеральные фундаменталисты, отбирающие у населения деньги в пользу бизнеса в ходе псевдолиберальных реформ, с другой – «силовая олигархия», отнимающая эти же деньги у бизнеса для непроизводительного потребления. При этом растущие аппетиты «силовых олигархов» (по некоторым оценкам, уже в 2004 году их доля достигала 25 % оборота ряда крупных коммерческих предприятий) не позволяют большинству видов бизнеса нормально развиваться.
В этих условиях все более актуальным становится вопрос не о смене власти, как таковой, а о модели этой смены.
Ясно, что российский вариант будет отличаться от украинского. У нас можно ожидать иную степень озлобленности народа, наличие сильнейшего исламского фактора (ведь исламские общины практически не имеют представительства на федеральном уровне), а также реальное воздействие на ситуацию со стороны международного (а не только чеченского и дагестанского) терроризма.
Отличия от другого крайнего – киргизского – сценария тоже очевидны. Поскольку российскому обществу не свойственно клановое устройство, российские «революционеры» будут вынуждены делать ставку не на «своих», а на привлекательные и хоть как-то проработанные идеи. Вместе с тем не вызывает сомнения, что российская власть окажет серьезное сопротивление, которое выкует последовательных и дееспособных лидеров из аморфного оппозиционного конгломерата.
Таким образом, нестабильность в ряде стран СНГ, вызванная срывом процессов постсоветской интеграции в результате неадекватных действий нынешней российской бюрократии, может стать катализатором драматических процессов оздоровления политической системы в России. К власти должно прийти новое поколение политиков, ответственных перед своей страной и способных осуществить как модернизацию самой России, так и постсоветскую реинтеграцию.
Россия. СНГ > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 22 августа 2005 > № 2909718
Михаил Делягин
За 7 месяцев текущего года экспорт белорусской энергии в Польшу составил 101,7% к аналогичному периоду пред.г. и превысил 500 млн. кВт/ч электроэнергии. Как сообщил советник генерального директора концерна «Белэнерго» Минэнерго Белоруссии Владимир Кордуба, с начала года сэкономлено 162,5 тыс.т. условного топлива (тут), при годовом задании – 265 тыс. тут, введено более 9,5 тыс. кв.м. жилья, при годовом задании – 14,5 тыс. По его словам, выработка собственной электроэнергии составила 92,3%, тепловой – 100,3%. «В целом оплата за потребленные энергоресурсы составляет 100,4%. По газу, к сожалению, немножко не дотянули – 99,6%», – отмечает Владимир Кордуба.
Премьер-министр Польши Марек Белька выделил 950 тыс. польских злотых (1 долл. – 3,28 злотых) на создание независимой белорусской радиостанции. Об этом сообщила руководитель информационного центра правительства Польши Катажына Турска. По ее словам, 950 тыс. злотых выделяется из госбюджета для поддержки польских неправительственных организаций, которые создают независимую радиостанцию на белорусском языке. Ранее с территории Польши вещала независимая белорусская радиостанция «Радио Рацыя», которая закрылась из-за отсутствия финансирования.
Разница в ценах на новые легковые автомобили в странах-членах Евросоюза постепенно сокращается, заявил в понедельник журналистам представитель дирекции Еврокомиссии по связям со СМИ Стефан де Ринк. По его словам, эта тенденция обусловлена вступлением в ЕС 1 мая 2004г. десяти государств Центральной и Восточной Европы. Согласно проведенному экспертами исследованию рынка, в целом по ЕС с мая прошлого года разница цен на машины сократилась с 6,9% до 6,35%. Из 12 государств ЕС, входящих в еврозону, самые высокие цены на автомобили зафиксированы в Германии, самые низкие - в Финляндии.Из десяти марок наиболее продаваемых в ЕС 2004г. легковушек самое значительное различие в цене было зарегистрировано на Fiat Punto. Стоимость этой модели в Германии была на 2700 евро (30%) выше, чем в Финляндии. В целом по остальным 13 государствам ЕС самые дешевые автомобили продаются в Дании и Эстонии. По данным Еврокомиссии, в мае 2005г. по сравнению с тем же периодом 2004г. цены на легковые машины в целом по ЕС выросли на 0,4% (в еврозоне на 1,3%). Наибольший рост стоимости легкового транспорта был отмечен в Италии (+2,6%), во Франции (+0,9%) и Германии (+0,3%). Самое значительное снижение цен зарегистрировано в Польше (-7,6%), в Чехии (-6%) и Великобритании (-1,2%).
Главная индийская нефтяная корпорация государственного сектора Oil and Natural Gas Corporation (ONGC) и международная финансово-промышленная группа L.N.Mittal Group (LNM) договорились об образовании совместного консорциума по приобретению собственности в иностранном нефтегазовом бизнесе. Группа LNM является самым крупным в мире производителем стали, ее стоимость оценивается в 22 млрд.долл. Возглавляет LNM Лакшми Н.Миттал – британский подданный индийского происхождения. LNM имеет свои маркетинговые и торговые представительства в 25 странах, а ее ведущая компания Mittal Steel обладает производственными мощностями в 14 странах. Консорциум будет зарегистрирован в одной из стран ЕС и сосредоточит в основном свою деятельность на странах Африки (Алжир, Нигерия, Ливия, ЮАР), Восточной Европы (Румыния, Болгария, Чехия, Польша, Босния) и СНГ (Казахстан), где LNM уже установил свое присутствие.
За 1 год в списке самых привлекательных для иностранных инвесторов стран Европы Бельгия переместилась с 8 на 9 место. Такой вывод сделан в исследовании, проведенном бюро компании Ernst & Young. Бельгию «обошла» Польша. В 2004г. Бельгия привлекла лишь 107 из 2,885 иностранных инвесторов, осуществивших инвестиции в Европе, что составило 3,7% (в 2003г. в Бельгию было привлечено 76 иностранных инвесторов из 1.931, т.е. 3,9%).
Правительство Словакии продлило оформление бесплатных краткосрочных виз для граждан Украины до июля 2006г. Об этом сообщил посол Словакии в Украине Урбан Руснак. Такое решение словацкого правительства Руснак аргументировал «заинтересованностью в том, чтобы Украина ближе приблизилась к Евросоюзу». «Отдаем должное тем преобразованиям, которые произошли в Украине после оранжевой революции. И верим, что наш такой положительный опыт поможет развитию двусторонних отношений между Украиной и Словакией», - отметил посол. Ранее Словакия отменила плату за оформление краткосрочных и транзитных виз для граждан Украины на период с 1 мая по 31 авг. 2005г. Также бесплатные визы для украинцев ввели Польша, Чехия, Эстония и Литва. Украина в свою очередь ввела безвизовый режим для граждан Евросоюза, Швейцарии, США и Японии.
Расширение Евросоюза с 1 мая 2004г. за счет десяти новых стран-членов Центральной и Восточной Европы благоприятствует развитию аграрного сектора этих государств. Такой вывод содержится в обнародованном в Брюсселе докладе Всемирного банка (ВБ). По оценке экспертов, от расширения ЕС в первую очередь выиграли сельхозпроизводители Польши, Чехии, Словакии, Словении, Венгрии, Эстонии, Литвы и Латвии. В докладе ВБ констатируется, в частности, что в этих восточноевропейских странах значительно увеличились прибыли аграриев и их финансовая поддержка, осуществляемая в рамках единой сельхозполитики ЕС. Ее реализация обеспечивает гарантированные закупочные цены как на зерновые культуры, так и на рис, сахар и молоко. Среди восточноевропейских стран прибыли сельхозпроизводителей в результате присоединения к ЕС наиболее заметно выросли у Чехии и Польши, отмечается в докладе ВБ. В целом по государствам «восточного блока» ЕС объем ВВП увеличился год спустя после их вступления в эту региональную организацию в среднем до 6%. Рекордные уровни роста ВВП - от 6% до 8,5% – отмечены в странах Балтии, сообщается в докладе ВБ.
В Санкт-Петербурге состоялась встреча генеральных прокуроров России, стран Балтии, Финляндии, Исландии, Польши, Швеции, Дании и Норвегии, на которой обсуждались проблемы борьбы с загрязнениями окружающей среды и экологическими преступлениями в регионе Балтийского моря и в Финском заливе.
Правительство Канады объявило о присоединении к международным переговорам об ограничении госсубсидий судостроительной промышленности, как части действий, направленных на увеличение конкурентоспособности канадских судостроительных компаний на международном рынке. По заявлению министра промышленности Канады, перенос рассмотрения практики искажений рынка (субсидиями) на международный уровень дополняет работу, которая проводится с местной промышленностью по выработке новой стратегии в судостроении, а в дальнейшем поможет трансформировать отрасль в успешно конкурирующую на рынке. Делегация Канады в составе экспертов министерств промышленности и международной торговли примет участие в переговорах по судостроению в рамках ОЭСР, страны-члены которой представляют 90% мирового судостроения.
С 1 июля в странах Евросоюза вводится 15% налог на банковские вклады. Это предусмотрено директивой ЕС, одобренной в окончательной редакции в Люксембурге Советом министров экономики и финансов государств ЕС. Согласно директиве с 2008г. налог на банковские вклады будет увеличен до 20%, после 2011 – до 35%.Эта директива автоматически распространяется на пять ассоциированных с ЕС стран – Андорру, Монако, Лихтенштейн, Швейцарию и Сан-Марино, а также на 10 независимых территорий (остров Мэн, Нормандские острова и др.) и иностранных граждан, хранящих сбережения в европейских банках. Отметим, что эти территории являются традиционными офшорными зонами с сокрытием владельцев счетов. После 1 июля анонимные счета, ради которых предприниматели переводили свои деньги, дабы не только не платить налоги, но и сохранить их на будущее, потеряют свою актуальность. А владельцев счетов рассекретят, так как та же доктрина предусматривает обмен информацией об иностранных вкладчиках.
Напомним, что особенно ожесточенно боролись против принятия этой доктрины Люксембург, Бельгия и Австрия, пытаясь таким образом сохранить закон о банковской тайне.
Дело в том, что местные банки зарабатывали большие деньги, позволяя европейцам уходить от уплаты налогов путем открытия счетов в этих странах. Закон не запрещает открывать анонимные счета, однако вводит 15% подоходный налог с вкладов иностранцев. Анонимные счета становятся попросту бесполезными. Но главным камнем преткновения ЕС в этом вопросе оставалась Швейцария, которая сохраняла банковскую тайну и соответственно сохранялась возможность того, что миллионы уйдут в швейцарские банки. И европейским банкирам удалось добиться, что Швейцария, которая, хотя и не входит в ЕС, но остается членом ОЭСР, также подпадает под влияние этой доктрины. Так как доктрина была принята под лозунгом борьбы с отмыванием денег и финансированием терроризма.
Итак, единая европейская политика, следствием которой является разработка единой налоговой политики, которая должна соответствовать интересам всех стран-членов ЕС, говорится в данной доктрине. В 2000г. ЕС принял директиву о налогообложении накоплений с целью ограничения бегства капитала. Суть этой директивы проста. В странах ЕС вводится автоматический обмен банковской информацией о доходах по процентам накоплений нерезидентов. Далее эта информация направляется в страну по месту постоянного проживания иностранца, где на полученную им прибыль начисляется налог с соответствующими в этой стране налоговыми ставками. К примеру, гражданин Франции, где существует более высокая ставка налога на прибыль, размещает свои денежные средства в одном из банков Австрии, где ставка налога более низкая. Согласно директиве банк обязан проинформировать власти Франции о размере прибыли, выплаченной этому вкладчику по процентам. И уже на основании полученной информации гражданину Франции будет начислен налог на прибыль в родной стране по полной ставке. Обмен банковской информацией начался уже с 1 янв. этого года, а с июля решено ввести подоходный налог на процентную прибыль нерезидентов. При этом 75% полученной от подоходного налога прибыли будет перечисляться на родину такого рода вкладчиков.
Что касается трех стран-членов ЕС – Австрии, Бельгии и Люксембурга, то, согласно доктрине, они освобождаются от обмена банковской информацией, но при этом должны ввести возрастающий подоходный налог на процентную прибыль нерезидентов. Помимо этого, в связи с ужесточением мер по борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма министры финансов стран ЕС на прошлой неделе одобрили директиву о контроле за наличными платежами на сумму более 15 тыс.евро.
Но что, пожалуй, представляет наибольший интерес в этом вопросе, так это позиция США, власти которых выступили с резкой критикой данных доктрин. Предлог выбран был вполне удачно: дескать, в США действует закон, согласно которому проценты, выплачиваемые по банковским вкладам нерезидентам, освобождаются от местных налогов. Такая политика способствует притоку в страну значительного иностранного капитала. Раскрытие же информации о такого рода владельцах банковских вкладах вызовет массовое бегство капитала из США в другие страны, где соблюдаются принципы конфиденциальности. А речь идет не просто о больших суммах. По оценкам, денег на такого рода счетах в США находится около 1,1 трлн.долл., что составляет 10% ВВП. Так что администрация Буша вряд ли поддержит директиву ЕС о налогообложении накоплений, несмотря на давление Старого Света.
Что касается России, вопрос об этом пока так остро не стоит. Но если учесть, что Россия является активным участником FATF, то вполне вероятно, что она также присоединится к этой доктрине. Тем более что не раз с высоких трибун высокие чиновники заявляли о недопустимости финансирования терроризма. А под этим предлогом можно будет посмотреть, что же наши сограждане вывезли из страны на «черный день».
LG Electronics, второй крупнейший производитель электроники в РК, начнет строительство нового завода бытовой техники в Восточной Европе в I пол. 2006г. В качестве стран кандидатов для строительства завода рассматриваются Польша, Чехия и Венгрия.
За 6 месяцев текущего года белорусские энергетики выполнили три основных показателя социально-экономического развития – по энергосбережению, вводу жилья и привлечению инвестиций. Как сообщил советник генерального директора концерна «Белэнерго» Минэнерго Белоруссии Владимир Кордуба, эти показатели составили: по энергосбережению 142 тыс. тут, при задании 140, по вводу жилья – 9,5 тыс. кв. м., при годовом задании – 14 и по привлечению инвестиций – 312 млрд. руб.За отчетный период выработка собственной электрической энергии к аналогичному периоду 2004г. составила 93,2%, тепловой – 100,2%, а потребление не превысило 101%. При этом импорт электрической энергии из России составил 188,4%, а экспорт в Польшу – 109,3% или 460 млн. кВт/ч. Оплата за потребленные энергоресурсы составляет 100,2%, из них деньгами – 97,1%. Рентабельность реализованной продукции предприятий отрасли составила 15,5%.
Министерству энергетики Белоруссии удалось погасить большую часть – 19,9 млн.долл. – старых долгов за импортируемую российскую энергию. На 1 июля 2005г. долг белорусской энергосистемы перед российскими экспортерами энергии составляет 3,1 млн.долл. и эту сумму белорусские энергетики планируют выплатить в течение текущего месяца.
Вчера в Великом Герцогстве Люксембург прошел референдум по евроконституции. Его официальные результаты объявят сегодня, но уже предварительный подсчет 65% бюллетеней показал, что 58% люксембуржцев сказали «да». Так что премьер-министр страны Жан-Клод Юнкер сохранит свой пост. Ведь этот ярый сторонник евроинтеграции, считая победу на референдуме делом чести, увязал судьбу своего премьерства с итогами голосования. Агитируя за конституцию, он говорил: «Если в разгар европейского кризиса после «нет» Франции и Нидерландов наша страна скажет «да», это возродит надежду, что конституцию все-таки удастся принять». Напомним, что именно в период председательства в ЕС Люксембурга сначала французы 29 мая, а затем 1 июня голландцы отказались на референдумах одобрить ратификацию евроконституции, что стало причиной глубокого кризиса сообщества.Жители Великого Герцогства традиционно поддерживают евроинтеграцию. Они верят, что Единая Европа с ее действенными политическими и экономическими механизмами – эффективная опора для этого самого миниатюрного члена европейской семьи. В принципе мнение граждан о ратификации конституции носит в Люксембурге, как и в Голландии, рекомендательный характер, но правительство заранее объявило об уважении их мнения. Часть люксембуржцев голосовали против, опасаясь расширения ЕС, с которым она связывает рост безработицы. Традиционные противники единой конституции – антиглобалисты.
Сторонники Единой Европы осознают, что после отрицательного вердикта французов и голландцев текст евроконституции, подписанной 29 окт. 2004г., должен быть пересмотрен. Но хотя какие-то изменения будут внесены, суть документа сохранится. Брюссельский саммит Евросоюза (16-17 июня) продлил процедуру принятия евроконституции с нояб. 2006г. до мая 2007г. В самом проекте конституции есть положение, что в случае проблем с ратификацией достаточно поддержки 20 из 25 государств-членов, в противном случае вопрос подлежит обсуждению на саммите ЕС. Но процедура решения этого вопроса саммитом не прописана. Это оставляет европейским лидерам поле для маневра.
Нынешнюю редакцию евроконституции уже ратифицировали 12 государств. Через свои парламенты это сделали Австрия, Венгрия, Германия, Греция, Италия, Латвия, Литва, Словакия, Словения, Кипр и Мальта. В Испании документ был одобрен всенародным голосованием. Люксембург после объявления официальных результатов станет тринадцатым. Великобритания, Швеция, Португалия, Дания, Финляндия, Ирландия и Польша перенесли процедуру на неопределенный срок.
Интервью госсекретаря МИД Словакии Магдалены Вашариовой.· Преимущество Словакии в рамках ЕС – культурная и языковая близость к России и общее знание российских реалий». Госпожа Госсекретарь, какую роль Словакия может сыграть в развитии сотрудничества Россия – Евросоюз?
Вступление Словакии в ЕС подняло двусторонний диалог на качественно новый уровень. Мы заинтересованы в дальнейшем углублении стратегического партнерства ЕС-РФ. Мы приветствовали результаты майского саммита ЕС-Россия в Москве и подписание соглашений о четырех совместных пространствах. Братислава участвовала в подготовке некоторых позиций ЕС в отношении текстов этих соглашений и готовы активно поддерживать и дальнейшую фазу их реализации. Преимуществом Словакии, которое мы стремимся использовать в рамках ЕС, является культурная и языковая близость к России и общее знание российских реалий.Словакия и Россия являются стратегическими партнерами в транзите энергоносителей на европейские рынки. Словацкая Республика заинтересована в интенсификации энергетического диалога ЕС-РФ, особенно с учетом предполагаемого увеличения спроса в Европе на это сырье, а также связанного с этим прогнозируемого увеличения его поставок из России.
· Какие направления экономического сотрудничества являются наиболее перспективными для наших стран?
Потенциал нашего сотрудничества задействован не в полной мере. Опытные словацкие предприниматели должны найти такие сегменты российского рынка, в которых смогут закрепиться. Мы заинтересованы не только в традиционных формах сотрудничества, но и в создании совместных предприятий и в увеличении объемов словацких инвестиций в России. Создание предприятия «Графобал-Дон», которое начало действовать в янв. месяце этого года в Ростове-на-Дону, свидетельствует о том, что это возможно. Фирма находится в 100% собственности словацкой финансовой группы «Графобал Груп Братислава», оцениваемой в 18 млн.долл. К важнейшим проектам относится СП «Матадор-Омскшина» в г.Омске со словацкими инвестициями в 10,5 млн.долл. Это предприятие уже десять лет производит качественные шины на мировом уровне. Годовой объем продукции (2 млн. шин), выпускаемый в настоящее время этим предприятием, планируется в будущем увеличить до 3 млн. шин в год. Шины предназначены не только для российского рынка, но и для экспорта в третьи страны (Великобританию, Чешскую Республику, Польшу, страны СНГ и западные Балканы). Интенсивно развивается сотрудничество между регионами Словакии и отдельными субъектами России на качественно новых принципах. Это отражается не только в позитивной динамике двусторонней торговли, но и в расширении торгово-экономического и производственно-кооперационного сотрудничества. Согласно договоренностей, зафиксированных в документах российско-словацкой Межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, между Россией и Словакией уже несколько лет ведется подготовка проекта специального межправительственного соглашения, которое урегулировало бы правоотношения в области производства вооружений и военной техники в Словакии по ранее переданным советским лицензиям.
· В чем причина задержки с подписанием этого важного документа? Какова позиция Братиславы по этому вопросу?
С нашей точки зрения речь идет о серьезной правовой проблеме. Словацкая Республика разработала проект соглашения, который представила на рассмотрение российской стороне. Предполагаю, что этот вопрос будет обсуждаться на 11 заседании Межправительственной комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, которое запланировано на осень 2005г.
· Можно ли в Словакии поставить вопросы о возможности облегчения визового режима для определенных категорий граждан, молодежи и студентов, артистов, музыкантов, ученых и т.п.?
Упрощение визового режима между РФ и Словакией регулируется Соглашением между Правительством РФ и Правительством Словакии об упрощении выдачи виз российским и словацким гражданам, которое вступило в силу 31.10.2001г. Соглашение упрощает проезд на территорию другого государства следующим категориям лиц: 1. членам поездных бригад, 2. экипажам самолетов, 3. водителям, которые осуществляют международные пассажирские и грузовые перевозки, 4. работникам сферы образования, науки, культуры и спорта, 5. детям младше 15 лет.Работникам сферы образования, науки, культуры и спорта, которые являются участниками межгосударственных научных, образовательных, спортивных, культурных и иных обменов, осуществляемых на основании соответствующих договоров, визы предоставляются бесплатно. В настоящее время проходят переговоры между РФ и ЕС, целью которых является упрощение визового режима между Россией и государствами-членами ЕС. Результаты этих переговоров будут обязательными для Словакии.
· Может ли быть снижена стоимость въездных виз в Словакию?
Очень дорого для обычных граждан и туристов.Стоимость предоставления виз регулируется в Словакии законом № 145/1995 «Об административных сборах» с изменениями и дополнениями. В соответствии с этим законом, МИД Словакии и представительские учреждения Словакии могут в обоснованных случаях и исходя из общественного интереса или гуманитарных соображений снизить плату, либо отказаться от ее взимания. Кроме указанного закона вопрос о взимании сборов за предоставление виз может решаться путем заключения отдельного соглашения между государствами. Эти учреждения могут также увеличивать или снижать сбор на принципе взаимности. К слову, стоимость российских виз приблизительно равна и даже немного выше, чем стоимость словацких виз.
· Как Вы относитесь к попыткам ряда политиков, в т.ч. в Балтии, обелить деяния фашистов в своих странах, установить памятники дивизии СС и т.п.?
Наша негативная оценка фашизма и представителей данной идеологии были неоднократно однозначно озвучены на уровне высших представителей Словакии, и я думаю, что ни у кого в этой связи не должно возникать никаких сомнений.Подтверждением данной позиции стало также участие президента Словацкой Республики Ивана Гашпаровича в праздновании 60-летия Победы в Москве. Вторая мировая война и период после нее были сложными и полными противоречий. Что касается Словакии, то это был существенный упадок после 1948г. Однако оценкой данного периода следует заниматься, прежде всего, историкам. В Словакии об этом ведутся дискуссии, причем критическая и объективная оценка нашего прошлого не представляет для нас проблемы. Но полное примирение общества с некоторыми чувствительными вопросами и извлечение опыта из ошибок прошлого часто требует длительного времени. Новому поколению следует ориентироваться на будущее. Для преодоления негативных исторических отпечатков необходимо активно углублять контакты между людьми в отдельных стран. Нашей задачей является сближение, а не разделение наших народов. Именно это является обязанностью политиков – создавать подходящую атмосферу и соответствующие юридические, экономические и иные механизмы. Словакия идет именно таким путем.
· Словакия намеревается достроить 3 и 4 блоки АЭС в Моховце. Как Вы оцениваете сотрудничество с российской стороной в этой сфере?
В случае, если словацкие электростанции после прихода в них капитала итальянской компании ЭНЕЛ примут решение достраивать третий и четвертый блоки атомной электростанции Моховце, шанс принять участие в данном проекте получат и заинтересованные российские субъекты.
«Интеллектуальный уровень является ключевым фактором, привлекающим инвесторов в Западную Европу, однако за последние пять лет экономика стран Центральной и Восточной Европы из дешевого кустарного производства превратилась в рынок, обладающий огромным потенциалом», – заявил управляющий партнер компании Джеймс Терли. Согласно результатам исследования, проведенного «Эрнст энд Янг», Европа по-прежнему является привлекательной зоной для инвестиций и успешно конкурирует как с Соединенными Штатами Америки, так и с Китаем. «Несмотря на некоторое снижение популярности Западной Европы в качестве инвестиционного направления среди других исследуемых регионов, ее рейтинг в мировой шкале привлекательности составляет 63% (что на 5% ниже по сравнению с пред.г.), по-прежнему опережая Центральную и Восточную Европу, рейтинг каждой из которых составляет 55%», – говорится в пресс-релизе.По данным исследования, 31% международных инвестиций ориентировано на Центральную и Восточную Европу, что превышает суммарный объем инвестиций в экономику Франции, Германии, Испании и Бельгии. Наиболее динамично развивающимися секторами европейской экономики в 2004г. в документе названы «автомобилестроение и высокотехнологичные производства, на которые приходилось 11,6% и 10,9% от общего объема иностранных инвестиций». Россия среди европейских государств занимает третье место по привлечению прямых иностранных инвестиций в автосборочное производство. «Среди европейских государств Польша и Венгрия бросают вызов традиционному превосходству Германии, Великобритании и Франции, в частности благодаря конкурентоспособной стоимости рабочей силы. С точки зрения создания рабочих мест новыми компаниями, в десятку лучших европейских стран, возглавляемую Великобританией, Польшей и Францией, входят 6 стран Центральной и Восточной Европы», – говорится в пресс-релизе.
В исследовании подчеркивается, что Центральная и Восточная Европа могут весьма уверенно конкурировать с Китаем в автомобилестроении, производстве товаров народного потребления и тяжелой промышленности. «Лица, ответственные за принятие решений, все больше рассматривают сферу услуг и сектор программного обеспечения в качестве будущих движущих сил западноевропейской экономики», – отмечается в документе. Исследование инвестиционной привлекательности стран Европы основывается на мнении более 650 представителей международной бизнес-элиты, высказанном в ходе опросов, проведенных «Эрнст энд Янг» по исследованию рынка CSA в марте-апр. 2005г., а также на базе данных The Ernst & Young European Investment Monitor, созданной в 1997г. с целью отслеживания инвестиционной деятельности и развития региона при поддержке Oxford Intelligence.
Народный банк Польши (НБП) вводит в обращение монеты с изображением своего великого соотечественника Кароля Войтылы - Папы Римского Иоанна Павла Второго, сообщили в среду в пресс-службе НБП. В т.ч. изготовлены новые золотые и серебряные монеты для коллекционеров. На золотой монете изображены профиль Иоанна Павла Второго и базилика Святого Петра в Риме. Номинал монеты - 100 злотых. Всего отчеканено 18 тыс. 700 монет. Серебряных монет (по 20 злотых) изготовлено 170 тыс. штук. Кроме того, НБП вводит в обращение обычную монету достоинством в 2 злотых. «Таких монет будет 4 млн. шт., поэтому монета сможет попасть практически в каждую польскую семью», - сказал глава банка Лешек Бальцерович.
Польша и Литва, новые страны-участницы ЕС, возглавляют список стран, из которых в Швецию поступает больше всего синтетических наркотиков. По данным спецслужб, в 2004г. 65% перехваченных полицией синтетических наркотиков было произведено в Польше, 16% поступили из Литвы, 7% – из стран Бенилюкс. В 12% случаев происхождение наркотиков установлено не было. После 1997г. начали расти поставки наркотиков из Эстонии. Однако благодаря сотрудничеству спецслужб и полиции Швеции и балтийских стран, удалось существенно сократить производство наркотиков в странах Балтии. Недавно была ликвидировано производство экстази в Эстонии.
Банковский концерн «Нордеа» планирует приобрести за 97 млн.евро принадлежащую финскому банку Sampo польскую страховую компанию Sampo Lif и пенсионную компанию Sampo PTE, пятую по величине в Польше. После приобретения этих компаний количество клиентов «Нордеа» в Польше увеличится на 555 тыс. и составит 925 тыс. клиентов. «Нордеа» планирует увеличивать свою сеть клиентов на 100 тыс. в год и обеспечить рост пенсионного бизнеса 20-30%. Такие прогнозы связаны с тем, что рынок пенсионного страхования в Польше относительно молод, а все родившиеся после 1969г. работники обязаны теперь вносить 7% своей зарплаты на накопительный пенсионный счет в выбранной ими компании.Решение о покупке Sampo PTE и Sampo Lif полностью ложится в русло проводимой банковским концерном «Нордеа» стратегии: расширять сферу страховых услуг, расширять деятельность на восточноевропейском рынке.
Концерн «Нордеа» несколько опоздал с освоением банковского и страхового рынка в балтийских странах, где ведущую роль играют шведские банки SEB и ForeningsSparbank (Swedbank). SEB на предыдущей неделе купил у датской компании Codan пенсионную компанию в Латвии, планомерно расширяя свое присутствие в Балтии. «Нордеа» также расширяет свои связи в Эстонии, Латвии и Литве, но особое внимание уделяет большой Польше. Продвижение шведских банков на Восток не ограничивается уже только Балтией. SEB в 2004г. купил банк в Украине, начал сотрудничество с банком в Китае. «Хандельсбанкен» недавно открыл свое отделение в Москве для обслуживания своих клиентов из Великобритании и Северных стран.
По данным Шведского управления по гарантированию экспортных кредитов Exportkreditnamnden КНДР возглавляет список государств-должников Швеции. Общая величина долга иностранных государств Швеции составляет 11 млрд. шв. крон. Россия занимает четвертое место по величине долга Швеции (в млн. шв. крон): КНДР – 2167; Ирак – 1184; Перу – 837; Россия – 740; Пакистан – 685.Долг КНДР образовался в 1970 годах в основном после неоплаты двух сделок с компаниями «Вольво» и «Атлас Копко». Согласно подписанному в нояб. 2004г. соглашению 80% долга Ирака будет списано, а оставшаяся часть будет выплачена в течение 23 лет. Польша недавно покинула список должников, досрочно урегулировав долг на 1,5 млрд. шв. крон.
Президент РФ Владимир Путин в воскресенье принял в Санкт-Петербурге группу ведущих представителей германской экономики. «Рассматриваю сегодняшнюю нашу встречу и разговор как продолжение установившегося интенсивного и очень полезного диалога с германским бизнес-сообществом», – сказал президент, приветствуя участников встречи. Напомнив о недавних встречах с немецкими бизнесменами на Ганноверской ярмарке и в ходе мероприятия концерна «Даймлер Крайслер» в Москве, В.Путин подчеркнул: «Главное впечатление от всех этих встреч – растущий взаимный интерес к расширению сотрудничества в сфере экономики между Германией и Россией». Президент РФ сообщил, что товарооборот между РФ и ФРГ продолжает расти – в 2004г. он достиг рекордной цифры 23 млрд.долл., а за четыре месяца текущего года увеличился еще почти на 50%. «Это приличные цифры», – отметил В.Путин.На территории России уже работают 3,5 тыс. предприятий со стопроцентным немецким или со смешанным российско-немецким капиталом. Накопленные немецкие инвестиции в российскую экономику составляют 9,3 млрд.долл. «Важным фактором взаимодействия стало заинтересованное участие немецких партнеров и немецкого бизнеса в программах подготовки управленческих кадров для российской экономики, – сказал В.Путин. – Сегодня бывшие участники этих программ выступают как надежные, квалифицированные партнеры (немецких бизнесменов), либо работают в российских фирмах». В последнее время Россия и Германия выходят на новое качество взаимодействия и партнерства. Оно заключается во взаимопроникновении российской и германской экономик. «Имею в виду такие беспрецедентные проекты как договоренность «Газпрома» и БАСФ о строительстве Северо-Европейского газопровода и об обмене активами», – пояснил В.Путин. Он сообщил, что считает «серьезным проектом» также договоренность между «Российскими железными дорогами» и концерном «Сименс» о высокоскоростных поездах и надеется на положительный исход переговоров по поводу сборочных производств автомобильных компаний Германии в РФ.
«Неправильно пропускать вперед других партнеров России, – обратился к немецким бизнесменам В.Путин. – Очень печально, что наши коллеги опаздывают. Нельзя каждую запятую выговаривать для себя годами. Мы понимаем немецкую основательность, но она не должна мешать двигаться вперед. Думаю, у нас здесь очень хорошие перспективы». Все вышеперечисленные проекты охватывают сферу минеральных ресурсов, машиностроения, металлургии, химии, легкой промышленности. В.Путин подчеркнул, что по-прежнему большие резервы для инвестиционного сотрудничества остаются в области высоких технологий.
«Мы ждем серьезной отдачи от взаимодействия в авиакосмической сфере, – сказал В.Путин. – Приветствуем решение наших европейских партнеров, в т.ч. и немецких, о расширении нашего взаимодействия по проекту «Куру». Это интересный взаимовыгодный проект, который обеспечивает конкурентные преимущества российских и европейских производителей в важнейшей сфере – в космосе». По словам В.Путина, уже подписано соглашение между НПК «Иркут» и компанией «Эйрбас» по производству комплектующих на российских предприятиях. Открываются новые возможности и для совместной работы с концерном ЕАДС, в т.ч., с учетом планов по созданию в России Объединенной авиационной корпорации, которая в обозримом будущем, как считает президент РФ, вполне может стать одним из крупнейших участников мирового рынка авиационной техники. РФ будет и дальше развивать российско-германский энергетический диалог – как на двустороннем уровне, так и в многостороннем формате Евросоюза, сказал В.Путин.
Напомнив, как сложно шли переговоры с Евросоюзом в ходе выработки общих решений по присоединению России к ВТО, президент РФ выразил надежду, что заинтересованный обмен мнениями по этой теме продолжится на Российско-германском Энергетическом форуме, запланированном на II пол. текущего года. «Думаю, что бoльшей отдачи мы можем ожидать и от Рабочей группы по стратегическому сотрудничеству в области экономики и финансов, – сказал В.Путин. – Полагаю, что эта группа должна сосредоточиться на долгосрочных вопросах российско-германского делового партнерства, должна подумать о снятии, к сожалению, имеющихся до сих пор административных и законодательных барьеров; подумать о совместной работе на рынках третьих стран».
В.Путин охарактеризовал современное политико-экономическое положение России как стабильное, и призвал германский бизнес к увеличению инвестиций. В России, сказал он, сложились «такие условия, которые вполне обеспечивают расширение нашего делового партнерства». «И политическая стабильность, и растущая экономика – напомню, что за последние пять лет мы обеспечиваем 7% роста валового внутреннего продукта – все это создает условия для развития нашего взаимодействия, – сказал президент. – Думаю, мы вправе были бы рассчитывать на бoльшие объемы инвестиций. В среднем начиная с 2000г. инвестиции у нас росли примерно на 10,7%».
«Мы очень бережно относимся к макроэкономической ситуации и к макроэкономическим показателям, – продолжал В.Путин. – Мы живем в условиях двойного профицита – и торгового баланса, и бюджета. У нас стабильно растут золотовалютные резервы – они приближаются сейчас к отметке 150 млрд.долл. С 1999г. по настоящее время мы на треть сократили свой госдолг, а его долю в ВВП страны с 60 до 18%. Мы удовлетворены тем, что договорились с Парижским клубом и прежде всего с нашими немецкими партнерами о досрочном погашении части этого долга перед Парижским клубом. Мы действительно заинтересованы в такой работе, разумеется, если она выгодна обеим сторонам, и будем вести переговоры по этой проблематике и дальше». В.Путин сообщил, что, по его мнению, к 2007г. Россия будет готова к полной валютной либерализации – снятию всех ограничений на капитальные операции. «Темпы роста экономики в этом году также, как и во многих других странах Европы, чуть ниже, чем мы хотели бы, но все-таки они сохраняются весьма высокими, – сказал президент. – И динамика роста сохраняется, это сейчас 5,5%».
Говоря об инфляции в РФ, В.Путин отметил: «Рост цен на мировых рынках энергоносителей несет в себе как положительные, так и отрицательные стороны, мы это с вами тоже понимаем: для бюджета хорошо, а для некоторых макроэкономических показателей, таких, как инфляция, не очень. Надеюсь, правительству все-таки удастся справиться с заявленными планами текущего года по инфляции, хотя она несколько выше, чем мы ожидали по I пол. года».
В.Путин сообщил, что в настоящее время российское правительство готовит «дополнительные, весьма существенные шаги по продвижению институциональных реформ, созданию более комфортных условий для предпринимательской деятельности, включая дальнейшую дебюрократизацию экономической жизни, совершенствование антимонопольной политики, укрепление гарантий прав собственников и более четкую регламентацию деятельности налоговых органов». «Предстоит в ближайшее время упорядочить режимы земле- и недропользования, усовершенствовать таможенное администрирование, – сказал В.Путин. – В таможенной политике будем ориентироваться на стимулирование ввоза в Россию высокотехнологичного оборудования, не производимого на национальной территории и не имеющего национальных аналогов». Президент РФ выразил надежду, что определенный толчок к развитию активности в высокотехнологичных областях даст реализация проекта об особых экономических зонах технико-внедренческого и промышленно-производственного профиля. «Вы знаете, что мы подписали с Евросоюзом протокол о присоединении к ВТО. Планируем начать переговоры о вступлении в ОЭСР. И рассчитываем на поддержку – в т.ч. и германского предпринимательского сообщества – прежде всего в переводе России в третью категорию рисков по классификации этой организации», – сказал В.Путин. «Мы вместе уже заложили прочный фундамент делового сотрудничества между нашими странами и экономиками. И у нас есть все возможности для того, чтобы расширить это сотрудничество», – подытожил президент.
Президент РФ Владимир Путин в воскресенье принимает в Санкт-Петербурге группу ведущих представителей германской экономики.Большие перспективы видит российский президент в развитии российско-германского сотрудничества в области высоких технологий, вообще, и освоения космоса, - в частности. «По-прежнему большие резервы для сотрудничества в инвестиционной сфере в России лежат в области высоких технологий», – сказал Путин. «Мы приветствует решение европейских партнеров, в т.ч. немецких, во взаимодействии по проекту «Куру», - сказал глава российского государства. «Это интересный, взаимовыгодный проект, который обеспечит конкурсное преимущество российских и европейских производителей в космосе», - подчеркнул Путин. Президент РФ также напомнил о подписанном соглашении между НПК «Иркут» и компанией «Эйрбас» по производству комплектующих для российских предприятий. «Новые возможности и для совместной работы с концерном «Еадс», в т.ч., с учетом наших планов по созданию в России Объединенной авиационной корпорации», - сказал Путин. «Эта корпорация в будущем вполне может стать одним из крупнейших участников мирового рынка авиационной техники», - отметил глава государства. «Имеется в виду, что в ней предполагается несколько составляющих частей - как гражданская, так и военная», - добавил Путин. Президент РФ надеется на положительный результат в переговорах по поводу создания автосборочных производств на территории России с участием немецких компаний. «Надеюсь, что положительно завершатся переговоры по поводу автосборочных производств», - сказал президент. Владимир Путин рассчитывает на помощь германского правительства в вопросе вступления России в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). «Мы планируем начать переговоры о вступлении в ОЭСР и рассчитываем на поддержку германского правительства», - сказал он. По словам Путина, Россия также надеется на помощь ФРГ в вопросе о переводе нашей страны в третью категории рисков по классификации ОЭСР.
Российский президент призвал российско-германскую Рабочую группу по стратегическому сотрудничеству в области экономики и финансов подумать о снятии законодательных и административных барьеров, а также о работе на рынках третьих стран. Президент России сказал: «Думаю, что можно ожидать большей отдачи от Рабочей группы по стратегическому сотрудничеству в области экономики и финансов, эта группа должна сконцентрироваться на долгосрочных вопросах российско-германского делового партнерства». Президент также видит хорошие перспективы сотрудничества в таких сферах как металлургия, химия, легкая промышленность. В Москве отмечают, что Германия - ведущий торгово-экономический партнер России. На Германию приходится более 10% российской внешней торговли. Из общего объема прямых иностранных инвестиций в Россию 7,1% - немецкие.
Владимир Путин считает важным фактором взаимодействия двух стран участие немецкого бизнеса в программах подготовки управленческих кадров для российской экономики. «Сегодня бывшие участники этих программ выступают как ваши надежные квалифицированные партнеры, либо работают в российских фирмах», - отметил президентВладимир Путин считает, что у России и Германии есть все возможности для того, чтобы расширить экономическое сотрудничество двух. стран, сделать его более масштабным.
Президент РФ Владимир Путин принимает в Санкт-Петербурге группу ведущих представителей немецкой экономики. Во встрече принимают участие 12 представителей ведущих немецких компаний. В их числе - председатель правления концерна «Е.ОН АГ» Вульф Бернотат, председатель правления концерна «Рургаз АГ» Буркхард Бергман, член правления концерна «Еадс» Томас Эндерс, председатель правления концерна «Басф» Юрген Хамбрехт, председатель концерна «Метро АГ» Ханс-Йоахим Кербер, член центрального правления концерна «Сименс АГ» Руди Лампрехт, председатель правления концерна РВЕ Харри Роельс, председатель правления компании «Тиссен Крупп» Эккехард Шульц, председатель правления компании «СМС» Генрих Вайсс, заместитель председателя правления компании «Магна Интернэшнл» Зигфрид Вольф, председатель совета директоров ЗАО «Дрезднер Банк» Матиас Варниг и председатель Восточного сектора немецкой экономики Клаус Мангольд. Помимо них во встрече принимают участие руководитель кремлевской администрации Дмитрий Медведев, помощник президента РФ Сергей Приходько, глава МЭРТ Герман Греф и министр промышленности и энергетики РФ Виктор Христенко.
Как сообщил источник в Кремле, в центре беседы - состояние и перспективы двусторонних торгово-экономических отношений, в т.ч. в контексте реализации договоренностей Россия ЕС по строительству четырех совместных пространств. «Проблематика углубления экономического взаимодействия и реализации приоритетных совместных проектов (авиакосмическая обл., энергетика, транспорт) регулярно и предметно обсуждается в ходе российско-германских контактов на высшем и высоком уровнях», - напомнил представитель Кремля. Эти вопросы обсуждались на встрече Владимира Путина и Герхарда Шредера с ведущими представителями российских и германских деловых кругов в июле 2004г. в Москве, в ходе беседы Шредера с российскими предпринимателями в фев. 2005г. в Берлине, а также в апр. 2005г. в Ганновере в рамках открытия международной промышленной ярмарки и участия в ней России в качестве основной страны-партнера. «Важный сигнал в плане готовности России к расширению сотрудничества с Германией в сфере высоких технологий был дан в ходе встречи Путина с руководством концерна «Даймлер Крайслер» в Москве 23 мая этого года», - сказал источник.
Заметный вклад в решение практических проблем экономического взаимодействия двух стран вносит российско-германская Рабочая группа по стратегическим вопросам экономического и финансового сотрудничества, 19 заседание которой планируется на июль в немецком городе Кассель, отметили в Кремле. «При этом стороны исходят из необходимости сфокусировать усилия на задачах активизации инвестиционного взаимодействия, качественного наращивания производственной кооперации, прежде всего в высокотехнологичных и наукоемких отраслях, энергетической сфере и в целом вывода экономического сотрудничества на новые рубежи, соответствующие потенциалу экономик двух стран», - подчеркнул кремлевский источник. Новые перспективы в традиционной сфере энергетического сотрудничества, включая тематику энергосбережения, призван определить «Энергетический форум» крупнейших концернов двух стран, намеченный на вторую половину этого года, сообщил представитель Кремля.
Объем субсидирования сельского хозяйства в развитых странах за последнее десятилетие почти не изменился – такой вывод делается в докладе Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). В пред.г. субсидии составляли до 30% дохода фермеров стран-участников ОЭСР. Такой же показатель наблюдался и в 1995г. Субсидии привязаны к объему производства, что, по мнению ОЭСР, является наиболее вредной для режима свободной торговли формой субсидирования. В 2004г. Евросоюз выделил в качестве субсидий фермерским хозяйствам 133 млрд.долл., став мировым лидером по этому показателю. В совокупности в странах ОЭСР объем с/х субсидий составил 280 млрд.долл. Второе место занимает Япония (49 млрд.долл.), США лишь на третьем месте (46,5 млрд.долл.). Однако США – это одна из трех стран, в которых объем субсидирования в 2004г. увеличился: американские фермеры получили из государственного бюджета на 18%, чем в 2003г. В ЕС, напротив, субсидирование сокращается.Реформы системы субсидирования не затронули такие товары, как рис и сахар, – они по-прежнему субсидируются на три четверти. Это означает, что страны, выделяющие субсидии, еще не готовы открыть рынок импорту из третьего мира. В настоящее время ЕС пересматривает систему субсидий в отношении производителей сахара, благодаря которой на рынке ЕС сахар стоит в три раза дороже, чем на мировом. Субсидирование европейских производителей сахара – элемент Единой с/х политики ЕС, который чаще всего подвергается жесткой критике. Пока Еврокомиссия предлагает сократить субсидирование на 39%. В США производители сахара ведут борьбу против торгового соглашения со странами Центральной Америки, т.к. если оно приведет даже к незначительному увеличению импорта, это нанесет серьезный удар по американским фермерам.
В Польше в рамках избирательной кампании обнародованы официальные зарплаты ведущих польских политиков. Выборы в Сейм Польши состоятся 25 сент., выборы нового президента страны - 9 окт. этого года. Как пишет в среду газета «Жыче Варшавы», действующий президент Польши Александр Квасьневский ежемесячно получает около 19 тыс. злотых (1 долл. равен 3,3 злотых). При этом, 11 тыс. 561 злотых составляет основная зарплата президента, надбавка - 4 тыс. 955 злотых и надбавка за выслугу лет - 2 тыс. 312 злотых. Депутаты Сейма и сенаторы верхней палаты парламента получают в сумме порядка 11 тыс. 900 злотых. Зарплата премьер-министра Польши Марека Бельки составляет 13 тыс. 900 злотых. Спикеры обеих палат парламента получают также по 13 тыс. 900 польских злотых ежемесячно. Зарплаты министров польского правительства составляют около 12 тыс. злотых. Мэр Варшавы Лех Качыньский получает 11 тыс. злотых ежемесячно.
Одним из наиболее сложных и неудачных в истории Евросоюза стал завершившийся в первые часы субботы летний саммит глав государств и правительств ЕС. Напомним, в его повестке дня стояли два ключевых вопроса: пути преодоления тяжелого конституционного кризиса, вызванного провалом Основного закона ЕС на референдумах во Франции и Нидерландах, и утверждение рамочного семилетнего бюджета Евросоюза на 2007-13гг.«Нельзя сказать, что Европа переживает кризис. Она переживает глубокий кризис», – так премьер-министр Люксембурга Жан-Клод Юнкер охарактеризовал плачевные итоги саммита в Брюсселе. Таким образом премьер подытожил ситуацию, создавшуюся после того, как члены блока не смогли договориться в вопросе, связанным с бюджетом.
Примечательно, что группа стран, недавно присоединившаяся к Евросоюзу, во главе с Польшей, предложили сократить помощь, оказываемую им ЕС, если это хоть как-то поможет разрешению кризиса. Однако и это не помогло, так как Великобритания, Нидерланды и Швеция свои финансовые запросы не удовлетворили.
Результатом нынешнего саммита стало расширение кризисных тенденций, которые, возникнув в конституционной области, сейчас распространились и на бюджетную и грозят экономическим позициям Евросоюза и евро.
Все говорит о том, что внутри высшего руководства Евросоюза сейчас нет единого взгляда как на саму концепцию дальнейшей европейской интеграции, так и на конкретные шаги по преодолению сегодняшнего кризиса, уже названного «историческим» из-за своей остроты и глубины.
Завершившийся саммит обнаружил и создание еще одной зоны все значительных и все усиливающихся расхождений – перспектив расширения Евросоюза. Если принятие в 2007г. Болгарии и Румынии не вызывает пока принципиальных возражений, то перспективы вступления Турции в ЕС на нынешнем саммите выглядели сомнительными. Как заявил президент Франции Жак Ширак, принятие новых стран в ряды ЕС должно последовать после глубокой реформы Евросоюза и его институтов.
По проблеме конституции ЕС саммит принял противоречивое и туманное решение, которое, с одной стороны, призывает продолжить процесс принятия Основного закона, а с другой – вводит «период для размышлений», что фактически является замораживанием всех процедур ратификации конституции.
Развитие событий в последние сутки показало, что лидерам ЕС не удается остановить «негативную динамику», созданную французским и голландским «нет» конституции.
Дания, Португалия и Ирландия заявили о переносе на неопределенное будущее своих национальных референдумов, а Швеция объявила, что не ратифицирует Основной закон ЕС до тех пор, пока Франция и Нидерланды не проведут повторных референдумов, что маловероятно.
Единственным конкретным результатом брюссельского саммита стало решение отложить конечный срок, до которого все 25 членов Евросоюза должны ратифицировать конституцию объединенной Европы, до середины 2007г. Ранее предполагалось, что это должно произойти до нояб. 2006г.
Очень своевременный противник
© "Россия в глобальной политике". № 3, Май - Июнь 2005
В.Л. Иноземцев – д. э. н., главный редактор журнала «Свободная мысль-XXI».
Резюме «Война с террором» не могла не начаться, потому что политики во всем мире крайне нуждались в «правильном» враге. Такого противника нельзя увидеть; борьба с ним должна продолжаться бесконечно долго.
В хронике разворачивающейся антитеррористической кампании 6 июня 2005 года – примечательный день. Не менее знаменательный, чем 29 июля 2005-го или 12 сентября 2007-го. Неужели между тремя этими датами существует связь? Да, существует. Первую отделяют от 11 сентября 2001 года столько же дней и ночей, сколько минуло за период от нападения Японии на Перл-Харбор до подписания ею акта о безоговорочной капитуляции на борту американского линкора «Миссури». Вторая дата отстоит от сентябрьских событий на такой же отрезок времени, который прошел между вторжением германских войск на территорию СССР и взятием Берлина. Третья же придется на окончание промежутка в шесть лет и один день – ровно столько продолжалась самая кровавая в истории Вторая мировая война.
При этом, к сожалению, ничто не свидетельствует о том, что агрессия в отношении «свободного мира», совершенная осенью 2001-го, отражена столь же эффективно, а противник разгромлен столь же убедительно, как в войне, закончившейся 60 лет назад. Устойчивого сокращения числа террористических атак в мире не наблюдается. Практически невозможно подсчитать, сколько средств расходуется в мире на борьбу с террористической угрозой. Но если предположить, что государства, противостоящие террору, тратят на эти цели 40 % прироста своих военных бюджетов, то соответствующие расходы за 2001–2004 годы составят не менее 400 млрд долларов. При этом события в данной исторической драме развиваются таким образом, что «все прогрессивное человечество» начинает сомневаться: действительно ли необходимо доводить до конца «правое дело», инициированное «коалицией решительных», и так ли уж искренни намерения составляющих ее государств?
К сожалению, сегодня дело зашло слишком далеко. Тем важнее осознать, с чем мы все столкнулись, на что решились, каковы в сложившейся ситуации шансы на успех и у нас самих, и у тех, кого мы поспешно назвали (и стремительно сделали) своими врагами. Это необходимо всем нам.
ПОКАЖИТЕ МНЕ ВРАГА
Понятие «терроризм» не имеет однозначного толкования. Обычно его определяют как любые насильственные действия против гражданского населения, направленные на провоцирование паники и нагнетание чувства страха и незащищенности в обществе, дестабилизацию социальных институтов. По мнению экспертов Государственного департамента США, терроризм – это «предумышленное, политически мотивированное насилие, осуществляемое группировками субгосударственного уровня или нелегальными агентами против невоенных целей, чтобы воздействовать на соответствующую аудиторию». Между тем такое определение крайне редко применяется при оценке происходящих событий; намного чаще за терроризм выдаются преступные действия, которые, строго говоря, не могут и не должны рассматриваться в качестве проявлений террористической активности.
Так, ежедневно в репортажах из Ирака или с Северного Кавказа сообщается о таких «терактах», как подрыв автомобиля у ворот военной базы или расстрел из засады автомашины с военнослужащими. Подобные действия, однако, нельзя считать террористическими в прямом смысле слова, как, скажем, никогда не считались терроризмом вылазки партизан против оккупационных войск. Почему, например, убийство президента Чеченской Республики Ахмата Кадырова 9 мая 2004 года считается террористическим актом, а убийство германского протектора Богемии и Моравии Рейнхарда Гейдриха 27 июня 1942-го – успешной операцией сил Сопротивления? И если стало привычным говорить об убийстве народовольцами российского императора Александра II (1881) как об успехе террористов, то почему никто не рассматривает таким же образом убийство президента США Авраама Линкольна в 1865-м? И это далеко не все возможные вопросы.
Как правило, к террору прибегают три типа политических сил, каждый из которых преследует свои цели.
Во-первых, это социальные движения, не имеющие широкой общественной поддержки; они применяют террористические методы, чтобы вызвать своими действиями бЧльший общественный резонанс. Примерами могут служить «Народная воля» в России конца XIX века, а в XX столетии – итальянские «Красные бригады» в 1970-е годы, «Тупак Амару» в Перу в 1990-е и т. д. В большинстве случаев террористические вылазки не прибавляли этим группировкам симпатий граждан, и правительства успешно их подавляли.
Во-вторых, это движения меньшинств или угнетенных народов, стремящихся к независимости и самоопределению. Посредством террористических актов они пытаются заставить колонизаторов уйти с земли, которую считают исконно своей. Так действовали алжирские террористы во Франции в 50-е годы прошлого века, палестинские террористы в международном масштабе в 1960–1990-е, чеченские боевики в российских городах на протяжении последнего десятилетия. История показывает, что правительства в конце концов вынуждены идти на удовлетворение требований таких группировок.
В-третьих, это религиозные или квазиидеологические движения, целью которых является добиться либо невмешательства в дела тех или иных государств, регионов или религий, либо доминирования своих верований и идеологий над другими религиозными и общественными принципами. От первого, тоже идеологизированного типа они отличаются прежде всего масштабом деятельности и социальной поддержки, а также глубиной идеологических корней. К подобным движениям относятся исламские террористы, объединенные в организованные группы, такие, как, «Аль-Каида», ХАМАС, «Хезболла», «Ансар-аль-Ислам». В первую очередь «война с терроризмом» объявлена именно этим группам и организациям.
Противодействие каждому из названных типов терроризма обеспечивается по-разному. В первом случае это прежде всего максимально эффективное использование сил правопорядка и обычных механизмов борьбы с тяжкими правонарушениями. Террористическая организация, задумавшая, например, убийство известного политика, мало чем отличается от преступной группировки, замышляющей устранение лидера конкурентов. Второй случай более сложен, в частности потому, что Организация Объединенных Наций подтвердила «легитимность использования народами колоний, равно как и народами, находящимися под иностранным владычеством, любых имеющихся в их распоряжении методов борьбы за самоопределение и независимость» (резолюция Генеральной Ассамблеи № 2908 от 2 ноября 1972 года «О применении Декларации о предоставлении независимости странам и народам, находившимся под колониальным владычеством»). Строгое же разграничение легитимной борьбы за самоопределение и того, что сегодня предпочитают называть сепаратизмом, вряд ли возможно. Поэтому основным «оружием» в борьбе с терроризмом второго типа оказываются переговоры со стоящими за ним политическими силами. В свое время ставку на переговоры делал и французский президент Шарль де Голль, решая алжирскую проблему, и английский премьер Тони Блэр в поисках мира в Северной Ирландии. Заметные успехи достигнуты в Испании: в Стране Басков уровень насилия за последние годы понизился в несколько раз. Активизировался и ближневосточный мирный процесс, что связано с приходом к власти нового палестинского лидера Махмуда Аббаса.
И наконец, борьба с третьим типом терроризма, наименее изученным и осмысленным, должна, очевидно, строиться прежде всего на глубоком анализе целей и задач террористов, который, между тем, отсутствует у большинства «борцов против террора».
Итак, вооруженная борьба за самоопределение и национальную независимость, если даже в ней применяются методы, не предусмотренные конвенциями о способах ведения войны (как, например, на Западном берегу реки Иордан, в Чечне или Ираке), не может считаться террором. Не являются примерами терроризма и нападения на военнослужащих оккупационных армий. К террористической активности неправильно относить также отдельные насильственные акции, объектом которых оказываются военные или политические руководители «противника» (к примеру, обстрел багдадской гостиницы, где остановились американские чиновники). Ведь терроризм направлен против гражданского населения, то есть против тех, кто не причастен к политике, спровоцировавшей действия террористов.
Таким образом, война с терроризмом – это скорее миф, созданный современными политиками с целью найти оправдание своим агрессивным стремлениям. Мир нуждается не в объявлении войны непонятному врагу, а в первую очередь в изучении природы террористических движений, мотивов действий террористов, наконец, в определении того, каковы предпосылки устранения этого явления.
Сегодня главную угрозу западный мир усматривает в мусульманском терроризме. Атакуя 11 сентября 2001 года здания Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и Пентагона в Вашингтоне, боевики «Аль-Каиды», весьма вероятно, стремились тем самым восславить Аллаха и нанести удар по тем символическим центрам, откуда осуществлялось экономическое и военное вмешательство в дела «правоверных». Более конкретных целей они перед собой, скорее всего, не ставили. (Во многом именно поэтому службы безопасности США и других западных стран не смогли воспрепятствовать нападавшим. Не понимая намерения противника, нельзя предположить, где и каким образом будет нанесен удар.)
Однако последствия террористических актов 11 сентября оказались куда более масштабными, чем те, на которые надеялись их организаторы, движимые только слепой ненавистью к западному миру. Вторжение войск антитеррористической коалиции в Афганистан и – еще в большей мере – американская агрессия в отношении Ирака позволили лидерам «Аль-Каиды» представить «войну с терроризмом» как войну Запада с исламским миром, на что, заметим, имелись веские основания. Как отмечает Джордж Сорос, «объявив войну терроризму и вторгнувшись в Ирак, президент Буш сыграл на руку террористам», и если террористы «ждали от нас той реакции, которая в действительности последовала, то, по-видимому, они понимали нас лучше, чем мы сами понимаем себя». Не менее крупной ошибкой развитых стран стала их готовность рассматривать происходящее на Северном Кавказе и палестинских территориях как битву на фронтах глобальной антитеррористической войны. Тем самым фактически оказались смешаны «в одну кучу» два совершенно разных процесса: с одной стороны, бескомпромиссная борьба исламских фундаменталистов с фундаменталистами западными, а с другой – очевидные, хотя и спорные с политической точки зрения, попытки чеченского и палестинского народов повысить степень своей автономии и суверенитета. Собственно говоря, не столько трагедия 11 сентября, сколько ответные действия Запада создали – практически из ничего – ту глобальную «террористическую коалицию», которой развитой мир мало что может сегодня противопоставить. Эта аморфная структура, а точнее, масса слабо связанных между собой полуавтономных группировок и движений, и есть тот «враг», против которого идет нынешняя «война».
Отсюда возникает, пожалуй, наиболее важный вопрос, которого всячески избегают апологеты «войны с терроризмом»: кто в этой «войне» выступает субъектом, а кто – объектом агрессии? Даже в наиболее сложном случае, ближневосточном, любой непредвзятый наблюдатель засвидетельствует, что Израиль подвергался нападениям со стороны своих арабских соседей, но в отношении палестинцев он сам оказывался агрессором. Следствие очевидно: еврейское государство борется сегодня не с египетскими или иорданскими, а с палестинскими террористами. В случае с Чечней дело обстоит так же: декабрьский указ 1994 года санкционировал ввод российских войск на территорию Чеченской Республики, что привело к многотысячным жертвам с обеих сторон. В ситуации с «Аль-Каидой» вряд ли правомерно вести речь об агрессивных действиях США, однако в то же время нельзя не признать, что с середины 1970-х американские военные базы находятся в Саудовской Аравии, Катаре, Бахрейне, Объединенных Арабских Эмиратах, Омане и многих других странах региона, а никак не арабские – вблизи Вашингтона. При этом большая часть нападений на граждан США в странах Ближнего Востока направлена против военнослужащих или работников официальных представительств Соединенных Штатов.
Таким образом, современный всплеск терроризма обусловлен тем, что арабский мир все сильнее ощущает враждебное отношение к исламу со стороны западной цивилизации, прежде всего в американской ее версии. Причем реакция западного мира на события 11 сентября 2001 года лишь способствовала появлению «единого антитеррористического фронта», подтолкнув экстремистов к сплочению.
ПРИЧИНЫ АКТИВИЗАЦИИ ТЕРРОРИСТОВ
После террористических актов в Нью-Йорке и Вашингтоне западные политики и эксперты незамедлительно принялись искать причины, побудившие «Аль-Каиду» к столь внушительной демонстрации собственной силы. Практически сразу же прозвучали мнения о том, что активизация терроризма связана с усиливающимся экономическим разрывом между Севером и Югом; начались поиски корней терроризма в характере и специфических чертах ислама.
Однако истоки современного терроризма – не в экономическом неравенстве. Это становится очевидно при сравнении западного мира с наименее развитыми африканскими государствами: тропическая Африка в последнее время более известна кровопролитными внутренними войнами и этническими чистками, чем террористическими организациями. Из 261 террористической или военизированной организации только 64 приходится на этот регион, причем 30 из них действуют в Судане, Эфиопии, Эритрее, Сомали и Демократической Республике Конго, где продолжаются гражданские войны. Ни одна африканская террористическая организация не осуществляет терактов за пределами своей страны. Бедные страны Латинской Америки, где в 1970-е и 1980-е годы происходило наибольшее число террористических вылазок, также практически не участвуют в современном международном терроре.
В то же время исламский мир, который сегодня признан основным источником террористической угрозы, остается весьма богатым регионом, а наиболее известные международные террористы – это выходцы из вполне благополучных в материальном отношении слоев населения. Более того, сама террористическая деятельность обеспечивает ее участникам серьезные доходы (по некоторым оценкам, размеры так называемой новой экономики террора (the New Economy of Terror) составляют до 1,5 трлн дол., или 5 % мирового валового продукта.
Точно так же современный терроризм не обусловлен политическим противостоянием двух частей мира. Под политикой сегодня, как правило, понимают активность, в той или иной мере связанную с действиями государственных институтов. Напротив, террористические движения всегда возникали как негосударственные структуры, и именно государства, как наиболее значимые символы власти, обычно оказывались объектом их агрессивных действий. Как подчеркивает, например, профессор Нью-Йоркского университета Ной Фелдмен, уже сами разговоры о «государственном терроризме» «решительно наводят на мысль и наглядно свидетельствуют о том, что употребляемое нами в обычном смысле понятие “терроризм” включает лишь негосударственное насилие». Эту точку зрения разделяет ныне большинство экспертного сообщества. Достаточно уверенно можно утверждать, что подобная ситуация сохранится и впредь: в условиях начавшейся «войны с террором» негосударственный характер террористических группировок обеспечивает им серьезные преимущества. Вместе с тем отождествление террористической организации с неким государством, напротив, грозит тому самыми тяжелыми последствиями (как произошло с Афганистаном).
На мой взгляд, основные причины современной волны терроризма кроются не столько в объективной реальности нашего времени, сколько в восприятии ее широкими массами населения, в частности, в мусульманском мире. Западная цивилизация, несомненно, доминирует на планете, но доминирует весьма специфическим образом – минимизируя свои контакты с теми, кто к ней не относится. Торговля со странами Африки, Ближнего Востока и Азии (исключая Китай и других азиатских «тигров») обеспечивает не более 9 % товарооборота Соединенных Штатов и государств Европейского союза. Более 2/3 стоимостного объема этой торговли приходится на нефть и нефтепродукты. Инвестиции США и ЕС в эти регионы поддерживаются на минимальном уровне: не более 1,8 % совокупного американского и около 4 % совокупного европейского объемов.
Сами арабские государства, начав в 1960-е бурную модернизацию, вскоре столкнулись с перспективой более «легкого» существования за счет экспорта нефти; те из них, которые недавно считались наиболее развитыми – Египет и Сирия, оказались в новой ситуации аутсайдерами. Запад, и в первую очередь США, ничего не сделал для поддержки своих сторонников в этом регионе, предпочитая использовать тактику грубого нажима. В то же время культурное проникновение Запада шло в регионе не менее активно, чем повсюду в мире. Поэтому неудивительно, что местное население постепенно стало видеть в Америке враждебную силу – такую, которая поддерживает Израиль, укрепляет свое военное присутствие в регионе, проповедует образ жизни, всегда казавшийся недоступным большинству арабского населения, наконец, находится на стороне полуфеодальных режимов, не пользующихся большой поддержкой собственных подданных. Запад в глазах мусульман непобедим в военном отношении, недостижим по экономической мощи, но при этом пользуется их богатствами и сбивает их с пути, указанного предками. Сегодня часто цитируют знаменитую фатву Усамы бен Ладена от 23 февраля 1998 года, в которой говорится: «Убивать американцев и их союзников – гражданских и военных – личный долг каждого мусульманина», – но при этом забывают о том, что война американцам была объявлена «для того, чтобы их армии, потерпевшие поражение и неспособные угрожать мусульманам, убрались со всех земель ислама». В такой атмосфере людям проще пойти за толпой, чем сделать разумный индивидуальный выбор.
Население большинства государств арабского мира, безусловно, ставит коллективную самоидентификацию выше свободы индивидуального выбора. Связано ли это с исламскими традициями, на чем настаивают многие исследователи, для данного анализа не играет большой роли. Важнее то, что здесь Запад выступает в качестве той «чуждой» силы, противостояние которой сплачивает народы Ближего Востока, еще не имеющие подлинной национальной идентичности. Более того, чем активнее западый мир (и в первую очередь США) будет насаждать в этом регионе принципы личностной автономии и политической демократии, тем сильнее будет укрепляться исламская оппозиция и тем меньше останется шансов для того, чтобы западные ценности овладели умами и сердцами местного населения.
Современный терроризм, разумеется, не сможет навязать западному миру пересмотр его основополагающих принципов; он, конечно же, не приведет к возникновению «всемирного халифата», о чем для красного словца заявляют некоторые исламские проповедники. Собственно говоря, террористы и не ставят перед собой таких задач и целей. Их стремления намного скромнее: они прежде всего хотят, чтобы Запад перестал устанавливать свои порядки за пределами собственных границ. И эти требования, по сути, трудно не признать справедливыми.
ПРОГНОЗЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ
На сегодняшний день Запад во главе с Соединенными Штатами, государством, превосходящим по мощи величайшие империи прошлого, пока не добился ощутимых результатов в борьбе с противником, который применяет против него «оружие слабых», то есть террор.
Способен ли Запад победить в этой так называемой «войне с терроризмом»? Какие последствия для всего мира будет иметь взаимная эскалация «террористического» и «антитеррористического» насилия? Сохранятся ли нынешние международные институты, или они станут жертвами (пусть даже случайными) этой схватки?
Эти вопросы, весьма актуальные, практически никогда не поднимаются идеологами «войны с террором». Во-первых, глобальный террор – новое, неисследованное явление для западных политологов и социологов. Кроме того, западные эксперты настолько уверовали в неизбежность распространения демократии в мире, в преобладание в человеческом сознании индивидуалистических стремлений, в торжество рационального начала над иррациональным, что это мешает им охватить весь комплекс проблем, порождающих современный мусульманский терроризм.
Во-вторых, сегодня не видно особой потребности найти ответы на многие актуальные вопросы. Для современной политики, предельно инструментализированной и в значительной мере лишенной стратегического видения, всплеск терроризма оказался, как ни кощунственно это звучит, весьма кстати. Политики, мыслящие «от выборов до выборов» формулами типа «кто не с нами, тот против нас», охотно воспользовались террористической угрозой для «дисциплинирования» населения, а также для манипуляции сознанием и симпатиями избирателей. Борьба с абстрактным «международным терроризмом» является для них превосходным средством продемонстрировать своему народу сложность решаемых задач, собственную активность и ответственность.
Если глубоко задуматься над перечисленными проблемами, окажется, что поводов для оптимизма немного.
У Запада очень мало шансов на победу. В первую очередь потому, что ему приходится иметь дело не столько с экстремистскими вылазками единичных бандитов, сколько с феноменом, за которым прежде всего стоит стремление народов к самоопределению или обретению собственной идентичности, то есть определенные цивилизационные ценности. Но история свидетельствует, что на протяжении второй половины ХХ столетия Запад проигрывал все войны, в которых противная сторона боролась за свою независимость или за возможность состояться как культурная общность.
Помимо этого население западных стран сегодня убеждено в том, что «демократия» (то есть западные представления о свободе и справедливом обществе) должна укорениться повсюду. Однако смириться с навязанными извне представлениями о свободе – значит перестать быть свободным самому, и этого на Западе, похоже, не понимают и не хотят понимать. Утверждая, что террористы – это враги свободы, западные лидеры безнадежно заблуждаются и вводят в заблуждение тех, кто следует за ними. Нет, террористы борются не против свободы, а за свободу своих народов не прислушиваться к чужим советам.
Здесь на память приходит один пример, прекрасно показывающий всю примитивность мышления американского политического класса, выступающего ныне лидером в «войне с террором». В 60-е годы прошлого века чернокожие американцы начали масштабную кампанию борьбы за отмену расовой сегрегации, утверждая, что ничем не отличаются от белых. Однако сорок лет спустя те же афроамериканцы настаивают на своей «особости» и требуют квот в университетах и налоговых поблажек, дополнительного финансирования социальных программ и т. д. И что? Правительство вводит систему affirmative action (речь идет о принятом в 2003-м решении Верховного суда США оставить в силе Программу позитивных действий, предоставляющую льготы, в частности, расовым меньшинствам. – Ред.), прямо противоречащую, как отмечают многие социологи, фундаментальным принципам либерализма. В 1960-е годы новые независимые страны тоже хотели быть «такими, как все». Но они потерпели неудачу и теперь апеллируют к собственной исключительности. Почему же американские политики, соглашаясь с претензиями собственных чернокожих на «особость», игнорируют аналогичные претензии со стороны арабского мира?
Кроме того, противодействуя Западу, террористы используют заимствованное у него же оружие. Так, главная, как считается, трудность борьбы с террористами обусловлена «сетевым» характером их структур, успешно противостоящих традиционной тактике армий и спецслужб. Но на самом деле террористы ничего не изобрели. Они лишь взяли на вооружение средство, с помощью которого стремящийся к экономической экспансии Запад не первый год повышает эффективность деятельности своих транснациональных корпораций. Разве не говорили в США и Европе с придыханием о долгожданном приходе «сетевого общества»? Оно пришло.
Таким образом, не осмыслены в должной мере ни цели террористов, ни их методы. Однако существует и гораздо более сложная проблема – мотивация террористического движения. Дело в том, что отдельные террористические акции, как правило требующие от их исполнителей самопожертвования, нередко являются не жестом отчаяния и не проявлением мужества, а актом личного спасения! Будучи религиозным фанатиком, террорист-смертник действует рационально – ведь убийство десятков «неверных» открывает ему прямую дорогу в рай, что для него гораздо важнее, чем деньги, которые могли быть обещаны его семье или близким. Тем удивительнее, что большинство «борцов с терроризмом» не устают говорить о гигантских суммах, идущих на финансирование террора, о множестве наемников, проникающих в Ирак или Чечню, а также о своих успехах в перекрытии каналов финансирования террористов. Между тем разрушение башен-близнецов вкупе с атакой на Пентагон обошлось его исполнителям не более чем в 500 тыс. дол., в то время как объемы возрожденной торговли опиумом в Афганистане исчисляются миллиардами, а российская помощь «законному» чеченскому правительству – сотнями миллионов долларов. Так что террористы борются отнюдь не за финансирование...
Современные террористы либо воспитаны в обстановке перманентной незащищенности и неуверенности в будущем, либо добровольно обрекли себя (что относится прежде всего к их лидерам) на жизнь в подобных условиях. Еще в 1993-м известный палестинский экстремист Абу Махаз пояснил: «Мы – террористы, да, мы – террористы, потому что это наша судьба». Усиление «лобовой» атаки на террористическое движение может только расширить его ряды и ожесточить его участников, возбуждая в них чувство религиозной и этнической солидарности. Большинство же граждан западных стран не намерены лишаться ни личных свобод, ни материального благополучия и потому будут поддерживать борьбу с терроризмом только до тех пор, пока она не окажется чревата серьезными политическими и экономическими потрясениями. Поэтому удары террористов будут разваливать антитеррористическую коалицию; удары же по террористам – лишь укреплять их ряды.
Прошедшие с начала «войны с террором» почти четыре года показывают, что для поддержки этой войны населением западных стран необходимы весомые доказательства достигнутого прогресса. Пока еще такими свидетельствами могут служить свержение режима «Талибан», разгром лагерей «Аль-Каиды» и освобождение Афганистана, отстранение от власти Саддама Хусейна и оккупация Ирака войсками союзников. Однако эти достижения обошлись США и присоединившимся к ним странам в сотни миллиардов долларов, а дальнейшие перспективы туманны. Поток наркотиков из Афганистана растет, положение в Ираке не стабилизировалось, агрессивность США вызывает вполне понятное стремление других стран обеспечить себе доступ к ядерному оружию. Ситуация в Саудовской Аравии и в Пакистане, единственной мусульманской стране, обладающей оружием массового поражения, остается взрывоопасной. «Война с террором» приводит и к косвенным издержкам – от роста цен на нефть до кризиса на рынке авиаперевозок и туризма. Через некоторое время западный бизнес, пока еще радующийся новым военным заказам и увеличению государственных расходов на безопасность, ощутит, что инициированная американцами авантюра просто никому не выгодна. И террористам сегодня достаточно лишь поддерживать на Западе истерию, запущенную самими же западными лидерами, чтобы со временем увидеть крах их политики.
Кроме того, «война с террором» наносит ущерб единству западного мира. Так, американское вторжение в Ирак начиналось весной 2003 года в условиях беспрецедентного раскола мира на два лагеря – сторонников и противников кампании Соединенных Штатов. Давно назревшая реформа ООН, можно предположить, провалится именно по причине того, что в Соединенных Штатах, России и отчасти Великобритании к нынешним угрозам и вызовам относятся иначе, чем в континентальных европейских странах. Восприятие собственного государства в качестве «осажденной крепости», а остальных стран как звеньев разного рода «осей зла» непродуктивно и ведет лишь к расширению поля для конфликтов и противоречий.
Таким образом, новый раунд «войны с террором» закончится поражением Запада.
ИСТИННЫЕ ЦЕЛИ И НЕОТЛОЖНЫЕ ЗАДАЧИ
«Война с террором» не могла не начаться. Прежде всего потому, что политики во всем мире крайне нуждались во враге, отвечавшем ряду критериев. «Правильный», с точки зрения современных деятелей, враг – это тот, кто представляет собой опасность, кто не связан с ведущими западными странами. Его место там, куда можно наносить безответные удары; его нельзя увидеть; борьба с ним должна продолжаться бесконечно долго, а мера ее успешности – оставаться неопределимой; наконец, необходимость войны с ним должна оправдывать серьезные ограничения демократических прав собственных граждан, а увеличение расходов на нее не должно вызывать возражений у населения.
Все эти критерии идеально воплощены в «международном терроризме». В политике последних лет данное понятие сыграло ту же роль, что и понятие «глобализация» – в хозяйственной практике последних десятилетий. Если вспомнить историю, окажется, что до середины ХХ столетия взаимодействие между Европой и США, с одной стороны, и остальным миром – с другой, именовалось «вестернизацией», которая, как считалось, универсальна по своему временнЧму характеру и географическому охвату. Причем модель технологического общества со всеми его атрибутами – от массового потребления до либеральной демократии – оценивалась как в принципе легко воспроизводимая и поэтому всеобщая. Однако эта «всеобщая» модель предполагала и ответственного за ее повсеместное насаждение – Запад. Тот факт, что именно в последние десятилетия зафиксирован невиданный рост мирового неравенства, не волнует адептов глобализации. Гораздо важнее иное: любую экономическую проблему можно сегодня объяснить объективным процессом глобализации и, как говорится, «умыть руки». Понятие «международный терроризм» дало политикам такой же инструмент ухода от реальности (и от ответственности), какой получили экономисты с появлением термина «глобализация». Было бы наивно полагать, что политики не воспользуются этой новой возможностью.
«Война с террором» – это то, в чем кровно заинтересованы правящие элиты и руководители всех без исключения вовлеченных государств – Соединенных Штатов и России, Великобритании и Польши, многих других. Им необходимо раздувание террористической угрозы и уничтожение все новых и новых террористов. (Причем именно уничтожение, как мы видели это на примере Аслана Масхадова, а не предание их гласному и справедливому суду, о чем так много говорится.) Им требуется наращивание военных расходов и, как отмечалось выше, ограничение гражданских прав, а также многое другое... Так что этой войне не суждено завершиться быстро. Даже если антитеррористическая коалиция в ее нынешнем виде и прекратит свое существование (а в этом у меня практически нет сомнений), то сама «борьба» в разных ее формах будет продолжаться.
Но кровавые акции террористов, конечно же, не должны оставаться безответными. При этом в борьбе с террористической угрозой необходимо соблюдать несколько очевидных и неоспоримых правил.
Во-первых, нужно провести четкую грань между вооруженными формированиями, сражающимися за самоопределение и независимость своих народов, и террористами, действующими во имя идеологических и религиозных целей. Если в первом случае, как уже было сказано, наиболее эффективным средством решения проблем являются переговоры, то во втором переговорный процесс вряд ли возможен. Да в нем и нет необходимости – ведь требования террористов из «Аль-Каиды» или «Исламского джихада» не предусматривают политических договоренностей. Исламские экстремисты не представляют собой той политической силы, с которой возможны переговоры. Они не могут взять на себя внятных обязательств. Нет никакой возможности оказать на них давление при несоблюдении ими достигнутых договоренностей. В общем, все они – не сторона на переговорах.
Во-вторых, даже признавая необходимость отказаться от переговоров, нельзя утверждать, что конечной целью войны с террористами является их истребление. Чем активнее ликвидируются отдельные террористы, тем больше весь народ проникается целями и задачами их движения; примером тому может служить обстановка на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа, а также в Чечне.
Поэтому подходы к борьбе с терроризмом должны различаться в зависимости от того, где проходит «линия фронта». Если противостояние террору происходит на территории западных стран, теракты следует квалифицировать как тяжкое преступление – убийство или покушение на убийство с отягчающими обстоятельствами. Соответсвенно террористов надлежит обезвреживать, а в их организации – внедрять агентов; следует перекрывать каналы поступления к ним денег и оружия, а приток иммигрантов из стран, где расположены «основные силы» главных террористических организаций, – ограничивать. Мониторинг иммигрантов и выходцев из таких стран необходимо на определенный период времени признать хотя и неприятной, но вынужденной, а потому допустимой мерой. Об эффективности таких мер говорит пример США, где после 11 сентября 2001 года не зафиксировано ни одного террористического акта. И причиной тому – усилившиеся меры внутренней безопасности, а отнюдь не сокращение числа боевиков «Аль-Каиды».
Если же борьба с террором ведется за пределами Запада, требуется выработать и принять жесткие правила отношений с государствами, на территории которых активно действуют террористические группировки. Эти государства (а к ним, несомненно, относятся многие ближневосточные страны) должны быть лишены всякой помощи со стороны развитого мира; следует полностью отказаться от практики продажи им любых систем вооружения; предупредить о недопустимости обладания оружием массового поражения (причем, например, к Пакистану это относится даже в большей степени, чем могло бы относиться к Ираку), ограничить торговое и экономическое сотрудничество с ними и т. д. Если народы этих стран предпочитают сохранять свой образ жизни, традиции и религиозную «чистоту», им не нужно препятствовать. Напротив, показательное «отступление» Запада из данного региона при жестком недопущении перенесения исламского джихада на территорию развитых стран вызовет проблемы у самих мусульманских экстремистов, не имеющих никакой позитивной программы. Как показывает пример отстающих государств, наиболее эффективный способ дискредитировать популистские движения – позволить последним добиться провозглашаемых ими целей. «Бросив исламский мир на произвол судьбы», мы отнюдь не предадим идеалы свободы и гуманизма. Западные ценности будут усвоены не там, куда Западу хватит сил их донести, а там, где на них возникнет реальный и осмысленный спрос. Свобода важна не сама по себе – гораздо важнее завоеванная и выстраданная свобода. Пока мусульманские народы не ощутят потребность в западных ценностях, не возжелают свободы, навязать им их будет невозможно да и, замечу, не нужно.
Россия. США. Весь мир > Армия, полиция > globalaffairs.ru, 9 июня 2005 > № 2911854
Владислав Иноземцев
Россия и Балтия: дело не в истории
© "Россия в глобальной политике". № 3, Май - Июнь 2005
М.В. Демурин более 20 лет находился на дипломатической службе, в том числе в 1997–2000 годах в качестве советника-посланника посольства РФ в Латвии, с апреля 2000 по март 2005-го – заместителя директора (по Прибалтике) Второго Европейского департамента МИДа России. В настоящее время руководитель Международного управления Исполнительного комитета политической партии «Родина».
Резюме Претензии к России, связанные с «оккупацией» и «аннексией» прибалтийских государств, не имеют отношения к исторической науке, а диктуются исключительно политическими целями. Концепция «оккупации» служит тому, чтобы оправдать дискриминацию нетитульного населения, лишить его политических и социально-экономических прав, закрепить власть за определенными этнократическими группами.
Когда редакция журнала «Россия в глобальной политике» предложила мне выступить оппонентом политологу из Швеции Ларсу Фредену по прибалтийской тематике, я согласился без колебаний. Шведские оценки политики России в Балтийском регионе, особенно в части, касающейся Латвии, Литвы и Эстонии, всегда отличались критическим, необъективным подходом. Ознакомившись с текстом, я убедился в том, что развитие ситуации в течение года после вступления стран Балтии в Европейский союз и НАТО никак не сказалось на этих оценках и они не претерпели изменений. А жаль. Свое членство в ведущих западных объединениях балтийские столицы использовали не для того, чтобы попытаться найти возможность улучшить отношения со своим восточным соседом, а чтобы, наоборот, осложнить их; использовали не с целью нормализации правового положения национальных меньшинств, а для продолжения курса на их дискриминацию. Такое поведение, в свою очередь, подпитывало наиболее недружественные и соответственно бесперспективные подходы Запада к его отношениям с Россией. А ведь поведение стран Балтии, на мой взгляд, могло бы внести коррективы даже в такие явно идеологически мотивированные взгляды части политического истеблишмента Швеции и ЕС, которые олицетворяет Ларс Фреден.
НАВЯЗАННАЯ ПОЛЕМИКА
Вынужден, однако, констатировать: свою лепту в сохранение на Западе подобных настроений вокруг прибалтийского сюжета внесли и мы сами. В ключевой момент, когда Евросоюз начал реально ощущать масштаб политических, экономических, правозащитных и других проблем, вызванных поспешным приемом в свой состав прибалтийских государств, российская сторона отчего-то пошла на попятную. Вместо того чтобы сохранять и наращивать прессинг на партнеров по этому принципиально важному для России вопросу, Москва выступила с заявлениями о готовности «отделить экономику от политики», применить «экономические стимулы», снизить уровень критики по отношению к проводимому балтийскими странами курсу и к линии на его поддержку со стороны Европейского союза и США. Началось заигрывание с политиками откровенно антироссийского и русофобского толка. Демонстративно более прохладным стало отношение к тем силам, что последовательно выступают за уважительный подход к России, за равные права для русскоязычного населения, добиваются отказа Риги, Вильнюса и Таллина, а также их западных союзников от двойных стандартов в исторических оценках. Тем самым мы собственными руками осложнили начавшийся в западноевропейских политических кругах и экспертном сообществе процесс формирования более объективных подходов к комплексу прибалтийских проблем. Была ослаблена возможность воздействия на прибалтийские государства, с тем чтобы вынудить их пойти на крайне важный, в том числе и для самих западных столиц, компромисс с Россией в означенном регионе.
Поправить положение помогли празднование 60-летия Победы и безудержные аппетиты латышей, уверенных, что они получили от ЕС и НАТО карт-бланш на предъявление России территориальных и других «исторических» претензий. В результате инициированная на Западе при активной роли балтийских стран и Польши очередная попытка деморализовать Россию вызвала законное противодействие и подъем патриотических настроений в нашей стране. Подорвать политические позиции Москвы в диалоге с Западом не удалось, а сама Рига осталась на сегодняшний день без договора о границе с восточным соседом. Более того, российским сторонникам уступок государствам Балтии и заигрывания с ними пришлось приутихнуть, а Вашингтону и западноевропейским столицам – констатировать, что потакание ультранационализму и русофобии бьет рикошетом даже по недоброжелателям России, не говоря уже о тех на Западе, кто настроен на конструктивный диалог с Москвой.
В течение первых лет работы на прибалтийском направлении российской внешней политики ваш покорный слуга, как и многие, пребывал в уверенности, что взятая на вооружение прибалтами концепция «оккупации» – это в первую очередь защитная реакция на доныне тяготеющий груз собственной истории. Не было сомнений в том, что одновременно она являлась и инструментом в усилиях по отделению от Советского Союза, привлечению поддержки Запада в становлении независимости. Со временем стало ясно: упомянутые факторы, безусловно, присутствуют, однако не играют первостепенной роли. Главное, чему служит концепция «оккупации», – это оправдать дискриминацию нетитульного населения, лишить политических и социально-экономических прав значительную часть постоянных жителей Латвии и Эстонии, закрепить власть в этих странах за определенными этнократическими группами.
Существенную роль играл во всем этом экономический аспект. Люди, проработавшие в Латвии и Эстонии десятки лет, не только не получили, как это им было обещано, гражданство в порядке регистрации, но и были лишены даже формального права на равное участие в приватизации (им полагалось меньшее количество приватизационных сертификатов). Мало того, они оказались в условиях, когда в органах государственной власти, отвечавших за процесс приватизации, практически все – до 95–97 % – ключевые позиции заняли представители титульных национальностей.
Известная доля ответственности за обоснование и реализацию этой дискриминационной политики лежит на западноевропейском и американском советниках Риги и Таллина (в частности, на видном шведском политике, в те годы премьер-министре Карле Бильдте). Следуя именно их советам, латвийские и эстонские «демократы» предали тех, с кем вместе боролись за независимость своих стран, и отказались от обещания обеспечить гражданство всем их постоянным жителям. Так в Европе возник беспрецедентный и абсурдный феномен «неграждан» Латвии и Эстонии (именно «неграждан», то есть людей, не утративших юридическую связь с данными конкретными странами, а не лиц без гражданства вообще) и их дискриминации со стороны властей. Пример Литвы, где был применен регистрационный принцип предоставления гражданства, свидетельствует, что соображения «исторической справедливости», «преемственности по отношению к довоенным государствам» и пр. явились в случае с Латвией и Эстонией лишь поводом для того, чтобы создать политические и экономические преференции для одной части общества за счет другой.
В истории с «негражданством» есть, однако, гораздо более существенный аспект. Речь идет об общем принципе недискриминации, зафиксированном в документах ООН. Соответствующая конвенция крупнейшей международной организации запрещает ущемление прав различных категорий людей по признакам расы, национальности, пола, вероисповедания и т. п. И было бы, по крайней мере, нелогично предположить, что дискриминация может быть признана правомерной только на том основании, что в истории взаимоотношений двух или нескольких народов произошло то или иное событие. Возьмите любой другой европейский регион, к примеру Центральную и Восточную Европу, и попробуйте убедить, скажем, венгров в том, что словаки могут ущемлять в правах их соотечественников, проживающих в Словакии, поскольку в бывшей Австро-Венгерской империи угнетали словаков. Результат, думаю, известен заранее.
Так что у наших оппонентов в Прибалтике, Европе и США не должно быть никаких сомнений: российская сторона ведет полемику по вопросам истории не по своей инициативе. Более того, наш генеральный тезис как раз заключается в том, что разногласия в исторических трактовках должны быть выведены за рамки сегодняшней политической повестки дня. Но этому упорно сопротивляются в определенных кругах стран Балтии, а также некоторые силы в ЕС и США.
Примечательно, что это прежде всего те, кто всего три года назад поддержал противоречившие международному праву действия США в отношении Ирака, принял участие в вооруженной агрессии против этой страны и последующей оккупации ее территории. А затем признал легитимными результаты выборов, состоявшихся там в условиях присутствия иностранных войск, непрекращающейся партизанской войны и очевидного вмешательства внешних сил в избирательный процесс.
ПРАВДА И ЛОЖЬ
Рассмотрим некоторые из аргументов, приведенных в статье Ларса Фредена. Использование им терминов «агрессия» и «оккупация» по отношению к событиям июня 1940 года в Прибалтике и последующего периода оставим на его совести. Автор, в частности, сетует на то, что Съезд народных депутатов СССР в декабре 1989-го, осудив подписание секретного дополнительного протокола к советско-германскому договору о ненападении от 23 августа 1939 года (пакт Молотова – Риббентропа), оставил без внимания «советскую аннексию прибалтийских государств в 1940 году». Но какую связь между этими событиями усматривает Фреден? Советско-германские договоренности 1939-го не повлияли на легитимность пактов о взаимопомощи, заключенных впоследствии СССР с прибалтийскими странами в условиях уже начавшейся мировой войны. В соответствии с этими пактами Советский Союз получил право размещать свои военные объекты и контингенты войск на территории данных стран по согласованию с ними. (Литва, например, ссылалась на такой договор в дипломатической переписке в Лиге Наций).
Что же касается инструментов обеспечения интересов Советского Союза и Германии в Восточной Европе и Прибалтике, то они определены не были. Поскольку же для обеспечения своих интересов в Прибалтике СССР не прибегал к ведению военных действий, а в самих Латвии, Литве и Эстонии на протяжении всего периода – с июня 1940 года и до их выхода из состава Союза ССР в начале 1990-х действовали национальные органы власти, то говорить об оккупации стран Балтии также нет оснований.
В последнее время вновь активно заговорили о том, что власти Латвии, Литвы и Эстонии дали согласие на ввод дополнительных контингентов советских войск в 1940 году отнюдь не в добровольном порядке. Между тем в соответствии с нормами международного права того времени принуждение без использования военной силы и без угрозы объявления войны не считалось основанием для признания соответствующего договора или согласия недействительными. Такой угрозы, как известно, обращения правительства СССР к властям Латвии, Литвы и Эстонии не содержали, а военная сила не использовалась.
Небезынтересно также познакомиться со свидетельствами современников и участников событий, произошедших в преддверии и в начальный период Второй мировой войны. Так, давая оценку политике, проводившейся в тот период Ригой и Таллином, Уинстон Черчилль писал: «В тот же день, 31 мая (на самом деле 7 июня 1939 года. – М.Д.), Эстония и Латвия подписали с Германией пакты о ненападении. Таким образом, Гитлеру удалось без труда проникнуть в глубь слабой обороны запоздалой и нерешительной коалиции, направленной против него».
А вот что вспоминает эстонский ветеран-антифашист Герой Советского Союза (за участие в боевых действиях летом 1941-го. – М.Д.) Арнольд Мери: «22-й территориальный корпус эстонской армии был преобразован в корпус Красной армии и вплоть до зимы 1941 года воевал в прежней, “буржуазной” форме. Бои начались 6 июля и продолжались до 4 октября – наш корпус отступил на 120 километров... Из 6–7 тысяч человек нашего корпуса после двухмесячных боев осталось в живых 640 человек... Вы можете назвать второй подобный пример в истории, когда армия “оккупированной территории” так ожесточенно сражалась бы за дело “оккупантов”?». Так что если бы в 1940-м действительно имела место агрессия против Эстонии со стороны СССР и 22-му корпусу был бы отдан приказ отражать ее, то он бы его, видимо, с честью выполнил.
Обратимся теперь к термину «аннексия». В преамбуле Договора между РСФСР и Литвой об основах межгосударственных отношений (1991) действительно содержится ссылка на важность «устранения Союзом СССР нарушающих суверенитет Литвы последствий аннексии 1940 года». Речь, однако, идет о политической констатации присоединения без его квалификации как незаконного действия. Присоединение стран Балтии к Советскому Союзу в 1940-м не было односторонним актом, осуществлялось на основании соответствующих обращений высших органов власти этих государств и, таким образом, не противоречило международному праву того времени. Как не противоречило ему и присоединение к территориям стран Антанты отошедших к ним по итогам Первой мировой войны территорий Германии и ее союзников, также осуществленное с согласия присоединяемого государства. Кстати, одним из последствий вхождения Литвы в СССР стало обретение ею территорий, не входивших в ее состав до войны (Вильнюс, Вильнюсский край, Клайпеда).
Формат настоящей статьи не позволяет углубиться в исследование международно-правовых и исторических обстоятельств событий 1939–1940 годов в Прибалтике. Однако это в данном случае и не представляется необходимым. Совершенно очевидно, что речь идет не о научном, а о политическом споре. Особенно когда Ларс Фреден начинает давать оценки послевоенному периоду пребывания прибалтийских стран в составе СССР. Чего стоит, к примеру, заявление о существовавшем в те годы «иностранном правлении». Любой статистический справочник свидетельствует: русские и русскоязычные жители Латвии, Литвы и Эстонии трудились преимущественно в таких отраслях народного хозяйства, как промышленность, транспорт, коммунальные службы. В то же время руководящие посты в партийных, правительственных и советских органах власти занимали до 80–85 % латышей, литовцев и эстонцев. В сфере культуры и искусства также превалировали, причем со значительным перевесом, представители титульных национальностей. Кроме того, важно помнить, что латвийские, литовские и эстонские представители активно работали в советский период в высших органах власти СССР, а также и в руководящих структурах КПСС.
Отдельно стоит остановиться на тезисе Ларса Фредена о «систематическом уничтожении национальной культуры». Тем, кто сколько-нибудь знаком с жизнью в Советском Союзе, хорошо известно, какой популярностью пользовались латвийские, литовские и эстонские мастера живописи, литературы, театра, кино, музыкального искусства, эстрады. Что же до тезиса о «русификации», скажу одно: если бы русские и все те, кто считает русский язык родным, имели в сегодняшних Латвии и Эстонии такие же права, как латыши и эстонцы в СССР, то проблема была бы попросту снята.
Знаю, что «подставляюсь» под обвинения в апологетике «советского строя». Но подобного рода обвинения могут исходить только от идеологически предвзятых оппонентов. Объективный же исследователь, читая рассуждения Фредена о необходимости признания преступлений, совершенных коммунистическим строем против россиян, вспомнит 1956 и 1962 годы, перестройку, законы о реабилитации жертв политических репрессий и репрессированных народов и многое другое. Между тем ни в Латвии, ни в Литве, ни в Эстонии не реализовано и десятой доли того, что могло бы быть сделано в плане анализа и преодоления наследия режимов Ульманиса, Сметоны и Пятса, которое ощутимо присутствует в сегодняшней политике этих стран.
Еще более двусмысленно звучит констатация предпринятых в последние годы в Прибалтике шагов, «направленных на признание правды о пособничестве нацистам в истреблении еврейского населения». Эти шаги, спору нет, должны быть всё решительнее, тем более что речь идет не о пособничестве, как таковом, а об активной самостоятельной роли части населения Прибалтики в злодеяниях, приведших к Холокосту. Но разве не взывает к справедливости память о сотнях тысяч военнопленных, замученных при участии прибалтийских эсэсовцев, о массовом уничтожении собственных мирных жителей различных национальностей только за то, что они «сочувствовали советской власти»? Наконец, возможно ли вычеркнуть из памяти жертвы чудовищных карательных акций, которые проводили латышские и эстонские зондеркоманды на Псковщине, Новгородчине, в Ленинградской области, Белоруссии, других районах?
И последнее. Ларс Фреден считает, что слабость в России презирают с такой же силой, с какой уважают твердость. На мой взгляд, это – оговорка по Фрейду, потому что к истинной России данная сентенция никакого отношения не имеет. «Не в силе Бог, а в правде». Этими словами известного шведам святого благоверного великого князя Александра Невского я бы и хотел завершить свои рассуждения.
Латвия. Литва. Эстония. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 9 июня 2005 > № 2909721
Михаил Демурин
Международные организации продолжают анализ данных об экономическом развитии Италии в 2004г. и о перспективах на 2005г. После опубликования данных Комиссии ЕС с анализом ситуации 26 мая выступила также ОЭСР. По прогнозам экспертов этой организации, итоги 2005г. могут быть даже хуже, чем предполагалось Комиссией. По данным ОЭСР, если в 2004г. ВВП Италии вырос всего на 1% (для сравнения: в США – на 4,4%, в Японии – на 2,6%, в Евросоюзе в целом – на 1,8%), то в 2005г. экспертами ОЭСР прогнозируется не рост, а стагнация итальянской экономики – 0,0% роста ВВП. Вместе с тем, в США прогнозируется рост +3,6%, в Японии – +1,5%, в Евросоюзе – +1,2%. Одновременно обращается внимание на дальнейшее падение конкурентоспособности итальянской продукции. В таблице конкурентоспособности, составленной с учетом показателей ряда стран за первые четыре месяца 2005г., на первом месте стоят США, на втором – Гонконг, на третьем – Сингапур.Италия занимает скромное 53 место (в 2004г. – 51). Для сравнения можно указать, что Германия занимает 23 место, а Франция – 30. Управляющий Центральным банком Италии Ф. Фацио в одном из публичных выступлений 30 мая также признал, что экономика страны находится в фазе стагнации. По его оценкам, в 2005г. рост ВВП составит 0,0%, а дефицит госбюджета – 4% ВВП.
Германия в янв.-апр. 2005г. традиционно заняла первое место в списке крупнейших торговых партнеров России с показателем 9,8 млрд.долл. Об этом сообщает Федеральная таможенная служба РФ. По сравнению с аналогичным периодом 2004г. внешнеторговый оборот РФ и Германии вырос на 45,6%. Помимо Германии, основными торговыми партнерами России в янв.-апр. были Нидерланды – 7,5 млрд.долл. (увеличение товарооборота на 57%), Италия – 6,9 млрд.долл. (на 66,9%), Украина – 5,87 млрд.долл. (+25.2%), Китай – 5 млрд.долл. (+10,5%), Белоруссия – 4,32 млрд.долл. (снижение товарооборота на 8,8%), Турция – 3,6 млрд.долл. (+57,1%), Финляндия – 3,4 млрд.долл. (+31,5%), Польша – 3,3 млрд.долл. (+38,4%), США – 3,3 млрд.долл. (+42,7%), Великобритания – 3,2 млрд.долл. (+57.4%). На долю Евросоюза в янв.-апр. 2005г. приходилось 53,4% российского товарооборота, тогда как до расширения ЕС до 25 стран его доля составляла 36,8%. На страны СНГ пришлось 15.3% российского товарооборота (в аналогичный период 2004г. – 17,9%), на страны ЕврАзЭС – 7,8% (10%), на страны АТЭС – 15,5% (16.4%).
В Калининграде состоялось торжественное открытие юбилейной Х Польской национальной выставки Polexport Kaliningrad 2005. «В пред.г. мы думали, что выставок в Калининграде больше не будет, т.к. вступление Польши в ЕС изменило правила государственной поддержки бизнеса. Hо интерес польских предпринимателей к России и, в частности, к Калининградской обл., оказался сильнее европейской бюрократии», – заявил на церемонии открытия выставки руководитель польской делегации вице-министр экономики и труда Польши Мирослав Зелиньски. Он отметил, что на выставке свои экспозиции развернули около 70 различных фирм среднего и малого бизнеса, которые представляют 15 воеводств Польши. Особенно важно, что «для всех участников это будет первая попытка выйти на российский рынок, который они, прежде всего, связывают с Калининградской обл.», – добавил вице-министр. По словам М.Зелиньски, эта экспозиция будет заметно отличаться от предыдущих, которые на 80% состояли из товаров пищевой промышленности и народного потребления. Hа Х выставке будут представлены новые технологии для различных отраслей экономики. Промышленное машиностроение и оборудование представят 12 компаний, строительные технологии и материалы – 12, швейно-текстильную и обувную отрасль – 11 фирм, высокие технологии пищевого производства и упаковки – 17 компаний. Кроме того, будут представлены инвестиционные и туристические компании. «Это разнообразие дает возможность наиболее широкого и технологического сотрудничества, которое после вступления Польши в ЕС перспективно для всех его участников», – заявил член правительства Польши. Он подчеркнул, что «в первые месяцы 2005г. в Польше зарегистрирован 2 кратный рост экспорта из России, значительно увеличился импорт. Это говорит о том, что со вступлением Польши в ЕС наше экономическое сотрудничество получило новые стимулы и возможности». Калининградской обл. Михаил Цикель заявил на церемонии открытия выставки, что «регион становится окном в Россию для польского, европейского бизнеса и наоборот. Об этом говорит хорошая тенденция роста внешнеторгового оборот Калининградской обл. с Польшей, который составил в 2004г. 486 млн.долл., в то время как в 2003г. он был 392 млн.долл. В этом году товарооборот так же растет хорошими темпами». По его словам, каждая выставка дает импульс к появлению на калининградской земле новых совместных российско-польских предприятий, которых сегодня здесь зарегистрировано 600. «В ходе выставки региональная власть познакомит польских бизнесменов с теми преимуществами, которые появятся у региона в самое ближайшее время, когда здесь заработает новый закон об особой экономической зоне. Мы твердо заявляем о готовности властей поддерживать польских инвесторов и всемерно им помогать», – заключил М.Цикель.
В концерне «Белнефтехим» сообщили, что сегодня в Минске находится делегация НАК «Нефтегаз Украины» во главе с председателем ее правления Алексеем Ивченко, который намерен обсудить с концерном «Белнефтехим» условия поставки нефтепродуктов в Украину. Имеющиеся ресурсы позволят безболезненно для внутреннего рынка Белоруссии осуществить запланированный экспорт нефтепродуктов в Украину.По данным концерна, в 2004г. Белоруссия в целом увеличила экспорт нефтепродуктов на 22,7% по сравнению с 2003г. до 12,96 млн.т. Основу белорусского экспорта нефтепродуктов составляют тяжелые дистилляты (дизтопливо, мазут), объем внешних поставок которых вырос на 19,8% до 10,5 млн.т. Белорусские НПЗ в 2004г. увеличили экспорт бензинов на 50,9% до 2,3 млн.т.А. Ивченко на пресс-конференции в Харькове 18 мая сообщил о договоренности с Белоруссией на поставку бензина в объеме 30 тыс.т. Украина проводит экстренные закупки нефтепродуктов в Белоруссии, странах Балтии, Польше, Азербайджане в связи с их дефицитом на внутреннем рынке.
Финский полковник Илкка Лайтинен по предложению Еврокомиссии выбран на пятилетний срок на должность начальника только что созданного ведомства по безопасности границ Евросоюза. За представителя Финляндии отдали свои голоса 20 стран ЕС. Данное ведомство будет базироваться в Варшаве. Премьер-министр Ванханен высоко оценил это назначение, ведь у Финляндии не так много высоких постов в Евросоюзе, теперь их количество составило 3. Помимо Лайтинена – это гендиректор отдела переводческих услуг Еврокомиссии Карл-Йохан Ленрут и заместитель гендиректора отдела здравоохранения и защиты потребителей Яана Хусу-Каллио.
Джордж Буш сообщил, что за время его пребывания на посту президента США возглавляемая им администрация в общей сложности «выделила более 4,6 млрд.долл. на программы по поддержке демократических перемен по всему миру». Об этом Буш заявил вечером в среду на торжественном приеме, организованном в Международном республиканском институте (МРИ) в Вашингтоне. Глава Белого дома сообщил также, что на 2006г.его администрация запросила у конгресса США на программы поддержки демократии в зарубежных странах еще 1,3 млрд.долл.
Высоко оценив вклад в процесс демократизации за рубежом таких организаций как МРИ, Буш подчеркнул, что этот иниститут участвует в сейчас в оказании содействия демократическим силам в Белоруссии.
«При содействии МРИ Польша, Литва и Латвия работают с лидерами гражданского общества в Белорусии, чтобы принести свободу в последнюю диктатуру Европы», – заявил президент США под громкие аплодисменты собравшихся. «Эта администрация будет стоять вместе с демократическими реформаторами, как бы трудно это ни было», – подчеркнул Буш.
В Москве подписаны договоры о российско-эстонской государственной границе и о разграничении морских пространств в Нарвском и Финском заливах. Свои подписи под документами поставили главы МИД России и Эстонии Сергей Лавров и Урмас Паэт. Договоры закрепляют государственную границу в ее нынешнем начертании – по бывшей административной границе между РСФСР и Эстонской ССР с незначительной корректировкой «на условиях адекватной территориальной компенсации». Согласно документам, стороны уступают друг другу по 128,6 гектара суши и по 11,4 квадратных километра поверхности озер. Этот обмен учитывает пожелания обеих сторон.
Договор о сухопутной границе решает проблему «Саатсеского сапога» – участка российской территории площадью 115,5 гектара, по которому проходит эстонская автомобильная дорога. Он перейдет к Эстонии, которая взамен передаст России лесной надел площадью 68,9 гектара в волости Меремяэ и 33,9 гектара территории в окрестностях волости Вярска.
На Чудском озере и Эстония, и Россия получают право пользоваться своей половиной фарватера. Россия будет иметь выход из Чудского озера к р.Нарве, а Эстония получает участки озера в районе острова Пийрисаар. Общая протяженность эстонско-российской границы составляет 460,6 километра, из них сухопутная граница – 138 км.
Тексты договоров о сухопутной и морской границах между Россией и Эстонией были согласованы еще в нояб. 1996г. После внесения нескольких мелких поправок они были парафированы еще раз в марте 1999г. За этим должны были последовать подписание договора и его ратификация парламентами обоих государств. В янв. нынешнего года правительство Эстонии вновь одобрило договоры и выразило готовность подписать их в любое время.
Российская сторона предложила это сделать в рамках визита президента Эстонии в Москву на торжества по случаю 60-летия окончания Второй мировой войны, однако глава эстонского государства отказался приехать в Россию.
По итогам саммита Россия-ЕС, состоявшегося 10 мая в Москве, президент России Владимир Путин объявил, что, несмотря на отказ Арнольда Рюйтеля приехать в Москву, дал указание МИД РФ подписать договор о границе с Эстонией. Таким образом, после подписания этих документов последним балтийским государством, с которым у России нет договора о границе, останется Латвия.
Как известно, договор о государственной границе с Литвой был подписан в 1997г., 12 авг. 2003г. в Вильнюсе состоялся обмен ратификационными грамотами и был подписан соответствующий протокол. На прошедшем в Варшаве саммите Совета Европы глава российского МИД подтвердил готовность России подписать договор и с Латвией, если Рига не будет выдвигать дополнительных условий.
Польское генконсульство в Калининграде опровергло информацию о массовом аннулировании виз жителей региона. Об этом РИА «Новости» сообщили в среду в дипмиссии Польши в Калининграде. «Решительно невозможно согласиться с мнением о «массовом» аннулировании виз польскими пограничными службами. Ни в коем случае нельзя говорить о какой-либо дискриминации российских граждан польской стороной», – заявили в генконсульстве, комментируя массовые выступления на польской границе калининградских «челноков».
«Поэтому однозначно следует пресекать попытки связывать обычную борьбу с преступностью с политикой. Данный вопрос следует считать выясненным и окончательно закрытым», – подчеркнули в дипломатическом представительстве.
В доказательство своей позиции польское генконсульство привело статистические сведения, предоставленные комендатурой Варминьско-Мазурского отделения пограничной охраны в Кентшине и Таможенной палатой в Ольштыне, отражающие состояние перемещений граждан на пограничных переходах между Калининградской обл. РФ и Польшей.
Так, «в период с 1 янв. по 15 мая 2005г. гражданам России аннулировано 314 польских виз, что составляет 0,14% всех граждан РФ, прошедших в этот период пограничный контроль в направлении въезда в Польшу».
«Основные причины аннулирования виз – несовпадение действительной цели поездки с задекларированной, чаще всего означающее контрабанду подакцизных товаров на польской территории», – подчеркнул собеседник агентства.
В свою очередь, источник в силовых структурах Калининградской обл. сообщил РИА «Новости», что накануне около поселка Придорожное (Нестеровский район области) у российско-польского пограничного перехода «Гусев-Голдап» 60 чел. провели несанкционированный митинг.
По словам собеседника агентства, манифестанты, которые простояли около семи часов, протестовали против «предвзятого отношения польских пограничников к российским гражданам при пересечении границы».
В результате на 11 участников несанкционированного митинга были составлены протоколы об административных правонарушениях. На место выезжали представители администрации района и областного управления внутренних дел.
Товарооборот между Россией и Израилем характеризуется устойчивым ростом. Но оптимистичные цифры не должны обманывать: в экономическом сотрудничестве двух стран пока больше проблем, чем достижений. С 2002 по 2003г.товарооборот между Россией и Израилем увеличился с 920 млн.долл. до 1,3 млрд.долл. В российском экспорте преобладает сырьевая направленность — необработанные алмазы, нефть, металлопрокат, пшеница. Израиль импортирует в Россию оборудование, продукцию hi-tech и химической промышленности и пищевые продукты. Реальный товарооборот как минимум вдвое больше, ведь значительную часть товаров и услуг израильские компании экспортируют в Россию через европейские филиалы. Несовершенство правовой базы двусторонних связей вынуждает компании, как российские, так и израильские, прибегать к различным схемам оптимизации налогообложения. Между тем потенциал наращивания товарооборота ограничен. Если израильские производители заинтересованы в огромном и быстро развивающемся российском рынке, то достаточно узкий израильский рынок вряд ли может рассчитывать на аналогичный интерес со стороны России. Поэтому возникает необходимость дополнять торговые связи сотрудничеством в сфере производства. Израиль входит в число мировых лидеров в сфере высоких технологий и считает развитие международного сотрудничества в этой области одним из самых перспективных направлений внешнеэкономической деятельности. Например, израильские бизнесмены видят большой потенциал в расширяющемся российском рынке телекоммуникаций. Другим направлением российско-израильского сотрудничества могут стать агротехологии. Еще одна приоритетная область экономических связей — военно-техническое сотрудничество. И в российском, и в израильском бизнес-сообществах растет интерес к развитию двусторонних деловых связей. По словам советника по экономическим, торговым и туристическим вопросам в посольстве Израиля в РФ Ехезкеля Поляка, «экономический отдел посольства получает более 15 бизнес-запросов в неделю, тогда как в пред.г. этот показатель был равен 7-8».
Россия не входит и в десятку крупнейших экспортеров Израиля, а Израиль — России. Одна из причин — несовершенство правовой базы: между Россией и Израилем до сих пор не подписаны многие соглашения, обеспечивающие нормальные экономические связи. Другой причиной отсутствия прорывов в двустороннем сотрудничестве специалисты считают скептическое отношение друг к другу российской и израильской элит. Российская сторона пренебрегает инвестиционными возможностями Израиля, полагая, что такая маленькая страна не может внести существенного вклада в российскую экономику. В отсутствие эффективных государственных систем поддержки бизнеса проблемы развития двусторонних связей могла бы решить частная инициатива. Чтобы облегчить российским предпринимателям поиск партнеров в Израиле, в 2002г. в Москве была создана торгово-промышленная палата Израиль—Россия-СНГ. По оценке израильских экспертов и бизнесменов, работающих на российском рынке, палата фактически бездействует.
Министры транспорта и связи Финляндии и Польши договорились об ускорении строительства так называемой Балтийской магистрали. На первом этапе проекта акцент будет сделан на морских перевозках между финскими портами и польскими портами Гданьска и Гдыни, с целью уменьшить перегруженность наземных дорог. В дальнейшем проект может охватить грузовые и пассажирские автомобильные перевозки. В Польше уже начато строительство скоростной автодороги в Центральную Европу.
Совет министров Австрии во вторник одобрил три соглашения Совета Европы по борьбе с терроризмом и торговлей людьми. Как заявила глава МИД Австрии Урсула Плассник, «эти соглашения предусматривают эффективные меры по борьбе с международным терроризмом и организованной преступностью, в т.ч. с трэффикингом, но не ущемляют права человека, демократические и правовые принципы». Соглашение о борьбе против терроризма выходит за рамки соглашений Совета Европы 1977г. Как сказала Плассник, «новое соглашение создает основу для взаимной правовой помощи государств при расследовании деятельности террористов, а также при их задержании, аресте и экстрадиции». Три соглашения по борьбе против международного терроризма и организованной преступности, в первую очередь против трэффикинга, будут подписаны 16-17 мая в Варшаве на саммите глав государств и правительств стран-членов Совета Европы. На саммите Австрию будет представлять федеральный президент страны Хайнц Фишер.
Большинство стран-членов Евросоюза – 17 – высказались за отмену бюджетной льготы для Великобритании, благодаря которой ей за неучастие в с/х политике ЕС ежегодно выплачивается 4,6 млрд. евро, сообщают европейские СМИ. Эту льготу, именуемую «британским чеком», отстояла в 1984г. для своей страны премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер. В числе стран, выступивших за отмену данной привилегии, – Бельгия, Португалия, Кипр, Словакия, Словения, Испания, Эстония, Финляндия, Греция, Венгрия, Ирландия, Италия, Латвия, Литва, Мальта, Польша и Чехия. О своей позиции они намерены официально проинформировать руководство председательствущего в ЕС Люксембурга. Еврокомиссия со своей стороны предлагает отменить бюджетную льготу для Великобритании с 2008г. и ввести частичное возмещение средств для всех крупных пайщиков бюджета ЕС. Согласно предложению Еврокомиссии, государства-доноры, взносы которых в единую европейскую казну составляют более 0,35% их валового национального дохода, получат компенсацию в объеме двух третей от превышающей данный показатель суммы. В результате компенсация для Великобритании будет сокращена более чем на половину, а другие крупные доноры бюджета ЕС, напротив, впервые получат частичное возмещение средств.
За увеличение инвестиций в энергетику, прежде всего в ее нефтяной сектор, высказались участники состоявшейся в Париже ежегодной конференции Международного энергетического агентства на уровне министров. В совместном заявлении, принятом ими во вторник по итогам двухдневной встречи, указывается на необходимость «создать более стабильные и прозрачные условия для привлечения необходимого объема инвестиций» в энергетическую промышленность. По мнению участников конференции, именно недостаточный уровень капиталовложений в нефтяную промышленность на протяжении последних лет стал одной из причин резкого роста цен на нефть. Согласно приведенной на форуме оценке, потребность энергетической промышленности в инвестициях в ближайшие 25 лет составит 16 млрд.долл. Однако «частные инвесторы подвержены различным рискам, работая на переживающих реформу рынках», поэтому государства должны задуматься над выработкой «новых механизмов для управления рисками и мобилизации необходимых капиталовложений», говорится в итоговом коммюнике форума.
В документе говорится о необходимости «сокращения экономической зависимости от высоких и неустойчивых цен на традиционные энергоносители», прежде всего нефть, за счет более широкого использования альтернативных источников энергии, а также о важности уменьшения воздействия энергетической промышленности на окружающую среду.
В работе конференции приняли высокопоставленные представители 26 государств, являющихся членами Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и действующего при ней Международного энергетического агентства. Гостями форума были в нынешнем году Китай, Мексика, Польша и Словакия.
Кипр, Мальта и Латвия присоединились к европейскому обменному механизму MCE II, который называют «прихожей» в еврозону. Переход названных стран на единую европейскую валюту ожидается в 2008г. В течение ближайших двух лет для них будет установлен валютный коридор, в границах которого им предстоит удерживать курсы национальных валют по отношению к евро.Первыми из десяти стран Центральной и Восточной Европы, вступивших в Евросоюз 1 мая 2004г., в июне того же года к MCE II присоединились Словения, Эстония и Литва. Ожидается, что они перейдут на евро с 1 янв. 2007г. Остальные государства-«новички» – Польша, Венгрия, Чехия и Словакия – рассчитывают войти в еврозону в 2009-10гг.
Министр экономики Украины Сергей Терехин намерен продлить срок действия Приказа об установлении предельных оптово-отпускных цен на нефтепродукты до 1 июня. Об этом сообщили в пятницу в пресс-службе министерства. По словам Терехина, правительство не получило от представителей нефтетрейдеров аргументированных объяснений по поводу резкого подорожания горючего. Он подчеркнул, что проведенный мониторинг ценовой ситуации на рынке нефтепродуктов за последние четыре г. демонстрирует интересную закономерность: цены растут весной и осенью – во время посевной кампании и сбора урожая, а также закупки мазута для нужд коммунального хозяйства. При этом, отметил Терехин, прыжки цен в этот период на Украине абсолютно неадекватны ценовым колебаниям в соседних европейских странах, которые также потребляют российскую Urals. «На самом деле бензин в Польше и Чехии более дорогой, но он более дорогой за счет существенной фискальной составляющей. Если ее «отнять», то окажется, что заграницей те же самые нефтепродукты, произведенные из российской нефти, дешевле на треть по сравнению с Украиной», – сказал он. Кроме того, по мнению Терехина, время для бензинового шантажа выбрано очень метко – у Украины нет собственных интервенционных запасов, нефтепровод «Одесса-Броды» пустует, договориться с Турцией о транзите танкеров с нефтью через Босфор не удалось. Поэтому, считает он, компании надеются «снять сливки» именно теперь, даже не задумываясь к чему это может привести страну, которая почти полностью зависит от импорта энергоносителей. «Да, мы обратились к администрированию, хотя я не сторонник административных мероприятий, я – за либерализм в экономике, но либерализм работает лишь в условиях свободного рынка, когда потребитель может свободно выбирать себе поставщика, исходя из критериев цены и качества. А у нас 80% нефтепродуктов, которые вытекают из «пистолета» на заправке, принадлежат фактически четырем владельцам», – сказал министр. Украинское правительство настроено на диалог. «Мы ждем простых, понятных и экономически взвешенных правил. У меня нет ни одного сомнения, что компромисс будет найден. Мы готовы предложить россиянам пакет предложений и не только тех, которые касаются ценообразования на нефтепродукты, а и, скажем, гарантирование прав собственности российских инвесторов в нефтегазовом секторе Украины», – сказал Терехин.
Память и идентичность
© "Россия в глобальной политике". № 2, Март - Апрель 2005
14 марта 2005 года в Кракове, на родине Папы Римского Иоанна Павла II, была представлена его книга «Память и идентичность» (Jan Pawel II. «Pamiec i tozsamosc». Krakow: wydawnictwo «Znak», 2005). В ней понтифик размышляет о демократии, морали и вере, о правах человека и о судьбах Европы – сегодняшней и будущей. «Память и идентичность» стала, по сути, нравственным завещанием Иоанна Павла II, окончившего свой земной путь спустя две с небольшим недели после польской «премьеры» своего труда. В память об одном из величайших деятелей современности мы публикуем отрывки из этой книги.
Резюме «Память и идентичность» стала, по сути, нравственным завещанием Иоанна Павла II, окончившего свой земной путь спустя две с небольшим недели после польской «премьеры» своего труда. В память об одном из величайших деятелей современности мы публикуем отрывки из этой книги.
Вспоминается разговор, который состоялся у меня во время учебы в Риме с одним из моих однокашников... Беседуя, мы затронули вопрос о положении в мире, которое сложилось после окончания Второй мировой войны. Мой коллега выразился примерно так: «Господь Бог попустил, чтобы эксперимент зла, каким является коммунизм, пал на вас... А почему он это попустил?» И сам дал ответ, который я считаю знаменательным: «Нас на Западе пощадили, возможно, потому, что мы, на западе Европы, не выдержали бы подобного испытания, а вы – выдержите». Это мнение молодого клирика оставило след в моей памяти. В какой-то мере оно имело пророческий смысл. <…>
Конечно, нельзя слишком упрощать проблему, преувеличенно подчеркивая духовное видение Европы, разделенной на Запад и Восток. Страны Западной Европы имеют долгую христианскую традицию. Христианская культура достигла здесь своих вершин. Народы этих стран обогатили храм Божий множеством святых. В Западной Европе были созданы великие произведения искусства... и сформировались наиважнейшие традиции христианской духовности... Большая миссионерская эпопея питалась соками прежде всего европейского Запада, а сегодня там возникают прекрасные и динамичные апостольские движения… В этом смысле можно сказать, что Христос по-прежнему является краеугольным камнем строительства и возрождения обществ христианского Запада. <…>
Однако в то же время трудно не заметить, что отвержение Христа, принимая новые формы, все еще дает себя знать. По-прежнему проявляются признаки иной цивилизации, чем та, краеугольным камнем которой является Христос, – цивилизации, которая если и не провозглашает официально атеизма, то наверняка руководствуется принципами позитивизма и агностицизма, призывая думать и действовать так, «как если бы Бог не существовал». Такое представление легко прочитывается в современной так называемой научной ментальности, в литературе и особенно в средствах массовой информации. Жить так, «как если бы Бог не существовал», – значит ставить себя вне системы координат добра и зла, за пределами контекста ценностей, которых Он сам, Бог, является источником. Человеку предлагают притязать на то, чтобы самостоятельно решать, что хорошо, а что плохо. И подобный подход популяризируется с разных сторон. <…>
С одной стороны, Запад постоянно демонстрирует действие евангелической закваски, но в то же время, с другой стороны, не меньшую силу проявляют течения, противоречащие евангелизации. Метят они в самые основы человеческой нравственности, направлены на семью и пропагандируют моральную вседозволенность, разводы, свободную любовь, прерывание беременности, контрацепцию, борьбу с жизнью на этапе зачатия, а также манипулирование с ее течением на закате дней. Данная программа располагает огромными финансовыми средствами не только в отдельных обществах, но и в мировом масштабе, поскольку может рассчитывать на поддержку мощных центров экономического влияния, посредством которых навязываются условия странам, находящимся на пути развития… Не является ли это также новым образом тоталитаризма, прикрываемого видимостью демократии? <…>
Вероятно, все это имел в виду мой коллега, когда говорил: «Быть может, мы, на западе Европы, не выдержали бы подобного испытания. А вы – выдержите». Примечательно, что это самое мнение я услышал, уже будучи Папой, из уст одного известного европейского политика. Он сказал: «Если советский коммунизм двинется на Запад, мы будем не в состоянии защитить себя. Нет силы, способной мобилизовать нас для такой обороны...» Мы знаем, что коммунизм окончательно пал по причине общественно-экономической недостаточности этой системы. Но это не значит, что он действительно отброшен как идеология и как философия. В определенных кругах на Западе его закат по-прежнему воспринимается как утрата. <…>
Какие уроки мы можем извлечь, оглядываясь на время доминирования «идеологий зла» и борьбы с ними? Думаю, что прежде всего мы должны научиться доходить до корней. Только тогда зло, причиненное фашизмом или коммунизмом, сможет в каком-то смысле обогащать нас, вести к добру, а это, несомненно, христианская программа. <…>
После краха идеологий ХХ века, а особенно после падения коммунизма, многие народы связали свои надежды с демократией. Именно в этом контексте стоит спросить: чем должна быть демократия? Часто можно услышать утверждение, что благодаря демократии создается подлинное правовое государство. Потому что в этой системе общественная жизнь регулируется правом, которое устанавливается законодательной властью парламентов. В этих собраниях вырабатываются нормы, регулирующие поступки граждан в различных сферах общественной жизни. Конечно, каждая сфера жизни требует специального законодательства, которое позволит ей развиваться в правильном направлении. Правовое государство выполняет таким образом постулат любой демократии – создание общества свободных граждан, которые вместе настойчиво стремятся к общему благу. <…>
В годы существования «железного занавеса» о Центральной Европе забыли. Применялся механический подход к разделу на Запад и Восток, а Берлин, расчлененную столицу Германии, воспринимали как город-символ. В действительности этот раздел был совершенно искусственным… обозначал границу двух блоков, но не считался с историей народов. Полякам трудно было смириться с тем, что они принадлежат к Востоку, особенно принимая во внимание тот факт, что именно в эти годы границы Польши были передвинуты на Запад. Допускаю, что это так же нелегко было принять чехам, словакам или венграм, равно как и литовцам, латышам или эстонцам.
В этом смысле избрание Папы, поляка по происхождению, выходца из Кракова, приобретало в известной степени символическое значение. Это не было призванием только одного конкретного человека, но всего Римско-католического костела Польши, с которым он был связан с момента рождения; косвенно это было также призванием народа, к которому он принадлежал... За выбором поляка не могли не последовать серьезные сдвиги. Они свидетельствовали о том, что конклав, верный указаниям Собора (имеется в виду Второй Ватиканский собор. – Ред.), стремился распознать «знаки времени» и в их свете выносить свои решения.
В этом контексте можно было бы также заняться осмыслением того вклада, который способна внести Центральная и Восточная Европа в дело созидания сегодняшней объединенной Европы. …Наиболее значительным содействием, которое могли бы оказать народы этого региона, является защита собственной идентичности. Народы Центральной и Восточной Европы, несмотря на все изменения, навязанные коммунистической диктатурой, сохранили свою идентичность, а отчасти даже способствовали ее укреплению. Отстаивание своей национальной идентичности стало для них борьбой за выживание. Сегодня обе части Европы – западная и восточная – снова сближаются. Это явление, позитивное само по себе, не лишено риска… В период самообороны перед лицом натиска со стороны марксистского тоталитаризма эта часть Европы прошла путь духовного созревания, благодаря чему определенные существенные для человеческой жизни ценности оказались менее девальвированы, чем на Западе. Например, там еще живо убеждение, что Бог является верховным гарантом достоинства человека и его прав. В чем же риск? В некритичной уступчивости негативным влияниям культурных образцов, распространяемых на Западе. Для Центральной и Восточной Европы, где эти тенденции могут стать своего рода «культурной экспансией», такое положение представляет собой сегодня один из серьезнейших вызовов. Думаю, что именно в этой сфере здесь ведется серьезная духовная борьба, от исхода которой будет зависеть облик той Европы, основы которой закладываются в начале этого тысячелетия.
Ватикан. Польша > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 20 апреля 2005 > № 2911859
Иоанн Павел II
Реформы нельзя закончить
© "Россия в глобальной политике". № 2, Март - Апрель 2005
Лешек Бальцерович – председатель Национального банка Республики Польша, ранее – министр финансов и вице-премьер польского правительства.
Резюме Нет ни одного примера страны, которая находилось бы в лучшем положении только потому, что ей удалось осуществить меньше рыночных реформ. Более того, залог успешного развития не только переходных, но и весьма продвинутых государств заключается как раз в том, что реформы никогда не заканчиваются.
12 декабря 1981 года я в должности вице-председателя Польского экономического общества приехал в Брюссель на международную конференцию. На следующее утро в теленовостях сообщили, что в Польше введено военное положение. Иностранные коллеги в один голос призывали меня не возвращаться в Варшаву. Я не последовал этому совету, не питая, однако, в тот момент никаких надежд на лучшее.
Восьмидесятые обещали стать мрачным временем реакции и жестких мер по укреплению режима. Никто из моих друзей и единомышленников, в принципе достаточно хорошо информированных о ситуации в польской, да и в советской экономике, не мог тогда предположить, что через какие-нибудь четыре года в СССР начнутся радикальные перемены, которые еще в текущем десятилетии приведут к краху коммунизма в Центральной и Восточной Европе. Представить себе развитие событий по такому сценарию было невозможно, даже обладая самым изощренным воображением.
Скажу честно: несмотря на весь богатый опыт, приобретенный за истекший период, я до сих пор не могу однозначно сказать, почему «социалистический лагерь» рухнул так быстро. Конечно, уже в 1970-х годах стало понятно, что коммунистический строй тормозит любой прогресс и способен только на то, чтобы воспроизводить застой. С точки зрения экономической науки это было очевидно, как был очевиден и коренной порок того мессианского учения, которое Карл Маркс почему-то называл наукой. Маркс утверждал, что развития можно добиться, лишив людей экономической свободы. Если бы марксизм оставался не более чем интеллектуальным течением в среде левых университетских профессоров, многие, наверное, до сих пор всерьез рассматривали бы предлагаемый им путь в качестве возможной альтернативы рыночному хозяйству. Но практический опыт строительства социализма продемонстрировал (и это, пожалуй, единственный положительный результат зловещего эксперимента), что отказ от частной собственности – путь к неизбежному упадку и, напротив, поощрение предпринимательской инициативы – способ двигаться вперед. Так что в исторической перспективе тоталитарные системы, основанные на плановой экономике, были обречены.
Однако порочность социально-экономической базы той или иной системы является необходимым, но не достаточным условием ее устранения. Известно немало режимов, которые ничуть не лучше и не эффективнее тех, что существовали в странах «народной демократии», но при этом они выживают и даже по-своему устойчивы. Северная Корея, Куба и Бирма являются наиболее наглядными примерами такого рода.
Крушение советского блока, безусловно, результат стечения целого ряда обстоятельств. И все же одним из ключевых является фактор личности, роль которой, кстати, всегда недооценивалась марксистами. Займи место Михаила Горбачёва человек с иными взглядами и чертами характера (а это было вполне вероятно, учитывая ситуацию в тогдашнем Политбюро), и попытки вдохнуть новую жизнь в агонизирующий строй придали бы развитию событий совсем другое направление. Нет сомнений в том, что рано или поздно все закончилось бы примерно тем же, однако сроки, а главное – цена перемен оказались бы совершенно иными.
Сомневаюсь, что, инициируя весной 1985-го «ускорение социально-экономического развития на основе научно-технического прогресса», Горбачёв предвидел практические последствия этих лозунгов. Но генеральный секретарь дал первоначальный импульс, а дальше процесс начал стремительно развиваться сам собой.
Мировая история знает немало примеров, когда из-за отсутствия «локомотива», лидера преобразований упускались реальные назревшие реформы. Есть, впрочем, и совершенно противоположные случаи, когда наличие сильной и яркой личности способно компенсировать частичное отсутствие объективных условий для революционных изменений. В эпоху крушения социализма недостатка в подобных фигурах не было. Очевидно, именно в этом и заключается высшая историческая справедливость: в решающий момент сторонники перемен оказались, как личности, намного сильнее и энергичнее тех, кто пытался сохранить статус-кво.
Масштаб трансформаций, охвативших Европу и Евразию в последние два десятилетия, настолько велик, что споры об этом грандиозном переломе не затихнут еще многие годы. Одна из постоянных тем дискуссий – универсальны ли по своему характеру экономические рецепты, или в каждом конкретном случае следовало и следует идти особым путем?
Существует прямая аналогия между экономической политикой и медициной. Если двум разным пациентам, например китайцу и русскому, ставят один и тот же диагноз, им прописывают одинаковую терапию. Лечение экономических недугов точно так же предполагает наличие универсальных рецептов. Конечно, между китайцем, русским, поляком, эстонцем и казахом достаточно различий, но только не с точки зрения экономики. Мировая экономика представляет собой единое пространство, которое функционирует по одним и тем же законам, а сами эти законы вытекают из основополагающих свойств человеческой природы. Той природы, в которой прекрасно разбирался Адам Смит.
В 1980-е годы мы с группой коллег, не надеясь ни на какие перемены в Польше, очень серьезно изучали зарубежный, в частности латиноамериканский, опыт реформ. Такая работа не выходила за рамки научной дискуссии, но она оказалась весьма кстати в 1989-м, когда нам пришлось взяться за практические преобразования. К тому моменту сложилась группа единомышленников, мнения которых совпадали по принципиальным вопросам – необходимости либерализации, приватизации, жесткой монетарной политики. И хотя в практической деятельности мы, разумеется, столкнулись с многочисленными проблемами, предвидеть которые не могли, у нас уже имелся общий план действий. Главное, мы отдавали себе отчет: чтобы реформы увенчались успехом, они должны быть нацелены не на косметические изменения, не на «совершенствование» социализма с целью придания ему «человеческого лица», а на коренное переустройство плановой экономики. Именно такой подход и являлся единственно верным для любой из постсоциалистических стран.
Бессмысленно оспаривать наличие серьезного разрыва в уровне развития между разными странами бывшего советского блока – этот разрыв особенно ощутим, если сравнивать условия экономической деятельности, масштабы неравенства, эффективность систем здравоохранения и образования, степень защиты окружающей среды и т. д. В одних странах положение за годы реформ существенно улучшилось, в других – претерпело менее заметные изменения, в третьих – даже ухудшилось. Это вовсе не означает, что одни нации больше приспособлены к свободному рынку, а другие – меньше. Иное дело, что дает себя знать различие стартовых условий. Но на основе многочисленных эмпирических исследований легко прийти и к другому выводу: чем больше рыночных, ограничивающих государственное вмешательство, реформ проводится правительством, чем последовательнее они воплощаются в жизнь, тем выше достигнутые результаты. Нет ни одного примера страны, которая находилась бы в лучшем положении только потому, что ей удалось осуществить меньше рыночных реформ.
В любом государстве всегда присутствует обширный популистский фронт, который под разными предлогами, в том числе и ссылаясь на «национальную самобытность», противодействует реформам, предлагая взамен всевозможные «чудодейственные» средства для решения проблем. Успех зависит от того, способно ли общество дать организованный отпор популистам, не позволить им увести нацию в сторону от назревших преобразований.
Более того, залог успешного развития заключается как раз в том, что реформы никогда не заканчиваются. При этом представление о том, что они проводятся только под эгидой государства, является устаревшим. Государственное вмешательство следует ограничить настолько, чтобы предоставить свободу действий остальным участникам экономической жизни для самостоятельного реформирования и адаптирования к требованиям рынка.
Все наиболее динамичные экономики мира объединяет одно общее качество: в них никогда не прекращаются преобразования. Двигатель развития всякой свободной экономики – предприятия, и если они хотят быть конкурентоспособными, то должны постоянно развиваться, трансформироваться. В условиях современного глобального хозяйства невозможно стать победителем раз и навсегда, свое место надо постоянно отстаивать в мирной, но жесткой борьбе. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить список крупнейших американских корпораций двадцатилетней давности с их сегодняшним списком: многие тогдашние флагманы, не выдержав конкуренции, сошли со сцены и уступили место другим.
Реформы – это необходимое условие прогресса не только переходных, но и состоявшихся, мощных экономик. Там, где реформы замедляются, вскоре начинается отставание. К примеру, сегодня проблемы испытывают такие столпы – основатели Европейского союза, как Германия, Франция, Италия. Почему? Потому что там вовремя не были проведены важные реформы – между прочим, те самые, что в рамках подготовки к вступлению в ЕС были осуществлены в большинстве постсоциалистических стран: в Германии – реформа рынка труда, во Франции и Италии – реформа социальной сферы. Иная ситуация в Великобритании, Дании, Финляндии – странах, которые в силу разных причин были вынуждены в свое время пойти на болезненные преобразования.
Европу беспокоит ее отставание от Соединенных Штатов. Чтобы сократить его, необходимо последовательно реализовывать принятые ранее решения.
Во-первых, завершить строительство единого рынка, что на практике означает расширение свободного рынка услуг. На сектор услуг приходится более 70 % общеевропейского ВВП, но именно он раздроблен национальными барьерами, попытки же устранить их наталкиваются на противодействие отраслевых лобби в разных странах. А не преодолев протекционистских устремлений, единый рынок не построить.
Во-вторых, поддерживать фискальную дисциплину, то есть строгое выполнение условий Пакта стабильности и роста, против которого высказываются сегодня некоторые крупнейшие страны – члены Евросоюза. Их позиция идет вразрез с теми принципами, соблюдения которых вполне справедливо требовали от государств, вступавших в ЕС.
В-третьих, ограничить субсидирование предприятий из общественных фондов. Чем дальше будет продвигаться процесс преобразований Европейского союза и его отдельных стран-членов в направлении свободного рынка, тем выше шанс догнать Соединенные Штаты.
Я убежден, что в XXI веке успех всегда будет сопутствовать тем, кто сможет реформироваться быстрее и глубже других.
Одна из популярных тем для дискуссий – возможны ли эффективные экономические реформы в условиях авторитарной политической системы? Исследования не дают однозначного ответа, который говорил бы о наличии прямой связи между типом политической системы и темпами развития. Однако надежнее всего – исследовать данный вопрос, обратившись к данным статистики. Страны, успешно осуществившие реформы в условиях диктатуры, можно пересчитать по пальцам: Южная Корея, Тайвань, Чили, возможно, еще две-три. Но это явные исключения, потому что подавляющее большинство диктатур – десятки недемократических режимов в Азии, Африке, Латинской Америке – приводили свои народы к экономическим кризисам, если не катастрофам.
Говорят, что недемократическая власть «твердой руки» – гарантия осуществления реформ в переходный период, а по его завершении, мол, можно провести постепенную демократизацию такого режима. Однако политическая несвобода почти всегда влечет за собой несвободу экономическую, а чрезмерная концентрация власти, не ответственной перед населением, неизбежно наносит урон правовой системе. Сегодня мы сталкиваемся с феноменом лидеров, приходящих к власти формально демократическим путем (как Уго Чавес в Венесуэле или Александр Лукашенко в Белоруссии), но считающих возможным попирать законы. Изъяны же в функционировании правовой системы подрывают незыблемость прав собственности – фундамент любых преобразований.
В процессе реформ должна быть поставлена цель создания правового государства, которое стоит на страже индивидуальной свободы, в том числе экономической, а значит, частной собственности. Страна, в которой собственники не будут уверены в своих правах, никогда не сможет достигнуть нормального развития.
Польша > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 20 апреля 2005 > № 2907522
Лешек Бальцерович
По сообщению директора датской компании Ukraine Invest Тома Аксельгорда, в Ивано-Франковской обл. на Украине закончена реконструкция первого здания для датской свинофермы и скоро начнутся поставки необходимого оборудования и инвентаря. Акционерами Ukraine Invest является группа датских производителей свинины, уже имеющих опыт создания животноводческих комплексов и свинобойни в Польше. Ukraine Invest через собственную компанию «Даноша» инвестировала в создание фермы на Украине 30 млн.долл. В соответствии с планами датчан, на ферме через 3г. будет выращиваться на убой 250 тыс. голов свиней.
По состоянию на минувшую пятницу военные потери США в Ираке со времени начала войны в марте 2003г. составили по меньшей мере 1 тыс. 549 солдат и офицеров. По данным министерства обороны США, в ходе боевых действий погибли по меньшей мере 1 тыс. 179 военнослужащих, в т.ч. четверо вольнонаемных гражданских лиц. С 1 мая 2003г., когда президент США Джордж Буш объявил об окончании активных боевых действий, в Ираке погибли 1 тыс. 411 американских военнослужащих, из них по меньшей мере 1 тыс. 70 чел. – в ходе боестолкновений. Потери несут и союзники США по многонациональной коалиции. Наиболее значительные понесла Великобритания, потерявшая в Ираке 86 солдат и офицеров. Италия потеряла 21 военнослужащего, Украина – 18, Польша – 17, Испания – 11, Болгария – 8, Словакия – троих, Эстония, Таиланд и Нидерланды – по два военнослужащих, Дания, Сальвадор, Венгрия, Казахстан и Латвия – по одному.
30 марта по итогам официального визита президента Азербайджана Ильхама Алиева в Польшу при участии глав двух государств состоялась церемония подписания азербайджано-польских документов. Министры обороны Азербайджана и Польши Сафар Абиев и Ежи Шмайдзиньский подписали «Соглашение о сотрудничестве между правительствами Азербайджана и Польши в области обороны». «Соглашение о сотрудничестве и взаимной помощи в области таможенного дела» подписали председатель государственного таможенного комитета Азербайджана Кямаледдин Гейдаров и начальник Таможенной службы Польши Веслав Чижович. «Соглашение об экономическом сотрудничестве» подписали министр экономического развития Азербайджана Фархад Алиев и министр экономики и труда Польши Мирослав Зелинский.
Правление турецкой компании «Боташ» 11 марта с.г. приняло решение об аннулировании итогов тендера на строительство газопровода Турция-Греция и проведении повторного тендера в ближайшее время. Причиной отмены тендера стало то, что представленная победителем – турецко-польским консорциумом «Мекар-Мексер» и другими турецкими компаниями документация не соответствует тендерным требованиям. Участвовавшая в тендере российская компания «Стройтрансгаз» подала апелляцию в Высший тендерный комитет, требуя присуждения ей победы в тендере.
Количество иностранных туристов в Болгарии увеличилось вдвое, начиная с 1998г. В количественном выражении число туристов выросло с 2 до 4 млн. в 2004г. В 2004г. около 7 млн. иностранцев пересекли границу Болгарии, из них 2,4 млн. осуществили транзит. В 2004г. было отмечено увеличение посетителей практически со всех стран по сравнению с 2003г. На 1 месте по росту находятся ирландцы, затем Великобритания, Португалия, Франция, Англия и Германия. Гости из Ирландии отметили в 2004г. необыкновенный рост в 80%. Количество английских туристов увеличилось в 2004г. на 60%. Большинство иностранцев приезжают в Болгарию с целью туризма и отдыха.Количество туристов увеличилось на 14% по сравнению с показателями 2003г. Число туристов составило 60% от всех иностранцев, посетивших Болгарию. Большинство туристов, посетивших Болгарию в пред.г., из Греции, Македонии, Сербии и Черногории, Германии, Великобритании и России. Это означает, что большинство граждан из западноевропейских стран или транзитом находились в Болгарии, или с целью командировок. 300 тыс. чел. находились в Болгарии в 2004г. со служебной целью. Их количество почти удвоилось, начиная с 1998г. Отмечается и увеличение выездов болгар за границу, после того, как с 1995 по 2000гг. отмечался спад. Выезды болгар за границу в 2004г. увеличились на 14%, и их количество превысило 3,8 млн. чел. Болгары выезжали больше всего в Португалию, Швейцарию, Италию, Ирландию, Испанию, Румынию, Великобританию, Словакию. За счет этого выезды болгар сократились в Чехию, Сербию и Черногорию, Польшу. В то время, когда иностранцы приезжают в Болгарию, в большинстве своем, с целью отдыха, болгары выезжают за границу, в основном, в командировки. Более 2,2 млн. болгар были в пред.г. за границей на работе, и в половину меньше болгар отдыхали за границей. Более чем на 70% увеличилось количество гостиниц в Болгарии, начиная с 1996г. В пред.г. спальная база в Болгарии достигла 190 тыс. мест, которые распределены в 1306 туристических объектах. Более половины отелей расположены по черноморскому побережью и в них расположено более 70% спальных мест.
Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter